Читать онлайн Полёт не туда. Книга вторая

Пролог

Мир был огромен.

Мир был… разнообразен.

…где-то в его глубинах парочка молодых друидов, с блестящими от возбуждения глазами, несли дымящийся сосуд, в котором любой житель Земли узнал бы грубо сделанный кофейник, своему наставнику, сидящему со скептическим видом под огромным одеревеневшим грибом. Все трое бессмертных задались амбициозной целью вырастить растение, заменяющее кофе и не замечали, как мимо проходят годы…

… в совершенно другом месте, в густом лесу, несколько совсем обыкновенных смертных из деревенских жителей ловко и незаметно окружали парочку бандитов, не умеющих умирать навсегда. Ловко пущенные из пращи камни пробивали черепа, конечности дергались в агонии и тела остывали. Собравшиеся на поляне здоровенные парни в рубахах на выпуск делили оставшиеся на их долю вещи и хлопали по плечу самого молоденького, который и разглядел прячущихся в чащобе лиходеев…

… в жаркой безжизненной пустыне, в тени куполообразного каменного строения, под безразличным взглядом странного синекожего существа сидел и беззвучно смеялся потрепанный жизнью и солнцем бродяга. В его изъязвленной жарой и ветром руке покоился огромный драгоценный камень глубокого черного цвета, вырезанный в виде полноразмерного человеческого черепа…

Жизнь и разум были везде. Под заклинаниями магов земли луга и долины становились пашнями и полями, позволяющими прокормиться тысячам разумных. Маги природы выводили новые сорта растений, надзирали за посадками, шли выращивать целые леса в том месте, куда укажет их желание или рука заказчика. Рыбаки в прибрежных городах с утра тепло здоровались с гидромантами и узнавали у них, где их сети сегодня возьмут богатую добычу.

Мир был добр ко всем разумным, смертным и нет. Отчаянных авантюристов ждали непролазные чащобы, полные чудовищ и тайн. Желающих разбогатеть – нетронутые недра колоссального мира. Алчущие тайн собирались вместе, пытливо проникая взором в законы миропорядка. Даже для тех, кто нуждался в вере и надежде мир готов был представить бога, способного ответить на молитвы.

Жизненное пространство, ресурсы, многообразие жизненных форм, даже защита – Пан предлагал многое…и не просил ничего взамен. Всем и каждому, с излишком, на многие поколения вперед!

Но когда это разумным хватало только того, что им предлагают?

Глава 1. Будни архимагов

– Вы знаете, почему Вавилон местные жители чаще всего называют Нищим Городом? – спросил я своего собеседника на русском языке. После его недоумевающие качания головой из стороны в сторону, пришлось ответить, – Потому что все металлы, использующиеся в чеканке монет, здесь в большом дефиците. Бессы или Бессмертные, такие, как мы с вами, просто нуждаются в деньгах, чтобы оплатить услуги наставников и мастеров различных навыков и умений. Ламии или как они себя сами называют, народ каэс'шасс, жаждут лишь серебра и золота, которые им необходимы для создания особой оплетки яиц, без которой дети этого народа не появятся на свет. Гремлинам, так же известным как гретчины, очень хочется меди в количествах куда больших, чем есть медных монеток. Но и от серебра с золотом они не отказываются. Металлы им нужны для своих механизмов, без которых нормальный гремлин себя не мыслит! Ну а виндхальфы драгоценные металлы просто едят, пусть и в ничтожно малых количествах. Но вот зато делать ювелирные изделия и скульптуры у этой расы страсть просто ошеломляющая. Деньги нужны всем, уважаемый.

– Да уж, видел я пару этих ваших…виндхальфов. – передернуло моего оппонента. Чуть помявшись, он все-таки решился на вопрос, – Как вы живете вместе с этими гоблинами-переростками? Я чуть меч не вытащил, когда такое чудовище впервые увидел!

– Виндхальфы никакого отношения не имеют к гоблиноидам, – покачал головой я. – Орки, гоблины, огры и все их промежуточные стадии не имеют ни единого бита общей генетической информации с виндхальфом. Да, они безусловно похожи на двухметрового тощего гоблина, но назовите их так и нарветесь на дуэль. Уровень развития их цивилизации и культуры гораздо ниже, чем у гремлинов с ламиями, но этот Малый Народ развивает свои умственные способности темпами, которые бы не смогли показать и люди. Тридцать лет назад у виндхальфов была привычка ходить в шкурах, а их родной язык составлял всего около десяти тысяч слов и понятий.

– Я вас услышал, – покивал мой гость и решил вернуться к общему курсу беседы, – Но может быть, вы все-таки решите рассмотреть предложенные нами варианты?

– Ну я же не просто так вам описал потребности Вавилона, Артем Евгеньевич! – Я решил расставить все точки над "и". – Эти потребности напрямую завязаны на налогообложение! Если я, как представитель архимага Митсуруги, заключу с вами сделку, по итогу которой вы рассчитаетесь со мной не деньгами, медью, серебром или золотом, то я буду вынужден где-то изыскивать средства, дабы уплатить пятидесятипроцентный налог на прибыль! Оценивать которую, между прочим, будет комиссия из четырех представителей населяющих Вавилон фракций. Точно такая же комиссия, к вашему сведению, регламентируют цены на наши обучающие курсы и пособия! Поэтому ваш путь должен был изначально лежать в Оценочную палату, где и можно было изначально узнать стоимость имеющихся активов для совершения сделок внутри города!

Эльф заскучал. Я его прекрасно понимал, ценности, которые он хотел предложить в обмен на курс обучения дополнительной специализации магии у моей подруги-архимага, Нищим Городом не котировались. Дом в собственности на соседнем континенте Драман, несколько редких животных серебряного класса и набор посохов для волшебников не представляли никакого серьезного интереса. А пара сборников заклинаний одной из эльфийских школ магии была бы очень востребована, будь описанные в них приемы хоть как-то стандартизированы под умения Бессмертных. А эльфов-магов на весь Вавилон не было ни одного. Да сомневаюсь, чтобы их в мире было больше пары десятков, на все тридцать миллионов Бессмертных, проживающих здесь. Вот один из таких уникумов, да еще и сохранивший адекватное восприятие мира после десятков лет обучения в совершенно чужой людям культурной среде и сидел передо мной.

Впрочем, переговоры подошли к своему бесплодному концу, и мы с эльфом-магом российского происхождения распрощались. Ну, этого следовало ожидать, процентов эдак с девяносто подобных встреч заканчиваются ничем. Хорошо хоть объясниться можно было без недопониманий, в Вавилоне почти все говорят на русском.

Я подошел к окну, открыл его, вдохнул свежего воздуха и посмотрел на улицу.

Вавилон, точнее район Свободных, жил своей жизнью. По улице торопились по своим делам Бессы различных рас и форм. Нахмурившаяся ламия в рабочем фартуке специальной тростинкой подстегивала помесь коровы с крокодилом, везущую тележку тропических фруктов и шикала на чьего-то фамильяра в виде огромного зайца, умильно попрошайничавшего у нее что-нибудь вкусное. Широкая замощенная камнем улица, с коваными решетками канализационных стоков, была полна народа, мирно и неторопливо жившего повседневной жизнью.

Сегодня празднуем пятилетие с момента нашего прихода в Вавилон.

Этот мир не настоящий. Он сгенерирован титаническим суперкомпьютером, руководствуется законами, к изучению которых наравне с созданными этим же компьютером расами и нациями приступили мы – тридцать миллионов оцифрованных землян. Почти все из нас – жертвы нейровируса, от содержания которых в криостазисе Земля отказалась, хотя некоторые личности, в том числе и я, были заморожены до начала великой пандемии. В мире Пан, где мы сейчас проживаем, кроме драконов и фей так же можно встретить и миллионера, замороженного в восьмидесятых, советского ученого или жертву научных экспериментов. Теперь мы живем здесь. Ну а что мир как бы искусственный волнует мало кого, потому что разница во времени с реальностью такова, что мы все так или иначе устанем существовать к тому времени, как у кого-то на планете Земля возникнет идея раздолбать наш суперкомпьютер. Если это вообще возможно.

Впрочем, жизнь здесь если и сказка, то довольно страшная. Правда… лишь потому, что Куратор, а именно так зовётся верховное божество данного мира и его творец, особо не заморачивался с тем, чтобы устроить всем повальное счастье. Он просто вывалил в удобные для проживания места кучу рас, сверху промазал это все слоем бессмертных-землян, для перчинки добавил чертову кучу Младших народов, как этнических меньшинств и иносказательно пожелал всем трахаться, как захотят. Под неким руководством Системы, которая даже карала, но только совсем уж отшибленных на голову представителей разумных. Так что в итоге на колоссальной планете уже чуть более пятидесяти пяти лет процветал хаос и бардак. Нехватка ресурсов и населения заставляла сложившиеся государства пытаться поглотить соседей и эксплуатировать Бессов, которые в свою очередь, не желали быть эксплуатируемыми. Конфликты множились и процветали на всех уровнях социумов разумных.

Я наблюдал этот бардак с самого начала, быстро придя к мысли покинуть приютившую меня империю Рошван и отправиться в путешествие. Вкалывать за гроши и неясные обещания показалось мне идиотизмом, зато идея поселиться на каком-нибудь небольшом тропическом острове – весьма притягательной. Идея вылилась в долгое пешее путешествие, встречи с разными ушибленными личностями и в конце концов привела к моей встрече с Митсуруги Ай, мастеру-волшебнику, знающей аж восемь специализаций магических искусств и стоящей буквально в одном шаге от золотого звания архимага. А это буквально верхняя планка класса-статуса, которую может достичь бессмертный. Довольно быстро на нас с японкой открыли загонную охоту, в результате которой мы попали в одно из наиболее гиблых мест на планете – Дикий Лес и умудрились оттуда сбежать. После чего поучаствовали в аукционе лицемерия и лжи в гномьем городе, выпили особое зелье на двоих и принялись искать Вавилон. Город, основанный группой Бессов и тремя Младшими народами, принявший справедливые законы и нетерпимый к неоплачиваемой эксплуатации разумных.

Нищий Город вовсе не был для нас конечной целью и пределом мечтаний. Розововолосая миниатюрная волшебница искала своих соотечественников, а я просто хотел поселиться где-нибудь в достаточно комфортабельной климатической зоне, но подальше от разумных и неразумных. Правда, оказавшись в тепле и комфорте, мы единогласно решили, что можно сделать и перерывчик. То есть, искать остальных японцев более умным методом, а именно – сидя на одном месте в одном из крупнейших мегаполисов мира и ожидая, пока к нашей горе прибегут магометы. А чтобы гора светила ярче и дальше, Митсуруги Ай достала из своей нычки сворованные ушлой японкой еще в обучающем сценарии книги и учебники и таки взяла золотой класс архимага, что окатило ее волной увесистых плюшек и мировой известности.

С тех пор мы вполне успешно и мирно проживали на одной из улочек Свободного Района славного города Вавилон, в скромном, но просторном двухэтажном каменном жилище. Типовой, кстати, застройки. Одним из Бессов-основателей города был овеянный славой и уважением австрийский архитектор, который и проектировал город. Именно благодаря его знаниям и найденным решениям, призыв к поиску компромиссов был натурально воплощен в камне города. Очень мелкие ступеньки, одинаково удобные и для змееногих и для гремлинов, широкие улицы, способные пропустить свадьбу виндхальфов, с их священным числом в одиннадцать пар, взявшихся за руки и множество других мелких нюансов, наглядно демонстрирующих возможности объединения разных рас. Строиться или иметь дом в собственности в пределах городских стен не мог себе позволить никто, какой бы властью персона не обладала. Только въехать в уже построенное жилище и облагородить его на собственный вкус и цвет. За пределами городских стен – пожалуйста. Всеобщее равенство и никак иначе.

Мои размышления прервали спускающиеся со второго этажа несколько разумных, почтительно прощающихся со своей преподавательницей. Как только за ними закрылась дверь, сверху раздался стон блаженства, сопровождаемый укоризненным шипением. Обладательница шипящих нот неторопливо сползла на первый этаж, оказавшись Азисой, молоденькой, но очень серьезной ламией, которая работала у нас домоправительницей. На ее длинном хвосте, покрытом мелкой изумрудного цвета чешуей, возлежала госпожа архимаг, вцепившаяся в импровизированный транспорт всеми конечностями и терлась лицом о мягкие чешуйки.

– Госпожа Митсуруги, оставьте мой хвост в покое! – обреченно шипела девушка-змея, нарезая круги вокруг меня с умоляющим видом. Я делал вид, что никого нет дома, чтобы не спровоцировать пока увлеченную чужим хвостом девушку, это имело риски переключить ее внимание. Ай хранила на лекциях лицо, прилагая нешуточные усилия, чтобы ее розововолосую полутораметровую тушку, едва дотягивающую весом до сорока килограмм, воспринимали как архимага, а не как голубоглазую куклу. Намаявшись от выражения лица "надменный мыслящий кирпич", живая и веселая девушка сейчас выпускала пар, домогаясь до хвоста своей подруги. Воспринимать ламию как служанку было бы в корне неверно, она скорее относилась к должности "секретарь с полномочиями дворецкого". Секретари у Бессов были исключительно смертными представителями Младших Народов, так как их основной задачей было визировании клятв и обещаний. Конечно, это требовало сущий мизер усилий, поэтому дополнительно они могли выполняли определенные функции по дому, офису или мастерской. Азиса следила за продуктовыми запасами, вызывала службы города при бытовых поломках, вела бухгалтерию и относила деньги в налоговую службу. Уборкой и готовкой занимались мы сами. В Свободном Районе города самообслуживание было признаком хорошего тона.

Митсуруги Ай бросила щупать засмущавшуюся до позеленения ламию и переключила внимание на не успевшего незаметно смыться меня. Ловкими и отточенными многократной практикой движениями, она за секунду залезла мне на шею и начала беспечно барабанить по лысине. Выслушав мой полный печали вздох, неугомонная волшебница, отбившаяся от ежедневных занятий, недовольно поерзала задницей у меня на шее и обличающе сказала:

– Раньше сидеть было удобнее! Ты, конечно, стал гораздо лучше смотреться, с тех пор как усох, лысый монах, но сидеть у тебя на шее теперь совсем не комфортно!

– Ну что поделать, Ай-тян… – я развел руками и немного покружился на месте, размахивая завизжавшей от неожиданности волшебницей, – "Скромность адепта" – это очень удобная особенность, к тому же самая дешевая из всех, что предоставляют к изучению за золото адепты местного монастыря. Да, я теперь не напоминаю орка на стероидах, но ты же этого и хотела?

– Я хотела, чтобы ты стал красивым и милым, а не просто усох в мускулах! – я был обвиняюще стукнут кулачком по голове. Об этом речь у нас заходила не одну сотню раз, особенно с тех пор, как исчезла необходимость убегать от всех подряд. Мы с японкой оба были ну совсем не против сделать наши прочные партнерские отношения более глубокими, но пока держали себя в руках. Проблемой был совершенно небольшой жизненный опыт Ай, который в себя заключал два детства, травмирующее психику обучение в школе магических искусств и короткий, полный не самых приятных приключений, забег по миру Пан в поисках пристанища. В этом мире мало кому можно было доверять, поэтому и я и она с ужасом воспринимали малейший риск осложнения наших отношений. К тому же впереди вечность, куда торопиться? Впрочем, иногда это совершенно не мешало совершать по отношению друг к другу домогательства разной степени тяжести.

– Надо было оставить одну обезьянку с летающего острова тебе, – задумчиво поведал я, еще раз покрутив довольно завизжавшую архимагиню и как бы вспомнил, – Ты ведь сама сказала, что те бабуины гораздо красивше меня!

– О какой красоте могут вести речь те, у кого нет хвоста? – патетически воздела руки к потолку Азиса и насладилась нашими обалдевшими лицами. Наглядевшись, девушка-змея проворно поползла на выход, спасаясь от возмездия волшебницы, которая в гневе ринулась мстить, но запуталась ступней в вырезе моей рубашки.

Вот так и проходят наши будни. Полдня напряженной работы и полдня дуракаваляния. Ай надо развлекать. Позволить себе пройтись по магазинам, погулять в сквериках или посидеть на лавке какой-нибудь площади архимаг не может себе позволить, без существенных последствий, в виде толп глазеющего народа, общественных беспорядков, армии преследователей и кучи бестолковых посетителей, которых придется отгонять мне. Конечно, можно одеть один из волшебных плащей, позволяющих сохранить анонимность, только саму проблему этим не решить. В городе ну совсем мало низкорослых Бессов с прядями розовых волос, от которых ни на шаг не отходит лысый мужик с довольно редким классом "монаха". Но изредка мы эти плащи все же одевали, устраивая себе экскурсию по Свободному району и Центру, в котором высилась почти достроенная Вавилонская Башня.

