Читать онлайн Будет дождь

I

Человек дернулся всем телом и ударил ладонями по поверхности темной жидкости, наполняющей ванну. Вязкая волна захлестнула лицо, руки скользили в попытке ухватиться за гладкие покатые края ванны. Человек, задыхаясь, вынырнул и открыл глаза.

Темно. Слишком темно даже для раннего утра. Ночь? Где он? Память отказывалась помочь. Медленно он выбрался из ванны. Густая теплая жидкость неохотно отпустила его крупное, сильное тело. Холодно. Едва слышно шелестит дождь. Где-то совсем близко.

Что там, за спиной? Это даже не звук, ощущение движения. Человек оглянулся. Там свет. Крошечный далекий огонек приближался и человек шагнул навстречу. Первый шаг. Второй. Чертовски холодно.

Огонек плывет в воздухе. А рядом с ним – женщина. Нет, девушка. Огонек сопровождает девушку, идущую сквозь тьму и шелест дождя. Эхо ее шагов множится, доносится то слева, то справа. Может быть, шум дождя – это несмолкающее эхо ее шагов? Кружит, шелестит, шепчет… Словно там, в темноте, кто-то смотрит, слушает. Зрители? Вряд ли. Он бы почувствовал. Человек почему-то уверен, что почувствовал бы. Никого там нет. Пустота. Шепчет сама себе, сама о себе.

Девушка с серыми глазами, темными длинными волосами и губами, к которым тянутся его руки. Нет. Нельзя.

– Меня зовут Алекс. Рада видеть вас, Герман, – у нее звонкий юный голос. А глаза совсем не такие. Глаза намного старше.

Девушка протянула руку. Человек коснулся ее, сжал. Пожалуй, чуть сильнее, чем нужно. Почувствовал тепло ее ладони, понял, что делает больно и выпустил ее руку. Теперь у человека было имя. Герман.

– Холодно, Алекс. Простите, что я не одет. Поверьте, в этом нет никакого неуважения. Просто нет одежды.

Девушка, улыбнулась. «Какая невинная, детская улыбка, – подумал Герман, – А глаза не отпускают, глаза внимательные, умные. Слишком взрослые»

– Не смущайтесь, Герман, немногим людям нагота идет больше, чем вам. А одежда для вас у меня есть. Прошу за мной.

Эхо подхватывает ее слова и вплетает в шорох дождя…

Девушка повернулась и пошла в темноту. Огонек плыл рядом с ней. Верный, маленький, теплый. Огонек сразу понравился Герману. Огонек летел чуть выше головы Алекс, над левым плечом, освещая ее изящную фигуру, в длинном, почти до самого пола, платья цвета холодного зимнего океана. Движения ее тела под тонкой струящейся тканью – как шелест близкого дождя.

«Я смотрю на нее, потому что темно, – подумал Герман, – И больше некуда смотреть». Он лукавил. Он смотрел, потому что она была удивительна. Не просто красива, нет. В ней было что-то… Герману не хватало образов, не хватало слов. Его память еще не проснулась.

Холодный ветерок касался его обнаженного тела. В темноте, в нескольких шагах впереди девушки и шедшего за ней обнаженного человека скользнула в сторону невидимая дверь, открывая сияющий узкий проем. Перед тем как сделать шаг в свет Герман обернулся. Шепчущая темнота смотрела на него: «Я буду ждать тебя здесь. Ты вернешься, я встречу тебя и мы поговорим о твоей памяти».

Герман шагнул, темнота осталась позади. Дверь беззвучно закрылась за его спиной.

– Вы можете одеться, – девушка указала Герману на стопку вещей. Все вокруг было белым. Белоснежным. И платье девушки тоже белое. Герман провел рукой по своей груди. Чистая кожа, никаких следов темной вязкой жидкости. Он натянул невесомое белье, свободные широкие брюки и тонкий, как паутина свитер с высоким воротником, охватывающим горло. Сразу стало тепло.

– Обувь?

– Конечно, если вам будет удобнее, – Девушка сделала шаг к стене, коснулась ее. В стене открылась ниша, где стояли белые сандалии.

Герман посмотрел на босые ноги девушки, перевел взгляд на сандалии.

– Пожалуй, нет. Ботинки, если можно.

Девушка снова коснулась стены, открылась другая ниша с белыми ботинками. Герман обулся. Впору.

– Спасибо, Алекс. Скажите, мне обязательно одеваться в белое?

– Какой цвет вы предпочитаете, Герман?

– Черный, – не задумываясь ответил он.

Его одежда и обувь стали черными.

– А если я скажу, что красный?

– Вы можете поменять цвет в любое время.

Герману показалось, что она над ним смеется. Но глаза ее было серьезными. А белоснежное платье на секунду стало красным. Или ему только показалось?

– Что теперь? – спросил он,

– А что бы вы хотели?

– Узнать, где я, кто я, и что я здесь делаю.

– Вы очень точно сформулировали ситуацию, Герман. Август предупредил, что вы быстро адаптируетесь, – улыбнулась девушка.

Герман подумал, что у нее очень обаятельная улыбка, но этого недостаточно. Одной улыбки недостаточно.

– Кто такой Август?

– Вы все скоро узнаете.

Стена напротив девушки раздвинулась, она сделала приглашающий жест, и Герман перешел из яркого света белоснежной комнаты в полумрак нового пространства. Темный камень стен и шершавые бронзовые плиты пола. Огромное окно вместо одной из стен. Огни ночного города далеко внизу. Дождь. Пахнет озоном, как в грозу.

