Читать онлайн Придет серенький волчок

«Лично мне казалось, что кулинарные книги интереснее уже быть не могут, но вот, пожалуйста, Юлия Евдокимова ловко это сделала. Для меня Евдокимова – настоящее открытие, как и жанр кулинарного детектива».

(Полина Парс, книжный блогер, член жюри премии «Русский детектив»-2022).

***

«На книжной полке- тайны и туманы».

(Журнал «Италия»).

Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел.

И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого.

(От Матфея 12: 43-45)

Закалывая вампира, следует быть осторожным, не допустить, чтобы бабочка, которая вылетает из могилы, когда открывают гроб, улетела.

Иначе мести вампира следует ожидать жителям деревни в течение следующих семи лет.

(Сербские правила)

Все совпадения персонажей и событий случайны.

Запутались в майской зелени дымки из труб. На побережье в конце весны народ уже к пляжам стягивается, а здесь, в горах, пока еще зябко даже днем.

К вечеру холод с ближних гор окутывает деревню, но уютно светят окна, растоплены печи, сладко пахнет печеными перцами к ужину.

Днем было шумно. Тарахтел на ферме трактор, дети играли в парке – брали штурмом деревянную крепость; зазывал радушный хозяин в конобу на плескавицу, да на бурек с домашним сыром, разливал шливовицу по запотевшим рюмкам.

Но вот опустилась ночь и стихло все.

Вышла на темное небо луна, засиял шпиль церкви в ее холодном свете. Замер городок, лишь одинокие шаги слышны за окном, торопится человек в спасительное тепло родного дома.

Где-то залаяла собака и тут же смолкла, словно испугалась своего лая. Вздрогнула и покосилась пожелтевшая вывеска на мастерской портнихи-кроячицы, а может, домике обувщика- обучара…

Потемнели синие горы, заворчал недовольно лес. Словно предчувствуя что-то, на миг замерли семьи за накрытыми столами, притихли младенцы в колыбельках.

И раздался из глубины леса волчий вой, мелькнула тень у старой башни. Неужели вукодлак-оборотень почуял луну и вышел на свою страшную охоту?

Люди проверили засовы, задвинули плотнее занавески, прижались друг к другу и в центре городка, и на Гроблянской улице, где окна выходят на погост старого кладбища.

Немногочисленные монахи в маленьком монастыре из камня, обожженного солнцем и высушенного ветрами, тоже услышали вой. Они отрезаны от мира, дай Бог к июлю сойдет снег в горах и дороги станут проходимыми. А пока трепещет пламя свечи от истовой братской молитвы.

Пережить бы всем ночь, а завтра снова выйдет солнце и развеются страхи…

Глава 1.

– Люди, опомнитесь! – невысокий толстенький священник встал на пути толпы. – Вы что, в средневековье живете? Это ж подсудное дело, да и негоже прах тревожить! – Он раскинул руки, заслоняя дорогу. Толпа остановилась. Расступились первые ряды и вышел вперед широкоплечий, высокий мужчина средних лет.

– Вучетич, ты-то как согласился на это безумие? – Священник укоризненно покачал головой.

– Я тебе так скажу, оче Слободане, – мужчина, которого священник назвал Вучетичем, откашлялся. – Я мэр этой деревни и несу ответственность. Люди напуганы. Когда в деревне подряд умирают люди, да без причины, это странно. Сам же знаешь, что Петара видели, люди не сочиняют!

– Да вы сами могилу Петара в прошлом году разворошили и глогов колац – кол боярышниковый в сердце вбили. Это уголовное преступление! Ты, мэр, должен был об этом сказать. Доиграетесь, власти примут меры.

– Бабочка! – пошли шепотки по толпе. – Бабочка тогда вылетела. Все бесполезно!

– А девчонка, Радойка, умерла, прямо у речки нашли, твои власти что сказали? С горы упала. Да она по этим горам сколько ходила и вдруг упала. Нет, от власти какой толк!

– Ты бы, оче Слободане, лучше с нами пошел, да литию отслужил, святой водой покропил, чем на дороге руками размахивать…

– Тут ни лития, ни вода не помогут, – проворчал кто-то в толпе. – А то не знаете!

Священник повысил голос:

– Опомнись, Вучетич! Я пойду с вами на кладбище. И литию отслужу. Но прах тревожить не дам.

– Уйди с дороги, оче, не зли народ!

– А вы меня не пугайте. Я пуганный, когда в осаде албанской неделю сидел, и то живой перед вами.

Шепотки смолкли, люди в первых рядах отвели глаза, застыдились.

– Ваши суеверия – полная чушь! – Толпа зашумела, задвигалась. – Терпения нет дослушать? А вы помолчите, послушайте. Есть у меня один человек. Давно его знаю и уважаю. Столкнула раз судьба. Человек опытный, такие расследования проводил, что нашим пугалкам не чета. Позвоню я ему сегодня, попрошу, пусть приедет. А до той поры – никаких глупостей.

Снова заговорили все разом.

– Тихо! – Крикнул мэр Вучетич. – Я согласен. Что за человек, откуда? Наш?

– Не наш. Тем и хорош, что нашими суевериями не связан. Если есть тут что – разберется. Все поняли? И чтобы никаких глупостей. А теперь и литию отслужим.

– Уверен, что чужака надо звать? – тихо спросил мэр у священника, когда толпа распалась и люди неспеша потянулись в сторону кладбища.

– Уверен. Он справится. Мы с ним в Косово встретились, верю ему.

– Откуда хоть он?

– Из Италии. Не гримасничай. Ручаюсь за него. И вот еще что. Народу говорить не стал, тебе скажу. Епископ Илий из Котора своему начальству в Ватикан написал.

– Этого еще не хватало! Причем тут католики?

– А при том, что католиков в Черногории двадцать тысяч. Их это тоже касается.

– И что? Ватикан-то что?

– А из Ватикана, по слухам, очень серьезный человек приезжает. Мое руководство встречу готовит.

Глава 2.

В аэропорту их уже ждали. Мужчина в форме пограничной полиции склонился над перстнем на руке брата Марко – единственным кардинальским отличием, если бы не воротничок-колоратка, и не догадаешься, что пред тобой священник

– Все уже прибыли, вас ждут, Ваше Высокопреосвященство.

Брат Марко молча кивнул, и они с Сашей последовали за полицейским.

Девушку переполняли противоположные чувства.

Она до сих пор удивлялась, как за минуту решилась отправиться совсем в другую страну, отказаться от разговора с Лукой, уже непонятно, женихом, или просто знакомым… Конечно, и раньше всякое случалось: она ехала в маленький российский городок, куда автобусы ходили лишь раз в сутки, ужасалась ведьмам в горах итальянской Базиликаты, летела маленьким самолетом на юг, в Калабрию, чтобы стать свидетелем серьезной операции подразделений анти-мафии. Но каждый раз множество людей знало, где она находится, все поездки были заранее подготовлены. А тут?

Видимо, чемодан сыграл свою роль, с багажом ты подсознательно готов к путешествию, да еще и страх перед разговором с Лукой, которому она не могла объяснить своего резкого охлаждения… Так и не решила, что сказать комиссару, вот поездка и оказалась спасением.

С другой стороны, она прекрасно знала, что с братом Марко, вернее, кардиналом Марко Ридольфи, она в надежных руках и в полной безопасности. К легкому испугу добавлялась радость: как давно она хотела увидеть человека, который не только показался всесильным героем в проклятом чешском замке, но и спас расследование карабинеров в Венеции, когда власти собирались вывести из-под удара важных персон.

