Читать онлайн Переступив порог

Иллюстратор Антон Евгеньевич Родин

© Антон Евгеньевич Родин, 2024

© Антон Евгеньевич Родин, иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0062-8346-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1. Капкан

Это было декабрьское снежное утро. Мело так сильно, что пока я счищал снег с лобового стекла машины, боковые уже вновь были залеплены. Снег шёл хлопьями. Без ветра. На фоне сосен, которые были укрыты белым покрывалом, этот снегопад выглядел по-новогоднему сказочным. Если бы я снимал фильм о новогодней сказке, я бы именно такой снегопад использовал для декораций. Глядя на него, можно было вернуться в детство и мечтать о какой-нибудь игрушке. Желательно сидя на подоконнике под треск тёплого камина. Но детство прошло. И нужно было думать о взрослых вещах.

А взрослые мои мысли осуждали этот снег. Ведь теперь будут пробки, аварии и прочие пожиратели времени. Особенно, когда хочешь быстренько съездить туда – сюда. Теперь же я выезжаю на своей Фабии1 с территории парковки, потратив на чистку и прогрев раза в два больше времени, чем обычно. Ехать не хочется, но ехать надо! Сегодня ко мне и моей жене Нине приезжают её родители. Приезжают из Челябинска в наш славный семейный центр «У бабушки Уреньги», который мы строим прямо не берегу реки Ай. Мы его строим сами, начав с нашего дома, который мы возвели, продав квартиру и уволившись с работы в Челябинске.

А ведь говорила Нина, чтобы я вчера ещё съездил в Златоуст и купил продукты и дрова. Но вчера хватало дел и так. А на сегодня я себе выписал следующий список дел:

– Очистить территорию от снега

– Съездить и закупиться в Златоусте

– Заехать в банк, подать документы на рефинансирование кредита и снять наличные

– Приехать и вновь пройтись снегоуборщиком

– Принять домик у гостей, которые выезжают сегодня

– Повесить иллюминацию

– Принять ассенизатор

– Вызвать бульдозер, для чистки участка от основной дороги к нам

– Приготовить шашлыки

– Затопить баню

– Принять родителей Нины

– Ужин

Первый пункт я уже выполнил. Надеюсь, посетители оценят мои труды и снег не накроет вновь всю территорию своей белоснежной пушистой ватой до моего второго прохода днём.

Открывая навигатор, уже можно было увидеть, что возле ТРК «Тарелка» авария. А это значит, что быстрее будет проехать по трассе М-5, чтобы не застрять в пробке. Так можно попасть на рынок быстрее минут на десять в нынешних условиях.

Я выехал на трассу пустил все 86 лошадиных сил своей машины вверх по трассе. Солнце уже озарило Вторую Сопку Уреньги. «Боже, как же это красиво! Интересно, я когда-нибудь смогу привыкнуть к такому виду?» – подумал я, набирая скорость.

Трасса уже была заполнена грузовиками, ГАЗелями и легковушками. «Главное – успеть по трассе проехать, пока какая-нибудь фура не встала на подъёме» – промелькнуло у меня в мыслях, когда я обгонял одну из них. Каждый раз улыбаюсь, видя в габаритных огнях таких машин рисунок короны. Кто-то же заморочился, выделяя таким не всегда заметным образом свою марку машины! Мой автомобиль ревел, опережая большегруз при подъёме в гору. Это был последний рубеж, где для подъёма выделены две полосы, дальше будут по одной полосе в каждую сторону – не самый приятный отрезок.

«Дарите любовь, дарите свой свет…» – пели динамики моего авто голосом Добрыни Сатина. «Да! Света декабрьским утром можно было бы и побольше привнести!» – подумал я, – «а то верх горы уже освещен, а у меня тут ещё темень и слепит встречка».

Когда я поднялся повыше, то увидел, как солнце касается своими лучами приборной панели. Ура! День официально начался! Можно сделать кивок – приветствие в сторону солнца, которое игриво красными лучами поздоровалось со мной в ответ!

Вернув взгляд на дорогу, я увидел впереди стелу «Кафе Уреньга». Стелу, которая напоминала мне тотем. И тут же я заметил странное движение фар впереди.

Спускающаяся навстречу фура почему-то ехала не прямо по своей полосе, а по диагонали шла на нашу полосу. В этот момент до меня донесся звук покрышек – видимо, это в грузовике водитель пытался затормозить, но машина неслась дальше.

«Ой-ой!» – больше прошептал, чем проговорил я, немного сбавляя скорость. Тут же начал думать, что сделать, чтобы уйти от столкновения. В этот момент ситуация стала закручиваться всё быстрее. Да так быстро, что мой мозг не успевал анализировать происходящее. Фары грузовика сменили направление, на полсекунды ослепив меня. Теперь машина возвращалась на свою полосу, но сделала это слишком резко! Ещё один момент и она врежется в скалу!

Но нет, фура вновь меняет направление движения и теперь, через полосу нашего движения, скользит к обрыву, от которого автомобиль защищает хлипкий отбойник. Вряд ли, многотонную фуру на скорости и на спуске защитит такая конструкция. Эх, жаль водителя!

Но что это?! Фура не слетела вниз! Прицеп фуры вошёл в занос и теперь весь грузовик развернуло. Он своим правым боком, скрипя резиной, движется на меня!

«Охренеть!» – подумал я, понимая, что справа от меня обрыв, а слева- скала! Я ещё тихо двигался вперёд, когда фура начала своё смертельное движение шпателем на меня. Сейчас я попаду под неё и меня размажет! Включать задний ход уже не было смысла. Развернуться я не успею. Да и не смогу на таком узком участке дороги. Синий тент грузовика с какими-то белыми латинскими буквами был буквально в пяти метрах. Всё, что я мог сделать, повернуть влево, чтобы поставить свою машину параллельно фуре. Тогда основной удар примет правый бок моей машины и мне останется молиться, чтобы эти тонны металла не смяли меня, когда грузовик упадёт на мою машину и меня!

«Боже!» – успеваю подумать я. Автомобиль впереди был единственным, что теперь я видел перед собой. Я не успеваю ничего сделать!

«Влево к скале! Параллельно дороге! Между дорогой и скалой есть пространство!» – эти мысли буквально взорвались в моей голове криком и осмысленностью того, что и как нужно делать.

Так я и поступил. Я максимально разогнал машину, уводя машину влево, но не разворачивая. Я нёсся на скалу, а фура неслась на меня и с моим маневром это происходило ещё быстрее и страшнее. Слышался рвущий моё сердце визг тормозов и отчаянный и басящий гудок грузовика – водитель фуры сигналил что есть мочи, чтобы оповестить всех, что грядёт беда!

За миг до удара об скалу я крутнул руль немного вправо, чтобы удар в скалу пришёлся левым крылом, а не капотом. Зато капот должен был принять самый страшный удар от фуры, которую я ещё успел заметить прямо перед глазами. Дальше я дёрнулся вправо, чтобы корпусом лечь на пассажирское сиденье. Однако меня остановил ремень безопасности. Больно кольнуло в левом плече и вместо того, чтобы рухнуть на пассажирское сиденье животом, я немного коснулся этого сиденья правым плечом. «Дурак!» – успел подумать я.

Тут же меня сильно тряхнуло и потянуло влево. Это был удар об скалу моим левым крылом. Потом со всей силы мотнуло вперёд – это уже произошло столкновение с грузовиком. Вокруг был такой грохот, будто я решил послушать рок на самой большой громкости рядом с работающим компрессором. Всё гудело, скрипело. Казалось, что сталь визжит от деформаций. Или это уже я стал визжать от боли? Сейчас в этом точно нельзя было разобраться. Меня, как тряпочную куклу, после всех столкновений мотнуло вправо и моё правое ухо коснулось пассажирского сиденья. Дух вышибло при таких кульбитах, а в тазу заныло от таких неестественных и резких поворотов тела. Скрежет металла, визг шин, хруст моих позвонков слились с диким гудением моего мозга, в котором сотряслись абсолютно все извилины! Боль в тазу, боль в левой руке, боль в правом боку, адский шум, гудение и пульсация в моём мозгу смешались в чёрном вальсе. Я больше не думал ни о чем…

Дышать было тяжело. Тошнило так, будто я съел испорченный кусок мяса. Голова гудела, правое ухо было в крови. Дышал я через рот, потому что нос был тоже залит кровью. В левую руку будто всадили огненную кочергу. Поясница, ноги и туловище ныли, каждый под своим углом скручивания и каждый с разной степенью боли.

– Парень, ты как? Жив? – услышал я звуки вне меня и моих мыслей.

– Дай Бог! А то вон как машину скукожило то всю! – поддержал первого второй мужской голос.

– Я тут! Спасите! – начал я кричать, но вместо крика доносился только булькающий стон.

Холодный декабрьский воздух начинал резать горло. Правая рука была подо мной. Левой двигать было очень больно. Мне получилось немного пошевелить головой. За это пришлось заплатить новой порцией острой головной боли.

– Жив! Я вижу, шевелится и стонет! – голос был громким и резким. Мне хотелось, чтобы он заткнулся и дал мне собраться с мыслями.

