Читать онлайн Шелихов. Восхождение

Пролог

По грунтовой дороге, недалеко за чертой Петербурга, пылил сиреневый внедорожник. Стоило свернуть к высокой скале, подступ к которой скрывался за массивными дубами, как окружающие звуки смолкли: не стало слышно пения птиц, пролетавший над местом кукурузник не издавал своей привычной трели, даже радио и то забарахлило, перейдя на противный свист…Черт.

Подъехав вплотную к подножию, автомобиль остановился, и тут же из него, нещадно хлопая дверьми, вышли две девушки и два парня.

Оглядевшись по сторонам, они сбились в кучку. Девчонки, нервно оглядываясь, старались держаться как можно ближе к другу другу.

– Макс, это точно тут?

– Да, Лара, мне скинули точку геолокации. Это именно то место, – сверяясь с данными на телефоне, сказал самый высокий, худощавый из них.

– Тогда надо искать вход. У кого ключ?

– У меня, сейчас принесу, – второй парень, низенький, немного пухловатый, но при этом очень подвижный, быстрыми движениями похлопал себя по карманам, и не найдя искомого бросился к внедорожнику.

– Вот, – держал на вытянутой руке, как факел олимпиады, небольшой продолговатый кристалл. – Нам нужно найти дверь.

– Ой, ребята, а я, кажется, нашла. Идите все сюда. Здесь руны и они светятся.

– Ден, дай ключ, – Ден молча протянул кристалл, завороженно смотря на рисунок рун, проступивший на скальной породе причудливым узором.

– Смотрите, чем ближе Макс подносит кристалл, тем они ярче.

– Тише, Лен, не мешай, – Макс поднёс кристалл к центру рисунка. Ключ настолько раскалился, что держать его в руке было практически невозможно. Внезапно завибрировав, он резко выпрыгнул из руки и воткнулся в камень. Всё задрожало, сверху посыпалась каменная крошка и в одно мгновение четверо человек просто затянуло в открывающийся тёмный провал. Куда там защитные техники, даже пискнуть не успели. Снаружи остался только припаркованный джип.

Только с третьей попытки удалось зажечь магическую свечу, сфера болталась чуть впереди ребят, и чуть погодя по мысленной команде Лары полетела вперёд, освещая длинный коридор. То тут, то там виднелась паутина, небольшие сталактиты, да были слышны попискивания летучих мышей.

– Вот тебе и квест…

– Ден, ты струсил? Что, кишка тонка?

– Лена, прекрати, у самой голос дрожит.

– Ничего не дрожит, это от сквозняка!

– Стоп, а и вправду потянуло. Так, держимся друг за другом, ступаем аккуратно. Активируйте защиту, – скомандовал Макс.

Следующие двадцать минут, они двигались вглубь пещеры маленькими шажочками.

Пока в один миг в их защиту не стали биться огромные щупальца. Если бы не отсутствие воды, можно было подумать, что на них напал гигантский осьминог. Сначала удары были осторожные, изучающие.

– Не бойтесь, снимите защиту. Я просто хочу поиграть с вами… а потом съем. Я так давно не кушал…

– Кто ты? – хриплым от страха голосом прокричал Макс.

– Тебе не все ли равно, ты не уйдёшь отсюда. Побегаешь, покричишь и я тебя съем…

– Где ты? Покажись!

– Я в твоей голове. Она очень вкусная. Ну же, впусти меня!

– Это же не по-настоящему, это квест, ребят. Мы проиграем, и всё. Нас выпустят, никто не будет нас жрать.

– Мне нравятся её мысли, впусти меня и всё закончиться.

Щупальца стали обвиваться вокруг ребят, сдавливая купол. С громким хлопком защита пала. Развернулись боевые скрипты и первой не повезло в панике отступиться Лене. Упав, она дико закричала. Щупальца же, обвив ее ногу стали тащить в темноту, где загорелись два больших янтарных глаза.

– Не кричи, я всё равно тебя съем.

В сторону чудовища полетели боевые заклинания. Опустошая резерв, ребята пытались отбить Лену, но всё было тщетно: как только извивающаяся и кричащая Лена скрылась в темноте, что-то оглушительно хрустнуло и смолкло, а ещё спустя пару минут к ним потекла небольшая струйка крови…

Глава 1

Сибирская Тайга. Наши дни

– Помогите… Мне страшно… кто-нибудь меня слышит?

Проснувшись в холодном поту, Ник рывком сел на кровати. Сердце колотилось, выпрыгивая в пятки. Снова этот сон, а сон ли…

Последний раз его накрыло, когда он летел над Сибирской тайгой.

Резкая вспышка и наступившая темнота, давившая на виски, сжимала голову ледяным обручем. И снова тот же голос. Женский, обречённый… страшно…

И ещё больше непонятно. Это не ментальная атака, не происки шаманов — он проверял. Да, талисман бы сразу развернул защиту. Тогда Ник потерял управление и если бы не успешно развёрнутый скрипт, уже кормил бы медведей.

Последние две недели пролетели как безумные. Спать было невозможно, работать тоже. Любые манипуляции могли дать сбой и привести к ужасным последствиям, где масштаб падения тунгусского метеорита покажется песчинкой. Приходилось всегда быть сосредоточенным, секундное расслабление, и голос мучал, просил о помощи. Вспышки боли уже почти не чувствовались, темнота затягивала. А после крика девушки, внутри что-то надрывалось.

Ник пробовал установить контакт, спрашивал, кричал, умолял. Пробовал отследить, откуда может идти воздействие, но всё было тщетно. Пытался забыться в вине, но алкоголь не берёт одарённых. Ящик выпитых бутылок пару часов затишья и дико раздирающий крик в ушах.

«Не, друг, так ты долго не протянешь, – отдышавшись и сняв прилипшую к спине футболку, смотрел на себя в зеркало Ник. Глаза начинали впадать, скулы заострились, недельная щетина дополняла картину маслом. Приплыли… – Нужно что-то делать…»

Резкий дребезжащий звук ударил по голове кувалдой, заставив зажмуриться…

– В эфире последние новости! Череда громких смертей пронеслась в ряде боярских семей. С прискорбием сообщаем о кончине патриарха рода Болотниковых, Александра Павловича. Как известно, род славится своими техническими разработками и программным обеспечением, во главе корпорации Титан встанет его старший сын. Невосполнимые потери в сфере медицины! Род Лазоревых потерял наследника и ведущего хирурга в лице Даниилы Семёновича. Ушёл из жизни патриарх рода Шелиховых Григорий Иванович, по нашим источникам временно исполняющей обязанности главы рода берёт на себя его жена, ныне вдова Шелихова Валентина Игоревна. Представители родов от комментариев воздержались. А теперь о погоде…

Граф Григорий Иванович Шелихов отличался от того образа, что создали вокруг него пиарщики. Деловой человек, филантроп, держащий себя в тонусе сорока-пятидесятилетний мужчина, владеющий полным кругом силы, меняющий направление ветра. Но это всё там, за стенами поместья, в каменных джунглях, где каждый норовит поставить подножку, заискивающе улыбаясь. Но тут же ему спокойно, в своём малом рабочем кабинете, где дубовая столешница, удобное кресло, книжные полки вдоль стен с небольшими секретами. Если выдвинуть томик «Гоголя», то в образовавшейся нише можно нащупать пузатый графин с коньяком, пару бокалов и распечатанную плитку шоколада.

Ну а томик Плутарха хранит секрет, который не доверишь даже бумаге, увы…

Мужчина сидел с полузакрытыми глазами, навалившаяся усталость была ему не свойственна, но уж очень ко времени: столько сил, столько ресурсов было вложено, лишь бы всё пошло по плану.

Привычным движением руки он открыл нижний ящик стола и достал фото рамку. Улыбающаяся женщина нежно смотрела на него с фотографии.

Прошло почти семь лет, но он не забыл, никогда не забудет. Да, по закону императрицы Шелихов обязан был привести в дом ещё одну жену, чтобы не прерывать род, и он привел.

На балу у Татищевых, в стайке щебечущих девиц, на него смотрели большие изумрудные глаза. Как бы выразилась сейчас молодежь, «граф поплыл». Весь вечер лихо вальсировал с прелестницей, делая недвусмысленные намёки всему дворянскому сообществу. Да так, что на Рождество был официально представлен родителям будущей супруги.

Валентина, урождённая Ростова, быстро освоилась в роли жены. Несмотря на юность, стальной хваткой держала прислугу и обхаживала мужа, не забывая приласкать сына от первого брака и блистать на балах. И очень скоро сама подарила Григорию Ивановичу второго наследника.

Жизнь текла размеренно. Изредка, выкидывая коленца, взрослел Николай, старший сын. Опора и надежда, как предполагалось. Но вздорный характер мальчишка стал проявлять не ко времени. Стоило графу уехать в очередную экспедицию, как отпрыск подписывался под любой авантюрой и планомерно разносил Петербург, показывая всё на что способен наследник дворянской фамилии. Драки, разбитые машины: в одночасье примерный и спокойный юноша взрывался всё больше превращаясь в озлобленного зверёныша. Подшивка газет, как напоминание, за прошлый год желтела в том же ящике.

– Ты уже знаешь? – предательский звонок застал Ника, лежавшего на скомканной постели. Хрипло дыша, он дотянулся до телефона, трубка мерзко обожгла ухо холодным пластиком. Брр…

– Да.

– Что собираешься делать?

– То, что хотел отец.

– Но сейчас всё поменялось и не факт, что родовой алтарь примет твоего брата…

– Официально я не наследник. Вычеркнут.

– Но…

– Когда похороны?

– Через три дня. Я пришлю за тобой вертушку.

– Отбой…

Расположение алтаря каждый род выбирал сам. Всё зависло от стихии. Кто-то спускался в глубокие подвалы, или создавал огненные сферы. Были и такие, кто погружался на дно больших аквариумов – комнат или озёр, у Шелиховых родовой алтарь располагался на маяке, в перекрестии воздушных потоков. Григорий Иванович стоял перед воздушной сферой: раскинув руки, напитывался растраченной энергией.

Он всё ещё не мог успокоиться: внутри него клокотала и бушевала стихия. Когда графу сообщили о дуэли сына, он сорвался.

– Господин, звонят из зимнего: интересуются, всё ли в порядке, – голос помощника вывел из задумчивости. – Все рейсы отменили, сообщив о штормовом предупреждении магического характера.

– Передай, пусть дальше летают, – сквозь зубы произнёс Григорий Иванович, беря под контроль бушующую стихию. – Когда сын подъедет, веди сразу ко мне, – и, не оборачиваясь, стал смотреть на заходящее солнце.

Вереница из трёх автомобилей представительского класса подъехала к маяку. Встречный ветер разметал полы пальто, в которое кутался вылезший из первой машины мальчишка семнадцати лет.

Его бледное лицо вздёрнулось вверх: туда, где бушевал ветер. Игнорируя пасы отцовского помощника, кинувшегося к нему, стал подниматься по ступеням.

На площадке рядом с алтарём ветер, перестав, сшибать с ног, перехватывая дыхание, стих. Остановился и Ник, упёршись взглядом в широкую спину своего отца.

Он уже сотню раз пожалел, что поддался на слабо барона Гордеева, что ввязался в драку. Потом несостоявшаяся дуэль, смазанные воспоминания. Полицейские, которым кто-то сообщил.

Да, вызывая на дуэль, он знал о запрете императрицы. Но обстоятельства… Небольшая допросная седьмого отдела.

«Нельзя, нельзя вечно всё валить на обстоятельства», – стал снова закипать, кулаки непроизвольно сжались.

Резким движением отец развернулся, сделал пас рукой, и Ник с силой грохнулся на колени. В какой-то момент в лице отца, сурового и непроницаемого, проступило удивление, встретившись взглядом с сыном, но только на мгновение.

Завершив руну отречения, всё так же, не сказав ни слова, он отступил, всем своим видом показывая, что больше никого не держит.

Ника захлестнула обида: ком, застрявший в горле, душил, не давал произнести ни слова. А нужны ли они, слова, вот так просто, без пафоса и длинных речей, без возможности оправдаться?

Ник сначала шёл, потом, спотыкаясь, перешёл на бег. Резко остановившись перед выходом, утерев лицо рукавом пальто, вышел.

Григорий Иванович всё так же стоял и смотрел вниз. Лицо более не выражало злости или огорчения, задумчивости. Ранее поселившееся зерно подозрения, отныне проросло.

Подождав, пока все три машины развернутся и, выстроившись в колонну, двинутся в обратный путь, бросил в пустоту.

– Проследи.

А пустоту ли? Откликаясь на его слова, воздух зашевелился, и на свет появилась фигура в беретке и изумрудном килте.

– И смени одежду, – фигура подёрнулась дымкой, и облачившись в чёрный деловой костюм и затянутым галстуком, растворилась в воздухе.

Звук приближающегося вертолёта встревожил птиц на ближайших деревьях. Где-то грустно прокричал лось, и прекратилась работа бобра на плотине.

Ник вышел на крыльцо дома и, приложив руку козырьком к глазам, посмотрел на кружащий вертолет, лопастями разгоняющий утренний туман.

