Читать онлайн Феникс. Эра пепла

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Стук в дверь заставил в очередной раз замереть сердце: так происходило на протяжении всего времени, что я была здесь. Я всё ждала, когда за мной придут его гвардейцы или тени.

– Катарина, всё хорошо? – спросил отец, касаясь моего локтя. Он замечал мою взволнованность, но всё не мог понять причину. Я не рассказала о том, что произошло на самом деле: ему достаточно знать, что я жива и вернулась домой.

– Да, конечно, всё в порядке.

Стряхнув с себя нарастающую тревогу, я шагнула к двери: бояться не имело смысла – Айден Аскар считал меня мёртвой.

ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД. ВУЛКАН ОРЭ

Яркое зарево залило небо над вулканом Орэ. В эту секунду даже ветер утих, а затем на Тене́брис обрушился дождь: серые хлопья застилали землю, убаюкивая всё живое, что оказывалось под ними.

Два существа, укрывшись под кроной едва живого дерева, наблюдали, как сбывается пророчество.

Из горстки пепла вспышкой янтарного света в небо воспарила птица, раскинув огромные огненные крылья, а затем, сделав свой первый взмах, растворилась. На месте, где ещё секунду назад была птица, лежало хрупкое женское тело. На первый взгляд казалось, что девушка мертва, но это было не так: на свет родился Феникс, первый за тысячи лет.

– И что теперь?

– Теперь мы можем вернуться домой.

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

На пороге стояла гостья в длинном шёлковом плаще. Я присмотрелась, но капюшон скрывал её лицо, только тонкий силуэт подсказал, что передо мной именно женщина.

– Могу вам чем-то помочь?

Гостья не ответила, но её тело обвил длинный чёрный хвост, и, пока я не успела отойти от удивления, из-за её спины гордой расслабленной походкой вышла хорошо знакомая мне пантера.

– Милостивые боги! – громкий всплеск руками отца за моей спиной заставил выйти из оцепенения и захлопнуть дверь перед лицами незваных гостей.

Я прислонилась к двери, не спеша открывать глаза, нужно что-то сказать отцу. Я знала, что однажды Сешат потребует вернуть долг, хоть и надеялась, игнорируя завиток на руке, что моя смерть сняла с меня все обязательства перед ней.

– Пап, не пугайся, это мои старые знакомые… соседи.

– Это где же у тебя были такие соседи?

– В Ли́бусе, когда я гостила у домина Штоля, помнишь, я рассказывала тебе?

– Не припомню, чтобы ты говорила, что у тебя были знакомые, у которых есть такие крупные домашние любимцы.

– Видимо, об этом я забыла упомянуть. Сам понимаешь, столько всего произошло за время, пока меня не было дома, разве можно всё упомнить?

Я натянула свою дежурную улыбку, которая теперь часто мелькала на моем лице. Мне не нравилось врать отцу, но моя ложь стала единственной безопасной правдой, которую ему следует знать.

Мы разместились за старым дубовым столом. Сешат сбросила свой капюшон, её волосы отросли и почти доходили до плеч. Отец нервно потирал пальцы, не сводя глаз с Тиморы, а той, казалось, и дела не было до нас всех.

Я хотела поговорить с Сешат наедине, но отец категорически отказывался оставлять меня одну. Заварив свежий ежевичный чай и разлив его по чашкам, я села напротив Сешат. Она мягко улыбалась, но её дружелюбие ни на миг не усыпило мою бдительность: Сешат не была мне врагом, но и другом не была, более того, одним словом она могла разрушить всё, что у меня сейчас есть.

– Что привело вас в Тене́брис?

Я бросила беглый взгляд на отца, который переминался с ноги на ногу, не зная, как вести себя с такого рода гостями, и, по итогу, просто сел рядом. Сешат положила голову на собранные руки, она рассматривала меня слишком внимательно.

– Настало время, Катарина, отплатить за оказанную услугу.

– О чём она говорит?

Отец придвинулся ближе и вцепился руками в край стола. Вопрос его был адресован мне, но при этом он заворожённо смотрел на Сешат, именно заворожённо: его взгляд бегал по её лицу, по изгибам шеи и рук, но то и дело возвращался к серым мягким глазам.

Я поспешила придумать очередную ложь, но Сешат опередила меня:

– Пророчество сбылось, а значит, теперь ты можешь быть мне полезной, – затем она посмотрела на отца. – Тебе стоило прислушаться к интуиции, а сейчас уже поздно что-либо менять.

Отец нахмурился, то ли его смутила фривольность молодой гостьи, то ли загадочность брошенной фразы.

– Что тебе нужно?

– Собирай вещи, Катарина, ты возвращаешься в замок.

Не нужно было уточнять, в какой именно замок Сешат хочет, чтобы я вернулась, я поняла это и так… Все поняли. Отец вскочил со стула так резко, что тот с грохотом повалился на пол. Тимора в несколько прыжков оказалась подле Сешат, загораживая её со стороны отца. Это было лишним, отец бы ничего ей не сделал, я была в этом уверена.

– Катарина никуда не пойдёт! Немедленно убирайтесь из моего дома!

Отец рукой указал гостям на дверь. Меня же интересовало совсем другое: о каком пророчестве говорила Сешат?

Я медленно встала из-за стола, привлекая к себе все взгляды.

– Пап, не стоит переживать, тебе нельзя. Наши гости уже уходят, – Сешат кивнула и встала вслед за мной. – Я провожу их и запру калитку, а ты лучше приляг.

– Катарина…

– Всё в порядке, я же сказала. Вернусь через несколько минут.

Я заговорила уже возле калитки, когда Сешат и Тимора оказались за пределами нашего двора.

– Не стоило вот так заявляться ко мне в дом.

– Правда? Разве ты предупреждала, когда пришла ко мне?

Она права, когда-то я поступила так же.

– Что тебе нужно? Сомневаюсь, что тебе достаточно моего возвращения в замок. Для чего тебе это нужно? Какое твоё истинное желание?

– Я расскажу тебе завтра, когда ты направишься в замок.

– Я хочу знать сейчас, иначе я и шагу не сделаю в сторону замка Аскара.

– Ладно, как скажешь, – Сешат погладила Тимору и, разворачиваясь ко мне спиной, добавила: – Ты можешь не идти в замок Аскара, жизнь твоя, но это слишком глупая смерть. Если передумаешь, покинь дом до восхода, я встречу тебя возле мельницы.

Сешат ушла, а мне предстоял тяжёлый разговор с отцом: как бы там ни было, я не собиралась умирать… Снова.

КАТАРИНА. ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД

Спуск с вулкана занял у меня почти целые сутки, ноги ныли, во рту пересохло, я была уверена, что не протяну и недели. Мне удалось найти дикие ягоды и немного съедобной зелени, но этого хватило ненадолго, голод был невыносимым.

Я не останавливалась ни на секунду, за всё это время я даже не присела, если бы я позволила себе расслабиться, больше подняться бы не смогла. Сильный ветер и холод не волновали меня, как и острые камни под ногами, что изрезали ступни в кровь.

Ближе к следующей ночи я нашла родник, жадно глотая ледяную воду, я ощущала, как к вкусу воды примешивается солоноватый вкус слез, а затем я уснула прямо рядом с родником, на холодной и влажной земле.

Проснулась я с первыми лучами солнца полная сил и энергии, тело казалось настолько лёгким, что я усомнилась, не приснились ли мне несколько предыдущих дней. Отмыв грязь, я с удивлением заметила, что на теле не осталось ни одной раны, ссадины или даже синячка, всё бесследно исчезло, как по волшебству. Возможно, я всё-таки мертва, а происходящее со мной – это лишь иллюзия?

В это поверить было очень легко.

Я продолжала путь на юг – живая или нет, я должна увидеть отца, убедиться, что с ним всё в порядке.

На восьмой день меня разбудил шёпот:

– Может, она мертва?

– Не говори глупостей! Посмотри, как вздымается грудь.

– Что же она делает посреди поля одна, ещё в таком виде?

Когда меня коснулась чья-то рука, я резко подскочила, схватив единственное, что лежало рядом: трухлявую короткую палку – так себе оружие, но лучше, чем совсем ничего.

Маленький круглолицый мальчик юркнул за спину коренастого мужчины, лицом точь-в-точь походившего на него. Мужчина выставил перед собой руки в успокаивающем жесте и немного отступил.

– Тише, не переживайте, мы не хотим причинить вам вреда.

Я осмотрелась, кроме нас троих, больше никого поблизости не было. Пару метров дальше стояла гружённая сеном повозка, видимо, они увидели меня, когда проезжали рядом. Я немного успокоилась, но палку опускать не спешила.

– Кто вы?

– Мы живём в трёх часах езды отсюда. Меня зовут Милош, а это мой сын Орвин, – мальчик сделал шаг вбок, но по-прежнему держался родителя. – Я подумал, вам может потребоваться помощь.

– Нет. Да, – я указала на телегу. – Вы могли бы подвезти меня к дороге?

– Думаю, это можно, но позвольте спросить, как вы здесь оказались? – он осмотрел меня сочувственно и с подозрением.

Я проследила за его взглядом, вид у меня был никудышный: растрёпанные волосы в колтунах, всё ещё грязные после сна на земле и долгой дороги, а ещё на мне не было одежды, ничего, кроме сплетённых стеблей, закрывающих интимные участки от посторонних глаз.

– Я не помню, – я не успела придумать ответ на этот вопрос и сказала первое, что пришло в голову, потому что правда звучала ещё более невероятно, чем потеря памяти.

– Как это?

Я пожала плечами и опустила палку.

– Не помню, видимо, заблудилась.

– Здесь поблизости не так много селений, только город и наша деревня, но я бы узнал вас, будь вы из нашей деревни. Значит, вы из города?

– Нет!

Меньше всего мне нужно, чтобы он узнал, что я как-то связана со столицей Тене́бриса. Жителей там много, но и замок расположен близко, если пойдут слухи, что неподалёку от фиолетовых гор нашли девушку, это может заинтересовать Айдена или гвардейцев, мне это было ни к чему.

– Тогда откуда?

– Я из Ли́буса. Приехала погостить в Тене́брис, посёлок недалеко от озера Луа́р, а затем… Последнее, что помню, как отправилась посмотреть на вулкан.

– Зачем же на него смотреть? Да и небезопасно здесь сейчас, он же просыпался не так давно.

– Поэтому и хотела посмотреть, никогда не видела активного вулкана.

Милош нахмурился и покачал головой, уверена, он счёл меня глупой девицей, но говорить ничего не стал.

Лишь возле повозки спросил, что случилось с одеждой, но здесь я просто продолжала придерживаться легенды о потере памяти.

