Читать онлайн Боец 6: Лихие 90-е

Глава 1

На следующее утро я еще минут десять валялся в кровати после пробуждения. Сны больно забористые снились, даже просыпаться не хотелось. Но вставать-таки пришлось. Как говориться, отдохнем на том свете.

Сделав обязательную разминку и приняв душ, я поехал к месту продажи наших билетов на такси. Там обнаружил, что Серега разлепил глаза куда раньше моего и был с головой в наших делах.

– Вот почти, еще на пару сантиметров буквально подвинуть и все путём, – распоряжался он, отдавая распоряжения нашим бойцам, которые согласились выступить в роли разнорабочих.

Наш лоток почти установили, и Серега обустраивался, готовясь торговать билетами.

Ребята, конечно, бурчали, но делать делали.

– Мы ж только двигали… Вам не понравилось!

– Нет предела совершенству, – настаивал Сергей.

Я поздоровался со всеми. Девчонки, кстати, тоже приехали, и курили в сторонке. Я подошел к одной из них, забрал сигарету прямо изо рта, и потушил окурок.

– Ты чего охренел?! – возмутилась девочка, хлопая большими ресницами.

– Того, что у нас спортивное мероприятия, и курить здесь не курят. Сделай одолжение. Или хотя бы заходи за уголок, чтобы никто не видел, – я расплылся в обезоруживающей улыбке, не терпящей возражений.

Девка закатила глаза.

– Ладно, как скажешь шеф… – ее рука незаметным профессиональным движением скользнула по моей руке. – Ты тут главный, симпатичный какой…

– Не стоит, – я убрал ее руку, вежливо, но достаточно чтобы она поняла – такие фокусы здесь не нужны.

Как выяснилось, девицы уже прошли последний инструктаж у Степаныча (их сутенер наблюдал за происходящим из машины неподалеку). Что делать знали и даже с нетерпением ждали, когда все наконец начнется.

Я отошел подальше, чтобы посмотреть, как все это выглядит со стороны. Что ж, вид был впечатляющий. Красочный лоток, яркие и привлекательные девушки (с ходу и не скажешь, какой была их основная работа)…

– Боец, пойди-ка сюда, – позвал меня Степаныч.

Мы вышли на улицу, и тренер показал, что примерно в сотне метров от нашей точки, стоит точка конкурентов. Ее как раз заканчивали монтировать. Неплохо братва подсуетилась. Видимо хотят сойтись лоб в лоб, но посмотрим, чем все обернется. Мы если что готовы.

– Чую, что будут проблемы, – вздохнул Степаныч, коротко кивнув на стоящий неполадку чёрный автомобиль.

– Посмотрим.

В целом на нашем фоне точка конкурентов смотрелась примерно как кусок черного хлеба на стакане с чаем рядом с шикарно накрытым ресторанным столом. Похоже, они сделали все ставки на телевизионную рекламу и решили особенно не заморачиваться со всем остальным. Теперь же было совершенно ясно, что если они и продадут какое-то количество билетов, то разве что случайно. Но к нашей подготовке они явно были не готовы… что же, не они одни способны устраивать сюрпризы.

Сейчас же незадачливые предприниматели смотрели на нас так, как будто мы лишили их крупного заработка. А впрочем, в каком-то смысле так оно и было. И что меня особенно порадовало – конкуренты явно были выбиты из колеи. Такой прыти и, как бы сказали в двадцать первом веке, креатива от обычных спортсменов никто не ждал. Это тоже было нам на руку.

Ну что же. На месте работа вроде бы наладилась. Я вскинул руку и посмотрел на часы. Пора было ехать на телестудию, через пару часов должна была начаться пресс-конференция. Серега оставался здесь, на продажах, а мы со Степанычем выступали главными спикерами и представляли бойцов.

– У тебя есть какой-нибудь сменщик? На всякий случай – если тебе отойти понадобится или проблемы какие возникнут? – спросил я Серегу. Вообще-то этот вопрос мы, конечно, обговаривали, но в таких важных делах никогда не помешает лишний раз все перепроверить.

– Обижаешь, тезка, – весело ответил Серега. – Сейчас подъедет, минут через десять. Зря я, что ли, учеников себе растил! – хохотнул он.

– Ну ладно, – сказал я. – И смотри, чтоб девицы не расслаблялись. А то знаю я их…

– Не боись, все будет в ажуре! – заверил Сергей.

Мы со Степанычем поймали такси и устремились на телестудию. Там нас уже ждали «русский» с «американцем», разминавшиеся словесными оскорблениями друг друга, безупречно выглядящая Алина и суетившиеся вокруг сотрудники телеканала во главе с Глебом.

– Ты фантастически выглядишь, – признался я Алине. – Глаз не отвести!

– Спасибо, – улыбнулась она. – Покровитель тоже, кстати, будет смотреть. Так что картинка нужна супер.

Меня кольнуло что-то, похожее на ревность. Вот зачем, зачем она все время о нем упоминает? Как будто я и так не знаю, что этот чертов Покровитель существует и следит за каждым нашим публичным шагом! А может, и не только публичным… Ну хорошо, а чего я-то завелся? Ведь обо всем уже давно договорились… Я еще раз посмотрел на Алину. Она смотрела на меня, хитро прищурившись, и довольно улыбалась. Так вот в чем дело! Она специально выводит меня на эмоции перед эфиром! «Ну ты и… лиса!», – подумал я.

– Десять минут до эфира! Все готовы? – раздался голос из коридора. Я заглянул в зал, где будет проходить конференция. По бокам стояло несколько камер, топтались фотокорреспонденты, ища выгодный ракурс, журналисты подтягивались и доставали диктофоны и блокноты.

– Не знаю, сколько там у них, но у нас журналистов полный зал, – проговорил я.

– А ты думал, – хвастливо сказала Алина. – Грамотная рекламная кампания в наше время много значит.

– Кстати, о рекламной кампании, – подхватил невесть откуда взявшийся Глеб. – Ну вы даете, конечно! Я вчера шел домой, дай, думаю, куплю какой-нибудь свежий боевичок – перед сном посмотрю. Купил, принес домой, ставлю кассету – а там ты со своим турниром! Так что вы со своей рекламой везде пробрались. Жена мне сказала, что теперь будет утюг осматривать, прежде чем белье гладить – вдруг оттуда тоже кто-нибудь выскочит и заорет про ваш турнир…

– Ну что, ребята, пошли, – взял нас под руки ведущий пресс-конференции. – Пора начинать.

Мы уверенно вошли в зал, расселись по своим местам на небольшой сцене. Алина подбадривающе подмигнула мне. Я оглядел «публику». Ряды зрительских стульев перед нами были битком забиты журналистами. Некоторые из них время от времени ослепляли нас вспышкой. Я почувствовал себя мировой звездой, впервые в истории осчастливившей своим появлением какой-нибудь провинциальный городок.

– Добрый день, уважаемые коллеги! – начал ведущий. – Сегодня в Москве состоится знаковое спортивное событие. Я даже рискну сказать, что события такого масштаба в истории отечественного силового спорта еще не было. И сейчас у нас с вами есть уникальная возможность узнать все подробности от организаторов и непосредственных участников этого мероприятия…

– Добрый день, уважаемые коллеги! Сегодня в Москве состоится знаковое спортивное событие. Я даже рискну сказать, что события такого масштаба в истории отечественного силового спорта еще не было. И сейчас у нас с вами есть уникальная возможность узнать все подробности от организаторов и непосредственных участников этого мероприятия…

Этой фразой ведущего телевидения открылась наша пресс-конференция. Да что там конференция – можно сказать, открылся новый этап нашей работы и жизни. И, судя по торжественно-волнующимся лицам ее участников, все это понимали так же хорошо, как и я. Степаныч беспокойно крутил в пальцах лежавшую на столе авторучку. Алина задумчиво оглядывала присутствовавших, иногда переводя взгляд на меня – такой, слегка рассеянный и с поволокой, взгляд всегда говорил о том, что настоящая буря эмоций кипит у нее внутри.

Я украдкой посматривал на Глеба. Как руководитель канала, не принимающий прямого участия в турнире, он не вышел с нами на сцену. Но поскольку турнир был все-таки и его детищем тоже, в зале он все-таки присутствовал. И мне в какой-то момент показалось, что он волнуется сильнее всех. Может быть, это происходило оттого, что на кону стояла репутация его канала (что называется, пан или пропал – с такими-то конкурентами!), а может, он по своей природе принимал все слишком близко к сердцу… Так или иначе, годы работы в публичной сфере научили его не пускать эмоции наружу. С виду это был все тот же телебосс, вершивший судьбы звезд и проектов (хоть и не самого огромного масштаба). Но глаза его были беспокойны, а выражение лица, казалось, говорило: «Ребята, пожалуйста, не подведите!».

Ну что ж. Мы-то никого подводить и не собирались. Я перевел взгляд на Степаныча, который как раз рассказывал о том, как его богатый профессиональный опыт помог решиться на участие в организации такого масштабного мероприятия.

– В жизни каждого специалиста, в какой бы сфере он ни работал, – вдохновенно витийствовал Степаныч, – рано или поздно наступает момент, когда хочется взять какую-то новую высоту. Есть такая старая шутка, которую принято употреблять к месту и не к месту – мол, что-то перестало получаться, и ушел на тренерскую работу. Так вот, это не мой случай. Бывает и так, что и силы еще есть, и опыт уже имеется, а амбиции все равно покоя не дают. Тогда и начинаешь придумывать такие проекты, за которые ни один человек в здравом уме не возьмется.

Слушатели заулыбались. Я давно заметил, что самоирония быстро подкупает людей. Правда, это только в том случае, если они сами умны и способны на самоиронию – но среди журналистов процент умных людей все же был повыше, чем среди условных грузчиков. Но Степаныч, Степаныч-то каков, а! Мне казалось, что я успел узнать его достаточно близко, но сейчас он предстал передо мной в новом свете. Кажется, публичное выступление его так вдохновляло, что в нем на глазах просыпался профессиональный конферансье, который знает, где сделать многозначительную паузу, а где подпустить шутку, чтобы зал расслабился.

Следом выступала Алина. Она рассказала об организационной стороне мероприятия. В момент, когда зашла речь о том, как сложно было найти спонсора, но наша команда все же с этим справилась, я уловил ее едва заметную улыбку.

«Знает, негодяйка, где подколоть», – с восхищением подумал я. Хотя почему подколоть? Ладно. Сейчас не время пускаться в эмоции. Ведь следующее выступление – мое.

Я, стараясь быть максимально спокойным, рассказал о том, как мы отбирали бойцов. Вставил в речь заранее придуманную легенду о переговорах с американцем, о его внезапно возникшем безудержном интересе к выступлению в России и сотрудничеству именно с нашей командой. Не забыл отдать должное и коллегам, уважительно упомянув, как приятно работать с такими высокими профессионалами: подготовка шла слаженно, любые трудности преодолевались сообща, а главное – каждый из нас всегда мог быть уверен в поддержке остальных.

– …И результатом работы нашей команды явилось то, что вы сейчас увидите, – заключил я. Оглядев недоуменные лица журналистов, я улыбнулся и добавил: – Да-да, я не оговорился. Некоторую часть нашего шоу вы эксклюзивно увидите прямо сейчас.

– Уважаемые коллеги, я хочу попросить вас передвинуться ближе к концу зала, чтобы освободить побольше места для наших выступающих, – сказал ведущий. Журналисты, как могли, сжались к задней половине помещения, а помощники ведущего тут же вынесли излишек стульев. Но, похоже, никто, кроме нас, пока еще до конца не понимал, что происходит. Я нашел глазами камеры, отвечавшие за прямую трансляцию пресс-конференции. Их «глазки» спокойно горели. «Ну вот, ребятки-конкуренты, сейчас вам будет зрелище. Посмотрим, к кому из нас побежат за билетами», – подумал я, зная практически наверняка, что в это время на другом канале организаторы параллельного мероприятия заняты обычной убаюкивающей болтовней, перемешанной с самовосхвалением.

– Дамы и господа! – провозгласил торжественным голосом ведущий, имитируя объявления во время настоящих боев. – Представляю вам первых участников будущего турнира!

Задумка наша была в том, что сначала должны были выступить несколько пар наших бойцов. Это были просто ребята, тренировавшиеся во дворце у Сереги. По всем правилам шоу-бизнеса – разогрев перед основной программой. А на «сладкое» мы намеревались выпустить наших «гвоздей» – «русского и американца», которые должны были анонсировать грядущий бой в агрессивном стиле, следуя главному принципу: противостояние не только на кулаках, но и на словах. Это смотрелось эффектно и практически стопроцентно должно было привлечь внимание журналистов, а с их помощью – и спортивных фанатов.

