Читать онлайн Право на девочку. Том 2

Пролог

Мирон не глушил движок.

Остановился как раз напротив окон квартиры Лиды.

У неё было темно.

Спит красивая…

Правильно и делает – время позднее.

Первый час.

Оставалось надеяться, что спит она не на полу. От мысли, что у Лиды может снова что-то случиться, внутри зарождалась тихая ярость.

Никто её больше не обидит. Никогда.

Он об этом позаботится.

У Скифа не возникло мысли подняться. Не сегодня – точно. Хорош же он будет, если запрется в ней в крови и с разбитой губой. Да и футболку не помешало бы сменить… Той тоже досталось.

Мирон откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.

Уезжать не хотелось.

Совсем.

Посидит тут, рядом… Побудет ещё немного.

Пока ему было достаточно знать, что она рядом.

Мирон довольно усмехнулся.

У него есть ещё сутки… Его должница.

От мысли, что он снова будет держать её в руках, делать с ней, что ему хочется, всё, что ему заблагорассудится, Мирона накрывало с ещё большей силой, чем раньше.

И голос разума, говорящий, что такая дикая тоска, такая сумасшедшая потребность в женщине ни к чему хорошему не приведет, не помогала.

За эти долбаные двенадцать дней, когда его жизнь переворачивалась с ног на голову и менялась с бешеной скоростью, он рвался к Лиде. Сколько раз у него появлялось желание послать всё на хер и приехать к ней? Войти в квартиру без предупреждения – да, черт побери, он и квартиры умеет вскрывать! – и увидеть её лицо.

Мысли, что Лида может быть не одна, гнал. Она же не сумасшедшая… Она же помнит, что один большой и очень голодный, жадный до неё мужик может к ней заявиться в любой момент? Предупредить, конечно, вроде бы и следовало. С другой стороны… К черту все предупреждения!

На телефон упало сообщение. Мирон отреагировал не сразу.

Потом потянулся и открыл его. Сообщение пришло с незнакомого номера.

Валгаров снова назначил встречу. Вот упертый ублюдок! Мало ему того, что сегодня они схлестнулись? Н-да… Интересная вышла встреча, чего уж тут. Интересно, эта зажравшаяся сволочь хотя бы раз в жизни получала по лощеной роже лица?

По тому, как Валгар ушел от его удара и как остановил личку взмахов руки, Мирон понял, что если и не получал, то драться умел. Конечно, у таких «мальчиков», родившихся с золотой ложкой во рту, с детства лучшие учителя. В том числе и по боевому искусству. Но надо отдать должное тому, что нефтяник ими занимался – плюс ему.

Мирон с минуту вертел телефон в руках. Слежки он за собой не заметил. Да и чего за ним следить? Карты вскрыты.

Черт! Скиф провел рукой по лицу. А он теперь богат… Ахренеть. Чертовски богат. Если ему с парнями раньше приходилось рисковать деньгами, здоровьем, репутацией, собственной шкурой, то теперь будет куда проще.

Хотя, что там говорил Валгаров? Чтобы Скиф зло не щерился? Он ещё не знает, как Скифский умеет щериться…

Мирон снова откинулся в кресле.

Надо успокоиться. Правильно мужики говорят. Не пороть горячку. С Барсом разосрались… Но вроде как и сгладили потом всё. То, что Степан его не предавал, ясно, как божий день. Обстоятельства так складывались, и Барс иначе не мог поступить.

Мужчина открыл телефон, мазнул по экрану пальцем и написал: «Ок».

Сообщение было сразу же доставлено и прочитано.

В этот момент в окне Лиды вспыхнул слабый свет.

Мирон мгновенно забыл и про Валгарова, и про то, какие мутные темы вокруг него затевались.

Мужчина подался вперед, жадно всматриваясь в тени.

В груди жахнула тоска. И это только первая эмоция…

Красивая, ты же никуда не собираешься? Правда? Ты же не наденешь сейчас красивое платье, не выйдешь из подъезда, и тебя тут не будет ждать смертник? Красивая, не делай этого… Вот не стоит. Честно…

Мирон повертел головой по сторонам. Ни одной новой машины после него не прибыло.

Но может прибыть!

Ревность со скоростью света трансформировалась в удушливую ярость.

Дыши, Скифский! Ещё ничего нет… И никого нет!

Он прищурился и впился взглядом в окно. Похоже на включённый ночник. Скорее всего, Лида встала попить. А если нет?

Уже через минуту он понял, что нет. Свет зажегся и в другом окне.

Хорошо… хорошо… Он понаблюдает, посмотрит и решит, что и как.

На втором окне были жалюзи – он не мог видеть, что делает Лида. Но свет потух быстро.

Зато в первом окне ночные шторы раздвинули в разные стороны, и Мирон увидел хрупкий силуэт Лиды.

Девочка…

Никуда она не собиралась. Как была в пижаме, так и осталась.

Нежность не сменила ревность, лишь притупила её. Мирон с бабахающим в груди сердцем наблюдал, как его девочка садится на подоконник, с кружкой чая или воды в руках.

Отчего тебе не спится, красивая? Почему встала? Что тебя тревожит, девочка?

Рука Мирона самопроизвольно потянулась к двери и открыла её. Он вышел на улицу и снова сразу же нашел взглядом Лиду.

Мирон припарковал машину так, чтобы её не было видно. Пока ни к чему обозначать себя.

Скиф замер по направлению к дороге, что шла к подъезду.

Пока он оставался на месте. Пока не двигался.

Смотрел.

Жадно. Требовательно. По-собственнически.

Смотрел на тонкий силуэт в почти темном окне.

Глава 1

– Вы уверены? Простите, что спрашиваю снова и снова, просто я…

Лида замолчала, пытаясь сдержать слезы, которые навернулись на глаза. И ком в горле, возникший почти сразу, как только она переступила порог кабинета гинеколога, мешал говорить.

Лида замешкалась, стушевалась, сбилась. Говорила порывисто, перескакивая с мысли на мысль. В конечном итоге врач, Тусова Ольга Петровна, улыбнулась и приподняла руку, останавливая поток бессвязной речи Лиды.

– Давайте разбираться по порядку.

– Я очень волнуюсь…

– Я вижу. Всё хорошо. Не волнуйтесь. Я так понимаю, ребенок желанный?

Желанный ли он…

Господи, если бы только Ольга Петровна, эта красивая, уверенная в себе женщина чуть старше сорока, знала бы, насколько ребенок для Лиды желанный! Сколько девушка переделала тестов, надеясь увидеть заветные две полоски! Сколько ночей провела в слезах и без сна! Сколько раз прижималась к Олегу, ища поддержки и мысленно молясь, чтобы он её не бросал. Не оставлял. Лида не справилась бы одна, не вытянула бы.

Не передать словами ту горечь и обиду на Судьбу, что лишила Лиду самого дорогого – возможности иметь детишек. Она хотела большую семью. Мечтала, что станет многодетной мамой и подарит им то, чего сама была лишена. Материнскую ласку и заботу. Лида снова и снова представляла, как берет на руки новорожденную дочку или сынка, как внутренне затапливает нежностью и безграничной любовью к крохотному, беззащитному существу.

Услышать диагноз «бесплодна» – было сродни маленькой смерти. Лида не хотела вспоминать те дни, когда она «принимала» неутешительный диагноз. Как выла белугой, забившись у изголовья кровати. Олег был рядом, поддерживал и говорил, что они что-нибудь обязательно придумают. Медицина не стоит на месте. И всегда оставался крайний вариант – взять ребенка из детского дома.

Поэтому Лида до последнего не позволяла себе поверить.

Сколько раз она тешила себя пустой надеждой, призрачной иллюзией? Каждый месяц, когда у неё случалась задержка. А они у неё случались часто. Здоровье по женской части с подросткового возраста было подпорчено.

Одного взгляда на Ольгу Петровну хватило, чтобы получить ответ: эта женщина как раз знала достаточно о женском бесплодии, о надежде, о желании родить ребеночка во что бы то ни стало. По тому, как врач сдержанно и понимающе улыбнулась, вселяя в Лиду уверенность, которую девушка окончательно растеряла, войдя в кабинет.

– Я очень хочу родить, – хрипло ответила Лида, улыбаясь через силу.

Пока открыто улыбнуться она не могла.

– Значит, родите. Пойдемте я вас посмотрю. Если возникнут сомнения, и у вас будет желание, мы сделаем УЗИ.

– Будет! – порывисто сказала Лида, вскакивая с кресла. – Я должна знать точно. Понимаете?

– Понимаю.

– У меня диагноз был… то есть… Я с мужем не могла забеременеть никак… А тут… То есть мужа у меня нет, вы не подумайте, я не изменяла ему. Он умер, и я…

– Лидия Максимовна, ложитесь. Ещё успеете мне всё рассказать. Мы с вами не через две минуты простимся после того, как я вас посмотрю. Нам предстоит долгий разговор.

Они сделали УЗИ.

Беременность подтвердилась.

– Примите мои поздравления, Лидия Максимовна.

– Боже…

– Тихо-тихо, без слез. Водички?

– Да, если можно.

Лида пила жадно. Глоток за глотком.

Ольга Петровна стояла рядом, наблюдала за девушкой.

– А теперь выдыхаем и успокаиваемся. Положительные эмоции для будущей мамочки – это, конечно, прекрасно, но не так бурно.

Лида быстро закивала, сама себе напоминая китайского болванчика.

Тест не был ошибочным! Не был бракованным!

Она беременна…

В первые минуты Лида никак не могла сосредоточиться на разговоре. Ольга Петровна что-то спрашивала, а у девушки информация воспринималась через некую поломанную призму. Тусова посмотрела на Лиду и в конечном итоге сказала:

– Давайте поступим следующим образом. Вот вам список необходимых анализов. Не спешите их проходить, время у вас есть. По поводу дальнейших консультаций, ведения беременности, вставания на учет и прочее: приходите ко мне… сейчас скажу… через две недели. Я вижу, насколько вы выбиты из колеи. Каждый раз, когда я сталкиваюсь с подобными историями, с чудом, а иначе, как чудо, назвать то, что происходит, у меня язык не поворачивается, тоже начинаю немного… хм… переживать.

– Спасибо вам большое, Ольга Петровна!

– А мне-то за что! Благодарите будущего отца малыша, – врач сделала паузу. – Вы меня понимаете.

Лида облизнула пересохшие губы и поспешно вышла из кабинета.

Она не видела ничего и никого.

В коридоре стоял бойлер с водой. Лида направилась к нему, схватила стакан и кое-как налила себе теплой воды. Руки подрагивали. Девушка до сих пор не верила…

Казалось бы, уже прошло несколько дней с той роковой встречи в ресторане, когда Алиса, её подруга, сунула Лиде тест на беременность и отправила в туалет. Она и сделала, больше злясь. До последнего не понимала, почему пошла на поводу у Лисы.

И когда увидела две полоски, а дальше цифры, сообщающие о примерном сроке беременности, решила, что тест врет. Что он просрочен, или ещё что-то в этом духе.

Алиса, увидев её бледное лицо и общее состояние, сразу всё поняла.

– Ахренеть. Ахренеть повторно, – выдохнула подруга. – Ты беременна? Лидок, не молчи.

Лида протянула тест.

На большее в тот момент не была способна.

– Ого, – брови Алисы взметнулись кверху. – Вот тебе и сто тысяч сверху за незащищенный секс. Скиф там что, с бешеными сперматозоидами на тебя обрушился? Слушай, ты же вроде бы как… Черт! Я ничего не понимаю, но это… Мля, это же круто! Это вааау как круто! Лида! Ничего не знаю, но я буду крестной мамой вашему малышу! Никакие возражения не принимаются! Эй… Ты чего?.. Плачешь?..

А как ей было не плакать? Она смотрела на тест, и перед глазами все расплывалось.

– Так, давай делай ещё один.

– Не буду, – Лида сглотнула ком в горле.

– Тогда к врачу.

На это она кивнула.

К врачу Лида пойдет. Еще до поездки к Мирону решила, что по возвращению обязательно проверится и сдаст анализы на ЗПП. Мало ли. Он говорил, что чистый, но откуда ему знать на сто процентов. Она осознавала риски, на которые шла, но в её случае каждые десять тысяч сверху играли роль.

И вот… вот такое…

Лиду накрыло уже дома. Она пришла в квартиру и долго ходила из угла в угол.

Она беременна. Бе-ре-мен-на.

От Мирона Скифского.

От чужого человека, который ей заплатил за секс.

И которого она совершенно не знает.

Лида едва заметно покачала головой.

Про Мирона лучше не думать. Потому что стоило вспомнить, и начиналось…

Наверное, она в свои двадцать три года всё-таки слишком наивна. И неопытна. Даже больше второе, чем первое. В её жизни всегда был только Олег, она никогда не смотрела на других мужчин. Не позволяла им к себе прикоснуться, да и каждый в её окружении знал, что она с Олегом.

А тут случился Мирон. Непонятный, пугающий мужчина. Сильный. Властный.

Очень властный.

От воспоминаний о том, как он на неё смотрел, бросало в дрожь. Сначала Лида говорила себе, что это от облегчения, от осознания, что всё закончилось и больше не повторится. Одни сутки – не в счет. Опять же вставал вопрос: придет ли он за ними. Ей почему-то думалось, что Мирон к ней пожалует через день, максимум два. Эти мысли навеяли его разговоры. Или что-то ещё…

Лида не могла сказать, что ждала Мирона. Или ждала всё-таки? Чтобы расплатиться и быть свободной. Забыть то, что с ней произошло на зоне и потом в чарующем доме на окраине леса.

Хотя забыть вряд ли получится, Лида не врала себе.

Такого, как Мирон, пожалуй, забудешь.

А теперь ошарашивающая новость: она от него забеременела! Срок маленький. Очень.

Лиду пошатывало. Они договорились с Лисой, что Лида позвонит, как выйдет от гинеколога. Но судя по тому, что сейчас испытывала Лида, говорить ни с кем она не могла.

Беременна…

Господи, свершилось. Спасибо… спасибо…

Лида всё же достала телефон и отправила Лисе сообщение в чат: «Через девять месяцев ты будешь крестной мамой. Говорить не могу… Давай вечером».

Сообщение было прочитано сразу же. Лиса ответила многочисленными смайликами-поцелуйчиками и стикерами «ура».

Лида посмотрела на направления на анализы и аккуратно сложила их в сумочку. Вечером дома изучит. Пока надо ехать на работу.

У неё сегодня были две группы. Первая – малышарики. Они начали заниматься с конца лета: кто-то ходил, кто-то ленился. Со второй группой Лида уже работала несколько лет. Они и выступать ездили. В последний раз заняли призовое место, не первое, но всё же девочки пищали от радости.

Именно из этой группы девочки ей писали в отпуске.

Плюс ещё сегодня ей предстоит поработать с документами. А в голове ни одной мысли толковой.

Лида добиралась до работы дольше обычного. Опоздание у них не приветствовалось. Штрафных санкций не было, но премию новогоднюю могли не выписать. Лида рассчитывала на неё, минус один платеж по ипотеке.

Про деньги старалась не думать.

Сейчас пока рановато дебет с кредитом сводить. Главное, у мамы Саши и папы Вити всё хорошо. С остальным будет разбираться по мере поступления.

Лида залетела в Дом Творчества без двух минут три. Вахтерша показала на часы, потом кивнула в сторону кабинета директора и поднесла указательный палец ко рту. Лида благодарно кивнула и, стараясь не привлекать к себе внимание, поспешила в свой кабинет.

Уф, пронесло.

Сначала была младшая группа. Не пришли больше половины. Это плохо. Кто-то заболел – погода активно способствовала. Лида не стала давать новых движений, больше разминались.

Старшие же, как всегда, облепили её с расспросами и рассказами. Кто что думает, как время провели, и что они будут делать дальше. Лида по опыту работы с ними знала: пока не выговорятся, не угомонятся. Большинство из них учились в одной школе. В какой-то момент дети решили прийти в находящийся рядом ДТ, им понравилось, и они остались.

Занятия проходили в обычном ритме.

В какой момент что-то изменилось, Лида не уловила. Сначала странно хихикнула Дина. Потом Рита. Потом девочки и вовсе зашептались. Лида нахмурилась.

– Рита… девочки, вы сбиваетесь… В чем дело?

Девчонки как ни в чем не бывало встали и кивнули куда-то за спину Лиды.

– К вам, кажется, пришли, Лидия Максимовна.

– Это точно не мой папа…

– И не мой…

– А ничё так для старика, да?

Ещё до того, как обернуться, Лида всё поняла.

А потом, приглушив музыку, и почувствовала.

Воздух вокруг Лиды стремительно менялся. Густел. Как менялась и она сама. Её ощущение. Восприятие происходящего.

Нет… не может быть…

Это не ОН… Скорее всего, кто-то из родителей. Иногда, игнорируя правила, они приходят смотреть, как занимаются их «чада», думая, что сразу же, едва ли не с первого занятия дети могут претендовать на звание танцоров. Лида мягко, но категорически пресекала подобные родительские порывы. Маленькие детки особенно смущались взрослых.

Сейчас в группе находились девочки старше двенадцати лет.

Лида должна была обернуться сразу же. Просто повернуть голову назад. Ничего сложного. Но всё её существо, вся женская сущность настырно нашептывала, что Лида уже знает, кого увидит.

Что ОН пришел…

Лида облизнула губы. За ней наблюдали пятнадцать пар глаз. Она не имела права на тушевание.

Девушка обернулась, и её обдало жаром.

В дверном проеме стоял Мирон. Его широкие плечи, его высокую фигуру невозможно спутать ни с кем другим. На долю секунды пол покачнулся. Лида, сжав губы, направилась в сторону Скифа.

Как он нашел её…

Это был первый вопрос. Следующий обдал новой волной жара. Зачем он пришел именно сюда, к ней на работу? И ведь его пропустили! Почему… Ноги были, словно ватные. За спиной Лиды девчонки снова зашушукались. Лида обернулась и спокойно, стараясь не выдать волнения, делая вид, что ничего экстравагантного не произошло, сказала:

– На разминку давайте. Марина, ты показываешь.

Ей надо было занять девчонок. Они, конечно, её послушаются, куда им деваться, но наблюдать не перестанут. Им же интересно! Ещё бы! Лиде тоже было бы интересно.

Мирон стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку. На мужчине были темные джинсы и серая парка, делающая его плечи ещё более широкими. На голове шапки не было. Скулы и подбородок украшала отросшая щетина. Правда, скулы украшала не только она, но и подживающий синяк.

Сердце Лиды дрогнуло.

Они не виделись больше двух недель. Всего-то ничего. Но здесь, на её территории, в «мирской» жизни всё воспринималось иначе.

Глава 2

– Согласен, в этом здании не танцуют приват.

Стоило Лиде приблизиться к нему, как сердцебиение усилилось.

А его слова, сказанные с легкой иронией, даже разозлили.

– Ты… зачем пришел? Мирон, я…

– Привет, красивая, – он не позволил ей договорить, перебил.

– Привет, – она поздоровалась на автомате, после чего снова обернулась и посмотрела на девчонок.

Так и есть. Пятнадцать пар глаз даже не пытались скрыть своего интереса.

Лида занервничала. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь из них услышал лишнее. Потом пересудов не оберешься. Ей и без них предстоит сложный разговор с руководством. Лида в ближайшее время собиралась поставить директора в известность о своей беременности, как только встанет на учет. Теперь ни о каких поездках и соревнованиях с её участием не могло быть и речи.

– Вопрос «зачем я пришел», надеюсь, риторический?

Если бы Лида не была взволнована новостью о беременности и более спокойно отреагировала бы на его внезапное появление, хотя это уже из грани фантастики, то заметила бы, как довольно блеснули его голубые глаза.

– Мирон… Черт, не на работу же! Я…

Лида провела рукой по шее и приглушенно продолжила:

– Давай выйдем из зала.

Разговаривать под прицелом любопытных, слишком много подмечающих глаз оказалось сложно.

Или дело в другом? В её собственной реакции?

Лида не ожидала увидеть на своей работе Скифа. Никак.

Олег часто заезжал за ней. Мог приехать специально пораньше, поболтать с вахтершами. Поэтому другой мужчина, пришедший к ней, естественно, вызовет интерес.

Черт… черт!

Мирон сделал несколько шагов назад, давая понять, что не против выйти. Но он встал таким образом, что, выходя из зала, девушка должна была пройти очень близко к нему. Едва ли не касаясь. Лида сжала зубы. Почему он постоянно провоцирует её? Даже сейчас! Здесь!

Делая вид, что не происходит ничего необычного, вышла. Дверь за собой прикрывать не стала. С девчонок станет подбежать и подслушивать. А так они у неё на виду.

Сердцебиение продолжало зашкаливать.

Надо же такому случиться, что Мирон объявился именно в тот день, когда её беременность подтвердилась.

И он папа её малыша.

У Лиды от этих мыслей кружилась голова.

Мирон стоял по-прежнему близко. Он и не думал отходить или сделать их встречу относительно невинной для посторонних глаз. Конечно, с какой стати? Не ему в дальнейшем работать в здешнем коллективе и отбиваться от навязчивых вопросов.

– Я не буду спрашивать, как ты меня нашел, – негромко сказала Лида, стараясь не замечать, как внимательно смотрит на неё Скиф и как терпкий аромат его парфюма будоражит обоняние. – Тебе не стоило приходить на работу. Если ты нашел меня тут, наверняка есть и номер телефона. Позвонил бы, и мы договорились бы.

Лида говорила быстро, уставившись взглядом куда-то в область шеи Мирона. Выше смотреть была не готова.

Он пришел…

Он здесь.

Пришел к ней на работу, точно имел на это полное право. Не спросив у неё разрешения. Не уточнив.

В висках тоже запульсировало.

– Я решил иначе, – спокойно отозвался Мирон.

Ещё бы! Кто бы сомневался…

Где-то на задворках сознания Лида понимала, что зря кипятится. Ничего криминального не произошло. Заглянул к ней мужчина и что дальше? У него на лбу не написано: «Эй, я эту малышку покупал и трахал во все щели! Да-да, именно эту!» При воспоминании о том, что между ними происходило, кровь прильнула к щекам Лиды.

– Мирон, я сейчас не могу разговаривать. У меня урок.

– Почему ты не сказала, что работаешь с детьми? – интонация у мужчины сместилась ниже, в голосе появились хриплые нотки. Разозлился или что?

– А надо было? Я сказала, что танцую. Ты сделал выводы. Я разубеждать не стала, потому что ты… – Лида оборвала сама себя. Огляделась по сторонам, порадовавшись, что вроде бы никто их не видит.

Главное – не директор. Она женщина в возрасте, всякие «амурные» дела не поощряет. Может потом на планерке и нелицеприятно пройтись.

– Ты сознательно очерняла себя в моих глазах.

– Мирон, ты для этого пришел? – Лида снова заглянула в зал. Ученицы скучковались и о чем-то перешептывались.

– Нет. Я пришел пригласить тебя покушать. Поужинай со мной, красивая.

– Что? – встрепенулась Лида.

– Ты слышала, – улыбнулся Мирон одними губами.

Лида слышала, он прав. Но не ожидала приглашения, поэтому снова растерялась. Как этому мужчине удавалось снова и снова удивлять её?

– Я приглашаю поужинать тебя не как… хм… должницу, а как девушку, которая мне сильно нравится. Лида, ты мне даешь ответ, говоришь, во сколько заканчиваешь работать, а я тебя забираю. Всё предельно просто.

Да ни черта не просто!

Лида быстро прикидывала в голове дальнейшие варианты развития событий.

Он – отец её ребенка…

Эта мысль взрывала ей мозг.

Лида ещё сама не приняла новость о беременности, и тут он! А главное, говорит так, точно она уже согласилась.

– Хорошо, – для пущей уверенности, в которой Лида больше пыталась убедить себя, чем его, она кивнула, – только у меня к тебе встречное предложение.

– Красивая, а это уже интересно.

Мужчина скрестил на груди руки, и взгляд Лиды зацепился за сбитые костяшки. Он с кем-то умудрился подраться. С ума сойти. В таком возрасте и дебоширить! Легкий страх коснулся сердца девушки. Может быть, все эти дни он снова провел в отделении полиции?

– Я ужинаю с тобой. Это время не входит в те сутки, – она сама поражалась себе. Он ничего и не говорил про долг, про временные рамки. По тому, как демонстративно вскинул кверху брови Мирон, она попала в цель. – За это ты мне рассказываешь, за что сидел. По какой статье. Бартер на бартер.

Секунда потянулась за секундой. На самом деле Мирон ответил достаточно быстро. Время рядом с ним воспринималось иначе.

– Без проблем. Где тебя забрать? Давай отсюда, чтобы ты не моталась до дома на автобусе.

Лида оглядела себя. Для занятий с девочками она переодевалась в спортивные штаны и свободную футболку. Из-за того, что сегодня по плану у неё был гинеколог в хорошей частной клинике, девушка оделась соответствующе. То есть надела те вещи, что покупала для Мирона. В них можно и в ресторан.

– Выбери недорогой ресторан, Мирон.

– Лида, – мужчина ощутимо напрягся.

– Я не про счет. Если ты будешь меня забирать с работы, я не смогу привести себя в надлежащий вид. Мне будет некомфортно в окружении хорошо выглядящих женщин. Считай это нашими девчачьими заморочками.

– Я тебя услышал. Во сколько заканчиваешь?

– Половина девятого, – быстро проговорила Лида и, пока не передумала, больше не смотря на Мирона, убегая от его сбивающей с ног энергетики, вернулась в зал, плотно прикрыв дверь.

Лида смутно помнила, как довела урок. Девочки постоянно хихикали и поглядывали на неё с интересом. Пришлось несколько раз их одернуть.

– Лидия Максимовна, да мы от всей души! Знаете, какая вы у нас красивая! Вам мужа надо! Или парня! Честно! А давайте я вас с крестным познакомлю! Он у меня, знаете, какой клевый, если вас этот ухажер не устраивает.

– Марина…

– Всё, умолкаю. Но вы со счетов крестного моего не скидывайте!

Балаболки никак не желали угомониться. Дали им повод, называется.

Оставшись одна, Лида ещё некоторое время провела в зале. Заполнила документы, поглядывая на часы. Время ещё есть…

Она порывалась позвонить Лисе и рассказать, что Мирон появился. Потом тормозила себя. Зачем? У Лисы свои заботы, она и так помогает Лиде по возможности.

Мирон пригласил её в ресторан. С какой целью? Девушка пока плохо представляла. Он сказал, что Лида ему нравится. Что ей делать с этой информацией?

Всё настолько запуталось и усложнилось, что Лида пока не могла свести вместе очевидные вещи.

Снова достала назначение врача. Ольга Петровна ничего не сказала про ограничение сексуальной жизни. Если бы была какая-то угроза, врач наверняка сообщила бы. И ещё… Тусова удивилась, когда Лида рассказала, что долгое время не могла забеременеть.

– Я не нахожу у вас никаких видимых отклонений. Но неплохо было бы всё же посмотреть ваши анализы. А результаты прошлых исследований у вас не сохранились? Принесите их на следующий прием.

Значит, сексом Лида заниматься может. У неё нигде ничего не тянет, не болит. Она не сомневалась, что после ресторана Мирон пригласит её к себе на квартиру или в гостиницу. Мысль, что Лида в очередной раз будет принадлежать этому мужчине, снова и снова вспыхивала в голове.

А она ведь будет…

Лида спрятала лицо в ладонях. И как ей себя вести?

Она помнила о его предложении. Мирон хотел видеть Лиду в роли содержанки.

Не подруги.

То есть хотел продолжения.

А она?.. Роль содержанки ей не подходила однозначно. А видела ли она себя в роли подруги Мирона Скифского?

Лида резко поднялась и подошла к окну. И хотела бы не думать об этом, но не получалось!

Теперь они связаны.

Навсегда.

Лида ещё не знала, что будет делать. Не в том плане, рожать или нет. Тут без вариантов даже. Она не знала, говорить ли Мирону или нет. Слишком много всего свалилось за день на неё.

Не говорить… Имела ли Лида право лишить ребенка отца? Да и чего греха таить, финансовый вопрос тоже волновал. На что она будет жить и воспитывать ребеночка, находясь в декретном отпуске? Сколько ей заплатят? Какой максимум по выплате в декрете? Ей на ипотеку хватит?

Страх за будущее мгновенно охватил Лиду. Так, стоп. Не паниковать. Справляются же тысячи других женщин как-то! Справляются, потому что у них есть бабушки и дедушки, и нет ипотеки, за которую Лида отдает львиную часть зарплаты.

Лиде разом подурнело, она налила себе воды и залпом выпила.

У неё нет никого… Алиску в расчет не брала. У Лиды совесть не позволит полтора года сидеть у подруги на шее. Родители Олега… У них своих забот сейчас очень много. И кто она им теперь… Да и её ребенок – от другого мужчины, не от их сына.

Лида подошла к окну. Темнело.

Можно попытаться предположить, что будет, если она скажет Мирону. Вот тут совершенно непонятно и непредсказуемо. Лида горько усмехнулась. Ему оно надо – такое счастье? Ребенок от эскортницы.