В дороге то один, то другой ещё пытались меня разговорить, выяснить хоть какие-то подробности, но вскоре отстали, когда не получили ни одного вразумительного ответа.

Распрощались мы возле большой дороги, телега Милоша ехала к посёлку на запад, а мне нужно было дальше на юг.

– Постой! – Орвин спрыгнул с повозки, обогнул её и закопался рукой в сено, почти по самую шею, найдя искомое, подбежал ко мне, сунув в руки выгоревшие потёртые штаны и нижнюю рубаху, а затем, не сказав ни слова, вернулся в повозку. Милош на прощание кивнул, и повозка тронулась.

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Когда я открыла дверь, отец по-прежнему сидел за столом, он ничего не спрашивал, а просто ждал. Нам было о чем поговорить, и это касалось не только сегодняшнего инцидента. За все пять месяцев, что я была дома, я так и не спросила его про свою связь с Агнусом. Много раз я прокручивала в голове, как начну разговор, и даже придумывала, какие ответы могу услышать и реакцию отца. Именно из-за этой реакции я не решалась спросить, а сейчас уже была не уверена, правильно ли задавать такой вопрос перед расставанием.

В прошлый раз я пообещала вернуться и не сдержала своего обещания – я умерла. Пусть для отца я всё-таки вернулась домой, но это лишь насмешка богов: вернуть меня к жизни, дать надежду на нормальную жизнь, а затем снова разрушить всё. Смогу ли я вернуться и в этот раз? Я не рискну дать такое обещание.

Я села рядом с отцом, не желая видеть его лицо, возможно, сейчас мне предстоит разбить ему сердце.

– Я хотела поговорить… спросить.

– Кто была эта женщина на самом деле?

– Она оракул. Я встретила её, когда гостила в Ли́бусе.

– Что ей нужно от тебя? – голос отца был сдержанным, либо он прилагал усилия, либо просто устал.

– Не знаю. Я слышала не больше тебя.

– Ты можешь отказать ей?

– Нет. Чтобы она ни попросила, я обязана это исполнить.

– Почему?

– Таково условие сделки с оракулом.

– Зачем ты заключила с ней сделку, Катарина?

Я не стала отвечать, тишина сказала всё за меня.

– Что ты хотела спросить?

Сжав подол хлопкового платья, я склонила голову, рассматривая прорези от ножа на столе. Мой голос звучал спокойно, уверенно, но тихо:

– Я знаю, что во мне течёт кровь Агнуса Кровавого.

Пауза длилась не меньше минуты, а, скорее, целых три, но отец не отвечал. Я обернулась к нему, убедиться, в порядке ли он, но отец задумчиво смотрел в пустую стену, ни на грамм не изменившись в лице.

– Много лет назад, когда мы с твоей матерью ещё не построили этот дом, мы жили у одних знатных господ. Мать занималась хозяйством по дому, а я был смотрителем. За это нам выделили небольшую хижину, в которой мы могли жить, пока прислуживаем им. Господа те были хорошими людьми, но вот сын их с детства был недалёким, да и ладно бы с доброй душой, но нет, и здесь его боги обделили: грубый, хамоватый. Мы служили им немногим больше десяти лет. Когда этому оболтусу исполнилось семнадцать, он уже вёл разгульный образ жизни. В одну из ночей гул стоял пуще прежнего, спать невыносимо, хоть мы и устали в тот день не меньше обычного, но не смогли сомкнуть глаза. За полночь раздался выстрел, громкий крик и собачий вой, как выяснилось позже, он решил поохотиться. Бедную девушку мать нашла под утро в старой выгребной яме возле хозяйского дома. Ей не пользовались по назначению – девочке повезло, иначе захлебнулась бы, а так лежала в куче очисток ни живая ни мёртвая. Сразу пошли к хозяевам, но те велели страшное: не трогать и вообще забыть, что видели, под страхом смерти, – отец замолчал, он по-прежнему не смотрел на меня, а был погружён в воспоминания. Я лишь на секунду взглянула на него и увидела глубокую складку, залёгшую между бровей.

– И что вы сделали?

– Не послушались. Мы вытащили девушку и забрали к себе в хижину. Хозяева сразу догадались, кто помог девушке, и пришли её забрать.

– Забрали?

– Да. Мы ничего не могли сделать, таковы были обстоятельства. Мы боялись, что они что-то сделают с ней, но они забрали её к себе, а нам велели убраться из их дома.

– Что было дальше?

– Мы уехали. Сняли комнату на сбережения в городе. Через полгода мы снова встретили ту девушку. Она сбежала из их дома. Девушка не выглядела измученной, как в ту ночь, и, более того, оказалось, что она беременна.

Моё сердце пропустило удар. Я начала догадываться, к чему была эта история.

– Она была… – я не смогла выговорить, о чём подумала, но в этом и не было необходимости, вопрос был понятен и так.

– Да, меньше чем через две недели родилась ты.

– Что случилось с той девушкой?

– Она умерла на следующий день после твоего рождения. Роды оказались сложными, и она потеряла много крови.

– Как её звали?

– Она сказала Мадлен: не знаю, правда ли это её имя или она выдумала его, чтобы скрыть правду, но это всё, что мне известно.

– А мой отец? – мне было больно видеть глаза отца, но разобраться в этом сейчас было важно.

– Не знаю. Мы думали, это тот юнец, сын бывших господ, но Мадлен опровергла это. Она не рассказывала, что случилось в ту ночь, но заверила, что он не имеет никакого отношения к тебе. Про настоящего отца она не сказала ни слова. Это всё, что мне известно, Катарина. С того дня, как Мадлен умерла, мы не вспоминали об этом и уехали далеко от города, чтобы уберечь тебя. Но то, что в тебе течёт кровь Агнуса, звучит как безумие.

– Знаю.

– Кто тебе это сказал? Оракул?

Я отрицательно мотнула головой.

– Может, это ошибка?

– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – я не стала рассказывать, как узнала об этом на самом деле. И сомнений, что это была не ошибка, у меня не было. – Спасибо, что рассказал мне. Пап, это ничего не меняет. Кто бы ни дал мне жизнь, ты и мама – мои единственные настоящие родители.

Отец натянуто улыбнулся, я не уверена, что его успокоили мои слова.

После мы делали вид, что этого разговора не было. Смирившись, отец помог мне собраться в дорогу. Он ничего больше не спрашивал, а мне и нечего было сказать.

Ночь была прохладной и ветреной, посильнее закутавшись в байковую накидку, я села на перевёрнутый ящик возле мельницы. До восхода оставался час, может, больше, будучи неуверенной, когда точно должна прийти Сешат, я вышла раньше. На самом деле я не боялась опоздать, просто не хватило сил на долгое прощание.

Я всё думала, зачем Сешат понадобилось, чтобы я вернулась в замок Айдена, но ответа не было, я слишком мало знала о ней и об оракулах в принципе. Возможно, найди я время выслушать Рэйтана, мне бы стали понятны её мотивы, но я была слишком занята дворцовыми интригами, побегами и треклятыми чувствами к Аскару.

Прикрыв глаза, я старательно продолжала размеренно дышать, это почти всегда помогало одолеть нахлынувшие эмоции. Каждый раз я ловила себя на том, что рука непроизвольно тянется к месту, где когда-то была его энергия, сейчас там зияла дыра. До сих пор я не могла поверить, что Рэйтан мёртв и в его смерти виновата я. Мне было больно думать об этом, а ещё больнее было оттого, что я жива по странной неведомой для меня причине, а его больше нет.

Первое время я надеялась… Верила, что раз я жива, то и он жив, ровно до момента, когда до меня дошли слухи, что в Тене́брисе новый верховный маг, тогда все мои надежды разбились о скалы суровой реальности. Я думала, что моё сердце не выдержит такой правды, но нет: я не проронила ни одной слезы, только тупая тянущая тоска поселилась в душе и больше ни на миг не покидала меня.

КАТАРИНА. ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД

Озеро Луа́р было моей последней остановкой на этой стороне Тене́бриса. Я спряталась между камней, нужно было дождаться рассвета, это ещё несколько часов, и тогда я смогу пересечь Долину.

За несколько месяцев моих скитаний я научилась выживать, благо мне не требовалась еда так часто, как раньше, возможно, эти изменения во мне связаны с моим воскрешением.

Обстановка в Тене́брисе приводила в ужас: купола больше не было, в голове не укладывается, почему Айден его снял. Твари с Долины теперь спокойно охотились по всей территории. Дважды я была свидетелем столкновения жителей близлежащих деревень с теми, о ком раньше и не слышала вовсе. Как до сих пор я осталась жива, было загадкой, то ли везение, то ли чудо. Гвардейцы несли оборону, но основная их часть находилась в столице, поэтому большинству жителей приходилось самостоятельно справляться с нашествиями.

На землю Тене́бриса пришло разрушение.

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

– Ты приняла правильное решение.

Я обернулась на голос. Сешат, укутанная с головой в тёмно-серый плащ, стояла рядом со мной. Не понимаю, как ей удалось так тихо подойти, но разве стоит уже чему-то удивляться? Я встала и отряхнулась от сухой травы, налипшей на одежду.

– Решение было очевидно, разве нет?

Сешат кивнула и велела следовать за ней. Мы обогнули мельницу и направились в лесную чащу. Я не была уверена, что в такую темень лес будет легко проходимым для нас, но перед Сешат он словно расступался, а я старалась от неё не отставать.

– Мы будем идти пешком прямо до замка?

Сешат остановилась, прислушалась, а затем резко отступила вбок. Прямо в том месте, где ещё секунду назад стояла Сешат, в землю была воткнута стрела. Я последовала примеру Сешат и прижалась к дереву, но оракула стрела совершенно не смутила, она достала её из земли и отвязала кусок бумаги, а затем, прочитав, свернула и спрятала под плащ.

– Идём, уже близко.

– Не расскажешь мне свой план?

– Нам нужно добраться до места, лучше не привлекая к себе внимания лишней болтовнёй.

– Чьё внимание?

Но вместо ответа она лишь шикнула на меня, и мы в тишине продолжили путь.

Когда мы вышли на поляну, солнце уже взошло. В лесу по-прежнему было темно и прохладно, поляна же принимала на себя солнечные лучи с большим удовольствием.

Тимора первая встретила нас, а после неё уже обернулись и остальные, присутствующие на поляне. Я не смогла бы точно ответить, кто именно предстал перед нашими глазами: люди ли это были или кто иной, почти у всех было скрыто лицо, они отличались телосложением, но все, как один, были выше и крупнее нас. Мужчины, их было не меньше сорока, они заполонили всю поляну, а посередине разместился белый тканевый шатёр. Мы беспрепятственно шли в его направлении: Сешат с гордой осанкой, Тимора по-кошачьи вальяжной походкой и я неуверенными, осторожными шагами, всё же я не доверяла никому из присутствующих.

