Читать онлайн Двор чудес
- Автор: Ирина Одоевцева
- Жанр: Стихи и поэзия
Размер шрифта: 15
© И. В. Одоевцева (наследник), 2024
© Оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2024
Издательство Азбука®
Двор чудес
Сергею Алексеевичу
Попову-Одоевцеву
Памяти Гумилева
- Мы прочли о смерти его.
- Плакали громко другие.
- Не сказала я ничего,
- И глаза мои были сухие.
- А ночью пришел он во сне
- Из гроба и мира иного ко мне,
- В черном старом своем пиджаке,
- С белой книгой в тонкой руке,
- И сказал мне: «Плакать не надо,
- Хорошо, что не плакали вы.
- В синем раю такая прохлада,
- И воздух тихий такой,
- И деревья шумят надо мной,
- Как деревья Летнего сада…»
Баллада о толченом стекле
Корнею Чуковскому
Неправо о стекле те думают, Шувалов,
Которые стекло чтут ниже минералов.
Ломоносов
- Солдат пришел к себе домой,
- Считает барыши.
- «Ну, будем сыты мы с тобой,
- И мы, и малыши.
- Семь тысяч! Целый капитал!
- Мне здорово везло —
- Сегодня в соль я подмешал
- Толченое стекло».
- Жена вскричала: «Боже мой!
- Убийца ты и зверь!
- Ведь это хуже, чем разбой, —
- Они помрут теперь».
- Солдат в ответ: «Мы все помрем,
- Я зла им не хочу.
- Сходи-ка в церковь вечерком,
- Поставь за них свечу».
- Поел и в чайную пошел,
- Что прежде звали «Рай».
- О коммунизме речь повел
- И пил советский чай.
- Прошло три дня, и стал солдат
- Невесел и молчит.
- Уж капиталу он не рад,
- Барыш не веселит.
- А в полночь сделалось черно
- Солдатское жилье.
- Стучало крыльями в окно,
- Слетаясь, воронье.
- По крыше скачут и кричат,
- Проснулась детвора,
- Жена вздыхала. Лишь солдат
- Спал крепко до утра.
- В то утро встал он позже всех,
- Был сумрачен и зол.
- Жена, замаливая грех,
- Стучала лбом о пол.
- «Ты б на денек, – сказал он ей, —
- Поехала в село.
- Мне надоело – сто чертей —
- Проклятое стекло!»
- Жена уехала, а он
- К окну с цигаркой сел.
- Вдруг слышит похоронный звон —
- Затрясся, побледнел.
- Семь кляч влачат по мостовой
- Дощатых семь гробов.
- В окно несется бабий вой
- И говор мужиков:
- «Кого хоронишь, Константин?»
- «Да Глашу вот, сестру.
- В четверг вернулась с имянин
- И померла к утру.
- У Никанора помер тесть,
- Клим помер и Фома,
- А что такая за болесть,
- Не приложу ума».
- Настала ночь. Взошла луна.
- Солдат ложится спать.
- Как гроб, тверда и холодна
- Двуспальная кровать.
- И вдруг… Иль это только сон?
- Вошел вороний поп.
- За ним огромных семь ворон
- Внесли стеклянный гроб,
- Вошли и встали по углам.
- Сгустилась сразу мгла.
- «Брысь, нечисть! В жизни не продам
- Проклятого стекла!»
- Но поздно. Замер стон у губ,
- Семь раз прокаркал поп,
- И семь ворон подняли труп
- И положили в гроб,
- И отнесли его в овраг,
- И бросили туда,
- В гнилую топь, в зловонный мрак —
- До Страшного суда.
«Всегда всему я здесь была чужою…»
- Всегда всему я здесь была чужою —
- Уж вечность без меня жила земля,
- Народы гибли, и цвели поля,
- Построили и разорили Трою.
- И жизнь мою мне не за что любить.
- Но мне милы ребяческие бредни —
- О, если б можно было вечно жить,
- Родиться первой, умереть последней:
- Сродниться с этим миром навсегда
- И вместе с ним исчезнуть без следа!
«Дрожит и стынет…»
- Дрожит и стынет
- В твоей руке моя рука.
- Со мной отныне
- Твоя тоска.
- – О Мери! Мери!
- – Прощай, прощай, любимый мой!
- Открою двери,
- Уйду домой.
- В вечернем свете
- Левкои на твоем окне
- И губы эти
- Не видеть мне.
- И не услышу
- Над изголовьем голос твой,
- Когда на крышу
- Слетит покой.
- – О Мери! Мери!
- – Любимый мой, прощай, прощай!
- Несчастным двери
- Откроет рай.
Баллада об извозчике
- К дому по Бассейной, шестьдесят,
- Подъезжает извозчик каждый день,
- Чтоб везти комиссара в комиссариат —
- Комиссару ходить лень.
- Извозчик уснул. Извозчик ждет.
- И лошадь спит и жует.
- И оба ждут. И оба спят —
- Пора комиссару в комиссариат!
- На подъезд выходит комиссар Зон,
- К извозчику быстро подходит он —
- Уже не молод. Еще не стар.
- На лице отвага. В глазах пожар —
- Вот каков собой комиссар.
- Он извозчика в бок и лошадь в бок
- И сразу в пролетку скок!
- Извозчик дернет вожжой,
- Извозчик крикнет: «Ну!»
- Лошадь ногу поднимет одну,
- Поставит на землю опять,
- Пролетка покатится вспять,
- Извозчик щелкнет кнутом,
- И двинутся в путь с трудом.
- В пять часов извозчик едет домой,
- Лошадь трусит усталой рысцой.
- Сейчас он в чайной чайку попьет,
- Лошадь сенца пока пожует.
