Читать онлайн Адмирал Империи – 26

Глава 1

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен – спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: 118 миллионов километров от планеты Херсонес-9.

Дата: 6 марта 2215 года.

Два разгромленных космофлота, возглавляемые адмиралом Дессе и императором Константином продолжали движение, все дальше и дальше отдаляясь от Херсонеса-9. На тактических картах наших кораблей давно исчезли разноцветные точки вражеских космофлотов, собранных у планеты-крепости. Что там происходило между ними, теперь можно было только догадываться.

– Итак, что мы имеем, господа, – император Константин Александрович вышел в локальный чат-канал видеосвязи со своими адмиралами. – Как и предполагалось, наш противник бросился за нами следом…

На мостике флагмана царила гнетущая атмосфера, впрочем, как и в эфире. Адмиралы, чьи лица отражались на экранах связи, выглядели подавленными.

– Ваше величество, – начал Дессе, собираясь с мыслями. – Мы понесли тяжелейшие потери. Большая часть кораблей Северного и Черноморского космофлотов, участвовавших в атаке на Херсонес, либо уничтожены, либо серьезно повреждены. В связи с критической обстановкой, сложившейся в секторе сражения после предательства султана Селима, нам пришлось отступить, чтобы сохранить то, что осталось.

– Проклятый Селим, перехитрил нас! – взорвался император, его глаза сверкнули гневом. – Ну, за это он еще поплатится! Это я вам обещаю, господа!

– Прошу прощения, ваше величество, но это было ясно сразу, как только османы предложили нам союз, – мрачно ответил на это Дессе, посмотрев на Константина Александровича с плохо скрываемым раздражением. – Изначально возвращение к Херсонесу было авантюрой. В результате которой у нас в строю осталось всего 65-ть кораблей, треть из которых не может даже идти своим ходом… Все бы ничего, но за нами уже увязались две американские дивизии, чьи корабли прекрасно видны на радарах и которые, несмотря на все наши усилия, не отстают и даже потихоньку сокращают дистанцию…

– К чему вы клоните, адмирал? – бросил император, понимая, что командующий его сейчас отчитывает. – К тому, что именно я виноват во всех наших злоключениях?! Говорите прямо…

– Нет, ваше величество, – осторожный Дессе не стал обострять, сдав немного назад, – я лишь обращаю ваше внимание на то, что сражение еще не закончено, и нам как-то надо еще постараться, чтобы выбраться из «Тавриды»…

– Вы так просто сдаете целую систему?! – зато государь-император, зацепившись за последние слова командующего Северным космофлотом, перешел в атаку. – Ладно, Херсонес-9, но об оставлении «Тавриды» речи никто не вел! Вы что, решили отдать очередную звездную систему врагу вот так без боя?!

– Если бы было чем вести этот бой, вопрос об эвакуации из данной системы на повестке бы не стоял, – ответил на это Павел Петрович, прекрасно понимая, что все эти громкие слова императора, ни что иное, как попытка похрабриться, когда драка закончилась.

«Кого он хочет подбодрить? – подумал Дессе, глядя через экран на лица дивизионных адмиралов двух космофлотов, что сейчас молча наблюдали за диалогом его и императора. – Этих прожженных победами и поражениями космических флотоводцев навряд ли можно взять на эмоции… Хотя государь, похоже, прежде всего, сам себя старается морально поддержать…»

– Сейчас наша главная задача – сохранить костяк космофлотов, – продолжал спокойным тоном командующий Дессе. – Для этого необходимо срочно переправляться в «Екатеринославскую» на реорганизацию и восстановление. Если мы этого не сделаем, ваше величество, и останемся в «Тавриде», пытаясь отстоять данную звездную систему тем силами, которые сейчас имеем, мы обречены на полное поражение… Только цена этого поражения для российского сектора контроля будет гораздо выше, чем потеря… временная потеря одной из провинций… Если мы потерпим поражение, а мы его потерпим, не сомневайтесь, имея такой низкий коэффициент по боевым и количественным характеристикам в сравнении с космофлотами наших противников… То американцы, а вслед за ними и османы без особых усилий наводнят все близлежайшие наши суверенные системы, и защитить те в сложившихся обстоятельствах будет просто некому…

В чате воцарилось полное молчание, все присутствующие на совете адмиралы, понимали, что Дессе говорит правду, и с потерей костяка Черноморского и Северного космических флотов «янки» уже будет просто некому остановить. «Балтийцы» адмирала Юзефовича прикованы к системе «Сураж» и бастионам «Константинова Вала» не пуская вглубь нашего сектора 3-й «вспомогательный» космофлот АСР. Дивизии Тихоокеанского флота разбросаны сейчас чуть ли не по полусотне провинций, взяв на себя роль гарнизонов и пограничных групп всего сектора контроля Российской Империи. Новые корабли на космоверфях «Ингерманландии» и «Тульского Промышленного Пояса» хоть и пекутся как пирожки, но пока их недостаточно, а самое главное, на них пока нет в достаточном количестве экипажей, а те что есть, в основном состоят из офицеров и космоматросов запаса, не имеющих боевого опыта. Соответственно, как только последние корабли флота Дессе и Самсонова погибнут, защитить десятки внутренних миров нашего сектора от американцев будет попросту некому. И тогда не только «Таврида» перекрасит свой цвет на астрокартах из малахитово-зеленого в синий или красный, а сразу десятка два звездных систем можно будет переименовывать в «захваченные противником»…

– Превосходно, – развел руками император, обводя взглядом присутствующих на совещании комдивов обоих флотов. – Все такого же мнения, что и командующий Дессе?

