Читать онлайн Опора тишины сердечной

Полина Крылова

Благодарность

Введение

Глава 1. Бескрайний горизонт

Глава 2. Шелест ветряных волн

Глава 3. Ветер перемен

Глава 4. Неоспоримый повод для счастья

Глава 5. Закрои глаза и посмотри

Глава 6. О чём ты думаешь?

Глава 7. Солнышко в ладошке

Глава 8. Луч света

Глава 9. Мгновения невозвратного

Глава 10. Аромат кофе

Глава 11. Самая долгая игра

Глава 12. Пальчик с сердечком

Глава 13. Вкус жизни

Глава 14. Жимолость

Глава 15. Гонка дождевых капель

Глава 16. Погода в сердце

Глава 17. Необыкновенная

Глава 18. Вера замершего сердца

Глава 19. Море и небо

Глава 20. Самая

Глава 21. Аромат сирени

Глава 22. Главный ингредиент

Глава 23. Впервые и навсегда

Глава 24. Минута вечности

Глава 25. Как никогда прежде

Глава 26. Забывчивые люди

Глава 27. Режим покоя

Глава 28. Любовь никогда не перестаёт

Глава 29. Весна

Глава 30. Лёгкие тяжести

Глава 31. Есть только миг

Глава 32. Ещё

Глава 33. Сейчастье

Об авторе

Полина Крылова

Опора тишины сердечной

Эта книга – старая киноплёнка воспоминаний мгновений прошлого, хранящих любовь, что нитью нежности пронизывает главы настоящего, отражается в воспоминаниях и устремляется с надеждой в будущее. Приглашаю вас ухватиться за эту ниточку и, быть может, узнать себя на этих страницах, в выражении того трепетно сокровенного, что вмещает в себя начало пути родительства. Пусть эти слова объединяют, обнимают и согревают нас в такие минуты невыразимого, сложного, но бесконечно ценного и значимого.

Книга о том, как проекции восприятия вещей проходят сквозь поколения, преодолевая время и пространство, если в них заложена любовь, и составляют фундамент той внутренней опоры, что мы проносим чрез жизнь.

Она собрала в себе очерки воспоминаний, очертания которых способны вернуть в детство и вдохновить на любовь дарить его другому.

От сердца к сердцу, из детства в детство.

Полина Крылова [email protected] @polly_wingsman

Благодарность

Хочу выразить благодарность моим Родителям. Тем, кого нежно могу называть Мама, Папа, Бабуля, Дед. В слове родитель гораздо больше смысла, чем может вместить в себя облик этих восьми букв. И смысл этот вне времени, поколений и кровного родства.

Спасибо моим Мамам, чей опыт жизни и большая нежная любовь по сей день красными нитями проходят через мою жизнь и сердце, имея отражение и в моём материнстве. Спасибо той, благодаря появлению и жизни которой эти нити соединились в нечто большее, описанное на этих страницах.

Спасибо моему мужу. Моему прекрасному мужу за силу его любви и веры. Спасибо, за то, что ты ценишь и так бережно хранишь во мне меня, со всеми ранами и счастьями, с детством и светом, не даёшь забыть и угаснуть.

Когда-то очень родной человек сказал мне: «Ты напишешь книгу. Я знаю точно. Потому что она должна быть и будет».

И вот. Она есть. Слава Богу за это.

Введение

Оказалось, что подходящее время приходит само и в самый, что ни на есть, смешно, но… подходящий момент. Его не нужно выскребать из суеты будней и откапывать под горой сожалений об упущенном, его главное не пропустить и принять с благодарным сердцем, с оглядкой на пережитые в своё время и место эпохи жизни. Эпохи. Трудно назвать «периодами» или даже «полосами жизни» то, что, на самом деле, не линейно, а намного шире и глубже картинки воспоминаний о моменте. Даже если эти кадры сохранили голоса любимых, запахи детства, всё это, в конечном счёте – порталы в океан безгранично переживаемого душой в те мгновения. Целые вселенные смыслов, которые кроются под, скажем, обычным долгим взглядом за усеянное дождевыми каплями окно, под звук этих маленьких барабанщиков по подоконнику, с зелёным запахом умытой свежей весенней листвы, и каждый из этих визуальных, аудиальных или же ароматических порталов запустил в сознании свою «киноплёнку» ценных глубоких ощущений и продолжает запись этого момента на «катушку» воспоминаний, словно любимый фильм на старой видеокассете. Вот и получается, что один временной отрезок в миг расширился и углубился своими ассоциациями настолько, что превратился в целую эпоху.