Последняя была особым наградным заданием от Системы австрийцу-архитектору Феликсу Бауэру. Когда сооружение будет завершено, то все разумные обитатели мира Пан смогут понимать друг друга. Не со стопроцентной точностью, но где-то около того, на каком бы языке они не говорили. Конечно, Башню строят вовсе не и из-за повальной любви к разумным и веру в добро и свет, замысел тех, кто руководит метрополией прост как три копейки – построенное чудо света будет очень серьезным аргументом против нападения кого-либо на Вавилон, который начнет дарить всем разумным расам возможность к безлимитному общению. Именно поэтому пятидесятипроцентный налог на прибыль и отсутствие частных владений в черте города воспринимается как должное – всем хочется побыстрее ощутить еще большую безопасность. Да и я каждую неделю денёк да провожу в местной каменоломне. И помощь городу и репутация, да и навык "камнереза" со "строителем" потихоньку качается.

– Хочу шашлык! Хочу, хочу, хочу! – меня опять забарабанили по лысине.

– Шашлык завтра! Мы же договаривались его приготовить на пятилетие нашего прибытия в город! – справедливо возразил я.

Сверху горестно проныли. Ай любила повеселиться, особенно пожрать. В этом плане Пан безусловно радовал всех бывших землян тем, что отклонения во внешности от единожды прописанного каждым эталона в редакторе могло возникнуть лишь по собственному желанию – при овладевании какой-либо особенностью. Потолстеть не грозило никому. Да и обычные заболевания, вроде заворота кишок, Бессмертным были чужды. Ну или наивный чукотский юноша или девушка дотрагивались до кристаллов хаотической магии, которые могли сотворить с ними что угодно, в том числе и изменить форму тела.

– Тогда…сходи купи кифланийское мороженное у Агаты! – сходу взвинтило ставки прожорливое существо на моей шее.

– Тем более – завтра! – категорично отрезал я. Наши финансы не пели романсы, благодаря в основном трудам девочки-архимага, не только обучавшей определенный контингент магов, но также могущей снабдить дом, корабль или дирижабль комплектами рунического письма, способного к самым разным положительным для здания или транспорта эффектам, включающими в себя сигнализацию, укрепление, ловушки или противопожарные меры. Разумеется, рунологию Ай не преподавала, руководствуясь не только нежеланием плодить конкурентов, но так же очень настойчивыми просьбами как города, так и общины гремлинов-рунологов. Волшебница преподавала и продавала книги по другим дисциплинам – иллюзии, алхимии, химерологии, магию познания и магии воды. Руническое письмо, ритуалистика, зачарование предметов и колдовство клиентам доступны не были.

Подбор школ был на мой вкус довольно странный, но она пожала плечами и призналась, что кроме магии воды выбирала остальные дисциплины по одному единственному критерию – больше голой информации, меньше упражнений с заклинаниями. Хороший выбор для человека, нацеленного на высшие классы, потому как память, в отличии от умения работать с собственной энергетикой, у бессмертных абсолютная. Кроме того, те же ритуалистика и колдовство в реалиях нового мира вообще не могли считаться действующими магическими школами, скорее некими наборами универсальных правил и знаний, с помощью которых можно было воздействовать на местных демонов, духов и эфирные потоки.

– Тогда хочу в баню! – непреклонно заявила девушка, поставившая себе твердую цель добиться хоть чего-нибудь у своего… наверное доверенного лица. Иначе я свой фронт работы описать затруднялся. Впрочем, он был близок к когда-то не до конца высказанному волшебницей пожеланию, чтобы лысый монах сторожил ее дворец. Мои функции начинались от банального охранения тщедушной тушки и заканчивались ее полным представительством во всех, не связанных с магией переговорах. Так же на моих плечах было ведение домашнего хозяйства, распоряжение финансами и хождение по магазинам.

– В баню сходим, – покладисто согласился я на меньшее зло. Черный ход помывочного здания смотрел на заднюю дверь нашего дома через небольшую парковую зону, сплошь зажатую квадратом домов. Отдыхали и гуляли в ней только наши соседи и их гости, поэтому никакого особого ажиотажа решившая помыться волшебница там не вызывала.

Расслабляясь в большом квадратном бассейне из полированного камня на мужской половине бани, я грустно размышлял о финансах, дефицит которых не давал расслабиться ни мне, ни Митсуруги. В Вавилон мы прибыли очень обеспеченными людьми по местным меркам, имея наличкой почти шесть с половиной тысяч золотых. Но Нищий Город умеет выгребать из карманов всё и даже больше, невзирая даже на то, что тогда еще серебряной волшебнице и ее спутнику гражданство вместе с личным домом выделили едва ли не с радостным писком.

Маг, по правилам этого мира, существо могущественное, способное на всякие разные чудесатые чудеса и овладевающее тайнами Вселенной даже в туалете. Точно так же думала приблизительно половина всех Бессов при создании своего нового тела и класса. Были они, конечно же, правы. Владение магическими искусствами – это апофеоз личной силы индивидуума, потенциально способный даже двигать тектоническими плитами. Но есть одно маленькое "но" – не голыми руками. Даже самый могущественный и умелый волшебник, будучи голым, максимум сможет отбиться от некрупной стаи обычных волков, пользуясь лишь парой-тройкой особых моментальных магических приемов, не требующих времени на создание. Но вот тот же волшебник, в своей зачарованной башне, снабженный нужными ингредиентами, увешанный волшебными предметами, знающий ритуалы, вполне может из своего заклинательного покоя диктовать свою волю целым государствам. Их возможности прямо пропорциональны как знаниям, так и доступным инструментам для сотворения заклинаний высших кругов. Поэтому увидеть сейчас мага-Бесса, подрабатывающего в кузне или каменоломне гораздо проще, чем отыскать такого же, только важно идущего в шелках и золоте кушать долбанное кифланийское мороженое, за которое драли пять золотых порция!

Поэтому наш золотой архимаг могла и хотела переработать в нужное ей не какие-то жалкие шесть с половиной тысяч монеток, а и пару миллионов бы освоила спокойно! Но тогда ей пришлось удовлетворяться тем, что в интересах магии были моментально отожраны три с половиной тысячи полновесных золотых монет. И всего-то на одну вещь. Как вспомню, так вздрогну. Но Ай уверяет, что не зря. Да и сейчас большая часть нашей прибыли утекает на закупку расходников для рунных зачарований, новых резцов по камню и ряда редких ингредиентов для магии Познания. А все ресурсы, связанные с волшебством, стоят куда как дорого! Город то пока озабочен в основном постоянно ведущимся строительством, добычей материалов и выращиванием пищи, способной прокормить такой мегаполис! Но оставшегося золота нам вполне хватило на обустройство дома, обучение у целой плеяды местных мастеров и создание каждому в хранилищах Дома Матери некоей подушки безопасности, способной здорово помочь в ряде опасных ситуаций. И остались мы бедными. Но перспективными. С тех пор я играю роль сторожевого дракона у нашей кучи заработанных сокровищ, которая регулярно подвергается посягательствам растратчицы-архимага и часто может насмешить не особо жадного хомяка.

После бани мы посидели во внутреннем парке, любуясь на ярко сияющие луны планеты. Те величаво светились в мраке космоса, интригуя авантюристов всей планеты очертаниями своих материков и океанов. Но не нас с волшебницей. Я спокойно мог поручиться за себя и за Ай в том, что жажда приключений обоих полностью закончится где то в районе торгового центра Вавилона.

– Соромон, – потыкала меня в бок отчаянно зевающая волшебница, – Идём спать! Тебе завтра рано вставать и много готовить!

И то правда.

Глава 2. Наглость – второе счастье

– Шшшесссть десятков золотых…, – делано равнодушно прошипел змеехвостый, скрестив руки на груди и приподнявшись на хвосте повыше, дабы удобнее было взирать на меня с снисхождением.

– Почтенный, да вы обалдели такие цены гнуть! – дипломатично удивился я, с удовольствием выслушивая раздраженное шипение мужского представителя народа ламий. И продолжил толи аргументацию, толи диагноз, – На весь Вавилон всего двое бессмертных с классом "монах", а вы за один прием "Проникающего удара" хотите взять с меня в шесть раз больше, чем берет почтенный магистр Шиввус, вашего, кстати, народа – за экзамен и подтверждение специализации учеников моей спутницы! Целой! Школы! Магии!

Ай утвердительно и важно покивала головой, не отрываясь от поглощения какого-то кондитерского изделия.

Старый змей еще сильнее напыжился и приподнялся на своем длиннющем хвосте.

– Дела Шиввусса меня не касаются! Ты и так всего лишь за золото познал многие тайны в стенах этого святого мессста! – Дед явно не собирался уступать позиций, чем сильнее начал меня раздражать. И было за что.

– Всего лишь за золото? А как быть с тем, что я тут немало трудился, принося камень для стен халупы, которую ты гордо величаешь монастырем? Что ты скажешь по поводу тех трав и выжимок, за которыми твои ученики к нам бегают…ползают по два раза в неделю? А спарринг-партнером кто для твоих учеников из Бессмертных работает, а? Имя не подскажешь? Соломон его зовут!

Сдерживаться я не собирался, как и проявлять какое-либо уважение. Змей-настоятель борзел тем дальше, чем меньше у него оставалось техник и знаний, которыми он мог меня научить. Его склочный, упертый и жадный характер и моя собственная аллергия на монашеских мастеров и настоятелей, оставшаяся с "детства" взаимодействовали друг с другом приблизительно как бензин и спички. Вот и сейчас…

Старый змеелюд соизволил снизить свой вертикальный рост и закрутив хвост вокруг себя, отвернулся, надменно процедив:

– Твои деяния хоть и жалки, но сделаны во благо истинных последователей бога Этоша! Не смей ставить себе в заслугу то, что обязан выполнять и так!

Такой наглый пассаж уже требовал адекватного ответа, выраженного уже отнюдь не в вежливой ругани. К тому же терпение мое, несмотря на очень позитивное утро, уже дошло до точки кипения. Я глубоко вздохнул и выдохнул.

– Знаешь старик, если бы не одна маленькая деталь, я бы сейчас просто плюнул на пол и ушел. Но я с Густавом Быстроруким общаюсь давно, и он не преминул мне пожаловаться на то, какие работы ты с него требуешь, когда у человека не хватает золота на обучение. Но это ладно, только вот золота ты с него за этот "Проникающий удар" ты взял с него три… три золотых монеты! А с меня решил слупить двадцатикратно?

– Я так рассудил… не тебе оспаривать, – сухощавый ламий вяло шевельнул кончиком хвоста, даже не встречаясь со мной взглядом. Но соизволил дошипеть: – Никто не заставляет тебя платить. Уходи!

– Уйду, конечно. Совсем уже ухожу. – успокоился я, приняв решение. – И ты с учениками забудь дорогу к нашему дому! Больше никаких ингредиентов. Никаких трав, что собирают охотники по нашим заказам. Никаких согревающих мазей, которые ты выпрашивал у нас почти бесплатно, чтобы потом продавать втридорога пожилым просителям твоего собственного народа. И вот тебе вишенка – никакого тебе больше Густава! Парень давно просился на полный оклад в нашу лабораторию, да я все раздумывал. Пусть теперь алхимии учится, а не вкалывает на твою секту почти бесплатно!

Уходил я из монастыря быстрым шагом, раздражение на заносчивого змея перемешалось внутри с искренней досадой. Ламии были очень… ну просто очень хороши в работе с копьем! А я хоть и не мог овладеть более чем одной пятой всего арсенала их приемов с этим оружием, но очень к этому стремился. Копье, по мнению подавляющего большинства разумных этого мира, наряду с арбалетом служило наиболее популярными видами оружия. Какого бы класса не был разумный, он предпочитал в опасных для жизни местах носить копье, арбалет на спине и короткий меч на поясе. Или длинный кинжал. Те из Бессов, кто таскали каким-то чудом добытые двуручные мечи или полуторники, чаще всего вызывали впечатление недоумков, а вот встретить волшебницу с арбалетом было делом насквозь обычным. Так что потерял я в этой ссоре довольно много…долбанный змей…

– Кифланийсское мороженное…, – деликатно прошипела Азиса, ползя справа от меня. Я с недоумением на нее воззрился. Они же слопали по две порции сегодня? Куда уж больше! И мне не нравится ощущение оживившейся задницы у себя на шее!

Ламия заметила мой взгляд и поспешила объясниться:

– Один из учеников видел, как мы ели его в центре. Расссказал насстоятелю и тот взбеленился. Ссстолик сломал и две вазы разбил…ругалссся.

Ааа…вот в чем дело. Нищий Город осуждает излишества, а уж настоятель монастыря как должен относиться к сорящему деньгами монаху… Но, во-первых, деньги были не мои, во-вторых, мороженное ели девушки, а в-третьих – по серьезному поводу! Это далеко не стол из черного дерева за тысячу монет или заказ в борделе шести юных гремлинш легкого поведения! Мог спросить, старый чемодан…но не стал. Пусть теперь огребает.

К дому я подходил без всякого снижения градуса злобы. Да, я теперь гораздо опытнее в бою, да и характеристики радуют глаз, но если бы не сегодняшняя стычка, то через два-три месяца упорных работ я бы превратился в машину смерти, способную наделать копьем дырок в противнике раньше, чем тот скажет: "Мама!". И сейчас могу, но не так эффективно, как хотелось бы. Старый жук зажопил наиболее эффективные приемы…

А возле дома нас ожидал…обычный японский школьник.

Характеризовать стоящую у двери персону как-то иначе было бы затруднительно. Темно-зеленые свободные одежды, состоящие из свободной рубашки и широких штанов, сандалии на белых носках, изогнутый длинный меч на поясе. Правильное лицо с симметричными чертами, присущее почти всем Бессам дополнялось большими карими глазами. Свои длинные черные волосы гость носил затянутыми в свободный пучок на затылке. На вид нашему гостю с натяжкой можно бы было дать лет шестнадцать, но наличие стального класса явно утверждало, что ему немного больше.

Я прищурился.

"Фудо Танака. Авантюрист. 84 уровень".

Я прищурился еще сильнее.

Посетитель повернулся к нам и выполнил полный достоинства поклон, предварительно посмотрев на сидящую на моих плечах Ай. Я спустил с плеч волшебницу и после процедуры знакомства и представления, жестом пригласил человека войти в дом.

Пока Азиса готовила чай, мы молча друг друга оценивали. Несмотря на почти полное отсутствие мимики, я как-то понял, что гостю совершенно не понравилось, что его возможная соотечественница куда то ушла, оставив меня с ним. Наконец ламия принесла нам по кружке чая, что, насколько я помнил, позволяло перейти к разговору.

– Чем мы обязаны честью вашего визита, господин Танака? – полюбопытствовал я на чистом японском. Благодаря памяти Бессмертных, что-либо забыть мы не могли, из-за чего обучение новому языку даже не склонного к обучению Бесса в среднем занимало пару месяцев. При наличии хоть какого-то преподавателя.

– Я бы предпочел вести переговоры с госпожой Митсуруги Ай, – мне был дан крайне сухой ответ. Для незнакомых с культурой островной страны – лишь отстраненное пожелание. Для меня, понимающего в этом чуть больше или другого японца, это было многоуровневое оскорбление.

– Всеми делами госпожи Митсуруги заведую я. Полная доверенность. Взываю к свидетельству Вавилона. – процедил я.

– Сссвидетельствую. – У поднявшей руку Азисы, что до этого скромно стояла у стенки, засияла ладонь.

– Ты взял ее в рабство? – у японца презрительно скривились губы.

– Полноправное партнерство. Госпожа Митсуруги облачила меня полным доверием по решению ее судьбы. – по моей просьбе, ладонь Азисы снова засветилась, подтверждая истину.

– Моего господина и мой народ мало волнуют эти… ужимки смертных, – соизволил заметить мой собеседник, а затем продолжил. – Госпоже Митсуруги надлежит отправиться со мной. Граждане Японии и наш император призывают ее выполнить свой долг, служа нации в этом мире. Сколько времени ей потребуется на сборы?

– Гораздо больше, чем тебе лететь в Дикий Лес, визжа от ужаса, придурок, – выплюнул я из себя горький сгусток накопившейся злости.

Моментально побледневший как лист бумаги гость дернулся с места. Бесполезно. На рунических цепочках слов, превращающих просторный типовой домик Вавилона в что-то близкое к филиалу бога на земной тверди, мы не экономили. Со своими гостями, которые решили повести себя безобразно, мы могли сделать очень многое… под присмотром Азисы, разумеется, но тем не менее.

