Читать онлайн Интродукция: от Патриарших до Воронцово

Глава 1. Как тесен мир!

Так уж случилось, что первая половина моей жизни прошла близ Патриаршего пруда, а вторая тоже проходит в окрестностях прудов, на этот раз Воронцовских. Казалось бы, между тем и другим нет никакой связи кроме фамилии, которая значилась в списке жильцов дома по Большому Козихинскому переулку, а теперь среди обитателей многоэтажного строения, фасадом обращённого на Воронцовский парк. Понятно, что моё присутствие и здесь, и там – это не причина для того, чтобы объединить эти территории в одном повествовании. Даже наличие в далёком прошлом трёх прудов близ Малой Бронной вовсе не обязывает уделить особое внимание пяти прудам в усадьбе Воронцово. Вот если бы найти среди известных всем персон тех, что как-то связаны со всеми восемью прудами, тогда другое дело. Однако Воронцово ассоциируется с именем первого владельца, боярина Фёдора Воронца, а Патриарши – с именем автора «закатного романа». Ну что может быть между ними общего? И всё же попытка не пытка, а для начала обратимся к истории этих мест.

Напомню, что в минуте ходьбы от Патриаршего пруда находится дом № 4 по Большой Садовой. Это тот самый «маленький беленький особнячок» рядом с Малой Бронной, где Булгаков поселил профессора Кузьмина, специалиста по болезням печени, и где после визита буфетчика воробышек на столе профессора отплясывал фокстрот и омерзительно гадил в чернильницу. На самом деле, в квартире № 2 обитала в 1929 году семья Шиловских – Елена Сергеевна Нюренберг и «красный генерал» Евгений Александрович Шиловский. Именно с этим домом связана история отношений, которые могли привести к печальному исходу. Известно, что у Булгакова состоялся тяжёлый разговор с Шиловским, узнавшим об измене жены, тот даже угрожал наганом. Случилось это поблизости от Патриаршего пруда, там же начинаются драматические события романа «Мастер и Маргарита», а трагическая развязка встречи Берлиоза с Воландом происходит на углу Малой Бронной и Ермолаевского переулка.

Но вот читаем первые строки из главы «На Воробьёвых горах»:

«Грозу унесло без следа, и, аркой перекинувшись через всю Москву, стояла в небе разноцветная радуга, пила воду из Москвы-реки. На высоте, на холме, между двумя рощами виднелись три тёмных силуэта. Воланд, Коровьев и Бегемот сидели на чёрных конях в седлах, глядя на раскинувшийся за рекою город с ломаным солнцем, сверкающим в тысячах окон, обращённых на запад, на пряничные башни Девичьего монастыря. В воздухе зашумело, и Азазелло, у которого в чёрном хвосте его плаща летели мастер и Маргарита, опустился вместе с ними возле группы дожидающихся.

– Пришлось вас побеспокоить, Маргарита Николаевна и мастер, – заговорил Воланд после некоторого молчания, – но вы не будьте на меня в претензии. Не думаю, чтоб вы об этом пожалели. Ну, что же, – обратился он к одному мастеру, – попрощайтесь с городом. Нам пора, – Воланд указал рукою в чёрной перчатке с раструбом туда, где бесчисленные солнца плавили стекло за рекою, где над этими солнцами стоял туман, дым, пар раскалённого за день города».

Итак, прощание с Москвой состоялось на Воробьёвых горах и этому не стоит удивляться – именно отсюда пришедшие на Русь завоеватели в последний раз смотрели на Москву – в 1591 году крымский хан Казы-Гирей, в 1612 году – литовский гетман Ходкевич, а в 1812 году – Наполеон. Все так ушли несолоно хлебавши – вот и Воланд покидал Москву, будучи крайне расстроен состоянием умов москвичей, испорченных квартирным вопросом.

Место красивейшее, рядом река Москва, поэтому здесь ещё в глубокой древности возникло поселение. Как показали археологические раскопки, на территории села Воробьёво находилось древнее городище так называемого дьяковского периода, VII-V вв. до н.э., а носителями дьяковской археологической культуры были финно-угры. В XIV веке огромной вотчиной с центром в селе Воробьёво на Воробьевых горах владела великая княгиня Софья Витовтовна, единственная дочь великого князя литовского Витовта Кейстутовича, ставшая женой князя московского Василия I. Но вот что интересно: в состав этой вотчины входило и село Воронцово, названное по имени первых владельцев – боярской семьи Воронцовых. В завещании Ивана III «Воронцовское» значится среди других селений и земель, отданных его старшему сыну, Василию III. Следующим владельцем вотчины становится Иван Грозный, а затем его сын Фёдор Иванович.