Люблю дороги, ведущие в эпоху детства:

Хохот брата за спиной. Вздымающийся песок полевой тропинки под ногами. Алый воздушный змей на синеве просторного неба. А в детстве небо по-особенному просторно, как бескрайни горизонты возможностей. Мы любили смотреть на малиновые горизонты летних закатов с этого поля. Я ясно помню это отсутствие границ. В мыслях, душе и будущем.

В итоге все мы возвращаемся в детство. В родные лапы ароматных елей, что выросли вместе с тобой, на чьих верхушках ты прятал самые высокие мечты, закидывал их туда, раскачиваясь на качелях всё выше и выше, голыми пятками касаясь неба.

Там находишь себя. Берёшь за руку и напоминаешь о том, что горизонт всё такой же бескрайний.

«Наши воспоминания – как дом, в который всегда можно вернуться». Эльчин Сафарли

Что заложило фундамент тех дорог, которыми хочется возвращаться, и построило в душе то, куда эти пути приводят?

Оно же сберегло веру в то, что вы держите сейчас в руках, страницы чего, возможно, перелистываете. Оказалось, чтобы оно появилось, не нужно так ждать подходящее время, ведь оно само ждёт нас. И только тех нас, коими мы станем, пройдя все нужные эпохи. Меня, кажется, дождалось, в самый неожиданный и, как и всё самое прекрасное в нашем мире, такой неидеальный, и этим же идеальный момент. Символично последнюю страницу дописываю в день рождения дочери.

Появление дочки открыло для меня глубокую важность смыслов, что особо выделяла, берегла и несла с собой чрез жизнь словно пламя, которое нужно было сберечь. Несла ли я их, или они вели меня за собой, но этот путь привёл нас сюда. К тому, что пронизывает поколения, связывает их, вплетает одно в другое. К незримой крепнущей связи по нитям любви. Что говорить, любовь всегда ломала условности и вырывалась сквозь рамки пространства. И есть ли что-то сильнее и безусловнее, чем любовь матери к своему дитя? Посему многое на страницах этой книги обращено к ней. К моей дочери.

Моя милая, что станет для тебя опорой сердечной тишины в каждом из моментов жизни, какие истины поведут тебя по твоему пути, закладывается уже сейчас. Как бесконечно важен первый год жизни, каждая минута которого – некая проекция на всё дальнейшее: за один лишь день сейчас ты можешь узнать и освоить столько, сколько не уместишь и в год своей взрослой жизни, пускай она будет яркой, моя дорогая. А пока твой взгляд на мир и саму себя ты считываешь через мои глаза, лицо и улыбку… Удивительно… ведь мама есть проводник, того, к чему ты тропами детства будешь возвращаться вновь и вновь, словно в дом, который никому не отнять.

Да, первые месяцы нелегки, но сколь глубока их ценность в незримо крепнущей связи, что будет служить фундаментом чрез года, фундаментом отношения к миру и себе в нём, будь то опора сердечной тишины или же отголоски зыбких песков в пустыне растерянности. Верю, что в чистоте и силе материнской любви каждая мечтает дать первое – ту связь, перерастающую в опору, что проносим чрез жизнь. Каждая фраза, прикосновение, взгляд закладывают свой кирпичик. Будет ли он грузом, тянущим вниз, или несущим звеном в фундаменте внутренней опоры?

Эта книга не призвана дать ответ на эти вопросы, они уже есть в нас. Я хочу, чтобы её строки стали ободрением, вдохновением и напоминанием о том, что и в самые трудные моменты родительства, бессонные ночи и мгновения упадка сил мы закладываем нечто бесконечно важное и сокровенно ценное для сердца ребёнка.

Детство, это, в конечном итоге, то, проекциями чего мы живём в настоящем. Мы по жизни влекомы, движимы той сильной истиной и смыслами, что наполняют сердце ребёнка в той ясности, что присуща ему в детстве. А со временем лишь редко уловима в суетности «взрослых» дней. Это искусство и большое счастье – сохранить, сберечь эту ясность и пронести с собой чрез жизнь. В этой ясности внутренних смыслов и вере в истину есть опора сердечной тишины в моменты бурь житейского моря. Маяк, чей свет мы проносим с собой сквозь года.

Опору тишины сердечной.

Мы сами обращаемся к её истокам и закладываем её в своих детях.

Успеть бы и не упустить.

Глубины нежности объять душой,

Успеть познать всю степень нужности,

Любить все грани твоей самости,

Ценить мгновенья невозвратного.

Ресницами коснуться щёчки,

Впитать в себя макушки запах,

И чмокнуть бусинку, что – носик,

Считать ответ в голубых глазках.

Ведь, кажется, совсем недавно

Лежала маленьким комочком,

Теперь улыбки, смех и ласки,

В моих объятьях… веришь?.. Дочка.

