Читать онлайн Прелести жизни. Книга вторая. Цена жизни. Том 3

ЦЕНА

ЖИЗНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Вторая книга трилогии «Прелести жизни» названа «Цена жизни». Автор данного произведения хочет показать читателю, что за последние два столетия, в которых описана наша жизнь, изменились не только эпохи, но также люди.

Поменялись нравственные отношения между людьми. На протяжении двух столетий герои трилогии «Прелести жизни» думали в чём состоит «Мера жизни».

Новое поколение, думает, что жизнь рассматривается по-другому. Жизнь стала иметь стоимость, как товар на рынке происходящих событий. «Цена жизни» ровна затратам на труд и мышление. Мы стали думать о цене собственной жизни.

Автор трилогии хочет, чтобы читатель мог глазами разума посмотреть на ту жизнь, в которой он находится. Здраво рассудить о стоимости жизни, точнее, о себестоимости жизни, на которую мы тратим время, здоровье, труд и мышления.

Не задумываясь над происхождением жизни, мы давно превратились в товар, который имеет издержки средства производства. Имеем такую же ценность, как любой товар, в который заложен труд.

Нас с детства кормят, поют, выхаживаю, учат, закладывают в нас огромные средства, чтобы позже нас использовать, как товар, по нашему назначению в труде, в разуме и в размножении.

Мы давно утратили понятие мера жизни. Имеем собственную ценность. У каждого из нас своя цена жизни, это то, чем окупаются и возмещаются затраты, вложенные в нас прошедшим поколением. Нам предстоит показать значение своей цены в роли новой жизни.

Пройти сполна тот путь, который в нас заложен изначально, как цена жизни. Когда мы окупимся своим трудом после старого поколения перед новым поколением, тогда научимся понимать, что такое мера жизни и, что такое цена жизни.

Внимательно изучая жизнь, мы определяем стоимость затрат, заложенных в самосохранение на ценности жизни. Цена жизни заложена в степени отношения к жизни других людей.

Наши мысли и действия в отношении других людей решают проблемы жизни на том уровне, на котором мы научимся ценить жизнь. Цена жизни ровна состоянию мышления.

Когда мы можем здраво рассуждать о цене жизни, то мы можем жить среди людей себе подобных. В противном случае мы превращаемся в животных, которыми может управлять разумный человек, который знает цену жизни и может применять эту цену к продолжению собственной жизни.

Пока мы все без исключения блуждаем в космосе своего разума. Каждый в своём измерении жизни. Хотим по-своему познать окружающий мир природы.

Мечемся хаотично в бесконечном пространстве, которое не имеет объёма в нашем мышлении. Пытаемся разумом объять необъятное пространство. С невидимыми пределами, какого-то промежутка жизни на своё мышление.

Никак не хотим понять, что в одиночку нам легко догнать только бегущего навстречу. Не пора ли понять, что в здравом разуме заложена цена жизни, которую используем в своей жизни.

Мы не замечаем того, что находится рядом с нами ценность в постоянном совершенстве бытия к себе подобным. Подумать о смысле жизни, как одного человека, так и всего человечества в целом. Читателю предстоит оценить свою жизнь.

ТОМ-3.

ГЛАВА-1. ЗОЛОТЫЕ СТРАНИЦЫ ЖИЗНИ.

В нашей жизни не всё измеряется деньгами.

Деньги часто измеряют нас.

Часть-1. Охота на кекликов.

1. По горным тропам.

Можно принять душ и отдыхать. Но, в это время зазвонил дверной звонок. Понял, что явился брат Юрка.

Даже не верилось, что так быстро пролетело время с моего приезда домой. Надо было собираться в дорогу.

– Мы с тобой договаривались встретиться на час дня. – сказал, брату, открывая дверь. – Ты что так рано?

– Ничего не рано. – ответил Юрка. – Половина первого. Пока ты соберёшься, то как раз будет час дня.

Посмотрел на часы. Юрка был прав. Пора собираться. Это столько много времени потратил на то, чтобы спрятать свои деньги. Проводив брата на кухню, тут же полез под душ, чтобы малость освежиться перед дорогой. У меня от шампанского вина и поездки в машине, слегка кружилась голова.

Откровенно говоря, мне совсем не хотелось сейчас отправляться в горы за кекликами. Тем более что в такое время года погода в горах меняется часто, могут чередоваться дождь и снег. Но дал брату слово, что пойду в горы. Надо своё слово сдержать.

Наша семья выросла вблизи гор Кавказа и в Таджикистане мы живём рядом с горами более десяти лет. Так что мы знали, как себя вести в горах и как снаряжаться в поход по горам.

Сбор мой был не долгим. Несмотря на то, что на улице в этот день была тёплая погода. В небе ни одного облачка.

Всё же оделся потеплее. Взял с собой в дорогу тёплую кожаную куртку с капюшоном. В рюкзак положил две банки тушёнки говядины, головку лука, четыре помидора, четыре огурца, коробку спичек, баночку соли и десять свежих лепёшек, которые мне, Людмила, купила ещё с утра.

Подумал немного и взял с собой складной охотничий нож. Лишнего в горы не хотелось брать. Едем в горы отдыхать, а не обжираться разными продуктами.

– Юра! Выходи на улицу, следом иду. – сказал, брату. – Никого из друзей за собой в горы не тащи.

– Мы с тобой, вроде, договорились, – обиженно, проворчал брат, – в горы идём мы вдвоём и всё.

Когда дверь за братом закрылась, фломастером написал на листке бумаги – "Это вся моя зарплата. Саша.". Листок положил на видном месте, на середину стола и придавил его гранёным стаканом.

После чего открыл платяной шкаф и с кармана своего пиджака достал сторублёвую купюру, других денег под руку не попалось, искать по карманам не было времени. Знал, что Юрка такой же не терпеливый, как и все, поэтому быстрее поспешил на выход.

Где у подъезда дома, измеряя ногами давно знакомое расстояние, из стороны в сторону вышагивал Юрка. Он курил одну сигарету за другой и что-то бурчал себе под нос. Возможно, он ругался в мой адрес? Ничего страшного, старшего брата можно подождать.

Ему был как отец. Почти десять лет кормил двоих малолетних братьев-близнецов, Сергея и Юрку, так как мама зарабатывала очень мало. Отец постоянно прятался от алиментов.

Мне за него приходилось отдуваться, кормить его сынов, то есть, своих младших братьев-близнецов. Такие у нас были семейные дела, по воспитанию нового поколения.

– Ну, где ты там пропал? – ворчливо, спросил Юрка, когда подошёл к нему.

– Час дня. Пора нам ехать.

– Вот и хорошо! – ответил ему. – Мы вышли из дома в назначенное время. Сейчас мы везде успеем добраться.

Мы оба быстро зашагали в сторону городской площади, где через двадцать минут должен был отправляться автобус в сторону Рамитского ущелья, до горного перевала.

В это время было удобно ехать. Мало народу автобус почти пустой. В конце дня автобусы будут переполнены. Люди поедут отдыхать на свои дачные участки и просто в горы на выходные дни.

По всему ущелью, вокруг реки Кафирниган, расположены пансионаты, базы отдыха, курорты, другие места отдыха людей.

Сюда приезжают отдыхать отовсюду. Вместе с нами в автобусе едут всего десять человек. Старики едут на свои дачные участки, чтобы там подготовить всё для приезда своих внуков и детей. Главная тема их разговора, проблема неустойчивой погоды и плохие семена в магазинах. Семейные дела младшего поколения. Больше их ничего не волнует.

– Сегодня плачу за проезд, – сказал брату, когда к нам подошла билетёрша автобуса, – а завтра ты будешь платить. Сейчас мне надо разменять свои деньги. Нам два билета до пионерлагеря "Горная сказка".

– Таких сдач у меня сейчас во всём автобусе не будет. – сказала девушка, отказываясь от моих ста рублей.

– Ладно, сегодня плачу за проезд. – смеясь, сказал Юрка. – Завтра ты заплатишь. Если получится.

Юрка достал из кармана своей куртки красный червонец и протянул билетёрше. За два билета она взяла с нас всего два рубля с копейками. У неё действительно не могло быть сдачи почти сто рублей, это целая дневная выручка на автобусе такого маршрута.

Возможно, что придётся Юрке платить за меня и обратно? Ничего особенного, всё равно приедем домой под выходные дни, и ему куплю на эти деньги пиво, которое вместе с ним мы выпьем.

Юрка и сейчас, наверняка, везёт в своём рюкзаке пластиковый баллон с пивом, оттого у него и рюкзак так раздутый. При каждой нашей встречи мы выпиваем по два десятка литров пива.

Автобус усиленно пыхтит и медленно двигается в сторону гор. Сочная весенняя зелень деревьев и травы на лугах, с каждым километром, постепенно тускнеет и к пионерскому лагерю "Горная сказка" совсем исчезает.

По обе стороны реки Кафирниган встречают нас мрачные серые скалы, которые угрожающе висят над рекой и над дорогой. Автобус осторожно проезжает под каждой нависшей над ним скалой и спешит дальше.

– Спасибо за проезд. – говорим мы, водителю автобуса. – Рахи сафед! Счастливого пути! Будьте здоровы!

– Рахмат колон! Большое спасибо! – отвечает водитель. – Пускай в горах вас ждёт всегда хорошая погода и удача. Рахи сафед.

Холодный горный воздух, словно льдинками обжигает наши лица. Надеваю свою тёплую куртку и прячу голову в капюшон. Хорошо, что так тепло оделся, иначе, нам пришлось бы вернуться обратно домой.

Тут в горах сейчас температура минусовая. Совсем ни так, как в долине, где весеннее солнце растопило снег. Пионерский лагерь "Горная сказка" и горное плато, к которому нам нужно добраться, находятся на другом берегу реки Кафирниган.

Тут тоже мост-кладка, но он закрыт по бокам с обеих сторон проволочной сеткой и доски на мосту всюду плотно прикреплены друг к другу.

Это всё сделано к безопасности детей. В детские каникулы этот мост охраняется с обеих сторон.

Сейчас здесь всюду безлюдно. Возможно, что в пионерском лагере постоянно живёт сторож из местных жителей, чтобы никто не растащил имущество пионерского лагеря?

Но тут и мародёры не бывают никогда. В этих местах быть всем опасно. В народе говорят, что эти горы с глазами. Когда случаются в горах какие-то кражи или насилие, то преступники всегда погибают.

Никто не знает, как всё случается. Но многочисленные факты гибели преступников подтверждают действительность различных легенд местного народа.

Поэтому преступлений тут давно не было, а отдыхать в эти места люди едут со всех сторон республики. Знают все о своей безопасности во время отдыха в этих горах.

Мост слегка раскачивает поток горного воздуха. Совсем не страшно. Идём по мосту сквозь сетку, словно по прозрачному туннелю. Внизу свирепствует река Кафирниган, которая так далеко от нас, что даже брызги волн не долетают до наших ног.

Мы уверенно балансируем по доскам, вылизанным ветром, снегом, дождём и многочисленными детскими ногами за время летнего отдыха в пионерском лагере "Горная сказка".

Прямо от моста разбегаются протоптанные тропинки во все стороны. Мы выбираем самую тусклую, едва заметную тропку и спешим подняться быстрее на вершину горы.

Промедление нам только навредит, так как тут в горах быстро темнеет и нам будет трудно ориентироваться между серых скал.

Там, наверху, ещё светит солнце, нам можно согреться под его лучами и набраться сил для дальнейшего продвижения на горное плато, куда мы наметили свой маршрут. Нам надо тут засветло успеть добраться к намеченной цели.

– Фу! Наконец-то залезли. – тяжело дыша, сказал Юрка. – Думал, что задохнусь в пути. Давай отдохнём.

– Тебе курить не нужно. – сказал, брату. – Тогда будет легче взбираться на вершины. Вот, на девять лет старше тебя, а поднялся сюда легко. Могу преодолеть другую такую вершину. Ты затравил себя табаком.

Юрка отмахнулся от моих слов и достал из кармана пачку сигарет. Поднялся с камня, на котором отдыхал, подошёл к краю вершины. Отсюда было видно далеко к востоку горное плато.

Идти нам к нему, примерно, часа два. Посмотрел на солнце, которое наметило свою дорогу к вечеру. Нам надо было двигаться дальше. Совсем неприятно, застрять на половине пути. После среди скал темно искать себе место ночлега.

– Юра! Поднимайся! – сказал, брату. – Вершин мы больше брать не будем, нам надо спешить до плато.

Поднял на плечи свой рюкзак. Не оборачиваясь на Юрку, быстро пошёл по гребню горы.

Прыгая через маленькие расщелины в камнях, старался как можно больше быть на виду у солнца.

Таким образом, было безопасно передвигаться в горах и тепло солнца способствовало приятному ощущению пространства, которое не было замкнуто в щелях между серых камней. Наверху всюду, как в долине, ярко светило солнце.

Прошло больше часа нашего продвижения по гребню вершины. Солнце неумолимо спешило к закату. Пришло время подумать о ночлеге. До намеченной цели мы не могли дотянуть. Сумерки надвигались всюду.

– Саша! Иди быстрее, посмотри, что тут нашёл! – закричал Юрка, где-то внизу из расщелины между скал.

Поискал брата глазами и увидел его стоящего на обломке огромной скалы вправо от меня. Мне надо спускаться через расщелину к этому обломку скалы. Другого пути туда добраться у меня совсем не было.

– Скажи, что ты нашёл. – обратился к брату. – Мне не хочется к тебе спускаться. Останусь здесь наверху.

– Нет! Ты лучше спустись! – настаивал Юрка. – Ты всё равно мне, не поверишь. Иди сам смотри, что здесь.

Нехотя переступая с камня на камень, рискуя свалиться в трещину между скал, спустился к Юрке на скалу и сразу обомлел. Прямо перед моим лицом, на срезе скалы, был чёткий отпечаток следов огромной ящерицы.

Именно ящерицы, не ошибся в выборе слов. Отпечаток так хорошо был виден, что можно подумать, ящерицу залили в огромный пласт серого гипса, а затем разрезали вдоль всего тела.

У наших ног была нижняя часть гигантской ящерицы, выходит, что где-то рядом должна быть верхняя часть ящерицы. Посмотрел вокруг себя, но второй половины нигде не было.

Тогда встал в отпечаток лапы ящерицы. Мои обе ноги буквально утонули по щиколотки в огромном пространстве отпечатка ящерицы в камне.

– "Какая же тогда была сама ящерица?" – серьёзно подумал. – "Если одна лапа около метра. Выходит, что она была метров двадцать! Возможно, что даже на много больше? Учитывая конец хвоста и, начала морды ящерицы."

– Ну, как?! – гордо, спросил Юрка. – Хорошая у меня находка? Теперь точно в Книгу Гиннесса с ней попаду!

– Так думаю, что это есть в Книге Гиннесса. – ответил, брату. – Так что тебе там быть не светит. В университете мы проходили тему звероящеров, которые жили в этих местах. Тебе понятно? Но нам надо найти вторую часть этой гигантской ящерицы, так, для своего интереса, и всё. Мы заночуем вблизи этой находки, а утром будем искать вторую часть этого отпечатка. Если мы найдём обе части, то твои кеклики просто пылинка в мире познания, которое ожидает нас здесь в горах Рамитского ущелья. Ты ищи место ночлега.

– Вот это да! – воскликнул Юрка. – Мы тогда с тобой прославимся в истории на все времена. Познаем мир.

– Ты ещё дотяни до своей славы, – подметил, брату, – прежде чем тут восторгаться этой находкой в горах.

Юрка больше ничего не ответил. Мы стали смотреть рядом место своего ночлега. Пещеры нигде не было, или хотя бы отвесной скалы, под которой можно спрятаться от непогоды.

Просматривал все окрестные расщелины и, вдруг, как-то почувствовал, что вокруг нас какая-то, бы сказал, гробовая тишина. Не было слышно никакого звука.

Словно всё спряталось куда-то от надвигающейся к нам опасности. Нет ощущения дуновения ветерка. Не шуршат под ногами камешки. Никакого движения. Никакого звука природы. Всё мертво вокруг нас.

Будто мы с братом находимся в каком-то другом измерении, где нет звука, только формы и цвет. Даже голоса ночных птиц и зверей пропали где-то в темных расщелинах мрачных скал.

– Ты не заметил, что всё изменилось? – спросил, брата, пугаясь собственного голоса, который пропал где-то в пространстве, словно в другом измерении жизни.

Мой голос словно пропал внутри меня. Не слышал звуков собственной речи. Юрка, каким-то образом, услышал или понял меня. Юрка ответил разумом, что всё как-то странно сейчас вокруг нас.

Видел, как открывается Юркин рот. Понял его слова, хотя не слышал ни единого звука его речи. Получалось так, что мы с братом общались ни голосами, а собственным разумом. Было не привычно и пугало наше мышление.

2. Пещера духов.

Какое-то время мы были в замешательстве и не знали, как поступать дальше в таких обстоятельствах. Темнота опустилась на нас раньше, чем мы пришли в себя в такой странной обстановке.

Откуда-то из расщелины между камней слабо пробивался розовый свет, подавая нам надежду на ночное тепло и уют.

Мы словно заворожённые, осторожно, направились в сторону света и увидели, в расщелине между камней, ход в пещеру, из которой вытекал этот розовый свет.

Он словно манил нас в глубину пещеры познать её тайну. Протиснувшись с трудом в расщелину, поросшую густой шубой мха с ароматными на запах плодами, мы оказались в пещере с огромным залом, в конце которого было бледно-розовое свечение. Свечение напоминало затухающую осветительную ракету из розового фосфора во время праздников.

Так ракета догорает в небе бледно-розовым цветом и остаётся в нашей памяти надолго, как лучший праздник наших дней. Из глубины пещеры, где был бледно-розовый цвет, чуть слышно доносились печальные вздохи, словно там кто-то стонал или вздыхал, вспоминая свои давно прожитые годы жизни.