Заскрежетала волна рации, кто-то настроился на его волну.

– Ник, приём…это Филин … пш… не можем найти площадку пш… ты слышишь…

Ник вытащил рацию с пояса и нажал на кнопку.

– Приём, Филин, я вас вижу и слышу. В километре на северо-восток есть поляна.

– Принято…пш… ждём на поляне…пш… отбой связи…

Проследив за вертолетом, пока, он не скрылся за деревьями, Ник, поежившись от утренней сырости, повернулся к квадроциклу.

Когда он подъехал, вертушка уже села. Отойдя от железного монстра на окраину поляны, стоял сам Филин и, дымя сигаретой, казалось, отрешённо смотрел вглубь леса.

Ник остановился, выключил двигатель и, подойдя почти вплотную, пристально уставился на него. Как же он отвык от людей! Слишком долго учился жить без них.

Филин повернулся и, перекатывая сигарету слева направо, прищурился и протянул руку. Ник, чуть помедлив, не уводя взгляд, протянул в ответ и тут же был схвачен в медвежий капкан дядькиных объятий.

– Возмужал, – одобрительно хмыкнул он. – Тайга пошла тебе на пользу. Коля, ты должен знать…

– Ник…

– Да, прости, Ник, в общем, ты всегда можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо, дядька Иван.

– Какой я тебе дядька, сам уже дядька с усами! Ну что, готов?

Ник, кивнул и, ещё раз оглянувшись в сторону своей избушки, двинулся следом за Филином к грозно рычащей монстре.

Вскоре они приземлялись на вертолётной площадке родового поместья Шелиховых.

Их встречал управляющий поместьем и пара слуг для переноски багажа. Но так как у Ника с собой ничего не было, они тихонечко семенили следом, делая вид, что их не существует.

– Госпожа распорядилась, Николай Григорьевич, поселить вас в гостевой комнате флигеля.

– А что не в старой комнате? —вернувшись в родные пенаты, хотелось немного поизвить.

– Так прошлым летом замкнуло проводку. Ваша кровать с водным матрасом затопила две комнаты под ней. Пришлось экстренно ремонтировать. Вещи, увы, не уцелели.

«Уверен, что тут не обошлось без липких ручонок моей мачехи. Хорошо, что самое ценное я забрал с собой», – подумал Ник.

– Похороны назначены на завтра в 12 часов, обед в 14 часов, форма одежды парадная. С вами пойдёт Игнат, он снимет мерки и подготовит костюмы.

После этих слов, Ник непроизвольно окинул себя взглядом. Плотная брезентовая куртка, тёмно-зелёного цвета, такие же плотные штаны, заправленные в берцы. Да одежда, видавшая виды. Но зато проверенная временем, надёжная, ей сноса нет. Её даже медведь не порвал, когда обниматься полез.

Да и вшитые в потайные отсеки талисманы кое-какую защиту дают… давали, что уж греха таить, надо не забыть после обеда навестить волхва: может что подскажет по старой памяти.

– Господину открыть дверь?

Ник настолько глубоко ушёл в свои мысли, что сразу и не сообразил, что топчется перед входом в отведённую гостевую комнату. Не ответив, он коснулся двери и распахнул её.

Пол комнаты занимала большая кровать, в углу стоял шкаф, напротив у стены – письменный стол и стул. Два больших окна и дверь, ведущая в ванную. Собственно, самый обычный спартанский гостевой набор.

Снова вспомнив про Игната и, дождавшись, пока он снимет мерки, закрыл за ним дверь. Поставил сигналку и, проскочив этап с душем, рухнул на кровать, снова ушёл в задумчивость.

На этот раз ещё до того, как Игнат постучал в дверь, среагировала сигналка. Поэтому, когда Ник открыл дверь, то увидел слугу с занесённой рукой и смущённо отводившей её в сторону.

– Господин, я принёс два костюма, сменные рубашки, обувь.

– Давай сюда.

Игнат, что-то начал бормотать про примерку, но Ник уже закрыл за них дверь, чуть не прищемив нос.

Сгрудив два чехла с торчащими вешалками, загнал ботинки под стул. Он сверился с часами, прикинув, что до обеда осталось немного времени, и пора приводить себя в порядок, и принялся за дело.

Глава 2

Скептически оглядев свой белёсый подбородок, Ник понял, что, поторопился сбривать бороду. Но этикет подразумевал гладко выбритое лицо: «Мда, как же он отвык от великосветских раутов за эти пять лет. Лучше на медведя сходить или призвать тотем, чем готовиться вести непринуждённые беседы за столом.

Дом как никогда был наполнен людьми: засвидетельствовать своё почтение отцу прибыли родственники и друзья семьи со всей империи. Так что пришлось вспомнить весь курс этикета, которому учили в детстве, вбивая в голову недорослям.

Ещё раз критически оглядев своё лицо, в голову пришла идея наложить иллюзию, но, учитывая приступы, контроль давался тяжело, и этот вариант пришлось отмести.»

Внезапная боль пронзила тело.

– Тут темно и страшно, они снова идут сюда… Помогите!!!

Ник, выронив опасную бритву, осыпался на холодный кафель. Тело била мелкая дрожь, а голос в голове не давал отключиться…

Боль отступила так же внезапно, как и накатила. От яркого света болели глаза, а правая щека горела.

Поднимаясь с холодного кафеля, он чуть не растянулся на нём вновь. Ухватившись за раковину, подтянулся на руках к зеркалу: всё сразу стало понятно. Опасная бритва, падая, зацепила щеку, оставив неглубокий, но длинный порез.

Чтобы унять дрожь в руках, Ник засунул их под горячую, почти обжигающую, воду и смотрел, как капли крови капают, растворяются в воде.

Стук в дверь заставил вздрогнуть. Наскоро смыв кровь и накинув полотенце на плечи, он пошёл открывать, поздно сообразив, что сигналки активно зудели, всем своим видом показывая, что за дверью топчется уже порядком надоевший Игнат.

– Господин, все уже собираются. Я могу подождать здесь и сопроводить к столу.

– Обожди, – захлопнув дверь. Сосредоточился на простейшей лечебной руне. Руки всё ещё дрожали. Выверенными движениями дочертив хвост, Ник накачал руну энергией, в тот же миг щеку защипало и обожгло прохладой. Переборщил с накачкой, пришлось с силой растирать онемевшую щеку. Странно…

Иллюзию решил не накладывать, на вопросы всегда найдётся что ответить. Движениями, отработанными до автоматизма, завязав галстук, критически оглядел себя в ростовое зеркало.

«Вылитый отец, только цвет волос достался от матери», – закрыв за собой дверь и моля богов, чтобы не свалиться в припадке на глазах у такого количества народу, приказал слуге.

– Веди!

– Да, господин, – склонив голову, Игнат повёл его по коридору через галерею, потом по лестнице, и вот наконец, двери общей залы, к которым ручейком стекался народ в ожидании обеда.

Капитан Басаргин Константин Олегович человеком был незаурядным: к своим тридцати годам, пусть и не достигшим высших чинов, сохранил веру в людей, в честь прогнивших насквозь аристократов, о которой уже давно стали слагать легенды. Но легенды слагались обычно шёпотом и за закрытыми дверьми, при этом постоянно оглядываясь. Если уж честь была чем – то сродни мифическим понятием, то вот мстительность была вещью ощутимой.

Но портила Басаргину жизнь не вера, а честность: нет, не так. Патологическая честность человека, твердолобость, увы, на которую махнул рукой и начальник, и сослуживцы. Задвинув Басаргина в самый маленький кабинет, где помещался только стол, два стула, сейф и, пожалуй, поместилась бы полка для бумаг, но причудливая форма кабинета, не давала такой возможности. Поэтому всё свободное пространство занимали папки с делами.

– Басаргин, вот ещё заявление о пропаже.

На стол перед коротко стриженным мужчиной в вязаном тёмно-бардовом свитере грохнулась папка.

Посмотрев на папку, капитан снял очки и потёр глаза:

«Снова о пропаже. Последнее время в Петербурге творилось что – то сродни психозу, или может, заговору. Молодые отпрыски дворянских фамилий стали исчезать по одному два человека: в общей сложности, пропало уже семеро.

А может не исчезать, а сбегать. Именно этой версии и требовало придерживать начальство, запрещая объединять дела. Не заморачивая себе голову, составляя протокол опроса ближайшего родственника. А скоро ещё открытие Петербургского карнавала…»

Капитан развернул, хрустнувшую пластиком, папку.

– Так, что мы имеем, – бормотал он, пробегая по печатному тексту и прикреплённым фотографиям. – Барон Хвостов Максим Алексеевич… родился … живёт…так пропал в среду. Автомобиль марки Jeep Wrangler сиреневого цвета, гос номер… припаркован на улице… Осмотр ничего не дал, камеры видео наблюдения ничего подозрительного не зафиксировали. Это-то и странно. На связь не выходит. Опросили одногруппников – ничего… Не густо, – откинувшись на спинку стула, Константин быстрым движением начертил кофейную руну бодрости. Живительная волна прокатилась по телу, не оставляя ни капли усталости.

– Запомните, не больше трёх применений в сутки. Кофейная руна придаёт сил, но за счёт ресурсов вашего же организма, при использовании больше трёх раз, мало того, что вы станьте похожи на мертвяка, так ещё и можете отключиться где угодно, за рулем или на пешей прогулке. Вы, конечно, придёте в себя, но только когда организм восстановит баланс, – говорил наставник по рунам Петровский.

– Николай, – Ник обернулся на звук голоса. – Я благодарна, тебе что ты приехал попрощаться с отцом…

Валентина стояла возле окна, в чёрном строгом платье, театрально заламывая руки. Лицо было чуть припухшее, что не двусмысленно намекало на горечь утраты. Слева от неё стоял щуплый подросток одиннадцати лет, с безразличием рассматривающий присутствующих и уж тем более в упор не замечающий своего старшего брата… яблоко от яблони.

– Спасибо, графиня, что дали мне такую возможность… – кивнул в ответ Ник. Он хотел сказать что-то ещё, но его привлёк нарастающий вертолётный гул.

«Странно вертолётная площадка совсем – в другой стороне…»

Осколки стекла брызнули в разные стороны, и автоматная очень целенаправленно стала уничтожать всё что попадалось на её пути. А на пути, разворачиваясь навстречу пулям, стояла графиня. От неожиданности она застыла как вкопанная, от мгновенной смерти её спасли амулеты, развернув щиты. Но автоматная очередь, кучно выплевывая пули калибра 7,62, пробивала и не такую защиту. Энергетический купол вокруг женщины замерцал, давая понять, что осталось недолго, но графиня так и не сдвинулась с места. Пришедшие в себя более опытные мужчины уже формировали руны для ответной атаки.

Ник, сам не понимая, что делает, потянулся к силе и получил небывалый прилив энергии. Собрав вокруг себя воздушные потоки в тугую сферу, отшвырнул левой рукой графиню в сторону и направил в разбитое окно магию, которая поглотила всё: и железо, и людей, сидящих внутри, и с жутким скрежетом разорвала на части с такой лёгкостью, как будто это были игрушки.

Всё смолкло. Груда металлолома под окном вперемешку с останками пилотов – вот всё, что и осталось от внезапного покушения.

Возникшая тишина била по ушам, лишь залетающий ветер придавал ситуации реалистические нотки.

«Быть не может: такая мощь, раньше за собой он такого не замечал. Но заметили и другие. Все, кто был сегодня на обеде, разнесут по всему Петербургу и не только об огромной магической мощи старшего изгнанного сына графа Шелихова, но и о странностях, происходивших в поместье.»

Ник подошёл к бледному брату и попытался ободряюще улыбнуться. Хотя и ему самому было не по себе, а уж сколько вопросов накопилось…

Пускай Род Шелиховых и носил графский титул, отстаивать свои права привык в словесной борьбе, да перепалками бульварных газетёнок, который каждый дворянский род по чуть-чуть да прикармливал. Давно минули те времена, когда споры решались кулаками в боярской думе или же в стычках небольших отрядов. Поэтому, когда главе службы безопасности поместья пришёл сигнал о не запланированном вылете вертолёта со второй площадки, панику никто не поднял. Мало ли, может, кто из господ соизволил покинуть поместье, а нерадивые слуги не успели известить охрану и диспетчера. Но всё оказалось куда хуже: после взлёта вертолета, на площадке были найдены пилоты без сознания. А удаляющаяся монстра направлялась к левому крылу поместья, в котором сейчас находились гости, графиня и наследник рода. Иван Ивановичу поплохело. Прохрипев в рацию общий сбор, он ринулся бегом за вертолетом, на ходу разворачивая ускоряющие скрипты, но, как ни старался, он не успел.

Прогремела автоматная очередь, послышались людские крики, и в воздухе запахло озоном. Возле разбитого окна стоял Николай и, как консервную банку, сминал вертолёт, его глаза горели синим, а воздух вокруг превратился в кисель, в котором застревали пули.