Мы зашли в шатёр, где был поставлен самодельный разборной стол из древесины, за столом стояли двое: мужчина крепкого телосложения с густой короткой бородой и светловолосая женщина, немного выше меня ростом. Женщина подняла голову и выпрямилась, она слегка кивнула Сешат, а затем посмотрела на меня. Её кожа была бледно-белой, а щёки с лёгким румянцем, я бы могла сказать, что она очень молода, но её взгляд совершенно не клеился с лёгким образом: глубокие серые глаза, точь-в-точь как у Сешат. От виска ко рту тянулся багровый неровный рубец, он привлекал взгляд и отталкивал, казался совершенно чужеродным, неуместным на столь юном лице. Мне требовалось прикладывать усилия, чтобы отвести взгляд от шрама, но от этого желание рассматривать её только росло.

– Перестань, это нелепо.

– Простите? – я смутилась и опешила одновременно.

– Либо смотри, либо нет, но не нужно так старательно делать вид, будто ты его не замечаешь, это нелепо.

Сешат подошла к столу и посмотрела на что-то, что с моего места мне было не видно:

– Хорошая работа, но бесполезная.

Незнакомка резко развернулась к Сешат, вздёрнула руки и раздражённо сказала:

– Что ты понимаешь?! – она подошла к столу и подняла странный металлический предмет, похожий на копьё, но более короткий и тонкий, с чёрным переливающимся наконечником. Бережно положила его в бархатный футляр и убрала в маленький инкрустированный камнями сундук. – Когда придёт его время, ты поймёшь, как сильно ошибалась.

Сешат посмотрела на незнакомку, как если бы та предавалась нереализуемым фантазиям, а затем вспомнила и про меня.

– Катарина, это Фрейя, моя сестра, и… – она посмотрела на мужчину, а затем на сестру. Фрейя закатила глаза и в ответ с вызовом посмотрела на Сешат. Так бы всё и продолжалось, если бы мужчина в итоге не заговорил сам:

– Моё имя Даг, великая. Старший из рода воинов и защитников Урда. Для меня большая честь сопровождать и защищать вас.

– Рада знакомству, Даг. Твой род много веков доблестно защищал Урд. Сейчас для нашего дома тяжёлое время, но вместе мы вернём Урду былую славу, – на слова оракула Даг одобрительно кивнул, но так плавно, что кивок граничил с поклоном.

Я была призрачным наблюдателем, силилась понять, что происходит. Фрейя приходилась сестрой Сешат, а значит, она также оракул. В голове сразу вспыхнули слова Рэйтана, что Сешат не худшая из сестёр, это значит, что с Фрейей мне стоит быть осторожней. Я в очередной раз укорила себя, что не узнала их историю, когда была возможность, но сделать сейчас со своим неведением ничего не могла. Даг – воин и защитник Урда… Что это вообще такое? Никогда раньше не слышала об этом, если спрошу, получу ли ответ?

– Пора выдвигаться, не стоит оттягивать неизбежность, птенчику объяснили, что нужно делать? – Фрейя указала на меня, откровенно, она нравилась мне всё меньше.

– Нет, на это не было времени, – Сешат жестом указала мне сесть на подушку, лежащую на полу. – Хочу напомнить тебе, что нарушение нашей сделки будет стоить тебе жизни.

– Незачем лишний раз об этом говорить. Я надеюсь, и ты помнишь, что обещала мне.

Сешат кивнула.

– Не переживай, я не потребую от тебя чьей-либо жизни.

Фрейя громко хлопнула в ладоши:

– Перестаньте обмениваться любезностями. Не имеет значения, что там она тебе обещала, если для достижения нашей цели потребуется чья-то жизнь, то никакие обещания этого не изменят. Твоя задача – вернуть нам Урд. К твоему счастью, мы всё продумали сами, тебе лишь нужно точно выполнять поставленные перед тобой задачи, будет пролита кровь или нет, зависит от сговорчивости Аскара и твоих стараний.

Дополнительно мне узнать ничего не удалось, Фрейя не желала больше тратить ни минуты. Вещи были упакованы в течение одного часа, и мы в сопровождении «защитников Урда» отправились к замку Тёмного.

– Что такое Урд? – всю дорогу я хотела поговорить с Сешат, но она словно специально держалась от меня на расстоянии и только на подъезде к Долине сама ко мне приблизилась.

– Священное место, созданное богами для общения с нами.

– Разве вы сейчас не можете с ними общаться?

Сешат провела взглядом по безоблачному небу, выдерживая паузу, прежде чем продолжить:

– Конечно, можем, но это крупицы от возможностей, что даёт Урд. Видеть прошлое, будущее и даже настоящее – это вмешательство в судьбу, и только боги могут сопровождать на этом пути, направлять. Урд – благословение и дом, дарованный богами, без него мы не больше чем шарлатаны.

– Тогда почему вы не там?

– Мы совершили ошибку, за что поплатились, теперь наша цель – всё исправить.

– А Даг и прочие… Они назвали себя защитниками Урда, значит, они там всё ещё живут?

– Защитников Урда нельзя изгнать или как-то иначе лишить дома. Только гибель Урда приведёт к гибели урдовосийца.

– Сешат, мне жаль, что вы лишились дома, но я совершенно не понимаю, чем могу помочь. С чего Айдену слушать меня? У меня нет ни сил, ни власти для этого.

– Не бери в голову, просто делай, что тебе говорят, а остальное мы решим сами.

При входе в Долину защитники Урда плотно сомкнули вокруг нас свои ряды, теперь нас даже не было видно, а добраться можно лишь по воздуху.

Через несколько километров раздался крик, затем вой и плач. Тело моментально напряглось и окаменело, урдовосийцы же не сбавили шаг и продолжали следовать по намеченному пути. Я немного приподнялась, чтобы разглядеть, что происходит, но мужчины были выше и мощнее меня, даже так я не видела ничего, кроме их затылков.

– Что происходит?

– То же, что и последние полгода, – война, – Фрейя усмехнулась, за что получила укоризненный взгляд Сешат. – Ты стала слишком человечна, сестричка. Тебе ли не знать, что они уничтожили бы друг друга, даже не будь у них на то причины.

– Это не воля богов.

– Чья же тогда это воля? – она состроила наигранное удивление.

– Тебе кажется война забавой? – я задала этот вопрос без злобы или агрессии, мне нужно было лучше понять, как видит мир Фрейя, чтобы однажды не оказаться в трудном положении из-за неё, более трудном, чем сейчас.

– Главным образом я считаю её лишь концом, одним из возможных.

Громкий, яростный, наполненный ненавистью и болью крик проникал в меня, и даже не видя происходящего, я скукожилась от страха и боли за тех, кто сейчас боролся за свою жизнь. Я давно хотела выяснить, почему Айден ничего не предпринимает, ведь его людей так нещадно уничтожают, возможно, у меня появился шанс узнать от него напрямую.

КАТАРИНА. ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД

Ноги тряслись от напряжения, сколько осталось до конца? Я была вся мокрая от пота и чесалась от налипшей на тело грязи, сейчас при всём желании я не могла остановиться.

Шелест листвы у края дороги заставил меня замедлиться, но уже через секунду я бросилась за валун с другого края дороги. Он был маленький, и его недостаточно, чтобы считать это надёжным укрытием, но когда нет ничего другого, валун – лучшее, что мне остаётся.

Тишина. Неужели я схожу с ума и вижу угрозу в каждом шорохе? Может, это всего лишь ветер? Я выглянула из-за валуна, со стороны я могла походить на рептилию, что замерла в поиске жертвы, но в глазах моих была тревога и отчаяние.

– Если мне удастся добраться до дома, если мне удастся выжить, я больше никогда не буду жертвой, не позволю страху и отчаянию овладеть мной, – этот шёпот был моим обещанием не только себе, но и всевышним богам, как свидетелям моей жизни и моего пути.

Минуты утекали, а я так и не решалась покинуть укрытия. Положив голову на руки, я прикрыла глаза.

– Как же я устала.

Дыхание становилось размеренным, а мозг подбрасывал мысли одну за другой. О том, что не случится ничего страшного, если я немного вздремну, буквально десять минут, и дальше отправлюсь в путь уже с новыми силами.

Я усмехнулась, спросив пустоту:

– Великий искуситель, на чьей ты вообще стороне?

Мокро и холодно, я свернулась, чтобы согреться, но, как бы ни старалась укрыться, холод не отступал.

Устав бороться с напастью, я открыла глаза. Мне потребовалось время, чтобы прийти в себя, но, как только это случилось, я в ужасе подскочила.

– Не может быть! Да чтоб тебя! – луна светила высоко над головой, ночь окутала Долину. – Сколько же я проспала?

Я размяла затёкшие плечи и спину и осмотрелась: всё та же тропинка и никаких следов присутствия кого-то, кроме меня.

Последнее, чего я хотела, – оказаться ночью в Долине. Здесь и днём небезопасно, а что мне может преподнести ночь, и представить страшно.

Я долго шла по тропинке, она виляла, но никогда не прерывалась, пока не привела меня на пересечение дорог. Я знала, что следовать мне следует всегда на юг, но толика сомнения закралась, когда я увидела следы копыт на нужной мне тропе.

– Совсем свежие, – я коснулась пальцами следа. – Мог ли это быть олень?

– Будь это простой олень, его бы уже слопали.

Я подпрыгнула и осмотрелась, но по-прежнему никого.

– К-кто здесь? – я крутилась, боясь остановиться спиной к неизвестному.

– Что за егоза встретилась, – в меня полетел камушек, а затем второй.

– Ай! Что за шутки?! Прекрати!

Я закрывалась от камней, но страх отступил, его место заняла злость. Я взглядом проследила, откуда летят камни, и тотчас нашла глазами невероятное существо: громадное волчье туловище с серебряной шерстью и длинным пушистым хвостом, почти касающимся земли, вместо лап были копыта, а голова и вовсе оленья с высокими ветвистыми рогами, на каждом из рогов висели мелкие синие мерцающие камни. Он слегка притопывал своим копытом, и из-под него вылетали мелкие камни.

Я осторожно отступила назад, помня о том, что существа Долины могут быть опасными. Но существо осталось на месте.

– Кто ты?

Существо громко фыркнуло, выпуская пар из ноздрей.

