Читать онлайн Невеста с подвохом, или Ну, держись, проклятый демон!

ПРОЛОГ

Равель был охвачен пламенем. Огонь был похож на стаю голодных чудовищ, напавших на столицу королевства – он заглатывал дома, взбирался на башни, раскидывал испепеляющие крылья над площадями и рынками. Голод огненных монстров был неутолим – всеядные, они пожирали на своем пути все.

- Дайнари!

- Реол!

Посреди криков и плача, в окружении бегущей куда-то толпы горожан, я услышала знакомый голос и метнулась в ту сторону, откуда он раздавался, но что-то в вышине привлекло мой взгляд.

Я остановилась и вскинула голову. На карнизе самой высокой башни Равельского замка замерла фигура в черном. Ночной ветер бросал длинный хвост волос из стороны в сторону, и у меня не осталось сомнений, кто это. Вокруг темного силуэта, застывшего на фоне вечернего неба, плясало пламя, но не касалось черной фигуры – взвивалось и тотчас жалось к ногам, словно послушный пес.

- Дайнари!

Пожатие пальцев знакомой большой ладонью привело меня в чувство.

- Реол! – воскликнула я, глядя в глаза человека, которому доверяла больше всех на свете. – Марай! Он остался там! Он в замке!

Его светлость проследил за моим взглядом. Его брови хмуро сошлись на переносице. Несколько коротких мгновений он мрачно смотрел на черный силуэт, замерший на вершине Равельского замка.

- Реол, мы должны!..

- Оставь! – крикнул он в гневе. – Он сам выбрал этот путь. Пойдем!

- Реол!

Все мое существо противилось его словам.

- Мы должны идти, Дайнари! – Его светлость остановил на мне взгляд, в котором полыхал тот же огонь, что пожирал город. – Учитель ждет нас! Мы должны идти к нему, слышишь?!

Он снова дернул меня за руку, но я упиралась.

- Нет! Марай...

Реол посмотрел мне в глаза и сказал неожиданно спокойно и твердо:

- Оставь его. Он выбрал. Ты не в силах ничего изменить.

Мое сопротивление надломилось, навалилось тяжелое смирение, и когда Реол снова потянул меня за собой, я больше не сопротивлялась.

Мы бежали сквозь охваченный пожаром город. А издалека, с самой высокой башни Равельского замка, в этот момент за нами следили глаза, затянутые сплошной чернотой.

Глаза демона.

Глава 1. РАСКРЫТЫЙ ОБМАН

- Вызывайте пожарников, идиоты!

Вскочив на постели, я тяжело дышала, как после бега. Подышала так немного и, начиная понемногу осознавать, что это был только сон, посмотрела по сторонам.

Кажется, я в своей комнате, в башне Кархенского замка. И кажется, я проснулась.

Кстати, важный вопрос. Кто проснулся? Учитывая первую фразу, которую я выкрикнула после пробуждения, проснулась Сусанна Бузинина.

И слава всем богам.

Очень бы не хотелось, чтобы вместо Сусанны в одно прекрасное (нет) утро проснулась Дайнари.

Так и до раздвоения личности рукой подать. Мне нужна помощь специалиста, а тут ни одного психолога, и вообще ни одного врача, кроме лекаря Саторина.

Что мне там снилось? Жуть какая-то снилась. Всё в огне, все кричат, бегут – вокруг хаос и паника. А еще в моем сне был Марай. На самой высокой башне замка, возвышаясь над всем городом, окруженный пламенем, которое трусливо жалось к его ногам.

Вроде, сон, а я как будто была там, в эпицентре этого пожара, на самом деле.

Не нравятся мне эти сны. И почему они мне вообще снятся? Когда это началось? Когда я стала по ночам видеть глазами Дайнари все эти события, которые, что-то мне подсказывает, происходили в прошлом и были связаны с его светлостью и... с Мараем. Почему раньше не снились, а потом вдруг начали, а?

Давай, Сусанка, напрягай извилины, когда это началось? Что этому предшествовало? Думай, с чем связано появление этих снов...

- Наверное, тебе приснился кошмар, раз ты до сих пор не можешь прийти в себя... Дайнари.

Я вздрогнула и обернулась. На окне, поставив одну ногу на подоконник и согнув ее в колене, сидел демон и смотрел на меня ласковым взглядом «Доброе утро, солнышко».

- Что же тебе снилось?

У меня дернулось веко.

- Марай, вас не смущает, что я не совсем одета? – прочистив горло, недовольным тоном спросила я.

Вообще на мне была ночная рубашка до пят, а поверх накинуто шелковое покрывало, но по местным правилам приличия это прям бесстыдство ужасное – показаться в таком виде перед мужчиной. С другой стороны, еще вопрос, можно ли демона назвать мужчиной.

Марай скользнул по мне неспешным взглядом и ответил; уголки его рта при этом чуть приподнялись:

- Но ведь и не совсем раздета.

Мое веко дернулось еще раз.

Засранец.

- Но ты не ответила на вопрос, Дайнари, - демон склонил голову набок и посмотрел пристальным взглядом. – Ты выкрикнула что-то про пожар, когда проснулась. Что же тебе снилось?

«Снилось, что город охвачен огнем, и это твоих рук дело», хотелось сказать мне, но я не торопилась отвечать, только смотрела на Марая, глубоко задумавшись.

Вчера в саду возле беседки что-то произошло. Я произнесла имя «Дайнари», вокруг тела демона вспыхнула магическая печать, а потом он сказал, что я освободила его.

Со вчерашнего дня я чего только не нафантазировала, пытаясь понять, что он имел в виду под «освобождением», но прошел день, прошла ночь, и ничего не произошло. Небо не упало на землю, никто не умер, Кархенский замок не сгорел в огне. Все тихо-мирно, вот только...

Марай теперь стал называть меня Дайнари и обращался довольно фамильярно. Это кстати, весьма раздражало, учитывая, что я продолжала говорить с ним официальным вежливым тоном. А он со мной, как с подружкой. Нехорошо как-то. Неприятно прям.

- Марай, мне хотелось бы, чтобы вы перестали называть меня Дайнари, сделайте одолжение, - тоном строгой учительницы Лариски попросила я.

Демон озадаченно хмыкнул.

- Ты просишь меня не называть тебя Дайнари, после того, как назвалась этим именем сама? – Он склонил голову набок. – Разве это не странно?

Я не сразу нашлась, что ответить. Ну и чем крыть? Как выкручиваться-то? Привыкать к тому, что меня будут называть совершенно чужим для меня именем, совсем не хотелось. Я чувствовала себя неуютно, слыша в свой адрес «Дайнари». К имени Сюзанна я привыкла легко, все-таки, как ни крути, а оно было созвучно моему родимому. Но Дайнари... Нет, спасибо, что-то не хочется.

- Какое бы имя я не назвала, здесь и сейчас я – Сюзанна Бизар, невеста его светлости, герцога Кархейского, поэтому будьте добры, Марай, обращаться ко мне соответствующе.

Все это я выпалила надменным сопрано, горделиво задрав подбородок, как бы намекая, что демону не помешает знать свое место.

И решив закрепить впечатление, добавила:

- Если его светлость узнает, что вы стали фамильярно обращаться к одной из его невест, он будет недоволен вами, Марай.

Демон, казалось, задумался над моими словами, но, стоило мне только понадеяться, что он прислушается, как на его губах возникла улыбка.

Спрыгнув с подоконника, Марай обошел вокруг моей кровати, не сводя при этом с меня взгляда – я вынуждена была, поворачивая голову, с опаской следить за его передвижениями. А потом вдруг в один миг он оказался на моей постели, нависая надо мной и упираясь рукой в изголовье кровати. Я подалась назад, но отстраняться было особо некуда – позади подушки.

Наклонившись к моему уху, Марай, понизив голос, произнес:

- А мы не станем ему говорить. Это останется нашим секретом, верно... Дайнари? Как и то, кто ты на самом деле. Он ведь еще не знает, правда?

Я застыла. Это что сейчас было?

Стоп. Кажется, в какой-то момент что-то пошло не так. И пора вернуть все на свои места.

Я с глубоким вздохом невозмутимо произнесла:

- Я не Дайнари, Марай. И даже не знаю, кто это. И назвалась этим именем только потому, что мне нужно было сохранить вашу защиту, ведь имя Сюзанна Бизар исчезало из вашей магической печати. И это все.

Я не видела лица демона, но могла поклясться, что слышу, как он задержал дыхание. В какой-то момент возле моего уха раздался протяжный выдох.

- Значит, ты ничего не вспомнила.

Демон отстранился и, заглянув мне в глаза, усмехнулся.

- Не волнуйся. Я помогу тебе вспомнить.

Он подался назад, как будто собирался уйти, но остановился.

- Кстати, - сказал он странным тоном, в котором мне почудилась насмешка. – Имя Сюзанна Бизар никогда не исчезало из моей магической печати.

Я насупилась.

Это еще что за новости?

- Но ведь вы не пришли, когда мне угрожала опасность, - напомнила я, внезапно почувствовав подвох. – Когда призрак соэллы Дебрас напал на меня.

- Ну почему же, - пошевелил бровями демон. – Я был там, но ты избавилась от опасности раньше, чем я успел что-либо сделать. Твое внимание занимала ламия, и ты не заметила меня. Решив не приближаться, чтобы ненароком не развеять новорожденную ламию за то, что она напала на тебя – ты ведь велела мне этого не делать, верно? – я ушел, оставшись незамеченным.

- Тогда зачем нужен был этот обман? – нахмурилась я.

Марай вперился в меня пристальным взглядом.

- Потому что ты открыла дверь, произнеся имя, которое не было твоим. Помнишь? Эту дверь может открыть только тот, кто запер ее. И тогда я решил проверить.

Марай усмехнулся, а его взгляд по-свойски заскользил по моему лицу, а уже пару мгновений спустя он снова смотрел мне в глаза, и они тоже улыбались.

- Но я даже не предполагал, чем это обернется.

- Постойте, то есть... – Я уже поняла, что меня обвели вокруг пальца, но хотела получить окончательное подтверждение этому.

- Имя Сюзанна Бизар никогда не исчезало из магической печати моей ауры, - усмехался мне в лицо демон. – Я обманул тебя.

- На самом деле, - добавил Марай, – в магической защите нуждается тело, потому что именно оно смертно и уязвимо. А это тело, - взгляд демона бесцеремонно скользнул ниже, туда, где под ночной рубашкой угадывались округлости груди, и снова посмотрел мне в лицо: - Сюзанны Бизар.

Демон свел брови домиком на переносице и одарил меня снисходительным взглядом.

- Это имя и не могло исчезнуть из моей магической печати.

- Но в таком случае... что произошло, когда я назвала имя Дайнари? – спросила я, глядя на демона хмурым взглядом. – Ведь что-то произошло?

Ладонь демона в какой-то миг оказалась у меня на затылке. Приблизив ко мне лицо, он сказал, продолжая улыбаться:

- Я бы мог ответить тебе. Но с другой стороны, если оставлю вопрос без ответа, ты все время будешь об этом думать. А думая об этом, ты будешь беспрестанно думать обо мне. Твои мысли будут заняты мною. Мне нравится эта идея. Поэтому я... не отвечу.

Наблюдая, как мечется из стороны в сторону длинный хвост волос, пока демон направляется к выходу из комнаты, я скрипела зубами. Уже возле двери Марай обернулся и изобразил учтивый поклон.

- Хорошего дня... госпожа Сюзанна.

Выйдя, он закрыл за собой дверь, а я продолжала таращиться на нее так, будто хотела превратить в щепки.

За-сра-нец!

Давно я не была так зла. Меня, Сусанну Бузинину, как девочку, обвели вокруг пальца!

Глава 2. РЕВНОСТЬ И ТАЙНЫЕ НАМЕРЕНИЯ

«Он ведь еще не знает, кто ты на самом деле?»

Не стоило большого труда догадаться, что Марай говорил о его светлости. Любопытно, как отреагировал бы герцог, если бы услышал, как демон называет меня Дайнари? Если верить моим снам, эту девушку-магичку и его светлость связывали довольно близкие отношения. Я бы не взялась угадывать, просто дружеские или они были возлюбленными, но между ними была какая-то связь, в этом можно было не сомневаться.

Кстати, подумала я, после того, как Лотти помогла мне одеться и причесала, не стоит ли мне повидаться с герцогом? Последняя наша встреча оставила глубокую царапину на его ладони и некоторое недопонимание между нами. Наверное, не будет лишним, проявить вежливость и поинтересоваться его рукой. А заодно и прощупать почву: не заметил ли он каких либо изменений, произошедших с Мараем?

Слова демона: «Ты освободила меня» - не давали мне покоя.

Его светлость я искала по замку довольно долго, справляясь о нем у слуг, но когда наконец нашла в одной из многочисленных гостиных замка, внезапно обнаружилось, что он не один.

Разговор я услышала издалека, но назад не повернула – узнала голоса, принадлежащие его светлости и... внезапно Сайе Даркин. Они о чем-то спокойно беседовали.

Приблизившись к чуть приоткрытой двери, из-за которой и доносились голоса, я без всякого зазрения совести решила подслушать. Заглянув в просвет дверного проема, я наконец увидела их.

Его светлость и Сайа Даркин лицом друг к другу сидели на диванчике для отдыха. Диванчик был достаточно маленьким, чтобы вдвоем на нем было тесно, и колени сидящих неизбежно соприкасались. Сайа держала в своих руках руку его светлости, и я видела, что от ее ладоней струится слабый свет.

Что это она делает? Магия?

- Соэлла Даркин, вам не стоит тратить свои силы на незначительную царапину, право слово, - произнес герцог с таким видом, как будто забота магички была для него в тягость.

- Прошу вас, ваша светлость, не отвергайте мою помощь, - с улыбкой Моны Лизы произнесла Сайа. – Это та малость, что я могу для вас сделать.

Какое-то время между ними царило молчание. Его светлость, сидел, опустив глаза, и казалось, что смотрит на свою руку, но я видела, что его взгляд устремлен мимо.

- Полагаете, я заслуживаю вашей доброты? – вдруг спросил герцог, не поднимая взгляда.

Его челюсти были напряжены, а брови нахмурены.

- Почему вы спрашиваете об этом, ваша светлость? – удивилась Сайа, вскинув глаза.

Герцог натужно вздохнул.

- Полагаю, вы достаточно проницательны, соэлла Даркин, и понимаете сами.

Сайа некоторое время пристально вглядывалась в лицо его светлость, в то время как сияние, струящееся от ее пальцев, обволакивало большую мужскую ладонь, которую мягко, но решительно сжимали ее тонкие ладони.

- Я понимаю, - опустив глаза, произнесла она. – Уже две невесты этого отбора погибли. А прежде ваши супруги... Вы вините себя? Вы не должны этого делать.

- Полагаете? – спросил герцог. – Вы слишком добры, соэлла Даркин. Думаю, не найдется в этом королевстве еще одного человека, который не считал бы меня злодеем, из-за которого гибнут невинные девы.

- Возможно, из-за того, что я маг, - краешками губ улыбнулась Сайа, - я вижу, что у вас доброе сердце, ваша светлость, и вы не можете быть злодеем.

Герцог безрадостно усмехнулся, продолжая смотреть на свою руку в ладонях магички:

- Боюсь, в этом вы одиноки. Потому что и сам я склонен винить себя в том, какая судьба постигла моих жен.

Сайа помолчала, потом спросила осторожно:

- Вы кого-нибудь из них любили, ваша светлость?

Герцог слабо улыбнулся.

- Соэлла Бизар спрашивала меня о том же. И даже дважды, если не память меня не подводит.

Улыбка Моны Лизы на миг сошла с лица Сайи. Черты стали строже и заострились, но она быстро взяла себя в руки. И вот уже самая красивая из невест улыбается улыбкой самой добродетели.

«Однако, - задумалась над своими наблюдениями я, - выглядит так, будто она не выносит даже упоминание моего имени. Чем это я ей так насолила, что она меня возненавидела, и даже решила убить? Или это не я, а Сюзанна? Ведь первой убить пытались ее. И преуспели в этом. Очень вероятно, что за смертью настоящей Сюзанны стоит Сайа».

Всепонимающая улыбка ангела снова вернулась на лицо магички.

- Значит, это соэлла Бизар поколебала в вас веру в себя? – спросил она.

Ой-ой, а это что за язвительный выпад?

Однако я задумалась. Неужели его светлость переживал из-за того, что я сказала тогда, в саду? Что, мол, его вина в том, что он смирился.

- Эта царапина... – Сайа сделала паузу, рассматривая ладонь его светлость. – Это ведь сделала соэлла Сюзанна?

И не дожидаясь ответа, добавила:

- И даже несмотря на это, на вашем лице появляется улыбка, когда вы говорите о ней.

О. Мне показалось или это сейчас была ревность? Сайа ревнует ко мне его светлость?

«Девонька, знала бы ты, насколько он невысокого мнения обо мне, - мысленно поделилась я с магичкой. – А еще я настолько досаждала ему множество раз, что он явно предпочитает держаться от меня подальше. Уверена, я последняя, кого он хотел бы себе в жены. Может, если я тебе об этом расскажу, ты передумаешь меня убивать?..»

Да-да, это вряд ли, знаю.

- А на меня вы даже не взглянете, - заключила Сайа, и в голосе ее прозвучали и обида и грусть, даже его светлость это заметил, судя по тому, что тотчас прочистил горло.

А ведь и правда, подумала я, все то время, что я наблюдала за ними исподтишка, герцог ни разу не остановил на Сайе свой взгляд. Все время отводил его в сторону.

Сайа сдержано улыбнулась.

- Это из-за того, что вы увидели в Зеркале Кархена, когда я отразилась в нем? Я кажусь вам отталкивающей?

Выражение лица герцога смягчилось, и он наконец взглянул в лицо Сайи, и словно почувствовав это, Сайа подняла глаза на него. Некоторое время они смотрели друг на друга молча.

- Это не так, - нарушил наконец молчание герцог.

- Тогда, - не отпуская его взгляда произнесла Сайа, - почему бы вам не выбрать меня, ваша светлость?

Магичка понизила голос почти до шепота. Подавшись вперед, она приблизила свое лицо к лицу герцога и спросила:

- Могу ли я стать той, кто останется с вами?

Герцог ответил не сразу, он выглядел несколько растерянным, как будто вопрос Сайи застал его врасплох. Но длилось это не долго. С глубоким вдохом его светлость опустил голову.

- Разве вы не знаете, что это не в моей власти, соэлла? – сказал он. – Мою будущую супругу определят испытания. Я никак не могу повлиять на их результат. Увы, но у меня нет права выбора.

Сайа чуть отстранилась, словно разочарованно, но тотчас спросила:

- А если бы вы могли выбрать, ваша светлость... вы бы выбрали меня?

Забыв о Сайе, я перевела взгляд на лицо герцога, чтобы увидеть, как меняются эмоции на его лице.

Склонив голову набок, он примирительно произнес с улыбкой:

- Думаю, отвергнуть вас не под силу ни одному мужчине, соэлла.

Сайа тоже улыбнулась, словно ответ порадовал ее, и потупила взор, а я тихонько попятилась, а потом поспешила прочь.

Я видела, что ответ его светлости Сайе был лишь данью вежливости. По сути, он изящно отверг ее, не отвергая прямо. Не знаю, почему, но это было очевидно для меня, и все равно...

«Неприятно».

Ну-ка, Сусанка, ты что это... тоже вздумала ревновать?

Окстись, какая ревность, когда речь идет о мужчине, который известен тем, что его невесты и жены мрут, как мухи?

Но вот что любопытно. Сайе это тоже известно. Прекрасно известно, что все жены герцога умерли в течение нескольких лет между отборами. Так чего же она добивалась, когда просила его светлость выбрать ее? Какой в этом смысл? Разве она, как магичка, не должна была, скорее, думать о том, как освободить невест от проклятия, которое их губит одну за другой?

Когда-то я решила, что Сайа с первого взгляда влюбилась в его светлость. Но после того как я узнала, что эта девушка расчетливо использовала призрак соэллы Дебрас, чтобы избавиться от меня, я с трудом верила то, что ее мотивом может быть такая романтичная вещь, как любовь – та самая странная штука, которая ломает все планы.

Нет, Сайа явно преследовала какую-то цель. Но вот какую?

Удаляясь от гостиной, где остались наедине герцог и Сайа Даркин, я задумалась: а не известно ли магичке нечто такое, чего не знаю я? И даже возможно... не знает никто, кроме нее.

Глава 3. ЕЩЕ ОДИН ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

Подслушивать чужие разговоры некрасиво, с этим не поспоришь. Поэтому, стоило мне только услышать знакомые голоса, когда я спустилась по лестнице и завернула за угол, как я сразу же честно себе призналась, что собираюсь второй раз за утро поступить некрасиво.

Правила приличия на хлеб не намажешь и в рот не положишь, а вот подслушанный разговор может и пригодиться, тем более что голоса...

- И как долго вы собираетесь использовать его и, прикрываясь его именем, скрывать свои грязные делишки? – произнес один мужской голос, спокойный и вкрадчивый.

- Ты как посмел ко мне обратиться, демон? – произнес второй, тоже мужской, но едкий и раздраженный. – Забыл свое место?

Ух, ты. Да это я хорошо мимо проходила. Марай и... Гранвиль? Однако...

- Может, наоборот, – спросил демон, и я могла бы поклясться, что сейчас он улыбается, - вспомнил?

- Что? – В голосе Гранвиля просочилась настороженность. – Что ты там языком своим мелешь?

Марай громко цыкнул, будто бы осуждающе.

- Ай-ай-ай, ваша сиятельство, а вы, я смотрю, так привыкли быть хозяином положения, что эта привычка вам застит глаза.

- Эй-эй! Ты что это задумал?! А ну-ка стой, где стоишь! Хочешь, чтобы твой хозяин наказал тебя?!

Тут, выглядывая из-за своего укрытия, я наконец увидела обоих: низенький и круглый, как колобок, Гранвиль, пятился назад на своих коротких ножках, тыча прямо перед собой указательным пальцем трясущейся руки, а на него, неспешно, почти лениво меряя коридор шагами, надвигался Марай. На лице демона играла недобрая улыбка.

- А хотите, я вам открою глаза, ваше сиятельство? – спросил демон и приподнял руку.

- Т-ты... мне угрожаешь, негодяй? – процедил сквозь зубы Гранвиль, глядя на Марая с искаженным от отвращения лицом. – Не знаешь, кто перед тобой? Я хранитель!..

Тут на поднятой ладони демона вспыхнуло пламя – маленький, живой и рвущийся во все стороны сгусток. Я уже видела как-то Марая, словно окруженного ореолом пламени. Но в тот раз пламя было зеленым, и оно льнуло к его телу, словно было неотъемлемой частью демона, я даже, помнится, предположила, что это демоническая аура Марая.

Но в этот раз пламя было алым. Оранжево-алым, как охваченный пожаром Равель из моего сна.

- Ты!!! – глухо воскликнул Гранвиль, в ужасе таращась на огонь, а потом резко вскинул глаза на Марая. – Не может быть! Когда?! Когда первая печать была снята?! Кто? Кто это сделал?! Неужели этот простофиля пошел против воли его величества?!

Марай фыркнул.

- Неужели вы сейчас действительно подумали, что его светлость способен на это? Разве для этого он не должен все помнить?

Марай чуть склонил голову набок, продолжая наступать на неуклюже пятящегося Гранвиля.

- Но он не помнит. Как до недавнего времени не помнил я. Эх, ваше сиятельство, по вашей вине я столько времени жил с ощущением, что забыл что-то, и никак не мог вспомнить.

Марай вдруг резко сжал руку в кулак, и пламя, словно клочок бумаги, скомкалось, а потом разлетелось алыми ошметками во все стороны и исчезло.

- Что? – спросил Гранвиль, и голос его упал до хрипа. – Что ты вспомнил?

- Все, что вы никогда не забывали, ваше сиятельство. – Брови Марая чуть шевельнулись. – Например, я вспомнил, что вы у меня в долгу.

Улыбка медленно раздвинула губы демона.

- Не желаете оплатить долг, граф?

Лицо Гранвиля вдруг переменилось: потрясение и шок как будто сошли с него, и оно помрачнело от гнева. Граф остановился и опустил руку, которая больше не тряслась.

- Не забывайся, демон. Это всего лишь первая печать. И даже если будет снята вторая, то последнюю, наложенную хранителем Алой Искры Королевства не снять никому. А ее хранитель – я. – Гранвиль криво ухмыльнулся. – Тебе лучше не забывать свое место, демон. Не думай, что ты можешь тягаться со мной.

Бросив взгляд на Марая, я увидела, как сузились его глаза. Какое-то время он смотрел на Гранвиля сквозь прищур. Было непохоже, что слова графа расстроили его или разозлили, лишь заставили ненадолго задуматься о чем-то.

- Что ж, вынужден признать, вы указали мне на мое место, ваше сиятельство, - улыбнулся Марай.

Я слегка удивилась. Этот Владыка Демонов сейчас и правда признал за Гранвилем его превосходство или ведет какую-то игру? В первое почему-то слабо верится. Вон и сам Гранвиль усомнился: губы скривил, один глаз прищурил – подозревает подвох.

- Однако странно, что сам! – демон сделал ударение на последнем слове, – хранитель Алой Искры, чтобы добиться своих целей, использует невинных девиц. Неужели для самого! – и снова ударение, - хранителя Алой Искры не нашлось другого способа, менее... губительного?

Стоп. Мне показалось, или Марай только что повернул голову в мою сторону, как будто прислушиваясь? Он заметил, что кто-то подслушивает его разговор с Гранвилем? Или даже... Он же не знает, что это я здесь стою, правда?

Хотя кто его знает, этого Владыку Демонов.

- К чему эти разговоры, демон? – фыркнул Гранвиль. – Невесты его светлости – дочери опальных родов, сорные травы, плоды с гнильцой. При дворе этому сору расти непозволительно, пусть хоть на Проклятом Отборе королевству послужат. Их выбрали кормом для проклятия. Быть принесенными в жертву ради королевства – да они гордиться должны, что им, сорным травам, такая честь выпала.

Честь?

У меня даже кулаки сжались сами собой.

Это помереть в восемнадцать лет ни за что ни про что – честь, которой гордится надо?!

Гранвиль... Ах, ты ж, подлец.

Тут я, осторожно выглядывая из своего укрытия, заметила, как демон, чье лицо все еще было слегка, лишь самую малость повернуто в мою сторону, усмехнулся.

Провоцирует, догадалась я тотчас. Этот засранец только что задал вопрос Гранвилю, не для того чтобы услышать ответ, а для того чтобы его услышала я.

- Что ж, вы кругом правы, ваше сиятельство, - улыбнулся, посмотрев в лицо Гранвиля, Марай. – Если хранитель Алой Искры Королевства никогда не снимет последнюю печать, то мне лучше не ссориться с вами, верно? Да и насчет невест его светлости... кому как ни вам, тайному советнику его величества, распоряжаться судьбами тех, кого вы же и посоветовали его величеству изгнать прочь?

Что-что? Это он о чем?

Гранвиль тем временем покивал важно, а его круглое лицо растянулось в самодовольной ухмылке.

- А ты не глуп, демон, не глуп. Не то что этот простофиля герцог. Ну вот и не забывай, что пока я хранитель Алой Искры, ты у меня на цепи, как пес, ах-ха-ха-ха-ха!

Граф захохотал своим дьявольским смехом. Лицо Марая при этом даже не дрогнуло, невозмутимо он продолжал улыбаться краями рта.

Ангельское терпение у этого демона, подумала я, спрятавшись за угол. И похоже, он все-таки понял, что я здесь. Понял и подстроил так, чтобы я узнала о планах распорядителя насчет невест.

«Ладно, - сказала я себе. – Не знаю, что замышляет демон, но... Гранвилю я давно хочу отдать должок. И, кажется, уже пора».

Глава 4. ПОИСКИ СЛУГИ

Слушать дальше я не стала. Бочком-бочком, на цыпочках заскользила тенью вдоль стеночки и нырнула в темный проход рядом. Вынырнув из него на свет, чуть не вскрикнула, когда передо мной выросла фигура человека: униформа лакея, усы, опускающиеся щупальцами ниже подбородка и закручивающиеся внизу колечками и вежливая улыбка.

Человек почтительно поклонился мне, в то время как я пыталась вспомнить, где я его видела.

А, точно! Это же слуга, которого никак не мог вспомнить герцог! Как же его зовут? Имя крутилось на языке, но ускользало, словно маленькая семечка.

Таль, Тель, Тень... Очень странно, я ведь обычно хорошо запоминаю имена.

Кстати, любопытно... Мог он слышать разговор Марая и Гранвиля? Теоретически – мог. Если стоял здесь все это время, а не только что подошел.

Усатый продолжал на меня смотреть и загадочно улыбаться, и ни о чем не спрашивал. А так как у меня к нему вопросов тоже не было, я кашлянула коротко и прошла мимо. Еще одна лесенка вывела меня в один из множества маленьких двориков замка. Сделав несколько шагов по тропе, я подняла голову и обернулась. Сама не знаю, зачем это сделала, но было странное чувство, что моего затылка касается чей-то взгляд.

Интуиция не обманула. За стеклом в окне второго этажа стоял все тот же слуга с длинными щупальцами усов и по-прежнему смотрел на меня со своей загадочной улыбкой.

- Госпожа, вам помочь?

Опустив взгляд, я увидела Силуяна. Дворецкий герцога стоял передо мной в учтивой позе, чуть наклонив голову вниз и вбок.

- Если вы ищете его светлость, госпожа...

- Благодарю, Силуян, я не ищу его светлость, вы ошиблись, - поспешила ответить я, а про себя подумала:

«Я его уже нашла, а еще раньше его нашла Сайа Даркин, поэтому мне там делать нечего – третья лишняя».

- Что ж, тогда хорошей прогулки, госпожа, - отвесил поклон дворецкий его светлости и уже собирался уйти, но я его остановила.

- Постойте, Силуян. Раз уж я вас встретила... Не подскажите, как зовут слугу во-о-он там, в окне второго этажа? Никак не могу вспомнить его имя, и моя забывчивость прям как заноза в пальце, если вы меня понимаете...

- Да, конечно, госпожа, - живо отозвался Силуян, устремил взгляд в том направлении, куда я указывала, и непонимающе округлил глаза: - В каком окне, госпожа? Я никого не вижу.

Вскинув взгляд вверх, я разочарованно хмыкнула. Усатого слуги, глядящего на меня с загадочной улыбкой, за окном второго этажа уже не было.

- Видимо, он уже ушел, - с досадой произнесла я и вдруг вспомнила, как звали слугу с выдающимися усами.

- О, кажется, я вспомнила его имя! – поделилась я с Силуяном. – Тильман! Вы ведь его знаете, Силуян?

Дворецкий его светлости нахмурился, глядя на меня слегка озадаченно, потом помычал и произнес:

- Сожалею, госпожа, никак не могу припомнить, чтобы в замке был слуга с таким именем. Возможно, вы что-то перепутали.

Несколько секунд я задумчиво смотрела на дворецкого, потом улыбнулась.

- Возможно, Силуян. Я могла перепутать. Не буду вас больше отвлекать.

Повернувшись спиной к дворецкому, я поспешила прочь, на ходу размышляя.

Черта с два я перепутала. Я вспомнила его имя, потому что однажды слышала, как его громко произнес герцог. Но и тогда, и сейчас Силуян не мог вспомнить этого Тильмана.

Интересно, подумалось мне, а если поспрашивать об этом усатике у других обитателей замка? Ведь кто-нибудь должен здесь его знать.

*   *   *

В ближайшие несколько часов я пыталась выяснить, знает ли кто-нибудь в замке слугу по имени Тильман.

- Говорите, госпожа, с длинными такими усами, которые еще внизу колечками закручиваются? – переспросила Лотти, повторив описанные мною портрет слуги слово в слово.

Моя милая Лотти была девушкой коммуникабельной: в первый же день здесь завела знакомства со слугами замка и со служанками других невест. Иногда приносила сплетни, правда, чаще всего бесполезные. Разумеется, первым делом я подумала, что и Тильмана она должна знать.

- А вы точно уверены, что в замке есть такой слуга, госпожа? – скептически наморщив носик, покосилась на меня Лотти. – Что-то я не слышала ни о каком Тильмане никогда.

Моя служанка начала загибать пальцы:

- Силуяна знаю, кухарку знаю, садовника знаю, лекаря Саторина знаю, братьев-лакеев знаю, четверо их, всех горничных знаю. Тильмана... – Лотти пожала плечами и покачала головой, - не знаю, госпожа.

Я тяжело вздохнула, изображая недовольство и поглядывая на Лотти с королевским неодобрением.

- Что-то ты, милая моя, плохо мне прислуживаешь, - сказала строго. – Вон даже не удосужилась всех слуг в замке узнать. Ай-ай-ай, никакой надежды на тебя нет. У других-то невест служанки порасторопнее будут. Иди, милая, подумай, как исправить свои недостатки.

Лотти ушла, надув губы, из-за того, что ее отчитали, а как только за ней закрылась дверь, а шаги в коридоре затихли – я позвала ламий.

- Тильман, заступница наша?

- Какой такой Тильман, милосердная наша?

- Не знаем мы Тильмана, не ведаем, кто такой, госпожа наша Сюзанна!

Девицы-ламии летали надо мной и озадаченно переглядывались между собой, а потом так же озадаченно смотрели на меня честными прозрачными глазами.

Выдохнув разочарованно, девиц я отпустила.

А со слугами-то у его светлости дело нечисто. Мало того, что Эльвин, он же Эйнар, он же Эвальд, он же Эгберт оказался вовсе не одним человеком, а четырьмя одинаковыми с лица, и вообще не человеком даже, то есть не людьми, а странными морскими созданиями, вроде моих милых зубастых русалок, так теперь выясняется, что по замку ходит слуга, которого никто не знает – только вот герцог иногда выкрикивает его имя, а потом не помнит, чего звал, да и кого позвал – тоже не помнит.

Ну и кто этот загадочный Тильман?

Я выдохнула еще раз и опустилась в кресло. Села, откинулась на спинку и решила, что с этой загадкой я разберусь потом, а сейчас...

А сейчас вернемся к нашим баранам, то есть к Гранвилю.

В голове живо всплыл разговор толстяка-графа с Мараем. Невест, значит, этот колобок за людей не считает, и жить им не положено? А положено радостно и благодарно умирать по очереди ради...

А ради чего, собственно?

- Я этот так не оставлю, Гранвиль. Дай мне немного времени – и я придумаю, как тебя наказать, чтобы ты это запомнил до конца своих дней.

Однако случилось непредвиденное. В процессе планирования изощренного плана мести, я внезапно... уснула прямо сидя в кресле.

*   *   *

Шорох платья, скользящего подолом по каменному полу, и тихие шаги доносились до моих ушей как будто издалека. Прошло время, прежде чем пришло осознание, что эти звуки издаю я сама, а точнее...

Та, чьими глазами я снова вижу очередной странный сон.

Повернув по наитию голову, я вдруг увидела темную фигуру, которая двигалась вдоль галереи с противоположной стороны одного из внутренних двориков замка. Замедлив шаг, присмотрелась и поняла, что фигура эта мне хорошо знакома.

Марай.

Демон шел медленно, словно прогуливался. Он не смотрел по сторонам и казался глубоко погруженным в свои мысли. Краем глаза я уловила движение позади него и, повернув голову, увидела еще одну фигуру в неком подобие балахона с низко опущенным на лицо капюшоном. Некто таинственный и опасный неслышными шагами приближался к демону сзади, явно собираясь застать его врасплох.

Мой рот открылся, и я вдруг поняла, что собираюсь крикнуть и предупредить демона об опасности, но...

Не успела произнести ни слова.

В спину демона черной лавиной неслась стая нетопырей. Крылатых тварей было так много, что они, словно бесформенное чудовище, должны были поглотить фигуру демона целиком, однако этого не произошло.

Раздался душераздирающий визг десятков летучих мышей. Их тела охватило пламя, и вот уже, спустя лишь несколько мгновений, в воздухе витал лишь черный пепел.

Марай стоял вполоборота и смотрел, как частицы пепла, медленно танцуя в воздухе, оседают на каменный пол галереи.

Стоящий напротив него откинул с головы капюшон: длинные льняные волосы, заплетенные в косу, борода, спрятанная в балахон. Передо мной был не кто иной, как Орвин Даркин.

И что это сейчас было, подумала я. Величайший маг королевства, учитель Реола и Дайнари, предок Сайи... пытался напасть на Марая?..

- Тебе нужно научиться лучше контролировать твое пламя, Марай, - произнес маг.

В его голосе не было ни угрозы, ни досады оттого, что попытка нападения потерпела неудачу. Любопытно, но... они, скорее, звучали, как наставление.

- Мое пламя напугало вас? – улыбнулся краешками рта демон. – Прошу меня простить. Вы слишком хорошо скрываете свою магию, господин Великий Маг, я поздно почувствовал угрозу и из-за этого не стал сдерживаться.

Орвин Даркин чуть покачал головой, как будто с неодобрением.

- Пока ты не способен сдерживать свое пламя всегда, в любой миг, пока даешь ему волю, ты не хозяин ему, Марай. А если ты не будешь его хозяином, то твое пламя однажды станет хозяином тебе. Может случиться что-нибудь плохое, я не хотел бы этого.

Демон несколько мгновений смотрел на мага, потом опустил взгляд, словно ему нечего было сказать.

«Как ученик перед учителем», - подумала я, и тотчас поймала себя на том, что мысль эта принадлежит не мне, а той, чьими глазами я смотрю.

- Я буду рад, если ты прислушаешься к моим словам, Марай, - сказал Орвин Даркин, после чего, пройдя мимо демона, скрылся в одной из арок дворика.

И как только он исчез, демон, словно почувствовав еще чье-то присутствие, повернул голову в мою сторону. Наши взгляды встретились.

«Ай-ай, - подумала я (и в этот раз это действительно была я), - выглядит так, будто я подслушивала».

Хотя чего уж там, я в последнее время только и делаю, что подслушиваю чужие разговоры. Разом больше, разом меньше... Тем более во сне.

Уголки рта демона чуть приподнялись в улыбке. Он повернулся и уже было сделал шаг в мою сторону, как вдруг чья-то рука сомкнулась вокруг моего локтя. Меня повернули на девяносто градусов и куда-то повели.

Я уже хотела возмутиться такому самовольству – меня водить за ручку не нужно, я и сама прекрасно ходить умею, - но, подняв глаза, удивилась:

- Ваша светлость?

Герцог повернул голову, его взгляд остановился на моем лице. С улыбкой он хмыкнул:

- Разве я не просил называть меня по имени? Но ты постоянно об этом забываешь.

В моей груди разлилось приятное волнение – мужчина, который вел меня за собой, придерживая за локоть, мне нравился. А точнее – нравился ей, той, кем я сейчас была. Ее интерес к нему я хорошо чувствовала.

- Мне несложно исполнить вашу просьбу, соэн Реол, - ответила я. – Хотя ваше высокое положение...

- Не верю, что тебя это волнует, Дайнари, - перебил герцог. – Сейчас и ты, и я в первую очередь ученики первого мага королевства, а значит, мы на равных. Ты смело можешь называть меня по имени.

Я зачем-то бросила взгляд назад, где в тени дальней галереи стоял демон, все еще провожая нас взглядом.

- Марай тоже ученик Орвина Даркина? – спросила я.

Его светлость дернул головой в ту же сторону, куда смотрела я, но его взгляд не достиг демона – вернулся обратно.

- Нет, - ответил он. – Демоны не владеют магией, а маги не способны подчинить себе силу демонов, поэтому учителю нечему учить Марая.

- Странно, - произнесла я, - а мне показалось, что учитель относится к Мараю как к своему ученику. Разве не так же он разговаривает с нами? Как будто наставляет.

Его светлость немного помолчал, продолжая уводить меня прочь, потом сказал:

- Для этого есть другая причина.

Я чувствовала трепещущее внутри себя любопытство, впрочем, принадлежало оно не мне.

- Дайнари, - позвал его светлость.

- Да?

- Тебе лучше сторониться его.

- Ты говоришь о...

- Несмотря на то, что мы связаны контрактом, и он подчиняется мне, - вместо ответа произнес молодой герцог, - он остается демоном. А демоны непредсказуемы.

- Думаешь, он может сделать мне что-то плохое?

Молодой Реол остановил на мне взгляд.

- Сколько я себя помню, он всегда был рядом, но при этом я совсем не понимаю его. Глядя на него, мне всегда сложно сказать, о чем он думает.

Его светлость вдруг улыбнулся мне.

- Я наблюдал за тобой и видел, насколько ты открытый человек, Дайнари. Даже со слугами ты разговариваешь непринужденно. Но все же не забывай: Марай не человек, он демон. Никто не может знать, что на уме у демона. Не доверяй ему, он может обмануть тебя.

Какое-то время я прислушивалась к тому, какие чувства вызвало во мне это предупреждение, потом усмехнулась.

- Неужели я кажусь тебе такой наивной, что меня легко можно обмануть, а, твоя светлость? – спросила я.

Молодой герцог остановился. Он посмотрел на меня растерянно, похоже, моя реакция его удивила.

- Если что-либо сведет меня с твоим демоном, то еще неизвестно, кто останется в дураках: я или он, - с вызовом дернула бровью я.

Его светлость какое-то время озадаченно моргал, а потом его губы разошлись в улыбке и он коротко рассмеялся.

- Пожалуй, я не отказался бы это увидеть, - произнес он; было видно, что мои слова его развеселили.

Я непринужденно пожала плечами.

- Что ж, может быть, когда-нибудь я дам тебе такую возможность. Не нужно недооценивать меня, твоя светлость.

Молодой герцог склонил голову набок. На его лице блуждала рассеянная улыбка, а глаза смотрели на меня тем самым взглядом, которым мужчина смотрит на женщину, заинтересовавшую его.

И этот интерес в его взгляде мне определенно нравился.

- Пожалуй, я верю, что ты способна меня удивить, Дайнари, - произнес он. – И не только меня.

Глава 5. НА ДНЕ ЗЕРКАЛА

Покинув дворик, мы шли коридорами замка. Его светлость время от времени поглядывал в мою сторону все с той же заинтересованной улыбкой. Я следовала за ним молча, наслаждаясь его вниманием. Пожалуй, оно мне льстило. Герцог был самым красивым мужчиной из всех, что мне доводилось встречать в жизни. Его высокое положение и родственные узы с Его Величеством лишь добавляли ему привлекательности. А тот факт, что мы были единственными учениками Орвина Даркина, избранными в какой-то степени, как мне казалось, сближал нас.

Впрочем, все это было неважно. На самом деле, меня просто тянуло к нему – с самой нашей первой встречи. Еще тогда меня посетило странное чувство – словно нам суждено было встретиться. И даже... словно нам суждено было куда больше, чем просто встреча.

«Приди в себя, Сусанка, - прозвучал в голове мой голос. – Не вздумай забыть, где Дайнари, а где ты!»

С каждым следующим сном было все тяжелее отделять чувства и мысли Дайнари от своих. Просыпаясь в ее воспоминаниях, я все больше становилась ею.

Мы проходили мимо одного из темных коридоров, следуя к лестнице, ведущей наверх, когда, непроизвольно повернув голову, я увидела нечто странное.

В темноте коридора по полу бежали яркие блики, словно отражение светящейся воды: по полу шла легкая рябь, а блики разбегались волнами. Я даже остановилась невольно – настолько это зрелище притягивали взгляд. Они стелились из приоткрытой двери, и мне стало интересно, что же там, за этой дверью, может создавать такое странное отражение на полу?

- Дайнари? – позвал меня его светлость.

- Что это? – спросила я, указывая на яркие блики на полу.

Герцог, проследив за моим взглядом, нахмурился. Потом снова взял меня под локоть и мягко увлек за собой.

- Я прослежу, чтобы эту комнату держали закрытой, - сказал он, потом повернулся ко мне с подначивающей улыбкой. – У учителя много секретов, не боишься, что он разозлится на тебя, если ты узнаешь один из них? Если не хочешь испытать на себе его гнев, лучше не заходи в эту комнату, Дайнари.

Подняв глаза, я какое-то время изучала профиль сопровождающего меня красивейшего из мужчин. Возможно, он предупреждал меня ради моего же блага, но...

Почему я уже знала, что не прислушаюсь к его предупреждению?

*   *   *

Я все еще была во сне.

Оглянулась вокруг. Его светлости рядом не было, платье на мне было другое, но я все еще стояла в том самом коридоре, где из приоткрытой двери по полу рассыпались волнами яркие блики, словно танцующий на воде солнечный свет.

Местные боги сна сделали монтаж и перенесли меня немного вперед во времени?

Осторожно я подошла к двери, взялась за дверную ручку и потянула ее на себя. Мне открылся почти пустой зал: дальние окна закрыты тяжелыми портьерами, а в тени этих окон стоит большое, размером с человеческий рост, зеркало.

Вместо отражающей поверхности, овальная рама была заполнена водой – зеленоватой и сияющей солнечным светом, разлитым на морских волнах.

«Зеркало Кархена», - узнала я, и сразу почувствовала – та, чьими глазами я смотрю, видит его впервые.

Пока я шла ближе, заметила странность: зеркало стояло глубоко в тени зала, солнечные лучи ближайших к двери раскрытых окон не дотягивались до него, так как же вода, заполнившая собою раму, может сиять?

Остановившись напротив зеркала, я медленно потянула к нему руку...

Стоп-стоп-стоп. Я? У Сусанны Бузининой, слава богу, хватило бы ума этого не делать.

«Да что она творит, эта любопытная девица? – подумала я. – И Марай всерьез считает, что я Дайнари? Не знаю, откуда взялось это внешнее сходство между мною и ею, но мне бы хватило осмотрительности, чтобы не трогать руками это зеркало».

Однако Дайнари, в теле которой сейчас находилось мое спящее сознание, была явно не так осторожна, как я.

Ее рука поднялась, на миг застыла возле овала зеркала, а потом кончики пальцев медленно погрузились в зеленоватую воду.

«Не трогай», - внушала я ей, одолеваемая плохим предчувствием.

Как пить дать сейчас какая-нибудь пакость приключится, и я невольно приму в ней участие. Вот оно мне надо, а?

Однако Дайнари меня не слышала – ее рука погружалась в воду все глубже.

«Ну зачем тебе эта лужа в зеркале, а? – увещевала я ее изо всех сил. – Вынь руку и иди себе дальше безобидно флиртуй с его светлостью, у вас же неплохо получалось, зачем тебе приключения на твою пятую точку? Тем более, есть у меня подозрение, что приключаться будешь ты, а расхлебывать буду я. А может, уже расхлебываю. Ты меня слышишь?»

Но мои уговоры не достигали цели. Если это прошлое, то, наверное, жалкий призрак, наблюдающий из сна, не в силах его изменить.

«Эй, любопытство тебя погубит, - продолжала я. – Там, в этом зеркале, живет демонический лик, и у него, кажется, перманентно дурное настроение. То есть всегда. Не лезла бы ты к нему, слышишь?»

Не слышала.

Рука исчезла в воде по запястье, когда я вдруг почувствовала, как что-то схватило меня за кисть.

Я успела вскрикнуть, прежде чем некая сила сорвала меня с места. Один рывок – и тело прошло сквозь поверхность Зеркала Кархена.

*   *   *

Я была под водой.

Парила, как в невесомости, но при этом вокруг было темное, словно могила, морское дно.

«Так, - подумала я, напряженно вглядываясь в пространство вокруг себя. – Вот сейчас по сценарию должно вылезти жутковатое нечеловеческое лицо со сплошной чернотой вместо глаз. Старый знакомец, которого впервые я видела, когда заглянула в это самое зеркало».

Однако демонический лик не появлялся, да и вообще мне начало казаться, что здесь нет ничего, кроме темноты. Словно в этом придонном царстве замерло время. Словно здесь даже вода погружена в глубокий сон.

Но я ошиблась.

Вскоре внизу стали проступать очертания каких-то строений.

Дома? Дома на дне моря? Это как понимать?

То ли глаза привыкали к темноте морского дна, то ли здесь становилось светлее с каждым мгновением, но прошло совсем немного времени, когда я увидела...

На морском дне раскинулся город. Большой город, с улицами, площадями и башнями. Мертвый город, спящий глубоким сном. Проглоченный морем весь, целиком, словно рыбешка.

Изнутри резануло узнавание.

Равель!

Не я – другая, та, что вошла в Зеркало Кархена, мысленно выкрикнула это слово.

Она знала, а вместе с нею знала и я: мертвый затопленный город на морском дне – Равель. Ошибки не было. Слишком хорошо ее глазам были знакомы растянувшиеся внизу улочки и башни.

Как это возможно?! Что это?! Что произошло с Равелем?!

Но почти сразу пришел ответ – ничего. Прямо сейчас в столице королевства все хорошо, никакая беда его не коснулась. Тогда возможно ли, что... представшая ее глазам картина – это будущее Равеля?

Будущее. Или просто наваждение?

Мои мысли прорвались сквозь чужие: то, что сейчас происходит, было задолго до пожара в столице королевства. Пожара, который я видела во сне раньше. Дайнари еще не знает, что Равель сгорит в пожаре, а не уйдет на дно морское. Но в таком случае, что это за зловещий призрак мертвого города под водой, живущий в Зеркале Кархена?

Со дна вдруг стали подниматься струйки слабого сияния. Их было много, они выскальзывали из окон домов, из башен и всплывали со дна. Чем сильнее они приближались, тем лучше я различала очертания.

Призраки?

Передо мной были бесплотные прозрачные сущности, похожие на людей. С безжизненными ничего не выражающими лицами, они бросали свои дома на дне моря и устремлялись на поверхность.

Кажется, я уже видела что-то похожее...

Какое-то движение привлекло мой взгляд, и я посмотрела вниз. Там, среди домов и улиц затопленного города, словно змеями извивались черные тени. Не сразу, но я осознала, все эти тени соединялись в одной точке – в самом центре города. И только мой взгляд остановился в густом скоплении черноты на дне, как из этого густого мрака на меня глянули два желтых глаза, окаймленных красным сиянием.

Сердце в грудной клетке перестало на несколько мгновений биться от испуга, словно его сжала со всей силы чья-то невидимая рука. А мысли – мои собственные мысли – были на удивление ясными.

Эти глаза принадлежали не тому, чей темный лик я видела в Зеркале Кархена в первый раз.

Здесь, в этих зазеркальных водах, скрывается кто-то еще? Пленник или... хозяин?

Но пока я размышляла, едва не упустила, что ко мне уже тянулись со дна черные тени, похожие на щупальца.

Я попробовала рвануться вверх, но тело не слушалось – парило в воде, будто не принадлежало самому себе.

Подобные толстым змеям тени приближались, а я все никак не могла сдвинуться с места, лишь едва ощутимо пыталась шевелить руками и ногами, а в следующее мгновение...

Мое тело обхватили кольцами смертельные путы. Я чувствовала, как они сжимаются вокруг меня – так сильно, что выдавливают из груди воздух и становится нечем дышать.

Я хотела кричать, но не могла. Море отобрало у меня голос. Отобрало способность двигаться и вот-вот должно было отобрать способность дышать.

«Ну вот и приключения на твою пятую точку, - подумала я, обращаясь к не слышащей меня Дайнари. – Давай, выбирайся отсюда! Это ведь ты привела нас сюда: и себя, и меня!»

В какой-то момент сознание – чье? Ее или мое? – начало уплывать, растворяться в воде, как вдруг...

Перед глазами вспыхнуло зеленое пламя. Черные тени разомкнули тиски, сжимающие мое тело, и стремительно заскользили в воде вниз, в придонную тьму, откуда поднялись совсем недавно.

Зеленый огонь окружил меня, я почувствовала, как чьи-то руки схватили меня и потащили наверх...

Пропало морское дно и мертвый город. Вокруг была комната, затененная тяжелыми портьерами. Чей-то голос произнес рядом:

- А ты безрассудная, Дайнари. Ты рисковала и теперь в опасности. И что же ты будешь делать? Ведь он увидел тебя.

Кто это говорит? Голос был знаком.

Какое-то время было темно, словно мое сознание ослепло, а когда я наконец смогла раскрыть глаза, то увидела склонившееся надо мной лицо его светлости.

- Дайнари! Дайнари, слава всем богам, ты очнулась!

- Я... ваша светлость? Это были вы?

- Это я, - ответил он. – Я.

Раздался его тяжелый вздох.

- Это я виноват. Я должен был оградить тебя.

Реол Кархейский говорит, что виноват... в чем?

Вроде бы, ничего плохого он не сделал.

А потом он низко наклонил голову и произнес так тихо, что, наверное, я не должна была его услышать:

- Поздно. Он увидел тебя.

Что-то в его голосе мне совсем не понравилось, и я собиралась узнать, что это было, но в этот самый момент наконец...

Проснулась.

Глава 6. ПРИГЛАШЕНИЕ НА УЖИН

Открыв глаза, я увидела склонившееся надо мной лицо. Глаза напротив широко распахнулись, и меня едва не оглушил женский визг.

- Ты чего голосишь? – спокойно спросила я, и визг тотчас смолк.

- А?

На меня растерянно смотрела Лотти, успевшая отскочить на шаг от кресла, сидя в котором я заснула.

- Голосишь, спрашиваю, чего? – прикрыв уши, я поморщилась. – Едва не оглохла из-за тебя.

- Так это... – ошалело пробормотала служанка. – Больно уж долго вы спали, госпожа. И добудиться я вас никак не могла. Уж боялась, что вы померли. Во сне.

«Не могла разбудить? – Я задумалась. – Хм. Как будто я не могла проснуться, пока не досмотрю сон до конца».

- Ну, видишь? Не померла я, - заверила я Лотти. – Устала просто. То испытания всякие, то на жизнь покушаются, то еще что-нибудь... Как тут не устать? Ты лучше вот что... принеси мне чего-нибудь попить. В горле пересохло.

- Сейчас, госпожа! – с готовностью бросилась к двери служанка.

- И поесть! - вдогонку крикнула я ей перед тем, как за Лотти закрылась дверь.

Потянувшись, я выдохнула, избавляясь от напряжения во всем теле, и попыталась оживить в памяти свой сон.

До сих пор не верилось, что Дайнари побывала внутри Зеркала Кархена. Но, похоже, так все и было. И до чего же много вопросов оставило после себя это сновидение.

Я была убеждена, что увижу там черный демонический лик, но опасения не оправдались. Его не было. Или, может быть... его там не было на тот момент? Пока еще не было?

Зато на дне зеркала был кто-то другой. И этот кто-то, со слов его светлости, увидел меня. То есть не меня, конечно – Дайнари.

И вот еще что... Перед тем, как меня... то есть Дайнари, вытащили из зеркала, я видела зеленое пламя. Зеленое пламя... да тут захочешь – не ошибешься. И голос... Голос, который я слышала первым делом, как только освободилась из плена Зеркала Кархена... Конечно, я уже успела привыкнуть к нему и не обращала внимания, однако... голос, который двоился, словно его постоянно сопровождало эхо – сложно перепутать с каким-нибудь другим.

Коротко говоря, к гадалке ходить не надо – из Зеркала Кархена Дайнари вытащил не его светлость. Это был Марай.

Марай, который сказал Дайнари: «Он увидел тебя». Марай, который совсем недавно вернул себе память. С моей помощью, кстати. Пожалуй, он у меня в долгу. И в качестве оплаты долга пусть ответит на парочку моих вопросов. Хотя, зная этого демона... думаю, добиться от него ответов будет непросто.

В этот момент в дверь постучали. Лотти я отослала за водой, поэтому открывать пришлось самой. На пороге стоял... Эльвин? Эйнар? Эвальд? Точно не Эгберт – у того был шрам.

- Госпожа Бизар, - склонив голову, произнес слуга, - я к вам по поручению его сиятельства. Вас просят сегодня вечером быть на ужине для невест его светлости. Его сиятельство велел, чтобы вы непременно пришли.

Какое-то время я бесцеременно пялилась на Эльвина-Эйнара-Эвальда. Сейчас даже не верилось, что стоящий передо мной слуга даже не человек. Выглядит как самый обыкновенный лакей. Как будто приснилось все. Любопытно, но и голос у него самый обыкновенный. А ведь когда они вчетвером пели под водой, их голоса нас едва не убили.

А может, все и вправду приснилось? Обычный же слуга на вид.

- Хорошо, передайте его сиятельству, что я, так уж и быть, составлю ему компанию за ужином.

Эльвин, он же Эйнар, он же... неважно... удивленно поморгал, глядя на меня, потом живо поклонился и был таков.

Закрыв дверь, я потерла ладони. Ну что, Гранвиль, этот ужин очень кстати. Готовься. Я собираюсь устроить веселье.

*   *   *

В обеденном зале собрались все невесты, которым посчастливилось все еще ходить по земле ногами, а не парить призрачными субстанциями в воздухе, его сиятельство граф Гранвиль и его светлость герцог Кархейский. Тут же, у двери, стоял в почтительной позе Силуян, а за дверьми остались слуги.

Ужинать начали в гробовом молчании. Гранвиль был всецело поглощен ужином, выглядело так, будто о присутствии невест за столом он даже не догадывается. Его светлость довольно равнодушно пытался есть рыбу, поглядывая то на невест, но на распорядителя отбора. А что касается невест... девицам, измученным неизвестностью и не пониманием, зачем граф их здесь собрал, а теперь в упор не видит, было не до ужина. Крабы, кальмары и мидии на блюдах перед ними стояли не тронутые.

- Как вам нравится рыба, ваша светлость? – светским тоном поинтересовался у герцога Гранвиль.

Герцог посмотрел озадаченно, но ответил:

- Рыба сегодня недурна.

- Вынужден согласиться: рыба достаточно хороша, чтобы подать ее на ужин вашей светлости.

Какое-то время Гранвиль наслаждался мидиями, потом снова с живым любопытством посмотрел на герцога:

- А как вам мидии, ваша светлость?

Герцог помедлил и снова ответил:

- И мидии сегодня недурны.

- И снова соглашусь! – радостно воскликнул Гранвиль, по-прежнему игнорируя присутствие за столом невест. – Мидии достаточно хороши, чтобы подать их на ужин вашей светлости.

Напряжение за столом росло, невесты ерзали на стульях, пугливо поглядывали на графа, Ойвиа Лантини из последних сил держалась, чтобы не начать всхлипывать, только сидела с мокрыми от слез глазами и часто-часто моргала.

Какое-то время граф ужинал молча, а потом снова обратился к герцогу:

- А как вам невесты, ваша светлость?

«Светлость» забыл о рыбе и уставился на Гранвиля большими глазами. Невесты пороняли столовые приборы, которыми даже не успели приступить к ужину.

- Как думаете, ваша светлость, - продолжал Гранвиль, - ваши невесты достаточно хороши, чтобы претендовать на место супруги вашей светлости?

Герцог нахмурился.

- Что вы пытаетесь сказать, ваше сиятельство? Разве мои невесты не были отобраны его величеством и вами, как распорядителем отбора? Так почему вы задаете этот вопрос мне?

Реол Кархейский выглядел недовольным и смотрел на Гранвиля мрачным взглядом.

Однако толстяк-граф явно не собирался тушеваться под его взглядом. Он выглядел вполне довольным собой, на круглом лице появилась недобрая улыбка.

- Видимо, мы с его величеством допустили ошибку, - произнес он, - полагая, что все, выбранные нами невесты, хорошо воспитанные девицы, блюдущие свою добродетель.

Краем глаза заметив шевеление, я скосила глаза вбок в тот самый момент, когда сидящая по правую руку от меня Альвина Мизан подняла со стола уроненную вилку и сжала ее в руке с такой яростью, будто собиралась ею кого-то проткнуть. И я даже знала, кого.

- Однако! – ничтоже сумняшеся, продолжал граф. – Недавно выяснилось, что одна из ваших невест была замечена в непристойном поведении.

Лицо герцога дрогнуло.

- Прошу прощения?..

- Да-да! – все больше увлекался Гранвиль. – Некоторое время назад одна из невест была застигнута в саду, когда – неудобно говорить, но я вынужден, - целовалась с вашим слугой – демоном Мараем!

Герцог скривился. Я скривилась. Альвина Мизан снова выронила вилку, остальные невесты сидели с открытыми ртами.

На лице его светлости, который морщился и смотрел на Гранвиля, было ясно написано: он был уверен, что Гранвиль в тот день ничего не видел, потому что не подходил достаточно близко к беседке. Я тоже была в этом уверена и тоже морщилась.

Ладно, допустим, Гранвиль, пройдоха, в тот день видел то же, что и герцог. Но почему он до сих пор молчал и заговорил только сейчас?

В памяти моей ожил недавний разговор Гранвиля с Мараем и тут до меня дошло.

Гранвиль пытается найти того, кто снял печать с демона! Помнится, речь шла о том, что с Марая была снята первая печать, и Марай отверг предположение Гранвиля, что сделал это герцог. А если не герцог, то кто? Кто еще есть в замке, кроме герцога и слуг? Правильно – невесты.

Что ж, подлец Гранвиль не так глуп, как хотелось бы. Сразу понял: девица, которая пряталась с демоном в беседке, и человек, который снял с демона печать, очень вероятно один и тот же человек.

Подняв глаза от мидий, Гранвиль зловеще улыбнулся и обвел взглядом сидящих напротив него невест. Потом отложил столовые приборы и потер ладони, словно в предвкушении.

- Итак, дорогие соэллы! – провозгласил он, глядя на девиц таким взглядом, как будто уже поставил мышеловку и знал, что мышки в нее непременно угодят. – Сегодня я собрал вас здесь с простой целью: узнать, какая же из вас опорочила себя и недостойна стать супругой его светлости.

Он снова оглядел невест с ухмылкой на лице, и добавил:

- И прошу вас не сомневаться, соэллы, когда мы найдем недостойную... она непременно будет строго наказана.

Видимо, эти слова были последней каплей в и без того не очень глубокой чаше терпения Ойвии Лантини. Схватив кружевной платок, она уткнулась в него носом и испуганно заплакала.

Гранвиль даже не поморщился. Его тонкие губы только сильнее растянулись в улыбке. Похоже, женские слезы доставляли ему удовольствие.

В отличие от Ойвии Лантини я была спокойна, хотя разоблачать Гранвиль намеревался не кого-нибудь, а меня. Ведь это именно я в тот день была в беседке с Мараем. И печать с демона сняла тоже я.

Но вместо того чтобы паниковать, я, как и Гранвиль, находилась в предвкушении.

После угрозы Гранвиля невесты дрожали от страха. Каждая боялась, что ее обвинят в непристойном поведении, даже если ни к одной из них за всю их жизнь не прикасался ни один мужчина.

Это надо исправить. Если невесты перестанут бояться Гранвиля, он потеряет над ними власть.

А все, что нужно, чтобы невесты перестали его бояться... это сделать из него посмешище.

Этим я и собираюсь заняться.

Глава 7. ОПОРОЧЕННАЯ НЕВЕСТА

Сидя за обеденным столом и даже не глядя в сторону еды, невесты то и дело нервно косились на дверь, которая из обеденного зала вела в гостиную для чаепитий. Именно там Гранвиль решил устроить индивидуальный допрос с пристрастием для каждой невесты.

- Дорогие соэллы! Той из вас, которая виновна в непристойном поведении, я даю шанс признаться во всем самой, тогда, возможно, я смогу смягчить ваше наказание. После того, как я закончу беседовать с каждой из вас, с помощью магии я все равно узнаю правду. В любом случае, уже сегодня вечером, имя опорочившей себя невесты станет известно! - объявил Гранвиль невестам, перед тем, как, семеня короткими толстыми ножками, скрылся в комнате для чаепитий.

Туда же отправился герцог – жених все-таки, должен присутствовать. А невесты остались под присмотром Силуяна.

«Ай-ай, - подумала я. – Как-то все не очень хорошо для меня складывается. Гранвиль собирается при помощи магии узнать, кто в тот день был с Мараем в беседке?»

Я-то думала, что раз платье, в котором я была в тот день, надежно спрятано, толстяку-графу меня не вычислить. Тогда я надела его единственный раз, и меня в нем никто помимо Лотти, Марая, герцога и, как выяснилось, графа, больше не видел. Но похоже, велик шанс, что меня сегодня разоблачат... Если, конечно, я не сделаю так, чтобы Гранвилю к концу вечера было не до разоблачений».

Первой на допрос, пардон, для беседы, отправилась Анетта Ливис. Минут десять она отсутствовала, а когда вышла, по ее лицу нельзя было сказать, о чем шел разговор. Похожая на маленькую куколку соэлла Ливис заняла свое место за обеденным столом, а Силуян исчез в гостиной для чаепитий. Вернувшись, он провозгласил:

- Соэлла Лантини, его сиятельство ждет вас.

Ойвиа медленно поднялась с места. Двинувшись вперед, в сторону двери, куда ей предстояло зайти, она постоянно оборачивалась и смотрела умоляющим взглядом, то на Сайю Даркин, то на Альвину Мизан, то на меня, как будто молила, чтобы ее спасли от ужасной участи.

Отчаявшись дождаться спасения, Ойвиа с трагичным вздохом открыла дверь и исчезла в комнате для чаепитий.

Была она там дольше, чем Анетта Ливис, а спустя некоторое время выскочила вся в слезах и бросилась к Сайе Даркин – рыдать, уткнувшись лицом в ее колени.

Интересно, что наговорил Ойвии Гранвиль? Хотя... этой плаксе и причин не надо, чтобы порыдать в свое удовольствие.

Впрочем, долго утешаться сочувствием Сайи Ойвии не удалось.

- Соэлла Даркин, - объявил Силуян, пригласительно открыв дверь в комнату для чаепитий для одной из невест, - его сиятельство желает поговорить с вами.

Ойвиа вскинула тревожный взгляд на Сайю, а Сайа улыбнулась ей успокаивающей улыбкой. Я поморщилась: любопытно, искренне ли магичка относится к девице Лантини? Ведь со мной она в общении тоже была очень милой, а за спиной, как оказалось, подговорила одну из невест-призраков убить меня.

Насколько велико притворство наследницы Орвина Даркина? Есть ли в ней хоть крупица искренности?

Я ожидала, что беседа Сайи с Гранвилем затянется, ведь даже с Ойвией он нашел о чем говорить целых пятнадцать минут, при том, что уж ее-то, способную только на то, чтобы лить слезы, вряд ли можно было подозревать в интрижке с демоном и уж тем более в том, что она помогла Мараю снять магическую печать. Однако Сайа пробыла в комнате для чаепитий совсем недолго. Я не успела даже подготовиться, когда магичка вышла, а Силуян снова сделал объявление:

- Соэлла Бизар, его сиятельство просит вас для беседы.

Ну вот и мой выход на сцену, подумала я, поднимаясь из-за стола. Приходится обходиться без репетиций, и в плане есть прорехи величиной с черную дыру, так что буду, как всегда импровизировать на ходу, но если справлюсь, то в ближайшее время Гранвилю будет не до того, чтобы стращать невест. Да и бояться его вряд ли кому-то придет в голову.

Когда дверь комнаты для чаепитий за мной закрылась, я изучила обстановку.

Комнатка была небольшой. Стены драпированы вишневым бархатом с золотой вышивкой. Той же тканью обито кресло и два стула возле круглого чайного столика.

В кресле, закинув ногу на ногу, сидел герцог. Сцепив руки в замок, он положил их на колено и смотрел на меня с ожиданием во взгляде. Гранвиль, чуть правее, занимал один из стульев возле столика и держал в руках чашечку из золотого фарфора. Рядом с ним, на столике, стояли две вазочки: одна с печеньем, другая с вафлями.

«О, как удачно», - обрадовалась я.

До сих пор я опасалась, что придется проявить недюжинную изобретательность, чтобы воплотить свой замысел в жизнь. У меня даже наметки были, как все провернуть, вот только предстояло бы проявить крайнюю изворотливость. А тут такой подарок... Я буду не я, если не воспользуюсь в лучшем виде.

- Подойдите ближе, соэлла Бизар, - произнес Гранвиль, попивая чай.

Коротышка-граф на меня даже не смотрел – это явно тактика такая особая, чтобы заставить меня нервничать. Зато герцог не сводил глаз.

- Не хотите ли вы в чем-нибудь признаться, соэлла Бизар? – медленно и громко сербая чай из чашки, спросил Гранвиль.

Он это серьезно? Думает, что кто-то прям так возьмет и выложит: «Каюсь, ваше сиятельство! Грешна! Это я была той, что упражнялась с демоном в поцелуях на скамеечке в саду!»

Ну ладно, Гранвиль. Подыграю тебе. Немножко.

Спрятав стыдливо ладони в складках платья, я не менее стыдливо потупилась и тихо проблеяла тонким голоском Сюзанны:

- Хочу, ваше сиятельство. Я уже давно кое-что от вас скрываю, а сегодня твердо решила во всем сознаться.

Гранвиль, по-прежнему не поднимая на меня глаз, взял из ближайшей вазочки вафельку, поднес ко рту, смачно хрустнул, пожевал, посербал чаю и только после этого ответил:

- Это похвально, соэлла Бизар. Чистосердечное признание может облегчить вашу участь.

Я драматично вздохнула, изобразив лицом страдание душевное.

- Не будьте строги ко мне, ваше сиятельство, - пропищал голосок Сюзанны. – В конце концов, и ваша вина есть в том, что мои сердечные чувства в смятении.

Гранвиль перестал сербать и таки соизволил наконец на меня посмотреть.

- О чем вы говорите, соэлла Бизар?

- Сердце девицы склонно отдаваться чувствам, - усиленно изображая смущение, пролепетала я, продолжая отводить взгляд. – Разве можно любовь юной девы считать преступлением?

Глаза Гранвиля загорелись. Он отставил в сторону чашечку с чаем и по своей привычке потер руками.

«Заглотил наживку», - подумала я, глядя на довольно ухмыляющееся лицо толстяка графа.

Хотя, наверное, это именно он сейчас думает, что поймал рыбку на крючок.

- Итак, соэлла Бизар, выходит, вы признаетесь, что это вы – та  невеста, которую удалось соблазнить демону Мараю?