Было и третье чувство: предвкушение. Охота за оборотнем, на которую отправлялся глава конгрегации вероучения, когда-то называвшейся Святой Инквизицией, звучала нереально, захватывающе, и даже сказочно. Но оставалась, оставалась еще неуверенность и, надо честно признаться, легкая дрожь.

Их проводили в небольшую комфортную комнату, совсем не похожую на привычный зал ожидания. Обернулась высокая фигура у окна и девушка ахнула, забыв тревогу.

– Иван!

Молодой сотрудник папской миссии в Праге, чешский аристократ Иван Рожмберк, их постоянный спутник во времена пражских приключений, изменился за пять-шесть лет, что они не виделись.

Из него получился бы идеальный приходской священник в английской глубинке, с парой детишек и задорной кругленькой женой, все, как в английских сериалах. Со временем долговязая фигура расплывется, уже тогда было заметно, с каким трудом молодой человек поддерживает свою стройность; ежик светлых волос начнет редеть, а щеки округляться. Но семьи не предвиделось, Иван связал жизнь совсем не с англиканской, а с католической церковью.

За эти годы он погрузнел, прибавил солидности, исчезла юношеская неловкость в присутствии высокого начальства. Но знакомо залились румянцем щеки, когда молодой человек обнял Сашу в ответ на ее объятие и они воскликнули хором:

– Иван! Глазам своим не верю!

– Алессандра! Глазам своим не верю!

– Что ты… то есть вы… падре… тут делаете?

– Ну, во-первых ты всегда звала меня по имени, а во-вторых это, скорее, вопрос к тебе! Ну и сюрприз!

– Джованни работает со мной. Он прекрасно проявил себя в Чехии, во время известных вам событий, и я пригласил его на пост одного из моих секретарей, – прервал их восклицания брат Марко. – Но я не вижу еще одного члена нашей маленькой команды…

– Sono qui, я здесь. – Незамеченная никем фигура поднялась с дальнего дивана.

И Саша окончательно потеряла дар речи, увидев Карло Бальери, знаменитого Лиса, объекта ее долгой платонической влюбленности. Бывший советник премьер-министра по вопросам мафии и один из руководителей дирекции криминальной полиции Италии уже два года, как ушел в отставку и, как обещала пресса, собирался выпустить уже вторую книгу о своих громких расследованиях. Никто не называл его иначе, чем Лис. Прозвище это бывший высокопоставленный полицейский получил благодаря хитрости и даже коварству, с которыми раскрывал самые серьезные преступления и арестовывал самых опасных преступников, всегда опережая их на шаг.

– Eminenza! Ваше Высокопреосвященство, – Лис пожал руку кардиналу, затем Ивану и повторил уже звучавшие сегодня слова:

– Аликс, какой сюрприз!

– Как… что… – на другие слова Саша оказалась не способна.

– Давайте разберемся в полете, – улыбнулся кардинал. – Не будем нарушать график вылета.

***

Небольшой самолетик с буквами VIA на желтом фоне на боку ждал на летном поле.

«Буду искать лица твоего, Господи» – прочла Саша над дверью в салон и снова покрылась мурашками. Это не со мной происходит… Мне это снится. И даже ущипнула себя, да так больно, что вскрикнула, вызвав всеобщее удивление.

– Алессандра, не пугайся. Ты никогда не слышала про Vatican Airlines? – Шепнул Иван.

Она покачала головой.

– Эта авиакомпания существует с 1979 года, только не совершает обычных рейсов. Но сегодня имеются и транспортные самолеты, которые доставляют грузы в места катастроф и стихийных бедствий, и самолеты для поездок паломников. – Пояснил молодой священник. – Два часа – и мы на месте.

– А куда мы летим? – Наконец поинтересовалась Саша под общий смех.

– В Тиват. Аэропорт Черногории.

Самолет набрал высоту, тут же подали по бокалу просекко. Паломникам, небось не подают, подумала Саша, с удовольствием отпив глоток холодного игристого вина, пузырьки приятно щекотали горло. И наконец отпустила тревога.

– Так как вы оказались в одной компании?

– Почти случайно, – рассмеялся брат Марко. – И мне в голову бы не пришло, что вы знакомы. Бальери тоже улыбнулся, и кивнул.

Давным-давно на Карловом мосту в Праге издалека она приняла брата Марко за Карло Бальери. Сейчас, видя двух мужчин рядом, она поняла, что между ними нет ничего общего.

Брат Марко худощав, выше ростом, собран и аскетичен. Бальери расслаблен, тем более сейчас, когда груз важной должности больше не давит на его плечи. Вальяжен, любовь к высокой кухне и дорогим костюмам никуда не делась, одежда несомненно известных марок, а просекко он сначала пригубил, потом слегка поморщился, но отпил.

Главное отличие было неуловимым, но ощутимым: рядом с братом Марко Бальери выглядел тем, кем он и был на самом деле– простым парнем с юга, несмотря на образование, незаурядный ум, манеры. Разница была более, чем заметна.

– Мы знакомы довольно давно, – продолжил кардинал. – И когда Карло позвонил его знакомый, он сразу связался со мной. Я тоже получил письмо и за последние годы это, пожалуй, самый интересный случай, попавшийся мне на глаза.

Саша молчала, ожидая продолжения.

– Мне позвонил знакомый священник. Православный, – уточнил Бальери, а Сашу обдало теплой волной, как давно она не слышала хрипловатого голоса Лиса! – Мы встречались в Косово… но, собственно, это не важно.

– Как это не важно! Вы были в Косово?

– Мы проводили расследование вместе с силами КФОР. Группа албанцев захватила деревню, было много жертв. Трое священников и десяток местных жителей укрылись в небольшом монастыре, туда албанцы проникнуть не смогли и устроили осаду. Больше недели сербы и священники прожили в стенах монастыря без еды, воды почти не было. Среди них был протоиерей Слободан Йекич. После освобождения монастыря велось расследование, мы познакомились и подружились со Слободаном.

– Так что случилось? Почему он позвонил?

Кардинал протянул Саше свой телефон.

Девушка увеличила фотографию письма, прочитала и брови непроизвольно поползли в верх.

***

«Eminenza (Ваше Высокопреосвященство),

Позволю себе побеспокоить Вас по одному странному, но в то же время тревожащему поводу.

В последнее время, примерно в течении года, жители горных районов Черногории и примыкающих к ним районов Южной Сербии обеспокоены странными происшествиями в этих краях. Возрастают суеверия и даже в приморских городах моя паства задает вопросы, на которые у меня нет ответа. Ходят слухи, что вернулся древний вампир, о котором еще в XII-XIII веках ходили многочисленные слухи.

Как известно, «вампир» – единственное слово из сербского языка, вошедшее в прочие мировые языки, и, по мнению большинства историков, мифы и легенды о вампирах пошли именно с Балкан.

Ситуация, при полном равнодушии местных властей, принимает все более тревожащие формы, вампиру приписывается несколько необъяснимых смертей, жители уверяют, уверяют, что упокоенные на кладбище люди посещают их по ночам. Боюсь, что распространение суеверий становится необратимым, что несет угрозу нашей Христианской вере.

Убедительно прошу Вас прислать компетентных специалистов для разрешения ситуации на месте.

С искренним уважением, остаюсь Вашим покорным слугой, Божией милостью епископ Илий Ракич.

