Читать онлайн Содержанка герцога

Глава 1. Комната №5

– Давай, пошевеливайся уже! – услышала я противный дребезжащий голос за моей спиной. Тёмный коридор был безлюдным, если не считать меня и служанку барона Этони фон Ларвина. К великому сожалению, я не успела узнать, кто он такой, когда прибыла в этот мир.

– И учти, снова оправдаться головной болью не получится! В прошлый раз он очень расстроился, что не смог как следует с тобой «поговорить».

Гадкий смешок в конце фразы послышался отчётливо. Да и намёк этой хамки был непрозрачнее некуда. Сбежать бы подальше отсюда – и делов! Вот только я не до конца разобралась, где очутилась и почему люди кругом ходят в средневековых костюмах. Косплей у них всемирного масштаба, или съемки исторического сериала? Но сделанные выводы за те двадцать минут моего здесь пребывания, увы, не порадовали.

Помню точно, что уснула сидя за компом на работе, а проснулась уже в паланкине, одетая в шикарное ярко‑алое платье с пышной юбкой и чересчур выразительным декольте. Тело тоже было не моё, и окружающая действительность, мягко скажем, мне незнакома.

– Ты, моя дорогая, очень уж сильно о себе мнишь. Барон фон Ларвин видный мужчина, которого желает заманить в свои покои добрая половина Мэнвуда.

Ну да, конечно, так и поверила.

Отвлекаться не стала, подметила другое. Мэнвуд – название города или страны, где я очутилась столь неожиданным образом? Скорее всего. Что ж, хоть какая‑то польза от старой зудящей кошёлки имелась. Жаль только, сбежать она мне явно не позволит, оттаскает за волосы – пренепременно, лишь бы был повод. Очень уж характерен её полный ненависти взгляд, с которым она встретила меня внизу, на крыльце просторного многоэтажного коттеджа, посреди широкой улицы таких же точь‑в‑точь похожих друг на друга зданий с одним различием – цветом занавесок и количеством цветочных горшков на подоконниках. Вот и всё, что я успела узнать об этом месте.

– Госпожа Вабу!

Из‑за угла к нам на всех парах спешила женщина, одетая в чёрное платье и белый передничек поверх. Лет ей было много, а грузное телосложение не позволяло без проблем преодолевать большие расстояния на своих двоих, тем более бегом.

– Ху‑ух! – Она на полпути остановилась и схватилась за сердце, переводя дыхание. – Там это… Срочные новости! Ху‑ху… – Глубокий вдох и глубокий выдох, прежде чем она продолжила: – К нам прибыл герцог, и он решил сам найти себе пассию. Э… дело крайне деликатное, поэтому он хочет видеть именно вас…

– Тьфу! – Вабу в ответ лишь фыркнула. – Опять какой‑то простолюдин нарядился и мнит из себя высокую знать. Ну какие в наших краях герцоги? О чём ты говоришь, Мими? В нашу колонию недавно прибыл лишь один и тот заперся в поместье у градоначальника.

– Ну так… а кто его знает, вдруг это он и есть?

– Сейчас и проверим.

Она прошла несколько шагов, после чего резко обернулась и покачала в мою сторону пальцем.

– А ты, милочка, будь паинькой и иди в пятую комнату, что прямо по коридору. Надеюсь, считать умеешь. Ты мне должна тысячу сальков и плюс проценты. В противном случае, дорогая моя, скатертью дорога в тюряжку, а оттуда прямиком в рабство на континент. И… – она сделала многозначительный жест, демонстрируя большой перстень на среднем пальце, украшенный красным камнем, – маленькая пакость от меня. Долговой обруч. Не забывай, что я в силах лишить тебя руки.

Как раз в этот самый миг правое запястье под золотистой тоненькой безделушкой сильно обожгло.

– Ай!

Невольно дёрнула рукой и прижала её к груди.

– То‑то же! – ехидно выдала эта властная гадина.

Ну ничего себе расклад! Я наконец восприняла ситуацию всерьёз и пригляделась к шантажистке. Кучерявые рыжие волосы жидкими прядями спадали на лоб из‑под белого чепца. Тело плотной комплекции у дамы с широкой костью было затянуто безразмерным бриллиантово‑синим глухим платьем в пол.

Так она служанка или вообще кто?

Что за?..

И много других слов, не совсем литературных, точнее не так, совсем не литературных, рвалось наружу с огромной силой.

Непонятно как, но я всё‑таки сдержала порыв негодования и натянуто улыбнулась в ответ. Мысленно отметила пренепременно отплатить «дорогуше» той же монетой.

– Давай, топай, – приказала она мне, – прямо по коридору, живей!

Я пожала плечами, между прочим, обнажёнными, как и верхняя часть аппетитной груди. Да уж, мать‑природа не обделила настоящую владелицу тела сексапильными размерами. Зато мозгов, походу, недовесила, раз прошлая «я» связалась с такой мерзкой дамочкой.

– Иду, иду.

На всякий случай сказала, вдруг та тётка снова решит ошпарить меня браслетом для устрашения?

Просто нет слов! Неужели не нашёлся какой‑нибудь толстосум, который бы с радостью покусился на всё, что я вижу?

Опустила взгляд и горько вздохнула.

Да тут миллиардером не обойтись, а обычные миллионеры бы только в очереди постояли, пуская слюни. Какие там бароны? Король бы пал у ног её длиннющих.

Мысленно поздравила себя хоть с одним жирным плюсом нынешнего положения.

И вообще, может, это сон?

Точно!

Я же заснула на работе, сидя за компом…

– Фу‑у‑ух, – громко выдохнула от облегчения и потёрла ноющее запястье.

Жесть, чего я там съела накануне, раз ощущения такие реальные, а?

Ладно.

Сон так сон, подыграю немного моему бурному воображению.

Кстати, говорите, там меня барон дожидается, в постельку которого желает прыгнуть именно добрая половина Мэнвуда. Хохотнула, подумав о том, что злая половина наверняка занялась бы иными развлечениями, так или иначе с той темой связанными. Верёвка, плётка, все дела…

Развеселилась, прошла вперед и начала считать.

– Пятая… пятая…

Смотрю на таблички, а перед глазами непонятные закорючки.

Н‑да.

– И как это понимать? – Я задумчиво взирала на дверь со странной широкой буквой «Л», будто равносторонний треугольник, но без одного бедра – нижнего.

– О! – услышала низкий баритон. – Вы‑то мне и нужны.

Повернула голову на звук и заметила некого высокого субъекта на лестничной площадке, по другую, правую сторону здания. Я и шантажистка заходили слева.

«Неужели барон? – подумалось мне. – Этони фон чего‑то там?»

– Барон? – уточнила я.

– Путь будет барон, – мужчина хмыкнул. – Идёмте, нам надо переговорить.

– Э…

Я решила сыграть в тугодумку. А как же пятая комната? Или это я должна была зайти и дождаться его там. И вообще, зачем я веду себя как послушная овечка?

Зудящее запястье с лёгкостью подсказало – зачем.

Поджала губы от обиды и решила не начинать скандал прямо в коридоре. Может, удастся отделаться от него по‑быстрому, если не головной болью, то как‑нибудь ещё? Потому что я уж точно не добрая половина Мэнвуда, которая готова прыгнуть с ним в постельку, или как она там говорила, завлечь в покои?

– Фу, гадость какая, – проронила я негромко.

– Вы это о чём? – удивился барон.

– Ой, да так, о своих баранах.

Вздохнула и отправилась навстречу бредовому сну и его главному блюду.

– Баранах, значит? – странный образчик хохотнул. – Так вот как вы нас называете?

– А вы всегда о себе в третьем лице говорите? – огрызнулась я.

Баран, ой, то есть барон, промолчал.

Подошла ближе и только сейчас в полумраке смогла разглядеть черты его ухмыляющегося лица.

Ох, мамочки мои!

Неужели шантажистка была права? Предо мной стоял писанный красавец, широкоплечий, в смокинге, будто собрался на коктейльную вечеринку для высшего общества или в театр. И даже ухмылка, с которой он встречал меня, стоя на месте, ничуть не портила эффекта. Нет, конечно, из‑за его внешнего вида я не изменила свои планы. Просто моей подруге, Лёльке, например, падкой на мужскую красоту, было бы очень сложно держать себя в руках. Да и мне было сложно. Не спорю.

– Слушайте, – попросила я жалобно. – Может быть, перенесём наше рандеву на другой день? А то я боюсь, что не сдержусь и наделаю лужу прямо здесь.

Зашла с козырей.

Мужчина расхохотался, но не повёлся на мой блеф.

– Вы – нечто! – констатировал якобы любовник. Наверное так и есть. Не уверена, но всё возможно. Ведь я помню эту себя только какие‑то двадцать с хвостиком минут. А глядя на его крайне привлекательный вид, искренне недоумеваю, какая там головная боль? Да ради такого и поприседать каждый день раз по сто – не жаль, чтобы фигурку подкачать в нужном месте.

Нет, ну, тридцать‑то точно можно…

Десять?

– Так и будем стоять? – отвлёк меня барон от внутренних дебатов.

Вовремя, потому что я уже почти встала в стойку, чтобы попробовать напрячь ягодицы. У себя‑то я попу подкачала, но вот с прессом были сложности. Небольшой жировой поясок никак не хотел сходить и даже диеты не помогали.

Меж тем красавчик схватил меня под локоть.

– Оу, не так быстро! – Я отдёрнула руку. – Мы с вами ещё не сошлись в цене.

Вспомнив недавние угрозы, выпалила:

– Тысяча сальков – и я вас выслушаю.

Барон хохотнул повторно.

– А вы ушлая дамочка, но мне это нравится. Мы с вами сработаемся.

Простите за моветон, чё? Сработаемся? Это он про занятия в постели? Работа?

– Так вы не барон? – пришла я к неутешительным выводам.

А… он из этих… мужчин по вызову. И правда, чего это я слюни пускаю? Размечталась, мать.

– Это что‑то меняет? – спросил он со смешком.

Ему‑то весело, а мне – не очень!

– Да, меняет. Мне же нужен барон… А вы мне мешаете. Иначе, знаете, рука мне ещё дорога, – разоткровенничалась я.

Он окинул меня оценивающим взглядом и схватил за запястье. Улыбка стёрлась с его лица в один лишь миг, когда он заметил металлический позолоченный тоненький обруч.

– Так, понятно, – пробубнил он себе под нос. – Что ж, идите куда шли. До встречи.

Не говоря более ни слова, странный тип развернулся на пятках и отправился вниз по лестнице. А я осталась недоумевать на тему – и что это было? Но главное, и как теперь искать пятую комнату?

Правда, шутка шуткой, а мне вдруг реально захотелось по естественным нуждам. Ничего себе сон? Всё, кофе литрами больше не пью, иначе чревато. И вообще, поскорее бы проснуться.

Прислушалась к внутреннему «я». К сожалению, в ближайшем будущем пробуждение мне точно не грозит. Значит, оставалась одна насущная проблема. Найти туалет. Потом буду решать вопрос с шантажисткой и её угрозами. Думаю, из моего сна она никуда не денется. Уверена в этом на все сто.

Глава 2. Сделка

Богато обставленная гостиная, украшенная пурпурными занавесками и кашмирскими коврами, была бессовестно пуста. Плюшевый диван в центре – застлан дорогим покрывалом ручной работы, будто был не тронут ни единым живым существом. На маленьком приставном столике справа от предполагаемого места отдыха гостя сиротливо ютилась полупустая корзинка засахаренных сухофруктов.

– Ну и где он? – Вабу не сдержала эмоций, повысила голос. – Видишь? Я же говорила, это очередной самозванец!

В приоткрытую дверь, где препирались дамы, донёсся шаркающий звук, поэтому владелица дома развлечений по имени Вабу Кованни сделала соответствующие выводы.

– Ага, вот и он! Ну, мы сейчас его и поймаем!

Она в нетерпении пихнула Мими, оттесняя её с прохода. Однако тотчас замерла на месте, когда выглянула в коридор.

– О каком самозванце речь, уважаемые? – прогнусавил гость, шмыгая носом. – Ох уж эти благовония… У меня от них вечный насморк.

Пухловатый, низенький аристократ в первоклассном чёрном смокинге, пошитым мастерами своего дела, медленно брёл по коридору. А когда приблизился к дамам на расстояние вытянутой руки, то совершенно не смущаясь достал платок и смачно высморкался: «Пфрхрфр!», словно из мести.

Вабу чудом удержала лицо невозмутимым. А вот Мими пришлось отвернуться, дабы скрыть испытанное сиюминутное отвращение.

– Ох, да это же барон фон Ларвин! – преувеличено весело пропела хозяйка дома развлечений, хлопая в ладоши. – Я погляжу, вы остались недовольны нашим цветочком, не так ли? Иначе бы вас здесь не было…

– Кха! – барон гнусаво хмыкнул. Глаза его зло блеснули. – Цветком? Цветком?! О каком цветке речь?! Комната пуста! И ваш цветочек до сих пор не пришканделял своим горшочком на мой подоконник!

Громкая тирада порядком истратила сил аристократа, а глаза его сильнее заслезились от аллергии. Он устало привалился плечом к ближайшей стене, обмахиваясь использованным платком, как веером.

– И вообще, я ненавижу цветы! Можем ли мы использовать другую тему для передачи общего смысла? Одни только мысли об этой противной растительности вызывают у меня кожный зуд и астматический приступ.

Миссис Кованни проскрипела зубами от злости, мысленно пересчитывая косточки одной непослушной продажной девки.

«Ничего… Пару‑другую костей точно переломаю этой поганке», – подумала так Вабу. А её большой палец потянулся к специальному перстню, как вдруг на лестнице, но уже с другой стороны здания, послышались громкие шаги.

– О, а это кто? – удивлённо проронила она. – Мими, почему у тебя по зданию бродят странные люди?

– Я бы попросил! Я тут инкогнито! – недовольно пропищал барон фон Ларвин.

Гость бодрым шагом шёл по коридору.

– Я тоже, уважаемый, я тоже…

Узнав его голос, Мими схватила хозяйку за рукав и громко на ушко прошептала:

– Это же тот герцог.

Информацию было не утаить, барон всё‑таки услышал.

– Какой‑такой герцог? – удивился фон Ларвин. – В наших краях не водятся герцоги.

А немного помолчав, добавил:

– Хотя есть один, прибыл из континента, но заперся…

– Да‑да, мы все прекрасно об этом знаем, – раздражённо прервала его Вабу, чем немало удивила. Обычно она общалась с гостями приторно‑слащавым голосом и не позволяла себе подобное неуважение. Однако сейчас настроение её было жутким, поэтому она не сдержалась и зло спросила у самозванца:

– Кто вы, говорите прямо!

– Так вот как вы встречаете дорогих гостей? – тихонько ответил ей якобы герцог. В его голосе зазвучала сталь, а осанка стала вовсе идеальной. – Запомните, моя дорогая. Я спущу вам это только один раз и то по незнанию, с кем вы имеете честь говорить. А вы, барон фон Ларвин, идите отсюда по‑хорошему. Я не хочу иметь в свидетелях столь низкородного балбеса. Да, мой дорогой Этони, вы печально известны всему королевскому двору Оствудской торговой империи, как беспринципный нытик, который ничего не делает и только клянчит деньги короны на свои множественные выдуманные болячки. Впрочем, ранее я думал, это наглая ложь, а сейчас, глядя на вас, понимаю, что это лишь подлая полуправда.

Барон фон Ларвин слушал отповедь незнакомца и тихонько багровел от испытанного унижения, он хотел поискать защиты у владелицы дома развлечений, но она и сама была бы рада избавиться от подобного клиента – в ответ лишь пожала плечами и скорбно кивнула, охотно подыграла якобы герцогу.

– Что ж, будьте уверены, я вас найду!

– О, будьте любезны, найдите, – герцог хмыкнул, – завтра, часам к пяти утра на Мэнвудской развилке в ближайшем лесу. Я как раз буду не прочь подстрелить кабана на охоте…

Непрозрачный намёк на одну только возможность дуэли при встрече с незваным гостем тетушки Вабу быстро охладил пыл так называемого балбеса. Но он не покинул обидчика просто так, напоследок он ещё раз смачно высморкался и, вздёрнув красный, замученный аллергией нос, был таков.

За его спиной громко хлопнула дверь.

– Ну что ж, дамы. – Герцог кивнул каждой женщине по очереди, демонстрируя безупречные манеры. – А теперь, когда нам никто не помешает, я бы предпочёл поговорить о некоей красот…

Вабу его перебила:

– Пион!

– Что, простите? – мужчина не понял юмора. – Пион? Это её имя?

– Нет… – Кованни вздохнула. – Это прозвище, которым мы её называем, чтобы не говорить понятные вещи напрямую. Вуалируем, так сказать.

– Допустим, но почему не роза?

– Роза занята, – великодушно поделилась информацией Мими. – Как и магнолия, лаванда, лилия…

– Да‑да, спасибо, Мимигела, не надо продолжать, – оборвала её хозяйка. – Ну так что же вам нужно от нашего Пиона?

– Простите мне мою глупость, но почему «пион»?

«Пион – созвучно со словом "шпион", – подумал так герцог. – Мне точно подходит».

– Потому что я их ненавижу, – последовал лаконичный ответ хозяйки дома развлечений.

– Что ж, мне всё предельно ясно. – Герцог сделал приглашающий жест рукой вглубь комнаты. – Тогда пройдёмте, обсудим детали нашей сделки.

– Вы хотите купить Пион? – Мими охнула от удивления.

Вабу недовольно фыркнула, плюхаясь на диван, и вместе с тем перехватила инициативу:

– Ты мне лучше скажи, Мимигела, почему вазочка с сухофруктами опять полупустая, а?

Владелица дома развлечений намеренно перевела тему, чтобы выиграть время и собраться с мыслями. Она была сильно удивлена и попросту отказывалась верить услышанному.

Пион – проблемная девица. Взялась из ниоткуда на полуострове Ирдос и первым делом набрала долгов, из‑за чего попала под неусыпный контроль власть имущих в городе Мэнвуд, где вынужденно и осела, несчастная.

Правда, как показала практика, не такая уж и несчастная. Клиенты на неё жаловались все до единого, но, несмотря на это, не переставали умолять Вабу о повторной встречи с опытной, как оказалось, куртизанкой.

«Неужели она применяла всяческие коварные женские штучки?» – думала так Вабу, каждый раз выслушивая гневные тирады поклонников Сюзанны.

– Я предлагаю вам тысячу сальков, – безапелляционно произнёс герцог. – Без торга. Вы отдаёте мне подчиняющий перстень, забываете про долги вышеназванной леди, а я милостиво забываю о ваших не совсем законных делишках.

– Подождите, мой уважаемый клиент, – хозяйка положения вновь вспомнила про обходительные манеры. – Не хотели бы вы для начала познакомиться с нашим цветочком? Иначе тысяча сальков – это, знаете ли, не такая маленькая сумма. Да и к тому же она должна мне гораздо больше…

Потихоньку тягающая сухофрукты из вазы Мимигела, услышав наглую ложь хозяйки, невольно подавилась и громко закашлялась: – Кха‑кха‑кха!

– Мими! Я же тебе сказала, хватит жрать угощения для гостей!

– Но я сегодня даже не ужинала!

– В восемь часов вечера? – удивился герцог. – Какая невероятная самоотверженность, Мимигела. Так что, вы говорите, ваша хозяйка мне врёт?

– Я?.. – Мими икнула от страха. – Не… я… не…

– Нет, – ответила за неё Вабу. – Я не вру.

– К сожалению, дорогая миссис Кованни, я говорю сейчас не с вами. – Герцог опустил взгляд к рукавам и стал с интересом разглядывать бриллиантовые запонки. – Допустим, одна такая безделушка стоит пятьсот сальков, две – уже тысяча, – поделился он размышлениями. – Я подарю вам обе, дорогая Мимигела, если вы мне скажете правду, сколько же должна Пион вашей хозяйке?

– Я сама скажу! – Вабу Кованни подскочила с дивана, стараясь опередить изумлённую служанку. – Она мне должна тысячу сальков под расписку и двадцать пять сальков за сорванное свидание с бароном фон Ларвиным.

– Что ж, такой честный подход мне импонирует. – Герцог довольно кивнул. – Тогда на сумме в тысячу двадцать пять сальков и сойдемся.

Он хотел было достать чековую книжку, однако, быстро передумал. Снял запонки и сверх того достал из кошелька двадцать пять сальков хрустящими широкими бумажками мутно‑зелёного цвета – облигациями казначейства Оствудской торговой империи.

– Но… – Вабу быстро смекнула, что у джентльмена нет с собой достаточной суммы денег. – Как я могу быть уверена, что эти запонки действительно стоят тысячу сальков?

Хитрый взгляд её, вопреки сказанному, уже успел оценить драгоценность и прийти к выводу, что цена даже немного занижена, чем наоборот.

– Моя дорогая Вабу, у вас нет выбора, – гость попытался подражать её слащавой интонации, а заодно иронично изогнул брови. – Или запонки, которые я у вас с радостью выкуплю назад, скажем, завтра утром, когда вы придёте ко мне инкогнито к зданию городской мэрии. Или… – Он многозначительно оглядел комнату. – Я прикрою всю вашу цветочную лавочку, и не только её, а заодно соседние лавочки на всей вашей улице любителей горшков на подоконниках.

Вабу скорбно сглотнула, поняв, чем сулит ей конфликт с этим джентльменом, ежели он и есть тот, кем представился накануне. А внешний вид и атрибутика: гербовая булавка на шейном платке, перстень‑печатка, бриллиантовые запонки – драгоценности, которые он с гордостью надел, едва зашёл в комнату для разговора, подсказали, что он не врёт. Поначалу Вабу Кованни не поняла причин подобного манёвра и с нетерпением дожидалась начала разговора, а Мими как и всегда, уселась на диван и принялась поглощать лакомство для гостей. Сейчас смысл сделанного герцогом наконец достиг своей цели. Миссис Кованни ему поверила.

– Так каков ваш выбор, уважаемая?

– Я согласна. – Вабу недовольно протянула руку за драгоценностями в уплату долга, как вдруг в дверь громко постучали. В следующую секунду другая служанка поспешила ворваться в гостиную с криком:

– Сбежала!

– Кто? – удивились все трое.

– Сю… то есть Пион, она, в общем, выбралась на чердак и там по приставной лестнице спустилась на улицу. Я… видела её в окно, как она спускалась вниз.

– Найти! Живо! – завопила Вабу на всю комнату. Однако неназванный герцог поспешил вложить в протянутую ладонь драгоценные запонки, а заодно снять с пальца торговки подчиняющий артефакт – позолоченный перстень, который на самом деле был выполнен из дешёвого металла и полудрагоценного камня – катализатора реакции.

– Успокойтесь, дорогая моя, эта беглянка теперь не ваша забота, предоставьте её мне, – заверил её герцог всё так же слащаво.

– Уж будьте добры, позаботьтесь об этом гадком Пионе как следует, – фыркнула миссис Кованни, кивнув служанке, мол, свободна.

Та послушно закрыла за собой дверь. Подчиняющий артефакт перекочевал вначале из рук в руки, а окончил своё путешествие в кармане дорогого гостя.

– В таком случае, дамы, позвольте мне откланяться, – представитель высокой знати поспешил распрощаться. Выйдя в коридор, он снова снял гербовую печатку и ладонью прикрыл заметную издалека булавку, выполненную в виде львиного зева. Снаружи его ждал безликий чёрный экипаж, задрапированный ярко‑бордовыми занавесками. И никаких опознавательных знаков ни на ткани, ни на кузове, что было герцогу только на руку.

Спешно забравшись внутрь, Сирейли Праудмор или, как его звали в узких кругах, Рей Прауд, приказал сидящему напротив слуге:

– Найди Пион.

А опережая будущие вопросы, он кинул подчиняющий перстень худому мужчине с цепким взглядом и острыми чертами лица.

– Вот, позволит её отследить. Металл перстня похолодеет.

– Так это она? – уточнил подчинённый. – Что ей сказать?

– Предложи ей работу и посули побольше денег, думаю, с этим проблем не возникнет. Главное, заманить её на мою территорию. А там я уже сам решу, как с ней договориться.

Слуга молча кивнул и собрался было выбраться наружу, но герцог его остановил напутствием:

– Ты, главное, перстень не потеряй. Ведь я даже не спросил её имени, настолько мне было омерзительно находиться в этом убогом помещении какие‑то лишние пару секунд.

Сыщик повторно кивнул, не поднимая взгляда на нанимателя.

Дверца за ним закрылась. А герцог наконец облегчённо откинулся на подушки сидения.

«Что ж, ушлая развратная девица для моих будущих планов найдена, осталось только её поймать и уговорить», – легонько прикусив губу от предвкушения, Рей вдруг мысленно одёрнул себя и постучал кулаком по потолку кабины.

Карета тронулась в следующий миг, увозя с собой нового владельца долговых обязательств встреченной им незнакомки по прозвищу Пион.

Глава 3. Сталкер

«Кустики, кустики, кустики», – мысленно повторяла я, оглядываясь по сторонам. – С какого перепугу тут нигде нет ни парка, ни сквера, ни даже клумбы? Одни здания, здания, мостовые и, главное, тротуарная плитка кругом, крупная прямоугольная серая брусчатка. Красота, не спорю, архитектура – смесь востока и английского колорита – местами была разбавлена поздней готикой: остроконечные шпили башенок над арками и колонны вдоль высокого крыльца.

– Вон, даже статуи есть в центре фонтана, – проворчала я, когда шла прямо по широкой вечерней улице, освещённой множеством фонарей и гирлянд. Вынужденно прогуливалась вдоль фасадов зданий и пару раз останавливалась, примеряясь взглядом к тёмной‑тёмной подворотне.

Соблазнительно… но не наш метод. Ещё чего.

Фыркнула, припоминая ароматные запахи в лифтах некоторых домов. По работе мне приходилось много путешествовать по городу, так скажем. Я – дизайнер. Ищу клиентов, выслушиваю все‑все‑все пожелания, рисую эскиз, согласовываю изменения раз по сто на дню, а потом в один прекрасный и очень ответственный момент приходит замер помещения… И я каждый раз рву на голове волосы.

Шучу, конечно, редко, но бывало и такое.

А вообще, сон у меня знатный вышел. Детальный такой, что я почти поверила, будто очутилась тут на самом деле.

Так, дерево одно нашла и клумбу маленькую позади лавочки. Но… видимость из окон соседних домов стопроцентная, как и яркое освещение места отдыха. М‑да. Идём и мучаемся дальше.

Снова обернулась к фонтану и попыталась понять, стоит ли туда идти?

Присмотрелась к крупной инсталляции льва и леди в пышном платье, которая держит его на поводке, как собачку, и поняла, что топать до них ещё долго-долго. Нет, не хочу туда. Определённо.

Стук колёс и копыт отвлёк моё внимание, так как вынудил потесниться с дороги, по которой на большой скорости мчался средневековый экипаж. Сидящие позади лакеи очень уж выразительно (если не сказать, презрительно) посмотрели в мою сторону. Один даже покрутил пальцем у виска.

Ну ничего себе поведение?..

Я в долгу не осталась, тоже показала ему знак. Приличный. Оттопырила большой палец, при согнутых четырёх, и указала им вниз, мол, сам такой. А заодно проследила взглядом за удаляющимся транспортным средством, виляющим по улице на большой скорости. Вот тут‑то и случилось со мной откровение. Я заметила странный силуэт, выглянувший из‑за угла.

Ага. Страсти‑мордасти пожаловали. Так и знала, что весь этот сон – начало какого‑нибудь ужастика, который так или иначе заставит меня проснуться в холодном поту. И, судя по неприятным позывам внизу живота, поскорее бы!

Радовало, что я наконец проснусь, когда испугаюсь. Поэтому, вопреки всяческой логике, затопала по прямой к этому самому сталкеру, который вообще‑то должен был меня напугать…

Ну‑ну, пусть попробует.

Двадцать раз.

Но…

Ещё одна карета, если не сказать, разбитая в хлам колымага, завернула из противоположной стороны улицы. И спутала мне все планы, так как вот она уже действительно выглядела не очень презентабельно, не говоря о неприятных предчувствиях. Запястье заболело, как по команде, едва кучер крикнул устрашающее: «Тпру‑у‑у!», рядом со мной.

Кони заржали, карета остановилась и изнутри вывалился широкоплечий уродливый бугай.

– Иди сюда! – вякнул он, когда схватил меня поперёк туловища, как какой‑то мешок с картошкой.

Да, банально. Да, ожидаемо. Да, больновато.

Но от пробирающего до дрожи страха это не спасло бы, например, Лёльку, мою соседку по лестничной клетке. А я даже пищать не стала. Подождала, пока меня втиснут внутрь, и послушно уселась на деревянное сидение.

– Глянь, есть ли у неё что‑нибудь ценное в карманах. – В глубине тёмной вонючей кабины послышался хриплый прокуренный голос. Вид моего визави полностью соответствовал ожиданиям. Прямо напротив меня сидел ушлый уголовник, небритый, помятый шатен со шрамом в половину щеки. На вид ему было под полтинник, плюс‑минус десять лет.

И кажется, где‑то я его уже видела… В киношке викторианской? Вроде бы…

А вообще, сижу я, значит, и молча терплю неприятные манипуляции над моим телом. И только когда руки бугая потянулись выше по рёбрам дала ему локтём по пальцам.

– Эй, там, полегче, – попросила я недовольно. – Всё, досмотр окончен?

– У неё ничего нет, – поделился выводами бандит номер первый. Номер второй – недовольно цыкнул и достал нож из кобуры на поясе.

– Вот это я понимаю, уровень общения.

Я покивала одобрительно. Ага, наша встреча явно подходила к кульминации.

Но вместо ожидаемого действия – колющего, режущего, или как там положено в таких случаях, он лишь покачал рабочим орудием перед моим лицом. И увидела я это, когда перестала жмуриться в ожидании неизбежного пробуждения.

Облом.

Беспощадный и неприятный. Ведь нужда никуда не делась.

– А ты чё такая дерзкая? – ляпнул бандит, который с ножом.

Рука его взметнулась вверх. Оказалось, он рукоятью постучал по потолку убогой кареты. Небольшое облачко трухи свалилось мне на колени.

– Покровителя нашла и всё, думаешь, решила все свои проблемы?

Что, простите? Я и покровителя? А хотя, чему удивляться. Сон, это просто сон, Анечка, не обращай внимания.

В ответ лишь пожала плечами и молча внимала дальше, ожидая развитие событий. Из нерадостного – послышался громкий щелчок, один‑другой, и карета тронулась. Рывком, будто кони рванули с места. Меня чудом на пол не скинуло.

Ну да, размеренная езда – это не про них.

– И? Воды в рот набрала? Чё молчишь? – допытывался ушлый бандюга.

– А что мне вам сказать? Я ничего не поняла, но внимательно вас слушаю, – ответила ему со вздохом. – Говорите уже, что вам от меня надо.

– Вот так бы и сразу! – обрадовался бугай. – Видишь, она из понятливых…

– Ага, а говорили, будто повёрнутая на голову, верь им больше, – проворчал другой. – Короче, у меня тут бумаженция есть. Подпиши её и мы тебя отпустим.

– Что за бумаженция? – поинтересовалась я.

Мысленно предположила – наверняка долговая расписка. Иначе и быть не может.

Вздохнула, припомнив о том, что в своём мире меня ждали целых две таких: ипотека и кредит за машину. И чуть в голос не взвыла! Неужели даже во сне я не могу забыть об этой своей проблеме, которая не давала мне полноценно отдыхать по выходным. Ни в СПА не сходить, ни в отпуск не поехать. Точит, точит, точит неприятное ощущение долга. Ох уж эти банки.

– Вона чё, гляди… – Мне под нос сунули бумажку, которую я, конечно же, не смогла прочитать. Прям новый кредитный договор.

Ха‑ха… как же это банально.

– И что тут написано?

– Читай.

Бугай кивнул в сторону бумажки. Делать нечего – честно призналась:

– Я не умею, – и тут же поправилась, – точнее, эти письмена мне незнакомы.

– Говорить умеешь, а читать нет?

– А ты умеешь? – парировала я.

Бугай побагровел. Думала, пристукнет от злости. Ну, мне же проще, наконец проснусь.

Ага, мечтать не вредно, он лишь фыркнул и отвернулся.

– Я тоже не знаю, что там. – Второй бандит виновато скосил глазки. – Меня батя мутузил и отправлял на улицу деньги клянчить. Мне было не до учёбы.

Ой, сейчас расплачусь. Хотя… бандита реально жаль, что вырос как отброс общества. Но мне от этого легче не стало.

– Тогда я подписывать не буду, – констатировала я. – Хоть убейте.

Упрямо скрестила руки на груди для убедительности.

Бандит, что сидел напротив, нервно сглотнул, внимательно глядя за моими манипуляциями. Опустила взгляд и быстро сообразила, что к чему.

Ах он кобель!

Но не успела я и слова сказать, когда краем зрения заметила мелькнувший за окном силуэт. Кони заржали. Кучер ругнулся, а карету накренило и понесло куда‑то в сторону.

Всё случилось мгновенно.

Хорошо хоть успела прикрыть руками голову. Бугай, за что ему спасибо, схватил меня в охапку и удержал на месте.

Если вкратце описать случившееся – то карету на полной скорости занесло и бросило боком прямо в фонтан. А я каким‑то чудом не пострадала, если не считать нескольких ушибов на коленях – вообще мелочи жизни. Но напугало меня другое. Я выжила и не проснулась у себя на работе. И это не есть хорошо. Ещё хуже – стояла теперь по пояс в воде и… Нет, нет, нет! Зараза!

Ну всё, теперь мне нужна другая одежда.

Блинский блин, да когда же это кончится? Когда я наконец увижу свет от плазменного мониторчика?

В этот самый миг я столь сильно соскучилась по проектам и прежней жизни, кто бы знал! Хотя засыпала явно не в настроении и материла весь свет и мою двушку в Бутово. Уж лучше бы купила однушку в Подольске. И сейчас хотя бы закрыла ипотеку. Полегче бы было гасить кредит за машину. И вообще, лучше бы ездила на метро!

– Эй, вы там! – послышалось сверху. – Живые?

– Э… – я не утруждала себя связной речью.

– Слава богам, – облегчённо выдохнул он же. А я только сейчас поняла, что оба бандита были в отрубе. Протянула руку, нащупала пульс у одного – жив, но привалился к стенке и медленно сползал в воду. Другой – тоже жив, даже глаза открыл и медленно моргал, но взгляд сфокусировать не мог.

– Кажись, приложило их знатно, – ответила я.

– Их судьба меня мало интересует, – другой надменный голос прозвучал будто издалека.

Я опешила. А он что тут забыл?

В следующую секунду карету затрясло и послышался неприятный хруст её деревянного основания. Хорошо – ждать долго не пришлось. Минуту спустя я выглядывала сквозь выломанное окошко в днище и старалась ничему не удивляться. К сожалению, это было сложно.

Мужчина по вызову – это который сбежал так скоро после нашего краткого обмена любезностями – сейчас стоял возле чёрной кареты, где‑то метрах в пяти от результата ЧП, и смотрел на меня столь высокомерно, что мне вдруг показалось, будто предо мной никакой не «мужчина на час», а по меньшей мере генеральный директор крупного промышленного холдинга. Правда, те обычно лысоватые и с пивным пузиком (в моей фантазии), но тут полный суповой набор: сногсшибательная внешность, дорогая одежда, самомнение – «уровень Бог».

– Вылезать‑то собираетесь? Или мне вас оставить здесь? – важный некто продолжил удивлять.

На этот раз решила спустить ему саркастический выпад, но в уме отметила – отплатить колкостью при любом удобном случае. Это мы умеем. Хоть сто порций.

– Помогите ей уже вылезти, – приказал он слугам недовольно. Вынужденно обратила внимание на другие действующие лица моего столь реалистичного сна. И… вот так новости!

Лакей! Тот, который ещё недавно крутил пальцем у виска, когда проезжал мимо меня, сидя на запятках (если не ошибаюсь), сейчас был вынужден кинуться мне на помощь.

Да… при этом его лицо выражало прямо‑таки «искреннюю любовь» – невольно вздрогнула. На самом деле убийственный уничтожающий взгляд моего начальника – это ещё цветочки по сравнению с ним. Он словно люто меня за что‑то ненавидел и кривился от одной только мысли приблизиться.

– Э… не надо, я сама уж как‑нибудь, – проворчала в ответ.

Лакей снисходительно улыбнулся и встал ровно на краю бортика. Вот же гад… Или он так ненавидел воду, что был готов запугивать меня взглядом? Или ненавидел меня – что тоже вероятно. Но почему?

– Ну?

Важная персона напротив теряла терпение.

Фыркнула, ругнулась себе под нос и стала вылезать. Мужчина, худой, в сером помятом костюме, который и проделал в днище отверстие, подал руку и помог мне выбраться.

Объёмное платье ничуть не упрощало задачу. Нижнюю часть юбки, к слову сказать, пришлось оставить в фонтане, потому что она тупо порвалась, зацепившись за острые края отверстия в днище. Хорошо хоть я сама цела и волосы не пострадали.

– Бандитов тоже заберите с собой, допросить, – продолжал раздавать указания мистер‑командир.

А вообще‑то, один вопросец так и напрашивался:

– Как вы меня нашли?

– Я?

Сногсшибательный образчик мужского пола искренне удивился.

– Да, вы.

– Вас заметили мои лакеи, а я услышал, как они шутят про чокнутую незнакомку в ярко-алом платье, – высокомерно оправдался сталкер.

Ага, складно вещает, но верится с трудом.

– Милорд, – слуга, который мне помог, вылез из фонтана, – она и есть Пион. Я почувствовал холод перстня, когда бросился догонять карету.

– Да, и испугал лошадей… – ответил ему господин, эм, как его там?

А вообще, он хоть представился? Не припомню…

– Вы э…

– Не здесь, – оборвал меня сталкер. – Пройдемте в мою карету, там и побеседуем.

– Ну уж нет! Мне и без вас хватает проблем с поклонниками, – сделала вид, будто порядочная молодая леди, мало ли, что он там себе подумал.

– Да‑да, – милорд‑преследователь усмехнулся, – конечно, конечно. Кто же спорит!

– В любом случае, спасибо что спасли, но дальше я как‑нибудь сама.

Не знаю почему, но его внешний вид меня больше раздражал, чем нравился. Скорее всего дело в его надменной физиономии. Сто процентов! Ненавижу когда надо мной насмехаются. Кто‑то, возможно, терпит подобное отношение, но только не я.

– Будьте так любезны, посмотрите сюда. Вам знакомо вот это? – Сталкер прибегнул к весомому аргументу, продемонстрировав перстень, тот самый, что недавно красовался на пальце шантажистки Вабу.

Непроизвольно потёрла ноющее запястье.

– Откуда он у вас?

Вывод напрашивался неутешительный – таких перстней несколько штук? Но ответ преследователя меня всё же порадовал:

– Я его выкупил, как и твой долг, незнакомка по прозвищу Пион.

– И что, вы теперь мой новый хозяин? Думаете всё так просто? Да забирайте! Давайте, лишите меня руки!

Вытянула её вперед и зажмурилась, ожидая, что наконец‑таки проснусь. Да, наверное, будет больно. Краткий миг. Я смету на пол кружку с кофе – как итог резкого пробуждения. Но… это всё же лучше, чем безвольно плестись и подчиняться очередному шантажисту.

Раздались громкие шаги – стук металлических набоек по брусчатке. И тёплое прикосновение к запястью заставило меня вздрогнуть. Ведь ожидала иных ощущений. А ещё я услышала странный звякающий звук.

Открыла глаза.

И…

Ничего себе!

Золотистый обруч свалился на пол, сломанный в трёх местах.

Чудеса…

– Я не собираюсь прибегать к такого рода шантажу, – похоже, в этот раз сталкер сменил тактику – его голос звучал вкрадчиво, если не сказать приторно‑слащаво.

Ой, мамочки мои, сейчас растаю от флюидов стоящего рядом альфа‑самца.

Не выдержала и расхохоталась в голос.

– Ну да, а теперь на очереди соблазнение, раз угроза не прошла? Что ещё есть в вашем арсенале?

За что его уважаю, мудрить не стал, а заинтриговал меня одним лишь словом:

– Деньги?

Красавчик.

– А вот теперь я готова вас выслушать, уважаемый работодатель.

И правда, раз мне пришлось застрять неизвестно где – деньги мне нужны позарез. Да и не могу я отказать себе в удовольствии подзаработать даже во сне. Хотя вроде бы, здесь положено отдыхать, не так ли?

Кто там говорил, что отдых нам только снится?

Ага, конечно. Мне вот снится работа.

Докатилась, Анечка…

Глава 4. Баш на баш

Горячая вода в эмалированной ванной тихонько журчала, стекая по моей руке. Я лежала в воде. Отмокала после странного приключения, случившегося со мной каких‑то полчаса назад.

Пожалею ли я, что села в карету, как оказалось, герцога?

Это вряд ли. По крайней мере сейчас меня всё устраивало, а суровая московская жизнь в Бутово приучила радоваться каждому дню. Или почти каждому, если не считать периоды депрессии и стрессы от перегруза. В целом, я редко хандрила, но когда со мной это случалось – тушите свет. Жизнь разваливалась на кусочки. Привычный уклад ломался во мгновение ока. Скоропалительное замужество, три месяца прекрасных отношений, а за ними скоропостижный развод, – всё это осталось позади. Опыт получен, ящик Пандоры закрыт, официант, унесите подальше и не показывайте мне на глаза.

Как‑то так.

Я блуждала взглядом по викторианскому интерьеру, глубокому молочно‑синему цвету стен и восхищалась качеству отделки комнаты. Вот бы наши маляры умели так замечательно красить стены!

Сколько раз я цапалась со строителями со стороны заказчика – по пальцам не перечесть. Тыкала им в нос палитры. Топала ножкой наконец, когда меня доставало разговаривать с человеком со стеклянным непонимающим взглядом. Им – в тон не попал, подумаешь, а мне фасады перекрашивать за сотни тысяч рублей, это если материал подходит, а если плёнка – делать новые. Про остекление вообще молчу.

– Ох, забудь об этом… – прошептала я со стоном. – Просто забудь и не думай.

Ага.

Было бы так просто. Но, как ни странно, интерьер герцогской ванной комнаты быстро возбудил во мне жгучий интерес, поэтому я легко переключилась на новые мысли. Первым делом меня привлекла белоснежная консоль, высокая, но миниатюрная. Резные ножки идеальной формы – одна к одной.

Хочу себе такую!

С этими мыслями я вылезла из ванной, которая уже успела остыть, и потянулась за чёрным махровым халатом, висящем на металлической вешалке (симметричной треноге). В большой пустой комнате раздался тихий скрежет.

– Мисс, – послышалось из‑за двери вкрадчивое. – Герцог вас ждёт.

Я невольно поморщилась.

Надевать прежнюю одежду – лучше убейте. Не хочу. А другого прикида я, увы, не наблюдала. Хоть бы нижнее белье себе выдумала, а?

Раз уж сон такой реалистичный, почему бы и нет?

Но вместо белья подходящих размеров я обнаружила на полу большие чёрные махровые тапочки. Пришлось довольствоваться малым. Запахнулась поплотнее, по самую шею, обулась и отправилась на встречу с хозяином прекрасного вкуса. В интерьере точно. Прошла к двери, шаркая великоватой обувью по кафелю.

– Иду, – отозвалась я и открыла дверь, чтобы затем уже кивнуть стоящему по ту сторону проёма слуге. Его блестящие светлые волосы были зачёсаны назад и скреплены гелем. Сам – высокий, худой, смазливый, хоть и в возрасте. Голливудский актёр, не иначе.

– Герцог ждёт.

Лакей сделал приглашающий жест рукой. Невольно хмыкнула, заметив белоснежные перчатки. Почему тут моя фантазия постаралась на славу, а с одеждой – обойдёшься?

И вообще, не долго ли я сплю?

Эти и многие другие вопросы мучали меня, пока я следовала за этаким киноактером в безупречной ливрее, будучи сама в одном махровом халате. И пускай тот свисал до самых щиколоток, а рукава пришлось несколько раз подвернуть. Отсутствие «прикрытого тыла», так скажем, очень сильно нервировало. А ещё припомнились слова про работодателя.

Может быть, я погорячилась, соглашаясь пройти вместе с неким властолюбцем в карету?

Вот сейчас и узнаем.

Короче, мой план действий на случай нового ЧП: если меня приведут в спальню, разворачиваюсь и ухожу; если в кабинет, библиотеку – в принципе, можно и поговорить.

Но…

Привели меня в гостиную с тремя кожаными диванами…

На одном из них сидел он – герцог в безупречном смокинге. И не беда, что время уже давно за полночь (я думаю).

На другом сидел ещё один мужчина, взрослый, седовласый, слегка сгорбленный.

Не успела я как следует испугаться – заметила ещё одного участника нового спектакля – женщина в светло‑коралловом пышном платье из блестящего атласа.

Выдохнула. Во всяком случае, третья участница разговора была одета строго и элегантно. Высокая причёска, дорогое колье, прямой профиль, упрямый взгляд. И ни намёка на вульгарность.

Значит, всё‑таки поговорить.

Правда, едва я вошла, собеседник герцога резко умолк. Наступила гнетущая тишина.

– Я не нашла во что переодеться кроме этого, – зачем‑то оправдалась я.

– Ах, да. Это упущение моих слуг… – женщина слегка смутилась. – Наверное, мне следует подобрать вам новое платье, э…

– Не нужно, мы поговорим так. – Герцог махнул рукой, мол, входи и располагайся.

Надменная мадама фыркнула и тотчас подскочила на месте.