Поначалу все шло согласно нашему плану. Первые пары бойцов выступали скромно, некоторые – даже чуть лениво. С одной стороны, им было дано указание не выкладываться на полную. Но, помимо этого, некоторые просто стеснялись. Все-таки они были еще совсем молодыми, и богатый опыт публичных боев успели приобрести не все.

Хотя на совсем уж неискушенных журналисток и эти выступления производили сильное впечатление. Это и понятно: если ты в спортивной теме постоянно, ты хотя бы знаешь, что это такое, а если нет… ну, все-таки не каждый день пары молодых мужиков, сменяя одна другую, мутузят друг друга у тебя под носом! Так что параллельно крикам соперников мы, понимающе усмехаясь, слушали ахи и охи впечатлительных дам с блокнотами и ручками.

Постепенно и они включились в происходящее. Некоторые даже стали болеть за конкретных бойцов.

«Вот она, объединяющая сила спорта!» – улыбнулся я и взглянул на часы. «Это вы еще наших главных героев не видели. Кстати, где они?».

Выход главных противоборствующих персонажей должен был состояться уже минут через пять. По идее, ребята уже должны были ждать под дверями.

Я бросил взгляд на вход в зал для пресс-конференций и вдруг заметил, что двери приоткрыты, а через образовавшуюся щель Степаныч подает мне какие-то знаки.

«Что еще за черт», – подумал я и аккуратно, чтобы не мешать выступавшим бойцам, вышел из зала.

– Серега, у нас ЧП! – с ходу затараторил Степаныч, вцепившись мне в руку. – Кабздец просто, я не знаю, как мы сейчас выкручиваться будем! Сворачивать все надо! Без всяких десертов!

– Да подожди ты галдеть-то, Степаныч, – сказал я, пытаясь отцепить его руку со своей. – Ты скажи толком, что случилось-то?

– Наш Иванушка-дурачок реально дурак! – буквально возопил старик. – Короче, я не знаю, что он там вчера съел или выпил и где его вообще носило вместо того, чтобы готовиться вовсю. Но он уже третий час с унитаза не может слезть. Траванулся чем-то, идиот! Говорил я ему – не обжирайся, не надо никакой экзотики и хрен знает какой кухни, накануне выступления все должно быть строго по схеме! Да где ж мозги-то взять, если своих нету ни хрена!

Нда. Дела! Вот правильно говорят: хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам. В который раз убеждаюсь, что ничего важного никому доверять нельзя. Если не специально, то по глупости или безответственности испортят все дело так, что мама не горюй! Причем с него-то ведь спросу никакого. Расхлебывать всю кашу всегда приходится организаторам.

– Так. Ну и что ты предлагаешь? – несколько ошарашенно спросил я. Вид, наверное, у меня в этот момент был довольно глупый.

– А что тут можно предложить? Выйти на публику сейчас он точно не сможет. Организму-то в такой ситуации не прикажешь. Короче, Серег, если мы не хотим позора во всех газетах, надо сворачивать лавочку. Мы сейчас отвезем его в больницу, промывание сделаем, его там лекарствами нужными накачают. К турниру оклемается и выступит. А тут пусть этот ведущий объявит, что, дескать, это была затравка, а самое интересное вы увидите на турнире, приходите, зовите всех друзей, пусть все покупают билеты и все такое. Ну они умеют это красиво сказать. В общем, я другого выхода не вижу.

Я на секунду задумался. С одной стороны, Степаныч был прав. С другой – главной затравкой для визита на турнир и был конфликт «русского» с «американцем». Кого можно было привлечь разминочными тумаками никому не известных бойцов? И что теперь? Выпустить в качестве «русского» кого-то из этих? Но их уже все видели, это будет постановка на уровне утренника в детском саду. В газетах по нам так пройдутся, что мы больше никогда ничего организовать не сможем. Что же тогда остается?

Решение пришло моментально и само собой.

– Где форма нашего отравленного? – быстро спросил я.

– А зачем тебе? – не понял Степаныч.

– Мы с ним примерно одних габаритов, – объяснил я на ходу, направляясь в гримерку. – Я выйду сейчас вместо него.

– Серег, ты что, сдурел? – поспешил за мной старый тренер. – Ты же не размятый, во-первых, так нельзя выходить, даже для понту, тебе же все равно мышцами играть надо! А потом, ты только что там речи толкал, тебя все видели, и ты обещал другого бойца!

– Ну и пусть, – равнодушно ответил я, переодеваясь с максимальной скоростью, на которую был способен. – Это будет как часть шоу. Ну, шутка такая. Знаешь, как актер на своем вечере говорит «Пойду схожу за своим напарником», уходит за кулисы и возвращается в костюме другого персонажа. Вот так и я сейчас выйду.

– Да нельзя так, – продолжал взывать Степаныч. – Пойми, мало того, что ты сейчас не размятый, ты еще же и программу не готовил. Наш «американец»-то все по секундам отрабатывал, а ты даже целиком их бой не посмотрел ни разу, все урывками да кусками! И фразы эти звериные – ты вообще текст-то смотрел, который сам же им раздавал?

– Сориентируюсь на ходу, – отмахнулся я. – Тем более что сейчас-то мы все равно драться по-настоящему не будем – так, повыпендриваемся на публику. А ты, чем причитать, лучше сбегай к ведущему и скажи, что у нас, как говорится, смена состава в ходе встречи. Сообщи ему мои параметры, ты их знаешь, а он нет.

– Ой, аферист ты, Серега. Встрянем мы с тобой когда-нибудь в историю, – Степаныч покачал головой и пошел к ведущему.

– Дамы и господа! – раздался крик ведущего спустя пару минут. – Скандально известный! Зверь, уложивший на лопатки пол-Америки! Чемпион практически всех существующих единоборств! Джиииииим Уиииииильяяямммммсссс! Официальный вес – 122 килограмма триста грамм!

На сцену вышел наш «Джим Уильямс», похожий на огромного волосатого орангутанга, которого только что чем-то разозлили, и теперь он оглядывался в поисках обидчика. Пружинистая походка, разминка кулаков, зверски-остекленевший взгляд, злобная ухмылка… Впечатлительные журналистки разом выдохнули: «О-о-охх!».

– Ну что, Джим, что для тебя значит этот бой? – громко спросил ведущий и тут же перевел вопрос на английский. Подождав ответа, он обратился к зрителям: – Джим говорит, что он приехал загасить русского ублюдка, который слишком много о себе возомнил! И доказать, что Америка всех будет ставить в такие позы, какие ей нравятся!

По рядам журналистов прошел изумленный вздох.

– Иииииии… Его противник! Русский медвееедь! Ночной кошмар всех зверей и охотникоооовв! Боец, подчинивший все спортивные правила себе! Серррррргееей Крррррррессооов! Официальный вес – 92 килограмма 800 грамм!

Я вышел, тщательно соблюдая придуманный образ: медведь, нехотя вылезший из берлоги, не спешит, но в то же время в любой момент готов дать лапой по башке обидчику так, что он потом будет полдня отлеживаться.

– Ну что, Сергей, – обратился ко мне ведущий. – Как состояние перед боем?

«Ишь шоумен выискался», – подумал я. «Знает о том, что за кулисами происходит, и специально выводит. Алина, что ли, подговорила?».

– Этот заокеанский гражданин, – продолжил ведущий. – Только что сказал, что он приехал сюда чтобы сделать мазафака русскому, то есть тебе. По-русски мазафака означает примерно «порву, как Тузик грелку»? Что ты можешь ему ответить?

– Мазафака, щит, – затараторил «американец» и на «ломаном» приплели. – Он не грелка, а использованный контрацептив! Не забудь позвать свою мазер, чтобы подмела потом резиновые ошметки, которые от тебя останутся!

Журналисты были в экстазе. Они-то шли на обычную пресс-конференцию, а вместо этого попали на такое шоу!

– Что же ты можешь ему сказать в ответ? – спросил ведущий.

Мне вспомнилась манера, с которой старший Емельяненко завоевал по-настоящему мировую любовь.

– Скажу, что мы с ним померимся силушкой, побьемся, а там как бог даст, – с невозмутимым выражением лица сказал я, пожимая плечами.

Ведущий коротко кивнул, едва заметно подмигнув мне.

– Давайте же проведём битву взглядов!

Мы сошлись на середине. Тяжелоатлет, продолжая пребывать в образе, навис надо мной громадиной.

– Мазафака, мазафака! – шипел он.

Я изобразил на своем лице невозмутимость, умиротворенность и повесил улыбку на лицо. Едва заметную, но явно говорившую зрителю, что это как раз я порву соперника как тузик грелку. Картинка должна была получиться мощной.

«Американец», следуя сценарию дернулся, как бы обозначая удар. Я даже не шелохнулся, не моргнул, показывая, что ничуть его не боюсь.

– Пожмите руки!

Я протянул руку «американцу», но кисть так и осталась висеть не пожатой. По группе журналистов разошелся ропот. Трюк сработал отлично.

По итогу они уходили с восторженными глазами, некоторые с опаской поглядывали на «Джима».

– Серега, ты гений! – подскочил ко мне Глеб, удостоверившись, что все гости уже удалились. – Так ловко выйти из ситуации – это еще надо уметь! Я тебя уверяю – это завтра же будет во всех газетах. А сегодня – во всех теленовостях. А спортивные рубрики наверняка и расширенный репортаж о тебе сделают!

– Почему обо мне-то? О нас!

– Ну конечно, о вас, просто ты все-таки стал центральной фигурой, – объяснил Глеб. Ну что ж, ему виднее, он-то в этом профессионал.

Вечером я убедился в его правоте. Во всех спортивных новостях по телевидению наша пресс-конференция была на первом месте. Корреспонденты взахлеб рассказывали о «диких» бойцах, которые ждут не дождутся возможности выяснить, кто из них сильнее. Зверскую рожу «Джима» и мою насмешливо-скептическую физиономию показали крупным планом все каналы – вместе с оглашением даты и времени турнира, а также адресом точки продаж билетов.

На следующее утро я первым делом бросился к киоску «Роспечати» и скупил все утренние газеты. Пролистав первые пять газет, удовлетворено кивнул. Турнир получил огласку.

Газетчики действительно не подкачали, и вместе с восторженными описаниями наших воинственных речей дали четкие координаты нашей точки продаж. Как раз этого нам и было надо! Вчера, как только закончилась пресс-конференция, смешанная с мини-турниром, я позвонил Сергею (которому передали для такого случая на несколько ближайших дней мобильный телефон, оплаченный Покровителем – мало ли, вдруг придется срочно вызывать подмогу) и поинтересовался, как идут продажи.

– Да никак, – хмуро отозвался Серега. – Два человека за весь день подошли, а билет купил вообще только один. Эти гамадрилы рядом вон ухмыляются сидят – дескать, не для того вы девок наняли.

– Ладно, я позвоню чуть попозже, – сказал я, почему-то будучи уверенным, что уже совсем скоро картина изменится.

И точно. Когда я набрал Сергея спустя час, тот минут десять не брал трубку. Я уже хотел ехать на точку, подумав, что что-то случилось, как он вдруг ответил:

– Серега, извини, не мог даже трубку взять! Я хрен знает, что вы там натрындели на своей конференции, но народ попер так, что ни вздохнуть, ни… короче, ты понял! Я сейчас за полчаса чуть ли не треть билетов уже продал!

Так я в очередной раз убедился, что реклама – двигатель торговли, и пренебрегать ей ни в коем случае не следует. Такими темпами сегодня, после всех публикаций, зрители должны были расхватать все билеты.

Глава 2

После воодушевляющих телефонных новостей от Сергея я решил поехать на точку и лично удостовериться в том, как идут дела. Разговоры разговорами, а привычка самому контролировать происходящее (конечно, настолько, насколько это физически возможно в каждой конкретной ситуации) меня не оставляла. И время от времени я убеждался в правильности такого подхода. Все-таки, какими бы надежными ни были друзья и партнеры, они тоже могут в чем-то ошибиться, с чем-то не справиться или попросту слукавить, надеясь справиться с проблемами своими силами. А такие надежды жизнь иногда обламывает очень ощутимо и даже болезненно.

Утром я проснулся с приятным ощущением победителя. Вчерашние события потребовали от меня немало сил, но и результат получился вдохновляющим. После просмотра газет это ощущение усилилось. Теперь надо бы закрепить его личным визитом.