– Адмирал Дессе прав, государь, – первой высказалась вице-адмирал Хромцова, никогда особо не заботившаяся о том, как ее слова воспримут сильные мира сего и не боящаяся для себя последствий. – Начнем с того, что у нас не было ни единого шанса опрокинуть «янки» у Херсонеса-9, даже с учетом того, что Селим останется нейтральным и не будет принимать участия в битве, ни с одной, ни с другой стороны. Американцы изначально превосходили нас числом почти в два с половиной раза. Все наши успехи в первой фазе боя были связаны лишь с внезапным появлением в секторе и рассредоточенностью кораблей противника по орбите центральной планеты… Но, раскидать по пространству несколько десятков вымпелов «янки» в начальной фазе – это одно, а уничтожить целиком 1-ый «ударной» космофлот Коннора Дэвиса – совсем другое…

Ну а с предательством товарищей османов ситуация совершенно для нас стала катастрофической… Что касаемо отступления из «Тавриды», то я в этом решении полностью поддерживаю командующего Северным флотом. Если не уберемся отсюда в ближайшие стандартные сутки, нам крышка…

– Быстро же вы спелись голубки, – нервно бросил Константин Александрович, недовольный ответом Хромцовой. – Не так давно вы и Дессе друг на друга смотреть не могли, а теперь снова союзники!

– Мы и сейчас не в дружеских отношениях, ваше императорское величество, – нахмурилась Агриппина Ивановна, – только это не означает, что при этом не нужно соглашаться с разумностью доводов Павла Петровича…

– Так, с вами все понятно, – отмахнулся император Константин, переводя взгляд на следующего. – Адмирал Козицын, что скажете обо всем этом? Вы как самый старший и самый опытный из комдивов Черноморского космического флота – говорите от лица всех его командиров…

– Благодарю за столь лестные слова, ваше величество, – слегка поклонился Василий Иванович, несколько покраснев от гордости. – Но… Но я не самый старший по званию и опыту. В Черноморском космофлоте есть адмирал повыше меня… Я имею в виду Кондратия Витальевича Белова… Пусть он в отсутствии командующего Самсонова и отвечает за всех «черноморцев»…

– Вообще, как я посмотрю, – хмыкнул император, – у нас не флот, а табор какой-то… Один командующий празднует труса…

Дессе при этих словах побледнел и изменился в лице, но снова сдержался, понимая, что если вступить в открытое противостояние с Константином Александровичем, который сам сейчас на взводе и готов к кардинальным решениям, то легко можно потерять свою должность и тогда уже точно ничего нельзя будет исправить.

– Другой – уже неделю, как я недавно узнал, находится в искусственной коме, – между тем продолжал говорить Константин Александрович, все больше и больше распаляясь. – А почему Самсонов в коме? А потому, что еще один наш адмирал, кого так сейчас высоко преподносит нам Василий Иванович, а именно господин Белов чуть не шлепнул нашего прославленного командующего при каких-то там разборках! Великолепный сюжет для космооперы не правда ли, господа?!

Теперь уже сдержался Кондратий Витальевич, также присутствующий на совещании…

Но это еще не все! – император как с цепи сорвался. – Вице-адмирал Козлов убит, Хромцова самовольничает вот уже не первый раз – куда хочу туда и лечу, что хочу, то и делаю, что на уме, то и на языке… Так Агриппина Ивановна?! Только рано или поздно этим вашим закидонам придет конец! Вы слышите меня?! Вот-вот посидите и подумайте…

От императора сейчас доставалось всем. Ну, это как всегда – победили бы «янки» там у Херсонеса, сейчас был ордена и должности обсуждали бы, забыв про обиды и недопонимание, ну, а уж если проиграли – то все получаем по первое число и припоминаем все, что было до этого…

– Брат мой, прошу вас, не стоит сейчас искать виноватого, – осторожно попытался вставить слово великий князь Михаил, за что тут же поплатился.

– Аааа, вот и вы, ваше имперское высочество? – вскинулся на него Константин Александрович. – А я все время сражения думал, где князь, ведь именно он является шефом и командующим гвардейскими дредноутами, вот только почему-то во время битвы корабли «Преображенской» дивизии в атаку вел контр-адмирал Шувалов! Как это произошло, любимый брат?! Молчите?! Ну и сейчас тогда помолчите немного, без вас как-нибудь разберемся!

Князь Михаил Александрович, стиснув зубы, поклонился государю, затаив при этом на него обиду, ведь так при всех император его никогда до этого не отчитывал, вернее, отчитывал и даже ругал куда сильнее, но вот в трусости точно не обвинял…

– Что я там говорил? – сбился государь-император, потерев виски. – Ах, да… Табор, а не космофлот… Кто там у нас дальше? Ну, конечно, куда же без Василькова… Этот всегда вишенкой на торте…, – в этот момент Константин Александрович вспомнил, что именно меня адмирал Дессе отправил забирать с Херсонеса Таисию, поэтому не стал дальше перечислять все мои грехи, тем более, что это бы заняло очень много времени. – Я к тому это говорю, уважаемый Василий Иванович, – император снова посмотрел на Козицына, – что не вам решать, кто там важнее и авторитетней в вашем космофлоте, а мне! А ваша задача – прямо и честно ответить на вопрос – отстоим мы «Тавриду» или нет?

– Что ж, отвечу, как вы и просили, прямо и честно, – тяжело вздохнул вице-адмирал Козицын. – Мы проиграли битву, но не войну, ваше величество, поэтому нельзя позволить погибнуть нашим последним боеспособным кораблям. Слишком многое поставлено на карту… Я голосую за то, чтобы начать срочную эвакуацию в звездную систему «Екатеринославская»… Если мы, конечно, еще сумеем добраться до межзвездного перехода…

Несколько мгновений император молчал, обдумывая сказанное. Константин Александрович был расстроен, ведь весь этот спич с перечислением повинностей сидящих перед ним адмиралов был направлен лишь на то, чтобы те понимали, в чьих руках их дальнейшие судьбы и карьеры, а то уж сильно много фронды что-то стало на военных советах. Но, судя по ответу Козицына, угрозы на этих людей не очень-то подействовали.

