Читать онлайн Стриптиз для любимого и не только…

Она была удивительной. Легкой, веселой, своенравной, и в то же время дерзкой, порой несдержанной, грубой. Я почти ничего не знал о ее жизни. Она скрывала от меня друзей, родственников, место работы. Единственное, что мне было известно: ей двадцать четыре, она любит джаз и терпеть не может медленную езду. Кофе без сливок – не кофе. Если пить, так до чертиков, и никогда не грустить. «Жизнь и без того, полный отстой» – уверяла она.

Она безумно любила носить парики. А мне нравились ее натуральные русые волосы, слегка завивавшиеся по всей длине. При солнечном свете они сияли, и безумно шли ее миловидным чертам лица.

Первая наша встреча была слишком эмоциональной. Именно с нее все и началось.

У меня дико болела голова. Я заскочил в аптеку за обезболивающим. Передо мной выстроилась очередь. Старушка покупала выписанные врачом лекарства и долго расспрашивала фармацевта о ценах, чтоб наверняка уложиться в имеющуюся сумму. Следом за ней стоял парень в осеннем пальто и вертел головой, расположенной на длинной шее, по сторонам. Непосредственно передо мной стояла она – девушка среднего роста. Ее русые волосы были распущены и свисали немного ниже лопаток. На ней была легкая голубая куртка, под стать теплой осенней погоде, джинсы и потертые кроссовки фирменной марки. Она еле стояла на ногах и казалось, вот-вот потеряет сознание. При этом, у девушки хватило сил устроить настоящее представление.

– Можно там побыстрее?! – не удержалась она и начала поторапливать фармацевта с бабулей.

Присутствующие оглянулись на девушку. Та, как ни в чем небывало, все в той же грубой манере, ответила:

– Что? Может я тороплюсь, а они таблетки выбрать не могут!

Я молча наблюдал за происходящим. Неожиданно, девушка обернулась. С выпученными, как два огромных блюдца глазами, строго посмотрела на меня. Я, словно околдованный, забыв о головной боли, смотрел в ее зеленые глаза.

«Во попал», – решил я, и как идиот продолжал молча пялиться на девушку. Гипноз исчез, после того как я заметил у нее огромную царапину под глазом, темным фиолетовым пятном, уходящую куда-то к виску. Теперь я таращился на миловидное лицо, обезображенное жутким фингалом. Даже с ним, она была очаровательна.

– А тебе чего?! – не унималась девушка. Она оглядела меня с ног до головы, закатила глаза и вернулась в исходное положение.

Головная боль тут же вернулась ко мне. Нахлынув с невероятной силой, она зазвенела в ушах и начала пульсировать на макушке. Не будь я более сдержаннее девушки, сам набросился бы на впереди стоящих людей.

Старушка наконец рассчиталась. Парень, с необычайно длинной шеей, приподняв подбородок, оглядывал аптечные витрины, будто находился в продуктовом магазине.

– Так ты будешь что-то брать или пришел поглазеть? – не унималась девушка.

Парень вздрогнул от неожиданного обращения в свой адрес, наклонился ближе к окошку фармацевта и тихонечко что-то произнес.

– Простите? – переспросила женщина, не расслышав его просьбы.

Парень повторил, но фармацевт вновь не разобрала его слов.

– Презервативов ему надо! – вновь встряла девушка, громко огласив просьбу молодого человека. – И дайте ему упаковку побольше. Такие, как он, точно не должны размножаться!

Тут парень не выдержал и в грубой форме налетел на девушку:

– Тебе одного фингала мало, на второй нарываешься?!

– Я тебя умоляю! Ты что ли мне фингал поставить осмелишься?

– Брейк, ребята, брейк! – все же решил я вмешаться. – У всех день был не легким. Но, конец недели, как никак, давайте выдохнем, и каждый пойдет по своим делам. Ок?

Тут девушка задергалась пуще прежнего. Молча взглянула на меня и внезапно, как бывает только в кино, начала падать. Похоже, она осознавала, что уже не владеет в полной мере собственным телом и чтоб смягчить падение, старалась ухватится за мой пиджак. Я автоматически протянул руки и подхватил миниатюрную девушку, что весила, словно пушинка.

Фармацевт взяла какую-то объемную бутылку, вату и попросила усадить девушку на стул, расположенный у окна.

– Вызовите скорую! – попросила она молодого человека с длинной шеей. Тот, положив в карман свой заказ, бросил деньги к окошку, вновь приподнял подбородок и молча вышел из аптеки.

«Вот козел!», – мелькнуло у меня в голове, но необходимо было возвращаться к потерявшей сознание девушке.

Фармацевт намочила ватку. Преподнеся ее к носу девушки, водила в разные сторону. Девушка начала приходить в себя и с отвращением мотала головой. Я придерживал ее, сидя на соседнем стуле. Фармацевт отдала мне пропитанную вату, с указанием, что необходимо делать. Сама вернулась к прилавку и старалась дозвониться в скорую. Я продолжал водить ватой у носа девушки. Та наконец-таки открыла глаза.

– Какой у тебя отстойный прикид, – морща лицо, произнесла она, – ты весь, стремный какой-то.

Даже сквозь помутневшее сознание, девушка продолжала хамить.

– Скорая уже едет, – сообщила женщина из-за прилавка.

– Не нужно скорую. Со мной все в порядке! – засуетилась девушка и пожелала встать.

Я пытался ее придержать. Она брезгливо оттолкнула мои руки, и с таким же брезгливым взглядом посмотрела в мою сторону.

– Как знаешь, – ответил я на ее презрение.

Девушка вновь попыталась подойти к окошку фармацевта. Сделав пару шагов, тут же рухнула ко мне в объятия. Я был поражен собственной молниеносной реакции, и во второй раз поймал падающую на пол девушку.

И что это за рефлекс, протягивать руки навстречу летящему предмету?

Уже было понятно, что не дождусь от девушки ни слова благодарности, я взял ее на руки. Заметив за окном подъехавшую скорую помощь, остался стоять с ней посреди аптеки.

Бригада медиков тащила за собой каталку. Я передал девушку в руки профессионалов. Постоянно оглядываясь, прошел к окошку фармацевта. К этому времени я позабыл про мучительную головную боль.

– Кем вы приходитесь девушке? – спросила медсестра, заполняя бумаги.

– Да, в общем-то…– начал я мямлить.

– Поехали с нами! Там во всем разберемся! – командным тоном добавила медсестра. Я замешкался. Женщина-фармацевт, пройдя в зал, бойко подталкивала меня в направлении выхода, приговаривая:

– Поезжай с ними. Видел ведь, девчонка со странностями. А ты, словно послан ей свыше. Прям, как ангел-хранитель.

Я сел в скорую. Водитель включил сирену и машина, быстро набрав ход, отправилась в больницу. Медсестра послушно выполняла указания врача: ставила кислородную маску, вводила уколы со сложно выговариваемыми названиями. Врач в свою очередь, контролировал жизнедеятельность пациентки, проверяя зрачки, пульс и сердцебиение. От слаженной работы двух человек зависела жизнь миловидной девушки, со шрамом около глаза.

В больнице нас уже ждали. Двое крупных парней дежурили у входа и встречали прибывшую скорую помощь. Медсестра держала капельницу, остальные катили каталку. Я бежал за всеми, не зная, что именно необходимо делать и есть ли толк от моего нахождения рядом с незнакомой для меня девушкой.

Мы блуждали по больничным коридорам, пока не оказались у дверей, с надписью «Реанимация». Девушку вкатили внутрь. Дежурная медсестра из реанимации перегородила мне дорогу и произнесла:

– Вам дальше нельзя. Пройдите к стойке регистрации. Необходимо записать данные девушки.

Я остановился и присел в коридоре, не понимая, что делать дальше. Голова вновь разболелась. Теперь боль присутствовала в районе виска. Я ухватился обеими руками за голову, желая остановить пульсацию, но ничего не помогало.

Лишь сейчас я заметил маленький розовый рюкзак девушки, что все это время находился у меня в руках. Я автоматически полез внутрь. В нем царил полный хаос. Я высыпал содержимое рюкзака на соседний стул. Перебирая один за другим предметы, складывал их обратно. Две помады, флакон духов, пудреница, лента презервативов (штук шесть), леденцы, мобильный телефон, маленький блокнот с ручкой, еще парочка коробочек, с неизвестным содержимым, больше похожим на электронные сигареты, прокладки и даже нижнее кружевное белье. Мне было неловко копошиться в чужих вещах, но я рассчитывал найти какую-нибудь информацию о незнакомке. Паспорт я так и не нашел. К моему счастью, последним, оставшимся на стуле предметом, оказались права девушки. Теперь я знал ее имя, дату рождения и адрес проживания.

– Это вы прибыли на скорой с девушкой? – поинтересовался врач, вышедший из реанимации.

– Я.

– С ней все в полном порядке.

– К ней можно?

– Сейчас она спит. Вы передали данные о ней?

– Нет-нет. Я все это время сидел здесь.

– Тогда пройдите со мной.

Врач передал меня в руки девушки, заполняющей информацию на поступивших больных.

– Как ее зовут? – начала расспрашивать девушка.

– Молли. Молли Холмс, – подглядывая в права, ответил я.

– Дата рождения?

– Двадцать пятое марта, двухтысячного года.

– У нее есть полис?

– Я, я, я не знаю.

– Ладно, присядьте пока, я позову вас, если понадобитесь.

Я расположился на стуле у стены. Смеркалось. Я жутко проголодался и желал покинуть больничные стены. Из-за мучавшей с обеда головной боли, день пошел не по плану.

«Я же в больнице. У них-то точно найдется необходимая мне таблетка», – решил я и подошел к девушке на регистрации.

Она тут же отложила в сторону все бумаги. Копошась в одном из ящиков стола, достала мне обезболивающее.

– Вода в кулере, там же одноразовые стаканы, – прощебетала девушка и вернулась к своим обязанностям.

Я выпил таблетку и вернулся все к той же девушке, с детским голосом.