Наскоро позавтракав в ближайшем кафе (уж очень не терпелось приступить к делам), я поехал на нашу билетную точку. Прибыв на место, я несколько минут постоял в стороне, не обнаруживая себя. Незамеченным зрителем зачастую можно подсмотреть то, чего не увидишь на месте командира. Увиденное и вправду впечатляло: отлаженный нами механизм работал как швейцарские часы! Нанятые девицы древнейшей профессии свою задачу поняли хорошо и отрабатывали на все сто. Я невольно засмотрелся на то, как они подбегают к проходящим мимо мужикам, как бы случайно поворачиваясь к ним самыми выгодными ракурсами, и ласковыми голосами приглашают за билетами на настоящее мужское развлечение. Будь я обычным прохожим, я бы тоже захотел подойти и полюбопытствовать, куда это меня зазывает такая эффектная девочка.

И, по всей видимости, настроение прохожих я уловил точно! Вдруг рядом со мной раздался звук смачной пощечины и рассерженный женский голос прокричал:

– Куда опять зенки пялишь, кобель? Тебе мало баб твоих, и на работе, и везде? Уже на уличных шмар заглядываться начал?

– Да я… никуда, ты что… я – вон, витрина красивая… – оправдывался мужик, потирая щеку.

– Ага, красивая… витрина третьего размера! А ну пошел домой! Что за позорище – на пять минут в магазин выйти невозможно! Говорила мне мать – не связывайся… – женщина, продолжая разоряться на всю улицу, потащила за собой мужа, державшего в руках сумки с покупками и сворачивавшего голову на наших красоток.

«Да, красота спасет мир!» – усмехнулся я про себя. – «Правда, параллельно может разрушить некоторые семьи».

Незадачливый супруг был не единственным, кто засматривался на нашу «витрину». Мужики то и дело соглашались на предложение наших девчонок приобрести билеты на сенсационное и зрелищное мероприятие. Покупатели шли так плотно, что еще немного – и у точки образовалась бы очередь, напоминая о недавно ушедших временах развитого социализма.

– Здорово, Боец, – подошедший Степаныч протянул мне руку. – Ну что, как самочувствие после вчерашнего? Выспался?

– Ты так спрашиваешь, как будто мы вчера не пресс-конференцию проводили, а пьянку, – улыбнулся я, отвечая на рукопожатие.

– Ну, пьянку – не пьянку, а по башке-то тоже дает, – сказал Степаныч, разглядывая наших красоток. – Кстати, идея твоя с девками хороша. Мы уже практически половину билетов продали. Вот жизнь у этих баб, а – сиськами повертел и все, что хочешь, твое!

– Ага, ты только не забывай, чем они в основное рабочее время занимаются, – задумчиво ответил я.

– Ну… тут уж, знаешь, у кого как сложилось. Вряд ли многие сейчас живут так, как в детстве мечтали. А у этих хоть бабки есть.

Мне на секунду вспомнилась ростовская бабочка, и я вздохнул.

– Кстати, о бабках. Вы учет проданных билетов ведете? – спросил я. – Да и за самими деньгами присматривать надо бы, небось не в сейфе лежат.

– Ведем, ведем, – ответил Степаныч, – что уж мы, маленькие, что ли. А насчет присмотра – уж прости за нескромность, но и не такие суммы при себе на улице держали.

Я, конечно, знал, что Серега и Степаныч не маленькие. Но в бандитские времена осторожность не помешает. Да и моя склонность к перфекционизму тоже играла роль. А еще я не мог отделаться от нежданного чувства, о котором не вспоминал еще утром и которое становилось все более навязчивым.

Меня посетило странное ощущение приближающихся проблем. Вроде бы внешне все шло отлично. Но уж слишком недружелюбно поглядывали на нас конкуренты из точки неподалеку. Конечно, на то они и конкуренты, чтобы завидовать – не тортиком же им нас угощать в честь такого. Но, учитывая, кем именно были эти конкуренты…

До времен более-менее цивилизованного бизнеса еще далеко. От «быков», угрюмо и злобно смотрящих на тебя и твою точку, можно смело ожидать всего, чего угодно. Особенно если вспомнить, кто их «хозяин». Вон, не далее как на прошлой неделе сам видел, проезжая мимо, расстрелянный в упор ларек – осколки стекла на асфальте и в окне, следы огня, пятна крови… А ведь ларьки не дворовые старушки держат. У того, в кого стреляли, наверняка тоже была и крыша, и договоренности, и опыт в «переговорах». Чем мы лучше, в случае чего?

– Слушай, Степаныч, ты же пока здесь будешь? – спросил я. – В ближайшие несколько часов хотя бы?

– Ну да, – кивнул он. – Там, правда, какой-то Серегин ученик еще должен скоро подъехать. Любит молодежь поспать – вовремя явиться для них прямо подвиг! Но я все равно останусь. Планов особых у меня на сегодня нет, а здесь – может, помочь понадобится, может, сходить куда. Да и эти вон, соседушки наши… мало ли чего.

Я внимательно посмотрел на Степаныча. Его слова убедили меня в том, что мне не показалось и угроза действительно становилась все более осязаемой.

– Хорошо. Я тогда пока к Алине в гостиницу съезжу. Надо кое-какие организационные вопросы решить, – сказал я.

– Что, аппетит нагулял, на девок насмотревшись? – хохотнул Степаныч.

Я невесело усмехнулся.

– Как бы в ближайшее время нам вообще было не до аппетита, – ответил я. – У Сереги мобила есть. Если вдруг что срочное – пусть сразу Танку звонит, он сегодня как раз в фойе гостиницы дежурит, Алину стережет.

Степаныч снова кивнул. Кажется, он тоже меня понял.

Я прикинул – гостиница от нашей точки располагается на удобном расстоянии пары станций метро. С одной стороны, можно быстро добраться, в случае надобности – не хуже скорой помощи. С другой – времени достаточно, чтобы на ходу, по-быстрому обдумать какие-то важные вопросы.

«Так, так» – лихорадочно соображал я, спускаясь на эскалаторе вниз. – «Теоретически – что эти истуканы могут придумать? Взять и разгромить нашу точку? Там будут трое бойцов и мы с Танком подскочим еще. Итого нас пятеро. А их? Сейчас тоже трое. Но никто не знает, сколько они могут вызвать подмоги. Подъедет машин пять – и что тогда? Какие бы мы ни были бойцы, нас с асфальта соскребать будут. Мда. Это даже забавно: вроде как наша профессия – борьба, бои, драки, но вот именно об этом мы и не подумали. Надо было хотя бы охрану нанять, что ли…»

С этими невеселыми мыслями я поднялся из метро и подошел к зданию гостиницы. В фойе поприветствовал Танка, который тут же вскочил и нарочито бравурно доложил: «За время моего дежурства никаких происшествий…»

– Да ладно, – рассмеялся я, – не на плацу. Ты вот что. Тебе может Серега позвонить или Степаныч – им на время мобилу выдали. Так вот, звонить они могут только в случае какого-то ЧП. Так что ты, если будет что-то срочное, сразу беги в номер и сообщай нам. Понял?

– Чего же тут не понять, – посерьезнел Танк. Похоже, он тоже задумывался о дальнейшем развитии событий. Или это я уже загоняюсь?

Алина встретила меня в соблазнительном халатике на голое тело и с завлекающим взглядом. Ну что ж! Если я скажу, что я совсем-совсем не ждал и не хотел такого поворота, когда ехал сюда, то я безбожно совру. Да и кто бы мог устоять против такой женщины, даже если бы не имел на нее таких намерений, какие были у меня?

Через полчаса, отдышавшись, мы лежали на кровати и обсуждали события последних дней.

– Ну ты, конечно, вчера выдал представление, – со смехом говорила Алина, приподняв голову с моей груди. – Скажи честно, ты параллельно сам готовился на роль и специально отравил нашего бойца-актера, чтобы выступить самому?

– Ага. Ночей не спал! – с той же шутливой интонацией заверил я. – Словари штудировал, запоминал, как будет «рашен биар». А этот-то, американец! Ставить в позы он собрался! Русского ублюдка! Да он за пять минут до этого такой матерный запас мне в коридоре выдал – если бы эти тетки в зале слышали!

– На самом деле мы действительно ловко из положения вышли, Глеб прав, – вспомнила Алина слова телебосса. – Если бы ты вовремя не сориентировался, то я боюсь представить, что бы сегодня было в газетах.

– Да что, – пожал я плечами. – Ну тогда мы сказали бы, что американца прошиб понос от страха и он опоздал на самолет.

– Ну знаешь, смех смехом, а журналюги, похоже, поверили, – сказала Алина. – Ты видел глазищи этих корреспонденток? Шире они могли раскрыться, только если бы рядом с их подъездом летающая тарелка приземлилась. И то я не уверена.

– Какую им еще тарелку! – продолжал веселиться я. – Они от накачанного мужика чуть в обморок не грохнулись, а ты им про летающую тарелку с инопланетянами! Нет, таких людей надо приучать постепенно. Сначала драку бойцов, потом какого-нибудь слона в дом завести. Потом Майкла Джексона на чай пригласить. Ну а вот потом уже можно и тарелочку.

– Я так понимаю, ты сейчас перечислил планы своих дальнейших проектов? – не унималась Алина. – Дай-ка подумать. Ну насчет слона еще ладно – костюм сошьем, не отличишь. Но вот как ты собираешься перевоплощаться в Джексона? Учти, к пластическим хирургам я тебя не пущу! Мне не нужен перекроенный мужик!

– Да ладно, не дергайся! Все равно в следующем шоу меня летающая тарелка заберет!

– Ах, так! Ты таким макаром избавиться от меня решил? – Алина притворно надула губки. Мне ничего не оставалось как приобнять и поцеловать ее, после чего она довольно заулыбалась. – Но вообще, если серьезно, то журналисты вчера действительно были впечатлены. И это вдвойне хорошо, потому что когда человек сильно впечатлен, то вопросы насчет подлинности того, что ему показывают, уходят для него на второй план. Даже не на второй – они вообще у него не возникают!

– Так правильно! Что они видят-то на этих своих конференциях? – подхватил я. – Бубнеж про невероятные успехи и будущие достижения? А здесь какое-никакое, а зрелище. По их меркам – практически Копперфильд. Только вот есть у меня подозреньице, что никак не меньшее зрелище ожидает нас самих, причем еще до начала турнира.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Алина.

– Я имею в виду, что слишком уж выразительно глазеют на нас наши заклятые друзья с соседней точки, – объяснил я. – Причем уже второй день подряд. Я сейчас был у ребят. Сначала думал, мне показалось, но когда Степаныч со мной сам об этом заговорил… Короче, неуютно им там становится. Уж слишком хорошо мы все подготовили.

– Ага, и прибыль у нас… – задумалась Алина.

– И прибыль, и популярность, и шум в прессе, – подтвердил я. – Они же не на кассовую выручку возбудились, для них это все равно что за мороженым сходить через дорогу. Мириться со своим проигрышем они точно не захотят – к гадалке не ходи. А перспектива этого проигрыша встает перед ними все отчетливее. И, учитывая, что это – шестерки не кого-нибудь, а самого Варианта, развитие событий может… ну, в общем, сама понимаешь.

– Понимаю, – вздохнула Алина. – Делать-то что? У тебя идеи есть?

Я помолчал. Еще вопрос, как к моей идее отнесется Алина. Если встанет на дыбы, то… Хотя, с другой стороны, альтернативных выходов не оставалось. И Алина, как женщина умная и опытная в делах, тоже должна была это понимать.

– Есть, – решительно ответил я и уверенно посмотрел ей в глаза. – Ты можешь соединить меня с Покровителем? Желательно прямо сейчас.

Алина изменилась в лице. Редко можно было наблюдать ее в ситуации, когда она не находилась, что сказать.

– Э… Тебе зачем? Ты понимаешь, кто это такой?

– Кто он такой, ты сама мне не захотела говорить, – напомнил я.

– Я не про фамилию, – сердито отмахнулась Алина, – а про то, что таких людей просто так не беспокоят. Ты это понимаешь вообще?

– Понимаю, – с готовностью согласился я. – А еще я понимаю, что это тот самый человек, который, по сути, всю эту кашу и заварил. И если он сейчас не предпримет никаких действий, чтобы оградить свой же проект от всяких там… ну, короче говоря, от всяких, то мы с тобой, возможно, лежим вот так спокойно и в обнимку в последний раз. Во всяком случае, в сознании. Тем более что для него масштаб усилий будет примерно равен шевелению мизинцем. А для нас… вполне вероятно, что речь идет о наших жизнях. В конце концов, ты ему вроде как не чужой человек, – поддел я Алину.