– Держись, родной! МЧС вызвали, скорую вызвали, ща мы тебя достанем! Ты только держись! – этот же голос стал каким-то участливым и ласковым.

– Мужики, есть у кого лом? Парня надо вытаскивать! – снова громкие и тяжелые для моего мозга сейчас крики.

– Да ты чего? Нельзя его трогать до приезда скорой! А вдруг у него позвоночник переломан или внутренняя рана? – это подбежал третий незнакомец.

– Да уж! Но и оставлять его на холоде так нельзя, околеет же совсем!

После этих слов я правда стал замечать, что холод подкрадывается ко мне через многочисленные щели, появившиеся в машине. То, что щелей было много, говорил свист ветра. Глаза же, даже открытые, сейчас не могли видеть. Это меня пугало, но острая боль отгоняла мои переживания подальше.

– Тащите тёплые вещи и ломики, молотки, всё, что найдете. Нужно разжать его и накрыть хотя бы – это первый подоспевший голос стал другим давать указания – Держись, дружище, спасатели близко!

Мне очень хотелось снова выключиться, но сознание держалось во мне и требовало сражаться за свою жизнь, пусть даже таким пассивным способом.

Через минуту стали подбегать мужики. Чуть поодаль были слышны женские причитания и всхлипывания. Закипела работа – мужики стали пытаться выпрямить, убрать, распилить замятую крышу, чтобы мне было легче дышать, и чтобы можно было до меня добраться и хотя бы укрыть тёплыми вещами.

– Как ты, родной? – снова голос мужика, который взял командование по моему спасению – ноги чувствуешь?

– Да – прохрипел я – болит только.

– Он что-то сказал? – прозвучало подальше от «командира».

– Да, говорит, что жив, и что ноги чувствует.

– Как тебя зовут, дружище?

– Макс – много говорить мешало замерзающее горло и сильный гул в голове, который усиливался при начавшейся работе вокруг меня.

– Хорошо, Макс, слышишь, уже скорая едет?

Вдали и правда слышен был вой сирены.

Пока очевидцы пытались хоть что-то сделать с искорёженным металлом, мне оставалось молиться, чтобы все части тела остались со мной, и чтобы я мог ходить. Изредка первый мой собеседник спрашивал, здесь ли я.

Спасатели и скорая приехали почти в одно время. А гул зевак, ставших невольными свидетелями катастрофы, становился всё громче. Далее началась череда вопросов, подбадриваний от МЧС. Самым зубодробительным звуком во всей какофонии оказался звук болгарки, которая бесцеремонно резала мой автомобиль на куски. Спустя полчаса меня достали и передали в руки врачей. Меня укрыли одеялами, положили в машину «Скорой помощи» и повезли в Златоуст. Кто-то положил мне в носилки мой телефон.

– Как вас зовут? – задала вопрос фельдшер.

– Максим. Максим Афиногенов.

– Сколько вам лет, Максим?

– Тридцать.

– Хорошо, Максим.

Фельдшер и помощница хлопотали надо мной, задавая вопросы о моём самочувствии и состоянии конечностей. Я же чувствовал, что боль начинает накрывать сильнее – видимо, адреналин в крови после аварии стал стихать и наступало время познакомится со своей болью во всей красе. Мне было холодно, меня трясло. Я вспомнил, что со мной рядом телефон и спросил, могу ли я позвонить жене. Я был притянут ремнями к своему ложе, потому помощница вбила с моих слов код разблокировки телефона, в контактах нашла номер моей Нины, нажала вызов и «Громкую связь».

– Да, солнышко, – услышал я родной голос. В горле запершило, захотелось плакать. Как-то не складывалось, что в моём нынешнем мире у моей жены всё в порядке и она даже не подозревает, что со мной произошло.

– Милая, я нормально, – сказал я после паузы, – меня везут в Златоуст.

– На Бушуева, Бушуева,14. Больница – сказала тихо помощница фельдшера.

– На Бушуева, Нин. Я в аварию попал перед поворотом на Златик2. Вытащили из машины и везут теперь. Жив – главное.

– Что случилось? – голос моей жены дрожал, как стёкла квартиры при взрыве – ты цел? Боже мой! На Бушуева? Я буду. И ты будь на связи, родной! Я скоро буду! Что-то привезти тебе?

– Нин, я ещё ничего не знаю. Пожалуйста, останься дома до моего звонка. Сейчас смысла не будет, вряд ли тебя сразу ко мне пустят.

– Однозначно не пустят, – вмешалась в разговор фельдшер, – Здравствуйте, это Фельдшер Антипова. Вашего молодого человека привезут и будут проводить осмотр. Тут, скорее всего, несколько переломов. Потом операция. Как закончат, и его положат в палату, ему дадут информацию, которую он передаст вам. Жить будет. Считайте, в рубашке родился.

– Всё, родная, до связи, солнышко, мне тяжело говорить – стал похрипывать я.

– Целую, родной! Я с тобой!

Глава 2. Последствия

Инспектору МРЭО ГИБДД УМВД России по Челябинской области.

Мамаеву И. В.

Объяснительная записка в ГИБДД по поводу ДТП

Иванченко Владимир Борисович

Паспорт серия 7474 №160478 выдан 24.10.2018 ОВД №1 по Челябинской области.

Я, Иванченко Владимир Борисович, 13 декабря 2021 года двигался по трассе М-5 на а/м DAF г/н «м367зо174». На отрезке Уфа-Челябинск в направлении города Челябинск приблизительно в 8—10 утра двигался близ города Златоуст, а именно возле стелы «Кафе Уреньга» со скоростью 70 км/ч. При спуске, из-за скользкого покрытия дороги, машину несколько раз занесло из стороны в сторону. В процессе заносов я пытался выровнять движение автомобиля и вернуть его на свою полосу движения. В результате манёвров, машину развернуло, и она стала двигаться правым бортом по спуску. Из-за уклона и оставшейся скорости машину ещё пронесло вперёд на 20—30 метров, пока не произошло столкновение с а/м Шкода Фабия г/н л738рн174. В результате ДТП нанесены травмы водителю Шкоды Фабия Афиногенову Максиму Васильевичу и ущерб обоим автомобилям. Свою вину отрицаю. Считаю, что шёл с разрешённой скоростью, а дорога не была готова к осуществлению движения в условиях сильного снегопада и не установлены знаки с ограничением скорости движения при осадках.

С моих слов записано верно, мною прочитано. Иванченко Владимир Борисович. 13.12.2021.

За окном уже было темно. Утро начиналось со снега. После захода солнца снег всё ещё идёт. Утром я выезжал с мыслью, как бы всё успеть, а вечер сопровождается борьбой мыслей. Одна часть говорит, что я – счастливчик. Вторая – что мне капец как не повезло попасть под грузовик.

Счастливчик – потому что так я слышал с момента своего спасения из плена искорёженного металла. А профукал я: и этот день, и следующие несколько, и нашу машину и деньги и время на восстановление.

Врач сказала, что у меня сломана левая плечевая кость, нос, ушиб трёх рёбер справа и сотрясение мозга. Да ёб тыгыдык! В целом, на стационаре меня подержат недельку, чтобы пройти все обследования и восстановиться. Но через неделю я могу ехать домой. А могли бы меня держать в реанимации – после аварий на М-5 большой процент таких случаев. И чего только врачи не видели.

В местных группах социальных сетей уже можно было увидеть видео всей трагедии с моим участием. Позади меня ехала машина с регистратором и потому те долгие минуты моих размышлений и метаний вместились в 49 секунд на видео.

До вечера меня ещё навестили сотрудники ГИБДД, фамилии которых я не запомнил. Взяли у меня показания, составили карту происшествия и вставили уже дежурные для меня: «Ну ты в рубахе родился, парень!».

– Ты своим манёвром спас не только себя, но и другого водителя – задумчиво проговорил лейтенант ГИБДД.

– В смысле? – не понял я.

– Судя по видео, и показаниям гражданина Иванченко – водителя фуры – у грузовика были все шансы смести тебя и уйти вниз с горы. Позади твоей Фабии дорога сужалась сильнее. Если бы ты стал сдавать назад, фура по инерции продолжила бы движение Тогда кабина могла слететь с обрыва. А прицеп – либо лежал бы на твоей машине, либо же пошёл вниз с обрыва за кабиной.

Я непонимающе сдвинул брови.

– В общем, не парься. Ты жив, и достаточно цел. Иванченко жив и вообще отделался парой царапин и ушибов. Фуру убрали с дороги и разгрузили пробку. Твоя машина на штрафстоянке до выяснения всех обстоятельств.

– Ты ударился об скалу – добавил второй полицейский – попал в снег. Этот снег смялся, когда грузовик зацепился за тебя и стал заваливаться на твою машину. Если бы не снег, тебя бы раздавило, а так ты в снег вошёл сантиметров на сорок-пятьдесят, и замяло крышу, практически не замяв тебя. Отдыхай.

