Читать онлайн Повелитель теней. Том 7

ГЛАВА 1

– Кошмар! – взвизгнула Бранхель, и кабинет начал складываться как карточный домик.

– Успокойся, истеричная ящерица! – гаркнул Маро, и всё моментально успокоилось. Из его рта высунулся длинный раздвоенный язык и почесал правую бровь. Чмокнув губами, Маро обратился к нам: – Если о Ядозубах позабыли, то как вы попали сюда? Вы не похожи на преступников. С преступниками мы не разговариваем. Они должны страдать и жить в неведении. Но мы внимательно за вами наблюдали. Очень внимательно. В Пещере Изгоев открывается душа любого разумного существа. И ваши души чисты. Именно поэтому мы призвали вас на аудиенцию.

– Мы хотели расспросить вас о том, что происходит снаружи, в обмен на освобождение. Но теперь вам нечего предложить, и я даже не знаю… – вставила Бранхель, задумчиво закатив глаза и поджав губы. Она явно ждала, что мы начнём её умолять и накидывать варианты. Ничего не дождавшись, она цокнула языком: – Невоспитанная челядь.

– В Королевстве Ядозубов случился государственный переворот, – произнесла Кристина. Судя по всему, она была рада отвлечься от мыслей о своём желейном теле и сосредоточиться на дипломатических переговорах. – Некий Креоган свергнул законного Короля и запланировал нападение на человечество. Он жаждет развязать войну.

– Ха! Ха-ха-ха-ха-ха! – заржал Ядозуб с металлической пластиной на щеке. От избытка эмоций он клацнул клыками и прорычал: – А говорил, Бранхель, что ты породила дурное семя!

– Креоган – мой троюродный внучатый племянник. Если строго разобраться, он больше родственник тебе, чем мне, – огрызнулась та и добавила: – В любом случае он мёртв. Пока мы с вами беседовали, кто-то его убил.

– Убил? – тупо повторил я. – Но кто?

– Без понятия, – высокомерно фыркнула Бранхель. – Мы считываем имена своих потомков и знаем, живы они или мертвы, но ничего более. Вот я, например, даже не подозревала, что мой троюродный внучатый племянник посягнул на трон.

– Весь в тебя, – хохотнул Ядозуб с металлической пластиной.

– Как был болваном, так и остался! – воскликнула Бранхель и попыталась укусить его за ухо. Он ловко увернулся, продолжая нагло смеяться. Она отвернулась и притворилась, что его поведение ничуть её не уязвляет.

– Так вас бросил сюда самозванец? – уточнил Маро.

– Да, – я кивнул. – Чтобы мы не путались под ногами и не помешали устроить кровавую баню.

– Бедные детишки… Жаль, жаль… Вы бы могли остановить Креогана, если бы мы освободили вас из Пещеры Изгоев. Хотя погодите-ка… Креоган мёртв, и какой смысл помогать вам? – Бранхель отчаянно намекала на какое-нибудь подношение. Видимо, она знатно оголодала по вниманию и порадовалась бы даже медному колечку. К несчастью, у нас не было с собой и вшивой проволоки. Она выжидательно уставилась на нас, прикусив нижнюю губу от нетерпения.

– Прекрати, не позорься, – приказал Маро и посмотрел на меня. – Однако у нас действительно есть условие. Если выполните его, мы выпустим вас из Пещеры Изгоев. А если откажетесь – то проживёте в её стенах долгую жизнь. Будете прислуживать нам и развлекать интересными разговорами. А когда умрёте – мы сделаем из вас точно такой же бюст и поставим рядом с нами.

– Что?! – вскричала с возмущением Бранхель. – Такая честь проходимцам?! Поставить их на полку рядом с Королями?!

– От твоего надрывного пафоса у меня разболелась голова, – пожаловался Вельз. – Включи мозги, чтоб тебе ядовитый клык Жнеца Кровожадного в задницу воткнулся! Кто в здравом уме согласится остаться в этой дыре? У ребят нет выбора, им придётся забрать нас.

– Прямой как палка, – Маро тяжко вздохнул и почесал языком подбородок. – Но в целом он обрисовал всё правильно. Ты должен забрать нас в человеческий мир.

– Ага, и технически вы встанете в один ряд с людьми, – подколол я, и Бранхель сердито поморщилась. – Почему вы не хотите вернуться в мир Ядозубов?

– Мы вернёмся, – спокойно ответил Маро. – Поговорим с нынешним Королём, благословим Ядозубов, которые чтят нашу память. Но оставаться… Нет уж, не видать нам обычной жизни в Королевстве Ядозубов. Нас поставят в Храм, за стекло, и будут раз в год устраивать большое празднование в нашу честь. А всё остальное время – будут таскаться и ныть, ныть, ныть… Я при жизни этого наслушался. Слушать жалобы своих подданных – удел того, кто сидит на троне. Или ты думаешь, мы не могли давным-давно покинуть Пещеру Изгоев и вернуться в столицу Ядозубов? Миллион раз за весь наш долгий век. Но какой смысл?

– Звучит логично, – согласился я. – Подпишем договор, или что? Лично я уже вдоволь нагулялся по вашей оригинальной тюрьме и был бы невероятно рад… Ну вы понимаете, – я указал на дверь. – Убраться отсюда подальше и никогда не вспоминать о креативности ваших Королей. Но сперва помогите моим друзьям. Вылечите их раны.

– Мы похожи на лекарей? – возмутилась Бранхель, но, перехватив мой взбешённый взгляд, буркнула: – Мы можем только извлечь из их тел яд Язычков. Но усилить регенерацию – нет. Так что до больницы твоим друзьями придётся побыть медузами. Но, с другой стороны, им очень идёт. Особенно девушке. Прозрачное тело замечательно оттеняет её розовые волосы…

– Вытягивайте, – процедил я. Вельз открыл рот и странно застрекотал. Тела Кристины и Саши вспучились и раздулись. Учитывая, что они были желейными, выглядело это действительно страшно. В какой-то момент мне показалось, что мои друзья взорвутся, однако так же резко их тела уменьшились, и на их поверхности выступили ядовито-зелёные капли. Саша, который метался в бреду, затих и облегчённо вздохнул. Я сдержанно поблагодарил: – Спасибо. Так что там с договором?

– Магической клятвы достаточно, – постановил Маро. – Положи ладонь на мой лоб и произнеси свои обязательства…

Я принёс клятву гипсовым Ядозубам, а они в ответ поклялись не причинять вреда людям, не перечить мне в важных вещах и спокойно жить-поживать в деревне Северные Гребешки с редкими выездами в Краснодар. Бранхель вообще мечтала о цирке – чтобы их там показывали в качестве редких диковинных артефактов. Она настаивала, чтобы такие выступления были обязательным условием нашей магической клятвы. С превеликим трудом я её отговорил – едва ли непревзойдённой Королеве Ядозубов придётся по нраву, если люди будут смеяться над ней и тыкать пальцем в её лицо. Магия была нашим свидетелем – как только были произнесены последние слова клятвы, нас всех окутала фиолетовая дымка. Маро удовлетворённо хекнул и провозгласил:

– Возвращаемся!

***

Столица Ядозубов, это же время. Дом на улице Цветочной, подвальный этаж, квартира семьи Герцев.

Дебера устало зыркнула на своего мужа, который не отрывался от артефакта, транслирующего картинку из Пещеры Изгоев. Вообще-то была его очередь мыть посуду, но он порезал ладонь на левой лапе, из-за чего временно выбыл из строя. Дебера была уверена – он сделал это специально! Чтобы спокойно смотреть приключения людей и не отрываться на домашние дела! Она так задумалась, что вздрогнула от испуга, когда кто-то врезался в её ногу. Это был Юда – её шестилетний сын. Он держал в руках толстую энциклопедию “Монстры нашего мира”. На предпоследней странице была статья о Ядозубах. В некотором смысле это была философия их расы – Ядозубы считали себя монстрами, наравне с неразумными Гигантскими Кузнечиками или Саблезубыми Аистами. Они были частью Данжей – такими же монстрами, которые сражаются за кусок земли и пропитание. Правда, в последнее время новое поколение Ядозубов всё больше и больше выказывало недовольство такой философией. Деберу это огорчало. Она старалась передать своё мировоззрение Юде, поэтому каждый вечер читала ему “Энциклопедию”.

– Мама, они такие классные! – воскликнул Юда.

– Кто, малыш? Монстры? – спросила Дебера, поглядывая на мужа.

– Нет, люди! – Юда вскинул руки вверх. – Такие потрясные! Особенно мальчик, который превратил всех в холодец! Он такой умный! Я хочу быть как он! – Юда потянул Деберу за юбку, заставляя её наклониться, и доверительно прошептал: – Теперь я знаю, кем стану, когда вырасту! Охотником на монстров!

Дебера в ужасе ахнула и схватилась за сердце. Её муж, который услышал слова сына, захихикал, но быстро заткнулся под суровым взглядом Деберы. Но прежде чем она сообразила, что ответить Юде, в небесах грянул гром. Глубокий голос откашлялся и торжественно произнёс:

– Радуйтесь, Ядозубы! Настал великий день, когда знаменитые Короли возвращаются из небытия! Герои, которые защищали наше Королевство и делали всё, чтобы оно процветало, вновь спустились к смертным, чтобы выслушать их просьбы! Выходите же из своих жилищ, чтобы поприветствовать Королей древности…

– И не очень, – вставил голос помоложе.

– Тебя не спрашивали, – рыкнул первый голос, запнулся и скомканно закончил свою речь: – Выходите на главную площадь, Короли будут ждать вас там. Креоган-самозванец мёртв, можете не бояться наказания. Законного Короля уже вытащили из казематов, он присоединится к собранию чуть позже.

– Ерунда какая-то, – пробормотала Дебера.

– А давайте сделаем нашим Королём того мальчика? – предложил Юда.

Дебера мученически простонала и заявила:

– Ты остаёшься дома.

***

– Великан-хозяин-друг! – проорал Крабогном, стоило мне выйти из Пещеры Изгоев, и бросился мне на шею. – Вы жить! Я радоваться! Если бы вы умереть, я грустить! Честное-пречестное!

Передо мной предстала довольно странная картина – к стене напротив были прилеплены двое Ядозубов. Ну, одного прилепил я – молодого охранника, который провёл меня к Пещере Изгоев. Но вот кто второй? И почему он мёртвый? Раздутая шея, тёмно-зелёное лицо, одутловатые щёки и раздутые веки, отчего глаза превратились в узкие щелочки. Стоп. Ядозуб-охранник ещё и раскрашен как девица на выданье. Он жалобно посмотрел на меня, и его глаза умоляли о спасении. Видя моё непонимание, он пояснил:

– Ваши слуги убили Креогана.

– Просто одинаковые имена или… – я не закончил предложение, прекрасно зная ответ. Или. Конечно же – или. С Крабогномом и Дракошей другого не бывает. Не представляю, как они победили могущественного Ядозуба. Но как убили, кажется, догадываюсь… Аллергическая реакция на “косметику”. Крабогном с любопытством заглянул мне за плечо, где парили в воздухе гипсовые Ядозубы. Охранник тоже их заметил. Его морда вытянулась от шока, и он попытался поклониться. Я хмыкнул. – Вижу, что тебе их представлять нет нужды.

– А нам? – щёлкнул клешнями Крабогном и, приблизившись к гипсовым Ядозубам, понюхал их. – Они мёртвый. Я чувствовать мёртвый энергия. Великан-хозяин-друг, вы мне принести еда?!

– Сам ты кусок жареной индюшки! – басом проревела Бранхель.

– От протухшая печёнка слышать! – парировал Крабогном. Вареная куриная печень – его самое нелюбимое блюдо. Так что это было страшнейшее оскорбление.

– Гнилые акульи плавники!

– Жирная жабья лапа!

– Жареная железа скунса!

– Крокодилий хвост в помёте енота!

– Заткнитесь. Пожалуйста, – попросил я, накинув на них купол тишины и тем самым прервав поток гастрономических оскорблений. – Если будете ссориться, то… Закину тебя, Бранхель, в подвал моего семейного особняка. А тебя, Крабогномище, заставлю целую неделю ловить крыс и выкидывать их на помойку. Просто представь: семь дней не сможешь никому подложить дохлую крысу, хотя их у тебя будет выше крыши!

– Жестокая человека, – грустно протянул Крабогном, но Бранхель больше не задирал.

Мы направились в столицу Ядозубов. Бывшие Короли устроили целое представление, подняв город на уши. Я быстренько смылся с этого праздника жизни и поспешил в больницу. Благо, доктора и медсёстры не оставили свой пост. Приняли меня без проблем – провели в большую палату с тремя кроватями, на которые я аккуратно переложил своих желейных друзей. Егор отменил действие своей ранговой способности, и к ребятам вернулся привычный вид. Доктор и медсестра принялись обрабатывать их раны. Я приставил к ним несколько Теней, чтобы охраняли и следили за их состоянием, и вышел из больницы. Призвав Крабогнома, я велел ему отыскать Софию. Пританцовывая, он испарился, чтобы спустя десяток секунд вновь появиться и перенести меня в крохотную комнатку без окон. На голом матрасе лежала София в одном нижнем белье. В истинном облике. К тому же из-за проклятия она погрузилась в глубокую кому.