– Меня называют Адар-Маджи. Я дух леса, – Адар-Маджи склонил голову в поклоне, или это разыгралось моё воображение.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что леса здесь в помине нет, я с недоверием покосилась на так называемого духа.

– Что же ты делаешь здесь, в Долине? Рядом нет ни одного леса.

– Ты верно подметила, леса рядом нет. Но прежде чем я отвечу на твой вопрос, попрошу тебя ответить мне: добрые у тебя намерения или злые?

– Нет у меня никаких намерений. Я просто шла домой.

– Вижу, ты сама ещё не поняла, для чего обрела свою жизнь.

Я склонила голову набок, внимательно рассматривая своего собеседника. Сейчас он не вызывал страха и не казался опасным, лишь немного не в ладах с головой, но лучше уж слегка сумасшедший дух, чем кровожадная тварь.

– И что же ты хочешь от меня?

– Я хочу вернуться в свой лес.

– Где находится твой лес?

Адар-Маджи прикрыл глаза с каким-то благоговением, прежде чем снова ответить мне:

– Священный лес, который мне нужен, расположен в самом сердце Биа́ты.

– Прости, но я никак не могу провести тебя в Биа́ту. Почему бы тебе самостоятельно не переместиться туда? Ты же дух, разве ты не можешь просто перенестись туда, используя волшебство?

– Я не могу покинуть это место самостоятельно. Куда бы я ни пошёл, все дороги ведут меня к этому перекрёстку.

Только теперь я увидела, что оленьи следы есть не только на нужной мне тропе, ими усеяны все тропы, включая ту, с которой я пришла. Мне стало грустно, я ведь тоже знаю, что значит быть невольной жертвой обстоятельств, быть запертой и не иметь возможности уйти.

– Я бы хотела тебе помочь, но я совершенно не знаю, как.

Тогда оленьи рога Адар-Маджи всполохнули, один из камней на его рогах оторвался и направился в мою сторону, застыв прямо передо мной.

– Возьми его. Я буду следовать за светом, так смогу покинуть это злосчастное место, – он топнул ногой, отбивая очередную очередь из камней.

– Но я же не направляюсь в Биа́ту.

– Найдём способ, когда уйдём отсюда.

– Как ты оказался здесь?

– Маленький гнусный дворф хитростью привёл меня сюда. Он обманом привёз меня сюда, – Адар-Маджи яростно фыркнул.

– Знаю я одного гнусного дворфа, – в голове раздался собственный смешок. События прошлого, казалось, были вечность назад.

– Тебе стоит поторопиться, я чувствую, что создания Хаоса уже знают о тебе.

Я напряглась, но не стала медлить, схватила камень и ступила на тропу – с Адар-Маджи решу позже, что делать, сейчас важно покинуть Долину. Даже если не выйдет помочь ему перебраться в Биа́ту, поселю в лесу возле дома, всё лучше перекрёстка в Долине.

– Ты идёшь? – я обернулась, не услышав шагов за собой, но дух леса уже исчез.

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

– Это точно сработает? – я с недоверием смотрела на Сешат, поправлявшую ленты на моем платье.

– Мы не можем быть уверены наверняка, но, по крайней мере, он не посмеет причинить тебе вред или запереть, если ты об этом переживаешь.

– Мне бы твою уверенность, – Сешат оставила платье в покое и посмотрела мне в глаза.

– Катарина, теперь ты равна ему: не наложница или сельская девушка. Ты переродилась, и теперь ты Феникс, твоя сущность не менее значимая, чем его.

– Знать бы ещё, что это значит. Во мне нет никаких сил, я ничего не могу. Как я могу быть равна ему? В конце концов, он правитель Тене́бриса.

– То, что ты не научилась взывать к ним, не значит, что их нет. Более того, да, Айден – правитель Тене́бриса, но в тебе течёт кровь Агнуса Кровавого: ты потомок правителя всей Венуи.

– Так себе правителя, откровенно говоря.

Сешат сначала посмотрела с укором, но затем кивнула.

– Это неважно.

Столица была оживлённой, такой же, как я её запомнила, но гвардейцев, защищавших её, стало на порядок больше. По периметру появились дополнительные ограждения, а ворота открывались исключительно после досмотра. Если раньше мы попадали в замок, обходя столицу по окраине, то сейчас путь был один.

Нас заприметили сразу, но это было ожидаемо: не заметить урдовосийцев было невозможно. Я думала, что войду в замок одна, но Сешат сказала, что теперь мне стоит считать урдовосийцев своей личной охраной, а Фрейя и сама Сешат будут выступать в качестве советчиц. Мне предстоит убедить Айдена в своей значимости и силе.

Посмотрев на витиеватый узор на руке, я прикрыла глаза. Когда-то Айден сказал, что, если оракул потребует плату, мне следует незамедлительно сказать ему об этом, и он поможет всё решить. Я не раз задумывалась о том, чтобы прямо рассказать ему о требовании Сешат, но разве я могла быть уверена в нём сейчас, когда он так легко пожертвовал мной? Я опасалась, что, если возвращение Урда оракулам не входит в его планы, он может воспользоваться этим, чтоб избавиться от меня, и тогда проблема решится совсем просто. Пожалуй, пока оставлю это в тайне и буду действовать, исходя из ситуации.

Мантия скрывала меня, но я могла хорошо видеть и слышать происходящее. Даг вышел к настороженным гвардейцам. Они уже сообщили о нашем прибытии, и на защитное сооружение прибыла новая группа гвардейцев. Даг протянул одному из них скрученный пергамент, тот ознакомился с ним и кивнул.

– Зачем прибыли в столицу?

– Для встречи с верховным правителем Айденом Аскаром.

Гвардеец осмотрел нашу компанию и отдал приказ осмотреть наши вещи. Один за другим они открывали сундуки и сумки, переворачивая всё содержимое, пока не убедились, что ничего опасного мы не провозим.

– Сдайте оружие, и можете войти.

– Урдовосийцы никогда не сдают своё оружие, разве тебе это не известно? – голос Дага звучал сурово и почти угрожающе. Сейчас я была рада, что его внимание направлено не на меня.

– С оружием вы не войдёте в столицу.

Рука Дага лежала на рукояти меча с самого начала, но только сейчас его пальцы сомкнулись, это не сулило ничего хорошего. Фрейя появилась между ними так неожиданно, что даже гвардеец вздрогнул.

– Мы не хотим конфликта, даже если было проявлено невежество, – гвардеец кивнул, не осознав, что Фрейя говорила о нём. – Сообщите верховному правителю, что мы желаем встретиться с ним.

– Верховный правитель не принимает посетителей.

– Нас он захочет принять.

– Придётся вас разочаровать, он никого не принимает и делать исключение для урдовосийцев, даже с тем, что вы выступаете в роли посланников, не будет.

– Юноша, не стоит делать таких заявлений от лица повелителя. Передайте ему, что здесь девушка, с которой он непременно захочет встретиться, но только с условием, что мы все пройдём в столицу и за ворота замка. Назовите одно только имя – Катарина.

– Хватит лгать! – только сейчас я заметила, что над воротами в тени на небольшом балконе стоял мужчина. – Та, о ком вы говорите, давно мертва. Вам стоит уйти, если не хотите почувствовать на себе гнев верховного правителя.

Я присмотрелась, и с губ непроизвольно слетел шёпот:

– Рауль…

Я повела коня вперёд. Если моё лицо никому здесь ничего не скажет, то Рауль меня непременно узнает. Если уж Фрейя решила войти в столицу, используя меня, стоит ускорить процесс.

Я прошла мимо урдовосийцев, и лишь около Дага меня решил остановить гвардеец, но Фрейя прытко перекрыла ему дорогу собой, давая мне шанс пройти дальше.

Я улыбалась искренне, по-настоящему, никто этого не видит, оно и хорошо. Но я рада встрече с Раулем, он всегда был добр ко мне.

Я скинула капюшон, досчитала до трёх и подняла голову. Сначала Рауль смотрел хмуро, а секунду спустя его глаза расширились, и он резко шагнул вперёд, почти перегнувшись через ограждение, на его лице был шок и неверие. Я позволила себе слабую улыбку и лишь одними губами, беззвучно прошептала:

– Привет.

Я не могла оторвать от него взгляд, а он не мог оторвать свой взгляд от меня. Но ничего не могло длиться вечно, и мою открытую душу пришлось закрыть, натянув на лицо маску, которая требовалась мне для выполнения цели. Я вернула себе холодность разума и решительность.

– Как видишь, это правда.

Я выпрямила плечи, придавая себе ещё больше уверенности. Она была мне необходима, потому что я не верила в то, что делаю. Не видела причин уступать нашему требованию, когда-то я была нужна ему для снятия проклятия, сейчас же я бесполезна.

Ждать пришлось недолго, после моего выхода стоило гвардейцам уведомить о моём прибытии, ворота распахнулись, и мы вошли в столицу. Внимание жителей было приковано к нам, я видела любопытство и тревогу.

К нам перекрыли доступ, сопровождающие нас гвардейцы… или нам перекрыли доступ, но это было неважно. Я смотрела перед собой на замок, возвышающийся на вершине. Он стал мрачнее, чем был раньше, но уже не такой пугающий.

Я редко видела его со стороны столицы, всего несколько раз, ведь мне не разрешено было покидать пределы двора.

Перед входом в тронный зал, где мы должны предстать перед Айденом, Фрейя подошла ко мне очень близко, чтобы её могла слышать только я:

– Помни, что стоит на кону, Катарина. Если тебе не удастся убедить его, ты умрёшь, – где-то внутри я уже ненавидела эту женщину. Всю жизнь я считала, что те, кто служат богам, представляют собой поистине чистых душой, но это была ещё одна из глупейших ошибок.

Двери открываются, и я ступаю в зал. Сердце начинает свой неистовый забег. Снова оказаться в этом месте, вновь нарушить своё обещание никогда больше не ступать в замок Айдена Аскара, вновь встретиться с ним взглядом и снова умереть.

Последние мысли вызвали усмешку, но стоило взглянуть на мужчину, восседающего на троне, усмешка исчезла с моего лица. Он изменился, черты лица огрубели, он похудел, а глаза поблёкли, единственное, что осталось неизменным, – его чертовская привлекательность. Айден смотрел на меня неотрывно, его не интересовал никто и ничто в этом помещении, но я не могла разобрать эмоций, что когда-то были так очевидны.

Я хотела рассмотреть его лучше, попытаться определить его мысли, но было кое-что, волнующее меня куда больше, я спешно отвела взгляд на тех, кто стоял рядом: мужчина с собранными в пучок тёмными волосами, он был немолод, но ещё и не стар. Я не видела его прежде и не могла предположить, кем он являлся. Он осматривал прибывших цепким взглядом, но, почувствовав моё внимание, перевёл его на меня. Буквально на несколько секунд. Я тоже не стала на нём задерживаться, он был мне абсолютно неинтересен.