Я сделала большие глаза и, натурально удивившись, похлопала ресницами.

- Что вы, ваше сиятельство! Он же демон, как можно?

Изобразив всем своим видом возмущение, добавила:

- Как вы могли обо мне такое подумать? Сама мысль возмутительна, чтобы благородная девица и демон!..

Помнится, невесты-призраки сильно возмущались, когда Альвина Мизан с первого взгляда запала на Марая. Шептались, что прям позор страшный – сразу на весь род. Или что-то такое.

Помнила я плохо, но, похоже, не ошиблась.

Гранвиль прокашлялся, как будто испытывая неловкость, но и недоверчиво в то же время.

- Тогда, прошу прощения, о каких сердечных чувствах вы говорите, соэлла Бизар? К кому?

Гранвиль повернул голову, посмотрел на герцога, потом снова на меня.

- Или вы имеете в виду его светлость?

Реол Кархейский, став объектом обсуждения, тоже прокашлялся с неловким видом и хмуро глянул на меня исподлобья.

Ну и я тоже прокашлялась, чтобы не отставать от коллектива – и тоже так, будто мне прям изо всех сил неудобно говорить, но все равно сказала:

- Надеюсь, вы меня простите, господа хорошие, но герцог – мужчина совершенно не в моем вкусе.

Тут ожил герцог и посмотрел на меня возмущенно:

- Соэлла Бизар, вы по-прежнему моя невеста. И при этом вы не моргнув глазом заявляете, что я не в вашем вкусе?

Я пожала плечами.

- Насильно мил не будешь. Да, вы не в моем вкусе.

- Это простите, почему? – его светлость мрачнел на глазах.

И чем он недоволен, спрашивается? Он что, всерьез считает, что все невесты должны быть от него без ума? Это при его-то трех скончавшихся женах и проклятии в анамнезе? Нет, как мужчина он, конечно, очень даже привлекателен, но что за высокомерие, в конце концов? Надо поубавить.

Выйдя из позы «овечки Сюзанны», я подняла голову и, посмотрев его светлости в глаза, сказала:

- Простите меня, ваша светлость, но у вас было слишком много женщин.

- Это плохо? – не понял герцог.

- А как вы думаете? – с невинным видом подняла брови я. – Представьте, что вам предложили поносить камзол, который до вас уже носило несколько человек. Приятно вам будет носить уже ношенный прежде другими людьми камзол?

У его светлости глаза на лоб полезли.

- Ч-что? Это я, выходит... ношеный камзол?!

Ух, ты. А его светлость, кажется, разозлился. Что-то у него ноздри подозрительно активно раздуваются. Надеюсь, я не переборщила?

Было видно, что его светлость жаждет мне что-то сказать в ответ. Горит желанием, причем, почти буквально горит. Но ему помешали.

Комната для чаепитий взорвалась раскатистым смехом. Хохотал Гранвиль. Откидываясь в кресле, он хватался за свой круглый живот, как будто боялся, что тот может лопнуть.

Смех у Гранвиля в этот раз был совсем не дьявольским – вполне человеческим. Похоже, я его рассмешила по-настоящему. И это надо использовать.

Наконец хохот перешел в слабое хихиканье. Продолжая постанывать от смеха, Гранвиль сказал:

- Ай-ай-ай, соэлла Бизар, не пристало вам так говорить о вашем женихе... ха-ха!.. А тем более в его присутствии.. хе-хе!.. Но однако...

Его сиятельство совсем отбросил смех и устремил на меня требовательный взгляд:

- Если речь не о демоне и не о его светлости, то о ком же?

Я опять неловко прокашлялась и опять отвела взгляд. Потом посмотрела на графа стыдливо из-под опущенных ресниц и скромно сказала тоненьким голоском Сюзанны:

- Если вам не трудно, ваше сиятельство, не могли бы вы подойти? Я могу сказать это только вам.

Краем глаза я заметила, как опять нахмурился герцог, в этот раз вдобавок прищурив глаза. Во взгляде так и читалось: «Да вы никак опять интриги плетете, соэлла Сюзанна?»

«Да-да, ты хорошо меня знаешь, твоя светлость, только не мешай, пожалуйста, у меня тут важное дело».

- Хм, - озадачился Гранвиль, подумал-подумал и ответил: - Ну что ж, если вы просите, не могу отказать даме. Но будет лучше, если вы расскажете мне всю правду, когда я подойду к вам, соэлла Бизар.

- Конечно-конечно, - пролепетала я, невинно похлопав глазами.

Гранвиль, пыхтя, тяжело встал с кресла и, покосившись на его светлость, направился ко мне. Все время, что он шел, герцог не отводил от меня взгляда, продолжая подозрительно щуриться. Иными словами, внимание обоих мужчин в этой комнате было приковано ко мне.

Что и требовалось.

«Ну что, если один раз этот метод принес плоды, то, как говорится, от добра добра не ищут. Повторим на бис», - подумала я и, осторожно скосила глаза за плечо направляющегося ко мне Гранвиля.

Никто, кроме меня, в этот момент не видел, как возле столика, где только что сидел Гранвиль, прямо из-под пола просочились две призрачные фигуры...

Глава 8. ЛЖЕПРИЗНАНИЕ

Граф направлялся ко мне, герцог вперился в меня подозрительным взглядом – ни один из них не видел двух ламий, возникших возле чайного столика.

Делая вид, что по стыдливости своей врожденной опускаю очи долу, я из-под ресниц наблюдала за призрачными девицами. Одна из них прихватила край подола прозрачной ткани платья и, взяв со стола вазочку с печеньем, высыпала в образовавшееся вместилище.

И так как столик стоял чуть позади его светлости слева, тот ничего не заметил – уж слишком его внимание было занято мыслями о том, что же я собираюсь сказать графу.

Гранвиль наконец подошел, остановился в шаге и посмотрел на меня снизу вверх. Я тоже на него посмотрела – сверху вниз. Был он мне по грудь, и чтобы посмотреть на меня взглядом свысока, ему приходилось сильно запрокидывать голову назад.

«Бедняжка, - подумала я, - его так не ровен час остеохондроз прихватит».

- Итак, соэлла Бизар! - требовательно произнес Гранвиль. - Говорите, что собирались сказать, и прошу вас поторопиться – нас, а точнее вас, еще сегодня ждет испытание с использованием магии, которое откроет нам лицо опорочившей себя невесты. Вне зависимости от того, что я сегодня слышал и еще услышу во время беседы со всеми участницами отбора, истина должна быть объективна, и ничто, лучше магии, нам ее не раскроет!

Кивнув, я осторожно посмотрела мимо левого уха его сиятельства – в этот самый момент вторая ламия вынула из-за спины руки, в которых держала маленькую коробочку.

- Что ж, я жду, соэлла Сюзанна, - торопил тем временем Гранвиль. – Назовите имя того, кто привел в смущение ваши... гм... сердечные чувства.

- Конечно, ваше сиятельство! – тонким голоском Сюзанны отозвалась я, изо всех сил изображая смущение.

Сделав глубокий вдох, словно мне необходимо было набраться смелости, я сделала шаг к Гранвилю и решительно посмотрела в глаза толстяка-графа.

И наверное, решимости в моем взгляде было с излишком, потому что Гранвиль дрогнул лицом, будто струхнул, и сделал маленький шажок назад. Почувствовав на миг свое превосходство над ним, я пошевелила бровями, посмотрела на него с еще большей решимостью и сделала еще шажок вперед.

Теперь я и Гранвиль стояли так близко, что он почти дышал мне в грудь и больше не мог смотреть на меня взглядом свысока, только продолжал запрокидывать шею. Шансы Гранвиля получить приступ остеохондроза стремительно росли.

- Если вы не возражаете, я скажу вам на ушко, - потупив взор, сказала я.

- Не понимаю, причин такой секретности, соэлла, но говорите уже побыстрее, - недовольно поморщился Гранвиль.

Кивнув послушно, я наклонилась к уху графа и снова покосилась в сторону ламий.

Девица, которая держала в руках коробочку, в этот момент откинул крышку и занесла коробку над пустой вазочкой.

«Сейчас», - сказала я себе.

- Ваше сиятельство, - прошептала я томно на ухо Гранвиля. – Я давно хотела признаться вам и сейчас готова это сделать.

- Да-да, слушаю, - язвительно отозвался толстяк-граф, при этом тоже понизив голос. – Кто там похитил ваше сердце? Кто-то из слуг? Садовник? А может быть... лекарь? Он еще не так стар. Или все же... демон Марай? – Голос Гранвиля стал звучать вкрадчиво. – Признайтесь, соэлла Бизар, обещаю, если вы признаетесь сами, я не стану наказывать вас строго.

- Да, ваше сиятельство, - дрожащим голоском пропищала я; как же удобно голосом Сюзанны блеять овечкой. – Мужчина, который похитил мое сердце...

Мой взгляд из-под ресниц метнулся к призрачной девице возле столика.

Она наклонила коробочку и содержимое ринулось из нее вниз.

- Мужчина, который похитил мое сердце...

Собираясь шепотом назвать вымышленного «похитителя сердец», я вдруг поняла одну вещь: из вазочки в подол платья ламии печенье высыпалось тихо, а вот из коробки в хрустальную вазочку...

Раздался звонкий стук печенья о хрусталь. Я почувствовала, как от сомнительного звука дернулась голова Гранвиля. Увидела, как начал поворачиваться влево герцог, чтобы посмотреть, что же было источником звука, долетевшего до его ушей...

«Ай, сейчас весь план полетит к чертям!» - с досадой подумала я и во весь голос объявила:

- Вы!

Гранвиль замер, герцог резко перевел взгляд на меня, а так как печенье продолжало биться о стекло, чтобы заглушить этот звук я проорала на ухо Гранвиля:

- Мужчина, который похитил мое сердце, это вы, ваше сиятельство!

Замолкнув, я прислушалась. В комнате для чаепитий стояла абсолютная тишина. Мои глаза нашли чайный столик и двух ламий. Одна из них, поспешно прятала опустевшую коробочку за спину. В то время как вазочка на столе снова была заполнена печеньем.

Но уже другим.

Даже на расстоянии я знала, что это было то самое печенье, которое подарила мне Альвина Мизан якобы из благодарности. Печенье, содержащее полнящий порошок, который всего за одну ночь из худышки превратил меня в пышечку.

Ламии истово покивали мне головами, мол, задание выполнено, заступница наша. Я нахмурилась, чувствуя, что почему-то не всем довольна. Потом заметила на столе вазочку с вафлями и со значением стрельнула в нее глазами, так чтобы девицы-призраки это заметили.

Они заметили. Обо всем догадались. Снова истово покивали, мол, как скажете, милосердная наша, и провалились под пол, перед этим прихватив с собой вазочку с вафлями.

Я облегченно выдохнула и тут поняла – что-то не так. Тишина, воцарившаяся в комнате для чаепитий, была неестественной.

Подняв глаза, я встретилась взглядом с его светлостью. Герцог смотрел на меня большими глазами, слегка склонив голову набок, как будто увидел чудище заморское о ста головах и сразу решил, что у него галлюцинация, ибо такого не может быть, потому что не может быть никогда.

Ай-ай, подумала я, в мои планы не входило доносить мое псевдопризнание до ушей Реола Кархейского. Он и без того был обо мне не самого лучшего мнения, а теперь, наверное, вообще начнет от меня шарахаться.

- Соэлла Бизар, - произнес герцог голосом, которым можно было заморозить весь остров Кархен, - будучи моей невестой, как вы смеете вести себя настолько неподобающе?

Интересно, я еще инеем не покрылась? Со стороны-то себя не видно, а то по моим ощущениям, от ледяного гнева его светлости легко можно было бы и покрыться. Даже на секундочку стало не по себе.

Да и смотрел на меня его светлость так, как будто пытался взглядом превратить в ледяную скульптуру. У меня натурально мороз по коже пробежал. В первый момент. А во второй момент я вдруг вспомнила, как мило ворковал его светлость с Сайей Даркин буквально сегодня утром, почему-то вдруг разозлилась, но сказала при этом очень спокойно:

- Ах, мне так стыдно, ваша светлость. Как я могла не оценить оказанную мне высокую честь стать вашей невестой и умереть во время Проклятого отбора? Очень стыдно, верите?

«Светлость» издал такой звук, будто подавился. Сначала побелел, потом побагровел и, гневно заявил:

- Не верю!

- Ну и правильно, - пробормотала себе под нос я, скосив глаза вбок и надеясь, что герцог меня не услышал.

Зато меня услышал стоящий рядом Гранвиль.

- Не волнуйтесь, ваша светлость, соэлла Бизар изволит шутить, – едким голосом произнес он. Потом повернулся, чтобы слегка отодвинуться от меня, и, глядя снизу вверх с лукавой улыбкой, добавил: - Шутница она у нас, соэлла Бизар, неужто вы и вправду поверили в этот милый женский розыгрыш?

- Р-розыгрыш? – растерялся герцог, поморгав.

- Розыгрыш-розыгрыш! – еще более ехидно протянул Гранвиль.

Он обращался к герцогу, но при этом, улыбаясь кривоватой хитрой улыбкой, пристально смотрел на меня.

- Кто же в такое поверит, дорогой соэн Реол? Чему же это быть, как не шутке?

Я нахмурилась, в ответ глядя на Гранвиля.

«Раскусил? Понял, что притворяюсь?»

Хм. Досадно признавать, но коротышка-граф далеко не такой простак, как его светлость. В эту секунду мне даже казалось, что маленькие блестящие глазки Гранвиля видят меня насквозь.

- Что ж, я услышал вас, соэлла Бизар, - произнес он, слегка кивнул мне головой и вернулся за столик для чаепитий.

Взяв в одну руку чашку с чаем, другой рукой он достал из вазочки печенье и этой самой рукой махнул в сторону двери:

- Спасибо, что развлекли нас с его светлостью, а теперь ступайте, соэлла Бизар. Ступайте и ждите сегодняшнего испытания. Надеюсь, оно вам понравится.

Чувствуя разочарование и легкую растерянность, я повернулась спиной к мужчинам и направилась к выходу. Открыла дверь и вышла из комнаты, а закрывая дверь за собой, немного задержалась – лишь для того, чтобы сначала остановить взгляд на герцоге, который провожал меня по-прежнему озадаченным взглядом, а потом на Гранвиле. В этот самый момент, граф положил в рот печенье и откусил большой кусок, запив его чаем.

Я мысленно улыбнулась.

Гранвиль не поверил моему внезапному признанию, но это уже неважно, потому что даже не смотря на это...

Все идет по плану.

*   *   *

Похоже, Гранвиль меня подозревает, подумала я, закрыв за собой дверь комнаты для чаепитий. С другой стороны...

Если бы он знал наверняка, что тогда, в беседке, с Мараем была я и печать сняла я, он вряд ли устраивал бы проверки.

Не знает. Наверняка – не знает. Но подозревает именно меня – не кого-то из других невест. По его взглядам-улыбкам-ужимкам в чайной комнате этот вывод так и напрашивался.

Альвина Мизан была последней, с кем граф еще не побеседовал. Когда за ней закрылась дверь чайной комнаты, я крепко задумалась.

Вот-вот Гранвиль закончит с разговорами и заставит всех пройти какое-то испытание магией.

«Проблемы у тебя, Сусанка, проблемы», - сказала себе я.

Что он сделает, когда разоблачит меня? Сбросит в море? Отправит на один из семи островов вокруг Кархена и оставит там умирать голодной смертью? Или что? Каким будет обещанное наказание?

Нет, что важнее, как мне этого наказания избежать?

Прекрасный принц откуда ни возьмись не появится, чтобы меня спасти, молния в Гранвиля вряд ли ударит, поэтому моя единственная надежда ускользнуть от наказания – это полнящее печенье Альвины Мизан. Проблема только в том, когда оно подействует.

Помнится, я съела печенье непосредственно перед сном, а когда проснулась наутро, обнаружила, что меня разнесло. Лотти я накормила печеньем утром, потом она много времени провела в своей комнате, а когда ближе к ужину объявилась в моей комнате, уже была пышечкой. Как минимум несколько часов... Но, с другой стороны, и я, и Лотти съели очень мало.

Выходит, мне может повезти только в том случае, если у Гранвиля сегодня хороший аппетит.

Открылась дверь чайной комнаты, и в обеденный зал вышла рыженькая невеста. Как я ни силилась со своего места разглядеть в дверном проеме Гранвиля за чайным столиком, чтобы узнать, много ли печенья он уже успел съесть, но так ничего и не увидела.

Не успела Альвина Мизан сесть на свое место за столом, как из комнаты для чаепитий следом за ней вышли его светлость и его сиятельство.

На лице Гранвиля блуждала улыбка. Это что? Предвкушение? Хм, однако... Похоже, он в полной уверенности, что та, кого он ищет, уже у него в руках.

Я окинула его взглядом с головы до ног. Широкий зад, круглый живот, дрожащие при ходьбе мясистые щеки – толстяк, с какой стороны на него ни глянь, но пока не заметно, чтобы полнящее печенье уже начало действовать.

Сколько же ждать?

- Силуян! – позвал Гранвиль, и дворецкий тотчас оказался рядом, склонившись в учтивом поклоне.

- Да, ваше сиятельство.

- Пригласите его войти, - распорядился Гранвиль.

Силуян кивнул и направился к большой двустворчатой двери – выходу из обеденного зала.

«Его?» - заинтересовалась я.

О ком говорит Гранвиль? Кого Силуян должен позвать? Вроде бы, все, кому положено, сейчас здесь или... Чего я не понимаю?

Распахнув двери, Силуян кивнул тому, кто стоял снаружи, а потом отошел в сторону и жестом пригласил его войти.

Раздались шаги. Взгляды невест были прикованы к двери, когда на пороге обеденного зала появился... демон собственной персоной.

«Что здесь делает Марай?»

И что задумал этот пройдоха граф?

Демон прошел мимо обеденного стола, не посмотрев в сторону невест, и остановился в самом конце, где сидел Гранвиль.

- Я пришел, ваше сиятельство, как вы и просили. – Глядя на графа, он расслабленно улыбался.

- Похвально, похвально, Марай! – Гранвиль махнул рукой в сторону. – Станьте там. Вы нам понадобитесь.

На лице демона я пыталась обнаружить понимание происходящего, но тот вел себя так, будто он здесь случайный свидетель и вообще просто проходил мимо.

«Он хоть знает, зачем его сюда позвали, а?» - никак не могла понять я.

- Итак, дорогие соэллы! – С ухмылкой Гранвиль обвел взглядом сидящих за столом невест. – Уже совсем скоро мы выясним, кто из присутствующих здесь благородных девиц был соблазнен... – жестом он указал в сторону демона, - слугой его светлости демоном Мараем!

Я не отводила взгляда от демона, и заметила, как у того шевельнулась бровь. Этого хватило, чтобы понять – Марай не знал, для чего его сюда позвали. Однако удивление его длилось лишь мгновение. Губы чуть приподнялись в слабой улыбке – демон продолжал невозмутимо стоять на месте, скрестив руки на груди.

«Если меня разоблачат по твоей вине, чертов ты Владыка демонов, - мысленно сказала ему я, - и ты меня не защитишь, я тебя даже со дна морского достану, засранец. Призраком вернусь и буду тебе днем и ночью на ухо орать благим матом».

То ли демон услышал мое мысленное послание, то ли так совпало, но в этот момент он усмехнулся.

Гранвиль тем временем поднялся. Взяв лежащий рядом с тарелкой столовый нож, он подошел к Мараю.

- Сделайте одолжение, Марай, отрежьте своей рукой небольшую прядь ваших волос. Это необходимо, чтобы узнать имя невесты, нарушившей правила отбора. Вы ведь не откажите в просьбе распорядителю отбора?

Гранвиль хитро смотрел на демона, а я придирчиво осматривала его. Нового жирка у него не прибавилось, и это вызывало во мне досаду. По-видимому, надеяться на то, что полнящее печенье подействует быстро, не стоит. А демон, похоже, настроен сейчас делать все, что ему велит Гранвиль.

«И зачем ему волосы демона? – думала я. – Что он собирается с ними делать?»

Я помнила подслушанный разговор, который состоялся между этими двумя.

«Не забывайся, демон. Это всего лишь первая печать. И даже если будет снята вторая, то последнюю, наложенную хранителем Алой Искры Королевства не снять никому. А ее хранитель – я», - сказал тогда Гранвиль.

«Что ж, вынужден признать, вы указали мне на мое место, ваше сиятельство», - таков был в тот раз ответ демона.

Не похоже, что я могу рассчитывать на помощь этого демонического засранца, да?

«Ну что, Сусанка, - сказала я себе, - кажется, снова придется самой выкручиваться?»

Тем временем демон взял из рук Гранвиля нож, перекинул вперед длинный хвост и поднес нож к волосам.

Одно движение рукой – и в пальцах Марая осталась небольшая прядь. Он протянул ее Гранвилю с невозмутимой улыбкой:

- Прошу, ваше сиятельство.

Гранвиль щелкнул пальцами и рядом с подносом в руках возник Силуян. Кивком головы толстяк указал демону на поднос, и Марай, догадавшись, что от него требуется, положил туда прядь.

Невесты, и его светлость вместе с ними, внимательно следили за происходящим. Поднос поставили на стол и граф, попросив у Силуяна салфетку, накинул ее сверху, а следом, растопырив пальцы, накрыл белую ткань ладонью.

Я видела, как от пальцев толстяка-графа отлетела алая искра: сначала одна, потом вторая и еще несколько. Длилось это недолго – Гранвиль поднял руку и сорвал с подноса белую салфетку. Вместо пряди волос на подносе лежало несколько черных лепестков.

«А Гранвиль-то полон сюрпризов, - подумала я. – Как минимум, не хуже Сайи Даркин справляется со всякими магическими фокусами».

- Силуян, наполните пять бокалов белым вином, - распорядился граф.

Дворецкий выполнил его поручение – не прошло и минуты, как бокалы рядком стояли возле подноса, наполненные вином.

Толстыми, короткими пальцами Гранвиль взял с подноса лепесток и бросил его в один из бокалов. Лепесток почти мгновенно начал погружаться на дно и... стремительно истаивать – словно растворялся в вине, пока от него не осталось и следа.

То же самое Гранвиль проделал и с другими лепестками.

- Силуян, раздайте бокалы соэллам, - произнес Гранвиль, щурясь и хитро ухмыляясь.

Пока дворецкий исполнял его приказ, Гранвиль косился то на демона, то на невест. Один из его взглядов коснулся и меня – я тотчас сделала вид, что засмущалась, и опустила взгляд в бокал. Как и положено девице, которая давеча призналась в любви. Пусть Гранвиль не поверил, а я лучше пока из роли выходить не буду. Хоть его светлость помучаю – вон, поглядите-ка на него, так и стреляет в меня глазами хмуро. Возмущен мною до глубины души.

Ладно, не до него сейчас.

- Итак, дорогие соэллы, каждая из вас должна выпить свой бокал до дна, - заявил Гранвиль. – Если вы не забывали о своем долге невесты его светлости, то вам не о чем волноваться. Начнем. Кто первый?

- Позвольте, это сделаю я, - ответил ему звонкий голос.

Я еще только поворачивала голову, а уже знала, что принадлежал этот голос Сайе Даркин.

Глава 9. НАКАЗАНИЕ ДЛЯ ГРАФА

Магичка с уверенной спокойной улыбкой повернула голову к герцогу, чуть приподняла в руке бокал, словно давала понять, что пьет в его честь. Потом поднесла бокал к губам и начала медленно пить. Допив, поставила бокал на пустой поднос, который держал Силуян, и почтительно кивнула Гранвилю.

Распорядитель отбора некоторое время пристально смотрел в лицо магички, потом хмыкнул и заявил:

- Что ж, соэлла Даркин, вы доказали свою преданность его светлости. Восхищен вами.

Следующей была Анетта Ливис. Похожая на куколку невеста без лишних слов и жестов опустошила бокал и поставила его на поднос. И в ее лицо граф внимательно вглядывался с минуту, потом резюмировал:

- Соэлла Ливис, можете считать себя свободной от всяческих подозрений.

Ойвиа Лантини, прежде чем выпить вино, щедро оросила бокал слезами. Сначала она пригубила вино осторожно, словно боялась, что это отрава, потом распробовала, поморгала озадаченно и остальное уже выпила залпом. Отставляя бокал на поднос, девица Лантини блаженно улыбалась.

«Да ей, похоже, вино в голову ударило», - подумала я.

Пока Гранвиль изучал Ойвию, ожидая какой-то реакции, о которой осведомлен был только он, я перебирала в уме варианты, как бы мне отказаться от вина.

Сказать, что у меня аллергия на вино? Слабый желудок? Случайно разлить содержимое бокала? Упасть в обморок?

Любой из вариантов, возможно, сгодился бы в другой ситуации, но сейчас вряд ли Гранвиль позволит мне улизнуть.

Я зыркнула в сторону демона, и наши взгляды сразу встретились, как будто он ждал, что я на него посмотрю.

«Из-за тебя все, демонический ты мерзавец, - мысленно сказала я ему. – Больно мне хотелось, чтобы ты лез ко мне с поцелуями».

Видимо, мой взгляд был достаточно говорящим, потому что демон улыбнулся и едва заметно кивнул.

Я нахмурилась. Демон опустил взгляд на мой бокал и кивнул снова.

Я лихорадочно соображала. Он пытается мне что-то сказать?

- Соэлла Бизар, ваша очередь, - донесся до меня голос Гранвиля.

Переведя на него взгляд, я придирчиво всматривалась в коротышку, но мои надежды не оправдались. Действия полнящего печенья все еще видно не было.

«Да что ж тебя не разнесет-то никак, подлец», - досадовала я.

Мой взгляд вернулся к демону. Тот как будто ждал. В этот раз он не кивал, лишь закрыл на несколько мгновений глаза и снова открыл, чтобы взглядом указать мне на бокал.

Похоже, он дает мне понять, что я должна это выпить. Опустив взгляд в бокал, я подумала:

«Интересно, как это вино может доказать, что это именно я целовалась с демоном на скамеечке в саду? Это вообще возможно? Может, Гранвиль блефует?»

- Если вы откажетесь, соэлла Бизар, - снова донесся до моих ушей голос графа, - это будет приравнено к признанию вашей вины.

О как.

Я выдохнула. Ну раз будет приравнено, то выбора нет. Была не была, придется пить.

Поднеся бокал к губам, я сделала глоток, потом еще один, прислушиваясь к своим ощущениям.

Ощущений не было. Вообще никаких. Осмелев, я глоток за глотком допила бокал и поставила его на поднос, после чего подняла глаза и сразу заметила направленный на меня взгляд Гранвиля. Толстяк-распорядитель чего-то ждал, вперившись в меня черными глазками под оплывшими веками. Я тоже ждала – что же сейчас должно произойти? Гранвиль обещал, что его магическое испытание выявит виновную, однако со мной пока ничего не происходило.

Граф недовольно нахмурился, поморщился и хмыкнул.

- Что ж... – словно нехотя произнес он. – Похоже, соэлла Бизар невиновна.

«Да?» – с интересом подумала я; а Марай, похоже, знал, что так будет.

Я не преминула посмотреть на герцога и одарила его взглядом оскорбленной невинности, как бы говоря: «Видал, твоя светлость? Я чиста, как первый снег, а ты меня в непристойности обвинял». Реол Кархейский заметил мой взгляд, дернул бровью и отвернулся с многозначительным видом, мол, вы можете обмануть кого угодно, соэлла Сюзанна, но не меня.

Вот подлец, фыркнула я и тоже отвернулась.

- Остались только вы, соэлла Мизан, - как-то вяло произнес Гранвиль, как будто совершенно потерял интерес к происходящему. – Пейте.

Альвина поднесла к губам бокал, а я тем временем подумала:

«Значит, все-таки я у Гранвиля главная подозреваемая, и он ждал, что его магия укажет на меня, но... что-то пошло не так».

Я снова бросила взгляд на Марая. Откуда он знал, что у Гранвиля ничего не получится? А ведь знал.

У меня накопилось к демону много вопросов, и я собиралась ему их задать уже в ближайшее же время.

- Ах! – раздался рядом женский возглас.

Голос принадлежал Альвине Мизан и все взгляды обратились на нее.

Рыженькая дышала часто, будто задыхалась. Ее лицо покрыл яркий румянец, словно у нее поднялась высокая температура. Пальцы цеплялись за ткань платья, будто она хотела сорвать его с себя, и это выглядело... даже несколько неприлично.

- Жарко, - простонала Альвина. – Я вся горю! Помогите!

Гранвиль сделал шаг в сторону рыженькой, его глаза потемнели.

- Вот как, – произнес он. – Значит, это были вы, соэлла Мизан. Вы позволили демону соблазнить вас.

- Я?.. – Альвина посмотрела на него затуманеным взглядом, страдая от жара, сжигающего ее изнутри. – Нет, я... это не... правда... Ах, я горю!

Гранвиль прищурил глаза:

- Люди могут лгать, но магия никогда не лжет, соэлла Мизан, - холодно произнес он. – Ступайте в свою комнату и не покидайте ее. Завтра вас ждет наказание. И надеюсь, вы не попытаетесь сбежать – ни одной невесте с этого острова живой не уйти.

Я несколько мгновений смотрела на страдания Альвины, потом бросила быстрый взгляд на демона.

Марай улыбался.

*   *   *

- Итак, соэллы, поскольку мы выявили нарушительницу отбора, невесту, которая непристойным поведением бросила тень на свое имя, - провозгласил Гранвиль, - наш ужин можно считать завершенным.

Я посмотрела на Альвину Мизан. Рыженькая все еще выглядела так, будто горит изнутри. Она едва не плакала, кусала губы и пыталась бормотать что-то вроде: «Я не виновата», но при этом так тяжело дышала, что выходило у нее лишь: «Я не... ина... та».

Мне было ее даже жаль немного. Где-то в глубине души. Очень-очень глубоко, отсюда не видно... Ладно, без шуток, действительно жаль, хотя рыженькая, после той пакости, которую она мне устроила, моей жалости и не заслуживала.

Пока я наблюдала за страданиями Альвины, у меня возникли догадки, почему итог испытания указал на нее, как на виновную, а не на меня. Надо будет уточнить у демона – судя по его невозмутимой улыбочке, уж он-то имеет полное представление о том, что тут происходит.

Благодаря рыженькой я могла расслабиться – она отвела от меня все подозрения, - а вот что будет с ней? По правде сказать, я даже не должна чувствовать свою вину. Если Альвина пострадает – а это возможно, - то уж точно не из-за меня. Никаким соблазнам в тот день на скамейке в саду я не предавалась, целовал меня Марай по своему произволу, так что и вина исключительно на нем, и моя душенька должна быть спокойна...

И все-таки совесть меня не то, чтобы грызла, но слегка покусывала.

Надо как можно скорее поговорить с Мараем и спросить, как Гранвиль может поступить с рыженькой. Демон должен знать об этом больше меня.

- Дорогие соэллы! – Гранвиль хлопнул в ладони и развел руки в стороны, словно давая понять, что дело сделано, и все свободны.

Мне показалось, он был слегка разочарован, по крайней мере, привычного ехидного злорадства у него на лице я не наблюдала.

«Не ту птичку поймал?» - мысленно спросила я Гранвиля.

Похоже, он действительно подозревал меня, и выходит, что мне сегодня сказочно повезло – даже без моих на то усилий. Ведь даже печенье до сих пор так и не подействовало.

- Сейчас, соэллы, вы можете отправляться к себе в комнаты, - в заключении произнес Гранвиль, и я слышала, как все девицы, кроме, разумеется, Альвины, выдохнули. – Я вас больше не заде...

Договорить Гранвиль не успел. В этот самый момент его дрожащие щеки вдруг раздались в стороны, как у хомяка, который долго и старательно их набивал едой.

Гранвиль стоял с широко распахнутыми глазами и глазел прямо перед собой. Герцог и невесты стояли с широко распахнутыми глазами и глазели на него. Я тоже стояла с широко распахнутыми глазами за компанию со всеми.

- Не заде... – как будто по инерции попытался договорить Гранвиль, но и в этот раз не смог.

Голос Гранвиля сорвался до высокого: «И-и-и-и!», когда его руки в одни миг разнесло до размеров гигантских сарделек.

Обеденный зал наполнился громкими: «Ах!», «Ох!» и «О боги!».

Щеки Гранвиля свесились ниже подбородка и он пытался дотянуться до них руками, чтобы поднять, но тщетно – руки были слишком толсты и попросту не сгибались в локтях.

- Што проишходит?! – завопил Гранвиль; в раздутые хомячьи щеки Гранвиля словно набивался воздух, и, похоже, из-за этого граф потерял способность внятно говорить. – Хто это шделал?! Я – рашпорядитель отбора! Хто пошмел?!

Пока он говорил и тряс головой от ярости, хомячьи щеки его то и дело подпрыгивали, а потом снова падали, подпрыгивали и падали. Кто-то из невест хихикнул.

- ХТО-О-О-О?!!!! – завопил Гранвиль в приступе бешенства. – Хто пошмел шмеятьша над распорядителем отбора?!!

- Что вы, что вы! - высоким ангельским голоском Сюзанны заахала я. – Вам послышалось, никто не смеялся над вами... ваше хомячество.

Кто-то в обеденном зале прыснул, и я могла поклясться, что голос был мужской. Герцог? Если это был он, то его порыв охотно поддержали его невесты: даже Ойвиа Лантини хихикала, закрывая рот обеими ладонями. Не скрываясь, посмеивалась, брезгливо глядя на Гранвиля, Сайа Даркин. Улыбалась даже всегда равнодушная Анетта Ливис.

Маленькие заплывшие жиром глазки Гранвиля нашли меня и посмотрели с бешенством.

- Вы... – выдавил из себя он, словно готовый взорваться.

- Ой, простите! – запричитала я. – Я вовсе не хотела назвать вас «ваше хомячество»! Я собиралась сказать «ваше сиятельство»! Не гневитесь ради всех богов, не со зла я, Кархен попутал!

- Ах, ты, бессты!..

Я так и не узнала, без чего я там, по мнению Гранвиля, потому что в этот момент его живот резко вздулся, став в мгновение ока в три раза больше.

Пуговицы на его кафтане разлетелись в стороны, и Гранвиль схватился за живот обеими руками.

Желание ехидно прокомментировать раздирало меня изнутри, и я уже открыла рот, но тут же заставила себя его закрыть нечеловеческим усилием воли. «Хомячество» мне еще, может, и простят, но если я сейчас слишком разойдусь, то Гранвиль, когда действие полнящего печенья пройдет, мне это точно припомнит, и тогда несдобровать.

Но в тот момент, когда закрыла рот я, заговорил другой голос. Мужской.

- Ай-ай-ай, ваше хомяче... ох, простите, сиятельство, кажется, вы съели за обедом что-то очень крупное, и теперь оно внутри вас не помещается. Вам стоит быть скромнее, и не есть блюда, слишком большие для вашего брюха.

Марай стоял, скрестив руки на груди, и со снисходительной улыбкой смотрел на распорядителя отбора сверху вниз.

Интересно, не из-за того ли, что я слышала разговор демона с Гранвилем, сейчас в словах демона мне слышался намек? Как будто Марай намекал графу на то, что тот его недооценил. Как будто пытался дать понять, что происходящее с Гранвилем – его работа.

«Однако, - подумала я, – в конечном итоге, либо Гранвиль решит, что за этой шуткой стоит Марай, либо подумает, что я и демон в сговоре».

Гранвиль сжал кисти в кулаки; его руки-сардельки тряслись от злости, когда он пытался испепелить демона взглядом.

- ТЫ-Ы-Ы-Ы! – взревел Гранвиль, и его живот затрясся огромной желейной массой.

«Ух, мамочки, эк его разнесло, а, - подивилась я. – У меня-то всего лишь фигура округлилась до пышечки. Сколько же он съел печенья? Неужели все? Не лопнул бы...»

Звонкий смех Сайи Даркин донесся до моих ушей и, похоже, до ушей графа, потому что тот вдруг побагровел и затрясся, будто вулкан, из которого вот-вот хлынет лава.

Его светлость старательно делал взволнованное лицо, но уголки его губ подрагивали – он явно с трудом сдерживал смех.

- Соэн Ардор, ради всех богов, что это все означает? Вам нужна моя помощь?

- О шём вы шпрашиваете, глупец?!!! – набросился на герцога Гранвиль, сотрясая хомячьими щеками. – Ошевидно же, что кто-то решил шыграть шо мной жлую шутку!

Он обвел взглядом всех собравшихся, не замечая, как герцог, которого он назвал глупцом, недовольно поморщился, словно от укуса комара.

Глаза Гранвиля полыхали яростью.

- Я ужнаю! Ужнаю, кто решил надо мной подшутить! Виновный будет накажан! Я не пощажу!

Набычившись, граф двинулся вперед, мимо невест – к выходу из обеденного зала. Он бежал на своих коротких толстых ножках, с трудом удерживая безобразно разросшийся и колыхающийся живот. Его хомячьи щеки подпрыгивали при движении: вверх-вниз, вверх-вниз, вверх-вниз. Пропуская его, девицы прыскали от смеха и хихикали в ладони, даже Альвина Мизан, лицо которой все еще горело алым багрянцем.

И в тот самый момент, когда Гранвиль уже почти достиг двустворчатой двери, услужливо распахнутой для него слугами, его зад под камзолом вдруг разнесло – точно так же, как пузо несколько мгновений назад.

Раздался громкий треск рвущейся ткани, и Гранвиль машинально ухватился за зад обеими руками. Но не рассчитал – огромное пузо потянуло его вниз. Завалившись вперед, Гранвиль упал на колени, камзол сзади запрокинулась ему на голову и всем присутствующим открылось шокирующее зрелище: огромных, необъятных размером голый зад распорядителя отбора.

Обеденный зал взорвался от хохота невест – они долго ждали возможности вернуть Гранвилю, который всегда стращал их и насмехался над ними, должок. Герцог отворачивал лицо, закрывал глаза, но его плечи то и дело вздрагивали от рвущегося наружу смеха. Не скрываясь, усмехался Марай, наблюдая за позором распорядителя отбора.

И только дворецкий Силуян изо всех сил сохранял серьезный вид – работа такая.

- Вы! Вы вше! – вопил Гранвиль; пытаясь одновременно держать тянущий его к полу живот и прикрывать оголившуюся филейную часть, он с огромным трудом, но все-таки поднялся на ноги. – Вы вше полушите швое накажание! Попомните мои шлова!

После чего под смех девиц он выбежал из обеденного зала.

Так свершилась моя маленькая месть Гранвилю. Не скрою, я была довольна собой и тем, как все вышло. После такого позора распорядителю отбора будет непросто стращать невест, как он делал это прежде. Никому из них он больше не сможет внушать страх.

Так я думала, когда, вспоминая сцену в обеденном зале и посмеиваясь, ложилась в эту ночь в постель.

Если бы я знала, какой новостью встретит меня и всех обитателей замка следующее утро...

Мне было бы не до смеха.

Глава 10. НЕОЖИДАННОЕ ИЗВЕСТИЕ

- Госпожа Сюзанна! Госпожа Сюзанна!

«Опять эта бестолковая Лотти не дает мне утром поспать? – мысленно ворчала я на пороге пробуждения. – Разжалую из служанки в привидение путем удушения на месте, как только совсем проснусь. И любой судья меня оправдает, ибо будить в такую рань – смертный грех»...

- Госпожа Сюзанна, проснитесь! У нас возникла большая проблема.

Я нахмурилась во сне. Лотти? Постойте... Что-то не похоже. Голос знакомый, но слишком уверенный и спокойный, чтобы принадлежать вечно причитающей служанке.

Продрав глаза, я увидела склонившуюся надо мной дородную даму.

- Бертина? – тотчас узнала я свою дуэнью. – Что случилось?

Соэнья нахмурилась.

- У меня важные новости. Поднимайтесь, я помогу вам одеться.

Тревога в лице Бертины настораживала. Сон сняло как рукой, и я решила делать, что просят.

- Об этом еще не сообщали участницам отбора, но слуги уже в курсе, - понизив голос, рассказывала Бертина, пока помогала мне переодеваться. – Я узнала от Лотти.

- Узнали – что, соэнья? – осторожно спросила я; таинственность моей дуэньи меня уже начинала немного пугать.

Руки Бертины, затягивающие мой корсет, остановились. Бросив взгляд через плечо, я заметила, как она озирается по сторонам, будто боится, что нас подслушают. Посмотрев наконец на меня, она сказала:

- Сегодня утром слуги вошли в комнату соэна Гранвиля, чтобы разбудить его, но не смогли этого сделать.

- Почему? – не поняла я.

Бертина ответила не сразу, но когда наконец заговорила, мне показалось, что я ослышалась.

- Потому что он был мертв, соэлла.

Я моргнула.

- Что, простите?

- Ардор Гранвиль мертв, соэлла, Сюзанна, вам не послышалось, - самым серьезным тоном повторила Бертина.

Я стояла, как обухом по голове ударенная. Пожалуй, я была готова к чему угодно, но точно не к этому.

«Вот это поворот. Гранвиль умер этой ночью? Толстяк-распорядитель, который получал садистское удовольствие, измываясь над невестами, и с довольной ухмылкой отправлял их на смертельно опасные испытания... умер? Это вообще... как?»

- Постойте-постойте, соэнья! А вы ничего не перепутали? Или может быть, слуги ошиблись?

- Никакой ошибки, соэлла, - вернулась к своему занятию Бертина, и я почувствовала, как корсет туже затягивается на моей талии. – Его сиятельство нашли в его комнате бездыханным. А если человек не дышит, то он определенно скончался.

Новость Бертины меня так ошеломила, что я даже растерялась.

- В голове не укладывается...

Как все перевернулось-то за одну ночь с ног на голову. Или я все еще сплю? Но до чего же сложно поверить, что Гранвиль вот так вдруг взял и умер. Было даже немного обидно, ведь я такого поворота в сценарии совсем не ожидала. Интересное кино...

Тут я припомнила, какими словами разбудила меня Бертина.

- Однако, соэнья, почему вы сказали, что у нас проблема? Если Гранвиль действительно умер, то и отбор не состоится, ибо как он может состояться без распорядителя? Для всех невест это должно быть причиной для радости, а значит, и для меня тоже...

- Именно для вас это может обернуться большой опасностью, соэлла, - перебила Бертина. – Вы, кажется, кое-что не учли.

Я напряглась.

- Я не присутствовала вчера вечером на ужине его сиятельства, - продолжала Бертина, - но наслышана от слуг. Соэн Гранвиль внезапно безобразно растолстел. То же самое, помнится, случилось с вами, соэлла, когда вы съели печенье Альвины Мизан. Это вам о чем-нибудь говорит?

Под ложечкой засосало. Кажется, до меня начало доходить, куда она клонит.

- Мне известно, что у вас оставалось полнящее печенье, - сказала она, - и так как я уже успела изучить ваш нрав, то сразу догадалась, что за произошедшим с соэном Гранвилем стоите вы. Я не ошиблась?

Я натужно прокашлялась, не торопясь подтверждать ее догадку.

- Можете не отвечать, - проницательно заявила Бертина, помогая мне надеть платье. – Но я бы на вашем месте припомнила, что не только я, ваша компаньонка, знаю о том, что печенье с полнящими чарами было у вас. Об этом также известно еще нескольким людям.

Она хмыкнула озадаченно.

- Хотя не всех из них можно назвать людьми.

Я подумала немного и произнесла вслух:

- Марай, Альвина Мизан и... Сайа Даркин.

Последнее было особенно нехорошо. Учитывая желание Сайи Даркин от меня избавиться... прям дело дрянь, откровенно говоря.

- Именно так, соэлла, - застегивая крючки на моем платье, согласилась моя дуэнья. – А теперь подумайте еще вот о чем. Ардор Гранвиль умер ночью сразу после того, как оказался под действием полнящих чар. Кто-то может подумать, что именно это и стало причиной его смерти.

- Полнящие чары? – недоверчиво спросила я.

- Действие любой магии может иметь непредсказуемые последствия, - ответила Бертина.

- И вы хотите сказать... – осторожно начала я.

- Смерть королевского распорядителя отбора не оставят безнаказанной, - сказала Бертина. – Если кто-то из тех, чьи имена вы только что назвали, укажет на вас, как на возможную виновницу его кончины, то ничего хорошего не ждите, соэлла.

Подумав, я спросила:

- Вы считаете, соэнья, что его сиятельство действительно мог умереть из-за действия полнящего печенья?

- Это не исключено, - ответила Бертина, - насколько я понимаю, эффект превзошел все ожидания. Видимо, граф съел слишком много. Кто знает, может быть, его убил лишний вес. Случалось, что люди умирали от ожирения. Но все же, мне видится это маловероятным. Больше похоже на то, что кто-то решил воспользоваться ситуацией и...

- Все свалить на меня? – продолжила я.

- Увы, это возможно, - согласилась Бертина. – И сейчас вам нужно подумать, кто из обитателей замка мог хотеть смерти его сиятельства и одновременно... у кого для этого хватило бы возможностей. Ведь Ардор Гранвиль – не тот человек, которого легко застать врасплох. До меня доходили слухи, что он далеко не последний маг королевства.

«Желание и возможность?» - задумалась я.

В памяти всплыл недавно подслушанный мною разговор:

«Не желаете оплатить долг, граф?»

«Не думай, что сможешь тягаться со мной, демон»

Марай?

После того, как я сняла печать, демон как будто обрел силу, которой у него до этого момента не было. Я помнила, как удивился Гранвиль, увидев огонь в руке Марая. И Марай определенно был не в ладах с графом, говорил о каком-то долге... Вполне можно допустить, что у него было и желание избавиться от Гранвиля, и возможность это сделать. К тому же, не случайно мне показалось подозрительным, как легко Марай смирился с подчиненным положением, когда Гранвиль указал ему на «его место».

Не похоже это было на демона, ой, не похоже.

Неужели этот чертов Владыка Демонов решил меня подставить?

Однако... разве после снятия печати демон не видел во мне Дайнари? А мне показалось, что с этой девицей из прошлого его что-то связывало. Что она была для него тем, кого... не предают.

А если за смертью Гранвиля стоит не демон, то... кто в таком случае?

- Что вы думаете делать, соэлла? – обеспокоенно спросила Бертина.

Я набрала в грудь побольше воздуха.

- Ваши новости меня немного огорошили, соэнья. Но я уже начинаю приходить в себя. И первое, что я собираюсь сделать, это убедиться.

- В чем, соэлла?

Мое переодевание было закончено, и я повернулась к Бертине, ответив:

- В том, что Гранвиль действительно умер. Пока я не увижу этого собственными глазами – не поверю.

Глава 11. У ЛОЖА ПОКОЙНИКА

- Сюда, сюда, заступница наша! – звали меня за собой ламии, когда мы осторожно, с оглядкой, шли коридорами Кархенского замка.

По моей просьбе девицы согласились проводить меня к покоям Гранвиля – сама я представления не имела, где в этом большом замке он обитает; вернее – обитал, учитывая новость о его внезапной кончине.

- Заглянули мы в его покои, милосердная наша, - по пути делились они со мной, - лежит его сиятельство посреди комнаты на постели. Руки ему на животе, как покойнику, складывать не стали – живот уж больно велик, не положить туда ничего, а руки слишком толсты, не согнуть, потому лежат вдоль тела. Не шевелится, не моргнет – вылитый покойник, милосердная наша, даже не сомневайтесь.

- Проверим, - коротко ответила я, следуя за ними и озираясь – хотелось бы никого не встретить, не то помешают мне проверить, как там поживает... то есть непоживает Гранвиль. – А скажите, девоньки, никто из вас, случаем, не видел его сиятельство ночью? Может быть, кто-нибудь к нему заходил? Может, он кричал или какие другие звуки из его комнаты доносились? Вы ведь по ночам по замку летаете – ничего не видели, не слышали?

- Не видали, не слыхали, заступница наша! – ответила одна из ламий. – Никто из нас этой ночью не был в той части замка, где покои его сиятельства находятся.

- Жа-а-аль, - протянула я. – Но ничего не поделаешь.

Когда мы были недалеко от покоев Гранвиля, девицы дали мне знак подождать на лестнице, проверили обстановку и доложили, что никого поблизости нет, можно идти.

- Ждите здесь и будьте начеку, - велела я девицам-призракам. – Если кто появится – тотчас меня предупредите.

В комнату распорядителя отбора я заходила с навязчивым чувством, что вот сейчас открою дверь, переступлю порог и на меня обрушится дьявольских смех Гранвиля, едкий и злорадный, а потом я услышу что-то вроде: «Ну вот вы себя и выдали, соэлла Бизар. Неплохо я вас разыграл. А теперь объяснитесь, зачем вы пришли сюда, в мои личные покои?»

Однако ничего подобного не случилось.

В комнате было тихо. На цыпочках, чтобы не издавать лишних звуков, я подошла к кровати с балдахином. Гранвиль лежал на постели, поверх покрывала с золотой вышивкой – безобразно разбухшее рыхлое тело, напоминающее перестоявшее тесто, забытое нерадивой хозяйкой.

Я присмотрелась: грудь его сиятельства не вздымалась от вдохов, была совершенно неподвижной. Поднесла руку к его носу – пальцы не почувствовали ни малейшего шевеления воздуха. Приложила ухо к груди – сердцебиения не услышала, хотя очень прислушивалась.

«Правда, помер, что ли?» - думала я, сомневаясь, что могу верить собственным глазам.

Если так подумать... Гранвиль маг. Любопытно, может, это магия как-то скрадывает его дыхание и сердцебиение? В таком случае, есть только один способ проверить.

Осмотревшись на всякий случай, чтобы убедиться, что в комнате по-прежнему никого нет, кроме меня, я схватила Гранвиля двумя пальцами за нос и сжала ноздри так, чтобы воздух в них не поступал.

Вот сейчас и посмотрим. Если он жив и только притворяется, то вынужден будет открыть рот, чтобы сделать вдох. Не очень я разбираюсь в магии, но подозреваю, что сделать дыхание невидимым она может. А вот позволить человеку совсем не дышать – это даже магии вряд ли под силу.

Крепко зажав нос Гранвиля, я затаила дыхание и вглядывалась в его лицо. Живой человек себя выдаст, а мне все никак не верилось, что граф Дьявольский Смех мог умереть. Слишком уж это на него не похоже – вот так внезапно взять и всех осчастливить своей кончиной безвременной.

Ну же, твое хомячество, мысленно обращалась я к нему, давай, выдай себя, сделай вдох.

Но прошла минута, другая, а Гранвиль оставался неподвижен.

Сколько там человек может обходиться без воздуха? Пять минут? Больше? Что ж, я подожду, пока окончательно не удостоверюсь...

- Не дышит? – спросили у меня за спиной.

- Нет, - ответила я, и, опомнившись, моментально отпустила нос Гранвиля, чтобы обернуться.

Рядом стоял не кто иной, как демон собственной персоной. Скрестив руки на груди, он покачал неоптимистично головой и пощелкал языком.

- Ай, как скверно, - произнес с досадой Марай. – Похоже, наш граф и впрямь надумал помереть. Очень некстати, вы так не считаете... – Он повернул голову и посмотрел на меня испытующим взглядом: - госпожа Сюзанна?

Какое-то время мы смотрели друг на друга, не отводя взглядов. Я мысленно прощупывала его, надеясь разглядеть в лице демона хоть малейший намек на то, что за смертью Гранвиля стоит именно он. Но похоже, в этот самый момент демон точно так же прощупывал меня – с теми же подозрениями.

Потом он вдруг чуть склонил голову набок и улыбнулся.

- Мне кажется, или вы подозреваете, что смерть его сиятельства – моих рук дело? Я прав, госпожа Сюзанна?

Я помедлила с ответом – да он прям насквозь меня видит, этот Владыка Демонов. Гранвиль и Марай определенно что-то не поделили когда-то в прошлом, и, не исключено, присутствие графа в замке демону мешало.

- А это ваших рук дело, Марай? – решила в лоб спросить я.

Демон улыбнулся чуть шире.

- Нет, - просто ответил он. – Вы разве не подслушали мой разговор с его сиятельством? От него зависит, получу ли я полную свободу или навсегда останусь слугой его светлости. Даже учитывая дурной нрав графа, я предпочел бы видеть его живым.

Я нахмурилась. А ведь правда. Кажется, Гранвиль в тот раз говорил что-то о последней печати, снять которую с демона может только он.

Скосив глаза на неподвижное тело толстяка, который выглядел так, будто всего лишь крепко спал, я спросила:

- Получается, что раз он мертв, то последняя печать никогда не будет снята?

Демон ответил уклончиво:

- Есть один способ... Но я не хотел бы к нему прибегать.

Я решила воздержаться от комментария, хотя мне вдруг стало очень интересно, а что случится, если демон освободиться от всех печатей. Но вряд ли он ответит мне на этот вопрос честно, поэтому спрашивать я не буду.

- Я также уверен, что причиной смерти его сиятельство были не вы, госпожа Сюзанна. – Демон посмотрел на меня со значением: – Вы ведь думали об этом?

- Значит, вы догадались, что произошло с Гранвилем за ужином? – отвернувшись, поморщилась я.

- Это было нетрудно, - ответил демон, глядя на меня с хитрецой во взгляде. – Вряд ли еще у кого-нибудь в замке есть это печенье.

- Тогда как вы можете быть уверены, что он умер не из-за него? – полюбопытствовала я.

- Исключено. Чтобы это произошло, его сиятельство должен был потолстеть настолько, чтобы быть задушенным собственным весом. Но того, что я вижу, для этого недостаточно.

- Надеюсь, вы правы, - отозвалась я и снова посмотрела на неподвижно лежащего Гранвиля. – Но в таком случае... что же случилось этой ночью?

Демон хмыкнул.

- Узнать это будет непросто, - задумчиво произнес он, и вдруг нахмурился, словно прислушиваясь к чему-то, а пару мгновений спустя сказал: - Сюда идут.

Я тоже нахмурилась.

Что значит – сюда идут? Разве ламии не должны были предупредить меня, если кто-то появится поблизости?

Ах, черт подери, как же я не догадалась! После появления демона, девицы-призраки наверняка бросились врассыпную, и не явятся сюда, пока демон здесь!

Тук. Тук. Тук.

Теперь уже и я слышала шаги. Они приближались. Кто-то из слуг решил наведаться к покойнику? Не знаю насчет демона, но если здесь застанут меня, я навлеку на себя подозрения, которых мне хотелось бы избежать.

Я быстро огляделась в поисках путей к бегству, однако в комнате была только одна дверь и вела она в коридор – туда, откуда все громче раздавались звуки шагов.

«Надо спрятаться», - промелькнуло у меня в голове.

Теплилась надежда, что человек – кто бы он ни был – пройдет мимо, но когда кто-то с той стороны взялся за дверную ручку, надежда испарилась без следа.

- Сюда! - шепотом бросил Марай, увлекая меня за собой.

Не успела я сообразить, что происходит, как обнаружила, что стою за тяжелой портьерой окна, тесно прижатая к демону.

До ушей донесся скрип открываемой двери. Стукнул о пол каблук ботинка, потом еще один и снова раздался короткий скрип – трение дерева о дерево. Кто вошел в комнату и закрылся изнутри.

Я слышала медленные размеренные шаги. В какой-то момент они затихли, и я догадалась, что гость подошел к кровати, где лежал Гранвиль.

Меня изводило любопытство – кто же это? Кто решил в такую рань наведаться к нашему свеженькому покойнику и с какой целью? Край портьеры был на расстоянии шага и вытянутой руки от меня, между тем, заглянуть за него хоть краешком глаза у меня не было ни единого шанса. Между мной и краем портьеры стоял демон – вплотную ко мне и по-прежнему крепко сжимая мое запястье. И вместо того чтобы поинтересоваться, кто пожаловал к покойнику, зачем-то пристально смотрел на меня.

«Ему что, совсем не интересно, кто там?»

Спокойный и безразличный взгляд демона в первые мгновения вызвал недоумение. Это вообще возможно, чтобы Мараю было все равно, кто там? Сомнительно, учитывая тот факт, что демон пришел сюда тайком, чтобы проверить слухи, которые дошли до его ушей так же, как и до моих. А если ему не все равно, но при этом он не выказывает никакого желания выглянуть за край портьеры хоть одним глазком, то ответ напрашивается только один – он знает. Каким-то образом Марай знает, кто только что вошел в покои Гранвиля.

Чтобы не играть с демоном в гляделки, я отвернулась, и мой взгляд уткнулся в оконное стекло. Каково же было мое удивление, когда на стекле я увидела отражение – фигуру человека, который стоял в центре комнаты.

По отражению я могла понять только две вещи: человек был высоким, и его волосы сзади были собраны в короткий хвост.

«Реол Кархейский?» - удивилась я.

Ошибки быть не могло – его светлость слишком легко узнать по фигуре. Такой статью, как у него, не обладал в замке никто из слуг мужского пола.

Я бросила подозрительный взгляд на демона – уголки губ Марая чуть заметно приподнялись. Он понял, кого я увидела в оконном отражении. Но что интереснее: Марай знал, что вошедший не кто иной, как Реол...

«Что я сделал? Я спас его от вас. Я отделил человеческую кровь от крови демона, когда плод был еще в утробе королевы, и тогда... детей родилось двое»...

«Вы лжете. Вы не говорите всей правды, Орвин. Вы не разделили их до конца. Оставили связь между ними»...

Ух, ты... Как живенько только что в моей памяти всплыл фрагмент диалога, который я и слышала-то только во сне. Первый голос принадлежал Орвину Даркину, второй – Гранвилю.

Связь. Гранвиль упомянул связь между его светлостью и демоном.

Это благодаря связи между ними, Марай сейчас знал, кто вошел в комнату? И на какие еще чудеса способна эта связь?

Вернувшись взглядом к отражению в окне, я заметила, как герцог поднял руку над Гранвилем ладонью вниз. От центра ладони потекло во все стороны сияние.

Что это, спросила я себя. Что делает его светлость? Герцог был магом – иногда я забывала об этом, - но в чем суть его манипуляций?

Я не могла разглядеть лучше, приходилось довольствоваться ожиданием – произойдет сейчас что-нибудь или нет? А потом сияние потухло.

Герцог опустил руку, и я услышала его голос:

- Значит, это правда. Он действительно мертв.

О как. Выходит, его светлость только что пытался убедиться в этом, как и я несколькими минутами ранее.

Наверное, его светлость, удостоверившись, что смерть Гранвиля – не обман и не шутка, должен был уйти, но он почему-то не торопился.

- Вы заслужили это, Ардор, - вдруг произнес он, очевидно, обращаясь к покойнику. – Кто бы это ни сделал, я ему благодарен. Правда в том, что я должен был сделать это сам давным-давно, еще после первого отбора невест, который вы мне навязали. Я хотел это сделать множество раз, но... Не посмел, потому что вы имели власть надо мной.

Я затаила дыхание. Интересное признание мне сейчас довелось услышать. Его светлость мечтал убить Гранвиля? По крайней мере, именно так это и прозвучало только что.

- Она сказала правду, - продолжал говорить герцог.

Она? О ком он?

- Я виноват. Потому что смирился.

Мои глаза раскрылись шире. Стоп. Это ведь мои слова. Помнится, я как-то сказала его светлости, что его вина в том, что он смирился. Он запомнил? И похоже... много над этим думал.

Я невольно улыбнулась – мне было... почти приятно это осознавать, - а, подняв глаза, заметила устремленный на меня взгляд демона.

Поспешив отвести взгляд – уж больно пристально вглядывался в меня Марай, - прислушалась к голосу его светлости.

- Они погибали не только по вашей вине, - продолжал разговаривать с мертвецом он, - но из-за моего молчаливого смирения. Однако это должно закончиться. И я готов щедро отблагодарить того, кто избавил меня от вас, Ардор Гранвиль.

Последние слова герцог произнес решительно и жестко – от ноток его голоса у меня даже екнуло под ложечкой, - после чего, раздались его шаги. А спустя несколько мгновений дверь за ним закрылась.

В комнате, помимо покойника, остались только я и демон. И последний всматривался в мое лицо с таким усердием, как будто о чем-то вдруг догадался и искал подтверждение своей догадке.

Глава 12. ДОГОВОРЕННОСТЬ О СВИДАНИИ

Выждав немного – чтобы быть уверенными, что его светлость ушел достаточно далеко, - мы покинули комнату Гранвиля.

Спускаясь по лестнице и прислушиваясь к тихим шагам демона позади себя, я раздумывала. У меня уже некоторое время были к нему вопросы и, возможно, никто другой не сможет ответить на них – так стоит ли выжидать? Не задать ли их прямо сейчас? Кто его знает, может быть, позже не подвернется случая.

- Марай, - решившись, обратилась к демону я.

- Да, госпожа Сюзанна, - отозвался он.

Я скосила глаза вбок – в голосе Марая мне мерещилось напряжение, как будто он тоже хотел что-то спросить и тоже раздумывал, - но оборачиваться не стала.

- В разговоре с Гранвилем вы признались, что кое-что вспомнили, - сказала я.

- Допустим, - снова отозвался демон, и снова я услышала эти напряженные нотки в его голосе.

- Тогда, возможно... – начала я и тотчас мысленно себя поправила: нет, не так. – Есть одна вещь, которая меня очень интересует, Марай. Я бы даже сказала, пугает, беспокоит, внушает желание разобраться в ее природе. Вы ведь, не откажетесь помочь мне в этом, правда, Марай?

Демон у меня за спиной хмыкнул.

- Я всегда готов помочь вам, госпожа Сюзанна, если это, конечно, в моих силах.

Я поморщилась – мои уши явственно услышали в голосе демона неприкрытую иронию. Дает понять, что искренней помощи от него черта с два дождешься?

Сделаю вид, что не понимаю намеков.

- О, это не составит для вас труда, Марай, - чистым сопрано Сюзанны пропела я. – Ведь насколько я понимаю, дар речи не покидал вас.

- Простите? – не понял демон.

Я резко остановилась посреди лестницы и обернулась, вынудив демона схватиться рукой за поручни, чтобы не натолкнуться на меня.

- Хочу спросить, - сказала я, решительно уставившись в темные глаза Марая.

«И что же ты будешь делать? Ведь он увидел тебя», - вспомнила я слова, сказанные Дайнари тем, кто в моем сне вытащил ее из зеркала, и продолжила:

- Кто живет в Зеркале Кархена, Марай?

Если демон и был удивлен моим вопросом, то не показал виду. Даже бровь не вскинулась, как это бывало, когда что-то заставало его врасплох. Взгляд казался бесстрастным, как скрадывающие все оттенки сумерки, а лицо неподвижным, словно маска.

Эта неподвижность в его лице сохранялась несколько мгновений, потом края рта демона слегка приподнялись.

- Никто, - ответил Марай. – Помилуйте, госпожа Сюзанна, разве кто-то может жить в зеркале?

Я моргнула. Врет? Или... я неправильно сформулировала вопрос?

Решив играть ва-банк, я, словно забыв о присутствии демона на секунду, задумчиво пробормотала в сторонку:

- М-м-м-м... Тогда что означали эти слова: «Он тебя увидел?» Кто этот «он»? Я что-то неправильно поняла в тот раз?

- Что это вы там бормочете себе под нос, госпожа Сюзанна?

Вскинувшись, словно вспомнив, что демон все еще здесь, я перевела на него взгляд.

- А? Что? Простите, это я сама с собой.

А вот теперь демон смотрел с интересом и чуть хмурил брови. Ну давай, подумала я, спроси – неужели я что-то вспомнила.

Но демон не спрашивал, хотя было видно, что ему хотелось. Ясно-понятно, если спросит – тем самым признает, что об обитателе Зеркала Кархена ему что-то известно. А он почему-то предпочитает скрывать.

- Ну, не знаете, так не знаете, - смирилась я и, прочистив горло, задала еще один вопрос: - Кстати, Марай, мне любопытно: а почему проверка Гранвиля указала на Альвину Мизан? Почему не на меня? Только не притворяйтесь опять, что не знаете, ведь это вы намекнули мне, что я могу выпить вино, значит, знали, каков будет итог.

В этот раз демон реагировал не так сдержанно. Он усмехнулся.

- Потому что, в отличие от Альвины Мизан, вы во мне не заинтересованы, госпожа Сюзанна, - сказал он, глядя на меня с лукавством во взгляде. – Гранвиль, как вы помните, искал невесту, которую я соблазнил. И поэтому использовал магию, которая укажет на женщину, испытывающую ко мне определенные чувства.

- О, - произнесла я. – Вот как? Теперь понятно...

Я уже отвернулась, чтобы возобновить спуск по лестнице, как мое запястье вдруг оказалось в тисках сильных пальцев – демон развернул меня и притянул к себе, нависая, так что наши лица оказались в пяди друг от друга.

- Мне вот что любопытно, госпожа Сюзанна, - понизив голос, с затаенной в уголках губ насмешливой улыбкой спросил он, - если бы вместо моей пряди была использована прядь его светлости, как бы на выпитое вино отреагировало ваше тело? Что думаете?

Я застыла, соображая.

Поправьте меня кто-нибудь, если ошибаюсь, но... Марай сейчас хочет знать... не заинтересована ли я в герцоге?

- А почему вы спрашиваете, Марай? – осторожно поинтересовалась я.

Демон еще приблизил свое лицо к моему.

- Может быть, потому что я заинтересован в вас?

«Вот же засранец все-таки, - подумала я. – Говорит, что заинтересован во мне, а в глазах хитрый блеск. Так и подмывает заподозрить его в скрытых мотивах».

- Во мне или в Дайнари? – парировала я как ни в чем не бывало, не отводя взгляда.

Губы демона сильнее растянулись в улыбке.

- Вы еще не ответили на мой вопрос, а уже задаете встречные, - заметил он.

- Так ведь и вы на мой не ответили, - мило улыбнулась я и понизила голос до шепота: - Кто живет в Зеркале Кархена, Марай?

- Разве не ответил? – неискренне удивился демон.

«Ты мне под дурачка не коси, - взглядом сказала я ему. – Ты знаешь, кто там, в этом зеркале, прячется. Я знаю, что ты знаешь. И ты уже понял, что я тебя насквозь вижу. Давай начистоту, а?»

- Предлагаю обмен, - невинно поморгала я большими глазками Сюзанны. – Я отвечу на ваш вопрос, а вы на мой.

Марай несколько мгновений смотрел на меня, как будто не мог определиться, что со мной делать, потом наконец тихо и коротко рассмеялся и сказал:

- Хорошо. Я расскажу вам, то что вы так хотите знать. Но не здесь и не сейчас.

- Где и когда? – в лоб спросила я.

- Сегодня в полночь. В Северной башне. Если не побоитесь прийти.

Я смотрела на хитроватую улыбку демона и смутные сомнения мучили меня. За нос водит? Как есть за нос водит. Почему бы сейчас не рассказать?

«Откажетесь, госпожа Сюзанна?» - насмешливо спрашивал взгляд демона.

Пришлось принято вызов. Очень уж интересовал меня обитатель Зеркала Кархена. А точнее... оба обитателя.

Тот, кого видела в отражении Зеркала Кархена я. И тот, кого видела на дне зеркала Дайнари в моем сне.

- Ладно. Я приду. И надеюсь, вы сдержите обещание.

Марай помедлил, потом наклонился и сказал мне на ухо:

- Можете мне верить... госпожа Сюзанна.

С этими словами он отпустил мою руку и, обойдя меня, первым начал спускаться по лестнице.

«Даже не надейся, - мысленно ответила я. – Верить я буду только себе».

Двинувшись следом за ним, я прошла одолела лишь несколько ступеней спуска, как краем глаза уловила движение. Быстро обернулась и успела заметить, как в темноте ближайшего арочного прохода взметнулась, тотчас скрывшись за углом, рыжая прядь волос.

*   *   *

Когда я заглянула в коридор, куда вел арочный проход, обладательницы рыжей пряди уже и след простыл – видимо, она знала быстрый путь к бегству. Впрочем, мне не нужно было убеждаться в своей догадке – в этом замке жила только одна рыжеволосая девица, а значит, той, кто подслушал наш с Мараем разговор, была вне всяких сомнений, Альвина Мизан.

«Ай, тяжело же сохранять бдительность на каждом шагу, - досадовала мысленно я. – А надо. Если вспомнить, сколько раз я сама становилась случайным свидетелем чужих разговоров... Этот замок с его паутиной ходов и выходов буквально создан для того, чтобы подслушивать всех и вся».

Я попыталась воскресить в уме, о чем шла речь у нас с демоном, и поморщилась. Ай-ай, кажется, из разговора Альвина могла догадаться, что невестой, которую искал Гранвиль, была я и не кто иной.

Подумав немного, я пожала плечами. Ну, что ж, она, конечно, может выдать меня Гранвилю. Только для начала ей придется его оживить. Пусть пробует, мне не жалко.

Вернувшись на лестницу, я обнаружила, что демон не стал меня дожидаться, что, впрочем, не сильно меня расстроило. Спускаясь вниз, я размышляла над тем, что теперь будет. Чем обернется для меня и всех остальных смерть Гранвиля? Чего теперь ждать участницам отбора?

В какой-то момент до моих ушей донеслись звуки тихих, но быстрых шажков – легких, как будто их обладатель едва касался пола ступнями. Выйдя из задумчивости, я подняла голову ровно в тот момент, когда с нижнего пролета заворачивала девица. Заметив меня, она охнула, резко остановилась, потом часто поморгала и покосилась сначала влево, затем вправо.

- Соэлла... Сюзанна? – испуганным голоском произнесла она, часто моргая.

«Кажется, слух о смерти Гранвиля дошел не только до меня, - подумала я, - и сегодня утром все, кому не лень, решили наведаться к покойнику, дабы убедиться, что он покойник».

- Доброе утро, соэлла Ойвиа, - ровно поприветствовала я девицу Лантини.

Однако. Не думала, что нашей плаксе может хватить смелости в одиночку отправиться проверять, действительно ли распорядитель отбора отдал богам свою душу.

