Читать онлайн Дэурумы. Принц Чернобога

© Анна Карэ, текст, 2024

© Daniel Domerk, иллюстрация, 2024

© В оформлении макета использованы материалы по лицензии @shutterstock.com

© О ОО «Издательство АСТ», 2024

Посвящается моим друзьям, которые отважились поверить в меня.

Также моей дорогой бабушке Ганне, которая показала мне истинную силу природы и магию славянских традиций.

 Москва, 2480 год

Вступление

В сердце античной Греции, в богатом и могущественном королевстве Спарта, жили король и королева. У них были дети – принцы и принцессы, которым боги уготовили особенные судьбы, даровав им богатство и вечную славу. Их имена стали известны во всём мире и остаются на слуху даже спустя века.

И эта история могла бы быть о ком-то из них – может, о Леониде, о Елене или же об их потомках.

Я бы могла пересказать уже существующий миф на свой лад, как это сделали многие до меня. И, возможно, когда-нибудь попробую это сделать.

Однако в этот раз всё будет по-другому, в этот раз герой истории не греческий принц, не сын Зевса и даже не спартанский солдат. В этот раз им будет русский принц.

У вас возникли вопросы? Тогда скорее перелистывайте страницу книги, чтобы узнать, как именно всё произойдёт. Я говорю «произойдёт», потому что наш принц ещё не родился, древние боги пока далеко, путешествуют по другим галактикам, правят на других планетах. Но, вернувшись на Землю, они дадут избранным людям силу, и тогда всё изменится. Мир станет другим. И именно в этом изменившемся мире будущего родится наш Габриэль.

И он родится в России, а именно – в её столице, Москве.

P.S. Вам кто-то сказал, что магии нет? Это ложь, мы знаем, что она есть. На страницах наших любимых книг. И я желаю каждому из вас, чтобы таких книг было гораздо больше.

Глава 1

Всё начинается тёмной и холодной зимней ночью, окутанной влажным туманом, щиплющим нос. В старом городском некрополе человек закапывает тело среди кладбищенских роз святой земли. Покрытые снегом красные лепестки и острые зелёные шипы дышат жизнью, цветы не умерли от холода. В этом древнем семейном склепе, принадлежащем потомственным магам, сила огня греет саму землю.

Нет, тело закапывает не убийца. Но он знает, чем чревато его преступление – перемещение усопшего, нарушение покоя мёртвых. Он знает, насколько это неправильно, как сильно им может это не понравиться.

Это не понравилось бы и вам, если бы вы были мертвы. Поторопитесь поблагодарить бога, что пока это ещё не так. Погибнув, вы уже не хозяева своего тела, древние законы смерти охраняют ваш вечный сон. Последнее, чего бы вы хотели, летая во вселенной забвения, чтобы какой-то человечишка копался в ваших останках.

Поэтому бойтесь смерти, ибо она является вашим последним судьёй.

У этого судьи есть своего рода слуги, беспристрастные служители закона – это боги подземных миров. Они регулируют порядок в мире живых и в мире мёртвых. И все смертные должны их бояться.

Наша царица смерти – Марена. Она хранит покой усопших, наказывает тех, кто смеет нарушать их сон.

Она не должна узнать, что человек хочет перезахоронить тело, что он его трогает, проводит погребальные ритуалы. Потому что он не жрец, и у него нет таких прав. Если она узнает, его накажут.

Человек на кладбище – я.

Попробую объяснить, как именно здесь оказался.

Прямо сейчас я совершаю обряд, нарушаю договор. Знаю, что буду наказан, но не могу бросить тело своего Учителя разлагаться вдали от родовой могилы. Я ему должен.

Неизвестно, что воины и стражи короля – моего отца – собирались с ним сделать. Возможно, по старым традициям, они хотели сжечь его в огне Перуна или пустить по реке. Или того хуже – оставить гнить в грязной тюремной могиле.

Поэтому я здесь. Совершаю ритуал погребения, который позволит Учителю отправиться именно в тот мир, которого он заслуживает.

Дело в том, что подземных миров несколько, так же, как и небесных. Эти миры никак не связаны с раем и адом. Их множество, и чтобы после смерти попасть в тот, куда отправились ваши предки, необходим обряд поклонения тому или иному богу. Иначе, если у покойника не будет освещённого пути, он не сможет добраться до своих близких. Это очень важный обряд, потому что многие из нас страдают на Земле от одиночества, боли потери, и никто не хочет продолжать эти муки ещё целую вечность в загробном мире. Они все были правы – египтяне, древние славяне, индейцы, ацтеки, мао, римляне: покойникам нужны ритуалы.

Профессор должен воссоединиться со своей семьёй.

В голове проносятся воспоминания. Вот мы в его доме, в его личной алхимической лаборатории. Среди всех артефактов, которые ему удалось собрать, различных препаратов и новейших агрегатов, способных осуществлять разрыв связи атомов, смешивая их с магией, он учит меня всему, что знает сам. «Мир – это тьма, пленившая частицы света, души. Не поддавайся искушению, не теряй душу, и тогда ты обретёшь истинную власть, неведомую королю-деспоту. Иди иным путём, находя по-настоящему верных соратников, и стань сильнее его».

Хотелось бы верить его словам, но я почти потерял веру. И, кажется, сейчас мне совсем не до мыслей о великом будущем.

– Какого хрена я в это ввязался? – шепчу сам себе, сжимая кулаки.

Руки покрыты грязью, одежда пропитана потом и страхом. Вонь могил вокруг меня вызывает тошноту. Сколько ещё копать? Как я мог обещать то, что почти не способен сделать? Да лучше бы сдох сам! Теперь слишком многое предстоит разгребать, за многое придётся ответить. Люди короля, где они сейчас? Они знают, что я жив. Наверняка уже побывали в квартире, надеюсь, мой пёс Майкл в порядке. Пусть он и бесполезное создание, но все эти годы был верным другом.

Первое, что сделаю, когда окажусь в ванной, достану осколки изо лба и из-под ногтей. Так сильно жжёт, наверное, уже пошло заражение. Проще сдохнуть! Нет, надо держаться. Пусть я и обречён – ищейки короля слишком сильны, они найдут меня, но я всё же заставлю их потрудиться.

А пока…

– Что это? – Нервно озираюсь по сторонам.

Странно, это святая земля, здесь не может быть нежити. Вокруг одни могилы, надгробия с незнакомыми именами, лицами людей, смотрящими на единственного живого человека в этом месте – на меня. Пытаются ли они что-то сказать, предостеречь? А Учитель, знает ли он, что я не бросил его? Хотелось бы, чтобы он знал. Так ему будет проще обрести заслуженный покой в мире мёртвых, понимая, что его ценили, что его доброе имя будут помнить, а безупречная репутация останется таковой навеки.

Дело в том, что Учитель помогал мне скрываться от отца, который, узнав об этом, тут же приказал своим людям убрать моего наставника, казнить за измену и ложь. Они выставили его шарлатаном, не позволили семье похоронить его как следует.

Я не мог остаться в стороне.

И все же, совершая это, как мне кажется, доброе дело, я знаю, что этого недостаточно для того, чтобы изменить мир к лучшему.

Глубоко вдыхаю, ругая себя за эти мысли, и говорю себе, что надо прекращать ныть и продолжать бороться.

Бежать от короля и его ищеек, уничтожать злых демонов, искать соратников, чтобы обрести больше силы, больше власти, чтобы свергнуть отца с престола, чтобы отвоевать свет.

Я – беглый принц, скрывающийся ото всех, наёмник, выполняю разного вида задания, имею своих клиентов, свои цены. Работа может быть грязной, порой нет. Всё зависит от того, что именно ищут люди. Я рад всему, потому что, занимая себя, я не думаю ни о прошлом, ни о неизбежном будущем. Я не думаю о том, что предначертано судьбой.

Видят ли боги то, что я сотворил, знают ли они о моём предательстве? Боги видят всё и, боюсь, мой конец близок, и я очень скоро получу ответы на свои вопросы.

Готово, я вкладываю в руки Учителя столб с вырубленными знаками звёзд Млечного пути, ведущего в иной мир. Читаю молитвы на языке древних, закрываю глаза покойного тканью с начерченными на ней рунами. Затыкаю за пояс его семейную реликвию – кинжал с рубинами. Достаю бутылку его любимого шотландского виски, открываю и делаю большой глоток, обжигающий горло. И это тоже часть ритуала, поминальная. Кладу бутылку рядом с телом. И прежде чем накрыть Учителя покрывалом земли-матушки, я всё же осмеливаюсь сорвать с его шеи амулет, подумав, что там, куда он направляется, эта вещь ему не понадобится.

Сидя здесь, на этой холодной влажной земле у подножия свежей могилы близкого мне человека, я спрашиваю себя, что же будет теперь.

Глава 2

Голова гудит, саднит, словно расплавившийся металл стекает по стенкам черепа. Боль затуманивает разум и заставляет видеть всё как в тумане. Почти пять утра, и яркие огни просыпающегося города смазываются в одну расплывчатую картинку.

Я всё ещё жив, способен слышать рокот мотора моего мотоцикла. Зверь ведёт себя сам. Я нахожусь на грани, еле дышу. Волосы в запёкшейся крови прилипают ко лбу. Становится всё холоднее. Здесь всегда было так. Знакомые улицы, дома, люди. И всё же я один.

Пустой подъезд, озябшие руки не могут повернуть ключ в замочной скважине. Заледеневшие пальцы не подчиняются приказам мозга. Я слишком сильно устал. Никаких следов взлома, значит, они ещё не обнаружили пропажу трупа и амулета, сорванного с его шеи.

У меня есть сутки на то, чтобы разгрести это дерьмо, залечь на дно, спрятать артефакт. Он был в моих руках, я к нему прикасался. Невозможные ощущения! Я держал в ладонях чей-то погибший мир, и миллионы заточённых в него душ безмолвно кричали о вечном забвении, о всепрощении. Но ни я, ни кто-либо другой не сумеют их освободить.

Однако, может, стоит воспользоваться силой амулета профессора? Слишком много соблазна. Ко мне попал один из самых мощных артефактов мироздания. Такой, который мог бы сделать тебя богом. Потому что эта вещица и была создана им. Кто-то взял земной шар, планету, и вдохнул в него дух смерти, заключил его в сеть из божественного титана и повесил себе на шею как украшение.

За всю жизнь я не знал никого, кто носил на своей шее чужую душу. Она стонет и требует свободы, но поток её энергии даёт силу. А когда таких душ миллионы – это поток бесконечной силы, которую никто из простых смертных даже не может себе вообразить.

Этот амулет не из нашего мира, он чужой, инопланетный. Как он мог оказаться в руках профессора, какова его история?

Я думаю об этом, лёжа в ванной. Из колонок тихо играет какая-то классическая песня о воинах, которые служат богам, убивая неверных.

Всё так, не покоряться богам – великий грех, и наказание за это – смерть.

Горячая вода расслабляет мышцы. Запотевшие зеркала не позволяют видеть синие гематомы, порезы, покрывающие тело. С трудом выбравшись из жаркого плена ванны, я еле волочу ноги до кровати.

Сладкий сон, мгновенная отключка, полное погружение в долгожданное забвение, мир ярких сновидений. В этот раз именно ярких, учитывая состояние моего воспалённого мозга, невротическую зажатость уставшего тела. Лёгкое покалывание в ногах говорит о том, что я уже почти переместился, ничего не чувствую. Ещё секунда, и добро пожаловать в рай.

Запах дождя и живого зелёного леса, ощущение забытого летнего тепла, осязаемость. Я физически чувствую тепло чернозёма под ногами. Пытаюсь осмотреться, делаю шаг, два. Природа здесь такая, какой нет в моей реальности вечной мерзлоты грязного города, где пахнет льдом, снегом, парами механического прогресса. Этот воздух заполняет лёгкие, проникая дальше в тело, замораживает мозг, мышцы. Движения скованы, словно я связан по рукам и ногам.

Здесь же я чувствую свободу, нежное, мягкое исцеление, какое бывает, когда наконец покинул северные края и, оказавшись на тёплых островах, никак не можешь согреться. Магическое тепло заполняет организм миллиметр за миллиметром. Я знаю, что это сон, но не могу удержаться от удовольствия его продлить.

Я делаю шаг и иду в этот лес. Я иду час, два, может, минут двадцать. Не ощущая реальности, я позволяю иллюзии управлять событиями. Я чувствую запахи лета, ощущаю прикосновение травы. Я вижу свет, просачивающийся сквозь листья деревьев.

Это не мои воспоминания, я никогда здесь не был. Воображение не могло нарисовать столь яркую картину того, что мне никогда не принадлежало. Этот мир не мой. В моём проклятом мире не может быть так хорошо. Отголоски воспоминаний предков? Не думаю.

Мои мысли прерываются сменой пейзажа. Вдали – дом. Никогда не видел ничего подобного. Красная черепичная крыша, светлые деревянные ставни, немного выцветшие от времени и солнечного света. Заросший дикий сад, отдающий запахом цветущих яблонь. Вокруг белых цветов кружатся пчёлы и шмели, и сам сад говорит щебетом птиц.

Как давно я не слышал птиц. Заброшенные качели с витиеватым рисунком, что тянется по ним вдоль и поперёк. Кажется, это чей-то потерянный рай. Совершенно очевидно, дом пустует уже годы. Времени осталось немного, я должен войти, узнать, зачем магия отправила меня в этот сон. Пытаюсь открыть дверь, легонько дёргая шероховатую ручку. Не поддаётся, заперто. И не просто заперто, на дверь наложена магия. Кажется, не очень сильная, здесь будет достаточно простейшего заклинания.