Ее лицо вспыхнуло. Но, похоже, она поняла мою правоту и решила закрыть глаза на неприятную колкость.

– Зачем тебе это самому? – женщины иногда поражали меня своей способностью задавать самые глупые и бессмысленные вопросы в самые неподходящие для этого моменты.

– Алин, мы сейчас нашу проблему будем решать или философствовать о бренности всего сущего? – сердито спросил я.

Алина задумалась.

– Давай так, – медленно проговорила она. – Я сейчас наберу его номер, немножко с ним поговорю – и, если он в настроении, то дам тебе трубку и…

– …и пойдешь в душ, – закончил я. – Мне нужно поговорить с ним наедине.

– Вот как? – подняла брови Алина.

– Не о тебе, не беспокойся. И не о нас. Я еще не самоубийца и уж точно не идиот.

Алина саркастически усмехнулась, как бы подвергая сомнению мой последний тезис. Но, замешкавшись на несколько секунд, все же подняла телефонную трубку и набрала номер. После недолгого дежурного воркования на тему «какая погода в столице» и «я тоже скучаю» (в этот момент мои зубы сжались сами собой) она сказала:

– Здесь с тобой хочет поговорить наш Боец. Да, тот самый, который у нас самый активный. Ты что, за кого ты меня принимаешь? Ничего и никому! Просто у нас, похоже, ЧП, и нужна твоя помощь. Он сам все скажет.

С этими словами Алина протянула мне трубку и приглашающе кивнула головой. Я показал глазами в сторону ванной. Она хмыкнула и пошла в душ, а я начал разговор с Покровителем. Но только после того, как услышал журчание воды.

Нашу деловую беседу неожиданно прервал стук в дверь. Сначала я подумал, что это горничные с их навязчивым сервисом, и решил не открывать. Но стук повторился, уже громче и настойчивее. По счастью, я успел обсудить с Покровителем все, что хотел – правда, Алине об этом решил пока ничего не говорить.

Я направился к двери и услышал, как в ванной выключилась вода. Не знаю, как разговоры, а стуки в дверь тут слышались хорошо. Специально, что ли, так здания проектируют, чтобы везде человека можно было достать?

На пороге стоял встревоженный Танк. Просто так бы он не появился. Не иначе Серега со Степанычем ему все-таки позвонили.

– Что случилось? – спросил я.

– Слышь, Боец, – промычал он. – Серега ваш звонил. Там, короче, конкуренты че-то воду мутят.

Вот же суки как знал! Я медленно выдохнул:

– Серьёзное что-то?

– А я бы заходил к тебе не посерьезке! Степаныч говорит – галопом сюда!

– Едем!

Глава 3

– Конкретней обозначь, в чем сыр-бор? – уточнил я у Танка.

– Да хрен его знает Боец, но громить никто никого не громит… пока.

Ладно. Понятно. Из Танка посол блин… тот еще. Никогда толком ничего не знает.

– Ну что, одеваюсь и поехали? – спросила высунувшаяся из ванной Алине. – Похоже, у нас на точке что-то намечается?

– Давай-ка ты дома посидишь? – предложил я.

– Никакой дома, не забывай, что это и мой проект Сережа и по документам все на меня! – отрезала она.

Я промолчал, тут бы без женщин обойтись.

– Пять минут, – бросила она.

Ладно, фиг с ней, она вообще-то у нас главный специалист по работе с общественностью. Можно сказать, дипломат нашего проекта, пусть едет.

Настроение все же было тревожное. Когда едешь на стрелку по конкретной предъяве, то хотя бы примерно предполагаешь, чего можно ожидать. Здесь же ожидания получались довольно смутными. Как и предположения о нашем ближайшем будущем. Вот так приедешь на свою точку, а там – целая автостоянка из вооруженных «быков», и хрен ты уедешь оттуда обратно. Конечно, я утрирую – не та все-таки у нас пока была ситуация для такого сценария – но, как говорится, направление мысли… Впрочем, гнать к чертовой матери такое направление! Незачем нагнетать до прояснения всех обстоятельств.

Алина вышла из ванной – свежая, уже с макияжем, одетая в безупречное приталенный костюмчик. И как она так умудряется за несколько минут из растрепанной домашней девчонки превратиться в солидную бизнес-леди? Как будто там над ней целая команда стилистов два часа трудилась. Мастерство, не иначе. И ведь главное – выглядела она безупречно всегда, что бы ни происходило. Я невольно залюбовался на нее.

– Ну что, поехали? – Алина невозмутимо посмотрела на нас, как будто бы это мы ее задерживали.

Я вопросительно кивнул Танку, хлопнув рукой по ремню. Он повторил мой жест рукой, сопроводив его утвердительным кивком головы. «Значит, ствол при нем», – подумал я. «Уже хорошо. Дипломатия и ствол работают гораздо убедительнее, чем просто дипломатия. Хотя те ребята тоже наверняка не со школьными рогатками заявились».

Вообще, конечно, я всегда старался предвидеть такие варианты развития событий. И сейчас у меня тоже был заготовлен запасной ход – на случай, если обычные способы разрешения проблемы не сработают. Вот только заминка была в том, что появление этого хода зависело не только от меня. А если уж быть совсем точным – совсем от меня не зависело! И если вдруг общение с конкурентами или кого там еще черт принес пойдет совсем уж не по плану – придется тянуть время, сколько это возможно. Главное, чтобы оно у нас было, это время…

Возле здания гостиницы стояло такси, водитель которого как раз помогал вытаскивать из багажника чемодан своей пассажирке.

– Шеф, свободен? – крикнул я.

– Залезайте! – кивнул водитель.

Можно, конечно, было пройтись до метро и доехать с той же скоростью за гораздо меньшие деньги (таксисты все-таки и сами по себе народ ушлый, а уж в Москве…). Но я посчитал, что «от двери до двери» будет быстрее и надежнее. Тем более машина сама нам подвернулась. А в таких случаях я предпочитаю не задумываться – брать, что под рукой, и использовать в своих целях. Думать будем потом и не о мелочах, а о главном.

В дороге, конечно, мы дела не обсуждали – кто же занимается этим при постороннем человеке. Но про себя, уверен, каждый из нас пытался просчитать дальнейшее развитие событий. Если уж Танк встревожился – значит, действительно было от чего. Эту груду мышц обычно пронять было сложновато. С другой стороны, а чего я так завелся-то? Мало, что ли, на разборках бывал? Мало приходилось махаться и участвовать в терках по беспределу? Да иногда на меня вообще нападали так внезапно, что я только с третьего или четвертого удара врубался, что происходит. А тут, считай, даже заранее предупредили – есть возможность приготовиться. Главное – когда (и если) начнется самый замес, успеть спрятать куда-нибудь Алину. Хах! И подумать, где их всех хоронить потом…

Когда мы втроем приехали на точку, то первое, что мы увидели – это двоих клиентов, которые о чем-то разговаривали с Серегой. Они явно не были похожи на обычных покупателей, привлеченных рекламой. Сергей, заметив нас, замахал нам рукой, всем своим видом показывая, что происходит что-то не вполне ожидаемое. Алина, как главная переговорщица, направилась к Сереге, а я тем временем спросил у стоящего неподалеку Степаныча, что происходит.

– Да какие-то странные гаврики приперлись, – неопределенно пожал плечами тренер. – Хотят чуть ли не все оставшиеся билеты скупить. Оно, конечно, с одной стороны и неплохо – разом весь зал распродать. Да только что-то тут не то… Мы пока сказали, что без хозяев точки – ну, без тебя с Алинкой, в смысле – такие вопросы решать не уполномочены. Что думаешь, Боец?

– Правильно сказали, – кивнул я, задумчиво глядя на Алину, которая о чем-то переговаривалась с этими типами – и, судя по всему, переговоры шли не очень. – Тут не то чтобы «что-то не то», тут все, на хрен, не то!

– Ты смотри, аккуратней, – Степаныч внимательно поглядел на меня. – Что-то мне кажется, что они хрень затевают, только я еще пока не понял, какую именно. Какие-то они… странные.

– В смысле?

– Ну в смысле уперлись с этими билетами и все! И, главное, так напирают, как будто им не билеты, а наследство покойных родственников не отдают! – возмущенно ответил Степаныч. – Первый раз такое вижу!

– Ладно, сейчас разберемся.

С этими словами я подошел поближе к точке и к своим.

– Тебе, блин, вообще какая разница? – хриплым голосом разорялся один из братков, нависая над Алиной. Да, вид у них был типично «братковский». – Тебе бабки за билеты платят? Платят. Че тебе еще надо-то?

– Мужики, а на хрена вам столько билетов-то? – вступил я в разговор.

– А че такого-то? Может, у нас компания большая, – переговорщик подмигнул мне. – Вот и хотим все вместе ваш турнир глянуть. Че, нельзя? – с вызовом в голосе добавил он.

– Ага, под пивко, – поддакнул второй. – Ща билеты возьмем и пойдем пивзавод купим.

Теперь я мог разглядеть незваных гостей поближе. Видок у них был не просто криминальный – можно было смело сказать, что у каждого на лбу минимум две ходки было нарисовано. Кто же вы, любезные? Почему так долго базарите?

Серьезная братва обычно экономит свое время, словами не бросается. А эти… Рэкетиры? Но рэкетирам побоку на билеты, их мзда интересует. Просто уличное хулиганье? Внешне не похожи. И откуда у уличных на кармане столько денег? Если и грабанули кого вдруг – при наличии хоть капли мозга таким баблом в случайном месте не светят. Да и потом, стали бы они упорствовать с этими билетами! Отказали – послали бы подальше и ушли. Ну или попытались бы забрать их насильно, раз уж билеты им так жить спокойно не дают. А эти – гляди-ка, чуть ли не битый час уже стоят и переговоры ведут!

В общем, я за несколько секунд перебрал в голове все варианты «случайности», но они отпадали один за другим. Стало окончательно ясно, что пацаны «на задании».

– Серега, – обратился я к нашему кассиру, – не продавай им пока ничего.

Серега кивнул и машинально проверил рукой что-то под витриной. «Тоже вооружен», – понял я. «Интересно, сам уже навострился или Покровитель помог, выдал вместе с мобильником? Ну да это в любом случае хорошо».

– Ну ты, мужик, в натуре, даешь, – сказал что-то неопределенное переговорщик и оценивающе посмотрел на меня.

– Зря, – кратко подтвердил второй.

Мужики с недовольным видом отошли и стали о чем-то говорить между собой, периодически поглядывая на нас.

– А почему ты не хочешь продать-то? – непонимающе спросила Алина. – Сразу ведь кассу сделаем. Это я просто выясняла, могут ли они сразу расплатиться – сумма-то немаленькая. А так – чего бы не продать? Деньги ведь сразу получим, места все займем…

– В том-то и дело, что никакие места мы не займем, – перебил ее я. – Ты совсем не понимаешь, зачем им билеты? Это же перекупы. Они скупят все места, которые остались, а потом никто на эти места не придет.

– А смысл? – изумилась Алина. – Они что, развлекаются так, что ли? Это же все равно, что купить, например, хорошую машину и тут же сбросить ее с обрыва. Зачем на это деньги тратить?

– А затем, Алина, что они, а точнее, те, кто их послал, хорошо понимают: в телевидении и вообще в шоу главное – это красивая картинка. Что там происходит на самом деле, мало кого волнует. У кого картинка – тот и победил. Помнишь, ты удивлялась, как журналистки на нашей пресс-конференции рты поразинули и никому даже не пришло в голову проверить, кого мы выставили под видом американца? Я уж не говорю – поинтересоваться, есть ли в Америке вообще боец с таким именем? Хотя минимум у половины из них есть международные контакты, а у кого нет – легко найти. Вот здесь – ровно то же самое. Кстати, насчет машины – возможно, ты удивишься, но некоторые и машины хорошие покупают, чтобы бить. Так делают, когда в кино подобная сцена нужна, а деньги считать необязательно. Считай, что эти тоже кино свое снять хотят. Которое будет совсем не похоже на наше.

– Кажется, я начинаю понимать, – проговорила Алина. – То есть они скупят все места, а потом по телевизору покажут почти пустой зал.

– Схватываешь на лету, – подтвердил я. – Именно! И мало того – зрители, которые все-таки придут на турнир, увидят, что большинство мест пустует, и начнут думать: «Да, это все-таки, наверное, какая-то ерунда! Я как лох сюда пришел, а все умные люди где-то в другом месте». Зритель же как рассуждает? Если где-то аншлаг – значит, мероприятие крутое. Ему лень задумываться, что людей можно нагнать силком или обманом, а на действительно крутые вещи может ходить узкий круг любителей. Тех, которые понимают, что это такое.

