Читать онлайн Измена. Ты нам не нужен
Глава 1
– Детка, ты такая сладенькая, – источая запах алкоголя, муж надвигается, теснит меня к стене.
– Кирилл, пожалуйста, ты пьян!
Отворачиваюсь от влажных губ мужа, который норовит меня схватить в охапку и поцеловать. Стараюсь не дышать, от аромата виски голова идет кругом и тошнота поднимается из желудка.
– Лапуля, иди ко мне!
Не слушает меня он и крепко прижимает к накачанному телу. Я кручу головой, пытаясь увернуться, но куда там! Разве могу справиться с гигантом на целую голову выше меня.
– Дорогой, иди спать!
– А это что? – Кирилл вдруг обнаруживает, что я прячу одну руку за спиной. – Покажи своему котику, что у тебя в ладошке.
Я еще крепче сжимаю тест на беременность с двумя полосками.
Черт! Черт! Черт!
Надо же так проколоться! До боли прикусываю нижнюю губу. Муж застал меня врасплох: только вышла из туалета, ошарашенная увиденным, а тут – он.
Я не успела сориентироваться, придумать отговорку, выбросить тест в конце концов. Ведь знаю же, что эта трубочка подействует на мужа, как красная тряпка тореадора на быка.
– Дорогой, ты пьян, – наконец выжимаю из себя.
Сейчас мечтаю превратиться в букашку и забиться в щелку от глаз подальше.
– Нет, детка. Ни за что! Что за секреты у тебя?
Игривость мгновенно исчезает из голоса. Муж с силой зажимает мою руку и вытаскивает ее из-за спины.
«Все, пропала!» – мелькает отчаянная мысль.
Муж вытаскивает из ослабевших пальцев тест и подносит его к глазам. Я сжимаюсь. Сердце отбойным молотком колотится в груди, от страха немеют пальцы, подгибаются колени. Кирилл стоит, покачиваясь, большой, сильный, уверенный в себе, а я тешу себя надеждой, что он спьяну не разглядит полоски.
Увы!
Разглядел.
Он вдруг встряхивается, как огромный лохматый пес, и смотрит на меня красными глазами.
– Нагуляла все-таки, коза?
– Н-нет что ты! Это наш ребенок, – сиплю я ответ и пячусь к выходу.
Только бы унести ноги! Только бы не успел достать!
– Издеваешься? – он говорит тихо, но я-то знаю – это предвестник бури, которая через миг обрушится на мою голову.
– Кир, так случилось, – тороплюсь я. – Не хочешь ребенка, никогда его не увидишь.
– Кто твой любовник?
– Дорогой, у меня никого нет.
И тут муж срывается: он бросается на меня, сжимает горло в ладонях. Я приподнимаюсь на цыпочках, пытаюсь ослабить захват, но в глазах темнеет, из горла со свистом вырывается воздух.
– Говори, стерва, от кого нагуляла? – ревет муж. – Убью!
Он резко отталкивает меня. Я падаю, еду попой по паркету, тут же вскакиваю и бросаюсь к органайзеру, стоящему на столе. Ножницы сами прыгают в руку.
– Не подходи, – выдавливаю помертвевшими губами.
– Давай, – муж рвет на себе рубашку, пуговицы разлетаются во все стороны. – Вперед! Прямо сюда? Смелее!
Он пальцем тычет в грудь.
– Кир, пожалуйста, – молю его я. – Не доводи ситуацию до абсурда. Давай поговорим.
– Дрянь! – орет муж и швыряет на пол стул.
Туда же летит кресло, посуда со стола, цветочный горшок. У меня есть миг, чтобы найти дорогу к спасению. Окидываю взглядом комнату: дверь в спальню, в прихожую, на балкон. Туда!
Но выскочить не успеваю: Владимирский догоняет, я – в сторону. Он промахивается и попадает кулаком по стеклу. Кровь брызжет во все стороны. Холодный ветер врывается в квартиру, штопором закручивает тюль, бросает штору в лицо мужа. Он яростно срывает ее с карниза.
– Успокойся! – умоляю. – Пожалуйста! Ты поранился.
Но слова на разъяренного гиганта солидно подшофе не действуют. Он, как бык, отключив мозги, несется на меня, не разбирая дороги. Я замираю: «Все, конец! Этому дерьмовому договорному браку конец, да и моей никчемной жизни тоже конец».
Звонок в дверь церковным колоколом гремит по пентхаусу.
– Что у вас происходит? – кричит кто-то. – Я вызвал полицию.
– Кирилл, Лиля, откройте! Немедленно!
С облегчением слышу голос Руслана, брата мужа, и всхлипываю:
– Спаси меня!
– От него нагуляла, значит, дрянь! – рычит муж.
– Нет же! Нет! – ужас охватывает холодом все тело. Сейчас ярость мужа перекинется на ни в чем не повинного Руслана. – У тебя кровь! Нужна скорая, – плачу уже навзрыд и ползу по стене к выходу. – Кирилл, успокойся!
И тут он выпрямляется и выдыхает:
– Убирайся! Чтобы ноги твоей не было в моем доме, тварь!
– Сейчас?
Растерянно смотрю на окно, где завывает осенний ветер.
– Ты не поняла? – муж подается ко мне, я шмыгаю за поваленное кресло. – В-о-о-о-н!
Он сопровождает крик пальцем, указывающим на дверь. Я больше не жду: срываю с вешалки куртку и в одних тапочках на босу ногу вылетаю на лестничную клетку. Сосед и Руслан отодвигают меня и вваливаются в квартиру.
Щелчок замка, и я остаюсь одна…
Без денег, без документов, без вещей…
Зато с ножницами в руках.
Лиля пулей вылетает из квартиры.
Я дергаюсь за ней, но на пороге показывается братец и сосед. Они перекрывают дорогу, не дают догнать подлую бабу.
В груди бушует такая ярость, что сам боюсь, ненароком двину фальшивой жене по сопатке и прибью, как муху. Пожалел эту стерву, денег дал, в дом пустил, а она…
«Гадина! Какая гадина!» – свербит в голове беспрестанно.
Руслан расставил руки, не пропускает. Наклоняю гудящую башку и иду на таран: перепрыгиваю через лежащий стул, но цепляюсь носком за спинку и с грохотом валюсь на пол прямо на что-то твердое и круглое.
– Твою ж мать! – зверею от боли, которая насквозь прошибает тело и мозги.
Прикладываюсь спиной так сильно, что на миг отключается сознание.
– Кир, ты как? – бросается ко мне брат. На его лице написано беспокойство, что еще больше бесит меня.
На заднем плане до кучи мелькает Михаил Андреевич, противный дядька, которому всегда есть дело до всех.
– Уйди! – цежу сквозь зубы, судорожно хватая ртом воздух. – Скройся!
Пытаюсь сесть, но боль еще сильнее скручивает тело.
– Успокойся! Давай руку, – Руслан протягивает пятерню. – Вот так, потихоньку, садись.
Бросаю на него быстрый взгляд и вдруг вижу в карих глазах смешинку.
– Издеваешься? Ты еще и издеваешься?
Бешенство вспенивает адреналин в крови, боль исчезает. Вскакиваю на ноги и выбрасываю кулак. Мечусь в челюсть, но Руслан уворачивается, гибкий, сукин сын! Мы принимаем бойцовские стойки и начинаем кружиться по комнате. Драка вот-вот вспыхнет, как факел.
А с нами кружится робот-пылесос, который невесть как выкатился с базы и мешается, сволота, под ногами.
Выброшу к хренам собачьим!
Но сначала разберусь с предателями в своем доме.
– Кир, остынь! – уговаривает Русич. – Ты сейчас на Кинг-Конга похож. Скажи, чего озверел вдруг, жену напугал?
– Это ты моей Лильке живот надул? – скриплю зубами.
– Что? – в его глазах мелькает растерянность. – Совсем кукухой поехал?
– За кукуху ответишь!
Делаю новый выпад, спотыкаюсь о пылесос и подпрыгиваю. Брат отскакивает, но натыкается на кресло, теряет равновесие, хватается за тюль. И тут я достаю его хуком справа. Русич складывается пополам, я торжествующе трясу кулаком.
– Кирилл, что ты творишь? – носится рядом с воплями сосед. – Я буду жаловаться в домовой комитет.
– Свали, брехло, в сортир! – рявкаю на него, не отводя взгляда от братца.
Сосед мигом исчезает из поля зрения. Трусливая тля! Мне надо выпустить пар, иначе сгорю изнутри от бешенства и злости. Ненавижу бабье племя! Ненавижу! Все одинаковые. Прикидываются ласковыми кошечками, а сами…
Но моя-то какова! Стерва!
Тихая, почти незаметная мышка. Скромница, мать ети с вечно красным от смущения лицом. Завтраки, обеды, ужины, пенная ванна и теплая кровать. И в постели податливая, как глина, лепи все, что хочешь.
Усыпила бдительность, гадина! Чуть не растворился в видимости благополучия, идиот!
Руслан трясет головой, приложил я его знатно, но встает, смешинки в глазах уже нет, там просыпается злость.
– Может, поговорим? – предлагает он.
– Окей, бро. Рассказывай, когда Лильку обрюхатил?
– Ты мозги включи. Я тут ни при чем.
– Конечно. Благородный Руслан, защитник униженных и оскорбленных, всегда не у дел. Но и я не могу ей ребенка сделать. Сам знаешь, почему.
– Язвишь?
– Подойди ближе, все зубы пересчитаю.
– Проспись, завтра по-другому заговоришь.
Мы продолжаем кружиться. Я слежу за братом, он за мной, пылесос за нами. То и дело тычется в ноги, так и хочется его пнуть, но опасно, можно пальцы переломать. Рогоносец на костылях – таким босса сотрудники еще не видели.
– Вспомнил! Это ты мне Лильку подсунул!
– Точно спятил! Ты же сам хотел жениться, чтобы зубастые щучки губешки на твои капиталы не раскатывали.
– Вот ты и нашел деревенщину.
– Я нашел? Да она сама к тебе пришла, денег в долг попросила.
– Ты ее привел?
– Я даже не знал ее. Опомнись, тупая козлина!
– Зато сейчас знаешь, сам видел, как ты глазки ей строил.
– Точно кочан капусты вместо головы! Да ты, бро, спятил от ревности!
– Я ревную? – меня до глубины души потрясло это заявление. – Эту подзаборную шлюху ревную? Да таких, как она, у меня вагон! Ненавижу предателей! Убивать готов, не раздумывая!
– Ну, понеслась душа в рай! Сколько ты сегодня выпил? – и тут Руслан, отступая, натыкается на робота и разражается трехэтажным матом.
– Так его, так! – подзадориваю я пылесос. – Высоси всю подлую душонку.
– Твоя подлее.
– Неужели?
Резкий свист бьет по ушам. Мы с братом подпрыгиваем и разворачиваемся: теперь перед нами общий враг – Михаил Андреевич. На его губе висит спортивный свисток, а за спиной толкутся чужаки.