Инспектор записал мой номер и «маякнул» мне, чтобы я сохранил его. «На случай, если что-то ты вспомнишь, или нам понадобятся твои показания» – сказал он.

Нина зашла ко мне в половине седьмого. Не зашла, а ворвалась в палату. В халате, тапочках и с пакетом. Жена заплакала сразу, или же слёзы были на её лице ещё до входа в палату.

– Ты как, солнышко? – спросила меня она.

– Бывало и лучше. Ты как добралась?

– Родители привезли. Они внизу. Их не пускают – ковидные ограничения – она закатила глаза. Меня пустили, так как жена. Благо мама попросила все документы с собой взять.

Подходя к моей кровати, она нагнулась и поцеловала меня. На душе стало тепло. Захотелось отдаться этому моменту и забыть про боль. Нина погладила меня по щеке. Тепло и нежность её руки заставили мою голову прижаться к ней.

– Я посмотрела видео! Это ужас. Слава Богу, что ты жив! Что врачи говорят?

– Что сломан нос, левая рука, ушиб рёбер и сотрясение.

– А ноги, позвоночник, всё нормально?

– Да, всё чувствую. Иногда эти чувства – сплошная боль, но, слава Богу, в целом, всё достаточно неплохо обернулось.

– Обернулось! Родной! На это страшно было со стороны смотреть. А ещё все эти новости! Я сразу в Телеграм3 пошла смотреть по местным пабликам. Там кто-то видео снимал, как тебя доставали. Солнышко, они ещё говорили, что скорее всего калекой ты останешься после такой катастрофы!!! – Нина отвернулась. Её плечи подрагивали.

Я хотел было коснуться её рукой, но она была зафиксирована из-за перелома. Глаза защипало от слёз.

– Солнышко, я тут, жив. Мы рядом! А все эти новости перестань смотреть.

Она повернулась ко мне и поцеловала. На губах и носу я почувствовал соль её слёз. Это дало мне энергии, чтобы стать мужественнее и сильнее. Это дало мне мотивации как можно быстрее встать на ноги и быть лучшим мужем для моей такой милой, доброй, заботливой, но такой хрупкой жены.

– Ты моим родителям что-то говорила? – спросил я жену.

– Да, написала. Потом они позвонили. Я им сказала, что сама знала. Они планируют приехать тоже. Я попросила всех, чтобы тебе не звонили пока и не писали. Тебе нужен отдых и восстановление.

– Спасибо, родная.

Мы пробыли рядом, до того, пока не зашла медсестра и не попросила Нину на выход. Оказалось, что даже жене нельзя было посещать. Нина очень слёзно их просила. Да и сама ситуация с аварией и моим спасением стала широко известна, а я стал местной «звездой». Потому только получилось Нине пройти ко мне.

Когда Нина ушла, я взял телефон и записал своей маме голосовое в Вотсап4. Что я жив, что именно сломал и как себя чувствую. Что надеюсь через неделю оказаться дома. И чтобы они пока не торопились ехать. Я пока в больнице, ко мне из Веселовки (а именно рядом с этим селом был наш семейный центр) в Златоуст не наездишься. Кормят тут неплохо. Потому пусть они остаются дома. Как будет сил побольше, я им по видеосвязи позвоню.

Кстати, видеосвязь. Как я выгляжу, интересно.

Я включил фронтальную камеру и охренел. Глаза были опухшие, видны были гигантские синяки, которые уже были цвета спелой вишни. На носу был марлевый прямоугольник, который был подвешен за верёвочки через голову. Эдакий накладной нос клоуна. Только вместо красного шарика на носу, был белый кусок марли или чего-то подобного. Лицо, в целом, было отёкшим с лиловым оттенком. Не знал, что сломанный нос ведёт к таким неприятным на вид последствиям.

Я отложил телефон и стал вспоминать события такого давнего утра. Мог ли я что-то сделать лучше? Надо было просто поехать через город, а не по М-5ой. Ведь снег же. Постоял бы в пробке, но сделал бы все свои дела, сохранил бы машину и, конечно, здоровье. Даже если бы и попал в какую-нибудь аварию в городе – так сильно бы не пострадал.

«Знал бы прикуп – жил бы в Сочи» – мой внутренний голос сегодня решил выдавать поговорки. Кстати, снег. Как там лейтенант говорил? Что-то типа того, что, благодаря снегу, в который вжало мою машину под тяжестью прицепа, я и спасся. Как меня дёрнуло-то рвануть, считай и на скалу, и под фуру? Сейчас все варианты казались чистой воды самоубийством. Слава Богу, что я жив! Снег – оказался лучшим, что случилось со мной сегодня на дороге. И в тот же момент, снег и стал причиной моей сегодняшней беды – подумал я.

Снег, и моё желание поскорее всё сделать и успеть. В итоге, Вселенная заставила меня замедлиться максимально.

Глава 3. Возвращение домой

Дни тянулись дико медленно. Нина приезжала каждый день. Мои и её родители по очереди её сопровождали. Они взяли отпуск и помогали ей по хозяйству на нашей базе отдыха. Был большой наплыв гостей – близился Новый год. А это значило, что мне нужно было как можно быстрее вернуться в строй и помогать.

Навестил меня и товарищ Иванченко – водитель злополучной фуры. Он дивился моему спасению и благодарил Бога, что мы оба живы остались. Он объяснил, что его на спуске стало заносить. Клялся, что проверял перед выездом и колеса и систему. Мы тоже обменялись номерами телефонов, и он ушёл.

Врачи и медсёстры, естественно, заходили в палату ежедневно. Но чаще всего, я находился один на один со своими мыслями.

Сначала я залипал в телефон, но сотрясение не позволяло подолгу смотреть в экран смартфона. Тогда я закрывал глаза и думал.

Думал о жизни и смерти. Думал, что в момент удара у меня не промелькнула вся жизнь перед глазами. Одновременно казалось, что вся авария произошла сверхбыстро. Я не успевал обдумать действия и ситуацию. И в то же время всё было как в замедленном фильме. А до момента аварии не было знаков, что в этот день что-то произойдёт не так. Обычный день, обычная поездка. Однако для меня всё закончилось не совсем обычно.

Видимо, так и происходит, – сказал я себе, – ты живёшь и думаешь, что будет и завтра, и послезавтра и так далее. А потом бац! И это мог оказаться твой последний завтрак. Ты последний раз мог поцеловать свою жену, мой пёс Алтай мог последний раз махать мне хвостом. А что дальше было бы, кто знает?

– А дальше ты бы приобщился к чему-то большему и более великому, чем ты был при жизни! – вновь подсказало мне предполагаемый ответ моё сознание, – Ты бы остался в памяти тех, с кем жил. То, что ты им дал, что говорил, чем помог и чем обидел. Ты был бы во всём этом.

Наверное так. Но сам я бы, как сознание, стал бы душой и вознёсся на небеса? Или же просто перестал существовать? Просто бы закрыл глаза и перестал думать и находиться в этом мире?

– А вот для таких размышлений рано. Нужно отдохнуть и отоспаться. Все говорят, что через сон быстрее организм восстанавливается.

После такого диалога с самим собой я заснул. Дёргался, когда вновь перед глазами возникал вихляющий дальнобойщик. От этого и просыпался, потому что всё тело болело от малейших движений.

Выписали меня не через неделю, а через 12 дней. Уже скоро Новый Год!

За мной приехала Нина со своим отцом Львом Николаевичем. Это был действительно Лев! За всё время моего валяния в койке в больнице он поговорил со мной пару раз по видеосвязи. Но говорил так спокойно и твёрдо, что мне передалась часть его уверенности и жизненной силы. Вот и сейчас, при выписке, он был максимально спокойный и сосредоточенный. При встрече внизу Нина подбежала и легонько меня приобняла – мои кости ещё не были готовы к приятным и тёплым обнимашкам. Лев Николаевич положил руку на моё здоровое плечо, посмотрел мне в глаза и спросил: «В порядке?». После такого ёмкого вопроса мне не осталось ничего, кроме как кивнуть и сказать: «Ага…».

Мы подошли к зелёному «Патриоту»5 Льва Николаевича, я сел назад и попросил ехать через город на этот раз. На это тесть усмехнулся и сказал: «Естественно! Мы только так все эти дни и ездили. Ниночек желала, чтобы мы минимум времени были на трассе.»

В такой машине, да по дорогам Златоуста трясло очень сильно, как бы аккуратно не ехал наш водитель. Потому для моих, хоть и максимально зафиксированных костей, это было очередным испытанием. Выехав из Златоуста, мы поехали в сторону Веселовки. Здесь сама природа давала силы, чтобы почувствовать себя лучше. Заснеженные горные пейзажи, деревья, укрытые снежными шапками – всё шептало мне, что жизнь продолжается. Что зима, травмы, события и перипетии судьбы, это ещё один шаг в вечном круговороте жизни планеты.