– Так и получаются пустые залы в музеях, – проговорила Алина. – Где две раскрученных картины – всегда толпа, а в остальных залах пусто, хотя там могут быть работы того же автора…

– «Я поведу тебя в музей – сказала мне сестра», – продекламировал я. – Короче! В результате что получится? Мы вроде как наделали шуму, анонсировали чуть ли не бой века, а все увидят, что мы проводим свой турнир перед пустыми креслами. Репутация – вниз, на дальнейших проектах – крест, наши спонсоры нас нагибают с претензиями, в результате мы – в огромных долгах и покрыты позором, конкуренты потирают руки.

– Ну ты голова, – чуть ли не в первый раз за все время Алина посмотрела на меня с восхищением. – Я бы ни за что не догадалась. Ну, разве что потом…

Я изобразил, что польщен. Да, дескать, я голова и еще какая, а ты как думала? Не рассказывать же ей про двадцать первый век, где такие схемы уже были чуть ли не привычнее, чем подрезание бумажников в транспорте.

– А я-то еще думаю, – продолжала Алина, – если это все-таки схема, то в чем смысл? Ну не в деньгах же! Их так не заработаешь, только потратишь… Да, кстати, а ты поговорил с Покровителем?

– Да, – кратко ответил я, давая понять, что наш разговор до поры до времени должен остаться между нами.

– И что вы с ним обсуждали? – не унималась Алина.

– Скоро узнаешь, – усмехнулся я.

– Ну вот, – кокетливо опустила она глаза, – у вас уже от меня свои секреты…

Я еле сдержался, чтобы не расхохотаться. Девушка жалуется, что ее «папик» завел какие-то дела с ее любовником, а ей они ничего не рассказывают!

– Я тебя уверяю, Алин, ты очень скоро обо всем узнаешь, – приобнял я ее. – А может быть, и не только ты… Ох ты ж! Да они тут не одни! Я так и думал! – я поднял голову и посмотрел на наших поклонников боевых турниров.

Перекупщики, вдоволь насовещавшись между собой, направились к тачке, сквозь стекла которой виднелись персонажи такой же конкретной внешности. Кажется, тут все-таки намечается заваруха. Я с тоской огляделся по сторонам. Лезть на рожон, не имея ни преимущества в силе, ни четкого знания ситуации, не хотелось. Но и оставаться пассивным зрителем, когда за твоей спиной тебе же готовят какие-то неприятные сюрпризы – это тоже не дело.

Я много раз за обе своих жизни проходил подобные истории в разных вариациях. Я знал: многозначительно молчать хорошо тогда, когда ты понимаешь, что происходит. Тогда это даже выглядит эффектно – для посвященных, разумеется. А вот если происходящее для тебя – загадка, то это уже не молчание, это – тормоза. И смотреть на тебя начинают соответствующим образом. Да и, в конце концов, кто тут генератор идей? Назвался груздем… А если они сейчас внезапно выхватят стволы да повалят нас всех без разговоров? Нет, обстановку определенно нужно было разведать.

Я оставил Алину и уверенно зашагал прямо к своим новым знакомым.

– Какие проблемы, братва? – спросил я вместо приветствия.

– А ты с какой целью интересуешься? – недружелюбно ответил один из братков.

– А с такой, что вы мне палки в колеса вставляете, – я повысил голос. – Вы думаете, я не просек, что ли, зачем вам все билеты?

Братки ухмыльнулись, переговариваясь между собой: «Слышь, он просек, понял? Он умный!».

– А с чего ты решил, что нас конкретно твои билеты интересуют? – хмыкнул ближайший ко мне. – Может, мы везде их скупаем.

– Культурную программу решили спланировать? – поинтересовался я.

– Точняк, – кивнул бандюган. – Родственники из деревни приехали, прикинь?

Братва сотрясла воздух дебильным гоготом.

– Это сколько ж у тебя родственников-то? – прищурился я. – Если тебе столько билетов надо?

– А может, я цыган, – развязно заметил бычара. – Табор и две деревни – все мои. Тебе-то чего?

– Мне того, чтобы вы от моей точки отстали, – ответил я серьезным тоном, уже с оттенками «наезда» в голосе.

– А че не нравится-то? Как думаешь, ты такой же борзый будешь, если я тебя замочу? – «бычара» приподнял рубашку. Из-за пояса торчал пистолет.

– Не думаю, – согласился я. Еще не хватало мне обострять конфликт, когда я один и без оружия против нескольких вооруженных быков на тачке. Да и, в принципе, я выяснил все, что мне было необходимо. – Проблемы мне не нужны. Хватает своих.

Я уже прекрасно понимал, что вся эта «крутость» – не более чем цирк. Во-первых, они явно были здесь не по своей инициативе. Засланные шестерки, которые без инструкции от «босса» шагу не ступят. Если только Вариант (а я был практически на сто процентов уверен, что подослать к нам этих деятелей – это его личная идея) узнает, что они устроили какие-то разборки «не по чину», потому что им так взбрыкнуло в их дурные головы – он им эти самые головы по разным частям города разбросает.

Во-вторых, если все пойдет так, как я задумал, то очень скоро расстановка сил поменяется коренным образом. И вот тогда и посмотрим, кто из нас крутой, а кому моментально окажутся «не нужны проблемы». Встречал я таких. Пятеро со стволами на одного безоружного – ух какие крутые! Прямо завоеватели всего мира, земля дрожит под их ногами. А когда цепляешь их по одному и начинаешь обрабатывать ну хотя бы вдвоем, то сразу оказывается, что перед тобой – милейшие парни, беседовать которыми – одно наслаждение. Пушкинский лицей на выезде, хоть сейчас в оперный театр веди.

В общем, если с ними и разбираться – то не сейчас и не здесь. Незачем дразнить бешеных собак, если их чуть позже можно тихо усыпить. Я уже собрался было развернуться и уходить, как вдруг бандит продолжил:

– Ну раз не нужны, тогда и иди отсюда на хрен, чучело.

И щелчком пальцев пульнул мне под ноги окурок. Я остановился, и медленно развернулся. Ну это ты зря… Хана вам.

Глава 4

Я ударил его первым. В таких ситуациях ждать нельзя: стоит немного промедлить, показать свою нерешительность – и вот ты уже, считай, прилип. Как серьезного противника тебя уже никто воспринимать не будет. Скорее каждый будет стремиться вытирать об тебя ноги. Да и с точки зрения стратегии уличного боя важно перехватить инициативу. Посылание куда угодно в бандитских кругах – это верный сигнал, что без драки уже не обойтись.

Мощный прямой настиг говорливого «быка» через пару секунд после его необдуманной фразы. То ли этих идиотов послали вслепую, то ли они разошлись и решили устроить себе бенефис самостоятельно – не знаю. Но, судя по реакции этого утырка, моей атаки он не ожидал. Его откинуло на других бродяг, которые удержали его от встречи с асфальтом. Бык сполз на колени и начал открывать рот, как выброшенная на берег рыба.

– Вы бы провели воспитательную беседу со своим орлом, – бросил я, поочередно смотря на других быков.

Те промолчали. А обиженный поднял рожу, и ее выражение было скорее изумленным. Казалось, сейчас он скажет что-то вроде «Эй, мужик, ты чего это вдруг?». Но вместо этого он изрыгнул немного другое:

– Ну я тебя, падла укокошу!

Вскочил, и лягнул мне под дых ногой.

Шаг в сторону и я тут же встретился левым боком с его печенью. Честно говоря, я думал, что сейчас они набросятся на меня всей толпой, и тогда оставалось бы рассчитывать лишь на подмогу Сереги и Степаныча. Но дружки молча смотрели на нас и даже не двигались. Судя по всему смекнули, что их тут могут здорово прессануть.

Мой удар получился плотным: бандюга на несколько секунд застыл в полуразвороте, потом снова повернулся ко мне, но тотчас схватился за бок.

– С-сука… а-а…

Печень она такая, пропущенный доходит не сразу. Бандит начал корчится от боли.

– Не благодари, отдохнешь, – процедил я.

Не давая ему опомниться, я взял бандита за шкирку, приложил его мордой к его же мерседесу. Поводив им по капоту пару-тройку раз и убедившись, что нападать он больше не способен, я обратился к его приятелям:

– Передайте тому, кто вас послал, что проблемы мне не нужны.

Те молчали, смотрели волком, но не вмешивались.

Утырок оказался крепким, быстро очухался и подняв свою окровавленную физиономию, просипел:

– Ну ты и попал, козел, – он выплюнул кровяной сгусток на асфальт. – Тебе кабздец, понял?

Он потянулся за мобильником, висевшим у него на поясе. Я не стал дожидаться его телефонных переговоров и направился обратно к точке. Ребята напряженно смотрели на меня.

– Танк, Сергей, – заговорил я. – Здесь, похоже, что-то намечается. Надо быть готовым. Где Степаныч?

– Минералки пошел купить, – отозвался Серега.

– Блин, нашел время… Ладно. Алина, – обратился я к прекрасной части нашего коллектива. – Бери наших девчонок-завлекалок и идите с ними погуляйте.

– Серёж, ты перегрелся? – участливо спросила Алина. – У нас решающие дни, переговоры, а ты меня отправляешь гулять с проститутками?

О, благодарная и лёгкая работа с женщинами! Особенно с теми, которые для тебя не чужие… Нет, надо взять себя в руки. Я отошёл в сторону, закрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул, потом посмотрел Алине в глаза, взял ее за плечи и как можно спокойнее произнес:

– Алина. Послушай меня внимательно. Сейчас здесь может начаться… в общем, что-то может начаться. Тебе бояться нечего – с твоим Покровителем ты как под бронированным колпаком ходишь. Но пуля дура, так понятно? И девчонкам очень даже может прилететь. А они нам ещё могут понадобиться – и до турнира, и во время него. Да и с крышей их сутенёра нам тоже проблемы ни к чему. Поэтому я тебя прошу сейчас взять их под локоточки и увести под благовидным предлогом отсюда на хрен!!

На последней фразе я не выдержал и повысил голос.

– И что ты предлагаешь мне им сказать? Дорогие девушки, у нас тут сейчас по графику мордобой, возможно, с поножовщиной и перестрелкой? Так что приходите завтра со свежими силами и сменной обувью, а то тут может быть скользко. Так?

Эта божественная женщина иногда бывала невыносима.

– Алин, просто скажи им, что на сегодня работа окончена и ждите звонка насчёт завтра. Если будут возникать по поводу простоя на основной работе – скажи, что все простои завтра же и компенсируем. И вот ещё что – ж тут за пару кварталов по правой стороне есть кафешка, там хороший кофе и всегда свежие пирожные. Коньяк, кстати, тоже есть. Заведи их туда, угости, пусть посидят часок. А то они обычно любопытные где не надо, а сутенёр сегодня их не встречает – мы на весь день договорились. Считай, что у тебя особо ответственное задание.

– Я читаю стихи проституууууткам… – наигранно весело пропела Алина. И вдруг неожиданно серьезно и тихо сказала: – Сережа, будь аккуратнее, пожалуйста.

– Хорошо, – пообещал я.

И тут до меня вдруг дошло, с чего это обычно такая деловая и все понимающая Алина взялась играть со мной эту клоунаду, изображая то ли наивную первокурсницу, то ли строптивую жену. Она же просто переживала за меня и пыталась это скрыть за идиотской бравадой! В этом было столько искреннего и человеческого, что мне даже стало немного неудобно за свое раздражение. А внутри в момент потеплело.

«Алина. За меня. Беспокоится», – произнес я про себя и неожиданно для себя же улыбнулся.

После того, как три женские фигуры удалились, я вернулся к ребятам. Надо было оперативно решить, как действовать дальше, в случае нападения. А оно, судя по всему, готовилось нешуточное. Для того, чтобы просто надавать нам по мордасам, точку убирать необязательно. Значит, будет подмога. Нам бы, кстати, тоже не помешала.

– А чего вы с этим недоумком сцепились-то? – спросил Сергей.

Я помолчал.

– Судя по всему, они нас хотят вывести из себя, – подумав, я вдруг сформулировал вполне правдоподобную мотивацию действий конкурентов.