– Хватит! – рявкает сосед. – Заткнулись все! Сели!
– Ты не командуй в моем доме! – бросаюсь на него я.
Но не успеваю сделать и шага, как двое амбалов скручивают мне руки и пригибают к полу. Но справиться со мной не так-то просто, сопротивляюсь отчаянно. В полицейскую машину буквально волоком тащат, пристегивают наручниками к металлической скобе и захлопывают дверь.
– Проспись, мужик, в обезьяннике, – миролюбиво говорит один.
– Гады! Сволочи! Да пошли вы все…
А перед глазами стоит Лилька, сжимающая в кулаке тест с двумя проклятыми полосками.
Глава 2
Я растерянно смотрю на орудие убийства. И что собиралась, идиотка, делать?
«Защищаться! – подсказывает внутренний голос. – И спасать своего ребенка».
Ребенок!
Кладу руку на живот. Неужели там растет малыш? Поверить в это невозможно! Кирилл говорил, что бесплоден, я даже обрадовалась, одной проблемой меньше. Думала, отработаю долг за год, как в договоре прописано, и уеду на край земли подальше от всех. Особенно от бестолкового брата, из-за которого и оказалась в такой жизненной ловушке.
И вот на тебе! Получи фашист гранату! Даже осмыслить не успела эту новость, осознать и принять ее, как оказалась выброшенной за борт нормальной жизни.
Что же теперь делать? С кем посоветоваться?
Получается, не с кем. Телефон остался в квартире, в которой сейчас слышатся крики и грохот. Нет, надо уносить ноги.
– Как нам жить, малыш? – шепчу и сразу оглядываюсь: вдруг кто-нибудь услышит.
Шаркая тапочками, иду к лифту, спускаюсь на первый этаж.
– Лиля, опять твой разбушевался? – спрашивает консьержка.
Кошусь на нее: любопытная, зараза, мигом сплетни по дому разнесет. Хотя… мне уже все равно. Сюда точно не вернусь ни за какие коврижки.
– Все в порядке, Алевтина Викторовна. Все в порядке. Вызовите мне такси, Кирилл потом заплатит.
– И куда собралась, горемычная, в тапочках?
Хороший вопрос, но на него нет ответа.
В ожидании такси нервно поглядываю на лифт, на лестницу. Муж может броситься вдогонку. В ярости, сдобренной спиртным, ему крышу сносит, не зря его все сотрудники опасаются, за взрывной характер прозвали Буяном.
Я сначала тоже его до колик в животе боялась. Он широко шагал по коридорам своей компании, постоянно с кем-то ругался по телефону, кого-то отчитывал. И сотрудники, к которым относилась и я, прятались за перегородками своих отсеков. Если бы не жизненная необходимость, ни за что не показалась бы боссу на глаза.
Но, увы! Иногда приходится наступить на горло гордости и совести.
А все брат Гришка, урод, виноват!
Увлекся спортивными ставками, набрал долгов на несколько миллионов и сбежал. А нас с мамой одолели судебные приставы и коллекторы.
Пальцы сами сжимаются в кулаки: прибью не глядя, братца, если попадется на дороге.
Нет, я сунулась в кабинет к Владимирскому без всякой надежды, от полного отчаяния. Даже предположить не могла, что он ухватится за идею одолжить мне денег в обмен на услугу.
– Ты выйдешь за меня замуж, – сказал он и взмахнул рукой, как топором разрубил воздух. Я даже присела от ужаса. – А я закрою все твои долги.
– Н-на к-какой с-рок? – зубы выбивали барабанную дробь. – На всю жизнь?
– Да не трясись ты так, не съем! – хохотнул босс. – Год продержишься, полностью отработаешь долг. Согласна?
Что даст ему этот год, представления не имела. От безумного предложения голова шла кругом, а решение нужно было принимать немедленно.
Я на миг закрыла глаза, собираясь с духом. Но положение было отчаянным. Мама, не выдержав напряжения, попала в больницу с инфарктом, брат сбежал, а у дома караулили бандиты. Только в охранную фирму Владимирского они боялись сунуться, поэтому я тайком ночевала в бытовке офиса.
– С-согласна. Наверное… – я набрала полную грудь воздуха и выпалила: – Нет! Простите! Не могу!
Помчалась к выходу. В голове крутилась только одна мысль: «Сбежать!»
– Русич, верни девку! – рявкнул Владимирский.
Наш директор Руслан бросился к двери и закрыл ее своей спиной.
– Лилия Михайловна, – едва слышно сказал он. – Советую не отказываться. Такая удача раз в жизни летит в руки.
– Я н-не могу, – еще сопротивлялась, но уже на автомате.
– Наш брак будет фальшивым, – успокоил Кирилл.
– Понимаю, – пролепетала я, едва дыша от страха, и выдохнула. – Где подписать?
Директор тут же подвинул мне договор – много-много пунктов, крупными и мелкими буковками. Они сливались перед глазами в один мутный текст. Я зажала в кулаке ручку и поставила подпись. Все равно идти больше некуда.
– Но раз я плачу за товар, – вкрадчиво начал босс, – то буду его использовать.
– Что? – выдохнула я. Мне показалось, что я ослышалась. – К-как?
– В постели. Ты будешь со мной спать. Усекла? – тяжелый взгляд из-под бровей пронзил до печенок.
Я попятилась. Так глупо попалась в очередную ловушку! Так глупо! От разочарования в людях хотелось плакать, но в сухих глазах не было слез, внутренний жар высушил их.
– Но… мы так не договаривались. А вдруг… ребенок.
– Киндер-сюрпризов не будет! – Владимирский поднял палец. – Я бесплоден!
Вот и пришлось приспосабливаться. Сначала мучилась, стеснялась, а потом привыкла. Владимирский дома бывал редко. Он не буянил, на меня руку никогда не поднимал, первый раз сегодня.
Невольно передергиваюсь: ни пожилой сосед, ни менее крупный Руслан его не удержат, если он разойдется по-настоящему.
– Лиля, – вырывает из воспоминаний меня консьержка. – Такси.
– Куда едем? – спрашивает водитель.
В его глазах подозрение и презрение. Профессиональным взглядом он уже оценил мой вид и платежеспособность.
– Пока прямо.
– Девушка, мне нужен маршрут.
Обшариваю карманы и облегченно выдыхаю: в правом обнаруживаю пластиковую карту, днем ходила в аптеку. Мозг мгновенно активируется.
– К ближайшему банкомату, пожалуйста.
Нервно сжимаю между коленей руки: только бы успеть! Только бы успеть! Но водитель чутьем понимает подтекст: не поторопится, не получит плату, поэтому мигом разворачивается.
Банк находится недалеко. Я выскакиваю из машины и от нетерпения приплясываю, пока жду свою очередь. Наконец ввожу пинкод и снимаю максимально большую сумму. Обрадованная удачей, наконец повернувшейся ко мне лицом, несусь к такси.
– Куда?
– Дайте подумать.
Так, куда мне теперь? Если остановлюсь в отеле, охранники мужа быстро найдут: наверняка консьержка записала номер такси. К друзьям и знакомым нельзя, там тоже не скрыться. Остаются частники, принимающие оплату наличкой.
Черт!
Как же сложно сориентироваться без телефона! Конечно, муж сам выгнал меня из дома, но он проспится, одумается, и начнет искать. Ему непременно нужно будет разобраться, от кого я нагуляла ребенка. Жить не сможет с этой мыслью.
Мстительный сукин сын! Очень!
Вздыхаю и выпаливаю первый пришедший в голову адрес.
Такси тормозит у названного дома, я выбираюсь на асфальт и провожаю глазами габаритные огоньки.
И куда дальше?
Оглядываюсь. Я в спальном районе столицы. Вокруг высятся многоэтажки, усеянные прямоугольниками зажженных окон. Ветер такой, что едва стою, а голая кожа на ногах мгновенно покрывается пупырышками. Через минуту начинаю подпрыгивать, а потом несусь к дверям ближайшего магазина.
– Скажите, – выбиваю зубами чечетку. – Где здесь можно купить телефон?
– Что? – кассирша удивленно оглядывает меня с ног до головы. – Уже все магазины закрыты.
– Окей, – киваю ей и бегу в отдел, где заметила дачные ботики на меху и носки.
Утеплиться мне сейчас очень нужно. Переобуваюсь на крыльце и снова возвращаюсь в магазин. Девушка свапает по экрану телефона.
– Вы что-то забыли?
– Можно мне позвонить? – сопровождаю просьбу умоляющим взглядом. – Пожалуйста.
Продавщица пожимает плечами и протягивает мне смартфон. На миг закрываю глаза, пытаюсь вспомнить хотя бы один номер. С современными гаджетами не нужно держать в голове лишнюю информацию.
Кому же позвонить? Кому?
Варваре нельзя, Кирилл сразу направится к ней. В загородный коттедж тоже не поеду – слишком предсказуемо, да и охрана доложит.
Домой?
Но там брат. Как только муж выплатил долги, он сразу вернулся. Попытался сунуться в компанию, но громилы Кирилла показали ему, где порог. Катился по ступенькам, как мячик, подпрыгивая и завывая. Я наблюдала за процессом из окна, не испытывая жалости. Сердце зачерствело от проблем, которые он подбросил нам с мамой.
Мама…
Внутри все леденеет от боли.
Маму я похоронила через месяц от начала горьких событий, она так и не поправилась. На ресницах повисает слеза. Зло смахиваю ее: нельзя плакать. Нельзя!
Но этот мелкий гаденыш выдаст меня мгновенно за определенную мзду, стоит мне появиться дома.
Нужно найти другой выход.
– Вы уже все? – девушка недовольно смотрит на меня.
– Да, спасибо. Увы, не вспомнила ни одного номера.
– Сочувствую, – улыбается она.
Я выхожу на улицу. Оставаться в магазине опасно: он рядом с тем местом, где высадил меня водитель такси. Просто бреду по улице, вглядываясь в дома и представляя, как там сейчас хорошо и тепло людям.
Маленькую закусочную на углу замечаю не сразу. Лишь когда из нее с воплями вываливается пьяный мужичок, отскакиваю и испуганно прижимаюсь к стене.
– Пошел вон отсюда, гопота! – следом вылетает бойкая продавщица. – Живо, пока я тебя ментам не сдала.
Женщина хочет закрыть дверь и тут замечает меня.
– Извините, – бормочу я.
– Испугалась поди?
– Ага.
– Этих алкашей гоняй не гоняй, они снова приползают. И не доказать им, что у нас не продается спиртное.
– Неужели? Редкий случай.
– Ай, – девушка наклоняется ко мне и шепчет, – тут в прошлом году убийство случилось. Прямо под окнами мужика нашли, вот и закрыли все рюмочные и прочие в округе. Надолго ли, не знаю, но закрыли.
– Но у вас написано над входом «Закусочная», – показываю я на мигающую в припадке вывеску.