– Простите, я могу быть свободен? – поинтересовался я у нее.

– О, нет. Я проверила данные мисс Холмс, у нее нет страхового полиса.

Я молча слушал девушку и не понимал зачем она рассказывает это мне. Девушка продолжала говорить:

– За нахождение в больнице вам придется заплатить. И, кстати, ее перевели в общую палату. Она пришла в себя. Можете пройти к ней.

Теперь-то все стало на свои места. В больнице решили, что я имею прямое отношение к незнакомке с прекрасным именем Молли. Конечно, все связанные с ней расходы повесят на меня. Я мог бы отказаться от непредвиденных трат, но внутренний голос уговорил меня в обратном.

Когда финансовый вопрос был улажен, я попросил указать мне номер палаты Молли.

– Двадцать восьмая. Вам сейчас по лестнице, на второй этаж, затем направо. Там уже разберетесь.

Я прошел к лестнице. Повсюду витал неприятный запах медикаментов. Врачи и медсестры бегали в разные стороны, оказывая необходимую помощь пациентам. Я терпеть не мог больниц и все, что с ними связанно. Такая неприязнь была с самого детства. На то, конечно же, были свои веские причины.

Мне было десять. Мы с братом играли в домике на дереве, растущем в нашем дворе. Я отвлекся на минуту, брата не оказалось рядом. На соседней ветке, громко мяукал котенок. Брат полез спасать испуганное животное. Взобравшись на ветку, сам стал диким ором звать на помощь. Я без промедления ринулся к нему. Подстраховывая брата, помог ему слезть с ветки. Итан был чертовски напуган и весь трясся от страха. Убедившись в его безопасности, я повелся на уговоры шестилетнего мальчишки, помочь беззащитному животному. Чем ближе я подползал к котенку, тем выше он карабкался по ветке, в противоположном от меня направлении. С каждым пройденным сантиметром, ветка становилась все тоньше. Я протянул руку, ухватил кота за хвост и медленно подтянул к себе. Оставалось лишь вернуться в домик на дереве, и историю с котом можно было считать благополучно завершенной. Неожиданно котенок начал вырываться из рук, царапаться. Я ускорился, потеряв равновесие, сорвался вниз.

Не помню, было ли мне больно. Очнулся я уже в больнице. Около меня хлопотали медсестры, в сторонке вздыхала мать. Как оказалось, я сломал руку, ногу, два ребра и получил нешуточное сотрясение. Быстро шел на поправку, и в скором времени меня выписали из больницы. Передвигаться самостоятельно мне запретили. Усадили в инвалидную коляску. Я хотел играть во дворе, бегать с ребятами в футбол. Все свободное время мама старалась уделять мне, чтоб я не чувствовал себя одиноко.

Когда все кости срослись, мы вновь отправились в больницу. Снова куча обследований, анализов, снимков. Вердикт врача был неутешительным: при первом обследовании из-за опухоли в голове, образовавшейся в результате падения, не разглядели трещину, которая в дальнейшем дала серьезные осложнения. Меня вновь положили в больницу. Я чувствовал себя подопытным кроликом, над которым каждый день проводили различные эксперименты. Перенеся несколько операций, меня то и дело отпускали домой, затем возвращали в больницу, на дополнительные обследования, следили за динамикой выздоровления. Даже не смотря на завершение длительного лечения, меня продолжали беспокоить головные боли, периодически тревожившие и в сегодняшние дни.

Я добрался до двадцать восьмой палаты. Из четырех больничных кроватей, были заняты две. Молли лежала в дальнем углу и в момент моего появления смотрела в окно. Я поздоровался, прошел к девушке, которая, завидев меня, с неподдельным отвращением вытаращила глаза.

– Ты откуда?

– Я рюкзак решил отдать и спросить, как ты себя чувствуешь?

– Нормально я себя чувствую. Рюкзак положи на тумбочку и можешь быть свободен.

Я замер с рюкзаком в руках около кровати девушки. Она вопросительно на меня посмотрела.

– Чего ты замер? Рюкзак на тумбу положи говорю!

В моей голове не укладывалось, почему столь милая девушка, постоянно грубит? Она не просто держала дистанцию, а будто от кого-то оборонялась.

– Я оплатил все больничные расходы, так что, можешь быть спокойна, – зачем-то произнес я.

– Мне теперь тебе что, спасибо сказать, что ли?

– Молодой человек, время посещения окончено. Покиньте пожалуйста палату, – попросила, заглянувшая к нам медсестра.

Положив рюкзак на прикроватную тумбу, я попятился к выходу.

– Я зайду завтра.

– Это еще зачем? – спросила Молли.

– Проведаю, как ты.

Молли больше ничего не произнесла, лишь косо на меня посмотрела.

Я пошел домой. Весь вечер, бродя по своей скромной квартире, вспоминал большие зеленые глаза девушки. Хотелось, чтоб как можно скорее, наступило завтра.

Несмотря на осенние дожди, все еще сохранялась теплая погода. Я открыл настежь кухонное окно. Закурил, глядя с пятого этажа на широкие улицы огромного города.

Здесь, на окраине Чикаго, всегда было шумно. Без конца курсирующий в разные стороны транспорт, жил своей жизнью. С севера, легкий ветер доносил гул двигателей, приземляющегося самолета. Под моими окнами, с включенной сиреной и на полном ходу, пролетела скорая помощь.

Прогнав тяжелые дождевые тучи, над городом повис огненно-желтый месяц. В квартире, которую я снимал уже более пяти лет, невзирая на выключенный свет, стало необычайно светло.

Я докурил, еще немного постоял у открытого окна и отправился спать. Даже сейчас, лежа в кровати, и медленно погружаясь в сон, я думал о ней – о Молли.

Рассвело. Перед работой я заскочил в больницу. Молли не спала, как и прошлым вечером, потупив взгляд, смотрела в окно. Завидев меня, не стала возмущаться. Еле заметно улыбнулась краешком губ.

– Привет! Как ты? – полный решимости, начал я разговор.

– Прекрасно! – приглядываясь ко мне, ответила девушка. – Может ты для начала представишься, лейтенант?

– Джереми. Джереми Скот, – тут же произнес я.

– Кажется, мое имя тебе уже известно. Зачем пришел? Я никаких заявлений подавать не стану.

Молли тут же изменилась в лице. Облокотившись на кровать, приподнялась.

– Я сама ударилась. Слышишь, сама!

Девушка кого-то выгораживала. Увидев меня в полицейской форме, испугалась, что я стану брать у нее показания, задавать вопросы о происхождении огромной гематомы на лице.

– Я здесь не за этим, – пояснил я. – Хотел убедиться, что с тобой все в порядке. Принес тут кое-чего.

Я положил на прикроватную тумбу плитку шоколада и фрукты. Скромный букет цветов, купленный по дороге в больницу, вручил девушке.

– Странный ты какой-то, – добавила она, вместо «спасибо».

– Я тут узнал, завтра тебя уже можно выписывать. У тебя бостонская прописка, как оказалась в Чикаго?

– Послушай, я же сказала, со мной все в полном порядке. Можешь уже оставить меня в покое?

– Я лишь хотел уточнить, тебе есть куда идти?

Молли усмехнулась.

– Хотел предложить остаться у тебя?

Прямота и непредсказуемость Молли сбивали с толку.

– Нет, – почему-то испуганно ответил я. – Но, если тебе некуда идти, мы могли бы что-нибудь придумать.

– Не заморачивайся, лейтенант Скот. Мы, в моем лице, уже над всем подумали.

– Поправляйся, – произнес я, медленно направляясь к выходу, – и вы, поправляйтесь, – добавил, обращаясь, к соседке Молли по больничной палате.

Сейчас, мне стало любопытно, кто она, чем занимается, по какой причине оказалась в Чикаго, почему с синяком под глазом, и кто его ей оставил? От части, мной руководила профессиональная привычка, в большей степени, личный интерес.

Мне было известно лишь имя, дата и место рождения девушки с чудесными зелеными глазами. Рассчитывая на коллег из своего полицейского участка, я намеревался выяснить о ней, как можно больше.

Спустя сутки, сдав смену, я вновь отправился в больницу. Молли должны были выписывать. Я торопился успеть к моменту ее выписки из больницы. Девушки в палате не оказалось. Я ринулся к дежурной медсестре, узнать о местонахождении пациентки из двадцать восьмой палаты.

– Она только что ушла. Вы с ней немного разминулись, – сообщила молоденькая девушка, опешив от моего встревоженного вида.

Я выскочил из больницы. Оказавшись на улице, оглядывался по сторонам, в поисках той, из-за которой здесь оказался.

– Лейтенант! Потерял кого? – прозвучал знакомый дерзкий голос.

Молли стояла позади меня.

– У тебя сигареты не найдется? Ужас, как курить хочется! – спросила она, копошась в своем розовом рюкзаке.

– Да, конечно, – ответил я и мигом достал из кармана мятую пачку сигарет.

Протянул сигареты девушке, она достала одну, поднесла к носу и замерла с ней в руке.

– Лейтенант, что за махорку ты куришь?

– Обычные сигареты. Не нравятся, не кури.

– Да что ты такой обидчивый?

Молли закурила, выдохнув густой клубок дыма мне прямо в лицо. Мы вопросительно смотрели друг на друга.

– Ну что, лейтенант, веди, – скомандовала девушка, притаптывая ногой сигарету.

– Куда? – не сразу сообразил я.

– Помнится, ты предлагал мне временное жилье.

Молли закинула в рот две подушечки жевательной резинки. Затем, протянув руку в мою сторону, предложила и мне. Я отказался. Девушка, активно шевеля челюстью, продолжила:

– Предложение еще в силе или как?

– Ах, ты про это, – выдохнул я. – Да, конечно. Пока можешь остаться у меня. Я, то на работе, то отсыпаюсь после работы. Думаю, мы не будем мешать друг другу. Потом я обязательно что-нибудь придумаю.

– А я смотрю, ты, лейтенант, прям фонтанируешь идеями налево и направо.