Мы с братом стояли в начале пещеры. Разглядывали огромный зал и боялись сделать один шаг в пещеру, в которой было что-то таинственное. Естественное любопытство человеческого разума увлекало нас в тайну пещеры, но сознание не спешило.

Там была какая-то неведомая опасность, которая могла заманить нас к себе и там погубить нас.

– Тут что-то написано. – мысленно, сказал Юрка. – Включу фонарик, мы всё сейчас увидим в этой пещере.

Юрка долго рылся в своём рюкзаке. Наконец-то нашёл маленький фонарик на двух батарейках.

Брат нажал на кнопку фонарика. Яркий свет, вспыхнувший на нас со всех сторон, едва не ослепил наше зрение.

Юрка в тоже мгновение выключил фонарик, мы машинально закрыли свои глаза от яркого света, который исчез вместе со светом потухшего фонарика. Сразу догадался, что здесь нужен слабый свет. Будет меньше вспышка света, отходящего отчего-то ярким отражением.

Подобно фотоэлектронному умножителю, которые собирал на военном заводе "ФЭУ" в Орджоникидзе. Нужно сократить фокус вспышки света.

– "Пучок электронов идёт от ножки катода к анодному зеркалу, там умножается и фокусирует." – вспомнил, когда-то заученную закономерность

ФЭУ. Теперь, через многие годы, эта закономерность мне пригодилась.

Достал из своего рюкзака коробок со спичками и чиркнул одну из спичек. Яркий, но не ослепительный свет осветил огромный зал пещеры, которая была всюду покрыта какими-то вогнутыми предметами, очень напоминающими тарелки космического телевидения или радаров.

Это от них шло яркое отражение, которое умножалось во много кратно раз. Внимательно пригляделся к предметам и удивился, то были огромные скорлупы мидий, которые имели зеркальную поверхность с перламутровым оттенком.

Раковины мидий такие огромные, что в них можно было бы сидеть как в кресле. Если положить на какую-то подставку на земле, чтобы сохранить равновесие и не опрокинуться.

Раковин мидий было так много, что невозможно сосчитать, несмотря на их огромные размеры. Настолько была огромной сама пещера. Чиркал спички и любовался окружающей нас красотой. Наконец, вспомнил про надпись и осветил её.

У меня под ногами стелилась ковровой дорожкой вязь письма на разных языках мира. Эта дорожка увлекала нас в глубину пещеры. Усилено искал глазами хотя бы один текст знакомого мне шрифта.

Здесь присутствовали письмена на многих языках мира, которые можно отличить по знакам письменности и такие, которые мне встречались впервые.

Но русский язык на дорожке отсутствовал. Меня захватил азарт поиска. Совершенно не контролируя себя, лихорадочно просматривал все знакомые мне шрифты.

Мы прошли с братом больше половины зала пещеры, как, вдруг, увидел строку, написанную на русском языке.

Стал глазами искать начало текста, которое было выше текста. Мне хотелось прочитать сразу весь текст русского письма, а ни отрывки. Наши глаза привыкли к розовому свечению, которое находилось за небольшим барьером. Мне больше не понадобилось чиркать спички, чтобы прочитать на полу написанный текст шириной в два метра.

В пещеру вы пришли напрасно,

В ней находиться всем опасно.

Кто посетит пещеру дважды,

Исчезнет навсегда однажды.

Поймите в этих строчках суть,

Другой себе ищите путь.

– Какая-то чушь! – всё также мысленно, воскликнул Юрка. – Пишут здесь в пещере всякую ерунду на камнях.

– Нет! Это ни ерунда! – также мысленно, заметил. – Где-то читал или слышал про этот текст, что туристы нашли странную пещеру с надписью и решили тайком от всех обследовать пещеру.

Вернулись домой за снаряжением, отправились обратно в пещеру. Больше их никто не видел. Один из туристов оставил дома текст, записанный им во время первого посещения пещеры, так всё стало известно поисковой экспедиции и прессе.

Пропавших людей долго искали, но так и не нашли. Не хочу, чтобы нас с тобой здесь постигла та же участь, что пропавших туристов. Нам лучше быстрее убираться из этой пещеры, как бы тут с нами что-либо не произошло. Нет никакого смысла рисковать своими жизнями ради познания тайны этой пещеры.

– Тут, вот, ясно написано, – стал возражать Юрка, – что ждёт опасность тех, кто будет в пещере дважды. У нас есть один шанс. Давай посмотрим хотя бы то, что светиться вон за тем барьером и вернёмся обратно.

Попытался остановить брата, но Юрка вырвал свою руку и пошёл в глубину пещеры.

Последовал за ним. Чем ближе мы подходили к барьеру, тем сильнее было бледно-розовое свечение. Барьер был огромной каменной глыбой в виде цилиндра.

Высотой нам выше пояса. Глыба сильно напоминала мне то "железное" бревно, которое всегда лежало в конце большого сада у нас в Старом хуторе в Гудермесе. Когда Юрка подошёл к этому барьеру, то сразу попытался влезть на него.

Едва Юрка дотронулся до барьера, как моментально отскочил от него. Словно брата сильно ударило током или он схватился за раскалённое железо.

Подбежал к брату, стал помогать подняться с полу на ноги. Юрка судорожно тряс головой, будто контуженый солдат. Зрачки глаз у брата расширены. Всё его лицо, искажённое страхом и болью.

– Что с тобой случилось? – спросил, брата, шлёпая его ладонью по щекам, пытаясь привести в чувства.

– Где я? – растерянно, спросил меня Юрка, лихорадочно цепляясь за мою куртку. – Что случилось со мной?

– Ты сейчас на Марсе. – ехидно, ответил. – Где тебе быть? Мы в пещере. Ты как ошпаренный упал с камня.

Приняв нормальное равновесие, Юрка остался на месте. Подошёл ближе к барьеру, не дотрагиваясь за него, посмотрел дальше в глубину пещеры.

Розовое свечение шло откуда-то из расщелины, дальше в глубине пещеры. Между странным свечение и барьером были два огромных камня, которые по форме напоминали яйца.

Возможно, это были окаменевшие яйца той гигантской ящерицы, отпечаток которой мы с братом увидели в каменной глыбе наверху у пещеры? Окаменевшие яйца были такого же вида, как барьер, который отбросил Юрку. Очевидно, барьер тут неспроста.

Он действительно служит барьером на пути к окаменевшим яйцам. Напрашивается вывод, что этот барьер поставили разумные существа. Конечно, это были люди. Только они могли выполнить письмена от входа в пещеру до этого барьера.

Всё это не случайно сделано. Тут есть какая-то причина. Может быть, мы находимся в религиозном храме, какой-то ещё неизвестной нам религии? Поэтому так строго всё здесь и опасно для людей, не посвящённых в тайну пещеры. Стал внимательно разглядывать пещеру.

Далеко в глубине стены и свод пещеры овальной формы, отполированные до блеска и заполненные огромными раковинами мидий. Пол пещеры дальше в глубине всюду совершенно ровный, словно его шлифовали специальными машинами.

На полу какой-то орнамент из разноцветных камней. Посмотрел внимательно на орнамент, он мне не напоминал ни одну культуру, которые мы изучали в университете.

Орнамент выложен из кварцевых пород, которые имеются в горах Памира. То драгоценные и полудрагоценные камни, которые стоят большие деньги.

Поверх этого орнамента тут закрашена белая полоса длиной от барьера до входа в пещеру и шириной около двух метров.

На этой белой полосе выполнены надписи на разных языках народов мира, совершенно разными красками. Надписи выделены цветами так, что их можно легко читать и не спутать с текстом другого языка. Русский текст написан темно-синей краской.

Выше русского текста надпись жёлтого цвета. Ниже – оранжевого цвета. Каждая надпись выполнена в национальном стиле. Это определил по русскому шрифту. По всей пещере никаких изображений идолов или богов нет. Всюду в пещере лишь замысловатый растительный орнамент из мозаики и резьбы по камню.

Вот интересно, зачем люди затратили столько трудов на выполнение пещеры и не нашли ей никакого применения в настоящее время?

Может быть, здесь есть что-то магическое? В которое, не очень-то верю. Стоило бы нам, конечно, исследовать эту пещеру, но это опасно. Хватит с меня попытки брата Юрки.

– Пещера духов. – своим сознанием, поделился Юрка. – Ты слышишь, как они тревожно стонут в глубине пещеры.

Стал напряжённо слушать и в мёртвой тишине пещеры, где не были слышны даже звуки нашей речи, откуда-то изнутри нашего сознания доносились протяжные стоны и вздохи.

Будто какие-то люди или разумные существа, придавленные тяготами собственной жизни, тяжело вздыхали и затем выдыхали со стоном дыхание своей собственной судьбы.

От душевных стонов чувствовал, как у меня по спине медленно стекают от страха струйки холодного пота.

Поры моей кожи напухли, выставили на моем теле в защитной форме щетину и волосы, которые, как иголки у ёжика, торчат во все стороны и сильно колются. Мне было страшно и неприятно находиться в таком состоянии. Нам надо как-то решать свои дальнейшие действия.

– Надо быстро уходить отсюда. – всё также, мысленно, сказал, Юрке. – Дальше здесь находиться опасно.

Мы направились в сторону выхода из пещеры, но протиснувшись в расщелину между скал, едва не попали под сплошной поток воды, которая словно занавесь стекала беззвучно откуда-то сверху.

Было совершено не понятно, это дождь или только что образовавшийся водопад, который преградил нам дорогу наверх. Темнота ночи скрывала нам видимость потока воды.

Возможно, что это всего тонкая полоса воды, шириной в щель между камней у выхода из пещеры?

Может быть, дальше сплошной поток, который может унести нас в пропасть и разбить об скалы? Оттого, что не было света и звука, невозможно было определить массу воды.

Мы оказались в ловушке, из которой не знали, как выбраться. Впереди вода, а сзади была опасность в виде таинственной пещеры, наполненной бледно-розовым свечением и стонами духов.

– Придётся до утра остаться здесь. – мысленно, сказал, брату. – С рассветом всё будет понятно. Сейчас нам надо хорошо покушать и спать. Здесь тепло и уютно. Со стороны воды мы в полной безопасности. Никто в такую погоду по горам не будет болтаться.

Со стороны пещеры, нам также нечего бояться. Неизвестные нам звуки в пещере, очевидно, какие-то природные явления, так что звуки нам тоже не опасны.

Если там духи, то духи тоже не причинят нам зла. Ведь духи бестелесны, и они не имеют физической силы удара.

Юрка в знак согласия закивал головой, распаковывая свой рюкзак. Мои предположения насчёт пива у брата в рюкзаке полностью оправдались.

Юрка достал из рюкзака пластиковый баллон с пивом. Примерно, литров семь пива. Тоже достал из рюкзака свои продукты и открыл две банки говяжьей тушёнки.

Мои продукты пришлись в самый раз к Юркиному пиву. Можно было выпить много пива и хорошо выспаться. После хорошего ужина мы расположились по обе стороны в глубине пещеры. Метрах в пяти от расщелины входа в пещеру.

Овальная форма стены пещеры и ровный пол в самый раз к нашему ночлегу. Постелил под себя куртку, а под голову положил почти пустой рюкзак. Хмель свежего пива приятно кружила голову, тянуло ко сну.

Перед сном мы с Юркой положили в карман спелых плодов мха, которые имели приятный запах. Вскоре лёг, закрыл глаза. Уснул почти сразу, убаюканный пивом и звуками духов пещеры.

Сколько спал, не знаю, но сквозь сон почувствовал какое-то движение в пещере рядом со мной и чей-то пронзительный взгляд, который буквально прошивал меня и не давал мне шансов опомниться.

Слегка приоткрыл глаза и в ужасе увидел людей, проходящих между мной и братом. Это были мужчины. Расстояние между мной и Юркой было, примерно, метров двадцать.

Получается, что мужчины шли от меня в десяти метрах. При таком бледно-розовом мраке они нас могли и не заметить, так как мы в своих серых одеждах почти сливались с серым цветом пещеры вокруг нас.

Только бы Юрка не шевелился, чтобы не выдал своё присутствие. Мужчины шли беззвучно. Также, как и вся окружающая среда, мужчины не издавали никаких звуков при ходьбе. Словно немое кино.

Лишь цвета вокруг в пещере были как в современных фильмах. Мужчины почти голые, только набедренные лохмотья прикрывали мужской срам. Лохмотья сложно назвать одеждой, так как набедренное покрытие по цвету сливалось с частями тела, была на них едва заметна при бледно-розовых цветах пещеры.

На всём теле мужчин и на голове совершенно нет волос. От женщин их можно было отличить накаченными мышцами и отсутствием женской груди. Они словно роботы в человеческом облике двигались единой массой, по цвету и форме.

У таких мужчин и возраст невозможно было отличить. Единая возрастная масса, где-то около тридцати лет отроду каждому. Шли мужчины попарно. У каждой пары мужчин носилки, которые по цвету сливались с ними. В носилках ничего не было.

Только две пары мужчин несли те самые окаменевшие яйца, которые мы видели за глыбой каменного барьера.

По всему было заметно, что окаменевшие яйца очень тяжёлые, так как каждое из яиц несли по отдельности и при этом носилки сильно прогибались под тяжестью окаменевших яиц.

Мне казалось, что яйца вот-вот прорвут ткань носилок или поломают своим весом носилки. Затаив дыхание и притворяясь спящим, буквально через ресницы разглядывал огромных мужчин, которые шли из глубины пещеры.

Мужчины проходили глыбу каменной преграды так, как проходят обычные люди в солнечный день тень здания, столба, забора или стену тумана в горах.

Дойдя до выхода-щели из пещеры, мужчины проходили скалу также как тень, совершенно не замедляя шаг и не меняя форму своего тела. Мне прямо хотелось подойти и потрогать мужчин руками, чтобы убедиться, что это ни сон и всё происходит реально.

Но чей-то взгляд буквально пригвоздил меня к моему месту ночлега. У меня не было никаких сил подняться с места.

В любой момент мог просто уснуть. Быстро привыкнув к подобной обстановке, осторожно стал искать взглядом сквозь свои ресницы того, кто своим взглядом контролировал моё присутствие в пещере духов.

Обшарил взглядом все стены пещеры, которые доступны моему зрению. Хотел было уснуть, как, вдруг, неожиданно посмотрел на расщелину у выхода и увидел силуэт стоящего старика, который здесь буквально сливался в цвете с серой скалой. Старик был больше двухметрового роста. Он стоял у расщелины так, что мог одновременно контролировать всё в этой пещере движение мужчин с носилками и меня с братом.

Фигура старика была словно выточена из скалы и сливалась по цвету с этой средой. Левую руку старик держал у пояса, а в правой руке у него была палка с ручкой в виде головы орла. Стал сильнее приглядываться к старику. Старик был похож на мужчин с носилками, но на его голове была прядь длинных волос.

Всё тело старика было покрыто какой-то накидкой, которая похожа на птичье оперение. Пытался вновь подняться со своего места и подойти к старику, чтобы убедиться в реальности существования этого старика, но у меня не было сил подняться на свои ноги.

Тогда подумал, что это все-таки странный сон и повернувшись на другой бок. Опять продолжил тут спать. Проснулся тогда, когда у меня стали болеть все части тела и некуда было повернуться. Понял, что мы с братом очень долго спим.

Нам пора выбираться из этой пещеры духов. Посмотрел в ту сторону, где лежал Юрка, но его там не было. Обшарил глазами пещеру, но брата нигде не нашёл, словно он испарился.

– "Может быть, Юрка пошёл оправиться?" – подумал про себя. – "Мне тоже туда пора сходить. Пива много выпил."

Встал со своего лежбища. Всё тело ныло от долгого сна. Прямо на этом же месте сделал разминку своих мышц.

Собрал все свои вещи и протиснувшись сквозь щель, вышел наружу из пещеры. Меня ослепила яркая луна и мириады сверкающих звёзд.

Мне казалось, что вышел в космическое пространство из своего межпланетного корабля.

Осталось сделать один шаг и парить в полной невесомости в космическом пространстве.

Всё было так прекрасно, словно и не было этой странной пещеры духов с бледно-розовым свечением и огромными окаменевшими яйцами гигантской ящерицы, отпечаток которой остался на все времена в этом каменном срезе.

Надо нам обязательно поискать вторую часть отпечатка гигантской ящерицы. Любовался звёздным небом и думал о том, что, возможно, где-то там далеко в небесах, в совершенно другой галактике и на другой планете, стоит вот также другое подобное мне живое существо?

Внимательно вглядывается в мою сторону, пытаясь понять, как и, есть ли жизнь на другой планете или, может быть, мы все одиноки в этом звёздном мире холода и пространства? Но только зачем мне сейчас думать о звёздах?

3. Древняя могила предков.

Мечтать хорошо, но мне надо искать брата. Огляделся вокруг. Юрки нигде не было. Тогда стал спускаться по извилистой тропинке между скал к выходу из ущелья.

Прошло около часа покуда выбрался на каменное плато, поросшее редкими кустарниками, которые хранили под собой от тёплых лучей солнца охапки белого снега.

Снег так отчётливо выделялся при лунном свете, что было видно каждое пятнышко на его белом цвете.

Возможно, что где-то рядом в этих местах кеклики сидят на своих гнёздах и высиживают птенцов? Не хотел ловить этих красивых птиц и не хотел нарушать тишину.

Усевшись удобнее на бугорке, укутался в свою тёплую куртку и стал внимательно разглядывать окружающие меня места. Вероятно, где-то близко Юрка. Вот также сидит и выслушивает пение кекликов.

Вдруг, действительно услышал пение прекрасных птиц, которые выводят своё потомство прямо на снегу. Вопреки всему разумному стремлению живой природы выращивать своё потомство в тёплое время года. Посмотреть бы мне кекликов близко.

Кеклики пели так прекрасно, что сразу не удивился тому, как можно запеть в мёртвой тишине пространства, которое окружало нас с братом в пещере духов и рядом с ней.

