Читать онлайн Бродячий остров

Глава 1. Неожиданная встреча

Парус «Эстрельи», похожий на язычок пламени, скользил по раскаленному белому небу. Удачно поймав подходящий воздушный поток, Джинни обогнула скалу, столбом уходящую в облака, и ещё прибавила скорость. На душе было радостно и тревожно: впервые в жизни отец поручил ей что-то действительно важное. Наконец-то! Она должна была предупредить пилотов с летной базы острова Фуэрте о чужом дирижабле. Эрленхейм, видать, совсем обнаглел, если решил заслать к ним своих разведчиков, но ничего. Отец и дон Марио, примчавшийся на драконе, быстро с ним разберутся. Хотя подмога в виде эскадрильи пилотов тоже лишней не будет.

Её джунта летела быстрее ветра. Тот крепчал и всё злее трепал оранжево-красный парус. Скользнув взглядом по извилистым дюнам, бегущим в прорезях облаков, Джинни оглянулась с тревогой. Её настигал рыжий вихрь взбаламученного песка.

Воздушная обстановка на острове всегда была непредсказуемой, а в последние недели особенно. Метеорологи в волонтерском отряде, где служила Джинни, не успевали обновлять прогнозы. Вот и сегодня ей не повезло: до базы ещё далеко, а шквал уже висел у неё на хвосте. Это плохо – буря могла отрезать её от той части пустыни, где остался отец. Похоже, что Тревизо, главный ветер Фуэрте, сегодня был настроен по-боевому. Если он разыграется не на шутку, то гидропланы вообще не смогут взлететь, и она не сможет привести помощь! Пилоты часто поминали Тревизо недобрым словом, считая его самым буйным и бестолковым ветром Архипелага, но сегодня его выходки были особенно некстати.

Воздух искрил, густея от напряжения, как всегда бывало перед грозой. На приподнятом носу лётной доски и верхушке мачты заблестело свечение флайра (*). Как бы Джинни ни спешила, ей придется сесть и найти укрытие, либо увести лодку севернее, к Колмене, чтобы обойти бурю. Хмурым взглядом она оценила плотные сизо-черные тучи, обложившие восточное побережье. Может, всё-таки рискнуть и прорваться? Нет, если ветер повредит парус, тогда она здесь надолго застрянет. Лучше уж сделать крюк.

Пятнистая чаша пустыни качнулась и ушла вниз, когда «Эстрелья» поменяла курс, и её подхватило другим воздушным течением. Повиснув на гике, Джинни до рези в глазах вглядывалась в быстро темнеющее небо. Возле Колмены следовало глядеть в оба! Её мелкие островки, мчавшиеся по прихотливо изогнутым траекториям, могли разбить вашу лодку в одно мгновение.

Когда среди туч вдруг блеснул свет на пленке чужого паруса, Джинни в первый момент подумала, что зрение её обмануло. Мелькнула радостная мысль – а вдруг это Грисс? – но тут же пришло разочарование: это была не его лодка и не его манера летать. На два часа от неё ветер трепал желто-серый парус какого-то бедняги-пилота. Тот, видимо, был оглушен или ранен. Он даже не пытался лавировать, беспомощно обвиснув на тросах, а Колмена с её ловушками стремительно приближалась. Заложив вираж, Джинни приготовила якорь. Хоть и опасно ловить чужой борт в этой небесной каше, но ни один воланте в такой ситуации не пролетел бы мимо. Кем бы ни был тот злосчастный пилот – ещё одним волонтером, курьером, пусть даже контрабандистом – она не могла позволить ему разбиться.

Порывы ветра бросали её джунту то вправо, то влево, так что у Джинни всё плавало перед глазами, но она терпеливо подводила «Эстрелью» всё ближе к терпящему бедствие пилоту. Трос с якорем был прочно закреплен на гике. В то же время она старалась запомнить, где находятся ближайшие острова. Мало подцепить якорем чужую лодку, им потом ещё к берегу подойти нужно! Желто-серый парус мелькнул совсем рядом. Подгадав удачный момент, Джинни ловко метнула трос. Получилось! Теперь главное – приземлиться. Без сомнения, Колмена была худшим местом для аварийной посадки, тем более в непогоду, когда её коварные острова прятались в густых тучах. Ветер рвал из рук парус, песок хлестал по очкам и противно скрипел на зубах. Вдруг поблизости выплыл из сумрака черный скалистый склон. Такой шанс нельзя было упустить! Джинни искренне считала, что они с «Эстрельей» чувствуют и мыслят синхронно, особенно в моменты опасности, как сейчас. Несмотря на бурю, её умница-джунта послушно развернулась носом к ветру и подтащила груз к берегу. Посадка все равно вышла жесткой. От волнения девушка замешкалась с тросом, потом «Эстрелья» чиркнула плавником о камни, и Джинни, едва успев отцепиться от гика, кубарем полетела на землю.

(прим.*: Флайр – это волшебное вещество, удерживающее в небе летучие острова Архипелага Ветров. Люди могут летать по флайру на воларовых лодках-джунтах и катерах, но вообще, пилотирование в его потоках требует особых навыков из-за сложной системы ветров)

***

Её первые панические мысли были о парусе. Отряхнувшись от песка и вскочив на ноги, Джинни одним взглядом охватила свою драгоценную лодку и выдохнула с облегчением. Парус был цел. У второй джунты, которую им удалось-таки вытащить, сломалась мачта, но пилот остался в живых. Он пытался подняться, шатаясь и кое-как хватаясь за камни.

Чтобы «Эстрелью» не побило ветром ещё сильнее, Джинни отнесла её в подветренный угол и достала аптечку. Оказалось, что её помощь вряд ли понадобится, так как спасённый пилот на удивление быстро пришёл в себя. Обернувшись, девушка увидела его в трех шагах: он стоял, алчно глядя на её ладно скроенный яркий парус. В его узких поджатых губах и бегающем взгляде было что-то неприятное, хищное. Бледное лицо со впалыми щеками казалось изможденным; одет он был в грязноватый синий комбинезон, вроде тех, которые носили работяги в порту.

– Вы в порядке? – вежливо спросила Джинни, подавив желание заслонить собой «Эстрелью». А ещё лучше – снова вскочить на доску и умчаться прочь.

Вместо ответа человек, осклабившись, бросился на неё. В кулаке у него был зажат камень. Джинни молниеносно метнулась в сторону – хвалёная реакция воланте не подвела. Что-то ударило её в плечо. Почти ослепнув от боли и потрясения, она перекатилась по песку и только тогда вспомнила про нож-сторопорез, висевший у неё на поясе. Прижавшись спиной к скале, Джинни выхватила оружие. Её противник презрительно усмехнулся. Зрелище напуганной девчонки с ножом явно его позабавило. По ней наверняка было видно, что у неё не хватит духу ударить. Но что делать? Этот тип сейчас просто убьёт её, чтобы завладеть лодкой!

– Стой! – вдруг послышался крик.

Джинни даже глазом не повела, она же не дурочка. Однако её противник как-то съёжился и потух. Воровато оглянувшись, он втянул голову в плечи. Из-за скал вышли двое: невысокий толстяк в кожаной куртке, похожий на зажиточного фермера, и второй человек в летном комбинезоне, при виде которого у Джинни захолонуло сердце. Чтобы узнать его, ей хватило одной секунды. Высокий и энергичный, он двигался с непринужденной уверенностью. Прямой открытый взгляд, темно-каштановые волосы, короткая военная стрижка. Это был Грисс. Словами не передать, как он вовремя появился!

Увидев её, он сбился с шага и замер. В серо-синих глазах мелькнул отблеск паники. У Джинни вырвался нервный смешок. Примерно с такой же растерянностью на неё смотрел их командир, сеньор Гарсес, когда она впервые явилась к нему в отряд с «Эстрельей» и письмом от отца.

Подойдя ближе, пилот перевел взгляд на неудачливого грабителя, и его лицо отвердело.

– Что такое, Леон? – холодно поинтересовался он. – Неужели опять?.. Ты забыл про кормовозы, или тебе в прошлый раз мало было? Так я напомню!

– Это не я, Морено, клянусь! – всполошился негодяй. – Она сама сюда притащилась. Я ничего не делал!

Джинни вся вспыхнула от возмущения. Этот гад ещё пытается в чём-то её обвинить?

– Эй, я спасла его лодку вообще-то, – сочла нужным она объяснить. – А он за это пытался меня убить!

Грисс – или как его там зовут – мягко отодвинул её в сторону.

– Ты не ранена? Ладно. Я сам разберусь. Иди с Кабреро, он тебя проводит.

В его взгляде можно было безошибочно прочитать: «только ради бога не показывай, что мы знакомы!» Сеньор Кабреро – тот усатый толстяк – тем временем уже вытаскивал её парус из степса. Ситуация складывалась не в её пользу. Джинни успела понять, что выбрала крайне неудачное место для приземления. Собственно, одно имя Морено должно было многое ей объяснить. В памяти разом всплыли все слухи о «ночных соколах», о банде нелегальных пилотов, обосновавшихся где-то в Колмене. И этот тип, кажется, у них был за главного. А она-то считала его героем!

В её душе вдруг поднялась такая обида, что горло перехватило.

– Не надо меня никуда провожать, – заявила она со всей твердостью, протягивая руку к «Эстрелье». – Я уже улетаю.

– Нет.

Свой категоричный отказ Морено постарался смягчить улыбкой, но Джинни это не тронуло. Она сердито сдвинула брови.

– Почему?

– Не с твоей рукой, – коротко пояснил он. – И не сейчас.

Он показал на небо, где между клубящихся серых туч вспыхивали и гасли сияющие огни флайра. Поначалу Джинни казалось, что голова у неё идет кругом от свалившихся на неё потрясений и экстремальной посадки, но теперь она ощутила себя так, будто стоит в движущейся повозке. Остров двигался. В этом не было ничего необычного – все летучие острова Архипелага постоянно находились в движении, но этот проклятый остров двигался как-то неправильно, по-особенному.

Морено кивнул ей с сочувствием, и у Джинни окончательно созрело понимание: она влипла.

– Никто не сможет улететь отсюда, пока дон Скарца творит своё колдовство.

– Что ещё за дон Скарца? – пробормотала она, пытаясь осмыслить эту новую опасность.

Мало того, что она со всей дури влетела в логово контрабандистов, так теперь ещё ей угрожает какой-то колдун?! Джинни со свирепым отчаянием снова посмотрела на небо.

– Это хозяин острова, – подсказал молчавший до этого сеньор Кабреро.

– Увы, если ты попал сюда, то выбраться будет непросто, – усмехнулся Морено, и в его голосе слышалась горечь.

Глава 2. Кошмары острова Милагрос

Сеньор Кабреро, взявшийся проводить её до дома, был немногословен. Они вдвоем двигались вглубь острова, мимо серых и черных скал, верхушки которых таяли в серебристом тумане. В одиночку Джинни давно бы уже заблудилась. Она старалась придерживать пострадавшую руку (проклятый Леон!), а Кабреро тащил её доску и свернутый парус. Несмотря на солидный возраст, двигался он проворно, с неожиданной легкостью перешагивая через камни. Иногда косился на спутницу, качал головой и ворчал что-то себе в усы. Впрочем, её лодку он нёс очень бережно. Насколько Джинни успела заметить, лодки здесь ценились гораздо дороже людей.

– Подождите меня, – попросила она, выбившись из сил.

Прислонив её лётную доску к высокому камню, Кабреро утер пот со лба и ещё больше насупился.

– Не понимаю, с чего вдруг Морено решился тебя оставить. В нашем монашеском углу сто лет никаких баб не было!

– Монашеском? – с нескрываемой иронией спросила девушка.

– А то! Живем здесь, как крабы-отшельники.

Он поудобнее перехватил «Эстрелью» огромной лапой, действительно похожей на крабью клешню, но внезапно бросил её на землю и толкнул Джинни к скале:

– Пригнись!

Над их головой со зловещим свистом пронеслись две размытые тени. Девушка не успела слова сказать, а Кабреро уже тянул её в щель между скалами.

– Остроклювы, холера их побери, – выругался он. – Повезло же иметь такого соседа, как Скарца! Очень уж он бережет свой остров от чужаков!

Они оба притихли в расщелине, прислушиваясь и вглядываясь в узкую светлую полосу неба.

– У тебя что, кровь? – вполголоса спросил Кабреро. – Покажи руки.

Он неодобрительно поцокал языком, глядя на дыры в её рваных перчатках, сквозь которые алели ссадины. Стащил с себя огромные краги.

– Возьми мои, что ли. Эти твари кровь чуют за километр!

– Милые птички, – пробормотала Джинни, пытаясь справиться с шоком.

– Не то слово. Сейчас Морено с ними покончит, и дальше пойдём.

Над скалами уже взвился большой красно-белый парус. Пронесся сквозь стаю горластых хищников, как нож сквозь масло. Две птицы, кувыркаясь, упали на землю. Остальные кинулись врассыпную.

– Он застрелил их? Но как? – удивилась Джинни. Как можно не промахнуться на такой скорости?!

– Ножами достал, – ухмыльнулся Кабреро. – Никогда не соревнуйся с Морено в этом деле, если он вдруг предложит. И почаще оглядывайся на небо, пока ты здесь.

Джинни подумала, что не только небо, но и скалы, и даже песок на этом острове источали угрозу. Она с опаской выглянула наружу, боясь, что в любой момент из тумана покажется морда кайсера… или жуткий ядовитый хвост крикса. От колдуна, засевшего на этом забытом клочке земли, можно было всего ожидать!

– А другие опасные твари здесь есть? – спросила она немного нервно.

– Да. Мы.

Исчерпывающий ответ. Кабреро вновь взвалил на плечо её парус и побрел дальше.

– А «кормовозы»? – не отставала Джинни. – Они опасны?

Там, на берегу Леон отреагировал на их упоминание с таким страхом, что воображение тут же нарисовало Джинни ужасных монстров, вроде гигантских песчаных червей, способных сожрать вас заживо.

– Что? – не понял Кабреро.

– Этот ваш Морено угрожал отдать им Леона. Не то чтобы мне было сильно его жаль, но…

Её спутник поглядел на неё исподлобья и вдруг рассмеялся, сделавшись обманчиво дружелюбным:

– А, кормовозы! Это наши транспортники. Катера то есть. Да уж, Леону пришлось с ними повозиться. Это давно было. Когда Морено у нас появился, он живо навел тут свои порядки. Ну, его запрет насчет выпивки все приняли беспрекословно, сама понимаешь, пьяный пилот – это мёртвый пилот. А вот когда он запретил привозить сюда… барышень, некоторым это пришлось против шерсти. Леон с дружками возьми и притащи двух красоток с Фуэрте. Не иначе, назло. Морено быстро это пресек. Девиц приказал вернуть, где взяли, а Леона и других активистов отправил готовить катера к консервации. Моторы разобрать и почистить, то-сё… От них, бедолаг, потом так разило солярой, что от них даже мыши шарахались, не то что девушки. С тех пор у нас тишь да гладь. Пока не появилась ты, – с печалью добавил Кабреро. – Ох, чую я, что не обойдется без драки!

– Я сюда не напрашивалась вообще-то, – возмутилась Джинни и спросила упавшим голосом: – А у вас правда есть мыши?

Конечно, она не боялась мышей… Вовсе нет. Просто предпочитала не жить с ними в одной комнате. Или в подвале, куда её, скорее всего, запрут.

Кабреро очень внимательно на неё посмотрел.

– И это всё, что ты уяснила из моих слов? – спросил он.

Вероятно, он оценил её растерянный вид, потому что решил провести инструктаж.

– Итак, правила выживания на Милагросе. Пункт первый – не спорь с Морено. Всё равно бесполезно. Пункт второй – не привлекай внимания. И наконец третий пункт, самый важный – напиши своим насчет выкупа. Судя по твоей амуниции, – встряхнул он доску, – денежки у вас в семье водятся. Твои родители ведь не пожалеют за дочку четыре-пять штук?

– Разумеется, нет! – гордо ответила Джинни, хот её сердце предательски сжалось.

«Не пожалеют. Только моя мать сейчас на Континенте, отец – в пустыне, а брат неизвестно где».

Она вдруг почувствовала себя такой одинокой, что слезы подступили к глазам. Только присутствие сеньора Карберы спасло её от позорной истерики. И то, что Грисс находился где-то поблизости – Грисс, который оказался совсем не тем, кем она его представляла – нисколько не помогало делу.

***

За разговором они незаметно подошли к дому. Он так хорошо сливался с местностью, что издали его можно было принять за хаотичное нагромождение скал. Джинни не сразу разглядела дверь, полускрытую в тени нависающего утеса. Длинный коридор уходил вглубь скалы. Светильники в нем не горели, их заменяли мерцающие пряди флайра, скользящие вдоль стен.

«Люди не должны жить среди такого количества флайра, – думала девушка. – От этого им окончательно сносит крышу!»