– Владеющий полным кругом силы, – пробормотал Иван Иванович. – Быть не может…

Графиня сидела в кресле, и её осматривал врач. Ей все ещё не удавалось прийти в себя, и эмоции, бившие через край, не давали ей усидеть на месте, чем осложняли обследование. Вокруг летали книги, склянки с настойками и всякие мелочи.

«Всё таки хорошо её припечатало в стену: остатки защиты сорвало сразу, и уже темнеющим взглядом она увидела пасынка Николая, который оперировал чистой энергией. О! И этот страх в глазах присутствующих… Нет это страх не от нападения, этот страх она узнает из тысячи, страх неминуемого возмездия…

Проблема заключалась в том, что возмездие может настигнуть и её… И ещё непонятно, откуда прилетит. Не успев похоронить мужа, она чуть не умерла. А то, что охотились именно на неё и её сына, нет никаких сомнений.

Только кто стоит за этим покушением? Ещё и служба рода подкачала. Да и кто мог подумать, что вот так, среди белого дня, на глазах у многочисленных гостей, кто–то посмеет организовать такое, надо быть дерзким или безумным. Нет, несомненно, Николай оказался рядом и вовремя. Но его возросшая мощь, тоже не даёт покоя. А что, если он воспользуется древним правом? Нужно быть осмотрительнее…»

Когда на втором этаже стало не протолкнуться от набежавших людей настолько, что стало душно, и это при разбитом окне, Ник решил, что лучшего времени не придумаешь, чтобы посетить волхва.

Рассматривая колбы с химическими реактивами, он ходил вдоль стеллажей. Кабинет или скорее лаборатория, почти не изменилась. Характерные признаки чужой руки, всё-таки чувствовались. Что-то, почти неуловимое…

Где-то тут, должен быть Веселин.

– Веселин, ты здесь? – в глубине что–то гремело за стеллажами. Ник сделал несколько шагов в сторону шума.

– Стой!!! – предостерегающий крик опоздал на доли секунды, что-то тренькнуло, грохнуло и всё помещение заволокло дымом. А сквозь дым, кашляя и смеясь, к нему подошла девушка в белом халате с собранными в пучок волосами и лабораторными очками на лице.

Вид Ника был не лучше: всё лицо в копоти, белели только зубы в идиотской улыбке и белки глаз.

– Прости, виновата, – сказала она. – Ну-ка подержи!

Сгрудив свёрнутые берестяные свитки, она быстро чертила руны, часть из которых, Ник видел впервые.

Дышать стало значительно легче, откуда-то подул ветерок, и весь дым улетучился. Закончив прорисовывать завитушки маленькой руны на своей ладошке, девушка легонько подула на руку, руна пролетела по воздуху и прилипла ко лбу Ника, сработала ещё одна яркая вспышка, в глазах всё сначала побелело, потом потемнело. Ник быстро заморгал, из глаз брызнули слезы. Свитки, выпавшие из рук, покатились по полу.

– Ой, только не три! Вот моя рука. Это побочка. Я думала, ты знаешь, что нужно зажмуриться. Садись, сейчас должно пройти.

– Спасибо, а где Веселин? – что-то день богат на происшествия. Нет уж, после похорон, он вызовет Филина, и пусть они везут его обратно, откуда взяли: в тайгу, где кругом – ни души.

– Так нет его уже как полгода… Я – за него…

– Понятно.

– А ты по делу или так?

– Или ты новый волхв?

– Ну, так сказать, и.о., но желающих пока не нашлось.

– Меня Ник зовут, – он протянул куда-то в темноту руку.

–Ой, – по звуку стало ясно, что девушка резко вскочила и заметалась между стеллажами.

– Николай Григорьевич… Я … Извините, сейчас, я всё поправлю.

– А зовут-то как ? – снова в пустоту крикнул Ник

– Вася… Василиса Юрьевна.

– Интересно. Да не торопись, я уже вижу: размыто, правда, но в общем-то вижу. У тебя чай есть?

– Есть.

– Лучше чая принеси!

Спустя полчаса, когда к Нику вернулось зрение, они сидели за столом, где дымился небольшой аккуратненький чайничек.

Ник долго грел кружкой руки, делал глоток и снова грел.

– Так ты говоришь: голос один и тот же или разные?

– Один, женский. Идут приступы боли, голова разрывается, слышу голос. Он, кричит, и всё прекращается. Накрывает неожиданно, закономерности нет. Склонности такого рода магии не было, да и откуда? Источник я не чувствую после обряда отречения.

– А когда случился первый приступ?

– Где-то с неделю назад.

– Хм, нужно провести сканирование в защитном круге. Вы готовы ?

– Мы же договорились на ты, Василиса.

– Да не могу я, правда. Я все равно сбиваюсь. Так что, без обид.

– Ладно, – допивая одним глотком чай, сказал Ник. – Показывай свой круг.

Он стоял на каменном полу в центре вспыхнувшего круга.

– Только поосторожнее, я ещё жить хочу…

– Тихо, не мешай.

Василиса Юрьевна отмахнулась от Ника, продолжая чертить руны и отправлять в круг.

Ник поднял голову вверх и чуть не присвистнул: а вот этого здесь точно не было! Видимо, Вася переделала лабораторию под себя. Над головой был длинный купол со стеклянной крышей, а по стенам купола шли книжные полки. Их было бесчисленное множество. Некоторые подрагивали от нетерпения, а парочка даже была прикована цепями с большими увесистыми замками.

Когда Ник опустил голову, и.о. волхва уже невозможно было разглядеть за плотной магической пеленой круга.

Сквозь магический туман начала проявляться новая руна, вернее на руну, она была похожа в самом начале. Но как только она стала приближаться, всё больше стала походить на силуэт девушки с длинными развивающимися волосами, она протягивала свои руки к Нику. Он коснулся её пальцем, она дрогнула и приблизилась.

Дикая боль пронзила тело.

– Помогиии…Пожалуйста…

Ник пришел в себя лёжа на кушетке. Интересно, как он тут оказался? Неужели Василиса Юрьевна взвалила его на свою хрупкую спину и перенесла…

– Даже не думай. Руна перемещения легких и средней тяжести предметов.

– Ты ещё и мысли читаешь?

– Да больно надо. На лице написано.

– Тебе удалось просканировать меня?

– А то! Очень инверсный ты эк-зем-пляр, – протянула она.

– Ну?

– Предлагаю для начала восстановить энергию и буду готова ответить на все твои вопросы. Она протянула кружку, Ник сделал глоток, и стало понятно, что это точно не чай.

– Лучше не спрашивай, просто пей.

– Так что со мной происходит?

– С тобой вошла в контакт не успокоившаяся душа одарённого. Видимо, при жизни «владеющий» был, вернее, была хорошим эмпатом.

– И как так получилось?

– Такое бывает, но редко, всё зависит от расположения звёзд, пролетающих комет и полнолуния. Ну и конечно, кто-то должен умереть не своей смертью, быть магически одарённым и желательно эмпатом. Ну а дальше – дело техники. Душа просто позвала, и ей откликнулся ты.

– И что мне теперь делать? Я себя вообще не контролирую.

– И не надо, я сварю отвар, будешь носить с собой и пить. Он будет блокировать призыв. До следующего новолуния всё пройдёт. Остаточная магия исчезнет.

– Спасибо, у меня просьба: не говори никому.

– Да, я всё понимаю: не скажу. Не волнуйся. Но номер мой запиши. А то мало ли.

Когда молодой человек покинул лабораторию, Вася выдохнула.

Неупокоенная душа была меньшим злом. Пришлось утаить и то, что притянулась она к нему, почувствовав возросшую мощь, и что источник начал перестраиваться на другую частоту. А это значит, что кто-то провёл соответствующий ритуал. И новым главой рода Шелиховых, станет не младший сын графа, но связанная клятвой роду, Васька, не могла никому об этом рассказать: прямой запрет главы не даст ей сделать этого.

Глава 3

К обеду небо затянуло серыми тучами и заморосил мелкий дождь. Чёрный лимузин протиснулся через южные врата Новодевичьего монастыря, миновав двор перед Афонским храмом, проехал мимо текстильной лавки, свернул в сторону богадельни и остановился возле большой ели. Следом, плотной колонной зонтиков, двигались кутающиеся в шарфы и плащи молчаливые люди.

Ворота со скрипом отварились, и траурная процессия двинулась дальше по аллее к родовой усыпальнице Шелиховых.

Вздрогнув от выстрела винтовок, Ник поднял голову и увидел, как гроб опускается в могилу.

Ближе всех, к могиле стояла вдова Шелихова в траурном платье, то и дело она просовывала руку с платочком под вуаль и промокала уголки глаз. Рядом с ней стоял её сын Юра: как всегда, безразличен, и казалось, что он был где-то не здесь.

В первых рядах скорбели деловые партнёры и какие-то родственники, которых Ник никогда не видел в живую, и советник императрицы с помощником, который держал в руках подушечку с орденом за заслуги перед отечеством второй степени. Чуть поодаль с фуражкой в руках, стоял капитан корабля «Святой Михаил», на котором отец часто отправлялся в экспедиции.

Вдруг, какая-то крупная женщина с криком: «На кого же ты нас покинул?» едва не прыгнула в могилу, но находившиеся рядом люди вовремя подхватили бившуюся в истерике и скрылись с ней в глубине кладбища.

Водрузив мраморную плиту поверх могилы, могильщики, похватав лопаты, неуклюже лавируя между людьми, направились к выходу. На сегодня их работа была закончена и можно было пропустить по стаканчику: «Для сугрева и за усопшего».

Ник ещё долго стоял возле надгробья, думая о своем. Тихо подошедший к нему Филин, положив ему на плечо руку, жестом предложил выдвигаться обратно.

– Когда вы сможете отвезти меня домой?

– Ты уже дома.

– Это не мой дом и никогда не будет моим. Тебе это известно лучше всех.

Филин вздохнул и ещё больше стал похож на свою птичью фамилию.

– Всё меняется, мир меняется…

– Давай обойдёмся без этого, – перебил его Ник.

– Хорошо, – склонил голову Иван Иваныч. – Но задержаться всё равно придется. Тебя вызывают в седьмой отдел.

– А без меня никак? Можно обойтись стандартной формулировкой «Дела рода».

– Как ты только что подметил, официально это не твой дом. Даже не дом твоей мачехи, пока не обнародовали завещание и не проведён ритуал. Так что придется съездить. Хотя может и не придётся, вон, посмотри: на бордюре стоит мужчина, даю золотой, что по твою душу.

Прохаживаясь взад-вперед с немым ожиданием и иногда поглядывая на часы, мужчина больше походил на менеджера средней руки, чем на спеца седьмого отделения. Но как только он увидел приближающихся Филина и Ника, он сразу оживился, лицо перестало иметь отрешенный вид, и он с военной выправкой пошёл на сближение.

– Капитан Басаргин, Константин Олегович, Николай Григорьевич?

– Да.

– Мне нужно задать вам несколько вопросов. У вас найдётся пара минут?

Ник оглянулся на Филина, тот утвердительно кивнул.

– Да, найдётся.

– Хорошо, – он нажал на диктофон на часах. – Расскажите, где вы были в момент нападения?

– Я разговаривал с графиней Шелиховой как раз перед обедом. А прибыл накануне.

– Не заметили ничего странного?

– Нет.

– Хорошо, – капитан сделал неловкое движение рукой, и папка, находившаяся у него под мышкой, выпала, раскидав бумаги по мокрому асфальту. К ногам Ника прилетела фотография улыбающейся девушки: он наклонился, поднял фотографию и всмотрелся в снимок.

Пальцы закололо тысячами иголок. Фотография, ожив в руках, перестала улыбаться, посмотрела на него печальными, полными слёз глазами: «Помоги мне, мне страшно… я не хочу умирать…»

– Позвольте.

– Ник?

Сквозь шум пробились голоса такие знакомые и далёкие… виски давило.

«Всё-таки отвар Васьки помогает: по крайней мере, не грохнулся в припадке», – он машинально нащупал бутылочку в кармане плаща.

– Ник? – Филин легонько потряс его за плечо. – Ты с нами?

– Кажется… кто это? – всё ещё всматриваясь в снимок, Ник протянул его Басаргину.

– Это из другого дела. Катерина Меньшикова, пропала неделю назад. Вы её знаете?

– Кажется… нет. Показалось, – в голове легонько защекотало.

«Странно, неужели», – Ник зажмурился, представляя бурную реку.

– Ну нет, так нет, – как-то быстро свернул разговор Константин Олегович. – Возьмите мою визитку. Если вы что-то вспомните, звоните, пишите.

– Буду иметь в виду.

Коротко кивнув, Басаргин зашагал к выходу из монастыря.

– Странный капитан, не находишь?

– Мне кажется, он пытался меня считать.

– Что ты хочешь, седьмой отдел всегда славился своими медиумами, у них даже хомячки мысли читать умеют, с высшего дозволения императрицы-то.

– Я могу тебя попросить об одолжении?

–Я не всесилен, но попробуй.

– Мне нужна квартира, временно и не на балансе рода.

– И та, которую нельзя связать с тобой?

– Было бы неплохо. Мне нужно задержаться в Петербурге на некоторое время.

Филину оставалось только озабочено покачать головой.

