Читать онлайн Портниха

Глава 1

Когда я увидела его впервые, почему-то сразу решила, что он принесет нам неприятности. Выглядел он, правда, сущим очаровашкой, однако моя интуиция сразу же возопила: с появлением этого человека в нашей жизни обязательно произойдут серьезные перемены.

Когда раздался звонок в дверь, я как раз собиралась сварить себе кофе. Пришлось отложить в сторону турку и идти проверять, кто решил посетить мое жилище, ибо гостей я сегодня не ждала и с родными общаться не планировала.

На пороге обнаружился молодой человек лет двадцати пяти – высокий, темноволосый, очень симпатичный. В руках у него был небольшой букетик золотых орхидей.

Увидев меня, визитер радостно заулыбался и не менее радостно провозгласил:

– Привет! Вот, шел мимо и решил явиться в гости – неожиданно и без приглашения. Пустишь?

– Может, и пущу, – задумчиво ответила я, с любопытством его разглядывая. – Если вы, юноша, скажете, кто вы такой.

Внешне парень напоминал мальчика-отличника из хорошей семьи: густые волосы аккуратно подстрижены, вокруг тонкой худой шеи обмотан клетчатый шарф (к слову, совсем недешевый, если судить по шерсти, из которой он изготовлен. Как и полурастегнутое темно-серое пальто, и виднеющийся из-под него свитер – все классического кроя, качественное и дорогое), большой лоб, тонкие черты лица, большущие небесно-голубые глаза с пушистыми ресницами.

После моих слов в этих глазах мелькнуло недоумение, а потом смущение – очевидно от осознания, что я не та, за кого он меня принял.

– Ой, – щеки парня порозовели. – Извините. Я – Дэн. Я пришел к Элане.

– Эланы сейчас дома нет, – наблюдать за его смущением было забавно.

– А вы?..

– А я – Алира. Ее мать.

– Ничего себе! – восхитился парень. – Вот это генофонд! А я-то подумал, что вы это она. Приятно познакомиться, госпожа Ланифи.

– Взаимно, Дэн. Элана ушла в магазин, и с минуты на минуту должна вернуться обратно. Если хочешь, можешь подождать ее в доме.

– Очень хочу, – снова улыбнулся он.

Я посторонилась, пропуская его в прихожую.

– Угостить тебя кофе? Я как раз собиралась его варить.

– Не откажусь, – кивнул гость, вешая на крючок свое красивое пальто. – Лана говорила, что кофе у вас божественный.

Молодец парень. Именно так и нужно начинать знакомство с потенциальной тещей.

Я привела его в кухню, усадила за стол и загремела посудой.

– И в каких же отношениях вы состоите с Эланой? – поинтересовалась, наливая в турку воду.

– В достаточно близких. Мы встречаемся.

– И давно?

– Почти месяц.

– Так ты – Дэн Крег?

– Он самый.

– Лана о тебе рассказывала.

– Правда? – в его глазах зажглись радостные огоньки. – Надеюсь, только хорошее?

Я улыбнулась и кивнула.

Уже то, что моя егоза бегает к тебе на свидания больше двух недель подряд говорит о том, что парень ты достойный. Позера или зануду она терпеть рядом с собой не станет, у нее с мужчинами разговор короткий.

– К кофе могу предложить только сахар, Дэн. По крайней мере, пока дочь не вернулась из магазина. У нас не осталось ни печенья, ни конфет, ни булочек.

– А мука у вас есть? – поинтересовался парень, рассматривая полочку с моей коллекцией специй.

– Да.

– А соль, куриные яйца, растительное масло?

– Имеются. А что?

– Если вы не против, я мог бы испечь блинчиков. Давно обещал угостить Лану блинами, но все никак не получалось.

– Ты умеешь готовить? – удивилась я.

С ума сойти. Это первый дочкин кавалер, который буквально с порога предлагает помощь по хозяйству. Да еще так просто и наивно.

– Умею. И люблю. Но я здесь чужой человек, а кухня – ваша, поэтому если вы не хотите…

– Да пеки пожалуйста, – усмехнулась я, доставая из шкафчика пакет с мукой. – Раз дал обещание, значит, нужно его выполнять.

Дэн тут же засучил рукава свитера и поскакал к раковине. Тщательно вымыл с мылом руки, а потом приступил к делу.

Быстро оценил качество предоставленных продуктов, ловко просеял через сито муку, за считанные минуты замесил тесто. Действовал при этом так твердо и уверенно, что я невольно им залюбовалась. Мальчик-то на кухне явно не новичок. Что ж, ценное качество для мужчины.

– А чем ты занимаешься, Дэн? Еще учишься или уже работаешь?

– Работаю, – ответил он, ловко переворачивая на сковороде первый блинчик. – Второй год.

– И кем?

– Инженером-проектировщиком. Проектирую телепортационные установки. Вернее, их отдельные элементы.

– Ого! – восхитилась я. – Здорово! Это, наверное, очень интересно.

– Ничего интересного, – фыркнул он. – Чертежи, магические проекции, отчеты… Одна муть и зеленая тоска. Мне не нравится.

– Если не нравится, почему тогда ты этим занимаешься?

– Потому что это престижно. И прибыльно. А еще потому что магов-промышленников и магов-инженеров все уважают. И вообще, это занятие гораздо достойнее какой-то там кулинарии или другой подобной ерунды.

Он говорил, явно повторяя чьи-то слова, а его голос, тон, выражение лица сочились ядовитым сарказмом.

Мне сразу стало интересно. Видимо, семья у парня не такая уж благополучная.

Перешла на магическое зрение и посмотрела на гостя с другой, нематериальной стороны.

Передо мной сразу же засверкали разноцветные нити его талантов (причем, все, как один оказались творческими), вокруг них яркими вспышками заискрились моральные качества – отзывчивость, доброта, трудолюбие, ответственность… Что интересно, в этом карагоде отчетливо выделялись пурпурно-красные огоньки магии. О, так он еще и волшебник. Правда, слабенький, едва ли сумеет сотворить хоть маломальское чудо.

Затем поверх этой картины легла сеть здоровья – толстая, надежная. Хоть парень и смотрится задохликом, а физически явно крепок.

В целом, полотно получилось бы неплохое, если б не тугой комок скрытых комплексов и неуверенности в себе. Теперь понятно, почему Ланка заинтересовалась этим Крегом. У нее-то уверенности с избытком, на двоих хватит.

– По-моему, кулинария – совсем не ерунда, – сказала я. – Ты сам-то кем бы хотел работать, Дэн?

– Кем-нибудь другим, – снова усмехнулся он. – Поваром, например. Или школьным учителем. Знаете, я неплохо умею ладить с детьми.

– Почему бы тебе не сменить профессию, и заняться тем, к чему лежит душа?

– К сожалению, это невозможно, – грустно улыбнулся парень и поставил передо мной блюдо с результатом своего творчества. – Угощайтесь, госпожа Ланифи.

Блинчики выглядели потрясающе: тонкие, ароматные, в меру зажаристые. А на вкус вообще оказались выше всяких похвал.

– Ну как?

– Да ты волшебник, Дэн, – ответила я. – Такой вкуснятины я еще никогда не ела.

Он зарделся, как маков цвет. Уселся за стол и тоже принялся за блины, попутно запивая их остывшим кофе.

– А чем занимаетесь вы, госпожа Ланифи?

– Ты можешь называть меня просто Алирой, – сказала ему. – А занимаюсь я пошивом одежды. Я – портниха.

– О!

– Как видишь, профессия моя не особенно престижная. Однако мне она очень нравится.

– Здорово. Вам повезло. И что же вы шьете?

– Все, что будет угодно клиенту – от носовых платков до зимних курток.

– И много у вас клиентов?

– Хватает. Я ведь портняжу давно, больше двадцати лет.

– У вас свое ателье?

– Да, оно расположено на соседней улице.

– Как интересно, – задумчиво произнес Дэн. – А ведь Элана выбрала совсем другую профессию. Она же учится на ландшафтного дизайнера.

– Да, – кивнула я. – На последнем курсе.

– Но ведь если она будет оформлять сады и парки, то не сможет продолжить ваше семейное дело!

– Не сможет, – кивнула я, принимаясь за следующий блинчик. – Что поделать, Лана категорически не любит шить.

– И вы не против?..

– Нет. Зачем я буду заставлять ее делать то, что ей не нравится?

Парень покачал головой.

В этот самый момент хлопнула входная дверь и звонкий мелодичный голосок громко возвестил:

– Мармулёк! Я дома!

Дэн от неожиданности едва не выронил надкушенный блин.

– Иди в кухню! – со смехом крикнула я в ответ. – У нас гость.

– Ты не представляешь, какой там снегопад, – гремя вешалками, продолжила кричать Лана, – меня едва не завалило снегом! Но я преодолела все сугробы и принесла нам много разной еды. Ну, разве я не молодец?

Она ввалилась в кухню, румяная от мороза и растрепанная из-за своей широкой мохнатой шапки. Невысокая, светловолосая, с большими карими глазами. Как я.

В руках у нее был пакет с продуктами.

– Вот, значит, как, – строго протянула дочь, окинув внимательным взглядом меня, Дэна и блюдо с блинчиками. – Я там по бездорожью прыгаю, а они тут блины лопают!

– Именно так, – усмехнулась я, забирая у нее покупки. – Если бы ты еще немного задержалась, мы бы и вовсе съели все вкусняшки. Правда, Дэн?

Парень не ответил. Обернувшись, я увидела выражение необыкновенного восторга на его лице и счастливые глаза, которыми он смотрел на мою дочь.

О-о… Тут, похоже, все серьезнее, чем я думала.

– Бессовестные, – шутливо покачала головой Лана, цапая с тарелки угощение. – Едва не оставили меня голодной. А ты, Дэннер, надо полагать, шел мимо и решил заскочить в гости?

– Точно, – улыбнулся парень. – Привет, Лана.

– Привет, привет.

Она чмокнула его в щеку, подхватила тарелку с оставшимися блинами и объявив, что теперь ее очередь лакомиться выпечкой, уволокла и блюдо, и гостя в свою комнату.

Они просидели вдвоем до самого вечера. Занимаясь домашними делами, я то и дело прислушивалась к звукам, доносившимся из дочкиной спальни, однако ничего особенного или подозрительного не услышала – оттуда раздавались только громкий смех и звонкий Ланкин голос.

Несколько раз Элана прибегала на кухню за свежекупленным печеньем, а ближе к шести часам я уже сама постучала в ее дверь, дабы напомнить, что пришла пора ужинать.

Дэн ушел в начале восьмого. Долго и мило прощался с нами в прихожей, словно изо всех сил оттягивая момент возвращения домой.

– Где ты откопала это чудо? – поинтересовалась я у дочери, когда за ее приятелем все-таки закрылась дверь.

– В парке, – ответила Элана. – Помнишь, в прошлом месяце была оттепель, и я поехала кататься на велосипеде? Вот. Он шел по аллее, а я ехала мимо и случайно окатила его водой из лужи. Так и познакомились.

– Да уж, – хмыкнула я. – Романтика.

– Он классный, – уверенно сказала дочь. – Забавный, веселый, добрый, как котенок. Умный очень. Ты, кстати, ему понравилась.

– В самом деле?

– Ага. Дэн сказал, что ты – замечательная. И что он тоже хотел бы иметь такую маму.

– У него нет мамы?

– Нет. Она умерла, когда ему было два года. Он ее даже не помнит.

Печально.

– А отец имеется?

– Имеется, – фыркнула Лана. – Но только номинально. У них очень своеобразная семья.

– Ты с ним знакома?

– Нет. Такой чести меня пока не удостоили.

Я внимательно посмотрела на дочь.

– Что у вас за отношения, Лана?

Она пожала плечами.

– Общаемся. Обсуждаем музыку и книги. Вместе гуляем. Он подвозит меня из универа домой. Только и всего.