– Вы, я смотрю, там у себя в Черноморском космофлоте, в отсутствие командующего последнее время привыкли голосовать, Василий Иванович, – произнес император, недобрым взглядом посмотрев на вице-адмирала Козицына. – Только вот ВКС это вам не парламент, поэтому отвыкайте… Голосует он, ишь ты! Я не объявлял о голосовании, я просто спрашиваю мнения всех своих адмиралов – сражаемся мы за «Тавриду» или нет… С вами понятно, теперь перейдем к остальным вашим коллегам… Вы же сами отказались быть представителем всего космофлота, значит, послушаем остальных дивизионных адмиралов… Александр Михайлович, что скажете, вы?

Император посмотрел на контр-адмирала, а вернее, – на вице-адмирала Красовского, как на своего нового союзника и друга, кто бы мог подумать. И Александр Михайлович, конечно же, сразу оправдал доверие государя-императора.

– Ваше величество, сдать сейчас «Тавриду» – это, то же самое, что сдать весь «южный» сектор контроля Российской Империи, – с жаром заявил вице-адмирал, хотя глаза его оставались холодными и четко следили за реакцией Константина Александровича, доволен ли тот ответом или надо спешно его подкорректировать. – Командующий Дессе говорит, что не переправь мы корабли в «Екатеринославскую» – в итоге потеряем десятки звездных систем… Я же ему отвечаю – уйди мы из «Тавриды» – тогда, действительно, потеряем… «Таврида» является самой защищенной пограничной провинцией сектора, со своими базами снабжения, системой планетарной обороны, причем не только на Херсонесе-9, а также полна запасами топлива и ремонтными доками… В «Екатеринославской» такой развитой инфраструктуры даже близко нет. В «Тавриде» наш флот может неделями без подвоза ресурсов продолжать сопротивление, в соседних системах наши корабли останутся без топлива и генераторов плазменных орудий уже через пару стандартных суток… В «Тавриде» процентов десять внутреннего пространства покрыто зоной действия наших глушилок, где мы можем прятаться, в «Екатеринославской» – соответственно их нет… Ну и наконец, уходя из «Тавриды» мы бросаем на произвол судьбы несколько сотен тысяч колонистов, потому, далеко не все из них смогли покинуть систему, когда в нее вошли американские флоты вторжения… Как это будет воспринято обществом? Как отразится наше бегство на рейтингах доверия и на настроениях в армии и космофлоте?

– Александр Михайлович абсолютно прав, ваше величество, – контр-адмирал Гуль вовремя подсуетился и встрял в разговор, кивая как болванчик. – Уйти сейчас из «Тавриды», не дав по крайней мере еще одного сражения, пусть и не победного, ведь ресурсов у нас для этого пока недостаточно, но хотя бы не такого позорного, что произошло несколькими часами ранее, там на орбите Херсонеса, значит проиграть войну!

– Следите за языком, Гуль, – набросился на Аркадия Эдуардовича, контр-адмирал Котов. – О каком позоре вы там блеете? Мы сражались из последних сил, пытаясь противостоять превосходящему нас по численности врагу и, кстати, хорошенько надавали ему по щам. Если бы не предательство Селима, то нужно еще посмотреть, чья бы взяла. Так что не смейте больше употреблять подобных выражений, вы слышите меня?! Иначе…

– Отставить, контр-адмирал, – император грозно посмотрел на Котова. – Иначе, что?! Вызовите своего товарища на дуэль?! Терпение мое безгранично, но не настолько… Продолжайте, Аркадий Эдуардович…

– А я уже все сказал, ваше величество, – Гуль, зардевшись от того факта, что его защищается сам император, расправил плечи и говорил сейчас воодушевленно, как полководец перед битвой. – Только прикажите, и мы отстоим «Тавриду», разобьем всех наших врагов, как сделали это неделю тому назад, разделив два американских космофлота, ослабив их в бесчисленных стычках, когда Парсон и Джонс просто не знали, где нас ловить и куда лететь…

Странно, но Гуль почему-то себя причислил к тем, кто разбил и обескровил 6-ой и 4-ый американские флоты, хотя сам в это время прохлаждался на «Новой Москве»! Но сейчас на это мало кто обратил внимания, все присутствующие на совещании следили за реакцией императора. И по лицу Константина Александровича было понятно, что слова Красовского и Гуля тому явно пришлись по душе.

– Наконец-то я слышу речь настоящих героев, – улыбнулся государь-император, приветливо посмотрев с экрана на Гуля и Красовского и заметно оживившись. – Благодарю за службу, господа, поверьте, ваша поддержка для меня сейчас очень важна… Что ж, продолжим, как выразился Василий Иванович Козицын, наше импровизированное голосование, если вы уж так к нему привыкли… Кто следующий? Никита Львович, вы еще не высказывались…

– Ваше императорское величество, – князь Трубецкой как опытные адмирал не прочь был бы прыгнуть со своей дивизией в «Екатеринославскую», так подсказывало ему чутье, но видя, что Константин Александрович все еще горит желанием подраться, не мог пойти против воли вышестоящего начальства, – мы будем сражаться и умирать там, где вы нам укажете… Если скажете остановиться в данных координатах, в которых мы сейчас находимся, мои корабли через минуту замрут в этой точке и их уже никуда отсюда не сдвинутся… «Тавриду» мы врагу не отдадим!