Грубый хохот, донёсшийся изнутри дома, подтвердил её опасения. Справа по коридору находилась просторная комната, освещенная пламенем очага. Однако Кабреро так быстро подтолкнул её мимо двери, что Джинни не успела сосчитать находившихся там людей.

По крайней мере, её не стали запирать в подвале. Пока. Вместо этого Кабреро привел её в небольшую комнату, очевидно, бывшую чьей-то спальней. Вместо кровати в углу был подвешен гамак. Над письменным столом, больше подходящим для студенческого общежития, чем для разбойничьего логова, висела полка с книгами. Сквозь широкое окно, вырезанное высоко под потолком, падали лучи света. Судя по их красноватому оттенку, уже близился вечер. Толстые раздвижные ставни, очевидно, должны были защищать комнату от песка и ветра в дни непогоды.

– Сиди тут, – со всей строгостью приказал её спутник. – Я принесу тебе поесть… а ещё чернил и бумагу.

Последние слова прозвучали внушительным намёком. Джинни поняла, что Кабреро от неё не отвяжется, так и будет стоять над душой, пока она не напишет слезную просьбу о выкупе. Её свёрнутый парус и доску он унес с собой, чтобы спрятать. Оставшись одна, девушка сердито прошлась по комнате. Письмо о выкупе, как же. Размечтались! Чтобы отец, ожидающий от неё помощи, получил вместо этого порцию жалобного нытья? Обойдутся!

Эта комната, чья бы она ни была, больше напоминала опрятную каюту на корабле. Джинни уже прикинула, что сбежать отсюда будет непросто. Прежде всего, нужно было вернуть «Эстрелью». Кроме того, у неё ныло раненое плечо, она наглоталась песка в полёте и очень хотела пить. Однако сдаваться не собиралась.

Но этот гамак, накрытый цветными пледами, так манил прилечь отдохнуть…

Не снимая пояса с ножом, она осторожно улеглась поверх покрывала. Никто не застанет её врасплох. Она просто полежит тут немного, обдумывая план действий. Пряди флайра, освещавшие каменные узоры над её головой, смешивались с солнечными лучами и складывались в текучие картины, похожие на золотистый калейдоскоп. Эти картины таяли и вспыхивали огнями, завораживали, гасили тревогу…

Она сама не заметила, как уснула.

Глава 3. В логове контрабандистов

У человека, живущего по распорядку, со временем вырабатывается привычка просыпаться в определенное время. Джинни, привыкшая к ночным дежурствам в отряде, открыла глаза ровно с заходом солнца. Теплый закатный свет за окном сменило серебристое свечение флайра, от которого по комнате протянулись длинные серо-синие тени. Похоже, обитатели Милагроса имели очень смутное представление о сумерках. Любопытные волшебные облака толпились за окнами так близко, что отгоняли темноту прочь. Выходит, ставни нужны были для защиты не только от ветра, но и от лишнего света.

«На этом проклятом острове всё не как у людей!» – сердито подумала Джинни.

Пока она спала, в комнате кое-что изменилось. С полки исчезли все книги, зато на столе появился поднос с кружкой и бутербродами. А ещё – стопка бумаги и писчее перо, этакое молчаливое напоминание от сеньора Кабреро. Фыркнув, Джинни продолжила обследовать стол. В маленькой жестяной банке, стоявшей рядом с подносом, оказалась зеленоватая паста с резким травяным запахом. Ого, это же драконья мазь! Девушка знала о её существовании от дона Марио; однажды он привёз целую банку её матери в Эрвидерос, когда маленькая Джинни опрокинула на себя ковш с кипятком. А ещё она знала, что эту мазь невероятно сложно достать, особенно теперь, когда на службе у Марио остался всего лишь один дракон, и драконье лекарство почти исчезло из употребления. Видимо, у здешних контрабандистов были неплохие связи на чёрном рынке!

Кроме того, на столе лежал гладкий костяной гребень. Почему-то она решила, что это подарок Морено – маленький жест заботы о нечаянной гостье. Распустив пучок волос, Джинни неторопливо расчесала тяжёлые темные пряди. В детстве мать советовала ей этот ритуал, чтобы привести мысли в порядок: всё лучше, чем от злости метаться по комнате. Сейчас ей как никогда нужна была ясная голова.

Очевидно, Морено не просто так запер её здесь. Интересно, ему действительно нужен выкуп? Или он просто хотел помочь ей, как в прошлый раз? В любом случае, Джинни не собиралась трусливо прятаться, как суслик в норе. Ей всё равно не избежать знакомства с другими пилотами, и лучше сделать это прямо сейчас, пока они не напридумывали про неё бог весть чего.

Судя по доносившимся голосам, вся шайка собралась сейчас в большой комнате. Девушка снова заплела волосы и одернула куртку. Самое время присоединиться к ужину! Дверь, конечно, была заперта на засов, но для неё это не проблема, особенно при таком количестве флайра вокруг. Усмехнувшись, Джинни потёрла пальцы. В отличие от Криса, у неё никогда не было особых талантов к магии, однако дар в их семье передавался из поколения в поколение, никогда не угасая полностью, так что даже у ребенка хватило бы сил притянуть небольшую прядь флайра, чтобы поднять засов.

Раз – и за дверью послышался стук упавшего бруса. Джинни улыбнулась. Готово! Теперь посмотрим, чем сумеет удивить её местное общество.

Она ожидала увидеть что-то вроде большой закопчённой пещеры, но столовая в этом логове поразила её своей величественной красотой. Людям не пришлось прикладывать для этого специальных усилий; природа сама позаботилась выточить в камне изящные узоры и арки, а завитки флайра освещали всё это великолепие призрачным зыбким светом. За большим столом сидели человек десять-двенадцать. Когда Джинни возникла в дверях, разговор стих, и все одновременно посмотрели на своего командира, у которого вдруг сделалось очень сложное лицо.

– Ба, кто к нам пожаловал, – осклабился самый смелый из компании, хлопнув себя по колену. – Присаживайся ко мне, крошка!

Морено одним взглядом заставил его умолкнуть. Несколько слов – и за столом будто само собой расчистилось место, чтобы Джинни могла сесть.

– Сеньорита погостит у нас два-три дня, – сказал Морено холодным тоном, от которого с лиц присутствующих разом стёрлись понимающие ухмылки. Их сменило деликатное покашливание.

– В обмен на щедрое вознаграждение, – счел нужным вставить сеньор Кабреро.

В глазах у его приятелей забрезжило понимание. Приютить какую-то девчонку – это странный поступок, а вот похитить богачку в обмен на выкуп – это другое дело, какие тут могут быть возражения! Перед девушкой тут же возникла тарелка и вилка. Один из пилотов, с татуировкой на левой руке, протянул ей блюдо с хлебом. «У Грисса… то есть, у Морено тоже была такая же татуировка, – вспомнила Джинни. – Развёрнутые птичьи крылья, обрамляющие лётный шлем».

Только один из сидевших за столом, плечистый верзила с густыми бровями и квадратной челюстью, придававшей ему драчливый вид, недовольно нахмурился:

– Похищение, выкуп… Чё за бред? Неужели мы уже опустились до этого?

Джинни мысленно отсалютовала ему за смелость. Судя по тому, что рассказывал Кабреро, мало кто из шайки осмеливался перечить их главарю. Лицо у Морено потемнело:

– Она попала сюда случайно. Спроси у Леона.

– Ах, вот оно что, – хмыкнул верзила, глядя на Джинни с новым оттенком уважения. И, подумав, добавил: – Зря старалась. Его шкура того не стоит.

Контрабандисты грохнули смехом, а несчастный Леон побагровел от досады. Бросив злобный взгляд в сторону Джинни, он не мог удержаться, чтобы не съязвить:

– Зря ты надеешься пополнить свои карманы, Кабреро. Не похоже, что она из богатой семьи! Разве что мы заберем её лодку в качестве выкупа.

Все притихли. Отобрать джунту?! В кругу пилотов-воланте это было серьёзное заявление. Джинни резко вскинула голову, но Морено её опередил:

– А ты у нас вращаешься в знатных кругах, да, Леон? – спросил он с ленцой в голосе. – И давно?

Тот презрительно хрюкнул, глядя на тарелку с едой, стоявшую перед Джинни, и её обветренные руки, крепко сжимающие вилку и нож:

– Да вы сами гляньте! Богатейки с Фуэрте сидят у себя по домам и едят как птички, а эта…

Воспользовавшись моментом, Джинни нахально утащила у него из-под носа ещё один кусок колбасы.

– Чтоб ты знал, птички жрут в два-три раза больше собственного веса, – отшутилась она. – И я отлично их понимаю. Полёты забирают массу энергии!

Её слова разрядили обстановку. Кто-то предложил Леону заткнуться. Джинни решила сосредоточиться на еде. Блюда были простые: жареное мясо, крупно порезанный салат, хлеб и лепешки, но она так проголодалась, что готова была съесть даже миску ужасной кукурузной каши, которой их часто потчевали на базе. Соседи по столу перестали обращать на неё внимание, снова сосредоточившись на разговоре.

– Итак, наши планы на завтра в силе? – спросил один пилот, кудрявый, с белозубой улыбкой.

– Какие могут быть планы? – ответили ему. – Пока дон Скарца не уберет свой кумар, ничья задница не покинет остров.

– Когда мы уже избавимся от этого старого хрена? – проворчал кто-то третий. – Оу! Ты чего?

Судя по болезненной гримасе, исказившей его лицо, сосед пнул его под столом.

– Может, мы не будем обсуждать это в присутствии сеньориты? – издали одернул его Морено.

Джинни быстро посмотрела в его сторону и отвернулась. Его прямой взгляд упрекал: «Неужели ты сама не понимаешь, насколько неуместно твое присутствие? А ведь я тебя просил!»

С другой стороны, сидя в комнате, она не узнала бы, что между обитателями Милагроса намечается разлад. Это могло сыграть ей на руку. Джинни снова навострила уши.

– Обсудим лучше наши дела на Фуэрте, – предложил Морено примирительным тоном.

– То есть это дело не является секретом? – Плечистый разбойник, не одобряющий похищений, опасливо покосился в сторону Джинни. Она уже успела узнать, что его звали Ковш.

– А что в этом деле такого крамольного? – возразил их командир, тоже мельком взглянув на пленницу. – Даже если девушка встретится с самим доном Марио, пусть расскажет, что мы иногда выполняем его работу.

– Раньше этим занимались Всадники на драконах, – пояснил белозубый Чус специально для Джинни. – Расчисткой дорог, я имею в виду. Зимние дожди и ветра часто вызывают оползни в горах Вьехо на северо-западе. Неделю назад ураган опять завалил перевалы Керрилар и Негриту. Нужно снова чистить дороги. Фермеры писали дону Марио в Эль Котильо, но ему, видать, важнее защищать восточные границы от призрачной угрозы с Континента, поэтому парни из Керрилара договорились с нами.

«Не такая уж она призрачная, эта угроза», – с грустью подумала Джинни, вспомнив чужой дирижабль, крадущийся над пустыней. Эх, если бы она могла прямо сейчас вернуться туда! От тревоги за отца и друзей у неё пропал аппетит, и она отодвинула тарелку.

Кроме того, Марио не виноват, что из всех драконов у него остался один только Рохо. Меркурио после войны отказался иметь дело с людьми и скрылся в горах Колмиллоса, а Релампаго, этот бесёныш летучий, вообще творил что хотел. Рохо вкалывал за троих. Не мог же он разорваться, чтобы одновременно патрулировать юг острова и расчищать дороги на севере!

Тем временем «ночные соколы» принялись обсуждать, как заработать денежку у фермеров, не попавшись на глаза полицейским.

– …Завтра на рассвете будет удобнее всего, – подытожил Чус.

Джинни вздохнула, усилием воли заставляя себя молчать. Что ей за дело, если кучка бандитов расшибется в горах или попадет в лапы полиции? Дон Марио, поди, только рад будет. Но она не могла безучастно сидеть и слушать, как они тут планируют коллективное самоубийство. Она стукнула кружкой о стол, привлекая к себе внимание.

– Это был не простой ураган – тот, что разрушил дороги, – заявила она. – Это шарки.

В холодное время года всё западное побережье Фуэрте широкой метлой подметал особый ветер, образовавшийся из-за смешения двух ветров – Эстладо и Тревизо. Вместе они образовали сухой сезонный шквал, который обрушивался на берег, срывая крыши с домов и ломая деревья. Его самой коварной чертой была внезапность, но в декабре его следовало опасаться сильнее всего, особенно если несколько дней подряд стояла сухая погода. Из-за градиента давления воздух словно стекал в долину через ущелья Вьехо.

– Ну и что? – набычившись, спросил Ковш.

– А то, что шарки налетает обычно именно на рассвете. Если он задует завтра, вас в лучшем случае унесет к Эль Котильо, где «синяки» будут очень рады вас встретить, – предупредила она, имея в виду полицейские катера с синей полосой вдоль борта. – Так что на вашем месте, сеньоры, я перенесла бы ваше мероприятие на вечер.

Она поднялась, отодвинув стул.

– И спасибо за угощение.

***

Морено догнал её в коридоре.

– Джинни! – услышала она за спиной, и внутренне просияла от счастья: он её не забыл! Запомнил всё-таки её имя… после той единственной короткой встречи в Колмене. Обернувшись, она постаралась скрыть свою неуместную радость.

– Что?

Её суровому тону мог бы позавидовать сам командир Гарсес. Морено покачал головой:

– Зачем ты пришла? Разве Кабреро не предупредил, чтобы ты оставалась в комнате?

– Если я буду прятаться по углам, это только подогреет нездоровое любопытство, – возразила она. – Я пилот, а не какая-то неженка с Фуэрте! Пусть все знают, что со мной выгоднее ладить, чем ссориться.

– Уверен, что Леон уже это понял, – с иронией пробормотал Морено. – Надеюсь, что в ближайшие два-три дня он не выкинет никаких фокусов.

– Я тоже надеюсь. И в любом случае, я не смогу пробыть здесь так долго. У меня срочное дело!

– Как и в прошлый раз? – тихо заметил он.

Тающие огоньки флайра слабо освещали их с потолка. По загорелому лицу Морено скользили золотистые блики. Под его потеплевшим взглядом Джинни смутилась и отступила к стене. Ледяное прикосновение камня её отрезвило.

– Да-да, я всё помню! – Он улыбнулся открыто, но не настойчиво. – Проще было заставить ветер стихнуть, чем удержать тебя в той пещере.

– Что поделаешь, я снова спешу.

– Ты курьер?

– Можно и так сказать.

Всем своим видом Морено выражал любопытство, однако он оценил её позу – руки, скрещенные на груди, замкнутое лицо – и не стал расспрашивать.

– Кто бы ни послал тебя, вряд ли он хочет, чтобы ты разбилась. Завтра и даже послезавтра я не советовал бы тебе выходить в небо. Надеюсь, мне не придётся сторожить в коридоре, чтобы ты опять не сбежала?

– Не придётся, если ты позволишь задвинуть этот засов изнутри, а не снаружи, – решила поторговаться Джинни.

– Только при условии, что ты не улизнешь из комнаты через окно, – пошутил пилот. – Это Милагрос! Здесь опасности на каждом шагу.

Это она уже поняла. Морено с его подручными составляли только половину проблемы. У дона Скарцы тоже наверняка были свои соглядатаи, а ещё не следовало забывать об остроклювах, пикирующих с неба, словно пернатые истребители. К тому же, на Милагросе было трудно найти укрытие. Вездесущие облака флайра сияли над ним ярче, чем где бы то ни было – даже ярче, чем над Палмерой.

– Ладно, – с неохотой согласилась она, признав эти сложности. – Даю слово, что до завтра я не сбегу.

«Пока у меня не заживет плечо, и я не разведаю, куда ты дел мою джунту!»

Она обернулась к двери, но Морено осторожно тронул её за локоть.

– И, Джинни… Всё не так, как ты думаешь.

У неё вырвался вздох. Мечтая, что когда-нибудь они снова увидятся, она совершенно не так представляла себе их встречу! Всё разочарование и обида, накопленные ею за вечер, готовы были выплеснуться наружу.

– Да уж! – не сдержалась она. – Не ожидала тебя здесь встретить.

– Я тоже! – горячо поддержал он. – Я вообще надеялся, что больше тебя не увижу!

Это было сказано от всего сердца. Сногсшибательный комплимент! Она оценила.

– Спокойной ночи.

Прихватив брус для засова, Джинни закрыла дверь, затылком чувствуя взгляд Морено и избегая смотреть ему в лицо. Иначе сложно было скрыть это непрошеное волнение, похожее на первый полёт на джунте – головокружительную смесь страха и предвкушения. Здравый смысл, покрутив пальцем у виска, напомнил, что такого двуличного мерзавца, как Морено, ещё поискать. Тоже, нашла сокровище! Возразить ему было нечего, поэтому Джинни решила выбросить из головы романтические бредни и сосредоточиться на другом: часть воздушных пиратов явно хотела избавиться от колдовской власти Скарцы. Надо придумать, как бы ей использовать это в своих интересах.