Покинув территорию, капитан Басаргин сразу принялся озабочено делать звонки: «Кажется, он нащупал нить. Главное, не спугнуть.»

– Николаев? Басаргин на проводе. Нужна прослушка телефона. Да, срочно.

Нет не открутят. Делай, а не гадай. Отбой.

– Похоменко. Басаргин, узнал? Так точно. Есть свободные группы? Да, нужно парочку. Да знаю, приказы уже готовятся, после обеда с подписью главного завезу. Принято.

Отключив смартфон, капитан оглянулся по сторонам, перешёл через дорогу и, сев в видавшую виды иномарку, двинулся в сторону Лиговки.

Минут через двадцать, объезжая заторы по встречке, они уже въезжали во двор многоквартирного дома. Двор был просторный, имел два въезда и пару сквозных пешеходных дорожек, окружённых кустарниками и стоявшими между ними лавочками. Тут же располагалась детская площадка с носившейся по ней детворой.

Хлопнули двери, Ник с Филином и пара охранников вошла в первый подъезд. Поднявшись на самый последний этаж, они остановились возле тридцать третьей квартиры. Иван Иванович достал ключ и распахнул металлическую дверь.

Длинный тёмный коридор угрюмо приветствовал своей пустотой и серыми полосками света из окон комнат. Нашарив на стене выключатель, один из охранников включил свет. Квартира оказалась небольшой двушкой, похожей на чью-то холостяцкую берлогу. Но вполне пригодную для жизни. Здесь было всё: кровать, шкаф, полки с книгами, небольшой телевизор, на кухне даже обнаружился комплект посуды на две персоны и турка.

Холодильник был пуст. Но вода была и электричество тоже. Что гарантировало, что квартира хоть и была порядком запущена, но ею систематически пользовались.

– Это моя, – как будто прочитав мысли, сказал Филин. – Но работа не оставляет свободного времени, я уже давно перебирался жить в поместье. О ней мало кто знает, и искать здесь тебя не будут. Ребята со мной надёжные. Дениса я оставлю при тебе, в магазин сходить, принести что нужно. Связь – через него. Я не знаю, что ты задумал, но будь осторожней. Думай, прежде чем делать. А лучше просто выйди на связь. Мы вместе решим, как лучше сделать. Твой отец…

– Я понял, – перебил его Ник. – Спасибо, дядька Иван.

И протянул ему руку.

– Просто знай, что есть люди, которым ты не безразличен, – ответил рукопожатием Филин.

Когда он покинул квартиру, соглядатай Денис был отправлен за продуктами, Ник достал телефон, нашёл в списке контактов Ваську.

– Привет, есть разговор. Скажи, и.о. волхва может покинуть своё рабочее место…ммм… скажем, выпить чашечку чая с другом?

Ответ не заставил себя долго ждать, ощущение, что она только и жаждала, когда ей напишут.

– Здравствуй, смогу вырваться к вечеру. Нужно закупиться ингредиентами.

– Понял тебя.

В прихожей задребезжал звонок, извещая о приходе Дениса.

« Надо же, забыл поставить сигналки. Эти события вконец доконали, – отобрав пакеты у охранника, и не разбирая, закинув их в пустой холодильник, Ник обрисовал задачу.– Нужно успеть доехать до восточной лавки Ченглей и перехватить Ваську.»

Оказывается, предусмотрительной Филин укомплектовал Ника не только внешней связью, деньгами и оружием, что болталось у Дениса в кобуре. В комплекте шёл так же автомобиль корейского производства, которых пруд пруди было по городу, и внимание он не привлекал вовсе.

Не теряя времени, они спустились вниз и отыскали на стоянке белый солярис с незапертыми дверьми, по классике жанра все документы и ключи были в ней же. Единственная причина, по которой машина всё ещё была здесь это сложная охранная руна. Денис же нейтрализовал её вполне успешно, что навело бы на мысли о том, что к Нику приставлен не просто охранник, а боевой Волхв, вопрос зачем?

Но Нику было не до мелочей, сейчас его волновали куда более насущные проблемы и поглощён он ими был полностью, не замечая важных деталей. А боевой Волхв уже выруливал со двора, активно сигналя зазевавшимися водителям.

Доехали без приключений, лавку Ченглей в Петербурге знали все без исключения одарённые. А то, что для своих хороших знакомых у мистера Ченглей есть запасной вход, он же выход и укромное местечко знали немногие. Но Ник водил дружбу с его младшим сыном Веем, ещё будучи графом Шелиховым, и надеется, что по старой дружбе Ченглей окажет ему маленькую услугу.

Дверь открылась и с опозданием задребезжали колокольчик, оповещая, что в лавку ингредиентов для зелий, вошёл посетитель. Вернее, это была посетительница.

– Здравствуйте, Ченглей.

– Здравствуй, госпожа Василиса, – низенький старичок, с длинной косой и небольшой бородкой, одетый в халат красного цвета с золотой вышивкой, с круглой тёмной шапочкой на голове, поклонился вошедшей гостье.

– Мне нужны травы, вот список.

Ченглей взял листок, пробежал глазами по строчкам, покачал головой.

– Список большой, я могу предложить чай, пока собирается заказ.

– Спасибо, не откажусь.

– Следуй за мной, – Ченглей поманил девушку за собой в длинный коридор. Не доходя до конца, он остановился у крайней справа двери. Сформировав руну замка, он открыл дверь и жестом предложил войти. Вася шагнула в комнату, в нос ударил запах ароматного восточного чая, сандаловых благовоний и чего-то ещё.

В комнате за столом возле окна, прикрытого бумажными жалюзи, сидел Ник. Обхватив маленькую кружечку двумя своими ручищами, он смотрел в небольшую щель в окно.

– Ну, ты и долго, я уже четвёртую пиалку пью, а тебя всё нет и нет.

– Здравствуйте, Николай Григорьевич.

– Василиса, а ну прекращай! У нас не так много времени. Присаживайся.

И Ник рассказал все: как встретил капитана, как поднял фотографию, как не упал в приступе боли и о девушке.

– Скажи, можно ли провести обряд поиска? Может, девушка всё ещё жива?

– Чисто теоретически, есть обряд поиска, но он другой формации. Но его можно адаптировать.

– Если ты говоришь, что времени у нас мало, и я слышу ее, пока видна луна, значит связь скоро пропадёт, и девушка может погибнуть.

– Для ритуала потребуется какая-нибудь её вещь. И стопроцентной гарантии, и точки на карте мы не получим. Но есть шанс прокрутить её жизнь до пропажи по аурным следам. Но ты сам знаешь, что они живут недолго. Но опять это вилами по воде. Всё зависит от её степени одарённости.

– Но хоть что-то. Вещи ее я достану.

– Переквалифицировался в домушники?

– Это крайняя мера и во имя добра. Постараюсь обойтись без этого.

– Хорошо, давай тогда завтра в это же время. Здесь же, я подготовлю ритуал.

– Договорились, ты первая, – кивнул на дверь Ник.

Василиса встала из-за стола, коротко кивнула и вышла. А следом раздался далекий звук колокольчиков.

Ник покрутил пиалу с остывшим чаем, поставил на стол и тоже собирался выйти, но столкнулся в двери с Ченглеем.

– Господин уже уходит?

– Дела, но мы посетим тебя завтра в это же время. Скажи, у тебя есть место, где можно провести ритуал?

– У Ченглея найдется такое место, – закивал головой старый китаец. – В Петербурге становиться неспокойно, пусть господин будет осторожен.

– Спасибо, Ченглей. Мой привет Вею.

Ченглей снова закивал и сопроводил своего молодого гостя к выходу.

Возле машины топтался Денис. Увидев выходившего из здания Ника, открыл дверцу и завел автомобиль.

Спустя минуту, Ник плюхнулся на пассажирское сиденье.

– Поехали.

Машина вырулила с парковочного места, но успела доехать только до ближайшего перекрестка.

На безлюдной улочке с визгом остановилась пассажирская газель, боковые двери с грохотом отъехали, и из темноты дверного проема показалось дуло пулемета.

– Щиты, ставь щиты!!! – заорал Денис, круто повернув руль влево, уходя с линии огня. Он хотел проскочить по тротуару, но там их уже подперла грязная японка. Заскрежетали тормоза, воздух затрещал от разворачивающихся боевых скриптов.

Грохочущий пулемет уже начал поливать их огнем, высекая пулями искры, раскурочивая металл машины. Но щиты держали надежно. Слетевшие с рук боевого волхва водяные лезвия, срезали водительский отсек, не повредив орудия, шедшие точно в цель, вмиг, они соскользнули и ушли в сторону.

– Их страхуют, надо уходить.

Стараясь держаться спина к спине, они кружились на месте, отражая не только пулеметную очередь, но и атаки боевых волхвов. Их били с двух сторон, взяв в кольцо и намеренно дожимали, монотонно обстреливая, дожидаясь, когда резерв их силы иссякнет. Денис понял это раньше Ника, который, сосредоточившись на защите, не замечал ничего вокруг.

– Беги, я прикрою… – крикнул Денис и осёкся…

Удивленно повернул голову, он увидел, как фигура Ника стала окутываться воздушным коконом, как и тогда запахло озоном, а от сильных порывов ветра перехватывало дыхание. Заслонившись от яркой неоновой вспышки, боевой волхв только и успел, что сбросить с рук незаконченное плетение в сторону.

На мгновение пропали все звуки, а когда Денис открыл глаза, он понял, что все кончено. Кроме них и двух автомобильных кресел с куском капота, больше никого не было.

Резкий грохот с неба известил о грозе, стена дождя, быстро приближаясь, поглотила и двух озирающихся по сторонам человек. Зашипел накалившейся металл покореженных автомобилей.

Ник подошел к дымившемуся пулемету, нападавшие все как один были в камуфляжах и с масками на лице, без опознавательных нашивок и документов. Смотреть на изуродованные его силой трупы не было никакого желания. Броники выдавали в них неодаренных. А вот владеющих так обнаружить и не удалось.

«Видимо, они успели улизнуть раньше, чем запахло жареным», – подумал Ник.

Приближающиеся сирены вывели их из ступора.

– Пора уходить: ты же не хочешь, чтобы это все связали с тобой?

– Только не сейчас.

Еще раз оглядев раскуроченный перекресток, кривой светофор, грустно мигавший на боку, да и выбитые куски двух фасадов зданий и прожжённое насквозь дерево, которые не прибавляли радости, Ник побежал за Денисом.

– Погоди, мы можем снять аурные слепки?

– Из владеющих мы никого не зацепили. Сейчас посмотрю, может есть что-то из вещей.

Вернувшись назад, волхв быстрыми движениями зачертил руны, потоки энергии словно засасываемые пылесосом, стали стекаться к Денису, насыщая контуры рун, ярко вспыхивающих и гаснущих, образовывая ровный круг, в центре которого стоял боевой волхв.

– Всё что смог, – произнес он. – После твоего удара почти ничего не осталось.

– Спасибо, сам от себя не ожидал. Все уходим!

Они бежали, как-будто за ними кто-то гнался, перелезали через заборы дворовых пристроек, петляли во внутренних двориках. Забежав в первый попавшийся без кодового замка подъезд, поднялись на чердак и только там, на затхлом чердаке среди голубиного помета, каких-то тряпиц и старых матрасов, они решили перевести дух.

– Что это мать его такое было? – не сдержался в своих эмоциях Ник. – Сидел в своей тайге, никого не трогал, все было хорошо. А тут что не день, уже вторая перестрелка.

– Надо связаться с Филином.

– Как думаешь, мы можем вернуться в квартиру?

– Хвост не наш, его привела Василиса Юрьевна. Видимо, следят за поместьем. Сейчас передохнем и немного попетляем по улицам, и двинем на адрес. Но нам надо найти телефон, а то мой сгорел в машине.

Глава 4

Дикий свист микрофона, заставил беснующихся за железными решетками людей, пригнуться и затихнуть. Пол у арены отъехал в сторону, и круглая трибуна с поручнями, стала подниматься вверх к болтающемуся на шнуре микрофону.

В центре трибуны, с эпичным видом стоял мужчина в черном. Черные ботинки, выглядывали из черных брюк с идеально проглаженными стрелками, подпоясанные таким же черным ремнем из кожи змеи с винтажной серебренной бляшкой, которая кокетливо пряталась под черной же жилеткой. Образ довершал цилиндр, по стечению обстоятельств, тоже черного цвета. Выбивалась же из ансамбля пожалуй, только белая маска, загораживающая лишь половину его лица.

Чем ближе становился микрофон, тем сильнее стучали барабаны.

Дроны же взяли крупным планом его лицо, и вывели на все этажи железных клеток. Прикоснувшись губами к микрофону так, что отовсюду было слышно его дыхание, он заговорил.

– Старые боги требуют собрать кровавую жатву. Пусть же победит сильнейший!

Последние слова утонули в людском крике и гуле.

Решётки с лязгом распахнулись и на ринг вышло два бойца, встали в стойки,а их руки окутались полыхающими сферами. Удар в гонг и ринг замерцал от применяемых боевых плетений. Затрещали скрещенные магические клинки, заплясав в танце смерти и высекая искры, падая на арену они превращались в языки пламени.

