Читать онлайн Праздник Света

Книга первая.

Праздник Света.

Солнце восходило из-за гор, скрытых туманом и золотило море. Лёгкий бриз надувал парус на рыбацкой лодке старого Витзи и она приближалась к берегу. Сам владелец сидел на корме. Солнце и ветер выдубили его кожу,которая стала совсем бронзовой. Руки огрубели от постоянной работы,напоминая клешни краба. И как, смеясь, шутила Коана, его жена, он стал страшнее самого Тлау, великого покровителя рыбаков и мореходов. Хотя куда ему до Тлау и его акульей головы! Волосы,бывшие когда-то смолисто-черными, поседели и выгорели на солнце, но глаза смотрели так же верно,как в тот день,когда он впервые вышел в море вместе со своим дедом,будучи ещё мальчишкой. Сейчас он сам стал дедом, усмехнулся Витзи и покачал головой. Теперь его внуки ходят вместе с ним. Вот и сейчас, высокий жилистый Лекец, стоял на носу вперёдсмотрящим, а такой же высокий, но вдвое более крепкий Тоес правил лодкой.

Удача сегодня сопутствовала Витзи и в лодке лежала гора макрели, но он смотрел только на огромного тунца, прикреплённого по правому борту. Такая громадная рыба нечасто попадается, некоторым и никогда. Но за без малого сорок лет ловли ему приходилось мериться силой с могучей рыбой и иногда возвращаться с ней домой. Тоес указал рукой назад, и Витзи, оглянувшись, увидел корабль,нагонявший их, а немного поодаль, ещё один. Их паруса были украшены изображениями пчёл, в честь бога Хаэка, покровителя торговцев, и Витзи понял, что эти корабли принадлежат самому Квахту Лоццо, главе гильдии купцов Тарау. Чьи суда большими караванами бороздили просторы Закатного океана, вдоль всего побережья. Заходя в Якту, Льендо, доходя до самой Мебы на севере, чтобы, подумать только,вести торговлю с народом сауа. Этими варварами, проклятыми богами поедателями пингвинов! Но Лоццо не гнушался ничем и вез оттуда великолепные меха, моржовую кость и зубы кашалотов.

Корабли приближались, и Витзи, к своему удивлению, рассмотрел на носу впереди идущего корабля большую фигуру морского змея, искусно вырезанную из огромной китовой кости. Это мог быть только сам «Морской Змей», флагман всего флота Лоццо, никогда не выходивший в море без своего владельца на борту. Лоццо не доверял этот корабль ни одному из капитанов, несмотря на то, что все они у него были опытными и много повидавшими мореходами. И всегда "Морской Змей" ходил только во главе большого каравана судов. Корабль приближался, и Витзи мог узнать самого Лоццо, стоявшего на палубе в своем роскошном плаще из крыльев Миауа, непромокаемом и непродуваемом никакими ветрами. Вот корабль поравнялся с лодкой и высокий жилистый человек, одетый в расшитый скорпионами плащ, окликнул Витзи:

– Сколько ты хочешь получить за свою рыбу, старик?

– Я думаю отвезти её Теоту Мезиху, начальнику гавани, а уже он, наверное преподнесёт её Чкао Тиоту, самому правителю Тарау и она украсит его пир в час Синей Руки.

– Мне нужна твоя рыба, старик, – заговорил Лоццо, подошедший к ним, – Я обещал Тлау самую лучшую рыбу и не постою за ценой. Плачу тебе за неё пять золотых мечей!

Пять золотых мечей! И это предлагает сам Лоццо, известный всем своей прижимистостью и готовый торговаться за каждый медный топорик! Поистине сегодня солнце зайдет совсем с другой стороны, если такое происходит! У Витзи не было слов и он только кивнул головой.

Корабль лег в дрейф и лодка пришвартовалась к нему. Матросы спустились вниз, чтобы привязать рыбину для подъёма на борт. Лоццо бросил ему пять золотых мечей и отошёл. Витзи с беспокойством отметил, что на корабле имеются черные следы, как после пожара. Улучив момент, он тихо спросил у стоящего рядом матроса:

– Что-то случилось, раз Лоццо так расщедрился? Торговцы обычно не вспоминают про Тлау, когда не штормовой сезон.

Матрос быстро огляделся и произнёс шёпотом:

– Случилось. Конечно, случилось. Он потерял весь свой караван. Двадцать шесть кораблей.

– Двадцать шесть! Да как это возможно?

– Чужаки вернулись, старик. Боюсь,что теперь они доберутся и до самого Тарау.

Корабль отошёл и Витзи смотрел ему вслед, забыв обо всём на свете. Чужаки вернулись! Значит это правда. Все эти слухи, доходившие с севера, перед прошлым сезоном штормов. Слухи о чужаках, которые пришли неизвестно откуда на огромных стремительных кораблях. Чужаках, которые огнём и кровью затопили городки и поселки северного народа и островитян. Одни говорили, что они дети Тиу, бога солнца и явились прямиком из сверкающих палат, чтобы донести его волю каждому смертному. Другие, напротив, утверждали, что они отродья Шолло, бога смерти и Тьмы, ездящие на клыкастых демонах и повелевающие громом. Третьи утверждали, и сам Витзи склонялся к их историям, что они никакие не боги и не демоны, а люди, отважные воины и мореходы.

Лодка скользила вперёд и уже можно было рассмотреть пирамиды храмов, дворец правителя, с его высокими башнями и ряд зданий поменьше. Подойдя ближе, Витзи заметил толпу скупщиков рыбы, толкущихся с тележками на берегу. Пришвартовав лодку, Витзи отложил самую крупную макрель и продав остальных, отпустил внуков. А сам, неся рыбу, пошёл в сторону каменистого мыса, резко выдававшегося в море. Практически на его краю, возвышалась громадная статуя Тлау, высеченная из каменной глыбы в незапамятные времена, ещё при основании города. У ног статуи было углубление в камне, в котором уже лежал тот большой тунец, проданный Лоццо. Его голова и хвост торчали из углубления далеко в разные стороны. Витзи положил макрель рядом с лоснящимся тунцовым боком. Он молча постоял, посмотрев в лицо статуи, и мысленно обратился к Тлау, как обыкновенно,прося о погоде и хорошем улове. Потом, помедлив, произнес:

– Видишь, какие времена нынче, неизвестно что дальше будет. Если чужаки доберутся к нам, то они эту статую снесут, и молиться тебе некому станет. Ты ведь владыка морей, сделай так, чтобы чужаки не приплыли в Тарау.

Они ещё постоял в раздумьях и тихонько побрёл назад. Спускаясь по мысу, он оглянулся. Лучи солнца упали на лицо статуи и озарили акульи зубы. Витзи показалось, что Тлау улыбнулся.

* * *

Техкаси, император Тинсу, был взволнован, хоть и не показывал виду. Он восседал во главе стола на золотом кресле, украшенном тонкой искусной резьбой и драгоценными камнями. Справа от него находился черноволосый гигант Морел, его старший сын. Громадный и широкоплечий, он тем не менее, выбрал учёбу в Доме Тламмов, мудрецов и учёных, а не в Доме Воинов, к большому сожалению своего отца. Слева от императора, нетерпеливо ёрзал на своём кресле, его младший брат, стремительный и проворный Тайо, с покрытой шрамами левой стороной лица и рукой. Тайо, в отличие, от брата, не интересовало ничего, кроме войны, охоты и женщин. Он рано стал воином и участвовал во всех стычках и битвах последних лет. С Воинами Облаков и с Народами Равнины, с Мауле, с Мебой, Яктой и лесными племенами. Но удача хранила его. Свои шрамы, на удивление всем, он получил не в битве. После последней ритуальной войны с Мауле, он входил в посольство, направленное для заключения мира, и проживая в Мауле, заинтересовался их Воинами-Котами, пожелав стать одним из них. Да ладно бы просто прошёл применяемый ими сегодня обряд посвящения. Нет, откопал где-то сведения о древнем забытом ритуале, как подозревал Техкаси, не без помощи одного из жрецов Шолло, при котором человек и равнинный кот, обмениваются, как бы частью своих душ. Но обряд пошёл не по плану, и равнинный кот просто выпотрошил жреца, а Тайо получил свои раны. Техкаси тогда был страшно разгневан и приказал жрецам Тиу казнить Мейе, начальника охраны Тайо, вырвав ему сердце в Храме Света. К удивлению отца, Тайо выжил, хоть и обзавёлся шрамами, и остался таким же, как и прежде – весёлым, ловким и бесстрашным.

Далее за столом сидел багровый толстяк Илан, главный жрец Храма Света, вытирая платком пот со лба. Одетый в свой золотистый плащ, с вышитым изображением солнца. Напротив него находился Уэкой,представляющий контраст с Иланом, своей костлявой фигурой. Он совмещал,казалось несовместимые должности, будучи одновременно верховным судьёй, казначеем и церемониймейстером. Рядом с ним примостились Лаки Чолько, глава торговцев Тинсу, и Мецтли, начальник городской стражи.

Формальным поводом, по которому их призвал император, была подготовка к грандиозному Празднику Света, но как он видел по лицам присутствующих, их тревожило совсем другое. Техкаси тоже нервничал, и мысленно пристыдил себя за эту слабость. Его волновали все эти слухи о чужаках, которые пришли опять, и в этот раз, похоже не собирались уходить. В прошлые свои налёты на побережье, они пограбили городки северян, забирая ценности и рабов, и отбыли на своих стремительных кораблях. Тогда многие решили, что они не вернутся. Но они пришли снова, и на этот раз покорили весь народ сауа, захватив Мебу и поставив в ней своего наместника. Его тревога была не напрасна. От информаторов Чолько с севера, приходили сведения о том, что чужаки ищут среди пленных и рабов, знающих дорогу через Перевал Звёзд. Также доносился слух, что они выслали отряд на равнины. Техкаси не мог думать о празднике, но сделав уверенное лицо, заговорил:

– Говори первым, Илан. Всё ли у тебя готово?

Толстый жрец с трудом приподнялся и произнёс:

– Да, ваше величество. У нас всё готово. Пленных, как вам хорошо известно, в этом году, к сожалению, немного. Но Ималь со своим отрядом теки ведёт ещё группу с равнины и должен прибыть вовремя. Плоды найры доставлены в надлежащем состоянии и ждут своего часа. С нашей стороны никаких затруднений не ожидается.

– Тогда садись. У тебя всегда порядок. Можно не спрашивать.

Жрец, довольно улыбаясь,поклонился и сел на своё место.

– Теперь ты, Уэкой. Что у тебя? Ты выполнил все мои поручения?

– Конечно, ваше величество, – Уэкой низко поклонился и продолжил, – главное, это то, что посольство из Мауле выехало и уже в пути. Они должны успеть заблаговременно. Воины Облаков удивились приглашению, но не согласились прибыть на праздник. В Мебу я, конечно, никого не посылал из гонцов. Из Якты прибудут представители. Посольство из Тарау едет, и очень скоро будет здесь. Что до Льендо, то тут самое интересное. Правитель Льендо, Акотас, отправляет с посольством своего сына Точо и очень большой караван. Будут почти все их тламмы и многие знатные люди. Также он любезно предоставил нам для праздника свой знаменитый цирк.

– Танцующие с Ветром? – Тайо не выдержал.

– Да, мой принц. Они приедут и укротители зверей.

– К Шолло этих укротителей! – зло произнёс Мецтли, начальник городской стражи, – от них всегда одни проблемы в городе!