Глава 4. Экстремальная тренировка

На другое утро у неё возникло подозрение, что сеньора Кабреро к ней приставили нарочно, отрядив его в постоянные сопровождающие. Во время завтрака он подкараулил девушку в столовой и предложил показать ей окрестности. Джинни в этот момент клевала носом над яичницей, и даже аромат жареных колбасок не сумел до конца её разбудить. Она не выспалась. Всю ночь её тревожил призрачный яркий свет, сочившийся сквозь щели в ставнях, а проснувшись, она никак не могла сообразить, который час. В комнате часов не было. И во всем доме тоже, насколько она успела заметить. Джинни вяло размышляла, как же они тут живут, не имея представления о времени? Однако предложение Кабреро взглянуть на обустройство местного лагеря заставило её встряхнуться.

– Я бы с удовольствием сходила к ангарам, – сказала она, лелея свой тайный план. – Мне нужно проверить лодку. Кажется, я повредила плавник, когда приземлялась.

«Моя «Эстрелья»! – билось у неё в голове. – Где её заперли?» Без лодки она чувствовала себя так, будто у неё отняли половину души.

Толстяк посмотрел на неё, словно опытный старый лис на детеныша, которого следовало бы оттаскать за шкирку.

– Мы не пойдём в ангары, – многозначительно произнес он. – А за свою джунту не бойся, Шило её проверит. Он у нас на все руки мастер.

Джинни поникла.

– Зато я покажу тебе тренировочный полигон, – утешил её Кабреро. – Оценишь, каково это – летать на Милагросе.

«И заодно поймешь, что сбежать отсюда попросту невозможно», – читалось в его тоне.

Он показал Джинни бак с водой, где можно было ополоснуть посуду, после чего они вышли из дома.

– Пойдем скорее, тренировка уже началась, – поторопил её провожатый.

Их путь лежал мимо крутых черных и рыжих склонов, верхушки которых таяли в серебристом тумане. Кабреро напомнил о необходимости следить за небом. В то же время следовало глядеть под ноги, чтобы не споткнуться о разбросанные камни и куски лавы. Джинни решила, что после таких прогулок ей грозит получить расходящееся косоглазие. Каменная тропа уводила их все дальше от дома. В танцующих движениях флайра, скользившего по поверхности скал, была какая-то чарующая гармония. Этот остров истекал магией. И вместе с тем вызывал страх. От вида тесных ущелий, наполненных клубящимся туманом и свистом ветра, делалось не по себе. Казалось, в них живут чьи-то забытые проклятья и призраки, уныло тянувшие свою жалобу на одной ноте. Девушка невольно прибавила шаг.

– Как вы здесь определяете время? – спросила она.

Небо над Милагросом всегда было затянуто дымкой. Солнца и звезд не видно, будто они навсегда исчезли из этого мира. Не угадаешь, который час. Иногда облака в одном месте вспыхивали ослепительным краем, но такой эффект могло дать не только солнце, но и мощная вспышка флайра в магическом поле. Джинни скучала по привычной синеве неба и теплой солнечной ласке. Безвременье, царившее на Милагросе, дезориентировало её, сбивало с толку.

– А никак, – беспечно отмахнулся Кабреро. – Время здесь все равно течет по-другому, так что не заморачивайся.

– По-другому? Насколько сильно? – насторожилась она.

Только этого ещё не хватало! Как-то раз мама рассказывала, что однажды они с отцом потеряли целый месяц, болтаясь в магическом шторме. Целый месяц их жизни пропал впустую! Магия флайра могла вызвать серьезные искажения в пространстве и времени. Джинни вовсе не хотелось вернуться в Эрвидерос через сто-двести лет, чтобы полюбоваться там на собственное надгробие.

Кабреро пожал плечами:

– По-разному бывает. Иногда тянется, как резина, а бывает, что и неделя улетает со свистом. Всё зависит от дона Скарцы. Нам, в общем, без разницы. Правда, один мой знакомый трактирщик с Фуэрте, наверное, считает меня запойным пьяницей, если учесть, сколько раз я вваливался к нему с вопросом «который день?» – пошутил контрабандист и сам засмеялся над своей шуткой.

Узкая каменная тропа наконец привела их в небольшую бухту на берегу острова. Джинни была вынуждена признать, что в мрачных пейзажах Милагроса таилась своеобразная красота. Отвесные антрацитово-черные скалы жались друг к другу под серебряным небом. Всю землю устилал сухой, как пламя, песок. Рисунок на нем постоянно менялся с каждым порывом ветра. По щиколоткам хлестала горячая пылевая поземка. В небе кружились и плыли висячие скалы, отбрасывая на берег длинные ломкие тени. Между скалами сновали цветные паруса воланте.

М-да, полет в таком захламленном небе действительно требовал точных расчетов и хладнокровия…

– Это Морено там, наверху? – с замиранием сердца спросила Джинни, узнав красно-белый парус.

Кабреро не расслышал, но ей ответил веселый кудрявый парень, возившийся на берегу со своей летучей доской:

– Конечно, кто же ещё! Он уже почти час там летает.

– Шило, это сеньорита Джинни, – церемонно представил их Кабреро.

«Значит, это и есть тот самый мастер на все руки», – сообразила девушка.

– Но это же опасно, – пробормотала она, не в силах отвести взгляд от знакомого паруса, который только что на волосок разминулся с летящей навстречу скалой.

– Для Морено в самый раз, – улыбнулся пилот. – Мчаться на бешеной скорости в мясорубке, каждую секунду рискуя разбиться – это его представление о рае. Погоди-ка!

Шагнув к девушке, он вдруг наклонился и выудил из песка ярко сверкнувшую искру. Это оказался гладкий камешек-гематит. Вода, ветер и магия обтачивали кусочки камня до такой степени, что они становились похожи на шарики из зеркального стекла.

– На счастье. Я их собираю, – подмигнул Шило, пряча камешек в один из своих многочисленных карманов.

– Думаешь, талисманы тебе помогут? – флегматично заметил Кабреро. Он был занят тем, что неторопливо настраивал парус, словно скрипку перед концертом.

Шило нисколько не обиделся:

– Ты тоже решил показать класс? – спросил он.

– Я старый грешник. Куда мне в небо? – проворчал толстяк.

– Да ладно, не прибедняйся. В прошлый раз ты почти обогнал Чуса!

Парус Чуса, лиловый с оранжевыми полосами, тоже сновал в воздухе между скалами и, кажется, выискивал место, чтобы удачнее сесть. Оглядевшись, Джинни заметила слева от бухты висевшего на скале человека в каске, лямочном поясе и шипастых ботинках.

– А он что он там делает? – удивилась она.

– Где? А, это Ковш, – объяснил Шило. – Расчищает площадки.

Только сейчас Джинни сообразила, что небольшие выступы, вырубленные в отвесных скалах, тоже представляли собой посадочные площадки для джунт. Умение приземлиться на любой пятачок, куда можно поставить ногу, всегда было преимуществом воланте, и часто спасало их от полиции. Пока «синяки» маневрировали на своем катере, пытаясь причалить, воланте спрыгивал на скалу, хватал парус и уносил ноги, чтобы потом, поплутав в переулках, стартовать уже из другого места. Поймать его в ночи было практически невозможно.

Очевидно, Морено заставлял своих парней отрабатывать это умение. Из-за ветра выступы в скалах заносило песком, а холодными ночами они покрывались наледью, и тогда кому-то из команды приходилось заниматься расчисткой. Зато это помогало заполнить досуг, традиционно избыточный у пилотов при нелетной погоде.

Пролетая на бреющем полете мимо скалы, Чус прокричал товарищу:

– Эй, Ковш! Тебя захватить?

– Ну уж нет! – откликнулся он. – Я не встану к тебе на джунту, когда ты летишь прямо в стену!

Джинни тоже ахнула, глядя, как Чус пикирует вниз. Тот, однако, успел выровнять лодку и благополучно спустился в бухту.

– Ну как там? – поинтересовался Шило.

– Вам не понравится, – честно ответил Чус. – Впрочем, у Морено, возможно, другое мнение.

Их командир ловко соскользнул на крошечный выступ, мимо которого промахнулась бы даже птица, подхватил парус в воздухе и, прыгая по вырубленным в камнях ступеням, спустился вниз. Джинни искренне улыбнулась ему навстречу.

– Это было здорово! Правда.

– Спасибо. Ковш ещё не надумал спускаться? – спросил он у Шило.

– Работает, не покладая лап когтистых, – доложил пилот и потащил джунту на старт.

Очевидно, воланте выходили в небо небольшими группами, чтобы не мешать друг другу. Но и не в одиночку, чтобы всегда было кому подстраховать, если что. Теперь подошла очередь Шило и сеньора Кабреро. Тот стартовал с самой нижней площадки, без лишнего риска. Он не стал подниматься в опасное место, где пилоту грозили туман и висячие скалы. С осторожностью пробовал ветер.

Джинни и Морено остались вдвоем.

– Ты не собираешься вернуть мне лодку? – спросила она самым невинным тоном.

Сияющая улыбка её собеседника сразу угасла.

– Ещё рано, – сказал он как отрезал. – Ты стараешься беречь левую руку, даже когда просто идешь по земле. Это сразу видно.

«Вот зараза! – расстроилась Джинни. – И когда он успел заметить?»

Она с насмешкой прищурилась:

– Боишься потерять свои деньги? Слушай, как только доберусь до дома, я пришлю тебе выкуп. Честное слово!

– Можешь оставить его себе! – рассердился Морено и с ожесточением подтянул шкот на парусе. – Ты прекрасно знаешь, что сказки про выкуп – это для остальных. Лично мне от тебя ничего не нужно.

– Я должна вернуться. Должна узнать, что делается сейчас на Фуэрте, – взмолилась она. – Это срочно!

Увы, все её усилия были тщетны. Морено был непоколебим как скала, возле которой они стояли.

– Ты ещё не готова. И я не рискну лететь с тобой на джунте вдвоем. На Фуэрте сейчас слишком нестабильный воздух, как будто его ветер сошёл с ума.

– Тогда мог бы сам слетать и принести мне весточку, – вкрадчиво попросила Джинни. – Вам сюда вообще доставляют почту? Хоть бы газетку из Эль Котильо привез!

– И оставить тебя здесь одну? – усмехнулся контрабандист. – Ты, наверное, шутишь. Кто за тебя заступится, если что? Здесь только мы и небо.

Ну, понеслась… Джинни усилием воли постаралась подавить раздражение. Некоторые дамы с Сильбандо тоже шокированно закатывали глаза, узнав, что она служит в отряде волонтеров. «Как можно, – говорили они, – ведь там одни мужчины!» Можно подумать, воланте только и мечтают, чтобы предаться разврату, ага, особенно после рейсов.

– Большинство людей понимают слово «нет», – пробормотала она.

Морено не согласился:

– В любой команде найдется какой-нибудь Леон, который испортит тебе статистику лишь потому, что ему хочется взять реванш. У Леона это, можно сказать, хроническое состояние. Зачем рисковать? Два дня погоды не сделают.

Джинни могла бы возразить, что для Фуэрте эта поговорка явно устарела, причем как в климатическом, так и в политическом смысле, но тогда ей пришлось бы выложить кое-какие тайны. Чужие тайны. Пришлось дождаться, пока не вернется Чус. Из всех пилотов, присутствовавших на тренировке, он казался самым сговорчивым.

– Одолжишь мне лодку ненадолго? – попросила она. – Я тоже хочу попробовать.

Чус с сомнением посмотрел на неё. На Милагросе лодки не одалживали кому попало. Морено, услышав её просьбу, снова нахмурил брови, но потом посмотрел на её лицо, горящее от нетерпения, и сдался.

– Она действительно вытащила Леона из шторма, я сам видел, – поручился он за неё. – Только я сомневаюсь, что ты сможешь подняться в воздух. Ветер крепкий, – предупредил он.

– Ты же знаешь: чем быстрее выйдешь в небо после травмы, тем лучше, – возразила Джинни.

– Это не касается переломов.

– Да нет у меня никаких переломов! Я цела!

Ей хотелось не только доказать, что она способна удержаться в воздухе. Пусть соратники Морено привыкнут видеть в ней прежде всего пилота. Воланте – народ увлекающийся, и если видит перед собой хорошего летуна, то забывает о других его… характеристиках. Уже после первой миссии в волонтерском отряде её сослуживцам было интереснее обсудить с ней какой-нибудь хитрый манёвр, а не то, где и с кем она планировала провести вечер.

Подняться в воздух оказалось несложно – поток воздуха мягко подхватил джунту. Некоторое время пришлось потратить на то, чтобы приноровиться к чужому парусу. Джинни испытала легкий мандраж, когда внезапный порыв швырнул её лодку в сторону. Ничего, приспособимся… Лодка шла всё увереннее, набирая высоту. Сердце от счастья забилось быстро и горячо. Наверх! Быстрее. Ещё быстрее! Джинни подобрала парус, слегка подав его назад. Уши заложило от скорости, сзади раздался грохот – скалы столкнулись, чуть не прищемив ей корму, но она смогла проскочить, повезло!

Смена галса – и её джунта сама становится ветром. В лицо бьет горячий туман, где-то рядом опять грохочет, в ушах – свист от скорости, в глазах – винтящиеся вихри флайра. Джинни одергивает себя: «Контроль! Мягче веди!», но куда там, кровь кипит от адреналина, и хочется взлететь ещё выше, вон к той маячившей в небе скале, чьи крутые бока издевательски подмигивают из тумана. «Ха! Думаешь, не доберусь?»

Воздух встал стеной, гик дрожит и вырывается из её рук, от блеска флайра на скальных гранях ломит глаза. Прищурившись, Джинни упрямо берет курс наверх, но… тут ей помешали. Морено и его верный помощник не одобрили её тягу к риску. Один миг – и Кабреро, заложив вираж, подцепил её тросом за мачту, а Морено, подлетев ближе, перебросил девушку к себе на джунту так легко, словно тюк с кофе. Слаженность их действий невольно наталкивала на мысль, как часто им приходилось проделывать этот маневр, и какой груз они при этом пытались стащить.

На кого-то другого Джинни разозлилась бы за такое вмешательство, но веселый прищур пилота, его улыбка, спрятанная в уголках губ, и надежные крепкие руки снова воскресили в её памяти Грисса, а на него она не могла сердиться, как ни старайся.

– Всё. На сегодня достаточно, – сказал Морено, аккуратно ссаживая её на землю.

Трое его товарищей встретили это зрелище молча, вытянувшись на берегу, словно три статуи. Джинни опомнилась, лишь когда ветер хлестнул её по разгоряченным щекам, отпустила плечи Морено и поспешно шагнула в сторону. Нет, посадка у него получается виртуозно, тут не поспоришь. Она всеми силами постаралась сосредоточиться на мыслях о парусе, плавнике и маневрах при приземлении, чтобы загнать подальше другие непрошеные мысли, от которых у неё горело лицо. Судя по многозначительным переглядываниям других пилотов, получалось не очень. Морено, в отличие от своих подчиненных, словно и не заметил её смущения. Он спокойно попросил Кабреро проводить её до дома и опять занялся своей лодкой.

Джинни поняла, что больше в небо её не отпустят. Тогда она гордо выпрямила плечи и с каменным лицом направилась обратно к тропе.

***

До комнаты она дошла бодрым шагом – злость подстегивала, но, переступив порог, поняла, что здорово переоценила свои силы. Плечо опять разболелось, и голову повело так, что пришлось схватиться за стул. Хотелось в душ, под обжигающе-горячие струи воды. Вместе с тем мысль, что для этого придется куда-то идти, вызывала дикое раздражение.

«Это всё магия», – подумала она с досадой. Слишком много флайра вокруг.

Джинни закрыла глаза, чтобы потолок перестал качаться над её головой, но волшебное сияние, сгустившееся за окном, проникало даже сквозь сомкнутые веки. Слишком сильный магический фон действовал ей на нервы, как любому восприимчивому новичку; каждый косой взгляд воспринимался как оскорбление, а тревога и смутные желания здорово выбивали из колеи. Пошатываясь, она кое-как добралась до гамака, и её оглушил сон.

Очнулась она от чьих-то голосов. Потянулась, похвалив себя за умение просыпаться четко к обеду, но тут же поняла, что голоса доносились не из столовой, а совсем с другой стороны – из комнаты дальше по коридору. Пространство под потолком их «пещерного» дома было пронизано пустотами, игравшими роль вентиляционных труб, поэтому слышимость была превосходной. Уловив в разговоре свое имя, Джинни окончательно стряхнула сон. Нужно было срочно найти удобное место, чтобы подслушать.