– Дэн в тебя влюблен.

– Думаешь? – усмехнулась она.

– Уверена.

Лана немного помолчала.

– Мне с ним очень хорошо, мам. Он лучше всех моих знакомых парней. Но дальше дружбы заходить не хочется. Страшно.

Еще бы. Когда перед глазами такой яркий пример неудачных отношений, как у ее матери, сто раз подумаешь – а оно вообще надо?

– Пусть идет как идет, – кивнула я. – А там будет видно.

***

Ланка оказалась права – снегом действительно завалило весь город. Из окна белые улицы смотрелись красиво, однако стоило утром выйти за порог и сделать попытку добраться до работы, как сразу стал понятен весь масштаб этого стихийного бедствия.

Хотя мое ателье расположено рядом с домом, прихожу я туда за несколько часов до открытия. Делаю влажную уборку, дошиваю незаконченные изделия, обдумываю и рисую эскизы новых моделей одежды, которые можно будет предложить потенциальным клиентам. Сегодня большую часть времени пришлось потратить на то, чтобы очистить от снега крыльцо и прилегающую к нему дорожку, дабы эти самые клиенты могли свободно до меня добраться.

Пока убирала, несколько раз поднимала глаза, чтобы полюбоваться на новенькую вывеску, которую недавно повесили над входом в мою мастерскую. Теперь вместо старой полустёршейся таблички над крыльцом красовалось коралловое магически скрепленное полотно с надписью «Милагро». Видно его издалека, поэтому есть надежда, что ко мне на огонек будут заходить не только постоянные посетители, но и новые, незнакомые люди.

На самом деле, индивидуальный пошив одежды пользуется в нашей стране не меньшей популярностью, чем магазины готового платья. А в чем-то даже большей. Благодаря магически усиленным швейным машинам современным портнихам нужно совсем немного времени, чтобы выполнить заказ на любую, даже самую сложную деталь гардероба. Поэтому многие горожане предпочитают шить себе одежду у частного мастера, ведь это гораздо быстрее и дешевле, чем влетающие в копеечку походы по бутикам. Так что ателье у нас полно, и между ними идет неслабая конкуренция. Каждый заманивает клиентов, чем может: кто-то скидками, кто-то широким ассортиментом тканей, кто-то дополнительными услугами вроде эксклюзивных подвесок и аксессуаров.

С одной стороны, «Милагро» мало отличается от прочих мастерских: такая же техника, примерочная, ткани, фурнитура – рядовая мастерская, в которой шьют и ремонтируют одежду люди среднего достатка. С другой, есть в сшитых мною платьях, брюках и кофточках помимо качества и хорошего кроя один секрет, которого нет ни у кого. Мои вещи приносят людям счастье. Причем, в самом прямом смысле.

Дверной колокольчик возвестил о том, что порог «Милагро» переступил первый клиент, через десять минут после того, как я повесила на дверь табличку «Открыто». И очень вовремя: я как раз прострочила последний шов на новых брюках господина Лиззе – одного из моих постоянных клиентов.

Выглянув из-за ширмы, отделявшей рабочую зону от маленького холла со стойкой и креслами для посетителей, я увидела худенькую незнакомую девушку в стареньком пальто и тонком берете, нерешительно остановившуюся на пороге.

– Доброе утро, – улыбнулась я, выходя ей навстречу. – Прошу, проходите. Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте, – скромно улыбнулась она в ответ. – Мне нужна юбка. Классического кроя. Срочно нужна. Очень-очень.

– Минимальное время пошива одежды вместе с примеркой – три часа, – заметила я. – Если, разумеется, нет другой срочной работы. Но вам повезло – сейчас горящих заказов у меня не имеется.

Девушка просияла и шустро последовала за мной на рабочую половину – снимать мерки.

– Юбка должна быть самая простая, – говорила она, пока я измеряла ее тоненькую талию. – Прямая, длиной чуть ниже колена. И обязательно черная. У вас ведь есть черная ткань?

– Конечно. Декоративные элементы использовать будем? Вышивку, отделку…

– Нет-нет! Сшейте мне самую обычную черную юбку. И, пожалуйста, побыстрее.

– Но ведь обычная – это скучно, – удивилась я. – Я уже поняла, что вам нужен офисный вариант одежды, но ведь даже самый строгий дресс код не запрещает иметь на юбочке интересную вытачку или красивый поясок. Если вопрос в цене, можете не волноваться, дополнительные красивости у меня стоят совсем не дорого.

Девушка вздохнула.

– Да не в цене тут дело. Хотя, и в ней, конечно, тоже. Денег у меня не так уж много. Просто после обеда я иду на собеседование в одну серьезную организации.

– Вы хотите устроиться на работу?

– Да, очень хочу. Даже не так – мне необходима эта работа. Я подхожу по всем параметрам: у меня и образование соответствующее есть, и некоторый опыт имеется, и возраст оптимальный, и желание трудиться тоже.

– Но нет черной классической юбки.

– Да! Мне сказали, что тамошняя начальница – очень строгая придирчивая дама. Она обращает внимание на все, а особенно на внешний вид сотрудников. И на собеседование к ней нужно идти обязательно в деловом костюме. Блузка у меня есть, жакет одолжила соседка, а вот юбка – увы…

– Ее можно было купить в магазине.

– Может быть, и можно. Но я такая невезучая! С самого утра обежала половину города, но не нашла ничего подходящего. Только представьте: то цвет не тот, то нет нужного размера, то стоимость такая, что становится нехорошо. Единственный выход – шить.

– Вы так уверены, что благодаря черной юбке вас возьмут на работу?

– Я ни в чем не уверена, – снова вздохнула клиентка. – Когда я войду в кабинет к этой строгой начальнице, у меня наверняка отнимется язык, подвернется нога или случится еще что-нибудь такое, из-за чего надо мной сначала посмеются, а потом прогонят прочь. И никакая юбка не поможет.

Это точно.

Слушая ее взволнованный рассказ, я внимательно рассматривала посетительницу магическим зрением. При этом меня не покидало чувство дежавю. Примерно такое же полотно я наблюдала вчера у Дэна Крега, только в менее запущенном варианте. Здесь же нет ни одной искры магических сил, клубок комплексов больше, способностей чуть меньше, зато моральные качества на высоте. Словом, девочка – умничка и разумничка, но жутко неуверенная в себе.

Впрочем, это не беда.

– Знаете… Как вас зовут?

– Анита.

– Анита, мне кажется, это неправильно – идти на собеседование, заранее настроившись на провал. Поэтому, чтобы поддержать ваш боевой дух, я сошью вам особенную юбочку. Она будет приносить удачу.

– Удачу? – удивленно переспросила девушка. – Вы, что же, магичка?

– Ну… В некотором роде, – улыбнулась я. – По крайней мере, мои клиенты считают именно так. Говорят, вещи, которые я шью, волшебные – им буквально нет сноса.

Анита хихикнула.

– И сколько я буду вам должна за колдовство?

– Нисколько. Удача идет в подарок.

Ткань для будущей детали делового костюма мы выбрали быстро, и пока я кроила юбку, клиентка скромно сидела в кресле для посетителей, ожидая первой примерки.

Спустя час, подгоняя миди по ее фигуре, я одновременно копировала поврежденные энерголинии девушки, те самые, из-за которых она чувствует себя неудачницей и которые совершенно определенно портят ей жизни.

Честно говоря, в чем-то Анита права – я действительно волшебница, но волшебство мое особенное, отличное от того, к которому мы все привыкли. Я не могу передвигать взглядом предметы, вызывать ветер или создавать порталы. Зато отчетливо вижу энергетические нити, которыми оплетен каждый человек, те, что отражают черты его характера, моральные качества, стремления и предрасположенности.

Для меня все они складываются в единое полотно, на котором, как на картине можно увидеть всю подноготную человека, кроме, разве что, его отдельных чувств и эмоций.

Зачастую это самое полотно бывает испорчено узелками, комочками, а то и целыми дырами комплексов, предрассудков и прочей внутренней гадости, мешающей людям радоваться жизни.

Суть моего необычного дара состоит в том, что я могу убрать эти узелки и заменить прогнившие нити новыми. Правда, процесс этот достаточно медленный и весьма энергозатратный. А еще, что греха таить, лично для меня совсем нежелательный, ибо может привлечь внимание тех, кого я не хочу ни видеть, ни знать. Однако желание латать испорченные полотна, по всей видимости, течет по моему организму вместе с кровью, и вытравить его оттуда никак нельзя. Поэтому я шью волшебную одежду – вплетаю в ее ткань, швы или декоративные элементы правильные, здоровые нити, которые способны если не излечить, то хотя бы улучшить состояние поврежденной энергетической ткани.

Правда, эту эксклюзивную услугу «Милагро» я не афиширую, да и доступна она только для тех, кому действительно нужна.

Взять хотя бы Аниту. Прекрасная девушка – умная, старательная, добросовестная. Но слишком скромная, склонная к рефлексии и, как следствие, создающая сама себе проблемы. Возможно, ее очень строго воспитывали родители, обижали сверстники, или было в ее жизни что-то еще, из-за чего на энергополотне образовались узелки комплексов. В принципе, ничего особенного в этом нет, куча людей страдает точно таким же «недугом». Но если я могу помочь человеку, почему бы это не сделать?

Собирая воедино строгую офисную юбку, я добавила в ткань несколько свежих нитей моральной устойчивости. Теперь каждый раз, когда Анита будет в нее наряжаться, мысли ее будут ясными, речь – внятной и стройной, а душа – спокойной. Все остальное девушка сделает сама.

Юбка была готова ровно через два с половиной часа.

– Пожалуйста, принимайте заказ, – радостно сообщила я, передавая клиентке сверток.

– Спасибо, – улыбнулась Анита. – Как бы мне хотелось, чтобы эта вещь действительно принесла удачу!

– Так в чем же дело? Просто поверьте в это и все.

– Да-да, – засмеялась Анита. – Я тоже знаю про чудеса самовнушения. Когда училась в школе, у меня были жуткие проблемы с чистописанием. Тогда мама подарила мне красивую ручку с ярким колпачком и тоже сказала, что она волшебная. Мол, кто ею пишет, у того будет красивый почерк и не окажется ни одной ошибки. И я поверила.

– И что же, ручка писала правильно?

– Представьте себе, да. После этого по чистописанию у меня были одни пятерки.

– Что ж, раз однажды получилось, значит, получится снова, – подмигнула я. – Надевайте счастливую юбку, Анита. И бегите устраиваться на работу.

***

День прошел без особенных происшествий.

После того, как первая клиентка забрала срочный заказ, за своими брюками явился Карл Лиззе – сухонький пожилой мужчина, заказывающий у меня одежду для себя и своей жены на протяжении многих лет. Получив сверток с обновкой, он передал письмо от директрисы расположенного неподалеку частного детского сада, в котором работал завхозом. В конверте оказался подписанный договор на пошив очередной партии постельного белья.

Этим самым бельем я занималась до самого вечера. С детским садом я тоже сотрудничаю давно – его хозяйка давно заметила, что на сшитых мною наволочках и простынях ребятишки спят особенно крепко и спокойно.

Домой я пришла позже обычного. Стило переступить порог, как меня окутало чудесным ароматом запеченного мяса.

На звук хлопнувшей двери в прихожую выглянула Лана.

– Что-то ты поздно сегодня, мармулек.

– Заработалась, – ответила, снимая пальто. – Я так понимаю, у нас снова в гостях Дэн?

– Да, – удивилась дочь. – А как ты догадалась?

– По запаху. Ни ты, ни я никогда не приготовим мясо так, чтобы оно пахло настолько восхитительно.

– Ну да, – хмыкнула дочь. – Мы с тобой в этом отношении криворукие. Пошли, мармулек, нас сейчас будут кормить.

