Читать онлайн МОСН. 1-я серия

1-1. ИНТ. ОПЕРАЦИОННЫЙ БЛОК. ДЕНЬ.

(АННА, АНТОН, АРТЁМ, МАРИНА, РАНЕНЫЕ (3), ЕВА, КАТЯ, АНДРЕЙ.)

Звуки близкого артиллерийского боя. На трёх операционных столах – раненые, оперируют Анна, Антон, Артём. Артёму ассистирует Марина, Анне и Антону – Ева и Катя. У врачей под хирургическими халатами – СИБЗ (средства индивидуальной бронезащиты). Раненые под портативными наркозными аппаратами; в венах – системы с кровью. (Современное медицинское оборудование в современном подвижном блоке хирургического полевого госпиталя; кровь по халатам, в происходящее в ранах и оперполе не вдаёмся – см. сериал M*A*S*H.)

АННА: Вот ты, гад, где засел!

Извлекает осколок зажимом, скидывает его в металлический лоток с характерным звуком.

АННА: (Еве) Шить!

Ева подаёт Анне иглодержатель с заправленной нитью. Громко бахает совсем близко, модуль содрогнулся от взрывной волны. Все рефлекторно пригибаются, продолжая заниматься делом. Кроме Антона и Марины. Антон падает на пол, накрыв голову руками (в окровавленных перчатках) – неосознаваемый инстинкт самосохранения, а не сознательная трусость. Марина не вздрогнула.

АРТЁМ: (ехидно) Антон Семёныч, вы же весь как есть… расстерилизовались!

Антон поднимается, не слишком соображая от страха (в его случае – реальной фобии), направляется к столу, протягивая руки к инструменту. На него громко рявкает Ева (не глядя на него и, казалось бы, не видя – сосредоточена в ране).

ЕВА: Куда?!

Антон смотрит растерянно. Соображает: расстерилизован.

ЕВА: Катя, а ты чего молчишь?! Не видишь, доктора контузило и он размытый прёт к столу?!

Смешок Артёма. У Анны глаза смеются.

КАТЯ: (жалобно) Я вообще анестезистка!

ЕВА: Анестезисткам асептика с антисептикой не писаны?! Будешь мне лично зачёт сдавать!

АННА: (Еве) Ушивайся!

Та кивает. Анна идёт к столу Антона, на ходу снимая окровавленные перчатки. Подойдя к столу, бросает их в таз под столом. Катя подаёт Анне новые перчатки, бросает корнцангом в руки марлевый шарик, обильно пропитанный дезраствором. Анна катает его в руках, орошая перчатки.

АННА: (проделывая манипуляции) Антон Семёнович, переоденьтесь!

Антон смущённо поглядев на свой халат (в халате с пола нельзя к операционному столу), двигает на выход. Снова бахает близко. Антон падает на пол в проходе. Артём и Марина переглядываются, глаза у Артёма смеются, в глазах Марины – ласковая укоризна. Анна красноречиво закатывает глаза на мгновение. На пороге (дальше не идёт) операционного блока появляется шофёр Андрей, как с поля боя (так и есть). Возмущённо-взволнованно, горячка-эйфория ещё не отпустили. Бомбёжка грохочет, шофёр перекрикивает грохот:

АНДРЕЙ: Ещё привезли! Спецом по красным крестам отрабатывают! А мы их же раненых везём! Они своих бросают! Как так-то?! Хуже фашистов, ей-богу!

Разводит руками. Замечает Антона.

АНДРЕЙ: Вставай, майор! Немытый – так поможешь носить!

Антон поднимается, с опаской глядя на выход, идёт с Андреем.

МАРИНА: (с лёгкой укоризной, Артёму) Зря вы над ним смеётесь, Артём Насимович. К этому не все привыкают.

АРТЁМ: (не отрываясь от своего поля) Анна Сергеевна, тебе страшно?!

АННА: (не отрываясь от своего поля, серьёзнейшим тоном) Ещё как! Если бы я хоть раз без памперса на людях появилась, увидали бы, как именно!