Я Габриэль, принц, законнорождённый сын Араама, правителя Тэроса, Земли. В моих венах течёт кровь поколений великих правителей. Всё покоряется моей силе даже во снах!

Жар медальона на шее разгорается, из моих пальцев выходит сила. Иллюзия начинает раскалываться, смазывается картинка, и дом сотрясается. Образ перетекает в другой, плавно меняя рельефы. Больше не вижу полей, запах полностью изменился. Пепел, кровь, горький смрад сожжённых тел, тысячи трупов покрывают землю. Вижу лица, глаза, пытающиеся мне что-то сказать. «Габриэль, помоги нам…»

Болезненное пробуждение, сейчас около десяти утра. Не могу сдержать стон – раны ноют. И никак не унять сбившееся дыхание, трогаю горячий лоб. Всё же встаю с постели, противно в мокрой футболке, весь дрожу.

На кухне, освещённой тусклой лампочкой, подхожу к раковине и, открыв кран, из которого и так капают капли, наливаю себе стакан воды, растворяю в нем обезболивающее и выпиваю залпом. Надо купить новый кран, этот всё время течёт. Из обстановки здесь только обшарпанные стены, старые стулья и стол. Минимализм во всей красе.

Пью много воды, в горле сильно пересохло. Меня изрядно трясёт. Хорошо, что Майкл здесь. Бесполезное животное. Как я завидую его беспечному сну: никакой ответственности, никаких обязательств. Глупый пёс, глухой к тому же. Кажется, почувствовал меня, лениво открывает зелёный глаз и, виляя хвостом, топает мне навстречу. Глажу, куда деваться. Любит меня только потому, что я кормлю его.

– Ну что? Предатель. Будь то чужая рука, ты бы всё равно ел с неё.

Плевать, всё лучше, чем в доме отца. Пусть здесь нет прислуги, начищенных до блеска зеркал, мой нынешний скромный быт все же приятней былого рабства.

Здесь только пыль, разъеденный плесенью потолок и никакой роскоши. Она мне не нужна. Я бежал, как только смог. Как только сила проявилась по-настоящему. Говорят, рабство создаёт монстров. Я именно таков. Я стал жестоким, опасным, изворотливым. Я готов на всё ради силы и освобождения. Тяжело это признавать, но я оказался точной копией отца абсолютно во всём. Я жажду силы, власти, хочу править, но не стремлюсь убивать, в отличие от него. Несмотря на то что он всю жизнь убеждал меня в том, что убивать своих врагов – это нормально, я всё же боюсь забрать чужую жизнь. Я трепещу перед древним законом о мести богов и не хочу превратиться в такое же чудовище, как отец.

Араам правит уже тридцать лет. Он казнит всех неугодных, забирает то, что ему не принадлежит. Власть его растёт, пока он окружает себя не менее жестокими соратниками. Его жизнь – это вечная погоня за артефактами, охота на магов. Старый ублюдок никогда не остановится. Он хочет нарушить баланс, мирный договор. Если его жадность и безумие спровоцируют войну, нам всем конец. Он хочет править вечно. Но я этого не допущу. Трон будет моим.

Злоба в последние годы – это единственное, что я чувствую постоянно. Наверное, это нормально, учитывая обстоятельства моего рождения, моей жизни.

Глава 3

– Ваше высочество, король ждёт вас в кабинете, – говорит парень, служащий во дворце, и делает учтивый поклон.

– Я же просил называть меня по имени, – говорю недовольно.

Как и все, кто работает во дворце, он одет в чёрную униформу, похожую на строгий костюм. Это штаны и пиджак с высоким воротом, застёгнутый на все пуговицы, доходящие до самой шеи.

Его зовут Сергей, это высокий, худощавый подросток. Ему шестнадцать лет, он всего на два года старше меня.

Только вот мне непонятно, какого чёрта я должен учиться в королевской школе, изучать языки, тренироваться в зале, а бедный парень, окончив среднюю школу, уже должен работать.

Я вижу его душу, он хороший человек. И он заперт в этом дворце, как в клетке, так же, как и я. Магия позволяет мне видеть, каковы люди не только снаружи, но и изнутри. У них есть души, ауры, энергия. И все они разные.

После смерти грешные души отправляются к Чернобогу в ад, невинные отправляются на светлую сторону подземного мира – нави.

Я сижу на подоконнике и смотрю в окно.

Во всём мире царит вечная зима, а здесь, во дворце и на прилегающих к нему территориях, тепло. Потому что вокруг выстроен невидимый защитный купол, созданный самыми сильными магами страны.

Поэтому здесь поют птицы, цветут сады и нет никакой необходимости носить тёплые вещи.

Королевский дворец находится в пригороде Москвы.

Я – Габриэль Ирбис, принц, наследник, будущий правитель. Моя семья правит Русским Королевством вот уже сотни лет.

В моих венах есть не только королевская кровь, но и кровь магов, посланников богов, их называют дэурумами. Ирбисы служат Чернобогу, древнему, злому божеству, которое обитает в подземном мире. Я принц Чернобога.

– Простите, Габриэль, – говорит Сергей, – но если ваш отец узнает, что я неуважительно к вам обращаюсь, мне не сносить головы.

В его голубых глазах застыла тревога, и он нервно проводит рукой по светлым волосам, озираясь, чтобы убедится в том, что его никто не слышит.

Я спрыгиваю с подоконника и подхожу к нему. Мы почти одного роста, волосы у обоих светлые, только его золотистые, а мои платиновые. Его голубые глаза светлее моих, и он жутко худой, совсем нет мышц. В то время как моё тело – уже машина для убийств. Я худой и подтянутый благодаря изнурительным тренировкам, которыми мне приходится заниматься лет с пяти.

Маги сильнее людей и выносливее. Ни Сергей, ни другие люди не выдержали бы такой нагрузки, какую дают мне.

– Почему ты работаешь во дворце? – спрашиваю я, глядя на него как на равного. – Почему не продолжил учёбу? Разве тебе не хочется лучшей жизни?

Моего отца неприятно удивляет тот факт, что я смотрю на некоторых людей как на почти равных себе, в отличие от него, для которого люди – «букашки».

Я же не могу смотреть свысока на тех, чьи души чисты, потому что знаю, что рано или поздно моя тёмная сила сделает из меня такого же плохого человека, как отец. И тогда я буду хуже их, злее, неприятнее.

– Я не могу, – тихо говорит Сергей, снова оборачиваясь назад. – Моей семье нужны деньги. Я старший в семье, отца нет, а младшие сёстры должны есть и ходить в школу. Здесь хорошо платят.

Его слова вызывают во мне жалость и зависть. Мне жаль его семью и сестёр. И я завидую тому, что у него есть хоть какое-то подобие семьи. Наверняка они ждут его дома каждый вечер, все вместе садятся ужинать, о чём-то весело болтают, а может, даже могут его обнять. Такое мне и во сне не снилось.

– Кем бы ты хотел стать, если бы смог учиться? – спрашиваю я, внимательно глядя в его глаза, пытаясь угадать его желания.

– Я бы хотел стать космическим пилотом, часто летать на тёплые планеты, – говорит он, грустно улыбаясь. – Но чтобы оплатить учёбу, нужно много золотых.

– Я могу дать тебе эти деньги, – спокойно говорю я, всё ещё внимательно наблюдая за ним.

Люди меняются, когда речь идёт о деньгах. Я вижу, что мои слова его оскорбляют.

– Я не приму, – твёрдо говорит Сергей, делая шаг назад. – Это было бы неправильно. К тому же кто бы заботился о маме и сёстрах? Я должен быть здесь, как и вы.

– Я больше не хочу быть здесь. Меня ничто не держит, у меня нет мамы, нет сестёр, – с горечью в голосе говорю я. – У меня даже нет друзей.

– Как у принца не может быть друзей? – недоумевает Сергей. – Разве вы не дружите с детьми министров и богатых аристократов?

– Их отпугивает мой отец, да и я тоже. Сила Чернобога в моих венах – это сила тёмного мага. Поэтому все притворяются моими друзьями, но я знаю, что они меня боятся.

– Что вы задумали, Габриэль? – в панике спрашивает Сергей, заметив решительность в моих глазах.

– Я хочу убежать, стать свободным, изучить мир, найти настоящих друзей, которым будет плевать, кто я. Чтобы они любили меня, да будь я хоть самый нищий роботехник по вызову.

– Вы? Роботехник по вызову? Это уму непостижимо! Если вы убежите, король найдёт вас! И все знают ваше лицо, – пытается меня вразумить мой единственный «друг». – Вам всего четырнадцать! И это эгоистично!

– Почему эгоистично? – Я надменно вскидываю бровь и холодно смотрю на него. – Никто меня не узнает. Я же маг, забыл? Я могу заставить людей думать, что я кто-то другой.

– Вы говорите, что у вас нет сестёр, чтобы заботиться о них. Но у вас есть мы, ваш народ. Вы вырастете и займёте место отца!

– Не хочу! – гневно шепчу я, делая шаг в сторону. – Этот мир прогнил насквозь. Все его лицемерные придворные, продажные министры, у них слишком много власти. Чтобы починить такой мир, меня одного недостаточно. Стать королём? Эта авантюра изначально обречена на провал.

– Это не так. Вы не такой, как отец. Вы сможете что-то изменить, спасти своих людей, излечить планету от холода, – говорит Сергей, подходя ко мне. – А уж если решили бежать, бегите, но не бросайте нас. Наберитесь сил и возвращайтесь как только сможете.

На этих словах Сергей разворачивается и поспешно уходит.

Я бы обнял его на прощанье, если бы он был моим другом. Но у меня нет друзей.

Я переодеваюсь в подобающий костюм, похожий на костюм молодого служащего, только из дорогой ткани и с серебряной вышивкой на вороте. Надеваю на палец перстень с изображением снежного барса, символа нашего королевского рода, и отправляюсь на встречу к отцу.

Дворец большой, в шесть этажей, в нём около трёхсот комнат. Пока иду по коридору дворца, я думаю о словах Сергея: «А уж если решились бежать, бегите, но не бросайте нас». В чём-то он прав: смогу ли я жить спокойной жизнью, глядя на несчастья людей своей страны?

У двери в кабинет отца стоит вооружённый охранник, одетый в тёмно-синюю униформу, отличающуюся от одежды служащих. Этот костюм сшит из ткани, резистентной к огню. Такой материал стоит много денег, но король ничего не жалеет на свою собственную охрану.

Охранник открывает тяжёлую резную дверь из красного дерева, украшенную узорами, и пропускает меня внутрь, при этом учтиво поприветствовав.

Кабинет просторный, светлый, с большими окнами и картинами на стенах. За дубовым столом сидит высокий мужчина, лицо которого не оставляет никаких сомнений в том, что мы родственники. Платиновые волосы коротко острижены, тонкие черты лица, синие глаза. На его голове нет короны, потому что суверены не обязаны носить её весь день.

Он одет в такой же костюм, как я, только его пиджак расшит золотыми нитями, а не серебряными.

– Почему ты опоздал? – спрашивает он, даже не поднимая головы: читает какой-то документ.

– Прости, но я пришёл, как только смог. У меня была тренировка, – спокойно говорю я. – Я могу сесть?

– Садись.

Я солгал. У меня не было никакой тренировки.

Мой отец тоже маг, дэурум, и, как я, он посланник Чернобога. Вся наша семья из поколения в поколение служит ему.

Всё это означает то, что он способен видеть души людей, их эмоции, может распознать ложь. Но только не мою, я могу врать ему сколько угодно, потому что у меня такие же способности.

– Зачем ты позвал меня? – спрашиваю я.

Отец поднимает голову и смотрит в упор, пытаясь прочесть мои эмоции. Его глаза темнеют, становясь почти чёрными.

Я чувствую его силу, моё сердце холодеет, ладони потеют, желудок сжимается от страха. Вот что чувствуют люди, глядя в глаза тёмных дэурумов. Они боятся.

И я не исключение, я боюсь отца, потому что он сильнее меня. Однако я стойко выдерживаю его взгляд, пока он сканирует меня.

– Ты весь год был во дворце, – говорит король, чуть расслабившись. Его глаза вновь становятся синими. – Через месяц отправишься за границу на учёбу. Пробудешь полгода в их магической академии дэурумов.

– Куда? – спокойно спрашиваю я.

Меня удивляют его слова, несмотря на то что это нередкая практика – отправлять детей монархов в заграничные академии.

– Во Францию, – отвечает он.

– Почему именно туда? – спрашиваю я.

У короля никогда не бывает что-нибудь просто так. Наверняка ему что-то нужно.

– Французская наследница, принцесса, учится в магической академии «Тараниса». Я хочу, чтобы ты сблизился с ней, стал её другом.

– Зачем? – удивлённо спрашиваю я, вскинув брови. – Ты решил меня женить?

Я прекрасно понимаю, о какой академии речь, Таранис – бог-громовержец, во Франции многие поклоняются ему.

А наследницу французского королевства зовут Ева, и мы знакомы. Я встречался с ней на балу несколько раз. Высокая, красивая брюнетка с зелёными глазами. Она очень мила и довольно сильна как маг.

– Нет, ты ещё слишком молод, – отвечает отец, отмахиваясь. – Однако в будущем это возможно. Когда она станет королевой, ты уже должен быть её другом. Хочу, чтобы она доверяла России. К тому же их академия славится лучшими преподавателями в стране, так что ты сможешь научиться чему-то.

– Хорошо. Как тебе будет угодно, – покорно отвечаю я, понимая, что отъезд из страны – это прекрасная возможность сбежать.

Прошёл месяц. Я стою в храме Чернобога, преклонив колено перед его огромной скульптурой. Это большой неоготический собор, возрастом в пару сотен лет, построенный на территории дворца.