Каттаро, Монтенегро.»

***

Саша хмыкнула: – Он это всерьез? Там не только оборотни, но и вампиры? Мы будем ловить графа Дракулу? Простите, но это смешно.

– «Дракула» Брэма Стокера увидел свет в 1897 году, на 7 лет позже книги «Девяносто лет спустя» Милана Глишича, на ту же тему. – Ответил Иван. – Самый старый документ, в котором используется термин «вампир», относится ко второй половине XIII века, когда сербский священник в номоканоне 1262 года обличает суеверную веру крестьян в то, что затмения солнца и луны происходят, когда их съедает оборотень-вампир.

– Так оборотень или вампир? – Саша все еще думала, что над ней подшучивают.

– В Сербии, а соответственно и в Черногории, это один персонаж. Его называют вукодлак.

От этого слова внутри зародилась непонятная тревога. Надо же, как емко… Сразу представляется полная луна, темный лес, волчий вой.

– Но это же сказки?

Кардинал открыл сумку, достал сверток, осторожно развернул и протянул Саше книгу.

Она не менее осторожно раскрыла страницы, написанные вязью.

– Что это? Я не могу прочитать ни слова.

– Это редкая книга за которой я и приезжал во Флоренцию. Документальные свидетельства XVIII века, опросы крестьян и землевладельцев, описание местных поверий и мифов. Северная Сербия с XVII века входила в состав Австрийской империи и эмиссаров императора уполномочили разобраться со странными историями, связанными с вукодлаками. Слушайте. – кардинал забрал книгу у Саши, нашел нужную страницу. – Я своими словами, тут такие формулировки, что голову сломаешь.

***

« Все началось в начале XVIII века с Договора в Пожареваце в 1718 году. Мирный договор заключили между Османской империей, Габсбургами и Венецианской республикой. Часть сербской территории, которая была под Османами, отходила Австрии. Между 1718 и 1739 годами слухи о предполагаемых случаях вампиризма в Сербии достигли двора Карла VI. Власти решили отправить двух врачей и офицеров Глазера и Иоганна Флюкингера на новые территории для расследования. Их отчет подтверждает существование вукодлаков, на основании расследованных случаев вампирских «эпидемий» на территориях Сербской равнины.

Один из первых случаев вампиризма и, безусловно, наиболее подробно документированный, можно отнести к некоему Петару Благоевичу, сербскому крестьянину, который официально умер в 1725 году. Он жил в Кисильево, деревне в восточной Сербии, и считалось, что после смерти он превратился в вампира. После того, как он «вернулся» после смерти, в деревне погибло 9 человек. Все задокументировано в отчете, подписанном императорским провизором Фромбальдом, чиновником австрийской администрации, присутствовавшим при эксгумации Петара. Сенсационность его показаний превзошла все ожидания.

Люди утверждали, что Петар приходил к ним ночью, пытаясь их задушить. Доктор Радован Казимирович также упоминает об этом случае, отмечая, что даже жене Петара Благоевича пришлось бежать из деревни после «визитов» покойного мужа. После девятой предполагаемой жертвы жители села решили провести эксгумацию тела Благоевича, чтобы увидеть, превратился ли он в вампира. По распространенному мнению, он определенно будет считаться вампиром, если имеются следующие симптомы: вздутие живота, следы крови на глазах, носу, рту, наличие отросших волос, бороды, ногтей и полное отсутствие гниения. На эксгумацию вызвали православного священника. Несмотря на то, что разрешения вышестоящих чиновников не получено, жители деревни решили не ждать, чтобы не допустить новых смертей. медицинских записей об умерших не существует, поэтому причины их смерти остаются невыясненными.

Тело предполагаемого вампира было выкопано, опасения жителей подтвердились. На теле Петара Благоевича действительно обнаружены все обычные признаки вампиризма. Затем жители совершили ритуал вбития кола из боярышника в сердце вампира. Австрийский чиновник дистанцировался от этого ритуала, так как до конца не имел уверенности. Подробный доклад был представлен императору и опубликован в венской газете «Wienerisches Diarium».

***

– Это не может быть правдой! – Заявила Саша. – Ну вот просто не может быть.

– Вы готовы были поверить в злобных духов, живущих в проклятом чешском замке, но не в вампиров? – улыбнулся кардинал.

Саша кивнула.

– Есть еще один документ, на сей раз изданный Югославской академией в Загребе в конце XIX века. – Сказал Иван. – Там также собраны свидетельства многочисленных встреч с вукодлаками, на многих диалектах, и истрийском, и турецком, и старохорватском.

– Вампир, пьющий кровь… даже смешно.

– Вукодлак не пьет кровь. Вукодлак убивает. – Сказал кардинал и на несколько минут воцарилась тишина.

– Вукодлак – это волк-оборотень. И к сожалению сегодня это совсем не сказки для жителей горных деревень. Мой знакомый священник еле остановил толпу, собиравшуюся на кладбище, вскрывать могилы умерших за последнее время односельчан. А мэр, – тут Бальери откашлялся, скрывая улыбку. – мэр издал приказ прибить на все двери в домах деревянные кресты и носить в карманах чеснок.

– Не пугайтесь, Алессандра. – Иван улыбнулся. – Конечно мы не будем ловить вукодлака в темном лесу. Наша задача – наоборот доказать, что его не существует, разобраться в мистических, по мнению жителей, смертях. Неофициально, конечно. Мы просто туристы.

Вот это я влипла… – который раз в своей жизни подумала Саша. Как в кино! Но зато в какой компании!

Глава 3.

Горы, появившиеся за стеклом иллюминатора, отличались от Альп.

Может, все дело в размерах самолетика, но не только: эти горы казались неприветливыми, голыми, темными.

Самолет приземлился в небольшом аэропорту на берегу моря, горы подступали совсем близко, а залив напоминал норвежские фьорды.

Через пять минут вся компания уже вышла из стеклянных дверей на абсолютно пустую дорогу, ни такси, ни автобусов, лишь пара машин, припаркованных у обочины.

Иван схватился за телефон, когда ответили, нажал на громкую связь. Затараторил женский голос и тут же отключился. Все пожали плечами, а Саша расхохоталась до слез. Спутники недоуменно смотрели на девушку, но как перевести на итальянский фразу, которую она услышала: «покусачу зад».

– Они… задыхалась от смеха Саша, – они тут точно все вампиры! Эта женщина сейчас укусит чью-то задницу и приедет.

Иван попросил девушку вбить эти слова в переводчик в телефоне, увидев перевод, она развела руками: «сейчас освобожусь».

– Так вас зачем взяли? – теперь смеялся кардинал.– Вы же братья-славяне, должны понимать по-сербски! Алессандра, Джованни, вы меня удивляете!

Саша с Иваном переглянулись. А потом девушка, читая объявление на стене о том, что кто-то «да невознесехося» сообщила что тут надо быть специалистом по церковнославянскому, а никак не по нормальным человеческим языкам!

Минут через десять на большой скорости подлетел минивэн, резко затормозил, из него выскочила высокая, статная женщина средних лет. Протянула каждому руку: – Бранка. Добар дан.

Прошло немного времени и за окном возник невероятно красивый залив. Огромные горы спускались к воде со всех сторон, окружая старинный город за толстыми крепостными стенами. Картина напоминала северную часть озера Гарда, только остро пахло морем.

Машина притормозила, Бранка выскочила из-за руля и скрылась в каком-то киоске с большими окнами. Вернулась через пять минут с кучей свертков.