Оттолкнув от себя соперника, черноволосый парень с легка оттопыренными к низу и приплюснутыми к верху ушами, поднял руку с зажатым кулаком. Яркая вспышка ослепила всех присутствующих и только дроны продолжавшие снимать поединок видели, как от мощного удара в грудь, тело щуплого юноши осыпалось на потрескавшийся деревянный пол. Его белая рубашка была в крови. Подняться он так и не смог, прерывисто дыша потерял сознание.

Снова удар в гонг.

И снова распахнулись железные решётки и двое в костюмах с закрытыми лицами, нарисовали кровавый знак на лбу юноши. Знак замерцал и впитался в кожу. Утвердительно кивнув, двое так же молчаливо, утащили поверженного.

Победителю открылась следующая дверь, в которую-то он и вышел.

– Виктор, ты бился аки тигра бенгальская.

– Спасибо, Аннушка. Карта теперь наша, – слегка приобнял он девушку. Ослепительно улыбаясь, Виктор всем своим видом показывал, что это пустяки.

– И судя по ней, наше следующее испытание на пристани, – поправив очки на переносице сказала Анна.

– Предлагаю кинуть жребий, не мне ли одному за всех отдуваться? Не так ли, Глеб, ты чего молчишь?

– Ты убил его? – поджал губы бледный Глеб.

– Кого? – состроил гримасу непонимания Виктор.

– Того парня на арене?

– Нет, конечно! Это же не по-настоящему. Арена поглощает часть силы. Даже боевые заклятия не работали в полную силу. Он просто, когда падал, поцарапался о доски. Ты что, принимаешь меня за монстра?

– Просто жутко тут, – Глеб оглянулся по сторонам на снующих туда-сюда ассистентов в черном. Куда-то несли здоровую голову монстра. А другие с грохотом рассыпали ножи для метания и теперь неприлично громко ругаясь, собирали их на брезент.

– Не нравится, уходи! – отрезал недовольно Виктор, он уже пожалел, что Анна уговорила взять эту отрыжку Нащокиных с собой. Все ради Наденьки, ведь она влюблена в него, а он олух, даже этого не видит.

– Ты разве не читал договор? Я не могу уйти. По договору состав команды не изменяется. Если я покину игру, вы не сможете участвовать дальше.

– Глебушка, не будь букой. Но весело же, – потерлась о его плечо Надя.

– Правда, Глебушка, – передразнил его Виктор. – Или род Нащокиных в лице его наследника струсил?

– Никогда! , – вскинулся Глеб. – На пристани, от команды пойду я!

– Вот и чудненько, – зевая мощными челюстями поговорил Виктор. – По домам? Предлагаю посетить пристань завтра. А то я поистратил свой резерв и, если что, Глебушке на помощь не приду.

– Я справлюсь сам, – вспыхнул наследник Нащокиных.

– Ну смотри, мое дело маленькое, – оправил он рукава рубашки и вышел на улицу.

Следом за ним выскочила Анна и Надя. Глебушка ещё потоптался, оглянулся по сторонам и хотел было уже покинуть здание, как его взгляд привлекла девушка.

Молоденькая нимфа, прошла мимо Глеба, ее глаза окутались сиреневой дымкой, а еле прикрытое тело, отдавало притягивающим зеленым мерцанием.

Но Глеб, этого уже не видел. Его бросило в жар. Нежные пальчики нимфы уже скользили по его груди спускаясь все ниже, почти коснувшись губами она вдруг резко отпрянула и заразительно засмеялась и кружась на месте, увлекла его за собой.

– Вот ты где, – Виктор выскочил из-за угла и лоб в лоб столкнулся с Глебом. – Ты куда пропал? Мы тебя уже пол часа ищем.

– Да я искал туалет и заблудился, – произнёс Глеб, в полумраке его глаза замерцали сиреневым.

– Девочки, вы проспорили мне желания. Я же говорил, что он просто заблудился, – презрительно сплюнул Виктор.

– Ты не перегнул палку?

– Да с ними по-другому нельзя. Застоялись отпрыски владеющих, хлеба и зрелищ им подавай. Да желательно, чтоб мурашки по телу и побольше на грани риска.

– Не боишься получить по шапке, от их не менее родовитых родственников?

– Нет, когда они записываются на квест, то заключают договор, где все прописывается и идут они на это добровольно. А любые форс-мажоры на то и форс-мажоры.

Мужчина, нажал на глазницу черепа.

– Ариночка, пару бокальчиков организуй, деточка. И достаньте, будьте добры из своих запасников шоколадки и лимончик. Мне тут на днях деловой партнер презентовал Camus XO, не желаешь отведать? – этот вопрос уже был задан гостю, утонувшему в большом кожаном кресле.

Но ответить он не успел, дверь открылась и цокая каблучками с подносом в руках, прошла секретарь – референт, в полной тишине процокав до журнального столика и опустив поднос на стол, томно вздохнув хлопая пушистыми ресничками зашагала к выходу. Мужчины так же молча проводили ее взглядом.

– Выпьем же, друг мой, – хлопнула крышка бутылки и по кабинету распространились ароматы сухих трав. Коньяк был разлит, пригублен и грелся в мужских руках, покачиваясь в бокалах с неспешностью старой французской графини, вспоминавшей о бурной разгульной молодости.

Дворцовая Пристань встретила своими молчаливыми грозными львами и мерным покачиванием воды, от которой тянуло водорослями и прохладой. Уже давно стемнело, блики луны и ближайших фонарей отражались в мерно шуршащих о мрамор волнах.

Один за другим, подъехали Анна, Виктор и Надя, они уже оглядывались по сторонам в поисках Глеба, когда он неожиданно вышел из тени, тем самым, напугав девчонок до чертиков.

–Так нельзя, Глеб. Можно и до инфаркта довести, – Надя и здесь не изменила себе и была в легком платье, развивающимся от небольшого ветерка и открывая соблазнительные коленки. Но прежнему Глебу не хватало решительности и смелости понять, что все это делалось для него.

Но сейчас, он лишь усмехнулся в ответ. Черты его лица вдруг стали острее. Под глазами появились заметные впадины, придавая в темноте зловещий вид. Даже осанка и та стала другой. Вечно ссутулившийся и неуверенный в себе Глеб, задышал полной грудью и расправил плечи.

А взгляд искрил хищностью. Он так посмотрел на Надю, что та почувствовала себя голой, пожалев, что пошла на поводу у сиюминутного желания надеть это платье. Инстинктивно, она прикрыла рукой грудь и отступила назад. Сердце забилось как у зайца, которого хитрый лис загнал в угол и смакуя шел медленно шаг за шагом, растягивая агонию своей жертвы, получая истинное наслаждение от страха.

Но вся игра длилась лишь мгновение и оказалось незаметна остальным членам команды. Видимо поэтому Виктор, не обратил внимание на инсинуации и достал карту. Анна же и вовсе, смотрела в другую сторону. Света явно не хватало, и Виктор уже было решил зажечь сферу, но как только луна, скрывшаяся за тучами, осветила карту, та вспыхнула огненными красными письменами и осыпалась в прах в руках парня. Тот брезгливо стряхнул пепел себе под ноги.

– Я похоже что-то сломал, – виновато развёл руками Виктор.

– Не может быть, дай посмотреть, – все дружно склонились над горсткой пепла.

– Мы провалили этап и можно разъезжаться по домам? – наивно произнесла Надя.

– Смотрите, там что, то есть, – Анна присела на корточки рядом с кучкой и аккуратно тыкала в неё подобранной веткой. А минутой позже, аккуратно подцепив за цепочку вытянула оттуда кристалл в узорчатой оправе, искусно вплетенных бронзовых рун. Руны все ещё мерцали нагретые пламенем свитка источая еле различимый пар.

– И что нам с этим делать? – поигрывая мускулатурой, Виктор не отличался аналитическим складом, ему было проще размазать дворянчиков средней одарённости на арене или дуэли, чем разгадывать ребусы. Это было уже по части Анны и Наденьки.

– Я думаю это нужно куда – то вставить, – произнёс доселе молчавший Глеб, так посмотрев при этом на Надю, что та покраснела как маков цвет. Анна же, наморщив свой чудный носик, только лишь вздохнула. И принялась оглядываться по сторонам в поисках подсказки.

Когда амулет остыл, она положила его к себе на ладонь, фонарь тускло освещающий небольшой пятачок под деревом резко замерцал и потух. А вот кристалл вобрав энергию фонаря, засветился ровным бирюзовым оттенком.

– Я поняла, поняла, – напевала и прыгала вокруг себя счастливая Анна. Сжав амулет в руке, она уже неслась к следующему фонарю. И стоило ей поднести амулет на вытянутой руке раскрыв ладошку, как все повторилось, фонарь замерцал и потух, наполняя амулет энергией.

– А сколько фонарей нужно?

– Не знаю, Надь. Идём дальше, а там видно будет. Вон смотри, я вижу ещё два фонаря и там один, – зажав амулет в кулаке, а другой рукой схватив Надю, Аннушка понеслась к увиденным фонарям.

Но не успели они сделать и пару шагов, как огромная тень, с лязганьем метнулась в их сторону перегородив дорогу. Припадая на передние лапы и раскрывая чудовищно огромную пасть, перед ними стоял лев, тот самый, с пристани. Его глаза горели красными угольками. Во время рыка, пластины на груди расходились, обнажая раскаленное до красна железо.

Царапая асфальт, он надвигался на девушек оттесняя их от заветной цели.

– Девушки, назад! Разверните щиты, а я пока проучу нашего клыкастого друга, – Виктор отодвинул в сторону Надю и Анну, на ходу заканчивая чертить боевые руны.

Но тут его сдвинуло в сторону воздушным тараном. Парень удивленно повернулся в сторону и увидел подоспевшего Глеба.

– Насколько я помню, я дал слово, что этот этап квеста мой.

Виктор ничего не ответил, только ухмыльнулся и сделал приглашающий жест, скинув льву под ноги пару средненьких сфер для раззадоривания зверя.

Животное оскорблённо издало рык и понеслось на Глеба.

– Ставь защиту, олух! – ухмылка быстро слетела с лица Виктора. Глеб непросто не ставил защиту, он даже не активировал ни одной руны. Он просто стоял и ждал, подпуская льва как можно ближе.

– Глеб, нет! – закричала Наденька и ринулась вперед, но Анна вовремя перехватила ее за плечи и прижала к себе.

А Глеб все так же стоял и ждал. Лев был уже совсем близко, один прыжок разделял его от жертвы. В предвкушении теплой крови и разрываемой в агонии плоти, зверь издал рык выплевывая раскалённый металл и прыгнул на так удачно стоящего юношу.

Глеб вытянул вперед руку, и с его ладони соскользнула совсем крошечная зеленая руна. Совсем непохожая на традиционные боевые руны.

Лев завис в прыжке с раскрытой пастью. Грудь вздымалась, а угольки глаз отслеживали перемещение жертвы, но его лапы предали его и не слушались. Эта глупая букашка ходила вокруг него, изучающе тыкала своими отростками, рассматривала его и совершенно не боялась.

– Браво! —раздавшиеся в тишине аплодисменты, казались чем-то чужеродным, – Меня зовут Маркус. Вы достойные молодые люди.

– Достойны для чего? – не удержалась Анна, но ее вопрос так и остался без ответа.

Со стороны пристани, в их сторону двигался мужчина во фраке. Он мерно постукивал своей тростью смакуя каждый шаг. Рядом с ним, клокоча, шел второй лев.

– Как вижу, вы, уже познакомились с моим питомцем. И даже успешно его обездвижили, – он щелкнул пальцами и замороженный в прыжке зверь, пришел в движение, окутался сиреневым сиянием и переместился к Маркусу, как котенок боднул своей головой ногу мужчины в поисках ласки. Тот усмехнулся, как, будто не заметив, что его боднула большая живая статуя и потрепал льва за ухом. – Приступайте!

Он провел рукой и ноги игроков в квест, окутались киселем, который плавно нарушая все законы притяжения, полз вверх по их телам, да так, что пошевелиться было невозможно.

Из воды поднялись две фигуры, покрытые сероватыми чешуйками, светившиеся в темноте при каждом своем шаге, они двоились в лунном свете. Водная – девушка, вдруг в одно мгновение оказалась рядом с Виктором. Обнажив свои мелкие зубки, она игриво посмотрела ему в глаза и провела холодной до мурашек рукой по щеке. Громкий, радостный смех отозвался эхом в голове. Притянув его подбородок к себе, она облизала его шею и впилась своими губами в губы Виктора. Его глаза расшились от ужаса, он пытался освободиться, но не мог. Казалось, саму жизнь с искрой творца, высасывают из него. Сознание начало меркнуть.

– Хватит! – Маркус пристукнул тростью. Водная – девушка, испуганно, с тоскливым стоном, отпрянула от почти задеревеневшего лица Виктора. Его губы побелели, а в глазах замерцали сиреневые блики. Водный – юноша, уже закончил с Анной и Наденькой. Их лица были так же бледны, а глаза излучали свет.