Невесты его светлости не переставали меня удивлять. И Ойвиа Лантини удивила меня еще сильнее, когда бросилась ко мне и, с горящим взором схватив меня за руки, и взволнованно зашептала:

- Соэлла Сюзанна, вы ведь были у его сиятельства? Это правда? Он на самом деле умер? Скажите мне, молю вас!

Решив поддержать разговор, я ответила уклончиво:

- Похоже, это правда, его сиятельство мертв.

- Ах! – вся обрадовалась девица Лантини. – Соэлла Сюзанна, это ведь означает, что ужасных испытаний, на которых погибали невесты, больше не будет?! Отбор ведь не может продолжаться без распорядителя, да?!

Глаза девицы Лантини впервые на моей памяти были заполнены до краев не слезами, а надеждой. И немудрено. Не удивлюсь, если каждая из оставшихся в живых невест сейчас думала так же, как Ойвиа – что их жизням больше ничего не угрожает.

- Полагаю, без распорядителя отбор продолжать некому, - предположила я. – Ведь испытания нам придумывал его сиятельство.

Лицо Ойвии Лантини озарила радость, глаза загорелись, она сжала мои руки еще крепче – как будто в моем лице нашла потерянную в глубоком детстве родную мать, ну, или хотя бы сестру.

- Правда?! Вы, правда, так думаете?! Скажите, соэлла Сюзанна, возможно ли, что нам разрешат уехать с острова?

Я озадаченно поморгала. Такая мысль мне в голову даже не приходила. Покинуть остров? Вот так просто? Нет распорядителя – нет отбора?

И я бы, наверное, всерьез задумалась, что ответить Ойвии Лантини, но не успела.

- Госпожа Бизар, госпожа Лантини, - раздался голос снизу.

Мы с Ойвией повернули головы одновременно. На лестничном пролете ниже стоял Силуян. Он поклонился нам и, выпрямив спину, сказал:

- Я искал вас.

Невольно насторожившись, я спросила:

- Что-то случилось, Силуян?

«Может, герцог собирает невест, чтобы объявить о кончине Гранвиля?» - это было первой мыслью, которая пришла мне в голову.

Однако ответ Силуяна разбил мое предположение вдребезги и совершенно безжалостно.

- Распорядитель отбора собирает невест в Жемчужном зале, чтобы объявить о значительных изменениях.

Я моргнула, а Ойвиа Лантини, отпустив мои руки, безвольно уронила свои.

Что это значит?

Озадаченная происходящим, я бросила взгляд наверх – туда, где на верхнем этаже были покои Гранвиля. Так этот подлый графишка все таки притворялся мертвым, а на самом деле жив-живехонек? Нет, постойте... Сложно поверить, он не дышал, его сердце не билось и... Нет, дело даже не в этом. Я только что оттуда – Гранвиль никак не мог проскочить мимо меня, чтобы оказаться в Жемчужном зале, который располагался довольно далеко отсюда. Разве что он обернулся комариком и вылетел в окно.

Рядом сначала всхлипнула, а потом заплакала от отчаяния вмиг потерявшая надежду Ойвиа Лантини. Я посмотрела на нее равнодушно, занятая своими мыслями.

Если Гранвиль действительно ждет нас в Жемчужном зале, то я недооценила его. И как мага, который, похоже, если не комариком летает, но умеет ходить сквозь стены, и как интригана. Выдать себя за мертвеца – очень умный ход, вот только...

Гранвиль не такой уж дурак, но тем не менее, он не показался мне настолько умным.

«Что-то здесь не так», - подумала я, направляясь в Жемчужный зал за дворецким его светлости.

Глава 13. НЕОЖИДАННАЯ ЗАМЕНА

Когда мы с Ойвией вошли в Жемчужный зал, здесь, кажется, уже собрались все обитатели замка. Я сразу же увидела его светлость – он сидел в одном из кресел, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, и смотрел перед собой мрачным взглядом. Тут же были Сайа Даркин, Анетта Ливис, Альвина Мизан – рыженькая, похоже, пришла только что, потому что стояла в паре шагов от входа. Оглянувшись назад, она заметила меня и быстро отвела взгляд. Слишком быстро, подумала я, сразу же догадавшись, почему Альвина избегает на меня смотреть.

Помимо невест, здесь были и их компаньонки. В нескольких шагах от себя я заметила Бертину – мы встретились взглядами.

Одним словом, в Жемчужном зале собрали всех, кто имел отношение к отбору невест. Мой взгляд, однако, лишь едва задерживался на присутствующих – я внимательно оглядывалась в округ в поисках коротышки с лишним весом.

«Где ты спрятался, твое хомячество? – искала я вокруг. – Покажи себя, раз уж позвал нас всех».

Морально я готова была увидеть Гранвиля даже превратившегося в призрака по примеру погибших невест его светлости. Но ни одной прозрачной сущности в пределах видимости не наблюдалось.

Тут его светлость повернулся к дверям и, заметив нас с Ойвией, произнес:

- Прекрасно. Все мои невесты в сборе. – Нотки гнева в голосе герцога указывали на то, что он пребывает далеко не в самом лучшем настроении и даже больше – готов метать гром и молнии. – А теперь вместе с ними я жду пояснений происходящему в моем замке.

Сразу после этих слов взгляд его светлости от меня и Ойвии устремился в сторону одного из больших окон, и мой взгляд невольно потянулся в том же направлении.

Возле окна, спиной ко всем, стоял человек. Судя по фигуре, определенно мужчина. Его волосы неаккуратными прядями падали на воротник, закрывая шею. Что-то в его прическе и телосложении показалось мне знакомым, хотя я точно знала, что из господ в замке было только двое мужчин: сам хозяин, герцог Кархейский и дьявол Гранвиль – а значит, знать я его никак не могла. На остров прибыл новый гость?

Я вертела шеей, пытаясь увидеть его профиль, и, словно в ответ на мое любопытство, стоящий у окна человек, медленно повернулся.

Выдающиеся усы свисали щупальцами по обеим сторонам от загадочно улыбающегося рта ниже подбородка и скручивались внизу колечками.

«Тильман?» - вспыхнуло в моем сознании имя таинственного слуги, которого я пару раз встречала в замке, и помнится... он наблюдал за мной.

Только вот прежде он был облачен в униформу лакея, сейчас же на нем было хоть и вполне скромный, но все же господский наряд.

- Приветствую всех, кто собрался в этом зале, - хриплым голосом произнес он. – Мое имя Тильман, и я собрал всех вас здесь, чтобы сообщить, что с сегодняшнего дня беру на себя обязанности распорядителя отбора, ввиду внезапной кончины графа Ардора Гранвиля. Оставшиеся испытания пройдут под моим началом.

Рядом со мной сделала судорожный вздох Ойвиа Лантини, после чего тихо и горестно всхлипнула.

- Вы? – недовольно фыркнул герцог. – Разве вы не слуга в моем замке, любезный?

- Вы уверены в этом, ваша светлость? – с неизменной загадочной улыбкой произнес Тильман.

Реол Кархейский нахмурился еще сильнее.

- Странно... – произнес он, чуть понизив голос, словно в глубокой задумчивости. – Я как будто знаю, что в замке есть слуга по имени Тильман, но в то же время уверен, что этот слуга мне не знаком. Как такое может быть?

Тряхнув головой, будто отгоняя от себя путающие его мысли, продолжил:

- Не пытаетесь ли вы, воспользовавшись смертью соэна Ардора, ввести нас всех в забулуждение, любезный? – холодно спросил он. – Должность распорядителя Кархенского отбора – не та, на которую может быть назначен первый встречный.

- Вы хотите сказать, что я обманываю вас, ваша светлость? – Тильман оставался невозмутимым; он смотрел на герцога как будто со всем возможным почтением, но в то же время в его взгляде проступало что-то снисходительное, и от этого мне стало слегка не по себе.

Даже Гранвиль никогда не смотрел на герцога таким взглядом, хоть и называл его за глаза простодушным глупцом.

- Так и есть, любезный. Вы пытаетесь нас всех одурачить, - ответил герцог. – Но я этого не позволю. Предоставьте мне письмо от Его Величества, с назначением вас на должность распорядителя отбора. Иначе я вынужден буду приказать слугам выставить вас из замка.

Тильман, опустив глаза, усмехнулся.

- Боюсь, что не могу этого сделать, ваше сиятельство.

- Конечно, не можете! – возмутился герцог. – Для того чтобы Его Величество назначил нового распорядителя, для начала он должен узнать о кончине Ардора Гранвиля. Не меньше двух недель должно пройти, чтобы новость о смерти графа дошла до столицы, а новое назначение было бы доставлено в замок. Но как нам всем известно, Ардор Гранвиль умер лишь этой ночью!

Невесты и их компаньонки внимательно следили за разговором, не смея даже думать, чтобы вмешаться.

- Вы правы, ваша светлость, Его Величество не назначал нового распорядителя Кархенского отбора, - вежливо кивнул Тильман, не поднимая глаз.

- Значит, вы признаете?! – привстав в кресле, угрожающе спросил граф. – Признаете, что солгали?!

Тильман наконец поднял глаза.

- Нет, ваша светлость, не признаю.

- Что это значит? – сильнее прежнего нахмурился герцог.

Опустив руку в карман камзола, Тильман достал оттуда свиток бумаги и зажал в поднятой руке.

- Прочитайте это письмо, ваше сиятельство.

Рядом с усатым тотчас оказался Силуян. Взяв письмо из его руки, он принес его герцогу. Тот развернул свиток, и какое-то время его взгляд скользил по строчкам. И чем дальше он читал, тем больше озадаченности проступало в его лице.

Закончив, герцог выдохнул, разочарованно и словно бы со смирением, после чего велел:

- Будьте добры, Силуян, прочитайте вслух.

Кивнув, дворецкий его светлости взял в руки свиток, прокашлялся и зачитал:

«Я, Ардор Гранвиль, назначенный Его Величеством распорядитель Кархенского отбора невест, сим письмом уведомляю всех и каждого, что в случае моей кончины, моя должность распорядителя по умолчанию переходит к человеку, который известен под именем Тильман. Он получит право назначать испытания и объявить победительницу отбора. Подтверждаю, что именем короля за мной закреплено право назначать себе замену в случае моей внезапной смерти».

Некоторое время в Жемчужном зале царила тишина. Нарушил ее голос одной из невест.

- Ваша светлость... – в этот момент никого не удивила смелость Сайи Даркин, обратившейся к герцогу. – Это все правда? У отбора теперь новый распорядитель?

Реол Кархейский с тяжелым вздохом, словно нехотя ответил:

- Письмо подписано собственноручно соэном Ардором - его подпись мне достаточно хорошо знакома, - и закреплено его фамильной печатью. А это значит, что все, услышанное нами ранее, - правда.

Тильман с почтительно улыбкой склонил голову.

- Благодарю вас, ваша светлость, что развеяли все сомнения в сложившейся ситуации.

- Однако... – неуверенно произнес герцог. – Ардор заранее передал вам свою должность в случае его кончины, как будто знал, что...

Слова повисли в воздухе – его светлость не договорил, но, уверена, догадка пришла в голову не только мне.

Гранвиль заблаговременно назначил себе замену, как будто знал, что... вскоре умрет?

Тильман пожал плечами.

- Сожалею, ваша светлость, но на этот вопрос может ответить только его сиятельство. Вернее, мог бы. Если бы было жив.

Он обвел взглядом невест и сказал почти равнодушно:

- Очень скоро я объявлю о третьем испытании, соэллы. Надеюсь, вы будете готовы.

С этими словами под встревоженными взглядами собравшихся, Тильман покинул Жемчужный зал.

Глава 14. ВИЗИТ АЛЬВИНЫ МИЗАН

В свою комнату я вернулась в сопровождении Бертины.

- Что вы думаете, соэнья? – спросила я ее.

- Сложно сказать, соэлла, - задумчиво ответила моя дородная компаньонка. – Новый распорядитель отбора – такого прежде никогда не случалось. Более того, распорядителем стал человек, которого никто не знает, даже его светлость. – Бертина задумалась. – Тильман... никогда не слышала это имя прежде.

- Однако судя по всему, Тильман все это время был здесь, - сказала я. – И похоже, его знал Гранвиль.

Загадочная фигура нового распорядителя ставила в тупик. При всей злонравности Гранвиля, я бы предпочла его человеку, который молчаливым наблюдателем все это время находился в замке, притворяясь слугой.

- Если задуматься, - сказала Бертина, - то, возможно, присутствие здесь этого человека было предусмотрено Его Величеством. Он находился здесь тайком, как залог того, что отбор продолжится – на тот случай, если что-нибудь произойдет с его сиятельством. Это разумно, вы не находите, соэлла?

- Разумно, - кивнула я. – И если вы правы, то новый распорядитель будет просто исполнителем воли покойного Гранвиля, и ход отбора не изменится. – Хорошенько подумав, я добавила: - Но если вдруг все пойдет по-другому...

- По-другому?

- Не так, как было во время прежних отборов, - все еще пребывая в задумчивости, машинально сказала я.

Бертина словно хотела спросить что-то еще, но наш разговор был прерван – в дверь моей комнаты постучали.

Мы с моей дуэньей подозрительно переглянулись.

- Я открою, - сказала она.

Когда дверь открылась, на пороге я увидела гостью. Признаться, визит меня даже не удивил. Рыжеволосая не покидала моих мыслей с самого утра, когда подслушала наш с Мараем разговор.

- Соэлла Мизан? – холодно приветствовала Альвину моя дуэнья. – Что привело вас в покои соэллы Сюзанны?

Бертина даже не пыталась за любезностью скрыть, что видеть здесь невесту, как-то превратившую меня в толстушку, она совершенно не рада. Однако Альвину отсутствие гостеприимства не смутило. Она мило улыбнулась, нашла меня взглядом и воскликнула:

- О! Соэлла Сюзанна!

Бертина изогнула недовольно рот; от ее внимания не ускользнуло, что ее сейчас демонстративно проигнорировали.

- Я пришла к вам, как к подруге, поговорить по душам. Вы ведь, помнится, обмолвились, что считаете меня подругой.

Я скептически выгнула бровь, мол, что за ересь вы несете, милочка?

- На первом ужине его светлости, помните? – как ни в чем не бывало продолжала улыбаться рыженькая. – Тогда, помнится, поблизости был Марай, он должен помнить, говорят, у демонов хорошая память. В отличие от людей. Может, стоит его позвать?

Я скривилась и выдохнула.

- Ах, да-да, припоминаю, как-то нарекла вас своей закадычной подружкой. Не надо никого звать.

- Ой, ваша правда! – согласилась Альвина. – Не будем никого звать. Тем более, я хотела поговорить с вами наедине.

Она положила руку на грудь и сказала проникновенно:

- Хочу раскрыть вам, что у меня на сердце. Вы ведь уделите мне время?

Возле двери громко втянула ноздрями воздух Бертина.

- Боюсь, я не могу оставить молодую госпожу без присмотра, соэлла Мизан, - твердо заявила Бертина. – Она порой крайне невнимательна. Съест, бывало, что-нибудь случайно, а потом ни в одно платье влезть не может. Как ее компаньонка, я должна за ней присматривать и не оставлять ее одну надолго.

Если тонкий намек Бертины на толстые обстоятельства и дошел до Альвины – а он наверняка дошел, - то вида она не показала. Не удостоив мою дуэнью даже взглядом, продолжала смотреть на меня.

- Что вы скажете, соэлла Сюзанна? Насчет разговора по душам. Я тут планировала идти к новому распорядителю, чтобы замолвить словечко в свою защиту, объяснить, что меня зазря обвинили, и заодно рассказать, кто на самом деле та невеста, которую вчера вечером хотел вывести на чистую воду его сиятельство. Ну, вы помните: невеста, соблазненная Мараем. Но сначала я решила поделиться с вами.

Она невинно похлопала глазами.

- Или, думаете, мне стоит сразу идти с этим к распорядителю Тильману?

Я цыкнула от досады, а Бертина посмотрела на меня большими глазами, в которых стоял вопрос: «Невеста, соблазненная демоном? Только не говорите мне...»

Черт бы побрал этого коротышку. Его хомячество только запутал все. Но не объяснишь же, что на самом деле меня никто не соблазнял, да и искал Гранвиль вовсе не соблазненную невесту, а ту, которая сняла с демона печать? Придется без объяснений. Потому что от рыженькой я, похоже, просто так не отделаюсь.

- Прошу простить, соэнья, не могли бы вы оставить нас с соэллой Альвиной наедине.

Я старательно изобразила милую улыбку.

- Для разговора «между нами девочками».

Бертина смотрела на меня неодобрительно, всем своим видом как бы говоря: «Боюсь спросить, во что вы вляпались, соэлла, только не вляпайтесь еще сильнее, сделайте одолжение».

Но вслух, тяжело вздохнув, она сказала другое:

- Что ж, как женщина, я понимаю ценность женской дружбы. Поговорите, конечно.

Перед тем, как выйти, она остановила тяжелый взгляд на Альвине:

- Только печеньем не увлекайтесь, соэллы. Оно портит талию.

Когда дверь моей комнаты закрылась, и мы остались наедине, дружелюбная улыбка сошла с лица Альвины Мизан. Посмотрев на меня требовательным взглядом, она спросила:

- Кто такая Дайнари?

*   *   *

- Кто такая Дайнари? – спросила Альвина Мизан, как только дверь за Бертиной закрылась.

«Хороший вопрос, - подумала я. – Прям с порога быка за рога берет. Да-да, я помню, что рыженькая бывает решительной».

- Дайнари? – изобразила непонимание я. – А кто это?

Альвина нахмурилась от раздражения.

- Это я у вас спрашиваю! Бросьте притворяться, я слышала, как вы произнесли это имя в разговоре с Мараем.

Знаю, что слышала, подумала я, но подразнить рыженькую так и подмывало. Она ведь наверняка думает, что, раз подслушала разговор между мною и демоном и кое-что теперь обо мне знает, то я у нее на крючке. Пусть думает.

- Видимо, зря я к вам пришла, соэлла Сюзанна, - состроила обиженное личико Альвина. – Пойду лучше поговорю с новым распорядителем...

Повернувшись ко мне спиной, она шагнула к двери, но я ее остановила:

- Ну, ладно-ладно. – Изобразив глубокое чувство вины, я сказала таинственно: - Это не моя тайна, соэлла Альвина, но принимая во внимание нашу крепкую дружбу, я так уж и быть, все вам расскажу.

Рыженькая глубоко вдохнула и, проявляя нетерпение, подошла ближе.

- Дайнари, - начала я словно нехотя, - это давно потерянная возлюбленная Марая.

Глаза рыженькой загорелись. Что, демон до сих пор у нее из головы не выветрился? Все еще не забыла о нем думать? Грех этим не воспользоваться.

- Я случайно об этом узнала, - продолжала я. – И так уж вышло, что Марай принял меня за нее. А точнее – решил, что я ее перерождение. А так как он ее очень любил, то теперь ему кажется, что я его воскресшая любовь.

«Боги, что за ересь я несу? – ужасалась я мысленно. – Надеюсь, Марай меня сейчас не слышит».

Осторожно покосившись на Альвину, я мысленно себя поздравила. Рыженькая смотрела на меня большими глазами и ловила каждое слово. Золотое правило: чем бредовее бред, тем охотнее в него верят. В случае с Альвиной это правило отлично работало.

- Постойте, соэлла Сюзанна, - нахмурилась рыженькая, - но почему Марай решил, что вы – его бывшая возлюбленная Дайнари?

- Видите ли, соэлла Альвина, - продолжала делиться я с самым секретным видом, - я повела себя в точности, как когда-то Дайнари. Помните, я как-то сказала вам, что в качестве любовника демон не годится? – Рыженькая с готовностью покивала. – А потом еще спросила у вас, как вы думаете, не будут ли его клыки мешать целоваться?

Альвина слегка зарделась и опять кивнула.

Вы только посмотрите на нее: она там при слове «целоваться» сразу себе что-то нафантазировала? Воображение разыгралось?

- Ну вот, - продолжала я, - в свое время Дайнари говорила в точности то же самое. Слово в слово. И поэтому Марай – видимо, от большой тоски по любимой, - решил, что я ее перерождение.

- Хм, - с легким недовольством проворчала Альвина, - так вот почему Марай вечно от вас глаз не отводит – ищет в вашем лице черты своей давней возлюбленной, видимо.

- Видимо-видимо, - охотно покивала я.

Какое-то время рыженькая смотрела на меня, но было видно, что погружена в себя. Глаза ее горели, а в голове, похоже, включился какой-то очень важный мыслительный процесс. Чтобы его, процесс этот мыслительный ускорить и направить в нужное русло, я добавила:

- На самом деле, вынуждена признаться, что Марай сомневается.

- Правда? – еще сильнее оживилась Альвина.

- Угу, - подтвердила я. – Чуть позже мне стало известно, что Дайнари был увлечен не только Марай, но и его светлость...

- Его светлость?! – едва не подпрыгнула Альвина. – Соэн Реол? Не может быть! Они оба?!

- Оба-оба, уж поверьте мне, - тоном заправской сплетницы продолжала я. – Так вот... Дайнари выбрала Марая. Так он мне сказал. И добавил, что если я тоже сделаю такой выбор, то он поможет мне сбежать из замка. Вернее, мы сбежим вместе.

«Ва-а-ау, Сусанка, да ты сочиняешь, как дышишь, - сказала я себе. – Во мне умер Шекспир».

Но стоило мне только глянуть на Альвину, как стало понятно – рыженькая заглотила наживку. Сбежать с демоном? Не удивлюсь, если она об этом мечтала с того дня, как упала с люстры прямо в руки Марая.

- И что же вы?! – взором горящим испепеляла меня Альвина.

- А что я? – как ни в чем не бывало спросила я. – Помилуйте, соэлла Альвина, Марай – демон, как можно? Да и... – я прочистила горло, якобы стеснительно отвела взгляд и пробормотала, словно великое откровение: - по правде сказать, его светлость привлекает меня больше.

Альвина поморгала, словно ей показалось, что она неправильно расслышала, потом скривилась и сказала как на духу:

- Ничего вы не понимаете в мужчинах, соэлла Сюзанна.

Я невинно похлопала глазами, как бы соглашаясь, мол, что есть то есть, я девушка неопытная, куда уж мне в мужчинах разбираться.

- Что ж, - вздохнула я напоследок. – Теперь вы все знаете, соэлла Альвина.

Рыженькая опять ушла в свои мысли и меня не слышала. Судя по оживлению на ее лице, в голове ее происходило что-то поистине революционное. В какой-то момент она, видимо, вспомнила обо мне и улыбнулась дружелюбно.

- Я благодарна вам за доверие, соэлла Сюзанна, и хочу отплатить вам за вашу откровенность, - тоном слаще меда, сказала она.

«Ай-ай, - мысленно усмехнулась я. – В последний раз, когда ты решила меня отблагодарить, я потолстела как минимум на двадцать кило».

Похоже, некоторые вещи входят у людей в привычку – и это не искоренить.

Так я подумала, когда увидела, что Альвина достает из маленького мешочка, привязанного к поясу, небольшую пузатую бутылочку, закупоренную пробкой.

- Королевское вино, - произнесла она заговорщическим тоном, - маменька позволила мне взять с собой немного. Оно поднимает настроение, даже когда совсем одолевает хандра. Я хотела выпить его сама, но, раз уж мы с вами так подружились, соэлла Сюзанна, я решила с вами поделиться.

«Какая прелесть, - подумала я. – И что по замыслу со мной станет, когда я его выпью? Позеленею? Обернусь бородавчатой старухой? С каждым сказанном словом у меня изо рта будут выпрыгивать жабы?»

Что в этот раз задумала дочь Графа Отравителя?

- Чтобы вы не сомневались во мне, соэлла Сюзанна, - улыбнулась дружелюбно Альвина, – я выпью первая, а потом угощу вас. Чтобы не разрушать возникшее между нами доверие, да? У вас есть бокал?

У меня была только небольшая чаша, в которой Лотти приносила мне воду. Ее я и предложила Альвине, в ожидании, что последует дальше.

Отлив из бутылочки темно-красной жидкости – похоже, и впрямь вино, - Альвина взяла в руки чашу и поднесла к губам. Перед тем, как сделать глоток, доверительно мне улыбнулась.

Выпив до дна, рыженькая стала наполнять чашу во второй раз. И в чем подвох? Если она выпила из бутылки и с ней все в порядке, то и со мной ничего не должно случиться. Альвина и впрямь решила распить «чашу дружбы»? Это вряд ли – такая вероятность стремится к нулю. А значит, подвох есть. Но в чем же он заключается?

Разумнее всего было отказаться, но я помнила, что, выкрав ларец из комнаты Альвины, я лишила ее всех ее алхимических препаратов, заменив их на обычные специи. Конечно, можно допустить, что у Альвины осталось еще какая-нибудь вредная гадость в заначке. Возможно, сама она, перед тем, как прийти ко мне, выпила антидот, и тогда отрава – если допустить, что в вине есть отрава, - на нее не подействует, но подействует на меня.

Вина в бутылочке было немного – ровно на две чаши, - и полностью опустошив ее, рыженькая вернула пустой сосуд в мешочек. Пригласительным жестом указав на чашу, Альвина уже как будто хотела предложить мне выпить, но вдруг округлила глаза и посмотрела за мое плечо.

- Соэлла Сюзанна, – произнесла она встревоженно, - мне кажется, только что кто-то заглядывал в окно. Лицо... ах! Как будто похожее на лицо его сиятельства! Неужели призрак графа пришел за нами?! – И глянула на меня взглядом девы в беде: - Не могли бы вы посмотреть? Я так напугана!

У меня дернулся глаз.

Серьезно? Такой избитый прием? Вот это и есть подвох?

Рыженькая испуганно хлопала ресницами. Ладно, подумала я, подыграю тебе, чего не сделаешь ради женской дружбы.

Подойдя к окну, я, конечно, никого не увидела. Если Гранвиль и стал призраком, но порхать мотыльком у моих окон еще не додумался. Зато в оконном отражении увидела фигуру самой Альвины. По идее рыженькая должна была стоять неподвижно, в ожидании, когда я успокою ее, что за окном никого нет. Но вместо этого она совершала какие-то манипуляции руками.

Притворившись, что высматриваю призрак покойного распорядителя, я немного подождала и вернулась к рыженькой.

- Там никого нет, соэлла, вы просто переволновались и вам мерещится.

Альвина выдохнула, как будто с облегчением.

- Ваша правда, наверное, переволновалась. – С этими словами она взяла в руки чашу и протянула мне. – Выпейте за нашу дружбу, соэлла.

Пока рыженькая смотрела на меня честными глазами, я скользнула взглядом по столу и заметила возле самого края рассыпанную щепотку белых крупинок, похожих на... соль.

Ну, как я и думала.

Взяв из рук Альвины чашу, я украдкой лизнула палец и взялась за край стола. Несколько крупинок прилипло к пальцу. Подняв руку, я поднесла ее к губам и лизнула палец еще раз.

Так и есть. Соль.

Ну что ж, от соленого вина я не умру, а узнать, что задумала Альвина, мне ой как охота. Ведь не только же поговорить она сюда пришла. Нет, ее планы с самого начала заходили дальше. Вне зависимости от того, о чем будет разговор.

- Рада, что мы можем быть подругами, соэлла Альвина, - пропела я девчачьим сопрано Сюзанны и поднесла чашу к губам.

Пригубив осторожно, убедилась, что пью соленое вино. Хорошо, что обошлось без антидота. Если бы Альвина добавила соль в бутылку, испив вино первой, она бы сразу поняла, что ее отраву подменили. Но так как сама она ее не пробовала...

Я рискнула выпить до дна. Пока я пила, демон не появился, а это означало, что моей жизни ничего не угрожало.

Просто соленое вино.

Когда я отставила чашу на столик, Альвина смотрела на меня выжидающим взглядом, не переставая улыбаться. И чего она ждет? Ах, да. Предполагается, что она мне подсыпала какую-то алхимическую дрянь. И что со мной должно произойти?

Поразмыслив несколько секунд, я решила: если Альвина не собиралась меня убивать, то первое, что приходит в голову – это снотворное. И скорее всего, очень сильное. Альвина слышала, как я упомянула Дайнари. Это значит, что она слышала и весь дальнейший разговор, где мы с Мараем условились о свидании в полночь.

Рыженькая собралась на это свидание вместо меня?

Я зевнула и посмотрела на реакцию Альвины.

- Что-то меня клонит в сон, - сказала я. – Видимо, сегодняшний день изнурил меня. Смерть его сиятельства, новый распорядитель... Кажется, мне нужно отдохнуть.

- Конечно-конечно! – обрадовалась рыженькая, тотчас схватив меня под белы ручки, она повела меня к креслу. – Отдыхайте, соэлла!

Откинув голову на спинку кресла, я старательно изображала, как у меня слипаются глаза, как я противлюсь сонливости, но она одерживает надо мной верх... и в конце концов, уронив голову набок, прикинулась крепко спящей.

- Соэлла Сюзанна? – шепотом позвала меня над ухом Альвина. – Соэлла Сюзанна!

Я старательно «не подавала признаков жизни», но, услышав россыпь быстрых шагов по полу моей комнаты, осторожно приподняла веки и из-под длинных ресниц Сюзанны увидела, как Альвина берет мою накидку и надевает ее на себя.

- Спите крепко, соэлла Сюзанна, - прошептала рыженькая. – А пока вы будете спать, я сделаю то, что по глупости до сих пор не сделали вы. Благодаря тому, что вы рассказали мне, я смогу убедить демона, что на самом деле его возлюбленная Дайнари – это я. И когда он поверит мне – я убегу с ним. А вы останетесь здесь и погибнете, как и все остальные невесты. Только я спасусь. Марай с самого начала должен был стать моим. И теперь я этого добьюсь. И защищать он будет меня, а не вас. Прощайте.

Снова раздались шаги, а через несколько мгновений я услышала, как захлопнулась дверь.

Глава 15. ОШИБКА АЛЬВИНЫ МИЗАН

Дождавшись, когда шаги затихнут, я открыла глаза и встала из кресла.

- Девоньки! – позвала громким шепотом.

И призраки, словно они денно и нощно дежурили рядом с моей комнатой, просочились внутрь сквозь стены.

- Мы здесь, заступница наша!

- Слушаем вас, милосердная наша!

Найдя в шкафу еще одну накидку – простую темно-серую, - я накинула ее на себя и повернулась к ламиям:

- Девоньки, мне нужно, чтобы одна из вас отвела меня в Северную башню. Прямо сейчас. Тайком. Мне важно остаться незамеченной.

- Я сделаю! – вылетела вперед одна из ламий. – Покажу вам путь, а остальные будут поблизости – проследят, чтобы мы никого не встретили.

Наверное, я могла бы никуда не идти. Меня, в конце концов, усыпили (как бы), поэтому я вообще могу прикинуться ветошью и полежать. Выяснить у Марая то, что я хотела, мне сегодня очевидно уже не удастся – Альвина Мизан, выйдя на сцену, спутала мне все планы. Так что можно было бы и отсидеться у себя в комнате, но...

Пропустить все самое интересное?

Альвина, похоже, совсем отчаялась. Невесты во время испытаний помирают, а тут еще ее обвинили публично, что демон ее соблазнил, и пригрозили наказанием, не объяснив, в чем оно заключается. А воображение способно нарисовать любые ужасы, когда стоишь перед неизвестностью. И тот факт, что Гранвиль помер, вряд ли избавит рыженькую от наказания. По логике вещей, все, что не успел сделать прежний распорядитель, сделает новый.

В каком-то смысле я ее даже одобряла. Лучше хвататься за любой шанс выжить, даже если идешь по краю, как канатоходец, чем целыми днями бессмысленно лить слезы, как Ойвиа Лантини.

Но с другой стороны, на пути Альвины уже второй раз становлюсь я, а не кто-то другой. И уже второй раз убрать с пути она пытается меня, а не кого-то. А самое неприятное, что рыженькая решила меня шантажировать. Но все складывается как нельзя кстати. Хочет назваться Дайнари? Пусть. Учитывая, как Гранвиль искал ту, что сняла с демона печать, вспоминая, как вынюхивал что-то тайком Тильман, подозреваю, что быть Дайнари в этом замке... опасно. Поэтому мне даже выгодно, чтобы Альвина взяла эту роль на себя.

А я в сторонке постою и посмотрю, что из этого выйдет.

Ламия улетала вперед, но недалеко. Останавливалась, возвращалась и показывала мне путь. Ночь была ярко освещена луной, и в темных коридорах замка света было достаточно, чтобы обойтись без свечей.

Шли мы долго, где находится Северная башня, я представляла смутно, пришлось полностью довериться в этом вопросе моим призрачным подружкам. Когда ламия вывела меня на одну из террас, двигаясь вдоль перил, я бросила взгляд вниз, и, едва не сомлев, некультурно выругалась.

Ламия остановилась и, обернувшись, озадаченно моргала.

- Простите, заступница, боюсь, что я не расслышала, но... мне показалось, вы упомянули мою матушку. Вы были с ней знакомы?

Стараясь глубоко дышать и не смотреть вниз, я выставила вперед руку.

- Что ты, что ты... Не была, не была... Это я просто вслух отблагодарила твою матушку за то, что сейчас могу рассчитывать на твою помощь. Самой-то мне ни в жизнь дорогу не найти. Особенно... такую.

Терраса, куда вывела меня ламия, тянулась прямо по краю скалы. Внизу зияло чернотой море. Конечно, не мост над обрывом без ограждения – но мне с моей боязнью высоты сразу незахорошело.

- Ах, вы так добры, милосердная! – восторженно прошептала ламия. – Даже я не помню свою матушку! Вообще не помню ничего до того, как стала жить в замке с другими ламиями. А вы и о ней подумали с благодарностью, заступница!

- Да-да, - пробормотала я, изо всех сил надеясь не упасть в обморок; черт подери эту боязнь высоты... – Наверняка она была очень достойной женщиной, а сейчас веди меня дальше. А то если свалюсь отсюда, присоединюсь к тебе и другим ламиям раньше времени.

Я шла вперед, не глядя в сторону перил и держась руками за каменную стену. Наконец – к моей непередаваемой радости – справа возник проход, куда и нырнула ламия, а я поспешила за ней.

Задышав свободнее, я поднималась по узкой винтовой лестнице, которая вывела на еще одну террасу, но уже выше. Здесь было просторнее, и я старалась не приближаться к перилам, пока следовала за ламией. В какой-то момент моя призрачная провожатая остановилась и, прижав палец к губам, сделала мне знак вести себя тише.

- Мы пришли, заступница! - прошептала заговорщически. – Вот она – Северная башня. Вот только, похоже, здесь уже кто-то есть. Слышите?

И я действительно услышала. Голоса. Мужской и женский. И конечно, сразу их узнала.

- Почему вы здесь?

Задавая этот вопрос, демон – а это был именно он – не злился и, кажется, даже не был удивлен. Судя по интонации, он спрашивал с любопытством.

Я услышала, как рядом кто-то громко и испуганно икнул, и повертела головой в поисках сопровождающей меня ламии, но той уже и след простыл. Вот так и полагайся на призраков. Поняла, что рядом демон – и сбежала, оставив меня одну.

- Я хочу поговорить с вами, Марай. Это очень важно. Вы должны меня выслушать.

А эти слова произнесла Альвина Мизан. Таинственности и серьезности, с которыми она говорила, могла бы позавидовать любая актриса. Наверное, в актерских способностях она превзошла даже меня. По крайней мере, не знаю, как Марай, а я на секунду поверила, что она вот-вот скажет что-то очень значимое и даже судьбоносное.

- Как вам будет угодно, - отозвался Марай. – Раз уж вы здесь, я готов вас выслушать.

«Чего это он такой послушный?» - Я почему-то думала, что демон и слушать-то рыженькую не станет.

Альвина тем временем продолжала.

- Я знаю, что у вас есть тайна, Марай.

«Тайна? – насторожилась я. – Похоже, я недооценила дочь Графа Отравителя, и у нее есть козырь в рукаве, о котором мне ничего не известно».

Что ж, постою, послушаю.

Марай молчал, а рыженькая говорила дальше:

- Однажды я случайно оказалась рядом с Морской комнатой и кое-что видела...

- Что же вы видели? – спокойно спросил демон.

- Я видела, как вы вошли в Зеркало Кархена, Марай, - произнесла Альвина. – Вас не было довольно долго, но я ждала, не рискуя подойти к зеркалу, а, спустя время, вы вышли оттуда.

Как интересно, думала я, вспоминая вопрос, который задала сегодня демону: «Кто живет в Зеркале Кархена, Марай?». Помнится, он мне ответил: «Разве кто-то может жить в зеркале, госпожа Сюзанна?» Но если верить Альвине, то как минимум выше упомянутый демон, пробыл в Зеркале Кархена долгое время.

Марай не отрицал сказанное рыженькой, и она продолжила:

- Но я не буду вас спрашивать, что вы там делали, Марай. Потому что у меня тоже есть своя тайна.

- Позвольте угадаю, - сказал демон. – Вы хотите поделиться ею со мной?

- Да! – горячо прошептала Альвина. – Не знаю, поверите вы мне или нет, но уже долгое время, с тех пор, как я пришла в этот замок, мне снится, что я другой человек.

Я вскинула бровь, тотчас догадавшись, к чему она клонит.

- В моих снах, - таинственным тоном продолжала Альвина, - меня зовут Дайнари. Сны обрывочны, и я забываю многое, из того что снилось, но помню одно...

- И что же это? – с завидным спокойствием спрашивал демон.

- В моих снах я всегда вижу рядом вас, Марай. И еще... Я знаю, что в той жизни, где я была Дайнари, вы... – Альвина сделала многозначительную паузу и с придыханием закончила: - Были моим возлюбленным.

Демон молчал. То ли впечатленный признанием Альвины, то ли озадаченный. А я оценивала попытку рыженькой.

Надо признать, она подошла к делу с умом. Ничего не зная о Дайнари, списала свое незнание на сны, которые якобы плохо помнит. А чтобы демон не послал ее к черту сразу, начала с упоминания его тайны, и этим, пожалуй, вынудила его осторожничать. Я бы, по крайней мере, на его месте, осторожничала.

Интересно, он знает, что я сейчас здесь? Когда я подслушивала его с Гранвилем разговор – знал. Но тогда я стояла намного ближе, чем сейчас, буквально за углом.

Ай, как жаль, что я не могу видеть его лица!

- Это то, что вы хотели мне сказать? – наконец подал голос Марай, и по интонации не выходило понять, как он отреагировал на «откровения» рыженькой.

- Это еще не все! – поспешно заговорила Альвина. – Мои сны открыли мне желание моего сердца, Марай.

О.

Я закатила глаза, уже зная, что последует дальше.

- Благодаря им я поняла, что единственный мужчина, которого я желаю, - это вы, Марай!

«Смело», - оценила я.

Это даже смелее, чем мое лжепризнание его светлости, который слишком хорошо воспитан, чтобы смеяться над чувствами юной девицы, и Гранвилю, который сразу раскусил мою ложь. Намного смелее, потому что Марай – не герцог и не Гранвиль.

- Я хочу сбежать с вами, Марай! – горячо шептала Альвина. – Сбежать из этого замка туда, где мы можем быть вместе! Признайтесь, Марай, вы тоже хотите этого. Хотите покинуть это место. Вам претит служение его светлости – я много раз видела это в вашем взгляде. Разве вы не чувствуете себя узником здесь? Давайте сбежим вместе! Вы можете не верить мне, но я чувствую, что быть с вами – моя судьба! Судьба, которой я не могу сопротивляться!

Я ждала, как отреагирует демон, и он наконец заговорил.

- Вы удивили меня. По правде сказать, когда-то давно я знал девушку по имени Дайнари...

- Я знала это! – изобразила радость Альвина.

- Не спешите, - остановил ее Марай, и в этот момент я наконец впервые за весь разговор услышала в его голосе эмоцию – он улыбался. – Вам снятся сны, что вы Дайнари. Возможно, это говорит о том, что вы – ее перерождение.

- Я уверена, что это так! – не сдержавшись, горячо уверила его Альвина.

- Но я хочу убедиться.

- Убедиться? – насторожилась рыженькая.

- Однажды Дайнари сказала, что не боится меня, несмотря на то, что я демон. Сказала, что даже клыки мои не пугают ее, и в доказательство она могла бы поцеловать меня.

В этот момент я не сдержалась и фыркнула тихо.

Догадался. Этот засранец догадался, что происходит, и о моем участии в происходящем.

Вот только... Поцелуй? К чему он ведет?

- Я готов ответить на ваши чувства ко мне, при одном условии, - продолжал демон, и улыбка больше не исчезала из его голоса.

- Каком?! – нетерпеливо спросила Альвина.

- Если вы не испугаетесь моих клыков и поцелуете меня.

- Я не боюсь!

Что делает этот демон? Я нахмурилась, размышляя. Если предположить, что он знает о моем присутствии здесь...

Он же... не пытается заставить меня ревновать? Учитывая, что он сам признал, что я не заинтересована в нем, это предположение кажется неуместным, но... Если дело не в этом, то тогда... зачем? Чего он добивается? Ведь нет никаких сомнений, что Альвина не испугается. Да она наверняка в мечтах уже давно видела себя в объятиях Марая.

- Вы уверены, что не боитесь меня? – спросил он снова.

- Уверена! – пылко заявила Альвина. – Я не боюсь вас.

- Надеюсь, вы не передумаете, - произнес Марай.

«Конечно, она не передумает», - мысленно ворчала я, не понимая, что происходит.

Не выдержав терзающего меня любопытства и рискуя быть обнаруженной, я сделала несколько шагов вдоль стеночки и наконец увидела демона и рыженькую на вершине башни. Альвина сделала шаг в сторону Марая, и вдруг...

Вокруг тела демона вспыхнуло ярко-зеленое пламя, а в следующий момент перед Альвиной выросла крупная тварь, похожая на горгулью: кожистые крылья, узкие, затянутые чернотой глаза, два больших рога и острые, выпирающие из пасти клыки.

О-о-о-о-о, подумала я, увидев, как внезапно задрожала Альвина, и как подкосились ее ноги.

Вот теперь я поняла, что задумал демон.

Как Альвине удалось устоять на ногах и не осесть на пол песочком, я представляю с трудом, но все же ей удалось.

Горгулья напротив рыженькой приоткрыла пасть и что-то утробно прорычала. Морда твари была хорошо освещена лунным светом, и мне назойливо казалось, что украшенная клыками пасть растянута в довольной и наглой ухмылке.

«А ведь я тебя предупреждала, - мысленно сказала я Альвине, - как подружка подружку: смотри, придется целоваться с клыкастой пастью – что делать будешь? Кто ж знал, что я такая ванга? Вот так и открывают в себе люди скрытые таланты».

В конце концов, демон он и в Африке демон, а не прекрасный принц.

Альвина не дыша смотрела на горгулью. Дрожащей ножкой она сделала нетвердый шажок назад. Икнула громко, как будто испугалась собственной трусости, и вернула ногу на место. Постояла немного и той же нагой шагнула вперед. Постояла так, тряся коленями, и сделала еще один.

«Она это серьезно?» - подумала я. – Полезет с поцелуями к твари, которая в полтора раза выше нее, у которой клыки в длину как человеческая ладонь, а пасть больше ровно настолько, чтобы одним махом отхватить ей голову целиком? Спятила?»

Но Альвина, кажется, не шутила.

Трясется вся, глядит на горгулью огромными от ужаса глазами, не мигнет ни разу, колени подкашиваются, ноги ступают неуверенно – но идет.

Жаль, что она не в курсе – не оценит демон ее смелости, а потому ничего она не добьется. Она ему просто не интересна. Совсем. И годится только для того чтобы над ней подшутить. Немного жестоко – ладно, очень жестоко, - но вполне заслуженно.

Альвина приближалась к горгулье. Даже на расстоянии, из своего укрытия, я видела, как трясутся ее губы. Но даже сквозь ее страх проглядывала решимость. Однако...

Похоже, дать ей шанс – не входило в планы демона.

Когда Альвина была уже близко к рогатой твари – еще шаг, и останется лишь руку протянуть, - горгулья вдруг вздыбила кожистые крылья, раскрыла пасть и, вытянув шею вперед, издала тихое и протяжное утробное рычание прямо в лицо Альвины.

Рыженькая взвизгнула, резко подалась назад и упала, сев на пол. На несколько мгновений она исчезла из пределов моей видимости, я лишь слышала ее испуганные стоны-возгласы. Но тут она вскочила на ноги и, повернувшись спиной к горгулье, бросилась прочь.

Когда она исчезла на лестнице, ведущей из башни, я перевела взгляд на крылатую тварь, застывшую на фоне луны.

А этот демонический засранец все-таки не совсем подлец. Не стал доводить до крайности, когда шутка уже перестала бы быть шуткой, решил просто хорошенько Альвину напугать. Даже у демона в крови может быть капля благородства, надо же... Ах, да. Совсем забыла, что его мать, как и у герцога, не кто-нибудь, а ее величество.

Выйдя из своего укрытия, я подошла к перилам террасы. Отсюда было видно выход из башни. Из чернеющего проема выбежала Альвина и бегом устремилась по нижней террасе прочь от башни.

Капюшон накидки – между прочим, моей – все время норовил сорваться с ее головы, но она придерживала его руками, и я даже восхитилась ею. Даже в такой момент, в полной мере познав вкус неудачи, Альвина сохраняла осторожность – прятала свои волосы и лицо на тот случай, если кто-то случайно увидит ее.

На миг я выпустила Альвину из вида, переведя взгляд на демона – Марай все еще оставался в зверином облике. Рогатая голова повернулась, и налитые чернотой глаза остановились на мне...

И тут небо над замком вспорол истошный женский вопль. Я успела вновь найти глазами Альвину Мизан ровно в тот момент, когда та сорвалась с террасы и, продолжая тянуться вверх руками, словно хотела за что-то схватиться, камнем полетела вниз.

Забыв дышать от потрясения, я видела, как фигура, укутанная в мою собственную накидку, ударилась о темные морские воды. Миг спустя они поглотили ее.

По наитию мой взгляд метнулся выше – на террасу, с которой упала Альвина, - и я увидела перегнувшуюся через перила женскую фигуру, которая, как и Альвина, была облачена в накидку с капюшоном. Я видела, как распрямляется спина неизвестной мне женщины – незнакомка как будто убедилась, что сброшенная ею в воду девушка действительно скрылась в темной пучине морских вод, - видела, как поворачивается в мою сторону голова в капюшоне...

Но встретиться взглядами мы не успели. Тишину нарушил шум крыльев, и огромная тень навалилась на меня, опрокинув на пол террасы. А в следующий миг я обнаружила, что вместо горгульи меня прижимает к полу Марай.

- Тише, - прошептал он в ответ на мои попытки скинуть его с себя. – Вам не стоит сейчас показывается. Вы же понимаете, что это вас хотели убить – не ее.

Я застыла неподвижно, вцепившись в плечи демона с досадой и злостью.

Да уж не дура – догадалась.

На Альвине была моя накидка. Она вышла из моей комнаты и, видимо, поэтому ее приняли за меня. Кто-то следил за ней, видимо, думая, что это я. И даже если незнакомка, столкнувшая Альвину с террасы в море, слышала ее разговор с демоном, рыженькая ни разу не назвала своего имени, ни разу, ни намеком не раскрыла свою личность.

Да и была ли эта девица незнакомкой? Вряд ли я ошибусь, если предположу, что знаю ее имя, знаю, кто она.

Сайа Даркин – невеста, которая уже однажды пыталась убить меня руками призрачной девицы Дебрас.

Я лежала тихо, но в какой-то момент тело Марая перестало прижимать меня к полу. Он приподнялся осторожно, потом встал. Спустя мгновение повернулся и протянул мне руку, предлагая помощь, чтобы встать.

- Здесь больше никого нет, кроме нас.

Но он ошибся.

Поднявшись на ноги, я схватилась рукой за перила и невольно опустила взгляд вниз – туда, где в черной бездне моря исчезла Альвина Мизан. Из воды медленно вынырнула светящаяся призрачная фигура и стала неторопливо, словно в полусне, подниматься вверх. Достигнув замка на скале, фигура потянулась к нему, словно он был для нее магнитом, и, просочившись сквозь каменную стену, исчезла внутри.

Глава 16. НЕВЕСТА ЕГО СВЕТЛОСТИ

В кромешной темноте кто-то плакал.

Сначала мне показалось, что я слышу плач ребенка, но звуки становились все громче, нарастали – и стало ясно, что существо, которое их издает, нечеловеческой природы.

Во тьме появились блики – словно отсветы солнечных лучей на поверхности воды. Мрак расступался, и в его сердцевине я увидела крохотное создание. Оно по-прежнему было далеко от меня, и я видела только, что его тело словно отливает перламутром, а спускающийся вниз хвостик закручивается кольцом.

Я точно знала, что существо мне знакомо, но не могла вспомнить, откуда. Двери памяти были как будто занавешены дымчатой шторой, и я знала, в чем причина.

Я стояла на пороге сна...

- Ты зря смеешься, - произнес глубокий голос, в котором я слышала улыбку. – Передача магии посредством поцелуя – древняя практика. Но признайся, тебя смущает этот разговор. Даже если ты ученица Орвина Даркина, ты все еще очень юна, Дайнари.

- Ты пытаешься меня обидеть, Реол? – игриво отозвалась я в ответ.

Постойте... Я? О. Кажется, это очередной сон, в котором мне приходится быть Дайнари.

- Мне немного грустно, что в первую очередь ты видишь во мне девушку, а не последовательницу нашего учителя.

Мужчина, только что стоявший ко мне в профиль, повернулся. Благородство в чертах лица, спокойная уверенность во взгляде, мягкость в улыбке – молодой Реол Кархейский взял мою руку в свою и легким прикосновением запечатлел на кончиках моих пальцев поцелуй.

- Мои глаза видят прекрасную девушку, мой разум видит равного по силе мага – я ни в чем не посмел бы недооценивать тебя, Дайнари.

«Кто учил этого сердцееда делать комплементы?» – мысленно проворчала я, услышав, как пульс Дайнари забился под кожей чаще.

Сложно было бы подобрать слова лучше, чтобы больше угодить молодой магичке, глазами которой в эту минуту я смотрела на его светлость. Он сказал, что ценит в ней и красоту, и способности – и это взволновало ее. Но так как сейчас я была ею, то признаки тахикардии... пардон, учащенное сердцебиение пришлось терпеть мне.

Еще бы разобраться, что взволновало меня саму. Уж точно не комплемент, к которому я осталась равнодушна. Может, близость мужчины, который всегда казался мне притягательным?

Я, а точнее Дайнари, отвела взгляд, чтобы скрыть смущение.

- Знаешь, - с внезапным оживлением, будто ей на ум пришло что-то интересное, произнесла она, - я тут гуляла по замку и вспомнила один слух. Скажи, это правда, что Равельский замок хранит ужасное пророчество?

Молодой герцог нахмурил брови и посмотрел на меня, то есть на Дайнари, с настороженностью.

- Где ты это услышала?

Я пожала плечами.

- Возможно, кто-то из гостей нашего родового замка как-то упоминал об этом – не припомню точнее.

Его светлость хмыкнул.

- А о чем еще говорят слухи? – спросил он.

Дайнари молчала, и я прислушивалась к ее чувствам – недавнее смущение и волнение уступило место твердой решимости. Вместе с ней я подняла взгляд на его светлость и посмотрела прямо ему в глаза.

- Что в пророчестве идет речь о будущем Равели, - произнесла я ее голосом, испытующе глядя на мужчину передо мной. – И это будущее – трагично.

Молодой Реол Кархейский точно так же всматривался в меня – долго всматривался, как будто пытался угадать мои мысли, – потом произнес:

- Дайнари... в тот день, в комнате с зеркалом... что ты видела? Ты ведь сейчас говоришь об этом?

- Ты... не знаешь, что там? – озадаченно спросила я.

Его светлость ответил:

- Учитель запретил приближаться к этой комнате, я никогда не осмеливался ослушаться его.

Уклончиво ответил – это я поняла сразу. И она, та, чьими глазами я сейчас смотрела на него, тоже это почувствовала.

Он не сказал, что не знает. Не подтвердил.

- Я не знаю, о каком пророчестве ты говоришь, Дайнари, но лучше, если учитель не узнает, что ты побывала в той комнате и... приближалась к зеркалу. Боюсь, он разозлится на тебя. – Реол со значением заглянул мне в глаза: – Тебе лучше это скрыть.

Я кивнула, будто соглашаясь – и одновременно почувствовала пронизавшую меня насквозь тревогу. Тревогу, которая принадлежала Дайнари. Тревогу, вызванную осознанием, что она невольно коснулась тайны, которая была спрятана в этом замке от посторонних глаз.

- Ваша светлость, - прозвучал вдруг рядом голос и, повернув голову, я увидела незнакомого мне слугу: - Неотложное дело требует вашего присутствия.

Герцог в первый момент как будто удивился. Тогда слуга наклонился, прикрыв рукой в белой перчатке рот сбоку, и что-то прошептал его светлости. На лице Реола Кархейского возникло понимание. Отпустив слугу, он повернулся ко мне:

- Прости. Вынужден оставить тебя.

Я улыбнулась небрежно:

- Не волнуйся, я найду чем занять себя в твое отсутствие - у меня еще много непрочитанных книг по магическим наукам.

Его светлость кивнул и поспешил прочь.

Какое-то время я смотрела ему вслед. Мне показалось, или его светлость был напряжен? Словно что-то стесняло его, и он хотел побыстрее разобраться с этим.

«Любопытно», - сказала я себе, и, не долго думая, последовала за ним.

Чего у Дайнари было не отнять – как и я, она прислушивалась к своей интуиции.

Покинув один из внутренних двориков, я вошла в замок через узкий темный ход. Поднялась по винтовой каменной лестнице, вышла из башни и по коридору дошла до арочного прохода в большой зал с галереей.

Вынырнув из темноты арочного проема, я увидела Марая. Демон стоял, прислонившись спиной к стене галереи, и смотрел вниз. Словно почувствовав мой взгляд, повернул голову. Хмыкнул как будто заинтересованно и перевел взгляд обратно.

Проследив за взглядом демона, я посмотрела вниз. По широкой устланной ковром лестнице спускался Реол Кархейский, а посреди зала, возле двустворчатой двери, спиной к нему стояла женщина.

- У его светлости гостья?

Этот вопрос я задала вместе с Дайнари. Стоявший неподалеку Марай услышал меня и ответил:

- Невеста его светлости пожаловала в замок, чтобы навестить его.

- Невеста? – Сердце, которое я в эту секунду чувствовала, как свое, пропустило удар.

«Это еще что значит? – думала тем временем я. – Дайнари была возлюбленной Реола, я видела это в своих снах-воспоминаниях. Но при этом у него была... невеста?»

- Вы не знали? – спросил рядом Марай, и на миг мне показалось, что в его взгляде я увидела сочувствие.

Я мотнула головой.

- И кто же она – невеста его светлости?

Демон не задержался с ответом:

- Единственная дочь Орвина Даркина, вашего учителя.

Игнорируя сбивающееся дыхание, я перевела взгляд вниз. Герцог уже достиг конца лестницы и, сойдя с последней ступени, двинулся к ожидавшей его женщине. Я видела утонченное платье, благородную осанку и собранные в изящную прическу светлые волосы.

Наверное, шаги его светлости привлекли внимание гостьи – заметив, что она оборачивается, я затаила дыхание.

Невеста его светлости? Кто она? Как выглядит?

О ее существовании Дайнари ничего не было известно и, возможно, она успела впустить молодого герцога в свое сердце куда глубже, чем ей казалось, потому что сейчас я ощущала чувствительные, даже немного болезненные уколы в ее груди.

Я знала, что имя им было – ревность. И ведомая этой ревностью Дайнари, а вместе с ней и я, хотела увидеть лицо стоящей внизу девушки.

Наконец та повернулась...

Что? Как это возможно? Как такое может быть? Она?!

Потрясение, которое я испытала, тотчас вытряхнуло меня из тела Дайнари, в мгновение ока разорвав связь между нами.

Вокруг меня сомкнулась темнота, и снова до ушей донесся плач. В этот раз я не увидела светящееся перламутром существо в сердце темноты, но знала, что оно там – потерянное, умоляющее принять его, протянуть руки и забрать из тьмы забвения.

Я тряхнула головой, словно желая избавиться от наваждения и... проснулась.

Глава 17. ДОГАДКА

- Сколько она будет спать?! – Обладательница зычного звонкого голоса бесцеремонно нарушила мое сонное забытье. – Я в таком ужасном положении – а она в постельке нежится!? Опою! Отравлю! Ко всем богам отправлю!

- Не орите, соэлла, ваш неприятный голос портит мне настроение, - с холодным высокомерием проворчала ей в ответ другая дама. – Шли бы вы лучше сами... ко всем богам.

- Что?! Настроение? Кого волнует ваше настроение, соэлла, когда у меня трагедия?! Я тут – на секундочку! – умерла! – возмутилась первая.

На фоне ее звенящего голоса я услышала хихиканье.

- Подумаешь, невидаль какая, - тем временем цыкнула раздраженно вторая. – Я тоже умерла. Да здесь у половины обитателей замка такая же трагедия, как у вас – и ничего, не визжат все с утра пораньше – видимо, воспитаны лучше, чем вы. Смерть это, знаете ли, не повод, забыть о хороших манерах.

- Кто бы говорил о хороших манерах! – едко заметила первая. – Как вам не стыдно привести с собой мужчину! в комнату к незамужней даме?

Вторая громко фыркнула.

- Не надо мне это приписывать – я никого с собой не вожу, он сам ходит, куда хочет.

Обмен «любезностями» все так же перемежался с хихиканьем в несколько голосов.

- Прекратите этот смех, глупые призраки! – взорвалась первая.

Хихиканье смолкло, и кто-то в сторонке огрызнулся:

- Слыхали? Она нас глупыми призраками назвала.

- Бедняжка, видимо, еще считает себя живой.

- Но мы-то ее насквозь видим, да?

Раздались короткие смешки, которые быстро перерастали в ехидный смех.

- Да-да, насквозь! И столик возле стены сквозь нее видим, и зеркало в полный рост, все-все сквозь нее видим...

- Да, но бедняжка считает себя умной, в отличие от нас – глупых призраков.

- Ах, как это было умно – попытаться обмануть демона, а потом из-за своего же обмана пойти на корм рыбам в водах Кархенского моря! Вы тоже считаете, что это было очень умно?

- Умно-умно! Очень умно!

- Замолчите! – возопила жертва их насмешек.

Мою комнату наполнил неудержимый хохот, и, устав ждать, когда все эти голоса как-нибудь сами рассосутся, я со вздохом открыла глаза. Приподнявшись на постели, подождала, пока в глазах прояснится, и огляделась.

По комнате носились туда-сюда знакомые ламии и хохотали своими призрачными голосами. Над креслом, словно имитируя сидячую позу, закинув ногу на ногу, парил призрак Вилоры Дюран. Возле кресла, стоял и взирал влюбленным взором на даму своего сердце баронет Аризи.

«У меня только один вопрос, - с сонным раздражением подумала я, – что вся эта честная компания делает в моей комнате, когда я еще в постели?»

Вопрос «Кто их сюда впустил?» задавать было некому – Лотти лежала посреди комнаты в позе спящей красавицы, ждущей поцелуя прекрасного принца.

- Бесполезная служанка, - шепотом проворчала я.

«Хоть проси Марая сторожить мой сон, - подумала про себя. – Тогда точно ни один призрак сюда не сунется, и я смогу выспаться».

Однако кажется, я только что слышала кого-то еще. Девицу, которая жаловалась, что у нее трагедия, а я посмела спать... Что-то мне подсказывает, что это должна быть Альвина Мизан – последняя из невест, которая стала ламией.

Только вот сколько я не вертела головой, призрака Альвины Мизан обнаружить не удавалось.

Что за странность?

- Проснулись наконец-то?! – прозвенел над моей головой зычный голос.

Подняв глаза, я увидела перед собой пышнотелую ламию, и в первый момент, склонив голову набок, крепко задумалась. А разве среди ламий была такая толстушка?

Кустистые, как у мужчины, сросшиеся на переносице брови, круглые маленькие глазки под ними, черные усики над верхней губой... Это кто такая? Гранвиль стал призраком, но зачем-то напялил на себя женское платье?

Мой взгляд поднялся выше и остановился на волосах. Я не могла видеть их цвет – призраки были бесцветными, - но длинные вьющиеся локоны показались мне знакомыми.

Рыжие, подсказывала интуиция. Они должны быть рыжие.

В памяти живо ожила картина: Альвина Мизан перед Зеркалом Кархена и хохочущий до колик в животе Гранвиль, осмеивающий ее истинный лик с обратной стороны зеркала.

Быть не может!

Снова глянув на взбешенную кудрявую фурию с лицом мужчины и телом толстушки, я невольно издала нервный смешок.

- Соэлла Мизан, вы ли это? Я вас не признала, долго жить будете...

И заметив, как исказилось от ярости лицо призрака напротив, прокашлялась и поправилась осторожно:

- Или не будете.

- Этого бы не случилось, если бы не вы! Я не вернулась бы к этой отталкивающей внешности! – забилась в истерике она. – Папочкиного эликсира красоты должно было хватить на весь срок отбора невест, но на призраков эликсир не действует!

- О, - красноречиво посочувствовала я.

Эликсир красоты, надо же. Бедный Марай. А если бы он согласился сбежать с Альвиной? Нет, я понимаю, что вряд ли, но мало ли... Сложись так, что яркая огненная красотка показалась бы демону ничего себе так, еще в тот момент, когда он поймал ее, упавшую с люстры... Ай, какой сюрприз ждал бы его впоследствии.

На секунду мое воображение так разгулялось, что я мысленно даже посочувствовала демону. Как ни крути, а в своем настоящем облике Альвина была больше похожа не на красотку благородных кровей, а на старшую сестру Гранвиля. Или на его матушку. А может, даже на его папеньку, учитывая усы.

А если бы Альвина выиграла отбор, брать в жены «папеньку Гранвиля» пришлось бы его светлости...

Тут я отчего-то разозлилась.

Впрочем, и поделом бы ему было, этому обманщику. Флиртовал с Дайнари в моем сне, пальчики целовал, женский угодник, а у самого, оказывается, невеста имелась!

Жа-а-аль, что Альвина утопла – я бы за нее болела, пусть бы герцогу в жены досталась. Он именно такую жену и заслуживает, подлец: красавица, умница, с папенькой-отравителем в анамнезе.

- Постойте-постойте, соэлла Альвина, - опомнилась я. – А почему вы вините меня? Разве я имею отношение к вашей гибели? – И прикинулась дурочкой: - Кстати, как вы умерли?

Альвина потемнела лицом.

- А то вы не знаете – меня столкнули в море, - заявила она.

- Позвольте, - изобразила оскорбленную добродетель я. – Откуда мне знать – я благодаря вам спала сном младенца. Только не отпирайтесь – я догадалась, что вы подсыпали мне какой-то сонный порошок.

Усатая Альвина фыркнула и отвернула лицо, мол, знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю.

Я прокашлялась и, прищурившись, произнесла:

- Могу я задать вам вопрос, соэлла?

Та неохотно снова повернулась, словно спрашивая – что за вопрос.

Я сделала паузу и, понизив голос, спросила:

- Вы видели того, кто столкнул вас в море? Видели лицо того, кто вас убил?

Рот Альвины под черными усиками искривился.

- Я не рассмотрела лицо. Было темно, на голове у нее был капюшон. Все, что я знаю – это была женщина.

«Жаль, - подумала я. – Если бы Альвина вслух указала на Сайю как на свою убийцу, магичка, может, и не признала бы свою вину, но впредь была бы крайне осторожна и перестала бы покушаться на мою жизнь. Хотя бы на какое-то время. То, что Альвина не видела ее лица, развязывает ей руки».

Тут Альвина глянула на меня хмуро сверкающими глазами.

- И все-таки это из-за вас меня убили.

Я вздохнула.

- Говорю же вам – я заснула после того, как выпила вина. Вы ведь сами...

- Я говорю о другом. – Взгляд Альвины становился все мрачнее.

Мои брови вопросительно приподнялись.

- Я не глупа, - горделиво приподняв двойной подбородок, произнесла усатая Альвина. – На мне была ваша накидка, соэлла Бизар, никто в ней не мог меня узнать. А это значит, что убить хотели не меня – убить хотели вас.

Глядя на Альвину, я мысленно хмыкнула. А ведь и правда не глупа – быстро сделала верный вывод. Не будь у рыженькой такой пакостливый характер, мы могли бы даже подружиться.

- Это вы виноваты в моей смерти.

Я снова выдохнула: однако... как-то этот день с самого начала не задался. В моей комнате находится посторонний мужчина, моя служанка лежит без сознания, а призрак Альвины Мизан обвиняет меня в ее безвременной кончине.

Нет, так не пойдет. Не стоит всем знать, что меня пытаются убить.

Встав с постели, я надела поверх ночной рубашки атласный халат до пят и подпоясалась. Потом скрестила руки на груди и одарила рыженькую ледяным взглядом.

- Милая моя... гм... подруга, - сказала я и сделала шаг вперед; призрак Альвины надул губы и немного отлетел назад. – Сдается мне, я знаю, почему вас убили.

- Д-да? – усомнилась рыженькая.

- Да-да, - подтвердила я. – Думаете, я не знаю? Вы тайно встречались с демоном. Ночью. За спинами у других невест. Знаете, на что это похоже?

- Н-на что? – занервничала Альвина.

- На сговор, - заявила я твердо. – Будь я на месте любой из невест, я бы решила, что вы хотите заручиться поддержкой Марая, чтобы с его помощью извести соперниц. Все мы знаем, что он ближе всех к его светлости, и если бы он захотел вам помочь... – я сделала еще один решительный шаг в ее сторону; Альвина опять слегка отплыла по воздуху назад. – Он мог бы легко устранить всех остальных невест – ведь он демон.

- Ерунда какая... – пробормотала Альвина. – Какой сговор? Вы же знаете, зачем я с ним...

- Ничего не знаю, - отрезала я, продолжая наступать. – Давайте позовем Марая – проясним этот момент. Пусть он нам расскажет, зачем вы встречались с ним ночью тайком. Но! Предупреждаю – сейчас вы призрак, милая поя подружка, а призраков наш демон не любит. Чтоб вы знали, его демоническая аура развеивает призраков на счет «раз». Буквально. Раз! И вас нет. Вообще. Развеяны по воздуху. Вон, глядите, девицы не дадут соврать – стоило мне упомянуть Марая, и они сразу ретировались.

Альвина заозиралась. Я не соврала – ламии сбежали сквозь стены моей комнаты, испугавшись, что я воплощу свою угрозу в жизнь и позову демона. Осталась только Вилора Дюран, парящая в позе «сижу в кресле» над, собственно, креслом с невозмутимым лицом.

- Ну что, звать? – уточнила я, не погнушавшись добавить голову угрожающую интонацию. – Марая.

Посопев недовольно, Альвина бросила на меня обиженный взгляд и, пробормотав: «Я это так не оставлю» - бросилась в сторону ближайшей стены.

Так, от новорожденной ламии с ее обвинениями и откровениями избавилась, теперь очередь за...

Я повернулась к баронету, который все так же сводил преданного взора с Вилоры.

- Ваша милость, соэн Аризи, - произнесла я строго. – Сожалею, что беспокою, но после пробуждения мне нужно сменить платье. Хотите чтобы я сделала это в вашем присутствии?

Светловолосый баронет поморгал, словно с неохотой оторвал взгляд от призрака Вилоры и уставился на меня, мигающим взглядом. Потом, видимо, до него дошел смысл моих слов, потому что глаза его увеличились в размерах, он огляделся и подскочил на ноги:

- Прошу простить меня, соэлла, не ведаю, как оказался в ваших покоях, - протараторил он, пятясь к выходу и кланяясь, - ноги сами привели, я уже ухожу...

Привели его, конечно, не ноги, а глаза – бедный баронет не уставал ходить следом за призраком Вилоры Дюран, словно на привязи. Что любовь с людьми делает, а?

- Он хоть есть не забывает? – поинтересовалась я у Вилоры, когда мы остались вдвоем. – Или сыт одним лицезрением вашего лика, соэлла?

Ламия пожала плечами.

- А хоть бы и забывал. Упадет в голодный обморок – перестанет по пятам за мной бродить, все польза.

Взмыв к потолку, она устремилась к двери, за которой скрылся баронет, но остановившись возле нее, обернулась.

- Вы ведь знаете, что Альвина Мизан права? – посмотрела на меня ламия. – Убить хотели вас. И вам очень повезло, что она была в вашей накидке в ту ночь.

Пошевелив бровью, мол, здесь нечего обсуждать, я отвела взгляд, а когда снова посмотрела в сторону двери, Вилоры уже не было.

- Лотти! - позвала я громко. – Если сейчас же не встанешь и не поможешь мне переодеться, прикажу призракам вернуться – будешь лежать в обмороке до посинения.

- Да, госпожа! – подскочила на ноги служанка. – Уже несу платье, госпожа! – И проворчала себе под нос словно нарочно так, чтобы я слышала: - И чего угрожать, спрашивается? Можно подумать, вы без доброй умелой Лотти сможете хотя бы переодеться.

Пока Лотти помогала мне с одеждой и прической, я вспоминала свой последний сон.

Значит, у его светлости была невеста... Занятно, но один из предыдущих снов довольно недвусмысленно давал понять, что Дайнари была возлюбленной герцога, так же, как он был ее возлюбленным. И вдруг... невеста?

Но самое интересное заключалось в другом. В том, что у невесты его светлости было лицо одной из участниц нынешнего Проклятого отбора. И как это понимать?

С каждым новым сном я узнавала все больше подробностей, которые так или иначе были связаны с его светлостью и Дайнари – двумя учениками Орвина Даркина.

Однако... сегодняшний сон немного отличался от предыдущих. Перед тем, как я погрузилась в сон-воспоминание, и когда вынырнула из него – оба раза я слышала одинокий плач, который принадлежал странному существу – сияющему, словно морской розовый жемчуг. И почему мне кажется, что это существо мне знакомо?

