Читать онлайн А вы знаете, как погибла Айседора Дункан?

Мы упираемся друг в друга носами. Мой самый обыкновенный, мог бы и поизящнее быть, а Борькин —холодный скользкий и мокрый. В летнюю жару прям то, что доктор прописал! Борька – это афалина, так дельфины называются, те, что у нас в Чёрном море водятся. Не то чтобы они регулярно тыкались в людей носами, но Борька, особенный, он у нас в яхт-клубе живет. Нет, живёт он, конечно, в море, но постоянно крутится около яхтенных причалов и дружит с местными, то есть с нами. Городок наш небольшой, яхт-клуб маленький и уютный, это любимое место сбора городской молодежи. Год назад, в восемьдесят первом, его к какой-то очередной регате готовили, подремонтировали, подкрасили, настоящую конфетку из него сделали.

Вот лежу я животом на тёплом бетоне, голову вниз к воде свесила, тыкаюсь носом в дельфиний клюв и жалуюсь ему на горькую судьбу. Борька очень умный. Он слушает внимательно и всегда правильно реагирует. То сальто-мортале тебе покрутит, если что весёлое ему расскажешь, то носом потычется, когда хнычешь. Вот как сейчас. В общем, шепчу я что-то своему дельфину и вдруг слышу:

– Эй, ты чего улеглась? Вставай, давай.

По голосу понимаю, это Милена. Дочка маминой сестры приехала к нам в гости, летние каникулы на море провести. Мне поручено Милену везде с собой брать, чтобы ей скучно не было. Так что теперь на все наши гулянки с двоюродной сестрой хожу. Правда, гуляем мы этим летом мало, все наши корпят над учебниками, готовятся к вступительным экзаменам, а некоторое уже и вовсе уехали.

Милена среди нас как породистая собачка среди дворовых щенков. Она из Москвы, а на самом деле как будто с другой планеты. Мы все тут Галчонки и Кетиношки, Натки и Алёнки, а она – Милена. Тоненькая, как стебли камышей, тех, что полно на Капарче, илистой речке за городом. И у неё настоящие белокурые локоны как у Барбары Брыльски в «Иронии судьбы».

– Пойдем, – Милена аккуратно переводит дыхание, стараясь не показать, что запыхалась пока от маршрутки к пирсу бежала. – Предки зовут, сказали пора обедать и собираться.

Собираться действительно пора. Сегодня вечером родители провожают нас на поезд, мы с Миленой едем в Тбилиси. Мне нужно документы в универ подать, а заодно погостим у близких друзей семьи.

Вообще-то я мечтала в Москве учиться, туда многие наши едут. Многие, но не я, потому что я трусиха. Тбилиси – максимально удалённая точка от моего дома, куда я решилась отправиться на учёбу.

Я нехотя поднимаюсь на ноги. Милена дёргает меня за руку:

– Пойдём, ну же!

Рядом с Миленой я становлюсь упрямой. Оборачиваюсь: Борька всё ещё крутится около причала.

– Погоди, нам договорить нужно, – киваю на улыбающегося дельфина.

– Договорить? – Милена фыркает. – Ну ты и сказочница. Может дельфины и умные, но разговаривать точно не умеют. Не сочиняй!

Вот всегда она так. То в рот мне смотрит, когда я её с собой беру к друзьям, а то высокомерную зазнайку из себя строит, если мы один на один.

– Ещё как умеют! – я чувствую своё превосходство. – Они ультразвуком общаются, почитай «Человек и дельфин».

Милена опять фыркает, а я возвращаюсь к Борьке, опускаюсь на четвереньки. Шершавый бетон уже хорошенько прогрет солнцем, ладошкам становится жарко. Довольный Борька делает великолепное сальто-мортале, обрызгивает меня прохладной водой. Я жмурюсь, слизываю с губ солёные капли.

– Представляешь, – говорю я Борьке доверительно и в то же время достаточно громко, – а некоторые тёмные люди не знают, что дельфины разговаривать умеют!

Борька тянет ко мне свой длинный нос и громко трещит, разделяя моё возмущение.

– Натка, привет! – слышу за спиной трубный басок. – Ух, так и думал, что найду тебя тут.

– Не дадут нам с тобой сегодня спокойно пообщаться, – обречённо говорю я дельфину и поднимаюсь с колен.

Сейчас мы с Датошкой почти одного роста, он только в этом году сильно вытянулся. Дато тоже запыхался, он протирает светлой рубашкой запотевшие стёкла очков и улыбается от уха до уха не хуже Борьки.

– А чего меня искать-то, – я равнодушно пожимаю плечами, – домой зашёл бы, да и всё.

– А, не хочу, – Дато расстроенно машет рукой и краснеет.