Дэн, похоже, в моей кухне вполне освоился и чувствовал себя совсем как дома. Остановившись в дверях, я снова залюбовалась тем, как ловко он хлопочет у плиты. Судя по количеству посуды, еды дочкин приятель наготовил на неделю вперед: помимо мяса я разглядела глубокую миску с салатом, тарелку с котлетами, кастрюлю с супом и блюдо с новой порцией блинов.

– Я сказала Дэну, что у тебя много работы в ателье, и он предложил мне помочь приготовить ужин, – тихо сказала подошедшая сзади Элана.

– Ты только посмотри, как здорово он управляется с продуктами, – с восхищением произнесла я. – Бесконечно бы на это смотрела.

– Правда? – хмыкнула Лана. – Дэн, ты слышал? Мама предлагает тебе переселиться к нам!

Я толкнула ее локтем в бок.

– Спасибо, Алира, – улыбнулся парень, повернувшись в нашу сторону. – Но лучше я буду просто приходить к вам в гости.

– Здесь так много вкусного, – сказала я, усевшись за стол. – Мы что-то празднуем?

– Не совсем, – ответил Дэн. – Хотя… Я сегодня снял себе отдельную квартиру и завтра-послезавтра туда перееду.

– Мы вместе ее выбрали, – гордо заявила Ланка.

Я улыбнулась и кивнула.

Что ж, отдельное жилье – это неизбежный этап, через который проходят и родители, и дети. В самостоятельной жизни без личной норки никак. Хотя я с некоторым страхом жду момента, когда мой ребенок скажет, что решил переселиться из родительского дома в свой собственный.

– И что это за квартира? – поинтересовалась, принимая из рук дочери тарелку с супом.

– Очень уютная, – живо откликнулся Дэн. – Небольшая, но мне много места и не надо. Район тоже ничего. Офис, в котором я работаю, – рядом. В общем, то, что надо. Поживу немного, а потом уже попытаюсь купить себе свое жилье.

– Может, стоило сразу озаботиться покупкой? – осторожно спросила я. – Все-таки съемная квартира тоже требует денег. Зачем отдавать их чужому человеку, если можно еще какое-то время пожить с родными? Или тебя выгоняют из дома?

– Нет, не выгоняют, – скривился парень. – Но оставаться там я больше не могу. Лучше уж заплачу этим самым чужим людям, зато жить и собирать деньги буду спокойно.

– Ты живешь с отцом?

– Да, – кивнул он.

– Вдвоем?

– Вдвоем.

– И как он отнесся к твоему желанию переехать?

– Никак, – хмыкнул Дэн. – Хотя скорее был рад, чем огорчен.

Что ж, теперь понятно, откуда у этого молодого кулинара столько скрытых комплексов. Похоже, отношения с папой у него действительно не очень.

Элана, видя, что разговор гостю удовольствия не доставляет, быстро перевела беседу на другую тему – начала живо и со смехом рассказывать, как весело они сегодня вечером ездили по городу и выбирали какую именно квартиру снимут. Дэн ее инициативу сразу же поддержал, поэтому ужин у нас прошел в теплой непринужденной обстановке.

Продолжить за чаем повествование о сегодняшних приключениях детям помешал запиликавший мобильный телефон Эланы. Посмотрев на его дисплей, дочь сделала большие глаза и, пробормотав: «Дипломный руководитель!», – убежала разговаривать в гостиную. Наш гость проводил ее нежным взглядом.

– Спасибо за угощение, Дэн, – сказала я. – У тебя настоящий кулинарный талант.

Парень довольно улыбнулся.

– А вам спасибо за Лану, госпожа Ланифи.

Я засмеялась.

– Не рано ли благодаришь?

– Что вы, в самый раз. Знаете, это ведь она убедила меня отселиться от отца. Элана такая активная, зажигательная! Я бы к этому решению еще год шел. Или два. Истрепал бы себе за это время все нервы. Может, даже стал неврастеником.

– Ого, – удивилась я. – Вам с отцом так тесно вместе?

– Не то чтобы тесно, – ответил Дэн. – У нас большой просторный дом. Бывает так, что мы целыми днями не видимся и не общаемся. Особенно, если я задерживаюсь на работе, а он на службе.

– И при этом вы умудряетесь трепать друг другу нервы?

– Да.

– У вас, наверное, очень разные характеры.

– Не то слово, – усмехнулся парень.

– Знаешь, иногда, чтобы заключить перемирие, нужно просто поговорить по душам.

– Это не наш случай, – отмахнулся Дэн. – Я пытался вывести отца на разговор, но ни к чему хорошему это ни разу не приводило. Наорем друг на друга, наговорим гадостей и расходимся по своим комнатам. Лучше уж просто разъехаться и жить спокойно.

– Чем же папа в тебе не доволен?

Дэн закатил глаза.

– Долго перечислять. У него целый список моих недостатков. Но если коротко, я – главное разочарование в его жизни.

– Прямо-таки разочарование?

– Ага. В нашей семье все мужчины рождаются сильными – и физически, и магически, и духовно. Один я – паршивая овца. Тридцать раз не подтянусь, магии – кот наплакал, да сам по себе – слабак и рохля.

О-о… Как мне это знакомо!

Лана правильно сделала, что уговорила этого ягненка переехать.

Мы немного помолчали.

– Ты единственный ребенок в семье? – спросила я у Дэна.

– Нет, – ответил он. – У меня есть старший брат Кир. Он-то как раз настоящий Крег – сильный и очень способный.

– А какие у тебя отношения с ним?

Дэн улыбнулся.

– Прекрасные. Брат у меня замечательный. Правда, мы редко видимся. Кир, как и отец, окончил военную академию и стал боевым магом. Сейчас служит на границе с соседним государством.

Ясно. Старший сын – любимый, младший – нет. Хорошо хоть у братьев между собой мир и согласие.

У меня в семье такой отдушины не было.

– Знаешь, Дэн, – задумчиво сказала ему. – Я тебя хорошо понимаю. Мои отношения с родителями тоже были так себе. Вернее, с одним родителем – с мамой.

– Да? – удивился парень. – У вас с кем-то могут быть плохие отношения?

– Тебя это удивляет?

– Ну… – он немного смутился. – Вы такая… хорошая. Слушаете, разговариваете. Вам хочется рассказать все-все.

Рассказывать тебе хочется не потому что я хорошая, а потому что дома разговаривать не с кем.

– Спасибо, – улыбнулась я. – Только моя мама считает иначе. Давным-давно она возлагала на меня большие надежды, а я их не оправдала. С тех пор прошло много лет, а она все не может мне простить, что я такая, какая есть.

– Вы общаетесь?

– Да, но редко. И в основном по телефону. Представь себе, она до сих пор ко мне придирается, ищет недостатки и убеждает, что мы с Ланой неправильно живем. Раньше я в ответ сердилась, спорила, что-то доказывала, кричала.

– А теперь?

– Теперь мне хватает мудрости просто молчать. Или отвечать спокойным голосом. Нас обеих не переделать, так есть ли смысл сотрясать воздух?

Несколько секунд Дэн молчал.

– А ваш отец, Алира?

– А отца у меня нет.

– Он умер?

– Они с мамой развелись. Очень давно, мне тогда было девять лет. С тех пор я о нем ничего не слышала. Может быть, он действительно уже мертв. Сейчас-то мне сорок два.

Я поставила на стол пустую чашку.

– Я к чему тебе об этом рассказываю, Дэн. Твой папа, как и моя мать, останется таким, какой есть. И ты ничего с этим не сделаешь. Это нужно принять и просто поберечь нервы – и свои, и его.

– Я его уже давно принял, – грустно улыбнулся парень. – А вот он меня принять не хочет. Как я только не пытался это изменить! И спортом занимался, чтобы стать крепче, и образование получил техническое, как он хотел. И даже эти дурацкие телепортационные стяжки конструирую, чтобы ему доказать: я не бездарь и не дурак! И все без толку.

– А вот это ты, голубчик, зря, – покачала я головой. – Одно дело прислушиваться к советам родителей, и совсем другое – строить свою жизнь по их указке. Да еще пытаясь им что-то доказать. У твоего отца жизнь своя, а у тебя – своя. Как же ты хочешь, чтобы он тебя полюбил, если ты сам себя не любишь?

Дэн поднял на меня задумчивый взгляд и хотел что-то ответить, но не успел – в кухню вихрем влетела счастливая Ланка.

– Ты чай выпил? – спросила она у своего кавалера. – Да? Вот и ладненько. Идем со мной, пусть мармулек после трудового дня отдыхает.

Я проводила их взглядом, потом немного подумала и налила себе вторую чашку чая.

На самом деле, это очень больно и обидно – быть чьим-то разочарованием. Уж я это знаю.

Когда-то, когда деревья были большими, моя мать надеялась, что сумеет с моей помощью удержать возле себя отца. Любила его очень. Гораздо больше, чем меня. Но папа все равно ушел. Вернее, мы ушли.

Я помню, как мама, бледная и молчаливая, собрала свои и мои вещи в большой чемодан, а потом отец отвез нас с этим чемоданом на вокзал. Вручил матери билеты и какие-то деньги и сразу же уехал обратно. А мы сели в поезд и прибыли в этот город.

В минуты плохого настроения, которые в течение следующих лет наступали у мамы достаточно часто, она любила кричать, что это я виновата в том, что наша семья распалась. Что если бы во мне была хоть капля родовой магии отца, все могло бы быть по-другому. Я слушала, молча глотала слезы и чувствовала себя самым мерзким и гадким существом во вселенной.

Да, я прекрасно понимаю Дэна.

Тоже, будучи ребенком, изо всех сил старалась угодить своей родительнице. Задобрить, чтобы не кричала и не била. Доказать ей (или все-таки себе?..), что я не ничтожество.

Помню, как не хотелось мне возвращаться после школы домой – там меня ждали равнодушные глаза и презрительные усмешки. Еще помню, как ненавидела занятия по экономике, которую стала изучать под давлением матери. И с какой радостью выскочила в девятнадцать лет замуж, когда в моей жизни появился веселый и богемный Грег Ланифи – будущий отец Эланы…

Что ж, что было, то уже быльем поросло. Шишек я за свою жизнь набила немало. Надеюсь, дочь учтет мои ошибки. И ее приятель тоже.

Глава 2

Первый клиент в этот день явился ближе к полудню. Если честно, я очень надеялась, что посетителей сегодня не будет вовсе – работы накопилась целая пропасть.

С того момента, как четыре недели назад господин Лиззе принес мне заказ на простыни для детского сада, новые заказы посыпались, словно из рога изобилия. Вчера вечером очень некстати начала барахлить швейная машина. Сегодня же она делала решительные попытки сломаться окончательно.

Колокольчик на двери тихо звякнул, и в маленький холл моего ателье вошла высокая худая женщина.

– Добрый день, – вежливо сказала она, когда я, оставив дела, вышла ей навстречу. – Могу я заказать у вас ночную рубашку?

– Конечно, – кивнула я. – Но она будет готова не раньше завтрашнего вечера, сейчас у меня очень много работы.

– Хорошо, – ответила клиентка. – Такой срок меня устраивает.

Я указала ей на одно из кресел, и она послушно в него опустилась.

– Какого фасона вы хотите сорочку?

– Видите ли, ночнушка нужна не мне, а моей дочери. Вот, – женщина вынула из сумочки маленький лист бумаги и протянула его мне. – Здесь указаны ее размеры.

– Почему же вы не привели дочь с собой?

– Она… не совсем здорова. И я не хочу лишний раз ее тревожить. А рубашка ей нужна особенная. Дело в том, что в конце этой недели дочка отправляется на лечение в клинику, а по тамошним правилам пациентка должна обязательно иметь широкую ночную сорочку. Причем такую, чтобы на ее горловине была пришита специальная тесемка. Я принесла эту тесемку с собой.