Техкаси усмехнулся. Уэкой продолжал разговор:

– С продовольствием трудностей нет. Чолько уверил меня, что всё недостающее успеет достать. Игры готовы. В этом году всё будет хорошо. Они тренируются постоянно. Танцоры тоже. Гостей разместим, как полагается, с этим проблем нет. Все наместники уже должны прибыть в свои дворцы со дня на день. Пожалуй, у меня, наверное, всё.

– Хорошо, Уэкой, – проговорил император, – я на тебя рассчитываю.

Костлявый человечек поклонился и сел.

– Что у тебя, Мецтли?

Тот преувеличенно бодро встал и выпрямился:

– У меня никаких затруднений. Как положено, добрал людей в стражу и обучил. В городе будет полный порядок.

Хорошо. Если больше нечего сказать, то все можете быть свободны.

Присутствующие начали расходиться, прощаясь. Чолько продолжал неподвижно сидеть за столом. Тайо, выходя, обнаружил, что Морел не двинулся с места, и вернулся назад. Император смотрел на Чолько:

– Говори, что ты узнал?

Чолько огляделся и увидев, что в зале совета никого не осталось, кроме императора и его сыновей, заговорил приглушённым голосом:

– Чужаки, как мы уже достоверно знаем, послали отряды на равнину и на Перевал Звёзд. Но это не самое важное. Мне доносят, что они срочно готовят корабли к отплытию. И одна из последних новостей о том, что они уничтожили и захватили часть торгового флота Квахта Лоццо, и сам он чудом уцелел.

Император, помолчав немного, произнёс:

– И чтобы ты предложил, Чолько?

– Я торговец, а не воин. Моё время заканчивается и наступает время копий и топоров. Мне кажется, что чужаки готовятся напасть на Тарау, и нам не получится остаться в стороне. Я думаю, что они хотят весь мир, и в этом их мире, нам есть место только в виде рабов. Мне это не подходит.

– Скорее мы принесём их в жертву Тиу, – пробурчал Тайо.

– А ты, что скажешь, Морел?

– Я думаю, что Чолько прав. Чужаки в любом случае придут в Тарау, иначе зачем им готовить корабли.

– А может они явятся прямиком к нам, в Тинсу?

– Мне кажется, что вряд-ли. Судя по тому, что они послали людей карабкаться на Перевал Звёзд, и тем более, на равнины, им почти ничего не известно о наших землях. Они взяли Мебу, и поработили сауа. Сауа всегда торговали только с Тарау, не считая Якты и Льендо, и почти никакого представления не имеют о Тинсу. Ну кроме того, что это сильнейшая империя. Люди Лоццо, если попали в плен, скажут тоже самое. У сауа почти нечего грабить, и народ Тарау для них богачи. Это они и расскажут чужакам. Я думаю, что они не рискнут напасть на Тинсу, не узнав о нас больше. Я думаю, что они попытаются напасть не раньше, чем покончат с Тарау, если у них это получится.

– А ты, Тайо?

– Что мы не должны сидеть и ждать. Чужаков надо разбить. Я бы послал первый отряд теки на Перевал Звёзд, вдруг они всё таки доберутся до него. Но большая армия там не пройдёт, следовательно нам особо нечего опасаться. Ещё один отряд я бы послал на побережье. Следить за морем и в случае чего, не дать высадиться. Также, я бы срочно начал собирать армию. Нельзя дать чужакам завладеть Тарау. Они получат там продовольствие, рабов и базы на побережье. Укрепятся и обрушатся на нас с новыми силами. Надо самим напасть и сбросить их в море.

– Я от тебя и ждал примерно такого ответа. Значит так, первыми мы пока нападать не станем. Армию начнём собирать. Ты, Тайо, отправишь первый отряд в горы. Второй на побережье. В его главе поставь Тибона и дай ему мой императорский штандарт. Пусть все знают, что всё, что он делает, поручено лично мной. Он ни на кого из местной знати не посмотрит, и сделает как должно. Если кто-то будет мешать ему, то пусть арестовывает всех, даже сыновей знати, и отправляет к нам в столицу. Но на месте пусть постарается обойтись без казней. Ты, Чолько, найди Йошшо. Он единственный не боялся торговать с народом равнины, пока его не постигло несчастье. Денег у него сейчас нет. Выдели ему товары из императорских складов и пусть отправляется на равнину. Найми ему лучшую охрану, какую сможешь найти. Также я дам ему двадцать теки из гвардии. Пусть съездит и узнает, как там обстоят дела, если сможет, пусть заключит союз с племенами. Это не будет лишним. Как ты думаешь, а Воины Облаков согласятся на союз?

– Не знаю, – Чолько покачал головой, – думаю, что вряд ли. Им будет трудно представить, что чужакам придёт в голову штурмовать их крепости в горах, чтобы заполучить кусок скалы.

– А ты считаешь, что и туда они доберутся?

– Я думаю, они взобрались бы и на луну, если бы смогли. Они ищут золото повсюду. К Облачным Воинам они придут в любом случае, но, конечно, позже, чем к нам или в Мауле.

– Да, я тоже в этом уверен. Нам нужен союз с Мауле в первую очередь. Я об этом позаботился, проблем быть не должно. Ступай, Чолько, и как только будут важные новости, то являйся с докладом. Не забудь про Йошшо.

Чолько откланялся и вышел из зала. Техкаси поглядел на сыновей. «Какие же они разные, – подумал он. – Огонь со льдом и то ближе друг к другу».

– Вы тоже можете идти.

Сыновья попрощались с ним и ушли. Император поднялся на одну из знаменитых башен своего дворца, выполненных из массивных каменных глыб. Цвет камня был красным, как и у всего Дома Света. Он окинул взором свой Золотой Город, раскинувшийся на громадном пространстве. Оглядел величественные пирамиды храмов, дворцы и стадион. Вдали, ближе к городским стенам, уже устанавливали шатры невиданной ярмарки .Посмотрел на громадную Площадь Четырех, по которой двигалось множество людей. Торговцы и тламмы, лекари и жрецы, горожане и жители селений, воины и Золотые Девы, знать и простолюдины, рабы и патрули городской стражи. И всеми ними правил он, Техкаси, правил неограниченно и властно. Но если он так могуществен, то почему ему так страшно? При нем, Тинсу, достигла пика своего развития, но не похоже ли это на зенит солнца, после которого наступает неумолимый закат? В это трудное время, Техкаси задумался о богах и их влиянии на человека. Он снова поглядел на пирамиды храмов и стал медленно спускаться с башни.

* * *

Амару, сын Туно Тарегана, правителя Мауле, ехал в запряженной быками повозке по бесконечной каменистой дороге. Рядом с ним сидел Халиан, глава Дома Тламмов. Его крупное тело, в молодости бывшее крепким, уже носило следы привольной жизни, в виде объемного брюшка и немного обрюзгшего лица. Дорога вилась по однообразной местности, то спускаясь вверх, то поднимаясь на холмы. Амару наскучила эта тряска и он с нетерпением ждал следующей остановки на ночь. За свои двадцать с небольшим лет он ни разу не уезжал так далеко из родного Мауле. Даже в этот раз, он очень удивился, что отец всё-таки решил отпустить его. Несколько недель уговоров прошло впустую, и Амару уже почти смирился с поражением, как внезапно отец переменил своё решение, к невыразимому счастью сына. Амару мечтал увидеть Тинсу, да ещё в такой праздник, и он то и дело расспрашивал Халиана о нём.

– Да, Амару, Праздник Света в Тинсу, превосходит все виденное тобой ранее. Даже наш праздник в Мауле, не сравнится с ним. А этот год вообще особенный. Я получил письма от тламмов Льендо. Они почти все прибудут на праздник. И представь себе, что правитель Льендо отправляет свой знаменитый цирк для выступления в дни празднеств. Это будет грандиозное зрелище. Особенно Танцующие с Ветром. Да и без них там будет на что посмотреть. Хорошо, что отец отпустил тебя.

Сказав это, Халиан покривил душой. Он догадался, почему Тареган вдруг изменил своё решение. Отец Амару получил послание от императора Техкаси, скорее всего с предложением союза. Прочным этот союз мог стать только через брак. У Техкаси, было только два законных сына, ведь рождённые от Золотых Дев, в расчёт не принимаются. Дочерей законных у него нет. Стало быть речь идёт о Неомони, дочери покойного брата императора, воспитаннице Техкаси. По слухам, это девушка редкой красоты и император в ней души не чает. Если так, то Амару повезло, хоть он и не догадывается об этом. Про женитьбу он и слышать ничего не хотел. В последний раз, когда Туно предлагал женить его на очередной претендентке, он вспылил и заявил отцу, что лучше он пойдёт в Коты, которые не могли иметь жён, чем женится на тех, кого ему пытаются подсунуть. И уж насколько Тареган обладал железной волей, с сыном в этом деле совладать не смог, и отступился, хоть это и было не в его характере. Теперь, наверное, не жалеет. Брак с Неомони это самый достойный вариант, который может быть. Судя по тому, что Тареган так быстро отпустил Амару в Тинсу, то он от себя согласился на этот союз. «А Амару не нашёл духу сказать, – вдруг подумал Халиан. – Да у меня у самого язык не поворачивается говорить с ним о женитьбе. Но я всё таки не знаю точно, да ведь я и не отец ему. А вот отец должен был предупредить его. Хотя может он и прав. Если Неомони так красива, как говорится, то он встретившись с ней, возможно ещё влюбится в неё и сам станет просить отца о женитьбе»,– при мысли об этом Халиан улыбнулся.

Дорога пошла по склону вниз, извиваясь, как змея, и повозки замедлили ход, раскачиваясь. В Мауле не было животных, пригодных для верховой езды. Только паро, животные похожие на верблюдов, но без горбов и покрытые длинной мягкой шерстью. Они не могли выдержать вес взрослого человека и использовались, как вьючные животные. Целый караван таких паро, навьюченных подарками для императора и знати Тинсу, гнали погонщики немного позади. Повозки, запряженные быками, не были популярны в Мауле, и только местные тламмы содержали немного такого транспорта. Тламмам приходилось путешествовать, причём зачастую с очень объемным багажом, и поэтому им без повозок пришлось бы нелегко. Для путешествия в Тинсу, Халиан выбрал несколько таких. В одной из них ехал Цунгани Пулс, представитель гильдии торговцев Мауле. Невысокий коренастый человек, с красным лицом и хитрыми глазами. Он сидел завернувшись в свой красивый дорожный плащ, покрытый вышивкой. Рядом с ним сидела его жена Питта. Высокая черноволосая женщина, на ней был простой серый плащ, удобный в дороге. Халиан недолюбливал торговца и тот платил взаимностью, но им пришлось путешествовать вместе по повелению Тарегана. По обе стороны повозок шагали Воины-Коты, в своих повседневных одеждах. Знаменитые шкуры котов они надевали только перед сражением. Они двигались, не выказывая ни малейшей усталости. Каждый был вооружен копьём, чёрно-белым щитом, в цветах равнинного кота, и боевым топором. Для такой спокойной местности, охрана, подобная этой, на взгляд Халиана, была излишней, но Тареган решил не рисковать. И двадцать Котов, во главе с Бойнедом, своим предводителем, отправились охранять принца. Дорога начала снижаться, тряска стала меньше, и Халиан понемногу задремал. Амару поглядел на него, собираясь что-то спросить, но не стал будить. Вздохнув, стал снова рассматривать покрытые деревьями и кустарниками горы. Путь был ещё долгий, но радость от поездки затмевала все неудобства. «Скорее бы уже Тинсу», – думал он.