Нахмурившись, я изо всех сил напрягала память. Где же я его видела? Розовое и сверкающее, как перламутр, тельце... Хвостик...

«Подарок! – осенило меня. – Это же подарок моих зубастеньких русалок!»

Существо, которое я получила в награду за то, что прошла первое испытание. Существо, которое волшебным образом просочилось внутрь меня, но ни разу за все это время не подавало признаков своего присутствия.

Стоп.

«Думай, Сусанка, - велела я себе. – Когда впервые тебе приснился сон, в котором ты была Дайнари? Случайно не после первого испытания?»

А ведь точно! Сон, в котором я смотрела глазами Дайнари на Орвина Даркина, который говорил о призыве демона и необходимости спасти Равель... Это случилось именно тогда – в первую же ночь после испытания в пещере.

А теперь проникшее в мою грудь существо впервые дало знать о своем присутствии... во сне.

Это связано. Должно быть связано.

Это странное существо внутри пробуждает во мне... воспоминания Дайнари?

Подарок за прошедшее испытание...

Кто-то хочет, чтобы во мне пробудилась память Дайнари? Кто-то хочет... воскресить прошлое? И кто же это?

Его светлость? Не думаю. Он и сам лишен воспоминаний – не раз говорил об этом. Тогда кто еще это может быть?

Мои размышления прервал стук в дверь. Переодевание было закончено, и я велела Лотти:

- Открой.

На пороге стоял дворецкий его светлости Силуян. С почтительным поклоном он произнес:

- Госпожа, распорядитель Тильман собирает невест с целью объявить о следующем испытании...

Глава 18. ПЕРЕД ТРЕТЬИМ ИСПЫТАНИЕМ

В этот раз невест собрали не в большом зале, как это было при Гранвиле, а в отдаленной гостиной. Следуя за Силуяном, я с нетерпением предвкушала встречу с Сайей Даркин. Какой будет ее реакция, когда она меня увидит? Если это она была той, кто столкнул Альвину в море – а я ни на йоту не сомневалась, что это она, - то она должна себя выдать.

Когда мы пришли, Силуян открыл двери в гостиную и жестом пригласил меня войти внутрь. В тот момент, когда я появилась в гостиной, служанка предлагала невестам какое-то питье – возможно, воду, в тесной гостиной было довольно душно.

Мой взгляд искал и в мгновение ока нашел самую красивую из невест – Сайю Даркин. В тот же миг она повернула голову к двери, и наши взгляды встретились.

Магичка мягко улыбнулась и, кивнув мне, отвела взгляд.

Ничего.

Признаться, поведение Сайи на мгновение выбило меня из колеи. Никакой реакции. Однако... либо у Сайи не нервы, а стальные канаты, либо... Возможно ли, что еще до того как прийти сюда, она уже знала, что этой ночью совершила ошибку? Каким-то образом знала, что вместо меня погибла Альвина Мизан.

Звон разбившегося стекла заставил меня забыть на миг о Сайе Даркин. Бросив взгляд в ту сторону, откуда донесся звук, я увидела стоящую с поднятой рукой и словно сжимающими что-то невидимое пальцами Ойвию Лантини. У ног невесты-плаксы в небольшой лужице были разбросаны осколки стакана, а сама Ойвиа смотрела на меня потрясенным взглядом.

В голове у меня будто созрела, но не успела еще оформиться какая-то мысль, как я услышала голос:

- Распорядитель Тильман...

Перехватив взгляд Сайи Даркин и Анетты Ливис, которые в этот момент тоже смотрели в мою сторону, я догадалась повернуться.

За моей спиной, на пороге гостиной, стоял уже знакомый мне человек – усы-щупальца, закручивающиеся колечками, волосы, чуть длиннее, чем у слуг замка, но недостаточно длинные для аристократа, устремленный на меня изучающий лукавый взгляд.

Потрясение плаксы Лантини было вызвано не моим появлением. Пожалуй, сейчас я могла бы согласиться – было в Тильмане что-то отталкивающее, скрытое и даже слегка... пугающее. По крайней мере, пугающее ровно настолько, чтобы нервная Ойвиа выронила из рук стакан при появлении этого человека.

Я отошла в сторону, пропуская Тильмана, и он, не задерживаясь, прошел мимо меня в глубь гостиной.

- Рад, что все вы, соэллы, собрались здесь и не стали подвергать сомнению мои полномочия. Это сильно усложнило бы дело, - хрипло произнес Тильман; сложив руки за спиной, он пересек комнату и остановился перед невестами. – Как вы все уже знаете, сегодня я собрал вас, чтобы объявить третье испытание. Но прежде, чем я это сделаю, мне хотелось бы поделиться с вами моими наблюдениями.

Невесты переглянулись между собой.

Это что-то новенькое, думала я. Гранвилю, помнится, не приходило в голову вести беседы с невестами, ему достаточно было лишь нас стращать до потери сознания. Что же Тильман собирается рассказать?

- Наверное, вы будете удивлены, если я скажу, что наблюдаю за Герцогским Отбором уже много лет, - произнес Тильман.

Я насторожилась.

- Но это правда, - продолжал распорядитель. – Я видел всех невест его светлости, всех победительниц каждого отбора, ставших герцогинями.

Мое удивление росло. Неожиданно, однако.

Иными словами, Тильман говорит, что с самого первого отбора невест находился в этом замке и наблюдал со стороны, как на остров приезжают невесты, как они погибают одна за другой, как по прошествии нескольких лет лодки привозят новых невест, которых постигает участь их предшественниц, как сменяют друг друга жены герцога?..

Мороз по коже... Даже при моей крепкой нервной системе.

Да кто он такой, этот Тильман? И почему прямо сейчас у меня мелькнула мысль, что бояться его стоит больше, чем все боялись покойника Гранвиля?

Тильман обвел взглядом невест и продолжил:

- И вот, что я вижу: этот отбор не похож на предыдущие. Происходят события, которых не происходило раньше. Невесты погибают, но их больше не постигает беспамятство. Открываются двери, которые всегда были заперты. Оживают воспоминания прошлого...

Я с трудом сдержалась, чтобы не выдать себя ни звуком, ни мимикой.

Открываются двери? Оживают воспоминания? Он не обо мне ли говорит, случайно? Но если о том, что я открыла дверь с портретом Дайнари, Тильман еще мог как-то узнать – не даром же он невидимкой бродил по замку, наблюдал, словно вынюхивал что-то? – то откуда он мог узнать о моих снах, в которых пробуждались воспоминания Дайнари.

Впрочем... Он явно говорил не только обо мне. Невест не постигает беспамятство? Хм. Любопытно. Ламии, которых я встретила в замке по приезде сюда, действительно не помнят себя. Даже собственных имен не знают. Однако невесты, ставшие призраками во время отбора – Вилора, Альвина, девица Дебрас – помнят, кто они, кем были при жизни. Тильман говорит об этом?

- Происходят и другие вещи, о которых сейчас пока не стоит говорить вслух, - сказал Тильман. – Долгие годы время в этом замке словно замерло, но сейчас стрелки часов как будто сошли с места и... двинулись вспять.

Вспять?

Я нахмурилась. Почему-то все это мне совсем не нравилось.

«Нехорошее у меня предчувствие», - подумала я и посмотрела на остальных невест.

Сайа Даркин смотрела на Тильмана чуть хмурясь. Анетта Ливис – внимательным взглядом, будто пыталась уловить в словах распорядителя скрытый смысл и разгадать его. И только Ойвиа Лантини стояла с опущенной головой, словно боялась даже взглядом встретиться с Тильманом, и шмыгала носом, как будто вот-вот заплачет.

- Именно поэтому следующее испытание, которое вам предстоит пройти, будет необычным. Оно не выпадало невестам прошлых отборов. Вы будете первыми, кто пройдет его. – Тильман чуть кивнул головой и уточнил: - Если пройдете.

- Какое же испытание нас ждет? – внезапно не выдержала Сайа Даркин.

Даже усы Тильмана не смогли скрыть его улыбку. Он снова обвел взглядом невест и спокойным голосом объявил:

- В этот раз вам предстоит отправиться в прошлое этого замка.

- В прошлое?! – воскликнула удивленно Сайа Даркин. – Простите, соэн...

- Можете звать меня просто господин Тильман, - улыбнувшись в усы, разрешил затруднение магички распорядитель.

- Господин Тильман... – чуть насупившись, повторила Сайа. – Отправиться в прошлое замка? Что вы хотите этим сказать?

- Ровно то, что сказал, - был твердый ответ. – У этого замка очень долгая история и богатое на события прошлое. В это прошлое вы отправитесь.

- Разве это... возможно? – растерялась Сайа.

- Если бы это было невозможно, я не предлагал бы вам, соэлла Даркин, - спокойно ответил распорядитель. – Однако я понимаю ваше удивление. Не каждый может совершить путешествие в прошлое. Многие отдали бы все, что у них есть, за такую возможность, но увы – почти никому это не суждено. Время не подчиняется людям – оно подчиняется лишь богам, поэтому мы используем то, что создано богами, чтобы открыть для вас путь в прошлое.

«То, что создано богами? – заинтересовалась я. – Он о чем?»

Невесты ждали продолжения, но Тильман молча поглядывал на каждую из нас по очереди и молчал.

- Вы... дадите нам подсказки, господин Тильман? – запнувшись неуверенно, спросила Сайа. – Как его сиятельство?

Распорядитель опять едва заметно улыбнулся.

- Подсказки? Что ж, почему бы нет?

Подняв руку, Тильман прихватил край уса и начал медленно, словно в задумчивости, накручивать его на палец.

- Запомните три вещи. Первое: что принадлежит прошлому - забрать с собой невозможно. Второе: что не принадлежит прошлому – нельзя там оставить. И наконец последнее: чтобы пройти испытание, нужно принести с собой: ключ, письмо, слово.

Глядя на Тильмана, я скептически поморгала. Издевается? Чтобы пройти испытание, нужно принести и то, и сё, но при этом ничего невозможно принести. Гранвиль любил пошутить, но Тильман вообще затейник: предлагает сделать то, что невозможно сделать.

- Испытание начнется сегодня в полночь, - добавил распорядитель. – И еще. Возможно, кому-то из вас придет в голову мысль, что вы могли бы не возвращаться, а остаться в прошлом, таким образом избежав судьбы участниц предыдущих Герцогских Отборов. – Тильман обвел взглядом невест. – Если это случится, если у вас возникнут такие мысли... просто вспомните мою вторую подсказку.

Я хмыкнула. Да уж, будь сейчас еще жива Альвина Мизан, она бы непременно подумала о такой возможности. Если нельзя сбежать с острова Кархен, то почему бы не остаться в прошлом, раз уж нам дают возможность там побывать? Вот только... «Что не принадлежит прошлому – нельзя там оставить»... Похоже, сбежать с Проклятого отбора невозможно. Даже в прошлое.

- До рассвета, - произнес Тильман. – Вы должны будете вернуться до рассвета. В ином случае, вы просто исчезнете. Не сможете остаться в прошлом, не вернетесь в настоящее – вас просто не станет.

Наверное, в этот момент небо бы рухнуло на землю, а остров Кархен ушел бы под воду, если бы Ойвиа Лантини, жалостливо всхлипнув, не заплакала бы горько в платочек. Видимо, сразу оплакивая себя и всех нас заодно.

- Возможно, то, что я сейчас скажу, придаст вам силы, соэллы, - глядя на невест лукавым взглядом, сказал Тильман. – Как я уже говорил ранее: мне кажется, этот отбор не похож на предыдущие. Учитывая все обстоятельства, учитывая все, что произошло в Кархенском замке в последнее время, рискну высказать предположение. Мне кажется, что этот отбор может стать последним. А это значит, что той из вас, которая станет победительницей, удастся избежать судьбы предыдущих жен его светлости, которые, как вы помните... скончались.

Я слышала, как втянула ноздрями воздух Сайа Даркин. Ее грудь высоко поднялась от вдоха, и она словно не торопилась выдыхать, задержала воздух внутри.

Слова Тильмана даже Ойвию Лантини не оставили равнодушной – она внезапно перестала плакать и посмотрела на распорядителя большими от потрясения глазами.

Победительница этого отбора, вполне возможно, будет первой супругой герцога, которую не постигнет ранняя смерть. Единственной, кто выживет.

Вот, что сказал только что Тильман.

И это действительно неслабо мотивировало. Судя по разгоревшемуся огню в глазах невест, в эту минуту они готовы были сражаться за свою жизнь до последнего. Потому что им дали надежду. Впервые за все время на острове.

Я перевела взгляд на нового распорядителя. Тот с интересом и скрытой в усах улыбкой наблюдал за реакцией девиц.

«Вот, кто настоящий дьявол, - подумала я. – Не то что его хомячество Гранвиль, который умел только театрально пугать».

Сказал ли он правду? Кто знает, возможно, соврал. Вот только невесты-смертницы непременно ухватятся за брошенную им, как кость, надежду – выжить. И кто знает, насколько отчаянными они могут стать, поверив в слова Тильмана.

Почти физически я почувствовала, как в комнате изменилась атмосфера. В воздухе буквально зависли слова: «Та, что победит – будет жить».

Тильман тем временем, не переставая лукаво улыбаться в усы, поклонился коротко и направился к двери.

- Простите, господин Тильман!

Распорядителя окликнула Анетта Ливис, и он обернулся в шаге от выхода.

- Вы сказали, что здесь сейчас собрались все участницы отбора, но... здесь не хватает соэллы Мизан. Разве ей не нужно было присутствовать, как и остальным?

Тильман чуть отвел взгляд, вздохнул, словно с легкой печалью и, повернувшись к девице Ливис, улыбнулся улыбкой доброго дядюшки.

- Соэлла Мизан, увы, покинула нас.

С этими словами он покинул гостиную, а я метнула взгляд на Сайю Даркин, однако магичка словно не слышала произнесенных слов – она выглядела так, будто о чем-то серьезно задумалась.

Глава 19. ПОМОЩЬ ДЕМОНА

Вернувшись к себе, я закрыла дверь и, сделав несколько шагов, остановилась посреди комнаты.

Игра на выживание, которой по сути являлся Проклятый отбор невест, внезапно обрела смысл. Если раньше у победительницы были скромные перспективы – прожить чуть дольше остальных невест, то с подачи Тильмана главный приз внезапно стал очень ценным.

Выжить.

Если, конечно, Тильман не соврал. Но так как у невест, доживших до этого этапа отбора, не было возможности узнать, правда это или ложь, им оставалось только хвататься за слова нового распорядителя, как за соломинку. Потому что эти слова давали надежду.

Помнится, как-то на подводном мосту За-Гранью-Времен, который вел во владения Кархена, Сайа Даркин толкнула проникновенную речь о том, что невесты должны держаться друг друга, быть сплоченными, чтобы выжить. Любопытно, что творится в голове магички сейчас? В отличие от остальных невест, у нее есть преимущество: она владеет магией. А значит, у нее больше шансов отхватить главный приз в лице Реола Кархейского.

Тем более что она только об этом и мечтает – я еще не забыла, каким влюбленным взглядом Сайа смотрела на его светлость.

- Думаете о том, как стать герцогиней, госпожа Сюзанна?

Тихий насмешливый голос заставил меня вздрогнуть, и я обернулась. Возле закрытой двери, прислонившись к стене и скрестив руки на груди, стоял демон, смотрел на меня пытливым взглядом и улыбался.

- Думаю о том, что вы делаете в моей комнате, Марай, - парировала я.

- Правда? – чуть вскинул брови демон и ухмыльнулся: – Думаете не о его светлости, а обо мне? А мне казалось, что все ваши мысли теперь будут лишь о том, как из невесты герцога стать его супругой.

Я чуть нахмурилась.

- Вы знаете, о чем говорил с невестами Тильман? Вы подслушивали, Марай?

- Сквозняк донес ваш разговор до моих ушей, - пожал плечами демон. – В этом замке всюду сквозняки, вы не знали об этом?

Я выдохнула. О сквозняках определенно не соврал: замок идеально подходил для того, чтобы подслушивать чужие разговоры. Вас здесь еще никто не подслушивал? Мы идем к вам!

- Вы все еще не ответили на мой вопрос: почему вы сейчас здесь, Марай? Ну, не для того же, чтобы поговорить о сквозняках, правда?

Демон хмыкнул. Оторвав спину от стены, он подошел ко мне, остановился буквально в шаге и посмотрел мне в глаза.

- Я пришел, чтобы вам помочь.

- Помочь? – удивилась я. – В чем?

- Пройти испытание.

Мои брови озадаченно приподнялись.

- Не вы ли говорили, Марай, что защищать меня во время испытаний для вас невозможно?

- Это правда, - подтвердил демон. – Но все же у меня есть кое-что, способное вам помочь.

- И что же это?

- Одна любопытная вещица, вам понравится, - с улыбкой пообещал демон.

Я склонила голову набок, размышляя над его словами.

- И у вас только сейчас появилась эта вещица? – полюбопытствовала я. – Перед вторым испытанием и перед первым ее у вас не было?

- Была, - просто ответил демон.

- Но вы не предлагали мне ее в качестве помощи, - заметила я.

- Тогда я считал, что вы справитесь, госпожа Сюзанна, - ответил Марай и слегка приподнял брови. – И вы справились, верно?

Я нахмурилась.

- Значит, сейчас вы считаете, что я не справлюсь?

Марай несколько секунд изучал выражение моего лица, потом хмыкнул:

- Скажем, я боюсь, что сейчас ваша удивительная способность (которой я безмерно восхищаюсь!) выпутываться из самых сложных ситуаций, вам вряд ли поможет.

Так, а вот это уже нехорошо. Если демон начал говорить серьезно – а несмотря на ироничный тон, сейчас он был серьезен, я слишком ясно это почувствовала, - то дело дрянь. Совсем дрянь.

- Такое испытание проводится впервые, - продолжал он. – И впервые для испытания распорядитель собирается использовать вещь, созданную богами этого мира. Хотите, скажу, что я думаю по этому поводу, госпожа Сюзанна?

- Скажите.

- Я думаю, может так случиться, что это испытание не пройдет никто.

- Почему вы так думаете, Марай?

Демон чуть отвел взгляд, подумал и снова посмотрел на меня.

- Распорядитель сказал вам, когда вы должны вернуться. Но объяснил ли он, как вам вернуться?

Глядя на Марая, я чувствовала, как мои глаза раскрываются шире. А ведь и правда – этого Тильман не объяснил.

Демон поднял руку, на которую была намотана цепочка. Он разжал пальцы, выпуская из ладони небольшой круглый предмет, который тотчас свесился вниз, раскачиваясь, как маятник. Странное, на первый взгляд хаотичное, переплетение тонких колец, образующих шар, внутри которого, словно зрачок, свободно плавал шарик поменьше – приблизительно так выглядел этот предмет.

- Что это? – спросила я.

- Боюсь, не смогу объяснить, - ответил демон. – Но если вы воспользуетесь этой вещью в тот момент, когда вам понадобится помощью, она может спасти вам жизнь.

- Почему вы так уверены в этом, Марай?

Демон схватил пальцами цепочку и подкинул шарик из колец вверх – тот мгновенно оказался у него на ладони.

- Эта вещица была единственным изобретением одной молодой, но очень одаренной магички, - сказал он, глядя на странный предмет. – Одаренной ровно настолько, чтобы стать ученицей величайшего мага этого мира.

Я моргнула, озаренная внезапной догадкой.

- О.

Демон усмехнулся, подняв на меня взгляд.

- Вижу, вы догадались.

Еще бы мне не догадаться. Я даже не сомневаюсь, что демон продолжал бы называть меня именем этой магички, если бы я не попросила его этого не делать.

- И вы уверены, что эта... вещица мне поможет? – скептически изогнула бровь я.

- А у вас есть варианты, госпожа Сюзанна? – скептически изогнул бровь Марай.

Я хмыкнула. Вариантов не было.

- Самое главное, - произнес демон. - Вы единственная, кто может ею воспользоваться, госпожа Сюзанна. Никто больше - только вы. Вам достаточно будет лишь произнести имя - да, то самое, - и эта маленькая вещица может очень вас выручить.

- Что ж, я благодарна вам, Марай, - пропела я голоском Сюзанны. – Вашу доброту и бескорыстие я буду помнить...

«Пока не забуду», - мысленно заключила я и потянулась рукой за Сферой Дайнари, как я мысленно сразу же обозвала шарик из переплетения колец, но когда я уже собиралась забрать ее у демона, сфера метнулась в сторону, и мои пальцы схватили воздух.

- О-о-о, я отнюдь не так бескорыстен, как вы думаете, госпожа Сюзанна, - протянул Марай.

Нахмурившись, я устремила на взгляд на демона - в уголках его губ затаилась лукавая улыбка.

Хмыкнув, я спросила:

- И что же вы хотите взамен, Марай?

- Всего лишь малость, - ответил демон, судя по выражению его лица и резвящихся бесенятах в глазах, решивший отплатить мне за то, что не сразу восприняла всерьез его желание помочь. – Поцелуй.

Склонив голову набок, я задумчиво смотрела на демона. Он серьезно? Это говорит тот самый Владыка Демонов, который уже дважды целовал меня без спроса, просто по прихоти? Да он мне уже два таких шарика должен! Я ему авансом оплатила.

В чем подвох? А ведь как пить дать есть подвох – этот засранец просто так ничего не делает. В первый раз он мне просто отомстил за мои слова, во второй...

Почему-то я уверена, целуя меня в беседке, Марай не моей безопасностью озаботился, а преследовал другую цель. Хоть его светлость и не видел меня, но понял, что Марай целуется с одной из его невест. В итоге все невесты попали под подозрение, и я в том числе.

Даже если демон говорит, что заинтересован во мне, я упорно чувствую: что-то здесь нечисто. Он уже использовал меня однажды, чтобы снять печать Дайнари, а ведь ему наверняка этого недостаточно. Он хочет получить полную свободу от уз, которые связывают его с Реолом Кархейским, так?

Хотя из того, что сказал в одном из моих снов Орвин Даркин, я бы, пожалуй, сделала вывод, что эти узы ни Марай, ни герцог разорвать не смогут. Но, возможно, демон знает больше моего.

Ладно. Я все равно не угадаю, что затеял этот демонический засранец, а мне надо пройти это испытание, как минимум выйти из него живой, и демон сейчас единственный, кто предлагает мне помощь. Придется рискнуть.

- Ах, Марай, как можно! – изображая потрясение, похлопала большими глазками Сюзанны я. – Такое неприличное предложение девице благородного происхождения, невесте его светлости!..

И отключив благопристойную Сюзанну, включила трезвомыслящую Сусанну:

- Говорите, эта вещица спасет мне жизнь? То есть в обмен на мою жизнь хотите получить поцелуй? – Я спокойно кивнула: - Берите, он ваш.

Глаза демона слегка округлились. Он изучал меня какое-то время, потом край его рта дернулся в улыбке и Марай произнес:

- Я ведь не благородный соэн и не стану отказываться, госпожа Сюзанна, даже если вы согласились только потому, что находитесь в сложной ситуации.

Я важно кивнула:

- А я честная женщина. Обмен так обмен. Вы мне – я вам. Берите свой поцелуй, Марай, если уж он вам нужен.

«Хоть я и не понимаю, зачем он тебе нужен», - подумала про себя.

Можно, конечно, предположить, что демон действительно видел во мне Дайнари, как я и наплела недавно Альвине. Можно даже зайти дальше и домыслить, что в ученице Орвина Даркина Марай действительно был заинтересован. Ну мало ли... Мог же демон увлечься красавицей-магичкой, правда? Но в чем я была уверена, так это в том, что овечка Сюзанна с ее сопрано вряд ли могла заинтересовать такого, как он.

- Однако никому не удавалось удивлять меня так часто, как вам, госпожа Сюзанна, - улыбнулся демон и сделал шаг ко мне. - Но главное, что вы не против.

Не соврал.

Марай точно не был благородным соэном. Никакой прелюдии, никакого пиетета – в мое личное пространство вторглись без всяких церемоний.

«Надо же, - подумала я, когда одна рука демона с силой притянула меня за шею, а другая крепко взяла за локоть, - а для поцелуев этот засранец использует язык ничуть не хуже, чем для едких ответов. И даже лучше. В некотором смысле...»

А я ведь, если задуматься, в последний раз по-настоящему целовалась... ну, можно сказать, в прошлой жизни. И даже со всеми этими отборами, смертями и прочим, успела подзабыть, что это очень даже приятное занятие.

«А этот Владыка Демонов знает, что делает», - думала я отстраненно, и меня совсем не волновало, что поцелуй затянулся.

И когда я наконец поняла, что демон получает удовольствие от поцелуя не меньше, чем я – а может, и больше, - внутри екнула догадка.

Он ведь не целовал меня так раньше? Нет. Прежние поцелуи были совсем не похожи на этот. Но те были «до». До того, как я сняла печать, назвавшись именем «Дайнари». До того, как открыла дверь с портретом ученицы Орвина Даркина.

И все-таки... Дайнари, да?

Я уже хотела отстранится – кажется, демон свою плату получил сполна, не много ему будет? – как вдруг мой язык обожгло, словно во рту вспыхнуло маленькое пламя. Мгновение – и такой же ожег прокатился по горлу, а следующее «жало» огня я ощутила где-то в желудке.

Резко дернувшись, я разорвала поцелуй и уставилась в лицо демона.

Что это было?

Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что от «укусов» пламени на языке и в горле не осталось и следа, но почему-то мне это совсем не нравилось.

- Что-то не так, госпожа Сюзанна? – спросил Марай, словно сдерживая усмешку. – Я слишком увлекся?

У меня нервно дернулся край рта. Не зря я беспокоилась. Как бы хорошо демон не целовался, но то, как завершился поцелуй, мне не понравилось.

Не став задавать вопросы – Марай все равно на них не ответит, а то я его не знаю, - я протянула руку вперед.

Демон догадался, на что я намекаю, усмехнулся и положил мне на ладонь Сферу Дайнари.

- Не потеряйте... госпожа Сюзанна. Это все, что у вас есть.

Глава 20. ПРОШЛОЕ И БУДУЩЕЕ

Когда демон ушел, я надела цепочку со Сферой Дайнари себе на шею и подумала:

«Так не пойдет. Этот шарик будет слишком сильно бросаться в глаза».

Глубоко вздохнув, я сосредоточилась: надо хорошо подумать. Пусть Марай и дал мне эту вещицу вместе с обещанием, что она спасет мне жизнь, но полагаться только на его подарочек я не буду. Здесь вообще ни на кого нельзя пологаться.

Тебе нужна помощь, Сусанна Бузинина? Тогда помоги себе сама.

Этим я и собиралась заняться – позаботиться о себе самостоятельно.

Воскресив в памяти все, что сказал Тильман, я аккуратно вычленила самое важное и позвала служанку:

- Лотти, если сейчас же не появишься передо мной, отдам призракам! Им скучно, будешь их развлекать своими обмороками.

Несколько секунд было тихо, потом дверь моей комнаты со скрипом открылась и в дверной проем просунулась голова в чепчике.

- Пошто стращаете, госпожа? – обиженно засопела девушка. – Тут я, тут, чего надобно-то?

- Значит, слушай внимательно, - строго произнесла я. – Принеси мне огарок свечи, небольшой. Затем... найти маленький флакон, который плотно закупоривается, наполни его чернилами. Найди самое маленькое по размеру писчее перо и...

Я подняла взгляд на Лотти, которая, глядя на меня озадаченным взглядом, хлопала глазами.

- И приготовь мне платье без декольте, закрытое. Чтобы еще оборки попышнее грудь закрывали.

- Вы хотите сказать – увеличивали? – спросила Лотти, многозначительно покосившись на мой, вернее, Сюзанны, скромный бюст. – Вам не повредит пышности придать, это точно, госпожа.

- Дерзишь? – спросила я, приподняв одну бровь. – Давно не отдыхала на полу в обмороке?

- Нет-нет-нет! Ничего такого не имела в виду, госпожа! – быстро поправилась Лотти и не преминула отпустить шпильку: - Зато у вас самая тонкая талия в королевстве.

- Ты уже все принесла? – строго посмотрела на нее я.

- Уже все несу, все несу, госпожа! – протараторила служанка и вылетела из комнаты.

Когда Лотти выполнила все мои поручения – огарок свечи, флакон с чернилами и маленькое писчее перо лежали на столе, а платье с оборками на груди было аккуратно разложено на сундуках, – я велела служанке разбудить меня ближе к полуночи, а до того часа не беспокоить.

- А теперь спать, - сказала себе я.

Хорошо высыпаться перед испытанием уже вошло в привычку...

*   *   *

Разбудила меня Лотти, когда уже было темно.

- Просыпайтесь, госпожа! – шептала громко. – Скоро полночь, за вами вот-вот придут!

Когда она помогла мне одеться, я собрала все, что принесла мне Лотти, в небольшой поясной мешочек, которого в складках платья почти не было видно. Положив руку к груди, я почувствовала под ладонью выпуклую округлость маленького шарика – Сфера Дайнари была хорошо спрятана под рюшами платья.

В дверь постучали. На пороге, склонившись в поклоне, стоял один из слуг: Эйнар, Эгберт, Эльвин – только Кархен разберет. Без лишних слов я последовала за ним.

На миг взгрустнулось. Когда я выходила из комнаты, Лотти, провожая меня взглядом, зевнула. А ведь когда я отправлялась на первое испытание, она, бедняжка, плакала и горевала от расставания. А теперь смертельно опасное испытание, на которое отправляется ее госпожа, для Лотти – будничное событие. Привыкла.

На ходу я гадала, куда ведет меня Эльвин, он же Жора, он же Гоша. Во время прошлых испытаний, мы всегда спускались в подземелье, но в этот раз слуга все время шел коридорами замка.

Наконец он остановился перед Морской комнатой и, открыв двери, жестом предложил мне войти внутрь.

Переступив порог, я сначала увидела прямо перед собой других невест: Сайю, Анетту, Ойвию. Но стоило мне повернуть голову, как мой взгляд остановился на большом овальном зеркале. Рама из незнакомого мне металла, отливающего зеленью, а вместо покрытого серебром и алюминием стекла – водяная гладь, по которой шла легкая рябь, окно в морское царство.

Зеркало Кархена.

Только не говорите мне... Это и есть вещь, созданная богами?

Тильман же не собирается заставить нас войти в зеркало? Помнится, когда в моем сне Дайнари попала туда, там не было ничего, кроме морского дна и затопленного города на дне. К тому же, Дайнари едва не погибла там!

Тильман от нас одним махом избавиться решил, что ли?

Повращав глазами, я тотчас нашла его – усатый распорядитель стоял возле зеркала. Заметив, что все взгляды устремлены на него, произнес:

- Вы все здесь, соэллы. Пора начинать.

- Господин Тильман, - не выдержала я. – Вы уверены, что с помощью Зеркала Кархена мы можем отправиться в прошлое?

- Вне всяких сомнений, - перевел на меня взгляд он. – У Зеркала Кархена много возможностей. Все они не известны, пожалуй, никому, кроме создателя. Одна из способностей зеркала – открывать Коридор Времен.

Подойдя вплотную к зеркалу, Тильман поднял руку и, положив ладонь на раму, толкнул зеркало вперед.

Кто-то из девиц ахнул, и я прекрасно ее понимала: мне тоже на миг показалось, что зеркало сейчас упадет, но этого не случилось. Зеркальная рама вертикально вращалась на креплениях. Совершив один оборот, она остановилась в прежнем положении, и Тильман толкнул раму еще раз. Снова оборот – снова толчок. А когда зеркало остановилось после четвертого оборота, все увидели, что вода в центре рамы словно разошлась, образуя тоннель, уходящий в глубину.

- Испытание начинается здесь, соэллы, - произнес Тильман. – Прямо сейчас. Кто из вас готов первой войти в Коридор Времен?

Невесты не торопились. Самой смелой в этот раз среди нас не нашлось. Отправиться в прошлое? Сейчас такое приключение не казалось мне таким привлекательным, как в фильмах.

Демон был прав. После того, как я войду в Зеркало Кархена и окажусь в прошлом, я буду предоставлена самой себе. Там не будет ламий, к помощи которых я обращалась все то время, пока жила в замке. Не будет Бертины и Лотти, которые всегда выручали хотя бы в бытовых вопросах. Не будет самого Марая, который несколько раз буквально спасал мне жизнь.

И хуже всего, что, кажется, там у меня не будет даже достаточно времени, чтобы сориентироваться в обстановке. Ведь уже на рассвете я должна вернуться обратно.

- Госпожа Бизар, - услышала я; чуть хриплый голос распорядителя выдернул меня из моих мыслей. – Прошу вас.

Я выдохнула с досадой. Ну почему именно сейчас первой непременно должна быть я, а?

Двинувшись в сторону зеркала, я не могла отделаться от навязчивой мысли, что сейчас я войду в это зеркало, и даже не узнаю, что все остальные остались здесь, а от меня просто решили избавиться.

«Держи себя в руках, Сусанка, паранойя – не наш метод. Лучше быть оптимисткой и верить, что остальных невест ждет та же участь, и мы сгинем в прошлом вместе. Да, я сегодня добрая».

Остановившись возле зеркала, я посмотрела в темноту туннеля в расступившихся морских водах и спросила вслух:

- А отказаться можно?

Пауза была недолгой. Тильман очень вежливо ответил:

- Правила не изменились, соэлла Сюзанна.

Правила? Ах, да, напомнила я себе мысленно: Бертина как-то говорила, что если любая из невест откажется от участия в отборе, то казнят и ее, и всю ее семью.

Я снова с досадой вздохнула.

Ладно. Раз уж нельзя этого избежать, то остается только отправиться в прошлое и... навести там шороху. Там ведь полно людей, которые еще не знают Сусанну Бузинину. Ну вот и познакомимся.

Я уже подалась вперед, но, задержавшись, посмотрела на Тильмана. Вблизи зеркала, в отсветах морской воды, его глаза показались мне такими же темно-зелеными и мутными, как море. Странные глаза. Или это мне от волнения мерещится.

- Я вернусь, - пообещала я этому загадочному человеку и, отвернувшись от него, перенесла ногу через раму.

Через мгновение воды Зеркала Кархена сомкнулись за моей спиной.

*   *   *

Как темно-то, а...

Где я? Я вообще существую? Ни ног, ни рук не чувствую. Звука произвести не могу – рот открыть тоже. Потому что наличие у себя рта тоже не чувствую.

И как это понять? Я исчезла? Вот же сво... плохой человек этот Тильман. Он таки от меня избавился. Так и было задумано или что-то пошло не так?

И я что, даже призраком в Кархенский замок не вернусь? А вот это уже даже как-то нечестно. Эй, я согласна на призрака! Меня кто-нибудь слышит?! Все лучше, чем ничего...

О!

Ничто вокруг начало обретать цвета, очертания, запахи и звуки.

Ноздри щекотал запах копоти – как будто начадили дымом. Стылый влажный воздух противно лип к телу...

К телу? Сла-ава всем богам, я снова ощущаю собственное тело. Значит, я пока не исчезла – это пока самая приятная новость.

Перед глазами начало проясняться, и я увидела, что нахожусь в каком-то темном тесном помещении с каменными стенами. До ушей донеслись чьи-то голоса:

- Он возвращается!

Голос был низкий, хриплый, проникнутый сильным волнением, а следом послышались звуки удивления – несколько человек громко ахнуло.

В глазах у меня уже совсем прояснилось, и в нескольких шагах я увидела чуть приоткрытую дверь, из которой на каменный пол лился желтоватый свет. Голоса, что я слышала, исходили из помещения за этой дверью, и мои ноги сами повели меня к ней.

- Ваше величество! – громким шепотом воскликнул кто-то; в голосе как будто звучало предчувствие чего-то ужасного.

- Что вы видели, ваше величество?!

- Скажите нам!

- Скажите, ваше величество!

В этом многоголосом гомоне я приблизилась к двери и заглянула в узкий просвет. Мои глазам предстало зрелище словно из какого-нибудь фильма о тайном ордене: освещенная множеством свечей комната, несколько образующих замкнутый круг фигур в черных мантиях, таких длинных, что их подолами собравшиеся должны были неплохо протереть полы, а в центре круга внезапно...

Зеркало Кархена? Да оно вездесущее, однако.

Возле зеркала, спиной к нему, застыла еще одна фигура – единственная, не вписывающаяся в круг.

Это был коренастый мужчина в мантии длиннее прочих, с короткой бородой и мясистым носом, с украшенным сверкающими драгоценными камнями золотым обручем в чуть рыжеватых волосах.

«Это и есть его величество?», - подумала я, заметив, как съежились, словно уменьшившись в размерах в его присутствии все вокруг.

- Что вы видели, ваше величество? – повторил кто-то боязливо, но настойчиво.

Король посмотрел прямо перед собой. Его грудь поднялась от глубокого вдоха. Он сказал:

- Равель погибнет. – Раздались испуганные вздохи. – Зеркало пророчеств показало мне будущее: я видел весь город на дне моря. Я видел в темных водах руины равельского замка. Ужасная гибель ждет нас.

«О как, - подумала я. – Кажется, что-то насчет этого пыталась выведать у его светлости Дайнари».

- Но ваше величество... – неуверенно подал голос кто-то. – Как Равель может оказаться на дне морском? Ведь наша столица стоит очень далеко от моря.

- Боги, - произнес еще один голос, в котором звучал суеверный ужас. – Богам подвластно все. В старых легендах есть упоминания о целых городах, которые богами были перенесены в другое место.

- Значит... настанет день, когда Равель вмиг очутится под водой? Целый город?

Все в зале зашептались между собой.

- За что же нам грозит такое наказание? Чем мы разгневаем богов?

Один из голосов, спокойный и зычный, прорвался сквозь всеобщий гомон:

- Это не наказание. Это плата.

- Господин Великий Маг?

- Соэн Даркин, о какой плате речь? Поясните.

Я напряглась, вытягивая шею. Даркин? Орвин Даркин тоже здесь? Оглядев быстрым взглядом присутствующих, я таки нашла мага, узнав его по длинной белой косе и точно так же заплетенной в косу бороде до пола.

Чтоб Кархену Восьмирукому провалиться – я действительно попала в прошлое! Ну, раз уж великий предок Сайи сейчас стоит передо мной... И это не во сне! Сейчас я совершенно точно не сплю.

- Орвин Даркин! – прогремел его величество. – Молчите, когда говорит король!

«Так-так, - заинтересовалась я. – Орвин упомянул плату, и король по-быстрому заткнул ему рот. А значит, его величество что-то скрывает. И маг знает – что».

Если мыслить логически – король что-то задолжал богам этого мира. И похоже, Орвин Даркин сейчас думает, что Равель пойдет на дно морское рыбок кормить в оплату долга.

- Как скажете, ваше величество, - спокойно отозвался маг.

- Ваше величество! – вскрикнул другой голос. – Но как же нам избежать гибели Равеля?!

- У меня нет ответа, - сказал король, хмуро и задумчиво опустив голову.

- Но мы ведь даже не знаем, когда сбудется пророчество!

- Вы должны покинуть Равель, ваше величество!

- Мы все должны покинуть Равель как можно скорее!

«Вот паразиты, - подумала я. – Кто бы эти люди ни были. Хотят сбежать сами, а жителей Равели оставить?»

Я помнила. В моем сне, когда Дайнари вошла в Зеркало Кархена, в руинах города, лежащего на глубине моря, она видела множество бестелесных призраков. Это те, кто оказался погребен под толщью вод вместе с Равелью?

Но однако. Равель не утонул. Он сгорел в пожаре. Пророчество не сбылось. Или... чего я не понимаю?

- Только демоны могут противостоять богам нашего мира.

Король произнес эти слова, чуть понизив голос, но его услышали – все голоса вмиг смолкли.

- Демоны, ваше величество?

- Вы хотите призвать демонов, чтобы противостоять богам?

- Но ваше величество! Ведь демоны...

Все присутствующие заговорили одновременно, их голоса сливались, и я перестала понимать, о чем они говорят, мой слух улавливал лишь обрывки фраз. Но в этот самый момент я заметила, как одна из фигур отделилась от круга и быстрым шагом направилась – ах, ты ж, всех богов ваших за ногу! – прямо в мою сторону! Иными словами – к выходу.

«Надо прятаться», - подумала я, но почему-то не торопилась.

Человек, который оставил остальных и направлялся сейчас сюда, был низкорослым и тучным – это было видно даже под мантией. Его походка показалась мне знакомой. Вот прям до боли знакомой – аж сердце защемило. Он шел, низко склонив голову, и я никак не могла разглядеть его лицо, но когда он достаточно приблизился к двери и наконец поднял голову, я сразу же его узнала и едва не прослезилась.

«Гранвиль!»

Метнувшись от прохода, я спряталась за дверь. А несколько секунд спустя услышала, как шаги коротышки зазвучали громче. Он приближался.

Выбежав в коридор, Гранвиль почти бегом устремился в направлении противоположном моему укрытию.

Я выдохнула – не заметил – и осторожно выглянула из-за двери. Куда это он так торопится?

Пока все остальные товарищи в мантиях рвали на себе волосы и требовали от короля ответа: «Что делать? Как жить? Куда бежать?!» - мой старый знакомец граф спешил, словно бы по какому-то важному делу.

Дело его очень меня заинтересовало. Не связано ли оно как-то с моим испытанием? Не случайно же Зеркало Кархена привело меня именно сюда, именно в этот момент – как будто нарочно для встречи с его хомячеством.

Аккуратненько заглянув в зал, где все еще бились в панике товарищи в мантиях, я прошмыгнула мимо и на цыпочках устремилась за Гранвилем.

Подняв юбки повыше, чтобы не шелестели по полу, я преследовала его, держась на безопасном расстоянии – готовая в любой момент прильнуть к стеночке и прикинуться молью.

Когда пришлось подобраться к нему поближе, чтобы не отстать и не потерять из виду, я сняла туфли – стертые до дыр чулки ничто по сравнению с желанием выбраться из этого прошлого живой.

Темные коридоры, темные лестницы, за окнами – тоже темень, не видно ни зги, - и вот наконец Гранвиль открыл дверь в какое-то помещение, огляделся по сторонам – я шустро нырнула за угол, из-за которого выглядывала, - и исчез внутри.

Босиком, не издавая почти никаких звуков, я подбежала к нужной двери. Та была плотно закрыта, и на несколько мгновений я попридержала коней.

Гранвиль сейчас внутри, если я ворвусь следом – сразу могу на него наткнуться. И будет ай-ай-ай. Мне. А мне ай-ай-ай нельзя, я жить хочу.

Пока я думала, мой взгляд наткнулся на замочную скважину. Вот оно! То, что доктор прописал.

Опустившись на колени, я приникла одним глазом к замочной скважине и – ну, здравствуй, твое хомячество – увидела, кого искала.

Нервно оглядываясь по сторонам, словно у стен могли быть глаза (хотя у дверей они точно были – мои), Гранвиль поднял край ткани, украшающей одну из стен. Изображен на ней был корабль на море, со всех сторон охваченный щупальцами, видимо, какого-то спрута. Кажется, такие ковры с картинами называются гобеленами, но это не точно.

За гобеленом прятался тайник. Вынув из кладки один булыжник, Гранвиль засунул руку себе за пазуху и достал оттуда веревку, на которой болтался... Ключ?

Я аж сглотнула от волнения. А не тот ли это ключ, который мне нужен?

«...чтобы пройти испытание, нужно принести с собой: ключ, письмо, слово...», - сказал Тильман, собрав невест, чтобы объявить о третьем испытании.

Совпадение?

Да кто верит в такие совпадения?

Глава 21. «ПОПАЛАСЬ!»

Сняв веревку с шеи, его хомячество, продолжая озираться по сторонам, завернул ключ в какой-то кусок ткани и спрятал в тайнике. Затем вернул на место булыжник, закрыв дыру в стенной кладке, и опустил гобелен.

Когда он отошел от стены, я догадалась – Гранвиль идет к двери!

Вскочив с колен, я подхватила юбки и бросилась за ближайший угол, моля всех местных богов и неместных демонов, чтобы его хомячество исчез в другом направлении. И мне таки повезло.

Выйдя в коридор, Гранвиль повращал головой, уверился, что его никто не видел – зря уверился, я все видела, - и поспешил прочь. Выдохнула я лишь тогда, когда его шаги затихли где-то на лестнице.

Метнувшись к нужной мне двери, я открыла ее и юркнула внутрь. Огляделась вокруг. Небольшая комнатка. На стенах канделябры со свечами, причем свечи зажжены, оттого в комнате достаточно светло.

Итак, мне нужен ключ.

Понятия не имею, от чего он. Потом будем разбираться. Для начала нужно его добыть.

Подойдя к тому месту, где только что стоял Гранвиль, я повторила все его действия: подняла край гобелена, сразу увидела нужный булыжник – вокруг него темнели щели в стене, тогда как другие камни лежали друг к другу куда плотнее, словно срослись. Вытащив булыжник из кладки, я засунула руку внутрь – мои пальцы тотчас наткнулись на что-то мягкое. Ткань, в которую Гранвиль завернул ключ – поняла я.

Зацепив ее пальцами, я вытянула руку из тайника. Пока я доставала ее, ткань размоталась, и ключ упал на каменный пол. Наклонившись, я подняла его и осмотрела: небольшой, кажется, медный, со сложной узорчатой головкой и двумя бородками на стержне.

При других обстоятельствах мне нужно было бы хватать ключ и делать ноги, но...

«...что принадлежит прошлому - забрать с собой невозможно...»

Такими были слова Тильмана.

Но я подготовилась.

Найдя среди складок платья поясной мешочек, я ослабила завязки и, засунув руку внутрь, достала наружу огарок свечи. Подойдя к канделябру, погрела свой огарок со всех сторон, пока воск не стал мягким. Верхний слой свечи потек по моим пальцам, обжигая их, но это меня мало беспокоило. Я приложила ключ к огарку свечи и аккуратно вдавила внутрь. Осталось только подождать, пока воск снова застынет.

Когда все было готово, я ноготком аккуратно выковыряла ключ из своего огарка, спрятала последний обратно в мешочек – неважно, что ключ не тот, если можно сделать точно такой же, имея слепок.

Оставалось только вернуть ключ обратно в тайник.

Присев на пол, чтобы поднять валяющуюся на полу тряпицу, я снова повертела ключ в руках, задумавшись: отчего же он? Какую дверь он открывает? Или не дверь? Сундук? Шкатулку? Еще один тайник? И почему Гранвиль побежал прятать этот ключ после того, как узнал о пророчестве, увиденном королем в Зеркале Кархена?

Я уже собиралась завернуть ключ обратно в тряпицу, как вдруг до моих ушей донесся шелест ткани. Вскинув голову, я обомлела: надо мной нависал не кто иной, как Гранвиль собственной персоной. Лицо графа Дьявольский Смех было перекошено от ярости:

- Кто ты? Кто ты такая?! Верни ключ, мерзавка!

Гранвиль потянул ко мне руки, и я по инерции швырнула в круглую физиономию его хомячества тряпицу – ту самую, в которую только что собиралась завернуть ключ.

- Воро!...

Шмяк!

Гранвиль зарычал, его толстые пальцы моментально сорвали тряпицу с лица, но я уже успела вскочить на ноги и отбежать на пару шагов.

- Мерзкая воровка! Кто ты?! Признавайся, кто тебя подослал?!

Я шажок за шажком пятилась, обходя мебель в комнате, Гранвиль шажок за шажком подбирался ко мне.

- Что вы, ваше сиятельство, - произнесла я. – Мимо проходила, случайно я здесь – дверью ошиблась.

И в тот же миг осеклась.

Что с моим голосом?

Я уже так привыкла к сопрано Сюзанны, что даже растерялась, когда услышала вполне нормальный женский голос: не высокий, не низкий – да еще и нотки показались мне смутно знакомыми, как будто я этот голос уже слышала прежде.

- Случайно? – буравя меня маленькими глазками, крался за мной Гранвиль.

Поразительно, но он сейчас был таким же, каким я его знала – выглядел ничуть не моложе. Как далеко в прошлое меня закинуло? И как так вышло, что Гранвиль совсем не изменился?

- Да, ваше сиятельство – случайно, - отступала я.

- И в тайник случайно залезла?

- Истинно так, - не моргнув глазом, кивнула я. – Случайно глядь – краешек гобелена торчит. Подняла. Случайно раз – камешек в стене плечиком задела, а он возьми и вывались. И рука у меня в тайник тоже случайно как-то залезла. Я, ваше сиятельство, сама не поняла, как так вышло, а пальцы – совершенно случайно! – нащупали внутри какую-то тряпицу. Все как есть случайно.

Гранвиль мерзко ухмыльнулся, обходя столик, чтобы до меня добраться.

- Дерзишь, девчонка? Голову мне морочишь? А ну-ка говори, откуда ты взялась, такая дерзкая, что самому советнику его величества зубы пытаешься заговаривать?

- Ой, - изобразила саму невинность я; впрочем, без сопрано Сюзанны получилось это не очень убедительно – что же все-таки у меня с голосом, а? – А это вы ключик-то не от его величества тут прятали, нет?

И бочком-бочком вокруг диванчика, стоящего посреди комнаты.

Гранвиль тем временем потемнел лицом. Да ну?! Это я наугад ткнула – и попала? Неужто король действительно не в курсе, что за ключ толстяк-граф тут спрятал в тайнике? И может быть даже, королю и не полагалось это знать? Интере-е-есно...

- Ах, ты ж, мерзавка!.. – процедил сквозь зубы Гранвиль.

Тут я почувствовала – сейчас что-то будет и надо делать ноги. Уж больно разозлился Гранвиль – его аж перекосило всего.

Оценив, что прямо сейчас нахожусь ближе всего к двери – а Гранвиль как раз значительно дальше от нее, - я бросилась бежать.

Дверь была открыта – похоже, вернувшись, Гранвиль не стал ее запирать. Что ж, мне же лучше, подумала я на бегу. И я уже почти достигла цели, когда дверь вдруг рванула с места и со свистом захлопнулась у меня перед носом.

Ах, ты ж, побери его демоны, Гранвиль же маг! Совсем из головы вылетело...

Я схватилась за ручку и потянула на себя, но дверь не отпиралась. Гранвиль за моей спиной зловеще захохотал, довольный собой.

- Куда собралась, мерзавка? Ты мне еще не рассказала, кто тебя прислал следить за мной!

Гранвиль ринулся ко мне, я рванула от него, но половица дощатого пола провалилась прямо у меня под ногой, и, пошатнувшись, я рухнула на колени, едва успев опереться ладонями об пол, иначе легла бы ничком.

Гранвиль, гад!

Тот Гравиль, которого я знала, не использовал магию часто. Кажется, вообще почти не использовал в присутствии невест. Скрывался? Не хотел показывать, на что способен? Но сейчас он буквально фонтанировал магией: захлопнул дверь, поднял половицу – что дальше?

Я попыталась встать, чтобы снова убежать, но не успела. Толстяк граф неуклюже налетел сзади и вцепился в мои плечи толстыми пальцами.

- Попалась, мерзавка! Отдай ключ!

Умудрившись оттолкнуть его, я все же вскочила на ноги и, не теряя времени, побежала к двери. Однако Гранвиль проявил неожиданную для его тучного тела с короткими ножками прыткость и быстро настиг меня.

- Верни ключ! – заорал он, толкнув меня в сторону двери, и я ударилась о нее плечом.

Ключ? Боги его побери, да я и забыла, что до сих пор держу в руках заветный ключик его хомячества!

- Ловите, ваше сиятельство! – крикнула я, метнув ключ на веревке прямо Гранвилю в лицо.

Ключ стукнулся о лоб Гранвиля и, отскочив, упал на пол, и пока Гранвиль ползал на коленях, чтобы его подобрать, я снова бросилась к двери. Схватившись за ручку обеими руками, я дергала ее изо всех сил, но дверь словно вросла в дверной проем.

«Да открывайся же ты!» - мысленно требовала я.

- Тебе отсюда не выйти, - раздался за спиной ехидный усмехающийся голос графа-толстяка.

Тон, которым это было сказано, мне не понравился. Перестав дергать дверную ручку, я обернулась. Пряча за пазуху ключ на веревке, Гранвиль шагнул ко мне. Я тоже шагнула – от него – и мгновенно оказалась прижата спиной к двери.

- Молчишь? – спросил Гранвиль, угрожающе шагнув ко мне еще ближе, притом что мне отступать уже было некуда. – Не хочешь говорить, кто тебя подослал, чтобы ключ выкрасть?

На его круглом лице расползлась кривая ухмылка.

- Тогда молчи. – И крикнул, потянувшись руками к моей шее: - До последнего вдоха молчи!

Его толстые пальцы схватили меня за шею и начали душить.

Да чтоб его черти разодрали, кто же знал, что у Гранвиля в руках столько силищи? Или опять магия?

Путь для воздуха был перекрыт, пальцы Гранвиля сдавливали шею до боли, так что я захрипела, начав задыхаться.

Эй, мы так не договаривались! Попасть в прошлое и умереть здесь от рук коротышки, который благодаря моему розыгрышу в будущем показал всем свой голый зад?! Обидно же!

Сипя, хрипя и задыхаясь, я собрала в кулак все свои силы, и вцепилась пальцами в душащие меня руки Гранвиля, пытаясь отодрать от себя толстяка. И тут случилось что-то необъяснимое.

Под моими ладонями вспыхнуло пламя, и Гранвиль завопил.

Тотчас отпустив меня, он отскочил на шаг, потрясенно таращась то на свои руки – на рукавах его камзола все еще сновали язычки огня, и он принялся изо всех сил хлопать руками по ткани.

Глядя, как он пытается погасить огонь, я уставилась на свои ладони.

Это что было? На моей коже не было ни единого следа ожогов, не было даже покраснений. Пламя, впрочем, тоже исчезло. Померещилось? А Гранвилю тоже померещилось?

Наконец его хомячество избавился от языков пламени на рукавах камзола, и посмотрел на меня с мрачной злобой.

- Демоническое пламя? Ты кто такая и откуда взялась?

Я склонила голову набок, размышляя.

Постойте-подождите... Что-что? Демоническое пламя?

Тут до меня начало доходить.

«А ну не теряйся, Сусанка, - сказала я себе. – Сначала ноги в руки и бегом отсюда, потом догадки думать будешь».

Рванувшись к Гранвилю, как к утерянному еще в детстве отцу родному, я успела увидеть, как его глаза едва не вылезли из орбит от испуга при виде меня, несущейся на него, а потом, не долго думая, опять схватила его за руки.

Пламя вспыхнуло под ладонями, камзол Гранвиля тоже вспыхнул – Гранвиль завопил.

- Отпусти! Не трогай меня! Отцепись, мерзавка! Блудница демоническая!

Рукава камзола уже полыхали, и его хомячество заверещал свиньей. Смысл его оскорблений до меня вполне дошел, поэтому в отместку за блудницу я его еще подержала за руки, пока пламя не дошло до локтей, после чего оттолкнула от себя и снова бросилась к двери.

И – о, да! – в этот раз дверь открылась! Похоже, поджаренный Гранвиль забыл удерживать ее магией.

Выбежав в коридор, я понеслась прочь, оставив позади вопли и верещание его хомячества.

Бежала я долго, пока крики не смолкли совсем, а когда остановилась, поняла, что не знаю, где нахожусь.

Ладно, разберемся, но сначала надо взять передышку.

Обнаружив довольно надежное укрытие – нишу за поворотом, я уселась в темноте прямо на полу, чтобы отдышаться. Откинулась спиной на стену и посмотрела на свои руки.

Странно было осознавать, что совсем недавно по моим ладоням плясало пламя, и при этом я совсем не ощущала его жара.

Демоническое, значит, да?

Я усмехнулась в темноту, вспоминая поцелуй демона накануне испытания. Теперь стало понятно, что за пламя укусило тогда мой язык и, прокатившись по горлу, проникло глубже.

Марай.

Вот, значит, что он сделал. Поделился со мной демоническим пламенем.

- Не ты ли говорил, что не можешь защитить меня во время испытаний? – вслух обратилась я к Мараю.

И тем не менее прямо сейчас этот Владыка Демонов меня защищал.

Не успела я толком отдохнуть, как откуда-то до моих ушей донеслись крики и топот.

Я подскочила на ноги, прислушиваясь.

Эй, а это не меня ищут? Гранвиль позвал слуг или стражу и велел прочесать замок в поисках беглянки?

Ай-ай, что-то я не хочу узнавать ответ на этот вопрос. Предпочту разминуться с преследователями или... в общем, с теми, кто там топочет все громче и громче, а значит – все ближе и ближе.

Оглядевшись, я увидела рядом лестницу, а с другой стороны, чуть в отдалении, темнеющий арочный проход. Меня привел сюда коридор за углом, оттуда же был слышен топот нескольких пар бегущих ног. Первое, что увидят преследователи, когда будут здесь, это лестница – наверняка они решат, что я воспользовалась ею. Если конечно, это действительно погоня за мной.

Придя к таким выводам, я побежала к темному проходу чуть поодаль. У меня еще было время, но звуки за спиной уже были близко – люди, которые бегут сюда, вот-вот будут здесь.

Проход, по которому я бежала, был узким и тесным. Я все еще слышала топот чужих ног и голоса преследователей, и меня это беспокоило.

Я еще не достаточно далеко убежала от того места, где только что пряталась?

Один поворот, второй поворот, вправо, влево – а топот не только не утихал, но и становился громче.

На бегу я цыкнула от досады – как преследователи догадались только, что я не на лестницу побежала, а в этот коридор?

Какое-то время я бежала и с тревогой прислушивалась к топоту за спиной, который неуклонно меня настигал. Когда коридор снова повернул – в этот раз влево, - я пробежала всего несколько шагов и, прошипев парочку неместных ругательств, вынужденно притормозила.

Впереди был тупик.

Стена. Сплошная.

Я едва не застонала в голос. Черт дернул меня выбрать этот путь – лучше бы побежала по лестнице!

И что теперь?

Стоило мне только задать себе этот вопрос, как стена передо мной вдруг подернулась рябью, словно вода в пруду, и эта рябь расползлась вширь и ввысь, а потом...

Посреди стены возник овал, словно заполненный водой: морская зелень, блики света, словно с обратной стороны сквозь воду били солнечные лучи, легкая рябь.

Зеркало Кархена? Вот так, вдруг появилось прямо в стене?

Топот и голоса позади меня звучали уже совсем громко. Я обернулась назад. Еще немного и преследователи появятся из-за поворота.

И вряд ли они вежливо попросят меня представиться.

Я снова посмотрела вперед. Рябь на поверхности воды в стене словно приглашала меня сделать шаг и войти в нее.

Если это Зеркало Кархена – это вездесущее, всемогущее Зеркало Кархена, - то возникло оно здесь, наверное, не случайно. Оно появилось в тот момент, когда я попала в тупиковую ситуацию. В прямом смысле – тупиковую.

Зеркало Кархена предлагает мне... возвращаться назад? Но я же еще не все предметы, о которых говорил Тильман, собрала. Пока только ключ, вернее, слепок.

Эхо топота за спиной уже билось о стены, словно умалишенный в припадке, воздух разрывало от голосов и я решилась.

Ах, да гори оно все синим пламенем! Возвращаться так возвращаться!

Побежав вперед, я бросилась в зелень морских вод.

*   *   *

Приземление было не мягким. Колени вспыхнули болью после удара, все тело встряхнуло, на секунду почувствовала себя погремушкой – показалось, что кости внутри перемешались.

Когда темнота в глазах развеялась, я обнаружила, что лежу на каменном полу.

Маленькая комната, круглая, вся в зеркалах. Комната для переодеваний? Я все еще в Кархенском замке? Вернулась во времени?

Приподнялась сначала на локтях, потом уперлась ладонями о пол и встала на ноги.

Ох, все кости ломит, все тело болит – хорошо меня, однако, об пол приложило.

Подняв голову, я почти в тот же миг уткнулась взглядом в зеркальное отражение. Девица. Знакомая. И что с ней не так? А что-то с ней не так – я это четко чувствовала, но после болезненного приземления никак не могла собраться с мыслями.

Склонив голову набок и сощурив глаза, я внимательно всмотрелась в отражение, и рот мой раскрылся сам собою.

Мать. Моя. Женщина.

Это же я. Темные волосы, карие глаза, большой рот, нос с горбинкой. Я, я собственной персоной! Мамочка моя родная, как же я давно себя не видела! Даже соску...

Нет, постойте.

Приблизившись к зеркалу, я почти уткнулась в него носом и наконец разглядела свое отражение самым лучшим образом.

В зеркале отражалась девица не старше двадцати лет – никаких вам морщинок лучиками вокруг глаз, никаких носогубных складок, которые начали проявляться у меня после тридцати пяти. Совсем молоденькая девушка.

- Дайнари? – спросила я у отражения, как будто оно могло мне ответить.

Так, мысленно сказала я себе и сделала глубокий вдох, что происходит? Почему я выгляжу как Дайнари и куда делась милашка Сюзанна с сопрано?

Но по крайней мере, теперь понятно, почему, попав в прошлое, я заговорила другим голосом.

Я сделала еще одни глубокий вдох, и еще, сказала себе: «Думай, Сусанка. Думай, как это могло случиться, почему я так выгляжу?»

Значит, так. Я стала выглядеть как Дайнари, после того как попала в прошлое... Нет, стоп. Не так. Я стала выглядеть как Дайнари, после того как прошла сквозь Зеркало Кархена.

Каким-то образом я чувствовала, что это правильный ответ.

Зеркало Кархена... Что я о нем знаю? Оно отправляет в прошлое, оно показывает будущее и... Еще оно может показать истинный лик человека, если посмотреть на того, кто в нем отражается, с противоположной стороны.

Вот оно.

С противоположной стороны Зеркала Кархена отражается истинный лик. А я прошла сквозь зеркало, чтобы попасть в прошлое. А это значит...

Я увидела, как мои глаза в зеркале округлились, увеличившись в размерах.

То есть, что выходит?.. Тогда, в тот день, когда я впервые заглянула в Зеркало Кархена, стоящий с обратной стороны герцог увидел...

Дайнари. Дайнари он увидел. Вот, что означал его влюбленный взгляд. Ведь, несмотря на невесту, его светлость явно испытывал к Дайнари какие-то чувства.

И – вот это уже интереснее – Гранвиль тогда тоже, выходит, видел в зеркале Дайнари. И почему-то обрадовался, и даже потирал руки – так был доволен. Чему он радовался, кстати?

Я осмотрелась вокруг.

Но если мои догадки верны, то это означает... что я еще не вернулась обратно. Я по-прежнему в прошлом. Потому что все еще выгляжу как Дайнари. Иными словами, на лицевую сторону зеркала – из прошлого обратно в будущее – еще не прошла.

А если так, то... где я оказалась, демоны вас побери?

Глава 22. ПОСЛЕДНЕЕ ЖЕЛАНИЕ КОРОЛЕВЫ

За занавеской я обнаружила дверь с очень низкой притолокой. Осторожно приоткрыв ее, прильнула к образовавшейся щели – никого тут нет поблизости? Не обнаружат меня?

Роскошная обстановка комнаты вынудила меня постоять несколько секунд с открытым ртом. Помещение тесное, невзирая на роскошь, стены отделаны золотом, все пространство заставлено мягкой мебелью, от кресел до кушеток и диванчиков, над камином большое зеркало, на каминной полке горят свечи в канделябрах. В дальнем углу секретер.

«Это что-то вроде будуара?» - подумалось мне.

В комнате никого не было, и я, наклонившись, чтобы не задеть головой низкую притолоку, вошла.

Не успела я подумать, что делать дальше, как услышала голоса. Они доносились из приоткрытой двери с противоположной стороны будуара. Стараясь издавать как можно меньше звуков и огибая все кресла и кушетки, я на цыпочках пересекла комнату. Остановившись прямо за дверью, прислушалась.

Первым, что я услышала, были болезненные стоны и сбивающееся дыхание. Я нахмурилась: там, часом, не умирает кто-нибудь, за этой дверью?

- Ваше величество, не вставайте, вам нужно лежать, - произнес с тревогой мужской голос.

- Нет, соэн Даркин, я не могу... – срываясь на мученические стоны, отвечал ему женский голос. – Я должна... должна спасти... ребенка... сына...

Даркин? Орвин Даркин? Ваше величество? Королева? Я ведь правильно все поняла?

- Остановитесь, ваше величество! – строго произнес мужской голос, и в этот раз у меня уже не оставалось сомнений – это действительно был учитель Реола и Дайнари. Уже мягче он добавил: - Вы погубите себя.

- Соэн Даркин... вы должны помочь мне... Молю вас! – воскликнула королева и тут же застонала, словно от боли. – Ребенок... Они хотят убить его... Спасите его! Вы моя единственная надежда.

Да что там происходит? Королева умирает?

Мое любопытство пересилило опасения быть обнаруженной, и я осторожно заглянула в дверной проем.

Королева была на постели, балдахин затенял ее фигуру, но даже просторная сорочка не могла скрыть огромный живот.

«Да она же вот-вот родит», - дошло до меня вдруг.

Орвин Даркин стоял возле ложа ее величества и смотрел на нее вроде бы и с жалостью, но в то же время весь его вид говорил, что он испытывает трепет перед ней. И я его понимала. Несмотря на бледность ее лица, несмотря на искаженные от боли черты, я видела, что королева была женщиной редкой красоты – красоты того рода, что заставляет мужчин преклоняться перед ней, исполнять любые желания, идти на любые преступления, лишь бы обладать ею.

Ее черты были идеальны, словно скульптура, вылепленная богами.

«Порода», - подумала я.

Благородство сквозило во всем ее облике...

О чем я сейчас подумала? О ком я раньше думала так же, как в этот момент о ее величестве?

О... Конечно, как же я сразу не увидела сходства? Его светлость, Реол Кархейский – вот, кого напомнила мне королева. Он был похож на нее, на... на свою мать?

- Прошу вас, - тем временем повторила, дыша будто из последних сил, королева. – Спасите мое дитя... Если вы не сделаете этого... они убьют его...

Она нашла руку мага и, вцепилась в нее так отчаянно, словно отпусти она ее – и тотчас же умрет на месте.

- Меня использовали... его величество... его советники... – С каждым словом с ее губ срывался стон боли. – Чтобы спастись от гибели, которую сулит пророчество... мой супруг заманил Заргана в ловушку, используя меня как приманку... Соблазнительный плод, вкусив который, демон должен был потерять осторожность – вот, какую роль отвел мне король. Ради королевства, - тяжело выдохнула королева. – «Ты должна пойти на эту жертву ради королевства», сказал он мне...

Лицо королевы исказилось еще сильнее, она застонала и сквозь стоны, произнесла со злостью:

- Но он боялся только за себя! Только за свою жизнь! Трус! А теперь, когда Зарган вырвался из его ловушки, он хочет призвать его снова, угрожая, что иначе погубит мое дитя!

- Ваше величество... – произнес маг. – Но ведь эта угроза нужна лишь для того, чтобы снова получить власть над Зарганом. Его величество не убьет ребенка.

Королева отчаянно помотала головой:

- Нет, Орвин! Они боятся его – боятся дитя Владыки Демонов! Король и его советники, они уверены: Зарган придет за своим сыном! Но как только он попадется в ловушку... они убьют ребенка, который им больше не будет полезен... чтобы избавиться от угрозы, ведь в нем... будет течь кровь сильнейшего из демонов!

Сказав это, королева безвольно повисла на руке мага, как будто ее покинули последние силы. Она все еще тяжело дышала, но уже слабо.

Я спряталась за дверь, пытаясь привести мысли в порядок.

Итак, что тут происходит?

Несколькими минутами ранее, в темной зале с Зеркалом Кархена, я слышала, как король сказал: «Только демоны могут противостоять богам». Видимо, это должно было означать следующее: для спасения от пророчества нужна сила демона.

Но из слов королевы выходило, что демона уже призвали, и итогом стала ее любовная связь с ним, а также – плод этой связи, ребенок королевы и Владыки Демонов.

Так... Зеркало Кархена, возникшее в стене, перенесло меня немного вперед во времени? По всему выходит, что так. Между сценой с королем, которую я видела ранее, и близящимися родами королевы совершенно точно прошло время.

- Спасите это дитя, Орвин, - почти безжизненно произнесла королева. – Он ни в чем не виноват... Не позвольте принести его в жертву, как принесли меня... Молю...

Последнее слово она прошептала: я скорее угадала его, чем услышала.

- Ваше величество... – Исполненный сочувствия голос мага звучал неуверенно. – Есть один ритуал, который сможет спасти ребенка. Никто и никогда уже не сможет навредить ему. Его можно провести только сейчас – пока ребенок еще не родился. Но если я сделаю это... ваше величество, вы слишком слабы – ритуал погубит вас.

- Пусть, - не колеблясь, отвечала королева. – Неважно, что станется со мной – только спасите моего ребенка. Я знаю... Знаю, что вы хотите сделать, Орвин. И я согласна – сейчас это единственный выход. Но сначала... Бумагу... дайте мне перо и бумагу, Орвин. Я должна... записать свое последнее желание... вы знаете, о чем я... прошу...

«Перо и бумагу...» - мысленно повторила я, и тотчас в сознании вспыхнуло:

«...чтобы пройти испытание, нужно принести с собой: ключ, письмо, слово...»

Не об этом ли письме речь? Не о письме ли королевы? Если это так, то мне нужно заполучить его. Только вот как это сделать?

*   *   *

Стоя за дверью, я слушала, как шуршит перо о бумагу. Королева записывала свое последнее желание, а маг молча ждал. Время от времени звук пера замолкал, и слышались исполненные мучений стоны ее величества, но каждый раз, словно из последних сил, она продолжала писать.

Когда перо смолкло, королева попросила:

- Орвин... кинжал... мне нужен кинжал, чтобы закрепить свою волю кровью. И вы тоже... Вы должны закрепить ее магией...

Какое-то время я слышала звуки: шорох и тихое трение металла о металл перемежались с тяжелым прерывистым дыханием королевы. Потом раздался голос Орвина Даркина.