В груди сдавило, и в горле неприятно запершило. Лида обхватила плечи руками. Мирон может ей не поверить. Скажет, что ребенок не от него, хотя сам настаивал на том, чтобы заниматься сексом без презервативов. В их случае подразумевалось, что девушка сама позаботится и приедет к нему, принимая ОК или используя спираль. А она… Думая, что бесплодна, махнула рукой на защиту. Самое страшное, что могло с ней случиться в случае секса без защиты, – ЗПП.

А случилась беременность.

Настоящее чудо, которое Лида иначе и не воспринимала.

Но жизнь вносила в эйфорию от новости свои коррективы. И если возвращаться к Мирону, что можно от него ожидать ещё? Предположим, он не пошлет девушку к черту, не кинет деньги на аборт. Захочет участвовать в воспитании ребенка. Даже согласится пойти с ней на прием к врачу. Что тогда?

Лида снова коснулась рукой лица, провела по нему. Нечего пока гадать, что да как.

У неё в любом случае ещё есть время. Если они с Мироном разойдутся после сегодняшнего вечера или, когда там у Скифского по его подсчетам завершаются «сутки», и она решит, что должна ему сообщить о беременности, то сможет найти его через Алису. Есть ещё вариант спросить у него телефон. Или сделать так, чтобы Мирон сам ей позвонил. Он же нашел, где она работает! Кстати, как? Следил за ней?

Девушка нахмурилась. Последнее предположение ей не понравилось. Если он знает, где она работает, что ему ещё о ней известно?

И, может быть, зря Лида размышляет, ломает голову, что делать, прикидывая последствия своих действий? Может, Мирон уже знает, что она беременна?

Нет. Лида даже покачала головой. Если бы он знал, вел бы себя иначе. Откуда в ней появилась такая уверенность – она не знала. Мирон производил впечатление прямолинейного человека. Тем более тут такая новость.

Перед тем, как уйти с работы, Лида позвонила Лисе.

– Приезжай ко мне, – сказала подруга.

– Не могу. Я ужинаю с Мироном.

– Упс. Нифига себе. Прямо-таки ужинаете?

– Да.

– Таа-ак-с, интересная картина вырисовывается.

– Лиса, молчи. Вот сейчас, пожалуйста, молчи.

– То есть ты ко мне не приедешь и потом?

Намёк понятен был без уточнения.

– Не знаю, – честно ответила Лида. – Честно, не знаю.

– Ок. Я пока помолчу. Мыслей в голове, конечно, очень много. Но лучше пока их озвучивать не буду.

– Не надо… Я люблю тебя, Алис.

– И я тебя, Лидок. Береги себя. И помни, я на связи. Тут город, тут проще.

Лида закрыла кабинет и спустилась вниз. Вахтерша посмотрела на неё с легким прищуром, в котором читался немой вопрос. Лида сделала вид, что ничего не замечает.

– До свидания, Раиса Витальевна.

– До свидания, Лидочка.

Глава 3

Большую, темную машину Мирона она увидела сразу. Лида спустилась с крыльца, смотря себе под ноги.

На Скифа, выходящего ей навстречу, смотреть не могла. Казалось, что пройдет минута, максимум две, и он всё поймет. Или она смалодушничает и расскажет обо всем сама. Лида едва заметно улыбнулась. И когда она успела стать такой паникершей? Чуть что – сразу в панику. Пора с этими порывами закругляться.

Лида подняла голову и встретила пытливый взгляд Скифского. Ничего не меняется. Хотя с какой стати что-то, касаемо их отношений, должно измениться за две недели? Ничего. Это у неё тут радость, желанная беременность и дальнейшие переживания, а у него остаток оплаченного времени.

– Привет ещё раз.

Мирон шагнул к ней навстречу, притянул к себе и уже собрался нагнуться, чтобы поцеловать – его действия были очевидны даже для Лиды. Та успела выдохнуть:

– Тут дети.

Мирона её слова остановили лишь наполовину. Он прижал её к себе и дотронулся губами до лба.

– Считай, что отмазалась, – негромко проговорил мужчина, и Лида не смогла понять, шутит он или всерьез.

Отпускать её Мирон не спешил. Продолжил удерживать руку на талии.

Лиду раздирали противоречия. Едва ли не рвали на части. Что он задумал? Зачем обнимает? Он же обнимает… И ведет себя так, точно имеет на неё полное право. Или задумывается о том, чтобы заявить на неё права.

– Пойдем в машину. Ветер поднимается, – Лида сделала шаг влево и подбородком указала на его автомобиль.

– Пойдем.

Если она думала, что Мирон даст ей свободу, то ошиблась. За две недели Лида успела позабыть, насколько сильно он любит нарушать её личное пространство, забирая всё внимание на себя.

Скиф не отпустил её, продолжил удерживать, аккуратно, не то подталкивая девушку в сторону внедорожника, не то страхуя. Суть не менялась – он был рядом. Она несколько раз чувствовала его дыхание на своей щеке. Горячее…

Мирон открыл дверь, приглашая девушку в теплый салон. Машину он не глушил. Лида кивнула в знак благодарности и поспешно юркнула внутрь. Почему она не может спокойно реагировать на его присутствие рядом?

Ответ лежал на поверхности.

Две причины, от которых никуда не деться.

Секс за оплаченные деньги и беременность.

Беременность и секс.

Лида поерзала, устраиваясь удобнее на сиденье. Наверное, ей стоило отказаться от ужина. Не к месту он сегодня. Она рассеяна, не может сосредоточиться на элементарном.

Мирон быстро поймет, что с ней что-то не так. Хотя… Поймет и что дальше? Его особо не волнует, как она себя чувствует и что переживает. У них деловые отношения.

Легкая прохлада коснулась Лиды, когда Скиф открыл дверь и занял место водителя. Машина у него большая, комфортная, но почему у Лиды снова возникло ощущение, что она сидит едва ли не вплотную к мужчине?

Лида повернула голову в его сторону. Не стоит забывать, на какой ноте они расставались и что Мирон требовал от неё ранее.

Ублажать. Ластиться. Делать всё, что он требует.

Её желания, потребности – не в счет.

Но как же тяжело снова перестраиваться! Нереально просто.

Мирон тоже повернулся к ней.

– Красивая, не видел тебя две недели, а кажется, вечность. Иди ко мне, тут-то нас никто из твоих деток не увидит.

При слове «детки» сердце ухнуло в груди.

И ухнуло повторно, когда Мирон притянул Лиду к себе и прикоснулся губами к её губам.

Сначала осторожно. Точно пробуя, вспоминая. У Лиды закружилась голова. Девушка накрутила себя. Или это что-то другое? Губы Мирона были чуть жесткими, обветренными. Она запоздало вспомнила про его ссадины и синяки. Хотела податься назад, чтобы напомнить ему про болячки. Куда там! Хватка Мирона мгновенно усилилась, он положил руку на затылок Лиды, не позволяя девушке отодвинуться.

И поцеловал Лиду так, как она помнила. Как привыкла. Властно, жестко. Проникая языком внутрь и беря её губы в сладостный плен. Лида тихо застонала, не замечая, как выгибается, принимая его ласки. Отвечая.

Она же должна…

Мирон оторвался от её губ, но не отодвинулся. Прижался лбом к её лбу, как делал уже несколько раз, и глухо сказал:

– Ещё один поцелуй, и я разложу тебя прямо тут.

– Тут не надо, – выдохнула Лида, заглядывая в глаза мужчины. Полумрак, царивший в машине, не позволил ей рассмотреть его эмоции. Может, и к лучшему. Отвыкла она от него за эти дни.

От его энергетики.

Хоть и вспоминала. Не проходило дня, чтобы не думала про него. Даже когда уезжала в родной город и занималась покупкой недвижимости для родителей Олега.

– Да. Найдем место поинтереснее.

Мирон отодвинулся, вернулся на место и тронулся, выруливая на дорогу. Лида откинулась на кресло. Она же не думала, что ужин закончится десертом и кофе? Что не будет продолжения? Лида сильнее сжала сумочку.

Ехали они недолго. Мирон свернул в небольшой и, на первый взгляд, уютный дворик. Лида, проходя мимо, даже не подумала бы, что здесь располагается ресторан. И лишь когда Мирон припарковался, обратила внимание на стоящие рядом машины. Все не бюджетные, не эконом класса.

Что получается – Мирон привез её всё-таки в дорогой ресторан?

– Это заведение моего хорошего приятеля, – сказал Мирон, выключая двигатель. – Я помню, что ты говорила про рестораны. Тут вход… хм, так скажем, по приглашению. Никого лишнего. Никаких взглядов и прочей светской мишуры.

Его спокойный голос располагал.

– Ах да… забыл.

Лида не успела ответить на его предыдущую реплику. Мирон потянулся к заднему дивану и достал оттуда букет.

– Это тебе.

Лида удивленно моргнула. Потом ещё один раз.

– Спасибо, – растерянно проговорила она, принимая букет из кустовых роз. Их было несчитанное количество. Очень много. Розовые, белые, бардовые. Они перемешивались, создавая неповторимый оттенок.

Как же давно ей не дарили цветы… Просто так, потому что мужчине захотелось. В глазах защипало.

Лида посмотрела ещё раз на цветы, потом перевела взгляд на Мирона. Тот наблюдал за ней, чуть прищурившись. Его взгляд смущал. Постоянно.

– Я… – она запнулась, не сразу решив, что сказать. – Пока оставлю цветы в машине. Можно?

– Конечно.

Цветы вроде бы ничего и не значили. Купил, подарил. Пусть у неё с Мироном и не свидание.

Или… наоборот? Как часто мужчины дарят цветы? Лида не знала. Цветы в наше время стоят не дешево, тем более такие букеты. И в мире Лиды дарятся только на праздники. На Восьмое марта, на день рождения.

Лида сама их аккуратно вернула на задний диван, стараясь не замять ни одного бутона.

Мирон помог выйти из машины. Как взял Лиду за руку, так и не выпустил. Сама же девушка не делала попыток выдернуть руку. Зачем… Он так захотел. Но и ей было приятно, чего уж.

Их встречали. Приятный невысокий мужчина в темных брюках и темном джемпере.

– Мирон, дорогой, как я рад тебя видеть! Сто лет не виделись.

– Саид, взаимно.

Мужчины крепко пожали друг другу руки.

– Ваша кабина готова. Приятного вечера, друг мой.

Саид лично проводил их внутрь ресторана. Как Лида и предположила ранее, данное заведение можно было охарактеризовать двумя словами: уютно и дорого. Ресторан для элиты, кто желает пообедать без суеты и лишних взглядов.

Им для ужина предоставили отдельную кабину, обшитую светлым велюром. Лида никогда ранее не была в заведениях подобного типа. Да и откуда! Алиска нет-нет пыталась её в последние месяцы вытащить в люди, Лида отказывалась. Не до веселья как-то.

– Располагайся, – Мирон указал на обитый в тон стенам диван.

Лида шмыгнула на него, положив сумку рядом. Так, на всякий случай. Мирон мог занять место с ней, она бы предпочла, чтобы он сел напротив.

Ей вздохнуть надо.

Хотя бы немного.

Мирон обогнул столик и занял место напротив Лиды, как та и хотела.

Сел, соединив в замок пальцы со сбитыми костяшками, и положил руки на стол впереди себя.

– Рассказывай, красивая, как жила эти дни без меня, – проговорил Скиф абсолютно серьезно, без свойственной ему легкой иронии.

Как она жила без него… Хороший вопрос!

Суетно жила.

– Как обычно, – ответила Лида, смело встретив пристальный взгляд ледяных голубых глаз, в которых не было и намека на тепло.

Лида помнила, что Мирон серьезный товарищ. Иногда в его присутствии сложно вдох лишний сделать, не говоря о большем.

– Я так и знал, что ты ответишь нечто подобным.

– Зато у тебя, смотрю, были приключения, – она кивком указала на сбитые костяшки. – Когда мы прощались у подъезда, ты был в более, – Лида подавила смешок, – цельном состоянии.

Стук в дверь прервал завязывающуюся беседу.

– Можно? – молодой парень-официант вошел в кабину. – Вы готовы сделать заказ?

– Через две минуты, – отозвался Мирон и подвинул Лиде меню, лежавшее уже на столике.

– Выбери и мне, – сказала Лида. Ей стало любопытно, на чем остановится Мирон.

Тот повел бровью, потом усмехнулся.

– Мне нравится начало вечера.

Ещё бы! А вот её потряхивает от каждого слова и движения Мирона. Надо было успокоительных выпить. У неё с собой была валерьянка, но при нем она пить её ни за что не будет.

Мирон остановился на непонятных для Лиды блюдах из мяса. Ей взял салат.

– Десерт позже.

– Что будете пить?

– Девушке вино…

– Нет! – Лида слишком поспешно оборвала Мирона, ругая себя, что не подумала про спиртное заранее.

За что и поплатилась. Взгляд мужчины снова остановился на ней. Пристальный. Вопрошающий. Заглядывающий внутрь.

– Я… таблетки пью, – Лиде пришлось придумывать на ходу. А что ещё оставалось делать?

Мирон не стал больше расспрашивать, и она с облегчением выдохнула. Как оказалось зря. Две недели расслабили её, и Лида позабыла о пытливости Скифского, о его настырности и желании во что бы то ни стало проникнуть на её личную территорию.

– Два домашних лимонада.

Стоило официанту принять заказ и выйти за дверь, Мирон подался вперед. На его лице застыло нечитабельное выражение.

– Что за таблетки, красивая? – требовательно спросил он, буравя её взглядом.

Если бы Лида к тому времени не откинулась на спинку дивана, максимально увеличив расстояние между ними, то, не сомневалась, Мирон похитил бы её руку. Чтобы уже никуда от него не делась.

– Немного простыла. Ноги застудила, – продолжила врать Лида, не моргнув глазом. – Получила фарингит. Без антибиотиков не обошлось. Поэтому спиртное отменяется. Не хочу усугублять ситуацию. Организму и так досталось.

Старалась говорить спокойно. Вроде бы обычная информация, ничем её не компрометирующая.

Мирон отвечать не спешил. И эта тишина очень не нравилась Лиде. В груди неприятно заныло, словно девушка упускала нечто важное. Что лежало на поверхности, а она никак не могла рассмотреть. Развидеть.

– Сейчас уже лучше, всё прошло, – продолжила она, так и не дождавшись ответной реплики от Мирона, и, чтобы не усугублять ситуацию, решила сменить тему: – Мирон, мы договаривались, что ты мне расскажешь, за что сидел.

И тут Скиф не спешил отвечать, продолжая нервировать Лиду. Вот что за человек! Почему не может сказать, что думает? Зачем эти взгляды, молчание?

Бесит.

– Договаривались, – наконец отозвался Мирон, меняя позицию.

Он так же откинулся на спинку дивана, вытянув одну руку вдоль неё. Расслабленная поза, которую мужчина принял, была обманчивой. Лида об этом уже знала и не строила иллюзий.

– Расскажешь?

– Всё довольно просто, – отозвался мужчина всё с тем же безэмоциональным выражением. – Я тебе как-то говорил, что у нас с детства есть своя компания.

– Я помню. Ты, Павел Дольник, Игнат и Степан.

– Запомнила? – на мгновение в голубых глазах промелькнуло нечто похожее на удивление и удовлетворение.

Лида пожала плечами. Мол, ничего особенного в том, что она запомнила информацию, нет.

– Продолжай, мне интересно.

Пока он говорит, она может себе позволить расслабиться. И не думать… не думать…

Ей было очень важно узнать, за что сидел Мирон. Лида понимала, он не белый и не пушистый. Этот мужчина сознательно выбрал профессию «убивать». И оснований, почему его «закрыли», могло быть множество.

– Мы всегда вместе. По жизни, в делах, – Мирон всё же расслабился. Ушла напряженность в мышцах. – По молодости едва ли не каждый день вместе тусили. Помимо традиции кутить в Вегасе, у нас с малолетства есть ещё одна. Ты маленькая, не застала те времена. Девяностые и начало двухтысячных мы застали вскользь, но всё же застали. Бывали дни тяжелые: не давали зарплаты, не выплачивали пенсии. Заводы банкротили. Много чего интересного происходило в стране. А мы пацаны… Растем, пытаемся занять своё место под солнцем. Не всегда всё выходило так, как хотелось, но мы старались. У кого-то родители крепче стояли на ногах, у кого-то нет. Я с дедом рос. Подростковый организм давал о себе знать. Жрать хотелось постоянно. И не только мне. Поэтому и придумали одну фишку… Сначала было по приколу, вроде как кореша, делиться надо, а потом не заметили, как прижилось.

Лида слушала его с интересом. На неё всегда производили впечатление истории про дружбу, сохраненную на года.

– Привожу пример. Кому-то перепадала шоколадка. Да, красивая, парни тоже любят сладкое. И в том возрасте, в котором были мы, под сладким подразумевались пирожное-мороженое.

От его двусмысленных намеков кровь прильнула к щекам Лиды. Девушка сама себе удивлялась. Не кисейная барышня, иногда и сама может от души матюгнуться и спахабничать. Тогда почему в голове всплыл вечер у камина и то, как Мирон ласкал её губами?

– Шоколадку тащили во двор. Дальше мы тянули жребий, выбирали очередность. Допустим, шоколадка была Игната. Значит, он съедал половину. Следом шел я. Мне доставалась половина от оставшейся половины.

– Павел и Степан делили напополам то, что осталось после тебя.

– Совершенно верно.

– Занимательно, – Лида живо представила четверых долговязых, угловатых подростков, увлеченно поедающих шоколадку. – Но при чем тут ты и твой срок?

Она не позволит, чтобы он снова ушел от ответа. С одной стороны, ей было интересно прошлое Скифа. Свой интерес Лида отнесла к природному любопытству. Почему бы и нет? Люди часто получают информацию, совершенно не нужную, лишнюю. А тут вроде бы как всё идет в правильном направлении.

– Всё довольно просто, красивая. Мы взрослели, а традиция осталась. Привычка ли. Или что-то другое. Хрен разберешь. Но так повелось, что мы и дальше впрягались друг в друга. И делились. Общими идеями и деньгами тоже.

Когда Мирон произнес последнее предложение, Лида напряглась. Стало немного не по себе. Они дошли до очень личного, и девушка уже не была уверена, что хочет дальше знать, что именно делала-творила и как жила «четверка».

– Ты же наверняка слышала про бандитские «общаки»? – в отличие от неё, Мирон даже весело хмыкнул. Что-то его рассмешило в собственном рассказе. Лида медленно кивнула. – Мы, сами того не желая, образовали нечто аналогичное. Степан всегда хорошо дружил с цифрами. Кто-то первый, стопудово по-пьяни, предложил скидывать доходы. Так же четверть… Минимум, что мы можем себе позволить. И каждый сдуру поддержал эту идею. Сейчас, оглядываясь назад, я часто спрашиваю себя: как мы на такое повелись? Причем все четверо. Но повелись. Открыли общий счет. Со стороны это выглядит, как безрассудство. Потому что сколько историй про предательство близких людей и прочее. Мы всё знали и понимали. Но когда доверяешь жизнь парням, деньги становятся вторичны.

Мирон сделал небольшую паузу, посмотрел на Лиду.

Та ничего не вставила. Ни одну реплику.

Лишь отметила, что в груди зарождался яростный протест с требованием прекратить рассказ. Интуиция завопила, что на этом моменте стоит подсуетиться и перевести тему разговора. Дальше не слушать, не продолжать.

Потому что назад дороги не будет.

То, о чем говорил Скиф – личное.

Но Лида упрямо молчала.

В конце концов, она должна понимать, что из себя представляет отец её ребенка.

– Степан сначала провел одну операцию. Потом вторую. Я служил, воевал. Командировочные тоже закидывал на счет. Парни поступали аналогично. Мы не считали и не смотрели, кто сколько кидал. Баловство было. Так… Шутили, что на черный день. Времена разные были у каждого из нас. Степан продолжал работать. Я, если честно, не отслеживал. Ровно до того момента, как мне на счет ни упала первая крупная сумма.

Лида порадовалась, что Мирон не озвучил её.

Не надо…

У девушки и так от его рассказа мурашки по спине побежали.

Умом она понимала, что такие вещи не рассказывают каждой встречной, тем более девушке, с которой у тебя договорные отношения.

– Естественно, налоги мы не платили, – усмехнулся Мирон. – И, естественно, наступил момент, когда нами заинтересовались определенные структуры и определенные люди. Подробности говорить не буду. Ни к чему они тебе. Но наступил момент, который иначе, как «надо, чтобы кто-то сел» и не назовешь.

Лида, чувствуя, как её тело на рассказ Скифского отзывается не только мурашками, но и внутренней дрожью, взяла бокал с водой и больше его не выпускала.

Рассказ Мирона не укладывался в голове. Лида думала, что её жизнь схожа с американскими горками, но его… Это нечто.

– И ты… сел? Вы снова тянули жребий?

– До жребия дело не дошло, – спокойно, словно он говорил о чем-то само собой разумеющемся, событиях, которые происходят в жизни каждого человека ежедневно, отозвался Мирон. На его лице не дрогнул ни один мускул. – Мы обсуждали, но так… вскользь… Каждый из нас готовился это сделать втихую. Я даже знаю, кто и как. Я опередил всех. Устроил драку в баре. Со стрельбой. Моя биография не подвела, и меня отправили под белые рученьки сама знаешь куда. Из нашей четверки физически я самый подготовленный. Служба в спецподразделениях сделала своё дело, чему я рад.

– А твои сослуживцы… – Лида уже не могла молчать. – Они не пытались тебе помочь?

– Почему не пытались? Пытались. Благодаря им срок уменьшился вдвое. И я мог сидеть на поселении. Но надо было на зоне. Есть свои нюансы в нашей истории.

Вроде бы Мирон ничего сверхъестественного не сказал. Никаких фамилий, дат, подробностей.

Но Лида всё равно испытала шок.

Мирон не убийца. Не насильник. Он никого не подставлял, не воровал.

Его история другая. И он писал её сам.

Глава 4

Красивая смущалась, краснела и нервничала.

Не ожидала увидеть Мирона? Решила, что раз он не объявлялся две недели, то забыл про неё?

Пусть даже не надеется. Хренушки.

Мирону нравилось смотреть на неё. Вернее, всматриваться. Искать изменения, происшедшие за эти две недели. В нем-то они точно были. Не зря Лида несколько раз задерживала взгляд на его лице. Ну да, он тоже красивый, чего уж тут. Синяки в их время стали редкостью. В основном, мужики ходят лощенные, одетые с иголочки. Некоторые вышедшие из салона красоты.

Ему важно было другое. Лида не шарахнулась от него. На её лице не отразилась брезгливость.

Правда, когда увидела в дверях Дома творчества, то испугалась. Глазенки свои ведьмовские округлила и поспешила его выпроводить, озираясь по сторонам. Застеснялась или что? Не подумала же, что он с порога начнет требовать «остаток долга»?

Узнать, где работает Лида, не составило труда. Мирон сфотографировал её паспорт, ещё когда она жила у него в доме. Плюс он знал, что копия находится у Дольника. Тот, отправляя девочку к нему на зону, проверил её. Пусть и не основательно, но поверхностно точно. Мало ли.

С годами они становились более мнительными и подозрительными. И не без оснований. Вокруг них периодически появлялись люди, которые считали, что ещё не канули в Лету те времена, когда следовало делиться не только с государством.

И Валгаров тут ещё нарисовался со своим раскладом.

Веселые у Скифского дни были, чего уж тут.

Удивился ли он, узнав, где именно работает Лида? Вроде бы должен был. Не танцует она гоу-гоу, не вертит задницей на потеху охочих до красивых женских тел пьяных мужиков. Некоторым не скажешь «нет». Попадая в мир больших денег и властных мужчин, каждый начинает играть по давно установленным правилам.

Мирон, смотря на вышедшую на экране информацию, чувствовал, как напряжение уходит из каждой мышцы. Даже поймал себя на том, что улыбается. Впервые за последние дни. Вот зараза мелкая… Точно по жопе получит. Основательно так. Чтобы вся пятерня отразилась на молочной коже.

Он же спрашивал Лиду о месте работы! И она сознательно ввела его в заблуждение. Или он поспешил с выводами, а она не стала его разуверять?

Кажется, второе.

Но потом могла и сказать! Когда они про содержание говорили! Точно зараза!

От которой он дурел…

Мирон не мог не приехать к ней на работу. Он мог позвонить, подъехать к дому, перехватить Лиду у подъезда. Вариантов было множество. Он их отмел все – ему хотелось увидеть красивую в других обстоятельствах. В её обычной жизни, когда она естественна и ей не приходится думать, прежде чем что-то сказать или сделать.

Подозрения о том, что она не работает в клубе, у Мирона уже были.

Он правильно сделал, что приехал в ДТ и нашел зал Лиды.

Жаль, что её девчонки слишком быстро его сдали. Он бы ещё немного понаблюдал.

У него накопилось к ней много вопросов.

Мирону принципиально, чтобы на них ответила она сама!

Пока же он кайфовал от вида Лиды. Оттого что она снова рядом.

Мирон с трудом сдерживался, чтобы не плюнуть на условности, не перекинуть Лиду через плечо, как в старые добрые времена, и не утащить в берлогу. Такая мысль у него, кстати, была.

Особенно в свете последних открывшихся событий.

Мирон переборол себя. Секса с красивой он дико хотел. Но было и другое.

Забавная она.

Слушала его рассказ, а сама то бледнела, то краснела. Не перебивала, лишь губы облизывала. Нервничала, как за родного. Что она думала услышать? Что он, после того, как ушёл из армии, подался в киллеры? На кой?

Он убивал людей. Не раз и не два. Работа у него такая. Его едва не убили. Было и такое. Мирон из армии не ушел бы и дальше, если бы не их авантюра с парнями, которая начала приносить хороший доход. Степан вкладывал их деньги с умом. Свои, естественно, тоже. Постепенно у каждого образовался приличный капитал, который работал на них.

Служба в армии перестала привлекать. Он хотел найти себя в мирской жизни.

Нашел, мать её ети.

– Ты меня очень удивил, Мирон, – негромко сказала Лида. Она общалась с ним осторожно.

Отвыкла девочка. Временной отрезок, который они не виделись, невелик. Две недели – нет ничего. У него по службе командировки по полгода были. У парней тоже. Жены их ждали. Почти всех… Интересно, а Лида ждала бы? Его…

Мирон постарался абстрагировать от подобных мыслей. Ни к чему хорошему они не приведут. Сейчас снова накрутит себя, разговор опять зайдет в тупик. Они уже через это проходили.

Мирон пригласил Лиду не для ссоры. Не для того, чтобы она снова скрывалась от него в раковине договорных отношений.

– Тем, что никого не убил и не прирезал?

– Такие мысли у меня тоже были, – её честность всегда ему импонировала. – Скрывать не буду. Тем более я вроде бы спрашивала тебя, за что ты сидел.

– Для тебя это принципиально?

Лида неуверенно повела плечами, мгновенно став беззащитной и уязвимой.

А вот это запрещенный прием… Мирон намеренно сел напротив Лиды, чтобы минимизировать возможность физического контакта. Его тянуло к Лиде с бешеной силой. Прижать к себе, поцеловать, потрогать грудь. Впечатать в себя, чтобы между их телами не осталось и миллиметра свободного пространства!

Её беззащитность била наотмашь.

И ему, черт побери, это нравилось!

– Не то чтобы принципиально… Скажем так. Твой рассказ меня успокоил. Спасибо за откровение, Мирон.

Мужчина склонил голову набок.

– А ты мне ничего не хочешь сказать, красивая?

Мирон ожидал, что от встречного вопроса в лоб Лида замнется, и не ошибся.

– Например? – выдохнула она чуть тише. Почти неслышно.

Да что ж такое, Лида! Ну сколько можно… Не съест он её! Хотя периодически и хотелось.

– Например, что ты по мне соскучилась, – Мирон вздернул кверху бровь, продолжая наблюдать за Лидой. С этой девочкой надо чаще разговаривать. Не только трахать. – Или расскажи, чем занималась эти дни без меня.

Лида опустила голову, скрывая непринужденный смех, так разительно отличающийся от того, что Мирон видел и слышал от неё за сегодня. Её смех, как драгоценный черный жемчуг, иначе не воспринимался.

– Догуливала отпуск. Потом вышла на работу.

– И всё?

– Всё.

– А если повернуть немного назад и вернуться к вопросу про содержание. Давай его обсудим ещё раз.

Вот тут Лида его удивила. Он ожидал, что девушка сразу же скажет «нет», как в прошлый раз.

Она же смолчала.

Значит, думала над его словами. В душе Мирона всколыхнулось нечто, отдаленно напоминающее надежду.

Значит, не всё так плохо, как он себе решил.

– Мирон, вопрос можно?

– Конечно.

Он готов обсуждать ежемесячное содержание.

Особенно в свете открывшихся событий. Теперь у него несколько ячеек дохода. Как вариант, если он согласится на предложение чертового нефтяника, будет ещё один.

Лида не успела озвучить вопрос, в дверь снова постучал официант. Принес приборы и салаты.

– Спасибо, – поблагодарила его Лида, посмотрела на вошедшего и улыбнулась.

Открыто. С симпатией.

У Мирона возникло ощущение, что ему дали под дых. Хорошо так. Неожиданно. Он, приглашая Лиду поужинать, продумал все мелочи. Выбрал проверенный ресторан «для своих». Отдельную кабину, чтобы минимизировать посторонние взгляды. Он настолько сильно жаждал заполучить Лидино внимание только себе, что бесился бы от многого.