* * *

Чесму, скороход Мауле, бежал по прямой, как стрела, дороге, ещё пустынной в такое раннее время. Эмоции переполняли его. Ещё бы! Не каждый день ведь доставляешь подобные сообщения. Представляя, какие почести ожидают Хинто, когда он с триумфом войдёт в город, Чесму, задумался, и побежал медленнее. Он никак не мог забыть лица чужаков, которых видел сегодня впервые. Бредущие со связанными руками, среди отряда Воинов-Орлов, они совсем не выглядели страшными. Особенно тот, который помоложе. В его лице явственно читался страх. Второй, постарше, чернобородый, держался более достойно, но несмотря на это, Чесму заметил тревогу в глубине его глаз. Чужаки, оказались людьми, как он и предполагал. Наконец прекратятся эти бесконечные споры о их происхождении, из-за которых даже почтенные тламмы превращались в шумных базарных торговок.

Думая о чужаках, он вспоминал необычное оружие, захваченное у них. Странный самострел, стреляющий толстыми железными стрелками и сверкающие стальные мечи. Оружие было хорошо изготовлено. «Неужели они все так вооружены? – подумал Чесму, – Опасно, очень опасно». Думая о чужаках, он незаметно для себя ускорился, и побежал ещё быстрее. Спохватившись, перешёл на свой обычный размеренный бег. Скоро он добежит до следующего почтового домика и передаст послание следующему скороходу. После, отдохнув, отправится назад, уже не торопясь. Если всё будет хорошо, то Тареган получит известие уже к обеду. Чесму гордился, превосходно отлаженной почтовой службой Мауле. «Да, у нас знают в этом толк. В некоторых городах думают, что это жрецы помогают правителю Мауле в получении информации очень быстро, с помощью магии. – Чесму презрительно усмехнулся, – Вот глупости! И придумать же такую ерунду! Лучше бы занялись своей почтой. Вот взять, к примеру, Тинсу. Величайшая империя! Одна столица чего стоит. А почта вообще не развита нормально. Не зря же скороходы Мауле шутят между собой, что даже новости могут протухнуть, если их доверить почте Тинсу».

Чесму улыбнулся и продолжил свой бег.

***

Амару смотрел со склона на один из почтовых домиков впереди. Он был расположен у перекрёстка дорог и рядом с ним находился большой постоялый двор. Вокруг него были расставлены повозки, и люди суетились вокруг животных. Амару напряг зрение, но с такого расстояния мало что мог разобрать.

– Похоже мы приехали почти вовремя, – сказал подошедший к нему Халиан, – я думаю, что часть из тех людей, принадлежит твоей тёте, достопочтенной Кармити. Примерно здесь мы и должны были встретиться.

Когда повозки наконец добрались ближе к домику, Амару смог рассмотреть саму Кармити. Она была такой, как он её и помнил. Миниатюрная очаровательная женщина. Такая лёгкая и тоненькая, что могла ездить верхом на паро, в отличие от многих детей и подростков. Она была одета в лёгкую белую тунику и кожаные сандалии, украшенные серебром. В её роскошных чёрных волосах, сверкали золотые заколки в виде бабочек, украшенные драгоценными камнями. Амару, соскочил с повозки и подбежав к ней, обнял и закружил. Потом, опомнившись, он отпустил её, смутившись.

– Привет, Амару! Я тоже рада тебя видеть. Приятно знать, что ты такой, каким был в детстве. Хорошо, что твоя кровь Змея кипит, а не замерзает. Мне бы не хотелось, чтобы ты был похож на моего братца Туно, который и в детстве выглядел так, как будто сразу родился с атрибутами власти в обеих руках, – она засмеялась, но увидев, что приближается Халиан, остановилась. Только в её глазах, обращённых к Амару, играла усмешка.

– Я счастлив приветствовать вас, уважаемая Кармити, – заговорил Халиан, – мы ведь не встречались с вами после смерти Вихо. А впрочем, не буду о грустном. Как вы доехали?

– Мне тоже приятно видеть тебя, Халиан. Хоть когда мы виделись в последний раз, ты был почти вдвое меньше, чем теперь, – и она с озорной улыбкой, ткнула легонько пальцем Халиана в живот.

Он ничуть не обиделся и расхохотался:

– Понимаешь, когда я был молод, то не понимал простых вещей. Я предполагал, что настоящие опасности встречаются только на поле битвы, и поэтому подался в тламмы. Но после долгого времени, я достиг мудрости, и теперь вижу, что главная опасность подкрадывается с каждым лишним куском пирога или запечённой птицей. Но как от них отказаться? Ведь когда я стал главой тламмов Мауле, всякий вельможа, приглашающий меня, стремится порадовать превосходным обедом, и будет крайне расстроен, если я не попробую каждое блюдо. Нет, прав был мой отец, когда говорил, чтобы я стал воином. Был бы сейчас стройный, как все Коты.

Кармити заулыбалась:

– Не печалься, Халиан. На обратном пути, заезжай ко мне в поместье и погости подольше. Я отправлю тебя в леса, с моими охотниками на крокодилов, и если крокодил тебя не съест, то ты вернёшься ко мне таким стройным, как был раньше, когда распевал любовные песни под окнами Часки. Не захочешь так, найдётся для тебя и в поместье работа. Будешь пасти паро, ставить ограду, собирать урожай. Да всё что угодно, лишь бы оторвать тебя от пиров и твоих запыленных книг.

– Ты знаешь, Кармити, а я пожалуй, воспользуюсь твоим предложением на обратном пути. Если ты к тому времени, не передумаешь. Ну, и, конечно, если разрешит Тареган. Ему совершенно не хочется отпускать меня из столицы, хотя не могу понять, какой там от меня сейчас прок. Близится война с чужаками, и ему понадобятся там воины, а не тламмы.

– Ты напомнил мне про Вихо, Халиан. Я всегда была против этих глупых ритуальных войн и тому подобного. Но кто меня слушал? Вот он сейчас, в лучшем случае, где-то на небесах и смотрит на нас. А настоящая опасность близится, и его нет, чтобы защитить меня и детей. Как бы могло быть всё хорошо, если бы он не считал зазорным прислушиваться к женщине. Ладно, что впустую об этом говорить, пойдём поищем моих детей, – и Кармити, взяв Халиана под руку, повела вдоль постоялого двора.

Они нашли их за оградой. Обогнув забор, Амару увидел стоящую Тайп. Как же она изменилась! Стала совершенной копией своей матери, такой же изящной и миниатюрной. Он-то помнил её маленькой девочкой, которая проказничала у них в гостях. Седлая водосвинок и шлепаясь с них прямо в пруд. Она была заводной, как никто другой из бывавших у них детей. Тайп не заметила их. Всё её внимание было приковано к брату. Икстли безуспешно пытался прижать рогулькой голову крупной гремучей змеи. Он терпеливо повторял вновь и вновь свои движения, но змея ускользала на какую-то долю секунды и её погремушка грохотала не умолкая. Недалеко от него стоял невысокий худой человек, в одной набедренной повязке, с тонким копьём в правой руке. На его шее висело верёвочное ожерелье с цветными камушками, клыками животных и перьями птиц. Он первый заметил Кармити, и подал знак Икстли. Тот отскочил от змеи, неловко спрятав рогульку за собой.

– Вот вы где пропадаете, а я вас всюду ищу. Амару и Халиан приехали.

Тайп с язвительной улыбкой, обратилась к Амару:

– Я полагала, что принцы должны быть попроворнее. Вы ехали сюда случайно не на черепахах? А то мы как-то заждались.

– Я тоже рад тебя видеть, Тайп, – заговорил он, почему-то смутившись под взглядом её сверкающих глаз. Он не знал, что ещё сказать, но его выручил Икстли, который подбежал к нему и произнёс:

– Привет, Амару. Хорошо, что ты приехал. Я уже думал, что ты совсем стал тламмом, и ходишь теперь, задирая нос.

– Тламмы не задирают нос, парень, – произнёс Халиан с улыбкой, – а зачем ты ловишь змей? Тебе мало той, что у тебя на лице?

Икстли смущённо прикоснулся к черной татуировке змеи на своём лице:

– Я тренируюсь, чтобы стать быстрым, как Воап.

– Вряд-ли у тебя получится превзойти Воапа. Среда, в которой он жил раньше, отбирает с детства самых проворных, и отбирает жестоко. Там не прощаются ошибки. Если ты недостаточно быстр и сообразителен, то тут же поплатишься жизнью за это. Будь осторожен, парень. Я не советую тебе проверять, как действует укус змеи на человека с твоей кровью.

– Хорошо. А вы поедете с нами дальше?

– Конечно, как мы и договаривались с твоей мамой. А сейчас я бы не против отдохнуть и пообедать. Может пойдём внутрь?

Воап, Икстли и Амару с Тайп пошли вперёд. Халиан и Кармити немного отстали, и она заговорила тихонько:

– Если ты рассчитываешь, Халиан, на эту прекрасную запечённую свинину с фасолью, которую ты учуял, ещё стоя у входа, то зря. Я не стану ждать, когда ты сможешь приехать ко мне в поместье, а займусь тобой прямо сейчас. Так что никакой свинины. Там у них есть сыр с кукурузными лепешками, ну и свежие фрукты. Пойдём, – и она взяв его под руку, направилась вслед за остальными. Халиан печально вздохнул.

* * *

Темо, один из рейру, младших жрецов храма Шолло в Мауле, сметал пыль и паутину с древних каменных барельефов. Другие рейру подметали пол, третьи натирали скамьи. Работа была в разгаре. Сам Квалпо, верховный жрец храма Шолло, прохаживаясь по залу, присматривал за ними. Они начали готовить храм заблаговременно. Ведь в этом году наступает Праздник Тьмы. Такое бывает нечасто, только один раз в течение человеческой жизни, и надо встретить его достойно. Темо, как любой добросовестный рейру, знал все тонкости церемонии Нового Огня, но знать и участвовать в ней самому, это огромная разница. На всех жрецах Шолло, лежит большая ответственность, даже старый Квалпо немного взволнован. «Ещё бы! – подумал Темо, – ведь ему отвечать перед Тареганом, в случае чего. А ведь он даже не выбрал пленного». В этом году, пленных было мало, но всех сначала доставляли именно в храм Шолло. Квалпо отобрал нескольких, и разместил в темнице, но, как видел Темо по его взгляду, ни один из них его чем-то не устраивал. Отбракованных, Квалпо отдавал назад, и их забирали в рабство или в жертву Тиу. Тиу годились любые, без перебора. Недавно, донёсся слух, что Хинто, начальник отряда Воинов-Орлов, захватил в плен двух чужаков, и теперь ведёт их в Мауле. Темо решился спросить Квалпо, не подойдёт ли один из них для зажигания огня, но тот только сплюнул и покачал головой.

Темо был высок и хорошо сложен. Ему быть бы воином, но в детстве его постигло несчастье. Медная змея укусила его за ногу. Его дед, знаменитый лекарь, на удивление всем, спас Темо жизнь. Но нога долго гнила и заживала, оставив навсегда хромым. Именно дед, отправил его к своему старому другу Квалпо, для обучения.