– Хозяин не стал менять название, хлопотно с документами. Вот я теперь гоняю всякую шваль каждый день. А так у нас повар вкусно готовит, постоянные клиенты заглядывают.
– И как вы одна ночью с ними справляетесь?
– А я не одна, с охраной, – смеется продавщица. – Заходи, компанию составишь.
– Нет, я не пью.
– А что так? Сейчас все закладывают, но меру знать надо.
– Я совсем не пью.
Кладу руку на живот, женщина понимающе кивает.
– Тогда чайку?
– От него не откажусь.
Я сама не понимаю, как оказываюсь в бытовке столичной забегаловки в компании разбитной продавщицы Лены, или Ленусика. До одиннадцати часов она бойко разносит по столикам заказы, а потом шумно убирается. Я сижу в уголке дивана и думаю, думаю, думаю…
– Чего застыла? – в бытовку вваливается продавщица. – Домой не собираешься?
– Некуда идти, – вздыхаю обреченно и встряхиваюсь: – Лен, а нельзя мне здесь переночевать.
– Нет, – качает головой та. – Хозяин злющий, как дьявол. Заявится с утра с проверкой.
Встаю, приглаживаю у маленького зеркала волосы. Ленусик наблюдает за мной, наклонив, как галка, голову. Ловлю ее взгляд и смущенно улыбаюсь.
– Вид плохой?
– Нисколько. Ты красавица. Без макияжа, а кожа как фарфоровая. А глазищи какие! И фигурка! Эх, мне бы такую!
Продавщица оглаживает округлые формы, а я чувствую, как краска заливает лицо. Но Лена не лукавит, читаю в ее глазах восхищение. Искренний комплимент получить приятно.
– А не знаешь, у кого можно комнату снять? – спрашиваю, не веря уже в удачу.
Придется ехать на вокзал, но и там сейчас проверяют документы и билеты, просто так в здание никто не пустит.
– Так, пошли ко мне, – хлопает в ладоши Лена. – Я одна. Ночь перекантуешься, а там видно будет.
Продавщица жила недалеко. Мы пробежали по улице, свернули пару раз и оказались у старой пятиэтажки. В подъезде пахло котами и пищевыми отходами. Сразу понятно, что элита здесь не живет.
– Ты не обращай внимания на вонь. В квартире у меня чисто, – оправдывается Ленусик, поднимаясь на пятый этаж.
Я обреченно плетусь за ней. Сейчас так устала, что готова упасть где угодно, а завтра будет новый день и новая пища для ума.
Лена не солгала: в маленькой двухкомнатной квартирке, действительно, была идеальная чистота. Хозяйкой продавщица оказалась хорошей. В холодильнике стояла кастрюля с борщом, в контейнере лежала горка котлет. Несмотря на поздний час, мы набросились на еду, будто сбежали с необитаемого острова.
– Ты ешь, ешь, – приговаривала Ленусик. – Тебе за двоих надо. Утром спи, сколько влезет, мне на работу во второй половине дня.
– И ты не боишься меня оставлять у себя? Все же незнакомая девка. Вдруг обворую.
– А ты на себя посмотри. Кроме жутких ботов, на тебе нет ни одной вещи с рынка. Сразу видно, из богатеньких. У меня свой шкурный интерес, – Лена мне подмигивает. – Я помогу тебе, глядишь, ты поможешь мне.
Лена стелет мне на диване. Я еще долго ворочаюсь, перебираю моменты сегодняшнего вечера, слова и жесты.
Нет, я ничем Кирилла не обидела. Он сам сделал поспешный вывод, назначил меня преступницей и объявил наказание.
Что ж, пусть теперь поищет!
Хотя… с неожиданной беременностью тоже надо разобраться. Если Кирилл бесплоден, тогда как получился малыш? Я-то точно знаю, что у меня больше не было мужчин, а в святое зачатие не верю.
Или…
Холодею, спина покрывается мурашками. А если это?
Нет-нет! Не может быть!
Глава 3
– Ну, как, проспался? – Руслан сидит у дежурного полицейского и хитро поглядывает на меня.
– Отвали.
Говорю, а во рту будто пустыня Сахара: язык едва ворочается, горло пересохло.
– Какая муха вчера тебя укусила, Кир?
– Дай попить.
Русич протягивает бутылку. Опрокидываю в себя воду и жадно глотаю.
– Вы свободны, – говорит дежурный.
– И все? А штраф?
– Наказание назначит суд.
Мы выходим на улицу. Кошусь на брата, но он шагает как ни в чем ни бывало, словно вчера мы не обменялись тумаками. В машине молчим. Я мечтаю добраться до дома и залезть под душ. А потом съесть гору яичницы с сыром, помидорами и зеленью. Лилька ее знатно готовит.
Лилька! Черт!
Память сразу подсказывает вечерние события.
– Русич, Лилька где?
– Стоп! Ты сам ее из дома выгнал.
– Так где она?
– Не знаю.
Я в упор смотрю на брата, а внутри закипает огонь. Ладно я спятил, отмечал вчера с партнерами подписание контракта, перепил, увидел у Лильки в руках тест и взбесился. Но Руслана я не зря директором назначил. Он никогда голову не теряет.
– И ты ее не искал?
– Зачем? Чтобы ты избил жену? Я за нее беспокоюсь.
– Я на монстра похож? – сердито соплю, надуваюсь как пузырь и ненавижу себя за это.
– Вчера – да. Бедная женщина чуть концы не отдала.
– Не преувеличивай! – смотрю в окно. Недоволен собой, женой, братом и в целом жизнью.
– Нисколько.
– Она взяла документы и деньги? – спрашиваю у Руслана.
– Не знаю.
– Как не знаешь?
– Ты кулаками размахался так, что мне не до твоей жены было.
Закрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла. Голова раскалывается от боли, мысли свалились в кучу, как шерсть старой овцы. Я и сам баран! Надо было сначала разобраться, а потом уж из дома гнать.
– Сколько у нас по контракту осталось этого брака?
– Последний месяц пошел.
– Расторгни его. Хватит, наигрался в семью, тошнит уже.
– Я тебя жениться не заставлял, сам хотел что-то Марианне доказать. Только зачем? Все уже в прошлом.
Я молчу. Прошлое, как гончий пес, преследует меня, не оставляет в покое. Разве можно забыть первую любовь, да еще такую, какая была у меня? Марианна вывернула меня наизнанку, высосала все соки и с милой улыбочкой выбросила на помойку, а я все не могу ее забыть.
Разглаживаю грудь, сердце ноет, стоит только вспомнить эту стерву, которая такого огромного и сильного мужика, как я, сумела сломать.
– Ладно, – боль отпускает, расправляю плечи. – Не гожусь я в мужья, но и измену у себя под носом терпеть не буду.
– Кир, не гони лошадей. Может, сначала с Лилей поговоришь.
– С предателями у меня разговор короткий – развод и девичья фамилия.
– Она и так осталась Лебедевой.
– Ну, ты меня понял! Больше не поднимай эту тему.
Русич сворачивает к дому и паркуется на подземной стоянке. Я вываливаюсь из машины, еще штормит, но уже не так сильно, поднимаюсь на свой этаж.
Рассматриваю разбомбленную квартиру и сразу взглядом натыкаюсь на раздавленную палочку теста на беременность. В душе мгновенно просыпается бешенство.
Вот же стерва! Я ее пригрел, одел, дал социальный статус, а она…
Скриплю зубами, сил нет терпеть боль, разливающуюся в груди.
– Кир, это Лилина сумка? – Русич протягивает мне кросс-боди от Диор.
Сразу вспоминаю, где и когда ее купил для жены, а внутри просыпается странная тоска. Ничего не испытываю к этой деревенщине! Совсем ничего, но все равно тревожно и тяжело на душе. Я же не последний подонок на земле. Человек все же.
– Дай сюда!
Выхватываю сумку, открываю. Карты, паспорт, ключи от дома – все на месте.
– Это ее телефон?
Русич держит в руках мобильник, а у меня в груди ворочается дикий зверь.
– Я в душ, а ты звони консьержке. Наверняка эта сплетница что-то знает.
В ванной лью и лью на голову холодную воду, а черепушка раскалывается от мыслей. Куда Лилька могла пойти?
Есть несколько вариантов.
Во-первых, подружка Варвара. Та точно должна что-то знать. Во-вторых, собственная квартира жены. А в третьи-х…
– Кир, – стучит в дверь брат, – консьержка вызвала Лиле такси. Его номер лежит на столе.
Выскакиваю из ванной, толком не вытерев тело. Какое-то беспокойство сжигает изнутри. Не может быть беременной жена у бесплодного мужа, если только она не изменила ему. Но с кем?
И первое подозрение опять падает на Русича.
«А чего это он такой спокойный?» – свербит виски вопрос. – Неужели знает, где Лилька прячется?»
– Звони в такси. Я сейчас.
Несусь в спальню, одеваюсь. Ловлю в зеркале свое отражение. Большой мужик с небритым подбородком сверкает бешеными глазами и прыгает на одной ноге, не попадая в боксеры.
Вылетаю в гостиную в одних штанах. От нетерпения не могу толком одеться.
– Держи водителя, – Русич протягивает мне телефон. – Он на линии.
Адрес, куда таксист отвез Лилю, очень странный. Первый раз такой слышу. А район, куда мы приехали, еще более убогий. Растерянно смотрю на старые пятиэтажки, кольцом окружавшие большой гастроном.
Что Лилька здесь забыла?
Подозрение сводит с ума, никогда еще так не бесился.
Ну, попадется мне жена! Я ее…
У этой тихони оказывается, свои тайны. Вот это влип! Женился, чтобы избавиться от одной бабы, а попал в сети к другой.
Нет, со мной так нельзя! Не прощаю!
– Слушай, бро, куда Лилька поехала? – смотрю на брата и очень стараюсь говорить жестко. – Что это за место? Я даже не знал, что в Москве есть такие нищие районы.
Но Рус невозмутимо стоит, прижав телефон к уху, словно его ситуация не касается. Он лишь косится на меня, дергает плечом и спрашивает собеседника:
– Варвара Ивановна, вы точно не знаете, куда могла пойти Лилия Михайловна?
Вежливый, сукин сын! Бешенство возвращается и приводит с собой в компанию ярость и злость. Я вырываю трубку из пальцев Руслана и ору:
– Говори, стерва, куда мою жену спрятала! Иначе…
Что будет «иначе» Руслан не дает сказать. Он выхватывает мобильник, отталкивает меня и отключается.
– Ты с дубу рухнул? – рявкает на меня.
Я даже встряхиваюсь: редко вижу невозмутимого брата таким взвинченным.
– Я не собираюсь со своими сотрудниками сантименты разводить.
– Ты бандит или владелец охранной компании?
– А какая разница? – все-таки удалось Русичу смутить меня.
– Методы разные. Хочешь быть уважаемым человеком, научись разговаривать.
– Да пошел ты!
Сплевываю на асфальт и растираю подошвой. Мне сейчас не до нотаций братца. Надо что-то делать с женой.