Всё же долго он её не видел. Слишком долго. Страсть, которую Мирон испытывал к этой девочке, поражала его. Главное – он не хотел прекращать, глушить те обжигающе яркие эмоции, которые возникали у него в отношении красивой.

Пусть будет, что будет.

Мирон собирался идти дальше.

Но ревность, что всколыхнулась в груди, обожгла.

Мирон напомнил себе, что перед ними официант. Что взгляды и улыбка ничего не значат! Лишь дань вежливости.

Ведь правда?

Мужчина подался вперед, всматриваясь в лицо Лиды. Оно сохранило прежнее выражение. И в глазах – штиль. Никакого всплеска адреналина, новых эмоций, блеска.

Мирон постарался как можно медленнее и незаметнее набрать в грудь воздуха. Сосредоточиться на девочке… Не думать о том мальце… Не представлять, как кулак врезается в его челюсть… Не видеть капли крови…

– Ты хотела о чем-то спросить, – процедил он сквозь сжатые губы.

Вдох. Выдох.

Красивая рядом. С ним.

Никому не отдаст…

Никто у него её не заберет.

Не сегодня.

И не завтра точно.

– Да, хотела, – начала говорить Лида, замолчала и прикусила в задумчивости губу.

– Говори, – безапелляционно потребовал Скиф. Так просто он от неё не отстанет.

– Мне интересно, почему ты предлагаешь мне содержание, но не предлагаешь обычные отношения между мужчиной и женщиной?

Лида тоже подалась вперед, «якоря» его позу. А вот это уже интересно… Впрочем, как и её вопрос.

Мирон не спешил отвечать. Что ему говорить? Что он опасается своей несдержанности? Ревности? Что вечность назад у него были нормальные отношения с женщинами и то те, которые он рвал, замечая в себе агрессивные, недобрые мысли? Озвучить подобное вслух?! Да Лида первая сорвется с места и убежит. Ему придется её догонять, и тогда уже будет крах всему. Она будет сопротивляться, а он не сможет отпустить. Это будет полный пздц.

– Или с теми, кто спит за деньги, такое априори не рассматриваешь? – задала ещё один вопрос Лида, по-своему истолковав его молчание.

Спросила спокойно, без иронии или обиды.

– Ты не спишь с мужиками за деньги, – недобро рыкнул Мирон. У него нутро переворачивалось от мысли, что Лида может повторить ту авантюру, в которую единожды встряла.

– С тобой – сплю. И более того! Ты предлагаешь мне делать это дальше. Интересно получается, Мирон, не находишь?

– Нет, – отозвался он. – Не нахожу.

Лида по-прежнему ждала от него объяснений. Мирон знал, он вправе промолчать. Врать не хотелось, говорить правду – тем более.

– Не ответишь? – вот тут в голосе Лиды что-то прозвучало. Мирон, к сожалению, не успел разобрать.

– Лида, все довольно прозаично, – начал он говорить, не желая портить вечер недосказанностью. Он у них только начинался. – Несмотря на то, что я только что откину… освободился, в скором времени я начинаю работать. Не в армии, туда мне, понятное дело, дорога закрыта, да я, откровенно говоря, и не горю желанием снова служить. Помотался по миру – хватит. Я Родину люблю. Дальше, возвращаясь к твоему вопросу. Работать мне в ближайшие месяцы предстоит много. Лид… Да и какой из меня ухажер? Я солдат. Мне проще заплатить девушке, чем организовывать конфетно-букетный период.

– И когда девушка ходит в содержанках, у неё меньше возможности капризничать и говорить «нет»? – продолжила вместо него Лида.

– Ты умненькая девочка, всё понимаешь сама.

Лида прикрыла рот пальчиками. Взгляд мужчины сразу же сместился к ним. Ни одного кольца не было на них. Лишь свежий маникюр черного цвета. Зачем-то некстати вспомнилось, что она вдова. Куда вдовы девают обручальные кольца? И какая бы у него лично была реакция, если бы он сейчас увидел на безыменном пальчике правой руки Лиды тонкий золотой обруч?

Принесли ужин.

– Давай поедим, – предложила Лида, сворачивая со щекотливой темы.

Мирон сдержанно кивнул. Разговор не удовлетворил его. Лида снова ушла от ответа. С другой стороны, он от неё не услышал категоричного отказа, как было в прошлый раз.

От десерта красивая отказалась:

– Не хочу. Правда… Спасибо за ужин, Мирон, – проговорила она, откладывая столовые приборы в сторону. – Поехали к тебе?

Глава 5

В машине они молчали.

Лида сидела, откинувшись на спинку кресла. После ужина она немного разомлела. Не то чтобы в сон потянуло, но говорить ничего не хотелось. Абсолютно.

Думать, кстати, тоже.

Мирон включил нейтральную музыку. Негромко, за что Лида мысленно его поблагодарила. Мужчина тоже ничего не говорил. Вот и хорошо.

Они встали на светофоре. Мирон протянул руку раскрытой ладонью кверху, и Лида вложила свою в его.

В голове у девушки образовалась полная сумятица. Лида видела: она интересна Мирону, и тот не намеревается оставлять её в покое. И вот, на этом «видении» Лида и спотыкалась. Основательно так.

Нравился ли ей Мирон? Тянуло ли её к нему?

Хорошие, правильные вопросы. То, что он вызывал симпатию и уважение – однозначно. Особенно учитывая открывшиеся события. Сесть, чтобы отгородить от беды других… Нет, наверное, всё же здесь было немного не так. Мирон знал, на что шел. И куда шел. На каких условиях.

Всё, что касалось его жизни, в её восприятии выходило за рамки обычного. Хотя и её жизнь тоже не назовешь обычной. Но сейчас речь не о ней.

О Мироне Скифском.

Она соврет, если скажет, что равнодушна к нему. Он вызывал какие угодно эмоции, но только не равнодушие. Страх, уважение, злость, любопытство. Желание.

Мирон провел пальцем по её ладони, вызывая одновременно легкое покалывание и теплоту в том месте, где он касался.

Так во всем. Полное противоречие, куда ни посмотри.

Скиф симпатичный мужчина. Колоритный. Притягательный. Сильный. Состоятельный, что тоже немаловажно при нынешней жизни. Лида, оплачивая квартиру и счета, столкнулась с отсутствием финансовой безопасности. Столкнется ещё и не раз. Тут хочешь не хочешь станешь меркантильной.

Одной сложно. Лида это признавала, глупо отрицать.

Более того, ещё ранее она признавала, что есть в Мироне нечто цепляющее. Что затрагивало её женскую душу. Взгляд ли, с которым он на неё смотрел. Или жадные прикосновения, от которых бросало в дрожь и создавалась яркая иллюзия, что Лида самая желанная девушка на свете, что если он её сейчас не получит, то просто сдохнет от жажды. Какая женщина не мечтает, чтобы находящийся рядом мужчина сходил по ней с ума?

Ответ Мирона про причину, почему он не предлагает ей отношения, нисколько Лиду не задел. Мужчина прожил до тридцати с лишним лет и не женился.

– Мирон, а ты был женат? – вопрос сорвался с губ Лиды, прежде чем она успела подумать.

И она не успела ни испугаться, ни пожалеть о том, что задала личный вопрос, когда услышала ровное:

– Нет.

Надо же, как иногда полезно попадать в стадию полной расслабленности. Задаешь вопросы, не думая о последствиях.

– Не сложилось ни с кем или из-за работы?

Чувствовалось, что она сегодня договорится. Лида поражалась сама себе. Ей бы молчать, ни о чем Мирона не спрашивать. Отдать сегодня долг и уехать к себе, где хорошенько всё взвесить, обдумать. А она настырно куда-то движется, того гляди наступит на грабли или нарвется на грубость.

Если случится второе, Лида замолчит. Слова больше не скажет.

Было странное состояние. Она сидела рядом с Мироном. Человеком, который купил секс с ней. Ехала к нему домой. И сознательно выводила его на щекотливый разговор.

Алиска много раз говорила, что мужчины не любят говорить о неудавшейся личной жизни.

– Не сложилось, – всё тем же ничего не выражающим тоном сказал Мирон, трогаясь дальше.

– Хм… А я даже не знаю, сколько тебе лет.

– Тридцать четыре.

– Мирон, почему ты мне не скажешь замолчать? – Лида, пряча ленивую улыбку, повернула голову в сторону мужчины.

Свет городских фонарей и проезжающих мимо машин бросал тень на лицо водителя. Да и не была Лида знатоком людских эмоций, чтобы разглядеть каждую эмоцию на мужском лице, но довольство рассмотрела.

Мирон его и не скрывал.

Вечер давно перестал был томным. Сейчас приобретал некую изюминку. Что-то давно забытое. Или даже неиспытанное никогда.

– А надо?

– Наверное. Я же самым наглым образом лезу на твою личную территорию.

– Красивая, я не против. И да, я помню, что в отношении тебя это правило работает от обратного.

Лида скрыла улыбку. Запомнил, значит. Хотя чему она удивляется, Мирон Скифский всё всегда замечает и запоминает. Она тоже поставила галочку в голове.

Они подъехали к большому дому, оформленному в стиле лофт. Охранник на посту поздоровался с Мироном и открыл шлагбаум.

– Как у вас тут серьезно, – заметила Лида, оглядываясь по сторонам. У Лисы квартира тоже была в элитном доме, подруга не уточняла, но, как поняла Лида, это был подарок от её мужчины. Лида нечасто бывала у неё, они встречались или у Лиды, или на нейтральной территории, осенью – в парке у пруда.

О квартире в подобном районе Лида не могла даже мечтать. Красивая детская площадка, зона со спортивными тренажерами, много зелени. Двор без машин. Идеальное место в городе, чтобы прогуливаться с детьми. Лида постаралась не распыляться. Её снова и снова уводило в другую сторону. Только немного отвлечется, забудет, и тут мысль о беременности вернет девушку в реальность.

Мирон заехал в подземный паркинг. Припарковался. Лида не спешила выходить. Смущение снова овладело девушкой. Если откинуть прошлое и случившееся две недели назад, то у Лиды возникло стойкое ощущение, что она будет спать с Мироном впервые.

Новая квартира… Другой Мирон…

А он ведь другой. Более степенный. Нет в нем шального надрыва, который чувствовался в первый их день. Когда он жадно осматривал её и трогал так, как может трогать мужчина, у которого не было женщины полгода.

Мирон открыл дверь со стороны Лиды, и девушка, продолжая находиться под воздействием прошлого, не придумала ничего лучшего, чем озвучить мысли вслух:

– Мирон, а у тебя были женщины за эти две недели?

Спросила и тотчас прикусила нижнюю губу, лихорадочно прикидывая, как дальше выпутаться. Что такое с ней, черт побери, сегодня происходит? На кой ляд она задает все эти провокационные вопросы, ведет откровенные разговоры?

Мирон, естественно, отреагировал! Она бы сильно удивилась, если бы он воспринял её выпад как-то иначе.

Мужчина подался вперед, загородив собой всё дверное пространство. Исходящая от него энергетика снова хлестнула по коже Лиды, возбуждая рецепторы. Всего несколько слов, случайно сорвавшихся с языка, и атмосфера между мужчиной и девушкой мгновенно изменилась.

– Нет, – жестко, безапелляционно ответил Мирон, не давая ни малейшего повода усомниться в его словах. Лиду от его тона, взгляда потемневших глаз пробрало. – Я хочу только тебя.

Девушка рвано хапнула воздух и быстро, стараясь как-то выкрутиться из щекотливой ситуации, начала объяснять:

– Я к тому спросила… мы же занимаемся сексом без презерватива и…

Не договорила, Мирон протянул руку, обхватил шею Лиды сзади и потянул девушку на себя. Их лица приблизились друг к другу, горячее дыхание Мирона скользнуло по щеке Лиды, вызывая ворох мурашек на спине. Что бы Лида себе ни говорила, она не могла остаться равнодушной к этому мужчине. Не получалось. Слишком остро с ним всё было.

Захват оказался не сильным. Скорее, ощутимым. Его пальцы обжигали, подчиняли.

Глаза Лиды и Скифа теперь находились на одном уровне. Мирон склонил голову, чтобы быть ближе к ней.

– Мне нужна ты. Я тебя любить хочу.

Не трахать… Любить…

Черт, черт, черт!

Вот про то Лида и говорит. Слишком… остро.

Мирон пошел дальше. Снова поцеловал её. Прижался губами к губам, не пытаясь проникнуть языком внутрь. Скорее прикоснуться, почувствовать их соприкосновение. Рвано и страстно одновременно.

Ничего удивительного, что Лида продолжила себя накручивать и в лифте. Две недели сыграли с ней злую шутку. Она почему-то решила, что снова сможет вернуться в состояние «договорных» отношений.

А нет, не получалось.

Как назло в лифте они ехали вдвоем. Пусть он был большим и просторным, но Лида встала в стороне от Мирона. Хотела отодвинуться ещё дальше, вздохнуть свободнее, в последний момент передумала. Её отстранённость Мирон заметил бы и сделал бы неправильные выводы. Они ей нужны? Нет.

У них ночь её подчинения. Без права остановить Мирона.

Или не одна ночь? Как будут исчисляться оставшиеся сутки?

Лида мысленно фыркнула на себя. Когда надо задать актуальные, жизненные вопросы, она молчит, как мышка. Мирон продолжил смотреть на неё. Отвыкла Лида от столь пристального внимания.

– Ты снова нервничаешь.

Мирон не спрашивал – утверждал.

– Есть такое… – не стала увиливать от ответа.

– Почему?

– Не знаю, Мирон. Ты… иначе, что ли, восприниматься стал.

– Почему?

– А тебе никто никогда из женщин не говорил, что самый бесячий вопрос от мужчин – это «почему»?

Мирон скривил губы.

– Аналогично могу сказать и в отношении женщин. Но ты от ответа не увиливай, красивая.

Девушка пожала плечами.

– Ответ будет аналогичен первому: я не знаю.

Хорошо, что они приехали и продолжать разговор не пришлось. Створки лифта разъехались в стороны плавно и с минимальным шумом. Лида невольно сравнила с тем грохотом, который стоял у неё на площадке, когда лифт останавливался. Вот так и бывает: живешь, радуешься тому, что имеешь, и не замечаешь недостатки. А потом что-то случается, и никак не можешь вернуться в отправную точку.

Лида вышла из лифта. То, что она увидела, площадкой язык не поворачивался назвать. Скорее, светлый и просторный холл. Тут даже живые цветы имелись. Стояли в напольных кашпо, радовали глаз. Несколько картин висели на стенах. И ни намёка на якобы случайно оставленный пакет с мусором или так же случайно выброшенный окурок.

Мирон приобнял её, собственнически положив руку на талию. Ненавязчиво развернул, указав направление.

Чему удивилась Лида, так это тому, как открывал дверь Мирон. По отпечатку пальцев.

– Ого. Впервые такое вижу, – не смогла она удержаться от ремарки.

Мужчина сдержанно улыбнулся в ответ, спуская руку ниже – к попе Лиды. Не утерпел… потрогал… Лида сделала шаг вперед, проходя в просторную прихожую. И первое, что она увидела, – рамку из-под зеркала.

Само зеркало отсутствовало. Вернее, от него остались острые осколки, торчащие из рамы. Лида, толкаемая неведомой силой, подняла руку в их направлении. Трогать их, естественно, она не собиралась. Что собиралась – непонятно.

Её руку перехватили, жар чужого тела соприкоснулся с её.

– Не трогай, – слишком поспешное заявление Мирона немного удивило Лиду. Точно он опасался, что не успеет её остановить. – Порежешься.

– Это ты?..

– Побуянил немного, – криво усмехнулся Мирон, незаметно отодвигая Лиду от зеркала и загораживая его собой.

Мужчина помог девушке снять верхнюю одежду. Лида разулась.

Что дальше?

– Мирон, где у тебя ванная?

После трудового дня освежиться не помешает. Лида не любила заниматься сексом, не приведя тело в порядок.

– Сейчас провожу.

Мирон тоже быстро разделся. Пока вешал одежду, Лида залипла на его спине. Такая широкая… мощная… Если бы между ними было что-то иное, Лида подошла бы и запустила руки под свитер Мирона. Дотронулась бы до его кожи, почувствовала бы исходящее от нее тепло.

Что мешает ей это сделать сейчас?

Какие-то предубеждения?

Она от него ребенка под сердцем носит! Какие нафиг предубеждения!

Лида сделала шаг вперед. Толкнула себя. Правда, под свитер Мирону не забралась. Положила руки мужчине на торс.

Как оказалось, и этого было достаточно. В квартире стояла тишина, шумный выдох Скифа Лида расслышала превосходно. Сама с силой сжала губы, чтобы не повторить за ним.

Мужчина замер. Перестал двигаться и, что важно, не сделал попытки развернуться к Лиде лицом, давая ей возможность продолжить свой порыв.

– Я, и правда, очень сильно переживаю, – негромко начала девушка, зная, что Мирон расслышит каждое её слово. Уткнулась лбом в позвоночник мужчины, аккурат между лопаток. О том, какая у них существенная разница в росте, Лида тоже успела позабыть. – Меня всю колотит изнутри. Понимаю, ничего нового ты со мной не сделаешь, но и поделать с собой ничего не могу. Я снова тебя о чем-то прошу, самым наглым образом нарушая условия договора.

– О чем, красивая? – голос Мирона тоже прозвучал глухо. Видимо, её инициатива произвела на него впечатление. Главное, чтобы инициатор по итогу, как это часто бывает, не оказался в проигрыше.

– Я… – Лида оборвала себя на полуслове, сильнее прижавшись к мужчине. Продолжить не смогла. Пауза затянулась.

Мужчина выждал отведенное время и развернулся. Его в одночасье стало много. Он был везде. Сейчас, как и ранее, в первые дни знакомства, Лида окунулась с головой в собственную беззащитность.

– Я буду нежным, – хрипло проговорил он, дотрагиваясь рукой до подбородка Лиды. – Ты это хотела услышать? Попросить?

– Угу.

В горле запершило. Лида, поддавшись слабости, снова подалась вперед, желая быть к Скифскому как можно ближе. Странное желание, иррациональное, противоречащее разумным доводам.

Он не обязан идти ей навстречу. Не обязан понимать. Не обязан быть нежен.

Не обязан водить по ресторанам и приходить на работу.

Но он всё это делает. И Лида уже не знала, к добру ли или к худу.

Ей надо было перенести встречу хотя бы на завтра. А сегодня поехать к Лисе. Поговорить с ней по-женски, поплакаться, возможно. Проговорить вслух страхи, сомнения. И уже потом встречаться с Мироном.

Этот мужчина по-прежнему не вписывался в её систему координат. Он мог стащить с неё одежду прямо у порога, сорвать нижнее белье и без подготовки ворваться в лоно, причинив боль. Взять её неподготовленную. Потому что заплатил… Потому что перевел деньги на её счет. Которые она уже потратила.

Но он…

У Лиды слов подходящих не находилось, чтобы описать сегодняшнее восприятие Мирона и то, как он себя вел.

Глава 6

– Я сам.

Услышав требовательное заявление Скифа, Лида опустила руки вдоль туловища.

Он проводил её до ванной и не ушел. Лида хотела раздеться, чтобы побыстрее юркнуть в душевую. Не позволил.

Минута нежности прошла.

Ванная в квартире по размерам мало чем уступала той, что была у него в доме. Только тут преобладали модные коричневые тона под дерево. В сочетании с отдельно стоящей белой ванной и такой же раковиной смотрелось очень красиво. Лида бегло прошлась взглядом по интерьеру.

Не до него.

Мирон никуда не ушел. Прикрыл за собой дверь демонстративно медленно.

Лида начала раздеваться, но он пресек её действия.

Значит, будет секс в душе.

Как и в тот первый день…

Мирон приблизился к ней. Шаг за шагом. Лида отошла от него недалеко, поэтому рядом с ней он оказался быстро.

– Ты очень красивая, – сказал мужчина, запуская руку в её волосы и сжимая затылок.

– Почему ты всегда стремишься зафиксировать меня? – Лида улыбнулась, стараясь не обращать внимания на то, как сердце зашлось в истерике. Она ничего не могла с собой поделать.

Потому что знала, что за этим последует.

– Хочу контролировать тебя. Разве непонятно?

Его слова вызвали новый поток усиленного сердцебиения. Мирон встал максимально близко к ней. Едва ли не вплотную. Вроде бы и не навис, не говорил ничего агрессивного. Олег в постели и не такие шалости себе позволял, часто выражался нецензурно, называя вещи своими именами. Лида особо не обращала внимания, хотя иногда заводилась быстрее обычного.

Слова Мирона она восприняла всерьез. Иначе не могла. Иногда ей начинало казаться, что всё, сказанное им, стоит пропускать мимо. Зря.

Лида могла позволить себе такую роскошь раньше, когда знала, что через семь дней они расстанутся и никогда больше не увидятся. Но после последних разговоров и беременности ей многое предстоит пересмотреть. Она же не наивная дурочка, чтобы не понимать последствия и то, что происходит с ней.

С ними.

– Ты доминант?

– Не в том смысле, который сейчас вкладывают в это значение. Я не БДСМ-щик. Но доминировать люблю. И в сексе, и в отношениях, – Мирон свободной рукой дотронулся до плеча Лиды, огладил его и спустился к груди. – Кстати, про БДСМ. Тебя бы я связал…

– Зачем?

– Тебе рассказать в подробностях?

Рука сжала грудь сильнее. До легкой боли, вызывающей сладкую истому внизу живота. Лида реагировала на его прикосновения почти сразу же. Это тоже не могло не удивлять девушку.

И не пугать, не смущать.

Он ей никто. Она его не любит. Их не связывает зарождающаяся влюбленность.

Между ними что-то другое.

– Давай как-нибудь пока обойдемся без подробностей.

– Пока? – Мирон ловко подловил её на оговорке, искушающе-дьвольски кривя рот. То ли улыбаясь, то ли усмехаясь – не разберешься, но Лида и не хотела этим заниматься. Сколько можно? Думы думами. Если она планирует дальше общаться с Мироном, им нужно разговаривать. Как они делали сегодня, и у них худо-бедно получалось.

– Привязываться к оговоркам – нехорошо.

– С тобой только так.

Мирон перешел ко второй груди. А потом резко вытащил блузу из пояса юбки и развел полы в разные стороны, открывая тело Лиды для своего взгляда.

Лида, собираясь к гинекологу, надела красивый комплект. Один их тех, который как раз купила для поездки к Мирону. Дорогой, нежно-розового цвета, едва ли не белый. Сплошное кружево на бюсте и плотный, хорошего качества хлопок на трусиках. На попочке тоже было кружево, зимой носить его без утепленных брючек или длинного пуховика не стоило.

Лида порадовалась, что выбрала его. Ей хотелось выглядеть достойно.

Тут, в этой квартире, среди дорогого интерьера и, чего уж лукавить, с этим шикарным мужчиной.

– Красиво, – взгляд Мирона приклеился к её груди.

– Я покупала, когда к тебе собиралась, – зачем-то сказала Лида.

– Хм… А сейчас для кого надела? – его рука снова опустилась на грудь, большой палец безошибочно нашел сосок.

– Для себя. Нужен повод для дорогого белья?

Она отлично поняла подтекст вопроса Скифа. И тон мужчины уловила – бархатистый, на первый взгляд почти приличный. Почти обычный. Только точно были нотки с примесью ревности. Фыркающие такие, недовольные.

– Не знаю, – Мирон продолжал изучать её тело. Его дыхание потяжелело. – Лид… я ведь ревную.

А вот и ошеломляющее признание, уже выбивающее дыхание у неё из груди.

Лида ничего не ответила. Для ревности нет повода и основания. Нет подтекста.

Чтобы вновь уйти от щекотливой темы, Лида, поражаясь своей смелости и рвущейся наружу сексуальности, потребности знать, что она… да-да, красивая, закрыла глаза и откинула голову назад, бессовестно предлагая шею для поцелуев.

Хватит разговоров. Их и так сегодня было достаточно. Надо знать меру. Иначе дело кончится тем, чем обычно – недоумением, недосказанностью, вспышкой непонимания.

Мирон правильно истолковал её действия. И не заставил себя долго ждать.

Впился горячими губами в её шею, царапая нежную кожу, одновременно стягивая лямки лифа вниз, освобождая грудь.

Телефонный звонок настойчиво ворвался в сознание Лиды. Звонили не ей.

– Черт, – хрипло выругался Мирон, доставая телефон из кармана и отпуская Лиду.

Ей сразу стало холодно. Она даже интуитивно поспешила прикрыть грудь руками, но Мирон покачал головой, перехватывая её руку.

Сам же достал телефон, посмотрел на входящий и снова грязно выругался.

– Дверь не запирать. Я вернусь, – недобро рыкнул, ещё раз опаляя девушку взглядом, разворачиваясь и направляясь к двери. – Валгаров?

Лида раздевалась быстро. Пусть руки и дрожали, пальцы не слушались. Ей вроде бы и хотелось секса с Мироном в душе. Но хотелось и на кровати. Нежности, ласк, чего-то другого.

Хотя она и признавала, что сегодня всё иначе. Надо быть дурой, чтобы не заметить, что нет никаких контактов в рамках «купил-давай».

Уже вставая под душ, пряча волосы от воды, Лида вспомнила слова Мирона, что у него нет времени на полноценные ухаживания. Может, такие звонки он и имел в виду? Лида налила геля для душа в ладонь и растерла по телу.

Сполоснулась, успела выйти из душа и даже найти новую зубную щетку, когда в ванную снова вернулся Мирон.

Вернулся недовольным и сразу же направился к ней.

– Оперативно ты, – сказал, вставая за спиной девушки. Теперь они оба отражались в зеркале. Лида отложила в сторону гигиенические приборы, благо успела почистить зубы. Мирон положил руки на раковину по обе стороны от Лиды, забирая её в плен. – Выбирай… Или я трахаю тебя прямо здесь, у этой долбаной раковины, или ты сейчас же бежишь в спальню и ждешь меня там с широко разведенными ножками.

По мере того, как он говорил, Лиду медленно затягивало в пучину зарождающейся страсти. Мирон не скрывал своего желания. Она его чувствовала. Видела в зеркале…

– Второе, – быстро выдохнула она.

И сразу получила ощутимый шлепок по ягодицы. Место удара приятно зажгло.

– Давай. Спальня по коридору налево. Крайняя дверь.

Лишь когда Лида оказалась в коридоре, она поняла, зачем Мирон делал уточнение. Квартира была большой. Лида сделала, как он велел. Прошла по коридору и толкнула крайнюю дверь.

Комната оказалась тоже в коричневых тонах. Шкаф во всю стену и до потолка. На потолке черные трековые светильники. На стене – деревянные панели. Посредине комнаты – широкая кровать в темно-серых тонах и с таким же покрывалом. К ней Лида и устремилась. Откинула покрывало, покрутилась, куда его положить. Ни кресла, ни стула – ничего аналогичного. Увидев небольшой пуф с другой стороны кровати, остановилась на нем. На него сверху скинула и полотенце, в котором каким-то чудом оказалась ещё завернута.

Дальше Лида нырнула под одеяло, натянув его едва ли не до подбородка. И лишь когда поймала себя на этом занятии, тихо засмеялась. Переживает, как девственница. Или как в первый раз…

Лида откинула одеяло прочь. Что сказал Скиф?

Лечь и развести ноги.

Она так и сделала. Медленно согнула ноги в коленях, уперлась стопами в матрас и развела их.

Вход в спальню располагался сбоку. Кровать стояла таким образом, чтобы взгляд сразу падал на неё.

Шаги по коридору послышались вскоре. Долго ждать себя Мирон не заставил. В отличие от неё, он не потрудился одеться. Пришел голым. У Лиды скрутило мышцы живота. Снизу… Мужчина насухо обтер тело, но капельки воды затерялись у него в волосах на груди и на голове.

Мирон остановился в дверном проеме и снова сразу же нашел взглядом Лиду. Эта его особенность постоянно её искать и пугала, и будоражила. Лида не могла её не заметить. Не могла на неё не реагировать. Была некая дикость во взгляде Мирона. Некая одержимость. Точно Лида в эти секунды становилась для него центром вселенной. Девушка понимала, что это бред. Глупость. Она для него просто… кто?

Лида не заметила, как сама с жадностью осматривала мужчину. Пусть видела его голым и не раз, но изменения за две недели ощущались заметно. Мирон набрал вес, раздался в плечах и торсе. Грудная клетка тоже стала шире.

Крупный…

И там тоже крупным. Она помнила…

Во рту Лиды образовалась вязкая слюна.

Мирон молча прошел дальше и встал у изножья кровати.

Чтобы видеть…

Лида тоже молчала. Лишь чувствовала, как воспламеняется каждая клеточка её тела. Как горит лицо, шея. Как тугая, жаркая волна растекается по венам.

Грудь потяжелела. Соски заныли, требуя прикосновения.

Что. С ней. Происходит…

Она слышала, когда женщины беременеют, то на фоне гормонального сбоя происходит разное. В том числе пробуждалась чувствительность, жажда секса и плотского удовольствия увеличивалась. Но у неё-то рановато…

Мирон продолжал стоять и смотреть. Жадно сглотнул, отчего его кадык демонстративно дернулся. После Мирон опустил руку на уже давно стоячий член и негромко приказал:

– Ноги ещё шире разведи. И прикоснись к себе.