– Вы же голодные с дороги, – сообщил google переводчик на телефоне.

Еще пять минут и берег моря оказался в нескольких метрах, а Бранка махнула рукой: – За мной!

В современном двухэтажном доме совсем рядом с крепостными стенами старого города им отвели четыре квартиры. Все квартиры шли в ряд, разделенные лишь небольшими перегородками на балконах, а дом выстроили не в высоту, а в длину, вытянув вдоль берега моря.

Саше досталась маленькая двухкомнатная квартирка. Двери обеих комнат выходили на балкон, ветер трепал занавески, пахло морем, а еще безумно ароматной смесью меда, лимона и апельсинов – так благоухали деревья перед домом. А за окном на фоне высоченных мощных гор по бухте плыл огромный круизный лайнер.

– Какие тут вукодлаки? Тут на горах чахлые кустики, некуда им спрятаться. – сказала Саша, когда они все собрались в квартирке Ивана за столом.

Бранка расстаралась: в свертках оказалась и жареная картошка, и курица, и овощи на гриле, в духовке гостям оставили сырно-шпинатный пирог а четыре бутылки красного вина Вранац, по одной на каждого гостя, ждали в середине стола.

– Вот это гостеприимство! – ахнули гости. – А говорят, итальянцы радушно встречают!

Подняли бокалы, вдыхая аромат соленого ветра, сладких апельсинов и горьких лимонов с балкона.

– Это курорт, а не командировка, – зажмурился от удовольствия Иван, щеки его раскраснелись, но на сей раз не от смущения. – Действительно, какие тут вукодлаки, полный релакс!

– Мы с Карло, – кардинал кивнул на Бальери, – выбрали Котор в качестве базы. Боюсь, условия в горных деревнях вам не понравятся, да и нужно сначала все визиты вежливости совершить, все же я вторгаюсь на территорию сербской церкви. И со своим епископом должен встретиться. Так что у нас есть пара дней, чтобы освоиться.

– Ваш епископ написал в письме после даты – Каттаро А что это?

– Так это Котор по-итальянски.

После короткого отдыха кардинал в сопровождении брата Ивана отправился по делам, а Саша с Бальери – в старый город, благо до моста через узенький ручей, ведущего к старым крепостным воротам, всего пять минут ходу.

Котор был прекрасен, вот только размеры его разочаровали Сашу. На третьем круге по городу местный бомж стал кивать им, как старым знакомым.

– А ведь Неаполь помог мне закрыть гештальт! Или как это правильно называется? – вдруг подумала Саша.

Недавно исчезли проблемы в отношениях с графом Роберто, они снова стали близкими друзьями, и вот теперь, болтая с Бальери о пустяках на улицах старого приморского города, Саша почувствовала, что ушла прежняя неловкость, недосказанность, робость. Она спокойно звала его Карло, смеялась над шутками… сколько же времени было упущено, а как прекрасно она могла общаться с Лисом! Новая, спокойная, уверенная в себе Саша нравилась ей самой. Как же здорово, что она согласилась на эту поездку!

И Лис стал другим. То ли ушла тяжесть ответственности важной должности, то ли он чувствовал, что больше не нужно ставить барьеры в отношениях с Сашей, ускользать от ее восторженной влюбленности, но он казался проще, мягче… а может, она просто смотрит на Бальери другими глазами, без напряжения безответной любви?

Поужинали легко, там же, в старом городе. Кардинал с Иваном так и не появились.

– Смотрите, сколько птиц! – показала Саша на темные силуэты, вокруг фонаря среди темной листвы, когда они с Бальери возвращались домой.

– Аликс, это летучие мыши!

Саша вздрогнула и бегом припустила в подъезд.

В квартире она закрыла дверь, ведущую на балкон из гостиной, но оставила открытой в спальне, хорошенько занавесив. Вроде с выключенным светом мыши не залетают?

Девушка улеглась в кровать, натянула одеяло и почти уснула, дыша морем, как вдруг подскочила в полусне от грохота. Сжалась в подушках, не понимая, что происходит. Потом услышала удар грома, да такой, что казалось, дом подпрыгнул. Где-то истошно заверещали сирены. И вот уже молнии засверкали одна за другой.

Саша осторожно вылезла из кровати, встала босыми ногами на моментально остывшие плиты на полу, подошла к балконной двери.

Погасли все огни, еще недавно весело перемигивавшиеся на той стороне бухты, горы слились с ночным небом и водой залива. Вдали громкоговорители на сербском и английском языке предупреждали всех, кто еще в горах, немедленно спуститься в город.

Теперь только молнии освещали бухту, становилось светло как днем, но в следующий миг все погружалось в темноту, чтобы тут же снова озариться светом.

Саша сложила промокший шезлонг на балконе, закрыла дверь. Пол у балкона уже залило дождем. Она закуталась в одеяло, пытаясь согреть заледеневшие ноги. Молнии прекратились, гром затихал, но густая тьма окутывала все за окном. Электричество так и не включилось.

Девушка вспомнила свои слова: – Ну какие тут вукодлаки?

Где-то в районе желудка поселился холодок и больше не хотелось смеяться.

Глава 4.

Подскочив на кровати от телефонного звонка Саша посмотрела на часы и не поверила своим глазам. Девять утра! Ночью она была уверена, что не сомкнет глаз, а не заметила, как провалилась в сон. За окном светило солнце и только мокрая листва напоминала о вчерашнем катаклизме. Надо же! Ни разу в жизни она не видела подобной грозы. И даже тосканская гроза в подметки не годилась вчерашнему ужасу. А утром- такая красота, словно ночные ужасы просто приснились.

Девушка наконец протерла глаза и взяла в руки телефон. Три сообщения и один пропущенный звонок, все от Ивана.

– Ну, ты и соня, – засмеялся молодой падре. – Ты хоть вчерашнюю грозу заметила, или всю проспала?

– Ее трудно было не заметить. Три мужика рядом, и ни один не поинтересовался, не умерла ли я от страха!

– Два священника, – поправил Иван. – И если тебе нужна была помощь, ты бы давно уже билась в наши двери. Ладно, проехали. Все уже позавтракали, я иду встречать важную персону.

– Какую персону, куда?

– На площадь за домом.

– Две минуты, и я с тобой!

– Лучше просыпайся, приводи себя в порядок и подтягивайся ко мне. Как самого молодого меня лишили личного пространства и переговоры пройдут в моем номере.

***

Саша умылась и собралась быстрее любого спецназовца и через пару минут уже толкнула незапертую дверь в квартиру Ивана.

Налив себе чашку кофе – не для того же ее позвали, чтобы вытирать пыль и готовить всем завтрак, нет? – девушка плюхнулась в кресло. Что толку выставлять себя дурой и рассказывать о вчерашнем ужасе от грозы, не детский сад…

Дверь распахнулась и появился Иван, придержал дверь, широким жестом пригласил гостя. Все поднялись навстречу.

В комнату вошел высокий православный священник в черной рясе с золотым крестом на груди, украшенным драгоценными камнями. Коротко подстриженная борода, темные волосы, собранные в хвост, и яркие карие глаза за стеклами очков в золотой оправе. Он был хорош! Не рядовой священник без сомнения, и дело тут не в драгоценном кресте, а во всем облике, в харизме, заметной с первого взгляда.

Показалось, что присутствующие уменьшились с его появлением. А собственно… так оно и было. Даже Иван со своим немаленьким ростом доходил ему в лучшем случае до уха

– Ваше Высокопреосвященство… – священник склонил голову, обратившись по-английски.