Высокие стены и потолки украшены изображениями и скульптурами богов. Разноцветные витражи пропускают лунный свет. На них изображены сцены битв богов. На одном из них мой хозяин – Чернобог, высокий, статный мужчина на коне, воин. Он пронзает копьём сердце другого божества, одерживая над ним победу, и становится полноправным правителем ада.

На другом витраже изображён молодой бог Фидэс, который первым явился людям пятьсот лет назад, ещё в двадцать первом веке. Его тонкая фигура облачена в меховой плащ, а на голове хрустальная корона. Он протягивает руку вперёд, давая людям спасение.

Завтра я должен отправиться во Францию, но никто не знает о том, что я не сяду в самолёт. Я планирую сбежать, для того чтобы найти себя, свободу, друзей, чтобы благодаря им понять, как этот мир работает изнутри, и что мы можем сделать, чтобы спастись от холода и зла.

Я читаю про себя молитву подземному богу, вымаливая благословение.

– Я должен это сделать, – шепчу я, обращаясь к нему. – Позволь мне пойти своим путём.

Затем выхожу из храма, скрывая лицо под капюшоном, и направляюсь в гараж, где меня ждёт мой спортивный мотоцикл и собранная с необходимыми вещами сумка.

В гараже надеваю кожаную куртку, шлем, перчатки, накладываю простое заклинание, которое сможет скрыть шум мотора. Затем сажусь на него и отправляюсь в ночь, в новую жизнь, навстречу приключениям.

Глава 4

Выехав за ворота дворца, через несколько минут оказываюсь у края невидимого защитного купола, который дарит территории тепло. Проезжаю сквозь него и тут же чувствую резкую перемену температуры. Очень холодно, цифры на спидометре показывают минус пятнадцать. Последний раз я выходил за купол дворца около двух месяцев назад, и погода была такая же.

Пока доберусь до первой гостиницы, смогу сохранить тепло тела магией, но на это уходит слишком много энергии, поэтому завтра же куплю тёплую куртку.

Я еду по пригородной дороге, минуя лес. Впереди я вижу огни большого города, Москва и её небоскрёбы, возвышающиеся почти до самых небес, ждут меня.

Зима, холод, всё это привычно для меня. Я родился январским заснеженным утром во дворце своего отца.

На Тэросе, то есть Земле, всегда зима, всюду, во всех государствах, во всех больших и маленьких поселениях.

Когда-то, чуть больше пятисот лет назад, в мире существовало четыре сезона: весна, лето, осень, зима.

Однако климат всегда менялся, вне зависимости от присутствия человека, и сезоны стали сдвигаться. В некоторых местах планеты лето стало длиннее, зима короче. И мы, люди, ускорили глобальное потепление войнами, загрязнениями, конфликтами, истощили ресурсы планеты. И когда в двадцать первом веке жара достигла своего пика, растопив ледники, это спровоцировало множество природных катаклизмов: землетрясения, цунами, ураганы, наводнения, пожары.

А затем всё стало ещё хуже: проснулись несколько спящих вулканов. Эльбрус, возможного пробуждения которого все боялись и прогнозировали лишь к двадцать второму веку, все же проснулся раньше. И когда всем стало окончательно ясно, что миру пришёл конец, маги земли вступились за спасение своего народа.

Люди, которых пятьсот лет назад называли «ведьмами», «колдунами», «ясновидящими», «шаманами», и были мои предки дэурумы. Они существовали всегда, только они понятия не имели, откуда взялась их сила и как ею управлять.

В самом начале – никто не знает точно, когда, – боги выбрали среди людей своих посланников и даровали им силу, сделав из них своих слуг, чтобы те наставляли человечество на путь истинный, тем самым сохраняя баланс добра и зла, баланс природы на Земле.

Больше тысячи лет назад колдунов и ведьм считали язычниками, их судили, жгли на кострах. Языческих жрецов казнили, разрушали их храмы, запрещали молиться древним богам, и другие религии вытеснили старые традиции и ритуалы.

Люди забыли о своих богах, и потомки дэурумов не имели ни малейшего представления, откуда бралась их сила.

Боги не могли простить предательства и прекратили всякую связь с людьми, позволив им самим управлять своими судьбами. И вот к чему это привело: к глобальной катастрофе. Это была кара богов за грехи людей.

Однако были среди этих ведьм и колдунов те, кто нашёл источник силы. Один ведьминский клан в России, предводителем которого был мой предок, проводил ритуал, взывающий к высшей силе, способной остановить пожары и наводнения, и случилось чудо.

К ним явился молодой бог по имени Фидэс, который по какой-то неизвестной причине решил помочь людям. Он говорил на их языке и был способен остановить извержения вулканов лишь одним взмахом руки, но его силы было недостаточно, чтобы остановить все катастрофы.

Фидэс поведал правду клану, сказав им, что они дэурумы и должны вновь связаться с богами и служить им, если хотят спасти Землю.

За ним явились другие боги, они все на вид были старше его и в разы выше, каждый из них был метра три ростом. В то время как Фидэс имел обычный рост и был больше всех похож на человека. На вид ему было лет пятнадцать, большие голубые глаза, густые каштановые волосы, хрустальная корона, мертвенно-бледная кожа с крошечной россыпью веснушек на носу.

– Позвольте мне спасти их, – сказал Фидэс, обращаясь к старшим богам.

Самый высокий из них вышел вперёд. Он сильно отличался от юного Фидэса, который излучал свет и тепло. От этого могущественного существа шёл жуткий холод и замогильный мрак. Его красивое лицо было подобно лику ангела смерти, а тёмные глаза – бездна, в которой навсегда пропадают души усопших. Поверх густых платиновых волос серебряная корона с острыми краями; широкая грудь и крепкие руки в богатырских латах, кожаные сапоги на длинных ногах, на плечах тёмно-синий плащ. Это был Чернобог – хозяин ада.

– Мой маленький племянник хочет, чтобы я спас землю, которая так дорога ему, – сказал Чернобог, обращаясь к людям. – Но он молод и наивен, он ничего не знает о ваших грехах. Вы погубили свой дом, и вы сделаете это вновь.

– Прошу тебя! – умоляюще сказал Фидэс, из глаз которого текли слёзы, глядя на погибающую Землю. – Дай им второй шанс.

– Ты не знаешь, о чём просишь! – зло воскликнул Чернобог. – Люди не заслуживают второго шанса. Такова их натура, вредить себе и другим. И они никогда не изменятся.

– Изменятся! – сказал Фидэс. – Если мы будем рядом, если мы укажем им путь.

Чернобог лишь отрицательно покачал головой в ответ и уже развернулся, чтобы уйти, но его остановили слова богини судьбы Макошь.

– Фидэс прав, – сказала белокурая дева, перебирая нити на веретене судьбы. – Я вижу, что люди могут искупить вину и спасти свой дом, но им не справиться в одиночку. На земле должны быть божественные посланники – дэурумы, словно жрецы, они должны следить за людьми, направлять их, чтобы сохранять баланс силы природы, баланс добра и зла, уберегать их от самих себя.

– Я сказал – нет, – грубо ответил Чернобог.

– Успокойся, брат. – сказал Даждьбог, вступивший в разговор. – Макошь знает лучше тебя судьбы людей. И как бы ты ни был силён, не ты один принимаешь решение. – Его голубые глаза сузились, и он пристально посмотрел на Чернобога. – А ведь когда-то и ты был таким же юным и добрым, как Фидэс, доверчивым и мягким. И я помню времена, когда ты просил других помочь тебе спасти близких. Теперь пришла твоя очередь уступить.

На мгновение в тёмных глазах подземного бога загорелись эмоции и его красивое лицо исказилось от боли воспоминаний.

– Всё не так просто. – спокойно ответил Чернобог, тут же взяв себя в руки. – Даже если мы дадим им дэурумов, нам всё равно придётся их наказать за то, что они разрушили Землю, за то, что забыли о нас.

– Накажи людей, если нужно, заставь раскаяться. Но сохрани им жизнь, – умолял его Фидэс.

– Так тому и быть, – согласился Чернобог после долгой паузы. – Пусть Даждьбог придумает наказание.

– Мы остановим пожары, потопы, извержения вулканов. Но я заберу у людей солнце, сделав Землю холодной, – сказал Даждьбог.

– И пусть солнце вернётся только тогда, когда они заслужат наше прощение по-настоящему, когда будут достойны, – сказал Велес, покровитель природы и животных.

Молодой бог был одет в звериные шкуры, в его чёрные длинные волосы вплетены соколиные перья. Он взмахнул рукой, и в небе появился белый ястреб, который опустился ниже и сел ему на плечо.

Птица вскинула голову, позволив Велесу погладить её по грудке.

– Мои дэурумы будут помогать людям, – сказал он, улыбаясь. – Я дам им силу понимать язык природы. Звери, мои подопечные, будут в хороших руках.

В карих глазах Велеса был свет, который даровал людям надежду, в сердце Фидэса любовь, способная прощать и сострадать, а в руках остальных богов была сила, которая спасла Землю от гибели и дала людям второй шанс.

Боги и маги заключили договор, поклявшись вечно служить.

Маги получили знаки их богов, татуировки на запястьях. Им было велено строить храмы, молиться, следить за людьми и учиться управлять силой.

Каждый одарённый человек проснулся следующим утром с этой самой татуировкой на запястье.

Тот самый ведьминский клан, который сумел вызвать богов, связался с другими кланами, и весть о том, что теперь у людей есть сила, разнеслась по всему миру.

Вначале людям было тяжело принять тот факт, что магия существует. Но даже самые большие скептики и убеждённые в своей правоте атеисты были вынуждены уверовать в силу дэурумов и существование богов, потому что волшебство происходило постоянно.

Кланы взялись обучать новоприбывших дэурумов, и в две тысячи сто шестом году в Ростовской области была основана первая Магическая Академия Дэурумов, директором которой был Сергей Курагин – сильный маг, учёный и глава того самого ведьминского клана, которому явился Фидэс и другие боги.

Сегодня в стране есть несколько магических академий, каждая направленная на определённую отрасль. Есть дэурумы, служащие богам природы, зверей, растений, они и обучаются тому, как управлять ею, они помогают фермерам спасать посевы, работают в лесах.

Есть военные магические академии дэурумов, которые обучают военных.

Также произошли политические реформы, полностью изменившие строй государств, каждое из которых стало королевством, во главе которого стоит монарх. Дэурумы получили власть над людьми и стали направлять их на верный путь, ведущий к спасению человечества от холода, потому что на фоне всех проблем, которые возникли после катастрофы, ко всему прочему сбылось то, что на нас наслали боги – вечная зима.

Казалось, будто само солнце не желало или не могло добраться до нас.

Заморозки губили посевы, реки и озёра покрылись толстой коркой льда, а леса уснули на века. И только дэурумы, служащие богам природы, были способны слышать голоса деревьев, и это дало людям надежду на то, что Землю ещё можно спасти. Таким образом, многие люди приняли новую реальность и признали дэурумов как посланников самих богов.

Правда, не все, первое время были восстания против нового режима, созданные людьми, которые не желали принимать новый мир со всеми кардинальными изменениями.

Однако ни одно оружие на свете не идёт ни в какое сравнение с волшебством, поэтому мы, дэурумы, правим миром людей, сохраняя при этом баланс силы и видимость равноправия, в которое некоторые наивные люди и маги даже умудряются верить.

Не только маги управляют абсолютно всем, люди тоже занимают высокие посты, среди них есть великие учёные, талантливые художники и выдающиеся личности. И все мы, маги и люди, объединили наши усилия ради одной цели – спасение Земли от холода. Десятки лет мы устраняли последствия катастрофы, строили новый мир и теперь спустя века мы здесь, в Москве, в двадцать пятом веке, в мире магов и людей.

В нашей стране сильнейшими оказались именно мои предки, посланники Чернобога. Таким образом, вот уже пять веков моя семья правит русским королевством, подавляя восстания и сопротивления тех, кто хочет занять русский трон и подчинить наши земли.

А претендентов немало.

Все королевства Земли заключили мирный договор о ненападении друг на друга, но всё это только на словах. Люди остались людьми, а маги – те же люди, только обладающие огромной силой.

Поэтому борьба за власть продолжается, и мой отец Араам не исключение. Я знаю, что он готовится к войне, собирает армию сильных магов, он хочет нарушить мирный договор, и, если это случится, Земля точно погибнет.

Глава 5

Я еду по трассе, минуя хвойный лес, и, когда он заканчивается, вижу поля, покрытые парниками из очень прочного стекла.

Земля прогревается специальными трубами, установленными глубоко внизу, стеклянные стены укрывают растения от холода, позволяя им расти.

В парниках растут кукуруза, картофель и фруктовые деревья. Обычно в таких местах работают фермеры, но им помогают учёные и специально обученные маги.

Парники заканчиваются, и я подъезжаю к городу. На границе установлены тысячи солнечных батарей, которые накапливают энергию света, преобразовывая её в электричество, питающее город. Над батареями летают дроны, которые счищают с них снег.

Я торможу у одного из пропускных пунктов дорожного контроля и провожу рукой над светящейся панелью для оплаты проезда. На моей левой руке браслет, в котором установлена карта оплаты и идентификационная карта восемнадцатилетнего служащего дворца, которую я украл. Сейчас я могу пользоваться им, но когда отец узнает, что я сбежал, мне придётся уничтожить эту вещь, чтобы он не отследил моё местоположение.

С собой у меня есть наличные, так что, как только будет возможность, я уничтожу браслет.

Железная решётка поднимается, пропуская меня, я завожу мотор и въезжаю в самый большой город нашей планеты, в столицу Русского Королевства, в Москву.

Я тут же попадаю в мир развитых технологий, в мир шума, движения.

