Читать онлайн Язык костей

Clea Koff

FREEZING

Freezing © by Clea Koff, 2011. By agreement with Pontas Literary & Film Agency

© Никитин Е.С., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

День первый

Вторник

Легкий ветерок усиливал аромат разогретого эвкалипта. Джейн перевела взгляд с офицера Калифорнийского дорожного патруля на деревья, стоящие в полуквартале от того места, где они свернули на 101-е шоссе. И снова посмотрела на офицера. Тот слушал рацию сквозь помехи, скользя взглядом по подвеске «Джипа», по заднему сиденью с парой ящиков с инструментами и вновь по стройной фигурке Стили на водительском сиденье. Ее рука небрежно лежала на рычаге передач, лицо было скрыто козырьком выцветшей розовой бейсболки.

– Вы и есть те самые специалисты? – поинтересовался офицер, жестом подзывая их сопровождающего.

В нескольких футах загрохотал патрульный мотоцикл. Мотоциклист затормозил перед ними и оглянулся. Из-под шлема и солнцезащитных очков виднелась только нижняя часть лица, но было ясно, что выражение у него серьезное. Стили махнула рукой, и мотоцикл тронулся.

Они следовали за его зигзагами, огибая седаны дорожного патруля, которые образовали целый лабиринт на парковке возле здания компании «Санкист». В северо-западном углу парковки мотоцикл отъехал в сторону, оставив их перед целой стеной темно-синих «Шевроле Субурбан». Стили остановила «Джип». «Субурбаны» стояли неподвижно, но моторы гудели, а фары светились. Обе женщины замерли, ожидая увидеть хоть какое-то движение за темными тонированными стеклами. Но ничего не произошло.

Стили тоже не выключила двигатель.

– Будь это Буэнос-Айрес года эдак семьдесят восьмого, пришлось бы уносить ноги.

Джейн что-то пробормотала в знак согласия и поправила солнцезащитные очки, пытаясь удержать ими волны непослушных волос, которые вздыбились и превратились черт знает во что, когда «Джип» с открытым верхом подпрыгивал на ухабах. И наклонилась завязать двойные узлы на шнурках ботинок.

Стили внезапно заглушила двигатель:

– О, вижу твоего парня.

Джейн замерла над вторым шнурком, но удержала равновесие.

– Он не мой парень.

– Он уже близко, и… Да, похоже, совсем не изменился: все тот же шатен с нахмуренным лбом, зелеными глазами и ухмылкой, по-прежнему пять футов одиннадцать дюймов роста, по-прежнему парень из разряда «не-знаю-что-там-внутри-но-заверните-мне».

Джейн удивленно выпрямилась, уверенная, что Стили преувеличивает. Но нет. Издалека спецагент Скотт Хьюстон казался совсем не изменившимся с тех пор, как они в последний раз виделись в Куантико [1] пять лет назад. Джейн посмотрела на снявшую бейсболку Стили. Ее короткая прерывистая стрижка наглядно демонстрировала, что седина у блондинок бывает не только над ушами, из-за чего Стили еще в молодости получила свое прозвище [2]. Сама Джейн ощущала себя не на тридцать пять, а на все шестьдесят пять и считала, что это сказывается и на внешности. Внезапно смутившись, она вышла из «Джипа» как раз в тот момент, когда Скотт подошел к машине. Джейн заметила, как он быстро оглядел ее с головы до ног. Они не сказали друг другу ни слова и медленно пожали руки.

– Неплохо, – наконец произнес он.

Она удивленно улыбнулась.

– Ты тоже не так уж плохо выглядишь.

Скотт скривился в легкой усмешке.

– Я имел в виду, как быстро вы добрались. С превышением скорости, да, Стили?

Он наконец выпустил руку Джейн и повернулся к Стили, которая обошла «Джип» с другой стороны.

– Так нужна помощь или нет, Хьюстон? – Она быстро пожала ему руку.

Он улыбнулся.

– Пойдемте. Познакомлю вас со своей командой.

Джейн и Стили, захватив из машины ящики с инструментами, направились следом к крайнему «Субурбану». Кучка из четверых мужчин тут же распалась; они опустили планшеты и откашлялись. Трое были одеты в форму, похожую на спецназовскую, и Скотт представил их как «зверюг» из Отдела кризисного управления ФБР, которые отвечают за сохранность улик. Затем он кивнул в сторону женщин:

– Это Джейн Холл и Стили Ландер. Они руководят агентством «Тридцать два – один», которое проводит криминалистическую экспертизу пропавших без вести. Сравнивают их с неопознанными трупами или с живыми людьми. Я вызвал их, потому что они антропологи-криминалисты и к тому же сведущи в стоматологии. Стили втройне опасна: она еще и юрист, поэтому будьте паиньками. Они определят, человеческие ли останки у нас на руках, так что полагаемся на них. Ясно?

Все вежливо покивали. Потом Скотт объявил, что ему нужна минутка: проинструктировать вновь прибывших. «Зверюги» очистили территорию, но один человек, которого Скотт еще не представил, остался стоять, расставив ноги и сцепив руки так, что ткань костюма слегка натянулась на мускулистых руках. Джейн заметила, что у него почти такая же смуглая кожа, как и у нее, но волосы темные и прямые, а глаза… Она отвела взгляд. Он заметил, как она смотрела на него.

– Мой напарник, спецагент Рамос, – представил Скотт.

Джейн вздрогнула.

– Эрик? Эрик Рамос?

Тот шагнул вперед, чтобы пожать ей руку.

– О-о-о, и что же он обо мне наговорил?

– Нет, я имею в виду… Приятно познакомиться.

– Что ж, Скотт. – Эрик взглянул на него, когда тот повернулся, чтобы представить Стили. – Я верну должок позже.

– Ладно, давайте начнем, – предложил Скотт. – У нас автомобильная авария около пяти утра на сто первом шоссе прямо на этом месте, у нас за спиной. Машина виновника наехала на боковое ограждение и частично разворотила его. Парень попытался избежать обвинения в вождении в нетрезвом виде, рассказав дорожному патрулю, что врезался сзади в фургон и был вынужден повернуть, чтобы избежать столкновения с трупом.

– Труп лежал на дороге? – спросила Джейн.

– Нет, в том-то и дело. Парень уверяет, что труп выбросило из фургона, в который он врезался. Он случайно приметил этот фургон еще раньше, потому что на номерном знаке нарисован персик, а парень как раз перебрал персикового шнапса.

– Номерной знак с персиком, – задумчиво протянула Стили. – Джорджия?[3]

– В точку. В общем, трупа не обнаружено, но полиция говорит, что ограждение разворотило парню спереди всю машину. Если что-то и вывалилось, то на обочину: к северу здесь заросший овраг. Полицейские оцепили местность, как только их фонари засекли фрагменты того, что, по их мнению, может иметь БП [4].

Джейн посмотрела в сторону оврага.

– И сколько фрагментов?

– Пока не знаем, – ответил Эрик.

– Ладно, – медленно произнесла Стили. – Не хочу показаться незаинтересованной, но почему вы так настаивали, чтобы вызвали именно нас? Почему не Рудина или Свитцера? Это же по их части.

– Офис коронера не смог выделить нам Рудина из-за расследования дела о крематории, а Свитцер сейчас в свадебном путешествии. Но… это не всё. – Скотт скрестил руки на груди и глубоко вздохнул, подняв глаза вверх.

Джейн взглянула на Эрика. Тот сосредоточенно изучал трещину на асфальте под ногами.

Вздохнув еще раз, Скотт признался:

– У нас с Эриком есть нераскрытые дела, связанные с расчлененкой. В Джорджии. Все женщины, пока никто не опознан. Есть версия, что это связано с исчезновением нескольких проституток в Атланте и окрестностях. Мы предположили, что это дело рук одного маньяка, а не разных клиентов, которые просто не захотели оплачивать секс-услуги.

Джейн посмотрела Скотту в лицо:

– Ты мне об этом никогда не рассказывал.

Он отвел взгляд.

– Нашего тогдашнего босса версия не убедила, и он свернул расследование, – вмешался Эрик. – Поимка этого преступника стала для нас чем-то вроде поисков Святого Грааля. Потом нас перевели в Лос-Анджелес, а убийца до сих пор на свободе.

– А почему вы считаете, что фрагменты в овраге связаны с теми делами в Джорджии? – поинтересовалась Стили.

– Если останки человеческие, то они расчленены тем же способом. И транспорт такой же: многие свидетели вспомнили, что пропавших в Атланте женщин в последний раз видели садящимися в фургон.

– Когда сегодня утром калифорнийский дорожный патруль сообщил, что в аварии замешан фургон с номерами штата Джорджия, мы раскинули мозгами и забрали дело себе, – добавил Скотт. Наконец он встретился взглядом с Джейн. – Поэтому утром тебе и позвонили.

Джейн медленно кивнула.

– Значит, вы хотите, чтобы мы подтвердили, принадлежат ли фрагменты человеку или нет, и определили пол? Или еще что-нибудь? Потому что это уже не в нашей компетенции. Мы имеем дело с родственниками пропавших, а не с трупами.

– Вы когда-нибудь замечали, что фитиль проходит через всю свечу? – поинтересовался Скотт.

Джейн нахмурилась: а это при чем?

– Она не будет гореть, если фитиль не проходит через всю свечу. Вот почему ее можно поджечь с любого конца, – еще раз объяснил Скотт.

– И к чему это ты?

– Он хочет сказать, что все мы делаем одно дело, просто подходим к нему с разных сторон, – вмешался Эрик. – Вы пытаетесь идентифицировать личности пропавших без вести, а мы – их тела. И я слышал от Скотта, что вы обе долго работали для ООН. И сделали больше, чем положено. Если кто-то и имеет право участвовать в этом деле, то это вы.

– Что ж, – подытожил Скотт. – Сможете это сделать?

Джейн и Стили кивнули, и Скотт подозвал одного из «зверюг». Тот подошел, держа в руках тонкие нейлоновые ремни с зажимами на концах. Он заговорил басом, представившись агентом Вайсом:

– Когда мы доберемся до места, вы сами поймете, что лучше всего подняться туда с помощью лебедки. Давайте я помогу вам одеться? – И развернул ремни, демонстрируя, что они сплетены в сбрую, по форме напоминающую трусы.

Стили шагнула вперед, забралась в машину и оперлась на плечо Вайса для равновесия.

– Знаешь, Скотт, тебе необязательно было затевать все эти хлопоты только для того, чтобы увидеть меня в нижнем белье.

Эрик подавил удивленный смешок:

– Погодите, ребята, как давно вы друг друга знаете?

– Еще с тех пор, как Хьюстон носил подгузники, – отозвалась Стили.

– Не подгузники, – поправил Скотт. – Я был курсантом. И носил обмундирование.

– Но у тебя был учебный пистолет?

Эрик посмотрел на напарника:

– Она о тех красного цвета, которые нам выдавали в Куантико?

– Это было задолго до тебя, Рамос. – Скотт взглянул на Джейн. – Ты не можешь ее приструнить?

– Нет, – ответила Джейн, влезая в свою сбрую. – Не могу.

Стили уже завладела вниманием Эрика:

– Когда мы с Джейн учились в Куантико, то видели, как однокашница Скотта проводила полусекретную операцию по похищению его ствола.

Эрик смотрел на Скотта во все глаза.

– Из заднего кармана штанов?

– У нее ничего не получилось, – скромно заметил Скотт. – А потом я спер ее ствол.

– Ага! – подтвердила Стили. – А она заорала ему из другого конца бара, как будто они в управлении НАСА: «Хьюстон! У нас проблема!» А он…

– Дальше Эрику неинтересно, – перебил Скотт. – Ты готова, Джейн?

Вслед за патрульным офицером они дошли до края парковки, перелезли через низкую бетонную стену, спустились в овраг и пошли по его дну. За границей владений «Санкист» овраг сузился и стал гуще: он зарос эвкалиптами, барвинками, там и сям валялись обрывки пластиковых пакетов. Было темно и прохладно, хотя солнце еще не закатилось. Группа шла молча.

Полицейский сбавил скорость и окликнул их, указывая влево – туда, где обочина вела к шоссе:

– Останки там, наверху. Мы обозначили периметр флажками. Склон крутой и скользкий. – Он отодвинулся, уцепившись за ствол деревца.

Джейн и Стили отошли в сторону, пока «зверюги» занимались своим делом. Затем Скотт повернулся к антропологам:

– Что ж, «Тридцать два – один», расскажите, что там у нас.

Обе женщины прошли вперед, щелкнув кнопками фонариков. В ответ раздались такие же щелчки: остальные последовали их примеру. Секунд десять они осматривали насыпь снизу. Коричневые мокрые листья, на них – что-то бледное, влажное, с красными пятнами.

– Да, останки человеческие, могу определить это прямо отсюда, – объявила Джейн.

– В таком случае, – предложил Скотт, – разрешаю вам взглянуть поближе.

Вайс пристегнул их ремни к спусковому тросу и проверил все соединения. Как только Джейн и Стили встали рядом, он начал поднимать лебедку, и женщины вскарабкались по склону. Подобравшись к останкам, они склонились над ними, рассматривая под разными углами.

– Мы не будем ничего трогать, потому что вам, ребята, сначала придется всё подробно сфотографировать, хорошо? – крикнула Стили сверху вниз.

– Десять-четыре [5], мэм, – ответили ей.

– Что ж, – пробормотала Джейн Стили. – Вижу две руки, от плеча и ниже, все пальцы на месте. Часть бедра и колено… Левое. Ты это видишь?

– Да, и еще туловище. Здесь всё мокрое.

– Мокро только вокруг останков? Или это роса?

Обе огляделись. Все вокруг было сухим и пыльным, как и положено летом в Южной Калифорнии.

– В чем дело? – спросила Джейн. – Останки явно несвежие, но не похоже, что они разлагаются.

– Тут другое, – возразила Стили. – Послушай. Слышишь?

Она подняла руку, и Джейн замерла, склонив голову набок. В промежутках между шумом машин на трассе над ними послышался отчетливый звук. Кап, кап… кап… кап, кап. А потом у них на глазах в разрезе левого колена выступила красная капелька. Переливаясь, она повисла в воздухе и упала вниз, на подстилку из листьев.

– Не разлагаются… – сказала Стили. – А размораживаются.

Они выпрямились.

– Хьюстон, – позвала Джейн.

– Да, – донесся голос Скотта снизу.

– У нас проблема, – произнесла она без малейшего намека на улыбку.

Глядя вслед выруливающему с парковки «Санкист» «Джипу» Стили, Скотт закончил разговор по мобильному и подозвал свою команду, беседовавшую с дорожным патрулем.

– Что ж, мы получили зеленый свет из Куантико: место преступления наше. – Он махнул рукой, и двое «зверюг» направились к открытым задним дверцам машины. – Постойте. Когда соберем улики, отправим их коронеру округа Лос-Анджелес, а не в Вирджинию, так что упакуйте не как обычно, а для местной транспортировки.

Эрик, кажется, хотел что-то спросить, но агент Спаркс опередил его:

– Нам ограничиться установленным копами периметром?

– Что ты увидел, когда натягивал ремни? – спросил Скотт Вайса.

– Останки выглядят так, словно их сбросили сверху. Может, они немного сдвинулись с места, но я не заметил никаких признаков, что расчленяли прямо здесь. – Вайс жестом подозвал стоящего слева «зверюгу», который держал руками в хирургических перчатках стопку пластиковых маркеров для фотосъемки.