– Такие идиоты как ты к нам ломятся приблизительно раз в месяц, – доверительно сказал я человеку, с которого медленно сползала маскировка. Требовалось подождать пока процесс обнуления энергий дойдет до своего финала, поэтому я продолжил выпускать раздражение, – Требуют, угрожают, вламываются по ночам, пытаются выкрасть кого-то из этого дома… на что только вы, жулики, не идете. И тем не менее, тот, кто знает о том, что ни один из вас еще не вернулся назад, продолжает вас нанимать! И ведь не жалко ему по тысяче золотых за "плащ анонимности"… Ну-ка Гюльчатай, открой личико…

"Личико" у потерявшего маскировку "гостя" оказалось преотвратным. Лисолюд – худой человекозверь с черной шерстью. "Убийца", "вор", "насильник", "предатель"… статусы, тревожно мигающие красным и демонстрирующие всю глубину падения человеческого существа громоздились один на другой.

"Якуб Мордерка. Зверолюд, Зооморф, Асассин. 96 уровень"

Ох и жирная же рыба попалась!

Азиса удивленно зашипела и нервно дернула хвостом.

Морда стиснутого волшебными цепями и заклинаниями существа расплылась в злорадной ухмылке.

– Ну что ты мне сделаешь, монах? Про Дикий Лес не трепись, сука, до ближайшего более месяца пути. А судить меня должны тут, в Вавилоне! Как приговор огласят, так и уйду Зовом, придурок! А тебя запомню, не переживай… еще свидимся.

– Знаешь, далеко не все Бессы, получившие красное клеймо, живут в лесах на подножном корме, – я доверительно наклонился к человеку-лису, отхлебнув из своей чашки. Надо было смочить горло, впереди было одно из моих любимых занятий, лекция!

– Многие ошибаются, встав на преступный путь. Кого-то толкали на него обстоятельства, кто-то просто не представлял величину и угрозу последствий. Но ведь даже раскаяние метки не смоет, правда? А найти в этом большом мире государство, где нарушил закон и очиститься не всегда ведь можно, так? Да и сами государства вечно-то не стоят. Вот и остается человек "покрашенный" в красное, куда ему податься?

– Да мне чхать! Вызывай уже стражу! – вызверился пойманный.

– Зря… я к самому интересному подхожу, мой польский друг. Поляк же, да? – Я налепил свой собственный бумажный талисман на его пасть. Идеальный кляп и не конфликтует с магией, которая все сильнее цементируется вокруг тела хищника. Хотя скорее падальщика, но наглого.

– Так вот. Преступники. Они с первых дней тянулись в Вавилон. Но их, конечно же, не пускали. Даже самых, казалось бы, нечаянных и невинных. Но так как уходить многие из них категорически отказывались, причиняя своим присутствием множество проблем, особенно фермерам, было принято решение…банально скидывать их в сверхглубокую трещину. Такое я уже в одном городе гномов видел. Нет человека – нет проблемы! Так и получилось, но почти. Выжившие в глубинах организовали собственный город под Вавилоном и теперь ведут с городом на поверхности мир, дружбу и торговлю. Правда, замечательно? Ну чего ты головой мотаешь. Там даже таких как ты принимают!

На морде несостоявшегося похитителя выступило множество эмоций. Он молча мотал головой и с ненавистью на меня смотрел.

– Принимают, принимают. Обычных воров там, убийц и прочих не особо запятнанных мы, в Вавилоне, отсылаем через Белый Вход. Тот самый, через который раньше скидывали вниз. Там теперь даже целая система канатных лифтов. Так что они вполне там могут безбоязненно жить в настоящем городе. У него даже название есть – Панда. Но некоторые зовут Пандемониумом. Без всякой Системы нормально себе благоденствуют, даже вот торгуют с нами. И ты попадешь именно туда, будешь жить-поживать и в ус не дуть.

Лис-убивец умудрился выразить на морде буквально предельный уровень скепсиса. Я поспешил перейти к самому приятному:

– Будешь-будешь. Такие как ты туда летят через Черный Вход. А он выходит пряяямо в центре местного Дикого Леса. Вот ровненько с десяточек километров прямо под нами. – Я указал пальцем вниз.

Что такое Дикий Лес человекозверь явно хорошо знал, судя по бешено выкаченным глазам и выступившей из уголков пасти пены. Он уже не мелко подергивался, а судорожно дрожал. Я отлепил талисман-кляп от его пасти, слыша гулкие шаги по каменной улице.

– Всё! Всё, что захочешь! Я сделаю всё! Умоляю! – Якуб зашелся в истерике, дергаясь на стуле и роняя пену.

Азиса открыла дверь, впуская троих стражников. Один из блюстителей порядка нес расписанные рунами тяжелые кандалы. Стражники аж охнули, читая Статус пойманного. Душевно проматюгавшись, они приступили к заковыванию лиса.

– Конечно сделаешь, – кивнул я лису, – Повесели сидов как следует.

Мир Пан умел карать отморозков и неосторожных. Дикие Леса, вечные проклятия, долгие перерождения – это лишь малая часть того, чем могут "угостить" его просторы. И именно по этой причине мне подруга иногда клюет печень, представляя, как услышав слухи про нее по миру носятся десяток-полтора японцев, куда хуже подготовленных к путешествиям чем мы теперь. На что я ей рационально замечаю, что это все равно оптимальнее, чем если бы по миру носилась маленькая девочка, владеть которой хочет каждый первый.

Лис-преступник сейчас молится, чтобы ему хватило времени активировать Зов к Матери сразу же после суда и уйти хоть куда-нибудь. Только вот он не знает, что никакого суда не будет, его не арестовывали, не брали под стражу и не задерживали. Одно из заклинаний, цепочки которых выгравированы вокруг дома и которые присутствовали на надетых стражей кандалах, стискивает душу и тело особым образом, не позволяя ничем воспользоваться. Но не на такое уж и долгое время. Час-два… Зато позволяет стражникам спокойно дотащить тело до определенной городской достопримечательности и уронить его в нее. Им, конечно, Система выпишет штраф за такую небрежность и стражи порядка будут вынуждены его уплатить… получив взамен щедрую премию от руководства, но предложенный Митсуруги вариант с рунами всем нравится куда больше, чем ранее применявшееся оглушение. А то вдруг преступник очнется в полете и таки сможет удрать?

Ай с дурашливой опаской выглянула со второго этажа. Потом изобразила нисходящую к смердам королеву, медленно спускающуюся вниз. Снизойдя, иначе и не скажешь, она холодно обвела взглядом меня и Азису, после чего изволила говорить:

– Ты в очередной раз защитил нас. Мы довольны. Но не вздумай ставить себе в заслугу то, что обязан выполнять и так!

И под мои негодующие вопли хулиганка скрылась бегом и с сатанинским хохотом.

Вечером собрались за праздничным столом небольшим коллективом друзей и сотрудников. Кроме Густава, немца, монаха и просто хорошего парня, присутствовали ламия-целительница Илисса, Азиса, гремлин-стражник Гаст и его закадычный друг, бессмертный Тигродав, проводивший меня в первый день в госпиталь.

– И я сижу здесь, на другом конце города, в отдалении от своей любящей жены и детей только потому, что этот лысый недоносок пять лет назад не был проткнут копьями? – брюзгливо осведомился Гаст, расположившись со всему удобствами на специальном высоком гремлинском стуле и крутя в длинных тонких пальцах фужер с вином.

– О, мы услышали поздравительную речь, полную восторга и тепла, от черного представителя народа гремлинов! – Илисса даже поаплодировала. И ее реакция была далека от саркастичной. Самоназвание расы гремлинов означало "разноцветные". Темперамент и характер у представителей этого вида обладал кардинальными различиями. "Черные" гремлины были воплощением едкости, занудства и плохого настроения. Как бы действительно черный коротышка не рад был сейчас с нами сидеть глубоко внутри, продемонстрировать нечто сообразное внешне он не имел ни малейших шансов. Именно из-за его неудачной женитьбы на "красной" агрессивной гремлинше, мы и подружились. Мне приходилось частенько таскать почти безжизненное черное тельце до целительницы, пользуясь пропуском архимага. Ближайшие знахарки гремлинов лечить бедолагу отказывались.

– Молчала бы, ошибка природы., – почти смущенно пробормотал черный карлик, более всего напоминающий исхудавшего до изнеможения Чебурашку, покрытого кожей ящерицы и с лягушачьим ртом, полный острых зубов.

– Оо! Это почти признание в любви! – к восторгам присоединился Тигродав, которому нередко доставалось по полной, когда гремлин был воистину в плохом настроении. Детина напоминал русских богатырей внешне – высок, плечист и бородат, но так и не избавился от стариковского прищура. В страже он сидел уже лет тридцать и вовсе не возражал против такого течения вечной жизни. Обе ламии пакостно захихикали, глядя друг на друга.

Тосты, вино, жареное мясо…прыжок гремлина прямо мне на голову после того, как Митсуруги создала убедительную иллюзию его жены за спиной несчастного. Упившийся Тигродав, начавший флиртовать с обалдевшей от этого Азисой…это был прекрасный вечер. Его точно не испортил небольшой салют, разбитое окно, мат от соседей и возникшая у меня поздно вечером необходимость обматывать госпожу архимага веревкой как куколку. Тело девушки за время ее доучивания до архимага достаточно подросло, чтобы считаться совершеннолетним по меркам ее бывшей страны, но осталось в возрасте, когда гормоны брызжут из ушей.

Глава 3. Холодные руки, горячее сердце и мокрый кот

Я резко поднял правую ногу и попытался совершить быстрый пируэт, уворачиваясь от быстрых колющих ударов ниже пояса. Противника нельзя было терять из виду ни на долю секунды, поэтому пришлось несколько раз быстро ткнуть своим копьем, удерживаемым в правой руке, в надежде его отпугнуть или прервать атаку. Оппонент действительно отдернулся…только чтобы упереть свое оружие торцом в землю и, получив дополнительную точку опоры, совершить шикарную подсечку хвостом по моей левой ноге. Я упал, быстро перекатился, поджав под себя ноги и подпрыгнул наискось, не сколько мечтая встать на ноги, сколько питая слабую надежду своим хаотичным движением сбить врага с толку. Размашистый удар древком в правый висок показал мне небо в алмазах и заставил покатиться по песку.

– Ну ядрена же вошь, сколько можно…, – прокряхтел я, пытаясь собрать в кучу мысли, глаза и чувство собственного достоинства.

– Еще раз! – ликующий девичий вопль с трибуны.

Лассанж ухмыльнулся, перекрутил в воздухе свое тренировочное копье, сбрасывая с него частички песка и неспешно пополз на стартовую позицию. Змеечеловек был определенно доволен собой и жизнью, в отличии от меня. Пришлось собирать себя с песка арены и не спеша ковылять на место напротив ламии-воина.

Ламии были высокоразвитым народом, довольно мирным и можно сказать ленивым. Их змеиная нижняя часть редко когда была короче трех метров, иногда достигая даже девяти и конечно же весила изрядно. Та же хрупкая маленькая Азиса весила под четверть тонны и действительно считалась среди матрон ее вида недокормышем. Но если вернуться к миролюбию…прогресс неразрывно связан с конфликтом, а ламии испытывали огромные трудности при попытках разработать для своего вида хоть какое-то бронирование нижней части. И довольно быстро, по меркам развития цивилизации, бросили это непродуктивное занятие, решив сделать упор на мобильность, дистанционные атаки и ловкость. И вот теперь я сражаюсь с соперником, для которого копье роднее ложки, глазомер хищной рептилии и мобильность чертовой ошпаренной гадюки.

Но человек тоже не лыком шит! Наша раса прошла долгий и трудный путь превозмогания и эволюции, поэтому я намерен выложить свой тщательно скрываемый козырь в этом противостоянии.

Заняв боевую стойку, я взглянул Лассанжу в глаза и сжал скрытую от публики левую руку в кулак, а затем оттопырил на ней большой палец и мизинец, разведя их подальше. Ламий весело прищурился и воинственно закрутил копьем, обмотанным в тряпки. Я отважно напал, тоже закрутив свой инструмент в один воющий от раздираемого воздуха круг. Копья с треском столкнулись несколько раз, змеечеловек ловко изогнул тело, уворачиваясь от удара ногой и моментально отпрянул от еще одной серии слабых тычков, выполненных с одной руки. Я на долю секунды застыл в нелепой позе, пытаясь сохранить равновесие, и тут же получил мощнейший удар сложенных в локтях рук в грудь от змея, отбросившего копье. Летя спиной вперед от противника, я отхватил удар его хвоста, который спокойно бы разнес какие-нибудь деревянные ворота. Бум! Моя иллюзия рассеялась. Проигрыш с летальным исходом.

Арена Славы и Арена Тщеславия были первыми зданиями, построенными возле Дома Матери в Вавилоне. Вложивший в их постройку все свое состояние Жан Кабаре, один из Основателей, уже вернул его себе не один десяток раз и продолжал получать стабильный доход. Это были два огромных, но практически идентичных здания, в которых, разумеется, сражались. Бои в Арене Славы шли насмерть – дуэли были редкостью, но вот людей, решивших заплатить за возможность подраться с отрядом гоблинов, леопардами-древолазами или гигантской змеей было всегда в избытке. Арена Тщеславия была куда более популярна, позволяя драться и получать ушибы и порезы лишь сотворенным на ней иллюзиям, пока физические тела поединщиков находятся в специальных резервуарах. Этакая виртуальность в квадрате. Идеально для суровых тренировок.

Но с ламиями я предпочитал не сражаться. Атакуешь переднюю часть, получаешь слонобойный удар хвостом. Атакуешь хвост, так передняя половина перфорирует тебя копьем… Один раз попробовал напасть на середину змеечеловека…и не хочу это вспоминать. Гремлины и виндхальфы тоже совсем не подарок. Первые запредельно ловки, коварны и не приемлют понятия "бесчестный удар", а вторых свалить можно лишь ударами запредельной силы, но там хоть какой-то шанс на победу есть. Конечно, ситуация бы в корне изменилась, выйди мы из города, где мои характеристики увеличились бы до недостижимых смертными величин, но мне то в тренировках нужно умение, а не дурная мощь.

Впрочем, сегодняшнее избиение лысых было совсем не тренировкой, а актом возмездия от госпожи архимага, которая проснулась связанная веревкой как куколка и облепленная печатями молчания. Причем проснулась девушка куда раньше ее пленителя и не просто так, а по важному делу. Которое и пришлось делать…на месте, что ее совершенно не порадовало. Остаток времени слегка намокшая волшебница сочиняла планы мести под мое похрапывание. Ну, что могу сказать, у нее получилось…почти.

Я вылез из резервуара Арены и шумно выдохнул, открыв собственный Статус. Именно из-за него наши немногочисленные знакомые были свято уверены, что я никаким образом не дотягиваю до гордого звания представителя архимага. А все дело было в том, что Ай, умудрившаяся получить накануне нашего прибытия в Вавилон сорок первый уровень, все прошедшие годы, за исключением времени, проведенного в Купели ради развития, занималась магией. Система ей послушно засчитывала очки опыта за начертания рун, занятия алхимией и даже преподавание дисциплин. Всё это, с точки зрения законодательницы нашего мира, было в рамках развития выбранного класса и архетипа, поэтому Митсуруги сейчас щеголяла аж восемьдесят вторым уровнем. Мой тридцать первый на ее фоне смотрелся на редкость несерьезно.

Мой в очередной раз скорректированный Статус теперь выглядел так:

Статус

Имя – Соломон

Раса – человек

Класс – монах (стальной)

Пол – мужской

Уровень – 31

До следующего уровня – 1 371 997 единиц опыта

Фракция – отсутствует

Характеристики: 36

Дополнительные характеристики:

Мудрость – 55

Свойства Бессмертного:

"Пространственный кошелек" – 5 ур.

"Пространственный карман" – 5 ур.

Особенности:

"Великодушный", "Мертвый Анархист", "Острые чувства", "Скромность Адепта", "Ядро Бури", "Бурлящая Сила".

Свободные очки:

Характеристик – 4

Способностей – 31

Навыков – 4

Приёмы:

"Гидроудар" – 1 ур.

"Путь Ветра" – 3 ур.

"Шаг Великана" – 2 ур.

"Беспощадный удар" – 4 ур.

"Затмение" – 3 ур.

"Создание Воды" – 15 ур.

"Испуг землеройки" – 5 ур.

"Дзен Шлепок" – 4 ур.

"Бег водомерки" – 16 ур.

"Дзен Бросок" – 2 ур.