- На дверях чайной засов
- И надпись: «Закрыто по случаю дров».
- Извозчик вздохнул: «Ишь, чертов стул!»
- Почесал затылок и снова вздохнул.
- Лошадь снова трусит усталой рысцой,
- Голодный извозчик едет домой.
- Наутро подъехал он в пасмурный день
- К дому по Бассейной, шестьдесят,
- Чтоб везти комиссара в комиссариат —
- Комиссару ходить лень.
- На подъезд выходит комиссар Зон,
- К извозчику быстро подходит он —
- Извозчика в бок и лошадь в бок
- И сразу в пролетку скок!
- Но извозчик не дернул вожжой,
- Не дернула лошадь ногой,
- Не крикнул извозчик: «Ну!»,
- Не подняла лошадь ногу одну,
- Не щелкнул извозчик кнутом,
- Не двинулись в путь с трудом.
- Комиссар вскричал: «Что за черт!
- Лошадь мертва, извозчик мертв!
- На площадь Урицкого, пять,
- Теперь мне пешком придется бежать».
- Небесной дорогой голубой
- Идет извозчик и лошадь ведет с собой.
- Подходят они к райским вратам:
- «Апостол Петр! Отворите нам!»
- Раздался голос святого Петра:
- «А много вы сделали в жизни добра?»
- «Мы возили в комиссариат
- Каждый день комиссара туда и назад,
- Голодали мы тысячу триста семь дней —
- Сжальтесь над лошадью бедной моей!
- Тепло и сытно у вас в раю,
- Впустите меня и лошадь мою!»
- Апостол Петр отпер дверь,
- На лошадь взглянул: «Ишь, тощий зверь!
- Ну, так и быть – полезай!»
- И вошли они в Божий рай.
«Ты заснул тревожным сном…»
- Ты заснул тревожным сном.
- Вьется белый голубь под твоим окном,
- И шумит ветвистый кипарис зеленый
- В легкой тишине.
- Мой печальный, навсегда влюбленный,
- Ты с другой во сне.
- Ночь, мороз и колкий снег.
- По Неве замерзшей узких санок бег;
- С нею мчишься ты, с бледною и злою,
- К морю всё скорей.
- Но не бойся, милый, я с тобою
- В комнате твоей.
«За старой сосной зеленела скамья…»
- За старой сосной зеленела скамья,
- Дорожки вели неизвестно куда,
- И детьми мы были – ты да я
- У голубого пруда.
- Ты тихо сказал: «Там за камнем – дракон
- С тремя головами, зеленый и злой.
- К обеду съедает девочку он,
- Но ты не бойся, ведь я с тобой».
- – Нет, там не дракон, там добрый медведь.
- У него медвежата и липовый мед,
- Он умеет плясать и любит реветь,
- С утра он нас в гости ждет.
- Я проснулась. Белое утро зимы,
- Белый, торжественный Петроград.
- И это сон, что дети мы,
- И сном оказался драконий сад.
- И я рада, что храброго мальчика нет,
- И не нужен мне добрый медведь.
- Чего мне желать? О чем мне жалеть,
- Если ты меня любишь и ты – поэт?
Сон
- …Остроконечные чернеют в небе крыши,
- Все спит кругом.
- Бегу опасливее серой мыши,
- Вот наконец твой дом.
- Я вбила гвоздь в твои ворота
- В полночный час.
- Дрожу. Страшна моя работа.
- Фонарь погас.
- Из дома вышел ты усталою п оходкой
- И подошел ко мне.
- Я притворилась девочкою кроткой,
- Припав к стене.
- Ты на меня взглянул, как будто я – прохожий,
- И вдруг узнал меня,
- Сказал: – Нехорошо людей во сне тревожить,
- Вам разве мало дня?
Баллада о Роберте Пентегью
- Возле церковной ограды дом,
- Живет в нем веселый могильщик Том
- С женой своей Нэнси и черным котом.
- Если звонят колокола —
- Новая к Богу душа отошла.
- Роет могилу веселый Том —
- Мертвому строит уютный дом.
- Кончив работу, идет он домой,
- Очень довольный своей судьбой —
- Могильное любит он ремесло.
- Быстро проходят зимние дни,
- Вот уже вечер, и солнце зашло.
- В сумерках зимних мелькнули огни,
- Словно сверканье церковных свечей.
- Том прошептал: «Господи, сохрани», —
- И меж могил зашагал скорей.
- Кто-то зовет его: «Том! Эй, Том!»
- В страхе он огляделся кругом —
- На свежей могиле уселись в ряд
- Девять котов, и глаза их горят.
- Том закричал: «Кто меня зовет?»
- «Я», – отвечает тигровый кот.
- Шляпу могильщик снимает свою —
- Никогда не мешает вежливым быть:
- «Чем, сэр, могу я вам служить?»
- «Скажите Роберту Пентегью,
- Что Молли Грей умерла!
- Не бойтесь – вам мы не желаем зла!»
- И с громким мяуканьем девять котов
- Исчезли между могильных крестов.
- Нэнси пряжу прядет и мужа ждет,
- Сонно в углу мурлычет кот.
- Том, вбегая, кричит жене:
- «Нэнси, Нэнси, что делать мне?
- Роберту Пентегью я должен сказать,
- Что Молли Грей кончила жизнь свою.
- Но кто такой Роберт Пентегью
- И где мне его отыскать?»
- Тут выскочил черный кот из угла
- И закричал: «Молли Грей умерла?
- Прощайте! Пусть Бог вам счастье пошлет!»
- И прыгнул – в камин горящий – кот.
- Динь-дон! Динь-динь-дон!