Ли кивнул.

– Я не нашел никаких останков за пределами того места, откуда капает. К тому же полиция обозначила широкий периметр. Я бы не стал искать дальше.

– Хорошо, – согласился Скотт. – Давайте ограничимся их периметром. Но я хочу, чтобы ты сделал снимки местности за его пределами, Ли.

– Понял.

Скотт направился в сторону оврага. Эрик поспешил следом, стараясь идти в ногу.

– Ты сообщил в Куантико, что это может быть связано с убийствами в Джорджии?

– Да.

– Значит…

– Они не стали кочевряжиться.

– А про расчлененку сказал?

Скотт кивнул.

– По-моему, тебе стоит подняться и взглянуть самому, – предложил Эрик.

Скотт перемахнул через стену и двинулся к оврагу.

– Я как раз собирался.

Джейн отперла дверь низкого кирпичного здания, удерживая на весу два пластиковых кофейных стаканчика и пакет с пончиками, и выругалась. Она только сейчас обратила внимание, какая яркая вывеска «Агентство 32/1» над дверью – из-за дневного света и из-за подсветки.

Внутри самого агентства смотреть было особо не на что, но из окон открывался хороший вид: задняя часть стадиона «Доджеров» [6], вокруг – невысокие холмы, поросшие эвкалиптами и олеандрами, а между ними – заросли орешника. Лето в разгаре. Если со стадиона поехать в агентство по прямой, придется пересечь пятое шоссе, реку Лос-Анджелес, железнодорожную станцию и Сан-Фернандо-роуд, прежде чем окажешься на парковке перед зданием. Там всего пять мест: два с пометкой «зарезервировано», три с пометкой «посетитель». На одном зарезервированном месте – «Джип» Стили, на другом – старенький бежевый пикап «Форд» Джейн.

– Я забыла выключить свет! – крикнула Джейн возившейся с ящиком для инструментов Стили.

– Есть дела и поважнее. – Та поставила ящик, забрала пакет с пончиками и осмотрела его содержимое наметанным взглядом. – Не забыла ли ты купить мне пончик с лимонной начинкой?

– А разве сегодня вторник?

Они вошли в агентство. Джейн прошла мимо стойки регистрации, за которой с девяти утра должна сидеть их секретарша-доброволец Кэрол, психотерапевт на пенсии. Кэрол уверяла, что лучше торчать целый день в агентстве, чем дома. Она занималась телефонными звонками, входящей и исходящей почтой, оформлением документов, мелкой наличностью, чаем и поливом единственного растения – огромного алоэ по имени Фитцджеральд.

Джейн прошла к себе в кабинет через двойные двери, расположенные сразу за стойкой. Она заметила, что Стили поспешила к другой двери, которая вела в холл, а оттуда на кухню, в туалет и лабораторию. Джейн села за стол, повернулась в кресле, чтобы включить компьютер слева и лампу в центре, взяла справа блокнот и ручку и наугад вытащила папку из стоящих за спиной вдоль стены шкафчиков. Каждое утро она просматривала одно наугад взятое досье на свежую голову – еще не забив мозги другими делами и сохраняя бесстрастность.

Пропавшие без вести. Сведения о них были в каждом досье агентства «32/1», но не информация об исчезновении человека, а свидетельства родственников. Тех, кто знал пропавшего без вести, помнил его первые падения с велосипеда или марку любимых конфет. Джейн и Стили сопоставляли рассказы о падениях и конфетах с базой данных о сросшихся переломах и кариозных зубах в надежде идентифицировать 40 000 трупов, которые томились в отделениях судмедэкспертизы по всей стране. Но Джейн по утрам начинала не с данных, а с семейных историй: вдруг удастся что-то заметить на свежую голову…

В досье, которое она вытащила сегодня, лежал конверт с фотографиями: улыбающаяся двадцатидвухлетняя девушка. Джейн машинально сосредоточилась на ее зубах: левый центральный резец – девятый зуб – слегка искривлен. Он придавал девушке серьезный вид и помог бы опознать ее, окажись она в морге. Мертвая не сможет назвать свое имя, но кости и зубы скажут за нее. Джейн пролистала стоматологическую карту в конце досье, чтобы проверить, зафиксирована ли в ней деформация. Да, есть.

Она прочла несколько страниц вплоть до стенограммы своей беседы семью месяцами раньше с родителями пропавшей девушки, когда услышала сначала звон колокольчиков на веревочке у входной двери, а затем бодрое «Доброе утро всем!» Кэрол, которое, похоже, было адресовано не только Стили и Джейн, но и всем пропавшим из досье.

Джейн подошла к двери и увидела, как полная седая женщина кладет холщовую сумку на стойку.

– Спасибо, что пришла, Кэрол.

– Уже девять месяцев, как я здесь. Хватит благодарить. – Кэрол махнула рукой.

Стили тоже вышла поприветствовать Кэрол, и Джейн вернулась к себе, размышляя, не включить ли в заявку на третий грант для агентства скромное вознаграждение секретарше. Было слишком поздно что-то менять в заявке на второй год, но Джейн надеялась, что у них получится сохранить обеды для Кэрол пять дней в неделю в качестве хоть какой-то компенсации за ее труды. Она снова взяла в руки стенограмму.

В кабинет зашла Стили и встала напротив.

– Кто у тебя сегодня?

– Девушка из Тарзаны [7]. – Джейн выжидающе посмотрела на коллегу.

Стили приложила палец к губам и указала на досье.

– Выпуклый лоб и кривой передний зуб, из-за которого ее не взяли в модели нижнего белья?

– Господи… Не представляю, как ты это делаешь. У нас сотни досье, а ты всегда помнишь такие детали!

Стили поклонилась, пятясь к двери.

– Во вчерашней бандероли были рентгеновские снимки? – крикнула Джейн ей вслед.

Стили кивнула.

– Как раз сейчас займусь ими.

Через несколько минут по селекторной связи раздался ее голос. Джейн включила микрофон:

– Стили, в этом закутке ты не можешь находиться далеко от меня – только в одной из двух других комнат. Зачем ты пользуешься селектором?

– А зачем мы покупали телефоны с селектором, если им не пользоваться?

Как всегда, она права.

– Ладно, в чем дело?

– Можешь спуститься в лабораторию? Тебе стоит кое-что увидеть.

Джейн прошла по коридору и свернула в последнюю дверь справа. Стили сидела в дальнем конце комнаты у основания буквы U, образованной столешницей, и рассматривала прикрепленный к большому световому коробу рентгеновский снимок. На столе были разложены бумаги. Джейн подошла посмотреть.

Это был снимок мужского черепа, сделанный в левой проекции. Молочно-белые кости и такого же цвета зубы, хотя металлические пломбы выделялись яркими белыми пятнами в тех местах, где металл не пропускал свет через рентгеновскую пленку. Совершенно белым оказалось еще кое-что, причем в неожиданном месте. Джейн наклонилась, блуждая взглядом над глазницами на снимке: вот, между ними, примерно в дюйме от лба… Она повернулась к Стили.

– Это ведь прижизненные снимки, да?

– Ага.

– Что ж. – Джейн сделала паузу. – Ну, у него в голове пуля.

– Я так и подумала.

– Чье это дело?

– Томаса Каллена.

– Из «Двадцати девяти пальм»?[8]

– Точно.

– Помню, я беседовала с его родителями. Они не сказали про пулю в голове. – Джейн повернулась к Стили. – Думаешь, боевое ранение или что-то в этом роде?

– Для Вьетнама слишком молод, а от службы в Афганистане и Ираке уклонился.

– А как насчет «Бури в пустыне»?

Стили придвинулась ближе к снимку и ткнула в него концом карандаша с резинкой.

– Я вот что думаю: судя по углу вхождения пули, он выстрелил себе в нёбо, но не учел, что там клиновидная пазуха. Не говоря уже о том, что гортань очень извита, – и пуля застряла. Боль от выстрела заглушил шок, он остался жив. О таком даже самым близким не рассказывают.

– Есть снимок верхней челюсти?

– Здесь – нет. Наверное, врач забрал его посмотреть, чтобы понять, где застряла пуля и надо ли ее извлекать.

Глаза Джейн расширились.

– Им пришлось оставить ее.

– Возможно.

– И это сделало его чертовски узнаваемым.

– Ага. – Стили явно увлеклась. – Родители Каллена, когда подавали заявление о его пропаже, обратились за его медкартой только к стоматологу, а не к врачу. И только когда они пришли к нам, то начали искать его рентгеновские снимки. Даже не думала, что они что-нибудь найдут. Итак… Поскольку стоматолог не упростил нам задачу, видимо, следует разослать ОВК.

ОВК – «Ориентировка всем коронерам». Агентство «32/1» разработало ее для тех, у кого есть неопознанные трупы, если появлялась новая информация о каких-то характерных признаках людей, пропавших без вести. О деталях, которые не попали в первичный полицейский рапорт, и, следовательно, их нет в базах данных ФБР и Национального центра информации о преступлениях [9]. Пока ОВК находилась на стадии эксперимента. Агентство разработало строгие ограничения по ее использованию экспертами по всей стране.

– Это в первую очередь. Нам придется строго следовать протоколу, Стили.

– Я знаю правила. «Только при невыясненных или подозрительных обстоятельствах». – Она указала на плотный конверт на столе. – Досье Каллена здесь. Я проверю.

Свет внезапно потускнел, и лабораторный компьютер у них за спиной выключился и тут же перезагрузился сам.

– Вот черт. Отключилось, – произнесли они одновременно.

– Нужно купить генератор, Джейн.

– Согласна. Говорят, лето будет долгим и жарким.

– Это Лос-Анджелес, лето здесь всегда долгое и жаркое, – ответила Стили. – Ты говорила, наш бюджет ограничен?

Джейн отошла от стола.

– Это отдельная статья расходов, если я правильно разобралась в законе о благотворительности. Может, сама глянешь?

Позже, когда Кэрол объявила, что на первой линии Скотт Хьюстон, Джейн ответила на звонок, сидя за столом в кабинете. Ей пришлось оторваться от чтения, и ее голос прозвучал рассеянно:

– Скотт, как ты?

– Я-то в порядке. А вот у тебя усталый голос. Мы подняли тебя утром слишком рано?

– Очень смешно. Так в чем дело?

– А когда ты в последний раз ела?

– Ты что, моя мама? Я не настолько устала.

– Вообще-то я пытаюсь пригласить тебя на ланч.

– О. – Джейн взглянула на часы, но так и не смогла сообразить, сколько времени. – А что, уже время ланча?

– Это подобающий леди способ ответить «нет, спасибо»?

– Подобающий леди ответ можно дать только на джентльменское приглашение. – Теперь голос Джейн звучал уже не рассеянно.

– О-хо-хо! В следующий раз пришлю открытку с тиснением и золотой каемочкой.

– Да, и я хотела бы увидеть надпись «Ин-н-аут бургер» [10] каллиграфическим почерком.

– Могу предложить кое-что получше. «Кэл Плаза» [11].

– Это же в центре?

– Ну и что? От тебя всего десять минут езды.

– Я знаю. Я о том, что «Кэл Плаза» – это великолепно, но ты переехал в Лос-Анджелес около недели назад. Странно, что ты вообще о нем слышал.

– Да, уже иду! – крикнул кому-то Скотт.

Ей стало интересно, кому это он. Скотт продолжил:

– Так значит, «да»?

– Да.

– Хорошо, буду около полудня.

– С Эриком?

– Нет, Эрик поест со «зверюгами» на месте.

– То есть они еще там?

– Закидываешь удочку, Джейн?

– Нет. Я же не прошу разглашать…

– Расслабься! Все расскажу за ланчем.

Когда Джейн вернулась в лабораторию, Стили как раз нажала на компьютере «печать». Джейн села рядом.

– Скотт собирается ввести меня в курс дела «БП».

– Круто. Когда?

– В полдень.

– Свидание за ланчем, – прощебетала Стили.

– Этого слова никто не говорил.

– Погоди, какого: «ланч» или «свидание»?

Джейн бросила на нее испепеляющий взгляд. Стили тут же дала задний ход:

– У меня здесь кое-что поинтереснее агента Хьюстона.

Она вытащила листок из лотка принтера и протянула Джейн.

Это была ОВК. Всё выглядело серьезно и официально:

* * ОРИЕНТИРОВКА ВСЕМ КОРОНЕРАМ * *

Уважаемый коронер / судебно-медицинский эксперт,

Обращаемся к вам по делу Каллена Томаса,

дата рождения 03–01–1959, номер M‐004517592 в NCIC.

Сообщаем, что вышеупомянутое лицо получило огнестрельное ранение нёба и клиновидной кости, при этом пуля осталась в клиновидной пазухе и видна на прикрепленном рентгеновском снимке в левой боковой проекции от 15.04.1992.

За дополнительной информацией обращайтесь

к Стили Ландер,

агентство «32/1»

– Неплохо, – заметила Джейн. – С кем Каллен общался перед смертью?

– Копы зарегистрировали его как неопознанного. Он отпросился на несколько дней с работы и не вернулся, машину нашли в аэропорту Джона Уэйна. Думаю, он решил повторить то же, что и в девяносто втором, но использовать что-то понадежнее пистолета. Возможно, таблетки.

– Дальше.

– Он летал на Аляску повидаться с бывшей.

– С какой еще бывшей?

– Это есть в стенограмме твоей беседы: с девушкой, которая бросила его в девяносто первом. Наверное, из-за нее он это и выкинул. – Стили побарабанила пальцем по пуле на снимке.

– Ясно.

– Он едет к ней, говорит «прощай» или что-то в этом роде, глотает свои таблетки и внезапно становится головной болью для штата Аляска.

– Возможно.

– Но что бы с ним ни произошло, если его найдут и сделают трепанацию черепа – или если антрополог вытащит верхнюю челюсть, чтобы сделать рентген зубов, – они узнают о той старой пуле. Даже если он жив и у него амнезия, этот рентген очень важен. Когда полиция составляла рапорт о пропавших без вести, она не знала, что у него пуля в голове. Поэтому нужно разослать ОВК.

– Я не против. У тебя есть контрольный перечень для протокола?

– Он здесь.

– Хорошо, давай подпишем, и можно отправлять.

Закончив, они услышали, как Кэрол разговаривает с кем-то на стойке регистрации.

– Вот и твой ланч, – прокомментировала Стили.

– Если это ланч, то рановато.

Они вдвоем подошли к стойке, у которой, облокотившись, стоял Скотт. Кэрол как раз заканчивала фразу «…‌могу себе позволить».

Стили прервала Скотта предупреждающим тоном:

– Даже не пытайся сманить Кэрол фэбээровскими окладами, Хьюстон.

Он отступил от стойки, подняв руки ладонями наружу:

– Я бы никогда не поступил так с вашим агентством. Ты же меня знаешь.

– Кстати, – начала Кэрол. – Агент Хьюстон и я…

– Пожалуйста, зовите меня Скотт.

– Ладно. Скотт и я как раз сравнивали вэ-образные шести- и восьмицилиндровый движки в полноприводном «Субурбане».

Хьюстон взглянул на Джейн и Стили:

– Народ, а вы знали, что Кэрол ездила на переднем пассажирском сиденье, когда ее мама гоняла по Аляскинскому шоссе сразу после его открытия в сороковые?

– В «Субурбане» с деревянными панелями, – с гордостью добавила Кэрол.