– Они сослужат нам службу, скоро… – Маркус еще раз пристукнул тростью, львы прыгнули на постамент, издав недовольные рыки. Водные же люди, серебрясь от переполняющей энергии, бесшумно растворились в Неве. – Скоро!

Когда Маркус исчез, Глеб, который наблюдал за всем происходящим с молчаливым равнодушием, щелкнул пальцами и его товарищи пришли в себя.

– Ну что, со львом я разобрался, идем дальше?

Анна и Надя синхронно кивнули, направились к фонарям и наполнили его энергией.

Виктор плелся следом, он был все еще бледен, но быстро восстанавливался.

Зарядившийся амулет, висел в воздухе пространство вокруг него пульсировало волнами. Резко раскрутившись он замер, и выпустив путеводный луч стал падать. Глеб подхватил амулет, уложил его на ладонь и снова раскрутил. Луч бивший во все стороны, то совсем пропадал, то наоборот, становился отчетливо виден.

– Все понятно, Глеб, держи кристалл так, чтобы луч было четко видно. Будем идти по нему.

Так они и шли, петляя по дворам – колодцам. Два раза им пришлось перелезать через высокие заборы подсаживая девчонок. В такие моменты, Наденька стыдливо прятала глаза, пунцовея ушами. Пока не вышли на сенатскую площадь к памятнику.

– Да как так-то, тут по прямой минут пять ходьбы. Что ж ты глупая стекляшка нас путал по дворам? – взревел Виктор, он схватил кристалл с руки Глеба и уже хотел зашвырнуть его в реку, но на нем повисла Анна.

– Витя, не надо, мы нашли следующий ключ, смотри.

Путеводный луч бил точно в центр камня, подойдя ближе они увидели висящий в воздухе свиток. Глеб схватился за выступ и подтянулся.

– Это не просо свиток, это телепортатор.

– Так они же редкие, ты не перепутал?

– Нет, вот тут характерные руны, мне дед по них рассказывал, – замотал головой Глебушка. – Только нам нужно всем вместе коснуться его, иначе он не сработает.

– Ну что, дамы и господа, готовы? – Виктор подсадил Надю и Анну и сам вскарабкался наверх.

– Ой, а может перенести? Я что-то есть захотела, – потупила глазки Наденька.

– Надь, у меня есть бутерброды и чай в термосе, придвинула очки к переносице Аннушка.

– Тогда на счет три. Один… два… три…

Ребята одновременно коснулись свитка, полыхнула яркая вспышка, образуя небольшую черную дыру, вмиг засосавшую всех четверых, оставив только маленькую туфельку тридцать девятого размера.

Глава 5

Солнечный диск Гелиоса неумолимо катился к заходу уступая место Селене и ее круторогим быкам. Египетский дом окрасился кроваво-красным светом заходящего солнца и на мгновение погрузившись во мрак, засеребрился уже в свете выглянувшей луны. Громадная тень, закрывшая было свет снижаясь, приближалась парадному входу.

И дом ожил, предчувствуя угрозу своему существованию до дрожи в колоннах. Зашевелились статуи Ра, разжав свои мускулистые руки преградили они дорогу черной тени.

Тень отступила и торжествующе захохотав, вытянула руку с дёргающейся в агонии черной кошкой. Кровь струилась по мягкой шерсти и стекала на брусчатку. Вдруг рука хаотично задвигалась, вырисовывая, подкреплённые ритуальной кровью руны сдерживания, намертво запечатывая и обездвиживая скрежетавшие челюстями статуи, стачивая зубы в крошку, не в силах раздавить ничтожного, посмевшего войти в хранилище. Но предатель посмел обездвижить не только их, хранителей реликвий. Но и всех, кто находился в здании, теперь они крепко спали.

Беспрепятственно пройдя мимо статуй, он бросил возле лестницы животное и сделав кинжалом несколько резких росчерков на своей ладони подул на руку, руны засветившись ало красным отпечатались между ушей кошки. И вдруг резко подскочив и громко замяукав, она замотала головой, и принюхиваясь не хуже ищейки, черной молнией метнулась вверх по лестнице.

Мужчина же, не торопясь, отбивая каждый свой шаг тростью, медленно поднимался следом, не сомневаясь, что она точно его дождется.

– Как говорите вас зовут, молодой человек? – Михаил Меньшиков, сидел в гостиной, на его коленях лежал Петербургский вестник, который хозяин дома и по совместительству отец Катерины, читал до прихода Ника.

– Ник, я однокурсник вашей дочери. Я дал Катерине конспекты, а потом заболел. А когда вернулся она перестала появляться, на телефон не отвечает. У меня скоро зачет и мне бы не помешали эти тетради.

– Только потому что вы из-за своей болезни могли быть не в курсе, я прощаю вам вашу бестактность. Катя пропала не только из института, она просто исчезла. И пока следствие разводит руками, нам остаётся уповать на удачу что она найдётся живой. Может она просто пошутила? Скажите, молодой человек, могла Катя так пошутить?

– Пп-ростите, я не хотел,– Ник резко подскочил на ноги.

– Да садитесь, вы. Можете не отвечать я и сам знаю, что что-то случилось. Катя не та девушка, чтобы вот так запросто играть на нервах своих близких. Мать вон слегла, – махнул рукой Михаил Викентич. Ник послушно сел в кресло не смея ослушаться. Ему стало не по себе. А если он ошибся, если девушки уже нет в живых? Щеки его за алели.

Отец Катерины принял это насчёт своей речи, покивал и вызвал прислугу.

– Надежда Игоревна, сопроводите молодого человека в комнату Катерины. Ему нужны какие-то тетради.

– Да, Михаил Викентич. Молодой человек, следуйте за мной.

Ник все еще залитый краской оттянул ворот свитера, от хлынувшего жара, кивнул отцу Катерины и был таков.

Поднявшись на второй этаж по забежной лестнице, они подошли к молочного цвета двери и открыв ее оказались в просторной светлой комнате.

Кровать с балдахином, выглядывающий круглый ковер из-под резных ножек, длинный во всю стену книжный шкаф, разделенный письменным столом и кресло-кокон в углу с лежавшей карнавальной маской.

Когда Надежда Игоревна прошла к столу в поисках тетрадей, Ник позволил себе проскочить к креслу и схватив маску спрятал руку за спину. Почудилось легкое дуновение ветерка, волосы зашевелились на голове, а в ушах зазвенел девичий смех.

«Пришел, он пришел…»

Встав за спиной и благодаря тому, что был на добрую голову выше женщины Ник осмотрел стол одновременно пряча маску за пазуху. Выдернул из стопки первую попавшуюся тетрадь не глядя опознал как свою и направился к выходу.

«Есть, еще есть надежда, самое главное успеть…»

Но время поджимало, уж очень долго им пришлось петлять по дворам колодцам снимая с хоста мнимую, а может и нет, слежку. Потом толкаться рядом с условным местом, где их должна была забрать машина Филина.

Выйдя на улицу Ник на всякий случай огляделся по сторонам незаметно начертил пару рун и не обнаружив прямой угрозы в эфире суетной улицы свернул в подворотню, чуть не уронив лестницу, а с ним и рабочего, украшавшего фонарные столбы к предстоящему карнавалу.

Прошел пару дворов, с ходу влепив руну взлома вскрыл кодовый замок на одном из подъездов и не замедляя шага, поднялся к чердаку. Вылез на крышу, ветер, совсем не ощущавшийся во дворе, не ласково растрепал ему волосы, норовя сбросить с крыши. Приметив другой выход на чердак в дальнем углу дома, аккуратно, стараясь не поддаваться на провокации ветра, стал двигаться к заветной двери.

Спустившись вниз, он сел в ожидавший его автомобиль.

– Хвоста не было?

– Нет.

– Отлично, тогда погнали, – Филин хлопнул по спинке водительского сиденья и машина мягко шурша шинами по асфальту, стала лавировать между припаркованных автомобилей.

– Я все-таки с вами не согласен, – Ник уже в который раз возвращался к этому разговору, но Филин стоял на своём.

– Погоди, – он начертил руну от прослушки. Резкий скачок давления и в ушах появился еле заметный гул свидетельствующий, что руна активировалась. – Вот так лучше. Николай…

– Ник!

– Хорошо, Ник! Сейчас в городе идёт непонятная возня. А на этот счёт твой покойный батюшка оставил мне особые указания.

– Ну что вы такое говорите? Кому я нужен? Я не наследник! У вас есть Юра, охраняйте его. А то, что произошло вчера, это чистая случайность. Нас возможно с кем-то перепутали.

– Всему свое время! Юру охраняет вся служба безопасности рода, а так же люди Ростовых. В тебе же кровь Шелиховых. Ты плоть от плоти. А значит и родовая магия тоже. И если уж не можешь усидеть на месте или вернуться в свои леса и болота кормить гнус, так будь любезен, соблюдать осторожность. Два покушения подряд. Ты это понимаешь? Я, дурак, грешным делом думал, покушались на графиню. Но вчерашний налёт, окончательно все свёл на тебе. Скажи спасибо, что рядом с тобой был Денис. Я не знаю зачем ты им нужен. Но использовать тебя как подсадную утку, не хочу. Поэтому, сейчас едем на другой адрес. Все что нужно я привезу сам.

Подъехали к огромному ангару и просигналили гудком причудливый набор звуков. Ворота с лязгом распахнулись, пропуская автомобиль внутрь и открывая взору ряд белокрылых «Байкалов».

Это были не те самые монстры, на которых его учил летать отец. Уже новое поколение, пришедшее на смену устаревшим антоновским бипланам.

Ник выбрался с заднего сиденья и спрыгнув на бетон, подошёл к ближайшему самолету, провёл по шершавому боку, сколько воды утекло с тех времён.

А он, помнил это как сейчас: «Вот отец стоит возле машины, объясняет как правильно укладывать парашют.

– Смотри, Колька, от того как ты уложишь парашют, будет зависеть твоя жизнь. Никакой артефакт не убережёт тебя полностью. И родовая стихия не спасёт на такой высоте. Так что, отнесись серьезно. И не важно, что сейчас мы летим на кукурузнике. Не хмыкай, его то посадить везде сможешь, а чтобы летать на чем по серьезнее, нужна соответствующая подготовка, – он коснулся тёплого бока кукурузника, пошевелил пальцами и легкий ветерок взъерошил Нику волосы. Внезапно отец отвлёкся от созерцания самолета, к чему-то прислушался и посмотрев Нику в глаза рыкнул: «Беги!»

Взрывная волна опрокинула Ника на «Байкал». Ещё сам не понимая, что он делает, Ник сгреб лямки парашюта, схватившись за шершавый бок биплана, залез в кабину и завёл двигатель. Краем глаза он видел отстреливающихся людей Филина. Самого дядьку видно не было. Ровно затарахтел двигатель, а второй взрыв расчистил путь.

Пора, самолет стал набирать обороты. Управление ощутимо подрагивало, вдруг что-то хлопнуло слева. Ник втянул голову в плечи обернулся и увидел мужчину формирующего водяную сферу.

– Давай, давай, – с надрывом он потянул на себя штурвал и самолет оторвав колёса от взлетной полосы стал набирать высоту. То отпуская, то наскакивая как бойцовские петухи, закинув гребень на бок, в ушах запели, загудели потоки ветра. Глаза вовсю слезились. Ник не отпуская правой рукой штурвал, левой шарил под сиденьем в поисках очков. Царапнув ногтями по стёклам, он сжал в кулак летный шлем с заветными очками и сразу почувствовал облегчение. Сделав полукруг вокруг горевшего ангара он поспешил на север. Избегая основные воздушные маршруты, чтобы не столкнуться с пассажирскими судами, стал искать посадочную полосу. Маска Катерины Меньшиковой продолжала щекотать ему бок напоминая о ритуале.

Покружив над водой Ник принял решение приземлиться на Бычье поле и уже оттуда, поймать попутку и добраться до лавки Чанглей. И. О. Волхва о покушении ничего не знала, как не пытался Филин добиться от него зачем тот поперся в эту лавку? Ник молчал, не стоило посвящать дядьку в эту историю. По крайней мере сейчас, с его манерой перестраховываться можно ничего не успеть. Хотя приквартированный боевой волхв и оказался кстати, но Ник был убеждён, охота идёт не на него. Кому нужен безродный одаренный? Таких на весь город человек десять да наберется. Нет, слишком мелкая рыбёшка. В этом болоте, рыбы покрупнее имеются. Да и он не стремился завладеть потерянным титулом вновь, слишком много прошло времени. А бередить старые раны? Филин же своими действиями привлекал слишком много внимания.

«Надавать бы в бубен тому гаду, кто заварил эту кашу!»

Нашарив в кармане бутылочку с зельем, он машинально откупорил крышку и сделал глоток. Вязкая жидкость медленно пробиралась через нутро… брр.

«Не хватало ещё потерять управление как тогда, над лесом.»