Касанье пальчиков ладошки, —

И нежностью объяты мысли.

Такая маленькая крошка…

С вселенной новых ценных смыслов.

Не ранить б сердце в одночасье,

Сберечь восторг душевных струнок

И показать, как видеть счастье,

Свет не терять, коль в жизни сумрак.

Это так много… и так мало…

Так скоротечно. Бесконечно

Се счастье быть и зваться Мамой,

Опорой тишины сердечной.

Глава 1. Бескрайний горизонт

Как важен вклад нашей веры в собственных детей. Ценой страха разбитых коленок, обойтись бы только ими… Как важны силы на смелость поверить в каждый новый их шаг, сделанный уже без поддержки нашей руки, но с опорой куда прочней и значимей. Ведь рука наша всё реже сможет быть рядом. Тем ценнее то, что сохранит их сердце, что даст им смелость на свободу считать горизонт столь же бескрайним, как их мечты и возможности. Даст силу быть собой и сохранить это, а потом поделиться со своими детьми…

Я помню ту гору песка, просторы полей впереди, мы стоим с братом на вершине, играет музыка на кнопочном телефоне. У меня замирало сердце перед красками заката, величием значения момента, в котором ещё было отчаянно живо ощущение, что наши жизни и возможности столь же бескрайни, как этот горизонт. Тот горизонт до сих пор перед моими глазами, а закат в сердце горит огнём надежд и сейчас. Мир прекрасен. Думали ли мы, что увиденное, восхитившее, проанализированное, запавшее в сердце в детстве и будет составлять нас. Оно уже внутри. Оно есть в нас. Целый мир. Наше тогда – сейчас. Я сейчас иду за руку с дочкой по парку летним днём, провожая закат, и я сейчас еду на большой скорости на велосипеде наперегонки с братом через поле в лучах закатного солнца. Нас не было весь день, нас потеряли наши мамы, нас потерял целый мир, а мы его нашли: в запахе хвои и алеющих верхушках деревьев, в железном привкусе во рту от стараний обогнать друг друга и жадных глотках прохладного вечернего наполненного кислородом воздуха, в мечтах. Так оно оживает на протяжении всей жизни, оно пронизывает сознание и живёт там. Знали ли мы что это не просто ярко прожитый летний день и воспоминания? Сбившееся дыхание в быстром беге ног по полевой траве, вслепую, с задранной в небо головой и счастливыми глазами, следящими за наконец взлетевшим и набирающим высоту воздушным змеем, голос деда за спиной: "Быстрее, Поля, беги быстрее! Аккуратней!", его смех. Знали ли мы… Что всё это не просто фрагмент лета, а в тот миг стало частью нас. Удивительно, я никогда не думала, почему он не крикнул мне: «Смотри под ноги!». Никогда не думала после о великой ценности каждого брошенного взгляда на этот воздушный змей. А сколько таких взглядов он собрал, покорно висящий на гвоздике в прихожей дачного душа, пока мы с братом, опять же, наперегонки мыли руки – кто первый добежит до вкусного бабушкиного ужина. Я помню этот змей как дедушкина затею, ценность которой недооценивала, не подозревала.

Он не крикнул мне «Смотри под ноги!», ведь знал, что то мгновение запечатлит мои глаза и душу с моментом и вздымающимся на голубом фоне неба красным воздушным змеем, со вкусом свободы и счастья в каждом жадном глотке дачного полевого воздуха, ощущением полных лёгких и пониманием полноты жизни в тот миг.

С моментом, что будет оживать при каждом взгляде на уже пустующую стену и гвоздик в дачном душе, с моментом, когда я пишу это, будучи уже замужем, с трепетом ожидающая появления на свет долгожданного чуда. Столько лет прошло, а истина не меркнет:

Он сберёг этот миг в моём сердце даже ценой страха за мои разбитые коленки, потому что знал всю его ценность, бесценность и неповторимость мига свободы юности. Знал, потому что он сам был таким. И живёт во мне в момент написания этих строк, здесь и сейчас.

Миг, ставший опорой взгляда на мир в дальнейшем, опорой продолжать с детской восторженностью смотреть на небо.

Спасибо, Дед.

Так что, не нужно искать. Весь мир уже в нас. И книга эта живёт в струнах сердца, в воспоминаниях души. Тот миг – я, тот миг тогда, тот миг сейчас, я сейчас. Здесь и сейчас. Не в чужих ожиданиях или собственных. Великий Божий дар – жизнь.

Здесь и сейчас.

И горизонт всё так же – бескрайний, а закат горит в сердце.