Если раньше Лида думала, что внутри её тела полыхает огонь, то она ошиблась.

Сильно.

Так как то, что с ней начало твориться после его слов, описать сложно.

Дыхание сбилось в груди: ни вздохнуть, ни выдохнуть. Мало того что Мирон рассматривал её – освещение в комнате уже было, когда Лида пришла. Он пошел дальше.

Лида никогда не ласкала себя напоказ. Олег просил. Она как-то попробовала и сразу откинула эту затею. Ей не зашло.

Но Мирону-то не откажешь. Пусть она на жалкие мгновения и решила, что сегодня иначе. Правду они оба знали.

Лида подняла руку. Сначала коснулась груди. Не могла не тронуть соски, они так сильно горели. Сжала один. Замерла. Выдохнула. Снова сжала.

Мирон, едва ли не отзеркалив её действия, провел рукой по члену вперед-назад.

Лида оставила грудь в покое. Той требовались иные прикосновения. Не женских рук.

Кончиками пальцев коснулась подрагивающего живота, коснулась лобка, мысленно порадовавшись, что его она тоже привела в порядок перед приемом гинеколога, и дотронулась до слегка набухших складочек. Лида не удивилась своему возбуждению. Она хотела Мирона. Более того, она смела надеяться, что кончит с ним. Почему нет?

Показывать себя – сложно. Лида преодолевала природный стыд. Лежать, демонстрируя себя – уже довольно откровенно, а перебирать складки, раскрывая их и дотрагиваться до входа в лоно – ещё сложнее. Лида не умела себя ласкать. Пыталась, но заканчивалось всё ничем. Что-то она делала не так.

– Войди в себя.

Лида ожидала услышать нечто подобное.

Попробовала.

Всунула пальчик и застыла, не зная, что дальше делать.

Зато, кажется, знал Мирон.

– Ты не привыкла трогать себя, правильно?

– Да-а, – выдохнула девушка, запрокидывая голову и признавая капитуляцию. Не в силах она долго выдерживать взгляд Мирона. Он в самую душу проникал.

Матрас едва заметно прогнулся. Лида глаза не открыла, не подняла голову, чтобы увидеть, какие действия предпринимал Мирон.

Её и так подкидывало от осознания, что он рядом.

А он рядом. Близко.

Его рука опустилась ей на лодыжку, едва ощутимо сжала. И устремилась выше. К икре… ещё выше…

– Лида, смотри на меня. Не прячься… Не стоит.

Лида послушалась.

Мужчина сидел у неё в ногах. Смотрел на нее. Не только на лоно. Лида едва ли не физически чувствовала его скользящий по всему телу взгляд. Медленный. Обжигающий.

Мирон некоторое время ничего не делал. А потом пружинисто толкнул себя вперед, накрывая Лиду. Его гибкое тело идеально разместилось между её ног.

Мирон расставил руки по обе стороны от лица Лиды и начал медленно входить. Он не спешил, плавно растягивая её. Точно давал свыкнуться… вспомнить… Лида пискнула, подалась вперед, требовательно вцепившись в литые мужские плечи.

– На меня смотри, – снова повторил Мирон.

Лида и не планировала отводить взгляда. Ей самой нравилось наблюдать за ним, ловить оттенки его страсти, загораться ими, перенимать себе. Девушка чувствовала, как он проникал в неё. Сантиметр за сантиметром. Ни жжения, ни боли не было. Лишь оглушающее ощущение наполненности и обжигающего удовольствия. Она уже находилась на грани. С ней никогда такого не было. Все прошедшие годы девушка считала себя, если не фригидной, то довольно ровной к сексу. Есть – неплохо, нет – тоже неплохо. Инициативу Лида проявляла редко, на пальцах можно пересчитать. Ей больше нравилось быть рядом с мужем. Лежать под боком, знать, что она в любой момент протянет руку и почувствует его тепло.

Скифу удалось невозможное. За несколько дней он открыл в ней женщину. Чувственную и страстную, ту, что с готовностью откликается на мужские прикосновения и жаждет продолжения.

Потому что знает: будет хорошо. Чертовски.

Как сейчас…

Между ног всё пылало. Внизу живота закручивался тугой узел, грудь набухла. Кожа стала неимоверно чувственной.

Мирон толкнулся ещё раз. И ещё, входя полностью, наполняя девушку до краев.

– Вот так, красивая, давай, прими меня, – прошептал он, склоняясь и накрывая её губы поцелуем. Лида с готовностью ответила, сильнее прижимая его плечи к себе.

Это нереально… Это не с ней… Она не может настолько ярко всё чувствовать… Каждый толчок, каждую венку. Мирон целовал жадно, играл на контрасте с неспешными проникновениями. Сразу языком вторгся между её губ, обвел их, втянул в себя, забирая её дыхание, даря своё. Она слышала, как бьется его сердце. Слышала и свое.

До какого-то момента, когда все, что происходило вокруг, перестало существовать, размылось в нахлынувшем оргазме.

– Красивая, кричи! – ещё один приказ Скифского, донесшийся до неё сквозь пелену. – Давай…

Лида отпустила себя, перестала сдерживаться. Она обвила ногами торс мужчины, где-то на уровне подсознания отметив, что ей удалось это сделать не с первого раза. Торс широкий. Ей хотелось еще… и ещё…

Она выгнулась дугой, не замечая, как кричит, как царапается. Мирон усилил темп, ускоряясь с каждым толчком, даря ей оргазм и получая свой.

Потом они некоторое время лежали. Мирон упал на спину, уложив Лиду сверху на грудь. Девушка не протестовала. У неё дрожало всё, она никак не могла прийти в себя.

– Мне бы в ванную.

– Зачем?

– Надо, я так не могу. Кожу сводит.

– Хм… Полежи ещё немного, потом пущу.

Вот. Снова. То самое ощущение, что они просто мужчина и девушка, которых толкнула в объятия друг друга страсть. Лида улыбнулась в грудь Мирона, не в силах совладать с легкостью, которая кружила внутри. Ей было не просто хорошо. Ушли страхи, сомнения. Отступили на задний план тревоги.

Что случилось с ними за эти две недели? Наверное, что-то случилось.

В ванную Мирон с ней не пошел.

– Выпьешь? – мужчина обтер себя влажными салфетками, которые достал из прикроватной тумбочки.

– Нет, я же говорила.

– Ах да…

Лида не обратила внимания на едва заметный прищур мужчины. Не до разглядываний было.

Когда она вернулась в спальню, Мирон лежал на кровати, как был обнаженный, даже не удосужился прикрыться. В руках вертел бокал с янтарной жидкостью. Лидин взгляд метнулся к паху мужчины. Член находился в полустоячем положении. Значит, будет продолжение.

Впрочем, в этом Лида не сомневалась.

Она, продолжая кутаться в большое махровое полотенце, прошла к кровати, забралась на неё и, не спрашивая разрешения, подползла на коленях к Мирону. Тот не повел бровью, лишь руку отвел в сторону, давая понять, что она движется в правильном направлении. Лида легла на его грудь. Минутка спокойствия девушке не помешает. К тому же, у него, как ей показалось, тоже такое же настроение. Поэтому к чему лишний выпендреж?

– Что смотришь? – поинтересовалась она, заметив, что Мирон включил плазму.

– Фантастику. Переключить?

– Оставь.

Ей было всё равно. После секса и ванны на неё напала нега. И кто там утверждает, что после секса женщин тянет на разговоры? Лида удобнее устроилась на плече Мирона. Надо ценить, что имеешь. В данные минуты это тишина и абсолютный штиль в душе.

Мирон тоже молчал некоторое время. Перебирал рукой её волосы, скользил подушечками пальцев по позвоночнику. Раз прошелся, второй. Потом не совсем аккуратно, в свойственной ему манере поддел полотенце и отшвырнул его куда-то в сторону.

– Какого черта ты всё время пытаешься от меня закрыться? – проворчал он, меняя положение тела. Лида не успела сориентироваться, как снова оказалась распластанной на спине. Мало того, Мирон, продолжая негромко материться, потянул её тело вниз, подстраивая под своё. Лида протестующе пискнула. На её писк никто не обратил внимания.

Ещё бы… Мирон сосредоточился на её теле. Одной рукой собрал руки девушки, сначала завел за голову Лиды одну, потом вторую. Вконец зафиксировал их обе, лишив Лиду возможности двигать ими.

Паника, давно забытая и, казалось, похороненная, на мгновение всколыхнулась в девушке, напомнив про неприятные эмоции беззащитности. Но Лида быстро собралась и не позволила окунуться в прошлое. Ну уж нет! Она не могла знать, что будет завтра, но сегодня не позволит сама себе испортить ночь!

Мирон навис над ней, ничего не делая. Точно выжидая или что-то решая.

Секунда… вторая… третья…

Герои фильма фоном продолжали сражаться за жизнь, покорять планеты и выживать в ухудшающихся условиях. Всё внимание Лиды сосредоточилось на мужчине. Иначе и быть не могло. По-другому бы он и не позволил. Его тело источало тепло и сосредоточенность. Мышцы напряглись, готовые к движениям. К проникновению. К контролю.

Лида осторожно потянула правую руку из захвата Мирона. В голубых глазах, находящихся так близко от её глаз, вспыхнуло знакомое пламя, которое на этот раз не испугало Лиду. Она снова потянула руку, давая понять, что хочет её освободить. Мирон разжал пальцы, но только с одной стороны. Лиде этого оказалось достаточно. Собственное сердцебиение оглушало. Девушка не была уверена, что наступит день, когда она сможет спокойно реагировать на этого мужчину, на его близость.

Да и наступит ли этот день…

Облизнув губы и заметив, как тотчас к ним метнулся алчный взгляд Скифа, Лида положила руку на его плечо и надавила, стремясь направить его вниз.

Она сошла с ума… Честно…

Мужчина едва заметно повел головой. В его глазах что-то изменилось. Если бы было больше освещения, больше опыта в общении между ним и Лидой, возможно, она и поняла бы, что именно. А так лишь словила откат.

Лида снова надавила.

Мужчина как-то рвано, судорожно втянул в себя воздух.

И подчинился. Начал приспускаться вниз, при этом не целуя Лиду, не скользя губами по её покрывшемуся испариной телу. Наоборот, он продолжил смотреть ей в лицо. Наблюдать.

Лида не верила себе, в свою смелость. Её рука жила отдельно от разума. Тело – тоже. Оно точно знало, что хотело.

Его губ.

Там.

Снова.

Мирон спустился ниже. Его дыхание обожгло живот Лиды. Щетина царапнула нежную кожу.

До лона, до раскинутых, разведенных в стороны бедер, до её естества оставалось нет ничего. Лида одернула руку назад. Почему, зачем – она не знала. Дыхание сбилось внутри, затрепыхалось испуганной птахой.

На её действие последовала реакция Мирона. Верхняя губа мужчины гневно дернулась, сам Скиф не выбирал выражения:

– Если хочешь, чтобы я тебя вылизал, так и скажи! Нехер шугаться и останавливаться на полпути, подавая неясные знаки!

Сказал и устремился вниз.

Глава 7

Где-то ближе к полуночи Лида засобиралась домой. Встала хмельная, полусонная и буркнула:

– Мирон, а ты мне можешь вызвать такси?

Лучше бы она промолчала. Честное слово.

Потому что мужчина одарил её таким взглядом, от которого подкосились ноги, и в голове промелькнула шальная мысль, что лучше не вставать на пути Мирона Скифского, никогда не попадать в разряд его недругов.

– Какое… такси, красивая? – мужчина пружинисто поднялся, желваки на его скулах предупреждающе заходили.

– Мне домой надо.

– Ты. Спишь. Со. Мной, – чеканя каждое слово, проговорил он, не оставляя ей возможности на спор и дискуссию.

Ехать на самом деле никуда не хотелось. На работу завтра ближе к обеду, Лида всё успеет. Поэтому вернулась в кровать, где её сразу сграбастали в объятия и уложили набок.

– Я могу лунатить, – отчего-то с улыбкой на губах сказала Лида, закрывая глаза.

– Я тебе полунатю, – в тон ей ответил Мирон, и вскоре послышалось его ровное дыхание.

Лида уснула следом.

Проснулась от ощущения тяжести на бедрах и наполненности в лоне. Мирон разбудил её толчком. Уже возбудился. Уже вошел. Уже подстраивал её под себя.

Боже…

Оргазма Лида не достигла, немного не успела, но долю удовольствия словила.

Увидев себя в зеркале, Лида прикрыла рот рукой. Хороша, ничего не скажешь. Одного взгляда на неё достаточно, чтобы сказать, чем она занималась даже не полночи, а всю ночь! Глаза шальные, расфокусированные, губы припухшие, почти бордовые. На шее несколько нечетких линий, оставленных щетиной Мирона. Надо будет дома замазать тональным кремом, прежде чем пойти на работу. Руководству до её шеи нет дела, а вот девчонки живо заметят отметины. Такие вещи в подростковом возрасте фиксируются четко.

Мирона Лида обнаружила на кухне. Успев вчера побродить по квартире, она не перестала удивляться её размерам. Здесь даже не сто метров. Больше. Такое ощущение, что квадратов сто пятьдесят – сто восемьдесят. Лида прошла на кухню и неловко застыла, оглядываясь по сторонам.

– Мебели почти нет. Как-то не до неё, – по-своему истолковав её взгляд, сказал Мирон. Он стоял у кухонного гарнитура, что-то нарезал. Мирон тоже успел принять душ. Значит, ванных комнат как минимум две. На мужчине были только спортивные штаны, сидящие неприлично низко на торсе, и майка-алкоголичка.

– У тебя большая квартира, – Лида озвучила мысли вслух.

– Сто семьдесят квадратов, кажется. Я уже не помню точно.

Мужчина сказал с пренебрежением, не явным, но оно царапнуло Лиду. У неё – сорок четыре и в ипотеку.

– Давно покупал? – постаралась поддержать беседу.

– Покупал Барс.

– Кто?

– Степан Барсов. Пока я сидел.

– Это твой друг, правильно же, да?

– Угу, – Мирон кинул овощи на сковородку. – Так, на завтрак у нас яичница с беконом и овощами.

– Хорошие у тебя друзья, Мирон.

Скиф обернулся к ней и спокойно сказал:

– Ты у меня тоже хорошая.

Одна реплика, фраза, и атмосфера в помещении менялась на глазах. У Лиды в душе – тоже. Девушка сделала вид, что не заметила смещение акцента в разговоре. Она не у него, но стоит ли сейчас об этом говорить?

– Пахнет очень вкусно. Давай я тебе помогу, – предложила Лида, направляясь к мужчине, одновременно продолжая разглядывать кухонный гарнитур. О таком Лида не смела и мечтать. Под потолок, в сдержанных серых тонах, ничего лишнего. Много закрытых шкафов, современная техника. Захотелось заглянуть в каждый, посмотреть объем по вместительности. Лида ничего не могла с собой поделать, когда она видела подобные интерьеры, в ней пробуждалась хозяйка. Она по-белому завидовала тем, кто мог себе позволить подобную мебель.

– Давай.

Лида встала рядом. Мирон не продолжил шинковать овощи, посмотрел на неё и задорно хмыкнул:

– Какая же ты низкая по сравнению со мной.

Кажется, у кого-то хорошее настроение с утра.

– Ты только заметил? – в тон ему ответила Лида, пряча смущение за деловитостью. – Где у тебя хлеб?

– Где-то есть. Я его точно покупал. И точно вчера, так что будет относительно свежим.

– И я не низкая, – продолжила девушка, не удержавшись. – У меня нормальный рост. Мы это, кстати, обсуждали.

– Сто шестьдесят сантиметров, я помню.

– Да! А такое восприятие у некоторых… потому что эти самые некоторые в детстве слишком много витаминок кушали и выросли амбалами, – Лида открыла первый шкаф, куда бы лично она положила хлеб.

Бинго!

Достала хлеб и потянулась за ножом.

– Значит, я амбал? – Мирон дорезал помидорку черри и отправил вслед за перцем.

– Ты раздался за прошедшие дни. Видно, что набрал мышечную массу.

– Спасибо, что хоть не жировую прослойку.

Лида сжала губы, чтобы не прыснуть со смеху.

Они общались! Подтрунивали друг над другом! Даже не верилось… Может, не всё так критично?

Лида вернула хлеб на место, после чего потянулась к широкому шкафу сверху. По её предположению там находилась сушилка. Прежде чем открыть шкаф, девушка не удержалась и провела рукой по фасаду.

– Нравится? – к чему адресовался вопрос Мирона, она поняла.

– Да, очень. Красивая кухня.

Мужчина отложил приборы и подошёл к Лиде сзади, положив руки на талию, потянул на себя и поцеловал в шею. По телу Лиды побежали мурашки. Мирон был слегка возбужден, она чувствовала его эрекцию.

С этим мужчиной что-то надо делать. Откуда в нем столько страсти и потребности в плотских утехах?

Объятия длились недолго. Мирон ещё раз поцеловал Лиду, демонстративно жадно втянул запах её кожи, отчего девушку бросило в краску, и отошел.

– Кофе сделать или потом? – уточнил он, направляясь к черной блестящей кофемашине.

Сердце Лиды замедлило ход. Стук… стук…

– Лучше чай.

– Чай? – Мирон усмехнулся. – Ты же кофе любишь.

Вдох. Выдох.

Иногда человек, прежде чем сказать что-то важное, взвешивает все. Каждое слово, последствия. Продумывает мельчайшие подробности, детали. Даже пути отступления. Человек привыкает к подобному анализу.

И оступается. Поддается легкости, настроению, сиюминутному порыву.

Лида всегда относила себя к перестраховщицам.

Но, видимо, не сегодня. Девушка робко улыбнулась и сказала:

– Я беременна, Мирон, а кофе беременным противопоказано.

Мирон стоял к ней в профиль рядом с кофемашиной.

Услышав слова девушки, ощутимо напрягся. Лида видела, как каменеет его спина, плечи, торс.

Что-то не так.

Не то.

Лида моргнула. Потом ещё раз, до конца не понимая, насколько сильно просчиталась, поспешив с откровением, которое рвалось наружу. О мечте, лелеемой долгими ночами. О том, о чем не могла молчать.

Вчера подтвержденная новость немного притупилась в ней от близости Мирона. Человека, давшего ей надежду. Подарившего счастье, рай на земле. То, на что она не могла больше надеяться. Но и то, отчего её сердце каждый раз замирало, стоило увидеть девушку в положении.

Лиду рвало от желания обсудить, поделиться. Особенно сегодня, когда легкость бытия витала в воздухе. Когда все получалось с полуслова, полувзгляда.

– Беременна, значит, – негромко проговорил Скифский, медленно поворачивая к ней голову. На его лице не отразилось ни одной эмоции. – И кто отец ребенка?

* * *

Беременна.

Красивая…

И говорит с такой легкостью, с такой улыбкой, словно счастлива.

Бл*дь! А почему она не должна быть счастлива!

В голове Скифа разом взорвались несколько мин. И все полетели в него.

Такого он не ожидал.

В одночасье стало понятно, почему она отказывается от содержания! Ни одна девушка не пойдет на договор с чужим мужиком, нося под сердцем ребенка!

Мирон ничего не понимал.

Перед глазами возникла красная пелена. Как он не начал крушить всё вокруг – хороший вопрос. Сработала многолетняя выдержка, когда в экстренных ситуациях срабатывали выученные, вбитые в него кровью и потом рефлексы. Каждая мышца, каждая жила напряглась, готовая в любой момент дать ответ.

Красивая… Твою ж мать… Как же так…

Пока в голове мысли формировались с трудом. Зато картины, рвущие Мирона изнутри, воображение подкидывало щедро и с удовольствием. Вот Лида сидит на диване и гладит выпирающий животик, улыбается так, как никогда не улыбалась Мирону, и о чем-то тихо напевает. Или другая… Как она гуляет с коляской, невыспавшаяся, но нереально счастливая. Или…

Мирон выпрямился и медленно повернулся в сторону девушки.

Что-то не так.

Не то.

Лида утром свела его с ума. Легкая, доступная, она была другой. У Мирона возникло ощущение, что она, наконец, пустила его в зону своего личного пространства, на границе которого выстроила непробиваемую стену, через которую он если и проходил несколько раз, то каждый раз ему указывали на дверь.

Красивая шутила, смущенно улыбалась и тут… Беременна.

Как гром среди ясного неба.

Мирону дыхание перекрыло.

– И кто отец ребенка? – вопрос сорвался с губ самопроизвольно.

По большому счету ему было похер. Если этот мудак причинил боль Лиде, он его лично четвертует и сделает всё, чтобы он не только к ней не подошел – в её сторону посмотреть не смел!

Девочка теперь с Мироном. Поняла она это ещё или нет.

Стоп… А на зону Лида к нему ехала уже беременной или… как?..

По спине прошелся холодок. Потом Мирона взяла некая оторопь. Лида проходила медицинское обследование! У них был договор о сексе без презерватива. Но в этом вопросе Мирона больше волновали ЗПП. Не беременность…

После его вопроса Лида замерла. Он видел, как она застывает. Как округляются её глаза, из которых медленно исчезает задорный, довольный блеск. На лице девочки отражается недоумение и… обида. Чисто женская, которую раньше она себе не позволяла. А тут не сдержалась, и обида проступила вперед.

Мирон нахмурился.

Лида облизнула губы и негромко сказала:

– Ты.

Одно слово, и мир взорвался вторично.

Мирон раньше, когда ещё верил, что сможет справиться с демоном, представлял свою семью. Мечтал о большой и крепкой. Хотел много детишек. Троих как минимум. У них с парнями в этом плане туговато было, ни у кого детей до тридцати так и не появилось. Другие знакомые рассказывали, как им сообщали жены и подруги о беременности. Сначала был шок, потом приходила радость. Или не приходила – это уже кому как повезет.

Мирону такого никогда не говорили.

До сегодняшнего утра…

Растерянность ударила по сознанию ярче, чем злость и ярость, с которыми он за последние недели сроднился.

Мирон моргнул и упустил момент, когда Лида, поддавшись обиде, вздернула подбородок кверху и сделала шаг в сторону двери. Он сорвался с места, преграждая ей путь.

– Я? – сегодняшним утром Мирон Скифский установил личный рекорд по дебильным вопросам.

Но его тоже можно понять! Не каждый день любимая и такая чужая, недоступная девочка говорит, что носит под сердцем ребенка.

ЕГО РЕБЕНКА!

У Мирона перед глазами черные мушки замельтешили.

Он обо всем подумает потом… через минуту… честно… сейчас отойдет… поймет…

Остановит Лиду, которая, черт её возьми, с решительным видом намылилась из комнаты!

Мирон встал у неё на пути. Его одновременно захлестывала нежность и ещё что-то. Растерянность. Да-да, она, сука, никуда не хотела уходить, снова и снова накрывала его. А Мирон не привык чувствовать себя растерянным. Это деморализовало его.

– Дай. Мне. Пройти.

Негромко, четко выговаривая каждое слово, произнесла Лида.

В глаза ему она не смотрела.

И голос у неё звучал странно… точно дрожал…

– Лида, подожди…

Договорить ему она не позволила.

Вскинула голову, задирая подбородок выше, и яростно заговорила, сверкая глазами, в которых на самом дне затаилась влага.

– Пошел ты на хрен, Скифский, понял? Дай пройти! И… приближаться ко мне больше не смей! Я тебе что-то осталась должна? За половину суток? Или как ты считаешь? Говори, какая сумма! В банке кредит возьму, отдам тебе твои чертовы деньги! Ты…

Договорить не успела.

Ее рванули на себя, девушка не смогла выставить вперед руки, врезалась в мужскую грудь. Врезалась с такой силой, что дыхание сбилось. Восстановить не получилось, потому что Мирон впился в её губы злым поцелуем, не несшим ни удовольствия, ни капли ласки. Лида сразу же забилась в руках Мирона, силясь вырваться.

Он не позволил.

Не мог позволить.

Ни себе.

Ни ей.

– Всё сказала? – процедил сквозь зубы, разрывая поцелуй, чтобы в следующую секунду снова накинуться на губы Лиды.

Та сопротивлялась. Не пускала его к себе, пыталась вырваться, хотя они оба прекрасно понимали, что она с ним не совладает. Но Лида впервые сопротивлялась, и её сопротивление било по самолюбию Скифа похлеще пощечин. Он держал Лиду максимально осторожно, опасаясь оставить синяки на её нежной коже.

Беременна…

Она…

От него…

Но как?..

Нет, он знал, конечно, как. Но почему?..

Его губы пытались умаслить Лиду, сделать ей приятно. Не получалось. Самого Мирона тоже хватало на жалкие мгновения, потом снова эмоции, рвущие душу на части, брали верх. Он вжимал хрупкое тело Лиды в своё, пытаясь позорно не скатиться в дрожь от осознания происходящего.

Хотя… ни черта он пока ничего не осознавал!

Лида умудрилась укусить мужчину. Кровь не остановила его. К ней Скиф привык.

А вот девочка, кажется, нет. Потому что мгновенно стихла, замерла в его руках.

Мирон опасался выпускать её. Сейчас… ещё секунду… выдохнет…

Черт! Да что же это такое!

Рук он не разжал. Наоборот, сместил их на хрупкие плечи, пытаясь заглянуть в глаза Лиды, но та настырно отвела взгляд в сторону, отвернувшись. В отличие от него девочке не удалось совладеть с дрожью.

– Лид…

– Выключи плиту, яичница пригорает, – буркнула девушка и как-то по-детски шмыгнула носом, отчего Мирону хотелось врезать себе по лбу.

– Красивая… послушай меня. Я тупанул. Отреагировал не так, как надо. Но… Черт! Лид… Давай без истерик, без обид и прочей хрени. Мы взрослые люди. Из квартиры я тебя не выпущу, пока мы не обговорим этот вопрос, даже не надейся. Поэтому… – он никогда не отличался красноречием, но и не страдал косноязычием. Слова застревали в горле, Мирон их едва не выталкивал. – Нам надо поговорить. Ты и сама понимаешь. Я делаю тебе долбаный чай, ты накрываешь на стол. Всё.

Глава 8

Ни хера не всё.

У Мирона новость не укладывалась в голове.

Сердце билось в груди с такой ошалелой скоростью, что отдавалось в ушах и висках.

Он никак не мог собраться. Смотрел на Лиду, на её отстраненное, по-прежнему настороженное лицо и не мог свести мысли воедино. Они взрывали мозг.

Мирон всегда считал себя человеком, способным быстро адаптироваться к изменяющимся условиям. Жизнь и армия научили. Одно из лучших качеств в любом человеке.

Но сейчас…

Лида сделала, как он велел. Достала тарелки и разложила на них еду. Мирон смотрел на, казалось бы, спокойные движения девушки, и его разрывало на части.

И крыло с новой силой. Снова и снова.

Он не выдержал. Встал за спиной Лиды, обволакивая её своим телом, положил руки на тонкую талию девушки, потянул на себя. Лида в первые секунды воспротивилась, но потом поддалась.

Мирон ничего не говорил, прижимал её к себе, прикрыв глаза.

Ему нужна эта минута…

Потом они сели за стол, как и обговаривали ранее. Лида тоже не спешила начинать разговор. К еде не притрагивалась. На него не смотрела, прятала взгляд, хмурилась.

Скиф понимал её. Где-то…

Тогда, когда она сказала про беременность, ему было не то чтобы всё равно оттого, что она беременна… Он готов был, как говорят в народе, взять её и с чужим ребенком. Хотя какой чужой! О чем он! Ребенок Лидин, а значит, чужим априори быть не может.

Сейчас приходило осознание, что ребенок его.

Они не предохранялись. Трахались, как кролики, без презерватива. Последние он терпеть не мог. Договариваясь о девочке на неделю и заказывая секс без защиты, он имел в виду отсутствие ЗПП. Оральные контрацептивы или спираль подразумевались, как нечто само собой разумеющееся.

Почему Лида ими не пользовалась? Или пользовалась, но они не сработали?

Мирон не мог смотреть на еду. Кусок в горло не лез. Поэтому не придумал ничего лучшего, как встать и вернуться к кофемашине. Доза кофеина ему необходима. Он и от настойки Архая не отказался бы, но ему нужна свежая голова.

– Красивая, готова к разговору? – постарался говорить помягче.

– Да, Мирон. Если уж начала, то, наверное, готова.

– Сожалеешь, что сообщила? – ещё один вопрос, который не следовало озвучивать вслух.

– Нет, не сожалею, – ровно ответила Лида. Эта ровность не особо приходилась Мирону по душе. Он даже не знал почему. Скорее, чувствовал, что такая уравновешенная и на первый взгляд спокойная Лида снова спряталась от него за высоченной стеной. – Давай я сразу тебе расскажу, почему и как всё получилось. Хорошо?

– Давай.

У Мирона дрогнула рука, когда он брал чашку с кофе.

Лида тоже притянула к себе чашку и некоторое время не начинала говорить, изучая её содержимое.

– Я не нарушала договор о предохранении. Вернее, как… Наверное, всё же нарушила, если посмотреть непредвзято и не знать моей истории, – заговорила негромко, Мирону пришлось напрячься, чтобы слышать её слова.

И снова сделала паузу.

Давай же, красивая, говори… Впусти меня за эту чертову стену… Сама.