- Похоронный утром разнесся звон.
- Девять юношей в черных плащах
- Белый гроб несут на плечах.
- «Кого хоронят?» – Том спросил
- У Сэма, уборщика могил.
- «Никто не слыхал здесь прежде о ней,
- Зовется она Молли Грей,
- И юношей этих не знаю совсем», —
- Ответил Тому уборщик Сэм
- И плюнул с досады. А Том молчал.
- О котах он ни слова не сказал.
- Я слышала в детстве много раз
- Фантастический этот рассказ,
- И пленил он навеки душу мою —
- Ведь я тоже Роберт Пентегью —
- Прожила я так много кошачьих дней.
- Когда же умрет моя Молли Грей?
«Облаками, как пушистой шалью…»
- Облаками, как пушистой шалью,
- Зябкая укуталась луна.
- Эта осень началась печалью,
- И печалью кончится она.
- Осень – это время расставанья,
- Но никто не скажет мне: – Прости!
- Говорят чужие: – До свиданья! —
- И еще: – Счастливого пути!
- Только как счастливый путь найти?
«Январская луна. Огромный снежный сад…»
- Январская луна. Огромный снежный сад.
- Неслышно мчатся сани.
- И слово каждое, и каждый новый взгляд
- Тревожней и желанней.
- Как облака плывут! Как тихо под луной!
- Как грустно, дорогая!
- Вот этот снег, и ночь, и ветер над Невой
- Я вспомню, умирая.
«Он сказал: – Прощайте, дорогая…»
- Он сказал: – Прощайте, дорогая!
- Я, должно быть, больше не приду. —
- По аллее я пошла, не зная
- В Летнем я саду или аду.
- Тихо. Пусто. Заперты ворота.
- Но зачем теперь идти домой?
- По аллее черной белый кто-то
- Бродит, спотыкаясь, как слепой.
- Вот подходит ближе. Стала рядом
- Статуя, сверкая при луне.
- На меня взглянула белым взглядом,
- Голосом глухим сказала мне:
- – Хочешь, поменяемся с тобою?
- Мраморное сердце не болит.
- Мраморной ты станешь, я – живою.
- Стань сюда. Возьми мой лук и щит.
- – Хорошо, – покорно я сказала, —
- Вот мое пальто и башмачки. —
- Статуя меня поцеловала,
- Я взглянула в белые зрачки,
- Губы шевелиться перестали,
- И в груди не слышу теплый стук.
- Я стою на белом пьедестале,
- Щит в руках, и за плечами лук.
- Кто же я? Диана иль Паллада?
- Белая в сиянии луны,
- Я теперь – и этому я рада —
- Видеть буду мраморные сны.
- Утро… С молоком проходят бабы,
- От осенних листьев ветер бур.
- Звон трамваев. Дождь косой и слабый.
- И такой обычный Петербург.
- Господи! И вдруг мне стало ясно —
- Я его не в силах разлюбить.
- Мраморною стала я напрасно —
- Мрамор будет дольше сердца жить.
- А она уходит, напевая,
- В рыжем клетчатом пальто моем.
- Я стою холодная, нагая
- Под осенним ветром и дождем.
«С луны так сладостно и верно веет…»
- С луны так сладостно и верно веет
- Великое предчувствие любви,
- Но верить счастию печаль не смеет —
- Печальных, Господи, благослови!
- В сияньи лунном пролетает птица,
- Благоуханно дышит резеда.
- Любовь до гроба может только сниться,
- Тебя я не увижу никогда.
- И все напрасно здесь, на этом свете, —
- Когда-нибудь найдешь ты мой портрет.
- – Кто это? – спросишь ты.
- Тебе ответят,
- Кто я была и что меня уж нет.
- Задумаешься ты и тихо скажешь:
- – Вот эту женщину я б мог любить.
- Я знаю, это будет. Знаю даже,
- Что долго будешь ты по мне грустить.
- И никогда другую не полюбишь.
Саламандра
- С неба луна светила,
- Я тихо в постель легла,
- Подушку перекрестила
- И все четыре угла.
- Тепло и спокойно было в спальне,
- Давно стоял за дверьми сон,
- Но, когда надо мной наклонился он,
- Легкий и беспечальный,
- Саламандрой красной из моей груди
- Выскользнула моя душа.
- Я вскочила, от страха чуть дыша,
- Вскрикнула: «Погоди!» —
- И за ней побежала.
- Гулкий длинный коридор,
- По лестнице темной во двор,
- Мимо черного канала.
- На улицах было пусто совсем.
- Маленький город казался нем.
- Кой-где поблескивали фонари,
- Где-то часы пробили три.
- Саламандра бежала скорее, скорее,
- Город уже миновали мы,
- Садом бежали по узкой аллее
- Туда, где зеленые холмы.
- Сердце глухо и громко стучало,
- Я так боялась ее потерять.
- За Саламандрой я бежала —
- Она мне дороже, чем друг, чем мать.
- Холм высокий и серые кущи,
- Отсюда вся окрестность видна —
- Озеро и луг цветущий,
- В зеленом небе медовая луна,
- На лугу тритоны, лягушки и змеи,
- Веселые крики услышала я,
- И крики стали еще звончее,
- Когда к ним подошла она,
- Саламандра, огня краснее,
- Саламандра, душа моя.
- Занялась веселой игрою
- Толпа картавых лягушат
- И прыгала под луною,
- Саламандру мою тормоша.
- Какая милая у меня душа!
- Она носится, словно летая.
- Вот свернулась кольцом и ловит хвост,
- Вот во весь выпрямляется рост.
- Милая, смешная,
- Как я люблю ее, Боже мой!
- Внезапно луг огласился криком.