– Ваше Высокопреподобие, – кивнул в ответ кардинал. – Синьоры, позвольте представить вам архимандрита Дамиана, специального представителя сербской православной церкви по международным делам. – Он говорил по-английски и присутствующие кивнули. Ага, значит Бальери понимает английский язык! В Иване Саша не сомневалась.

– Просто Дамиан. Мы с вами достаточно знакомы, чтобы отставить официальные обращения.

– Просто фра Марко, – улыбнулся кардинал. И представил Бальери и Сашу.

– Очень приятно, – сказал по-русски серб, узнав, что Саша из России. – Он поставил на стол бутылку красного вина, которую до сих пор держал в руках.

– Придется тренироваться, мы на Балканах! – Вино разлили, подняли бокалы.

– Итак, что мы знаем на сегодня? Мне сказали, что вы в курсе ситуации, архимандрит Дамиан.

– Примерно год назад в деревнях в горах Дурмитор в Черногории и по другую сторону гор, в деревнях Южной Сербии, пошли слухи о возвращении вукодлака. Вы знаете, о ком я говорю, верно? Привела к этим слухам череда непонятных смертей вполне здоровых взрослых людей. Жители черногорской деревни отправились на кладбище, разорили могилу одного недавно умершего – ходили разговоры, что покойного видели по ночам на окраине. Мэру еле удалось замять скандал. Рассказывают о волчьем вое по ночам, якобы так выть обычный волк не может. Люди напуганы, в панике они чуть не разнесли кладбище. Местному уважаемому священнику, отцу Слободану, удалось их остановить. Как я понимаю, – архимандрит вежливо склонил голову в сторону Бальери, – он пригласил вас разобраться в ситуации.

– Вы не просто в курсе, вы очень хорошо владеете ситуацией, – ответил Бальери. Пока все вежливо и дипломатично танцевали друг вокруг друга, присматриваясь и определяя будущие взаимоотношения.

– Сербская церковь предоставила вам два автомобиля, ведь вы наверняка намерены отправиться в горы, в те самые деревни. По нашим дорогам вы не сможете вести машину сами. В некоторые места даже в мае невозможно проехать, да и горные дороги узкие, с одной стороны гора, с другой- пропасть. Поэтому за рулем буду я, а во втором автомобиле – отец Коста, мой секретарь.

– Дело не только в дорогах, – пробормотал Бальери, – понятно, что вы не оставите нас без присмотра на свое канонической территории.

– Не оставим. И без присмотра и без помощи не оставим. План такой: завтра мы отправимся в деревню на черногорской стороне.

– Почему завтра? – Удивилась Саша.

– Потому что такое путешествие нельзя предпринимать без посещения наших святынь. Сегодня нас ждут в двух монастырях. А завтра, насколько мне известно, кардинал служит мессу в кафедральном католическом храме Святого Трифона, и католики со всей страны собираются приехать на службу. Потом и отправимся.

– Но ведь мы теряем день, даже два дня… – удивилась Саша.

– Здесь не торопятся, уважаемая Александра. Но это не значит, что мы будем сидеть на месте. – Архимандрит встал. – Машины ждут, как будете готовы, выходите на стоянку на площади.

– Погодите! А почему… почему вдруг этот самый вукодлак появился именно сейчас? Откуда он взялся?

– Хороший вопрос. – Улыбнулся Дамиан. – По нашим поверьям оборотни любят жить на водяных мельницах. Год назад во время грозы разрушилась мельница на реке Таре, проходящей через черногорскую границу. По легенде именно там жил Сава Саванович, самый знаменитый сербский вампир. Жители считают, что в момент обрушения мельницы что-то нарушилось, и дух его вышел на свободу. – Он еще раз поклонился, заправил драгоценный крест за пазуху, оставив на виду лишь толстую цепь, и вышел за дверь.

– Ну, что, все готовы? – поднялся и брат Марко.

Саша хотела пожаловаться, что кроме крохотной чашечки кофе и бокала вина у нее во рту маковой росинки не было, но опасалась, что ее просто оставят дома. Так что она промолчала, забежала за сумкой и обула кроссовки. Кто их знает, этих черногорцев, может, по горам придется добираться до монастырей. Глянула на свои джинсы… выгонят, как пить дать выгонят из святых мест в джинсах и без платка! Но может, в такой компании обойдется?

***

На площади ожидали две светлые машины с распахнутыми дверями. Рядом вели неспешную беседу архимандрит Дамиан и невысокий молодой священник с короткими вьющимися волосами, отец Коста, как его тут же представили. Хотя насчет невысокого Саша погорячилась, это рядом с Дамианом все казались маленькими.

Дамиан вежливым жестом показал брату Марко на одну из машин, подошел к водительской дверце. Остальные не трогались с места в нерешительности, и Саша быстренько подскочила к тому же автомобилю, открыла дверцу и плюхнулась на переднее сиденье рядом с Дамианом. Иван хотел что-то сказать, но передумал и вместе с Лисом загрузился во второй автомобиль.

Какие виды открывались за окном! Дамиан по-английски коротко рассказывал, где они едут; когда снизу под горой открылся умопомрачительный пейзаж с крохотными островками в заливе, церковками на них множеством снующих то к островкам, то к берегу лодочек, каменными домами и колоколенкой, она ахнула от восхищения. Легкая голубоватая дымка парила над озером то скрывая, то вновь открывая волшебный пейзаж.

– Пераст. – Коротко сообщил Дамиан. – вам обязательно надо сюда приехать.

А вершины становились все выше, и все больше гор оставалось внизу, под ногами, но туда лучше не смотреть, ведь тогда сразу понимаешь, что машина на большой скорости несется по узкой извилистой дороге над пропастью…

Вдруг на огромной высоте появилась белая церковь, вросшая в скалу. Машин становилось все больше, многие люди шли пешком с палками в руках и рюкзаками за спиной, некоторые сворачивали с дороги на тропинки и даже крутые ступеньки, ведущие в гору.

– Вот и конец мне пришел, – подумала девушка, ненавидящая подъемы. Но обошлось, машина поднялась на самый верх по извилистой дороге, где на поворотах от страха сжималось сердце. Их не останавливали, вернее, пытались, ведь проезд для машин и туристических автобусов закрывался задолго до самого монастыря. Но увидев через опущенное стекло машины архимандрита Дамиана, охранники кланялись и отступали.

На самом верху темные рясы замелькали вокруг их провожатого; он что-то тихо скомандовал, и остановилась очередь к мощам святого, а их маленькую группу провели в опустевший зал.

– Я без платка, – шепнула Саша отцу Косте, изумленно на нее воззрившемуся. – Ну, в смысле, мне туда нельзя, наверное?

Отец Коста секунду переваривал услышанное, потом лицо его посветлело.

– У нас, как и Греции, платки не носят, слишком долго мы были под турками. Платок- это мусульманство, христиане в платки не заворачиваются. – И еще тише прибавил: – Какое это может иметь значение? Помнишь? Даждь ми, сыне, твое сердце.

Саша испуганно сжалась, когда ей помазали лоб елеем от мощей самого почитаемого из сербских святых, Василия Острожского. Потом на голову возложили крест, а монахи вокруг что-то пели непривычными византийскими распевами. Она так ничего и не почувствовала, кроме смущения, несмотря на торжественность лиц ее спутников. А еще было ужасно неудобно перед людьми, которые карабкались на гору, а теперь вынуждены ждать, пока важные персоны покинут храм в скале.