Он уже думал про то, что на днях окончательно разгребется с делами и вплотную займется Лидой. Собрать на неё информацию – плевое дело. Но он медлил… Почему – ответ лежал на поверхности. Лида непростая девочка. В её жизни было то, что сделало Лиду ершистой, замкнутой.

Он, конечно, узнает что. Но вначале хотелось, чтобы она сама сказала ему. Чтобы пустила ближе…

Ему это очень важно. Особенно в свете новых событий.

– Я считала себя бесплодной, Мирон, – наконец, сказала она, поднимая голову и смотря прямо на него.

Как Скиф не разбил чашку – вопрос. Он сжал её с такой силой, что костяшки побелели.

Бесплодна…

Услышать такой диагноз для мужчины – трагедия. Для женщины – подавно. Тем более Мирон видел, как Лида общалась с девочками в студии, как смотрела на них, разговаривала. И с какой теплотой они тянулись к ней в ответ.

Лида любила детей, тут не о чем и говорить.

– Были медицинские основания?

– Да. В подростковом возрасте я часто простужалась. По-женски… Воспаление придатков и прочее. Не лечилась, к сожалению. Подобная беспечность аукнулась, когда встал вопрос о беременности. Мы с Олегом хотели детей, но у нас не получалось. Обратились к врачу. Сначала один доктор подтвердил, что я не могу иметь детей. Потом второй.

Она говорила, а у Мирона перед глазами снова вспыхивало кровавое марево. Смесь проклятой ревности, оттого что когда-то в прошлом Лида хотела родить ребенка другому мужику! И ничего он с этим чувством поделать не мог! Взять под контроль и усилием воли запихать куда подальше! У Лиды была жизнь до него! И главная задача Скифского сейчас – не оттолкнуть девочку настолько, чтобы у неё продолжилось без него и дальше.

– Мне очень жаль.

Лида рвано улыбнулась и поднесла чашку с чаем ко рту.

– Мне тоже… Поэтому, Мирон, направляясь к тебе, я проверилась на заболевания, передающиеся половым путем, и только. Я слышала, конечно, истории про то, что от одного мужчины девушки годами не могут забеременеть, а от другого – после первого раза… – Лида мотнула головой. – Но, честно, не верила. Мы столько раз с Олегом пытались, что… – она оборвала себя на полуслове, выдохнула и быстро продолжила: – Поэтому я даже мысли не допускала, что смогу забеременеть. Для меня это было что-то из фантастики. Из неосуществимого.

Лида не удержалась, поднесла пальчики к губам. Боль, терзающую её годами, девушка не скрывала. Эта боль сквозила в каждом слове, в каждом взгляде. Слушая признания Лиды, Мирон верил каждому слову, пропуская через себя эмоции, которые она испытывала в прошлом.

– Мирон, я рассказываю это для того, чтобы ты понимал: ничего намеренно я не делала. Я не буду сейчас говорить про анализы, сдаваемые мной в прошлом, и…

– Тебе не надо меня ни в чем убеждать, красивая. Почему ты думаешь, что я тебе не поверю?

Лида едва заметно повела плечами.

– Не знаю. Мало ли… И ещё, – она быстро облизнула губы. – Я вчера была у гинеколога… Несмотря на положительные тесты, я до конца не верила, что могу забеременеть. Те из женщин, кто проходил через это, меня поймут. Бывали и ложные тесты, и непонятные… Словом, много чего было.

– То есть, получается, ты вчера окончательно убедилась, что носишь под сердцем моего ребенка?

– Да. УЗИ делала. В сумочке результат, направление на другие анализы, общие рекомендации.

Мирон отставил чашку в сторону. От греха подальше. Ещё не хватало, чтобы он её всё-таки разбил. Хватит зеркала. Оно произвело на Лиду впечатление. Этого достаточно. Мужчина направился к столу. Всё, Мирон немного выдохнул, можно подходить к Лиде ближе.

Вчера узнала… Сегодня сообщила.

Не стала таить. Не промолчала. А могла…

От последней мысли начинало корежить, поэтому Мирон поспешно засунул её куда подальше. Смысл накручивать себя, тем более от того, что уже не свершится, и скатываться в негатив?

– Спасибо, – хрипло проговорил Мирон, усаживаясь напротив Лиды. Больше всего хотелось схватить её, прижать к себе, усадить на колени и зацеловать. Но Мирон знал: прикоснется к ней – и разговор накроется медным тазом. Разложит Лиду прямо на кухне.

А им сейчас позарез как нужно продолжить говорить.

– За что? – Лида немного встрепенулась, искренне не понимая его.

– За то, что сообщила о беременности.

Теперь пришла её очередь удивляться. Девушка заморгала, видимо, тоже пытаясь собраться с мыслями.

– То есть ты на меня не сердишься, что… так получилось?

– А должен? – Мирон всё же взял вилку и подцепил дольку черри, после чего отправил её в рот.

Вкусно…

Безумно.

– Не знаю… Честно. Я… Я и сама ещё толком не поняла, что случилось, Мирон. Я так долго и отчаянно хотела ребенка, а потом так же долго и отчаянно выскрябывала из себя мысль о том, что когда-либо стану мамой, что для меня эта новость сродни чуду. Даже не сродни, а это и есть чудо. Знает только Алиса, это она меня заставила сделать тест, я бы ещё долго не поняла, отчего у меня задержка. А у меня задержка была… Господи, Мирон, извини, я путаюсь и…

Замолчала, прикрыв рот на этот раз обеими ладошками. Тонкие пальчики едва заметно подрагивали, выдавая её робость. Несмотря на вспышку, когда Лида отталкивала и хотела от него сбежать, поддавшись эмоциям, яростно выплеснув на него обиду от глупого вопроса, она ещё никогда не выглядела такой беззащитной.

И никогда ещё не была такой его.

Осознание того, что он получил красивую, накрывало медленно.

Такие новости надо давать дозированно. Даже самому себе.

– Тебе не за что извиняться, Лид. Может, всё-таки кофе?

– Нет-нет, не надо. Я… Я, наверное, пойду, да?

– Красивая, мне тебя отшлепать или как?..

Девушка снова заморгала.

– За что?

– За то. Мы только начали разговаривать, и ты уже второй раз пытаешься от меня сбежать. Напомнить, что дверь заперта и тебе её при всем желании не открыть?

Мирону оставалось надеяться, что его голос не звучит критично довольным.

Сейчас, когда первый шок начинал отступать, приходило понимание.

Всего.

– Мы цветы вчера в машине оставили, – негромко продолжила Лида. – Обидно. Цветы красивые.

– Другие сегодня купим.

Лида, черт побери, теперь его!

ЕГО! Понимаете?!

Мирон из последних сил сдерживался, чтобы не заулыбаться, как идиот. А хотелось! Ещё как хотелось! Но если он сейчас сорвется, подхватит Лиду на руки и закружит по комнате, она сбежит от него через пожарную лестницу! Надо держать лицо, Скифский! Надо!

– Ты такой спокойный. Можно, я ещё раз уточню?

– Уточняй.

– То есть ты на меня не сердишься. Ты не будешь обвинять, что я забеременела для каких-то непонятных мне, но, возможно, критичных для тебя целей и прочее, правильно? И не будешь предлагать мне деньги на аборт?

Мирон откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.

– Знаешь, красивая, нам надо больше общаться. Говорить. А то наши отношения напоминают разговор глухого с немым.

Лида немного нервно улыбнулась.

– Наверное, да. Просто всё так странно. И не по-человечьи, что ли. Не знаю…

– Почему не по-человечьи? – этот вопрос не понравился Мирону. Царапнул его изнутри.

Видя, что Лида снова не спешит отвечать на вопрос, решил надавить.

– Лида, не молчи. Начала говорить – говори.

– Твоё предложение о содержании. Не об отношениях. Это первое. Второе. Нас же изначально ничего не должно было связывать. Предполагалось, что мы расстанемся по истечении недели и никогда не увидимся. А сейчас…

Она снова замолчала, облизнув губы, выдавая волнение, с которым не могла справиться. Мирон же, смотря на неё, испытывал какое-то неправильное, извращенное удовольствие от волнения Лиды. Оно воспринималось, как откровение, которое Скифу жизненно необходимо.

– А сейчас мы вынуждены будем продолжить общение – ты это имела в виду?

От слова «вынуждены» снова засвербело внутри, полыхнуло огнем. Мирон ничего не мог поделать с расшатывающими его эмоциями. Только-только успокаивался, и снова хлестало со всей дури.

Лида поставила локти на стол, норовя спрятать часть лица в ладонях.

Но не спрятала, продолжила смотреть на Мирона.

– Мне не нравится слово «вынуждены».

– Мне тоже.

– У меня такое чувство, что, если я скажу, что мне от тебя ничего не нужно, то ты взорвешься, – уголки губ Лиды дернулись кверху.

– Правильное чувство, красивая.

– Поэтому говорить не буду.

– Не стоит, уверяю тебя, – он недобро сверкнул глазами.

– Сложно всё, Мирон.

– Ничего сложного нет, Лид. Будем рожать и воспитывать ребетенка.

Он едва не сказал, что потом сразу же пойдут и за вторым. Тормознулся вовремя. От счастья мозги пока неправильно работали. Отдышаться надо.

Лида всё же улыбнулась. Натянуто, нервно.

– Рожать я буду в любом случае, Мирон.

– Конечно, будешь. Черт! – он тоже улыбнулся в ответ, запуская пятерню в короткие волосы. – Я буду отцом. Круто! Кстати, у Паши девушка тоже беременна. У вас разница в сроке, насколько я понимаю, несколько месяцев.

– О-о, – протянула Лида.

– Да.

За столом снова повисла недолгая пауза, которую первой нарушила Лида. Мужчина молчал, опасаясь снова ляпнуть лишнего.

Он знал другое: теперь на законных основаниях заграбастает Лиду себе, и пусть все катятся по одному давно проложенному пути!

– Ты говоришь, что будем рожать… Это звучит немного странно, учитывая, что вчера ты мне говорил, что не готов к отношениям, что у тебя много работы.

Значит, вот что её терзало. Так по-женски, а он не догнал.

– Что ж… Откровенность за откровенность, Лида. Я немного лукавил, когда говорил, что не могу завязывать отношения из-за работы. Работы будет до хрена, тут я не соврал. Недоговорил в другом. Я давно ограничил себя в развитии отношений с девушками. Потому что патологически ревнив, красивая.

Ну вот, сказал.

Потолок не рухнул им на головы, и пол не ушел из-под ног.

Лида слегка вздернула брови кверху.

– А при чем тут ревность, Мирон? По крайней мере, ко мне.

И правда, при чем?

Мужчина подался вперед, минимизируя расстояние между ними и заглядывая в глаза самой желанной женщине на свете.

– Ты, правда, не понимаешь?

Глава 9

Позвонила Алиска и предложила вместе позавтракать.

– Я за тобой заеду, – сообщила она, не дождавшись ответа подруги.

– Давай встретимся в кафе, рядом с твоим офисом, – предложила Лида, пытаясь успокоиться.

Звонок Алисы она восприняла с радостью. Ей надо выдохнуть…

До конца не верилось, что сообщила Мирону о беременности. Возможно, стоило подождать. С другой стороны, зачем?

Было страшно.

Мирон предложил подбросить Лиду до кафе. Та согласилась.

– Я хотела сначала домой, переодеться.

Мирон посмотрел на часы.

– Если переоденешься быстро, мы успеем.

Мы…

Лида кивнула.

Собирались они быстро. Мирон даже опередил её и ждал в прихожей, что-то печатая в телефоне. Девушка стеснялась смотреть на мужчину. Всё перевернулось с ног на голову.

– Во сколько мне забрать тебя с работы?

Они сели в машину, и Лида как раз прикрывала дверь, когда Мирон озвучил вопрос.

По спине девушки прошелся легкий холодок. Потом резко кинуло в жар.

– А ты… планируешь, да?

– Ещё как планирую. Мы не закончили разговор. Нам нужен этот день, чтобы принять эту новость.

Лида до сих пор находилась под впечатлением. Когда Мирон спросил, кто отец ребенка, её захлестнул шок. Для девушки вопрос прозвучал дико. Минуту спустя она поняла, что он вполне закономерен, но это не отменяло обиды, что колыхнулась у неё в душе. Пришлось призвать на помощь всю рациональность, напомнить себе, что Мирон о ней ничего не знает.

И она о нем тоже…

Лишь поверхностное знание друг друга и, пожалуй, страсть – вот что их объединяет.

Объединяло ранее, если быть точной. Договор окончательно отошел на задний план. Вот теперь явно.

Но что будет впереди? Вопрос, на который у неё не было ответа. И не только она собралась на него отвечать.

Лида слукавила бы, если бы сказала, что не боялась реакции Мирона. Страх пришел уже после признания. Как и облегчение, когда девушка поняла, что Мирон не намеревается настаивать на прерывании беременности. Чего она ждала от него? Пока тоже не знала.

Да, им нужен сегодняшний день. Возможно, и не один.

– Мы можем встретиться завтра или через несколько дней, – предложила Лида, пристегивая ремень безопасности.

Ей даже не надо было поворачивать голову и смотреть на Мирона, чтобы увидеть его реакцию. Предложение ему не понравилось.

– Сегодня, красивая. Итак, время скажешь?

Она сказала. Всё потом… потом, когда он уедет.

Алиса её уже ждала.

– Приветик. Подруга, ты почему это у меня такая пришибленная? – с ходу набросилась она на Лиду с вопросами, вставая и целуя ту в щеку.

– Умеешь ты подбодрить, – фыркнула Лида, опускаясь на небольшой диванчик. – И ничего я не пришибленная!

– Ты себя в зеркало видела? Бледная, и глаза на пол-лица. Со Скифским общалась или что?..

– Или что. Я думала, ты хотя бы вначале поинтересуешься о моем самочувствии, а уж потом перейдешь к критике.

– Интересуюсь: как у тебя самочувствие? – Алиска демонстративно закатила глаза. – Ты таким жадным взглядом окинула мой десерт, отчего я сделала вывод, что тошнота тебя сегодня не беспокоит.

– Алис, помолчи полминуты, хорошо?

– Даже таак, – протянула подруга, откидываясь на спинку дивана.

Лида поерзала, пытаясь найти удобное положение.

– Даже так. Есть хочу.

– Заказывай, в чем дело?

Алиса протянула ей своё меню, взмахом руки остановив официанта, что спешил к ним.

Лида взяла меню, попыталась вникнуть, что там написано. Тщетно.

– Алис, я сказала Мирону, что беременна.

Сегодня у неё язык не держался за зубами, вываливал всю правду без подготовки.

– Нихера себе… Серьезно? Ты ему сказала?! Ты меня не разыгрываешь?

– Нет. Ты куриные рулетики с ветчиной не пробовала? Вкусные? И ещё я, наверное, хочу фо-бо.

– С каких пор ты любишь вьетнамский суп? Эй, подруга, ну-ка, посмотри на меня! И от вопросов не увиливай. Ты серьезно вывалила правду о беременности Скифскому?

– Угу. Сегодня сказала.

– А он? – вопрос Алиса задала тише, чем полагалось, но Лида не обратила внимания.

– Хм… отреагировал.

– Лидок! Я тебя сейчас прибью! Понятное дело, отреагировал! Меня интересует как?

Лида отложила в сторону меню и огляделась в поисках официанта. Есть хотелось сильно. Она толком не позавтракала, даже не могла вспомнить, пригубила ли чай. Вроде бы сделала пару глотков, и на том спасибо. Ничего… немного попривыкнет и начнет питаться правильно, сбалансирует рацион, вычеркнет все вредные продукты. Пока же ей хотелось прийти в себя.

Официант подошёл к их столику, лишь когда Алиса призывно позвала рукой.

– Плохо работаете, молодой человек, – строго заметила она, проигнорировав имя на бейджике.

Парень хотел было съязвить что-то в ответ, но быстро оценил внешний вид гостей. Одной – так точно.

– Прошу меня извинить.

Лида сделала заказ и посмотрела на подругу.

– Вот теперь можно и поговорить.

Начать разговор так и не получилось. Телефон Лиды пропиликал, сообщая, что пришло сообщение.

– Минуточку, Лис, гляну.

– Давай уж. Подожду ещё, – фыркнула подруга, потягивая фирменный лимонад.

Лида достала телефон, открыла его. Потом ткнула на сообщение и побледнела.

– Лидок? – Алиса заметила её реакцию. – Эй, ты чего?

Лида по-прежнему смотрела на телефон и никак не могла понять.

– Черт, а ну-ка дай сюда! Ты меня до инфаркта доведешь! Будешь жить, зная, что благодаря твоему молчанию лучшая подруга заработала рубец на сердце!

Лида вложила телефон в протянутую руку Алисы.

– Хм… Я ничего не путаю?

– А я ничего не путаю? – вторила Лида, сожалея, что у неё, кроме воды, ничего пока больше нет.

– Тебе виднее…

– Лис…

– Прости! Моя природная язвительность порой лезет вперед меня, ничего не могу поделать! Ну, что я могу сказать, круто, Лид. И, думаю, мы обе знаем, кто это сделал. Напомни мне, пожалуйста, когда ты сказала Скифскому, что беременна?

– Час назад.

– А платеж прошел вчера… Ты обратила на это внимание?

– Нет. Я… Черт, где мой лимонад?

– Могу своим поделиться.

– Давай.

Смочив горло, Лида забрала телефон и снова посмотрела на сообщение.

С ума сойти. Если бы она не видела своими глазами, то не поверила бы.

– Это чек, да?

– Это квитанция, Лидок. Ты меня порой удивляешь. Как не в этом мире живешь.

– Ну, знаешь ли! Я не так много совершаю покупок, чтобы мне присылали квитанции отдельным сообщением.

– Мне обычно приходят за страховки, за покупку крупной техники через интернет. Банки… Хм, не помню.

Лида сделала глоток лимонада. Потом ещё один и ещё.

– Алис…

Начала говорить и замолчала, не в силах сформировать слова. Они застревали даже не в горле, а где-то в груди.

Подруга вскинула кверху брови.

– Мирон мне ипотеку оплатил.

– Я вижу.

– Больше некому… Это точно он. Господи, что он творит… Зачем так?

– Нет, подруга, я, конечно, знала, что ты у меня иногда бываешь барышней кисельной, но чтобы настолько! Оплатил мужик – радуйся! Особенно в свете последних событий. Или если ты мне сейчас заявишь, что не такая и ждешь трамвая, то я откажусь быть крестной твоему малышу! Хотя нет уж, не дождешься, не откажусь! Что-нибудь другое придумаю.

– Не заявлю. Но тут такая сумма…

– Если бы ты не была беременяшкой, я бы заставила тебя выпить.

– Я и сама выпила бы. Такие новости нельзя получать с утра.

– Ага, а сама мужика огорошила.

Лида покачала головой.

– У меня случайно вышло… На эмоциях.

– У него, я так понимаю, неслучайно. Лидок, нет, ты у меня не кисейная барышня, ты роковая женщина! – поймав недовольный взгляд подруги, Алиса примирительно вскинула кверху руки. – Ладно, ладно, прости меня, правда, я что-то сегодня разошлась. Наверное, как ты и твой Скифский – просто не ожидала подобных новостей.

Лида не сердилась на подругу. Ирония помогала ей жить. За годы общения Лида привыкла к манере общения Алиски. Та один раз призналась, что только с ней и с НИМ может позволить себе быть самой собой. Клиенты, девочки требуют сосредоточенности и иного общения.

Последующий звонок из банка уже не вызвал у Лиды удивления. Менеджер подтвердила, что вчера прошел платеж, и уточнила, нужна ли бумажная копия, подтверждающая, что задолжность по ипотеке полностью погашена. Лида ответила, что нужна. Мало ли. Лучше иметь дома документ, удостоверяющий, что все обязательства с неё сняты. Они договорились о встрече с сотрудником банка на завтра.

Лида не понимала поступка Мирона. И озвучила эту мысль вслух:

– Алис, мой долг – не сто и не двести тысяч.

– Я знаю, – уже более спокойно произнесла Лиса, ласково смотря на подругу. – Прими, как данность. Когда мне мой подарил квартиру, я тоже в шоке была. Все мы девочки мечтаем, что однажды в нашей жизни появится принц, который будет решать за нас проблемы, но иногда забываем об одном. Если такие мужчины приходят в жизнь девочки, то они берут на себя и ответственность.

– Сделаю вид, что поняла, – отмахнулась Лида.

– Ты, правда, не поняла или стебешься в ответ?

– Второе.

Им принесли заказ, и Лида с удовольствием принялась за еду. Руки нет-нет да подрагивали.

Сколько ночей она провела, размышляя, как жить дальше. Как платить по платежам, как помочь родителям Олега. Она никогда не ловила звезд с неба, всегда трезво смотрела на жизнь. В лотереи не играла, в принцев не верила.

И хотя сама подарила дом родителям Олега, но никогда и мысли не допускала о том, что кто-то погасит её ипотеку.

– Алиса, откуда у Мирона столько денег?

– Ты меня спрашиваешь? Может, стоит ему этот вопрос задать? Мне, например, тоже интересно. Но куда интереснее, как он отреагировал на новость о том, что станет отцом. И что между вами, ребята, произошло две недели назад и что происходит сейчас. Рассказывай.

Лида вздохнула и прожевала пищу. Отвечать не спешила, за что получила «буравящий» взгляд подруги.

– Не знаю я, что происходит, – честно призналась она. – Когда я затевала всю авантюру с эскортом, я не думала, что зайдет так далеко. Три недели назад я думала лишь о том, как выжить неделю на зоне. И ты тоже, кстати, активно подливала масла в огонь.

– Я стращала тебя, чтобы ты, дурочка, передумала.

– Получилось не очень. Я больше себя накрутила. Но если оглянуться назад, то начинаю понимать, насколько мне повезло, что Мирон оказался… таким.

– А вот с этого момента поподробнее, пожалуйста.

– Без подробностей, Алис. Я же не спрашиваю, как часто и в каких позах тебя имеет твой мужчина.

Если Лида рассчитывала смутить подругу – зря.

– А ты спроси, – самоуверенно хмыкнула Лиса. – Может, я и расскажу.

– Иди ты…

– Тогда я закончу за тебя: Скиф увидел тебя и пропал. Пусть мы и большие девочки, но поверим в любовь с первого взгляда.

Лида покачала головой, отрицая даже возможность подобного сюжета.

Почему?..

Потому что страшно. Глупо, нелепо, но у Лиды возникли такие ассоциации.

Она бежала от отношений, она хранила память об Олеге. И пусть Лида знала, что рано или поздно ей придется начать новую страницу своей жизни, все же оказалась к этому не готовой.

Слова подруги вскрыли старый нарыв.

– Лиса, какая к черту любовь, – проговорила Лида и сама поразилась себе, как дрогнул её голос.

– Такая. Обычная. Хотя нет, наверное, необычная, – Алиса замолчала, внезапно став серьезной. Когда она становилась такой, притихала и Лида.

– Про любовь речь не идет, Лисонька.

– Ты, правда, думаешь, что мужчина будет расставаться с несколькими миллионами, потому что ему нечего делать? Или он скучает? Или он настолько щедрый! Лида! Очнись! Мирона Скифского на тебе повело нехило! А теперь скажи-ка мне, он тебе что-то предлагал до… ээээ… вашей объединяющей новости? Отношения, например?

Лида откинулась на спинку дивана и вызывающе скрестила руки на груди.

– Содержанкой звал к себе.

Алиса сначала моргнула, еще раз, потом откинула голову назад и в голос засмеялась. Посетители за соседними столиками повернулись к ним, с нескрываемым любопытством рассматривая девушек. Но подругам было не до них.

– Содержанкой? Тебя? Я о Скифе была лучшего мнения.

– Почему? – Лиде тоже стало смешно.

– Я его не знаю. Но общаюсь периодически с Павлом Дольником. Да и рассказывали мне кое-что про Скифского. У меня сложилось впечатление, что он здравомыслящий, расчетливый парень. Опять же, служил. Дисциплина и прочее. И тут… содержанка. И кого? Лидок, без обид, но на тебя достаточно раз посмотреть, чтобы понять, что ты никак не подходишь на эту роль.

– Я сейчас обижусь, – Лиде почти удалось сохранить серьезный тон.

– Я до сих пор удивляюсь, как Скиф не отправил тебя в первые сутки с зоны, как оставил у себя. Ладно, Доля. Он увидел тебя и что-то там для себя решил. Но Мирон! Оголодал мужик до такой степени…

– Замолчи, а! – Лида, закрывая рот рукой, чтобы так же не засмеяться в голос, покачала головой.

Как же хорошо, что у неё есть Алиса. Вроде бы и говорит про серьезные вещи, но в такой интерпретации, к которой невозможно оставаться равнодушной. Лида была благодарна подруге. Иногда невозможно все горести и радости держать в себе, необходимо высказаться. Алиса тоже высказывалась, правда, по большей части про жизнь в целом.

– Как я могу замолчать. Ну, серьезно! Почему содержанка-то, Лидок? Я поняла бы, если бы Скиф был женат, дети, семеро по лавкам. Но тут…

– Сказал, что его работа не позволяет заводить отношений.

– Хм… Ничего не понимаю. А сейчас? В свете того, что у вас будет бэбик?

– Ты слишком шустрая. Мы… не говорили.

– Ой, подруга, я ни за что в жизни не поверю, что ты сегодня, вчера, позавчера не думала, как будешь жить дальше.

Лида не спешила с ответом.

– Я кофе хочу, – задумчиво проговорила она.

– Закажи, в чем дело?

– Вроде как нельзя…

– Лида! Я тебя сейчас грохну – это первое! Второе. Честно, у тебя ещё гормональный бум не начался, а я уже сочувствую твоему Скифу. Какое, нахер, нельзя?! Ты представляешь, как выглядит твой эмбриончик? Выпей ты уже эту несчастную кружку кофе! Закажи не американо, а латте!

Лида так и сделала, поймав себя на мысли, что с кружки кофе всё и началось. Несколько лет назад, когда у неё случилась задержка и Лида ещё не успела сделать тест, ей на глаза попалась статья, рассказывающая о вредных и полезных привычках будущей мамочки. Таких статей и видео в сети сотни тысяч. Кто только их не писал: от докторов медицины до инста-мамочек. Особенно старались последние, высказывая своё авторитетное мнение.

– Итак, что будете делать? – Алиска никак не унималась. – Рожать – само собой. Это даже не обсуждается. Меня интересует реакция Мирона.

– Побойся Бога, Алис. Какая у него реакция… Шок. Сама посуди. Заказывал себе проститутку – давай называть вещи своими именами; а она нарушила один из основополагающих пунктов договора и забеременела. Для меня уже облегчение, что он не выдвинул никаких… ээээ… скажем так, негативных требований и не сказал, чтобы я избавилась от ребенка. Мог же? Мог. Кто я ему такая? Да, не исключаю, что понравилась. Ему в кайф заниматься со мной сексом. Опять же… В кайф, возможно, заниматься именно потому, что в условиях договора я должна ему подчиняться, не отказывать и так далее и тому подобнее. Стоп, Алис, не перебивай меня. Дай, пожалуйста, высказаться. Меня, знаешь ли, тоже распирает от эмоций, если ты не заметила.

– Заметила.

– Ты сейчас скажешь, что, когда мужику просто по кайфу, он не гасит ипотеки. – Алиса демонстративно ткнула в неё пальцем, показывая, что Лида угадала. – Я не Мирон, в голову ему не залезу. И пока не хочу… Любовь-морковь… Тоже пока даже думать об этом не буду. Меня тянет к Мирону, не отрицаю. Есть в нем нечто, что царапает изнутри. Мужская сила, то самое пресловутое ощущение «как за каменной стеной». Но для меня мои личные восприятия пока вторичны. Главное – ребенок. Я не знаю, чего я жду от Мирона, это я снова опережаю твой вопрос. И пока ничего у него спрашивать не буду. Не собираюсь даже.

Лида выдохнула, выговорившись, и вопрошающе посмотрела на подругу, которая, когда от неё требовалась ответная реакция, почему-то замолчала. А молчавшая Алиса – это непредсказуемо.

Наконец, подруга усмехнулась и выдала:

– Машкова, ты вообще в курсе, что содержишь в голове целую армию тараканов?

Глава 10

Девчонки шушукались и поглядывали в сторону Лиды. Та делала вид, что не замечает их взгляды, и лишь однажды приструнила, когда те особенно возбужденно стали о чем-то шептаться, жестикулируя.

Потом были посиделки с коллегами и разговор ни о чем. Лида то и дело поглядывала на часы.

За полчаса до окончания рабочего времени от Мирона пришло сообщение, что он задержится и заберет её из дома. То есть из квартиры. Лида расстроилась. Не хотелось себе признаваться, но она испытала легкое разочарование. Потому что уже настроилась на встречу. Где час, там и весь вечер.

Погода не радовала. Кутаясь в куртку, Лида дошла до остановки. Была мысль вызвать такси, она даже в приложение сунулась, но посмотрела расценки и приуныла. Почему всегда, когда погода зашкаливала, зашкаливали и цены? Мысль о том, что она может себе позволить такси, кольнула. Лида поспешно от неё избавилась. Если Мирон на самом деле погасил её ипотеку, то у неё образовывалась ежемесячная сумма, на которую она ранее не рассчитывала. Может, тогда позволить себе такси, в конце-то концов?