От радости того, что услышал звук, мне хотелось петь и кричать на весь окружающий меня мир живой природы. Но не потерял рассудок от порыва радости, чтобы кричать в тишине.

Понимал, что своим криком испугаю птиц, они прекратят пение. Так сидел очень долго. Тем временем, лик полной луны стал постепенно тускнеть и клониться к своему закату.

На смену луне появились первые признаки солнца. Очертания высоких гор, покрытых белым снегом, приобрели золотое очертание от лучей раннего солнца.

Неутомимо приближалось время нового дня. Вскоре наступили сумерки, такой момент суток, когда становятся, трудно различимы окружающие нас предметы.

Вдруг, где-то рядом, возле меня, что-то зашуршало. Посмотрел в сторону звука и увидел, как странно движется по камням газета. То в одну, то в другую сторону.

Поползла газета вперёд, вернулась обратно. Кругом ни одного дуновения ветерка, а газета всё также движется. Может быть, под неё кто-то залез и не может вылезти? Откуда тут газета?

Рядом за много вёрст нет ни одной живой души. Юрка не мог бросить газету. Видел содержание его рюкзака. Все продукты были завёрнуты в целлофановые пакеты и пластиковый баллон с пивом.

Возможно, что это вовсе не газета? Какой предмет может, похож на газету? Стал в сумерках рассвета внимательно вглядываться в этот движущийся предмет.

Вскоре был приятно удивлён. Оказалось, что это бегает дикобраз и шуршит по камням, как газета, своими длинными бело-черными колючками.

Не прошло и пяти минут, как целое семейство дикобразов промышляло вблизи меня, совершенно не обращая внимания на моё присутствие.

Только когда очертания предметов стали постепенно различаться, все дикобразы куда-то исчезли. Перестали петь кеклики. Стихло тявканье лисиц и жалобный вой шакалов.

Прекратили в темноте ухать ночные птицы, совы и филины. Наступил час рассвета. Мой взгляд привлекло внимание на какое-то движение в небольшой расщелине вблизи плато.

Пристально посмотрел туда и увидел, как из расщелины поднимаются люди с носилками и уходят на другую часть плато. Точно понимал, что в пещере духов был не сон.

Сейчас ни спал, а моё сознание работало отлично. Высокие мужчины и теперь все парами несли что-то на носилках. Но мне, с моего случайного укрытия между кустов, было плохо видно содержимое в носилках.

Хотел было встать со своего места, чтобы пойти ближе и посмотреть, но что-то меня, будто приклеило к маленькому бугорку, на котором сидел.

Мне стало всё понятно, что гигантский старик где-то следит за мной. Стал внимательно рассматривать местность и опять увидел того старика.

Он стоял в тени скалы у расщелины. Тело его также было едва заметно среди скал. Старик внимательно следил за мной и за мужчинами с

носилками.

Перевёл свой взгляд на мужчин с носилками. Мужчины по-прежнему шли парами из расщелины. Мне казалось, что они никогда не кончатся.

Но вот, на той линии, где мужчины спускались на другой склон плато, который не был мне виден, появилась первая полоса рассвета. Как только мужчины подходили к этой полосе рассвета, то тут же сразу исчезали.

Чем выше поднимался рассвет, тем короче становился путь мужчин с носилками. Когда солнце озарило обе стороны расщелины, то большие мужчины с носилками куда-то вовсе исчезли.

Посмотрел в сторону гигантского старика, но возле освещённой солнцем скалы, тоже не было никого на том месте укрытия, которое было озарено рассветом.

Быстро вскочил со своего места и побежал до края расщелины, чтобы посмотреть, что выносили на носилках странные люди, пока солнце не осветило всё кругом и не спрятало тайну.

Мне сразу стало понятно, что всё явление, вполне очевидно, возможно, происходит до восхода солнца? С восходом солнца всё принимает обычные формы и явления природы вокруг нас.

Посмотрел в расщелину и увидел, что она в тени заполнена огромными скелетами людей, которые были также в основном окаменевшие, как отпечаток гигантской ящерицы в срезе скалы и огромные окаменевшие яйца в пещере духов.

Это, возможно, было самое древнее захоронение людей на планете Земля? Но это была не просто свалка человеческих костей, а какое-то ритуальное захоронение.

В центре захоронения лежал, вероятно, вождь племени. Скелет, которого, был украшен кварцевыми самоцветами.

Вокруг лежали скелеты взрослых людей, взгляды которых были обращены в сторону вождя. Они как бы ждали последнее слово вождя перед дальней дорогой.

Чуть в стороне находились дети, которых ничего не интересовало, кроме игры в камешки, которые валялись в центре круга между детьми. Никаких предметов утвари рядом нет.

– Вот это да! – услышал, голос брата за спиной. – У них, наверно, зубы золотые были и драгоценностей полным-полно? Это целый клад! Сейчас наберу себе добра полный рюкзак. Мы с тобой станем богатыми.

– Ты что, обалдел что ли?! – возмутился ему. – Это же люди каменного века. Какие там ценности могут быть?

Но брат уже спускался вниз и не слушал меня. Когда он достиг дна расщелины, то подошёл к скелету вождя и взял его окаменевший череп. В тот же самый миг Юрка лихорадочно затрясся.

Словно его поразило электрическим током высокого напряжения. Он бросил череп на тоже место. Как сумасшедший заорал на всё плато. Юрка быстро выскочил из расщелины от скелетов.

Помчался между редкими кустами, на ходу хватая руками снег и растирая им свои руки. Едва догнал брата на другом конце каменного плато.

Вмиг схватил брата за руку прямо у самого края каменного плато, перед пропастью, куда Юрка чуть не сиганул. Посмотрел на Юркины руки, они были покрыты красными волдырями.

Юрка усиленно тёр руки снегом. Большие волдыри на руках у брата лопались, из них вытекала жидкость в виде гноя, появлялись шрамы на месте поражённых рук. С огромной скоростью неизвестное заболевание растеклось по всему телу.

– Ты подхватил какую-то экзему. – сказал, брату, рассматривая его руки на расстоянии. – Тебя кто просил трогать этот скелет? Хотел поживиться на смерти людей. Вот тебе за это расплата. Тебя сам Бог наказал.

Юрка ничего не говорил, с ужасом смотрел на свои руки, сильно поражённые неизвестной нам экземой.

– Надо в ближайшем кишлаке сообщить людям о скелетах. – сказал, брату. – Тебе же нужно срочно, в ближайшую больницу, чтобы быстрее обратиться к врачам. От таких ран, может быть, гангрена? Мы пойдём пешком. Так быстрее будет. В ближайшем кишлаке сядем на автобус до Кофарнихона. Если даже не будет автобуса, то, до моего дома, километров десять, от кишлаков. Давай быстрее спускаться вниз.

Перед тем, как отправиться домой, в последний раз посмотрел в расщелину между скал, где находились окаменевшие скелеты. Расщелина освещена лучами солнца. Никаких скелетов там нет. Вероятно, скелеты забрали парни с носилками.

Пока гонялся по каменному плато за Юркой. Может быть, что скелеты стали не видимыми при лучах яркого солнца, также как те парни с носилками, которые выносили окаменевшие скелеты из расщелины между серых скал? Какая-то странная мистика или галлюцинация?

Мы стали спускаться в долину. Когда каменное плато закончилось, увидел развалины старого кишлака, в тени, которых стоял полуголый мальчишка. Пацан рукой пригласил нас следовать за ним. Мы прошли в развалины кишлака.

В тени старого строения увидел того самого гигантского роста старика с ручкой на клюке в виде головы орла. Старик стоял и сурово смотрел на нас. Хотел было сказать старику о том, что увидели мы на каменном плато в расщелине между скал. Но старик остановил меня жестом своей левой руки и пристально посмотрел в мои глаза. От его взгляда у меня по спине побежали мурашки.

Не отвёл свой взгляд. Старался смотреть на старика спокойно. Не знаю, как у меня получилось. Но старик перевёл свой взгляд на Юрку.

Брат не смотрел на старика, а со слезами на глазах рассматривал свои руки, которые имели ужасный вид с ранами, словно от ожога высокой степени. Старик вздохнул жалобно от увиденных ран на Юркиных руках.

Мне показалось, что этот стон и вздох были очень сильно похожи на звуки печали, которые мы слышали ночью в пещере духов. Мы оба ждали, что скажет нам странный старик.

– В этих горах, давно, жили люди-птицы. – мыслями, стал общаться с нами старик. – У них всё было прекрасно. Но пришли из долины злые люди. Они стали всюду преследовать людей-птиц.

Тогда люди-птицы навсегда сменили место своего проживания. Перешли в другое измерение жизни, изолированное от обычных людей.

Однако, люди-птицы оставили здесь скелеты своих предков. Время в пространстве в другом измерении жизни проходит очень быстро. Именно так. Ведь живут люди-птицы не во времени, а в пространстве.

Дух предков напомнил нам о себе и настоял, чтобы мы перенесли останки предков туда, где живут потомки людей-птиц. Мы пришли забрать скелеты своих предков. Тот, кто помешает нам забрать останки предков или коснётся скелетов предков, плохо закончит свою жизнь.

Помните это и не посылайте к нам других. Вам будет намного легче, если вы покушаете спелых плодов мха, которые у вас в карманах. Плоды мха сохранили вам жизнь за то время, пока вы находились у нас в пещере духов. Сейчас вам пора идти домой. Вас давно ищут и ждут.

Старик показал левой рукой, куда нам идти. Посмотрел в ту сторону и увидел знакомые нам места. Это была окраина Кофарнихона. Обернулся обратно, но за моей спиной не было старика и развалин старого кишлака.

Каменное плоскогорье находилось где-то далеко за грядой скал, которые были, примерно, в двадцати километрах от нас. Как мы с братом могли мгновенно преодолеть такое пространство, не представляю?!

Возможно, действительно, эти люди-птицы живут не во времени, а в пространстве, через которое нас с братом отправил домой этот старик. Кто он такой и откуда взялся?

Может быть, это наш бред или воздействие гипноза? Но ведь не поддаюсь воздействию гипнозу, это точно знаю, проверено годами моей жизни. Засунул себе в карман руку и нашёл там спелые плоды мха, которые собрал в пещере духов. Плоды мха оказались на редкость вкусные и приятные на запах.

Юрка тоже стал кушать спелые плоды мха. Посмотрел на руки брата, они стали такими же, как и всегда, только свежие алые пятна в местах бывших ожогов напоминали мне о том, что видел у Юрки на руках совсем недавно.

Мне даже трудно представить, как это было, во времени или в пространстве иного измерения жизни.

Факт говорит о том, что всё это было реально, а не бред под каким-то воздействием на наш разум и на наше сознание. Странное что-то было с нами в пещере духов.

От этого места до моего дома расстояние около десяти километров. Мы с Юркой не разговаривали, а спешили к себе домой. Вполне сытые массой событий в короткий промежуток нашего времени мы не думали ни о чём.

– Сразу поеду к себе домой в Яван. – сказал мне, Юрка, когда мы стали подходить к моему дому. – С меня хватит, досыта нагулялся. Можно сказать, что мы с тобой вернулись с того света. Пора честь иметь.

Мы ударили по рукам. Почувствовал, как обожгла мою ладонь его рука. Посмотрел на свою ладонь. Она была красной, как от сильного ожога, то ли от шлепка Юркиной руки, или от воздействия какой-то неизвестной нам инфекции, которой заразился Юрка от каменной головы скелета.

Быстро поднялся домой, чтобы в ванной помыть хорошо с мылом все ещё горящую ладонь. Как делают это люди во время ожога.

– Боже мой! Где ты пропадал целый месяц? – с возгласами встретила меня Людмила. – Вас там всюду ищут.

– Отстань! – огрызнулся жене. – Сейчас быстро помоюсь, а после будем говорить. Всего два дня нас не было дома, балаган развели на целый месяц.

Ну, что за люди! Отдыхать нормально не дают. Дай помыться мне.

Осёкся, когда увидел в зеркале обросшее белой бородой постаревшее лицо. За два дня так не обрастают. Мы с Юркой, действительно, находились ни во времени, а в пространстве.

Где время проходит стремительно быстро. Может быть, мы с ним в пещере спали целый месяц? Поэтому у меня после сна так сильно болели все части тела.

Неужели так бывает? Уснул, прошёл месяц. Лицом постарел на все двадцать лет. Вообще-то бывает. Когда меня в Избербаше сбили мотоциклом, то, почти две недели, был без сознания.

Но тогда был отключён ударом. Возможно, что в этот раз нас в пещере духов также получил удар? Отключили меня каким-то неизвестным воздействием на разум и на психику человека.

Долго и тщательно мыл поражённую руку, пока рука у меня по цвету стала отличаться от другой руки. Тогда разделся и полез мыться под душ. Как это было приятно мне ощущать!

Стоял под потоками вводы и благословлял всё, что связано с водой, которая очищает наше тело и сознание. Теперь действительно понял, что не был дома целый месяц.

Представляю, что тут было месяц в наше отсутствие! Наверно, на ушах стояли – милиция и прокуратура, Исполкомы Кофарнихона и Душанбе? Возможно, что моему бизнесу пришёл конец?

Чего доброго, посадят меня в тюрьму за растрату времени и денег. Когда вышел из ванной, Людмила сидела на кухне и плакала. Подошёл к ней, обнял за плечи.

Мне нечего было сказать в своё оправдание, так как никто не поверит в мой рассказ, в том числе и моя жена.

Ведь даже трудно подумать в то, что мы там спали месяц в пещере или находились где-то в пространстве.

– Люда! Ну, заблудились мы. – стал оправдываться, тем, что взбрело в голову. – В горах телефона нигде не было. Люди тоже не попадались. Мы месяц шли домой. Как можно поступить в подобной ситуации?

– Это тебе придётся долго объяснять в различных инстанциях. – сквозь слезы, сказала Людмила. – Обожди, вот придут твои детки и твоя мама, посмотрю, что ты им скажешь за свою прогулку. Мы все думали о вас.

Ничего ни стал говорить. Сел за стол и принялся кушать то, что приготовила мне Людмила. После сытного обеда завалился спать в свою мягкую кровать и проспал в ней целые сутки, словно от снотворного.

4. Разборка пропавших дней.

– Хватит спать! – услышал, голос жены. – Тебе завтра на работу, а ты ничего ещё не подготовил к работе.

Настенные часы показывали час дня. Конечно, это было слишком много времени, которые уделил сну.

– "Вот это спал!" – с возмущением подумал. – "Целые сутки! Это какое здоровье надо иметь, чтобы так долго спать?!".

Включил телевизор. Диктор новостей объявил: – "Сегодня воскресенье, 19 мая 1987 года." У меня аж голова закружилась. Так это мы месяц пропадали в неизвестном нам измерении жизни!

В голову полезли разные мысли. Думал о том, что пропало много времени и разных невыполненных обязательств перед людьми. Думал о своей жизни и о положении в обществе, но моё сознание никак не хотело размышлять о том, что ничего этого не могло быть в пространстве, в которое мы погружались в пещере духов.

– Как буду готовиться к работе? – спросил, вслух, сам у себя. – За такое время, так много воды утекло. Всё изменилось вокруг. Даже изменился в пространстве, в котором находился. Надо пойти к Шевелеву.

– Твой Шевелев две недели, как улетел в Киев. – прервала жена, мои размышления вслух. – Ходить никуда не надо. Люди отдыхают. Завтра "клизму" тебе поставят. Всё будет опять по-прежнему, как всегда,

Больше ни стал ничего говорить. Выключил телевизор и принялся читать местные газеты, накопившиеся за время пропавших дней.

В газетах писали за политический балаган в Таджикистане, о подготовке к сбору нового урожая в этом году и ни строчки о нашей пропаже. Словно мы и не существовали вообще.

Так нам и надо! Возомнили из себя героев перестройки. Даже Сухроб Насыров не вспомнил меня.

Валерка Шевелев вообще удрал к себе на Украину. Надо проверить подвал.

Возможно, что он прихватил что-нибудь с собой? Нашёл кому ценность доверять. Пора поставить вопрос перед Насыровым о складе.

– Людмила! Дети меня видели? – спросил, у жены. – Или они до сих пор находятся в гостях у моей мамы?

– Дети успели тебя наблюдать, – ехидно, ответила жена, – пока Ваше величество тут отдыхало целые сутки.

– Ладно! Хватит острить. – огрызнулся против. – Пойду, посмотрю, что в подвале осталось из красок и материалов.

– Нечего смотреть. – сказала жена. – Пока ты болтался по горам за кекликами, всё раздала по бригадам.

Она протянула мне список материалов за подписью бригадиров. По этому списку было видно, что в подвале действительно ничего не осталось. Выходит, что на завтра мне надо организовать машину и самому заняться завозом материалов по объектам.

Если объекты вообще существуют. Но в первую очередь надо съездить к Насырову Сухробу. Сейчас к Гиззатулину Нигмату схожу и договорюсь с ним насчёт машины, чтобы мне в общественном транспорте всюду не мотаться.

Иначе, завтра сорву всю свою работу. Надел спортивный костюм, пошёл к Гиззатулиным, которые жили в своём доме через две улицы от нас.

– Здравствуйте, Расул Довлатович! – приветствовал, отца Нигмата. – Ваш сын Нигмат сейчас дома?

– Здравствуй, Александр! – ответил Расул Довлатович. – Проходи в дом. Мои сыны все дома. Будь гостем.

Двор Гиззатулина многими предметами напоминал мне двор татар. В глубине двора стояла старая арба, в которую татары запрягают ишаков.

Рядом валялась круглая детская кроватка-коляска, расписанная под татарский национальный орнамент яркими анилиновыми красками. Возле сарая, у большой копны соломы, не спеша, жевал свой корм облезлый ишак.

Клочья шерсти свисали у него с живота. Возможно, что ишаки, как собаки, линяют весною? Может быть, ишак старый и облезлый, как плешивый старик облысевший?