Не доехав пары – тройки километров до Веселовки, мы свернули к нашей семейной базе отдыха «У бабушки Уреньги». Здесь был грейдер, потому мою уже уставшую от кочек тушку вновь потрепало. Почти каждое покачивание автомобиля Нина оборачивалась назад, чтобы подарить мне сочувствующий взгляд. Наконец, мы подъехали к ставшему таким родным деревянному забору. Из-под ворот вынырнул наш дворняга-пёс Алтай. Такой взбалмошный и добрый парнишка! Как же я рад его видеть! И видно было, что он тоже рад! Подбежал, радостно виляет хвостом! «Привет, дружище!» – погладил я его правой рукой за ухом. Он, в ответ, облизал мою руку, начал радостно лаять и скакать вокруг нас. Тут же открылась калитка, и на улицу вышли мои родители и мама Нины – Вера Сергеевна. Они смотрели на меня с радостью и с жалостью. Мой седой папа, за время, что мы не виделись, стал ещё более седым. Мама ринулась меня обнимать и чуть сильнее сжала меня в объятиях, чем мне было комфортно и не больно в данной ситуации. Поцеловала в обе щеки. Я всех обнял. На душе становилось всё легче и легче. Будто действительно дома и стены стали помогать.

Мы зашли в дом, здесь меня встретила наша серая кошка Шипа (когда она к нам пришла, она шипела и была не особо приветлива). Мы с Ниной пошли в душ, а родители стали накрывать на стол. Нина помогла мне раздеться, и аккуратно помогала мне обмыться, потому что руку нельзя было мочить.

Казалось, что прошло уже пару часов, как мы все сели в зале за нашим деревянным столом. Подготовились к моей встрече родные на славу! Всё было таким родным и классическим для праздничного стола. Тут была и «Сельдь под шубой» и «Оливье» и, конечно же, пюре с запечёнными куриными голенями. Отцы решили под это дело выпить фирменной вишнёвой настойки моего папы. Я к ним не присоединился – организму было ещё тяжело после аварии. Нагружать его пока я не планировал.

Посидели мы отлично. За столом мы поднимали бокалы за то, что Высшие силы уберегли меня от смерти и сильных повреждений. Так же, я один из тостов предложил выпить за нашу Фабию! Она была хороша и работала до последнего. Даже тот спасительный рывок мы с ней совершили вместе. Спасительный для меня. Нашего верного спутника семьи, как сказали Нине, восстановить не удастся. Хотя это и было понятно сразу после того, как я очнулся в её морозно-железном капкане, какая-то наивная часть меня ждала, что скажут, что машину можно будет подлатать. «Можно всё сделать за большие деньги, но ты же понимаешь, что такую машину небезопасно будет выпускать на дорогу?» – сказал моей супруге, не вынимая сигареты изо рта, очередной мастер СТО, которого привозила Нина к останкам Шкоды.

После сытного и вкусного обеда и прекрасного чая с молоком, мы убрали посуду и стали заниматься текущими делами. Дело в том, что близился Новый год, и мой выход из строя не приблизил нас к решению накопившихся проблем. А проблем было много, хоть у нас и было всего два гостевых домика. Нужно было заняться снабжением нас и наших гостей, обустройством территории. За снабжение отвечал я. Теперь же, до конца новогодних праздников, на себя эту функцию взяли мой папа и тесть. Мне осталось только следить за остатками продуктов, дров, газа и давать им информацию по количеству закупа и местам моих закупок.

Когда все функции и обязанности были распределены, мы разошлись по комнатам и каждый занялся своими домашними делами.

– Родная, я так сожалею, что это случилось. И что сейчас, по сути, ничем не могу вам помочь – мы лежали на нашей кровати, смотрели, как за окном тихо большими хлопьями шёл снег, и я решил поделиться с Ниной тем, что у меня было на душе.

– Да солнышко! Ты чего? Ты жив и приходишь уже в себя! Это главное! Твои родители приехали. Мои. Вместе справимся. Ты лучше настройся на будущее! Нам ещё столько построить надо. Не опускай нос. Зимой и в марте всё заготовим. Ты восстановишься, и мы начнём! И в конце концов, – она мило сощурилась, – чтобы не чувствовать себя беспомощным, займись рекламой нашей «Бабушки Уреньги»!

Нина встала и протянула блокнот: «Принимай звонки и заказы, распланируй новогоднюю программу – всё это ты умеешь и тебе это нравится. Так что, действуй! И не смей хандрить!

– Хорошо, милая, – я улыбнулся – умеешь ты мотивировать!

Перед ужином мы решили прогуляться на другой берег. Мост через реку Ай возле нашей базы является моей гордостью! С нашего берега реки мы можем наблюдать волшебные рассветы, а, если перейти на другую сторону, то можно провожать солнце в закат. Я всегда любил рассветы, а Нина – закаты. Землю под строительство мы купили там, где можно было встречать рассвет, а уже после – докупили землю с другой стороны реки. Там ещё ничего не было. Только мост, соединяющий наши земли, и забор. Зато вдоль опор моста я провёл электрический кабель, и мы сделали подсветку моста в перилах. Тёплый свет вечером давал мосту магические очертания. Круглые светильники высвечивали жёлтым цветом падающий снег.

Глядя на это, я невольно стал напевать мелодию из фильмов о Гарри Поттере: «Ту дум, ту дум, ту дум ту дум, ту ду ду ду дум, ту дууууум…» Нина улыбнулась, а наши родители недоумённо промолчали – они, мне кажется, ни разу не смотрели истории про мальчика, который выжил.

Замечательно было вернуться к родным и наслаждаться жизнью. «Цени каждый момент жизни, цени своих родных, пока ты рядом с ними» – вновь голос внутри меня ярко выдал умную фразу. И я прочувствовал всю волшебность и дар этого момента! Ведь мы могли так никогда больше и не собраться. Но сейчас мы вместе, и, на данный момент, всё хорошо.

После ужина мы посидели, поговорили с родителями о том, что происходит в Челябинске и порадовались, что собрались за городом в нашем уютном месте! Обсудив планы на следующий день, мы разошлись по комнатам.

– Во время прогулки мамы снова меня спрашивали о ребёночке, – Нина начала тяжёлую для нас тему, когда мы уже легли в постель.

– И что ты им ответила, – я привстал на подушках, так как понял, что сон в ближайшие минут двадцать мне не светит.

– Что мы делаем в этом направлении всё, что можем.

А мы и правда делали, что могли. Видимо, строительство нашей семейной базы отдыха, переезд из Челябинска, продажа квартиры и увольнение в Челябинске – всё сказалось. Потому сейчас нужно было и заниматься становлением нашего нового, только зарождающегося бизнеса, достраивать наш новый дом и при этом, выделить достаточно времени для восстановления здоровья. Одновременно это было сделать очень нелегко.

– Да, родная. Делаем всё, что можем. И моя авария не приближает нас к этому… – вздохнул я.

– А вот эти мысли прочь! Ты жив, ты со мной, и всё у нас может получится!

– Только нужно будет машину купить. А то мы даже в город ездить нынче не можем.

– Я говорила об этом. И твои и мои родители предложили свои машины. При условии, что их отвезут назад в город.

– Спасибо им, – сказал я. Ком в горле стал чуточку мягче.

Мы легли спать, но заснуть не получалось – слишком много мыслей крутилось в моей голове. Я думал о нашей жизни до переезда в Веселовку, и о том, как бы она сложилась, если бы мы продолжали жить в Челябинске?

Глава 4. Новое знакомство

Я крался в ночи. Мой нос воспринимал запахи так чётко и ярко, что, на время, в голове появился сумбур и я остановился. Наконец, потрясение прошло, и я продолжил свой путь. Ночь была безлунной и сейчас мне это было на руку.

Снега было немного. Это значит, что оттолкнуться для прыжка из-за кустов будет легче, чем в предыдущий раз.

Вдруг слева я услышал шубуршание в снегу. Это была махонькая мышь в метрах полутора от меня. Она пересекала открытый участок между двумя кустами и двигалась очень аккуратно, но снег всё равно её выдал.

Адреналин заставил кровь внутри меня вскипеть. Я весь превратился в готовую к смертельному полёту пулю. Все мои мышцы превратились в натянутый до предела канат. Тронь их сейчас – и всё лопнет!

Я сделал виляющие движения задней частью своего туловища, чтобы проверить опору под лапами перед прыжком. Так же задние мышцы немного сбросили напряжение и стали более гибкими, что позволит им через пару секунд взнести моё тело для смертельного прыжка!

Сейчас, или мышь скроется в норке возле второго куста, или…

Р-р-раз! Я в полете! Мышь видит мелькнувшую тень в воздухе и меняет траекторию движения, чтобы уйти с пути опасности. Но я уже опускаюсь и лапой прижимаю мелкое тельце жертвы! Три лапы стоят в уже твёрдом снегу, а четвёртая лапа чувствует хаотичные движения этого тёплого, живого существа. Я быстро вонзаю свои зубы в этот лакомый кусочек, который издаёт такой резкий запах. Волна удовольствия проносится от головы до кончика хвоста со скоростью сжимаемой мышцы челюсти. Вдруг, совсем рядом раздался спокойный, но громкий женский голос: «Довольно!». И я проснулся в своей постели в нашей с Ниной комнате.