Пришлось убирать из него почти три десятка полученных профессий и навыков, рост которых мало что давал тому, кто либо готовит, либо занимается ингредиентами, либо бегает по городу. Так же я оставил себе видимыми лишь приемы, связанные с рукопашным боем или энергетикой. Лук, посох, копье и даже пара специальных бросков метательных ножей – приемы с их участием были слабо развиты и неприменимы в условиях города. Да и сводилось там все либо к серии тычков, либо к напитыванию метательных предметов своей духовной силой. А вот в том, что я полагал важным, прибавка была заметна.

"Скромность Адепта" – имела аналоги для почти всех классов. Она приводила тело к начальному эталону, сделанному в редакторе. Переразвитые мышцы сдувались, сияние и разряды от работающей энергетической системы сходили на нет, кожа становилась тонкой как у нормального человека, но не менее крепкой, чем ей диктовала зашкаливающая выносливость. Полезная, в общем, особенность для тех, кто не желает поражать окружающих дутой крутизной.

"Ядро Бури" – было едва ли не противоположностью предыдущего приобретения. За ее получение Митсуруги расплатилась обучением аж трех учеников магии Познания, и оно того стоило. Моя энергетическая система благодаря этой особенности приобрела сродство с элементами воды, воздуха и электричества, что с одной стороны загнало мой контроль энергетики в минусовые значения, но с другой открыло широчайший потенциал развития, который осваивать придётся еще много лет. Контроль я вернул в достаточной мере, но особых дивидендов пока не видел. Скорее минусы.

"Бурлящая Сила" и была основным минусом. Эту особенность я получил вместе с "Ядром" и доставляла она массу хлопот. Энергетика нормального монаха – это спокойный и выверенный баланс сил, который можно сравнить с водопроводом. Аккуратно повернул краники, добился тепленькой водички, умыл всех желающих и нежелающих. Из меня, вместо этого…хлестало в разные стороны бесконтрольным напором. Инь, янь, хрень, воздушные порывы, удары электричества и сконденсировавшаяся влага пару раз разнесли мою комнату в щепки, вызвав скандал в доме и категорическое пожелание тренироваться где-нибудь еще.

Упорство и труд, что я вкладывал в тренировки, в свободное время, позволили лишь вернуться к кондициям, с которыми я пришел в Вавилон. Но с огрехами и несчастными случаями, увы.

Самый несчастный из этих случаев сейчас сидел на руках у девушки-архимага и взирал на меня с отчетливой неприязнью.

"Кот. Обыкновенный кот. Питомец Соломона. 5 уровень".

Когда я решился-таки расколоть давным-давно лежащее у меня в инвентаре "Яйцо Питомца", то я внутренне был готов ко всякому. От гигантской сколопендры до карликового боевого пони. Я видел Бессов, которых сопровождали рыси, вараны, попугаи и даже один раз наблюдал гостя города, за которым бегала саблезубая газель кабарга. Но меня Система решила обрадовать котом, которого я от разочарования так и назвал – Кот. Настроение у меня было не очень. Особенно удручала приписка "Обыкновенный".

Животное породы, которую вроде было принято называть ангорской – то есть обычная, в меру пушистая белая животина довольно скромных габаритов. Но отношения у нас не заладились с самого начала и по моей вине. Питомцы не только бессмертны, как и их хозяева, но также наследуют некоторые особенности их энергетики и физических характеристик. Поэтому, как только хозяин принимался за тренировки со своей сошедшей с ума энергетикой, Кот ощущал, как в его шерсти появляется много влаги, начинает поддувать холодный ветерок, а еще периодически долбит током. Где бы он ни был. Единственное, что шерстяной фамильяр ненавидел больше моих тренировок, были, наверное, лишь мои попытки отозвать его в небытие и тем самым избавить от страданий. Понимание и утешение он находил в любящих объятиях представительниц прекрасного пола в доме, как и возможность отомстить – после его жалоб мне устраивали выволочку. На настоящее время несмотря на то, что я кое-как справился с собственной энергетикой и прекратил нечаянно мучить животное, особую неприязнь по отношению ко мне он сохранил, хотя категорически не понимаю, как она сочеталась с абсолютной преданностью питомцев.

Ну, тут уж ничего не поделаешь. По крайней мере, его теперь спонтанно не долбит током, как в несчастливом детстве, когда я не был в состоянии удерживать даже ровное течение энергии при минимальной интенсивности внутреннего потока.

– Мийяяяу! – презрительно сказало мне животное, спрыгивая с рук подходящей ко мне Митсуруги. И куда-то убежало.

– Если ты меня еще раз свяжешь, я внесу твое имя в списки охотников на гоблинов! – сердито сказала мне волшебница, уперев руки в боки. Угроза была серьезной. Город периодически запускал в ближайшие джунгли с десяток отрядов Бессов, регулировавших численность гоблинов, которых другие племена выдавливали к городу. И хотя бы раз в год находился неудачник, которого больше никто не видел после смерти в диких и влажных зарослях. Всему виной были условия возрождения, которое поднимало умершего в радиусе тридцати-сорока километров от места смерти. Игры в такой пинг-понг по джунглям могли закончиться смертью в океане, что было равноценно переходу от маленького пинг-понга к очень большому. Такие неудачники использовали Зов к Матери, чтобы избежать череды смертей, но как минимум терпели достаточно, чтобы успеть заработать неслабые расстройства психики. И их возврат в родные пенаты Нищего Города становился очень большим вопросом.

– Ну Ай-тян, – примирительно развел я руками, – ты же не оставила мне выбора, когда нализавшись до потери пульса полезла забирать мою честь.

– Было бы что забирать! – рявкнула она, возведя очи горе. – Как будто я не знаю, в каком борделе у тебя уже скидка, неверный козёл!

Гм, кто меня спалил? Из-за угла раздался злорадный мяв. Точно, как же я не подумал. По коту же ясно видно, когда я занимаюсь тренировками.

– Я всё понял! – виновато брякнул я, не особо думая, о чем говорю, – Извини, больше не буду!

– Этих извинений недостаточно! – напирала на меня японка, – Придумывай что-нибудь такое, чтобы я тебя простила!

– Хорошо, – потеряно сказал я и выложил свой единственный неоткрытый козырь, – В следующий раз я не буду сопротивляться…

Этого она явно не ожидала.

– Чччто? Ддурак! – задушено пискнула она и забегала глазами. Если б на ее руках был кот, того бы сейчас смяло нафиг.

Волшебница ретировалась с внушающей уважение скоростью. Ну да, она знает мою плохую привычку не врать, точнее – соблюдать данное слово. Если я сказал, что больше не буду ходить в бордель, то значит не буду как минимум до того дня, пока это ее касается. Если сказал, что не буду сопротивляться, то на самом деле, о ужас, не буду. И ей теперь с этим жить. А как она думала? Ай имеет полное юридическое право записать меня в охотники на гоблинов, правда, благодаря паре моментов я уж точно не исчезну в никуда. Пара определенных и очень дорогих зелий и напарница привязывают меня к Вавилону при попытках Зова к Матери. Но угроза за подмоченную репутацию, да и то, лишь на моих глазах и не в первый раз, была чересчур жестковата. Я лишь поднял ставки.

Я сел на траву рядом с входом на Арену Тщеславия и закурил трубку. Погода была настолько замечательной, а солнце так пригревало, что даже Кот решился развалиться на траве всего в каких-то трех метрах от меня. Эх, тяжела мужская доля.

Не успел я сделать и трех затяжек, как из-за угла решительным шагом вылетела моя архимагиня, уже без следа смущения на лице. За ней следовали два здоровенных ламия с хвостами черного цвета и алебардами наперевес. Стража Совета? С чего бы? Это "жжж" неспроста.

– Архимага Митсуруги Ай и ее спутника, монаха по имени Соломон, Совет Города Вавилон приглашает на аудиенцию, которая состоится незамедлительно по их прибытию. – спокойно проговорил один из хвостатых гигантов. И уточнил, – Мы будем вас сопровождать. Незамедлительно.

В переводе с юридического это почти означало следование под конвоем, что было странно. Наше гражданство и деятельность были настолько прозрачны, насколько это было возможно. Видимо, что-то срочное и важное.

Зал Совета почти примыкал к Вавилонской Башне и сильно напоминал Дом Матери. В гигантской полусфере было место и под амфитеатр общих слушаний, способный вместить под тысячу разумных и под десятки отдельных кабинетов, служб и палат. Бессы, кроме членов гильдии Основателей "Энигма", бывали здесь крайне редко. Сами Бессы-Основатели, закладывавшие город наравне с тремя Младшими народами, большой численностью похвастаться никогда не могли и не хотели. В члены "Энигмы" изредка попадали бессмертные, но только готовые всецело разделить интересы по развитию города и могущие предложить вниманию Основателей достаточные…основания. Власть, силу, богатство, связи, знания – и только ради престижа.

В одном из кабинетов Зала нас дожидалась вся верхушка города. Ни с одним присутствующим лично не был знаком ни я, ни Митсуруги, что в принципе было логично. Девиз города "Не нарушай законы и тебя не побеспокоят" был неписанным правилом, которое большинство жителей города давно считало за догму.

Небольшая группа разумных, занявших места за внушительным столом из полированного камня, внимательно уставилась на нас. Конвой уже исчез. Слово взял смуглокожий Бесс с небольшой аккуратной бородкой, сильно напоминающий одеждой и повадками небезызвестного мне с прошлой жизни Капитана Джека Воробья. Он радушно раскинул руки и с белозубой улыбкой начал:

– Дорогие друзья! Я очень рад, что вы откликнулись на наше приглашение! Прошу прощения за его некоторую настойчивость…

– Джеккил, заткнись. – внезапно прервало его маленькое коричневое существо, аккуратно листавшее толстую папку. Жаз'Ваттар, глава службы безопасности Вавилона и "черный" гремлин на полную ставку. Единственный, кого боятся все в Вавилоне без исключения, потому как это суровое существо отвечало за то, с чем не могла справиться Система – его служба любила и умела "ронять" шпионов других государств над Черным Входом. Такой грозной славы и авторитета было вполне достаточно, чтобы Джеккил Хайд, Бессмертный бард "Энигмы", спокойно сел на своё место. Плюс, конечно же, скидка "черным" гремлинам за характер. От любого другого разумного могущественный Бесс бы подобного не потерпел даже с учетом того, что занимал дипломатический пост.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – неизвестный мне могучий виндхальф простёр свою длинную серебристую руку, указывая, где удобнее занять места. Мы сели.

Коричневый гремлин поднял на меня взгляд своих больших желтых глаз, поверх очков.

– Что вам известно о аваластах? – внезапно спросил он.

Мы с Митсуруги дружно дали ему понять, что это слово вспышек в памяти не вызывает. Гремлин тяжело вздохнул и махнул лапой вежливому виндхальфу. "Браммиронг. Виндхальф, Воевода. 72 уровень". Ну да, стальными в зале были только Бессы, все остальные серебро. За исключением Ай, естественно.

– Когда какой-либо клан эльфов или их группу изгоняют из Леса, где они ранее жили, один из вариантов для продолжения существования этой группы является выращивание аваласта, монах. – Браммиронг пощелкал пальцами, пытаясь найти нужные слова на русском, – Аваласт это эрзац-Лес. Достаточно, чтобы жить, размножаться и чувствовать себя приемлемо. Но совсем не тот уровень комфорта, магии и защищенности, как в настоящем Лесу. Зато выращивается где угодно.

– Спасибо за разъяснение, – вежливо кивнул я и всем своим видом показал, что слушаю дальше.

– Не будем тянуть кота за яйца, – заскрипел гремлин. Он снова пронзительно на меня глянул, продолжив, – В одном из Лесов на нашем континенте – срач и гражданская война. Молодежь прислушалась к словам проживающих с ними Бессов-эльфов и прониклась идеями отторжения энергетического паразитизма на Источниках Леса. А молодежи у них подавляющее большинство, с самого Начала все расы сношаются как кролики и карны, в надежде увеличить свою численность! Только вот традиции эльфийского народа на стороне стариков – они в ус не дуя держат целую кучу дворян приверженцев к переезду под домашним арестом! Больше половины! Гражданская война там одно название, конечно…просто несколько сотен эльфят удрали и окопались возле Леса, а остальные сидят по своим комнатам. Смехотворно.

Многое ты видел, товарищ Соломон, но вот "черного" гремлина, который задвинул такую тираду и никого не оскорбил…

– Так вот в чем интерес Вавилона, придурок, – поспешил исправиться гремлин, – Нам нужна фигура, способная подписать договор между молодой эльфийской фракцией и городом! "Золотой" архимаг для этого подходит идеально! Прибыли, поставили закорючку, убыли. Всё! Даже осёл справится. С завязанными копытами. Разумеется, мы заплатим…в рамках разумного.

Отвратительный характер, жадность и рассудительность – смешайте в равных пропорциях концентраты, получите "черного" гремлина.

– Вавилон обеднел на дипломатический корпус? – недоуменно развел руками я. Внутри я танцевал похабный танец, рвал на себе майку и кричал "ура", потому что мне ОЧЕНЬ надо было попасть в такое закрытое место, как центр эльфийского леса. Но кто об этом знает?

– Дипломатический корпус Вавилона…ммм…как бы это сказать…, – протянул, улыбаясь, Джеккил Хайд, – …понимаете ли, все наши послы и дипломаты по большей части смертны. А из Бессмертных, увы, нет никого ниже сотого уровня!

– Аа…период возрождения большой, – понимающе покивал я. И задумчиво добавил, – Значит, присутствует немалый риск смерти…

– Потому нужна архимаг Митсуруги и ты. Аваласт эльфийской молодежи возле Вавилона значительно усилит нашу обороноспособность, – поднял один палец серебристый виндхальф.

– Какое вознаграждение подразумевается? – Задал я вопрос, несмотря на то, что Ай всем видом демонстрировала полное неприятие идеи. Извини, девочка, но нам это нужно. По твоей вине в том числе.

– Тысяча…золотых монет Пана, – недовольно проскрипел Жаз'Ваттар и угрюмо добавил, – Мы же не можем рассчитывать на вашу гражданскую сознательность?

– Наша гражданская сознательность ежемесячно выражается в отчислении половины прибыли на благо города, – парировал я. Потом вздохнул, посмотрел на гремлина и сказал, – Давайте начнем торги либо с суммы, которая звучит менее смешно, либо сразу скажите то финальное предложение, о котором договорились до того, как звать нас.

– Ты не до хрена ли на себя берешь, выпердыш гоблинский? – гремлин на меня вызверился с места и всерьез. Почти скрежеща зубами, он принялся шипеть, – Думаешь, можно зайти сюда и глядя нам в глаза, яйца выкатывать на стол? Может, прикрыть все ваши лавочки, сучонок мелкий? Что ты будешь делать, если я.…порррекомендую все окружающим не иметь с вами дел?

– Я засяду в дом, чья аренда оплачена на пять лет вперед и начну на тебя дуться, – пошел я ва-банк. Гремлин не может не быть в курсе моей опасности для населенных пунктов. Точнее, для всех видов магической связи между ними. Если правильно поймет намек, то диалог можно выправить в другое русло.

– И долго ты там просидишь без пищи и воды? – решил поинтересоваться виндхальф.

– По моим расчетам, приблизительно три с половиной года, прежде чем у нас начнутся проблемы, – честно ответил я ему. А заодно и показал, что предпринял ряд мер, призванных решить возможные проблемы, когда на меня или Ай попробуют давить.

Браммиронг удивленно хрипнул. Скорее всего, у этого клыкастого худого здоровяка есть подтвержденное право от Системы распознавать ложь на всей территории Вавилона. Гремлин в это время разъяренно сопел, выпучив на меня глаза. Страшные они, все-таки.

По столу звучно хлопнул длинный белый хвост.

– Вы вссе! Хватит фарссса! – пожилая ламия с потрясающе длинной частью змеиного тела поднялась на высоту около трех метров, разъяренно оглядывая всю компанию. Надо же, Совет выглядел пристыженным. Дарисса Мудрая, одна из старейшин народа ламий была старше любого из присутствующих раз эдак в пять.

– Сстарый дурак! – начала она с гремлина, – Ты ссам нам два часса рассказывал о том, что этот монах непробиваем! Его даже Дикий Лессс не прожевал! Ссссовсем заработалсся? Привык, что перед тобой трясссутся и ссссутся?

Гм, пристыженный "черный" гремлин? Слишком много впечатлений на сегодня.

– Поссслушай, монах, – обратилась она ко мне, продолжая нервно поддергивать хвостом, – Ты знаешшь правила Вавилона, знаешь его цели. Мы не расссполагаем свободными ссредствами! Вссё уходит на Башню и на защщщиту города! Вы нужны нам, но не ссстоит давить из насс ссоки! Чего ты хочешшшь за уссслугу?