Помимо того, что Воробьёво и Воронцово входили в состав одной вотчины, есть и ещё одно интересное совпадение – храм Живоначальной Троицы на Воробьёвых горах и храм Святой и Живоначальной Троицы в Воронцовском парке. Отличие лишь в том, что деревянная церковь на Воробьёвых горах существовала ещё в средние века, но каменные строения в Воробьёво и Воронцово появились примерно в одно и то же время, в 1813 и в 1807 годах.

Что ж, благодаря таланту Булгакова и подвижничеству историков-краеведов наметилась пока что весьма непрочная, но всё же связь между двумя этими территориями – окрестностями Патриаршего пруда и усадьбой Воронцово. Иван Грозный пока что совершенно ни при чём, а там – кто знает…

Теперь рассмотрим более подробно историю этих мест – если повезёт, найдём новые указания на едва наметившуюся связь. А начнём с истории Козихи. Когда-то обширная болотистая местность между нынешними Тверской улицей, Тверским бульваром, Малой Никитской и Большой Садовой называлась Козьим болотом. Однако после того, как в конце XVII века это место для своей резиденции выбрал патриарх Иоаким, болота были осушены, для разведения рыбы, предназначенной для удовлетворения потребностей патриарха в здоровой пище, вырыли три пруда, впоследствии названные Патриаршими, и эта местность стала называться Патриаршей слободой. Впрочем, москвичи предпочитали другое название – Козиха. Так появились на карте Москвы Большой и Малый Козихинские переулки.

Главной достопримечательностью Козихи является Патриарший пруд, один из трёх заложенных при патриархе Иоакиме. Вскоре после войны с Наполеоном Бонапартом, когда пришлось практически заново отстраивать Москву, у Патриаршего пруда появился «кофейный дом для продажи чая, кофе и лимонада, окромя всякого рода напитков». С конца девятнадцатого века Русское гимнастическое общество устраивало на Патриарших зимний каток, а летом там функционировала лодочная станция, которая располагалась на северо-западной стороне пруда. Во второй половине 30-х годов прошлого столетия, как раз ко времени несчастья с Берлиозом, на противоположной стороне пруда появился изящный павильон. Скорее всего, некто вальяжный и влиятельный, предпочёл наблюдать за событиями на Патриарших, не сидя на скамейке у пруда, а находясь в более комфортных для себя условиях, притом оставаясь скрытым от посторонних глаз. В принципе, он мог быть свидетелем и того несчастного случая, который произошёл с Берлиозом на углу Ермолаевского и Малой Бронной.

Идём дальше, по-прежнему сохраняя надежду на то, что обнаружится что-то новое, сближающее Воронцово и Козиху. Старинная усадьба, числившаяся в Спиридоньевском переулке под номером семь, во второй половине XIX века принадлежала князю Михаилу Петровичу Волконскому. Но вот интересный факт: один из князей Волконских женился на дочери владельца усадьбы Воронцово.

Всё дело в том, что при царе Алексее Михайловиче вотчина, в состав которой входили земли от Воробьёвых гор до села Воронцово, перешла во владение к князьям Репниным. Первым частным владельцем села Воронцово стал князь Борис Александрович Репнин по прозванию Ехидна, его сыном Иваном Борисовичем и была основана усадьба. В 1744 году правнук основателя усадьбы Воронцово, Пётр Иванович Репнин, стал вкладывать средства в создание собственного «подмосковного Версаля». Был выстроен новый барочный господский дом, хозяйственные и служебные здания, устроены террасные пруды, французский парк.

Однако постройки, до сих пор определяющие облик усадьбы, возводились уже в конце XVIII века, при генерал-фельдмаршале Николае Васильевиче Репнине. Это, прежде всего, ансамбль парадного въезда со стороны Калужской дороги (ныне улица Архитектора Власова), поблизости от него была возведена мемориально-триумфальная «турецкая крепость» – напоминание о взятии в ходе Русско-турецкой войны города Мачина. Лесной массив к югу от парадного двора и к северу от него по берегам прудов был превращён в пейзажный парк. Позже стараниями Александры Николаевны, дочери генерал-фельдмаршала, в усадьбе появились новые постройки, в том числе оранжерея, а одна из башен «турецкой крепости» была переделана в церковь, получившую название Святой и Живоначальной Троицы. Так вот, княжна Александра Николаевна Репнина вышла замуж за князя Григория Семёновича Волконского, сын которого, Николай Григорьевич Репнин-Волконский, позже владел усадьбой Воронцово.