– Эм, простите, но я не намерена говорить с ней, пока она не одета. – Аристократка смерила меня осуждающим взглядом. – Моё мнение: эта… подходит для «нашего» дела. Всё. Идём, Тасий. Пускай мистер Праудмор сам введёт… – она ненадолго прервалась, – её в курс дела.

– Э… нет, нет, нет! – воспротивилась я. – Никакого разговора наедине с ним.

Я упрямо скрестила руки на груди, из‑за чего халат немного распахнулся. Совсем чуть‑чуть, до начала ложбинки груди. Не так. До ложбинки груди внушительных размеров.

Немудрено, глаза у Тасия заметно заблестели.

Ой.

Не хотела я этого, честно!

Но что‑то мне подсказывало, даже если начну оправдываться – мне не поверят. Поэтому не утруждала себя. Подумаешь! Я и кофты‑сеточки поверх лифчика носила. Было дело по молодости.

– Вот мой вам совет, милочка! – леди в красивом платье побагровела, заметив возбуждение мужа. – Держите свои чары подальше от моего Тасика, иначе вылетите из Мэнвуда, как пробка из бутылки Шонте Совинуа, – гнусавый прононс, с которым она назвала некий неизвестный лично мне напиток, немного позабавил. К сожалению, моя улыбка была превратно понята.

– Как видите, герцог, она издевается! Издевается надо мной! Над женой градоначальника самого Мэнвуда!

– Не мне вам рассказывать о том, из какого положения я спас леди…

– Леди?! – жена Тасика оскорбилась. – Простите, но «это» называть леди?..

– Простите, – мистер Праудмор широко улыбнулся, парируя: – Но Мэнвуд – задворки, город колонии Оствудской торговой империи. И вы должны всегда это помнить.

– Дорогая… – слово взял смущённый градоначальник.

К этому моменту он наконец отлепил взгляд от моего банного халата, который изучал с завидной скрупулёзностью, присущей скульптору. Он будто пытался угадать точные размеры в трех заветных местах: талия, грудь, бёдра.

– Я предлагаю оставить их наедине, – принял решение этот гений. Эйнштейн, блин!

Жаль только, он явно пропустил мои слова.

– А я о чём! – вторила ему жена.

Она протянула руку и помогла встать джентльмену, который был явно старше её лет на десять, а то и все двадцать.

Хо‑хо, так это не только ревность, но и боязнь потерять доминирующие позиции? Знаем‑знаем, как же, на своей работе многих перевидала из обеспеченной прослойки населения, так как услуги нашей фирмы «Интердизайн» могли себе позволить далеко не все обладатели квартир в пределах МКАД.

И вот же подстава, пока я ухмылялась собственным мыслям, припоминая забавные случаи встречи с этакими «папиками», которые решили обставить квартиру «не абы как» (а в качестве бесконечных генераторов идей спихивали мне своих молоденьких жён), мы с герцогом остались наедине.

– Так на чём мы остановились? – спросил у меня мистер Праудмор.

– На том, что мне нужна одежда и вам ко мне подходить не советую, – я отчертила пальцем линию между мной и диваном, на который я сейчас бессовестно облокачивалась. Опустила взгляд вниз и поняла, что халат ещё чуть ниже распахнулся. Не криминально, но разговору явно помешает.

– И будьте добры, не опускайте взгляд ниже моих ключиц, – ещё пока миролюбиво попросила я.

Праудмор какой‑то там (имя я не знала) лучезарно улыбнулся и вальяжно закинул ногу на ногу, прежде чем ответить:

– В таком случае я бы предложил тебе покрепче запахнуться. Иначе мне сложно представить такого мужчину, который бы в здравом уме лишил бы себя подобного удовольствия – поглазеть на прекрасную женщину.

Уел.

Хвалю.

Продлевать шутку не стала, последовала его совету и посильнее запахнулась, потому что у меня точно не входило в планы и дальше его соблазнять.

– Ну так?

Я вперила в герцога вопросительный взгляд.

– Ах, да, – вопреки моему требованию, мужчина всё‑таки встал с дивана и… направился в другую сторону от меня к небольшому столику с чайником и чашками, стоящему у стены. – Кофе или что покрепче?

– Кофе сойдёт, – ответила я.

А вообще, удивительно. Во сне пить кофе – это что‑то новенькое, обычно кофе пьют, чтобы не спать…

– Над лексиконом, конечно, нужно поработать, иначе мне сложно будет представить тебя высшему обществу Мэнвуда, но… – он многозначительно посмотрел на мою грудь, – думаю, никто не будет слушать твою скудную речь, едва взгляд утонет в этих шикарных округлостях…

– Так! – я не выдержала. – Полегче! Разогнался… Я ещё не согласилась, а меня уже на что‑то подписывают.

Да, лексикон у меня действительно обыденный для подобного места. Ну извините, престижных вузов не кончала. Хихикнула в очередной раз из‑за глупости, пролетевшей в голове.

И вот как он умеет так подкрадываться?

Секунда и герцог уже стоит рядом и держит высокую узкую чашечку, наполненную ароматным кофейным напитком.

– Прекрасно пахнет, не так ли? – воркующе спросил он.

А я ненадолго растерялась, так как кроме бодрящего аромата кофе учуяла лёгкий шлейф его одеколона. Сандал придавал горчинки, бергамот и цитрусы – интриговали сверх меры, а свежая лаванда заканчивала безупречную симфонию запахов.

– На мой взгляд подобными духами пользуются женщины, – озвучила собственные мысли.

Герцог нахмурился, но не перестал протягивать мне кружечку с напитком.

– Ах, да, спасибо, – поблагодарила я.

– Ты всегда столь бесцеремонна и говоришь что думаешь? Или только мне везёт?

– Как знать… – Я решила сохранить за собой небольшую интригу. – Может быть да, а может и нет.

– Нет, меня действительно интересует ответ на этот вопрос. Иначе ты мне не подходишь. Разболтаешь всё первому встречному и делу конец.

Как хорошо, что я не спешила пить кофе, иначе точно бы поперхнулась.

– Так, подождите, – отошла назад на несколько шагов, чтобы перестать отвлекаться на его одеколон (очень уж он мне понравился), – вообще‑то я согласия не давала на участие в каких‑то там подковёрных играх.

Непроизвольно повела плечами, заметив яркие перемены в его внешности. Нет, не так. Изменился лишь взгляд. И улыбка стёрлась с лица. Но вдруг стало как‑то зябко и в комнате повеяло холодом.

– Мне напомнить тебе о положении, в котором ты оказалась по собственной вине, Сюзанна?

Что?

Сюзанна? Я? Нет, я – Анна Петровна Логунёва. Хотя, ладно уж. Пусть будет так. Всё равно скоро проснусь. А там – кому расскажу, не поверят, что я во сне видела целый роман, или его кусочек.

– Что ж, напомни.

Я приняла вызов. Герцог улыбнулся, но в этот раз саркастично. Мурашки забегали по коже от неприятного ощущения. Он меня пугал. Немного. Наверное, всё дело в эмоциональном контрасте и эффекте неожиданности.

– Так вот. – Праудмор отвернулся и стал шагами мерить не комнату, а длину дивана напротив, ходил вдоль его спинки. Я, пользуясь этим фактом, прошла и присела на другой диван, приготовилась внимательно слушать, предварительно поправив полы халата, чтобы без всяких там намёков. – Ты, моя дорогая Сюзанна, по уши в долгах.

– Банально. – Водрузила подбородок на ладонь и состряпала унылую мину. – И это всё?

Герцог остановился и возмущённо воззрился на меня.

– Как? Тебе этого мало?

– Ну, скажу честно, убедительности не хватает. – Поморщилась, вспоминая красивые словечки. – Как там по Станиславскому?.. А! Не верю! Не ве‑рю! – последнюю фразу произнесла по слогам, а заодно, как и полагается, сделала жест рукой.

Наверное, зря.

Герцог явно обиделся, потому что выдал целую тираду:

– Тогда слушай! Те два «джентльмена», которых мы захватили с собой, рассказали мне много интересного о тебе, дорогуша.

– Ух, ну наконец‑то! – Я сцепила руки в замок и воззрилась на герцога с неподдельным вниманием. Глазами похлопала.

А он возгордился, грудь колесом, будто индюк, продолжает:

– Тебя преследуют ухажёры, которых ты обвела вокруг пальца. В долги залезла, кредиторов не счесть! Та парочка сообщила, будто им разрешено тебя покалечить, чтобы получить от тебя подпись на новой расписке.

– А кто их подослал, известно? – праздно поинтересовалась я.

Вообще не интересно рассказывает. Эх…

Собеседник не стал томить меня театральными паузами, прямо ответил:

– Вабу Кованни.

Зря, конечно, экспрессии ему явно не хватает. Хоть немного интриги бы не помешало.

– Это та, чей подчиняющий браслетик ты уничтожил?

– Видимо, так.

– Ну и? – Я предприняла ещё одну попытку натолкнуть на мысль. – Расписку я не подписала. А прошлый долг ты выкупил, за что тебе огромная благодарность. Всегда знала, что из тебя получится отличный меценат.

– Меце… кто? – мужчина сильно удивился. – Это какое‑то обзывательство?

– Э, нет, наоборот!

Покивала для убедительности.

Как назло, ситуация медленно переставала доставлять положительных эмоций. А тут ещё и новые подробности подоспели:

– Так же, мне стало известно, что Вабу приказала вышвырнуть на улицу все твои пожитки, так что тебя выселили из каморки на третьем, мансардном этаже, где ты ютилась вместе с ещё одной, скажем так, коллегой.

Сделала вид, будто расстроилась. На несколько секунд. Дольше не могла держать грустную мину на лице.

– А теперь ты, конечно же, как в лучших традициях жанра, предложишь мне безвозмездную помощь и покровительство ради защиты от всех этих плохих людей, которые желают добраться до бедной Сюзанны, то бишь меня?

Почему‑то я была уверена, что он скажет тривиальное «да», не думая. Но услышала огорчительное:

– Нет.

– Хм. А вот это уже интересно! – я не сдержала эмоций. Энтузиазм возрос, я подалась вперед, желая узнать продолжение.

– Нет, я не какой‑то там меценат. И нет, я не предлагаю «безвозмездную помощь», но я готов расстаться с кругленькой суммой…

Так‑так. И правда, в сложившихся обстоятельствах выгоднее предложения не найти, если, конечно, он не потребует взамен какие‑нибудь глупости из разряда – стань моей женой, невестой, любовницей и кто там ещё может быть в этой очереди?

– Содержанка, – подсказал герцог, будто мысли мои прочтя.

Этого в супе и не хватало…

А вообще, я невменяемо на него уставилась, не совсем понимая, в чём же различие между любовницей и содержанкой, например.

– Но только для виду, – порадовал возможный работодатель. – Мне нужна услуга. И, прежде чем я расскажу подробности, я требую дать мне обещание полной конфиденциальности. Чтобы ни одна живая душа больше не узнала этих подробностей.

Прежде чем ответить, я отхлебнула кофе. Много и громко. Герцог сделал над собой усилие – не кривиться. Я тоже, потому что мне подсунули гадость редкостную.

– И это вы называете кофе? – фыркнула я.

Но Праудмор внимание не обратил, упорствовал:

– Твой ответ?

– Дайте подумать…

Смерила собеседника притворно напряжённым взглядом. Пожевала губы, посмотрела на потолок.

– Ты никак издеваешься надо мной? – герцог пришёл к правильному выводу.

– А то! – врать не стала. – Вдруг меня сейчас попросят убить кого‑то, поэтому и не спешу соглашаться. И вообще, с каких пор мы перешли на «ты»? Я не буду ничего обещать, не имея ни малейшего представления об услуге. Иначе, если захочу заявить на тебя в полицию, придётся нарушить данное обещание.

– Одно не пойму, – Праудмор нахмурился, – ты умная красивая молодая женщина.

На лесть не повелась, слушаю дальше.

– Как так получилось, что ты не умеешь читать?

Видимо, бандиты попались чересчур болтливые – любезно пересказали человеку напротив наш с ними приятнейший разговор в карете.

– Допустим, читать я умею, но не тот язык, на котором пишут здесь, в Мэнвуде, – уклончиво ответила я.

– Врёшь? – Праудмор хмыкнул и продолжил свою мысль: – Впрочем, не важно. Проблем у тебя много. Платье порвано, денег нет, одни долги. Вещи твои выкинули на улицу – а значит, их уже растащили местные попрошайки или иной преступный сброд. И если ты откажешься от моего излишне щедрого предложения, участь твоя незавидна. Так что я подожду, когда ты перестанешь прикидываться и воспримешь мои слова всерьёз.

Раскусил. Молодец.

Отчего‑то захотелось ущипнуть себя за щёку, чтобы убедиться, будто это не сон. Ну правда, сколько можно?

– Ладно, – выдохнула я, – считай, у тебя есть моё обещание. Я никому ничего не расскажу о нашем разговоре. Но сразу предупреждаю, убийства, кража – мимо меня.

– Подобного не потребуется, – недовольно ответил герцог. – Но я не обещаю, что в результате твоей работы никто не умрёт. Вдруг нам в руки попадётся преступник, которого я буду вынужден, скажем так, судить.

– Ох! Давай без этого? Знать не хочу о ваших тёмных делишках. Расскажи коротко, что конкретно требуется от меня?

– Соблазнять других аристократов и выведывать информацию.

– Отлично! – Я хлопнула в ладоши. – Но сразу скажу, в моём понимании – соблазнять – означает строить глазки, флиртовать, а не затаскивать в постель.

– Как пожелаешь. – Мужчина многозначительно ухмыльнулся. – Для меня главное результат, а не то, как ты его будешь добиваться.

– Но почему содержанка? – напрашивалось ещё одно уточнение. – Ты сказал «содержанка», а потом добавил – «для виду». Почему не любовница?

Увы, герцог меня превратно понял. О чём мне сообщило его провокационное поведение, потому что в следующую секунду он устремился к дивану. Точнее, прямо ко мне.

– А что, тебе так не терпится немедленно начать свою работу?

Мистер Праудмор сел рядом и по‑хозяйски закинул руку на кожаную спинку шикарной наверняка дорогущей мебели. Вот он склонился в мою сторону. Не выдержала и встала с места.

– Ну уж нет! И не мечтай.

Вот только… рука моя попала в плен этого негодяя. Неужели он станет приставать?

– Хм, ожог, – удивил меня этот аристократ до мозга костей.

Хоть его голос и звучал высокомерно, но, помимо прочего, он проявил искреннее участие. Вот уж не ожидала. Встала ровно, не сопротивляясь. Прохладное прикосновение пальцев возле покрасневшего овала на коже вызвало приятную дрожь. Ненадолго прикрыла глаза, наслаждаясь успокаивающим эффектом от ласкового поглаживания.

– Вабу Кованни? – спросил герцог. – Это она сделала?

– Да.

Недолго мне пришлось блаженствовать. Эх… Вновь посмотрела в его сторону.

– Непростительное расточительство, – непонятно что он имел в виду.

Показалось ли, но взгляд мистера большая шишка смягчился, когда он принялся усердно массировать покраснение пальцами.

– Сейчас пройдёт, потерпи немного.

Пф‑ф‑ф, покалывание дискомфорта не вызывало, а ноющая боль – привычное ощущение любого пользователя компьютера, подобного мне. Кроме этого со мной случились: мигрень, беспричинная усталость, бессонница, апатия, с которой лично я боролась двойной атакой милоты.

Котятки.

Взяла себе двух беспородных красавчиков и не пожалела. Мм‑м… Ласковые, нежные мои пушистики урчат и благодарят каждый раз после еды. Мордочками трутся.

Ох! Их же надо покормить! Так, необходимо срочно просыпаться. Сро‑о‑очно!

– Всё, – отвлёк меня герцог, а заметив моё тревожное состояние, сильно удивился: – Неужели было больно?

– Что? – Я невменяемо посмотрела вначале на него, затем на руку.

– Ай, не в этом дело, – отмахнулась я. – Пусти, мне пора.

– Но куда? – Вопреки просьбе Праудмор не отпускал, держал крепко. – На ночь глядя?

– Там котята! Их нужно покормить, мне уже пора вернуться к себе!

Недовольно потянула руку, чтобы вырваться. Не получилось. Герцог резко встал и схватил меня за талию, притиснул к себе, а губами прикоснулся ко лбу. Моему лбу.

В следующую секунду послышался задумчивый бубнёж:

– Температуры нет. Но ты, похоже, ударилась головой во время происшествия. Бредишь. Идём, провожу тебя до спальни. А сам отправлю весточку в город и вызову доктора.

– Что? Да нет же, я в порядке, – воспротивилась его заботе. – Пусти. Не нужно доктора. Мне просто пора уже вернуться туда, откуда я пришла.

Попыталась его оттолкнуть. Увы, безрезультатно.

– Хорошо, как скажешь.

Надменная улыбка исказила губы аристократа – последнее, что я увидела, прежде чем веки медленно опустились из‑за приятной сонливости, утягивающей моё сознание в непроницаемую глубокую темноту.

Судорожный вдох и я проснулась, резко открыв глаза.

Что‑то не так. Ощущение упущенного смысла прочно засело в памяти и заставило поморщиться как от зубной боли.

Резкость зрению приходила постепенно, поэтому я не сразу заметила антураж, в котором очнулась столь неожиданным образом.

Спальня.

Не так.

Шикарная спальня, обставленная в средневековом стиле с примесью индийского колорита – узоры вышивки на шторах, золотые шнурки с кисточками, вычурные ламбрекены, резная мебель. И, конечно, балдахин из бледно‑розового шифона над кроватью гигантских размеров.

– Очнулась? – Кресло, стоящее в углу комнаты, скрипнуло, и я заметила сидящего в нём сухощавого старичка с козлиной бородкой. – Как самочувствие?

– М‑м‑м…

Я пока плохо соображала после столь стремительного пробуждения.

– Голова болит? Что‑то беспокоит? – сыпал вопросами непонятный субъект в сером шёлковом одеянии, больше похожем на тунику и просторные штаны. – Тошнота? Рассеяность взгляда? Можешь сфокусироваться на одной точке? Попробуй.

Он подался немного вперед. А я сощурилась, примеряясь зрением к его жемчужной пуговице. Или это бижутерия?

– Да, могу, – ответила честно.

Так, подождите. Кажется, я должна была очнуться в другом месте.

– Ну слава богам, – выдохнул старичок. Облегчение, звучащее в голосе, казалось искренним. – Иначе не знаю, что и предположить. Ведь внешний осмотр не выявил никаких недугов, кроме ушибов и ссадин.

– Так вы доктор?

– Да, я штатный лекарь мэра Тасия Мэнвудского.

– Мэнвуд? – удивлённо повторила я. – Что‑то знакомое.

И тут память услужливо напомнила мне недавние события, произошедшие со мной до «пробуждения».

Старичок медленно поднялся из кресла, упираясь руками в колени. Выгнул спину с хрустом и зачем‑то вновь улыбнулся.

– Ну, в таком случае я пойду вздремну.

– Хорошо, – ошарашенно согласилась я.

Мозг мой медленно переваривал информацию и искал хоть какое‑либо годное оправдание происходящему.

Неужели сон во сне?

Подняла руку и ущипнула себя за щёку.

– Ай!

Выкрикнула недовольно.

– Что? – лекарь удивлённо посмотрел в мою сторону. – Всё‑таки болит что‑то?

– Э… нет, нет, – поспешила заверить его я. – Я вас не задерживаю. Всё у меня отлично.

Врать я умела, причём без всякого зазрения совести (это если ложь во благо). Нет. Поначалу, муки совести снедали меня и доводили до неприятного состояния лёгкой паники, но со временем, приобретая так называемую взрослую мудрость, я поняла, что есть ситуации, в которых иначе не обойтись. Наверное. Во всяком случае искренне в это верила.

Доктор тем временем доковылял до белоснежной двери, украшенной золотистым орнаментом в центре и по бокам. Открыл и негромко позвал кого‑то.

– Скажи господину Сирейли, что его гостья проснулась.

Хм. А это имя мне было незнакомо.

Странно. Думала, он сейчас позовёт того самого, как его?

Ай, не важно.

Опустила взгляд вниз и с облегчением обнаружила, что была одета в льняную бежевую пижаму, простенькую на вид, плотную и непросвечивающую.

– Постойте, – остановила я доктора. – А кто меня одел?

– Служанка, конечно, – поспешил заверить меня старичок. – И я рад, что память ваша в порядке.

Выйдя в коридор, он махнул мне рукой, прежде чем молча закрыть за собой дверь.

Я осталась одна в просторной светлой комнате, где сквозь белоснежную кружевную тюль пробивались ранние солнечные лучики.

– Красота…

Вздохнула и, кряхтя, встала с кровати. Мышцы мои неприятно ныли, будто по мне прошёлся минимум слон, максимум целое стадо носорогов.

– Ах, да, карета же перевернулась, – припомнила я минувшее. Ушибы на коленях дали о себе знать.

Уф. Не раскисать!

Улыбнулась новому дню и поспешила подойти к окну, шлёпая босыми ногами по полу.

– Ага… Ну здравствуй, Мэнвуд. – С этими словами я выглянула в окно.

С вершины холма открывался прекрасный вид на город, расположенный в низине, на берегу моря. Оранжевая черепица на крышах невысоких домиков, выстроенных рядами‑улочками, поблёскивала под солнечными лучами, рождая интересные блики. Площади: одна, вторая и даже третья, были видны отсюда, как на ладони. Идущие туда‑сюда люди в цветастых нарядах казались такими крохотными, как муравьи. Женщины в длинных платьях наверняка для того и таскали за собой солнцезащитные зонтики, чтобы не изжариться под палящим зноем. А изрезанная кривая линия песчаного пляжа наводила на мысль – а не на курорт ли это?

Однако стоящие на рейде многопалубные деревянные корабли – галеоны, бриги, каравеллы, – не уверена, что правильно определила их виды, наводили на нерадостные мысли. Я не знаю, где очутилась. Абсолютно точно. В уме ни одной мысли, способной пролить свет на эту загадку. Но ясно точно: флешмоб – разыграй Анечку – явно затянулся.

– Как самочувствие?

Я отвлеклась от созерцания города и обернулась.

Ах, так его зовут Сирейли Праудмор?

Вот я и узнала его полное имя.

– Мм‑м?

Герцог из моего вчерашнего сна, бр‑р‑р, точнее нынешней действительности, вопросительно на меня уставился.

– Тело ноет, ушибы дают о себе знать, – честно призналась ему.

– Я надеюсь, ты не держишь на меня зла, что я тебя столь бесцеремонно усыпил ароматической солью.

– О!

Теперь я начала больше понимать произошедшее. Он подумал, будто я стукнулась головой, а мои сумбурные непонятные речи расценил как результат происшествия? Усыпил, вызвал доктора, позвал служанку, чтобы меня переодели.

Картина в общем‑то ясна. Осталось узнать про одну маленькую, но весьма существенную деталь…

– Но как?

– Ты наблюдала воочию уничтожение браслета – бесполезная безделушка, научное открытие разных свойств металлов, которое использовали таким вот чудовищным способом.

Хм.

Определённо, логика присутствовала в его словах, наверное. Если, конечно, отбросить мысли о том, что я не понимала принцип его действия. Однако сам факт – ощутимая боль от его воздействия – был неоспорим.

Ладно, допустим, он прав.

Какой из этого можно сделать вывод?

– Вижу, ты неважно себя чувствуешь. – Сирейли виновато опустил взгляд. – Это отчасти и моя вина. Я отправил на розыски своего человека, который увидел, как тебя втиснули в карету, и бросился на перерез улицы, чтобы не потерять. Кучер не ожидал подобного нападения, дёрнул поводьями. Кони заржали, карета накренилась, ось треснула и…

– И её бросило в фонтан, – подсказала я, припоминая минувшие события.

– Вижу, память твоя в порядке, – Праудмор улыбнулся, – это радует. Значит, ты помнишь об обещании?

– Я пообещала никому не рассказывать подробностей нашего разговора. Но согласия на подобную «подработку» не давала.

– Баш на баш.

Герцог бесцеремонно меня перебил.

– Что? – удивилась я.

– Я предлагаю взаимный обмен услугами. Ты – выполняешь мои поручения, а я оберегаю твою жизнь от кредиторов, поклонников, может быть, убийц, – он сделал многозначительную паузу. – Ведь кто знает, кому ещё ты перешла дорогу кроме жадной владелицы доходных домов Вабу Кованни.

– А если откажусь, меня вышвырнут на улицу? – задала риторический вопрос. А не получив ответа, вздохнула и обернулась к окну. Приятный и милый город. С виду и не скажешь о его тёмной стороне, лицезреть которую мне посчастливилось совсем недавно.

Впрочем, чувствую, это были лишь цветочки. А ягодки ещё впереди.

– Я согласна, но с условиями, – ответила не оборачивалась, сфокусировала взгляд на отражении стекла, где угадывались размытые контуры моего собеседника.

Герцог не перебивал, слушал внимательно и руки не распускал. Это радовало.

– За мою работу я буду получать, как и полагается, жалование, словно наёмный работник. В мои обязанности будет входить – поиск и получение информации определёнными методами, но без интима. Как и наши отношения должны быть исключительно рабочими без пересечения личных границ друг друга.

– А вот здесь смею не согласиться.

Сирейли всё‑таки возразил.

– Для виду наши отношения должны быть, простите за тривиальность, как у любовников или же влюблённых, дабы оправдать моё финансовое вложение хоть как‑то. Наши отношения должны выглядеть органично. В противном случае тебе будет крайне сложно заслужить доверие собеседников из числа прожжённых интриганов, хитрых и заносчивых аристократов.

– Но тогда ты промахнулся с моим званием. Кто захочет связываться с женщиной герцога, рискуя получить пулю в лоб?

– О, поверь, моя дорогая, многие… Едва я представлю тебя высшему обществу Мэнвуда как мою содержанку, не забыв, конечно, о небольшой доле небрежности в наших отношениях, у тебя отбоя не будет от кавалеров. Как минимум – ты станешь для них загадкой, которую они пожелают разгадать, как максимум… Вот тут я лучше промолчу, чтобы не ранить слух всякими пошлостями.

– Да, кстати, о пошлостях, – вовремя он мне напомнил об этом. – Их я не потерплю. Не хочу, чтобы меня представляли только как «ездовую кобылку». Уж если мы и будем разыгрывать содержателя и его содержанку, то изволь обращаться со мной уважительно. Будто тебе интересно не только моё тело, но и личность.

– Что ж, это условие мне понятно, – он кивнул, – каждый желает сохранить лицо, кем бы он ни был и чем бы ни занимался.

Козёл. Вот реально, гад, а?

– Я передумала!

Обернулась и гневно воззрилась на этого надменного упыря.

– А что я сказал не так? – изумился Праудмор. – Неужели я как‑то тебя задел?

Он поморщился. А я, глядя на его реакцию, невольно призадумалась. Не перегнула ли палку?

– Ты наверняка сама надумала себе всякого. – Герцог пожал плечами.

– Вот и нет, – воспротивилась его логике. – Твоя надменность чрезвычайно злит и даёт понять, будто для тебя мы все букашки.

– А разве не так? – галантный, обаятельный мужчина показал своё истинное «я». – И разве ты находишься в таком положении, чтобы меня упрекать? В моей власти сделать так, чтобы ты замолчала навсегда, но я, как истинный джентльмен, сделаю вид, будто не услышал неподобающие упрёки в свой адрес.

Вот оно. Меня поставили на место. Неприятное ощущение обиды кольнуло внутри, но ни один мускул лица не дрогнул. Что ж, лицемерить я умею. Для начала сделаю вид, будто покорно подчиняюсь его воле, раздобуду информацию. А уж после решу, стоит ли её передавать в точности, или слегка исказить, дабы навести на ложный след, например. Водить герцога кругами…

– Я согласна, – ответила ему с улыбкой и намеренно перешла на множественное местоимение. – Вы правы, дорогой герцог, я не в том положении. Но и от вас требую хотя бы толику положенного уважения.

Герцог намёку внял.

– Что ж, тогда позвольте мне удалиться, дабы записать все условия в нашем контракте.

– Смею вам напомнить, что я не умею читать.

– Тогда вам ничего не остаётся, кроме как поверить мне на слово, не так ли?

– Ну уж нет, – упрямствовала я. – Вам придётся что‑то сделать с этим. Например, для начала научить меня читать. А контракт мы всегда успеем подписать, когда я смогу понять написанное.

Настоящий аристократ воззрился на меня с неподдельным восхищением. Надменная улыбка стёрлась с его лица, заменяясь этакой искренней заинтересованностью. Наверное. Не уловила причину подобной перемены, но смотрела на него твёрдо, не отступала.

Выдержав паузу, Сирейли усмехнулся:

– Похоже, я сделал правильный выбор.

Сказав такое, он поклонился и стремительно покинул комнату. А я попыталась догадаться, что же он имел в виду. Выбор в пользу моей кандидатуры для некоего разведывательного дела? Или же нечто иное? Какой‑нибудь скрытый смысл, который я не видела?

Понимать клиента с полуслова, чувствовать настроение, читать между строк – было моей работой. Но сейчас я не могла его «прочитать» и оттого слегка нервничала. Правда, выбор не велик.

Осталось полагаться на интуицию. Ну и ладно.

Глава 5. Урок жизни

Моим первым занятием в этот день стала, как ни странно, учёба имперской письменности. Великий, прекрасный, богатый и к тому же личиком вышел – герцог Сирейли оказался конкретным мужиком. Сказал – сделал.

Думала, мне дадут хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями. Но нет. Учитель нашёлся почти моментально в лице Тасия Мэнвудского. И это было не есть хорошо, потому что попахивало настоящей войнушкой между мной и его женой.

По причине?

Да на почве ревности, будь она неладна, причём не с моей стороны.

Так вот.

Уже десять минут спустя после утреннего разговора про «Баш на баш» и неприятной процедуры втискивания меня в новое пышное голубое платье, но уже без соблазнительного декольте, я сижу в рабочем кабинете мэра во главе стола (он сам меня туда посадил!) и старательно вывожу непонятные каракули. Зато… Тасий, спасибо ему, конечно, на комплиментах не скупился. Хвалил даже за промахи. Местами намеренные.

– Какая красота, – произнёс он с улыбкой, – но вот тут петельку нужно довести, – прошептал на ушко, склоняясь пониже к моему плечу.

И где там его жена обитает в такой момент? Пусть лицезреет, что я здесь ни при чём. Честное пионерское… Ага.

Неосознанно отодвинулась, чем и заслужила гримасу мэра.

– Дорогая, вам неуютно?

Ну, точно гений!

– Э… да, – вложила в голос столько любезности, насколько была способна в данной ситуации. – У вас такой резкий одеколон.

– У меня? – удивился мужчина.

Разогнулся с хрустом спины, ойкнул и разочарованно отправился к гостевому стулу напротив.

Выдохнула от облегчения. Не хватало ещё, чтобы нас застукали за этим «благим» занятием кто‑нибудь из слуг. А там, считай, и весь дом будет в курсе через некоторое весьма непродолжительное время. Слухи – это дело такое… Они как паразиты, размножаются с ужасающей скоростью.

– Что ж, с буквой «лу» мы закончили.

– Вы хотели сказать «эл»? – уточнила я.

– Нет такой буквы, есть «лу» она первая в алфавите и самая ударная из всех. Если в слове есть «лу», то она обязательно притянет на себя ударение.

– Но она же согласная, – я усомнилась в его словах.

– На что согласная? – С этими словами в кабинет вплыла жёнушка Тасия Мэнвудского, а вместе с ней невероятно пряный аромат её духов, высокая мудрёная причёска и пышная юбка, которая странным образом не шуршала.

Позади, в коридоре, как ни странно, выстроился целый штат слуг в ливреях. Так‑так, даже зрителей позвали.

Выдохнула и перевела взгляд на противницу. Прикинула плотность её наряда в столь жаркую пору и поняла, что духи здесь точно не для «украшения», так сказать. Скорее для сокрытия улик.

Улыбнулась.

– Что такого смешного в моих словах? – строгая аристократка продолжила провоцировать.

– Согласная буква, – любезно ответила я. И с удовольствием наблюдала за перетеканием эмоций на лице дамы.

– Глупости! – Она выудила из складок пышного лилового платья веер и пустила его в ход, стала обмахиваться. Так и хотелось ей посочувствовать, но, думаю, эта жеста не оценит и, наоборот, огрызнётся.

– Дорогая? – Мэр невозмутимо на неё обернулся. – У тебя ко мне какое‑то дело?

И в самом деле, Анечка, не преувеличивай. Допустим, склонился он к тебе, допустим, комплименты отвешивал. С кем не бывает?

– У меня дело не к тебе, дорогой, – ехидные нотки её голоса от меня не укрылись, – у меня дело к этой молодой л‑леди, – она намеренно запнулась на последнем слове.

Сижу и слушаю дальше. Я не в том положении, чтобы показывать зубы по любому, даже столь незначительному поводу. А лучше вообще с ней подружиться.

И правда! А это идея…

– Наверное, мне следует выйти и поговорить с вами наедине, уважаемая?

Сощурившись, леди не спешила мне отвечать. Она посмотрела на меня с сомнением, будто пыталась понять, могу ли я представлять для неё угрозу. Но любопытство возобладало, и она согласилась. Сложила веер и махнула в сторону.

– Идёмте в гостиную. – А обернувшись к слугам, приказала: – Принесите нам овнежский чай и сливки.

Кстати, хорошая идея. Вот бы они ещё печенья, пирожные или сдобу заодно притащили, было бы шикарно. Потому что я до сих пор не завтракала. Ладно, для начала просто поговорю с женой Тасия по душам. А там, может, она и сама предложит перекусить?

Поспешила подняться со стула и проследовала за леди в пышном платье.

Бедная, ведь правда!

– Скажите, а у нас сегодня бал? – Я изучающе посмотрела по сторонам, подмечая, что часть служанок осталось стоять в коридоре, другая ушла вправо, наверняка на кухню.

– Откуда подобные сведения?

– Ниоткуда, – я пожала плечами, – просто ваш вид наводит на мысли, что у нас будут представительные гости или же целая делегация.

– Почему?

Жена мэра остановилась. Я тоже. Хорошо, что между нами было несколько шагов, иначе могла бы и наступить на её юбку. А там как пойдёт. Оборку наверняка бы оторвала. И тогда плакали бы планы о примирении.

– Пышное платье, – ответила я с небольшим запозданием, заметив её ожидание. – Вчера вы были в менее претенциозном наряде.

– Хм, – леди хмыкнула.

Некоторое время спустя мы наконец вплыли в комнату, расположенную далековато от кабинета градоначальника. По пути насчитала минимум шесть дверей, две слева и четыре справа.

Эх…

Вот бы чертёж здания увидеть, чтобы легче здесь ориентироваться. Ничего не могу с собой поделать. Едва мы прибыли в кабинет, я первым делом прикинула, могут ли быть у шкафов за книгами спрятаны фальшпанели, как в старых добрых детективах: тайники и прочее. Надыбать бы рулетку и лично замерить стены.

– Присаживайтесь. – Леди села в глубокое кресло и мне указала на такое же, обитое бархатом цвета морской волны. Да и в целом зелёно‑голубая гамма была выдержана во всём текстиле комнаты, а мебель была из светлого ореха, текстурированного. Интересно плёнка, или натуральный материал?

Ха!

Хмыкнула, поняв, что вряд ли тут знают про ЛДСП или МДФ. Хотя, не исключаю, что всё возможно. Есть же у них браслеты всякие…

– Вы глухая? – откровенно нагрубила леди, как её там?

– Если позволите, я лучше постою, – пропустила последнюю колкость и, не дожидаясь ответа, отправилась изучать книжные шкафы.

– Такое рвение к учёбе похвально, – жена Тасия начала без предисловий, – но выбор учителя меня, прямо скажу, огорчает…

– Ну да, конечно, – не отрицала я.

– Что?

– Охотно верю! – поспешила исправиться, потому что сказала двусмысленность. – Честно признаюсь, меня тоже.

– Что тоже? – она меня не поняла.

А вообще, неплохо было бы узнать её поближе, прежде чем говорить «на чистоту».

– Как вас зовут?

– Карен, – представилась дама.

Изумлённый взгляд её дал понять – я попала в точку, перехватила инициативу в разговоре.

– Так вот, Карен, вы очень красивая женщина…

Ничего не могу с собой поделать. Я начала обрабатывать клиентку по старой доброй привычке. Не скупилась на комплименты, усыпляя бдительность.

– Умная, стильная, наверняка образованная…

– Да, я закончила пансион в Эштенвуде, – гордо ответила она.

Попалась.

– Тогда подумайте сами, как мне с вами тягаться? Даже если опустить тот факт, что я ни в коем случае не претендую на роль конкурентки.

Первый залп пошёл. Осталось дождаться реакции на откровенное признание, мол, я – не соперница.

Карен слушала молча, слегка приоткрыв рот.

Что ж, её удивление понятно. Но стоит ли сразу дожимать или повременить?.. С другой стороны, где бы взять на это время. Тем более подходящего шанса поговорить наедине может и не представиться. Поэтому решила добивать так добивать.

– И мне, если честно, очень бы хотелось получить в вашем лице союзницу, нежели врага…

– Союзницу?.. – ошарашенно повторила за мной леди. Сморщилась, едко спрашивая: – Союзницу ради соблазнения моего собственного мужа?

– Ни в коем случае! – отрицала я.

Да уж, и каким образом она пришла к такому выводу? Ладно, долой намёки.

– Карен, мне ваш муж неинтересен. Я вообще мало интересуюсь мужчинами. Знаю, в это сложно поверить, памятуя о моей славе и будущей роли – содержанки герцога, но поверьте, вам ничто не угрожает. Я вам не конкурент.

– Подождите, вы не интересуетесь мужчинами, а кем интересуетесь?

Мозги у неё есть, однозначно. Зря сомневалась.

– До некоторых пор я интересовалась только работой.

«Ой, Ду‑у‑уся», – внутренне взвыла я. Петля замкнулась, ведь Сюзанна прослыла на весь Мэнвуд, как мадама лёгкого поведения…

Вот и жена Тасия поняла, что я вожу её за нос, хоть это и не так.

– Ха! – она фыркнула. – Совсем завралась.

– Нет, это чистая правда.

Отступать уже поздно. Поэтому осталось дожимать со всей уверенностью в голосе.

– А кто вам сказал, что я на самом деле этим занималась?

И правда ведь, покупатели подобных услуг вряд ли будут сами болтать, а остальные могут лишь догадываться и строить домыслы, не имея неопровержимых доказательств. Но… есть ещё такая хитрая лиса, как Вабу Кованни. Однако и тут можно выстроить защиту в пользу мнения против мнения. Главное, не позволять усомниться в собственной твёрдой позиции.

– А что – нет?

В голосе собеседницы появились нотки сомнения. Вдохнула воздуха в грудь, прежде чем со всей уверенностью ответить жене Тасия:

– Нет.

Остап бы меня похвалил. Однозначно! Не туда я пошла работать, не‑ту‑да! Надо было выучиться на адвоката и выступать с оправдательными речами перед судом присяжных.

Так…

Не время для улыбок. Поспешила отвернуться к стеллажу, чтобы не испортить эффект неудачной гримасой.

– Но я всё равно не одобряю эти ваши уроки, – обиженно бросила Карен.

– Мне и самой было бы удобно, будь у меня преподавательница – женщина. – Я пожала плечами, примеряясь взглядом к красивому переплёту одной из книг. Совсем не понимаю эти закорючки, хоть убейте.

Ой, то есть, не надо, я пошутила!

А вдруг? Вдруг мысли материальны? И я через пару минут запнусь на порожке, упаду, ударюсь головой?

Бр‑р‑р. Прогнала глупости, возникшие перед глазами, и мысленно переключилась на другой интерес. Кромка. Точнее её отсутствие. Пощупала округлый край полочки и пришла к выводу – натуральное дерево.

Не хило! Сколько же им стоил этот шкафчик?

– Дорогуша, – окликнула меня Карен. – Я говорю, вы не против, если я буду вас обучать?

– Нисколько, – ответила я, будто отмахнулась. А потом как осмыслила сказанное, обернулась и с восторгом добавила: – Было бы замечательно! В самом деле, я даже рада заниматься с вами, нежели с вашим мужем!

Жена мэра посмотрела на меня с сомнением.

– Только обещайте не применять на мне эти свои чары.

Еле удержалась от дикого хохота, который так и рвался из груди.

– Ни в коем случае, – заверила я почти серьёзно. Выудила первую попавшуюся книгу со словами: – Начнём обучение?

Жена Тасия посмотрела на меня с сомнением.

– Неужели мы начнём с истории Оствудской торговой империи? Шестой том?

Она сощуренно посмотрела сквозь меня.

Похоже, припоминала о чём там было написано.

– Хм. Хлопковая война, свержение правительства Наоноса, приход к власти паши, управляемого бюрократами Казначейства, а дальше…

Она замолчала.

А меня проняло.

Ну ничего себе память!

Но нет, зря хвалила.

– А вот дальше я не помню. Ладно, давайте приступим к обучению с этой главы. Заодно преподам вам, моя дорогая Сюзанна, уроки жизни.

– Вы хотели сказать жизненные уроки? – поправила я. Не удержалась. Есть во мне такое, люблю умничать иногда.

– Нет, нет, именно уроки жизни. Она, как многим известно, часто преподносит уроки под видом сюрпризов. Прям как вы, кстати.

– Я?

– Да, вы для меня стали самым настоящим сюрпризом. – Она понизила голос до шёпота, когда я подошла. – Вам герцог ещё не объяснил, зачем вы нам нужны?

– Не‑а. – Честно помотала головой в отрицательном жесте.

Внимательно уставилась на мою де‑факто новую учительницу, а она, как назло, молчит.

– Давайте так, сказать напрямую я вам не могу, но вот намекать мне никто не запрещал.

Мадама дважды моргнула, так интересно и почти смешно, что я невольно улыбнулась. Я и без примечательного подмигивания уловила смысл сказанного. Но разочаровывать леди не стала. Присела рядом и протянула книгу.

Опытная читательница ловко её перехватила и одним быстрым движением раскрыла сразу на первой главе, пропуская мимо разные другие страницы: титульник, аннотацию, содержание. Я так предполагаю. А как у них в книгоиздательском бизнесе в этом мире устроено – увы, мне не известно.

– Так, так… – Карен нахмурилась. – Сразу о перевороте, да? Ладно. Значит смотрим. – Она приложила палец в правый угол страницы и начала его вести влево. А до меня только сейчас дошло. Неужели у них чтение справа‑налево?

Тогда почему Тасий мне ничего не сказал, когда я начала выводить буквы, начиная слева?

– В г‑о‑д‑ы п‑р‑а‑в‑л‑е‑н‑и‑я, – великодушно читала по буквам Карен. А я смотрела на всю эту чушь, как на китайские иероглифы (на самом деле больше похожие на древнегреческий, но с лишними чёрточками снизу и сверху). К сожалению, не знала ни тот, ни другой, ни этот. Мне и русского языка хватало. Иной раз как отправлю письмо, а потом сижу и ною в голос из‑за замеченных ошибок – ещё хуже глупых опечаток.

А жена Тасия разогналась – не остановить. Постепенно ускорившись, она уже вовсю читала с хорошо поставленной дикцией, словно телеведущая.

– Эм… – попыталась я обратить на себя внимание.

– Нет, нет, не отвлекай, – отмахнулась она. – Сейчас. Кажется, нашла интересный момент.

Ладно, я подожду, когда обо мне вспомнят. Подумаешь, послушаю историю про свержение паши и интриги купцов, которые подкупали поочерёдно то одного вельможу с непроизносимым именем, то другого. На десятом зубодробительном названии меня начало клонить в сон.

Глава 6. Не шутка?

Перед глазами поплыла пелена образов из прошлой жизни, быстро, невероятно стремительно. Не успевала просматривать кадр за кадром, как вдруг фокус внимания сместился и взору предстала ясная картинка.

– Спасибо, Карл.

Я, или точнее, кто‑то в моём теле, сидел возле подноса с мисками котят и с интересом наблюдал, как они поедают кошачий сухой корм.

– Кирилл, – со вздохом поправил начальник. – Аня, шутки шутками, а этот твой новый заскок начинает надоедать.

– Заскок? – удивилась Аня.

Эй, подождите, как такое возможно? Аня – это я! А она – самозванка! Но с другой стороны, я здесь, в другом мире, а там, получается, Сюзанна?

Подтверждение этих слов не заставило себя ждать. Поднявшись на ноги, самозванка кокетливо прошла к Кириллу Ивановичу и… обняла? Обняла?!

– А так лучше?

Кирилл был шокирован – мало сказано. И вообще, он же вроде женат. Или нет?

Напрягла мозг и выдохнула. Нет. В разводе. Причем уже дважды. Хотя информация могла устареть, и он снова пустился во все тяжкие. Прищурилась, пригляделась к его руке – так, есть печатка, а кольца на безымянном пальчике не наблюдаю. Вообще прикид у него – что надо. На вид ему дашь лет двадцать пять. Вот только глаза выдавали в нём минимум тридцатник. А самому было под сорокет. Он, наверное, единственный из моих знакомых, кто так скрупулёзно следил за своей внешностью. Регулярно посещал барбершоп и стильно одевался.

– Аня, не прикидывайся дурочкой.

Подозрительное запоздание, с которым он меня отпихнул, наводило на мысль – я ему все‑таки нравилась. Хоть немного.

Блин, а по виду и не скажешь. Орал на меня так, будто я разбила его спорткар. Ага, по двадцать раз в месяц. Хотя он вроде бы ездил на представительном седане, каком‑то китайце.

– Я не дурочка, и это не шутка. Я действительно здесь впервые.

– П‑ф‑ф, – начальник закипал. Ну всё, дорогуша, сейчас тебе прилетит залп эпитетов на повышенных тонах. – Это какой‑то розыгрыш? Ты там с Лёлькой на меня поспорила, что ли?