- Души помчались гурьбой
- В ужасе диком.
- Медленно выйдя на луг, крокодил
- Зубастую пасть разинул,
- Маленькую лягушку проглотил,
- Расправил зубчатую спину
- И оглянулся кругом.
- Странное, смутное было потом,
- Что-то холодное по мне пробежало.
- Я испугалась, я закричала:
- По мне карабкался тритон,
- Ища от врага защиты.
- Прыгнул в рот мой открытый
- Черный и мокрый тритон…
- Я проснулась. Солнце светило.
- Возле постели стояла сестра.
- «Который час?» – я спросила.
- «Одиннадцать, вставать пора.
- Вставай скорей, дорогая!»
- Я сказала: «Сегодня я злая,
- Не лезь. Надоела мне».
- Как болезнь, мучила тело
- Тяжелая мутная лень.
- Я поздно встала и надела
- Серое платье на каждый день.
- Отец с газетой сидел в столовой,
- Я не подошла его поцеловать:
- Он был какой-то чужой и новый.
- Я спросила его, где мать.
- «Мама с Ниной в церкви давно:
- Сегодня – Троица», – он ответил.
- Я сказала, глядя в окно:
- «Надоели мне праздники эти.
- Я никуда не пойду,
- Я буду читать в саду».
- Весело было в саду и тихо,
- Вокруг жасмина летала пчела,
- В гнезде на яйцах сидела грачиха,
- А я была беспокойна и зла.
- В сад пришел любимый мною,
- Тот, кого я ждала,
- И сказал мне: «Голубою
- Вы сегодня снилися мне.
- И вот я вижу вас такою,
- Какою я видел вас во сне.
- Ваши глаза как озера,
- Как лилии – руки. Скоро
- Вы мне дадите ответ?»
- Я вскричала: «Да вы эстет,
- Как я раньше не замечала?
- Эстет – это слишком мало!»
- И потом прибавила: «Нет».
- Он сказал: «Вы сердце разбили».
- «Сердце на то, чтоб его разбить, —
- Ответила я. – И вы говорили,
- Что высшее счастье несчастным быть».
- Он побледнел: «Прошу вас, не надо
- Смеяться надо мной!»
- И зашагал по дорожкам сада,
- А я вернулась домой.
- У мамы за чаем в гостиной
- Две старые дамы сидели в гостях
- И вели разговор бесконечно длинный
- О городских новостях.
- Мама скучала с воскресной улыбкой,
- Нина чай разливала за круглым столом
- И казалась особенно тонкой и гибкой
- В белом платье кружевном.
- У нее забавный испуганный вид,
- Словно зяблик она и сейчас улетит,
- Синие глаза и нежный рот,
- Она вечно твердит: «Я не смею!» —
- И ей только семнадцатый год.
- Я позвала ее с порога зала,
- Она прибежала ко мне сейчас,
- Я обняла ее и поцеловала —
- Никто не видел нас —
- Розовый рот, и тонкую шею,
- И веки испуганных глаз.
- Она прошептала: «Как я рада,
- Ты не сердишься больше, но идти мне надо».
- Я коснулась маленькой груди,
- Она испугалась: «Оставь, уйди!»
- Краснели пятна на белой шее,
- Рука моя стала смелее,
- Она убежала, вскрикнув слегка.
- Острая влюбленная тоска
- Сердце мое ущемила.
- Вечером я не крестила
- Ни подушки своей, ни углов,
- Мне не надо веселых снов,
- Не страшна мне темная сила.
- Спящим городом шла я во сне,
- Шаги мои быстры и гулки.
- Куда я иду? Как страшны мне
- Узкие, темные переулки.
- Растет и ширится испуг.
- Садом я иду, спеша,
- Ах, я вышла на луг,
- Где меня покинула душа.
- Да, это здесь. Вот и холм зеленый,
- Пролетел испуганный грач.
- Вдруг воздух, теплый и сонный,
- Жалобный прорезал плач,
- И тогда я ее увидала,
- Саламандру, душу мою,
- И тогда я на миг узнала
- Радость блаженных в раю.
- Она на холме сидела,
- Мордочку подняв к луне,
- Как огонь, ее сверкало тело,
- И она плакала по мне.
- Я проснулась еще печальней.
- Ночь… Далеко до утра.
- За стеной соседней спальной
- Сонно и ровно дышит сестра.
- Я бесшумно встала с постели,
- Я пробралась к сестре босиком.
- О любимом – о нем, о нем
- Двери жалобно заскрипели.
- Лампадка горела в углу…
- Но душа моя там, на лугу…
Поэт
- Белым полем шла я ночью,
- И странник шел со мной.
- Он тихо сказал, качая
- Доброй, снежной головой:
- – На земле и на небе радость,
- Сегодня Рождество,
- Ты грустна оттого, что не знаешь,
- Сейчас ты увидишь его.
- И поэт прошел предо мною,
- Сердцу стало вдруг горячо.
- И тогда сказал мне странник:
- – Через правое взгляни плечо!
- Я взглянула. Он был печальный,
- Добрый был он, как в стихах своих.
- И в небе запели звезды,
- И ветер холодный стих.
- И опять сказал мне странник:
- – Через левое плечо взгляни! —
- Я взглянула. Поднялся ветер,
- И в небе погасли огни.
- А он стал злой и веселый,
- К нему подползла змея.
- Под тонкой рукой блеснула
- Зеленая чешуя.
- Год прошел и принес с собою
- Много добра и много зла,
- В дом пять на Преображенской
- Я походкой робкой вошла.
- Низкая комната. Мягкая мебель.
- Книги повсюду и теплая тишь —
- Вот сейчас выползет черепаха,
- Пролетит летучая мышь.