Несмотря на всю важность этого праздника, к которому жрецы Шолло, готовятся всю жизнь, Темо не мог заставить себя думать о нём. У него из головы не шла вчерашняя пленница, привезённая к ним в связанном виде, как водосвинка на базаре. Воины-Орлы захватили её на окраине равнины, когда она неосторожно приблизилась к землям Мауле. Это была красивая черноволосая женщина, лет тридцати пяти, с татуировкой в виде кошачьих пятен на щеках. В волосы были вплетены птичьи перья и шерсть равнинного кота. Её подвергли допросу, но безрезультатно. Она только скалила зубы и бормотала слова на никому не понятном языке. Никто из Воинов-Орлов, не решился взять её себе в рабыни и даже просто воспользоваться ею. Чикоме, великий Мастер Пыток, умеющий разговорить любого, только глянув на неё, заявил, что не видит смысла тратить время на сумасшедшую.Пленница не годилась в жертву Шолло, так как была женщиной, но была доставлена к Квалпо из-за своей необычности. Одетая в простую рубаху и юбку из серой ткани, она не выглядела знатной, но при обыске у неё нашли необычайный медальон, вернее, два медальона. Золотые диски, на которых была нанесена резьба в виде кошачьей морды, как бы разделённой пополам между ними. На каждом из них был крупный сапфир, изображавший глаз кота. Сзади на медальонах, находились длинные золотые шипы, видимо для удобства перевозки, погруженные в пчелиный воск. Соединены диски были очень необычной цепью, казалось сплетенной из множества металлов и сплавов, тонкой и длинной. Цепь была настолько непохожей на все виданные им, что Квалпо, осмотрев её, только хмыкнул. Очень осторожно, чтобы не прикоснуться к шипам, он взял медальон и положил в шкатулку, закрыв на ключ. Квалпо, похоже, не считал пленницу сумасшедшей, но не стал опровергать Чикоме. Он распорядился отправить её в одну из камер. Как полагал Темо, оттого, что либо не желал отдавать её жрецам Тиу, которых недолюбливал, либо просто ещё не решил, что с ней делать.

Темо же не считал её сумасшедшей. Он видел взгляд, брошенный ею на тот древний постамент в углу. Он мог поклясться, что она знала, для чего он служит. Это был огромный медный прямоугольник, толщиной в метр, украшенный непонятными письменами и узорами. В центре его, была проделана глубокая резьба, в виде спирали, похожей на водоворот. Она была пронизана блестящими нитями какого-то белого металла, и казалось, уходила в самую глубину плиты. Каждый из четырех углов постамента венчали длинные медные выступы, похожие на наконечники копий, тоже украшенные резьбой, которая соединялась с резьбой водоворота. Как рассказывал Квалпо, эта глыба, согласно легенде, лежала здесь со дня основания храма в незапамятные времена. Никто из ныне живущих жрецов не знал, для чего она предназначается. Он говорил, что ранее, пытались проводить ритуалы поклонения Шолло, заливая в резьбу воду, молоко и кровь, но безрезультатно. С тех пор занятия с плитой были брошены, и теперь только рейру вытирали с неё пыль. Темо всегда увлекала эта плита. Он пытался разобраться в письменах и узорах, нанесённых на поверхности, желая понять хоть один символ, но безрезультатно. А вот теперь, по всей видимости, нашёлся человек, который что-то знает о ней.

Темо побоялся сказать Квалпо об этом. Если женщина не захочет рассказать добровольно, то её отдадут Чикоме, а этого Темо не хотел. Он решил сам попытаться разговорить женщину. Узники содержались в камерах, расположенных в глубине храма, по одному. К счастью для рейру, одной из обязанностью которых был уход за пленными, в храме Шолло, как и во всём центре Тинсу, была канализация и водопровод, и им не приходилось выносить отхожие ведра, как в городской тюрьме. Всего-то было нужно приносить еду дважды в день и забирать обратно посуду. Рейру делали это по очереди,и Темо решил попробовать всё таки узнать, что известно пленнице.

Прошло две недели, и Темо не продвинулся ни на шаг. Вот и сегодня вечером, в очередной раз, забирая из трапезной поднос еды для узников, он оставил женщину напоследок. Пленных кормили неплохо, почти так же, как самих рейру. Взяв последний поднос, он зашёл в храм, и добавил к миске с кукурузной похлёбкой, лепешкам и маленькому кусочку мяса, горку, купленных заранее, кубиков шоколада и большой плод дынного дерева. В длинном коридоре без окон, было сумеречно даже днём, а сейчас его освещал только тусклый свет факела, висевшего на стене. Камера женщины находилась в самом дальнем углу коридора, вдали от мужских камер. Квалпо распорядился так, чтобы она не могла с ними разговаривать. Проходя по коридору, Темо зажёг припасенную в кармане восковую свечу, от висевшего на стене факела. Плод найры подходил лучше, но их нельзя было проносить в храм Шолло. Если за свечу можно получить наказание, то за найру без труда лишишься головы. Темо открыл окошко в двери камеры:

– Я принёс еду и свечу, чтобы не было так темно. Неужели тебе не хочется поговорить с кем-нибудь, после стольких дней, проведённых здесь? Я ведь знаю, что ты никакая не сумасшедшая. Или ты не понимаешь наш язык? Не бойся, я никому не скажу.

Женщина подошла и протянула руки к окошку. Даже при таком тусклом свете свечи, было видно что она побледнела и осунулась, но глаза её смотрели так же уверенно, как и раньше. В прошлые разы она забирала поднос молча, не отвечая ни на какие вопросы. Её взгляд упёрся в его лицо, а потом скользнул по кубикам шоколада на подносе, и она усмехнулась:

– Неужели мальчик думает купить меня этим жалким средством? Конечно, я понимаю твой язык. Или хромым не дают ваши женщины, и ты решился попытать счастья со мной?

Темо вспыхнул:

– Если бы я пришел за этим, то взял бы тебя силой, а не уговаривал!

– А справишься?

– Не переживай, справлюсь, если будет надо. Но я пришёл к тебе не для этого.

– Вот как. А зачем тогда?

– Я видел, как ты смотрела на ту штуку в углу.

– Штука в углу, – женщина тихонько рассмеялась, – это ваш старик подослал тебя ко мне? Он умнее, чем ваш мастер пыток.

– Никто меня не посылал, и надеюсь что он не узнает, что я разговаривал с тобой.

– А это почему?

– Потому, что если они поймут, что имеют дело не с сумасшедшей, то начнут допрос. Ты не захочешь рассказать о себе всё, иначе бы не таилась сразу, и тебя отдадут Чикоме. Он применит свои методы и средства. Тебя изуродуют и сломают, и ты расскажешь всё, что знаешь, а когда закончишь говорить, то тебя убьют.

– А ты стало быть не хочешь, чтобы меня изуродовали?

– Не хочу.

– А по твоему я сейчас красивая?

– Очень, – ответ прозвучал быстро, и Темо смутился.

– Ты или слишком смел, или совсем глуп, мальчик, если хочешь меня.

– Не называй меня мальчиком! Меня зовут Темо. А как твоё имя?

– Мальчик считает себя мужчиной, – женщина улыбнулась, – Так значит Темо.

– А как тебя зовут?

Женщина подошла и пристально посмотрела на него, своим пронзительным взглядом:

– Меня зовут Мии, мальчик. Если, как ты говоришь, не хочешь, чтобы меня изуродовали, то скажи, что они сделают со мной, когда им надоест держать меня в этой комнате?

– Я не знаю.

– Лжешь! Не лги мне больше, даже если меня жалеешь.

– Я правда не знаю. По моему, Квалпо ещё сам не решил. Тебя могут отдать кому-то в рабыни, но это вряд-ли. Сумасшедшая никому не нужна, а если ты заговоришь, то они от тебя не отстанут. Скорее всего, тебя отдадут жрецам Тиу, и они вырвут тебе сердце в своём храме. А может… Не знаю…

– Теперь ты говоришь правду, мальчик. Если тебе так жалко, то открой дверь и выпусти меня.

– У меня нет ключа.

– Ты пришёл ко мне без ключа? Да, мальчик, ты точно глуп, – женщина взяла поднос у него из рук и поставила на пол. Подойдя обратно к двери, она попыталась просунуть боком голову в окошко.

– Наклонись, – прошептала она, и их губы встретились.

Мии поцеловала его долгим поцелуем и отстранилась от окошка:

– А теперь иди, мальчик, пока твои братья ничего не заподозрили, и если у тебя есть хоть капля разума, то в следующий раз, ты раздобудешь ключ.

– Я не смогу тебя выпустить, – печально произнёс Темо.

– Скажи, что они сделают с тобой, если ты попытаешься мне помочь?

– Я думаю, что казнят.

– Я тоже так думаю. А теперь иди, и не забудь про ключ. Не бойся, я не стану просить тебя, чтобы ты вывел меня отсюда. Но если ты хочешь узнать настоящую женщину, то приходи ко мне, мальчик. Пока они не отправили меня к богам, я покажу тебе, на что способна женщина.

Непослушной рукой Темо закрыл окошко и пошёл на мерцающий свет факела, висевшего на стене. Все его мысли заполнила Мии. О той медной штуке в углу, он больше не думал.

* * *

Халиан задумался, и привычно потянулся за жареным окороком водосвинки, но поймав на себе недовольный взгляд Кармити, неохотно, со вздохом, переменил своё направление движения руки к большому плоду пальмы тинни. Положив его на свою тарелку, начал медленно разрезать его ножом.

– Друг, ты что, заболел? Ты ведь совсем ничего не ешь, – проговорил сидящий рядом Бойнед, – или ты решил вступить в ряды Танцующих с Ветром, и поэтому так мучаешь себя?

Сидящие вокруг Коты расхохотались.

– Нет, Бойнед, Танцующим с Ветром, мне, конечно, не стать, но я решил податься к Воинам Облаков. У них, как ты знаешь, есть отшельники, воплощение мудрости, которые, как рассказывают питаются воздухом. Вот я и готовлюсь к ним в ученики, – ответил Халиан, хитро улыбнувшись.

– А я то всё время думал, почему они едят трупы врагов и пленных. Видно горный воздух плохо насыщает. Не советую, тебе, Халиан, так рисковать. Когда они тебя увидят, то точно решат приготовить, а не учить мудрости, – сказал с улыбкой Бойнед.

Разговаривая, он, как и все Коты, не забывал про пищу, поглощая невообразимое количество мяса, салатов и закусок. Запивая это всё кувшинами пива. Даже Халиан не смог бы превзойти его.

– Всё-таки хорошо, что нас отправили охранять принца, – заметил Ванбли, один из Котов, – А то торчали бы сейчас в Мауле бестолково.

– Да, это точно, – согласился Бойнед, – опять с утра до ночи учить этих крестьян, которых Тарегану вздумалось в одно мгновение превратить в воинов.

– Вот, как скажи на милость, я могу их хоть чему-то научить, – сказал он, обращаясь к Халиану, – если они привыкли только кланяться и повиноваться, а оружия в глаза не видали. Скорее они научат меня сеять и собирать урожай. А их очень много Тареган призывает, и когда уберут поля и сады, так ещё добавит. Никогда на моей памяти, Мауле не собирала такую армию. Хотя, какая из них там армия… Название одно. Они же разбегутся при малейшем столкновении с противником, если он окажется хоть немного более стойким, чем они. Воины должны быть профессионалами, они должны жить войной, а не думать, как от неё сбежать. А у нас теперь сыновей отдают то к тламмам, то к жрецам, а то и вообще делают торговцами, – Бойнед недовольно поморщился, – Все беды от того, что среди нас слишком много торговцев и мало воинов.

Сидящий немного поодаль Пулс, возразил ему:

– И чем бы они занимались, эти воины? Сидели бы, как сейчас в Доме Орлов, Доме Копий и Доме Котов, поглощая какао и соревнуясь в поэзии? Это хорошо, но чтобы в казне была монета, нужны торговцы. Вот я слышал, как ты недавно жаловался, что в этих постоялых дворах, в которых мы останавливались, нет какао, а если и есть, то его невозможно пить. А всё потому, что мало кто из торговцев едет по этой дороге. А если бы больше караванов шло из Тинсу в Мауле, и постоялые дворы стали приличнее, чем эти. Ты, как я вижу, просто недолюбливаешь торговцев, Бойнед?