Артём, Марина, Ева и Катя тихо прыскают в маски. Анна сбрасывает зажимом в лоток несколько крупных осколков.

1-2.НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ВОЕННО-ПОЛЕВОГО ГОСПИТАЛЯ. ДЕНЬ.

(АНДРЕЙ, АНТОН, ГРИГОРИЙ, АЛЕКСЕЙ, РАНЕНЫЕ, ПЕРСОНАЛ.)

Броневик ЗСА «Линза» (защищённый санитарный автомобиль), изрядно побитый, на спущенных колёсах. Андрей и Антон принимают из салона носилки с Григорием (55 лет) – в сознании, с признаками контузии, голова в окровавленных бинтах, жгут на бедре (поверх тугой повязки).

АНДРЕЙ: (Антону, кивая на броневик) Поранили, паскуды, мою Лизочку!

ГРИГОРИЙ: (глянув на машину) Лёгкие ранения! «Линза» – броневик! Экипаж цел и мы – живы.

Несут носилки к операционному блоку. Позади них персонал принимает ещё носилки (3 пары – вместимость «Линзы»: четверо лежачих), на одних из носилок – Алексей (25 лет) без сознания, промокшая кровью спереди вся форменная куртка ВСУ с нашивкой на рукаве «Украiна або смерть». Григорий оглядывается на носилки с Алексеем, взгляд его сложно трактовать однозначно: ненависть он испытывает или горечь?

1-3.ИНТ. ОПЕРАЦИОННЫЙ БЛОК. ДЕНЬ.

(АННА, АНТОН, АРТЁМ, МАРИНА, АЛЕКСЕЙ, КАТЯ.)

На столе Алексей (без фиксации на операционном поле; видим хирургов в свете операционных ламп, халаты в крови, руки в окровавленных перчатках с инструментами – см. сериал M*A*S*H). Работают. У грудной полости друг напротив друга (хирург, ассистент) Антон и Артём. У брюшной полости друг напротив друга (хирург, ассистент) Анна и Марина. Мерно работает наркозный аппарат, на месте анестезистки Катя. Тихо, бомбёжка прекратилась. Анна, Артём и Марина сняли броники, только в халатах. Антон – в бронике под халатом.

АННА: (Марине) Мягкий зажим.

Марина, не отрываясь от оперполя (не разворачивая корпус более, чем на 45º), подаёт Анне зажим с инструментального столика (у ног пациента).

АНТОН: (не отрывая взгляда от своего участка, Анне) Что вы, товарищ капитан, салорейховской свинине ювелирные анастомозы вышиваете.

АРТЁМ: (Марине) Шить.

Марина подаёт (не отрываясь от работы с Анной) Артёму иглодержатель с заправленной нитью с инструментального столика – слаженная привычная работа.

АННА: (отвлечённо-недоумевающим тоном) Свиньи – очень умные и полезные животные. Не говоря уже о вепрях и кабанах, геральдических символах. Почему их незаслуженно оскорбляют?!

АРТЁМ: (мечтательно) Свиного бифштекса бы! Ммм!

КАТЯ: Вам, Насимович, не харам?

АРТЁМ: Не! Я из тех татар, что и Мурза-Аслан-Ермол. Предок прославленного генерала Алексея Петровича Ермолова!

Артём на мгновение поворачивает голову, делает взгляд, как у Ермолова на картине Джорджа Доу из Военной галереи Зимнего.

АННА: (с сарказмом) Из тех, что на Русь служить приходили: зимой – за шубу, летом – за княжеское достоинство.

Катя не особо поняла, но уловила, что Артём и Анна – пикируются, и это не просто шуточки двух коллег, за этим очевидное мэ и жо.

АРТЁМ: (со значением) Мои летом пришли. (горделиво расправив плечи; под Куравлёва в «Иван Васильевич меняет профессию») «Я? Пожалуй князь! А что ж тут удивительного?!»

АНТОН: (раздражённо-возмущённо) Третий час бандеровца оперируем. Они наших раненых добивают или пытают! Будь моя воля, я бы их!..