Дальше мой взгляд перешёл на того, кто стоял по соседству, – Рагнар. Я удивлённо приподняла бровь, но сразу взяла себя в руки, спрятав эту эмоцию, но он её уже заметил. Рагнар усмехнулся и слегка кивнул головой, приветствуя, его забавляло происходящее, даже представить не могу, почему он здесь, но и он не был тем, кого я искала, а больше, кроме гвардейцев, в зале не было никого.

Я отдёрнула себя, когда поняла, что держу руку на груди. Я знала, что не увижу его здесь, но, видимо, никогда не потеряю надежды.

Вернувшись назад к Айдену, я поняла, что он всё видел. Айден смотрел на то место, за которое секунду назад я держалась, и, конечно, обо всем догадался.

Я поклонилась, как и все остальные. Мне было сложно начать говорить, я просто не могла разобраться, что сейчас чувствую, от этого сводило тело и язык прилипал к небу. Моим спасением, как ни странно, стала Фрейя. Она выступила вперёд, привлекая всеобщее внимание:

– Благодарю, что принял нас, повелитель, – она поклонилась.

Айден окинул её взглядом скучающим, незаинтересованным.

– Что привело жителей Урда ко мне?

– Мы много лет не покидали свой дом и верно следовали твоему указу, сегодня же мы здесь не с просьбой, а требованием, если позволишь, – Фрейя кивнула мне, намекая на то, что пора передать пергамент.

Я немного неловко достала его из сумки и хотела передать его служащему, что двинулся ко мне, но Айден одним движением пальцев приказал оставаться тому на месте.

Хорошо, я могу и сама отнести ему пергамент. Я уверенно шагнула к нему, приближаясь к трону. Мы встретились взглядами. Айден пытался что-то увидеть, искал, но не мог найти. Я была для него мертва ещё несколько минут назад, а сейчас стою перед ним… Я могла его понять. Он принял пергамент, и я вернулась на своё место. Мы не проронили ни слова, и это было так странно, словно у нас совершенно нет общей истории.

Айден не развернул пергамент, он просто продолжал держать его в руках.

– Вам хватило нахальства прийти ко мне с требованием, что это – показатель глупости или отчаяния?

– Ничего из этого. Наше требование законно и обоснованно. Ты не прочтёшь?

– Не сейчас, – он что-то сказал Рагнару, и тот кивнул, не убирая усмешки с лица.

– Сегодня вы останетесь в замке, а завтра ближе к полудню вы узнаете моё решение.

После этих слов Айден встал и просто ушёл. Возможно, где-то глубоко внутри я ожидала другой реакции.

Меня поселили в моей старой комнате. В ней ничего не поменялось, всё было ровно так, как я помню. Фрейя была не рада тому, что меня поселили в значительном отдалении от остальных, но и протеста не высказала, только лицо выдавало недовольство. Я долго бесцельно ходила с угла в угол, не могла найти себе место, пока не поняла, что четыре стены меня душат и есть место, где я куда больше хотела бы оказаться.

Распахнув двери сада, я вдохнула полной грудью. Меня не волновало, можно мне сюда ходить или нет. Сейчас, проходя мимо растений, я чувствовала спокойствие, и этого было мне достаточно.

Я окунулась в воспоминания, когда Рэйтан изучал книгу Суты, а я училась создавать новые микстуры… Это было хорошее время. Проводя рукой по дубовому столу, за которым мы так часто работали, я всё глубже погружалась в воспоминания, пока мой покой не нарушил голос, бархатный с лёгкой хрипотцой:

– Я знал, что найду тебя здесь.

Я обернулась, встретившись с взглядом Айдена. Мы молча смотрели друг на друга, но было очевидно, он с трудом верит своим глазам. В тронном зале его эмоций было не разобрать, но сейчас Айден не скрывал их, мне даже показалось, что я могу рассмотреть ту дюжину вопросов, роящихся в его голове.

– Как это возможно?

– Что именно?

– Ты понимаешь, о чем я, – он сделал шаг в мою сторону, а я синхронно с ним сделала шаг назад. Айден заметил это и кивнул, больше не пытаясь приблизиться. – Я видел, что от тебя осталось, Катарина. Невозможно восстать из пепла, а кроме него там не было ничего.

– Как видишь, я стою перед тобой из крови и плоти. Значит, не так уж и невозможно.

– Вижу. Поэтому спрошу снова: как это возможно?

– Я не знаю, – это было правдой, я знаю, кто я, но не знаю, как это возможно.

– Они имеют к этому отношение?

Айден говорил об оракулах и урдовосийцах. Я отрицательно качнула головой.

– Нет.

– Когда это произошло?

– Восемь месяцев назад.

Айден закрыл глаза, а его скулы напряглись, он злился?

– Почему?.. – он не закончил свой вопрос, но я хотела знать, что он спросит, отчасти потому, что мне было что сказать.

– Закончи.

– Я знаю ответ на свой вопрос, он не имеет смысла. Ты голодна?

– Нет.

– Тогда выпей со мной, – я хотела снова ему отказать, уже была готова дать ответ, но Айден перебил: – Просто выпей со мной, Катарина.

Что-то в его просьбе заставило меня передумать, то, что не было произнесено, но о чём говорил язык его тела и глаза, – он боялся моего отказа.

– Хорошо.

Его плечи немного расслабились.

Он отошёл и пригласил меня следовать за ним, не нарушая дистанцию, не пытаясь на меня давить, он был галантен. Видимо эти восемь месяцев сломали что-то не только во мне.

Мы поднялись к коридору, ведущему к покоям Айдена, и я замерла.

– Я не пойду туда.

– Я веду тебя не в мои покои, Катарина. Мы сядем на террасе.

– Она в твоих покоях, – я упрямо смотрела на дверь в другом конце, отказываясь сделать шаг.

– Я думал, ты захочешь туда попасть. Тебе нравилось находиться на той террасе.

– Это было давно. Всё изменилось, Айден.

– Даю слово, я не прикоснусь к тебе и позволю уйти по первому твоему желанию.

– Много ли значит твоё слово? – это был болезненный удар от меня, но я и не собиралась беречь его чувства.

Я снова увидела слабый огонь в глазах. Нет, конечно, он не был тлеющим углём, но в его глазах не было того пламени, что я помню.

– Кажется, я это заслужил. Хорошо, выбирай место.

Так просто? Я осмотрелась, вспоминая, есть ли место, где я хотела бы оказаться или хотя бы могла почувствовать себя комфортно.

– Что наверху?

Он проследил за моим пальцем, а затем посмотрел на потолок.

– Ещё один этаж.

– Нет, на самом верху.

– Я тебя понял, подожди, – Айден зашёл к себе в покои и через несколько минут вернулся с бутылкой алкоголя, несколькими бокалами и пледом. – Идём.

И мы правда пошли. Четыре пролёта винтовой лестницы, и я уже почти пожалела о своей идиотской затее. Ближе к концу пути я готова была остаться прямо на этих ступенях. Айден поглядывал на меня, но не пытался помочь, он помнил данное мне слово.

Когда стены кончились, мы вышли на крышу, я ахнула и качнулась от сильного ветра, зацепившись за стоящий рядом дымоход. Оставаться здесь нельзя назвать хорошей идеей, да и невозможно в принципе.

– Мы ещё не пришли, – Айден указал на металлическую винтовую лестницу в десяти шагах от меня.

Я сделала шаг и снова отшатнулась назад.

– Не думаю, что я смогу дойти до неё.

Айден протянул руку, кажется, его ветер смущал не так сильно, я с недоверием покосилась на него, но это была всего лишь рука.

Айден аккуратно сжал мою руку, задержав на ней взгляд, и я почувствовала, как меня окутало тепло. Когда-то чувства к этому мужчине сжигали меня, что уж там – буквально сожгли, но теперь я не допущу этого. Как только моя сделка с оракулом будет выполнена, я вернусь домой, и ни угрозы, ни сила не удержат меня здесь. Айден Аскар не имеет больше надо мной власти. Если, конечно, он согласится на их требования, иначе я просто умру, и всё окажется неважно в любом случае.

Мы поднялись по лестнице. Наверху нас ждала смотровая башня. Мы расположились на западной стороне, так, чтобы стена закрывала нас от ветра. Айден бросил плед на деревянный пол, а сам сел в паре шагов, оставляя его для меня.

Солнце шло к закату, и мы сидели под его последними лучами. Поле и горы, открывающиеся нам под этим углом и с такой высоты, были невероятны. Пусть в замке Тёмного не так много мест, приносящих мне умиротворение, но это точно одно из них.

– Здесь очень красиво.

Айден кивнул, кажется, он думал сейчас о том же.

– Почему ты снял купол с Долины? Разве это было хорошей идеей? Тене́брис охватила война, жители гибнут, – этот вопрос я хотела задать ему с самого первого дня, как увидела. Мне нужно было понять, неужели это и было то, чего он хотел?

Айден посмотрел на меня. Он ждал этого вопроса, возможно, не сейчас, но знал, что рано или поздно я спрошу его об этом. Я ожидала, что мой вопрос может его разгневать или он просто не станет мне отвечать, но Айден поступил иначе. В его глазах не было злости, только какая-то непривычная печаль. Он отвернулся, окидывая глазами земли Тене́бриса, что были нам видны.

– Я больше не могу поддерживать купол, часть моей силы отнял ритуал. Они могут защитить себя, по крайней мере, пока я не найду способ вернуть порядок на нашу землю.

От удивления мои глаза расширились, меньше всего я ожидала от него такой откровенности, да ещё и признание, что он больше не так силён. Айден не видел моих глаз, он так и не повернулся, чтобы увидеть мою реакцию, возможно, для него это тоже было нелегко.

– Я прочитал требование урдовосийцев, – от этих слов я вздрогнула. Понимает ли он, что сейчас в его руках моя жизнь? Я ждала дальнейших слов, боясь даже вдохнуть. – Это ведь то, что потребовал оракул, твоя часть сделки?

Он догадался, он помнил. Теперь моя очередь ответить честно:

– Да. Её требование, чтобы я вернула им Урд.

– Завтра я оглашу своё решение.

– Не скажешь мне его сейчас?

– Я же обещал. Не имеет значения, что она потребует, я решу это. Ты в безопасности, Катарина, – он посмотрел на меня, первый раз после начала разговора. А я растерянно кивнула. Айден сказал, что согласится? Переспросить так и не решилась, просто не нашла в себе сил.