– Да, я терпеть не могу торговцев, в этом ты прав. Потому что они все лазутчики. Как ни плюнь в торговца, так попадешь в шпиона. Богатея, они тоже стремятся прямо или косвенно влиять на власть в империи. Подкупают мэров, губернаторов, а то и наместников провинций. Про городскую стражу и таможню и говорить не стоит. В Мауле с этим пока относительный порядок, а вот в Тарау, эти проклятые купцы, вертят своим правителем, Чкао Тиотом, как марионеткой. Это не к добру. Власть должна быть твёрдой, и никакие торговцы, сколько бы золотых у них не было припрятано, не должны влиять на неё. Вот как в Тинсу. Там Техкаси регулярно казнит их на площади, так любо дорого посмотреть на порядок. Ты вот слышал, что кто из таможни Тинсу брал взятки и остался жив? Техкаси это стержень империи, хоть и постарел. А то дай торговцам волю, сделают империю рыхлой и великой только с виду, а придёт достойный противник, примерно, как чужаки сейчас, и всё вмиг рухнет. Без настоящих воинов, любая империя, это самообман правителя, и он дорого обойдется его народу.

– Чужаки, – Пулс недовольно скривился, – не такие они и непобедимые, как говорят.

– Я не скажу, какие они, пока не сойдусь с ними в битве. Но то, что они разбили сауа, о многом говорит. У сауа дисциплина всегда хромала, но там все мужчины – охотники и воины, а не наши крестьяне и торговцы. Я бы не недооценивал чужаков, пока не столкнемся с ними.

Пулс махнул рукой и промолчал, но Халиану, глядевшему на них с Бойнедом, вдруг показалось, что он знает о чужаках больше, чем говорит. Халиан вспомнил, что Пулс постоянно отправляет сообщения. Пока были на землях Мауле, со скороходами, а теперь в Тинсу, по местной почте, а может и не только по ней. Может, он и получил какое-то важное сообщение , после того, как они отбыли из Мауле. Кто знает, так это или нет, но Халиан решил, что за Цунгани следует присмотреть.

* * *

Отряд Каетано уже которую неделю двигался вдоль бесконечной реки, чьи темные воды медленно текли по столь же бескрайней равнине. Они двигались по правому берегу, против её течения. Противоположный берег, как и тот, по которому они передвигались, зарос деревьями и кустарниками, но достаточно узкой полосой вдоль реки, далее местность была покрыта плотным травянистым покровом, и только вдалеке, высились горы. На правом берегу, равнина тянулась до самого горизонта, и лишь изредка на ней встречались одинокие деревья. Стояла ужасная жара, и Каетано то и дело вытирал пот со своего лица. Продвижение было трудным. Идти вдоль берега, было неудобно из-за густых зарослей и поваленных деревьев, которые постоянно приходилось обходить. На равнине трава была неоднородной. Встречались участки с хорошими мягкими травами, по которым было легко передвигаться, и выпасать на них лошадей. Но встречались и другие травы, с острыми, как бритва, зазубренными листьями. По ним идти было просто невыносимо, и приходилось постоянно петлять, пытаясь обойти подобную местность, впрочем, без особого успеха. Каетано, вообще не понимал, для чего Изандро решил отправить их в подобный поход. Все пленные, взятые в Мебе, сообщали только то, что на этих равнинах живут различные племена, у которых нет никаких городов, но ничего более подробно рассказать не могли. Он получил приказ, который подразумевал, что его отряд должен пройти как можно дальше вдоль реки, и разведать местность. Каетано, давно бы повернул назад, если бы не Дези, один из Хранителей Веры, навязанный ему Изандро. Он, казалось, ничуть не страдал от жары и трудного похода, и Каетано было стыдно признаться в своей слабости. Одно было хорошо,что не было проблем с водой и в реке было множество рыбы, которую его люди успешно добывали. Хотя это и было опасно, так как река кишела крокодилами. Они потеряли троих лошадей, одну из которых, крокодилы утащили, а двоих так искалечили, что их пришлось добить. И теперь его люди поили коней, соблюдая необычайные меры предосторожности. Также они потеряли Алейо, который отправился за водой, и не вернулся назад. На берегу осталась только его шляпа и медный кувшин. Каетано надоело тащиться по такой жаре в непонятные дали. За всё время пути, они натолкнулись на единственную крохотную деревушку на берегу реки, и та, по всей видимости, была давно заброшена своими жителями. Более никаких следов человека им не встречалось. Это был утомительный путь, но Каетано приходилось странствовать и похуже. Он не мог без содрогания вспоминать, изматывающие странствия при покорении островов, когда приходилось бродить по бескрайним пустынным лесам, где почти не было дичи, и даже ручеек с водой было трудно найти. К тому же, это всё закончилось пшиком, когда оказалось, что у островитян нет и не было никакого золота, и даже серебра. У них вообще не было никаких ценностей, и всей добычей оказалась горстка женщин, захваченных в плен, к тому же крайне некрасивых. Каетано, при этих воспоминаниях, скривился от отвращения. Он не хотел бы снова пережить подобные походы по горам и лесам впустую. Это нынешнее путешествие, тоже было бесплодным по добыче, но по крайней мере им не грозила опасность гибели от голода и жажды.

Отряд приблизился к излучине реки, и Каетано решил разбить лагерь здесь. Ещё осталось несколько часов светлого времени, но более удобного места для лагеря, было не найти. Берег излучины на котором они находились, был отмелым и удобным для подвода к воде лошадей. Под большими деревьями было хорошее укрытие на случай дождя, который в здешних местах был очень сильный.

Пока часть людей разбивала лагерь, другие отправились на рыбалку и поить лошадей, к Каетано приблизились двое неразлучных друзей, Лино и Эстебан, родом из городка неподалеку от Марриоссы. Они бежали из страны, скрываясь от правосудия. Как утверждали оба, из-за того, что занимались браконьерством в королевских угодьях. Не особо доверяя этим рассказам, Каетано, тем не менее, успел убедиться, что они и в самом деле хорошие и опытные охотники. Вот и сейчас, принялись уговаривать его, чтобы он разрешил взять четверых оставшихся собак на охоту. Они убеждали, что на равнине должна быть дичь, но без собак до неё не добраться. Каетано разрешил взять троих собак, оставив одну для охраны лагеря, и они отправились охотиться, прихватив с собой запасную лошадь. Отделавшись, наконец, от них, он с удовольствием отправился к реке искупаться, но в самой мелкой заводи, и под присмотром одного из своих людей, вооруженного арбалетом, на случай появления крокодила.

Лино и Эстебан ехали челноком через заросли высокой травы. Собаки, отпущенные со сворки, бежали впереди всадников, но пока поднимали только птиц. Через пару часов безрезультатных поисков, Эстебан огляделся, и предложил доехать до одинокого дерева, видневшегося впереди, и потом повернуть обратно. Лино согласно кивнул, и они продолжали ехать ещё какое-то время в тишине, нарушаемой только стрекотом кузнечиков. Не доезжая немного до оговоренного места, Лино свистнул, призывая собак, но тут же раздался лай, и зашумела трава, справа от дерева.

– Злобно лают, – прокричал Эстебан, – были бы на родине, я бы сказал, что на медведя!

И они, пришпорив коней, двинулись к собакам. Лино, скачущий на норовистом вороном жеребце, вырвался вперёд. Эстебан, ведущий запасную лошадь, отстал от него ненамного. Приближаясь к дереву, Лино едва увернулся от одной из своих собак, подброшенной в воздух из высокой травы, чудовищной силы ударом. Лошадь попятилась, и пытаясь удержать её на месте, он приторочил приготовленный арбалет к седлу. Как вдруг совсем рядом увидел огромную чёрно-белую кошачью голову, с прижатыми ушами и оскаленными зубами. Рык разнёсся над равниной, и неизвестное ему животное, напоминающее безгривого льва с коротким хвостом, взвилось в воздух и обрушилось на него с лошадью, сбив обоих наземь. Эстебан был поражен случившимся. Отвязав впопыхах запасную лошадь, и нещадно ударяя шпорами упирающегося коня, устремился на помощь Лино. Ему навстречу что-то быстро двигалось, шелестя травой, и увидев массивный кошачий силуэт, он выстрелил в него из арбалета, целясь в грудь, но стрела угодила в правое плечо. Конь, обезумев от близости зверя, взвился на дыбы, сбросив всадника, и помчался прочь. Спеша подняться, Эстебан поскользнулся на траве, и тут же зверь прыгнул на него, подмяв под себя и вгрызаясь в левую руку. Не имея возможности применить меч, Эстебан пытался вытащить кинжал. Наконец смог это сделать, и дважды ударил зверя в бок. Пытаясь ударить третий раз, Эстебан повернул голову и тут же пасть сомкнулась у него на лице. Кинжал выпал из разом ослабевшей руки, и животное продолжало терзать уже мертвое тело Эстебана.

*. * *

Через несколько часов, примерно в пяти километрах от случившегося, сбежавший конь Эстебана бродил по берегу ручья. Из кустов за ним наблюдал Туант, воин Народа Равнины. Он никогда не видел такого диковинного зверя и был крайне осторожным. На животном виднелось седло и уздечка. Народ Равнины не ездил на животных верхом, но Туант встречал племена, живущие неподалеку от Рубинового леса, которые ездили на толстых неповоротливых животных, называемых хеа. Выходит этот зверь носил всадника.

Конь начал пастись, и Туант облегчённо выдохнул. Значит этот зверь травоядный. Он стал подкрадываться к животному и подобравшись почти вплотную, совершил ошибку. Несколькими прыжками покрыв расстояние до коня, он схватил его за повод, повиснув на нём. Конь взвился на дыбы, пытаясь поразить копытами, и Туант отпрянул в сторону. Он попытался вскочить на коня сбоку, но соскользнул с седла на землю, и падая, сорвав одну из седельных сумок. Конь убежал мгновенно. Разочарованный, Туант открыл сумку, обнаружив в ней превосходный нож, и много других, непонятных ему вещей. Надо показать находку старейшинам, решил он, без промедления отправившись в путь.

* * *

Когда Лино с Эстебаном не вернулись с охоты, Каетано встревожился и удвоил часовых. Ночью вернулась одна из собак, взятых на охоту, ковыляя на трёх лапах и залитая запекшейся кровью. При свете факела её осмотрели, но следов, которые могло нанести оружие человека, на ней не нашли. Утром, едва рассвело, Каетано отправил пятнадцать человек на поиски пропавших без вести, оставив лагерь на месте и не трогаясь в путь. Устав от беспокойной ночи, он отправился завтракать, и не услышал разговор двух своих людей.

– Ну куда ты опять задевал топор, Пекуито?

– Да никуда, вот здесь воткнул в ствол дерева! А теперь его нет. Может, кто-то его взял?

– Кому он понадобится? Сегодня наша очередь рубить дрова для костра. Ну и что теперь делать? Тесаками рубить? Вспомни, куда ты его положил.

– Ты что, Кайо, глухой, что ли? Говорю тебе, вот прямо здесь в стволе торчал! Совсем недавно, как рассвело, видел его тут. Точно кто-то взял. Надо спросить у всех.

И так переговариваясь, они направились к остальным, не заметив тихо стоящего за стволом дерева человека.

***

Джозу, лёжа на склоне холма, рассматривал находящийся внизу город в подзорную трубу. Его отряд, укрывался за холмом, ожидая сигнала. Половину ночи, они, высаженные в отдалении от города, скрытно передвигались, по направлению к нему, чтобы успеть к рассвету. Отряд Керро, выдвинувшийся ранее, уже залёг в зарослях деревьев, неподалеку от одних из городских ворот. Часть этого отряда, подобралась ещё ближе, спрятавшись в неглубоком рве, поросшем высокой травой. Их задачей было ворваться в город после того, как стража откроет утром ворота города, не ожидая нападения с суши. Отряд Джозу, значительно превосходивший по численности отряд Керро, должен был поддерживать атаку, проломив сопротивление защитников врат. После предполагалось, что они займут дворец правителя и другие здания на центральной площади. На их плечи ложилась главная задача по взятию города.