Прежде, чем продолжить экскурс в историю, попробуем разобраться, кто есть кто. Имеет ли какое-то отношение Михаил Петрович со Спиридоньевского переулка к Николая Григорьевичу из Воронцово?

Князей Волконских в Москве 1916 года было восемь – один из них светлейший, а остальные просто князья. Но как узнать, кто к какой ветви родового древа принадлежал, если за несколько веков на свет явилось более трёхсот потомков основателя рода? От сыновей Фёдора тарусского пошли три ветви князей Волконских. Старшая ветвь, происходящая от князя Константина Фёдоровича, в начале XVI века разделилась на три веточки, родоначальниками которых стали князья Дмитрий, Петр-Верига и Ипат-Потул Васильевичи. Из потомков Ипата-Потула, Дмитрий, Семен, Тимофей Ивановичи и сыновья первого из них, Юрий и Яков, убиты в бою под Конотопом, но веточка на этом не пресеклась. А ведь есть ещё две ветви, средняя и младшая! На первый взгляд, отыскать нужного человека в этом скопище князей просто нереально, и всё же удалось найти «точку соприкосновения» Михаила Петровича Волконского со Спиридоньевского переулка и Николая Григорьевича Репнина-Волконского, владельца усадьбы Воронцово – тут не обошлось без исследования записей в «Российской родословной книги» Петра Долгорукого, изданной в 1855 году:

В XIII колене князей Волконских:

Князь Фёдор Андреевич, отец Семёна Фёдоровича.

Князь Михаил Андреевич, брат Фёдора Андреевича и отец Авраама Михайловича.

В XIV колене:

Князь Семён Фёдорович, генерал-аншеф, 10 мая 1703 – 4 мая 1768; был женат на княжне Софии Семёновне Мещерской. Отец Григория Семёновича.

Князь Авраам Михайлович, 20 октября 1710 – 6 ноября 1760; был женат на Евдокии Михайловне Самариной. Отец Сергея Авраамовича.

В XV колене:

Князь Григорий Семёнович, генерал от кавалерии, член Госсовета, 30 января 1742 – 17 июля 1824; был женат на княжне Александре Николаевне Репниной. Отец Николая Григорьевича.

Князь Сергий Авраамович, генерал-майор, 1748 – 6 декабря 1788. Отец Петра Сергеевича.

В XVI колене:

Князь Николай Григорьевич Репнин-Волконский, родоначальник князей Репниных-Волконских.

Князь Пётр Сергеевич, скончался в 1847 г.; был женат на Александре Петровне Новиковой; отец Михаила Петровича.

В XVII колене:

Князь Михаил Петрович, в конце IX века жил в Спиридоньевском переулке.

Всего четыре колена отделяют Михаила Петровича и Николая Григорьевича от общего предка, Андрея Волконского – он затерялся где-то в XII колене. Теперь можно с полным основанием утверждать, что они не такие уж дальние родственники, а это ещё больше сближает Воронцовские пруды с Патриаршим прудом, поблизости от которого находится Спиридоньевский переулок.

А вот ещё слегка надуманная, но всё же связь – Никита, брат Николая Григорьевича, был женат на Зинаиде Александровне Белосельской. Хозяйка литературного салона, писательница, поэтесса родилась в семье князя Александра Михайловича Белосельского-Белозерского и Варвары Яковлевны Татищевой. Тут словно бы само собой из памяти возникает имя Любови Белозерской, второй жены Михаила Булгакова. К князьям она не имала никакого отношения, но увлечение литературным творчеством сближает Любовь Евгеньевну не только с Булгаковым, но и с княжной Белосельской. И всё же перечень имён здесь ни при чём, важно совсем другое: как раз в ту пору, когда Булгаков вместе с Любовью Белозерской снимал комнату во флигеле дома № 9 по Обуховому переулку, он написал в дневнике загадочную фразу:

«Около двух месяцев я уже живу в Обуховом переулке в двух шагах от квартиры К., с которой у меня связаны такие важные, такие прекрасные воспоминания моей юности и 16-й год и начало 17-го».