- Ваше величество, прежде чем я закреплю вашу последнюю волю магией, я должен спросить: вы уверены в том, что хотите сделать? Вы же помните? Как только ваша последняя воля будет произнесена вслух – она тотчас сбудется. Неважно, пройдет год или сто лет. Неважно, кто произнесет ее. Последняя воля, закрепленная королевской кровью и магией, будет обречена воплотиться в жизнь. И кроме того... вы ведь знаете, какой будет цена за исполнение вашего желания?

- Я знаю... – выдохнула королева. – Знаю, Орвин. И подтверждаю – такова моя воля. Пусть она исполнится.

Какое-то время маг не отвечал, но наконец я услышала его голос:

- Хорошо, ваше величество. Да будет так.

Боковым зрением я увидела слабое мерцание, льющееся сквозь дверной проем, и невольно повернула голову, но стоило мне это сделать, как из покоев королевы в будуар хлынул яркий свет. Резко отвернувшись, я зажмурилась.

«Магия», - промелькнула в моих мыслях догадка.

Здесь, в этом мире, больше ничто не могло стать источником такого яркого света – только магия.

Когда сияние потухло, из спальни королевы снова донесся голос мага:

- Все готово, ваше величество.

- Хорошо... – последовал еще один тяжелый вздох королевы. – Прошу вас сохранить это письмо, Орвин. И если для него настанет час... Вы знаете... знаете, что нужно делать.

- Да, ваше величество.

«Вот досада, - цыкнула я. – Похоже, это именно то письмо, которое мне нужно добыть. И как это сделать, если оно в руках мага? Из того, что я знаю об Орвине Даркине, он умен, осторожен и силен в магии... Коротко говоря, у меня нет шансов. Помочь может только везение...»

Из размышлений меня вывели звуки шагов.

Ах, ты ж, елки-палки! Похоже, везение меня покинуло, потому что кто-то – судя по уверенным шагам, маг – прямо сейчас направлялся к выходу из спальни ее величества.

В первый момент я запаниковала – Орвин Даркин это вам не коротышка Гранвиль. Если он меня обнаружит – я пропала. Самое худшее, что может случиться, если он меня поймает – мне не удастся вернуться обратно и тогда... Тогда я просто исчезну – растворюсь во времени, как будто меня и не было никогда. И судя по всему, исчезнет не только тело, в котором я нахожусь, но и я сама – моя душа, личность или бог его знает, как это назвать.

Шаги были уже близко. Мой взгляд лихорадочно метался по комнате, наконец остановился на диванчике в паре метров от меня – и я бросилась к нему, надеясь, что шаги мага заглушат мои.

Не успела я, прижавшись к полу, спрятаться за диваном, как в будуаре раздались шаги. Ох, демоны побери эту прогулку в прошлое! Я ведь ничего не знаю о магах. Вдруг Орвин Даркин умеет чувствовать чужое присутствие рядом?

Сначала я старалась не шевелиться и даже не дышать, но когда поняла, что шаги звучат ровно и чуть в стороне от меня, немного расслабилась и решила рискнуть. Очень медленно и очень тихо проползла на корточках к краю дивана и осторожно выглянула.

В первый момент меня едва Кондратий не хватил, когда я увидела, что голова мага чуть повернута в мою сторону. Однако Орвин Даркин не смотрел ни на меня, ни на диван, за которым я пряталась, – он выглядел так, будто к чему-то прислушивался. Простоял он так недолго, и когда отвернулся, я беззвучно выдохнула.

Не дрейфь, Сусанка, говорила я себе. Если маг меня поймает, у меня все еще есть пламя Марая – оно поможет мне сбежать. Наверное. Может быть. Потому что не исключено, Орвин Даркин сможет ему противостоять.

Я еще помнила, что Орвина Даркина называли величайшим из магов. Боюсь, что не просто так.

Продолжая тайком следить за ним, я увидела, как маг подошел к столику посреди будуара. Он протянул руку, в которой сжимал... свиток бумаги! Это оно – то самое письмо с последним желанием королевы! Я была уверена, что не ошибаюсь. И все-таки везение сегодня на моей стороне – похоже, письмо само идет ко мне в руки!

Рука мага зависла над столом. Что это с ним? Почему он просто не положит его и не вернется к ее величеству? А я бы тем временем...

Голова Орвина Даркина снова повернулась в мою сторону. И опять он как будто к чему-то прислушивался. Я на всякий случай задержала дыхание и решила некоторое время совсем не дышать. Кажется, это сработало. Маг положил на столик свиток и, повернувшись, направился обратно к покоям королевы.

Как только он исчез за дверью, я сделала глубокий вдох. Из комнаты донесся голос королевы, маг что-то ответил, но в этот раз я их не слушала. Догадывалась, что сейчас должно произойти, помнила, о чем королева просила мага, но у меня были другие заботы. То, что сейчас произойдет за этой дверью, на самом деле уже произошло. Меня это никак не касалось, необходимости менять прошлое не было – вот пусть и идет своим чередом. Зато пока маг занят ритуалом, после которого вместо одного ребенка родятся двое, ему будет недосуг отвлекаться – поэтому письмо сейчас в полном моем распоряжении.

Подойдя к столику, я развернула свиток. Нахмурилась. Это еще что?

Во время второго испытания, когда мы прошли по мосту Кархена в его владения, мне попало в руки письмо – тогда я легко прочитала его и все поняла. Сейчас же я смотрела на символы, которые казались мне совершенно чужими, и не понимала ровным счетом ничего.

Я вертела письмо и так и эдак, но символы никак не хотели складываться в слова. То ли это был какой-то чужой для меня язык... – Для меня? Для Сюзанны Бизар? Для Дайнари? Для кого из нас? – то ли это вообще были какие-то магические знаки, но факт оставался фактом – прочитать последнюю волю королевы я не могла.

Из комнаты ее величества послышались громкие стоны, почти крики. Из дверного проема било сияние, которое ясно давало понять – в покоях королевы прямо сейчас использовали магию.

Я сделала глубокий вдох и вернулась к письму. Ладно. Допустим, я не могу его прочитать. Пусть. Но прямо сейчас это не так уж важно. Прямо сейчас у меня совсем другая задача.

Отложив свиток, я достала из поясного мешочка флакончик с чернилами и маленькое писчее перо. Бумагу я с собой не прихватила – в маленьком поясном мешочке места ей не было. Однако писать можно не только на бумаге. Писать можно на ткани.

Без всякого стеснения я подняла верхнюю юбку и поставила ногу на сиденье стоящей рядом кушетки. После чего взяла в руки перо и обмакнула его в чернила. Все, что мне нужно сделать – это переписать тот текст, который я вижу. Воля королевы, заключавшаяся в этом письмо, была скреплена ее кровью и магией Орвина Даркина, и я не знала, есть ли смысл в том, чтобы просто скопировать все эти символы, но другого выбора у меня не было.

Писать на ткани было непросто – она ползла и сбивалась под рукой, чужие символы было сложно копировать, а стоны королевы, доносящиеся из ее покоев и звучащие все громче, сильно отвлекали, но я упорно писала символ за символом. Благо, это странное письмо было достаточно коротким, и, хоть и не без труда, но справилась я быстрее, чем предполагала.

Вернув свиток обратно на стол, я закрыла флакон и вместе с пером вернула его в поясной мешочек. Не успела я завязать его, как крик королевы заставил меня вздрогнуть всем телом. Истошный, пронзительный, надорванный – я почти физически почувствовала, как кровь в моих венах похолодела.

Несколько мгновений я не могла заставить себя пошевелиться, в такой ужас привел меня этот крик. Но он смолк, а вместо него до моих ушей донесся другой – тоже громкий, тоже пронзительный, но в нем не было боли, он звучал требовательно и сильно, словно заявлял о своем праве на жизнь.

Это был крик ребенка.

Кто? Кто это родился? Кто из двоих появился на свет первым?

Подумать об этом не дали. Дверь с другой стороны будуара взорвалась от стука. В нее не просто стучали – колотили изо всех сил, словно хотели выбить. А из спальни ее величества уже слышались шаги мага – он торопился сюда, и я могла только догадываться для чего: видимо, чтобы остановить тех, кто пытался ворваться к королеве.

Одним движением опустив юбки, я бросилась к единственному выходу, который у меня оставался – к двери в комнату для переодеваний, в которую привело меня получасом ранее Зеркало Кархена.

Глава 23. МОНСТР В ПОДЗЕМЕЛЬЕ

Закрытая дверь и зеркала в человеческий рост сомкнулись вокруг меня, словно клетка. Бежать отсюда было некуда, а за единственной дверью продолжал раздаваться громкий стук. Через две двери я услышала голоса: «Именем короля! Именем короля!». Одновременно с тем я больше не слышала криков королевы.

«Она ведь не умерла?» – напряглась я.

Ее последний крик до сих пор стоял у меня в ушах.

Из-под двери то и дело виднелись вспышки света, и я догадалась, что Орвин Даркин с помощью магии пытается держать дверь в будуар, чтобы ее не выбили.

Почему король приказал ворваться к королеве, я догадывалась. Королева говорила магу, что ее ребенка при рождении убьют по приказу ее венценосного супруга и, судя по всему, у нее были все основания опасаться этого.

Я хорошо помнила один из своих снов с воспоминанием Дайнари – тогда магичка подслушала разговор между Орвином Даркином и Гранвилем, и из него было ясно, что королева не ошиблась: ее ребенка действительно хотели убить сразу после рождения. То есть...

Видимо, прямо сейчас люди короля и собираются это сделать.

«Вот только...» - подумала я и тут из дальней комнаты, где была спальня ее величества, до меня донесся еще один детский плач.

«Вот только им не удастся это сделать», - закончила свою мысль я.

Второй ребенок родился.

Это означало, что маг все же позаботился о том, чтобы их обоих не смогли убить. Король мог бы убить полукровку, но чистокровного демона убить сложно, а значит, сложно убить и связанного с ним узами рождения второго ребенка-человека.

То ли в этот самый момент Орвин Даркин ослабил защиту, то ли убийцы короля оказались сильнее, но следом за криком второго младенца я услышала грохот выбитой двери и раздавшийся тут же топот нескольких пар ног.

- Что вы делаете здесь, соэн Орвин?! – услышала я едкий зловредный голос, который сразу же узнала.

Гранвиль – и тут без него не обошлось!

- Как маг, я помог ее величеству разрешиться от бремени, - раздался за дверью невозмутимый голос Орвина Даркина.

- Вы?! – рявкнул недовольно Гранвиль. – С каких пор вы заделались повитухой, соэн Орвин?!

- У ее величества родился непростой ребенок, вам ли это не знать, соэн Ардор? – последовал спокойный ответ. – Присутствие мага было необходимо.

«Ребенок, - подумала я. – Маг упомянул только одного ребенка. Значит ли это, что второго он успел спрятать?»

- Выходит, он уже родился?.. – понизив голос, произнес Гранвиль, и следом, словно после секундного размышления, объявил: - Приказом короля я должен забрать дитя королевы. Ищите везде! Обыщите покои королевы и принесите мне ребенка! – приказал Гранвиль, тут же спросив, явно обращаясь к магу: - Вы собираетесь чинить мне препятствия, Орвин Даркин?!

Я не слышала, что ответил последний, потому что будуар наполнился громкими звуками шагов.

Слуги Гранвиля обыскивают покои королевы, поняла я. А это значит, что они обязательно заглянут и сюда...

Меня вот-вот обнаружат!

Но не успела я так подумать, как мой взгляд уловил блики света на двери. Я резко обернулась и увидела, как по одному из зеркал от центра расползается морская вода – словно море прокладывало себе дорогу сюда.

Времени на размышления не было – я слышала, как все громче звучат чьи-то шаги за дверью, и, не колеблясь, прыгнула в водную гладь, как в омут с головой.

*   *   *

Море втянуло меня в свои глубины, обняло руками-волнами, окутало непроглядной зеленью – и выплюнуло.

С силой меня швырнуло о стену и тотчас откинуло на пол. Едва не взвыв от боли – останавливал меня лишь страх быть услышанной, - я схватилась за плечо.

Такое чувство, что Зеркалу Кархена, как негостеприимному хозяину, я уже до чертиков надоела, поэтому каждый раз оно выбрасывало меня (выставляло за дверь) все грубее и бесцеремоннее.

- Надеюсь, плечо не сломано, - шипя от боли, прокряхтела я и попыталась встать.

Оглядевшись, обнаружила, что нахожусь в узком коридоре. Благодаря факелам на каменных стенах, было светло, и я увидела, что с одной стороны коридора есть лестница, которая поднимается вверх, а с другого – лестница, которая ведет вниз. И оттуда, снизу, до моих ушей доносились звуки.

Сначала я услышала звук, похожий на лязг цепей, а следом за ним утробное рычание какое-то зверя.

«Чем дальше, тем страшнее», - подумала я.

Так. Туда мы не пойдем, мгновенно приняла решение я. Из трех вещей, указанных Тильманом – ключ, письмо, слово – мне осталось добыть последнее. Там, внизу, зверушка какая-то, судя по всему, злобная и голодная – вон как рычит недовольно, - вряд ли она умеет говорить словами, да?

Да, решительно кивнула я, поворачиваясь, чтобы пойти вверх.

- Как посмел ты... – донесся до моих ушей голос, который никак не мог принадлежать человеку – в нем звучали хрип, шипение и свист, он был низкий и грубый.

Нет, тяжело вздохнула я.

Досадно, но, похоже, там, внизу, зверушка, которая умеет говорить. Возможно, очень большая, скорее всего, очень страшная, но она таки умеет говорить, чтоб ее...

«Не пойду, - упрямо сказала себе я, мысленно поморщившись. – Кто сказал, что нужное мне слово, о котором говорил Тильман, должно произнести вот это существо, которое явно не человек, но говорит по-человечески? Это ведь может быть кто-нибудь другой, верно?»

Но самовнушение не действовало. Оба предыдущих раза Зеркало Кархена выбрасывало меня ровно туда, где находились нужные мне предметы. И вряд ли третий раз станет исключением.

«Меня съедят. Как пить дать съедят», - мрачно сообщила я самой себе, разворачиваясь и устремляясь вниз.

Пока я спускалась по лестнице, стараясь не издавать никаких звуков, я все время слышала шипение огня в факелах на стенах и время от времени повторяющийся лязг внизу.

Не знаю точно, сколько прошло времени, но лестница наконец закончилась, и коридор вывел меня к узкому арочному проему. Вдохнув поглубже, чтобы придать себе смелости, я осторожно выглянула, прячась в тени одной из стен. И увидела...

Посреди темного подземелья с высоким сводом спиной ко мне стоял маг. В том, что это был Орвин Даркин, сомневаться не приходилось – я видела его белую косу до самого пола.

- Тебе придется дорого заплатить, маг, - снова раздался нечеловеческий голос, и мой взгляд заметался, пытаясь понять, откуда он исходит, пока наконец до меня не дошло.

Орвин Даркин смотрел куда-то в глубь подземелья. Там не было видно ни зги – сплошная темень, но вот снова раздался лязг, и я поняла, что в этой темноте кто-то есть.

И слова мага, обращенные во тьму, подтвердили мою догадку. Он произнес:

- Теперь ты мой пленник, Зарган.

Зарган? То есть... голос, который я слышала, голос, который никак не мог принадлежать человеку...

Владыка демонов, собственной персоной, прямо сейчас находится здесь?

Из темноты, огрызаясь, лязгнули цепи.

- Другой маг, который дважды призывал меня прежде, не был так дерзок, как ты, седобородый, - хрипом, шипением и свистом сказал голос из глубины подземелья.

- Ардору Гранвилю не хватило того умения, которое есть у меня, - спокойно возразил Орвин Даркин.

- Или ему не хватило самоотверженности? – спросил голос из темноты. – Знаешь ли ты, какую цену придется заплатить всем твоим наследникам, каждому, до единого, за то, что ты сделал, седобородый?

- Знаю, - ответил Орвин Даркин. – Если это цена за то, чтобы спасти Равель, то я готов ее заплатить. Гранвиль призывал тебя дважды, Зарган, но оба раза тебе удавалось разорвать контракт, используя свою человеческую суть.

- Да-а-а, - донесся из темноты яростный хрип. – Но ты оказался хитрее. Ты отобрал у меня человеческий облик...

- И без него ты не сможешь ускользнуть, Зарган, - подхватил маг. – Не в этот раз. Тебя призвали из другого мира – из мира демонов. В этом мире без человеческого облика, ты в моей полной власти. То, что не смог сделать Гранвиль, сделаю я.

Какое-то время из темноты не отвечали. Я слышала дыхание и хрипы, доносящиеся из непроглядной глубины подземелья. Тот, кто скрывался там, как будто притаился – выжидал что-то. Наконец тьма снова заговорила шипением и хрипами:

- Ты зря решил, что я позволю тебе использовать меня, седобородый маг. Тот, кто пожелал власти над самим Владыкой демонов, заплатит за это. Дороже, чем тебе кажется, маг. Ты даже не представляешь, насколько высока будет цена за твою дерзость.

Орвин Даркин стоял спиной ко мне, но я услышала его вздох и видела, как приподнялись и тотчас опустились плечи.

- Нет, Зарган, я знаю, на что ты способен, - ответил он. – Но выбора у меня не было. Ты – единственное, что может спасти Равель.

- Или погубить?! – раздался вдруг в подземелье еще один голос.

Не хрип и не шипение, но и не низкий и глубокий голос старика – полный силы, звучный, этот голос двоился, словно говорили двое, но один едва заметно для слуха отставал.

Наверное, и я, и Орвин Даркин повернули головы в направлении, откуда шел этот голос, одновременно.

Справа от того места, где я пряталась, был еще один проход. На стене, прямо возле прохода, горел факел, поэтому человека, который стоял, прислонившись плечом к каменному выступу арки, я увидела сразу.

Впрочем, нет. Не человека – демона.

Высокий, черные волосы собраны сзади в хвост и перекинуты через плечо вперед – перед Орвином Даркином стоял не кто иной, как Марай.

- Спасение или погибель, - произнес он. – Так вы говорили, господин Великий Маг?

Разорвав соединенные на груди руки и оторвав плечо от стены, демон направился к магу.

- Марай? – напряженно и настороженно произнес Орвин Даркин. – Тебя не должно быть здесь. Зачем ты пришел?

- Он здесь, потому что я позвал его, - раздался хрип и шипение из глубины подземелья. – Ты проиграл, маг.

Цепи лязгнули громко – в разы громче прежнего, - и я услышала, как кто-то двигается. Тяжелые шаги, скрежет, словно что-то острое царапало каменный пол подземелья.

То, что до сих пор скрывалось, не показывало себя, приближалось.

Наконец из темноты проступили очертания.

«Кархен вас всех побери, – мысленно ахнула я. – Это еще что за?..»

Передо мной возникло самое жуткое существо из всех, что я когда-либо видела...

Глава 24. ПЛАМЯ ГНЕВА

В подземелье внезапно стало тесно. Даже воздух сжался и словно загустел – было вдох сделать трудно. Чудовище вышло из мрака и вмиг заслонило собой все вокруг, заняло все свободное пространство.

«Как? – промелькнуло в моих скованных ужасом мыслях. – Как он вообще помещается здесь, такой здоровенный?»

Огромные кожистые крылья закрывали его тело почти полностью. Я видела лишь длиннопалые лапы с острыми, царапающими каменный пол когтями – все четыре были охвачены толстыми металлическими оковами, от которых в стороны тянулись тяжелые цепи.

С черного, словно обожженного лика существа на мага смотрели белые глаза. Длинные, вытянутые к вискам, эти два белых мазка на фоне мрака подземелья казались наполненными пустотой – словно щели в другой мир.

От его лба вверх поднимались четыре коротких рога, которые украшали голову монстра, словно корона. А выше, над ними, росли еще два – огромных, витых и загнутых назад.

Раскрытая пасть чудовища на вытянутой морде застыла в жутком подобие улыбки. Вот она раскрылась шире – и сквозь два ряда острых зубов выскользнул длинный тонкий язык.

Существо сделало еще шаг, скрежеща когтями и лязгая цепями по каменному полу, но вдруг взвыло, запрокинув голову. А я тотчас увидела, что его массивную шею с такой же черной, словно обгоревшей в огне кожей, охватывает толстый металлический обруч.

Монстр непроизвольно раскинул крылья, и моему взгляду открылось жуткое зрелище: на согнутых коленных чашечках его задних лап распахнулись две большие пасти, яростно оскалив огромные клыки. Пара секунд – и я обнаружила, что на локтевых сгибах его передних лап угрожающе скалятся еще две точно такие же украшенные острыми зубами пасти.

«Кто-то вооружен до зубов, а этот вооружен зубами» - чувствуя, что мне нехорошеет от его вида, подумала я.

К такому, с какой стороны ни подойди, сожрет в два счета.

- Снова спрошу тебя, Марай: зачем ты здесь? – снова заговорил маг.

- Не спрашивай его – спроси меня, - с шипением прохрипел возвышающийся над Орвином Даркином монстр.

Я не видела, чтобы его застывшая в улыбке-оскале пасть шевелилась, но это странное подобие голоса определенно исходило от него.

- Хорошо. – В голосе мага слышалось, что он словно сдерживает себя. – Зачем он здесь, Зарган?

- Потому что он мой сын, - низко прошипело существо; белые щели глаз сузились. – Он не мог не прийти на зов своего отца. Ты думал, что в этот раз пленил меня, седобородый? Потому что отобрал у меня человеческую плоть? Ты ошибся. Ведь человеческий лик есть у него. – Зарган мотнул головой в сторону Марая: - Этого достаточно.

Какое-то время маг и демон молчали, похоже, играли в гляделки, кто кого пересмотрит – я не видела, ведь Орвин Даркин стоял ко мне спиной. Но в какой-то момент он сказал:

- Марай... уходи. Ты не должен быть здесь.

Тот даже не удостоил его взглядом, лишь ответил вопросом на вопрос:

- Где же я должен быть, по-вашему, господин Великий Маг? Подле его светлости в качестве слуги?

Спокойно спросил. Как будто без выражения и даже равнодушно. Но спина мага вдруг напряглась, и он повернул голову к Мараю.

- Ты хочешь нарушить свою клятву?

- Вы заставили меня ее дать, когда я был слишком мал, - ответил Марай. – Вы не спрашивали меня, хочу ли я ее давать. И в итоге тот, кто слабее, стал хозяином, а тот, кто сильнее – слугой.

- Ты знаешь, почему, - отозвался Орвин Даркин.

- Да, - согласился Марай. – Демон не может быть сыном королевы, верно?

Маг какое-то время молчал, глядя на демона, потом произнес:

- Если ты сделаешь неправильный выбор, Марай, я должен буду остановить тебя. Хоть и не хочу этого делать.

Марай наконец перестал игнорировать мага – его голова сначала наклонилась вниз и качнулась – раздался короткий смех, – а потом повернулась к магу:

- Думаете, сможете... господин Великий Маг?

Неторопливым жестом он поднял руку и раскрыл ладонь, и тотчас с нее сорвалось пламя. Огонь ринулся в стороны двумя крыльями и, бросившись на мага, обернулся вокруг него огненной змеей.

Змеиная голова из огня, раскрыв пасть, шипела прямо в лицо мага, но Орвин Даркин не спасовал. Его движение было молниеносным – я не смогла проследить за ним взглядом, а рука Орвина Даркина уже голой ладонью сжимала огненную змею у основания головы. Резкий бросок – и лента пламени отброшена в сторону.

- Как-то я говорил тебе, что ты должен научиться контролировать свое пламя, Марай, - произнес маг. – Иначе оно овладеет тобой. Неужели твоя душа уже охвачена демоническим огнем? Неужели ты желаешь гибели для Равели?

- Он не будет слушать тебя, седобородый, - хрипом и шипением напомнил о себе Зарган; от его голоса у меня по коже пробегался холодок. - Он пришел не для этого

- Для чего же? – спросил маг.

- Он пришел, чтобы освободить меня, - сказал Владыка демонов.

- Это правда, Марай? – спросил маг.

- Да, - был спокойный ответ.

- Нет!

Прозвучавший вдруг в подземелье женский голос в первый момент заставил меня растеряться. Но, заметив, как Марай повернулся всем корпусом в ту сторону, откуда появился несколькими минутами ранее, я проследила за его взглядом.

«Дайнари!» - промелькнуло у меня в голове.

Это действительно была она. Магичка, похожая на меня, как две капли воды.

Впервые я увидела ее не во сне – наяву.

*   *   *

В кино, если человек встречается с собой в прошлом, он может тотчас исчезнуть. Однако вряд ли это касалось меня. Я допускала мысль, что являюсь перерождением Дайнари, все может быть, многое на это указывает, иначе откуда бы еще такое безукоризненное сходство между нами, но тем не менее я – не она. Мы с ней абсолютно точно две разные личности. Уж я-то точно знала, что Сусанна Бузинина ничьей копией быть не может.

- Дайнари?

В голосе Марая я услышала удивление, но, видимо, справился он с ним очень быстро, потому что уже следующие слова были произнесены с насмешкой:

- Ты следила за мной, Дайнари?

Девушка, похожая на меня в молодости, медленно, словно бы осторожно, шла вперед.

- Следила, потому что он сказал тебе не доверять мне? Реол.

Не отводя взгляда от Дайнари, Марай усмехнулся и сказал, понизив голос, как будто обращался к самому себе:

- И что же ты собираешься сделать?

Похоже, магичка его слышала, потому что ответила, приближаясь:

- Я хочу остановить тебя, Марай. – Она качнула головой: - Если ты освободишь Заргана – погибнет Равель. Ты не допустишь этого, я знаю. Я верю в тебя.

Марай снова качнул головой и усмехнулся:

- Так веришь, что украдкой следила за мной?

- Я хотела...

Дайнари сделала еще один шаг вперед, но вдруг остановилась и запнулась на полуслове – ее голова повернулась в сторону монстра. И тотчас девушка как будто не в силах противостоять своему страху, шагнула назад.

Белые мазки глаз на угольно-черном лике Заргана в этот момент тоже смотрели на Дайнари. Монстр как будто изучал ее, потом шипением огня и клокотом подземных вод произнес:

- Эта женщина хороша. Но ее красоте не сравниться с красотой королевы, которая была прекраснейшей их человеческих женщин.

Я видела, как Дайнари выпрямилась и приподняла подбородок, смело посмотрев в наполненные сияющей белизной узкие глаза демона.

«Ты смотри, переборчивый какой, - неодобрительно подумала в адрес Заргана я. – Внешность Дайнари ему недостаточно хороша. Не нравится – так и не смотри».

- Почему ты это делаешь, Марай? – резко отвернулась от монстра Дайнари. – Почему готов обречь Равель на погибель?

- Почему? – переспросил Марай. – Лучше ты скажи: почему за спасение человеческого города платить должен демон?

Дайнари не отвечала, и он добавил:

- Ваши маги слишком много на себя берут, используя демонов, как слуг.

- Ты не такой, как он, - выпалила Дайнари.

- И чем же я отличаюсь от него? – Усмехнулся Марай.

- Ты всегда жил среди людей. Ты не знаешь мира демонов. Не знаешь другого мира, кроме мира людей. Ты...

Глаза Марая на миг сверкнули ярко-зеленым огнем – аура демона дала о себе знать.

- Демон, - договорил он за магичку. – Я демон. Во мне лишь капля человеческой крови, и мне не о чем с тобой говорить. Уходи.

- Нет, я...

- Марай, - прокатился по подземелью хрип Заргана. – Пора.

Остановив на нем взгляд, я мысленно ахнула: словно обожженное в огне тело Владыки демонов будто бы плавилось – казалось, что его кожа источает черный дым.

В этот момент Орвин Даркин прошептал какие-то слова, начертил в воздухе непонятный мне знак и выбросил вперед правую руку. С его пальцев сорвались струи голубоватого света – и тот же знак возник возле длиннопалых когтистых лап Заргана. Линии светились магическим светом, который, казалось, бил прямо из-под пола.

- Марай! – воскликнула Дайнари.

- Уходи, - холодно повторил тот, отворачиваясь от магички.

- Я не уйду, - твердо сказала она. – Не уйду, пока ты не ответишь: почему ты это делаешь, Марай? Ответь мне.

Демон повернулся к ней.

- Тебе нужен ответ? Хорошо, я скажу тебе. – Марай помедлил секунду, потом, глядя прямо в лицо Дайнари, произнес: - Зеркало. Тебе нужно посмотреть в зеркало.

И пока лицо магички вытягивалось от непонимания, мои мысленные щупальцы ухватились за услышанное.

«...чтобы пройти испытание, нужно принести с собой: ключ, письмо, слово...»

Похоже, я только что нашла недостающий элемент испытания – слово. За словами Марая явно что-то крылось – они прозвучали как загадка. Вот только... Зеркало? Снова Зеркало Кархена? Без него вообще хоть что-нибудь обходится?

- Марай! – прогремел голос Заргана, ударившись о стены и свод подземелья. – У меня больше нет времени. Сейчас!

За жалкие секунды я успела увидеть, что у лап Заргана уже светится магическим светом не один символ, а пять – похоже, Орвин Даркин не терял времени, - что тело Владыки демонов все больше превращается в густой черный дым: он плясал по его коже, отрывался, льнул к ней обратно и снова устремлялся в разные стороны.

И в этот самый момент Марай раскинул руки в стороны и спокойно, как будто он был не участником, а только свидетелем происходящего, произнес:

- Войди. Я отдаю тебе свое тело.

- Нет!!!

Не знаю, кому принадлежал этот крик: Дайнари или Орвину Даркину, но в тот же миг белые глаза Заргана налились чернотой, а следом все его тело, огромное, мощное и ужасающее, превратилось в густой черный дым. И вся эта масса, живая и пульсирующая, рванулась к Мараю – ударила в грудь, охватила его целиком и всего за несколько мгновений проникла внутрь вся, без остатка.

К своду подземелья взвился громкий звон – это упали на каменный пол металлические кандалы, которым некого больше было удерживать.

- Марай, - тихо произнесла Дайнари, глядя на него широко раскрытыми глазами.

И в тот же миг раскрылись глаза демона – наполненные глубокой и беспросветной чернотой до краев.

- Беги! – закричал Орвин Даркин. – Беги, девочка! Беги и найди Реола – он наш последний шанс! Встретимся в нашем тайном месте!

Я видела, как замешкалась магичка, словно не в силах оторвать взгляда от демона, на пальцах которого уже плясали огненные всполохи. Видела, как она с силой зажмурилась и, будто решившись, метнулась в сторону прохода, откуда пришла. Дайнари еще не успела скрыться в нем, как от фигуры демона в стороны, словно крылья огненной птицы, ударило пламя.

Змеями огонь разбегался по стенам подземелья, струями проскальзывал во все щели. Живое и голодное, демоническое пламя, кажется, стремилось дотянуться всюду, пожрать все вокруг.

За спиной Марая, держа руку перед собой, прикрывал себя магией Орвин Даркин.

«Он обречен», - промелькнула мысль у меня в голове.

Но становится героем, и бежать на помощь магу я не собиралась. Напротив: развернувшись, я бросилась вверх по проходу, который привел меня сюда.

Ко всем демонам героизм, все, что мне нужно – спастись самой. Все это произошло далеко в прошлом, и я не планировала здесь погибать. Мне нужно вернуться!

Я бежала, больше не заботясь о том, буду ли я услышана, а за спиной моей шипело тысячами огненных змей демоническое пламя.

Глава 25. СФЕРА ДАЙНАРИ

Замок полыхал.

Не знаю, как мне удалось подняться наверх, оставшись целой и невредимой, но сказать, что сбежав из подземелья, я оказалась в безопасность, было никак нельзя.

Пылали картины и гобелены на стенах, над головой трещали деревянные стропила и балки, за окном все было залито заревом пожара – не разглядеть ничего, кроме огня.

Демоническое пламя Заргана распускалось вокруг огненными цветами.

Силу демона хотели использовать, чтобы спасти Равель от страшной участи – оказаться на дне морском, - но вместо этого обрекли столицу погибнуть в пожаре.

Все-таки не только боги, но и демоны людям не по зубам. Однако человек всегда пытается прыгнуть выше головы и спастись любыми способами, невзирая на риск и цену, которую может заплатить – не будь он человеком. Такова уж человеческая природа.

По пути я встретила слуг замка, которые, с криками пытаясь прорваться сквозь пламя к выходу из замка, даже не обратили на меня внимания.

Что касается меня, то смысла в том, чтобы бежать из замка, я не видела. Хотя инстинкт назойливо подзуживал последовать примеру замковых слуг, но разум пока умудрялся держать панику под контролем.

«Если ты не вернешься во времени до рассвета, Сусанка, - как мантру повторяла я мысленно, - то исчезнешь, как отражение в зеркале».

Побег из замка мог спасти меня от огня, но не мог спасти мне жизнь.

Я добыла все, о чем говорил Тильман, дело было за малым – вернуться. Зеркало Кархена больше не появлялось передо мной, и я подозревала, что делало оно это только для того, чтобы провести меня по коридору времени и собрать все три составляющие испытания: ключ, письмо, слово. Однако...

Оно было здесь. Я видела его в будущем. Я видела его в прошлом. Оно показывало себя каждый раз, в каком бы временном отрезке я не оказалась. А это означало только одно: Зеркало Кархена все время – всегда – находилось здесь. В Равельском замке.

Значит, все, что мне нужно – отыскать его. Потому что, по всему выходит, что только с его помощью я могу вернуться.

Я прожила в замке недостаточно, чтобы изучить его вдоль и поперек – он был огромным. Башни, переходы, внутренние дворики, лестницы – чтобы хорошо освоиться здесь, мне понадобилось бы больше времени. Но тем не менее я знала, как минимум несколько мест, где в разные периоды времени хранили Зеркало Кархена, и сейчас держала путь в Морскую комнату.

Мне оставалось только надеяться, что зеркало там. Возвращаться в подземелье, где когда-то узнали о пророчестве король и его придворные, мне бы не хотелось.

Морская комната находилась на верхних этажах, поэтому, в то время как слуги бежали из замка, я бежала наверх. Если бы им было до меня хоть какое-то дело и они обратили бы на меня внимание, наверняка решили бы, что я сошла с ума от страха и иду на верную погибель.

Взбегая по одной из лестниц, я почувствовала, как на меня навалился жар, и в последнюю секунду с криком успела уклониться – со стены упала охваченная пламенем картина, накрыв собою лестницу и тем самым отрезав мне путь обратно.

Огонь, словно остервеневшая от голода псина, прыгнул с картины на меня – в последний момент я успела рвануть на себя юбки, спасаясь от пламени, и еще быстрее побежала наверх.

Достигнув нужного этажа, я бежала по коридору в поисках Морской комнаты, когда вдруг услышала голоса:

- Реол, не бросай меня, умоляю! Я боюсь! Мне страшно!

В голосе женщины звенела истерика, но мое внимание привлекло имя того, к кому она обращалась.

- Лисайа, послушай меня! Ты должна бежать из замка! Бежать из Равели! Сейчас!

Его светлость? Голос Реола Кархейского был мне слишком хорошо знаком, чтобы я могла не узнать его даже сейчас – в творящемся вокруг хаосе. На миг забыв о своей цели, я метнулась в другом направлении, и за первым же поворотом увидела их: две фигуры, мужскую и женскую.

- Нет! – бросившись к мужчине – а это вне всяких сомнений был не кто иной, как молодой герцог Кархейский, - воскликнула молодая женщина, совсем еще юная, как Дайнари. – Ты не можешь бросить меня, Реол! Отец где-то в подземелье, я даже не знаю, жив ли он! Ты не можешь оставить меня здесь, посреди огня! Ты должен остаться со мной! Должен увести меня отсюда, из этого кошмара! Ведь я твоя невеста!

Я глубоко вдохнула и задержала дыхание – мне казалось, я дышу настолько громко, что меня слышно даже на расстоянии.

Да, это была она – невеста Реола Кархейского. Я видела ее лишь однажды, во сне Дайнари, но ее лицо врезалось в мою память. Я не смогла бы его забыть. Ведь то же самое лицо было у одной из невест последнего Проклятого Отбора.

Точно так же, как Дайнари внешне была моей копией, невеста его светлости была копией Сайи Даркин: струящееся по спине и по плечам льняное полотно волос, утонченные и мягкие черты лица – идеальная красота, вызывающее восхищение и трепет. Она была единственной дочерью Орвина Даркина, и теперь я знала ее имя – Лисайа Даркин.

Сайа... Лисайа... Как будто нынешняя Сайа всего лишь носила частицу своего прежнего имени. Не человек – осколок прошлого.

Тем временем его светлость с усилием оторвал от себя руки отчаянно вцепившейся в него невесты, и, посмотрев ей прямо в глаза, решительно и твердо, так что сразу стало понятно, что переубеждать его нет смысла, произнес:

- Прости. Сейчас я должен найти Дайнари и помочь ей. Еще есть шанс спасти Равель и учителя... твоего отца. И никто другой не сможет сделать этого вместо меня. А ты... ты должна спастись сама, Лисайа. Тебе помогут слуги.

С этими словами, он отпустил руки своей прекрасной невесты, повернулся к ней спиной и бросился прочь, быстро исчезнув из пределов моей видимости.

Лисайа Даркин, словно ей не было дела до бушующего вокруг пламени, продолжала стоять на месте и смотреть ему вслед.

Ее идеально красивое лицо было перекошено от обиды и злости, а руки, которые только что изо всех сил цеплялись за его светлость, сжались в кулаки. Но долго предаваться ярости ей было не суждено.

Огонь добрался до деревянного балочного потолка, и словно надкушенные зверем, полыхающие балки стали падать вниз.

Лисайа пришла в себя и, закричав, отшатнулась, когда рядом с ней упала одна из балок. Я успела увидеть, как она начертила в воздухе какой-то знак и на горящий брусок дерева из неоткуда плеснуло водой, но в тот же миг мне стало не до невесты его светлости – над моей головой раздался треск, и я, скорее, по наитию, чем благодаря догадке, метнулась в сторону.

Громкий свист и яростный треск пламени – и туда, где я только что стояла, с громким треском упала еще одна балка.

Реол Кархейский бросил свою невесту посреди пожара, между спасением ее из огня и попыткой спасти Равель, выбрав второе. Фактически ею пожертвовали – ее обиду и злость можно было понять, но... Дочь Орвина Даркина хотя бы владела магией, которая могла помочь ей спастись, а вот что делать мне?!

Где-то рядом снова раздался крик. Я больше не могла видеть Лисайю, но знала, что кричала она.

«Я не могу ей помочь», - решительно сказала себе я и, сорвавшись с места, бросилась бежать.

Совершать заведомо провальные героические поступки – не то хобби, которое я могу себе позволить. Пусть прошлое останется в прошлом, а мне...

Мне нужно найти Зеркало Кархена!

Однако не успела я пробежать и пяти метров, как сверху с треском и шипением упала еще одна балка. Я вовремя метнулась к стене – и это спасло мне жизнь. Один удар по голове тяжелым брусом вполне мог стать несовместимым с жизнью, а уж брус, охваченный огнем...

Не успела я сделать шаг, чтобы двинуться дальше, как впереди, буквально в двух метрах от меня, снова обрушилось на пол горящее дерево.

«Мне не выбраться!» - остро вспыхнуло в сознании.

Демоническое пламя Заргана в неукротимой ярости пожирало все вокруг, как сотни и сотни огненных гиен.

«...если воспользуетесь этой вещью в тот момент, когда вам понадобится помощью, она может спасти вам жизнь...»

Голос, только что прозвучавший в моей голове, принадлежал Мараю, и я мысленно отругала себя на чем свет стоит:

«Сусанка, ты идиотка! Почему только сейчас вспомнила?!»

Жар, чьи щупальца дотягивались до меня от горящего дерева, опалял кожу, а запах дыма проникал в ноздри и разъедал изнутри. Я засунула руку за пазуху и вынула наружу сферу Дайнари – шар из хаотичного переплетения колец, внутри которого, словно зрачок, плавал шарик поменьше.

Спасет жизнь? Если Марай не соврал, то прямо сейчас мне нужна была помощь этого странного шарика. Все, что мне нужно сделать, это назвать имя.

- Да...

Сделав вдох, чтобы произнести одно единственное слово, я тотчас закашлялась от дыма, проникшего в мое горло и легкие вместе с вдохом.

Деревянный балочный свод продолжал обваливаться: мои уши заложило от треска дерева и шипения огня, а глаза начали слезиться от дыма.

Выставив перед собой руку с цепочкой, я посмотрела на шар, и в этот самый момент треск раздался прямо у меня над головой. Подняв глаза, я увидела, как стремительно летит прямо на меня горящее дерево, и отчаянно выкрикнула, посмотрев на сферу умоляющим взглядом:

- Дайнари!

*   *   *

Большая деревянная балка неподвижно висела у меня над головой, как будто никак не могла решить: быть или не быть... то есть, тьфу... падать или не падать? А демоническое пламя, которым балка была окутана, словно мехом, сейчас напоминал декорацию: очень качественную, но декорацию, потому что...

Разве огонь, этот неистовый и буйный зверь, может быть неподвижным?

Не отводя взгляда от балки, зависшей у меня над головой, словно нож гильотины, я отошла в сторону. Это было поразительно, но мне не показалось – горящая балка, которая вот-вот должна была рухнуть мне на голову и, вполне возможно, отправить меня в далекое пешее путешествие к моим предкам, действительно неподвижно застыла в воздухе.

Я огляделась.

Пламя, только что безумствовавшее и пожирающее все, до чего могло дотянуться: гобелены и картины на стенах, деревянный балочный потолок – словно окаменело, застыв в самых невероятных статичных скульптурах.

Я быстро перевела взгляд на сферу у меня в руке.

«Время! - догадалась я. – Сфера Дайнари остановила время!»

Вспомнив о Лисайе, попавшей в огненную ловушку, я побежала обратно и, завернув за угол, увидела ее – дочь Орвина Даркина лежала на полу, придавленная горящей балкой. Удар, слава всем богам, пришелся не по голове – похоже, невеста его светлости успела заслонить голову руками. Однако тяжелое дерево придавило ее к полу, и я видела – самой ей не выбраться. Когда время снова сдвинется с места, огонь перекинется на Лисайю, и тогда уже ничто ее не спасет, даже магия.

Не долго думая, я подбежала к девушке и потянулась к балке, чтобы скинуть ее, но в последний момент моя рука замерла – огонь все-таки, пусть даже неподвижный.

Мысленно готовясь получить ожег, я осторожно коснулась кончиками пальцев оранжевых лоскутов огня.

Ничего. Мои пальцы проходили сквозь огонь – и он был не горячим, не холодным – никаким. Я вообще не чувствовала температуры. Уже решительно я поднатужилась и, приподняв балку, скинула ее с Лисайи. После чего, не размениваясь на церемонии, схватила девушку за лодыжки и потянула прямо по полу к лестнице. Уж на руках ее тащить я не буду, пардон. Не настолько я альтруистка. Очнувшись возле лестницы, Лисайа, конечно, удивится, но так у нее будет больше шансов спастись, добежав до дверей замка, ведущих наружу.

Чувствуя облегчение от того, что в этот раз не оставила невесту его светлости на верную гибель, я решила, что пора вспомнить и о себе и со всех ног ринулась дальше – к коридору, ведущему к Морской комнате.

Но не успела я вернуться даже на то место, где оставила время, как за моей спиной воздух вспороло свистом и множественным хлопаньем крыльев.

Резко повернувшись я в первый момент ошалела, застыв с раскрытым от ужаса ртом, когда увидела, как на меня несется целая стая нетопырей, а потом, повинуясь какому-то внутреннему приказу, выставила вперед руки, заслоняясь ими.

Раздался отчаянный вопль множества летучих мышей, а когда я осторожно выглянула из-за щита собственных рук, успела лишь увидеть, как на пол оседают частички пепла.

А еще на моих пальцах плясали крохотные лоскутки пламени, которые тотчас исчезли.

Тяжело дыша от потрясения, я подняла глаза – в той стороне, откуда я прибежала, стояла...

Лисайа Даркин?

Нет, постойте...

Другая прическа, другое платье, знакомая синяя накидка одной из невест... Проклятого Отбора...

И тут до меня дошло. Передо мной была не дочь Орвина Даркина, нет – передо мной была последняя из потомков Великого Мага.

Сайа. Сайа Даркин.

Конечно. Как я могла забыть? Она тоже должна была быть здесь, просто до сих пор я не пересекалась ни с ней, ни с другими невестами.

Магичка смотрела на меня полным ненависти взглядом, как будто хотела испепелить. Да, я знала... догадывалась, что несколько раз убить меня пытался не кто нибудь, а наследница Орвина Даркина, но никогда еще я не видела на ее ангельски спокойном лице, которое всегда украшала улыбка Моны Лизы, такой неприкрытой ненависти.

И направлена эта ненависть была... на меня.

Рука магички стремительно нарисовала в воздухе символ и чуть подалась назад – чтобы ударить магией в меня, сразу догадалась я, снова поднимая вверх руки в попытке заслониться.

Сайа резко выбросила руку вперед, и я видела, как в воздухе, словно материализовываясь из пустоты, возникло что-то черное и жуткое, нечто намного хуже нетопырей. Одновременно с тем я поняла: огонь Марая в этот раз не появится. Знать не знаю, почему так решила, но избавиться от уверенности не могла – нет во мне больше пламени демона даже на донышке, израсходовала все, без остатка.

Видя, как разрастается в воздухе мерзкая до отвращения каша из морд, крыльев и хвостов – мать моя женщина, это что за срань господня!.. – я с глубоким чувством сожаления подумала:

«Надо было дольше с демоном целоваться – глядишь, огонька бы больше перепало. Кто ж знал?..»

Наколдованное Сайей жуткое магическое месиво рвануло ко мне, и я уже разворачивалась, чтобы дать деру, как вдруг...

Еще одна фигура в синем плаще налетела на Сайю, налегла на нее всем телом и... Мешанина из морд, крыльев и рогов резко рванулась в сторону, ударилась в ближайшую стену с острым визгом, после чего исчезла без следа, оставив после себя только эхо омерзительно вопящих голосов.

Я не успела даже сообразить, что сейчас произошло, как Сайа Даркин яростно вскрикнула и попыталась оторвать от себя помешавшую ей девицу. А та, изо всех сил вцепившись в магичку, повернулась ко мне и со спокойствием, удивительным в этой ситуации, бросила:

- Уходите, соэлла!

В первый момент я застыла, не в силах пошевелиться, только смотрела на нее, не понимая, что я сейчас вижу.

- Уходите! – повторила девушка, с трудом сдерживая пытающуюся вырваться из ее рук Сайю Даркин.

Придя наконец в себя, я развернулась и бросилась бежать.

За спиной были слышны звуки борьбы и короткие крики ярости, но я не оборачивалась. Мне дали шанс – будет несусветной глупостью его проворонить!

Однако поворачивая в коридор, который вел к Морской комнате, я не могла выбросить из головы увиденное только что.

Моя спасительница определенно была одной из невест последнего Проклятого отбора. На это намекала ее накидка, такая же, как у Сайи Даркин, такая же, как была у каждой из семи невест по прибытии на остров Кархен. Об этом говорило и то, что на нее не подействовала сфера Дайнари – похоже, время не остановилось только для нас, гостий из будущего; мы не принадлежали этому времени, и поэтому оно было не властно над нами. Вот только я не могла сказать, какая именно из невест меня спасла, потому что...

У той, что велела мне уйти, не было лица. Совсем не было – лишь мутное размытое пятно.

И что это может значить?

Попав в прошлое, я обнаружила, что выгляжу, как Дайнари. Или как я же в молодости, поскольку с ученицей Орвина Даркина мы были на одно лицо. Мои выводы сводились к тому, что переменам в своем внешнем виде я обязана Зеркалу Кархена, которое умело показывать истинный облик. Наверное, Альвина Мизан здесь выглядела бы... гм... толстушкой с по-мужски густыми сросшимися на переносице бровями и черными усиками над верхней губой.

И если мои предположения верны, то выходит в своим истинном облике одна из невест... безлика?

Я видела перед собой Сайю Даркин, а значит, это кто-то из оставшихся двух невест: Анетта Ливис или Ойвиа Лантини. Однако гадать, кто из них, мне было недосуг.

Добежав наконец до Морской комнаты, я рванула на себя дверь и буквально влетела внутрь, даже не задумываясь, может ли там кто-то быть. Когда тебя только что пытались убить, будет не до долгих раздумий, однако мне повезло. Дважды.

Во-первых, в Морской комнате никого не было, а во-вторых... Слава всем богам, благодарность от меня и печеньки – Зеркало Кархена было здесь!

Не теряя времени, я бросилась к нему и остановилась в двух шагах. Нет, стоп. Просто взять и войди в Зеркало Кархена – рискованно. Помнится, Дайнари, опрометчиво поступив так, оказалась в темных морских глубинах, где посреди затонувшего города, дремало чудовище, схватившее ее и потянувшее на дно.

«Давай, Сусанка, напрягай память!» - велела я себе.

Что сделал Тильман, чтобы открыть путь в прошлое? Он вертикально вращал зеркальную раму вперед. Значит, это же нужно сделать и мне – вращать раму. Вот только... Тоже вперед? Или все же назад? Ведь Тильман открыл путь в прошлое, а мне нужно открыть путь в будущее.

Я колебалась лишь несколько секунд – времени у меня не было, оставалось только рискнуть, - досадливо цыкнула и схватилась за раму, толкая ее назад. Один оборот, второй, третий, четвертый...

Есть!

Покрытая рябью морская зелень, которой бала наполнена зеркальная рама, разошлась – и у меня на глазах в центре образовался туннель, ведущий куда-то в глубь зеркала.

Передо мной был коридор времени, но я не могла решиться войти в него. А если, вместо того чтобы вернуться в будущее, я попаду в еще более далекое прошлое? Оттуда мне точно не выбраться. Я просто исчезну. Была Сусанна Бузинина – не станет Сусанны Бузининой.

В это мгновение за дверью раздался шум: сдавленные голоса и звуки борьбы – а дверь заходила ходуном, как будто там, с той стороны, шла борьба за то, чтобы ее открыть.

«А-а-а-а, была не была! – сказала я себе. – Либо умереть от руки Сайи Даркин, либо сгинуть в далеком прошлом – тот еще выбор, но раз уж другого нет... Помоги мне Кархен!»

И я, больше не колеблясь, вошла в зеркальный туннель.

*   *   *

Сначала была темнота.

Нет никого вокруг, нет меня – вообще ничего нет.

Но потом появились звуки.

Как будто откуда-то издалека донеслись до меня голоса. Некоторое время я никак не могла разобрать, что они говорят, но голоса становились все громче, приближались и наконец навалились на меня все скопом:

- Соэлла Бизар! Соэлла Бизар!

- Соэлла Сюзанна, вы меня видите?

Я подняла глаза и поняла – вижу.

Передо мной было знакомое лицо. Анетта Ливис?

Склонившись надо мной, пепельноволосая невеста, похожая на маленькую куколку, еще раз спросила ровным, ничего не выражающим голосом:

- Вы в порядке, соэлла Сюзанна?

- Да, я в порядке.

Анетта помогла мне подняться на ноги – я почему-то обнаружила себя сидящей на полу, по всей видимости, из Зеркала Кархена я вывалилась как мешок с картошкой.

Не успела я встать, как за спиной у меня раздался шум – я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как из Зеркала Кархена уже двумя мешками с картошкой вывалились еще две невесты.

На помощь им уже торопился Силуян, который тоже был здесь. А еще здесь был Тильман и... его светлость, конечно. Должен же жених встретить своих невест-путешественниц из прошлого, правда?

Даже не знаю, почему, но при виде Реола Кархейского я почувствовала раздражение...

Стоп.

Я мысленно резко одернула себя.

Возьми себя в руки, Сусанка, и забудь на время о его светлости – есть кое-что поважнее.

Пока две невесты, последними вернувшиеся из прошлого, приходили в себя, я пристально вглядывалась в обоих.

Одной из них вне всяких сомнений была Сайа Даркин, а вот другая...

Я с трудом верила своим глазам, но сомнений, в том, кто была вторая невеста, не было.

Однако... Это что выходит? Той, что спасла мне жизнь, остановив Сайю Даркин, была...

Плакса Ойвиа Лантини?

Глава 26. ГНЕВ ЕГО СВЕТЛОСТИ

- Поздравляю вас с благополучным завершением испытания, соэллы.

Хрипловатый голос Тильмана привлек все взгляды.

- Это испытание было самым сложным, но все вы, каждая из вас, смогли вернуться, - продолжал распорядитель отбора. – Это кажется мне невероятным.

Со странной улыбкой на лице Тильман обвел невест взглядом. Можно было только гадать: когда он говорил, что это невероятно, то был впечатлен успехом участниц отбора или давал понять, что такое везение вызывает у него недоверие?

А для недоверия причины у него были.

Сколько раз я могла умереть, если бы меня не защитило пламя Марая? Дважды. А если бы не сфера Дайнари, которую дал мне демон, возможно, как минимум трое из нас погибли бы в пожаре, вместе с Равелью. Мы выжили только потому, что маленькая странная сфера ученицы Орвина Даркина остановила время, а вместе с ним и пожар.

- К сожалению, прошлое скрывает от меня, вернулись ли вы, соэллы, с пустыми руками или сумели выполнить задание и найти элементы испытания – одно из них или даже все, - продолжал Тильман. – Но я надеюсь узнать это позже, в беседе с вами, соэллы.

Усатый распорядитель снова оглядел невест, и чтобы не встретится с ним взглядом, я нарочно посмотрела в сторону.

После предыдущих испытаний, Гранвиль всегда объявлял, сколько невест вернулось с испытания не с пустыми руками. Тильман только что дал понять, что не знает этого – похоже, из-за того, что в отличие от предыдущих, это испытание проходило в прошлом. И я пока не решила, как мне воспользоваться этим знанием. Нужно ли признаваться в том, что мне удалось собрать все, о чем говорил Тильман: ключ, письмо, слово – или об этом лучше промолчать? Для начало стоит разобраться. Что-то мне подсказывало, что все три элемента испытания были выбраны не случайно – за ними что-то кроется. Так что нетушки, спешить хвастаться своим успехом я не буду.

Избегая взгляда Тильмана, я наткнулась на другой – Сайа Даркин как будто наблюдала за мной. Сейчас в ее глазах не было ни капли враждебности. Куда только все делось? Еще совсем недавно, она смотрела на меня с лютой яростью и готова была убить, сейчас же лицо ее выражало спокойствие, а взгляд – глубокую безмятежность, будто Сайа Даркин никогда не знала в своей жизни такого чувства, как ненависть, никогда не испытывала его в своем сердце, никогда не касалось оно ее глаз.

«Как будто другой человек», - невольно подумала я.

Но до чего же талантливо Сайа Даркин умеет притворяться. Сейчас трудно было поверить, что совсем недавно магичка пыталась меня убить.

И тем не менее она пыталась.

Мой взгляд скользнул в сторону и задержался на Ойвии Лантини. В отличие от Сайи, Ойвиа не смотрела на меня. На секунду мне показалось, что она нарочно избегает моего взгляда. Вопреки обыкновению, в глазах невесты-плаксы сейчас не было слез, но она низко опускала взгляд – выглядело это так, будто она так измучена испытанием, что у нее нет даже сил глаза поднять, того и гляди в обморок упадет.

Я нахмурилась. Неужели эта девица немногим ранее хладнокровно бросилась на мою защиту и спасла мне жизнь? По ней и не скажешь, что у нее есть такая сила духа.

Стоп.

Тут меня посетила важная мысль.

Как я выгляжу?

Поблизости было только Зеркало Кархена, и я не могла увидеть свое отражение, но, напрягла память и поняла, что несколькими мгновениями назад, отвечая Анетте Ливис, я говорила сопрано. Вроде бы... В такой сумбурной ситуации сложно быть уверенной.

Подняв руку, я зацепила пальцами прядь волос и потянула вперед, одновременно скосив глаза вниз.

Золотистые. Золотистые кудри.

Что ж, слава Кархену, я опять выгляжу, как Сюзанна Бизар, однако...

Мой взгляд снова потянулся к Сайе Даркин и Ойвии Лантини.

Они видели меня. Видели, что в прошлом я выглядела совсем иначе. Разве что... Они прошли сквозь Зеркало Кархена немного позже меня, и когда появились в Морской комнате, здесь уже находились я и Анетта Ливис. Есть ли возможность, что Сайа и Ойвиа могли не понять, кто была та невеста, с которой они столкнулись в прошлом: я или Анетта?

А еще меня очень заинтересовал внешний вид Ойвии Лантини. Безликая... Я пыталась вспомнить тот день, когда Гранвиль заставил нас всех заглянуть в Зеркало Кархена, чтобы увидеть наш истинный облик. Однако все, что мне удалось вспомнить, это смех графа и смущение его светлости, когда в зеркало заглянула Альвина Мизан. Теперь я знала, что их тогда рассмешило. А вот Ойвиа...

Кажется, среди тех, кто смотрелся в Зеркало Кархена до меня, ее не было. А после я уже была так озабочена реакцией Реола Кархейского на мое отражение с обратной стороны, что совершенно не следила за другими невестами.

Кстати, вспомни о его светлости...

- Я искренне рад, дорогие соэллы, - раздался голос герцога, - что в этом испытании ни одна из вас не пострадала.

Я посмотрела на него в тот момент, когда его взгляд с Анетты Ливис скользнул на меня. Его светлость оглядел меня настолько внимательно, насколько позволяли приличия, как будто хотел убедиться, что руки-ноги у меня на месте, и уже собирался отвернуться – я хорошо это видела, - однако, не успел он сделать это, как его брови хмуро сошлись на переносице, а взгляд вернулся ко мне.

Несколько мгновений            Реол Кархейский пристально вглядывался в меня, глядя чуть ниже моего лица, а потом неожиданно сошел с места и двинулся в мою сторону.

Выражение его лица мне не понравилось – даже захотелось отступить назад.

Это что за мрачный тяжелый взгляд сейчас?

Подойдя, герцог склонил голову, рассматривая что-то в районе моей... груди? Да что это с ним? Потом он поднял взгляд и посмотрел мне в лицо.

- Соэлла Бизар, что это?

Я моргнула. Да о чем это он?!

Герцог тем временем мотнул головой, словно и сам удивился вопросу, который задал. Снова опустил взгляд чуть ниже моего лица и вдруг протянул ко мне руку. Когда его пальцы коснулись моего платья чуть ниже ключиц, я вздрогнула, но прикосновение тотчас исчезло. А вот руку герцог не опустил, и тогда я наконец догадалась посмотреть вниз.

Пальцы его светлости держали...

Сфера Дайнари!

Надо же, я совсем забыла спрятать ее обратно под платье – не до того было...

Реол Кархейский, продолжая хмурить брови, повертел в пальцах сферу, словно рассматривая ее, и во взгляде его я заметила и узнавание, и сомнение одновременно – как будто эта вещь была ему знакома, но он не помнил, откуда.

Снова подняв на меня глаза, он посмотрел взглядом тяжелее прежнего, и спросил:

- Откуда это у вас?

Ай, как же я так, а? Нехорошо-то как вышло.

Если бы не нападение Сайи Даркин, пытавшейся меня убить, я бы не потеряла бдительность и спрятала бы сферу.

Собственно, у меня-то проблем не должно быть: никто и никогда не говорил невестам, что им запрещено принимать помощь, если кто-то эту помощь предлагает. Вот только что-то мне подсказывает, что Марай давать мне эту сферу не должен был.

- Соэлла Бизар, я жду ответа, - холодный голос его светлости словно придавил меня к полу.

Если бы меня спросили, почему я медлила, я бы засомневалась: из-за того ли, что не могла решить, что сказать, или это тяжелый взгляд Реола Кархейского подавлял мою способность говорить?

Я смотрела в глаза его светлости несколько долгих секунд – глаза его светлости несколько долгих секунд смотрели на меня. Ни один из нас не мигнул. Я заставила себя прочистить горло.

Даже если из-за демона сгорел в огне весь Равель, я, пожалуй, все равно не могу подвести того, чья помощь спасла мне жизнь. Несколько раз спасла. Если бы не сфера Дайнари, если бы не демоническое пламя, которым поделился со мной Марай, я бы здесь не стояла. Неблагодарной быть нехорошо, правда?

Придется опять выкручиваться. Причем лучше не врать, а увиливать – еще неизвестно, что мне грозит, если поймают на лжи.

- Ах, ваша светлость, я уверена, что всю эту ночь вы глаз не смыкали в беспокойстве о ваших невестах! - сопрано милашки Сюзанны пропела я. - И хотите знать обо всем, что с нами произошло во время испытания, чтобы убедиться, что ничего поистине губительного не случилось ни с одной из нас! Я буду рада развеять ваши тревоги сразу, как отдохну, поэтому позвольте отправиться в свою комнату. Благодарю!..

Надеясь, застать его светлость врасплох своей экспрессией, я уже развернулась, чтобы быстро сбежать, но не тут-то было.

Сильные пальцы схватили меня за предплечье и остановили.

- Не торопитесь, госпожа Бизар.

Как так вышло, что врасплох в итоге застали меня? Я смотрела на герцога снизу вверх и не узнавала. Куда подевался тот мягкий бесхарактерный мужчина, который всегда шел у меня на поводу? Сейчас его пальцы впивались в мою кожу, а взгляд пригвождал к полу.

- Я не отпускал вас, - твердо произнес Реол Кархейский и, на миг прикрыв веки, едва заметно качнул головой, после чего посмотрел на меня так, будто предупреждал: - В этот раз ваша удивительная способность хитрить вам не поможет, соэлла Бизар. Я не позволю вам уйти, пока вы не ответите на вопрос: откуда у вас эта вещь?

И снова наши взгляды скрестились.

Сложновато, однако, выкручиваться, когда к тебе применяют силу. Ну, и как же мне быть?

Его светлость сузил глаза и впился в меня взглядом, в котором было столько ярости, будто он собирался меня им испепелить.

- Где вы взяли эту вещь, соэлла? – понизив голос, повторил он.

Да что это с ним? Как будто совсем другой человек... О. Кажется, подобное уже было. Всего один раз, но я хорошо запомнила. Взгляд, полный ненависти... В тот раз он был связан с Дайнари, и наградил меня им его светлость после того, как увидел мое отражение с обратной стороны Зеркала Кархена.

Похоже, и сейчас злость Реола Кархейского связана с Дайнари. Герцог знает, что эта вещица принадлежала ей? Помнится, он говорил, что многое забыл. Выходит, Дайнари он помнит? Или...

- Соэлла Бизар! – пронесся над моей головой грозными раскатами голос его светлости. – Отвечайте!

Сначала я вздрогнула от неожиданности, затем пришла в себя и уже раскрыла рот, чтобы бессовестно солгать, как вдруг...

- Эту вещь госпоже Сюзанне дал я.

Голос, который раздался в Морской комнате, звучал так, будто говорили двое. Одновременно.

Исполненный ярости взгляд герцога наконец отпустил меня и метнулся к двери, а мой потянулся за ним.

Увидев того, кто стоял возле двери, я еще не успела произнести его имя мысленно, а Реол Кархейский уже произнес его вслух:

- Марай.

Его лицо потемнело, а взгляд потяжелел еще сильнее. Я-то думала, он на меня только что смотрел с ненавистью... Я ошиблась. Вот теперь! – он смотрел с настоящей ненавистью. Грудь герцога тяжело вздымалась – участилось дыхание.

- Ты? – низким голосом произнес он. – Откуда она у тебя?

Демон усмехнулся краем рта и склонил голову набок, будто наблюдать за его светлостью ему было и любопытно, и занятно.

Реол Кархейский заметил, и, похоже, его это только сильнее разозлило.

Он отпустил мою руку, и я уже было набрала полную грудь воздуха, чтобы выдохнуть с облегчением – наверняка, на моем предплечье останутся синяки от пальцев его светлости; вот ведь впился в меня, как будто я ему миллион в прошлой жизни задолжала! - но тут его светлость протянул руку к моей шее, схватил цепочку, на которой висела сфера Дайнари и с силой дернул на себя.

Я охнула от неожиданности, цепочка больно царапнула мне шею, лязгнула и с коротким тупым звуком порвалась.

Мои руки невольно потянулись к груди, но вместо сферы Дайнари пальцы наткнулись на пустоту. Герцог чуть раскрыл ладонь и опустил взгляд на образующее небольшой шар переплетение колец с черным шариком-зрачком внутри, которое сжимал в руке.

- Откуда у тебя?.. – попытался повторить вопрос он, снова подняв гневный взгляд на демона, но Марай перебил его:

- Вас так злит, что эта вещь оказалась у меня, а не у... вас, ваша светлость? – не скрывая насмешки в голосе, спросил Марай.

Лицо герцога исказилось от злости.

«Да Марай же его умышленно дразнит, - догадалась я. – Что это между ними происходит, а?»

Впрочем, кажется, я уже догадывалась, что между ними произошло. Дайнари между ними произошла – много ума не надо, чтобы понять. Хотя подробности бы не помешали.

Потирая шею в том месте, где цепочка, натянувшись прежде, чем порваться, впилась мне в кожу, я подняла глаза на его светлость в тот момент, когда он, кажется, наконец совладал с собой. Его гнев не исчез совсем, он как будто ушел в глубь него – от Реола Кархейского повеяло смертельным холодом.

Чуть повернув голову в сторону Тильмана, но не переставая смотреть на Марая, герцог спросил:

- Напомните мне, господин распорядитель, что предписывает королевский указ любому, кто вмешается в испытания Герцогского отбора?

Тильман улыбнулся, пряча улыбку в усах, и с легким кивком головы сообщил:

- Королевским указом строжайше запрещено любому, за исключением распорядителя отбора, вмешиваться в проведение отбора, в частности, в испытания. Тому, кто нарушит указ, грозит заточение, ваша светлость.

Герцог повернулся к демону:

- Ты все слышал, Марай. Отдав эту вещь одной из участниц отбора, ты нарушил королевский указ.

Посмотрев на сферу Дайнари на своей ладони, герцог спрятал ее в кармане камзола и снова поднял глаза на Марая.

- В этом замке есть только одно место, способное удержать демона, и тебе оно известно, верно? – спросил герцог. – Ты будешь наказан, Марай, за то, что нарушил указ.

Подняв руку, он размашисто начертил в воздухе какой-то знак. Линии знака засветились голубоватым светом и ударили в сторону Марая, а в следующее мгновение запястья демона обхватили металлические браслеты – от них отходили цепи, исчезающие прямо в воздухе.

Демон равнодушно посмотрел на свои руки, поднял глаза и спокойно улыбнулся его светлости, после чего повернулся ко мне. Пристально смотрел на меня с той же улыбкой, будто пытался что-то сказать.

О, прекрасно, теперь меня должно мучить чувство вины, да?

Герцог нарисовал еще один знак в воздухе – линии снова засветились, - и ударил по нему раскрытой ладонью. Магический свет во второй раз рванулся к демону, и под ногами Марая появился круг из сложных символов и знаков.

Теперь его светлость улыбнулся демону, будто возвращая насмешку, и сказал:

- Кажется, тебе не очень нравится, когда тебя лишают свободы, так, Марай? Но тебе нужно вспомнить, что ты всего лишь слуга, и не должен нарушать приказы.

Я видела, как дернулся край рта Марая – слова Реола его задели? – но в тот же миг в круге, словно из-под пола ударил свет. Миг – и фигура демона растворилась в этом свете совсем. А когда сияние рассеялось – Марай исчез.

Не дыша, я осторожно подняла глаза на герцога, не узнавая в нем человека, которого Гранвиль с презрением называл простофилей.

Похоже, Марай пробудил его темное второе я.

Глава 27. БИЗАР

Заснула я на рассвете, едва добравшись до своей комнаты, а проснулась, когда солнце уже опускалось к горизонту.

Меня совсем не удивило, что я проспала почти весь день – было такое чувство, что в прошлом Равельского замка я прожила целую жизнь. Всего за одну ночь меня забрасывало в три разных временных отрезка – везде я успела вляпаться в самую гущу событий и даже в них поучаствовать. А вернувшись в настоящее, вляпалась еще разочек, а если точнее – все-таки больше «поучаствовала».

На рассвете, добравшись наконец после всех злоключений до своей комнаты, я вытолкала за дверь Лотти, чьи глаза при виде меня заблестели от слез – видимо, она уже успела меня похоронить, а я тут возьми и вернись, - закрылась на засов, чтобы никто не вошел, и первым делом спрятала понадежнее то, что принесла из прошлого: огарок свечи со слепком ключа и письмо королевы – пришлось пожертвовать нижней юбкой и вырезать кусок ткани, куда я переписала нечитаемые для меня слова.

Только после этого рухнула на кровать и уснула. Спать – только на это я сейчас была способна.

Проснулась я от стука в дверь.

- Госпожа! Госпожа! Вы там не померли, госпожа! Закат уже скоро, госпожа! Соэнья Бертина о вас справлялась, велела узнать, хорошо ли вы себя чувствуете!

Я открыла один глаз, послушала, закрыла снова – вставать не хотелось, отзываться тоже не хотелось, даже шевелиться не хотелось. Решила, что Лотти постучит-покричит, не получит ответа – и уйдет, оставит меня в покое, даст еще поспать.

Пожалуй, это было самое тяжелое из всех испытаний Проклятого Отбора, даже странно, что все вернулись с него живыми.

- Госпожа-а-а!!! Подайте голос, ежели живы! Ежели не живы – тоже подайте! Целый день спите – соэнья беспокоится!

Я открыла глаза и поняла, что проснулась окончательно и бесповоротно. Если бы я тут померла – моему бездыханному телу не дали бы покоя. Лотти, похоже, из тех, кто мертвого из могилы поднимет. Но раз уж я жива, придется вставать.

За дверью меня поджидала не только Лотти, но и Бертина собственной персоной – выглядывала поверх плеча служанки. Вот хитрая дуэнья, наверняка это она подзуживала Лотти вопить до тех пор, пока я не открою. Видимо, очень Бертине любопытно узнать, что произошло со мной во время испытания в прошлом. Не терпится прямо.

- Соэлла! – в ужасе воскликнула дуэнья, когда я впустила обеих в комнату и Лотти помогала мне переодеться. – Что с вашими нижними юбками? Они разодраны в клочья!