– Да я и не думал накручивать себе цену, уважаемая Дарисса. Просто не люблю попыток нами командовать, да еще и тоном, как будто мы обязаны, должны и горим от жажды услужить. Мы честные жители Вавилона, уплачиваем налоги, не нарушаем общественное спокойствие…, – я изобразил из себя пай-мальчика, но добился лишь еще одного раздраженного удара хвостом по столу. Совет хранил напряженное молчание.

– Мы хотим три свитка приемов по выбору из монастыря Эл'Сах посвященного богу Этошу…

Ламия кивнула.

– Шесть квадратных метров кожи ассийского короткозуба…

Змееженщина снова кивнула, хотя и немного поморщилась.

– И право на организацию Японского Квартала в Вавилоне. – радостно закончил я.

Хвост с треском разломал стол. Ай пискнула. Жаз'Ваттар давился воздухом и пучил на меня глаза. Джеккил истерически ржал. Совету понадобилось почти два десятка секунд, чтобы успокоиться и начать набирать воздух в грудь, но их внезапно прервали.

– Народ виндхальфов предоставит квартал. – убил всех Браммиронг. Оглядев полностью охреневшие физиономии всех присутствующих, он пожал чешуйчатыми плечами, сказав, – Мы кое-что слышали о этой нации людей. Они нас…восхищают. Мы будем учиться.

Настала пятиминутка тишины.

– Человече, да ты совсем охренел, – слабым голосом сказал мне гроза шпионов и соглядатаев славного города Вавилона.

– Запроси я хоть немного меньше, уважаемый Жаз'Ваттар, вы бы тут все после нашего ухода сплясали бы с криками "Ура, у нас есть ручной архимаг!". Если хотите, можем выполнить ваше поручение абсолютно бесплатно, но с гарантией от города, что оно будет первое и последнее во веки веков. И что власти города не будут нас прогонять. – парировал я.

– Размечтался, лысый говнюк! – к гремлину постепенно приходило понимание, что они отделались пусть и не дешевле тысячи золотых, но существенно удобнее. Кожа ассийского короткозуба, мерзкой и странной морской твари, славящейся своей редкостью, была востребована очень узкой прослойкой населения. А именно – обеспеченными магами.

– Ну раз мы договорились, то нам нужна карта. Идти нам туда от полугода и больше, как я понимаю. – ляпнул я.

– Никто никуда не идёт! – хлопнул по столу всё еще улыбающийся как дурак Джеккил, – Вы полетите на "Вавилонской Блуднице"! И, разумеется, со свитой! Вы послы или не послы??

– Какой идиот так назвал дирижабль?! – возопил я.

Думаю, если бы не выторгованные мной награда, то дома бы меня ждал первый серьезный скандал с японкой. Дотерпеть до родных пенат ей удалось с большим трудом. Розововолосая волшебница с огромным трудом пыталась удержаться от бури эмоций внутри себя. Привыкшая, что я принимаю решения, призванные ее всячески оберегать, она никак не могла понять, что именно заставило меня согласиться переть на другой конец континента с рисками для ее и моей жизни.

– Мы что – не могли отказаться?!! – бушевала она, подпрыгивая возле комода с посудой, хватая тарелки и со всего маху бросая их себе под ноги. Тарелки с гулким звуком раскалывались, что ее, конечно, расстраивало. Однако, гончар из меня был так себе и посуду, которая бьется звонко, я еще делать не мог.

– Конечно могли, Ай-тян. А потом – собирать вещички и валить из города на все четыре стороны. – спокойно говорил я, рассматривая каталог домашних ингредиентов и прикидывая запасы.

– Это не по правилам! Это незаконно! Я не хочу им подчиняться! – "архимаг в ярости", версия для тех, кто не достиг шести лет.

– А мы и не подчиняемся. Мы просто оказываем очень высокооплачиваемую услугу в наших общих с тобой интересах. Просто отказаться от нее…нам было бы до слез невыгодно, – деловито бурчал я, доставая пачку бумаги и порошковые чернила.

– Золотой статуссс…это уже политика, – заметила отирающаяся у дверного проема Азиса. Говорить при ней о настоящей причине моего согласия я не собирался. Донесла бы куда следует. Одно дело подписать бумажку с горсткой молодых лоботрясов и совершенно другое – устроить терракт в сердце соседней нации. А именно это мне и предстояло.

– …снова в чистом поле, снова с голой задницей…и никакого кифланийского мороженого, – добивал волшебницу я. Надо уже иметь мозги в ее возрасте и некоторое понимание жизни.

Оная волшебница продолжала шипеть и бушевать так, что Кот хоть и забился на верхотуру шкафа, но поглядывал на нее более чем удивленно и заинтересованно.

Зато после того, как Азиса уползла домой, я смог совершенно спокойно объяснить девушке причины моей быстрой капитуляции. Она знала, что сид дал мне какое-то задание, но под давлением многочисленных и неприятных впечатлений просто забыла о таком маленьком факте нашей жизни, как успешный побег из одного из самых опасных мест на планете.

И я снова ностальгировал, наблюдая глаза какающего суслика. Ну хоть здравого смысла у Митсуруги в разы больше, чем жизненного опыта. В голове у японки явно сработал какой-то переключатель, и она моментально воспылала энтузиазмом. Хотя подобный энтузиазм нас едва не подвел под очень большие проблемы буквально в первые дни нашей жизни в Нищем Городе.

В мире Пан Бессмертные могут самоорганизовываться в несколько различных объединений, внутри которых действуют регулируемые Системой и игроками правила. От группы, где получаемый опыт делится между членами и можно видеть себя на карте, до Ордена, способного к заключению полновесных договоров даже с империями. Тот человек, который рассказал нам о Вавилоне, так же поделился информацией о некоей гильдии бессмертных под названием "СССР – Союз Сознательных Свободных Разумных", которая создана, чтобы защищать бессмертных от любых уловок, на которые идут рекрутеры многих объединений, лихорадочно ищущие перспективных членов и ресурсы, которые можно у них изъять.

Мы с волшебницей, сильно подзаколебавшиеся от разных мерзких личностей, всеми жабрами души стремились влиться в подобную гильдию и обеспечить себе безопасность со стороны охотников за головами. Одним из первых дел, которыми я озаботился по приходу в город, стал поиск членов этой волшебной гильдии. Митсуруги каждый день жевала мой мозг, мечтая побыстрее присоединиться к этим славным ребятам, дабы потом, роняя на бегу трусы, насладиться волшебными видами Нищего Города. На тот момент о ее существовании знала лишь целительница Илисса, давшая клятву о неразглашении особенностей жизни пациентов. Это нас и выручило в итоге, как и моя недремлющая паранойя.

Мне показалось странным поведение членов этой гильдии. Во-первых – они крутились везде, но по одному. Во-вторых – были слишком дружелюбны и веселы в разговоре. Складывалось впечатление, что им с вступлением назначили ежемесячные выплаты. Человек, который день ото дня живет физическим трудом, явно не будет веселиться на ровном месте. А эти веселились. И да…все, кого я видел, занимали очень невысокие должности – камнерезов, грузчиков, уборщиков, фонарщиков. С какой стати уборщику вести себя так, как будто он облегчился впервые за неделю и брызжет весельем? Тем не менее, каждый из моих собеседников легко демонстрировал Устав Гильдии, высвечивающийся у меня перед глазами, там всё было чисто и правильно. Как и было обещано неким рыцарем из гномьего города. А сссровцы хлопали меня по плечу и советовали поднакопить 500 золотых, именно столько, по их словам, стоило расширение состава Гильдии на еще одного человека в Доме Матери.

Ай рвала и метала, устраивая мне каждый вечер допрос. Ребенку, как не странно, хотелось нормальной жизни – ходить по магазинам, сидеть в парках, завести подруг. Но я, чуя поблизости от наших задниц клюв своей любимой птицы обломинго, никуда не торопился, а таскался по городу, выискивая источники информации. Опрашивал владельцев баров и таверн, оставляя щедрые чаевые. И это окупилось – один истерично-оживленный гремлин, называемых в простонародье "оранжевыми" и заливающий пивом какую-то из своих технических неудач, таки высказался:

– Одни и те же! Эти из "СССР" всегда одни и те же! Новичков не видел! А память то у меня хорошая! И по улицам мотаюсь то туда-сюда часто! Новеньких никогда не видно, как будто пропадают!

Так и оказалось. Еще одной вещью, которую я заклеймил подозрительной оказалось то, что принятие нового члена в гильдию всегда отмечалось праздником-пьянкой в одной таверне на краю города. И только в ней.

Собранных фактов о какой-то дурнопахнущей истории оказалось достаточно, чтобы я наложил вето на вступление к ним. Ай была крайне недовольна и почти не прислушивалась к голосу разума. Она настолько рвалась из дому, что даже сгоряча обвинила меня в том, что я специально хочу держать ее под контролем. В тот день мы впервые едва не рассорились, тогда я впервые пошел в бордель. Из которого и не выползал почти трое суток.

Через пару месяцев, науськанные разговорами со мной стражники таки допекли свое начальство, совсем не рвавшееся разбираться с проблемами Бессов мутного характера и гнойник довольно быстро вскрылся. Как оказалось, шоу "веселая гильдия" шло ровно до момента принятия нового члена в той самой таверне. Один из гремлинов-следователей под заклинанием невидимости сумел закрепиться под потолком, увидев всю картину. Как оказалось, счастливому новичку в ходе короткой торжественной церемонии предлагали вступить в гильдию, тот, очень часто находясь под алкогольными парами, нажимал "Да" в своем интерфейсе…и попадал в Клан "СССР" – приглашение в который ему кидал спрятавшийся рядом с с местом проведения торжественной церемонии офицер клана. А Кланы – это совершенно другой коленкор. Если в Гильдиях есть свои уставы, общая специализация, регламент и правила, которые хоть и могут быть суровыми, но в определенных рамках, то кланы представляют из себя куда более жесткую систему, в правила которой свободно можно вписать полное подчинение вышестоящим и ряд особо неприятных штрафов при самовольном уходе без особых причин. А под "особыми причинами" подразумевались отнюдь не интересы Бесса-новичка, а события куда большего масштаба. То есть, по сути, люди, сбившие себе ноги, чтобы дойти в Вавилон, в расчете на свободу, оказывались в рабстве едва ли не худшем, чем в любом из объединений, насильно набирающих своих членов в других уголках мира.

Узнавшая от меня новости Ай потом сутки ходила задумчивая и хмурая, а после долго и упорно извинялась. А я несколько дней провел на Площади Весельчаков, наблюдая, как проходящие пары стражников "роняют" Бессов "СССР" в небольшое квадратное отверстие, закрытое обычно на решетку. Черный Ход. Ну и думай после этого, что Система абсолютна и непогрешима, ага.

Глава 4. Разврат и его особенности

Дирижабль "Вавилонская Блудница" был гордостью всего Нищего Города – огромный, представительный, внушительно блестящий полированной бронзой, костью и деревом. Многосекционные резервуары дирижаблей города были наполнены газом, насыщенным воздушным эфиром и могли поднимать серьезные объемы грузов, но "Блудница" была представительским и немного военным транспортом для дальних перелетов. На борту под командованием капитана-Бесса, всегда находились минимум четыре мага воздушной стихии и четыре помощника-матроса, а теперь еще специальный отряд особого назначения из бессмертных выше девяностого уровня, преимущественно ближнего боя, которые по полгода проводили на границе джунглей в войне с гоблинами.

– Это ты назвал меня идиотом?!! – на меня наседала и ревела почти трехметровая волосатая туша…медведя. Громадного медведя, носящего нечто очень похожее на фуражку.

– Я тебя сожру! – пообещал мне зверь и даже открыл пасть, в которую я бы без особых усилий залез весь. Вперед головой и толкаясь локтями, но спокойно. Потом внезапно закрыл, приблизил морду вплотную и начал меня шумно обнюхивать, задумчиво закатив глаза.

Я оглянулся. Ай стояла метрах в десяти, спрятавшись за чем-то вроде короткой толстой мачты и похоже, пыталась молиться за мой упокой. По крайней мере, в ладоши она хлопала, и я все-таки надеялся, что это японский ритуал поминовения, а не аплодисменты.

Посадка на воздушное судно происходила километрах в двадцати от границ Вавилона, поэтому я был несколько занят успокоением разбушевавшейся внутри энергии, которой наконец то дали развернуться. Громадные монахоядные медведи были не самой большой из моих проблем, что легко мог подтвердить Кот, с мявом ускакавший на максимальную от меня дистанцию. Я краем глаза видел его тощее тельце с обвисшей мокрой шерстью, периодически дергающееся от уколов электричества.

– Когда-то мы уже встречались…, – задумчиво поведал мне медведь, продолжая свой органолептический анализ.

Я пристально взглянул на отирающуюся возле меня тушу, весящую никак не меньше тонны.

"Михаил Ломов по прозвищу "Барин". Медведь. Капитан воздушного судна. Уровень 101"

И цвет класса – серебристый. Светло-серебряный. Экий уникум.

– Ну…если на тебя спящего никогда не прыгали в лесу…, – задумчиво протянул я.

– О! – радостно заорал медведь.

– …и если ты никогда не терял в степи здоровенную шляпу от солнца…, – продолжал тянуть я.

– Ааа? А там ты с какого боку? Меня ж вроде духи мелкие убить пытались? – изумился капитан.

– Да я буквально перед тобой мимо того капища проходил, потом увидел, как ты драпаешь, роняя шляпу. Та пригодилась, спасибо…, – вспоминать было не особо приятно.

– Так ты ж монах, ети тебя в качель, чего ж духов то не отогнал, засранец? – справедливо возмутился новый знакомый.

– Да я едва стоял от солнечного удара, потому-то за шляпу и спасибо! Полвека думал, как ты умудрился мне привидеться так, что шляпа осталась!

Пока мы обменивались воспоминаниями с Бессом, потерявшим человеческий облик, Митсуруги не заметила, как ее окружили Бессы-волшебники корабля и начали беззастенчиво разглядывать.

– И эта розовая тля архимаг? – с гоготом заметил один рыжий тип.

Вот он момент, когда лишнее слово моментально срывает планку. Я сам не заметил, как под импульсом ярости дал своему ядру хоррошего пинка под зад, которое этого как будто и ждало, моментально набрав обороты, которые я бы назвал просто безумными до того, как приобрел "Ядро Бури".

Вокруг меня завыл ветер, от силы которого начала раскачиваться здоровенная гондола. Хлестнули капли влаги. С треском полетели молнии, с хлопками выжигающие на деревянной палубе черные точки и вензеля. В принципе ничего кроме простого удара кулаком куда-нибудь сейчас и не нужно, остальное сделают ветер и электричество, которым просто будет легче двигаться по определенному вектору. Хотя я, по сути, в таком состоянии большего пока и не могу.

– Повтори свои слова, – фраза едва получилась, сквозь стиснутые зубы. Внутри грудной клетки как будто прыгал раскаленный мячик.

– Аа…роозовая…, – тип ошарашено, но настороженно отодвигался от меня.

– Не мне. Ей. – я кивнул ему за спину.

Когда-то мы попали на летающий остров, пока добирались в Вавилон, случайно прыгая Зовом к Матери по всей планете и внутри ее. Попутно принеся мир, добро и геноцид целому племени летающих обезьян, мы обнаружили в озере, которое они охраняли, здоровенный синий кристалл, размером с мой кулак. Я передал его волшебнице, посчитав, что он скорее пригодится ей для посоха, чем монаху вроде меня. И не ошибся. Именно на обработку камня и покупку материала, подходящего для магического инструмента, мы и вбухали три с половиной тысячи, более половины от всего нашего запаса денег.

Проблема мастера-артефактора высочайшего уровня, что был среди всего народа гремлинов, была в том, что качество притащенного нами минерала в разы превосходило то, что находилось у него в кладовых. В обычной ситуации умелец бы просто отослал заказчиков, не имея возможности удовлетворить их нужды, но так, как изготовление изделия такого уровня было одним из немногих вызовов, способных поднять его мастерство выше, артефактор напряг все свои связи. Но достойное древко не нашлось ни в запасниках других гремлинов, ни в хранилищах ламий. Зато виндхальфы отыскали у себя кое-что другое. Один из их кузнецов когда-то нашел хороший кусок чрезвычайно легкого металла и, поддавшись свойственному этой расе креативному безумию, выковал из находки длинный меч, который и преподнес в подарок своему вождю. Последний высоко оценил искусство мастера и.…повесил оружие на стенку, так как оно было слишком легким даже для шестилетнего малыша их племени. Эта бесславная реликвия-украшение и было пожертвовано гремлину от виндхальфов всего за какую-то тысячу золотых монет. И в конце концов воплотилось…в это.