Они снова погрузились в машину, а Саша, окончательно оробев, тихо спросила Дамиана, а нет ли тут противоречия, что и католиков елеем помазали?

Тот улыбнулся:

– К Святителю Василию Острожскому идут за исцелением независимо от конфессии, и христиане, и мусульмане.

– Ничего себе!

– Далеко в горах Черногории есть древний монастырь. Как раз там, куда мы едем. Но пока снег не сошел, туда не доберешься, дай Бог к июлю. В том монастыре есть необычная фреска: стоят рука об руку христианин и мусульманин.

– Как это? – окончательно разбились на мелкие кусочки все Сашины стереотипы.

– Мусульманин- это мальчик из боснийской сербской семьи Соколович, который был отобран у родителей в порядке «девширме» – принудительного набора способных юношей-христиан – и обращен в ислам. Мехмет Соколлу-Паша, такое имя получил мальчик, вырос сначала до поста сокольничьего, а потом стал Великим Визирем трех султанов, фактически управлял империей на протяжении долгого времени. Но он никогда не забывал о своих корнях. Именно он стал вдохновителем строительства знаменитого моста через Дрину в Вышеграде между Сербией и Боснией, увековеченному в романе нобелевского лауреата Иво Андрича. Он помог своему брату, выбравшему монашество, стать первым сербским патриархом, когда был восстановлен Печский патриарший трон в 1557 году… Пятьсот лет на фреске древнего монастыря стоят рядом два брата – православный патриарх и мусульманский Великий Визирь, неожиданный символ того, что две веры могут жить в мире, бок о бок.

– Офигеть, – только и сказала Саша по-русски, а Дамиан по-русски же ответил:

– Это Балканы!

Девушка только тут заметила, что машина давно остановилась, из другого автомобиля все уже вышли, и ждут лишь их. Застеснялась, выскочила, огляделась.

Уходила вдаль аллея между высокими деревьями, вымощенная булыжником площадь расстелилась перед высоким строгим каменным зданием и простой колокольней.

– Где мы?

– А мы, собственно, в Острожском монастыре. Там, наверху, церковь и мощи, а здесь сам монастырь, куда туристам и паломникам вход закрыт.

Настоятель монастыря игумен Сергий прошествовал по двору, как военный – чеканя шаг, показалось даже, что по-военному опоясана ряса портупеей, а не поясом. Как узнали позже гости, когда-то он дослужился до чина полковника сербской армии.

Их пригласили в полутемный зал, усадили за стол, поставили перед каждым стакан воды. И пошла по рукам чаша с абрикосовым вареньем. Каждый зачерпывал, съедал ложку варенья, запивал прохладной водой и передавал чашу дальше.

– Традиция, – шепнул отец Коста, – традиция Острога.

А дальше как по команде включились звуки: разговоры, шутки, появилась на столе бутылка «шливы» – сливового сербского самогона, за ней нехитрые закуски. Языки смешивались, одновременно говорили по-сербски и по-русски, по-английски и по-итальянски, уже непонятно было, кто кому переводит.

– Я вообще удивляюсь, как он приехал,– говорил игумен,– с его-то занятостью. Прямо сюрприз! Ну, тут понятно, раз история такая случилась, правильно, что приехал. Кому еще, кроме него разбираться! Даже до нас слухи дошли.

– Прекрати, она же русская и понимает по-сербски,– смеялся Дамиан, – не раскрывай ей всех секретов.

– Конечно, по-сербски, это вы тут по-английски шепчетесь, – не унимался игумен, – По-сербски будем говорить!– и снова повернулся к Саше и под

шливовицу пошли монастырские байки, над которыми она животик надорвала.

Впервые за годы общения с итальянцами Александра почувствовала, что не поймут они всей глубины, ни один перевод не спасет, хоть на итальянский, хоть на английский переводи. Поэтому умирают от смеха сербы и черногорцы и их русская гостья – и лишь вежливо улыбаются итальянцы.

– Тут у них цыганская семья живет неподалеку, куча детей мал мала меньше, – рассказывал отец Коста. – Так игумен их покрестил.

– Подожди, я сам расскажу,– вмешался тот.– Мать цыганка сама пришла, попросила. А я решил их проверить, говорю, как окрещу- все, не будет вам от нас помощи, ни денег, ни продуктов. А то ишь повадились, на довольствие в монастыре встали.

– А она?

– Крести, отче, говорит, все равно крести. Окрестил. Прошло немного времени, спрашиваю, вы хоть «Отче наш»-то выучили, охальники чумазые?

– Выучили, отче!

– А ну, расскажите! И жду, что услышу привычное: Оче наш, који си на небесима…

– А они?

– А они хором: Оче наш, оче Сергие, дай нам денюжку!

Время пролетело незаметно, пришла пора расставаться, но так не хотелось! Саша давно не чувствовала себя настолько легко и тепло.

Каждому гостю досталось множество маленьких бутылочек с освященным маслом и святой водой. Дамиан о чем-то пошептался с настоятелем, кто-то подал знак, и выстроились монахи. А настоятель передал Дамиану кожаный футляр. Архимандрит открыл его и Саше в руки лег образ Василия Острожского в серебре с золотой короной нимба, в которой вспыхивали маленькие драгоценные камни. Святой Василий смотрел строго и печально.

«Благослов манастира Острог» – сияли золотые буквы на бордовом кожаном футляре.

Саша заплакала и залепетала что-то вроде:

– Да вы что все, с ума сошли? Да так же нельзя! Да я же не могу, я же не возьму!

Футляр снова закрыли, а ее подтолкнули к выходу:

– Пошли, времени мало. – И она пошла, прижимая к груди подарок.

***

Машина спускалась вниз по серпантину, а ошеломленная Саша печалилась, что никогда уже не сядет за старинный дубовый стол, не услышит смешных историй игумена Сергия, это казалось невосполнимой потерей!

Конец дня прошел для нее скомкано, хотя их принял глава черногорской митрополии в монастыре в Цетинье, открыли раку с десницей Иоанна Крестителя, а потом снова подавали шливовицу в маленьких рюмочках. Саша все еще плыла в каком-то облаке то ли счастья, то ли умиротворения, душой оставаясь в монастыре из старого камня под высокими деревьями ровно посередине огромной горы.

– Вот теперь все готовы. – Изрек Дамиан на обратном пути.

Неужели для них это так важно, не отправляться в странную экспедицию в глушь, не получив «поддержки с Небес»? Саша не могла понять, хорошо это или плохо, нравится ей странная сербская архаика, другого слова она и подобрать не могла, или нет.

Ехали молча, но Сашу мучило чувство вины. Наконец она решилась, обернувшись вполоборота спросила одновременно и православного архимандрита и католического кардинала:

– Это же неправильно, да? Люди сбивали ноги, из последних сил карабкались на гору, всю дорогу читая молитвы. С вами все понятно, но я? Я не должна была переходить им дорогу, это неправильно, что я попала в вашу компанию и для меня вот так окрылись все двери. Без малейшего усилия! Это ж не считается!

Кардинал улыбнулся:

– Алессандра, вы спорите с промыслом Божьим? Не вам решать, как и что должно происходить.

Дамиан кивнул:

– Именно так. Значит именно так вам и нужно было. А кому-то нужно идти, долго ждать своей очереди, о чем-то подумать в пути.