- Но все спокойно и просто,
- Только совсем особенный свет.
- У окна папиросу курит
- Не злой и не добрый поэт.
Три совета
- Что будет, Господи, теперь?
- А сердце бьется глухо-глухо.
- Егоровна стучится в дверь,
- И отворяет ей старуха,
- Кивнула вещей головой
- И говорит: – Иди за мной! —
- Взъерошенная кошка
- Вскочила на окошко.
- Они уселись у огня.
- – Печалит что тебя, сударка?
- – Муж бросил для другой меня.
- Сапожник он, а я кухарка.
- С тех пор прошло уж десять лет,
- А для меня все счастья нет.
- Грызет меня досада:
- Вернуть его мне надо.
- – Ну, что же? Маленький разлад.
- Позволь-ка рублик для начала. —
- В стеклянный шар вперяя взгляд,
- Старуха быстро зашептала:
- – Я вижу треугольник, круг,
- Вот ты, а вот и твой супруг.
- Лишь не теряй терпенья,
- Вернется муж в Крещенье.
- И хорошо все будет вновь.
- Удачлива твоя планета:
- Узнаешь радость и любовь,
- Коль три исполнишь ты совета.
- Егоровна пришла домой.
- Кряхтит за печкой домовой,
- В углу горит лампадка,
- На сердце сладко-сладко.
- И вовсе ей не жаль рубля,
- Рубля для мужа мало,
- Вот пикового короля
- Она средь карт сыскала.
- Протяжно тикают часы,
- Топорщит таракан усы
- И прячется за гири,
- И бьют часы четыре.
- На карту дунула она
- И к маятнику прицепила,
- Чтоб муж, помаявшись без сна,
- Вернулся бы к жене постылой.
- Раскачивается король.
- – Ах, скоро муж узнает боль,
- И скуку, и тревогу.
- Найдет к жене дорогу.
- Но в этот день сгорел пирог,
- К жаркому не было салата,
- Клялась кухарка: – Видит Бог,
- Я, барыня, не виновата. —
- Сердита барыня с утра:
- – Вам отказать давно пора! —
- Кухарка шепчет, плача:
- – От карты неудача.
- Молящимися полон храм
- Архистратига Михаила.
- С тоской взглянув по сторонам,
- Егоровна свечу купила.
- Рождается небесный царь,
- Поют Рождественский тропарь
- Угрюмые монахи…
- Идет кухарка в страхе
- В притвор, где нарисован ад,
- И ставит вверх ногами свечку
- Тому, кто черен и рогат
- И грешников сажает в печку.
- Ему кладет земной поклон,
- Но к ней бегут со всех сторон:
- – Ах, ведьма, вон скорее!
- Не то дадим по шее.
- А время все идет-идет,
- Не зная промедленья.
- Отпраздновали Новый год,
- Настал канун Крещенья;
- Давно уж съедена кутья,
- Легла господская семья.
- В людской темно и жарко.
- Во двор спешит кухарка.
- Чернеет ночь, белеет снег,
- Крещенская крепчает стужа.
- Ночной проходит человек.
- Вот наконец и домик мужа.
- И потихоньку, словно вор,
- Прошла Егоровна во двор…
- К стене бревно приперто:
- Уж это дело черта.
- Егоровна, как будто зверь,
- По нем ползет все выше, выше.
- Внизу скрипит входная дверь.
- Егоровна дрожит на крыше.
- Но нет, повсюду тишина.
- И крикнула в трубу она:
- – Зачем жену оставил?
- Вернись к супруге, Павел!
- Ползет. Споткнулась о карниз,
- Не удержалась и с размаха
- На камни полетела вниз,
- Крича от боли и от страха.
- Она сломала три ребра.
- Ах! Не дожить ей до утра
- И не увидеть мужа!
- Все злей и злее стужа.
- Чу… Скрипнул снег. Еще. Шаги.
- Шаги всё ближе и слышнее.
- Кричит кухарка: – Помоги!
- Сюда, скорей. Я коченею. —
- Над ней склонился кто-то вдруг,
- Она глядит: пред ней супруг.
- – Ой! – И душа из тела
- Навеки улетела.
«Окрепли паруса. Отрадно кораблю…»
- Окрепли паруса. Отрадно кораблю
- Плыть к золотому краю.
- Но для чего мне плыть, когда я так люблю,
- Люблю и умираю?
- – Нет, чувства этого любовью не зови.
- Еще лукавить рано.
- Еще живет рассказ о смерти и любви
- Изольды и Тристана.
«Под окном охрипшая ворона…»
- Под окном охрипшая ворона
- Глухо каркнула. Взошла луна.
- Город спит. Ни шороха, ни звона.
- И не сплю теперь лишь я одна.
- И теперь тебе, я знаю, снится,
- Что ты в комнате своей сидишь,
- Смотрят со стены родные лица,
- И тебя оберегает тишь.
- Вот вхожу к тебе я рыжей кошкой,
- Мягкою, пушистою, большой.
- Вспрыгнула бесшумно на окошко,
- Зорко наблюдая за тобой.
- Как иголки, ранят злые взгляды
- Немигающих зеленых глаз,
- И ты знаешь – нет тебе пощады:
- Все окончится теперь, сейчас.
- Не уйти тебе от кошки рыжей —
- С рыжей женщиной ты был жесток.
- Вот я подползаю ближе, ближе,
- Вот сейчас я сделаю прыжок!
Отрывок
- Ночь… Развалины… Море… Глубокая тишь…
- Дымный факел чуть видно горит…
- Бьется в стены большая летучая мышь
- И протяжно и глухо кричит:
- – Помоги! Помоги! С первым проблеском дня
- Полечу, над морями кружа.