В книге «Дом Маргариты», изданной в 2012 году, я привёл доказательства того, что в этой дневниковой записи речь идёт о княгине Кире Алексеевне Козловской, жившей «в двух шагах» от дома, где квартировал в 1924 году Михаил Булгаков, – на другой стороне Обухова переулка, чуть наискосок, в доходном доме под номером шесть, построенном в 1913 году по заказу наследников Надежды Филаретовны фон Мекк.

Кира Алексеевна была дочерью действительного статского советника, камергера Алексея Сергеевича Блохина. В пору своего знакомства с будущей женой, Еленой Карловной Герике, служил Алексей Сергеевич в звании поручика в Конногвардейском полку, расквартированном в Петербурге. Жили они в одном доме с тестем, там же вскоре родилась и Кира. В общем, всё складывалось так же, как у других людей их круга, было даже поместье в Орловской губернии, доставшее в наследство от отца.

Село Шаблыкино располагалось в Карачевском уезде. В 1886 году в нём было 114 дворов, жителей: мужского пола – 685, женского – 730. Не сомневаюсь, что знатокам биографии Булгакова известно – предки писателя из тех мест. Покровские, Булгаковы и Турбины жили там испокон веков, а в конце девятнадцатого века и в Карачевском, и в соседнем, Ливенском уезде – что ни священник, то либо Покровский, либо же Булгаков. Ну, может быть и не совсем так, но близко к этому. Встречались Булгаковы и среди купцов, и среди дворян.

Но вот оказывается, что не только Булгаков, но и владелец усадьбы Воронцово имеет прямое отношение к Орловщине. 28 февраля 1778 года Екатерина II издала указ «Об учреждении Орловской губернии». Николая Репнина императрица назначает генерал-губернатором, а вскоре было образовано Орловское наместничество. Оно состояло из 13 уездов, а среди них и Карачаевский уезд с селом Шаблыкино.

Однако вернёмся к истории усадьбы Воронцово. В 1812 году усадьба была разграблена французами. Господский дом уцелел, хотя постепенно приходил в упадок, и в середине XIX века его разобрали. В 1830 году Александра Волконская передала Воронцово своему внуку, князю Василию Николаевичу Репнину-Волконскому, и с тех пор дворянская усадьба «пошла по рукам», регулярно меняя своих хозяев. В 1837 году Воронцово купил действительный тайный советник Сергей Ильич Муханов. При нём тепличное и оранжерейное хозяйство усадьбы достигло максимального масштаба, но в 1867 году сестры Мухановы продали усадьбу купцу 1-й гильдии Григорию Михайловичу Сушкину. В начале 1890-х годов у Воронцово появился новый хозяин – им стал торговый дом «Карл Тиль и К°». И снова перемены – в 1908 году Воронцово приобрёл купец Александр Ильич Вахрушев, но через три года он продал имение присяжному поверенному Евгению Адамовичу Грюнбауму. Тот собирался превратить усадьбу в дачный посёлок, однако эта идея не была реализована, а в 1913 году Воронцово перешло к присяжному поверенному Николаю Михайловичу Пыльцову, женатому на вдове Александра Петровича Лукутина – на Любови Герасимовне Лукутиной, урожденной Хлудовой.

К счастью, с Патриаршими много лет ничего подобного не происходило, и только с появлением нового господствующего класса эта территория стала постепенно превращаться в их вотчину – строились новые дома весьма причудливой архитектуры, нередко в них сочетались несовместимые архитектурные стили. Но что поделаешь, если такова воля заказчика, будущего владельца квартиры в элитном доме.

Для завершения экскурса в историю Воронцовских прудов вернёмся на сто лет назад, когда в усадьбе Воронцово обосновалась семья Лукутиных. Многим москвичам знакомо здание на Тверской, рядом с комплексом зданий «Известий», построенное в 1906 году по заказу книгоиздателя Ивана Дмитриевича Сытина. На этом месте прежде стоял дом, в котором жила семья Николая Александровича Лукутина. Его дед, получив в наследство фабрику изделий из папье-маше, принял новаторское решение украшать табакерки и шкатулки живописными миниатюрами, выполненными масляными красками – до этого времени на крышки выпускаемых изделий наклеивали раскрашенные и покрытые лаком гравюры. Семейную традицию продолжил Александр Петрович Лукутин. После смерти отца вступивший в права наследства Николай Александрович открыл в своём доме магазин федоскинской лаковой миниатюры, однако при нём фабрика постепенно пришла в запустение, поскольку Лукутин, врач-окулист по образованию, больше времени уделял приёму пациентов, чем фабричным делам. Любовь Герасимовна Лукутина после смерти мужа закрыла фабрику, но производство через несколько лет возродилось стараниями «Федоскинской трудовой артели бывших мастеров фабрики Лукутиных».