– Крабогном, притащи с Изнанки клык Ледяного Дракона, – бросил я и расшнуровал правый кроссовок. Получив клык, я проделал в нём дырку, нацепил его на шнурок и завязал импровизированное ожерелье на шее Софии. Она сделала резкий вдох и поднялась, чуть не ударив меня лбом по носу. Я погладил её по спине и прошептал: – Тихо, тихо, всё в порядке.

– Креоган! Он… – София вскочила и рванула к двери. Я перехватил её и усадил на кровать.

– Креоган умер. Твоего отца освободили, трон вернётся вашему Роду. Всё хорошо.

Мне пришлось успокаивать её полчаса, не меньше, пока она не поверила. Приняв человеческий облик, она вместе со мной покинула комнатку и направилась в свои покои – оказалось, мы были в королевском особняке. Передав Софию в руки преданных ей слуг и также приставив к ней парочку Теней, я вернулся в больницу. Ребята сладко спали, а их раны были перевязаны. Доктор сказал, что к вечеру Кристина и Саша будут на ногах – как только закончится действие наркоза. Егор, в принципе, уже и сейчас может бегать как сайгак, но задремал, а будить его доктор не стал. Я решил, пока мои друзья отдыхают, заняться политикой – обновить договор с Королём Ядозубов и обсудить вот такие чрезвычайные ситуации.

Отец Софии очень быстро сориентировался – вроде бы только выбрался из заточения, а уже раздавал приказы и руководил подданными, словно ничего и не случилось. Мы с ним плодотворно побеседовали, и до вечера я его сопровождал, помогая устранить последствия государственного переворота. А вот на ночь глядя Ядозубы внезапно надумали устроить пышное празднество – в честь Королей из прошлого. Меня и ребят пригласили как почётных гостей. Саша был не очень-то рад, если не сказать хуже, но держал себя в руках. Видимо, после тяжёлых испытаний в Пещере Изгоев у него не было сил на скандалы и разборки.

Праздник устроили на главной площади города, размеры которой увеличили с помощью магии. Вино лилось рекой, Ядозубы плясали и воспевали своих мёртвых Королей. Правда, они не понимали, почему их принцесса упорно ходит в человеческом облике и не представляет официально своего сына народу. На Софию изредка бросали странные взгляды, но в целом ничего слишком подозрительного и разоблачительного. Сперва Саша держался в стороне от общего веселья, но спустя пару часов я то и дело видел его у столика с бокалами, наполненными вином. Я попытался занять его разговором, чтобы он не напился до беспамятства, однако Саша с каждой секундой становился всё раздражительнее и раздражительнее. Вино вытащило его злость на поверхность, и ему не терпелось поделиться ею со всеми Ядозубами.

– Никто не попросил у меня прощения! – пьяным голосом сообщил он, навалившись мне на плечо. Его уже шатало из стороны в сторону, глаза не могли задержаться на одной точке. – Уроды! Мрази! Я ведь их принц! Хотя… Я и у людей – принц! А толку? Ничего не стою… Никто меня не уважает, – он попытался впиться в меня взглядом, но его глаза сошлись на переносице. – Вот ты меня уважаешь?

– Уважаю, – ответил я. – Давай я отведу тебя в палату? После тяжёлого ранения вредно столько ходить.

– Нет, никакой палаты! Ещё вина! – Саша вырвался и поплёлся к столу с алкоголем. Однако по дороге неожиданно остановился как вкопанный, засунул руку за пазуху и резко вздёрнул сжатый кулак вверх, в котором что-то держал. Он неестественно рассмеялся и, слегка запинаясь, заявил: – Вот теперь развлечёмся!

И швырнул горсть сахара на землю. Моментально началось столпотворение и давка – Ядозубы едва ли не дрались за право пересчитать сахарные крупинки. София тоже потеряла самообладание – сквозь человеческие черты проступил её истинный облик. Она пыталась спрятать его, но бесполезно. Как назло, Саша повернулся к ней, расшвыривая новую порцию сахара, и увидел её метаморфозы.

– София? – неверяще выдавил он. – Ты – Ядозубка?

ГЛАВА 2

София тоже потеряла самообладание – сквозь человеческие черты проступил её истинный облик. Она пыталась спрятать его, но бесполезно. Как назло, Саша повернулся к ней, расшвыривая новую порцию сахара, и увидел её метаморфозы.

– София? – неверяще выдавил он. – Ты – Ядозубка?

Празднование остановилось, все Ядозубы замерли – они не понимали, что происходит, и косились то на своего Короля, то на Софию, ожидая хотя бы небольшого намёка на то, как себя стоит вести. И, конечно, не прекращали собирать сахар. Повисла пауза. Возникшая немая сцена была достойна лучших театров Российской Империи. Я понимал – сейчас рванёт. Саша пьян, поэтому не может здраво соображать, а уж если вспомнить, что Ядозубы для него – больная тема, то… Ой-ой. Поэтому я принял решение вырубить его – за ночь отоспится, и мы хотя бы сможем нормально поговорить. Я скастовал сонное заклинание и бросил его в Сашу. Только вот не учёл фактор случайности. Я бы даже сказал – злого рока. Если точнее – Крабогнома и Дракошу. Эти двое веселились, раскрашивая детей-Ядозубов, – что-то вроде забавного грима: кошечки, собачки, всякие монстры. Я говорю “что-то вроде”, потому что, если честно, это больше походило не на грим, а на каляки-маляки. Видимо, когда Саша рассыпал сахар, вся клиентура Крабогнома и Дракоши разбежалась, и они нашли себе новое занятие. Играть в чехарду.

Нет, с одной стороны, это можно было предсказать – учитывая непоседливость моих фамилиаров и то, как заманчиво стояли на четвереньках Ядозубы… Ну, этого можно было ожидать. Дракоша и Крабогном с радостным гиканьем принялись перепрыгивать через Ядозубов. К сожалению, в тот момент, когда я бросил в Сашу сонное заклинание, Крабогном споткнулся и врезался мне в ноги. Я пошатнулся, моя рука дрогнула, и заклинание попало в пожилого Ядозуба – тот моментально упал на землю и захрапел. Тем временем на лице Саши отобразилась усердная работа мысли, он напыжился и, обвинительно ткнув в меня пальцем, проорал:

– Вы обманывали меня! Ты, Марк! Ты всё это время знал, что рядом со мной бродит это отвратительное отродье?! Она набилась мне в друзья! Да она даже знает, какой у меня любимый цвет! Вот почему она задавала все эти вопросы? Собирала на меня компромат?! Проклятая Ядозубка, прикидывалась моим другом!

Саша кричал так сильно, что его слюна разлеталась в разные стороны. В какую-то секунду он вообще перестал себя контролировать и отвесил Софии пощёчину. Я не успел его остановить – просто не ожидал от Саши рукоприкладства. Хлопок от пощёчины прозвучал как гром. Ядозубы даже перестали собирать сахар. Видимо, то, что человек посмел ударить их принцессу, было для них большим потрясением. Как я выяснил раньше – когда заключал с Королём ещё первый договор, сахар – это не универсальное оружие против Ядозубов. Ну да, было бы слишком легко. По факту каждого Ядозуба с самого детства обучают сопротивляться “сахарному” желанию. Сашу вот не учили, и его действительно очень легко победить таким вот подлым приёмчиком. А вот остальных Ядозубов… Зависит от их силы воли и того, насколько они могут управлять своими чувствами.

Например, стража, которая патрулировала город, заглянула на центральную площадь – воинов привлёк шум. Сейчас они стояли на краю площади, явно растерявшись. Но вот сахар собирать не спешили. Сашина диверсия удалась на все сто процентов, потому что Ядозубы расслабились во время праздника – проще говоря, не ожидали такой подлянки. В реальном же бою подобная уловка не сработала бы. Но Креоган всё равно болван, потому что у человечества огромное количество сахара – люди смогли бы Ядозубов буквально завалить с головой. Один раз у Ядозубов бы получилось сопротивляться соблазну. Ну, второй раз, третий, четвёртый, пятый… Но когда-нибудь их ментальная защита просто-напросто разлетелась бы на куски. Собственно, я не использовал сахар, потому что один рассыпанный пакет не помог бы мне выиграть серьёзный бой. Но, кстати, мои друзья-то этого не знали… Ладно, судя по всему, не только Креоган оболванился. Вдобавок ко всему Ядозубы могут вырваться из “сахарного” дурмана, если испытают сильное потрясение – как сейчас, когда Софии отвесили смачную пощёчину.

– Как ты смеешь! – воскликнул Ядозуб в тёмно-красной рубашке, вскочил и стиснул кулаки. – Как ты смеешь бить Принцессу?!

– Ты рассыпал сахар, когда мы не ждали подвоха… Но этого унижения тебе показалось мало, и ты напал на дочь Короля?! – подхватил Ядозуб с фиолетовым кожистым гребнем на голове. Он обернулся к стражникам и прорычал: – Чего вы стоите?! Скрутите наглеца и бросьте в темницу! Никто не смеет оскорблять королевский Род!

Саша беззвучно хлопал ртом, уставившись на Софию.

– Принцесса? Дочь Короля? – шокированно выдавил он. – То есть ты – моя мама?!

Морды всех Ядозубов, которые услышали его слова, вытянулись от изумления. София, скрипнув зубами, вернула себе человеческий облик и с мольбой произнесла:

– Пожалуйста, позволь мне объясниться…

– Вы все… – Саша обвёл рукой площадь, задержав взгляд на мне. – Вы все меня обманули.

Так, я позволил зайти всему слишком далеко. Я скастовал ещё одно сонное заклинание и усыпил Сашу. В этот раз всё прошло удачно – Крабогном и Дракоша с любопытством следили за разыгравшейся драмой и не лезли под руку, и заклинание достигло цели. Я подхватил Сашу, чтобы он не раскроил голову, ударившись о каменную плитку, и оттащил его в госпиталь. Теперь он продрыхнет до утра. Когда я вернулся на центральную площадь, праздник окончательно затух. Песни затихли, Ядозубы прекратили танцевать и расходились по домам. Сахар поблёскивал, освещаемый языками пламени. Егор расспрашивал Кристину о том, что произошло. Он единственный не подозревал об истинном происхождении Саши. Ну, точнее он узнал о нём пару месяцев назад, но попросил меня стереть ему память – так сложно ему было уложить в голове, что его друг – монстр. София сидела на скамейке чуть поодаль, спрятав лицо в ладонях. Выглядела она бледной, измученной. Я подошёл к ней и уселся рядом.

– Он меня не простит, – прошептала она и всхлипнула.

– Я говорил, что это плохая идея, – услышав это, София захныкала, и я раздосадованно прикусил язык. Фраза “Я же говорил” совсем не подходит, если хочешь утешить расстроенного человека. Я осторожно обнял её, и София прильнула к моей груди. Я же попытался смягчить свои слова: – Я понимаю, твой план был прост. Ты пыталась сблизиться с Сашей, чтобы он принял тебя. Увидел, что ты – добрая, милая, человечная. Что ты – не монстр. И у тебя получилось. Но проблема в том, что ты этого добилась в облике Софии. Именно София – добрая, милая и человечная, а свою маму Саша до сих пор считает жестоким монстром, – София разрыдалась, и я беспомощно погладил её по спине. Мда, сегодня из меня утешитель как из коровы – балерина.

Кристина сурово на меня зыркнула и сделала знак, чтобы я передал Софию под её попечение. Так я и поступил – разорвал объятия и немного отсел, освобождая место для Кристины. Она опустилась между мной и Софией, взяла её за руки и начала что-то тихо-тихо шептать. Спустя десять секунд София кивнула, и они ушли в сторону госпиталя. Егор с печальной физиономией потопал за ними.

– Он не изменит своего мнения, – сказал Король Ядозубов, незаметно подошедший ко мне. Он не спрашивал, а констатировал. Тяжело вздохнув, он посмотрел на меня и попросил: – Моей дочери нет места в вашем мире. Когда она вышла из комы и отправилась туда, я смирился. Её держал сын. И в этом была моя вина. Я заставил её наложить на него проклятие, отчего моя дочь впала в вечный сон… Но сейчас, – он вперился в меня взглядом, словно пытался таким образом меня убедить. – Сейчас ей нечего там делать. Завтра ваш друг учинит скандал, и это будет хороший шанс, чтобы…

– Чтобы София осталась здесь? – закончил я за него с грустной усмешкой. – Как жаль, что вы, Ваше Величество, опять забываете. Саша – ваш внук.

– Я раскаиваюсь, – проронил он и добавил с небольшой заминкой: – Но принять его всё равно не смогу.