– И эти слова мне по душе, князь, – приложил руку к сердцу государь-император. – Благодарю…

– Если мой голос все еще считается, брат, – в свою очередь обиженно пробубнил великий князь Михаил Александрович, – то я вообще-то тоже за хорошую драку…

– Отлично, с вами, нас уже пятеро против четырех скептиков, – начал загибать пальцы император, считая своих союзников и противников. – Кто у нас остался? Адмиралы Хиляев и Белов… Ну, что вы скажете, господа хорошие? Я, кстати, уже наслышан о вашем самоуправстве в импровизированном походе к переходу «Тарс–Эдирне», где вас чуть всех не перещелкали османы… Итак, я слушаю…

– Ваше императорское величество, – Дамир Ринатович Хиляев уже понял, чего от него ждут, но понимая, какой трагедией может обернуться еще одна авантюра, не стал вилять хвостом перед Константином Александровичем, – как один из зачинателей того бесславного похода готов нести полную ответственность за поражение… Но, тем не менее, я решительно против того, чтобы оставлять наши корабли в «Тавриде»…

– Достаточно, можете не продолжать, – резко оборвал своего комдива, император. – Итак, какой у нас с вами расклад? Я, адмиралы: Красовский, Трубецкой, Гуль и великий князь Михаил за продолжение битвы… Дессе, Хромцова, Козицын, Котов и Хиляев – против… Белов в голосовании не участвует, так как находится под следствием о покушении на своего командующего… Не спорьте, господа, и не делайте такие глаза… Если Кондратий Витальевич еще и командует остатками своей некогда одной из самых лучших дивизий Черноморского космического флота, так это лишь потому, что у меня нет сейчас под рукой других дивизионных адмиралов, кроме тех, кто сейчас находится на этом совещании…

Белов обреченно повесил голову и смотрел сейчас в пол, не желая участвовать в этом фарсе.

– Вроде как ничья, государь, – усмехнулась Агриппина Ивановна, подсчитав голоса. – Что будем делать?

– Выйдем из этой ситуации очень просто…, – усмехнулся Константин Александрович.

– Только не надо говорить, что у вас, как у верховного главнокомандующего есть право на два голоса или что-нибудь подобное, – Хромцова не страшась гнева императора, смело посмотрела в его глаза.

– С языка сняли, вице-адмирал, – нахмурился тот. – Но, оставим шутки на потом… Ведь есть еще один адмирал, кто пока еще не проголосовал…

– Вы сами только что запретили это делать Кондратию Витальевичу, – не унималась Хромцова, решив взять на себя основной удар гнева императора, если тот слетит с катушек и начнет выдавать собравшимся «черные» метки.

– Я не о Белове, – отмахнулся Константин Александрович. – Я о другом человеке… О том, кто некоторое время отсутствовал, но сейчас, час тому назад, как мне сообщили, готов вновь взять на себе командование…

С этими словами император нажал на кнопку вирт-клавиатуры и на общем экране в одном из его окошек появилось изможденное, бледное, худое лицо Ивана Федоровича Самсонова, который, через экран было видно, что сейчас по-прежнему продолжал находиться в регенерирующей капсуле, подключенный к датчикам и капельницам, но уже был в сознании. Как после стало известно, государь-император лично отдал распоряжение вывести командующего Самсонова из состояния искусственной комы, как раз таки в преддверии вот этого самого голосования.

– Рады, что вы идете на поправку, командующий, – поприветствовал Самсонова, император, в то время как остальные члены совета, пораженные столь внезапным появлением Ивана Федоровича, молчали и переваривали эту новость.

Между тем государь-император продолжал:

– Без вашего участия, командующий, мы как всегда оказались на распутье… Вам должны были передать информацию о том, что произошло за время, пока вы находились в бессознательном состоянии… Вы получили файлы?

– Да, государь, – слабым голосом ответил Иван Федорович, кивнув.

– Вы успели с ними ознакомиться?

– Да, государь, – Самсонов снова кивнул, а скорее моргнул глазами.

– Сейчас от вас нужен ответ, остаемся мы в «Тавриде» и продолжаем сражаться или уходим в тыловые системы? – продолжал давить император, судя по всему решивший идти до конца.

– Судя по цифрам потерь и характеристикам, которые мне передали, – тяжело дыша, ответил Иван Федорович, – я решительно выступаю за то, чтобы наши космофлоты остались в «Тавриде» и продолжали защищать данную звездную систему…

– Благодарю, вас, командующий, – удовлетворенно кивнул Константин Александрович, – что ж, отдыхайте, приходите в себя, в ближайшее время мы ждем вас снова на своем боевом посту…

Связь с медицинским блоком «Громобоя» оборвалась так же быстро, как и появилась двумя минутами ранее…

– Ну, что ж, дамы и господа, – хлопнул в ладоши император Константин, – кажется, теперь всё всем предельно понятно… Мы остаемся в «Тавриде», более того, совсем скоро, я в этом уверен, вернем под полный свой контроль центральную планету системы, а также все те секторы, которые на данный момент удерживаются противником…

Глава 2

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен – спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: 124 миллиона километров от планеты Херсонес-9.

Дата: 6 марта 2215 года.

Между тем, в то время, когда проходило это судьбоносное для нашего флота совещание, русская эскадра продолжала отступать, подгоняемая американцами дивизиями «Золотые грифоны» и «Следопыты». Ситуация для русских походных колонн, растянутых буквально на миллионы километров оказалась тяжелой, если не сказать критической.

Дело в том, что начав отступать еще от Херсонеса-9, наши дивизии постепенно разбивали единое построение, уходя от преследователей на разных скоростях. Приказ командующего Дессе был предельно четким – отходить каждому кораблю по отдельности, не разворачиваться и не прикрывать другие корабли, если те попали в безвыходную ситуацию. Столь жесткий приказ Павел Петрович вынужден был отдать, понимая, что многие из кораблей его объединенной эскадры получили в бою повреждения, в том числе и силовых установок, отчего сейчас шли на разных скоростях.

Если прикрывать друг друга – под огнем наседавшего противника окажутся все имеющиеся у нас вымпелы, соответственно, погибнут тоже все без исключения. А значит, как бы тяжело не было нашему командующему в тот момент, кроме как отдать строжайшее распоряжение об автономном отходе из сектора, другого приказа он, решивший сохранить хотя бы костяк двух космофлотов, он отдать не мог и не имел права.