Мы ещё сидели так какое-то время, молча смотря вдаль, каждый думал о чём-то своём. В какой-то момент Айден спохватился, что бутылка, которую мы собирались распить, так и осталась нетронута. Он откупорил её и разлил по бокалам золотую жидкость.

– Это поможет согреться.

Я приняла бокал и сделала глоток.

– Я хотела спросить ещё кое о чём, – поймав внимание Айдена, я продолжила. – Мы с Рэйтаном были связаны… – взгляд Айдена стал пронзающим, внимательным, мне стало не по себе, но страх больше не сковывал меня при разговоре с ним. – Когда я умерла, Рэйтан… Он… Он тоже умер? – последнее слово я произнесла без звука, одними губами, я до сих пор страшилась говорить это вслух.

– Я не говорил о том дне ни с кем и никогда, – он сделал паузу.

Не только мне было тяжело об этом говорить, в тот день он тоже многое потерял: не только силу, но и друга. Я никогда не думала в этом ключе, но этот вопрос должен быть задан. Возможно, сказав всё вслух, признав произошедшее, это принесёт освобождение нам обоим.

– Он умер в тот день вместе с тобой. Мы не справились, Катарина. Прости.

Я ещё никогда не видела его таким удручённым. Где-то глубоко внутри мне даже захотелось его поддержать, показать, что это не только его боль, что в этом он не один. Но я не стала этого делать, часть меня – та, что была обманута, разбита и разорвана на части, часть меня, что после всего стала сильнее, убедила меня, что мужчина передо мной не заслужил моего сочувствия, моей поддержки и свои ошибки должен искупить в одиночку. Ступить на эту тропу было нелегко, но иначе я снова окажусь в положении, которое однажды уже привело меня к погибели.

– Я так и не смог похоронить его.

Эти слова повергли меня в шок.

– Что ты имеешь в виду?

– Он умер: его сердце больше не бьётся, дыхание полностью отсутствует – никаких признаков жизни, но его тело ничуть не изменилось, оно по-прежнему наполнено магией. Я не знаю, что это значит, ни одного объяснения, никаких ответов. Я пытался его вернуть, но так и не нашёл способа.

– Где он сейчас?

– Здесь.

Я посмотрела по сторонам, понимая, как глупо выгляжу, но эта новость так взволновала меня, что мне было всё равно, что он мог обо мне подумать.

– В часовне, – Айден указал вниз.

Как я раньше не заметила? Часовня из красного кирпича с пирамидальным шпилем и большими аркадными окнами стояла среди зелёных насаждений.

– Я хочу сходить к нему.

– Хорошо, я отведу тебя к нему завтра. Это будет нелегко.

– Мы были связаны, Айден. Он был мне другом и умер из-за меня. Я должна хотя бы попрощаться. Он так часто в моих мыслях. Твоё нелегко уже давно живёт внутри меня.

Я сказала лишнего, но слова воротить нельзя. Айден наградил меня таким сочувствующим взглядом, что стало тошно.

– Не смотри так. Я не нуждаюсь в твоём сочувствии.

Айден выругался, я почти не разобрала, что именно он сказал, но это точно было ругательство.

– Катарина, ты не виновата в его смерти, никто не виноват. Это был только его выбор, и Рэйтан знал, на что идёт, всегда знал.

Гнев захлестнул меня с такой мощью, что я еле сдержала себя, чтобы не влепить ему пощёчину.

– Как ты смеешь?! – я не говорила, я буквально шипела. – Никто не виноват?! Ты виновен в его смерти в первую очередь! Если бы не твоё маниакальное желание снять проклятие несмотря ни на что, ему не пришлось бы защищать меня! Не пришлось бы умирать из-за меня… Вместе со мной! Ты виноват в его смерти не меньше, чем в моей! – Айден молчал, смотрел на меня холодным, ничего не выдающим взглядом, а это подначивало и злило меня ещё больше. – Ты снял проклятие, и что же, стало лучше?! Куча смертей, война, разруха, всё стало ещё хуже! И его больше нет!

– Хватит! – Айден повысил голос, заставив меня замолчать. Это отрезвило меня, совсем немного. Я не перестала злиться, но вспышка ярости отпустила, а Айден продолжил говорить уже более спокойным голосом: – Мы все знали, на что шли, Катарина, но мне жаль, что жертва была так велика.

Я встала и отряхнула платье.

– На сегодня с меня достаточно разговоров.

Айден помог спуститься, несмотря на все мои протесты, но, как бы ни было неприятно признавать, без него бы я просто не смогла этого сделать.

– Ты изменилась.

Это были последние произнесённые слова в этот вечер. Я вернулась к себе и легла спать, отогнав назойливые мысли.

Меня пробудил скрип открывающейся двери, я вскочила, не ожидая никаких гостей. На пороге стояла женщина-прислужница. Она принесла несколько платьев и украшений, подаренных Айденом, и помогла мне одеться.

Никакой одежды наложниц: откровенных и даже пошлых нарядов, эти платья были прекрасны: мягкая дорогая ткань, прикрывающая меня ровно настолько, чтобы я могла чувствовать себя комфортно. Я посмотрела на прислужницу, она с восхищением смотрела на мои новые наряды.

– Нравится?

– Ничего красивее не видела. Эти платья достойны королевы, – я усмехнулась её искренности, которая была, скорее, из-за юного возраста.

Девушка была юна, вполне возможно, служила в замке совсем недавно, от этого и такие явные эмоции, которые она ещё не научилась прятать, как остальные прислужницы.

Я пришла в тронный зал, когда все уже собрались. Мой взгляд встретился со взглядом Айдена, и на его лице снова было нечитаемое выражение, что и вчера. Но я уже не обманывалась, я поняла, что он всё тот же, просто играет свою роль перед урдовосийцами.

Заняв место в стороне от остальных, я планировала избежать прямого участия в переговорах. Теперь только решение Айдена имеет значение, и он его озвучил:

– Вы получите независимость Урда.

Я видела победное выражение лица Фрейи. Сешат же оказалась мудрее своей сестры и понимала, что Айден не закончил говорить.

– Но есть условия…

– Чего ты хочешь? – фривольность обращения не смутила никого. Видимо, что-то всё-таки изменилось, раз Айден закрывает на это глаза.

– Урд и урдовосийцы останутся верны Тене́брису и его правителю. Никогда оракулы или урдовосийцы не пойдут против интересов Тене́бриса.

Сешат поджала губы. Конечно, Урд снова вернётся к ним, но они по-прежнему не будут полностью свободны. Это логичное условие, справедливое, но как это видят оракулы, я не знала.

– Ты хочешь, чтобы мы присягнули тебе?

– В этом нет необходимости, но если ваше слово будет нарушено, вас не спасёт ни одно божество. Мне будет плевать на священность Урда, я превращу его в пепел.

На последнем слове я замерла, как и Айден. Он сразу посмотрел на меня, на мою реакцию, а я силилась оставаться на месте, силилась не показывать, как хлёстко его слова ударили по мне.

– Мы услышали тебя, повелитель. Это все требования?

– Есть ещё одно. Катарина должна остаться в Тене́брисе.

– Что?! – я даже не поняла, когда моё возмущение вырвалось.

– Один год, Катарина. И тогда Урд навсегда ваш, а ты получишь желаемую свободу.

– Мы согласны, – Сешат решила за всех. Её не смутило недовольство Фрейи или моё, она заключила сделку за нас всех.

– В качестве кого я должна остаться?

– В качестве гостьи, не более того.

В тот же день оракулы и урдовосийцы покинули столицу. Я не вышла их провожать, а наблюдала с террасы, как они покидают замок. Я выполнила свою часть сделки, и, хотя узор на моей руке всё ещё напоминает мне о былой глупости, я знаю, что через год навсегда забуду об этом.

Айден пообещал отвести меня к Рэйтану после заката. Я отсчитывала минуты, провожая взглядом солнце. Не уверена, что готова его увидеть, но в то же время я так долго не могла его отпустить. Возможно, если я увижу Рэйтана и попрощаюсь с ним, дикая тоска в моём сердце наконец отступит.

– Ты готова?

Я вздрогнула от неожиданного появления Айдена за моей спиной.

Лёгкий кивок, и он в приглашающем жесте велел следовать за ним.

– Ты злишься?

– Нет. Я пока не знаю, что чувствую по этому поводу. Спасибо в любом случае. Ты отдал им Урд, хотя мог этого не делать из-за меня.

– Выбор был очевиден.

Я взглянула на Айдена, слышать такие слова было удивительно. Возможно, из-за того, что я больше не принадлежала ему. Мне казалось, что я избавилась от его влияния, сняла с глаз пелену влюблённой девушки, и больше его слова и действия не покажутся мне столь… благородными.

Мы шли близко друг к другу, при желании один из нас мог легко коснуться другого, но каждый соблюдал невидимую черту.

Вблизи часовня была значительно больше, чем с крыши. Её вид нагонял мурашки по коже, и внутри всё ёжилось.

– Что с этим местом не так? Это просто часовня.

– Ты чувствуешь смерть. Это место пропитано трагедией.

Я непонимающе уставилась на него, надеясь на объяснение.

– В нашем роду мало кто умирал со спокойной душой. Все они здесь.

– Это что-то вроде фамильного склепа? – предположила я.

– Не совсем. Здесь нет тел, только их неупокоенные души.

– Что же им мешает найти покой?

– Их алчность. Даже после смерти она непомерна.

Внутри часовни тусклый свет от огней освещал просторный зал. В Тене́брисе не принято поклоняться богам, для них не строят храмы, им молятся про себя, спрятавшись от чужих глаз. Эта часовня – не исключение, место не поклонению, а памяти.

Рэйтан лежал на невысокой плите, устланной белой тканью. Его внешность совсем не изменилась, точно такой, как я помню, только немного бледнее.

Я упала перед ним на колени, рассматривая каждую черту, а нарастающая боль в груди готова была меня поглотить.

– Рэйтан, – шёпот сошёл с губ. Подсознательно я просто надеялась, что он отзовётся. Откроет глаза и ответит мне, но он неподвижно покоился на своём ложе. – Как же так…

Я коснулась его щеки – холодная, этот холод обжёг мои пальцы, но я бы не отняла руку, просто не смогла бы.

– Катарина, – Айден коснулся моего плеча, то ли успокаивая, то ли в попытке отобрать у меня этот момент.

– Оставь меня, я найду дорогу назад, – мой голос надрывался, но оставался уверенным.

Айден не послушал, остался стоять за моей спиной.