Итак, установлена родственная связь воронцовских Волконских со спиридоньевским. Но вот что следует иметь в виду: в прежние века княжеские семьи нередко связывали брачные узы тех или иных представителей этих семей. А что, если муж княгини Киры Козловской является дальним родственником кого-то из рода Волконских?

Рязанские историк-краевед установил, что родоначальником князей Смоленских был потомок легендарного Рюрика в XV колене князь Василий Федорович, владевший Козловский вотчиной, откуда и пошёл род Козловских. Среди наиболее известных его потомков: князь Федор Романович, воевода в Шведском походе 1549 года; князь Юрий Львович, воевода в Полоцком походе 1551 года; князь Федор Андреевич принимавший в 1612 году участие в освобождении Москвы; князь Михаил Григорьевич – воевода в Мценске и Курске; князь Алексей Семенович – генерал-поручик и сенатор; князь Петр Борисович – посланник в Штутгарте и Турине.

Какие же сведения можно почерпнуть из родословной князей Козловских?

XII колено:

Князь Михаил Семенович. Генерал-поручик, тайный советник, смоленский губеpнатоp. Скончался в 1767 году. Отец Семёна Михайловича. Среди детей: Княжна Евдокия Семеновна. Муж: князь Петр Васильевич Волконский (NB! XIV колено князей Волконских).

XIII колено:

Князь Семен Михайлович. В 1785 году премьер-майор. Принял участие в турецкой кампании, в завоевании Крыма, в Польской кампании. В 1793 году определен судьей в Рязанский Совестной Суд. Предводитель дворянства Раненбургского уезда. Отец Алексея Семёновича.

XIV колено:

Князь Алексей Семенович. В 1823 году уволен от военной службы майором с мундиром по прошению из-за болезни.

Князь Александр Семенович. Ротмистр. По пpошению уволен от службы без повышения чином. По выбоpу pаненбуpгского двоpянства опpеделён испpавником в Раненбуpгский Земской Суд. Избран раненбургским уездным судьей.

Княжна Евдокия Семеновна. Дочь Семёна Михайловича.

Князь Михаил Семенович. Генерал-майор. Отец Ионы Михайловича.

XV колено:

Князь Иона Михайлович. Подполковник. Отец Михаила Ионовича.

XVI колено:

Князь Михаил Ионович. В 1890 году купил у купцов Берендеевых имение Ивановское (позже известное как Ивановское-Козловское) в Клинском уезде Московской губернии. Отец Юрия Михайловича. Жена: Александра Михайловна Лонгинова, дочь писателя и цензора Михаила Николаевича Лонгинова.

Князь Александр Ионович. Подполковник.

Князь Владимир Ионович. Генерал-майор лейб-гвардии Конного полка. Шталмейстер двора его императорского величества.

Князь Дмитрий Ионович. Одоевский уездный предводитель дворянства. Жена: баронесса Софья Владимировна Шеллинг.

Княжна Мария Ионовна. Муж: генерал от инфантерии, член Военного совета Павел Григорьевич Духманов.

XVII колено:

Князь Юрий Михайлович. Погребён на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа. Служил чиновником для особых поручений при дирекции императорских театров. В 1918 году вместе с семьёй эмигрировал за границу и жил в Париже. Владелец села Ивановское-Козловское. Жена: Кира Алексеевна Блохина (20.12.1887, СПб – 28.05.1971, Париж), дочь действительного статского советника Алексея Сергеевича Блохина и Елены Карловны Герике.

В последний пункт следует внести уточнение: княгиня Кира Алексеевна Козловская умерла в Нью-Йорке, где жила с 1948 года, а после смерти её останки, согласно завещанию, были перевезены в Париж и захоронены на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, в одной могиле с останками её мужа, умершего в 1943 году. Тут важно подчеркнуть, что княгиня Кира (так её называли родственники в Нью-Йорке) была женой родственника мужа княжны Евдокии Семёновны Волконской.