– То есть помощь от меня вы приняли, а внука – нет? Что-то я не вижу, как вы пытаетесь возродить Креогана из мёртвых, чтобы справиться с ним самостоятельно, без подмоги в виде жалких людишек! И договор со мной заключили, когда припёрло, – я не сдержался и презрительно скривился. Все Ядозубы уже разошлись, так что я перестал стесняться в выражениях. Выругавшись, я процедил: – Вы – глупый лицемер.

– Называй, как пожелаешь, но своего решения я не изменю, – отрезал Король. – Мой настоящий внук займёт трон Ядозубов. А твой друг…

– Ошибка, – я покачал головой и рассмеялся. – А ваша дочь – кто же она? Не потому ли вы мечтаете, чтобы она осталась здесь, что у вас нет другого внука? Нет наследника, которого бы смогла принять ваша гордыня? София нужна вам только в качестве сосуда для производства “годного” внука. Попомните мои слова, Ваше Величество, если вы не одумаетесь, то потеряете всю свою семью.

– Я понял, помощи от тебя не будет, – Король кивнул и чопорно добавил: – Не переживай, на наших договорённостях это не отразится. Послезавтра я отправлю отряд охотников в Данж с расплодившимися Пиявочницами. Я отправлю тебе одну четвёртую часть добытых кристаллов. Однако с Трещиной, где расплодились Серебряные Козлы, тебе придётся помочь.

– Понял, принял, – я махнул ему на прощание и направился в госпиталь. Там я напросился у медсестёр, чтобы меня поселили в палату к Саше и Егору. Утром разразится грандиозный скандал, и я хочу присутствовать при этой катастрофе. Может, получится минимизировать последствия. Я прокрался по коридору мимо палаты Кристины и Софии – девушки уже спали – и проскользнул в комнату к Егору и Саше. Одна кровать пустовала, на неё я и завалился, устало прикрыв глаза.

– Кристина рассказала, что ты стёр мне память, – негромко проронил Егор.

– Было дело. Но повторить не смогу, – ответил я.

– Нет. Не надо, – Егор повернулся, и кровать под ним скрипнула. – Я поступил как трус. А я не хочу быть трусом. Трусы не спасают людей, – он замялся, подбирая слова, но всё-таки сказал: – А ещё мне кажется… что тогда Саша был для меня чужаком. Просто одногруппником. Он был вредным и неприятным, а потом попал в наш отряд. Он стал вести себя с нами по-другому. Был вежливым, тихим. Но я же помнил, каким он был сначала! Высокомерным и наглым. Поэтому я попросил стереть мне память. Но за последние недели я узнал Сашу как хорошего друга. Теперь он не кажется мне монстром. Просто… друг. Хоть и Ядозуб.

– Давай я объясню Саше, что ты ничего не знал? – предложил я. – Тогда он не будет на тебя дуться, потому что ты его не обманывал.

– Нет, – отчеканил Егор. – Будем расхлёбывать вместе. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Я укутался в одеяло и улёгся поудобнее, не особо веря, что смогу заснуть. Слишком много стресса, слишком много переживаний. Я ошибался. Стоило мне закрыть глаза, как я провалился в сон. Утро началось с бубнежа вдалеке. Я сразу не сообразил, где вообще нахожусь. Но постепенно перед глазами пролетели вчерашние события, и я резко сел на кровати и огляделся. Койки Саши и Егора пустовали, из комнаты Кристины и Софии доносились возущённые вопли. Потерев глаза и зевнув, я пошёл на шум. Ребята активно выясняли отношения. Что удивительно, София и Кристина, и даже Егор, выглядели о-о-о-о-о-очень раздражёнными. Видимо, скандал длился не первый час.

– Да что ты от нас хочешь?! – вскричала Кристина и сердито накрутила розовый локон на палец. – Да, мы предали твоё доверие! Мы сделали это из лучших побуждений, но это нас не оправдывает! Мы искренне раскаиваемся! Но что ты от нас хочешь?! Ты просто кричишь на нас и бегаешь по комнате!

– Привет, – поздоровался я, и Саша на пятках обернулся ко мне.

– А вот и главный герой, – язвительно бросил он. – И что же ты мне скажешь?

– Судя по всему, ничего. Потому что бесполезно, – поморщился я. – Ты выпустил пар, но, очевидно, всё ещё не готов к конструктивному диалогу. Нет-нет-нет, – я остановил его, когда он открыл рот, чтобы меня перебить. – Дослушай до конца, ладно? Я не считаю, что ты должен моментально простить нас. Что вообще должен простить нас. Но также я считаю, что мы не заслуживаем нескончаемой ругани. Мы хранили твою тайну. Мы помогали тебе. Мы считали тебя своим другом. К тому же Софию притащил в Академию я. Это моя гм… инициатива. Она умоляла меня об этом, согласилась едва ли не быть моей личной рабыней. Всё ради того, чтобы познакомиться с тобой. Чтобы искупить свою вину. Признаюсь, я дал слабину. Пожалел. Это было моей ошибкой. Мне следовало всё обсудить с тобой. Плохая идея… Я понимал это, но не переубедил Софию. Моя вина.

– К чему ты ведёшь? – буркнул Саша, нахмурившись.

– Отдохни, обдумай всё, а потом возвращайся и мы снова поговорим. Только спокойно, – сказал я. – Можешь послать нас куда подальше, и мы разойдёмся как в море корабли. Или дать нам шанс на прощение. Мы примем любой вердикт. Но сказанный нормальным тоном и без крика.

Саша медленно-медленно кивнул и вылетел из палаты. София безжизненно уставилась в стену и не шевелилась. У меня были двойственный чувства. С одной стороны, она и правда всё это заслужила. Она предала собственного ребёнка. Но с другой… Я привязался к ней. Когда кто-либо становится твоим другом, ты хочешь-не хочешь, но проникаешься и его правдой. Его страданиями, угрызениями совести и муками выбора. Да, она заслуживала этого, но мне всё равно хотелось ей помочь. Остаток дня прошёл чрезвычайно напряжённо. Саша бродил леший знает где – Ядозубы сказали, что видели его где-то за городом. А остальные ребята по большей части молчали. Когда мы обедали, София робко спросила:

– Мне можно вернуться в Академию?

– А ты выдержишь? – невесело хмыкнул я.

– В смысле? – она с непониманием поморщилась.

– Просто представь, что ты будешь видеть Сашу каждый день. Но не сможешь к нему подойти. Он будет смотреть на тебя с отвращением, а в хорошем настроении – просто будет тебя игнорировать, – я пожал плечами. – Разве это легко? Знать, что никогда-никогда не достигнешь заветной мечты? – Кристина пнула меня по голени под столом, и я добавил немного мягче: – Я не пытаюсь сделать тебе больно. Всего лишь хочу, чтобы ты трезво оценивала… уровень сложности.

– Я должна, – категорично уронила София. – Если Саша не запретит мне, то я вернусь.

– Хорошо, – я сосредоточился на отбивной из Чешуйчатой Свиньи.

Через Крабогнома я передал Саше, что в восемь вечера мы возвращаемся в реальный мир. Ядозубы в благодарность подарили нам ящичек драгоценных камней и пять массивных ожерелий из белого металла, а также отсыпали кристаллов различных уровней – от первого до седьмого. Невероятная щедрость, без иронии. Уверен, этот белый металл, название которого я не знал, стоит на Земле огромных денег. Когда мы с ребятами вышли из города и в сопровождении охранников-Ядозубов направились к расщелине, к нам присоединился смурной Саша.

– Если ты против, я не пойду, – неловко сказал София, пряча взгляд.

– Без разницы, – скривился Саша, замолчал и весь дальнейший путь старательно делал вид, что не видит никого из нас.

Мы покинули Данж Ядозубов и перенеслись в Краснодар – в знакомый подвал. Поднялись на первый этаж и вышли на улицу. Я вызвал такси. Ожидание семь минут – так написало приложение. Какие-то жалкие семь минут… но они растянулись в вечность. Я видел, что Кристина и София едва сдерживались, чтобы не заговорить с Сашей. А тот, кажется, с каждой секундой бесился всё сильнее и сильнее. Как бы не рвануло… Как только я об этом подумал, раздался взрыв. Нас окатило волной пыли, земля под ногами задрожала. Мы закашлялись и упали на колени, потеряв равновесие. Пыль попала в глаза, из-за чего я не сразу понял, что вокруг нас внезапно… выросли стены. Я попытался создать воздушный кулак, но ничего не произошло. Магия исчезла.

– Не рыпайтесь, – прохрипел мужской голос с потолка. – Вы похищены.

ГЛАВА 3

Я попытался создать воздушный кулак, но ничего не произошло. Магия исчезла.

– Не рыпайтесь, – прохрипел мужской голос с потолка. – Вы похищены.

– Что вам нужно? – облизнув пересохшие губы, спросил Саша.

– Мы тебя задница чистить! – пригрозил Крабогном и устрашающе щёлкнул клешнями. Дракоша встал на задние лапы и замахал передними, неумело боксируя.

– Расслабьтесь и получайте удовольствие, – издевательски хмыкнул голос. – Вам отсюда не выбраться. Просто ждите. Если попытаетесь что-то сделать… Что ж, вы навредите себе.

– Если вы хотите выкуп, то от моих родственников вы ничего не получите, – протянула Кристина, внимательно изучая кубическую комнату, в которой мы оказались.

– В вашем положении, я бы двигался поменьше. Воздуха вам надолго хватит, а вот с едой… – голос противно заржал. Очевидно, он абсолютно игнорировал любые наши слова. Или не слышал? – Поменьше тратьте ресурсы. Ну, не потейте и не рыпайтесь, хех. Чем дольше будете сидеть и не шевелиться, тем дольше протянете.

Я набрал в лёгкие побольше воздуха и выдал длинную матерную тираду, полностью перекрывающую голос похитителя. Ребята точно не могли его услышать за моей руганью. Но похититель не обратил на мой перформанс внимания – продолжил довольно-таки монотонно говорить. Ага, значит, он всё-таки не слышит ничего, что здесь происходит. Я мысленно перебирал всё, что походило на место, где мы очутились. Помещение без окон и дверей, магия полностью запрещена, снаружи попасть сюда тоже очень сложно – иначе почему бы нас не кормить? Или они чокнутые садисты и просто хотят посмотреть, как мы умираем от голода, или после открытия наша тюрьма перестаёт быть настолько изолированной. Внезапно нас тряхнуло, словно кто-то поднял комнату и неловко её передвинул.

– Зачем ты его перебил? – Кристина цокнула языком. – Я ничего не расслышала. А нам бы информация не помешала. Хоть какая-нибудь.

– Я всё слышал, ничего важного ты не пропустила. Но теперь мы знаем, что они нас точно не слышат. Можем обсуждать что угодно, – успокоил я. Благодаря тому, что я поднялся на четвёртый ранг, моё тело стало совершеннее во многих аспектах. Мышцы и кости усилились, зрение и слух улучшились. – Он сказал, что ему нужен только Саша, а все остальные попались ему под руку. За компанию. Как только Император заплатит выкуп за своего сына, нас выпустят.

– То есть никогда, – скривился Саша.

– Но он же твой отец, – с искренним и немного наивным удивлением выпалил Егор.

Саша, печально скривившись, покачал головой:

– Это его принципиальная позиция. Настоящий правитель никогда не позволит, чтобы им манипулировали через его семью. Он никогда не пойдёт на поводу у преступников. Конечно, вся полиция и даже “СиДР” бросятся на наши поиски, но если они не найдут зацепок, то… – он неожиданно разговорился, видимо, от потрясения позабыв об обиде. – Ну, это – во-первых. А во-вторых – Император предупреждал меня после поступления в Академию, что не будет вытаскивать меня из передряг. Моё происхождение бросает тень на Императорский Род. Если что-то пойдёт не так… Если моя сущность вырвется наружу при похитителях, то Император радостно заявит, что его настоящего сына подменили выродком. Вот так всё просто.

София вытерла повлажневшие глаза и вдруг вскочила, нервно прошлась из угла в угол и на грани истерики, глотая звуки, едва-едва выговорила:

– То есть твой отец поступает с тобой так же, как когда-то поступил со мной, но ненавидишь ты только меня?!

– Я ненавижу вас обоих, – хмуро буркнул Саша. – Тебе от этого легче?

Отрицательно покачав головой, София забилась в дальний угол и прижала колени к груди. Никто не спешил заводить новый разговор. Потянулись часы ожидания. Я не стал говорить друзьям, что знаю, куда мы попали. Не хотел их пугать. Потому что реальность была… жуткой. Я читал о специальной ловушке, которую придумали лет триста назад. Её использовали для сильнейших магов планеты. Она полностью блокировала магию и навсегда запечатывала узника внутри. Если её открыть – она мгновенно сломается и рассыплется пылью. Самым сложным было поймать колдуна в эту каменную клетку – слишком уж она приметная и узнаваемая. Здоровенный каменный куб с витиеватыми письменами. Поэтому через время придумали любопытный механизм – ловушка погружалась под землю, раскрытая как развёртка. И как только колдун становился на неё – ну, если точнее над ней, – то ловушка схлопывалась. Наш единственный шанс спастись – если Император отыщет преступников и заставит их открыть нашу темницу. Других вариантов нет. Сколько человек может прожить без воды? Семь дней? На крайний случай мы можем пить мочу… Правда, у нас нет никаких ёмкостей. Фу. Золотой дождь мне никогда не нравился. Я передёрнул плечами и отогнал неприятные мысли.