Ну... «в клочья» - сильно сказано, конечно, но уставшая, с недосыпа, дрожащими руками ножницами я орудовала, ясное дело, не слишком аккуратно. Но оно и к лучшему.

- Ах, это... – прокашлялась я, быстро комкая юбку и отбрасывая ее в сторону, чтобы Бертина не успела разглядеть получше. – Наверное, магией Сайи Даркин задело, когда она пыталась меня убить – там, в прошлом, во время испытания.

- Что?!! – всплеснула руками соэнья. – Соэлла Даркин пыталась вас убить?!

- Угу, - сказала я, пока Лотти меня одевала. – И похоже, не в первый раз. У меня и раньше были подозрения, но теперь я абсолютно уверена, что именно она толкнула меня на мосту, когда мы прибыли в замок. А еще...

«Полагаю, тем, кто убил Сюзанну, толкнув ее в озеро, - уже про себя подумала я, - тоже была Сайа Даркин».

- Еще? – не дождавшись, когда я продолжу, напомнила Бертина, глядя на меня в ожидании.

- В гостинице, на материке... – осторожно сказала я. – Думаю, это она пыталась меня утопить.

Бертина нахмурилась.

- Но почему? Зачем Сайе Даркин нужна ваша смерть? Или вы хотите сказать... Соэлла, неужели? Может ли такое быть, что Сайа Даркин пыталась избавиться и от других невест, чтобы пройти отбор?

«Нет, - мысленно ответила я, но не Бертине – себе. – Она пыталась убить только меня».

Вот только, как и моя дуэнья, я не могла найти ответ на вопрос – почему? Почему Сайа так одержимо пытается убить меня? Нет. Не меня. Той, кого она пыталась убить с самого начала, была Сюзанна Бизар. Меня здесь тогда еще не было. Именно после первой попытки – удачной, надо сказать, попытки – Сюзанна умерла и я, умерев в своем мире в тот же момент, очнулась в ее теле.

А когда Сайа пыталась меня убить в прошлом, я выглядела, как Дайнари... Так кого же хочет убить наследница Орвина Даркина?

Надо разобраться с этим. И раз уж с самого начала она пыталась избавиться от Сюзанны, то причину нужно искать именно в Сюзанне.

- Ну? – раздался у меня над головой недовольный зычный голос. – Что же вы молчите, соэлла? Почему не скажете, что она заблуждается, и убить хотят именно вас?

Вздрогнув, я подняла голову – надо мной висел, уперев руки в массивные бока, призрак то ли женщины, то ли мужчины... Ну, ладно, женщины-женщины. Хотя сросшиеся густые брови и усики над верхней губой вносили некоторую мужественность в облик призрака Альвины Мизан.

- Скажите-скажите! – требовала она. – Это возмутительно! Убить хотели вас, а умерла я! Признавайтесь! Что вы такого натворили, что Сайа Даркин хочет вас убить?! В чем ваша вина?!

Не успела я и рта раскрыть, как со всех сторон на Альвину налетели другие ламии и принялись вокруг нее недружелюбно кружить.

- А ну-ка оставь в покое, заступницу нашу Сюзанну!

- Злыдня она, магичка твоя! Вот и пытается госпожу нашу со свету сжить!

- Точно-точно! Такая же злыдня, как ты!

- Не ты ли нашей госпоже отраву как-то подсыпала?!

- Да вы из одного теста!

- А не магичка ли тебя сюда подослала – заступницу нашу донимать?!

- Признавайся!

Некоторое время Альвина с неожиданной грацией тучного призрачного тела металась меж другими призраками, притесняемая их напором, потом, не выдержав, вскрикнула:

- Ах, до чего же глупые призраки! Никакого толку от вас нет! Думаете, Сайа Даркин без причины ее убить пытается? Как бы ни так! Лучше бы узнали, что за этим стоит! Ай, я и без вас разберусь – сама все узнаю!

И с этими словами, метнувшись вверх, Альвина просочилась сквозь потолок и исчезла.

- Не слушайте ее, заступница наша! – теперь уже ламии кружили вокруг меня; и вроде бы, вполне дружелюбно, но Лотти уже лежала у моих ног без сознания.

- Ведьмы они! Обе ведьмы!

- Ишь ты, гадина какая, магичка эта! Убить вас пыталась, надо же!

- Соперницу в вас видит, как пить дать!

Рядом покашляла Бертина. Осторожно косясь на кружащих возле меня призраков, она спросила:

- Что они говорят, соэлла?

- Сайю Даркин ругают, - ответила я, радуясь, что Лотти успела помочь мне одеться до того, как упала в обморок.

- Угу, - кивнула Бертина. – Понятно.

Потом дуэнья перевела взгляд на меня и спросила:

- Но если Сайа Даркин пыталась вас убить, то... как вы спаслись? Не сочтите за грубость, но она маг, хоть и слабый, а вы...

- Мне помог Марай, - сказала я.

- Каким образом? – не поняла Бертина.

- Он дал мне защиту, - не стала вдаваться в более подробные пояснения я. – Боюсь, если бы не он, я бы не вернулась.

Бертина хмыкнула.

- Постойте, соэлла... Среди слуг ходят слухи, что демон был строго наказан его светлостью... Неужели причина этого...

- Да. Я. Впрочем...

Все же, полагаю, что причина той злости, которую герцог выплеснул на Марая, была вовсе не во мне. Не потому он разозлился, что демон мне помог. Я лишь послужила поводом. Реол Кархейский впал в ярость, когда увидел сферу Дайнари. Когда узнал, что эта вещь, до того как попасть ко мне, находилась в руках демона.

Настоящей причиной его злости была Дайнари.

Однако даже если и так, не дай мне Марай сферу – я бы погибла.

- Впрочем, неважно, - договорила я. – Он помог мне, и это обернулось для него проблемой.

Бертина открыла рот, чтобы ответить мне, но не успела произнести ни слова – между нами стайкой бросились ламии.

- Не верьте демону, заступница наша! – суетливо носясь передо мной, восклицали они!

- Этот демон себе на уме!

- Не помочь он вам пытался – задумал он что-то!

- Не дайте себя обмануть! Он использует вас, милосердная наша!

Бертина поморгала и снова спросила:

- Что они говорят, соэлла?

Я подумала, потом ответила:

- Предупреждают, чтобы я не доверяла демону.

Бертина последила взглядом за беспокойно носящимися в воздухе ламиями, потом хмыкнула.

- Что ж, может, они и правы, соэлла. Демоны не похожи на людей, и быть добрыми к людям у них нет причин. То же касается и Марая. Я бы на вашем месте была осторожна.

Я помолчала.

Там, в прошлом, Марай освободил Заргана, впустив его в свое тело – это привело к трагедии, столица королевства сгорела в пожаре. Кроме того, у Марая была цель – освободиться от оков, которые привязывали его к Реолу Кархейскому. И однажды он уже заставил меня хитростью снять с него магическую печать – одну из тех, что были на него наложены. И в чем-то ламии были правы – я не знала, что у Марая на уме. Он был хитер, скрытен и вел свою игру – это я видела невооруженным взглядом, но...

Несмотря на это все, он позаботился, чтобы я вернулась живой с последнего испытания. Ведь если подумать... без него у меня не было ни единого шанса.

Я подняла глаза на Бертину.

- Думаю, ламии правы, - легко согласилась я. – Марай что-то задумал. Но, похоже, без него мне не пройти этот отбор. Я уже сбилась со счету, сколько раз могла расстаться с жизнью, если бы не он. Если он использует меня, то... я должна использовать его, чтобы дойти до конца. А еще у меня накопилось уйма вопросов, на которые у демона наверняка есть ответы. И что-то мне подсказывает, что сейчас самый подходящий момент, чтобы эти ответы получить. Более подходящего момента может не представиться.

- Что вы задумали, соэлла? – с беспокойством спросила Бертина.

«В этом замке есть только одно место, способное удержать демона, и тебе оно известно...» - всплыли в моей памяти слова его светлости.

- Девоньки, - обратилась я к ламиям.

- Да, заступница наша?!

- Что изволите, милосердная наша?!

Я подняла глаза на призраков.

- Вы ведь можете узнать, где сейчас демон, правда? Он здесь, в замке, в этом нет сомнений. Но думаю, его светлость заточил Марая туда, откуда он не сможет выбраться сам, где его не так просто будет кому бы то ни было найти. Но ведь для ламий в этом замке нет таких мест, куда они не смогли бы проникнуть, верно?

- Соэлла... – Бертина выглядела не на шутку встревоженной. – Вы хотите освободить Марая? Это безрассудство. За такой поступок вас может ждать поистине жестокое наказание...

- Нет, - ответила я. – Вряд ли это в моих силах – освободить его. Но мне нужно с ним поговорить.

Я снова перевела взгляд на ламий.

- Вы поможете мне его найти?

Призрачные девицы сначала неуверенно смотрели на меня, потом какое-то время переглядывались между собой, и наконец, хоть и неохотно, покивали. Не говоря больше ни слова, ламии бросились врассыпную и, просочившись сквозь стены моей комнаты, исчезли.

*   *   *

Не успели ламии покинуть мою комнату, как раздался стук в дверь.

Мы с Бертиной переглянулись.

- Кто бы это мог быть? – озадачилась я. – Кто-то из слуг? Не успела отдохнуть после испытания, уже кому-то понадобилась?

- Я открою, - кивнула Бертина.

На пороге моей комнаты стоял неожиданный гость – лекарь Саторин собственной персоной.

- Доброго вечера, соэлла Бизар, - птичьим голосом поприветствовал меня он. – А я к вам по поручению его светлости.

- И что же поручил вам его светлость со мной сделать? – с опаской уточнила я. – Отравить? Усыпить? Умертвить?

Маленькие круглые глазки лекаря увеличились в размерах, рядом раздалось предупреждающее покашливание Бертины.

Ну, извините, а чего еще ожидать от мужчины, который цепочки рвет прямо на моей шее?

- Что вы, что вы! – пришел в себя Саторин. – Его светлость изволил тревожиться за своих невест и отправил меня проверить самочувствие каждой из вас – мне пояснили, что вам пришлось пройти через сложное и опасное испытание. Вы позволите осмотреть вас, соэлла Бизар?

Мы с Бертиной еще раз переглянулись, и соэнья сказала:

- Прошу вас, соэн Саторин, убедитесь, что соэлла в полном здравии. А я, пожалуй, вас покину – не буду мешать.

С этими словами Бертина ушла, оставив меня наедине с лекарем.

- Рад буду сообщить его светлости, что самочувствие его невест, не оставляет поводов для тревог, - спустя какое-то время, закончив осмотр, сказал лекарь, но тут его взгляд омрачился. – Что это у вас на шее, соэлла Бизар? Вы поранились во время испытания?

- Ах, это, - догадалась я. – А это его светлости спасибо надо сказать. Вы когда будете докладывать ему о моем самочувствии, не забудьте уведомить о ранах на моей шее. Наверняка останутся уродливые шрамы, и теперь никто из-за них не возьмет меня в жены, а значит, его светлость, как честный человек обязан на мне жениться.

- Э... Что, простите? – выпучил глаза Саторин, не понимая, о чем я.

Вздохнув, я отмахнулась:

- Забудьте. Эти царапины – следствие плохого воспитания его светлости. Цепочку он с меня сорвал. Вернее, то, что висело на цепочке.

Я нахмурилась и задумчиво произнесла, больше вслух обращаясь к самой себе, нежели к Саторину:

- Мог бы просто попросить, я бы сама сняла и отдала ему. Зачем быть таким грубым? К тому же, это совсем на него не похоже...

- Прошу прощения, соэлла Бизар, - прокашлялся Саторин, привлекая к себе мое внимание. – А не идет ли, случайно, речь о предмете, похожем на шар из переплетения тонких колец? Там еще внутри шарик поменьше, похожий на зрачок.

Внезапная осведомленность и интерес старого лекаря вызвали интерес уже у меня.

- Да, о нем. А откуда вы знаете, что за предмет сорвал с меня его светлость?

Саторин неуверенно покашлял и поморгал.

- Я случайно услышал, как дворецкий его светлости, Силуян, описывал этот предмет кухарке – слуги часто говорят между собой о том, что происходит у господ, вы же знаете.

Я кивнула, мол, догадываюсь.

- А вам этот предмет знаком?

Саторин покивал.

- Видите ли, в моем роду были маги, а среди магов этот предмет довольно известен.

- Известен? – заинтересовалась я. – И что же о нем известно?

- Что это изобретение единственной ученицы Великого Мага Орвина Даркина, - с готовностью отозвался лекарь.

Саторин склонил голову набок и сказал задумчиво:

- Но, полагаю, соэлла Бизар, вам о нем должно быть известно намного больше моего.

- Должно быть? – насторожилась я.

О как. Любопытно.

- Должно быть, - кивнул Саторин. – Однако помнится, вы говорили, что едва не утонули в пруду и ваша память пострадала.

- Точно, - с готовностью кивнула я. – Пострадала. И до сих пор очень страдает. Память.

Лекарю удалось не на шутку меня заинтриговать, и я решила выяснить у него все до конца.

- Поэтому не напомните ли вы мне, уважаемый Саторин, почему о вышеуказанном предмете мне должно быть известно лучше вашего?

- Так вы ведь из одного рода, соэлла Бизар, - приподнял брови лекарь.

- Вы? То есть... мы? – Я помотала головой, чувствуя, что он меня совсем запутал. – Простите, а вы о ком?

- Так ведь... я говорю о вас и ученице Орвина Даркина.

Я застыла, как будто меня гонгом оглушили.

- Об ученице... Орвина Даркина?

- Да-да, - покивал лекарь и уточнил: - О Дайнари Бизар.

Я буквально почувствовала, как мои глаза неприлично округлились.

О. Я-то все никак не могла понять, чем не угодила Сайе Даркин. И не только я, но и безобидная милашка Сюзанна с взглядом овечки и девчачьим сопрано, которую Сайа пыталась утопить... Нет. Которую Сайа утопила.

Вот оно как просто, оказывается.

Сюзанна Бизар. Дайнари Бизар...

Глава 28. ТАЙНОЕ СВИДАНИЕ

Ближе к полуночи вернулись ламии. Спать я еще не ложилась, сидела, смотрела, как в канделябрах догорают свечи, и размышляла, поэтому будить меня девицам не пришлось.

- Заступница наша!

- Нашли!

- Нашли демона, госпожа Сюзанна!

- Как вы и велели!

Не раздумывая, я решительно встала с кресла, схватила накидку и, облачившись в нее, велела ожидающим меня призракам:

- А теперь проведите меня к нему, девоньки. Показывайте дорогу. Да проследите, чтобы по пути нам никто не встретился.

Замок был погружен в сон, но коридоры и лестницы освещал свет от свечей в канделябрах. Дважды мои проводницы ныряли прямо в стены замка, забывая, что я не могу последовать этим путем за ними. Впрочем, это пока (!) не могу. Так-то в любой момент и до меня может добраться проклятие отбора невест – и очнусь я бестелесным привидением. Кто знает, за каким углом меня может поджидать Сайа Даркин, чтобы завершить то, что она начала еще на материке, утопив в пруду Сюзанну?

Дождавшись в очередной раз, когда девицы вернутся за мной и поведут нормальной дорогой за неимением у меня способности ходить сквозь стены, я решила, что надо попытаться запомнить дорогу – вдруг обратно придется возвращаться самостоятельно. Девицы мои призрачные вечно при виде демона разлетаются кто куда и оставляют меня одну.

Очень скоро стало ясно, что мы спускаемся вниз. Однако это был совсем не тот путь, которым невест когда-то водили на испытания. Другой.

В какой-то момент мне начало казаться, что этот путь мне знаком. Мы спустились еще немного, и появилось навязчивое ощущение – не просто знаком, я здесь уже бывала. При этом я была уверена, что за все время своего пребывания на острове меня сюда еще не заносило.

Вместо канделябров на стенах здесь горели факелы. Исчез бархат на стенах – справа и слева от меня теперь был голый камень. Пахло сыростью и водорослями, что напомнило мне – вокруг скалы, в глубины которой я спускаюсь, сомкнулось Кархенское море.

Ступени под ногами и тихое шипение пламени в факелах снова вызвало у меня ощущение дежавю.

«Что же мне это напоминает? – спрашивала я себе мысленно. – Как будто совсем недавно что-то похожее...»

- Мы почти пришли, заступница наша! – отвлекли меня от размышлений ламии.

- Да-да, еще немного – и вы увидите демона!

- Только уж вы не серчайте, милосердная наша! Мы к нему приближаться не будем – здесь останемся!

- Просим, дальше ступайте сами! Мы вас здесь подождем, госпожа наша!

«Вы уж подождите», - мысленно сказала я им, надеясь, что все-таки не придется искать путь обратно самостоятельно, и двинулась дальше одна.

Я сделала не больше десяти шагов, когда до ушей донесся звук, вынудивший меня на несколько мгновений остановиться и испытать приступ суеверного страха.

Лязг цепей.

«Ох, - наконец озарило меня. – Теперь понятно, почему мне этот путь был так знаком».

Я была здесь. Не сейчас – в прошлом. Совсем недавно, во время последнего испытания. И лязг... Этот звук тогда издавал закованный в цепи Зарган. Но ведь сейчас он не может быть здесь, верно?

«Верно, - убеждала я себя, осторожно проходя через низкую арку. – Ламии должны были привести меня к Мараю».

Я очутилась в подземелье, и сразу же узнала это место. Не осталось сомнений – это то самое подземелье, где Орвин Даркин держал в плену Владыку Демонов. Высокий свод, тонущий в беспроглядном мраке, факелы на стенах, слабо освещенная светом от факелов фигура в глубине подземелья.

«В этом замке есть только одно место, способное удержать демона», - прозвучали в сознании слова его светлости.

Я прошла еще немного вперед и убедилась – ламии не обманули и не ошиблись, Марай действительно был здесь.

Он сидел на полу, облокотившись на одно колено, закованный в кандалы. Металлические браслеты охватывали щиколотки, запястья и шею. Отходящие от них цепи тянулись по полу и по воздуху, словно растворяясь в сгустившейся вдоль стен тьме.

Глаза демона следили за моим приближением. На отчаявшегося узника он никак не тянул – встречал меня с улыбкой, притаившейся в уголках губ.

- Удивлен, - сказал демон, когда я приблизилась.

Он смотрел на меня снизу вверх, но я совершенно не чувствовала своего превосходства над ним. Спокойный, расслабленный – как будто ему тут не заточение, а отпуск на Мальдивах. Загорает.

- Вижу, вы пребываете в хорошем расположении духа, Марай, - отметила я. – Пол не жесткий? Крысы не беспокоят? Кандалы не давят? Ну раз у вас все прекрасно, не буду нарушать ваш отдых. Наслаждайтесь.

Даже не знаю, почему равнодушно-довольный вид демона вызвал во мне легкое раздражение. Я развернулась, делая вид, что ухожу, но не успела сделать и трех шагов, как меня остановил тихий смех за спиной.

- Неужели вы беспокоились обо мне, госпожа Сюзанна?

Я помедлила. Повернулась. Встретилась взглядом с Мараем. Демон смотрел в ожидании ответа, чуть склонив голову набок.

Задумчиво помычав, я предположила:

- Может, меня тревожило чувство вины? Все-таки вы оказались здесь, потому что хотели мне помочь. – Я тоже чуть склонила голову набок: – Или нет?

- А вы как думаете? – все с той же притаившейся в уголках рта улыбкой спросил Марай.

Не торопясь отвечать, я медленно подошла еще ближе. Отметила, что даже сидя на полу у моих ног и глядя на меня снизу вверх, этот засранец выглядит так, будто у него все под контролем и волноваться нет причин. В то время как я чувствовала неуверенность с каждой минутой все сильнее.

«Не верьте демону, он использует вас!» - теперь в моей памяти всплыли голоса ламий.

- Вы не ответили, госпожа Сюзанна, - напомнил демон, пристально вглядываясь в мое лицо нарочито дразнящим взглядом. – Вы беспокоились обо мне и поэтому пришли?

«Использует, - мысленно согласилась я с невестами-призраками. – Даже не сомневаюсь, что использует».

- Нет, - ровно ответила я. – Я пришла не потому, что беспокоилась о вас, Марай.

Демон хмыкнул. Как будто слегка разочарованно.

- В таком случае, почему вы здесь?

- Потому что за вами должок – невыполненное обещание, - ответила я.

Брови демона чуть вскинулись.

- О чем вы?

- Помните, мы с вами договаривались о встрече в Северной башне? – решила освежить его память я. – Вы обещали, что ответите на мой вопрос, но появление Альвины Мизан спутало все планы и избавило вас от необходимости отвечать. Однако я все еще хочу знать ответ.

- И что же конкретно вы хотели знать, госпожа Сюзанна?

Твердо посмотрев в черные глаза демона, которые в темноте подземелья казались глубокими, как непроглядная пропасть, я спросила:

- Кто живет в Зеркале Кархена, Марай?

Подумав немного, добавила:

- А еще мне почему-то кажется, что вам известно, ради какой цели в этом замке каждые пять лет собирают молодых девиц в качестве невест его светлости.

Марай попытался изобразить удивление, но было видно, что не слишком старался.

- С чего вы так решили?

- Бросьте, Марай, - сказала я. – Вы знаете, что я слышала ваш разговор с его сиятельством.

Прокашлявшись, по памяти повторила слова, однажды сказанные демоном Гранвилю:

- «Как долго вы собираетесь, прикрываясь его именем, скрывать свои грязные делишки?» - Напрягла память получше и добавила еще: - «Странно, что сам хранитель Алой Искры королевства использует невинных девиц для своих целей».

Посмотрела на Марая и уточнила:

- Это же вы говорили, я ничего не перепутала?

Демон усмехнулся и отрицательно качнул головой:

- Не перепутали, госпожа Сюзанна. Именно это я и сказал.

- И что же? – со значением шевельнув бровями, спросила я. – Вы ответите на мои вопросы, Марай? Кто живет в Зеркале Кархена? С какой целью в замке на острове собирают невест?

Я не отводила настойчивого взгляда от демона. Выдержав мой взгляд, Марай вздохнул, развел руками в кандалах и ответил:

- Увы, госпожа Сюзанна, но прямо сейчас я не смогу ответить на ваши вопросы.

Я нахмурилась.

- Почему?

Демон приподнял руки кистями вперед, словно демонстрируя мне металлические обручи на запястьях.

- Эти цепи сковывают не только мое тело, - сказал он. – Никакие кандалы сами по себе не способны удержать демона. Здесь, в этом подземелье, действует особая магия, и эти цепи сдерживают не столько мои руки и ноги, сколько мою волю, чтобы я не смог воспользоваться демонической силой. Именно поэтому я не могу ответить на ваши вопросы. Магия не позволит мне, пока я здесь. Однако...

- Однако? – спросила я, допуская мысль, что Марай, не исключено, прямо сейчас обманывает меня, ведь проверить его слова я не могу.

- Если вы не хотите ждать слишком долго... Кто знает, сколько продлится мое заточение, возможно, когда я получу свободу, отбор уже будет завершен и мои ответы вам будут без надобности...  Так вот, если вы не хотите ждать, есть кое-кто еще, кто может рассказать вам то, что вы хотите знать.

- Кто? – быстро спросила я.

Демон усмехнулся и ответил:

- Его светлость.

Я снова нахмурилась.

- Вы дурачите меня, Марай? Даже если бы его светлость захотел пооткровенничать со мной, в чем я сомневаюсь, - насколько я помню, у него проблемы с памятью. Я своими ушами слышала, как герцог в разговоре с Гранвилем сомневался в том, что отбор невест действительно необходим. Если это так, то как же он может ответить на мои вопросы?

Марая мой резкий тон не смутил.

- Это правда, - согласился он. – Его светлость действительно многое забыл. Но он может вспомнить. И если он вспомнит, то вы сможете добиться от него ответов.

- И какое же чудо должно произойти, чтобы он вспомнил? – сыронизировала я, уже почти уверовав в том, что в этот раз демону удалось улизнуть – ответы на свои вопросы я от него не услышу, это уже ясно как день.

Марай тем временем улыбнулся.

- О, это чудо всецело в вашей власти, госпожа Сюзанна.

- В моей? – недоверчиво посмотрела на него я.

О чем это он говорит? Стоит ли вообще продолжать этот разговор, или я теряю время? Уж очень похоже на то, что меня пытаются запутать и оставить ни с чем.

- В вашей, - подтвердил Марай, глядя мне в глаза.

- И что же я должна сделать?

Демон чуть подался вперед, цепи, тянущиеся от его запястий, звякнули о каменный пол.

- Вам виднее, госпожа Сюзанна. Разве в какой-то момент к вам не начали возвращаться воспоминания о прошлом? Подумайте, из-за чего это начало происходить. Если вы поймете, то сможете использовать это, чтобы вернуть воспоминания Реолу.

Мысленно отметив про себя, что Марай впервые при мне назвал герцога по имени, я некоторое время испытующе смотрела в черные глаза, надеясь таки понять, серьезен он или просто водит меня за нос, но так и не пришла ни к какому выводу.

Наконец нарушив молчание, я сказала:

- Надеюсь, ваше пребывание здесь не слишком вас удручает, Марай. Я бы с радостью поболтала с вами еще, но мне нужно идти.

Уже повернувшись, чтобы уйти, я сделала пару шагов и остановилась. Обернулась и, снова встретившись глазами с демоном, сказала:

- Какую бы цель вы не преследовали, когда дали мне сферу Дайнари и поделились демоническим пламенем, и то, и другое спасло мне жизнь. – Сопроводив свои слова улыбкой, я мягко кивнула: - Спасибо, Марай.

Успев заметить промелькнувшую на лице демона ответную улыбку, я отвернулась и направилась прочь.

Уже на лестнице, когда подземелье осталось позади, я обратилась к ламиям:

- Девоньки, хочу попросить вас еще об одном одолжении.

- Да, заступница наша?!

- Все, что попросите, сделаем, милосердная наша!

- Присмотрите за демоном, - сказала я. – Тайком. Постарайтесь, чтобы он вас не видел. Если заметите что-нибудь... Если что-нибудь произойдет, неважно что... Расскажите мне, хорошо?

- Как скажете, заступница! Все сделаем, госпожа Сюзанна! Глаз с демона не спустим!

Глава 29. ОБМАН И ШУТКА

Уснуть не удавалось.

Вернувшись из подземелья, я сразу же легла в постель, но сон не шел. Еще бы он шел, если мой мозг сейчас трудился, как цех в разгар рабочего дня.

Заставить его светлость вспомнить все, что он забыл? Не вопрос. Заставить – это я могу. Всеми правдами и неправдами. Знать бы только, что мне для этого нужно.

Я уже пришла к выводу, что воспоминания Дайнари стали приходить ко мне во снах после того, как, пройдя первое испытание, я получила от девочек-русалок свою награду – странное существо цвета розового морского жемчуга, которое проникло внутрь меня и по сей день незаметно во мне находилось.

Судя по всему, именно это существо стало пробуждать во мне память ученицы Орвина Даркина.

И что же Марай мне предлагает? Навестить русалок на одном из семи островов вокруг Кархена и попросить у них еще одну перламутровую зверушку в морской раковине, но уже для его светлости?

Я, конечно, в какой-то степени с ними подружилась, но наведываться в гости меня пока не тянуло. Эти зубастые девочки по-своему очень милы, не спорю, но слишком непредсказуемы и слишком... зубасты, да.

Может, есть какой-то другой способ? Придется поискать, потому что...

Если есть хоть малейший шанс, что возвращение памяти Реолу Кархейскому может прояснить, зачем нужен отбор, почему на острове раз в пять лет собирают невест, то грех не попытаться.

В конце концов, я все-таки уснула, а проснулась оттого, что меня будила Лотти:

- Госпожа, госпожа! Поднимайтесь! Распорядитель отбора изволил созвать всех невест!

«Ах, да, - избавляясь от оков сна, подумала я. – Тильман предупреждал, что спросит у невест, выполнили они задание или вернулись с пустыми руками. Надо решить, что говорить, чтобы не вызвать подозрений. Тильман должен поверить мне, что в прошлом я ничего не сумела найти».

Лотти быстро помогла мне одеться, и, выйдя из комнаты, я направилась в сторону обеденного зала, куда пригласил всех невест на завтрак распорядитель отбора.

По дороге я услышала знакомый голос, который тотчас узнала, и заинтересованная, остановилась. Решив, что ради удовлетворения любопытства стоит нарушить маршрут, не пожалела.

- Говори! Сейчас же говори, гадина, как посмела меня убить! Ну! Чего молчишь?!

Зычный грудной голос, низкий, но все же женский, угрожающе звенел под сводами коридоров замка.

- Что?! Игнорируешь меня?! Да как ты смеешь?!

Повернув за угол, я наконец увидела и обладательницу зычного голоса, и ту, к кому она обращалась.

Пышнотелая и прозрачная, как занавеска из тюли, Альвина Мизан кружила над движущейся по коридору Сайей Даркин. Магичка косилась на нее с осторожностью, но при этом выглядела довольно спокойной.

- Ах, нос от меня воротишь?! – не на шутку взъярилась Альвина. – Жизнь у меня отняла, в море сбросила... – убийца! – и нос воротишь?! Думаешь, если я теперь призрак, то ничего тебе не сделаю?! Не надейся!

Сайа, не останавливаясь, покосилась чуть вбок и вверх, словно старалась держать призрака в поле зрения, но при этом не отвечала.

- Да будет тебе известно, что призраки могут жестоко мстить! – изо всех сил требовала к себе внимания Альвина. – Вот увидишь! Я до тебя еще доберусь! Лучше тебе не спать про ночам – во сне зарежу! Лучше забыть о еде – смертельным ядом отравлю! Ты еще заплатишь за то, что меня убила, подлая гадина!

«А у магички однако, не нервы, а стальные канаты, - подумалось мне. – Альвина ее угрозами забрасывает, обещает все виды смертей, а той хоть бы хны – глазом не моргнет».

Сайа как ни в чем не бывало продолжала свой путь, как будто угрозы Альвины не достигали ее ушей, только поглядывала на призрака с легким напряжением, как на жужжащего над ухом комара.

- Эй! Да как ты смеешь делать вид, что меня здесь нет?! – кажется, безразличие Сайи только сильнее злило Альвину. – Ты у меня жизнь отняла – тебе и возвращать, слышишь?! Ты же магичка! Так сделай так, чтобы я ожила! Ты ведь меня по ошибке убила?! Знаю, что по ошибке... Вот и оживи! Ну же! Верни меня обратно, говорю тебе!!! Мне не нравится быть мертвой!

Тут Сайа резко повернула голову в мою сторону, и наши взгляды встретились. Какое-то время Сайа смотрела на меня, потом бросила быстрый взгляд на призрака, носящегося у нее над головой, снова на меня... На секунду мне показалось, что она приостановилась, будто собиралась ко мне подойти, но донесшиеся от обеденного зала голоса как будто заставили ее передумать. Отведя от меня взгляд, Сайа продолжила свой путь.

«И чего она от меня хотела?» - недоумевала я.

В обеденный зал я вошла последней. Остальные невесты уже были здесь – сидели за обеденным столом. Тут же, рядом, возле одного из окон, спиной к двери, стоял Тильман.

Когда слуга закрыл за мной дверь, распорядитель обернулся и сказал, словно украдкой улыбаясь в длинные усы:

- Кажется, все в сборе. – Он кивнул головой в приветственном жесте и добавил: - Рад вас видеть, соэллы. Думаю, вы догадываетесь, для чего позвал вас сюда.

Остановившись взглядом на каждой из невест, Тильман произнес:

- Сегодня я с удовольствием послушаю, что произошло с вами во время последнего испытания. Особенно меня интересует, удалось ли кому-нибудь из вас выполнить задачу и принести с собой из прошлого три оговоренные вещи: ключ, письмо и... слово.

Пока Тильман расспрашивал других невест, я размышляла над тем, что для меня полезнее. Признаюсь, что нашла все, что требовалось – будет больше шансов победить в отборе. Наверное. Может быть. Но это не точно. Да и дорого ли стоит победа в отборе, если супруги его светлости до сих пор не намного переживали невест? Это всего лишь отсрочка перед смертью, а перед ней, как известно, не надышишься.

Ладушки. Подойдем с другой стороны. Если я утаю, что ключ, письмо и слово – все нашла, все добыла, что мне это даст? Ну, подумаем.

Ключ. Вещичка Гранвиля. Чтобы спрятать ключик, Гранвиль сбежал из подземелья, где сам король озвучил погибельное для Равели пророчество. Очень бежал, очень хотел ключ спрятать. Одно это прямо указывает, что ключик – вещица весьма ценная. Я уже молчу о том, что, увидев ключ в руках воровки (это я о себе), Гранвиль пришел в ярость и пытался меня задушить.

Любопытно же, от чего этот ключик. Прям до того любопытно, что отдавать совсем не хочется.

Письмо. А тут прям даже и страшно отдавать.

«Последняя воля королевы, Сусанка, ты только подумай, а».

Помнится, даже Орвин Даркин был малость напуган тем, что прочитал в последнем письме ее величества. Говорил, мол, если кто-либо когда-либо произнесет вслух ее волю, неважно кто, неважно когда, то она непременно сбудется. И еще что-то там говорил о высокой цене, которую придется заплатить за исполнение желания королевы. Кому, кстати, придется платить?

Если задуматься, могу ли я такую вещь отдать в руки Тильмана? Очень похоже, что силой это письмо обладает весьма большой и сулит что-то весьма страшное.

Нет, нельзя. Все нутро прям вопит: что-что, а письмо отдавать нельзя.

И последнее – слово.

А вот здесь я не была до конца уверена. В подземелье, где был заточен Зарган, Дайнари попросила у Марая ответа, и ответил он весьма загадочно: «Зеркало. Тебе нужно посмотреть в зеркало». Из-за этой загадочности я и решила, что именно это слово должна была услышать в прошлом. Но ведь я могла и ошибиться. Возможно, как раз в этом случае в моей «находке» нет ничего ценного, и ею можно поделиться. Но во-первых, я в этом не уверена, а во-вторых, если не отдавать две первые находки, то нет смысла отдавать и эту.

Ну, и последнее. Если я совру, скажу, что ничего не нашла и вернулась с пустыми руками, Тильман меня раскусит? Будет он знать, что я соврала, если я совру? И если да, то чем мне это грозит?

Размышляя, я одновременно краем уха слушала разговор распорядителя с другими невестами. Все три девицы удрученно сообщили, что выполнить задачу им не удалось: никто не видел ни ключа, ни письма и ничего не может сказать о слове.

- Соэлла Бизар?

Ну вот, и до меня дошла очередь.

- Как мы уже все слышали, другим участницам отбора, увы, не удалось во время испытания выполнить поставленную задачу. И я искренне уповаю на то, что вам есть чем нас порадовать.

Встретившись взглядом с Тильманом – он прятал в усы загадочную улыбку, та же улыбка притаилась в уголках его глаз с рассыпанными вокруг мелкими морщинками, и смотрел так, будто видит меня насквозь, - я колебалась. А вдруг он знает, что я все нашла, и это проверка? Проверка – не солгу ли?

- Итак, соэлла Бизар?.. – торопил меня Тильман, не прекращая загадочно улыбаться, глядя на меня с лукавством во взгляде.

Что делать? Признаться? Соврать? Уличат во лжи и накажут? Или...

Стоп.

Тут меня посетила мысль, зарядившая уверенностью и даже ликованием.

Не уличат. Тильман не сможет.

Все просто: из прошлого с собой ничего нельзя принести. С чем ушел – с тем вернулся. А если я ничего не принесла, то и знать о моих находках Тильман не может!

- Увы, - вздохнув печально, потупила взор я, изображая всем лицом и видом, как удручает меня моя неудача, - но, как и другие соэллы, я вернулась ни с чем.

- Позвольте спросить, соэлла Бизар. – Мне показалось, или в «видящем меня насквозь» взгляде усатого распорядителя только что проскользнуло недовольство? – Вы не расскажете нам, что видели в прошлом?

- О, почти ничего! – прозвенело сопрано Сюзанны. – Сожалею. Я только бродила по замку, было темно, кажется, я заблудилась и долго искала выход, а потом вдруг попала в комнату, где стояло Зеркало Кархена. Я так обрадовалась! Признаться, в какой-то момент потеряла всякую надежду, что мне удастся вернуться обратно.

Я даже шмыгнула носом, изображая Ойвию Лантини.

Тильман смотрел на меня какое-то время пристально, словно пытался заглянуть ко мне в мысли, потом с вежливой улыбкой кивнул:

- Радует, что вы вернулись целой и невредимой, соэлла Сюзанна.

С этими словами он повернулся лицом к окну и спиной к невестам. Глядя в окно, но очевидно обращаясь к невестам, он сказал:

- Весьма прискорбно, что все вы вернулись с пустыми руками, соэллы. К сожалению, отсутствие указанных вещей, может сильно усложнить для вас последнее испытание. Собственно говоря... на всех предыдущих отборах невест из-за отсутствия ключа, письма и слова, которые я просил вас найти, с последнего испытания возвращалась живой только одна невеста. Остальные погибали. Ключ, письмо и слово... они могли бы спасти вас всех.

Тильман повернулся с прежней таинственно-проницательной улыбкой и развел руками:

- Но что уж тут поделать, верно?

Эти его слова заронили зерно сомнения в моих мыслях. Изнутри кольнуло неприятное чувство.

«Только что... я совершила ошибку?»

*   *   *

Не успела я закрыться в своей комнате с намерением подумать о словах Тильмана, как в дверь постучали.

Открыв, я озадаченно застыла – на пороге стоял не кто-нибудь, а Сайа Даркин собственной персоной. Над ней и вокруг нее носилось пышное призрачное тело и вопило яростным голосом:

- Верни меня к жизни, змея подколодная! Слышишь?! Сейчас же верни! Ты маг, я спрашиваю, или не маг?! А раз маг, так доставай мое тело со дна морского и возвращай в него мою душу, злыдня магическая! Убийца проклятущая! Возвращай как было, говорю! Не то спать по ночам не дам! В кошмарах являться буду! Пиявок в постель подброшу! Яду в питье подсыплю! Изведу-у-у-у, гадину! Немедленно сделай меня опять живой!

Сайа, однако, на Альвину Мизан даже не смотрела – смотрела на меня.

- Вы что-то хотели, соэлла? – не очень приветливо спросила я у магички.

Та кивнула.

- Прошу прощения за беспокойство, соэлла Сюзанна, - вежливо начала Сайа, - но не могли бы вы оказать мне любезность?

Как мило. Человеку, который несколько раз пытался меня убить, внезапно понадобилась от меня любезность. Придумала какой-то способ подобраться ко мне поближе и завершить начатое – отправить меня на тот свет, как Альвину Мизан? Однако как хорошо притворяется самой невинностью.

- Чем же я могу вам помочь, соэлла Даркин?

- Правда ли, что вы слышите призраков, соэлла Сюзанна? – спросила магичка. – Если я не ошиблась, то не могли бы вы подсказать мне, чего от меня хочет эта соэлла?

Сайа направила указательный палец вверх, показывая на Альвину Мизан.

- Она преследует меня уже довольно долго, - продолжала магичка. – И у меня сложилось впечатление, что ей от меня что-то нужно. Вот только проблема в том, что я не могу понять – что именно. Мне кажется, она мне что-то говорит, но, увы, я ее не слышу.

Я нахмурилась. Не слышит? Интересно, как она надеется меня обмануть, если я подслушала ее разговор с соэллой Дебрас сразу после гибели последней во время во второго испытания? Хорошо помню, как невеста Дебрас обратилась к своей собеседнице «соэлла Даркин». Впрочем, Сайа ведь не знает, что я была свидетельницей этого разговора – вот поэтому и решила сделать из меня дурочку.

Ну что? Подыграть ей? Нехорошо отказывать ближнему своему, когда он просит о помощи, правда?

- Ах, какая затруднительная ситуация, - сочувственно заметила я. – Она от вас чего-то хочет, а вы не понимаете, чего... Конечно, помогу!

Я подняла глаза на Альвину. Дочь Графа Отравителя буравила Сайю яростным взглядом из-под густых сросшихся на переносице бровей, а рот с черными усиками над верхней губой кривился так, что казалось, Альвина гримасничает:

- Ты посмотри-ка! Игнорирует она меня! Внимания не обращает! Сначала в море скинула ни за что ни про что, а теперь я для нее невидимка, видишь ли! Скажи ей! Скажи, чего я от нее хочу! Пусть меня к жизни возвращает сейчас же! Мне не нравится быть мертвой! Так и скажи: если не намагичит и не вернет меня обратно – я в лепешку расшибусь, но потяну ее за собой на тот свет! Будет, как я, по замку призраком летать! Клянусь, отмщу! Умерщвлю гадину!

Я выслушала Альвину и посмотрела на Сайю. Сайа смотрела на меня вопросительно, как будто в ожидании.

Якобы не слышит. А я, значит, тут переводчик. Ладно. Сейчас вам будет перевод в лучшем виде.

Бросив еще один взгляд на Альвину, я уточнила у Сайи:

- Вы уверены, что хотите знать, о чем она говорит, соэлла?

- Конечно, - кивнула та, - для этого я и пришла к вам, соэлла Сюзанна.

- Да-да! Скажи ей! Скажи, пусть немедленно меня оживит!

Я прокашлялась и заявила, глядя прямо в глаза Сайи Даркин:

- Этот призрак утверждает, что видела, как вы подглядывали за его светлостью, когда он принимал ванну. И говорит, что расскажет об этом всем, если вы не сделаете то, что она хочет.

«Тихо-то как стало, - подумала я, замолчав. – Благодать».

Альвина Мизан перестала вопить на Сайю и смотрела на меня таким ошарашенным взглядом, будто у меня за спиной материализовался сам Кархен Восьмирукий. Сайа сначала застыла с открытым ртом, часто-часто моргая, а потом вдруг ее щеки покраснели до свекольного оттенка.

«Да ну? Правда, что ли? – обалдела уже я, видя неподдельное смущение на лице магички. – Быть не может. Я угадала? Сайа что... действительно подглядывала за герцогом, когда тот... гм... принимал ванну? Нет, я, конечно, знала, что она не на шутку запала на Реола Кархейского, но чтоб настолько... Я-то думала, она просто злодейка, а она еще и извращенка?»

- Эммм... но я не... – пыталась что-то сказать Сайа, но почему-то сильно заикалась, однако с некоторым усилием ей наконец удалось почти твердо произнести: - Это неправда.

«Неправда? – мысленно спросила я у нее, глядя на магичку недоверчивым взглядом. – А что ж ты тогда краснеешь, как будто у тебя перед глазами прямо сейчас стоит его светлость в чем мать родила?»

Я развела руками.

- Вы же сами захотели узнать, чего от вас хочет этот призрак, соэлла. Я только донесла до вас ее слова, раз уж... – и с особым ударением закончила: - раз уж вы ее не слышите.

«Ну давай, - мысленно подзуживала Сайю я, - возрази мне. Скажи, что вру я все, и Альвина говорила совсем другое. Возмутись и выдай себя, будь добренькой».

Сайа опять часто заморгала, сглотнула нервно, но ничего не сказала.

«Не можешь? Конечно, не можешь, ты же решила прикинуться, что не слышишь, что говорят призраки. Теперь придется терпеть мой произвол – сама напросилась».

- Эй! – наконец пришла в себя Альвина. – Ты что болтаешь? Какая ванна, при чем тут его светлость?! А ну-ка быстро скажи ей, чтобы меня к жизни вернула!

Я внимательно выслушала Альвину и с важным видом перевела Сайе:

- Призрак говорит, что расскажет еще, как вы похитили из ванной кусок мыла, которым мылся его светлость. – Я горящим жадным взором охочей до сплетней бабульки из соседнего подъезда уставилась на Сайю: - Это правда?

- Нет! – поспешно вскрикнула Сайа, покраснев уже до кончиков ушей. – Не правда! Вы можете проверить в моей комнате – у меня нет мыла его светлости.

- Перестань нести эту чушь! – орала на меня Альвина, свирепея все сильнее.

Я сделала вид, что выслушала ее и повернула голову к Сайе:

- Призрак говорит, что вы его уже смылили, когда принимали ванну сами.

Следом за щеками и ушами магички теперь покраснела и ее шея.

Бедняжка. И ведь даже возразить не может, она же якобы не слышит призраков.

- И... и чего же от меня хочет этот... призрак? – взволновалась всегда спокойная и невозмутимая Сайа; похоже, она действительно боялась, что я могу попытаться пустить о ней такие слухи – никто ведь не проверит, призраков никто не слышит: только я и она.

Я вежливо улыбнулась, предвкушая сладкую месть.

Глава 30. ПРОВЕРКА

Прильнув к щели дверного проема, в несколько пар глаз мы – я и девицы-ламии – наблюдали за Сайей Даркин и его светлостью.

- Прошу меня простить, ваша светлость, - глядя в пол, нетвердым голосом тихо произнесла магичка, – но я должна вернуть вам... это.

Его светлость поморгал озадаченно, опустил взгляд на протянутые к нему руки магички, потом посмотрел в лицо Сайи и уточнил:

- Вынужден признать, что ничего не понимаю, соэлла Даркин. – И по его лицу было видно, что действительно пока не понимает. – Вы должны вернуть мне... что?

Сайа покраснела, прикусила нижнюю губу со страдальческим выражением лица, помялась и наконец выдавила из себя:

- У вас недавно пропало мыло, так?

Герцог удивленно приподнял брови, потом кивнул:

- Да, я решил, что кто-то из слуг позволил себе... – Тут глаза его светлости округлились, в них появился интерес. – Постойте. А вы откуда знаете о пропаже моего мыла?

«Ух, ты ж, елки зеленые, - подумала я, не без интереса наблюдая в щель дверного проема за этой сценой, - а я таки действительно угадала, надо же. Ой, как неловко»

Сайа продолжала кусать губы, ее брови вытянулись домиком – магичка едва не плакала. Так тихо, что я едва ее расслышала, она пролепетала:

- По этой причине я и пришла к вам, ваша светлость. Потому что должна вернуть вам... это.

Она разжала пальцы, протягивая руки к герцогу, и на ее ладонях он (и я с девицами-ламиями) увидели кусок мыла.

Герцог склонил голову набок. Сначала направо – подумал немного, озадаченно поморгал, потом склонил налево и еще подумал, и еще поморгал. А потом вдруг его глаза увеличились в размерах, и он вытаращился на Сайю Даркин таким ошеломленным взглядом, будто у нее на макушке внезапно выросла еще одна пара ушей.

- П-простите... соэлла Даркин, если я вас неправильно понял, но... Вы сейчас пытаетесь сказать, что... это вы... забрали мое... мыло?

У магички сильно задрожали губы. Она втянула голову в плечи, явно сгорая от стыда, но тем не менее собрала волю в кулак и ответила кивком головы.

Его светлость кашлянул, посмотрел на самую красивую из невест и сделал шажок назад. Осторожненько так.

- Осмелюсь спросить, соэлла Даркин, зачем же вам понадобилось мое мыло? Насколько мне известно, слуги должны были получить приказ от дворецкого обеспечить невест всем необходимым.

Пряча лицо, Сайа склонила голову так низко, что его светлости пришлось смотреть ей в макушку.

- Если слуги нарушили приказ и не обеспечили вас мылом, и из-за этого вам пришлось... гм... – Его светлость сделал многозначительную паузу, и строго закончил: - скажите мне об этом, соэлла Даркин, виновные будут наказаны.

- Меня, - трясясь от стыда, выдавила Сайа, - обеспечили.

- В таком случае, - озадачился герцог, – зачем же вы... взяли мое мыло?

Его светлость некоторое время силился заглянуть в лицо Сайи Даркин. Сайя тем временем продолжала его прятать.

- Какие еще у юной девицы могут быть причины, - вслух рассуждал его светлость, - проникнуть в мужскую ванную, чтобы украсть... простите, позаимствовать кусок мы...

Тут глаза его светлости снова округлились.

- О, - только и смог произнести герцог.

Сайа не выдержала и вскинула на него глаза – видимо, чтобы понять, действительно ли он догадался.

Его светлость тем временем кашлянул, пошевелил бровями, мол, надо же, и сделал еще один осторожный шажок назад, будто испугался, что магичка сейчас бросится его домогаться.

- Гм-гм... не ожидал от вас, соэлла Даркин. Ваше воспитание мне представлялось... несколько иным.

Покраснев как рак, Сайа затряслась, потом вскрикнула:

- Простите!

И, буквально силой впихнув в руки герцога злосчастный кусок мыла, бросилась прочь из комнаты.

И я, и ламии отпрянули от щели дверного проема буквально перед тем, как дверь распахнулась и магичка вылетела в коридор. Завидев меня, она нашла взглядом парящую тут же под потолком Альвину, посмотрела на призрака со страданием и обидой во взгляде, потом повернулась ко мне, и, опуская взгляд, пробормотала:

- Надеюсь, этот призрак теперь доволен. Я сделала все, что она хотела.

С этими словами Сайа поспешила удалиться прочь. И плечи ее были опущены так низко, будто она несла на них всю тяжесть мира.

На самом деле, конечно, Альвина от нее хотела не этого. Дело было так:

- Какое мыло? Какая ванная? Скажи ей, чтобы оживила меня! – вопила на меня Альвина.

- Призрак говорит, что вы должны пойти к герцогу, извиниться перед ним за свой поступок и вернуть ему кусок мыла вместо украденного.

- Но ведь!.. – в первый момент возмутилась Сайа, - речь шла о том, чтобы никто не узнал, а если я...

- Ну что поделаешь, - развела руками я. – Либо вы во всем сознаетесь его светлости и узнает только он, либо призрак наябедничает... – ну, там... письмо напишет, - и узнают все в замке. Выбирайте...

В итоге Сайа Даркин выбрала меньшее из двух зол.

Честно, я блефовала. Даже не думала, что она действительно это сделает. И признаюсь, до конца сомневалась, что угадала с подглядыванием и мылом. А оно вот оно как, оказывается.

Такая благородная девица и вдруг...

Отомстила я, конечно, не за то, что Сайа пыталась меня убить. А скорее, за однажды подсмотренную мною сцену в одной из гостиных замка, когда Сайа откровенно флиртовала с герцогом, предлагая ему выбрать ее, и при этом обсуждая меня – у меня же спиной.

Надеясь, что моя месть удалась – вряд ли его светлость теперь даже взглянет в сторону Сайи, ведь так? Для благородной девицы Сайа повела себя крайне неприлично, – я украдкой снова заглянула в дверной проем. Каково же было мое удивление, когда на лице его светлости вместо гнева и неприязни я увидела смущение.

Реол Кархейский как будто чувствовал себя не в своей тарелке, и при этом в его взгляде, когда он посмотрел на дверь, за которой только что скрылась Сайа, промелькнуло странное выражение, которое мне почему-то совсем не понравилось. На секунду показалось, что он хочет побежать за магичкой, чтобы... чтобы – что? Успокоить ее? Сказать, что не злится, и ей вовсе не нужно умирать от стыда?

Почувствовав досаду, я отвернулась.

Что-то после возвращения из прошлого у меня все складывается не так, как я планирую. Сначала Тильман заставил меня сомневаться, что я не ошиблась, когда скрыла от него свои находки, а теперь вот его светлость...

Зря я отправила к нему Сайю. Совсем не на такой результат я рассчитывала.

Но к слову... зачем Сайа ко мне пришла? Для чего?

В том, что она слышит призраков, я не сомневаюсь. Она разговаривала с мертвой девицей Дебрас, и я это слышала. Но так как Сайа не знает, что я подслушивала, возможно, ее целью было запутать меня, ввести в заблуждение. Но опять-таки зачем? Зачем ей притворяться передо мной? Она пыталась убить Сюзанну, она пыталась убить меня в теле Сюзанны, во время испытания в прошлом она пыталась убить невесту, которая выглядела как Дайнари – одно лицо. Или она не знает, что там, в прошлом, той, кого она пыталась убить, той, кто выглядел как Дайнари, была я? Не знает и пытается меня проверить, чтобы убедиться, чтобы узнать наверняка?

Потому что из рода Бизар, так?

Это было единственное объяснение, которое я находила, вот только...

Только что, выйдя из комнаты после разговора с его светлостью, Сайа первым делом нашла взглядом призрака Альвины Мизан, и обида в ее взгляде... Мне показалось или она была неподдельной?

Но ведь этого не может быть. Если Сайа слышит призраков, она должна знать, что не Альвина – я заставила ее унизиться перед его светлость. Почему же с обидой она смотрела не на меня?

Сайа Даркин точно слышит призраков?

«Нехорошо», - подумала я.

Сомневаться мне не нравилось, а значит...

Похоже, мне нужно это проверить.

*   *   *

Весь день я тайком наблюдала за Сайей, попросив ламий подсказывать мне ее местонахождение.

Самая красивая из невест после разговора с его светлостью ходила как в воду опущенная – сама не своя. Печаль вселенская, тоска безутешная, грусть беспросветная – вот прям с таким лицом и ходила всюду. Как будто ее жизнь потеряла всякий смысл – теперь, когда его светлость узнал, какая она извраще... в смысле, девица со здоровым любопытством к противоположному полу, разочаровался в ней окончательно и бесповоротно, так, что больше и не взглянет в ее сторону.

Однако по всему выходило, что Реол Кархейский был самой большой слабостью магички. А раз так, то именно этим я решила и воспользоваться для своей проверки.

В этот раз Сайю я обнаружила в саду одного из внутренних двориков замка. Она сидела в беседке, сложив руки на коленях, и смотрела прямо перед собой опустошенным взглядом. Где только делась та фурия, которая набросилась на меня в горящем замке, когда мы были в прошлом? Поглядите на нее сейчас – страдает, смирившись со страданиями.

- Ты ведь собираешься ее на чистую воды вывести? – возмущенно летала вокруг меня и вокруг дерева, в тени которого я спряталась, чтобы оставаться незамеченной, Альвина. – Заставь ее признаться, что она меня убила! Заставь признаться, а потом заставь воскресить!

Я поморщилась. Альвина мне успела слегка надоесть. Все невесты, как невесты: гибнут, превращаются в призраков, привыкают к новой форме бытия. А эта требует, чтобы ее воскресили. Если бы это было так легко, уже бы всех воскресили, но нет – не понимает. Всегда была вредная девица, вздорная – и смерть ее характер лучше не сделала.

Игнорируя Альвину, я тихонько позвала других ламий. Призраки окружили меня под деревом, где я пряталась, и внимательно выслушали, что я им сказала.

- Будет исполнено, заступница наша!

- Все сделаем, милосердная наша!

С этими словами они бросились от меня врассыпную, а уже несколько секунд спустя трое из них уселись на карнизе беседки, свесив вниз прозрачные ножки в прозрачных же туфельках. Да-да, я о той самой беседке, где предавалась печали вселенской Сайа Даркин, чья честь девичья на веки вечные была опорочена украденным куском мыла.

И видимо, магичка была так поглощена скорбью по своей опороченной чести, что призрачные ножки, свисающие с карниза беседки, упорно не замечала.

Что ж, к лучшему. Фактор неожиданности даст больше шансов, что она себя выдаст

Ну, же, соэлла Даркин, выдайте себя, пожалуйста. Как говорится, не можете – научим, не хотите – заставим.

Итак...

И я, и призрак усатой толстушки Альвины, обе мы застыли под раскидистой кроной одного из деревьев в саду, не отрывая пристальных взоров от беседки.

- Возмутительно! – воскликнула во весь голос одна из ламий на крыше беседки. – Неслыханно! Да как это возможно?!

Я даже не мигала – буквально впилась взглядом в лицо магички, ожидая какой-нибудь реакции. Та, не подняв даже взгляда, лишь тяжко вздохнула, видимо, продолжая страдать по герцогу или по своей опороченной чести. Смотрю и вижу – всецело поглощена кручиной. Кто там возмущается у нее прямо над головой – ей и дела нет.

- Ах! Я ушам своим не поверила! – подхватила другая. – Это ведь сговор! Сговор против несчастных невест! Подлый сговор!

Мой взгляд продолжал сверлить лицо Сайи Даркин, но у той не шевельнулся ни один мускул, даже ресницы не вздрогнули.

Нет, я так легко не сдамся. Я уже знала, что выдержкой магичка могла похвалиться недюжинной. Достаточно вспомнить, как она держала себя в руках на Мосту Кархена под водой во время второго испытания, когда все остальные были в панике.

Тут я уловила движение слева и непроизвольно оторвала взгляд от Сайи Даркин, чтобы в следующую секунду увидеть в одном из окон ближайшей башни Ольвию Лантини. Как раз в этот момент девица открыла окно, чтобы поставить на подоконник вазу с красными цветами. Оторвавшись от цветов, она опустила взгляд вниз – туда, где посреди цветущих кустарников, угнездилась беседка. Сайю Даркин Ольвия видеть не могла, а вот призраков на крыше беседки она увидела сразу – в этом у меня не было сомнений, я видела, как оживился взгляд невесты-плаксы.

- Сговор-сговор! – тем временем подключилась к возмущениям третья ламия, и я поспешила перевести взгляд на Сайю Даркин; сейчас должно было начаться самое главное. – Как его светлости только в голову пришло! Это надо же! Тайком от невест прийти к распорядителю отбора и попросить оставить в живых ту невесту, которую он сам выбрал!

Клянусь, я не мигнула ни разу. Ни за что бы не пропустила ни малейшую эмоцию на лице магички. Но ее не было! Ни эмоций, ни хоть какой-либо реакции – ничего не было! Отстраненно-печальное выражение не сходило с лица Сайи Даркин, словно она ушла в себя так глубоко, что взорвись рядом с ней атомная бомба – не заметит.

Вот только я сомневалась, что вполне себе трезвомыслящая и рассудительная магичка могла оглохнуть от своей печали.

- И ведь кого выбрал-то! Кого выбрал! Нет, вы это слышали?!

Я медленно втянула ноздрями воздух и задержала дыхание. Ну, если магичка и сейчас не отреагирует, то я даже не знаю, что мне думать.

Меня она видеть не могла. Знать, что разговор призраков – лишь представление, устроенное специально для нее – тоже. И если Сайа Даркин сейчас не выдаст себя, то варианта будет два. Либо она опаснее, чем я могла себе представить, ибо кто может быть опаснее соперницы, которая всегда настороже, никогда не теряет бдительности и способна обмануть даже меня – ту, которая умудрилась обвести вокруг пальца Его Подлейшее Хомячество, либо...

Либо Сайа Даркин на самом деле, как и все в этом замке, не слышит призраков.

- Слышали-слышали! – воскликнула первая ламия. – Не ожидала от его светлости! Взял и сам предложил распорядителю Тильману, мол, сделайте так, чтобы единственной, кто останется в живых, единственной, кто станет моей супругой, была... соэлла Даркин!

Затаив дыхание, я ждала реакцию магички, но... увидеть ее мне было не суждено.

Раздался вскрик, а следом – звон разбитого стекла.

Я молниеносно повернулась на звук, и мой взгляд наткнулся на Ойвию Лантини, застывшую в окне башни с потрясенным лицом.

Внизу, под окнами башни, в ворохе красных, как кровь, цветов, были разбросаны осколки хрустальной вазы.

Снова подняв взгляд вверх, на девицу в окне, я нахмурилась.

Это еще что такое?

Откуда эта лютая ярость на вечно заплаканном лице Ойвии Лантини? И почему эта ярость кажется мне такой знакомой?

Глава 31. ТАЙНЫ ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА

Ойвиа Лантини слышит призраков.

Взбудораженная этой мыслью, я мерила шагами свою комнату. Мне никак не сиделось спокойно после такого открытия.

Надо же, как я ошибалась, а! В голове не укладывается.

Ойвиа Лантини слышит призраков.

А ведь единственной в замке – помимо меня, – кто слышал призраков, была невеста, которую погибшая девица Дебрас называла «соэлла Даркин». Как так, а? Как это понять?

И этот взгляд...

Неистовый, полный ярости – взгляд-пламя, который, казалось, способен испепелить.

В моей памяти живо воскресла прекрасная магичка в тот момент, когда я встретилась с ней в прошлом во время пожара. У нее тогда был ровно тот же взгляд, какой сегодня я увидела у Ойвии Лантини. И во взгляде том не было ничего, кроме желания увидеть мою смерть.

Из-за этого сходства мне вдруг подумалось: Сайа Даркин, вполне возможно в смертельной опасности. Из-за меня. Из-за моего маленького представления, устроенного для нее, а разоблачившего внезапно... совсем другую невесту.

Всё вокруг не то, чем кажется, и все вокруг не те, кем являются. А ведь мне только начало казаться, что я понимаю хотя бы что-то из происходящего на этом треклятом острове.

Устав ходить из стороны в сторону, я опустилась в кресло и откинулась на спинку. Выдохнув, закрыла глаза.

Ойвиа Лантини слышит призраков...

А теперь давай, ломай голову, Сусанна Бузинина, что с этим открытием делать, сказала я себе, но... Вместо того чтобы проанализировать ситуацию в поисках ответов, взяла и... уснула.

Колонны аркады, увитые плющом, залитая светом луны терраса, шелест листвы, потревоженной ночным ветром – я обнаружила, что изо всех сил прислушиваюсь, словно силясь уловить среди ночных звуков что-то особенное. Хотя...

Я? Нет. Не я.

Кажется, мой сон снова забросил меня в воспоминания Дайнари. И прямо сейчас из густой тени, сбившейся возле стены террасы, я смотрела в ночь ее глазами.

- Подданные короля послушны его воле, - наконец услышала я голос, доносящийся как будто из-за угла, - безропотны и боязливы – никто не говорит о том, о чем лучше молчать и никогда не произносить вслух. Но вы не хуже меня знаете, Ардор, о чем думают подданные его величества, когда остаются наедине с собой.

- Не знаю, что вы хотите сказать, Орвин, и не желаю знать, - послышался едкий голос, который я тотчас узнала.

Гранвиль!

- Если вы поджидали меня здесь, - раздраженно процедил граф Дьявольский Смех, - чтобы рассказывать небылицы, то, скажу я вам, негоже первому магу королевства, отнимать мое время пустыми разговорами. Доброй ночи, Орвин, и спокойных вам сновиде...

- Два человека в королевстве не стареют и не изменяются, - словно не слыша его, перебил Орвин Даркин; а это был он, теперь я узнала и его голос. – Все приближенные короля, его свита, придворные, слуги – взрослеют, старятся, наконец умирают. Но только не эти двое – время словно не властно над ними. Почему? Как полагаете, Ардор, много ли среди подданных королевства тех, кто хоть раз задавал себе этот вопрос?

После этих слов какое-то время я слышала только шелест листвы в ветвях деревьев и редкие вскрики ночных птиц, пока наконец не услышала холодный и жесткий ответ Гранвиля:

- Не посягайте на то, что подвластно лишь богам, Орвин. Его величество благословлен богами править королевством – это все, что вам нужно знать.

- Действительно ли это благословение, Ардор? – не отступал маг. – Не обернется ли оно проклятием? Ответьте, что на самом деле означало увиденное его величеством в Зеркале Кархена в ту злополучную ночь?

- Орвин Даркин! – гневный шепот Гранвиля вспорол тишину ночи. – Знайте свое место, пока вам не указали на него!

Раздались быстрые семенящие шаги: его сиятельство поставил точку в разговоре и ретировался.

Я не успела подумать, а мое тело, развернувшись на сто восемьдесят градусов, уже куда-то неслось. Впрочем...

Нет, не мое. От меня здесь было только сознание, вынужденное безропотно подчиняться владелице этого тела – Дайнари. Тела, которое сейчас было охвачено одним желанием – успеть! Успеть, выйдя из дворика через другую арку, увидеть Гранвиля и последовать за ним.

Через свою связь с ученицей Орвина Даркина я чувствовала грызущее ее, словно червь, подозрение, связанное с Гранвилем. И подозрение это возникло уже не в первый раз.

Пройдя сквозь темную анфиладу внутри здания, я вынырнула на террасу с другой стороны и тотчас увидела мелькнувшую в темноте справа от меня низкую плотную фигуру. Человечек шел очень быстро и часто оборачивался, словно боялся, что за ним следят. Но смотрел не в мою сторону, а туда, где только что расстался с Орвином Даркином.

Даже в темноте Гранвиля сложно было спутать с кем-то еще, и я устремилась следом за ним.

Двигаясь по пятам за толстяком-графом, я в какой-то момент осознала, что не слышу собственных шагов. Дайнари шла абсолютно беззвучно, словно стала приведением. Подспудно я осознавала, что это магия – при помощи магии она сделала свои шаги беззвучными. Однако надо признать, Дайнари была способным магом.

Пройдя по лабиринту темных коридоров и лестниц, Гранвиль вышел в освещенный светом десятков свечей предзал. Завидев стражников у большой двустворчатой двери, напуганная, я хотела остановиться, но мое тело двигалось дальше.

«Что ты делаешь?! – мысленно вопила я в голове Дайнари. – Тебя же сейчас стража схватит!»

Однако магичка меня не слышала, напротив – пошла быстрее.

Охрана, однако, не обратила на нее никакого внимания. Открыв двери Гранвилю, стражники безмолвно пропустили его, и я проскользнула внутрь вместе с графом, едва не задев его плечом – Гранвиль даже не повернул голову в мою сторону, как будто я была невидимкой. Или и правда была?

- Что хотел от вас Орвин, Ардор?! – раздался голос из глубины залы, и я увидела впереди трон.

На троне сидел человек, которого я уже однажды видела – в прошлом. Короткая борода, мясистый нос, золотой обруч в рыжеватых волосах – передо мной был король.

В его вопросе я различила тревогу, голос звучал сдавлено, будто его величество находился в сильно душевном напряжении.

- Не волнуйтесь, ваше величество, - отвесив поклон, остановился напротив трона Гранвиль. – Все, что есть у Орвина – это подозрения. Он ничего не знает и никогда не узнает, поверьте мне.

- Мы должны обмануть его, Ардор, - часто дыша, сказал король. – Должны направить его подозрения по ложному пути. Никто не должен узнать правду!

- Я сделаю все возможное, ваше величество, положитесь на вашего верного слугу, - поклонился Гранвиль. – Маг не узнает. Никто не узнает о сделке, которую мы заключили... с ним.

Король кивнул и вдруг вскочил.

- Кто здесь?! – воскликнул он; его взгляд метался по зале, то и дело скользя по мне, но как будто мимо меня.

«Он не видит ее, - подумала я. – Не видит Дайнари. Не видит, но... чувствует!»

- Здесь кто-то есть?!

Я стояла возле самой двери, затаив дыхание. Король тем временем сошел с трона, и направился прямо ко мне.

- Ваше величество? – озадаченно следил за королем Гранвиль.

- Помолчи, - оборвал его король.

Его глубоко посаженные глаза вдруг глянули прямо на меня. Испугавшись, что вот-вот буду раскрыта, я чувствовала желание развернуться, открыть дверь и убежать прочь, как дверь вдруг распахнулась сама.

- Ваше величество, - произнес один из стражников. – Первый маг королевства Орвин Даркин просит вашей аудиенции.

- В такой поздний час?! – услышала я грозный голос короля, но не останавливаясь и не замедляя шага, пронеслась мимо ожидающего в предзале мага.

На миг мне показалось, что его взгляд остановился на мне, и глаза наши встретились, но уже в следующую секунду...

Я проснулась.

*   *   *

- Госпожа! Госпожа, проснитесь!

Лотти.

Что-то я уже не в первый раз посреди дня засыпаю – никак Кархен Восьмирукий сон на меня нагоняет.

- Что случилось? Чего голосишь? – продрав глаза, пробормотала я сонным голосом.

- Госпожа, вам торопиться надо, - взволнованно затараторила служанка. – Господин распорядитель отбора велел всем невестам собраться, слуга уж давно приходил, а вы так крепко спали – насилу добудилась!

Сон как рукой сняло. Для чего Тильману могло понадобиться снова собирать вместе всех невест? Наверняка для того, чтобы объявить последнее испытание – других причин не вижу. А я тут сплю – все пропущу сейчас, потом попробуй, не зная, что и зачем делать, выйди из испытания живой.

- Как давно?! – подскочила я, поправляя волосы, которые наверняка слегка растрепались после сна.

- Да уж четверть часа прошло, небось, госпожа.

- Так чего ж стоишь на дороге, пропусти-ка.

Подвинув Лотти в сторонку, я быстрым шагом двинулась к двери. Остановилась, чтобы спросить:

- Прийти велели в Обеденный зал?

Служанка кивнула, и я вылетела в коридор.

По пути пыталась вспомнить, что мне снилось перед пробуждением. Гранвиль. Король. Какая-то тайна, известная обоим, которую они скрывают от всех. Что там говорил Орвин Даркин? «Два человека в королевстве не стареют и не изменяются...» Любопытно... А еще Гранвиль говорил о сделке – сделке, которую он и король заключили с...

С кем? О ком шла речь? Не помню.

Но, вроде, главное в памяти освежила. Как только будет возможность – подумаю над тем, что увидела в этот раз во сне.

Вот наконец и обеденный зал. Наверное, все уже в сборе, решила я и не ошиблась.

Слуги открыли для меня двери, и я вошла внутрь.

Здесь действительно уже находились и Тильман собственной персоной, и три невесты: Сайа Даркин, Ойвиа Лантини, Анетта Ливис. Я пришла последней. Хоть бы только не опоздала!

- Мы вас ждали, соэлла Бизар, - учтиво кивнув мне, произнес усатый распорядитель отбора.

Мне показалось, или сегодня он выглядит очень серьезным и, вопреки обыкновению, не прячет в длинные, как щупальца, усы загадочную всезнающую улыбку?

- Итак, раз все в сборе, перейду сразу к сути, - сказал Тильман. – Уже завтра для вас, соэллы, начнется последнее испытание Герцогского отбора.

Усатый распорядитель обвел взглядом всех невест – холодным взглядом, равнодушным. Можно сказать, мимоходом глянул, с легкой досадой, как смотрят на дохлых мушек, которых прихлопнули всех разом мухобойкой. Прихлопнули – не жужжат, можно о них забыть.