При виде меня ишак стал издавать гортанные звуки, от которых в панике разбежались куры по всему двору. Вероятно, что таким образом, как собака, ишак предупреждает хозяев о появлении чужака в их доме.

Скорее всего, ишак просто отпугивает меня от своего корма. В любом случае, рёв ишака песней назвать невозможно.

На рёв ишака вышел из дома Нигмат, чтобы посмотреть на причину, из-за которой ревёт ишак. Мы обменялись приветствиями. Сказал ему, что, как всегда, встречаемся завтра в шесть часов утра у моего дома. Нигмат пригласил меня в дом, сослался на занятость.

– Ты знаешь, где живёт наш водитель грузового автомобиля "КАМАЗ", Хусаинов Маирбек? – спросил, у Нигмата. – Мы с ним договорились о грузовых перевозках материалов по нашим объектам.

– Конечно знаю. – ответил он. – Мы с тобой вместе дважды к нему домой ездили. Рядом река Кафирниган.

– Вот прекрасно! – сказал Нигмату. – Пожалуйста, сегодня езжай к нему домой и узнай, где он будет завтра. Возможно, что он завтра понадобится со своей машиной? Всё!

Завтра встретимся. Как договорились, в шесть. В то время, когда подошёл к калитке, чтобы выйти со двора, почувствовал, что за мной кто-то следит.

Повернулся в сторону татарской кибитки. Занавеска дёрнулась на окне, но успел заметить лицо Рашида.

– "Что-то на работе ни так?" – подумал подозрительно. – "Иначе бы Рашид выскочил во двор вперёд Нигмата и стал бы качать свои права. Ни думаю, чтобы Рашид мог сильно навредить. Он слабак на такие авантюрные дела."

Сделал вид, что не заметил Гиззатулина Рашида. Как ни в чём небывало, отправился к себе домой.

– Мой папочка пришёл! – радостно, встретила меня Виктория, со своими поцелуями. – Посмотри, что у меня есть.

Виктория достала из своего карманчика, размером с голубиное яйцо, бледно матовый камешек, который стал переливаться бледно-розовым цветом. Это был кварц, который в народе называют "лунный камень".

Ни очень-то разбираюсь в самоцветах, но, вероятно, всё же это был он. От этого камня исходил точно такой же бледно-розовый цвет, как в пещере духов.

Выходит, что там было много подобных камней или даже целая скала. Вот только чем, там, подсвечивался этот кварц? Ведь без света он не мог светиться. Значить там был какой-то источник света.

Но, только, какой? Мы находились в пещере ночью. Свет солнца отпадает. Луна тут тоже не причём. Может быть, какая-то энергия Земли подсвечивала "лунный камень"?

Возможно, также мужчины с носилками, в память духов предков, жгли в глубине пещеры ритуальные костры, от которых свет падал на стены и светился? Отсюда, стоны и вздохи из пещеры.

Вокруг одни вопросы на все загадки. Что было там, в пещере духов в действительности, вероятно, никогда не смогу узнать. Главное, это то, что мы с братом оба смогли вернуться из пещеры духов целыми и невредимыми.

– Вика! Скажи мне, пожалуйста. Где ты взяла этот прекрасный камушек? – таинственно, спросил дочку.

– Камушек выпал у тебя из куртки. – также таинственно, шёпотом, ответила Виктория. – Папа! Какой ты хитрый! Принёс мне подарок от лисички и прикидываешься, что не знаешь, откуда у тебя камушек появился.

– Наверно, стал стареть? – в своё оправдание, ответил, дочери. – Ты, уж, извини меня старика. Виноват.

– Ладно! Извиняю! – сказала Виктория. – Но только ты ещё совсем не старый. Просто там много спал и всё.

Виктория ходила с камешком в руке по квартире. В зависимости от попадания на него солнечного света камешек светился по-разному. От бледно-розового цвета до красно-фиолетового цвета с матовым оттенком.

Чем дальше от солнечного света был камешек, тем сильнее темнел в цвете и был светлым на солнце. Вообще-то слышал, что "лунный камень" чаще бывает голубоватого цвета с разными перламутровыми оттенками.

Тогда как называется этот камень, который имеет свойства "лунного камня", но с оттенками бледно-розового цвета. Наверно, в этом камне заложена какая-то тайна, которая влечёт к себе не только обычных людей, а даже представителей племени людей-птиц, о которых ничего не знают обычные люди?

– "Вот почему пропали люди при повторном посещении пещеры." – подозрительно подумал. – "Они в первый раз пришли туда случайно, также как мы с Юркой. При повторном посещении брали с собой снаряжения, с помощью которых люди хотели раскрыть тайну пещеры духов или добраться до светящегося кварца. В пещере есть какая-то природная ловушка, из-за которой там пропадают люди и больше никто не возвращается обратно".

Опять загадки. Опять вопросы. Даже этот камушек, совершенно не понятно мне, как он попал в карман моей куртки. Возможно, он откололся от стены и закатился в мой карман? Может быть, мне его подложил тот старик? Всё это вероятно и не вероятно.

Как мне это узнать? Но, что вполне вероятно, так это то, что тот старик нам зла, ни желал.

У него была масса возможностей угробить нас в пещере, у древней могилы предков и возле развалин старого кишлака, который исчез также как сам старик.

Однако старик ничего ни сделал нам плохого. Мало того, он каким-то образом сократил нам домой дорогу.

Избавил Юрку от ран, которые Юрка получил заслуженно, прикасаясь к останкам предков людей-птиц.

Опять всюду вопросы! Были или есть в действительности люди-птицы? Почему никто не знает ничего о тайнах племени людей-птиц?

Весь остаток воскресного дня читал республиканские газеты за наш пропавший месяц. Из газет узнал, что исламисты создали оппозицию правительству президента Махкамова.

Пытаются любыми путями прийти к власти. Хотят поднять на восстание народ, чтобы так через трупы своих людей прийти к власти.

– "Ну, это прямо на руку Насырову Сухробу." – подумал с опаской. – "Опять погромы. Вновь всё надо восстанавливать. Откровенно говоря, это и мне подходит. Лишь бы не было человеческих жертв. Всё-таки подло люди относятся друг к другу. Живут за счёт других. Главное, это обогатиться, пускай даже за счёт жизни людей."

Гиззатулин Нигмат разминался у машины, когда в понедельник вышел из дома. Обменявшись приветствиями, мы поехали в Душанбе. Чтобы не унижать братьев перед другими людьми, ни стал спрашивать Нигмата о проблемах Рашида. Такое всё равно нельзя надолго утаить.

Рано или поздно мне станет известна любая мелочь ни только в работе. Надо терпение иметь, и кто-то сам расколется.

Ни такие тайны мне приходилось узнавать, а это просто небольшой прокол в работе за пропавшие дни. Это мне станет ясно в самое ближайшее время. Возможно, что даже сегодня узнаю? Наверняка мои работники давно знают о Рашиде.

– У нас есть, почти, два часа в запасе. – сказал, Нигмату. – Давай с начало по объектам проскочим. Затем в райком партии поедем. Там видно. Да, кстати, что тебе Хусаинов Маирбек вчера сказал?

– Маирбек сказал, что целый день он будет ждать на товарной базе в Душанбе. – ответил Нигмат.

– Ты знаешь, где сейчас по пути есть наши объекты? – спросил, Нигмата. – Уже всё забыл.

– Конечно знаю. – ответил он. – С Шевелевым Валерой был на всех объектах. Первый из наших объектов находится в кишлаке при въезде в Душанбе. Там работает бригада Черкасова Саши, они делают мечеть. Следующий объект в Доме Быта "Садбери", работает бригада Садридинова Давлята.

– Дальше достаточно. – остановил, Нигмата. – Сейчас поедем на объект к Черкасову Саши.

После лагеря заключённых "Кирпичный завод", дорога скользнула вправо от основной трассы. Петляя между безжизненных сопок, дорога устремилась куда-то в глубину размытой веками сточной водой впадины в середине горы, которая зловеще нависла над оазисом с домами заселёнными людьми.

Запутавшись в лабиринте маленьких переулков, "Жигули" отыскали двор, огороженный по кругу огромным дувалом высотой до двух метров. Машина остановилась прямо рядом с калиткой, которая едва заметна по глиняному цвету дувала.

Прошёл в калитку и увидел маленькую площадку, на которой стояло столько обуви, что можно было подумать, будто её собрали в коллекцию со всего кишлака. Здесь была мужская обувь. Женская обувь отсутствовала.

Время утренней молитвы прошло давно. Выходит, что есть другая причина сбора. Посмотрел во двор, который укрыт от солнца кронами четырёх огромных чинар.

По четырём сторонам двора огромный навес от дувала, который служит стенами молитвенного двора. Стены молитвенного двора и потолок навеса из плотно прикреплённых дощечек, расписанных красками в растительный национальный орнамент.

Пол молитвенного двора у стен под навесом плотно покрыт свежими строганными досками, которые окрашены свежим лаком. На досках лежат огромные ковры и молитвенные коврики с подушечками, шитыми золотом по атласу зелёного цвета.

Место молитвы возвышается над всем двором на высоте одного метра. Крышу молитвенного двора поддерживают с десяток резных деревянных колонн, которые тоже крашены свежим лаком.

В самой середине молитвенного двора, между четырёх чинар, большой достархан с резными деревянными перилами и деревянным покрытие покрашенным свежим лаком.

Достархан накрыт коврами, на которых угощение из национальной таджикской кухни. Вокруг достархана было много мужчин.

– Вот и раис к достархану пришёл! – торжественно, объявил мулла. – Проходи, дорогой, садись рядом со мной. Ты наш уважаемый гость. Сегодня у нас большой праздник. Твои молодые художники закончили работу над нашим молитвенным двором и мечетью. Они создали красоту, которую уважает каждый из нас.

Мулла торжественно поднял руки, показывая вокруг себя, произнёс молитву. "Аллах Акбар!" – произнесли все присутствующие за муллой окончание молитвы во славу Аллаха.

Сели вокруг достархана, показывая мне почётное место уважаемого гостя. Приветствуя всех, сел на указанное мне место. Парни кишлака положили перед каждым присутствующим угощения.

Затем, поставили расписные чайнички с зелёным душистым чаем. Наполнили каждую пиалу чаем до половины. Мужчины чинно разместились на своих местах, облокотившись на атласные подушечки.

Каждый взял в руки свою пиалу с чаем, и все внимательно посмотрели на муллу, который сделал пауза. Словно он пытался подумать над своей речью, прежде чем сказать.

– Это ничего, что мы, сторонники различный религий, собрались в молитвенном дворе ислама. – начал мулла произносить торжественную речь на русском языке.

– Как говорил наш проповедник Аллаха, Мухаммед – "Аллах один и все мы его дети!". – Так вспомним хорошим словом этих парней, которые создали красоту для мусульман. Они поддержали ислам своим талантом в искусстве. Всё во славу нашего Аллаха. Аллах Акбар!

– Аллах Акбар! – произнесли присутствующие и тронув свободной рукой своё лицо, принялись пить душистый зелёный чай из пиал, кушать угощения. Тоже приступил к своей трапезы тут на ковре достархана.

Жестом руки и губами показал Черкасову Саши, что за дувалом Нигмат, чтобы его пригласили к достархану. Черкасов тоже сказал на ухо парню, обслуживающему нас.

Парень ушёл к калитке дувала и вернулся оттуда с Гиззатулиным Нигматом, который, поклонившись всем, сел на краю достархана и принялся пить чай с угощениями.

В это время принесли большие клетки с кекликами. Молитвенный двор наполнился чудесным пением прекрасных птиц с гор. Лица присутствующих мужчин осветились радостью надежды.

– "Вот, пожалуй, и всё, что нужно людям к полному счастью." – подумал с удивлением. – "Когда, кроме хорошей семьи, есть полный двор друзей и достархан, накрытый угощением. Что ещё надо людям? Может быть, именно в этом состоит мера человеческой жизни, о которой постоянно думал в Старом хуторе ещё дедушка Гурей?"

Когда торжественное застолье подходило к концу, мы попрощались с гостеприимным молитвенным двором. Все вышли за пределы мечети.

Показал рукой Черкасову Саши, что говорить мы будем там, внизу ущелья у трассы. Бригада Черкасова, и мы с Гиззатулиным Нигматом, сели по своим машинам, поехали в сторону Душанбе.

Посмотрел на часы, десятый час. Ехать в райком партии к Насырову Сухробу нет никакого смысла. Надо проехать по всем бригадам, тогда вечером можно ехать к Насырову.

Спустившись до душанбинской трассы и поставив машину у обочины, мы с Гиззатулиным Нигматов вышли за арык. Туда вышли парни бригады Черкасова Саши, которые только что подъехали следом за нами.

– У меня сейчас мало времени объяснять вам своё отсутствие. – стал оправдываться, перед парнями. – Заблудился в горах и только в субботу к обеду вернулся домой. Прошу вас извинить меня за своё отсутствие. Сейчас поговорим о дальнейшей работе. Новое место работы вам известно. Можете приступать к выполнению. Что же касается материалов, то мы с бригадиром в этом разберёмся и, так думаю, что в самое короткое время завоз необходимых материалов будет. Надеюсь, что мы будем работать также успешно.

Пока разговаривал с художниками, Черкасов Саша поставил к моим ногам большую спортивную сумку.

– Это деньги за нашу работу в реставрации мечети в Кулябе. – сказал Саша. – Что будем делать дальше с деньгами?

– Думаю, что вы давно решили, как поступить с этими деньгами. – ответил Черкасову. – В ведомости эту сумму включать не буду. Расход материалов на этот объект оплатит бригадир с общей суммы. Остальные деньги ваши. Так будет справедливо. Эта работа ни касается Исполкома Душанбе и Куляба. Мы не обязаны отчитываться за неё перед ними. Так что всем до свидания. Спасибо за работу. Встретимся на новом объекте.

Показал Черкасову Саше на заднее сидение машины Гиззатулина Нигмата. Усевшись рядом с ним, мы поехали в Дом Быта "Садбарг".

По пути в Душанбе узнал от Черкасова, что за время моего отсутствия все наши рабочие объекты курировали Алиханов Али из Художественного Фонда, Насыров Сухроб и Толбоев Аджин из Исполкома Душанбе.

Они помогали бригадам материалами и постоянно вызывали Шевелева Валеру по вопросам выполнения объектов. Две недели назад из Киева пришла телеграмма, что отец Шевелева Валеры в тяжёлом состоянии.

Шевелев улетел в Киев. Ну, это со слов Шевелева. В действительности, телеграмму никто не видел. Вполне возможно, что он просто сбежал от постоянных разгонов со стороны городского Исполкома Душанбе?

Так как он сам часто говорил, что быть просто художником намного лучше. Меньше беготни и ответственности. Руководство предприятием, это не для него.

Пускай этим другие занимаются. Поэтому, все считают, что Шевелев Валера просто удрал от постоянных проблем. Без него наше предприятие работало и не закрылось.

– Когда ты месяц не появлялся на работе. – сказал Черкасов Саша. – То в горисполкоме Душанбе и в бригадах была паника. Думали, что ты сбежал с большой суммой денег в Россию. Бросил всех, в том числе свою семью. Мы пошли к тебе домой и узнали, что ты ушёл со своим братом Юрой на два дня на охоту за кекликами и не вернулся.

Тогда, Насыров Сухроб и полковник милиции Хафизов Равиль, организовали поисковые группы милиции и горных спасателей. Они обыскали ущелье до перевала, но вас нигде не нашли.

Зато нашли высоко в горах, за каменным плато, обгоревшие трупы давно пропавших туристов, которые ушли тайком разведывать какую-то пещеру и обратно не вернулись.

Трупы туристов были покрыты какой-то застывшей вулканической магмой, которая светилась бледно-розовым цветом. Геологи направили специальную экспедицию в горы.

Обследовали на плато каждый камень, но никаких признаков вулканической магмы там не нашли. Да и само странное вещество, которое светилось на трупах, никому не известно.

Таким образом, никто не смог объяснить, что было на трупах и где они находились до этого времени. Ведь людей искали почти два месяца в этих самых местах и тогда не нашли.

В этот раз трупы обнаружили сразу, причём, на самом видном месте. Где проходят туристические маршруты.

Словно кто-то специально положил трупы на видное место, чтобы в новом сезоне их обнаружили туристы.

Высказывались даже такие версии, что их похитили инопланетяне, которые вернули людей обратно на Землю в то же самое место, где их похитили в прошлом году. Об этом высказывали разные предположения газеты и телевизоры.

– Мы с братом были на каменном плато. – сказал им. – Но трупы инопланетян и туристов мы там не видели. Мы с братом, просто заблудились в каменных лабиринтах. Выбрались из них через месяц. Хорошо, что у нас с собой было много еды и тёплая одежда. Иначе, мы просто погибли с голоду и холод в горах. К тому же в пещере было тепло и плоды мха съедобные.

– "Теперь понятно, почему светилась пещера." – подумал о свечении в пещере. – "Скорее всего, это была молодая соль калия, которая воспламеняется от воды и светится бледно-розовым цветом. Ничего другого не могло там быть."

Тому есть пример из нашей семьи. Когда Юрка учился в школе№1 в Беслане в Северной Осетии, то на уроке химии узнал о возможности молодой соли калия возгораться от воды.

Каким-то образом, Юрка добыл молодую соль калия и рассыпал её по всему чердаку школы так, что при первом дожде соль воспламенилась и едва не сожгла среднюю школу№1.

Хорошо, что рядом была пожарная часть. Пожар удалось ликвидировать. О проделках Юрки тогда никто не узнал. Но ему показалось этого мало. Вместе со своим другом, Юрка решил изготовить бомбу для взрыва школы. Они раздобыли где-то соль калия, бертолетовою соль, порошок фосфора, порошок марганца, порошок магния и что-то другое.