Коридор для этого не подходил. Во-первых, её там могли заметить. Во-вторых, Морено добавил новый засов снаружи в придачу к тому, который запирал её дверь изнутри. Пока их все откроешь… Джинни оценивающе присмотрелась к стене – слава ветрам, никто её не выравнивал и не штукатурил! Цепляясь за крошечные неровности, с помощью флайра она, как паук, сумела подняться к самому потолку. Возле вентиляции слышимость была лучше. Слова звучали отчетливее. Распластавшись по стене, Джинни вслушивалась в речь Кабреро. Тот явно был чем-то взволнован:

– …Я видел её в небе! Двадцать лет назад я был в ополчении на Керро. Только одна женщина умеет так обращаться с джунтой – Дийна Веласко, которая стала потом Дианой де Мельгар.

– Твоя донья Диана должна быть на двадцать лет старше, – поправил его Морено.

– Даже я знаю, что у неё есть дочь, – парировал его собеседник. – Поэтому и спрашиваю, что у тебя на уме? Эта девчонка – опасная игрушка для тебя, парень. У нас был неплохой план, как свалить отсюда, а теперь ты хочешь все поменять? Втереться в доверие к де Мельгарам, вернув им наследницу? Если да, то советую подумать ещё раз. Дон Альваро – тот ещё тип, хуже гремучей змеи. Может быть, даже хуже Скарцы!

– Остынь, – одернул его Морено с холодком в голосе. – Девушка здесь ни при чем. Мы встретились с ней случайно. Послезавтра… нет, через три-четыре дня она улетит отсюда, и всё.

Скептический возглас Кабреро был слышен даже сквозь стену:

– Если ты о ней так радеешь, тогда советую увезти её до того, как о ней узнает дон Скарца.

– Он не узнает! – резким тоном.

Кабреро не унимался:

– Уверен? У него лютая ненависть ко всей её семейке. За девчонку он отдаст что угодно… Разве ты не хотел бы…

Дальше Джинни не успела расслышать, потому что чуть не свалилась со стены от таких новостей. Ну, Морено! Значит, вот для чего она ему понадобилась. Ясно. И Кабреро тоже хорош! Весь такой добродушный с виду, а сам втайне мечтает продать её колдуну! Сидя на полу, она сердито подула на пальцы, ободранные после неуклюжего спуска. Ей снова понадобится драконья мазь. И ещё ей срочно нужен план бегства. Больше нельзя откладывать! Права она была, когда думала, что здесь никому нельзя доверять.

Глава 5. Беги, Джинни, беги

План созрел у неё в тот же вечер. Джинни не верила – не хотела верить, что все пилоты в отряде были такими же коварными и беспринципными типами, как Морено. Ковш, например, казался почти порядочным человеком. Что если спросить его про «Эстрелью»?

Шило! – вдруг осенило её. Он чинил её лодку и знает, где она спрятана. Он любит красивые камни. Пусть только шепнет словечко, где искать лодку, и Джинни притащит ему столько зеркальных камней с берегов Милагроса, сколько уместится в её карманах.

За ужином она сидела как на иголках. Время от времени ловила на себе пристальный взгляд Морено, но отворачивалась, боясь случайно выдать себя. Нужно было как-то подстроить, чтобы остаться с Шилом наедине. Интересно, в какой комнате он ночует? Когда все начали расходиться, Джинни не спешила вставать из-за стола. Морено, поднявшийся одним из первых, неожиданно задержался рядом. Наклонившись, положил на стол перед ней овальный зеркальный камень – большой, почти в половину её ладони.

– Это для Шила, – сказал он, со значением посмотрев ей в лицо. И столько снисходительного упрека было в его взгляде, что Джинни открыла рот… и закрыла.

Как можно что-то планировать, когда твой противник видит тебя насквозь?!

Может, ей действительно стоило отсидеться в комнате пару дней, подальше от их глазастого командира.

***

Полночи она тратит на вынашивание других планов – более хитрых и заковыристых, чем предыдущий, и лишь под утро забывается тревожным сном. А на рассвете к ней приходит кошмар. Турнирное поле, затянутое туманом, кольцо ревущих трибун и блеск мечей в сером утреннем воздухе… Крис! Джинни распахивает глаза. С её братом что-то случилось. Он ранен. Может быть, умирает.

Путаясь в простынях, она вихрем слетает с постели. В чем была, выскакивает в коридор – только жалобно тренькает бесполезный засов на двери. Была ли заперта дверь Морено – она не помнит, не успела заметить. С появлением гостьи хозяин дома, временно лишившийся своей спальни, обустроился в другой комнате, но не стал возиться с обстановкой: просто бросил на пол тюфяк и накрыл его шерстяным одеялом, а книги стопкой сложил в углу. Очертания комнаты тают в призрачном голубом свете. Джинни бросается прямо к спящему, но не успевает схватить его за плечо, как перед ее глазами сверкает лезвие. Нож.

Некоторое время они с Морено с одинаковым испугом таращатся друг на друга. Потом он медленно отводит руку с ножом и выдыхает.

– Никогда не напрыгивай на меня так! – говорит хриплым после сна голосом.

– Прости, это срочно, – голос у Джинни тоже срывается. – Мне нужно домой! Что-то случилось с Крисом.

– С кем?

– С моим братом. Я знаю! Всегда чувствую, когда ему плохо. А сейчас…

Она не может дышать. Чувство такое, будто ей меч вонзили в живот.

– Мне нужно домой! – всхлипывает она, уткнувшись в плечо Морено. Тяжесть и теплота его рук успокаивают. Ненадолго он бережно притягивает её к себе, и в этом жесте заключается всё – и желание, и сочувствие, и страх из-за того, что могло случиться… чуть было не случилось минуту назад.

– Я понимаю, – глухо говорит он. – Но как? Ты вчера провела в небе пятнадцать минут и отключилась. А до твоего дома – много часов пути!

– Дай мне катер.

– Они слишком медленные, – возражает он, размышляя. – Перехватят.

Джинни бессильно плачет. Как она ненавидит себя за слабость! Сидит тут – и не может сделать ничего, ничегошеньки!

Теплая рука гладит её по волосам.

– Ладно, – решается Морено. – Я сам слетаю. Узнаю новости. А ты сиди тихо, и из комнаты – ни ногой! Договорились?

Отстранившись, она кивает с благодарностью. Сквозь слезы всё расплывается. Морено кажется ей сейчас таким же оглушенным и растерянным, как она сама. Джинни не умеет показывать свои чувства, и он тоже, кажется, к этому не привык, поэтому оба молчат. В глубине дома слышится шум, скрипит дверь, в проеме которой мелькают любопытные усы Кабреро. Что он мог вообразить себе, увидев их, полуодетых, в такую рань – лучше даже не представлять. Впрочем, Джинни тут же забывает об этом, ей безразлично. Тяжесть, лежащая у неё на сердце, заслоняет все остальное.

– Я тебя провожу? – робко спрашивает она, когда Морено уже оделся и застегивает ремни на летном комбинезоне.

– Если хочешь. Но потом – сразу к себе! В случае чего, держись рядом с Кабреро.

На берегу в этот ранний час совсем пусто. Туманное марево, затянувшее бухту, под стать настроению Джинни: серое небо, серый песок… и красно-белый треугольник паруса, вызывающе яркий на фоне окружающей серости. Время здесь и так течет медленно, расплавленное магией, но теперь ей хочется, чтобы оно вообще замерло. Пусть Морено останется. Её мучают дурные предчувствия. Он собирает парус, его руки двигаются быстро и ловко, все движения давно отработаны до автоматизма. Джинни смотрит, как облака под висячей скалой перетекают из одной формы в другую. Морено в последний раз подтягивает шкоты и проверяет крепления. Джинни молча кусает губы, а в груди разливается боль, и предчувствие беды крепнет и ширится, словно там, за пределами острова, за прозрачно-серебристым пологом флайра их караулит тьма.

– Не волнуйся, я скоро.

Он улыбается – яркой, теплой улыбкой – и уносит лодку на старт. Джинни издали следит за ним взглядом, не отрываясь. Только шепчет:

– Попутного ветра.

Он не может её услышать, но оглядывается, поднимает руку в последнем приветствии. А потом треугольный парус срывается в небо, скользит мимо висячей скалы, алым пятнышком вспыхивает в тумане и гаснет.

***

Она честно решила соблюсти условия соглашения, то есть запереться у себя и не отсвечивать, даже носа не казать в общую комнату, однако ей недолго пришлось скучать в одиночестве. Времени хватило только на то, чтобы причесаться два раза и сделать несколько нервных кругов по комнате, когда на пороге возник Кабреро – весь нахохленный, словно охапник после драки.

– Выметайся, – заявил он.

– Куда? Совсем? – не поняла Джинни.

Кабреро, воровато оглянувшись, вдвинулся в комнату.

– От тебя одни неприятности, – прошипел он. – Не знаю, что у вас за дела с доном Скарцей, но если он узнает, что ты здесь прячешься, нам всем хана! Даже если Морено совсем потерял разум, почему мы из-за этого должны страдать?

Джинни, жадно ловившая каждое его слово, почувствовала, как жар приливает к щекам.

– Не понимаю, о чём ты.

– О, всё ты прекрасно понимаешь!

Порывшись в карманах, Кабреро протянул ей ключ.

– Твоя лодка – в самой дальней хранилке с голубой дверью. Брысь отсюда. Я ничего не видел.

Так просто?! Джинни ошеломленно посмотрела на ключ, потом – на Кабреро. Ей предлагали свободу прямо на блюдечке, так что не пришлось изворачиваться и хитрить… Не иначе, чудо! Вспыхнув от радости, она обняла толстяка.

– Сеньор Кабреро, вы лучше всех! – выпалила она и выбежала за дверь.

Задний двор ещё не проснулся толком. Вдоль ангаров со снаряжением тихо-тихо, на цыпочках крался туман. Так же, крадучись, Джинни добралась до заветной голубой двери. Этот сарайчик был самым старым и ветхим, на его покосившейся крыше сушились набитые чем-то мешки. Ключ легко вошел в замочную скважину. Джинни возблагодарила все ветры Архипелага за свою удачу, но, видно, зря, потому что из-за угла вдруг вывернул не кто иной, как Леон. При виде девушки, виновато застывшей около приоткрытой двери, на его лицо наползла ухмылка.

– А ты хитра, – похвалил он. – Стащила ключ у Кабреро? Молодец. Мы с тобой отлично проведем время.

Надо было сразу ему врезать, но она растерялась. Леон толчком потеснил её к сараю. От его кислого дыхания и сальных взглядов Джинни чуть не стошнило. Её пальцы намертво впились в косяк двери.

– Не сегодня, – твердо заявила она.

Никогда ещё ей не удавалось призвать флайр так легко, как сейчас! Наверное, от отчаяния. Поток магии подхватил один мешок с крыши и уронил его точно на голову Леону. Тот, закатив глаза, рухнул навзничь. Джинни осторожно склонилась над телом, пощупала пульс – жить будет. Только теперь её настиг запоздалый страх, от которого мелко затряслись руки.

Вдруг подумалось: «А ведь Морено был прав насчет этого типа!»

Может, ей следовало послушаться его и в другом? Он велел ей ждать в лагере. Что она делает?

«Избавляю его от новых проблем, – решила Джинни. – Он и так их нажил достаточно!»

Мысленно она соглашалась с Кабреро: ей лучше исчезнуть, пока дело не дошло до беды. Уж до Фуэрте она как-нибудь доберется, а там дон Марио сумеет отправить её домой. Отбросив тревожные мысли, Джинни решительно направилась к лодке.

«Эстрелья», казалось, приветствовала её каждой черточкой корпуса. Две-три минуты несложных манипуляций с парусом – и они стартовали. Погода благоприятствовала полету: утренний свет просеивался сквозь опалово-серебристое небо, ветер бодрил, и Милагрос сегодня спокойно плыл в тихом небе, не прячась в чужих искривленных пространствах, неподвластных математической логике. За вихрями флайра, источавшими собственный загадочный свет, вскоре проклюнулся синий краешек неба. Джинни обрадовалась ему, как родному. Неужели у неё получилось? В этот момент на «Эстрелью» спикировала стая птиц, огласив воздух пронзительным криком. По их хищным повадкам сразу можно было понять, кто это – остроклювы!

Вильнув, лодка прибавила скорость. Джинни лихорадочно прикидывала свои шансы. У неё при себе был нож, но она не такая меткая, как Морено. Нет, её спасение только в скорости. Чтобы не врезаться в стаю, пришлось сместиться чуть севернее. Потом ещё уклониться, совсем немного…

Когда по облаку справа скользнула длинная тень, до неё дошло, что остроклювы заманивали её в ловушку. «Эстрелью» нагонял человек, мчавшийся по радужной ряби флайра на одной только воларовой доске, без паруса. От удивления Джинни чуть не выпустила гик из рук, но потом сообразила, в чем дело. Её преследователь был колдуном. Ему помогала магия. В то время как воланте использовали парус и ветер, чтобы управлять джунтой, хорошему магу парус был ни к чему: он и так мог заставить флайр нести его туда, куда нужно.

Пока она пыталась справиться с изумлением, с другой стороны от «Эстрельи» на облака легли ещё две длинные тени. Её брали в клещи. Ах, так?! Джинни нахмурилась. Прикусив губу от волнения, она резко дернула парус, направив свою джунту вверх.

«Посмотрим, как вас снесет с доски верховым ветром!» – торжествующе усмехнулась она… и в этот момент ей на голову упала ловчая сеть.

Обратный путь к острову Джинни проделала, барахтаясь в сетчатом мешке, будто пойманная куропатка. С бессильной злостью она смотрела на вырастающий впереди черный замок. Притаившийся за острым скалистым гребнем, он напоминал опасного хищника, изготовившегося к прыжку. В его угловатых линиях таилась скрытая сила, ряд стрельчатых окон грозно поблескивал на свету. Вместе с тем этот замок идеально вписывался в окружающий зловещий пейзаж: его колючие башни и шипастые статуи на фасаде идеально гармонировали с мрачными черными скалами, среди которых он был построен.

Похитители Джинни направились к взлетно-посадочной платформе, за которой чернел провал арки. Всю дорогу девушка пыталась освободиться, но тщетно – сеть была то ли зачарована от ножа, то ли сплетена из какого-то суперпрочного материала. Над ловушкой кружилась стая остроклювов, издавая омерзительно радостные крики. Так и хотелось пальнуть в них чем-нибудь, но Джинни, запутавшаяся в ловчей сети, была совершенно беспомощна. Разве что кулаком могла погрозить.

Вздохнув, она признала, что разведка у дона Скарцы действительно была поставлена отлично.

***

Во дворе замка её выпутали из сети и во второй раз отобрали джунту. Джинни старалась шевелиться как можно медленнее, чтобы поточнее запомнить окрестности, но её бесцеремонно втолкнули внутрь и долгими каменными коридорами провели к двустворчатым солидным дверям, за которыми открывался парадный зал. Самое видное место здесь занимало кресло с высокой спинкой, стоявшее на возвышении. Несмотря на все опасения, личность дона Скарцы вызывала у девушки любопытство. Сильный колдун, по слухам, прятавший лицо под маской, он был то ли одним из последних потомков племени ардиеро, то ли происходил из знатной аристократической семьи… Одни говорили, что раньше он был сенатором, другие – преступником, третьи считали его жрецом тайного ордена. Возможно, он был и тем, и другим сразу. В общем, слухи о Скарце ходили самые невероятные.

В кресле сидел худощавый старик в просторных одеждах, вроде тех, что носили пустынники на Фуэрте, только темного цвета. Маски на нём не было. Джинни не могла отвести взгляд от его лица, обезображенного ожогом. Это было ужасно! Бугристые шрамы шли от лба до самого подбородка, сильнее всего перепахав левую щеку и скулу. Против воли её кольнуло сочувствие от мысли, какую боль должен был испытать этот человек.

Как только она вошла, он сосредоточил на ней свой темный иронический взгляд.

– Зачем же было прятаться по пещерам? – спросил дон Скарца с некоторой даже обидой. – Мой замок в полном вашем распоряжении, сеньорита Вирджиния.

Его губы скривились, но из-за шрама попытка улыбнуться превратилась в сардоническую ухмылку. Другой посетитель, замерший в дальней части зала, при этих словах пошевелился. Это оказался Морено. Джинни почувствовала, что пол уходит у неё из-под ног. Он ведь должен был лететь в Эль Котильо! Он обещал! А вместо этого отправился к своему хозяину… интересно, зачем? Чтобы рассказать о ней?

Бросив на неё безразличный взгляд, пилот отвернулся, словно не узнавая. Дон Скарца, так и лучившийся добродушием, продолжал свою речь:

– К счастью, мой юный друг вовремя сообщил, что наш остров почтила вниманием гостья из семьи моих старинных друзей, так что я теперь имею удовольствие…

– Это неправда! – с возмущением перебил Морено. Он снова взглянул на Джинни, но теперь его лицо вспыхнуло от тревоги. Его голос звонко разнесся по комнате. – Ничего я никому не говорил!