Как тесен мир! В нём всё переплелось – Патриаршие пруды с Воронцовскими, Репнины с Волконскими, Волконские с Козловскими, Козловские с Блохиными и с Булгаковым. Впрочем, в последнем случае обошлось без брачных уз – к огорчению Михаила Афанасьевича.

Глава 2. Квартирный вопрос

Давно прошли те времена, когда знать предпочитала жить на Мясницкой улице. Позже князья и графы перебрались на Пречистенку, а их место на Мясницкой заняли богатые купцы. К началу первой мировой войны и те, и другие мирно сосуществовали на Спиридоновке. К примеру, недалеко от дома княгини Долгоруковой располагались владения купцов Морозовых и Рябушинских. На Патриарших в начале прошлого столетия жили люди победнее, хотя и среди них было немало таких, кто достоин нашего внимания.

Многим поклонникам творчества Булгакова знаком перекрёсток Ермолаевского переулка и Малой Бронной улицы, ставший местом действия первых глав романа «Мастер и Маргарита». В 1902 году здесь был построен доходный дом для грузинского князя Александра Сидамон-Эристова – № 31/13 по Малой Бронной. Этот князь вторым браком был женат на Вере Петровне Шабельской, дочери богатого землевладельца из Харьковской губернии. Сёстры Вера и Наталья занимались изучением и коллекционированием памятников церковного древнерусского шитья. Этим увлечением сёстры были обязаны своей матери, Наталье Леонидовне, которая после смерти мужа жила рядом, напротив дома Сидамон-Эристова. Материалы из коллекции Шабельских не раз демонстрировались на выставках в Европе, в частности, были представлены на Всемирной выставке в Париже в 1900 году.

Неподалёку, в доме Армянских на углу Спиридоновки и Гранатного переулка, снимал квартиру основатель Московского камерного театра Александр Таиров вместе с женой, актрисой Алисой Коонен. Детство и юность Алиса провела у Патриаршего пруда, в доме на углу Малой Бронной и Малого Козихинского переулка, где уже значительно позже обосновалось кафе «Маргарита», названное так в память о возлюбленной Мастера.

Малый Козихинский переулок начинается небольшим трехэтажным домом, построенным в 1927 году для кооператива «Квартирохозяин». В нём долгие годы жил известный артист и библиофил Николай Смирнов-Сокольский. Примечателен и дом № 12, построенный в 1914 году – в нём располагалась квартира адвоката Владимира Коморского, у которого часто бывал Михаил Булгаков. Здесь в начале 20–х годов собирался своего рода литературный клуб, в состав которого входили Юрий Олеша, Илья Ильф и Валентин Катаев.

Малая Бронная знаменита не только именами князя Сидамон-Эристова, Натальи Шабельской, Алисы Коонен и Смирнова-Сокольского – жил здесь ещё один интересный человек. В конце 90-х годов XIX века в доме № 14 обосновался Фёдор Александрович Гетье, врач-терапевт. Через несколько лет он был назначен главным врачом Басманной городской больницы.

В те годы ни один издатель не рискнул бы напечатать рассказы Максима Горького – среди литературных критиков бытовало мнение, что никто не будет их читать. Точно так же относятся к произведениям талантливого автора и нынешние владельцы издательств – им бы что-нибудь попроще, то, что вписывается в понятие массовой культуры. Решился на авантюру Александр Чарушников, родом из мещан, купец второй гильдии, по инициативе которого составилось издательство С. Дороватовского и А. Чарушникова. Первый том «Очерков и рассказов» вышел тиражом три тысячи экземпляров в конце марта 1898 года. В том же году были опубликованы ещё два тома рассказов Максима Горького. Правда, вскоре писатель отказался сотрудничать с Чарушниковым, поскольку другие книгоиздатели предложили ему более выгодные условия. А вскоре рассказы Горького пошли нарасхват. В начале 1906 года Чарушников открыл книжный магазин под вывеской «Чарушников и К°» в доме № 15 по Большому Козихинскому переулку.

Близость к университету и консерватории сделала район Козихи излюбленным районом студенчества Москвы – считается, что не было здесь ни одной квартиры, в которой не проживали бы студенты и курсистки. Цель у создателей книжного магазина на Большом Козихинском была одна – приблизить либеральную литературу к молодежи. Магазин не только торговал книгами, через него проходили партийные издания, причём самых разных прогрессивных партий, там подбирали книги для рабочих кружков, для библиотек. Однако в марте 1907 года полиция обнаружила в доме нелегальную литературу, и магазин был закрыт.