– Не поняла?..

За что хвалю, так это за натуральность эмоций. Сюзанна не играла. Она реально не врубалась в происходящее.

– Ну, соседка твоя, подружайка. Ты как напьёшься, вечно про неё мне рассказываешь на корпоративах.

– Ш‑ш‑ш, Карл.

А девица не промах. Снова шагнула к Кириллу и прильнула к нему всем телом.

– Я не шучу. И мне действительно нужна помощь. Я ничего не знаю о вашем мире. К сожалению, в один день я пожелала исчезнуть. И богиня меня услышала. Теперь вот я здесь – неизвестно где. И мне нужен друг, который бы мне всё объяснил.

– Шикардос. – Кирилл одел на лицо улыбочку плейбоя. – Ну всё, Анька, сама виновата. Раздразнила, теперь только попробуй пойти на попятную.

– М‑м‑м? – Самозванка склонила голову чуточку вбок. Но это ненадолго, потому что ладонь «Карла» легла на затылок соблазнительницы, а его губы отправились на штурм.

«Эй! Не балуйтесь там, – закричала я в уме. – Не балуйтесь, я сказала! Кирилл!»

Но было поздно, картинка исчезла, а я проснулась. Меня кто‑то встряхивал за плечи.

– Говорите, она сознание потеряла? – услышала я почти над ухом.

– М‑м… не балуйтесь… – пробормотала я.

– Что она сказала? – женский голос казался знакомым.

Открыла глаза. Ох. И всё‑таки я задремала? Да ну. Как так? А хотя… помню, занудное чтиво про историю паши со сложным именем вызвало жуткую сонливость.

– Сюзанна? – позвал меня герцог. Его тревожный вид меня позабавил.

Улыбнулась и протянула руку, провела пальцем по гладковыбритой щеке к вискам и ровной стриже для бакенбард, хихикнула.

– И этот тоже барбершопы любит.

– Она бредит, – констатировал герцог. – Ну‑ка давайте, я отнесу её в комнату и позову доктора.

– Э‑э‑э, нет!

Я очнулась и убрала руку.

– Не надо доктора. Просто шутка!

Предприняла попытку встать с дивана, но властная рука Сирейли удержала меня на месте.

– Лежи. Похоже всё‑таки удар головы не прошёл даром.

– Удар головы? Да нет же…

– Лежи, говорю. – Настырный мужик уже начал подбешивать.

– Я схожу за доктором, – растеряно проронила Карен. – Минутку!

Послышался шорох и стуки каблуков. А когда мы остались одни, я наконец поняла, что подобный манёвр нужен был ему только для того, чтобы поговорить без свидетелей.

– Так кто такой Кирилл, которого ты возмущённо звала во сне?

Упс…

– Ничего особенного, просто кошмарный сон приснился, – отмахнулась я, стыдливо отведя взгляд.

Н‑да, могла бы сыграть убедительнее, но не совладала с собственными чувствами. Неприятное ощущение по‑прежнему не проходило.

– Ты побледнела, – подметил герцог подозрительно мягко. – Если это какой‑то преследователь, то я должен знать. Однако мне непонятно, почему «не балуйтесь»? Сын?

– Что?!

Вот теперь я точно проснулась.

– Чур меня, какой сын! – Выставила руку вперёд и поспешила оттолкнуть непрошенного гостя. – И вообще, что ты здесь забыл?

– Я?

Праудмор встал с дивана и первым делом поправил задравшийся сзади пиджак.

– Вообще‑то я только что решил вопрос с выкупом твоего долга. – Он опустил задумчивый взгляд к манжетам, поправил запонки.

– Какого? Очередного? – ничуть не удивилась я.

– Нет, прежнего, ты оказалась должна Вабу Кованни довольно кругленькую сумму, знаешь ли.

– И ты желаешь её истребовать прям сейчас? – вывод напрашивался сам собой. Исключительно для самоуспокоения разгладила юбку.

Посмотрела в окно, солнце светило ярко. Сейчас утро или уже обед?

– Идём, покажу тебе кое‑что.

Он протянул руку и многозначительно уставился, будто не подразумевал отказа.

– Куда?

– В порт, – честно признался он. – Вопреки стойкому убеждению вначале подписать договор, я бы предпочёл приступить к нашей работе сегодня же.

– А обучение?

Скосила взгляд к толстенной книге, лежащей на журнальном столике.

– Со временем успеется.

Странная ситуация, вроде бы и есть повод отказать, но любопытство моё возобладало, потому согласилась почти сразу же.

– Идёмте.

Вздохнула, отчётливо понимая, что шанс вляпаться в новую интересную ситуацию возрастает многократно. Но я себя знаю, если не отвлечься, то весь день буду муссировать тему недавнего сна и под конец могу натворить дел.

Вложила руку в его ладонь. Приятная теплота разлилась по телу, немало удивляя. Что это было?

Одно ловкое движение и мистер Сирейли поднял меня с дивана и придержал за талию, чтобы я не потеряла равновесие.

– На вид ты кажешься менее утончённой, – пробормотал он, – а на деле лёгкая как пушинка.

– Вот уж не надо мне комплиментов.

Отстранилась. Вовремя!

В следующий миг в комнату вошла Карен и позёвывающий сонный врач.

– Ложная тревога, – бессовестный герцог первый оправдался. – Всё уже в порядке.

Ага. Кто бы меня послушал…

– Но как же? – леди до мозга костей не сразу раскусила манёвр одного нахального мужчины. Но врач понял без лишних слов.

– С вашего позволения. – Он устало кивнул и наверняка побрёл обратно досыпать прерванный на середине сон.

Не удержалась от обвинительного взгляда на моего нового начальника. А он – он лишь обаятельно улыбнулся и пожал плечами, мол, ничего страшного.

Наглый… как Кирилл Иванович. Ведь точно, один в один.

– Прошу вас, – проронил герцог. А заодно галантно подал руку и вывел меня из комнаты, не дожидаясь новых вопросов недоумённой Карен. Противиться я не стала. Послушно отправилась следом.

Каких‑то пару минут спустя мы уже вышли из двухэтажного здания, поместья градоначальника, разделённого на две симметричные секции относительно центрального входа. Большего заметить не успела. Потому что меня тотчас настойчиво усадили в карету.

– Пока я не представил тебя обществу, мне бы не хотелось лишних слухов, они могут помешать, – оправдался лорд, устраиваясь прямо напротив.

Краткое волнение быстро улеглось, едва он отвернулся к окну. А вообще, герцог очень уж странно на меня действовал. Нравился, да, но я не позволяла себе даже думать о чём‑то большем, чтобы не раниться после. Так же было и с Кириллом. Иногда он вёл себя столь развязно, что я забывала обо всём на свете и была готова влюбиться в него хоть сегодня. Может быть, даже успела почувствовать что‑то большее, но просто не осознавала этого.

Неприятный приступ тоски по дому уколол внутри, едва я вспомнила о прошлом.

– Так кто такой Кирилл?

– Просто знакомый, – отмахнулась я.

– Почему спрашиваю, – Сирейли по‑прежнему смотрел в окно, карета стояла на месте, ждала команды, – имя довольно странное. И я подобное не встречал.

– Это прозвище, – соврала я.

– А, ну только если так… – Вот теперь меня удостоили долгого взгляда. Почти смутилась от столь пристального внимания. Но пару секунд спустя герцог поднял руку и постучал по стенке кареты возле окна. Экипаж тронулся. Я же уставилась на придомовую растительность – пахучий куст сирени.

– Так чем вам могла понадобиться дама, подобная мне?

Не стала излишне мнить о себе и спросила прямо. После небольшой паузы мистер Сирейли тихонько произнёс:

– Неделю назад на Тасия Мэнвудского совершили нападение.

В этот самый миг заметила на поляне за оградой поместья целый палаточный городок. Люди были одеты в красные камзолы и белые лосины, заправленные в чёрные длинные сапоги. И при такой погоде? Бедняги.

– Как видишь, я прибыл сюда не один. – Праудмор кивнул, отвечая на мои мысли.

– Неужели было необходимо тащить с собой целый полк?

– О, это далеко не вся история. Будь дело только в жизни Тасия, я бы не взялся за эту проблему, а оставил её какому‑нибудь клерку средней руки.

– Но?

Я подтолкнула его продолжить, глядя в оба. Мне вдруг стало мерещиться, что из‑за каждого дерева за нами наблюдают.

– Но помимо нападения на Тасия в этот же день предприимчивые налётчики обчистили городскую казну.

Присвистнула бы в голос, если бы умела. К сожалению, желания моего – участвовать в этой тёмной истории – резко поубавилось.

– Тогда зачем вам понадобилась я?

– О! Об этом тебе ещё предстоит узнать, моя дорогая содержанка.

В его голосе промелькнула странная интонация. Сочла своим долгом теперь уже пристальнее приглядеться к моему начальнику, чтобы уловить каждую эмоцию до единой. Но, заметив мой повышенный интерес, Сирейли нахмурился.

– Сдаётся мне, тут не столь банальная история, – пробубнил он, словно отвечая на собственные мысли.

– Думаю, будь история простая, вам бы не понадобились мои услуги.

– Я неспроста назначил тебе Тасия в качестве учителя. – Собеседник посмотрел на меня строго и грозно добавил: – Но ты взяла и испортила мои планы. Не делай так больше.

– Откуда мне было знать?

Я повела плечами, стараясь избавиться от испытанного сиюминутного страха. Не ожидала от него подобной выволочки. Но с другой стороны, что он мне сделает?

– Думаешь, что с тобой будет, если ещё раз меня ослушаешься? – Герцог гаденько ухмыльнулся. – На твоём месте я бы не проверял, иначе условия Вабу Кованни покажутся тебе цветочками по сравнению с той дырой, в которой я тебя брошу.

Меня наконец проняло. Испугалась и сижу молча, слушаю внимательно этого подлеца. С другой стороны, будь он мягкотелым простачком, не занимался бы подобными делами, уж наверняка. И всё равно хитрый мерзавец.

– Вот такой настрой мне нравится больше, благодарю.

Очередная ухмылка за авторством сидящего напротив больно отозвалась внутри. Неужели он подумал, что из‑за галантного поведения я по уши в него втрескалась, как какая‑то безголовая наивная дурочка?

Глава 7. Выигрыш

К сожалению или к счастью, но наше прибытие в порт пришлось временно отложить, потому что стоило экипажу спуститься с холма, где располагалась резиденция мэра, в низину, – зарядил дождь.

Крупные частые капли громко барабанили по крыше кареты и наводили на нерадостные мысли об опасности завязнуть в ближайшей луже.

– Хорошо, судьба решила за нас. – Герцог кивнул какой‑то своей мысли и злорадно ухмыльнулся. – Я предоставлю тебе шанс исправиться, моя дорогая содержанка.

– Сюзанна, – поправила его я. – Или можно просто Анна.

– Анна? – удивился он. – Обычно люди любят усложнять имя, чтобы выглядеть представительнее.

– Чепуха, я не из тех, кто пускает пыль в глаза.

Красиво сказано, надо записать.

А вообще, мой словарный запас, вопреки опасениям, оказался довольно обширным и весьма гибким. Не считая критические моменты, я могла спокойно вести диалог на уровне и не выражаться просторечными словечками. Наверное…

С другой стороны, никто и не ждёт от меня излишнего аристократизма и утончённости.

– Тебе строго‑настрого запрещается разговаривать с кем‑либо кроме меня, пока я не получил подпись на договоре о неразглашении. Поэтому будь добра, улыбайся, кивай и шепчи мне на ушко якобы страстные ответы.

– Якобы – обнадёживает, – хмыкнула я собственным мыслям. А когда опомнилась, сделала лицо кирпичом. Подумаешь, не один он умеет острить. Мы же здесь одни.

– Вот смотрю на тебя и не понимаю. Незаурядный ум, внешность выше всяких похвал. Меня терзают смутные сомнения, что ты водишь меня за нос.

– Мм‑м? – не поняла его мысли я. – Вообще‑то к вашему носу я не прикасалась ни фигурально, ни физически, увы. Только к щеке.

Кстати, да. Когда мы с ним одни, я же могу себя вести как обычно?

Посмотрела в его сторону. Ноль реакции.

Нет, беззлобная улыбка на устах подсказывала, что ему понравился укол. Во всяком случае, он меня не осадил. Вот и хорошо. Значит, язвить не запрещено. Так и запишем.

Выдохнула и перевела взгляд в окно.

В этот самый миг рессоры кареты скрипнули, и мы остановились напротив невзрачного здания с прямыми фасадами, чьими единственными архитектурными украшениями можно было назвать колонную арку над дверью и лепнину на козырьке.

– Это мужское логово. Тайный клуб, доступ в который благородным леди строго запрещен.

Хитрый взгляд в мою сторону подсказал, что я как раз‑таки в их число не вхожу, а значит, всё в порядке. Хрена с два! С какой стати он решил, что я буду послушной марионеткой в его руках?

Поджала губы, чтобы не выдать ему прямо здесь всё, что думаю о подобной затее.

– Ну‑ну, моя дорогая, это не так сложно как кажется, – он неправильно расценил моё поведение. Точнее дрожь, которая пробрала с головы до пят. Это был не страх, а попытка держать себя в руках.

Но, как бывало уже не раз, я припомнила ипотеку, кредит на машину из прошлой жизни, а в нынешней – долг в тысячу сальков и ноющее запястье. Помогло. Отпустило. Живём дальше и работаем как вол.

– Идём, представлю тебя тайному обществу этого с виду приличного города.

Хм…

Надеюсь, мне потом позволят хорошенько поскоблить себя мылом после подобной вылазки, потому что неприятное липкое ощущение отвращения заползло в душу, едва я вышла из кареты и ступила на первую ступеньку мужского заведения.

Дверь послушно открылась и оттуда спешно выбежал лакей с зонтиком. Но было уже поздно, ему пришлось встречать нас на вершине лестницы под козырьком.

– Медленно, Борти, – герцог ухмыльнулся, глядя на растерянность лакея, – поэтому сегодня без чаевых.

Заметно погрустнев, молодой слуга с чёрными блестящими волосами, отросшими чуть ниже ушей, погрустнел и шагнул в сторону, пропуская нас вперёд.

– Прошу меня простить, сэр, – пролепетал он тихонько. – Я исправлюсь, сэр.

– Не сомневаюсь в этом.

Скряга по имени Сирейли тем не менее прошёл дальше и чаевых лакею не отстегнул. У меня, к сожалению, в кармане – ни копейки. Так что пришлось парню только посочувствовать. Недолго, потому что в следующее мгновение мы нырнули в по‑настоящему роскошное помещение и всё моё внимание захватила дорогущая отделка тамбура‑коридора.

Изумрудная ковровая дорожка с золотистой каймой была невероятно мягкой и приятно приглушала шаги. Неловко наступать по такой чистоте мокрой обувью. Полосатые серебристые обои оканчивались на середине стены. Белый рельефный молдинг отделял нижнюю часть от глубокого изумрудного цвета краски, которая покрывала оставшуюся часть стены и даже потолок. Но больший восторг у меня вызвали бронзовые канделябры. Чёрная патина придавала им антикварности, будто старила. О, да, обожаю стиль шебби‑шик, или иными словами отделка «под старину». Винтаж – моя большая слабость. Даже занимаясь лофтами под хайтек не забывала добавить мягкие нотки в агрессивный стиль минимализма.

Не знаю, сколько ещё могла бы пялиться на стены коридора, если бы не поторапливающий голос:

– Дорогая, нам пора.

– Ах, да‑да, – ответила я моему «папику».

Вздохнула.

Зарекалась ведь, никогда не попадать в такие ситуации даже под дулом пистолета. А оказалась где? Правильно, по уши в том самом месте.

Ладно, жить можно и даже нужно!

Вот и буду.

Удовольствие получать в процессе мне никто не запрещал. Значит, нужно просто поменять отношение к происходящему и не фокусировать внимание на недостатках, напротив, искать позитивные моменты.

Едва я поравнялась с герцогом, он нахально ухватил меня за талию (если не сказать, гораздо ниже) и повёл вперед, широко улыбаясь.

Паразит…

Заставила себя улыбнуться и справилась с внутренним волнением – впереди нас встречал огромный зал, освещённый большой хрустальной люстрой и несколькими поменьше, ближе к углам.

Что бы я рассказала о помещении? Игорный дом – вот правильное определение этого заведения. Картёжные столы кругом, графины наверняка с выпивкой. Ароматы духов, разные, ударили в ноздри, а звуки, наоборот, стихли с нашим появлением.

– Приветствую вас, мои дорогие гости! – к нам на всех порах устремился разряженный кучерявый щегол с голубыми глазками и проникновенным взглядом заправского ловеласа.

– Привет и тебе, Казаниз, – поздоровался Праудмор.

– А это у нас кто? – взгляд лазурных глаз эдакого высокого Казановы в белом смокинге устремился в мою сторону. – Как тебя зовут, прелестное создание?

Открыла было рот, но вовремя вспомнила предостережение и склонилась к Прауди на ушко, прошептала:

– Что ж, представляй сам, раз мне запрещено говорить с посторонними.

Герцог как раз посильнее стиснул мою талию и склонился в мою сторону, чтобы услышать тихий шёпот.

– Это моя муза, – выкрутился аристократ. – И она очень смущена, поэтому прошу, не доставай её сильно. Иначе меня ты здесь больше не увидишь.

– Как скажешь! – Казаниз хитренько сощурился и сделал приглашающий знак рукой. – Какой столик займёшь? Или ты сюда поддержать спор на платье мадам Дюжьи, или выбрать кобылку‑победительницу следующих скачек?

– Пожалуй, займу центральный, – сказал герцог и задумчиво уточнил: – А что там у нас сегодня?

– Тридцать три слона.

Услышав название игры, чуть не прыснула, вовремя поджала губы. Сирейли скривился и менять направление не стал, отправился туда, игнорируя пристальные взгляды игроков, коих было человек тридцать, не меньше.

– Я сегодня, к сожалению, не взял с собой чековую книжку, так как собирался заглянуть в другое место, если ты меня понимаешь, – косой взгляд в мою сторону.

Ох ты ж, гад!

Стою молчу, слегка сгораю от стыда.

– Понимаю, – многозначительно усмехнувшись, Казаниз приложил ладошку ко рту и тихо поделился: – Но если тебе так не терпится, то у нас наверху есть гостевые комнаты.

– Нет‑нет, сегодня у нас культурная программа, – отмахнулось начальство.

Ладно уж, не такая это и проблема. Рисуется мужик мной, как своей девушкой. Помнится, бывало и такое.

– В любом случае представителю Казначейства Оствуда всегда рады в нашем заведении.

Ага. Так он банкир?

Не хило…

– И не надейся опустошить мои карманы, – отшутился Сирейли. – Ведь как тебе известно, налоги вашего заведения поступают в казну. А значит, поступают ко мне в банк в конечном итоге.

И почему, спрашивается, мне вдруг перехотелось иметь дело с этим денежным воротилой?

– Кредитная линия?

– На тысячу сальков, – небрежно бросил герцог. – Не больше.

– Хорошо.

Казаниз картинно поклонился, состроив мне глазки, и быстренько удалился, лавируя между столиками, стоящими плотно друг к другу.

– Что бы я ни делал – не возмущайся, я обратно отыграюсь.

В ответ лишь пожала плечами.

Не люблю азартные игры. Даже когда приходилось просто за ними наблюдать со стороны – интереса не вызывало. Скорее, отвращение. Не люблю риск. Точнее не так. Я его не терплю и плохо сплю ночами, если по воле судьбы приходилось участвовать в розыгрыше или же лотерее. Выиграть я, конечно же, ничего не выиграла. Но нервы себе потрепала знатно. Поэтому все эти рекламные штучки – мимо меня. Сарафанное радио – вот безупречный инструмент маркетинга. Действует безотказно. Стоило одной коллеге купить себе шнековую соковыжималку, к концу квартала осталось только трое из десяти дизайнеров нашей компании, кто не купил себе эту бесполезную штуку.

Нет, сок это здорово. Но в моём случае – он выходил для меня просто золотым. Купи фрукты, дотащи до дома или закажи доставку, почисть шкурку из‑за консервантов, нарежь, закинь в соковыжималку, получи стаканчик и ещё целые полчаса потрать на то, чтобы отмыть ковш и ножи.

Бр‑р‑р. А я же умная, купила не абы какую, а красивую, корпус из нержавейки, блестящий, как раз под интерьер подходящий. Отвалила полсотни тысяч рублёвских и долго потом сокрушалась из‑за бесполезной траты денег.

– М‑м?.. – отвлёк меня герцог.

К настоящему моменту он уже успел подойти к столу и устроиться на одном из пустующих стульев. Я осталась стоять, хотя мне явно намекали сесть рядом.

Пришлось уточнить у руководства, склоняясь к нему:

– Мне тоже придётся играть?

– Ни в коем случае, сиди рядом и наблюдай. Мне нужно будет твоё мнение об игроках.

Кивнула и приступила к работе.

Первым делом взгляд мой зацепился за игрока с большой стопкой красных квадратных фишек. Пухловатый, лысоватый, розовая рубашка расстёгнута на три пуговицы, а оттуда выглядывает золотая цепочка толщиной в два указательных пальца. М‑м‑м, местный авторитет?

Заметив мой интерес, мужичок прошёлся по мне сальным взглядом и облизал губы.

Бр‑р‑р.

Зато его пассии, что восседали по обе стороны от лысоватого «папика», посмотрели на меня с неприкрытой ненавистью. Вздохнула и отвела взгляд. Да уж, давненько я с подобным не сталкивалась. Разве что в метро приходилось иногда видеть разных людей, скажем так.

– Тридцать три слона, – герцог тихонько пояснил, – это игра до тридцати трёх очков. У кого первого наберется нужный набор карт, тот и победил. А каждый кон раздачи карт ставки либо остаются прежними, либо повышаются.

Прикинула в уме и поняла, что мне в такое точно не играть. Посмотрела в другую сторону. А там… кучерявый жилистый мужчина красовался тёмным загаром и густой растительностью на руках, в которых держал уже пять карт.

– Повышаю, – сказал он громко, пряча карты в руке.

Чем‑то он напоминал мне шулера. Не знаю, в чём именно было дело, может быть в ловкости, с которой он обращался с картами?

– Я пас, – авторитет скинул свою раздачу на стол. – Одна шваль попалась.

– Доигрывайте и я присоединяюсь. – Герцог медленно и аккуратно вытащил бриллиантовые запонки. На вид очень дорогие. Сложил их на красное сукно и принялся закатывать рукава.

– М‑м? – поинтересовалась я, мол, что ты делаешь.

– Правило игры, – тихонько ответил мне герцог. – Чтобы сложнее было мухлевать.

Хм. Допустим, можно вообще не играть…

Но думаю, мы здесь с определённой целью, раз мне приказано не удивляться проигрышу. Интересно, что он имел в виду под «приглядеться к игрокам»? Мухлюют ли они? Или дело в другом?

– Дорогая, сядь, – в этот раз Сирейли уже приказывал, а не намекал взглядом. Нехотя подчинилась.

– Может быть, мадам желает опробовать изысканное мускатное? – За нашими спинами бесшумно материализовался Казаниз, невольно заставляя обернуться к нему.

– Благодарю. – Я подхватила бокал, прежде чем герцог успел запретить.

– О, какой прекрасный голосок у нашей музы, – блондин Казанова флиртовал, отвлекая от «работы».

Как бы ни хотелось поддаться и потратить лишние минуты за праздным разговором, я предпочла продемонстрировать преданность и протянула бокал Сирейли.

– Дорогой, выпьешь?

– Нет, не сейчас, – хмуро ответил он.

Нагнулась и прошептала ему на ухо.

– А что мне было делать?

– Просто отказать, – проворчал наниматель. Но тем не менее слегка смягчился.

– Эй, вы там, голубки! – авторитет недовольно засопел. – Вы прибыли сюда миловаться или играть?

Праудмор блеснул острым взглядом и ничего не ответил. Казаниз принёс квадратные, предположительно, фишки и водрузил их справа от герцога.

– Ваша подпись…

– Нет, не буду, держи мои запонки в залог. – С этими словами Праудмор протянул бриллиантовые заколки для рукавов и водрузил их на поднос. А когда работник игорного дома недоумённо приподнял брови, прибегнул к иному аргументу:

– Или ты хотел получить мою подпись на расписке, чтобы потом выгодно её продать фальшивомонетчикам, м?

– Ни в коем случае! – возмутился тот. – Я лишь впервые встречаюсь с таким видом кредитной линии.

– Ты прекрасно осведомлён о моей платёжеспособности, поэтому можешь даже не переживать.

И снова авторитет отличился, хмыкнул и с издёвкой предложил.

– А хочешь, я выкуплю его запонки за тысячу сальков?

– Их цена измеряется в три тысячи, – недовольно бросил Праудмор, – и я оставил их только в качестве залога. По окончании игры я уйду отсюда с набитыми карманами и при полном облачении аристократа.

– Ха! Это мы ещё посмотрим! – Ухмылка мужчины напротив стала тошнотворно неприятной. По крайней мере для меня. Поднесла бокал к губам и тотчас почувствовала чужую руку на моём запястье.

– Не пей, – тихонько приказал герцог. – Здесь никому нельзя доверять.

– В том числе тебе? – огрызнулась я.

Ничего не могу с собой поделать. Вот хочется сказать ему гадость и всё тут.

Герцог хохотнул и принялся переставлять стопку фишек в несколько башенок поменьше. По сути бессмысленное действие, но ему, похоже, нравилось.

Заметив мой скептицизм, Сирейли поучительно произнёс:

– Деньги – на самом деле эфемерная и многоликая штука. Циферки в графе счета – тоже деньги, нолики на расписке – деньги, долговые облигации Оствудской торговой империи – деньги. Наконец монеты разного достоинства – самые древние из видов денег. Но знаешь что?

– Да? – подыграла ему. А заодно сделала вид, будто мне искренне интересно слушать все эти банальности.

– Их нельзя есть.

– Но ими можно расплатиться за еду, – не согласилась я.

Знаем мы эту бодягу. Много раз по пьяному делу выслушивала от Лёлика жалобы на судьбу, да и сама неплохо ей на уши приседала по финансовой части проблем, когда совсем было тяжко терпеть дедлайны, депрессию, кризис среднего возраста.

– Нет‑нет‑нет!

Сирейли ухмыльнулся.

– Продавец товаров и услуг сам измеряет стоимость своих благ и именно он заведует тем, можно ли за ту сумму, которую ты ему предлагаешь, что‑то съесть или снять комнату, понимаешь?

– Допустим.

Это он мне сейчас про инфляцию рассказывает, или человеческий эгоизм? А может, кривую спроса и предложения выведет на салфетке к середине беседы?

– Мы, торговая империя и Казначейство в Оствуде заведуем всем, что имеет хоть какую‑то ценность и именно мы занимаемся печатью долговых облигаций, которые можно менять на эти блага. То есть, по сути, мы заведуем всем. И товаром, и деньгами.

А вот это сильно, если бы ни одно «но».

– Что значит «заведуем»?

– Лицензии.

Я похлопала глазками.

– Мы выдаем лицензии на любую торговую деятельность, взамен получаем налоги.

О, всё ясно. Обычная государственная система налогообложения. Подумаешь… Но ради приличия состряпала удивлённую мину и продемонстрировала телячий преданный взгляд. А Праудмор взял и нахмурился.

– Ты мне не веришь?

– Почему ты так решил? – озадачил он меня. А вот теперь это было искренне.

– Опять рожи корчишь, как тогда.

А… так меня раскусили.

– Нет, я лишь знаю о подобном, скажем так, положении дел. Но, как и следует содержанке, решила потешить твоё мужское самолюбие.

Перевела взгляд к центру стола и с удовольствием обнаружила, что партия уже закончилась и остальные игроки нас ждут.

– Мистер Праудмор, – вкрадчиво позвал крупье, уличив возможность вклиниться в наш разговор, – вы играете?

– Ах, да. Начнём.

Сирейли перестал дышать мне прямо в шею и повернулся к игрокам. Я смущённо кашлянула, отодвинулась от него и села ровнее. Вместе с тем поставила фужер на стол.

– Вижу, мускатное вам не по вкусу, тогда, может быть, фруктовый пунш с нотками корицы? – предложил Казаниз‑искуситель.

От одного только названия напитка рот наполнился слюной, но рисковать я не стала, отрицательно покачала головой.

– Как жаль, а мне определённо хотелось бы вас угостить.

Пожала плечами и перевела многозначительный взгляд на моего кавалера, мол, подобное решение не в моей власти.

– Что ж, понимаю. – Казаниз горько вздохнул и наконец ретировался, унося на подносе бриллиантовые запонки герцога.

– Гляди в оба, сейчас начнётся, – прошептал Сирейли.

Не знаю, о чём он, но на всякий случай сосредоточилась на той парочке игроков, которая вызывала у меня подозрения. Остальные были, скажем так, обычными людьми – мужчины в смокингах и женщины в платьях. Возраст варьировался от тридцати с хвостиком до далеко за шестьдесят.

Крупье поднял руки в белоснежных перчатках, продемонстрировал тыльные стороны ладоней.

А, понимаю.

Мол, не мухлюет, не так ли?

Взял в руки новую колоду и стал её тасовать. Несколько секунд спустя Праудмор постучал пальцем по столу и улыбнулся кому‑то из игроков напротив. Обаятельный – не поспоришь. Но гад, каких свет не видывал.

В следующее мгновение карты быстро заскользили по столу, невольно удивилась скорости движений работника игорного дома. Ловкость рук и никакого мошенничества.

Ну‑ну.

Кучерявый зачем‑то опустил руку под стол, но заметив мой пристальный интерес, вытащил обратно и буркнул:

– Нога зачесалась.

– Кх‑кхм! – кашлянул его сосед‑игрок, сидящий справа. – Не при дамах…

– А чё я такого сказал? – мухлёвщик ехидно оскалился. – Это вы подумали не о том, уважаемый.

– Так, разговоры, – осадил их Праудмор. Он не повёлся на провокацию и продолжил принимать карты от крупье. А мне тихонько пояснял, но так, чтобы слышали все. – Тридцать три слона игра до тридцати трёх очков. Туз – одиннадцать очков, десятка – понятно сколько, дама – три очка, король – четыре, валет – два, всё остальное – шваль в ноль очков. Все, кроме двойки – она удваивает очки в раздаче, и если её не сбросить и на руках получится больше тридцати трех очков – выйдет перебор.

Ага. Им, значит, молчать, а самому можно нарушать тишину? Наглость – второе счастье. Это уж точно.

– Двойка – к проигрышу, – философски заметил авторитет. – Она создаёт чётное количество очков на руках, а значит с ней нельзя сделать тридцать три слона.

– Это уже дело десятое, – вклинился в разговор кучерявый. А я, как назло, ненадолго отвлеклась и упустила его из виду. Очень уж золотая цепочка привлекала взгляд.

Неужели он надел её намеренно для отвлечения внимания?

– Повышаю. – Праудмор сложил карты на стол и повернулся ко мне всем корпусом.

Не поняла, что он собирается сделать, пока не почувствовала нахальную руку на моей талии. – М‑м‑м, ты такая соблазнительная сегодня, хоть и одета приличней, нежели я видел тебя ранее.

– Ха! – авторитет хмыкнул. – Чем больше на девице одежды, тем больше она жаждет, чтобы её раздели в такую погоду.

– В какую?

Вначале повелась на провокацию, а уже затем поняла, что нарушила обещание – говорить только с Сирейли. Поэтому пришлось быстро исправлять ситуацию.

– В какую сторону мне лучше переставить бокал, дорогой, иначе боюсь, что смету его со стола ненароком. Я бываю такая рассеянная…

Герцог усмехнулся и тихонько прошептал на ушко, будто издевался:

– Выкрутилась?

Пожала плечами, мол, ничего не знаю о свершённой ошибке. И вообще, я не ошибалась.

– Оставь бокал, официанты уберут.

– Правда?

Я потянулась рукой к бокалу, но Праудмор меня остановил.

– Ещё не время. – Он склонился к моему уху и в очередной раз обдал жарким дыханием. Толпы мурашек забегали по телу. А на руках выступила гусиная кожа. – Мы его используем чуть позже.

И снова это позже, гляди в оба, сейчас начнётся, одни сплошные намёки!

– Повышаю. – Праудмор усмехнулся, глядя на моё сомнение. – Полегче, детка, я могу себе позволить подобные ставки хоть каждый день по много‑много раз.

И почему после его слов я почувствовала себя дешёвкой?

Ведь он отправил в центр стола сразу половину выданных фишек. Получается, за один кон герцог решил спустить пятьсот сальков? Н‑да. В следующий раз, когда будет заикаться о стоимости моей работы, я ему припомню этот случай. Мол, он может себе позволить подобные траты много‑много раз в день.

Тем временем, стоило нам ненадолго отвлечься, мужик с золотой цепочкой вдруг громко закричал:

– Тридцать три слона!

– Быть не может, – возмутилась дама справа, – по моим подсчётам шанс собрать подобную комбинацию за три хода равен трём поделить на трижды по пятьдесят два!

– Получается… – я призадумалась, – одна пятьдесят вторая, это где‑то два процента.

Услышав моё бормотание, Сирейли напрягся.

– Что ты там говорила? Не умеешь читать? Считать вот у тебя неплохо получается.

– Хм, – я пожала плечами, – а что, разве нужно уметь читать, чтобы уметь считать?

Мысленно хихикнула. Красиво сказанула, а заодно поделилась соображениями:

– Тем более вывод ошибочный, на руках у игрока есть карты, и этот фактор нужно тоже учитывать при расчёте вероятности собрать нужную комбинацию.

Ой, блин…

Я же громко высказалась! Вышла из образа!

Улыбнулась герцогу и сделала вид, что сказала только ему. А он? Он разозлился. Потому что его серьёзный взгляд словно прошивал меня насквозь.

– Говоришь, не будешь мне врать? – задал он риторический вопрос.

Допрыгалась.

Нет, я бы и рада его подставить в определённый момент. Но точно не сейчас. Потому что сейчас я подставляла в первую очередь себя, а уже потом его. Вероятно.

– Да, – согласилась со мной дамочка средних лет с высокой причёской. – И всё равно шанс слишком мал, чтобы три раза подряд собирать слонов с третьего хода.

– А вот это уже похоже закономерность, – я тихонько прошептала герцогу. На что получила неласковое:

– И без тебя знаю.

Ой.

Так он в курсе, что тут мухлюют?

Посмотрела в строну подозрительных субъектов за столом и заметила пристальное внимание. На долю секунды мне вдруг почудилось – кучерявый мухлёжник, авторитет и две его пассии – это одна команда. Но вот они перевели взгляды кто куда и сделали вид, будто я их совершенно не интересую.

Ага.

– Заметила наконец? – ворчливый шёпот герцога позабавил, но только не его последующие слова: – Наверное, брошу тебя на съеденье львам, чтобы прочувствовала, какого это.

Отвернувшись от меня, он широко улыбнулся сидящему напротив мужику.

– Помнится, кто‑то хотел выкупить у меня запонки.

– Было дело, – довольно ответил ему победитель, радостно загребая выигрыш обеими руками. – А что, уже решил поправить свои финансовые дела новым кредитом?

Герцог пожевал губы (на мой вкус чересчур театрально), наверняка у меня научился.

– Мне не хочется это признавать, но правда есть в твоих словах. Только в этот раз я предлагаю нечто иное. – Он хитренько сощурился. – Моя муза обошлась мне в полторы тысячи сальков. – А уже мне добавил: – Извини дорогая, я обещал не распространяться о твоём деликатном положении, но у меня нет выбора.

– Что‑что? – озвучил мои мысли авторитет. Его сальный взгляд в очередной раз прошёлся по моей фигуре, точнее той её половине, которая была видна над столом. Если по‑простому, он беззастенчиво пялился на мою грудь, не утруждая собственную великую персону тактом, то есть не поднимал взгляд выше подбородка.

– Я говорю, эта прелестница досталась мне за полторы тысячи сальков. Выкупил её долг у Вабу Кованни.

– Тысяча триста и ни сальком больше, – выставил условие подонок номер второй. Первый сидел рядом и тихонько забавлялся.

– По рукам.

Злость и обида всколыхнулись во мне, заглушая боль от испытанного предательства. Вот же паразит? Неужели он мне мстил за самовольный поступок? Или…

Очень захотелось вдруг поверить, будто подобный ход – часть общего плана и всё у моего спутника под контролем. Быстро взяла себя в руки и натянула маску оскорблённого достоинства. Не знаю, как должна себя вести содержанка в подобной ситуации, вот только – приятного в резкой смене «хозяина долга», маловато, знаете ли…

– Иди сюда, дорогуша! – позвал меня жирдяй.

Не могу ничего с собой поделать, сейчас этот мужик не вызывал во мне ничего, кроме отвращения. Праудмор, кстати, тоже был близок к подобному отношению.

Послала герцогу обиженный взгляд. В ответ получила саркастическое:

– Это жизнь, дорогая… Это жизнь…

Ну‑ну.

Вздохнула и поднялась на ноги, чтобы примкнуть к лагерю игроков напротив.

– Принесите стул для дамы, – кучерявый мухлёжник озаботился моим удобством. Поднял руку и позвал официанта.

– Спасибо, я постою, – поблагодарила его тихонько и отправила едкий взгляд герцогу. Как он, так и я.

– Дорогуша, ты теперь моя, – позвал меня мажор и в очередной раз блеснул золотой цепочкой перед глазами, когда обернулся. – Встань рядом.

Пожала плечами и молча подчинилась.

– Вот тут, позади, за спиной.

Он указал на место в трёх шагах позади спинки его стула. В принципе, с этого места неплохо виден левый карман штанов мухлёжника. Но вот карманы владельца моего долга, который восседал в широком кресле, – наоборот. Неужели специально?

Пока думала, крупье начал новый ход, когда процесс передачи фишек Сирейли был завершён двумя ловкими «бросками» на другую сторону стола.

– Повышаю, – первым отозвался авторитет.

Обернулась по сторонам. Пригляделась. Вроде бы никто не наблюдает. Случайно ли, но с этой стороны зала столики пустовали. Хм. Шагнула чуть в сторону один раз, другой. Так, чтобы мне немного приоткрылся вид на манипуляции сладкой троицы впереди. И всё равно не видно. Поэтому шагнула вперед и уже через плечо решила подглядеть за предполагаемыми махинациями с картами.

Выиграть три раза подряд на третьем коне – это слишком подозрительно. Женщина‑игрок была права. В этот раз она, кстати, решила пропустить ход. Сидела, потягивала игристый напиток из фужера.

Две раздачи карт – ничего особого не происходило. Герцог намеренно не смотрел в мою сторону, чтобы не привлекать внимание. И на том спасибо. Но вот в руках авторитета образовался веер и… пассии, сидящие по обе стороны, склонились чуть ниже. А одна запустила руку в карман якобы любовника.

Опачки.

Секунда и на свет показалась карта, которую та вначале спрятала в ладони, а затем уже положила руку на стол, где и произошла передача, когда жирдяй накрыл руку пассии своей лапищей.

– Стоп! – выкрикнула я и подошла вплотную. – Они мухлюют!

Торжествующая ухмылка герцога придала мне уверенности.

– Что?!

– Руки‑руки, держите на столе! – приказала я.

Крупье сделал знак и к нашему квартету быстрым шагом присоединились два амбала.

– Вот в этой ладони, смотрите, – я указала пальцем в лапищу авторитета.

– Будьте добры, покажите руки, – приказал вышибала неласково.

Мухлёжник заёрзал на стуле.

– И вы тоже ни с места, – приказала ему разгорячённая я. Не думала, что эйфория из‑за поимки преступника будет настолько сильно окрылять. Словами не описать это состояние. Сердце колотилось в груди, разгоняя кровь по венам. Лёгкий страх напортачить одолевал, но я упорно гнула свою линию.

– Вы, вы, – крупье сошёл с места и встал рядом с кучерявым на всякий случай, чтобы он не сбежал. – Сидите на месте, пожалуйста.

– Да как вы смеете! – возмутился авторитет. Однако руку он не поднимал. – По какому праву?!

На лбу его выступили капельки пота.

Герцог действовал молниеносно. Залез коленом на стол и схватил обоих за руки. Поднял и увидел там смятую по краям карту.

– Забирайте их на допрос, – мой начальник кивнул вышибалам и с достоинством аристократа пригвоздил: – Как инспектор‑казначей Оствуда, я вас арестовываю до выяснения причин. Ваши тысяча триста сальков отходит казне Мэнвуда, а моя муза освобождается от долга перед вами.

Из внутреннего кармана показалась золотистая блямба на красном бархате. Герцог, похоже, достал удостоверение, чтобы подкрепить слова весомым аргументом. Ненадолго. Продемонстрировал и спрятал обратно.

– Инспектор Оствуда… – послышалось с разных сторон.

– А как же?

– Всех свидетелей задержать и допросить. Этот кон считается недействительным. Крупье, раздай обратно фишки. А всю прибыль преступника арестовать до выяснения причин.

Работник игрового дома и бровью не повёл. Кивнул и сноровисто принялся раздавать чужие ставки обратно.

Ага, значит, это подстава для мухлёжников. И, скорее всего, крупье знал о происходящем. Казаниз, видимо, тоже. Заметила его довольную ухмылку, когда нашла взглядом.

– А теперь, моя дорогая Сюзанна, – герцог сел на столе и подхватил стакан мускатного, – отпразднуем, как и полагается в случае маленькой победы.

Он отсалютовал бокалом и в три глотка его опустошил, а мне осталось только облизнуться.

– Вообще‑то это был мой… – проворчала я и облегчённо выдохнула. Не знаю почему – на самом деле я бы не хотела терять такого несносного, хитрого, гадкого, но как оказалось, очень даже надёжного работодателя по имени Сирейли Праудмор.

– Казаниз, – позвал он управляющего, – принеси даме то, чем ты хотел её угостить, и развлеки шутками, как умеешь. А мне пора заняться работой. Я скоро вернусь.

Герцог кивнул в сторону уходящих преступников в сопровождении амбалов, поникшего кучерявого мужичка и других свидетелей за нашим столом.

Тот самый Казаниз первым делом подошёл с подносом и вернул герцогу бриллиантовые запонки.

– Когда‑нибудь ты их точно потеряешь, – пожурил он моего начальника. – Что скажешь отцу? Ведь это родовая драгоценность.

– Мелочи, – отмахнулся Сирейли. – Делай, что говорю, и не умничай.

Блондин пожал плечами и спрятал поднос за спиной как заправский официант. Я улыбнулась происходящему и, наконец, позволила себе опуститься на стул, стоящий рядом. Нервное состояние проходило постепенно, однако неприятный звон в ушах создавал лёгкое беспокойство.

Глянув в мою сторону, управляющий быстро опомнился:

– Ах, да! Фруктовое с корицей!

Немедля он устремился в сторону распашной двери, ведущей на кухню этого заведения. Подсказать им, что ли, идею для более удачного расположения столов? Эргономика, функциональность и практичность тоже немаловажны при создании дизайна помещения. А некоторые решения – своеобразное табу, как в случае с газовой колонкой, которую нельзя ничем декорировать из‑за правил пожарной безопасности.

Как бы ни раздражали подобные функциональные узлы, но с этим ничего не поделаешь. Жизнь диктует свои правила, и нужно уметь под неё подстраиваться, а не только упрямиться и гнуть свою линию из года в год.

Н‑да. Интересно, а сон мой был вещим? Сюзанна на самом деле сейчас в Москве? На моём прежнем месте?

Вздохнула и поспешила отвлечься, чтобы лишний раз не расстраиваться по пустякам. Пристально пригляделась к суконному покрытию стола. На вид – первоклассный бархат, благородный бордовый. Пощупала. Ага. Он самый. Если уж не могу поменять ситуацию, тогда постараюсь получить от подобного положения вещей максимум удовольствия. Запустила руку под стол и пощупала стык дерева с тканью. Ни скоб, ни гвоздей? Неужели клей?

Хм…

Глава 8 Признание

По подземелью самого известного игрового дома Мэнвуда гулял сквозняк. Его сильные порывы, подчас сравнимые с настоящим шквальным ветром, поднимали с каменного пола песок, солому и заставляли цепи на шершавых грязных стенах бренчать в такт звучащим из угловой камеры ударам.

– Ма‑ма‑мамой клянусь! – визжал некогда богатый игрок, а ныне арестант на допросе у инспектора‑казначея. – Я нашёл чемодан с банкнотами, я…

– Облигациями, – поправил его герцог Сирейли. – Банкноты – это пошло. Мы же продаём долг и берём в долг, и взимаем долг. В итоге мы заведуем долгами, видишь разницу?

Взгляд благородного аристократа в идеальном смокинге злорадно блеснул.

– Э… наверное… – неуверенно ответил мухлёжник, но уже без золотой цепи. Удар под дых заставил его диаметрально поменять своё мнение: – Нет! Нет! Я не знаю!

– Вот именно, ты не знаешь, иначе бы понял, что по номеру облигации легко отследить путь этой бумажки от банка до конечного владельца. Потому что обналичить её – поменять на монеты разного достоинства – можно только у нас.

Немного помолчав, Сирейли отвернулся и уставился на металлическую решетку двери.

– Расточительно, конечно, тратить столько металла на такого преступника, как ты. Можно было расплавить железо и смешать его с медью в разных пропорциях и получился бы целый сундук медных монет. Но тем не менее, ты здесь. И мне нужен хоть один повод, чтобы оправдать твоё здесь нахождение… – немного помолчав, он тихонько добавил: – Живым.