Вот и полетели наши корабли из сектора, во-первых, по разным траекториям, хотя со временем все равно большая часть из них сумела сгруппироваться, и во-вторых, с разными скоростями. Теперь каждый был сам за себя. Нет, конечно, находились командиры, которые наплевав на распоряжение Дессе, самовольно брали на буксир поврежденные вымпелы своих товарищей или прикрывали собой отход тихоходов. Чаще других пренебрегали приказами командующего Северным космофлотом – «черноморцы» и «гвардейцы», не привыкшие выполнять приказы какого-то там, неизвестного им адмирала Дессе…

Такие действия оказались палкой о двух концах. С одной стороны многие русские корабли, благодаря самоотверженности рядом идущих своих собратьев, были спасены, ну, по крайней мере до сих пор оставались в строю, буксируемые своими товарищами. С другой стороны часть наших кораблей, включая тех, кто имел все шансы оторваться от преследования, погибли в неравной схватке, пытаясь прикрыть собой других. Тут каждый капитан сам выбирал, как ему действовать и как поступать…

– Сейчас, когда мы с вами коллегиально решили, что остаемся и продолжаем сражаться за систему, – воодушевленно произнес Константин Александрович, довольный собой и тем, что сумел-таки продавить нужное себе решение.

Нет, конечно, император мог самолично приказать флотам оставаться в «Тавриде» до конца, на это право, как верховный главнокомандующий, он имел. Однако государь понимал, что в этом случае полностью берет всю ответственность на себя это раз, а второн – получает пусть и негласную, но очень опасную ту самую фронду – сопротивление со стороны недовольных адмиралов, что непременно будут тем или иным образом стараться манкировать его распоряжения, отчего вся операция может пойти наперекосяк.

Голосованием же, пусть и таким нелепым и с грубыми нарушениями, Константин Александрович пытался задавить всякое неповиновение в зародыше. И, кстати, на некоторое время у него это получилось. В частности адмиралы Козицын и Котов, под давлением так называемого «большинства» в числе императора, его брата, командующего Самсонова, и остальных адмиралов, поддержавших Константина Александровича, решили жестко против не выступать, а подчиниться мнению так называемой партии «войны». Дессе, кстати, будучи хитрым и опытными в том числе и царедворцем, тоже так явно и агрессивно, как это делала сейчас Агриппина Ивановна Хромцова, не показал свое отрицательное отношение к авантюре императора, по крайнее мере для вида продемонстрировав, что принимает результаты голосования и готов выполнять волю монарха… Так что чисто формально император выиграл этот бой, отчего сейчас сидел довольный и оптимистично настроенный на будущее…

– Итак, господа, мы остаемся, – продолжал он, обведя взглядом всех присутствующих на совете. – В ближайших планах, первое – оторваться, либо скинуть с себя преследующие нас дивизии американцев… Их всего две, остальные на радарах даже не видны… Второе – провести реорганизацию наших подразделений, отправив в «тыл» в «Екатеринославскую» все те корабли, которые на данный момент сильно пострадали и не могут пока выполнять свои функции… Ну, и в-третьих…

– Позвольте, ваше величество, сначала высказать мнение по первому пункту, – Агриппина Ивановна Хромцова в отличие от остальных, безвольно согласившихся с мальчишескими идеями императора отстоять «Тавриду», продолжала жесткое противостояния с государем, разговаривая с ним в крайне пренебрежительной форме, перебивая Константина Александровича, будто разговаривает с одним из капитанов кораблей своей дивизии, – а то, что-то вы очень разогнались, не остановить…

Император даже обомлел от такой наглости, но замолчал и внимательно посмотрел на свою собеседницу.

– Говорите, вице-адмирал, – разрешил он, пока сдержанно.

– Вы тут решили оторваться от преследователей, – хмыкнула Агриппина Ивановна, кивая на тактическую карту за своей спиной. – И как же, позвольте узнать, вы собрались это осуществить?! Пока я вижу, что «янки» плотно сели нам на хвост, не только не отставая, но еще и нагоняя нас с каждым часом… И каждый час при этом мы теряем все новые и новые корабли… Вы что не видите колонок цифр потерь? Они на вашей голограмме не растут что ли?!

Вице-адмирал Хромцова пробежалась пальцами по клавиатуре, активируя голосовой помощник, который начал монотонно перечислять ближайшие события, произошедшие в секторе. Агриппина Ивановна же параллельно дублировала слова электронного секретаря, дополняя их новой информацией и собственным к этому отношением:

– Тяжелый крейсер «Полтава» из состава «Преображенской» гвардейской дивизии, вашего детища, государь, – ехидно говорила Хромцова, прожигая взглядом своего собеседника, – Уничтожен сорок минут тому назад крейсером «Цинциннати» из состава дивизии «Следопыты»… Что же случилось? А вот что… «Полтава» имея повреждения в силовых установках, несколько отстала от своей походной колонны, и американцы этим воспользовались, попытавшись атаковать русский крейсер своими быстроходными фрегатами. Уничтожить наш вымпел у них не получилось, но вот отвлечь его капитана на себя и тем самым заставить развернуться и погнаться за более скоростным противником, они сумели. В итоге, «Полтава» хорошенько долбанула носом по одному из фрегатов «янки», разорвав тот на куски. Но уже через несколько минут наш крейсер оказался полностью окруженным многочисленными кораблями противника, подоспевшими на помощь своим. А дальше все как написанному, и гвардейские дредноуты гибнут также как и остальные, если их со всех сторон окружают и атакуют сразу четыре вымпела… Что мы имеем? Один погибший корабль «янки» – маленький фрегат, и один погибший наш корабль – современных крейсер с отличным вооружением и командой! Как вам такое соотношение потерь, господа?! – вице-адмирал Хромцова обвела взглядом всех присутствующих.