Клиентка снова открыла сумку и достала из нее длинную голубую ленту. С подобными лентами я работала не раз. Обычно такую тесьму используют, дабы укрепить некоторые слабые участки одежды. В частности, ее пришивают на смирительные рубашки, чтобы те, на кого их будут надевать, случайно (или не случайно) их не порвали.

– Правильно ли я поняла? Вам нужна… специализированная одежда?

– Не совсем, – грустно улыбнулась женщина. – Не думайте, моя дочь не сумасшедшая. Хотя многие наши знакомые считают иначе. Мила просто другая. Не такая, как все. У нее аутизм, в достаточно серьезной форме.

Аутизм.

Как странно. Я слышала, что им чаще страдают мальчики.

Помнится, когда моя Элана была маленькой, в детском саду, который она посещала, была секция для «особенных» детей, чьи родители не имели возможности оплатить магическое лечение их психического здоровья.

Был среди этих ребят мальчонка с аутизмом. Рыжий, очень худенький. Он всегда, даже в помещении, носил кепку с длинным козырьком – плохо переносил яркий свет и категорически не любил резкие звуки. Еще он каждый раз долго и жалобно плакал, когда родители приводили его в садик. А потом садился в уголок и целыми часами раскладывал ровными рядами пластиковые кубики. Ни с кем не играл, ни на кого не смотрел, ни с кем не разговаривал, кроме, разве что, старенькой нянечки и педагога-психолога, которые чем-то ему нравились. Других обитателей детсада он к себе не подпускал. Стоило кому-нибудь «неугодному» нарушить его личное пространство, с рыжиком случалась истерика.

Я сама неоднократно видела, как во время прогулок этот мальчик сидел отдельно ото всех и с сосредоточенным лицом перебирал камни, палочки, пожухлые листья. Ни с того, ни с сего он мог вскочить на ноги и начать кружиться, как волчок. Мне говорили, что все эти незамысловатые действия его успокаивают, потому что каждый раз, когда он выныривал из своего внутреннего мира, испытывал настоящий стресс…

– Когда Мила нервничает, она начинает рвать на себе одежду, – продолжала заказчица. – Платья, кофточки, сорочки очень быстро приходят в негодность. Я хотела купить ей укрепленные вещи, но их можно изготовить только на заказ.

– Знаете, – задумчиво сказала я, – я, конечно, сошью для вашей дочери ночнушку, но мне потребуется сделать примерку, чтобы хорошо подогнать ее по размеру.

– Зачем? – удивилась женщина. – Это же не бальное платье. Если рубашка окажется Миле великовата – не беда. Она в ней будет спать, а не танцевать.

– Мне бы хотелось сделать свою работу хорошо, – улыбнулась я. – Неужели у вас нет возможности привести девочку сюда?

– Возможность есть, – вздохнула клиентка. – Но это будет стоить всем нам кучи нервов. Мила очень не любит незнакомых людей и никогда не позволит чужому человеку к себе притронуться.

– Я не буду ее трогать. Просто посмотрю, как на ней сидит рубашка. Один раз. К тому же, мне нужно знать, в каком количестве пришивать укрепитель, чтобы он не вызвал дискомфорт. Вы ведь знаете, что если не рассчитать его длину, он может удушить?

В глазах женщины мелькнул испуг.

– Ну, раз так, тогда я, конечно, ее приведу, – пробормотала она. – Скажите только когда.

– Сегодня, – ответила я. – Часа через три.

– Но ведь вы сказали, что у вас много заказов, – удивилась клиентка.

– Так и есть. Но, думаю, для вашей сорочки я смогу выкроить немного времени.

Когда женщина ушла, я сразу приступила к делу. Прочие платья, юбки, блузки и комбинезоны отправились отдыхать – ими можно заняться и позже. Для пошива же ночной рубашки действительно много времени не нужно. Зато, судя по уставшим измученным глазам клиентки, ее дочери помощь нужна в первую очередь.

Саму девочку увидеть нужно обязательно, хотя бы на пару минут, чтобы знать, над чем конкретно нужно работать.

Милу ко мне привели только вечером. Что интересно, ребенок, страдающий аутизмом, оказался миловидной шестнадцатилетней девушкой.

Когда она переступила порог «Милагро», черты ее лица сначала стали жесткими, напряженными, однако спустя всего несколько секунд, разгладились, и Мила с искренним интересом начала осматриваться по сторонам.

Пока мать уговаривала дочку отправиться за ширму и примерить новую сорочку, я внимательно рассматривала ее магическим взглядом.

Господи Боже! Такого полотна я в своей жизни еще не видела ни разу.

Во-первых, сама энергетическая ткань оказалась соткана не так, как у остальных людей. Очевидно, «особенность» Милы была врожденной или же приобретенной в раннем детстве после какого-то серьезной происшествия. Возможно, во время родов она получила травму или же перенесла серьезную болезнь, и поэтому полотно выткалось необычным образом.

Во-вторых, почти все ее энергетические нити находились в ужасном беспорядке. Спутанные, покрытые узелками страхов, они представляли собой один большой разноцветный клубок, который лично мне внушал ужас.

Сколько же здесь работы!..

Традиционной магией лечить девушку очень сложно. Даже мне понадобилось бы много времени и труда, чтобы хоть как-то расплести эту пряжу.

Это при том, что родители бедняжки явно сделали для дочери очень многое: некоторые нити выглядели восстановленными заново – наверное, Милу лечат давно, возможно, с самого рождения.

Да… Одной ночнушкой здесь не обойтись. Радует одно – все энергонити хоть и спутанные, но крепкие и вполне себе жизнеспособные. А это значит, что за ее психическое здоровье еще можно побороться. Такой, как все остальные люди, она, конечно, не станет, однако научиться самостоятельно ориентироваться в этом непонятном для нее мире, скорее всего, сможет. Главное, убрать страхи, распутать эмоции и выпрямить самосознание.

Что ж, это будет непросто.

Примерка длилась почти час. Чтобы уговорить Милу переодеться, ее матери пришлось потрать на уговоры немало сил. А потом столько же, чтобы убедить снять красивую, но не до конца готовую сорочку. При этом женщине приходилось постоянно следить за тем, чтобы дочь ничего не сломала и ни на что не наткнулась – при всей своей миниатюрности девушка оказалась на удивление неуклюжей. А еще очень подвижной – все, что попадалось ей на глаза, Мила пыталась потрогать руками. В конце концов я вручила ей коробку с катушками разноцветных ниток, и дальше наша работа проходила более-менее спокойно.

Когда заказчицы, наконец, ушли, выяснилось, что собирать сорочку мне придется вручную: едва я прострочила один единственный шов, как швейная машина жалобно скрипнула и отключилась. Примерно двадцать минут я пыталась ее реанимировать, но потом плюнула и взялась за иголку сама.

Словом, времени на пошив примитивной ночной сорочки ушло много. Когда я отрезала последнюю нитку, часы показывали девятый час вечера, а мобильный телефон – шестой пропущенный вызов от Эланы. Отвечать дочери я не стала – сшивая ткань, одновременно вплетала в нитки энергетические стабилизаторы, призванные нормализировать эмоциональный фон моей юной клиентки. Отвлекаться от этого дела чревато – можно сбиться и все придется начинать заново.

Собрав ночнушку воедино, работу над ней я не закончила. Продолжать ее пришлось дома. Наскоро поужинав, и выслушав от дочери претензию, что я «жутко ее испугала, и вообще это очень стыдно – не отвечать на телефонные звонки», отправилась в свою спальню и до утра занималась вышивкой – расшивала рукава, подол и боковые швы замысловатыми узорами, которые должны будут убрать у ее хозяйки тревожность и страхи, а также запустить механизм расправления спутанных энергонитей.

В четвертом часу утра, когда дело, наконец, было сделано, я осторожно пробралась в комнату к спящей дочери, долго на нее любовалась и благодарила Бога, что он позволил моему ребенку родиться здоровым.

***

Мать Милы пришла за рубашкой через несколько минут после того, как я повесила на дверь ателье табличку «Открыто». Долго ахала, разглядывая вышивку, и даже пыталась заплатить за этот неожиданный и очень красивый бонус чуть больше оговоренной суммы.

Лишних денег я не взяла, все-таки доходы у меня неплохие, а ей во время реабилитации дочери пригодится каждая монетка.

Едва клиентка вышла за порог, как громко звякнул дверной колокольчик, и в мою мастерскую ворвался веселый заснеженный вихрь, в котором я с удивлением узнала Аниту – ту самую девушку, которая месяц назад заказала у меня черную офисную юбку.

– Госпожа Ланифи, меня приняли на работу! – радостно сообщила она и сунула мне в руки большую картонную коробку с логотипом одного из кондитерских магазинов города. – Вот, получила первую зарплату и решила сделать вам небольшой подарок. Угощайтесь.

– Спасибо, – немного растерялась я. – А за что мне подарок?..

– За волшебную юбку, конечно, – улыбнулась девушка. – Она ведь правда оказалась счастливой. Я в ней и собеседование удачно прошла, и переговоры с клиентами уже два раза проводила. Причем, очень успешно! Да и вообще, мне в ней так уютно и комфортно! Поэтому спасибо вам еще раз и приятного чаепития!

Анита помахала мне рукой и, прежде чем я успела что-либо сказать, и скрылась за дверью.

В коробке обнаружился торт, большой и наверняка вкусный. Сразу подумалось, что ни в одиночку, ни вдвоем с Эланой мне такую махину не осилить, а значит нужно вызывать подмогу.

Вынула из сумки телефон, набрала знакомый номер.

– Привет, дорогая, – послышался в трубке звонкий голос моей старинной приятельницы. – Давненько ты мне в такую рань не звонила. Что-то случилось?

– Случилось, Марита. Мне подарили торт. Большой. С желе и без мастики.

– О!.. Сейчас буду!

– И соседа своего захвати.

– Вот еще! Он же съест больше, чем мы с тобой вместе взятые.

– Не жадничай. К тому же, у меня вчера сломалась швейная машина.

– А-а. Тогда ладно.

Они явились ровно через десять минут – моя одноклассница и, по совместительству, хозяйка небольшого цветочного магазина Марита Пэнс и Конор Руби – сапожник, слесарь, электрик и вообще умелец на все руки, чья мастерская расположена через стенку от душистых роз и хризантем Мариты. К их приходу я как раз успела вскипятить воду и заварить чай.

– Откуда же у тебя взялось это чудо кулинарного искусства? – поинтересовалась Марита, разглядывая торт.

– Принесла благодарная заказчица.

– Везет, – вздохнула приятельница. – Мне за мои цветы дают только деньги.

– И иногда по шее, – хохотнул Конор. – Алира, у тебя, говорят, машина сломалась? Если хочешь, я могу ее посмотреть.

– Посмотри, пожалуйста, – кивнула я. – Работы куча, а шить не на чем.

– Чай остынет, – заметила Марита.

– Ну и ладно, – отмахнулся мастер. – Холодный выпью.

Он действительно не стал садиться с нами за стол, а вынул из кармана куртки какие-то инструменты и пошел чинить мою капризную технику.

– Знаешь, Лира, ты все-таки дура, – сказала мне одноклассница, наблюдая за тем, как ловко Конор что-то откручивает и подкручивает в швейной машинке.

– Почему это?

– А потому! Посмотри, какой мужик пропадает! Умный, симпатичный, холостой. А уж какие руки у него золотые! К тебе, опять же, неровно дышит: то вывеску повесит, то карнизы заменит, машинку, гляди-ка, чинить побежал, даже торт не попробовал. У меня каждый день про твои дела спрашивает. Да и смотрит на тебя, как мой муж на бутылку пива – с нежностью и обожанием. А ты ничего не замечаешь.

– Все я замечаю, – усмехнулась я. – И взгляды, и карнизы. За помощь, кстати, я ему рубашки бесплатно шью. И обрезки отдаю – на ветошь.