– Не переживать! – гаркнул Крабогном, когда София всё-таки тихонько расплакалась. – Великан-хозяин-друг нас спасти!

Торжественно, с грандиозным пафосом выпалив это, он выжидающе уставился на меня. Я молчал. Крабогном пялился. Дракоша переводил взгляд в него на меня и обратно. Пауза затянулась. Наконец, Дракоша протянул:

– Кажется, папа не сможет нас вытащить отсюда.

– Невозможно! – безапелляционно заявил Крабогном и продолжил пялиться.

– Возможно, – признался я. – Будем ждать Императора и его воинов.

Крабогном скорбно вздохнул, но тут же приосанился и с фальшивым весельем подошёл ко мне, хлопнул клешнёй по плечу и “успокоил” меня:

– Не переживать, великан-хозяин-друг! Я всё равно вас любить!

– Спасибо, – я криво улыбнулся.

Следующие три дня выдались очень тяжёлыми. Я знал точное количество дней, потому что от безделья считал секунды. В какой-то момент стал делать это на автомате. Раз, два, три, четыре… Результат поделить на шестьдесят – получим минут. Ещё раз на шестьдесят – получим часы. И напоследок – делим на двадцать четыре и получаем сутки. Ребята развлекались как могли – пытались играть в города, сочиняли сказки и делились воспоминаниями. Даже рассуждали на философские темы. Однако очень скоро у них банально пересохло во рту, и все дружно сочли лучшим молчать. Крабогном и Дракоша без привычной им магии превратились в обычную шевелящуюся тень и говорящую ящерицу. Разумеется, я оставил свои сравнения при себе, иначе на меня смертельно обиделись бы.

Я до последнего надеялся на лучшее, но на третий день голос похитителя вновь прозвучал внутри нашей тюрьмы. Крабогном резался с Дракошей в крестики-нолики, а все остальные… медленно умирали.

– Ну что, щенятки, – издевательски пропел похититель. – С днём смерти! Желаю вам счастья, здоровья, любви… Но на том свете. К несчастью для вас, Император оказался упёртым ослом. Ну, или как он это называет – принципиальным. Но всё равно мудак, – он расхохотался. – Пожертвовать сыном ради десяти миллионов и неуёмной гордыни, ха! Так что наслаждайтесь вашими последними днями… или часами? Вы уже смахиваете на мумии, детки. Не уверен, что протянете до вечера, – хекнув, он пробормотал чуть тише. Видимо, это было не предназначено для наших ушей: – Похоронены на дне морском… Романтика!

Через двадцать три минуты наша тюрьма содрогнулась и перекосилась вправо, Кристина неловко налетела на меня – у неё не было сил удержать равновесие. Потом куб, в котором мы находились, словно бы куда-то бухнули – ну, скорее всего, так и есть. Эту магическую ловушку вполне можно было перевозить с места на место. Другой вопрос, что обычно её оставляли где-нибудь в недоступном для глаз уголке, где её никто никогда не нашёл бы, а не перевозили будто музейный экспонат. Мы услышал всплеск, когда нашу тюрьму скинули в воду. Она очень быстро опускалась на дно – в какой-то момент нас прибило к потолку. Бум! Глухой удар ознаменовал, что мы очутились под многотонным слоем воды.

– Мы никогда не выберемся отсюда, – нахмурился Егор. – Они не догадаются искать нас в море с помощью специальной техники. А магия сюда не достанет.

– По сути – верно. Но по факту – не мог бы ты помолчать? – проворчала Кристина и облизнула пересохшие губы. – Я не хочу думать о смерти. Она и без того среди нас.

– Вода вокруг нас, но нам нечего пить. Иронично, – усмехнулся Саша и едко бросил: – В этом вся моя жизнь. От родителей сплошные проблемы и никакой пользы! Меня шпыняют, оскорбляют, лишают того, что принадлежит мне по праву. Ах, забыл! Ещё проклинают и постоянно врут!

– Ну, ты проживёшь дольше всех, – фыркнула Кристина. – Активный такой, будто только что позавтракал.

– Я могу вас накормить, – неожиданно предложил Дракоша. – Но этого хватит ненадолго.

– Почему ты молчал? – удивился Егор.

– Ну, я могу кормить вас своей кровью, – развёл крыльями Дракоша. – Если бы я так делал с первого дня, то уже умер бы. Я думал, нас освободят и давать вам мою кровь не понадобится. Но сейчас… Вдруг глоток моей крови поможет вам прожить до завтра? А завтра как раз придёт помощь.

– Мы не можем… – неуверенно протянула Кристина, но я по её глазам видел, что ей невероятно хочется согласиться.

– По глотку, – сухо произнёс я, прерывая её душевные метания. – Не больше. Дракоша, если ты отдашь пять глотков крови, как сильно это тебе навредит?

– Я могу отдать десять глотков, – вздохнул Дракоша. – Не больше. То есть покормить вас сегодня и завтра. А дальше…

“Кормление” проходило максимально неловко – ребята не понимали, как себя вести. Происходящее вообще напоминало какой-то кровавый ритуал – Дракоша разрезал острым когтем свою лапу, и к ней припадал кто-то из нас, делал жадный глоток и отходил. Рана моментально зарастала, и Дракоша повторял процедуру. Я отказался от своей порции, потому что был сильнее по рангу – а это в любом случае давало мне дополнительные примерно четыре дня жизни, по сравнению с ребятами. А два сэкономленных глотка достанутся тем, чьё самочувствие будет самым плохим. Уравняем шансы, так сказать. Пришлось откинуть всю сентиментальность и рассуждать максимально цинично. Хотя… был ли в этом смысл? Егор прав. Магия не пробьётся через такую толщу воды. Нас не найдут.

Как-то незаметно я провалился в беспокойный сон и проснулся от тихого шёпота:

– Марк! Марк!

София склонилась надо мной, лоб пересекали морщины. В ловушке ей вернулась внешность Ядозубки. Любопытно, а проклятие тоже перестало действовать? Всё ещё сонный, я, не подумав, протянул руку и приподнял драконий клык, который висел у неё на шее – так, чтобы он не касался её кожи. София испуганно вскрикнула и ударила меня по запястью, но потом до неё дошла – она не вырубилась! Проклятье в антимагической тюрьме не работало.

– Что ты хотела? – спросил я, протерев глаза.

– Ничего, – она судорожно замотала головой, не сводя взгляда с драконьего клыка, который всё ещё был у меня в ладони. – Теперь ничего. Я всё поняла. Это знак. Я освободилась! Судьба дала мне шанс начать всё заново. Я полностью свободна, проклятье исчезло. Мне осталось искупить грехи перед своим сыном! – София вскочила, разорвала платье у себя на груди и… вонзила руку в свой живот. Ого, я знал, конечно, что у Ядозубов очень острые когти, но… Стоп, стоп, стоп. О чём я думаю?! Голова плохо соображала. Я не мог до конца осознать, что всё это реально. София же времени даром не теряла. Она направила руку вверх, буквально разрывая своё тело от живота до груди, и с яростным криком вытащила своё сердце. Кровь капала на пол, но ещё в воздухе она превращалась в… свет? Это походило на брызги раскалённой золотой лавы. Её сердце тоже пылало, освещая комнату.

– Остановись! – прокричала Кристина. Егор заторможенно взмахнул правой рукой – видимо, попытался на автомате активировать первую ранговую способность и превратить Софию в желейку. Саша тупо открыл рот и не шевелился.

– Нет! Это мой долг! – София сдавила своё сияющее сердце и со всей силы ударила кулаком по стене. Бах! Бах! Бах! По стене пошла трещина, а сердце с каждым ударом светилось всё более и более тускло. Я сосредоточился, смутно догадываясь, что сейчас произойдёт. БАХ! Каменная тюрьма рассыпалась на куски, и в этот же момент магия вернулась – за долю секунды я успел создать вокруг нас защитный пузырь, который не позволил давлению превратить нас в кровавую лепёшку. Свет погас. София рухнула, и я подхватил её на руки. Я старательно отводил взгляд от ужасной раны. Никакого сияния, никакой магии. Только окровавленные внутренности. Но София не чувствовал боли. С каждым мгновением её улыбка становилась шире и шире. Едва слышно она прошептала: – Я спасла своего сына.

Её глаза закрылись, а дыхание стихло. Она умерла.

– София? – шокированно пробормотал Саша. – София!

Он подполз к ней на четвереньках и проверил пульс. Его лицо исказила гримаса злости.

– Не смей сбегать, трусливая Ядозубка! Опять меня бросила?!

– Тихо, тихо… – Кристина обняла его и удержала, когда он попытался встряхнуть Софию за плечи.

– Тихо?! – Сашу накрыла истерика. – Разве это справедливо? Она снова меня бросила! Проще всего умереть! Я… я желал ей смерти, но я не хотел, чтобы она умирала! Мы даже не поговорили! Почему она это сделала?!

– Ты слышал, – негромко ответил я. – Она спасала своего сына.

Наш воздушный пузырь медленно поднимался на поверхность. Я незаметно послал Крабогнома к Императору, чтобы он передал ему наши координаты. Так что, когда мы увидели солнечный свет, нас уже ждал корабль вооружённых до зубов воинов. Пузырь выловили и вытащили на палубу. Как только он лопнул, кто-то из военных попытался забрать труп Софии, но Саша смачно ему врезал и процедил:

– Не трогать.

Корабль причалил, и мы выбрались на берег. Саша отказался встречаться с Императором и поехал в дом, где находился проход в Данж Ядозубов. От помощи он отказался. Благо, от сына Императора не потребовали объяснений, почему он таскается с телом монстра как с наивысшей драгоценностью, и без проблем выделили ему машину. Я приставил к Саше парочку Теней – на случай, если Ядозубы решат прикончить гонца, принёсшего дурную весть. Остальные ребята, и я вместе с ними, направились в Академию. Но не успел я переступить её порог, как зазвонил телефон. Нет, пожалуйста… Можно коротенькую передышку? Нельзя. Звонила Лера, и голос её был очень взволнованным:

– Марк, приезжай скорее. Мы не могли до тебя дозвониться несколько дней. Марена умирает.

ГЛАВА 4

В Северных Гребешках царила мрачная атмосфера. Деревенские жители почтительно кланялись мне, словно я был самим Императором, и провожали меня взглядами. В их глазах едва-едва теплилась затаенная надежда, что я им помогу – спасу их Богиню. Лера и Вера мне регулярно докладывали, как идут дела у Марены с её новыми подданными. Если кратко – великолепно. Видимо, в жизни деревенских Марена была единственным Богом, который отвечал на их молитвы и благословлял за принесённые пожертвования. В общем, жители Северных Гребешков её обожали, и сейчас, когда у неё наступили тяжёлые времена, они невероятно переживали.

Чем ближе я подходил к Храму Богини, тем больше видел мёртвых, полностью засохших растений – деревья, цветы, кустарники. Прекрасный молодой сад вокруг Храма был уничтожен. Голые ветки уныло качались на фоне серого неба, под ногами шуршала полусгнившая листва. Лера озабоченно ходила по соседнему огороду и рассматривала грядки, что-то бормоча под нос. Увидев меня, она слегка улыбнулась и приветственно мне помахала. Магический протез поблёскивал под солнечным лучом, пробивающимся из-за облаков. Почти не отличается от настоящей руки – только металлический цвет выдаёт, что это искусственная конструкция, созданная гением магической и технической мыслей.

– Наконец-то, – выдохнула с облегчением Лера. – Вы приехали, господин! Мы уж переживали, что вы не успеете. Никак не можем остановить эту заразу! Пожирает всё на своём пути, а главное – Богиня с каждым днём слабеет. Ей и жрец уже снова не нужен, растеряла все набранные силы, опять может разговаривать с людьми лично.

– Как её самочувствие? – спросил я, сканируя пространство. Ощущения были… странными. Словно в Храме скрывается кровожадный оголодавший монстр. Или, скорее, Чернокнижник, который свихнулся после запрещённых экспериментов. Абсолютное зло, которое жаждет уничтожить всё живое. В какой-то момент это существо почуяло, что я его сканирую, и “посмотрело” на меня. Не в прямом смысле, конечно. Меня словно просветили насквозь, оценивая как противника. Я передёрнул плечами и создал защиту, и сразу же в меня прилетел ментальный удар – существо разозлилось. Правда, несмотря на непомерную ярость, оно было слишком слабо и прекрасно это осознавало. Поэтому почти сразу отступило и затаилось. Лера проводила меня внутрь Храма, в главный ритуальный зал, где нас встретила Вера. Алтарь был занавешен плотными чёрными шторами – по типу балдахина.