– Но и угрозами ничего не добьешься, – не успокаивается Рус.
– Ошибаешься! Всем своя шкура дороже чужой. Дай-ка телефон!
Протягиваю ладонь, но брат прячет мобильник в карман.
– Даже если Варвара знала, где прячется твоя жена, она уже ее предупредила.
– Дай мне телефон жены.
– Зачем?
– Дай.
Русич нехотя протягивает мне Лилькин смартфон. Я просматриваю журнал вызовов, ничего необычного, зато горит красная кнопочка уведомления на приложении сбербанка.
Открываю…
– Что там?
– Твою ж мать! – невольно вырывается у меня. – Эта стерва меня еще и ограбила!
Начинаю бегать по тротуару, в бешенстве даже забываю, как думать. Руслан вырывает телефон.
– Н-да. А твоя жена не дурочка, быстро сообразила. И не ограбила, а взяла свое. Она целый год тебя ублажала. Имеет право на зарплату. Ты же ее из фирмы уволил.
– Не уволил, – скриплю зубами. – Числится.
– Тогда просто забрала свое. Погоди…
Руслан куда-то звонит. По разговору понимаю, что он мучит вопросами бухгалтера компании.
– Ну? – от нетерпения даже подпрыгиваю.
– Лиля – умница. Она сняла с твоей карты только свою зарплату за год.
– Дьявол! – боль снова простреливает виски, зажимаю голову в ладонях. – Теперь у нее есть наличные, невозможно будет разыскать.
– Оставь ее в покое. Ты же хочешь развестись.
– Кукиш! – я сую в нос брату сложенные в узелок три пальца. – Никакого развода, пока не выясню, с кем, шмара, нагуляла приблуду!
– О боги! Дайте мне терпения, – вздыхает Русич и идет к машине. – Семь пятниц на неделе.
– Ты меня здесь бросишь?
– А ты решил дома по одному обходить в поисках жены?
– Нет, но…
– Предлагаю наведаться в магазин.
– Зачем?
– Лиля выскочила в одних тапочках, а на улице холод собачий. Если у нее есть деньги, она могла утеплиться.
– А если приехала к кому-то знакомому, могла просто пойти к нему домой, – язвлю я.
Руслан презрительно смотрит на меня, только что пальцем у виска не крутит, а в его зрачках вижу свое отражение, и оно мне совершенно не нравится.
– Как знаешь, – говорит наконец он и садится в машину. – Поехали! На одиннадцать утра назначено совещание.
Я плюхаюсь на пассажирское сиденье. Что-то жизнь пошла под откос. Жена нагуляла на стороне ребенка, я, конечно, ее выгнал, но она могла переждать бурю у соседей или у консьержки, а не удирать, как заяц. Раз сбежала, значит, есть что скрывать.
Эта мысль терзает меня весь день. А еще с ума сводит неизвестность. Еле дожидаюсь конца совещания и вызываю к себе начальника группы быстрого реагирования. Степаныч – башковитый мужик, быстро сообразит, как Лильку найти, и будет держать язык за зубами.
– Вызывали? – заглядывает он в кабинет.
– Проходи, Иван Степанович, разговор есть.
Короткими фразами передаю ему информацию. Он молча слушает, делает пометки в планшете, так и хочется взглянуть на экран, но держусь из последних сил. Наконец я замолкаю. Степаныч отрывает взгляд от планшета.
– Вы хотите найти сбежавшую жену, так? – я крякаю: из чужих уст слова, как нож, вонзаются в сердце.
– Ну…
– И узнать, кто ее любовник.
– Ну…
– У Лилии Михайловны есть некая сумма наличных.
– Ну… И что дальше?
Чувствую, что скоро замычу, как бешеный бык. И чего он тянет кота за хвост? Получил разнарядку от босса, выполняй!
– Будет сложно найти вашу жену.
– Твою ж мать! Так я тебя, профессионала, и прошу об этом! Ее таксист высадил в спальном районе. Посмотри камеры, опроси людей. Или мне тебя учить надо?
– Кирилл Андреевич, не злитесь. Я обозначил трудности, но не отказался от работы. Просто говорю, что придется набраться терпения. Лилия Михайловна жила замкнуто, круг друзей ограниченный. Я сомневаюсь, что у нее был любовник. Никаких предпосылок к этому не наблюдалось. Или вы что-то подозреваете?
– Н-нет! Хитрая стерва, – кулаком жахаю по столу и вскрикиваю от боли. Но она на миг отключает душевное страдание. – Главное, у меня под носом… гадина!
– Вот видите! А почему вы решили, что ребенок не от вас?
– Я же бесплоден!
– Кто вам это сказал? Вы давно у врача были?
Я открываю рот, чтобы покрыть Степаныча словесным дерьмом, да так и зависаю с отвисшей челюстью…
Глава 4
Удивительное дело, но несколько дней проходит спокойно. Меня никто не разыскивает, не преследует, а уж со связями мужа это сделать было бы несложно.
– Зря так думаешь, – рассудительно возражает мне Ленусик.
Я заплатила ей за комнату на месяц вперед и в качестве благодарности за помощь взяла на себя быт. Не ожидала, что совсем посторонний человек примет такое живое участие в моей судьбе.
– Почему? – спрашиваю, подкладывая ей в тарелку яичницу. И тут же вздрагиваю: приготовила ее так, как любил Кирилл. – Непросто разыскать иголку в стоге сена. То есть человека в спальном районе столицы.
– Уверена? – Ленусик уплетает завтрак и причмокивает. – Первое, что сделает муженек, отследит тебя по карте.
– Я деньги снимала в банкомате в центре, далеко отсюда. А по номеру такси он вычислит только район.
– А камеры?
– Думаешь, в этом месте много камер?
– Гастроном, куда ты заходила, раз! Ты еще и с кассиршей разговаривала.
– Там пустой был диалог, – отмахиваюсь я. – Я даже ее телефоном не смогла воспользоваться.
– Не важно! Галантерейный магазин на углу – два. Салон мебели напротив – три. И все в округе нашей забегаловки.
– О боже!
Нарисованная перспектива немного пугает, нет никакого желания встречаться с мужем, теперь я отвечаю за две жизни.
И все же…
Каждый вечер вспоминаю, ворочаясь на старом диване, какие жаркие ночи были у нас с Кириллом. Он постоянно твердил, что я обычная баба на замену, что он со мной только на один год. Как закончится контракт, я получу развод, а пока должна отрабатывать долг, как и положено, только в статусе жены, а не любовницы.
Но его гадкие слова расходились с действиями.
Он привез меня в свою роскошную квартиру, сменил мой гардероб, никогда не стеснялся меня и всегда представлял как жену. На светских тусовках был рядом, словно другие женщины его не интересовали. Ну, или играл роль преданного мужа. Наши фото мелькали во всех светских журналах и теленовостях.
Я не могла понять, зачем Владимирскому понадобился такой скоропалительный брак по контракту, почему ухватился за меня, когда я пришла к нему просить в долг денег.
– Может, влюбился в тебя? – спрашивала подружка Варя.
– Спятила? – ужасалась я. – Мы с ним даже не знакомы.
Действительно, до этого момента я босса видела только издалека. На работу в кулл-центр компании меня принимал Руслан.
– У богатеньких буратинок свои причуды.
Вот именно, причуды! Особенно Кирилл удивился моей невинности. Не поверил сначала, что я девственница.
– Так не бывает, – он затряс большой головой и сел на край кровати, голый, мощный, как бык. Две меня могло поместиться в разворот его плеч.
– Бывает, – шепотом возразила я, встрепенувшись, что, может, оставит меня в покое.
– В двадцать два года? Не верю.
– Ваше право, – я закутываюсь в одеяло, мечтая спрятать трясущееся от страха тело.
– Тогда почему не попросила больше денег?
– Что? – его вопрос заставил выглянуть из норки.
– Ну, за девственность полагается награда. Или ты ее быстренько пластикой восстановила, чтобы меня охомутать?
– Что?
Я, наверное, выглядела тогда полной дурой. Лежит такая лахудра в постели, завернутая в одеяло, а лохматая голова торчит наружу и вякает: «Что да что?»
Но в глазах Кирилла что-то вдруг дрогнуло, он досадливо крякнул:
– Хватит болтать! Иди-ка сюда!
Он сорвал одеяло, подмял меня под себя, вдавил в кровать. Я лишь, задыхаясь, прошептала:
– Пожалуйста, не делай мне больно.
И он был трепетно-нежен, обращался со мной, как с фарфоровой статуэткой. Я стонала от желания, когда он вошел в меня и сделал своей. Первое время я зажималась, боялась пикнуть и возразить, а потом расслабилась, освоилась, даже стала строить планы на дальнейшую жизнь, пока…
Эх, во всем виноват тест!
Встряхиваюсь, прогоняя воспоминания. И этот идиот хочет мне доказать, что ребенок не его? Да у меня никого не было! Никого!
«А тот случай?» – подсказывает бдительная память, но гоню эту мысль подальше.
– Что же тогда делать, Лен? Я не могу всю жизнь прятаться и сидеть в твоей квартире.
– А что, твой мужик такой страшный? Не хочешь с ним встретиться с глазу на глаз?
– Нет!
– Вот засада! Ну, тогда думай, как быть, время еще есть.
– Для чего?
Что-то сегодня так болит голова, что туплю, не могу сосредоточиться. Да и утренняя тошнота появилась. Мой малыш напоминает о себе постоянно.
– До постановки на учет как беременной. Или решила избавиться от проблемы у частника?
– Нет, что ты! – внезапно пугаюсь до дрожи в коленках. – А почему у частника?
– Так, без паспорта тебя ни в одну клинику не возьмут.
Черт! Об этой стороне вопроса я как-то не задумывалась. Документы! Надо их добывать и срочно! Но тогда придется раскрыть свое место жительства и навлечь неприятности на Лену.
Куда ни кинь, везде клин. И не с кем даже посоветоваться. Собираю со стола посуду, складываю в раковину, включаю воду. «Думай! Думай! Думай!» – твержу себе.
– Слушай, а ты точно мужу не изменяла?
– Что?
Поворачиваюсь к Лене, она с любопытством смотрит на меня.
– Ну, если была только с ним, тогда смело иди, делай тест ДНК и в нос его благоверному суй, пусть умоется! Или все же есть проблема?
– Н-не знаю, – шепчу в ответ.
– Так, здрасте! Приехали! А ну, рассказывай!
– Да и рассказывать нечего, – вздыхаю. – Была одна светская тусовка, куда приглашались семейные пары. Кир потащил меня на нее.
– И?
– Руслан, брат мужа, принес мне бокал шампанского.
– А дальше?
– Не помню. Вырубилась и очнулась лежа на диване в директорском кабинете клуба, где была вечеринка.
– С кем?
– Одна.
– Раздета?
– Полностью одета.
– Может, помада размазана была по лицу?
– Не знаю, не приглядывалась.
– А муж?
– Тусовался с друзьями.
– И тебя не искал?
– Я сама к нему вышла.