Джозу нервничал, ожидая кораблей. Немногим после того, как рассвет наступил, должны были подойти Беренгар на своей «Пантере» и Изандро на «Солнечном», открыв огонь из пушек по гавани и городу. Это должно было деморализовать защитников и отвлечь их от стен и ворот, со стороны суши. Сегодня важный день, подумал он, наконец-то достаточно крупный город, в котором должна быть богатая добыча. После Мебы, они брали только маленькие городки и деревушки, обычно крайне бедные серебром, а тем более золотом или драгоценными камнями. Этот город должен был стать хорошим трофеем, если дело выгорит. Джозу пристально рассматривал стены, укрепления на них, и дворец правителя, над которым лёгкий ветер развевал полотно, с изображением белых чаек на голубом фоне. Это был флаг Льендо.

Джозу отправился так далеко от своей родины, чтобы достичь богатства. Небогатый дворянин, он не мог рассчитывать на то положение в обществе, к которому стремился. Уже многие годы прошли в сражениях, но не приблизили желаемое. Он твердо решил, что вернётся домой богачом, и Гресия ещё пожалеет, что предпочла ему, этого тупицу Анбема. Но время шло, а результат был скуден. «Проклятые Хранители Веры, – думал он, – они забирают девяти десятых добычи, в пользу короля и храма». Джозу и некоторые другие, утаивали часть добычи от Изандро и остальных, но это было рискованно, и в случае обнаружения, кара была только одна – смерть. Вот теперь шанс был великолепен, возможно, сегодня удача окажется на его стороне.

Раздумывая над этим, он ни на миг не отрывался о наблюдения. Вот ворота медленно открылись, и караван смешных вьючных животных, отправился по каменистой дороге. Вглядевшись пристальнее, он заметил людей Керро, которые поползли в сторону ворот. Переведя взгляд на море, увидел только далёкие силуэты кораблей. «Опаздывают, – поморщился он, – а Керро то не видать их, и сообщить ему нет никакой возможности. Придется атаковать не дожидаясь огня с кораблей». Люди Керро подползли совсем близко. Джозу подал своему отряду знак готовится. Всадники придерживали коней, боевые псы, закованные в доспехи, так же, как люди и лошади, беспокойно вертелись на сворках. Вдруг из города донёсся сигнал труб, и стража побежала затворять ворота. Наверное, заметили корабли,– подумал Джозу. Раздался залп из арбалетов, и часть стражи рухнула наземь. Керро со своими людьми ринулся к воротам, и началось.

Джозу несся на беспокойном рыжем жеребце, во главе всего отряда. Многие из всадников не отставали от него. В воротах завязался бой. На помощь страже прибыл отряд воинов, и люди Керро рубили своими стальными клинками, рассекая охрану чуть ли не пополам, защищённую только лёгкими кожаными доспехами. Боевые псы, опередив немного всадников,устроили настоящий хаос.

Когда отряд Джозу добрался к воротам, там всё уже было кончено. Повсюду валялись трупы стражников, и некоторых из людей Керро. Сам Керро, увлекая людей за собой, продвигался по широкой улице в сторону центра города. Джозу последовал за ним. Сопротивления не встречалось, и многие из людей Керро стали разбредаться по окрестным домам, в поисках добычи. Улица сворачивала направо, Керро с отрядом исчез из виду, и почти сразу донеслись крики и шум боя. Джозу повернул за угол, и заметил людей Керро, зажатых в центре площади, под градом стрел со ступеней двух храмовых пирамид, расположенных по обе стороны. Люди и лошади Джозу, были защищены доспехами, и выпускаемые защитниками стрелы, с бронзовыми наконечниками, не могли оказать должного эффекта на его отряд. Но люди Керро, которые не надевали тяжёлых доспехов, мешавшими рывку к воротам, а ограничились только лёгкими стальными нагрудниками, редели под стрелами. С боевым кличем, Джозу направил коня прямо к ступеням правой пирамиды. Несколько стрел ударило в щит и доспехи, но не причинили вреда. Соскочив с коня, он ворвался прямо в ряды лучников, рубя направо и налево своим марриосским клинком. Его люди последовали за ним. Лучники дрогнули и побежали. Преследуя их, поднимаясь по ступеням к вершине пирамиды, Джозу услышал шум на вершине, и едва успел увернуться от громадного медного шара, сброшенного на них сверху. За его спиной раздались крики раздавленных людей и грохот.

Оказавшись на вершине, Джозу столкнулся с тремя воинами, одетыми в кожаные доспехи и вооруженными копьями. Перерубив древко одного из копий, он мгновенно шагнул вперёд, и рассёк его обладателя от плеча до пояса. Удар второго копья пришёлся в щит, но третье попало в бок, чуть не сбив его на землю. Внезапно, один из нападающих упал, и Джозу с облегчением заметил Андреса, успевшего подняться на вершину, а за ним ещё несколько людей. Тут же несколько воинов атаковали их, пытаясь сбросить вниз. Бласа атаковали двое, действуя ловко, сразу с двух сторон, они без труда нанесли ему удар в сочленение доспехов, и он свалился, истекая кровью. Андрес отбивался сразу от троих. Зарубив одного, и перерубив копьё другому, он сделал неудачный выпад. Его противник, высокий воин в расшитом скорпионами плаще, уклонился от меча, и в свою очередь, нанес удар длинным кинжалом прямо в лицо Андресу, сбросив его вниз. Джозу зарубил ещё двоих, когда прямо на него выбежал человек, одетый в длинный черный плащ, с вышитым изображением черепа. В руке он сжимал кинжал. Джозу смог увернуться, и рассёк его мечом вдоль спины. Тут насели ещё двое, и Джозу еле отбил удар копья, метившего прямо ему в лицо. Огромный листообразный наконечник одного из копий, ударил его в бок, перебив дыхание. Джозу закачался, но тут Алейо, разделавшись со своим противником, помог Джозу закончить с атаковавшими его. Человек в плаще со скорпионами, швырнул в него тяжёлую бронзовую урну, наполненную горящими углями, сбив Джозу с ног. Пока он пытался встать, бой практически закончился. Только со стороны гавани грохотали корабельные пушки. Подойдя к краю пирамиды, он заметил, что площадь буквально усеяна трупами. По направлению к дворцу правителя, ещё продолжались стычки между небольшими группами воинов. Но хуже всего было то, что дворец пылал, по видимому, подожжённый сразу с нескольких сторон. Джозу на заплетающихся ногах поспешил туда, но было уже поздно. Жар шел такой, что подойти было невозможно. Пламя гудело, вырываясь из окон, и взметалось высоко в небо.

– Ничего страшного, – проговорил Алейо, положив ему руку на плечо, – даже если золото расплавится, оно останется золотом. В любом случае, эти Хранители Веры, заставляют переплавлять практически все изделия.

Но золота там не оказалось. Казна была пуста. Два дня они рылись на пепелище с нулевым результатом. Как оказалось, правитель Льендо, Акотас, отправил за несколько дней до штурма города, своего сына Точо и очень большой караван в Тинсу. Сам же, вместе с немногими знатными людьми, остававшимися в городе, принял яд в своих покоях, и слуги подожгли дворец изнутри.

Изандро всё время допрашивал местных жителей и практически без толку. Большинство знати и тламмов, отправились на Праздник Света в Тинсу, а многие из оставшихся погибли в бою или во дворце. Осталось несколько стариков и старух из знатных родов, которые ничего не знали ни о казне, ни о том, что повёз караван, ни о самом Акотасе, ибо не помнили даже, как зовут их правителя.

На второй день, люди Беренгара приволокли к Изандро низенького толстого человечка, извалянного в кукурузной муке с ног до головы. Человечка звали Аноки. Он был купцом из Тарау, владевшим складом с лавками в Льендо, и сдуру не уехавшему из города, потому что опасался разграбления товаров, о чём горько пожалел уже не раз. На допросе он поведал, что слышал сплетни знающих людей, о том, как Акотас отправил всю казну вместе с наследником в Тинсу. Многие из купцов и местной знати, опасаясь нападения, уехали. Кто в Тарау, кто в Мауле, но большинство отправились в Тинсу, прихватив с собой всё ценное.

Беренгар нахмурился и махнул рукой, подавая знак страже вывести Аноки на улицу. В комнате повисла тишина. Изандро оглядел присутствующих. Здесь находился Терсеро – глава одного из отрядов, Ксимен и Руи – Хранители Веры, и Джозу с Беренгаром.

Изандро, будучи главой Хранителей Веры, обратился к Беренгару, единственно которого из присутствующих, мог считать примерное равным себе по положению:

– Похоже, этот купец не лжёт. Казны мы не нашли. Возможно она спрятана здесь, но скорее всего, эта история правдива. Что собираешься делать, Беренгар?

– У меня очень мало людей, чтобы атаковать Тарау или Тинсу. Надо подождать прибытия ещё нескольких кораблей. Пошлю корабль на родину, с просьбой о солдатах. Королю нужны земли, и он удовлетворит просьбу.

– Королю нужно золото, а ты предлагаешь отправить почти пустой корабль. Возможно, что он даст тебе людей, а возможно и нет. Если мы нагрузим корабль доверху добычей, то тогда он точно отправит нам помощь.

– Но мы не сможем провернуть дело с Тарау, или тем более, с Тинсу, так как с Льендо. Это большие земли. У них настоящие армии. Очень рискованно наступать на них с горсткой храбрецов.

– Это свой сброд ты называешь храбрецами? – Изандро поморщился, – они жалкое отребье, а не храбрецы.

– Не смей оскорблять моих людей, которые проделали огромную работу, чтобы взять этот город. А кого ты называешь храбрецами, Изандро? На родине полно героев и рыцарей, да только они не горят желанием ехать к нам на помощь. В такую даль отправляются только те, у кого опустели карманы или на шее норовит затянуться верёвка. А когда мы проделаем грязную работу, так явятся храбрецы из-за океана. Не удивлюсь, если дойдет до того, что будут поучать нас, как мы всё делали неправильно. А теперь прекрати говорить о моих людях, как об отребье. Если тебе что-то не нравится, то забирай своих Хранителей Веры, и отправляйтесь брать Тинсу самостоятельно.

– Возможно, я так и сделаю, Беренгар, – проговорил Изандро ледяным голосом, – Но у меня есть идеи получше.

– Что ты задумал? – Беренгар заинтересованно посмотрел на него.

– То, что трудно взять силой, иногда легко взять обманом и хитростью. Мы не должны давать местным так много времени, чтобы они забыли свои распри и обратились против нас, пока мы станем дожидаться кораблей. Я хочу отправить посольства в Тарау и Тинсу. Возможно, нам удастся решить вопрос без грандиозных сражений. Если они присягнут на верность нашему королю, то воевать и не понадобится.

– А если не присягнут?

– Тогда мы и будем думать, что делать дальше. В любом случае, послы разведают всё изнутри. Возможно, найдут нам сторонников. Не стоит загадывать далеко вперёд в таком деле.

– И кого же ты предлагаешь отправить в Тинсу?

– Да хотя бы твоего Гервасио. Ты уж обойдёшься без него какое-то время.

– Он не поможет тебе искать сторонников, только отпугнёт всех своей самодовольной рожей.