– Я‑я‑я! – преступник заикался от волнения. – Я виновен! Я сговорился с девками из Дубного переулка и картёжником из Тлуна, заведения на окраине. Мне нужно было поменять облигации так, чтобы банк не узнал, что новым владельцем стал я! И тогда Магорс предложил мне сыграть в карты в игровом доме. Предложил оставить облигации залогом и получить взамен фишки, отыграть партии и потом обналичить их золотом, только и всего!

– Да, это как раз мне и понятно, тем более Магорс раскололся сразу, в надежде, что его, как соучастника преступления, не станут запирать надолго ввиду чистосердечного признания. Но ты, мой дорогой аферист, зря потратил моё драгоценное время и цена твоей жизни в моих глазах упала до нуля. Дай мне хоть один повод оставить тебя в живых.

В глазах преступника выступили слёзы. Обида жгла глаза: его предали и пошли на сделку раньше чем он успел набить себе цену.

– Место! – вдруг вскричал он. – Я укажу то место, где нашёл чемодан! И‑и‑и время, я сообщу во сколько точно я нашёл его, вдруг вам удастся найти того, кто его украл у вас?

– Хм…

Сирейли отвечать не спешил. Эта информация действительно интересовала его, но он не решался спросить сразу, чтобы не подсказать повод для торга.

– И какой мне толк от места и времени? А вдруг ты мне врёшь и ты тот самый вор?

– Будь я вором, который знал откуда эти деньги, я бы не стал пытаться их обналичить в том же городе, в котором украл! – страх творил чудеса с преступником. Он отчаянно хватался за соломинку в попытке сохранить себе жизнь. – Ну так что, милостивый господин? Я могу быть вам полезен живым, нежели мёртвым!

– То есть ты утверждаешь, что это ты нашёл чемодан, а не мухлёжник и не сообщницы, что висели на твоих руках сегодня?

– Я! Это я! Это точно был я!

Герцог Сирейли Праудмор улыбнулся своим мыслям, обернулся и кивнул амбалу, стоящему за спиной арестованного.

– Дастен, этот готов сотрудничать. Возьмите его с собой прокатиться по городу, пусть укажет точное место и время происшествия. А мне пора спасать мою музу из лап любвеобильного шурина, пока не появился повод начистить ему… – Праудмор ненадолго замолчал, заметив злорадные ухмылки на лицах коллег, – скажем так, чересчур привлекательное личико.

Скупые смешки зазвучали в угловой камере, когда герцог потянул скрипучую дверцу на себя.

– И кстати, – он обернулся, продолжая: – Возьмите Лакса с собой, пусть уже прекращает притворяться Казанисом, или как там его правильно? А беднягу сердцееда, настоящего владельца прозвища, верните на место, как личико заживёт.

– Как прикажете, – все трое «работника» игрового дома кивнули.

А герцог Сирейли поспешил покинуть подземелье с чувством выполненного долга.

Но только на сегодня.

Счастливая улыбка заиграла на его устах.

Глава 9. Планы

Тёмная комната подвала встречала заговорщиков одиноким огоньком свечи. Сразу трое в плащах и капюшонах, накинутых на голову, юркнули внутрь, словно воры.

– Чёртов Рей! – ругнулся первый сипло. – Чёртов оствудский гарнизон. Кто бы мог подумать, что они пришлют к нам столько людей из‑за какой‑то казны мелкого города!

– А я предупреждал, – высказался сообщник, скрестив руки на груди. – Я вас предупреждал, что просто так это не закончится.

– Предупреждал он, умник, – проворчал третий. – Ты думаешь, мы зря тратили на тебя деньги? Или хочешь, чтобы наша связь стала достоянием гласности? М‑м‑м? Как Рей отреагирует на наше личное знакомство и участие наших денег в различных делах, проведённых для улучшения твоей репутации среди простых смертных?

– Никак, – задал задачку сообщник. – Потому что он не узнает ни от меня, ни от вас. У нас был уговор…

– И мы свою часть выполняем, в отличие от тебя! – прошипел первый. – Как ты планируешь обналичить украденные облигации?

– Я предлагал вам иной вариант. В нашей казне были монеты. Я советовал взять только их.

– И ты думаешь, этой суммы бы хватило на наши грандиозные планы? – третий продолжил негодовать. – Ведь ты клялся поддерживать наше общее дело, не так ли?

– Клялся, клялся, – согласился сообщник. – Но и я не всесилен. У меня связаны руки.

– Так что там с пробным чемоданом?

– Пока всё идёт по плану, – ответил ему третий заговорщик. – Мои люди следят за идиотом, который возомнил себя богачом. Он решил обналичить деньги в игровом доме.

– Хм, – первый призадумался. – Интересный ход.

– Глупый, – сообщник фыркнул. – Но может выгореть.

– Молись, чтобы выгорел, – первый достал нож и решил поугрожать, сверкая перед стоящей на столе свечой блестящим металлическим лезвием, – иначе у тебя кое‑что выгорит, причём буквально.

– И тогда вы не получите доступ к оставшейся сумме денег, – сообщник не испугался, а лишь пожал плечами.

– Ха! Ты думаешь, я не знаю, где спрятана остальная сумма? Ведь мы вместе тащили чемоданы и запихивали деньги в тайник.

– Да, но Рей не будет бездействовать. Как думаете, он поступит, если я умру или буду ранен?

– Увеличит охрану? – предположил третий заговорщик.

– Именно, – согласился сообщник. – А это значит, шансы обналичить деньги станут ещё призрачнее.

– Уговорил, – буркнул первый и полез прятать нож обратно в складки плаща. – Но учти, обманешь… и прощай репутация, жизнь, всё. Мы тебя уничтожим и утянем за собой на самое дно.

– Я это слышу уже не первый раз, – сообщник устало вздохнул, – и даже не в десятый.

– Тогда реши наконец проблему!

– Тише. – Cтоящий у двери заговорщик сделал знак замолчать. – Кажется, я услышал какой‑то скрип или шелест.

В комнате воцарилась гнетущая тишина. Пламя свечи тихонько танцевало, растапливая воск до жидкого состояния. Все трое вслушивались в шорохи и звуки по ту сторону стены.

– Вроде, показалось, – облегчённо выдохнул третий, пару секунд спустя.

– Ты сказал, в доме никого нет?

– Я сказал, в подвале никого точно не будет, – не согласился сообщник. – А про дом, как вы себе это представляете? Мне выгнать всех слуг и привлечь тем самым внимание?

– Хватит препираться, – третий не выдержал и решил закончить разговор. – Предлагаю на сегодня закончить и следующую встречу назначить вечером, когда станет известно о чемодане.

– Послезавтра, – поправил его сообщник. – Сегодня и завтра у меня званые вечера.

Услышав это, остальные заговорщики фыркнули.

– Хорошо же ты устроился, знать обихаживаешь, живёшь припеваючи, нужды не знаешь…

– За что теперь расплачиваюсь, – не согласился тот. – А вам пора возвращаться к своим обязанностям.

– Да, да, – согласились оба. – Как прикажете, господин.

Злорадные мины на их лицах резко контрастировали со значением сказанного.

Не ответив, сообщник первый потянул дверную ручку на себя и поспешил вынырнуть наружу. Остальные заговорщики, как и было положено, стали ждать, когда шаги товарища стихнут на лестнице.

Минуту спустя подвальная комната опустела. Свечу задули перед уходом и потому глухое помещение сейчас было погружено во мрак, и тишина стояла кругом непроницаемая.

Глава 10. Шантаж

Казаниз, да простит меня герцог, оказался на удивление приятной личностью. Не в сравнении с моим работодателем, чтобы ему икнулось!

– Да?

Я поддерживала разговор и изредка кивала.

– Не представляете, Сюзи, я сам был настолько удивлён…

– Ой ли?

Хитро сощурилась и улыбнулась, намекая тем самым – не верю ни единому слову. Рассказчик быстро сдался и хохотнул.

– Ладно, ладно, признаю. Это было ожидаемо.

– Ну ещё бы. Поцеловать незнакомку в шею и не получить в ответ пощёчину? Это как‑то слишком смело с вашей стороны, не находите?

– Она сама виновата, – оправдывался сердцеед. – Стреляла в меня глазками весь вечер.

– Или вы так подумали, а она изучала вашего соседа.

– Кстати, вполне вероятно, – Казаниз усмехнулся. – Ведь в тот день я был с герцогом.

Ага.

Проговорился?

– Твоим языком можно с лёгкостью опоясаться, – проворчал Сирейли, подкравшись к нам сзади.

Обернулась к нему с улыбкой и поспешила состряпать серьёзную мину. Наверняка щёки мои стали пунцовыми, потому что темы, обсуждаемые в данный момент, были не такими безобидными, как мне бы хотелось. А пряный напиток слегка ударил в голову.

– Идём, Сюзанна, нам пора.

Я почувствовала чужую руку на моём локте. Толчок. И меня подняли на ноги.

Стул скрипнул. А объятья герцога против воли сомкнулись кольцом на моей талии.

– Умеешь же ты встревать в ненужный момент, Рей, – Казаниз фыркнул недовольно. – Мы только начали рассказ про фестиваль Августа Седьмого.

– Это когда ты соблазнил девушку по имени Рита?

Сердцеед в долгу не остался.

– Помнится, я отправился утешать тебя после её побега.

Сирейли вмиг помрачнел. Поджал губы и проронил недовольно:

– Не будем об этом.

На том разговор наш прервался, и герцог поспешил увести меня подальше от любвеобильного образчика мужского пола.

– Так ты женат?

Ничего не могу с собой поделать. Этот вопрос показался для меня крайне важным, оттого сорвался с языка прежде, чем я взяла себя в руки. Но Праудмор отвечать не спешил. Промолчал.

Обидно.

Ну и ладно. Тоже буду молчать. Поджала губы и выгнула спину, перестала сутулиться. Вновь оглядела красивый интерьер холла и первой вынырнула наружу, туда, где ещё накрапывал дождик.

Ливнем не назовёшь, конечно. Но сырость и холодный, пронизывающий ветер, заставили поёжиться. Платье мне показалось тяжелее обычного. А запах сырости и грязи отчётливо чуялся в воздухе.

– Корабли мы посмотрим в другой раз, а сейчас заглянем в иное место.

Я пожала плечами.

Хозяин‑барин. Мне ли ему указывать, что делать? Куда ехать и зачем?

Галантно подав локоть, Сирейли помог мне сойти вниз со ступенек и снова поднял на руки, чтобы помочь забраться в подъехавший, как по команде, экипаж.

Внутри нас ждал неказистого вида мужчина в тёмном плаще. Под ногами его собралась небольшая лужа, за что он тотчас попросил прощения:

– Извините…

– Ничего.

Я приязненно ему улыбнулась. Тоже мне проблема. Неужели он думает, что меня подобное заботит? Наоборот, я стала искать полотенце или какую‑нибудь чистую тряпку, чтобы он мог вытереться.

Пощупала сидение и поняла, что, скорее всего…

Ага.

Привстала и потянула сидение вверх.

– Что ты делаешь? – удивился Праудмор, забравшись внутрь. Он был вынужден сесть напротив меня, пока я решала насущную проблему.

– Ищу, – отмахнулась я. Вынула из ящика большое коричневое одеяло, на вид чистое.

– Возьмите, снимайте мокрую одежду и укутайтесь, – посоветовала я.

С чувством выполненного долга уселась обратно.

– Сними плащ и укутайся, – согласился герцог.

– Как прикажете, – ответил (судя по всему) слуга или работник.

Сирейли перевёл на меня странный взгляд. Неужели опять отчитает?

Прикусила губу и отвернулась к окну, не желая слушать очередную выволочку, особенно при посторонних.

– Молодец, – похвалил он кого‑то. А секунду спустя постучал, и карета тронулась с места. Я откинулась на спинку и облегчённо закрыла глаза. Невероятная усталость вдруг накатила – не отбиться.

– Только не засыпай, – попросил Праудмор.

Жаль, я бы сейчас с удовольствием подремала, пока мы едем. Вместо этого прикрыла ладошкой рот и тихонько зевнула.

– Кто молодец и что, в сущности, произошло? – решила развлечься беседой, раз уж спать нельзя.

– Ты молодец, Сюзанна.

– Тогда умница, – поправила его я. – Молодец – мужской род.

– А говоришь, читать не умеешь, – снова прицепился несносный герцог.

Наверное, в сотый раз пожала плечами, мол, так и есть.

Сирейли скрестил руки перед собой и молча уставился в окно. В кабине кареты воцарилась неприятная тишина. Лошади неспешно цокали по брусчатке, рессоры поскрипывали. Дождик накрапывал, а я отчаянно боролась с зевотой и скукой.

– Куда мы едем, – не выдержала я наконец.

– В портовый квартал, – герцог ответил прямо. А секунду спустя поднял руку и постучал ещё раз. Карета медленно остановилась. Худой и неприветливый на вид работник герцога поспешил выйти наружу, Праудмор вышел вместе с ним, оставив меня недоумевать.

Оставленное на сидении одеяло вобрало в себя часть влаги и теперь казалось уже не таким чистым, как ранее. И всё равно подняла и сложила его, как следует, квадратной стопочкой.

Порядок – вот моя слабость. Всё должно быть на своих местах, аккуратно сложено, а не валяться где и как попало. Я настолько привыкла и приучила себя к этому, что не могла работать в грязной комнате. Не могла сосредоточиться. Раздражение точило изнутри и мешало взяться за дело. Поэтому частенько перед началом рабочего дня я одевала пластиковые перчатки и убиралась в офисе, точнее своём закуточке, огороженном с разных сторон сатиновым стеклом, полками с книгами и напольной металлической подставкой для цветов.

Отдельным мучением было вытирание пыли с каждого листочка аспидистры и кофейного дерева. Красиво – не спорю. Но содержание рабочего пространства в чистоте – неотъемлемая составляющая крепкого здоровья.

Не успела я задуматься, герцог вернулся и первым делом окинул недовольным взглядом сложенное одеяло.

– Он – детектив, ему положено мёрзнуть на улице.

– В первую очередь он человек, и его здоровье тоже важно, – не согласилась я.

Герцог сощурился, но возражать не стал.

– Ты очень противоречива, я говорил?

– Кажется, уже дважды.

– Так вот, – он продолжил свою мысль, – изначально, мне нужен был повод, чтобы проверить Вабу Кованни. И то, как она поступит с моими запонками.

Я затаилась, внимательно слушая герцога. Но он быстро замолчал и распространяться дальше не стал.

Вот же обломщик.

– А дальше? – подтолкнула его продолжить.

– Что?

– Ну, про запонки и Вабу Кованни, – подсказала я.

– Откровенность за откровенность, – шантажист напротив усмехнулся. – Скажи честно, кто ты и откуда знаешь математику? Умеешь читать?

– Читать на вашем языке я и вправду не умею. Но это не значит, что я совсем ничего не знаю.

Герцог вздохнул.

– Не уверен, водишь ли ты меня за нос, но сегодня ты действительно помогла, поэтому я приоткрою тебе маленькую тайну.

Я подалась вперёд, слушая внимательно.

– У меня несколько подозреваемых, кто мог бы провернуть настолько крупную и наглую кражу. Тётушка Вабу – заведует целой улицей публичных домов для знати и Дубного переулка для менее обеспеченной публики. В её заведениях были найдены первые облигации. Те две дамы, которых мы сегодня поймали в компании мошенников, признались, что их выкупил шулер по имени Магорс из Тлуна. Сам Магорс признался, что его подбил на работёнку старый приятель, который нашёл чемодан с деньгами.

– М‑м‑м, – я призадумалась. – А деньги, конечно, нумерованные и вам не составило труда вычислить, что это краденное?

– Именно, – согласился герцог.

– Бухгалтер игорного дома прибыл в банк и попытался обналичить их сегодня утром. Когда я решал вопрос с Вабу Кованни, заодно узнал о новом вскрытом источнике краденных денег.

– А она…

– Она меньше всего мне кажется замешанной. Иначе бы она не стала принимать от меня новые облигации, а затребовала расплатиться сальками, – в ответ на моё недоумение он добавил: – Монетами.

– Ну да. Ясно. Имея на руках меченные деньги – первым делом хочешь от них избавиться.

– Но Вабу лишь завысила цену твоего долга и с радостью приняла полторы тысячи вместо запонок.

Кое‑что стало проясняться. Но несмотря на это, фортель с моей продажей авторитету с золотой цепочкой очень уж не понравился.

– Ты действительно меня продашь кому‑нибудь, когда я тебе надоем?

Не хотела ставить вопрос ребром, само вылетело.

– Нет, – отрицал Праудмор. – Я бы предпочёл нанять тебя на работу, чтобы оправдать подобное вложение средств. Ведь мне придётся или выкладывать сумму из своего кармана, или оправдываться перед казначеями в Оствуде.

Ага, иными словами, запишет выкуп моего долга на счёт фирмы. Ужасно, но зато правда.

– И сколько же времени мне потребуется, чтобы отработать необходимую сумму? А главное, что будет входить в мои обязанности?

– По‑моему, второе мы уже обсудили, а первое – всё будет завесить от величины твоей пользы…

– Это понятие растяжимое, – перебила его я, – а мне нужна конкретика. Два месяца, три, полгода, год. Сколько?

– Скажем так, поможешь мне расследовать дело о краже, найти деньги и преступника и, считай, свободна.

– Ха!

Я скрестила руки на груди. Да там в городской казне наверняка несколько сотен тысяч сальков, а он мне подачки в полторы тысячи кидает.

– Ладно, – герцог понял меня без лишних слов. – Я прощу тебе долг и выплачу премию, чтобы не было необходимости возвращаться к прежнему занятию.

– Квартира, – я поставила условие. – Мне нужно своё собственное жильё, и не абы какую лачужку, самую убогую в этом городе.

Праудмор усмехнулся.

– Да уж, – проворчал он, – спорить с тобой – одно удовольствие.

– А мы разве спорим? – Я прикинулась невинной овечкой. – Мне казалось, мы обсуждаем мой гонорар за проделанную работу.

Герцог напряжённо поджал губы и замолчал. Продолжил смотреть в окно до тех пор, пока карета не остановилась несколько минут спустя. И только тогда высказался:

– Я уважаю людей, которые знают себе цену, а не глупцов, неоправданно завышающих собственную стоимость.

– То есть я глупая? – оскорбилась из‑за его слов.

– А разве я это имел в виду?

Уел.

Вот почему стоит начать его уважать, как он предоставляет новый повод для обид? Чем‑то отдалённо напоминал Кирилла Ивановича… Только чем именно? Заносчивостью? Или умением обламывать? Наверное, всем вместе взятым. У начальников, я полагаю, есть некая общая стратегия – осаживать подчинённых, чтобы те не считали себя умнее руководства, а значит, не спешили искать новую работу. Игра на грани баланса интересов.

Канатоходцы.

– Идём, выясним, чего ты стоишь.

– Мм‑м?

Я подала герцогу руку и послушно вылезла из кареты вслед за ним. И, конечно же, первым делом попала в лужу.

Н‑да.

Очень уж хотелось чертыхнуться, но я сжала губы и промолчала. Доказывать – так доказывать собственную ценность. В противном случае моя квартира сама себя не купит. А я не в том положении, чтобы терять настолько выгодный шанс найти своё место в жизни, пускай новой и довольно странной.

Трущобы.

Первым моим впечатлением о месте, куда меня привезли, было именно это слово. Злачный закоулок, грязь и лужи кругом. Тёмный тупичок, наружу которого смотрели приоткрытые створки окон. Между двумя стоящими рядом трехэтажными домиками тут и там были растянуты канаты с бельём. Вроде бы стиранным, но каким‑то неряшливо серым и очень мятым.

А ещё вонь стояла такая, что хотелось поскорее отсюда убежать и глотнуть свежего воздуха где‑нибудь у реки, на набережной, мимо которой мы недавно проезжали.

– Мой частный сыщик нашёл то место, где ты жила ранее, – пояснил герцог. – Этот человек, чьё удобство ты так рьяно защищала в карете, копал под тебя, выспрашивал, и знаешь что?

– И?

Страшно было – да, но ещё и довольно интересно узнать хоть какие‑то подробности о Сюзанне.

– Информация о тебе была весьма противоречива. Но одно он отметил со всей уверенностью. Ты мало с кем общалась, однако в своей соседке души не чаяла. И даже дарила ей подарки.

Оно и понятно, человек – личность социальная, ему нужно с кем‑то общаться, делиться теплом, разговаривать «по душам».

– И где она? – я постаралась выровнять голос, но было сложно. Волнение захлестнуло. Сжала пальцы в кулак и натянуто улыбнулась.

– На третьем этаже.

Герцог кивнул в сторону одного из балконов – лестничных клеток.

После моего вопроса Сирейли однако замер и уставился на меня с сомнением.

– Вообще‑то это ты должна мне сказать, где жила совсем недавно и как зовут твою подругу?

– Но это же вы решили поузнавать обо мне за моей спиной. – Я пожала плечами, мол, не мешаю ему играть в детектива. – Вот и покажите мне силу вашей дедукции и умения некоего частного сыщика узнавать информацию.

Праудмор фыркнул. А я поздравила себя с удачной отговоркой.

Чувствую, самое интересное ещё впереди. С другой стороны, я могу сделать вид, будто сказанное обо мне (то бишь Сюзанне) – ложь и не признавать очевидное. Но, думаю, вопросов у герцога прибавится, как и снизится доверие к моей противоречивой персоне.

Эх…

А счастье было так близко.

Глава 11. Соседка

Высокая хлипкая деревянная лестница тянулась вверх почти до самой крыши. Мансардный, третий этаж выглядел довольно пошарпано и вызывал во мне кучу вопросов. Неужели его надстроили? Потому что кирпич был другого цвета, более яркий, чем внизу, но скат крыши казался очень и очень старым. Будто красная черепица выгорела на солнце за сотню лет и не меньше.

– Пригни голову, – предостерёг меня герцог, когда я чуть не стукнулась лбом о деревянную балку, – и не зевай. Здесь нет доктора, чтобы возвращать тебя из очередного обморока.

Ехидное замечание начальства приятным не назовёшь, но за своевременное предупреждение я должна быть благодарна. Вот именно. Должна…

Обойдётся.

Моё «спасибо» ему всё равно до лампочки. Поэтому не стала утруждать себя. Молча прошла следом сквозь небольшой тамбур в комнату, в которой у стола сидела взрослая женщина с чёрными как смоль волосами.

Возраст моей якобы соседки определению не поддавался, потому что с виду она была очень ухожена. Однако стояла в её глазах скука смертная, отчасти поэтому она не стала удивляться нашему прибытию. Видимо.

– Явилась‑таки, – женщина обернулась в мою сторону и слегка улыбнулась. – Представишь его, или мне отгадать?

Пожала плечами и не спешила подсказывать.

– Это тот самый принц на белом коне, которого ты ждала?

Чудом не прыснула со смеху. Поджала губы.

Герцог закашлялся.

– Шучу.

Соседка махнула рукой и пригласила присесть на одну из узких кроватей или же стул рядом с ней. Естественно, я прошла и заняла стул. Тотчас она схватила меня за руку, стиснула обеими ладонями и тихонько уточнила:

– Ну как он? Оправдал твои ожидания?

Ничуть не тонкий намёк заставил смущённо потупиться.

– Ещё не определилась, – решила слегка подпортить моему боссу репутацию неутомимого… кхм… мужчины.

– Так у вас не было близости!

И как она только вычислила?..

– Это так заметно? – в разговор вклинился новый участник, он же Сирейли Праудмор.

– Я бы сказала, что всё у вас на лбу написано. Например, Сюзи села ко мне, а вас оставила одного стоять, вместо того чтобы висеть на вашем локте и не отпускать. Казалось бы, начало отношений всегда выглядит как бурный роман, – она отпустила мою руку и стала жестикулировать, проникновенно добавляя: – Глаза горят, щёки пылают, перестрелка взглядами каждую секунду.

– Так ведут себя влюблённые глупцы, – фыркнул Праудмор. – А я человек респектабельный, которому не пристало поддаваться эмоциям.

– Тогда зачем вы её купили?

Логичный вопрос озвучила моя визави. Вот за что её уважаю, так это за смелую натуру. Едва мы вошли, она заняла наступательную позицию и стала первая расспрашивать.

– Тому есть причина, – герцог лишь отмахнулся и перевёл тему. – Так вы знакомы, я полагаю.

– Полагайте. – Моя соседка демонстративно закинула ногу на ногу и подалась вперёд, занимая позу скучающего уныния. – Что мне с вашего предположения? Теплее и сытнее не станет, не так ли?

Я её уже обожаю. Эм, как личность. Жаль, я так не могу крутить мужчинами. Глянула на Сирейли и мысленно усмехнулась. Плечи опущены, он явно оконфужен. Но вот начальник опомнился и азартно засверкал очами, словно бриллиантовыми запонками.

– Конечно же, – он полез в карман, – деньги, всем нам нужны деньги…

В его руках показалось несколько золотых монет. Неужели это те самые сальки? Завороженно наблюдала за игрой света на примитивной платёжной единице, даже трёх, что лежали сейчас на ладони руководства.

– Вот это я понимаю, другой разговор, – соседушка поменяла ногу и хитро улыбнулась.

– Дорогая, ты же позволишь мне немного откровенности? Твоя жизнь уже устроена, а мне остаётся выплачивать долг Вабу Кованни, будь она… – тут женщина прервалась.

– Хм.

Герцог спрятал деньги обратно в карман.

– Так на чём мы остановились? – Он опустил взгляд вниз и стал разглядывать доски пола. – Ах да, о Сюзанне. Откуда она прибыла, кто её родители, как попала в лапы к торговке плотью?

– Чтобы вы знали, Сюзанна не такая. Она никому не позволяла себя и пальцем тронуть! – взвилась моя соседка. – Она ждала того единственного, кто её полюбит, так ведь, моя дорогая?

Я постаралась скрыть удивление.

– Э…

Прикусила губу и смущённо потупилась.

Ничуть не понимаю, как такое возможно? Неужели моя соседка тупо клянчит деньги и водит герцога за нос? Впрочем, мне совершенно точно не хочется ей мешать. Сам виноват, подумаешь, разорится на пару‑тройку сальков, а я останусь при своих. И все довольны, не так ли?

– Что‑то здесь не сходится.

Праудмор сделал шаг к столу и занял агрессивную позицию. Не так, он будто разгневался, продолжая мысль:

– Как такое возможно? Она ведь одна из девочек Вабу?

– И что с того? Откуда на неё столько жалоб? И почему её преследуют обиженные поклонники? – соседка не сдавалась, приводила всем известные доводы. – А всё потому, что Сюзи хитрая и умная девочка. Она прибыла сюда из‑за меня, если бы не я…

Чего не ожидала, так это слёзы, натуральные, искренние!

Ой, мамочки мои…

Вот это талант!.. Вот это экспрессия!

– Я… ей… А она… – соседка всхлипывала, уронив лицо в ладони. – Она же ничего не…

– Ну хватит!

Герцог не выдержал. Вытащил из кармана три золотые монеты и быстро водрузил их на стол рядом с превосходной актрисой.

– Ещё три сверх того, если услышу наконец правду.

Казалось бы, затяжная истерика прервалась тот же миг, будто и не было. Соседка поспешила вытереть глаза тыльной стороной ладони.

– Каждый раз как вспоминаю о Брисби, который утонул в реке, слёзы ручьём, вы же понимаете.

Я хохотнула. И сделала вид, будто на самом деле закашлялась. Как жаль, что я даже имени её не знаю.

– Так вот, – женщина собралась и серьёзно ответила. – Сюзанна на самом деле знатная особа.

Герцог запылал неистовой яростью и потянулся к трём салькам, что уже лежали на столе. Но рассказчица его опередила, жадно накрыла «честный» заработок ладонью.

– Я правду говорю!

– Тогда что ей здесь делать?

– Что делать? Что делать? Искать любовь, вот что! – выкрикнула моя дорогая подруга (по всей видимости). – Искреннюю! Такую, которой не страшны преграды!

– И зачем? Зачем же ей тогда менять сытую жизнь на это? – едко осведомился аристократ. – Это ложь чистой воды.

– Её отец продал дочь какому‑то несносному старикашке, а она в ответ пригрозила, что лучше пойдёт в публичный дом, чем выйдет за него замуж.

– Всё ясно. – Праудмор сделал какие‑то свои выводы, чем удивил нас обеих.

– Ты и она – патологические лгуньи, или… – он поспешил добавить: – Или вы обе слегка тронулись от безнадёги.

– Вот это я понимаю, циничность уровень Бог, – я не вытерпела, высказалась.

– А что ты предлагаешь, поверить в этот идиотизм?

– Свюззи Анна.

Какие‑то два слова. И казначей застыл на месте.

– Ну‑ка повтори!

– Свюззи Анна, – послушно повторила подруга, а затем добавила: – Наверняка вы слышали о скандале? Как думаете, сколько людей её искало из самого Оствуда? И как сильно вы вляпались, назвав её своей содержанкой?

Герцог переменился в лице. Застыл.

– Больше никому. Ни слова. Об этом! – пригрозил он, едва опомнился.

Соседка в ответ лишь хмыкнула. А я?

Что я?

Я внимала дальше и не влезала в разборки. Тем более ни черта не смыслила в происходящем.

– А что? Старший Праудмор разгневается? Младший увёл невесту? И сделал её содержанкой? – соседка вовсю развлекалась.

Её ехидству позавидовала бы сама Баба Яга.

– Больше ни слова! – рявкнул герцог.

Ох, вот это я понимаю, натуральные эмоции. Мне стало немного жаль руководство. Самую малость, потому что тотчас припомнила его угрозы в мой адрес.

– Хорошо, я замолчу, – быстро сдалась собеседница. – Но вы, Сирейли Праудмор, выкупите мой долг перед Вабу Кованни.

После её слов в комнате повисла пауза. Зловещая, неприятная. Моя искренняя привязанность к сидящей рядом вмиг улетучилась. Она, что ли, на моё место метит? Глупое, в сущности, предположение оставило осадок в душе. Неужели конкурентка?

Тфу! Допустим, на руку и сердце герцога я не претендую, на печень и почки тоже, но факт остаётся фактом, она использовала мой приём! С другой стороны, положение у неё незавидное. Вздохнула и решила за неё заступиться.

– Вместо квартиры я попрошу свободу для неё.

– Сколько?

Тихий тон Сирейли вселил в меня небольшую уверенность до тех пор, пока я не услышала сумму:

– Семьсот пятьдесят восемь сальков, – соседка подняла ладонь и исправилась, – семьсот пятьдесят пять сальков. И минус ещё те три салька, которые вы мне обещали за правдивый ответ.

Праудмор, не думая, согласился (не без раздражения в голосе):

– Согласен.

И быстро добавил:

– Но только о Свюззи больше ни слова!

– Идёт, – весело произнесла соседка. – Но, если вы позволите, я бы поговорила с моей подругой наедине. Буквально пять минут о нашем женском, сами понимаете…

– Я подожду снаружи.

Герцог спешно отвернулся, будто эта тема была ему противна. Мне оставалось недоумённо хлопать глазами и ждать, пока он выйдет. Когда же это наконец произошло, я услышала совершенно невероятное:

– Так кто ты такая?

Смысл сказанного не сразу дошёл до моего сознания.

– Сюзанна…

– Мне‑то не рассказывай, – соседка хитро улыбнулась. – Как меня зовут?

Пришлось признать очевидное:

– Я не знаю.

– Вот то‑то же. Мы с тобой одного поля ягоды, дорогуша.

– Так всё сказанное ранее – ложь? – я поспешила перевести тему. А вдруг прокатит?

– Ну почему же? – соседка хохотнула. – Свюззи Анну действительно сосватали за Праудмора‑старшего, если слухи не врут. А реакция герцога тому подтверждение.

– Так его отец жив? А герцогский титул? – удивилась я (для вида). На самом деле развивала безопасную тему.

– Насколько мне известно, Балор официально сложил полномочия и передал их сыну. Так что теперь Сирейли казначей‑инспектор, ответственный за внешний периметр Оствудской торговой империи.

И снова хитрый взгляд в мою сторону.

– Ты наверняка не знаешь, что это значит, не так ли?

– Догадываюсь, – ответила ей уклончиво.

– Ладно, – соседка мучить меня не стала. – Я Дора, и мы с тобой не родня. Собственно, никогда ей не были, откуда ты прибыла я не знаю. Но сейчас ведёшь себя как пришибленная девочка из Бродяжного. Хотя на вид – Сюзанна. Неужели герцог промыл тебе мозги?

– Нет, но я теряла сознание и часть моей памяти утрачена, – быстро выкрутилась я, пользуясь её предположением. Вот только кое‑что из сказанного корябнуло: – Так я не Свюззи Анна?

– Я не знаю, – честно призналась Дора. – Нам обеим лучше было бы, будь это правдой.

Она хитренько улыбнулась и добавила:

– Да не мучайся ты так, когда герцог нас раскроет, мы убежим от него подальше. У меня есть план. Так что давай вместе сыграем в игру – обмани Праудморов, а когда она подойдёт к концу, мы скоро удалимся под закрывающийся занавес и овации зрительского зала.

Ну точно актриса. Мне не показалось.

– Выбора у меня нет, – вынужденно согласилась я. – Но, знаешь, я рада, что мы с тобой повстречались.

– О, а я‑то как рада!

Дора стиснула меня в объятьях.

В этот самый миг дверь тихонько скрипнула.

– Вы наговорились? – голос Сирейли немного испугал. – Время не ждёт, пора отправляться.

– А как же?

– Дору я выкуплю позже, для начала мне нужно добраться до банка, чтобы обналичить крупную сумму. Иначе ещё раз вручать Вабу запонки – нет никакого желания.

Дора кивнула мне в знак прощания, а я постаралась спрятать непрошенные слёзы. Вот она – мышечная память, судя по всему. Рядом с ней я чувствовала себя уютно и хорошо. Встречаются же такие люди, которые нравятся не благодаря, а вопреки. Просто нравятся и причины не важны. Вот и с ней так же.

Вдох – выдох. И мы с герцогом быстро покинули мансардное помещение, если не сказать, чердак, не ведая о том, что последующие события будут развиваться настолько стремительно – успевай переводить дыхание.

Глава 12. Прогулка

Очутившись на набережной сточного канала, ведущего прямо в море, мы с Праудмором ускорили шаг. Герцог отчего‑то злился.

Почему?

Я догадывалась. Но посчитала своим долгом промолчать, чтобы не нарваться на неласковые словечки, если не грубость.

– Сюда.

Провожатый свернул в темноту переулка и потянул меня за руку. Послушно проследовала за ним, не подозревая никакой опасности, пока не услышала хриплое у самого уха:

– За нами хвост.

Моему изумлению не было предела. Однако пищать, кричать, спрашивать – ничего из этого мне не показалось разумным в данных условиях.

Будто в подтверждение слов начальства в темноте переулка послышались громкие шорохи. Крепкие плечистые ребята заглянули к нам на огонёк, но, судя по всему, ничего не видели перед собой, так как темень в переулке стояла кромешная.

– Эй, точно сюда завернули? – спросил один у другого. – А не в соседний?

– Может и в соседний.

Первый смачно собрал слюну во рту и сплюнул на пол. Так и хотелось отчитать его за неподобающее поведение. Но, как бывало в Москве, вместо этого натянуто улыбнулась пустоте и стиснула зубы.

Зря, конечно, припомнила о прошлом. Ностальгия по хайтеку, ритму жизни мегаполиса, уютным кофейням захлестнула. Чудом слёзы на глаза не навернулись. Праудмор, будто почуяв изменения в моём настроении, приобнял за плечи и медленно погладил пальцами открытый участок кожи ближе к шее.

– Нету здесь никого, – пришёл к правильному выводу преследователь.

Одна поправка, правильному для нас и нашего с герцогом здоровья.

– Эх, возвращаться к старику ни с чем – снова выслушивать это противное брюзжание.

– А чё делать? Поищем их? – уточнил на ходу другой бандит (заочно присвоила ему подходящий род занятий).

– Не‑а, – отказался первый, – я промок как собака. Поскорее бы пожрать и на боковую, вздремнуть.

– Да… а у Селиды сегодня шпик и картошечка заливная с маслицем.

В тупичке, в котором мы по‑прежнему прятались, наступила тишина. Я затаила дыхание. Иначе вину за неудачную попытку отделаться от хвоста в конечном счёте свалят на меня. А из‑за услышанного мой живот готов был вот‑вот недовольно заурчать.

– Ладно, идём.

Один из преследователей хлопнул приятеля по плечу и оба тотчас покинули наше мирное уединение в темноте.

Дождавшись, когда шаги громил стихнут, облегчённо выдохнула. Оказалось, зря. Очередная проблема в лице недовольного босса сейчас стояла рядом со мной. Поначалу невинное поглаживание стало, я бы сказала, более интимным. Костяшками пальцев Сирейли водил немногим выше ложбинки груди.

– М‑м‑м? – поинтересовалась я.

– Так, значит, Анна? – спросил герцог ни с того ни с сего. – А я дурак, не поверил тебе сразу, когда ты представилась в карете. Читать не умеешь? Правда?

– Сколько мне ещё повторять об этом?

Пожала плечами и попыталась отстраниться.

Как бы ни так. Герцог повернул меня к себе и стиснул в объятьях.

– Может, нам стоит быть тише? – я попыталась разрулить ситуацию. Намекнула на недавние обстоятельства. – Иначе бандиты вернутся и нам несдобровать.

– Ха! – герцог усмехнулся. – Люди моего отца меня не тронут. Наверняка они лишь сопроводят нас к нему на допрос.

– Так быстро? – удивилась я.

Не успела Дора рассказать о Свюззи Анне, как его отец уже обо всём узнал? Да быть этого не может!

– А это точно были люди Праудмора‑старшего?

– Есть какие‑то сомнения? – Сирейли говорил загадками.

Вот не люблю, когда отвечают вопросом на вопрос. Но делать нечего. Пожала плечами и выставила руки вперед.

– В любом случае здесь достаточно места, чтобы встать порознь.

– Мне не хочется. – Наглый, беспардонный герцог испытывал моё терпение. – А ты, моя дорогая, Анна, мне должна полторы тысячи сальков.

– Почему это?

– Да потому, что стоит отцу узнать о нашем уговоре – он заберёт тебя себе, и работа не будет выполнена.

Вот так новости.

– Но откуда он узнал, что я, точнее… ну, здесь?

– Вот и мне интересно.

Герцог нещадно стискивал меня в объятьях, словно так и надо было.

– Или же у меня есть иное предложение, – его неприлично приятный голос стал ещё мягче. – Мы можем сказать ему, что ты теперь моя.

– Что?!

Тут я уже не выдержала, толкнула что было силы. Герцог наконец отстранился.

– Для виду или как? – я попыталась совладать с собственными чувствами. Волнение отчётливо слышалось в моём голосе.

– Для виду у нас не получится, – Сирейли пришёл к закономерному выводу, – твоя соседка сразу же обнаружила обман. А это значит, между нами должна состояться близость.

– Ну уж нет!

– Значит, отношения должны быть более непринуждёнными.

Обидно было – не то слово.

– Помнится, это ты осадил меня после одного добродушного взгляда. Это когда я села в карету сегодня утром. Пригрозил отправить в ужасное место, или уже забыл?

Сирейли громко вздохнул и тихонько чертыхнулся.

– Я не умею вести себя с женщинами, – признался он. – И весь мой опыт – это или допросы, или работа, или байки приятелей. А отец вовсе пригрозил женить меня на первой встречной, чтобы я наконец сделал ему наследника.

К сожалению, откровения герцога ничуть его не извиняли.

Не умеет себя вести? Тогда хотя бы не хамить и не угрожать, неужели сложно? И с какой стати он решил поменять своё ко мне отношение? Изменить правила игры?

– Мне жаль тебя огорчать, но я согласна лишь на то, о чём вы уже договорились ранее. Ни больше ни меньше.

– Что ж…

Начальник наконец покинул тупичок и осторожно выглянул на свет.

– Идём.

– Куда? – закономерно уточнила я.

– Как куда? В банк. – Праудмор‑младший будто вернулся к прежнему настроению. – Будем выкупать твою соседку у Вабу Кованни.

Я облегчённо выдохнула. Похоже, гроза миновала. Как оказалось немногим позднее – нет, нам лишь была дана небольшая отсрочка. Но я и этому была несказанно рада. Всё же лучше бегать по улицам, чем находиться в тёмном закоулке в рискованных объятьях нежеланного мужчины. Последнее, конечно, спорно. Вот только отношение к себе Сирейли изрядно подпортил хамским поведением, что даже презентабельный внешний вид не спасал.

Никогда не была падкой на красивую мордашку. Бицепсы, кубики – тоже не заставляли моё сердце трепетать от одного взгляда. Кому‑то денежный вопрос был крайне важен. А для меня, романтика со стажем, хотелось адекватного, нормального отношения и маленькие нежности вроде улыбки поутру. Приятного поцелуя в щёку на прощание. Мой бывший муж был жутким лицемером. В глаза улыбался, а стоило нам оставаться одним – высказывал всё, что накипело. Взгляд не тот, улыбка не та. Токсичный ревнивец – описала бы его двумя словами. Симпатичный, с виду галантный и обходительный. На деле – урод, каких только поискать.

После второй пощёчины во время ссоры, я поняла, что так больше продолжаться не может. Или я сломаюсь, или уйду в никуда. Из двух вариантов выбрала последнее, хоть и было страшно остаться на обочине жизни. Спасибо Кириллу Ивановичу.

Как сейчас помню, уходила от него после собеседования вся в слезах. Но не из‑за того, что он меня довёл. А оттого, что я чувствовала себя плохо. Его дежурные вопросы «о перспективах», «планах на будущее», «желание уехать из Москвы или остаться», «возможность фриланса», «поездки за границу» настолько разбередили душу, что я не удержалась.

Сейчас меня эта ситуация лишь заставляет улыбаться и быть признательной Кириллу за терпение и помощь.

Сирейли тоже помог, но, увы, терпение не проявил. Наоборот, старался лишь извлечь выгоду для себя, не заботясь о моём мнении.

Зря я об этом подумала. Тотчас захотелось убежать подальше и не видеть никого и ничего. Просто раз, и исчезнуть из этого мира навсегда.

Точно!

Помнится, прошлый раз, засыпая, сидя за компом в офисе, я пожелала нечто подобное. Неужели моё желание было исполнено? Но кем или чем? Высшими силами? Каким‑нибудь глобальным Дзеном или Фэншуем?

Всё возможно.

– О чём задумалась?

– Да так, о прошлом, – отмахнулась я.

С улыбкой оглядела окружающий меня мир и поняла, что мы свернули в сторону более респектабельного района: широкая чистая улица, высокие по меркам этого города (четырёхэтажные) здания, опрятные фасады, цветочки в длинных прямоугольных горшках на подоконниках.

– А вот и наша карета. – Герцог кивнул в сторону чёрного лакированного транспортного средства. – Мне пришлось попросить кучера дожидаться нас в другом месте, чтобы не привлекать лишнего внимания местной публики.

– Понимаю, – согласилась я и послушно проследовала за начальством.

Пара минут, и мы подошли к экипажу без всяческих опознавательных знаков. Кучер стоял с ведром в руках и кормил лошадь.

– Я это, – при виде хозяина он начал оправдываться, – заглянул к Селиде, чтобы лошадей напоить, да сам перекусил. У неё сегодня шпик – пальчики оближешь.

А вот это уже интересно.

Парочка, которая нас преследовала, собиралась пойти перекусить сюда же, если память не изменяет.

Будто мысли мои прочтя, Праудмор‑младший скомандовал.

– В карету, живо!

Противиться не стала. Лёгкое чувство страха вернулось на прежнее место. Но ненадолго.

В дверях таверны тотчас показалась знакомые амбалы из игорного дома. Они зычно переговаривались друг с другом, то и дело посмеиваясь. Сейчас я смогла их как следует разглядеть, а судя по голосам – это и есть наши недавние преследователи, вдобавок сытые и довольные, ничуть не угрожающие.

Один из них даже бросил кучеру:

– Всё ещё ждёшь Рея?

Кучер не ответил, спешно стегнул лошадей, а я перевела многозначительный взгляд в сторону вруна, сидящего напротив.

Сирейли невозмутимо закинул ногу на ногу, обхватил колено руками и величественно приподнял подбородок. И только после этого, словно играл роль заносчивого болвана, произнёс:

– Одной тебе позволено водить за нос? Я тоже кое‑что умею.

– Кто бы сомневался.

Обижено отвернулась к окну и сложила два плюс два. Последняя сцена с преследованием – что‑то вроде мести за обман и унижение, испытанное герцогом при близком знакомстве с моей соседкой. Одно не пойму. Когда он успел сговориться со своими людьми? Когда выходил на улицу? Попросил кучера найти этих двоих любителей шпика из таверны Селиды?

– Как ты уже догадалась, я отправил кучера в соседний переулок, так как знал, что мои парни туда заглянут по делу пойманного картёжника.

– Где‑то поблизости были найдены меченные облигации? – додумалась я.

– Да, так и есть.

– И? – подтолкнула его продолжить.

– И я решил создать стрессовую ситуацию для тебя, чтобы кое‑что проверить.

– Например? – я заинтригованно подалась вперед.

– Насчёт всего судить не берусь, но в чём‑то твоя соседка права, ты не похожа на так называемые цветочки Вабу Кованни.

– Не уверена, стоит ли это расценивать как комплимент, – сделала небольшую паузу, – но я польщена.

– А я сражён.

Герцог загадочно улыбнулся. Его плотоядный, раздевающий взгляд не предвещал ничего хорошего. По телу пробежали мурашки, прежде чем я заставила взять себя в руки.

– Зря стараетесь, на меня не подействует.

Герцог громко хохотнул, прежде чем перевести тему:

– Откровенность за откровенность. Я бы хотел узнать что‑нибудь о тебе, о твоём отце. Как так получилось, что он решил отдать тебя на «съедение» старому льву?

