Читать онлайн Сумеречное состояние души. Часть 3

Глава 1. Что посеешь, то и пожнешь?!

Влиятельная предпринимательница Людмила Ивановна, по прозвищу Милка-бульдозер пребывала в полной прострации от известия, пришедшего из колонии: в тюремной камере, между заключенными, завязалось короткое, но ожесточенное побоище…– и ее приемный сын Семен Грибов был убит…

***

А, как все славно начиналось! После многолетних и неудачных попыток: создать свою семью с достойным мужчиной – Людмила Ивановна осмелилась на отчаянный шаг – и усыновила десятилетнего мальчика Сеню. Позднее, она ни разу не пожалела, о своем спорном решении: Семен оказался пареньком решительным, бесстрашным, сообразительным и не лишенным честолюбивых замыслов… – не смотря на свой юный возраст, он уже знал, чего хочет добиться в этой жизни! Людмила Ивановна и сама обладала честолюбием, бесстрашием, решительностью…– если она что-то задумала, то непременно добивалась своего…– ведь не зря же ее прозвали Милкой-бульдозером… Эта их некая схожесть объединила два одиноких сердца, и почувствовав свое духовное родство, они, отчаянно, потянулись друг к другу – и быстро нашли «общий язык», и взаимопонимание…

С появлением в ее жизни мальчика Сени – Людмиле Ивановне, ныне, не было одиноко и тоскливо в своей роскошной, четырехкомнатной квартире. Теперь, она не чувствовала себя сиротливо и в праздничные дни, ведь рядом с ней, постоянно, находился ее приемный сын – а с ним и в цирк сходить можно; и на премьеру нового мультфильма, только, что вышедшего в прокат; и в кафе посидеть, поесть мороженого; и на концерте заезжей знаменитости побывать; и посетить премьерный спектакль; и в Турцию слетать или в Италию, или в Грецию…– по путевке…: денежки-то, Слава Богу, имеются!!!

А еще, в праздничные и выходные дни, Людмила Ивановна полюбила, пропадать на кухне: варила борщи и солянки…, пекла пироги и торты…, строгала салаты… – ее стряпню сынок Сеня уминал за обе щеки… Однажды, в один из таких праздничных вечеров, он признался ей…:

– Мама Мила, если бы ты, знала, как мне хотелось, чтобы моя мама забрала меня из детского дома?!!! Долгими ночами, лежа в постели, я мечтал, о таких вечерах, проведенных вместе с мамой! Но за мной пришла ты, и моя мечта все же сбылась…, и хорошо, что так…: моя родная мама совсем не умеет готовить, да и по вечерам, она пропадала в клубе, где танцевала стриптиз… Правда хорошо, что мы с тобой нашлись?!?!

– Да, Сеня, это замечательно, что мы вместе!!! – подтвердила Людмила Ивановна и смахнула со своей щеки, набежавшую слезу.

Сенечка Грибов рос, но мама Мила не знала с ним никаких проблем: он прилежно учился, с ней был вежлив, предупредителен и…откровенен. В возрасте тринадцати лет, он признался маме Миле, что люто ненавидел своего бывшего одноклассника, по детскому дому: у этого Мишки Глухова отец-герой…– и его хотела усыновить Валентина Богатова…, та еще буржуйка, но усыновил Мишку друг его покойного отца, который стал депутатом… Везет этому Мишке…– он «апельсинка», так сказала Богатова, а Семена она считала «осинкой» – и не помогла его матери с деньгами – после того, как менты застрелили отца Сени…– вот мать и сдала его в детский дом, а сама уехала из города с каким-то потным мужиком. Но, ничего, Сеня подрастет и покажет своим обидчикам, где «раки зимуют»!

Людмила Ивановна не придала особого значения этому откровению Семена: сынок еще подросток, а в этом возрасте все дети максималисты…, но все же попыталась его образумить:

– Сенечка, сынок!!! Я не стала депутатом, но мы, ведь, довольно богато живем…– я могу многое купить… – и ты, многое можешь позволить себе…– забудь этого Мишку: он и мизинца твоего не стоит!!! И тебе достанется богатое наследство…, уж я постараюсь, обеспечить тебе безбедное будущее!!! Сокол ты, мой и радость моя…– все ведь для тебя!!! – и Семен Грибов, тогда, согласился с мамой Милой: действительно, его мама богата – у Сени отличные шмотки… и много чего еще, все каникулы он проводит заграницей, его не ограничивают в средствах – и самые клевые девчонки сами липнут к нему…

Ее Сеня окончил школу и пошел, служить в армию… Вернулся домой Семен через год, более возмужавшим и уверенным в себе, и своих силах… Поступать в ВУЗ он не пожелал, а подал документы в колледж полиции и был принят… После завершения обучения в колледже полиции, Семен отбыл, служить в отделении полиции города Д, где когда-то служил и, героически погибший, лейтенант Степан Глухов – отец ненавистного Мишки Глухова…

Людмила Ивановна сразу же приобрела сыну Сене элитную квартиру, обставила ее дорого и со вкусом: сын Семен видный парень… – его будут навещать подружки…– у ее мальчика все должно соответствовать статусу- «кво» и красноречиво вещать, «всяк входящему»…, о его богатстве…

Возможно, у Семена Грибова и не появилось бы, вновь, желание: уничтожить Мишку Глухова…– ведь прошло столько лет…, но, на беду, случилось, что Семен, пламенно, полюбил девушку Яну – эту рыжеволосую, дивную и чувственную красавицу!!! Но его жгучей страсти грозило, остаться неразделенной… – прелестница Яна не замечала никого вокруг, кроме мерзостного Мишки Глухова…– и Семен, чтобы убрать, наконец, со своего пути ненавистного соперника, вынес тому смертный приговор!!!

Все предусмотрел Семен: сделал ручным и послушным его воле… – своего напарника – потом, внушил, влюбленной в Мишку, дурочке – Фирке, что только шантажом, она сможет принудить любимого… к браку с ней…– вот Фира и написала заявление в полицию…, будто бы Михаил Глухов изнасиловал ее… И дело сдвинулось с мертвой точки, и последовало в нужном, Семену, направлении: Михаил был арестован – и в тот момент, когда сам Семен, нещадно, избивал задержанного соперника…, в своем служебном кабинете…– напарник Семена вез Фиру по загородному шоссе… – эта глупая лохушка должна была исчезнуть навсегда!

Но мы предполагаем, а Небеса располагают…– известная истина! Убить Михаила Глухова – Семену помешало появление начальника отделения полиции в его кабинете… – и потерпевший – Михаил был отправлен в частную больницу, а Семен Грибов угодил в камеру предварительного заключения…

Потом, велось следствие и был суд, но ее любимый сынок Сеня отделался, относительно, небольшим сроком: мама Мила наняла для него лучшего адвоката и заплатила кому следует… Вот его напарник, за убийство Фиры, получил по полной, но он сам виноват: лучше нужно было прятать тело своей жертвы…– и Семен, и сама Людмила Ивановна даже и не подумали, посочувствовать слабаку-напарнику или никчемной Фирке…

Людмиле Ивановне, не задаром, позволили увидеться с Семеном, перед его отправкой в колонию…:

– Сенечка, сыночек!!! Молю тебя: будь дисциплинированным и послушным…– и вернись ко мне!!! Ты, ведь знаешь, мне без тебя, жизни нет!!! А то, что ты, угодил в тюрьму…– не беда, вон в Думе сколько, с уголовным прошлым, депутатов заседает – были бы связи и деньги, а деньги у тебя есть!!! Только, вернись!!! Нынче же, я за тобой последую: постараюсь, умаслить твое тюремное начальство, на месте, но и ты, гонор свой спрячь, а я уж денег не пожалею, для твоего досрочного освобождения!!! – Семен смотрел на плачущую маму Милу – и в его сердце затеплилась надежда: все у него будет хорошо – и плевать ему на его порушенную карьеру оперуполномоченного…– он вернется и займется бизнесом, вместе с мамой …– и все еще у него будет великолепно!!! Бог послал ему такую маму Милу!!!

***

Любящий отец – депутат Михаил Гоноров не мог допустить, чтобы этот треклятый Сенька Грибов вернулся из заключения и продолжил гадить, и мстить его сыну Мишеньке…– с его связями и деньгами, он быстро нашел нужных людей, для выполнения деликатной задачи… У Людмилы Ивановны не было таких могущественных друзей…, хотя деньги и имелись, в наличии…

***

Сидит в своем кабинете Людмила Ивановна и льет слезы, по убиенному сыну Семену Грибову… Пятнадцать лет славный Сенечка был смыслом ее жизни: он наполнил особым светом и теплом ее бытие… – ибо, даже наличие больших денег, не спасает от одиночества и тоски… И чем, теперь, ей жить!!!

Людмила Ивановна скорбит: она не видит выхода из сумрака, в который угодила, едва узнав, о смерти приемного, но боготворимого сына! И, кажется, несчастной женщине, что вместе со слезами, из нее вытекают жизненные силы, а она не в состоянии воспротивится вершащемуся!

***

Со смертью сына Семена и Людмила Ивановна потеряла всякий интерес к жизни – усилием воли, по утрам, она заставляла себя подниматься с постели, завтракала, не чувствуя вкуса пищи…– и отправлялась в свой, рабочий кабинет, что располагался в ее Торговом Центре. Из этого места, она руководила своим бизнесом: ежедневно проводила онлайн-совещание с подчиненными, созванивалась с поставщиками, проверяла бухгалтерские отчеты…– и все выполняла автоматически, словно бы, запрограммированный робот…– не чувствуя ни радости, ни сожаления, ни огорчения, ни ощущения удовлетворения, от содеянного… Изо дня в день, она следовала своему, устоявшемуся расписанию, ведь Милка-бульдозер никогда не «раскисает» и никому не позволит расшатать, растащить ее обширный бизнес… – эта установка давно отложилась у нее на подкорке головного мозга: излишне нахраписто, праведными и неправедными путями, она шла к своему успеху…– и многие желали бы ее падения, но она такой радости им не доставит!!!

Но человек – не робот, и ему, жизненно, необходимы положительные эмоции: иначе, организм не выдерживает эмоционального перенапряжения… Не сумела перетерпеть, своей невосполнимой потери, Людмила Ивановна: она, явственно, стала ощущать перемены, происходившие в ее организме. Но к медикам она обращаться не стала: из ее жизни ушел свет и тепло родной души – ее сынок Сеня… – и никакие лекарства, и уколы не в состоянии, унять душевную боль Людмилы Ивановны!!!

***

Узнав, о смерти своего брошенного сына, Людмилу Ивановну навестили биологические родители ее Сенечки: теперь, их заботило наследство, некогда покинутого сынка Семена Грибова…

– О каком наследстве вы, любезные так беспокоитесь?!?! – истасканная «красавица» и ее пропойца-супруг вызывали чувство омерзения – и в ней проснулась Милка-бульдозер…– и она, грозно, пошла на эту никчемную парочку: – Вы, что, бросая сына в детском доме, оставили Семену денежное содержание?! На какое наследство вы, теперь, рассчитываете?!?! Вашего сына я усыновила… и полностью содержала за свой счет…– и его квартира, и машина оформлены на мое имя!!! Так, что убирайтесь вон, паршивые приблудыши!!! Платон, выпроводи, пожалуйста, эту «сладкую парочку» … – и чтобы больше я не видела этих бомжей в моем Торговом Центре: с таким отрепьем меня ни, что не связывает!!! И ты, гадина, зачем внушила сыну, что его отцом являлся воспитанник Богатовой?!? Ты, хоть понимаешь, тварь мерзостная, что своим обманом, довела Семена до погибели?!?! На том Свете ответишь за свой обман!!! Валентина Богатова дурой не была – и, конечно, не поверила тебе на слово, а сделала ДНК-экспертизу… Лучше, скройся с моих глаз, шалава подзаборная…– иначе убью тебя…, как твоя ложь убила моего дорогого Сенечку!!! – вид Людмилы Ивановны был страшен…– страшен был, своим обликом, и ее начальник охраны Платон…– и двое забулдыг поспешили, удалиться. Что-ж, попытка – не пытка: с наследством сына могло и проканать!

Но появление, лишь только теперь, биологических родителей ее Семена, не прошло бесследно для Людмилы Ивановны, а заставило призадуматься…: ведь и она скоро умрет, а на ее наследство станет претендовать единственная и ненавистная сестрица Нюра…– этого нельзя допустить!!!

***

У колхозного скотника Ивана и доярки Анфисы на свет народилось две дочери – Анна и Людмила, а больше деток им Бог не дал, хотя и Анфиса, и Иван страстно желали, заиметь сыночка.

Дочка Анна, которую на селе все кликали Нюрой, росла девочкой тихой, смиренной…– родители на нее нарадоваться не могли… Совсем другое дело…– младшая дочка Людмила, а попросту Милка: та росла настоящим сорванцом – некоторые мальчишки плакали из-за тумаков, что отвешивала им эта пацанка-Милка… Повзрослев, она перестала бить мальчишек: Милке захотелось с ними целоваться, но те, ныне, обходили ее стороной…– и все из-за ее дюжего телосложения…– ведь и лицом, и фигурой Милка уродилась в своего отца – скотника Ивана, но жизнерадостная Милка не унывала…– пока…

В ту весну, когда Милка оканчивала десятый класс, в их семье случилось два значимых события: вышла замуж старшая сестра Нюра за односельчанина Прохора… – а через неделю, им привелось хоронить своего отца – скотника Ивана…– внезапно, оторвавшийся тромб, завершил его земной путь…

Милка тяжело переживала смерть отца…– и скверно подготовилась к выпускным экзаменам…– и, если в сельской школе к Миле отнеслись с пониманием – и тройками не стали портить ее аттестат…– вот при поступлении в кооперативный техникум, Милка такого сочувствия не встретила…– и… пришлось ей вернуться в родное село…

По возращению домой, обессиленная Милка рухнула на свою кровать и, практически, три дня не вставала с постели…: в ту пору, несчастной Милке казалось, что ее жизнь кончена… Милку навестил сам председатель колхоза Елизар Пахомович, по просьбе Анфисы, матери Милки: в молодости тот был дружен с семьей скотника Ивана – поэтому и не прошел, мимо девичьей беды.

– Милка, подъем!!! Ты, чевой-то деваха, раскисла?! Запомни на будущее: ни при каких жизненных обстоятельствах нельзя скукоживаться!!! Ты, дочь своего отца…– а он был борцом!!!! – огромный Елизар Пахомович, для наглядности, потряс в воздухе своим мощным кулаком: – Вот, что я скажу тебе, девка: завтра же, с утра, ты, должна явиться в правление, для тебя там работка есть…! – решив, что он проговорил необходимое, важный Елизар Пахомович покинул дом старинного, но ныне покойного друга…

***

Могущественный Елизар Пахомович стал ее непосредственным начальником и любовником…, но и спустя годы, Людмила Ивановна не сожалеет, что уступила его желанию…: благодаря ему, она в тот же год была принята в кооперативный техникум, на заочное отделение. Позднее, по его распоряжению, пожилая бухгалтер колхоза обучала Милу Ивановну основам бухучета…, а сам Елизар научил ее любовным премудростям… и отваге…

Любимый ею, Елизар вошел в ее жизнь в знаковое время: по стране шествовала горбачевская перестройка…– создавались всевозможные кооперативы и небольшие частные лавочки…, но ее Елизар был мужчиной с размахом…– в их районном центре, для начала, он открыл свой магазин сельхозпродукции, а на селе организовал личную пасеку… Денежки потекли в его карман…– доставалось, от его щедрот, и его приближенным…– Милка, тогда, купила себе первую шубку и золотой перстенек…

Елизара Пахомовича перевели из села, с повышением, в администрацию Районного центра и Мила Ивановна последовала за ним… Ныне, ее благодетель отвечал за урожайность всего района, а попутно Елизар Пахомович организовал закупку мяса, молока и овощей у сельских жителей…– та продукция реализовывалась в городской сети магазинов сельхозпродукции, которой он и владел… Этого ему показалось мало…– он открыл несколько пошивочных мастерских, а поскольку в нашей стране назрел дефицит промышленных и продуктовых товаров…– выпускаемая его предприятиями, продукция раскупалась, моментально, как горячие пирожки… Потом, Елизар Пахомович подмял под себя районный Дом бытовых услуг…– и приступил к созданию своего, коммерческого банка…

К тому времени, когда ей понадобилась немалая сумма денег, своего банка у Елизара еще не было, но он помог Милке взять в государственном банке крупный кредит, на покупку четырехкомнатной квартиры…– ее владельцы собирались эмигрировать на историческую родину, в Германию…

– Свое благоустроенное жилье станет любимой Миле утешением, после неудачно сделанного аборта…!!! – так рассудил ее благодетель!

В Районном центре Елизару Пахомовичу скоро стало тесно…– его манили широкие просторы и новые перспективы…– и он перебрался в столичный город Р, но на сей раз Милу Ивановну, он с собой не позвал: в его сердце, ныне, царила «мисс Обаяние» – участница конкурса красоты, где Елизар Пахомович был членом жюри. Но Милу он не обидел… – ведь, она дочь его покойного друга…– на прощание, Елизар щедро одарил ее: тремя магазинами сельхозпродукции, несколькими сельскими магазинчиками, пасекой и Домом бытовых услуг…

– Ну, Милок, пришло время нам расстаться: ни, что не вечно под Луной… – вот и я полюбил другую! Но мои подарки позволят тебе жить безбедно и платить по кредиту… Мой телохранитель – Платон отказался со мной уезжать: в этом захолустном Районном центре живет его пожилая матушка…– не возьмешь его к себе, на работу?! – напоследок, поинтересовался ее бывший любовник и, по-прежнему, дорогой ей, человек…

Елизар Пахомович отбыл к новым «берегам», а Милка осталась с Платоном… Как показало время…– Платон, бывший офицер, воевавший в Афганистане, был лучшим подарком Елизара: ведь именно он, первым, учуял, что грядут очередные и лютые перемены…– и, когда, спихнув, бесцеремонно, Горбачева…– к власти пришли реформаторы-либералы, ее начальник безопасности Платон, со своими проверенными сотрудниками, был готов, к отражению любых нападок на бизнес, принадлежащий Миле Ивановне…

***

Ждать сатрапов долго не пришлось: некий, приезжий брутальный делец «осчастливил» своим визитом Милу Ивановну, на ее рабочем месте… Рассусоливать, «городить огороды» визитер не стал, а сразу объявил, о своих притязаниях… на ее бизнес! В завершении сказанного, он озвучил смешную сумму – в качестве отступной…, что полагалась Миле, если она согласится с его предложением… – если же нет…, пусть винит только себя!!!

«Бандит с большой дороги» покинул ее кабинет, дав ей два дня, на размышление… Людмила Ивановна и, поныне, помнит тот, леденящий душу, страх, что она испытала, тогда…: в их Районном центре все уже были наслышаны, о жестокости этого «господина»!!!