Воздух в зале словно сгустился. Дон Скарца, видимо, не любил, когда его перебивали. Он поднялся, внушительный и грозный, и от каждого его шага по плитам пола разбегались ломкие ледяные плети. Злой порыв ветра толкнул Морено, швырнув его на пол, впечатал в колонну. Джинни вскрикнула. В то же время в дверях послышался шум. Подоспевшие охранники втащили внутрь ещё одного пленника, которого девушка тоже хорошо знала. Кабреро, весь взъерошенный, выглядел так, будто только что с кем-то подрался. На его лице застыла печать растерянности, и даже усы виновато обвисли.

Морено при его появлении с трудом приподнялся на локте:

– Так это ты нас выдал?

Лицо его компаньона исказилось от гнева.

– Ты сам виноват! – крикнул он, ткнув обвиняющим жестом в сторону Джинни. – Ты хотел сам, в одиночку отвезти её к дону Альваро, чтобы выхлопотать себе амнистию. А нас хотел бросить здесь! Забыл наше правило? «Жизнь каждого зависит от всех». А ты предал нас!

Морено устало прикрыл ладонью глаза:

– Кабреро… Ты идиот.

Джинни растерянно переводила взгляд с одного на другого. Как Кабреро вообще могло прийти в голову, будто Морено способен их предать? Не следовало ему судить других по себе. Теперь бывшие друзья с ненавистью смотрели друг на друга. Один только Скарца, казалось, получал искреннее удовольствие от происходящего.

Внезапно, когда никто не ожидал от него такой прыти, Морено рванулся, выдираясь из колдовских пут. Хрустнуло ледяное крошево. Бросок – двумя высверками в воздухе блеснули ножи. Один стражник согнулся, зажимая ладонями бок, другой рухнул наземь.

Он вырвется! – с надеждой подумала Джинни. Почему-то ей стало радостно от этой мысли. По коридору можно в два шага добежать до взлетной платформы, а там Морено вскочит на джунту – и только его и видели!

Пилот был уже на ногах, но только он метнулся не к двери, а к ней.

– Джинни, скорее! – протянул он руку.

Она отшатнулась.

Позже она много раз ругала себя за это. По лицу Морено скользнуло потрясенное выражение, словно она смертельно ранила его своим недоверием. Пожалуйста, – проговорил он почти неслышно, но в любом случае драгоценный момент был упущен. В следующий миг их настиг удар магии, разметав обоих в разные стороны.

Открыв глаза, Джинни судорожно вздохнула, пытаясь удержать уплывающее сознание. Её колени, казалось, примерзли к полу, цепенящий холод сковал руки, забил горло колючим льдом. Дон Скарца снова поднял ладонь, готовясь к следующему удару. Кто мог предположить, что в этом высохшем старике скрывается столько силы?! Колонны, оплетенные игольчатым инеем, задрожали, с потолка посыпались камни. Одна глыба ударила Морено в грудь, и он упал.

– Нет! – закричала Джинни.

Она попыталась подняться, но пол вдруг качнулся, и комната будто раздвинулась, как это бывает во сне, так что Морено оказался бесконечно далеко от неё – не добежать. Зажмурившись, Джинни попыталась стряхнуть с себя колдовской морок. Все плыло у неё перед глазами.

Кто-то грубо схватил её под локоть, впиваясь пальцами в кожу. Рядом с ней откуда-то появилась девушка с бесстрастным лицом, в светлом комбинезоне и без оружия. Совсем молодая, не старше Джинни, но хватка у неё была просто железная, а ногти на руках – острые, словно зубы. За её спиной виднелись другие любопытные лица. Несколько молодых людей, в такой же простой светлой одежде. Интересно, кто это. Патрульные? Помощники дона Скарцы? Ученики?

– Лана! – приказал Скарца. В его голосе потрескивал лёд. – Приготовь комнату для нашей гостьи.

Джинни потащили прочь. Она упиралась, оглядывалась. Искала взглядом Морено. Темное одеяние колдуна заслонило от неё сцену посреди зала.

– Подожди! – взмолилась Джинни, цеплялась ногами за каждую щербинку в камне.

Морено! Она должна его увидеть. Господи, он никогда не простит ей, что она вот так всё испортила. Но это ладно, только бы он был жив. Ей необходимо его увидеть!

– Идем, – бросила стражница, поджав губы.

Как бы Джинни ни упиралась, её вскоре вытащили из зала. Кабреро тоже куда-то исчез. Только дон Скарца остался стоять над раненым. Напрягая слух, она напоследок услышала его голос, полный сарказма:

– А для тебя, хитрец, у меня есть одно интересное поручение.

Глава 6. Смерть в небе

Сидя в катере, летевшем по направлению к острову Керро, Крис поправил тесный воротник кителя. Парадное одеяние было ему всё ещё непривычно и сковывало плечи. Три дня назад его провозгласили правителем Сильбандо – временно, до тех пор, пока не вернется его отец. Правда, по кислым лицам сеньоров было заметно, что надежда на возвращение дона Альваро таяла у них с каждым часом. А за два дня до этого Крис едва не погиб на дуэли, смертельно раненый ударом меча. Это обстоятельство могло бы помешать ему исполнять графские обязанности, однако благодаря дерзости доньи Каэтаны, доброму сердцу Чары и колдовству Скарцы, чтоб ему провалиться, он получил условный второй шанс на жизнь и в придачу – опасную магию, норовившую подчинить себе его разум.

Декабрьское небо над Архипелагом представляло собой яркий океан синевы. Магия флайра, горевшая теперь в жилах Криса, ещё больше обостряла его восприятие. Первые дни после того, как он сумел подняться с постели, были похожи на серию кратких, пронзительно отчетливых эпизодов. Больше всего его заботило, как бы скрыть от окружающих свое внезапное оздоровление и предательский золотой блеск в глазах. Согласно законам Архипелага, «измененный» не мог править островом. «Измененные» были страшной легендой летающих островов: их считали кем-то вроде оборотней, которые под влиянием волшебных ветров превращались в чудовищ. Если хоть одна живая душа из Совета баронов догадается, какой ритуал дон Скарца провел над Крисом в Колмиллосе, его вышвырнут из зала собраний в мгновение ока.

Сегодня ему предстояло непростое мероприятие: на острова должен был прилететь господин Мальгрем, координатор по внешним связям из Эрленхейма. Нужно было как-то уладить вопрос с пропавшим дирижаблем «Тибурон» и другие сопутствующие проблемы. Сенаторы на Аррибе долго подбирали место для встречи. В конце концов сошлись на том, что лучше всего будет устроить торжественный прием в Пуэнте Аладо, новом городе острова Керро, который на Архипелаге называли ещё Городом Мостов.

«Символично, – усмехнулся сеньор Пачеко, один из советников Криса. – Будем наводить мосты».

Хотя отношения между Архипелагом и западными странами Континента снова стали натянутыми, никто не был готов к открытому конфликту. Поэтому вслух все соседи Эрленхейма осудили вторжение «Тибурона» в чужое воздушное пространство, хотя втайне каждый из них был не прочь запустить свои научные корабли в поле флайра, чтобы получше исследовать его особенности. Сеньор Эррера просто успел первым. Дипломаты Эрленхейма, однако, настаивали, что их мирный дирижабль не собирался нарушать ничьих границ – его просто прибило штормом к злосчастному берегу Фуэрте, где он был уничтожен злобными дикарями.

– Мирный? – возмутился Крис. – Мирный авианосец с пулеметами на борту?

– Мы не можем доказать, что у них были враждебные намерения.

– Я смогу.

Сеньор Пачеко охладил его пыл:

– Сейчас важнее всего отыскать то, что осталось от дирижабля, а потом мы подумаем над обвинениями. Господин Мальгрем собирается задержаться здесь на время поисков, так что придется нам пока его потерпеть и оказывать ему всяческое содействие.

Ажурные беседки и галереи волшебных мостов Пуэнто Аладо словно парили над опрокинутыми небесами. Можно было подумать, что архитекторы нового города стремились достичь баланса между материальностью и пустотой, и это им вполне удалось. Несколько галерей выходили на общую террасу, с которой открывался великолепный вид на пропасти хребта Анаги и его иззубренные вершины. Здесь накрыли фуршетные столики и разместили небольшой оркестр, играющий тихую музыку. Блики флайра посверкивали на облаках, волшебные цветные лучи танцевали в воздухе, придавая собранию необходимую торжественность.

Выйдя на террасу, Крис сощурился, пытаясь разглядеть лица собравшихся сквозь сияющую солнечную пелену. На душе у него потеплело, когда он увидел Рико с Оракулом. Рико издали помахал ему рукой. На самом деле Крис с удовольствием пропустил бы нынешнее торжество, сославшись на неотложные дела, потому что настоящая работа по поиску «Тибурона» начнется не раньше, чем завтра, и не в нарядных гостиных, где люди собираются просто покрасоваться и насладиться звучанием своего голоса, а в строгих деловых кабинетах.

– Я слишком занят, чтобы погружаться в этот бурный водоворот светской жизни, – однажды в сердцах пожаловался он донье Каэтане.

– Ты в него ещё не погрузился, а так, болтаешься на поверхности, как суденышко на мелкой волне, – ответила любящая бабуля и наглядно показала, как привлечь союзников и морально уничтожить противников всего за пятнадцать минут светской беседы.

– Каждый раут нужно уметь эффективно использовать! – усмехнулась она.

За двадцать лет на политической арене Каэтана избавилась от многих соперников, так что к её советам стоило прислушаться. После этого Крис начал смотреть на светские сборища более благосклонно, хотя потерянного времени всё равно было жаль.

Однако сегодня у него была ещё одна важная причина посетить этот приём: его мать, наконец-то вернувшаяся с Континента, должна была прибыть именно сюда, в Пуэнто Аладо. Не мог же он бросить её здесь одну, без поддержки! Отыскав взглядом знакомую стройную фигуру в синем одеянии, Крис подошел к матери. Досадно, что им пришлось встретиться вот так, под прицелом чужих любопытных глаз. Лучше бы она поехала сразу домой, где можно спокойно выплакать всё горе, которое обрушилось на их семью. Но Диана де Мельгар не могла пропустить сегодняшнее собрание, и, насколько он знал свою мать, скорее всего, она уже предприняла первые шаги, чтобы как можно быстрее организовать поиски его пропавшего отца и сестры.

Донья Диана успела переодеться с дороги: парадное многослойное платье разных оттенков синего подчеркивало её невысокую лёгкую фигуру, верхняя туника слегка колыхалась от ветра. Волосы были собраны в сложный узел и украшены синими горными фиалками, которые присылала матери её подруга с Ланферро. В присутствии чужих людей Крис не мог даже обнять её, чтобы утешить, отчего почувствовал себя немножко бревном, а ещё, глядя на её прическу, он впервые понял, что смотрит на маму сверху вниз, и сам удивился: неужели он подрос за последнее время? Он всё ещё пытался подобрать уместные слова утешения, когда к ним подошли четверо сеньоров из Совета баронов, в том числе и сеньор да Коста с его постной физиономией и потаенной злобой в выцветших светлых глазах.

Каждый раз при виде Криса на лице барона отражалась умеренная скорбь человека, готового забыть о личной вражде ради блага Сильбандо. И всё же, при виде доньи Дианы он не удержался от шпильки:

– Дорогая графиня, как чудесно, что вы нашли время нас посетить. Ведь у вас столько дел в замке. В ваше отсутствие Эрвидерос понес большие потери.

– О, я взаимно рада вас видеть, – улыбнулась Дийна без малейшей радости в голосе. – Вижу, мы оба серьезно отнеслись к сегодняшнему мероприятию, ведь утренний беспорядок в ваших владениях не помешал вам приехать сюда. Любопытное совпадение, кстати: каждый раз, когда приходит торговый дирижабль с Континента, ваши овцы вырываются из загонов и мечутся по всему побережью. Старая уловка.

На лицах окружающих сеньоров зазмеились улыбки. Действительно, использовать стадо овец для затаптывания следов – это была старая уловка контрабандистов. Почти все на островах баловались контрабандой, считая, что благородный риск придает этому занятию особый шарм. Барон да Коста был, однако, из тех, кто всегда шумно обличал этот порок в Совете, и поэтому было особенно приятно посадить его в лужу. Он с ядовитой почтительностью поклонился Дийне:

– Вы удивительно хорошо осведомлены. Не сочтите за дерзость, но некоторые говорят, будто ваш опыт был обусловлен богатой практикой.

Да как он смеет?! Крис уже готов был выразить своё возмущение, но мать, держа его под локоть, предупреждающе сжала пальцы:

– Бессовестно лгут, – улыбнулась она и отвернулась от позеленевшего барона к другим собеседникам.

Сеньор Пачеко неловко попытался выразить ей соболезнования в связи с гибелью её мужа и дочери. Крису захотелось накрыть его покрывалом, как попугая, чтобы замолчал. Только по глазам матери и по следам усталости на её лице можно было догадаться, какую боль принесли ей известия о доне Альваро и Джинни. В остальном она держалась с великолепной невозмутимостью.

– Где же этот господин Мальгрем? – с нетерпением спросил Крис, чтобы увести разговор в сторону.

– Он встретит вас на Крылатом мосту. Прибудет туда на катере, – засуетился Пачеко. – У вас будут две-три минуты наедине, до официальной встречи. Мы специально всё так устроили. В конце концов, Сильбандо больше всех заинтересован в сотрудничестве. Постарайтесь произвести на него благоприятное впечатление.

Последние слова советника прошли мимо ушей Криса, который остолбенело глядел, как барон да Коста подает руку высокой рыжеволосой девушке, прибывшей с новой группой гостей. Нельзя было не узнать эту аккуратную рыжую головку с волнистой прической… Он отчаянно надеялся, что всё-таки обознался, но тут, словно почувствовав его взгляд, девушка обернулась. Темные глаза на её бледном лице просияли, как звезды. Крис поперхнулся воздухом. Фейлин! Что она здесь делает?

С трудом натянув на лицо маску беззаботности, он отвернулся, пытаясь успокоить свою новообретенную магию, от которой пекло в груди. Не хватало ещё, чтобы его разоблачили за пять минут до важнейшей встречи. Почему она здесь? И это после того, как он приложил столько усилий, чтобы отправить её на Континент! Между прочим, это довольно дорого ему обошлось. А Хавьеру да Косте – ещё дороже. После их дуэли, после всего, что случилось, видеть Лин рядом с бароном да Костой казалось ему насмешкой судьбы.

Тем временем, от матери не укрылась их игра в гляделки.

– Кто эта сеньорита в розовом, которая разговаривает с бароном? – спросила она. – Ты нас не познакомишь? Боюсь, её окружает не слишком подходящее общество. Я найду ей компанию повеселее.

Меньше всего Крису хотелось поддерживать пустой светский разговор с Фейлин, когда ему было тяжело даже смотреть на неё. Их отношения оборвались на неопределенной ноте, и теперь он не мог надеяться возобновить их снова. Не в его положении. Когда они с матерью подошли ближе, Лин бросила на него обиженный взгляд. Кажется, её всерьёз задело его холодное обращение. А ему нельзя было оправдаться, нельзя объяснить ей при всех, насколько сильно и бесповоротно изменилась его жизнь за последние дни. От неловкой ситуации их спас катер. Крис едва успел представить Лин своей матери, когда вдалеке послышался шум мотора.

– Пора! – засуетился Пачеко. – Это прибыл господин Мальгрем. Он ожидает вас на мосту.

Неожиданно Лин проявила инициативу, заявив:

– Я тоже хотела бы встретиться с послом.

– Сеньорита, – снисходительно улыбнулся да Коста, – вы встретитесь с ним позже, вместе со всеми.

– Мой отец тоже пропал без вести при крушении «Тибурона», – настаивала она. – Мы с Крисом в одинаковой ситуации. Если речь пойдет об организации поисков, я тоже хочу участвовать. Разве не для этого я осталась на островах?

– Мне кажется, её присутствие будет полезно, – согласился Крис.

Ему хотелось поддержать её, а кроме того, он преследовал корыстные цели: если они с Лин останутся наедине, хотя бы на две минуты, то он может попробовать объясниться с ней. Крис воспрянул духом. Барон да Коста наоборот, помрачнел. Они с Пачеко обменялись опасливыми взглядами, и на их лицах отразилось странное замешательство. Крис решил, что разберется с этим позднее.

– Пойдемте же, Фейлин, – поторопил он. – Не будем заставлять посла ждать.

Как только они удалились от группы советников, Лин решительно двинулась вперед, словно проведя черту между собой и Крисом. Только сейчас ему стало ясно, насколько сильно её задело его мнимое высокомерие. Проклятье!

Из беседки, где остался оркестр, крытая галерея вела на лестницу, поднимавшуюся к Крылатому мосту. Увы, ожиданиям Криса не суждено было сбыться – на ступенях лестницы тоже дежурили стражники в серых мундирах с бордовой отделкой. Весь мостовой комплекс Пуэнто Аладо сегодня был наводнен ими. Сеньор Агудо, глава службы безопасности, предпринял невиданные меры предосторожности, застраховавшись от малейшей случайности.