– И хватит меня называть лейтенантом. У меня вообще-то имя есть.

– Ты опять обижаешься что ли? Ну хватит уже, это начинает надоедать. И вообще, мы долго будем здесь стоять или пойдем уже?

Мы с Молли отправились ко мне. В моей голове никак не складывался общий образ девушки. Привлекательная снаружи, дерзкая внутри.

– Чем занимаешься в Чикаго? – решил выяснить я напрямую.

– Ничем.

– Как это ничем?

– Лейтенант, не будь занудой, – Молли всячески уклонялась от ответов на мои вопросы.

– Я просто понять пытаюсь, ты учишься или работаешь?

– Я свое уже отучилась. А по поводу работы, не переживай. На шее у тебя сидеть не собираюсь.

– Если тебе помощь с трудоустройством понадобится, ты только скажи.

– И это ты тоже с легкостью устроишь?

– Просто постараюсь помочь.

– Прям Робин Гуд какой-то.

Не понимаю, почему ей все время нужно было сомневаться, выводить на эмоции? Последнее слово, и то должно было остаться за ней. Опять же, ее кукольная внешность сбивала с толку.

Будь она парнем, я бы не упустил возможности дать ему в морду. Девушкой с обычной внешностью, наверняка прошел бы мимо. А здесь, странное сочетание. Изумительный микс качеств, налитых в один флакон, и запечатанный в невероятную коробочку, словно самые дорогие духи. В нее так и хотелось заглянуть. Раскрыть все тонкости аромата, распознать содержащиеся в нем компоненты.

Я не понимал причины, по которой она вела себя подобным образом, но был убежден в том, что Молли может быть другой. А я редко ошибался в своих предположениях. В этот раз, мне как никогда, хотелось оказаться правым.

В скором времени мы оказались у метро, проходящего рядом с моим домом.

– Еще буквально пять минут и мы на месте, – пояснил я.

– Да ладно лейтенант, не суетись. И не такие районы видали, – оглядываясь по сторонам, произнесла Молли.

– Я ведь просил тебя…

Молли вопросительно на меня посмотрела.

– Не называть меня лейтенантом, – пояснил я.

– Прости, забыла…лейтенант, – нарочно добавила она, стараясь скрыть улыбку.

Я тоже улыбнулся. Не от того, что она назло назвала меня лейтенантом, а от того, что в ней было специфические чувство юмора, которым я, к сожалению, не владел.

– Нам, на пятый этаж, – пояснил я в подъезде и отправился на лестницу.

– Почему не на лифте? – удивилась Молли.

– К сожалению, лифт больше месяца не работает.

– Надеюсь, у вас имеется электричество с водой, – произнесла Молли, в свойственной для нее манере.

Меня уже не раздражало ее недовольство и желание уколоть собеседника, больше забавляло. Каждая реакция девушки была очень искренней, непохожей на предыдущую.

Казалось, Молли – это огромный эмоциональный шар. Отбери у нее, хоть частичку этого шара, она тут же перестанет быть той, кем является. Молли будто жила эмоциями. Не важно, положительные или отрицательные вибрации исходили от девушки, прикоснувшись к чему-либо, предмет тут же оживал. В нем появлялась жизнь, движение, определенный смысл, которого раньше не наблюдалось.

Я же наблюдал подобное, впервые. И этим, миловидная девушка с зелеными глазами, нравилась мне еще больше.

Ключ, как всегда, заедал в замочной скважине. Я подтолкнул дверь бедром и тогда замок поддался моим манипуляциям.

– Прошу, – открыв наконец дверь, я пропустил Молли вперед.

Она медленно вошла. Стиснув зубы, с выпученными глазами оглядывалась по сторонам.

– Ну и бардак ты тут развел, лейтенант Скот.

Мне стало ужасно стыдно. Я на ходу собирал разбросанные вещи в охапку. Двух рук не хватало. Вещи вываливались на пол, я суетливо подбирал их обратно.

– А поесть-то у тебя чего-нибудь найдется?

Мы прошли на кухню, где творился ужас похлеще того, что был в прихожей.

– Как только ты здесь живешь? – продолжая брезгливо оглядываться, спросила Молли.

– Я, я сейчас все приберу.

Скинув грязную посуду в раковину, я протер стол и занялся приготовлением завтрака. Моя гостья, все еще с ужасом оглядывала небрежную холостяцкую квартиру, более ничего не говорила.

– Тебе чай или кофе? – уточнил я.

– Кофе.

В одном из верхних кухонных шкафов, я начал перебирать банки из-под кофе. Потряхивая одну за другой, выбрасывал в мусорное ведро. Банки были пусты. С надеждой, взяв последнюю банку в руки, встряхнул и ее. Гранулы кофе, ударившись о стенки жестяной банки, издали характерный глухой звук. Я открыл крышку, и взглянув внутрь банки выдохнул. Кофе было чашек на две-три.

– Есть только растворимый, – водрузив банку над головой, словно выигранный кубок, оптимистично прокричал я.

– Растворимый, так растворимый, – Молли странно приподняла плечи. – Может еще и сливки найдутся?

Вряд ли она понимала, что именно мне пришлось пережить в минуты поиска бодрящего напитка. Казалось бы, это был всего лишь кофе. Для меня, его наличие стало настоящей удачей и спасением из неловкой ситуации. В противном случае, Молли обязательно выронила бы парочку колких слов в мой адрес.

Только после пережитых эмоций, я понял, как для меня важно то, что она скажет и подумает обо мне. Анализируя наше общение, можно было смело заключить, у девушки сложилось не радужное обо мне мнение. Но, я готов был это исправить.

– Кофе со сливками и твоя яичница. Приятного аппетита!

Я наконец закончил с завтраком.

– Аромат просто божественный. Надеюсь, на вкус не хуже, – забегав глазами в разные стороны, игриво произнесла Молли.

По окончанию завтрака я показал Молли комнату, в которой она могла остаться, сам отправился отсыпаться после смены. Я уснул достаточно быстро, что мне было вовсе не свойственно. Как правило, после работы, я приходил домой, редко ел, в основном пил кофе, выкуривал две сигареты и подолгу ворочаясь в кровати не мог уснуть. Сегодня все было иначе.

Проснулся я часов в шесть вечера и был приятно удивлен увиденному. За время моего сна, Молли затеяла уборку в квартире. Собрала весь мусор в пакеты, выстроив их в огромную очередь у входной двери. Протерла пыль и принялась начищать полы.

– Не ходи по мокрому, следы останутся! – рыкнула она в мой адрес, как только я появился в дверях своей комнаты.

– Давай я помогу.

– Поможешь, когда пол высохнет, – продолжала командовать девушка, – а сейчас уйди с глаз. Увижу следы, сам по новой мыть будешь.

Я решил послушать Молли и не высовываться из комнаты. Пока моя гостья заканчивала с мытьем полов, я прибрал в своей комнате, не вписывающийся в нынешний, сияющий интерьер квартиры.

– Лейтенант Скот, можешь выходить! – раздалось откуда-то издалека. Молли убрала все чистящие и моющие принадлежности в ванную. Выйдя оттуда, игриво улыбнулась и взмахнув волосами, прошла мимо.

Опять лейтенант! Видя ее сверкающий взгляд и не прикрытую улыбку, я в очередной раз убедился, что она говорит это нарочно. Вероятно, девушку забавляла моя реакция. Тогда, я решил более не реагировать на «лейтенанта» в свой адрес и наблюдать, что из всего этого выйдет. Терпения мне было не занимать. Невидимая борьба: «кто кого», без предварительного объявления битвы, считалась открытой. Я не был до конца уверен, но по игривому взгляду девушки предположил, что она разгадала мой план.

Как послушная собачонка, без поводка, я следовал за Молли. Она прошла на кухню, где пахло едой. Ни спиртным, ни сигаретным дымом, и даже не тухлыми продуктами, давно испорченными в холодильнике, а ароматной, свежеприготовленной пищей.

Сейчас я мысленно благодарил Бога за то, что несколько дней назад у меня разболелась голова, и я вынужден был пойти в аптеку, в которой встретил Молли. Маленькая, даже ничтожная забота о девушке, тут же вернулась мне благодарностью: начищенной квартирой, и ароматным ужином.

– Ну, и долго ты будешь стоять посреди комнаты? – Молли перебила поток моих бурных мыслей. – Хлеба нарежь что ли?

Девушка желала задействовать меня хоть в чем-нибудь. Я кинулся к хлебнице, заранее зная, что максимум, могу обнаружить в ней лишь крошки. Там давно не было ничего съестного. Какого же было мое удивление, когда в хлебнице все же оказался батон ароматного ржаного хлеба.

Чудо, магия, невероятное волшебство. Сейчас, я готов был поверить во что угодно. Я старался понять, чем заслужил подобное счастье. Молли вновь вернула меня из собственных раздумий. Одернула, передав нож с разделочной доской.

– Да нарежь ты его уже! Сколько можно держать хлеб в руках? Я устала и есть хочу, – тут же пояснила она очередной свой грубый тон в мой адрес.

– Что у нас на ужин? Аромат просто невероятный! – наконец заговорил я с девушкой.

– Пюре и тушеное мясо с овощами. Я не особо люблю готовить, так что, не обольщайся. Сообразила, что смогла, на скорую руку.

От удивления, мои губы вытянулись в трубочку. Я резко выдохнул. Если бы Молли только знала, когда я ел домашнюю пищу в последний раз, то не стала бы принижать свои кулинарные способности.

Жадно кусая хлеб, я следом накидывал в рот остальные блюда.

– Божественно! – глядя только в тарелку, бормотал я. Когда она оказалась пуста, я, словно в детском саду, попросил добавки.

– Лейтенант, я думала ты отвратный зануда. А нет, ошибалась на твой счет, – неожиданно начала девушка.

Мой голод был частично утолен. Я продолжил есть спокойно, тщательно разжевывая пищу.

– И что повлияло на смену твоего мнения обо мне? – решил все же я выяснить.

– Личные наблюдения.