Все химикаты смешали. Произошёл взрыв. Просто случайно, Юрка и его друг остались живые. Так как в это время была зима, а на них было много одежды. Но даже через разорванную одежду они получили ранения.

Врачам пришлось выковыривать иголками из-под кожи бертолетовою соль, которая не растворялась в теле раненых. Специальным раствором врачи вымывали из тел марганец, от которого могли быть сильные ожоги в организме пострадавших.

Теперь совсем понятно, почему мы с Юркой видели бледно-розовое свечение в пещере духов.

В это время начался в горах дождь, который проник в пещеру и соль калия воспламенилась.

Когда дождь перестал идти, то свечение закончилось, поэтому свечение не видели те, кто нас искал в горах.

Что же касается обгоревших трупов, которых нашли на видном месте в горах. То это, по всей вероятности, люди-птицы вынесли трупы из пещеры духов, когда забирали окаменевшие яйца гигантской ящерицы.

Возможно, что эти яйца являются священными племени людей-птиц? Поэтому окаменевшие яйца решили перенести на новое место жительства своего племени, вместе со скелетами своих предков.

Все события совпали в горах в одно и тоже время, когда мы с Юркой отправились на охоту за кекликами. Мне не понятно, что это, случайность или закономерность совпадения всех событий.

Моего рассказа о предках детям, в которых говорилось о старике, который сильно был похож на орла. Как странный старик, которого мы встретили в пещере духов?

"Жигули" сделали левый разворот по кругу на площади Айни. Остановились у Дома Быта "Садбарг". Из легкового автомобиля увидел, как преобразился "Садбарг". Войдя внутрь здания в фойе, увидел, как изменило фойе первоначальный облик.

В фойе больше стало зеркал. Нежное сочетание акварельных тонов росписи и орнамента по белому фону, создало чувство весны и парящего благоухания. Словно сама природа растворилась в красках.

– Как хорошо, что муалим нашёлся! – приветствовали парни бригады Садридинова Давлята. – Мы только сейчас говорили о вас с Насыровым. Он сидит, в кабинете директора Дома быта "Садбарг".

– Парни, извините, вначале поговорю с Насыровым. – сказал, направляясь в кабинет директора Дома Быта "Садбарг". – Мы с вами встретимся. У нас будет много времени обсудить работу по новым объектам.

Поспешил в кабинет директора на второй этаж. Там, в большом кабинете, сидели: Насыров Сухроб, Садридинова Давлята и Сон Роман, заместитель директора Дома Быта "Садбарг".

Они оживлённо спорили о какой-то проблеме. Сон Роман говорил, что так невозможно платить. Присутствующие в кабинете спорили с ними.

– Ну, ты прямо вовремя явился! – радостно, воскликнул Насыров Сухроб, вставая мне навстречу. – Ты, где пропадал? Здравствуй, Александр! Здравствуй, дорогой! Кто тебя нашёл? Рассказывай. Мы тебя искали.

– Здравствуй, Сухроб! Здравствуйте, Роман! Здравствуй, Давлят! – стал, пожимать руки присутствующим. – Спасибо вам, за беспокойство обо мне. Меня никто не нашёл. Сам в горах нашёлся. Теперь пришёл к вам по делу. – Садись за стол. – пригласил меня, Сон Роман. – Мы только что спорили, как выдавать зарплату бригаде Садридинова Давлята. Теперь этот вопрос снимается с повестки. Зарплатой бригады ты займёшься сам.

– К глубокому сожалению, в этом году открыть Производственное объединение "Дизайнер", нам не придётся. – разводя руками, сказал Насыров Сухроб. – Сейчас, главный вопрос нашего правительства, внутренняя и внешняя политика. Надо стабилизировать политический вопрос и затем перестраивать экономику Таджикистана.

Поэтому, в этом году, открывать новые предприятия не будут. Так что нам придётся обходиться настоящими законами.

Многие вопросы решать самостоятельно. В частности, выплаты зарплаты рабочим.

Предлагаю тебе, Александр, открыть в Сберегательном Банке свой личный счёт и через него выплачивать зарплату рабочим по ведомостям. Так ты не будешь зависеть ни от кого и в случае проверки предоставишь документацию по движению своих денег.

Точно также ты будешь получать от меня подотчётные деньги на материалы. Это, конечно, не личный бизнес. Но, так ты будешь свободен от других посредников в работе.

– Думаю, что так будет удобно работать. – согласился с ним. – Но кто мне наряды будет готовить, если у меня не будет бухгалтерии? Что, так буду бегать по предприятиям с протянутой рукой? Мне нужен свой бухгалтер.

– Нет, ты больше ни за кем бегать не будешь. – ответил Насыров Сухроб. – В Строительном Банке есть отличная нормировщица, Исаева Светлана, с которой ты, наверно, знаком? Вот мы за ней тебя и закрепим. Тебе там поставим сейф и стол. Ты можешь всегда у неё в кабинете работать. Она тебе поможет во всем.

– Ну, это другое дело! – окончательно, согласился с ним. – Тогда у нас все дела пойдут лучше на всех объектах.

Мы ещё долго обсуждали текущие проблемы. Конечно, затронули вопрос моей пропажи в горах на целый месяц.

Без подробностей, в общих чертах, рассказал, как мы с братом блуждали в горах. Естественно, не мог рассказать им о странной пещере и о древнем кладбище предков. Меня могли посчитать чокнутым.

– По твоей бороде видно, что в горах рядом не было парикмахерской. – заметил Насыров Сухроб. – Но ты, однако, везучий. Если выбрался из такой ситуации в горах, в жизни сумеешь выбраться из любой ситуации. С тобой можно очень долго работать и не бояться ни за какие последствия в нашей совместной работе.

Не понятно, что именно имел ввиду Насыров Сухроб насчёт моего везения с ним. Но мои предположения насчёт того, что у меня в этом году не будет собственного предприятия, полностью сбылись.

Тут политика ни причём. Насыров Сухроб беспокоится о том, чтобы подольше быть рядом с таким дармовым доходом. Насырову со мной работать проще. Не сую свой нос в его проблемы.

Под моей крышей он может спокойно обмывать свои грязные деньги, так как не стану спрашивать его, откуда у него есть такие деньги. Целый день был занят разбором выполнения наших объектов, которые, в большинстве, были закончены и бригады начали работу на новых объектах.

Была проблема у Гиззатулина Рашида, не в пользу его бригады. Бригада Рашида закончила работу через неделю после моей пропажи. Моё отсутствие подхлестнуло Гиззатулина Рашида поднять бригаду на забастовку.

Рашид пытался подбить к забастовке и другие бригады, но те отказались примкнуть к нему. Таким образом сохранили нашу работу. Тогда он собрал свою бригаду и явился к Насырову Сухробу.

Стал требовать выплаты денег за сделанную работу. Насыров пытался вразумить Гиззатулина Рашида тем, что до получки осталось двадцать дней, к этому времени с гор вернётся Александр и всё станет на своё место. Но Рашид требовал деньги немедленно, ссылаясь на то, что якобы Александр сбежал со всеми деньгами, пропадут его деньги. Ни на какие объяснения Гиззатулин Рашид с Насыровым Сухробом не соглашался

– Выдал Гиззатулину Рашиду деньги по зарплате. – сказал Насыров Сухроб. – Но высчитал с него все деньги подоходного налога и стоимость материалов, затраченных на работу. Гиззатулин на этом потерял около пяти тысяч рублей с общей суммы.

Рашид поначалу думал, что обманул меня и тебя, забирая, таким образом, деньги за работу до зарплаты. Но после пораскинул мозгами или ему подсказали. Он понял, что сильно проиграл в своей затеи.

Все деньги принёс обратно. Стал говорить, что погорячился. Хочет, чтобы всё было также как раньше. Но предвидел подобный исход дела, поэтому взял с него расписку, что горисполком в дальнейшем за деньги и действия его бригады ответственности не несёт.

Показал Гиззатулину Рашиду его записку и попросил охрану выставить Рашида за пределы райкома партии. Гиззатулин подал на меня в арбитражный суд, в который направил копию его расписки.

На этом дела его с нами закончились. В настоящее время Гиззатулин Рашид и его бригада без работы.

Поздно ночью закончил работу на объектах Душанбе и мы, с Гиззатулиным Нигматом, поехали домой.

Мы так устали за целый день, что у меня от усталости болели ноги и спина. Чтобы нам не заснуть в машине, Нигмат включил радиолу с музыкой и "Жигули", набирая скорость, вышли на трассу.

Дорога между городами была забита машинами до предела. Словно все машины из Душанбе хотели заночевать в Кофарнихоне. Бесконечный поток машин всё тянулся и тянулся по всей длине дороги.

Стал нервничать. Мне хотелось быстрее домой, чтобы сбрить бороду, так как борода меня уже достала. Все спрашивали меня про бороду. Одни думали, что в трауре.

Спрашивали, по ком держу траур. Другие просто посмеивались над моей бородой за мои путешествия по горам.

Шутники так надоели, что пытался несколько раз попасть в парикмахерскую, но всюду были большие очереди, а ждать, совсем не было времени.

Вот терпел насмешки над собой весь этот день. Пора бы и домой добраться, но тут такие пробки с машинами, что нельзя проехать. Скорее бы машины разъехались в разные стороны по трассе.

В конце концов, увидел свой дом и договорившись назавтра с Гиззатулиным Нигматом, поднялся наверх в свою квартиру. Стол в зале был празднично накрыт.

Дети спали. Жена дремала за столом у телевизора, который устал от своих нагрузок и письменных предупреждений, впустую светился. Иногда на экране выскакивала пугающая надпись: "Выключите телевизор", словно нас предупреждали о том, что иначе нам удачи завтра не видать.

Ни все зрители надпись могли понять. Поэтому окна домов светились голубым цветом.

– Что за банкет? – спросил, когда жена проснулась. – По какому поводу торжество у нас дома?

– Бригада Черкасова Саши была. Принесли тебе зарплату за работу в мечети. – ответила жена. – Затем они накрыли стол в твою честь, что ты живым вернулся с гор. Вот, купили торт и шампанское. Всё остальное приготовила.

Парни долго ждали тебя, но после выпили за твоё здоровье, и все разошлись по домам.

Одну бутылку шампанского вина они оставили специально для тебя. Можешь отметить куфт за своё сохранение.

– Вот и хорошо! – радостно, согласился с женой. – Надо по кавказскому обычаю отметить куфт за то, что мы с Юркой оба остались живы. Ведь мы с ним оба родом с Кавказа, а там куфт обязательно отмечают по такому случаю. Так что сейчас приведу себя в порядок. Мы с тобой вдвоём куфт отметим за наше благополучие.

Пошёл в ванную купаться под душ и брить бороду. Тем временем, Людмила, обновила стол продуктами. Долго сидеть за столом с женой мы ни стали. Выпили по бокалу шампанского вина.

Слегка закусили и вскоре пошли спать. Был второй час ночи. В пять часов подниматься. Людмила даже со стола убирать не захотела, так как не было смысла это делать. Через три часа нам опять есть. Там наступит завтрак нового дня.

На следующий день открыл в Центральном Сберегательном Банке свой счёт. Номер счета сообщил в Городской Исполнительный Комитет Душанбе. На следующий день, на мой счёт поступило пятьсот тысяч рублей, включая зарплату и материальные расходы.

По тем временам, это были огромные деньги. На которые можно было купить себе хороший дом с полной обстановкой и машину в придачу.

С одной стороны, это хорошо моей семье. Пока у нас есть такой счёт мне нечего беспокоиться за деньги семьи. Можно даже в долг под зарплату брать там деньги. Никто этого не заметит, а после погасить эту задолженность во время следующей зарплаты.

Но с другой стороны, стал открытой мишенью для рэкетиров и мошенников. Они могли захватить в заложники моих детей и жену. Таким образом, шантажировать меня и вымогать с меня деньги. Надо заранее предпринять какие-то меры защиты.

Нанять телохранителей или службу охраны. В данный момент знают об этом счёте, ограниченный круг людей, которые никак не заинтересованы в шантаже, так как сами могут потерять источник собственного дохода.

Буду надеяться в том, что посторонние люди не узнают об этом денежном мешке. Они не будут туда засовывать свои грязные руки. Расчёт только на одну удачу, которая ещё, пока, помогает мне. Главное, внимательно следить за происходящим.

Не нужно мне искать повод отказываться от подобной расстановки дел, которые не мешают в работе. Вот с Шевелевым Валерой надо быть осторожным, если он ещё вернётся из Украины. Думаю, что ввернётся.

Жадность к деньгам приведёт его обратно. Так вот, именно ему ни в коем случае нельзя доверять тайну этого счета. Шевелев Валера из-за своей жадности и зависти сам может подставить меня под рэкет.

Надо как-то намекнуть Насырову Сухробу, что дела лучше держать в тайне, как наличие счета в сберегательном банке. Таким образом, подчеркну своё доверие к нему в работе. Думаю, что Сухроб согласится со мной.

– Несомненно! – воскликнул Насыров Сухроб, когда, при встрече, намекнул ему о тайне счета. – Лично буду заботиться о тайне этого счета. Пропускать деньги к тебе только через банковский счёт Исполнительного Комитета Душанбе. Таким образом, о твоём счёте будем знать лишь мы с тобой вдвоём. Если наружу выплывет тайна, то вторая сторона будет знать этот источник. Можешь работать вполне спокойно.

Мне было понятно, что Насыров Сухроб любыми путями хочет, как можно сильнее, привязать меня к себе и движение всех денег через меня взять под свой постоянный контроль.

Ну, что ж, пускай будет так. Всё равно найду способ, как контролировать эти деньги самостоятельно, под контролем Насырова Сухроба. Ничто не может препятствовать этому моему заключению мыслей, которые контролируют все мои действия.

Следовательно, опять-таки, если поступлю подобным образом, то окажусь пособником мафиозных структур республики, которые нашли во мне, возможно, один из многочисленных каналов обмывки своих денег за контрабанду, разбой, диверсию и другие преступные действия?

Но, что могу изменить в этих преступных событиях? Лишь могу реставрировать то, что они губят.

От моих действий нет вреда. Постепенно, вошёл в ритм своей повседневной жизни.

Но ни так обстояли дела у меня в работе, как именно мне хотелось. Проблема складирования материалов была постоянным тормозом нашей работы.

Рабочие объекты росли как грибы, однако, у меня получался дефицит материалов на новые объекты. Художники делали свои фор эскизы быстро.

Подготовительные работы выполнялись также быстро. Однако, после утверждения фор-эскизов проходило значительно много времени на подборку материалов.

Один-два дня мне приходилось переводить художников на какие-то вспомогательные работы, чтобы у них не было в рабочие дни простоя.

В том была вся сложность контроля над работой. Лишняя бумажная волокита по всем объектам.

Постоянная нервотрёпка художников и мне самому было неприятно переставлять художников.

– Так работать нет никакой возможности. – сказал, Насырову Сухробу, при первой же встрече. – Вместе с бригадирами мотаюсь между складами и объектами. Теряю зря много времени. Почти все материалы на новые и старые объекты одинаковые. Можно бы делать где-то запас. Но у меня нет такого места. Мой домашний подвал не пригоден под складирование материалов по объёму площади и по своему месту. На меня постоянно жалуются жильцы за то, что место отдыха людей после работы превратил в перевалочную базу своих интересов.

В этом соседи были правы. Не имею право общественное место жительства и отдыха людей превращать в товарно-транспортную базу. Вот и получается, что издеваюсь над соседями и над самим собой.

Вдобавок, нервирую творческих работников, имею в виду, художников, работа которых чаще зависит от вдохновения.

Какое тут вдохновение, если их дёргают с места на место из-за отсутствия необходимых в работе материалов. Ты мне много раз обещал решить вопрос со складами. Когда будет?

– Хорошо! Хорошо! – прервал меня, Насыров Сухроб. – Мы больше не будем откладывать этот вопрос и решим его прямо сейчас. Возле "Комсомольского озера" есть строительная база "Рагун". Директор базы Камолов Мамад-али.

Он там сдаёт в аренду охраняемые складские ангары с полной сигнализацией каждого склада. Сейчас дам тебе документ на право владения ангаром, снятым в аренду Городским Исполнительным Комитетом Душанбе.

Ангар в полном твоём распоряжении до того времени, пока мы будем работать вместе. Как только разделимся, так ангар вернёшь мне обратно. До этого времени сам построй себе склад.

Через час ехал в направлении складов. Примерное расположение складов мне было известно. Наша машина резко повернула согласно указателю на дороге.

Мы оказались на площадке у железных ворот с камерой наблюдения. Тут из калитки вышел здоровый парень с автоматом. Парень тупо посмотрел на меня.

– Вам, что надо? – грубо, спросил он. – Перед площадкой стоит знак. Въезд на площадку всем запрещён.

– У меня письмо на аренду склада. – ответил, предъявляя документ горисполкома. – Вот, читай документ.

Охранник взял свободной рукой лист документа. Посмотрел на городскую печать и на меня, как бы сверяя личность мою с личностью городской печати.

Не найдя никакого сходства, охранник нажал на красную кнопку на щите у ворот и передёрнув затвор своего автомата, поставил его на предохранитель.

Охранник отошёл от меня на пять шагов и стал кого-то ждать. Парень тупо разглядывал меня и Гиззатулина Нигмата в машине. В его глазах не было никакого доверия к нам.

Мы терпеливо ждали конечного результата от них. Минут через пять из железной калитки, рядом с воротами, вышел офицер вневедомственной охраны. Охранник что-то буркнул офицеру на ухо, показывая дулом автомата поверх моей головы.

Офицер подозрительно осмотрел меня с ног до головы. Медленно пошёл в мою сторону. Вышел из машины навстречу.

– Предъявите свои документы. – сухо, сказал офицер, разглядывая направление горисполкома Душанбе.

Достал свой паспорт из кармана пиджака и протянул его офицеру. Офицер подозрительно стал просматривать мой паспорт, переворачивая каждый лист документа. У меня лопалось терпение.