«Попроще вопроса не нашлось?» – хотелось бы сказать так. Но вместо этого тихонько огрызнулась:

– Кто сказал, что я поделюсь с вами какой‑либо информацией? Вы сами изъявили желание рассказать о розыгрыше, я милостиво выслушала. На этом всё.

Повернулась к окну и сделала вид, будто сильно увлечена уличным пейзажем.

– О, я понимаю, – Сирейли фыркнул, – ты такая же вредная и алчная, как и он.

Ха!

Изумлённо уставилась на него. Но герцог, наоборот, закрыл глаза и откинулся на спинке сидения, будто дремал.

Точно паразит. И ещё… Это я алчная? А он тогда кто? И вообще, что там с планами выкупить Дору?

Будто мысли мои прочтя, герцог открыл глаза и чертыхнулся. Постучал по стенке кареты и громко приказал кучеру остановиться.

– Я же не знал, – оправдался тот. – Думал, мы едем обратно в поместье мэра.

– Забыл тебя предупредить, – проворчал Сирейли, – мне нужно заехать в Центральный мэнвудский банк, что возле главной мостовой.

– Сэр, – послышалось неуклюжее оправдание с улицы, – сейчас возвращаться обратно – это ехать через Вонзорский проспект, а там, как вы знаете, такое плотное движение…

Раздражённый Праудмор поспешил выйти из кареты. А когда заметил моё недоумение, подал руку со словами:

– Вылезай, мы пройдёмся пешком, – и уже кучеру добавил: – А ты подъедешь позже, как раз успеем закончить с делами.

Кучеру осталось согласно кивнуть.

– Да, сэр.

Выбора у него всё равно не было, оправдывайся – не оправдывайся, с таким начальником не забалуешь.

– Идём, – целеустремлённый красавчик Прауди увлёк меня за собой, вдоль высокого каменного забора. – Тут две улицы пройти. И пару раз свернуть переулками.

– А как же охрана?

Я припомнила финт с амбалами. В тот раз нам повезло, герцог решил меня разыграть. Зато если за нами по‑настоящему увяжется кто‑то из менее социально‑ответственных граждан, так скажем, одними прятками отделаться вряд ли удастся.

– Это рабочий квартал, – Сирейли не согласился с моими мыслями, которые я даже не озвучила. – Здесь одно моё звание должно вселять благоговение и ужас. Так что не бойся, пока я с тобой.

После его напыщенного признания чуть в голос не хохотнула. Вовремя поджала губы. Ко всему прочему списку «достоинств» Праудмора‑младшего добавила ещё одно: невероятно самонадеянный.

«Хрусть, хрусть», – неприятно послышалось под ногами. Опустила взгляд и увидела чёрную мелкую крошку. А из поворота, мимо которого мы проходили быстрым шагом, потянуло сернистым запахом, смесью земляной пыли и костра.

– Уголь, – пояснил герцог, – мы проходим склады с углём.

В подтверждение его слов впереди показалась большая чёрная горочка, выглядывающая из‑за высокой стены‑ограды.

– А почему его хранят в открытом виде? Рядом с центром города? – удивилась я. – Ветер же разносит.

Сирейли охотно поделился соображениями:

– Вся проблема в логистике. Основные потребители угля, насколько мне известно, находятся в промышленном районе города, здесь и в центре, где плотность застройки высокая. Дома невозможно отапливать только каминами. Отсюда необходимость в угольных котельных.

– Ну не знаю, – я не спешила соглашаться, украдкой поглядывая под ноги. – Неужели нельзя накрыть уголь брезентом? Он же после дождя ещё и сырой.

– В помещениях уголь хранить нельзя, можно задохнуться, – возразил собеседник.

А я поспешила доказать свою точку зрения:

– Почему в помещениях, брезент – ткань такая, водонепроницаемая.

– Как ты сказала? – удивился герцог. – Водо… не… проницаемая? – произнёс он незнакомое слово частями. А когда уловил смысл, уставился на меня с сомнением. – И где такую взять?

В ответ лишь пожала плечами.

– У вас нету, что ли?

– У нас? – Праудмор снова зацепился за мои слова. – У кого это «у нас»?

– Не знаю, в Оствуде, в Мэнвуде, да где угодно. Уголь же есть, как и котельные.

– Ты имеешь в виду кожу? – предположил герцог. – Знаю, некоторые из кочевников на юге Империи носят с собой кожаные фляжки с водой. Если так, то целесообразность подобного предложения сомнительна. Кожа очень дорогая, не говоря о том, где взять сплошной кусок без единой дырочки подходящих размеров.

Похоже, у них геологоразведчики до нефти ещё не добрались. Соответственно, и о нефтепродуктах, таких как плёнка, пластик, кожзаменитель, лучше промолчать.

– Ты постоянно удивляешь меня, Сюзанна! – Сирейли вдруг остановился, услышав громкий звон колокола. – Не против, если я буду звать тебя как прежде?

– Если только скажешь мне правду.

Н‑да. Он и правда? О чём ты, Анечка?

Брякнула, не подумав.

На самом деле даже не ожидала, что герцог снизойдёт до объяснений.

– Выкупая тебя, я преследовал сразу несколько целей, – загадочно проронил опытный интриган. – Первую ты знаешь, про Вабу Кованни, остальными, так сказать, я смогу с тобой поделиться, если в ответ честно признаешься о своём прошлом.

– Значит, буду пребывать в неведении. – Театрально вздохнула и не удержалась от завершающего: – Ах, какая досада!

Праудмор хмыкнул. Я в ответ состряпала злорадную гримасу, чудом язык не показала, настолько вжилась в роль подлой вредины (и пускай это масло масляное). Что же до моих манер, которых не было, то я дитя Хайтека. Театры, спектакли на самом деле довольно далеки от меня. Пару раз ходила с однокурсниками по молодёжным тусовкам в домах культуры на разные постановки. Было скучно. Хотя, будучи дизайнером, частенько посещала художественные выставки картин – как источник вдохновения, и, конечно, по работе.

Нет, мультимиллиардеров у нас не было в качестве клиентов, которые могли лёгким мановением руки по смартфону выкупить сразу несколько музейных экспонатов (если не всю выставку, просто так, для демонстрации собственной крутости), но и средний класс тоже мало к нам захаживал, потому что ценник почти буквально кусался.

Клиентам же не объяснить, что работа штата сотрудников, аренда офиса, реклама, бухгалтера, налоги, судебные иски (бывало и такое) и, конечно, материалы, подрядные работы для изготовления и монтажа индивидуальной мебели, доставка, всё это стоит немалых денег. Помножить на два, если не на три все затраты, чтобы был запас на переделку для исправления ошибок и прочие сопутствующие проблемы. Бывало, мне приходилось ночевать в офисе, чтобы до поздней ночи согласовывать мелкие детали и сразу вносить изменения в систему учёта. Иначе потом, на память, восстановить было очень сложно. А удалённую работу Кирилл Иванович настраивать нашим системщикам категорически запрещал, переживая из‑за возможности утечки персональных данных.

Вот и в последний раз я была вынуждена уснуть на работе, прямо сидя за компом. Всему виной один заказик за сто сорок миллионов (с небольшим хвостиком), где излишне обеспеченный клиент обставлял загородный домик в двенадцать комнат, так сказать, по полной программе.

Неподъёмная ноша по жеребьёвке среди дизайнеров упала именно ко мне в руки. Я уже тогда поняла, что или сойду с ума, или попросту сдохну от объёма работы в сжатые сроки, вдобавок прописанные в контракте.

– Сьюзи? – Праудмор уставился на меня с изумлением, когда обернулся. Оказалось, я стояла на месте, а он ушёл вперёд. – Есть какие‑то проблемы?

– Нет‑нет, ничего.

Я поспешила прогнать подальше неприятные мысли. С одной стороны – хорошо, что избавилась от этого головняка и получила своеобразный отпуск, как минимум для мозгов, как максимум – для души. Но точно не для тела, потому что ноги уже изрядно ныли, а пустой желудок недовольно урчал.

– А хотя, вы правы… я жутко голодна и туфли натирают, – пожаловалась герцогу, особо не рассчитывая на сочувствие.

– Что ж, понимаю. – Он озадаченно опустил взгляд к подолу моей юбки.

Из всех предложенных вариантов утром я выбрала туфельки на плоской подошве, больше похожие на чешки, исполненные из плотной ткани. Правда, немного в тон платья не попадали, но я от этого не страдала. Честно. Даже о них не вспоминала, пока не пришлось придумать достойную отмазку моему поведению.

– Тогда поступим так, – герцог стал растерянно озираться, – мы сейчас же найдём лодочника и подплывём к речным воротам банка. Так будет проще всего.

– Простите, что?

– Ай, идём, – герцог отмахнулся и поспешил обогнуть высокий забор, ныряя куда‑то влево за бетонную грязную стену.

Обернулась по сторонам и заметила с другой стороны улицы сразу трёх мужчин, одетых в серую и коричневую робы; взрослые, в чёрной копоти на щетинистых лицах. Взгляд всех троих, устремлённых в мою сторону, показался мне крайне неприятным. Вздрогнула и поспешила следом за моим вроде как защитником. А там, кто знает, что из себя представляет красавчик Прауди в настоящей беде, а не её инсценировке.

– Не отставай, – подгонял объект моих мыслей.

Ускорилась, для виду прихрамывая. А едва добралась до следующего переулка, в котором начальник милостиво меня дожидался, тотчас почувствовала стойкий запах тины, мокрой древесины и других уличных «благовоний».

Что удивительно, аристократ даже не поморщился. Стоял невозмутимо и щурился, устремляя взгляд вдаль. Повторила за ним и поняла, что отсюда сквозь узкий просвет между домами видна водная гладь протекающей впереди речушки или же канала.

– Там разве можно пройти? – спросила я, замеряя на глаз ширину прохода.

– А мы немного побеспокоим хозяев этого здания, – заверил меня Прауди. – Думаю, за пару сальков они позволят нам срезать путь.

В ответ лишь пожала плечами, не возражала, хотя идея вламываться в чужие владения мне совсем не нравилась. Осталось лишь наблюдать за тем, как беспардонный герцог молча заходит в открытую, как оказалось, дверь двухэтажного здания, скорее всего местной конторы, проходит по длинному коридору вперед и открывает новую дверь, ведущую к узенькой мостовой.

– Нам на другой берег, – пояснил Сирейли, стоя на крыльце. – Центральная часть города отделена от рабочих кварталов широким каналом. Но зачем я тебе это рассказываю?

– Чтобы я внимательно слушала и тайно восхищалась вами, – деланно спокойно ответила ему. Иными словами подыграла.

– Даже так? Что ж, это мне по душе, – начальство усмехнулось. – А вот и лодочник.

Праудмор махнул рукой пожилому мужчине, который в этот самый миг толстенным канатом привязывал к кнехту широкую на вид вместительную лодку, ныне пустую, если не считать владельца.

– О, не трудитесь, уважаемый, – герцог издалека обратился к лодочнику, добродушно улыбаясь. – Не соизволите ли вы помочь нам в одном деликатном деле?

– Чегось?

Видно было, мужик ничего не понял из сказанного.

– Мы бы хотели попросить вас подвести нас до другого берега.

– Так это же, – руки старика застыли, канат тихонько скрипнул, послышался плеск воды, – мосты есть, зачем вам лодка?

– Мы бы хотели сократить путь и выиграть время, – Сирейли продолжил разговор доступным языком.

Мужик тихонько хмыкнул.

– Все несчастья начинаются из‑за желания ускорить события, сократить путь, выиграть время. Жизнь… она такая штука, годы всегда возьмут своё, сколько ни старайся.

Глубокомысленное изречение могло бы меня искренне порадовать, если бы ни голодный спазм в животе, так некстати случившийся в следующую секунду.

– Дело крайне важное. – Герцог полез в карман и выудил оттуда парочку сальков. – И я готов щедро расплатиться за вашу помощь.

Золотые монеты быстро образумили старика, но только до тех пор, пока мы оба не подошли ближе.

– Сальки – это хорошо, – лодочник бросил в мою сторону лукавый взгляд, – но ещё лучше поцелуй молодой прелестной особы, которая стоит у вас за спиной.

– А?

Настала моя очередь играть в тугодумку. Это он на меня намекает? Да ладно!

Сирейли обернулся и его искреннее замешательство не смогла скрыть показная скорбная гримаса.

«Да что б вас всех!» – мысленно ругнулась я. А вслух строго добавила:

– Только в щёку и только один раз.

– По рукам! – согласился пожилой шантажист.

И вообще, что за город такой? Кругом одни условия, расписки, интриги, кражи. Неужели нельзя зарабатывать честным трудом и не смотреть в чужой огород?

Под эти мысли прошла вперёд и чмокнула лодочника, представляя, что это какой‑нибудь мой дальний родственник. Помогло, полегчало и даже поспособствовало поднятию настроения. Кстати, а вдруг? Я же не знаю, кто там у нас на самом деле Сюзанна.

– Залезай, – герцог отвлёк меня от мыслей.

Оказалось, пока я зависала на одном месте, он уже успел забраться в лодку и галантно протягивал руку, чтобы помочь мне проделать тот же трюк. Благо, обошлось без происшествий и речная прогулка, если не считать запаха тины и душной сырости кругом, могла бы показаться весьма и весьма приятной. Ведь моему взору предстала набережная респектабельного района города Мэнвуд, колоритного и в то же время напоминающего исторический центр какого‑нибудь Калининграда и немножко Петербурга.

Вздохнула из‑за воспоминаний об упущенной возможности в очередной раз посетить Петергоф. И даже планы построила и составила смету поездки на выходные. Ну, у меня теперь иная возможность, которую не следует упускать. Воззрилась во все глаза, искренне улыбаясь этому миру в надежде, что он улыбнётся мне в ответ.

Глава 13. Поверенный

Прибыли мы в банк не без проблем, но довольно быстро. Лодочник оказался умелым и отработал сальки честно и достойно. Одно неприятно – нам пришлось долгое время сидеть в лодке, качаясь на волнах, ждать, пока кто‑нибудь откроет ворота, чтобы можно было причалить к пирсу внутри здания.

Очень интересный ход. Но думаю, это необходимая мера для удобства инкассации денег. Если предположить, что главный офис где‑нибудь в Оствуде, а значит на континенте, до которого быстрее добраться по морю, то из банка деньги вывозят на лодках и спускаются по каналу до самого порта.

– Есть какие‑то соображения? – Сирейли заметил мою задумчивость, когда я разглядывала кованную железную дверь. – Думаешь, как казну могли вывезти отсюда?

– А она хранилась здесь?

– Да, это центральный банк города, – недоумённо ответил герцог.

– Можно подумать, в городе один банк.

Я в ответ пожала плечами.

– Вообще‑то в каждом городе нашей империи есть филиал банка. Один‑единственный. Или тебе известно больше, чем мне?

А вот это уже новости.

Поджала губы и сделала вид, будто прослушала его слова. Поскорее перевела тему:

– Второй рычаг?

– Здесь два отверстия под ключи, слева и справа двери, видишь? Они активируют выдвижные штифты.

В этот самый миг за нашими спинами послышался кашель канцелярского работника, который и открывал нам водные ворота, используя умный рычаг. Скорее всего, это был барабанный механизм, наматывающий металлическую цепь на катушку.

– Вы всё?

– А как тогда он сюда вышел?

– Так его выпустили привратники.

– Хм.

Я сделала вид, что обдумываю сказанное, на самом деле стою и слежу за развитием событий. Сирейли шагнул вперед и потянул за золотистый шнурок. По ту сторону двери раздался противный дребезг, ибо назвать это звоном – язык не повернётся.

– Открывай, казначей‑инспектор прибыл, – скрипуче приказал канцелярский работник. Я даже не заметила его лица, так как не глазела в его сторону, обычный мужчина среднего роста в офисном костюме: чёрный пиджак и штаны, белая рубашка, полосатый галстук.

– Ща‑а‑ас, – послышалось по ту сторону двери. А я обратила внимание на узкое круглое отверстие слева от нас, проделанное в стене, видимо, в информационных целях. По сути, там торчал кусок металлической трубы, выглядывая наружу круглыми загнутыми краями.

Скрежет и скрип отвлекли моё внимание ко входу в банк, а там…

– Опа, здрасти, – поздоровался бугай номер первый. – Вы по воде, что ли, вернулись?

Наши недавние знакомые стояли, как ни в чём не бывало, и будто в носу ковырялись. Во всяком случае, скучали точно.

– Лакс у себя? – раздражённо спросил Сирейли.

– Не, он уехал по делам, – ответил второй наш знакомый из игорного дома.

– Тогда поверенный моего отца здесь?

– Да, он в своём кабинете, – первый встречающий охранник согласно кивнул, – и он уже приглашал тебя в гости за новостями.

– Вот как?

Если Праудмор и был удивлён, то явно постарался это скрыть за будничной интонацией. А я не спешила встревать в разговор.

Сделала шаг вперёд и вынужденно прихватила юбки, всколыхнувшиеся почти до колен.

– Вот это тут сквозняк… – констатировала очевидное.

Сирейли улыбнулся.

Впереди за поворотом узкого коридора показался сухощавый седовласый мужчина в дорогом чёрном костюме и бриллиантовых запонках. Скрипучим голосом он пожелал ответить на моё утверждение:

– Окна открывать запрещено, да и решётки не позволят сделать этого. Солнечный свет сквозь мутное стекло проникает плохо, поэтому приходится устраивать дополнительную систему вентиляции, чтобы совсем не задохнуться от пыли и копоти.

Я пожала плечами, покосилась на несчастную свечу, догорающую в стеклянном подсвечнике на стене, а заодно склонилась к боссу и на ушко прошептала:

– Вообще‑то в темноте проще всего проворачивать плохие делишки.

Зачем я это сделала? Не знаю. Просто вырвалось. Поумничать захотелось. А начальник ничего не сказал. Ну и ладно.

Оказалось, наглец Прауди лишь дожидался, когда наш сопровождающий отвернётся.

– Например, вот такие?

Я почувствовала, как меня кто‑то ущипнул чуть ниже талии. Очень ниже. И не очень талии!

– Ах ты… – начала было я, но вовремя вспомнила, что мы не одни.

– Дора, не так ли? – герцог буднично подсказал о нашем уговоре.

– Помнится, я согласия не давала на подобное, – осталось только проворчать.

– Не знаю, о чём ты.

Сирейли ускорился и прошёл вперед.

Ну и ладно, тоже воспользовалась моментом, протянула руку и, так сказать, вернула должок. Изумление мужчины было видно отчётливо, к тому же мы подошли к той самой несчастной свечке, которая находилась сейчас справа над плечом руководства.

– Долг платежом красен, – промурлыкала я себе под нос.

– Как ты посмела! – возмутился наглец, а не мужчина. Ему можно, а мне – нет?

– Не понимаю, о чём вы?

Сделала вид, будто искренне верю в сказанное.

– Слушай, а она мне нравится, – послышался зычный голос, кажется, Дастена. – Если у вас не сложится, пригласи её ко мне. Я её не обижу… Да и деньгами не обделён, внешность, должность, всё при мне.

– Опа, а у нашего Прауди появились конкуренты? – второй охранник хмыкнул. Оба нынче попирали стеночку у выхода из банка к водным воротам. Оба скучали.

– Уволю.

Зло бросило начальство непонятно кому. Но, судя по громкому смеху позади, – явно не мне. Выдохнула. Но мстить в ответную не передумала. Страшно – да, но самооценка дороже. По крайней мере, мне так кажется.

Мы наконец повернули один раз, второй и вышли к лестнице, что вела в большую скудно обставленную, пахнущую бумагами и пылью, гостиную, ко всему прочему полную народу.

Один клерк сидел в кресле возле стопок бумаг и поочерёдно просматривал каждую, прежде чем бросить её на растопку камина. Трое работали за столами и что‑то штамповали. Стучали печатями ритмично по листкам бумаги, перекладывая те из стопки в стопку.

Листок, шлёп, переложить в другую стопочку. Наверняка такова должностная инструкция.

Зачем и почему? Не понятно. Но стараюсь не глазеть. Другой мужчина потягивал трубку и просто стоял, попирая балюстраду лестницы на второй этаж.

– Идёмте, – провожающий махнул рукой куда‑то вверх.

А я не удержалась и спросила:

– Что он делает?

Кивнула в сторону этакого мусоросжигателя.

– Проверяет исполнение старых дел, переписку с истёкшим сроком давности для секретных бумаг, в общем всё, что подлежит уничтожению.

– О‑о‑о, да у него ответственная должность.

Вообще‑то я говорила серьёзно. А Сирейли скривился, будто я его унизила.

– Время от времени меня тоже припахивают, – пояснил он. – Доступ к секретной переписке есть далеко не у всех, знаешь ли.

Ой, ну всё. Сейчас начнёт набивать себе цену. Все мужчины одинаковы. Точнее многие. Под эти мысли я поднялась наверх и проследовала в третий по счёту кабинет. А там нас встретила более‑менее освещённая комната. И то, потому что в ней сейчас горело с десяток свечей, большая часть из которых находилась под потолком в хрустальной люстре.

Так‑так, начальник себе в комфорте не изменяет. Всё как у людей.

– Пра‑а‑а‑аудмор!

Из кресла поднялся одутловатый тучный мужчина с рыжими вихрами на голове под напудренным белоснежным париком, как у судей. Неужели у них так положено?

– Громчер, – Сирейли кивнул и поспешил меня представить, – знакомься, а это… – он ненадолго замялся, – моя спутница жизни.

– О, я смотрю, ты наконец внял уговорам отца и решил опять остепениться?

– Опять?

Я удивлённо воззрилась на вруна предо мной.

«Не умею обращаться с женщинами…» – как он оправдался там, в подворотне? Это тоже ложь?

– Я сюда по другому делу, – Праудмор прошёл ко столу и поднял оттуда стопку бумаг. – Есть для меня письма?

– Письма?..

Мистер Громчер призадумался.

– Было для меня, в котором я был уполномочен лишить тебя не только финансов, но и титула, и рабочего места, если ты наконец не ответишь отцу согласием вступить в брак с новой претенденткой, которую он тебе выбрал.

Мы с Праудмором переглянулись. Не знаю, каким местом, но я уловила ход его мыслей и на опережение предупредила.

– Даже не думай, – прошипела я тихонько, чтобы только он услышал. – Не‑а.

– Дорогая, – он шагнул в мою сторону, – не смущайся, тут все свои.

Ничего себе? Решил заодно использовать меня, чтобы отмазаться перед отцом? Чтобы его не лишили финансирования?

– Но я же не та претендентка, которую отец выбрал тебе в жёны, – искала варианты соскочить.

– О, милая, вы не переживайте, – «обрадовал» поверенный. – Балор будет рад любой молодой женщине в качестве невестки, которая способна выносить и родить ему здоровых внуков. Минимум двоих, мальчика и девочку, но можно и больше. За каждого нового внука, если память не изменяет, полагается отдельное вознаграждение.

Я стояла и хлопала глазами. А Праудмор краснел ушами. Молчал.

– Так, подождите, – в моей голове пронеслась мысль. – А как же Анна? Если он решил завести себе молоденькую жену, то зачем ему внуки? Пусть вон сам и займётся наследным делом на старости лет.

Всё, меня было не остановить. Я негодовала – мало сказано! Я была в ярости! Вот такие фортели меня точно не устраивали!

– Анна… – поверенный Балора недоумённо на меня уставился. – Погоди, где‑то я слышал это имя.

Громчер достал очки из нагрудного кармана, водрузил на нос и стал рыться в стопках бумаг у себя на столе. Выудил газетную вырезку и воззрился вначале на неё, потом на меня, а потом ка‑а‑ак вылупился с раскрытым ртом, будто увидел привидение.

Оказалось, я была недалека от истины.

– Так ты же утонула! Плыла на том пароходе, который пошёл ко дну… Но как? Ты её нашёл? Со дна достал? Что… где… как?..

Праудмор зло сощурился в мою сторону, склонился и прошептал на ухо не без иронии:

– Допрыгалась? Так хочется уехать к моему отцу?

– Нет!

– Милая моя, вы не слушайте меня, я не ведаю, что несу! – Поверенный подскочил на ноги, стащил с себя парик и скинул его на кресло. А сам резво устремился в мою сторону. – Ваш отец обыскался по всему континенту, ему было невдомёк, что вы утонули, то есть мы все думали, что вы утонули, но он‑то оказался прав, прав! Каков отец‑молодец! Чует сердечко родную кровиночку, а?

– Чего?

Мне оставалось только стоять истуканом. Во всяком случае, выхода из ситуации я не видела, только дверь, что позади меня, но она – не выход в фигуральном смысле. Ведь мне ещё Дору выкупать…

Ага. Тут бы самой не встрять в новую кабалу. Долговую – не долговую. Всё одно, почти рабство.

– Так значит, мне можно вас поздравить, да? – очередная порция сумбурной речи поверенного удивила не только меня.

– Поздравить нас?

– Ну, вы уже обвенчались, не так ли? – Рыжий низенький мужчина с залысиной на темечке смотрел на нас с искренним участием. Аж неудобно было ему врать.

– Нет, это пока невозможно, но всё ещё впереди, – быстро ответил Праудмор.

Вот молодец. Нашёлся, а я, наоборот, потерялась в мыслительных кульбитах.

– Так, подождите. Чего? В смысле… Почему вы вдруг решили, что мы должны обвенчаться, ведь Свюззи… он же вроде продал меня Балору Праудмору.

– Продал? – поверенный фыркнул. – Ни в коем случае! Ваши семьи заключили договор! Только и всего, деточка.

Кхм, вообще‑то я давно уже не «деточка», но ему простительно, потому что говорил он без издёвки и даже с какой‑то трогательной наивностью в голосе.

– А вот тут я бы хотел узнать больше подробностей, – пока ещё герцог (не лишённый титула) пришёл мне на подмогу. Начал допрос первый.

Информатор же и рад стараться.

– Балор, да будет вам известно, озабочен продолжением рода Праудмор, – Громчер зашёл издалека. Покачиваясь на пятках, он стал ходить из стороны в сторону. – Поэтому, когда первая жена Сирейли сбежала, прихватив все его деньги, Балор милостиво нашёл её брата, Лакса, и обязал его отработать на благо Оствудской торговой империи все убытки, причинённые этой, не буду называть плохим словом, женщиной.

– Так и было.

Герцог кивнул.

– Мой клиент даже хотел в порыве злости лишить сына всякого наследства, отозвать решение о передаче титула, одним словом, наказать, но тут случилась кража в Мэнвуде. И, вы сами понимаете, вопрос наказания был отложен. А за ним ещё и предложение Свюззи о договорном браке. Одним словом, Балор решил, что женитьба на Анне, то есть на вас, – он виновато посмотрел в мою сторону, – будет достойным наказанием.

Я молча внимала и почти понимала. Почти…

– То есть, я не хотел ни в коем разе вас оскорбить, моя дорогая. Наказание – это для него, но я вижу, что вы скорее награда любого рыцаря, нежели наказание…

– Получается, – Сирейли озвучил мои мысли вслух, – Свюззи Анну подготовили в жёны мне?

– Ну а кому же ещё?

Поверенный уставился на нас самым невинным взглядом из всех возможных. В его‑то возрасте даже неприлично. Или он переигрывает с лицемерием, или действительно настолько непригоден для своей работы, ведь под его управлением, наверняка, находятся немаленькие суммы денег. А может, он скрупулёзен только во всём, что касается цифр, записанных в столбик?

Что‑то мне подсказывало, я попала в точку.

– Но подождите, я уже женат!

– Разведён. – Поверенный резво развернулся к столу и взял оттуда красивую квадратную бумажку с золотистой печатью и красной кисточкой сбоку, видимо, чтобы завязывать документ трубочкой. – И у меня тут есть разрешение на новый брак. А также списо‑о‑о‑к, – он немного увлёкся, перечисляя ранее проделанную работу, – претенденток на звание миссис Праудмор… Ой!

Громчер обернулся к нам, слегка покраснев.

– Думаю, он уже излишен. Будь у меня такая красавица‑жена, я бы не только по сторонам не смотрел. Я бы из поместья лишний раз не выходил, если вы меня понимаете.

– Кх‑кхм, – Сирейли сделал вид, будто закашлялся. А я чуть слюной не подавилась. Вовремя сглотнула. Язык так и жгло – ответить одному и другому. Праудмор перехватил инициативу в свои руки. – Если вы не против, я бы переговорил с невестой наедине, нам нужно обговорить некоторые детали, прежде чем я подпишу бумаги отца. Ведь он этого хочет? Поэтому заморозил мои счета?

– Да, так и есть. – Громчер согласно кивнул, сложил бумаги обратно на стол и поспешил оставить нас только вдвоём.

Дверь тихонько скрипнула. Раздался щелчок. А герцог зачастил:

– Я понимаю, был неучтив. Это у меня хроническое. Но и ты меня пойми, ты была никем для меня, когда я тебя купил. А ещё меня злило, что ты такая аппетитная, но…

О, вот теперь, кажется, правда попёрла, завёрнутая в смягчающие обстоятельства:

– Но?

– Но Пион.

Глубокий вдох. Устало закатила глаза к потолку и чуть не ослепла от яркости множества огоньков.

– Иными словами, девочка Вабу Кованни.

– Вот так и говори, а не вуалируй. И без того понять сложно!

– Понял, буду яснее выражаться, – герцог усмехнулся и шагнул с мою сторону. – В ответ, прошу позволить кое‑что. Одну сущую мелочь, один маленький пустяк. Мм‑м?

Тон его голоса стал до ужаса соблазняющим. Перевела взгляд к его лицу.

– Стой, где стоишь, – приказала я запоздало.

Сейчас между нами не было и полуметра. При желании я могла с лёгкостью качнуться вперед и коснуться ткани его пиджака.

– Я напомню о том, что твоя подруга сейчас в затруднительном положении, а ты хочешь ей помочь, – визави почти шептал. – Но я не смогу её выкупить, если отец не разморозит мои счета.

– Подожди, – я сразу почувствовала подвох, – как давно отец заморозил счета?

– Ещё до моего выезда сюда, где‑то неделю назад.

– А как тогда ты расплатился с Вабу Кованни?

– Я прошёл все круги ада и оформил твою покупку в статью расходов для расследования, – честность Праудмора подкупала. – Но, думаю, мне это не простят, и могут отозвать лицензию, если я не возмещу средства на счету. Или ты можешь перестать упрямиться и подписать договор найма с оплатой вперёд, которой я и погасил твой долг.

– Но казну же обчистили, откуда в городе новая наличность?

– Облигации – бумажки, их снова напечатали. И я привез с собой некоторую сумму для месячного оборота денежных средств, необходимых городу. Украденные банкноты объявили недействительными и будут изымать из обращения. Но, я подозреваю, мошенники ищут другие обходные пути обналичивания, минуя банк. Однако не понимаю, откуда такой интерес к монетно‑денежной политике?

Сирейли обнял меня за талию одной рукой, другой заставил меня приподнять голову.

– Неужели ты заодно с грабителями?

– С какой стати?

– Твой интерес тебя выдаёт.

– Начнём с того, что я…

А вот тут была вынуждена замолчать. Облизала пересохшие губы, отвела взгляд.

– Что ты?..

– Что я не отсюда, – поспешила выкрутиться, пока он ничего себе не надумал.

– Итак, твой ответ?

Герцог склонился к моему лицу и почти касался губами. Запоздало опомнилась и попробовала его оттолкнуть. Вялая попытка эффекта не возымела. Сирейли держал крепко.

– Почему какому‑то старику можно получить твой поцелуй, а мне нет? Это даже, знаешь ли, обижает…

– Ты с момента нашего знакомства не проявлял ко мне подобного интереса, так что изменилось с тех пор?

Смущение напрочь лишило меня голоса. Его близость убийственно действовала на меня, то ускоряя, то замедляя сердечный ритм. Попыталась сконцентрировать всё внимание за злости и обиде, но не могла.

– Потому что я принципиально не связываюсь с продажными женщинами.

– И теперь, когда ты понял, кто перед тобой – изменил своё отношение?

Наконец‑то мне удалось отделаться от оцепенения и голос стал твёрже. Повторила попытку отодвинуть его от себя. Вновь безуспешную, но уже хоть что‑то.

– Ты привлекла меня сразу, как я тебя увидел, хоть и было довольно темно, – приятный шёпот герцога вызвал дрожь по всему телу. – Не сопротивляйся тому, что творится между нами. Просто пусти всё на самотёк.

Ой, мамочки. Теперь я понимаю Лёлика и её проблемы с мужским полом. Когда становишься целью столь умелого соблазнения, очень сложно противостоять.

– Перестань, – прошептала я.

Голос сел. Сглотнула сухим горлом.

– М‑м‑м, – мурлыкнул подлец, – один лишь поцелуй. И мы продолжим обсуждать условия найма тебя не только на должность содержанки, но и невесты, до тех пор пока мой отец не остынет и не передумает.

Его слова вмиг отрезвили. Итак, вывод. Жениться он не собирался, а лишь сделать вид, что мы помолвлены. Мне бы пришлось водить за нос не только аристократов Мэнвуда, но и остаться на продлёнке – поехать в Оствуд и уже там предстать перед обществом континента. А далее… что? Вдруг выяснится, что я вовсе не Свюззи? Вдруг я просто на неё похожа? Дора тоже молодец, явно что‑то знала, но мне не сказала!

– То есть, ты хочешь, чтобы я обманула ещё и твоего отца?

– Одним человеком больше, одним меньше. – Сирейли пожал плечами и, к сожалению, не сдвинулся ни на дюйм.

– Знаешь, давай вначале решим проблему с казной? – Я пошла на попятную, попыталась отступить назад. Повернула голову в сторону. – Всё, хватит, мне надоела эта игра.

Праудмор наконец отпустил. Потрепал волосы и посмотрел на дверь.

– Что не так?

– Всё.

Я пожала плечами.

– А конкретнее? – допытывался этот наглец. – Разве сложно попробовать углубить отношения? – Секунду спустя добавил: – Для виду.

– Да никак вообще не хочется.

Если подумать, вся эта ситуация страннее некуда.

– Мне кажется, ты очень много мне недоговариваешь. Зачем было меня разыгрывать? Не получается выкупить Дору за свои деньги? Найми её на работу.

– Второй раз этот трюк не пройдет. Мои действия будут оценивать выше и могут сместить с должности в любой момент.

– Сочувствую.

Внутренне ужаснулась из‑за прозвучавшего в голосе цинизма. А саму догнал страх перед отношениями. Сергей тоже был добрый и приветливый, такой весь галантный. А потом отвесил оплеуху ни за что. Взревновал он якобы.

Урод.

– Понял, обсудим это после того, как поймаем преступников, – начальник наконец сдался и показал рукой на дверь. – Иди, можешь понаблюдать за работой бумагосжигателя, а мне надо переговорить с поверенным, вдруг удастся уговорить его разморозить счета под обещание жениться в скором времени.

– Учти, я согласия на это не давала.

На всякий случай пояснила свою позицию перед тем, как покинуть комнату, если не пулей, то близко к тому.

Чего это я так разнервничалась?

Неужели его соблазнение настолько вывело из себя?

Уф.

Выдохнула и лучезарно улыбнулась Громчеру. Стоящий коридоре мужчина расплылся в ответной улыбке.

– Ну что, голубушка, вы уже готовы подписать брачный договор?

А, так ещё и был брачный договор?

Я мысленно поздравила себя с правильной позицией. Похоже, Сирейли пытался обманом принудить меня подписать не долговую расписку, а нужный ему контракт, чтобы обмануть отца? Уж наверняка! И моё неумение читать было ему только на руку.

Вот же подлость уровня мастера, а?

– Нет, нет, мы ещё не пришли к общему знаменателю, Сирейли сам вам всё объяснит.

Кивнула озадаченному старику и прошла дальше, пока он не опомнился.

– А… как же… – прозвучало мне вслед.

Но я уже была далеко. Быстренько спустилась по лестнице и застала старого знакомого в кресле у одного из столов.

– Ну что, уломал? – спросил он меня, хищно скалясь.

– Пока нет, но он пытался.

Не осталась в долгу я.

А вообще интересно получается! Неужели о его настоящих планах знали все кроме меня?

Нет, я, конечно, догадывалась, что он непростой фрукт. Нутром чувствовала. Я и сама – будь здоров. Но факт остаётся фактом, ненавижу лицемеров. Точнее, побаиваюсь и остерегаюсь.

– Жаль, я бы хотел посмотреть, какие удачные вышли бы у вас внуки.

– А, ну только ради этого мне стоило согласиться, – огрызнулась я.

Мужик расхохотался. Но ненадолго. Тотчас на него шикнули с разных сторон. И много‑много осуждающих взглядов устремилось в мою сторону.

– Извините, я молчу.

Подняла руки в примирительном жесте.

Кто знает, что здесь за люди сидят. Вдруг понадобится их помощь в будущем? Поэтому портить отношения раньше времени – чревато.

Нашла взглядом свободный стул возле бесхозных коробок с бумагами. Аккуратно на него присела и принялась ждать, по‑прежнему изнывая от голода.

– Слушай, Рей, – начал с порога Громчер, едва закрыл дверь, – чего ты добиваешься? Я, право слово, был ошеломлён, когда ко мне вломился Дастен и давай раздавать инструкции направо и налево. Я хоть правильно себя вёл, не сболтнул ничего лишнего?

– Нормально, – Сирейли задумчиво отмахнулся. – Садись, сейчас расскажу.

– Уж будь добр, – проворчал работник банка Мэнвуда. – Кстати, отец в курсе, что ты им прикрываешься ради соблазнения женщин?

– Подожди, дай додумать мысль.

Сирейли стоял и смотрел в одну точку. Долго. Очень долго.

Громчер успел пройти обратно к своему месту, поднял парик и аккуратно надел его на голову. Поправил, посмотрел в зеркало, висящее на стене сбоку, и удовлетворённо кивнул.

– Ну, что надумал? – уточнил он, когда терпение лопнуло. – Не томи, уважь старика Громи. Что это за девица, неужто Свюззи Анна?

– Нет.

– А… так она действительно утонула на том пароходе?

– Что за глупости. – Сирейли наконец сфокусировал взгляд и обернулся к собеседнику. – Свюззи не покидала Оствуд. Отец её поймал на перроне и посадил под домашний арест в одном из поместий. А Балор после этого отказался от договорного брака между ними. Вся идея ему изначально была не по нраву, но хитрый батюшка Анны подсунул моему старику в руки портретную гравюру настоящей красотки и сочинил оду её кроткому нраву.

– Эта часть истории мне известна… Но знаешь, тут слухи разные ходили после её исчезновения, вот я и спрашиваю, вдруг что‑то поменялось? Вдруг она повторно убежала и утонула, ну… ты понимаешь, молодые девушки – импульсивные создания.

– Да, это так, но не все.

После недолгого молчания Сирейли продолжил со вздохом:

– Я никак не могу её просчитать. Не понимаю ход её мыслей.

– О, неужели наш опытный соблазнитель нашёл себе достойного соперника? – поверенный усмехнулся. – Что будешь делать?

– Остаётся разыграть карту смертельной опасности, угрозы и тому подобное, – ответил Праудмор со вздохом. – Я до последнего не хотел прибегать к этому.

– А может, не надо? Ведь девица тебя не обманула, она действительно не умеет читать, иначе поняла бы с лёгкостью, что я ей показал не бракоразводный документ, а диплом моего сына о выпуске из академии.

– И это тоже немало смущает. Она и бровью не повела!

– Ну как и полагается, в случае если ты действительно не умеешь читать. – Поверенный пожал плечами. – По мне, у неё живой ум, но читать она точно не умеет. Газетная вырезка, опять же, там было написано про награждение нашего филиала почётными грамотами за выполнение плана налоговых сборов.

– Ни черта не понимаю, – честно признался герцог. – Она и на соблазнение не повелась. В какой‑то момент мне показалось, что вот‑вот удастся её поцеловать. Но она, наоборот, закрылась и стала отталкивать.

Глаза поверенного заблестели. Старик с интересом уставился на собеседника, ожидая пикантных подробностей. Но Праудмор не спешил продолжать мысль.

– Так что, нашего Прауди прокатили?

Злой взгляд аристократа быстро остудил пыл сотрудника банка.

– Ну‑ну, не обижайся, – поверенный пошёл на попятную. – Вдруг она просто тебе не доверяет, вдруг неудачный опыт? Или может, у неё уже кто‑то есть?

Секунда на раздумье. И инспектора‑казначея словно озарило. Он быстро щёлкнул пальцами в знаковом жесте.

– Точно! Некий Кирилл… И как я позабыл?..

– Так у неё есть возлюбленный? – поверенный призадумался. – Тогда дела твои плохи, если ты и правда решил затащить её в постель.

– Откуда такие выводы? – холодно уточнил герцог. – Не помню, чтобы давал Дастену подобные инструкции.

– Э, не, это мои личные выводы на основе наблюдений.

– Ха! Глупости какие! – Праудмор заметно повеселел. – У меня нет никаких иных целей, кроме как вывести её на чистую воду. Иногда она задаёт такие вопросы, будто и сама участник кражи. Особенно если учесть последние слова про филиалы банка или долговые облигации. Она чересчур быстро вникла в суть. Сложно в это поверить, ведь она не умеет читать.

Громчер покачал головой, не соглашаясь.

– О, язык денег понимают даже бедняки, поверь.

– Посмотрим, – герцог развернулся к выходу и собрался уходить, – в любом случае, то, что происходило здесь сегодня… мой отец не должен узнать, иначе идея пошантажировать меня должностью на самом деле может взбрести ему в голову, чтобы заполучить долгожданных внуков.

Уже закрывая дверь, Сирейли услышал негромкое ворчание старика:

– А жаль, я бы с удовольствием посмотрел на деток этой парочки…

Герцог удручённо помолился о том, чтобы подобная участь его миновала. Иначе, думалось ему, ребёнок двух умелых интриганов точно даст жару не только Мэнвуду и Оствудской торговой империи, а всему миру. Уж наверняка.

Глава 14. Условие

Хвала доброте работников Центрального мэнвудского банка – меня накормили. Глядя на мой голодный и скучающий вид, причём не знаю, чего было больше, Дастен, проходящий мимо, сжалился и принёс вкуснейшие булочки из ближайшего буфета. Другой мужчина в возрасте, один из штампистов (как я заочно назвала его должность или род занятий), заварил мне фруктовый чай, похожий на каркаде с нотками сельдерея. В общем, кислинка, горчинка, всё как полагается. Приятная пряность, голод и булочки с кокосовой стружкой сотворили со мной чудеса.

Я разоткровенничалась.

– Представляете, он такой, хвостиком дёрнул из стороны в сторону, собрался, значит, прыгнуть на стол. Но стул пошатнулся. И этот зараза был вынужден цепляться за первое попавшееся. Как назло, на пути его когтей оказались мои колготки…

Вовремя остановилась, потому что чуть не добавила слово «капроновые». А раз уж уровень добычи полезных ископаемых в нынешней империи до нефти ещё не добрался, то и слово капрон им явно будет незнакомо. Молчу, конечно, о том, что мелкий непоседа нечаянно мне всю ногу разодрал, неделю ходила в джинсах и штанах.

– Вижу, темы для разговора у вас пошли очень даже фривольные, – раздался за моей спиной недовольный голос герцога. Громкий топот подсказал, что мой босс быстро спустился по лестнице.

– Ничего фривольного. Всё в рамках приличий, я лишь рассказывала о моих котятах.

– Да‑а‑а‑а?.. – Сирейли протянул заинтригованно. – И как их зовут?

– Ой, а я уже не помню, – спешно отмахнулась, потому что чуть не попалась. За малым. Уж если бы этот цербер услышал какое лишнее слово, чую, вцепился бы мне прямо в глотку. Буквально, а не фигурально.

– Жаль. – Праудмор явно переигрывал. – Я бы тоже послушал.

– Как‑нибудь потом.

Но стоило взглянуть в его сторону вскользь, страх мой только усилился, потому что Сирейли продолжил пристально меня изучать. Нет бы делами занялся. Искал бы преступников, укравших казначейские облигации. А он?

Смотрит на меня, как на воровку, чесслово.

Так, подождите.

Неужели?

– М‑м‑м, – я последний раз откусила остаток наивкуснейшей булочки, аккуратно оттряхнула пальцы над бумажной обёрткой, – а можно вас на два слова?

Встала из‑за стола, где я и ещё трое мужчин дружно чаёвничали.

– Кого?

Дастен тоже поднялся.

– Мистера Праудмора, – пояснила я.

– Меня? – начальник явно удивился.

– Да‑да, я хочу опять поговорить с вами наедине, недолго, на пару минут.

Если кто‑то и позволил себе подумать что‑то сугубо неприличное, во всяком случае он оставил эти мысли при себе. Спасибо и на том. А Сирейли окинул взором ближайший коридор и быстро нашёлся с ответом:

– Идем, займём кабинет Тасия, сегодня всё равно не его день.

– Не поняла?

– Он занимает этот кабинет по вторникам, четвергам и субботам, когда привозит отчётность и сверяет списки переводов.

– Ясно.

Кивнула ему. Не знаю, зачем мне эта информация, но следующее уточнение просто напрашивалось само собой:

– А по понедельникам, средам и воскресеньям кто занимает кабинет?

– О, там разные люди, начальник торгового порта, главный таможенник и другие высокопоставленные чины города.

– То есть, это своеобразная гостевая комната?

– Рабочая комната, – согласился герцог, но с небольшой поправкой. – Правда, начальник порта сейчас в отъезде, должен скоро прибыть обратно в город. Но сегодня его в банке точно не будет, поэтому кабинет пустует.

– Ага.

Просто так, к слову пришлось. Но Праудмор сощурился, смотрит так подозрительно.