Крис подавил желание попросить: «Эй, парни, не могли бы вы закрыть уши, пока я объясню своей бывшей девушке, что я теперь не совсем живой человек?»

– Лин, – не выдержал он. Она отмахнулась:

– Можешь не объяснять. Мне всё ясно. Ты теперь не просто наследник, а целый граф. Да и ситуация усложнилась. Архипелаг с Эрленхеймом опять на грани войны. Было бы неуместно теперь вспоминать о нашей прошлой дружбе. Ты это хотел сказать?

– Ну… в общем, ты очень чётко всё разложила, – вынужден был он признать.

«И вместе с тем, ты абсолютно неправильно всё поняла!»

К сожалению, он не мог сказать этого вслух. Лин с досадливым выражением оглянулась через плечо:

– Не думай, что я бегаю за тобой в надежде выхлопотать какие-то привилегии. Я просто хотела поблагодарить тебя за заступничество, вот и всё.

Крис прикусил губу, чтобы не дать неосторожным словам вырваться наружу. Что тут скажешь? Он всей душой мечтал вновь вернуть её в свою жизнь, но сколько её осталось, той жизни? И даже этот куцый огрызок ему не принадлежит.

– И вообще, – сердито начала девушка, но вдруг пошатнулась на ступеньке и резко выдохнула, будто потеряв равновесие.

– Лин!

– Всё нормально. Я просто случайно выглянула в окно.

– Помогите ей, – приказал Крис ближайшему из охранников.

Фейлин с детства мучил страх высоты. Даже представить трудно, чего ей стоило появиться на сегодняшней встрече. Комплекс мостов Пуэнто Аладо представлял собой ажурную конструкцию, парившую в небе над облаками. В проёмах арок голубели хребты Анаги – далеко-далеко внизу.

Стражник поддержал побледневшую девушку под локоть. Лин усмехнулась. Судя по насмешливо-сердитому взгляду, Криса вскоре ожидала порция острых шуток про некоторых аристократов, которые так пекутся о своей репутации, что боятся прикоснуться к девушке даже пальцем. Но он действительно не мог ей помочь. Его ладони горели от сдерживаемой магии, в любой момент грозящей вырваться из-под контроля. Он прямо кожей чувствовал, как прозрачные вихри флайра льнут к его пальцам. До ожогов, пожалуй, дело не дойдет, но Лин всё равно что-нибудь заметит, и тогда… Невинный вопрос: «что с тобой? у тебя жар?», а потом она наклонится к его лицу, посмотрит в глаза – и все присутствующие на лестнице увидят их предательский золотой отлив.

Собственно, на этом всё и закончится.

– Может, тебе лучше спуститься вниз? – предложил он.

– Нет. Иди вперед, мы догоним.

«Ну конечно! Кто бы сомневался!»

Первое, о чем он собирался попросить сеньора Мальгрема, чтобы тот нашел повод увезти Фейлин с Архипелага. Так будет безопаснее для них обоих, решил Крис. Он и так ходит по краю, а присутствие Лин сделает его разоблачение неизбежным.

В этот момент порыв ветра, ударивший его в лицо, принес запах, заставивший его насторожиться. Обострённое, усиленное магией восприятие и здесь сыграло с ним злую шутку. Крис до сих пор не мог привыкнуть к ароматам сигарет и духов, которыми благоухало любое светское собрание. Хорошо ещё, что сегодняшняя встреча проходила на открытой площадке, и свежий, пахнувший снегом ветер Фрайо быстро уносил все запахи прочь. Но этот запах – тяжелый, резкий – ударил его, как обухом. Он предвещал беду.

– Подождите здесь! – приказал он стражнику и помчался наверх, перешагивая через две ступени.

Вскоре перед ним открылся длинный пролет моста. Его белые арки сплетались в вышине, полотно дороги было расчерчено синими тенями. В перекрестье теней, откинув голову, лежал человек в щеголеватом сером костюме; яркую белизну его рубашки пятнала кровь, а в груди торчал нож. Крис оцепенел, не в силах пошевелиться. У него не сразу получилось охватить разумом эту сюрреалистическую картину.

Позади него послышался легкий вскрик. Лин со стражником все-таки не послушались, поднялись следом и теперь оба с ужасом смотрели на тело. Ни на что не надеясь, Крис попробовал найти пульс. Его не было. Запах крови смешивался с другим, горьковатым запахом, исходящим от одежды посланника. Темно-серый дорогой пиджак из льна с шелком был явно сшит на заказ, но топорщился на плечах, а брюки казались коротковатыми… Боже, о какой ерунде он думает! Он беспомощно оглянулся на Лин:

– Позови врача. Нет, полицию!

Стражник, который до сих пор поддерживал девушку под руку, проявил больше здравого смысла.

– Думаю, лучше сообщить сеньору Агудо, – предложил он.

Точно! Сеньор Агудо и его безопасники! Перед встречей они дотошно осмотрели весь мост, включая опоры, и ушли с него только тогда, когда явился посол с Эрленхейма, чтобы Крис мог побеседовать с ним наедине.

Что называется, поговорили.

На лестнице нарастал гул – очевидно, весть о случившемся уже добралась до галереи и в другие беседки. В реакции шокированных, возбужденных гостей, одетых в парадные платья, присутствовала какая-то театральность. Да и сама сцена на мосту напоминала плохую театральную постановку: было в ней что-то неправильное, неестественное…

И снова ветер помог Крису прийти в себя, плеснув ему холодом в лицо. Опомнившись, он отошёл от тела. Люди сеньора Агудо сдерживали любопытных, не пуская никого на мост, но от жадных любопытных взглядов никуда нельзя было деться. Крис поневоле чувствовал себя преступником, которого поймали с поличным. Один рукав его кителя испачкался в крови – наверное, в тот момент, когда он наклонился над телом. В толпе мелькнуло бледное вытянутое лицо барона да Косты, потом, растолкав остальных, примчались Рико с Оракулом. Увидев труп на мосту, Оракул ахнул и чуть не уронил очки от шока. Рико сдвинул брови, вопросительно глядя на Криса. Тот молча покачал головой, не зная, что им ответить.

Глава 7. Рико и Оракул строят версии

Ужин в Эрвидеросе пришлось подавать на час позже, чем обычно. Полиция надолго задержала всех в новом городе, так что Крис с матерью и друзьями вернулись на Сильбандо только под вечер. Печальное происшествие с сеньором Мальгремом набросило траурную тень на весь остаток дня.

Крис вяло ковырял вилкой тушеную баранину с густым соусом. Три канделябра освещали длинный узкий стол, за которым разместились их немногочисленные гости. Здесь был сеньор Агудо, которого уговорили остаться на ужин, сеньор Диего – один из старых друзей отца, ну и Рико с Оракулом тоже, разумеется, были тут. Мерцающие огоньки свечей отражались в бокалах и посверкивали на хрустальных вазах с фруктами, расставленных на столе. Иногда Крис с тревогой посматривал на мать, но донья Диана весь вечер просидела в молчании, словно призрак. Остальные беседовали между собой. Разговор вертелся вокруг убийства.

– Кто мог это сделать? Мальгрем пробыл на острове максимум полчаса. Вряд ли он успел нажить себе врагов, – рассуждал Оракул.

– Ну не скажи, – усмехнулся Рико. – Думаю, на Архипелаге найдётся не один человек, готовый метнуть нож в эрленхеймца. Здесь у многих есть к ним старые счеты.

– Да, но приехать – и тут же нарваться на мстителя? – засомневался Оракул. – Бедный господин Мальгрем. Повезло человеку прямо со всех сторон!

– А главное, что на мосту в тот момент не было ни души, – веско заметил сеньор Агудо, которому надоела пустая болтовня.

Крис коротко посмотрел на него и отвел взгляд. Он понимал, что сегодня чудом избежал обвинения в убийстве. Если бы он поднялся на мост один, то по всему городу вскоре разлетелся бы слух о неуравновешенном наследнике де Мельгаров, который использовал короткую встречу с иностранным дипломатом для личной мести. После всего, что случилось, после исчезновения отца и Джинни никто сроду не поверил бы в его невиновность.

Лин со стражником, можно сказать, спасли его от тюрьмы, когда заявили, что обнаружили труп все вместе. У полиции не было оснований не доверять их словам, особенно если учесть, что Фейлин сама была родом из Эрленхейма. Крис испытывал признательность, но вместе с тем злился на себя за то, что опять втянул Лин в их местные дрязги. Как свидетельнице, ей пока запретили покидать Архипелаг. Некоторые почтенные сеньоры из Совета баронов предложили девушке свое гостеприимство, и в результате она выбрала дом дона Пачеко. Хорошо ещё, что её не заставили вернуться в поместье да Косты, этот ядовитый зиккурат, выстроенный посреди каменистой равнины. Крис сомневался, что у Лин остались от него приятные впечатления.

Сам он подозревал, что знает если не исполнителя, то заказчика сегодняшнего убийства, и первым подозреваемым в его списке был дон Скарца. Очевидно, Крис оказался не такой послушной марионеткой, как рассчитывал колдун, вот он и решил убрать его с шахматной доски. Обвинение в убийстве прекрасно подошло бы для этой цели. Кроме того, Крис от шока мог нечаянно проявить на мосту свою опасную магию – и тогда уж точно лишился бы места в Совете. На самом деле, гибель господина Мальгрема была выгодна Скарце по двум причинам. Во-первых, у изоляционистов теперь появился повод снова развести панику и требовать закрытия портов. Во-вторых, на место Криса колдун мог продвинуть кого-нибудь из своих верных сторонников. Барона да Косту, например.

– Повезло нам, что преступник оставил улику, – не унимался Оракул. – Я имею в виду нож.

«Да, а мне повезло вдвойне, потому что дон Скарца мог раздобыть фамильный кинжал де Мельгаров и подбросить его убийце. С него сталось бы», – думал Крис. Даже странно, что он этого не сделал. В груди несчастного господина Мальгрема торчал обычный метательный нож без гарды, тяжелый, хорошо сбалансированный. Такими ножами иногда пользовались птицеловы.

– Таких ножей на острове можно найти десятки, если не сотни, – вмешался Рико. – И мне всё ещё непонятно, как преступник ухитрился пробраться на мост, если лестницы с обеих сторон охранялись?!

– Может, прилетел на катере? – впервые подал голос Диего.

– Тогда мы услышали бы мотор, – возразил Оракул. – Мы ведь слышали, как прибыл господин Мальгрем.

– А если на безмоторном судне? Под парусом, например?

– На драконе! – присвистнул Оракул, фантазия которого заработала на полную катушку.

Судя по каменному лицу сеньора Агудо, тот не склонен был отбрасывать никакие версии, даже самые дикие.

Рико заволновался:

– Не подходит. Дракон разнес бы мост вдребезги, если бы вздумал пролететь сквозь него! Не было там никаких драконов!

Сеньор Агудо смотрел на него с профессиональной цепкостью, пока остальные прятали взгляд, чтобы случайно не показать лишнего. Было ясно как день, кого Рико пытается выгородить – Чару, конечно же. Чару и её чешуйчатого приятеля, дракона Релампаго. Беда в том, что Рико, с его пылкой откровенностью, только ухудшал ситуацию. С безопасниками так нельзя. Чем настойчивее ты пытаешься отвести подозрения от кого-то, тем больше шансов, что Агудо вцепится именно в этого фигуранта.

«Между прочим, – зашептал навязчивый голосок, – Чара Льоса была одной из учениц Скарцы, работала на него и, следовательно, могла…»

Крис схватился за бокал и сделал крупный глоток, пытаясь прогнать эту мысль. Чара не могла сделать ничего подобного! Память услужливо подсунула ему труп несчастного сеньора Тоньо и то, с каким поразительным хладнокровием Чара описала разыгравшуюся между ними сцену. Нет, всё равно она не могла. Лучше бы это был какой-нибудь залетный воланте!

Неожиданно сеньор Агудо тоже ухватился за эту идею:

– Интересная мысль, насчет парусной лодки, – задумчиво протянул он, вертя вилку в руке. – Я давно охочусь за одним летуном из Колмены. Своими выходками он уже довел таможню до нервного тика и, по слухам, так лихо владеет ножом, что может птицу подбить на лету. Ему, пожалуй, была бы вполне по силам такая задачка: промчаться на джунте под арками моста, чтобы убить приезжего сеньора. Вот только какой мотив?

– Если этот пилот делит убежище с доном Скарцей, то, возможно, ему приходится выполнять разные поручения, – заметил Крис. – Давайте лучше подумаем о том, как его поймать.

***

Вечером, после ужина Крис с наслаждением распахнул стеклянные двери, чтобы впустить в столовую свежий, холодный до остроты зимний воздух. Все гости разошлись, камин уже почти прогорел. На остров опустилась ясная ночь. В такую ночь мечталось выйти в небо на джунте, но где уж там… Он теперь не вольный пилот, а правитель острова, и его ждут другие захватывающие приключения вроде неразобранных писем, контрактов и договоров. Из-за убийства и последовавшей за ним суматохи с полицией весь дневной график пошел насмарку.

Плохо, что Крис не мог сообщить о своих подозрениях насчет Скарцы ни сеньору Агудо, ни даже Рико. Сеньор Агудо спросил бы: а какой мотив был у дона Скарцы, и почему ему вздумалось избавляться от Криса? Чтобы ответить на этот вопрос, придется признаться в их тайной колдовской связи – и это сразу поставит жирную точку в его короткой карьере правителя. Одним из главных качеств сеньора Агудо была абсолютная честность. Он не станет покрывать Крисовы грешки, даже если согласится, что тот действовал исключительно во благо Сильбандо.

Своим друзьям и матери он тоже не хотел ничего говорить. Рико магию терпеть не мог и, возможно, начал бы сторониться Криса, но дело было даже не в этом. Флайр так быстро истощал человеческий организм, что «измененные» жили очень недолго, не дольше трех месяцев. Образно говоря, Крис сейчас жег свечу с двух концов. Иногда, глядя в небо, он гадал, сколько ему осталось… И каждый день его друзья или, ещё хуже, мама будут думать: а вдруг этот день – последний? Будут ходить вокруг него на цыпочках, бояться сказать резкое слово или строить планы на будущее в его присутствии – ведь он вряд ли сможет принять в них участие. Никакой нормальной жизни, короче. В конце концов, каждый день превратится в пытку для всех. Это мучительное ожидание отнимет у них все силы и не позволит выполнить то, ради чего, собственно, донья Каэтана так старалась вернуть внука в мир живых.

Поэтому он ничего не сказал Рико с Оракулом и предусмотрительно взял обещание с Каэтаны, что она ничего не расскажет его матери. Ей и так хватило горя.

Бабушка впервые посмотрела на него, как на взрослого.

– А сам-то выдержишь? – спросила она. – Сумеешь солгать им всем?

«Об этом надо было раньше спрашивать», – хотелось ему ответить.

– Как-нибудь справлюсь.

Если мама узнает, она не сможет спокойно заняться поисками. Не решится лишний раз улететь из замка, чтобы не упустить ни одного дня, который можно провести с сыном, а улетев, будет испытывать чувство вины за каждый упущенный час. Не надо им этого.

Эстладо, ночной ветер Сильбандо, взъерошил ему волосы, словно по голове потрепал. Острые точки звезд в вышине кололи глаза. Крис улыбнулся. Утром на мосту ветер тоже помог ему. Он принес весть об убийстве ещё до того, как он увидел тело своими глазами, и кроме того, подарил ему одну подсказку. И сейчас Эстладо тоже будто бы старался его подбодрить.

А ещё очень бодрило незримое присутствие дона Скарцы где-то в дальнем уголке его сознания.

Почему все так боялись «измененных»? Потому что те были послушными инструментами в руках создавших их колдунов. Опасными инструментами, наделенными ускоренной регенерацией и магической силой. Пытаясь избежать этой участи, Крис добрую половину времени тратил на то, чтобы не пускать дона Скарцу в свой разум. Тот, однако, и не думал сдаваться. Его назойливое присутствие чувствовалось постоянно; он бродил где-то рядом, как дикий зверь возле теплого костра. Проверял границы на прочность. Правда, в последние дни колдун несколько умерил свою активность, и это настораживало ещё больше. Это означало, что Скарца решил покончить с неудачным экспериментом и нашёл другой объект для приложения своих колдовских сил.

«Кем бы ты ни был, удачи тебе, парень», – мысленно пожелал Крис.

Глава 8. Добровольный плен

Сидя в замке Скарцы, словно в орлином гнезде, сотворенном магией и вулканами, Джинни злилась на всех, и в первую очередь на себя. Если бы она не тянула так долго… Если бы не этот предатель Кабреро… У неё ведь почти получилось сбежать. Ещё чуть-чуть – и она была бы свободна!