– Она только-только заснула, – прошептала Вера. – Пожалуйста, господин, позвольте ей поспать хотя бы полчаса. Она металась в лихорадке больше трёх суток и ни разу не задремала.

– Конечно, – я кивнул и шагнул к выходу, но в этот момент за шторами раздался сдавленный стон и хриплый долгий кашель. Казалось, Марена пытается выплюнуть лёгкие. Лера бросилась к столику с банками-склянками и налила в кружку воды. Она так спешила, что случайно зацепила рукавом угол столика и опрокинула его на бок. Всё рассыпалось по полу, осколки разлетелись в разные стороны.

– Я не сплю и поговорю с ним, – просипела Марена. – Я просто хотела дать отдохнуть вам и притворилась спящей. Три дня лихорадки… Для вас они тоже не были лёгкими. Сами-то намного больше поспали? Хватит квохтать, я не умру без стакана воды. Ступайте – прогуляйтесь, пока я буду говорить с Марком.

Когда Лера и Вера покинули Храм, я спросил:

– Это ребёнок?

– Да, – ответила Марена и снова закашлялась. Я направился к алтарю: всё-таки привык смотреть в глаза собеседнику. Но Богиня вдруг запаниковала и крикнула: – Стой где стоишь!

– Почему? – я нахмурился. – Так, стоп. Я спрошу по-другому. Это связано с тем, как ты выглядишь? Тебе неловко, что я увижу тебя не при параде – потную, лохматую, изнурённую? Или всё-таки это как-то связано с гм… причиной возникшей проблемы? Просто если это второй вариант, то я должен тебя увидеть. Банально – чтобы понять глубину задницы, в которую мы попали.

Повисло гробовое молчание. Через пару минут, когда я уже решил, что Марена продолжит играть в молчанку, она прошептала:

– Можешь раздвинуть шторы.

Резким движением я раскрыл алтарь и застыл каменным изваянием. Не такого я ожидал, далеко не такого.

– Ты же говорила, что у нас есть время.

– Я ошибалась, – Марена прикрыла глаза и устало вздохнула.

За те дни, которые я её не видел, она очень сильно исхудала. По нездорово бледной коже расползлись тёмно-серые выпуклые вены, которые сходились на её большом животе. И он выглядел не как обычный беременный живот, а скорее как гниющая внутри опухоль – распухший, дряблый, синюшный, кожа в некоторых местах треснула, и из ранок сочилась сукровица. Пол вокруг Марены был изрезан трещинами, кое-где он вообще рассыпался в пыль. Лишь через пару секунд я сообразил, что Марена лежит в выемке – оголодавшее существо внутри неё пожирало не только растения, но и неживую материю, оно просто-напросто выточило камень под нею. Я вытянул руку так, чтобы моя ладонь расположилась над животом Марены, и снова включил сканирование. В ту же секунду в ушах раздался омерзительный визг и моё запястье сложилось под прямым углом. Хрустнула кость. Я поморщился, но не остановил сканирование. Визг усилился, и кожа на моём запястье принялась стремительно стареть – её изрезало множество морщин, появились пигментные пятна, ногти истончились и пожелтели. Я выругался и отдёрнул руку, вправил кость на место и врубил регенерацию.

– Ты разозлил его, – укорила меня Марена.

– Он зол каждую секунду, – огрызнулся я. – Он ненавидит всё живое. Разве нерождённый младенец способен на такое?

– У Богов другие законы, – Марена говорила очень тихо и монотонно. – Я же тебе рассказывала… Сейчас это не ребёнок, а сгусток энергии. Когда-то я могла бы родить настоящего Бога, но после того, как лишилась магии и оказалась в Изнанке на долгие века… Нет, его сущность изуродована. Мне нужен Кркавческий камень… единственный шанс спасти это дитя. Или этот мир от моего ребёнка?

– Ты говорила, что у нас есть время, – повторил я. – Что пошло не так?

– Ты подарил мне слишком хороших подданных, – блекло улыбнулась Марена, не открывая глаз. – Они искренне меня обожают и одаривают щедрыми подношениями. Я восстановилась после изнурительного изгнания и… – она сжала кулаки, но тут же её пальцы бессильно выпрямились и упали на алтарь. – Я сглупила. Не ожидала, что моё развитие будет настолько быстрым. Это стало спусковым крючком. Он… оно почуяло возможность вырваться и начало поедать меня заживо. А заодно – всё, до чего способно сейчас дотянуться.

– И сколько у нас времени в этот раз? – уточнил я.

– Не больше недели, – по щеке Марены скатилась слеза, но она нашла в себе силы пошутить: – Иначе я разрушу весь твой сельскохозяйственный бизнес. Сгниёт всё до последней морковки.

– Я решу эту проблему, – уверенным голосом произнёс я и вышел из Храма. На самом деле я такой уверенности не испытывал. Мне не верилось, что артефакт, пусть даже божественный, исправит ужасающие последствия преступления, совершённого Перуном. Я попрощался с Верой и Лерой и поспешил в Краснодар. Если честно, я ещё не отошёл от похищения, и мне очень хотелось хотя бы немного отдохнуть. Ну, как говорится – отосплюсь в Изнанке. Ежегодный бал в Божественном интернате состоится сегодня. По дороге в Академию я позвонил Андрею – главе Ронинов.

– Куда присылать охранника? – проворчал он, не тратя время на приветствие. – Ты обещал позвонить в скором времени, и на те – ни слуху ни духу. А я дал слово, что отошлю Макса, когда понадобится. Приходилось его держать при себе – заставил бумаги перебирать. Так что учти – Макс тебя заочно ненавидит. Так же сильно, как и документы.

– Учту, – ухмыльнулся я. – Пусть он приедет в Москву, в особняк Ломоносовых. Я попрошу фамилиаров, они встретят его и передадут указания. К сожалению, не смогу быть радушным хозяином – неделька выдалась сложная. Хочется разочек нормально пожрать и восстановить магический резерв.

– Принято, – хмыкнул Андрей. – Постарайся не сдохнуть.

План был прост – проникнуть в Божественный интернат и, пока Макс, охранник Андрея, отвлекает любвеобильную Несвицкую, пробраться в её покои и всё обыскать. Кркавческий камень точно где-то там. Удобно, что Несвицкая проживает в интернате – в родовых особняках охрана обычно куда мощнее. Я просмотрел новости за последние дни – везде только и писали о ежегодном бале в Божественном интернате и расхваливали милосердную и очаровательную директрису. Несвицкая направо и налево давала интервью. Надеюсь, Макс ей понравится достаточно, чтобы протанцевать весь вечер и позабыть обо всём остальном. Мои друзья на бал точно не поедут – не до развлечений. Пусть отоспятся, оправятся от стресса и вернутся к учёбе. Особенно Саша… Мысли о Софии сбили меня с делового настроя. Сцепив зубы, я очистил сознание. Погорюю, когда спасу Марену. Если я потеряю и её…

Приняв душ в Академии, я пошёл в ближайшее кафе, заказал себе первое, второе, третье и четыре десерта и коротко изложил на бумаге, что требуется от Макса. Во-первых, примарафетиться – так одеться, чтобы девушки падали штабелями. Во-вторых, заранее придумать сотню комплиментов, чтобы заваливать ими Несвицкую. Ну и в-третьих, терпеливо ждать знака, когда он сможет сбежать от страстной директрисы интерната. Я вызвал Крабогнома. Тот материализовался передо мной, напугав бармена. Видимо, не все ещё слышали о моих странных фамилиарах.

– Великан-хозяин-друг! Что желать? – Крабогном преданно на меня уставился.

– Ты должен встретить гостя в особняке Ломоносовых. Пусть займёт любую комнату для гостей. Обеспечь его всем, что потребуется. Вот, держи, – я вытащил несколько крупных купюр и отдал их Крабогному вместе с написанным планом. – Передай ему. Будь в особняке, гость может прийти в любую минуту. Не заставляй его ждать.

– Слушаться! – Крабогном щёлкнул клешнями и растворился в воздухе.

Отлично. Теперь можно поглотить пару десятков кристаллов и перевести дух. А потом – по магазинам. Не выбиваться же мне в толпе аристократов футболкой и брюками?

***

Московский особняк Ломоносовых, через два часа.

Дракоша и Крабогном стояли за воротами особняка и оглядывались. Занимались они этим последние полтора часа. Но как им казалось – целую вечность. Было очень скучно. Невероятно! Даже поговорить не с кем – люди боялись их и шарахались в разные стороны, как только понимали, что Крабогном и Дракоша – настоящие и вполне живые, а не затейливые статуи. Измученный бездельем, Крабогном начал ковырять клешнёй кованый забор. Прутья на удивление поддались – на них остались небольшие насечки, словно кто-то что-то считал и делал отметки, чтобы не забыть число. Крабогном так увлёкся, что оторвал прут и принялся скручивать из него диковинные фигуры. Когда он почти сделал бабочку, к воротам подошёл статный молодой человек – темноглазый блондин спортивного телосложения. В руках он держал вешалку с тёмным чехлом – из-под него выглядывали чёрные брюки.

– Особняк Ломоносовых? – спросил он.

– Ага, – дружно кивнули Дракоша и Крабогном.

– Я – Максим Ланов. Я должен выполнить поручение вашего хозяина.

– Проходить, располагаться, – радушно протянул Крабогном и открыл ворота.

– Где можно переодеться? – поинтересовался Максим.

– Второй этаж, занимайте любую комнату, – взмахнул крыльями Дракоша и поспешил на кухню, готовить чай.

– А когда прибудет ваш хозяин? – крикнул со второго этажа Максим.

– Не знать, – ответил Крабогном.

– Наверное, он вообще не приедет, – предположил Дракоша. – Недаром же он оставил для вас письменные указания.

– Что ж вы сразу не сказали? Где они? – Максим спустился на середину лестницы и перегнулся через перила. Крабогном передал ему лист бумаги, исписанный убористым почерком.

А дальше потянулись долгие часы ожидания. Максим прочитал указания – в них говорилось, что он должен быть на месте за тридцать минут. Бал в Божественном интернате начинался в девять вечера – на часах же был полдень. Дракоша пытался смыться на съёмки, но Крабогном подошёл к заданию чересчур ответственно. Великан-хозяин-друг велел исполнять все требования гостя и помогать ему готовиться к заданию! Значит – нужно сидеть в особняке, пока гость не свалит. Правда, гость почему-то ничего не хотел и по большей части молчал, отчего Крабогном испытывал что-то смутно похожее на беспокойство. Впрочем, Максим тоже чувствовал себя неуютно. Они сидели в главной гостиной – Крабогном и Дракоша на диване, а Максим в кресле, – изредка переглядывались, но в основном пялились в телефоны. Максим тупо заходил то в одно приложение, то в другое – его мозг не мог обрабатывать информацию в присутствии монстров.

– Чем вы занимаетесь в свободное время? – спросил Дракоша, который решил завести светскую беседу.

– Эм, ничем особенным, – промямлил Максим. – Английский иногда учу.

– О, и долго вы учите английский? – Дракоша с таким интересом наклонился к нему, что Максим вжался в спинку дивана.

– Пятый год пошёл, – пробормотал он. – Всё как-то не получается постоянно учить. Дела, работа… Поучу немного и брошу…

– Что будет, если выучить? – озадаченно протянул Крабогном.

– Ну, я буду знать язык, – пожал плечами Максим.

– А награда?

– Нет.

– А переехать в другой страна, где английский языка?

– Нет.

– А хороший работа?

– Нет.

– А зачем учить? – обиженно надулся Крабогном, словно его нагло надурили. – Какой смысла?

– Теперь я сам не знаю, – встряхнул головой Максим.

– Вы пейте, пейте, – заботливо подлил ему в кружку чая Дракоша.

Вообще-то после первой чашки Максиму стало немного нехорошо. Точнее – напротив, слишком хорошо. Все беспокойные мысли исчезли, он наконец-то перестал думать о проклятых бумажках, которые перебирал целую неделю, мышцы расслабились, из плеч ушла тяжесть. Его начало клонить в сон. В двенадцать дня! Максим понимал, что следует отказаться от добавки, но он немного побаивался этих двоих. Поэтому, вздохнув, он поблагодарил Дракошу и выпил чай.

– Всё порядка? – Максим с трудом открыл глаза и увидел, что у него на груди сидит обеспокоенный Крабогном и хлещет его клешнями по щекам. Рубашка залита остатками чая, стол перевёрнут. Словно Максим попытался подняться, но рухнул, зацепив при падении стол. Он с ужасом осознал, что не может пошевелиться.

– Что ты сыпать в чай? – строго спросил Крабогном у Дракоши.