АННА: (Антону, ровно, серьёзно, подколки не угадать) Вам, товарищ майор, в ЧВК «Вагнер» самое место!

Далёкий бабах. Антон пригибается, вжимая голову в плечи. Остальные моментально-смешливо переглядываются. Антон, выпрямившись, оглядывает коллег: заметили ли? Все прячут глаза в ране, ухмылки – в маски.

1-4.ИНТ. ПРЕДОПЕРАЦИОННАЯ. ДЕНЬ.

(АННА, АНТОН, АРТЁМ.)

Выходят из операционной, снимают окровавленные халаты, маски, шапочки, очки – сбрасывают в соответствующие ёмкости. Анна и Артём – в пропотевших пижамах. Антон в бронике, который не собирается снимать. Анна и Артём идут мыть руки. Артём косится на бронежилет замешкавшегося Антона.

АРТЁМ: Регулярное ношение бронежилета этого класса более семи часов приводит к тотальному остеохондрозу.

АННА: Ревизия грудной полости тщательная?

АНТОН: (с нервом) Анна Сергеевна, я хирург высшей квалификационной категории!

АРТЁМ: (с мимикой сомнения, говорит вроде о ране, а вроде и о высшей квалификации Антона) Я бы не был столь уверен. (серьёзно, отвечая Анне) В доступных пределах – да, тщательная. Ещё расширяться было опасно, раненый потерял много крови.

Артём и Анна отходят от умывальников, вытирают руки. Антон идёт мыть руки.

АНТОН: (ворчит) Столько донорской потратили на это!

АРТЁМ: (миролюбиво, но…) «Это» называется человек, Антон Семёнович.

АНТОН: Разве ж это человек?!

АРТЁМ: (добродушно-весело, а-ля Костик из «Покровских ворот») Именно! Только человек убивает себе подобных! Более ни один биологический вид так не поступает!

Анна и Артём переодеваются в чистые пижамы в углу, никто не обращает внимания, никаких стеснений: рутина.

АННА: Самка богомола откусывает голову самцу.

АРТЁМ: (глянув на Анну, чуть шутливо) Это только после спаривания. И то – ослабленному.

Анна смотрит прямо в глаза Артёму: очевидно между ними что-то было в прошлом. Анна чуть-чуть агрессивна.

АННА: А не ослабленному?

АРТЁМ: Ни в коем случае!

АННА: И как узнать: ослабленный самец или усиленный?

Артём, выдерживая прямой взгляд Анны, насмешливо, пожав плечами:

АРТЁМ: Выжил после спаривания – усиленный.

АНТОН: (не улавливая контекст, просто сообщает факты) Я читал, что у самки богомола половые гормоны провоцируют лютую агрессию.

АРТЁМ: (насмешливо) Как это по-женски!

Артём выходит из предоперационной. Анна – за ним. В предоперационную из операционной выходит Марина. Антон как раз пытается снять бронежилет: у него не получается.

АНТОН: Марина, помогите мне…

Далёкий бах. Антон пригибается.

МАРИНА: Далеко, Антон Семёнович.

АНТОН: (ворчит) Откуда вам знать?!

МАРИНА: (добродушно, пожав плечами) Я девятый год прислушиваюсь. (горько усмехнувшись) В теме.

1-5.ИНТ. ПАЛАТА. НОЧЬ.

(АННА, АНТОН, АРТЁМ, МАРИНА, АЛЕКСЕЙ, ГРИГОРИЙ, РАНЕНЫЕ.)

Послеоперационная палата. Кровать Алексея (без сознания; на ИВЛ; на груди и на передней поверхности живота – окровавленные клеевые повязки) огорожена ширмой от прочих. В вене – система с кровью. Врачи и Марина стоят около кровати Алексея.

АННА: (озабочено) Мы что-то упустили.

АНТОН: (раздражённо) Последнюю третью отрицательную мы упустили! Весь банк в эту мразь вкачали!

На плече у Алексея татуировка свастики – на неё кивает Антон.

АРТЁМ: (внешне шутливо) Майор, если тебе хочется убивать украинских солдат, если это ненависть здорового человека, а не психическое заболевание – запишись в артиллерию…

При слове «артиллерия» Антон инстинктивно вздрагивает.