Платон, как и всегда, бесшумно вошел в ее кабинет, взял со стола визитку, оставленную тем мародером-изувером и тихо молвил:

– Мила Ивановна, не беспокойтесь: ваша служба безопасности возьмет на себя переговоры с этим «повелителем» человеческих судеб!!! Можете не сомневаться, что данное недоразумение будет благополучно разрешено!!! – и, на «мягких лапках», Платон покинул ее кабинет…

В ту же ночь, сотрудники безопасности, во главе с Платоном, выкрали брутального дельца, вместе с его помощником…– а их подельники даже не обнаружили, присутствия посторонних в доме… Что творилось той ночью в лесном домике, куда отвезли тех, двоих…, для разговора…– знают только ее сотрудники безопасности… И куда, потом, подевались эти грозные бандюги, возжелавшие, отжать бизнес Милы Ивановны…– неизвестно, до сей поры…

Через день, на назначенную ранее, стрелку, снова, выехал Платон со своими подчиненными, а не Мила…– и ее сотрудники, похоже, были весьма «убедительны», в своих аргументах…– вот заезжие «предприниматели» и покинули, поспешно, их Районный центр, оставив, в качестве компенсации, за нанесенный моральный ущерб…, документ: на владение местным базаром…

Людмила Ивановна всегда предполагала, что этим отставным военным, прошедшим черед ад Афганистана…, было нестерпимо смотреть: на беспредел, происходящий в стране, на те злодеяния, что повсеместно творят «сильные» мира сего… – и, когда, пути двух разных полюсов пересеклись…, Платон и его ребята продемонстрировали «хозяевам жизни», кто на данной территории истинный хозяин…– и, затем, схоронили, бесследно, проигравших в смертельной схватке, упырей!!! Желающих, отжать успешный бизнес Людмилы Ивановны, больше не находилось… Вот любимый Милы – Елизар Пахомович был найден мертвым в своем доме: киллер выстрелил ему в грудь и в голову… Его мисс «очарование», вскоре, нашла себе другого папика…

***

После смерти Елизара – Мила, было раскисла, но вспомнив его наказ…, взяла себя в руки. Нежданно, в гости к Миле приехала мама, с единственной просьбой: пристроить к «хлебному» месту зятя Прохора…– в селе совсем не осталось работы, а некогда богатый, их колхоз разорился и приказал долго жить… Людмила Ивановна маме не отказала и определила свояка Прохора в свои помощники: общество этого крепкого мужчины было ей приятно…

Прошло немного времени и Милка с Прохором стали любовниками…– и все прекрасно складывалось: пять дней, в неделю, Прохор жил с Милой, а оставшиеся два дня, проводил с женой Нюрой и сыновьями – Потапом и Иваном, привозил им из Районного центра гостинца и немалые деньги…

С полгода жили и не тужили Мила и Прохор… – но, совсем некстати, заявилась сестра Нюра, чтобы проведать мужа Прохора, а заодно и сообщить ему, о своей новой беременности… Амурная связь Милы и Прохора «вылезла наружу» …– и подлый муж, со скандалом, был возвращен в семью!!!

Позднее, ощутив некие угрызения совести, Мила Ивановна надумала, покаяться перед матерью и сестрой, и сообщить им, о ее намерении: открыть в их селе магазин – не дело, за необходимыми продуктами, ходить в соседнее село!!! Продавцом этого сельского магазина, Мила желала видеть Прохора…

Ее приезду, родственники были совсем не рады: мать и сестра принялись срамить Милку, на разные лады и последними словами…, а им, усердно, «подпевали» родная тетка и ее дочь…– те зашли проведать Анфису, мать Милки и, казалось, были несказанно рады, унижению гадкой богачки Милки! Разгневанная родня, те деньги, что привезла им Милка, вырвали из ее рук… и восприняли ее дар, как положенное…, а увесистый пакет с деликатесами у Милки забрали дети Прохора… Вот со своим «героем-любовником», ей увидеться не довелось: Прохор схоронился где-то, в закутке…– «и глаз своих не казал», что было, особенно, оскорбительно и обидно… Миле!

Едва Мила Ивановна вырвалась из «родственных объятий» и ступила за порог родительского дома…, а уже все село было в курсе, какая она паскудница, срамница …: покусилась на мужа родной сестры…!!! И, вообще, она – гулящая баба, пробы на ней ставить негде…– опорочила свой род!!! Словно оплеванная, Милка быстро запрыгнула в свой внедорожник, стоящий напротив дома матери и поехала прочь, обещая себе, что это был ее последний визит в родные пенаты… И слово свое долгое время Милка держала…

***

И задалась она целью: создать полноценную семью… Мила Ивановна, спешно, приступила к ее реализации: своего суженого она стала высматривать в среде женатых мужчин… Поскольку своих детей родить она не могла…– было необходимо, чтобы Милке пришелся по душе и ее избранник, и его дети: их собиралась она увести из прежней семьи…, а покинутая жена и мать себе еще родит, если пожелает!!! И замуж выйдет, вновь, если получиться?!

Первой жертвой, своей самоуверенности и недальновидности, стал владелец магазина сантехники: тот, категорически, отказался – покидать свою жену, еще и вместе с сыном…– в наказание ему, Милка-бульдозер «пустила по миру» всю его семью…– ныне, она владеет магазином строптивого!!!

Отказался от брака с Милкой и владелец мехового магазина…– стоит ли удивляться тому, что и его постигла участь предшественника?! И владельца пекарни разорила Милка-бульдозер, а, потом, завладели и его бизнесом… Среди несогласных, на брак с Милкой, был и владелец сыроварни Игорь – его Милке не удалось бесповоротно разорить: нежданно, тот обрел покровителя в лице Ираклия…, управляющего делами генерала МВД Дмитрия Каземировича – и, теперь уж, Милке пришлось отдать им свою пасеку, лишь бы не лишиться своего, процветающего бизнеса!!!

Последней ее попыткой стал учитель технологии Геннадий… Тот, воле Милки, противится не стал… – и ушел от жены Гали, но его дети – Наташа и Алеша, отказались, покидать свою мать!!! Поначалу все шло по Милкиному, но и тихоня Галина, внезапно, обрела покровительницу в лице Мирославы, родственницы все того же генерала МВД… Правда, Геннадий все же жил с Милкой некоторое время, но его, как единственного мужчину в коллективе, назначили на должность директора школы – он и вернулся в свою семью!!!

Милка болезненно переживала неудачу, крах своей мечты…, но подруга посоветовала ей, усыновить мальчика Сеню: его усопший отец был воспитанником Валентины Богатовой…– значит и этот мальчик может стать ее наследником! И Милка согласилась, скорее из жадности…, а обрела родную душу, в лице одинокого мальчика Семена Грибова. Вот кого она полюбила всем сердцем и прикипела к нему, как к родному сыну!!! Пятнадцать лет Людмила Ивановна и Семен были счастливой и благополучной семьей, но судьбе было угодно, отнять у нее сына, а у самого Семена его жизнь!!! И, снова, Людмила Ивановна осталась одинокой…– знать судьба ее была такой!!!

***

Сестра Нюра знатно с ней поквиталась…: от односельчанки, тетки Акулины узнала Людмила Ивановна, о смерти своей матери Анфисы… Исключительно, чтобы «насолить» Нюре и остальным…: «непорочным», но нищим родственникам, Людмила Ивановна выкупила заброшенное здание в родном селе, где в советские времена располагался сельский магазин…

В назначенный срок, строители завершили капитальный ремонт в том… здании – и Людмила Ивановна стала готовиться к открытию очередного, продуктового магазина… Тем более, что ее бывшие односельчане обрели, наконец, некую платежеспособность… – ибо, Глава Администрации поселка городского типа Софьино – Евгений Ильич Силантьев со своим приятелем и партнером Рудольфом создали в их местности крупный сельхоз-агрохолдинг – и многие жители, близ лежащих селений, нашли себе работу…, а стало быть и ее новый продуктовый магазин не будет работать в убыток, а станет приносить прибыль своей хозяйке! Вот только кого назначить продавцом нового магазина…– Людмила Ивановна терялась в догадках?!

И, вновь, перед очами Людмилы Ивановны возникла односельчанка, тетка Акулина…:

– Мила Ивановна! – бабка Акулина подобострастно смотрела ей в лицо: – Слушок прошел по нашему селу, что свободно место продавца, в твоем новом магазине…– и твоя двоюродная племянница Верка уже претендует на это место! Вот ведь гадина…: вся в свою мамашу уродилась!!! Я, что хотела: не взяла бы ты, в продавцы мою племянницу Ульяну?! Она, бедняжка, так пострадала от козней твоей родственницы Верки, что и врагу не пожелаешь!!! Ведь, до чего Верка довела беззащитную Улю…, та, даже, руки хотела на себя наложить?!!! – Людмиле Ивановне были интересны сельские сплетни, но она прервала словесный поток односельчанки.

– Так, тетка Акуля, никакая мне Верка не родственница: ты, забыла…– это ведь Лешевы – родственнички чертовы, сами отреклись от меня?! А, что с твоей Улей приключилось?! – в душе, Людмила Ивановна уже назначила, незнакомую ей, Ульяну продавцом своего магазина: эта девчонка перешла дорогу ее заклятым недоброжелателям…– значит, она подходит ей…

– Ой, Милочка Ивановна, ведь Уля…– поздний ребенок у моей сестрицы Стеши…– вот они с Демидом так над ней тряслись, от всего берегли ее…, а, разве-ж от жизни-то убережешь?! В десятом классе наша Уля влюбилась в одноклассника Леньку, а тот уже хороводился с этой Веркой… Вот лешие, они лешие и есть… – не зря им такая фамилия дадена…– представляешь, что гадина-Верка удумала, душа ее черная?!!! Подговорила Леньку…– и тот завлек нашу влюбленную и доверчивую дурочку Улю на сеновал… Там он ею овладел, и когда наша Уля надумала панталоны оправить, на себе…– вот тут Верка со своими подружками и вылезли из своего укрытия…– и давай хохотать и измываться над ней… Не помня себя, Уля прибежала домой, но родителям, само-собой, она не открылась, да это было и не к чему: эти хабалки – Верка и ее подружки разнесли по всему селу, что наша «жирная корова»-Уля отдалась Леньке на сеновале! Во всех подробностях, обрисовали!!! Представь себе: ты, доверилась своему первому мужику, а он оказался такой падлюкой…– и ославил девку на все село!!! – тетка Акулина выглядела такой возмущенной… – чтобы застопорить поток ее горестных воспоминаний, Людмила Ивановна прервать ее на полуслове…:

– Через день, мои рабочие будут устанавливать оборудование в магазине – приводи свою Ульяну, хочу на нее глянуть! – Людмила Ивановна встала со своего места, и бабка Акулина поняла, что ей самое время, удалиться…

***

Через день, как и было оговорено, перед Людмилой Ивановной предстала незадачливая девушка Ульяна, выпускница средней школы…

– Что бабка Акулина нашла в нас схожего?! Я в ее возрасте выглядела, как парнишка-кузнец: высокая была и широкоплечая…, без намека на талию – титьки смотрелись неуместно, на моей мужицкой фигуре… Но мне повезло с первым мужчиной, что есть…, то есть!!! Елизар Пахомович, земля ему пухом, и сам был могучего телосложения – и я пришлась ему подстать!!! Эта Уля выглядит зашуганной, что неудивительно… У нее покатые плечики и вовсе не широкая спина, и талия имеется…, широковаты бедра, и ноги полненькие, но приятной формы, грудь высокая…: женственная фигура! Лицо круглое, с намеком на второй подбородок, лоб узковат, но красивая линия черных бровей, глаза большие и ресницы длинные, губы чувственные…– вот носик-кнопочка, мог бы быть немного подлиннее…– и ее можно было бы назвать красавицей… Ладно, приму ее на работу – и, пока завозят оборудование, пока все установят, по местам…, проведут сигнализацию – неделя пройдет…– пошлю-ка ее на учебу, в магазин соседнего села…! – Людмила Ивановна рассматривала Ульяну, как купец на базаре выбирает товар…– и под ее оценочным взглядом, Уля готова была умереть сто раз…

– Так, Ульяна, я принимаю тебя на работу…– с завтрашнего дня тебе надлежит учится искусству торговли у продавца соседнего села! – громко объявила Людмила Ивановна и тут же до нее донеслось:

– Как же так тетя Мила, задрипанную Ульку на работу взяли, а свою племянницу обошли???! – надменная и наглая девица весьма средних внешних данных, посмела возвысить на Людмилу Ивановну голос, да еще в ее магазине!

– Послушай меня внимательно, нахалка: ни какая я тебе не тетя Мила…– в этом селе, с недавних времен, у меня нет родственников, по их же горячему желанию!!! А, теперь, прошу посторонних, покинуть мой магазин!!! – от окна отошел ее сотрудник безопасности и, бесцеремонно, всех зевак вытолкнул из магазина…

***

Ульяна домой возвращалась, не чуя под собой ног: ее приняли на работу, а высокомерную Верку прогнали прочь… – есть еще Бог на этом свете!!!

– Вишь, Уля, ничего особенного в этой Верке нет, только наглость одна: даже Людмила Ивановна отметила это…– вторила мыслям Ульяны ее тетка Акулина.

***

Прошло пять лет, а Ульяна, по-прежнему, работает продавцом сельского магазина, и, по-прежнему, Людмила Ивановна относится благосклонно к ней… Не благоволят к Ульяне сельские холостые парни…– в селе и по сей день не забыли ее срам, с сеновалом…: вернее сказать, Лешевы, периодически, напоминают о нем забывчивым, в надежде, что Улька покинет магазин и село – кинется на поиски мужа… Ульяне замуж страсть, как хочется, но она считает себя недостойной, подобного счастья…– и крепко держится, и за магазин, и за своих родителей…– это самое бесценное в ее жизни… и ее надежная опора!

За эти пять лет ее недоброжелательница Верка успела выйти замуж за Леньку и родить от него сына Костю… Поскольку ни Верка, ни Ленька нигде не работают…– их молодая семья, по сей день, существует, за счет пенсии Веркиной матери – Симы и ее личного огорода…, и все та же Сима «потеет» на грядках, в трудах выращивая картошку, свеклу, морковку и лук. Наконец, ее терпение лопнуло, и Сима погнала дармоеда Леньку окучивать картошку, она и не догадывалась, к каким последствиям это может привести…

Оболтус Ленька, помотавшись, без дела, от одной борозды к другой…– спешно покинул тещин огород, но лишь для того, чтобы покидать в сумку свои вещи…, перед носом изумленной жены Веры…

– Все, Вера: я не стану больше вас объедать…– и ухожу, в поисках лучшей доли…– мне и самому, такая жизнь осточертела!!! – и меланхоличный Леня вышел за порог, но в поисках лучшей доли, он недалеко ушел: забрел в продуктовый магазин, к Ульяне…

***

Ульяна приняла никчемного тунеядца Леньку – он был ее первым мужчиной, и, пока, единственным… и, она его любила, когда-то, и эта любовь еще не совсем остыла, и Ульяне надоело быть самой «паршивой овцой» на селе…, а хотелось быть, как все…: заиметь мужа, родить детей…– и жить счастливо!!! Пять лет назад Ульяне пришлось от ребеночка Лени избавиться!

Сам Ленька, снова, ощущает себя мужиком значительным: ныне, ему стараются угодить, во всем…, дядька Демид и тетка Стеша…– родители Ули… У них, дома, так хорошо… и спокойно: никто не «верещит» над ухом, сон не тревожит детский плач…, его не гонять, работать в огороде…, а сытно и вовремя кормят…– и он, снова, спокойно лежит на диване, у телевизора и смотрит свой любимый спортивный канал…

По вечерам, с работы возвращается Ульяна и приносит сигареты и пиво: то, что он предпочитает! Она такая скромница и не привереда… – рада и малым крохам внимания…– и не требует, как Верка, выполнения супружеского долга всякий раз, как ей приспичит, а дожидается, когда Леня сам снизойдет до Ули… – в данной ситуации, он чувствовал себя счастливчиком…

Переждав некоторое время, в продуктовый магазин наведалась Верка и потребовала, чтобы Улька платила алименты ее сыну: ведь, это она увела из семьи кормильца-мужа! Сельские бабы, ставшие свидетелями Веркиного визита, долго – потом, судачили и «гоготали»:

– Надо же, этот трутень – Ленечка, нынче, в таком спросе: прямо самец общественных пчел?!!! Как же ему понравилось, паразитировать на бабах!!! Интересно, на долго ли хватит терпения у Демида и Стеши: такого паразита прибило к их дому?!!!

В течении пяти месяцев платила Ульяна алименты маленькому Костику: в размере десяти тысяч рублей… – и деньги брала из кассы… И за любимые сигареты, и пиво, для Ленчика, у Ули не всегда выходило, полностью, расплатиться- а недостача денег в кассе продуктового магазина только росла…

Потом, последовал звонок от бухгалтера-ревизора Людмилы Ивановны:

– Наша хозяйка скоропостижно скончалась…– в права наследства вступают новые хозяева…– во всех магазинах будет проведена тщательная ревизия…– к вам приедем через три дня, приведите свои дела… в порядок! – монотонно и властно проговорила бухгалтер-ревизор и положила трубку…

Ульяну прошиб холодный пот: она не знала, где ей взять деньги, чтобы покрыть недостачу в кассе магазина! До этого времени, деньгами ее выручали родители, но, ныне, и они «на мели»: летом отремонтировали прохудившуюся крышу дома и переложили печь – потратили все их пенсионные сбережения…

Она не могла больше находиться в магазине, страх гнал ее прочь… – пользуясь тем, что поток покупателей иссяк – вот Уля и закрыла магазин на санитарный час. За помощью, она кинулась к сестре своей матери – к тете Акулине, но дом ее был закрыт…– и Ульяна поспешила к себе, домой…

– Тетя Акулина, не сможете, выручить меня деньгами?! Срочно нужно покрыть недостачу… Людмила Ивановна умерла…– через три дня в мой магазин приедут с ревизией!!! – этим известием, с порога, Ульяна ошарашила своих родных и любимого Ленчика.

– Нет, Улечка, сама знаешь, пенсию я получаю смешную, но я поспрошаю у своих подружек…– пообещала Уле ее тетя.

Воцарилась зловещая тишина… Сели за стол – и обед прошел в полном, и сосредоточенном молчании: все выглядели озабоченными, кроме Ленчика.

Ленчик хлебал свой борщ, не чувствуя его вкуса: его мозг, лихорадочно, обрабатывал, услышанную информацию…:

– Надо же, Милка представилась!!! Кроме родной сестры Нюры, у нее и наследников нет…– может и теще Симе перепасть, ведь она так дружна с Нюрой, и она двоюродная сестра Милки… Кажется, нужно валить отсюда: моей Верке может обломится кусок, от наследства Милки, а Улька работы своей лишиться…– это однозначно…– здесь, ловить больше нечего!!!

Расстроенные родственники Ульяны и не заметили, что после обеда, заблаговременно, Ленчик исчез из их дома…, а для самой Ули, его уход, прозвучал первым зловещим звоночком…:

– Все, любимая «крыса» покинула мой, тонущий «корабль»…– и считай, своей работы я лишилась!!! Наследница Нюра Лешева в своем магазине не потерпит меня!!! Получается, что Мила Ивановна болела…– и ей было не до ревизий…, и я влезла в долг!!! Эх, Ленчик, Ленчик!!! – обреченная на очередной срам…, Ульяна все же вернулась в магазин: пока, ее не уволили, необходимо обслуживать покупателей.

***

Верка Лешева, без лишних расспросов и укоров, приняла назад свой, «переходящий кубок»: мужа Леньку. Она даже не удивилась его возвращению: она, по всем статьям, лучше этой чмошницы – Ульки…– муженек осознал это…– и воротился назад! О, чем тут спрашивать?!?!

***

Галина и ее супруг Геннадий Александрович обедали в школьной столовой, там их и разыскал нотариус покойной Людмилы Ивановны…

– Галина Юрьевна, вы, должно быть, в курсе, что вчера скончалась предпринимательница Людмила Ивановна Лешева. Предстоят ее похороны…– и их организацией придется заняться, именно, вам и вашим детям – Наташе и Алексею: все свое наследство Людмила Ивановна завещала вам, троим…! – на нотариуса, с нескрываемым изумлением, смотрели – и сама Галина, и ее супруг. Насладившись эффектной паузой, нотариус продолжил:

– Людмила Ивановна оставила письмо для вас…: в нем вы, найдете ответы на ваши вопросы…– и рекомендации, как эффективнее управлять ее обширным бизнесом, а главное – с чего следует начать! Вам необходимо время, чтобы прийти в себя… – я перезвоню через два часа…– до встречи, Галина Юрьевна! – и нотариус ушел…

Галина прочла письмо, врученное ей нотариусом – и, потом, созвонилась со своими детьми: в данный момент, они проживали не в родном поселке городского типа Софьино, а в столичном городе Р.– и, конечно же, были не в курсе, что женщина, некогда, принесшая их семье немало печали и горестных переживаний, ныне, мертва и оставила им все свое состояние!!!