– Шла бы ты за него замуж.

– Он меня туда не звал.

– Долгое ли это дело! Если позовет, пойдешь?

– Нет.

– Почему?

– Потому что не хочу я замуж. Уже разок сходила. Хватит.

– Да ладно тебе! Подумаешь, дуралей попался. Не все ж мужчины такие, как твой Ланифи.

– Я в курсе. Но замуж не хочу. Мне, знаешь ли, нравится быть в своем доме хозяйкой и ни перед кем не отчитываться. К тому же, в моем возрасте с мужчинами интереснее дружить, а не кокетничать.

– А интим?

– А что интим? Чтобы он был, нужно обязательно состоять в браке?

Марита хмыкнула, а я сделала глоток чая и на секунду представила себя в роли замужней женщины.

Бр-р!

Нет уж. Замужем я побывала, и впечатлений от этого мне хватило на всю жизнь.

Марита, конечно, права – всех мужчин под одну гребенку стричь нельзя. Однако экспериментировать с ними не хочется. Хватит с меня экспериментов, их в моей жизни было немало.

С первым мужем мне действительно не повезло. Хотя в том, что наш брак оказался неудачным, была доля и моей вины. Я прекрасно видела за кого выхожу замуж и мне ничего не стоило вовсе отказаться от этой авантюры. Впрочем, согласие на свадьбу я давала не столько из-за любви (хотя она тогда тоже имелась), сколько из-за горячего желания сбежать от матери.

К тому же, Грег Ланифи тогда казался мне самым идеальным кандидатом в спутники жизни: красивый, веселый, общительный, творческий, талантливый. Муж – вольный художник-авангардист, что может быть лучше?

Между тем, выходя замуж, я слабо представляла, как именно нужно строить семью. Считала, что все устроится само собой – мы ведь любим друг друга, а это самое главное.

Однако, после свадьбы начались проблемы. Причем, сначала в финансовом плане. Во-первых, Грег категорически отказался искать себе постоянную стабильную работу – он же гений, а значит, будет трудиться только на себя и исключительно тогда, когда к нему снизойдет вдохновение.

То ли вдохновение к нему снисходило редко, то ли его шедевры были обычной мазней, которую никто не хотел покупать, а только денег у нас почти никогда не было. Поэтому мне, тогда еще студентке четвертого курса, пришлось устроиться на работу, чтобы иметь хоть какую-то возможность оплачивать съемное жилье и покупку продуктов.

Во-вторых, большая часть моей скромной зарплаты чаще всего уходила на нужды Грега – новые кисти и краски или посиделки с богемными приятелями в кафе и ресторанах.

Однако самое «сладкое» в нашей семейной жизни началось, когда родилась Элана.

Маленький кричащий ребенок совершенно не способствовал вдохновению, поэтому дома драгоценный супруг стал появляться все реже и реже.

Мои робкие глупые надежды на то, что он образумится, начнет зарабатывать и помогать мне ухаживать за дочкой, продержали наш брак на плаву ровно пять лет. За это время господин Ланифи успел конкретно истрепать мне нервы.

Каждый месяц он находил всевозможные мастер-классы, конкурсы и прочую творческую ерунду, которая требовала его обязательного присутствия. В какой-то момент мне пришлось найти вторую работу, чтобы обеспечивать себе и дочери не только крышу над головой и накрытый стол, но и возможность платить за детский сад и услуги врача.

Мать помогала мне неохотно, поэтому несколько лет своего детства Ланка провела, скитаясь по моим приятелям, соглашавшимся присмотреть за ней, пока я зарабатывала деньги.

Профессия экономиста, которую я получила в университете, приносила гроши, поэтому пришлось ее бросить и заняться тем, что я любила, и что всегда получалось у меня лучше всего – шитьем.

Тут мне крупно повезло: я устроилась второй портнихой в ателье «Милагро», которое тогда принадлежало госпоже Калли – строгой пожилой женщине, ставшей для нас с Ланой в то непростое время очень близким и дорогим человеком.

Грег в нашей жизни появлялся наездами – просто внезапно возвращался из очередной поездки, иногда привозя подарки или небольшую сумму денег, съедал находящуюся в холодильнике еду и благополучно уезжал обратно.

Муж жил в свое удовольствие, абсолютно не интересуясь ничем, кроме своих собственных дел. А мои обиды, слезы и претензии воспринимал, как что-то странное и лишенное смысла – он художник и должен творить, а бытовые глупости его не касаются. Элана отца тоже не особенно впечатляла. Дети, как выяснилось, чрезвычайно его напрягали.

В какой-то момент, после того, как муж уехал на очередной мастер-класс, оставив дома пустые кастрюли и грязные тарелки, я расторгла со своей квартирной хозяйкой договор аренды, собрала вещи и вместе с дочерью переехала на новое место. Через пару дней после новоселья отправилась в управление муниципалитета и подала на развод.

Зачем мне нужен человек, который давно стал чужим и возвращается ко мне только для того, чтобы поесть и переночевать в теплой постели?

С разводом, в моей жизни почти ничего не изменилось. Разве что дышать стало легче и дела, наконец-то, пошли в гору.

О том, что я пожелала стать свободной женщиной, Грег узнал только через полгода, когда вернулся из заграничного путешествия и получил соответствующее уведомление. Ничего против он не сказал, только пожал плечами и молча подписал все нужные бумаги. Делить нам было нечего: общей собственности в нашем дурацком браке мы не нажили, а на дочь он никаких прав не заявлял. Собственно, день развода стал последним днем, когда я видела своего творческого мужа, больше в нашей с Ланкой жизни он не появлялся.

На самом деле, Марита не права, считая, что после расставания с Ланифи я поставила на своей личной жизни крест. Наоборот, я изо всех сил пыталась ее наладить.

На момент развода мне было всего двадцать четыре года, и я искренне считала, что в будущем обязательно появится хороший надежный мужчина, который станет для меня и Эланы надеждой и опорой. Функция мужа заключается не только в зарабатывании денег, и мне, как любой женщине, очень хотелось, чтобы рядом был человек, с которым я могла бы откровенно поговорить, поделиться своими планами, радостями и печалями, который бы сам рассказывал мне о своих делах и вообще помогал тянуть лямку жизни.

Таких «помощников» в следующие несколько лет было аж четыре штуки. И ни с одним из них ничего не вышло.

Первый – нежный, внимательный и заботливый, отправился ко всем чертям, когда заявил, что единственная преграда на пути нашего с ним счастья – моя дочь.

Второй оказался жутко ревнивым, контролировал каждый мой шаг, периодически просматривал историю звонков в телефоне и уговаривал Элану докладывать ему о людях, с которыми я общалась в его отсутствие.

Третий был ужасно скучен. Вся его жизнь двигалась по кругу: работа-дом-телевизор-душ-постель. Он был добр и ответственен, неплохо зарабатывал и охотно играл с Ланкой в куклы. Однако находясь рядом с ним, я чувствовала, как начинаю деградировать, ибо этот человек кроме просмотра любимых сериалов не интересовался больше ничем и совершенно ни к чему не стремился.

Четвертый – ужасный неряха, вымораживал меня разбросанными по квартире грязными вонючими носками, и хаосом, который наступал везде, где он появлялся. В какой-то момент нам с дочерью надоело подбирать за ним одежду, подметать крошки и выводить пятная (ел он тоже неаккуратно).

– Мам, а зачем они нам нужны – эти дядьки? – спросила у меня тогда Элана.

И я серьезно задумалась: а в самом деле – зачем? Радостями и печалями я уже давно делилась со своим подросшим ребенком, текущий кран и сгоревший выключатель мне чинил приходящий мастер. Денег тоже было достаточно: работа в «Милагро» приносила хороший доход, а родовая магия, проснувшаясь за несколько лет до развода с Грегом Ланифи, делала сшитые мною вещи популярными среди клиентов городских ателье.

Что касается интима, то тут, конечно, было сложнее. Впрочем, мне ничто не мешало встречаться с понравившемся мужчиной на его территории, не приводя к себе домой и не навязывая его общество дочери. Правда, такие интрижки после расставания с моим четвертым «помощником» случались очень редко и носили скорее характер неожиданных приключений, потому как ложиться под мужика ради одного только секса претило моим моральным принципам.

Дочь, к слову, оказалась права – вдвоем с ней нам жилось очень хорошо. Мирно, спокойно и при этом достаточно весело и сытно. Мне даже удалось скопить денег и, взяв в банке небольшую ссуду, купить небольшой дом в старой части города, неподалеку от работы.

Через год после того, как я выплатила банку последние деньги, случилось несчастье – скончалась госпожа Калли. Оставив меня одну, старушка сделал напоследок нашему маленькому семейству неожиданный и очень дорогой подарок – после похорон выяснилось, что незадолго до смерти она переоформила документы «Милагро» на мое имя, и теперь я являюсь полноправной хозяйкой этого ателье.

Собственно, после этого наши дела пошли еще лучше. Имя, клиенты и стабильный доход у меня уже были, поэтому я начала потихоньку изменять мастерскую согласно своему вкусу: сделала ремонт, заменила технику (в том числе купила вязальную машину, чтобы делать на заказ свитера и кардиганы) и кое-какие элементы интерьера.

К своему женскому одиночеству я привыкла, более того, оно вполне меня устраивало. Иногда я думала: быть может, так все и должно быть? Не везет мне с мужчинами, ну так что ж? Зато у меня чудесная дочь, успешный бизнес и хорошая интересная жизнь. Пусть все будет так, как есть.

А замуж я точно больше не пойду.

***

– Мама, Дэну нужен амулет. На удачу.

Я оторвалась от книги, которую в этот момент читала, и подняла на дочь удивленный взгляд.

– Зачем?

– У него в понедельник очень ответственное мероприятие, – сказала Элана. – Без удачи не обойтись.

– Пусть купит себе талисман, их в любой магической лавке пруд пруди.

– Это не то! Нужен такой, чтобы у Дэна точно-точно все получилось.

– Все так серьезно?

– Не то слово!

– И что же это за ответственное мероприятие?

– Я собираюсь сменить место работы, – ответил вместо Эланы Дэннер, устанавливая на журнальный столик, стоявший в нашей гостиной, блюдо со свежеприготовленным печеньем. – И никакого амулета мне не нужно. Лана масштаб этого события преувеличивает.

– Ничего я не преувеличиваю, – горячо возразила дочь. – Сам знаешь, на собеседовании ты разволнуешься, что-нибудь напутаешь. В итоге отравишь членов комиссии и будешь до конца жизни конструировать свои телестяжки.

Я перевела взгляд на Дэна.

– Отравишь?..

Он улыбнулся.

– Хочу устроиться поваром в один из городских ресторанов. Он называется «Кэлла». Слышали о таком, госпожа Ланифи?

– Честно говоря, нет, – призналась я. – Наверное, это очень хорошее заведение.

– Да, место приличное, – кивнул парень. – Достаточно дорогое и с хорошей кухней. Просто я подумал, что это неправильно – каждый день идти на работу, как на эшафот. И заниматься тем, что категорически не нравится, все-таки конструирование – это не мое. А готовить я люблю. Правда, у меня нет соответствующего образования, но в «Кэлле» раз в несколько лет проводят собеседование для кулинаров-самоучек. Ищут таланты, так сказать.

– Так там будет конкурс? – спросила я.

– Ну да. И я хочу попытать счастья. Вдруг повезет?

Такое горячее желание изменить свою жизнь, конечно, похвально, но…

– Дэн, ты уверен, что оно того стоит? Я ни в коем случае не собираюсь тебя отговаривать, однако подумай сам: нужно ли превращать хобби в профессию? Одно дело не спеша готовить в собственной кухне и совсем другое – молниеносно выполнять заказы клиентов, которые зачастую бывают придирчивы и капризны. К тому же, в ресторане тебя ждет новый незнакомый коллектив, да и зарплата наверняка будет гораздо ниже, чем в конструкторском бюро.