Скотт снова склонился к ней:

– С нетерпением жду продолжения нашей дискуссии в следующий раз.

Джейн показалось, что секретарша вот-вот кокетливо пригладит волосы, и вытолкала Скотта через парадную дверь в полуденный зной.

Благодаря водяной пелене от фонтанов «Кэл Плаза» на гранитных ступенях амфитеатра было прохладно даже когда над Лос-Анджелесом дул горячий ветер из Санта-Ана. Ступеньки могли служить и спинкой, и сиденьем, и подставкой для суши на вынос. Скотт и Джейн купили в гастрономе хот-доги и уселись на верхней ступеньке спиной к «Полету ангела» – фуникулеру, когда-то перевозившему людей вверх-вниз по Банкер-Хилл за 25 центов. Свой разговор они отложили ради еды – слышались только гул чужих голосов, внезапные взрывы отдаленного смеха и хлопки, когда струи фонтанов, словно гейзерные, разбивались о гранитный пол далеко внизу.

Джейн отправила в рот последний кусочек булки с кетчупом и пробормотала:

– А это, оказывается, неплохая идея.

Скотт что-то промычал в знак согласия, вытер рот и потянулся к ее бумажной обертке для хот-догов. Собрав обертки, встал и подошел к урне.

Джейн даже начала расслабляться на солнышке, радуясь открытому пространству, пока не заметила, что это место на ступеньках Скотт выбрал не случайно: оно единственное не попадало в камеры наблюдения. Почти все они, установленные на зданиях напротив, фокусировались на входах в бутики и салоны сотовой связи. Она огляделась в поисках Скотта и увидела, как тот возвращается, окидывая взглядом амфитеатр.

Когда он снова присел рядом, Джейн попросила:

– Что ж, расскажи об останках и объясни, почему нам пришлось прийти в лучшее место в центре города, чтобы нас не подслушали.

– Догадалась, да?

– Выкладывай.

Скотт подался вперед, упершись локтями в колени, и понизил голос:

– Ладно. Бюро поручило нам доставить фрагменты тела с шоссе в офис коронера округа Лос-Анджелес, где, как ты знаешь, по приоритетности они окажутся в конце списка…

– Погоди. А почему туда? Я думала, как только ФБР заберет дело, на этом всё…

– Ну, ребятам из Вирджинии неохота возиться с новой расчлененкой, тем более без головы. И нужно, чтобы кто-то из местных сначала попытался опознать останки. Нам разрешили продолжать расследование в отношении фургона, потому что оно может выйти за рамки штата, но приказали как можно скорее перевезти фрагменты на Мишн-роуд [12].

Джейн сразу вспомнила про AFIS [13].

– Ты можешь хотя бы проверить отпечатки? Пальцы сохранились на обеих руках.

Скотт оглянулся через плечо.

– Я поднялся туда, где лежали останки, и рассмотрел разрезы. Они анатомически точные. Все в таких местах, чтобы легче расчленять. Мы знаем, что фрагменты случайно сдвинулись из-за того, что пьяный водитель врезался в фургон сзади, но тот, кто перевозил их в морозилке, – профессионал. Вряд ли он настолько неосторожен, чтобы оставлять такие подсказки. Он знает, что они помогут идентифицировать жертву по базе данных, которой ежедневно пользуется каждый коп.

– Я тоже обратила внимание на точность разрезов, – задумчиво протянула Джейн. – Значит, не станешь проверять?

– Ты же знаешь, что сопоставлять отпечатки жертвы имеет смысл только тогда, когда они уже есть в системе по другой причине, например из-за судимости? Я бы попробовал, но Бюро набросится на меня, как муха на дерьмо, если я сунусь по делу, которым, как мне сказали, Бюро не занимается. Так что обратиться в AFIS должен коронер, когда получит это дело.

– А это произойдет, когда оно снизу списка доберется доверху.

– Вот именно. Но, надеюсь, твое агентство поможет.

Джейн смотрела на него и ждала. Они сидели так близко, что она могла рассмотреть ореховые крапинки в зеленых радужках его глаз. Такая близость была серьезным испытанием для Джейн, давно решившей сохранять платонические отношения с самым привлекательным мужчиной, которого она встречала. До тех пор, пока она не поймет, как исправить свою жизнь и найти в ней место для него.

Скотт встал:

– Иди за мной.

Заинтригованная, Джейн последовала за ним к выходившей на Банкер-Хилл металлической ограде и взглянула с травянистого склона вниз на бездомных, лежащих на лужайке группами по двое и по трое. Это напомнило ей картину Мане. В этом месте у ограды в ушах свистел ветер, и Джейн наклонилась к Скотту, чтобы лучше расслышать. Они соприкоснулись всего на секунду, но она запомнила тепло его плеча.

– Моя версия состоит в том, что эти фрагменты хранились очень долго – возможно, годами. Похоже, они были не просто заморожены, а получили морозный ожог. Держу пари, никаких открытых расследований по этим жертвам как пропавшим без вести нет. Если они вообще велись. И если у жертв есть родственники, которые их разыскивают, то они или уже обращались к вам в агентство, или еще обратятся.

– Хочешь, чтобы мы проверили нашу базу? – спросила Джейн. – Без проблем. Просто пришли результаты вскрытия или антропологической экспертизы, когда они будут готовы.

– Я подумал, что вы могли бы сами провести такую экспертизу, а потом сверить со своими досье.

Джейн удивленно посмотрела на Скотта.

– Но коронер наверняка захочет провести вскрытие. Ты не можешь его опередить. К тому же мы со Стили не работаем в округе Лос-Анджелес.

– А если б вы провели внешнее, неинвазивное предварительное обследование?

– Погоди, Скотт. Что все это значит?

Он отвел взгляд, и Джейн продолжила:

– Знаешь, с тех пор как Эрик сказал, что раскрытие этого дела стало твоими поисками Святого Грааля, я пыталась понять, почему ты никогда не рассказывал мне о нем. Мы ведь столько раз с тобой говорили за это время…

– Я не мог.

– Слушай, я знаю, что такое расследование! – воскликнула она. – Я бы не поставила его под угрозу… Ладно, проехали.

– Нет, Джейн, я имел в виду, что буквально не мог тебе сказать. После того как… с этим делом кое-что случилось, мы с Эриком решили, что обсуждать его по телефону небезопасно. Мы делали это с глазу на глаз или обменивались зашифрованными сообщениями через наши смартфоны. Кроме того, нам приходилось всё скрывать, чтобы шеф не заметил, сколько времени мы тратим на поиск зацепок, которые он считал тупиковыми. В офисе было только два других агента, которым мы могли доверять, и я ни с кем не говорил об этом по телефону. Так что никому ни слова, ладно?

Джейн заметила выражение его лица: серьезное, озабоченное. Ей хотелось спросить, что за «кое-что» «случилось». Но это может подождать.

– Ладно, тогда расскажи, что сейчас происходит. Те же трудности, что и в Джорджии?

– Да не то чтобы. Новый офис, новый босс… Но если фрагменты, которые мы смотрели сегодня утром, связаны с делом в Джорджии, нужно выяснить это как можно скорее. Неужели маньяк переместился из Джорджии? Нужно ли Калифорнии быть начеку? Есть ли зацепки на трассе Вентура, которые помогут раскрыть убийства в Джорджии? Чтобы ответить на эти вопросы, нужно идентифицировать фрагменты.

– Значит, ты хочешь, чтобы мы провели внешний осмотр, только чтобы не ждать коронера. Или дело в чем-то еще?

– Послушай, эта расчлененка напомнила одно из моих расследований, поэтому я думаю о ней как о части моего дела. И неважно, что останки нашли в Лос-Анджелесе, а не в Атланте. Я готов опознать их, затем Бюро заберет их у меня и отдаст людям, через которых проходит так много трупов, что для них это уже просто статистика. – Скотт покачал головой взад-вперед, словно у него заболела шея. – И, кажется, мне это не слишком по душе.

Джейн чуть не рассмеялась:

– Как-то не похоже на «кажется».

– Да, Эрик заметил, что «бюрократия» и «Бюро» не случайно происходят от одного и того же латинского корня. – Скотт помолчал. – Нам приказали передать останки как можно скорее. По опыту могу сказать, что у нас всего пара дней. Успеешь провести для меня экспертизу и составить отчет?

– Можешь предоставить рентгеновское оборудование?

– Конечно.

Подумав, Джейн уточнила:

– Как это оформить?

– Не нужно ничего оформлять, пока останки у нас.

– У вас есть холодильник?

Агент Хьюстон кивнул.

– Да, и довольно вместительный.

Джейн еще секунду помолчала, глядя вдаль, на цвета слоновой кости громаду больницы округа Лос-Анджелес, на покрывало из летнего смога над Восточным Лос-Анджелесом. Она почувствовала себя песчинкой на фоне разросшегося города и задумалась, сколько миллионов людей – живых людей – создавали этот смог, водя машины, куря сигареты, работая на заводах, убирая листья воздуходувками. Потом Джейн подумала о созданных на деньги округа братских могилах, в которых захоронены так и не опознанные тела. Подумала об останках у шоссе, над которыми потом за счет налогоплательщиков скажут всего пару фраз чужие, посторонние люди.

– Ладно, можешь на нас рассчитывать, – пообещала она.

Когда Скотт высадил Джейн у дверей агентства, она поняла, что вернулась раньше остальных, потому что на входе до сих пор висела табличка Кэрол «Ушла на обед». Когда Джейн вошла, на стойке у Кэрол зазвонил телефон. Она сняла трубку.

– Это Рон из «Эй-уан электрикс»?

Джейн не разобрала, спросил он или представился. Она присела на стул Кэрол.

– Чем могу помочь?

– Я насчет генератора.

– Генератора?

– Ну да! – На той стороне провода похлопали и пощелкали жевательной резинкой. – У меня доставка… э-э-э… двухтактного генератора с выключателем, и мне нужно подтвердить адрес.

– Не понимаю, о чем вы.

– Если вы беспокоитесь об установке, то всё включено, – радостно сообщил Рон.

– Это мило, но я не заказывала генератор, и, насколько я знаю, никого другого по этому адресу нет.

– Мэм, у меня квитанция.

– И кто же заказчик?

– Давайте посмотрим. – Щелк-щелк – хлоп. – Тут нет имени, но есть пометка об углах.

– Об углах?

– Или ангелах [14]. «Полет Ангела», вроде так…

– Что?! – Джейн так резко вскочила посмотреть, не выехал ли еще Скотт с парковки, что дернула шнур и едва не смахнула телефон со стола.

– Вы там, мэм? Всё уже оплачено.

Джейн вернула телефон на место:

– Рон, подождите минутку.

Она нажала на кнопку удержания и набрала другую линию.

– Хьюстон. – Он ответил по громкой связи, и она услышала на заднем плане какой-то шум.

– Скотт, мне тут звонит парень и спрашивает, куда доставить новый генератор. Ты в курсе?

– Не-е-ет.

– Нет? – Джейн не верила своим ушам; ее слова вылетали как пули. – Верится с трудом, потому что он только что сказал про «Полет ангела». По-моему, слишком много совпадений…

– Допустим, я немного в курсе. Но почему ты злишься?

– Ты не можешь вот так запросто заявиться и делать мне подарки!

– Позволь сразу заверить тебя: я не считаю, что путь к сердцу женщины лежит через бензооборудование. Это для агентства.

Джейн расстроилась и оскорбилась.

– Я понимаю! Я о том, что ты не можешь запросто дарить мне подарки для агентства. Мы относимся к пять-ноль-один-си-три [15]. И, черт возьми, Скотт, я могу сама позаботиться об агентстве!

– А вот Стили сказала Эрику совсем другое…

– Стили? – Джейн запнулась.

– Да. Она разговорилась с Эриком о сбоях с электричеством и упомянула, что вам нужен генератор, но на него нет денег. И Эрик решил сделать агентству пожертвование. Всё по закону. – Прежде чем Джейн успела ответить, Скотт продолжил: – К тому же мы не хотим, чтобы ваши компьютеры выходили из строя, пока вы работаете над тем, что мы обсуждали возле «Полета ангела».

– Понятно. Что ж, тогда спасибо. Мы вышлем тебе квитанцию о пожертвовании. Или передашь ее Эрику… – Она замолчала.

– Не спеши, Холл. – Его голос прозвучал удивленно. – Десять-четыре.

Джейн задумалась о столь мягкой реакции Скотта на ее поспешные выводы, пока не вспомнила, что Рон все еще жует свою резинку на первой линии. Она нажала кнопку и вежливо попросила доставить генератор в среду.

Затем вернулась за стол. Через несколько минут услышала, как вошли Кэрол и Стили, и вышла через боковую дверь, чтобы встретить их в холле.

– Ланч удался? – поинтересовалась Стили.

Джейн последовала за ними на тесную кухню, где они убирали остатки еды в холодильник.

– Нам нужно в уилширский [16] офис ФБР завтра к одиннадцати.

Она рассказала о версии Скотта о фрагментах и его желании получить предварительный отчет.

– А с коронерской службой проблем не будет? – В голосе Стили прозвучало сомнение.

– Видимо, нет.

Кэрол посмотрела на них.

– Если Скотт все уточнил и вы не поставите под угрозу будущее вскрытие, то не помешаете коронеру. И даже поможете продвинуться расследованию. По-моему, в этом как раз задача агентства.

На входе зазвенели колокольчики.

– Я открою, – вызвалась Кэрол.

Уже уходя, Джейн обернулась к Стили:

– Своим длинным языком ты раздобыла нам генератор.

– Не может быть.

– Да. Эрик и Скотт заказали его для агентства.

– Ого! – Широкая улыбка Стили исчезла, когда она заметила выражение лица Джейн. – Только не говори, что ты выкинула один из своих номеров «не-сочти-меня-неблагодарной-но-мы-сумеем-справиться-сами». Только не это! – Стили всплеснула руками. – Знаешь, не все так уж покровительственны или шовинистично настроены по отношению к женщинам…

Она замолчала, услышав рыдания у входной двери, и кивнула, показывая, что будет в лаборатории. Джейн прошла к себе в кабинет через холл и с облегчением обнаружила, что двойные французские двери в приемную закрыты: конечно, это Кэрол. Джейн не хотела мешать и заглянула через дверное стекло. Кэрол, как и подобает психотерапевту, сидела рядом с посетительницей. Рыдания, поначалу напоминавшие прорыв плотины, стихали, но Джейн чувствовала: поток слез перекрыт, но не иссяк. И иссякнет ли когда-нибудь?

Вполне вероятно, что в первый визит посетительница не останется побеседовать. Иногда родственникам достаточно просто войти и осмотреться. Они уже на той стадии, когда готовы ко всему: пропавший член семьи может быть найден, но мертвым. Они возвращались, когда чувствовали в себе силы. На другом конце комнаты за дверью мелькнуло что-то темное, и Джейн подняла глаза. Посетительница ушла. Через секунду в кабинет постучалась Кэрол.

– Это Солана, – сообщила она, усаживаясь в кресло напротив. – Она по поводу своего сына Роберто, пропавшего без вести полгода назад. Ей посоветовали обратиться к нам Олстоны из Пасадены.

– Посоветовали, значит… Так нам же не удалось найти их дочь.