Но чуть-чуть не считается, и теперь, вместо того чтобы мчаться на джунте к родному дому, она изучала взглядом стены своей новой тюрьмы. Эту комнатку ей придется делить с другой девушкой, Ланой. Джинни объяснили, что всё дальнее крыло замка было отведено для учеников колдуна. Сейчас их было немного, не больше пятнадцати, и все они были заняты уроками или практикой где-то на острове. Ученическое крыло замка казалось безлюдным.

Спартанская обстановка комнаты мало говорила о Лане, хотя та прожила здесь уже больше года. Толстые тетради с заметками, какие-то зарисовки, стопка книг – и всё. Кровать была аккуратно застелена тощим колючим одеялом. Ёжась от сквозняков, неизбежных в ветреном климате, Джинни думала, что здешние адепты, должно быть, очень закалённые ребята. Комнаты здесь не отапливались, камин разжигали только в маленьком холле, и то не для обогрева, а ради гипнотического мерцания огня, помогающего при медитациях.

– Хороший маг всегда может согреться за счет своих внутренних резервов, – пожала плечами Лана.

Больше всего Джинни удивило, что её не боялись оставлять здесь одну. Когда в первый день её притащили в эту конуру, то все ученики быстро разошлись по своим делам. Никто не остался, чтобы следить за пленницей. Никто не препятствовал ей выглянуть в коридор, сунуть нос в соседнюю спальню… или сбежать.

Конечно же, она сразу этим воспользовалась. Выскользнула наружу, прокралась по коридору и из трех лестниц в холле выбрала ту, что вела наверх. Спустя некоторое время, поплутав по галереям и переходам, Джинни вдруг снова обнаружила себя на пороге собственной спальни. Она попробовала ещё раз – с тем же успехом. Проклятый замок дурачил её, водил по кругу! Девушка рассердилась. Вернувшись к камину со старомодной железной решеткой, она подобрала в золе несколько угольков, которыми можно было ставить отметки на стенах. Пусть-ка теперь Милагрос попробует её обхитрить! Замок, однако, с удовольствием включился в игру, рисуя на стенах рожицы и неприличные жесты, так что отметки Джинни совершенно терялись среди этих граффити. Угольные рисунки появлялись и исчезали, сопровождая её всю дорогу, которая вновь закончилась в её собственной комнате.

Упрямство не позволяло ей признать своё поражение. Джинни решила попытать счастья с длинной бечевкой, похищенной из соседней спальни, но к этому времени вернулась Лана, её соседка, в сопровождении другой девушки, которую звали Соль. Они двое, похоже, привыкли держаться вместе, хотя внешне составляли забавный контраст: жилистая крепкая Лана со светло-русыми коротко обрезанными волосами, и худышка Соль. Волосы она заплетала в две длинные темные косички, а в её круглых карих глазах было что-то беззащитное, кроличье.

Посмотрев на Джинни, запыхавшуюся от бега, с взмокшим и алым от злости лицом, Лана не могла удержаться от смеха:

– Ничего, привыкнешь. Милагрос поначалу со всеми так шутит.

– Я в первый день даже душ не могла найти! – поделилась Соль. – Кстати, пойдём, я провожу тебя в душевую.

– Когда научишься слушать себя, станет легче, – с видом опытной магички добавила Лана. – У каждого из нас есть внутренний компас. Сосредоточься на своих ощущениях, развивай чутьё. Тогда замок больше не сможет тебя обмануть.

Джинни сердито подумала, что она не маг, а пилот, и привыкла полагаться на обычный, нормальный компас с железной стрелкой. Но, похоже, в этом замке он был бесполезен. Он тут вообще отключился бы, надо полагать. И здесь тоже не было часов, кстати. Ей придется гвоздём выцарапывать дни на стене, как это делали средневековые узники, чтобы не потеряться во времени.

Всю ночь она провела, кутаясь в тонкое одеяло и стуча зубами под вой ледяного ветра. Джинни не настолько владела магией, чтобы изображать из себя радиатор. Ну, не может она согреть себя изнутри, в отличие от Ланы! Если только опять побегать по коридорам в очередной попытке вырваться из заколдованного лабиринта…

На другое утро она чувствовала себя отупевшей от холода и уставшей, но даже это не могло приглушить её страх за Криса. Девушки проводили её в небольшую столовую, где проходил завтрак. Там дежурили другие ученики, которые раскладывали по тарелкам густую кашу и резали хлеб. Джинни надеялась познакомиться с кем-нибудь, рассчитывая найти союзников в этом мрачном магическом улье, но, к сожалению, никто из них не реагировал на её улыбки. Все они были погружены в себя. Соль успела шепнуть, что здесь ни у кого не было общих занятий. Каждый занимался индивидуально с куратором, а лучшие ученики – с самим доном Скарцей.

– У каждого – свой путь к магии. И вообще, завтракать принято в тишине, – строго добавила Лана, после чего разговор увял.

Вероятно, дон Скарца не хотел допустить сближения между адептами, вот и старался держать их порознь. Было видно, что его здесь побаивались. Стоило где-то прозвучать его имени, как голоса испуганно затихали. Джинни твердо решила, что не даст себя запугать.

После завтрака коридор «общежития» опустел, и она опять осталась одна. У неё появился новый план. Если через внутренние помещения замка сбежать не вышло – что ж, она попробует другой путь. Окна ученических спален выходили на длинную галерею, тянувшуюся вдоль западной стены. Собственно, это была даже не галерея, а просто каменный выступ в скале шириной в метр. Снаружи привольно и широко гулял ветер. Выбравшись через окно, Джинни прошлась по карнизу, прижавшись спиной к стене, чтобы не сдуло. Тремя метрами ниже она заметила вбитые в скалу железные скобы пожарной лестницы. Лестница вела на нижние ярусы замка, а может быть, и к самому подножию скал. Неплохой шанс для бегства – при условии, что вы сумеете преодолеть трехметровый спуск по гладкой отвесной стене, отполированной дождями и ветром.

В гневе Джинни пнула скалу, потом подобрала камень и швырнула его вниз, в ущелье. Нет, Милагрос положительно издевался! Каждый раз на пути к свободе перед ней возникала новая дверь, отпереть которую можно было только с помощью магии. Замок будто посмеивался: хочешь сбежать от меня? Тогда учись. Разбуди силу внутри себя, обрети власть над флайром. Для хорошего мага спуститься на три метра вниз, держась зубами за воздух – это так, развлечение. Для Джинни это было непреодолимое препятствие. Допустим, она ещё могла подняться по стене к потолку, но спуститься по отвесной скале под порывами ветра – нет, такое ей не под силу. Разве что поискать хорошую крепкую веревку… но в соседних комнатах ничего подобного не нашлось.

Вечером девушки заметили её подавленное настроение.

– Не огорчайся, – утешила её Лана. – Дон Скарца сейчас присматривается к тебе. Скоро он назначит тебе куратора и определит программу обучения.

– Да плевать я хотела на вашу учебу! – вспылила Джинни. – Я должна вернуться домой!

Соль испуганно оглянулась, а Лана потрясенно округлила глаза:

– Учиться в Милагросе – это честь! Тебе повезло, что дон Скарца позволил тебе остаться!

Джинни в красках описала, куда может отправляться дон Скарца со всеми его дозволениями. Весь лексикон командира Гарсеса вспомнила, плюс парочку новых фраз, подцепленных в шайке Морено. Девушки смотрели на неё, открыв рот.

– Соль, выйди, – сухо приказала Лана и обернулась к Джинни: – Я тоже не желаю этого слушать. Ты не в себе. Магия флайра слишком сильно действует на тебя.

– При чем тут магия. В моей семье что-то случилось! Я могу думать только об этом!

– Твоей семье будет только на пользу, когда ты станешь настоящим магом. Если станешь.

Джинни сжала кулаки, стараясь удержать в себе злость. Если она сейчас же не отвлечется на что-нибудь, то просто взорвётся. Отвернувшись к окну, она принялась молча считать островерхие вершины хребтов. Эта Лана просто выводила её из себя! Упёртая фанатичка. Ничего её больше не интересовало, только магия и учеба, учеба и магия! А соседка всё не унималась:

– Ты должна думать только о тренировках. В начале обучения это важно. Нельзя отвлекаться на посторонние мысли!

– Может быть, если Джинни получит известия из дома, тогда она будет меньше волноваться? – подала здравую идею Соль. Несмотря на строгий приказ, она и не подумала уходить, присела на циновку у двери и оттуда следила за разговором.

Джинни развернулась пружиной:

– А это возможно?

Нахмурившись, Лана недовольно вздохнула:

– Я подумаю, что можно сделать.

«Ничем она не поможет, просто ей охота поважничать, – с грустью подумала Джинни. – Лане нравится делать вид, что она контролирует ситуацию». Тем не менее, на следующий день, после завтрака в комнате обнаружилась стопка свежих газет. Ахнув, Джинни вцепилась в них с отчаянием изголодавшегося человека. Облилась холодным потом от страха, прочитав заметку о Крисе и о его дуэли с Хавьером да Костой. Ясно, что если Крис выбрал дуэль, значит, другого выхода не оставалось… И всё равно страшно. Её брат чудом остался жив! Беда прошла так близко, что у Джинни закружилась голова, словно в шаге от неё внезапно разверзлась пропасть. Ещё больше её ошеломила вторая новость: об исчезновении «Тибурона» и преследовавших его воланте. Её отец пропал без вести. Бедная мама. Бедный Крис.

«Это моя вина, – билась горькая мысль. – Если бы я вовремя привела помощь с базы…»

Вспомнив о девушках, она решила, что это Соль, более отзывчивая, помогла ей добыть бесценную информацию. Когда ученики начали возвращаться с занятий, Джинни подкараулила её в коридоре, желая поблагодарить:

– Спасибо! Не представляю, как тебе удалось раздобыть газеты в этом паучьем углу!

Соль заговорщицки подмигнула:

– Это не я, это Лана. Она ведь занимается с самим Скарцей полчаса в день, вот и попросила, наверное. – Несмотря на то, что сама Соль, очевидно, не так усердствовала с учебой, в её голосе слышалась зависть. Помолчав, девушка предупредила шёпотом: – Так что лучше не зли её, а то она нажалуется дону Скарце, и он бросит тебя в свой дьявольский Котёл за такую дерзость!

– Я всё слышу, – прозвучало из комнаты, и на пороге появилась Лана собственной персоной, с привычным недовольным выражением на хмуром лице. – Соль, ты опять всё неправильно поняла. Котёл духов – это не наказание!

– А что это вообще такое? – с опаской спросила Джинни. Название как-то не вдохновляло.

– Всего лишь испытание для тех из нас, чей дар проявился особенно ярко.

– Ну да, с твоей точки зрения, это что-то вроде премии за успехи, – хмыкнула Соль. – Но лично я не хотела бы туда угодить!

– Очевидно, в Милагросе трудно отличить поощрение от наказания, – пошутила Джинни, и они с Соль исподтишка обменялись понимающими улыбками.

Было неожиданно и так приятно встретить союзника в этом враждебном месте.

– Тех, чей дар слишком слаб, не наказывают, а изгоняют из замка, – назидательно сказала Лана. – Вам обеим следовало бы об этом подумать.

– Я готова уйти хоть сейчас! – живо воскликнула Джинни.

Лана её одёрнула:

– Не принимай поспешных решений, о которых будешь жалеть. У тебя есть талант, это даже я вижу. Дон Скарца скоро встретится с тобой, и я надеюсь, что оставшееся время ты потратишь на полезные размышления и медитации, вместо глупых насмешек над вещами, которых не понимаешь.

Снова украдкой взглянув на Соль, Джинни подняла глаза к небу, беззвучно жалуясь: «Она такая зануда!» Искрящееся весельем лицо подруги согревало её весь вечер, даже после того, как все улеглись спать. Насколько легче выносить заточение, когда ты знаешь, что ты не один!

Дон Скарца вызвал её к себе через день. Джинни отправилась на встречу в самом боевом настроении. Он не имеет права удерживать её здесь! Да как он вообще посмел запереть её в своём хламовнике против воли? О, сейчас она ему всё выскажет! Ярость пылала в ней, как костер, и казалось, её хватило бы даже на то, чтобы разнести остров ко всем чертям.

Против ожиданий её привели не в тот зал с колоннами, а на террасу, где был накрыт стол для утреннего чая. Похоже, Скарца в этот раз решил не давить на неё торжественной обстановкой, или, что более вероятно, зал просто не успели отремонтировать после его прошлой вспышки гнева. Зимний день был светлым и тихим, серые склоны скал по ту сторону ущелья стояли в гробовом молчании. По их склонам, словно рябь на воде, бежали полупрозрачные тени. Колдун сидел, завернувшись в свой балахон, и буднично пил кофе из чашки. Потом Джинни заметила радужные отблески в воздухе, оценила быстрый бег облаков и поняла, что за пределами террасы, как обычно, бушевал ледяной ветер, просто их столик был накрыт пологом из флайра, будто толстым одеялом из теплого воздуха.

Чтобы постоянно поддерживать такой полог, требовалось огромное мастерство. А дон Скарца сидел с совершенно расслабленным видом. Завидев девушку, он небрежно кивнул на свободный стул:

– Присаживайся.

– Спасибо. Надеюсь, с Морено все хорошо? Где он? – неожиданно для себя спросила она, тоже наливая себе кофе в чашку.

Судя по его виду, Скарца не ожидал такого вопроса:

– Наверное, вернулся к себе, а что? Я вообще-то не ради него тебя вызвал. Я подумал, что тебе лучше вернуться домой. Твоей матери сейчас особенно нужна поддержка.

От удивления Джинни сделала такой крупный глоток, что обожгла рот и закашлялась. Интересно, с каких это пор Скарца начал волноваться о чувствах других? И что послужило причиной такого морального прозрения?

Она с подозрением уставилась на колдуна. Голос его звучал мягко, как шелк, но его темный взгляд ощущался хваткой на горле. Джинни поспешно отвела глаза в сторону ущелья. Лучше уж любоваться горным пейзажем, чем смотреть на это энергичное, перепаханное шрамами лицо. Оно и притягивало её, и пугало. Дело не в шрамах, они-то как раз не страшны… Пугало другое – то, что скрывалось за колючими проницательными глазами.

– Даже в наш паучий угол доходят новости из внешнего мира, знаешь ли, – многозначительно произнес Скарца. От его слов у Джинни словно опору вышибли из-под ног.

Паучий угол. То же самое она сказала Соль, когда они шептались позавчера. Кроме них, в коридоре больше никого не было, и тем не менее дон Скарца повторил их разговор слово в слово.

А она-то думала, что они с Соль станут подругами… Но похоже, расположение колдуна значило для девчонки гораздо больше. Настолько больше, что она не преминула сбегать и донести на Джинни. На языке вдруг сделалось противно и горько. Хорошо, что кофе ещё не кончился, чашка кофе – самое удобное средство, чтобы спрятать в ней свои чувства.

– …И мне действительно жаль, что так вышло с твоим отцом, – добавил колдун.

Его голос звучал искренне, так что Джинни решилась спросить:

– А вы можете объяснить, что случилось с тем дирижаблем? И с воланте?

– Думаю, что могу. Когда «Тибурон» включил защитное излучение, образовалась пространственно-временная аномалия, в которую он и провалился вместе с преследовавшими его пилотами. Просто случайность.

– И где же они теперь? – с замиранием сердца спросила Джинни.

– Кто знает? Поле флайра таит немало загадок. – Колдун помолчал. – Когда я увожу остров от некоторых… досаждающих нам гостей, то мы перемещаемся в таких пространствах, о которых большинство людей понятия не имеет. В последний раз мне почудилось, что я видел в небе нечто похожее на дирижабль.

Джинни подалась вперед. От волнения у неё пересохло в горле.

– Вы их видели?

Дон Скарца переменил позу, будто очнулся.

– Ты же летала в шторм, – поморщился он брюзгливо. – Много ли увидишь, глядя по сторонам? Сплошная болтанка! Скорее, я просто ощущал чужое присутствие.

Она не могла поверить. Неужели несколько дней назад отец был совсем рядом? Можно сказать, они спинами в воздухе разошлись – и не встретились. Как досадно!

– Но Милагрос потом возвращается обратно, в наш мир, – осенило её. – Значит, моего отца тоже можно вернуть?

– Безусловно, – с абсолютной уверенностью заявил Скарца. – Разве твоя мать не рассказывала тебе? Однажды они с доном Альваро уже вернулись из подобного шторма. Да, если бы нашелся сведущий маг, то он мог бы указать пилотам обратный путь. Твой брат, например, сумел бы. Если бы не отказался от магии.

У Джинни упало сердце. Крис с детства отвергал всё связанное с магией из-за того, что она лишила его неба и паруса. В первые месяцы после травмы прямо на стенку лез! Она тогда хвостом за ним бегала, боялась на пять минут оставить его одного. Потом его чувства притупились, конечно, но неприязнь к магии не исчезла. Кто знает, сумел бы он поладить с полем флайра, чтобы найти отца в его многослойных глубинах?