– Знаешь, мама, никогда бы не подумала, что Милка-бульдозер будет раскаиваться в своих деяниях: ведь мы, с Алешей…, ее заботами, едва не угодили в Детский дом, а ты, находилась на волосок, от смерти…– я это видела и все понимала?! – и дочь Наташа была изумлена, произошедшим…

– Да, дочка, мы достойно противостояли ей…– и, невольно, заслужили ее уважение, как оказалось! И Милку удивило мое, тогдашнее, поведение: я, смиренно и молча, переносила ее посягательства, на мою жизнь…– не в пример другим женщинам…– те били ей стекла; караулили Милку, чтобы высказать ей, прямо в лицо, наболевшее…, притом, нецензурно; каждому встречному, они повествовали, о низости, подлости и вероломстве Милки-бульдозера…!!! В дальнейшем, Милка усыновила мальчика Семена… – и почувствовала себя матерью! Но, только, лишь, лишившись любимого сына Семена, уважаемая Людмила Ивановна осознала, на собственной «шкуре», какую боль… и вред нанесла нам, троим, тогда…!!! Что тут скажешь?! Чудны дела твои, Господи! Забудем наши прошлые обиды… – и похороним Людмилу Ивановну Лешеву достойно, и наследство ее принять придется: ей так пожелалось…, а люди не поймут отказа…!!! И пусть она упокоится с Миром!!! – Галина чувствовала, что, в душе, давно простила Милку-бульдозера, а Людмила Ивановна – это нечто иное, имеющая отношение к прежней Милке постольку-поскольку…

Галина выяснила, что все хлопоты, по погребению Людмилы Ивановны, ложатся на ее плечи: замужняя дочка Наташа, недавно, стала мамой чудного мальчика Родиона – она прибудет с мужем Александром и малышом Родей…, но лишь на поминки. Сын Галины – Алеша занят в университете…: последний курс все-таки – извинялся, что и на поминках, он не сможет присутствовать…

Днем следующим, Галина сидела в кресле, на месте покойной Людмилы Ивановны…: некоторое время…, ей придется здесь править единолично, раз уж дети ее чрезвычайно заняты…

Помощь она получила от Платона, начальника собственной службы безопасности…– и Галина смотрела на него во все глаза, и внимала его словам… Сам Платон, одинокий мужчина под шестьдесят…, бывший военный…– из-за ранения, не мог иметь жену и детей… – и появление Галины Юрьевны воспринял, как дар Небес: вместо властной Людмилы Ивановны, ему предстояло иметь дело с миловидной, доброжелательной и спокойной женщиной, которая ловила каждое его слово и взирала на него, с надеждой, своими огромными и лучистыми глазами… Ну, как такую женщину не поддержать и не защитить, от всех невзгод!!!

***

На поминках, по покойной…, выяснилось поразительное: как оказалось, сама Людмила Ивановна подхватила инфекцию от одной из соседок, давней своей приятельницы Антонины Пахомовны…!!!

Да, ненаглядный Елизар Пахомович покинул Людмилу Ивановну, ради молоденькой красотки, но, до последнего…, она поддерживала дружбу с его младшей сестрой Антониной! Поскольку та была очень одинока…: ее муж Антон умер, не дожив и до своей пенсии, а детей, этой супружеской паре, Бог не дал…– вот и «грелась» Антонина Пахомовна рядом с дорогой Милочкой и ее сыночком Семеном и, лишь изредка, ее навещали и старые приятельницы.

Когда Антонина Пахомовна слегла, Людмила Ивановна была той… -единственной, кто навещал ее…– и именно, дорогая Милочка позаботилась: о лучших врачах, для своей подруги, наняла ей отличную сиделку, доставала необходимые лекарства… И, постоянно, навещала Антонину Пахомовну, хотя путь от поселка городского типа Софьино до столичного города Р, совсем не близкий, но ради подруги, Людмила Ивановна, стоически, преодолевала его…

Потом, пожилая Антонина Пахомовна скончалась…– и дорогая Милочка похоронила, с почестями, свою дражайшую подружку! На поминках, по Антонине Пахомовне, народу собралось немного: и ее родной брат Елизар Пахомович, и многочисленные приятельницы покойной уже пребывали в Мире ином…– вот наведалась одна из соседок, постоянно кашляющая, но Людмила Ивановна не прогнала ее… Как выяснилось позднее, эта соседка и принесла с собой хворь, для Людмилы Ивановны…: она заразила дорогую Милочку…– и эта инфекция стала роковой, для ее ослабленного организма…

– Знаете, эта соседка совершила благо, для Людмилы Ивановны…, явившись больной, на поминки по ее подруге… Сейчас, скрывать нет смысла: у Людмилы Ивановны был неоперабельный рак…– ее ожидали невыносимые боли… – успокоил, присутствующим, бывший врач Людмилы Ивановны.

***

Известие, о смерти богатой предпринимательницы Людмилы Ивановны, долетело и до их села – в магазин, к Ульяне, потянулся многочисленный народ: интересно же, как будут развиваться события, дальше… – это, когда Нюрка станет владелицей Милкиных богатств…, а, сейчас, увлекательно посмотреть, как Ульянка чувствует себя…– перед своим увольнением!

Ульяна ощущала себя скверно, но, теперь, она даже не пыталась, занять нужную сумму, чтобы покрыть недостачу в кассе магазина…– ее все равно уволят!!! Верка Лешева, да и ее мать Сима, и сама Нюра Лешева заходили в магазин, как к себе домой…– и с неприязнью, взирали на Ульяну, но ничего не говорили: дожидались известий от своего адвоката…

Нанятый, на последние деньги, адвокат принес Нюре пренеприятное известие: сестра Людмила оставила завещание…– и ее наследница вовсе не Анна Лешева!!! И составлено завещание таким образом, что оспорить волю Людмилы Ивановны невозможно!!! Потом, адвокат удалился, а Нюра все стояла…, словно, пораженная молнией!!! Наградил же Бог такой сестрой!!!

Вслед, за адвокатом, в сельский магазин приехала и наследница Милки, со своей охраной и бухгалтером-ревизором…: по непонятной причине, при жизни Людмилы Ивановны, ее сюда редко направляли – теперь, бухгалтер-ревизор решила, начать ревизию наследства Людмилы Ивановны, именно, с этого сельского магазина!

***

Галина Юрьевна смотрела на Ульяну, эта молодая женщина вызывала к себе интерес: в своем прощальном письме, в последних строках, Людмила Ивановна, настоятельно, требовала от своих наследников, чтобы продавщицу Ульяну не увольняли, ни при каких обстоятельствах!!! И, вот, перед ней стоит испуганное, загнанное, дрожащее существо…– она чем-то напомнила Галине Юрьевне себя, прежнюю…: было очевидно, что эта девушка попала в беду…

– Ну, что Ульяна, как обстоят дела в этом магазине??? Нет ли какой недостачи??? – сурово поинтересовалась бухгалтер-ревизор – и Ульяна ей тут же ответила: – Да, у меня недостача по кассе, в сумме: восьмидесяти тысяч рублей и…

Бухгалтер-ревизор тут же, словно грозная птица…, вся встрепенулась:

– И ты, так спокойно об этом говоришь??? – закончить возмущенную речь ей не позволили: минуя охрану, в магазин ворвались, разгневанные до неприличия, родственники покойной Людмилы Ивановны:

– Прибыли, вероломные захватчики!!! Полюбуйтесь на них, люди добрые!!! Гляньте, на иродов! Обобрали, до нитки, законных наследников, и рады!!! – гневно, прокричала Сима, двоюродная сестра покойной…

Начальник службы безопасности – Платон сделал несколько шагов, на встречу женщинам…:

– Вы, поздновато как-то, вновь, признали свое родство с покойной Людмилой Ивановной! Надо было бы пораньше озаботится этим…: хотя бы сообщили ей, о смерти ее матери! Ведь это не дело, что о смерти Анфисы Егоровны – Людмила Ивановна узнала от посторонних людей! – Платон выглядел невозмутимым – это-то и вывело Нюру из себя…:

– С моим… мужем спать…– это родная сестрица Милка очень по-родственному поступила!? Так в душу мне плюнуть!! Нет, чтобы племянникам чуток помочь, она себе детдомовского ребятенка завела!!! К матери своей носа не казала, пока та была жива! Мама хворала… – так мы последнее… тратили, ей на лекарства!!! Гадина, а не сестра!!! – в сердцах, Нюра сплюнула…

Галина Юрьевна слушала отчаявшуюся, преждевременно постаревшую женщину, а видела себя…– значит первой женщиной, на мужа, которой, покусилась Милка-бульдозер, была ее родная сестра?! И пришло решение…: поступить по-человечески – Галина Юрьевна прикинула в уме долю своего наследства – и надумала отказаться от некоторой части его…, предварительно посоветовавшись с Наташей и Алешей, ну и с мужем Геной – конечно!

– Получается, вы, с сестрой непримиримыми врагами остались! А, где ваш муж и сыновья?! – поинтересовалась Галина Юрьевна у Нюры…– из-за спины женщин вышли, на свет, ее муж – Прохор и их сыны – Потап и Иван.

– Прохор, я хотела бы нанять вас управляющим сельскими магазинами, с окладом в двести тысяч рублей, а сыновей ваших, вам в помощь, но с окладами в сто тысяч рублей!!! Это, только, пока… Подумайте над моим предложением – и завтра, с утра, жду вас в головном офисе. Вы, знаете, где находится Торговый центр Людмилы Ивановны? В советское время там располагался Дом бытовых услуг…– Галина Юрьевна, внимательно, посмотрела на Прохора, и он кивнул ей, своей седой головой, в знак согласия.

В магазин, несмело, вошла девочка лет пяти: в линялом платьице, а в своей ручонке она держала кусочек ржаного хлеба, присыпанный, с верха, сахарным песком… Девочка эта была такой миловидной, что Галина Юрьевна не удержалась, взяла с прилавка шоколадку, и протянула ее ребенку…, но, прежде, чем взять вкусняшку у незнакомой тети, девочка вопросительно посмотрела на своего отца, им оказался Иван…

– Ульяна, шоколадку запишите на мой счет… Вы, остаетесь работать в магазине, но ежемесячно, из вашей зарплаты будет вычитаться ее половина…– в счет погашения долга! Не благодарите меня: последним распоряжением Людмилы Ивановны было…– не увольнять Ульяну! Я не могу пренебречь ее волей!!! Следующая ревизия в магазине будет через месяц…– до свидания! – и Галина Юрьевна, вместе с Платоном, вышли из магазина…

– Чем ты, так растрогала нашу непробиваемую Людмилу Ивановну??? Она была к тебе так добра!!! До встречи, в следующем месяце!!!– и недовольная, бухгалтер-ревизор покинула магазин, вслед за своей хозяйкой.

После их ухода, Ульяна шмыгнула в подсобное помещение, а за ней увязалась и тетка Акулина…– Прохор, как будущий управляющий и этим магазином – надумал, подсмотреть, чем они будут заниматься…!? И стал свидетелем довольно интимного действа: Ульяна, задрав подол своего платья до талии, снимала с себя подмоченные панталоны… В полутьме подсобного помещения, он узрел кучерявый треугольничек, между ее ног, а по крутой линии бедра Ули пробежался солнечный луч, что пролез сквозь щель, он высветил Прохору белую и нежную перламутровость ее молодой кожи… Подмоченные панталоны Ули остались лежать на полу – а тетка Акулина принялась, словно маленькому ребенку, протирать мокрой тряпочкой тугие, «сочные» ляжки племянницы: с внутренней стороны, а Уля все придерживала подол… Они были заняты…, и не заметили, присутствия Прохора в магазине.

А между тем, кровь взыграла и забурлила в венах Прохора Петровича и ударила ему в голову, его, давно опавший, дружок, в штанах, внезапно ожил – и поднялся… Исчезла, вдруг, череда монотонно-однообразных, серых и бесконечных будней, сплетенных в тусклые года…, а им, на смену, пришла некая воздушная легкость бытия души! Словно бы, вернулась к Прохору, его растраченная, попусту, юность, чему несентиментальный Прохор Петрович, до чрезвычайности, удивился и обрадовался!!! А еще, он решил, что чаровница Ульяна должна принадлежать только ему:

– До чего хороша и чувствительна эта девка: ажно обсикалась, из-за страха и переживаний…?! Ох, и до чего нахально выпирают ее титьки, а какие ядреные у нее ляжки и ягодицы!!! Ух!!! Да, вислоухий Ленька ей не пара…– его нужно отвадить от Ульяны: она должна быть моей!!! – в нем кипела, словно младая, кровушка – и Прохор Петрович, ныне, готов был принять и новую свою влюбленность, и «вторую молодость» …, и новые перспективы, что сулила ему жизнь!!!

***

Покупателей в магазине не было…: сегодня сельчанам не до покупок, когда тут такое… творится…, с Милкиным наследством!!! Вот тетя Акулина и уговорила Ульяну: пойти домой, на обед… и сменить, заодно, мокрые панталоны! А дома, с тревожным нетерпением, их уже дожидались Стеша и Демид – родители Ульяны…

– Нет, Ульяну не уволили, а долг будут вычитать, постепенно, из каждой ее зарплаты…– с порога, громогласно объявила Акулина своей сестре Стеше и ее мужу Демиду и в ответ, Ульяна услышала: – Слава тебе, Господи!!!

– Мама, папа, хочу вас попросить: пожалуйста, соберите в Ленькину сумку все его вещи… Знаю, вам неприятно будет, но, ради меня, снесите Леньке его барахло: в нашем доме нет камеры хранения, для чужих вещей!!! – и Ульяна расплакалась, так горько и так безутешно…

Мама Стеша принялась целовать заплаканное лицо дочери, а ее отец неловко гладил Ульяну по голове и спине…

– Доченька, не рви себе сердце: ты, у нас такая красавица и умница, и хозяйка славная…– встретиться еще на твоем пути достойный парень! – тетя Акулина не могла остаться в стороне…– и надумала, словесно, поддержать свою единственную племянницу.

***

Демиду, отцу Ульяны повезло, когда он подходил к дому Симы Лешевой – в это время, ее затек – Ленька курил на крыльце и рядом с ним никого не было… Демид, что есть силы, швырнул сумку Леньки, прямо через изгородь и она приземлилась у ног вероломного…

Довольный собой, Демид развернулся и ушел, своей дорогой, а Ленька поднял с земли свою сумку с вещами, отряхнул с нее пыль, и немного подумав, отнес ее на чердак: вдруг Ульянка передумает и даст ему еще один шанс, а он уже наготове…?!

– Лопухнулся я, конкретно: про Ульку не забыла Милка и упомянула в своем завещании…– так, что безработица ей не грозит! Вот тещу мою и жену обошли…– дурак, и зачем я вернулся к Верке?!?!

***

Этим вечером, по скайпу, у Галины состоялся непростой разговор с детьми – Алешей и Наташей…, и ей удалось, донести до сознания своих взрослых детей, те чувства и переживания, которые нахлынули на нее, при встрече с Нюрой Лешевой…

– Мамочка, ты, права: с этой Анной Лешевой наследством необходимо поделиться… Она такая же пострадавшая, от тирании Милки-бульдозера, как и мы… Да, Людмила Ивановна умела быть бесчеловечной…– и жестко, и неукоснительно следовала к желаемому!!! Денег, сколько бы их не было…, всегда не хватает, но «на чужом несчастье, счастья не построить»!!! Я, за то, чтобы поделиться!!! – решительно постановила Наташа, старшая дочь Галины Юрьевны – и средний брат Алеша ее горячо поддержал…

Муж Галины – Геннадий Александрович, вот он совершенно не понимал чувств своей жены и старших детей – и не одобрял их благотворительности…

– Послушай, Галя! Тебе не следует быть такой расточительной…– и отдавать лакомый кусок, от наследства покойной!!! В конце концов у нас имеется еще и младший сын…– ты, о нашем Валерике подумала?!?!!! – Геннадий Александрович был возмущен, решением своей жены…– и не находил нужным, скрывать это…

– Гена, дело вовсе не в расточительстве: в первую очередь, я думаю о счастье своих детей!!! Я не хочу, чтобы застарелая обида на сестру, проклятья обиженной Нюры, как-то коснулись наших детей! Ты, бы видел эту женщину, доведенную нуждой, до грани… Она мать…– и, как всякая любящая мать, она желает счастья своим детям… Но ее сестра поступила несправедливо…!!! Нет, не с ней, по ее мнению, а с ее детьми и внуками…! На себя Нюра давно рукой махнула, но она уже принялась, страстно, вымаливать у Бога справедливости, по отношению к ее близким!!! И вымолит: едва, глянув на ее натруженные руки, на опухшие ноги этой, преждевременно состарившейся, женщины…– потом, узрев ее душевную боль и справедливую обиду, на сестру…– Бог примет ее сторону!!! И, неизвестно, что Он предпримет!!! Не лучше ли, добровольно, отдать только часть, причитающегося ей… Потом, существует еще и родовая связь с предками…, их защита… – не будем дожидаться, когда у нас все отберут…: больнее будет – лучше самим поделимся!!! – Галина так устала убеждать…– она ощущала себя, словно, выжитым лимоном…

– Папа, правильные вещи мама говорит…: насчет Бога не знаю…, но предки этой Нюры могут и поднатужиться, чтобы отобрать свое!!! – младший сын Валера, как оказалось, давно прислушивался к спору родителей…

Геннадий Александрович, хотя и остался при своем мнении, но был вынужден, согласиться с большинством… – и Галина созвонилась с нотариусом…

***

Днем следующим на близких Нюры, ну и на нее, свалилось некое богатство: пять сельских магазинов; придорожный комплекс, состоящий из прачечной, химчистки, парикмахерской и кафе; три квартиры – четырехкомнатная, где некогда проживала сама Людмила Ивановна, элитная квартира ее покойного приемного сына Семена, что находилась в городе Д. и однокомнатная квартира… – ее Мила Ивановна использовала для встреч со своими любовниками, став приемной матерью, она щадила чувства мальчика Семена- вот и встречалась в той квартире, для удовлетворения своего желания, с очередным любовником… «Вишенкой на торте» дарственной стали два внедорожника: одним пользовалась, изредка, сама Людмила Ивановна, а другая машина принадлежала покойному Семену… К сожалению, было два внедорожника …– и младший сын Иван остался «безлошадным»…– он пытался, но не смог скрыть своего огорчения…– дрожащие губы выдавали его!

Чтобы не оскорбить чувства покойной, дарственную решили оформить на Прохора Петровича…, с учетом того, что, в будущем, его наследниками станут, именно, дети Нюры – Потап, Иван и младшая дочка Дуня… В случае развода Прохора с Нюрой, он оставался ни с чем…, а наследство переходило Потапу, Ивану и Дуне, но дети были обязаны, позаботиться об Анне Лешевой, своей матери – в противном случае лишались всего, в пользу Анны, т.е. Нюры!

Счастливые наследники – Потап и Иван отправились к месту своей работы, но лишь затем, чтобы написать заявление на увольнение и получить расчет… Прохор Петрович с Геннадием Александровичем сразу проехали на квартиру Людмилы Ивановны…– поскольку новый наследник был не в курсе, как следует снимать данную квартиру с сигнализации – любезный Геннадий Александрович его просветил и, даже, пошаговую инструкцию написал… Потом, вручил Прохору Петровичу ключи от всех трех квартир, ключи от двух внедорожников и ключ от сейфа, что находился в спальне Людмилы Ивановны…– в стене, за картиной… Далее, Геннадий Александрович еще раз поздравил наследника, откланялся и уехал…

Геннадий Александрович был крайне рад, что с утра, жена Галя была послушна его воле…– они, заранее, из сейфа Людмилы Ивановны забрали все ценные ювелирные украшения с бирками – Нюре и Прохору достаточно будет тех драгоценностей, которые принадлежали лично покойной… И основную сумму денег: в рублях, долларах и евро… Геннадий Александрович сложил в свой портфель – и кое-какие акции, он тоже прибрал… Теперь он торопился, успеть домой, до педсовета: он все-таки директор школы…– несолидно опаздывать, но и с такими ценностями, что лежат в его портфеле, разгуливать – тоже неразумно – этому богатству самое место в его домашнем сейфе…

***

Да, Прохор Петрович был несказанно рад тому, что им перепало…: ларец с личными ценными ювелирными украшениями Людмилы Ивановны был заполнен с верхом – вот с небольшим количеством акций, Прохор Петрович не знал, пока, что делать…, но он отлично знал, как распорядиться пачкой стодолларовых купюр, и пачкой… евро, и с двумя банковскими упаковками пятитысячных купюр, он тоже знал, как поступить…

Оценив содержимое сейфа… – потом, Прохор Петрович прошелся по квартире Людмилы Ивановны: мало, что сохранилось от той поры, когда он проживал, здесь, с Милкой! Хорошее было время!!! Потом, несвоевременно, заявилась его жена Нюра, и порушила их любовную связь, а заодно, поломала благополучие и своих близких: в то время, на селе уже никакой возможности заработать не было…– без денег Милки, приходилось Прохору шабашить на стороне, но его наниматели платили не всегда вовремя и частенько бывало, что и не всю сумму выплачивали, а бывало, что и, попросту, обманывали… – и исчезали, не расплатившись с рабочими, за выполненную работу…

– Тяжкий период, в нашей жизни, затянулся…– вся молодость прошла в нужде – и детей своих вырастили в бедности! Но, теперь, Слава Богу, свезло, так свезло… – ноне, поживем в сытости и уюте!!! – Прохор Петрович надумал их супружескую спальню обустроить там, где раньше у Милки находилась гостевая, а, что такого: спальный гарнитур и в этой комнате отменный, а спать в бывшей Милкиной постели, его Нюра вряд ли согласится?! Вот, бывшая спальня мальчика Семена, станет комнатой их дочери Дуси: здесь и кровать отличная стоит, и платьевой шкаф, и письменный стол, и шкаф для книг…, и даже телевизор, к стене прикрепленный, висит… Под гостевую подойдет и бывшая спальня Милки…и, теперь, у него будет свой, рабочий кабинет…– лепота!!! Будет, где укрыться, от ворчливых нападок жены!