Я хотел подскочить, но мой организм, в отличие от того, что у меня был во сне, был вялым и отзывался болью на любое моё движение. Удивительно. Таким этот сон был ярким и реалистичным. Хотя, каждый сон, когда находишься внутри него, кажется реальностью, какая-бы фантастика там не происходила. Я был каким-то небольшим хищником в снежной местности. Может быть, это была дикая кошка, или лисица. Интересно, откуда там взялся этот женский голос? Хотя, что во сне только не может произойти? Странно, что я вообще думаю обо сне, как о реальности.

Я решил встать, попить воды, а то в горле, после сна, ощущение, что я и правда съел мышь. Странно, но Нины не было в постели со мной. Я вышел из комнаты и был ослеплён светом в коридоре. В общей комнате были мои родители, Нина и её отец. Когда они увидели меня, то удивились. Нина подошла ко мне и спросила: «Всё в порядке?»

– Да, сон яркий приснился, вот проснулся воды попить. А вы чего не спите? Сколько время? – спросил я, прикрывая от яркого света глаза.

– Моей маме плохо. Голова болит, аж раскалывается. «Пенталгин6» не помогает. Скорую она стесняется вызывать, говорит, что есть люди, которым медики сейчас нужнее. Тем более пока до нас они доедут. Вот и лежит с холодным полотенцем на лбу. Папа вышел посоветоваться с твоей мамой в этом вопросе, а мы с Василием Ивановичем вышли позже на звуки – сказала Нина, подавая мне стакан с водой, которую она набрала из кулера, пока мы разговаривали.

«Здесь нужен знахарь» – возникла мысль в моей голове.

– Нин, – сказал я, отпив воды, – а ты помнишь, как мы летом прогуливались в Веселовке, и возле одного дальнего дома, около реки, мы разговорились с его жителем?

– Это тот мужчина, который мне посоветовал проверить спину только из-за того, что увидел мою походку?

– Ага. И который оказался прав – ты после этого ездила к массажисту и действительно почувствовала облегчение в пояснице.

– Да, а почему ты его вспомнил?

– Мне кажется, что он кто-то типа знахаря в нашей деревне. Я слышал, что женщины в магазине говорили про его дом, когда одна другую направляла к нему на лечение. Говорила, что он помогает избавиться от недугов и боли.

– И что? Ты думаешь, мы сможем к нему прийти в, – она посмотрела на часы, которые висели над дверью, выходящей во внутренний двор – полтретьего ночи, привести мою маму и он нас примет с распростёртыми объятиями?

– Я не знаю, что точно мы можем и должны делать. Но, думаю, что можно подъехать к нему, посмотреть – вдруг у него горит свет и он не спит?

Голос подал Лев Николаевич: «Давай, Макс, мы с тобой прокатимся до дома этого мужика, посмотрим. Здесь мы всё равно ничем сейчас не поможем. А так, хоть что-то попробуем сделать».

Мы оделись, сели в машину Льва Николаевича, и поехали в Веселовку. Я показывал куда нужно свернуть, чтобы мы попали к дому мужчины, который, по-моему, являлся лекарем.

Фары зелёного здоровяка-автомобиля, настроенные моим тестем ярко для ночного бездорожья, в отблесках белого снега ослепляли меня своим светом. Я спокойно видел рытвины за несколько метров до того, как мы к ним подъезжали.

Заехав в посёлок, мы двигались вдоль реки, пока не проползли всю южную часть Веселовки. Наконец, мы прибыли к дому, стоявшему чуть поодаль от основной линии застройки. Складывалось такое ощущение, что у строителя этого дома было своё чувство правильности и гармонии в общей застройке посёлка. Если все ближайшие дома по линии выходили дверьми на северо-запад, то этот дом нужно было практически полностью обойти и зайти с востока. Забор был сделан из живой изгороди, которая переплеталась с кустарником. В итоге, пройти через такую зелёную преграду человеку было нельзя. И хотя сейчас была зима, расположение веток было слишком плотным друг к другу. Нужно было идти до калитки, которая тоже располагалась с востока. В темноте, когда свет уличного фонаря доносил совсем немного освещённых очертаний, дом нашего предполагаемого спасителя смотрелся одинаково и гармоничным, и вносящим смятение в душу.

Это было обычное деревянное здание из сруба. Оно выглядело старым, но очень ухоженным. Смятение в мою душу вносили орнаменты на фасаде крыши. В темноте они мне показались письменами эльфов, в то время как сам дом больше был похож на жилище хоббита.

Я увидел свет в окне и вздохнул. Меня порадовало, что мужчина не спит. Но меня тут же смутила мысль, что придётся стучать в столь поздний час. Пока я, замешкавшись, стоял возле двери, Лев Николаевич подошёл, громко откашлялся, и постучал в дверь. Негромко, но достаточно напористо, чтобы хозяин понял, что его уединение и отдых в столь поздний час мы очень уважаем, но дело, с которым мы пришли, безотлагательной важности.

Мне показалось, что ожидание длится уже больше положенного. Потому сказал своему тестю полушёпотом: «Может, пора ещё раз посту…» В этот момент послышался звук открываемой двери.

Мы на мгновение ослепли от светодиодного светильника, который только сейчас включили сверху. Тут же отворилась дверь и немного хриплый ото сна голос заговорил: «Здравствуйте! Вам что нужно?»

– Здравствуйте, – начал я, – меня зовут Максим, а это мой тесть, Лев Николаевич. Извините нас пожалуйста, что мы так поздно вас потревожили. Но мы больше не знаем, куда обратиться. Я, по разговорам в деревне, понял, что вы лекарь. Скажите, это так? Или у меня неверная информация?

– Всё так (я облегчённо выдохнул). Я помогаю людям справиться с их проблемами, после чего большинство из них чувствует себя лучше. (Лекарь покосился на мою левую руку, которая была в гипсе) Вы ко мне с этим?

– Я, конечно, чувствую неудобства (рука сама потянулась к гипсу под курткой), но мы здесь по другому делу, – сказал я и перевёл взгляд на тестя.

– Дело в том, что моя жена испытывает сильные головные боли. Обычно я покупал ей дорогие импортные таблетки за 1000 рублей за штуку, но здесь мы быстро собирались и не успели купить на запас. В итоге – предыдущие закончились. А новые заказали, но те ещё не пришли даже в Челябинск.

Всякие «Пенталгины» и «Новиганы» она пьёт как «Аскорбинки» – от них толку никакого. Нынче вот, заснуть никак не может. Скорая пока до сюда доедет… Да и попадали на таких фельдшеров, что руками разводят и ничего путного сказать не могут.

Вы можете помочь моей жене хоть немного унять её головную боль? А то не спать несколько ночей подряд становится слишком тяжело. Поверьте, мы бы вас не побеспокоили в столь поздний час, если бы это ещё входило в границы терпимого.

– Для начала, мне нужно увидеть человека, которому я собираюсь помочь. Дайте мне 10 минут на сборы, а сами пока проходите.

Пока мы заходили, я пытался понять – нам повезло, или мы пошли по ложному пути лечения? Мне казалось, что не может такой опрятный и состоятельный, судя по убранству дома, мужчина быть просто лекарем. Или это его хобби, или у него много благодарных клиентов.

Пройдя через тамбур, мы попали в широкую гостиную. Справа были крючки для курток с лавочкой, застеленной мягкими подушками-сиденьями. Слева была открытая тёмная дверь в кухню. Запах дерева тут был везде. Казалось, что дом только-только построили и запах обработанного дерева приятно успокаивал.

На входе лежал грубый входной коврик, а дальше начинался большой, мягкий, в бордово-серых цветах, ковёр с витиеватыми узорами. Мы с тестем стояли на входе и рассматривали внутреннее убранство комнаты. Через несколько минут в комнату вышел наш лекарь и я смог его нормально разглядеть.

Это был мужчина 40—50 лет, с чёрными волосами. Волосы его были собраны сзади в небольшой хвост. В нескольких местах длинной паутиной протянулась седина. В бороде тоже проскальзывали нити седины, а вот усы были густого чёрного цвета. Скулы и разрез глаз говорили о его тюркском происхождении, а зелёные глаза, выделяющиеся светлыми пятнами на тёмном лице, говорили о глубокой и вдумчивой душе своего обладателя. Не из-за цвета. Нет. Просто он смотрел так, будто прожил уже десяток жизней и перечитал сотни книг по философии.

Он был одет в серую тёплую водолазку и плотные брюки чёрного цвета. В руках он нёс две большие спортивные сумки и попросил нас взять у стены узкий чемодан. Если бы у него был не хвост, а короткая аккуратная причёска, я бы сказал, что это успешный бизнесмен собирается лететь на курорт. Зачем ему столько вещей для лечения головной боли одной женщины в такое позднее время, я не знал.

Мы вышли за калитку, обошли забор, погрузили вещи в машину. Я сел сзади, а знахарь и тесть были впереди и негромко разговаривали. Мне было очень интересно послушать разговор, но какое-то внутреннее спокойствие обволакивало меня. И хотя машина ещё недостаточно прогрелась, а покачивания в «Патриоте» вряд ли можно было бы назвать мерными и убаюкивающими, на меня всё же потихоньку накатывал сон.