И действительно. Хотели бы они убрать нас абсолютно любой ценой – мы бы уже валялись по кускам где-нибудь на теплотрассе, попробуй еще опознай. Если бы у них была цель нас опозорить – заказать с десяток статей и телерепортажей в крупнотиражных газетах и популярных передачах для таких деятелей не составляет ни малейшего труда. С их бабками они вообще могли бы нанять какого-нибудь суперзубра журналистики, и от нашей репутации не осталось бы даже нуля. Еще бы выяснилось, что мы «Титаник» затопили.

Но здесь ничего подобного не наблюдалось. А Вариантовские «быки» занимались в основном психологическим давлением и попытками спровоцировать на физический конфликт – проще говоря, на драку. Значит, какой вывод из всего этого напрашивается? Им нужно, чтобы мы сами начали разборку. А уж потом они закончат ее так, как им велено. И если вдруг что – это все неадекваты Боец, Танк и Степаныч: на ровном месте бузить начали, вон какую кашу заварили, сами же от нее и зажмурились.

Мда. Не мы одни драматургией увлекаемся.

– Ну как, Боец, побазарили? – спросил подошедший Степаныч, прихлебывая холодную минералку. – А ты его неплохо разукрасил, я видел! Эффектный макияж навел!

– Ага, – кивнул я. – Как бы нам сейчас всем такой же не навели, а то еще и покрасивее.

– Чего это? – переспросил Степаныч.

Я поделился с ребятами своими соображениями.

– И значит, по результатам можно сказать, что вывести нас из себя им не удалось, – пробурчал Танк.

– Ну, как не удалось… – усмехнулся Серега. – Одного Боец все-таки фейсом об кар приложил.

– Да это так, – отмахнулся я. – Это даже не удары были, а… легкое раздражение. Больше шуму.

– Значит, скоро они перейдут к плану Б, – протянул Степаныч.

– К какому еще плану Б? – переспросил Сергей.

– Ну а что ты думаешь, они здесь сутками будут дежурить, сочиняя оскорбительные фразы? – ответил Степаныч. – Раз этот способ не действует, значит, каждый следующий будет все жестче и жестче. Они, в конце концов, не учителя русского языка и литературы – фразеологизмы тут перебирать. Их дело – сорвать наш турнир. Сначала дипломатическим способом. Потом, если первый не поможет – хотя бы максимально бескровным. Ну а уж потом…

Что будет «уж потом», никому объяснять не требовалось. Все были людьми опытными и прекрасно понимали, что находятся не на занятиях кружка бальных танцев. Танк рефлекторным движением потрогал пояс. Серега проделал то же самое. Степаныч пошевелил шеей, руками и ногами, как бы начиная разминку, и вдруг прищурился, глядя в сторону.

– Ты глянь, Боец, – сказал он, – похоже, ты прав. Дипломатия кончилась, сейчас начнется то, ради чего они сюда и приехали.

Я повернул голову в ту же сторону и увидел, как бандиты разбирают свою точку и складывают по частям в машину. Делали они это в явной спешке. Судя по всему, им поступили какие-то указания и время на сборы было ограничено.

– Серёга, а где твой ученик? – спросил я напарника.

– Какой из них? – переспросил Серёга.

– Ну ты говорил, к тебе на точку подъедет твой ученик, тебе помогать, – напомнил я.

– А, этот, – ответил Сергей. – Да не будет его, отпросился. У него, видишь ли, мать проездом в Москве один день, уж так упрашивал. А я думаю – ну это же не выступление, чего не отпустить. К матери, тем более.

– Ну да, ну да… – проговорил я. – Чего бы и не отпустить.

– Так они сваливают, что ли? – не понял Серёга, глядя на Вариантовских «быков».

– А это мы сейчас увидим, – ответил я. – Когда я к вам возвращался, этот красавец, которого я мордой об тачку повозил, собирался кому-то звонить. Существа они не шибко самостоятельные, так что, скорее всего, они звонил либо самому Варианту, либо кому-то, кого Вариант над ними поставил. Начальству, короче говоря. Спрашивал, что делать. А вот что это начальство им повелело – уже вопрос. Либо они сейчас действительно сваливают и тогда нас ждут сюрпризы чуть попозже, либо… либо сейчас увидим, что.

– Я все равно не понимаю, чего они здесь столько времени обшивались, – пожал плечами Степаныч. – Не, я понимаю – вывести нас на нервы, все такое. Но это тонкая работа, а из них психологи как из меня лауреат Нобелевской премии.

– Круто берешь, Степаныч, – улыбнулся я. – Это же тебе не спецслужбы, тут примитива достаточно. Прощупать почву да смуту навести. Это тебе из твоего спортзала кажется, что все, что не кулаками – работа для интеллектуалов.

– Ну, знаешь, – возмутился Степаныч, – вообще-то единоборствами заниматься тоже интеллект нужен. Это же целая философия!

– Да погодите вы со своими дебатами, – прервал нас Серёга. – Потом доспорите, сейчас давайте наблюдать. Что-то не нравятся мне эти приготовления…

«Быки» тем временем погрузили весь свой инвентарь в тачку, но не уехали. Похоже, оправдывались мои худшие предположения. Они явно чего-то ждали. Но если они не свалили, то это могло означать только одно. И это «одно» очень точно и ёмко выражалось двумя словами – «нам кранты». Ну, это если цензурно. С тремя утырками мы бы справились за пару минут, но что-то мне подсказывало, что троицей здесь не обойдется.

– Ну что, ребята, все готовы? – тихо проговорил Серёга.

– Если что, ключи от дома у меня в тренерской, в пиджаке, – отозвался Степаныч.

– Типун тебе на язык, блин! – прикрикнул я. – Тоже мне, гимназистки собрались на свидание! Первый раз, что ли? Степаныч, ты в десять раз опытнее меня! Чего сейчас-то?

Тут я немножечко лукавил. Безусловно, я и сам прекрасно понимал всю степень опасности. Как понимал и то, что Степаныч осознает ее не хуже меня. Да и пожилой возраст тоже даёт о себе знать. Но ей-богу, меня всегда бесили эти похоронные настроения – «все пропало», «все кончено»… Если ты так настроен, тогда вообще не лезь в серьезные дела. Лучше иди к нотариусу и диктуй завещание.

– Едрена мать! – протянул Серёга.

Я посмотрел туда же, куда и он. К нашему кварталу не спеша заворачивал автобус. И никаких двойных трактование здесь быть уже не могло.

Ну что же. Вообще, откровенно говоря, у меня был страховочный вариант. Я ведь тоже понимал, чем все это может закончиться, и побеспокоился о том, чтобы подстелить соломку. Слабая сторона моего плана заключалась в том, что я сам не знал, когда именно эта «соломка» сработает. А потому и не стал посвящать в свои замыслы остальных. Если все получится, как я задумывал – очень хорошо. Все целы, здоровы, злодеи обезврежены, Боец – молодец. А если нет, тогда все равно придется рассчитывать только на свои силы. И мне совсем не хотелось, чтобы при этом мои товарищи меня же и склоняли. Так что будем действовать так, как будто на сто процентов знаем, что никаких страховочных вариантов не существует в природе.

Я украдкой оглядел свою команду. Степаныч смотрел на приготовления врагов со спокойствием гуру, за плечами которого уже сотни, если не тысячи таких сражений. Будучи человеком в годах, он, в принципе, уже был готов к любому исходу. Поэтому в его словах и действиях нет-нет да и проскакивала нотка фатализма. Но при этом он был оптимистом и уверенным в своих силах человеком. Вот и сейчас его уверенности и выправке могли бы позавидовать многие молодые.

Серёга заметно нервничал. Хоть он тоже был спортсменом, но одно дело – идти в спарринг на ринге или, уж тем более, отдавать распоряжения в кабинете, и совсем другое – вступать в противостояние с конкурентами-бандитами. На ринге, конечно, тоже можно получить травму. Но там это будет случайно, партнёр извинится, тебя вылечат. А здесь… Но Сергей был человеком слова и чести. Подвести остальных он позволить себе не мог. Да и кого, как ему казалось, бояться? Он, спортсмен, будет бояться какую-то уличную шпану? Хотя должен сказать, что здравомыслия он все же не терял и на рожон без необходимости никогда не лез. Это ценное качество и дало ему возможность не только преуспеть в спорте, но и заняться административной работой.

А вот Танк не зря получил свое прозвище. Причиной тому – не только его могучая фигура, позволявшая ему входить в иные двери так, что вся дверная конструкция вместе с косяком повисала у него на плечах. В любой, даже самой критической ситуации он сохранял невероятное спокойствие. Вокруг могли свистеть ножи и кастеты, под ногами могли валяться раненые и убитые, его самого могли атаковать сразу с трёх сторон – а он разбрасывал всех с таким невозмутимым видом, как будто делает домашнюю зарядку в воскресенье. Это служило причиной постоянных подколок со стороны коллег и неизменной симпатии встречавшихся ему на пути девушек. К шуткам от товарищей он относился по-доброму, к девушкам был доброжелателен, но взаимностью отвечал по настроению. А вот что всегда было в нем непоколебимым – так это готовность прийти на помощь, когда она требовалась. Поэтому он и сейчас был здесь, с нами.

– Танк, Серёга, стволы приготовьте. Степаныч, страхуй меня, – негромко произнес я. Оглянулся и проверил, не вернулась ли Алина. Не видно. Значит, действительно в той кафешке засели. Ну и пусть. Хоть кофе спокойно попьют.

Двери автобуса распахнулись. Из него выскочило десятка два здоровенных бандюков с битами и направились к нашей точке.

Глава 5

Бандиты, размахивая на ходу битами, окружили нашу точку, как стая саранчи. Наверное, если бы кто-то наблюдал эту сцену чуть издалека – например, с противоположной стороны улицы – то он бы мог увидеть только непонятный шевелящийся и орущий клубок, из которого время от времени вылетали столы, стулья и люди. Все это с криками и грохотом падало на асфальт, люди тут же вскакивали и снова бросались в самую глубь этой кучи. Со стороны это напоминало что-то вроде хаоса без начала и конца. Так в западных мультиках показывали всеобщую кучу малу, когда какие-нибудь Том и Джерри так увлекались преследованием друг друга, что было уже невозможно разобрать, кто на кого нападает и кто за кем гоняется. Только здесь действующие лица были, к сожалению, не мультяшными персонажами.

А изнутри… Мы с ребятами успели лишь увидеть, как на нашу территорию залетают первые амбалы и обрушиваются с ударами – почему-то прежде всего на мебель. Это ещё больше укрепило меня в подозрении, что главной их целью было наше моральное, а не физическое уничтожение. Когда тебя самого вырубили – ты уже ничего не соображаешь. А вот когда твое любимое детище превратилось в обломки, а ты стоишь среди них, как на пепелище, и понимаешь, что ничего уже успеть восстановить не получится и все кончено – это да, это действует похлеще самих ударов.

У меня был, что называется, козырь в рукаве. Вопрос был в том, получится ли его вытащить. Но, честно говоря, имущества тоже было жалко. Перед глазами тут же пронеслись недавние сцены – как мы отделывали нашу точку, оформляли рекламу, как открывали продажи… И для чего? Чтобы эти дебилы все раскурочили?

– Вы чё творите, братва! Давайте побазарим нормально, – крикнул я. Конечно, я не рассчитывал на их благоразумие и благородные порывы. Моей задачей было оттянуть время. Если бы сейчас погром остановился, то в переговорах можно было бы выиграть хотя бы минут десять-пятнадцать, а то и побольше. А за это время…

– Я с тобой щас побазарю, сука! – крикнул один из утырков и кинулся на меня, замахиваясь битой. Я увернулся, вывернул ему руку и заломил его, выбивая у него ногой биту, но тут ещё один бычара схватил меня сзади за руку. Я со всей силы ударил его головой, бандит заорал, но хватка стала только крепче. Неизвестно, чем бы все это закончилось, но внезапно мою руку отпустили, а бандит, который корчился у меня в ногах, от сильного удара отлетел чуть ли не на метр в сторону. Это верный Танк вовремя подбежал сзади и вырубил нападавшего.

– Ты, Боец, не геройствуй, – сказал Танк, подбирая биту. – Мы тут не котят беспомощных из пожара спасаем, на рожон лезть не надо.

В этот момент я увидел, как Степаныч кувырком откатился от центра помещения к служебному выходу.

– Уходит старик и правильно делает, – оценил Танк, отшвыривая ещё одного бойца. – Нам тоже пора. Где Серёга?

Вдруг я увидел в метре от себя нанятых нами проституток. Видимо, они, посидев в кафешке, решили сюда вернуться. Но зачем? Даже не так – спрашивает на хрена вы приперлись, дуры? Неужели думают, что без них здесь происходит что-то интересное, а они пока наберут себе новую клиентуру? Вот идиотки!