Ответом ей было гробовое молчание, адмиралы и так прекрасно видели цифры перед собой…

– Идем дальше, чуть ранее, а именно полтора часа тому назад, – между тем продолжала без умолку говорить Агриппина Ивановна, – произошел еще один бой, который произошел между еще одним нашим тяжелым крейсером «Олег» из состава 11-ой «линейной» дивизии контр-адмирала Котова и американскими фрегатами: «Нокс» и «Брютон» из дивизии «Золотые грифоны», а также пришедшим им позднее на помощь тяжелым крейсером «Олимпия». И все также, в начальной фазе боя наш дредноут расправляется с более легкими фрегатами, но тем самым он вынужден развернуться к ним и потерять время. Далее подошедшая к американцам на помощь «Олимпия», а затем, еще один тяжелый крейсер из дивизии «Следопыты», зажимаю наш вымпел в коробочку и расстреливают его с двух углов, выбивая последние его силовые установки, В результате, тяжелый крейсер «Олег» был окончательно обездвижен, а еще через некоторое время у него выведены из строя все палубные орудия. Его окружают вновь прибывающие американские корабли, что как мы видим, идут следом за скоростными фрегатами противника, и таранными ударами добивают русский крейсер, буквально разорвав его на ошметки… Как вам этот эпизод, ваше величество?!

Но, подождите, это еще не всё! Мой «Баязет», который я чуть не потеряла несколькими днями тому назад, теперь снова, практически потерян, как я думаю, уже навсегда, ведь он на своем одном двигателе критически отстал и остался в двадцати миллионах километров от ближайшей к нему походной колонны. Пока, судя по сигналам крейсер еще жив, но уже окружен кораблями противника и осталось ему явно недолго!

И вот таких историй я за почти шесть стандартных часов нашего с вами непрерывного отступления могу рассказать вам с дюжину… Наши дивизии растянуты в длинные колонны, которые колоннами-то назвать язык не поворачивается, просто идут один вымпел следом за другим на максимальной скорости, а так кому повезет, тот оторвется…

И вы, государь, нам сейчас приказываете – сбросить с хвоста «Следопытов» и «Золотых грифонов» будто это какие-то малые группы легких кораблей поддержки! Нет, в двух этих дивизиях кораблей практически столько же, сколько в нашей многострадальной объединенной эскадре… И скорость и них с учетом того, что мы тянем на буксире почти полтора десятка наших вымпелов, выше и характеристики получше будут. А вы говорите, третий пункт…

– Итак, третий пункт, – упрямо повторил Константин Александрович, демонстративно проигнорировав эмоциональную речь вице-адмирала Хромцовой, и показывая ей тем самым, кто здесь главный. – Очень важный лично для меня, господа… Дело в том… командующий Дессе в курсе, что мы отправили на Херсонес-9, когда находились там, группу из двух наших кораблей для того, чтобы эвакуировать с поверхности планеты мою дочь – великую княжну Таисию Константиновну, – император многозначительно посмотрел на каждого из своих адмиралов. – Это задание было дано контр-адмиралу Василькову…

– Государь в вашем ближнем кругу есть люди, способные гораздо лучше и быстрей выполнить столь важную миссию, – Александр Михайлович Красовский при упоминании моего имени аж подскочил на месте, уязвленный тем, что его снова обошли. – Жизнь Таисии Константиновны важна не только Василькову, она значима для всех нас…

– Спасибо, Александр Михайлович, я это понимаю, – кивнул государь-император, – но успокойтесь, с капитаном-командором Романовой все в порядке, и как мне сообщили, Василькову удалось забрать ее с Херсонеса…

– Слава Богу! – воскликнул Красовский.

– Но, вот с отступлением из сектора у них возникли проблемы, – между тем продолжал император, на лице которого была видна крайняя озабоченность и тревога за свою дочь. – Дело в том, что крейсер «Одинокий» и линкор «Афина», которые мы послали на выручку, слишком задержались на орбите планеты… Почему-то, вместо того, чтобы эвакуировать княжну, которая к этому моменту уже находилась на борту одного из них, данные корабли решили ввязаться в ближний бой с американцами, решив поиграть в героев и прикрыть собой одну из наших отступающих колонн…

– Неужели наши корабли уничтожены или захвачены?! – Александр Михайлович уже вовсю вошел в роль чуть ли не ближайшего к царской фамилии родственника, так он распереживался. Тут надо отдать должное, что Красовский действий беспокоился о судьбе Таси, хотя делал это из своих корыстных и личных интересов. – Что стало с Таисией Константиновной?!

– Я же говорю, с ней все в порядке, – вздохнул император, – по крайней мере, пока… В общем, «Одинокому» и «Афине» удалось-таки отбиться от вражеских кораблей и выйти на оперативных простор. Однако данные корабли сильно отстали от нас и затерялись где-то на полпути… На радарах дальнего обнаружения мы их сейчас не наблюдаем… По последнему сообщению от капитана «Афины» известно, что за ними гонятся восемь крейсеров и линкоров «янки»…

К чему я это все говорю. Признаюсь, да вы это и так прекрасно видите, я сильно беспокоюсь за свою дочь… И боюсь, что несмотря на отличные боевые характеристики, и «Одинокого», и тем более гвардейского линкора «Афина», Василькову не удастся оторваться от погони, слишком уж по данным, которые мне передал кавторанг Жила, корабли преследователей превосходят наши числом и мощью батарей…

Поэтому, нам нужно как можно скорей сформировать отдельную группу численностью хотя бы в полубригаду, отправив ее назад на выручку княжне и Василькову. Это должны быть, конечно же, скоростные корабли, чтобы по широкой дуге, сначала снять у себя с хвоста возможных преследователей из тех, кого мы сейчас видим на радарах, а затем, способные быстро подойти в координаты, где по нашим предположениям в данный момент находятся «Одинокий» и «Афина»…