Герман оглянулся. Белой комнаты не было. Он опять повернулся к окну. Там стоял высокий человек в темном бесформенном одеянии. Мощные покатые плечи, блестящая выбритая голова и короткая седая борода. «Ассирийская» – подсказала память Герману. Человек развернулся и указал Герману на кресло. Два кресла стояли рядом с низким столиком у панорамного окна.

– Присаживайтесь, Герман. Хотите чай или кофе? Виски?

Герман отрицательно качнул головой и сел в кресло.

Мужчина остался стоять у окна. Герману казалось, что он видел этого человека. Он пытался вспомнить, но не мог. Сильное немолодой лицо с тяжелым подбородком и крючковатым выдающимся носом. Глубокие морщины прорезали лоб и рассекали лицо, прячась в бороде. Шея борца. Руки опущены вдоль тела. Расслаблен. Уверен в себе.

– Вы находитесь в штаб-квартире корпорации ZSLN. Меня зовут Август. Я руководитель структуры, которую вы назвали бы службой безопасности. Вы нужны мне для одного деликатного расследования.

Август говорил бесстрастно и размеренно, прохаживаясь вдоль окна.

– Вы умерли примерно двести лет назад. В нашей лаборатории вас вырастили из биологических материалов, хранящихся в архиве. Я рад, что у вас нет вопросов. Это значит, что мы в вас не ошиблись.

Неожиданно Август сорвался с места и бросился всем своим тяжелым телом на стекло. Герман вскочил с кресла. Август развернулся к нему, щелкнул зубами. Сильный, опасный, быстрый. Словно дикий зверь, загнанный в угол леопард. Герман напрягся, ожидая нападения, но Август расхохотался. Ударил кулаком в стекло и прошептал:

– Боишься… А они ведь врут тебе, человек. Врут…

Голова Августа запрокинулась назад, хрустнули позвонки. Тело со сломанной шеей завалилось на пол.

Герман замер, оглядываясь по сторонам. Никого не было. Тот, кто называл себя Августом, лежал, касаясь лбом стекла. Дождь рисовал причудливые линии теней и отражений на мертвом лице.

За спиной Германа раздвинулась стена и в кабинет шагнул темный силуэт. Герман чуть пригнулся, по очереди разминая запястья, сжимая и разжимая кулаки. Он был готов к атаке, но вошедший подошел к телу Августа, наклонился, тронул его сломанную шею. Провел ладонью по лицу, закрывая мертвые глаза. Тело Августа растворилось, ушло в бронзовые плита пола, словно дождевая вода впиталась в землю. Человек – точная копия Августа, вздохнул:

– Я приношу извинения, Герман. Нам мешают поговорить, но именно в этом и состоит проблема, которую вы должны решить.

– Я вам ничего не должен.

– Конечно, должны, – усмехнулся незнакомец, очень похожий на мертвого Августа, – вы ведь хотите быть. Правда, Герман? Быть, безусловно, лучше, чем не быть.

– Не уверен, что это достаточная мотивация, мистер …

– Можете продолжать называть меня Август.

– Пожалуй, Сентябрь больше подойдет.

– Это как вам угодно. Имя не имеет значения.

– Что вам от меня нужно, и что произошло с Августом?

– Видите ли, Герман, наша ситуация немного отличается от тех, с которыми вы имели дело. В наше время сформулировать проблему – значит, решить ее. Понимаете? Корпоративная сингулярность в состоянии исправить любую неисправность, если ее диагностировать.

– Тогда, что вам от меня нужно?

– Найти проблему. Найти слабое звено. Вы знаете о функциях иммунитета человеческого организма? Есть такие клетки, макрофаги – крошечные путешественники. Они находят инородные тела, идентифицируют их. Мы хотим, чтобы вы стали макрофагом внутри ZSLN, нашей корпорации.

– Вы боитесь шпионажа? Диверсии?

– Ни того, ни другого. Это устаревшие понятия, неактуальные.

– Конкуренты?

– Герман, это тоже вычеркнем. Все, что вы видите, Август указал на сверкающий огнями город – все это ZSLN. Все это – корпорация.

– Тогда кто ваш враг?

– Мы не знаем, Герман. И мы не знаем, что он может предпринять. И мы не знаем, когда он это предпримет. Ресурсы корпорации безграничны. Но, кажется, мы зашли в тупик. Нам нужен кто-то, похожий на вас. Без предубеждений и квалификации, но способный почувствовать угрозу. Нам нужен макрофаг. Найдите чужака и укажите на него. Это все, что требуется.

– Хорошо. А что потом?

– Все, что захотите, Герман. Все. Что. Захотите.

Так он и сказал. Разделяя слова паузами.

– Меня устраивает. – Герман взглянул в окно, – Это ведь город? Как он называется?

– Не имеет значения, – пожал плечами Август, – Называйте его, как пожелаете.

II

Следующие дни собрались в один бесконечный переход по корпусам, коридорам, лестницам, холлам. Без пауз, отдыха и смысла. Алекс показала Герману его апартаменты, научила пользоваться панелями в стене – службой доставки всего, что нужно для жизни.

– Горячая еда?

– Вот эта панель, пожалуйста.

– Кофе?

– Это здесь.

– Может быть, фруктов, Герман? Чизкейк? Музыку? Все здесь…

В комнате Германа было большое окно, как в кабинете Августа. Стеклянная стена от пола до терявшегося где-то в темноте потолка, без переплетов и перегородок. И сумерки. Солнца Герман не видел и спросил у Алекс :

– Как вы разделяете день и ночь? Все время сумерки.

– Мы используем часы, Герман. В твое время были часы?