По приезду домой, Прохора Петровича ожидало неприятное объяснение с мрачной и недовольной женой: он не успел шагнуть на порог, как Нюра заявила ему, ожесточенно, что переезжать из своего села в поселок городского типа Софьино, она не намерена – и жить в Милкиной квартире, не желает!!!! Прохор Петрович так и застыл, на пороге…

– Нюра, Нюра, какая муха тебя укусила???!!! Что нашло на тебя??? Все так замечательно складывается: свою половину дома оставим сыну Ивану – пусть и он поживет, отдельно, своей семьей, как брат Потап… Сами мы в четырехкомнатной квартире, с дочкой Дуней, отлично разместимся… Да, я уж с Геннадием Александровичем договорился…– и нашу Дуню, он примет в свою школу, а к нему…– ой, как непросто попасть!!! – Прохор Петрович не знал, что еще сказать, но жена Нюра молчала, лишь упрямо смотрела на него…

Потом, семья села ужинать… За столом установилась гнетущая тишина: угрюмо молчала Нюра, задумчиво молчал и Прохор Петрович, и их дочка Дуня помалкивала, не издали ни звука и Люба, жена Ивана, и их пятилетняя дочка Алина…– только Иван решился, нарушить заговор молчания:

– Мама, не молчи! Расскажи нам, что тебя тревожит??! Возможно, мы сможем, как-то, помочь тебе… или что-то посоветовать?! Ведь, тебя что-то гложет…– поделись с нами?! – их средний сынок всегда был мягок и тактичен, в щекотливых случаях – и Нюра заговорила…

– Не поеду я в ту квартиру: не будет нам счастья там!!! Мне прошлой ночью Милка приснилась, и сон тот был таким мрачным, и серым, а сама Милка так зловеще и проникновенно на меня смотрела…– видишь, у меня до сих пор «мороз, по коже…» – Нюра смолкла и остальные, сидящие за столом, молча доедали, содержимое, в своих тарелках… Только Прохор Петрович был не намерен сдаваться – и, лихорадочно обдумывал, кто сумеет помочь ему…, в этакой беде…?! Кандидатуру свояченицы Симы, он сразу отмел, как неподходящую! Вдруг, его осенило, и он поспешил, выйти на улицу…, и вернулся, назад, он совсем в другом настроении…

– Нюра, с тобой желает поговорить Галина Юрьевна…– возьми телефон! – и, заинтригованная Нюра, взяла из рук мужа трубку…

– Анна, выслушайте меня, пожалуйста, до конца! Ведь ваши отношения с покойной сестрой не всегда были такими сложными??!! И это очень плохо, что вам не удалось помириться, перед ее смертью! Я предлагаю вам, поехать на квартиру Людмилы Ивановны, закрыться в комнате, одной, сесть напротив ее фотографии и высказать этому фото, как бы ей в лицо, все, что у вас накипело на душе!!! Не стесняйтесь, что наболело…, о том ей и поведайте! Вы, женщина храбрая…– у вас хватит смелости, чтобы одну, только одну ночь провести в ее постели! Напротив, ее кровати найдите место, где поставите фотографию Людмилы Ивановны… Для верности, наденьте себе…, на шею, одно из самых любимых ее украшений… Вы, непременно, получите ответ, не знаю какой, но между вами исчезнет недосказанность! Потом, со спокойной душой, вернетесь в свое село… Но поговорить вам, необходимо!!! Я уверена, что вам хватит смелости, сказать ей…– вот хотя бы то, что вы, говорили, тогда, в магазине: про ваши оскорбленные чувства, про больную маму и, как она ждала, приезда дочки Милы… Если вы, этого не сделаете, сейчас, позднее будете корить себя… Удачи вам…– и телефон, в руке Нюры, издал гудки…

Нюра – женщина решительная…– раздумывала над словами Галины Юрьевны недолго…

– Хорошо, Прохор!!! Будь по-твоему!!! Ищи машину, которая довезет нас до Милкиной квартиры: одну ночку переночуем там…– и она отправилась в свой закуток, чтобы переодеться…

Прохор Петрович машину сыскал быстро и супруги уехали…, на ночь глядя…

– Вань, как было бы славно, если бы твои родители прижились в Милкиной квартире! Мы бы в нашей половине дома ремонт сделали, постепенно, сменили мебель…– и зажили бы втроем… Может, и еще бы одного ребеночка родили: если есть постоянный доход и место, куда детскую кроватку поставить…– почему бы и нет?! – Люба посмотрела на мужа мечтательными глазами, а Иван, лишь, молча, но утвердительно, кивнул головой, потом, промолвил тихо:

– Может, с этой ночки и начнем работать, над прибавлением нашего семейства?!

***

Нюра, боязливо, переступила порог квартиры Людмилы Ивановны…

– Где тут Милкин портрет найти? – она решила, сразу, приступить к делу, пока полна решимости…– и не стала осматривать роскошные хоромы сестры.

Прохор Петрович проводил жену в спальню Людмилы Ивановны: на прикроватной тумбочке стояла ее фотография, в молодости, а рядом… фотография ее приемного сына Семена… Снимок юноши, Нюра положила в тумбочку и принялась рассматривать лицо сестры, на фото…, а Прохор Петрович вышел из комнаты, плотно прикрыв дверь, за собой. В квартире повисла тишина, ни звука не доносилось из спальни покойной…– Прохор Петрович направился на кухню, достал из холодильника початую бутылку коньяка, тонко нарезал подсохшей копченой колбасы и сыра, на закуску… и, с комфортом, принялся, поджидать, когда освободится жена Нюра…

Через час, заплаканная, но спокойная, Нюра появилась в кухне – Прохор Петрович и ей налил в рюмку коньяка, и она выпила, но не закусывая…– и, далее, следуя инструкции Галины Юрьевны – Нюра попросила, показать ей украшения Милки – и покорный ее воле, супруг принес ларец с ценными ювелирными украшениями на кухню…

Она недолго выбирала, нужное ей: взгляд Нюры упал на золотой браслет-змейку с бриллиантами – его надела она на свою руку и вернулась в спальню покойной Людмилы, на ходу бросив мужу:

– Заночуем здесь: так нужно мне…! – и до самого утра Прохор Петрович своей супруги не видел.

Сам он заснул лишь под утро: в своем кабинете, все лежал на кожаном диване, без сна, и ворочался, как на раскаленных углях… Сначала, он вспоминал, как с Милкой, они проводили жаркие ночки, в этой квартире… Таких знойных ночей, у них с Нюрой не было даже в медовый месяц: слишком целомудренно вела себя его жена! Ее младшая сестра Милка не страдала даром добродетели…– знать бы, заранее, женился бы на ней: хотя Милка и не выглядела такой женственной, как Нюра, но секс она обожала… Потом, мысли Прохора Петровича перескочили на нынешний предмет, его вожделения: на милую Ульяну…– вот, как тут уснешь?!

***

Как ни странно, но лежа на Милкиной кровати, Нюре не долго пришлось впадать в грустные думы, о коварстве ее сестры и своего мужа…– ведь, именно здесь, ее Прохор предавался любовным утехам с бесстыжей Милкой!!! Сон быстро овладел обиженной и оскорбленной женщиной – и ее сознание наводнили видения: они дети…– Нюра и Мила, дружно, играют в дочки-матери…; подросток-Милка выпрашивает у старшей сестры Нюры красивую брошку, и получает желаемое; юная Нюра, в свадебном платье, стоит перед зеркалом, а сбоку к ней подходит Милка и заявляет ей, надменно, что все равно – она неудачница, а вот Милка ее лучше… – и свое от жизни она возьмет!!! В голове зрелой Нюры мелькает мысль: возможно, младшая сестренка была влюблена в ее Прохора с раннего девичества…– ревновала его к Нюре…– отсюда и пошел раскол, в отношениях двух сестер?! Видение быстро сменилось на следующее: несказанно веселые – Елизар, его сестрица Антонина и ее сестра Мила куда-то вместе направились…, повстречавшись с Нюрой, все трое, беззаботно, помахали ей рукой…– и скрылись в белесом тумане… На некоторое время, и сама Нюра погрузилась, в какую-то невнятную невесомость, а, потом, Нюра услышала такой родной и подзабытый, с течением времени, голос своего отца Ивана:

– Анютка, доченька, ляг удобнее на кровати…– ведь это твоя кровать…– давай доченька, я тебе подушку поправлю, чтобы у тебя голова не болела… – отец наклонился над ней и поцеловал ее в лоб… Следом, над ней, безмолвно, склонилась и мама Анфиса…– она поправила ей одеяло…, как делала это в детстве… На Нюру снизошло такое… облегчение…– она, словно, мешок пудовый сбросила с себя…– и провалилась в сладостное забытье…

По утру его Нюра была, на редкость, спокойной и уверенной в себе…– она мирно предложила мужу:

– Проша, я останусь в этой квартире, а ты, поезжай в село за нашими вещами…, хотя…нет, лучше привези мою швейную машинку: сестрины вещи я ушью на свою фигуру… и носить буду…– зачем добру пропадать! Сынок Ванюша, вчерась, так волновался за меня…– сообщи ему, что у меня все хорошо!!! Умнейшая женщина…– Галина Юрьевна: советы ее помогли, такой груз с моей души сняли!!! Еще мне, ноне, мама с папой приснились: папа поправлял мне подушку, а мама – одеяло… Советовали, чтобы я устраивалась, поудобнее, на своей кровати…– вот так!!! Поезжай, с Богом!!!

У Прохора Петровича слов не находилось, чтобы выразить свой восторг, от решения его жены…– он, лишь, мотнул своей головой, в знак согласия…– и умчался, в поисках машины…

После ухода мужа, Нюра не стала рыться в платьевом шкафу Людмилы Ивановны, она набрала полную ванну горячей воды, растворила в той воде ароматизированную соль, сверх того, щедро, добавила в воду пену для ванны «Вербена» – для пенной пышности…– в эту ароматную и «пузыристую» воду она и погрузилась… Так хорошо…, телу и душе Нюры, не было давно!!!

***

– Галиночка Юрьевна, я вам так благодарен!!! Ваши наставления моей жене…– они полностью ее преобразили: сегодня Нюра осталась, одна, в квартире, а меня послала, съездить в село, за ее швейной машинкой!!!! Во сне, ей приснились мама с папой…, они посоветовали Нюре, расположиться удобнее на своей постели…– утром же, моей жене захотелось, перешить на себя, кое, что из нарядов Людмилы… Вы, кудесница, Галина Юрьевна!!! За одну ночь, моя Нюра кардинально поменяла свое решение – мы перебираемся, на постоянное житье, в квартиру Людмилы Ивановны…, а ведь еще вчера Нюра была категорически против!!! Теперь, не знаю, кто поможет мне с машиной?! – возбужденный Прохор Петрович, тараторил без остановки…

– Возьмите свой внедорожник, а я вам, сейчас, организую инструктора по вождению… Пора вам самому садиться за руль…– Платон с Прохором Петровичем вышли из кабинета Галины Юрьевны…– и обеспокоенный муж, задал ей вопрос:

– Галина, ты, ведь больше не собираешься ни с кем, еще, делится нашим наследством??? Мало ли, что этой Нюре может присниться?!

– Нет, Гена, мы поделились в необходимую меру…– оставшееся, все наше… Думаю, покойные родители Нюры довольны разделом имущества: большего они не захотят…– ведь многое, из того, чем Людмила Ивановна владела, она бессовестно отобрала у более слабых…– а ТАМ… лишний грех никому не нужен! А мы с тобой, люди им сторонние…– можно сказать, что остальное нам Бог даровал…! – Галина Юрьевна, одобряюще, улыбнулась мужу…– и у него от сердца отлегло…

***

Жизнь Ульяны, постепенно, приходила в норму, но, словно бы в наказание, за какой-то грех, подоспело «убийственное» известие: наследники все же поделились с Нюрой Лешевой богатством…, что им завещала покойная Людмила Ивановна – совесть проснулась в тех лихоимцах…!!! Сердце Ульяны зашлось, в бешенном ритме, едва до нее долетела эта новость – и весь вечер она проплакала, в своей комнате…, и ужинать отказалась! Да, и ее родители, тоже, пребывали в унынии…: снова, их Ульяне грозит увольнение и позор…?!

С раннего утра, дня следующего, в магазине «нарисовалась» ее неизменная и «верная» соперница Верка…

– Что, Улька-мулька?!? Чувствуешь, что пришел конец…, твоей карьере продавщицы: тетя Нюра мне не откажет…– непременно тебя уволит!!! Так, что самое время, тебе идти на трассу…, место занимать, среди бл….й! Только так ты, сможешь денег заработать, чтобы тете Нюре долг отдать…– Верка потирала свои ладошки, от радости, и еще пожелала, что-то добавить, к сказанному, но ее прервал Прохор Петрович, появившийся за ее спиной.

– Верка, хватит тут ходить и воду мутить! Повторяю, для непонятливых: покойная Людмила Ивановна запретила своим наследникам, увольнять Ульяну – и ты, родством с тетей Нюрой не кичись…– не станем мы, в угоду тебе, идти супротив воли покойницы! Поняла?! И не твоя забота…– ее долг!!! Теперь, иди домой и дожидайтесь с матерью меня: дело есть к вам…– скоро загляну…– потом, Прохор Петрович вперил свой цепкий взор в Ульяну…

Под его пронизывающим взором, она краснела и бледнела, но на сей раз Ульяна не обмочила своих панталон…: не настолько, она боялась своего нового хозяина, как ту бухгалтершу-ревизоршу!

– Ульяна, сегодня магазин закрой на час пораньше и сбегай домой, поесть: вечером я приеду и будем снимать остатки… Должен я знать, какую сумму мне удерживать с твоей зарплаты… Все поняла – ну, я пошел…?! – и важный Прохор Петрович удалился, а в душе Ульяны зародилось смутное и тревожное предчувствие…– и оно ее не обмануло.

***

С закрытием магазина, Прохор Петрович, в первую очередь принялся, сосредоточенно, пересчитывать упаковки с сигаретами…, что остались в наличии… – затем, перешел… на спиртное… Работа у него спорилась: ведь Прохор Петрович, некогда, полгода проработал рядом с Милой Ивановной…– с торговой «кухней» был знаком… Ульяна стояла неподалеку от Прохора Петровича и тревога не покидала ее, а в магазине было безмолвно, лишь мотор, работающего холодильника, время от времени, нарушал тишину… Незаметно, пролетело полтора часа, пока Прохор Петрович «дебит с кредитом сводил»!

– Так, Ульяна, при снятии остатков сигарет и спиртного…– долг, у тебя, выявился на восемьдесят шесть тысяч рублей… Знатно вы, погулевонили с Леней!!! Сумма приличная, но не смертельная…– на трассе стоять тебе не придется…, если рассчитаешься со мной своим «сладким пирожком»… Ты, не девочка невинная, и мы, люди взрослые…– надеюсь ты, поняла меня правильно…: ты, идешь на встречу моим желаниям, а я закрываю твой долг…! Твоих денег мне не нужно…!!! Так, что Уля, будь умницей, иди в подсобное помещение и спусти свои панталоны, а я сейчас подойду…– Прохор Петрович складывал в барсетку, пересчитанную недельную выручку магазина.

Ульяна, словно приговоренная, прошла в подсобку, спустила панталоны – ей очень хотелось плакать, но она боялась: из-за подлого Ленчика, ныне, ей предстояло ублажать немолодого, пахнущего терпким потом, мужика…

– И, почему я уродилась такой несчастливой?! Так мне и надо: мало мне было сраму с сеновалом, так я эту скотину-Ленчика еще и в дом свой привела, ублажала его, все старалась ему угодить! – промелькнуло в ее голове, а Прохор Петрович уже пристроился сзади нее…

Слезы отчаяния все же потекли из глаз Ульяны… Она зажмурила свои глаза и молила Небеса только об одном: чтобы поскорее все закончилось… Внезапно, словно электрический разряд, по ее телу пробежала волна истомы… – и Ульяну «накрыло», неведомое ей ранее, наслаждение!!!

В общем, они еще часа три пробыли в магазине: проводили ревизию молочных и мясных, кондитерских… товаров, попутно отбирая продукты с просроченной датой – и еще раз прерывались, на более приятное, амурное занятие… Родители Ульяны «потеряли» свою дочь, вышли ей навстречу, но с их Улей было все в порядке: хотя, ее щеки и пылали, как маков цвет, но выглядела она довольной и спокойной!

Уже лежа в постели, Ульяна припоминала, произошедшее, между ней и Прохором Петровичем…, и дивилась тому, что этот мужчина не кажется ей таким вонючим и противным, ныне…– потом, и Ленечку вспомнила: как он забирался на нее…, минуты на…, шумно дышал при этом… – и, потом, отваливался от нее, как клоп, насосавшийся крови! В то время, Ульяна еще не разумела своего неудовлетворенного томления, но она грезила о большем… – и долго не могла заснуть, рядом со спящим Ленчиком!

– Не врут в романах, про неземное наслаждение…!!! Получается, что Леня – хвальбишка не такой уж и сильный мужик…– вот и присосался ко мне, дурехе…?! – с этой мыслью Ульяна погрузилась в сон…– ей приснился Прохор Петрович – и, снова они были близки…– Ульяна проснулась от того, что наяву испытала оргазм…

Мама Ульяны – Стеша поделилась своими наблюдениями и страхами, за дочку, с сестрой Акулиной, а та успокоила ее:

– Не печалься Стеша: если это и правда…, что промеж них, случилось…, то беды в том нет…! Прохор – кобелина знатный…– Уля, хотя бы, мужика настоящего познает…, себя поймет…– и придет к ней осмысление: какой муж должен быть рядом с ней, по жизни! Сестрица, уж больно вы, с Демидом опекаете Ульяну: стараетесь, доселе, повсюду ей «соломку подстелить»… От жизни-то не убережешь: полосатая она – сегодня она к тебе всей душой, а завтра такую жопу… покажет, что не приведи Господи!!! – тетка Акулина, моментально, вспомнила свои беды: все началось с того, что в речке утонула ее старшая дочка, а через три года Бог прибрал и ее мужа…, но с ней оставался сынок младшенький, но… до поры…– его, у Акулины, отобрал Афганистан…– теперь, она живет заботами своей сестрицы Стеши…: – Вот, кумекаю я, что нашей Ульяне, этот никудышный Ленчик, больше не надобен…– и это уже хорошо… И хорошо бы Ульяну научить, от беременности храниться…– вот об этом, тебе с дочкой поговорить нужно…, а может и не нужно?! Добро бы ей и родить: пока мы живы, ее дитя помогли бы ей поднять…, а то ведь мы не вечны, как же ей, одинокой, оставаться, после нас?! А хороший человек, если женщину полюбит, то и с чужим дитем возьмет, а иные мужики, если своя баба опостылела, так и родных детей, заодно, бросают! – Акулина тяжко вздохнула.