– Я не предлагаю отправить туда его в одиночку. С ним поедет Ксимен, а он специалист в переговорах, но как духовное лицо, должен вести их через кого-то другого. Давай отправим с ними Фонси? Он умеет пускать пыль в глаза и разворачивать хвост, как павлин. А что он говорит полную чушь, так всё равно никто не поймёт. Зато увидя его раззолоченные одежды, все решат, что он на редкость важная птица, чуть ли не ровня королю. Охрану обеспечит Джозу с частью своих людей, большой отряд посылать рискованно.

– Ну допустим, мы так сделаем, как ты предлагаешь, а кого же тогда мы пошлём в Тарау?

– Тебя, конечно.

– Меня! Ты, Изандро, держишь меня за сумасшедшего? Чтобы они там прихлопнули меня, а ты заграбастал всю власть?

– Власть? Над кем? Над этой кучкой идиотов? Не смеши меня, Беренгар, если я стану ими командовать, то повешу половину в первый день, а вторую назавтра. Нет уж, командуй ними сам.

– Хорошо, допустим я поеду в Тарау, а ты чем тогда займёшься?

– Поеду с тобой, конечно.

– Вот как? – Беренгар немного расслабился, – тогда это мне подходит. А кого возьмём с собой?

– Всех, кто остался. Оставим горстку в Льендо, а остальные с нами. Все три корабля задействуем. Возможно, что ещё успеет подойти корабли моих хранителей, которые оставались на острове. Тогда вообще всё сложится удачно.

– А что будем делать с этим Аноки?

– Отпущу его сейчас, пусть едет в Тарау и прокладывает нам путь. Все должны знать, что это мирный визит.

– А если он сбежит в Тинсу?

– Не должен. Он жаден, как и все купцы. Я дам ему охранную грамоту, гарантирующую свободную торговлю на наших землях, и он за это сделает для нас многое, очень многое.

– Ты, наверное, прав, Изандро.

– А когда было иначе? – он усмехнулся, –Тогда выдвигаемся завтра, не станем терять время. Сегодня отдыхать и готовиться к поездке.

Беренгар отпустил остальных, оставшись наедине с Изандро.

– Скажи, от Каетано вестей нет?

– Нет, никаких. Но я ему приказал пройти как можно дальше, поэтому не стоит ожидать, что он вот вдруг явится обратно. Отряд Сэлсо ушёл в горы, и тоже никаких вестей, но от него я их не жду. Он должен попытаться их перейти и войти на территорию Тинсу. Даже если он не сможет это сделать, то всё равно обратный путь займет уйму времени. А вот то, что разведчики, которых высаживали на побережье Мауле, не вернулись, мне не нравится. Я уверен, что они убиты или в плену. Лучше бы убиты, чтобы ничего не могли рассказать о нас.

Беренгар мрачно кивнул.

* * *

Джозу вышел на улицу и увидел стоящих рядом Алейо и Керро, с рукой на перевязи. Он был бледен, но выглядел лучше, чем вчера.

– Что там нас ждёт? – спросил его Алейо, – Куда теперь?

– В Тинсу. Выходим завтра. А сейчас пойдём к Андресу, проверим, как он там.

– Мы только от него. Он весь горит. Рана портится и выглядит скверно. Он умрёт в муках. Я предлагал помочь ему расстаться с жизнью, но он не согласен. А что ещё мы можем для него сделать? – заявил Алейо, – при таких ранах выжить практически невозможно. Тем более, даже если заживёт, то он так и останется с изуродованным лицом. По мне, так лучше умереть.

– Пусть сам решает.

Они отправились в дом, который занял Джозу, большое массивное здание в два этажа, стоящее немного особняком. Здесь на первом этаже разместили тяжело раненного Андреса.

Отворив дверь, Джозу скривился от ударившего в нос, тяжёлого духа гниющей раны. Андрес, с выражением муки на изуродованном лице, лежал на постели, не обращая внимания на происходящее вокруг него. От звука открывшейся двери, он даже не шелохнулся. Джозу подошёл к нему и осмотрел рану. Она и впрямь выглядела скверно, ещё хуже, чем пахла. Тяжёлый кинжал попал ему ниже левого глаза, пробороздив обе челюсти, попутно выломав зубы и искромсав ткань. Разорванная щека уродливо свисала сбоку.

– Да уж, дела не хороши, – Джозу покачал головой, – Гойо смотрел рану?

– Смотрел, – Керро махнул рукой, – из него лекарь, хуже чем из любого коновала. Он сказал, что ничего нельзя сделать.

– А Мейхор?

– Мейхор тоже смотрел, но ничего не сделал. Говорит, что зашивать нельзя, а то ещё хуже воспалится. Хотя куда уж хуже.

Андрес с мольбой глядел в лицо Джозу, и у него сжалось сердце.

– Постой, а помнишь, как Мейхор удивлялся в Мебе, что у них развита медицина. Может и здесь есть какие-то лекари?

– Может и есть, только где их тут искать?

– Отправь своего дикаря их разыскать, – раздался голос с лестницы, и высокая золотоволосая женщина спустилась к ним.

– Привет, Лорена. А где Чанти?

– Я не знаю, где он и знать не хочу. Что это за слуга, которого никогда нет, как только он нужен? Если этот старик исчезнет, я буду только рада.

– Помолчи. Чанти хороший слуга. Если ты его побаиваешься, то это не повод его упрекать.

Она фыркнула и отвернулась. За спиной Джозу стукнула дверь, и скрипучий голос Чанти произнёс:

– Вы уже пришли, господин?

– Да, Чанти. А ты где пропадал? Впрочем, это сейчас неважно. Беги и поищи местного лекаря, а то Андресу совсем худо.

– Я могу лечить Андреса, господин. Не хуже лекаря. Я потому и ходил, – произнеся это, он прошёл в комнату и положил небольшой свёрток на стол.

– А что там у тебя?

– Там лекарство. Сильное лекарство. Но надо быстро. Он крепкий человек, но время на исходе.

– Ты точно знаешь, что делать, Чанти?

– Да, господин.

– Тогда помоги ему.

Чанти вышел из комнаты, и Алейо обратился к Джозу:

– Ты что, собираешься доверить его жизнь этому дикарю? Какие там у него могут быть лекарства?

– У тебя есть вариант получше? Уж не предлагаешь ты отрубить ему голову? Что мы с тобой можем сделать? Давай он сам решит.

Джозу подошёл и посмотрел Андресу в глаза:

– Я не знаю друг, что делать, но кроме Чанти, у меня для тебя лекаря нет. Тебе больно говорить, но если ты не против испытать его лечение, то моргни.

Андрес быстро заморгал глазами.

– Вот и хорошо.

Чанти вернулся с медным котелком, наполненным горячей водой, и своей плетёной сумкой, битком набитой всевозможными вещами. Поставив котелок на стол, он развернул принесённый ранее свёрток, в котором оказались диковинные листья. Джозу никогда не видел таких. Огромные, рубинового цвета, такие яркие, что казалось, светятся изнутри. Он не выдержал и потрогал один из них. Плотный на ощупь, он напоминал толстую кожу.

Всыпав все листья в котелок, Чанти порылся в сумке, достав малюсенький свёрточек с каким-то коричневым порошком, похожим на тёртую кору. Насыпав немного порошка в чашку, он залил его водой из стоящего на столе кувшина. Размешав палочкой, протянул чашку Андресу. Тот с видимым усилием приоткрыл рот и давясь выпил содержимое. Чанти удовлетворённо кивнул. Потом взял котелок и попросил у Джозу чистую ткань. Лорена принесла несколько платков, и отдала их Джозу, избегая прикосновения к Чанти. Чанти начал промывать рану на лице. Андрес очень терпеливо сносил боль. Закончив промывать, Чанти отставил котелок в сторону, и заговорил:

– Ещё порошок вечером. Ещё промыть. Если до утра станет легче, то он будет жить.

– Посмотрим, Чанти. Я надеюсь, что он справится.

– Он сильный. Он должен выжить.

Андрес поглядел на Чанти с благодарностью. Тот бесстрастно кивнул ему и вышел из комнаты.

Керро и Алейо попрощались и вышли. Джозу поднялся на второй этаж, в комнату, которую он делил с Лореной. Глядя на её очаровательное лицо, статную и красивую фигуру, он любовался её телом, принадлежащим ему целиком и полностью. Ещё бы! Ведь он уплатил за эту рабыню двадцать золотых. Впрочем, ни разу не пожалев об этом. Хотя она и пыталась изображать подобие независимости, но они оба прекрасно знали, кто она и где её место.

Этой ночью, лаская её тело, под шум ветра за окном, Джозу размышлял о Гресии, которую любил, и отвергнувшей его из-за бедности. Он скрипнул зубами, и непроизвольно сделал Лорене больно своим резким движением, но она смолчала, только прикусила губу. После, гладя золотые волосы, он провел ладонью по её лицу и заглянув в глаза, произнёс:

– Завтра мы отправимся в Тинсу.

* * *

Амару во все глаза смотрел на Золотой Город, раскинувшийся на громадном пространстве. Он поражал воображение. Высокие стены из серого камня, окружали город с трёх сторон. Над семью воротами, ведущими в город, возвышались привратные башни. С четвёртой стороны высилась почти отвесная скала, у подножия которой, находился знаменитый Дом Света, императорский дворец. Колоссальное здание из красного камня виднелось вдали, окружённое тройным кольцом таких же красных стен. Часть помещений дворца, уходила глубоко внутрь горы. В стороне от дворца, возвышались могучие пирамиды храмов, над каменным морем зданий поменьше.

– Что, впечатляет? – Халиан положил ему руку на плечо, – Меня тоже, хоть я неоднократно бывал здесь. Но каждый раз восхищаюсь его строителями. Прекрасный и многолюдный город. Не зря второе его название – Центр Мира. Это действительно так и есть.

– Я конечно тоже впечатлена, но чем любоваться с расстояния, может мы всё же спустимся с этой горы и въедем в него. Я соскучилась по горячей ванне, – произнесла Кармити.

Халиан безропотно кивнул, и они тронулись в путь. Дорога, ведущая в город, была заполнена людьми и караванами вьючных животных. Могучие быки тащили тяжело нагруженные повозки. Одежды и внешность путников поражали своим разнообразием. Здесь сходились пути всех четырёх провинций. Огромное количество людей, направлялось в город, и значительно меньший поток шёл им навстречу.

Добравшись, наконец, к одним из ворот, Халиан подал бумагу начальнику стражи. На бумаге стояла личная печать императора Тинсу, и она возымела мгновенное действие. Отряд воинов теки, выделенный для почётного эскорта, повёл их по широкой улице в сторону центральной площади.

– А нас неплохо встречают, – заговорил Халиан, – император поселит нас в Западном Дворце. Это очень почётно.

– Западный Дворец – это то большое красное здание у подножия горы? – спросила Тайп.

Халиан усмехнулся:

– Нет, Тайп. То здание, на которое ты положила глаз, это Дом Света, дворец самого императора. Там не селят гостей. Западный Дворец находится на Площади Четырех, рядом с пирамидой.