- Стивен-Рой, разве мог не узнать ты меня?
- Разве я не твоя госпожа?
- Стивен-Рой, у тебя красный, пламенный рот.
- Поцелуй же меня, Стивен-Рой!
- Кровь рекой потечет, пламя замок сожжет,
- И навеки я буду с тобой.
- Но несется в ответ голос, слышный едва:
- – Нет, пред смертью не верю я лжи,
- Не такие глаза, не такие слова
- У прекрасной моей госпожи.
Баллада о том, почему испортились в Петрограде водопроводы
- В контору Домкомбеда
- Является едок.
- «Зашел я вас проведать,
- Нельзя ли ордерок».
- «Вот, гражданин хороший,
- Вы распишитесь тут,
- А ордер на галоши
- Сейчас вам принесут».
- Он подписал сначала,
- Потом не стал читать,
- Но в памяти застряла
- Огромная печать.
- Идет гулять, погожий
- Похваливая день;
- Как вдруг кричит прохожий:
- «Вы потеряли тень».
- Едок в оцепененьи:
- «Ах! Буду я в аду:
- Коль человек без тени,
- То с чертом он в ладу».
- Сошлась народу сила,
- Глядит на едока,
- И ордер уронила
- Дрожащая рука!
- Бежит он что есть мочи,
- Торопится домой.
- С тех пор и дни и ночи
- Он бродит сам не свой.
- И дом родимый тошен,
- И с близкими разлад,
- А новые галоши
- Насмешливо блестят.
- Едок таит заботу,
- И молчалив, и тих,
- Как вдруг в одну субботу
- Его уносит тиф.
- Вдова лежит, рыдая,
- Не в силах слез унять.
- «Сходи в Комбед, родная, —
- Советует ей мать. —
- Возьми там разрешенье
- На гроб и три свечи,
- На вынос, погребенье —
- О всем похлопочи».
- Контора очень близко,
- Но заперт Домкомбед,
- И на дверях записка:
- «Приема в праздник нет».
- Но председатель Громан
- Живет в квартире два,
- И, может быть, он дома!
- К нему идет вдова.
- Как видно, председатель
- Был дома очень прост:
- Сидит в цветном халате,
- Расчесывает хвост.
- «Спасите! Злая сила!
- Рассыпься, сатана!» —
- И с воплем закрестила
- Нечистого она.
- Он стал белее снега;
- Разинув дико рот,
- Взревел и вдруг с разбега
- Вскочил в водопровод.
- Из крана пламя пышет,
- От грома дрогнул дом
- Весь от земли до крыши,
- И смолкло все кругом.
- Но с той поры на годы
- Нам не избыть беды:
- Хоть есть водопроводы,
- Но нет и нет воды.
Луна
- Ночью, когда наступает тишь,
- К жабе прилетает летучая мышь.
- Говорит о том, что мертва луна,
- И о том, что ночь темна и длинна.
- Пресвятая Дева, помилуй нас!
- Добрый сон бежит от испуганных глаз,
- Оттого что ночь длинна и страшна.
- А дурного не надо сна.
- Далеко в темный лес заехал граф,
- Преследовал вепря он.
- Перед ним душистое море трав
- И старые сосны со всех сторон,
- А вепря запутался след.
- Уж луна с небес льет холодный свет —
- Граф обратно скачет на резвом коне
- Вдоль узких лесных дорог
- Туда, где звенит охотничий рог.
- Два зеленых глаза горят в вышине…
- Он взглянул и видит рысь на сосне,
- А за ней на небе круглая луна.
- Шкура рыси, как медь, красна.
- На него спокойно глядит она
- И кажется кошкой большой,
- Рыжей кошкой, совсем не злой.
- Тогда граф берет арбалет,
- И в голову рыси летит стрела:
- Рысь упала на землю. Лунный свет
- Вдруг погас. Настала черная мгла.
- Тишину прорезал в тот же миг
- Человеческий отчаянный крик:
- – Луна!.. Луна умерла! —
- И стало так тихо потом,
- Что слышно, как шепчутся лист с листом.
- Граф рыси нигде найти не мог,
- И, крестясь, он поехал своим путем
- Туда, где звенел охотничий рог.
- Но странный графу приснился сон
- В ту ночь, как с охоты вернулся он.
- Будто в спальне он и стоит у окна,
- Большая, круглая в небе луна…
- Кто-то тихо-тихо ступил на балкон
- (Так бесшумно ступать может только зверь)
- И к нему вошел сквозь закрытую дверь.
- И видит он: дева пред ним стоит
- Такой удивительной красоты,
- Что сердце графа громко стучит,
- Когда он спрашивает: – Кто ты? —
- Печально дева молчит в ответ,
- А косы ее красны, как медь.
- – Ты грустна? Позволь за тебя умереть! —
- И, пред ней на колени став,
- В любви клянется ей граф.
- В зеленых глазах мерцает свет,
- На щеках ее краска стыда.
- Она не сказала ни разу «нет»,
- Хотя не сказала и «да».
- Она так прекрасна и так нежна,
- И так упоительно-покорна она:
- И впервые граф блаженство узнал,
- Целуя рот, что печален и ал.
- Слезы текли из зеленых глаз…
- И графу деву было мучительно жаль.
- Но желания наши сильнее нас,
- И прекрасна в любви печаль.
- Сон этот снился ему до утра,
- А когда проснулся он,
- Была подушка от слез мокра,
- И страшный он помнил сон.
- В герцогском замке, одна и грустна,
- Прелестная Виолетта сидит у окна,
- Смотрит в вечернюю синюю тьму,
- Песни поет и графа ждет…
- Ах, не едет он к ней почему?