- Ровно месяц назад семь невест прибыло на остров Кархен, - продолжал Тильман. – По прошествии этого времени на острове осталось четыре невесты – остальные, к сожалению, нас покинули.

«Ну, не совсем покинули, - подумала я. – Хоть и стали призраками, но все еще здесь, в замке. Правда, не все об этом знают».

- Ваше время на острове истекает, соэллы, - сказал Тильман; невесты напряглись, я вместе со всеми. – Для большинства из вас осталось не так много – всего десять дней, поэтому я дам вам совет: не теряйте время.

Он снова обвел взглядом невест.

- Слушайте внимательно. За эти десять дней, чтобы пройти испытание, вам нужно будет найти сердце этого замка. Да, вы не ослышались. У замка, в котором вы живете, особая история. По большому счету, этот замок – не совсем замок. И у этого места есть сердце. Что это? Как выглядит? Где спрятано? Увы, этого я не могу вам сказать. Ответы на все эти вопросы вам придется искать самим. Но я дам вам подсказку. Найти сердце этого замка сможет та из вас, кто использует все находки и дары, которые попали в ваши руки во время предыдущих испытаний. Чем больше пользы вы извлекли прежде, тем выше ваши шансы выполнить последнее задание. И как, я думаю, вы догадываетесь, та, что найдет сердце замка, станет супругой его светлости – герцогиней Кархейской.

- Вы не сказали, где будет проходить испытание, - озадаченно произнесла Анетта Ливис.

- Не сказал? – как будто удивился Тильман. – И впрямь – не сказал.

Он кивнул, словно собираясь исправить оплошность.

- В этот раз вам не придется никуда отправляться, соэллы. Сердце замка находится... как это ни странно, здесь – в замке. Но точнее я вам сказать не могу.

«Что, никаких путешествий в прошлое, на дно моря, в пещеры к норхам? – недоверчиво рассуждала я. – Просто ходить по замку и искать? Да это самое безопасное испытание из всех, раз уж мы прожили в этом замке целый месяц, но уж десять дней как-нибудь...»

- Господин распорядитель, - подала голос Сайа Даркин, - но почему вы сказали, что у нас десять дней? Что случится с теми, кто не пройдет испытание?

Брови Тильмана взлетели вверх.

- Ох, я и это забыл сказать? Вылетело из головы. Сегодня моя память меня подводит.

Он кашлянул, мол, извольте, объясню.

- В течение прошедшего месяца, дорогие соэллы, находясь в замке, вы принимали здесь пищу и питье. Каждый день. Не зная, что вся еда и питье, которое вам подавали, были отравлены слабым ядом, который медленно убивал вас.

На вдохе я перестала дышать. Что-что? Я не ослышалась? Вся еда, которую я здесь ела, была отравлена?

Бросив взгляд на других невест, я увидела, как побледнела Сайа, как затряслись губы у Ойвии Лантини – и вовсе не из-за подступающих слез, ею овладел ужас, который стоял и в ее широко распахнутых глазах. И только Анетта Ливис выглядела так, как будто была готова даже к такому повороту событий и заранее смирилась с худшим.

- Кажется, я действительно забыл сказать вам самое главное, - мягко, словно извиняясь, сказал Тильман. – Сердце замка – это противоядие, которое способно нейтрализовать яд, накопившийся в теле каждой из вас за прошедший месяц. Именно поэтому только та, что найдет его – выживет.

Он тяжело вздохнул:

- Остальных, к сожалению, не спасти.

Остановив поочередно взгляд на каждой из нас, он сказал в заключении:

- И должен уточнить: даже если вы с этого момента перестанете пить и есть, в ваших телах уже достаточно яда, чтобы спустя десять дней он убил вас.

В обеденном зале воцарилось молчание.

Ну надо же, осталось последнее испытание – найти нечто, что Тильман назвал «сердцем замка». А чтобы невесты не расслаблялись и не отлынивали от поисков, нас отравили. Если от этого зависит твоя жизнь – ты будешь искать. Ты перевернешь весь замок.

И постараешься сделать все возможное, чтобы не нашел кто-нибудь из твоих соперниц.

Тильман развел руками:

- И мне жаль, что никто из вас не принес из прошлого предметы, о которых я говорил. Если бы они были здесь, спасти можно было бы всех вас, но... Раз уж этого не произошло – ничего не поделаешь.

Я вздрогнула и осторожно покосилась на других невест – не заметили ли они мою реакцию. Но нет, никто на меня не смотрел.

Ключ, письмо и слово могут спасти всех? Но как, если все мы отравлены, и единственное, что может помочь – антидот?

Я внимательно посмотрела на Тильмана, жалея, что не умею читать мысли по лицу, потому что в этот момент распорядитель отбора опять улыбался.

«Что-то здесь не так», - подумала я.

Глава 32. НАЙДИ ТО, НЕ ЗНАЮ ЧТО

Итак, на повестке дня два вопроса. Первый: что собой представляет это «сердце замка». Второй: действительно ли все невесты медленно умирают от яда?

С первым было сложнее, и я решила оставить его напоследок. Со вторым, пожалуй, разобраться проще. Точно я все равно не узнаю, но вероятность того, правду Тильман сказал или солгал, прикинуть могу.

Помнится, Бертина как-то говорила, что все служанки и компаньонки невест прошлых отборов благополучно вернулись обратно. Правда, не могли вспомнить, куда и как пропали их молодые хозяйки. Более того, вообще не помнили ничего из пребывания в замке: помнили, как приплыли на остров, помнили, как покидали его – все. Но сам факт возвращения слуг живыми означает, что, по крайней мере, всю еду в замке не травят.

Но. Это ничего не значит. Невест множество раз собирали в обеденном зале, где еду подавали только семерым девицам, его светлости и его сиятельству. «Светлость», как я уже выяснила, просто так от яда помереть вряд ли может – его связь с Мараем охраняет его от смерти, ведь демона убить нелегко, это я тоже хорошо усвоила. С «сиятельством» все не так просто, хотя бы потому, что он таки помер, чем крайне всех озадачил.

Может, от того же яда, о котором Тильман говорил, и помер? Не зря же Тильман все это время, с самого начала, ходил по замку, как будто поджидал своей очереди? В этих распорядителях поди разберись.

Но в целом можно допустить, что именно на таких обедах невестам и подавали отравленную пищу и отравленное питье. А значит, есть вероятность, что Тильман не солгал. И вероятность немаленькая.

Словом, полагаться на то, что Тильман блефует – опасно, можно ненароком помереть. Вот только...

«Что же мне не понравилось? – подумала я. – А ведь что-то мне не понравилось, когда Тильман закончил говорить и всех нас отпустил. Что-то было то ли в его словах, то ли в выражении лица... Не пойму. Не могу сообразить».

Ладно, оставим на потом.

Возвращаясь к первому вопросу – что такое «сердце замка»? Задание последнего испытания - не что иное, как пресловутое «Пойти туда, не знаю куда, найти то, не знаю что».

С чего начать поиски? И здесь у меня тоже имелось два варианта. Первый... Первый я, пожалуй, пока тоже отложу – слишком велика вероятность, что меня опять используют, вместо того чтобы дать желаемые мною ответы. Остается второй. С одной стороны, проще, с другой – сложнее.

Разумеется, первым делом мне в голову пришла библиотека замка. Книг там много, и наверняка в них может быть нужный мне ответ. Отправиться в библиотеку – легко, а вот найти что-то среди множества хранящихся там книг – уже представлялось проблемой.

Однако именно с библиотеки я решила начать.

Нашла я ее не сразу, ведь бывала здесь лишь однажды, пару раз едва не заблудилась в лабиринте коридоров и лестниц, а найдя наконец, тотчас обнаружила, что мысль наведаться сюда пришла в голову не только мне. Той, кто опередил меня, была пепельноволосая, похожая на куколку с ничего не выражающим лицом, Анетта Ливис.

- Соэлла Анетта, - поприветствовала ее я, - вы тоже надеетесь здесь найти что-нибудь о сердце замка?

Завидев меня, девица кивнула.

- Я предполагала, что встречу здесь кого-нибудь из невест. Любопытно, что мы с вами уже столкнулись здесь как-то.

- Да, - кивнула я. – Помнится, тогда вы сказали, что не увлекаетесь чтением, но при этом я второй раз встречаю вас в библиотеке замка.

Анетта смотрела на меня какое-то время, словно раздумывая, отвечать или нет, потом сказала:

- А помните ли вы, соэлла Сюзанна, что я показала вам тогда?

Я задумалась и кивнула:

- Помню, как же. Две книги, в каждой был рисунок. На одном был изображен Равельский замок на озере в окрестностях Равели, на другом – Кархейские острова без замка. Замок Равели был как две капли воды похож на тот, в котором мы сейчас находимся. Я тогда еще удивилась: зачем нужно было возводить на острове Кархен точную копию Равельского замка.

Анетта Ливис тихонько хмыкнула:

- Так вот, как вы решили?

- Я ошиблась? – живо заинтересовалась я.

Моя собеседница пожала плечами.

- Кто знает.

Окинув взглядом книжные шкафы, Анетта добавила:

- Раз уж мы обе ищем одно и то же, может быть, нам стоит разделиться? Я буду смотреть книги в одной части библиотеки, вы – в другой?

- Не возражаю, - ответила я. – Однако должна заметить, я плохо представляю, что нужно искать.

Анетта кивнула:

- Я тоже. Но, так как речь идет о сердце этого замка, возведенного на острове Кархен, предполагаю, нужно искать книги, связанные с Кархейскими островами. Это может быть что угодно: география, история, легенды и прочее.

- Что ж, тогда начнем, - согласилась я и указала в противоположный конец библиотеки: - Буду искать там, вас оставляю здесь, соэлла. Если кто-то из нас что-нибудь найдет – дадим друг другу знать.

- Хорошо.

Разделившись, мы принялись за поиски. За последующие три часа я перебрала множество книг. Открывала, листала, чтобы понять, что внутри, откладывала, когда понимала – в этой книге нет для меня ничего полезного. И в этой. И в этой. И в этой.

Здесь были книги об устройстве мира, о прошлых веках, о разных странах, королях и столетних войнах между народами, но вчитываться и вникать в подробности мне было недосуг. Возможно, конечно, что где-то там, внутри этих книг, и пряталась крупица полезной информации, но прочитать их все было нереально для меня вообще, а за десять дней, которые отмерял невестам Тильман, так тем более.

Когда я уже решила, что на сегодня с меня достаточно – ни одной книги больше не возьму в руки, то услышала, как меня зовет Анетта Ливис:

- Соэлла Сюзанна, мне кажется, я что-то нашла.

С надеждой я поспешила к ней.

Анетта держала в руках книгу, ее взгляд скользил по строчкам. На ходу я заметила, что у ног девицы Ливис лежит еще одна книга. Повернув голову и заметив мой взгляд, Анетта сказала:

- Не обращайте внимания, она случайно упала с полки, когда я доставала эту. Смотрите, здесь есть кое-что о Кархене. Совсем немного, однако, мне кажется, это важно... Впрочем, лучше прочтите сами – вы поймете, о чем я говорю.

Взяв книгу из ее рук, я заглянула в открытые страницы. На развороте, с одной стороны вся страница была черна, как ночь, но из ее центра на меня смотрела пара глаз и...

Я узнала их!

Не было никаких сомнений, я видела эти глаза в воспоминании Дайнари. Это было жуткое воспоминание. Глупая девчонка вошла в Зеркало Кархена и очутилась в черных водных глубинах, на самом дне морском. И эти глаза не могли принадлежать никому иному, кроме существа, что обитало на этом дне, существа, с которым в тот день встретилась Дайнари.

Глаза обитателя морских глубин были желтыми, окаймленными алым сиянием, и черно-белый рисунок, конечно, не мог передать всех цветовых оттенков, но взгляд... Это определенно был тот же взгляд.

Однако. Как жутко и правдиво художник изобразил это существо – пара глаз, которая смотрит из придонной мглы – и ничего больше.

Впрочем, я была уверена, что Дайнари, там, в Зеркале Кархена, видела что-то вроде черных змей, которые в какой-то момент ринулись к ней и едва не задушили в смертельных объятиях, а потом...

Появился зеленый огонь, который прогнал черных змей, и чьи-то руки вытащили ее из Зеркала Кархена.

Зеленое пламя, очевидно, не могло принадлежать никому, кроме Марая, а значит, именно демон тогда спас ее.

Итак, кто же это существо, чьи глаза сейчас смотрят на меня с черноты книжной страницы?

Я перевела взгляд на соседнюю страницу и прочла:

«Кархен – темное божество, обитающее в глубинах морских. Самое древнее из богов этого мира, поскольку бессмертно. Залог бесконечной жизни Кархена – его сердце, которое суть само бессмертие...»

Я подняла взгляд от страниц книги и посмотрела на Анетту Ливис – наши взгляды встретились. Уверена, в этот момент мы думали об одном и том же: бессмертное сердце Кархена и сердце этого замка – а нет ли между ними связи?

- Вам тоже так показалось, соэлла Сюзанна? – словно прочитав мои мысли, но не став их озвучивать, спросила Анетта.

- Любопытное совпадение, вы правы, - отозвалась я. – Если, конечно, это совпадение.

Нечто, что называется «сердцем», одновременно является воплощением бессмертия...

У меня даже мурашки по коже побежали. Неужели именно его нам велел найти Тильман?

Я обвела взглядом библиотеку, хотя на самом деле мысленным взором охватила весь замок.

И находится оно... здесь? В этих стенах?

Мы с Анеттой снова переглянулись, и какое-то время смотрели друг на друга настороженно, словно в первый раз видели.

Оно и понятно. Если вдруг узнаешь, что где-то поблизости спрятано нечто, воплощающее в себе бессмертие, поневоле задумаешься, на что могут пойти окружающие тебя люди, ради того чтобы это «нечто» заполучить.

Я снова опустила глаза в книгу и заскользила взглядом по странице, но о сердце Кархена, ровно как и о самом божестве, дальше ничего не было сказано.

- Кажется, это все, что здесь есть, - сказала я, возвращая книгу Анетте Ливис.

Когда она приняла у меня из рук книгу, я машинально наклонилась, чтобы поднять ту, что она перед этим уронила.

Книга лежала раскрытой – я так и подняла ее с пола, не закрывая. А когда выпрямилась и глянула на раскрытые страницы, просто любопытства ради бегло оглядела их, и кое-что привлекло мой взгляд.

На развороте было изображено ветвистое дерево с несколькими десятками гербов. На каждом гербе была надпись – фамилия рода.

- Соэлла Ливис, - нахмурилась я, тщательно изучая генеалогическое древо знатных родов королевства; а это было именно оно, - скажите, вы знали, что Лантини являются родовой ветвью Даркинов?

Анетта чуть приподняла брови, потом задумалась и ответила:

- Я не очень хороша в генеалогии, по правде сказать, однако... Да, кажется, смутно помню что-то такое.

Я задумчиво хмыкнула, продолжая изучать рисунок, на котором от герба Даркинов отходила тонкая ветвь, которую венчал герб с именем Лантини.

Выходит, Ойвиа Лантини кровно связана с родом Орвина Даркина? Как интересно...

Глава 33. «ПОЛЬЗУЙСЯ ДАРАМИ»

С какой целью на острове Кархен каждые пять лет собирают невест? Кто живет в Зеркале Кархена? Почему Сайа Даркин пыталась меня убить? Как объяснить, что Ойвиа Лантини слышит призраков? Кто стоит за смертью Гранвиля? Кто такой Тильман, долгое время тайно наблюдавший за происходящим в замке? И в конце концов, где может быть спрятано сердце замка, способное спасти жизнь той невесты, которая его найдет?

Слишком много вопросов. А на поиск ответов дано всего десять дней.

- Да это просто невозможно – распутать этот клубок тайн самостоятельно за такой срок, - на миг забывшись, вслух сказала я. – Если уж я за месяц не справилась...

Огляделась на всякий случай, убедилась, что нахожусь у себя в комнате одна – ни Лотти, ни Бертины, ни призраков рядом нет. Потом сделала глубокий вдох и прислушалась к своим ощущениям – я тут еще не помираю от яда?

Организм Сюзанны признаков отравления не подавал, но местные боги их знают, что за яды у них тут. Может, это какой-нибудь яд замедленного действия: зреет внутри, зреет, а как дотикают внутренние часы, какой-нибудь особый механизм приведет его в действие и все – кранты мне, помру молодой. Второй раз за короткий срок.

Демоны подери этого Тильмана. Неужели нас и правда отравили?

- Ну почему обязательно должно быть так сложно? Почему нельзя просто прийти к тому, кто все знает, и получить у него ответы на все вопросы? – вслух продолжила сокрушаться я. – Марай наверняка знает ответы, если не на все, то как минимум на половину моих вопросов. Вот только этот чертов демон все время хитрит и от ответов увиливает. То ли не может сказать, то ли не хочет, то ли ведет свою игру. Есть еще его светлость...

Замолчав, я задумалась.

Его светлость. Герцог Кархейский. Реол. Хозяин замка, который уже много лет живет, не помня прошлого. Очень много лет – даже представить страшно, как много. И долголетие его, видимо, происходит из связи с демоном – с Мараем. Связи по рождению. Пока жив Марай – будет жить и его светлость, поскольку, хоть они и представляют собой две отдельные личности, но при этом неделимы.

Но это я так... предполагаю, исходя из того, что видела и слышала за прошедший месяц. Все-все об этих двоих знал, наверное, только Орвин Даркин, который разделил их во чреве королевы.

По какой-то причине память Реола и Марая была как бы закрыта на ключик. Но когда не без моего участия с демона была снята одна из магических печатей, память к нему вернулась. Это следовало из разговора Марая и Гранвиля, который мне случилось подслушать.

В памяти всплыл разговор его светлости с Гранвилем:

«Ох, герцог-герцог! Вам ведь хорошо известно, что представляет собой этот «остров». Вы знаете, что он скрывает. Знаете, что скрыто внутри вас, ваша светлость»...

«Я уже говорил вам, Гранвиль, что многого не помню»...

Похоже, если бы к его светлости вернулась память, он и впрямь смог бы многое разъяснить, подумалось мне.

И тотчас память оживила слова демона:

«Его светлость многое забыл. Но он может вспомнить... Если вы поймете, почему к вам стали приходить воспоминания о прошлом, то сможете использовать это, чтобы вернуть воспоминания Реолу»...

Почему Марай сказал, что я могу вернуть воспоминания герцогу? Как? У меня нет ни единой идеи, как я могла бы это сделать.

«Десять дней, - напомнила я себе, меряя шагами комнату. – Всего десять дней... как же вернуть ему память?»

Так, стоп. Если размышления зашли в тупик, значит, человек пытается пройти сквозь стену. А надо подойти с другой стороны и поискать дверь.

Хорошо, подойдем с другой стороны.

Что там Тильман говорил в своей напутственной речи?

«Найти сердце этого замка сможет та из вас, кто использует все находки и дары, которые попали в ваши руки во время предыдущих испытаний. Чем больше пользы вы извлекли прежде, тем выше ваши шансы выполнить последнее задание».

- Использовать все находки и дары... – снова произнесла я вслух, продолжая медленно ходить по комнате из угла в угол. - Что там было?

В первую очередь на память пришли находки, с которыми я вернулась из прошлого: ключ, письмо, словно. Однако что с ними делать, я пока не знала.

Следом вспомнилась пещера с зубастыми девочками-русалками. Там мне вручили подарок...

О.

А ведь это именно то, о чем говорил Марай. Именно тогда, после того как в меня проникло существо, подаренное русалками, я стала видеть во снах воспоминания Дайнари.

Ну допустим, я это поняла – и? Как это должно помочь мне вернуть память Реолу Кархейскому?

Что там было еще?

Оставалось только второе испытание. Что я получила во время него? Я помню, что там было письмо... Возникающие прямо у меня на глазах слова на пергаменте – их словно выводила невидимая рука, держащая писчее перо...

А ну-ка напряги память получше, Сусанка, что было в том письме? Я мысленно собралась, и вдруг... вспомнила его целиком:

«Его время прекратит бег. Воспоминания накроет тень от владений древнего бога. Он станет пленником бесконечного сна. И только тебе будет под силу пробудить его, ведь ты – его рассвет. Отдай ему то, что получишь в дар от бога, – и только тогда рассвет для него настанет впервые со дня падения Равели. Если ты читаешь эти строки, прошу тебя – разбуди его»...

Так-так-так! Это ведь о его светлости речь? Это просто обязано быть о нем. «Воспоминания накроет тень...» - кто еще тут потерял воспоминания? «И только тебе под силу разбудить» - то же самое говорил Марай. «Отдай ему то, что получишь в дар от бога...» - то есть...

Я положила ладонь на грудь, куда когда-то просочилось маленькое существо, словно сотканное из розового перламутра. Не знаю, причем тут бог, ведь мне его дали русалки, но зубастые девочки называли это существо подарком. Подарок, дар – суть одно и то же.

Так. Похоже, все-таки именно это существо я должна отдать его светлости, чтобы вернуть ему память.

Дело за малым. Отдать-то как, а? Судя по всему, это перламутровое создание вполне комфортно себя чувствует внутри меня – сидит тихо, время от времени приносит воспоминания Дайнари, есть не просит, выходить наружу не собирается.

Подумалось: Реол Кархейский вообще-то маг. Может, если ему все объяснить, он сам найдет решение, как мне ему передать подарок русалок?

Вспомнился тот день, когда мы в последний раз находились рядом. Это было сразу после возвращения невест из прошлого, и глаза его светлости тогда при взгляде на меня метали молнии. А еще он разорвал цепочку на моей шее...

Мне до сих пор не верилось, что это был тот самый человек, которого я легко вынудила выполнить мои требования, выбив у него перед этим почву из-под ног обычным поцелуем.

«Кстати, вполне невинным, - подумала я, - а он растерялся так, как будто целовался впервые».

Я попыталась воскресить в памяти тот поцелуй в саду, когда впервые встретилась с герцогом, приняв его за садовника, однако перед глазами неожиданно возник совсем другой поцелуй.

«Я отнюдь не так бескорыстен», - сказал демон, прежде чем поцеловать меня в качестве платы за Сферу Дайнари.

«А вот этот поцелуй был не столь невинным», - отметила я про себя и тотчас тряхнула головой.

Демоны, о чем я ду...

О!

Мои глаза сами собой широко распахнулись.

Поцелуй! Поцелуй, которым Марай передал мне частицу своего демонического пламени!

«Передача магии посредством поцелуя – древняя практика»...

Где я это слышала? Кажется, это было во сне. В одном из снов, который принес мне очередное воспоминание Дайнари. И говорил это...

Его светлость. Это был его светлость.

Ух, ты. Кажется, я наконец поняла...

Глава 34. НАВЯЗАННЫЙ ПОЦЕЛУЙ

С помощью ламий я очень быстро узнала, где сейчас находится его светлость и отправилась на встречу с ним. Цель простая – поцелуй. И не слишком сложная – в конце концов, однажды с той же самой задачей я уже справилась, справлюсь и сейчас. Всего лишь поцелуй – делов-то.

Вот только, подбадривая себя таким образом, я понимала разницу: тогда я развлекалась, сейчас – от этого зависит моя жизнь.

«Ну же, соберись, Сусанка. Тебе всего лишь надо поцеловать мужика, а не подняться на одиннадцатый этаж, потому что сломался лифт, и это после того, как ты весь день моталась по городу, выполняя поручения шефа. На каблуках»

Его светлость обнаружился именно там, где я его искала – прохаживался вдоль галереи портретов своих бывших жен. Задумчивый, хмурый, даже мрачный.

Поднявшись по лестнице, я остановилась на ее вершине. Его светлость, похоже, так ушел в свои мысли, что не услышал ни моих шагов по лестнице, ни шороха моих юбок.

О чем он, интересно, так задумался? Скорбит о покойницах-супругах? Или...

Кажется, я нашла, с чего начать разговор.

Двинувшись по галерее навстречу его светлости, я продумывала план действий: прикинуться слабой, несчастной, напуганной девицей, которая нуждается в сильном мужском плече. Ну или хотя бы в заверении, что «все будет хорошо», на худой конец.

Словом, достаточно пробудить в нем жалость и надавить на чувство вины. Он, вроде как, живет, мучимый своей виной перед невинно погибшими на отборе девицами, да? Вот на это и сделаем упор.

Я подошла к его светлости уже достаточно близко, когда он вдруг вышел из задумчивости, вскинул голову и повернул ее в мою сторону. Наконец услышал, что больше здесь не один. Однако видеть меня он явно не был рад. Нахмурился. Взгляд его был неприветлив и тяжел.

«Не очень хорошее начало, - подумала я на ходу. – Кажется, герцог злится на меня. За то, что воспользовалась сферой Дайнари? За то, что сферу дал мне Марай? Или... за то, что я не Дайнари?»

Остановившись, я глубоко вздохнула, изобразила перед его светлостью все, что надо было: дрожащие губы, вытянутые домиком брови, мечущийся взгляд, исполненный тревоги.

- Вы уже знаете, ваша светлость? – Голос мой тоже старательно дрожал.

- Знаю – что? – словно нарочно стараясь быть недружелюбным, спросил герцог.

- Что произойдет с невестами через десять дней, - сказала я. – Вы ведь поэтому здесь?

И многозначительно скользнула взглядом по портретам его бывших жен.

Если Реол Кархейский до сих пор казался мне мрачным, то после моих слов его лицо потемнело, как небо перед грозой – тьма, и мрак, и беспросветность.

С тяжелым вздохом он отвел взгляд.

«Знает, - подумала я. – Либо от Тильмана узнал, либо от кого-то из невест».

Это надо использовать.

Я вскинула на него взгляд, распахнула пошире и без того большие и круглые глаза Сюзанны и с самым перепуганным и беззащитным видом, на который только была способна, сказала дрожащим голосом:

- Я не хочу умирать, ваша светлость! Помогите мне!

Герцог зажмурил глаза и свел брови на переносице с таким мученическим видом, словно на его плечах лежала вся тяжесть мира.

- Я говорил вам прежде, соэлла Бизар – не в моих силах что либо изменить. Кроме того, подумайте, о чем вы просите. Неужели вас волнует только ваша судьба и не волнует судьба других невест? Вы пришли сюда, побуждаемая эгоистичным желанием.

Глядя на его светлость, я на секунду вышла из образа и тяжело вздохнула. Кажется, кто-то здесь много говорит и мало делает.

«Как ты позволил закрыть твою память от тебя же самого, твоя светлость? – мысленно возмутилась я. – И как после этого ты можешь порицать меня?»

- Вы жестоки, - посмотрела я на него с видом укоряющей невинности. – Вправе ли вы винить меня, стоящую на краю гибели, в том, что я не хочу быть принесена в жертву? Ведь вам, в отличие от меня, ничего не грозит.

Невинное личико Сюзанны и ангельские светлые кудри должны были усилить впечатление, и, видимо, это сработало. Обида и упрек в моих глазах были нацелены прямехонько в сердце его светлости, и, кажется, угодили в цель.

Лицо его светлости при взгляде на меня дрогнуло, на нем отразилась тень сомнения, словно он пожалел о своих словах, сказанных мне только что.

«Не теряй момент», - приказала я себе, и бросилась прямо на грудь Реола Кархейского.

Обхватив руками его шею, вскинула на него глаза. Герцог смотрел на меня, опешив от неожиданности. И пока он не пришел в себя, я с придыханием прошептала:

- Хотя бы утешьте меня, ваша светлость.

И потянулась к его губам...

- Остановитесь.

Меня словно окатило ледяной водой. Его светлость ухватил меня за запястья и твердо отстранил от себя, при этом отворачивая лицо с таким видом, будто ему неприятно на меня смотреть.

- Не теряйте свое достоинство, соэлла. Я давно изучил все ваши трюки и женские уловки. Это больше не сработает со мной, не тратьте время.

С этими словами он обошел меня и направился к лестнице.

«Кажется, меня отвергли», - подумала я, начиная понемногу закипать.

Нет, так не пойдет. Похоже, Сюзанна Бизар не способна вызвать в его светлости тех чувств, что мне нужны. С самого начала, с нашей первой встречи, я хотела ему нравиться, но, видимо, не преуспела. В Сюзанне Бизар он не видел той женщины, которая могла бы его привлечь.

Сделав глубокий вдох, повернулась и, уже не притворяясь невинном напуганным ягненком, достаточно громко спросила ему в спину:

- Ваша светлость! Кого вы увидели, когда я посмотрелась в Зеркало Кархена на предварительном испытании? Мое отражение с обратной стороны вам никого не напомнило?

Реол Кархейский резко остановился. Обернулся он не сразу, но когда обернулся, выглядел настолько растерянным, что я его на миг даже пожалела.

Кажется, я понимала.

Его светлость потерял свои воспоминания. Но смутная тень от них скользила за ним следом. Понимает, что некоторые вещи кажутся ему знакомыми, но не может вспомнить – откуда. И так он живет уже очень долго.

«Это должно быть мучительно», - подумала я.

Сделав шаг вперед, потом еще один, спросила:

- Вы помните Дайнари, ваша светлость?

Реол Кархейский нахмурился и тряхнул головой. На миг мне даже показалось, что, глядя, как я приближаюсь к нему, он захотел отступить, но ему это как будто бы показалось слабоволием, и он не пошевелился.

- Дайнари, - повторила я, выговаривая имя четко и ясно. – Помните?

- Нет, я... – начал герцог, но запнулся, снова тряхнул головой, словно его беспокоил жужжащий над ухом комар, и прочистил горло. – Я не знаю, о ком вы...

«Эй, твоя светлость, а ты вообще когда-нибудь любил Дайнари?» - мысленно обратилась к нему я.

Каждый раз, когда в воспоминаниях Дайнари я видела их вместе, мне казалось, что герцог был влюблен в магичку. Казалось, я вижу это в его взгляде на нее. Но разве можно так легко забыть того, кого любил?

Я подходила к герцогу все ближе, а он, судя по его затравленному взгляду, все так же хотел отступить, но не мог смириться со своим малодушным желанием.

- Вы уверены? – спросила я. – Разве она не была кем-то близким для вас?

- Близким? – Его светлость продолжал хмуриться, его дыхание участилось, я видела это по вздымающейся груди. – Соэлла Бизар, что вы пытаетесь?..

Наконец я подошла к нему вплотную. Между ним и мною – меньше шага.

- Вы должны вспомнить, - сказала я, не отпуская его взгляд и, протянув руку, дотронулась ладонью до его щеки.

Рот его светлости дернулся от гнева. Вновь схватив меня за запястье, он отбросил мою руку.

- Соэлла Бизар, прекратите!..

«Как же раздражает», - подумала вдруг я.

Внутри меня словно щелкнул переключатель. С решительным вздохом я одной рукой схватила его светлость за пышные кружева воротника и потянула на себя, другой обхватила шею и, наплевав на сопротивление герцога, зло поцеловала его.

Никаких романтичных мыслей в этот момент в моей голове не было. Только одна неромантичная: «Ну же, твоя светлость, давай, прими от меня этот дар бога и вспомни уже все! Я хочу ответов наконец!»

Я вцепилась в его светлость мертвой хваткой обеими руками, чтобы не вырвался, если попытается меня оттолкнуть. Однако его светлость не пытался. Он словно окаменел – видимо, пребывал в глубоком шоке.

«И что дальше?» - в какой-то момент прозвучало у меня в голове.

До сих пор я была озабочена только тем, как мне его поцеловать. Но ведь задача была не в том! Что?! Что нужно сделать, чтобы через поцелуй передать его светлости живущее у меня в груди существо – подарок русалок?!

Есть одна мысль... Ох, бедный герцог, как бы он от моей дерзости в обморок не упал...

Подавшись вперед, я осмелела и раздвинула губами губы его светлости. И тотчас почувствовала, как он схватил меня за плечи и с силой сжал – то ли пытался оттолкнуть, то ли, наоборот, воодушевился – демоны его пойми, мне не до того.

«Вспомни, - мысленно внушала я ему, по-прежнему изо всех сил притягивая к себе. – Вспомни, демоны тебя побери, Реол!»

Мужчина, которого я крепко прижимала к себе, выдохнул мне в рот стоном протеста и попытался меня отстранить; его пальцы больно впились в мои плечи.

«ВСПОМНИ!!!»

Раздался плач.

От неожиданности я едва сама не оттолкнула его светлость, но в последний момент опомнилась и сдержалась – плач был мне знаком. Лишь первые несколько секунд он напоминал плач ребенка, но я быстро поняла – существо, чей голос я слышала, даже не было человеком. Но самое главное – его плач раздавался не извне, он звучал внутри меня.

Впрочем, оборвался он так же неожиданно, как и возник, а следом я почувствовала во рту привкус соленой морской воды. Открыв глаза, которые до этого держала закрытыми, я увидела переливы перламутра прямо перед собой. Но не успела удивиться, как все исчезло, словно лишь померещилось.

Я продолжала прижиматься ртом ко рту его светлости, когда меня охватило странное чувство пустоты – как будто опустела какая-то частица меня, которая всего несколько мгновений назад была заполнена.

Мои губы отпустили губы герцога, и я медленно отстранилась.

«У меня вышло?» - не понимала я, а потом подняла взгляд на мужчину, которого только что целовала...

И застыла от потрясения.

Лицо герцога было искажено, словно от непереносимой муки. Потеряв опору в виде меня, он нашел рукой перила ограждения галереи и схватился за них, но тщетно – его ноги подкосились, и он опустился на пол, ударившись об него коленями.

«Что это с ним?!» - изумленная, отступила на шаг я.

Из груди его светлости вырвался хрип. Опершись одной ладонью об пол, второй он вдруг закрыл себе глаза и сдавил так сильно, как будто перед глазами его возникло нечто, что он не мог перенести.

«К нему возвращается память? – предположила я. – Сразу вся одним махом?»

От этой мысли при взгляде на Реола Кархейского, который сжался словно от немыслимой боли, я встревожилась.

Как бы это не убило его, а... По моему произволу.

Впрочем... он ведь не может умереть так просто, пока связан с Мараем, верно?

Но сдавленные стоны-хрипы, которые вырывались из груди герцога, словно ему было тяжело дышать, тяжелое дыхание, его искаженное лицо – все это не на шутку меня испугало.

- Ваша светлость, что с ва... А-а-а!

Я наклонилась, чтобы придержать герцога за плечи, но он резко оттолкнул меня. Запутавшись ногами в юбках, я едва не упала, но успела ухватиться за ограждение галереи и устояла на ногах.

Мне оставалось только наблюдать со стороны, как корчится и хрипло стонет его светлость, стоя на коленях и зажимая рукой глаза, словно они горели невыносимой болью.

Не знаю, сколько это длилось – я едва дышала от волнения.

Мне и в голову не приходило, что с его светлостью может что-то произойти. Существо, которое я, похоже, все-таки смогла ему передать, жило во мне тихо и незаметно, не причиняя никакого беспокойства.

Да что же это с ним?!

В какой-то момент я поняла, что мучительные стоны герцога стихают. Рука, зажимавшая глаза, упала на пол. Все еще тяжело дыша, он поднялся на ноги, придерживаясь за ограждение галереи. Даже не взглянув на меня, отвернулся и двинулся к лестнице – шел он словно человек, которого внезапно подкосила тяжелая хворь, пошатываясь и хватаясь за любую опору.

Я не стала преследовать его. Было ясно, что герцог сейчас не в том состоянии, чтобы говорить со мной.

Возвращение памяти было таким болезненным? Стало для него тяжелым ударом?

Я проследила, как он спустился по лестнице и исчез за ближайшим поворотом. Еще какое-то время до моих ушей доносилось гулкое это его шагов – нетвердых и шаркающих, как у старика.

Боги и демоны этого мира, я ведь не сделала ничего непоправимого, надеюсь?

Краем глаза я вдруг уловила какое-то движение, и, метнув взгляд в другую сторону, успела заметить, как в одной из арок исчез край женского платья – скользящий по полу подол.

«Кто это?!» - вспыхнуло у меня в голове, но я не успела задуматься – в мои уши ворвались голоса.

- Заступница наша!

- Милосердная наша!

- Госпожа Сюзанна, мы принесли новость!

Вокруг меня, словно возникнув прямо из воздуха, кружили призраки.

- Демон!

- Демон, милосердная наша!

Растерянность, вызванная странным состоянием его светлости, слетела с меня мигом.

- Демон? Вы о чем? Что случилось?

- Вы велели нам следить за демоном, заступница наша!

- Мы следили! Глаз не спускали, милосердная наша!

Призрачные девицы носились у меня перед глазами так, что на миг закружилась голова.

- Мы видели!

- Мы пришли рассказать вам!

- Да что случилось?! – не выдержала я.

- Только что, заступница наша...

- Ни с того, ни с сего, милосердная наша...

- Зеленое пламя вспыхнуло вокруг демона...

- Он сначала удивился, потом обрадовался...

- Так и было, госпожа наша Сюзанна! Сначала удивился, потом обрадовался!

- Зеленое пламя? – нахмурилась я, пытаясь соображать.

Зеленое пламя было не чем иным, как демонической аурой Марая.

- Да, милосердная наша! Зеленое пламя!

- А в пламени том возник круг со знаками и символами...

- Магический то круг, милосердная наша!

«Магическая печать?» - осенило меня.

- А по этим знакам внутри магического круга, заступница наша, то и дело стелилась алая рябь...

- А потом весь круг окрасился алым!

- Пошел трещинами!

- Зазвенел хрустом!

- И разлетелся на множество осколков!

Я больше не слушала призраков – стояла с открытым ртом. Меня пронзила неизбежная догадка:

«Вторая печать... снята?»

Мои мысли сновали в голове со скоростью света. Возвращение памяти его светлости... сняло вторую печать с Марая?

Я даже застонала от досады.

Чертов демон! Второй раз. Во второй раз он воспользовался мною, чтобы снять печать. Да чтоб ему провалиться уже, а!

Глава 35. НАСТОЯЩАЯ ДАРКИН

Я искала его светлость.

Мне вдруг пришло в голову, что в таком состоянии лучше не оставлять его одного. Похоже, возвращение памяти стало для него настоящим потрясением, он явно был не в себе, когда уходил. Как бы чего не вышло... А я пока не получила от него ответов, ради которых и было все затеяно.

Впрочем, вполне возможно, что мучения его светлости были связаны вовсе не с возвращением памяти, а со снятием второй печати с демона. В магии я не разбиралась, так что могла только гадать.

В любом случае, лучше его найти.

Я по обыкновению попросила призраков поискать для меня герцога, но в этот раз даже им не удалось этого сделать.

По пути я встретила Силуяна, но дворецкий его светлости тоже пребывал в неведении. Я заметила, что Силуян выглядел слегка рассеянным и сбивчиво отвечал на мои вопросы. Мне это показалось странным.

Устав от тщетных поисков, я решила вернуться к себе в комнату – отдохнуть и подумать.

Над чем? Да хотя бы над тем, что осталась последняя печать. Я помнила слова Гранвиля:

«Даже если будет снята вторая печать, то последнюю, наложенную хранителем Алой Искры Королевства не снять никому. А ее хранитель – я»...

Мараю осталась последняя печать, чтобы... Чтобы – что? Что произойдет, если последняя печать будет снята? Демон получит полную свободу от Реола Кархейского? Но так ли это? Не случится ли чего похуже?

Благо Гранвиль мертв, и снять третью печать не сможет. Сейчас я даже не могла бы сказать с уверенностью, успокаивает меня эта мысль или только сильнее тревожит.

«От него зависит, получу ли я полную свободу или навсегда останусь слугой его светлости. Даже учитывая дурной нрав графа, я предпочел бы видеть его живым»...

«Получается, раз он мертв, то последняя печать никогда не будет снята?»...

«Есть один способ... Но я не хотел бы к нему прибегать»...

Нет, не стоит думать, что смерть Гранвиля станет препятствием. Похоже, у Марая есть запасной вариант. И он, конечно, не преминет им воспользоваться – я успела неплохо его изучить.

Я спускалась по лестнице и уже собиралась завернуть на следующий лестничный пролет, как вдруг прямо у меня перед носом разнесло на крохотные осколки край мраморной балюстрады.

Отпрянув, я бросила взгляд вниз – туда, где перед лестницей, испепеляя меня полным ненависти взглядом, стояла... – ох, а вот это, пожалуй, было неожиданно – Ойвиа Лантини.

Скосив глаза на балюстраду, которая теперь выглядела так, будто от нее откусил кусок какой-нибудь прожорливый мрамороед, осторожно перевела взгляд обратно.

- Соэлла Ойвиа, да вы, оказывается, неплохо умеете справляться с магией! – притворно восхитилась я, и уже холодно добавила: - Не знала, что вы маг.

- С самого начала ты посягала на то, что тебе не принадлежит, - сказала Ойвиа; голос ее был отнюдь не таким кротким, как обычно. – Но только что ты перешла все границы.

- Только что? – не поняла я; сделала шаг назад, одновременно зайдя за балюстраду. – О чем вы?

- Не притворяйся, - процедила сквозь зубы она, и я с трудом узнавала невесту-плаксу: по-детски мягкие черты лица заострились, губы вытянулись в тонкую линию, взгляд пылал гневом. – Там, на галерее, ты вела себя, как блудница, пытаясь его совратить!

О, ясно. До меня дошло. Ойвиа решила, что, насильно поцеловав герцога, я пыталась его соблазнить. Значит, край женского платья – это была она. Подглядывала? И убежала, раздираемая... ревностью? А потом пришла в себя и нашла меня.

Вот только... не знала я, что Ойвиа Лантини так увлечена его светлостью, чтобы от ревности из овечки превратиться в гарпию. Если, конечно, она та, за кого выдавала себя все это время.

- Позвольте спросить, соэлла, - сдержанно улыбнулась я. – А что именно мне не принадлежит?

Лицо Ойвии исказилось, крылья носа затрепетали, но она словно взяла свой гнев в узду и сделала шаг вперед, поднявшись на одну ступеньку.

- Реол, - словно вбивая в меня гвоздями каждое слово, произнесла она. – Реол тебе не принадлежит. С самого начала он должен был принадлежать мне, но ты!.. Как змея проползла между нами и проникла в его сердце.

- Я проникла в сердце его светлости? – моим ответом было недоумение. – Ну что вы, соэлла! Соэн Реол меня, скорее, недолюбливает, уж какое там «проникла в сердце»? А почему, позвольте спросить, герцог принадлежит вам? Разве невесты не все в равном положении?

- Хватит ломать комедию, - поднявшись еще на одну ступеньку, резко велела девица. – Я видела тебя в прошлом равельского замка, видела, кто ты. Незачем притворяться.

«Видела? – вспыхнуло в моем сознании. – Во время испытания в прошлом я выглядела как Дайнари. Выходит, Ойвия сейчас видит во мне... Дайнари? Вот только откуда она знает давно умершую ученицу Орвина Даркина?»

Кто ты, невеста-плакса?

Если подумать... Ойвиа Лантини слышала призраков. В этом я убедилась, когда проверяла Сайю Даркин. Сайа же, напротив, в тот раз совершенно не реагировала на голоса ламий, хотя они разговаривали прямо у нее над головой. Однако невесту, которая пыталась меня убить, призрак девицы Дебрас назвал «соэлла Даркин». Разумеется, я тогда сразу подумала на Сайю – в этом замке она была единственной Даркин.

Но что, если не единственной?

Была у меня одна догадка...

«Некогда мне загадки разгадывать, - с легкой усталостью подумала я, глядя на Ойвию Лантини, которая поднялась еще на пару ступеней выше, по-прежнему не отрывая от меня испепеляющего взгляда. – Некогда мне с тобой в угадайку играть, невеста-плакса. Тут уже пошел обратный отсчет, досчитают до одного – и мы все умрем... Поэтому поступим так...»

- Да, я пыталась слегка соблазнить его светлость, - самым естественным тоном заявила я. – А почему бы и нет? Он привлекателен, я чертовски привлекательна, чего время терять, его уже и не осталось почти – меньше десяти дней на все про все. Вам бы тоже не помешало, соэлла Ойвиа. Лучше бы не за мной бегали, пытаясь меня убить, а по моему примеру попробовали бы совратить его светлость хоть разочек. – Я улыбнулась насмешливо: - Или боялись, что он вами не соблазнится?

Черты Ойвии тотчас превратились в гримасу. Взревев, словно она была не благородной девицей, а рычащей львицей, Ойвиа вскинула руку...

Я вовремя успела отпрянуть в сторону – от балюстрады снова во все стороны брызнули куски мрамора, а мои уши едва не заложило от грохота.

«Ничего себе силища у нее, - подумала я. – Кого-то она мне напоминает».

Я хорошо помнила, что там, в прошлом, напавшая на меня Сайа Даркин обладала внушающей магической силой. Хотя всем было известно, что последняя из наследников Орвина Даркина была слабым магом. Та, что пыталась меня убить, владела той же силой, что и та, которая сейчас стояла передо мной. Неужели...

- Мне нужно было избавиться от тебя еще тогда, - поднимаясь ко мне по лестнице с угрожающим видом, произнесла Ойвиа. – Нужно было потребовать, чтобы отец прогнал тебя прочь и не позволял быть рядом с Реолом. Ты и магом-то была посредственным. Я была сильнее. Я всегда была сильнее. Так почему отец позволил тебе стать его ученицей? Почему тебе? Почему Реол всегда выбирал тебя, а не меня? Всегда! Даже в тот день, когда сгорел Равель! Он просто бросил меня! Бросил, чтобы уйти к тебе!

«Как все сложно. И как же это сейчас вовремя – разбираться во всех этих любовных интригах прошлого», - успела подумать я перед тем, как с рук Ойвии сорвалась темная волна, а уже в следующую секунду на меня неслась мешанина из жутких морд, крыльев и хвостов.

«Ах, ты ж, демоны тебя побери! – У меня больше не было причин сомневаться в своих догадках. – Ойвиа Лантини – это!..»

Я закрыла голову руками, бросаясь на пол, чтобы спастись от волны магии, но тут сквозь сомкнутые веки, почувствовала, как на меня легла тень.

Осторожно открыв глаза, увидела стоящую передо мной фигуру, которая полностью закрывала меня от Ойвии Лантини.

- Не надо соэлла Ойвиа, - раздался знакомый голос – чистый и спокойный женский голос. – Остановитесь.

Моей спасительницей была Сайа Даркин.

- С дороги, - услышала я полный гнева голос, в котором ни за что не узнала бы вечно напуганную невесту-плаксу.

- Вы не можете так поступить, - не сдвинувшись с места, произнесла Сайа. – Она спасла вам жизнь. Вы видели это там, в прошлом. Видели, как и я.

- Ты... – процедила Ойвиа. – Ты такая же, как она. Думаешь, я не заметила, как ты на него смотришь?

- Соэлла...

- Прочь!

Я не видела, что сделала Ойвиа Лантини, но в следующее мгновение какая-та сила откинула в сторону Сайю, и с криком та ударилась о стену, после чего сползла по ней на пол.

- Она лишь жалкая тень Даркинов, - сказала Ойвиа, переведя взгляд на меня. – То, что осталось от рода величайшего мага королевства. И это тоже твоя вина. Из-за тебя отец отдал все свои силы. Из-за тебя род Даркинов уже почти лишился магии. Теперь они просто безликие.

Безликие?

Я бросила взгляд на лежащую на полу без сознания Сайю. Так значит, той, безликой, невестой в прошлом... была она?

Ойвиа Лантини поднялась по лестнице выше – нас разделяло лишь несколько ступеней. В ее взгляде я видела решимость.

- Дай мне избавиться от тебя, наконец. Этот демон и твое поразительное везение слишком долго мешали мне сделать это.

- Кто ты? – спросила я, надеясь хоть немного потянуть время.

Ойвиа Лантини, чье лицо всегда было искажено страдающей гримаской, высокомерно усмехнулась.

- Я – настоящая Даркин.

Улыбка тотчас исчезла с ее лица. Глаза сузились, словно их хозяйка прицеливалась. Рука поднялась. Заметив клубящуюся вокруг ладони тьму, я зажмурилась, отворачиваясь.

- Умри.

Я ждала чего угодно, но только не тонкого женского крика, который последовал после холодной угрозы. Распахнула глаза и ахнула.

Его светлость возвышался над Ойвией, с силой сжимая ее руку в запястье, а она смотрела на него испуганным взглядом с хорошо знакомым мне жалким видом плаксы Ойвии.

- Прекрати, Лисайа, - почти равнодушно произнес герцог. – Почему ты не видишь? Эта женщина – не Дайнари. Она не та, кого ты хочешь убить.

Глава 36. ПОТЕРЯННАЯ ДУША

«Лисайа», - пронеслось у меня в голове.

И все-таки моя догадка была верна.

Не было никакой Ойвии Лантини. Точно так же, как с момента моего появления здесь, это тело больше не было Сюзанной Бизар.

- Ты узнал меня?! – то ли испуганно, то ли удивленно воскликнула Ойвиа, глядя на его светлость широко распахнутыми глазами.

- Узнал, - коротко ответил Реол Кархейский.

Я смотрела на обоих, переводя взгляд с одного на другого, и никак не могла решить, что делать: удивляться тому, что герцог назвал Ойвию именем своей невесты из далекого прошлого, или присмотреться к нему самому повнимательнее, чтобы понять, вернул он память или нет?

Но то, что его светлость как будто бы изменился – взгляд, интонация, движения, - я заметила сразу. К тому же... он только что назвал Ойвию Лисайей, подтвердил, что узнал ее. «Его светлость знает больше меня» - вот что я подумала первым делом. Напрашивался вывод – память к нему все же вернулась.

Тут, кажется, мы обе – и я, и Ойвиа, - вспомнили, что сказал его светлость несколькими мгновениями ранее.

«Эта женщина – не Дайнари».

Ойвиа молниеносно повернулась ко мне, глядя недоверчивым взглядом, я точно так же недоверчиво смотрела на его светлость.

Постойте-ка. То есть свою бывшую невесту Лисайю в Ойвии Лантини он узнал, а Дайнари во мне – нет? Это как?

- Не обманывай меня! – метнула в герцога яростный взгляд Ойвиа. – Ты просто снова пытаешься защитить ее! Ты всегда был на ее стороне! Я видела! Я видела в прошлом ее истинный облик! Она – Дайнари!

Его светлость даже не посмотрел в мою сторону.

- Нет, - твердо ответил он. – Ты забыла, чему учил тебя твой отец, Лисайа? Душа, переродившаяся в другом мире, теряет себя, становится другой личностью и уже никогда больше не станет собой. Поэтому, хоть у этой женщины душа Дайнари, она уже другой человек, а Дайнари исчезла навсегда.

- Что?! – не поняла Ойвиа, переведя взгляд на меня, потом снова на его светлость.

Я тоже не очень поняла, но мне не давали вставить слова.

- Но ведь Сюзанна Бизар!..

- Она не Сюзанна Бизар, - спокойно глядя на Ойвию, сказал герцог, по-прежнему крепко сжимая запястье девицы. – Ты и этого не видишь? Ты ведь маг. Что же тебя настолько ослепило?

Даже не знаю, кто был удивлен сильнее: я или невеста-плакса. А его светлость-то и впрямь будто совсем другой человек. Раньше он был словно потерянный – сомневался, не понимал, что происходит вокруг него, а теперь... Будто видит насквозь все и всех.

Но он сказал правду дважды. Во-первых, я действительно не была Сюзанной Бизар, и каким-то образом сейчас он это ясно видел. Похоже, его светлость по части магии не сильно уступал Орвину Даркину. А во-вторых...

Я – не Дайнари. Может, когда-то давно моя душа и была душой Дайнари, но даже погружаясь в ее воспоминания, глядя на прошлое ее глазами, я все равно оставалась собой – Сусанной Бузининой. Были моменты, когда я боялась, как бы мне не запутаться, где я, а где она, но в итоге этого никогда не происходило. Я и Дайнари, если подумать... слишком разные.

- Предположу, что Сюзанна Бизар мертва, - произнес герцог.

- Но... – бормотала, растерянно глядя на меня, Ойвиа. – Как же?..

Воспользовавшись ее растерянностью, я отряхнула с платья остатки мраморной крошки и произнесла с легкой досадой.

- А что вас удивляет, уважаемая? Вы-то тоже, как я погляжу, не Ойвиа Лантини. Внезапно. И не вы ли, если задаться вопросом, убили Сюзанну Бизар? А если точнее – утопили. В пруду возле гостиницы, где невесты ожидали отправления на остров Кархен.

Невеста-плакса вздрогнула и настороженно покосилась на его светлость.

- Когда ты стала странствующей душой, Лисайа? – спросил он, печально глядя на Ойвию Лантини.

Та нахмурилась, упрямо отвернулась от герцога, словно не собиралась ему отвечать, вместо этого посмотрела на меня и, вскинув подбородок, заявила почти с вызовом.

- Да. Я убила Ойвию Лантини, чтобы занять ее тело. В этот замок Ойвиа Лантини никогда не прибывала.

Я хмыкнула.

- Ты притворялась ею?

Ойвия... нет, Лисайа, с досадой поморщилась.

- Я заранее узнала все о характере и привычках этой девочки. Поддерживать образ столь слабого и трусливого создания было сложно.

- Что вы, что вы, соэлла, – изобразив искренне восхищение, заявила я. – Вы гениальная актриса.

Лисайа не оценила мой комплемент. Ее глаза яростно сузились, губы сложились в тонкую линию.

- Это твоя вина. По твоей вине я стал той, кто есть!

Мои глаза невольно округлились. О ком она сейчас говорит? О Дайнари? Или обо мне?

- Простите?

- Не понимаешь? – ядовито усмехнулась она. – Все из-за того, что произошло в день пожара. Я должна была умереть. Такой была уготовленная мне судьба. Но ты все изменила. Думаешь, в тот день спасла мне жизнь? Как бы не так!

О. Значит, все-таки она говорит обо мне, поняла я. В день гибели Равели не Дайнари – я вытащила ее из огня. И в чем же она меня обвиняет? Спасши ее, я поступила плохо?

- Ты использовала сферу времени, - сказала Лисайа. – Остановив время, ты вытащила меня из огня и перенесла в другое место. Думаешь, судьбу так легко изменить? Ты ничего не знаешь о магии, верно? Это невозможно. Когда время возобновило свой ход, мое тело вернулось на место, а я стояла там, где ты меня оставила, и наблюдала за тем, как огонь убивает меня. Я видела собственную смерть. А в итоге стала душой, обреченной существовать вне времени – вот, что ты сделала! Из-за тебя я навсегда застряла в том дне, когда Равель сгорел в пожаре! – Лисайа сжала руки в кулаки, зажмурила с силой глаза и закричала с яростью: - В том дне, когда Реол бросил меня одну погибать в огне, чтобы уйти к тебе!

Раскрыв глаза, Лисайа отдышалась и добавила:

- Вмешавшись в мою судьбу в тот миг, когда времени не существовало, ты добилась лишь того, что разделила мое тело и душу.

- Прости, Лисайа.

Нет, это сказала не я. Тихо и виновато эти слова произнес Реол Кархейский. В отличие от него, у меня не было слов. Что ж, она права – я ничего не знала о магии. И похоже, вмешавшись, действительно сделала только хуже.

«Не делай добро, когда не просят, Сусанка, будет тебе урок на будущее, - сказала я себе и тотчас добавила: - Если, конечно, у меня есть будущее».

Лисайа подняла глаза на его светлость и вдруг улыбнулась:

- Не волнуйся. Ты уже вернул мне долг, Реол. Трижды. Этот раз должен был быть четвертым.

Я видела, как помрачнел герцог. О. Похоже, он знает, о чем она говорит. Или нет... скорее, только что понял. Однако я тоже хочу понять. Слова «этот раз должен был быть четвертым» мне особенно сильно не понравились.

- Этот раз? – спросила я вслух.

Лисайа с улыбкой триумфа на по-детски пухлых губах Ойвии Лантини, сказала:

- Далия Арлин, Аурелия Олис, Лавиния Ранмар – так звали трех герцогинь Кархейских. – Она театрально и многозначительно шевельнула бровями. – Однако ни одна из этих благородных девиц не ступала на этот остров.

Отведя взгляд от меня, будто потеряв ко мне всякий интерес, Лисайа повернулась к его светлости:

- Все это время с тобой была я, Реол, - глядя на герцога взглядом с поволокой, протянула она. – Твоей первой женой, твоей второй женой, третьей женой – это всегда была я.

Я видела, как его светлость закрыл глаза и издал тяжелый вздох.

- Мне приходилось притворяться, чтобы не выдать себя, - брови Ойвии Лантини вытянулись домиком, - чтобы походить на тех, чьи тела я крала, но это всегда была я. Все три девицы погибли по пути на Герцогский отбор, а я занимала их место, а потом снова и снова избавлялась от других невест – от тех, которые не погибали сами во время испытаний, - чтобы быть с тобой. Потому что так должно было быть с самого начала. Помнишь? – она мечтательно улыбнулась. – Еще будучи девочкой я узнала, что ты будешь моим мужем. Мой отец, величайший маг, благоволил к тебе. Когда мы были детьми, он проводил с тобой больше времени, чем со мной, его единственной дочерью. Ты был важнее для него, чем я. Ты был особенным. Поэтому я мечтала о том, чтобы стать твоей женой. И ты всегда был добр ко мне, правда? Но все изменилось, когда появилась она – Дайнари Бизар. Единственная ученица Орвина Даркина. И тогда ты перестал смотреть на меня. С тех самых пор ты стал смотреть только на нее. – Лицо Ойвии Лантини исказилось от обиды. – Я просто хотела получить то, что с самого начала было моим! Тебя!

Его светлость стоял белый, как мел. Своего лица я не видела, но услышанное буквально лишило меня дара речи. Я вспомнила о Бертине – Альбертине Ранмар, - которая приехала сюда со мной в качестве компаньонки, чтобы узнать, что случилось с ее дочерью. Почему, выиграв отбор, Лавиния все равно умерла... Но оказывается, что Лавиния Ранмар, как и две предыдущих супруги его светлости, даже не прибывали на этот остров. Все они умерли раньше! Были убиты – душой-призраком Лисайи Даркин.

Да, невесты гибли во время испытаний, я сама была тому свидетельницей. Но у некоторых из них был шанс выжить... Если бы не Лисайа Даркин. Могущественная магичка, дочь Орвина Даркина, невеста Реола Кархейского, душа, которая из-за того, что я решила спасти ей жизнь, оказалась привязана к прошлому.

- Реол, я!.. – Лисайа бросилась к его светлости, словно хотела обнять, но тот перехватил ее запястья, не дав приблизиться.

Раскрыв наконец веки и глядя в безумные глаза своей единственной супруги, он громко позвал:

- Силуян!

Я даже вздрогнула, когда дворецкий возник прямо за спиной его светлости, словно соткался из воздуха.

- Да, ваша светлость?

- Соэлла Лантини будет заперта в своей комнате, будь добр, Силуян, проследи, чтобы она не покидала ее.

- Да, ваша светлость.

Под ногами Лисайи возник магический круг. Сквозь линии и символы из-под пола пробивался свет. Что-то похожее я уже видела – ровно перед тем, как его светлость отправил в заточение Марая.

В этот раз не было ни металлических браслетов, ни цепей – фигура Ойвии Лантини, которая не переставала одержимо смотреть на герцога, утонула в ярком свете, а когда этот свет рассеялся, не стало ни ее, ни магического круга.

Герцог вздохнул, но в его вздохе мне почудилось не только бремя вины, но и облегчение. По-прежнему не глядя на меня, он поднялся по лестнице и склонился над лежащей без сознания Сайей Даркин. Меня кольнуло непрошенное чувство ревности – во взгляде герцога мне померещилось что-то похожее на нежность. Надо же, а я и не заметила, как магичка успела тронуть его сердце.

Подняв ее на руки, он наконец-то посмотрел на меня:

- Силуян проводит вас в мой кабинет, соэлла Бизар. Думаю, у вас накопилось много вопросов. Я обещаю на них ответить.

Наблюдая, как с Сайей Даркин на руках он спускается по лестнице, я вздохнула.

Наверное, пора поставить жирный крест на моих попытках понравиться его светлости.

Теперь я могла объяснить тот его взгляд, когда он увидел мое отражение с обратной стороны Зеркала Кархена. Там, в морских зеркальных водах, он увидел лицо Дайнари. Его влюбленный тоскующий взгляд был обращен к ней. Все-таки, похоже, он любил ученицу Орвина Даркина... Но потом его взгляд остановился на мне...

Думаю, в тот миг он не осознавал этого, поскольку был лишен памяти. Но подспудно почувствовал, что я – не Дайнари. И никогда ею не стану. И никогда ее не заменю. Именно этим и объясняется его ненависть при взгляде на меня в тот момент.

Ему нужна была Дайнари. Сусанна Бузинина, и уж тем более Сюзанна Бизар, ему не нужна. Думаю, даже если бы сейчас у меня было не лицо Сюзанны, а мое собственное, как две капли воды похожее на лицо Дайнари, это ничего не изменило бы. Я – не она. И поэтому в этом вопросе можно поставить точку.

Но я все еще ждала от него ответов.

- Проводите меня в кабинет его светлости, Силуян, - произнесла я.

- Да, госпожа. Следуйте за мной.

Глава 37. РАССКАЗ ЕГО СВЕТЛОСТИ

Его светлость не заставил себя долго ждать. Видимо, поручил Сайю Даркин заботам лекаря Саторина и поспешил в кабинет, куда немногим ранее проводил меня Силуян.

Мы сидели в креслах друг напротив друга. Он смотрел на меня, я – на него. Какое-то время оба молчали. Герцог нарушил тишину первым. Отведя глаза, прокашлялся и спросил:

- Как вы попали сюда?

Каким-то образом я догадалась, что речь шла не о моем прибытии на остров, поэтому удержалась от того, чтобы сыронизировать: «На лодке».

Впрочем, я сделала еще хуже. С досадливым вздохом пробормотала себе под нос:

- Упала, очнулась – гипс.

- Простите? – не понял его светлость.

- Я говорю: умерла, очнулась – оказалась здесь, - со вздохом поправилась я.

Герцог кивнул. Видимо, что-то для себя понял. Потом снова прокашлялся и произнес:

- Насчет того, что произошло на галерее...

О, умоляю, у меня нет желания это обсуждать, подумала я и оборвала его на полуслове:

- Надеюсь, вы понимаете, ваша светлость, что я сделала это лишь затем, чтобы вернуть вам память? – быстро и деловито заявила я. – Во время одного из испытаний я получила подарок от русалок...

- Простите?

Я закатила глаза:

- Кажется, вы назвали их норхами.

- Ах, норхи...

- Да, норхи, - утвердительно кивнула я. – Это существо, неощутимо находясь во мне, пыталось воскресить во мне память Дайнари. Оно не преуспело. Во сне я время от времени видела разрозненные воспоминания, но сложить их в общую картину не вышло. Именно поэтому я передала его вам, ваша светлость. И как я вижу, все удалось – память вернулась к вам. Это единственный мотив того поцелуя, других нет.

Да, у меня тоже есть гордость. Сидящий напротив мужчина очевидно не проявил ко мне интереса, так ни разу и не взглянул на меня, как на женщину, так что не стоит ему знать, что были моменты, когда мне хотелось ему нравиться.

Герцог кивнул. Он посмотрел на меня взглядом одновременно печальным и отчужденным. Возможно, вопреки собственным словам, выискивал во мне Дайнари, но... не находил.

- Понимаю, - слегка нахмурившись, сказал он. – Полагаю, вы хотите спросить меня о чем-то.

Теперь кивнула я.

- Ваша светлость, для чего на острове собрали невест? – Заметила, что герцог нахмурился сильнее, но продолжила: - А еще мои мысли уже давно занимает вопрос: кто живет в Зеркале Кархена? Вам ведь это известно?

- Вы что-нибудь знаете о Владыке Демонов? – задумчиво спросил его светлость.

- Только в общих чертах, - ответила я. – Например, я знаю, что он ваш отец.

Герцог нахмурился сильнее прежнего, на лице его проскользнула тень недовольства.

- Он не мой отец, во мне лишь капля его крови... – Тут он осекся и вскинул на меня глаза, словно понял, что сказал лишнее.

- Это мне тоже известно, - успокоила я его.

- В вас лишь капля демонической крови, в Марае лишь капля человеческой крови – это связывающие вас узы.

Герцог смотрел на меня некоторое время как будто с надеждой, но почти сразу интерес в его взгляде потух, и он отвел взгляд.

- Ах, да... К вам вернулись некоторые воспоминания Дайнари, - объяснил он мою осведомленность – видимо, для себя.

Потом снова посмотрел мне прямо в глаза и сказал:

- Зарган.

- Что?

- Это ответ на ваш вопрос. Зарган – пленник Зеркала Кархена. Но мне было бы проще отвечать на ваши вопросы, если бы я получил представление о том, что вам известно.

В этом был резон, и, подумав, я рассказала все, что знаю, стараясь не упустить ничего из виду.

- Значит, вы знаете, почему Равель сгорел в пожаре, - подытожил после моего рассказа герцог. – Однако в ту ночь Заргана удалось остановить. Для этого на Марая, который открыл ему путь на свободу, было наложено три магических печати. А сам Зарган стал пленником Зеркала Кархена.

Он посмотрел на меня.

- Но за пленение могущественнейшего из демонов была заплачена высокая цена. Учитель... Орвин Даркин погиб. Дайнари...– Реол Кархейский сжал губы: - пришлось пожертвовать собой. Я единственный выжил, потому что из-за своей связи с... ну, вы знаете... не могу умереть. Но я потерял память.

Глядя на угрюмое лицо его светлости, я помолчала, потом сказала без околичностей:

- Вы ведь пытаетесь утаить часть правды, ваша светлость, я права?

Герцог поднял на меня глаза, смотрел несколько секунд, а потом... черт его побери, у меня даже сердце екнуло на секундочку – с такой теплой улыбкой он на меня посмотрел.

- И все-таки у вас душа Дайнари. Вы очень разные, но ваша прямота... это похоже на нее.

Я вздохнула.

- Давайте остановимся на том, что мы очень разные, - твердо сказала я. – Чтобы вы понимали: я совершенно не чувствую себя Дайнари, даже если во мне ее переродившаяся душа. Я – это я. Никем другим не стану.

На лицо герцога снова набежала тень – мне даже совестно стало за свою категоричность. Но не люблю топтаться на месте, предпочитаю идти вперед. Я – не та женщина, которую он хочет. Он – не тот мужчина, которого я могу получить, поэтому лучше этот вопрос закрыть раз и навсегда и никогда к нему не возвращаться.

- Не хочу, чтобы вы находились во власти заблуждений, - попыталась смягчить свои слова я.

И не давая ему возможности ускользнуть, повторила:

- Вы сказали, что в Зеркале Кархена запечатан Зарган. Но ведь это не все? Там есть кто-то еще, правда? Я видела... – Осеклась и уточнила: - вернее... Дайнари видела.

Его светлость тяжело вздохнул, как будто ему очень хотелось уйти от ответа, но все же произнес:

- Зеркало Кархена – это не просто предмет, созданный божеством. Это овеществленная граница его владений. Кархен – древнее божество моря, повелитель времени и хранитель бессмертия. Как-то от своего учителя я узнал о пророчестве, которое король увидел в Зеркале Кархена. Зеркало показало будущее – Равель, столица королевства, окажется на дне морском. Но чуть позже Орвин Даркин рассказал мне правду. Равель, который дал начало нашему королевству, на самом деле был рожден из Алой искры, подаренной божеством королю, когда тот еще не был королем. Древний бог сказал: «У тебя будет свое королевство, но за это ты отдашь мне плату, когда я потребую ее у тебя». Прошли века, город, рожденный из дара бога, разросся в большую процветающую страну, и тогда древний бог напомнил о себе. Возможно, вы уже догадались. Не было никакого пророчества. В Зеркале Кархена король увидел запрошенную древним богом плату. Кархен, а это был он, попросил отдать ему Равель. Он захотел забрать столицу королевства в свои владения – на дно морское.

- Значит, тот, кого Дайнари видела в глубине Зеркала Кархена, это и был... Кархен? Древнее божество?

Его светлость коротко кивнул.

- Но какую роль во всем этом играет Зарган? – спросила я.

- Человек ничего не может противопоставить божеству. А вот сила демонов равна силе древних богов. Король не хотел отдавать свой город в качестве платы, и его тайный советник Гранвиль подсказал ему выход – использовать силу могущественнейшего из демонов, чтобы защитить столицу королевства. Однако вы уже знаете, чем все обернулось: Зарган восстал и, вырвавшись на свободу, утопил Равель в огне.

На лице его светлости проступила брезгливая неприязнь.

- Демон есть демон. От них в любой момент можно ожидать удара в спину. Сжечь целый город в огне, чтобы получить свободу... только демон способен на такую жестокость.

Я хмыкнула. В памяти в сплыли слова Марая:

«Почему за спасение человеческого города платить должен демон?»...

Действительно – почему?

Но его светлость, похоже, искренне верил, что Зарган должен был послужить спасению Равели. Ведь это благая цель. Он, конечно, в чем-то прав, но...

- Равель погиб, - повторил герцог. – Кархен не получил свою плату. И в качестве откупа, временной замены, пленил Заргана и...

- И? – Я почувствовала, что мы наконец-то приблизились к ответу на мой первый вопрос.

- Герцогский отбор невест – это отсрочка, - сказал его светлость. – Если найдется невеста, которая сможет пройти все испытания, то Кархен забудет о долге. Но если этого не случится... он потребует в качестве платы новую столицу вместо сгоревшей в огне Равели.

Я нахмурилась.

- Но какой в этом смысл для Кархена?

Его светлость качнул головой.

- Кархен – древнее божество, которое живет в этом мире так долго, что его постоянным спутником наверняка давно стала скука. Возможно, он просто хочет развлечься.

Скучающее древнее божество?

Я нахмурилась еще сильнее. Звучит странно и непоследовательно. Неужели его светлость этого не слышит?

«Что-то здесь не так», - подумалось мне.

Либо герцог по-прежнему скрывает от меня правду, либо... он сам ее не знает.