Череду моих вопросительных мыслей, как и разговор с Молли, прервал телефонный звонок, на который я не мог не ответить.

– Что-то случилось? – интересовалась девушка, как только я положил трубку.

– Стрелок в торговом центре. Я должен идти. Спасибо за ужин! Все было бесподобно!

Молли улыбнулась в ответ.

Не доев вторую порцию своего ужина, я отправился на службу.

– Тебя сегодня ждать? – заботливо поинтересовалась она, когда я надевал ботинки.

Ее вопрос был неожиданным. Я даже немного растерялся. Ведь уже давно никто не ждал меня дома, не интересовался, в котором часу я буду, и вернусь ли вообще. Мне нравилась моя работа, но она становилась очень опасной, когда приходилось бороться с психопатами. К сожалению, в моей практике, такие встречались практически каждый день. Я часто спасал жизни других, не думая о своей собственной. По этой причине, у меня так и не сложилась личная жизнь.

Каждая девушка, с которой я начинал отношения, не выдерживала моего рабочего графика. Не готова была ждать меня, заранее зная, что может и не дождаться. В какой-то момент, поняв, что причиняю лишь боль тем, кого люблю, я вовсе перестал пытаться выстраивать серьезные отношения.

Утолял свои мужские потребности с девушками, не отказывающими мужчинам в женской ласке. В основном, это была моя соседка с третьего этажа. Марта подрабатывала на улице. Закадрив мужика, вела его в дешевый мотель, у которого работала не один год.

Мы познакомились с ней три года назад, во время рабочего процесса.

Наш отдел разрабатывал одного крупного наркоторговца. Мы долго собирали на него информацию. Готовили план по его поимке. За ним круглые сутки была организованна слежка. К моменту захвата, мы знали о нем абсолютно все.

Мужчина везде таскал за собой троих охранников. В день, когда он уединялся в дешевеньком мотеле с проституткой, его люди оставались за дверью номера. Это было идеальное время для задержания, и мы им воспользовались.

В момент захвата, Марта бойко скакала на объекте преследований. Похоже, мужчина так возбудился, от наведенного на него целого ряда прицелов, что не отпускал девушку до того, пока не получил то, за что ей заплатил. Выглядело это очень странно. Главное, при том захвате никто не пострадал. Все получили максимум удовольствия: Марта – деньги, с хорошими чаевыми; мужик – фееричный оргазм; мы – злостного преступника.

Несколько раз мы с Мартой встречались все в том же дешевеньком мотеле. Как-то за разговором, она обмолвилась что ей негде жить. В то не простое время, она в прямом смысле слова, осталась на улице. Я помог ей с жильем, она помогала мне утолять свои мужские потребности.

У Марты было железное правило, не водить мужиков домой. Я знал ее график, она мой. Когда мы оба были дома, она на час заскакивала ко мне.

За три года тесного общения с Мартой, я узнал о ней абсолютно все. Дважды замужем. От первого мужа родила ребенка. Он пил, не желал работать. Развелась. От второго сбежала сама. Он тоже пил и часто поднимал руку как на нее, так и на сына от первого брака. Деваться было некуда, она отвезла ребенка к родителям, сама отправилась в большой город, в поисках заработка. Без образования. Устроилась посудомойкой в пресловутую загородную кафешку. Местные часто устраивали там драки. В одной из подобных потасовок, пострадала и Марта. Она желала заступиться за девушку и получила ножом в живот. Долго пролежала в больнице. Потом там же, устроилась санитаркой. Денег ни на что не хватало. Бросив все, пошла зарабатывать на улицу. Здесь ее тоже били. Хотелось покончить с собой, но мысли о сыне останавливали. Затем она познакомилась с сутенером Гарри. Тот взял ее под свое «крыло». Избиения прекратились. Появился стабильный заработок. Удалось накопить приличную сумму и отправить родителям, на содержание ребенка.

Марта вовсе не была красоткой. При этом, высокая тучная девушка, слегка за тридцать, пользовалась хорошим спросом у клиентов. Феномен ее притягательности был непонятен даже Гарри, с его-то двадцатилетним стажем в этом бизнесе.

Домой я вернулся под утро. Вошел неспеша, боясь разбудить свою гостью. Отложил в сторону промокшие ботинки с курткой.

Я жутко промерз. Осенний дождь лил как из ведра. У меня назло не оказалось с собой зонта. Горячая ванна, единственное, что могло спасти меня от простуды.

Пробираясь на цыпочках за сменными вещами, я заметил приоткрытую дверь в комнату Молли. Не нарочно заглянул в нее. Опрятно застеленная кровать оставалась нетронутой с самого вечера. Я окликнул девушку несколько раз. Молли не оказалось в квартире.

Ее внезапное исчезновение взбудоражило мой, и без того тревожный мозг.

Я напрягся, в то же время понимал, ей некуда идти. Иначе, стала бы она начищать мою квартиру? Аргумент, конечно, не весомый, но хоть какое-то оправдание ее утренним действиям.

Осмотрев лучше комнату девушки, я не обнаружил ни единой ее вещи. Значит, Молли осознано покинула квартиру. Я не мог ей позвонить, не знал, куда именно она отправилась и вернется ли обратно. Будь мне известна о ней хоть какая-нибудь информация, я обязательно кинулся бы на поиски девушки. Только, хотела ли Молли, чтоб ее искали? В истории с ее исчезновением из моей квартиры, было слишком много неизвестных.

Мне же, срочно нужно было бежать в ванную, иначе только простудой я уже не отделаюсь.

С детства я был подвержен простудным заболеваниям. Такие болезни, как бронхит и пневмония, шагали со мной дружно в ногу, вплоть до моего совершеннолетия. Врачи объясняли это слабым иммунитетом. Мама старалась залечивать болезни до их появления, нанося непоправимый вред моему здоровью. Она постоянно дрожала надо мной. Боялась, что в любую минуту мне станет плохо, я потеряю сознание, порежусь, упаду и более не встану.

После школы, я отправился в армию. Думал, с моим-то здоровьем, меня и на порог военкомата не пустят. Ошибался. Пустили. В армии некому было дрожать надо мной. Пришлось выживать, как мог. Я много тренировался, больше остальных, чтоб подтянуть свое физическое здоровье. Все свободное время пропадал в спортзале.

Поначалу мне частенько доставалось от сослуживцев. Я ловил оплеухи, можно сказать ни за что. Меня запирали в сортире, заставляли вне очереди дежурить на кухне. Первые полгода я испытал максимум унижений. Окрепнув, начал давать отпор своим обидчикам. Им, как и мне, это было непривычно. Я быстро вошел во вкус. Сам никого не колотил, но более не позволял над собой потешаться. Собрал вокруг себя таких же слабых и неуверенных в себе ребят, каким был я, с момента появления в армии. Мы вместе тренировались, и горой стояли друг за друга.

Я видел, как меняются люди. Из неудачников, превращаются в уверенных и твердых духом парней. Именно это и подтолкнуло меня пополнить ряды полиции. Я служил честно. Если мне и приходилось закрывать глаза на мелкие нарушения, исключительно во благо. Я старался жить правильно, по крайней мере в том понимании – правильно, которое мне привили с детства.

В свои двадцать девять я был убежден, что живу не зря. Пусть для кого-то скучно, в полнейшем бардаке и часто без денег. Мое предназначение – спасать жизни. Для этого не требовались финансы. Достаточно было отваги.

Сегодня, я рисковал, лез под пули, спас несколько жизней. Благодаря профессиональной подготовке, на мне не осталось ни одной царапины. Сейчас, я имел шанс простудиться от осеннего дождя, что застал меня на пути к дому.

Полностью погрузившись в ванну, я закурил. Пепел падал в воду, испуская свой последний вздох перед тем, как полностью погаснуть. Глоток жгучего виски помогал согреться изнутри. Мне хотелось женской ласки. Не смотря на раннее время, я подумал набрать Марту. Добравшись до телефона, понял, мне не нужен секс на час.

Стоя в банном халате посреди коридора, я услышал шорох около входной двери. Кто-то настойчиво рвался попасть внутрь. Открыв дверь, я увидел на пороге своей квартиры девушку, с фиолетовыми волосами. Она держалась о стену и упорно смотрела в пол. Когда незнакомка все же подняла голову, я разглядел в ней свою гостью с яркими зелеными глазами. В свободной руке она держала бутылку с каким-то непонятным дешевым пойлом.

– Привет, лейтенант, – еле выговаривая слова, произнесла Молли. Она покусывала губы. Прищурив глаза, внимательно заглянула в мои.

– Ты где была все это время? – не удержался я от вопроса, который волновал меня на протяжении нескольких часов.

– Брррр, – коротко ответила девушка.

Оттолкнув меня в сторону, Молли прошла в квартиру. Снимая на ходу туфли, на высоченном каблуке, она раскидала их по разным углам. Я молча шел следом за девушкой и собирал разбросанные ею вещи. Говорить с вдребезги пьяной соседкой по комнате, не было смысла.

– Лейтенант, выпей со мной, – бормотала девушка, пройдя на кухню.

– Думаю, тебе достаточно.

Я хотел отобрать у Молли бутылку. Она, громко смеялась, поднялась на носочки, крепко держа обеими руками бутылку, изворачивалась, как только могла. Ее ноги сплелись, словно ветви деревьев, и девушка рухнула в мои объятия, уронив бутылку на пол.

В солнечном свете, проникшем через кухонное окно, ярко зеленые глаза Молли прожигали меня на сквозь. Я боялся, что не удержусь и поцелую девушку, с фиолетовыми волосами, которую крепко держал в руках. Я – боялся, Молли – нет. Она вцепилась мне в волосы обеими руками и страстно целовала мои губы. Я ответил ей тем же.

– Лейтенант, ты здорово целуешься! – выронила она и вновь прилипла к моим губам.

Я понимал, ее необходимо остановить, прервать нарастающее между нами безумие. Еще секунда и будет поздно. Я, перевозбужденный, буду не в силах сопротивляться тому, чего сам так страстно жаждал. Воспользоваться алкогольным состоянием девушки было слишком низко.