– Что ж, тогда тебе будет интересно узнать, что сказала Солана. Она поступила к Олстонам в домработницы несколько месяцев назад. В какой-то момент они пригласили ее жить прямо у них. Солана отказалась, а потом не выдержала и разрыдалась. Олстоны попытались успокоить ее, заверяя, что она все равно не потеряет работу, и она рассказала про Роберто. Что не хочет отлучаться из дома ни на день: вдруг он вернется, а ее нет…

Джейн кивнула.

– И тогда они рассказали ей, как исчезла Кейт и как агентство помогло им собраться с силами и обнадежило. Солана согласилась прийти к нам, но это отняло у нее много сил – ты, наверное, слышала…

– Думаешь, она вернется?

Кэрол, задумавшись, поднялась с места.

– Не знаю. Ей потребовалась не одна неделя, чтобы просто зайти к нам, до этого она несколько раз проезжала мимо. Но я дала ей нашу брошюру.

Джейн услышала, как Кэрол тихо напевает, возвращаясь к стойке.

Скотт вошел в кабинет на четвертом этаже офиса ФБР, который они делили с Эриком. Напарник с кем-то говорил по телефону. Может, какой-нибудь коп увидел их ориентировку на фургон, в который врезался пьяный парень на 101-м шоссе? Скотт поставил кофейный стаканчик на стол Эрика.

Напарник повесил трубку и обернулся:

– Это детектив Шрейдер из отдела ограблений и убийств полиции Лос-Анджелеса.

– Он сам тебе позвонил? – Скотт поморщился: кофе обжег нёбо.

– Она, а не он. Созванивались, потому что мне пришла мысль: мы разослали ориентировку на фургон, но если преступник решил спрятаться и замаскироваться, не нужно ждать, пока его объявят в розыск. Можем сами его отследить.

– Автомастерские?

– Определенные автомастерские.

– Детектив дала список?

– Да. В нем восемнадцать мастерских, которые засветились, потому что имели дело с угнанными машинами.

– В каком радиусе от найденных останков?

– Я запросил пять миль от ближайшего съезда с шоссе на север, который… э-э… на бульваре Ван-Найс. Можно расширить, если понадобится.

– Вряд ли преступник уехал далеко, когда понял, что потерял груз через заднюю дверь. – Скотт поднялся с места и улыбнулся Эрику, который судорожно пытался допить кофе. – Ты готов?

Эрик сделал последний глоток:

– Только не забудь, чья это блестящая идея.

– Хочешь золотую звездочку? Я обеспечу тебе одну, если выйдем на след фургона.

– Да-да, когда-то я уже это слышал, – пробурчал Эрик, тем не менее с готовностью вставая, и агенты вышли из кабинета.

Стили весь день не вылезала из лаборатории. Кэрол до четырех часов разгадывала кроссворды, потом полила Фитцджеральда и заварила чай. Джейн готовилась к визиту в ФБР: собирала биометрические бланки, штангенциркули, рулетки. Затем проверила электронную почту агентства.

С тех пор как она делала это в последний раз, пришло семь новых сообщений: три – спам, два – тошнотный спам, одно – от сервера, предупреждающего владельцев учетных записей, что старые сообщения будут удалены. И еще одно от семьи, искавшей пропавшего родственника, который, по их мнению, жив.

Последнее письмо было из тех, которые агентство получало регулярно: семьи пропавших, узнав про «32/1», не видели смысла, чтобы коронеры искали их родственников по холодильникам. Но все равно сообщали любые мелочи, которые подскажут новый способ найти исчезнувшего.

Стандартный ответ агентства включал список ссылок на такие организации, как «Поиск людей» и Национальный центр по делам пропавших и эксплуатируемых детей. Никаких упоминаний о «Доу нетуорк» [17] или интернет-доски объявлений коронеров с фотографиями неопознанных тел. Джейн печатала письмо и думала, что пора сделать шаблон для таких ответов. Она достала из ящика стола брошюру «32/1» и переписала оттуда пару фраз, чтобы закончить письмо.

Если вы не найдете ответов на вопросы ни в одном из этих источников, не забывайте, что есть и другие. Агентство «32/1» существует для того, чтобы помогать идентифицировать всех неопознанных людей, включая живых, которые не в состоянии сделать это сами из-за травмы или болезни. Визит в агентство – это возможность для вас рассказать о своей дочери, какой вы ее знаете: живой и энергичной. Мы сделаем всё остальное. Если ее найдут, она будет признательна, что вы рассказали ее историю.

В дверях появилась Кэрол:

– Уже пять часов, так что я заберу твою кружку и пойду.

– Спасибо, Кэрол. До завтра.

Прежде чем нажать «отправить», Джейн быстро просмотрела в интернете новости по делу пропавшей девочки. Там было пять статей из «Вестника Берча» – газеты из соседнего городка в Висконсине. Первые три вышли сразу после исчезновения девочки по дороге домой с работы: летом она подрабатывала в «Молочной королеве» [18]. Ей было пятнадцать, и звали ее Эми Ледбеттер. Одна из цитат ее матери гласила: «Если б она работала в туристическом центре “Золотое сабо” на шоссе, я бы, наверное, волновалась. Но она работала прямо здесь, в городе». Две другие статьи вышли с разницей в год – по одной на каждую годовщину исчезновения. Похоже, «Вестник» вот-вот опубликует третью. Джейн отправила сообщение Ледбеттерам, а в почтовом ящике появилось новое письмо.

Прочитав его, она улыбнулась и направилась в лабораторию, где обнаружила Стили, склонившуюся над клавиатурой.

– Не поверишь, кто нам только что написал.

Стили не отрывала глаз от монитора.

– Кто?

– Джин.

– А, «Индийское Танго Один»?

– Его позывной был «Индийское Танго Пять», как тебе прекрасно известно.

– Но для самого себя он был номер один. И до сих пор номер один, наверное.

– Что ж, у тебя будет возможность проверить это, потому что он прилетает в Лос-Анджелес и предлагает поужинать всем вместе.

– Я буду занята.

– Ты даже не знаешь чем!

– Если это касается Джина и ужина…

– Он больше не работает в ФБР, – заметила Джейн.

Стили посмотрела на нее.

– Да? И чем занимается?

– Про это не писал.

– Ну, в любом случае я уверена, что он по-прежнему номер один. – Стили снова повернулась к компьютеру.

Джейн заглянула через ее плечо в монитор:

– Как дела?

– Я выложила ОВК в сеть, просмотров много. Теперь нужно, чтобы кто-нибудь откликнулся.

Все электроприборы загудели, затихли и снова ожили: в районе случился очередной сбой.

– Надеюсь, ты не работала над чем-то важным, – с иронией сказала Джейн.

– Просто дай мне генератор. Собственно, – Стили вытянула руки над головой, – стоит воспринимать это как знак сваливать отсюда.

– Да. Давай закрываться.

Джейн ответила на письмо Джина. Они прошли по всем помещениям, выключили свет и заперли сейф, содержавший рентгеновские снимки и фотографии, которые позже вернут семьям. Закрыли жалюзи на окнах, щелкнули выключателем вывески снаружи и включили сигнализацию.

– Сторожи, Фитц, – наказала Стили офисному алоэ, выходя за дверь и запирая ее.

На улице до сих пор стояла жара, но свет становился мягче. Солнце уже подумывало закатиться за холмы Гриффит-парка. Стили и Джейн было с ним по пути: Джейн – в квартиру с видом на водохранилище Силвер-Лейк, Стили – в коттедж в Этуотер-Виллидж.

Они выехали с парковки агентства – одна машина белая и рычащая, вторая темная и юркая – и присоединились к потоку автомобилистов, для которых Сан-Фернандо-роуд была способом избежать особенно опасного участка на пятом шоссе. Остановились рядом на первом светофоре, и Джейн услышала радио Стили, настроенное на новостную станцию: «Сегодня вечером на шоссе Голден Стейт тише едешь – дальше будешь, народ…» Она улыбнулась подруге перед тем, как загорелся зеленый.

Скотт двигался на восток по бульвару Беверли, разочарованный, что ни в одной автомастерской из списка Эрика пока не удалось найти фургон. Одного владельца стоило навестить повторно, но это подождет до завтра. Он включил радио и услышал женский голос, напомнивший ему голливудские фильмы 1940-х. А потом два других голоса: их обладатели – стопроцентно американцы, один, видимо, ведущий, а другой, кажется, ландшафтный дизайнер. Джейн рассказывала ему о постоянных участниках одной лос-анджелесской радиопередачи. Должно быть, это «Выходные с Прентисом». Он прибавил громкость, чтобы лучше слышать мать Джейн, которая предлагала позвонившему в студию задать вопрос.

Слушатель: «Привет, вопрос к Мари! Или к кому-нибудь из ваших сегодняшних гостей. Я знаю, что все здесь собрались поговорить о ксерискапических садах [19]. А вы когда-нибудь замечали, что юкка… ну, не оправдывает ожиданий?»

Мари: «Ну так избавьтесь от нее, дорогой. И съешьте корни на ужин».

Скотт услышал изумленный вздох слушателя и взглянул в зеркало заднего вида, чтобы перестроиться на другую полосу. Маленькая белая машина за ним тут же просигналила, и Скотт прибавил скорость, чтобы оказаться впереди. В разговор вступили гости студии.

Эндрю: «Я бы порекомендовал к юкке белое сухое вино независимо от того, как вы ее готовите».

Джесс: «Главное, что следует помнить, когда речь заходит о ксерискапических садах: не надо их поливать. Как я понимаю, вы поливали свою юкку?»

Слушатель: «Ну… да. Видите ли, она посажена совсем рядом с азалией, которая просто обожает воду, так что мексиканской юкке там приходится трудно».

Мари: «Наши слушатели должны помнить: в эти неспокойные времена мы стремимся к ксерискапированию, а не к ксенофобии. Это касается и Розового сада»[20].

Мелодия и голос, сообщающий, что этот выпуск «Выходных с Прентисом» был повтором, заглушили другие комментарии Мари, если они вообще были. Скотт попытался представить женщину, которая придавала политическую окраску шоу, посвященному еде и растениям. Впрочем, Джейн говорила, что умение очаровывать людей до сих пор оберегало ее мать от неприятностей.

Видимо, она очаровывала не только внешностью, которую Джейн описала как «похожа на Катрин Денев, но смуглее». Скотт вспомнил голос Джейн, когда она говорила об этом по телефону: в нем чувствовались грустная ирония и тоска. Джейн понятия не имела, что теми же словами могла описать собственную внешность.

Сообразив, что едва не пропустил поворот, Скотт поспешно свернул направо на Спринг-стрит и продолжил движение до светофора на 2-й улице. Он заметил, что белая машина по-прежнему едет следом и тоже свернула направо. Рядом по тротуару прошли двое обитателей Скид-роу. Светофор переключился на зеленый, и Скотт свернул налево, к своему дому, на подземную парковку. Ворота поднялись и закрылись за ним.

Поднимаясь на лифте на пятый этаж, он снова подумал, как хорошо было видеть Джейн, а не просто слышать ее голос в телефоне. Его по-прежнему влекло к ней – с того самого вечера, когда они впервые встретились в шумном подвальном баре в Куантико. Влекло до такой степени, что он чуть не забыл, что находится на месте преступления с Эриком и целой толпой «зверюг». Выходя из лифта, он улыбнулся. Его напарник все правильно понял, но никак не комментировал, пока Скотт не позвал Джейн встретиться за ланчем.

Он открыл дверь, вошел и включил по дороге на кухню приглушенный свет. Обогнул коробки на полу, достал из морозилки лазанью, включил микроволновку, прислонился к кухонной стойке и вспомнил выражение лица Эрика, услышавшего, как Скотт пригласил Джейн на ланч.

– И давно это у вас? – начал Эрик.

– Между нами ничего нет. – Скотт постарался ответить как можно небрежнее.

– Тогда это очень большое «ничего». – Эрик помолчал. – Это уже началось, когда ты еще был с Минди?

– Чокнутой Минди?

– Она чокнутая?

– Да.

– Так, а потом была Каллиста. Или кого ты там привел на сороковой день рождения Энджи. Это тогда уже было?

Скотт не ответил. Эрик расхохотался и хлопнул себя по бедрам:

– Поверить не могу! Все это время Джейн оставалась для тебя единственной? Знаешь, мне всегда было интересно, почему ты встречался с такими пустышками. Это так странно, чувак… Мы с Энджи часто это обсуждали… Черт, Энджи! Да мне просто не терпится рассказать ей!

Скотт погрозил ему пальцем.

– Энджи ничего не говори. К тому же и Минди, и Каллиста – и, если уж на то пошло, Хелен, ведь ты помнишь, как мы с ней расстались, – не были пустышками, когда дело касалось моего бумажника.

– Потому что каждый раз ты выдавал им утешительный приз, когда пропускал барбекю, боулинг и что там еще планируют такие цыпочки.

– Тапас …[21] для пар.

– С меня хватит. В любом случае для твоего бумажника Джейн не опасна.

– Что ты имеешь в виду?

Эрик покачал головой.

– Я никогда не видел, чтобы ты смотрел на кого-то так, как на нее сегодня утром. А я навидался, как ты смотришь на людей.

Скотт нахмурился.

– Ну и как же я на нее смотрел?

– Немного… по-волчьи.

Скотт поморщился.

– Это нехорошо.

– Да, пожалуй, тебе стоит над этим поработать.

К ним направился патрульный офицер. Скотт забрался на водительское сиденье «Субурбана». Эрик оперся на дверцу, чтобы Скотт не мог ее закрыть, и доверительно понизил голос:

– Так почему ты не встречался с ней все это время? И ничего о ней не рассказывал?

– Именно потому, чтобы не было этого разговора.

– Чувак, да тебе просто необходимо поговорить, если ты до сих пор не подкатил к ней. Пять лет? Серьезно? Тебе повезло, что она до сих пор рядом и свободна.

Наверное, Скотта выдало выражение лица, потому что Эрик недоверчиво протянул:

– Ты что, даже не знаешь, есть у нее парень или нет?

Скотт опустил глаза и вставил ключ зажигания. Машина загудела. Эрик покачал головой.

– Тебе реально нужно обсудить это со мной.

– Сам разберусь. – Скотт потянул на себя дверцу.

Эрик отошел в сторону.

– Хотя бы постарайся не испортить все за ланчем. У нас с Джейн еще есть дела.

…Скотт достал из встроенного холодильника бутылку воды, вынул из ящика вилку, кухонным полотенцем ухватил горячую лазанью в фольге, положил на кожаное кресло и повернулся к окну полюбоваться зданием «Лос-Анджелес таймс» напротив через улицу. Потом закинул ноги на подставку и стал есть прямо с поддона.

Рот обожгло. Скотт сделал глоток холодной воды и покатал по нёбу. Он действительно был рад, что встретился с Джейн сейчас – на шоссе, по делу. Случись это чуть раньше, сразу после его перевода в Лос-Анджелес или за ужином, он бы нетерпеливо пытался добиться ответа на вопрос, который занимал его с тех пор, как он узнал о своем переводе: какие отношения сложатся у них после нескольких лет общения на расстоянии? Флирт, легкая близость? Скотт проглотил воду и снова посмотрел на здание «Таймс». Оно подтверждало: наконец-то он в Лос-Анджелесе. И если это расследование замедлит развитие его отношений с Джейн и помешает вести себя «по-волчьи», то, наверное, оно и к лучшему.