– Вот дает! – Ленусик с досады хлопает себя по бедрам. – Да ты полная дура, мать!
– Знаю, – неожиданно всхлипываю. – Вернее, ничего не знаю.
– И не выясняла?
– У кого?
– Так и хочется тебя стукнуть! – Лена даже замахивается. – Камеры! Мы в современном мире живем. Кто-то же тебя отнес в кабинет.
– Я испугалась.
– Твою ж мать!
Я и сама понимаю, что в ловушке, но делать что-то надо. Кирилл о том случае ничего не говорил, значит, не знает. Руслан тоже не упоминал. Я словно телепортировалась в чертов кабинет, пробыла там час и вернулась в ту же точку, откуда исчезла.
– Ладно, с тестом ДНК погодим немного. Надо документы добывать.
– Как?
– Вариантов немного. Первый, – Ленусик загибает палец. – Едешь домой и забираешь сумочку, одежду, доки и телефон. Ты еще его жена, имеешь полное право.
– Нет! Только не это! А вдруг Кирилл опять взбесится?
– Возьми в помощники его брата. Он вроде бы смирный.
– Еще больше скандал будет, приревнует.
– А ты хорошо знаешь своего муженька, – Лена смотрит на меня пристально. – Даже не верится, что брак у тебя фиктивный. Точно, не врешь? – отрицательно качаю головой. – Тогда второй вариант, – продавщица загибает следующий палец. – Едешь к нему на работу и устраиваешь при всех показательный скандал.
– Что?
– Что слышала. Собирайся, подруга, идем на таран!
Уверенность Лены поражает и заряжает оптимизмом. Одна бы я не решилась на такой шаг, а вдвоем можно и попробовать. В такси разрабатываем примерный план.
– Ты позвони твоей подруге. В каком отделе она работает?
– В кулл-центре.
– Вот! Знаешь номер?
– Да, но ответить может любой оператор.
– Засада! Тогда будем названивать вместе, пока твоя Варвара не представится. Имя редкое, вряд ли есть еще такое.
Я согласно киваю и ловлю в зеркале насмешливый взгляд водителя. Смущенно отворачиваюсь.
– А дальше?
– Ты еще числишься в фирме как работник?
– Да.
– Отлично. Значит, есть копии документов. Твоей подруге их достаточно добыть.
– В что это мне даст? Везде нужны оригиналы.
– Твою ж мать! Не прокатит. Тогда грудь колесом и вали в кабинет мужа напролом.
– У него может быть совещание.
– А не наплевать тебе на него сейчас?
Я открываю рот, чтобы возразить, и захлопываю его.
– Я не смогу. Не умею скандалить, – говорю тихо.
– Тогда каждый тебя сапожищами топтать будет.
Вздыхаю, внутри все трясется. Мне всегда проще уступить, уйти в сторону, чем бороться за свои права.
Но мой малыш не должен страдать.
– Ладно, попробую.
Мы подъезжаем на такси к кафе и выходим. Сначала покупаем мне телефон. Кнопочный. Потом дозваниваемся до Варвары. Услышав родной голос, я чуть не плачу от радости.
– Это я.
– Лилька, идиотка! – вскрикивает подруга и добавляет уже почти шепотом. – Куда ты пропала? Босс сходит с ума, везде тебя разыскивает.
– Варь, я сейчас приду в компанию.
– Ты ненормальная! Он же…
– Выхода нет. Сможешь мне достать копии документов?
– Не вопрос. Сейчас в отдел кадров смотаюсь.
– Варюша, я у тебя в долгу. А вдруг он тебя уволит?
– Да плевать! Оператором в любое место устроюсь.
– Ну, – Лена возбужденно сияет серыми глазищами. – Получилось?
– Ага.
Я иду к стойке. Со стаканчиком кофе буду выглядеть не так агрессивно.
– Молоток! – хвалит меня за находчивость Лена. – Если что – в моську ему плесни! Пусть умоется горькими слезами.
Я только кошусь на новую подругу: вот это смелость и бойцовский дух!
– Ты замаскируйся, чтобы не узнали. Не хочу неприятностей для тебя.
– Не вопрос!
Ленусик натягивает до глаз шапочку и закрывает лицо черной маской. Узнать ее в таком виде сложно. И все равно, несмотря на поддержку, в здание компании вхожу на негнущихся ногах. Внутри будто разливается кисель и трясется противной желеобразной массой.
Девушки на ресепшн, заметив меня, вскакивают. Одна сразу хватается за телефон.
– Ша! Замерли все! – рявкает на них Ленусик басом. – Руки на стол!
Она стоит, широко расставив ноги, и держит кисти в карманах куртки так, словно там есть оружие. Девушки на миг замирают, а я бросаюсь к лифту. Конечно, выходка Ленусика из киношных боевичков низкого пошиба, но она работает. Несколько минут у меня есть.
Я поднимаюсь на третий этаж и, не оглядываясь, несусь по коридору к приемной Кирилла. «Только бы не передумать! Только бы не сбежать!» – крутятся мысли.
Секретарша вскакивает, бросается наперерез.
– Нельзя! Совещание!
– Уйди! Прошу!
Видимо в моем голосе звучит что-то такое, что Ирина Петровна отпрыгивает, тряся от усердия кудряшками короткой стрижки.
Я резко распахиваю дверь и застываю на пороге.
– Кто? Я же сказал, не беспокоить! – рявкает муж и замирает.
Он сидит во главе стола, а рядом начальник группы быстрого реагирования и Руслан.
– М-мальчики, – сиплю с перепугу я. – Я вам кофе принесла и пироженки.
Быстро, пока меня не остановили, иду к столу, хотя в мозгу стучит одно слово: «Беги!»
– Пироженки? – ревет, как медведь, Кирилл, и медленно встает.
Я мигом хочу превратиться в мушку и оглядываюсь, ищу щелку, куда бы спрятаться.
– Кир! – вскакивает Руслан. – Остынь!
– Кирилл Андреевич, – начальник ГБР тоже настораживается, – держите себя в руках.
– Да я… да она… как посмела?
Кирилл хрипит, я отступаю на шаг, но застываю на месте. Пусть делает, что хочет, но без документов не уйду. Не имеет право их задерживать. Да и выглядит муж плохо: неопрятный, небритый, в помятой рубашке и криво завязанном галстуке.
– Дорогой, выпей кофе, поможет успокоить нервишки, – говорю, и сама не верю, что осмелилась возразить. Мой малыш придает мне сил.
– Что? Кофе?
Кирилл вдруг хватает подставку со стаканчиками и швыряет ее в меня. Я отпрыгиваю, задыхаюсь от горячего напитка, залившего мне футболку, жакет и джинсы. Часть кофе попадает на Руслана и начальника ГБР. Они тоже матерятся, прыгают и отряхиваются.
Лишь Кирилл стоит, выпучив глаза, видимо, сам не понимая, что только что сделал.
Второй раз! Сволочь! Второй раз он оставил меня без одежды!
– Да, чтоб ты провалился, мерзавец! – в ярости кричу я и выбегаю из кабинета. – Бешеная псина!
– Лиля, стой! – несется вслед зов Руслана.
Но я влетаю в подъехавший лифт вне себя от злости. Она клокочет внутри бурливым гейзером. И только в кабине оглядываю себя. И что теперь делать? Я не могу в таком виде выскочить на мороз.
Выхожу на втором этаже и сворачиваю к лестнице. Внизу расположены туалеты и душевые для охранников. Бегу туда, на ходу звоню Ленусику.
– Ты где?
– Уже на улице. Эти девицы охрану вызвали.
– Обогни здание, зайди с черного входа и спускайся в подвал.
– Зачем?
– Там душевые. Они мужские.
– Что случилось?
– Потом. Посторожи меня! И позвони Варе, пусть принесет полотенце и сменку. Есть в моем шкафчике.
– Но…
Но я уже открываю дверь в душевую. Здесь никого нет. Охранники смывают с себя грязь и пот после трудового дня или занятий в спортзале, а Кирилл гоняет их нещадно, тренируя не только тела, но и крепость духа. Но я знаю, что тренировки вечером, а сейчас душевые должны быть свободны.
Не дожидаясь Лену, заскакиваю в кабинку, раздеваюсь и включаю воду. Теплый поток льется на голову, смывает с меня кофе, негатив злости и раздражения. Кожа немного саднит. Кофе, хотя и был уже остывший, все равно оставил легкий след ожога.
Внезапно слышу, как хлопнула дверь, потом топот ног. Выключаю воду и замираю. Наверное, девчонки. Но сердце молотом бухает в груди, колени подгибаются.
Отодвигаю чуть-чуть шторку, и вдруг ее выдергивают у меня из пальцев, и в кабину вваливается муж.
Глава 5
Кирилл толкает меня к стене и прижимает ко рту широкую ладонь. Я вращаю глазами, пытаюсь вырваться. Что он делает? Настолько невменяем, что хочет разобраться со мной, пока я в таком беспомощном состоянии? Эта мысль придает мне сил. Я бью ногой мужа по голени, он притягивает меня к себе и шипит в ухо:
– Тихо! Стой, не шевелись! Здесь люди!
Я замираю, и только сейчас понимаю, что в душевой целая толпа мужчин. Они громко переговариваются, смеются, толкаются.
– А наш босс спятил, – неожиданно доносится чей-то голос.
– Да ладно! Кир всегда бешеным был.
– Но последние дни что-то невероятное. Совсем с катушек слетел.
– Говорят, от него жена ушла.
– Эта хорошенькая малышка?
– Неужели?
– Эх, бы ей вдул, но босс успел первым.
Дружный хохот поднимается к потолку и эхом разносится по душевой.
– Ты лучше молчи. Буян услышит, пасть порвет.
Кирилл напрягается, его тело превращается в камень. Он так сильно сжимает меня, будто хочет слиться воедино. Его костюм промокает, по шее течет пот, на челюсти играют желваки. Кажется, сегодня кому-то достанется на орехи.
Но и выйти он не может. Ситуация страннее некуда. Что скажут сотрудники, увидев босса в душевой, полностью одетым, а рядом с ним голую девицу. И хотя девица – законная жена, по компании поползут слухи о нетрадиционных наклонностях шефа.
Картинка перед глазами настолько четкая, что я прыскаю от смеха.
– Тихо!
Охранники замолкают, слышится шлепание босых ног, миг – и только шум воды, бьющей о пол, да смачные мазки мочалок по телу.
– Что делать будем? – одними губами спрашиваю я и трогаю мужа за локоть.
Он смотрит на меня сверху вниз долгим, злым взглядом. И опять, как в первую брачную ночь, его карие глаза покрываются туманной дымкой. Бедром я чувствую растущее мужское желание и начинаю с силой вырываться. Не хватало мне еще насилия до полного счастья развалившейся жизни.
Но Кирилл успокаивающе поднимает руки и отпрыгивает к противоположной стене. Он глазами буквально ест меня, а взгляд, пробежав по груди, талии и бедрам, застывает на животе. Я невольно теряюсь, прикрываю его руками, словно носить ребенка – самое постыдное занятие.