До своей остановки Лида ехала на маршрутке, которая попала в пробку и задерживалась, отчего шофер и другие пассажиры ругались. Лида старалась абстрагироваться от происходящего. Ей есть о чем подумать.

То и дело поглядывала на часы. Мирон сказал: через час… Может, пригласить его на ужин? Приготовить что-нибудь быстренькое и вкусное? Лида прижала ладонь к пылающим щекам.

Что происходит с её жизнью?

Чуть больше года назад она была любимой женой и считала, что до полного счастья ей не хватает лишь ребенка.

Потом была горечь потери. Одиночество и бесконечно пустые вечера.

Траур.

Дальше пришли боль и желание во что бы то ни стало помочь близким людям.

Лида подалась в проститутки и провела неделю с чужим мужчиной.

Под чужим мужчиной…

Который должен был исчезнуть из её жизни раз и навсегда.

А ни черта…

Остался. И ещё как остался!

В роли отца ребенка, на которого она не смела и надеяться. А теперь ещё что?..

Лиде хотелось поговорить с Мироном. Понятное дело, что ни он, ни она не готовы обсуждать будущее.

Теперь Лида собиралась готовить ему ужин. Ужин! Тут впору истерически засмеяться.

У неё никак не складывалось дважды два, хоть убейте.

От остановки Лида шла неспешно. Разбушевавшаяся погода смилостивилась, ветер притих, лишь редкие хлопья снега кружили в воздухе.

Знакомую машину Лида узнала сразу же. Улыбка заиграла на лице девушки, и она поспешила в направлении авто.

Её тоже заметили, и распахнулись сразу две двери – водительская и пассажирская передняя.

– Лида, а мы тебя тут ждем!

– Привет…

– Привет! Ты чего застыла? Разве так приветствуют старых знакомых?

– Я не ожидала… Честно. Даже растерялась.

– А ну-ка, иди-ка сюда, я тебя потискаю, Лидочка.

Лида не успела оглянуться, как оказалась в руках всегда улыбающегося Макса Тыртова, сослуживца Олега. Макс был хорошим приятелем, часто к ним захаживал. Олег о нем всегда положительно отзывался.

Вторым был Николай Итов, тоже парень из смены Олега. Именно они в своё время хлопотали, пытаясь договориться на документы, по которым Олег погиб при исполнении.

Лида обрадовалась, увидев их. Мужчины нет-нет да захаживали к ней. Раньше – чаще. Последние месяцы о ребятах ничего не было слышно.

Лида позволила Максиму себя обнять. Мужчина постоянно, ещё когда был жив Олег, шутил, что уведет Лиду у друга, если тот не будет её любить. Шутка прижилась. После смерти Олега Макс больше так не шутил.

Но обниматься лез.

Улыбка заиграла на лице Лиды.

– Я даже пытаться не буду пробиться сквозь медвежьи объятия Макса, – пошутил Коля, открывая заднюю дверь и доставая белоснежную коробку с сиреневатым бантом. – Зато я обошел его по учтивости и купил сладкое. Ты также любишь пирожные?

– А кто из девочек их не любит? – засмеялась Лида.

Её словно откинуло в прошлое, где всё было понятно и правильно. Где у каждого была ясная роль, и каждый знал, куда двигаться и что ждать от того, кто рядом. По телу прокатилось давно забытое тепло, а губы никак не переставали улыбаться.

– Правильно. Все любят и поэтому…

– Ты нас приглашаешь…

– Добрый вечер.

Сначала Макс перебил Колю. Макс тоже не успел договорить. Его перебил холодный сдержанный голос. До боли знакомый.

Возникший, казалось, из ниоткуда.

Лида не заметила Мирона. Не видела его машины, не слышала шагов. Но реакцию собственного тела прочувствовала. Как бешено екнуло сердце, скатившись куда-то под ребра, и к горлу подступила легкая паника, граничащая с неловкостью, словно Мирон застал её за чем-то неприличным.

Пораженная собственными ощущениями, Лида обернулась.

Мирон подошел к ним. Без шапки, в коротком пальто и костюме, белоснежной рубашке и при галстуке, он снова выглядел иначе. Сейчас никто, смотря на него, не сказал бы, что этот уверенный, стильно и дорого одетый мужчина три недели назад «откинулся» по УДО с зоны. Скорее, скажешь, что он только что сорвался с важного совещания в крупной компании.

У Лиды, глядя на него, свело внизу живота.

Как-то неправильно всё выглядело со стороны. Наверное…

В голове поплыл туман.

Мужчины сразу вытянулись, немного нахмурились. Даже Макс, который с явным интересом посмотрел на подошедшего Скифского, подобрался. Сослуживцы Олега были спортивными ребятами, крепкими, поджарыми, как принято сейчас выражаться. Явно проигрывали Мирону в росте и не только.

Господи, о чем она думает… О каком проигрывании! Но атмосфера менялась на глазах. Накаливалась.

Мужчины оценивали друг друга. Предвзято. Не таясь. Если Коля, будучи крепко и надежно женатым, едва заметно усмехнулся, сделав некие выводы, то Макс, оставаясь к двадцати пяти или к двадцати шести годам – Лида точно не помнила – холостяком, не таился. Сначала посмотрел на Мирона, потом на Лиду.

– И вам добрый, – сбалагурил Макс, сохраняя веселую интонацию.

Лида тоже смотрела в лицо Мирона. Оно ничего не выражало. Абсолютно. Ни одной эмоции. Точно каменное изваяние, и от этого становилось холодно внутри. Радость от встречи с сослуживцами Олега испарилась.

– Лида, – Мирон встал к ней намного ближе, чем полагалось. – Представишь нас?

А у самого взгляд направился на коробку со сладостями.

– Да, Лида, представь нас, – в тон ему сказал Макс, за что Лиде захотелось по-братски пнуть его в голень.

Ей кажется, или друг Олега сейчас нарывается? Откровенно провоцирует? Это что… ревность?

– Мирон, это Максим и Николай. Это Мирон.

Всё. Представила. От неё ещё что-то надо?

Происходящее на небольшой площадке вокруг дома всё больше не нравилось Лиде.

– Приятно познакомиться, – Мирон протянул руку первым.

Лиду отпустило. Мгновение… второе…

Нет, не отпустило. Что-то не давало. Держало за тонкие нити.

Мирон сделал шаг вперед. Первым ему руку пожал Макс, потом Николай. Лида должна была выдохнуть.

Но что-то никак.

Скифский сообщил ей, что патологически ревнив. Она запомнила. И запомнила, как он ей сообщил.

Как будто для него это проблема. Большая.

Что сейчас происходило тогда?..

Лиду снова кинуло в омут противоречий. У неё с Мироном вроде бы ничего и нет. И вот на этом «вроде бы» и спотыкаешься, потому что понимаешь: больше, чем у них сейчас, это только кольцо на безымянном пальце правой руки. И другая фамилия.

Ревновать нет права. Но разве кто-то дает права другому человеку на какие-то определенные чувства?

– Я так понимаю, вы хорошие знакомые Лиды? – продолжил тем временем Мирон, возвращаясь к ней и небрежно, почти между делом приобнимая её за талию.

Характерный жест, против которого любые слова недостаточно весомые. Лида могла скинуть руку.

Не стала.

– Сослуживцы Олега, – сказал Николай, протягивая коробку с пирожными Лиде. – Навещаем иногда Лиду. Чтобы не скучала.

Черт! Что с ними сегодня со всеми? И с ней? Почему в каждой фразе и жесте Лиде видится двойной подтекст?

И не только ей, судя по тому, как сильнее сжалась рука на её талии.

– Похвально, – открыто усмехнулся Мирон. – Но сегодня, парни, дама занята. У нас с ней назначена встреча. Поэтому…

– Отчаливаем, – продолжил за него Макс, пульнув взгляд на молчавшую Лиду. А что ей ещё надо было сказать?

Пригласить на чай мужчин? И как это выглядело бы?

Мирон принял пирожные с нечитабельным выражением лица. Лиде сразу же захотелось их у него забрать. Вот только пусть попробует выкинуть сладости! Или что-то отчебучить в этом русле!

Макс, которого точно черти дергали за усы, подмигнул Лиде. Мужчины попрощались, после чего сели в машину и уехали.

Мирон с Лидой остались одни. Неподалеку от них продолжала неспешно течь вечерняя жизнь обывателей.

– Я не успела приготовить ужин. Поднимешься? – надо было что-то сказать. Лида и сказала. Молчание Мирона било по нервам похлеще отцовского ремня.

Она не понимала, что происходит. Вернее, понимала. Чего уж тут… Встретились лбами самцы во дворе – вот что происходит! Только при чем тут она?! Кажется, подобный вопрос Лида задала ему ещё утром, получив неоднозначный ответ.

Ревность Мирона её не должна задевать. Никак.

У него нет на неё прав…

Тогда почему сердце заходится в тахикардии?

– Поднимусь, – всё с тем же непроницаемым лицом отозвался мужчина, и в этот момент Лиде захотелось крикнуть «стоп».

Громко.

И хлестко.

Внизу живота продолжало скручивать от дурного предчувствия.

Они прошли к двери, код на которой давно был сломан, но хулиганы и местные бомжи ещё не успели облюбовать их подъезд. Вошли и направились к лифту. Так же молча.

Напряжение внутри Лиды закручивалось спиралью. Билось.

– Мирон, что не так? – наконец, спросила она.

Если бы не промывка мозгов от Лисы, она бы попросила Мирона уйти. Снова понесла бы бред про расчет, про долг. Лиса сказала правильно: им надо выходить на другой уровень общения.

Как пара.

Эта мысль смущала Лиду. Получалось, что их пара – на этом слове внутренняя Лида ещё спотыкалась – образовалась из-за незапланированной беременности. Если бы не было её, согласилась бы Лида на содержание?

Нет.

Что бы ни говорил и какие бы условия ни предлагал Мирон. Нет и точка.

Во время работы с девчонками она много думала и пришла к выводу, что Лисонька права. Надо менять радиус действия. И начнет она с себя. Пока, правда, не знала как. Она надеялась, что сегодняшний вечер прояснит хотя бы что-то, сдвинет с мертвой точки их с Мироном странные отношения.

Сдвинулось.

Только не в ту сторону.

От взгляда Мирона хотелось поежиться. Особенно в замкнутом пространстве лифта. Лифт пришел пассажирский. Лида предпочла бы грузовой – там больше пространства. Здесь же они стояли фактически прижавшись друг к другу.

– Всё так, – коротко бросает Скифский, и Лиду словно в леденящую прорубь окунает.

Ну вот и отлично.

Прекрасно, просто поговорили.

Что там Лисонька вещала? Что Лиде надо быть мудрой? Немного покладистой, немного стервой? Что у мужиков едет крыша от новости, что они скоро станут папами?

Тогда объясните ей, что с Мироном!

Или не надо…

Лида с трудом сдержалась, чтобы не обхватить себя за плечи. Холодно как-то стало.

На мужчину она больше не смотрела. Зачем?

Лифт остановился на её этаже. Девушка с запозданием констатировала, что кнопку нажимал Мирон. Значит, он знал, где она живет. Почему её это не удивило? Лида с запозданием вспомнила, что две недели назад он довозил её. Номер квартиры девушка не говорила, но выяснить подобное – сущий пустяк.

Всё равно неприятно кольнуло в груди. Неужели это те самые тараканы, с которыми её Алиска познакомила? Вспомнив, как подруги смеялись на эту тему, Лида едва заметно улыбнулась.

– Я рад, что тебе весело, – реакция Мирона последовала незамедлительно. Лида сначала даже не поняла, к чему относятся его слова.

Лида решила оставить его реплику без ответа.

– Торт вкусный, да? – он приподнял коробку. – Видно же, что не первый раз тебе сладости приносят… сослуживцы мужа.

– Там не торт, там пирожные.

– Какая, млять, разница? – сквозь зубы процедил Мирон.

Осталось выйти из лифта.

Что Лида и сделала. Она стояла ближе к выходу. Шагнула и сразу натолкнулась на некую стену в виде плеча Мирона. Он сдвинулся в сторону, и этого оказалось достаточно.

Страх хлестнул по Лиде внезапно. Вспомнилось, что Мирон снайпер. Зэк. Пусть он и сказал, что сидел, потому что «кто-то должен был сесть». Но!.. Откуда ей знать, что все это правда? Это его слова. И только.

Что она ещё знала про него? Мало. Характер сложный. Доминантный. Ревнивый, по утверждению самого Скифского.

Следующие мысли тоже не принесли утешения. У многих девушек, выросших в неблагополучных семьях, хотя и не только в них, позиционируется синдром «я сама». Не в том плане, что они сами всего добиваются в жизни, а сами во всем виноваты. Получили от парня затрещину? Правильно, нечего «мне» смотреть на однокурсника. Ударил по лицу? Тоже заслужила, потому что суп не досолила, а ведь знала – знала! – что муж любит посолёнее. Попала в больницу с выбитыми зубами и с разбитым лицом, сломанным носом? Тоже сама, глупая, виновата – нечего было на парковке разговаривать с коллегой…

В душе Лиды мгновенно вспыхнул яростный протест. Мирон не может ударить женщину!

Нет… Не может.

Стоило вспомнить, как он к ней относился в камере и у себя дома, в лесу.

– Мирон, или выходи, или дай мне пройти. И дай-ка мне пирожные, – Лида забрала коробку из мужских рук и кое-как проскользнула мимо Скифа, который так и не удосужился подвинуться.

Но следом за ней вышел.

* * *

Свои сорок четыре квадратных метра Лида очень любила.

И только сейчас в полной мере осознала, что они стали на самом деле её. Полностью. Надо обязательно поблагодарить Мирона.

Пока же задача состояла в том, чтобы развернуться двоим в узкой прихожей. Они с Олегом поставили закрытую гардеробную, два шкафа в квартире не уместились.

Лида на правах хозяйки шмыгнула вперед, поставила коробку на пуфик, быстро разулась. Мирон продолжил молча наблюдать за ней. Девушка выпрямилась и негромко выдохнула:

– Спасибо, что погасил ипотеку. Я потом что-нибудь ещё скажу тебе по этому поводу. Сегодня у меня одни эмоции.

Мирон кивнул и принялся разуваться.

– Ванная тут, – Лида указала на ближайшую справа дверь. Сама же поспешила на кухню, вспоминая, какие продукты имеются в холодильнике и морозильнике. Руки сполоснет на кухне.

У девушки возникла потребность накормить Мирона. Или занять себя… Чем-то.

Мужчина впервые находился у неё дома. Требовательным взглядом Лида окинула кухню. Не идеальная чистота, конечно, но грязной посуды и пыли не наблюдалось. Сполоснув руки, повернулась в сторону холодильника, когда боковым зрением увидела входящего на кухню Мирона. Он не разделся, не скинул пальто.

Улыбка застыла на лице Лиды.

Девушка не успела ничего подумать, не успела проанализировать – Мирон оказался рядом. Выкинул вперед руку, захлопывая приоткрытую дверцу холодильника.

Лида приглушенно ахнула, четко понимая, что последует дальше.

И не ошиблась.

Его, Мирона, снова стало слишком много. Но Лида уже была не против. Наоборот, с каким-то мрачным, даже немного извращенным удовольствием подумала о том, как хорошо, что он встал так… Близко. За спиной. Тепло его тела перекрывало прохладу от пальто. Лида замерла. Её рука так и продолжила держаться за ручку холодильника.

Дыхание сбилось. Впрочем, как всегда, стоило этому мужчине оказаться рядом. Раньше Лида мечтала об одном – сдюжить собственную реакцию на него, выдержать неделю, не поддаться вакханалии эмоций, которые каждый раз её окутывали, бросая из стороны в сторону. Теперь же ловила свои мельчайшие отклики на Мирона.

Что-то с ней происходило. Не только с её телом.

Горячее дыхание коснулось волос Лиды. Девушка прикрыла глаза в ожидании. Ей не надо ничего делать, говорить. Мирон направит и всё сделает сам.

Как всегда.

По телу покатилась волна возбуждения, пробуждая Лиду. Соски напряглись, заныли, внизу живота потянуло. Когда Скифский успел так её к себе приучить? К своему телу, присутствию рядом?

Он продолжил стоять за спиной, ничего не делая и не говоря. Секунду, вторую… Лида тоже стояла. Выжидала. Может, она себе напридумала лишнего?

Нет.

Руки мужчины легли на её талию. И сразу устремились выше – к груди. Лида продолжала выжидать. Да и что тут сделаешь?

Он сжал грудь властно, по-собственнически, мгновенно найдя затвердевшие соски. На Лиде были тонкая водолазка и кружевной бюстгальтер. Они не могли скрыть накатившее возбуждение. Мирон поиграл сначала с одним соском, потом со вторым, закручивая возбуждение в тугую спираль. Лида прикрыла глаза, прислушиваясь к себе. Ей хорошо… Несмотря на то, что они виделись утром и всю прошедшую ночь занимались сексом, девушка не была против продолжения.

Мирон прижался губами к открытому участку шеи, скользя руками по телу Лиды, вдавливая пальцы в кожу, оставляя невидимые следы. Потянул на себя, прижимая плотно.

– Мирон, ужин… – Лида не знала, зачем это сказала. Слова сорвались с губ самопроизвольно.

Руки на теле девушки сжались сильнее. Ещё немного, и затрещат кости.

А потом Мирон крутанул её на себя, запуская пальцы в волосы Лиды, фиксируя за затылок, оттягивая голову назад до тех пор, пока их взгляды не встретились. Лида мысленно ахнула, когда увидела глаза Мирона. Они пылали. На их дне бушевала настоящая яростная стихия. Пламя темное, сумасшедшее, которое сжигало всё на своем пути и грозилось поглотить Лиду. Оно притягивало, завораживало и одновременно пугало. Ещё никогда ранее Мирон не смотрел на Лиду так.

Точно она – всё…

Лицо Мирона изменилось, с него слетела невозмутимость. Губы крепко сжаты, желваки на висках дергаются, выдавая внутреннее напряжение.

– К черту ужин, красивая… Ты… И часто к тебе захаживают сослуживцы мужа? – недобро проговорил он, едва размыкая губы. Потом застонал и более хрипло добавил: – Эти парни… Рядом с тобой… Красивая… Черт!

Он рванул её на себя. Просто толкнул, и она полетела… в пропасть. Мирон накрыл её губы, сильнее вдавливая в себя. Его руки снова и снова проходились по её спине, сжимали ягодицы, приподнимая Лиду. Мирон то ли стонал, то ли рычал ей в губы, не то целуя, не то кусая. Его движения были рваными, будоражащими. Он целовал, брал, ласкал.

Сильнее сжав ягодицы Лиды, Мирон подхватил девушку на руки и развернулся. Поцелуя не прервал. Наоборот, углубил, раздвинул языком её губы, чтобы сразу толкнуться внутрь, встретиться с её языком. Лида не возражала. Обвила руками крепкую шею Мирона, сетуя, что пальто мешает добраться до плеч. Она думала, что Мирон направится в комнату. Нет.

Её опустили на стол. Что-то зашумело за спиной, звякнуло. Лиде оказалось всё равно. Потом посмотрит, что и как. А сейчас ей хотелось продолжения. Буйство стихии, что горело в глазах Мирона, воспламенило и Лиду.

Мирон не церемонился. Выдернул водолазку из юбки, потянул кверху, вынуждая Лиду поднять руки кверху. За водолазкой последовал бюстгальтер. Его Мирон попросту сдернул, разорвав. В другой раз Лида непременно запаниковала бы, но не сегодня. Ей самой не терпелось избавиться от одежды. Почувствовать кожей горячую кожу Мирона. Прижаться, как можно плотнее, слиться.

Губы мужчины скользили по шее Лиды, оставляя следы, царапая кожу однодневной щетиной. Дошли до сосков, накрыли, прикусили.

Тем временем руки Мирона порывистыми движениями задрали подол юбки. Послышался звук трещащей по швам ткани. Юбка сбилась на талии. С плотными колготками Мирон не церемонился. Лида смутно понимала, что происходит. Вроде бы и следовало остановить эту вакханалию, безумие чистой воды, но сил не было. Пусть… Один раз… Вот так… Потом придет осознание. Потом наступит похмелье, после опьянения. Сладкого, дурманящего.

А пока были лишь жадные руки Мирона, добравшиеся до её лона. Он провел пальцами по уже влажным складкам. Один раз, второй. Ворвался внутрь, растягивая, подготавливая. Лида вцепилась в полы пальто Мирона, потянула, намереваясь снять, но её руки перехватил мужчина. Он собрал их одной своей ладонью и завел за спину.

Сам продолжил ласкать.

Он трогал. Трогал. Трогал.

Везде. Жадно, с какой-то бешеной остервенелостью проводил ладонью по каждому доступному участку её тела, при этом не позволяя касаться себя. Лида сгорала в огне. Везде, где он прикасался к ней, оставался след. Где-то невидимый, где-то вполне реальный.

Послышался звук расстёгивающегося зиппера. Мирон, так и не раздевшись, достал член и сразу вошёл в разгоряченное и подготовленное тело Лиды. Та вскрикнула, застонала. Мужчина толкнулся вперед. Ещё раз. Ещё. И задвигался резко, врезаясь в неё полностью, наполняя собой и страстью.

Стол под ними заходил ходуном, от толчков он врезался в стену, недвусмысленно говоря соседям, чем тут занимаются. Лиде было откровенно наплевать. То, что делал Мирон, забирало все мысли, все эмоции. Было больно, остро. Хорошо. Нереально.

От каждого толчка ее уносило всё дальше. Лида обхватила ногами торс мужчины, уже наплевав, что запуталась в одежде. Она выгибалась, ерзала задницей, подаваясь вперед, ему навстречу. Ещё… И ещё… Как можно ближе.

Мирон снова накинулся на её губы, освободив, наконец, руки. Сжал её лицо, забрал в плен. И впился в губы. Жестко, властно. Не целуя, больше кусая. Лида пискнула, вцепилась руками в полы его пальто. Её куда-то уносило. Поцелуй. Толчок. Поцелуй и снова яростное проникновение.

Лида сдалась первой. Закричала в губы Мирона, смутно осознавая, что добралась-таки до его шеи и царапается, не в силах совладать с рвущейся наружу силой наслаждения.

Мирон кончил следом. Когда внутри Лиды ещё не успели затихнуть отголоски оргазма, он подался вперед, вцепившись в её бедра, насаживая её на себя. Откинул голову назад и, стиснув зубы, подался вперед, наполняя её.

Потом наступила тишина. Лишь их шумное дыхание раздавалось в небольшой комнате.

Мирон вышел, что-то неразборчиво пробормотал. Сразу принялся одеваться, застегивать штаны, сделав шаг назад.

Он молчал… Ничего не говорил Лиде.

Потом сделал ещё один шаг и посмотрел на девушку, у которой в груди странным образом полыхнуло.

Недобро…

И взгляд Скифского был недобрым.

Мирон мотнул головой и вышел из маленькой кухоньки.

А потом и из квартиры Лиды.

Глава 11

Лида посмотрела на часы как раз в тот момент, когда в дверь позвонили.

Надо же… 8-35. Опоздали на пять минут.

Или у них пять минут за опоздание не считается?

А может, она преувеличивает, и ничего нет? Соседка зашла проверить, всё ли у неё нормально. Или…

Лида встала с кресла, провела рукой по несуществующим складкам на домашнем платье и поспешила к двери. Предчувствие сладкой волной прокатилось по телу.

Прежде чем открыть дверь, девушка посмотрела в глазок. Выдохнула и слабо улыбнулась.

Она не ошиблась.

Повернув ночной замок, Лида приоткрыла дверь.

– Доброе утро, Лидия, – курьер выглядел довольным. Ещё бы. Он к ней третий день подряд приезжает. До него курьеры менялись.

– Доброе утро, – медленно отозвалась девушка.

– Для вас пакет, – курьер соблюдал субординацию.

– Я уже поняла. Давайте распишусь.

Курьер протянул бланк, она черканула и приняла плоскую высокую коробку.

– Спасибо.

Курьер кивнул. В его взгляде скользнуло понимание и заинтересованность. Ему ещё ни разу не приходилось несколько раз подряд ездить каждодневно на один и тот же адрес. Всякое бывало, чего уж тут. Он понимал заказчика. Девушка очень красивая. Цепляющая. Жаль, что не про его честь.

Лида закрыла дверь, заперла замок. Последнее у неё было выработано на уровне рефлекса. Безопасность превыше всего. Её квартира – её крепость.

Коробка оказалась тяжеловатой.

Лида прошла на кухню, поставила её на стол, но открывать не спешила.

Интересно, Скиф серьезно думает, что она съедает всё это за день?

Наверное, раз присылает снова и снова.

Некоторое время Лида стояла, прикусив нижнюю губу. Дурная привычка, от которой следовало избавиться много лет назад. И которая не красила взрослую женщину. К тому же губы обветрились, а эта привычка ещё добавляла «красоты» тем, что снимала верхний защитный слой, отчего губы трескались.

Всё равно никто целовать её не будет… Чего уж.

Вынув коробку из пакета и не открывая её, через прозрачный верхний слой Лида увидела, что внутри.

Черешня и домашние конфеты.

Вчера была клубника и зефир.

Позавчера – малина, ежевика и голубика.

И так на протяжении недели.

В первый день, увидев курьера, Лида даже не поняла, что от неё хотят. Она плохо спала, соображала с утра с тем же успехом. И тут ягоды. Свежие. Сладкие. Безумно вкусные. Не резиновые, какие продают на рынке и в супермаркетах у дома по бешеным, на взгляд Лиды, ценам.

А душистые, красивые, от одного взгляда на которые во рту образовывалась вязкая слюна.

Записки к подарку не прилагалось.

Звонка тоже не последовало. Как, впрочем, и сообщения.

Лида не была гордой, поэтому с удовольствием съела ягоды на завтрак, оставив немного на ужин. Весь день она только и могла думать о том, как после работы зайдет в магазин, купит свежего молока, придет домой и намешает его с малиной, щедро посыпав сахаром. К концу рабочего дня её потряхивало от нетерпения.

Если она думала, что ягоды по утрам – разовая акция, то ошиблась.

Лида открыла коробку, достала лукошко с черешней. Поднесла её к лицу и протяжно вдохнула аромат. Вкусный… Летом пахнет. Солнцем.

Выложив ягоды в чашку и промыв их, Лида направилась в спальню. Но не дошла несколько шагов, резко развернулась на пятках, вернулась на кухню и достала конфеты, политые белой и розовой глазурью. Если съесть одну конфетку, она перебьет вкус ягод. Но как устоять, скажите?

Сегодня у Лиды выходной. Планов на день не было. Девушка чувствовала себя хорошо. Можно поваляться в кровати, почитать книгу, зарядить сериал, который давно откладывала.

Заварив чай, выложив конфеты на белую тарелочку и всё составив на поднос, Лида склонила голову и полюбовалась результатом. Замурчительно красиво. Ей нравилось. К черешне добавила клубнику. В последний момент достала из холодильника сметану. Сливок дома не оказалось.

Шикарный у неё намечался завтрак, чего уж тут.

Устроивший на подоконнике, Лида никуда не спешила. Алиска укатила в Прагу, дав наказ подруге, чтобы та не смела скучать и вешать нос. Она и не собиралась. По крайней мере, к данным выходным её эмоциональный фон выровнялся. А после вкусняшек будет ещё лучше.

Если ягоды Лида смаковала, то от конфет пришла в полный экстаз.

– Боже!..

Лида не смогла сдержать стона удовольствия. Вкусовые рецепторы обострились. На сладкое – так точно. Конфет было девять штук. Надо растянуть удовольствие на несколько дней.

Вдруг ей больше ничего не перепадет?

Но конфеты не просто звали. Они манили, притягивали взгляд раз за разом. От того, чтобы съесть их разом, Лиду удерживала перспектива через десять минут после пиршества побежать обниматься с белым «другом».

Не стоило портить утро.

К тому же, погода сегодня радовала. Наконец-то после плеяды хмурых дней, слякоти и порывистого ветра выглянуло солнце. Ни снега, ни туч не наблюдалось. Можно пройтись до озера.

Сказано – сделано. Покончив с перекусом, Лида собралась. Теплый пуховик до икр, высокие дутики, шарф и обязательно шапка. Лида и раньше предпочитала зимой носить головной убор, сейчас – подавно. Прихватив с собой рюкзак, Лида вышла из квартиры.

Спустившись вниз и выйдя во двор, не удержалась, огляделась.

Что она искала? Знакомый черный внедорожник, больше смахивающий на огромного монстра? Она не знала. Или знала, но пока не готова была признавать.

Во дворе стояло несколько незнакомых машин, не примелькавшихся глазу. Но ни одной бизнес-класса.

Лида поправила ворот у куртки и направилась по нечищеному тротуару вниз по улице. Погода и правда радовала. Грех сидеть дома.

До любимого пруда Лида дошла быстро. Час был ранний, народа практически не наблюдалось. Несколько бегунов, пара собачников. И она.

Пруд ещё не успел покрыться толстым слоем льда. Но лебедей уже не было. Жаль.

Лида всё равно встала у берега и некоторое время любовалась открывшимся пейзажем. Озерная гладь, ледяная рябь, тонкие ветки деревцев по всем сторонам. Лида знала, что на другой стороне имелся небольшой мосток, но сегодня она его рассмотреть не смогла. Неужели сломали?