Глава 2. Шелест ветряных волн

Отчего-то мы больше ценим моменты уходящего, если их недолговечность открыта нам.

Фраза «что имеем – не храним, потерявши – плачем» имеет слишком горький привкус для того, что стараюсь уловить и описать.

Есть нечто особенное в августе, уловимое лишь в те редкие моменты единения с собой, природой, миром – как тем видимым, через которое ярко и неотрицаемо величие Творца. Как шелест ветряных волн в локонах берёз, каждый из которых в это время, на рубеже осенней поры, похож на завязку мелких зелёных монет с редкими золотыми вкраплениями, как на юбках восточных танцовщиц, они поблёскивают в такт движениям. Только берёзовые монетки эти бренчат мягко, почти беззвучно, мелодии их походят на шипение морской пены, но вид их звонок в лучах желтого полуденного солнца, и, то и дело, красавица обронит одну из таких золотых монеток, она захватит взгляд и, неспешно кружа, золотом опустится на ещё зелёную полянку, напомнив о смене сезонов, времён, эпох, об открытой нам сейчас недолговечности мирского, уходящего, как преддверия ожидаемой вечности.

Подобное на ум приходит только в тишине. Дорожу тишиной внутренней, которая рождается из уютных шумов присутствия родных людей рядом: аромата маминого обеда, голоса мужа рядом с ней, звуков папиных инструментов у машины. И дочка толкает мою руку, опущенную в нежности на живот, будто соглашаясь с прелестью ощущаемого и созерцаемого мною сейчас.

Дорожу тишиной сердечной.

Наступила она в момент уходящего, в день отъезда с дачи, как очередная точка отсчёта в самосознании. Сейчас. Как ни старалась заснять этот «шелест ветряных волн», ничего у меня не вышло. Не поймала неповторимость момента. А может оно и к лучшему.

Есть мгновения, что не поймать камерой, не передать красками, но можно уловить словом и описать. Люблю глубину русского слова: опишешь им увиденное, и у каждого картина будет своя. Потому что она уже не ограничена рамками кадра или цвета, она сложена из образов и кирпичиков восприятия, заложенных ещё с детства. Она сложена из нас самих.

«От избытка сердца говорят уста» (Мф. 11:34)

И у каждого этот избыток свой и наполнение своё. Слова эти, их оттенки смыслового звучания для каждого свои. И составляют не только индивидуальную картину восприятия, но и отражение нас внутренних,

сердца читателя.

Глава 3. Ветер перемен

Помню, как в 5 классе по дороге домой остановилась и присела на лавочку у библиотеки, чтобы запомнить золото кленового листопада и то, что оживало в душе при восторгающей мысли о творении и непостижимой, но близкой, красоте природы. Действительно, «Очей очарованье!». Я помню это сердцем. Будешь ли ты так же помнить? Как много таких моментов будет у тебя?

Твоя первая прогулка… Напряжение в моих руках, впервые так крепко держащих манёвренную коляску, постепенно спадает с каждым новым шагом в осенний парк. Так многое сейчас для меня «впервые», так много «ново», и всё это так прекрасно связано с тобой. Позже, уже дома, ты ела, положив маленькую ручку мне на сердце, а я рассказывала тебе о том, как красиво кружились в воздушном вальсе листья, медленно опускаясь через солнечные лучи и ложась на землю золотым полотном, пока ты вдыхала насыщенный прохладный осенний воздух своим малюсеньким носиком.

Осенний парк. Редкая для мегаполиса концентрация тишины. Из окружающих звуков рядом – кропотливый стук дятла по дереву, вдали течёт речка с ещё гостящими до прихода холодов утками. Удивительно тёплой выдалась неделя. Зелень в этом царстве оттенков коричневого осталась разве что в пушистых шубках яркого лесного мха, который словно согревает тела деревьев для предстоящих настоящих ноябрьских ветров. Яркость красок увядает, последние, уже совсем кроткие, листопады цепляют взгляды, провожаются улыбкой. А ведь ещё недавно целые балы листьев красиво кружились в воздушном вальсе.

Запрокидываю голову к оставшимся танцорам: тонкий узор почти голых ветвей на сером фоне ноябрьского неба. А в воздухе запах перемен.

Я с детства не могу описать этот аромат. Сейчас он осенний, влажно-свежий. Верхние нотки трепещущего в груди предвкушения и лёгкой тревоги расплываются в по-детски восторженном ожидании. Базовые ноты смирения и надежды. Оставляет шлейф из желания запомнить этот ощущаемый новый рубеж в жизни, запомнить себя старого и принять всё новое, что уготовано. Для каждого эти ингредиенты столь индивидуальны, что двух похожих «ароматов перемен», верю, нет.