Огромные здания тянутся почти до самых небес, в воздухе летают машины общественного транспорта, такси, полиция, дроны.

Я еду по земле среди других машин, потому что для передвижения по воздуху необходимо особое разрешение. Торможу на светофоре, пропуская пешеходов. Несмотря на то что сейчас глубокая ночь, людей на улице много.

Ко мне тут же подлетает полицейский дрон, контролирующий дорожное движение.

– Предъявите документы. – говорит он электронным голосом, направляя яркий свет прямо мне в лицо.

Я протягиваю ему браслет, и дрон считывает информацию с карты.

– Гражданин Авдеев, проверка пройдена. Вы можете проехать.

Загорается красный свет, и я снова завожу мотор, трогаясь с места.

Мимо меня едут блестящие новые автомобили, которые стоят кучу денег. В городе горят огни ночных клубов, которые гудят весёлой, развратной жизнью. Всюду царит кайф, удовольствие, на фоне рабочей бедности обычных людей, трудящихся на заводах.

Моё внимание привлекает навороченный лимузин, спускающийся с неба и садящийся у входа в клуб. Красивые девушки в шубах и коротких платьях выходят из него и, весело смеясь, заходят в клуб без очереди, вызывая негодование толпы обычных ребят, которых не хотят пускать.

Мимо проезжает общественный автобус-грузовик, из окон которого видны уставшие лица рабочих, отправляющихся на завод или обратно домой.

Сразу после здания клуба я вижу грязную узкую улочку, на которой ошиваются какие-то мелкие бандиты. Москва, как и все большие города, собрала в себе контраст богатства, бедности и криминала.

Но никто не жалуется, общество двигается согласно старым устоям России, во всём доверяя прогрессу.

Говорят, что люди меняются, если меняются власть и законы. Но законов, дающих людям счастье и свободу, не появилось. Поэтому в чём-то мир остался таким же, как и прежде. Мы верим в прекрасное будущее и великую миссию, в освобождение, отказ от рабства, свободу слова и прогресс.

Всем наплевать, какого ты пола, возраста и происхождения, что именно ты делаешь в своё свободное от работы время, что делаешь со своим телом и с кем спишь. Самое главное – это быть верным своему государству, своему королю и почитать сильнейших богов, дабы усладить их эго своим беспрекословным поклонением.

Красное вино и яблочный кальвадос всё ещё производятся в храмах Лютеции, хранятся в погребах и пьются высшими слоями общества, которые принадлежат к потомкам великих Меровингов. А значит, древние города растут, горят жизнью, а с ними и наша столица.

Я торможу около небольшой гостиницы, снимаю шлем и всматриваюсь в неоновую вывеску с названием «Космо». С чёрного неба падают крупные хлопья снега и тают, касаясь моего лица.

Накатывают одновременно и страх, и возбуждение. Только сейчас начинаю осознавать, что я сделал.

– Я ушёл, действительно ушёл, – шепчу тихо.

Слезаю с мотоцикла, перевешиваю сумку с вещами через плечо и провожу рукой по лицу, изменяя его. Теперь я выгляжу как восемнадцатилетний парень с той украденной идентификационной карты. Мои волосы становятся чёрными, глаза – карими, черты лица меняются, полностью копируя лицо служащего.

Затем я поворачиваюсь и захожу в отель.

На ресепшен мужчина маленького роста, метр сорок, не больше, весело болтает по телефону, стоя ко мне спиной.

Он говорит на айтианском языке, и когда я замечаю, что у него не человеческие уши, а просто две маленькие дырочки, то понимаю, что он не с нашей планеты.

Я нажимаю на серебряный звонок-колокольчик, пытаясь привлечь его внимание.

Он резко подскакивает, взвизгивая как маленькая мышь при виде человека или кота, и, обернувшись, видит меня.

– У меня клиент, я перезвоню! – говорит он уже по-русски и бросает трубку.

У него человеческое лицо и тело: айтианцы очень похожи на людей.

Пару сотен лет назад земляне научились строить более продвинутые космические корабли, которые смогли летать в другие галактики, и мы наконец узнали, что не одни во Вселенной.

Инженеры-дэурумы смогли разработать двигатели особой мощности, которые позволяют кораблям летать с невероятной скоростью, быстро преодолевая космическое пространство. Некоторые маги могут видеть строение предметов до мельчайших атомов, и, изучая науку, могут создавать невероятные вещи.

Теперь Земля активно сотрудничает с инопланетными соседями, ведёт торговлю и бизнес. Мы покупаем и продаём. Ничего удивительного, что в школах преподаются языки иных миров, а в некоторых магазинах можно приобрести инопланетные товары.

– Что вам угодно, дорогой господин? – говорит айтианец, улыбаясь своей самой сладкой улыбкой, напрягая лицо так сильно, что мне кажется, что ему больно.

– Я бы хотел снять номер на пару дней, – говорю я, ставя шлем на стол.

Со шлема стекает талый снег, образуя маленькую лужицу.

Айтианец поспешно достаёт тряпку и тут же вытирает воду.

– Конечно, у нас приличное место. Пять золотых за ночь, но прежде я бы хотел увидеть ваши документы.

Я протягиваю ему браслет, и он считывает информацию специальным компьютером.

Как только на экране появляется фото и данные, он вновь расплывается в улыбке.

– Чудесно, как я и сказал: пять золотых за ночь. Две ночи, десять. Как будете платить?

– Наличными, – говорю я, кладя купюру в двадцать золотых на стол. – Меньше у меня нет, сдачу оставьте себе.

Его глаза тут же загораются алчным блеском.

– Прекрасно! В эту сумму я могу предложить вам нашей фирменной водки на айтианских ананасах и робота-девочку. Мария, иди сюда! – кричит он, повернув голову. Потом снова обращается ко мне: – Водка невероятно вкусная, таких ананасов нет на Земле.

Он извлекает откуда ни возьмись бутылку с фиолетовой жидкостью.

– Я не знал, что на планете Айта фиолетовые ананасы, – говорю я, удивлённо глядя на бутылку.

Я точно не буду пить эту дрянь, мне всего четырнадцать. Придётся вежливо отказать.

– Это потому что на нашей планете другие удобрения. Из-за них почти все фрукты фиолетовые. Видите ли, наш навоз…

Я скептически вскидываю бровь, задаваясь вопросом, какие удобрения могут быть фиолетовыми и что он имеет в виду?

Но я не успеваю дойти до какого-либо умозаключения, потому что до моего плеча дотрагивается рука.

Я оборачиваюсь и вижу довольно симпатичную девушку-робота, одетую в мини-юбку и розовый топик. Она меньше меня на голову, её волосы красные, а тело сделано из мягкого серебряного металла. На ощупь её тело почти как человеческое и она тёплая, потому что литий-ионный аккумулятор внутри удерживает нужную температуру.

Девушка улыбается механической улыбкой и говорит:

– Чем я могу ублажить тебя, молодой господин?

«Великий Чернобог, мне всего четырнадцать!» – снова думаю я про себя, отпрянув от робота и говорю:

– Ничем, спасибо, я устал с дороги. Мне не хочется пить и не нужны никакие услуги, кроме тёплой постели и душа.

Айтианец разочарованно вздыхает, ставит свою фиолетовую водку на стол и говорит роботу:

– Мария, проводи гостя в номер.

Сказав это, он качает головой и наливает себе шот фиолетовой водки.

Девушка разворачивается и уходит, я следую за ней.

Гостиница совершенно простая: серые стены, одинаковые номера, почти нет никакого декора. Уборку делают дроны, а в баре сидят несколько клиентов и роботов.

Земля сотрудничает с Айтой уже сотню лет. Некоторые из айтианцев даже стремятся переехать к нам, потому что их планета крошечная и сильно перенаселена.

Но у них тоже есть что нам предложить.

Например, земная полиция уже давно применяет аппаратуру с планеты Айта для допросов особо опасных преступников. Очень эффективно, надо сказать, негодяи раскалываются почти сразу, закладывая всех своих подельников. Но айтианцы не раскрывают секретов создания своих технологий, им это совершенно не выгодно. Хоть наши учёные отчаянно бьются над разгадкой, нам всё-таки удаётся держать себя в руках и не соваться к ним с оружием, чтобы хранить мир.

Девушка-робот открывает дверь номера, отдаёт мне ключ и удаляется.

Я захожу внутрь комнаты, размер которой примерно пятнадцать-двадцать метров, кидаю сумку на кровать, стоящую посередине, снимаю куртку и зашториваю окна, чтобы скрыть яркие огни ночного города и погрузить комнату в полную темноту.

Захожу в ванную, снимаю браслет с руки, бросаю его на кафельный пол и с силой ударяю по нему тяжёлым байкерским сапогом, разбивая его. Металл и пластмасса крошатся. Я опускаюсь на колени и беру в руки крошечный электронный чип, который хранит информацию о банковской и идентификационной карте. Бросаю его в туалет и спускаю воду. Теперь единственная вещь, по которой меня можно было бы отследить, смыта в канализацию.

Глава 6

Звонит электронный будильник, стоящий на столе, и я резко просыпаюсь. Ночь была очень непростой, я еле уснул. Сейчас уже шесть утра.

Мне надо бежать.

Встаю с кровати, беру в руки телефон, набираю номер ресепшен.

Когда слышу ответ, говорю охрипшим ото сна голосом:

– Принесите кофе и тосты на завтрак, пожалуйста.

– Конечно, всё будет, – бодрым голосом говорит айтианец. – Кофе с молоком?

– Нет, просто чёрный. И воды.

– А тосты с маслом? С айтианским? – продолжает он.

– Господи, нет! – Перед моими глазами тут же встаёт картина с фиолетовыми тостами, и его вчерашние разговоры об удобрении вызывают тошноту. – С обычным маслом, земным, сделанным из молока земных коров.

– Как угодно, господин. Но в айтианском масле больше витаминов!

Я бросаю трубку.

Плевал я, сколько там витаминов, ни за какие деньги я не буду есть еду из какого-то там фиолетового навоза.

После горячего душа выхожу из ванны и вижу поднос с кружкой дымящегося кофе и поджаренными тостами с маслом.

Быстро съев завтрак, я одеваюсь и покидаю гостиницу, зная, что сегодня я сюда не вернусь, хоть и оплатил две ночи.

Сажусь на мотоцикл и отправляюсь в ближайший магазин, чтобы купить тёплую куртку, затем мне надо будет найти какое-то адекватное жильё и работу.

Спустя три месяца скитаний по дешёвым гостиницам я всё-таки нахожу крошечную студию, хозяин которой не требует никаких особых документов для сдачи жилья и живёт в другом городе, поэтому никак не сможет наведываться на проверку. Скорее всего, лично мы никогда не познакомимся.

Я иду по улице с картонным стаканчиком в руках, в котором дымится горячий суп. Мимо идут прохожие, не обращая на меня никакого внимания. На мне маска другого человека, поэтому они не могут узнать меня.

Смотрю на гигантский голографический экран, установленный на одном из небоскрёбов, и вижу новостную ленту, в которой речь обо мне.

– Принц Габриэль уехал на год на учёбу в другую страну. В какую именно – это конфиденциальная информация, – тихо читаю вслух.

Знаю, отец ищет меня, но не поднимает шумихи, делая вид, что я уехал на учёбу. Он будет искать меня всю жизнь, я должен быть очень осторожен.

Но вдруг я чувствую поток магической энергии. Оборачиваюсь и осматриваюсь по сторонам. Где-то рядом довольно сильный маг, и он колдует.

Я иду по следам магического потока и минут через пять сворачиваю на узкую безлюдную улочку. Тесно прижатые друг к другу жилые дома и среди простых подъездов вывеска книжного магазина.

Поток магии идёт именно оттуда.

Залпом выпиваю уже остывший картофельный суп, выбрасываю пустой стакан в мусорку и отворяю старую скрипучую дверь в маленький магазин.

Меня тут же накрывает запах пыли, книг и, что более странно, запах сигаретного дыма.

Я поворачиваю голову и вижу старикашку – продавца магазина, сидящего в развалочку на стуле и курящего сигарету с серебряным дымом.

– Добрый день, – приветствует меня старик.

– Разве в книжных магазинах можно курить? – удивлённо спрашиваю я.

– В этом книжном магазине можно делать всё за особую плату, – отвечает он. – Что тебе надо?

– Вы дэурум, – говорю я старику, вдруг поняв, что он маг.

От него исходит поток магической энергии, но совсем слабый. Он не тот человек, силу которого я почувствовал, когда шёл по улице.

– Да, – говорит он, задирая рукав и показывая запястье с татуировкой руны Хорса, бога луны. –  Ты пришёл сюда, чтобы купить книгу? – спрашивает он, затягиваясь сигаретой, и выпускает серебряный дым.

– Да, – спокойно говорю я.

– Как узнал, что я маг? Такое могут чувствовать только другие маги.

– Я тоже дэурум, – показываю ему руну на запястье.

Только я изменил её, и теперь она выглядит как руна крошечного божества, не имеющего ничего общего с Чернобогом. Продавец магазина не может видеть, что в действительности скрыто под этой руной, поэтому просто кивает.

– Тогда проходи, магическая секция здесь, – говорит он.

Он нажимает на кнопку, и стеллаж с книгами справа от него скользит в сторону, позволяя мне пройти в секретное помещение, служащее для сохранения и продажи книг со знаниями о магии, заклинаниях и прочем.

Люди не имеют права покупать такое, поэтому в таких специализированных магазинах работают маги.

Я захожу в комнату и осматриваюсь. Это место больше похоже на библиотеку, нежели на магазин. Некоторые книги очень старые, бумажные, а некоторые в электронном формате.