– Ничего. Это обычный успокоительный чай, – ответил тот и быстро добавил: – Из Синей Кувшинки.

– Синяя Кувшинка?! – поразился Крабогном. – Она же Китовья Пчела с крыльев сбить!

– Зато успокаивает, – оправдываясь, выпалил Дракоша. – Ну, он же волновался. Я просто хотел его немного успокоить.

– Успокоить так успокоить, – фыркнул Крабогном. – Он до следующий утра не встать.

– Надо папе сказать, – понурился Дракоша. – Он расстроится.

– Зачем говорить? – весело возразил Крабогном. – Мы стать Максим и пойти на Бал!

Позабыв о Максиме, они поднялись на второй этаж – обошли каждую комнату, изучая содержимое всех шкафов. Они собрали все рубашки, штаны, галстуки и ремни и скинули всё это в большущую кучу. Крабогном принялся примерять костюмы по очереди. Особенно ему понравился галстук с ядрёно-жёлтыми ананасами.

– Ну как? – Крабогном приосанился и повернулся к Дракоше. – Походить на Максим?

Пиджак волочился по полу, а в брючины он вставил клешни, галстук же вообще был повязан как пояс.

– Нет, не похож, – констатировал Дракоша. – Погоди, а если так?

Он закинул Крабогнома себе на закорки и накинул на них здоровенный фиолетовый пиджак.

– Красиво, – уверенно заявил Крабогном, потянулся и взял с тумбочки листок с указаниями.

– Ага, – согласился Дракоша. – Никто и не догадается о подмене.

ГЛАВА 5

Крабогном и Дракоша стояли перед зеркалом и задумчиво рассматривали своё отражение. Они походили на детей, который неумело замаскировались под взрослых. Крабогном сидел на макушке у Дракоши, на его плечах висело длиннющее шерстяной пальто, из-под которого выглядывал белый воротник-жабо и чёрный пиджак, вышитый вычурными золотыми нитями. Штаны были подвёрнуты, но всё равно волочились по земле. Крабогном держал над собой пластиковую голову – оторвал её у манекена из ближайшего магазина. Со стороны казалось, что голова левитирует над воротником. В общем, картина была ещё та – даже Крабогном, где-то глубоко в душе, признавал, что их раскусят в два счёта. Но как быть? Максим до сих пор дрыхнет без задних ног, да ещё и оглушительно храпит. Он точно не проснётся нужному времени. А ведь бал в Божественном интернате идёт всего пять часов, и великан-хозяин-друг будет ждать Максима. Без него весь план полетит в Изнанку! Крабогном уже десять раз прочитал записку с указаниями великана-хозяина-друга и прекрасно понимал, что Дракоша совершил роковую ошибку. Напоить Максима чаем из Голубых Кувшинок! Ух, каким же он бывает дурачком!

– Звонить великан-хозяин-друг, – решил Крабогном и тяжело вздохнул. – Может, он отыщет второй Максим.

– Зачем? – удивился Дракоша. – Сейчас всё будет в лучшем виде.

Лёгкий, приятный для глаз, серебряный свет окутал Дракошу и Крабогнома, вокруг них образовалась непроницаемая дымка. Спустя минут она развеялась и открыла… Максима. Его точная копия стояла перед зеркалом и озадаченно на себя пялилась. Шокированный Крабогном пошевелил клешнями и, повторяя их движения, дёрнулись руки Максима. Раздался довольный смех Дракоши.

– Как?! – вскричал Крабогном. – Почему?! Ты мог это сделать сразу же?!

– Ну, говорил же, что я необычный дракон, – похвастался Дракоша, радуясь, как ему удалось подшутить над Крабогномом. – Я ещё пару недель назад начал создавать реальные иллюзии. Прям совсем-совсем материальные. Они не разрушались от прикосновения. Я мог сразу нас превратить в Максима, но ты так забавно волновался… – он не смог закончить предложение, потому что на него накинулся разозлённый Крабогном. Он очень не любил ходить одураченным – розыгрыши он обожал, но только если они включали дохлых крыс и были направлены на других существ.

Завязалась потасовка, и они опомнились, только когда настенные часы пробили восемь вечера. В этот же момент затрезвонил телефон Максима. Дракоша, отбиваясь от тумаков Крабогнома, идеально скопировал голос Максима и ответил на звонок:

– Алло?

– Максим, мы с тобой лично не говорили. Это Марк Ломоносов, – представился кое-кто до боли знакомый. – Всё в порядке? Ты понял задание? Может, что-нибудь объяснить?

– Нет, благодарю, – пропел Дракоша. – В девять часов буду на месте. Уверяю, Несвицкая вас не побеспокоит.

– Хотелось бы, – добродушно проворчал Марк и, перед тем как отключиться, добавил: – Отпишись, когда завладеешь её вниманием.

Крабогном дождался, когда в трубке раздадутся длинные гудки, и снова накинулся на Дракошу. Тому вскоре надоело смиренно принимать удары, и он взлетел к потолку – пробил в нём здоровенную дыру, уселся с краю и уставился на Крабогнома. Несколько минут они играли в гляделки, и, наконец, Дракоша признал:

– Прости, это было слишком.

– Именно! – всплеснул клешнями Крабогном. – Это связать с великан-хозяин-друг! Такое шутить нельзя! Я не хотеть его расстроить!

Помирившись, они выпили по три чашки чая из Голубых Кувшинок – на монстров он действовал довольно слабо. Никакого глубокого сна или обморока – только сладкая расслабленность и абсолютное спокойствие. Волнение улетучилось, озорные фамилиары были готовы к приключениям. Крабогном привычно запрыгнул на голову Дракоше, а тот создал идеальную иллюзию Максима в шикарном деловом костюме с дорогущими золотыми наручными часами. Немного подумав, Дракоша добавил по бриллианту в запонки и зажим для галстука. Теперь они выглядели как молодой симпатичный аристократ – слегка высокомерный, уверенный в себе и не стесняющийся щеголять своим богатством. Довольные как слоны, Крабогном и Дракоша направились в Божественный интернат. Пешком. Потому что сразу не сообразили вызвать такси. Всё-таки они привыкли пользоваться своей магией, а не достижениями человеческого прогресса. Однако через пятнадцать минут ходьбы, когда расстояние между ними и Божественным интернатом не очень-то и уменьшилось, Крабогном догадался вызвать машину.

– О, господин тоже спешит на праздник для бедных сироток? – таксисту было до смерти скучно, отчего он и решил разболтать наряженного пассажира. Видать, деньги рекой льются из карманов. А ведь молодой ещё – больше тридцати на вид и не дашь. Своим трудом к такому возрасту денег бы не заработал! Наверное, аристократы-родители подсобили. Отстёгивают каждый месяц пачку денег, устроили в тёплое местечко… Таксист мысленно вздохнул, но натянул на лицо улыбку и продолжил расспросы: – Вы уже третий, кто по этому адресу едет. Я сегодня впервые целую графиню катал! Повод для гордости, во как!

– Да, – проронил Крабогном и замолк. Ему было не до разговоров. Он вспоминал способы, как очаровать женщину. Ведь сегодня вечером им необходимо обворожить Несвицкую, чтобы она не отходила от них ни на шаг! Цветы, конфеты, танцы, комплименты… Нужно что-то оригинальное. Кого сегодня удивишь конфетами и цветами? Ха! Да Несвицкая в их сторону вообще не посмотрит.

– На таких приёмах, наверное, богатые столы? – не отставал таксист. – Какое у вас любимое блюдо?

– Дикие Тараканы, – любезно ответил Дракоша. Так как голос у него и Крабогнома благодаря магии звучал одинаково, то таксист не заметил разницы. Тараканы явно его впечатлили: он раскрыл рот в изумлении и подавился, да так сильно закашлялся, что чуть не потерял управление.

Крабогном, недовольный, что его отвлекают от размышлений, буркнул:

– А вообще мне всё равно. Потому что я питаюсь на кладбищах.

– Во дела-а-а-а-а-а-а-а-а, – промычал таксист. – Для аристократа – баловство, а обычного человека давно бы за решётку посадили, за вандализм.

Остаток пути он опасливо косился на них в зеркало заднего вида и даже отказался от чаевых, пробормотав что-то вроде: “Оставьте себе на оплату психушки. Вам нужнее”. Крабогном и Дракоша пожали плечами и выбрались из машины. Божественный интернат поражал воображение – пятиэтажное здание с изумительными барельефами, мраморными колоннами и пышным цветущим даже зимой садом. Крабогном и Дракоша поднялись по главной лестнице, и на самой вершине их встретил дворецкий, облачённый в в чёрный фрак. Он не спросил имя, не потребовал документов – скользнул взглядом по иллюзии Максима, поклонился, распахнул входные двери и гаркнул:

– Прибыл господин Лаверин!

Крабогном незаметно огляделся и радостно прошипел:

– Вот она!

– Тише, – проворчал Дракоша. – Ты нас выдашь!

На них с подозрением обернулась дородная дама в пышном платье с рюшами. Неудивительно, она-то видела одного человека. Дракоша расплылся в улыбке и, как бы прося прощения, протянул:

– Приятно хотя бы иногда поговорить с умным человеком.

– Ты умный? – фыркнул насмешливо Крабогнома, и дородная дама поспешила отойти подальше.

– Пусть я и не точно умный, но ты-то – точно идиот, – рыкнул Дракоша. – Всю рыбу распугаешь… Тьфу, то есть Несвицкую спугнёшь своими шуточками.

– Женщинам нравится хорошее чувство юмора, – заявил Крабогном и ахнул: – Погоди, почему я так правильно говорю?

– А ты как с Несвицкой хотел разговаривать? – Дракоша закатил глаза и спародировал его: – “Вы такой красивый директриса. Давайте плясать, я хотеть смотреть в вашу глазу. Что? Ага, русский языка – мой родной языка. Классно я на нём говорить?” – Крабогном попытался стукнуть его клешнёй по лбу, но промахнулся. Со стороны это выглядело так, словно Максим неловко поправлял причиндалы. Дородная женщина что-то возмущённо воскликнула и скрылась в глубине зала. Дракоша выпрямился и едва слышно прошептал: – Ты что делаешь? Выдать нас хочешь? Я тебе услугу сделал! Речь улучшил! И это твоя благодарность?

– Украл мою изюминку, – возразил Крабогном. – Верни всё как было!

– Когда Несвицкую очаруем, – пообещал Дракоша. – А сейчас напряги бицепсы! Мы должны показать ей мышцы! Все девушки любят крепких накаченных мужчин! Мой модельный продюсер всегда повторяет, что пивные животы на обложку не возьмут! А сейчас отпишись папе, он же просил.

Красуясь, они пересекли зал, подхватили с подноса проходящего мимо официанта два бокала с шампанским и направились к госпоже Несвицкой. Она, будто орлица, следила за гостями с высоты второго этажа. Она стояла на небольшом балкончике – настолько небольшом, что едва ли кто-то к ней присоединился бы, не желая стеснять. И в то же время Несвицкая при желании могла перекинуться с любым гостем, который проходил мимо. Крабогнома и Дракошу ничто не смущало. Если не знаешь правил приличия, то их отсутствие тебя не волнует. Несвицкая ошарашенно наблюдала, как к ней на балкончик заваливается высокий крепкий молодой человек. Бриллианты в его запонках так ярко сверкали, что Несвицкой пришлось прищуриться.

– Молодой человек, выйдите немедленно, – сурово потребовала она. Все её подчинённые знали: если Несвицкая говорит таким тоном – жди беды.

– Не могу, – выпалил Крабогном, который не желал уступать Дракоше первенство. Любовные приключения – его стезя! Он Виктору Викторовичу жену нашёл и даже приучил её каждое утро варить вкусное густое какао! Крабогном понизил голос и произнёс: – Ваша красота намертво прибила меня к полу. Не могу даже двинуться. Мои раны болят! Может, вы их исцелите?

– Не вижу крови.

– Ох, она течёт в моих венах! Вместе с любовью к вам! – Крабогном бухнулся на колено и поймал правую руку Несвицкой за запястье, притянул её к губам и смачно поцеловал. Дракоша яростно пытался перехватить контроль над иллюзией. Он считал, что ухаживать за дамой нужно деликатнее. Однако упёртый Крабогном не позволял ему вмешаться, продолжая сыпать комплиментами: – Вы – самая красивая роза в саду Божественного интерната.

– В нашем саду все растения выведены для защиты детей, – процедила Несвицкая. – Они ядовиты и могут насмерть задушить любого вторженца.

– Не беспокойтесь, я выработаю иммунитет к яду! – Крабогном провёл “поцелуйную” дорожку до её локтя и жарко задышал, имитируя крайнюю степень возбуждения. – Вы так красивы, так умны, так очаровательны… Как только я вас увидел, в моём сердце вспыхнул костёр. Неужели вы не чувствуете, как между нами бегают искры?!