Итак, кто из вас, готов за это взяться? – император испытывающе посмотрел на экран, прекрасно понимая, что сложившаяся конфигурация построения нашей разношерстной отступающей и ведущей непрерывные арьергардные бои эскадры мало кому из дивизионных адмиралов позволяет это сделать. Но по другому Константин Александрович тоже не мог, оставить дочь на растерзание Коннору Дэвису для него было абсолютно неприемлемым. Императора первый-то раз чуть удар не хватил, когда ему сообщили, что Таисия отказалась садиться в эсминец, прибывший за ней на Херсонес еще в первую фазу сражения за планету, когда Коннор Дэвис только появился у ее орбиты. Теперь же не использовать вторую попытку вытащить княжну из западни, для императора было абсолютно неприемлемо, и он готов был сделать все возможное и невозможное для того, чтобы его любимая дочь снова оказалась рядом…

– Что ж, господа, я жду вашего ответа, – Константин Александрович вглядывался в лица своих адмиралов, но к своему изумлению и ужасу не находил в них поддержки. Все они отводили или опускали глаза, переглядывались друг с другом и молчали. И не удивительно, ведь сейчас ни у одного из них просто не имелось ни единой возможности развернуть корабли своих дивизий и пробиться к двум неведомо где затерявшимся в космическом пространстве кораблям. Тут бы самому ноги унести, когда тебе в спину дышат плазмой орудий десятки вражеских кораблей, а не какие-то там «Одинокий» и «Афиной» выручать. Нет, конечно, попытаться было можно, но риски казались настолько высокими, что ты скорее потеряешь всю свою дивизию до единого вымпела, чем выполнишь просьбу императора!

– Почему вы молчите? – замер Константин Александрович, сначала растерянно, а затем, и с нескрываемым гневом обводя взглядом своих флотоводцев.

Каждый из них избегал встречаться глазами с императором, будто это могло спасти от немилости. В воздухе повисло напряженное молчание, прерываемое лишь монотонной работой дежурных офицеров на мостиках.

– Итак, господа, я повторяю, – процедил император, чеканя каждое слово, словно удары хлыста. – Кому хватит духу вывести свои корабли на спасение моей дочери?

Первым не выдержал командующий Дессе, который как старший по должности должен был первым взять на себя удар.

– Ваше величество, при всем моем уважении, затея со спасательной экспедицией сейчас просто немыслима, – сказал он. – Американцы наступают нам на пятки. Если мы попытаемся это сделать, послав корабли на выручку «Одинокому» и «Афине», то рискуем потерять всю спасательную группу кораблей. Мы обязаны любой ценой сберечь то, что еще осталось от флота!

– То есть вы предлагаете попросту бросить мою дочь, плюс два лучших дредноута?! – рявкнул Константин, сдержав рвущиеся с языка ругательства. – Может и мне развернуть «Москву» и сразу сдаться на милость «янки», а Павел Петрович?!

– Нет, Ваше величество, ни в коем случае, – твердо возразил Дессе, хотя и его голос чуть дрогнул. – К судьбе княжны и экипажам кораблей без сомнения мы все не равнодушны. Но сейчас любая помощь им может обернуться непоправимой катастрофой для всех нас! «Одинокий» и тем более «Афина» отличные дредноуты – самые лучшие на флоте, захватить их или уничтожить это надо еще постараться… Ну, а главное, там Васильков… и он точно справиться с любой, даже самой сложной ситуацией… Посылать же в ловушку целую дивизию, рассчитывая удивить американцев количеством вымпелов – это плохая идея, только еще больше увеличим наши и без того существенные потери…

Константин стиснул подлокотники кресла так, что побелели костяшки пальцев. Неужели его девочке суждено стать невинной жертвой, принесенной на алтарь войны?! На миг в голове императора возникла безумная мысль – а может, самому возглавить спасательный рейд. Но разум уже подсказывал, что этот опрометчивый порыв действительно станет концом и его и всех его планов…

Адмиралы же, еще недавно горячо поддерживавшие любую идею государя, вдруг дружно потупили свои взоры, как нашкодившие дети. Константин Александрович с раздражением посмотрел на экран. Ну, и где ваша отвага. Хромцова, Козицын, Гуль, Трубецкой? Государь-император поочередно обводил взглядом членов совета в попытке увидеть в глазах хоть одного из них желание помочь. Нет, ничего такого даже близко не было. Даже брат, великий князь Михаил, сделал вид, что крайне заинтересовался показаниями приборов на пульте, хотя речь шла о его родной племяннице…

Ну и, в этот миг отчаяния неожиданно раздался спокойный голос… Кого бы вы думали? Конечно же, вице-адмирала Красовского:

– Ваше величество, прошу соизволения! Моя 10-ая «линейная» дивизия готова немедленно выдвинуться на помощь «Одинокому» и «Афине». Мы вступим в бой с любыми силами противника, который встанет у нас на маршруте, и любой ценой вызволим княжну из западни!

Пораженный Константин несколько мгновений просто смотрел на вице-адмирала, не веря своим ушам. Неужели хоть кто-то из его флотоводцев готов рискнуть всем ради его дочери?! Не зря он выделил Красовского и дал ему чин…

– Александр Михайлович, вы понимаете, на что идете и что это возможно билет в один конец? – осторожно переспросил император. – Вы готовы поставить на карту свою дивизию… и даже жизнь?

– Да, ваше величество! – горячо подтвердил Красовский. – Когда другие отворачиваются, только верные слуги императора способны свершить невозможное! Лишь дайте приказ и я ринусь спасать Таисию Константиновну хоть из пасти Люцифера!

Волна облегчения и благодарности заполнила сердце Константина Александровича. Он улыбнулся и откинулся на спинку кресла.

– Сколько у вас кораблей на ходу, способных вести боевые действия?

– Семь, ваше величество, – ответил Александр Михайлович.

– Обещаете, что вернете мне дочь?