АРТЁМ: …Она конвенциональна, не запрещена. В отличие от неоказания медицинской помощи пленному в должном объёме.

АННА: (Марине, кивая на Алексея) Круглосуточный персональный пост.

Марина кивает. Анна двигается из-за перегородки дальше в палату на обход. Все за ней.

АНТОН: (ворчит) Надо к нему охрану приставить!

АРТЁМ: (насмешливо, кивая на Алексея) Анубиса недостаточно?

Антон кидает на Артёма недоумённо-раздражённый взгляд.

АРТЁМ: (поясняет) Египетское божество, охраняющее невидимую часть мира от видимой.

АНТОН: В погонах, под приказами, а всё шуточки!

Артём подходит к Антону, дружески закидывает руку ему на плечи, декламирует, делая лицо «под Тёркина»:

АРТЁМ: «Жить без пищи можно сутки, можно больше, но порой на

войне одной минутки не прожить без прибаутки, шутки самой немудрой».

Антон стряхивает руку Артёма, фыркнув.

АНТОН: То же мне, Тёркин нашёлся!

АННА: (к Григорию) Как вы себя чувствуете?

ГРИГОРИЙ: Нормально. Я уже привык.

АРТЁМ: (серьёзно) К этому можно привыкнуть?!

ГРИГОРИЙ: Вы не поверите, к чему человек привыкает. … А что… с этим? (кивает за ширму, где Алексей)

АНТОН: (радостно) Прогноз неблагоприятный!

Анна и Артём кидают на Антона неодобрительные взгляды. Григорий мрачнеет.

ГРИГОРИЙ: Спасайте! Они ж обменный фонд! А этот – отъявленный батальонный нацик, за него несколько наших сторговать можно.

Артём делает лицо Антону: вот и я говорю, не по тем, так по иным причинам – а спасать!

1-6.ИНТ. КАБИНЕТ НАЧАЛЬНИКА. НОЧЬ.

(АННА, АРТЁМ, АНТОН.)

Анна за столом, пишет. Без стука заходит Артём.

АРТЁМ: Разрешите обратиться, товарищ капитан!

АННА: (не отрывая головы от писанины) Не ёрничай.

Артём располагается привольно на кушетке, смотрит на Анну.

АРТЁМ: Не желаете прогуляться под звёздами, Анна Сергеевна? Пока не началось…

АННА: (не отрываясь) Тебе медсестёр мало?

АРТЁМ: Мне хочется большой и чистой любви!

АННА: Ещё раз для глухих: не ёрничай.

АРТЁМ: Чего тебя с богомолами понесло?

Анна смотрит на него с непониманием. Вспоминает. Усмехается. Возвращается к писанине.

АННА: А! Ничего личного. Это тебя понесло с lupus non mordet lupum.

АРТЁМ: Да, волк волку – не еда. В отличие от homo якобы sapiens. …Забавно, что тебе пришло в голову именно спаривание.

АННА: (не отрываясь) Мне пришли в голову богомолы. (пожав плечами) Не нравятся богомолы, есть полынный сверчок. Как состояние нацика?

АРТЁМ: Тяжёлое.

АННА: Тяжёлое или крайней степени тяжести?

АРТЁМ: Ты семимильными шагами мутируешь в формалиста.

АННА: Ноблесс оближ.

АРТЁМ: Тяжёлое. И я не могу предсказать в какой момент запустится каскад полиорганной недостаточности. Если запустится. И по какой причине. Медицина – не точная наука.

АННА: Ты чего пришёл?

АРТЁМ: (вздохнув) Не знаю. Пришлось вот.

АННА: (мельком выразительно глянув на Артёма) Десять лет назад не знал, чего ушлось. Сейчас не знаешь, чего пришлось. Попади ты в другое подразделение…

АРТЁМ: (перебивает, чуть шутовски) На войне возможны встречи, невозможные в мирной жизни. (помолчав) И, кстати, я не уходил. Ты меня выгнала.