– Что вам от меня надо? – сухо бросила Несвицкая. – Думаете, можно меня одурачить сладким пустословием?! – внезапно её лицо искривилось словно от боли, она нахмурилась, перешла на шёпот и, притянув иллюзию Максима поближе, прошипела: – Нравится насмехаться над “железной леди”? Попридержите свои таланты! Я уже давно к такому привыкла. Идиоты считают, что я глухая и не слышу их сплетни. “Ах, железная леди ищет нового мужа! Ах, железную леди снова прокатил очередной красавчик!” Так что тебе ничего здесь не светит, болван! – она оттолкнула иллюзию Максима и, гордо задрав подбородок, отвернулась.

– СТИХИ! – неожиданно проорал разошедшийся Крабогном. Дракоша уже не пытался его притормозить, лишь обречённо наблюдал за надвигающимся провалом. – Стихи для прекраснейшей из дам!

Он взобрался на перила балкончика, привлекая внимание всех гостей, и начал с выражением читать:

– Вы самая красивая директорша в мире!

Богиня красоты завидует вам!

О будьте же сердца моего конвоиром,

Я мир положу к вашим ногам!

– Что вы творите?! – прорычала Несвицкая и покраснела как маков цвет. Пока было непонятно – то ли от ярости, то ли от смущения, то ли от стыда. Она попыталась его стащить с перил, но Крабогном вырвался из её рук, твёрдо намереваясь сочинить в её честь целую поэму. Однако он потерял равновесие и грохнулся на первый этаж, прямо на головы других гостей. Дракоша создал хорошую иллюзию, поэтому на ней отразились последствия падения как на живом человеке – правая рука согнулась под прямым углом, плечо выбило из сустава. В ужасе вскрикнула какая-то женщина.

– Любовь к этой великолепной женщине поможет мне пережить любую боль! – невозмутимо заявил Крабогном, вправил плечо и с хрустом выпрямил “сломанную” руку. Иллюзия моментально “выздоровела”, но вот со стороны это смотрелось… пугающе. Девица в розовом платье, стоящая рядом с Крабогномом, рухнула в обморок.

– Охрана! Отведите его в гостиную для посетителей! Быстро! – рявкнула Несвицкая.

– Ну вот, я всё сделал, – радостно прошептал Крабогнома, наблюдая, как к нему движутся два здоровенных широкоплечих мужика. – Мы останемся с нею вдвоём, я её заболтаю, и она не помешает великану-хозяину-другу.

– Ага, потому что будет медленно и мучительно нас убивать, – тяжко вздохнул Дракоша.

Знакомая дородная женщина выглянула из-за колонны и возмущённо фыркнула:

– Кто пустил на бал шизофреника?!

– От дуры слышу, – обиделся Крабогном, но от перепалки его отвлекли приглушённый разговор двух степенных мужчин, которые попивали виски и насмешливо зыркали на Несвицкую.

– Поглядите, как оживилась, – издевательским тоном протянул мужчина с усами. – Как только увидела молодое мясо, так сразу глаза загорелись. Мне кажется, она нимфоманка. Нельзя быть такой озабоченной. Ей стоит полечиться от бешенства матки.

– Одиночество делает страшные вещи с женщинами, – пробормотал второй мужчина – в белоснежном фраке. – На её месте, я выбрал бы уже хоть кого-то. А она ещё и перебирает…

– Перебирает? Вы откуда знаете? – удивился Усы. – Неужели сами пробовались на должность муженька для железной леди?

– Нет, что вы. Мне не нравится жизнь под каблуком. Я подослал к ней моего младшего сына. Он у меня тупенький, так хоть где-то пригодился бы. Но нет! Госпожа Несвицкая не повелась на его симпатичную мордашку, – Белый Фрак раздражённо поморщился. – Ему даже не удалось затащить её в постель! Это была единственная надежда – я специально заранее послал его на курсы… ну знаете… для особых утех. Ух, он бы ей задал жару под одеялом! Но Несвицкой недостаточно красоты и большого члена. Видите ли, ей хочется обсудить поэзию!

– Не в её положении перебирать варианты, – усмехнулись Усы и озадаченно оглянулись. – Почему в зале такая тишина?

Его взгляд остановился на противоположной стене – она была однотонного голубого цвета, и на ней двигалось изображение… Усов и Белого Фрака! Крабогном обожал проказы и розыгрыши, но за последние месяцы у него сформировался некоторый моральный компас – он был слабоватым и не всегда срабатывал, но главное – он был! Поэтому Крабогном на дух не переносил издевательства. Подслушав Усов и Белый Фрак, Крабогном взбесился – спроецировал их образ на стену и сделал так, чтобы каждый, кто находился в зале, услышал их приватную беседу на щекотливую тему.

– Батюшки! Свят-свят-свят… – вскричала дамочка с веером из павлиньих перьев. – Граф Новиков из сына пытался сделать проститутку! Какой позор!

Гости загомонили, а граф Новиков так сильно побледнел, что сравнялся цветом со своим белым фраком. Однако Крабогном не успел насладиться триумфом – два охранника-амбала подхватили иллюзию Максима и потащили её куда-то в глубь здания. Они швырнули её в тёмную комнату и с грохотом захлопнули дверь. Крабогном отряхнулся и поспешил к зеркалу – поправил галстук, запонки, пригладил волосы. Дракоша наблюдал за ним со скепсисом.

– Едва ли Несвицкая захочет смотреть на твою глупую рожу. Ты выставил её посмешищем.

– Посмотрим, – отмахнулся Крабогном.

Несколько минут они слонялись по комнате, изучая картины. Наконец, скрипнула дверь и через порог переступила Несвицкая. Она была абсолютно спокойна – на лице даже мускул не дёрнулся, когда она обвела Крабогнома взглядом с головы до ног. Несвицкая выдержала паузу, опустилась на диван и произнесла:

– Ну что, обсудим поэзию?

ГЛАВА 6

Беседа с Несвицкой затянулась на два с половиной часа – Крабогном с удовольствием продемонстрировал свой широкий кругозор. Не зря, ох не зря он интересовался буквально всем подряд. И даже немного – поэзией. Дракоша в их разговор не вмешивался – с некоторой иронией слушая, как Крабогном с энтузиазмом предлагает реформы системы образования. Несвицкая, кажется, была искренне увлечена разговором – она почти непрерывно улыбалась и даже пару раз кокетливо рассмеялась. Она совершенно позабыла о бале, и её абсолютно не беспокоил разразившийся скандал с графом Новиковым. Разрумянившаяся, весёлая, растерявшая всю суровость и чопорность, Несвицкая стала похожа на молодую девчонку, которая радуется удачному первому свиданию. Дракоша тяжко вздохнул – видимо, только он хотел побыстрее отсюда сбежать. Какая же скукота… К его облегчению, завибрировал телефон Максима – на него пришло сообщение от Марка: “Свободен, я закончил”. Дракоша моментально воспрял духом и попытался перехватить управление иллюзией, однако Крабогном не позволил ему, продолжая рассуждать о превратностях судьбы:

– …понимаете ли, госпожа Несвицкая, я ведь на себе прочувствовал поговорку “Из грязи в князи”. Когда-то у меня имени не было… – он поймал удивлённый взгляд Несвицкой и быстро исправился: – Ну, выражаясь фигурально, конечно. И вот я выбился в люди, вырвался с кладбищ…

– Вы копали могилы? – уточнила Несвицкая, изогнув правую бровь.

– Да, конечно, копал могилы. Что бы я мог ещё делать на кладбище? Жить? – натянуто рассмеялся Крабогном, понимая, что почти спалился. Из-за смущения он потерял концентрацию, и у Дракоши получилось забрать управление иллюзией. Он вскочил с дивана, резво отпрыгнул к двери и протараторил: – Простите-извините, нужно бежать. Срочно! Опаздываю! Я вам позвоню. Завтра… Или послезавтра… Или после-послезавтра!

– Всё в порядке? – забеспокоилась Несвицкая. – Вы так взволновались, хотя ничего не предвещало…

– Я просто осознал, что исчерпал все темы для разговоров. Мне необходимо прочитать какую-нибудь энциклопедию, чтобы не опростоволоситься перед вами. Вы слишком умная женщина, – съязвил Дракоша, которому всё знатно надоело. Его это не красило, но да – он сорвался на Несвицкой, потому что его выбесил Крабогном.

Однако тот не собирался сдаваться. И тем более – покидать Божественный интернат. Он поборол Дракошу и поспешно выпалил:

– Шутка! Я думал пойти в юмористы, и вот… решил пошутить перед вами! Как вам моя шутка? Не очень? Ну, ничего, значит, не быть мне юмористом, останусь охотником на монстров, – Крабогном шагнул обратно к дивану, примериваясь, как бы снова усесться поудобнее. Однако Дракоша упрямо потянул его к двери. В итоге иллюзия Максима на пару секунд застыла на одной ноге, покачнулась и растянулась во весь рост. Крабогном, пытаясь побороть Дракошу, сдавленно прохрипел: – Какой у вас любимый фильм?

– Не двигайтесь, – попросила Несвицкая и поторопилась на выход. – Я вызову врача. Ваши симптомы напоминают инсульт, это может быть очень опасно.

За её спиной хлопнула дверь, и взбешённый Дракоша развеял иллюзию. Крабогном в ужасе всплеснул клешнями:

– Ты что делать?!

– Открываю тебе глаза на суровую реальность! – рявкнул Дракоша. – Ты что, возомнил себя героем-любовником? Считаешь, что Несвицкая запала на тебя и твою бесполезную болтовню! Мы сделали, что должны! Папа покинул интернат, и мы тоже должны свалить подобру-поздорову. Ты хоть представляешь, что директорша сделает, если узнает, как мы её надурили?! Если узнает, что она строила глазки не красивому молодому человеку, а двум монстрам?!

– Ей нравиться говорить, – погрустнел Крабогном. – Мы подходить друг друга.

– Поверить не могу! – ахнул Дракоша. – Ты серьёзно влюбился в неё?

– Нет, – ушёл в отрицание Крабогном и окончательно скис. – Ты быть прав, мы уходить. Госпожа Несвицкий не говорить со мной, если узнать правда. Тем более… – он мученически вздохнул. – Я опять говорить неправильно. Зачем ей нужна неправильный разговора?

– Наконец-то до тебя дошло, – улыбнулся Дракоша, хотя в глубине души он был уже не радовался своей победе. Он думал, что Крабогном просто увлёкся очередной проказой. У него и мысли не было, что проказливый дух внезапно воспылал настоящими чувствами к человеческой женщине! Ладно бы к монстру, пусть даже другого вида… Да, Крабогном уже не раз и не два упоминал о желании найти себе пару. Но не человека же! Да и Несвицкая эта – жёсткая, как сталь. Такая хребет сломает и не заметит. Нет уж, Крабогному она точно не подходит. Уверившись, что всё сделал верно, Дракоша подтолкнул друга к балкону и скомандовал: – Валим!

Крабогном послушно перепрыгнул через перила и приземлился в розовый куст, который попытался его задушить. Ха! Задушить тень! Ещё чего удумали! Крабогном без проблем выпутался из шипастых веток и с тоской посмотрел на окна комнаты, где провёл несколько незабываемых часов с Несвицкой. В последний момент в нём взыграла сентиментальность, и он оставил на диване носовой платок – в качестве памятного подарка. Разумеется, платок принадлежал Максиму, но ведь Несвицкая думала, что провела время именно с ним… Что ж, пусть она остаётся в приятном заблуждении.

Под бой часов, которые отбивали полночь, Крабогном покинул Божественный интернат.

***

В Божественный интернат я прошёл без проблем – приглашение, подаренное мне Викторией, было действительным. Отметив меня в списке гостей, охранник пропустил меня, а дворецкий – громогласно объявил моё имя. В мою сторону повернулись десятки голов – да уж, наверное, стоило пробраться сюда тайком, сейчас же налетят аристократы – любопытные кикиморы, чтоб их. Я быстро осмотрел зал и нашёл Максима – он был немного дёрганым и в целом было в нём что-то странное. Профдеформация? Ронины – это фактически преступники, которые проворачивают свои делишки в подполье, а сейчас ему приходится актёрствовать у всех на виду. Он меня не заметил – видимо, выискивал Несвицкую. Ну что ж, буду ждать сигнала. А пока… Придётся отбиваться от нежеланных собеседников.

– Собираетесь ли восстанавливать семейный бизнес?

– А правда, что в Академии Романовых студентов заставляют спать на гвоздях?

– В вашем возрасте я был уже женат. Кстати, у меня есть дочка на выданье…

– Как вам жилось в одном доме с маньяками?