Реющий около левитирующей Митсуруги клинок внушал…своей эпичной бестолковостью. Да, это был по меркам человека внушительный двуручный меч, весь изрезанный загадочными рунами и таинственно поблескивающий, но в его оголовье светился слишком крупный синий кристалл, чтобы допустить мысль о том, что этой фигней теперь можно фехтовать. Во всяком случае, я долго ржал над волшебницей, пока та не научилась управлять мечом в воздухе.

В данный момент, мой карманный архимаг излучала пафос и угрозу, вися в воздухе и пылая синим огнем из глаз, рта и ногтей. Левитировала она, кстати, по той же причине, по которой сыпала спецэффектами, это была одна из появившихся фишек ее особенности "Эфирного зова". Меч тоже добавлял градус пафоса, блестя и вращаясь. А вот то, что влага вокруг меня стекала к волшебнице и формировалась в ледяные копии ее меча-посоха уже было плохо…очень плохо… Сейчас будет мясо.

– ВСЁ! ВСЁ! Брейк! – сзади меня раздался истошный медвежий рёв. Вовремя, но бесполезно. Японка редко злится всерьез, но обладает паршивой привычкой уничтожать вызвавшее ее гнев, невзирая на последствия. У кого это она такому научилась?

Митсуруги перевела взгляд мне за спину и.…внезапно зашлась в хохоте. Ледяные мечи попадали, втыкаясь в палубу.

Я обернулся. Икнул. Мда, когда миниатюрная, но молния попадает в медведя, весящего тонну…

Капитан по объему теперь занимал больше солидную часть площади верхней палубы. Какой замечательный мохнатый шар.

Конфликт урегулировали без кровопролития. Хотел бы я добавить, что обошлось совершенно без жертв, но взгляд Кота говорил об обратном. Если есть какой ад для кошачьих, то это появление у них особенности спонтанно себя мочить, обдувать холодным ветром и бить током.

– Так почему мы грузимся в чистом поле? – спросил я Михаила, который безуспешно пытался разгладить вставшую дыбом шерсть.

– Я-то думал, спросишь, как так вышло, что у меня класс "Медведь"… – пробурчал новый-старый знакомый, без всякого стеснения интенсивно валявшийся на спине ради укладки шубы. Безуспешность попыток явно воспринималась им как очередной вызов судьбы.

– Ну это конечно очень интересно, но моя ставка на Дикую Магию, – покивал я, чувствуя, как волшебница карабкается мне на плечи. Несмотря на то, что я усох, а она чуток подросла, особо сильно ее привычки не изменились. Но мышцы шеи явно ощущают нечто необычное. Она что, сделала себе ездовые шорты и подбила их мехом? Охренеть…

– Ждем наш контакт с эльфийским лесом Нор'Тур'Аддол, – пояснил капитан воздушного судна. По его дальнейшим словам, нам стало ясно, что упомянутый контакт не только не имеет прав ступить на территорию Вавилона, но и по каким-то неясным причинам медведь-начальник предчувствует ряд проблем, когда этот разумный вступит на борт. Однако, обойтись мы без него не могли.

История Михаила Ломова оказалась проста…как лом. Прошел друидическое образование, где много сил положил на то, чтобы быстро и качественно превращаться в существо, которое я сейчас перед собой вижу. Очень разумный ход по моему мнению, медведь существо мощное, не имеющее естественных врагов и куда лучше приспособленное к жизни, чем голый человек. Жрёт, конечно, запредельно много… Но вот хватать жадной пастью в приступе игривости висящий в воздухе кристаллик…поступок ну очень так себе. В итоге друиду сменило облик на полноценного медведя. Унывать он особо не унывал, учитывая, что в прошлой жизни был вполне активным пенсионером киевского розлива с хорошей боевой выслугой. Изначально он был не особенно амбициозным товарищем, поэтому здраво рассудил, что друид себя всегда прокормит, да и дриаду найдет и ее того-этого. Если приспичит. Изначально. Став медведем, товарищ резко сменил свои жизненные приоритеты и увеличил амбиции – соразмерно занимаемой туше. На прокорм и пропой себя в таком виде у него уходила большая часть средств, посему приходилось шевелить мозгами. Особо бывший друид не горевал, сохранив за собой часть возможностей по метаморфизму – строение его туши могло изменяться в достаточно удобных пределах. Лапы удлинялись, позволяя ходить выпрямившись, строение носоглотки позволяло общаться, когти кое как заменяли пальцы, а медвежья близорукость так и вовсе пропала. Аэрофлоту Вавилона весьма по душе пришлась идея воздухоплавающего медведя для тогда еще не названной "Вавилонской Блудницы", который сможет на полставки подрабатывать живым танком, посему его и назначили вечным капитаном этого судна. Михаил совершенно не жаловался на судьбу, а хреновый медвежий характер помогал ему держать на судне дисциплину. Да, как я раньше не подумал, Бессы в подчиненных это не самая послушная публика.

К дирижаблю тем временем подкатила запряженная четверкой лошадоподобных существ повозка и при виде вышедшего из нее существа, я непритворно скривился. Проблемы будут. Очень скоро. Но возможно не у нас.

Из повозки, сопровождаемое целым ворохом вывалившихся за ним девушек, выбралось существо, чей Статус пульсировал красными отметками совершенных преступлений. Кандидат для Черного Хода, покажись он в городе или деревнях. Но…только если его увидят мужики.

"Заксис. Инкуб. Бард. 99 уровень"

Сверху что-то промычали и мне на лысину что-то капнуло. Подозреваю, что слюна.

Инкуб сделал ручкой своим спутницам, вызвав у них дружный стон, и одним прыжком элегантно взлетел на верхнюю палубу дирижабля. Выполнив грациозный поклон глазеющей на него команде, он поднял взгляд выше моих глаз и плотоядно улыбнулся, что вызвало у моей наездницы еще один странный звук. Пора вмешаться. Я содрал со своих плеч волшебницу, сунул ее лицом в грудь сидящему на палубе медведю. Тот рефлекторно сжал лапы, но аккуратно, по крайней мере, колотящие его снизу ножки дергались очень даже бойко.

Я быстро сократил дистанцию до полудемона и уставился ему в глаза.

– Ауру свернул моментом и до конца миссии чтобы не разворачивал. Всё понятно? – сдерживаться я не собирался.

Энергетический вампир сделал удивленные глаза и жеманно поднес кисть руки ко рту.

– А как и самое главное – чем, я, по-твоему, должен питаться на судне, монах? – с издевкой поинтересовался он. После чего демонстративно огляделся, сделал ручкой паре Бессов-девушек из отряда особого назначения, вылупившихся на него с носа дирижабля и вновь уставился на меня.

– Ты не будешь питаться. Могу предложить это, – я достал пару бумажных талисманов из заднего отсека на поясе.

Увидев их, инкуб сделал шаг назад, но потом внезапно рывком оказался вплотную ко мне.

– Ты и пальцем не смеешь меня коснуться, придурок. Не то чтобы что-то запрещать. Без моей помощи вы с Карвусом из Дома Алья не встретитесь. Поэтому засунь свои бумажки себе в жо…

Инкуб упал на чуть подпаленную молниями палубу и начал извиваться, хрипеть и царапать себе грудь. Я сел рядом с ним в позу лотоса, задумчиво расправляя бумажки.

– Эй, лысый, чего это с ним? – опасливо потыкал медведь-капитан в сторону припадочного.

– А это он сейчас себя очень сильно не любит. Ненавидит, я бы даже сказал, – отрешенно сказал я, вертя в руках бумажные листы, – давай взлетать, я тебе щас усёё…расскажу. И архимага уже можно отпустить, она тебе, кажись, немного шерсти с груди съела уже.

Пока Барин отдавал приказы вроде "отдать швартовы", Ай отплевывалась от медвежьей шерсти и отходила от ауры шарма инкуба. Сейчас, лежащий возле меня и трясущийся бледный вьюнош у нее уже не вызывал спазматической похоти. Освободившийся капитан и волшебница начали требовать у меня объяснения произошедшему. Я их с удовольствием предоставил.

– Инкубы и суккубы из тех рас, что могли выбрать Бессы, по сути своей полудемоны с сильно развитыми ментальными особенностями. Грубыми, не изменяемыми, но очень эффективными. Короче, товарищи – перед нами лежит и трясется с пеной у рта человек, у которого духовная составляющая заменена демонической. Те же яйца, только сбоку. С грязного, коварного и червивого. При сексе с инкубом женщина выделяет такое количество физической и духовной энергии, испытывая наслаждение, что твари бы хватило нажраться раз на пять. Тем не менее, работают они как стахановцы, когда могут.

– А почему? – Ай совершенно другим взглядом теперь смотрела на смазливого, но немножко находящегося не в себе паренька.

– Потому что излишки идут на развитие себя любимого, Митсуруги. Это же чуть ли не первый курс демонологии и колдовства! – строго заметил я. Девушка засмущалась.

– Ты лучше скажи, почему его таращит так, как будто он ежа рожает, – попросил медведь.

Меня передернуло от воспоминаний.

– Все демоны чувствуют боль и упадок сил при контакте с аурой священнослужителя. Или даже при взгляде на нее. Я просто провернул тот же фокус, что и он.

– Из тебя священнослужитель, как из говна пуля! – обличил меня медведь, для убедительности даже ткнув лапой. Архимагиня быстро закивала, горячо согласная с этой инсинуацией.

– Согласен, из меня хреновый священнослужитель, – я ласково улыбнулся и несколько раз ободрительно шлепнул инкуба по груди. Тот издал предсмертный всхлип.

– И как тогда ты его так уделал?

– У меня просто…ну очень много ауры!

– Кажись, он сейчас сдохнет, – Барин явно не хотел оправдываться за провал миссии.

– Всё с ним будет…нормально, – я был занят заполнением вытащенного из инвентаря большого листа белой бумаги.

– Точно?

– Зуб даю!

Медведь нервно ходил на четырех лапах вокруг занятого меня и посматривал на содрогающегося полудемона. Волшебница уже давно перевела свое внимание на капитана, и я был уверен – мечтала на нем покататься. Внезапно медведь охнул совсем по-человечески.

– Ты же это! Того! – он тыкал лапой в дергающегося Заксиса. Наконец, справившись с речью, медведь взревел, – Ты же уровни ему опускаешь!

Да, действительно, инкуб был уже восемьдесят девятого уровня.

– Миш, ну я же уже сказал…при контакте с аурой, демоны теряют энергию. Инкуб, в данном случае, расстается с натраханным богатством. – я продолжал заполнять лист убористым почерком.

– Я, конечно, вижу, что он вор, убийца и предатель, но… – капитан замялся, – ты не слишком с ним жестоко?

– Ну, мне сложно быть экспертом по демонам, но некоторые вещи можно предположить, обратившись к математике. Так вот, товарищ Барин, что я могу вам сказать – чтобы заработать девяносто девятый уровень за пятьдесят пять лет, этот тип должен был затрахать десятки тысяч женщин. Понимаешь, о чем я? – пришлось оторваться от бумаги и взглянуть на шерстяного капитана. Тот явно не до конца понимал, поэтому я продолжил, – Он столько несчастья уже принес разным бабам, что считаться человеком не может в принципе. По сравнению с ним Чикатило – младенец. Тварь жрала, уходила, а потом какая-нибудь сельская молодка топилась. Вешалась. Бросала жениха. Как тебе такое? Не бардом же он себе эти уровни напел, глянь на него. Ни дудочки, ни свирели, ни сраной балалайки.

– Сиди тогда его! Сиди полностью! – медведь явно проникся.

Полностью сидеть я уродца не стал. Как раз закончил с писаниной, когда его уровни приблизились к отметке "30" и свернул ауру вплотную к телу. Дождался, пока инкуб продышится и сунул бумагу ему под нос.

– Подписывай!

– Что это? – еле слышным шепотом.

– Контракт на нашу безопасность. Подписывай!

– Нет!

– Окей!

…минус уровень.

– Подписывай!

– Нет!

На двадцатом уровне инкуб таки сдался и подписал контракт, моментально сгоревший в вспышке огня, но отобразившийся в его Статусе. Когда он отдышался достаточно, чтобы что-то соображать и прочитал написанное, он завыл как волк, которому заяц отгрыз яйца. А уж когда увидел свой уровень…

– Ты на что его там подписал? – шепотом спросила у меня Митсуруги, глядя на вполне пришедшего в себя инкуба, испытывающего такую бездну отчаяния, что казалось, что даже внутри моей ауры ему было лучше.

– Да всего понемножку, – я расслабленно махнул рукой и заунывно начал, – Он теперь не в состоянии ни причинить никому из присутствующих на судне вреда, ни злоумышлять против нас. Через вторые-третьи руки вред исключается. Информацию ни о ком из нас он разглашать права не имеет. Никогда. Даже назвать, кто его как бог камбалу полюбил. С женщинами теперь может спать либо по доброй воле, без применения инкубских чар сколько угодно, либо с чарами и высасыванием энергии, но не чаще чем раз в месяц. Да и просто использовать обольщение для манипуляции сознанием может опять-таки лишь раз в месяц. А в остальном – пусть живёт, качается, бардом подрабатывает. Я просто закрыл ему наглухо возможность паразитировать на разумных беспредельно.

– Мог бы и суровее, я чуть не описалась от восторга, когда его увидела, – злобствовала волшебница.

Тем временем инкубу надоело убиваться одному, и он рванулся ко мне с воплем "Сукаа!!"

– Ты что, меня обидеть хочешь? – непритворно удивился я, наблюдая, как полудемон катается по палубе, отчетливо испуская дым и язычки пламени. Контракт бдил.

Воздухоплавание стартовало в спокойном темпе. Мы поднялись на высоту около полутора километров над поверхностью и неторопливо поплыли на север. Ну, с точки зрения пассажиров неторопливо, а так дирижабль пёр вперед явно под восемьдесят километров в час. Познакомиться с остальными членами обещанной посольской свиты не вышло, все четверо уже были знакомы – я, Митсуруги и капитан. Местные спецназеры выполняли роль телохранителей…или команды прорыва, если смотреть правде в лицо. По словам еле выдавливающего из себя речь инкуба, нам будет достаточно лишь подобрать на окраине Леса принца правящего эльфийского дома в бегах, взять его на борт, долететь до Источника Леса и сойдя на землю возле него, подписать договор. Мне даже стало несколько стыдно перед Советом, торговался то, думая, что нам с Ай придется топать ножками и делать все самим. Если б гремлин не начал выпрыгивать из штанов, то мы бы и за полста монет бы слетали…

– Так почему все-таки "Блудница"? – спросил я у капитана, предпочитавшего сидеть или лежать на верхней палубе. Холодный ветер того явно не беспокоил.

Барин похлопал лапой по доскам палубы, которую в данный момент драил от подпалин один из матросов-Бессов.

– Переборщили, потому что! Слишком большой и слишком крепкий для посольского судна. Два десятка портов с тяжелыми баллистами, шесть вращающихся баллист воздушного боя, а в трюмах и на нижних палубах можно распихать до полутора сотен бойцов! Еще столько же можно построить на верхней палубе и наша "Шлюха", будь уверен, спокойно поднимет всё это богатство в небеса! И так же может опустить почти в любом городе на континенте, народ пока не заморачивается противовоздушной обороной. А триста Бессов под сотый уровень это настолько серьезно, что соседи нас встречают едва ли не мобилизацией. Поэтому, когда я принимал корабль, мастерские уже сушили киль под гораздо меньший агрегат. А раз назначение временное, а название Бессам Совета пришлось по душе, мою идею и продавили!

– Ох уж эти бессмертные у власти…, – притворно пробурчал я. Дирижабль нравился не только мне, но и Митсуруги, которая, нацепив на голову особый кожаный шлем с массой заменяемых окуляров лазила везде, где только можно и нельзя.

– А чего девчонка то корабль обнюхивает? – задал вопрос капитан, весьма ревниво относящийся к судну. Во всяком случае, тот матрос, который отчаялся оттереть подпалины с досок палубы уже сидел рядом с ними с банкой краски. Взгляды, что он кидал на меня, были один в один как у Кота.

– Профессиональное любопытство. Она изучает рунные цепочки гремлинов. Нас, видишь ли, не допускают до госзаказов и вообще бы с удовольствием выпнули бы с рунного рынка, но к счастью, можем и умеем предложить как эксклюзив, так и качество. – пояснил я.

– Эксклюзив и качество выше гремлинских? У вас, у Бессов? Ржёшь надо мной? – насупился капитан.

– Нет, конечно. – Поспешил я успокоить медведя. Тяжко ему с таким характером, наверное, – Ты меч у волшебницы видел? Видел. Это посох мага легендарного уровня, одновременно являющийся накопителем и фокусирующим инструментом чрезвычайно высокого качества. Возможно, одного из самых высоких в мире сейчас. Мы заряжаем вырезанные руны очень качественной и чистой маной однородного характера, на что ни один отдельный гремлин-маг сделать чисто физически не способен. В итоге, обработанное нами помещение или дом резонирует всеми рунными цепочками на одной волне, снижая затраты на подзарядку рун почти на двадцать процентов и приблизительно настолько же повышая их рабочую эффективность.