Толпа, заполняющая рекой улицы, расступалась мгновенно, перед пёстро одетыми теки, но несмотря на это, через неё продвигались медленно. Пёстрый хоровод лиц и костюмов окружил Амару. Крестьяне в простых серых тонах. Жрецы в своих чёрных плащах, с вышитыми черепами. Торговцы в яркой красочной одежде из дорогих тканей. Тламмы, одетые в тёмные туники. Рабы, носящие медное кольцо на ноге, с эмблемой владельца. Патрули городской стражи, в своих пурпурных плащах. Воины со щитами, обтянутыми кожей и боевыми топорами. Золотые Девы, в своих облегающих платьях, с глубоким вырезом. Почтенные дамы, в длинных юбках и блузах, застегнутых, несмотря на жару, до самого горла. Бродячие музыканты и фокусники, в своих ярких лоскутных плащах. Важные представители знати, в своих паланкинах, смотрящие поверх толпы. Выдубленные солнцем моряки из Тарау. Горные жители, в своих смешных головных уборах. Кого только не было в этой толпе. Амару засмотрелся на идущую навстречу Золотую Деву, с необыкновенно пышной грудью, и тут же почувствовал болезненный тычок в правый бок. Возмущённо повернувшись, он встретился со сверкающими глазами Тайп. Скорчив рожицу, она язвительно проговорила:

– Пожалуй тебе точно ванну принять необходимо. Я думаю, ледяную, – и презрительно фыркнув, пошла вперёд.

Амару, сморщившись, потёр бок и зашагал следом.

За время пути, он привязался к Тайп, необъяснимо робея при разговоре с ней. Она же, напротив, изводила его своими насмешками и шпильками, по любому поводу и без него. Глядя на её спину, он споткнулся о камень, и был поддержан идущим рядом Бойнедом.

– Гляди под ноги, парень, а не то сломаешь свой нос, и Тайп не соблазнится таким красавцем, – и он, усмехнувшись, зашагал дальше.

Встречали их вправду, очень хорошо. Целое крыло Западного Дворца, было выделено для размещения. Котов, во главе с Бойнедом, поселили на первом этаже, а Халиану, и его спутникам, предоставили роскошные покои второго и третьего этажа.

Цунгани Пулс с женой, не были приняты во дворец, и им пришлось разместиться у одного из знакомых купцов, в доме неподалёку от Золотого моста.

Халиан, быстро приняв ванну, и так же наскоро перекусив, отправился в Дом Тламмов, разузнать новости. Остальные, пообедав, вышли на террасу, и теперь стояли там, обдуваемые ветром, глазея налево и направо. Снизу, где размещались Коты, доносился шум разговоров и женский смех. Это Золотые Девы пришли в гости, прознав об их прибытии.

– Может прогуляемся по городу, пока не вернулся Халиан? – предложил Амару, – А то он ведь вернётся нескоро, а здесь торчать довольно скучно.

– Это только тебе скучно, – заявил Икстли, – посмотри на Котов. У них есть кров, еда и женщины, что ещё нужно для того, чтобы не скучать?

– Женщины, – проговорила Тайп с презрением, – ты называешь этих продажных индюшек, женщинами? Конечно, все Золотые Девы сбежались сюда, прознав, что прибыли воины. Тем более, Коты, известные своей щедростью. И не оторвутся от них прежде, чем опустошат Котам все карманы от монет. Но порядочной женщины там нет ни одной, и не будет.

– А на что им порядочные женщины? Что они могут дать такого, что нельзя получить от Золотых Дев? Как по мне, так намного проще иметь дело с ними. По крайней мере, не надо терять уйму времени, чтобы взять то, что можно получить за пару монет. Это намного более честно, чем запудривать мозг с той же целью. Мне они нравятся.

– Конечно, тебе они нравятся. Ты ведь и дома от них не вылазишь, – Тайп поморщилась, – у порядочной женщины, есть честь, её за монеты не купишь. Впрочем, тебе этого не понять. Ты считаешь порядочными тех служанок или жён, что затащил в постель, сравнивая их с Золотыми Девами? Тогда да, они друг друга стоят.

– Твоё какое дело, Тайп, – возмутился Икстли,– это касается только меня.

– Такое, что ты мой брат, и мне хотелось дать тебе понять, хоть ты и непроходимо глуп, что честь мужчины не только в военных трофеях и победах. Но и в том, какая женщина рядом с ним, и как он к ней относится. А ходить к этим шлюхам, если хочешь знать, это всё равно что охотиться с копьём на паро, потому что боишься равнинного кота. Заполучить достойную женщину, не менее почётно, чем любая военная победа.

– Какие мудрые мысли, в такой юной головке, – Кармити удивлённо поглядела на неё, – не позавидую твоему мужу. Ты для него всяко будешь опаснее, чем равнинный кот.

– Брось, мама. Ну какому глупцу придёт в голову приударить за ней? С её характером, ей бы лучше в Дом Девственниц Света. Там полно правильных и достойных, – Икстли засмеялся.

Тайп вылетела с террасы внутрь, хлопнув дверью. Амару, помедлив, направился следом. Он нашёл её в большом зале, украшенном старинными барельефами и гобеленами на стенах. Тайп рассматривала один из них, на котором был изображён корабль, рассекающий бурное море.

Помявшись, Амару произнёс, просто чтобы нарушить молчание:

– Страшно, наверное, плавать в такую погоду.

– Наверное. А скажи, ты тоже считаешь, как мой братец, что все женщины одинаковы? – и Тайп прищурив глаза, испытывающе поглядела на него.

– Как же они могут быть одинаковы, Тайп? Возьмём, к примеру, твою мать и достопочтенную Тадеви. Из одной Тадеви, можно сделать три таких, как Кармити.

– Не увиливай! Ты понял, о чём я спросила!

– Не знаю, Тайп. Я не задумывался над этим.

– А я задумывалась. Вот ты упомянул Тадеви. Её муж проводит больше времени с Золотыми Девами, чем с ней. Если бы мой супруг променял меня на продажных шкур, я бы взяла нож поострее, и отрезала ему начисто всё ниже пояса.

Говоря это, она смотрела ему прямо в глаза, как показалось, Амару, с намёком. Он сглотнул слюну и заговорил:

– Это по-разному может быть.

– Что ещё значит по-разному?

– Понимаешь, Тадеви такая огромная, вдруг он просто боится идти ночью к ней в спальню? – сказал Амару, пытаясь скрыть улыбку.

Тайп расхохоталась.

– Ладно, может пойдём прогуляемся, как ты предложил?

– Давай, сейчас скажу Бойнеду.

– Да зачем? Неужели ты хочешь тащить с собой несколько Котов?

– Не хочу, но отец на него рассердится, если со мной что-то случится.

– А может ты просто трясёшься за свою драгоценную шкуру?

– А может я трясусь за твою шкуру, а Тайп? Какая же ты вредная. Если с тобой что-то случится, то Кармити меня убьёт.

– Ну хорошо, уговорил. Давай тогда возьмём с собой Воапа? От него толку больше, чем от всех Котов, вместе взятых. А то Бойнед скорее сам затеет драку, если ему вдруг покажется, что кто-то взглянул на него, недостаточно почтительно.

– Хорошо. Тогда спускайся вниз, я тебя догоню.

Амару открыл дверь в свою комнату, взяв кожаный кошелек и, немного подумав, повесил на пояс кинжал в расшитых ножнах. Когда он спустился вниз, там уже стояли Тайп с Воапом. Они как можно незаметнее выскользнули через внутренний дворик, стараясь пройти так, чтобы не попасть в поле зрения, стоящих на террасе. Выйдя из ворот, Тайп взяла его под руку, и они отправились в город. Путь их лежал в квартал Цветочных Полей, где, как рассказывал Халиан, было множество интересных мест. Воап, настороженно глядя по сторонам, шагал следом.

Целый день они бродили по городу, заходя во всевозможные лавки, глазея на фокусников, слушая уличных музыкантов и разглядывая всё вокруг. Потом сидели в маленькой закусочной, смеялись и разговаривали. «Это был прекрасный день, – подумал Амару, – может быть даже лучший из всех». Ведь с ним была Тайп. Сегодня она, казалось, отбросила все свои шуточки и подначивания в его сторону, и стала самой собой. Ему было хорошо с ней. Легко и свободно. Они могли говорить обо всём. Время летело незаметно, и только, когда Воап осторожно тронул его за руку, указывая на небо, Амару заметил, что наступил вечер. Пора было возвращаться назад, но идти не хотелось, и Тайп предложила пойти другой дорогой. Более дальней, не через Цветочные Поля, а через квартал у Золотого моста.

Этот район был намного престижнее, чем предыдущий. Здесь не было мелких лавочников и бродячих фокусников. Жилые дома здесь были отделаны серебром, а некоторые и золотом. Подобной роскоши Амару даже не представлял. Они двигались мимо этих домов, некоторые из которых были расположены за оградами. Во многих двориках были шикарные клумбы и фонтаны, с красивыми скульптурами. Одна из них, изображала обнажённых мужчину и женщину, в недвусмысленной позе. Тайп, увидев её, покраснела и улыбнулась, и как показалось Амару, ещё крепче прижалась к нему. Далее по улице жилые дома переходили в лавки и заведения. Превосходно украшенные и оформленные. Одно из заведений окружала высокая колоннада. На улице уже было довольно темно, и прохожих в этом районе было немного, в отличие от Цветочных Полей. Оглянувшись, Амару увидел, что Воап немного отстал и таращится на побрякушки, выставленные в витрине одной из ювелирных лавок. Воспользовавшись моментом, он увлек Тайп за одну из колонн, и поцеловал. Она ответила на поцелуй, и они целовались и целовались без передышки. Потом, Тайп отпрянула и поправляя платье, заговорила:

– Я думала, что ты так и не решишься на это. Мне интересно, как ты столковался с Воапом, что он согласился не присматривать какое-то время за мной?

– Да никак. Он просто засмотрелся на побрякушки, я и воспользовался моментом.

– Воап на побрякушки? Да быть такого не может! Он к ним абсолютно равнодушен. Кроме ожерелья своего племени, ну того из верёвки, он вообще ничего не носит. Ты, наверное, ошибся, – и сказав это, она выглянула из-за колонны, – ой, и вправду он уставился на витрину! Ладно, пойдём к нему, пока он ничего не заметил.

«Воап, даже глазея на витрину, замечает всё», – подумал Амару, но не стал произносить это вслух. Они подошли к нему, и руки Тайп замелькали в жестах, спрашивая Воапа о чём-то, непонятно для Амару. Тот что-то ответил, и Тайп удивлённо воззрилась на него. Потом заговорила с Амару:

– Он говорит, что мы должны купить тут одну вещь. Это важная вещь, и она нам нужна.

– Что же это за такая нужная вещь, что я не страдаю от её отсутствия? Спроси, что на этой витрине привлекло его внимание.

Она обменялась жестами с Воапом, и ответила, указав пальцем на странное украшение, выставленное на обозрение в центре витрины. Это был диск из белого металла, по всей видимости платины, размером с приличное блюдце. Его покрывала резьба в виде спирали, сходящейся к его центру в точку, в которой сиял большой алмаз. Висел этот диск на массивной цепи, выполненной из такого же металла. Увидев украшение, Амару присвистнул:

– Да, у Воапа губа не дура. Это стоит целое состояние. Пойдём отсюда, всё равно оно не будет на тебе смотреться, это в самый раз для такой большой женщины, как Тадеви, – и Амару повлёк Тайп в сторону. Она подчинилась, но Воап не тронулся с места. Тайп вновь замелькала в жестах, и замерла от удивления:

– Он убеждает меня, что эта вещь тебе нужна.

– Мне? Ну это уже слишком. Если я захочу выделиться таким способом, то отправлюсь к медных дел мастеру, и закажу ему отлить мне крышку для котла из чистого золота. Повешу её на шею, и стану удивлять окружающих своим богатством и глупостью. Нет уж, пусть это приобретёт какой-то богатый торговец, с дурным вкусом.

Воап посмотрел на него просящими глазами, и Амару опешил. Более бесстрастного человека, чем Воап, он не встречал никогда в жизни. Казалось, что его ничто не может удивить или напугать. Амару дрогнул и его гнев куда-то пропал.