– Твой брат упрям. Я предлагал помочь ему, но он отказался, – с видимым сожалением добавил Скарца. Его взгляд был обращен куда-то за пределы острова. – Второй раз я предлагать не стал.

– А вы сами могли бы помочь нам в поисках? – набравшись смелости, попросила Джинни.

Колдун воззрился на неё с изумлением, затем рассмеялся, продемонстрировав всю нелепость её затеи.

– Прости, но нет! Милая, я же не член семьи. Чтобы найти дона Альваро в магическом шторме и вытащить его из ловушки, мало разбираться в структуре флайра и уметь управлять им. Нужно ещё искреннее чувство, любовь, желание вернуть близкого человека. Крис – способный интуит, и я верю, что у них с отцом достаточно сильная эмоциональная связь. Он бы справился. Но он упустил свой шанс.

«Значит, Крис отпадает. А я? – вдруг подумалось ей. – Я могла бы помочь?»

Джинни никогда не испытывала интереса к магическим практикам, но ведь боль Криса, когда его ранили, она почувствовала, как свою… Может, у неё получилось бы дотянуться мыслью до отца, чтобы указать ему дорогу обратно?

– Лана говорила, что у меня тоже есть зачатки дара, – почти прошептала она.

Взгляд Скарцы сделался острым, как скальпель.

– Возможно, – осторожно произнес он. – Вопрос в том, чего ты хочешь. Вернуться домой? Или учиться магии?

Если бы она знала! Больше всего ей хотелось посоветоваться с матерью. Или с Крисом. С кем-нибудь, кому она доверяла и кто разбирался в этих делах лучше неё.

– Мне надо подумать…

Колдун равнодушно кивнул и отвернулся, будто выпустив её из своей хватки. На его лице отразилось утомление человека, которого отвлекли от важных дел из-за ерунды. Он сделал нетерпеливый жест:

– Девочка, я не даю вторых шансов. Я отпущу тебя с острова по первому слову, но во второй раз ты сюда не вернешься. Просто не найдешь это место, и всё.

От нахлынувшей паники Джинни не знала, на что решиться. Мир, оказывается, был устроен гораздо сложнее, чем она себе представляла. Час назад Милагрос казался ей кошмарной тюрьмой. Теперь же он внезапно обрел привлекательность – ведь из всех мест на Архипелаге он был ближе всех к тем чужим небесам, где скитался её отец.

Тем временем Скарца звякнул чашкой о блюдце и отодвинул стул, собираясь подняться. Джинни остро поняла, что последняя возможность спасти отца уплывает у неё из рук.

– Я хочу остаться, – быстро произнесла она, чтобы не передумать.

Чародей отмахнулся от неё, как от мухи.

– Честно? Не стоит. Вряд ли у тебя что-то выйдет, твой дар слишком слаб.

Всё кончено! Её охватило отчаяние. Слишком долго она колебалась, и теперь её прогонят с волшебного острова в обычный мир, где её всю жизнь будет грызть чувство вины за свои ошибки. Девушка вцепилась в столешницу, боясь, что сейчас войдут стражники и силой вышвырнут её отсюда. Глядя на скептическую ухмылку Скарцы, она готова была упрашивать его, чтобы он разрешил ей остаться.

Пожалуйста, позвольте мне! – взмолилась она. – Я буду стараться. Я сделаю всё, что вы скажете!

– Хм.

– Только… мне нужно предупредить маму с Крисом. Можно написать им письмо?

Он задумался, пристально глядя ей в лицо.

– Ну что ж. Ладно. – Старик вновь опустился в кресло. У Джинни вырвался долгий вздох облегчения. – Разумеется, ты можешь им сообщить. Бумага и перья есть в общем холле. Письмо оставишь на подносе с корреспонденцией, его заберут и доставят. Мы тут не совсем отстали от цивилизации, знаешь ли, – вновь съязвил он.

Возвращаясь в учебное крыло, Джинни чувствовала себя как во сне. Всё прошло совсем не так, как она себе представляла. В их с Ланой спальне обнаружилась её летная доска, прислоненная к стене, и свернутый парус. Это доказывало честность Скарцы. Он вовсе не собирался насильно удерживать её здесь. Позаботился о том, чтобы вернуть ей её имущество.

На секунду ей с грустью вспомнился Морено, его глаза, улыбка и их единственный совместный полёт… Но о нём лучше забыть. Он выбрал свой путь, а она – свой. Она выжмет из Милагроса все знания, которые он сможет дать. Хоть наизнанку вывернется, но доберется до тех неведомых измерений, куда ушел «Тибурон» вместе с двумя воланте.

Захватив конверты и несколько листов бумаги, Джинни принялась за письма. Её письмо к матери получилось длинным, а к Крису – ещё длиннее. Она исписывала страницу за страницей, рассказывая о том, как была неправа, как всё неправильно себе представляла. Ей повезло, что дон Скарца согласился учить её. Повезло оказаться на острове, который умеет двигаться сквозь пространство и время, ведь, чтобы отыскать «Тибурон», нужно проникнуть внутрь аномалии, а вокруг Милагроса этих пространственных омутов так много – словно дырок в кружеве. Если она останется здесь, то ей проще будет найти отца.

Никогда ещё её письма домой не были такими пространными, и Джинни не приходило в голову, что она изливала на бумагу свои сомнения, стараясь убедить себя, что поступает разумно.

Глава 9. Сквозь огонь и дым (Крис)

Первым делом Крис решил, что ему нужен напарник. Даже в книгах детективы никогда не действовали в одиночку. Оракул к этому времени уже вернулся в колледж, поскольку начался новый семестр. Рико, в отличие от него, назад не спешил.

– Я терпел эту учебную муть только ради «Фрингиллы», – заявил он, отвечая на вопрос Криса. – Теперь яхта у меня, и, значит, мне больше незачем туда возвращаться!

После гибели магистра Варгаса обожаемая яхта Рико формально перешла в распоряжение ректора Эриньеса. То ли в приступе добросердечия, то ли из сочувствия к Крису Эриньес поручил его другу очень простую работу: оказывать помощь метеостанциям на островах Сильбандо и Керро. Благодаря этому, Рико довольно много времени проводил на Сильбандо и фактически жил в семье де Мельгаров, в Эрвидеросе. Теперь у него было достаточно свободного времени, чтобы поучаствовать в расследовании.

Выслушав предложение Криса самим разоблачить убийцу Мальгрема, Рико сначала засомневался.

– Но ведь это дело уже и так на карандаше у сенаторов, – возразил он. – Мы-то чем сумеем помочь? Мой старик говорил, что в полиции даже специальный отдел создали: для расследования тяжких преступлений, требующих особо деликатного подхода.

– Знаю я, как они работают, – отмахнулся Крис. – Сенаторы на Аррибе больше всего озабочены тем, чтобы оправдаться перед Эрленхеймом. Если виновника не найдут через несколько дней, они сами его назначат.

По его мнению, дон Скарца был слишком хитрой рыбой, чтобы попасться в сети полиции, а подозрения, на которых строилась версия Криса, были чересчур эфемерны: ветер, странный запах на одежде посла… Такие улики к делу не пришьешь. Единственной конкретной зацепкой был нож, оставленный в груди убитого. Конечно, орудие преступления уже приобщили к делу, но Крис хорошо запомнил его и даже зарисовал. На рукояти стояло клеймо оружейника: стрелка в круге.

В конце концов, Рико согласился – может быть, из-за Чары. Крис тоже за неё беспокоился. С тех пор как они поссорились, в Эрвидеросе она больше не появлялась. Он надеялся, что и на Керро тоже.

– Я говорил, что такими ножами до сих пор пользуются птицеловы. Кстати, на Керро есть их поселок, как раз недалеко от Пуэнто Аладо. Можем съездить и поспрашивать, кто у них там самый искусный в ножеметании, – внес дельное предложение Рико.

Правда, опрос свидетелей пришлось отложить, так как Крису полагалось присутствовать на траурной церемонии, которая тоже проходила на острове Керро, в порту Оротавы. Гроб с телом сеньора Мальгрема был помещен на борт дирижабля, отправлявшегося на Континент. Огромный кокон дирижабля закрывал полнеба; под ним на тонких, но прочных тросах висела металлическая кабина. Из уважения к церемонии порт в этот день окутывала тишина. Обычно здесь стоял шум до небес: между причалами сновали катера, шлюпки, гоночные скифы, джунты и обычные плоскодонки, отовсюду слышалась чужая бойкая речь, и всё это шевелилось, дрожало, мелькало и рассыпалось в лучах ослепительно яркого солнца.

На проводах дирижабля присутствовали те же официальные лица, что и позавчера на приеме. Крис был совсем не рад тому, что пришлось ещё раз столкнуться с бароном да Костой, хоть и понимал, что им никуда друг от друга не деться. Более того, ему следовало поблагодарить барона, так как да Коста был одним из тех, кто помогал снарядить сегодняшний дирижабль.

Рядом кто-то вполголоса рассказывал о покойном Мальгреме:

– Я слышал, что раньше он был инженером. Говорил, что давно мечтал увидеть Пуэнто Аладо, восхищался его постройками. Особенно его интересовали мосты. Вот ему и организовали экскурсию. Кто же знал, что так выйдет? Не повезло…

«М-да, вот так летишь на встречу с мечтой, а судьба уже готовит тебе билет на обратный путь: в грузовом отсеке дирижабля, вместе с фруктовыми ящиками и тюками шерсти, – печально подумал Крис. – Никогда не знаешь, что с тобой будет завтра».

Ко всеобщему облегчению, церемония длилась недолго. Вскоре они с Рико оказались свободны. До посёлка птицеловов отсюда было рукой подать, так что Крис собирался дойти пешком, однако Рико вдруг заартачился и предложил взять яхту.

– Да тут же рядом! – возразил Крис. – Корова долетит!

– Зато на «Фрингилле» приятнее, – настаивал его друг.

Ладно. В конце концов, кто откажется от хорошей воздушной прогулки?

– Признай, что ты просто соскучился по своей птичке, – поддразнил его Крис.

День выдался совсем неплохой для зимы. «Фрингилла» скользила в прозрачном слое между зелеными холмами острова и нависающим сверху плотным серо-синим покровом из облаков. Иногда от этого «одеяла» отрывались рыхлые клочки пуха и кружились в воздухе за бортом. Далеко внизу проплывали яркие домики Оротавы, все в желто-розовой мозаике солнечных пятен. Потом яхта поднялась выше, и остров постепенно затянула серая пелена.

– Ничего, сейчас из тучи вылезем, красиво будет, – пообещал Рико, управляясь с рулем. – Иногда солнце на облаках так играет, что засмотришься!

Крис потряс головой, пытаясь избавиться от нахлынувшего чувства глухоты и головокружения из-за потери ориентировки. Он всегда нервничал, когда приходилось заходить в облака. Ни шиша не видно, непонятно даже, в какой стороне земля. Наконец, пробив облачный слой, яхта словно вынырнула из глухого сумрака, и Крис с облегчением перевел дух. Следующий вздох застрял у него в горле, когда он заметил поднимавшийся кверху жирный черный столб дыма.

– Где-то пожар! – Крис прилип к борту, вглядываясь в облака под ними. Слишком плотные, ничего не видать!

– Странно, в той стороне вроде нет никаких островов… Стой, это на дирижабле! – осенило обоих. – Авария на борту!

– Вот холера. Двигаем к ним, скорее!

Неизвестно, что там случилось, но вдруг нужно помочь? Во время эвакуации каждые руки дороги. И снова всё небо заслонила серая пелена. Рико подвел яхту так близко, насколько мог.

– Ближе не могу, – извинился он.

– И не надо. Держись здесь, а я посмотрю! – сказал Крис, быстро спуская на тросах маленькую моторную шлюпку.

Вся палуба дирижабля была затянута дымом. Похоже, пожар распространялся от кормовой части, как это ни странно. Также Крис с облегчением отметил, что дирижабль был из местных, а значит, на нем должны быть воларовые щиты с крючьями, из которых можно собрать плот, чтобы эвакуировать людей. Уходя с Архипелага, дирижабль оставлял эти щиты на одном из мелких пограничных островов. Аэронавты с Континента, как правило, даже парашютов с собой не брали, потому что те съедали драгоценные килограммы полезной нагрузки. Лучше залить ещё десяток литров горючего, считали пилоты.

Щурясь от дыма, Крис промчался к командирской гондоле, где уже суетились люди.

– Щиты – за борт! – распорядился он. – Цепляйте их к моей шлюпке и буксируйте к яхте!

Позже он сам удивлялся, откуда в нём что взялось: и командирский тон, и привычка распоряжаться. Впрочем, командир дирижабля был ранен, а его помощник выглядел ещё младше Криса, будто только что из лётной школы. Скорее всего, это была его первая нештатная ситуация, а в таком случае любой растерялся бы. Крис узнал, что экипаж состоял из шестнадцати человек, двенадцать из которых были на месте. Эвакуация шла своим ходом. Пассажиров на борту не было.

– А где ещё четверо?

– Двое механиков остались в моторной гондоле, – доложили ему. – К ним теперь не добраться.

– Я посмотрю.

Он не собирался блуждать в служебных тоннелях гибнущего дирижабля, но его привлек запах. Тот же запах, что исходил от костюма покойного господина Мальгрема – горьковатый и острый, различимый даже в дыму. Крис прищурился, уловив в слоистой тьме чье-то движение. Впереди что-то лязгнуло.

– Эй! Кто здесь?

Тишина, потом стук быстрых шагов. Крис бросился следом. Кто мог прятаться здесь в тоннелях? На борту не было пассажиров. Почему вообще вспыхнул пожар? Случайность? Что-то не верится. Стараясь ступать как можно тише, он проник в грузовой отсек. Огонь ещё не добрался сюда. В темноте высились ряды ящиков, надежно закрепленные тросами. С другой стороны были сложены тюки с шерстью. Подозрительного запаха нигде не слышно… Крис принюхался, и внезапно ему стало смешно: стоит тут, корчит из себя ищейку!

Потом ему пришло в голову, что шерсть вообще-то тоже имеет резкий специфический запах, и где он, спрашивается? Крис наугад вспорол один из тюков – оттуда вывалилась какая-то ветошь. Он уже потерял счёт загадкам. Что здесь вообще происходит?

В этот момент дирижабль резко тряхнуло. Пирамида ящиков поехала вбок. В нос Крису дохнуло знакомой горечью, словно предупреждение. Он не успел оглянуться, как его затылок раскололся от боли, и он упал.

***

Тем временем Рико метался по палубе «Фрингиллы», встречая терпящих бедствие аэронавтов.

– Все здесь? – спросил он у парня в мундире помощника командира.

– Мы потеряли троих, – устало ответил тот.

– А где тот, кто привел к вам шлюпку? Такой молодой человек в серо-бордовом кителе?

Аэронавты с чумазыми, закопченными лицами переглянулись друг с другом.

– Я думал, он на другом плоту, – неуверенно ответил один из них.

Рико, выругавшись, шагнул к борту, пытаясь разглядеть что-нибудь в дыму.

– Где шлюпка? Мы вернемся за ним, – решил помощник.

– Опасно, – возразил кто-то. – В любой момент может случиться взрыв.

– Ты и ты, оба – со мной. Возвращаемся.

Рико понравилось, что этот парень не стал тратить время на споры. Сам он кусал губы от злости, так хотелось ему тоже рвануть на помощь – и первым делом отвесить Крису хорошенький подзатыльник. За самоуверенность. Он что, считает себя бессмертным?!

Увы, капитану нельзя было покидать яхту. И подвести её ближе он тоже не мог: над их головами колыхался огромный пузырь, наполненный водородом, который только и ждал малейшего повода к воспламенению. Один раскаленный осколок – и палуба «Фрингиллы» превратится в огненную могилу для всех, кто на ней находился.

Маленький силуэт шлюпки, то появляясь, то прячась в дыму, снова направился к дирижаблю.

***

– Вставай. Да вставай же! – шипел кто-то ему прямо в ухо.

Крис застонал. Моргнул, поморщился и снова закрыл глаза. Голова просто раскалывалась на части. Почему все не могут просто оставить его в покое? Вместо этого чья-то рука бесцеремонно встряхнула его за плечо.

Озверев от боли, он окончательно пришел в себя. Его лицо пекло от жара, глаза слезились. Вокруг не было ни души. Крис тронул голову и пожалел, что вообще о ней вспомнил: в затылок будто гвоздем ткнули. Волосы на виске слиплись от крови. Пока он тут отдыхал, пожар успел разойтись шире – дым стелился над полом, и каждый вздох давался с трудом. Нормальный человек на его месте уже помер бы, но «измененные» всё-таки были крепче. Возможно, они могли выжить даже при летальной концентрации угарного газа. Крис усмехнулся: как бы не пришлось сейчас проверить это на собственной шкуре!