Очнулся я, когда машина затормозила возле нашей базы. В окнах нашего домика горели огни – никто не спал – все ждали нашего приезда. Мы взяли вещи и втроём зашли в дом.

– Здравствуйте, меня зовут Замир Киреев – с порога негромко, но твёрдо проговорил наш спутник. Только сейчас я осознал, что его имени я до этого так и не узнал. Возможно, со Львом Николаевичем, они познакомились в пути, но я в то время как раз кемарил.

Мои родители и Нина так же поздоровались с лекарем. Тесть уже снял куртку и ботинки, принял одежду у гостя и ждал, когда тот разуется. Я с гипсом был не так мобилен, потому ко мне подошла Нина, чтобы помочь. Мой папа помог донести вещи гостя до двери комнаты Льва Николаевича и Веры Сергеевны. Внутрь вошли только отец Нины и лекарь.

Остальные остались в общей комнате в ожидании того, что будет происходить дальше. Пока мы сидели, Нина сделала по кружке какао каждому. Даже мой папа согласился. Я в это время тихо рассказывал, как мы добрались и встретили лекаря Замира.

Мы провели в ожидании ещё минут пятнадцать и меня ещё сильнее стало тянуть в сон. За это время выходил тесть и сказал, чтобы мы не ждали и расходились спать – Замир предупредил, что ещё часик где-то они будут заняты.

Однако, мы в полном составе остались в ожидании развязки. Предполагали варианты того, как Замир лечит маму моей жены.

– Иголки, – вдруг высказал предположение я – ну, то есть, акупунктура. Древний китайский способ лечения.

– А может быть, какие-нибудь настои травяные, – предположила моя мама.

Моя бабушка, её мама, тоже знала толк в народных способах лечения. Она помогала членам семьи бороться с разными недугами народными средствами: настои на травах, молитвы на разные случаи жизни.

– А может, сто грамм и баюшки!? – с усмешкой сказал мой папа. Я так и не понял, это он предполагал метод лечения от Замира, или это он предложил нам.

Спросить я не успел, так как из комнаты вышли лекарь и тесть.

– Боль должна не беспокоить до обеда примерно. Потому, часам к одиннадцати, приезжайте ко мне, продолжим, – проговорил Замир Льву Николаевичу, выходя из комнаты.

Мы все поднялись, чтобы проводить ночного гостя. Мой папа вызвался отвезти Замира, чтобы отец Нины немного выдохнул и тоже прилёг отдохнуть – ночные похождения и переживания отразились у тестя на лице. В одном глазу лопнул капилляр и глаз был красным, отчего Лев Николаевич выглядел зловеще и устрашающе, но в самих глазах читалась усталость, накопленная за последнее время. Мы тоже все выглядели немного лучше, потому мы с Ниной ушли в комнату, а моя мама осталась в комнате ждать возвращения отца.

Уже в постели Нина спросила: «И как ты вспомнил-то про этого лекаря? Я думала, что мама будет против. Но хорошо, что всё это так закончилось».

– Не знаю, родная. Будто внутренний голос сказал, что здесь нужен именно знахарь. И сразу в памяти наши летние походы вспомнились и разговоры с этим странным мужчиной – проговорил я с закрытыми глазами, – кстати, у католиков сегодня же Рождество было. Вот так Рождество выдалось у нас в этом году!

– И не говори – промурлыкала Нина, повернувшись ко мне лицом и положив аккуратно руку на грудь.

Остаток ночи прошёл спокойно.

Глава 5. Ещё одно, более неожиданное знакомство

С вами было такое, что ты проснулся раньше, чем должен был? Какие-то звуки, или кто-то специально разбудил, или встречаешь кого-то с самолёта?

И вот, ты снова ложишься спать. А когда просыпаешься, то появляется ощущение, что лучше бы и не ложился. Голова болит, тело ломит, будто, пока спал, тебя дубасили палками. Как после этого в себя прийти?

Так было и у меня после наших ночных приключений. Утром я проснулся с головной болью и стойким ощущением, что я забыл сделать что-то очень важное. Нины вновь не было рядом. Увидев 11:15 на часах телефона, я удивился – обычно, я просыпался около 8 часов утра. Я начал аккуратно собираться. Включив интернет на телефоне, я увидел новые сообщения от любимой: «Доброе утро, солнце! Я с родителями поехала к Замиру. Твои поехали закупаться в город. Блины и сгущёнка на столе. К двум прими первый домик, если мы не успеем вернуться – там съезжают гости».

Я обрадовался завтраку и пошёл на кухню.

«А как же утренние процедуры? Вот так сразу и блины с чаем?» – сказал я сам себе достаточно неожиданно и громко. Сказал, и сам осёкся. Не водилось за мной такой привычки – разговаривать с самим собой! «Неужели, после аварии я получил ещё и проблемы с психикой?» – подумал я. Страха перед машиной у меня, вроде не появилось. А вот общение с самим собой – будто очень развилось. Это я пытаюсь слушать своё подсознание более чутко после аварии? Или у меня развивается шизофрения?

Всё же, я решил довериться этому своему внутреннему «я». Умылся, встряхнул тело поднимаясь на носочки и опуская тело вниз. Здоровая рука, при подъёме тела, тоже поднималась вверх, а когда вставал на пятки – рука («Вжууух») делала полукруг и оказывалась внизу, свободно болтаясь. После этого, с чистой совестью, пошёл на кухню к вкуснейшим блинам, горячему чаю с молоком и сгущёнке.

Довольный собой и жизнью я оделся и прогулялся до домика, который снимали гости. Они как раз уже собирались выходить за мной, чтобы сдать мне его. Это была молодая семья Харитоновых. Они уже снимали домик не в первый раз, и мы с ними часто встречались. Ребята любили активный отдых. Зимой они приезжали к нам с бордами после катаний, а летом – после туристических походов в горах. Сами они жили в Челябинске. Чтобы не ехать весь путь по трассе до дома, они выбирали нас в качестве перевалочного пункта. Каждый раз они звонили заранее, и я им подготавливал баню и травяной чай. По себе знаю – это кайф! После нагрузки организму дать такое расслабление! Прогреть мышцы, а после – выйти на улицу и насладиться природой.

– Спасибо за прекрасный отдых! С наступающим вас Новым Годом! – попрощалась со мной молодая пара, после того как я принял их домик.

– И здоровья вам – сказала девушка, кивая на мою левую руку под гипсом.

– Спасибо вам! Всего хорошего! И вас с наступающим! – сказал я им вслед, закрывая за ними ворота.

«Твой сон в теле животного был реальным» – прозвучал голос в моей голове. Он, вроде как, был знакомым. Но в то же время – это был женский голос. Который звучал внутри моих мыслей!

– Что за?! – я остановился – Что со мной происходит?

Тут же я сел на покрытую снегом землю от неожиданности и растерянности. Женский голос не звучал, он просто был внутри моей головы. Среди арсенала слов, которые вихрем проносились в моих мыслях, самым литературным стало предложение: «Я точно сошёл с ума!».

– Дыши. Постарайся восстановить дыхание для начала. После я тебе всё объясню – женский голос вкрадчиво старался пробиться сквозь гамму эмоций и слов внутри моих хаотичных мыслей.

– Как это вообще понимать? Я сошёл с ума? У меня шизофрения? Раздвоение личности? – сознательно я старался выровнять дыхание, но мысли и вопросы играли в чехарду в моей голове.

– Нет, жаным. Это всё сложно объяснить, и тем более нужно будет много времени, чтобы это осознать и принять. Но я постараюсь. Сделай ещё раз глубокий вдох и выдох. Сходи, умойся, а после мы продолжим разговор.

Я шёл к дому в растерянности. В моей голове появился ещё один голос, который не принадлежал мне. И говорил слова, которые я и не знал. Может быть, слышал, но знать не знал. Жаным. Почему она так меня назвала? Зато одним этим словом она побудила меня сходить и умыться. Я поверил, что это какая-то сторонняя личность внутри моего сознания. Я часто продумывал диалоги в мыслях, но этот случай не был похож ни на один. Будто, кто-то позвонил напрямую мне в мозг, вместо мобильника, но ошибся номером. А то, что ошибся, было абсолютно точно.

Тем временем, я уже зашёл домой, умыл лицо, и сел в коридоре на ковёр, облокотившись на диван спиной. Сделал четыре глубоких вдоха и выдоха. Посторонний голос больше не появлялся. Я обрадовался и подумал, что нужно бы выпить ещё и успокоительное. И тут же понял, что кроме жёлтых таблеточек валерианки, более успокоительных я и не знаю. Не приходилось мне ещё в своей жизни экстренно успокаиваться.

– Прости, что вторгаюсь в твой внутренний мыслительный процесс, но я бы посоветовала выпить чай с мятой или мелиссой. Это точно поможет успокоиться. Мне помогало – неожиданный голос заставил меня подскочить.

Ощущение было не из приятных.

– Да что же это такое происходит! – крикнул я, вскакивая на ноги.