- Прежде он был так нежен и мил,
- А теперь, наверно, ее разлюбил.
- Но вот проходит двенадцать дней —
- Виолетта графа видит из башни своей,
- И вниз спешит по ступеням она,
- Оттого что в графа она влюблена.
- Он в залу входит, и смутен он,
- Изысканно вежлив его поклон,
- Но поднять на нее он не смеет глаз.
- И смертельно бледнеет ее лицо.
- – Я давно уже, граф, не видела вас. —
- Виолетта встает, холодна и горда.
- – Наверно, другую любите вы.
- Тогда прощайте, граф, навсегда.
- Я отдаю вам ваше кольцо. —
- И чуть слышно вздохнула: – Увы!
- – Я люблю ту, – был графа ответ, —
- Прекрасней которой на свете нет.
- Но свободы моей не надо мне,
- Оттого что это было во сне.
- А вам, госпожа моя, я жизнь отдам
- И покорным слугою буду вам. —
- Виолетта подумала: «Бредит он,
- И это грешно влюбляться в сон.
- Когда я стану его женой,
- Узнает он верное счастье со мной».
- Граф от невесты едет домой
- Полночной тихой порой.
- За графом скачет его слуга.
- Дремучий лес сменяет луга…
- Но странно, что нет луны, хоть с небес
- Огромные звезды смотрят в лес.
- Два зеленых глаза горят в вышине.
- И видят они – рысь сидит на сосне,
- Шкура ее, как медь, красна.
- На графа спокойно глядит она
- И кажется кошкой большой,
- Рыжей кошкой, совсем не злой.
- Граф шпоры вонзает в коня:
- – Пресвятая Дева, помилуй меня! —
- Шепчет он, и мчится стрелой
- Конь его по тропинке лесной.
- А граф белей полотна
- И все повторяет: – Луна… луна…
- Тускло сверкает жабий взор,
- Жаба и мышь ведут разговор.
- – Если бы звезды съесть,
- Стало б еще темней.
- Жаль, что на небо никак не взлезть.
- У звезды, должно быть, вкус светляка,
- Головка так же жирна и мягка,
- Только еще вкусней.
- – Девять раз в лесу прокричала сова,
- Я понять не могу слова.
- Слушай, сталь звенит и льется кровь.
- Навсегда я с тобой, моя любовь.
- Нет, нет, ты – летучая мышь,
- И ты мне изменишь, и ты улетишь.
- Как сладко пахнет свежая кровь…
- Слушай, сова закричала вновь.
- В капелле ярко свечи горят,
- Виолетта и граф под венцом стоят.
- Да поможет им в жизни Бог!
- Виолетта – нежный, хрупкий цветок,
- Дрожит под белой своей фатой,
- И крестится трепетною рукой,
- И шепчет патеру: – Да.
- – Да, – громко граф повторяет за ней
- И мыслит: «Теперь навсегда!»
- Поет торжественно свадебный хор.
- Рассеянно граф поднимает взор
- И видит: вдали от гостей,
- Белой одежды своей белей,
- Стоит у колонны одна
- Грустная дева странного сна.
- И это не сон, и это не бред…
- Она живая, это она.
- Теперь Виолетта его жена.
- А там, у колонны, стоит она,
- Та, прекрасней которой на свете нет,
- И косы ее красны, как медь.
- Ах, лучше бы графу вчера умереть.
- Гнутся столы под тяжестью блюд,
- Гости смеются, едят и пьют,
- И все довольны, и весело всем.
- Один новобрачный грустен и нем.
- Подняв на графа взор голубой,
- Виолетта шепчет: – Любимый мой! —
- И во взоре от счастья блестит слеза,
- И она опускает глаза.
- Но в сердце графа смерть и ад.
- Он слов не находит в ответ,
- И на ту устремляет он страстный взгляд,
- Прекрасней которой на свете нет,
- На ту, что слишком поздно пришла.
- Она так печальна и так светла,
- И первого снега она белей.
- И видит граф, что рядом с ней
- Суровый, черный рыцарь сидит,
- Глаза его черной ночи черней,
- И на графа он мрачно глядит.
- Гости встают из-за стола.
- – Граф, я к матери пойду моей,
- Я с вами сегодня ехать должна
- И с ней расстаюсь на много дней. —
- И с улыбкой Виолетта от мужа ушла,
- И рядом с матерью села она.
- В зал входят жонглеры, певцы и шут,
- Сейчас представленье они начнут.
- Вдали от гостей сидит одна
- Грустная дева из странного сна.
- Граф к ней подходит. Низкий поклон.
- И руку ей предлагает он.
- И тихо с кресла она встает,
- Рука ее холодна как лед;
- Но по жилам графа пробежал огонь,
- Когда он тронул ее ладонь.
- Он говорит: – Я давно вас ждал,
- Но я думал, вы – только сон! —
- Она молчала, и он продолжал:
- – Здесь душно, выйдемте на балкон. —
- И они покинули праздничный зал.
- – Отчего вы не приходили ко мне, —
- Спрашивает граф, – как тогда, во сне?
- – Граф, я не понимаю вас,
- Я сегодня вас вижу в первый раз.
- – Но ваш рот, что печален и ал,
- Ваше нежное тело я уже целовал. —
- И в страхе шепчет она, задрожав:
- – Вы бредите, граф.
- Я маркиза de Saint-Arlatte,
- Вот там, у окна, стоит мой брат. —
- Граф обернулся и встретил взор
- Черных глаз, что глядели в упор,
- И черного рыцаря он увидал,
- И холод по телу его пробежал.