Зрелая женщина – Стеша слушала старшую сестрицу…– в чем-то с ней и соглашалась, но уж больно ей не хотелось, чтобы Ульяна без мужа родила…– а вслух произнесла:

– Акулина, как же я научу Ульяну, от беременности предохраняться, когда сама этим никогда не занималась, а все мысли у меня были о том, как бы мне забеременеть?! Слава Богу, хоть в сорок лет, наконец, понесла…! Единственная, она у нас и желанная…– как же нашу Улечку не беречь?!

***

Прохор Петрович быстро освоился, с управлением своей машины…– и поехал в город Д, осмотреть элитную квартиру, что досталась им от покойного приемного сына Людмилы Ивановны. Едва он ступил на порог, спертый запах ударил ему в нос…– Прохор Петрович бросился, открывать все окна и балконную дверь. Было похоже…, с той поры, как умер на зоне ее Семен – Людмила Ивановна больше в эту квартиру не наведывалась: сына убили, и ей это жилье было уже не к чему…– так, заурядное вложение денег…

Прохор Петрович прошелся по квартире: широкий коридор, хоть в футбол играй, на натяжном потолке…– светодиодные ленты…, что освещают путь, всяк входящему… Просторная кухня: с левой стороны… – барная стойка с четверкой высоких стульев затеняла собой кухонный гарнитур и электрическую плиту, стоящие вплотную, у стены; с правой стороны – прозрачный столик стоит, напротив углового кухонного дивана, с потолка свисают трековые светильники…, а по стене…, на сером фоне…– цветут алые маки…; взгляд прямо… упирается в окно и дверь, с выходом на лоджию. Освящение зальной комнаты возложено на обильное количество точечных светильников, вмонтированных в натяжной потолок. Три стены, цвета терракот – тон лососевый, оформлены нишами… – и в них присутствует точечная подсветка…– для икон и книг, что в них расставлены…, и для дополнительного освещения комнаты… С одной стороны комнаты, вольготно, расположилась итальянская кожаная мягкая мебелью песочного цвета, а с противоположной, к дивану, стороны стоит современная стенка, где существенное место отведено под 55 дюймовый телевизор LG, с видеоприставкой APPLTV… В зальной комнате два окна, заботливо завешаны белой воздушной шелковой «пеной» тюли! На ночь, или в особо солнечные дни окна скрываются за жалюзи… И, наконец, раздольная спальня…: широкая кровать, ангарской сосны, покрытая атласным покрывалом, притягивает взор…– и спинка кровати, в дополнение…, украшена стильной витой ковкой… – этот элемент декора вызвал у Прохора Петровича смутное недоумение… Оформление спальни, на контрасте черного и белого, показалось ему, как-то уж слишком лаконичным…, но хозяйкой этой квартиры, в будущем, станет его младшая дочка Дуня – ей и решать: в каких тонах или полутонах… ей здесь жить…

Прохор Петрович, деловито, осмотрел платьевой шкаф покойного молодого хозяина Семена, его комод, прикроватную тумбочку, туалетный столик…– и только банкетка, поведала ему тайное… Все его вещи говорили о том, что приемный сынок Милы Ивановны был знатным снобом и щеголем, а банкетка, невольно, поведала…– Семен предпочитал, своих подружек, пристегивать наручниками к стильной витой ковке спинки кровати…: в недрах банкетки хранились и наручники…, и хлыст, и немалое количество секс-игрушек… Похоже, золотые безделицы: колечки, цепочки с подвесками, сережки, женские часики Картье… – потом, духи французские и помады, разных тонов…– это излишество, что Семен держал в недрах прикроватной тумбочки и туалетного столика – все предназначалось… для особ, с которыми Семен «переусердствовал», в своих сексуальных игрищах – вот ценными подарками и компенсировал им…, перенесенную боль…

Помимо садо-маза…, у обеспеченного Семена было еще увлечение: ему нравились статусные мужские ручные часы… – вот он и скопил некую коллекцию: золотые – фирмы Rolex, а еще Mido, Rado… – Прохор Петрович себе выбрал часы за двадцать шесть тысяч долларов и двое часов, чуточку поскромнее, отложил для своих сыновей – Потапа и Ивана…

Следом, он отобрал джинсы, для себя и сыновей, а также футболки, мужские сорочки, свитера…– все сложил в чемодан на колесиках и выкатил его в прихожую: необходимо было выбрать подходящую обувь…

На дорожку, он тщательно побрился – и принял душ, воспользовавшись моющими принадлежностями покойного… Вообще-то Прохор Петрович, по жизни, пользовался в основном деревенским туалетом…– и его, весьма, поразило…– наличие двух туалетов…, в одной квартире и полы, с подогревом, где располагалась ванна… В общем, если Уля пожелает, поплескаться в пенной ванне, для его срочной нужды…, есть и второй, свободный унитаз…

Перед тем, как покинуть эту квартиру, Прохор Петрович несколько минут потоптался у порога…– и не снимая с ног кроссовки, вернулся в спальню, но лишь за тем, чтобы забрать с собой шкатулку Семена… – лучше держать при себе все эти золотые безделицы: запонки, зажимы для галстуков, различные мужские печатки – и дорогущие часы – их он тоже забрал с собой…

На дорожку, придирчиво осмотрев себя в зеркало, Прохор Петрович вознамерился, подстричься коротко…– и, по пути, заехал в парикмахерскую, которая принадлежала ему, отныне. Обслуживала его женский мастер Диана: у нее вся стена была увешана ее дипломами…– вот он и доверился ей…

– Прохор Петрович, как вы, преобразились…: от вас, теперь, за версту веет таким достатком… – мужчина-мечта…, что и говорить… – я бы и сама, не отказалась, прокатиться с вами недалече…!!! – полушутя, полусерьезно изрекла Диана, снимая с его плеч накидку….

– И ты, Диана – баба видная, но я женат, а кругом глаза…! – Прохор Петрович намекал на Верку, которую он пристроил в свою парикмахерскую…, администратором, чтобы та не шлялась в магазин, как на работу и не трепала нервы Ульяне… И ее мамаша Сима, нынче, совмещала работу приемщицы, в принадлежащей его семье, химчистке и прачечной… Все при деле…: нечего Верке и Симе шпионить за всеми… и разносить сплетни по селу…

***

В свой выходной день надумала Сима наведаться в гости к двоюродной сестре Нюре. В задумчивости, она прошлась по четырехкомнатной квартире, в которой некогда обитала покойная богачка Милка, затем молвила свое слово:

– Нюра, как же правдива пословица: «трудом праведным не наживешь палат каменных»! Это прям… про меня!!! Но, вот, что каждому воздается по его делам – это враки! Не всем и не всегда!!! Копила, копила богатства Милка, обирала слабых…– и все скопленных денег ей было мало! Но вот она мертва и мертв ее любимый Сенечка – и богатства ее, ныне, осчастливили чужих!!! И Елизар со своей сестрой Тоней сладкую жизнь прожили, но все накопления, что после них остались, достались все той же Галине, о существовании, которой, при своей жизни, они и не знали… Получается, воздалось Галине, только непонятно, по какому принципу везения она пожала чужие плоды?! И выходит: «засеять» свое жизненное поле ты, можешь, чем угодно…– не факт, что вырастет то, чего ты, дожидаешься!!! Или, кто-то, Могущественный, раздает нам, людям, уже «засеянное»…– и, как ты, на своем «поле» не корячишься, но получишь от жизни только то, что, ранее, назначил Некто?

Нюра выслушивала философские рассуждения Симы и чувствовала себя «не в своей тарелке»: ведь, и она долгие годы, в безнадеге, жила…– и смерть младшей сестренки Людмилы не несла ей послабления: благодаря доброй воле Галины Юрьевны, ее семья, нынче, живет в достатке!

– Сима, я и не знала, что ты, философ у нас…, но верь…– и на тебя снизойдет благодать Могущественного… Пойдем на кухню, я накрыла нам… Давно мы не виделись! – и Нюра, обняв Симу за плечи, повела ее за собой…

Глава 2. Сладость любви… и горечь нелюбви…

Уютная квартира покойного Семена стала местом встречи Прохора Петровича и Ульяны – по средам: в этот день сельский магазин закрыт на выходной… Правда и то, что этот выходной… не отменял их любовных встреч в подсобном помещении и в любой другой день недели…– между делом…

Первое время, пожелания Прохора Петровича ввергали в некое недоумение Ульяну…: спрашивается, зачем ей нужно было, голой, ползать по полу, а следом, чуть ли не дышал ей в задницу Прохор Петрович… И все эти игры с секс-прибамбасами…– это такая стыдная приятность!!! Но, потом, Ульяна, весьма кстати, припомнила народное изречение: «что естественно, то не безобразно…» – и ее природная девичья стыдливость смолкла, уступив чувству блаженства! Да, и, что такого…, если человек, возможно, насмотрелся порнографических фильмов и вознамерился, в реальности, осуществить приглянувшееся… Фантазер, этот Прохор Петрович…– вот Ленчик моложе его лет, этак, на тридцать…, но Леню интересует, исключительно, спортивный канал…– и, желательно, его просматривать с бутылкой пива, в руке…– еще, чтобы его вовремя и вкусно кормили…– занятие сексом у него на последнем месте… У Ульяны, с недавних пор, не осталось никакой неприязни к Верке: она, ныне, жалеет свою бывшую соперницу – это, ведь, озвереть можно, от неудовлетворенности постоянной …– с этаким-то мужем!!! Одно слово…– бедняжка, эта Верка…: молодость, а с ней и жизнь, проходит мимо нее!!!

Теперь, Ульяна ощущает себя красивой женщиной: ей, непрестанно, делает комплименты Прохор Петрович и, в доказательство…, неизменно, одаривает ее подарками: красивыми и дорогими гарнитурами нижнего белья, наборами шелкового постельного белья, французскими духами, импортной косметикой, ценными ювелирными украшениями…, а еще и черной икрой, шоколадом и элитным коньяком… Коньяк, для расширения сосудов, по рюмочке в день, принимают ее родители и тетя Акулина…– а ей приятна забота и внимание Прохора Петровича… Вот Леня, даже, полевого цветочка ей не подарил ни разу! И, самое главное – негласно, Прохор Петрович внес, за Ульяну, в кассу магазина пресловутые девяносто тысяч рублей… – и избавил ее от унизительного разбирательства с бухгалтером-ревизором…

***

В личной жизни у Прохора Петровича, как говориться – «тишь, гладь, да Божья благодать», но непонятные дела стали происходить с его старшим сыном Потапом…– и, хорошо, что милая Ульяна, вовремя, предупредила его…

– Прохор Петрович, мне, кажется, вам нужно об этом знать: в наш магазин, сегодня…, наведалась беспутная Марго – та, что из соседнего села… Эта женщина наговорила, нечто, гадкого… вашей снохе Лиде…– та, бедняжка, даже, в магазин заходить не стала, так и ушла ни с чем, вся бледная, как полотно…! – увидев крайнюю степень озабоченности в глазах милой Ули – Прохор Петрович поменял свои планы – уединяться, с Ульяной, в подсобке не стал, а запрыгнул в свою машину и погнал, в сторону соседнего села…

***

Безмятежный Потап вернулся домой, а дома жена, зареванная, сидит и обеда на плите нет… – но, вместо обеда, Потапа дожидались родственнички жены: ее родители – Фрол и Надежда, а также два брата – Артем и Андрей…

При виде Лидиной родни, у Потапа испортилось настроение: послал же Бог таких непростых и прижимистых родственников…?!!! С самой свадьбы Потапа и Лиды – и, потом, долгие годы их молодая семья выживала, благодаря своему огородику и продуктовым подаяниям более обеспеченной родни: родители Потапа сами, едва, сводили концы с концами – помочь не могли…

– По какому поводу, объявлен сбор в моем доме?! – поинтересовался обеспокоенный Потап.

Его тесть Фрол: красивый, степенный и статный, и вечно смурной мужчина, поднял на Потапа свой, «тяжелый» взгляд и произнес, с угрозой:

– Ты, что это зятек удумал??? Пока был «гол, как сокол», тебя устраивала моя дочка, а, ныне, копейка в кармане зашевелилась…, так моя Лидочка и нехороша, для тебя, стала?! Другую нашел: шалаву???

Потап, теперь, был не намерен, выслушивать проповеди…– он, грубо, прервал Фрола:

– Дорогой тестюшка, а вы, очевидно, надеялись, что всю жизнь будите мной помыкать?! Подсчитайте еще, сколько вашего мяса я съел, за то время, пока живу с вашей Лидой!!! Я заплачу вам!!! Да, я устал от вашей дочери: у нее одни деньги на уме!!! – Потап, нервно, прошелся по комнате…

Его жена Лида, вновь, залилась слезами и тихо промолвила:

– А ты, о деньгах вовсе не думаешь!?? Да?! То-то, я целую неделю не могу выпросить у тебя, на расход… – дети за школьные обеды задолжали, сахар и масло подсолнечное заканчиваются… Ты, устал от меня, а я устала, за эти годы, ходить на поклон к своим родителям…: нет, папу моего, лишний раз просить не надо, а вот мать…– пока не выскажет, какого ничтожного мужа я выбрала, под стать себе…, ни копейки не даст!!! Это я от тебя, куркуля, устала…– уходи к своей крале… и не возвращайся: я пойду работать в Агрохолдинг…, сама стану зарабатывать и детей своих растить… – и не придется мне выпрашивать милостыню и не у тебя, муженек, и не у тебя, мама…– похоже, это я всех объела…, словно бы я и не родная вам?!?! – Лида подняла на мужа свои глаза, омытые горестными слезами…, они сверкали, как два бриллианта, а на лице Лиды застыла такая боль…– сердце его защемило…– Потап, моментально, пожалел о своих, необдуманных словах…!!!

– Лидочка, дорогая доченька, ты, не обижайся на Надежду: она и в самом деле, для тебя, чужая…, но ты, мне дороже всего, на свете!!! Давно надо было тебе открыть правду: твоя мама была чудесной, но моя Василисушка умерла, едва тебе сровнялся месяц, от роду…!!! Мачеха, она мачеха и есть, но на меня положиться ты, можешь всегда!!! – Фрол сам, едва, сдерживал слезы, выслушивая горестные откровения дочки Лиды.

Тут в разговор вступил Прохор Петрович, он давно стоял в сторонке – а его никто и не приметил…:

– Ох, и паскудник ты, Потап: неделю назад я выдал вам, с Иваном, денег на расход…, а у тебя женка все ходит и побирается!!! Иди, иди к своей шалаве, но я уже навестил ее и сразу предупредил, и тебе скажу: бросишь свою семью – всего лишишься…– и машины, и наследства, и красивых шмоток, и часов, за двадцать три тысячи долларов…– все отберу у тебя, для наследников твоих – сына Илюши и дочки Арины…!!! А, тебе, как выяснилось, деньги «не нужны»…– сам заработаешь себе на мясо – и не станешь, более, «давиться» подношениями тестя Фрола…– вот и славно!!! А ты, Лидочка, не плачь так жалобно…: не придется тебе горбатится, в одиночку детей растить…– мы, с Нюрой, позаботимся и о тебе, и о детях!!! А ты, кобелина, проваливай, только, я не уверен, что без денег ты, нужен ей: она так обматерила меня…, когда я сообщил ей, что лишаю тебя наследства!!!

Обескураженный Потап, после сказанного Прохором Петровичем, не сразу обрел дар речи:

– Позвольте, узнать, а куда вы, все время выпроваживаете меня?! Кого это ты, папаня, предупредил?! Меня ты, тоже предупредил…, теперь, самое время назвать имя…той, к кому вы, меня посылаете???!

– Надо же, он не знает, а эта, известная на всю округу, «львица» Марго сообщила мне…, что ждет ребенка от тебя…?! – тихо промолвила Лида и, вновь, беззвучно заплакала.

Потап больше не мог выносить ее слез – сел рядом с Лидой и, насильно, прижал ее к себе:

– И ты, поверила этой чувырле??! Поверила, что я брошу тебя и своих детей…– и пойду к ней, чтобы воспитывать троих ее детей, рожденных от разных мужиков?!?! Это себя не уважать…, чтобы решиться на такое!!! Забеременеть от меня, она никак не могла: прошел я, мимо нее пару раз, ну, может, и выдохнул в ее сторону…, так люди не размножаются опылением, как цветочки… – Потап говорил убедительно… – и Лида поверила словам мужа…

– Она не беременна…, а вот я…– да!!! – сообщила Лида, при всех…, и вытерла слезы рукой.

– Так это замечательная новость!!! Дайка, сношенька: я обниму тебя!!! – после Прохора Петровича – Лиду крепко обнял и ее отец – Фрол…, а, потом, он направился к выходу, за ним потянулись и его близкие…

Уже на улице, Андрей, младший сын, поинтересовался у своей мрачной матери:

– Это как же, мама: Лидка – самое дорогое, для папы…, а мы, а его внуки???! – но Надежда оставила его вопрос без ответа, она, лишь, тяжко вздохнула.

Сам Фрол, по обыкновению, скрылся в сарае, где он держал корову и свиней. Где-то, через час, он навестил свою дочь, вновь: на сей раз, в руках он держал, обгоревший по краям, альбом с фотографиями… Когда-то, его Фрол вытащил из печки – это Надежда возжаждала, сжечь в печи прошлое… мужа!

– Вот, дочка, смотри: здесь, мы, с твоей мамой! Боже, какой она была красавицей, а душевной…, какой была!!! – к ним присоединились Илюша и Ариша – дети Потапа и Лиды: им было интересно, услышать рассказ, о бабушке Василисе, которую нежно любил, нелюдимый дедушка Фрол.

***

Улучшив минутку, Прохор Петрович, чуть ли не за шиворот, вывел Потапа на улицу, чтобы строго спросить с него:

– Ну, паскудник, признавайся, что у тебя было с этой Марго: она не такая дура, чтобы заявляться к твоей жене, лишь потому, что ты, пару раз мимо нее прошмыгнул?!? Говори, что промеж вас было??!!! – глаза Прохора Петровича свирепо сверкнули…

– Ничего особенного: подумаешь, пару раз я тра…л ее, в задницу, с презервативом…– от этого, точно, забеременеть… ну, никак!!! Да, я и заплатил ей, за оказанные интим-услуги…– какие ко мне претензии?! Не знаю, что она нафантазировала себе…, но у меня и в мыслях не было: разводиться с женой!!! – оправдывался сконфуженный Потап.

– Сволота, ты, сынок!!! Твои дети, в долг, едят в школе…, а ты, услуги продажной… оплачиваешь…!!! – Прохор Петрович больше не стал «пытать», воспитывать сына, повернулся и пошел своей дорогой…, не простившись, а Потап, немного задержался на крыльце своего дома…

***

У Андрея и Артема, вскоре, представилась возможность, убедиться, что и они кое-что, да и значат, для своего отца Фрола…

***

Все началось с того, что ее сыновья долго сидели без приличной работы, перебивались «копеечной» шабашкой… – вот Надежда и обратилась, за помощью, к «старинному» знакомому своего покойного отца Федота. Этот Силантий, по прозвищу Сила, когда-то был неравнодушен к Надежде, вот она и нашла возможным, потревожить просьбой, своего бывшего ухажера… Сила и правда не отказал ей, тем более, его сын Роман строил себе загородный дом – и ему требовались хорошие мастера, для внутренней отделки жилища.

В назначенное самим Силой время, Артем и Андрей приступили к отделочным работам… Трудились братья слаженно и быстро, и работой их заказчик был доволен…– и, по окончанию отделочных работ, с Артемом и Андреем сразу рассчитались, и заплатили более, чем прилично… Каково же было удивление и Артема, и Андрея, и их матери Надежды, когда мрачные телохранители Романа приехали за братьями…

Едва глянув на трех быковатых телохранителей, Фрол сразу осознал, что его сыновьям грозит опасность – не раздумывая, он решил поехать с ними…

– У заказчика возникли какие-то претензии, к выполненной работе моих сыновей?! Я тоже поеду с вами: я их бригадир – и должен видеть их ошибки! – заявил Фрол.

– Слушай, дядя, тебя в том доме и в помине не было!!! Бригадир он…– грубо отозвался один…

– Меня не было… потому, что я приболел, а, вообще, мы работаем вместе – и это я всему научил своих сыновей! – твердо настаивал на своем, Фрол.

