Читать онлайн С друзьями по Санкт-Петербургу. Я к Таврическому саду…

Кирочная улица

В XVIII веке по Кирочной улице проходила условная граница между Литейной слободой (она же Артиллерийская) и территорией, отведённой для дислокации Преображенского полка. В те времена улица называлась 4-я Артиллерийская. На этой и других близлежащих улицах проживало немалое количество иноземных мастеров, в основном, немцев, занятых на Литейном пушечном дворе. Построенная для них лютеранская церковь (кирха) и дала название улице – Кирочная, но официально оно было закреплено только в 1826 году.

Во второй половине XIX – начале XX века Кирочная застроились многоэтажными жилыми домами в модных стилях эклектики, модерна и неоклассики. Они и сегодня выглядят весьма достойно, и продолжают служить горожанам.

В советское время улица носила имя писателя Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. По мнению многих петербуржцев топоним «улица Салтыкова-Щедрина» органично звучал в окружении улиц Чайковского, Жуковского, Некрасова, Чернышевского, Чехова и необходимости менять его не было никакой. Но, что сделано, то сделано.

В этой прогулке мы познакомимся только с той частью Кирочной, которая заключена между Литейным проспектом и Потемкинской улицей, а начнём от проспекта Чернышевского, поскольку встречу друзей удобно назначить у одноименного метро.

Расположимся напротив дома 24 и по нечетной стороне улицы прогуляемся в сторону Литейного.

Дом 24 был построен в 1904-1905 годах по проекту архитектора Бориса Ионовича Гиршовича в стиле модерн с элементами барокко. Домовладельцем этого громадного здания был инженер-путеец Юлиан Борисович Бак – сподвижник П.Н. Милюкова и В.Д. Набокова, основатель и главный пайщик газеты конституционных демократов «Речь».

На первых трех этажах были роскошные 10-15-комнатные квартиры с зеркальными окнами и лепными плафонами, выше – более дешевые, а на шестом этаже – совсем недорогие (в соответствии с этим делением ступени лестниц до третьего этажа – мраморные, а с третьего до шестого – из известняка). От нелицеприятных бытовых сюжетов во внутреннем дворе обитателей дома охраняли красочные витражи на окнах лестничных клеток.

Кирочная, 24

Но главной особенностью дома были переходы-галереи в уровне второго и пятого этажей, придуманные Гиршовичем для «подключения» жильцов дворовых флигелей к парадным лестницам лицевого корпуса, что увеличивало стоимость аренды.

В этом доме была мастерская Леона (Льва) Самойловича Бакста – известного художника, участника объединения «Мир искусства», неизменного сценографа театрально-художественных проектов С. П. Дягилева.

Настоящее имя Леона Бакста – Лейб-Хаим Израилевич Розенберг. Псевдоним появился на первой персональной выставке в 1889 году (по одной из версий: Бакстер –девичья фамилия его матери). Интересный факт: в 1903 году в Варшаве он принял лютеранство ради брака с Любовью Павловной Третьяковой, дочерью П. М. Третьякова, а также обратился с прошением на высочайшее имя, чтобы получить вместо фамилии Розенберг фамилию Бакст.

С 1900-х он уже являлся признанным виртуозом в книжной иллюстрации и театральной декорации (16 спектаклей Русского балета Дягилева), в которых произвёл настоящую революцию. Стилизации Бакста создали в Европе моду на тюрбаны, шаровары, кимоно, персидскую вышивку и орнаменты. Кисти Бакста принадлежат портреты многих деятелей искусства: Сергея Дягилева, Вацлава Нижинского, Иды Рубинштейн, Михаила Фокина, Андрея Белого, Зинаиды Гиппиус и других. Дважды – в 1914 и в 1924 годах Бакст был удостоен ордена Почётного легиона.

В 1913-1914 годах здесь жила Софья Исааковна Чацкина, издательница журнала «Северные записки», печатавшая Анну Ахматову и Марину Цветаеву, первые переводы Самуила Маршака и стихотворения Ивана Бунина, статьи университетских профессоров и политических деятелей, молодых филологов и ветеранов революционного движения народников. Свою квартиру Софья Исааковна превратила в литературный салон, открытый и днём, и ночью.