– Пожалуйста, Айден, позволь мне побыть с ним, – теперь уже я умоляла, искренне надеясь, что он даст мне время наедине с Рэйтаном, пусть в последний раз. Дальше я слышала только удаляющиеся шаги, затем резкий сквозняк и тишина… Он ушёл.

– Ты не должен был так поступать. Я просила…– крепко сжимая его руку, я прижималась к нему всем телом, душой. По щеке потекли солёные, отравленные скорбью слёзы. Первый раз я плакала по нему, первый раз позволила этой печали победить. – Пожалуйста… – я ревела навзрыд, путаясь в словах и мыслях, хотела бы злиться, ненавидеть его за такой глупый поступок, никем не оценённую жертву, но не могла.

Я лежала на холодной плите рядом с Рэйтаном и смотрела в большие окна. На улице уже было темно, сколько времени прошло, как я здесь? Обессиленное тело не позволило бы мне уйти, а я даже и не пыталась.

Рэйтан был одним из немногих, кто был принят моим сердцем и кто его не разбивал, и, как и остальные, навсегда покинул меня. Я даже не могу как следует попрощаться с ним. Мне столько всего хотелось ему сказать, но сейчас, когда я здесь, ничего из этого не имело значения. Закрыв глаза, я уткнулась в его плечо, даже сейчас вдыхая запах морозного бриза. Разве так бывает?

– Не знаю, где ты сейчас, но надеюсь, там хорошо. Лучше, чем было здесь.

В глаза ударил солнечный свет, и я ощутила мягкое прикосновение к своим волосам. Видимо, я уснула и проспала здесь до самого утра. Я отмахнулась, у меня нет намерения уходить, я ещё не готова. Хочу пробыть здесь столько, сколько возможно, пока тело Рэйтана ещё держится. Пусть его магия сильна, но и она однажды умрёт, и тогда я не смогу уже быть рядом. Снова лёгкое касание. Никто, кроме Айдена, не посмел бы так бесцеремонно прикасаться ко мне, да и никто не знает, что я здесь.

– Прекрати. Я никуда не пойду.

– Плита холодная, тебе нужно встать.

– Нет, – сказала я и резко открыла глаза.

Голос принадлежал не Айдену. Я прекрасно знала обладателя этого голоса. Рэйтан сидел рядом со мной на корточках. На его лице была улыбка, и я завизжала, накинувшись ему на шею, вызвав тем самым у Рэйтана смешок.

– Я умерла или до сих пор сплю?

Это было единственное объяснение тому, что я сейчас с ним разговариваю, но каков бы ни был правильный ответ, если он рядом, я согласна на любой исход.

– Ты жива и уже не спишь, – тёплая улыбка на его лице согревала моё сердце. Не думаю, что есть что-то, что могло осчастливить меня больше.

– Как это возможно? – я с надеждой и неверием всматривалась в него, а Рэйтан, взяв меня за руку, заставил встать с плиты.

– Я пока не могу ответить на этот вопрос, – кажется, для Рэйтана всё происходящее было тоже большим удивлением. – Мы разберёмся с этим, а сейчас пойдём.

– Ты знаешь, сколько времени прошло?

Он покачал головой.

– Нет, могу только предположить, что не один месяц.

– Восемь. Рэйтан, прошло восемь месяцев.

Он прикрыл глаза и кивнул, но уже направляясь к выходу из часовни, не отпуская моей руки. Мы больше не были связаны, я чувствовала, что его сила не трепещет во мне, как прежде, но это и не нужно, мои ощущения рядом с ним были гораздо ярче, чем раньше. Они были не стимулированы магией, а тщательно проращены, они были настоящими.

Я крепче сжала его руку и получила взаимное пожатие от него. Теперь год в замке Айдена не был приговором, я бы и сама не ушла, не сейчас, когда вновь обрела Рэйтана.

КАТАРИНА. НЕСКОЛЬКО НЕДЕЛЬ СПУСТЯ

Все прошлые недели замок стоял на ушах из-за возвращения Рэйтана. Как только Айден смог поверить в то, что произошло, они постоянно встречались в его кабинете, что-то обсуждая. Оказалось, что незнакомец в тронном зале был новым верховным магом Тене́бриса – Ирвин Маурус, крайне закрытый и строгий мужчина, но Рэйтан одобрил выбор Айдена и отказался от притязаний на старое место.

Хотя Ирвин не был мне по нраву, но, если Рэйтан считает его достойным, у меня не было причин не доверять его мнению.

Я постучалась и повернула дверную ручку. В кабинете были Айден, Рэйтан, Ирвин, Рагнар и Тарин, все повернулись ко мне. Я поклонилась и прошла к свободному креслу рядом с Рэйтаном. Я заметила, что он всегда оставлял свободным место рядом с собой. Сначала я думала, что это совпадение, но теперь уже не было сомнений, что он оставлял его для меня.

– Они собирают силы, мы не можем оставить это без внимания, – Тарин говорил редко, но всегда по делу, и, видимо, я пропустила что-то важное вначале разговора.

– Купол не решит проблему, – Айден устало потёр лицо.

Они обсуждали Долину. Ситуация усугублялась с каждым днём. Раньше я не понимала, почему Айден ничего не делает, но теперь, находясь здесь, слушая разговоры и зная о принимаемых решениях, я поняла, что на самом деле ситуация гораздо серьёзнее, чем кажется.

Меня удивило, что Айден почти сразу позволил мне присутствовать на их совещаниях, и, как бы мне ни было сложно это признать, все его решения в отношении меня были положительными.

Однажды, когда мы с Рэйтаном разговаривали, он обмолвился, что Айден чувствует вину передо мной за то, что произошло, но мне сложно в это поверить.

Я не заметила, как всё это время, блуждая в своих мыслях, смотрела на Айдена. И только когда поймала на себе его ответный взгляд, откинулась на спинку стула, прячась за спиной Рэйтана. Мне всё ещё было сложно находиться с ним рядом.

– Всё это ни к чему не приведёт, единственный способ остановить это – уничтожить Долину и всех её обитателей. Они не имеют прав на нашу землю, – Ирвин подал голос впервые с момента, как я вошла. Ирвин оказался приверженцем радикальных методов.

– Нет, – отчеканил Айден, не раздумывая над предложением верховного мага.

– Повелитель, вашей силы не хватит на то, чтобы поддерживать купол дальше, но стереть их вполне. Моя сила и сила любого сильного мага подкрепит вашу при необходимости. Это решит все наши проблемы с этими тварями.

Айден громко опустил кулак на стол, прерывая тираду Ирвина. Я отпрянула от стола от неожиданности.

– Я сказал нет! Это не обсуждается. Мы найдём другой способ обезопасить народ.

– При всем уважении, – Рагнар подался вперёд. – О каком способе речь? За всё время существования Долины никто не нашёл такой способ. Купол и тот был лишь сдерживающим фактором, не гарантирующим полную безопасность.

– Рэйтан?

– Возможно, есть способ. Мне нужно время.

– О чём ты говоришь? – Ирвин недоверчиво посмотрел на Рэйтана. Он относился к нему с уважением и некоторой опаской, но мне ещё не удалось разгадать этого мужчину.

– Для начала я хочу убедиться в своих догадках, а пока предлагаю закончить.

Рэйтан встал первым, я хотела последовать за ним, но он опустил руку мне на плечо.

– Я должен покинуть замок. Когда вернусь, я зайду к тебе.

– Надолго?

Боги, иногда мне кажется, я просто боюсь потерять его снова. От этого превращаюсь в назойливую прилипалу или слишком опекающую барышню, но Рэйтан, как всегда, понимающе улыбнулся.

– Обещаю, я скоро вернусь.

Он ушёл, а за ним последовали и остальные. Мы с Айденом остались одни. Не то чтобы я избегала его намеренно, но… Бездна, я избегала его намеренно.

– Что между вами?

– Почему ты защищаешь Долину?

Мы задали вопросы одновременно, и оба усмехнулись случившемуся.

– Я его потеряла уже однажды, не хочу, чтобы это произошло вновь, – его скула дёрнулась. Мой ответ пришёлся ему не по вкусу, но говорить больше я не намерена. – Твоя очередь.

– Это был не ответ.

– Какой есть, – я пожала плечами.

– Я не защищаю Долину.

– Мне так не кажется, и уверена, не только мне.

– Защита Тене́бриса для меня первостепенная задача.

– Ты не первый раз защищаешь Долину. В прошлый раз было то же самое. Уничтожить Долину было бы очевидным решением, это бы решило проблему, но жертва слишком велика?

– Ты вправе злиться на меня, Катарина.

– При чём тут это?! – я возмутилась, нервно заёрзав на стуле.

– Разве ни при чём? Ты зла, что я выбрал Тене́брис тогда, и злишься, что не делаю того же сейчас, разве нет?

Отчасти он был прав, и это задевало меня, как бы старательно я ни пыталась это в себе искоренить. Моё молчание было красноречивее слов.

– Я не делал выбор тогда и не делаю его сейчас. Я хочу сохранить… Всегда хотел.

– Что же ты хочешь сохранить?

Он откинулся на стуле, закрыв глаза, и снова потёр лицо руками.

– Они другие, Катарина. Не такие, как мы, но они не лишены ни разума, ни чувств, они просто другие. Не бездушные твари, не все.

– Ты говоришь так, словно знаешь их очень хорошо.

– В чём-то это так.

И он рассказал.

– Мне только исполнилось двадцать два года, я всё верил, что докажу отцу, что достоин…

АЙДЕН. ПРАВЛЕНИЕ БЕРНЕФА АСКАРА

– Отец, найти эту тварь в Долине – всё равно что искру, с которой начался пожар. Да и разве те торговцы не сами устроили там отлов? Они поплатились жизнью за свою глупость.

Бернеф поддался вперёд. Между его бровей залегла складка, а глаза недобро сверкнули, показывая его недовольство.

– Их глупость? И ты считаешь себя достойным трона? Твой народ пал от этих тварей, они восстали против своего правителя, а ты предлагаешь ничего не делать, сын? – последнее слово он скорее с презрением выплюнул, чем сказал, но я не стал заострять на этом внимание, отец часто пребывал не в духе.

– Я считаю, что нужно найти другой способ, а не уничтожать их, сейчас они тоже жители Тене́бриса. Восстание погашено, я всё сделал для этого. Они больше не посмеют восстать против тебя. Одна голова ничего не решит, они продолжат охотиться на тварей, а те продолжат их убивать.