– Вы еще здесь какого хрена? Вам же сказали – на сегодня свободны! Валите отсюда! – успел крикнуть я, прежде чем бита в руке здоровенного амбала просвистела буквально в паре миллиметров от моей головы. Я рефлекторно схватил бандита за руку, пригнулся, перебросил его через себя. Бандюга взвыл, больно ударившись копчиком.

– Не хрен нормальным людям жить мешать! – злобно произнес я.

Вообще я в этот момент поймал себя на мысли, что наказываю его с каким-то наслаждением совершающейся мести. Всё-таки я успел уже прикипеть и к нашему проекту, и к ребятам. Это было не просто нападение, не просто очередная разборка – это было посягательство на то, во что я вкладывал свои силы. А такого прощать нельзя – этому я был научен ещё с ранних лет.

Девки наши, видимо, только-только зашли и реально не сразу поняли, почему их сегодня отпустили. Но, увидев такое месиво, они в ужасе выбежали обратно на улицу. «Ну наконец-то! Неужели дошло!», – подумал я, повернул голову и увидел Серёгу, который сцепился с очередным «быком».

Я быстро подскочил к нему и вырубил нападавшего взятой у Танка битой. Не пришибить бы еще, а то ведь и удар можно не рассчитать.

– Уходить надо, Серёга, – быстро и тихо проговорил я. – Аккуратно пробираемся к служебному выходу.

У выхода нас уже ждали Степаныч и Танк. На наше счастье, бандюганы увлеклись раскурочиванием нашей точки, и мы смогли незаметно отбежать за угол, а оттуда – за ближайший дом. Теперь можно было не то что расслабиться, но по крайней мере немного перевести дух.

Вообще нападение пошло не так, как я ожидал. Я-то, честно говоря, рассчитывал, что набросятся сразу на нас. Но создавалось такое впечатление, что мы для них были как бы дополнительным развлечением. А главным, для чего они пришли, был разгром точки. Что это? «Джентльменское предупреждение» Варианта? Или нас хотят взять живыми, чтобы увезти к себе и поговорить там? Но тогда бы нас сразу и схватили, для этого совсем необязательно разламывать стулья. Нет, что-то тут не сходится. Вариант – мужик серьезный, на цирк бы не разменивался, хотя «спецэффекты» он определенно любит.

С другой стороны, именно поэтому и не стоило строить иллюзий. После того, как они расколошматят все, точно примутся за нас. Так одному родственнику дают увидеть, как убивают другого, чтобы он понял, с кем имеет дело, хотя сразу ясно, что в конечном итоге убьют всех. А что? Убежать мы далеко не сможем, да и смысл бежать – найти нас не составляет особого труда. А значит, вполне можно развлечься, организовать аперитив в виде разрушенной до обломков торговой точки, а уж потом приступать к основной части программы. То есть к нам самим.

Все это время, пока шел погром, я по мере возможностей искал глазами Алину. «Только бы ее здесь не было, только бы с ней ничего не случилось, только бы она была в безопасности», – стучало в мозгу.

Но, как я ни старался, ее действительно нигде не было видно. Значит, или ушла, отпустив наших девок, или, понимая, что сейчас начнется, спряталась где-то в надёжном месте. Это успокаивало. По крайней мере, ее я под биты не подставил. Если бы эти ублюдки сориентировались и захватили ее – хрен бы мы чего смогли сделать, даже при двух стволах.

– Черт бы их побрал, – в сердцах выругался Степаныч. – Там же и техника, и мебель… сколько денег и сил вбухано! А они это все сейчас… козлы чёртовы!!

– Да ладно тебе, Степаныч, – возразил я. – Ты сейчас не о технике думай. Техника, можно сказать, на себя их удар взяла, который нам предназначался. Ты лучше силы копи, они нам могут ещё понадобиться.

– Может, в подъезде укроемся? – предложил Серёга.

– Ага. А они такие тупые и пробегут мимо, – отозвался я. – Ты не видишь, что у них задание? Думаешь, они в дом забежать постесняются? И потом, в этих подъездах укрыться можно только на чердаке, а оттуда знаешь как удобно людей сбрасывать?

– Так мы можем пока где-то перекантоваться, а потом уйти по одному, – пояснил свою мысль Серёга.

– Нет, – покачал я головой. – Это могло бы сработать, если бы у нас было убежище, о котором никто не знает. А так – вот куда ты попрешься один? В гостиницу? Смешно. Домой? Ну я тебе даю максимум пару часов жизни. К какой-нибудь из своих девок? Ты уверен, что они ее не вычислят? Еще и ее подставишь. К родственникам и друзьям? Тем более. Были бы это обычные гориллы-рэкетиры – другой разговор. А у Сани-Варианта все наши явки, пароли и знакомства в отдельной папочке давно переписаны, я больше чем уверен.

– И что нам тогда остаётся? – спросил Сергей.

– Остаётся держаться всем вместе и стараться продать свою жизнь подороже, – сказал я. – Впрочем, у меня есть уверенность, что до крайностей не дойдет. Но мы должны дать понять, причем определенно, что прятаться никто не будет. Не на тех напали!

– Возьмёмся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке… – тихо пропел Степаныч и хмыкнул.

Ностальгия по молодости порой проявлялась в нем самым неожиданным образом.

– Не пропадем, говорю, – повторил я.

– Откуда у тебя такая уверенность? – поинтересовался Сергей.

– Знаю, – уклончиво ответил я.

– Все-то вы знаете, везде-то вы бывали, – проворчал Степаныч, вспомнив бородатый анекдот. – Мне бы твою уверенность, Боец.

Танк молча смотрел перед собой с таким видом, как будто происходящее его вообще не касалось.

– Слышь, Танк, – обратился к нему Сергей. – Ты-то что думаешь?

– А чего тут думать, – отозвался Танк. – Если есть подмога – надо звать. Если нет – ну, сколько-то продержимся, Боец прав с хрена ли мы будем где-то шкериться. В конце концов, у нас есть два ствола. А там, может, кто-то из жильцов ментов вызовет.

– Ну вы, конечно, даёте, молодежь, – усмехнулся Степаныч. – «Может быть», «кто-нибудь»… Если бы я так в своей жизни на авось надеялся, ко мне бы уж лет тридцать как на могилку ходили, газончик поливать.

– Слушай, – проговорил Серёга, утирая с лица пот вмерепешку с кровью от царапин. – Давай я звякну в клуб и позову наших пацанов? Там у нас сейчас как раз тренировка идёт, ребят двадцать будет, а то и больше. Они крепкие, выносливые – стадо этих утырков уж точно смогут помочь положить.

– Хорош тренер, – усмехнулся я, – который готов своих подопечных с бандитами стравить!

– Нет, ну что значит стравить, – не унимался Серёга. – Не стравить, а помочь своим наставникам, да и вообще… по-человечески. Мы же не про школу юных художников говорим. Боем они все владеют, уличных хулиганов бояться отучены. А без подмоги мы тут околеем. Какое-то время ещё продержимся, а потом – кранты…

– Серёга, тебе телефон дали не для того, чтобы ты своих учеников под биты подставлял, – возразил я. – На тебе ответственность за них лежит, если что. И потом, ты сам подумай – вот, допустим, ты позвонишь. Пока они соберутся, пока они сюда доедут – сколько времени пройдет? Да нас и так и так в фарш покрошат, если захотят! Только ребят всполошишь понапрасну.

– Ни хрена себе понапрасну! – возмутился Сергей. – Не знаю, как ты, а я ещё вообще-то пожить планировал! Если ты решил войти в историю героем посмертно, то это твое личное дело, а я на эту хрень не подписывался! На вот, – он протянул мне мобилу, – если в клуб звонить не надо, звони сам куда знаешь, только надо уже что-то делать. Надо звать подмогу, Боец! Хоть откуда, хоть от черта лысого! Иначе мы с вами тут так приятно беседуем в последний раз!

– Да, Боец, – прохрипел Степаныч, – Серёга прав. Я не знаю, на что ты рассчитываешь, но подмогу надо вызывать!

– А я уже вызвал, – медленно проговорил я. – Просто, видимо, в городе заторы…

– Офигенное ты времечко для шуток нашел, Боец, – сердито сказал Степаныч.

– А я и не шучу, – ответил я и, взглянув в сторону поворота с улицы к нам, показал туда пальцем. – Смотрите!

– Ни хрена!! – потрясённо присвистнул Степаныч.

С улицы по направлению к нам, спокойно и уверенно заезжал большой автобус с ОМОНом. Следом ехал такой же, но пустой – для пассажиров на обратную дорогу.

– Э, братва, чё происходит? – раздался голос откуда-то из кучи бандитов.

– В натуре, чё за ботва? – поддержал его второй голос.

– А чё шеф не сказал, что тут паковка будет? – недоуменно возопил третий.

Я удовлетворённо улыбнулся, наблюдая эту резкую смену обстановки и наслаждаясь растерянностью упырей. ОМОН работал четко, быстро и слаженно. Пять секунд на то, чтобы все бойцы высыпали из салона автобуса. Ещё три или четыре – на распределение по местности. И вот уже на каждого бандюгана с битой приходится по два вооруженных до зубов и одетых в бронежилеты бойца ОМОН.

Каких-то пара минут – и эти грозные «быки», превратившись в мычащих баранов, покорно загружаются в автобус, бросая перед этим биты на землю. «Куда только весь гонор девается, когда выясняется, что на твою силу есть другая!» – подумал я.

– Ни фига себе, блин! – изумлённо протянул Сергей, наблюдая эту картину. – Это кто же подсуетился-то? Ты, что ли? – пнул он меня в бок.

Я многозначительно улыбнулся и промолчал. Неужели я стал бы ему рассказывать, что, когда Алина в номере по моей просьбе ушла в ванную, я сказал Покровителю буквально следующее:

– У нас проблемы. Серьезные. Более того, мы в опасности, и я подозреваю, что опасность эта нешуточная. А возможно, и смертельная. Если дело обстоит так, как я предполагаю, то наш проект с треском рухнет, а мы сами раньше срока отправимся на встречу к покойным бабушкам с дедушками.

В трубке помолчали.

– Да, я слышал, – проговорил голос Покровителя. – Вариант беспределит. Что нужно?

– Сейчас мы отправляемся на точку, – я взглянул на часы, – где-то через полчаса будем там, и я попробую вывести людей Варианта на разговор. Но есть большая вероятность, что разговор приведет к погрому. А может, и разговора-то никакого не получится. Нас всего четверо, не считая девушек (тут я немного запнулся, как будто сообщал собеседнику какую-то страшную тайну). Долго держаться у нас не выйдет. Поэтому я был бы вам очень признателен, если бы вы смогли прислать нам на подмогу ОМОН.

– ОМОН, говоришь, – Покровитель кашлянул и чем-то пошуршал. – Через полчаса не обещаю. Часа через полтора будет.

– Спасибо, – сказал я.

– Не за что. Это для дела. И вот что, – тут мне показалось, что у Покровителя внезапно сменился голос. В нем появились какие-то теплые и нежные нотки. – Алина нас сейчас не слышит?

– Нет, я ска… я попросил ее выйти, – ответил я. Не хватало ещё, чтобы он понял, что наши отношения с Алиной хоть как-то отличаются от отношений начальницы и подчинённого!

– Вот и хорошо. – удовлетворённо сказал Покровитель. – Алине пока что ничего про это не говори.

– Так она же все равно увидит, – не понял я.

– Увидит – это увидит, – ответил Покровитель. – Увидит она, когда все уже будет хорошо. А нервировать ее заранее не стоит. Нечего девочке дёргаться почём зря. Ты меня понял?

– Да, понял, – ответил я, стиснув зубы. Как мне хотелось высказать этой наглой покровительственной морде все, что я о нем думаю! Особенно – как я презираю таких «покровителей», кем бы они ни были, которые, пользуясь своими денежными и другими возможностями, поминают под себя молодых, красивых и умных девчонок! Но я понимал, что ещё не время. Более того, я не знаю, наступит ли оно когда-нибудь… А подставляться самому и подставлять Алину с ребятами было попросту глупо и подло. Поэтому я взял себя в руки и промолчал.

– Добро, – кратко бросил Покровитель и положил трубку.

О том, чтобы сейчас пересказывать этот разговор кому бы то ни было, не могло идти и речи. В конце концов, пусть мои друзья думают, что у меня самого есть тайные и очень могущественные знакомые и если что, меня есть кому поддержать.