Марина Цветаева вспоминала о салоне Чацкиной: «Дом «Северных Записок» был дивный дом; сплошной нездешний вечер. Стены книг, с только по верхам приметными темно-синими дорожками обоев, точно вырезанными из ночного неба, белые медведи на полу, день и ночь камин, и день и ночь стихи, особенно – «ночь». Два часа. Звонок по телефону: «К вам не поздно?» – «Конечно, нет! Мы как раз читаем стихи». – Это «как раз» было – всегда».

В марте 1914 года Софья Исааковна устроила банкет по поводу освобождения из заключения народовольцев, среди которых был и Герман Лопатин – первый переводчик «Капитала» на русский язык, просидевший в Шлиссельбургской крепости 18 лет.

В эти же дни вышел из печати сборник стихов Анны Ахматовой «Чётки», в один миг, принёсший ей признание и славу. «Мы оказались на банкете в честь только что выпущенных из Шлиссельбурга народовольцев – вспоминала позже Анна Андреевна. – Я сидела с Лёней Канегиссером [племянник Чацкиной, который вошёл в историю как убийца председателя Петроградской ЧК Моисея Урицкого в августе 1918 года – В. П.] против Германа Лопатина. Л. Канегиссер сказал: «Если бы мне дали «Четки», я бы согласился провести столько времени в тюрьме, как наш визави».

В этом доме в 1930 году после переезда в Ленинград поселился друг Сергея Есенина, Анатолий Мариенгоф, жена которого, актриса Анна Никритина, получила место в Большом драматическом театре.

Кирочная, 22

Соседний доходный дом под номером 22 был построен в 1911 году для горного инженера Алексея Павловича Мещерского по проекту архитекторов Василия Васильевича Шауба и Ипполита Александровича Претро. Оба мастера, создавшие немало зданий в стиле модерн, на этот раз обратились к неоклассике (о модерне напоминает, разве что, гранитная облицовка первого этажа).

Мансардный этаж «спрятан» за террасой, отгороженной кованой решеткой.

Следующий дом (Кирочная, 20) был сооружён в советское время и предназначался для инженерно-технических работников завода синтетического каучука. Дом был новаторским – в монолитном бетоне была воплощена новая сотообразная конструктивная схема здания. В наши дни этим никого не удивишь, но для 1936-1937 годов это был технологический прорыв, не получивший тогда, в силу разных причин, дальнейшего распространения.

Шеренгу шестиэтажных зданий прерывает трёхэтажный особняк архитектора Цезаря Альбертовича Кавоса (Кирочная, 18), возведённый им по собственному проекту.

Цезарь Кавос – сын строителя Мариинского театра, архитектора Альберта Катариновича Кавоса и внук дирижера и композитора Катарино Кавоса, ставшего в Петербурге «директором музыки» императорских театров.

Племянник Цезаря Альбертовича – художник-архитектор Александр Николаевич Бенуа, писал: «Дом дяди Сезара представлялся мне чуть ли не самым изящным во всем Петербурге. Сам дом был полуособняком в два этажа на высоком подвале, но можно было с натяжкой за третий счесть мансарды. Как раз слуховые окна, люкарны [оконный проем в скате кровли с вертикальной рамой, закрытой по бокам и сверху] барочного стиля, этого мансардного этажа придавали дому дяди заграничный, парижский характер».

Кирочная,18

В 1890-х дом купила баронесса Варвара Ивановна Икскуль фон Гильдебрандт – председатель и попечитель общины сестер милосердия Красного Креста. Замечательный портрет баронессы кисти Ильи Репина, известный как портрет «Дамы в красном платье», является экспонатом Третьяковской галереи.

В советское время мансарда была перестроена в полноценный этаж и в таком виде бывший особняк дошёл до наших дней.

Пропустим несколько малоэтажных строений, не представляющих интереса, и остановимся напротив дома 12.

Перед нами доходный дом гласного городской думы, купца 2-й гильдии Д. А. Дурдина, построенный в 1894 году по проекту архитектора Петра Ивановича Гилёва в стиле эклектики.

Кирочная, 12

Декоративное убранство здания обильно и разнообразно.

В этом доме жила Татьяна Львовна Щепкина-Куперник, правнучка актёра Михаила Семеновича Щепкина, поэтесса, драматург, переводчица, мемуаристка. Её квартира была местом встречи интеллигенции, у неё часто бывала и подолгу жила подруга – революционерка Александра Коллонтай. Видимо это обстоятельство стало причиной проведения здесь партийных совещаний, на которых Ленин разъяснял апрельские тезисы (об этом напоминает мемориальная доска).