– Вот ведь я попала! С одной стороны католический кардинал, с другой – православный архимандрит. Кто еще мог так вляпаться?!

Представители обеих конфессий хором расхохотались:

– Не бойтесь, нимб у вас не вырастет.

А девушка обиженно пробурчала:

– Если бы мы приехали сюда на экскурсию, то вечером можно было собирать вещи и улетать.

– Это почему? – Удивились ее спутники.

– А потому что мы всю страну за день посмотрели. Ведь все исколесили, со всех сторон!

Этой ночью Саша спала так крепко, как не спала даже в Тоскане. Ее не пугали ни летучие мыши, ни раскаты далекого грома в горах. И даже предстоящее путешествие в горы казалось совсем не опасным.

Как она ошибалась…

Глава 5.

– Звони, звони в колокола! Вукодлак пришел! Вукодлак уже близко!

Отец Слободан выскочил из дома, едва успев натянуть подрясник. Несколько человек бежали к церкви, махали руками, кричали.

– А ну-ка успокоились! – Громовой голос, неожиданный для невысокого толстенького священника, разогнал морок, люди остановились.

– Что случилось? Уже среди бела дня у вас волки бегают? Совсем разум потеряли!

– Рассказывай, – вытолкнули вперед высокого, крепкого мужчину с обветренным лицом.

– Горан, и ты туда же? Волков испугался? Ты ж охотник, сколько ты этих волков пострелял!

Мужчина потупился, замялся.

– Оче, это не совсем волк…

– Плохо дело, оче, – заговорили все разом.

Отец Слободан поднял крест, который так и держал в руке, не успев надеть на шею. Крест засиял золотом на солнце и люди снова опустили глаза.

– Успокоились? Давайте по порядку. Только не все сразу. Ты, Горан, мужик разумный. Рассказывай.

– Тут такое дело… Я решил дом отписать… ну, мало ли что, все под Богом ходим, так вот чтоб никого не обидеть решил все заранее сделать. Нотариуса пригласил из центра, из Жабляка. А тут утром Драган, с которым мы вместе в лес ходим, зашел с утра, позвал в горы.

– На охоту позвал? А охота сейчас разрешена? – Строго нахмурился священник.

– Ну, это… если только зайца… так я вот чего… Драган сказал, оленей видел. Не, не подумайте, мы только на зайцев. Но посмотреть-то хочется на оленей!

– Ты давай ближе к делу, я тебе не полиция, разбираться с незаконной охотой.

– Так я и говорю… в лес позвал. Ну, Драган. А я не пошел, я нотариуса ждал.

– А что сам к нотариусу не съездил?

– Так надо осмотреть все, чтоб все по правилам, ничего не упустить.

– Ты дальше, дальше рассказывай.

– Так я рассказываю… В общем, один Драган в горы пошел. А потом нотариус позвонил, что не сможет сегодня. Ну, я и пошел за Драганом, чего дома сидеть. Я ж знаю, по какой тропинке он ходит. В общем, спускался я с того склона, – махнул он рукой в сторону ближней горы, – в долину. Смотрю- а на косогоре, на другой стороне, стоит Драган. И прямо весь красный.

– Почему красный?

– Солнце так падало. Не подумайте чего, оче Слободане.

– Ты давай без прикрас. А то я как фильм ужасов смотрю. – Две женщины захихикали, забыв, что только что вопили в панике.

– В общем, чем ближе я подходил…

– Нет, тебе точно романы писать! Ну, подошел, дальше что? До вечера будем тут стоять, тебя слушать?

– Подошел. А у него, смотрю, штаны и рубашка порваны, испачканы в грязи, сам еле дышит. Ну, я взял его сумку и ружье, и повел его в деревню, обратно. Как он дух перевел, так рассказал.

Не успел он войти в лес, как увидел оленей. И пошел за ними, так и забрел в чащу. Ну, он это… понял, что тут не выстрелишь, ветви мешают. Нет, мы не охотились, это он так… в общем, не стал он стрелять. Повернул обратно, слышит, рычит кто-то. Смотрит- а там овраг весь папоротником зарос, оттуда и рычат. Ну, Драган попятился, и тихонько, чтоб зверя не потревожить, пошел дальше. Метров, говорит, двадцать прошел, тут огромный волк как выскочит из оврага, как бросится на него! А Драган оступился, нога попала под корень дерева, даже курок взвести не успел. Волк на него прыгнул, пытался вцепиться в горло.

Народ ахнул, хотя явно не первый раз слышали весь рассказ. Горан приободрился и продолжил, явно придумывая половину событий.

– А он его прикладом! А тот в сторону отлетел, а потом как вскочил и снова прыгнуть собрался.

– Кто на кого?

Горан даже не отреагировал. – А Драган успел выхватить охотничий нож, и храбро шагнул навстречу. И они сошлись в смертельной схватке!

Без сомнения Горан услышал эту фразу в каком-нибудь фильме и теперь щегольнул, чтобы произвести впечатление на односельчан. Он приосанился, расправил плечи, словно сам участвовал в «сражении».

– Драган охотник опытный, успел намотать куртку на руку и подсунул ее в пасть волку. Пока тот пытался прокусить куртку, Драган ударил волка своим острым ножом и отсек лапу зверю! Волк заскулил и исчез в чаще. Драган хотел пойти добить его, но потом решил вернуться в деревню. Он взял отсеченную лапу, положил в сумку и пошел. Как вышел на косогор, так и я как раз подошел с другой стороны.

– Где лапа?

– Это вот самое главное. Я тоже спросил, где лапа, он велел мне открыть его сумку. – Народ снова ахнул, одна из женщин закрыла лицо руками.– Ну, так я открыл сумку, а там… – Горан выдержал паузу. – А там только кровью испачкано, и никакой лапы нет. А из сумки вылетела огромная бабочка.

– А Драган сейчас где?

– Пьет он. Как до деревни дошли, он весь затрясся и сказал, что в лес никогда больше не пойдет. Ну и… пьет, в общем.

– Первый раз на охотника волк напал?

– Ну, не первый… но лапа!

– А что лапа? Друг твой в горячке лапу в сумку-то и не положил.

– А кровь?

– А нож был в сумке?

– Был, вроде.

– Вот тебе и кровь. От ножа. А зверь раненый в лес убежал. Драгану твоему уколы бы от бешенства поделать, и в лес по одиночке не надо соваться. Вот и вся ваша история.

– Вукодлак это… точно, вукодлак. Чтоб средь бела дня волк на человека нападал?

– С вукодлаком разберемся. Сегодня приедет мой знакомый. Да не один. Слышали, наверное, что весь пансион у тетки Аны сняли? Вот они и едут. А теперь все по домам. Захотите исповедаться – милости прошу. А то навели шума! Только люди притихли, тут опять вы со своими криками.

Глава 6.

Выехали поздно. Пока кардинал служил мессу, а потом общался с прихожанами, Саша с Бальери устроились на балконе, благо можно было спокойно разговаривать через невысокую перегородку. Девушка закинула ноги на ограждение, дышала морем, апельсинами и медом и ей совершенно не хотелось ехать непонятно куда, разбираться с мифическими вукодлаками.

Они с Лисом плотно позавтракали пирогами с сыром, черногорской ветчиной – пршутом и оливками, и теперь Бальери рассказывал об успехе своей первой книги и делился идеями следующей.

– Не жалеете, что ушли в отставку? Совсем- совсем?