Мне хотелось нагрубить тупому офицеру. Плюнув на всё, уйти от секретного склада. Но сильно нуждался в этом складе.

– Вам необходимо предоставить фотографию на пропуск, – неожиданно, заговорил офицер, – размером, два на три сантиметра. В любое время суток прийти сюда на оформление пропуска. Склад работает постоянно.

– "Только ночью не хватало мне прийти сюда." – подумал серьёзно. – "Чтобы от дебила получить с дуру пулю в лоб."

– Прекрасно понял вас. – как робот, ответил. – Иду фотографироваться и все документы принесу к вам.

Попрощавшись с офицером, повернулся к машине и чувствовал спиной, как охранник ведёт стволом своего автомата в мою сторону. Охраннику оставалось снять предохранитель на автомате и нажать на спусковой крючок. От такого тупого охранника нам можно ожидать всего, ведь у них кроме силы нет мозгов.

– У меня прямо спина стала мокрая, от холодного пота. – признался Нигмат, когда мы отъехали.

– Ещё бы пару минут. Этот тупой охранник мог запросто выпустить в нас всю обойму из своего автомата.

– Ты прав! – переводя дыхание, согласился. – Но мы к этому быстро привыкнем. Зато у нас будет самый надёжный склад. Из такого склада никогда ничего не пропадёт. Будем снимать склад, как можно быстрее.

На следующий день утром мы с Гиззатулиным Нигматом опять приехали к складам. В целях собственной безопасности, Гиззатулин Нигмат с машиной остался у дороги, прошёл на площадку к воротам складов.

– Проходите в кабинет Камолова. – любезно, пригласил меня, вчерашний офицер вневедомственной охраны, пропуская меня вовнутрь двора склада.

– В здании конторы на втором этаже. Вас встретит охрана.

Офицер остался у ворот с охранником. Без сопровождения охраны прошёл в новое здание конторы и там поднялся на второй этаж, где меня ждала вооружённая охрана, которые проверили мои документы и пропустили дальше на второй этаж. Прошёл к двери с надписью: "Директор Камолов Мамад-али".

В приёмной за столом сидела секретарша, молоденькая таджичка, лет двадцати. При виде меня, она нажала на кнопку селектора и что-то сказала на таджикском языке.

Видимо разговор шёл обо мне, так как жестом руки секретарша пригласила меня пройти в кабинет директора. Также жестом руки поблагодарил девушку за приглашение.

Затем не спеша открыл обычную дверь. Вошёл в просторный кабинет ничем не украшенный.

– Здравствуйте, Александр! – вставая из-за стола, приветствовал меня, Камолов Мамад-али, парень двадцати пяти лет от роду. – Сейчас разговаривал по телефону с Насыровым Сухробом. Он спрашивал меня за вас, как идут дела с арендой склада. Ему сказал, что ваш пропуск готов. Так что пользуйтесь складом.

– Здравствуйте, Камолов! – деликатно, приветствовал, директора базы и складов. – Рад с вами познакомиться. Вот мои фотокарточки на пропуск и необходимые бумаги. Думаю, что сегодня у меня будет склад.

– Да, да, конечно, третий ангар ваш. – ответил Мамад-али Камолов, протягивая мне ключ и пульт дистанционного открытия склада. – Вам следует запомнить код склада. Распишитесь в получении своего пропуска. Годность пропуска всего один год. Складом можете пользоваться в любое время дня. Все услуги для вас.

5. Судебные дела.

В течение недели с Маирбеком Хусаиновым мы завозили с запасом необходимые материалы на арендованный склад-ангар, вместимость которого была огромной. Это позволяло распределять материалы по назначениям и видам работ.

Электрокара, которая производила разгрузку привозимых и погрузку увозимых материалов, входила в стоимость нашей аренды ангара. Это меня вполне устраивало, так как мне не было необходимости проводить дополнительную плату за эти виды услуг на складе.

У меня теперь одна забота – наличие материалов. Надо организовать службу снабжения необходимых материалов в склад. Когда у меня все дела нормализовались, собрался готовить документы на зарплату по объектам за выполненные работы, в мою квартиру утром позвонили.

Думал, что это кто-то из бригадиров приехал по очень срочному делу. Не спеша пошёл открывать входную дверь своей квартиры. У двери стоял незнакомый капитан милиции и два сержанта милиции.

Сержанты тут же ворвались в квартиру, пытаясь применить силу, чтобы скрутить меня. Сержанты были слабаки, совсем как подростки. Легко освободился от их рук.

– В чем дело? – возмутился, выдернув свои руки от объятий сержантов. – На каком основании ваш приход?

– Вы подозреваетесь в соучастии убийства и грабежей в Душанбе. – ответил мне, капитан милиции.

– Какой бред! – стал возражать. – Никаких убийств и грабежей не совершал. Наверно, ошиблись адресом?

– Это вы на следствии скажите. – заявил капитан милиции. – Сейчас быстро одевайтесь и следуйте за мной.

Стал, не спеша одеваться. Демонстративно показывая капитану милиции свои вывернутые карманы, чтобы они мне не приписали наркотики или оружие.

Сам внимательно следил за движением милиционеров, которые могли что-то подложить мне и позже в этом обвинить меня на суде. Но милиционеры не рыскали по квартире.

Выходит, что у них не было ордера на обыск моей квартиры. Возможно, что у них нет документа и на мой арест? Мне нужно заявить о своих правах, чтобы милиционеры оставили меня в покое.

– Готов идти за вами. – сказал, капитану милиции, когда оделся и взял свой паспорт. – Но не вижу у вас документа на мой арест. Без санкции прокурора и ордера на арест, вы не имеете право на моё задержание.

– Вот ордер на арест! – прервал мои претензии капитан милиции и достал из своей папки судебный бланк.

Взял в руки лист бланка и стал читать. Там было написано, что подозреваюсь в групповых убийствах и массовых грабежах в Душанбе в феврале 1987 года. У меня не было никаких претензий к капитану милиции, он только выполнял данное ему поручение.

Закрыл на ключ свою квартиру и тут же последовал за капитаном милиции в сопровождении двух тощих сержантов, которые с опаской шли на шаг сзади меня.

На улице нас ждала машина ГАЗ-69, оборудованная решёткой под перевозку опасных преступников. Вместе с двумя сержантами залез в эту клетку, которую замкнул капитан милиции, а сам он сел рядом с водителем.

Милицейская машина вырулила от нашего подъезда, сопровождаемая обсуждающими взглядами моих соседей по дому. Возможно, что соседи меня давно считали вором, за те материалы, которые складировал в подвал под домом, после опять, почти все дни, вывозил куда-то в неизвестном направлении?

"Бобик", так почему-то называют в народе машину ГАЗ-69, выскочил на трассу, за чертой города, как собака из подворотни, злобно урча двигателем, потащил меня в сторону Душанбе.

Встречные машины и впереди идущие, едва заметив милицейскую окраску машины, с опаской уступали "Бобику" дорогу к месту моего предварительного заключения.

Всю дорогу пытался вспомнить, с кем меня могли спутать, но на ум не приходило не одно событие.

Всего за четыре месяца этого года произошло столько много событий на моих глазах, что их можно разбить на множество обычных человеческих жизней.

Здесь были – серии убийств, множество грабежей, разбоев и погромов. Собственно говоря, каждый объект, который мы реставрировали, можно было приписать кому угодно.

Как полагается, нужны всего трое свидетелей и некоторые вещественные доказательства. Так можно вешать любое преступление совершенное в Душанбе в течение прошедших месяцев этого года, наполненного событиями. Думаю, что всё-таки просто ошибка. Если милиция рассчитывает таким образом повесить на меня какое-то преступление, то это у них не получится.

Тоже знаю, как защищать свои права и свободу. Сейчас ни сталинские времена, когда, по ложному доносу, можно было человека посадить до конца его жизни или расстрелять. Им нужны какие-то доказательства на моё задержание.

Мне нужны полные алиби в непричастности к совершенным преступлениям. Однако кто-то всё же на меня донёс такое ложное обвинение, иначе, откуда милиции из Душанбе знать мой точный адрес места жительства?

Следовательно, в дальнейшем смогу определить доносчика.

Зачем же всё-таки людям на меня плести? Выдвигать подобные обвинения мог только тот, кто за собой имел твёрдую опору на вещественные доказательства или поддержку в прокуратуре.

Ведь там был кто-то? Кто же этот негодяй? Гиззатулин Рашид сразу отпадает, он слишком глупый для такого обвинения. Возможно, это Шевелев Валера наплёл на меня, чтобы прикрыть свои преступные действия насчёт ворованных материалов?

Но это тоже отпадает, иначе бы его не выпустили из Таджикистана в Киев на Украину. Наверно, мне придётся сильно побороться за свои права и свободу, перед сотрудниками прокуратуры?

Пока так размышлял, машина быстро примчала меня к конечному пути своего следования. "Бобик" резко развернул у здания Верховного Суда Таджикистана и задом сдал ни к центральному входу Верховного Суда, а к небольшой двери сбоку здания. Возле здания было много журналистов из прессы.

– "Раз меня привезли сюда." – подумал серьёзно. – "То дело это серьёзное. Иначе бы они не везли меня в Верховный Суд Таджикистана. Теперь будет трудно выбраться на свободу за пределы этого здания."

Сержанты милиции надели на меня наручники, вероятно, опасаясь моего бегства в толпе собравшихся журналистов. Капитан милиции открыл заднюю дверь машины. Приказал мне идти через строй милиционеров и солдат, которые с обеих сторон оттесняли журналистов и освободили мне проход до входной двери.

– Скажите несколько слов для прессы! – обратилась ко мне, симпатичная девушка с микрофоном.

– Папа, мама, собака, кошка! – кричал, в сторону микрофона. – На сегодня вам этого вполне достаточно?

Серьёзная толпа разразилась смехом. Сконфуженная журналистка скисла и показала мне свой прекрасный язычок.

Толпа ещё больше стала заливаться смехом. Отчего улыбнулась мне и милая девушка.

Милиционеры силой потащили меня к двери и втолкнули в длинный коридор огромного здания Верховного Суда. В конце коридора находилась большая двухстворчатая дверь.

Милиционеры втолкнули меня туда. Оказался в большом зале, заполненном до предела людьми. Между рядами вооружённые автоматами милиционеры и солдаты.

Внимательно посмотрел в зал и неожиданно для себя увидел знакомые лица. Здесь в зале находилась группа моих сокурсников по учёбе в университете. Так это всё связано с нашей учёбой?!

– Коллеги, привет! Это вы что, все на экскурсию пришли в Верховный Суд? – спросил, друзей по учёбе.

– Точно также, как и ты. – ответил за всех, Гиясов Морис. – Сейчас нам тут милиционеры лекцию прочитают.

– Прекратить, разговоры! – громко, сказал в микрофон, офицер милиции. – Всем сесть через место друг от друга. Каждого говорящего посажу отдельно в карцер, а допросят его последним. Вы здесь не на концерте.

Присутствующие заёрзали креслами. Прошло несколько минут. В зале наступила полная тишина. Через боковую дверь в зал втолкнули ещё несколько человек.

Мне стало понятно, что нас собрали на предварительное следствие к фильтрации до суда. Подозрительные будут задержаны. Остальных отпустят совсем или будут брать подписку о невыезде за пределы своего места жительства до конца расследования.

Прошло несколько минут, прежде чем стали называть фамилии и уводить в кабинеты на допрос. Ни делал интерьер этого зала Верховного Суда республики, поэтому с любопытством разглядывал весь зал. Ничего интересного в интерьере не было.

Всюду строгие формы и очертания предметов. Скучное зрелище мне вскоре надоело и облокотившись на ручку кресла слегка задремал. Время тянулось неопределённо.

Словно опять находился в пещере духов, где всюду лишь вздохи и стоны прошлой жизни.

– Александр Черевков! – услышал, свои инициалы. – Встаньте и пройдите за сержантом в правую дверь.

Открыл глаза и увидел, что зал вовремя моей дремоты значительно поредел. Из моих однокурсников осталось всего человек восемь. Остальные, сидящие в зале люди, мне не были знакомы.

Потёр ладонями сонное лицо, определил, куда мне надо идти и последовал за сержантом. Мы прошли с ним в середину коридора и на лифте поднялись на второй этаж.

Сержант показал мне на дверь, а сам остановился в коридоре. Посмотрел на филёнчатую дверь, покрытую лаком, вошёл в кабинет. За столом сидел капитан милиции.

Сразу узнал его, это был Камолов Рахим, с которым мы отбивали грабителей от гастронома, возле театра оперы и балета.

В кабинете было ещё четыре человека в гражданской одежде. Два сержанта милиции по бокам двери с короткими автоматами Калашникова в полной боевой готовности, на всякий случай.

Камолов Рахим сделал вид, что мы не знакомы, но носовым платком промокнул свои губы и вески.

Понял это, как знак моего молчания и размышления. Гражданские внимательно следили за моим движением и не заметили знак предупреждения капитана милиции Камолова. В кабинете наступила длительная пауза.

– Александр, пройдите к столу. – сказал мне, пожилой мужчина в гражданском. – Сядьте здесь, на этот стул.

Пожилой мужчина показал мне на прикрученный к полу стул у длинного стола и сам сел напротив меня.

– Расскажите нам всё, про двадцать пятое февраля этого года. – сказал мужчина, глядя мне прямо в глаза.

Посмотрел по сторонам и на капитана милиции. Он слегка наклонил голову и закрыл глаза.

Понял, что мне надо сейчас говорить только всю правду, с самого утра, за этот трагический день в моей жизни.

– В среду, двадцать пятого февраля тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года, встал в пять часов утра. – начал, подробно, рассказывать о своих действиях в этот день. – Мне надо было в этот день сдавать книги в библиотеку университета. У нас уже закончился третий курс учёбы в государственном университете.

С дотошной подробностью рассказывал всё. Даже вспомнил свою одежду и то, что кушал в этот день.

Пожилой мужчина терпеливо выслушивал мою бредовую повесть о давно прошедшем дне. Рассказывал такую подробность с той мыслью, что, кто кого перетерпит.

Мне было понятно, что у них против меня ничего нет. Так, чьи-то слова о прошедшем дне, где был. Вещественных доказательств на обвинение у них нет.

– Ну, это всё понятно. – не вытерпел мужчина, когда моё повествование дошло до того, как нашу группу заставили бандиты грузить в машину награбленное в баре университета. – Теперь давай рассказывай нам о своих сообщниках, с которыми ты проводил грабежи и убийства людей в Душанбе весной этого года.

– Так это вы мне, что, какое-то обвинения предъявляете? – вполне серьёзно, спросил, пожилого мужчину.

– Нет! Мы твои сказки слушаем. – вступил в разговор, молодой следователь. – На месте преступления всюду были отпечатки твоих пальцев. Улик тоже было вполне достаточно. Понятно тебе? Признавайся во всём!

– В таком случае, без своего адвоката, вам больше ни слова не скажу. – злобно, сказал, следователю.

– Будешь говорить, как миленький! – со злобой, процедил молодой следователь. – Сейчас ты всё скажешь!

Парень двинулся в мою сторону. Поднялся из-за стула, готовый дать отпор пацану.

Камолов Рахим вскочил со своего места и встал, между нами. Пожилой следователь тоже подошёл к своему коллеге.

Меня посадили обратно на стул. Парня отвели в другую сторону стола. Где посадили на прикрученный стул.

– Придётся тебя задержать, – сказал пожилой мужчина, – чтобы у тебя было время всё хорошо обдумать.

– Хорошо! – согласился, едва сдерживая свой гнев. – Только дайте мне позвонить во Фрунзенский райком партии, Насырову Сухробу. Сегодня там у меня должна быть ответственная встреча по вопросам бизнеса.

Посмотрел в глаза Камолову Рахиму, рядом с которым на столе был телефон. Камолов Рахим глянул в сторону пожилого мужчины, который немного подумал, затем показал мне на телефон.

Когда подошёл к телефону, то у меня от волнения вспотели руки. Едва не упустил трубку телефона.

Вся надежда у меня была на звонок, от которого зависело моё дальнейшее пребывание в этом здании. Мне пришлось дважды набирать номер приёмной Насырова Сухроба.

Возможно, что Насыров Сухроб разговаривал с кем-то или Салмаева Мадина болтала с подружками в отсутствии руководителей райкома партии?

Посмотрел на часы. Три часа. Насыров Сухроб должен быть там. Обратно набрал номер телефона. Звонок туда прошёл. Следователь нажал кнопку селектора, чтобы слышать мой разговор по телефону с Насыровым Сухробом.

– Здравствуйте! Приёмная Фрунзенского райкома партии. – услышал, певучий голос. – Вам кого нужно?

– Здравствуй, Мадина! – дрожащим голосом, сказал. – Это Александр. Мне нужен Насыров!

– Здравствуйте, Александр! – ответила Салмаева Мадина. – Насыров вас давно ждёт. Соединяю.

Приятная музыка заполнила паузу и растеклась по кабинету следователя. Сразу облегчённо вздохну.

– Здравствуй, Александр! – услышал, голос Сухроба. – Ты почему не приехал в нужное время?

– Меня задержали, по неизвестной причине. – ответил ему. – Сейчас нахожусь в здании Верховного Суда Таджикистан. Сказал им, что у меня сейчас важная встреча в Исполкоме.

– Пожалуйста! Дай трубку тому, кто находится рядом с тобой. – серьёзным голосом, сказал Насыров Сухроб.

Отдал трубку телефона Камолову Рахиму, который сразу передал трубку пожилому следователю. Следователь взял трубку, выключил селектор и сел на место капитана милиции. Промокнул платком свой лоб.

– Старший следователь-эксперт, Абдурашидов Юсуп, вас слушает. – спокойно, сказал мужчина в трубку.

Не слышал телефонного разговора следователя с Насыровым, но по лицу следователя было видно, что разговор у них очень серьёзный. Абдурашидов поддакивал в трубку и кивал головой в знак согласия.