Любимую скамью запорошило снежком. Лида подошла к ней, провела рукой, смахивая сугробик. Первым порывом было присесть и продолжить любоваться зимним пейзажем. Потом Лида прикинула, какова вероятность отморозить попу и то, что ниже живота, и решила, что не стоит. На губах заиграла легка улыбка. Девушка приучалась думать не только о себе.

Она продолжила прогулку. Тропа вокруг озера оказалась полностью очищена – спасибо спортсменам, поэтому от прогулки Лида получила удовольствие. Домой возвращаться не спешила. Сериалы подождут.

Лида как раз дошла до того, что осталось от мостика, когда в рюкзаке пиликнуло. На телефон упало сообщение. Лида сдернула с плеча рюкзак. Сдернула неудачно, он упал в снег. Девушка поспешно подняла его, засуетилась, открыла не с первого раза, чудом не выматерившись. Наконец, достала телефон и поспешно разблокировала, чтобы разочарованно выдохнуть.

Пришло сообщение от МЧС. Ночью ожидалась метель с порывистым ветром.

Лида ещё некоторое время повертела телефон в руке.

Ничего интересного.

Убрав его снова в рюкзак, развернулась и направилась в сторону дома. По дороге зашла в продуктовый магазин, где первым делом купила сливки. Пусть будут. Взяла ещё мяса, сыра. Овощи у неё были. Потом постояла немного у рыбного морозильника и положила в продуктовую корзину два стейка форели.

У неё больше нет ипотеки. Значит, недельный бюджет увеличивался минимум на три-четыре тысячи, а то и больше. Господи, как оказывается мало надо человеку! Чтобы не висел над ним дамоклов меч в виде обязательных долгов. А ещё, чтобы сбывались мечты. Хотя бы изредка.

Расплатившись, Лида пришла домой и сразу поставила рыбу размораживать. Пока же заварила чай, достала из запаса пару конфет и включила исторический сериал, под который и уснула.

Потом была неспешная готовка и такой же неспешный ужин.

День шел своим чередом.

Уже вечером Лида позвонила маме Саше. Разговаривали долго. Мама Саша делилась впечатлениями о новом доме, рассказывала, что они с отцом сделали, что прикупили. Лида слушала и улыбалась.

О себе девушка ничего пока не рассказала.

Не время.

Утаивать от близких людей правду она не собиралась. Мама Саша когда-то откровенно печалилась, что у невестки с сыном не получаются детки, и тогда же намекала, что не будет против приемных внуков. Вот как не любить этих людей, скажите на милость?

– Лидочка, на Новый год ждем тебя к нам. На новоселье.

– Я приеду.

– Любим тебя, деточка. Береги себя.

– И вы.

Сон никак не шел. Поэтому Лида поворочалась в кровати и встала. Книгу лучше почитает. МСЧ не подвел, снег повалил большими хлопьями, к нему примешался и ветер. Лида проверила, не дует ли от окна, и, порадовавшись надежным стеклопакетам, забралась на широкий подоконник, с которого плед не убирался.

Открыв планшет, недолго выбирала, что почитать в электронной библиотеке. Остановилась на любовном фэнтези с планкой «восемнадцать плюс» и не заметила, как погрузилась в удивительный мир драконов и прекрасных принцесс. Куда же без последних.

Поняла, что основательно засиделась, когда в глазах появилось легкое жжение, и Лида в очередной раз дотронулась до них пальцами. Надо закругляться.

Она отложила планшет и встала.

Но отходить от окна не спешила.

Смотрела во двор.

Рассеивающийся свет от приближающихся фар привлек внимание. Сквозь снегопад сложно было что-либо рассмотреть. Ну приехал во двор ещё один автомобиль, что в этом такого?

И всё же Лида всматривалась, пытаясь увидеть очертания. Внедорожник? Седан? Не могла разобрать, как ни старалась. Автомобиль ехал медленно, оно и понятно. Двор прилично замело, видимость едва ли не нулевая. Остановился немного слева от подъезда Лиды. Водитель приглушил фары. Лида, не замечая за собой, подалась вперед, желая рассмотреть, кто выйдет из автомобиля.

Секунда, вторая… Никого. Или из машины так никто и не вышел, или она ничего не рассмотрела сквозь метель. Освещение во дворе оставляло желать лучшего и в хорошую погоду. Чего уж говорить про зимние вечера.

Лида провела рукой по лицу, смахивая наваждение. Теперь точно спать.

* * *

– Лида, вы со мной?

– Ольга Петровна, извините, я задумалась. Простите.

Тусова улыбнулась.

– Ничего страшного, главное, что вы вернулись.

Вернуться оказалось не так-то просто. Лида, находясь на приеме у гинеколога, снова и снова возвращалась к утру. К тому, что она увидела.

Вернее, кого.

Лида проснулась рано, ещё шести не было. Поворочавшись с боку на бок, встала. Ей не давала покоя мысль о лунатизме, про который рассказывал Мирон. Поэтому она каждое утро открывала глаза с осторожностью. А вдруг будет спать на коврике около двери? Но нет, всегда на кровати, под теплым одеялом.

Сна не было, и Лида поднялась. Что её толкнуло подойти к окну, она не знала. Интуиция? Или… ожидание, которое не оставляло её эти дни?

Мягко ступая, едва ли не на носочках подошла к окну и сразу же увидела его.

Широкоплечий силуэт на фоне тусклого света фонаря.

Эти плечи Лида узнает из тысяч… Откуда, почему – она не нашлась бы, что сказать, если бы её спросили.

Просто знала и всё тут.

Сна как и не бывало. Адреналин подскочил в крови, а потом теплом заструился по всему телу. Лида не спешила отходить от окна. Прежде чем встать с кровати, включила напольное бра. Оно освещения практически не давало, но берегло от острых углов.

Лида сомневалась, что её силуэт виден с улицы. Волнение закручивалось внутри девушки сильнее. Она прикрыла рот рукой, стараясь успокоиться.

Это же Мирон стоял напротив окна – сомнений не было.

Что он тут делал? В столь ранний час? И впервые ли приехал…

Если приехал, почему не дает о себе знать? Почему не поднимется? Не позвонит, на крайний случай не напишет.

Лида терялась в догадках.

Она всматривалась в ночную мглу, пытаясь разглядеть то, что невозможно развидеть. Лицо Мирона. Это было невозможно, но она пыталась. Мирон стоял у капота машины. То ли присел на него, то ли уперся ягодицами.

Приехал…

Потом увидела, как он достает телефон, и пошатнулась. Неужели увидел её? Неужели сейчас позвонит? Лида судорожно пыталась вспомнить, куда перед сном положила телефон. Скорее всего, на прикроватной тумбочке, где ему быть. На беззвучный не ставила, звонок услышит в любом случае.

Его не последовало.

Это позвонили Мирону, потому что он почти сразу встал в профиль к Лиде, потом направился к черному монстру, сел, прогрел машину и уехал по делам.

А у неё в голове никак не укладывалась мысль, что он мог ночевать под её окнами.

Лида опасалась утверждать, что он это делал. Потому что кто в современном мире, находясь в здравом уме и трезвой памяти, будет спать в машине под окном женщины? В голове такой сценарий не укладывался. Но назойливый колокольчик дребезжал в сознании Лиды и за завтраком, и позже. Мысли снова и снова крутились вокруг того, что она видела утром.

Какая вероятность, что Мирон приезжал и ранее?

Прием у гинеколога прошел благоприятно. Единственный момент, на котором застопорилась Лида, это когда её попросили предоставить информацию об отце. Тусова снова понимающе улыбнулась.

– В следующий раз расскажете.

– Спасибо.

Рабочий день тоже пролетел незаметно.

Лиде не терпелось попасть домой. Она должна была убедиться в правдивости своих предположений.

Вечер прошел нервно. Девушка не находила себе места. Окно притягивало её. На этот раз Лида не включала свет, подходила в темноте. Ей не хотелось обозначать себя. Но что девушка могла рассмотреть в редко подъезжающих машинах? Она не знала всех жильцов дома. Плюс даже в её подъезде проживали квартиранты, а они постоянно менялись. Лида кусала губы, пытаясь разгадать ребус.

Так прошло несколько часов. В начале одиннадцатого Лида разозлилась. Непонятно на кого больше – на себя или на Мирона, который не обозначался никак все эти дни.

Вот какого лешего, спрашивается, а?

Он решил её оставить в покое? Отлично, просто круто! Подумал-подумал мужик и понял, что ему не надо такого счастье в виде неудавшейся начинающей эскортницы с темным прошлым, ходящей по ночам во сне, да ещё не умеющей четко соблюдать условия контракта. Да и ещё готовящейся стать матерью… В конечном итоге Лида накрутила себя знатно. Что-что, а это она умела делать хорошо. Да и кто из девушек не умеет?

Поэтому она включила свет везде. Не будет высматривать больше Мирона. Ещё чего…

И всё же после короткого душа Лида снова оказалась у окна.

И снова пошел снег… Легкий, пушистый, который таял, соприкасаясь с землей.

Машину Мирона она увидела почти сразу же. Он припарковался на том же месте, что и вчера.

С ума сойти.

У Лиды закружилась голова от осознания происходящего, пульс участился.

Приехал, получается… Приехал! Она ничего не понимала.

Лида облизнула пересохшие губы и отвернулась, встав спиной к окну.

Нет! Не будет она смотреть и думать о нем. Ей есть про кого думать.

Лида, злясь на себя, слабачку, демонстративно выключила свет и направилась к кровати. Время позднее, нормальные люди уже легли спать. Завтра, между прочим, на работу.

Девушка легла, накрылась одеялом едва ли не до подбородка, зажмурила глаза. Потом распахнула их и подоткнула одеяло со всех сторон.

Сейчас она уснет… уснет…

И не будет думать, что Мирону спать в машине не очень удобно. Интересно, а одеяло он тоже возит с собой? И кофе?

Черт!

Лида не без остервенения откинула одеяло, вскочила с кровати и босиком, как была, в трикотажной пижаме, направилась в коридор, где схватила с вешалки длинное пальто. Кое-как засунула ноги в дутики. Попала она в них не с первого раза. Ругнувшись ещё, Лида, наконец, обулась, запахнула пальто и открыла ночной замок, не забыв взять основные ключи.

Глава 12

Пока Лида ждала лифт, успела искусать нижнюю губу едва ли не до крови. Или до крови? Во рту появился характерный привкус.

Лифт не ехал – полз.

Лида вышла из подъезда и сразу направилась к машине Мирона, плотнее запахнув полы пальто. То, что она вышла из тепла, на организме сказалось мгновенно. Девушка поежилась, но путь продолжила.

Подошла к машине и, не дожидаясь реакции Скифского, если она, конечно, была бы, постучала по водительскому окну.

Дверь открылась задняя.

– Красивая…

Лида не поняла, позвали её или обратились с вопросом. Вмиг захлестнули эмоции. Эти плечи… Почему-то на них шел акцент. И захотелось от души по ним врезать. Так, чтобы у самой ладонь загорелась.

Лида дышала тяжело, точно прошла не от подъезда до машины, а как минимум бежала за убегающим автобусом. Но девушка попыталась взять эмоции под контроль.

Вот она стоит напротив Мирона. Тот спал. На лице застыла некая растерянность, сонная, настолько непривычная для Лиды, что на мгновение у той полыхнула нежность в груди.

– Ты… Какого черта ты тут делаешь? На морозе и без шапки?

Надо отдать должное Скифскому. Тот быстро пришел в себя, собрался. Даже, гад, нахмуриться успел!

– А ты… Что тут делаешь? – не смогла задать вопрос без паузы, за что мысленно отвесила себе подзатыльник.

– Сплю, – фыркнул Мирон, кривя губы.

Он был в костюме. Брюки и серый клубный пиджак. В рубашке, без галстука, правда. Конечно, в галстуке спать неудобно!

Это… это что же получалось… Мирон к ней ехал после работы?..

В висках у Лиды запульсировало.

– Тогда, может, стоит подняться ко мне?

Лида могла поклясться, что после её предложения Мирон задышал чаще. Глубже.

Лида развернулась и направилась в сторону подъезда.

Но не успела сделать и двух шагов, как Мирон поймал её за руку. Тепло его ладони завораживало. Он сжал её руку сильно. Не вырвешься. Девушка в целом и не планировала. Лишь близость Мирона и его реакция немного откинули Лиду назад, в прошлое. За прошедшие дни она успела позабыть, каким стремительным и решительным может быть этот мужчина.

Мирон ничего не говорил. Смотрел на Лиду, прищурившись, явно пытаясь рассмотреть на её лице нечто важное. Что на нем рассматривать? Помятое и ненакрашенное лицо, растрепанные волосы?

– Морозно, Мирон, – выдохнула Лида, а у самой в груди усиливалась тахикардия.

Скифский медленно кивнул.

– Подожди меня.

Сказано – сделано. Лида сунула руки в карманы пальто. Она не ставила цель наблюдать за Мироном, так получилось. Он вернулся к машине, достал кожаную куртку с утепленным воротом, быстро надел её, взял сумку и поставил машину на сигнализацию.

В лифт они вошли молча.

Мирон смотрел на Лиду, практически не моргая. Как только дверцы лифта сомкнули, и он плавно тронулся вверх, Мирон сделал шаг вперед, замыкая Лиду на себе. Лифт был небольшой, и мужчина сразу же оказался в опасной близости от девушки. Он расставил руки по обе стороны от лица Лиды, окуная ту в терпкий аромат парфюма и запаха собственной кожи.

Лида ожидала нечто подобное. Направляясь за Мироном, она не могла знать, что и как будет.

Странно другое. Он рядом, очень близко. А она не чувствует себя загнанной в ловушку. Её не смущает его крупное тело, оно не давит на неё.

Наоборот.

Мужчина словно укрыл своим телом Лиду от невзгод, от тревог, от непогоды.

Легкое дыхание Мирона касалось её. Лба, щек, ниже. Лида не смотрела в лицо Мирону. Струсила.

Мужчины снова было много.

Он по-прежнему ничего не говорил. Стоял и смотрел, а у неё заходилось сердце, и Лида ругалась на лифт, который поднимался слишком медленно.

Даже когда створки распахнулись, давая понять, что пора на выход, Мирон не спешил отходить от неё.

– Мы приехали, – зачем-то уточнила девушка. Молчать больше не было сил.

Мирон медленно убрал руку с одной стороны, давая Лиде возможность для маневра.

Что она и сделала. Хорошо, что рука не дрогнула, когда открывала дверь – девушка сгорела бы от стыда. Пригласила мужика, а сама трясется, как лист осиновый на ветру.

Мирон подождал, пока она разденется. Чувство дежавю преследовало Лиду. По спине от волнения рассыпались острые иголки. Сна не было ни в одном глазу.

Лида прошла дальше по коридору, давая Мирону возможность раздеться. На этот раз он скинул куртку, повесив её рядом с вещами Лиды.

И потом снова посмотрел на девушку.

Его неразговорчивость выбешивала. Нервировала. Почему он молчит? Почему ничего не скажет? Нацепил на себя маску бирюка и доволен? Так, получается?

Вся её решимость улетучилась, стоило Мирону сделать шаг вперед. Лида не хотела отступать, наоборот, у неё имелось, что сказать. Все слова застряли в горле, когда Мирон снова подошел близко. Узкий коридор не оставлял места для маневров. Несколько неосторожных движений, и можно задеть полку или настенное бра.

– Значит, спать мне лучше тут? – хрипло, растягивая слова, почти лениво поинтересовался он.

А у Лиды всё рухнуло вниз, тягучая волна хлынула по телу и устремилась к низу живота.

– Почему не поднялся? Ты же… ты же не первый раз приехал сегодня… Да?

Уголок его рта дернулся в усмешке.

И Лида не выдержала. Подняла руку и толкнула Мирона в плечо. На что она рассчитывала – непонятно. Причинить ему ущерб не могла. Боль – тоже вряд ли. Краем сознания успела отметить, что Скиф снова схуднул. По крайней мере, от того, каким она его помнила.

От её толчка он даже не шелохнулся. Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины. Мирон стоял спиной к бра, свет падал ему за спину, глаза оставались в тени. А ей хотелось в них заглянуть! Увидеть его чертей! Вспомнить какие они! Без них её жизнь внезапно потускнела, исчезла яркость, острота. Что-то важное.

– Надо было? – ещё тише спросил Скифский и подался вперед.

У Лиды взгляд метнулся к его губам. Он же её сейчас поцелует? Правда?

Черт…

В кого она превратилась за эти дни?

Что с ней случилось? За какие нити тянет Скифский, так что душа переворачивается от его темного взгляда? И тело становится точно не её. Лида не считала себя холодной женщиной, бывали дни, когда и ей требовался секс. Яростный, жгучий или, наоборот, страстно-трепетный, неспешный.

Но тут все иначе.

Стоило Мирону появиться, и она хотела к нему. В его руки.

Он подошёл близко. Если Лида вдохнет поглубже, то её грудь скользнет по его груди…

Мирон нагнулся, их глаза оказались на одном уровне.

И мир замер.

В прямом смысле.

Лида позабыла, как дышать, все мысли исчезли из головы. Остался только этот мужчина и его прожигающий взгляд.

Мирон не прикасался к ней.

– Тебе, красивая… – пауза, от которой по телу Лиды побежали мурашки. От тембра голоса Мирона, от его интонации, ослабли ноги. – Можно все. Тебе стоит только попросить… Попросить, понимаешь?

Никогда никто не говорил ей ничего подобного. А главное у Лиды даже не возникло ни йоты сомнения в правдивости его слов.

В горле у девушки запершило, Лида моргнула, умоляя себя не плакать. Это все гормоны. Сто процентов! И не важно, что срок беременности очень маленький и они ещё не начали бунтовать. Проще же свалить всё на них, правда?

– Тогда… – она тоже не смогла сразу сформулировать мысль полностью. – Раздевайся, – сглотнула и продолжила, – и иди спать.

Ей показалось, или Мирон на несколько секунд тоже перестал дышать? И его глаза, они точно ещё сильнее потемнели, став почти черными?

Мирон медленно кивнул и, сделав шаг назад, развернулся и молча вошел в ванную. Он не прикрыл дверь, Лида могла видеть, что он делает. Это хорошо… Потому что иначе она не справилась бы с одиночеством, которое внезапно обрушилось на неё, стоило мужчине отойти. Лида обхватила плечи руками.

Мирон открыл кран с холодной водой и несколько раз плеснул в лицо, не обращая внимания, что капли летят на костюм. Потом вымыл руки с мылом.

– Где спальня? – лаконично поинтересовался Скиф, снова возвращаясь в Лиде.

– Там.

Диалог у них получался шикарным, чего уж тут.

Они прошли в комнату. Присутствие Мирона делало и без того небольшую комнату совсем маленькой, учитывая, что она была почти полностью меблирована.

– Мне на диване располагаться?

– Зачем? На кровати, – по инерции ответила Лида и тотчас покраснела.

Да что это такое! Откуда взялось смущение? Они с Мироном занимались сексом, трахались куда только можно и нельзя, а она сейчас стоит и что-то неразборчиво мямлит, зля саму себя! А иначе не выходило! Не получалось! Может, ещё раз ему врезать по плечам, чтобы она отмерла?

– На кровати, говоришь. Хорошо.

Покладистость Мирона тоже выбешивала и смущала. Лиде сразу начинало казаться, что она упускает нечто важное. Не видит то, что лежит на поверхности.

Но все её размышления закончились разом, когда Мирон начал раздеваться. Он прошел к креслу, скинул пиджак, потом начал снимать рубашку. В горле Лиды пересохло. Она, как маньячка, впилась в обнаженную спину Мирона, прекрасно осознавая, что соскучилась по нему.

Вот так. Внезапно.

По этому крепкому жилистому телу – точно.

За рубашкой пошли и брюки.

Неужели и боксеры снимет? Нет, раздевание Мирон закончил носками.

– Свет гасить? – лениво поинтересовался мужчина, делая вид, что раздеваться у неё в квартире – для него привычное дело.

– Гаси, – выдохнула Лида и на негнущихся ногах направилась к кровати.

Кровать у неё стояла в нише. Когда-то возникала мысль заменить её на диван, но они с Олегом эту затею отбросили. Хотелось полноценной кровати. Диван тоже имелся, небольшой, полутораметровый, при необходимости можно было бы разложить его. А кресло Лида покупала уже после смерти Олега. Выбирала модель на деревянных ножках, чтобы меньше места занимало.

Тем временем Мирон выключил свет, прекрасно ориентируясь, что и где у неё подключено и как работает. Мужчина первым прошел к кровати и забрался под одеяло. Лида последовала за Скифом.

Нечего стоять и чего-то выжидать.

Легко сказать, труднее сделать.

Интересно, Лиду когда-нибудь перестанет захлестывать волнение от присутствия Мирона рядом?

Было откровенно дико забираться к нему под одеяло.

Чувствовать жар тела Мирона…

Знать, что он первый мужчина после мужа, кто спит в её кровати.

Лида даже зажмурилась. Она уже спала с Мироном. И не раз. Тогда что с ней происходит?

– Что с лунатизмом, Лида? – Мирон задал вопрос негромко, едва размыкая губы.

– Ничего. Каждое утро просыпаюсь в своей постели.

– Хм…

– Скорее всего, он был вызван стрессом, Мирон, – поспешила объяснить девушка, не подумав, как двояко звучат её слова.

– Секс со мной – стресс? – а вот и жесткие нотки, на которые Лида невольно улыбнулась.

А то пришел, лег и лежит себе бирюком! Высоченным, сильным, бревном! Ни эмоций, ничего! Злит!

– Секс с незнакомым мужчиной, носящим тюремную робу – да. С тобой уже… нет.

– Хм…

Лиде снова захотелось ему треснуть. От души. И уже куда-то в голову, чтобы растормошить, привести в себя. Что он делает? Ей очень хотелось узнать его мысли. А не вот это «хм».

– Тогда спи, красивая.

У Лиды едва с губ не сорвалось: «И всё?!» Вовремя прикусила язык, закатив глаза. Может, демонстративно повернуться к Скифскому задницей? Даже не спиной!

Лида поймала себя на том, что уже почти улыбается. По крайней мере, её немного отпускало.

– Спокойной ночи, Мирон.

Наверное, ему сейчас так надо. А ей?.. Она не знала, поэтому требовать чего-то непонятного от Скифского не могла.

Его близость рядом успокаивала. Лида прислушалась к себе. Ей, определенно, нравится, что она слышит дыхание Мирона где-то рядом. Кровать у неё была небольшой – метр сорок. В его квартире кровать намного больше. Поэтому если бы Лида или Мирон даже захотели откатиться подальше друг от друга, то у них ничего не получилось бы.

В образовавшейся тишине отчетливо послышался шорох покрывала. А потом пальцы Мирона уверенно нашли ладонь Лиды и накрыли её, чуть сжав.

Лида прикрыла глаза и улыбнулась открыто.

Одно движение… одно пожатие, и всё изменилось вокруг. Заиграло другими красками.

Лида негромко вздохнула и почти сразу же уснула.

Проспала всю ночь, ни разу не проснувшись. Лишь иногда в полудреме ощущала, как ей тепло, надежно и хорошо.

Утром девушка проснулась оттого, что её уверенно укладывали на живот, одновременно проникая внутрь пижамных штанов.

Глава 13

Чувствовать Лиду с утра было чертовски охренительно.

Именно кожей.

Мирон провалился в сон, зная, что красивая рядом. Что лежит, взъерошенная, с шальным и немного поплывшим взглядом. Забавная.

Родная…

Интересно, у их ребенка уже есть сердце? Оно бьется под сердцем Лиды? Надо будет погуглить.

Мирон провалился в сон, сцапав руку Лиды.

Рядом она… С ним.

Вот и хорошо.

Вот и правильно.

Так и надо.

Где-то посредине ночи Лида перебралась сначала к нему, потом на него. Обвила руками, ногами, устроилась на плече. Мирон с готовностью уложил её на себя, жадно вдыхая фруктово-ягодный аромат геля для душа. Лида поворочалась, удобнее устраиваясь, тихо вздохнула и продолжила сопеть уже ему в плечо.

Под утро таки довертелась красивая. Попкой уперлась ему в бок.

А против её попки он устоять не в силах.

Мужчина осторожно… честно… чуть-чуть, на «полшишечки», как они раньше с парнями говорили, вставит головку и только.

Мирон провел рукой по позвоночнику Лиды. Ничего… Спит. Он пошел дальше. Перевернулся, подстраивая её миниатюрное тело под себя. Идеальна. Во всех отношениях.

Его внутренний зверь, изголодавшийся, истосковавшийся, утробно заурчал, жаждая устремиться вперед и уже получить её, свою девочку… Мирона скручивало медленно, но верно. Он тормозил себя, пытаясь поймать момент.

Кто-то из парней как-то сказал, что просыпаться с любимой женщиной – особый кайф. Мирон не спорил. Он особо-то и не знал. Свою влюбленность зачастую глушил на корню. Потом приходило осознание, что если с такой легкостью забывал, то была ли влюбленность? К тридцати годам проще стал относиться. Есть девушки, которые не прочь хорошо провести время без обязательств и вдвойне не прочь, если им потом на карту падает энная сумма.

С Лидой всё иначе. С первого дня, как она вошла к нему в камеру. Его повело мгновенно. Бывает и такое. Можно подумать, потому что не видел женщин полгода. Бред сивой кобылы! Зацепила она, не другие.

И он этому был чертовски рад.

Потому что она вся его. Что бы пока ни думала Лида своей красивой головкой.

И ребеночек им послан Богом, не иначе.

Нежность к этой трогательной, маленькой молодой женщине на несколько секунд вытеснила вожделение, что тугими спиралями закручивало тело Мирона. Он ничего не делал, наблюдал, как Лида спит на боку, доверив ему охранять свой сон. Девушка подложила ладони под подушку, смешно уткнувшись личиком в неё.

Как тут устоять и не тронуть девочку? Она же нереально притягательная.

Мирон склонился и поцеловал лопатку через трикотажную футболку, в которую Лида забаррикадировалась. Какой извращенец придумал подобные пижамы? Руки бы тому оторвать – всю красоту прячет.

Футболка на теле Лиды ужасно раздражала. Подбешивала. В других обстоятельствах он разорвал бы её руками. Хотя при других обстоятельствах Лида хрен бы её надела к нему в постель!

Пришлось довольствоваться пока штанами. Тоже плотными, но хотя бы не скрывающими аппетитную попочку. Во сне они съехали вниз, оголив поясницу и соблазнительную ямочку.

У Мирона засосало под ложечкой. До чего же красивая его… красивая.

Он склонился и подул на открывшийся участок кожи. Пусть ещё и темновато было в комнате, но свет проникал от уличных фонарей. Лида вчера так и не задернула шторы.

Ему этого освещения оказалось достаточно. Сегодня – точно.

Аккуратно, стараясь не потревожить сон Лиды, Мирон перевернул её на живот и принялся стягивать штанишки. Снова неспешно, хотя время поджимало. К черту всё… Опоздает, ничего страшного. Он изголодался до такой степени, что того гляди сорвется на ком-то. Хотя сорваться надо бы. Но это уже потом, через несколько часов.

Сейчас только Лида.

Штанишки поддались легко. Под ними ничего не было. Трусики отсутствовали.

Обнаженные ягодицы девушки белели, вырываясь из общего контекста полутьмы. Больше Мирон не мог сдерживать себя и внутреннего зверя. Наклонился и прикоснулся губами к нежной коже. Хотел помягче… нежнее… И снова его хватило лишь на несколько секунд. Скользнул губами по коже и сомкнул зубы, прикусил, потянул на себя.

Лида ахнула, выскальзывая из сна и приходя в реальность Мирона. Чуть повела бедрами, заскользила было кверху, точно пытаясь уйти от его губ, но руки Мирона уже сомкнулись на её талии и никуда не пустили.

Лида напряглась и… обмякла. Рухнула назад на матрас, отдаваясь полностью во власть мужчины.

Что ему и требовалось.

Мирон жадно брал то, что ему давали. Снова и снова лаская, скользя, притягивая.

Ему было мало! Ещё и ещё… Он втягивал запах кожи, трогал ее языком, зубами.

От своих боксеров избавлялся попутно, потому что не мыслил оторваться от Лиды. Закинул их куда-то в сторону и снова вернулся к своей девочке. Лида попыталась перевернуться, что-то пробормотала – он не расслышал. Лег сверху, тело к телу. Прикоснулся к коже, прикусил между лопатками.

Лида ахнула и уткнулась лицом в подушку, собрав простынь в кулачки.

Мирон одной ногой развел её бедра в стороны, по-собственнически устраиваясь между них. Тут будет только он! Сегодня, завтра – всегда!

Лида заерзала, подалась назад, потом вперед, выпятила попку, приподняла, точно ей самой невтерпеж. Точно и её скручивало от жажды, от нетерпения. От потребности, чтобы Мирон взял её себе, присвоил, оставил на её белой коже следы.

Что он и собирался сделать.

Но прежде мужчина провел пальцами по её лону, удостоверяясь, что Лида готова принять его. Если там будет сухо, он, конечно, увлажнит слюной, не допустит, чтобы ей было больно и дискомфортно. Только все равно царапнет в душе, потому что Мирону хотелось, чтобы Лида ждала его, чтобы приняла с готовностью.