И тут муж делает неожиданное: он снимает мокрый пиджак, набрасывает мне на плечи и отворачивается. Мы стоим напротив друг друга и молчим, как самые настоящие враги. Я чувствую, как в груди растет ком разочарования и обиды. Пусть наш брак липовый, но мы жили неплохо, просто обходили стороной острые углы, не трогали спорные и скандальные темы. Я не выясняла подноготную мужа, а он, закрыв мои долги, больше не интересовался моей семьей.
А теперь мы словно по разные стороны баррикад. Нам и сказать друг нечего, кроме бранных слов. «Малыш, я не хочу, чтобы ты рос в ненависти и злости. Я выращу тебя сама», – думаю я, прислушиваясь к звукам за шторой.
Потихоньку начинаю замерзать. Ноги покрываются мурашками, руки, сжимающие полы пиджака, дрожат.
И опять Кирилл поступает необычно. Он снимает душевую лейку с крючка и включает воду. Он льет ее мне на ноги, а заодно и сам стоит в луже.
– Ты что делаешь? – глазами показываю на его туфли.
Он лишь машет рукой.
Наконец охранники с шумом и гамом покидают душевые. Кирилл сразу выскакивает из кабинки, несется к двери и запирает ее на задвижку.
– Поговорим?
– Прямо так?
– А что? Боишься, что трахну на полу? – усмехается он.
– Попробуй только! – я замахиваюсь и тут же сжимаюсь, почувствовав, как пиджак сваливается с плеч. – Ты выгнал меня из дома, вылил на меня горячий кофе, заподозрил в измене, – я выкрикиваю эти слова с надрывом, потому что слезы так и бурлят в горле. – Никогда тебе этого не прощу! Слышишь, никогда!
– А ты посмотри на себя! – рявкает он. – Это я тебя не прощу!
– Отдай мои документы и телефон, и больше меня не увидишь!
– Пока не скажешь, от кого нагуляла ребенка, не отдам.
– Да у тебя крыша протекает. Знаешь об этом? Даже сотрудники это говорят.
– Не меняй тему! С подчиненными я сам разберусь!
Кирилл бросает мне полотенце, которое достает из своего шкафчика. Оно пахнет его парфюмом и вызывает такое щемящее чувство, что хочется выть в голос.
– На что собралась жить? Я видел, что ты сняла деньги с карты.
– Я забрала только то, что мне полагается. И вообще, как ты меня здесь нашел?
– Не идиот, догадался, что ты побежишь в туалет. А раз ребя там нет, проверил душевые. Громкий стук в дверь прерывает гневную тираду мужа.
– Лиля, ты там? – встревоженный голос Вари звенит на высокой ноте, вот-вот сорвется.
– О, соучастница появилась, – хмыкает муж.
– Да, я здесь!
Я бегу к двери, путаясь в длинном полотенце, но Кирилл догоняет и дергает меня за руку.
– Мы не договорили.
– Ты, козел! Я сейчас вызову полицию! – теперь кричит Ленусик. – Хочешь ославиться на всю фирму?
– Ты где эту бандитку нашла? – шипит муж, но мою руку отпускает.
– Есть добрые люди на свете. Скройся! Видок у тебя…
Теперь я толкаю его в кабину, задергиваю шторку и только потом отодвигаю дверную задвижку. Подруги вваливаются в душевые. Они обнимают меня, всхлипывают, словно это им досталось, а не мне.
– А где муж? – Ленусик оглядывается.
– Ушел.
– Как? Я же его слышала.
– Тебе показалось.
– Переодевайся, уезжаем, – торопит Ленусик.
– Я не забрала документы.
– Позже придумаем что-нибудь.
– Лилька, ты не пропадай, а! – умоляет и Варя. – Я же схожу с ума от неизвестности.
– Хорошо. Потом. Все потом!
Я быстро одеваюсь. Варя принесла мне футболку и спортивные брюки. Как здорово, что куртка не пострадала, я ее сбросила в приемной, когда ворвалась к Кириллу в кабинет. Как она оказалась в руках Ленусика, не знаю, но ей очень благодарна.
– Лиля, не смей уходить! – кричит из кабины Кирилл, не выдержав напряжения. – Мы не договорили.
– При следующей встрече, – отвечаю ему и бегу к двери.
Лена оглядывается, хватает швабру.
– А это зачем? – пугаюсь я.
Но она не отвечает. Как только мы выходим из душевой, она упирает швабру ручкой в дверь. Поймав мой недоуменный взгляд, бормочет:
– Так, на всякий случай. А теперь – бежим!
Мы вылетаем из фирмы через черный ход и сразу прыгаем в такси, которое вызвала Ленусик. Хотя и веселое получилось приключение, но какое-то бестолковое. Цель не достигнута, отношения еще больше разлажены, а впереди – пустота и неизвестность.
Я отворачиваюсь к окну и закрываю глаза.
Ленусик наблюдает за мной, чувствую ее взгляд, не хочу реагировать. Навалилась какая-то усталость. В моей размеренной жизни стало много суеты и шума.
Не хочу! Что же делать? Как забрать документы?
А если…
– Я дала номер твоего нового мобильника Варваре, – говорит Ленусик.
– Спасибо, – отвечаю недовольно и тороплюсь спросить, пока она не сбила меня с мысли. – Лен, а в твоем районе много мастеров ногтевого дизайна?
– Тебе зачем? Коготочки хочешь наточить? – смеется подруга.
– Нет, хочу работать. Я когда-то неплохо их делала.
– Да зачем тебе?
Смотрю на нее долгим взглядом. Хочу и сомневаюсь, сказать ей или нет, что деньги скоро закончатся, придется искать работу и опять тупик: меня никуда не возьмут. Разве что нелегалом в салон.
– Так, на всякий случай! – отвечаю уклончиво. – Обдумываю варианты.
– Позвони Варе.
Ленусик не отстает, впервые ловлю себя на мысли, что хочу остаться одна.
– Зачем?
– Ну, узнай, выбрался ли муж из душевой.
– Конечно, выбрался, – поворачиваюсь к ней. – У него телефон был.
– А ты видела?
Ее вопрос ставит в тупик. Кирилл держит сотовый во внутреннем кармане пиджака, а его пиджак был на мне, и… он полностью промок. Представив, в каком он сейчас бешенстве, хватаюсь за сумку и набираю Варвару.
– Лилька, тут такой кипишь! – громким шепотом шипит подруга мне в ухо. – Скандал!
– Что? – от волнения потеют ладони, чуть не роняю телефон. – Что случилось?
– Босс проглотил озверин.
– Беги оттуда!
– Поздно. За мной уже пришли, – обреченно лепечет Варя.
В ухе раздаются короткие гудки, адреналин мощным потоком бьет в кровь и разносится по всему телу.
– Разворачивайтесь! – приказываю водителю, а у самой руки трясутся. – Немедленно!
– Лиля, не дури! – хватает меня за локоть Ленусик. – Дяденька, поезжайте дальше!
– Так, девки! – рявкает таксист. – Мне разворачиваться или ехать к месту назначения.
– Разворачивайтесь!
– Нет!
– Ну, вы договоритесь, а я подожду.
Не сбавляя скорости, таксист обгоняет переднюю машину и останавливается у светофора.
– Дайте ваш личный телефон, – прошу его, мозги кипят от высоковольтного напряжения, того и гляди взорвутся.
– Зачем? У вас свой в руках.
– Не хочу номер светить.
– А мой, значит, можно.
– Вам не угрожает бешеный муж. Очень надо. Я заплачу.
Таксист протягивает мне мобильник, я нахожу в интернете номер ресепшн компании Кирилла и набираю его.
– Переключи меня на кабинет директора! – холодно приказываю дежурной.
– Кирилл Андреевич занят, – отвечает эта коза.
– Я его жена! – холодная ярость клокочет в груди, едва держу себя в руках, чтобы не сорваться. – Если не переключишь, попрощаешься с работой!
– Ну ты даешь! – округляет глаза Ленусик, водитель тоже испуганно поглядывает на меня в зеркало.
Но я не обращаю на них внимания. Сейчас у меня одна задача: не дать в обиду подругу, которая так искренне помогла мне. Слушаю звенящую тишину, потом щелчок и наконец голос Кирилла:
– Да. Чего надо?
– Дорогой, ты свой тон умерь немного, иначе…
– Что иначе? Что ты мне сделаешь, шалава подзаборная?
– За шалаву ответишь.
Он бросает трубку, но я набираю ресепшн снова, раз, другой, третий и добиваюсь своего.
– Кирилл Андреевич велел ни с кем его не связывать, – лепечет перепуганная регистратор, попавшая в ножницы между разъяренными супругами.
– Тогда я сейчас приеду с полицией.
– Ой, подождите.
Снова жду, а в груди бешенство такое, что готова разорвать сейчас любого. Это гормоны, наверное, разыгрались, я обычно и муху обидеть не могу, и комара сниму с себя, а не убью.
– Ты еще не все сказала? – рычит в трубку Кирилл. – Я из-за тебя…
– Из-за себя, – перебиваю его. – Я пришла с миром. Мне от тебя ничего не надо, хотела забрать паспорт да и то только потому, что без документов меня не поставят на учет в клинику как беременную.
– А меня не волнует, как ты своего приблудка рожать будешь.
– Верю, зато это волнует меня. И если ты своего ребенка приблудком называешь, грош тебе цена как человеку!
– Ты его нагуляла!
– Нет. Ты мой первый и единственный мужчина.
Говорю, а сердце сжимается, опять перед глазами диван в кабинете директора клуба. Кто-то же меня туда принес. Явно с нечистыми намерениями. Но сейчас это неважно, проверить все равно невозможно.
– Знаем мы эти сказочки!
– А кто тебе сказал, что ты бесплоден?
– Справку показать? – ревет в трубку муж.
– Покажи. Даже вазэктомия не дает стопроцентной гарантии, а уж все остальное тем более ерунда.
– Ведьм-а-а-а…
Слышу, как он швыряет вещи. Они глухо падают, что-то катится, что-то разбивается, а я радуюсь, что меня нет рядом. Внезапно бешенство уступает место усталости. Я вдруг замечаю, что машина стоит возле гастронома, чей адрес дала водителю Ленусик. Но ни таксист, ни подруга меня не торопят, сидят с выпученными глазами и только переглядываются.
– Потерпите еще немного, – прошу водителя.
– Да ладно, дело житейское, я понимаю.
– Это что за мужик там? – орет в трубку Кирилл. – Это он тебя обрюхатил?
– Да ты совсем от ревности спятил! – Ленусик выхватывает трубку. – Лечиться надо. Мы в такси, придурок!
Но я выхватываю у нее мобильник.
– Кирилл, – говорю медленно, чеканя слова, будто пытаюсь разъяснить что-то душевнобольному. – Мы сможем поговорить спокойно?
– Да пошла ты!