– Ах, это ты, их обучал?! Тогда, конечно, тебе и ответ, за этих уродов косоруких, держать!!! – и бесцеремонные охранники, потащили Фрола, Артема и Андрея к большому черному внедорожнику… Открыв багажник, старший приказал им, залезать внутрь…– безропотно, Фрол и его сыновья исполнили указание… – машина тронулась, на встречу неизбежному…

В багажнике автомобиля, для троих крупных мужчин, места было мало, и мало было воздуха…, и ситуация складывалась унизительно, и угрожающе, но Фрол держал за руки своих сыновей, как когда-то в детстве…– и Артему, и Андрею было не так страшно ехать, на встречу тревожной неизвестности…

Оставшаяся дома, Надежда не находила себе места, все металась из угла в угол, словно раненая тигрица, ругала себя, за свою дурацкую идею…, проклинала зловредного Силантия… – по ее вине, теперь, и мужа, и сыновей ждет неминуемая расправа: уж она, как никто другой, знала нравы «друзей» своего покойного отца. В страхе, словно парализованные, пребывали и ее снохи – Соня и Гуля, и ее внуки – шестилетний Толик и пятилетний Костик устрашились неизвестных визитеров… Сумеречная тревожность нависла над ними и притулилась, вольготно, в их доме, словно в него занесли покойника!

Через четыре часа, живыми и невредимыми, дома объявился Фрол со своими сынами. Сели обедать в смятенном молчании: сам Фрол и его сыновья – Артем и Андрей все еще не верили, что так легко отделались, а Надежда, ее снохи и вовсе не надеялись, на благополучный исход! Вот, Толик и Костик, завидев своих отцов невредимыми, сразу обрели способность шалить…– и убежали на улицу, играть с любимой дворнягой!

Сытно подкрепившись, задумчивый Фрол, по давным-давно заведенной привычке, направился в сарай, к своей скотине…– корове и свиньям…, а сын Андрей обрел возможность говорить:

– Да, мама, твой знакомец Сила – жесткач еще тот, как и его сынок Рома: если бы не папа, они бы, Артема и меня, изувечили!!! А папа, как увидел все эти трещины, идущие по стенам…, он быстренько и толково обосновал их появление: архитектурными просчетами при планировке дома и выбранными материалами, для внутренней отделки…– вот трещины и поползли! Да, уж, мрамор и массивные хрустальные люстры…, которые должны были вопить, о богатстве владельцев этого дома… – и, несомненно, одна изящная колонна не в состоянии была вынести такую колоссальную нагрузку! Еще папа сказал, что архитектор, словно бы нарочно, таким образом спроектировал их дом…: если рухнет единственная колонна, дом сложится, да так…, что выживших не будет! Папа все это…, так смело высказывал в лицо Силе и Роману…, еще и добавил, что они – люди «добрые» – у них не должно быть недоброжелателей, и они, ведь, контролировали работы, при закладке фундамента…– им бы не смогли, недобрые люди, подложить взрывное устройство, с включенным таймером… Сила так зло посмотрел на нашего папу…, но промолчал…! – Андрей замолчал, но, теперь, обрел возможность говорить сын старший…

– Зато их старший «бульдог»-охранник быстренько вскочил…, я думаю, он с миноискателем прошелся по подвалу, и что-то обнаружил…– вот от нас, по скорому…, и избавились! – добавил свои наблюдения Артем, к рассказанному братом…– и все принялись, пить чай…

– Знаешь, Гуля, а все-таки папа и нас с Артемом любит, а не только свою Лидку: пока мы ехали в багажнике, он держал нас за руки, как в детстве…– и мне не так страшно было! Еще, этот Сила сказал папе, что, внешне, я пошел в деда Федота, а нутро, закваска у меня отцовская…– так и сказал…– мне было приятно это слышать…– шептал в ночи Андрей своей жене Гуле, а та, наконец, призналась мужу:

– Ой, Андрюшенька, я за тебя переволновалась, живот и сейчас болит!!!

Потом, часа два Андрей и Гуля гладили ее живот и убеждали своего, еще не рожденного малыша, что опасность миновала и их маленькому не стоит больше тревожиться… Нежные увещевания будущих родителей благотворно подействовали на плод…– живот у Гули перестал болеть – и она, моментально, уснула…, а затем, заснул и Андрей…

***

Покойный тесть Фрола – Федот был еще тем лиходеем…– за жестокое убийство молодой женщины, ему и его другу полагался расстрел, который, внезапно, заменили на 25 лет лишения свободы… Из тюрьмы Федот вышел, когда государства СССР уже не существовало…, а в «обновленной» стране проводились либерально-демократические перемены. Поскольку Федот был человеком авторитетным, в определенных кругах, его быстро пристроили к денежному делу…– и себе, «на старость», Федот «скопил» немало средств!!!

Уже после смерти Федота, проводя в доме косметический ремонт, Фрол обнаружил две, из денежных закладок покойного тестя… Найденные средства, Фрол перепрятал в своем сарае: мало ли, что может произойти…– и его Лидочке понадобятся деньги!!! В первый раз, он воспользовался деньгами ирода Федота, когда Лидочка оканчивала среднюю школу…– Фрол с дочкой, тогда, съездили в город, чтобы купить Лидочке красивое платье и босоножки – для выпускного вечера. Через год, после окончания школы, к Лидочке посватался Потап…, незавидный, бедный жених, но дочке он нравился – и Фрол, тайком, дал денег дочери и ее избраннику на покупки: золотых колец, свадебного наряда и набора продуктов…, для свадебного застолья – и его Лидочка была счастлива! Надежда, которую его дочка Лида считала своей матерью, была, категорически, против, этого брака и отказалась, справлять свадьбу! И, позже, Фрол всякий раз помогал деньгами Лиде: когда в ее семье заканчивались средства на приобретение продуктов питания; следовало купить пеленки, распашонки, детские смеси… для новорожденных внуков – Ильи и Ариши; требовалось обновки дочери и подрастающим внукам, и зятю!

Нынче, оставшиеся деньги, Фрол надумал, потратить на капитальный ремонт в доме Лидочки: его дочка, вновь беременна…– и новорожденного малыша надобно принести в обновленный дом… Ремонт, в доме дочери, Фрол вознамерился делать сам и надумал, привлечь к отделочным работам своих сыновей: они все равно сидят без работы, пока… Утром, за завтраком, Фрол и озвучил Артему и Андрею свои планы.

– С какой стати мои сыновья должны горбатиться, бесплатно, на чужих людей!!! – Надежда, жена Фрола, аж покраснела, от злобы, переполнившей ее: она, с трудом, переносила свою падчерицу…

Фрол облизал свою ложку и положил рядом с тарелкой, прежде, чем ответить на злостный выпад жены…:

– Надежда, это для тебя, моя Лидочка – чужая…, а сынам моим, она приходится сестрой!!! – он спокойно встал из-за стола, давая понять своим домочадцам, что дискутировать, по данному вопросу, он не намерен…

И Артем, и Андрей были, даже, рады, что отец, в кои-то веки, позвал их с собой – они ответили Фролу, почти, одновременно:

– Батя, какие разговоры?! Мы поможем сестре!!! – и они ушли, втроем, к величайшему недовольству Надежды.

***

Чуть позднее, Надежда уже благодарила Небеса, что Фрол увел сыновей из дома: ей нанесла неожиданный и нежеланный визит ее бывшая приятельница и односельчанка Зинаида – жена зловредного Силантия, ныне!!!

Зинаида появилась на пороге их дома победительницей: роскошно и изысканно одетой; сверкая бриллиантами, словно новогодняя елка; источая всюду аромат изысканного парфюма…– все, в этот женщине, было с избытком!

– Здравствуй, «подруженька»! – иронично молвила гостья: – Удалось-таки тебе, на костях Василисы, построить собственное счастье!!! Видела я твоих сыновей…, и уродились твои парни в своего отца: крепыши и красавцы, и не лихоимствуют, а своими руками на жизнь себе зарабатывают, как и Фрол, к строительству тягу имеют… Как много значат… гены!!! Смотрю и внуки у тебя ладные, и здоровые, и играют в индейцев – явно, Фрол их научил: помню, как он обожал, будучи мальчишкой, фильмы смотреть об апачах…, о вожде краснокожих… Да, а мой сынок Роман, он, тоже, в отца пошел: все повадки, хищный нрав… перенял у Силантия…– и не мудрено, он вырос на рассказах Силы, о его «доблестном» криминальном прошлом! За грехи деда и отца, мой внук родился больным, с диагнозом ДЦП…– прикован к инвалидной коляске, а внучка больна на голову: нравится ей мучить кошечек, собачек… Вот ты, Надежда, с папашкой своим, заморили Василису – жену Фрола, их месячную девочку сиротой оставили, а с вас, «как с гуся – вода»… А, я, ведь, видела, как по твоей просьбе, папаша Федот со своими дружками, зимой, вытащили раздетую Василису на мороз и держали ее так… и грозили ей…! В тот же день сильно захворала она…, и уже не встала с постели…: угасла, как свечка! Да, 90-е года – бандитские года… Потом, твой папаша принудил Фрола, с тобой сойтись! Вот и сбежали вы, душегубы из нашей деревни…– и, здесь, вольготно устроились! Смотрю, угрызения совести, перед убиенной, тебя не мучает, Надежда?! Ах!!! Как же Фрол любил свою Василису!!!Завидки берут, до сих пор!!! О, смотрю твоя сноха, младшая собирается еще одно «яичко снести»?! Не думаешь, что в этот раз, тебя настигнет расплата, за Василису…– и народится на свет еще один Федот-душегуб или уродец?!

Снохи Надежды, сидевшие неподвижно, словно загипнотизированные, жуткими словами пришлой Зинаиды, вдруг, встрепенулись, и у снохи Гули, моментально, нашлись слова, в поддержку своего, еще не рожденного дитя…:

– Не народится, и не надейтесь!!! И с этим ребенком все будет хорошо!!! – голос возмущенной Гули звенел, в тиши дома, она принялась, гладить свой выпирающий живот…: – Василиса была женщиной доброй и праведной, и она любила своего Фрола…– вот и не стала, мстить его сыновьям и внукам…– и этому, моему ребенку Василиса вредить не станет: я это чувствую, как мать и как женщина!!! – Гуля, победоносно, вскинула свою голову, но живот свой, от греха…, прикрыла руками.

– Завидно тебе, Зинка?! Да, я добилась своего…– и сплю в постели с любимым мужчиной, и родила желанных сынов!!! – после слов снохи Гули, обрела дар речи и Надежда, доселе, хранившая зловещее молчание…

К счастью, дверь, вновь, отворилась и на пороге комнаты возникли двое мужчин средних лет, «слегка помятые» чьими-то кулаками…:

– Хозяюшки, нам бы с Фролом повидаться?! – потом, они встретились, взглядом, с Зинаидой и угрюмые…, смолкли…

Удивленная этой встречей, с ними заговорила сама Зинаида:

– Я смотрю, с вами все в порядке, а, как чувствует себя ваш сын?! –обратилась она, к одному, из них…:

– Неважные, у него дела: его прооперировали – сейчас, он находится в реанимации… – мрачно посмотрев на Зинаиду, процедил, свозь зубы, тот…

Зинаида раскрыла свою сумочку и достала из нее четыре банковские упаковки тысячных купюр…– две пачки… купюр, она протянула мужчине, у которого интересовалась здоровьем сына:

– Возьмите, это на реабилитацию вашего сына…– изрекла она и мужчина эти деньги взял, без лишних разговоров: – А, это вам, в качестве компенсации, за причиненный ущерб! – по банковской пачке… купюр, Зинаида отдала каждому, из двух мужчин.

Зинаида собралась уходить, но передумав, достала из своей сумочки еще одну банковскую упаковку пятитысячных купюр, положила ее на обеденный стол со словами, обращенными к трем женщинам, находившимся в этой комнате…:

– Это для Фрола и ваших мужей! Компенсация за то, что им, троим, пришлось прокатиться в тесном багажнике машины… Я не прощаюсь, а лишь, говорю: до свидания!!! – Зинаида, важно, проследовала к машине, что ждала ее перед домом…, видно ее задели слова Надежды…, что та спит с любимым мужчиной! А Зина была дурой и позарилась на неправедные деньги Силантия.

После ухода Зинаиды – Надежда быстро обрела душевное равновесие, внимательно посмотрела на незнакомых мужчин, прежде, чем ответить им…:

– Фрол находится в доме напротив, там его дочь проживает!!! – ей хотелось, чтобы незнакомцы поскорее удалились, из ее дома, а еще ее мучил вопрос: что могли услышать они…, прежде, чем вошли в комнату?!

Ушли и пришлые мужчины…– и три женщины остались наедине…– Надежда не знала, как ей повести себя со своими снохами, что им сказать…– после того, что тем довелось услышать, о ней и об ее отце… Внезапно, заговорила тихоня Гуля:

– Наши мужья и дети не должны знать ничего, из того, что тут наговорила эта женщина: мой Андрей…– он такой чувствительный!!! Это все дела, давно ушедших дней…– кому будет польза, если мы позволим этой женщине, разворошить пепел прошлого?!!!

– Не только твой Андрей, но и мой Артем…, он такой впечатлительный: если, что плохое услышит…– сна может лишиться!!! Это он, только, с вида такой, непробиваемый! И свекру Фролу, не к чему, бередить, затянувшуюся рану: какой прок?! Тем более, теперь, когда завязалось такое согласие, между ними!!! Короче, эта завидущая баба к нам не приходила и ничего нам не говорила!!! – словно бы, в подтверждение праведности слов снохи Сони, до Надежды, с огорода, донеслись жизнеутверждающие улюлюканья внуков: Толик и Костик – они, беззаботные и счастливые, играли в индейцев, за ними бегала их любимая дворняга и «заливалась» задорным лаем…

– Я рада, что вы, понимаете ценность миропорядка, что воцарился в нашей семье! И да, нельзя позволить прошлому…, встать на пути, счастливого будущего нашей семьи!!! Эти деньги, что нам оставила эта воображала, мы потратим с пользой, на обновление интерьера нашего жилья…– Соня и Гуля, подумайте, что нам следует обновить, в нашем доме?! – осознание того, что снохи поняли ее, по-бабьи…– и не осудили…, устремления своей свекрови, на пути к достижению своего счастья – добавили Надежде уверенности и потребности, посмотреть по-иному на своих снох – «зазнайку» Соню и тихую «мышку» Гулю…

Глава 3. Повседневные дела и некие радости…

Обретя некое материальное благополучие, из-за проявленной щедрости Галины – Нюра обрела почву под ногами и душевное равновесие: ныне, у нее голова не болит, что ей нечем накормить свою семью- это осталось в прошлом!

Нынче Нюра может себе позволить жизнь праздную: просыпается утром не ранее семи часов, принимает душ, неспешно завтракает, а муж Прохор, в это время, отвозит в школу, к первому уроку, их младшую дочку Дуню.

После завтрака, Нюра обходит свою четырехкомнатную квартиру: прибирает за мужем и дочерью, в спешке, небрежно ими разброшенные вещи, иногда, вытирает несуществующую пыль… Теперь, у Нюры появились средства и возможность – и она обзавелась своей помощницей по хозяйству – та, три раза в неделю, производит влажную уборку всей ее квартиры… Следовало бы дочку Дуню приучать к ведению домашних дел, но та слишком занята в школе – и с репетиторами занимается во внеурочное время – ей не до мытья полов…

У Нюры появилось свободное время, каковое можно потратить, исключительно, на себя – и два раза, в неделю, она посещает салон красоты: ей понравилось, следить за своим внешним видом и заниматься сохранением оставшегося, от ее былой красоты! Еще, она пристрастилась подолгу гулять: поселок городского типа Софьино дивно преображается, прямо на глазах! Полюбила Нюра и посиделки в кафе, с новой приятельницей Галиной….

Нюра и сама не осознала причину, но в тот день, словно, кто надоумил ее – и вознамерилась она, перед своей прогулкой, пройтись с влажной тряпочкой в кабинете мужа…, в который, ранее, в отсутствие Прохора и не заходила… По-видимому, слишком усердно, она протирала письменный стол мужа, или сама покойная сестрица Мила пожелала того…– вот Нюра и обнаружила ту кнопочку…, и ради любопытства, нажала на нее… Открылся потайной отдел письменного стола, заполненный банковскими упаковками… стодолларовых купюр…– от удивления, Нюра так и присела на стул… Она недолго раздумывала, как следует поступить, с найденным богатством…– и, когда Прохор воротился домой, Нюра озвучила ему свои намерения…:

– Проша, я тут вытирала пыль, в твоем кабинете и нашла клад…, а, скорее всего, сама Мила показала мне его… Эти доллары нам следует потратить с умом: часть дадим Потапу и Ивану, на качественный ремонт деревенского дома, а остальные… вложим в акции Агрохолдинга…– Галина Юрьевна сказывала…– это хорошее вложение денег!

Прохор Петрович, молча, выслушал свою жену: ему оставалось только сожалеть, что не он нашел тайную заначку покойной Милки…– уж он бы иначе распорядился, найденным… Правда, Прохор Петрович коротко тужил, о своих: утраченных возможностях! Стоило ему приобрести акции Агрохолдинга на восемьсот тысяч долларов…, лично Евгений Ильич Силантьев – Глава поселка городского типа Софьино и близ лежащих селений, а также совладелец этого крупного Агрохолдинга…– поздравил Прохора Петровича, с вхождением в тесный круг избранных…: основных держателей контрольного пакета акций данного предприятия – и даже озвучил дату, их очередного собрания…

Воодушевленный, неожиданным взлетом его социального положения, Прохор Петрович уже спокойно расставался, с оставшейся частью, найденных долларов: половину, из них, он вручил младшему сыну Ивану, а вторую половину… отдал снохе Лиде, на глазах сына Потапа…

– Так, Лидочка, этих долларов должно хватить на капитальный ремонт вашей половины дома: Ивану, на ремонт их половины, я уже дал… Этих средств будет достаточно на закупки: дорогих, красивых обоев и качественной краски; на оборудование для ванной комнаты и туалета…; обновите кое, что из мебели…– вот за натяжные потолки, я сам рассчитаюсь и, за выполненную работу, расплачусь с Фролом и твоими братьями… Потапу этих денег в руки не давай: этот скупердяй закупит все по дешевке! Твой отец – Фрол приобретет все необходимое и нужного качества! Ноне, мои близкие должны жить в уюте и комфорте, и красоте! Слышь, Потап, я тебе запрещаю, экономить на своих детях и жене!!! – и, стремительно, отец покинул половину… своего старшего сына Потапа.

– Потап, все же без тебя не обойтись – вместе с тобой и Лидой будем выбирать материалы, для ремонта вашего дома…: не мне же здесь жить!!! – тесть Фрол подсластил горькую пилюлю своему зятю… Потом, и Лида положила отцовские доллары в их, условленное место – Потап воспарил духом: его Лидочка не считает мужа конченным скупердяем – не стала прятать от него деньги…– добрая она и не злопамятная… – простила мужу его грех!

***

Брат Елизар, при своей жизни, нежно любил и, по возможности, оберегал сестренку Антонину от бед и напастей. Только предусмотреть все, наперед, невозможно! Не мог предвидеть председатель колхоза Елизар Пахомович, отправляя младшую сестренку в санаторий, что повстречается на ее пути легкомысленный ловелас, который, на раз…, соблазнит его невинную сестрицу! И, когда Тонечка воротилась из того санатория, без настроения, он не подумал, о лихом! Его мама раскрыла Елизару глаза, на происходящее: глупышка-Тонечка, в санатории, всерьез, увлеклась взрослым мужчиной, что и не пожалела для него своей девичьей чести – это уже само по себе, срам!!! Так ведь их Тонечка еще и забеременела – и, не посоветовавшись со своей матерью, избавилась от своего дитя – по совету многоопытной «подружки»!

Елизар Пахомович не стал, своими расспросами, бередить свежие раны сестрицы Антонины, но он нашел время и съездил в тот санаторий – и, за деньги, вызнал адрес совратителя его сестренки: брат Елизар не мог позволить, сломать жизнь его сестренке какому-то перезрелому ловеласу!