Пройдя мимо полок, я вновь замечаю магический поток, который почувствовал на улице, и следую за ним.

Прохожу десять шагов, сворачиваю у очередного стеллажа и вижу седовласого мужчину, сидящего за письменным столом и читающего большую книгу.

На нём шерстяной костюм кирпичного цвета, у него короткая борода, морщинистое лицо и на вид ему лет восемьдесят. Он похож на академика или учёного, но я чувствую мощный поток магической силы, исходящей от него. «Кто этот могущественный маг?» – спрашиваю я себя.

Старик перелистывает страницу книги, рукав его пиджака задирается, и я вижу руну Макошь, богини судьбы. Я резко вдыхаю от страха. Это очень могущественное божество, и её посланник должен быть силён.

Говорю себе, что зря я пришёл сюда, моё любопытство погубило меня. Он сдаст меня отцу!

– Габриэль, – говорит он, поднимая голову, и смотрит на меня. – Не бойся, я знал, что ты придёшь.

– Откуда знали? – спрашиваю, думая, как же мне сбежать.

– Ну разве ты не видишь, что я дэурум богини судеб? – спокойно говорит он. – Она сказала мне, что ты найдёшь меня.

В его карих глазах отражается живой ум, вечно молодая душа и, судя по всему, потрясающее чувство юмора.

Этот человек особенный даже для мага.

– Вы знали?

– Да, наши судьбы связаны. Я должен помочь тебе обрести себя, – говорит он. – Я ждал этого дня всю свою жизнь.

– Как это? – спрашиваю я, ничего не понимая.

– Моя богиня сказала мне об этом, когда я был ещё ребёнком. Она сказала, что я стану профессором и что однажды я буду обучать самого принца, – усмехается он.

– Ваша богиня разговаривает с вами? – в шоке спрашиваю я.

Такое случается не часто. Боги дают задания своим дэурумам, практически не связываясь с ними лично. Они шлют им знаки, и те сами понимают, что нужно делать, чисто интуитивно.

Например, ни я, ни мой отец никогда не видели и не слышали Чернобога. Но мы знаем, что ему нужно, и выполняем его задания.

Чернобог правит адом, а значит, грешными душами. Иногда он просит доставить ему ту или иную душу. Мой отец делает это, но я ничего не знаю об этом, я ещё слишком молод и не окончил своё обучение.

– Конечно, – говорит он. – Сядь, давай поговорим.

Невольно я подчиняюсь этому человеку, от него идёт тепло и сильная энергия.

– Сними маску, я хочу видеть настоящее лицо принца, – говорит он.

Я провожу рукой по лицу, и маска исчезает. Я снова становлюсь собой.

– Хм, это лучше, чем украденное лицо служащего, верно? – спрашивает он.

– Всё-то вы знаете, – говорю я, садясь рядом с ним.

– Ну что ж, меня зовут Дариус Яковлев, я профессор Государственной Академии Дэурумов имени Великой Макошь, – представляется он, протягивая мне руку.

– Габриэль Ирбис, – говорю я, отвечая на его рукопожатие.

– Я помогу тебе скрываться, обучу тому, чего ты ещё не знаешь.

– Вы понимаете, что он убьёт вас, если узнает, что вы сделали? – в страхе спрашиваю я, нисколько не сомневаясь в том, что он прекрасно понимает, кого я имею в виду.

– Всё будет хорошо, поверь мне, – лукаво говорит он. – Знаешь, а ведь я был знаком с твоей мамой.

– Вы серьёзно? – удивлённо спрашиваю я.

– Да, но мы виделись лишь несколько раз, не более. Она была красивой и умной.

На этих словах старик задумчиво смотрит в окно.

– Удивительно, как работает природа. Она была черноволосой, хрупкой, у неё были тёмные глаза. Ты совсем на неё не похож внешне. Всё, что у тебя есть, ты взял от отца.

– Звучит как приговор, – зло говорю я.

– Совсем нет. Что-то даёт нам природа, а что-то мы взращиваем и воспитываем в себе сами. Правда, абсолютно всё передаётся генетически: пороки, грехи отцов, слабости. Но мы все, маги и люди, способны пойти против природы и изменить себя к лучшему.

– Что вы имеете в виду? Что я могу бороться против своей сущности? Мне не обязательно становится тёмным? – спрашиваю я.

– Не обязательно. Я скажу, что тебе нужно делать, чтобы не стать злым, – отвечает Дариус.

Глава 7

Ночью всё же удалось уснуть. Майкл – старый породистый пёс, сибирский хаски, вышедший в отставку и никому не нужный – тихо сопит рядом. Я подобрал его пять лет назад. Не знаю, сколько ему сейчас, да и не могу знать, я не понимаю язык животных. В королевстве всего несколько человек обладают такими способностями. Но они сосредоточены на военных стратегиях, обучении зверей нападению и защите. Король всегда готовился к войне, всю свою проклятую жизнь. Майкл, состарившись, в итоге был никому не нужен. Я же нуждался в семье. Так мы и оказались вместе.

Пронзительный звонок телефона. Человеческая игрушка гудит, не переставая, уже целую минуту. Я знаю, кто на другом конце.

– Алекс, ты меня разбудил! Ты в своём уме, звонить в такую рань? – говорю я, не в силах сдержать недовольство.

– Рань? Чувак, уже полпервого! Поздно лёг? Ладно, не объясняй. Опять шастал в одиночку по ночному городу. Почему не отвечал на мои звонки? Или ты зазнался и нашёл себе друзей получше?

Слышу, как друг делает глоток и ставит кружку на блюдце. Наверное, сидит, как обычно, в гостиной семейного особняка и пьёт кофе, который ему услужливо подливает дворецкий.

– Я не зазнался, – устало отвечаю я, тянусь к пульту и включаю дневной режим.

Ставни поднимаются, и солнце начинает слепить глаза.

Дневной свет активирует домашнего мини-робота, и тот начинает тихонько жужжать, прибирая комнату. Майкл поднимает голову и недовольно рычит, глядя на это механическое устройство. Он его терпеть не может.

Квартира довольно большая для одного, и меня это устраивает. Гостиная соединена со спальней: широкая низкая кровать среди обшарпанных стен, диван, письменный стол, компьютер с наночипами последней модели и полки с большим количеством книг. Полок не хватает, поэтому книги лежат на полу, в углах, на подоконниках и даже под кроватью. Всё время приходится учиться, искать информацию о древних артефактах, изучать новые заклинания, поэтому специальные магические пособия являются обязательной частью жизни всех магов. Чаще всего они в классическом бумажном формате и запечатаны магией так, чтобы простой человек не смог открыть их. Крайне рискованно хранить такие манускрипты в электронном формате, потому что среди людей есть талантливые хакеры, способные в два счёта скачать их.

На столе валяются патроны, кинжалы, заточки, а также абонемент в национальную московскую библиотеку. Открытая коробка медикаментов, видимо, забыл закрыть её после вчерашней ночи, слишком устал. Ну и, конечно, музыка, без неё я не могу жить. Наушники, колонки и чипы распиханы по всем углам.

– Ты дома? – спрашиваю я.

– Ага, пью кофе. Спать хочу, но не могу. Отец напряг ему помочь. Там какая-то важная встреча с инвесторами его холдинга. Надо быть бодрым и при параде, а я еле на ногах стою.

– Это ещё почему? Шастал по ночному городу? – передразниваю друга.

– Очень смешно! Вчера тебя не было в «Гимере», и твою девушку было некому развлекать. А я не подписывался быть её нянькой. Ты обещал, что придёшь… Я беспокоился. – молчит пару секунд. – Слушай, мы закончили в восемь утра, – хрипит Алекс севшим голосом.

Забавно, мой друг тоже не спал всю ночь. Только ночи у нас были разные.

– Восемь утра. Я сам не понял, как оказался на городской площади с бутылкой виски и орал английские песни. Не знаю, какого демона со мной случилось. Три клуба за ночь, девочки, я не знаю, сколько мы выпили.

– Рад за тебя. – Лежу на кровати и понимаю, что просто нет сил подняться.

– Так где ты был? – настаивает Алекс.

– Возникло незапланированное дельце. Было не до тусовки, – недовольно отвечаю я. – Что касается девчонки, я не просил за мной бегать и ничего не обещал. Пусть найдёт себе другого покровителя.

Друг смеётся.

– Вряд ли она найдёт кого-то лучше тебя. Ты же знаешь, как они тебя обожают. А если серьёзно, что случилось? Скажи, что не натворил бед, ни во что не вляпался… Я слышал о смерти старика, об этом говорят все газеты. Мне жаль. Я знаю, вы были близки.

Опять злюсь. Сжимаю телефон до боли в руках.

– Мы обсуждали это миллион раз, и ты знаешь, что ради него я готов на многое. Я бы не оставил старика в таком жалком месте. Он заслуживал большего! Маг его уровня – в вонючей могиле тюремной больницы. Они выставили его за сумасшедшего. Представляешь? Дариус – сумасшедший. Маг, первооткрыватель, учёный, мой наставник. Он научил меня всему, что я знаю. Я бы никогда не предал его, никогда не оставил.

Друг вздыхает на том конце. Он слишком хорошо меня знает.

– Знаю. Успокойся. Сегодня расскажешь, как всё прошло. Вот только одного не могу понять, почему не позвал нас с собой? Зачем рисковал? Без нас тебе не справиться.

– Не говори ерунды. Я отлично справился со всем один.

– Да что ты? Вот увидишь, тебя поймают, притащат к отцу, тогда пиши пропало. Ты этого хочешь? Будешь вечно выполнять его приказы. Если вообще останешься в живых. Неизвестно, что он сделает с тобой, если поймает. Может, посадит в тюрьму за измену или казнит. – Алекс замолкает на секунду, будто бы сам испугавшись своих собственных слов. – А сейчас ты свободен, ты наш… Знаешь, я мог бы помочь. Раньше ты всегда брал меня с собой. Ты меняешься.

Понимаю, что Алекс прав, и я тоже боюсь короля и того, что он уготовил мне в наказание. Я знаю, что друг беспокоится, но мне не нужны его нравоучения.

– Теперь это только моё дело. Я должен справиться один и не хочу тебя подставлять, – тихо говорю я.

Я был глуп, создавая привязанности. Во что я верил, о чём думал? Я знал своё происхождение, наложенные на него обязанности. Такие, как я, не могут иметь друзей. Я сплоховал, оказался слаб, оказался человеком. Идиот.

Мне не хочется слушать друга. Его трёп о вечеринках, сдавленный смех провоцируют головную боль. От шума голосов нечисти, которая заполняет стены дома и соседние квартиры, становится ещё невыносимей. Я слышу шёпот и рычание теней, созданий тьмы: домовые, духи, банники, банши, блуждающие огни. Обычно я легко блокирую их шум, но когда болит голова, это сложно.

Вообще-то, я обожаю Алекса. Мы знаем друг друга с детства. Он один из первых, кто попался на моём непростом пути скитания и бродяжничества. Когда мне пришлось начать свою жизнь заново, когда я бежал, было сложно. Я нашёл подобных себе, мятежников, вечно недовольных системой, революционеров. Людей, которые разделяли мои взгляды, несмотря на то что мы были совершенно разными. Пожалуй, это было самое восхитительное из того, что произошло со мной в жизни – друзья. Всё золото мира не способно дать тебе того, что дадут они.

Смешно, мы были детьми, но уже тогда воображали себя героями и думали, что изменим мир. Мы думали, что одолеем любое зло, если будем держаться вместе. Сейчас это кажется невозможным, но мы продолжаем бороться.

Так мы создали нашу собственную тайную организацию повстанцев, в ней есть несколько магов и людей всех типов, все, кому мы можем доверять. Наши агенты работают на разные организации, занимая посты, начиная от уборщика, заканчивая управляющими небольших компаний. Тайное знамя наших щитов неведомо никому. Никто и не подозревает о нашем существовании. Поэтому мы и наши имена – инкогнито.

Вот только я всё больше понимаю, что не могу рисковать, что я должен всё сделать один. Откровенно говоря, где-то в глубине души я вообще не верю в нашу победу. Но рискуя в одиночку, я не подставляю друзей.

Что же касается девчонки, о которой он говорит, Аниты, она красивая и глупая. Она никогда мне не нравилась по-настоящему. Разве что внешне. Глупое, красивое личико. Знает, что у меня за душой ни гроша, но всё же надеется, что я вернусь к отцу. К тому же она обожает адреналин, ей нравится быть с кем-то, кто живёт сегодняшним днём, кто рискует. Со мной она никогда не скучает.

И пусть она не нужна мне, всё же льстит её внимание, как и любому мужчине.

Гнилой мир похотливых мужчин и продажных женщин. Я грешен и чувствую себя в этом мире, как рыба в воде.

Мы с Алексом действительно сумасшедшие. Тусовки ночного города в бешеном ритме постоянного дурмана. Мы берём от жизни всё.

Алексу проще. Его семья даёт деньги, не спрашивая. Титановые сплавы дорогих часов, золотые карты безлимитного пользования. Мне же приходится зарабатывать самому, поэтому я живу в такой дыре. Я выполняю задания. И, наверное, это единственное, в чём мне нет равных.

– Слушай, у меня нет времени на болтовню, сегодня три заказа, – говорю я. – Ты же знаешь, как это для меня важно. Что касается ищеек отца, нет никакой гарантии, что они в курсе всего и знают обо мне. Я был осторожен, не оставил следов. Может, они никогда не узнают. Я не боюсь его слуг.

– Ладно, если ты так говоришь. Я должен тебе доверять, – уже спокойнее отвечает Алекс, – ты будущий король. Если будешь достаточно умён и останешься в живых, – заливается смехом. – Надеюсь всё же увидеть тебя завтра. Ты не забыл?