Джейн остановила свой пикап у подъездной дорожки, ведущей к двухэтажному дому из красного дерева. Там находилась ее квартира. Она поднялась по бетонной лестнице слева, возвышающейся над аккуратной лужайкой под старой елью. Единственный сосед жил этажом ниже, вход к нему находился с другой стороны, так что Джейн наслаждалась уединением и каждый раз, поднимаясь в квартиру, чувствовала себя единоличной хозяйкой. Она даже купила несколько горшков терракотового цвета и посадила кактусы.

Джейн жила здесь уже пять лет – с тех пор как переехала из студенческой квартиры в Уэствуде, отказавшись от заманчивого предложения матери жить в коттедже в уголке огромного сада. На другой стороне улицы, сразу за высокими секвойями и тротуаром, начиналось водохранилище Силвер-Лейк. На берегу было запрещено строить, и свободное пространство ежедневно привлекало целые толпы бегунов трусцой и собачников. Некоторых Джейн знала в лицо, но не по имени.

Она ждала мать и поэтому не закрывала входную дверь. Джейн начала готовить легкий ужин на кухне, соединенной с гостиной открытой планировки. Через пятнадцать минут с криком «ю-ху!» влетела Мари. Ее золотистая шелковая рубашка перекликалась с золотистым блеском пудры на шее. Прическа, какую обычно делают с помощью мощных фенов исключительно для фотосессий, отливала бронзой. При каждом движении браслеты мелодично позвякивали, серьги покачивались.

Мари обняла Джейн и обернулась к крыльцу:

– Милая, ты никогда не задумывалась, что могла бы чаще ходить на свидания, если б у двери росло что-то кроме кактусов?

– Мам, это совет по садоводству или по отношениям?

– Тебе стоит завести что-нибудь вроде сиреневой гауры [22]. Или, может, гауру Линдхеймера – ну, ты знаешь, такую беленькую… Хотя бы несколько горшочков.

– Чтобы я смогла найти человека, у которого есть такой же горшок, и сказать: «Ах, ты моя половинка»? – Джейн изобразила обморок и направилась на кухню доделывать сэндвичи с жареной курицей и авокадо.

– Милая, какая же ты дерзкая… Это тоже отпугивает мужчин.

Джейн нареза́ла бутерброды треугольниками.

– Гаура – это с тонкими стебельками? Которая растет у тебя по всему саду?

– А, ты заметила!

– Тогда нет, спасибо. Какая-то слишком… дамская.

– Дамская? А что плохого, чтобы в наше время побыть немного женственной? – поинтересовалась Мари, критически оглядывая гостиную.

– Для тебя – ничего. Просто не в моем стиле.

Джейн подошла к матери с тарелкой сэндвичей и деревянной салатницей, протянула ей салат и провела на веранду с видом на водохранилище. Стол был накрыт белой скатертью, украшенной плоскими свечками и увядшими лепестками роз.

Они сели за стол. Мари провела пальцами по лепесткам.

– Кажется, ты сказала, что «дамское» – не в твоем стиле?

Джейн улыбнулась, запихивая кусочки авокадо обратно в свой сэндвич.

– Мне просто нравится тебя дразнить. Выпей чая со льдом.

Мари заправила салат латук маслом и аккуратно подцепила вилкой.

– Стили сказала, ты встречаешься со Скоттом…

– Мама, не «встречаюсь», а встретилась. Мы все с ним встретились.

– Погоди минутку. В последний раз, когда я знакомила тебя с учителем-венесуэльцем – он был такой милашка, – ты заявила, что лучше поболтать час по телефону со Скоттом Хьюстоном, чем провести еще пять минут с этим эль профессором. Я очень хорошо помню.

Джейн посмотрела на мать:

– Дай-ка я принесу клубнику.

– А теперь этот Хьюстон здесь, в Лос-Анджелесе! – крикнула ей вслед Мари.

– И что? – Джейн принесла поднос с вазочками ягод и кувшинчиком сливок.

– А то! Я растила тебя не затем, чтобы ты превратилась в пятичасовую рыбу. – Мари уставилась на Джейн «суровым» взглядом, который сопровождался изогнутой бровью и вздернутым подбородком. – Ты же помнишь, что пятичасовая…

– Да-да. Рыба, которая весь день провалялась на рынке. Никто не хочет покупать несвежую рыбу и так далее. Я же говорила: мне не нравится такое сравнение женщин с товаром. Просто дурость. Я не морепродукт. И я не валяюсь на прилавке.

– Ты торчишь здесь как на посту, Джейн! Почти каждый вечер, все выходные. Ты здесь прячешься, а я даже не знаю, что за воспоминания тебя гложут – о какой-нибудь братской могиле или о чем-то еще. И тебе нечем утешиться, кроме… – Мари всплеснула руками. – Кроме этих колючих кактусов!

Джейн посмотрела на водохранилище. Его поверхность покрылась рябью, как на настоящем озере. Смеркалось, на другом берегу сквозь деревья виднелись холмы и светились оранжево-желтые и белые огни неразличимых домов.

Мари дотронулась до ее руки, комкая салфетку.

– Я беспокоюсь за тебя, – тихо произнесла она.

– Знаю.

– Ты не рассказываешь мне обо всем, что видела, когда работала в ООН. И я знаю почему: у тебя есть Стили. Но даже она считает, что тебе нужен кто-то, кто ждет тебя здесь, дома, и тогда все встанет на свои места. Господи, да вы обе потратили десять лет, помогая раскрывать военные преступления, и продолжаете заниматься тем, что вас выматывает! Может быть, по-другому, но все равно выматывает.

Джейн пожала плечами и подняла глаза на мать.

– Иногда выматывает. Но и придает сил. Мне нравится моя работа.

Свечки на столе мерцали на ветерке, угрожая погаснуть, но затем торжествующе вспыхивали снова.

– Даже если она почти ежедневно разбивает твое сердце?

– Это не мое сердце разбито. Разбиты сердца тех, кто приходит к нам. Я же просто… преисполнена сочувствия. Ко всем.

Мари полила ягоды сливками.

– Судя по твоим словам, Скотт – почти идеальный мужчина, с которым ты могла бы неплохо проводить время. Похоже, у вас общие интересы и чувства. Может, он и не участвовал в таких миссиях, как вы, но знает, каково это.

– Считаешь, мне нужно завести отношения с тем, у кого такие же ночные кошмары? – Джейн поддела вилкой клубнику.

Мари помолчала. Затем спросила:

– Неужели кошмары вернулись?

– Вообще-то нет. Только иногда. Можно я доем твои ягоды?

Мари отодвинула тарелку с клубникой.

– Почему бы тебе не перебраться ко мне, если все так плохо?

– Это было бы бегством.

– Я знала, что ты так скажешь. И вот что принесла. – Мари вытащила из-под стола и протянула маленький пакет с названием местной аптеки «Райт Эйд».

Джейн вытащила из упаковки два ночника и улыбнулась:

– Спасибо.

Они сидели в дружеском молчании, пока ветер не задул свечки.

– Хочешь кофе?

– Нет, милая, мне пора. Завтра оцениваю студенческие работы на садоводческой выставке в Пасадене, так что мне рано вставать.

Джейн проводила мать до подъездной дорожки, где за пикапом припарковался изящный небесно-голубой «Мерседес 450SL» Мари. Подходя обратно к двери по лестнице, она взглянула на обруганные кактусы и мысленно рассмеялась. Они действительно выглядели как часовые: совершенно неприступные и молчаливые.

Джейн убрала со стола, заперла раздвижную дверь и легла спать. И прогнала все мысли о реальных людях, нажав кнопку кассетного магнитофона на прикроватной тумбочке.

И не услышала, как мужчина на пороге ее дома разбил один из горшков с кактусом. Прослушивание «Возвращения в Оксфорд» [23] погрузило ее в редкий сон без сновидений.

День второй

Среда

– А вот и он, – тихо произнес Эрик и отодвинулся от дверцы «Субурбана», чтобы Скотт мог выйти. Они ждали, когда Аль Корсо закроет свою автомастерскую на бульваре Магнолии, чтобы снова допросить его. Когда Корсо увидел, что они приближаются, то остановился и всплеснул руками, так что его нейлоновый портфельчик заколыхался.

– Ну, что еще? Разве мы не закончили? – агрессивно и одновременно обреченно поинтересовался он. – Я же ответил на все вопросы!

– Да, – согласился Эрик, положив руку ему на плечи и увлекая к «Субурбану». – Нам просто не очень понравились ответы, Корсо. И мы решили дать тебе еще один шанс.

Они подошли к машине, Скотт открыл заднюю дверцу. Корсо посмотрел на них; его плечи поникли, и он забрался внутрь. Эрик запрыгнул на сиденье рядом, Скотт уселся на водительское место и захлопнул дверцу. Лязгнули замки.

– Мистер Корсо, знаком тебе термин «препятствование правосудию»? – Голос Эрика звучал дружелюбно.

Владелец мастерской поднял руки:

– Послушайте, я рассказал все, что знал.

– Нет… Ты сказал, что у тебя побывал фургон с поврежденным кузовом, но ты не запомнил номер.

– Это правда!

– Но ты вспомнил, что номер калифорнийский?

– Да. – Ответ прозвучал неуверенно.

Эрик потрепал его по плечу.

– Не нервничай, Корсо! Я просто напоминаю твои же слова.

Мужчина натужно хихикнул, но выглядел он явно взволнованным.

– Значит, номер калифорнийский, но ты его не запомнил, – продолжал Эрик.

– Угу.

– И ты сказал, что не помнишь, сделан ли номерной знак на заказ или обычный.

– И что?

– Хочу уточнить, не освежит ли твою память тот факт, что мы ищем этот фургон, потому что он фигурирует в федеральном расследовании убийства? – Эрик улыбнулся собеседнику.

– Убийства? – взвизгнул Корсо.

– И не просто убийства, – обернулся Скотт с переднего сиденья. – У нас есть доказательства, что парень за рулем фургона кромсал людей на куски.

– Я… Я… Я не знал ни о каком убийстве! Этот парень не похож на убийцу.

– Ты о том парне, который пригнал фургон? – спокойно уточнил Эрик.

– Ну да. Я же говорил вам: самый обычный, лет сорока, ничего странного в нем не было…

– И он заплатил наличными.

– Все платят наличными!

– Давай поговорим еще кое о каких деньгах.

– О каких это?!

– Ну же, Корсо. Мы знаем, что он заплатил за молчание. И не притворяйся, ты не новичок в этом бизнесе. Ты пробиваешь номера еще до начала ремонта. Ну же. Иначе как бы мы на тебя вышли? Копы Лос-Анджелеса указали на тебя, потому что ты имел дело с угнанными машинами.

– Но эта не была угнанной!

– А ты откуда знаешь?

Корсо выглядел удрученным: он угодил в расставленную Эриком ловушку. Он вздохнул.

– Ладно-ладно. У меня есть человек в транспортном департаменте. Он пробивает для меня номера, потому что у меня была куча проблем с копами. Я пытался быть честным, ясно? Я едва избежал одиннадцатой главы [24], – обратился он к Эрику.

– Корсо, я не хочу выслушивать слезливую историю о банкротстве. Назови номер фургона, или мы сообщим лос-анджелесским копам, что ты взломал базу Департамента транспортных средств.

– Ладно-ладно! Я уже сказал, номер калифорнийский. Там все чисто. – Он расстегнул молнию на портфеле, вытащил лист бумаги, провел пальцем по странице и продиктовал номер.

Эрик кивнул Скотту, который записывал разговор.

– Но если все чисто, зачем платить за молчание?

Корсо пожал плечами.

– Не знаю. Парень только вытащил наличку – триста долларов, – как я уже понял зачем. Я не хотел брать, но он сказал: «Запомни, я знаю, где ты живешь», – возмущенно ответил Корсо. – И я взял деньги, ясно? Мне нужно кормить детей, платить ипотеку…

– Убирайся, Корсо. – Слова Эрика заглушил лязг открывающихся замков на дверце.

– Погодите! А как насчет лос-анджелесских копов? Что теперь будет?

– Просто вали.

Корсо посмотрел на Скотта, ища поддержки, но тот уткнулся в телефон. Владелец мастерской вышел из машины с поникшими плечами, прижимая к груди расстегнутый портфель.

– Сейчас позвоню… – Скотт набирал номер.

Эрик перебрался вперед на пассажирское сиденье и просматривал сделанные Скоттом пометки в блокноте. Как только напарник закончил разговор, он спросил:

– Фургон зарегистрирован на женщину?

– Ну, номер, который дал нам Корсо, действительно зарегистрирован на женщину. Но Корсо не проверил, настоящий ли это номер. Лэнс только что пробил ее через NCIC: ни обвинительных приговоров, ни арестов. Предположительно проживает в Вудленд-Хиллз [25] с девяностого года.

– Думаешь, преступник приехал из Джорджии и позаимствовал ее номер, чтобы замести следы после аварии на шоссе?

Скотт с мрачным видом повернул ключ зажигания.

– Я знаю только, что это единственный фургон, который мы нашли, подходящий под расплывчатое описание пьяного водителя. И что его задние двери с понедельника нуждались в ремонте.

Офис ФБР в Уилшире располагался в многоэтажном здании, построенном в 1970-х, когда в моде были бетонные блоки и армированные окна. Только ограждения у тротуара перед ним намекали, что за непримечательным фасадом скрывается целый муравейник правительственных чиновников.

Лифт номер два бесшумно поднимался, унося вверх Стили, Джейн и спецагента Вайса.

Они зашли в здание с парковки для посетителей. Вайс провел антропологов через охрану. Лифт проехал четвертый этаж, где находился офис Скотта и Эрика. Джейн и Стили переглянулись. Стили откашлялась, наблюдая, как увеличиваются цифры от этажа к этажу.

– Э-э, а куда мы едем, Вайс?

– Боюсь, это засекречено, мэм. – Он улыбнулся ей.

Двери лифта открылись. Десятый этаж.

Он провел их в холл с четырьмя дверьми с табличками «Ограниченный доступ». Сбоку от каждой на стене находилась клавиатура. Вайс набрал код на той, что оказалась напротив. Раздался звонок, и агент распахнул дверь.

– Добро пожаловать в Главное Звериное Логово.

Джейн первой вошла в большую комнату без окон. Ряды люминесцентных ламп делали ее похожей на больницу. Впереди находилось рабочее пространство: металлические столы, шкафы для хранения документов, книжные полки со справочниками по судебной медицине. Дальнюю часть помещения оборудовали под «мокрую» лабораторию [26] с вытяжками и столом.

Стили была явно впечатлена.

– Так вот где вы, ребята, тусуетесь?

Вайс кивнул.

– Тони Ли, который фотографировал на шоссе, прямо за этой дверью, в холодильной камере.

– И чем конкретно вы здесь занимаетесь? – поинтересовалась Джейн.

– Собираем улики и немного анализируем.

Агент Ли появился из дальней двери. На нем был синий медицинский халат, на щеках виднелись две красноватые полоски – видимо, след от тугих ремешков защитной маски. На лбу еще одна полоска, темные волосы приглажены. Он приветственно поднял руку:

– Эй, «Тридцать два – один», я вас ждал.

– Тогда я вас оставлю. – Вайс вышел.

Стили и Джейн последовали за Ли в прихожую со скамейкой посередине и шкафчиками вдоль стены. В одном конце у двери с надписью «Туалет» находилась раковина, над ней зеркало. Рядом еще две раздвижные двери, каждая с окошком.