Подлетая к острову, самолёт резко провалился в воздушную яму и без видимой причины, стал ввинчиваться в штопор. Ник хаотично щёлкая тумблерами, смотрел на приборы и пытался исправить ситуацию, он все еще продолжал падать. Последнее, что он успел заметить, на берегу острова кто-то играл на скрипке или … нет это определенно была скрипка. Улучив момент, когда самолет выровнялся, он открыл дверцу и сразу чуть не оглох, встречные потоки ветра бились о бока самолета залетая внутрь толкали в грудь Ника, тот кубарём свалился в салон, самолёт снова закрутило, завертело. Из последних усилий сформировав воздушный кулак, он оттолкнулся и выпрыгнул из «Байкала». Секундой позже развалившийся на несколько частей биплан со стоном рухнул в воду зацепив откатками крыла Ника и увлекая его на дно.

«Не мой день, не мой день», – еле различимо треснувшимися губами бормотал Ник. Крыло ещё не утонуло, дрейфуя на поверхности, а вместе с ним дрейфовал и Ник. Он старался изо всех сил оторвать штанину прочной ткани не слушающимися пальцами, но получалось плохо, откровенно говоря скверно. Повезло, что Финскому заливу было по барабану на проблемы Ника, да и любого другого человечка, оказавшегося в его водах.

– Тебе помочь?

От неожиданности барахтающийся Ник ушел с головой под воду и чья-то рука погрузившаяся за ним, одним мощным рывком выкинула его на берег так, что Ник летел в одну сторону, а крыло с его штанами, в другую.

«Хорошая все-таки ткань», – все что успел подумать Ник прежде чем его затылок приложился о камни, а сознание отключилось.

Сколько времени он пролежал в потемках сказать было трудно, но когда его блуждающее сознание рывком вошло в тело, а резкий вдох открыл палитру запахов морской воды, соленых камней, запах костра и чего-то неуловимого специфичного, приведя другие рецепторы организма в движение.

«Возвращаемся к нашумевшей истории с Доходным домом Нежинской, в быту всем известным как «Египетский дом». Сегодня ночью, кто-то проник в парадную главного входа и вскрыл стену на третьем этаже. Удивительно как никто не услышал такого грохота. Вытащил из ниши саркофаг с мумией, расчленил ее, тем самым надругавшись над исторической находкой. И унес находившиеся в нише артефакты. Проснувшиеся утром жильцы, обнаружили на лестнице до первого этажа части тела мумии и вызвали правоохранительные органы.

По началу данные происшествие было квалифицированно как вандализм, пока специалисты не установили примерный век захоронения. А он на минуточку, три тысячи лет до н. э., что относит его ко времени правления фараона Аменхотепа III. Да-да, именно его сфинксы расположены на пристани у Академии художеств. Толпы любопытствующих и тяготеющих к мистике продолжают дежурить возле «Египетского дома», затрудняя проезд к зданию и вход в квартиры. Увы, невозможно с уверенностью сказать, что за артефакты могли находиться в захоронении и что именно унесли с собой злоумышленники. А как мумия попала в застенки, возможно навсегда останется тайной покрытой мраком. Ровно до двадцати ноль-ноль, потому что именно в это время, нашу студию посетит колдунья вуду Меланья. Она установит контакт с мумией, и мы обязательно по расспрашиваем ее о сегодняшнем инциденте.

А теперь о погоде…»

Радио волна зашипела и пропала. Кто-то тихо выругался, скрутил звук на минимум и приблизился к Нику.

– Не холодно лежать? Да не притворяйся, вижу, пришел в себя.

Ник с трудом разлепил глаза и увидел нависшего над ним человека. Кое-как сглотнув вязкий ком, застрявший в горле, приподнялся на локтях и огляделся.

Темнеющее небо пробивалось через круглое окно в потолке и за счет своих размеров неплохо пока еще освещало каменные своды. Почти в самом центре горел, потрескивая поленьями огонь. Прорубленные каменные коридоры растеклись в три стороны или стекались, кто их молчунов разберет. Стены были покрыты зеленоватым мхом, придавая зловеще мистические нотки в эту и без того странную атмосферную таинственность.

– Ну чего замер-то, поднимайся и садись ближе к костру. Я чай заварил.

Ник отмер, пересев по ближе к костру и приняв из рук мужчины алюминиевую кружку, пить не торопился, все еще настороженно смотря на хозяина сего импровизированного или же закономерно постоянного убежища.

– Пей, а то остынет. Да не бойся ты, не отравлено. Кстати, порты я твои тоже выловил, сушатся, – махнул он рукой в сторону, там на железном крюке, торчащем из стены висели его штаны, те самые крепкие.

– Кто вы? – Ник все никак не мог определиться со статусом спасшего или подобравшего его человека. Возраст ближе к пятидесяти, но густая борода, как у заправского моряка и смуглая кожа могли и старить. Да и лысеющая голова годов не сбавляла, а добавляла. Седина же выбивавшаяся из-за темных волос, намекала на то же самое. Последние дни добавили ему подозрительности. «Может Филин прав?»

– Зови меня дядя Матвей, я местный сторож.

– Больше на моряка похожи… – дядя Матвей криво ухмыльнулся. Поковыряв палочкой костер, извлек из-за пазухи трубку и мешочек с табаком. Набив трубку и прикурив от уголька, смакуя пустил пару дымных колец.

– А так?

– Так еще больше…

– Давно это было, а привычка осталась, – проследил он глазами за исчезающими дымными кольцами. – Тебя то как звать, недоросль?

– Тимур.

«Зачем я соврал? А что если он именно тот, кто хочет меня убить?»

– Тимур? – хитро прищурив один глаз спросил дядя Матвей. – Пусть будет Тимур. Да ты не напрягайся, вот как струна натянутый сидишь, замышляй я дурное против тебя, стал бы тащить сюда? Чай на тебя тратить. Бросил тонуть бы и порты твои не сушил.

– Там… Я когда летел, вернее падал, заметил человека. Он стоял на берегу и играл, кажется на скрипке.

– Как ты летел, то ись падал это я, видел. А на берегу никого не было, может конечно в кустах схоронился или в развалинах.

– А из воды? Из воды вы меня вытащили?

– Нет, – покачал головой дядя Матвей. – Я когда подбежал, ты на земле без сознания лежал. Думал, убился на смерть. Смотрю, захрипел, бормотать начал. Я тебя и перетащил.

Что-то ухнуло и эхом отозвалось в одном из каменных коридоров. Ник вскочил и за озирался.

– Да чего ты дерганый такой, гонится кто? Чужие по ночам здесь не ходят. А в казематах всегда что-то да грохочет… призраки прошлого.

– К-ка-ккие призраки?

– Призраки погибших воинов. Да сказки девкины это. Не верь, – хоть говорил это дядя Матвей отрешенным голосом, но то как он нет-нет, да и поглядывал по сторонам, а глаза на мгновение отведенные, вернулись уже другими задумчиво тоскливыми. Он машинально стал ковырять палочкой костер и подбрасывать сухие веточки. Костер за рыскал, затрещал сухими щепочками, пофыркал искрами и разгорелся, одаривая небольшое пространство возле костра тёплым строптивым теплом, норовившим зацепить своим дыханием почти у земли, и быстро прокатившись по телу уйти ввысь к оконному проему в уже сгущающиеся сумерки.

Глава 6

Вернувшись из поездки по инспектированию конезавода, князь Амилахвири Дмитрий Юлонович, обнаружил в своем кабинете Его, вопиюще нагло посмевшего сесть за хозяйский стол.

Пахнуло сыростью, оглушительно громко заржали кони, с гиканьем размахивая призрачными шашками, горцы понеслись навстречу указанному врагу… Но через два удара сердца Дмитрий Юлонович схватился за горло, захрипел и стал заваливаться на бок, чуть не уронив пальму в кадке, схватился за вешалку пытаясь сделать вздох. Призрачные горцы рассеялись, не успев сразить своего врага.

– Ну что же вы князь, разве так встречают гостей. Где ваше хваленое кавказское гостеприимство?

– Незваных… , – прохрипел Амилахвири, тщетно хватающий ртом воздух.

– Пускай, но не нежданного, не так ли? Вы же ждали меня князь? Ах, простите… – гость щелкнул пальцами и тиски мертвой хваткой сдавливающие горло князя, разжались. Послышался стон… Вдох… Выдох… Еще вдох.

– Полно князь, – быстро переместившись, гость оказался рядом с Дмитрием Юлоновичем и гулко похлопал его между лопаток. – Не прикидывайтесь немощным, вам это не идет.

Князь резко вскинулся, расправив свои костистые широкие плечи прошел вглубь кабинета, зашел за стол и взглянул в окно. Оно выходило на внутренний двор, где по центру стоял огромный дуб, посажанный еще его прапрадедом и который, будут лицезреть его потомки. Блики солнца играя в кроне дерева то прятались, то выскакивали в самых неожиданных местах. «Какая глупая смерть. Можно было подумать, что он появился тут, чтобы воздать по заслугам. Хотя, с какой стороны посмотреть. Ведь смерть воздается тоже по заслугам. Давая возможность жить его детям, внукам, правнукам… всему роду. Только, нелепо умирать отвернувшись от врага, не сразив его в честном поединке. Да есть ли у нас сейчас эта честь? В полусловах, полутонах и полумерах? Пойдя на поводу, согласившись предать… А предательство, это ведь цена его благополучия… А все вокруг… Лес рубят…»

– Ба, князь, вы решили покаяться? Не рановато? Да и к тому же у нас есть с вами незаконченное дело.

Дмитрий Юлонович, развернулся всем телом и исподлобья посмотрел на мужчину.

«Нет, в другое время такому даже руки не подал. Теперь… теперь же…»

– Я сделал что вам требовалось!

– Нужно принять ещё партию.

– Когда?

– Сегодня ночью, три фуры.

– Но… это привлечёт внимание.

– Так сделайте так, чтобы не привлекло. Мне ли объяснять вам, князь, что излишнее внимание – это билет в один, не завидный для всех, конец.

– Меня больше всего волнует аукцион.

– О, тут можете не переживать, вашему представителю нужно только поприсутствовать. Везде наши люди. И постарайтесь в ближайшую неделю поменьше выезжать в свет. Поберегитесь, друг мой, – положил он руку на плечо князю. Тот же нервно вывернулся из-под руки и зло оглянулся на некстати пробившие большие часы. Перестав разглядывать секундную стрелку Дмитрий Юлонович провел взглядом по пустому кабинету, тяжело вздохнул и опустившись в кресло достал из нижнего ящика стола хьюмидор. Открыл крышку, не глядя нащупал шершавый бок сигары, подцепил ее ногтем и срезав гильотинкой кончик, поднес к огню, глубоко затянулся.

Откинувшись на спинку кресла, князь с шумом выдохнул. Так что его нос расправил свои крылья не хуже горного орла вознамерившись воспарить в небесные просторы.

Пусть седины украшали его бакенбарды, рука была все так же тверда, как и прежде, он сам без помощи слуг взбирался в седло коня.

И как всякий уважающий себя человек, тем более князь, он был раздосадован, озадачен и на грани бешенства. Но еще больше его гложило любопытство. То самое, которое сгубило Адама, согласившегося вкусить запретный плод.

Но было и недоверие ко всему. Сытая, полная благополучия жизнь, приучила. Да и подтвердила, закрепив на практике. Любой шаг ответственностью ляжет на плечи главы рода, за спиной которого, стоят люди.

«Nunquam retrorsum, semper ingrediendum» ((лат.) Ни шагу назад, всегда вперед), – с таким девизом он шел по жизни.

Все изменилось в одно мгновение. Вскружившая голову молодка, шелковые простыни, ворвавшиеся люди в белых воротничках, щёлкающие фотоаппаратом. Сбитый столку князь, взявший в себя в руки призвавший силу. Но сила так и не откликнулась. А перед глазами женская головка безвольно болтающаяся на чужих руках, да простыня, темная от крови.

И только спокойный, чуть насмешливый голос, обещающий все решить, да дружеское похлопывание по плечу…

«И вот теперь этот человек смеет появляться в его кабинете как у себя дома и распоряжаться им, князем Амилахвири, как простым мальчиком на побегушках. Но стоит ему только взбрыкнуть, как норовистому жеребцу, ему предательски приходят письма с фотографиями.

Да черт с ними, сжечь все дотла и белых воротничков тоже сжечь.

Но кто-то, или что-то стоящий за ними, не позволит.

И насколько всемогущи твои хозяева раз ты так смеешь вести себя с природным князем???»

Любопытство не грех, а спасение. С тех пор как его заставили работать на них, все странные поручения были зафиксированы. Как не ломал голову князь, связать всё воедино он не мог, это походило на клоунаду. Других соучастников он не знал. На встречи его не звали. Всегда заставали врасплох, как в ту ночь…

Вот и сейчас, те фуры что придут ночью, привезут в его ангар сухую краску для карнавала…

Всю дорогу до трассы шли молча. Сгущались сумерки и едва заметная бледная луна днём, преобразилась, ярко освещая путь.

Дядя Матвей шёл уверенно, огибая валежник и осторожно отодвигая колючие кусты шиповника, успевая на ходу сорвать горсть другую ягод, на Ника не оглядывался. Да и узкая тропинка не способствовала беседе, при почти гробовой тишине приходилось бы переспрашивать, да и самому кричать в ответ.