– Не забыл о чём? – непонимающе спрашиваю я.

– У Андрэса будет бешеная вечеринка в пентхаусе на Ульяновской. Всё в лучшем виде: шампанское, стимуляторы, красивые девочки, представители правящих семей, золотые детки больших магнатов, которым не терпится потратить папины денежки. Надеюсь, ты понимаешь, как они нужны нам. Они – будущее этой страны, и к тому же нам нужны спонсоры. Будет даже Михаил. Он нужен нам.

Михаил Бельской – сын алмазного магната, сибирского миллионера. После глобальной катастрофы российские сокровища оказались как никогда кстати. Бездонные залежи топлива, ценных металлов. Всё это было необходимо для восстановления.

Михаил не единственный ребёнок, но, пожалуй, самый толковый. Он больше всех занимается делами семьи и скорее всего именно он займёт место отца, когда тому придётся уйти на пенсию.

Вот уже сотни лет семья Бельских занимается добычей алмазов, также их торговлей, оценкой и огранкой, продавая их по всему миру и галактике.

Насколько мне известно, на пальчике королевы Зэуруса сияет именно земной, русский, бриллиант. Это потрясающее достижение человечества – охватить рынок космического масштаба. Это и подняло экономику, позволило развиваться, выживать.

Алекс прав, Михаил – хорошая поддержка. Такой человек нам необходим для осуществления плана, вместе мы сила, вместе у нас больше шансов.

– Я буду, – тихо говорю я.

– Отлично! Обрадую остальных. Жду тебя завтра вечером, – отвечает Алекс и кладёт трубку.

Сто подъёмов на железном турнике, подвешенном к потолку, быстрый душ. Радует, что раны почти затянулись за ночь, нанопластыри делают своё дело, ну и, конечно, мои способности, природа моей силы.

Натягиваю чистую футболку, джинсы, самонагревающийся свитер. Кормлю пса, он радуется, что я дома. Ещё бы! Когда я здесь, он много ест, и я глажу его. За такое удовольствие он бы продал родную мать. Но она давно мертва, как и моя, как и всё, что принадлежит прошлому.

Майклу не на что жаловаться. Если бы я исчез, он бы никогда не остался один. За ним бы присмотрел Алекс. Я прекрасно знаю, что могу положиться на своих близких.

Думаю о задании, попивая любимый африканский кофе. Скудный завтрак – протеиновые таблетки. Плевать, у них нет вкуса, зато какой результат. Как минимум часа четыре я не буду голоден. Потом перехвачу чего-нибудь в городе. Хорошо бы поесть мяса, кровь требует крови. Без животной крови я слабею.

Открываю компьютер. Новый заказ, моё задание. Ну надо же от кого: сам орден «Черного Овна» обратился ко мне за помощью.

Найти человека, должника, прячущегося в витебских трущобах. Доставить заказчику. Всё как обычно, задаток уже перечислен на карту – три сотни золотых. Найти субъект, извлечь артефакт.

Есть информация на субъект. Полное портфолио, фото, чем занимается, где может бывать. На фото тощий ботаник, с редкими волосами и взглядом извращенца.

Вор. Что же ты мог украсть у больших людей? К файлам прилагается фото медальона с изображением животного. Баран – чёрный овен. Голова рогатого в серебряном обрамлении друидских символов. Значит, не просто игрушка, что-то важное, и к тому же вроде бы что-то знакомое. Мне кажется, что я уже видел раньше что-то похожее.

Смотрю на лицо ботаника. Бедняга, твои дни сочтены, они сожрут тебя заживо. Но таков порядок вещей – слабые умирают первыми. Таков закон джунглей. Каждый хищник это знает.

Закрываю папку, хватаю сумку с инструментами и оружием. Сегодня без жилета, только кожаная куртка модели «перфекто», такие носили пилоты и полицейские сотни лет назад. Эта миссия кажется простой, думаю, справлюсь за час.

Меня не беспокоит судьба этого человека, ни он сам. Жизнь научила меня подобным эмоциям. Я родился и рос в жёстких условиях, поэтому моё сердце холодное, как полярный лёд. Я точно знаю, что и от кого мне нужно, и как я должен действовать. Беспокоит то, что я привязался к друзьям, профессору, обучившему меня.

Боль пронзает сердце. До сих пор не могу поверить, что его больше нет. Он был мне как отец, я имею в виду настоящий отец, не биологический.

Всё это доказывает, что я всё же человек, несмотря на установки, которые я программирую в своей голове. Хочу отгородиться от всех, стать роботом, но ничего не получается.

Кстати о профессоре. Кажется, похожий медальон был у него.

Хватаю вещи, целую Майкла, чуть не забыл амулет – артефакт. Нельзя его оставлять.

Обшарпанный подъезд столичной многоэтажки, парочка замёрзших крыс доедают остатки чьего-то ужина в углу. Эти создания являются самым говорящим элементом моей реальности. Крысы, их сущности. В городе их полно. Они отражают души большинства людей. Продажные, грязные, алчные и замёрзшие. Готовые в любой момент сожрать друг друга, подставить, бежать первыми с корабля.

Крыс ненавижу. Моё любимое чувство – ненавидеть. Оно сладко подогревает мстительность. Я становлюсь по-настоящему бесчувственным. Это очень помогает.

Уже почти спустился по лестнице, по бетонным ступенькам, как краем глаза замечаю тень, прячущуюся за серой трубой мусоропровода, прямо позади копошащихся грызунов, она прячется от дневного света, проникающего через небольшое окно. Начинаю приближаться к источнику и втягиваю воздух носом, как собака, принюхивающаяся к добыче. Пахнет тьмой. Теперь, оказавшись совсем близко, замечаю, как эта тень сжимается от страха, словно пресноводная гидра от соли. Её длинные лапки, штук шесть, входят в тело и она начинает шипеть.

– Шипишь на хозяина? Как же мало у тебя разума, – говорю я.

Я прав, это крошечный демон, настроенный на крысиную ауру. Это неразумный демон, вообще-то и не демон вовсе, а простейшая нечисть. Они как одноклеточные, живут, паразитируют, питаются, но в единичном количестве не способны причинить вред. Эта питается от крыс, их грязной аурой, отбросами. Такая напугает разве что кота, и то не каждого. Коты и собаки, вообще любые звери – создания Велеса, способны видеть нечисть Чернобога. Так что, если кошка сидит на полу и при этом двигает головой, как бы следя за чем-то невидимым, скорее всего она видит нечисть. Бояться не надо, они неприятные, но почти безвредные.

Однако они существовали не всегда: злые духи, черти, бесы, нежить, оборотни.

Много веков назад, ещё задолго до нас, Чернобог покинул свой чертог и, обратившись змеем, явился на землю. Тьма столкнулась со Светом. Сварог выковал огромный молот и топор, он попытался отрубить кровожадному змею хвост. Однако столкновение этих сил породило земную и подземную нечисть. Теперь существуют миллионы больших и маленьких чертят. И сегодня они реальны, их изучением занимаются маги, специализирующиеся в отрасли демонологии. Это создания моего бога, они подчиняются ему, а значит, и мне. Я могу пользоваться ими, как бонусом в компьютерной игре. Это помогает справляться с холодом на какое-то время.

Опускаюсь совсем близко, открываю рот и одним вдохом поглощаю маленькое зло, затаившееся в моём подъезде за круглой трубой. Глаза чернеют, нечисть шипит и уменьшается. Встаю с колен и встряхиваю волосы, немного кружится голова, сила пьянит, но зато какое удовольствие, она растекается по венам, как витамины. На самом деле, после того как я использовал её, она не исчезла навсегда, лишь ослабла. Я выкачал её энергию и чувство холода исчезло.

На подземной парковке, вмещающей огромное количество машин и мотоциклов моих соседей, у меня есть свой гараж. Сажусь на своего чёрного зверя, и он просыпается, заполняя помещение механическим рычанием.

Я люблю проводить свободное время здесь. Просто запираюсь и копаюсь в деталях двигателя, чищу его, слушаю старый рок. Также здесь есть тайный погреб, где я храню оружие и дорогие мне вещи. Никто и никогда не найдёт этот тайник, он защищён прочными заклинаниями, которые известны лишь магам высшего уровня.

Я совсем забыл кое-что важное. Сундук, оставленный Учителем мне в наследство. Как только нотариус вручил бумаги, я тотчас же отправился в его особняк, чтобы забрать сокровища. Шансы, что полиция или королевская гвардия доберутся до них раньше меня, были слишком велики. Я спрятал его в тайном погребе, но у меня совсем не было времени проверить, что же было внутри, потому что я слишком сильно торопился выкрасть тело Дариуса из тюрьмы, чтобы перезахоронить.

Выключаю двигатель мотоцикла, прикосновением руки открываю невидимую дверь в полу гаража и, спустившись по маленькой лестнице, оказываюсь в моём тайнике, покрытом паутиной и пылью.

Сундук – большой, деревянный и очень тяжёлый. Замок имеет шарообразную форму и гравировку, похожую на медальон, который я сорвал с шеи профессора вчера ночью.

Снимаю артефакт и прикладываю к отверстию. Он щёлкает, и вуаля – сундук открыт. Моё сердце начинает биться чаще от увиденного. В жёлтой соломе заботливо покоится белый гипсовый слепок женского лица. В нос ударяет запах разложения: это посмертная маска утопленницы. Человек бы не почувствовал этого, но я знаю смерть, поэтому я могу видеть, кто она. Рядом записка, написанная почерком Дариуса: «В девятнадцатом веке, соблазнённый красотой девушки, утонувшей в Сене, работник морга заказал её посмертную маску в ателье Лоренцы. Сам того не ведая, своей влюблённостью и фанатизмом он даровал этому предмету силу тёмного артефакта».

Как известно, магию питают артефакты, подобно химической реакции они служат катализаторами. И теперь моя сила увеличилась, потому что в моих руках есть два мощных артефакта, оставленных мне профессором, которые я могу использовать и для проведения ритуалов.

– По крайней мере не буду себя корить за то, что украл медальон. Ведь это ключ к замку сундука, который ты мне оставил. Ты всё продумал и слишком хорошо меня знал, – говорю я, улыбаясь.

Такое ощущение, будто он и не умер, а по-прежнему находится рядом и пытается мне помочь.

– Да, он хорошо тебя знал, – шепчет женский голос позади меня.

Резко оборачиваюсь и больно ударяюсь головой об лестницу. Да так, что вся пыль, лежащая на ней, взлетает в воздух и попадает в глаза, затуманив зрение. Что за дьявольщина перед моими глазами?

Девушка-призрак, лет двадцати, мёртвая, смотрит прямо на меня своими большими глазами. Волосы, прилипшие к голове, совсем мокрые, с одежды течёт вода, образуя лужу вокруг её ног. Весь её образ из прошлого, она жила очень давно.

Девушка из артефакта! Это её лицо! Я слышал о том, что некоторые артефакты могут быть сосудом для содержания духов, но никогда такого не встречал.

– Это твоё лицо? Твоя маска? – спрашиваю её, указывая на маску в сундуке.

– Да, я живу в ней, – говорит она мягким голосом.

– Ты утонула в Сене? Как тебя зовут? – спрашиваю я, внимательно следя за её движениями, потому что призраки могут быть непредсказуемыми.

– Да. Меня зовут Мадлен.

– Меня зовут Габриэль, – тихо говорю ей, чтобы не спугнуть.

– Я знаю кто ты, чёрный маг, – спокойно отвечает она.

– Что ты здесь делаешь? Почему ты не в мире мёртвых?

Девушка невинна, я это точно знаю, легко вижу её душу, на ней нет грехов. Но внутри её мёртвого сердца клокочат печаль, боль унижения и обиды. В помещении становится очень влажно из-за её присутствия, вода под её ногами всё течёт и течёт, почти добравшись до меня. Один миг – и она совсем близко, дышит холодом мне в лицо и говорит:

– Я упала в воду, так случайно вышло. Не хотела умирать. И когда это случилось, уже переместилась в другой мир. Но потом мне стало очень больно, как будто что-то разрывает меня изнутри. Меня выбросило из мира мёртвых, и я вновь оказалась в своём, уже неживом теле. Он надругался надо мной, над моим телом. – Её голос надрывается от боли.

– Человек, который заказал слепок твоего лица для создания этой маски? – Меня всего передёргивает от этой жуткой истории.

Вот почему артефакт обладает такой силой. К нему привязан дух этой девушки.

– Да. Я плакала, просила остановиться, но он меня не слышал, никто не слышал. Моё тело переодели в красивое платье, сшитое мамой, надели на голову прекрасный венец, сплетённый сёстрами из полевых цветов, положили в гроб и увезли на кладбище, в огромной деревянной телеге, вместе с остальными. И он сделал это вновь, прежде чем закопать меня. Маску продали, менялись хозяева. Никто не слышал и не ведал о моей боли, пока Дариус не нашёл меня. Он был хорошим человеком, говорил со мной, рассказывал о тебе. Он знал, что однажды его не станет, и просил позаботиться о тебе после его смерти.

– Мадлен, тебе незачем оставаться со мной. Ты должна вернуться в мир мёртвых, – говорю я.

Мне ужасно жаль девушку.

– Не могу, пути назад уже нет. Хочу остаться с тобой. Ты молод и красив. И ты меня понимаешь, понимаешь мертвецов. Ты – тёмный.

Она поднимает руку и проводит ладонью по моей щеке, тянется губами для поцелуя. Её холодные губы легонько касаются моих. Я отстраняюсь. Противно говорить это, но у меня нет другого выхода, идея возникает сама собой. Мне нужна сила этого артефакта, а значит, и она.