– С какого хрена ты говоришь "мы", монах? – вылез тот же рыжий тип, который оскорбил Ай. Он сплюнул за борт, добавив, – Ты с рунами не можешь иметь ничего общего! Просто ручная собачонка, пригретая магом!

Я прищурился. Откуда-то он мне был знаком. "Василевс Веселый. Маг. 74 уровень".

– А, ты тот самый скандалист, которого я вышвырнул за попрошайничество из дома три года назад. – Нашел я в памяти это лицо. Пока рыжий надувался, я продолжил, – Для недоучек, знающих лишь одну школу магии и явно не пытавшихся за более чем полсотни лет расширить кругозор, объясняю основы руники. Есть определенные правила, по которым, изрисовывать стены бесконечными цепочками волшебных слов нельзя. Они конфликтуют, вступают во внутренний резонанс, могут даже детонировать. Поэтому есть лишь около двух десятков вариантов рунного письма на жилое помещение. Но если с рунным мастером работает монах, способный специально заговоренным глиняными, деревянными и бумажными талисманами исключить использование некоторых цепочек – от астральных сущностей, злых духов, подслушивания на расстоянии, неупокоенных умерших…то количество вариантов обработки жилого помещения становится куда как больше.

– Вы оба просто жадные суки, наживающиеся на других, – выплюнул из себя рыжий Бесс и гордо удалился, оставляя за собой последнее слово.

Барин с вопросительным видом посмотрел на меня.

– Ломился в хату три года назад, – пояснил я капитану антагонизм рыжего, – Представился мастером аэромантом четвертого круга, с ходу начал требовать через меня от Ай принять его в личные ученики. В качестве оплаты пытался сунуть мне под нос карту мира, на которой по континентам стояло штук эдак тридцать крестиков. Божился, что закопанные сокровища и упирал на то, что за такое даже императоры должны ему ноги мыть и воду ту пить, а не то, что личное ученичество с полным довольствием.

– Что, правда сокровища?

– Ну да, были…наверное. В его мечтах. Пока я не позвал нашу ламию секретаря, на "слово правды". Как он ее ладошку увидел, так тут же мы стали "мерзкими жадными уродами".

– Для магов матросов с месячной платой в три золотых, вы действительно похожи на мерзких и чересчур обеспеченных! – нагло и честно хрюкнул медведь.

– Это потому, что они понятия не имеют, сколько стоят расходные компоненты для работы рунного мага. Сколько времени мы проводим в лаборатории, готовя ингредиенты и составы из них, печатая книги и пособия. – Я растянулся на палубе, подложив руки под голову и продолжая, – На анализы, измерения, проверку стройматериалов из которых сделано строение.

– Ну так занимались бы гравировкой рун на кольцах и амулетах! – всплеснул лапами медведь, явно заинтригованный новой для него спецификой работы.

– Не выйдет. Повторю твои слова. Слишком большой посох, слишком много маны…разве что тебе щит на пузо зачаровывать…

– От оно как…

Прошла пара дней. Японка загорала в закутке на верхней палубе носа судна, а я либо медитировал возле нее, либо мотался на корму, где была огорожена арена для легких тренировочных поединков. Издержки работы с бессмертными – прогрессировать вперед хоть по капельке считалось многими насущной ежедневной необходимостью. В том числе и для меня. Местные ухари мою самооценку изрядно попортили, умудрясь точными и экономными движениями обозначать опасные удары, ловко высовываясь из-за щита, быстро орудуя копьем или же просто сминая нахрапом из воинских умений. Среди слабобронированных бойцов я все-таки выступал лучше, из-за привычки драться на Арене Тщеславия с теми, кто был ловчее, быстрее и мобильнее меня. А вот когда в руки брался посох или копье, то начинал наблюдаться полный паритет. Воины в своей массе были сильнее и выносливее меня, но дополнительный упор древком помогал легко уходить с вектора их напора, а классы ловкачей наоборот, отступали из-за длины оружия, которым я вращал с чересчур большой для них силой и скоростью.

Еще "Вавилонская Блудница" смогла похвастаться аж двумя редкими классами среди своих Бессмертных – на борту присутствовал действующая "жрица" и самая настоящая девушка-"вор"! На них любовались как на диковинки, но девушек это явно давно уже перестало смущать. Для меня-из-прошлой-жизни, знакомого с играми жанра рпг оба эти класса являлись чем-то насквозь обыденным и повседневным. Ну да, жрец-целитель, может творить чудеса, а вор так вообще все ясно, чего уж тут такого? Пан любил ломать стереотипы…об свое стальное колено. И так, чтобы с хрустом, кровью и показавшимися костями.

Классовый сценарий священников-жрецов прибивал их к определенному существующему богу здоровенными нематериальными гвоздями. Хочешь совершать чудеса именем бога? Пожалуйста, ты его служитель, только будь добр, обитать в храме, не забывая выполнять все необходимые ритуалы, выступать с проповедями и вообще быть примерным священником в рамках того, что этот самый бог одобряет. Нарушаешь? "Падший жрец". Истребили верующих, из-за чего бог угас? "Жрец Забытого Бога". Решил освободиться от давящего ошейника класса и сподобился заключить сделку на служение с демоном? "Черный жрец". Все сплошь медные статусы, почти не имеющие ни сил, ни возможностей к развитию…без обильных жертвоприношений разумных. Была и обратная сторона – возвышение для тех священнослужителей, кто ступает по выбранной ими стезе честно и самоотверженно…но где бы найти Бесса, который во всю мощь уверует в виртуального бога?

С ворами опять было все просто до слез. Кто такой вор? Преступник он, бейте его люди добрые! Желательно ногами и по почкам. Не нарушать закон? Ну, можно конечно и даже можно смириться с вечным подозрением всех, кто видит твой класс, даже если ты чист как стеклышко. А качаться то как? Как расти в силе? У белок орешки воровать если только. Ситуация была очень схожей с проблемами священников. Быть хорошим вором с чистым или почти чистым статусом можно, если ты действительно прирожденный преступник, умеющий создавать себе алиби, прятать награбленное и самое главное – ловко уходить от стражи, которая вполне могла поинтересоваться "А не ты ли спер подсвечник?", точно зная, правду или нож сообщит подозреваемый. Поэтому воры обычно обитали в местах, куда нога закона не ступает и старались не светить перед смертными своими статусами, полными задора и огня…красного.

…вот потому-то присутствующие девушки и вызывали у меня такое удивление, усугубляющееся тем, что обе были выше семидесятого уровня. Как они так умудрились?

"Вастарфы летят!" – раздался вопль одного из матросов. Туша капитана тут же начала появляться на палубе, вытискиваясь через дверной проем и мрачно матюгаясь. Народ вокруг засуетился, натягивая тетиву на появившиеся луки или работая воротами арбалетов. Первый помощник громко рявкнул, приказывая набирать высоту. Дирижабль чуть наклонился и пополз вверх.

Интерлюдия

Ломов Михаил Анатольевич, бывший человек, полковник и командир мотострелковой дивизии, стоял на удлинившихся задних лапах и путая речь, медвежий рев и мат, раздавал указания всем наличным силам. Здоровенную стаю варстарфов, взявшую прямой курс на дирижабль следовало проредить, а в идеале – истребить совсем.

По какой-то непонятной причине эти мутировавшие чайки никогда не приближались к поверхности земли, предпочитая кочевать по летающим островам. Твари были всеядные. Прилетая на новое место, они сжирали практически всю органику, не брезгуя ни листьями, ни животными, ни себе подобными. Хуже всего было то, что их помет, по какой-то причине, был чрезвычайно едким соединением, из-за чего варстарфы, так же известные как "небесная саранча", оставляли после себя бесплодные куски земли.

Событие было хоть и не рядовым, но особой опасности для пассажиров дирижабля птицы не несли. Крупных животных они брали измором, практически заливая их своим пометом и дожидаясь, пока жертва задохнется. Долго, но эффективно и безопасно. Другое дело оболочка, содержащая газ, которую может проесть жидкий птичий помет или части поршневых механизмов, вращающих винты!

Посему бывший военный рычал и настраивал всех присутствующих на безальтернативный небесный бой. В приближающейся стае было несколько тысяч гадских чаек.

Стоявший недалеко от капитана его новый знакомый, по имени Соломон, посмотрел-поглядел на приближающуюся ораву, матюгнулся и заставил растаять в руках длинный простенький лук, что держал до этого. Затем монах деловито заторопился к маячившей на носовой части палубы волшебнице.

Барин внутри себя презрительно скривился. Прятать пошел. "Ничейная золотая волшебница" и ее пес были излюбленной темой слухов Вавилона. Других "золотых" в городе не было, Совет держался от населения отстраненно, оставляя за собой общее руководство общинами, поэтому слухи крутились вокруг загадочных затворников. Люди и нелюди строили предположения, извращали правду, распускали сплетни. По одной из наиболее популярных версий, что слышал Михаил, девушка-архимаг во всем подчиняется монаху, который ищет ее бывших земляков, для того чтобы подчинить себе целую коммуну, а то и бывшую нацию, чтобы управлять ими от имени Митсуруги Ай. Другая версия гласила, что наоборот, монах во всем должен угождать японке, ибо когда-то дал слово служить ей. Но наиболее популярная из всех болтающихся между Бессами идей была в том, что парочка скооперировалась и гребет себе золотые горы, используя гений волшебницы, сумевшей осилить аж девять школ магии!

В основном именно из-за третьей версии репутация монаха среди Бессов Вавилона была ниже плинтуса. Его каждый первый считал ловким хапугой, пристроившимся на хлебное место…вперед его любимого. И защищающим свое тепленькое местечко, где у него живет золотая курица, несущая золотые яйца, с особой жестокостью. То, что из дома архимага периодически выходят стражники, несущие скованных Бессов к Черному Ходу, подогревало антипатию большинства. "Да, пусть он убийца, вор, предатель, да хоть маньяк, пожирающий младенцев, но это же, сука, землянин! Наш! Свой! Какого черта его посылают на вечные пытки в Дикий Лес из-за того, что он себе позволил лишнего с какими-то компьютерными программами?" – именно так высказался один из приятелей Барина в баре, который славился достаточной шириной своего входа, чтобы пропустить здоровенного медведя. Ломов был не согласен с подобной сентенцией, но популярности в народе ей было не занимать.

Тем временем монах добрался до своей волшебницы, и та привычно вскарабкалась ему на шею. Тот не менее привычным жестом положил свои ладони на открытые коленки девушки и развернулся лицом к возбужденно галдящей черной стае варстарфов. Возле девушки в воздухе проявился висящий острием вниз двуручный меч, изрезанный рунами с нелепо огромным синим камнем на рукояти.

– И где она тут воду возьмет? – задумчиво пробормотал стоящий рядом с капитаном дирижабля сержант-скрытник. Что Магия Воды единственная условно-боевая школа, известная золотому архимагу, знала, наверное, даже самая последняя собака в городе.

– Херней маются, – скептически хмыкнул Барин и.. замолчал, увидев, как тело волшебницы покрывается толстым слоем сверкающей под солнцем воды. За пару секунд японка облеклась в толстый водяной слой, закрывающий все кроме лица, а между ее рук закрутился водоворот белой энергии.

– О! Значит что-то будет! – сменил гнев на милость бывший друид и перевел внимание на других членов экипажа. Бессы выстроились у борта судна, готовые дать залп, как только птичья армада приблизится на достаточное расстояние. Мимо мохнатой лапы капитана с негодующим мявом пронесся чей-то белый и почему-то абсолютно мокрый кот.

Архимаг всё же начала первой. С ее рук срывались почти прозрачные и бешено вращающиеся диски льда, уносящиеся по прямой к стае летающей гадости. Один раз в десяток секунд девушка запускала новый диск, с хрустом и смаком разрубавший пару-тройку птичьих тушек, который потом взрывался острыми осколками, калечащими как бы не с десяток птиц сразу.

Она успела выпустить всего с пяток таких дисков, как захлопали тетивы луков и арбалетов команды. Птицы посыпались вниз десятками, но их число все равно было слишком велико, чтобы потерпеть поражение от двух-трех удачных залпов. От тотального засирания едким птичьим мнением "Вавилонскую Блудницу" принялись спасать враги всего живого, что имеет длинные хрупкие крылья – аэроманты корабля.

Взвыли наколдованные ветра, сплетающиеся в причудливые тугие потоки, засвистели в снастях дирижабля, бешено захлопали флаги. Воздушные потоки сминали птичьи крылья, ломали их, сбивали с толку, били об борта и палубы, мозжили их тела о смотровые иллюминаторы гондолы.

Михаил тяжело вздохнул, представляя сколько времени уйдет, чтобы отмыть судно от останков злобных птиц. Теперь главное, чтобы у магов воздуха хватило сил поддерживать огибающие судно ветровые потоки, разбивающие чаек-мутантов о бронзу и древесину.

Удивленный крик второго помощника привлек внимание медведя. "Вавилонская Блудница" обросла зеркалами! Острые сверкающие кристаллы росли из деревянных бортов, превращая "пузо" судна в какого-то страшного ежа с плоскими иглами. И чаек эти зеркала разрезали только в путь!

Капитан тут же рявкнул пару приказов, заставляя аэромантов сместить воздушные потоки таким образом, чтобы они крутили оставшихся птиц пониже.

Вскоре остатки стаи были перемолоты. Покрытый кровью, слизью и прочей гадостью воздушный корабль продолжил свой путь.

Глава 5. Мы в ответе за тех…

– Семь!

– Десять!

– Семь, я сказал! И не больше!

– Десять, я сказала!!

Присутствующий на палубе экипаж наблюдал картину маслом "Ведьма и Медведь". Сидящий на заднице мохнатый колосс склонил свою ужасную морду к сидящей на гарде меча волшебнице и истошно рычал про "семь". Последняя, откинувшись подальше и сцепив маленькие ручки замком на рукояти меча, самозабвенно орала "Десять!".

– Чего это они? – кивнула на происходящий бедлам Илисса Чистая, священнослужитель неизвестного мне бога. Девушка отличалась высоким ростом, шикарнейшими волосами медового цвета и идеальными чертами лица, присущими почти всем Бессам.

– Торгуются о цене мойки дирижабля архимагом, – выдал я свое объяснение, тщетно пытаясь найти незагаженное место на верхней палубе, чтобы присесть. Бедлам мне не мешал, тем более Ай очень полезно общаться вне своего очень тесного круга знакомств. Здоровенный медведь с отвратным и ворчливым характером идеально подходил.

– Ну вы блин даёте…, – протянула священница и тут же спросила, – Так что, значит слухи о вашей жадности не врут?

Впрочем, улыбка и мерцающие в глазах смешинки не давали мне заподозрить наезд. Максимум любопытство.

– И да…и нет, – я с отвращением чихнул. Для моего обоняния даже одного медведя хватало, чтобы пребывать не в самом лучшем духе, а уж птичьи внутренности…

– Беда в том, почтенная Илисса, что как только ты делаешь что-нибудь бесплатно, то тебя тут же озадачивают новой просьбой. Выполнишь их две-три и у просителя это входит в привычку. Запрашивать справедливую цену – это нормально, особенно если хочешь, чтобы окружающие… поменьше окружали.

– Не все разумные одинаковы, – поджала губы жрица.

– Полностью с вами согласен, – горячо я с ней согласился, глядя на ругающихся… или торгующихся спорщиков. – Мы просто хотим, чтобы нас поменьше доставали. Работа и золото за нее – лишь небольшая часть жизни… и должна такой оставаться.

– Но отказывать в помощи нуждающимся – все равно грех!

– Помилуйте, мы не занимаемся ничем… подчеркну – абсолютно ничем, в чем люди могут искренне нуждаться!

Чем-то расстроенная девушка удалилась, зато приблизилась спрыгнувшая с своего меча Ай. Победно глядя на меня, она вскинула кулачки вверх с воплем "Восемь!!". Капитан на ее фоне сидел, горестно опустив морду и переживал финансовое фиаско. Я ему не сочувствовал. У дирижабля есть походная казна, а пополняет ее город.

– Молодец, Ай-тян! А теперь давай примемся за работу, пока я не откинул копыта от запаха!

После того, как Митсуруги поняла все прелести и возможности своего мечепосоха, наш дуэт стал гораздо эффективнее в плане оперирования магией воды, но японке пришлось отказаться от привычных штанов под юбкой ради контроля создаваемой мной влаги. Я клал ладони на ее колени и начинал создавать воду, которая обтекала девушку, создавая для нее запас, которым было очень удобно оперировать. Сейчас весь собранный ей объем влаги превратился в активно елозящий по поверхностям дирижабля водяной шар, оперативно теряющий прозрачность. Раскачанная энергетика архимага работала в унисон с фокусирующим кристаллом артефакта, позволяя ей на голом желании вытворять подобные штуки.