- Она говорила: – Далеко мой дом,
- Много дней и ночей плыть пришлось кораблю. —
- Он тихо сказал: – Я вас люблю! —
- И еще тише: – Дорогая, уйдем. —
- И вниз по ступеням, мимо окон,
- В темный сад ее уводит он.
- Луны нет на небе, хоть в тихий сад
- Звезды огромные глядят.
- И покорно с графом идет она,
- Грустная дева из странного сна.
- Он приводит ее на цветущий луг;
- На милом лице ее испуг,
- А косы ее красны, как медь.
- – Ты грустна? Позволь за тебя умереть! —
- Пред ней на колени став,
- О любви умоляет граф.
- В зеленых глазах мерцает свет,
- На щеках ее краска стыда,
- Она не сказала ни разу «нет»,
- Хотя не сказала и «да».
- Но когда ее уст коснулся он,
- Она испустила чуть слышный стон.
- И стон этот сразу напомнил ему
- Рысь, и луну, и ночную тьму,
- И жадные пасти свежих могил…
- Но граф сейчас же о всем забыл,
- Оттого что так она нежна —
- И так упоительно-покорна она.
- Слезы текли из зеленых глаз,
- И графу деву было мучительно жаль.
- Но желания наши сильнее нас,
- И прекрасна в любви печаль.
- Вдруг с цветущего ложа встала она.
- – Милая, уходишь ты отчего?
- – Прощайте, граф, я идти должна. —
- И она ушла от него.
- Он умолял ее: – Вернись, вернись;
- Милая, нежная, без тебя я умру. —
- Меж низких кустов проскользнула рысь
- И спряталась в черную нору.
- Граф вернулся в праздничный зал,
- И всюду ее он искал,
- Ту, прекрасней которой на свете нет,
- И спрашивал всех, но был общий ответ:
- Девы такой никто не видал.
- И нигде он не мог ее найти.
- И тогда он решил: «Это был сон,
- Что приснился мне средь душистых трав.
- Пресвятая Дева, сон грешный прости!»
- И к Виолетте вернулся граф.
- Нежной улыбкой был встречен он;
- Виолетта сказала: – Я давно вас жду.
- Не было ли холодно вам в саду?
- К отъезду трубят рога,
- Уж дверцу кареты открыл слуга.
- Граф с молодой женой
- И пышной свитой едет домой.
- Вдруг черный рыцарь к нему подошел,
- И был он бледен, мрачен и зол.
- – Граф, два слова сказать вам надо мне,
- Но не при графине, вашей жене. —
- Он низкий Виолетте отвесил поклон,
- И в сторону быстро отходит он.
- – Виолетта, я к вам возвращусь сейчас.
- Простите, что ждать заставляю вас. —
- И к черному рыцарю граф идет.
- На графа смотрит с презреньем тот
- И говорит: – Вы забыли, граф,
- Что сестры рыцарей не для забав.
- – Маркиз, не надо напрасных слов, —
- Ответил граф, – идем, я готов! —
- И в сад идут они на зеленый луг.
- На луг, где графу явилась любовь,
- Неужели же здесь прольется кровь?
- Раздастся мечей лязг и стук?
- Огромные звезды смотрят в сад,
- Но странно, что нет луны.
- На сук высокой сосны
- Уселась рыжая рысь,
- И злобой горит зеленый взгляд.
- Вдруг черный рыцарь крикнул: – Молись!
- Сейчас твою душу примет ад! —
- Звон стали, короткий стон,
- И раненый граф на луг упал.
- И луг под ним стал влажен и ал.
- Склонились сосны со всех сторон…
- Так тихо стало кругом,
- Что слышно, как шепчется лист с листом.
- И граф простонал: – Луна…
- Луна умерла! – И умер сам…
- Рысь бесшумно подкралась к его ногам
- И лизала из раны теплую кровь,
- А на небе засияла вновь
- Большая, круглая луна.
- Жабе говорит летучая мышь:
- – Хорошо цепляться за выступ крыш
- И висеть вниз головой.
- Хочешь, полетим со мной!
- – Я нашла на кладбище человеческий зуб, —
- Ответила жаба, – там, где старый дуб.
- В полночь зарою его, тогда
- Станет отравой в колодцах вода,
- И много новых будет могил;
- А звон похоронный мне очень мил,
- И много жирных будет червей.
- Пойдем, помоги мне в работе моей! —
- И с жабой уходит летучая мышь.
- Ночь, только ночь, и ночная тишь.
- Пресвятая Дева, молитву услышь!
- Я лишилась покоя и сна,
- Оттого что ночь длинна и страшна,
- Оттого что мертва луна.
«Нет, я не буду знаменита…»
- Нет, я не буду знаменита,
- Меня не увенчает слава,
- Я – как на сан архимандрита —
- На это не имею права.
- Ни Гумилев, ни злая пресса
- Не назовут меня талантом.
- Я маленькая поэтесса
- С огромным бантом.
«– Скажите, вам приятно жить…»
- – Скажите, вам приятно жить?
- – О да! Конечно, даже очень!
- Мне с жизнью весело дружить,
- Союз наш неразрывно прочен
- И благостен.
- За годом год
- Кошачьей поступью идет
- По звеньям той цепи златой,
- И дуб зеленый надо мной
- Широкошумною листвой,
- Золотовейной тишиной
- Лирно-лирически поет.
- Все сладкозвучней, все нежней.
«А ко мне в полуночном сне…»
- А ко мне в полуночном сне
- Прилетала рыжая сестра,
- И со мной пробыла до утра,
- И в подарок оставила мне
- Уголек своего костра,
- Чтобы помнила я о сестре,
Продолжить чтение