За время разговора следователь потел, словно обвинённый во лжи и тут же промокал своё лицо.

Когда разговор с Насыровым Сухробом закончился, Абдурашидов Юсуп встал из-за стола и подошёл ко мне. С минуту он взволнованно дышал и постоянно промокал носовым платком вспотевшую шею.

– Извините, за нашу ошибку. Вы свободные. – растерянно, сказал следователь-эксперт. – Сейчас вам выпишут пропуск, чтобы вы могли выйти из здания Верховного Суда республики. Живите спокойно.

Абдурашидов приказал своему коллеге выписать мне пропуск и сам лично подписал его. Взял у него пропуск и сразу пошёл к двери. Как только оказался за дверью, то тут же услышал, как Юсуп стал орать на своего подчинённого за плохую работу в расследовании дел о февральских погромах.

– Когда вы научитесь аккуратно работать? – услышал, за слегка прикрытой дверью. – Привели полный зал совершенно невиновных людей. Вы вместо того, чтобы привлечь этих людей, как свидетелей совершенных преступлений, вы пытаетесь повесить на них не совершенные ими преступления.

Всё дело испортили. Никто из них теперь не будет свидетельствовать в разборе ваших уголовных дел. С этим парнем, тоже надо было вначале проверить род его занятий, прежде чем задерживать его.

Он один из тех, кто руководит восстановлением города после февральских погромов, а вы его задерживаете за участие в этих погромах. Вам ни кажется, что плод ваших фантазий не соответствует месту вашей работы?

Подумайте над этим хорошо. Так долго стоять у двери больше не мог. Меня могли заметить.

Вспомнил, что у меня в кармане нет ни одной копейки денег. С пустыми карманами добраться домой не мог.

В тоже время был повод войти обратно в кабинет. В это момент из лифта в коридоре появился милиционер, который направился ко мне. Мне стало не по себе.

– Можно войти?! – громко, спросил, предварительно постучав в дверь. – Извините, за беспокойство. Меня забрали из дома прямо с постели. Не успел взять с собой денег. Мне не хочется возвращаться к вам за безбилетный проезд. Прошу вас, дайте мне взаймы деньги на проезд домой. Завтра вам деньги верну.

Все разом полезли в свои карманы, но кроме документов у них не оказалось денег ни копейки. Мне это можно было понять. Ведь эти люди постоянно на полном обеспечении государства целый рабочий день.

– Сейчас еду в Кофарнихон, по своим служебным делам, – сказал Камолов, – подвезу его туда.

– Вот, хорошо! – согласился Юсуп. – Отвези парня домой. У него сегодня был тяжёлый день.

– Думаю, что среди нас нет женщин и голубых? – спросил, присутствующих, и, не получив ответа, сказал. – Так вот, как мужчина, хочу сказать этому пацану, что он, пользуясь своим служебным положением, оскорбил меня при вас. В горах Кавказа меня учили всегда отвечать за нанесённую обиду. Поэтому, при вас, официально, предупреждаю, этого пацана, чтобы он мне на глаза ни попадался на улице, иначе, на равных правах, набью ему морду, за нанесённое мне оскорбление в присутствии вас. Пацан! Ты запомни это!

Внимательно посмотрел на своего обидчика, но он ничего, ни сказал, лишь отвернулся от меня в другую сторону.

Камолов Рахим взял меня за рукав. Мы с ним вышли из кабинета следователей.

Спустились по ступеням лестницы в фойе и оттуда вышли на стоянку служебных машин на площади возле этого здания. Пресса и горожане уже потеряли интерес к зданию Верховного Суда республики, мимо нас шли обычные люди, со своими личными интересами.

Никому уже не было дела до меня и до сопровождавшего меня капитана милиции, который любезно пригласил меня садиться в свой новенький автомобиль.

– Как шикарно ты живёшь! – сказал, Камолову Рахиму, садясь рядом с ним в пахнущую краской "Волгу".

– Только вчера получил! – гордо, похвастался Камолов Рахим. – Ты извини, что там тебя сразу не признал.

– Да, ладно! – понимающе, отмахнулся. – Такая у тебя работа. Может быть, буду работать в органах, после учёбы в университете, если у меня с бизнесом не получится? Нам намекнули о том, что мы можем, после окончания учёбы в университете, работать в Комитете Госбезопасности республики.

– Ну, тогда ты будешь мне недоступен! – подчёркнуто, заявил Камолов Рахим.

– Зато тогда ты будешь мне доступен повсюду! – громко смеясь, заявил.

– Тому пацану ты холку сдвинул. – смеясь, сказал Рахим. – Он теперь тебя, действительно, будет обходить стороной. Ты правильно поступил с ним. Таких людей всегда надо ставить на место. Как с тобой, так он со всеми относится плохо. Ему не место на следствии Верховного Суда.

Новенькая милицейская "Волга", сверкая блеском свежей краски в лучах заходящего солнца, плавно мчалась по улицам столицы. Машины и пешеходы всюду уступали место новой милицейской "Волге".

– Снял в аренду склад-ангар на строительной базе. – вдруг, вспомнил. – Директором на этих складах и на строительной базе, Камолов Мамад-али.

Он, тебе, случайно, не родственником доводится? Наверно, брат?

– Нет, просто однофамилец. – ответил Камолов Рахим. – Такие фамилии у таджиков, как у русских Иванов. Мы с ним даже не знакомы. Если бы ты ни сказал о нем, то, возможно, бы и не знал, что он есть на свете?

– На Кавказе говорят, что однофамилец родственник. – заметил ему. – То есть, от одной фамилии происходит. Однажды, проверил эту версию в Днепропетровске, где был в командировке на комбинате "Южмаш". Там встретил целую галерею своих однофамильцев, героев труда.

Решил проверить кавказскую версию и пошёл по домам однофамильцев. Какого же было моё удивление, когда, в домах двух стариков, среди старых фотографий прошлого века, увидел фотографии своего деда и бабки. Точно такие фотографии хранились в альбоме нашего дома.

Так убедился в правоте кавказской версии, что все однофамильцы родственники. Возможно, что у тебя точно так, но только ты об этом не догадываешься?

Вот взял бы и проверил такую версию. Представляю, сколько тогда родственников у тебя нашлось бы во всей Азии!

– Нет! У нас это невозможно. – не согласился Камолов Рахим. – Таких фамилий, знаю, есть тысячи. Так что, ты думаешь, что они все мои родственники? Нет, так не может быть. У таджиков до советской власти фамилии давали по имени отца ребёнка. Сколько было отцов с именем Камол, столько и фамилий стало Камоловых, то есть дети Камола. Так что у нас в Таджикистане эта версия не годна. Это тебе не Кавказ.

Машина терпеливо мчалась в сторону Кофарнихона, обгоняя себе подобных. Мы с Камоловым Рахимом обсуждали интересующие нас темы жизни. Но по разговору было видно, что он хочет со мной поговорить о чём-то другом, что ему из-за любопытства не терпится узнать.

Эта тема, возможно, щепетильная, поэтому он в открытую не спрашивает и ведёт со мной неопределённую беседу?

В конце концов, набор тем нашей беседы был исчерпан и после некоторой паузы колебания, Камолов Рахим, всё-таки, решился на свой вопрос, который стоял, как рыбья кость, у него в горле. Он вначале тихо промямлил что-то.

– Не хочу быть навязчивым, – издалека, начал Рахим, – но у меня есть к тебе вопрос о причине твоего сегодняшнего места препровождения в Верховный Суд республики. За что они тебя задержали? Ведь без повода нет и причины задержания человека. Пускай даже на вопросы дознания.

Вначале мне показалось, что в его словах есть что-то из следственного дознания о совершенном мной преступлении. Но ведь знал, что никаких преступлений не совершал и поэтому мог вообще не вести с ним беседу на данную тему.

Однако, мне хотелось пощекотать его любопытство и задать ему подобный вопрос.

Посмотреть, как он сам отреагирует на этот мой вопрос. Противоположный его вопросу. Как будет соображать?

– В начале, у меня тоже есть к тебе вопрос. – с разведкой темы, спросил. – Насколько понимаю, то следственный кабинет не является твоим рабочим местом. Так за что они тебя самого туда притащили? Ведь обычная милиция и Верховный Суд Таджикистана, это нам далеко не "правовые родственники".

– Меня направили в Верховный Суд охранять задержанных. – ответил капитан милиции, Камолов Рахим.

– Интересно! – удивлённо, спросил. – От кого же ты меня охранял в этом почётном заведении? От органов?

– От тебе подобных. – ехидно, ответил Рахим. – Чтобы вы не навредили сами себе на этом суде.

– Значит, ты сразу признаешь, что совершил опасное преступление? – с усмешкой, спросил.

– Если ни хочешь, то не говори. – разозлился Камолов. – Лишь из-за любопытства спросил тебя.

– Ладно! Хватит злиться! – смеясь, сказал. – Люблю подкалывать людей, а ты сразу взбесился на прикол.

– Ну, у тебя и приколы! – с обидой в голосе, сказал Рахим. – Так ты на кого-то нарваться можешь.

– Кто шутки ни понимает, то перед тем постоять могу за себя. – серьёзно, ответил. – Ладно, больше не будем об этом. Мы и так далеко зашли. Лучше удовлетворю твоё любопытство, как следователя милиции.

В общих чертах рассказал Камолову о том, что произошло в тот день. Рахим слушал меня, цокая языком в знак сожаления о происшедшем. Не знаю, поверил милиционер моему рассказу или нет, но по виду его лица тут было заметно сострадание человека о смерти людей в тот страшный день. Ведь сам он тоже по своей службе был свидетелем февральских погромов на улицах в Душанбе.

– По-видимому, у людей, которые устроили погромы, был очень умный руководитель. – сказал Камолов после того, как закончил свой рассказ. – Так организованно случайные люди погромы не устраивают. Рушили то, что стоит большие деньги. Это не просто, политический бунт. То был бунт с наживой денег.

– С тобой вполне согласен. – поддержал, выводы Рахима. – Похоже, что так всё и было. Видно, из погромов, что всё заранее обсудили, как и что рушить. Чтобы планомерность погромов не бросалось всем в глаза, подставные погромщики были напичканы наркотиками и водкой. Затем их направили на верную гибель, чтобы не было свидетелей, а были трупы погромщиков, на которых списали все беды. Часть погромов сегодня пытались списать на меня и моих однокурсников.

– Ни хочешь ли ты сказать, что зачинщики погромов стоят у власти? – с подозрением, спросил Камолов Рахим. – По твоему выводу получается, что у власти стоящие совершили все эти погромы в Душанбе?

– Никаких выводов на этот счёт не приводил. – осторожно, ответил. – Тебе по службе надо делать подобные выводы, чтобы не задерживать невинных людей, а искать преступников среди всех слоёв населения.

Милиционер ничего не ответил. Мы больше с ним не обсуждали никакие темы, пересекли мост через реку Кафирниган и въехали в наш одноименный по реке город.

Показал направление к моему дому, и милицейская "Волга" продолжила свой путь по улицам Кофарнихона. Вот наконец и мой дом за углом.

– Может быть, зайдёшь к нам, выпить чаю? – деликатно, сделал, глупое приглашение Рахиму.

– Нет, спасибо, следующий раз. – также глупо отказался милиционер, словно это возможно было для нас?

Мы пожали друг другу руки. Машина милиции скрылась за поворотом улицы, под удивлёнными взглядами моих соседей, которые выглядывали из залапанных окон своих квартир.

Когда вошёл в свою квартиру, то вся моя семья была дома. На часах было шесть часов вечера. Самое время отдыха для меня и для моей семьи. Мне хотелось спать.

– Ура! Наш папуля приехал! – с возгласами бросилась дочь обнимать меня.

– У тебя есть что-то от зайчика?

Не дождавшись ответа, Виктория сама стала заглядывать во все мои пустые карманы с кислым лицом.

– Сегодня там у зайчиков не было денег. – стал успокаивать, расстроившуюся дочь. – Завтра зайчик будет.

– Где был? – спросила жена. – Ты сегодня собирался дома целый день работать с документами. Что опять?

– У меня сегодня целый день были судебные дела. – ответил Людмиле. – Меня и других возили в Верховный Суд.

– Так тебе и надо! – вырвалось, у старшего сына Артура. – Ты же нас всё время пугаешь тюрьмой, а сам-то.

– Как видишь, меня не посадили. – отпарировал, на слова сына. – Даже домой привезли на новой милицейской "Волге". Если ты мне не веришь, то можешь спросить у соседей, они всё выставились в свои окна, когда вылез из новенькой милицейской машины. Что же касается лично тебя, то за твои "подвиги" тебя давно собираются посадить в тюрьму. Благодаря мне, тебя пока не посадили. Но не знаю, когда ты всё это наконец-то поймёшь? – Почему, благодаря тебя, его не посадили? – спросила Виктория. – Папа, ну, ты скажи, почему не посадили?

– Почему? Почемучка. – ответил дочке. – Потому, что твой папа художник-дизайнер. Нужен всему нашему городу и даже республике. Потому, что каждый раз вытаскиваю твоих братьев из грязи, в которую они попадают за свои "подвиги". Потому, что мы платим постоянно штрафы за все "подвиги" твоих братьев. Может быть, хватит потому?

– Хватит. – согласилась дочь. – Всё поняла из твоих потому, на мои почему.

Нам делать плохо никак нельзя.

– Вот хорошо, что ты поняла. – сказала Людмила, чмокая дочку в щучку. – Теперь нам папа подробно расскажет, за что его возили в Верховный Суд Таджикистана. Давай, рассказывай чистую правду!

– Ну, прилипалы! Больше мне делать нечего. – возмутился над словами жены. – Ладно, день потерян, расскажу всё как было.

Вся семья чинно расселась в зале. Пошёл в ванную смыть с себя дорожную пыль. Затем вошёл в зал.

Сел напротив своих детей. Таинственно посмотрел в любопытные глаза дочери Виктории и начал рассказ. Конечно, мне надо было подумать с чего начать разговор.

– Дело было так. – загадочно, сказал. – Сижу дома один. Пишу документы. Вдруг, слышу в дверь какой-то странный стук. Осторожно открываю дверь, а там стоит, целая рота милиционеров, вооружённых, до зубов.

Долго рассказывал семье почти выдуманную мной историю, про сегодняшний день моей жизни.

Когда, наконец-то, Виктория уснула, сократил свой рассказ до своего приезда домой. Все облегчённо вздохнули.

– Ладно! Оправдался. – сказала жена. – Нам пора спать. Остальные истории расскажешь в свободное время.

6. Афсана – сказка.

Но вот пришло жаркое лето. Перемешались все типы людей в одну массу, которая думает только об одном, это куда бы спрятать свои мозги и тело, опалённые лучами летнего солнца.

Мои дети, как все типичные люди, прятались от солнца у стволов раскидистых чинар, не зная куда себя деть от безделья. Занятия в школе закончились. Дети бродили в окрестных местах в поисках приключений на свою голову.

Детям моим надо найти какие-то занятия на лето, чтобы они опять не влипли какие-то новые истории. Было достаточно накопившихся проблем за время школьных занятий, когда мои дети постоянно что-то "творили".

– В пионерские лагеря Рамитского ущелья возле речки вас, категорически, отказываются брать. – сказал, своим сыновьям. – Придётся вам осваивать Варзобское ущелье. На лето поедете в пионерский лагерь пищевиков "Афсана – сказка". Если вы и там "прославитесь", как во всех других пионерских лагерях, где вы отдыхали раньше, то тогда вынужден буду посадить вас на лето на цепь или сдать в специальный лагерь.

С молчаливого согласия сынов, Людмила собрала вещи детей и уже на следующий день, мы своим ходом направились в Варзобское ущелье. Где на лето было новое пристанище для детей. Гиззатулин Нигмат открыл багажник в своих "Жигулях".

Положил туда сумки с вещами моих сынов. Сел на переднее сидение возле водителя, а Эдик и Артур нехотя полезли на заднее сидение. По их лицам было видно, что они едут в пионерский лагерь против своей воли.

Дома они были вольными птицами, там, в пионерском лагере "Афсана-сказка" им предстоит находиться под постоянным присмотром со стороны бдительных пионервожатых.

От Кофарнихона до Душанбе сыновья не проявляли никакого интереса к дороге. Здесь им всё знакомо.

Дети многократно раз исколесили эти места на различном транспорте и даже пешком.

Но стоило нашей машине повернуть из Душанбе в сторону Варзобского ущелья, как мои сыновья оживились.

Они стали всматриваться в каждый камешек на дороге, словно кошки, которых увозят из дома, чтобы в удобный момент сбежать обратно. В глубине души понимал, что сегодняшнее лето не будет безоблачным в нашей семье.

Опять будут проблемы у моих детей с побегами из пионерского лагеря и ещё другие похождения за каникулы этого лета. Главное, чтобы они нигде не пострадали от своих приключений.

Дорога медленно струилась по склону горы от Душанбе в Варзобское ущелье. "Жигули" закипали от злости, набирая высоту горы по трассе, как самолёт в воздухе.

Встречные машины с бешеной скоростью устремлялись вниз долины в то время, как мы ползли черепашьим ходом. Машина петляла по впадинам, промытым дождями за тысячи лет.

Внизу безумно грохотала своим потоком воды река Варзоб, наводя страх на неопытных водителей и напоминая своим гостям об опасной езде на машинах по горным дорогам.

С каждым километром обрывистые скалы увеличивались. Горный воздух врывался в открытое окно машины, охлаждая нам головы, раскалённые солнцем, которое в городе поджаривала людей, как на горящей сковороде.

Между посёлками Новабад и Дагана, узкая полоска дороги скользнула с трассы к руслу реки Варзоб, упёрлась в огромный забор из крашеных досок с большими воротами и надписью "Афсана-сказка".

– Как летняя тюрьма! – печально, вздохнул Артур. – Над такими воротами нам долго придётся потрудиться.