– Я все это понимаю, – кивнул Дэннер. – И ко всему готов. Готовить быстро умею, с коллегами как-нибудь подружусь, а зарплата там очень даже неплохая. В деньгах я, конечно, потеряю немало, однако того, что заработаю хватит и на жизнь, и на подарки для дорогих мне людей. Если, конечно, хозяева «Кэллы» согласятся взять меня к себе. Видите ли, Алира, в бюро я тружусь уже полтора года, однако полноценным членом его коллектива так и не стал. Ко мне все относятся презрительно, свысока. И самое обидное, что они имеют на это полное право. Я плохой инженер. Признаю это со всей честностью и ответственностью. Из-за меня не раз тормозились сроки исполнения заказов, срывались эксперименты и так далее. Это ужасно стыдно, и я очень стараюсь делать свою работу хорошо, однако у меня то и дело вылезают какие-нибудь недочеты. Согласитесь, так трудиться нельзя. Пусть конструированием лучше занимается тот, кто сможет это делать без огрех. А я пойду на кухню. Готовить.

Он говорил с таким жаром, что я заслушалась. Похоже, этот ребенок уже все для себя решил.

– Я долго думал, – продолжил между тем Дэн. – В «Кэлле» выше младшего повара меня поначалу, конечно, не поставят. Однако там имеется неплохая перспектива карьерного роста, и, если я сумею показать, на что способен, смогу двинуться дальше. Знаете, если господа владельцы этого ресторана мне откажут, я буду искать другое заведение. Черт! Да любое, самое вшивое бистро устроит меня гораздо больше, чем конструкторское бюро.

– Именно поэтому тебе и нужен амулет, – вмешалась Элана. – Чтобы с твоим талантом не пришлось жарить сосиски в пивной на окраине города.

Дэн закатил глаза.

А я подумала, что дочь в чем-то права. Приятель ее действительно очень способный, но при этом застенчивый – станет волноваться и что-нибудь сделает не так.

Честно говоря, за несколько недель, что прошли после нашего с Дэннером знакомства, я успела к нему привыкнуть и даже немного привязаться. Этот мальчик приходил к нам в гости каждую неделю и обязательно приносил с собой что-нибудь вкусненькое. Или же становился к плите и готовил это вкусненькое сам. Еще он с большим удовольствием участвовал в наших беседах, а зачастую сам же их заводил, причем, на самые разные темы. Для своего возраста он оказался необыкновенно начитанным и любопытным – живо интересовался всеми новостями города и страны, новинками литературы и кино, даже несколько раз вытащил Ланку в оперный театр. Это при том, что моя дочь кроме драматических постановок ничего никогда не признавала!

Элане Дэн с каждым днем нравился все больше и больше – во-первых, она стала трещать о нем без умолку целыми днями, а во-вторых, стоило ему появиться на нашем пороге, в ее глазах загорался такой же восторг, что и у него при виде ее самой.

Насколько быстро развиваются их отношения я деликатно старалась не расспрашивать, однако, на всякий случай тайно положила дочери в сумку упаковку презервативов – все-таки от любви порой так срывает крышу, что о ее последствиях не вспомнит даже такая рассудительная девочка, как моя Элана.

Разговор тем временем продолжался.

– Вот скажи, Лана, каким образом твоя мама достанет для меня амулет? У вас в кладовке хранится коллекция древних артефактов?

– Если бы, – фыркнула дочь.

– Тогда, быть может, она тайный артефактор и сможет изготовить его сама?

– Именно так, – кивнула дочь. – А что? Знаешь, когда я училась в школе, мне нужно было сдать один очень трудный экзамен. Я так волновалась, что ни за что бы его не сдала. Так мама сплела мне из ниток счастливый браслет, и у меня все получилось. Помнишь, мам? Он был такой красивый! Фиолетовый с красным. Я начала его носить постоянно, а потом случайно порвала. Эх!.. Был бы он цел, я бы, Дэннер, непременно тебе его подарила.

– Только фенечек мне не хватало, – фыркнул парень – Алира, не слушайте ее. Собеседование я пройду сам, без всякой магической помощи. Что я, бездарь какой-нибудь?

Я улыбнулась. Конечно, пройдешь. Обязательно. И волноваться не будешь, и руки у тебя будут твердые, и мысли ясные.

Честное слово, снова дежавю.

– Домашние браслеты-амулеты – это, конечно, ерунда, – сказала я. – В нашем городе есть много людей, которые на заказ могут наложить чары на самые разные вещи, чтобы сделать их «счастливыми»…

– Что вы, – усмехнулся Дэн. – Искусственно сотворить «счастливую» вещь невозможно. Я это знаю наверняка: все-таки в моем семействе было немало сильных магов, поэтому теория чар мне хорошо известна. Наши городские умельцы могут разве что покрыть нужный предмет особой иллюзией, которая на короткое время сделает человека в глазах других людей более симпатичным и внушающим доверие. Но эти чары быстро исчезают, а вместе с ними и «удача». К тому же, приносить подобные игрушки на экзамены и собеседования нельзя. Если хозяева «Кэллы» обнаружат у меня такую цацку, сразу выгонят вон.

Совершенно верно. Но ведь это касается только традиционной магии.

– Знаешь, – я сделала самое невинное и честное лицо, на которое была способна. – В нашей семье хранится старинный секрет одного волшебного узора. Считается, что он несет в себе умиротворение и покой. Если покрыть этим узором одежду, украшения или что-нибудь еще, будешь спокоен и строг, как птица чаур во время высиживания яиц.

В глазах Дэна зажегся заинтересованный огонек.

– Правда?

Ланка-поганка отвернулась, чтобы скрыть улыбку.

– Конечно, – кивнула я. – Если ты дашь мне, скажем, носовой платок, я могу вышить фрагмент этого узора прямо сейчас. Он совсем не сложный. И на собеседовании никто на него внимание не обратит, ведь эта магия будет направлена на тебя, а не на членов комиссии.

Парень тут же полез в карман и достал из него чистый, аккуратно сложенный голубой платок. Я сходила в свою комнату, принесла иглу и моток темно-синих шелковых ниток и в течение пяти минут вышила в уголке протянутого кусочка ткани некое подобие примитивного растительного орнамента. Параллельно с этим вплела в рисунок пару нитей моральной устойчивости. Примерно то же самое я делала для заказчицы Аниты, только в этот раз плетение было гораздо проще и тоньше. Дэн – парень скромный, а все ж не настолько, чтобы заново выплетать ему уверенность в себе.

– Держи, – я протянула ему «украшенный» платок.

– И это все? – разочарованно удивился Крег, разглядывая незамысловатые синие листочки.

– А ты думал, мама тебе сопливчик древними рунами разошьет? – хохотнула Элана.

– Нет, конечно, – смутился парень. – Спасибо, госпожа Ланифи.

– Пожалуйста, Дэн, – улыбнулась я. – Надеюсь он тебе пригодится.

Глава 3

Работу Дэннер получил.

Вечером в понедельник, когда я вернулась из мастерской, меня снова встретил уставленный многочисленными вкусностями стол и совершенно счастливые дети. Ланка, как мне показалось, радовалась даже больше, чем Дэн. Это при том, что сам парень сиял, как новенькая монетка, а с его губ не сходила улыбка.

За ужином он с воодушевлением рассказывал нам о своем собеседовании: оно прошло на удивление легко, вопросы владельцев «Кэллы» оказались простыми и понятными, а утка, запеченная с овощами, которую его попросили приготовить, дабы проверить кулинарные навыки, получилась нежной и сочной.

– Много у тебя было конкурентов? – поинтересовалась я.

– Четверо, – ответил Дэн. – Очень умелые ребята, кстати. Даже немного жаль, что работу предложили мне одному.

– Молодец, – улыбнулась я. – Мы с Ланой были уверены, что у тебя все получится.

Дочь бросила на меня хитрый взгляд и согласно закивала головой.

– Когда же у тебя будет первый рабочий день?

– Послезавтра, – сказал Дэннер. – Я уже уволился из бюро и полностью готов к новой жизни.

– Твой папа знает, что ты теперь повар?

Лицо Крега стало серьезным.

– Нет. Пока не знает.

– Ты ему не сказал? – удивилась я.

– Скажу чуть позже. Не хочу сейчас портить настроение ни себе, ни ему.

– Думаешь, он рассердится? – спросила Лана.

– Даже не сомневаюсь, – усмехнулся Дэн. – Собственно, пусть сердится. Дело-то уже сделано.

Вообще-то, ставить родителей перед фактом свершившегося дела, как минимум, не вежливо. Лично мне было бы очень обидно узнать, что моя дочь тайком совершила какой-нибудь серьезный поступок. Даже если этот поступок мне совсем не понравится. Конечно, у нас с Эланой отношения очень доверительные, а у Дэна с господином Крегом – наоборот, однако это все равно неправильно. Не удивлюсь, если через некоторое время мальчика будет ждать большой скандал.

– К тому же, отец сейчас в отъезде, – продолжил Дэннер. – Когда приедет, тогда я с ним и поговорю.

– С разговором лучше не тяни, – посоветовала я.

– Да ладно вам! – капризно надула губки Элана. – У нас тут праздник, а они обсуждают какого-то сварливого старика. Его сын добился успеха, этому нужно не огорчаться, а радоваться. Я вот тоже радоваться хочу. А вы мешаете.

Тему разговора мы, конечно же, сменили и весь оставшийся вечер провели весело и приятно, однако ощущение того, что секретный маневр Дэна ему еще аукнется, меня так и не покинуло.

Следующие две недели прошли спокойно, в обычных трудах и заботах. Лана несколько раз пересказывала мне телефонные разговоры со своим приятелем, и, судя по ним, на новой работе у него все складывалось хорошо. Быстрый ритм, в котором теперь приходилось трудиться, был ему в диковинку, однако он не жаловался и старался готовить наравне со всеми – его небольшие магические способности пришлись тут очень кстати. Уставал парень адски, однако каждый день возвращался домой довольным – и собой, и своим нынешним занятием.

Элана же была в полном восторге от его нового графика – повара «Кэллы», как и любого другого подобного заведения, работали по сменам, поэтому у них с Дэном появилось дополнительное время для свиданий.

– Ресторан открывается в девять часов утра, а повар должен быть на месте уже в половине седьмого, – рассказывала мне дочь. – Чтобы сделать кое-какие заготовки перед тем, как придут первые клиенты. Домой же персонал уходит почти в два часа ночи: «Кэлла» закрывается в час, и нужно привести в порядок свои рабочие места. Знаешь, мармулек, меня бы такой рабочий день серьезно напрягал, а Дэну нравится. Хотя, с тех пор, как он ушел из бюро, ему в принципе нравится все, что угодно.

Эмоции дочери мне были знакомы, а потому вполне понятны, однако очень напрягало то, что из-за своей влюбленности она стала меньше времени уделять учебе. Через несколько месяцев ей предстояло защищать диплом, а его написание двигалось очень медленно.

Мои опасения Лана не разделяла и с жаром уверяла, что с получением документа о высшем образовании у нее проблем не будет.

Впрочем, стремительно развивающиеся отношения Дэна и Эланы, как выяснилось, беспокоили не только меня.

***

Это субботнее утро выдалось теплым и солнечным. До начала весны оставалась целая неделя, однако настроение уже было по-настоящему мартовским.

Лана сразу после завтрака поцеловала меня в щеку и ускакала к своему обожаемому повару, пообещав, что сегодня придет домой пораньше и «всенепременно закончит третью главу своего дурацкого диплома».

После ее ухода я несколько часов подряд занималась домашними делами: стирала и сушила накопившееся за неделю белье, вытирала пыль, мыла полы…

Когда дела подошли к концу, и я уже собралась сварить себе кофе, чтобы с комфортом отдохнуть после домашних забот, в дверь кто-то позвонил.