– Молли, прекрати. Достаточно, – шептал я, сквозь страстные поцелуи.

Она не слышала меня. В порыве страсти, начала стягивать банный халат, единственную вещь, надетую на мне.

– Молли, не нужно. Ты пьяна. Я так не могу, – я все еще пытался достучаться до девушки.

– Лейтенант, ты дурак? В трезвом состоянии не интересно.

Молли смеялась мне в лицо. Я сжал ее кисти в своих ладонях. Только после этого, девушка остановилась и внимательно посмотрела на меня. Она уже не была пьяна. Я не понимал, как такое вообще возможно? Человек не может протрезветь за считанные минуты. Все это не укладывалось в моей голове. Мне захотелось выпить.

Я поднял с пола принесенную Молли бутылку спиртного. Достал из верхнего кухонного шкафа две рюмки, наполнил их до краев. Молли расположилась прямо на кухонной столешнице и болтая ногами, молча ждала свою порцию.

– За что пить будем? – поинтересовался я.

– Обязательно нужно придумывать причину, чтоб напиться?

Молли не дождалась моего ответа. Подняла рюмку, выпив ее содержимое. Сморщилась, подергивая нос, резко выдохнула. Я тоже выпил.

– Повтори! – попросила девушка.

Я достал из холодильника остатки вечернего ужина, по новой наполнив рюмки. Мы пили, пили и пили, пока полностью не опустошили бутылку. Я не спал всю ночь. Сознание поплыло. Меня кинуло в жар. Молли, глядя на мое нестабильное состояние, смеялась в голос. Открыв настежь окно, закурил.

– Опять куришь свою махорку? – брезгливо произнесла девушка.

Подойдя ко мне, перехватила сигарету из моих рук, медленно затянулась, с аналогичной скоростью выдохнула. Даже в этом отвратительном действии, как курение, она была прекрасна. Ее тонкие пальцы эстетично держали сигарету, придавая всему процессу невероятное изящество.

Я хотел разгадать, что творилось в голове у взбалмошной девчонки с фиолетовыми волосами.

«Прирожденная актриса», – подумал я, после того как она сменила не одну мимику на своем лице. Последняя гримаса сообщило о намерении, которое она желала исполнить.

Передав мне сигарету, Молли включила медленную композицию на своем телефоне. Легким движением руки установила посреди кухни старинный стул с деревянной спинкой и принялась танцевать. Развернувшись ко мне спиной, она плавно виляла бедрами. Затем резко наклонилась, прижавшись лицом к собственной ноге. Покусывая свои губы, из находящегося положения, строго посмотрела мне прямо в глаза. Меня кинуло в жар сильнее прежнего. На лбу образовались капли пота. Потушив одну сигарету, а тут же закурил следующую.

Меня сложно было удивить стриптизом. Молли, смогла. Сидя на стуле, девушка максимально раздвинула ноги, приоткрыв рот, раскачивалась вперед-назад. Я желал оказаться стулом, о который она терлась своими ягодицами.

Молли не сняла с себя ни одной вещи, дав возможность моему воображению сделать это за нее. Чего я только не представлял себе в этот момент. Я сгорал от нетерпения и желания, раздеть ее полностью.

На протяжении всего танца Молли не отрывала от меня пристального взгляда. Она, как рентген, считывала эмоции, бурлящие в этот момент в моем теле и накрывавшие подсознание. Я не мог и не хотел продолжать себя сдерживать. Молли дала понять: еще не время.

Закрыв глаза, она скользнула рукой себе в трусики и застонала. Я чуть было не сошел с ума. Хотел, чтоб вместо руки девушки, ее ласкала моя рука. Фантазия разыгралась на полную. Из-под халата твердым столбом торчал пенис. Волна возбуждения накрывала все сильнее. Я не знал, смогу ли пережить это утро.

Молли резко встала, подошла ко мне и тихо прошептала на ухо:

– Хочешь, чтоб я сейчас тоже остановилась?

Она заигрывала со мной. Желала того же, чего желал и я, но не хотела легко сдаться. Я больше не мог себя сдерживать. Это было выше моих сил. Живо усадил девушку на подоконник настежь открытого окна. Приподняв короткую юбку, отодвинул в сторону кружевные бежевые трусики, и в ту же секунду вошел в нее. Она выгнула спину, свисая вниз головой с окна. Я целовал ее тонкую шею, сжимая в руках маленькую грудь.

Под нами, в самом низу, ездил городской транспорт, в разные стороны курсировали частные машины. Пешеходы заполнили тротуары. Одни торопились на работу, другие бежали на учебу. Казалось, в этот момент, только мы с Молли были свободны от всего. От шумного бурлящего жизнью мира, от этого города, пропахшего преступлениями и переполненного злодеями, с которыми мне приходилось постоянно бороться.

Ради испытываемых ощущений, я готов был трижды умереть, попасть под любую пулю. Секс с Молли, в это раннее осеннее утро, стоил любого несчастья, которое могло со мной произойти.

Не зная в последние года иной любви, чем любовь своей соседки с третьего этажа, я полностью растворился в девушке, что находилась в моих объятиях. Она знала, чего я хочу и ясно давала понять, что нужно ей.

– Скажи, что я грязная сука. Скажи, что накажешь меня, – шептала Молли в порыве страсти.

Я увлекся ее игрой, не заметив некоторых очевидных деталей. Выполнял все, что она говорила, называл ее так, как она просила. Чем грязнее были слова, тем сильнее стонала Молли.

Ее глаза стали стеклянными. Взгляд – холодным и пугающим. Но, я не останавливался. Даже если бы я и захотел остановиться, то не смог бы. Она словно околдовала меня. Я ничего не мог с этим поделать, пока не дошел до финишной прямой, в которой мы оба получили фееричный оргазм.

– Лейтенант, а ты хорош! – произнесла Молли, поглядывая на меня волчьим взглядом. – Дай сигарету.

Я протянул ей пачку, сам тоже закурил. Молли продолжала сидеть на окне, слегка поправив белье и юбку. Я продолжал смотреть ей в глаза, к которым постепенно вернулся прежний живой огонек.

Мне страшно было признать, что я влюбился. Влюбился в человека, которого совсем не знал. Уже сейчас понимал, молоденькая девушка будет «вить из меня веревки», и я не смогу ей сопротивляться.

Казалось, она видит меня на сквозь. Видит мой страх и мою влюбленность. Видит мою слабость перед ней и осознает свое превосходство надо мной.

Пока в моей голове прокручивалась цепочка мыслей, Молли курила и загадочно улыбалась.

– Выдохни ты уже, – похлопывая меня по плечу, произнесла девушка и ушла в ванную комнату.

Я докурил и пошел спать. Молли тоже спала. Проснулись мы почти одновременно. Голодные, отправились на кухню в поисках еды. Оба молчали.

Я старался не заострять взгляд, на торчащие сквозь серую майку соски девушки. Короткие шорты в облипку, подчеркивали все прелести ее ягодиц. Забыв о том, зачем я оказался на кухне, тут же вышел. Молли продолжила стучать посудой, не обращая на мое отсутствие никакого внимания.

«Вот идиот!», – ругал я себя, сам не понимая за что.

Через несколько минут из кухни донесся голос девушки:

– Лейтенант! Ну, ты есть будешь или как?

Словно ошпаренный, я рванул на кухню. Необходимо было реабилитироваться в глазах Молли, пока она не решила, что ее сосед по комнате полный тормоз, каким я считал себя периодически.

– Хлеб нарезать? – засуетился я.

– Я сама все сделала.

Молли косо на меня посмотрела. Ох, уж этот ее сканирующий взгляд. Я старался ни о чем не думать, чтоб она не могла прочесть мои мысли.

– Лейтенант, а ты что такой напряженный?

– Я? Вовсе нет.

– Уверен?

Я молча сел за стол, боясь пошевелиться. Молли села напротив. Покусывая губу, она улыбнулась и пристально посмотрела на меня.

– Кажется, я знаю, что поможет тебе расслабиться.

Под столом, ее нога скользнула вверх по моей. Мой мозг тут же отключился. Девушка сама шла ко мне в руки, оставалось только взять то, чего я так жаждал. Она не давала мне действовать. Пресекала любые попытки прикоснуться к ней. Сам того не замечая, я вновь включился в ее игру.

– Хочешь меня? – спросила Молли, наклонившись над столом.

Образовавшийся в горле ком, не дал произнести ни слова. Девушка звонко рассмеялась. Отодвинув стул подальше от стола, широко раздвинула ноги.

– Тогда чего ты сидишь? Я ведь вижу, что хочешь. Твой «дружок» полностью готов. Стоит по стойке смирно, как солдат на службе.

Взгляд девушки стал стеклянным. В нем пропала живая искра, уступав место безумию.

Я упал перед ней на колени, жадно целуя ее соски сквозь серую футболку. Она не прикасалась ко мне, лишь громче и звонче рассмеялась. Меня это немного смутило. Все еще держа девушку в своих руках, я пристально взглянул на нее. Молли вопросительно смотрела на меня.

– Зачем ты остановился?

Она ухватила мою голову обеими руками, и сама прижала к своей груди.

– Целуй меня, лейтенант! Целуй так, как никого и никогда не целовал! – кричала она.

Я сорвал с нее футболку, окутав грудь девушки страстным поглаживанием.

– Что ты возишься, лейтенант. Бери уже ситуацию в свои руки. Возьми меня.

Молли уступила, дав мне зеленый свет. Но, это я так решил, в порыве страсти, в очередной раз упуская из вида очевидные вещи.