– Мы проведем экспертизу прямо в холодильнике, чтобы поддерживать как можно более низкую температуру материала, поскольку он еще понадобится коронеру, – объяснил Тони. – Вот защита. Наденьте поверх одежды – так теплее. Бахилы здесь. – Он указал на контейнер у входа. – А очки в этой коробке. – Тони положил руку на настенный шкафчик, в котором на крючках висели подсвеченные мягким ультрафиолетовым светом защитные очки из оргстекла.

– Я буду управлять флюороскопом [27], делать для вас снимки, фотографировать и перемещать материал, если потребуется.

– По сути, удовлетворять все наши прихоти, – пошутила Стили.

– Точно.

Джейн обрадовалась шутке подруги. Она уже чувствовала напряжение. Возле трассы, среди листьев и мусора, фрагменты тела находились как бы в естественной среде и выглядели не так ужасно. А здесь, в лабораторных условиях, они очень напоминали куски тела одного человека: Бенни. Нет, не думай о нем, даже не вспоминай его имя. Джейн почувствовала, как Стили толкнула ее локтем, и взяла протянутую маску, только покачав головой в ответ на немой вопрос в глазах подруги.

Она накинула капюшон и последовала за остальными в еще одно помещение без окон, где оказалось жутко холодно. Почти весь верхний свет не горел, центр освещала панель над флюороскопом. Горловина флюороскопа была установлена на консоли параллельно полу, отчего портативный рентгеновский аппарат напоминал заброшенную нефтяную вышку. Останки были упакованы в черные мешки для трупов. Каждый мешок лежал на отдельной каталке из выстроившихся в ряд возле флюороскопа.

– Извините за освещение, этакий «эффект CSI» [28] получился, – раздался из-под маски слегка приглушенный голос Тони. – Просто пытаюсь свести тепловое воздействие к минимуму. Но если понадобится больше света, дайте знать.

Он подтащил к флюороскопу ближайшую каталку и расстегнул молнию на мешке. В нем лежала отрубленная нога. Бледная плоть была влажной, успев разморозиться. На дне мешка темнела кровавая лужица. Джейн почувствовала облегчение: ее первым побуждением было придвинуться поближе, чтобы лучше рассмотреть. Они со Стили встали по обе стороны каталки, Тони остался у флюороскопа.

– Разрез проходит через бедренную кость, – прокомментировала Стили.

– Похоже, где-то посередине бедра.

– А другой прямо под коленной чашечкой, – пробормотала Джейн.

– Преступник не хотел снова пилить кость?

– Может быть. Не могу сказать, какой вариант он попробовал первым.

– Что с коленом?

– Не думаю, что оно задето. Взгляни. – Джейн отодвинулась вправо, чтобы осмотреть проксимальный разрез, пока Стили склонилась к коленной чашечке, едва различимой среди связок и жировой ткани.

– У нас вряд ли получится определить пол, – заметила Стили.

– Не получится, если не доберемся до бедренной кости, чтобы измерить окружность голени.

– Даже в этом случае можно только предположить.

Наступила тишина. Антропологи рассматривали ногу, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону.

Тони откашлялся:

– Голень небритая. Значит, мужчина?

– Возможно, но не факт, – ответила Джейн, не отводя взгляд от ноги. – Не все женщины бреют голени, а некоторые мужчины бреют – например, пловцы или велосипедисты. Когда сфотографируете каждый разрез и общий вид сверху, перейдем к следующему.

– Без проблем. – Тони начал действовать. Камера жужжала и вспыхивала, когда он делал по два кадра с разных точек. Чтобы снять вид сверху, ему потребовалась стремянка, которую Тони приволок из-за угла.

Перед тем как включить флюороскоп, он принес три свинцовых фартука. Все натянули их через голову и отрегулировали плечевые проймы, чтобы фартуки не слишком давили.

Тони повернул на флюороскопе два рычажка и нацелил объектив на оторванную ногу на каталке. Рентгеновское изображение выводилось на монитор на соседней каталке.

– Можно медленно провести от одного конца до другого? – попросила Джейн.

Взгляды антропологов метались между обрубком ноги и монитором, пытаясь сориентироваться в оттенках серого – изображении костей и тканей.

Они заметили, что в разрезе в верхней части бедренной кости нет никаких металлических осколков, как можно было ожидать при сильном режущем воздействии. Стили поинтересовалась у Тони, что он думает о явном отсутствии таких следов.

– Наверное, преступник промыл фрагменты после расчленения, – ответил тот.

Флюороскоп перемещался вниз по бедру, и на дистальном конце бедренной кости [29] показались еле различимые светлые отметины.

– Стоп, вот здесь, чуть выше, – попросила Стили. – Это линии срастания? – Она вопросительно посмотрела на Джейн, которая не отрывалась от монитора.

– Похоже на то. Чуть ниже, Тони… А теперь обратно.

Тони переместил объектив на то место, где тот находился секунду назад.

– Линии срастания, – подтвердила Стили.

– Черт побери, – выдохнула Джейн.

– Поясните, «Тридцать два – один». – Тони переводил взгляд с одной женщины на другую.

Стили указала на монитор:

– Видите эти линии в верхней части колена? Именно там эпифиз, он же пластинка роста, постепенно сочленяется с трубкой бедренной кости. Полное срастание происходит в определенном возрасте вне зависимости от этнической принадлежности и пола. И раз мы видим эту линию, то теперь знаем, что перед нами тинейджер или тот, кому чуть за двадцать.

Тони тихонько присвистнул.

– Распечатайте снимок, – сказала Джейн. – А потом переверните ногу, чтобы мы могли разглядеть то же место сзади.

– Как назвать снимок?

– «Дистальный эпифиз левой бедренной кости».

– Можно еще разок?

– Да просто «левая бедренная».

Джейн посмотрела на монитор флюороскопа, почувствовав прилив азарта при виде этой неровной бледной линии. Отличительная черта, которая поможет сузить область поисков. Неплохо для начала.

Тони нажал какие-то кнопки на клавиатуре под монитором и приподнял флюороскоп за горловину, чтобы освободить место. Затем осторожно взял ногу с каталки, держа с двух сторон, переложил на не запачканный кровью участок мешка для трупов, снял один из двух слоев перчаток и приблизил объектив к тыльной стороне колена. На мониторе снова появились похожие бледные линии, но на этот раз более четкие, без коленной чашечки на переднем плане.

– Думаю, они или почти срослись, или срослись перед самой смертью, и поэтому мы по-прежнему видим линию, – заметила Стили. – Еще один снимок, Тони.

Повозившись с аппаратом, тот спросил:

– Хотите еще раз взглянуть на ногу сверху?

– Да-да, – кивнула Стили. – И перейдем к следующему мешку.

Во второй раз они не заметили ничего особенного. Тони упаковал конечность. Стили и Джейн наблюдали, как он стянул запачканные перчатки, надел чистые и перешел к следующей каталке. Джейн больше не волновалась, как скажется на ее психике содержимое следующего мешка, сосредоточившись на мыслях о человеке, который совершил убийство и расчленил тело. На том, как изобличить преступника.

Скотт с Эриком почти не разговаривали, пока не оказались в начале Джеффдейл-авеню в Вудленд-Хиллз. Улица делала небольшой уклон вверх, а потом резко поворачивала. Двухэтажные домики пастельных цветов создавали однообразное впечатление. Типичный пригород. Дом 3180 находился по левой стороне. Гаражные ворота были закрыты, но на бетонной подъездной дорожке виднелся маслянистый след – как будто там часто стоит машина, у которой протекает масло.

– Так, – сказал Скотт, не сводя глаз с пятна. – Сейчас он или в гараже, или недавно уехал. Давай сначала в гараж.

– Ты спереди, я сзади?

Скотт кивнул и указал подбородком на бардачок перед Эриком. Тот открыл его, достал два пистолета в кобурах и два маленьких электронных устройства. Агенты пристегнули их к своим поясам. Прежде чем выйти из машины, надели ветровки с надписью «ФБР».

Они подошли к стене гаража и заглянули в окно. Стекло запылилось, по углам виднелась паутина, но фургон внутри был хорошо виден: белый с синей полосой сбоку, с багажником на крыше.

Эрик кивнул Скотту. Оба надели наушники на одно ухо, чтобы общаться через передатчики. Эрик начал тихо продвигаться вдоль стены дома. Дождавшись, когда напарник сообщит, что занял позицию у черного хода, Скотт подошел к парадной двери и позвонил.

Не сразу ему открыла заспанная женщина. Светло-рыжие волосы собраны на макушке, на ногах мятые обрезанные джинсовые шорты. Скотт подождал, пока она перестанет зевать ему в лицо, открыл удостоверение и предъявил значок.

– Спецагент Хьюстон, ФБР, мэм. Вы Трейси Эллен Реддинг?

– Ага.

– Кроме вас, кто-нибудь проживает по этому адресу, мэм?

– Нет… Хотя сейчас у меня гость.

– Он или она сейчас здесь, в доме?

– Нет. А что?

– Мэм, я могу войти и поговорить с вами внутри?

Женщина безразлично пожала плечами.

– Конечно.

Она повернулась, оставив за собой дверь открытой, и прошла в дом, шлепая по полу.

Скотт последовал за ней на кухню, отметив, что задняя стеклянная раздвижная дверь ведет во внутренний дворик. Дверь была видна и от кухонной стойки, где женщина наливала себе стакан кока-колы из двухлитровой бутылки.

– В чем дело? – спросила она, закуривая.

– Это ваш фургон, мисс Реддинг?

– Да, мой. Я уже погасила за него кредит.

– И вам точно известно его местонахождение в последние несколько дней?

Она прищурилась, глядя на собеседника сквозь дым.

– Вы о том, в курсе ли я, куда он ездил?

Скотт кивнул.

– Да, конечно, в курсе. На днях я разрешила Скаю взять машину, но я знаю, где он был.

– Кто такой Скай?

– Мой друг, приехал в гости.

– Мисс Реддинг, вы знали, что фургон недавно попал в аварию и ему потребовался ремонт?

Впервые с начала разговора женщина насторожилась и судорожно выпустила дым.

– Нет… – Она посмотрела на кухонные шкафы, как будто сквозь них могла заглянуть в гараж, и покачала головой. – Думаю, вы ошибаетесь. Скай бы мне сказал.

– А где сейчас Скай?

Поколебавшись, женщина сделала глубокую затяжку.

– Вообще-то не знаю. Я слегка вздремнула, а потом вы позвонили в дверь и разбудили меня… – Хозяйка дома потушила сигарету в блюдце с крошками от тоста. – Да мало ли где он… Может, гуляет по холмам. – Она взмахнула рукой, словно отгоняя мух.

В эту секунду в наушнике раздался голос Эрика:

– ФБР. Назовите себя, сэр.

Затем треск и фраза: «Код четыре!»

Это означало, что с Эриком всё в порядке, но Скотту не понравился треск. Он бросился к раздвижной двери, на ходу выхватывая из кобуры пистолет. Открыл дверь, быстро высунул голову, убрал обратно и выскочил во дворик, держа пистолет наготове у плеча.

Эрик обнаружился между раскидистым вечнозеленым кустом и оштукатуренной стеной дома. Его колено упиралось в спину мужчины, который лежал лицом в землю, дергаясь и сквернословя. Эрик уже надевал на него наручники. Скотт убрал пистолет в кобуру и обернулся, ища взглядом женщину. Та подошла к двери, округлив глаза.

– Скай? – позвала она мужчину, которого Эрик поднимал с земли. – Ты почему не сказал, что фургон попал в аварию? А?

Тот, к кому она обращалась, с побагровевшим от злости и напряжения лицом отплевывался от грязи. На фоне покрасневшего лба его светлые волосы казались белыми, вены на шее вздулись над вырезом футболки с логотипом NASCAR [30].

– Заткнись! Хоть раз в жизни захлопни свою пасть, женщина!

Он сплюнул еще раз, целясь в стену, но попал в хозяйку дома. Она подбежала к нему, встала на цыпочки и изо всех сил ударила по лицу. Мужчина попятился, наткнувшись на Эрика, который инстинктивно толкнул его вперед.

– Сука! – Мужчина попытался пнуть ее, но мисс Реддинг оказалась проворнее, отскочила и вбежала в дом с воплем, что свое барахло он найдет выброшенным на лужайку.

– Хватит! – властно приказал Скотт. Мужчина перестал вырываться из рук Эрика, хотя все еще выглядел рассвирепевшим. – Назовите себя.

Мужчина сфокусировался на Скотте. Белки его глаз налились кровью. Когда он открыл рот, донесся резкий запах алкоголя.

– Скай Хортон.

– У вас есть какие-то вымышленные имена, мистер Хортон?

Мужчина покачал головой.

– А как насчет тюремных сроков? Мы проверим, но можете рассказать сами. Всё лучше, чем стоять с таким видом, будто вы пытаетесь что-то скрыть.

Мужчина опять вышел из себя, но теперь его тон был обиженным:

– Послушайте, я знаю, что должен был сообщить, но у меня нет денег, чтобы возместить ущерб, и это даже не мой фургон. Ради всего святого, я же никому не причинил вреда!

– Должен был сообщить о чем? – уточнил Эрик.

– О происшествии. – Мужчина попытался повернуться, чтобы увидеть лицо Эрика. – Вы же поэтому здесь? Вам звонили из города?

– Расскажите, что произошло.

– Я въехал задом в светофор, ясно? – Он посмотрел на Скотта. – Там сложный разворот, а я торопился. Я даже не знал, что он там, пока не врезался; потом был жуткий грохот, и свет погас. Почти готов поклясться, что он переместился, когда я разворачивался! – Скай снова попытался вывернуться.

Агенты переглянулись.

– Мистер Хортон, вам придется проехать с нами, – заявил Скотт.

– Чувак, я признаю вину! Я заплачу городу! Может, договоримся?

– Прямо сейчас вам предъявлено обвинение в нападении на федерального агента, и это только начало. Об остальном поговорим в нашем офисе, как только осмотрим фургон. Вперед, – скомандовал Эрик.

Тони Ли обнажил туловище, и оно оказалось еще хуже, чем нога. Расчленявший целился чуть ниже грудной клетки и чуть выше таза, стараясь не задеть позвонки: разрезы оказались между ними. На коже ни шрамов, ни татуировок, ни посмертных кровоподтеков. Когда Тони перевернул туловище, на обратной стороне оказалось несколько родинок и волосков внизу, но вторичных признаков было недостаточно, чтобы определить пол. Тони всё сфотографировал и включил флюороскоп.

На рентгеновском снимке эпифизы позвонков оказались сросшимися.

– Судя по всему, возраст больше семнадцати и, скорее всего, даже больше двадцати пяти, – заметила Стили. – Что ж, пока MNI [31] равно единице.

– Минимальное число лиц? – переспросил Тони.

– Да, – ответила Джейн. – Пока нельзя точно сказать, что здесь останки больше чем одного человека. Хотя я предполагаю, что нога принадлежит подростку, а туловище – тому, кому больше двадцати пяти. Но прежде чем делать громкие заявления, давайте следующий пакет.

Джейн поймала взгляд Стили, и они поняли друг друга: им пока не хватает данных, чтобы уверенно сопоставить эти части тела с досье из базы агентства «32/1».

Тони переставил каталки и уже расстегивал молнию на третьем мешке. Там оказались левая рука и кисть. Здесь разрез пришелся выше головки плечевой кости, что позволило аккуратно расчленить сустав.