– Совсем-совсем не жалею. У меня появилось море свободного времени, я встречаюсь с друзьями, которых давно не видел, не вскакиваю по ночам от звонков. А общения стало еще больше, презентации моей книги прошли в разных странах, я стал много путешествовать. Жена довольна, – он покосился на Сашу, впервые за все время знакомства упомянув жену.

Эк я его напугала своими взглядами с придыханием, – подумала девушка, представляя, какой же романтической дурой она казалась Лису. Даже покраснела.

– Но работа давала вам власть. Вы могли снять трубку и решить любой вопрос.

– А связи никто не отменял. Заметьте, Аликс, сегодня я в вашей компании, и прилетел в Черногорию на самолете Ватикана.

Он единственный звал е этим именем, в честь царицы Александры, и это было так приятно! И все же… Саше стало совсем стыдно. Неужели ее очарованность Лисом была связана не только с его харизмой, но и с положением в обществе? С другой стороны часть харизмы в том и заключалась: всесильный Лис, выходящий победителем из любых схваток с преступниками, хотя это и звучит как заголовок газетной статьи.

Но Лис – писатель? Это не укладывалось в голове. И какой же он молодец, что не отвечал на ее восторженное обожание… как бы она чувствовала себя сегодня в компании брата Марко и Ивана?

Стук в дверь отвлек от грустных мыслей. На пороге стоял Дамиан.

– Еще не вернулись? – понятно, что спрашивал он о «коллегах». Саша помотала головой, и пригласила монаха в комнату.

– Дамиан, а вы из Черногории?

– Нет, я серб. Из Южной Сербии. Это недалеко от Черногории.

– И вы всегда были… э… монахом?

– Нет, конечно. Я закончил факультет международного права белградского университета. Успел повоевать с боснийцами. А потом… принял монашество.

– После войны?

– Это не связано. В моей семье есть традиция, многие ее члены принимали постриг.

– А родители? Не расстроились?

– Наоборот. Считают честью. А если вы про продолжение рода, то у меня есть брат и у него с этим все в порядке. – Дамиан рассмеялся.

– Так вы сразу стали монахом в Черногории?

– В то время это была одна страна. А начинал я свой путь в том монастыре в горах, о котором вам рассказывал. Помните, про фреску? Через год я стал его настоятелем.

– Вы же говорили, что там до июля не проедешь!

– Бывают в жизни периоды, когда нужна тишина… Но это продлилось не долго. Сейчас живу в Белграде, не так давно получил степень американского

университета по международному праву и степень университета в Салониках по каноническому праву. Я много времени провожу за границей, Александра. Моя сфера – международные дела церкви.

– Он не рассказал вам, Аликс, что несколько раз выходил к разъяренной толпе албанцев, которые собирались громить православные храмы. – Раздался голос с балкона. – Лис перешагнул невысокий барьер и появился в дверях. – Что выходил под пули черногорской полиции, когда прошлое правительство решило отнять у сербской церкви храмы. Это в перерыве между выступлениями в Совете Европы.

Дамиан отмахнулся.

– Я был там не один.

– Почему же вас к нам… как это сказать… прикрепили? Из-за кардинала, чтобы соответствовать его рангу?

Серб помолчал. Потом ответил:

– Скорее потому, что мне знакомы эти места, эти люди и эти истории.

На лестнице послышались голоса, возвращались брат Марко с Иваном.

– Я жду в машине. Соберите необходимые вещи дня на три.

– Мы будем ночевать в горах?

– Туда-сюда каждый день не наездишься. Уйдет часов пять, не меньше.

***

Дорога тянулась нестерпимо долго и нудно. Временами казалось, что машина танцует под музыку французских вальсов, пойманных на какой-то волне. Она кружилась: пять метров вправо- десять влево, и кружились головы у пассажиров.

И это еще хорошо, что вальсы, весь первый час пришлось слушать греческие псалмы, выводимые мужским хором. Брата Марко музыка совершенно не раздражала, он удобно расположился на заднем сиденье и просматривал бумаги, не обращая внимания на красоты, а для Дамиана псалмы несомненно были привычным аккомпанементом в пути. В конце концов Саша не выдержала и пообещала орать во весь голос русскую попсу, если тягомотина немедленно не прекратится. Ну, вальсы – так вальсы…

Но виды! Как только пропали из виду деревни, за окном машины появились такие пейзажи, что только успеваешь затаить дыхание, как снова восклицаешь– ах! – на следующем повороте. Густые леса, зеленые луга, узкие быстрые речки, снежные шапки над высоченными горами. Навстречу не попадалось ни одной машины и казалось, сербский монах развлекается, еле касаясь руля и продолжая выписывать повороты.

– Маленькая страна, за день объедешь! А дорога все не кончается, – ворчала Саша. Голова кружилась, хотелось выйти из машины, лечь в траву на зеленом лугу и послать всех очень надолго и очень далеко.

– Вчера всю страну посмотрели, – ехидно сказал Дамиан, вспомнив Сашины слова. – Теперь и на крышу забрались.

– На какую крышу?

– Дурмитор называют крышей Черногории. Крепитесь, Александра! Или можно называть вас Саша?

– Конечно, можно! А долго еще?

Монах указал вперед. Расступился густой лес и огромной темной тучей нависла впереди гора, да такая, что вершины в облаках почти не было видно. Внизу у самой горы притулились небольшие скромные домики, некоторые казались такой рухлядью, что в них страшно было бы заходить.

Машина проехала вдоль деревни, а Саша с тоской вспоминала средневековые тосканские борго. Такой бедноты она, конечно, не ожидала.

Но вот Дамиан притормозил, и повернул влево. Среди густых деревьев метрах в трехстах от ближайших домов стоял приличный с виду двухэтажный деревянный коттедж. Монах вышел из машины, привычным жестом поправил цепочку от скрытого под темным жилетом креста. Но это не обмануло хозяйку коттеджа, сразу определившую, кто здесь главный.

Вслед за ней выкатился невысокий полный священник, поцеловал руку Дамиану – Ваше Высокопреподобие! – Вежливо поздоровался с остальными и крепко обнял Лиса.

– Я уж решил время не терять… распорядился… Ана сейчас покажет вам комнаты, и соберемся в столовой, обед готов. Сразу и поговорим.

На первом этаже располагалась маленькая стойка регистрации и столовая с парой дубовых столов, большой печью и кухней, откуда доносились умопомрачительные запахи. Так как ни ресторанов. ни даже магазинов на пути Саша не заметила, она тут же поинтересовалась у хозяйки, можно ли здесь поужинать. Сколько можно голодать! А еще говорят о неспешной жизни в Черногории… в Италии уже три раза поели бы, и обстоятельно.

– Dinner… э… supper! – но хозяйка непонимающе улыбалась. Мол, и рада бы помочь гостье, но не понимаю ни слова. – Ужин! – Наконец сказала Саша по-русски.

– Вчера! – Заулыбалась еще шире хозяйка.

– Нам не надо вчера, нам надо сегодня! Ну, и завтра, наверное!

Хозяйка снова что-то залопотала, пару раз показала на столовую и повторила: – Вчера.

Сзади раздался смех. – Она говорит, что ужин здесь, в столовой. Все будет готово. – Дамиан явно наслаждался сценой.

– Она говорит, что вчера!

– Она говорит, что ужин! Не вчера, а «вэчера» – это ужин по-сербски. А вчера – юче. Сегодня – данас. Завтра – сутра.

– Слушайте, как вы на этом языке разговариваете? Ну, ладно, ужин – вчера, а завтра – с утра…