Я набросился на девушку, как голодный хищник, бросается на свою добычу. Мои, слегка грубые действия, доводили ее до безумия. Мне нравилось сумасшествие, что происходило между нами. Страсть, порожденная физическим влечением, переросшая в неудержимый секс, сносила голову. Между нами не было преград. Молли позволяла мне все, о чем только можно мечтать в момент интимной близости. Взамен требовала не много: называть ее потаскухой, стервой, шлюхой, мелкой дрянью. В арсенале девушки нашлось еще некоторое количество грязных словосочетаний, которые обязательно должны были присутствовать во время интима. Я же, считая, что взял над ней власть, сам оказался в плену. Чего бы она не просила, что бы не пожелала, о чем только не заикнулась, мне даже кажется, она могла лишь о чем-то только подумать, как я тут же выполнял все ее прихоти и желания.

Так искусно вертеть мною, как вертела Молли, не мог еще никто. Я готов был сдаваться ей без боя. В минуты интимной близости, я не владел собой, мною владела молоденькая девушка, с притягательной внешностью, и бесчисленными демонами внутри.

Улетая в мир великого наслаждения, Молли неожиданно произнесла:

– Ударь меня.

Я решил, что не разобрал ее слов, но она вновь повторила:

– Ну же, лейтенант, ударь меня!

Ее слова повергли меня в шок. Я не останавливался, но прежнее возбуждение начало спадать. Стеклянные глаза девушки излучали ненависть. Казалось, дай ей кинжал, она живо отрубит мне голову.

– Что ты несешь? – переспросил я, надеясь, что дважды не верно растолковал ее просьбу.

– Схвати меня за волосы, дай пощечину. Сделай хоть что-нибудь!

Похоже, Молли тоже не владела собой. Я не мог ударить девушку. Никогда этого не делал в обычной жизни, в сексе, тем более. Я ухватил ее за волосы на затылке, как она и просила. В ее глазах появился холодный блеск, на лице растянулась удовлетворенная улыбка.

Продолжая жадно целовать шею девушки, я тут же забыл о ее нелепой просьбе.

Молли стонала все сильнее. Когда мои действия стали жестче, громко выдохнула. Вслед за ее оргазмом выдохнул и я, получив максимум удовлетворения.

Молли сразу же отправилась в душ. Я, ошарашенный произошедшим, оделся и стал дожидаться девушку. Она не торопилась. Провела в ванной комнате минут двадцать. Я уже начал волноваться.

– С тобой все в порядке? – решил я уточнить, сквозь запертую дверь.

– Да-да, – тут же последовал ответ.

Укутавшись в полотенце, Молли вышла и направилась к себе. Меня безумно мучал вопрос, который я все же решил задать, стоя в дверях ее комнаты.

– Ты предохраняешься?

– Я? –девушка искренне удивилась моему вопросу.

– Ну, да. Надеюсь, тебе не стоит объяснять, что бывает в результате незащищенного полового акта?

– В результате чего? – по квартире раздался громкий смех девушки.

– Ты меня прекрасно слышала.

– А что это ты так распереживался? Боишься незапланированно стать отцом?

– Вовсе нет. Буду только рад, если это произойдет.

После моих слов, Молли тут же изменилась в лице. Исчезла наигранная улыбка, взгляд стал строже.

– Дурак!

– Почему сразу дурак?

– Какие дети? Ты в своем уме? – нервничала девушка.

Не желая развивать дальше эту тему, она вновь громко рассмеялась. Думая о чем-то своем, толкнула дверь своей комнаты, оставив меня снаружи.

Я безумно хотел знать, о чем она думала в этот момент. Сделав вывод из предыдущих наблюдений, я вывел одну закономерность: она всегда смеялась, когда не желала говорить на какую-то тревожащую ее тему. Но, по какой причине на этот раз Молли пряталась за своим звонким смехом?

Я же, говоря о детях, был с ней абсолютно честен. Глупо, даже безрассудно, слишком поспешно, но я готов был к детям. К детям от девушки, которая оставалась для меня загадкой. Она пленила мое сердце, не оставив мне малейшего шанса на спасение от столь сильных чувств.

В этот вечер мы с Молли больше не пересекались. Я ушел в кабак, расположенный неподалеку. Напился вдребезги, еле волоча ноги, вернулся обратно и уснул. Проснулся с жутким похмельем. Зарекся больше не пить, тем более пить мне было категорически запрещено.

Утром Молли не выходила из комнаты. Я тихонечко собрался и ушел на службу. Незапланированно, задержался на работе на двое суток. Так случалось и прежде, при массовых протестах. Все силы местной полиции бросали на ликвидацию беспорядков.

Выжатый, как лимон, я вернулся домой. Болело абсолютно все: спина, голова, ноги отказывались удерживать равновесие вполне накаченного тела. Состояние, сравнимое с ужасным похмельем.

– Я думала с тобой что-то случилось, – взволнованно произнесла Молли, встречавшая меня у порога.

– Это всего лишь работа, – пояснил я, причину своего отсутствия.

– Голоден?

– Ужасно!

– Мой руки и проходи на кухню.

Я опешил от подобной реакции девушки. Ее забота стала приятным бонусом в это раннее угрюмое утро.

– Чем занималась в эти дни? – стуча столовыми приборами по тарелке, поинтересовался я.

– Тебя ждала.

Каждое слово и действие девушки удивляли. Была ли это та самая Молли, которую я знал? Кроткая, заботливая, внимательная, переживающая. Мне казалось, что подобное поведение чуждо для нее. Рад, что ошибался.

Я поел, Молли убрала посуду и протянула мне чашку горячего кофе. Я все еще настороженно смотрел на девушку, стараясь разгадать, в чем причина ее изменений.

– Думаешь, я ли это? – неожиданно спросила она.

Я поперхнулся кофе, ошпарив при этом язык.

– Я полицейский. Разное в жизни повидал. Но, никак не разберу, что творится у тебя в голове.

– Зачем тебе это разбирать? – в глазах девушки стал появляться прежний огонек.

Я видел, как ее заводит моя слабость перед ней.

– Порой, на некоторые вопросы, лучше не знать ответов, – игриво добавила Молли.

– Возможно, ты права. Но я бы очень хотел получить ответы на вопросы, имеющие к тебе отношение.

Девушка рассмеялась, в привычной для нее манере. Я не выдержал. Ударив кулаком по столу, громко крикнул, желая перебить ее звонкий смех.

– Довольно!

Молли умолкла и пристально уставилась на меня. Я был чертовски зол. Вдобавок имеющимся болям, теперь болела и рука. Следующие действия девушки обезоружили меня.

Молли одним движение сняла с себя легкий сарафанчик, оставшись абсолютно обнаженной. Я опешил, от поворота событий. Усталость вместе с болью в разных частях моего тела мигом испарились, будто их и не было.

Молли села на подоконник, у которого я так любил курить, раздвинула широко ноги, медленно облизнула указательный и средний пальцы, затем ввела их себе во влагалище. Я ухватился обеими руками за голову, не сводя взгляд с девушки, не верил, что подобное реально и происходит со мной.

– Да что ты творишь? – выдыхая, подойдя ближе к девушке, спросил я.

– Тебе нравится? – еле дыша интересовалась Молли.

– Безумно! Не останавливайся.

Молли продолжила свои активные действия. Я в этот момент обнажил свое тело.

– Кто же ты? – присоединившись к ее ласкам, шептал я.

– Лейтенант, не задавай лишних вопросов.

Я и не задавал. Находясь еще в состоянии легкой злости, желая выпустить пар, я спустил Молли с подоконника, развернул к себе спиной и вошел в нее. Мои мысли путались. Желая от них избавиться, я принялся делать то, чего раньше не делал, но так сильно меня просила сделать Молли.

Одной рукой я грубо ухватил ее за шею, прижал головой к подоконнику, на котором она только что сидела. Второй, принялся шлепать девушку по ягодицам. После каждого удара, Молли громко стонала. Ей нравились мои действия, я же, с трудом понимал, что делаю.

– Сильнее, лейтенант Скот, еще сильнее, – кричала девушка.

Не разобрав, что именно она имела ввиду, я стал бить ее с особым размахом, оставляя на ягодицах красные следы от ударов. Одновременно с этим, усилил и движения внутри девушки. Молли неистово заорала. От неожиданности я вздрогнул. Сделав еще несколько движений, тоже кончил, после чего отпустил девушку.

– Вот это я понимаю, оргазм, – произнесла Молли, карабкаясь обратно на подоконник.

В этот раз она села скромнее, закинув себе ногу на ногу, скрыла аккуратно постриженный лобок.

– Доставай свою махорку, – еле шевеля губами добавила девушка.

Я открыл форточку, мы оба закурили. В эту минуту слова были излишни.

На работе мне дали дополнительный выходной. Последующие три дня, со среды и по самую пятницу, мы с Молли только и делали, что занимались сексом. Ее просьбы все еще удивляли меня, но теперь, я хотя бы морально был к ним готов.

В свободное от секса время, мы ходили в магазин за продуктами, кормили уток в пруду, возле парка. Молли держала меня за руку. Я был по-настоящему счастлив, считая нас парой. С каждым днем она становилась мягче и сдержаннее, во всем, кроме секса.

Мне же хотелось укутать ее своими объятиями, показать ту сторону любови, которая, по-видимому, была ей не знакома.

– Послушай, может пройдем в мою комнату, на кровать? – начал я, когда Молли в очередной раз устроила для меня стриптиз на кухне.

В этот раз на ней был ярко розовый парик, как у девочки из японского аниме.

– Сядь, лейтенант! – скомандовала она, не желая и слышать меня.

Я продолжал сидеть посреди кухни, она виляла бедрами перед моим лицом. Танцевала Молли искусно. Я даже решил, что она где-то этому училась. Каждое движение тщательно продуманное и отточенное до идеала. Она никогда не сбивалась с ритма, заранее зная, куда ее уведет музыкальная композиция.

Каждый раз, наблюдая за плавными движениями девушки, я забывал обо всем на свете. Мой мозг начинал функционировать лишь после завершения полового акта, и то, не сразу.

В субботу, перед тем как отправиться на службу, Молли приготовила завтрак и проводила меня до двери. Сказать, что я был счастлив, ничего не сказать. Меня ждали дома и это давало дополнительный заряд сил. С появлением Молли в моей жизни исчезли головные боли. Жизнь приобрела иные краски. Казалось, что преступности в городе стало меньше. Я начал замечать то, чего раньше в упор не видел, не взирая на свою проницательность и любопытство, привитое в годы учебы в академии.