– Если тот, кто расчленял тело, что-то забрал, то, скорее всего, лопатку. Сама плечевая кость выглядит невредимой, – прокомментировала Стили.

– Вы заметили, насколько эти разрезы чище, чем те, которые мы видели раньше? – спросила Джейн.

– Сфотографировать? – предложил Тони.

– Читаете мои мысли. – Джейн отодвинулась от каталки, чтобы дать ему место.

Затем они приступили к флюороскопии. Головка плечевой кости на мониторе выглядела маленькой – похоже, женской. Но Стили и Джейн хотели убедиться в этом и попросили Тони сделать снимок, чтобы измерить ее штангенциркулем.

Когда он вел флюороскопом вдоль руки, пришлось дважды останавливаться, чтобы зафиксировать застарелые сросшиеся переломы: один посередине плечевой кости, другой ближе к запястью в локтевой кости.

– Травмы, полученные при самообороне? – предположил Тони, подписывая второй снимок.

– Похоже на то, – отозвалась Джейн.

– В локтевой кости классический перелом Монтеджи [32]. – Стили встала в защитную позу и прикрыла наискосок грудь, а потом лицо рукой, пытаясь имитировать положение при ударе. – Жуть.

– К тому же плохо сросся, – заметила Джейн.

Тони посмотрел на руку с облупившимся бордовым лаком на ногтях.

– Думаете, это другой человек? Не тот, чьи нога и туловище?

– Ну, все эпифизы костей руки полностью срослись, так что, предположительно, это кто-то старше двадцати пяти, – начала Стили. – А эти веснушки указывают на человека в возрасте. Возможно, мы сузим круг поисков, когда изучим структуру костной ткани на рентгеновских снимках.

– Нечасто приходится это делать, – добавила Джейн. – Обычно мы знаем возраст того, чей снимок, и нам незачем исследовать внутреннюю структуру.

– Но поскольку у нас не так уж много материала, перепробуем все методы, – подытожила Стили.

– Перейдем ко второй руке? – Тони выжидающе смотрел на нее, опершись на каталку.

– Конечно.

Когда Тони в последний раз переставил каталки, Джейн почувствовала себя опустошенной. Большого прогресса они не добились. Все фрагменты тела, по-видимому, женские, у всех белая кожа, все принадлежат человеку, прошедшему период полового созревания. Поэтому трудно найти между ними какое-то различие, особенно при неинвазивном обследовании. Фрагментов, которые могли бы дать более точное представление о возрасте – например, таз или зубы, – здесь не было. Надежды Джейн опознать жертву таяли. Она вдруг почувствовала тяжесть свинцового фартука, сдвинула его на плечах и неуклюже потянулась.

Тони, который двигался так, словно на нем нет никакого свинцового одеяния, ловким движением извлек из мешка правую руку. Она легла немного криво, и он выровнял ее параллельно краю каталки. Рука Тони в перчатке на секунду коснулась пальцев с отполированными ногтями, и Джейн вдруг представила себе мертвую женщину, которую кружат в вальсе. Она посмотрела на потолок, чтобы выбросить видение из головы, и кожа на щеках под маской натянулась. Это вернуло Джейн к реальности. Она уже вымоталась из-за постоянного напряжения и стояния на ногах, к тому же холод пробирал до костей. Страшные образы только усугубят усталость – Джейн знала это по опыту. «Просто очередной фрагмент тела», – сказала она себе.

Тони сфотографировал руку со всех сторон, и Джейн опустила взгляд. Это была правая рука, и с виду она соответствовала левой, которую они только что осмотрели. Тони провел флюороскопом вдоль отрубленной конечности, ненадолго остановившись, чтобы сделать снимок головки плечевой кости. Затем линза флюороскопа возобновила свое путешествие. Пока Тони осторожно вел ее вдоль руки, мысли Джейн начали возвращаться к тому, где раздобыть образцы, чтобы точнее определить возраст обеих плечевых костей.

– Господи!

Возглас Стили заставил Тони замереть, а Джейн подпрыгнуть. Она посмотрела на Стили, которая впилась взглядом в монитор, и тут же последовала ее примеру. Вот оно: то, о чем убийца не мог знать, если только у него под рукой не оказалось рентгеновского аппарата.

Хирургическая пластина была вставлена в плечевую кость примерно посередине. Наверняка это сделал врач. Она может иметь серийный номер и вывести следствие на пациентов этого хирурга. «Хирургическая пластина словно почтовый голубь», – подумала Джейн. И тут же поняла: они не найдут ее обладательницу в базе своего агентства. У них не было ни одного клиента, который сообщил о пропаже женщины с пластиной в руке, и они не получали никаких рентгеновских снимков с пластинами. Это первая реальная зацепка, ведущая к установлению личности женщины и, следовательно, к ее убийце.

Тони тоже посмотрел в монитор.

– Это хорошая новость, полагаю?

Голос Стили звучал взволнованно:

– Вы только что дали нам зацепку, Тони.

Эрик вошел в кабинет и тяжело опустился на стул. Скотт посмотрел на него, приподняв брови. Эрик покачал головой.

– Всё проверил? – спросил Скотт.

– Да. Муниципальные власти подтвердили: вчера утром, вскоре после того, как наш фургон попал в аварию на трассе, кто-то вывел из строя светофор между Уиннетка и Хаттерас. Уже начали поиск машины, которая нанесла ущерб. На фонарном столбе остались следы белой краски. «Зверюги» осмотрели фургон той женщины, Реддинг. Никаких подозрительных биологических следов, никаких признаков ремонта фургона, кроме покрашенных задних дверей. – Эрик посмотрел на Скотта. – А ты что узнал от Реддинг?

– Она обеспечила Хортону алиби на то время, когда фургон, который мы ищем, попал в аварию на трассе. С учетом, как она зла на него, она точно не стала бы его покрывать, если он на самом деле там не был.

– Значит, мы вернулись к тому, с чего начали.

– Не совсем.

Эрик явно заинтересовался.

– Давай расширим твою версию насчет автомастерских. Мы начали с тех, кто занимается угнанными машинами. Но если наш преступник из Джорджии, то он не знает, куда обратиться здесь, в Калифорнии, так? Он выберет первую попавшуюся и будет уверен, что хорошее вознаграждение обеспечит молчание. – Скотт придвинул к себе распечатку. – У меня список: еще двенадцать автомастерских в установленном радиусе от места аварии, которые неплохо бы проверить. Еще есть надежда получить золотую звездочку.

Эрик встал и заглянул Скотту через плечо, чтобы просмотреть список, когда кто-то постучал в открытую дверь кабинета. Это был Вайс.

– Услышал, что вы здесь, и подумал, что вам тоже стоит встретиться с «Тридцать два – один».

На его зов появились Джейн и Стили, которая несла ящик с инструментами. Эрик кивнул ей на свой стул, предлагая сесть, пока все здоровались друг с другом.

– Что-нибудь нашли? – поинтересовался Скотт.

– Хирургическую пластину, – объявила Джейн.

Агенты никак не отреагировали. Потом Эрик спросил:

– И что это значит для расследования? Вы узнали, чья это пластина?

Стили улыбнулась.

– Мы – нет, а вот вы, наверно, скоро узнаете. Тони сейчас работает над этим в лаборатории.

– Если на пластине есть серийный номер или какой-нибудь код и если она вставлена в правую плечевую кость женщины в возрасте примерно от двадцати пяти до сорока, то вы, ребята, сможете максимально сузить круг поисков: до людей, которым вставляли пластины из этой партии, – объяснила Джейн.

– Заметьте, в этом предложении есть пара «если», – предупредила Стили.

– Но у нас же есть альтернативный способ нарыть информацию? – уточнил Эрик. – По базе NCIC можно составить список всех пропавших женщин в этом возрастном диапазоне с пластиной в правой руке.

– Тоже вариант, – согласилась Джейн.

– Это если ее объявили пропавшей без вести, – возразила Стили. – И если тот, кто сообщил о ее исчезновении, знал про ее операцию или подключил копов, чтобы они раздобыли медкарту. И если записи из карты внесли в базу NCIC. И то, как мы знаем, это не всегда срабатывает.

Скотт выглядел задумчивым.

– А шрам есть? Например, после операции по установке пластины?

Стили хлопнула себя по лбу и повернулась к Джейн.

– Разумеется! Мы так увлеклись пластиной, что забыли про шрам… Конечно, есть.

– Значит, мы можем просто вбить в поиск «шрам на правом плече» и не опасаться, что кто-то мог подать неверный рапорт, даже зная, что за операция или несчастный случай привели к появлению шрама? – подытожил Эрик.

– А вы в ФБР всегда были невысокого мнения о копах, – добавила Джейн.

Прежде чем ответить ей, Скотт откинулся на спинку стула и улыбнулся Эрику.

– Он просто хочет золотую звездочку, которую я ему обещал.

Джейн подняла брови.

– Вот чему тебя учили в Куантико? Кнут и морковка?[33]

Он помолчал, встретившись с ней взглядом, и произнес:

– Ты тоже там училась…

– Нет, мы пробыли там всего неделю, изучали базу NCIC, – вмешалась Стили. – А вот ты, наверное, в основном занимался пивными бутылками.

Скотт оторвал взгляд от Джейн и ответил Стили:

– Значит, вы не в курсе: опытные сотрудники Бюро, которые нас учили, считают, что морковка уместна только в качестве гарнира – в нарезанном виде.

– И даже тогда ей не стоит доверять, – добавил Эрик.

Скотт улыбнулся ему и встал.

– Мы вас проводим, пока не ворвался наш босс и не увидел, что здесь полно народу.

Джейн отнесла в лабораторию агентства биометрическое оборудование, которое они использовали для исследования рентгеновских снимков, сделанных Тони Ли в Главном Зверином Логове. Стили включила компьютер. После того как тот зажужжал и несколько раз пискнул, она объявила:

– Смотри-ка, первое сообщение через ОВК насчет Томаса Каллена от коронера из Анкориджа.

Джейн придвинула стул и прочла пару абзацев, напечатанных заглавными буквами.

– Пишут, что у них неопознанный труп с пулей в клиновидной кости. Но причиной смерти указано пулевое ранение. Значит… они уверены, что это не Каллен, но уведомляют нас просто из вежливости?

Стили кивнула.

– Похоже, они решили, что это пуля от недавнего выстрела, а не та, которая годами сидела у него в голове.

Джейн отодвинулась от стола и нахмурилась.

– Но как они могли перепутать?

Стили пожала плечами.

– Может, они и не перепутали. Может, это не Томас Каллен, а какой-то другой парень, который действительно умер от того, что застрелился.

Джейн снова просмотрела письмо.

– Хотя в остальном все сходится… Мужчина европеоидной расы, сорок лет плюс-минус пять, рост пять футов девять дюймов плюс-минус два, волосы темно-каштановые, глаза карие, найден в девяносто восьмом…

– Итак, сорокалетний белый парень, шатен с карими глазами, без особых шрамов, знаков или татуировок. Неудивительно, что они не обращались в NCIC: никаких особых примет, отличающих его от тысяч других пропавших мужчин. Может, он и не Каллен. Вот и все, что я могу сказать. Возможно, они правы: это другой парень.

– Ответь им.

– Как раз собираюсь. Как можно вежливее попрошу сравнить рентгеновские снимки, которые у них есть, с тем, который мы оцифровали. Они этого так и не сделали.

Джейн встала.

– Ладно, а я напишу заключение для Скотта и Эрика. Дай знать, если будут новости.

В конце рабочего дня Стили зашла в кабинет Джейн, которая приводила в порядок бумаги на столе.

– Тони получил наше заключение?

– Да, и обещал проследить, чтобы Скотт и Эрик увидели его, когда вернутся.

– И когда это будет?

– Черт знает.

Стили присела на краешек стола.

– А где ты вечером встречаешься с Джином?

– Они поселили его в «Омни» …[34]

– Кто это – «они»?

– Думаю, его компания. Так что я подхвачу его…

– Он не взял тачку напрокат?

– Нет… – Она ждала, что Стили снова прервет ее, но та промолчала.

– И мы поужинаем в Маленьком Токио [35].

– А в каком ресторане?

Джейн перестала складывать бумаги.

– Не знаю. Мы договорились прогуляться там и посмотреть, что приглянется. Если тебе так любопытно, почему бы тебе тоже не пойти?

Стили вздрогнула.

– Я очень ясно слышу твой вопль о помощи, но все-таки отвечу «нет». – Она вышла из кабинета и снова просунула голову в дверь. – Позвони, когда вернешься домой.

Джейн кивнула. Она закончила с бумагами на столе, закрыла агентство и ушла. Дома переоделась и накрасилась, вспомнив, что в последний раз видела Джина почти десять лет назад в аэропорту Кигали в Руанде. У нее до сих пор хранилась пара поношенных кожаных перчаток, которые она тогда сунула в задний карман брюк перед отъездом из миссии ООН вместе со Стили. Джин был в пыльных ботинках. Он оставался в миссии еще на полгода, потому что приехал позже. Его «одолжила» ООН лаборатория ФБР. Джейн запоздало спохватилась, узнает ли его сейчас. Хорошо, что он предложил встретиться у заднего входа в отель, где меньше народа и проще друг друга заметить. Взглянув на часы, Джейн взяла сумочку и направилась к пикапу, сделав мысленную пометку: как-нибудь заскочить в «Хоум депо» [36] за новыми растениями для своего крыльца. После вчерашней ночи ей пришлось убирать горшки, разбитые какими-то неуклюжими зверями.

Движение на бульваре Сансет по-прежнему было плотным, хотя к вечеру слегка рассосалось. Стало еще жарче, и Джейн ехала с опущенными стеклами, слушая альбом Оскара Питерсона [37] и не обращая внимания на музыку из соседних машин, притиснутых на бульваре бок о бок. Она проехала по боковым улочкам, повернула направо к Гранд-парку, миновала новую церковь и направилась в сторону Олив, спускаясь к центру.

Джейн зарулила на изогнутую подъездную дорожку отеля «Омни», вздымавшегося к небу, отчего люди на тротуаре казались карликами. Молодой парковщик встретился с ней взглядом и вопросительно поднял руку, но она покачала головой, медленно проехав мимо и всматриваясь в лица. Сделав полный круг, притормозила у тротуара перед стоянкой такси и обернулась, высматривая Джина через заднее стекло. В эту секунду пассажирская дверца распахнулась и мужчина, весь в бежевом, запрыгнул рядом на сиденье. Джейн инстинктивно схватила сумочку и прижала к себе.

– Господи, Джин, как ты меня напугал!

– Прости, я боялся, что ты собираешься уехать без меня.

Он нагнулся и неловко обнял ее. Молния его ветровки царапнула ее по щеке. Когда они выпустили друг друга из объятий, Джейн взглянула на него и обрадовалась, что Джин первый заметил ее: наверное, сама она все-таки не узнала бы его. Его светлые волосы поседели, а щеки обвисли, сильно изменив овал лица, хотя тело по-прежнему оставалось в хорошей форме, придавая своему обладателю моложавость. Светлые глаза смотрели так же проницательно, а зрачки, похожие на точки, создавали впечатление, что Джин крайне сосредоточен и недоволен тем, что творится вокруг. Но вот он улыбнулся, и улыбка, как и прежде, преобразила его.

– Ну, Джейн Холл, как дела, черт побери?

Его оптимизм был заразителен, и она рассмеялась.