– Меня зовут Дана. Я оказалась в твоём разуме не случайно. Но зачем именно, нам ещё нужно выяснить. И выяснить придётся совместно.

Я понял, что это наваждение так просто не пройдёт. Значит, нужно что-то предпринять. Я не нашёл ничего логичнее в данной ситуации, чем принять душ и смыть с себя все эти галлюцинации.

После душа я сел в ожидании реакции – будет ли снова идти внутри диалог с незнакомым голосом?

– Да, дорогой. Извини, но диалог будет идти. Иначе мы с тобой так и будем ходить вокруг да около.

Я вновь вздрогнул, но теперь я был готов, потому отнёсся более спокойно.

– Хорошо, тогда, Дана, попробуй мне объяснить, что происходит.

– Я родилась и жила далеко отсюда. На Алтае. Последние двадцать лет я занималась тем, что помогала людям. Нетрадиционная медицина, как сейчас любят называть все непонятные современным врачам способы оздоровления людей.

Пока я слушал объяснение, я поднялся и поставил кипятиться воду – идея про чай с мелиссой мне понравилась. Голос, между тем, продолжал.

– Последние несколько лет я училась одной технике. Она заключается в том, чтобы своё сознание отправить в путешествие в голову нужного объекта. Например, младенцы – они не могут сказать, что у них болит, или люди, которые находятся в истерике. Были у меня такие гости. Только начал объяснять причину своего визита, как сразу в слёзы, причитания. Чтобы его успокоить можно было и полчаса потратить. А мне дорого моё время и время моих гостей.

Не буду объяснять процесс обучения и способ этой работы, но суть в том, что я находилась в сознании другого человека, и могла находиться там без его на это понимания. То есть, человек словами выкладывал мне суть своей проблемы, а я могла понять, что он думает и что чувствует. Насколько его задевает та или иная ситуация, про которые он мне рассказывает.

– То есть, Вы, или ты, Дана, говоришь, что такое возможно – взять и оказаться в сознании другого человека? Как в сказках про чародеев, когда те могли читать мысли?

– Чтение мыслей? Больше похоже на считывание образов и слушание мыслей. Человек сознательно даже не понимает, какой гигантский объём информации у него проходит в день в мозгу. Но, в целом, да – я могу оказаться в сознании другого человека, и ты сейчас это можешь ощутить на своём опыте.

– Не очень приятный опыт, скажу я тебе.

– Я представляю и соглашусь с тобой. И именно в твоём сознании я оказалась случайно. И назад я тоже вернуться не могу. Что нужно сделать, чтобы покинуть тебя? Ума не приложу. Ни своего, ни твоего.

– Да и в целом, Дана. Это же некультурно. Это нарушает все возможные нормы. Когда в то место, где человек один на один с собой, вторгается посторонний.

– О, поверь мне, жаным. Я знаю и понимаю. Потому этой методикой я пользовалась крайне редко. Только в самых необходимых случаях.

– Хорошо. Я понял, что ты в моём сознании оказалась случайно. Не знала, кто я, где я нахожусь. Однако попасть сюда тебе это не помешало. Плюс к этому – ты не знаешь, как вернутся назад. А что последнее ты помнишь в своём теле?

– Последнее, что я помню? Это как мы ехали в машине с моей дочкой Жанной домой. Мы о чём-то говорили, и вдруг со встречки, из-за поворота, на нас вылетел грузовичок. Почему-то в моей голове тогда возникла мысль, что за водителем самое безопасное место, и, в случае аварии, водитель будет инстинктивно защищать себя. Моя дочь была за рулём. Она так и поступила. Она дёрнула влево. Я попробовала телом нагнуться влево. Однако ремень не дал мне это сделать, больно дёрнул меня назад вправо, после чего передо мной уже была фара этой встречной машины. Наверное, я погибла и переместилась в твоё сознание, которому в тот момент так требовались быстрые и правильные решения.

– А в какой момент ты оказалась в моём сознании? – спросил я.

– Когда на тебя неслась боком фура. У меня была куча эмоций после моей ситуации, а попав сюда – навстречу очередному грузовику, я была максимально сконцентрирована.

– То есть, это твои мысли подсказали куда двигаться, чтобы уцелеть?

– Всё правильно догадался, балам, – усмехнулся голос Даны внутри моих мыслей.

– Дана, а как мне проверить, что у меня не раздвоение личности или шизофрения, а ты – реальная женщина?

– Я тоже размышляла над этим – прозвучал голос Даны – самым логичным будет – удостовериться лично.

Я задумался. А это значило, что все мысли, протекающие в моём сознании, тут же были доступны и Дане.

– Ты предлагаешь позвонить твоей дочери и спросить, настоящая ли она и настоящая ли ты?

– Позвонить – вряд ли, а вот съездить – то, что нужно и мне и тебе!

– А почему я не могу позвонить?

– Наверное, из-за моего нынешнего состояния, я не могу вспомнить ни одного номера, ни марки машины, ни улицы, ни номера дома. Как будто кто-то заблокировал мне почти все данные. Я только помню имя моей дочери и мысленно помню путь до нашего дома.

– Ну, ты же не знаешь полностью путь отсюда до твоего дома? – я усмехнулся

– Конечно нет. Но я помню место соединения двух рек – одна зелено-синего, такого, знаешь – Дана чуть замешкалась, подбирая слово – бирюзовая, одна грязно-серо-коричневая. И близ этого места есть остров. А на этом острове светлые мысли. Люди идут туда со своими проблемами, переживаниями, просьбами, а кто-то просто из любопытства. Ещё, у меня в голове картинка, что там рядом козы идут по тропинке. Снизу, с реки, какой-то шум – будто работает громко машина. А с другой стороны реки я помню коней. Красивых коней. Они выглядят свободными, но они в неволе. Поле в горах, я вижу их бег и любуюсь. Вот такая картинка в моих мыслях. Ну и я хорошо помню слово Алтай. Этот край – моя Родина.

После всего этого потока информации я решил довериться гуглу7. В моих руках телефон уже выводил напечатанное: «остров козы путь слияние двух рек Алтай». Три из первых пяти ссылок указали на Чемал, который находится на Алтае. Перейдя во вкладку «Картинки», я почувствовал мурашки по коже. Но они исходили не от меня. Видимо, это были эмоции Даны.

– Да, я узнаю вот это место со строением. Нам нужно именно туда – при этом мой палец начал движение к правому нижнему углу экрана без моего на то согласия.

– Эу! – моё восклицание в тишине комнаты отозвалось гулким звоном – Ты ещё умеешь и двигать телом, а не только вламываться в сознание? Прошу моими частями тела не управлять без моего на то согласия!

– Прости, жаным, дорогой! Очень знакомые моей душе эти места! Вот и не сдержалась.

Картинка, наконец, загрузилась. Взору предстали дополнительные фотографии. Оказалось, что строение, которое встревожило Дану, это Чемальская ГЭС. А остров, описанный моей соседкой по мыслям, имел красивое греческое название Патмос. На нём расположилась маленькая деревянная церквушка. Видимо, туда и шли люди со светлыми мыслями и просьбами. Ничего гудящего внизу по картинкам не было видно. Возможно, это как раз ГЭС с первой картинки. Интересно, а ГЭС гудят, когда работают? Да и коз видно по картинкам не было.

– А вот в статье говорится, что есть Козья Тропа, которая соединяет остров Патмос с Чемальской ГЭС – показывать на статью невидимому собеседнику было неудобно и неуютно, будто я был той сумасшедшей на остановке, которые стоят и бубнят что-то себе под нос – Когда-то по ней действительно ходили козы, но сейчас это чисто туристическая тропа.

– Да, да – поддержала Дана – а вот ниже идёт описание «ворот Сартакпая» где видно место слияния двух рек Катуни и Чемала.

По телу вновь прошли мурашки. Значит, это реально! Я не мог сойти с ума и начать разговаривать сам с собой, при этом описывая места, в которых я сам не бывал! Выходит, что Дана – действительно отдельный человек, который живёт или жил в совсем другом месте и каким-то образом вдруг попал в мою черепушку.

– Всё так, жаным! – я аж подскочил на месте, услышав вновь мысли женщины.

– Господи, Дана! – слова уже не были в моей голове, я кричал, будто злился на реального человека, который стоял передо мной – Да как так можно?! Я же в своих мыслях, рассуждениях. Там, где я все эти годы был один. А тут ты так врываешься!

– Ты прав, жаным! Чтобы нам с тобой быть в мире, я буду более аккуратно своими мыслями делиться.

– Дана – я осознал, что вскочил, потому, успокоившись, сел в этот раз на диван, – а как это происходит, кстати? Ты можешь все мои мысли читать, и в нужный момент своими мыслями делиться?

Моя собеседница не отвечала на протяжении пяти ударов сердца – из-за моего всплеска эмоций, я чувствовал, как в висках пульсирует кровь.

– Я не читаю твои мысли. Они проходят чаще всего в виде диалога, который я невольно подслушиваю. Изредка у тебя возникают картинки-воспоминания. Я же могу закрыться от твоих мыслей так, чтобы не ловить их. Это можно представить как отдельный кабинет в магазине музыки. Я там закрываюсь и твой поток уже меня не касается.