Он крикнул, но трубку не бросил, это уже хороший знак.
– Ты зачем к себе Варвару вызвал? Она в наших разборках не участвует, где я сейчас живу, не знает.
– Предателей ненавижу!
– Она не предавала тебя и компанию. Оставь ее в покое.
Молчание на другом конце на вес золота. Бешеный порыв у Кирилл прошел, мозги включаются в работу. Да и я ему подбросила пищу для ума. Если буду стоять на свое и доказывать, что ребенок его, возможно, он задумается.
Что буду делать дальше, не знаю, но я должна выдержать эту войну и выйти из нее победителем.
– А что я получу взамен? – наконец говорит Кирилл.
– Торгуешься?
– С тобой иначе нельзя.
– Я скажу, кто отец моего ребенка.
Глава 6
Голова идет кругом, раздулась от мыслей, как воздушный шар. Всю неделю почти не спал, разыскивал Лилю, но она будто сквозь землю провалилась. В том районе, куда она приехала на такси, ниточка обрывалась.
– Смотрите, Лилия Михайловна есть на камерах здесь и здесь, – показывает на монитор Иван Степанович.
Я разглядываю жену, которая в домашних тапочках на босу ногу поднимается по ступенькам гастронома, а груди камень становится все больше. Невольно растираю эту область.
Из магазина она выходит в лиловых резиновых ботах и в носках. Немного отлегает от сердца: обулась. И куда дальше?
Лиля выглядит маленьким брошенным щенком. Волосы распущены по плечам, короткая куртка едва прикрывает попу. И впервые появляется мысль: «Что я делаю? Зачем воюю? Напугал ее, выгнал из дома. Зачем?»
Я и сам не понимаю, почему мысль о ребенке вызывает во мне такое бешенство. Можно же все решить спокойно юридическим путем, даже не встречаясь. Достаточно поручить развод адвокатам. Но нет! Ржавая пила точит и точит сердце, не дает покоя ни днем, ни ночью.
– И все? Куда она пошла дальше?
– Это спальный район, торговых точек немного, и они маленькие. Камеры не установлены.
– Твою ж мать! – чертыхаюсь сквозь зубы. – А машины? Можно по авторегистраторам ее путь вычислить. Хотя бы в какую сторону свернула.
– Только одна машина припаркована у гастронома. Мы нашли хозяина, но, увы, в его регистраторе не было флешки.
– И что? Пропала моя баба в городских джунглях?
– Мы работаем, Кирилл Андреевич. Я своих ребят отправил прочесать весь район.
Несколько дней я не могу переключиться на дела. Контракты, совещания, встречи с партнерами взваливаю на плечи Руслана, а сам вызываю к себе сотрудников кулл-центра и выясняю, кто из них близко знаком с моей женой. Но все испуганно пожимают плечами.
Наконец бухгалтер указывает на Варвару Белякову. Она одновременно с Лилей пришла на работу в фирму, и, по слухам, девушки подружились.
Приглашаю и эту девицу к себе.
– Кирилл Андреевич, – наставляет меня начальник ГБР. – Не шумите, не торопитесь, не спугните Варю грубостью.
– Без тебя разберусь.
Но как только она входит в кабинет, мгновенно вскипаю. Но допрос и проверка ее смартфона ни к чему не привели. Жена ей не звонила и не писала. Короче, исчезла, будто растворилась в воздухе.
Каждый вечер я топлю горе и раздражение в алкоголе. Утром просыпаюсь с чумной головой.
– Что с тобой происходит? – спрашивает Русич. Он стоит в ванной и ждет, пока я приму душ. – Я будто на три года назад вернулся.
– В смысле? – выглядываю из кабины.
– Ты был таким же бешеным, когда от тебя ушла Марианна. Не кажется тебе, что история повторяется?
– Нисколько! – швыряю в брата зубную щетку, он ловко ее ловит. – Марианну я любил. А эту… деревенщину… ненавижу…
– Ой ли? – поднимает брови Русич.
– Еще слово – и в глаз! – психую я.
Но, когда ложусь в постель, обнимаю подушку Лильки и втягиваю ноздрями ее запах. Околдовала она меня что ли? Надышаться не могу. Приказываю домработнице сменить все белье, а старое выкинуть.
А толку нет. Вещи жены повсюду. И как она успела за один год корнями врасти в мою жизнь? Хотел же держаться подальше, но Лилька такая…
– Ты куда все время бежишь из дома? – спрашивает брат, когда я прошусь к нему на ночевку.
– Не могу там находиться. Не могу!
– Кир, может, все же поверишь жене?
Сегодня Русич остался у меня. Мы сидим в кабинете, потягиваем виски.
– Как поверить? Как? – бегу к ящику с документами, вытаскиваю пачку листов с обследованием. – Это ты видел? Видел? Я в детстве переболел свинкой. Ты забыл?
– Не забыл, но это не значит, что ты бесплодный.
– Думаешь, я на слово врачам поверил? Мы с Маришкой сколько клиник обошли, все мечтали о малыше. Она здорова, а я…
Сжимаю голову руками, боль в висках такая, что выворачивает наизнанку. Документы обследования – свидетельства моего бесплодия. Из-за него от меня ушла любимая женщина. Из-за него я решил жениться без любви, хотел, дурак, доказать Марианне, что не пропаду без нее, смогу жить полноценно.
Доказал!
Эти разговоры у нас с братом каждый день. Я никак не могу прийти в себя. И с разводом тоже тяну, оправдываюсь занятостью. Сегодня я у брата. Он живет в современном комплексе в центре столицы. Квартира не такая крутая, как у меня, но для одинокого холостяка сойдет. Руслан – педант. У него идеальный порядок, а все потому, что бабам в его жизни места нет. Вернее, есть, но он не строит долгих отношений. Встречается и расстается на чужой территории.
Хитрый, засранец!
– На, расслабься, – Руслан протягивает мне стакан.
Он теперь мой самый лучший друг.
Стакан, имею в виду. Не брат. На Руслана я смотрю с подозрением. Кто-то же сделал ребенка тихой скромнице Лиле. Русич чаще всех бывал в нашем доме. Мы и на тусовки ходили вместе.
– Не хочу, – отталкиваю стакан. – Я домой. Вдруг Лилька приедет. Завтра собери совещание.
А на наутро в кабинете показывается Лиля собственной персоной. Я как увидел ее, опять сорвался: облил кофе, а когда нашел в душевой, да еще и голой, так крышу и снесло. Чуть не трахнул там на месте.
Что со мной происходит? Как могла эта девушка настолько близко подобраться к моей душе. Закрываю глаза, а перед ними стоит она: тоненькая, гибкая, талию обхватываю пальцами, круглое полушарие ложится в ладонь идеально, будто по ней скульптор лепил грудь моей женщины.
А губы…
Сладкие, как персик. Сходство с плодом усиливал мягкий пушок над губой. Лиля вообще была мохнатенькой, ее руки, ноги, поясницу покрывал едва заметный золотистый пушок.
А еще ямочки на ягодицах.
Они буквально срывали крышу!
Первое время пытался сравнивать ее с Марианной, а потом бросил эту затею.
Небо и земля.
Маришка – красавица модель, которая сводит с ума миллионы мужиков. Глаз не отвести. Масс-штучка.
А Лиля – эксклюзив. Она была супер привлекательна для меня, но окружающие ее считали простоватой и скучной.
Вот тебе и простушка! Правду говорят, в тихом омуте…
– Будь ты проклята, чертова баба! Ненавижу! – вою в кабинете, едва выбравшись из душевых.
– Вызовите мне Варвару из кулл-центра! – приказываю секретарше.
И только девушка заходит в кабинет, как вибрирует телефон. Хватаю трубку и злюсь: как не вовремя! Но на другом конце слышу голос Лили, и вновь просыпается звериное бешенство.
Нормального разговора у нас с женой не получается. Лиля выступает раздражителем номер один, потому что не сдается, требует свое. Но последние ее слова буквально пригвождают меня к месту.
– Уходи! – приказываю Варваре.
Та кивает и мгновенно телепортируется к двери. Только что стояла передо мной, как провинившаяся ученица, кусала губы и сверкала зелеными глазами, а уже на выходе. Шустра однако!
– Хорошо, – рычу в трубку. – Признавайся, кто тот ублюдок!
– Кир, это не телефонный разговор. Я приеду домой.
На другом конце слышу вскрик и сдавленный голос бандитки:
– Ты спятила? Куда поедешь?
– Ленусик, не волнуйся.
– Я тебя одну не отпущу!
– Лиля, я не съем тебя! – кричу в трубку.
Я внезапно пугаюсь до дрожи в коленях, что жена не приедет. Хочется сказать, что больше голоса на нее не повышу! Зуб даю! Мирно поговорим и разойдемся.
Но в голове уже шевелится подлая мыслишка: «Отдашь ей паспорт – больше не увидишь!»
В ухе раздаются короткие гудки, и хватаю куртку и несусь к выходу.
– Кирилл Андреевич, вы куда? – вскакивает секретарша. – У вас встреча.
– Отмени!
– Но люди уже здесь?
Окидываю мутным взглядом приемную, полную народа, и толком разглядеть не могу, кто это. Память начисто отшибло, кому назначил встречу.
– Зови Руслана.
Машу рукой и несусь к лифту. У ресепшен мой водитель болтает с девушками.
– Вань, ключи кинь! – кричу ему. – Сам поведу.
Машиной управляю на автомате, а мыслями уже дома. Наконец-то Лилька расскажет мне правду, и я успокоюсь.
Или нет.
Вот возьму и прибью того гада, кто на мою жену глаз положил!
И больше никаких браков! Все! Конец!
Мимо консьержки лечу, не чувствуя пола.
– Кирилл Андреевич, – кричит она. – Стойте! Вас ждут.
Торможу на полном ходу, разворачиваюсь: кого черти так не вовремя принесли! Смотрю, и адреналиновые иглы впиваются в легкие, отчего сразу трудно становится дышать.
С дивана встает… Марианна.
Красивая невероятно. Она откидывает длинные светлые локоны и стоит, покачиваясь на высоких каблуках, в ожидании, пока я к ней подойду. А я не иду, скольжу по плитке пола на ватных ногах, того и гляди брякнусь.
«Откуда она здесь? Почему без звонка?» – голова взрывается вопросами.
А сердце превращается в безумного танцора. Из-за его бешеного стука все тело трясется. Бросаюсь к бывшей и едва не хватаю ее в объятия.
Но лицо Марианны, как каменная маска: не улыбнется, не дернет щекой или бровью. Красивое и холодное, будто мрамор.
– Давно не виделись, Кир, – тихо говорит мне.
– Но как ты здесь? Ты же была в Париже. У тебя контракт.
– Он закончился. Вот, прилетела, захотела увидеть.
Наконец что-то меняется в ее лице, уголки губ едут вверх, словно хотят сложиться в улыбку, но не решаются.
– Но… я сейчас не могу, – вдруг вылетает изо рта.