Свирепым и могучим, Елизар Пахомович предстал перед своим будущим родственником Антоном, главным архитектором проектного института. Разгневанный Елизар, быстро нашел «подходящие» слова, для ветреного Антона – и закоренелый холостяк повел в загс смущенную Тоню, к пущему удовольствию ее брата Елизара и их матери! В дальнейшем, Антон, даже, был благодарен шурину, что тот навязал ему, в жены, свою сестру: Антонина быстро освоилась, в новой «роли» – из нее вышла превосходная жена – и Елизар с Антоном подружились!

Позднее, в жизни так сложилось…, почти одновременно они овдовели: у Елизара скончалась жена, а у Антонины ее любимый муж Антон… И они, по-прежнему, поддерживали друг друга: Елизар – Тоню деньгами и делом, а младшая сестренка – брата добрым словом и чуткостью… В ту пору Антонина и сдружилась с молодой и любимой женщиной брата Елизара – Милой – и эту дружбу они пронесли сквозь годы, а смерть, любимого ими, Елизара еще больше сплотила двух страдающих женщин…

После смерти Елизара выяснилось дивное…– далеко… не все богатства ее брата достались его душегубам: пятикомнатная квартира, обставленная антикварной мебелью, новый загородный роскошный дом и огромные деньги, на зарубежных счетах…– все было записано на имя Антонины… Выходит, не больно-то и доверял Елизар своей молоденькой мисс «очарование»…?!

Ныне, все, чем владела покойная Антонина Пахомовна, при своей жизни – и завещала своей давней подруге Людмиле Ивановне…– все переходило во владение Галины Юрьевны и ее детей – Наташи и Алексея: согласно завещанию покойной Людмилы Ивановны…– ведь, только, они являются ее единственными наследниками!

***

Геннадия Александровича, несказанно, бесит расточительность его супруги: совершенно некстати, Галина, добровольно, изъявила желание, поделиться наследством покойной Людмилы Ивановны с ее старшей сестрой Анной Ивановной, а попросту – с Нюрой… И в результате вышло, что отдали Нюре гораздо больше, чем рассчитывали: позднее, эта Нюра нашла еще один схрон Людмилы Ивановны на сумму, более миллиона долларов…– нынче, семейство этой Нюры обладает акциями Агрохолдинга …– и это многократно превосходит то количество акций, что сам Геннадий Александрович забрал из сейфа покойной!!! И теперь семейство Нюры входит в основную пятерку держателей акций крупного Агрохолдинга!!! Вот, как с этим… жить?!?!

Известие о том, что его близкие являются еще и наследниками огромных богатств покойной подруги Людмилы Ивановны – Антонины Пахомовны…– это… помогло Геннадию Александровичу примириться с утерей миллиона долларов, из их семейного бюджета. Тут его Галина и нанесла ему очередной, и, весьма, ощутимый удар: супруга надумала, вновь, поделиться с Нюрой Ивановной… – и даже открыла счет в банке на ее имя…– и триста миллионов рулей и триста тысяч долларов – снова, «утекли» из их семьи!

– Гена, родной!!! Хватит причитать, словно из нашего дома вынесли покойника! Эта мощная куча, из двух миллиардов, должна были принадлежать Нюре Ивановне…– по праву ее близкого родства с Людмилой Ивановной! По какому-то капризу судьбы, эти огромные деньжищи попали к нам…– и, чтобы, неведомый…, не исправил свою ошибку и не лишил нас громадного…, я делюсь с Нюрой малым… Я же не отдала ей пятикомнатную квартиру, забитую антикварными вещами… – это будет принадлежать нашей дочери Наташе… Роскошный загородный дом…– он будет Алешиным, а Валерику – нашему любимому последышу, достается квартира-студия, которая раньше принадлежала Наташе…– в ней он будет жить – пока будет учиться в Университете…– потом сам решит, как ему поступить с тем жильем… И наш, с тобой, дом…– это тоже Валерочкин… Основная часть денег, на ее счетах, все драгоценности Антонины Пахомовны…– тоже наши…, вот одну машину, из трех, что стоят в гараже загородного дома…, необходимо отдать Ивану, младшему сыну Нюры: в прошлый раз мы его обошли с машиной… И, все…– мы с Нюрой в расчете…– и заживем в роскоши и в свое удовольствие!!! – подвела итог Галина Юрьевна…, словно пудовую гирю сняла со своей души…

– Нет, мама, машины из гаража… трогать не станем: они немецкой сборки, а Ивану отдадим мою машину – она в хорошем состоянии, но мне надоела…– и я, как раз, собиралась ее продавать… По поводу драгоценностей Антонины Пахомовны: украшения, попроще, я бы отдала Нюре, ведь у нее есть снохи – Алеша, Валерик, а вы, как думаете? Может выберем самые ценные ювелирные гарнитуры – что придутся кстати маме, мне, вашим будущим женам, а заурядные вещицы отдадим в ту семью?! – вопрошала щедрая Наташа своих младших братьев…

Геннадий Александрович, видя единодушное понимание, царившее между его детьми и их матерью…– был вынужден, смиренно, замолчать… Нет, скупым, сам Геннадий, себя не считал: ему же не жалко тех, бешенных денег, что уже перевела жена Галина их зятю Александру: тот остро нуждался в финансировании своих научных изысканий… Александр – муж дочки Наташи и отец их внука Родиона – для него ничего не жалко – он свой!!!

Геннадий Александрович еще не ведал, что его Галина перевела по десять миллионов рублей, на банковские карты своих близких: маме – Полине Кузьминичне, сестрам – Клаве и Зине, а еще заплатила налог на наследство…– за свою семью и за Нюру Ивановну… И еще, Галина Юрьевна с Нюрой Ивановной скинулись и, сообща, устраивают, на неделе, поминки в родном селе, где жили, некогда, и Елизар Пахомович, и Антонина Пахомовна – его сестра, и Людмила Ивановна – а это тоже влетело им в «копеечку»! Но мужьям, нет нужды, знать обо всех тратах…: крепче спать будут!

***

Днем, Лида постучала в дом отца, дверь открыла Гуля – жена Андрея.

– Моя свекровь – Нюра Ивановна просила узнать у вас: не поможете нам, завтра, в проведении поминок, в память по Людмиле Ивановне, а еще свекрови захотелось, помянуть и Елизара Пахомовича, и его сестру Антонину…– они, втроем, так дружили…, при своей жизни…?!

– Отчего же не помочь, в добром-то деле?! Правда, девочки?! – Надежда, вполне доброжелательно, взирала на свою падчерицу Лиду…– и Соня, и Гуля утвердительно кивнули своими головами. Распрощавшись, Лида побежала по своим делам.

***

Поминки по Людмиле Ивановне, Елизару Пахомовичу и Антонине Пахомовне вышли знатные, с купеческим размахом…– и столы ломились от обилия: фруктов и овощей; пирогов и пирожков – с разнообразной начинкой; от блинов с медом и с икрой; овощных салатов – с кальмарами и креветками; жареной рыбы и рыбы холодного копчения; мясной нарезки… Еще, подавали солянку и жаркое, клюквенный кисель и чай, с разными сортами варенья и шоколадных конфет…

То, что осталось несъеденным, складывали в большие плотные пакеты и раздавали всем желающим, сельчанам. Самые «сладкие» остатки забрал батюшка, но он заслужил: с таким вдохновением провел поминальную…– все окрестные бабушки оценили его, по достоинству и прослезились не раз!!!

Когда все разошлись, за прибранный стол присели, перевести дух: Галина Юрьевна и Нюра Ивановна с Прохором Петровичем – напротив них… снохи – Лида и Люба со своими детьми, а рядом – Надежда и ее снохи – Соня и Гуля с детьми. Их мужья, взрослые сыны, сытно отобедав, поспешили по своим, прежде отложенным делам. Последними, к этой честной компании, присоединились: сестра Нюры – Сима с дочерью Верой. Посидели они, на редкость, хорошо и душевно, и по-семейному: конец «бабьего лета» – погода стоит славная, так приятно посидеть на улице, в тени деревьев!

Перед своим отъездом, домой, Нюра Ивановна поманила к себе снох и вручила им по заклеенному конверту, с банковскими реквизитами…

– Девочки, внутри этих конвертов ваши банковские карточки, а на те карточки, я положила вам по два миллиона рублей… Украшайте себя, купите обновки детям…– короче, тратьте денежки, как ваши душеньки пожелают! Только не распространяйтесь о сумме, что лежит на этих карточках: не ровен час, ограбят!!! – она расцеловала Лиду с Любой и села в машину Прохора Петровича – и они, довольные собой, поехали домой…

– Славно…– и Милу, и Тоню, и Елизара помянули всем селом: они, там, узнают, что люди помнят их добром – и мы, люди близкие, оценили их щедрость! Снохам по два миллиона я дала, двоюродной сестре Симе – пятнадцать миллионов рублей положила на ее карточку, ее дочери – Вере перевела два миллиона – вроде, никого не обидела?! – Нюра, устало, откинулась на спинку сидения машины – и не видела, с какой завистью и неприязнью, вслед ей, посмотрела двоюродная сестра Сима, недовольная суммой, что перечислила на ее банковскую карту Нюра, хотя и ясно осознавала: будь она на месте Нюры, ни с кем своим наследством не поделилась бы…– слишком долго сама жила в нищете – и у нее есть Верка, и внук Костик – с какой стати делиться с кем-то???!! Поступок Нюры бесит Симу еще и потому, словно бы этим переводом, в пятнадцать миллионов рублей, Нюра подчеркнула свое внутреннее превосходство над Симой!

***

Этим же вечером, счастливый Иван, приехал домой на своем, большом внедорожнике…– Галина Юрьевна, пусть и с опозданием, но и его одарила личным автомобилем! А Иван собирался оформлять кредит, на покупку машины, а как все славно вышло!!! Любимые…– жена Любочка и дочка Алиночка встречали его, на пороге их дома… Эта семья радовалась всем щедротам, что нынче посылала им жизнь: они еще помнили, как утешались горбушкой свежего хлеба, с сахарным песочком…– за неимением большего!

***

Свекровь наказывала своим снохам…, но, как такое… утаить от самых близких:

– Папочка, скажу только тебе, по секрету…: моя свекровь Нюра положила мне, на банковскую карточку, два миллиона рублей и наказывала, тратить на себя… Мне так повезло со свекром и свекровью!!! Они так добры и щедры ко мне!!! Особенно, свекровь!!! – восторгу Лиды не было предела…

– Да, доченька, ты, вышла замуж в хорошую семью!!! Я так рад, за тебя!!! – Фрол нежно обнял свою дочку: если бы не она…– он давно последовал бы за своей Василисой…– после смерти любимой жены, ему тошно было жить…

***

Люба забежала, ненадолго, к своей матери Фаине: и ее распирало желание, поделиться своей радостью с любимой мамочкой:

– Мама, мама, свекровь подарила нам, с Лидой, по два миллиона и разрешила эти деньги тратить, как мы пожелаем! У нашего Вани, теперь, есть своя машина, как и у Потапа…– в выходные проедемся по магазинам… Тебе купим теплый пуховик и сапоги, и платьев нарядных…: я так хочу!!! Ой, только никому не рассказывай, про подарок нашей свекрови – и, правда, могут ограбить…– и Люба убежала к своей семье.

И, вновь, Фаина осталась дома одна – и она плакала, но это были слезы радости: Бог есть…– и ее дочка, бесприданница-Люба вышла замуж за замечательного парня Ивана…!!! Шесть долгих лет, он и его семья делились последним с Фаиной и ее младшей дочкой Инной… Без постороннего участия, после смерти мужа Егора – Фаина не выжила бы со своими дочками!

– Вот ведь и Иван, как и Потап, мог выбрать себе жену, побогаче Любы, но он последовал велению сердца…– ныне, ее Любочка живет в своем доме, в сытости и богатстве…– и не забывает свою бедную мать! Как славно, что этой зимой не придется мерзнуть: Любочка обещала теплый пуховик купить…– по лицу Фаины катились слезы… счастья!

– Мама, что случилось?? Почему ты, опять плачешь??! – вернулась домой дочка меньшая, Инночка: – Не переживай…: это слезы радости!!! – ответила ей мать – и, утерев свои слезы, Фаина стала, накрывать на стол: благо, с поминок принесла два объемных пакета с поминальными яствами…

***

Фрол со своими сыновьями – Артемом и Андреем быстро управился с капитальным ремонтом в доме дочери Лиды: к ним еще напросились, в помощники – те мужики, что разыскивали их в доме Надежды…

***

С Анатолием, его сыном Павлом и Виталием – Фрол, Артем и Андрей познакомились при весьма печальных обстоятельствах: с некоторой разницей во времени и те…, и другие… оказались в доме Романа, сына криминального авторитета Силы. Тогда, Фролу удалось, убедить и Романа, и его отца Силу: в том нет их вины, что стены только, что отстроенного дома пошли трещинами!! Уже на выходе…, Фрол заметил, сидящими у стены – в сторонке…, троих избитых мужиков…– по какому-то наитию, Фрол вступился и за них:

– Силантий! Сила! Отдай нам этих мужиков…, Христа ради, а мы доставим их в травмпункт… – скажем, что нашли, избитыми…, на дороге…!!! Ты, ведь понял…, что и их вины нет…?! – Фрол не знал, что еще сказать…

– Ну, если только, Христа ради?!! Забирай, а мой водитель вас подбросит, до ближайшей больнички…– и Сила ушел, не попрощавшись с Фролом.

Всех шестерых, водитель Силы высадил на пустынной дороге… Фрол и его сыновья – Артем и Андрей отделались легким испугом…– после встречи с Силой и его Романом… Анатолия и Виталия, их новых знакомцев, изрядно «помяли» кулаки «добрых» молодцев, но третьего и самого молодого… – сына Анатолия – Павла, эти «молодцы» «хорошенько» отдубасили…– и, ныне, он лежал, на разогретом солнечными лучами, асфальте, без признаков жизни…

Вдали показалась машина – и Фрол предложил, выстроиться в цепь, чтобы водитель был вынужден остановиться…, а иначе машина проедет мимо. На счастье, Павла, водителю не хватило духа, чтобы протаранить «живую» цепь… – он остановил свой автомобиль… Таким образом, бесчувственного Павла, вовремя, доставили в ближайшую больницу, а Фрол и его сыновья, поняв, что они сделали для этих пострадавших мужиков все, что могли…– и поспешили к себе, домой…

Позднее, Анатолий и Виталий разыскали Фрола: ведь они были обязаны ему…, о Павле и говорить нечего…: благодаря находчивости, все того же Фрола – Павла вовремя доставили в больницу и прооперировали…– и у него появился шанс, пожить еще на этом Свете…!

***

Благодаря знаниям и мастерству Фрола, в доме его дочки Лиды и в доме ее деверя Ивана провели канализационный отвод… – и, теперь, без всякой опаски и ограничений можно пользоваться ванной и туалетом в их домах: все отходы… сливаются в централизованную канализационную трубу…

Прохор Петрович, по-хозяйски, оценил, произведенный капитальный ремонт, на половине дома сына Ивана и на половине дома сына Потапа… Увиденным он остался доволен – и, как и обещался, ранее, расплатился с мастерами, за их выполненную работу…

Анатолий и Виталий, получив приличные деньги, за свой труд, не захотели расставаться с этими трудягами…– и попросили Фрола об услуге:

– Слушай, Фрол, мы так славно поработали впятером…, прими нас в свою бригаду – и позови работать с вами, когда появится следующий объект?! – они смотрели на него с надеждой…– и Фролу не хватило духу признаться: он давно отошел от дел строительных и только ради дочки, занялся ремонтом – а, так-то занят выращиванием поросят, телят – поэтому и ответил уклончиво:

– Если, что…, то позову, но, если у вас подвернется работа…– не отказывайтесь! – на том они и расстались…, только Анатолий с Виталием подумали, что они не глянулись… Фролу – вот он и ответил им так туманно…

Глава 4. Благотворительность приветствуется…

Прохор Петрович на собрание главных акционеров Агрохолдинга взял с собой и сыновей – Потапа и Ивана: на том… настояла жена Нюра.

Во время всего совещания эта троица сидела молчком и молчком голосовала…, но, когда зашла речь о том, как лучше распределить средства, выделенные на благотворительность…, тут уж Иван не выдержал – и высказался…

– Господа, то, что вы, делаете добро, для людей больных…– это выше всяких похвал! Но и о здоровых людях забывать не следует… В нашей округе, благодаря появлению Агрохолдинга, у жителей появилась работа, а стало быть и деньги: не только на еду, но и на досуг… Вот, к примеру, в нашем селе стоит, заброшенным, бывший Дом культуры…– я предлагаю, выделить деньги на его ремонт…– потом, открыть там кружки и для детей, и для их родителей…; показывать фильмы взрослым, а мультики – малышне…; по праздникам, приглашать сельчан на концерты художественной самодеятельности… На первом этаже, в одном крыле, можно открыть детское кафе! И людям радость, а Дому культуры – деньги, для некоторой самоокупаемости… Вы, согласны со мной: надо подумать и о людях, которые трудятся в Агрохолдинге?!

Все, присутствующие, молча переглянулись…– а Председатель собрания…– Евгений Ильич Силантьев предложил голосовать…

***

Фрол связался с Анатолием и Виталием по телефону: им поступило предложение, до Нового года отремонтировать бывший Дом культуры, в их селе…– ему, Артему и Андрею еще две пары добросовестных рук не помешают…– вот Фрол, как и обещал, Анатолия и Виталия зовет в свою бригаду… И ремонтные работы, в некогда заброшенном здании, закипели.

Агрохолдинг взял на себя обязательства, оплатить капитальный ремонт еще в двух Домах культуры, в данной окрестности: ремонт этих объектов культуры был возложен на строительную фирму Вениамина – он же отвечал, за снабжение необходимым стройматериалом, рабочих всех трех бригад…

Вениамин не первый год владел своей строительной фирмой – научился, с первого взгляда, выделять толковых работников от бездарей «косоруких»…– и, естественно, он, по достоинству, оценил слаженную работу бригады Фрола.

– Фрол, а какие планы у твоей бригады на будущее…: вас ждут на новом объекте?! Я к тому, что после новогодних праздников мне понадобятся люди, для работы…– будем приступать к… работам, в строящемся элитном доме… Хороших работников я не обижаю, в оплате…– подпишем контракт…!!! Подумайте, над моим предложением! – и Вениамин уехал, по своим делам.

– Об его фирме, я слышал только хорошее, но меня к ним не взяли…– это

Виталий высказался, «за» принятие предложения Вениамина…– и Анатолий с ним был согласен: они достаточно пострадали, работая на «вольных хлебах» – им хотелось определенности, защищенности… И его сыновьям – Артему и Андрею понравилось работать, рядом с отцом, и под его началом…– и они согласились с доводами Анатолия и Виталия.

Вениамин был скор, в своих решениях…– в следующий раз он приехал к Фролу и его бригаде с готовыми контрактами…– те с ними ознакомились…– и контракты были подписаны… Только Павел все еще находился на излечении – вот Вениамин не готов был, принимать на работу в свою фирму человека, которого ни разу не видел, но не отказался, от наличия шестого работника, в бригаде Фрола…

***

Три Дома культуры преображались на глазах…– Глава Администрации поселка городского типа Софьино и близ лежащих к нему, поселений…– Евгений Ильич Силантьев был доволен итогом – и даже озаботился, подбором персонала в эти Дома культуры…, что вскоре должны были встать на баланс Администрации. А самодеятельные певцы уже готовили свои сольные номера, танцоры проводили репетиции в спортивном зале сельской школы – и был объявлен конкурс, среди учащихся этой школы…– на лучшие новогодние рисунки: ими собирались украсить фойе всех трех Домов культуры…

Евгений Дмитриевич Силантьев пригласил в ближайший сельский Дом культуры, на должность хореографа, бывшую балерину и танцовщицу из танцевального коллектива «Ивушка» – пожилую Веру, любимую тещу Георгия Громова и близкую родственницу самого… Гордея Гордеевича… Ранее, эта талантливая женщина создала в городе Д. вполне профессиональный коллектив, но через годы, скромную и талантливую Веру оттеснили…, те особы…, которых она сама привела в свой коллектив, потратила много творческих сил, для их становления – и, как итог, предательский удар в спину! Узнав, о своем новом назначении, семидесятилетняя… Вера прослезилась: она, ее творческие способности, вновь, востребованы людьми!!!