Зимнее солнце в этот момент показалось из-за туч и, отражаясь от снега, свет заполнил комнату.

– А после, я могу выйти из этой комнаты и вновь начать слушать тебя. Либо, ты можешь позвать, и я услышу из своей комнаты. После чего подключусь к твоему непрекращающемуся диалогу.

– Хм – вести внутренний диалог, задумчиво поглаживая щетину и глядя в окно становилось вполне сносно – то есть, если я попрошу, ты можешь уйти в уголок моего сознания, где не будешь слышать мои мысли? А вообще уйти – есть возможность?

– Ээээх, жаным, я только открылась тебе, а уже надоела? – на моём лице появилась ухмылка. Но она не принадлежала мне. Видимо, эмоции Даны отправлялись от мозга в тело, и оно невольно реагировало так, будто это я сам ощущал – Я пробовала, сынок, но не получается покинуть твоё сознание. Что-то оставляет меня внутри него.

– А у тебя есть понимание, что оставляет и что не позволяет тебе от меня уйти?

Глубокий вдох, выдох. И вот мысли наполнились голосом Даны: «У меня есть предположение. Скорее всего, тебе оно не понравится»

Снаружи послышался звук автомобиля – кто-то из родных вернулся домой. «Но об этом мы поговорим с тобой позже – встречай пока родных».

– Конец связи – усмехнувшись сказал я вслух.

Нина и её родители застали меня в позе покорёженного дерева – правый локоть на подлокотнике дивана, ноги согнуты под разными углами, губы сжаты в тонкую линию, а брови сдвинуты к центру. В глазах слёзы. Так Максим Афиногенов хотел встать с дивана, вспомнив, что он ещё восстанавливается после серьёзной аварии. Пока были мои переговоры с Даной, тело забыло на время, что оно ещё восстанавливается. Сейчас же – отвлекающий фактор исчез, и я полностью ощутил последствия своих восклицаний и рывков от неожиданных гостей.

– Солнце моё, ты чего тут устроил – Нина подбежала ко мне бережно, но крепко обхватив меня левой рукой за талию, а шеей подлезая под мою правую руку.

– Я хотел встать и вас встретить, но, похоже, мои силы закончились после похода и проводов гостей.

– Блин – Нина, пыхтя, подняла меня на ноги – так и знала, что нужно было дома остаться с тобой. Тебе куда помочь дойти? Может, в комнату пойдём, полежишь, отдохнёшь?

Я сжал кулаки от злости на свою беспомощность: «Нет, милая, давай посидим за столом, пообедаем и вы расскажете, как вы съездили к Замиру.»

Лев Николаевич помог Вере Сергеевне присесть на стул. А после подошёл к нам и помог так же мне сесть на стул рядом. Я облокотился на спинку, и мы стали наблюдать, как Нина включает электрический самовар. Тесть в это время достал из холодильника пекинский салат в глубокой чаше, обёрнутой в пищевую плёнку. Тут и Нина подошла к холодильнику. Она вытащила кастрюлю, в которой был грибной суп с лапшой. Если при виде чаши с салатом я был спокоен, то при виде супа и воспоминаний о супе – у меня стал урчать живот и во рту резко прибавилось слюны. На этом подготовка к обеду не завершилась – Лев Николаевич взял небольшую кастрюльку с гороховой кашей в одну руку, а другой рукой вынимал вчерашнюю запечённую рульку. Тут я закатил глаза, вспоминая, как вчера я вгрызался зубами в мягкую плоть пропечённого мяса и мысленно пожелал, чтобы все эти блюда вмиг оказались подогретыми на столе.

«Маленькими шажками к достижению цели и терпением можно достичь намного больше, чем только терпением» – ох, с какой язвительностью были выданы эти слова в моей голове!

– Не сейчас, Дана! – подумал я про себя – пожалуйста отстань, я хочу насладиться прекрасным обедом в компании родных. С тобой мы поговорим позже!

– Хорошо. Прости, жаным. Не смогла сдержаться.

Глава 6. Непростой разговор

Я уверен, что большинство из вас знает о медитации. Кто-то даже занимается такой практикой. Кто-то занимался пару раз. А кто-то думает, что пора бы попробовать.

Есть множество видов и приёмов медитации. Есть даже медитация в движении. Для меня же подходит медитация осознанности. Та, которую я первой нашёл в сети и попробовал внедрить.

Медитация осознанности направлена на осознание настоящего момента и сонастройку с мыслями и окружающим миром. Чтобы практиковать медитацию осознанности, нужно немного – найти удобное место, где можно сесть или лечь. Далее закрываем глаза и наблюдаем за своим дыханием.

Глубокий вдох – я концентрируюсь на внутренних частях крыльев моего носа. Они немного двигаются при таком глубоком вдохе. И можно ощутить, как воздух засасывается внутрь, задевая нервные окончания на коже. При вдохе нужно наполнить воздухом нижнюю часть лёгких. Если всё делаешь правильно, то при заполнении этой части лёгких будет двигаться живот, будто он на глазах наполняется вкусными бабушкиными пирожками. Когда нижняя часть лёгких будет заполнена, в дело вступит грудная клетка. Можно ощутить, что она расширяется во все стороны так, будто ты чем-то очень горд и тебя разрывает от этой гордости. В момент, когда у человека складывается ощущение, что вдыхать более некуда, нужно остановиться. Сделать ещё один «довдох». Как будто получается ещё глотнуть воздуха.

Выдох тоже нужно делать медленно, начиная освобождение воздуха с верхней части лёгких. Грудная клетка вновь сжимается. На секунду остаётся только выпяченный живот – посмотрев на себя в зеркало я бы сказал, что пора переставать пить пиво. Но вот и из нижней части живота воздух вышел. И вновь Максим стал стройным. Таким стройным, каким ни на одной фотографии не был. Теперь нужно сделать дополнительный выдох, чтобы воздух вышел из потаённых частей лёгких.

При всём этом кто-нибудь ещё помнит на чём нужно концентрировать внимание?

Тут же появляются дополнительные мысли. А дыхание – это что в данном случае? Движения живота и грудной клетки? Движение воздуха на самых кончиках моих ноздрей? Питание всего организма кислородом?

То-то и оно. Основная проблема, возникающая, когда ты только встаешь на путь медитации – это количество мыслей в твоей голове. Ты осознаешь, какая каша и путаница проходит в мыслях, когда ты стараешься ни на что не отвлечься.

Начиная с «а в правильной ли позе я сижу?» и «что ж так лопатка то чешется?!» до «Блин, мне же нужно ещё за кредит заплатить завтра!».

Возможно ли себе представить, как обычный парень вдруг получил в своём сознании попутчика, который не только «слышит» твои пролетающие вереницей мысли, но и может вмешаться в их поток и заговорить внутри твоей головы?

Такой фонтан размышлений протекал в голове, после обеда. Мои родители приехали как раз к накрыванию стола и, как и на вчерашнем ужине, мы всей семьёй отведывали яства.

После обеда все мы решили разойтись по комнатам и немного отдохнуть. Нина лежала калачиком справа от меня, повернувшись ко мне лицом. Я лежал на спине и думал – заняться ли мне медитацией, чтобы чуть успокоить лавину мыслей, или позвать Дану и продолжить наше с ней общение.

– Здрасьте, приехали! – от этого внутреннего возгласа я аж дёрнулся – Жаным, я всегда рядом. Потому, просто подумай обо мне, и я буду твоим собеседником. Если же ты случайно подумаешь обо мне – я тоже появлюсь. Но, ты сразу сделай оговорку, что это твои внутренние мысли.

– Тогда ты не будешь дальше слушать?

Недолгая пауза.

– Да, не буду – я, почему-то решил не верить моей собеседнице. Но как-то это проверить и запретить я не смогу. Пока не смогу.

Кстати. Вот мы и подошли к нашему основному вопросу – что я должен сделать, чтобы прекратить нашу телепатическую связь?

– Хороший вопрос, жаным. Я как раз обдумывала его, пока ты набивал свою тушку (так же ты любишь говорить) едой.

– Да, – усмешка вновь появилась на моём лице, – наверное, я часто так повторяю.

И Дана рассказала свой план.

Я жила возле слияния двух рек в гармонии, я бы даже сказала, единении с той природой. Я помогала людям, но также я помогала природе. Та же, в ответ, помогала мне намного больше. Я могла брать у неё энергию, когда просто гуляла по тропинкам, в горах. Или же на берегу реки. Я не помню названий, но я помню те виды. Когда ты стоишь на берегу. Река, которая имеет цвет яиц дрозда, великой мощью протекает мимо (в этот момент у меня получилось не просто представить эту картинку. Я как будто был там! Но Дана продолжала, несмотря на моё открытие). Если закрыть глаза можно услышать, или даже почувствовать, как тонны энергии ворочают гигантские камни в этом водовороте. Как же не зарядиться тут, стоя рядом с таким источником энергии?