Трёхэтажный дом по-соседству (Кирочная, 10) в 1790-1792 годах построил для себя архитектор Фёдор Иванович Демерцов. Позже здание перестраивали другие владельцы, но в целом оно сохранило черты, так называемого, безордерного классицизма.

Между двумя безликими домами 8А и 8Б в глубине участка за деревьями виднеется лютеранская церковь святой Анны – Анненкирхе (Кирочная, 8). Ее мы рассмотрим на обратном пути с близкого расстояния, а пока обратим внимание на высокий дом в стиле модерн (Кирочная, 6), построенный в 1909 году для строительного подрядчика потомственного почетного гражданина И. М. Екимова по проекту архитектора Вильгельма Ивановича Ван-дер-Гюхта. Портал парадного входа обрамлён трехчетвертными колоннами, капители которых украшают ромашки. Над входом архитектор поместил идиллическую скульптурную композицию из женских и детских фигур.

Кирочная, 6

В 1925-1937 годах в доме проживал изобретатель и руководитель Особого технического бюро Владимир Иванович Бекаури, расстрелянный в 1938 году за «шпионскую деятельность в пользу Германии». Под его руководством были разработаны радиофугасы «БеМи» (В.И.Бекаури и В.Ф.Миткевич), принятые на вооружение в 1929 году и успешно применявшиеся партизанами в годы Великой Отечественной войны.

Соседнее изящное здание (Кирочная, 4) было создано в 1901 году для Александровского комитета о раненых по проекту гражданского инженера Николая Дмитриевича Цвейберга.

Комитет был основан в годы войны с Наполеоном императором Александром I с целью оказывать попечение увечным воинам и их семьям. Председателем комитета являлся военный министр, членами –15 генералов и все командующие военными округами и генерал-губернаторы.

В советское время его перепланировали и использовали для проживания офицеров командного состава Ленинградского военного округа.

Угловое строение (Кирочная, 2 / Литейный, 18) напоминает о мрачных временах «аракчеевщины» – в 1822 году его построили для Штаба Корпуса военных поселений (Аракчеев создал новую систему организации войск в России – военные поселения, в которой военная служба сочеталась с сельскохозяйственным трудом). В 1832 году Штаб преобразовали в Департамент военного министерства.

Пересечем Литейный проспект и, немного отдалившись в сторону Невы, рассмотрим грандиозное сооружение в псевдорусском стиле, облицованное фигурным кирпичом, с высокой угловой башней, шатровая кровля которой в царские времена завершалась двуглавым орлом. Главный вход со стороны Литейного проспекта оформлен мощной гранитной аркой. Это здание Офицерского собрания армии и флота, построенное в 1895-1898 годах по проекту архитектора Александра Ивановича фон Гогена и военного инженера Виктора Михайловича Иванова (Кирочная, 1 / Литейный, 20). Внутреннее убранство не уступало наружнему: парадная лестница была выполнена из белого эстляндского мрамора, а интерьеры обильно украшены лепкой.

Офицерское собрание в царской армии было введено в начале 1870-х годов. Новое здание стало важным центром петербургской культурной и общественной жизни. Там проходили концерты, лекции, выставки, работали различные кружки, устраивались балы. Библиотека была доступна для всех желающих.

Значительную часть здания занимала гостиница. Имелись буфеты, ресторан, биллиард, магазины «Экономического общества офицеров гвардейского корпуса», а также «обмундировальная» и сапожная мастерские.

В 1924 году здесь был открыт Дом Красной Армии, при котором в годы Великой Отечественной войны формировались концертно-фронтовые и агитационные бригады. В их составе работали Клавдия Шульженко, Николай Черкасов, Юрий Толубеев, Аркадий Райкин.

В 1950 году в этих стенах проходил судебный процесс по, так называемому, «Ленинградскому делу». Через четыре года в том же зале прошел другой процесс. На этот раз на скамье подсудимых находились бывшие сотрудники Госбезопасности, которых обвинили в организации «Ленинградского дела».

Снова пересечем Литейный проспект и, пройдя 200 метров по чётной стороне Кирочной улицы, остановимся за домом 8 перед зданием Анненкирхе.

Церковь святой Анны появилась в этих краях практически одновременно с образованием Литейного пушечного двора для иноземных мастеров лютеранского вероисповедания.