– Спасибо, неплохо. Как долетел?

– Бизнес-классом всегда хорошо.

– Прекрасно. – Джейн посмотрела на него с одобрением, отъехала от отеля и направилась обратно тем же путем. Потом свернула направо на бульвар Тома Брэдли в сторону Маленького Токио.

– И что же привело тебя сюда бизнес-классом?

– Я работаю в электронной компании, которая сейчас собирается открыть филиал на Западном побережье. Послали сюда провести пару встреч, разведать обстановку… Не буду грузить подробностями.

– А когда ты ушел из лаборатории ФБР?

– Очень давно.

– Я и не знала…

– А ты сколько лет жизни готова потратить на борьбу с преступностью и преступниками?

Джейн взглянула на него с интересом.

– Скучаешь по тому времени?

– Нет! Моя теперешняя работа скучная, но мне это нравится. Азарт я найду в другом месте. Встреча с тобой и Стили – главное событие в этой поездке. Кстати, она посидит с нами в ресторане?

Джейн притормозила у парковочного счетчика. Выходя из пикапа, она повысила голос, перекрывая шум проезжающих машин:

– Она сегодня не сможет. Очень занята на этой неделе.

Джин подождал, когда она подойдет ближе.

– Значит, до сих пор на меня злится?

Джейн смущенно улыбнулась и пошла вперед.

– А-а-а! – Всплеснув руками, Джин догнал ее. – Ради бога, разве можно так долго обижаться? Почти десять лет прошло.

– Она как слон – никогда ничего не забывает.

– Так что теперь вы вдвоем рулите этой благотворительной конторой… И как дела?

– Неплохо. Еще мало времени прошло.

– Вы когда открылись?

Они пересекли центр Маленького Токио, проходя мимо кофеен и бутиков.

– Около года.

– Я улучил минутку и заглянул на ваш сайт. Пытаетесь разгрести горы трупов?

– Да.

– Весьма амбициозно.

Джейн посмотрела на него.

– И что? Если работа огромная, то не стоит и пытаться?

– Ты же понимаешь, Джейн: это не просто огромная работа – она чертовски тяжелая.

Ей не понравилось, как насмешливо Джин произнес «огромная работа», сделав пальцами жест, словно заключая эти слова в кавычки. Словно Джейн не понимает масштабов и перспектив. Она хотела сказать: «Ну, с таким подходом…» Но вместо этого ответила:

– Как посмотреть.

– Хочешь сказать, что стакан наполовину полон, а не наполовину пуст?

– Да.

– Чушь собачья.

Джейн остановилась и повернулась, глядя ему в лицо. Она вспомнила, как он заставлял ее почувствовать свое превосходство за счет разницы в росте. Джейн вдруг обрадовалась, что сейчас здесь нет Стили. За такие слова подруга дала бы Джину по морде, была бы арестована за нанесение телесных повреждений, и пришлось бы вносить за нее залог.

– Нет, не чушь собачья, Джин. Перспективы важны, и если такие, как мы, пытаются опознать безымянные тела – особенно те, кого трудно идентифицировать, – то это правильно.

Джейн показалось, что он просверлит ее взглядом насквозь, но Джин тут же расплылся в улыбке:

– Наверное, именно с таким выражением лица ты просишь гранты у спонсоров.

Было непонятно, комплимент ли это, а уточнить не получилось: хозяин ресторанчика, перед которым они случайно остановились, предложил посмотреть меню. Он протянул им большую папку в виниловой обложке, и Джейн взяла ее.

Они подошли ближе к двери, чтобы было светлее читать. Запах еды манил. Джейн и Джин молча переглянулись и согласно кивнули друг другу.

Они позволили хозяину проводить их к столу возле окна. За столиками, частично скрытыми деревцами и папоротниками в горшках, сидели еще несколько посетителей. Приглушенный свет создавал уютную атмосферу, располагающую к тому, чтобы сосредоточиться на еде.

Они с Джином заказали несколько блюд, вспоминая старые истории и со смехом споря о подробностях.

Когда заканчивали ужинать, Джин спросил:

– А помнишь, как ты свалилась в ущелье в Рулиндо? [38]

– Да… Сейчас это выглядит смешно, но вы, ребята, оставили меня там слишком надолго.

– Мы же знали, что с тобой ничего не случится.

– Я чуть ногу не сломала!

– Ну не сломала же.

– Похоже, я ее тогда растянула или что-то в этом роде. Она уже никогда не будет прежней.

– Правда? Тебе стоит ее проверить.

Джейн улыбнулась.

– Поздновато уже, тебе не кажется?

– Ты… э-э… когда-нибудь проверялась у психиатра?

– Зачем? А ты?

– Когда вернулся в Вашингтон. Но ты не ответила на вопрос.

– Нет, никогда.

– Еще не поздно.

– Наверное. – Джейн помолчала. – А тебе это помогло? Ты не выглядел человеком, который нуждается в такой помощи.

Джин на секунду задумался.

– Это помогло понять, на что я хотел бы потратить жизнь. Работа в Руанде в каком-то смысле открыла мне новые горизонты.

– Что ты имеешь в виду?

– Думаю, там я почувствовал свободу. И когда вернулся домой, решил позволить себе наслаждаться жизнью, а не оставаться рабом государственной системы, которому одна дорога – к пенсии. – Он задумчиво побарабанил по своей чашке и улыбнулся Джейн. – Ты берешь почасовую оплату или как?

Она улыбнулась в ответ.

– А ты? Что было после миссии в Кигали? – продолжал Джин.

– Другие миссии. В основном в горячих точках на Балканах.

– Точно. Кажется, я время от времени слышал какие-то новости о тебе и Стили… Там везде были массовые захоронения?

Она кивнула.

– Если не считать нескольких одиночных и тех мест, где мы думали найти тела, но не нашли. Иногда попадались трупы животных, но не людей. – Джейн отвернулась к окну. – Это хуже всего. Надеешься найти – и не находишь, хотя знаешь, что они где-то там и всё еще ждут тебя. Даже сейчас, когда мы сидим здесь, за этим столиком у этого окна, они до сих пор ждут нас. – Она уставилась в одну точку. – Или таких, как мы.

– Именно поэтому вы и открыли агентство?

– Здесь мы исследуем другие тела, но да, так и есть. – Джейн взглянула на него с легкой улыбкой.

– Эй, – рассмеялся Джин. – Вообще-то я беру плату. Поминутно. – Он посмотрел на часы. – С вас семьдесят пять центов, леди. Следующий! – окликнул Джин, словно обращаясь к очередному пациенту в очереди. Хозяин ресторанчика решил, что он требует счет, и поспешно положил его на стол.

Джейн попыталась сдержать смех.

Джин достал купюру:

– Я сам.

Эрик свернул с подъездной дорожки очередной автомастерской и кивнул менеджеру, который ждал, чтобы закрыть ворота за «Субурбаном». Глядя в зеркало заднего вида, агент заметил:

– Кто-то не слишком рад, что мы задержали его после уроков.

Скотт перелистывал блокнот.

– А он ведь сильно нервничал, да?

– Странно для парня, чей бизнес вроде на подъеме. – Эрик гнал машину по бульвару Ван-Найс.

Теперь Скотт разговаривал сам с собой:

– Как можно так в открытую врать, что у них не было никаких машин из Джорджии?

Эрик заехал на парковку возле киоска «Бургеры от Томми» и многозначительно взглянул на Скотта.

– Другой на его месте сказал бы: «Я не помню, давайте проверю по базе»… – Скотт всё не мог успокоиться.

Не сводя глаз с напарника, Эрик опустил стекло, и салон наполнился ароматами гриля. Скотт наконец тоже их почувствовал, потому что положил блокнот на приборную панель и вышел из машины. Через пару минут они уже стояли у прилавка.

Прежде чем начать есть, Скотт достал мобильник, но не набрал номер.

Эрик уже жевал бургер с соусом чили:

– Почему бы просто не позвонить ей?

– Что? Кому?

– Не прикидывайся, Скотт. У тебя плохо получается.

Скотт сделал глубокий вдох, потянулся, выгнул спину, откинулся назад и вздохнул.

Эрик посмотрел на него.

– Я вообще-то пытаюсь перекусить, а ты ведешь себя так, словно готовишься прыгать в длину.

Скотт убрал телефон в чехол и демонстративно откусил большой кусок.

Эрик не унимался:

– Что тебя так смущает? Я про Джейн.

Скотт пожал плечами и проглотил кусок бургера.

– Ничего. Просто не хочу завязывать отношения, пока мы работаем вместе.

– Это не помешало тебе подкатить к Минди.

– Да, и сам видишь, чем все закончилось.

– Джейн не замужем за Бюро, так что я не куплюсь на такую отмазку. И тем более это не объясняет, чем ты занимался последние пять лет. – Эрик прожевал очередной кусок. – Хочешь, выясню, встречается ли она с кем-то? Спрошу у нее. У Стили.

Скотт ощетинился:

– Не вздумай.

– Господи. Ладно, не буду. Но вообще-то Джейн не…

Скотт посмотрел на него.

– Что «не»? Не мой типаж? Я это и так знаю.

– Нет, я имел в виду, что Джейн нелегко понять.

– Сам знаю. – Скотт надкусил бургер и продолжил с набитым ртом: – Поверить не могу, что выслушиваю советы от парня, который успел жениться и развестись до тридцати.

– Просто я женился слишком рано. Но для тебя-то возраст точно не проблема.

Джейн и Джин медленно возвращались к машине с видом людей, наевшихся до отвала. По дороге она включила телефон и посмотрела на него, хоть он и не пискнул: новых сообщений не приходило. Джейн сама не знала, почему ей показалось, что она пропустила звонок от Скотта. Она задумалась, когда же они проведут вдвоем такой же вечер. Они довольно часто ужинали вместе, болтая по телефону. Скотт делал это у себя в Атланте, допоздна задержавшись на работе, а Джейн – у себя дома. У нее кружилась голова каждый раз, когда он звонил после того, как она приняла душ и сидела за столом в одной ночнушке. Скотт только однажды спросил, что на ней надето, но тогда как раз она была одета посерьезнее и ответила правдиво. И тем самым (как она считала) упустила шанс завязать отношения другого рода. Но не забыла его вопрос.

Когда они сели в машину, Джин прервал молчание:

– Если ты не слишком устала, я не прочь взглянуть на твое логово.

– Квартиру? – уточнила она, все еще думая о своем.

– Ну да… и квартиру тоже.

– А!

Джин рассмеялся. Джейн тронулась с места, мысленно наказав себе быть внимательнее.

– Извини, я…

– Ничего страшного. Серьезно, я не прочь посмотреть и твое агентство, и квартиру. Интересно же, как ты умудряешься обходиться без психотерапевта.

Джейн внезапно повернула направо на Мэйн-стрит.

– Хорошо, – бодро сказала она. – Заскочим на работу, а потом выпьем кофе у меня на веранде.

Джин кивнул и откинулся на спинку сиденья, опираясь локтем о приоткрытое окно. Ночной ветерок сдул волосы ему на лоб.

Они миновали Олвера-стрит и услышали музыку марьячи [39] и смех, доносившиеся из-за большой магнолии, которая отмечала въезд в очаровательный, хоть и переполненный туристами исторический уголок Лос-Анджелеса. Джейн резко повернула, чтобы проехать по Хилл-стрит через Чайна-таун – через все светофоры, мимо автобусов, высаживающих пассажиров возле переулков, где на прилавках под гирляндами фонариков из папье-маше продавалось буквально всё: от чемоданов до чехлов для мобильников. Выехав на 110-е шоссе рядом со стадионом «Доджеров» и Полицейской академией Лос-Анджелеса, Джейн прибавила скорость, поднялась на вершину холма и чередой коротких тоннелей выехала туда, откуда открывался вид на огни телебашни, мерцающие над вершинами гор Сан-Габриель с другой стороны долины.

Она выехала на Фигероа-стрит, потом на Сан-Фернандо-роуд и помчалась по четырехполосному шоссе мимо небольшого трейлерного парка, заброшенного бейсбольного поля и шиномонтажной мастерской. По другую сторону дороги параллельно шли железнодорожные пути и текла река Лос-Анджелес. Из-за близости речного русла здесь было прохладнее. Джейн сбавила скорость и свернула на парковку агентства. Над входом горел свет, фонари на углу освещали здание с фасада и сбоку.

– Значит, здесь? – спросил Джин, выбираясь из машины и разминая длинные ноги.

Джейн открыла дверь, отключила сигнализацию, набрав код, зажгла свет и впустила Джина. Он оценивающе огляделся.

– Мило… – Подошел к стойке и взял одну из брошюр. – Можно?

– Конечно. Хочешь посмотреть остальное? – Она прошла в соседнюю комнату и включила настольную лампу. – Вот мой кабинет. Здесь я беседую с родными и друзьями пропавших.

– А, вот почему тут столько диванов и салфеток…

– Все прикалываешься?

– Извини, я не хотел. Значит, здесь ты беседуешь, а потом что – составляешь досье на основе этих бесед?

– Частично на их основе, частично на основе любых материалов, которые попадают к нам в руки.

Джейн направилась дальше по коридору, но вдруг поняла, что Джин не идет следом. Она обернулась. Он смотрел на шкафчики за ее столом.

– Это всё ваши дела?

– Да.

– Сколько их тут?

– Около сотни.

– И сколько тел опознали?

– Пока семь.

– Негусто.

– Да, но если б среди них оказался твой отец?.. Эти семеро очень важны.

– Прости, я просто машинально применяю бизнес-подход. Как в нашей компании. Но здесь это не к месту. А где у вас закрытые дела?

Она указала на верхний ящик одного из шкафчиков. Джин подошел ближе, как будто собираясь его открыть.

– Мы запираем их по понятным причинам, – заметила Джейн.

– Мне просто интересно. Наверное, там много свободного места. У тебя есть идеи, как заполнить его побыстрее?

– Что ж, за мной, мистер Энтузиазм.

На этот раз Джин действительно пошел следом, мимо кухни в лабораторию напротив туалета.

– Тут Стили составляет одонтограммы [40] и снимает биометрические данные, а мы оцифровываем соответствующие снимки. По сути, это антропологический отчет, только на основе данных вскрытия, а не самого тела.

Джин озирался по сторонам, разглядывая всё, что стояло на полках и висело на стенах.

– А отсюда, – Джейн указала на компьютер на краю стола, – Стили рассылает «Ориентировку всем коронерам». Это один из наших лучших способов быстрее закрывать дела и заполнять картотеку.

– Как это работает? – заинтересовался Джин.

– Если мы обнаруживаем какие-то особые приметы, которые не указали в заявлении о пропаже человека, то уведомляем коронеров, у которых есть неопознанные тела, через эту специальную сеть.

– Здорово. – Джин аж присвистнул, на секунду о чем-то задумался и быстро спросил: – Вы уже опознали кого-то с ее помощью?

– Нет. Но пока ты снова не начал веселиться, напомню: стакан наполовину полон.

– Да, наверное, ты права. – Он посмотрел на компьютер и замолчал.

– Схожу в дамскую комнату, а потом поедем ко мне, – предложила Джейн.

Когда она вернулась в лабораторию, Джина там не оказалось. Она выключила свет и пошла в свой кабинет. Джин сидел за ее столом, медленно крутясь в кресле. Он улыбнулся ей:

– Теперь я понимаю, почему ты не сдаешься.