Открывать шла с некоторым недоумением. Гостей я сегодня не ждала, а дочь наверняка вернется позже – не может быть, чтобы ее свидание закончилось так быстро.

На пороге, конечно же, была не она. Там стоял незнакомый мужчина – высокий, темноволосый, с большими голубыми глазами и резкими чертами лица. Я совершенно точно видела его впервые, однако он почему-то показался мне знакомым. Где-то я уже видела такие аккуратно подстриженные густые волосы и длинные пушистые ресницы.

– Так-так, – насмешливо сказал мне мужчина. – Надо полагать, это и есть та самая Элана, которая любит сбивать с прямого пути глупых молодых мужчин?

Похоже, чувство дежавю стало для меня нормой.

– Эланы сейчас дома нет, – едва сдерживая смех, ответила я. – А я – Алира. Ее мать.

Мужчина растерянно моргнул, после чего в его взгляде появился откровенный интерес.

– Вот это генофонд! – с некоторым удивлением в голосе протянул он. – Что ж, приятно познакомиться, госпожа Ланифи. Я – Лутор Крег.

– Взаимно, господин Крег. Вы наверняка пришли для того, чтобы поговорить о вашем сыне Дэннере?

– Да.

– Тогда прошу вас, проходите. Думаю, дети тоже совсем скоро придут сюда, – Ланка наверняка притащит кавалера с собой, и никакой диплом ее не остановит. – Вы можете их подождать.

Он кивнул, и я посторонилась, пропуская его в прихожую.

Войдя в дом, Лутор Крег быстро огляделся по сторонам, на несколько мгновений задержав взгляд на чистых, практически блестящих полах, и начал неторопливо разуваться. Пока он снимал обувь и верхнюю одежду, я внимательно его разглядывала.

Элана была не права, называя его стариком. Отец Дэна оказался не на много старше меня, на вид я дала бы ему лет сорок пять – сорок семь. И выглядел очень даже неплохо: ровная осанка, широкие плечи, спортивная фигура, дорогая аккуратная одежда.

Однако стоило перейти на другое зрение, как у меня зарябило в глазах. Его энергетическое полотно буквально тонуло в ярко-алых языках магического пламени. Дэн говорил, что его отец сильный чародей, но я даже представить не могла, что настолько. Впрочем, другой силы ему тоже было не занимать: почти все энергетические нити своей толщиной напоминали канаты. Здоровый, как бык, духом крепкий, как скала, и жесткий, как гранит. Этот человек явно привык командовать другими людьми и всегда добиваться поставленных целей.

Не хотелось бы мне вставать у него на пути – сметет и не заметит.

Не хотелось, а придется.

– Проходите в гостиную, – дружелюбно сказала я. – Пока Элана и Дэн не пришли, мы с вами можем немного поговорить.

– Да, – сказал он. – Нам определенно стоит познакомиться поближе.

Когда мы удобно разместились друг напротив друга на диване, я поинтересовалась:

– Что вам нужно от моей дочери, господин Крег?

– На самом деле ничего особенного, – серьезно ответил мужчина. – Я просто хотел попросить у нее номер телефона моего сына.

– Номер телефона?..

– Да. Видите ли, госпожа Ланифи, Дэннер некоторое время назад переехал из нашего дома на съемную квартиру и, как выяснилось, одновременно с этим сменил свою мобильную карту. А мне новые контакты сообщить почему-то забыл. Когда же я попытался разыскать их через знакомых, оказалось, что те тоже ничего не знают. При этом я совершенно случайно узнал, что мой сын уже несколько месяцев встречается с некой Эланой Ланифи. Было логично предположить, что эта девушка в курсе, как с ним связаться. Найти ваш адрес оказалось не сложно, поэтому я пришел сюда. И правильно сделал, если уж вы говорите, что Дэн тоже скоро явится к вам в гости.

Обалдеть. Просто обалдеть.

– Господин Крег…

– Лутор. Меня можно называть по имени.

– Хорошо. Тогда я – просто Алира. Скажите, Лутор, почему вы пришли именно к нам, а не к самому Дэну? Мне кажется, гораздо логичнее было просто навестить мальчика в его квартире и там уже все выяснить.

Крег-старший ничего на это не ответил, только отвел взгляд в сторону и с заинтересованным видом начал рассматривать мои веселые цветастые обои.

– Вы не знаете, где он живет? – с удивлением догадалась я.

– Представьте себе, – пожал плечами мужчина.

– Как же так?! Вы ни разу не были у него в гостях?!

– Нет.

– Но ведь Дэн снял квартиру несколько недель назад! Неужели вам не было интересно, в каких условиях теперь живет ваш ребенок?

– Дэннер не ребенок, – с прохладцей в голосе ответил Крег-старший, – а вполне взрослый и, как я раньше думал, разумный мужчина. Я, между прочим, в его возрасте уже был женат. Зная любовь сына к чистоте и уюту, могу предположить, что жилье он себе выбрал приличное, без клопов, тараканов и сомнительных соседей. К тому же, в гости он меня не звал, а сам я позволяю себе напрашиваться в чужой дом только в исключительных случаях.

– Понятно, – кивнула я. – Для чего же Дэн понадобился вам теперь?

– Думаю, вы отлично это знаете, – усмехнулся Лутор.

– Имеете в виду его новую работу?

– Да, – сказал он. – Как это, однако, чудно: вы, по сути чужой человек, знаете, что в жизни моего сына произошли перемены, и, скорее всего, знаете давно, а я, родной отец, выяснил это лишь несколько часов назад.

Ага. И сразу загорелся желанием пообщаться. Впервые за этот месяц.

– Вы считаете, то, что мальчик нашел себе занятие по душе – плохо?

– Я считаю, уж извините за грубость, что это касается только нашей семьи.

– Хорошо, – снова кивнула я. – Тогда еще вопрос. Почему вы уверены, что моя дочь столкнула Дэна с прямого пути?

– Потому что по собственному почину он никогда не променял бы престижное высокооплачиваемое место на кухню в дешевом кабаке.

– Насколько я знаю, «Кэлла» не кабак, а очень приличное и дорогое заведение, – заметила я.

– Это не имеет значения, – отмахнулся гость. – Суть в том, что Дэн совершил поступок, о котором потом будет жалеть. К вашей Элане, Алира, я не имею никаких претензий. Дэннер достаточно взрослый, чтобы принимать решения и нести за них ответственность, однако, повторю: сам, без дружеского пинка, он никогда не ушел бы из конструкторского бюро.

Несколько секунд мы молчали.

– Знаете, Лутор, – осторожно сказала я. – Дэну очень нравится его новая работа. Правда. Он отлично готовит и его хорошо принял коллектив. Я знаю, что мальчик собирался вам обо всем рассказать, но, видимо, так заработался, что просто не успел.

Гость усмехнулся.

– Не нужно его оправдывать, Алира. И смотреть на меня с таким укором тоже не надо. Вы ведь наверняка считаете, что я преувеличиваю масштаб трагедии. Ну сменил парень работу, что тут такого? Некоторые каждые полгода скачут с места на место и ничего. Поверьте, мое принципиальное отношение к его занятиям имеет глубокие корни и серьезный смысл.

Он коротко вздохнул.

– Знаете, Алира, я ведь пришел сюда не для того, чтобы ругаться, топать ногами или ломать мебель. Я просто хочу посмотреть своему сыну в глаза. И убедиться, что он живой и здоровый.

Я только открыла рот, чтобы ответить, как вдруг хлопнула входная дверь и голос дочери громко возвестил:

– Мармулек, мы пришли!

– Проходите в гостиную, – крикнула я в ответ. – У нас гость.

Они не вошли, ввалились в комнату – веселые, краснощекие, груженые какими-то пакетами. И сразу же посерьезнели, увидев, кто сидит на диване вместе со мной.

– Опаньки, – пробормотала Лана, переводя взгляд с Крега-старшего на Крега-младшего.

Да-да, я тоже обратила внимание на то, как сильно они друг на друга похожи. Разве что сын более худощав и изящен.

– Привет, пап, – сказал Дэн, ставя свои пакеты на пол возле стены.

– Привет, – кивнул Лутор, с живым любопытством разглядывая не столько сына, сколько мою дочь.

– Не ожидал тебя тут увидеть.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся отец. – Я сам не ожидал, что здесь окажусь.

Дэн тихо фыркнул.

– Позвольте представиться, – тут же заявила Ланка, делая шаг вперед. – Я – Элана. Подруга вашего сына.

– С ума сойти, – пробормотал Лутор, переводя взгляд с нее на меня и обратно. – Волшебство… – а потом улыбнулся. – Приятно познакомиться, Элана. Я, собственно, для чего пришел. Ты, Дэннер, в последнее время находишься вне зоны доступа. И мне подумалось, что этот доступ было бы неплохо восстановить.

Парень на мгновение закатил глаза.

– Кто бы говорил.

– Быть может, всем нам стоит выпить по чашке кофе? – поспешила вмешаться я.

– Точно, – подхватила Элана. – У нас и плюшки есть. Дэн сам испёк.

– Ну, раз сам, – усмехнулся Лутор, – тогда можно и кофе.

Мы переместились в кухню.

Пока я варила напиток, а дочь накрывала на стол, оба Крега сидели молча, время от времени кидая друг на друга колючие взгляды. Первым заговорил отец.

– Значит, повар, – сказал он, сделав из чашки первый глоток.

Дэн кивнул.

– А почему не уборщик туалетов? Не мойщик окон? Или, скажем, не курьер?

– Папа, пожалуйста, не начинай.

– Я просто интересуюсь, – пожал плечами Лутор.

– Я люблю готовить. А конструировать – нет. На этом все.

– Знаешь, если бы я каждый раз, когда мне приходилось трудно или что-то не нравилось, все бросал и искал что-то более легкое и невзыскательное, никогда бы не добился того, что имею сейчас. И вас с братом на ноги бы не поставил.

– По-моему, ты утрируешь.

– А ты, по-моему, не думаешь о будущем. Впрочем, это мы с тобой обсудим позже, с глазу на глаз.

– Непременно, – кивнул Дэн. – Только знаешь, папа, я своим поступком горжусь.

– Каким именно? Тем, что о твоих проделках я узнал случайно и от чужих людей?

– Нет. Тем, что впервые достиг чего-то сам. Если помнишь, в бюро меня устроил ты. А ведь без твоей помощи меня туда никогда бы не взяли. В «Кэллу» же я попал благодаря своим собственным умениям.

– Может, вам все-таки стоит за него порадоваться? – вмешалась Элана. – Он – такой умница, каких поискать! На этом вашем бюро свет клином, что ли, сошелся?

– Лана, речь идет не столько о профессии, сколько о престиже семьи и семейной же гордости, – улыбнулся Дэн. – Так что – да, сошелся. Но об этом мы тоже поговорим с отцом наедине.

– Что за глупости? – возмутилась моя дочь. – О каком престиже может идти речь, если человек каждый день проживает с раздражением и дискомфортом? Не может делать свою работу хорошо и подвергается насмешкам? Если все это нужно только для того, чтобы в обществе о вашем семействе не сказали лишнего – к демонам и такую семью, и такое общество!

– Лана! – предостерегающе начала я, но дочь уже было не остановить.

– Знаете, господин Крег, таким сыном нужно гордиться. Он умный, добрый, очень талантливый. Да, его способности направлены не в то русло, в какое хотелось бы вам. Но это, простите, уже ваши проблемы. Детей нужно принимать такими, какие они есть, а не пытаться переделать под себя!

Она, наверное, много бы чего еще наговорила, однако ее голос заглушил веселый смех нашего гостя.

– Какая храбрая белка, – насмешливо сказал Лутор Крег. – Знаешь, Дэн, женился бы ты на ней.