Аннекирхе

Первоначально деревянная, она в 1735-1740 годах по проекту зодчего Петра Еропкина была заменена на мазанковую. Средства на сооружение храма выделила императрица Анна Иоанновна. В 1775-1779 годах по проекту архитектора Юрия Матвеевича Фельтена было возведено каменное строение, обращенное сразу к двум улицам. Выходящий на Фурштадскую улицу северный фасад решён в виде полукруглой ротонды с колоннами ионического ордера (в прогулке по Фурштадской мы рассмотрим его более пристально). Выходящий на Кирочную южный фасад представляет собой пилястровый портик. Ионические колонны оформляют и интерьер церкви – они поддерживают просторные хоры и разделяют основной молитвенный зал на три нефа.

При церкви действовали училища, попечительство о бедных, богадельни, детский дом, приют для девочек, больница, земледельческий приют «для падших женщин». Новая церковь вмещала около полутора тысяч человек.

В советский период церковь приспособили под кинотеатр, который получил название «Спартак».

Обратимся к нечетной стороне Кирочной улицы, застройка которой представляет собой, в основном, добротные дома в стиле эклектики, но без видимых, запоминающихся примет.

За протяженным фасадом Офицерского собрания (Кирочная, 1) следует доходный дом некоего К. В. Силича, построенный в 1878 году по проекту архитектора Николая Фёдоровича Беккера (Кирочная, 3).

Кирочная, 3

Несколько выделяется дом 9, возведённый в 1898 году на узком участке видным архитектором Александром Сергеевичем Хреновым, много работавшим в стилистке модерна. В центре массивного эркера архитектор поместил геральдический щит в окружении растительного орнамента, на котором изображён жезл-кадуцей с маской Меркурия. Видимо, домовладелец, имя которого не сохранилось, принадлежал к купеческому сословию.

Кирочная, 9

Огромное по размерам строение занимает сквозной участок вдоль улицы Маяковского от Кирочной до Манежного переулка, к которым оно обращено боковыми фасадами. (Кирочная, 13 / Маяковского, 54-56 / Манежный, 12). Здание сооружено в 1882 году по проекту техника Михаила Андреевича Андреева.

Сквозной участок за перекрёстком с улицей Маяковского в середине XIX века был отведён для размещения жандармского дивизиона. В 1858-1860 годах архитектор Рудольф Богданович Бернгард застроил его по периметру, создав казарменный комплекс для «нижних чинов» (Кирочная,15 / Маяковского, 45 / Манежный, 15). Достаточно строгий лицевой корпус, выходящий на Кирочную, архитектор оформил мелкой рустовкой, внеся, тем самым, мотивы неорессанса.

Соседний дом 17, перестроенный в начале XX века по проекту гражданского инженера Иосифа Ивановича Носалевича, отмечен памятной доской, повествующей о проживании здесь в 1924-1942 годах архитектора Льва Владимировича Руднева.

Вся творческая биография архитектора Руднева связана с возвеличиванием в камне и бетоне нового советского строя. Первая известная работа – мемориал памяти жертв революции на Марсовом поле, был сооружен в 1919 году. Мало кто знает, что конкурс на этот памятник был проведён после Февральской революции в марте 1917 года по указанию Петроградский Совета. Большевики, придя к власти, использовали готовый проект.

Самая примечательная архитектурная работа Руднева – ансамбль МГУ на Ленинских горах в Москве (1948-1953 годы). Позже, в той же стилистике был построен Дворец культуры и науки в центре Варшавы (1952-1955 годы).

Кирочная, 19

Угловой дом 19, созданный в 1915 году по проекту гражданского инженера Владимира Фёдоровича Иванова, выходит боковым фасадом на улицу Восстания. Здание отличает видимый издалека массивный купол и фигурные фронтоны сложного рисунка.

Среди пяти домов, занимающих следующий квартал между улицами Восстания и Радищева, представляет интерес обычный доходный дом под номером 23, построенный в 1881 году по проекту техника Михаила Андреевича Андреева. Здесь в 1880-1890 годах эпизодически проживал известный художник Валентин Серов.

Одну из квартир этого дома занимал Яков Миронович Симонович, супруга которого – Аделаида Семёновна – была родной сестрой матери Валентина Серова. Проживая в квартире тётки и рисуя карандашные портреты членов семьи, он увлекся приемной дочерью Симоновичей – Ольгой Трубниковой, которая, по прошествии времени, стала его женой.