Говорю и ужасаюсь: я всегда следовал за Марианной, как послушный пес, а тут возражаю. С чего бы это?
– Жаль. Я в столице буду мало, пару дней всего. А ты выглядишь плохо. Какой-то… потрепанный. Неприятности?
– Да… Нет…
– Слушай, Кир, не знаю, чем ты там занят, но полчаса удели мне.
Марианна решительно подходит, просовывает пальцы под мой локоть, и я автоматом делаю руку кренделем, такая у нее власть надо мной.
– А куда пойдем? – послушно блею и ненавижу себя за это.
– Угости меня чашкой кофе в нашем любимом ресторане.
– Но же далеко! – оглядываюсь, ищу глазами Лилю. – Получасом не обойдемся.
– Вот и прекрасно!
Марианна тянет меня к выходу. Боковым зрением замечаю Алевтину Викторовну. Та от любопытства чуть не выпрыгивает из-за своей стойки, и ужас липким потом покрывает спину: вахтерша непременно все в ярких красках расскажет Лиле.
Хотя…
Какая мне разница? Расправляю плечи. Я все равно хотел разводиться с предательницей. Вот пусть тоже знает, не только она может изменять.
– Хорошо, пойдем, – открываю перед Марианной дверь.
Я веду машину, бывшая сидит рядом, и голова начинает кружиться от знакомого манящего аромата.
– Маришка, я так рад тебя видеть!
Говорю искренне, элемент неожиданности проходит, все чувства, казалось, давно забытые, вдруг делают стойку. Я кладу на острое колено руку. Марианна дергается, но не отстраняется.
– Не верю, что рад.
– Посмотри на мою ошарашенную моську, – поворачиваю к ней лицо.
– Вижу, что небрит, неухожен. Жена за тобой плохо следит?
Ее слова – удар ножа в спину. Знает. Все знает.
– С женой я развожусь.
– А что так? Судя по фото в журналах, ты был вполне без меня счастлив.
«Ага! – радуюсь про себя. – Следила за моей жизнью!»
И мысли о Лиле, тревога, связанная с ней, отодвигаются. Я даже равнодушно дергаю плечом и спокойно говорю:
– Она мне изменила.
– Тебе? – Марианна устраивается удобнее в кресле, моя ладонь соскальзывает с ее колена. – И ты это допустил?
– Нет. Ты же меня знаешь.
– Представляю, в каком ты бешенстве.
– Откуда? Пока мы были вместе, ни разу не было повода.
– Ну, я знаю твой взрывной характер, – смеется она. – Ты все еще Буян?
– Это сотрудники кличку придумали. На самом деле я ласковый и пушистый, не мужчина, а облако в штанах.
– Маяковский, – веселится Марианна. – Ты, и правда, мне его иногда напоминаешь.
– Это чем же?
Я торможу на стоянке ресторана и паркуюсь.
– Большой, сильный, громкоголосый, но такой же неуклюжий в любви.
– Скажешь тоже!
Мы идем рука об руку и со всеми здороваемся. Как здорово оказаться в любимом месте! Садимся за столик у панорамного окна. Внизу под нами раскинулась огромная столица. Сейчас, днем, она не такая красочная и яркая, как ночью.
– И когда развод? – небрежно спрашивает Марианна, разглядывая меню.
– Сначала надо с женой поговорить. Пока не выясню, с кем она кувыркалась, не отпущу! – рычу я.
– Поговори, в чем дело?
– Я как раз на встречу с ней и бежал, а тут ты…
– Если хочет что-то после развода получить, подождет.
– Говорит, что ей ничего, кроме документов, не надо. А пока я с тобой, она паспорт заберет и исчезнет!
– Ну и отпусти ее. Если мозгов нет, скатертью дорога, – пожимает плечами Марианна.
Я нервничаю, кипячусь, а ее реплики как ушат ледяной воды. Выплеснет мне на голову, я нахлебаюсь и снова в огонь.
– Так жена утверждает, что ребенок мой, – ловлю быстрый взгляд Марианны. – Черт! А я даже не знаю, где она живет. Неделю разыскивал и не нашел, Ее подруга молчит. За эти дни появилась еще одна, ведет себя, как бандитка: матерится, хамит. Не выношу таких!
– Вот на эту и надави, – Марианна поднимает руку, подзывая официанта.
– Как? И чем?
– Деньги все любят.
– Какие деньги? Эта хулиганка так яростно защищает жену!
– А почему защищает? Наверняка выгоду для себя видит. Значит, надо предложить больше денег. В чем вопрос?
Глава 7
Такси подъезжает к проходной элитного комплекса, где еще недавно жила и я. Немного непривычно появляться здесь в качестве чужачки, но цель маячит впереди, и я иду к ней прямо, никуда не сворачивая.
Ленусик торопится за мной. Она не отпустила меня одну, за что я ей благодарна: когда есть люди на моей стороне, становится легче бороться с проблемами.
В холле здания она ошарашенно оглядывается.
– Ни хрена себе? Вот как живут богатеи! Я даже не представляла такую роскошь.
Этот комплекс построен по последнему слову техники. Большой холл сияет огнями, которые отражаются в высоких зеркалах, и напоминает зимний сад из-за обилия зелени. Среди кадок с пальмами стоят диванчики, кресла и столики. Они для гостей, которые пришли на встречу с жильцами, но не застали их. Даже место консьержки отделано с шиком.
Я иду к лифту, но из-за стойки вылетает Алевтина Викторовна.
– А Кирилл Андреевич ушел, – ее глаза возбужденно блестят, она понижает голос до шепота и быстро говорит: – Его ждала молодая особа. Красивая, как конфетный фантик. Модель, наверное.
Меня словно в солнечное сплетение бьют кулаком. Я застываю и медленно поворачиваюсь. Конечно, я знаю, что наш брак фиктивный, но Кирилл не позволял себя подружек на стороне. Всего неделю мы в ссоре, а он уже пошел налево. Новость царапает ржавым гвоздем сердце. Набираю полную грудь воздуха и спрашиваю:
– Ушел? – мы с Леной переглядываемся: это мне на руку, но отчего же так больно? – Как жаль! Увидимся в другой раз.
Я шагаю к лифту.
– Ой, он велел никого не пускать в квартиру, – преграждает дорогу Алевтина Викторовна.
Тихая ярость закипает в груди и выплескивается на сплетницу-консьержку.
– Это и моя квартира тоже, – чеканю каждое слово. – Вы, надеюсь, не забыли?
Отодвигаю вахтершу и нажимаю на кнопку вызова лифта.
– Ну ты даешь! – восхищается Ленусик, пока кабинка поднимает нас все выше. – Умеешь в нужный момент включить английскую леди.
– С этой дамой иначе нельзя.
Я подхожу к двери квартиры, немного волнуясь. Вдруг муж сменил код на замке? Но Кирилл не догадался это сделать, поэтому я легко попадаю домой.
Сразу бегу к шкафу, где у нас ящик с документами. Открываю его и получаю новый удар: внутри все бумаги перерыты, будто муж искал что-то. Неужели спрятал паспорт?
Дрожащими руками выбрасываю все из ящика, а когда вытаскиваю на свет книжицу в темно-бордовой обложке с кошечкой на развороте, всхлипываю от счастья.
– Все, уходим! – поворачиваюсь к Ленусику, но ее сзади нет.
Выбегаю из спальни: подруга стоит в центре гостиной с открытым ртом. Я дергаю ее за локоть. Лена смотрит на меня безумными глазами, словно видит впервые, отодвигает в сторону и бросается в гардеробную.
– Ты спятила? Хочешь все это добро отставить мужу? Где у тебя чемодан?
И тут она замечает отдел с сумками, несется к нему, выхватывает самую большую и начинает бросать в нее платья прямо с вешалками, сумочки, обувь. Я стою, будто пригвожденная к полу. Для меня эти наряды всегда были чужими. Я надевала их только потому, что Кирилл настаивал, а дома предпочитала простую одежду.
– Лена, нам надо уходить. Это все мне не принадлежит.
– Еще как принадлежит! – не соглашается она и вытаскивает вторую сумку. – Ты зря что ли год спала с этим уродом? Зря?
Она уже кричит. Первый раз вижу человека, который так сходит с ума по тряпкам. Ленусика трясет, по ее лицу градом катится пот, такое впечатление, что она находится в шоке, который отключил сознание, оставив лишь механические действия: схватить вещь – бросить в сумку, схватить – бросить…
Я кидаюсь к подруге наперерез и, расставив руки, не даю ей взять пару французских туфель.
– Я не стану забирать эти вещи! – говорю тихо, но четко, чтобы каждое слово дошло до ее мозга. – Верни все на место.
– Но… это можно продать… – Лена прикладывает к себе черное блестящее платье для коктейля. – Если тебе не надо, отдай мне все. Отдай! Он же выкинет эти вещи на помойку.
Ее лицо внезапно кривится, по щекам катятся слезы. Я забираю у нее платье и вешаю в шкаф.
– Мы уходим! Если побудем еще минуту, Кирилл вернется, и тогда ситуация станет еще хуже. Уходим!
Я тяну ее за руку и с трудом выталкиваю из квартиры. Беспорядок, который мы оставили, мне не нравится, муж решит, что я хотела его обокрасть, и может вызвать полицию, но и уборкой заниматься тоже некогда.
Мимо консьержки мы просто бежим. «Скорее! Скорее! Скорее!» – бьется в такт шагам сердце.
– Лилия Михайловна, что мне передать вашему мужу? – кричит она мне вслед.
– Передайте, что я больше не приду!
В такси держу Ленусика за руку. Она все еще не может прийти в себя и бормочет себе под нос:
– Столько добра! Это надо же, столько добра! – поворачивается ко мне, в ее глазах нездоровый блеск. – Лиля, нельзя так! Я бы на твоем месте ободрала его как липку.
– У меня контракт, – сквозь зубы цежу я.
Я смертельно устала от сегодняшнего дня. Хочу, чтобы хотя бы на час меня оставили в покое. Нужно многое обдумать. Одно греет душу: паспорт, который я сжимаю в кармане. По своей квартире Ленусик слоняется из угла в угол. Так и вижу, что картина брошенных брендовых вещей стоит у нее перед глазами. И вдруг понимаю: человек мне так искренне помогает, а я даже не предложила ей плату.
Подхожу к подруге, обнимаю ее за плечи.
– Ты чего? – отстраняется она и смотрит на меня странным взглядом.
– Лен, да не думай ты об этих тряпках, ну, представь, забрали бы мы все, а что дальше?
– Пусть утрется, чучело с ногами! – она показывает окну средний палец.
– Нет, он не утрется. Он вызовет полицию, и на нас заведут дело.
– На тебя.
– Нет, на нас. Консьержка видела, что нас двое. Тебе это надо?
– Ладно, проехали, – сердито отмахивается Ленусик. – Я на работу.
Она хватает сумочку и выбегает за дверь, явно злясь на меня. Сажусь на диван и сжимаю виски в ладонях. Боль разливается от затылка и охватывает всю голову.