Воскресным утром, прежде чем отправиться со службы домой, я заскочил в цветочный магазин. Выбрал букет, под стать даме своего сердца. Белые розы, полностью напоминали Молли. С виду нежные, даже невинные, с невероятным ароматом. Глядя на их бутоны, никогда и не подумаешь, что цветок с подобной внешностью, может быть столь опасным. Дотронувшись до его стебля, можно не просто пораниться, а разодрать кожу в кровь.

– Молли, я уже дома, – сообщил я с порога.

Девушки не оказалось в квартире. Решив, что она отправилась в магазин, я не стал терять времени даром. Поставил в вазу цветы, сварил себе кофе. Молли вернулась позже, чем я предполагал. В пол одиннадцатого девушка, слегка подвыпившая, ввалилась в квартиру, в том самом розовом парике из японского аниме, что я уже видел на ней.

– Ты где была? – взволнованно поинтересовался я.

– О, лейтенант, ты уже дома… – бормотала Молли.

– Где и когда ты успела напиться? – я был зол.

– Тише, тише лейтенант, голова раскалывается.

Молли подошла ко мне, дыша перегаром прямо в лицо, попыталась поцеловать в губы. Я увернулся. Старался сдерживать злость, чтоб не наговорить лишнего.

– Ну все, довольно, иди спать. Потом поговорим.

– Я хочу тебя лейтенант, – продолжая лезть ко мне с поцелуями, бормотала девушка.

– И хватит называть меня «лейтенант»! – окончательно взбесился я. – У меня имя есть. Джереми, помнишь? Меня зовут Джереми!

– О-о-о, лейтенант, – не унималась Молли, – ты меня заводишь.

Я понимал, продолжи она в таком духе, я более не смогу держать оборону.

– И вообще, давай выпьем, – Молли, шатаясь, направилась на кухню.

– Марш спать!

Я ухватил девушку под руку и потащил в комнату. Она пыталась сопротивляться, но безуспешно. Если в минуты страсти, она имела надо мной значительное превосходство, то физически ей было со мной не справиться.

Упав на кровать, Молли тут же уснула. Мне оставалось лишь гадать, где она была, с кем и когда успела так напиться. Я рассчитывал получить ответы на интересующие меня вопросы после того, как девушка отоспится. Спала она не долго, как и я.

После пробуждения я лежал в кровати, уставившись в потолок, думал о своем. С виноватым видом Молли постучала ко мне в комнату.

– Джереми, спишь? – тихонько прошептала девушка.

– Нет, не сплю, – обиженно ответил я.

– Можно войти?

Я приподнялся, выделив ей часть кровати, где она могла присесть. Ей безумно шло виноватое выражение лица. Миловидные черты ее личика становились еще милее. В сочетании с ее натуральными волосами, Молли не было равных. Я чуть было не передумал ее «допрашивать», видя, как она раскаивается в содеянном. Мне хотелось поцеловать девушку и как можно крепче прижать к себе. Но я этого не сделал. Разговор был необходим, чтоб расставить все точки над «и».

– Так ты расскажешь, где провела эту ночь? – я пытался выяснить неведомые для меня обстоятельства прошедшей ночи. Молли не спешила посвящать меня в подробности.

– Почему ты молчишь? – уже на взводе, продолжил я.

– Лейтена… – начала Молли и резко остановилась. – Джереми, я ни в чем перед тобой не виновата. А то, где я провела эту ночь, тебя не касается. Давай ты избавишь меня от ненужных вопросов, а я не стану утомлять тебя лживыми ответами.

– Почему просто не рассказать мне правду?

– Не вижу надобности. Главное, я сейчас здесь, с тобой.

Молли стала на четвереньки, словно крадущаяся кошка, приблизилась ко мне.

– Я рядом. В твоей комнате, в твоей пастели. Разве ты не этого хотел?

– Молли, сейчас мы говорим совершенно о другом.

Мой мозг начал плавно мутнеть. Молли помогла окончательно забыть об интересующих меня вопросах. Она скользнула под плед, которым я укрывался. Стянув с меня белье проворачивала невероятные выкрутасы. Вначале обласкала мой пенис руками, затем в ход пошли ее маленькие пухлые губки. Подобной нежности я еще не получал от нее. Непривычным стало и то, что она не просила унижать ее словесно или физически.

Я намеревался перевести начатое в иное русло, но Молли не позволила мне этого сделать. Так и не показав ей, что значит спокойный, нежный, при этом не менее страстный секс, я кончил.

Не знаю, то ли Молли подобным образом заглаживала передо мной вину, толи в самом деле искренне, старалась над нашими отношениями. С той самой минуты, как она побывала в моей пастели, все кардинально изменилось. Всю неделю, Молли вела себя, словно примерная жена. Она стала чуткой, заботливой, кроткой. Завтраки, обеды и ужины были по расписанию. Я же, чувствовал себя нужным.

Не смотря на явные изменения, между нами, меня по-прежнему волновало, где Молли провела субботнюю ночь. И главное, почему она категорически не желала говорить со мной на эту тему.

Я напомнил коллегам о своей недавней просьбе. Мне сообщили, что информация на Молли была готова. Что бы там ни выяснилось, я намеревался ознакомиться с подробностями ее биографии в понедельник, оставив себе в запасе, два дня счастливых выходных с любимой девушкой.

В субботу, после полудня, мы гуляли по парку, неподалеку от дома. Невероятно теплые осенние дни грели тело и душу. Не помню, чтоб в предыдущие годы, в столь позднюю осень держалась подобная погода. Солнечные лучи, пробирались сквозь ветви деревьев, окутывая все живое своим теплом. Им уже не мешали листья. Те давно раскинулись разноцветным ковром, плотно покрыв собою землю.

В душе пели птицы, в животе, летали бабочки. До этого момента я считал, что подобное состояние переживает женский пол. На собственном примере убедился в обратном. Мне хотелось петь, не взирая на паршивый голос. Танцевать, хоть и танцор из меня был никудышний. Внутренняя трансформация, была непривычна, но при этом безумно приятна.

Я смело могу сказать, что достиг состояния наивысшего счастья, которое никогда еще не испытывал. А большего мне и не нужно было. Мне хотелось, чтоб все вокруг стали счастливыми, почувствовали то, что чувствую я. Как было бы здорово, чтоб мир стал добрее, без злобы, зависти, предательств. Чтоб исчезли террористы, убийцы, насильники. Моя задача, как сотрудника правоохранительных органов заключалась в поимке преступников, а мне просто хотелось, чтоб они передумали совершать зло и тоже нашли в себе возможность стать счастливыми. Тогда, я бы мог чаще бывать дома, с той, что держала сейчас меня крепко за руку и восхищенными глазами следила за белкой, прыгающей в парке с ветки на ветку.

– Может сходим в кино? Я уже и билеты купил! – отвлек я Молли от столь увлекшего ее занятия.

– Здорово! – коротко ответила она и от радости повисла на моей шее.

Похоже, мне удалось усмирить строптивую девчонку, с которой я познакомился в аптеке, две недели назад. Всего-то две недели, а как кардинально они изменили наши жизни.

У меня больше не случалось приступов головной боли, но появился ежедневный секс. Перед сексом, словно ритуал, Молли исполняла для меня стриптиз. Каждый раз она подбирала музыкальную композицию, соответствующий образ и обязательно, новый парик. От ее танца возбуждалась каждая клеточка моего организма. Я послушно досматривал выступление, после чего брал ситуацию в свои руки. Здесь уже Молли, полностью подчинялась мне.

– Во сколько сеанс? – поинтересовалась Молли.

– В пять.

– Мы успеем заскочить домой? Мне нужно переодеться.

Когда Молли вышла из своей комнаты в вечернем платье, я ахнул. Мне казалось, что в ее гардеробе имеются лишь полупрозрачные топы, короткие юбки и шорты в облипку, не подходящие под нынешние погодные условия.

– Ты, ты …– включилась моя периодическая заторможенность.

– Хотел сказать, бесподобна? – подловила Молли.

– Именно это и намеревался сказать, – ослепленный ее красотой, я забыл, что до сих пор начищал свои ботинки.

– Такси у подъезда. Можете выходить, – сообщил приятный голос диспетчера из службы такси.

Мы спустились. Молли сияла от счастья. За две недели, я не видел у нее столь искренних глаз. В них был особый огонек: светлый, чистый, который хотелось оберегать от несовершенного окружающего мира. Мне бы остаться с ней, своим вниманием не дать огоньку угаснуть. К сожалению, рабочая рутина внесла свои корректировки в повседневную жизнь, что только начала налаживаться.

– Выезжаю! Скоро буду!

Меня в срочном порядке вызвали на работу. Почему, как только наступали выходные, какому-то идиоту обязательно нужно было устроить стрельбу, выяснять отношения, затевать разборки?

– Молли, прости, мне нужно отъехать по работе. Я воспользуюсь такси, если ты не против? Вызови себе другую машину и обязательно поезжай в кино.

– Я без тебя никуда не поеду, – Молли старалась не подавать вида, что расстроилась из-за сорванных планов. Но ее огонек начал потихоньку угасать. Взгляд приобретал прежнее безразличие.

Я прижал Молли к себе, и крепко поцеловал, будто в последний раз.

– Я должен бежать. Прости.

Я сел в машину. В боковом зеркале автомобиля наблюдал, как после моего отъезда, Молли все еще стояла перед парадной и провожала меня взглядом.

Не смотря на сорванный вечер, я любил свою работу. Борьба со злом, за справедливость, стояли на первом месте. Если бы мне нужно было вновь выбрать работу или вечер с любимой девушкой, я выбрал бы первое. На работе я спасал жизни, делал то, зачем и пошел в полицию.

«Чем лучше я буду защищать город от негодяев, том больше у нас с Молли будет прекрасных совместных вечеров!» – именно об этом я думал в такси, по дороге на службу.