– Ты одобряешь?.. – удивился парень.

– Конечно, – кивнул его отец. – Быть может, тогда в нашей семье появится хотя бы один человек, с которым будет интересно общаться. А вам, милая Элана, скажу только одно: не нужно делать из меня монстра, поедающего детей. Я не монстр. Да и детей здесь нет.

Он допил последний глоток кофе и встал из-за стола.

– Что ж, думаю, мне пора. С тобой, Дэн, я не прощаюсь. Нам еще предстоит многое обсудить. Если ты, конечно, продиктуешь мне номер своего телефона.

Номер Дэннер продиктовал. После этого господин Крег отправился в прихожую, а я пошла его провожать.

– Спасибо за кофе, Алира, – улыбнулся гость, надевая пальто. – Извините, что заставили вас наблюдать за нашим спектаклем.

– У вас чудесный сын, Лутор, – серьезно сказала ему. – Я не знаю ваших семейных тайн и обычаев, но мне очень хочется верить, что во время своей следующей беседы вы достигните согласия.

– Я тоже хочу в это верить, – ответил Крег. – Что ж, всего доброго, Алира. Приятно было познакомиться.

Закрыв за ним дверь, я снова вернулась в кухню. Дети по-прежнему сидели за столом и жевали плюшки.

– Слушай, – сказала Лана своему кавалеру, – а твой отец не такой уж и страшный. Вполне себе нормальный мужик.

– Я никогда не говорил, что он страшный, – пожал плечами Дэн. – Так-то да, он хороший. У него куча друзей, его уважают, с его мнением считаются. А вот у меня с ним разные взгляды на жизнь и большая проблема с взаимопониманием.

Он грустно усмехнулся.

– Дэн, – сказала я, – почему ты раньше не сообщил папе номер своего телефона?

– Забыл.

– Забыл?!

– Вы напрасно удивляетесь, Алира. Мы с отцом можем не разговаривать друг с другом в течение долгого времени. Это для нас в порядке вещей. Поэтому – да, я действительно забыл о том, что у Лутора нет моего нового номера. Как видите, он тоже обнаружил это не сразу, а только тогда, когда ему донесли, что я теперь работаю в «Кэлле». Мы с ним та еще семейка. И ты права, Элана, смысла в такой семье нет. Удивительно, что наш сегодняшний разговор прошел гладко и спокойно. Дома мы бы уже сто раз друг на друга наорали.

– Скажи-ка, Дэннер, – задумчиво произнесла я, – тот платок, на котором я недавно вышила узор, при тебе?

– Да. Лежит в кармане.

– Вот и хорошо. Пусть он будет с тобой всегда. Особенно во время встреч с отцом.

***

Он появился в моей мастерской ближе к обеду. Вошел так тихо и скромно, что звон дверного колокольчика я не столько услышала, сколько ощутила интуитивно.

Выглянула из-за ширмы и увидела невысокого сухонького старичка.

– Добрый день, – тихо сказал он. – Мне нужен свитер. Можно его у вас заказать?

– Здравствуйте, – ответила я, выходя ему навстречу, – конечно, можно. У меня есть хорошая вязальная машина.

Старик кивнул и сделал слабую попытку улыбнуться. Выглядел он, мягко говоря, неважно. Лицо его было нездорового серого оттенка, глаза красноватые и слегка припухшие, будто от слез, плечи опущенные, словно под грузом внезапного горя.

– Вот, – он вынул из внутреннего кармана куртки, широкой, висящей на нем мешком, толстый моток черной пряжи. – Свяжите свитер из этих ниток.

– Хорошо, – кивнула я. – Какой желаете узор?

– Любой. На ваш вкус.

– У меня есть интересные образцы… – начала я.

– Да все равно мне, милая, – мягко прервал меня клиент. – Можно и вовсе без узора.

Я посмотрела ему в лицо и содрогнулась – из серых выцветших глаз сочилась щемящая боль.

– У вас что-то случилось? – тихо спросила я.

Он кивнул.

– Жена умерла. Иляна. Илянушка моя. Завтра похороны.

Вздохнул, тяжело и прерывисто, и неловко опустился в одно из кресел. Я села рядом.

– Все ведь было хорошо, – его плечи поникли еще больше. – Как обычно. Легли вечером спать, а утром она не проснулась. Врач сказал, что остановилось сердце, – мужчина печально улыбнулся, быстро, одними губами. – Я сначала не поверил. Как же так? Мы ведь всю жизнь прожили вместе, с самой юности. Да я себя без нее даже вообразить никогда не мог! И сейчас не могу. Как же теперь буду один?..

Мне показалось, что старик вот-вот заплачет.

– А дети у вас есть? – поспешно спросила я. – Внуки?

– Есть, – кивнул клиент. – Сын, невестка и две внучки. Они сказали, что на похороны нужно обязательно надевать черную одежду. А в моем шкафу из черного только брюки и носки. Не люблю я это цвет, все у меня голубое да зеленое. Так они эти нитки вручили и велели идти в ателье свитер вязать.

Понятно. Отправили дедушку прогуляться, чтобы немного отвлечь от свалившегося несчастья.

– У вас большая семья. Значит, вы не один!

– Большая, – кивнул он, глядя куда-то мимо моей головы. – А толку?

– Что значит – толку? Дети ведь не бросят вас одного?

– Не бросят, – усмехнулся он. – Уже сейчас хлопочут вокруг меня, будто я из золота сделан. А мне от их заботы смешно.

– Они вас любят, – улыбнулась я, жестом приглашая его пройти за ширму, чтобы снять мерки. – Жизнь ведь продолжается, и горе однажды утихнет.

Клиент посмотрел на меня долгим тяжелым взглядом.

– Вы замужем? – вдруг спросил он.

– Нет, я в разводе. Но у меня есть дочь.

– Печально. Ребенок, милая, однажды вырастет и уйдет. Какие бы не были у вас с дочерью хорошие отношения, в какой-то момент у нее появится своя семья и свои интересы. Это нормально, так постановила сама природа. Дети важны, а супруг еще важнее. Именно он будет поддержкой и опорой, когда дочери родительская забота станет не нужна. Одно плохо: уж слишком это больно, когда супруг уходит к звездному морю. Будто половину сердца горячим ножом отрезало. Ничего больше не нужно. Только рядом лечь, чтобы никогда уж не расставаться.

От слов мужчины мне стало не по себе. По поводу детей и супругов у меня было собственное мнение, однако озвучивать его я не стала, ибо спорить с человеком, находящимся в таком расстроенном состоянии, не было никакого смысла. Вместо этого перешла на магическое зрение и посмотрела на своего клиента под другим углом.

От увиденного внутри все похолодело.

Этот человек не просто тяжело переживал потерю жены, он был так потрясен и подавлен, что всерьез думал о смерти. Относительно крепкие и здоровые (насколько это возможно в пожилом возрасте) нити его энергополотна были ослаблены, истончены и болтались, как порванная паутина. Дедушке наверняка отпущен еще не один год спокойной жизни, однако сам он на такой срок был явно не согласен.

У меня создалось впечатление, что мужчина либо сведет себя в могилу упадническими мыслями, либо просто перережет себе вены.

Господи…

Это как нужно любить свою жену, чтобы сознательно отказаться от жизни без нее?.. Неужели такое сильное чувство еще встречается в нашем циничном мире?

Или это просто эмоциональный взрыв, парализующий все остальные эмоции и чувства?

Впрочем, не важно.

Как бы то ни было, нельзя оставлять человека в таком ужасном состоянии. Сам он из него точно не выкарабкается, да и родные вряд ли вытянут, раз уж их участие проходит мимо его ушей.

– Свитер будет готов через два часа, – сказала я клиенту, после того, как сняла все необходимые мерки.

– Хорошо, – кивнул он. – Тогда я немного погуляю, а потом зайду к вам снова. Простите, что заставил слушать свои причитания.

Когда за ним закрылась дверь, прочие заказы вновь были отложены в сторону. Собственно, моего участия в работе вязальной машины почти не требовалось – поставила пряжу, задала параметры и узор, и магически усиленная техника всё прекрасно сделает сама. Однако ввиду того, что свитер предназначался для особенного клиента, все сто семнадцать минут вязания я стояла над машиной и вплетала в узор собственные петли.

…Убрать отчаяние, ослабить тоску, уменьшить тревогу…

Работать приходилось максимально быстро и точно, повинуясь ритму механической «вязалки».

…Заменить горе светлой грустью…

От скорости и напряжения пальцы рук сводило судорогой.

…Добавить немного стабилизирующих нитей для нормализации душевного состояния и укрепления рыхлого энергополотна…

К тому моменту, как свитер был готов, с меня сошло сто потов.

Осторожно отрезав последнюю нитку, соединявшую траурный наряд с остатками пряжи, я просто села на пол, привалилась к стене и сидела так минут двадцать – до самого прихода своего печального клиента.

– Примерьте, – предложила я, когда старик, внимательно оглядев получившийся предмет гардероба, сообщил мне, что своим заказом вполне доволен.

Он послушно снял куртку и натянул новый свитер поверх тоненькой серой футболки. Подошел к зеркалу, глубоко вздохнул.

Потом вынул из кармана брюк кошелек и отсчитал деньги, положенные мне за работу.

– Не спешите уходить вслед за женой, – тихо сказала я, когда мужчина направился к выходу. – У Иляны в распоряжении целая вечность, и она обязательно вас дождется. Если вы не отправились к звездному морю вместе, значит, лично у вас еще есть и неоконченные дела, и люди, которым вы очень нужны.

Он поглядел на меня удивленным взглядом, кивнул и вышел на улицу. Несколько минут я смотрела ему вслед. В какой-то момент мне показалось, что плечи его чуть расправились, а походка стала твёрже и увереннее…

С заказами в этот раз я засиделась допоздна.

Когда пришла домой, комнаты встретили меня тишиной – Лана, по всей видимости, ускакала на очередное свидание.

Повесив верхнюю одежду в прихожей, я прошла в гостиную и, не включая свет, устроилась с ногами на диване.

А ведь дочь действительно выйдет однажды замуж, переедет к мужу, а ко мне станет просто приходить в гости. Я, конечно, буду помогать ей с детьми и другими делами, которые она захочет со мной разделить. Но что-то мне подсказывает: большую часть своего времени я все равно буду одна, в тишине.

Плохо ли это? Для меня – вряд ли. Старик-вдовец правильно сказал – это закон природы. А против закона не попрешь. Ну, так что ж?

Я давно свыклась с мыслью, что рано или поздно мой дом опустеет.

Что до любви, то ее в моей жизни хватает. Она, любовь, бывает разной. Сейчас у меня есть любовь моей дочери. Когда-нибудь, появится любовь внуков. Этого мне вполне достаточно.

Глава 4

– Так что сказал дипломный руководитель?

– Что в целом все в порядке.

– В целом?

– Ну да, кое-какие вопросы у него все-таки нашлись. Но ты не переживай, мармулек, недочеты я уже исправила. И мне благополучно все подписали.

– Умница, дочка, – я прижала телефон к уху плечом и обеими руками расправила подол только что сшитого вечернего платья. – А как дела у Дэна? Он поговорил с отцом?

– Поговорил, – фыркнула Элана.

– И как?

– Обошлось без мордобоя.

– Мордобоя?

– Если коротко, мам, то господин Крег по-прежнему недоволен и считает, что его сын занимается ерундой. А еще позорит их славное древнее семейство и вообще совершает очень большую ошибку. Словом, ничего нового.

– Ты присутствовала при их разговоре?

– Нет, Дэн мне его пересказал. В подробности, правда, не вдавался, но лично я все поняла и без них. Знаешь, что в этом самое забавное? Дэннер беседой с Лутором остался вполне доволен. Говорит, отец пришел к нему домой, без возражений выпил чай с пирожками, прочитал нотацию и ушел.