Мы вышли, отряхнувшись. В омоновском автобусе бойцы утихомиривали особенно буйных пассажиров. Неподалеку два омоновца подбирали с асфальта выброшенные этими утырками биты.

– Слышь, козлы, вам всем кабзда, поняли! – крикнул последний загружаемый в автобус бандит. – Вас найдут! Молитесь, чтоб сразу замочили, а то…

Мощный пинок от омоновца сзади не дал ему договорить, завершив процедуру погружения.

Командир ОМОНа деловито огляделся по сторонам, как бы оценивая свою работу. А посмотреть было на что: раскуроченные столы, разбитый вдребезги кассовый аппарат, разломанные стулья… Создавалось впечатление, что буйных психических больных долгое время держали взаперти без лекарств и наконец-то выпустили на волю, снабдив битами.

– Кто из вас Сергей-Боец? – спросил командир, подойдя к нам.

– Я, – спокойно ответил я, сделав шаг вперёд.

Глава 6

– Мне с вами поговорить надо, – сказал омоновец, открывая папку с бумагами и всем своим видом показывая, что «парковкой» беспредельщиков наше с ним знакомство только начинается.

Я сделал знак своим ребятам, чтобы они подождали меня чуть поодаль. Похоже, предстоял какой-то серьезный разговор, и кто его знает, что там, в этом разговоре, могло всплыть.

Вообще, меня настораживало то, что этому менту понадобился именно я. Значит, у него почему-то был интерес конкретно ко мне. А учитывая, что его прислал всё-таки не кто-нибудь, а… Неужели Покровитель решил-таки меня «прощупать» поглубже?

– Итак, – командир достал из папки какие-то бумаги и полистал их. – Вы сами-то предполагаете, кто это был? Есть варианты?

– Вы же видите, уроды какие-то, – я постарался сделать максимально непонимающий вид. – Беспредельщики с битами.

– Вижу, что не юные ботаники, – кивнул омоновец. По его усмешке было понятно, что такие убегания от ответов ему приходится выслушивать чуть ли не каждый день. – Ну, а всё-таки?

«Вот чего он до меня докопался-то?» – подумал я. Этот ритуал мне был хорошо известен – как, впрочем, и каждому, кто хоть раз оказывался по ту или другую сторону бесед с органами. Все заранее знают перечень вопросов, которые будут заданы. Все также заранее выучили наизусть стандартные ответы на эти вопросы. Вероятность сюрпризов при таких беседах упрямо и неизбежно стремится к нулю. И всё-таки из раза в раз повторяется один и тот же спектакль, как в репертуаре захолустного театра. Только актеры каждый раз меняются.

– Просто так, от нечего делать никакие беспредельщики так масштабно не нападают, – продолжал напирать командир. – Может быть, вам угрожали, предупреждали как-то? Может, вы своими продажами на чью-то поляну залезли, вольно или невольно?

– Да вроде нет, – пожал я плечами. – Да и на чью поляну мы могли залезть, если все, что мы продавали – это билеты на одно-единственное свое мероприятие? Хотя… есть одна версия. У нас вон девчонки работали, народ завлекали. Симпатичные, фигуристые. Наверняка кому-то из этих лихих героев понравились, вот и решили перед девками выпендриться, крутизну свою показать.

Командир покосился на девочек. Как ни странно, они до сих пор шатались рядом, как я их ни прогонял, и теперь с опаской наблюдали за нашими переговорами. И чего им все неймётся?

– Таким «девчонкам» в борделе самое место, – сквозь зубы процедил омоновец, заметно сдерживаясь, чтобы не выругаться. – А не в культурных учреждениях и уж тем более не в общественных местах. Тут и с детьми люди ходят, между прочим. Какой им пример подаёте? Кем они вырастут, если на таких «девчонок» на смотрятся? Развели, понимаешь…

Да, не зря этот дядя стал командиром! Командовать ему явно нравилось. Дай такому волю – всех по своему усмотрению переделает. И все это – исключительно с благими намерениями. Размалеванные девки, видите ли, ему не нравятся. На детей дурно влияют. А кем вырастут дети, насмотревшись на бесконечные уличные «разборки» и на столь же бесконечно матерящихся ментов, собирающих дань с бандитов, омоновца, видимо, не интересовало. Ох уж эти моралисты!

– Что поделать, – примирительно сказал я. – Время такое. Если хочешь, чтоб бизнес работал – приходится учитывать обстоятельства.

– «Обстоятельства», – передразнил командир. – Попались бы они мне раньше, я бы устроил им «обстоятельства». Исправительные работы и принудительное трудоустройство – и сразу бы охота отпала дурью маяться… – он мечтательно закатил глаза. Потом словно очнулся: – Ладно, это все лирика. Посмотри-ка вот сюда.

Он снова полистал бумаги, достал оттуда какую-то фотографию и протянул ее мне.

– Полюбуйся на эти рожи, – язвительно сказал омоновец. – Знаешь кого-нибудь?

Я взял фотографию и стал ее разглядывать. Было заметно, что изображение переснято, причем не первый раз, но, тем не менее, все просматривалось довольно четко. На фото были запечатлены люди вполне определенной наружности и, скажем так, не всегда законопослушного образа жизни. Они сидели за столом, буквально ломившемся от самой разнообразной еды и выпивки. Но это явно были не простые рэкетиры-вымогатели. И уж точно не бизнесмены, отмечавшие очередной выгодный контракт.

В центре располагался, судя по всему, главный в этой компании – солидный костюм, дорогой галстук, часы на золотом браслете, спокойный и уверенный взгляд – кажется, стоит ему пошевелить пальцем, и все тотчас кинутся к нему. Я незаметным движением облизал губы.

Справа от него сидел человек, который сразу привлек мое внимание. Во-первых, он был на этом снимке единственным из всех, кроме главаря, кто излучал своим видом уверенность и превосходство. Во-вторых, он явно занимал положение не ниже «шефа» – во всяком случае, во главе стола они сидели вдвоем. Остальные расположились как бы вполоборота, будто сознательно стремясь попасть в кадр поближе к боссу, но при этом не посягая на его положение и четко осознавая свое. Кроме того, этот персонаж был одет не менее солидно, чем главарь – такой же дорогой костюм и галстук, часы, запонки и зажим для галстука подобраны с большим вкусом. «Мало того, что небесный, ещё и с головой», – отметил я про себя, – «видать, бабки не просто так с неба свалились».

Остальные герои снимка довольствовались привычными спортивными костюмами, в крайнем случае свитерами неброских тонов. И среди этих остальных тоже был человек, немного выделявшийся на их фоне. Хотя он и был, похоже, не таким влиятельным, как сидевшие во главе стола, но всё-таки нахождение в такой компании само по себе говорит о многом. Его облик не терял почтительности по отношению к старшим по статусу, но и с младшими на равных он тоже уже не был. Возможно, он метил в будущие руководители группировки. А может, главный его уже каким-то образом приблизил к себе.

Занятная фотография. В чем-то хороший материал для исследования потомками. И вот этот, который выделялся среди остальных… интересно было бы узнать, что у него за положение в этой банде. А что это за банда я смекнул сразу.

Снимок был сделан в каком-то ресторане, и, судя по антуражу, явно во время очередного «сходняка». Может быть, я и мог бы что-то сказать по этому поводу. Но вот менту, задававшему мне все эти вопросы, что-то объяснять было точно лишним. И вообще, с какого перепуга омоновец меня о чем-то расспрашивает? Его дело – прекратить беспорядки, обезвредить и изолировать нападавших. Он это сделал – большое ему спасибо, а рассказывать о том, кого и откуда я знаю или не знаю – уже лишнее. В конце концов, я не на допросе и я не бандит.

Я с каменным лицом вернул фотографию командиру.

– Нет, никого здесь не знаю, – сказал я, глядя на него честными глазами.

– Понятно, – вздохнул омоновец. – Я почему-то так и думал. Ладно. Заявление-то будете писать?

– Нет. – спокойно ответил я.

– Почему? Не боитесь, что на вас снова нападут? – командир явно знал больше, чем пытался мне показать. В этом смысле мы с ним были на равных. – В следующий раз мы ведь можем и не успеть!

– Ну вы же их сейчас успокоили, – сказал я. – Ребята поняли, что так себя вести не надо. А там… разберемся как-то. У нас ведь и торговая точка-то временная, мы всего лишь билеты продаем. Пройдет турнир – и нас здесь уже не будет. Так что все должно быть в порядке.

– «Ребята», «поняли»… – снова передразнил омоновец. – Парень, ты как из пионерлагеря только что, ей-богу! А тебя ещё Бойцом называют!

«Ишь разошелся! Какое твое собачье дело, кто как меня называет!» – раздражённо подумал я.

– В каком ещё порядке, что ты несешь! Ты вообще знаешь, что это? – он ткнул пальцем в снимок. – На этой фотографии, чтоб ты знал – воровская сходка! – продолжал распаляться он.

«Ну надо же! Спасибо, открыл глаза. А то я-то грешным делом подумал, что это – проводы заводского бухгалтера на почетную пенсию» – с издёвкой подумал я.

– Все эти деятели, которых ты здесь видишь, находятся в федеральном розыске. Вот этот, – он показал пальцем на самого здорового мужика, – родом из Рыбинска, там и отсиживался. А теперь почему-то сорвался и рванул в Абакан. Зачем – выяснением этого сейчас целая группа занимается. И у нас есть предположение, что по пути он нанес визит в колонию, где отбывает срок известный вор в законе, – он пнул пальцем на старика. – И скорее всего, там и была организована эта сходка. Решили братки запечатлеться на память.

Мне начинало все это надоедать. Ну в самом деле, неужели он думает, что если я сразу отказался от «разговоров по душам», то такими «неслыханными» подробностями он меня раскрутит на доверительную беседу?

Хотя про Рыбинск и Абакан надо бы запомнить. И про сходняк на зоне – тоже. Что-то мне подсказывает, что эта информация мне ещё может пригодиться. А пока – продолжаем играть в искреннее непонимание.

– Как, прямо в колонии? – я начинал вживаться в роль наивного простачка. – Разве так можно? Там же режим, все запрещено…

– Нет, ты реально из пионерлагеря, – заржал мент. – Как ты в бизнес-то попал? – Он посмотрел куда-то вдаль и продолжил уже тише; – Если очень хочется, то можно все, ты же понимаешь. Особенно если денег у тебя больше, чем у того, кто тебе что-то запрещает.

– А к чему вы мне все это рассказываете? – уже серьезнее спросил я. – Я ведь уже ответил вам, что никого на этой фотографии не узнаю. А вы мне чуть ли не полбиографии какого-то бандита рассказали.

– А так просто, – как-то неопределенно проговорил мент. – Информация к размышлению. Ситуации, знаешь ли, разные в жизни бывают. И знакомые тоже попадаются разные. Вот так с кем-нибудь общаешься, а потом выясняется, что он в крутых делах замешан. И ты, получается, вместе с ним. А тебя, может, и предупреждали, да ты отмахивался.

– Это вы сейчас на кого-то конкретно намекаете? – уже с вызовом спросил я.

– А ты подумай, – ответил омоновец. – Мы не в суде, чтобы я обвинял кого-то конкретно и с доказательствами. Да и вообще время сегодня такое: сегодня считаешь человека одним, а завтра он, глядишь – в сводке новостей.

– Да, тяжёлая у вас работа, – протянул я. – Бандитов, наверное, сейчас и вправду немало развелось. Удачи вам в их поиске!

– Ну гляди, Боец, – омоновец внимательно посмотрел мне в глаза. Все он, конечно, понимал, и верил в мою наивность не больше, чем я – в благородство конкурентов. – Если ты не хочешь писать заявление – напишут другие. Может, конечно, дело им сшить и не получится, но по административке они, падлюки, точно посидят.

«Мда», – с тоской подумал я, – «какое же всё-таки подлое время настало. Банда отморозков громит место массового посещения людей, едва не убивает несколько человек, и менты осторожно надеются, что их удастся засадить хотя бы по административке. И это в лучшем случае!»

– Да, а я слышал, ваш турнир уже через два дня? – неожиданно спросил командир, проявив явную осведомленность.

– Верно, так и есть, – подтвердил я.

Омоновец снова внимательно посмотрел на меня и негромко, но четко сказал:

– Будь осторожнее, парень.

С этими словами он развернулся и пошел по направлению к автобусу. Я молча глядел ему вслед. Когда он наконец-то залез в автобус и тот тронулся, я опять заметил сбоку наших девиц. Ужас, который их охватил во время налета, уже, по всей видимости, улетучился, и теперь они смотрели на меня даже с некоторым уважением.