– Только после вас. – Я указала на дверь, намекая, что все разговоры только наедине. – Заходите?

Начальник ответа меня не удостоил, вошёл первый и пропустил вперёд, прежде чем повернуть щеколду на два оборота.

– Итак?

Он вопрошающе на меня уставился. Я окинула взором маленькую квадратную каморку, тёмную до жути. Мутное стекло узкого зарешёченного окна почти не пропускало свет.

– Может быть, свет вначале зажжём?

– А нам понадобится свет? – усмехнулся этот наглец.

Неужели он подумал, что я его тотчас начну соблазнять? Двадцать раз!

– Желательно, – процедила я сквозь зубы.

Пара секунд бесхитростных манипуляций, немного везения, немного сноровки, и вот уже одна свеча горела в подсвечнике, отбрасывая наши длинные тени в разные стороны кабинета.

– Так вот, – приступила я к главному, – неужели из‑за моей любознательности меня подозревают в краже?

Сказать, что герцог был удивлён – солгать нагло. Очень и очень нагло.

– Ты нас подслушала? – непонятно, как он пришёл к такому выводу.

Значит, я оказалась права.

Громко вздохнула и бесцеремонно уселась на стол.

– Это настолько очевидно, что мне даже не пришлось подслушивать, – разочарованно выдохнула я. – Ты смотрел на меня так подозрительно, что вывод напрашивался сам собой.

– Так значит, ты настолько хорошо разбираешься в людях, что смогла прочитать мои эмоции по одному лишь взгляду?

Н‑да. А самомнение у него ещё выше, чем я думала.

– То есть по‑твоему, нужно быть супер‑пупер специалистом, чтобы различить подозрительный взгляд от любого другого?

Так и хотелось рассмеяться ему в лицо. Пришлось прикусить губу, лишь бы не сказануть какую‑нибудь глупость, за которую потом буду очень сильно краснеть.

– А что ты делаешь сейчас?

Праудмор шагнул в мою сторону. Лицо ушло в тень и эмоции прочитать было почти невозможно.

– Я пытаюсь не смеяться, – честно призналась ему. – Если думаешь, что я преступница – то зря. Я к краже не причастна, во всяком случае нынешняя я.

– Нынешняя ты? – герцог в очередной раз прицепился к моим словам.

А мне уже всё порядком насточертело.

– Слушай, если ты поклянёшься, что поверишь мне и сохранишь условия моего найма и выкупа Доры, то я расскажу тебе всё, что знаю. Но ты должен поклясться, что не предашь меня и не продашь куда‑нибудь в интересное место, наподобие домов Вабу Кованни.

– Почему я должен тебе поверить? – упирался этот сноб.

– Да потому что я наконец решилась поведать правду, потому что иначе доверительные отношения не построить, – резонно ответила я. – Мне надоело твоё подозрение. И оно, конечно, небеспочвенное, но ты, увы, не в ту сторону копаешь и теряешь драгоценное время.

– Вот как?

Ещё шаг, и начальник встал прямо предо мной. На мой вкус очень близко. Неужели опять начнёт клянчить поцелуй?

Нет, ну в самом деле! Что за прикол? Бзик?

К сожалению, подтверждение моих слов не заставило себя ждать.

– Я поверю тебе, обещаю. Даю слово герцога… Но… только после того, как ты меня поцелуешь.

– Один поцелуй и руки не распускать, – выдохнула я разочарованно.

Видимо, мужчина пошёл на принцип. Скорее всего, для него эта идея стала своеобразной галочкой, которую обязательно хочется поставить, чтобы потешить собственного «эго».

Отвечать Сирейли не стал, приобнял за плечи и склонился к моему лицу губами. Медлил, словно пытался растянуть удовольствие. Поэтому пришлось его немного поторопить. Подалась вперёд и страстно поцеловала несносного, вредного, высокомерного, красивого и… нежного герцога Оствудского…

Теплое влажное прикосновение его губ вызвало приятную дрожь по всему телу. А когда поцелуй углубился, я чуть было не потеряла голову, ощущая, как шальные пальчики Рея заскользили по моей спине.

– М‑м‑м!

Вовремя отстранилась, чувствуя неладное, потому что шнуровка на талии слегка ослабла. А негодяй напротив торжествующе ухмыльнулся, прежде чем сделать шаг назад. Я, конечно, не видела эмоций на его лице, но ощущение собственной правоты не отпускало.

– Доволен?

– Вполне, – парировал Праудмор, как сытый котяра. Чем‑то мурчалу моего напомнил. Чем? Непонятно.

– Тогда слушай и не перебивай.

Начальство пожало плечами. Молча. А это уже хороший знак.

– Я не знаю, кто такая Свюззи Анна. Точнее, я знаю только то, что рассказала мне Дора, но это могу быть не я.

– Так, уже лучше.

Сирейли вначале ляпнул подобное, а после сделал вид, словно ничего не говорил.

– То есть ты знал, что тебя обманывают? – пришла к очередному выводу я. – Отсюда всё это представление с погоней?

– Допустим, – прямо признаваться в содеянном, видимо, не входило в его планы. Одни намёки.

– Ещё, я не знаю, кто настоящая владелица этого тела.

А вот тут Праудмор мне не поверил. Фыркнул со словами:

– Что за бред ты несёшь?

– Но ты обещал! – заупрямилась я. – Или слово герцога ничего не стоит?

– Допустим.

Праудмор напрягся, сделал ещё шаг назад и упёрся спиной в стену. Ладно, пробуем дальше.

– Я вообще не отсюда.

– А откуда? – Его голос стал крайне подозрительным.

– Из другого мира.

Вот чего не ожидала, так это аплодисментов. Не так. Бурных аплодисментов и громких оваций из разряда:

– Браво, Сюзанна! Браво! Ты бесподобна!

Он хохотнул и поспешил пожать мне руку.

– Я всё гадал, что же ты придумаешь в очередной раз, но это… даже мне оказалось не под силу. Я не смог тебя прочитать, не могу предугадать. Ты – настоящий вызов для меня, ты знала?

– Догадывалась, – проворчала в ответ.

– И?

– И? – повторила за ним.

– Ты серьёзно думала, что я тебе поверю? – Как назло герцог руку мою не отпускал. – Думала, я поведусь на подобную глупость?

– Ну раз уж правда тебе не по нраву, то я не знаю, как соврать тебе, чтобы ты мне поверил.

В ответ пожала плечами уже я.

– То есть это всё, что ты мне скажешь? Ты из другого мира, и я должен в это поверить?

– Да.

– Хм. – Герцог нахмурился (по всей видимости). Секунда, и он потянул меня на себя. Буквально, сцапал в объятья, а лицом зарылся в мои густые пряди волос. – Большей глупости я не слышал, поверь. А слышал я мно‑о‑ого за всю работу инспектора‑казначея. И что мыши сгрызли мешок денег, и что водой смыло урожай в самом засушливом районе континента. И мно‑о‑ого других небылиц, но это – выше всяких похвал. Гениально!

Слушать его издёвки не было ни сил, ни настроения. Обида жгла изнутри, а слёзы сами навернулись на глаза. И зачем я только ему доверилась…

Толкнула Праудмора инстинктивно. И он явно не ожидал подобного, потому что расцепил руки и шагнул назад.

– Хватит. Я больше ничего тебе не скажу!

Попыталась совладать с лицом, отвернулась. Потому что выбегать наружу, ко всем этим лицемерам, таким же как он, не было никакого желания.

– Дай мне время, я приду в себя, и мы отправимся дальше, куда ты там хотел, – выдавила из себя я.

– А ты, никак, обиделась? – елейным голоском протянул этот урод.

Провоцировал?

– Тебе бы понравилось, если бы в твою душу плюнули? – зло процедила я. Вытерла слёзы тыльной стороной ладони. – Ну да ладно, забудь. Я несу бредни. Плохая фантазёрка, делай как знаешь. Или что хочешь. Короче. Что? Прямо сейчас отправишь меня за решётку? Может быть, это и было твоим изначальным планом? Найти бедняжку из трущоб и свалить всю вину на неё, да?

– Нет, у меня не было таких планов, – сдержанно ответил герцог.

– И на том спасибо.

Хлюпнула носом и поспешила зажать ноздри пальцами пока не потекло. К чести Сирейли сказать, он протянул мне платок. Использовала его по назначению.

– Я правда не врала, – сдавленно произнесла я, когда успокоилась. – Да и зачем мне врать о таком? Чтобы меня в дурку упекли?

– Дурку? – герцог явно удивился. Или сделал вид. Но меня уже было не остановить.

– Дурдом, дом для умалишённых. Больница для сумасшедших. Или как вы это у себя называете?

– Приют для душевнобольных.

– Какая разница, – отмахнулась я. – Вот туда бы ты меня и упрятал, не так ли?

– Зачем? Ты мне кажешься чересчур здоровой, чтобы прятать тебя там.

– О! Ну хоть что‑то!

Я махнула платком в порыве злости.

– А читать я правда не умею. Вот правда! Да, у меня есть образование, да, я могу посчитать проценты по кредиту в уме. Знаю условия договоров нашей фирмы чуть ли не наизусть. Но здешний алфавит я, знаешь ли, изучить ещё не успела. Да и когда мне? Засыпаю на работе, сидя за компом, а просыпаюсь уже в паланкине на пути в дом этой Вабу Кованни. Всё. Дальше действую по обстоятельствам. Поначалу вообще думала, что я сплю. Ан нет. Было бы всё так легко. А настоящая Сюзанна сейчас небось Кирилла Ивановича соблазняет. Хорошо ей. Достался нормальный мужик не то, что…

Вот тут я наконец затормозила, заметив осоловелый взгляд Праудмора.

– Повтори… – попросил он тихонько.

Кажется, до него немного начало доходить.

– Что конкретно? – уточнила я.

– Про Кирилла.

– Кирилл Иванович, мой начальник. Нормальный мужик.

– У тебя с ним что‑то было? – непонятно зачем, но Праудмор зацепился именно за эту часть рассказа. Неужели так подействовал упрёк?

– Нет, лично у меня с ним ничего не было. А вот Сюзанна, если сновидение – правда, сейчас пятый сон в его постели видит. Хотя, у них, наверное, уже обед. И по‑моему они миловались на моей квартире. Ай, не важно.

И снова пришлось замолчать, потому что Сирейли как‑то странно начал себя вести. Замер, стоит и глазами хлопает.

– Что именно вызывает у тебя столь явное отрицание? – Я попыталась помочь делу. – Про квартиру, настоящую Сюзанну, что конкретно?

– Всё, – выдохнул шеф. – Вообще всё.

Он наконец опомнился, прошёл и бесцеремонно уселся на стул. Склонил голову и зарылся пальцами в волосы, словно пытался удержать мозги в черепушке.

– Что там насчёт кредита? – глухо спросил он.

– Это такой вид долгового обязательства, при котором тебе банк занимает деньги, а возвращать назад нужно сумму с процентами. Есть разные виды кредитных договоров. Ипотека, автокредитование, не говоря о разных формах погашения.

– Так, достаточно.

– А хочешь, я тебе ещё про лизинг расскажу, – решила поиздеваться я.

– Нет, не надо! – Сирейли взмолился. – Во всяком случае не сейчас.

– Как скажешь.

Пожала плечами и наконец повеселела. Видимо, до начальника дошло в какую историю он вляпался. Да походу у него там всё представление о жизни перевернулось с ног на голову. Бедняга.

– Так. Сколько будет пятнадцать процентов от ста сальков? – спросил он хрипло.

– Пятнадцать сальков, – ответила быстро. – Это же плёвая задача.

– М‑м‑м, – промычал страдающий шеф. – А тридцать процентов от девяносто сальков?

Я чуть было не ошиблась, хотела быстро ответить, сказать тридцать сальков. Но это неправильно. Потому что тридцать сальков – это тридцать три процента и три в периоде. Иными словами, одна третья.

– Двадцать семь, – ответила чуть медленнее чем хотела.

– Допустим, – согласился Праудмор. – А что это за слово такое?

– Лизинг?

– Да, – согласился босс.

– Это вид договора, при котором второй стороне предоставляют не деньги, а, например, карету, и человек на этой карете возит других людей, зарабатывает деньги и отдаёт необходимую сумму денег согласно договору. Причём сама карета остаётся в собственности первой стороны, если не оговорены условия постепенного выкупа.

– И ты правда не умеешь читать?

Н‑да, у бедняги пластинка заела.

– Я умею читать, но не на вашем языке, – ответила ему максимально честно, как только могла.

– А на каком?

– На русском, немного на английском на уровне чтения со словарём.

– И несмотря на это, ты говоришь на нашем языке?

– Оно само как‑то получается, я даже об этом не думаю. – Я пожала плечами. – И вообще, неужели идея настолько невероятная, что нужно меня спрашивать об одном и том же уже двадцать раз?

– Нет, наверное… – неопределённость его формулировки немного удручала. – Я должен со всем этим смириться, прежде чем смогу сделать какие‑либо выводы.

Как назло, снаружи послышался громкий шорох, прежде чем к нам в кабинет ввалилось сразу двое работников банка.

– Ой, а мы думали, – начал было оправдываться Дастен, – что вы будете заняты делом.

– Мы и так заняты делом, – огрызнулся Праудмор.

Казалось, он вмиг собрался и подскочил со стула, будто и не было разговора по душам, который и правда слегка затянулся.

– Что, отшила тебя, так и скажи, – другой, незнакомый мне работник банка широко ухмыльнулся. Ох уж эти мужчины.

– Ой, дорогой, – я решила подыграть Сирейли, – у меня, кажется, шнуровка на спине ослабла, помоги, а?

Бросила хитрый взгляд в сторону Прауди. За что хвалю, так это за реакцию. Он моментально меня понял и усмехнулся в ответ.

– Надо будет продолжить в другом месте, – ещё и намекнул на толстые обстоятельства. Аж смутил немного.

Предпочла не отвечать на открытую провокацию, зато с удовольствием наблюдала за сконфуженным поведением Дастена и его приятеля. Они явно собиралась закрыть дверь, но я их остановила:

– Стойте, а там ещё остался тот вкусный чай? А то у меня во рту пересохло.

– Э…

– Да, остался, – послышалось утвердительное издалека.

Оказывается, наш разговор был слышен аж из общего зала. А вот это уже не есть хорошо. Одно дело, проучить непоседливых коллег Праудмора, другое – стать полным посмешищем перед всеми работниками банка.

Тем временем Рей мастерски затянул шнуровку моего корсажа и завязал её красивым бантиком. Пощупала пальцами и самолично в этом убедилась, когда он убрал руки.

– Идём. – Герцог подхватил меня под локоть. – Когда вернёмся, угощу тебя чем‑то повкуснее, чем просто чай с булочкой. – А вы… – он бросил строгий взгляд в сторону коллег, – на сегодня свободны. Но завтра быть к восьми, у меня встреча со свидетелем.

Оба молча кивнули и посторонились, пропуская нас вперёд. Бросила взгляд через плечо и заметила непонятную жестикуляцию друг другу. Одно ясно точно. Наверняка, подобный обмен мнениями был о нас с Прауди. Ну и ладно. Пусть думают, что хотят. Не буду им мешать заблуждаться на мой счёт.

Да и вообще, не мешало бы самой разобраться, кто я есть такая. А то уже даже напрягает. Причём не только меня одну.

Глава 15. Тет‑а‑тет

В этот раз извозчик прибыл к парадному входу банка. И мы с Сирейли, как цивильные люди, выходили на улицу по довольно крутой каменной лестнице, словно натёртой до блеска, но не скользкой.

Вот только…

Непонятно зачем вначале нужно было подниматься на этаж выше к тамбуру, чтобы затем уже спуститься на тротуар. Оттого я немного запыхалась в процессе.

– Эксцентричный руководитель банка очень хотел, чтобы его служащие помимо сидячей работы занимались и физическими нагрузками. Поэтому подобные архитектурные диковинки не должны тебя смущать, – пояснил герцог, едва мы остались с ним одни, когда залезли в карету.

– Меня не смущают, – я перевела дыхание, – это жутко неудобно.

– С другой стороны, воры, которые вынесли всю казну из этого здания, должны были обладать превосходной физической формой… – заметил он.

– Или воспользоваться водными воротами, – я перебирала варианты, – или спрятать деньги где‑нибудь в здании, а затем понемногу вытаскивать чемодан за чемоданом, пользуясь служебным положением, например.

– То есть ты считаешь, что кто‑то из работников банка замешан?

– Я анализирую и фантазирую, – честно призналась я, пожав плечами. – А детали мне неизвестны.

– Что ж, резонно.

Праудмор в очередной раз за день поднял руку и постучал по деревянной стенке кареты.

– К мэру, – приказал он извозчику.

Тот ничего не ответил, но карета тронулась, едва раздался щелчок поводьев.

– Помнится, ты хотел меня покормить чем‑то более вкусным, чем булочки с кокосовой стружкой.

– Вообще‑то это древесная пудра, – поправил меня собеседник напротив. – Но чем больше ты говоришь, тем больше я начинаю понимать, что ты не выдумщица. Иначе я снимаю шляпу перед твоей фантазией и актерским мастерством.

– Спасибо, конечно, но я не шучу.

– Я тоже, – непонятно на что намекнул Сирейли. – Мне ещё пока сложно в это поверить, но я на правильном пути. Дай мне время свыкнуться с мыслью…

Молча кивнула и повернулась к окну.

А там…

Здания, здания, здания. Садик, мостовая и опять здания, много‑много зданий. Сейчас меня мало интересовала архитектура или дизайн интерьеров. Я ожидала реакции Праудмора. Отчего‑то мне отчаянно захотелось, чтобы он мне поверил. Может быть, потому, что он, по сути, единственный человек, от которого зависит моя жизнь в этом мире целиком и полностью?

Что мне делать, если он меня выгонит?

Снова идти к Вабу Кованни? Или искать работу в какой‑нибудь здешней таверне? В лучшем случае получу шанс поселиться на чердаке в компании клопов, мышей или другой живности этих дивных мест.

– Надо всё‑таки научить тебя читать и писать на нашем языке, – проворчало начальство.

А я просияла из‑за осознания – так он мне поверил?

Чудом не бросилась его обнимать. Нет. Это не дело, самой намеренно сокращать дистанцию между нами. И вообще, неплохо бы соблюдать трудовую дисциплину. Поэтому предложила:

– Я готова посвятить этому весь остаток вечера.

– Нет уж, у меня другие планы.

Неужели он опять уедет по делам? Или это намёк на то, что эти планы имеют ко мне прямое отношение?

Лёгкий румянец выступил на щеках, едва я подумала о неприличном.

Так. Мысли в кучку!

Приказ возымел действие, и я собрала волю в кулак. А Сирейли хмыкнул.

– Мне лестно, что ты думаешь обо мне в подобном ключе, но я имел в виду лишь разговор за чашкой чая. Хотелось бы побольше узнать о твоём прошлом. Настоящем прошлом, если ты меня понимаешь.

– Очень даже, – хрипло ответила я.

Вот так новости. Нервничаю? Ха! Было бы из‑за кого!

Строго‑настрого запретила себе вспоминать про прошлый неудачный опыт отношений, из‑за которого долгое время не могла смотреть на мужчин иначе, чем как на источник проблем.

Этот, на удивление, вызывал во мне непонятный трепет. Мандраж, или как правильно называть?

Не знаю. Странно всё это.

Сделала глубокий вдох.

– Нервничаешь? – не в меру чуткий герцог быстро меня раскусил. – Из‑за предложения провести вместе вечер?

Довольный собой мужчина хохотнул и улыбнулся.

– Не против, я пересяду?

Формальности ради он спросил, но подсел ко мне сразу после, не дожидаясь ответа. Просто раз, и он дышит мне прямо в плечо, на этот раз целомудренно спрятанное в светло‑голубую ткань, не берусь судить о её названии, так как могу с лёгкостью ошибиться.

– Быстро ты дистанцию сокращаешь, – пожурила его я.

На самом деле я была заинтригована его поведением настолько, что собиралась немного понаблюдать за развитием событий.

Герцог же воспринял мой слабый протест как сигнал к действию. Склонился к ушку и нежно прошептал:

– Как жаль, что меня так быстро раскусили. А ведь я и сам не прочь воспользоваться отговоркой и предложить тебе выгодные условия более тесных отношений, а не только для виду.

– Но я не… – только и успела пробормотать, прежде чем Сирейли перебил:

– Однако же, дорогая моя содержанка, ты сама не согласилась подписывать договор на прежних условиях. А сейчас обстоятельства поменялись кардинальным образом. Поэтому я требую пересмотра некоторых пунктов договоренности…

– И каких же? – спросила зачем‑то.

И ежу понятно, что он имел в виду.

– Для начала я бы хотел начать со свиданий и более тесного знакомства.

– А именно?

– Походы в рестораны, вечерние прогулки под луной, – красиво стелил опытный соблазнитель.

А я тотчас припомнила о насущном.

– Так что там с разводом? Это правда? Или очередная пыль в глаза?

Подействовало. Сирейли сел ровнее и огорчённо ругнулся.

– Снимаю шляпу! Тебя не проведёшь.

– А зачем? Зачем меня проводить? – не поняла юмора я. – Неужели у тебя нет другой кандидатуры, согласной на отношения без обязательств? Зачем в это вмешивать меня?

Праудмор бросил в мою сторону ну очень красноречивый взгляд, прежде чем ответить:

– Ты в зеркало себя видела?

– Личико, фигурка, допустим, – я загибала пальцы, – острый ум, что не всегда на пользу ситуации. Несговорчива, упряма, не желаю никаких отношений точно и абсолютно. Дальше продолжать?

После моих слов герцог заметно приуныл.

– А что тогда это было во время поцелуя?

– Что? – я попыталась припомнить недавние события в кабинете. – Целуешься ты отлично. Можешь быть спокоен, сразишь любую наповал если не внешним видом, то соблазняющей техникой точно.

– Опять колючку из себя строишь?

– А разве я когда‑то вела себя иначе?

Вот тут он меня удивил. Можно подумать, в душе я трепетная лань, спрятанная под бронёй жгучей стервы. Вообще‑то я всегда вела себя с ним однообразно, нет?

Призадумалась.

– Ты меня прикрыла перед коллегами в ущерб собственной репутации, – герцог упростил задачу.

– И что с того? Это было импульсивное желание. Может быть, я клинья подбивала? Хотела, чтобы ты меня тоже прикрыл как‑нибудь, когда возникнет такая потребность?

– Так это тонкий расчёт? – разочарованно уточнил начальник.

Отвечать не стала. Самой было неприятно признаваться, что я не подумала тогда, а действовала на эмоциях. А показаться простушкой в его глазах не хотелось, как и расчётливой гадиной тоже.

– Думай что хочешь, – выкрутилась из неудобной ситуации.

Заодно отвернулась к окну и постаралась переключить мысли на что‑то более нейтральное, нежели воспоминание о нашем жарком поцелуе. Выходило так себе. Сложновато, то бишь.

И вообще, долго там ехать? Сколько ещё мне терпеть этот наш тет‑а‑тет в карете?

Непонятно почему, но кожу шеи и целомудренного декольте так и жгло. Разглядывал он там кружева? Или просто пытался испепелить ткань одним взглядом, чтобы увидеть наконец желаемое?

– И всё‑таки тело у тебя бесподобное, – честно признался герцог. – На десяточку из десяти.

– Не припомню, чтобы поощряла за откровенность.

– А лучше врать, как ранее?

– Нет уж, ладно, тогда потерплю.

– Хорошее решение, – Праудмор хмыкнул. – Мне тоже нравится быть откровенным с тобой. Сколько?

– Сколько, что?

– Сколько ты хочешь за настоящие отношения содержателя и содержанки? – уточнил он на полном серьёзе.

А я чуть слюной не подавилась. Не из‑за перспективы лёгких денег, нет, а из‑за такой наглости!

– Тысячу миллион до неба, – фыркнула я.

– А это сколько?

– У тебя столько нет! – огрызнулась в ответ на его провокацию.

– А вдруг есть? – его тихий шёпот прозвучал совсем близко. В следующее мгновение Рей поцеловал меня в шею. Легонько, еле касаясь губами.

– Прекрати, – пригрозила я ему, а заодно повела плечами из‑за дрожи, пробежавшей по телу.

– Мм‑м, Сюзи, – шептал он, строя дорожку из поцелуев вдоль воротника платья, – я готов заплатить миллион, если потребуется…

– Не думаю, что ты серьёзно, – в этот раз я предприняла более настойчивую попытку отодвинуть его от себя, выставила вперёд руки и оттолкнула настырного собеседника.

Подействовало, герцог отстал.

– Я ещё раз повторяю – мне нужна только работа, только рабочие отношения между нами и ничего более. Это, я думаю, доступное объяснение?

– А если мне не хочется тебя понимать? – парировал наглейший босс из всех возможных. – Я мужчина и не святой. Рядом со мной такое совершенство! Кем я буду, если пропущу мимо твою красоту?

– С каких пор я стала столь желанна для тебя? Уж прости, но «выкать» после подобных признаний попросту абсурдно.

– Абсурдно отказываться от моего предложения, – недовольно проворчал Прауди. – Я строго‑настрого запретил себе связываться с продажными женщинами, едва моя женушка сбежала, прихватив с собой все ценности из нашего дома.

– То есть, в твоих глазах я по‑прежнему продажная, – сделала правильные выводы я. – А не пошёл бы ты… на улицу бабочек ловить после подобных признаний.

Завершила более прилично, чем изначально хотела. Если Сирейли и оскорбился, то виду точно не подал.

– О, так ты ещё и гордячка, – хмыкнул он.

– Знаешь ли, я честная женщина, которая собственным трудом зарабатывала себе на жизнь. И я не врала по поводу того, что не отсюда. И про обстоятельства Сюзанны ни слухом, ни духом.

– Вот именно поэтому тебе нужен союзник, а не враг.

А вот теперь его слова стали попахивать шантажом. Неужели он начнёт добиваться своего любыми средствами?

Обиженно уставилась на начальника. Промолчала. Молодец. Уж лучше так, чем высказать ему всё, о чём думаю.

– Извини, – попросил прощения этот гад. – Я перегнул. Привык убеждать людей в допросной и добиваться своего.

– Оно и видно.

– И я не врал, у меня действительно нет особого опыта серьёзных отношений. Было несколько интрижек… И жена, которую я почти не видел из‑за плотного рабочего графика и разъездов.

– То есть, подожди, – что‑то в его словах сильно корябнуло, – у тебя были интрижки в то время, когда ты был женат?

Праудмор промолчал. Многозначительно так уставился на меня и губы поджал.

– Я не говорил об этом, – запоздало ответил он.

– Всё с тобой ясно, – сделала свои выводы и зарубила на носу не связываться с ним никогда и ни при каких обстоятельствах, даже если очень захочется. Никогда. Вот просто никогда.

– Например? – допытывался шеф.

– Да хотя бы то, что ты по‑прежнему женат, а пристаешь ко мне с предложением стать настоящей содержанкой. Дальше продолжать?

Как ни странно, мои слова возымели действие, и герцог ко всему прочему пересел обратно на сидение напротив.

Что ж, этот раунд остался за мной. Мысленно поставила жирную галочку в графу «Победы и\или правильные решения». Была у меня такая табличка на работе. Неплохо помогала с мотивацией и способствовала некоторой эффективности. Да… как же я соскучилась по компьютерам и смартфонам, а именно по возможности вызвать одним свайпом любимый органайзер в календаре.

Ну, не буду хандрить. Отдыхаю дальше и наслаждаюсь происходящим! Посмотрела с улыбкой на пейзаж окружающего меня мира и невольно залюбовалась игрой солнечных лучей на водной глади. Карета к настоящему моменту уже выехала из города и медленно поднималась на холм к поместью градоначальника. Время близилось к закату, о чём сигнализировало положение местного солнышка относительно горизонта. Наверное, сейчас было около шести вечера.

Ой, мамочки. Как быстро летит время!

С другой стороны, а куда мне спешить? Здесь нет бешеных таймингов, автомобильных пробок в моём понимании этого слова. Спокойная и размеренная жизнь, вот то, чего мне так сильно всегда не хватало в Москве, в одном из крупных мегаполисов мирового масштаба. Да…

Облегчённо выдохнула, уносясь мысленно далеко‑далеко в прошлые события моего детства.

Глава 16. Ужин

Наше прибытие в дом мэра не осталось незамеченным. Я старалась не смотреть в сторону Сирейли и всячески игнорировала его попытки ухаживаний. Плевать на работу. Он перегнул палку, поэтому нужно охладить его пыл, пока он не придумал себе лишнего.

Карен оказалась как нельзя кстати. Она вышла нас встречать, а едва наши взгляды встретились, зачастила:

– Дорогуша, я как раз хотела продолжить рассказ про хлопковую войну, помните, мы утром читали книгу?

– Э… нет, вы читали, а я слушала, – поправила её, пока кое‑кто очень подозрительный в очередной раз не насочинял себе лишнего.

– Да‑да, именно! – поддакнула жена Тасия.

Показалось ли, но её голос звучал слегка нервозно.

С чего бы это? Хочет поговорить?

– Если не против, я бы продолжила уроки с Карен.

Герцог состряпал недовольную мину, но противиться не стал. Кивнул. Хоть в этом уступил. Радует.

– Нам сюда.

Карен быстро скрылась в дверном проёме одного из коридоров, поэтому пришлось ускорить шаг, чтобы не потерять её из виду.

Непонятно, к чему такая спешка? Неужели срочные новости? Что‑то случилось пока нас не было?

– Догоняйте, Сюзанна, – торопила меня хозяйка дома, – скоро прибудет давний приятель Тасия на званый ужин, мне нужно всё успеть сделать.

– Тогда не смею отнимать ваше время… – попыталась проявить такт. Подумаешь, днём раньше, днём позже начну обучение здешней азбуке. Неужели Сирейли поставил ей сроки?

А вообще, помнится, он был против наших совместных с ней занятий. Вроде бы у него имелись иные планы.

– Нет‑нет, ну что за глупости, я, конечно же, хочу закончить начатое дело, – оправдалась Карен. – Сюда, в эту комнату. – Она махнула рукой в сторону запертой наглухо двери. – Сейчас только открою.

Жена мэра достала из недр элегантного бледно‑розового платья массивный ключ в три зубчика и вставила его в замочную скважину. Раздался тихий скрип. Один раз, второй.

Дело было сделано. Дверь открыта.

Я беззаботно вошла внутрь вслед за дамой, ничуть не подозревая о грядущем.

А едва мы остались одни, Карен словно подменили. Глаза её наполнились слезами, и она поспешила упасть ко мне в объятья. Оставалось лишь похлопывать страдающую женщину по плечу и дожидаться объяснений, когда она успокоиться.

Несколько минут спустя Карен наконец собралась и сконфуженно отстранилась.

– Я… простите меня, но вы были так добры утром, предложили дружбу. Поэтому позволила себе проявить фамильярность.

– Нет причин оправдываться, – заверила её поскорее. – Но в чём причина и могу ли хоть чем‑то помочь?

Казалось бы, простые банальности за моим авторством попали прямо в цель. Карен поджала губы, явно намереваясь в чём‑то признаться, сделала глубокий вдох, и…

Громкий и настойчивый стук в дверь так некстати прервал будущее откровение.

Первым делом я заметила страх в её глазах. Но вот уже секунду спустя женщина собралась и властным голосом уточнила:

– Кто это?

– Дорогая? – послышался взволнованный голос Тасия. – С тобой всё в порядке?

В комнате наступила напряжённая тишина. Карен нервно прикусила губу и чересчур наиграно ответила:

– Да, дорогой, всё в порядке.

– Мне срочно нужно с тобой переговорить, – не отставал он. – Сторчин прибыл и нам нужно выйти его встречать.

Так не вовремя! Я же теперь умру от любопытства! Постаралась скрыть огорчение за маской дружелюбия, чтобы ненароком не обидеть хозяйку дома неподобающим поведением.

– Иду, – звонко ответила она, а мне тихонько шепнула: – После ужина я вас навещу в спальне и постараюсь всё объяснить.

Кивнула и посторонилась с прохода, позволяя Карен первой выйти в коридор. А там…

Тасий смерил нас обеих чересчур придирчивым взглядом. На долю секунды я заметила на его лице сразу несколько эмоций: злость, ярость, раздражение. Но вот он доброжелательно улыбнулся.

Так. Нет. Или мне показалось? Надумываю?

– Дорогая, тебя что‑то расстроило?

– Да, – глухо отозвалась она, – я очень сильно перенервничала. Ничего не успеваю, сегодня Сторчин, а завтра приедет столько гостей.

– Такова наша участь, – философски заметил градоначальник. – Идём, отведу тебя в спальню, чтобы ты успела привести себя в порядок, а Сторчина встречу сам.

На том маленькая сценка со слезами и экспрессией быстро закончилась, едва начавшись. А я так и не придумала ни одного достойного оправдания столь странному поведению.

Пожала плечами и решила тоже отправиться в спальню. Ведь на званый ужин меня никто не приглашал, не так ли?

Во всяком случае, Тасий не сказал об этом ни слова. Значит, остаётся дожидаться «разговора за чашкой чая», о котором Праудмор обмолвился в карете. Надеюсь только, Карен не застанет нас в неудобном положении. А то за себя‑то я ручаюсь, что не полезу к герцогу с поцелуями, а вот за него – увы, гарантировать ничего не могу.

Могу лишь уповать на то, чтобы его поползновения ограничились лишь тем, что происходило в карете, иначе впору подыскивать новую работу, жильё, личность и легенду.

А вообще, кажется, я явно дала понять, что не потерплю нарушение моих личных границ. Правда, грешна, не спорю. В самом начале «тет‑а‑тета» была готова поддаться его соблазняющим чарам. Эх. Создала проблему на ровном месте собственными руками.

Я думаю, Лёлик бы меня точно отругала.

С другой стороны, а что мне было делать? Сразу отказать? Так я же любопытства ради подыграла, чтобы выудить из него побольше подробностей. Хотела узнать о его планах в отношении меня. Вывести на эмоции. И, к сожалению, увиденное не сказать чтобы шокировало, но не понравилось точно.

Секунда. Другая.

Поморщилась, глядя прямо перед собой, а когда опомнилась, то свернула за угол и чуть нос к носу не столкнулась с объектом моих мыслей.

– Вот ты где, – быстро нашёлся герцог, отступая на шаг назад. За малым разминулись. – Идём, гости нас ждут.

– А…

Значит, переждать у себя в комнате не удастся? Жаль. Очень и очень жаль.

Вынужденно подхватила Сирейли под локоть, любезно подставленный галантным джентльменом. А сама мысленно чертыхнулась из‑за необходимости находиться в обществе незнакомых людей и изображать из себя пылкую особу, прямо‑таки сгорающую от любви к герцогу. Надо было изначально завысить тариф и выпросить молоко за вредность. Точнее, повышающий коэффициент за сложные трудовые условия.

Кстати, а эта идея!

Если начнёт руки распускать, так я и применю к нему новое оружие.

Как раз удобный случай подвернулся почти сразу. Зажав меня в углу, Праудмор поддался вперёд, и… вместо поцелуя быстро прошептал:

– Я был против вашего обучения с Карен этим утром, потому что она одна из подозреваемых. Во всяком случае, может быть инициатором и идейным вдохновителем.

– Но почему не Тасий? У него же есть доступ в комнату банка, – понизив голос, уточнила я. Почему‑то припомнила его странный взгляд, которым он окинул жену ранее.

– Хм… – из‑за интимного шёпота у меня мурашки забегали по коже, – на мой взгляд, он очень простоват, но ты права, нельзя упускать его из виду. Я и просил тебя обучаться у мэра, чтобы вызвать ревность его жены и создать стрессовую ситуацию.

– Так всё дело в том, что ты их подозреваешь?

– Я подозреваю всех, кто имел доступ к ключам от водных ворот банка, а это довольно обширный список, как оказалось.

Не знаю, чем бы закончилось наше милое уединение в уголочке коридора в эдаком небольшом алькове возле окошка, если бы не шаги, звучащие вдалеке.

– Кажется, нас сейчас будут искать, – герцог скорчил лиходейскую гримасу, – не люблю эти сборища аристократии. Гораздо приятнее уединиться и поговорить о твоём прошлом, дорогуша.

– Или, например, поучиться алфавиту, – я попыталась увести разговор на нейтральную тему, чтобы дать отдохнуть покрасневшим от смущения щекам.

– Ваша Светлость, леди, – позвал нас слуга. – Гости вас ждут.

О! А я его узнала. Это же он провожал меня в гостевую комнату вчера вечером, сразу после приёма ванны. На долю секунды наши взгляды встретились, и мне показалось, что и этот испытывает ко мне неприязнь. Странно. Чем я могла заслужить подобное к себе отношение? Зависть? По причине моего финансового благополучия из‑за близости к герцогу?

Не стала заморачиваться на сей счёт и послушно отправилась следом за Сирейли в столовую комнату, где в сторонке возле стола стояли двое мужчин.

– Светлейший герцог, вы действительно остановились у Тасия Мэнвудского!

Высокий, широкоплечий Сторчин (по всей видимости) мог похвастать безупречным кремовым костюмом, внушительной шевелюрой и аккуратно стрижеными усами, светло‑каштановыми, не в тон русым прядям, завязанным в узенький хвостик позади.

– У меня не было иного выбора, – оправдывался мой спутник. – Я люблю уединение, а в вашем городе загородное поместье есть только у мэра.

– Поверьте, я очень рад вашему визиту! – Тасий зачастил. – Мой давний друг имел в виду, что это великая честь принимать у себя столь высокопоставленного гостя.

Любезность градоначальника казалась настолько неискренне‑слащавой, что оставляла вязкий привкус во рту. Или это из‑за недавно выпитого чая?

Хм.

– Да‑да, именно так, – поддакнул Сторчин.

– Вы, я так понимаю, начальник порта, – Сирейли поспешил сменить тему.

– Да, Сторчин Роумс к вашим услугам, недавно прибыл из Оствуда после аудиенции императора, вашего благостного дяди.

А вот это новости…

Так он из королевской знати? Я намеренно поджала губы, чтобы не разинуть рот. Хотя могла бы и догадаться, что герцоги – очень высокое звание, выше только принцы, кронпринцы, короли и иже с ними.

– Опустим формальности.

Вопреки сказанному, Праудмор величественно задрал нос. Так и подмывало поправить ему корону. Лопатой.

Кроме шуток, легонько ущипнула его за локоть, мол, не перебарщивай с самомнением. К чести аристократа сказать, он намёку внял.

– Чего мы стоим, начнём же трапезу. – Герцог хозяйским жестом указал в сторону прекрасно сервированного стола.

Зажжённые свечи в позолоченных канделябрах. Белоснежная скатерть и тарелки с салфетками под цвет штор, серебряный гарнитур вилок и ножей. Стулья с высокими спинками были слегка отодвинуты, наверняка, чтобы упростить рассадку гостей. Ведь выглядели они довольно массивно.

– Позволь? – галантно попросил Сирейли, отодвигая один такой гигант для меня, словно пушинку.

Невольно подивилась грацией столь естественного в его исполнении движения.

– Я… опоздала… – С этими словами в столовой показалась Карен. Она медленно вплыла в помещение, держа в руках пёстрый тканевый веер.

Припухлость и краснота вокруг её глаз чудесным образом спала, однако настроение, увы, было ничуть не праздничным. Хмурый вид хозяйки дома наводил на мысли: она по‑прежнему тревожилась и явно хотела о чём‑то мне рассказать.

– Дорогая, ты всегда вовремя.

Мэр поднялся и поухаживал за супругой, как некогда Сирейли за мной.

От моего взгляда не укрылись натянутые отношения между этими двумя. Успели поссориться?

Хм.

Да и стул пару раз скрипнул.

Злорадству моему не было предела. Идеальными манерами чиновник не обладал. Кстати, насчёт манер: количество вилок, ложек и ножей, пристроенных рядом с тарелками, немного пугало. Но раньше времени отчаиваться не стала, на всякий случай буду подглядывать за рядом сидящим эталоном. Именно!

– Так о чём мы? – Сирейли сделал вид, будто желает продолжить разговор. – Ах, да. О вашем прибытии в Мэнвуд.

Кто о чём, а вшивый о бане… Наверняка сейчас допрашивать начнёт.

– Да? – начальник порта немного смутился, даже оставил в покое бедную несчастную белоснежную салфетку, которую намеревался приспособить на коленях. – А разве мы об этом говорили?

– Я помню, вы представились и сообщили нам о недавнем прибытии в Мэнвуд после аудиенции моего дяди, – милостиво подсказал Праудмор.

И тон его явно намекал – попробуй что‑нибудь противопоставить, узнаешь силу герцогского гнева.

Или как‑то так.

– Да? Ну что ж, – Сторчин быстренько смирился и сконфуженно опустил плечи. – Не ожидал столь пристального интереса к моей маленькой персоне.

– Допустим, Тасия Мэнвудского и его жену я уже успел узнать и много раз делил с ними трапезу. А вы для меня человек новый, вот я и проявляю интерес, – пояснил великий‑превеликий племянник императора.

Неплохо бы глянуть карту и понять наконец, где нахожусь в географических отметках широты и долготы. Курорты, пляжи, порты тоже было бы неплохо обнаружить, желательно лично. Поваляться на шезлонге, попивая мятно‑фруктовый коктейль, позагорать.

Эх…

Похоже, побег с Дорой отменяется. Интересно, а герцог случаем не передумал помогать моей соседке? Будучи в банке, я совсем позабыла об изначальной цели поездки, настолько была сбита с толку признаниями поверенного и последующим разговором в гостевом кабинете.

– На самом деле я немного погорячился со словом «недавно», я вернулся в Мэнвуд более недели назад. Но вы представляете, какая беда со мной приключилась?

– М‑м‑м?

– Моё поместье пришло в негодность, – с самым наичестнейшим видом признался начальник порта. Молодец, хорошо играет.

– Да вы что?..

А вот Сирейли переигрывал с экспрессией.

Положила руку на бедро кавалеру и выразительно ему улыбнулась.

– Дорогая, что‑то не так? – он меня не понял.

Смутилась и руку убрала.

– Я… лишь хотела узнать, могу ли отправиться освежиться в ближайшую комнату.

Молодец. Придумала, что придумала. И пусть голову ломают, о чём это я.

– О! Я как раз хотела предложить свою помощь. – Карен тотчас подскочила на ноги, собиралась обогнуть стол, но…

Ужас!

По её платью сбоку на животе стало растекаться ярко‑алое пятно, а на лице застыла мертвенная бледность. Дама только и успела охнуть, прежде чем повалилась на пол. А я наконец обратила внимание на стоящего позади неё официанта или же лакея.

– Держите его! – что было сил заорала я.

Праудмор сработал молниеносно, бросился к убегающему слуге, но не успел, тот быстро юркнул в приоткрытую дверь, заставляя остальную прислугу посторониться. Неповоротливый лакей уронил большое блюдо с металлической крышкой прямо в ноги герцога, тот запнулся, потерял равновесие, однако удержался. Он остервенело вцепился в обналичку до хруста и быстро принял горизонтальное положение.

– Никому не двигаться! – досадливо рявкнул он, выбегая из комнаты.

А я… поспешила прогнать подальше оцепенение. Бросилась к Карен, по пути сдёргивая со стола белоснежные салфетки, все, до которых могла дотянуться. Перво‑наперво надо остановить кровь!

– Что вы стоите, позовите доктора! – прикрикнула я вначале на Тасия, а затем и на изумлённую прислугу в дверях.

– Но как же… не двигаться…

– Тасий, вы‑то хоть не безвольный, позовите доктора, она умрёт, если быстро не принять меры!

– Я… а… да, конечно, – тихонько ответил мэр. И что‑то в его голосе мне не понравилось. – Сейчас.

Он быстро понялся и заспешил на выход, что‑то бормоча себе под нос. Не разобрала. Я же опустилась на колени и с омерзением осмотрела торчащую из спины сбоку рукоятку ножа. Правой почке – конец. Кишечник тоже наверняка задет.

Судорожно вздохнула, прикладывая салфетки к сочащейся кровью ране. Лишь бы не сделать хуже, лишь бы не сделать хуже! Я же ничего не смыслю в медицине!

Мать вашу, что же делают в таких случаях, а?

Запоздалая глупая мысль пролетела в голове: «Хорошо, что я успела пообедать, иначе с таким ужином точно хлопнулась бы в голодный обморок». Однако тотчас отругала себя за цинизм и бесчувственность. Карен хотела мне что‑то сказать, она поэтому плакала! Бли‑и‑ин…

Глава 17. Предчувствие

Весь вечер, пока доктор занимался реанимацией Карен, я не сомкнула глаз и внимательно следила за каждым его действием. Вдруг он в сговоре с теми, кто пожелал её убить?

Глупость, конечно. Но моё взвинченное состояние плодило в воображении теории заговора одна другой краше.

Как назло, ещё и герцог куда‑то запропастился. А Тасий вообще чуть в обморок не упал, когда зашёл в столовую, где и проводили операцию, но только на столе.

– Нитки, – устало попросил доктор свою помощницу.

К чести её сказать, девушка лет восемнадцати действовала крайне проворно и даже не морщилась от вида крови. Я, кстати, уже тоже. Можно сказать, свыклась.

– Замеряй пульс, – приказал доктор.

Опомнилась и взяла Карен за руку, бросила взгляд на стрелку напольных часов и стала считать в уме.

– Шестьдесят один, – ответила с лёгким сомнением, но затем более уверенно добавила. – Ровный, прощупывается.

– Хорошо, – доктор устало стёр пот со лба тыльной стороной ладони и поспешил вытереть руки о белоснежную салфетку, ещё некогда предназначенную скорее для столовых нужд, нежели медицинских.