- Вы знаете, чего добивается Марай? – спросил у меня его светлость. – Знаете, что снято уже две печати? Вернув мне память, вы помогли демону снять наложенную мною печать. Почти сразу же я почувствовал, что печать Дайнари была снята раньше. Это не мог сделать никто, кроме вас.

Его светлость смотрел с укором, но мне не за что было испытывать чувство вины.

- Я не знала, что делаю.

Герцог кивнул.

- Я так и думал. Марай хитростью вынудил вас снять обе печати, я прав?

Собираясь кивнуть, я вдруг задумалась.

- Ваши с ним узы были созданы Орвином Даркином для того, чтобы сохранить жизнь вам, это так?

Герцог чуть приподнял брови.

- Марай от этой связи ничего не получает, - сказала я. – Разве не удивительно, что он хочет избавиться от нее?

Его светлость склонил голову набок и смотрел на меня какое-то время.

- Вы принимаете его сторону? – спросил он.

- Марай несколько раз спасал мне жизнь.

- Но лишь для того, чтобы использовать вас в своих целях.

- Но и я с самого начала использовала его, чтобы выжить. Заставив вас хитростью отдать мне его как защитника.

Герцог хмыкнул, но спорить дальше не стал.

- Вы ошибаетесь, - сказал он. – Связь, которую создал учитель, нужна нам обоим: и мне, и Мараю. Но ему она нужна сильнее.

- Почему? – заинтересовалась я.

- Чтобы демон смог существовать в этом мире, ему необходим контракт с человеком. Самостоятельно он не проживет здесь долго – наш мир не подходит для демонов. Но и уйти в мир демонов Марай сам тоже не сможет. Он исключение. Демон, который родился в мире людей. Чтобы жить здесь, ему нужен хозяин-человек. Чтобы уйти в мир демонов, ему нужен другой демон. Вы ведь понимаете, что Марай добивается не просто свободы для себя? Ему нужен Зарган, чтобы покинуть меня навсегда. Но если он освободит Заргана, новую столицу королевства, скорее всего, постигнет участь Равели.

Герцог покачал головой, глядя мне в глаза:

- Пока Марай живет в нашем мире, я нужен ему точно так же, как он нужен мне. И я не позволю ему освободить Заргана, пока не найду другой выход откупиться от долга, который наш король должен выплатить Кархену.

Какое-то время я смотрела на его светлость, размышляя над его словами.

- Значит, и покончить с Проклятым отбором тоже не входит в ваши планы?

Его светлость снова помрачнел.

- Я хотел бы найти решение, которое спасет несчастные юные создание, приезжающие на остров. Если я найду выход...

- Но вы не способны его найти, - с неожиданной для себя холодностью сказала я. – Может быть, именно поэтому вы впали в беспамятство? Знать, что в жертву приносятся невинные жертвы и быть неспособным найти выход... Проще жить в неведении, правда?

Брови его светлости гневно сошлись на переносице.

- Вы хотите сказать, что я сознательно!.. – вспылил было он, но я его перебила:

- Простите, ваша светлость, я погорячилась.

Встав с кресла, добавила:

- Полагаю, вы рассказали мне все, что знаете. Мне нужно подумать. Не провожайте, дверь найду сама.

С этими словами я пересекла кабинет и вышла в коридор.

Конечно, его светлость не был плохим человеком. Он просто не видел выхода.

Но я не собиралась сдаваться так легко. У меня оставалось меньше десяти дней, и мой мозг искал, за что зацепиться. Должно быть что-нибудь, верно? Что-то, чего я еще не знаю.

К слову. О том, чего я не знаю.

Снятие первой печати вернуло Мараю демоническое пламя и запечатанные воспоминания. Что дало демону снятие второй печати? Ведь что-то должно было дать?

«Пожалуй, мне стоит еще раз навестить скучающего в подземелье узника», - решила я.

Глава 38. УЗНИК

Начнем с того, что Марай отправил меня к его светлости не для того чтобы тот ответил на мои вопросы. Демон преследовал другую цель: с моей помощью вернув память герцогу, снять вторую печать. И своей цели он достиг.

Дорогу в подземелье, где его светлость заточил демона, я уже знала, поэтому в этот раз помощь ламий в качестве провожатых мне не понадобилась.

По пути я думала о том, что узнала от герцога.

Значит, Мараю, чтобы существовать в этом мире, нужен хозяин... Выходит, оставляя связь между детьми королевы, между человеком и демоном, Орвин Даркин думал не только о Реоле – он хотел защитить обоих.

Однако какое противоестественное существование. Эти двое откровенно не любили друг друга, отторгали друг друга, тяготились своей связью, и при этом жизнь каждого из них зависела от другого. Умрет один – умрет другой. Разорвется связь – один не сможет существовать в этом мире, другой станет смертным и уязвимым.

Да их судьбе не позавидуешь...

Глухое эхо шагов, бьющее о каменные стены, потрескивание горящих факелов... тихий лязг цепей.

Ну вот я и пришла.

- Ох, госпожа Сюзанна, - услышала я из глубины подземелья насмешливый голос, который двоился, будто говорило двое. – Неужели вы по мне соскучи...

- Нет, сначала говорить буду я, - на ходу перебила демона; брови Марая чуть приподнялись, голова чуть наклонилась вбок, уголки рта чуть дернулись в улыбке – заинтересован.

Интересно ему, ты погляди. Что ж, ладненько, сейчас я тебе сделаю интересно.

Марай сидел на полу, опираясь рукой на одно колено. От его щиколоток, запястий и шеи отходили толстые цепи и тянулись по полу в темноту, сгустившуюся в нескольких метрах со всех сторон.

Подойдя ближе, я медленно принялась ходить вокруг демона, демонстративно преступая через цепи на полу с таким видом, будто делаю ему одолжение, находясь здесь.

- Итак, Марай, с вас снято две магические печати, - произнесла я. – И обе с моей помощью.

Я покосилась на демона сверху вниз и, снисходительно приподняв брови, уточнила:

- Вы вообще что-нибудь способны сделать без меня?

Не следя за моими передвижениями, а глядя прямо перед собой, демон широко улыбнулся и хмыкнул.

Еще больше заинтересован.

- А ведь вам еще нужно снять третью печать, верно? – продолжала я.

- Хотите сказать, что мне стоит сделать это самому и не рассчитывать на вашу помощь? – предположил демон.

Я остановилась на месте. Так как в этот момент почти зашла за спину Марая, то сейчас, посмотрев на него, видела лишь профиль – голова чуть повернута ко мне, но взгляд меня не достигает.

Сделав шаг к нему, я присела рядом и, приблизив губы к его уху, тихо, но твердо сказала:

- Вы не сможете. И вы это знаете, и я это знаю – вам не снять третью печать без меня, Марай. Точно так же, как вы не смогли бы без меня снять первые две. Гранвиль, наложивший третью печать, мертв. А вы все еще пленник этого подземелья – я нарочно пришла увидеть своими глазами, освободило вас снятие второй печати его светлости или нет. Я нужна вам.

Я чуть отстранилась, давая демону возможность повернуть голову и посмотреть мне в лицо, и ровно уточнила:

- Нужна?

- Нужны, - спокойно подтвердил Марай. – Точно так же, как я нужен вам... госпожа Сюзанна. Правда? Ведь его светлость оказался не слишком полезен для вас? – В улыбке демона мне почудилась затаенная насмешка.

- Он ничем не помог, - подтвердила я. – Кому как не вам знать. Вы ведь отправили меня к нему не для того, чтобы я получила ответы на свои вопросы, а для того чтобы помогла вам снять вторую печать. Вы обхитрили меня, Марай. Дважды. Вы, правда, надеетесь на мою помощь в третий раз?

Демон смотрел на меня и не отвечал – выжидал.

- Я больше не хочу ходить вслепую, - прямо сказала я, посмотрев ему прямо в глаза. – Мне нужно знать правду. Всю. Вы признали, что я нужна вам. И я знаю, чего вы добиваетесь. Я помогу вам освободиться, а вы обещаете постараться сделать так, чтобы я выжила. Я больше не могу позволить водить меня по лабиринту Проклятого отбора, как слепую мышку. Но я могу предложить вам партнерство.

Увидев озадаченность на лице демона, я улыбнулась:

- Вы знаете, что такое партнерство, Марай?

- И что же это, госпожа Сюзанна?

- Это когда двое действуют на равных.

- На равных? – переспросил демон, после чего, заинтересованно глядя на меня, усмехнулся и качнул головой: - На равных – мне, пожалуй, нравится.

Я кивнула. На равных – ему должно было понравиться. В конце концов, до сих пор его использовали, как слугу, вынуждая находиться в подчиненном положении.

- Снятие первой печати вернуло вам вашу память и демоническое пламя, - решила брать быка за рога я. – Что возвратилось к вам после снятия второй?

Марай немного помолчал, потом ответил:

- Связь с Владыкой демонов. Связь, которую демонам дают кровные узы.

Мои глаза раскрылись чуть шире.

О как. Логично. Зарган когда-то сбежал от Орвина Даркина, использовав кровные узы с Мараем, поэтому ученик великого мага, Реол Кархейский, позаботился о том, чтобы эту связь запечатать. И теперь эта связь между Мараем и Владыкой демонов восстановлена.

- Расскажите мне правду, Марай. Для чего на самом деле собирают невест на острове Кархен? И почему Зарган стал пленником Зеркала Кархена? То, что ответил его светлость, меня не устроило. Это не похоже на правду.

- Я по-прежнему не могу вам ничего рассказать, - произнес Марай. – Последняя печать все еще не снята.

Я нахмурилась.

- Хотите сказать, что сначала я должна помочь вам снять последнюю печать и только после этого узнаю от вас правду? – Я разочарованно отвернулась: - Это слишком сильно похоже на очередной обман, чтобы поверить вам.

Демон усмехнулся.

- Я не могу ответить на ваши вопросы, госпожа Сюзанна, но... – повторил Марай, потом сделал паузу и добавил: – Он может.

Я сжала губы:

- Вы снова пытаетесь отправить меня к его светлости?

Марай отрицательно покачал головой, глядя на меня так, будто ждет моей реакции, потому что я вот-вот должна догадаться, и...

Постойте... Он только что сказал, что ему вернулась связь с Владыкой демонов. Не хочет же он сказать, что... Узнать правду я могу от... Заргана?!

Видя, что я догадалась, Марай улыбнулся и кивнул.

- Да вы шутите, - с сомнением произнесла я.

Демон моргнул – всего один раз – и посмотрел на меня испытующе:

- На что вы готовы, чтобы выжить, госпожа Сюзанна?

Глядя прямо в черноту глаз Марая, я не спешила отвечать.

- Вы готовы рискнуть?

Я хмыкнула и наконец ответила:

- Учитывая, что с этого острова живой еще не уходила ни одна невеста, думаю, бездействуя, я рискую сильнее.

Марай кивнул, словно принимая мой ответ.

- Наклонитесь поближе, - попросил он.

Решив, что он хочет мне что-то сказать, я выполнила его просьбу, но вместо его голоса возле своего уха, вдруг услышала, как лязгнули цепи. И только почувствовав, как пальцы демона обхватили мой затылок, поняла, что он резко поднял руки от пола, а цепи потянулись следом.

С недоумением я посмотрела ему в лицо, но задать вопрос мне не позволили. Его рот накрыл мой, язык бесцеремонно раздвинул мои губы, а в следующий миг я словно рухнула прямо на самое дно Кархейского моря.

На меня смотрели черные, как сама тьма, глаза на обожженном нечеловеческом лике.

В моем сознании вспыхнуло имя:

«Зарган...»

*   *   *

Это нельзя было назвать рассказом. Сначала я упала на дно морское, а следом море хлынуло в меня. Но я знала, что на самом деле – в меня вливалось знание. В этом потоке я видела образы: древние времена, далекие настолько, что это вызывало суеверный страх, и в этом глубоководном течении времени, уносящем меня все дальше на дно, я видела знакомые лица. Временной поток сделал крюк, и течение потянуло меня вверх – к временам не таким далеким, которые уже были мне знакомы. И снова в морских водах, наполняющих меня, я видела хоровод знакомых лиц.

И в тот момент, когда море наполнило меня до краев, мое нутро вспороло хриплое рычание, а в сознании, оттеснив собой все образы и картины, возник обожженный нечеловеческий лик, с которого на меня смотрели глаза самой тьмы. В этом рыке звучало негодование. Этот взгляд был переполнен справедливым гневом...

Мои глаза распахнулись. Я жадно хватала ртом воздух, как будто и впрямь вынырнула из глубины моря на поверхность. Хотя я знала, что все это время не покидала этого подземелья.

Отстранив от себя демона, которого видела как будто сквозь туман, я поднялась и бесцельно, не задумываясь о направлении, прошлась по каменному полу подземелья.

- Теперь вы знаете все, - прозвучал за моей спиной голос демона.

Да. Теперь я знала все.

Знание сложилось в цельную картину, как будто было со мной всегда. Зарган был щедр – он ничего не утаил от меня.

- Вы ведь уже поняли, госпожа Сюзанна? - снова произнес за спиной Марай. – У вас есть всего одна возможность.

Да, и это я сейчас видела ясно. Возможность спастись, выжить – и не просто спастись, а... Страшно представить, что я могу получить, если рискну. Вот только...

Я повернулась к Мараю. Посмотрела в лицо демона.

Ждет. Как будто гадает: окажусь ли я достаточно смелой, чтобы пойти на такую невероятную авантюру.

Но я не смелая. Я просто знаю, что на самом деле другого выхода нет. А если нет, то, наверное, стоит рискнуть.

Даже если это чистой воды сумасшествие.

Но с пустыми руками я не уйду.

- Мое имя все еще внесено в магическую печать вашей ауры? – спросила у демона.

Марай кивнул.

- Если вы освободитесь от его светлости, что будет с магической печатью? – И тотчас предугадала его ответ: - Она исчезнет, верно? А вместе с ней исчезнет и мое имя. Связь между нами будет разорвана, и вам больше не нужно будет меня защищать, ведь так?

Демон помедлил, глядя на меня испытующим взглядом, потом улыбнулся, словно что-то задумал.

- Мы с вами связаны через контракт Реола, - сказал он. – Разве нам нужен третий лишний, госпожа Сюзанна? Хотите создать связь, которая будет только между вами и мной?

Я ответила не сразу. И вовсе не потому, что сомневалась – я уже знала, как поступлю, - а лишь потому, что хотела прояснить один момент.

Похоже, не только у его светлости были некоторые чувства к Дайнари. Ко мне вернулось достаточно ее воспоминаний, чтобы это предположение возникло в моих мыслях.

Только что, предложив, как он двусмысленно выразился, «создать связь», кого Марай видел перед собой? Сюзанну Бизар? Или Дайнари?

- Вы ведь уже знаете, Марай, что я не Дайнари? – со значением глядя на него, спросила я.

Брови демона вскинулись, словно он не ожидал, что разговор примет такой поворот. Какое-то время он смотрел на меня, словно раздумывая, потом спокойно кивнул.

- Я уже знал это, когда вы появились здесь сегодня.

- Раньше, - поправила я. – Когда к его светлости вернулась память, и он смог увидеть, что я – не она. Так?

Вместо ответа Марай лишь на секунду прикрыл веки – так он сказал «да».

Что ж, я так и думала. Связь между герцогом и демоном затрагивает не только их жизни. Какие-то знания, какие-то эмоции – тоже. В какой мере – не знаю, но затрагивает. Возможно даже, когда-то давно Марай заинтересовался Дайнари именно потому, что ею был увлечен Реол, кто знает? В любом случае, демон только что подтвердил – теперь он знает обо мне все, что знает его светлость.

- И вас это устраивает? – спросила я.

Губы демона дрогнули в улыбке. Внезапно развеселившись, он посмотрел на меня с насмешливым умилением.

- Вы недавно так трогательно предложили мне быть на равных. Женщина, не имеющая магических способностей. Гостья, живущая в чужом теле и не знающая законов этого мира. Беззащитная чужачка... но надо признать, умная, ловкая и изворотливая. И кому? Мне – второму по силе демону, сыну Владыки Демонов...

У меня нервно дернулся край рта, пока я его слушала. Да вы только посмотрите на него – насмехается надо мной так, будто это я, а не он, сижу тут в подземелье в кандалах.

«И все-таки он истинно демонический засранец», - подумала я, уже начиная жалеть, что затеяла этот разговор.

Марай, заметив, что я раздражена из-за его слов, коротко, но мягко рассмеялся.

- Откровенно говоря, это было довольно дерзко с вашей стороны... – Вдруг улыбка сошла с его лица, и он неожиданно серьезно добавил: - Дайнари никогда не видела во мне равного. Маги не видят равных в демонах, только используют.

Не успела я проникнуться его серьезностью, как он снова насмешливо улыбнулся и заинтересованно вскинул брови, разглядывая меня с ног до головы, как будто видел в первый раз. После чего заключил:

- Вы интереснее.

Мне очень хотелось съязвить в ответ, но я рассудила, что в этом нет смысла. Я узнала, что хотела. А энергию лучше пустить в дело.

Молча подойдя к демону, посмотрела на него сверху вниз и сказала:

- Хочу.

- Меня? – словно не желая становиться серьезным, спросил Марай; в глазах его играли лукавые блики.

Я закатила глаза.

- Вы спросили, хочу ли я создать связь только между вами и мною, - с терпением буддийского монаха напомнила я. – Мой ответ: хочу.

Ну наконец-то он посерьезнел.

Вокруг Марая вдруг начало разгораться зеленое пламя. Сначала оно пульсировало, словно живое сердце, а потом – раз! – и раскинулось в стороны как крылья.

- Я раскрыл для вас свою демоническую ауру, - больше не улыбаясь, сказал демон. – Впишите в нее свое имя.

И я вписала. Единственным способом, который был мне известен. Способом, которому научил меня, прибегая к нему уже дважды, этот хитрый демон.

Я впервые сама поцеловала его.

Глава 39. НАЧАЛО ОСУЩЕСТВЛЕНИЯ ПЛАНА

История, которую рассказал мне его светлость, и история Заргана очень сильно различались. Зарган не солгал – это я знала точно. Он показал мне все – с чего началось, к чему привело, какая роль была уготована ему. Но и герцог не обманывал – он действительно верил в то, что говорил, потому что это была удобная правда, которую ему дали.

Хотя правда на самом деле была куда более порочной, а цели – низменными.

Я собиралась... обмануть всех, кто в этом замешан. Чтобы остановить эту гибельную череду отборов. Чтобы освободить его светлость из паутины лжи, в которую он попал не по своей воле. Но главным образом – чтобы выжить.

И я уже знала, что должна сделать.

По пути к себе я встретила Аннету Ливис. Девица смотрела на меня, на первый взгляд, без выражения, но на самом деле ее долгий, кажущийся равнодушным взгляд говорил о том, что она чего-то от меня ждет.

А ведь она единственная, кто заметил главную странность, подумала я и остановилась.

- Теперь я поняла, о чем вы пытались мне сказать, соэлла Ливис, - заговорила я с ней. – Этот замок не просто похож на Равельский – это и есть Равельский замок.

- Вы наконец поняли. – Она не упрекала меня в том, что я тугодум, скорее, обрадовалась – наконец-то кто-то еще, кроме нее, пришел к такому выводу.

- Помните, Тильман сказал, что это не совсем замок? – спросила я.

- Да, - заинтересованно ответила Анетта.

- Думаю, правильнее было бы сказать, что это не просто замок, а нечто большее, - уточнила я. – Нечто больше, чем может быть создано человеком.

Кивнув девице Ливис, так как мне больше нечего было ей сказать, я прошла мимо нее, но не успела уйти далеко, как она окликнула меня.

- Соэлла Бизар, вы уже знаете, где искать сердце замка.

Она не спрашивала – утверждала.

Я не отвечала, и она добавила:

- Вы сейчас выглядите так, будто вам предстоит сделать что-то очень... – она задумалась, будто подбирала слова, и наконец договорила: - рискованное, но неизбежное.

Я секунду колебалась, стоит ли ей отвечать, но решила оставить, как есть. Делиться тем, что я знаю, сейчас не время. Обещать что-либо я не могу – знать не знаю, каким боком ко мне самой повернется этот рискованный замысел. Поэтому я снова кивнула и, не говоря ни слова, пошла дальше.

Анетта Ливис осталась за поворотом, когда со стороны одной из лестниц вышел, преградив мне путь, не кто иной, как... Тильман. Смотрит на меня проницательно, улыбается.

«А вот и он, - подумала я. – Я могла и раньше догадаться, кто такой Тильман. Случайных людей в этом замке нет и быть не может».

Тильман стоял, соединив руки за спиной и чуть склонив голову набок. Выжидательно смотрел на меня, и я решила не обманывать его ожиданий.

- У меня есть к вам предложение, господин распорядитель.

Тильман... нет, Кархен - хозяин Кархейского моря, повелитель времени и хранитель бессмертия, пряча таинственную улыбку в закрученные колечками, словно щупальца осьминога, усы, кивнул, давая понять – он готов меня выслушать.

Если подумать, здесь нечему удивляться. Если человеческий облик есть у демонов, то почему бы божества этого мира не умели выглядеть, как люди?

Вот почему герцог все время забывал Тильмана – настоящий хозяин этого замка предпочитал оставаться невидимкой и наблюдать за всем со стороны. Да-да, настоящим хозяином Кархенского, хотя правильнее будет сказать, Равельского замка был вовсе не его светлость, а тот, кто стоял сейчас передо мной.

*   *   *

После разговора с Тильманом, я вернулась к себе в комнату. Закрыла дверь и, прислонившись к ней спиной, вдохнула поглубже и выдохнула. Ну что... Местное древнее божество приняло мое предложение – вот теперь можно начинать осуществление плана. И я знала, что должна сделать первым делом.

Найдя на самом дне одного из сундуков с вещами Сюзанны Бизар кусок ткани, который принесла из прошлого, я подошла к зеркалу.

«Зеркало. Тебе нужно посмотреть в зеркало» - так сказал Дайнари Марай, перед тем как впустить в свое тело Заргана, чья ярость в последствии сожгла Равель.

Услышав эти слова в прошлом, я сразу поняла – это одна из находок, что должны были принести Тильману из прошлого невесты. Но тогда я думала, что речь опять и снова идет о Зеркале Кархена.

Я ошибалась.

Нет, Зеркало Кархена было ни при чем. Речь шла о самом обыкновенном зеркале. Вот только отразиться в нем должна была не Дайнари.

Распрямив ткань с последней волей королевы, я выставила ее вперед перед зеркалом и тотчас почувствовала ликование – моя догадка подтвердилась.

Увидев впервые письмо королевы, я не могла прочесть его, мне казалось, оно написано чужим языком, либо же вовсе с помощью магических символов. Но все оказалось проще. На свитке, с которого я переписала письмо ее величества, оно было записано... зеркально.

Полагаю, изначально это были самые обыкновенные слова, а отзеркалили их на бумаге с помощью магии – для Орвина Даркина это должно было быть простенькое заклинание.

И сейчас, поднеся ткань к зеркалу, я легко могла прочитать письмо вслух, но... не торопилась.

Я уже пробежала взглядом по строчкам, и знала, какова была последняя воля королевы.

Она знала, что собирается сделать Орвин Даркин и все предусмотрела. Если я прочту это письмо, Мараю даже не нужно будет снимать третью печать – в этом отпадет необходимость.

Демон знал. Он знал, что заключается в последнем желании королевы. Возможно, от Орвина Даркина. Но маг наверняка не позволил бы Мараю добраться до письма и прочитать его. К тому же, сейчас найти оригинал почти невозможно. Скорее всего, письмо просто сгорело в пожаре, когда освободившийся Зарган впал в ярость. И если бы не Тильман...

Это он отправил невест в прошлое. И забрасывало меня именно в те места, где у меня была возможность найти ключ, письмо и слово-подсказку «зеркало». Там, где они еще существовали – до того, как Равель сгорел в пожаре,  до того, как все было утеряно. Была ли это воля Кархена? Или так: была ли здесь только его воля?

Была ли у Марая возможность самому отправиться в прошлое и найти письмо королевы? Возможно. Почему он сказал Дайнари те слова про зеркало? Скорее всего, знал, что именно ей Орвин Даркин передал письмо королевы на хранение – так подсказывала мне логика. Если так, то Мараю было известно, у кого это письмо нужно искать. Помимо того, у него была сфера Дайнари, способная остановить время в прошлом – это могло помочь ему добыть письмо. Но позволил бы Кархен демону воспользоваться Зеркалом Кархена, как коридором в прошлое? Не факт. Именно поэтому Марай не возлагал больших надежд на этот вариант. Но в итоге все сложилось для него наилучшим образом. Благодаря Кархену. Благодаря мне.

Я медленно выдохнула. Как только я произнесу последнее желание королевы вслух, остров Кархен, да и остальные острова Кархейского архипелага наверняка хорошо встряхнет. Потому что как только освободится Марай – освободится Зарган.

Держа в руках перед собой лоскут ткани, я посмотрела в зеркало и отчетливо прочитала вслух последнюю волю королевы:

- Закрепленное королевской кровью. Закрепленное законами магии. Вот мое предсмертное желание. Пусть разорвутся узы между двумя, вышедшими из чрева моего. Пусть один станет сыном, не имеющим отца. Пусть другой станет сыном, не имеющим матери - отрекаюсь от него. Оба они отныне – свободны.

Замолчав, я опустила кусок ткани и замерла в ожидании.

Сначала было тихо, но спустя лишь несколько мгновений я услышала гул. Он поднимался из глубин острова Кархен.

Началось.

Я закрыла глаза, и мне почудилось, что я слышу, как глубоко в подземелье сорвавшиеся с рук и ног демона оковы с лязгом упали на каменный пол. Мне казалось, я слышу, как, в предвкушении свободы, где-то во Владениях Кархена яростно ревет Зарган.

Скоро. Скоро оба они получат свободу.

Времени у меня оставалось мало.

«Нужно поспешить», - сказала себе я и бросилась к сундуку.

Здесь я прятала еще одну важную вещь. Огарок свечи с отпечатком ключа. Я уже догадывалась, для чего нужен этот ключ. И если моя догадка верна, то... Скоро все закончится. Для всех. Для Заргана и Марая. Для невест, прошлых и нынешних. Для его светлости.

Только одного я не знала...

Что будет со мной?

Единственная моя надежда – хитрый демон, который всю дорогу манипулировал мною ради достижения своих целей.

Звучит не слишком оптимистично, правда?

Глава 40. БЕССМЕРТНОЕ СЕРДЦЕ КАРХЕНА

Однажды, много веков назад, знатный вельможа в заброшенном замке на пустынном острове нашел странное зеркало. Это зеркало было заполнено водой. Из любопытства вельможа дотронулся до поверхности зеркала, и внезапно вода затянула его внутрь. Оглядевшись, он обнаружил, что находится под водой. Он опускался все ниже и ниже, пока не достиг самого дна. Там обитало древнее божество – в придонном мраке светились желтым светом два глаза, и черные щупальца шевелились в воде, поднимая со дна ил.

- Зачем ты пришел сюда? - спросил хозяин моря у вельможи.

- Я случайно нашел зеркало в замке на острове, - отвечал тот, - и дотронувшись до него, попал сюда – не по своей воле.

- Значит, ты пришел не для того, чтобы украсть мое сердце? – спросило божество.

- Нет, - ответил вельможа, - но зачем мне могло понадобиться твое сердце? У меня есть свое.

- Ты странный человек, - отвечало божество. – Неужели ничего не слыхал о бессмертном сердце Кархена? Время от времени на мой остров забираются люди, желающие похитить мое сердце, ведь, завладев им, они станут бессмертны.

- Я прежде не слышал об этом, - сказал вельможа, мысленно затрепетав от услышанного.

- Я давно не спал, - сказало божество. – В последнее время в ближайших землях ходит много разговоров обо мне, и сюда стало наведываться много охотников за моим сердцем. Раньше было поспокойнее... А знаешь, что? – вдруг спросил хозяин моря. – Если ты послужишь мне немного, я хорошо вознагражу тебя. Что скажешь?

- Что я должен сделать? – спросил вельможа.

- Охраняй мое сердце, пока я посплю. А взамен я подарю тебе твое собственное королевство. Согласен?

Вельможа согласился. Он был знатен, молод, тщеславен, но вынужден был служить своему королю. Мечты о собственном королевстве захватили его.

Хозяин моря уснул, а вельможа охранял его сердце – маленькую алую искру в непроглядной тьме на самом дне.

В какой-то момент он увидел, что вверху, там, где вода была светлее, появился человек. Пока тот опускался на дно, вельможа узнал его – это был его собственный слуга. Несмотря на несуразную внешность – низкорослый, толстый, коротконогий, - слуга был, однако полезен вельможе, поскольку обладал такими качествами, как хитрость и изворотливость.

- Зачем вам ждать награды от этого божества, господин? – спросил слуга, выслушав всю историю вельможи. – Разве вы не знаете, какая ценность перед вами? Если вы завладеете бессмертным сердцем Кархена, то будете иметь все, что пожелаете! Смотрите, какой вам выпал шанс! Древнее божество спит! Давайте просто заберем его сердце и уйдем! Мы получим бессмертие! А оно одно дарует невероятную власть!

Послушав речи слуги, вельможа польстился на его сладкие посулы. Он приблизился к спящему божеству и похитил его сердце. После чего поспешно покинул замок и остров Кархена. А когда Кархен проснулся и обнаружил пропажу, он понял, что был обманут.

Во всех водах и зеркалах Кархен искал вора и наконец нашел. Однако вельможа успел хорошо спрятать бессмертное сердце божества.

Вскоре вельможа, обладая бессмертием, неуязвимый для врагов, сверг короля и сам стал королем, а своего слугу, который тоже обрел бессмертие – ведь они вдвоем владели сердцем Кархена, - сделал своим главным советником.

Поняв, что вор не собирается возвращать украденное, Кархен прислал вельможе – который теперь уже был королем, - подарок. Это было заполненное водой Зеркало. Через это зеркало Кархен отправил королю послание: если ты не вернешь мне мое бессмертное сердце, я заберу на дно морское столицу твоего королевства.

Вельможа был напуган, но его советник подсказал ему выход. Чтобы не отдавать божеству сердце и не отказываться от бессмертия самим, нужно поймать для Кархена демона. Демоны тоже бессмертны и их демоническое пламя сродни бессмертной алой искре богов.

- Мы обманем лучших магов нашего королевства, притворившись, что боги угрожают нам гибелью, - сказал слуга королю. – И с их помощью возьмем в плен сильнейшего из демонов!

Кархен, которому не нравилось чувствовать себя смертным и уязвимым, был вынужден согласиться на эту временную замену, в надежде, что позже он все-таки сможет вернуть свое сердце...

Ну, а что было дальше, я уже знала.

Демон, он же Зарган, восстал, в ярости сжег Равель, но в итоге все равно был пленен. Долгие годы он служил Кархену, как замена бессмертного сердца божества, ведь сила демонов – единственная, что может сравниться с силой богов. А пламя демонов – единственное, что, как и алая искра божества, дарует бессмертие.

Но и для короля, и для Гранвиля – а слугой, о котором шла речь, был не кто иной, как Гранвиль, - все сложилось самым худшим образом. Из-за пожара был потерян ключ от тайной комнаты, где они прятали бессмертное сердце Кархена – их собственное бессмертие.

И тогда хитрый Гранвиль предложил Кархену сделку: на Кархейские острова каждые пять лет будут приезжать девицы. Если одна из них найдет спрятанное в замке сердце Кархена, древнее божество сможет вернуть себе власть над ним. Как? Все просто. Если человек поглотит бессмертное сердце Кархена, он сам станет живым воплощением сердца Кархена. Только так древнее божество сможет снова сможет стать хозяином своего сердца. Но пока этого не произойдет, владеть бессмертным сердцем будет король, а с ним и его слуга.

Разумеется, Гранвиль преследовал свои цели: он хотел найти девицу, которая в ночь пожара успела сделать слепок ключа от тайной комнаты. Но об этом он Кархену сообщать не стал.

Сердцем замка, которое искал Кархен – было не что иное, как его собственное сердце, дарующее бессмертие.

Алой искрой королевства, хранителем которой называл себя Гранвиль, из которой возник замок Равель, тоже было сердце древнего бога.

Все это время речь шла об одном и том же.

*   *   *

Перед тем, как покинуть свою комнату, которую, возможно, видела в последний раз, я позвала призраков.

- Звали, заступница наша?

- Мы здесь, милосердная наша!

- Что в замке-то творится, госпожа наша Сюзанна! – наперебой загалдели они; в голосах ламий звенела тревога.

- Земля дрожит!

- Море штормит!

- Неужто беда какая приключилась, заступница наша?!

Подождав, пока они замолчат, я окинула их взглядом и сказала:

- Полагаю, девоньки, что сегодняшний день изменит все. Как было раньше – больше не будет. Будьте готовы. А сейчас послушайте внимательно. У меня к вам, девоньки, наверное, будет самая важная просьба за все это время. Ни одна моя прежняя просьба не была такой важной, как эта, поэтому прошу вас отнестись к ней со всей серьезностью – от этого зависит, что нас с вами ждет впереди.

Мои призрачные подружки переглянулись заинтересованно между собой, после чего посмотрели на меня с волнением и ожиданием.

Убедившись, что они в полной мере прониклись моими словами, я вкратце рассказала им, что от них потребуется. И только заручившись поддержкой призраков, вышла из комнаты.

Я уже знала, куда мне нужно идти.

«А вам никогда не приходило в голову, госпожа Сюзанна, что ищут не подходящую женщину для его светлости – ищут вполне определенную женщину»...

Эти слова сказал мне демон, после того как я впервые спросила его, зачем нужен отбор невест. Для чего каждые пять лет на острове Кархен собирают благородных девиц.

Теперь я поняла, о чем он говорил.

Отбор невест действительно был нужен, чтобы найти вполне конкретную женщину – меня. Не Дайнари, нет. И не Сюзанную Бизар. Именно меня. И связано это было, как ни парадоксально, с моими приключениями в прошлом Равельского замка.

Наконец я была на месте. Вот эта дверь, у которой нет ни ручки, ни замка. Дверь, за которой спрятан портрет Дайнари. Впрочем, нет. Это был мой портрет.

Подойдя к двери, я произнесла вслух имя единственной ученицы Орвина Даркина.

Сейчас я была уверена: несмотря на то, что дверь была заперта именем Дайнари, это сделала не она – это сделал другой маг. Причина – в моем сходстве с ней.

Как и в прошлый раз, дверь открылась, а я поспешила войти внутрь.

Портрет был здесь, и с холста на меня смотрела... я сама.

Когда-то я задавалась вопросом: зачем идти на такие ухищрения, чтобы спрятать самый обыкновенный портрет? В этом ведь нет никакого смысла. Как ни крути, а логика подсказывала, что ответ на этот вопрос может быть только один: здесь прятали не портрет, здесь прятали кое-что поважнее. Нечто настолько важное, что понадобилось изобретать такой мудреный способ для того, чтобы открыть эту комнату.

Я кивнула собственным мыслям. Итак, проверим мои догадки.

Подойдя к портрету, я подняла руки, обхватила ладонями раму и попыталась снять. Вышло не сразу. Портрет был большим и тяжелым – я боялась, что он завалится на меня и я рухну навзничь под его тяжестью, а самостоятельно встать уже не смогу.

Но вот портрет снят и осторожно прислонен к стене.

Я достала из поясного мешочка небольшие ножниц, которые позаимствовала из швейных принадлежностей Лотти. Раскрыв лезвия ножниц, острие одного из лезвий я вонзила в холст.

Разрезать швейными ножницами толстый холст, это, я вам скажу, настоящее извращение. Сложно. Повозиться пришлось изрядно, но... оно того стоило.

Когда верхняя часть холста упала, моему взору предстала... дверь. Да, я не ошиблась – это была самая настоящая дверь. Магия, конечно. Если вы увидели дверь под холстом картины, можете не сомневаться – перед вами магия.

В отличие от двери в комнату, у этой имелся замок. И я была почти уверена, что если из слепка ключа в огарке свечи, что прятался в моем поясном мешочке, сделать ключ, то он идеально подойдет.

Да, здесь прятали не портрет. Портрет нужен был, как приманка. И дверь эту должна была открыть именно я, поэтому ее и закрыли именем Дайнари – потому что принимали меня за нее.

Из своего путешествия в прошлое, я помнила, с каким волнением Гранвиль прятал этот ключик. Теперь я знала, от чего он был.

Итак, тем самым человеком, который владел слепком заветного ключика, была я. Но слепком дверь не откроешь. Мне нужен ключ. Как его сделать – понятия не имею и даже голову ломать не буду.

Об этом позаботится кое-кто другой.

А мне прямо сейчас достаточно просто открыть мой поясной мешочек, засунуть внутрь руку, отыскать на ощупь огарок свечи, вынуть его наружу и...

- Наконец-то! – воскликнул знакомый ехидный голос за моей спиной.

Молниеносное движение – и огарок с моей ладони словно ветром сдуло.

Глава 41. ГЛАВНАЯ ЦЕННОСТЬ ДРЕВНЕГО БОГА

Я едва лишь успела повернуться, а похититель моего огарка уже отскочил от меня подальше и тыкал в мою сторону толстым пальцем, от которого отлетали искры магии.

- Стой, где стоишь, и даже не думай приближаться – пожалеешь! – брызгая слюной, взвизгнул вор.

Низкий рост, круглое, как у колобка на ножках, тело, кудрявый парик, маленькие глазки... в общем, без малого Денни де Вито, а если точнее – граф Ардор Гранвиль собственной персоной.

- Ой, ваше сиятельство, вы воскресли! – натурально удивилась я.

От моего громкого голоса, точнее от громкого сопрано Сюзанны, Гранвиль подпрыгнул и отскочил еще дальше.

- Не приближайся! – нервно предупредил он еще раз.

- Я и не думала, - уже без всяких восклицаний спокойно заверила его я. – Мне даже боязно к вам приближаться, ваше сиятельство. Кто ж вас знает, воскресших покойников, чего от вас ждать.

Про себя подумала, что смерть графа явно исцелила от лишнего веса – действие полнящего печенья Альвины Мизан прошло.

- Каких воскресших покойников? – не понял Гранвиль, всецело углубленный в изучение моего огарка. – Где покойник, какой покойник...

- Так вы покойник, ваше сиятельство.

- Я? – все тщательнее вглядываясь в отпечаток ключа, переспросил Гранвиль и как будто машинально сказал: - Какой я покойник? Бессмертному, если он маг, остановить на время свое сердце – пустяковое дело. Все равно не помрешь...

Тут граф, видимо, осознал, какие слова у него ненароком вырвались, потому что резко вскинул на меня глаза и посмотрел настороженно.

Я хмыкнула.

Притворился, значит, покойником, чтобы уйти со сцены и выжидать, когда снова можно будет появиться и сыграть главную роль в представлении.

Я наблюдала, как Гранвиль достал из кармана пузырек с какой-то черной жидкостью. Зубами – обе руки были заняты – он откупорил его и выплюнул пробку на пол.

Той же рукой, которой он сжимал пузырек, его хомячество начертил в воздухе над слепком ключа в огарке какой-то знак и помедлил, будто ждал чего-то.

- А что это вы делаете с моим огарком, ваше сиятельство? – вкрадчиво спросила я, покашляв и сделала ма-а-аленький шажочек в его сторону.

- Не подходи! – заорал не своим голосом Гранвиль и отступил назад. – Говорю тебе, будешь наказана! Думаешь, я шучу? Ардор Гранвиль, тайный советник его величества, никогда не шутит!

Он топнул ногой по полу, и от места удара ко мне, словно круги по воде, пошли волны магии. Я отпрянула. Демоны его знает, этого Гранвиля, что у него там за магия – может, с жизнью несовместимая, - лучше подальше держаться.

Я уже имела счастье убедиться, что Гранвиль, как бы он ни был мерзок и смешон, на деле далеко не слабый маг. Пожалуй, даже сильный. Немногим слабее Орвина Даркина.

- Твой? – переспросил он, буравя меня злыми глазками, и рявкнул: - Здесь нет ничего твоего! Этот ключ мой, слышишь! И тебе он не достанется, не надейся. Ни он, ни то, что прячется за дверью. Это мое. А тебе лучше посторониться и не мешать мне!

- Конечно, ваше сиятельство, как скажете, - послушно пролепетала я тонким голоском Сюзанны.

Гранвиль перестал обращать на меня внимания. Осторожно наклонил пузырек, и черная жидкость потекла тонкой струйкой на огарок свечи – прямо в углубление, оставленное в парафине ключом.

- Но хоть бы из благодарности сказали, что там, за этой дверкой, а? – канючила я, изображая девчачье любопытство. – Вы ведь благодаря мне этот ключик вернули, - я пальцем указала на огарок, где черная жидкость уже почти заполнила все углубление, - со мной ведь в прошлом встречались – во время испытания последнего я там с вами столкнулась. Вы ведь уже знали, ваше сиятельство, что это была я, правда?

Рука Гранвиля остановилась. Маленькие злобные глазки посмотрели на меня, рот искривился в ухмылке.

- Для этого и нужно было предварительное испытание, - продолжала я, - чтобы в Зеркале Кархена увидеть истинное лицо каждой невесты и найти ту, что вам нужна. Ту, у которой есть ваш ключ.

- Смотри-ка, - улыбаясь удовлетворенно и одновременно издевательски, произнес Гранвиль, - догадалась. Что ж, чего теперь скрывать, когда я его нашел? Ключ был потерян, когда сгорел Равель. Но одна воровка, которая пробралась в мою тайную комнату, сделала слепок этого ключа. Это был единственный шанс его вернуть. Вот я и искал тебя.

Круглое лицо его хомячества разошлось в улыбке еще сильнее:

- И нашел таки, нашел! Долго я тебя искал. Три отбора невест – и все без толку. Только зря с девицами возились – время на них столько потрачено было, а они все бесполезными оказались.

Я буквально физически почувствовала, как воздух над головой сжался волнами гнева – аж макушка припекать начала. Но Гранвиль был пониже меня ростом, на целую голову, – и ничего не заметил.

- Только и годны были на то, чтобы помирать – Кархену в брюхо шли одна за другой.

«Могилу себе роешь, твое хомячество», - мысленно сказала я ему, а вслух ничего говорить не стала.

Гранвиль снова наклонил пузырек. Наконец углубление было заполнено. Откинув сосуд в сторону – от удара во все стороны брызнули капли жидкости и осколки стекла, - Гранвиль начертил над огарком еще один символ и произнес какие-то непонятные слова – наверное, заклинание.

Вокруг огарка вспыхнул яркий свет, но быстро рассеялся, и я увидела, как Гранвиль, поддев ногтем, вытащил ключ из твердого парафина. Взяв его двумя пальцами, поднял повыше, словно невиданное чудо. Глаза его хомячества жадно загорелись, по лицу расплылась алчная улыбка. О моем существовании он, похоже, на радостях напрочь забыл.

«Грех не воспользоваться», - подумала я и вслух громко произнесла:

- Сейчас!

Они появлялись отовсюду: просачивались сквозь потолок, сквозь стены, выныривали прямо из пола – и бросались к Гранвилю с дикими душераздирающими воплями. Пожалуй, с самой моей первой встречи с призраками, я не видела их такими пугающими. Жуткие лица, широко раззявленные рты, страшные глаза, полные ярости и желания растерзать – на кусочки, на лоскутки!

Гранвиль растерялся, заметался на месте, вертя в ужасе головой, и начал пятиться, однако убежать ему было не суждено. Уже в следующий миг он почти исчез за стеной призрачных тел – я с трудом различала его болтающиеся в воздухе ноги и слышала вопль:

- Не трогайте меня, ничтожные призраки! Вы пожалеете, я вас накажу, я ма-а-аг!..

Услышав, как, звякнув, упал на пол ключ, я бросилась к нему и подняла.

- Задержите его, девоньки, - попросила ламий. – Обещаю, что бы он вам не сделал, я позабочусь, чтобы с вами все было хорошо.

- Торопитесь, защитница наша!

- Будьте уверены, мы его не отпустим!

- Глаза выцарапаем!

- Печень выедем!

- Сердце вырвем!!!

Больше не медля, я бросилась к двери за холстом картины. Ключ идеально подошел к замку, я провернула его в замочной скважине и... с тихим скрипом дверь подалась вперед.

Толкнув ее, я первое время вглядывалась в темноту за порогом, пока не увидела, что впереди лестница и ведет она куда-то вниз.

До моих ушей доносились яростные вопли ламий и истеричный визг ополоумевшего Гранвиля, но я не обращала на них внимания – перешагнула порог и стала спускаться.

Никакой двери в картине, конечно, не было. Картина была своего рода порталом к этой двери. О порталах я в книгах читала, так что магию себе объяснить худо-бедно могла.

Спускаясь, я обнаружила, что темнота меня беспокоила не слишком сильно, потому что снизу поднималось слабое красноватое сияние. Оно пульсировало – дотягивалось до моих ног и, как морские волны, отступало обратно.

Голоса ламий и Гранвиля в какой-то момент затихли совсем. Что это могло означать, я не знала. То ли это место, куда привел меня портал, было уже далеко от комнаты с портретом, то ли у призраков возникли проблемы, а возникнуть они могли – Гранвиль был напуган, но магия-то осталась при нем. И я не сомневалась, что в его силах навредить призракам.

«Эх, держитесь там, девоньки», - подумала я, отчего-то вдруг переживая за ламий; за этот месяц в замке, похоже, я к ним привязалась.

Я продолжала спуск, красное сияние становилось все ярче. Еще несколько ступеней, еще, еще – и я наконец вижу небольшую круглую комнату, буквально утопающую в алом свечении.

Спустившись еще немного, я разглядела – свечение исходило от каменного возвышения, на котором стоял флакон из красного хрусталя. Впрочем, нет. Я ошиблась и поняла это, когда ступила на ровный пол с последней ступени, а потом подошла ближе.

Хрусталь был самый обычный. А в алый цвет его окрашивал крошечный огонек в самом центре.

«Вот оно, - подумала я, остановившись, почему-то побаиваясь подойти ближе. – Алая искра королевства. Она же – сердце замка Равель».

Ну что, Сусанна Бузинина, сказала я себе, пора. Времени на сомнения нет. Раньше надо было сомневаться. Но ты ведь уже все решила, да? В тот момент, когда узнала правду от Заргана. Когда заключила свой собственный, без посредников, контракт с демоном.

И хоть контракт – такой себе контракт, ведь я не маг, но отступать уже некогда. Да и некуда.

«Тебе не впервой рисковать, Сусанка, - снова сказала я себе. – Вперед».

Я подошла к каменному возвышению и протянула руку к хрустальному флакону. Стоило мне только коснуться его пальцами, как искра внутри вдруг ярко вспыхнула, и эта алая вспышка ударила во все стороны – далеко за пределы флакона и, мерещилось мне, что далеко за пределы комнаты. Потом сжалась, словно котенок в комочек. Снова раскинулась вширь. Сжалась, раскинулась, сжалась, раскинулась...

«Словно сердце пульсирует», - подумала я и сразу же удивилась самой себе.

Это и было сердце.

Бессмертное сердце Кархена. Сердце, которое – суть само бессмертие.

«Если человек поглотит бессмертное сердце Кархена...»

Не тяни кота за хвост, Сусанка. Ну же. Давай.

Я поднесла к губам хрустальный флакон. Внутри больше не было маленькой алой искры – он весь был заполнен алой жидкостью. Мои губы раскрылись...

- Нет! Нет! Не-е-е-ет!

Сверху раздался топот. Бросив взгляд через плечо, я увидела, как толстенький коротышка неуклюже поскользнулся на ступеньке и, завалившись на тяжелый зад, съехал с лестницы. Сидя на полу, он тянул ко мне руки, выпучив безумные глаза. На лице его застыла маска ужаса и отчаяния.

Я отвернулась от него и снова поднесла флакон к губам.

«Если человек поглотит бессмертное сердце Кархена... он сам станет живым воплощением бессмертного сердца Кархена».

Мои губы коснулись холодного хрусталя, и одним махом я опрокинула в себя все содержимое флакона, как будто выпила до дна бокал вина.

Чувствуя, как по внутренностям разливается жар, я опустила руку с флаконом и тотчас...

Изнутри меня во все стороны ударила пульсация. Это было так, словно мое собственное сердце внезапно стало слишком большим, чтобы вместиться у меня в груди, и пыталось вырваться на волю.

Снова удар.

Я выронила пустой хрустальный флакон, и он покатился по каменному полу.

Еще удар.

Едва не задохнувшись, я сжала платье на груди, готовясь терпеть еще один удар, но...

Следующего удара не последовало.

Я прислушалась к своим ощущениям. Странно. Вроде бы, все как обычно. Не чувствую в себе никаких перемен.

Вспомнив вдруг о Гранвиле, я бросила быстрый взгляд через плечо и ненадолго замерла от увиденного.

Толстяк граф лежал на каменном полу и смотрел пустым взглядом куда-то вверх. Его тело у меня на глазах стремительно сморщилось, как залежалый фрукт, а уже мгновение спустя рассыпалось островком морского песка.

«Кажется, кто-то слишком долго жил», - подумала я, но скорбеть над кончиной его сиятельства мне не дали.

- Твоя душа удивительно легко приняла мое сердце, - произнес знакомый хриплый голос. – Они идеально срослись. Не ожидал.

Подняв глаза, я увидела Тильмана. Соединив руки за спиной, он медленно спускался по лестнице и улыбался, мягко и загадочно.

- И кто же я теперь? – спросила у приближающегося древнего божества.

- Ты – мое воплощенное сердце, - ответил Кархен. – Ты – суть само бессмертие. И как мы договаривались – я забираю то, что принадлежит мне – мое сердце. То есть тебя. С этих пор ты больше никогда не покинешь мои владения по ту сторону моста За-Гранью-Времен.

- Больше никогда? – переспросила я и осторожно напомнила: - Помните ли вы детали нашего договора, господин Тильман? Или мне называть вас «господин Кархен»?

- Называй, как хочешь, - мягко улыбнулся мой собеседник.

«Скоромное божество, однако», - подумала я, мысленно сомневаясь в этом.

- Все невесты получат свободу, - продолжал Кархен. – Уже сегодня они покинут мои владения и вернутся в замок. Ты довольна?

Я кивнула.

- Демоны?

- Их никто не держит, - развел руками Кархен.

- И последнее... – я сделала вдох. – Мы договаривались, что если я смогу сбежать, не пострадают ни невесты, ни его светлость, ни кто-то еще.

Божество снисходительно улыбнулось. В его улыбке легко можно было прочесть: «Тебе не удастся сбежать от меня, это лишь мечты», но Кархен кивнул:

- Я помню уговор. Мы договорились, что если ты сбежишь, никто не пострадает. Но помнишь ли ты вторую часть уговора?

Теперь кивнула я.

- Даже если мне удастся сбежать, вы найдете меня и вернете обратно – и ничего вам не помешает.

Кархен улыбнулся не только губами, но и глазами.

- Я не мог вернуть свое сердце, когда ими владели... – он бросил взгляд на песок, рассыпанный на каменном полу, - эти люди. Они похитили его, хранили его, но... при этом оставались людьми, а значит, не были в моей полной власти. Но ты – больше не человек. Ты мое сердце и принадлежишь мне. Поэтому даже если ты сбежишь, все равно не сможешь препятствовать тому, чтобы я вернул тебя.

Я пожала плечами.

- Я ведь не говорю, что у меня получится. Лишь честно предупреждаю, что собираюсь попытаться.

Кархен ответил галантным кивком головы.

- Твое право.

ЭПИЛОГ

Итак, кто же я теперь?

У меня по-прежнему есть тело. Тело это имеет большие зеленые глаза, кудрявые светлые волосы и разговаривает сопрано. При рождении этому телу дали имя Сюзанна Бизар.

Я по-прежнему осознаю себя, как Сусанна Бузинина. Тот же характер, тот же образ мыслей. Во мне ничего не изменилось.

Но одновременно с тем я теперь – живое воплощение бессмертного сердца Кархена. Я – суть само бессмертие.

Звучит внушительно и как минимум означает, что одной цели добиться мне удалось. Я не умру. Вообще никогда. То есть совсем.

Поглотить бессмертное сердце древнего божества можно только один раз. Оно слилось со мной – теперь мы единое целое, и это навсегда.

Плюсы – вечная жизнь. Минус только один – раз уж я теперь сердце Кархена, то нахожусь в его полной власти. Захотел – запер. Захотел – спрятал от всех. Именно поэтому ни Гранвиль, ни его величество не рискнули это сердце поглотить, несмотря на всю их жадность до вечной жизни. Оба они боялись стать пленниками. Понимали: вечная жизнь по-настоящему хороша, когда ты можешь свободно ею распоряжаться. Поэтому они и предпочитали просто владеть сердцем, прятать его и хранить в точности так, как делал это сам Кархен. Этого было достаточно, чтобы они оба не умирали.

Вот такая вот разница между нами. Они – владели бессмертием. Я – сама стала бессмертием.

А прятать, надо сказать, Кархен умеет хорошо. Мост За-Гранью-Времен находится на самом дне морском. Ведет он во владения древнего божества, а учитывая, что Кархен повелитель не только морей, но и времени, где находятся эти владения... В общем, только Кархен один и знает.

Впрочем... Есть кое-кто еще, есть. Только один – тот, кто знает, где это место и как его найти... Вот только не факт, что обо мне вспомнят.

Сколько я уже здесь? Даже не скажу... Кстати, еще один минус – скука. По большому счету, место, где я нахожусь – это все тот же Кархенский, он же Равельский замок. Собственно, полагаю, что замок на острове Кархен, который долгое время был Равельским – лишь отражение этого. Как цветок. Корни его под землей – стебель над землей. Вот и здесь так: замок на острове – это цветок. Этот замок – корни его под толщей вод морских, под толщью времен, столетий и тысячелетий. Все-таки Кархен – очень древнее божество.

Так что это тот же замок. Я живу в той же комнате, хожу теми же коридорами, трапезничаю в том же Обеденном зале – что правда, зачастую в гордом одиночестве, потому что Кархен редко составляет мне компанию. Здесь даже есть сад. Вот только в нем нет кустарников с желтыми розами. И галерея есть. Но без портретов супруг его светлости.

Впрочем, Кархен все же позаботился о том, чтобы хоть немного развеять мою скуку. Как? А вот так – я могу быть призраком. Да-да, как мои подружки ламии. К слову, все они живы здоровы. На самом деле, никто из них не умирал. Кархен отделял их души от тел, и пока тела невест спали глубоким сном во владениях Кархена – да, правильно, в этом замке, где сейчас нахожусь я, - души призраками гуляли по замку на острове. Несложно понять, что привязаны они на самом деле были не к тому замку, а к этому.

Даже те, чьи души якобы развеял своей демонической аурой Марай – тоже вернулись. Ключевое слово тут – «якобы». В конце концов, девицы были под защитой самого Кархена, поэтому развеять их совсем у демона не вышло. Они просто-напросто становились не только неслышимими, но и невидимыми.

Как я сейчас.

В любой момент, когда мне захочется, я могу призраком бродить по замку на острове. Призраком, которого никто не видит. Совсем-совсем никто.

Навещая таким образом тех людей, с которыми свела меня судьба в этом мире, я многое узнала о том, что с ними случилось после моего исчезновения.

Нет предела счастью для баронета Олафа Аризи – его обожествляемая Вилора Дюран больше не призрак, а женщина во плоти, и теперь он доводит ее до белого каления, преследуя по всему замку и предлагая руку и сердце. Она отвергла его уже раз десять, но он продолжает предлагать. И вряд ли когда-либо устанет.

Вполне живая снова и Альвина Мизан. Правда, папенькиного зелья у нее больше не осталось и теперь все вокруг знают, как она выглядит на самом деле. Рыженькая очень комплексует из-за своего веса и по-мужски густых усиков, поэтому большую часть времени сидит, запершись в своей комнате.

Вернулась к жизни и соэлла Дебрас, погибшая на мосту во время второго испытания. Вернулись также и другие невесты всех четырех отборов.

Не вернулись только четверо, и среди них три первые супруги его светлости. Любительница желтых роз Далия Арлин. Аурелия Олис – хозяйка четырех кошек и одного кота, которых она еще котятами привезла в замок. Единственная дочь Альбертины Ранмар, которая все это время была для меня просто компаньонкой Бертиной – Лавиния Ранмар. И конечно, Ойвиа Лантини. Кархен не мог вернуть их к жизни, потому что они никогда не приезжали на Кархейский архипелаг, а были убиты ранее Лисайей Даркин.

Что касается Лисайи, то она наконец покинула его светлость навсегда. Как выяснилось, жить в чужом теле продолжительное время она была не способна, именно поэтому все супруги его светлости, став победительницами отбора, вскоре умирали. Их тела в конечном итоге отторгали чужую душу – душу Лисайи. Перед тем как умереть в теле Ойвии Лантини дочь Орвина Даркина, бывшая невеста Реола Кархейского пообещала ему, что больше не станет его беспокоить и никогда к нему не вернется. Может быть, обманула. Может, нет. Время покажет.

Бертина теперь знала, что случилось с ее дочерью. Для этого она и прибыла на остров под видом компаньонки – узнать правду. Стало ли ей легче? Сложно сказать. Но жить, зная правду, чаще намного лучше, чем оставаться в неведении, мучиться бесконечными вопросами. С правдой, пусть не сразу, пусть спустя время, можно смириться.

С материка пришли вести – в тот же день, когда Гранвиль рассыпался прахом, в своей королевской опочивальне скоропостижно скончался король. Его величество умер внезапно, ничто не предвещало, его верноподданные гадали, что могло стать причиной, и только я знала – бессмертное сердце Кархена перестало служить королю и Гранвилю. Их время вышло. Они оба слишком долго жили, и эта долгая жизнь была краденной.

И наконец его светлость и Сайа Даркин...

Гуляя по замку невидимым призраком, я несколько раз становилась свидетельницей того, как они обменивались взглядами: она смотрела на него с пылом первой любви, и ему это было приятно слишком явно, чтобы у меня могли возникнуть какие-то сомнения. Их прогулки в саду, где они словно случайно прикасались друг к другу, их беседы в гостиных, когда даже в голосе обоих звучало влечение – все указывало на зарождающееся между ними чувство. То самое чувство, которое удалось пробудить в его светлости Сайе и... не удалось мне.

Демоны...

Они оба исчезли тот же час, как освободились.

Помнится, Орвина Даркина очень страшило, что может произойти после того, когда последняя воля королевы исполнится.

Почему? Потому что он был магом. А маги в этом мире легко использовали демонов ради своих целей. Использовали, а значит, в глубине души знали – освободившийся демон может отомстить.

Вот, чего боялся Орвин Даркин.

Но в этот раз мести не было.

Все, чего хотел плененный на долгие десятки лет Зарган – это свобода.

Все, чего хотел привязанный к герцогу служением Марай – свобода.

Да. Демон хотел свободы. Сын Владыки демонов и королевы всю жизнь вынужден был оставаться слугой, надевать маску покорности и смирения. Сдержанно улыбаться и вежливо кивать, выполняя любые поручения.

Могу ли я винить его, что он счел все обязательства передо мной выполненными и больше не появлялся? Разве он поступил нечестно? Уговор был таков: я даю ему свободу – он позаботится о том, чтобы сохранить мне жизнь. Мы оба выполнили условия сделки, разве нет? Он свободен – я жива.

Да, нас связывает контракт, и мое имя внесено в его демоническую ауру, но по сути этот контракт не имеет большой власти. Я не маг, посему не могу призвать его – заставить прийти ко мне. А ему нет смысла беспокоиться обо мне теперь – Мараю я нужна была лишь для того, чтобы с моей помощью освободиться от наложенных на него печатей и в итоге – от Реола Кархейского...

Я даже понимаю его в какой-то степени. Сама бы, наверное, так поступила – добившись цели, больше ни о чем не беспокоилась бы.

Коротко говоря, возможно, стоит привыкать к мысли, что я здесь надолго. А заняться, тем временем, нечем...

Единственным моим времяпрепровождением было блуждание по замку. Если на острове Кархен я изучила его недостаточно хорошо, то здесь были все шансы наверстать. Как ни странно, но за время своего нахождения здесь, я обошла еще не все комнаты и даже не все этажи.

Проходя по коридору второго этажа, я вдруг зацепилась взглядом за приоткрытую дверь.

«Постойте, - промелькнуло в голове, - это же Морская комната, я не ошибаюсь?»

Мне вдруг стало интересно: здесь тоже есть Зеркало Кархена?

Его светлость говорил мне, что Зеркало Кархена – это овеществленная граница владений древнего бога. Разве может оно в таком случае находиться в самом сердце этих владений?

Однако стоило только мне зайти внутрь, как я удивленно хмыкнула – Зеркало Кархена было здесь.

Подойдя ближе, я окинула взглядом затянутую зеленоватой водной гладью зеркальную раму. Блики на воде увлекали мой взгляд, словно волшебство.

Рассматривая зеркало, я задумалась. Если это действительно граница владений Кархена, то, может быть, через нее можно сбежать?

Я вздохнула тяжко и, повернувшись к зеркалу спиной, медленно двинулась в противоположную от него сторону, на ходу мысленно разговаривая с сомой собой:

«Не все так просто. Не может быть так просто. Кархен знает, что я хочу сбежать от него, и не стал бы оставлять здесь зеркало. Скорее всего, шагнув в него, я попаду совсем не туда, куда бы мне хотелось, или, что вероятнее – туда, куда мне бы совсем не хотелось. С Дайнари это уже однажды произошло. Конечно, Кархен не навредит мне – я его самая большая ценность, его бессмертное сердце, но он может спрятать меня еще лучше, в такое место, из которого выбраться у меня уже шансов не будет. Лучше не рисковать. Пока. Но потом, со временем... шаг за шагом, день за днем, я выведаю у Кархена все, что смогу, об этом зеркале. Хитрости мне не занимать. Дайте мне только время – и я сбегу. Сусанна Бузинина я, в конце концов, или где?»

Тут вдруг мои глаза сощурились от яркой вспышки, а за спиной раздался звук – как будто чья-то нога ступила на паркетный пол.

В первый момент меня хватило только на то, чтобы моргнуть от недоумения.

Что сейчас произошло? Мне показалось или?..

Звук повторился, потом снова... Постойте... Я не ошиблась, это... действительно шаги!

Резко обернувшись, я тотчас наткнулась взглядом на...

Темные глаза, длинный хвост черных волос, перекинутый через плечо, скрещенные на груди руки, наклоненная набок голова, затаенная в уголках рта улыбка...

- Ты долго, - заметила я, стараясь удерживать на лице маску равнодушия, мол, да я и не ждала вовсе, у меня здесь полный пансион, наслаждаюсь отдыхом в гостях у местного божества.

Демон усмехнулся, на секунду наклонив голову вниз, словно пытался скрыть свой смех. Потом посмотрел на меня и сказал:

- Как я узнал от Заргана, который долгое время был здесь пленником до тебя, единственное место, через которое сюда можно попасть – вот это Зеркало, - демон ткнул пальцем себе за спину и с кивком головы добавил: - Долго же пришлось ждать, пока ты наконец появишься рядом с ним.

Я опять моргнула.

О. Так выходит... я сама виновата, что ждала так долго? Надо было догадаться пораньше найти Зеркало Кархена? И ведь знала, что это граница его владений!.. А я-то себе уже надумала...

- Нам нужно уходить, - сказал демон, судя по лукавому взгляду, явно наслаждаясь тем, что я чувствую неловкость из-за своей недогадливости.

Я озадаченно обвела взглядом Морскую комнату, потом посмотрела на демона и поинтересовалась:

- Ты ведь знаешь, что Кархен будет меня искать?

Демон спокойно кивнул.

- И он найдет меня, - уверенно сказала я. – Я его главная ценность и принадлежу ему. Он везде меня найдет.

В этот раз улыбнулись только глаза Марая – как будто он знал что-то, чего еще не знала я.

- Не везде, - ответил он. – Есть место, где ты будешь для него недоступна.

- И что это за место? – заинтересовалась я.

- Мир демонов, - ответил Марай.

- Ты предлагаешь мне отправиться в мир демонов? – удивленно посмотрела на него я.

Неожиданно. Я была готова к чему угодно, но... Мир демонов?

- Хм. Только мира демонов мне не хватало, - поворчала для приличия я и пожала плечами: - Но придется рискнуть. Здесь немного скучно.

И тут же задала еще один вопрос:

- Но если мне действительно удастся убежать, что будет с Кархеном?

Марай равнодушно пожал плечами:

- Ему придется смириться, что он больше не вечен. Это древнее божество живет уже так долго, что наверняка забыло, когда появилось на свет. Думаю... даже без своего бессмертного сердца он проживет еще пару столетий. А потом заснет и... просто исчезнет.

Демон чуть приподнял брови вопросительно:

- Неужели хочешь остаться с ним?

Я не мешкая, покачала головой:

- Нет, спасибо, не хочу. Думаю, он достаточно долго пожил, теперь моя очередь. – И философски добавила: - В конце концов, все имеет начало и конец.

- Значит, ты готова? – спросил демон.

- Да, - ответила я, но, вдруг вспомнив кое-что, замешкалась.

- Что-то не так? – внимательно вглядывался в меня демон.

- Я тут вспомнила, - сказала я задумчиво. – До того как я попала в этот мир, у меня была одна... проблема. Гм... Личного характера.

- Проблема? – сильнее заинтересовался Марай. – Какая?

Я подняла на него глаза:

- Все мужчины, которые приближались ко мне достаточно близко... как бы сказать? Очень от этого страдали. Иногда почти несовместимо с жизнью. Не то, чтобы я на что-то намекала, - мой взгляд со значением остановился на лице демона. – Просто предупреждаю на всякий случай, что рядом со мной мужчинам находиться на... гм... достаточно близком расстоянии всегда было опасно.

Марай на секунду нахмурился, потом его лоб разгладился и он произнес:

- Ах, вот что...

Теперь нахмурилась я.

- Вот что?

Демон качнул головой.

- Думаю, причина в последствиях наложения магических печатей... – Он улыбнулся. – На меня.

- Что это значит?

- Для того чтобы наложить на демона магическую печать, магу приходится заплатить свою цену, - уже серьезнее посмотрел на меня Марай. – Так уж сложилось: демоническая сила обязательно бьет по магу, который пытается ее ограничить. Первую печать наложил вовсе не Гранвиль, он появился уже в самом конце и лишь помог завершить начатое, что, впрочем, делало его причастным, и он вполне мог снять третью печать. А наложил ее Орвин Даркин. Его платой была – жизнь. – Марай пожал плечами: - Он погиб. Но это был его выбор, он знал, на что идет. Вторую печать наложил Реол, и его платой была утрата воспоминаний. Последнюю печать наложила Дайнари. Думаю, платить за нее пришлось тебе.

- То есть... – начала я, - то, что мужчины рядом со мной подвергались опасности, это плата за...

Демон кивнул, а я, глядя на него, задумалась.

Платой за то, что Дайнари наложила на Марая магическую печать, было мое одиночество. Построить отношения с мужчиной – это было невозможно для меня на протяжении всей жизни.

Мне даже не пришлось долго думать, почему плата была именно такой. Даже если в этом не было его умысла... ох, это слишком очевидно. Марай ведь был увлечен Дайнари, а она, мало того что предпочитала ему Реола, так еще и помогла лишить его свободы, запечатав его силы.

Не было никакого проклятия. Ни у меня, ни у его светлости. Причиной одиночества Реола Кархейского оказалась Лисайа Даркин. Причиной моего...

«Значит, это из-за тебя я всю жизнь страдала от одиночества, отрабатывая не свою карму, демонический ты засранец, - мысленно сказала я демону. – А я ведь даже не Дайнари».

- О! – вдруг вспомнила я. – Демоническая сила бьет по магу, который пытается ее ограничить... Сайа! Может ли такое быть, что все потомки Орвина Даркина стали рождаться безликими, из-за того что он лишил Заргана человеческого лика?

- Так и есть, - кивнул Марай.

- Но постой... – ожила я. – Раз уж печать Дайнари с тебя снята, то выходит, и платить мне больше не за что...

Я подняла глаза на Марая.

- Мужчинам больше не опасно быть рядом со мной. Значит, я могу спокойно начать отношения... - Заинтересованно хмыкнув, сказала, будто обращалась к самой себе: - Должен же в вашем мире демонов найтись кто-нибудь, кто мне понравится.

Потом с бодрой улыбкой, будто воодушевленная внезапно открывшимися передо мной перспективами в личной жизни, посмотрела на демона и заявила:

- Я готова. Отправляемся в мир демонов!

Но стоило мне сделать лишь пару шагов, как за спиной у меня раздалось многозначительное покашливание.

Остановившись, я обернулась. Демон стоял, наклонив голову и глядя на меня немного тяжелым взглядом. Улыбался. Но как-то прям нехорошо. Как будто был недоволен.

Расстояние в два шага он преодолел в мгновение ока. Сильные пальцы впились в мой затылок... Губы без всякой прелюдии раздвинули мои, язык – завладел моим и... Демоны его побери, этого демона... Вытворять такие вещи языком... либо грех, либо искусство.

Однако в этот раз поцелуй был таким коротким, что я даже почувствовала разочарование.

- Пора уходить, - отпуская меня, сказал демон.

- А это сейчас... зачем? – поинтересовалась на всякий случай я, намекая на поцелуй. – Передать мне магию? Связаться с Зарганом? Что-то другое?

Марай посмотрел на меня, во взгляде его проскользнула насмешка:

- Мне просто нравится это делать. – И кивнув, пообещал: - Ты привыкнешь.

Наблюдая, как перед Зеркалом Кархена разгорается зеленое пламя, а в воздухе появляются неизвестные мне знаки и символы, я смотрела ему в спину и думала: Мараю больше не нужна помощница, которая освободит его – он уже свободен, и бессмертное сердце ему тоже не нужно – демоны и так бессмертны. И впрямь... какие еще у него могут быть причины?

«Похоже, ему действительно это нравится», - решила я и, почему-то чувствуя себя чуть-чуть довольной, с улыбкой сделала шаг вперед.

Ну что?.. Встречай меня, мир демонов!