Когда мы уже заканчивали помывку, внезапно раздавшийся из-за спины голос привлек всеобщее внимание.

– Идиоты…, – радостно хихикал рыжий Василевс Веселый, отступая к противоположному борту. В руках маг ветра держал выдернутый им из палубы меч Митсуруги.

Как только мы к нему развернулись полностью, тот тут же подпрыгнул в воздух, завис в нем на мгновение и немного отлетел от борта судна, продолжая нездорово хихикать.

– Эй, Василь! Прекрати шутить и вернись! – зарычал встревоженный капитан, задрав морду к левитирующему магу.

– Да пошел ты нахер! – моментально выдал последний и посмотрел на лезвие меча, добавив, как бы про себя, – теперь все идут на хер!

– Я тебе как капитан приказываю! Иначе буду считать тебя дезертиром! – бывший человек сразу показал, что шуток не понимает.

– И они идиоты и ты – идиот! – орал рыжий, потрясая мечом, – Это же легендарный посох, дебиииил! Кретииииин! Даже с меткой предателя меня в жопу будут целовать на любом континенте! Катись ты к хренам со своим Вавилоном!

В Статусе Василевса тут же загорелись метки "предателя", "клятвопреступника", "дезертира". Но не вора. Понятное дело, капитан не официальное лицо города, он несет ответственность только за метку дезертира. Нарушивший присягу волшебник сам повесил на себя клеймо.

– Впервые вижу летающего барана. А ты? —спросила меня Митсуруги.

– Это "личный" и "вечный" предмет, – не стал я облаивать глупого человека, который вместо птицы удачи пнул совсем другую пернатую особу. – Его невозможно украсть, потерять или просрать.

Рыжий маг побледнел, его губы задрожали, пытаясь что-то произнести, пока он медленно планировал на палубу. Выпавший меч звонко стукнул о доски. Раздался короткий раздраженный рев, мимо нас с топотом пронеслась туша колоссального медведя. Удар лапой и рыжий ворюга как из пушки вылетает с борта корабля.

Капитан злобно уставился на нас.

– Вы что, какое-то проклятие для Бессов, что ли? Второго человека за полет уже в говно изувечили! – заорал раздраженный зверь.

– Совсем с дуба рухнул?? Один превращает ТВОЮ подзащитную в куклу, а второго мы даже пальцем не коснулись!

– Да идите вы! – бывший военный дал нам насладиться зрелищем уходящей медвежьей задницы.

Впрочем, тут же вернувшейся. Крик наблюдателя "Орки!" всех заставил нездорово возбудиться.

Никакой опасности клан орков, кочующий в километре под нами, не представлял и представлять не мог, но в мире, бедном на развлечения для всех, кроме заядлых путешественников-мазохистов, пропустить зрелище перегоняющих свои стада орков смог бы только владеющий видением на расстоянии маг. Чуть ли не свешивающиеся с бортов люди и один медведь, открыв рты, смотрели на здоровые табуны степных коров, за которыми по саванне оставалась выщипанная и вытоптанная дочерна земля. Зеленокожие сидели на крупных быках этой мясной породы и изредка пытались выправить свой табун так, чтобы он шел параллельно другим.

– Орк – это не только почти четверть тонны зеленой кожи и мышц… – задумчиво проворчал Барин, – …это еще зверский метаболизм, отличный аппетит и взрывной темперамент. Идеальные смертники первой линии для пролома стены щитов. А какие у них пращники, какие пращники… пушку заменяют спокойно. Но хрен прокормишь, прям как меня. И почти всю зиму спят… а спать предпочитают в своих зимних становищах. Нанять таких орлов можно с конца весны и под середину осени, недорого нанять! Но вот на прокорме потеряешь серьезно…

Я внимательно прислушивался. Каждый день, проведенный в большом городе, приносил больше знаний о окружающем мире, чем пара недель странствий. Смертные и Бессы кооперировались, обменивались информацией, покупали и продавали ее до тех пор, пока она не утратит хоть какую-либо ценность. Никуда не торопящийся разумный, особенно обладающий хорошим слухом, мог узнать удивительно многое, просто заказав пару-тройку кружек пальмового вина в популярной таверне. Отвратительное, но дешевое пойло в отличии от пива, которое пока было напитком едва ли не элитным по причине хренового роста местной пшеницы в тропической местности. Кстати, именно из-за интенсивной кооперации разумных по обмену знаниями, алхимики открыли рецепт "Метки", которая и являлась причиной нашего с Ай согласия на задание Вавилонского Совета.

Не знаю, что за забористая жидкость стукнула какому-то неизвестному экспериментатору смешать десять капель крови десяти смертных разных рас, да еще и отданной добровольно, но он открыл смесь "Метки". Бессмертный, кинувший флакончик со "Меткой" в пасть Купели Дома Матери, "привязывался" к этому Дому. И следующий раз, когда он использовал Зов – его телепортировало точно в этот Дом. Но только один раз за флакон. Надо ли говорить, что цена такого пузырька колебалась в очень широких пределах и являлась одним из любимых товаров для купцов-караванщиков. Но даже в Вавилоне одна склянка стоила под сотню золотых и торговлю смесью Совет вовсю пытался монополизировать. Безуспешно, естественно, но попыток не бросал.

Спустя неделю однообразного полета капитан предупредил нас о промежуточной посадке в одном из королевств материка. Необходимо было передать местным властям ряд документов и дождаться, пока местные бюрократы подготовят ответ, который нам следовало забрать. С дирижабля сходить категорически не рекомендовали, по крайней мере – архимагу. Что, в общем то было логично и не вызвало возражений даже у Ай.

Предстояло несколько суток провести в этом здоровом летающем гробу на поверхности. Я, конечно, мог бы сам выйти в город, чего от меня очень хотела Ай, но вопрос о том, насколько она доверяет окружающим ее людям поставил точку в жалостливых просьбах принести чего-нибудь вкусного. Но ее слова натолкнули меня на мысль устроить один эксперимент, который я давным-давно откладывал из-за нехватки времени.

Я планировал приготовить несколько особых алхимических пилюль по тем рецептам, что знал и попытаться с их помощью усилить тело и энергетику Кота, дабы того перестало мучить каждый раз, как я вступаю в бой или тренируюсь. Животина уж точно была ни в чем не виновата, хотя я ума не мог приложить, почему небытие его пугает сильнее, чем вода, ветер и молнии под хвост.

– Чем занят? – скучающая Ай сунула нос, к чашкам, которыми я обложился, размалывая предварительно высушенные и запасенные корни, ягоды, шелуху некоторые горных луковиц и немного сушеных насекомых.

– Попробую усилить Кота, чтобы он перестал мучиться, – честно ответил я, тщательно размешивая получившиеся смеси.

– Это каким образом то? Живых нельзя усилить насовсем, я тебе как алхимик говорю! – возбудилась девушка. Проблемы Кота она принимала близко к сердцу.

– Я и сам алхимик уже, если ты не забыла. Не в смысле твой помощник в этом нелегком деле, умеющий правильно молоть зарийский каменный перец в пыль и подающий его несравненной Митсуруги, а полноценный! Который умеет кое-что особое. – тихо бурча, я аккуратно доставал каменной палочкой выделения одного редкого подземного жука.

– Аа…точно, я забыла, – покаялась волшебница, тут же спросив, – а что планируешь?

– Поддерживающая телесную силу пилюля "Изумрудной крепости" и усиливающая внутренний дух пилюля "Небесного Вдоха". – пробормотал я и спохватившись, объяснил, – Это…как бы сказать, реанимационный набор. Оба лекарства могут добавить силы и воли жить даже свежему трупу.

– А это что такое? – девушка потыкала пальцем в стоящие отдельно и накрытые чашки.

– Ну…это самая неприятное. Это будет "Шесть шагов небесной черепахи". Стоили мне ингредиенты – мама не горюй! – пожаловался я.

– Что делает эта…штука!? – потребовала ответа девушка.

– Ну…она служит для разгона энергетики организма…, – промямлил я, добавив, – вроде твоего "Эфирного Зова"!

Девушка важно покивала и замолчала, наблюдая как я готовлю снадобья. Когда я взял все три маленьких свертка, зажал в руках и приготовился медитировать, она вновь активизировалась с вопросами.

– Ты видела, что я просто смешиваю препараты? Это была обычная фармацевтика. В отличии от тебя я не могу добавлять свою ману в зелья, в моменты, описанные в рецептах, вместо этого, монахи насыщают готовые препараты своими энергиями.

Всё, у матросов нет вопросов. Как и у алхимиков нет никаких волшебных зелий исцеления или жидкой маны в бутылочках. Максимум – нейтральный клей для закрытия ран.

Я принялся насыщать нужными пропорциями энергий завернутые в бумажные талисманы смеси. Гораздо сложнее, чем было бы раньше, но, увы, мне деваться некуда. Сам дурак. Обменял практически филигранный контроль на локальную смену погоды.

Спустя три часа подмокший, несчастный и угрюмо поглядывающий на меня кот шел ко мне, повинуясь приказу. Сопротивляться он не мог, хотя желание убежать от меня на край света и забыть, как плохой сон сквозило в каждом его взгляде. Я его понимал как никто, именно поэтому сейчас в ходе эксперимента, скорее всего неудачного, выброшу на ветер чудовищную сумму в почти три сотни золотом. Наш с Ай гонорар за три полностью обработанных от и до дома. До вычета налогов. А я получал приблизительно одну пятую чистой прибыли.

– Ешь. – я указал Коту на первую пилюлю телесной мощи. Тот послушно слопал белый комок и застыл на пару минут, а потом, наверное, впервые в жизни замурчал и потянулся. Хорошо.

– Ешь. – я указал на пилюлю духовной бодрости. Кот повторил жевательные процедуры, помялся, отряхнул с шерсти лишнюю влагу и кажется, приободрился еще сильнее.

– Кушай. – мой палец упирался в главную часть моей нелепой задумки. Животное уже смелее слопало последний белый катышек и застыло как статуя.

– А вот теперь скрести все пальцы и начинай молиться, – мрачно сказал я Ай, наблюдая, как животное начинает трястись мелкой дрожью.

Кот стоял и трясся как стиральная машина в режиме отжима. Его глаза остекленели, пасть приоткрылась, показались когти на лапах. Подошедший Барин легко коснулся лапой кошачьей тушки, и та со стуком упала на бок. Медведь от такого даже пасть открыл.

– Тебе, скоту, что – периодически кого-то мучить надо? – взревел он.

– Это комплекс реанимационно-разгонных процедур, – процедил я, сжимая и разжимая кулаки от нервов.

– Михаил-сан, Соломон жесток, но только к виновным, – решительно встала на мою защиту японка.

Вокруг животного начала расплываться лужа воды, усы шевелил поднявшийся ветерок, а тушка стала подозрительно искриться.

– Вторая стадия, – напряженно выдавил я. По моим ощущениям кот был еле жив от проносящейся через его тело энергии, которую вырабатывало малюсенькое подстегнутое волшебными пилюлями ядро.

А вот и кровь показалась из ушей, глаз и пасти, пятная белоснежную шерсть, наверное, самого неудачливого из фамильяров.

– Третья стадия, – больше для себя, чем для других сказал я. Момент истины – если кот перенесет пиковую нагрузку, то будет надежда на поправление нашего с ним горя. В трактате, который мне давали еще в монастыре, было сказано, что стабилизировавшееся ядро умирающего начнет выдавать ровный и мощный ток энергии, который позволит больному даже пережить недельную целительную кому.

Кот пережил.

После пары клинических смертей, искусственного дыхания, моих аккуратных попыток запустить остановившееся сердце, он все-таки задышал самостоятельно. Его коматозное состояние перешло в здоровый и крепкий сон донельзя измученного существа. Мы уложили зверюшку в нашу каюту и вернулись на палубу. Да, теперь пока животина не окрепнет, мне нельзя использовать свои способности, иначе обратная связь его доконает. Но судя по обещаниям Барина, стоять нам тут и бездельничать еще как минимум трое суток.

Ранним утром, когда задумчиво разглядывал начинавший суетиться в воздушном порту народ, мое внимание привлекли звуки, доносящиеся с соседнего дирижабля – маленькой торговой лодки, чей баллон висел ниже верхней палубы "Блудницы". Такие летучие яхты были доступны для покупки рядом купцов, промышлявших мелким и дорогим товаром. Легкая, с экипажем не более десятка человек, воздушная лодочка даже вооружения никакого не несла. Какая необходимость, если в случае опасности, маг воздуха почти десяток часов может гнать ее с очень внушительной скоростью по небу? А уж если нанять двух магов, так и вовсе можно работать срочным курьером, летая на магическом форсаже быстрее любой воздушной твари с крыльями.

И вот как раз на такого купца-курьера четверо матросов, сдавленно матерясь, аккуратно затаскивали большую деревянную клетку. Сзади них, взволнованно поругиваясь, шел явно хозяин судна – богато одетый, смуглый и.. смертный, как и его команда. Клетка серьезного впечатления произвести ну никак не могла, она была забита каким-то еще зеленым сеном, прутья скрипели, раскачивались, вся конструкция жидко болталась в руках моряков и могла служить разве что для удержания тела в глубокой коме. Запах свежей травы и диалог соседей на английском языке долетал до меня безо всяких проблем.

– Аккуратней заносите, раскоряки! Поломаете клетку, так она нам до Вавилона будет мозги пудрить! – суетился купец.

– Так сказали б ей идти своим ходом…, – бурчал один из носильщиков. – Она ж вроде смирная…

– Смирная то смирная, только вот когда вылезает, начинает разговаривать! И смотреть! Хочешь, чтобы она с тобой поговорила или в глаза взглянула, как Хатарусу? – ворчал в ответ купец, пытаясь вытянуть шею и посмотреть за спины работников, сгружавших необычную конструкцию в центре дирижаблика.

– Упаси меня боги! Хатарус до сих пор блюет каждый час! – весело заорал тот же носильщик.

Внезапно из недоклетки раздался чистый и спокойный голос, явно принадлежащий молодой девушке:

– Услышать мудрость способен лишь всеразвитый разум. Выдержать взгляд правды способен лишь крепкий сердцем…

– Переяслава, вот не начинай! – тут же истерически возопил хозяин судна. – Я по твоей вине уже трех работников по портам потерял! Заколебала! Потерпи чуть-чуть! Продам тебя в Вавилоне и занудничай там о своем сколько хочешь!

Переяслава? Была бы у меня шерсть, то встала бы дыбом.

– Судьба несет меня к моей цели. Можно дождаться этого момента и в тишине…, – согласился голос из клетки.

– Неужто она согласилась помолчать? Как так-то? – почти со священным ужасом спросил ранее молчавший матрос.

– Мужики! – я не вытерпел и перегнувшись через бортик заорал, обращаясь к купцу и его команде, – У вас там что – дриада? Посмотреть можно??

Купец прищурился, глядя на меня, потом улыбнулся в бороду и крикнул в ответ:

– Вавилонянин? Да, можно! Спускайся сюда!

Я мухой слетел с борта и заторопился по причальному мостику к клетке, сгорая от сложных чувств, но был пойман одним из матросов за плечо. В ответ на мой непонимающий взгляд, он ткнул пальцем в сторону бортика воздушного суденышка и строгим, но благожелательным голосом велел:

– Блевать только туда! И подальше! Иначе будешь мыть сам!

Я согласно кивнул и смело подошел к клетке, не обращая внимания на пакостливые улыбки окружающих меня смуглокожих людей.

Купец широким жестом престидижитатора и конферансье указал мне на дверцы, провозгласив:

– Единственная в мире дриада, существующая без своего дерева!

Клетки дверцы распахнулись. Сидящее внутри существо открыло глаза и посмотрело на меня.

Ох…

В глазах создания не было ни белков, ни радужки, не зрачка. Они были заполнены чем-то хаотично-непоколебимым…ничтожно-огромным…абсолютно-несуществующим. Там рождались и умирали вселенные, зарождались цивилизации на трупах богов, плывущих в космосе, все приобретало смысл лишь затем, чтобы тут же его потерять. Музыка звезд, мысли камней, иссушающая влага бездонного колодца знаний окатили меня с ног до головы.

– Здравствуй, Переяслава, – я очень жалко улыбнулся, – Меня зовут Соломон.

– …эээ, – раздалось из-за спины пораженное.

– Цель достигнута. Молчанию тоже пришел конец… – мелодично сказала Переяслава Нежная, выходя из клетки.