– Ты же знаешь, что я могу тебя прогнать, отослать в иной мир? – зловеще смотрю на неё, с ноткой угрозы в голосе.

– Знаю. Умоляю тебя, позволь остаться! – Последняя фраза, брошенная криком, отзывается эхом от бетонных стен.

– Тогда будешь делать, что я скажу, и приходить, когда вызову.

Она знает кто я, какому богу служу, и что я могу отправить её назад.

– Я согласна, – молвит она, склонив голову передо мной.

– Тогда исчезни. Я вызову тебя тогда, когда мне это понадобится.

И девушка исчезает, оставив лужу воды на полу. Интересно, выходит, это вода из Сены? Дариус бы точно смог ответить на этот вопрос. Но его больше нет.

Хорошенькое знакомство! Так и знал, что дар профессора будет с сюрпризом. Так сказать, подарок в подарке.

Я плохо разговаривал с ней, был груб. Доступ к такой тёмной силе развращает, это пугает меня. Не закончить бы эту жизнь, как отец, эксплуатируя всё и всех.

Быстро выезжаю из гаража, пытаясь выбросить из сердца чувство вины за свою грубость.

Улица, резкая перемена температуры. В подъезде действуют специальные обогревающие лампы, без них не выжить. На улице же холод сразу немного обжигает кожу. Привычно. Серые дома, тянущиеся к синему небу, прохожие, торопящиеся куда-то. Такой родной пейзаж.

В наушниках музыка бьёт по ушам. Это как раз то, что нужно: отличный текст, убивающий эмоции. В нем поётся о дьяволе, который советует каждому умереть так скоро, как это будет возможно, все мы будем гореть в аду.

Прекрасно, всё именно так, мы будем гореть в аду. Хотя я уже в нём, я давно горю.

Лечу по городу на бешеной скорости, бульвар за бульваром. Кристаллы замёрзшего воздуха, конденсат бьют в стекло шлема под ритм моей музыки. Редкий момент кайфа – скорость, дорога, ощущение полёта.

Я мчусь мимо ресторанов и мелких лавок. Скоро праздники, на рыночных карнавалах сказочно разодетые торговцы предлагают людям свежие пряники и пироги. Улыбающиеся прохожие заказывают чай из блестящих серебряных самоваров. Это похоже на счастливый, весёлый мир, которому я не принадлежу.

Когда мама была жива, она водила меня на кухню, куда заходили лишь слуги. Там вечерами мы пили чай из самовара, зажигали свечи, ели пирожки, которые она даже сама умела готовить. Пахло тестом, картошкой с грибами, вкусным чёрным чаем с мёдом. Часами я слушал, как она читала сказки Гоголя, Чехова, иногда стихи Блейка. Я вспоминаю то время с теплотой.

Город кипит. Старые небоскрёбы Москва-Сити, разросшиеся вокруг него бетонные гиганты, их стеклянные окна сияют от ослепляющего солнца. В них люди, офисные работники, бумажные клерки, рабы системы. И всё же у них есть своя роль, они в неё верят, а значит, существуют.

Ещё десять кварталов – и я почти на месте.

Столица, большая, необъятная, легко вмещает двадцать пять миллионов жителей всех земных и инопланетных национальностей. Все давно перебрались в большой город их заветной мечты.

Витрины дорогих бутиков, реклама, голографические постеры, кричат: «Купи, завладей, попробуй». Соблазн, он здесь всюду. Дух большого города, полного обещаний, до потери сознания будет заставлять тебя желать, работать, зарабатывать, чтобы купить то, что эти желания исполнит. Рабы рабов.

Я шепчу сам себе на языке мёртвых то, что часто говорил мне отец: «Cave tu idem faxis alii quod servi solent[1]».

Пробки, машины, скутеры. Пересекаю центр, еду мимо замёрзшей Москвы-реки; дети катаются по толстому серому льду на коньках, вырисовывая забавные фигуры. На площади вижу статую короля. Такое родное и в то же время ненавистное лицо, жёсткий взгляд, статная фигура. Это человек-машина, суровый правитель, дерьмовый отец и худший муж года. Наш король! Вокруг статуи обедают студенты, кто сидя, кто стоя. Они поедают бутерброды и весело болтают о чём-то. Парочка туристов фотографирует статую.

Безумный мир лживого идола. Я всё же рад жить в реальности, где его нет, то есть он есть, но не рядом. В детстве он извёл меня тренировками, деспотизмом, демонстративным насилием. Учил презирать слабых, уничтожать врагов, конкурентов. Какие конкуренты, какая опасность могла исходить от детей десяти лет? Но нет, он был непреклонен. Заставлял тренироваться в жёсткости. Из-за него у меня не было детства. Поэтому ничего удивительного, что я сам превратился в монстра.

Я почти до смерти избил Севастиана, мальчишку, учившегося с нами, другими детьми-дэурумами. Эту мысль мне вбил отец, утверждая, что мальчишка представляет опасность, подвергает мою репутацию сомнению, что я слаб, недостаточно силён для наследника.

До сих пор помню насмешливые слова Севастиана во время тренировки на мечах: «Габриэль! Ты жалкая пародия своего отца, щенок, который никогда не станет альфа! В тебе нет силы, огня твоего отца. Все знают, ты жертва мягкости твоей мамочки. Твоя королевская кровь такая же грязная, как и кровь её ничтожного рода! Это люди второго сорта».

Не помню, что тогда произошло. Кровь закипела, в глазах потемнело, дыхание участилось вместе с сердцебиением. Я больше не был собой. Я был готов убить его всего за несколько слов. Стража остановила обезумевшего меня, всё было доложено отцу. Он заставил нас, детей, участвовать в поединке.

Огромная толпа разряженных во всё лучшее придворных, выдающих себя за благородных господ, но не имеющих никакой морали. Они жадно взирали на нас в ожидании, что мы растерзаем друг друга. И это результат прогресса? Мы ушли недалеко от Древнего Рима и их грязных, плебейских побоищ.

Против меня у парня не было шансов.

Дэуромов обучают магии с раннего детства, самых сильных сразу же готовят к военной службе, а самых одарённых и чистокровных обучают во дворце. Поэтому такие дети, как я и Севастиан, растут жестокими, не зная грани между добром и злом. Для нас есть только одна важная вещь – служба королевству, а всё остальное не имеет значения, в том числе и человеческая жизнь.

Я почти убил его, заставил глотать песок вперемешку с собственной кровью. Когда я заносил кинжал над его сердцем, у меня возникла лишь секунда сомнений. Мысль пронеслась в голове: «Я не должен убивать». Это было последним и единственным, что отличало меня от отца. Как во сне, сквозь крик толпы, с заплывшим взглядом, туманом в голове, я остановился.

Мои мысли прерваны. Я прибыл на место, паркую мотоцикл, снимаю шлем. Не знаю, безопасно ли оставлять его здесь.

Текстильщики – плохой район, городские трущобы, свалка, развалины. Кажется, почти заброшенные дома. Но это не так, здесь обитают низшие слои населения: бродяги, проститутки, дилеры. Здесь больше не осталось обычных людей, желающих жить честно и кормить семью. Все они давно перебрались в другие районы, охраняемые местной полицией. Поэтому в этом месте не найти ни одной невинной души.

Депрессивный пейзаж серых зданий давит как никогда. Я часто бывал в таких местах в прошлом и пережил не самые лучшие моменты своей жизни. Поэтому сегодня стараюсь их избегать.

На меня пялятся местные на улицах, из редких окон их грязных бараков. Почуяли чужака. Опасные люди, глаза злые, как у демонов. Они не живут, они уже мертвы и находятся в аду. Ах, если бы они только знали, что действительно ждёт их в конце пути. Мне, как никому, это известно. Они – моя работа. Я чувствую их поломанные, заблудшие души. Агрессоры, их бесцельное существование питает само зло. И некоторым богам это только на руку.

Натягиваю ворот куртки повыше, втягиваю голову в плечи, как в детстве, когда бродяжничал. Немного холодно. Только теперь всё изменилось. Теперь охотник – я, и мои жертвы должны бояться.

Достаю свой серебряный девятимиллиметровый Таурус PT 92, двенадцать патронов, самозарядный, почти как итальянская Беретта. Его преимущество – постоянная боеготовность. Я обожаю винтажное оружие, это настоящий антиквариат. Несмотря на то что он немного тяжеловат, всё же весьма эффективен. К тому же это не просто пистолет – подарок близкого человека. Поэтому он мне дороже современных пушек.

Пистолет только внешне выглядит как антиквариат, но внутри он современный.

Рассовываю по карманам наручники, ампулы со снотворным, патроны. Нож привязан к ноге. Понеслась!

Вхожу в нужный мне подъезд. Только успеваю поставить ногу на первую ступеньку, как тут же вижу препятствие. У расписанной граффити стены, между квартирных дверей первого этажа, курит мужчина. Широкие плечи, тяжёлый взгляд из-под густых бровей, рваная куртка, старые джинсы, засаленные волосы – типичный бродяга. Такие тысячами побираются на улицах пригорода, распугивая добропорядочных старушек.

Может, охраняет вход в здание? Местный головорез, стоящий на стрёме.

Он отталкивается от стены, преграждая дорогу.

– Что ты здесь делаешь, пацан? – Он выдыхает сигаретный дым мне в лицо.

Отдаёт зловонным дыханием недобрых намерений.

– Сэм, кто это, дорогой? Прошу, вернись в комнату.

Избитое лицо женщины лет сорока пяти появляется в проёме ветхой двери. Виновато и испуганно смотрит на мужчину. Старенький халат в цветочек, домашние тапочки.

– Я всё сделала, как ты хотел. Можешь возвращаться домой.

Крошечные поросячьи глаза Сэма наливаются кровью. В несколько шагов он преодолевает ступени и оказывается прямо напротив неё.

– Пошла вон! Закрой дверь и жди меня внутри, – заносит руку для удара.

Женщина, зажмурившись, кричит, прикрываясь дверью от агрессора словно щитом.

– Плевал я на твои вопросы, – спокойно отвечаю ему и иду вверх по лестнице.

Мужик бросается на меня с рёвом, словно дикий зверь. Я останавливаюсь и ставлю заклинание аркана, он скован по рукам и ногам, падает на пол у моих ног, визжа как бешеная свинья. Ничтожество… Мне даже не надо его бить. Так и стою, облокотившись о стену. Знал, что справлюсь быстро. Его женщина начинает испуганно кричать, глядя на меня:

– Отпусти Сэмика! Отпусти котика! Прошу, не тронь нас!

Вижу, понимает, что я маг. Сила пугает людей. Они боятся, не знают, как её контролировать. Передо мной они беспомощны, как дети.

Люди всегда боялись того, чего не понимали. Будь я на её месте, я бы тоже трясся, как осиновый лист. Перед ней что-то необъяснимое, древнее, могущественное. Она видит такого Габриэля, каким его видят большинство людей: высокий, опасный, слишком сильный для них, простых смертных. Порой меня самого пугает их страх. Они не знают и не понимают мою силу, видят в ней демоническое или божественное происхождение. Они знают, я очень быстро могу забрать их жизнь. Для них я – ангел смерти. И, зная об их грехах, они правы во всём.

Мужик шипит, плюётся, пытается разорвать магические оковы. В вылезших из орбит глазах вот-вот полопаются капилляры. Женщина уже валяется в моих ногах, трясущимися руками, с опаской, трогает мои сапоги.

– Прошу, умоляю, не тронь нас, Великий Маг! – Зачарованно смотрит на меня. – Зачем ты пришёл? Мы за всё заплатили. Товар сдали, никого не трогали. Забирай, что нужно, и уходи.

Опускаюсь на колени до её уровня, аккуратно беру за подбородок пальцами в кожаных перчатках.

– Отпущу, – говорю шёпотом, – только вначале ты и твой хахаль ответите на парочку вопросов.

Достаю из нагрудного кармана фото разыскиваемого мной ботаника.

– Знаешь этого человека?

Она испуганно пятится назад. Я не угрожаю ей смертью, но она трепещет, словно пойманный зверь в руках хищника-убийцы. Она действительно страшно боится.

– Скажешь, где он, и я не трону твоего упыря. – Смотрю ей в глаза и вижу её простую душу, её историю. – Как же тебя сюда занесло? Как ты оказалась здесь, в этих рабских отношениях? Бедная девочка. Ведь когда-то ты была хорошей девочкой? А теперь ты тут. Он тебя бьёт, от него воняет, он трогает тебя своими жирными пальцами, не разрешает общаться с дочерью. А ты терпишь. Твой ребёнок – твой ангел, должен был быть для тебя на первом месте. Почему ты выбрала эту мразь? Хочешь, убью его?

Я блефую, я бы не забрал жизнь этого насекомого. Так, может быть, разбил ему лицо, чтобы пару недель скулил и валялся без сил.

Однако она верит каждому моему слову.

– Не тронь его! Умоляю. Да, да, я видела этого человека. Заходил пару раз за товаром. Мы ни разу не разговаривали. Он приходил, быстро забирал таблетки, я брала деньги. Этакий чистюля, брезговал нами и нашим домом.

– Какие таблетки? – говорю сквозь зубы, теперь глядя на дверь.

– Там, – показывает рукой на квартиру.

Отпускаю женщину, она падает, слёзы заливают лицо. Вцепляется в своего котика и трясётся.

Так работает система этого страшного мира: для некоторых женщин вот такие котики дороже родного дитя.