– Через десять стандартных часов Таисия Константиновна будет находится на вашем флагмане, государь…

– Вот это я понимаю ответ, – воодушевленно воскликнул император, кивая на Красовского. – В добрый путь, Александр Михайлович…

«Ну, вот и настал мой звездный час! – возликовал про себя наш ушлый новоиспеченный вице-адмирал, скользя взглядом по экрану и встречаясь глазами со всеми остальными адмиралами. – Вы бы видели сейчас ваши лица? – мысленно усмехался он. – Теперь-то до Константина дойдет, кто ему верен по-настоящему! И это точно не вы, господа… Вот мое начало пути до поста командующего флотом… Главное сейчас вытащить эту заносчивую девчонку из заварушки, в которую Таисия Константиновна сама себя окунула. Ну, и конечно, доставив целой и невредимой княжну к ее отцу, я обесценю всю потуги Василькова снова выпендриться перед начальством…»

Глава 3

Место действия: звездная система HD 22048, созвездие «Эридан».

Национальное название: «Таврида» – сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен – спорный сектор пространства.

Претенденты: Российская Империя, Американская Сенатская Республика.

Расстояние до звездной системы «Новая Москва»: 198 световых лет.

Точка пространства: 95 миллионов километров от планеты Херсонес-9.

Борт тяжелого крейсера «Баязет».

Дата: 6 марта 2215 года.

На мостике тяжелого крейсера «Баязет» из состава 5-ой «ударной» дивизии Северного космофлота царила гробовая тишина, пронизанная лишь зловещим гулом работающей аппаратуры. Капитан второго ранга Анатоль Брагин мертвенно-бледный как восковая фигура застыл перед тактическим экраном, где три алые отметки неумолимо сжимали кольцо вокруг его, как он уже понимал, обреченного на гибель корабля.

Два крейсера и один фрегат противника, пользуясь двукратным превосходством в скорости и умелым маневрированием, постепенно оттесняли «Баязет» все дальше от основных сил русского космофлота. Измочаленный в жестоких боях, потерявший три из четырех маршевых двигателей, крейсер капитана Брагина был все равно, что беспомощный кролик перед сворой голодных волков.

Неожиданно динамики на пульте управления нашего корабля ожили, и оттуда донесся насмешливый голос синхронизированный переводчиком:

– «Баязет», говорит капитан тяжелого крейсера «Феникс» – Джеймс О'Брайен. Сопротивление бесполезно «раски», вы окружены и обречены. Даю вам пять минут на размышление. Сдавайтесь на милость победителя, то есть меня, или будете уничтожены…

Анатоль судорожно сглотнул. Дрожащей рукой он смахнул со лба холодную испарину. В висках пульсировала одна-единственная мысль: «Вот теперь это конец, и я покойник!»

Ведь, наглый американец был сейчас абсолютно прав. У «Баязета» не осталось ни шанса вырваться из этой западни. Даже на полной мощности единственного исправного двигателя наши не могли тягаться в скорости с быстроходными кораблями «янки». А о том, чтобы принять артиллерийский или тем более таранный бой и речи быть не могло, по крайней мере, в голове Анатоля такие варианты точно не рассматривались…

– Господин капитан второго ранга, ваши приказания? – дрогнувшим голосом спросил Брагина, один из операторов, вопросительно взглянув на своего замеревшего в кресле командира.

«Приказания?! Какие к черту могут быть в этой ситуации приказания?! – истерически взвыл внутренний голос Анатоля. – Молить о пощаде, да поскорее сдаваться в плен, пока эти чертовы звездные техасские ковбои не расщепили нас на атомы!»

Но вслух кавторанг этого, конечно же, не произнес. Нельзя показывать подчиненным свой страх. Брагин понимал, сейчас от него как никогда требуется сохранять хладнокровие и уверенность. Пусть даже и притворные.

– Боевая тревога! – на автомате скомандовал Анатоль, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал твердо, но это у него получалось крайне плохо. – Провести экстренную диагностику защитных щитов и вооружения. Держать наготове резервные батареи. Быть готовыми к активному маневрированию!

Какому маневрированию на одном двигателе?! Между тем, вой сирен заполнил отсеки «Баязета».

Чего греха таить, мысли о капитуляции назойливо лезли в голову нашего «храброго» кавторанга. Зачем понапрасну губить весь экипаж в этой безнадежной и уже понятно, с каким исходом схватке? Героическая смерть это конечно звучит красиво, только, кому она будет нужна и кто это оценит?

В следующую секунду в иллюминаторной панораме полыхнула ослепительная вспышка, и крейсер сотрясся от чудовищного удара. Анатоля швырнуло на пульт, едва не размозжив голову. Корабль сильно затрясло…

– Обнуление кормового защитного энергополя, господин капитан! – надрывался голос главного техника в динамике внутренней связи. – Разгерметизация третьего отсека! Щиты вышли из строя, пытаемся восстановить…

Брагин, кое-как приподнявшись, с ужасом смотрел на экран. Американские корабли шли на сближение, непрерывно поливая «Баязет» потоками плазмы. Очередной залп вырвал целый кусок обшивки с кормовой надстройки, новой кинетической волной пройдя сквозь весь корпус «Баязета».

– Надо что-то срочно делать, капитан, – к Брагину повернулся его новый старпом – молодой капитан-лейтенант с кудрявой шевелюрой. – Либо сейчас же разворачиваемся, чтобы не потерять последнюю силовую установку, либо…

– Либо, что?! – второй раз за эти несколько беспокойны дней страх сковал сердце кавторанга ледяными тисками. – Договаривайте…

Именно сейчас с содроганием Анатоль вспомнил события недельной давности, что едва не стоили ему не только должности, но и самой жизни. Как наяву перед глазами вставал тот злополучный день, когда польская эскадра внезапно вторглась в «Тавриду» через межзвездный переход из «Бессарабии». «Баязет» тогда стоял на страже портала, соединяющего две соседние системы. Когда на сенсорах из «врат» появились вражеские легкие крейсера адмирала Вишневского, без колебаний ринувшиеся в атаку, кавторанг первый раз ощутил этот всеподавляющий страх.