– Тебе прямо сейчас здесь такие труды устрою, – заорал, на сына, – что тебе тут от ремня тошно будет!

– Уже и пошутить совсем нельзя. – стал оправдываться Артур. – Мы с Эдиком приехали сюда отдыхать.

Мы все вышли из машины и направились к воротам, у которых была будка для приёма прибывших детей.

– Вас сразу узнала! – испуганно, вспомнила старшая пионервожатая. – Вы в прошлом году в пионерском лагере "Спутник" были. Из-за вас меня чуть с работы не уволили, перевилась сюда. Вы сюда прибыли!

– Вот и хорошо! – радостно, воскликнул. – У вас есть опыт работы с ними. Мои детки будут в надёжных руках. Если с ними что-то будет ни так, то вы звоните к нам в любое время суток. Сам разберусь со своими детьми. Шкуру живьём с их задниц сниму ремнём, если их головы совсем не соображают, что сами делают.

Пионервожатая ничего не сказала. Приняла у меня документы на сынов. Затем двое взрослых парней, как под конвоем, взяли моих сынов под руки, и повели в пионерский лагерь "Афсана-сказка". Облегчено вздохнул и отправился к машине, чтобы обратно ехать на работу по объектам в Душанбе.

– Ну, что, уже сплавил своих детей? – спросил меня, Нигмат, когда сел рядом с ним в машину.

– Сдал. – нехотя, ответил. – У меня нет никакой надежды, что они сегодня не сбегут оттуда.

7. Трагический праздник лета.

Несколько дней жил с мыслями о тревожном звонке с пионерского лагеря. Но оттуда звонков никаких не было. Наконец, не выдержал, поехал с Гиззатулиным Нигматом в пионерский лагерь "Афсана – сказка". Погода в этот день была прекрасная.

Не было у меня никаких тревожных мыслей. Просто, мне хотелось увидеть своих сынов. Узнать, как у них дела в этот раз с поведением в пионерском лагере "Афсана-сказка".

– В пионерском лагере никого нет. – ответил мне, дежурный пионервожатый. – Все уехали на праздник лета к Варзобскому озеру. Вернутся обратно к ужину. Обедать будут там, на празднике лета. Поезжайте туда. Мы сразу отправились на машине к Варзобскому озеру, которое находилось в нескольких километрах от пионерского лагеря в сторону Душанбе.

Чтобы не быть заблокированными приезжающими машинами, Нигмат поставил свою машину у обочины трассы по ходу в город. Сказал ему, что скоро вернусь обратно.

Сразу пошёл вниз к Варзобскому озеру, где был детский праздник лета и мои дети. Чтобы не петлять между машинами, спустился к озеру по узенькой тропинке, протоптанной в траве.

Праздник лета был в самом разгаре. Никому не было никакого дела до меня. Можно было подумать, что собрались дети со всего Таджикистана. По разным пёстрым формам одежды можно было определить, что здесь присутствовали дети с разных пионерских лагерей.

В таком шалмане не мог понять, где искать моих детей. Тем более, не знал какая у них форма одежды. Просто стал искать глазами знакомые лица и случайно увидел Салмаеву Мадину, секретаря-машинистку, Насырова Сухроба.

Она руководила праздником. Возможно, этот праздник организовал душанбинский Исполком или Фрунзенским райком партии?

– Здравствуй, Мадина! – окликнул, Салмаеву Мадину. – Так это ваши кадры устроили здесь праздник лета?

– Здравствуй, Александр! – удивлённо, приветствовала меня, Салмаева Мадина. – Да, это Исполком Душанбе и Фрунзенский райком партии устроил детям праздник лета. Насыров Сухроб поручил мне руководство детским праздником. Он, только что был здесь. У него встреча с гостями Востока в Исполкоме.

К концу праздника приедет за мной и моим мужем. Александр, познакомься. Мой муж. Его зовут Салмаев Анвар.

Если бы не он, то не смогла бы руководить таким не управляемым детским коллективом.

– Очень, приятно познакомиться! Александр! – назвал себя, пожимая руку красивому парню. – У меня здесь два сына отдыхают. Приехал их навестить. Пока не видел своих детей. У вас в "Волге" место лишнее найдётся? Хотел поговорить с Насыровым Сухробом. Заодно поехать по делам на объекты в Душанбе.

– Конечно, есть! – радостно, ответила Салмаева Мадина. – Насыров Сухроб сказал, что отпустит водителя по делам, а сам заедет сюда за нами. Так что места хватит всем. Мы с Анваром сядем сзади, а ты впереди.

– Вот и прекрасно! – обрадовался им. – Тогда отпущу своего водителя. У него тоже есть свои дела.

Минуя тротуар, по узенькой тропинке пошёл к машине Нигмата, который дремал в ожидании.

– Ты сейчас езжай в распоряжение Шевелева Валеры до конца дня. – сказал, водителю. – У меня здесь будет встреча. Домой приеду своим ходом.

Завтра в шесть часов утра. Заправься бензином.

Гиззатулин Нигмат спустил тормоза машины и "Жигули" радостно помчались вниз, экономя свой бензин. Пару минут подождал с интересом, когда машина включит двигатель.

Набирая скорость на холостом ходу под гору "Жигули", вскоре скрылись из вида, так и не включая двигатель. Следом промчались несколько машин без включённых двигателей.

В республике надвигался энергетический кризис и водители автомобилей, таким образом, экономили горючее.

Нам тоже приходилось прибегать к такому методу экономии бензина. Дело было даже не в деньгах.

Просто нам запас бензина негде было хранить, а бензоколонки всюду с большими очередями.

Каждый раз стоять в очереди за бензином, совсем нет времени. Обратно по той же тропинке спустился к озеру. Все дети сидели за столами. У них был праздничный обед.

Мне неудобно быть приглашённым к детскому столу, за которым сидели Салмаевы, Анвар и Мадина.

К этому торжеству не имел никакого отношения. Тем более, не хотел показываться своим сыновьям.

Отошёл в сторону и незаметно прошёл к речке Варзоб, которая тычет в сторону Душанбе и в городе всеми жителями ласково называется "Душанбинка".

Вода кристально чистая, прямо из родников и горных ледников, которые усиленно тают в летние дни. Вода настолько прозрачная, что видно на большой глубине камешки и песок.

Маленькие рыбки, словно серебро переливаются между камней, уткнувшись с обратной стороны камней против сильного течения. Передохнув, рыбёшки быстро устремились в реке вверх по течению.

Видимо, выше больше корма или рыбки в это время мечут икру. Наверно, это голавли или плотва? В речке Варзоб не ловил рыбу. Поэтому мне неизвестно, какая рыба водится в этих местах на реке.

Увлечённый природой, не заметил, как стало вечереть. Спохватившись, быстро направился к Варзобскому озеру.

Праздник лета видно давно закончился. Все дети разъезжались по своим пионерским лагерям.

– Насыров Сухроб, не приехал? – спросил, Салмаеву Мадину, которая стояла возле большого навеса.

– Нет, не приехал. – ответила Мадина. – Что-то он задерживается. Может быть, пробка на дороге?

– Наверно, пойду к автобусу? – сказал девушке. – Мне надо из Душанбе домой ехать.

– Нам придётся ждать до конца. – сказала Салмаева. – Здесь у нас есть много дорогой аппаратуры.

Мадина показала в сторону Анвара. Он сворачивал провода электронной аппаратуры. Попрощался с Анваром и Мадиной. Сказал им, что с Душанбе обязательно позвоню в горисполком Насырову.

Скажу, что Салмаевы застряли с аппаратурой у Варзобского озера, чтобы машину им прислали. Последний автобус с детьми поднимался от озера в сторону трассы.

Вокруг озера остались мелкие постройки, у которых была здесь постоянная прописка, а также столик с электронной аппаратурой, над которой склонились Салмаевы, Анвар и Мадина.

Напоследок посмотрел в их сторону. Пошёл за автобусом с детьми в сторону трассы. Место вокруг озера сразу опустело.

Одинокий фонарь на столбе тускло горел в вечерних сумерках над семейной парой у стола.

На трассе совсем пусто, совсем нет ни одного автомобиля. Остановка автобуса на трассе в стороне от поворота к озеру и дальше того места, где стояла машина Нигмата. На остановке пусто и темно.

Всматривался в сумерки быстро наступающей ночи, но кроме света фар машин, больше ничего не мог рассмотреть.

В это время на другой стороне дороги проскочила машина Насырова Сухроба. Он меня не заметил.

Тоже его узнал лишь по цвету машины и по освещённым номерам. Опасаясь, что они на обратном пути меня не заметят, решил напрямую спуститься по тропинке к озеру.

Пока они будут складывать аппаратуру в багажник машины успею добраться до озера. Мы вместе оттуда уедем в Душанбе. Узкую тропинку в траве совсем не было видно.

Почти на ощупь скользнул вниз к озеру, опасаясь свалиться кувырком по склону и остаться одному в горах возле Варзобского озера. На расстоянии нескольких метров до небольшой постройки под фонарём, перед площадкой у озера, услышал какую-то возню на площадке у озера и вскрикнувшую от боли Салмаеву Мадину.

– Вы зачем их зарезали? – услышал, голос Насырова. – Вам надо было только кассету забрать.

– Пытался выхватить у неё сумочку. – стал оправдываться, знакомый мне голос. – Анвар полез на меня с кулаками. Ему воткнул нож в бок. Мадина сорвала с меня маску и сразу узнала. Её тоже пырнул ножом.

– Мы, зря их зарезали. Может быть, кассеты у неё вообще не было? – спросил другой, знакомый мне голос.

– Нет! Кассета была! – твёрдо, заверил Сухроб. – Когда вышел в приёмную, то видел, как Мадина положила кассету в свою сумочку. После этого до отъезда, не выпускал из виду ни Мадину, ни её сумочку.

Все стали шарить в сумочке и на столе с аппаратурой. В это время спрятался за постройкой, откуда едва не выскочил на площадку у озера.

Через щель между досок, при свете фонаря над столиком, разглядел лица убийц. Это были парни, которые грабили бар в университете во время февральских погромов.

– Ладно! Сейчас бесполезно искать. – сказал Насыров. – Когда заберу всю аппаратуру, то в ней посмотрю кассету. Вы сейчас уезжайте на базу к своим близнецам и там сидите. Мне придётся поехать до ближайшего телефона, там сообщить об убийстве. Когда вы приехали к этому озеру, вас никто не видел?

– Когда мы приехали с гор и сворачивали с трассы, то один парень пошёл на автобусную остановку. – ответил голос убийцы. – Мы не могли его разглядеть. Он там прошёл вперёд. Лица парня нам не было видно.

– Зато он мог вас разглядеть. – настаивал Насыров. – Сейчас проедете на автобусную остановку. Если стоит парень там, то вы его убейте. После этого уезжайте на базу. Свидетелей нам надо убирать.

Убийцы сели в свою машину и поехали в сторону трассы. Насыров Сухроб постоял пару минут у трупов и тоже уехал в сторону трассы.

Мне нужно было убегать из укрытия. На трассу идти опасно. Меня могли убить или обвинить в убийстве. Путь только один.

Вокруг озера к речке и дальше вдоль реки до первой переправы на другой берег, дальше от этого опасного места. Надо успеть в город до комендантского часа.

Вышел из укрытия и направился к реке через площадку места убийства. На расстоянии десяти метров от столика с трупами, зацепил ногой какой-то предмет. Нагнулся и взял, то была магнитофонная кассета.

– "Может быть, это Салмаева Мадина выбросила кассету во время драки?" – подумал на происшедшим. – "Под общий шум в сумерках, убийцы могли её не заметить и не услышать. Возможно, что на кассете записано что-то важное?"

Положил кассету в карман и бегом спустился к речке. Возле горной речки не было нигде песка и брод в темноте невозможно найти.

В любом месте, может быть, яма с большой воронкой водоворота, который подхватит течением и утащит в глубину? Даже вскрикнуть не успеешь, как утащит на дно бурной реки Варзоб.

Кричать в моем положении бесполезно. Моё обнаружение равносильно своему самоубийству. Меня даже слушать не будут, они просто, как собаку пристрелят.

Тем более что сейчас здесь скоро будет милиция. От Варзобского озера до Душанбе больше десяти километров. Сколько точно, это мне неизвестно.

Скакать по камням возле речки мне придётся очень долго, но другого выхода нет. Не успел, как следует убежать от места убийства, а с той стороны у озера уже было слышно лай собак и свет фар машин.

Видимо, это с убийцей Насыровым Сухробом ищут убийц Салмаевых, Анвара и Мадины.

На моем пути, между рекой и трассой, находилась турбаза "Варзоб". С одной стороны, это хорошее прикрытие у меня, если успею пройти здесь незаметно. С другой стороны, тут меня могут обнаружить и сдать в милицию. Обошёл забор турбазы "Варзоб".

Ближе к реке шёл, согнувшись до самой земли. Мне повезло, что луна была слабой, плохо освещала землю, а шум реки скрыл меня. Возле турбазы "Варзоб" меня никто не заметил. Без устали скакал, как горный козел по камням, несколько километров.

Когда мои ноги были избиты об острые камни и устали до измождения, перешёл на шаг. Так сильно устал, что мне уже было всё равно, заметят меня или нет.

Но всё же, какой-то страх в сознании не пускал меня на трассу. У меня было какое-то предчувствие, что на трассе всё ещё ищут убийц, но только не в том направлении.

Наверняка, Насыров Сухроб, дал ложные показания, отвлекающие поиск убийц в другую сторону. Ведь он очень известный человек. Его слово, это закон даже милиции.

Насырову Сухробу поверят на любую выдуманную им историю. Мне пришлось пройти ещё пару километров вдоль реки, прежде чем увидел мост через реку Варзоб.

Но моё лицо не обрело радости надежды. С обеих сторон моста стояли милицейские автомобили с мигалками.

На основной трассе стояла ещё одна милицейская машина с мигалкой. Всё вокруг реки было блокировано.

– "Обложили со всех сторон." – подумал над своим положением. – "Придётся сидеть и ждать. Покуда меня милиционеры увидят."

Мне некуда было деться. Надо было ждать результата. Возможно, он будет в мою пользу? Меня пока сейчас они не обнаружили. Только предательница луна вылезла из-за тучи, ярко светит над головой, как солнце днём.

Посмотрел вокруг себя, куда бы сесть. Нашёл вблизи доски. Положил доску на небольшой камень и сел, прикрывшись со стороны стоящими радом огромными валунами камней.

Так меня не было видно со стороны моста через реку Варзоб и со стороны трассы. Если они меня не заметили тогда, когда шёл вдоль реки. Но вокруг было совсем тихо и никого не видно. Даже овчарок нет, возле машин милиции.

Ночная прохлада с гор опустилась в долину. На мне одна рубашка с короткими рукавами навыпуск, без майки, на голое тело и ещё брюки. На ногах босоножки и тонкие летние носки. Голое тело обдувалось прохладой. Вся кожа покрылась пупырышками.

Мне стало холодно, но разогреться было невозможно, так как любое моё резкое движение могли увидеть милиционеры с моста или с трассы. Заправил рубашку в брюки и стал потирать тело руками, чтобы как-то мне быстрее согреться.

Согревшись немного от растёртого тела, прислушался к окружающим звукам природы.

Рядом журчала в реке вода. Где-то у дороги кричала ночная птица. За рекой выли шакалы и тявкали лисицы.

Привыкнув к постоянным звукам природы, стал медленно засыпать между камней. Мне нужно было дождаться, когда отсюда разъедутся машины милиции.

Разбудил меня рёв большегрузной машины на трассе. Посмотрел на мост и на трассу. Там не было милицейских автомобилей.

Оглядевшись вокруг, пошёл в сторону моста через речку Варзоб. Возле моста на асфальте были разбитые стекла от машины. Очевидно, это тут была авария, поэтому здесь были автомобили милиции, а точнее ГАИ.

Решительно перешил через мост и направился в сторону посёлка, который находился на краю Душанбе.

Оттуда близко к транспортным линиям до центра города. Когда оказался в городской черте, то быстро направился в сторону общественного транспорта. Мне нужно успеть на последний автобус домой.

При свете уличных фонарей посмотрел на свои наручные часы, на которых был двенадцатый час ночи. Буквально помчался к троллейбусу, идущему до железнодорожного вокзала.

В салоне троллейбуса было всего пять человек. Обычно, в такое время, в Душанбе всегда летом много народа, но после февральских погромов люди стали бояться выходить ночами на улицу.

Особенно от этого пострадали кинотеатры, рестораны и общественный транспорт, так как резко сократился приток денег. Некоторые кинотеатры и рестораны закрылись.

Меньше стало ходить общественного транспорта. По городу объявлен комендантский час. Кроме того, начался отток русскоязычного населения, которые на восемьдесят процентов участвовали в развитии экономики Таджикистана.

На привокзальной площади стоял последний автобус в нашего города. Автобус собирал опоздавших пассажиров. Прошёл на свободное место и сел у окна.

Автобус не успел решиться на отъезд, а уже спал утомлённый беготней от опасного места, где был трагический праздник лета.

Мне было жалко Салмаевых, Анвара и Мадину, но никто не мог их вернуть к жизни. Но самое ужасное впереди. Придётся работать рядом с преступниками и делать вид, что ничего не знаю об участии преступников в убийстве молодой пары.

Даже сказать о преступлении никому не могу. Ведь мой рассказ тут же повлечёт уголовное дело против меня. У меня нет никаких вещественных доказательств и свидетелей этого преступления. Мне надо дома прослушать плёнку магнитофонной кассеты.

Может быть, там есть какие-то доказательства других преступлений, чтобы за это как-то зацепиться, а после раскрутить все преступления совершенные при участии Насырова Сухроба?

Таким образом, у меня будет возможность раскрыть тайну убийства, чтобы пресечь дальнейшие преступления этой банды. Ведь они на этом не остановятся.