***

В родном селе Нюры Ивановны, с ее подачи, в помещении поселкового совета готовили нарядный стенд «Ими гордится родное село!» – и среди прочих, ныне здравствующих, ветеранов… должны были присутствовать фотографии и последнего председателя колхоза Елизара Пахомовича, его сестры Антонины Пахомовны и бизнесмена Людмилы Ивановны – ныне покойных! Этот помпезный стенд планировалось повесить в обновленном Доме культуры: на всеобщее обозрение! Галина Юрьевна, по этому поводу, пожертвовала «круглую» сумму, данному поселковому совету, чтоб уж руководство сельской администрации не сомневалось: на доску Почета, они выбрали достойнейших, из достойных…

В общем, в данном селе и повсеместно бурлила кипучая жизнь…– люди уже, потихоньку, подводили свои итоги, году, уходящему…– и готовились к встрече, со счастьем, года Нового!!!

***

В последних числах ноября, взволнованный Анатолий, из бригады Фрола, ранее пострадавший, от произвола Силы, принес неожиданную весть: Бог есть…!!! На безлюдной трассе были расстреляны автомобили упыря Силантия-Силы и его охраны! И сам Сила, и его сын Роман со своей малолетней дочкой были убиты – перебита была и их охрана…

Ну, что тут скажешь…: все люди по-разному подводят итоги, под… год, уходящий…– в меру своего мышления и нравственной испорченности…?!

***

Через две недели, после трагической смерти своих близких, в дом Надежды, вновь, припожаловала ее давняя «подружка» Зинаида, ныне – вдова Силы… – и, теперь, с ней был, и ее немощный внук…

Внуки Надежды – Толик и Костя никогда еще не встречали, на своем коротком жизненном пути, больных с диагнозом ДЦП…– смотрели со страхом, на взрослого мальчика, лежащего в инвалидном кресле…

Ослепляя присутствующих, блеском своих бриллиантов, Зинаида, надменно, поинтересовалась:

– А, что Фрол, опять отсутствует дома? Мой внук хотел с ним повидаться, посмотреть в телескоп, на звезды… Сами-то мы не сможем поднять внука на чердак! Что-то Фрол трудится чрезмерно – ты, не находишь этого, Надежда?! – и внук Толик, в защиту бабушки Нади, произнес: – Дедушка любит трудится, но он скоро придет на обед…

И воистину, вскоре дверь отворилась – и бригада Фрола, почти в полном составе, вошла в прихожую комнату… Потом, Анатолий и Виталий подняли внука Зинаиды на чердак, где Фрол организовал примитивную обсерваторию, для своих внуков: чтобы те имели возможность, наблюдать за звездами… Правда, смотреть в звездное небо больше любили его старшие внуки – Илюша и Ариша, дети Лиды…: младших – Толика и Костика больше увлекала игра в индейцев.

– Дедушка, а этот мальчик…– он нормальный?! Какой-то он весь перекореженный!!! – поинтересовался у деда Фрола внук Костик.

– Да, это мальчик – он нормальный, даже более того… Почему перекореженный…– об этом только его Творец знает: возможно, его Творец очень долго трудился над разумом, интеллектом, своего очередного творения – утомился и решил – самое главное – Он наградил этого мальчика незаурядным мышлением, а все остальное…– неважно, в глазах Творца! Мы многого не знаем, об этой жизни, нам многого не дано познать: почему, и как… все устроено?! Но в каждые свои творения, Всевышний вкладывает свой, особый смысл…! – ответил дедушка Фрол внукам – Толику и Костику.

– Получается, он особенный?! – переспросил, вслух, внук Толик:

– Да, он особенный…– это же очевидно…! – коротко ответил ему задумчивый Фрол.

Внука Зинаиды занесли в столовую комнату, а так, как он услышал часть разговора Фрола с его внуками, то особенный мальчик нашел нужным спросить:

– Вы, прав..да дум..аете, что я – особе..нно…, ум..ный?! – Фрол, молча, кивнул: – Хо..рош…о…! Баб..ушка, я пос..мот..рел на звез..ды, услы..шал…, что хотел…– теп..ерь, я х..очу дом..ой!!! – ее внук говорил так, словно в горле у него что-то булькало… Было заметно, что он не хотел и далее, находиться среди посторонних…, рядом с детьми, обычными и здоровыми… – и не скрывал своих чувств, хотя и знал, что дома, оставшись наедине, «любезная» бабушка Зина, нещадно, изобьет его…– но, он решился…– и все, остальное, уже было неважно!

Улыбаясь, по-змеиному учтиво, Зинаида протянула деньги Анатолию и Виталию – это за то, что они носили ее внука на руках… Потом, она быстро накинула на свои плечи соболью шубу, распрощалась со всеми…– и уже ее водитель и телохранитель вынесли внука из дома Надежды и Фрола…

– Как бы мне хотелось, никогда не видеть эту женщину, вновь …! – эмоционально, проронила сноха Гуля…

О визите зазнайки Зинаиды и ее особенного внука, вскоре, все забыли…: мужчины торопились пообедать и поскорее вернуться к своей работе: декабрь месяц наступил…, через три недели обновленный Дом культуры должен быть сдан в эксплуатацию…

***

Через три дня, после своего визита в дом Фрола, зазнайка Зинаида, сама того не желая, последовала за своим мужем и сыном… в Мир Иной…, а днем ранее скончался ее особенный внук: он подорвал себя и бабушку Зинаиду тем взрывным устройством, что припасла, специально для него, «любящая» и «заботливая», родная бабуля особенного мальчика.

Этого особенного мальчика никогда не принимали всерьез его близкие: от них он видел побои, презрительное и брезгливое отношение…– он даже не помнил своего имени…– его кликали уродом – и он отзывался на это прозвище!

Потом, и совсем ненадолго, в их доме появился Фрол – он был единственным, кто заступился за него, перед дедом Силой:

– Этот мальчик вовсе не урод, он особенный – и нам не дано знать, какие планы у Бога, на твоего внука…– возможно, в вашей семье растет будущий гениальный ученый!!!

Малознакомый Фрол ушел…, но дед Сила стал по-другому относиться к своему необычному внуку: бить его перестал и обзывать уродом тоже…, собирался нанять ему репетитора… Бабушка Зинаида все разрушила: своему бывшему любовнику, она заказала убийство мужа, сына Романа и уродца-внука…– но уродец, нечаянно, подслушал разговор своей бабушки с киллером…– тогда, дома, кроме них, двоих, никого больше не было.

В день икс, особенный мальчик сказался больным животом… – вместо него в машину села его сестренка…– жестокосердный киллер не пощадил и маленькую девочку… Узнав о смерти любимой внучки, бабка Зина пребывала в бешенстве – нещадно хлестала внука по лицу и его немощному телу…

– Вот урод, гаденыш!!! Урод! Урод! Урод! И, что, теперь, мне делать с этой неповоротливой, тупой тварью!!! Ты, понимаешь, уродина, как было бы замечательно, если бы сдох ты, вместо сестры?!?! – приговаривала она… – и неглупый особенный мальчик быстро осознал, что садистка-бабка не успокоится, пока не избавится от ненавистного внука…

Особенный мальчик стал подглядывать за своей бабкой…– это было вовсе несложно, ведь она считала тупым уродца-внука …, а он проведал, где бабка прячет свой дневник: из него он почерпнул много любопытных сведений… Позже, обнаружил и взрывное устройство, что изготовила… «беззащитная» женщина, чтобы избавиться от своей уродливой «кровинки»!

Дядя Фрол в нем не ошибся: у особенного мальчика хватило ума – и он разобрался в схеме взрывного устройства. Своими, мало послушными пальцами, он сумел правильно распорядиться телефоном, доставшийся ему от погибшей сестренки, и перенастроил управление…, кнопкой взрывного устройства…

Потом, бабка Зина потащила ненавистного внука в гости к Фролу… Ну, что-же, насмотревшись на звездное небо, у особенного мальчика возникла идея… – и вечером, он записал на диктофон одного, из бабкиных телефонов, прощальное письмо для Фрола – и выкрал у Зины взрывное устройство, когда та ушла в ванную комнату.

На следующее утро, Зинаида встала с постели, как и всегда, не в духе…– ей потребовалось «выпустить пар» – она, прямиком, направилась в комнату мальчика, для битья…

– Ты, гадостный урод, все еще дрыхнешь?! – но особенный мальчик не спал, а сидел в своем инвалидном кресле, необычайно сосредоточенный…

Зинаида размахнулась и, что есть силы, ударила уродливого внука по лицу… и – раздался взрыв: особенный мальчик привел в действие взрывное устройство …– он погиб мгновенно, а тяжелораненая Зинаида, в мучениях, прожила еще сутки… Их похоронами, со скрытым удовольствием, занималась мать особенного мальчика и «презренная сноха», погибшей Зинаиды…

Экстравагантная мама погибшего мальчика рано торжествовала победу: ее почившая свекровь Зинаида не была бы той…, кем она была…, если бы не преподнесла «любимой» сношеньке прощальный привет с Того Света… Все состояние, доставшееся Зинаиде от мужа Силы и сына Романа, согласно завещанию покойной, ныне, наследовал Фрол – «страсть всей ее жизни»!

***

В состоянии крайней возбужденности, Фрол покинул здание районной полиции: через двадцать девять лет, он узнал от оперативников, что это Зина – его односельчанка, тайно влюбленная в Фрола, заказала уголовнику Федоту и его дружку Силантию, измывательство над его женой Василисой!!! И Зина, со стороны, надзирала, как два здоровых уголовника вытащили его беззащитную жену из дома… – и угрожали ей, и удерживали Василису, на морозе, не менее 20 минут – в своем легком домашнем платье, их жертва промерзла до костей!

– Поразительно, какими бессердечными монстрами могут быть отдельные бабы?!!! Ведь эта Зинка, даже время засекла…: она велела этим уголовникам минут 30, не меньше, продержать бедную женщину на морозе… Те отпустили жертву раньше…– и Зинка им оплату урезала! Еще и описывает в своем дневнике, о чем мечтала: грезила, как груди кормящей матери Васьки, в больнице, все исполосуют…, а может и вовсе отрежут?! Вишь, ты, а у вашей женки не только грудница стряслась, но и крупозное воспаление легких! Когда Василиса померла, Федот с дружком Силой наведались к Зинке, стребовали с нее, недоплаченное им… Эта Зинаида сама мечтала, выйти за вас замуж, но и после смерти жены Василисы – вы, Фрол ей не достались: Федот, угрозами, принудил вас жить с его дочерью Надей… Если рассудить по совести…– это похвально, что одаренный внучек взорвал свою криминальную бабку?!

Фрол сидел в кабинете оперативника, опустошенный, до крайности…, но ему включили, послушать, еще и прощальное письмо особенного мальчика:

– Дя..дя Фр…ол, спа..сиб..о! Я.. ух..ожу к зве..здам: попро..шу Соз..да..теля.., доде..лать ме..ня, до.. нор..маль…ного.. сос..то..я..ния…! – «булькающий» голос в телефоне смолк.

Выйдя из районного отделения полиции, Фрол едва добрел до лавочки: сил, идти дальше…, у него не было…, но к нему уже спешил, обеспокоенный его долгим отсутствием…, зять Потап:

– Насилу тебя дождался, отец! Лиде надо позвонить: она вся извелась, от неизвестности! Ведь нам сказали, что тебя пригласили для разговора…, а ты, все не выходишь и не выходишь…, а ей волноваться нельзя, вдруг, нашему ребеночку повредит…?! Видать, тяжелый был тот разговор?! Ладно, отец, что сидеть на морозе…, поехали домой…! – и он повел своего тестя к машине.

Домой они добирались молча, у Фрола не было ни сил, ни желания говорить, и Потап молчал, чувствуя непростую ситуацию…

– Двадцать девять лет без тебя, Василиса!!! Целая жизнь прошла…– наша малютка-дочка стала взрослой женщиной…– у нас, с тобой, подрастают внучки – Илюша и Ариша!!! Но, вот завели в полиции разговор о тебе, о событиях тех дней…– и, как будто, все вчера произошло…– и так больно…, так больно!!! Чувствую я, словно снежный ком, на меня катится лихо! Ах, Василисушка, как мне плохо, без тебя!!! Все эти годы… было плохо…!!! – погруженный в свои, невеселые думы, Фрол низко склонил головушку, словно готовясь, к очередному удару судьбы…

Бывает, что уходящий год, сваливает в одну кучу, все нерешенные, ранее, проблемы…– и, тогда, только держись…!

***

Фрол не ошибся, в своих предположениях: в доме, его дожидалась односельчанка – зловредная тетка Евдокия, а проще – Дуся…

– Хорошо, что явился, наконец! Вот, принимай на воспитание свое говно, Фрол: я не могу сладить с этой малолетней занозой, а моя Ирка может остаться без работы – вот и подкинула мне эту заразу!!! – гневная Дуся кивала на мальчика лет семи, что, затравленным волчком, озирался по сторонам… Фролу, на миг, показалось, что в этом ребенке, как в зеркале времени…, отразился он сам, семилетний…

– Евдокия, хватит причитать: я тебя услышал и мальчонку забираю себе…– иди, с миром, по своим делам, а этот малец, теперь, не твоя забота…– заверил Евдокию, усталый Фрол.

– Я… и не твоя забота: лучше сдайте меня в детский дом…– у вас я жить не буду!!! В вашем доме я еще и крошки хлеба не съел, а ваши мегеры уже обозвали меня нахлебником!!! Не буду у вас жить, сбегу ночью!!! – заверил, взъерошенный мальчуган, угрюмого Фрола – и свирепо посмотрел на Надежду, его жену – потом, и на сноху Соню…

– Не желаешь быть нахлебником…– это хорошо!!! Завтра, разбужу тебя, с утра и пойдем, вместе, с тобой доить мою Буренку… Заслужишь себе кружку парного молока и кусок хлеба! Тебя как зовут, такого несговорчивого?! Евдокия, ну, что ты, стоишь: одежонку его, документы принеси – я же сказал, что беру его, на воспитание, себе…! Как я определю его в школу, без документов?! Он же не щенок, чтобы вот так: привела мальчонку ко мне и, спокойно, оставила… – Евдокия посмотрела в серьезные и печальные глаза Фрола: не шутит…– и она побежала…

Несговорчивый мальчишка, так и не назвался по имени, а продолжил гнуть свою линию:

– Воспитывать ты, меня будешь?! Да?! За чуб таскать?! А, вот, накося, выкуси!!! – чуть не плача, пацанчик показал деду Фролу свой тощий кукиш.

– Да, что ж такое?! Не собираюсь я, таскать тебя за чуб! Обещаю!!! Так, как тебя зовут?! Не говяшкой же…? – у Фрола уже отлегло от сердца: не до своих горестей, ныне, когда у кровного внука приключилась катастрофа…

Фрол, некстати, вспомнил мать мальчика: миловидная и доверчивая Ирина нравилась Фролу – он был не против, женитьбы сына Артема на ней… Но сын, почему-то, расстался с Ириной – и появилась хваткая Соня…– ею и Артем увлекся, забыв о своих страстных обещаниях, данных Ирине…– теперь, его внук страдает…

Несговорчивый внук, почувствовав перемену настроения серьезного и красивого, и бородатого дядьки, промолвил:

– Мама назвала меня Максимом, а мне, как вас называть?

– Славное имя, тебе мама дала… Так-то меня Фролом величают, а ты, зови меня батей: мы же не чужие…– промолвил Фрол, к большому неудовольствию жены Надежды и снохи Сони…– его сын Артем схоронился, где-то – и глаз не кажет: ему нет дела, до горестей незаконнорожденного сына!

– Максим, мы сейчас сходим в дом напротив, к тете Лиде и подберем тебе одежду, на завтра…: наверняка, у твоего двоюродного брата Илюши, что-то, подходящее…, найдется…– завидев страх в глазах внука – Фрол успокоил его: – Тетя Лида, моя дочка – она добрая, думаю – тебе приглянется … Пойдем…– дед и внук ушли, оставив в смятении, оставшихся домочадцев.

– Этот пацан будет жить в нашем доме??? – чуть не плача, спросила сноха Соня свою свекровь Надежду.

– Фрол так решил…, нам остается, подчинится…– произнесла Надежда.

***

Все неплохо устроилось: зять Потап, по утру, вместе с его детьми – Илюшей и Аришей отвозил в школу и Максима – и привозил назад, после уроков… И, пока, Фрол проводил ремонтные работы в Доме культуры, обретенного племянника, заботливая тетушка Лида кормила, вместе со своими детьми, проверяла, как Максим сделал уроки…– затем, Илюша, Ариша и Максим играли… или смотрели мультики, а вечером, после работы, Фрол забирал Максима из дома дочери. Так, вполне сносно, прошла неделя…

А в среду, недели следующей, в Дом культуры, где Фрол и его бригада заканчивали ремонт…, прибежал, запыхавшийся, соседский мальчик:

– Дядя Фрол, бегите домой, у вас что-то случилось! – и суматошный пацан побежал дальше…

Фрол, как был в заляпанной спецовке, так и побежал домой, на ходу перебирая варианты, приключившейся беды! Открыв дверь зальной комнаты, он узрел ужасающую картину: жена Надежда и снохи – Соня и Гуля, будто испуганные птицы, притулились на краешке дивана, как на жердочке, а его, беззвучно плачущий внук Максим, сидит отдельно…– на стуле, не жив, не мертв…– к его виску здоровый детина приставил пистолет…

– Это, что такое??? Оставьте моего внука, к моему виску приставьте свою пушку: я – не против…– вымолвил, ошарашенный Фрол.

– Сейчас, подпишешь нам дарственную, на владение ликероводочным заводом – и твой пацан побежит, играть…– зловеще, произнес один, из троих…

– Зачем мне целый ликероводочный завод: я столько не выпью…– не обязательно было пугать женщин и ребенка…?!!! Где ваши документы??? – в данный момент, Фрол был готов, подписать и смертный приговор себе…

– Батя, ты, отдашь им этот завод, из-за меня??? – осведомился, робко, плачущий Максим.

– Отдам Максим, из-за тебя: ты, ж моя кровиночка, а завод мне чужой… – я его не строил!!! Даже не знаю, откуда он взялся, у меня…? Отпустите пацана!!! – вновь, потребовал Фрол, но Максима не отпустили, лишь убрали пистолет от его виска…

– Завод этот, на общаковские деньги, украдкой, купил Сила, но после его смерти, вдова – Зинка зажилила себе тот заводик…, а это неправильно: воровать у людей авторитетных!!!– назидательно произнес один, из троих…

Фрол ему ничего не ответил: он, с величайшей сосредоточенностью, подписывал бумаги, которые ему подкладывал нотариус – потом, высказался:

– Так, в следующий раз, пистолетом не машите в моем доме, а сразу приходите ко мне…: мне ничего, из наследства гнусной Зинки, не нужно…

Нотариус, складывая подписанные документы в свой портфель, ответил Фролу:

– Больше мы не побеспокоим вас: забирать больше нечего…

– Ой, ли…?! Вы, видимо, плохо знали эту гадину: поищите хорошенько – эта особа, редкого изуверства и коварства… – была… Думается мне, что таких… заводиков, у нее должно быть…, не менее четырех…– ищите лучше!!!

Получив свое, незнакомцы ушли – Фрол прижал к себе дрожащего внука:

– Батя, я уж думал меня убьют!!! – а ему Фрол ответил: – Ты, что, сынок: тебе еще жить, да жить!!! – он нежно приглаживал, торчащие вихры внука.

Глава 5. Где найдешь, а, где и потеряешь…

Воскресным днем, в родное село вернулась, опустошенная жизненными неудачами, мать Максима – Ирина. Ранее, чтобы не пополнить ряды безработных, она отправила сына к матери… – и работала сверхурочно, не считаясь со временем и, случалось, ей недоплачивали, но она не роптала!!! Ее энтузиазм руководство фирмы не оценило – и Ирина попала под сокращение…

***

Оставшись без всяких средств к существованию, Ирина – словно, приговоренная к казни, с опущенной головой, брела в сторону дома, где проживала ее мать Евдокия. Молодая женщина знала, родная мать будет вовсе не рада, ее приезду – начнет корить, попрекать…– и это будет происходить изо дня в день, и забирать ее, оставшиеся силы. Ирина была так погружена в свои, невеселые мысли, что и не заметила, идущих рядом – Фрола, Артема и Андрея.