Ногой отпихиваю дверь, и взору открывается отвратительное зрелище. Наркопритон: дилеры, разработчики стимуляторов. Вот кто эти люди. Грязные стены, дух давно не проветриваемого помещения, таблетки, порошки. Всё это отвратительно. Но я ничего не могу поделать, да и зачем. Тысячи лет общество с удовольствием потребляло токсичные вещества искусственного происхождения, чтобы получать мнимое удовлетворение. Мне всё равно, я не испытываю жалости. Меня не трогают их ничтожные проблемы, смерти и судьбы. Это не моя война, и я не собираюсь принимать в ней участие. Пусть с этим разбирается человеческая полиция.

– Так что скажешь насчёт моего предложения? Говоришь всё, что знаешь о человеке с фото, и я вас не трогаю, – спокойно говорю я.

– Марта, – еле выговаривает женщина, – вертихвостка с одиннадцатого этажа. Она неоднократно хвасталась, что приглянулась клиенту, что он захаживал к ней иногда.

Одиннадцатый этаж оказывается таким же уродливым, как и остальные. На двери висит плакат с изображением симпатичной девушки, рекламирующей пылесос.

Марта открывает сразу. Может, решила, что я очередной клиент. На достаточно миловидном лице глаза восторженно округляются. Если бы не выжженные красной краской волосы, вульгарный макияж, слишком сильно накачанные губы, то её можно было бы назвать хорошенькой.

– Какой красавчик! Зачем пожаловал? – оценивающе осматривает меня с ног до головы.

Очевидно, удовлетворившись осмотром, заявляет:

– Ну проходи, угощу, чем пожелаешь.

Медленно, не говоря ни слова, я вхожу в этот будуар разврата, где обстановка разительно отличается от квартиры их соседей, которые торгуют наркотиками. Стены покрыты красно-бордовым бархатом.

«Какая безвкусица», – брезгливо думаю я.

Приглушенный свет, блеск бокалов и флакончиков с непонятной жидкостью, резкий запах фимиама и плотно зашторенные окна. Ну прямо логово упавшей до самых низов Ярет – сладострастной жены египетского фараона, изгнанной из дворца.

Поразительно, какие места скрыты в таких убогих домах. Впрочем, меня этим больше не удивишь. Я видел вещи гораздо хуже.

– Марта, дорогая, не будем терять время зря, оно бесценно. – Снова достаю фото ботаника. – Твой клиент? Не подскажешь, где его найти? Предупреждаю, нет смысла его защищать, он труп. В его руках важная вещица, принадлежащая влиятельным людям. Они всё равно найдут его, рано или поздно. Будут жёстче, чем я. Могут добраться и до тебя. Соседи легко сдадут.

Жадно смотрит на меня, не мигая. Не дура, осторожничает, чувствует, что у неё нет выбора.

– Заплатишь?

Без слов бросаю на стол два золотых. Для проститутки её уровня это очень щедро.

– Это мой клиент. Запал на меня, когда приходил к Сэму за товаром. Сэм, кстати, тоже по мне сохнет, – самодовольно смеётся Марта, и грудь в леопардовом декольте подпрыгивает в такт её кряхтению. – Только никогда не признается в этом своей толстухе.

Ей льстит внимание грязного Сэма, с налитыми кровью поросячьими глазками, льстит внимание ботаника-наркодилера. Марта любит, когда мужчины хотят её. Она с удовольствием берёт деньги за их визиты, одаривает нескромным вниманием, торгует собой. Таков её мир. И даже сейчас она мнётся, выставляя напоказ свои прелести. И всё в надежде, что я обращу внимание.

Я всё ещё стою посередине комнаты, лениво улыбаюсь и говорю, не сводя с неё глаз:

– Прошу, продолжай.

– Он дилер. Сбагривает дерьмо подросткам в школе, где работает. Ненавидит их и говорит, что дети – наглые, неучтивые, избалованные. Трахал меня и просил называть его профессором.

Начинаю кривиться от её россказней. Ситуация становится всё грязнее.

– М-м-м, какие чудесные подробности. Что дальше?

– Бывал у меня дважды в неделю, всегда, когда приходил за товаром. Я рылась в его кошельке, знаю адрес. Скажу, если поцелуешь, сладенький.

Нагло тянется ко мне губами, раскрасневшись от удовольствия, и закрывает глаза. Кажется, наша беседа ей очень нравится.

– Ну нет уж, – говорю я.

– Тогда ещё золотой!

– Не дождёшься. Рассказывай, или сверну тебе шею. Ты же не хочешь, чтобы я причинил тебе боль? – угрожаю ей.

Она прекрасно понимает, на что я способен. Верит и обиженно надувает губы, но продолжает свой рассказ.

– Ладно, красавчик, вот тебе адрес. – Встаёт и берёт ручку с розовым пушком на конце.

Она что-то пишет на клочке бумаги у туалетного столика, при этом активно виляя бёдрами всё в тех же леопардовых штанах. Никак не может выйти из образа и оставить попытки соблазнения. Ведь совершенно очевидно, что я не заинтересован в продолжении нашего общения. Но такие женщины бывают упёртыми, порой сила логики им просто не подвластна. Раз уж она что-то вбила себе в голову, пиши пропало, в лепёшку разобьётся, но своё получит.

Подходит совсем близко, я чувствую её дыхание со вкусом малиновой жвачки. Она засовывает записку в карман моих кожаных штанов. Вижу, и телефон свой оставила.

– А вообще, заходи ещё, – говорит она. – Может, будет нужна информация… или же просто заскучаешь и захочешь ласковых объятий.

– Непременно. – Разворачиваюсь и иду в сторону двери.

– Имени не скажешь?

– Ради твоего же блага, тебе его лучше не знать.

С поиском адреса не возникает никаких проблем. Это недалеко, всего в нескольких кварталах отсюда. Однако же цвет зданий вокруг украшает розовой и голубой радостью абсолютно серое небо зимы.

Здесь уже просматривается несложная коммерция простых супермаркетов, и даже парочка мамочек гуляют во дворе, что говорит о том, что уровень жизни местного населения несколько выше, чем у их криминальных соседей. Судя по всему, здесь живут самые обычные рабочие и их семьи.

Тысячи лет существования на Земле, сотни лет эволюции, а нам всё никак не удаётся убрать эту гадкую бездну, разделяющую мир богачей и бедных.

Пересекаю двор и иду к розовому многоэтажному дому. На одном из окон первого этажа маленькая девочка рисует снежинки: белые, пушистые, огромные снежинки, похожие на цветы, созданные из ледяных кристаллов.

Я ещё пару секунд просто стою и смотрю на эту невинную душу, отражающую свет. Падающий снег застилает глаза, и я вижу её, как в тумане. Если бы только все люди тянулись к свету, в каком мире мы могли бы жить! Но мне, как никому другому, ясно, что мир из чистого света невозможен. Там, где есть свет, всегда есть и тьма. Как, например, тот факт, что в доме этой малышки обитает ботаник, ненавидящий детей и желающий причинить ей зло. Таков порядок вещей чёрного и белого.

У меня уже промокли волосы от снега, а я всё ещё не двигаюсь и смотрю на дом.

Я вижу то, что может видеть лишь маг. Чёрные тени, словно щупальца осьминога, тянутся вдоль бледно-розовых стен, паразитируя здание, как клетки страшной болезни, поглощая и медленно убивая своего хозяина. Нечисть, я чувствую её запах, похожий на плесень. В этом доме обитает много злобных маленьких чертей и демонов, они питаются грешниками.

В такие места я вхожу, как к себе домой, потому что они дают энергию, как готовый завтрак с беконом, яйцами и свежевыжатым соком, – это чистый «ол инклюзив».

Поднимаясь по лестнице, вслушиваюсь в тишину здания. Но в нос ударяет запах крови, свежей крови, растекающейся по полу густой горячей краской. За дверью ботаника что-то копошится и стонет. Я чувствую его на расстоянии, он один в квартире. Пахнет кровью ещё сильнее. Желудок сжимается, напоминает о том, что я давно не ел. Мне нужен сочный, кровавый стейк! Но это позже, сейчас надо сосредоточиться на деле.

По стенам тянется плесень, в которой прячется нечисть, разъедающая также потолок и пол. Дом заражён и мне это только на руку. Касаюсь стены и слышу голос чертёнка, проносящийся шёпотом по коридору: «Фузариум». Таково его имя.

Надавливаю на стену, и по пальцам течёт тьма, заполняя вены до самого предплечья. Благодаря этому действию тьма отступает от стен и наполняет меня. Нечисть возвращается домой, в моё тело, которое является ключом от двери, ведущей в ад. Стена светлеет и даже приобретает прежний оттенок, светло-жёлтый, из окон, наконец, доходит свет. Я перестаю дышать, мне это больше не нужно, кислород для людей, я же в моменты поглощения силы дышу чёрной горькой субстанцией, являющейся демонической нежитью.

Почему-то думаю о маленькой девочке, которая рисовала пушистые снежинки на окне. Да, так будет лучше для неё. Этот дом стал для неё токсикозной клеткой, где пустили свои гнилые корни демонята – фузариумы, подпитанные грехами и злобой людей. Ясное дело, такие не живут в домах святых праведников.

Я сам когда-то был беспомощным ребёнком, поэтому если я и испытываю жалость и понимание, то только по отношению к этим маленьким существам.

Подхожу к двери квартиры и легко ломаю рукой металлический замок. Тёмный коридор, освещённый лампочкой без люстры, выкрашенные в серый цвет стены. Я неслышно ступаю по вздувшемуся от времени и влажности линолеуму. Здесь очень сыро. В середине комнаты распластавшийся в форме звезды ботаник, в крови и с пробитым желудком. Кто-то успел добраться сюда до меня.

Кажется, он всё ещё дышит, лёжа на пыльном ковре. Рядом диван, стол с компьютером, книги. Стены увешаны фотографиями с девочками лет пятнадцати, шестнадцати. Вот мразь…

Приятно видеть, как этот педофил медленно подыхает в одиночестве. Я не виню своего предшественника. В голове крутится фраза: «Собаке – собачья смерть». Но всё это полная чушь. Я слишком люблю собак, да и вообще всех животных. Люди для меня не так важны.

Опускаюсь рядом с ним, он смотрит на меня бешеными глазами, но не может шевелиться. Тело парализовано, оно умирает.

– Ну здравствуй. Говорить можешь?

Смотрю на его шею, дергающийся кадык. Аккуратно обшариваю карманы, проверяю пульс, осматриваюсь. У меня меньше минуты на то, чтобы получить ответы на вопросы. Кажется, он здесь давно в таком состоянии, уже минут двадцать.

На лестнице я не почувствовал никаких свежих следов. Убийца был осторожен, ничего не оставил, ни одной зацепки. Но, кажется, есть совсем лёгкий запах женских духов. Очень сладкие, ненавижу такие, сразу начинает тошнить. А может, тошнит, потому что я просто давно не ел? К тому же организм измотан вчерашними приключениями.

Но этот запах, духи точно женские. И не только, здесь витает отголосок женской ауры. Чутьё меня никогда не подводило. Ботаника профессора, ещё и педофила к тому же, убила женщина.

Легонько бью его по щекам.

– Давай, не уходи сразу. Где амулет? Мужик, лучше скажи сейчас, смерть тебя не спасёт. Они придут за тобой даже после смерти. У них есть спириты, медиумы, сила огромная. Они найдут ответы на свои вопросы, даже если ты умрёшь. Просто вызовут тебя. Поверь, будет ещё хуже, чем сейчас… – говорю я. – Зачем ты вообще в это полез?

Вопрос риторический. Мне плевать, зачем он туда полез. По мне, чем быстрее он сдохнет, тем лучше будет этому миру. Но не я решаю, кому уходить и когда. Я не беру на себя обязанности бога, в отличие от некоторых вышестоящих. Я знаю, что будет, позволь я себе чуть больше. Я знаю законы силы. Малейшее злоупотребление ведёт к самоуничтожению, выгоранию. А после этого только ад. А в аду, как известно, бесконечные мучения, сожжение души и тела, долгое рабство в ожидании перерождения. А потом всё по новой: новая жизнь, грехи и снова ад. Такого я не могу допустить. Все эти годы на Земле я был почти рабом: этого мира, системы, рабом, выбранным судьбой. Мне этого достаточно. Я никак не могу допустить, чтобы после моей смерти это длилось вечно.

Но ботаник болен, загнан, обречён. Его мозг отравлен, душа крошечная, почти не имеющая цены. За такую даже Чернобог не дал бы много.

Пусть то, что он делал, – большой грех. Но его соблазн, то, как быстро он ступил на эту дорожку, сделало его душу дешёвкой. Дорого стоит та, что сильна, что сопротивляется, что верит в мораль, что защищает добро во что бы то ни стало. Для дьявола нет слаще трофея, чем душа смелого праведника, отрёкшегося от своих богов.

Это же слабая подделка настоящей души. Она не стоит ни гроша. Он сдался сразу.

Он появился на пороге школы ещё молодым студентом, лишённым внимания прекрасного пола из-за своей неполноценности, нехватки мужественности и тестостерона, из-за целой тонны комплексов, подаренных стервой мамочкой, из-за отсутствия отца и неудачной физиологии. Совершенно естественно, что у ботаника не складывались отношения с женщинами. Но вместо того, чтобы сломать себя, перекроить заново, взрастить характер, уничтожая прошлое и тем самым становиться сильнее, он остался собой, не изменив и толики своей души.

Сразу возненавидел детей, особенно девочек, он видел в их поведении отражение их взрослых матерей. Благо, в отличие от взрослых, у подростков нет власти, поэтому ими легко управлять. А что может быть хуже, чем власть, оказавшаяся в руках слабого, закомплексованного человека? Верно, ничто.

Эта власть сводила его с ума, доводила до высшего экстаза, рождая нездоровое возбуждение сексуального характера. Даже когда они не подчинялись его воле, а только, ведомые страхом, не смели перечить, он чувствовал себя властелином их судеб.