– Жизни её более ничто не угрожает, – я была удостоена крайне серьёзным взглядом, – но опоздай вы на пару минут, она бы умерла на моих руках, потому что запасных пакетов с кровью у меня нет. Первое время пациентку будет мучить обезвоживание, но пить нужно медленно и аккуратно, маленькими глоточками. Она придёт в себя уже скоро, самое большее через два часа.

– Доктор, – я поспешила его остановить. – Вы хотите оставить меня с ней?

– Здесь моя работа уже окончена.

Док пожал плечами.

– Её пытались убить, – юлить не стала, призналась прямо.

– Я заметил.

– Тогда вы просто обязаны помочь нам сохранить в тайне тот факт, что она выжила.

Мозг у меня работал чересчур быстро. Я и сама не поспевала за ходом собственных мыслей, однако хладнокровие, с которым принимала решение, было как нельзя кстати.

– Особенно Тасию правды не говорите. Если он зайдёт, сделайте скорбное лицо. И швы надо прикрыть, чтобы он не догадался, что его обманывают.

Помощница, слушая меня, продолжила складывать инструменты в докторский чемоданчик.

– Можно выставить сюда остатки разрушенной почки в стакане, чтобы он не задавал много вопросов, – предложила она.

А доктор нахмурился.

– Но он её муж, – не согласился он. – Я не могу скрывать от него правды.

Вот только разговор пришлось спешно прервать из‑за скрипа дверных петель.

– О, я вижу, ты зря времени не теряешь. – С этими словами в комнату стремительным ураганом ворвался Сирейли Праудмор.

– Закрой дверь, – скомандовала я, заметив по ту сторону любознательных очевидцев и одну подозрительную личность. Слугу, который ранее смотрел на меня с ненавистью.

Герцог артачиться не стал, закрыл дверь и скорбным голосом осведомился:

– Умерла?

Доктор послал в мою сторону вопросительный взгляд. А я… вспомнила самый‑самый слезливый момент в драме, которую смотрела не так давно, и начала хмыкать и выть.

– Подойди, – попросила я слёзно. – Мне надо тебе кое‑что сказать…

Сирейли чертыхнулся на ходу и снова проявил чудеса сговорчивости.

– Она жива, – тихонько прошептала я. – Но это секрет. Нам нужно сделать вид, будто Карен скончалась. У меня плохие предчувствия насчёт… ты понимаешь, о чём я.

– Тасий тоже не должен знать? – Сирейли быстро соображал.

Кивнула и добавила:

– Он в первую очередь.

– Что ж, док, – герцог внимательно посмотрел на пожилого специалиста, – под мою ответственность прошу вас подыграть. И вас, э…

– Мирибель, – представилась помощница доктора. – При необходимости я могу побыть для неё сиделкой там, куда вы её спрячете.

Мне же осталось лишь подивиться скорости её мышления.

– Ваша неоценимая помощь не останется без поощрения, – Праудмор проявлял прямо‑таки чудеса щедрости. – А нам с тобой надо переговорить.

Быстрый взгляд в мою сторону – и по хмурой гримасе руководства я поняла, что он упустил преступника.

– Для начала нужно отыграть партию и решить, куда устроить Карен, – упорствовала я.

– Что ж, я распоряжусь. Лакс уже на посту. Он наложит грим и представится мастером похоронных дел, отвезёт её в город на подставную квартиру. А ты отсчитай пять минут и отправляйся в библиотеку, там сейчас никого. Я найду тебя будто случайно.

Герцог развернулся на пятках и собрался было выходить, но я его остановила. Неосознанно. Непонятно.

– Сирейли…

Нехорошие предчувствия бередили душу, но отыскать источник подобных ощущений было крайне сложно, поэтому вынужденно добавила:

– Будь осторожнее.

Начальник в ответ кивнул и вышел, а я устремила смущённый взор к Мирибель.

– А он знает о ваших чувствах? – спросила она вдруг, чем немало меня удивила.

– Чувствах?

А когда до меня дошёл смысл сказанного, я чудом не закричала в голос.

– Боже упаси, какие чувства! – прошипела я шёпотом. – Это лишь страх и нежелание оставаться одной.

– Допустим, у вас началось все с привязанности, признательности, затем перерастёт в благодарность и благоговение. Любовь не всегда бывает ослепляющей внезапной вспышкой прямо перед глазами.

Доктор встревать в наш разговор не стал, а тактично промолчал, однако его улыбающийся усатый рот говорил не хуже всяких слов. Он был полностью солидарен с собственной помощницей.

– Не знаю, – наконец сдалась я. – Для меня это ново.

– Понимаю, – Мирибель нещадно препарировала мою душу, – но лучше не тянуть с признанием, ведь герцог – завидная рыбка в нашем океане. Нет‑нет, а какая‑нибудь акула проглотит его всего с головы до пят, останется лишь горевать об утерянном шансе.

– Начнём с того, что это он – акула. И к тому же женат.

– Он почти разведён, – не согласился доктор. – Бумаги у нашего императора могут лежать на подписи и три месяца, и год, а иногда даже два.

– Но вам‑то откуда об этом известно?

– О, о личной жизни инспектора‑казначея не первый сезон выходит целая колонка столичной газеты. А недавно я читала, будто Сирейли Праудмор снова открыт для брачных предложений.

– Наверняка его отец постарался, – проворчала я, припоминая слова поверенного о внуках и доплате за многодетность.

Выходит, эта часть разговора – правда или близка к тому?

– Мне почему‑то кажется, что тут вы снова правы, – ответствовал доктор. – Недавно я имел честь говорить с Лаксом, когда выписывал ему таблетки от мигрени, – начал было он делиться тайной, однако быстро умолк и продолжать не стал.

А я наконец опомнилась. Пять минут! Я должна была отсчитать пять минут и отправиться в библиотеку!

– Ой, кажется, мне пора, – пробубнила я и заспешила к двери.

Останавливать меня никто не стал. И хорошо, ведь продолжать настолько смущающий разговор у меня не было ни сил, ни желания.

Как выяснилось немногим позднее, моё предчувствие было полностью, стопроцентно право. Вот только узнала я об этом не сразу, а уже тогда, когда решения были приняты не мной.

Но обо всём по порядку.

Найдя нужную дверь, я быстро вошла в библиотеку и в который раз уставилась на внушительного размера книжный стеллаж во всю стену. Его вид меня и до того немного обескураживал. А сейчас вовсе вызывал самый неподдельный интерес. Что‑то в этих полках показалось мне странным. Нет, ребра жёсткости, как полагается подобному тяжёлому материалу, встречались раз в полтора метра и служили своеобразными делениями на книжные секции. Нет. Что‑то было здесь не так…

Глянула на боковую стену, отделяющую коридор от библиотеки, которая, по сути, была самой угловой комнатой поместья, и наконец сообразила, что именно! Расстояние не сходилось. Мне, привычной к проблемам, связанными с неправильными замерами помещений, удалось, так сказать, путём многочисленных проб и ошибок наметать глаз.

В принципе, всё моё внимание в этой комнате и раньше привлекал именно шкаф, а не кресла, диван и приставной столик. Нет.

Обернулась и с удовольствием обнаружила как раз необходимый инструмент для маленького исследования – клубок шерстяной бежевой пряжи, крючок и ножницы, аккуратно сложенные в плетёную корзиночку на столике возле дивана.

Что ж, в свете недавних событий хозяйка будущего шарфа или же шали – разглядывать скомканное в корзинке вязальное творение я не стала – меня поймёт. Быстро отрезала клубок, уложила ножницы обратно на своё прежнее место и отправилась в коридор. Благо, там никого не было. Закрыла дверь и привязала нить к дверной ручке. Прошла до угла и замерила полученное расстояние до торцевой стены дома изнутри. Закрепила пальцами место на длинном шнурке и теперь уже вошла в комнату, забрав с собой пряжу.

Одела ранее созданную петельку на дверную ручку с другой стороны двери изнутри библиотеки и отправилась замерять длину стены с учётом глубины полки встроенного книжного шкафа. А для этого даже вытащила несколько последних книг.

Дотянула шнурок до задней стенки полки, как ни странно, исполненного в виде сплошного дубового щита, и с удовольствием обнаружила, что позади шкафа есть пустующее пространство шириной четыреста – четыреста двадцать миллиметров или около того.

А это в высшей степени интересно!

Найти бы только, как добраться до этого тайника.

Но, к сожалению, не успела – услышала шаги в коридоре – немного испугалась и первым делом кинулась ставить книги обратно, а уже затем сматывать пряжу обратно в клубок.

На моё счастье, минуту спустя за этим занятием меня застало обаятельное начальство в лице герцога Сирейли Праудмора.

– О, как хорошо, что ты здесь, – театрально начал он. – Нам нужно готовиться к похоронам.

Услышав его слова, я вначале не на шутку перепугалась, первым делом подумав, что он говорит правду. Вовремя заметила смешливые лучики вокруг глаз и неподобающую случаю гримасу.

Ага. Вспомнила. Это же легенда для спасения Карен от недоброжелателей, в числе которых может находиться её собственный муж.

Может быть бред, но, как обычно бывало в любом прочитанном мной детективе, самая невероятная теория частенько оказывалась правдой.

Дождавшись, когда начальство зайдёт и плотно закроет за собой дверь, я поманила его пальцем и тихонько прошептала:

– Тут за шкафом тайник.

Радовало, лишних вопросов Праудмор задавать не стал, а спросил лишь:

– Знаешь, как открыть?

– Не‑а… – Я покачала головой. – Только что обнаружила с помощью этого. – Подняла в воздух клубок бежевой пряжи.

Обескураженный взгляд начальства был мне ответом.

– Я бы с удовольствием послушал, как вязальные принадлежности помогают обнаружить тайник, но что‑то мне подсказывает, скоро к нам прибудут гости.

Он обернулся к двери и многозначительно на неё уставился.

– За мной кто‑то следил. И я отчётливо чувствовал прожигающий взгляд на моём затылке время от времени.

– Может быть, отправимся в гарнизон? – смело предложила я, позабыв о том, как выгляжу и кем являюсь.

– Скорее всего, так и придётся сделать, – тихонько ответил герцог.

Как раз в этот самый миг в комнату ворвался разозлённый супруг потерпевшей.

– Что вы себе позволяете! – выкрикнул он, угрожающе махнув рукой. – Почему меня не пускают проститься с собственной женой?! Как вы можете так со мной поступить!

– Простите, но дело чрезвычайной важности. Мы доподлинно не знаем, был ли нож смазан ядом. А вдруг это что‑то заразное и главной целью злоумышленника было нечто иное, чем только лишь убийство Карен?

– Какие глупости! – взревел разгневанный мэр.

И я бы с ним согласилась, наверное, потому что оправдание Сирейли, откровенно говоря, слабое и неубедительное, вот только я по другую сторону истории. А значит, состряпала скорбную мину и опустила взгляд, чтобы не выдать ложь неподобающими эмоциями.

– Убир‑р‑райтесь! – прорычал градоначальник в запале. – Из комнаты, дома, из города. Вон! Вон отсюда, я сказал!

Хоть и старалась не пялиться, но я заметила осторожное движение, когда Тасий полез рукой за спину, будучи без пиджака. Неужели…

– Хорошо, – быстро согласился герцог. – Мы уходим. Сейчас же. За моими вещами я пришлю посыльного завтра, как вы придёте в себя. В иных обстоятельствах подобное отношение к герцогу торговой империи вам бы не простили. Но я войду в ваше положение.

Притворно мягкий голос Прауди мог бы обмануть кого угодно, но только не меня. Ведь со мной он уже проделывал подобный трюк. Ага. В завершении фразы будничным тоном обещал упечь меня в места похлеще домов Вабу Кованни.

Значит, и градоначальнику быть в нынешней должности осталось очень и очень недолго.

Но вслух делиться собственными подозрениями, конечно же, не спешила. Вместо этого послушно прошла вслед за герцогом на выход. Можно сказать, с превеликим облегчением пересекла крыльцо и только тогда позволила себе раскрыть рот:

– Неужели у него там…

– Пистолет, – озвучил мою мысль Сирейли. А его мрачный вид сильно настораживал. – И скорее всего, с криминальной историей, а не его личный.

Запоздалый страх сковал внутренности неприятным спазмом. Невольно хохотнула из‑за абсурдности происходящего.

– Он умом тронулся?

– Скорее наоборот, – не согласился герцог, но распространяться на эту тему не спешил, сказал лишь: – Идём, устроим себе ночлег.

Понять бы только, что он подразумевал под этими словами? Неужели собрался спать на земле?

Я с неверием уставилась ему прямо в спину. А он миновал кусты и намылился куда‑то в кушири придомовой территории поместья Тасия Мэнвудского.

– Не отставай! – властно приказал красавчик Прауди.

Хмыкнула и пожала плечами – делать нечего, да и выбора как такового у меня не было, пришлось проследовать за ним в надежде, что под ночлегом подразумевается что‑то более комфортное, нежели трава, листва и ветки.

Не знаю, как остальные, но я не особый любитель спать под открытым небом. Если, конечно, выбора иного не остаётся.

Глава 18. Ночлег

– Ху‑у‑ух, – я перевела дыхание, когда догнала Праудмора, застывшего возле высокой зелёной изгороди. – Куда мы, в сущности, так спешим?

– Как – куда? В гарнизон, – ответил герцог. – Ты же сама предложила недавно.

Ах, так теперь мы взяли за моду перекладывать ответственность на других? Или это я просто ранее не замечала за ним подобный грешок?

– Хорошо, – устало выдохнула я. – Хоть о безопасности можно будет не переживать.

Сирейли хмыкнул.

– Будто ранее ты была в опасности, находясь рядом со мной.

Всё ясно, я задела его мужское самолюбие. Ну, это не моя проблема, пусть страдает, если так хочется.

Не ответила. А Прауди, немного помолчав, полез открывать тайную дверь, ведущую за пределы поместья мэра.

Ой, как это романтично, загадочно и интересно!

Я словно очутилась в сказке, смотрела во все глаза, щурясь и разглядывая спрятанную в каменной стене небольшую дверцу, полукруглую кверху.

Щелчок, ещё один щелчок, и калитка протяжно скрипнула, когда Сирейли её открыл настежь.

Тотчас впереди показались мириады огней разбитого невдалеке лагеря. С виду мирного и чем‑то даже привлекающего взор.

– Но у меня есть и плохая новость, – начальство надумало предупредить заранее. – Тебе придётся спать в одной палатке со мной.

– Э… – а это уже плохо. – Почему?

– Потому что мне не хочется потом искать тебя по всему лагерю, если ты понимаешь, о чём я.

Щеки нещадно обожгло. Обидно – не то слово!

– Глядя на твою красоту, мужчине сложно сдержаться, – герцог смягчил недавнюю грубость. Но от этого она не перестала быть таковой.

– Учту, – сухо ответила я. – И надеюсь, ты из тех, кто сдерживает свои животные порывы.

– С трудом. – Сирейли многозначительно усмехнулся. Однако вот он шагнул ко мне и стиснул в объятьях. – Прости, не хотел тебя обидеть. Но ты сама позволила быть с тобой прямолинейным.

К сожалению, он был прав. Мало ли что может со мной случиться, останься я одна в отдельной палатке. С другой стороны, сам герцог ничего мне не обещал, мол, не будет распускать руки. А вместо этого, наоборот, обнял, но только за плечи, и ничего лишнего себе не позволял.

– Не переживай, уже завтра мы решим проблему с размещением. А сегодня мне многое предстоит сделать, идём. Время не ждёт. Тасий наверняка догадался, что мы обнаружили его тайник, и предпримет меры, чтобы перепрятать деньги.

Что правда, то правда.

Послушность – не моё второе имя, и даже не первое, но я сочла необходимым молча проследовать за Прауди, если не на цыпочках, то близко к тому.

Странное дело, я совсем не боялась Тасия, хоть Сирейли и сказал, будто у того был пистолет «с историей». Лично я даже не представляла себе мэра в роли подобного преступника. Нет, я не отказывалась от мысли – Карен его боялась. Но я не думаю, что Тасий – убийца и сможет нажать на курок. Ведь для этого мало просто держать оружие в руке. Один раз, когда мы с Лёликом ходили в тир, я взяла в руки спортивную винтовку. Прицелилась как следует, но так и не сделала выстрел, потому что не смогла себя пересилить.

Или это моё восприятие действительности? Я самообманываюсь?

Не знаю, как долго пребывала в крайней задумчивости, но очень скоро была вынуждена резко затормозить, когда чуть носом не клюнула плечо герцога.

– Мне льстит столь преданное желание не отставать, но будь осторожнее. Ты два раза наступила мне на пятки, – проворчал Прауди.

– Мгум, – пробубнила я нечто вроде согласия.

На том наш маленький разговор закончился, и мы вошли в большую тканевую палатку, если не сказать настоящий шатёр. Ого! До её треугольного потолка было метра два от моей головы. Полноценная, красиво заправленная деревянная кровать стояла слева, а справа располагался массивный, плотно сбитый стол, на котором виднелась карта в развёрнутом виде размером во всю столешницу.

И всюду ковры, шкуры, деревянная мебель.

Хорошо ещё, внутри никого не было, однако характерные лагерю шорохи то и дело слышались с разных сторон. Но тихие голоса были почти неразличимы.

– Наше появление создало небольшой переполох, хотя я предупредил Лакса – выставить часовых по всему периметру лагеря и поместья.

– Думаешь, Тасий попытается сбежать?

– Преступник, который пырнул Карен – скрылся.

Я в ужасе прикрыла ладошкой рот.

– Думаешь, он где‑то здесь?

– Он был бы полным идиотом, если бы попытался спрятаться в лагере.

– Наоборот, – не согласилась я. – Среди толпы он как иголка в стоге сена.

Праудмор смерил меня многозначительным взглядом, а я невольно оскорбилась:

– Неужели ты опять меня подозреваешь?

– Нет, – честно признался он. – Я лишь удивляюсь твоей проницательности.

– Ничего не знаю.

Пожала плечами и первой прошла к столу, чтобы уже там узреть чертёж здания. Задумчиво примерилась взглядом к плану комнат и поняла, что это Центральный мэнвудский банк, вид сверху.

– Мы сегодня были вот в этой комнате? – Я ткнула пальцем в небольшой квадратик. – А тут сидели и пили чай.

– Хм, – Сирейли на этот раз сомнения не выказал, и даже удивляться не стал. – Да, так и есть.

– А где планировка поместья мэра?

Начальство задумчиво перевело взгляд на стопку свитков, торчащих из широкого металлического ведёрка, стоящего на полу недалеко от стола.

– Кажется, где‑то была.

– Доставай, – скомандовала я.

Сирейли улыбнулся.

– И вообще, ты говорил, у тебя много дел, – напомнила я.

– Это так. – Герцог согласно кивнул. – Я лишь хотел помочь тебе расположиться, выставить охрану, прежде чем отправиться по делам. Мне нужно лично приглядеть за поместьем.

– Моё мнение, – я ненадолго замолчала, – будь я преступником и зная, что рядом расквартирован гарнизон военных, я бы сделала финт ушами.

– М‑м‑м?

– Перепрятала бы деньги и попыталась спихнуть вину на кого‑нибудь. Но меня другое гложет.

– И что же?

– А если это не он и мы зря тратим время? – высказала я иную мысль. – Вдруг они просто поссорились, и я напридумывала себе лишнего из‑за слёз Карен?

– Но зачем её попытались убить, когда она пожелала тебя проводить в другую комнату?

– Вот это и наводит на мысли о возможной причастности её мужа, но вдруг одно с другим не взаимосвязано? Вдруг Карен поймала слуг с поличным, а Тасий ей не поверил? Или…

– Или?

– Или они в сговоре?

– Карен и Тасий? – с сомнением уточнил герцог. – Я думал об этом ранее, но…

– Да нет! – выкрикнула я. – А вдруг слуга и мэр в сговоре? Или это вообще начальник порта всё устроил?

– Что именно?

– Ограбление. Он же мог? Он же был в городе в тот момент? Поэтому так сконфуженно отвечал на вопрос о точной дате прибытия.

Полёт моих мыслей было не остановить.

– Вот завтра и узнаем. – Праудмор многозначительно уставился на кровать. – А сейчас ложись спать, я задержусь и лягу с другого края, одетый. Можешь не пугаться.

– И не подумаю, – бравурно ответила я.

Однако смущение заставило слегка покраснеть. Герцог лишь усмехнулся, прежде чем протянуть мне нужный свиток.

– Вот план поместья мэра. Посмотри и ложись спать. Я буду позже.

Не сказав больше ни слова, начальство меня спешно покинуло, а мне оставалось сделать так, как оно велело. Потому что бродить в обличии Сюзанны (девушки с непонятно какой репутацией) по военному лагерю, полному мужчин, чересчур рискованно.

Глубокий вдох, глубокий выдох. И я развернула чертёж здания, расположенного недалеко отсюда.

Глава 19. Собрание

Самая высокая палатка, разбитая прямо в центре военного лагеря, сейчас была заполнена до отказа. За длинным столом, на лавочках восседала целая дюжина мужчин разных званий и рода занятий, так и или иначе собранных под единым началом инспектора‑казначея с одной лишь целью – поймать дерзких преступников и наказать по всей строгости закона Оствудской торговой империи.

Долгий отчёт коллег Сирейли Праудмора, назначенного временным исполняющим обязанности начальника кризисного штаба города Мэнвуд, неприлично затянулся.

– Я бы попросил короче изъясняться, – он раздражённо воззвал к порядку, когда очередной докладчик начал издалека. – Почему дорогу к бухте никто не патрулировал? Как злоумышленнику удалось уйти? И на какой корабль эта крыса пробралась?

– На рейде сейчас стоят тридцать семь кораблей из числа военных и торговых судов, – лаконично отчитался генерал флота. – Мы отправили команду обыскивать трюмы. Но сами понимаете, это может занять некоторое время.

– Время, время, нет у нас этого времени, – недовольно проворчал герцог.

Невозможность добиться хоть какого‑то результата злила его до головной боли, которая обещалась скоро прийти в гости и прочно обосноваться в черепной коробке ответственного работника. Но вот он сделал глубокий вдох и потёр переносицу пальцами, отчётливо ощущая подступающую к вискам мигрень.

Он чувствовал, будто ходит вокруг да около. Кругами и кругами. Туда и обратно. Ему казалось, будто необходимое решение лежит на поверхности, лишь протяни руку и дёрни за нужную ниточку: узелок и развяжется. Но увы, Сирейли упорно не видел взаимосвязи между событиями, попавшими в его поле зрения.

– Что с начальником порта? Когда прибыл из Оствуда, каким маршрутом он следовал? Покидал ли мэр сегодня поместье, сколько раз? Брал жену с собой или нет? Мне нужны факты и одни лишь факты! – устало проронил герцог.

Вздохнул, с досадой закрывая глаза, чтобы унять накатившую головную боль.

На этот раз слово взял тайный разведчик и помощник казначея по имени Лакс:

– Начальник порта Сторчин Роумс прибыл в город под видом инкогнито полторы недели назад. Несколько раз посещал Вабу Кованни и, как мне стало известно совсем недавно, установил тайную слежку за бароном Этони фон Ларвиным.

– Как интересно… – Герцог постучал пальцем по столешнице. – Что дальше?

– Всё это время он скрывался на одной из съёмных комнат Дубного, пока вчера случайно не пересёкся с Тасием на одной из промежуточных улиц, ведущих к Центральному мэнвудскому банку. Роумс вынужденно оправдался за свой внешний вид якобы плохим состоянием личных комнат. А мэр пригласил его пожить в поместье.

После этих слов наступила непродолжительная пауза в разговоре.

– Тасий? – напомнил Праудмор.

– Градоначальник сегодня поместье не покидал. Но до того часто выезжал. Сразу после ограбления он зачастил в банк, о чём свидетельствуют записи в журнале посещения. Оправдывал такое поведение на допросе большими проблемами с бюджетом города и новыми страховыми поступлениями из Оствуда.

– Логично, да не совсем.

Праудмор вздохнул. Он отчётливо понимал, что‑то здесь не так.

– Вабу?

– Владелица «цветочной улицы», – Лакс позволил себе скупую улыбку, – уже пару дней сидит тихо и мирно. Отправила полученные от вас облигации через подручную в банк и ни разу не пыталась их обналичить.

– Быть может, она просто смирилась с тем, что не сможет это сделать, пока казначей здесь? – подкинул мысль столичный полицейский по имени Дастен.

– Не будем отвлекаться. – Праудмор постучал костяшками пальцев по столу, привлекая всеобщее внимание. – Карен?

– Карен покидала поместье один раз на прошлой неделе в среду – выезжала вместе с экономкой пополнить провизию.

– Она лично этим занималась? – удивился герцог.

– Нет, отдавала распоряжения и договаривалась о прямых поставках из бакалеи.

– Ясно. – Праудмор задумчиво уставился на стол, на котором лежала развёрнутая карта местности. – Тогда у меня будет новое задание: утроить контроль за поместьем, в частности за тайными тропами. И выставьте наконец караул на кратчайшую дорогу, ведущую к Дикой бухте.

С разных сторон послышалось громогласное:

– Есть!

– На этом всё.

Не успел Сирейли как следует закончить совещание, снаружи тотчас послышался какой‑то шум.

Лязг и бряцанье металла подсказало – в лагере точно что‑то случилось.

– Разрешите доложить! – В палатку на полном ходу ворвался караульный в лёгком походном облачении. А получив скупой кивок начальства, поспешил отчитаться: – Гостья лагеря исчезла.

– Как?! – рявкнул оскорблённый генерал. – Кто допустил?!

– Я пришёл смениться, а они оба…

– Говори, как есть! – поторопил военный.

– Их вырубили чем‑то тяжёлым по голове.

– Живы?

Скупой кивок караульного заставил присутствующих облегчённо выдохнуть.

– Обыскать, – тихо приказал Праудмор. – Каждый камень. Каждую травинку. Обыскать всё и всех. А тех, кто повинен в исчезновении, привести в чувство и доставить ко мне в целости. Я сам с ними разберусь.

Добавить к сказанному было нечего. Наступило тягостное молчание. Раздался тихий топот множества ног. Подчинённые отправились исполнять приказанное.

А Сирейли устало опустился на стул и наконец прикрыл глаза от тупой боли, стянувшей затылок. Он отчётливо понимал, долго так не протянет, если сейчас же не ляжет спать. Ощущения были зверские, будто под черепом издевательски катался колючий шар, то прыгал туда‑сюда, то ухал вниз, ударяя словно обухом по ушам. Но несмотря на это, герцог нашёл в себе силы стойко встретить действительность и принять единственно верное решение по его мнению.

– Дастен, где мой пистолет?

Коллега отвечать не спешил. Вместо этого дождался, когда выйдут лишние свидетели, не считая Лакса, и только тогда ответил по существу:

– В сейфе под кроватью.

– Тогда давай сюда свой, – приказал Праудмор со вздохом. – Я лично вышибу мозги тому, что посмел похитить мою женщину.

– Но почему ты думаешь, что она не сама сбежала?

– Ты хочешь испытать моё терпение?

Полный ярости взгляд герцога быстро убедил строптивого работника.

– Допустим, это не она, – согласился Дастен, отщёлкивая клёпку кобуры на поясе. – Но кто мог додуматься и пробраться в лагерь?

– Это может быть кто угодно, – не согласился Лакс. – В конечном счёте у нас есть беглец‑убийца, который мог спрятаться среди лагеря, а есть картёжники в карцере, которых взяли совсем недавно, и те два уголовника, как их там?

– Важно другое – каков мотив? – Дастен заговорил как настоящий полицейский. – Месть?

– Её взяли в заложники, – выдохнул Праудмор, стискивая зубы. – Наверняка дело в этом. Она не могла сама уйти, только не таким образом.

– Ты на ногах еле стоишь, – фыркнул родственник. – Иди проспись, а мы найдем «твою женщину».

– Нет, я сам! – заупрямился герцог.

Влепил себе пощёчину и широко раскрыл глаза из‑за будоражащего кровь удара.

Дастен и Лакс многозначительно переглянулись. Последний еле заметно кивнул, а первый наконец вытащил пистолет и аккуратно вмазал рукоятью прямо по шее начальству. Тихий стон недовольства – вот и всё что успел издать Праудмор, прежде чем его отрубило напрочь.

– В таком состоянии ты и сам поранишься, и людей поперестреляешь почём зря, – оправдался подчинённый, подхватывая герцога под руки.

– Главное, чтобы он нас за это не убил по пробуждению, – меланхолично произнёс Лакс, помогая коллеге в непростом деле: незаметном перемещении вырубленного начальника в собственную палатку. – Слушай, а есть идеи, куда её могут незаметно затащить с учётом небольшой форы по времени?

– Да окрестности прочесать – делов на два часа, – ответил Дастен без тени волнения в голосе. – Главное найти и окружить, а там разобрать преступников по одному, не поднимая лишнего шума.

– Ха, было бы всё так просто, – Лакс немного поднапрягся, ощущая, будто Праудмор сильнее заваливается на его сторону, поэтому возмущённо прошипел: – Ты, это, не отпускай его, тяжёлый ведь.

– А, да, задумался.

Дастен быстро опомнился и вцепился в лацканы герцогского пиджака. Секунда, и он закинул Праудмора на плечо, словно мешок с землёй.

– Давай, я сам убаюкаю нашу принцесску, а ты пойди проведай карцер, не сбежал ли кто из недавно взятых.

– Так и сделаю. – Лакс аккуратно оттряхнул ладони, ощущая на коже неприятные катышки ткани. – Догонишь.

– Хорошо, – прозвучало ему вслед.

Больше медлить красавчик не стал. Направился в другую сторону от изначально выбранного направления всей троицы.

Глава 20. Классика жанра

Капец.

Это ж надо быть такой везучей? Быть похищенной во второй раз двумя отморозками, которые, как показало время, вовсе не приснились.

Да…

Шишак на голове знатный вышел. Спасибо тяжёлому тупому предмету, которым меня и огрели, когда я корпела над чертежами поместья мэра, а именно проводила маленькое расследование по поиску интересных тайников. Долго, наверное. Время не считала. Да настолько увлеклась, что не услышала ничего и никого, шуршащего у меня за спиной.

Нет, не так. Я настолько привыкла к шуму меня окружающему в офисе, что научилась мысленно абстрагироваться и работать дальше.

Мир будет рушиться, а я и не замечу, пока сама не отвлекусь от проекта, настолько приучилась концентрировать внимание. Чем, кстати, сильно гордилась в своей прежней жизни, там, на Земле. Но только не здесь и сейчас.

Сейчас я сожалела, что не подняла вой на весь лагерь.

Потому что вонь в помещении, в котором я очнулась, стояла знатная. Плесень, гниющие доски, запах мокрых тряпок и всё в таком роде. Солнышко, кстати, светило ярко сквозь мутноватые стёкла квадратного окна. Частицы пыли искрились в воздухе и летали туда‑сюда под действием слабого сквозняка. Время от времени оконные ставни в соседнем помещении постукивали о стену или карниз, чем изрядно раздражали. Но я старалась держаться молодцом.

Потому что это явно какая‑то ошибка. Точно и абсолютно ошибка.

Не знаю, с какой стати, но уверенность в подобной точке зрения была почти стопроцентная, если, конечно, Сюзанна не успела подложить мне очередную свинью перед тем, как свалить.

То есть подложила‑то она сама себе, но расхлёбывать придётся уже другой владелице этого тела!

Разочарованно вздохнула.

И, к сожалению, меня услышали. В соседнем помещении тотчас послышались характерные скрипы. Кто‑то встал с кровати или поднялся со стула и начал расхаживать туда‑сюда.

А я в который раз обследовала зрением комнату, где была заперта вот уже час по внутренним ощущениям. Да не просто заперта. Руки связаны, ноги – тоже. Во рту кляп. Хорошо хоть сохранялась некоторая свобода действий – могла ворочаться с боку на бок.

Только это и спасало от некоторого уныния.

Но вот случилось знаковое событие. Явился тот, кто должен был пролить свет на моё такое не особо приятное времяпрепровождение.

– Зачем вы меня сюда позвали!

В соседней комнате послышался недовольный возглас знакомой ушлой дамочки. В первый‑то раз, где‑то час назад, я едва приоткрыла глаза и снова их закрыла, искренне убеждённая в том, что по‑прежнему сплю. Однако ноющая боль в затылке и характерная шишка быстро привели меня в чувство и прояснили ситуацию. Поэтому сейчас я с замиранием сердца пялилась на дверь моей камеры и дожидалась явления её.

Вабу Кованни.

Прям какое‑то дежавю. Не хватает только браслета на запястье, подчиняющего перстня и иного платья, более вульгарного. Красного. По‑моему, бархатного. Или нет?

Додумать мне не довелось. Дверь быстро распахнулась, и в комнату ворвался настоящий ураган.

Не понимаю, что конкретно Вабу приняла с утра пораньше. Но глаза её безумно блестели, а сама она кинулась ко мне и первым делом… вытащила кляп изо рта.

– И‑и‑извини нас, – зачастила она. – Эти олухи не так меня поняли. Я… это всё они! Я хотела, чтобы ты подписала кое‑какие бумаги, сказала им доставить тебя ко мне.

Она была сильно смущена, если не сказать напугана. Голос её срывался и дрожал, пальцы тоже.

Вот так фортель.

– Э, не, – вякнул за её спиной один из олухов, – вы нам чётко дали понять, привезти её к вам живой или мёртвой.

– Идиоты! – процедила сквозь зубы владелица увеселительных заведений. – Я вам приказала несколько дней назад! Но не сегодня!

– А разница? – Первый бугай, который самый взрослый из них, сморщился и недовольно цыкнул. – Велено – сделано. Подумаешь, пришлось сбежать из лагеря?

– Кошмар! – рявкнула Вабу, подскакивая на ноги. – Что вы тут бормочете? Я в этом не участвую! Сюзанна, ты же видишь, они сами всё провернули, а я тебя, наоборот, отпускаю.

– Не поняла?

Я скорчила озадаченную гримасу.

– Так меня освободят?

– Конечно‑конечно! – звонко ответила Вабу и виновато скосила глазки.

– В чём прикол? – я не спешила верить своему счастью. – А зачем было похищать, если так вдруг отпускать?

– Твой супружник на уши весь город поставил, улицы прочёсывают, людей допрашивают, посты выставили на каждом углу, – услужливо подсказал невезучий похититель.

А невезучий он потому, что зря выдал мне козырь в руки.

Быстро смекнув, что к чему, я довольно усмехнулась.

– Вабу, ты не отвлекайся, – протянула связанные руки, – продолжай.

А немного помолчав, добавила по слогам:

– Ак‑ку‑рат‑но. И, быть может, я не стану жаловаться Праудмору на неподобающие условия пленения.

– Да‑да, конечно. – Вабу скривилась, как от кислоты во рту. – Сейчас развяжу…

– Но ещё мне бы хотелось сразу уяснить, – я прощупывала почву.

Боялась перегнуть палку, а то вдруг дамочка психанёт и прикажет прикопать меня где‑нибудь подальше, чтобы скрыть собственное участие в похищении.

А что?

На вид она явно не в себе. На мужиков и того надежды меньше. Если бы у них имелись хоть какие‑то зачатки здравого смысла, меня бы не притащили сюда, выкрав из охраняемого лагеря.

И как им только удалось, уму непостижимо. Я‑то думала, что в безопасности. Расслабилась такая, работаю над бумагами и на тебе.

Слова Кованни вернули меня к реальности:

– Что тебе хотелось?

– Чтобы Дору тоже отпустили.

– Ха!

Бывшая владелица моих долговых обязательств брызнула слюной от негодования.

– Эта поганка сама устроила свою судьбу.

– Мм‑м?

Я заинтригованно мыкнула.

– Дора сбежала, оставив записку, что все долги за неё оплатит герцог Сирейли Праудмор.

Ого!

А вот тут мне пришлось прикусить язык, чтобы не ругнуться вслух и невольно себя не выдать.

Хитрая лиса, слов нет. Ну а кто бы на её месте поступил иначе?

На себя пальцем показывать не буду. Я вообще другой случай.

– Сбежала, да?

Сделала вид, что удивлена.

Кстати, врала почти убедительно. Потому что испытанные эмоции были немного схожи с этим чувством. Но причины другие. Я была удивлена тому, что Дора не сдержала слова. Она же предлагала сбежать вместе. А тут, получается, меня кинули? Кинули, да? А я ведь ради неё квартиру заложила (и пускай это лишь перспектива её получить за проделанную работу), но всё же обидно было. Немного, но есть.

– Бараниха, – ругнулась Вабу. – Тупорылая и в то же время очень пронырливая. Ну ничего. Далеко не уйдёт. Мои люди её достанут.

– А может, не надо? – ляпнула я.

Вабу посмотрела на меня очень внимательно. Пришлось собраться с мыслями и зайти с козырей.

– Мне кажется, я здесь пострадавшая сторона. – Демонстративно приподняла руки, показав следы от верёвки на запястьях. – Как думаете заглаживать вину?

– Э, не… – Вабу хитро ухмыльнулась. – Не восемьсот же золотых тебе подарить?

И взгляд такой, мол, ты не обнаглела ли часом?

– Я тут слышала, будто Праудмор очень жесток в гневе, – меланхолично пропела я. – Он сто‑о‑ольких мошенников вывел на чистую воду… – после недолгой паузы закончила: – В допросной камере с помощью пыток.

Не знаю, правда ли это. Но Вабу проняло. Всему виной слухи об инспекторе‑казначее. Уж наверняка.

Лицо Кованни уморительно скривилось. Она люто меня ненавидела, но прилагала титанические усилия, чтобы дружелюбно выглядеть.

– Дорогуша моя, ну зачем тебе Дора? Она и сама сможет о себе позаботиться. Оставь её нам. А ты, будь добра, спустись вниз и пройди парочку кварталов вдоль реки. Там тебя встретит патруль, которому ты доходчиво объяснишь, что тебе удалось сбежать и похитителей ты не видела.

– Но я‑то видела.

– Это легко исправить.

Бандит криво усмехнулся. Только сейчас заметила в его руке длинный нож с грязным зазубренным лезвием.

– Тьфу ты! – Вабу наигранно удивилась. – Я здесь ни при чём. Это их инициатива – поугрожать тебе. Ты же понимаешь меня?

Ага. Кажется, начинаю. Уже вот‑вот. Почти‑почти.

А если серьёзно, граница допустимого была найдена. Взята на заметку. Шантажировать дальше они не позволят. Но соглашаться сразу – значит, вызвать у них сомнение в собственной искренности. Тогда немного поупрямимся…

– Ну, может, всё‑таки хоть какую‑то компенсацию за пострадавшую голову? – Вновь подняла вверх развязанные руки и пощупала шишку на затылке. – Болит же.

– Например?

Бывшая хозяйка внимательно посмотрела в мою сторону.

– Информацию, – вначале сказанула, а только потом додумалась: хожу по тонкому лезвию кинжала. Поэтому пришлось осторожничать и выкручиваться.

– Я слушаю.

Кованни подгоняла.

– Почему ты не обналичила облигации, которые получила у Праудмора?

Опасную тему выбрала – да. Немного. Но если она меня заподозрит в чрезмерной осведомлённости в её финансовых делах, всегда успею прикинуться дурочкой.

– Не понимаю, о чём ты? Что такое облигации? Деньги, имеешь в виду? Почему не поменяла бумажки на монеты? А зачем? С металлом возни выше крыши.

Удивительное дело. Но Вабу, по всей видимости, действительно не видела разницы между монетами и бумажками, а значит, и к недавней краже из казны города не имела никакого отношения. Если только её не использовали втёмную. Или врёт настолько убедительно.

– Да, но бумажки рвутся, а металл нет, – ближайший бандит встрял в разговор. – И в землю его проще закопать для долгого хранения.

На том можно было бы закончить обмен любезностями, быстренько встать с кровати, пройти через две комнаты, послушно спуститься вниз, чтобы уже затем сдаться в лапы ближайшего патруля, но… гора сама пришла к Магомету.

Точнее, меня нашли раньше, чем я лично притопала обратно в лагерь, развязанная и почти не обиженная, не считая напрасной шишки на голове.

Наружная дверь пала смертью храбрых. Первая. Иными словами, она просто рухнула на пол довольно внезапно. Из‑за чего подняла в воздух целое облако пыли.

На пару секунд зажала нос пальцами, чтобы не чихнуть.

– Не двигаться! – рявкнул какой‑то офицер.

Я нехотя подняла руки вверх. Насмотрелась детективов в свою бытность Анной Петровной Логунёвой, поэтому и вела себя соответственно.

– О! – В дверном проёме, среди ещё трёх офицеров в походной форме, показался мой знакомый по имени Дастен.

Его заразительную улыбочку ни с чем не спутать. А внушительные габариты выгодно отличали его на фоне других не менее мускулистых мужчин.

– Нашли! – крикнул он кому‑то на улице, а затем обернулся снова ко мне.

Бандиты к настоящему моменту застыли и старались слиться со стенами. Вабу аккуратно прятала веревку себе в карман. Но вот незадача. Ноги‑то мне развязать не успели.

– Я‑я‑я пришла её освобождать…

Кованни посмотрела на меня с намёком, мол, подыграй.

– Она меня развязывала, – врать не стала. Но, честно говоря, желание её наказать чуть было не перевесило.

– Этих, – Дастен кивнул в сторону бандитов, – вернуть в карцер. А Вабу Кованни доставить в экипаже под конвоем в лагерь для дачи показаний.

Солдаты молча принялись исполнять приказ. А я улыбнулась моему спасителю номер два.

Вот так утро!

Доброе ли оно?

В принципе, да.

Если не считать непоняток, связанных с моим похищением, то вполне себе доброе. Но мне вот что интересно. По классике жанра принцессу должен спасать принц на белом коне, а не его преданный рыцарь в потной рубашке и грязных штанах, порванных в нескольких местах.

– А, это? – Дастен заметил мой интерес к собственному персоне. – Мы всю ночь местность прочёсывали. Так что прошу меня простить за неподобающий внешний вид. Внутри я всё тот же.

И сказал он это столь саркастически, что я невольно усмехнулась и отвечать не стала. Но колкость, конечно, рвалась с языка, еле удержала.

Что есть, то есть.

Вабу, кстати, молодец. Не дожидаясь приказа, развязала мне ноги и помогла подняться с кровати.

Зря…

Едва я почувствовала землю под ногами – действительность поплыла перед глазами. Голова вмиг закружилась, и я намылилась упасть навзничь. Кто‑то подхватил меня под руки и удержал на месте.

– Кажись, сотрясение, – послышался чей‑то голос в ухе, прежде чем меня вырубило в очередной раз за сутки.

Глава 21. Нежность

Приятное поглаживание по голове, трепетное, нежное… и такое заботливое, до слёз из глаз, пробудило меня ото сна. Я вынырнула из небытия полная энергии и энтузиазма – творить великие дела, но была остановлена приказом:

– Лежи.

Чужая рука придержала меня за плечо.

– Тебе нельзя пока вставать.

Я узнала этот голос, властный, но по‑своему добрый.

Улыбнулась.

– Нашли преступников?

– Смотря о каком преступлении речь, – последовал ответ шефа. – Если ты о краже из казны города, то нет.

– Жаль.

Прикрыла глаза и позволила себе ещё немного понежиться на чужой кровати. Меня, похоже, доставили обратно в палатку Праудмора. Он сам сейчас сидел рядом и присматривал за мной.

– Да уж, – проворчал он, – знал бы, что так всё обернётся, взял бы тебя с собой на совещание.

– Выстрел ушёл в молоко, расслабься, – пошутила я, по крайней мере попыталась. – Вабу уже отчитала нерадивых похитителей.

– О, Вабу, да? – он сделал вид, будто заинтересовался. – Я её посадил в карцер для приличия.

– Но зачем? – вот теперь я окончательно проснулась. – Она же пришла меня развязывать.

– Изначально она хотела навесить на тебя новый долг, заставить подписать новую расписку и шантажировать меня ей. Будто ты не всё выплатила. – Сирейли вздохнул. – Один раз я спустил ей подобную пакость. Мне было не до того, чтобы разбираться с местным авторитетом. Но во второй раз она сама себя подставила. Пойдёт как соучастница твоего похищения. Для начала. Пока мои люди копнут глубже и не раскроют весь её подпольный бизнес.

– М‑м‑м?

– Работорговля, аукционы рабов, – пояснил Праудмор. – Оствуду, в сущности, плевать, чем занимаются колонии, лишь бы налоги платили и соблюдали «статус‑кво».

А на мой вопросительный взгляд милостиво пояснил:

– Нормы, принятые на момент присоединения.

И снова поднёс руку, погладил по голове с такой нежностью, будто я была дорогим ему человеком.

– Моя матушка делала так, когда я болел, – пояснил он. – Приятно, не правда ли?

– Да…

Я замерла, блаженствуя от незатейливой, но до жути приятной ласки.

– Главный ингредиент – искренние чувства, – поделился он рецептом, словно какой‑то шеф‑повар.

Улыбнулась в ответ. Накрыла ладонью его пальцы. Слегка сжала.

Невероятная наглость. Но я особо не думала. Это лишь ответный порыв, исходящий из глубин моей души. Я была тронута той нежностью, с которой он гладил меня по голове. Приятные мурашки бегали по коже с каждым движением его руки. Мягкие подушечки пальцев гладили по шелковистым волосам. Вдобавок меня слегка причесали, по всей видимости.

– Я обтёр тебя влажным полотенцем, – смущённо признался герцог. – Думаю, помыться самостоятельно ты пока не в силах.

– Ну почему же, – не согласилась я. – Если осторожно, то смогу.

– И захлебнёшься в ванной, если опять потеряешь сознание, – мрачно ответил Прауди. – Врач сказал, у тебя сотрясение. До полного выздоровления – месяц. А значит, тебе нужен покой и уход.