Ник же хоть бывал в лесах и масштабнее, еле успевал уворачиваться от прилетавших ему колючих веток.

Забрезжил просвет, сначала дядя Матвей, а за ним и Ник вышли на дорогу.

– Так, теперь самое главное, попутку поймать. Смотри в оба и не проворонь. Сейчас уже поздно и можем до утра проторчать у обочины жизни, – усмехнулся дядя Матвей, причмокивая губами и раскуривая свою трубку. – Говорил тебе до утра надо было пересидеть. Утром бы с местными охранниками до города добрался.

– Утром будет поздно, меня ждут. И мне никак нельзя опаздывать.

«Время, итак, отведено в долг», – подумал Ник, вслух же сказал: «Вдруг получится уехать?»

– Ну смотри, парень, на дорогу я тебя вывел, дальше уж не обессудь, сам. А мне еще назад идти. Бывай, – протянул здоровую ручищу, пожал руку Ника и был таков.

Сколько прошло времени, как ушел дядя Матвей, Ник не знал. Но ощутимо похолодало и здесь низину затянуло туманом. Чтобы не замерзнуть он шагал из стороны в сторону, плотно прижав руки в карманах куртки к бокам.

И вот, при очередном повороте, в тумане мелькнул свет приближающихся фар. Немного выступив вперёд чтобы не попасть под колеса он стал размахивать руками и подпрыгивать, чтобы казаться как можно заметнее. Все же Ник опасался что водитель, мог не заметить его в сумерках и туманной дымке.

Чуть проехав вперёд, машина с визгом затормозила и сдала назад. Над рулем зажегся свет, вычленив молодую женщину из темноты салона. Перевалившись через пассажирское сиденье она чуть припустила окно, покрутив механической ручкой.

– Ты чего тут?

– До города не подбросите? Очень надо!

– Ты один? – огляделась по сторонам женщина насколько хватало света от фар. Но плотный туман взял машину в кольцо и дальше своего носа, вернее капота, видно ничего не было.

– Да, один.

– Ну раз один, садись, доброшу, – хлопнула рукой по сиденью она. Щелкнул замок, дверь распахнулась, поспешно подобранные документы были скинуть в бардачок, небольшой рюкзак отправился на заднее сиденье.

– Меня Рая зовут.

– Ник, – не стал кривить душой он, к тому же если в каждом встреченном на пути человеке подозревать угрозу, можно просто сойти с ума.

«Паранойя, господин Шелихов, может быть не излечима и повлечь за собой куда серьёзнее проблемы. Увидев в друге врага, рискуешь умереть без пафоса, некрасиво. В окружении тех самых врагов, нашпигованный ножиками. Самое главное не лететь впереди биплана, выдумывая проблемы. Просто добраться окольными путями до Ченглея, и успеть провести ритуал», – нащупав карнавальную маску, он машинально провёл пальцами по изгибистым линиям, осознанно, чуть накалывая подушечкой пальца острый уголок.

– Эй парень ты меня слышишь? – потрясла его за плечо Рая.

– Простите, задумался.

– Оно и видно, а я главное говорю, говорю, думаю, о как проняло, внимательно слушает. А ты, оказывается, в прострации летаешь! Костюм-то на карнавал себе уже приготовил ? Говорят в этом году будет новая программа. Трубят по всем каналам.

– Как – то не было времени, если честно.

– Да как же это? И что представительство Китая впервые готовит целую программу, тоже не знаешь?

– Нет, – Ник уже понял, что Рае нужно было с кем-то поделиться своими эмоциями, а тут он. Иногда так важно выговориться и незнакомый человек, не знающий о тебе ничего, как нельзя кстати. Сначала Ник честно слушал, потом незаметно нырял в свои мысли иногда выныривая и кивая в такт головой, снова задумчиво водил пальцами по карнавальной маске.

– … Так вот я сначала думала нарядиться фрейлиной, платье моего размера не нашлось. Оказывается, все костюмерные сдающие платья на прокат, ставят бронь на платья сразу же, как заканчивается ежегодный карнавал и берут просто конские проценты за весь год…

– Черт, зелье потерял, но осталось немного. А там мне помогут.

– … А я ей говорю, ну куда ты со своим сорок пятым в туфлю тридцать девятого размера, чай не золушка…

– Вот найду я ее и что дальше, хватит ли сил спасти? Может рассказать Филину?

– … Китайское представительство собирается организовать карнавальное шествие, показывали их репетиции, там акробаты и драконы, жонглеры…

– И что вообще творится с силой? Видимо, вот так постепенно происходит полное изгнание от рода. Как там дядька говорил: плоть от плоти. Скоро банальной кофейной руны не сложу.

– … Вырывает у меня ткань, с криком: «Пропустите женщину с ребёнком». А детина шире меня раза два говорит: «Мама, ну какой я ребёнок?». А она ему: «Абраша, ты всегда для меня останешься маленьким трехлетнем мальчиком». Еле отбилась, только зонтик жалко…

– Интересно, если я спрошу у Васьки про родовую магию, она расскажет? Или клятва роду не позволит?

– … Вот пришлось не хуже золушки, Авгиевы конюшни чистить, чтоб на карнавал успеть…

– Чьи конюшни?

– Ну предпринимателя Авгиева. Здесь, недалеко. У него частная конюшня на четыре лошади. Ну вот меня и вызвали. Замок починить, лампочки поменять. Проводку посмотреть…

– Посмотрели?

– А то, когда проверяли, выяснилось, что выключатель током бьется. Ну Авгиева и припечатало, да прям мордой в навоз, пришлось палочкой отковыривать. Ещё сутки точно будет при ходьбе подпрыгивать! – договаривая последние слова сквозь слёзы, Рая так заразительно захрюкала, что Ник не удержался, улыбнулся, а потом добрых минут пятнадцать по лесной дороге мчался ржущий автомобиль изредка пробивающимся на фоне высоким хрюканьем.

По ночному городу доехали быстро, Рая была настолько признательна, что подбросила на своей колымаге на перекресток рядом с лавкой. Ник попрощался, легонько толкнув дверь и услышал громкий рык: «Сильнее!!!».

Усмехнулся, приоткрыл дверь и с силой захлопнул ее.

– Отлично, – показала большой палец вверх Рая и высунув игриво кончик языка газанув, рванула с места.

Улица была пустынна, только ближе к дворам бродили одинокие собачники, да припозднившийся велосипедист, мигая диодами, в светоотражающей жилетке, дисциплинированно показал рукой поворот вправо, собственно туда и завернув, скрылся в кустах прилегающего двора.

По привычке оглянувшись по сторонам, Ник попытался настроится на энергетические потоки и определить злые помыслы в его сторону. Негативные эмоции всегда подсвечивались красноватыми всполохами. Метод был не идеален, но другого, увы он не знал. Лишившись титула, он не мог больше учиться по родовым техникам и развивать себя как владеющего стихией ветра. Все что оставалось вывозить на собственной мощи, благо в молодом теле потоки энергии били ключом. Но не раз случалось, что при использовании стандартных рун он превышал дозировку, что приводило к непредсказуемым последствиям. Но после тренировок удавалось решить и эту проблему.

Последнее же время с ним вообще творилось что-то не поддающееся логике.

Не обнаружив прямой угрозы, он подошёл к чёрному входу и дёрнув за дверной колокольчик стал ждать.

Из глубины послышались приближающиеся шаги и дверь распахнулась. Дверной проем озарился тусклым светом, разливающимся из небольшой лампы с мерцающими огоньками внутри. Так фонившему силой, что в происхождении не оставалось сомнений, ох не прост был этот китаец. Какая мощь скрывающиеся в этом маленьком щуплом теле.

– Госпожа Василиса ждёт в большой зале, – и развернувшись старик засеменил по коридору оставляя за собой полумрак. Ник шел следом озираясь по сторонам. В узком коридоре с многочисленными дверьми смотреть было не на что, да и устроить засаду негде, только за дверями, но все они открывались наружу и не заметить такое сложно. Но что-то неуловимое не давало ему покоя. Кончики пальцев стало покалывать и чем ближе они приближались к большой зале, тем ощутимее сводило руки. А магический фон, раскинутый сферой уже на середине коридора, заглотил его и старика, все так же продолжавшего шагать с фонарем впереди Ника.

Остановившись на середине коридора, Ченглей открыл левую дверь, пропуская его вперед.

В просторной зале меряя шагами расстояние вокруг рун на полу, ходила Василиса Юрьевна, она же Васька, она же и.о. волхва. Вскинув свою взгляд в сторону двери она увидела Ника и облегченно вздохнула, разведя руками в сторону, мол смотри, а ты опаздываешь, но я не в обиде, начальству дозволено задерживаться.

– Здравствуй, Василиса Юрьевна.

– Николай Григорьевич, я уже думала что-то случилось…

– Дорога была длинной.

– Нужно подготовиться вам… тебе? Или сразу приступим?

– Готов, – доставая из кармана карнавальную маску Меньшиковой.

– Все-таки мародёрство?

– Добыто почти честным путем, думаю хозяйка не обидится. А теперь рассказывай, что от меня требуется?

– Да все просто, – натягивая на лицо лабораторные очки, сказала Василиса. – Передай мне белый халат, вон там на стуле.

Ник с подозрением посмотрел на нее и поплёлся к халату.

– А мне такой не полагается?

– Тебе не надо. В общем, сейчас я быстро приготовлю настой, ты его выпьешь и встанешь в центр рун. Из центра ни выходить и не разговаривать, чтобы не спугнуть образы. Главное, максимально детально постарайся запомнить, что увидишь. У нас только одна попытка! – она приняла из рук Ника халат, надела его, закатала рукава, подошла к небольшому казану в углу помещения, щелкнув пальцами разожгла огонь.

Сняла с пояса мешочки и стала поочередно, щепотками засыпать в казан. Повалил густой зеленый пар и запахло лесом.

– Маску, – не отвлекаясь от котла и продолжая что-то нашептывать Василиса требовательно вытянула руку в сторону Ника.

– Ты… – попытался вставить слово он, но его резко притянуло к девушке, так что его рука с маской уткнулась ей в плечо.

– Молчи!

Перехватив маску Катерины, она ловко поместила ее в казан и добавила сверху белый порошок. Дым сменился на сизый и ощутимо пахнуло лавандой и по зале пронёсся эхом девичий смех: «Быстрее…»

– Надевай маску! Выпей это, – сунула она лабораторную пробирку, – и вставай в центр! Давай-давай, чего замер!

Всучив ему в руку влажный атрибут маскарада и пару раз ощутимо толкнула в спину по направлению к рунам. – Шагай осторожнее не сотри линии.

Кое-как прыгая по незанятым рунным рисунком каменным плитам, Ник добрался до центра, развернулся лицом к Василисе и растянув резинку на максимум, надел маску, надвинув на глаза.

– Забыла сказать, первые минуты будет дискомфортно, надо потерпеть, – продолжила что-то бормотать и.о Волхва сопровождая бубнёж пассами рук. Пространство возле ее левой руки начало мерцать, закручивая воздушные потоки по часовой стрелке образуя небольшой смерч, растягиваясь, он становился длиннее и все ближе к рунному кругу.

Как только вихрь коснулся первой линии, все пространство вокруг Ника начало заполняться ровным неоновым цветом, аллея к центру.

Заполнившись весь сиянием, рунический рисунок, пронзил Ника алыми жгутами и резкая боль прошла по всему телу. От неожиданности он вскрикнул и упал на четвереньки.

– Терпи, князь! Терпи! – сейчас пройдет.

– Что ты сказала…? – его вопрос потонул в очередном приступе боли. Перед глазами замерцали образы, тени. Ник с трудом понимавший, что происходит, сделал вздох и чуть не ослеп от кромешной темноты.

Глава 7

Ник вытянул вперёд руки чтобы не упасть, но рук своих уже не увидел. Став призраком блуждающим, настолько лёгким, что законы гравитации казались нелепицей. Стоило только получше оттолкнуться и взмыть в небо. От переполняющего его счастья, он звонко засмеялся, как когда-то, когда был ещё совсем ребёнком, а мама была жива.

Но сейчас и это казалось неважным, далеко забытым знанием, оглядевшись, Ник увидел девушку, вроде бы даже знакомую, но где он её видел, уже не мог вспомнить. Весь груз, давивший на его плечи и прижимая к земле исчез, затертый мокрой меловой тряпкой.

Подлетев к ней поближе не рассчитав скорости, он не успел затормозить и казалось, должен был сбить девушку, но эфирное тело было не только лёгким, оно приобрело возможность проходить сквозь препятствия.

Вывалившись с другой стороны Ник развернулся, внутренне спружинив он с трудом оттолкнулся, и на это раз решив проскочить девичье тело насквозь, прилип к нему. Картинка зарябила, теперь, находившись внутри и слившись сознанием с Катериной Меньшиковой, он мог прожить последние сутки вместе с ней и понять где её искать. Лишь бы ничего не забыть, сознание владеющих не очень любит такое вторжение и старается при любом удобном случае, наказать паразита присосавшегося к оболочке жертвы.