Белобрысостью и талантом по любому поводу становиться свекольного цвета он пошёл в свою мать, её Датошкин отец то ли из Вологды, то ли из Волгограда привёз.

– Предки твои, особенно батя, последнее время так смотрят…

– Да как? – я делаю вид, что не понимаю, хотя догадываюсь, что имеет ввиду мой одноклассник и друг детства.

И правда, родители стараются меня сейчас от всех потенциальных ухажёров оградить, чтобы не дай бог не сбили доченьку с правильного пути: поступления в институт. Равнение на высшее образование! Но уж Дато опасаться – курам на смех! Мы с ним ещё в садике на одном горшке сидели.

– Ладно, поехали!

Я оборачиваюсь к морю и машу Борьке рукой, мол, прости друг, так и не дали нам с тобой нормально поболтать. Дельфин понимающе трещит, прощально выпрыгивает из воды и ныряет в глубину. Сверкающая поверхность моря слепит глаза, но я наблюдаю, где выныривает мой дружок. Серебристая спина мелькает уже далеко от причала.

Я оборачиваюсь и натыкаюсь на Датошкин взгляд. Без очков глаза у него круглые и выпуклые, как у птицы, и вообще вполне дурацкий вид, растерянный какой-то. Милена тоже смотрит на Датошку и противно ухмыляется. Когда останемся вдвоём, объясню ей, что этот парень просто друг детства.

– А чего искал-то меня? – раздражённо спрашиваю, и не дожидаясь ответа, несусь к выходу из яхт-клуба.

– Ну как чего – попрощаться. Я ж через неделю уже тю-тю, «под крылом самолета…» В МГУ экзамены раньше начинаются. А ты даже и не сказала, что в Тбилиси уезжаешь! – Датошка шагает за мной и придерживает меня за локоть, когда я неловко спотыкаюсь.

– Тоже мне новость, о которой всем докладывать нужно! – я раздосадовано выдёргиваю руку.

– Ну не всем, но мне-то могла сказать, – упрекает меня Дато. – А ты чего такая колючая, Натка?

И правда, чего я?

Мы выходим на дорогу. Резкий порыв ветра лохматит мои и так не слишком аккуратно причёсанные кудри. Милена тоненько верещит; на радость проезжающим по дороге машинам ветер задирает подол её длинного сарафана из марлёвки. Зато мне в моих джинсах ничего не страшно, я выхожу вперед, вижу маршрутку и яростно машу ей рукой.

– Давай быстрей, – ору едва поспевающей за нами Милене, которая ещё сражается за свой приличный вид.

В маршрутке усаживаемся рядком на заднем сиденье, подпрыгиваем на выбоинах в асфальте. Духота, просим шофёра включить кондиционер посильнее.

– Ты в Москву? Как и хотел? – спрашиваю Датошку, чтобы прервать неловкое молчание и сгладить свою грубость.

– Да, конечно. Я своих планов не меняю, – бодро отвечает друг детства.

– В Москву, надо же! – Милена через меня наклоняется к Дато.

Шёлковые локоны щекочут мне нос, я вдыхаю сладковатый ягодный аромат.

– Да, на физмат в МГУ.

– Надо же, – зачем-то повторяет Милена. – Туда конкурс сумасшедший.

Сама Милена уже год как студентка, она в Москве на иняз поступила. Вот и я туда же хочу, но сестра с репетитором два года английский зубрила перед поступлением, а мои знания школьной программой ограничиваются. Куда мне в Москву?

– Дато у нас медалист, – гордо уточняю я, хотя раньше мне не приходило в голову гордиться этим фактом. – Он в физике и математике знаешь, как рубит. Даже у первоклашек уроки ведёт, когда учителю пофилонить охота.

Милена хмыкает и молчит. Датошка смеётся:

– Да ладно тебе, Натка!

– Золотая медаль? Так тебе всего один экзамен сдавать? —допытывается Милена.

– Это только если на пятёрку сдам. А если нет, то все сдавать придётся, – уточняет Дато. – Так что я тоже в столице нашей необъятной родины жить буду. Вот обустроюсь, получу место в общаге и в гости к тебе, Милена, приду.

– Вот ещё, – бормочет Милена и отворачивается к окну.

***

Утренний воздух у моря свежий, бодрящий, а в Тбилиси от жары уже трудно дышать. Тбилисский вокзал похож на муравейник: все суетятся, чего-то тащат, куда-то бегут. Широкая улыбка Константина Ивановича плывёт над толпой, и подгоняемая людским потоком, я попадаю в его приветственные объятия.

Квартира семьи Павлиашвили всегда встречает гостей ароматами свежих хачапури и шумным многоголосьем.