– Не‑а, – заупрямилась я. – А как же расследование? Казна сама себя не найдёт. Я же ведь нанята на работу…

– Отдыхай, – герцог поспешил прервать полёт моих мыслей. – Не думай об этом. Ты и так неплохо постаралась.

– Например?

– Карен.

Праудмор на полном серьёзе указал на мой промах. Надо было остановить её тогда и расспросить, не отпускать из комнаты, пока она всё не расскажет.

– Она должна вот‑вот проснуться. Её допросят. И если это то, что я думаю, то останется только расколоть Тасия.

– А как же тайник? – припомнила я о недавней находке. – Я проверила чертежи, но больше подобных мест не нашла. Во всяком случае есть комнаты, до которых меня не допускали. Но если меня туда проводят, я могу поискать.

– Не надо. – Сирейли усмехнулся. – Этот хитрый лис быстро понял твои навыки. Тайник пуст. А сам мэр утверждает, будто ночью к нему в поместье вломились и разворошили всю библиотеку.

– То есть…

– Да, они воспользовались отвлечением лагеря. Скорее всего, деньги уже где‑то на судне. У них была лазейка – проход к дикой бухте, который мы поздно обнаружили. Я туда поставил людей, но, возможно, часть денег уже куда‑то уплыла или спрятана в трюмах под видом товаров.

– А разве нельзя деньги просто вывести из обращения? – Я сморщилась, припоминая старую, земную денежно‑монетарную систему. – Номера? Вам же известны номера банкнот, объявить их недействительными и изымать из обращения.

– Увы, банковская сеть разветвлена, понадобится время, чтобы довести информацию до всех на местах. К тому моменту преступники уже обналичат облигации монетами и скроются где‑нибудь на задворках империи.

– Прости… – я вдруг почувствовала себя виноватой. – Из‑за меня столько возни.

– Прекрати. – Праудмор наклонился ниже и вместо поцелуя обнял ладонями моё лицо, посмотрел прямо в глаза. – Я рад, что ты жива и практически здорова. Знала бы ты, как я издёргался, когда проснулся утром.

– Проснулся?

Не сказать, чтобы я обиделась, но этот факт неприятно кольнул внутри. Так он спокойно спал, пока Дастен и остальные искали меня?

Быстро поняв ход моих мыслей по одному лишь выражению лица, начальник поспешил заверить:

– Меня и самого вырубили, причём свои же. Они не хотели, чтобы я, будучи в плохом состоянии, подстрелил кого‑то на эмоциях.

– А ты на такое способен?

Из всего сказанного меня заинтересовал только этот момент.

– Никогда раньше подобного со мной не случалось, обычно я более хладнокровен. И я бы даже сказал, непроходимо циничен.

– О, в это охотно верится.

Улыбнулась ему с намёком. А Сирейли понял мой жест по‑своему, наклонился ниже и поцеловал меня в щёку. Аккуратно.

– И всё?

Разочарование слегка огорчило. Вот когда не надо – он проявляет чудеса сдержанности, в иной ситуации, наоборот, пристаёт.

А в этот раз я повернула лицо и нашла губами его губы. Поцеловала… приобняла за плечи и довольно выдохнула от испытанного удовольствия.

– М-м‑м…

Кажется, это был мой голос. Плевать. Главное – приятное тепло разлилось по телу, сметая всё на своём пути: барьеры, предрассудки, мысли. Всё. Просто всё. Мои чувства сейчас концентрировались там, где Праудмор творил настоящее безумство губами и кончиком языка.

Вот я схватилась за его рубашку, дёрнула за ворот – раздались громкие щелчки и пуговицы упали на ковёр с тихим стуком. А герцог распустил руки, чему я была искренне рада.

К сожалению, дальше зайти нам не удалось, громкое покашливание прозвучало совсем рядом.

– Кх‑кхм…

Кого я ожидала увидеть? Лакса, Дастена или кого‑то из офицеров, но точно не поверенного, с которым мы встречались совсем недавно в местном банке.

– Как знал, что ненужно убирать свой торжественный смокинг, – произнёс он, с усмешкой глядя на нас двоих.

– Что ты здесь забыл? – неласково поздоровался Сирейли. – Или тебе есть что сообщить?

– Именно так. – Он протянул стопку конвертов и несколько металлических туб со свитками, запечатанных красными сургучными печатями.

– Твоё прошение о разводе подписали, – как бы невзначай проронил хитрый лис, поглядывая на меня, – стоит ли мне сообщить твоему отцу радостную новость?

Вместо ответа Праудмор посмотрел в мою сторону и переадресовал вопрос:

– Да, Сюзанна, стоит ли сообщить моему отцу радостную новость?

– Это какую же?

Сделал вид, будто не поняла намёка. Иначе будет суперский конфуз, подумай я о чём‑то неподобающем.

– О женитьбе, – нетерпеливо пояснил герцог.

Я изумлённо раскрыла рот.

– Так ты женишься? А на ком?

Переигрывала – возможно. Но в целом отлично позабавилась, глядя на обиженную реакцию одного, изумлённую – другого.

– Дорогая моя, – заносчиво произнёс поверенный, когда понял, что я издеваюсь, – за наследником состояния Праудморов выстраиваются толпы дев знатных родословных.

– Хватит, – оборвал его герцог, – я понял свою ошибку. Больше этого не повторится.

А вот подобные слова меня действительно напугали. Неужели он был серьёзен? И моя шутка больно ударила по самолюбию, настолько, что он больше никогда не попросит моей руки?

Тфу! Глупости какие. Невероятные, ужасные глупости!

Вот вначале накрутила себя, а только затем заметила хитрецу во взгляде начальника. Это он мне так отомстил?

Ну‑ну, держись, умник.

Я охнула и откинулась на подушки со стоном.

– Ай, моя голова…

– И правда, – подыграл герцог, – Громчер, у Сюзанны сотрясение, нельзя её беспокоить. Ответы я напишу позже. А моему отцу пока ничего не говорить. Мы ещё ни в чём не уверены, ясно?

– Как прикажете, – буркнул поверенный Балора, прежде чем послушно оставить нас одних.

– Так ты не шутил? – допыталась я об интересуемом.

Конечно же, о его последних словах об ошибке, которая больше не повторится.

– Как знать, – герцог ответил уклончиво.

– Ты невыносим!

Устало повернулась набок. Вот вроде и была полна сил, однако последние события изрядно меня утомили. Чудеса, да и только.

Рука Праудмора легла на мою голову, и он снова проделал трюк с аккуратным поглаживанием по волосам. Чуть в голос не заурчала от удовольствия. И правда, будь я котёнком, уже бы мурлыкала вовсю и тёрлась мордочкой о подушечки пальцев.

– Ты мне нравишься, Сюзанна.

– Внешне – да, – не стала спорить, а констатировала очевидное: – Но вот внутренне… Ты же меня толком не знаешь.

– Ошибаешься.

Кровать скрипнула под весом шефа, когда я почувствовала, будто он лёг рядом и приобнял одной рукой.

– Твой характер, вот что мне импонирует в первую очередь. Будь ты взбалмошной кокеткой, я прошёл бы мимо и даже не взглянул в твою сторону.

– А вдруг ты ошибаешься? Вдруг я именно такая?

Не знаю, чего я ожидала. Но до ужаса банальный ответ герцога одновременно удивил и вселил маленькую надежду на семейное счастье:

– Тогда мне придётся менять собственные вкусы и любить тебя такой, какая ты есть.

Я замолчала. Боялась разрушить романтичность момента кощунственными неуклюжими словами. В этом я мастер.

– Ну так что?

– О чём ты? – не сразу поняла его мысль.

– Мне сказать отцу, что я еду к нему с невестой?

Обернулась к нему и заметила интересные метаморфозы. Красивые морщинки собрались в уголках губ Праудмора, а обаятельные ямочки выступили на его щеках.

– Это обязательно?

Не хотела ничего обещать. Ведь я же его толком не знаю. Да, он мне приятен как мужчина. Но всё так быстро и непонятно, что спешить не хотелось. И, честно говоря, было как‑то даже боязно. Страшно вновь проходить через тяжесть расставания, как случилось с моим прошлым мужем.

– Ты точно хочешь сразу оформить отношения? Ведь можно же вначале узнать друг друга поближе, прежде чем решаться на столь ответственный шаг.

Праудмор сильно нахмурился. Точнее он разозлился. Однако распускать руки не стал. Просто эмоционально закрылся и встал с кровати.

– Доктор осмотрел тебя и сообщил, что ты по‑прежнему невинна. Как я могу поступить с тобой не по‑джентельменски, словно с падшей женщиной? Ты просишь оскорбить тебя и себя? Или в твоём понимании близкое знакомство не предполагает полноценной близости? Телесной, если ты понимаешь о чём я?

Ох, как всё сложно.

– Голова болит, – я решила отложить проблему на потом, – прошу, оставь меня в покое.

И правда, лёгкое головокружение почувствовалось отчётливо, отдавая в желудок до слабой тошноты.

– Вода на столе, – Сирейли сел обратно на кровать и подал мне стакан. – Доктор прописал обезболивающее.

– Не нужно, я справлюсь, только полежу немного.

Закрыла веки и, удивительное дело, задремала будто на пару секунд. Но когда вновь открыла глаза – ни герцога, ни стакана, ни таблетки не было и в помине. А из узенького просвета между тканью палатки пробивались закатные солнечные лучики. Ну ничего себе, легла поспать на пять минуток!

Нет, всё. Хватит валяться в кровати. На этот раз точно встану и пойду пройдусь, хоть ноги разомну.

Твёрдо решив так, я ещё не знала, чем всё это может обернуться.

Глава 22. Весь цимус

Праудмор сидел во главе совещательного стола, работал над записями. Выстраивал в линию разные факты, которые скрупулёзно записывал на обратной стороне карты, ныне исчерканную наполовину.

– Вабу… – он призадумался, приподняв перо. – Замешана ли? Хоть опосредованно?

Далёкий ход мыслей был беспощадно прерван явлением подчинённого.

– Проснулась! – крикнул Лакс на полном ходу.

– Кто? – Праудмор не спешил радоваться.

Тем более о пробуждении Сюзанны он уже знал.

А подчинённый тише добавил:

– Карен проснулась и говорит без остановки, просит вас прибыть.

– Нет уж, больше лагерь я не покину ни под каким предлогом. Везите её сюда вместе с доктором.

– Но…

– Давай по существу – она говорила что‑нибудь о своём муже? – Острый взгляд герцога остановился на руках подчинённого. – Не знаю даже, могу ли тебе доверять после недавней выходки.

– Но ведь никто не пострадал в конечном итоге? – не согласился Лакс.

– Моя шея и затылок не в счёт? – негодовал Праудмор. – Неужели я был так неадекватен?

– Ты еле стоял на ногах и просил достать пистолет, грозя лично застрелить обидчика, – меланхолично напомнил тот. – Дастен поступил по совести. И я с ним солидарен.

– Урежу вам оклад и годовую премию и тоже поступлю по совести, – проворчал Сирейли. – Так что там про Тасия?

Вместо ответа Лакс придирчиво оглянулся по сторонам, приоткрыл дверь палатки и убедился, что снаружи никто не подслушивает, и только тогда, приблизившись на расстояние нескольких шагов, прошептал:

– Она слышала заговорщиков. Тасий один из них и ещё двое из числа слуг. Они его шантажировали и угрожали расправой. Говорили о пробном чемодане и игорном доме…

– Ладно, поеду к ней, – герцог поднялся и схватил Лакса за плечо, – но больше без шуток, иначе упеку вас на веки вечные за нарушение субординации.

Шурин выдержал яростный взгляд руководства и угрозе внял. Серьёзно кивнул и указал в сторону выхода.

Герцог быстро свернул карту и собрал записи со всего стола, чтобы отправить их в ближайший сундук под замок. Закрыл его мудрёным механизмом – кнопкой. Взвёл ядовитую иглу‑ловушку. И только затем ответил:

– Я возьму с собой Сюзанну. Подготовь самую удобную карету, которая имеется в моём распоряжении.

– Хорошо.

Но немного помолчав, Лакс поспешно добавил:

– А Тасий? Разве мы его не арестуем?

– Показания одного свидетеля – мало, надо найти убийцу и деньги. Тасий заперт в поместье, он под запретом выезда за его пределы. Мои люди обыскивают трюмы кораблей. Сам мэр угрожает мне судебной жалобой за превышение должностных полномочий. И всячески намекает, что это я могу быть причастен к порче имущества в библиотеке.

Герцог, говоря о пронырливом старикане, непроизвольно сжал кулаки.

– Знаешь, вы с Дастеном правы, что не допустили моего вечернего рандеву с этим подонком, иначе я бы его просто застрелил.

– Да уж, – Лакс многозначительно посмотрел на бывшего родственника, – я бы и сам не прочь поступить так, будь у меня твоя родословная.

Оба приятеля, не сговариваясь, ухмыльнулись. А герцог похлопал друга по плечу и подтолкнул в сторону выхода.

– Идём, раскроем это дело до конца и поскорее. Иначе сидеть в этой глуши ещё целую неделю – нет никакого желания.

– А что, овнежский чай у них тут неплохой, – усмехнулся Лакс, пропуская начальство вперед, – да и воздух чистый.

– На этом преимущества заканчиваются, – ворчливо ответил герцог.

Первым делом он нашёл взглядом собственную палатку и изумлённо изогнул брови, глядя на то, как беспрепятственно Сюзанна бродит туда‑сюда и непонятно что ищет. Наученные горьким опытом солдаты усиленно делали вид, будто её не замечают.

– Сюзи? – крикнул Праудмор, когда подобрался ближе. – Что ты делаешь?

Пошатываясь, она то и дело норовила подойти к кому‑то из военных, наверняка чтобы спросить.

– Ищу тебя.

В тот же миг голоса в лагере стихли и только птицы, сидящие на ветвях ближайших деревьев, продолжили щебетать.

– Ты серьёзно?

– Вполне, – согласилась Сюзанна, а понизив голос до шёпота, призналась: – Я жутко голодна, да и помыться бы не мешало…

Лакс, стоящий позади, громко усмехнулся. Однако тотчас собрался и совладал с собственным лицом.

– Вот ты мне и поможешь. – С этими словами Праудмор обернулся к приятелю. – Будем играть по‑крупному. Попроси подать карету. И прихвати Дастена и дюжину солдат. Больше киснуть здесь я не намерен.

Без лишних слов приятель отправился исполнять приказанное, а Сирейли подставил локоть Сюзанне, чтобы она могла опереться.

– Идём.

– Куда? – содержанка задала закономерный вопрос.

– Будем завершать начатую работу. А заодно поужинаем.

Склонившись к уху герцога, догадливая девушка только лишь уточнила:

– В поместье мэра?

Праудмор скупо кивнул. На том разговор окончился, оба отправились вслед за Лаксом, чтобы наконец доискаться правды в столь запутанной, по их мнению, истории.

– И всё‑таки непонятно, зачем убивать Карен? Неужели он настолько жесток? – Сюзанна, узнав о недавней откровенности супруги мэра, размышляла вслух. – Это на него совсем не похоже.

– Мне кажется, Тасий не знал о планах заговорщиков, – Сирейли подал идею. – Но кто знает? Всё дело в алчности? Страхе быть раскрытым? Люди творят настоящие безумства в попытке сохранить прежнюю беззаботную жизнь, будучи на грани ареста.

– Это, конечно, бесспорно. – Сюзанна многозначительно приподняла брови. – Я тоже немало детективов прочла, чтобы знать о мотивах преступников. Но… мне сложно поверить, что она так легко его выдала, а он – сразу же попытался её убить.

– Вот прибудем к Тасию и узнаем.

К тому моменту, когда разговор подходил к логическому завершению, чёрная лакированная карета медленно поднималась на холм и выезжала к подъездной аллее центрального входа в поместье мэра.

Тотчас послышался выстрел. Один, а за ним второй.

– Тпру! – выкрикнул кучер.

Праудмор спешно приказал:

– Не останавливаться!

Раздался громкий щелчок кнута, и карета, наоборот, тронулась с места рывком.

Сюзанна скривилась и приложила ладонь ко лбу.

– Прости… – проронил герцог. – Не хочу терять тебя из виду, боюсь снова услышать о твоём похищении.

– Правильно, поэтому не доставайся же ты никому. Сам убьешь, точнее задушишь заботой, не так ли?

Девушка беззлобно усмехнулась, однако упрёк был серьёзно воспринят Праудмором.

– Думаешь, я зря взял тебя с собой?

– Нет, я и сама хочу поскорее во всём разобраться, – заверила его Сюзанна. – Просто люблю язвить.

– О, в этом мы с тобой схожи.

Сирейли заметно повеселел, но тотчас собрался и отдал приказ:

– Обыскать поместье. Преступник может быть вооружён.

Тотчас раздался неприятный свист. Конные офицеры спешились и рассредоточились по периметру вокруг здания. Трое вошли внутрь. Оставшиеся встали под окнами, украдкой заглядывая в помещения на первом этаже. У каждого из военных на шее висел металлический свисток на цепочке. А один держал его во рту.

Выждав некоторое время, Сирейли подал руку своей даме:

– Идём. Кажется, звуков борьбы не слышно.

В подтверждении герцогской догадки из здания вышел Дастен и первым делом сплюнул на землю.

– Убит, – выдохнул он. – Вышиб себе мозги, сидя в кабинете.

Услышав нелицеприятные подробности, Сюзанна склонилась к уху герцога, помогающего ей выбраться из кареты, и тихонько шепнула:

– Но выстрелов было два.

Праудмор и без того не был склонен к поспешным выводам. А сейчас и подавно. Поэтому отдал приказ:

– Прислугу задержать. Преступник может затеряться среди персонала.

Но не успела парочка расследователей пройти и несколько шагов, как вдруг послышался протяжный свист. Один, второй, третий. Звучал он издалека, будто откуда‑то позади здания. Дастен сорвался с места и устремился в сторону.

– Беглец, – не без радости в голосе пояснил герцог. – Неужели скоро всё это закончится?

Сюзанна оттряхнула платье и взяла кавалера под руку, чтобы зайти внутрь не без лёгкого отвращения. Никогда ранее она воочию не видела труп с простреленной головой. Только с экрана телевизора. Да и сейчас она не особо горела желанием быть очевидцем подобного происшествия. Однако её волновало состояние библиотеки. Азарт и любопытство проснулось с новой силой, когда они оба свернули в ту сторону угловой комнаты и первым делом в коридоре возле двери обнаружили траурный мемориал, во главе которого была приспособлена внушительных размеров картина. Величественный портрет Карен Мэнвудской в широкой гипсовой рамке, покрытой сусальным золотом, красовался на деревянной треноге. А внизу и по бокам настоящими рядами были выставлены высокие вазоны с пышными цветами, слегка завядшими.

Пожав плечами, Сюзанна заглянула в комнату, лицезрея настоящий бардак: книги разбросаны на полу, деревянные доски, сломанные пополам, раскиданы в беспорядке, но главное – большая квадратная дыра в стеллаже открывала взору высокий металлический сейф, ныне пустой и распахнутый настежь.

– Я правильно понимаю, что облигаций было много? – спросила Сюзанна, придирчиво оглядывая комнату.

– Да, – скупо ответил герцог. – Даже не знаю, стоит ли тебя просить пройти со мной в кабинет мэра.

Он стоял и будто решал, как поступить в данной ситуации.

– Идём вместе, – Анна сжалилась и предложила первая. – Я постою снаружи, заходить не буду.

Праудмор облегчённо выдохнул.

В означенной комнате нас ждал запах пороха, крови и табака. Заглядывать внутрь я так и не отважилась. Стояла в коридоре и обдумывала увиденное.

Если исходить из логики – облигаций много, то далеко перепрятать большую сумму они не могли. Скорее всего, разбили на части и припрятали по всему зданию.

– Записка, – услышала я краем уха в приоткрытую дверь.

Спасибо герцогу, запираться от меня он не стал.

– С виду предсмертная, – услышала я голос Лакса. – Но кто знает, выстрел прямо в лоб, будто его застрелили, стоя перед мэром через стол. Па‑а‑ах, вот так.

– Возможно, – произнёс Праудмор. – Опять же, два выстрела и пистолет рядом с рукой на столе?

Хруст. Шаги по комнате нескольких пар ног. И я услышала:

– О, след от пули.

– Значит, он стрелял с места? Но на полу крови нет, промазал?

– И его застрелили в лоб, – Лакс развивал собственную теорию.

– Но тогда что тут делают черепки ваз? – Праудмор не согласился. – Судя по донышкам, разбиты сразу две.

Громкий топот отвлёк меня от невольного подслушивания. В следующий миг из‑за угла коридора показался офицер. Не глянув в мою сторону, он вошёл в кабинет и отчитался.

– Мы взяли первого, второй скрылся, но он ранен.

– Кто? – уточнил Праудмор.

Тишина в ответ не порадовала.

– Кто ранил его, наши? – уточнил герцог.

– Так точно, – отчеканил военный и после недолгой паузы добавил: – Обоих подстрелили во время погони, но потом одного потеряли из виду. Оба спускались к Дикой бухте по ручью. Мы ищем следы на камнях.

– Что с деньгами?

– Два мешка. Один сбросили к середине погони.

«Два мешка, – повторила я в уме. – Два преступника… две разбитые вазы. Две вазы…»

– Точно! Вазы! – выкрикнула я догадку. – Проверьте вазы по всему поместью! Мемориал!

Заглянув внутрь, я старалась особо не глазеть, а первым делом нашла герцога и посмотрела только на него.

– Мемориал возле библиотеки. Это гениально! Они могли спрятать деньги в вазы. А вот эти две разбиты и два мешка у преступников, понимаешь, к чему я веду?

Праудмор в считаные секунды преодолел разделяющее нас расстояние, первым делом вручив маленький осколок вазы и какую‑то бумажку со словами:

– Подержи.

А сам отправился обратно в библиотеку, туда, где в коридоре мы видели картину Карен и целую батарею высоких вазонов с цветами, но на полпути обернулся и позвал:

– Не отставай, не хочу терять тебя из виду. Пока мы не знаем, все ли преступники найдены.

Молча кивнула и отправилась следом, медленно. Старалась сильно не утруждаться. Тем более долгое бесцельное стояние в коридоре под кабинетом мэра порядком вытянуло сил.

По возвращению к нужному месту Праудмор церемониться не стал. Опрокинул ближайшую вазу и облегчённо выдохнул:

– Наконец‑то.

Потому что изнутри высыпались прямоугольные чёрные бумажки с красивой фигурной рамочкой.

– Так это и есть облигации?

Я присела на корточки подняла одну из них. Хрустящая. Прямо как настоящая банкнота.

– Какого номинала?

– А ты угадай, – герцог беззлобно усмехнулся. А заодно принялся вытаскивать цветы из оставшихся ваз и бесцеремонно кидать их на пол. – И тут, тут тоже…

Я прищурилась и заметила знакомый крупный значок в уголочке. Широкая буква «Л». Невольно припомнила о пятой комнате и поэтому предположила:

– Пять тысяч?

Праудмор подозрительно на меня воззрился.

– А говоришь, читать не умеешь.

– Пятая комната, помнишь? – пояснила я. – На той комнате у Вабу была табличка с этим знаком.

Я ткнула пальцем в бумажку.

Окрылённый мыслью о нахождении ворованных денег, Сирейли шагнул ко мне и нагнулся, но только для того, чтобы поднять на ноги.

– Спасибо, – счастливо выдохнул он, – ты бесценный актив, как оказалось.

– Ах, теперь я актив?

Тихонько усмехнулась, блаженствуя от такой приятной благодарности.

– А хочешь быть невестой? – игриво спросил обнимающий нахал. – Или сразу женой?

– Для начала звание девушки – сойдёт.

– Девушки? – Праудмор явно не понял юмора.

– Ну, музы там… любимой… – перечисляла я, стараясь подобрать нужное слово.

– Содержанки? – подсказал инспектор‑казначей.

– Нет уж, лучше работницы на жаловании, – проворчала я.

Праудмор многозначительно улыбнулся, прежде чем огорошить предложением:

– Тогда предлагаю тебе с сегодняшнего дня занять новую должность. Должность жены инспектора‑казначея на жаловании.

– И много у вас инспекторов? – подыграла я. – А вдруг мне понравится кто‑то другой?

– Я такой один!

Грозный тон Прауди меня не обманул. Он шутит. Я, кстати, тоже. Но вслух сказала лишь:

– Тогда вынуждена отказать и предложить альтернативу.

– Это какую?

Герцог не сдавался. Соблазнительно поцеловал меня в висок и стиснул сильнее, словно боялся уронить.

– Помощница.

Как ни странно, предложенная идея понравилась настырному мужчине.

– Ладно, начнём с этого. Но, чур, я за тобой ухаживаю, как и полагается во время отношений между мужчиной и женщиной.

– Другой разговор!

Тепло разлилось в моей душе бескрайним океаном, стало так легко и солнечно, словно я выиграла джекпот. Но тут я невольно ойкнула, когда обнаружила капельку крови на пальце. Оказывается, я стиснула осколок вазы и немного поранилась.

– Ну во‑о‑от, – проворчала я, глядя на кровавый отпечаток на каком‑то листочке. – Бумажку испачкала.

– Это предсмертная записка Тасия.

– Ой.

Я скосила взгляд в сторону клочка бумаги, в котором заключался весь цимус произошедшего. Наверняка за тонким слоем лжи скрывалась истина. И как жаль, что я по‑прежнему не умела читать.

– Не переживай, я тебя быстро всему научу, – заверил меня кавалер, он же инспектор‑казначей, он же по‑прежнему мой шеф, который продолжал неприлично стискивать меня в коридоре рядом с целой кучкой чужих денег. – А сейчас идём, прикажу накрыть на стол и приготовить тебе ванну. Если позволишь, я хотел бы помочь тебе не утонуть невзначай…

Тихонько усмехнулась, прежде чем смущённо кивнуть.

Глава 23. Время покажет

Праудмор мечтательно улыбался, когда ужинал со мной тем же вечером после недавнего купания. Тот факт, что он говорил о смерти, ничуть его не смущал.

– В записке Тасий признался, что он тайно финансировал повстанческое сопротивление, о существовании которого мы догадывались. Но континент перекрыл ему все рычаги и ввёл жёсткий контроль за учётом товара. Поэтому Тасий был вынужден пойти на крайние меры. Потому что повстанцы начали его шантажировать и требовать больше, чем он мог им дать. Тасий предложил вариант с воровством денег из казны. Хотел стащить разменную мелочь на несколько десятков тысяч. Но повстанцы решили действовать по‑крупному. Вначале согласились, а затем уговорили его вытащить всю казну подчистую.

Я с изрядным аппетитом поглощала салат с курицей под безумно вкусной заправкой и внимательно слушала объяснения мужчины напротив. Моего мужчины. Совместный приём ванны в конечном итоге вылился в нечто большее, чем просто гигиена всего тела.

Улыбнулась в ответ, припоминая упорное нежелание поступать «не по‑джентльменски». Но в итоге победил мой вариант предложения.

Довольный, сытый и радостный герцог тем временем продолжал свой рассказ:

– Но и тут не повезло, никто не хотел брать на себя ответственность за хранение большой суммы облигаций, и Тасию пришлось деньги прятать в поместье. На следующий день приехал я и спутал им все карты.

– Повстанцы? – я решила поддержать разговор. – Сколько их?

– О, это кучка шантажистов, – Сирейли махнул рукой, – десять, пятнадцать. Я оставлю здесь Лакса и Дастена наводить порядок. Один будет замещать, другой возьмёт под теневой контроль полицию. Думаю, быстро найдём всех заговорщиков. А пока в участниках грабежа записаны трое: Тасий Мэнвудский, Шанзи Чест и Сэмюэль Эйфихоф, старые приятели мэра, чья жизнь не задалась, так скажем. Первый – пробился на руководящую должность, умело шествуя по головам своих конкурентов. Остальные два скатились в самые низы общества.

– Ты так радостно об этом говоришь. – Я скривилась из‑за неприятной ремарки. – Но что, если они не виноваты? И их вынудили обстоятельства?

Праудмор подался вперёд и вмиг стал серьёзным.

– Выбор, – громко произнёс он. – У них был выбор, как поступить. Воровать или искать честную работу. Здесь я категоричен и считаю, что мы творцы собственных судеб.

– Легко говорить, когда ты родился с серебряной ложкой во рту.

– Меня муштровали не меньше остальных детей и мало что позволяли. Учёба. Учёба. Учёба. Я оглянуться не успел, а мне уже двадцать. За всё время отец брал меня на приёмы раз пять. И то ради того, чтобы выставить на всеобщее обозрение, как эталон, повод для гордости.

– Зато сейчас ты ни в чём себе не отказываешь, – я не спешила вестись на его якобы жалостливую историю.

– Увы, все мои траты подотчётны, – герцог заметно погрустнел. – Каждую декаду я отправляюсь к чиновникам и выслушиваю унижения в свой адрес, будто я – пиявка на теле империи. Поэтому без особой надобности я не трачу большие суммы денег. Тем обиднее для меня было обнаружить, что моя собственная жена обчистила сейф с моими личными сбережениями, которые хоть немного ослабляли удавку на шее.

Я заметно смягчилась, отчётливо понимая, что наша с ним ситуация схожа. Он будто на кредитном договоре или близко к тому.

– Так вот, – Праудмор вернулся к изначальной теме. – Мы с Лаксом сходимся во мнении, что дела обстояли следующим образом. Чемодан с облигациями был подброшен заядлому картёжнику, чтобы проследить за тем, как он его обналичит. Найти подпольный вариант размена денег, потому что город оцеплен, корабли в портах блокированы.

– А как же начальник порта? Он не замешан?

– Нет. – Сирейли широко улыбнулся. – Я успел его допросить перед нашим купанием. Ему была поставлена тайная задача проследить за транжирой по имени Этони фон Ларвин, предъявить обвинение в растрате.

– Но почему именно начальнику порта, а не полицейскому какому?

– Потому что Сторчин – преданный империи и в то же время «свой» в Мэнвуде. А Этони перед столичными бюрократами наверняка кто‑то покрывает, позволяя ему пользоваться благами короны под видом больших сумм на лечение шаткого здоровья. Как показала практика, здоровье у него действительно плохое, но поправлять он его ездит в дома Вабу Кованни.

– С другой стороны, это и хорошо, – я пожала плечами, – если бы не он, мы бы, наверное, не встретились. Иначе меня бы не вызвали в дом Вабу Кованни.

– Ты права.

Праудмор нахмурился.

– Стоит ли мне попросить для него помилование в этой связи?

– О! Прекрати!

Я рассмеялась в голос.

– Не думаю, что он этого заслужил, если сказанное тобой правда.

– А есть какие‑то сомнения? – герцог притворно оскорбился. – Тогда прошу, выскажи их мне лично.

– О, сомнения у меня имеются, и неплохие, – подыграла я. – Что мы покинем это место целыми и невредимыми. Ведь кто знает, сколько ещё соучастников скрывается в этих стенах?

– Ну уж нет, слуг допросили и выставлена охрана на каждом углу. Так что можешь не переживать.

– А Карен?

– Она унаследует этот дом и некоторую сумму на содержание.

Вообще‑то я спрашивала о другом.

– Она поправится?

Сирейли кивнул.

– Доктор утверждает, что её жизни ничто не угрожает.

Я выдохнула от облегчения и снова принялась за салат. Даже не помню, когда последний раз ела с таким аппетитом. Булочки с кокосовой стружкой не в счёт.

– Итого, что мы имеем. Картёжники уплатят штраф за мошенничество. Вабу уже конвоируют в местный форт и продержат там до вынесения приговора. Второго сообщника ищут. А первый успел расколоться.

– О? Вот как?

Подняла взгляд на собеседника.

– Ты невероятно красивая и умная, я тебе говорил?

Герцог отвлёкся от рассказа и стал сыпать комплементами.

– И буду зла, если сейчас же не узнаю, как они провернули эту аферу.

– Сотрудник банка им помог. Он уже тайно арестован. Его записали в преступники по другому делу, чтобы не было огласки. А в целом, дело было так. Восемь дней назад ночью Тасий, два повстанца и один сотрудник банка открыли водные ворота. У мэра был левый ключ. Правый… ну, ты понимаешь.

Кивнула.

– Все деньги они сразу вытаскивать не стали, не считая пары чемоданов. Остальную сумму спрятали в так называемой гостевой комнате, куда всю неделю Тасий заезжал, чтобы вывезти деньги и скрыть их в тайнике в библиотеке. Двое повстанцев были наняты в штат слуг накануне грабежа. Таким образом они следили за мэром, чтобы он ничего не сделал с деньгами без их ведома. Иногда они спускались в подвал, где и проводили встречи, решая, как быть дальше. В последний раз Карен их засекла и подслушала. Изначально она подумала о тайных встречах с любовницей, а узнала о чём‑то более страшном. И, к сожалению, она не совладала с эмоциями и упрекнула Тасия в отвратительном поведении. А когда захотела с тобой поговорить наедине, мэр всё понял, повстанцы тоже.

Сирейли вздохнул.

– Дальше ты уже знаешь наверняка. Один из них, пользуясь столовым ножом для разделки птицы, перед подачей пырнул Карен и сбежал. Он сделал круг вдоль побережья и вернулся в поместье по тропе. Спрятался в подвале. Другой – помогал Тасию с мемориалом, потому что тайно видел твои манипуляции со шнурком у стены комнаты библиотеки. Тут я не сразу догадался, о чём речь.

– Разница в расстоянии. Я вычислила ширину внешней стены комнаты и внутренней до задней стенки шкафа и поняла, что там, за деревянным щитом, пустое место. Сорок два сантиметра.

– Именно, – герцог одарил меня очередной многозначительной улыбкой. – Ты большая молодец. Заставила преступников раскрыть себя. Тасий занервничал, выведенный из себя якобы смертью Карен, он достал пистолет, выгнал нас, а заодно хотел написать чистосердечное признание на случай, если его убьют, как и жену. И он оказался прав. Они скандалили в кабинете, когда мы подъезжали к поместью. Повстанцы хотели бежать с деньгами, а мэр желал сдаться. Тогда раздались два выстрела. Первым выстрелил Тасий и промазал. Вторым – преступник попал прямо в цель. Его уже взяли.

– А вазы и записка?

– Они не стали терять время, обменяли пистолеты, чтобы мы подумали на самоубийство. Схватили мешки из разбитых ранее вазонов и попытались сбежать. Одному это удалось. Другой уже пишет в карцере признательные показания.

– В карцере?

– Решётки на колёсах, – пояснил герцог. – Изначально такие использовали для перевозки рабов, пока много лет назад рабовладельчество не запретили.

– Ага, вместо этого придумали кредиты.

– Но хотя бы у каждого из нас есть выбор, жить по средствам или залезать в долги, – философски заметил Праудмор. – И не смотри на мой внешний лоск. Я не склонен к излишней расточительности. В этом я тебя разочарую. Моя бывшая очень быстро разочаровалась во мне и в финансовой ограниченности, потому что попросту транжирила деньги, которые я ей выделял.

– О, тут можешь не переживать, – положила вилку рядом с тарелкой, – твои деньги мне не нужны. Мне нужна услуга. Я хочу побольше узнать об этом мире и поскорее научиться читать, чтобы найти собственное место в жизни.

– Надеюсь, оно будет рядом со мной, – серьёзно проронил мужчина напротив.

– Время покажет.

Глава 24. Знакомство

Наше триумфальное возвращение в Оствуд было ознаменовано сразу множеством событий. Аудиенция у императора, званые ужины, бесконечные чаепития, беседы с аристократами в промежутках между примерками различных туалетов. В жизни никогда так долго не подбирала чулки, ленты, заколки, украшения и прочую дребедень. Ох…

Герцог, кстати, тот ещё хитрый лис, всюду представлял меня как невесту и противился иным интерпретациям и моим предложениям, аргументируя, будто это звание ни к чему меня не обязывает, зато сразу же отсеивает множество вопросов, связанных с нашим совместным проживанием под одной крышей. Увы, мне осталось лишь смириться и молча кивать, когда речь в разговоре заходила об этой теме.

Но больше всего меня утомляло другое. Сплетни и заядлая любовь всего высшего общества к неприличному и неприятному, на мой взгляд, явлению. Вместо того чтобы заниматься собственными проблемами, многим доставляло изрядное удовольствие колупаться в чужих, скажем так, навозных кучах.

Но в целом разная приятная суета быстро вошла в привычку, если не считать одного досадного момента. Я никак не могла заставить себя встретиться с отцом Рея.

И не без причины.

Дора оказалась отчасти права.

Я – Свюззи Анна, точнее, одна из множества тех, кто занял место погибшей дочери обнищавшего графа. И выяснилось это самым неожиданным образом. Во время прогулки по купеческой улочке меня остановила старая пожилая женщина, схватив за рукав. Она со слезами на глазах обняла меня и радостно защебетала:

– Ты жива! Ох, как хорошо, что ты жива!

Слёзы почти навернулись на глаза, настолько искренняя была её радость на грани истерики. Не став расспрашивать незнакомку на улице, среди толп прохожих, явно заинтересованных происходящим, Сирейли пригласил её на чай к нам домой. В уютное гнёздышко, к обустройству которого я приложила всё своё усердие, опыт и знания, а не только руку.

Старушка представилась служительницей женского пансиона, старшей гувернанткой. Стеллу, как звали девушку, то бишь настоящую владелицу тела, тайно удочерили в семнадцать лет. А уже в девятнадцать граф попытался её выдать за Балора Праудмора, изрядно постаравшись над внешним видом и без того прелестной красавицы.

Но он не ожидал, что своенравная подопечная попросту сбежит, отказавшись выйти замуж за родовитого старика в угоду чужих амбиций и жажды наживы. А дальше ходили разные слухи, будто Анна утонула на пароходе, упала с моста и тому подобные каверзные выдумки. Но граф быстро пресёк подобную деятельность фантазёров, сообщив во всеуслышание (в одном из новостных выпусков), будто Анна сидит под замком, наказанная. На самом деле он удочерил другую девушку из того же пансиона и стал выдавать её за Свюззи Анну.

Но что ещё более невероятно, Сирейли внимательно слушал и не перебивал. А значит, она не врала.

– Так вот почему отец отказался от женитьбы. Скорее всего, он раскрыл обман.

Единственное, что он проронил за всё время чаепития.

Распрощавшись с гувернанткой, я первым делом изъявила желание уехать из столицы куда‑нибудь подальше, чтобы не стать источником скандала.

Праудмор, наглый, расчётливый и к тому моменту любимый до умопомрачения, выставил условие. Он пожелал оформить отношения, чтобы возить меня по всему свету в качестве собственной жены. А количество приведённых аргументов в этой связи явно натолкнули на мысль, будто всё представление было попросту подстроено. Но я упорно отказывалась верить в столь наглую ложь, о чём и спросила Прауди в тот же вечер. И тогда он, не сказав ни слова, попросил меня поехать с ним.

Он привёз меня в королевский замок, где вот уже несколько лет гостил его отец. Неожиданная и столь болезненная встреча прошла на удивление молчаливо. Хмурый старый герцог скупо поздравил сына с удачным выбором невесты и лишь полунамёками дал понять, что узнал меня.

А я с того дня не разговаривала с Праудмором‑младшим целую неделю. Дольше не смогла, потому что желание поскорее уехать из столицы перевесило всяческие напускные обиды. В конечном счёте, зла мне он не сделал, лишь аккуратно вскрыл гнойник, которому рано или поздно было суждено самому вскрыться. Вопрос лишь в том, какую огласку бы получила вся эта история. Или в семейном кругу, или узнать из первых полос газет о собственной липовой родословной.

За что я ему была втайне благодарна, так это за выбор первого варианта. Но для порядка заставила в очередной раз извиниться за самодеятельность, прежде чем снова с улыбкой поцеловать любимого будущего мужа. А впереди нас ждала бурная ночь примирения, отставившая в памяти лишь хорошие и немного смущающие воспоминания. Ведь именно тогда мы сломали столик в ванной комнате.

Эпилог

Год спустя

Приятный ветер настойчиво колыхал мои волосы, а свобода и счастье заполняли мою душу, всю без остатка. Закатные лучики играли на поверхности воды, причудливо искривляясь на волнах. Плески и скрипы со всех сторон успокаивали и убаюкивали одновременно. Красота…

Невольно зевнула, предусмотрительно прикрыв ладошкой рот.

Муж тотчас подкрался сзади и обнял меня за талию, а я продолжила вслушиваться в журчащую мелодию водной глади.

– Не устала?

– Не‑а.

Я счастливо улыбнулась Праудмору и откинулась назад, положила голову ему на плечо.

– Спокойно здесь.

Муж усмехнулся. И я как будто увидела его заразительную улыбку. Ответная реакция не заставила себя ждать.

– Ты невыносим, – возмутилась я, чувствуя ласкающее поглаживание его пальцев на моих бёдрах. И когда только успел опустить руки ниже?

– Я ненасытен, тоже слово на «не», но смысл другой.

– Нет уж, ты больше коварен, чем…

– Чем – что? – наигранно возмущённо уточнил Сирейли. И, не дожидаясь моего ответа, поцеловал в кончик ушка.

– Чем… – я попыталась поймать ускользающую мысль. Прикосновение его губ заставило мечтательно закрыть глаза и устремиться вслед за приятными эмоциями.

– Чем ненасытен? – подсказал несносный мужчина рядом. Но вслух я проронила лишь:

– Разве это так важно?

– М‑м…

Прауди явно издевался над моими нервными окончаниями – повела плечами. Приятная дрожь пробежала по телу.

– Замёрзла? – переполошился соблазнитель. Почему‑то в этом он проявлял чудеса близорукости.

– Щекотно!

Я вздрогнула от приятного шёпота – резко обернулась в кольце его рук и попыталась пригнуть голову мужа ниже, чтобы проделать с ним то же самое.

– А хочешь, я тебя заставлю дрожать?

– О, нет! Уволь, – запротестовал Прауди. – Мне хватило год назад. Разнервничался тогда. Чуть волосы себе не повыдирал, когда ты пропала.

– Ха‑ха! – не удержалась от смешка. – Ты думал, я отправилась на поиски Доры?

– Такая мысль приходила мне в голову, – честно признался герцог.

– Зря. – Я покачала головой. – Мне кажется, ты уже давно меня раскусил и видишь насквозь. А ты до сих пор воображаешь себе всякие глупости.

– Ты спросила – я ответил, – проворчал муж. – Я тогда действительно много чего успел надумать.

– Например, что я отправилась к себе на родину?

– И это тоже… – Праудмор отвёл взгляд. – Это была одна из самых страшных мыслей, которые роились в моей голове.

– Но всё‑таки ты меня искал. – Я признательно его обняла и, встав на цыпочки, чмокнула в щёку.

– О, так просто ты не отделаешься! – притворно обиженно проронил герцог. – В качестве наказания за непослушание ты отправишься вместе со мной к моему отцу. Он хочет ещё раз с тобой поговорить.

– Ни за что! – воспротивилась я. – После того, как я узнала об обстоятельствах Сюзанны, представь, каково мне будет смотреть ему в глаза?

– Но это нужно сделать, – вкрадчиво продолжил гнуть свою линию упрямый мужчина. – Иначе как ты себе представляешь нашу семейную жизнь?

– Как‑нибудь вот так. – Я взяла его руку и положила себе на живот. А затем провела ею чуть ниже.

– Неужели…

Герцог удивлённо вскинул брови.

– Неужели.

Кивнула.

– Уже три недели. И если набраться терпения, то можно почувствовать пульсацию… Вот! Чувствуешь?

Мы оба замерли, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Показалось ли, но на долю секунды Праудмор будто оробел. Взгляд его приобрёл такой уморительно‑мечтательный вид, чудом сдержалась от злорадной ухмылки.

– Так, никакого путешествия, никакой работы, мы возвращаемся, – скомандовал несносный герцог.

Ну всё, сейчас он меня задушит своей заботой. Специально громко и наигранно разочарованно вздохнула. А когда он вопросительно уставился на меня, ещё и добавила недогадливому индивиду:

– Так и знала, что ты отмочишь нечто подобное.

– Что? – муж по‑прежнему меня не понимал.

– То.

Я обернулась к морю и широко улыбнулась красоте меня окружающей.

– Здесь чудесно.

– Но вдруг шторм? – встревоженно предположил герцог.

– Мы в часе пути от суши, – аргументировала я. – Успеем причалить к берегу, если погода начнёт портиться.

– Но…

– Хватит придумывать оправдания. Срок ещё маленький, и я бы с удовольствием проехалась по вашей торговой империи, дабы увидеть её всю.

– Это может занять много дней, – сухо ответил муж.

– А мне не завтра рожать, – упрямилась я.

Настала его очередь громко вздохнуть.

– Какая же ты настырная, – проворчал он, зарываясь носом в моих волосах. Щекотное дыхание коснулось шеи, и я повела плечами с улыбкой на устах.

– Прекрати меня щекотать! – воззвала к порядку.

– Я ещё даже не начинал, – прошептал несносный герцог. – Но, если попросишь, всегда готов услужить.

– Прекрати, ах‑ха‑ха!

Я рассмеялась. А Праудмор сделал вид, будто не понял.

Ах он хитрый!

Решила немного отомстить, а заодно занять его «делом». Снова обернулась в кольце его рук и первой нашла губами его губы. Страстно поцеловала и приобняла за шею, а пальцами собрала его волосы на затылке.

– О! Ещё немного, и можно будет косички плести, – усмехнулась я, когда насилу оторвалась от соблазнителя номер один.

– Завтра же постригусь налысо, – пригрозил муж.

Секунда, и он поймал мои губы, продолжая прерванный жаркий поцелуй, который длился и длился, рождая во мне непередаваемые эмоции.

А главное, я чувствовала, будто всё на своих местах. Будто я нашла своё счастье, и очень сильно постараюсь не упустить его. В этот раз точно.