– Не смей произносить это! Твои грязные мысли достойны наказания, и милостив я лишь потому, что ты единственный наследник, иначе… – Бернеф скривился, не закончив фразу, но она ещё долго эхом отдавалась у меня в голове. – Разговор окончен. Завтра ты отправляешься в Долину, и не смей возвращаться без головы этого отродья. Тишина на востоке временная, пока очередная тварь не убьёт кого-то из жителей, пусть голова на пике станет доказательством моей защиты. Даже если потребуется перебить всех тварей, ты это сделаешь!

Он отвернулся, демонстрируя, что больше не намерен ни слышать меня, ни видеть.

Я вышел из тронного зала, злость бушевала во мне, рвалась наружу. Он был несправедлив и совершал ошибку, но что ему мои слова?

В эту же ночь я принял решение, что докажу, на что способен. Погашенное восстание не принесло отцу ни капли удовлетворения, он жаждет перебить всех жителей Долины, но я попытаюсь всё уладить своими методами. Тогда отец наконец увидит, что я достоин его уважения.

Потребовалось некоторое время, чтобы добраться до Долины. Мы двигались не к переходу, а сразу на восток, к месту, где произошло восстание.

Несмотря на то, что большинство жителей уже разошлись по домам, оставались и те, кто продолжал бороться.

Гвардейцы сдерживали народ, чтобы те не смогли дойти до замка. Люди были слабее, без подготовки – ими руководил страх и энтузиазм, но даже этого было достаточно, чтобы наделать беды и посеять смуту на всей территории Тене́бриса.

– Господин, нам не стоит заходить в поселение. Приказ верховного правителя был войти в Долину и найти существо, растерзавшее торговцев.

Я раздражённо окинул взглядом гвардейца, чем вызвал в нем страх, тот отступил назад, но продолжил смотреть на меня, бросая вызов.

– Я знаю приказ, но сейчас здесь командую я.

– Но… – он не договорил, я резко приблизился и схватил его за шею, приподнимая с коня.

– Ещё одно слово, и ты лишишься своей головы! Это касается каждого.

Все молчали. Гвардеец кивнул, насколько позволяло его положение, но по глазам я видел, что это будет первое, о чем он донесёт отцу. Ну и пусть, по-другому мне не заставить их действовать по моему плану.

Жители были вооружены по-разному: у кого-то луки, вилы, топоры, кто-то обладал магическими способностями. Они не были дружелюбны, но в глазах многих я видел надежду. Не все были готовы сражаться, но страх за свою жизнь и жизнь своих близких был сильнее, я это уважал.

Как я понял позже, их затея была провальной ещё в зачатке: ни предводителя, ни чёткого плана. Они хотели безопасности, но не знали, как её достичь, и всё, что придумали, – взять в руки оружие, даже не подумав, что за мятеж их могут казнить.

Гвардейцы присоединились к оцеплению, они удерживали жителей почти в заложниках в течение последней недели, не выпуская ни в сторону замка, ни в сторону Долины. Самые отчаянные были привязаны к столбам, те, кто выступил против гвардейцев силой. Они были изнурёнными и, скорее всего, не продержались бы долго.

Я обошёл периметр и дошёл до небольшого каменного ограждения, возведённого для разделения Долины и северной стороны Тене́бриса, а когда поднялся на него, перед моими глазами предстала картина, которую я не смогу забыть никогда.

Я видел смерть много раз, я бы сказал, она всегда ходила рядом со мной, но здесь даже моё огненное нутро застыло: десятки растерзанных тел, конечности, внутренности и головы – это был пазл, который не представлялось возможности собрать. Среди тел людей были и создания, населяющие Долину, их было на порядок меньше, но те, что лежали здесь, были в отместку покромсаны с особой жестокостью.

Это не было актом защиты, а проявлением ненависти, и как бы я не хотел принести мир на нашу землю, именно тогда я понял, что это не будет лёгкой задачей, более того, я усомнился, выполнима ли она в принципе.

– Сожгите тела, – я отдал приказ, а дальше совершил поступок, который только спустя время осознаю, что был глуп и самонадеян.

Увидев весь ужас, мой внутренний огонь превратился в злость. Договориться с людьми бы не вышло, ещё меньше я верил, что получится решить проблему переговорами с существами Долины. На тот момент я был уже убеждён, что они неразумные существа.

Был отдан следующий приказ: часть гвардейцев должна разогнать оставшихся повстанцев и, если будет необходимость, применить силу. Другая часть должна зачистить ближнюю границу и убедиться, что ни одной твари не окажется в пределах нескольких километров. А сам же, взяв оставшуюся дюжину гвардейцев, отправился дальше на поиски очага зарождения опасных тварей.

Большинство, узнав о действиях гвардейцев, добровольно сложили оружие и начали разбредаться по своим поселениям. Им было достаточно того, что кто-то другой будет биться за их идею и жизнь.

За шесть часов я лично убил порядка шестнадцати тварей, даже не стараясь узнать, с кем столкнулся, и потерял при этом трёх гвардейцев. Мы продвигались вглубь, и чем дальше заходили, тем больше встречали сильных и голодных созданий. А когда ночь полностью овладела Долиной, мы уже были в лесу у подножия гор. Я чувствовал, что именно здесь я найду то, что ищу.

Поднявшись выше, мы приблизились к пещере. Наши шаги были уверенными по освещённой огнём тропе, но когда мы настигли её конца, я замер. На меня смотрели множество глаз: крылатые создания с чётким очертанием лиц, схожих с нашими, но с более утопленными и большими глазами, острые носы, по форме напоминающие клюв удода, выпирающие большие уши с оперением и крылья.

– Сожжём выродков вместе с гнездом, – гвардеец сделал шаг вперёд, порываясь привести слова в действие. Я резко поднял руку, останавливая его.

– Мы не тронем их, – я как заворожённый смотрел на существ. Они заинтересованно и испуганно смотрели на нас, сбившись в кучку, плотнее прижимаясь друг к другу.

– Господин!

– Я сказал нет! Мы не будем трогать… птенцов.

В этот момент я был самонадеян и доверял гвардейцам, но зря. Я лишь ощутил, как что-то острое входит в грудь со спины. Гвардейцы были преданы отцу, но не мне.

– Что ты творишь? – один гвардеец подался вперёд, но путь ему отрезал другой.

– Он слаб. Мы должны уничтожить их, он препятствует.

– Но повелитель…

– Скажем, он пал от их лап, никто не узнает. Или ты рискнёшь рассказать? – дальше он почти рыкнул: – На твоих руках тоже его смерть, ты не отделаешься от казни.

А после они начали поджигать всё вокруг, но это была их ошибка: огонь – моя стихия, не их.

Я взялся рукой за острие меча и накалил его до предела, услышав, как держащий его гвардеец шикнул и выпустил меч из рук, это доставило дискомфорт, но сейчас мне нельзя было зацикливаться на ране. Я развернулся и пустил зажжённое ими пламя против них самих, ограждая себя и птенцов от разъярённого огня.

Гвардейцы корчились и кричали, пробовали бороться и бежать, но бесполезно. Я не испытывал жалости, едва ли они заслужили моё сочувствие после меча в спину.

Но рана всё же взяла своё, использование силы усугубило положение. Пусть она была для меня не смертельна, а огонь и меч не давали мне истечь кровью, но всё же его наличие у меня в спине обрекало меня на долгие муки. Я упал на колени, использование огня привело к потере сил, а за ней пришла и потеря сознания, но я знал, что предатели умерли жуткой смертью, и это принесло какое-никакое успокоение. Возможно, пока я буду в отключке, меня растерзают существа, но даже мысль об этом не вызывала страха, всё будет именно так, как суждено.

Тело нагревалось, я всегда чувствовал свой огонь, как он течёт по телу и не даёт замёрзнуть даже самой холодной зимой. Я открыл глаза, и в темноте удалось рассмотреть всё ту же пещеру. Сейчас я лежал на спине, значит, из меня вытащили меч и перетащили на мягкое сено. Я коснулся груди: ткань была разорвана, но рана затянулась. Слева послышался шорох, я приподнялся, нащупав опору под руками.

Женщина, точь-в-точь как птенцы, но значительно большего размера, стояла рядом. Она склонила голову, рассматривая меня, а птенцы столпились под её крыльями. Сомнений в том, что именно она позаботилась обо мне, не осталось, кроме того, она не убила меня по неведомой для меня причине.

Я осмотрелся и поморщился: сожжённые тела гвардейцев по-прежнему лежали на том же месте. Меня не пугал вид тел, но вызывала брезгливость мысль о тех, кто там лежит, и по какой причине.

Создание издало звук, нечто неразборчивое, похожее на бульканье. Я обернулся и понял, что оно обращается ко мне, но это мало помогло, я всё ещё не понимал, что оно хочет.

– Прости, не понимаю.

– Она говорит, что тебе здесь не место, – из тени ко мне шагнула девушка, прекраснейшая из тех, кого я когда-либо видел. Её серебристые волосы струились до самого пола, а большие ярко-голубые глаза и алые губы оттеняли белёсую кожу. Казалось, от неё исходит сияющее туманное марево, а белое платье даже в темноте сверкало, словно драгоценные камни в солнечный день. И что самое необычное – она говорила на моем языке.

– Кто ты?

Она пожала плечами, игнорируя мой вопрос.

– Почему вы не убили меня? – этот вопрос навязчиво крутился в голове, я не хотел верить, но видел собственными глазами, как существа относятся к чужакам.

– А ты бы хотел, чтобы тебя убили? – её голос был чарующим, а я был ещё слишком неопытен, чтобы противостоять влечению, которое возникало от каждого её слова и взгляда. Я даже не смог сформулировать свой ответ, лишь отрицательно качнул головой и отвернулся. Где-то на задворках я осознавал, что это ненормально и быть так не должно.

– Ты чужак, но защитил детей. Считаешь, что мы настолько жестоки, что за жизнь оплачиваем смертью?

– Видимо, это не так?

Девушка снова пожала плечами и как-то хитро, но при этом ласково улыбнулась. Мне нужно было возвращаться, я остался в Долине один, и это было не в мою пользу.

– Не буду злоупотреблять гостеприимством, – сказал я, не отворачиваясь от существ, и сделал шаг назад, к выходу из пещеры. Затем развернулся и дошёл до выхода быстрым шагом.

Ночь всё ещё продолжалась, яркая луна хорошо освещала лес, но он был настолько густой, что даже её свет не мог пробиться сквозь кроны деревьев. Вой, плач, стоны и множество других звуков доносились со всех сторон – сейчас Долина была полна жизни.

Я не решался выйти из пещеры, так и стоял на входе в неё. Даже со своей мощью я не был уверен, что покину Долину целым. Но других вариантов не было, нужно было идти, и я всё надеялся, что придумаю какой-нибудь план, как быстро и безопасно покинуть её периметр.