Я оправдывал себя, как только мог. Иного варианта у меня просто не было. К пяти часам утра, воскресенья, когда рабочая операция была завершена, я помчался домой. Представлял себе Молли, курящую в форточку на кухне, дожидающуюся меня.

На кухне Молли не оказалось, впрочем, как и в остальной части квартиры. Это уже стало какой-то закономерностью. В субботу Молли пропадала и появлялась только воскресным утром, вдребезги пьяная. Я был убежден, это воскресное утро не станет исключением. Выкуривая на кухне одну сигарету за другой, я принялся ждать Молли. Настроившись на серьезный разговор с девушкой, прокручивал в голове интересующие меня вопросы, строил догадки о ее местонахождении.

В этот раз Молли не появилась ни в восемь, ни в девять, ни даже в десять утра. Я прождал ее до вечера, на кухне, у окна. Сидя на стуле, мне удалось немного вздремнуть.

Она ушла. Я четко ощутил внутреннюю пустоту. Именно эта пустота сообщила о печальной для меня новости: девушка не вернется, не стоит и искать. Правда верить в ее уход мне совершенно не хотелось. Да, и с чего бы ей уходить? Все было прекрасно. И тут до меня дошло. Ключевое слово – было. Быть может вовсе и не было? Быть может, Молли заранее знала о своем уходе? Видя мою привязанность к ней, лишь изображала счастье?

От этой мысли становилось хуже, чем от мысли, что с ней что-то могло произойти. Отсутствие ее личных вещей в квартире сообщило, девушка ушла по доброй воле.

Теперь стал понятен провожающий меня взгляд девушки накануне вечером. Она, не шевелясь, смотрела вслед уезжающему такси, пока машина не скрылась за поворотом. Вспомнив подробности того вечера, в голове возникли новые «быть может».

Быть может я обидел ее своим уходом на службу? Быть может, останься я с ней в тот вечер, она и не ушла бы? Быть может, она тоже начала ко мне привязываться, так, как я привязался к ней и испугалась собственных чувств?

Я оправдывал ее поступок, невзирая на причину его возникновения. К сожалению, суть от этого не изменилась. Молли ушла, не оставив после себя ничего, кроме пустоты в моем сердце и груды разноцветных париков в комоде.

Она исчезла столь же неожиданно, как и появилась в моей жизни. А без нее моя жизнь изменилась в одночасье. Изменилось абсолютно все. Исчезли теплые дни, на смену им пришли проливные дожди. Вернулись головные боли, притащив с собой бессонницу. Без нее я сходил с ума. Моя больная привязанность к девушке мешала здраво мыслить. Мешала установить причину, выявить следствие ее действий.

Свет на сложившуюся ситуацию, на то, кем является Молли, откуда она появилась и в каком направлении исчезла, могла проявить собранная на нее информация.

В понедельник, как только я появился в участке, мигом отправился к коллеге, занимавшемся для меня сбором данных на девушку.

– Питт, привет! Как дела?

Мягко говоря, я был не выспавшийся, слегка дерганный. Желал скорее все разузнать и начать предпринимать какие-то действия. Какие именно, зависело от того, какая информация меня дожидалась. И я был чертовски удивлен ответу своего коллеги:

– Джереми, – шептал Питт, – ты что мне подсунул?

Я искренне не понимал Питта. По его выражению лица понял, дело серьезное. Питт не стал бы паниковать по пустякам. Он был очень ответственным сотрудником.

Знал я его давно и очень хорошо. Мы вместе служили в армии. Можно сказать, я взял его под свое крыло, когда нас пытались прессовать сослуживцы. С тех пор, Питт неоднократно повторял, что многим мне обязан.

– Ты где эти права нашел?

– А что с ними не так?

– Это «липа», подделка, фальшивка.

– Питт, я понял, понял, что ты хотел сказать. Но, как? Откуда?

– Не знаю, дружище. Одно могу сказать точно, это очень хорошая, качественная подделка. С первого раза особо и не сообразишь. Я увидел несоответствия, и так как это для тебя, решил еще раз пропустить по базе.

– Странно, зачем ей понадобились фальшивые права? – задумавшись, произнес я вслух.

– Ты правильные вопросы задаешь, только это еще не все.

Тут я напрягся, вовсе не подозревая о поджидающих меня новостях.

– Что еще?

– Молли Холмс не существует, – сообщил Питт.

Я непроизвольно усмехнулся, подвергнув сомнению слова Питта. Он, поджав губы, пристально смотрел на меня и кивал головой.

– Нет. Этого не может быть, – я все еще продолжал сомневаться.

– Увы. Тут я тебе могу только посочувствовать.

– Ты провел ее по системе распознавания лиц?

– Ну, а сам как думаешь? – возмутился Питт. – Я свою работу знаю.

– И? – я сгорал от нетерпения. Питт отрицательно качнул головой. – Этого не может быть. В городе полно камер. Хоть одна должна была ее зафиксировать.

Я нервничал. Если Питт не нашел ничего на Молли, точнее, на ту, кем она притворялась, то мне уже никто не сможет помочь ее отыскать.

«Парики», – скользнуло в голове. Вот зачем ей нужно было столько париков. Она всегда и везде надевала их, чтоб ни одна камера не смогла ее запечатлеть.

– Вот… – Питт, старался помочь, – если бы ты мне ее пальчики принес. Конечно, есть большие сомнения, но может по ее отпечаткам удалось бы выяснить что-нибудь.

– Кто еще в курсе того, что ты выяснил?! – строго спросил я.

– Пока только ты, но Джереми… – Питт был обязан сообщить руководству о выявленных поддельных документах на несуществующего человека. Я, зная об этом, перебил парня:

– Постой. Постой Питт. Я могу тебя попросить еще кое о чем?

Питт прекрасно понимал, какой будет моя следующая просьба и отрицательно качал головой.

– Пожалуйста. Просто дай мне немного времени. Я должен сам во всем разобраться.

– Джереми, если кто узнает, что я не сообщил эту информацию, как только она попала ко мне, знаешь, что со мной будет?

– Знаю. Но я должен понять, кто она, зачем все это затеяла и куда в итоге делась.

– Может лучше этим займутся профессионалы?

– Прошу тебя, дружище, – я умоляюще смотрел на Питта. Похоже, это сработало.

– Хорошо. Я придержу пока эту информацию. Но учти, если что выясниться, я не стану брать на себя всю ответственность.

– Окей, если что-то вскроется, можешь смело валить все на меня. А пока, и за это спасибо!

Не знаю как, но я собирался найти Молли, не взирая на отсутствие информации о ней. Хотя, отсутствие информации, тоже информация.

Питт пошел мне на встречу. Согласился некоторое время не сообщать руководству о девушке с липовыми документами, но долго удерживать эту информацию было опасно. Мне же необходимо было действовать быстро, не вызывая лишних подозрений.

Молли не могла не оставить следов. Где-нибудь она должна была проколоться и засветиться. В противном случае, все это было бы слишком чисто, а значит еще более подозрительно.

Я сел в рабочей раздевалке, опустив голову вниз. Старался понять, с чего дальше вести поиски. Словно в тупике, я не мог найти выход из сложившейся ситуации.

«Молли тщательно все продумала», – именно эта мысль не давала покоя. Я отказывался верить в то, что она не оставила после себя никакой зацепки.

Я вспомнил субботу. Единственный день недели, когда она пропадала на ночь. Именно с этого и нужно было начинать ее поиски. Она приходила домой в жутком алкогольном опьянении. Значит, необходимо было найти место, в котором девушка регулярно напивалась.

Не зная, кто такая Молли, что она натворила и по какой причине скрывалась, я не мог подключить к поиску своих коллег. Это могло быть слишком опасно как для нее, так и для них. В сложившейся ситуации я мог доверять лишь себе, поэтому решил действовать в одиночку.

Следующие несколько дней, в свободное от работы время, я облазил все забегаловки в округе, работающие до утра. Ни в одной из них Молли не была замечена. Я начинал придумывать версии ее тщательной конспирации. Признаюсь честно, порой моя фантазия выдавала безумные вещи, в которые не хотелось верить. Я старался отбрасывать их в сторону, и мыслить максимально здраво, что было отнюдь не просто.

Выдалась не легкая и совершенно безрезультатная неделя поисков Молли. Я был не из тех, кто при первой неудаче опускал руки. Мне нужен был четкий план, с последующими продуманными действиями. И пока я продумывал каждый свой шаг, ко мне внезапно нагрянула пропавшая девушка.

– Господи, что с тобой случилось? – я был жутко перепуган внешним видом Молли.

Она заявилась в пол шестого утра, вся побитая и не совсем в ладу с собой. Я завел девушку в ванную, полностью раздел и стал поливать водой из душевого шланга.

– Кто? Кто это с тобой сделал? – пытался я выяснить подробности случившегося.

Молли молча сидела в ванной, обнимая подогнутые к груди колени.

– Молли, пойми, ты должна мне все рассказать.

– Хорошо, – произнесла девушка, еле шевеля разбитыми в кровь губами, – я все расскажу, только потом, потом.

Все тело Молли было в жутких ссадинах. Она сидела смирно, не вздрагивала, даже когда вода попадала на раны. Я был поражен ее стойкости. Не каждый мужчина мог бы вынести подобной боли.

Напоив Молли чаем, я уложил ее в кровать. Она тут же уснула.

Я не знал, что думать. Хотел быстрее узнать все о ней, о причине ее внезапного исчезновения. Главное, хотел скорее выяснить кто сотворил с ней эти ужасные вещи. Я готов был разорвать в клочья ее обидчиков. Стереть их с лица земли. Сделать им в разы больнее, чем сделали они.

Возможно, Молли подверглась не только избиению, но и изнасилованию. Эта мысль вовсе не давала покоя.

Я боялся оставить девушку одну, поэтому попросил Марту сбегать в аптеку и накупить различных мазей, бинтов и антисептиков, для обработки ран.