Не желая привлекать лишнего внимания, я отделался пространными ответами. В другой ситуации я бы сострил, а где-то – откровенно бы нагрубил, но сейчас устраивать скандал не в моих интересах. Спустя минут пятнадцать я смог отвязаться от своих “поклонников” и протиснуться в дальний угол – там, за широкими спинами гостей, меня не было видно с камер наблюдения. Я сделал глоток шампанского и прикрыл глаза, когда звякнул мобильник. Максим сообщал, что поймал Несвицкую на крючок. А через пару минут до меня донеслось оглушительное: “СТИХИ!” Я повернулся на звук и увидел Максима, стоящего на колене перед Несвицкой и целующего её руку. Камикадзе. Парень решил умереть красиво. Я мысленно пообещал, что его смерть не будет напрасной, накинул на себя заклинание отвода глаз и проскользнул в часть особняка, где находились покои директрисы. Если кто проверит по камерам – они покажут, что я не выходил из своего угла весь вечер.

Квартира Несвицкой оказалась… обычной и даже какой-то обезличенной. О директрисе ходило так много разнообразных сплетен, что я ожидал увидеть здесь всё – от БДСМ-качелей до железной девы или испанского сапожка. Поэтому простая, даже заурядная, обстановка произвела на меня неожиданно сильное впечатление. Я осторожно просканировал все комнаты и обнаружил, что в спальне, за стенкой платяного шкафа, навешано больше всего охранных заклинаний. Я раздвинул вешалки с разноцветными нарядами и прощупал деревянную стенку. Быстро нашёл стык досок, но пришлось повозиться, чтобы открыть потайную дверь. Ключом было не заклинание, а определённый набор магических волн – я посылал магию в дверь и прислушивался, какая реакция последует. Если получал положительный отклик – запоминал, повторял и прощупывал дальше. На всё ушло около двух часов. Наконец, раздался щелчок и проход открылся.

Я попал в длинный узкий коридор, который несколько раз изгибался и уходил куда-то вниз. В подвал? Неужели я найду сокровищницу Рода Несвицких? С предвкушением я пробирался вперёд, пока не вышел на широкую площадку с симпатичной деревянной дверью, на которой были вырезаны цветы и листочки. Позолоченная ручка, драгоценные камни. Кто-то постарался, старательно её украшая. К моему удивлению, она была не заперта. Я повернул ручку и беспрепятственно вошёл внутрь. Ну что ж… Сегодня – вечер чудных открытий. Это была не сокровищница, а спальня. Только по этой спальне можно было составить хоть какое-то представление о её владелице. Всё выполнено в нежно-розовых и персиковых тонах, много шёлка и мягких игрушек, на всей мебели вырезаны розы, на полу лежит толстенный мягкий ковёр. Целая полка с книжками – сказки, фантастика и фэнтези. Ни одного учебника или научного журнала. В противоположную стену встроены два искусственных окна – на подоконниках стоят горшки с живыми цветами.

– Ого, а директриса тщательно скрывает свою нежную ранимую душу, – пробормотал я, врубая сканирование. Ничего. Мне захотелось заорать. Вся операция только ради того, чтобы попасть в тайную спальню Несвицкой?! И что мне с этим делать? Шантажировать? Ага, так я себе это и представляю: “Уважаемая директриса, если вы не отдадите мне Кркавческий камень, я расскажу всем, что в свободное время вы читаете романтичные истории о любви вампиров и девушек”. Тьфу!

На всякий случай я всё-таки решил обшарить каждый уголок этой спальни. Мой взгляд зацепился за раскрытую толстую тетрадь, которая лежала на столе. Я прочитал страничку по диагонали: “…сегодня мне пришлось приложить усилия, чтобы не убить завуча. Она опять не подготовила учебный план на новый семестр… бла-бла-бла… Дети иногда так бесят, но в то же время невероятно радостно следить за их успехами. Жаль, что в погоне за милостью Богов уродуются их души…” Личный дневник! Если она подробно описывает каждый прошедший день, то есть шанс, что я найду упоминание Кркавческого камня. Я быстро пролистал дневник от начала до конца. Вот оно! Огромный абзац, посвящённый нужному мне артефакту!

“…я в замешательстве и не понимаю, что делать. Позиции моего Рода находятся под угрозой. Одним из залогов нашего могущества всегда был Кркавческий камень. Благодаря ему, мы могли превратить любую гадость, направленную против нас, в нечто нейтральное. Он множество раз спасал наш Род. Что же теперь делать? Я не понимаю… Не понимаю, почему Триглав приказал спрятать камень! Разве наше Родовое хранилище – не самое безопасное место? Как я буду управлять Родом без камня? Это всё равно что научиться ходить, когда всю жизнь летал. Что-то происходит. Что-то надвигается. Мне кажется, это связано с Божественными интригами. Раньше Перун позволял другим Богам выбирать талантливых учеников. Но вот уже второй выпуск он забирает всех выдающихся студентов себе. Всех, кто не согласился ему присягнуть, потом преследуют несчастья и беды… Впервые в жизни мне страшно. Меня пугает, что Перун так пристально следил за Викторией Столыпиной. Её способности ужасают. Только Кркавческий камень мог бы её остановить, если бы когда-нибудь… Нет, я не хочу об этом думать. Триглаву лучше знать, что делать. Если он приказал увезти Кркавческий камень, я это сделаю…”

Судя по записям, перевозка запланирована на ближайшие дни. Я закопался в документы, лежащие на столе Несвицкой, и нашёл визитки двух компаний – по магической перевозке и охранному сопровождению людей и грузов. Сфотографировав их, я привёл всё в порядок, потушил свет и покинул тайную квартиру Несвицкой. Вернулся наверх, закрыл дверь в шкафу и пробрался в зал с гостями, в свой угол. Оттуда я отписался Максиму, что он может сваливать. Он коротко ответил: “Ок”. Выпив два бокала шампанского и пройдясь туда-сюда по залу, я тоже покинул Божественный интернат и направился в особняк Ломоносовых. Пока шёл, отправил Теней в компании, визитки которых нашёл. Я подключился к Теням, полностью взяв над ними управление, и внимательно изучил документацию этих компаний. Меня интересовали только предстоящие заказы. Ага, вот оно! Два заказа от Божественного интерната. Суперсекретная перевозка ценного груза. Во вторник. Послезавтра.

Я вытащил телефон и позвонил Андрею. Глава Ронинов ответил через три гудка.

– Алло? – сонным голосом протянул он. – Мой охранник цел?

– Ну, я не слышал, как его убивали, – усмехнулся я. – И пальцы у него сто процентов целы. Он мне сообщение напечатал.

– Для этого хватит и одного пальца, – проворчал Андрей. – Так зачем ты мне позвонил?

– Да так, ничего особенного, – я выдержал небольшую паузу. – Хочу ограбить Род Несвицких.

– Чокнутый!

– Ага, – я пожал плечами. – Если нас поймают, то даже в тюрьму не посадят. Отдадут Триглаву в качестве жертвы. Так ты в деле?

– Спрашиваешь, – хмыкнул взбодрившийся Андрей. – Всегда мечтал щёлкнуть по носу зазнавшихся аристократов.

***

Северный Гребешки, через несколько часов.

Додола помогала деревенским жителям пересаживать растения подальше от Храма Марены. Пострадала не только обычная морковка, но и очень ценные магические травы. Додола не привыкла к труду, и уж тем более ей не нравилось копаться в земле, как какой-то простолюдинке, но… приходилось. К несчастью, после предательства Перуна она потеряла почти все силы, и её восстановление протекало чрезвычайно медленно. Так что она послушно выкапывала клубни Гортензии Золотой и складывала их в корзинку. Остановившись передохнуть, она покосилась на Храм Марены. Удивительно. Почему Перун до сих пор не заявился сюда лично? Почему не добил Марену? Он просто не мог не знать о ней. Если раньше Перун действительно мог верить, что она погибла, то сейчас… Богиня стремительно возвращала свои силы, и такое спрятать от взора другого Бога невозможно. Или Перун стал слишком беспечен? Нет. Додола встряхнула головой. У него просчитано всё на десять шагов вперёд. Если он не убил Марену, значит, это ему по какой-то причине нужно.

– Ты меня полюбить? – внезапно раздался голос за её спиной, и Додола вздрогнула от неожиданности. Оглянувшись, она озадаченно уставилась на Крабогнома, и он требовательно повторил: – Ты меня полюбить? Не сейчас. Когда-нибудь. Мочь?

– Смогла бы я тебя полюбить? – перевела Додола, нахмурившись, и склонила голову набок, размышляя. – Не знаю. Наверное, да. Почему нет? Ну, чисто платонически, – она замялась, не особо понимая, как объяснить сгустку некротической энергии концепцию пестиков и тычинок. – Понимаешь, если бы мне не требовались эм… постельные утехи, то я бы могла с тобой встречаться.

– Я мочь разобраться постельные утехи! – уверенно заявил Крабогном и щёлкнул клешнями и тут же приуныл: – Но я неправильно говорить. А она нравится обсуждать поэзия. Как обсуждать Пушкин неправильный языка?!

– Точно так же, как и всё остальное, – хмыкнула Додола. – Он умер, ему всё равно. Главное, чтобы твой девушке нравилось. А ты нашёл Крабогномиху?

– Нет. Женщина.

– Фу! Человечку?! – Додола передёрнула плечами в отвращении. Одно дело – жить бок о бок с людьми. Но другое – крутить любовь. Вынырнув из мыслей, Додола поняла, что Крабогном удивлённо на неё уставился, и вспомнила, что вообще-то сейчас притворяется обычной человеческой женщиной. И брезгливость к своему виду выглядит странной. Поэтому она поспешила исправиться: – Ну, я имею в виду, что ты – Крабогном. А она – человек. Это противоестественно…

– А что делать? – Крабогном плюхнулся на грядку Гортензии Золотой. – Я искать. Таких как я. Не найти. А я тоже хотеть любить!

Додола не нашлась, что ответить. Внезапно на неё обрушилось осознание, что она тоже абсолютно одинока в этом мире. Верная слуга Перуна, его создание, аналога которого на планете не существует. Додола развлекалась, забирая чужие жизни, но если подумать… Только там, в этих фальшивках, которые по факту принадлежали не ей, у Додолы был хоть кто-то близкий. Она невесело усмехнулась и со злостью вонзила лопату в землю. Не больно-то и нужно! Надо всего лишь набраться сил, а потом… Додола просто снова кого-нибудь убьёт и будет жить в его шкуре.

ГЛАВА 7

Несвицкая не вышла на работу и устроила себе внеплановый выходной. Неслыханно! Она была самым трудоголичным трудоголиком на свете… ну, может быть, и не на всём свете, но в Российской Империи – точно! Однако ежегодный бал оказал на неё неизгладимое впечатление. А если быть откровенным – то это был один интересный молодой человек. Привлекательный, но на самом деле Несвицкой было бы наплевать, если бы он был откровенным уродом! Её очаровали его суждения, чувство юмора и умение угодить даме. Она мечтательно улыбнулась, вытянувшись под одеялом. Да – мало того, что устроила выходной, так ещё из кровати не может вылезти уже полчаса! Но как приятно перебирать воспоминания о волшебном вечере и представлять, что Максим сидит где-то рядом и вот-вот скажет: “Даже в дохлой крысе есть своё очарование”. Забавный, но в меру – не из тех, кто готов превратиться в скомороха ради привлечения внимания. Несвицкая вздохнула и нахмурилась. Максим не отвечал на звонки. В душу закрадывались подозрения: неужели он обманул и дал ей неверный номер? Нет, не может быть… Она набрала его снова и, угрюмо выслушав длинные гудки, бросила мобильник на тумбочку. Правда, тут же потянулась за ним и позвонила уже другому человеку – своей личной ищейке.

– Госпожа Несвицкая, слушаю вас, – раздался угодливый мужской голос на том конце трубки.

– Проверь по своим источникам Лаверина Максима, – приказала она.

– Будет исполнено, всё вышлю вам на почту.

Спать больше не хотелось. Несвицкая переоделась в деловой костюм и пошла на кухню – нервно заварила чай и залпом выпила кипяток, закусив сухими, почти каменными крекерами. Постучав пальцами по столу, она проверила прогноз погоды, просмотрела все камеры наблюдения по интернату и сделала письменный нагоняй своему секретарю – недотёпа опять забыл поменять воду в кулере. Наконец, телефон пиликнул – пришло электронное письмо. Несвицкая прочитала его и побледнела. Лаверина Максима не существовало! Но как же…

Она вскочила и помчалась в гостиную, где беседовала с Максимом-самозванцем. По дороге заскочила в родовое хранилище и взяла парочку артефактов. Жемчужное Зеркало могло снять магический слепок любого существа, даже если его не было поблизости. Достаточно найти комнату, где это существо пробыло несколько часов. А второй артефакт, Игольная Карта, помогал определить местоположение человека по его магии. Несвицкая обыскала гостиную и наткнулась на белоснежный платок. Жемчужное Зеркало показало, что он принадлежал именно Максиму. Стиснув зубы, Несвицкая спрятала платочек в корсет – если у Максима не отыщется нормальных оправданий, она засунет эту тряпку ему в задницу! Ну, а если он всё-таки случайно ошибся в цифре своего телефонного номера… Что ж, носовой платочек станет их семейной реликвией. О котором они будут рассказывать внукам.