Чтобы была влажной для него.

И она была.

Крышу сорвало в ту же секунду.

Мирон, потянув бедра Лиды на себя, входил аккуратно, растягивая и подстраивая её под себя. В висках пульсировало, едва ли не жгло от дикого напряжения. Он помнил, что Лида беременна, что с ней надо быть осторожным. И он будет, чего бы ему это ни стоило! Член в узел закрутит, но ей вреда не причинит.

Потому что его… Она и малыш.

Лида приняла его с готовностью, ахнула, толкнулась навстречу. Вот так, вот так… Мирон навалился сверху, чтобы как можно ближе быть к ней, входя полностью и сжимая зубы от дичайшего удовольствия. Какой же кайф! Уперся руками по обе стороны от лица Лиды, и та через два толчка притянула одну из них к себе, взяла большой палец в рот, куснула, потом засосала, вызывая более жгучую волну возбуждения в теле мужчины.

Он застонал, сжал зубы сильнее, вышел, снова вошел на всю длину и зажал рот Лиды ладонью, зафиксировав шею девушки. Не сильно, она в любой момент могла вырваться, могла дать понять, что он перегибает палку. Но не дала… Сама выгнулась, застонала в ответ.

Мирона сорвало в пропасть. Он вдавливался, долбился, брал. Подчинял и отдавал себя. Двигался. И снова двигался, доводя их обоих до пика. Лида стонала ему в ладонь, даже кусалась, но каждый раз подавалась навстречу его бедрам, принимая безоговорочно все, что он давал, что делал с ней. Мирон с трудом сдерживал себя.

– Давай, красивая, кончай!

Казалось, Лида только и ждала его слов. Потому что сразу напряглась, забилась в его руках. Он тоже мгновенно отпустил себя, наполняя её, прижимаясь настолько плотно, насколько позволяла их поза. Руку ото рта Лиды убрал, уперся локтем, не позволил весу собственного тела распластать девушку.

Но вжать хотелось. Впечатать в себя. Слиться ещё сильнее.

Лида повернула голову, и Мирон нашел её губы.

Вот чего ему не хватало – её губ.

Целовал жадно, едва не кусая. И в следующую минуту смягчил напор. Всё-таки утро. И всё-таки Лида только проснулась. Не стоит усиленно активничать.

Мирон оторвался от неё, привстал.

– Какой вид, красивая!

Прошелся рукой по позвонкам Лиды, отмечая, как девочка до сих пор подрагивает, отходит от оргазма. Потом пальцами коснулся её лона, собрал своё семя и размазал его по бедрам Лиды.

Нет предела совершенству.

Лида успела приготовить завтрак, пока Мирон принимал душ. Он вошел на небольшую кухню, где Лида уже накрыла на стол.

– Присаживайся.

Она не спрашивала, будет ли он завтракать, и ему это понравилось. Значит, запомнила, что он ест по утрам, не ограничиваясь чашкой черного кофе. Лида казалась немного смущенной. С распущенными волосами и в коротком халатике она выглядела чертовски сексуальной. Если бы не надела нижнего белья, то завтрак не случился бы.

– Спасибо, – отозвался Мирон, отодвигая стул и кое-как протискиваясь между стеной и столом.

Лида успела приготовить яичницу с колбасками и тосты. Масло и сыр также имелись на столе. Все самое необходимое.

– А сама? – спросил он, заметив, что Лида не спешит за стол.

– А у меня вот – чай с лимоном, – смущенно улыбнулась она, показывая на большую белую кружку с изображением забавного синего котика.

– Тошнит по утрам?

– Ещё не пойму. Но запах еды тошноту не вызывает – уже хорошо.

Яичница оказалась вкусной, с хорошо прожаренными тостами зашла отлично. Мирон ел молча, отмечая, что Лида не отводит от него взгляда. Это хорошо. Значит, не сердится на него.

– Ты спешишь на работу? – любопытство взяло вверх, и Лида начала диалог.

– Мне не ко времени, но лучше не задерживаться. Я принимаю дела у начбеза Валгарова.

– Ничего не поняла.

На лице Лиды красовалась улыбка – естественная, простая, от которой у Мирона медленно срывало крышу. Он бы и рад не реагировать, но за прошедшие дни настолько по ней истосковался, что любой жест Лиды воспринимался едва ли не как интимный.

Тем более у неё в квартире, где она когда-то была счастлива с мужем.

– Начбез – начальник службы безопасности, – начал объяснять Мирон, втягиваясь в диалог и ставя мысленный блок на любые мысли о прошлой жизни Лиды. Он будет последним идиотом, если сейчас снова сорвется на эмоции и испугает девушку. – А про Валгарова ты не слышала?

– Откуда?

Мирон хмыкнул.

– Его имя часто транслируют по телевизору, в прессе и в инете. Один из самых молодых и холостых олигархов России. Как принято говорить, «сидит на трубе». Нефтяник.

Мирон, сам того не желая, все же сделал акцент на эмоциях, которые отобразились на лице Лиды, когда он говорил про Булата. Обычно у девушек загорались глаза. Ещё бы! Каждая из них в глубине души – и не только в глубине – мечтала, что однажды ей повезет. Она будет стоять на автобусной остановке, непременно в воздушной юбочке и белых носочках. А миллионер – вернее, лучше миллиардер, если уж замахиваться, то на максимальную высоту – будет проезжать мимо. Солнце упадет таким образом, что осветит воздушную деву. Олигарх в это время повернет голову в сторону остановки и увидит деву. Сразу потеряет голову. Дальше будет свадьба и «жили долго и счастливо».

Возможно, где-то так реально и случилось. Лично Мирон в этом сомневался. Ему не доводилось общаться с финансовыми воротилами, а с Валгаровым его случайно свела судьба, но, судя по тому, что он успел узнать, олигархи больше озадачены властью и деньгами, а не воздушными девами.

Хотя Валгаров – исключение. Этому товарищу удается неплохо совмещать все. Удачливый сукин сын, что тут скажешь.

Лицо Лиды осталось таким же спокойно-расслабленным. С прелестным румянцем, появившимся за минуту до уточнения про Валгарова.

– Даже так, – протянула она, сделала глоток чая и облизнула губы, которые искусала накануне, до его прихода. Он заметил.

– Так легли карты.

– Ты про него говорил, что много времени будешь проводить на работе?

– Первые месяцы – да. Мне надо разобраться и понять, что к чему. Наладить работу, убрать лишних, – Мирон отложил в сторону столовые приборы и поднялся. – Спасибо за завтрак, красивая.

– А кофе?

А глазах Лиды вспыхнула суетливость, девушка развернулась к кофеварке. Мирон опередил её. Сделал два шага и в очередной раз поймал девушку, зажав между собой и столешницей.

Лида снова рядом. Он чувствовал, как она пахла. Им ещё пахла… Их страстью. Девушка обтерлась полотенцем, большее не успела. По позвоночнику Мирона пронесся огонь, ударившись по члену. Да что это такое! Он снова её хотел. Здесь и сейчас.

– Попью по дороге.

– Нам надо поговорить, Мирон, – сказала она вслух то, о чем он думал все эти прошедшие в каком-то дурном мареве дни.

– Поговорим. У меня.

Лида вздернула кверху бровь, словно намекая: с какого перепугу они должны говорить у него.

Мирон подался вперед, окончательно соединяя их тела. Чтобы ничего между ними не оставалось, он забрал ставшую теплой кружку и отставил её в сторону. От греха подальше.

Скиф балансировал на грани. Пытался казаться цивилизованным, делать то, чего требовала ситуация. Хватит косяков.

Но как же, мать вашу, трудно удержаться от искушения и не послать всё.

– Да, девочка, у меня. Вещи соберешь? Скажем, часикам к восьми. Если нет – снова приеду и лягу спать под окном в машине.

Глаза Лиды распахнулись, и Мирон на несколько мгновений повис. В голове тотчас прозвенел тревожный звонок, известивший о том, что если он сейчас же не свалит из квартиры красивой, то через пару часов сюда нагрянут люди Валгара в поисках намечающегося начбеза.

Поэтому Мирон выдохнул, нагнулся, коротко поцеловал Лиду в губы и направился к выходу.

Лида проводила его взглядом.

Это что сейчас было – шутка по-скифски?

Тогда почему на лице девушки растягивалась довольная улыбка, которую она немного приглушила прижатой к губам ладонью?

Глава 14

Она серьезно собирает вещи?

Лида посмотрела на чемодан и покачала головой.

Она сошла с ума. Честное слово.

Переехать к Мирону – это же… Как ни пыталась Лида продолжить предложение, так и не смогла.

Переезд – дело серьезное. Нет, она, конечно, понимала, что в любой момент может вернуться назад. Квартира её! Теперь только её. Документы из банка она забрала. Сотрудник банка не без интереса посмотрела на неё. Совпало, что и реструктуризацию, и страховку Лида в своё время оформляла через одну и ту же девушку. И снова с ней встретилась спустя год. Наверное, та запомнила Лиду. Хотя с чего бы?

Лида распахнула шкаф, выдвинула ящики. И что дальше? Серьезно собирать? Сердце не просто учащенно билось, оно заходилось в истерике. Надо принять решение. Мирон, конечно, может говорить что угодно, но выбор всегда останется за ней.

Лида может сказать «нет».

Другой вопрос – хочет ли…

Не хочет.

Это Лида четко понимала, и понимание пугало её до чертиков.

Девушка несколько раз уходила от шкафа, проходила на кухню, ставила чайник. Выключала его и возвращалась. Потом проделывала процедуру заново.

Иногда Лида завидовала легким на подъем людям. Кто готов срываться в неизвестность, свято веря, что их ждут лишь положительные эмоции. Ей же необходимо тысячу раз все взвесить.

Прошли те времена, когда она срывалась в ночь, лишь бы убежать, спрятаться, затаиться. Желания позвонить родным не возникало. Раньше Лида испытывала некую вину, чувство обязанности. Родители как-никак… Что-то ещё грелось в груди. Но с каждым годом, с каждым разговором безвозвратно уходило. Связи и раньше не было, теперь подавно. С Олегом она научилась жить, просчитывая будущее.

Лида подошла и взяла фоторамку, где они с Олегом запечатлены в день росписи.

– Прости меня, – прошептала она. В глазах зажгло. Девушка улыбнулась мужу, по которому всё ещё скучала. – Хорошо?

Он тоже улыбался. То, что мужчина счастлив на этом кадре, не вызывало сомнений. Лида осторожно поставила рамку на место и снова повернулась к шкафу.

Как там говорят в народе? И хочется, и колется, и мамка не велит. Лида ещё не могла понять, что она испытывает к Скифскому. Лида себя считала сложным человеком, его – подавно.

Но вещи всё же начала собирать.

На работе был штиль. Многие ребята продолжили болеть, пришлось с согласования руководства одну группу отпустить, пришли три человека. Ни шатко ни валко сделали растяжку, и на этом всё.

Лида вернулась домой значительно раньше восьми. Снова прошлась по квартире, прикидывая, что ей точно стоит взять с собой. Быт, который девушка строила годами, не отпускал. Лида не планировала переезд! Вот никак.

Звонок в дверь раздался без пятнадцати восемь. Лида заранее оделась. Нервничать меньше не стала.

Услышав звонок, поспешила в коридор, но, прежде чем открыть, посмотрела в глазок. От греха подальше. На площадке стоял Мирон. Лида сразу же повернула замок, распахивая дверь.

– Привет, Мирон, – выдохнула девушка.

Больше сказать ничего не успела – оказалась прижатой к стене. Мирон действовал, как всегда, без предупреждения и лишних разговоров. Прижал и накинулся на её губы. Поцеловал так, точно соскучился. Точно только целый день и не мог дождаться, когда прикоснется к ней.

Романтический бред, конечно, но иногда хотелось окунуться в него с головой.

И поверить.

Никакой нежности от Мирона не шло. Лишь страсть. Короткая, рваная. Болезненная. Лида с готовностью откликнулась на неё, с запозданием осознавая, что сама хочет его поцелуя. Этих губ, немного обветренных, немного жестких. Этих рук, что сразу оказались везде. На плечах, груди, талии, остановились на бедрах, сжали и потянули их на себя, чтобы впечатать в мужские бедра. Лида с удивлением отметила, что Мирон возбуждается. Ещё не в полную меру, но то, что член встает, она ощутила явно.

– Привет, красивая, – глухо поздоровался Мирон, отрываясь от неё.

Отодвигаться мужчина не торопился, так и зажимал её у стены.

Неужели возьмет? Внизу живота мгновенно потяжелело.

Но Мирон почти сразу отодвинулся и спросил:

– Где вещи?

Лида мысленно усмехнулась. То есть он не уточнял, собрала ли она их. А сразу – где.

– В комнате, – отозвалась девушка немного тише, чем полагалось.

Мирон переоделся. На нем был другой костюм.

Ему шла деловая одежда. Смотря на него, и не скажешь, что мужчина прослужил десяток лет в армии.

– Разуваться не буду. Потом клининг вызову, – сказал Мирон и скрылся в комнате.

Лида нахмурилась.

Ей кажется, или снова что-то не так? Какая-то напряженность в голосе Мирона?

Девушка проследовала за Мироном.

– Ты был так уверен, что я перееду к тебе?

Её вопрос остался без ответа. Вернее, натолкнулся на встречный.

– Это всё?

– Да.

– Чемодан и сумка, с которой ты приезжала ко мне – это всё?

– У меня немного вещей.

Скиф нахмурился.

– Ладно, разберемся. Собирайся.

Мирон подождал её в коридоре. Лида проверила, всё ли выключила, потом оделась, и они вышли. Рука у неё дрогнула, когда девушка вставляла ключ в замочную скважину.

– Лид, я не кусаюсь, ты же знаешь. Дай-ка сюда.

Спорить не стала.

– Я снова волнуюсь.

– Не ты одна, – усмехнулся мужчина, запирая дверь её квартиры.

От его признания у Лиды появилась слабость в ногах. Вроде бы и не сказал ничего такого, а у неё душа оказалась не на месте.

– И ты тоже? – вопрос сорвался с губ, прежде чем она успела подумать, что ступает на тонкий лед.

Мирон снова подхватил сумку и повернулся к Лиде. На его суровом лице не отражалось ни одной эмоции. Он смотрел прямо и решительно.

– А ты думаешь, что только девушки переживают?

– Не знаю.

– Ну так вот я тебе официально заявляю, что мы тоже умеем волноваться и переживать. И мысли нас посещают не всегда радушные. Более того, я сегодня несколько раз порядочно косякнул, не в состоянии сосредоточиться на делах, хотя в моем случае это недопустимо.

– А о чем ты переживал?

– Что снова придется спать на чертовски неудобном сиденье авто, – в том же ироничном духе ответил Мирон.

У подъезда они встретили соседей, которые с любопытством посмотрели в их сторону. Чемодан всегда привлекает внимание. Люди или уезжают отдыхать, что неизменно вызывает во многих необоснованную зависть, или съезжают.

Поэтому Лида порадовалась, что Мирон припарковался, по сути, не по правилам. Заехал на тротуар, встав напротив подъезда. Её нехилые пожитки он загрузил в багажник. Лида не стала дожидаться приглашения, сама шмыгнула в ещё не до конца остывший салон автомобиля.

На панели лежала черная увесистая папка. Немного потрепанная от времени. Почему на неё обратила внимание Лида – понятно. Когда на панели что-то лежит, невольно делаешь на предмет акцент. А тут целая папка.

Во всем виноваты нервы, иначе ничем другим нельзя объяснить то, что Лида потянулась за ней. Она никогда в жизни не брала чужого. Даже из любопытства. Потому что ей ещё в детстве вбили – в прямом смысле – что брать, трогать, смотреть чужое нельзя.

Лида потянула на себя папку. Взять не успела, водительская дверь распахнулась, и в салон запрыгнул Мирон. Лида отчего-то вздрогнула, внезапно осознав, что всё-таки позарилась на чужое, дернулась назад, вспыхивая от стыда. Все её манипуляции не остались незамеченными. Более того, девушка оказалась настолько неуклюжей, что, взмахнув пальцами, сбила папку, и та начала падать. Лида ринулась её ловить, получилось снова неуклюже и рвано.

Папку-то она в конечном итоге поймала, но из неё выпало несколько листков. Вернее, фотографий.

– Млять, – выругался Мирон, заставив Лиду поморщиться.

Она сунулась туда, куда её не просили.

– Извини, – поспешно проговорила девушка, нагибаясь и собирая фотографии. Одна из них упала лицевой стороной кверху, и Лида увидела запечатленного на ней подростка.

Которого не могла не узнать.

– Не извиняйся, – как-то глухо, хрипло бросил Мирон.

И внезапно уперся лбом в руль, чем ещё больше дезориентировал Лиду.

Что, черт побери, происходит?

Она перевела взгляд с мужчины на фотографию. Это точно Мирон. Она не ошиблась. Высокий, худощавый подросток, стоящий на крыльце дома и смотрящий куда-то вдаль. Он не позировал. Его снимали скрытно. Почему-то в последнем Лида не сомневалась. Мирон, скорее, кого-то ждал, высматривая на дороге. Возможно, друзей.

Лида, ничего не говоря, приоткрыла папку. Совсем чуть-чуть, чтобы засунуть фотографию назад.

– На тебя досье, да?

В салоне повисло тягостное молчание. Не долгое, но Лиду прилично закоротило. Что происходит? Мирон демонстрирует ей… свою слабость? Доступность? Близость?

Что?..

Мирон завел двигатель и тронулся, аккуратно объезжая женщину с коляской, которая что-то явно нецензурное сказала в их адрес.

– Досье, – сказал он минуту спустя без улыбки на лице. Тоном, от которого невольно становилось зябко, и Лида удержалась от порыва обнять себя за плечи. – Своеобразное, конечно.

– Тебе необязательно мне рассказывать, Мирон, – попыталась его остановить Лида.

– Не хочешь обо мне ничего знать? – усмехнулся мужчина недобро.

– Хочу, – спокойно отозвалась Лида, поворачиваясь к нему корпусом. – Я еду к тебе, Мирон. Переезжаю. Не хочу заглядывать в завтрашний день, но, думаю, он будет. Я говорила, что с особой щепетильностью отношусь к личному пространству, и иногда… туплю, что ли. Не знаю, как правильно это сказать. Поэтому и делаю уточнение. Мирон, я хочу научиться с тобой общаться, разговаривать, – Лида облизнула губы и сделала то, что раньше никогда не делала – положила руку на ногу Мирона, чуть выше колена, – а не только кончать.

Мирон вильнул рулем, но быстро выровнялся.

– Говорить – это так же хорошо, как кончать. Значит, будем учиться вместе, – он накрыл её руку своей широкой, горячей ладонью.

Убрать не удастся, да Лида и не планировала.

Не хотела. Ей понравилось его прикосновение.

Они вышли на другой уровень – Лида это признавала.

Осталась в безвозвратном прошлом зона, их договор. Её обязанности. Между ними начиналось нечто новое, и пока она не готова ни строить предположения, ни отказываться от того, что ей предлагает Судьба.

И этот мужчина.

– Эту папку мне передал Валгаров, – продолжил Мирон, удерживая руль одной рукой. Он вел машину неспешно, без лишней суеты. Не подрезал, не обгонял без лишней надобности. – В качестве жеста доброй воли.

– Хм… Мне кажется, или в твоем голосе есть ирония?

– Валгаров не тот человек, который что-либо делает просто так. А между нами… интересная история.

– Между вами?

– Угу. Первый транш на несколько миллионов рублей мне пришел с год назад. Я не при теме был. Пришли деньги и пришли. Думал, Барс снова что-то провернул. Оказалось, нихера.

– Ты… как-то связан с Валгаровым? Вы родственники?

Мирон посмотрел на Лиду, и та с облегчением отметила, что его глаза больше не смотрят отчужденно.

– С родственниками ты, конечно, загнула, красивая. Но мне нравится ход твоих мыслей. Ты у меня умненькая девочка, сразу соображаешь, что к чему.

– Не сразу.

– Это, – Мирон кивнул головой на папку, – немного выбило меня из колеи. Не ожидал. Возьми, посмотри.

Дважды повторять Мирону не пришлось. Лиду разбирало любопытство, чего уж тут скрывать. Пусть Мирон ей периодически рассказывал про себя, но посмотреть настоящее досье – это другое. Она никогда не видела ни одно досье. Для обычного обывателя подобные «фишечки» – это не из их жизни. Их фильмов, то, что придумано.

Поэтому её интерес был очевиден.

Руку Мирон девушке не вернул, пришлось действовать одной. Папка была тяжелой. На этот раз Лида держала её крепко. Взяла и положила на колени, чтобы было удобнее. Она уже видела одну фотографию.

Лида посмотрела на Мирона.

– Теперь я буду знать все твои секреты.

Мужчина повел бровями.

– Уверена?

– Сейчас и посмотрю.

Они флиртуют? Серьезно?

Лида облизнула губы и открыла папку.

Радушное настроение испарилось сразу же. По спине побежали мурашки, а низ живота опалило холодом. Неприятные ощущения, очень. Лида моргнула, пытаясь их прогнать.

Не получилось.

Она просмотрела один файл, другой.

И не выдержала, отвела взгляд.

В глазах у девушки защипало. За все время общения с Мироном она впервые не скрывала слез.

В груди нарастал ком, увеличивался.

Лида, не тая эмоции, повернула голову в сторону Мирона. Тот встретил её взгляд, потом перевел его на трассу.

В салоне автомобиля стояла тишина. Лида снова взяла в руки одну из фотографий, аккуратно наклеенную на лист бумаги. Сбоку стояла дата. Двадцать восемь лет назад, быстро посчитала Лида.

– Это не досье, правильно? – негромко уточнила она не своим голосом. – Эту папку собирал человек, который хотел знать о твоей жизни всё, что можно знать, не соприкасаясь, – в горле першило, скреблось. Лида продолжила говорить, потому что молчать была не в состоянии. В её душе поднималась лавина, которую уже сдетонировали. – Который, скорее всего, по каким-то причинам не мог к тебе подойти. Фотографии из твоего детства, отрочества. Твои выступления в ДОСААФ, медали. Мирон…

– Что, красивая? – мужчина бросил на неё злой взгляд.

Оправдано.

– Папка принадлежит твоей маме. Подчерк женский.

– Ты умница, девочка. Большая умничка, – Мирон свернул с проспекта резче, чем подразумевалось. Лида крепко держала папку, на этот раз ничего не выронила.

– Ты… Ты говорил, что она тебя бросила. Но вот это… – всё-таки слова подбирались с трудом, эмоции сильно мешали. Лида хватанула воздух, в горле пересохло. – Это доказательство того, что…

– Лида, – Мирон оборвал её.

Она думала, он сделает это раньше.

– Она была в твоей жизни всё это время…

– Хватит, Лид! Вот сейчас – хватит.

Мужские руки с такой силой вцепились в руль, что костяшки побледнели.

Лида перелистнула файл, ещё один…

Слов больше не осталось. Никаких.

На одной из страниц Лида задержала внимание дольше. Мирон, принимающий присягу… Молодой парень, высокий, худощавый. С серьезным взглядом. Фотография и лист были закапаны водяными каплями.

Больше Лида не могла смотреть. Наверное, она слабачка, но папка, собранная с бесконечной, крайней любовью, не просто выбила – вышибла её из колеи.

– Если бы знал, что ты так остро отреагируешь, не показал бы, – прокашлявшись, заметил Мирон.

Лида откинулась на спинку эргономичного кресла и прикрыла глаза. У неё участился пульс, он зашкаливал по всем параметрам. В ушах звенело. На несколько секунд ей даже показалось, что она перенеслась в прошлое, но усилием воли быстро вернулась в настоящее и не заметила, как правой рукой накрыла ещё плоский животик.

Рядом послышалось приглушенное ругательство. Машина вильнула, сзади послышался возмущенный матерный сигнал автомобиля, что ехал следом. Мирон припарковался на обочине, включив аварийки.

– Ну-ка иди сюда.

К тому времени Лида открыла глаза и видела, что делает Скиф. Он отстегнул ремень безопасности и уже тянулся к ней.

Лида не противилась. Наоборот, нырнула к нему, с силой вцепившись в ворот куртки. Отодрать её сейчас точно не получится. Только не в эти минуты. Лида заерзала, подалась вперед, пытаясь быть как можно ближе к мужчине. Тот снова выругался, явно не понимая, что с ней происходит.

А её уносило всё дальше и дальше. Она шмыгнула носом, уткнулась им в теплую, пахнущую ванилью и кофе шею Мирона и быстро заговорила, не уверенная, что он что-то разберет из её словопотока мыслей.

– Она тебя не бросала, Мирон, понимаешь? Твоя мама! Она все эти годы была рядом, просто ты… просто ты не видел! И она любит тебя! Или любила… Но лучше пусть любит, слышишь меня? Скифский? Ты…

– Тихо, тихо… Вот, черт, красивая… Ты отреагировала покруче, чем я… Тихо, девочка.

Он гладил её по волосам и спине. Куртка ужасно мешала тактильному контакту. Лида злилась, что одежда не позволяет ей почувствовать его полностью. Но оторваться от него она была не в силах. Краем сознания поняла, что всхлипнула, всё же расплакавшись.

– Она тебя любит, Мир…

– Ты повторяешься, Лид, – Скиф зарылся пальцами в её волосы, успокаивая. – И вообще… Давай заканчивай плакать. У меня, как у нормального мужика, на женские слезы неадекватная реакция.

– Не возбудился же? – ляпнула Лида, усмехаясь ему в шею.

Здесь уютно.

И тепло.

И плевать она хотела, что они стоят на проезжей трассе, мимо них проносится одна машина за второй. Люди живут своей жизнью, спешат. Им нет никакого дела до чужих историй.

Мирон хмыкнул и в тон ответил:

– Почти. Хотя я и не против как-нибудь тебя разложить в машине.

Он попытался отодвинуться от неё, Лида не позволила. Она ещё не пришла в себя. Не получалось собрать воедино то, что разрушалось в детстве годами. Наверное, со стороны она выглядела глупой истеричкой. И не объяснишь же…

Или стоит?

Лида зажмурилась.

Надо решать… Ещё и решаться.

– Я не плачу.

– Угу. Я чувствую. Всю шею залила.

– Это ты вспотел, не я! – Лида спрятала улыбку всё там же. На его шее. – Я так реагирую, потому что у меня у самой родители… Сложно с ними, Мирон. Я…

Мирону всё же удалось отодрать Лиду от себя. Возвращать на кресло он её не спешил. Заключил лицо в свои ладони, размазав слезы по щекам большими пальцами.

– Лида, я знаю про твое прошлое.

Девушка нахмурилась.

– То есть на меня тоже есть досье?

– Извини, – на суровом мужском лице не дрогнул ни один мускул. – Мне надо было про тебя знать. Хоть что-то. Особенно в эти дни, когда мы не виделись. Красивая, у меня же голову от тебя рвет. Не могу иначе уже. Правда, пока не разобрался, хорошо это или плохо, но факт признаю. И моя ревность ещё долбаная. И ты у меня беременная. Плюс Валгаров чертов. Как-то всё в кучу.

Мирон говорил отрывисто, рвано. В его голосе проступало волнение, которое делало его доступным. Именно то, что требовалось Лиде в данные минуту.

– И много… узнал?

Она не рассердилась. Нечто подобное она ожидала, когда поняла, в каких кругах вертится Мирон с друзьями и какими возможностями они обладают. Её больше удивляло, что её не «пробили», когда она к нему на зону собиралась. Получается, тогда не было необходимости.

Мирон заглянул ей в глаза.

– Много, – решительно проговорил он. – Знаю, как ты в детстве по оврагам пряталась, ночевала в заброшенной бани. Как тебя родители будущего мужа приютили. Знаю, почему ко мне приехала. На что тебе деньги нужны были. Ну-ка, напомни, что ты мне говорила, когда я тебе этот вопрос задавал?

Глава 15

Досье на Лиду Мирону следовало собрать раньше.

Один звонок решил бы многое. Сохранил бы нервы и некоторую мебель.

Ему необходимо было заполнить пустоту внутри, пока он сам себя отлучил от тела Лиды. И от неё самой.

Думал, не выдержит. Натворит херню какую-нибудь. Но нет, выдержка не дала сбоя.

Мирону информацию скидывали дозированно, работали спецы Валгарова. Скифский убивал двух зайцев одновременно – проверял, как работают ребята Булата, и для себя постарался. В первый же день спросил о результате.

И получил…

В тот вечер Мирон долго кружил у дома Лиды. Сначала на машине, никак не мог найти себе места. Дело было не в парковочных местах, их как раз хватало. Он останавливался, не глуша двигатель, сидел некоторое время, потом снова уезжал. Катался по району и возвращался.

Уехать полностью не мог. Быть на одном месте – тоже.

Ему дали не всю информацию про Лиду. Сначала только факты, которые легко находят даже при поверхностной проверке. Где родился человек, рос. Учился. С кем дружил, в какие секции, кружки ходил. С какими оценками закончил школу, куда поступил. Медкарту тоже прилагали.

Мирон выхватил несколько предложений и грязно выругался, откинул голову назад. Перед глазами замелькали черные точки, в груди закручивался смерч. И если бы некоторые личности попали ему под руку, он бы за себя не отвечал. Внутри заклокотало, взвилось. Руки сжались в кулаки. Хотелось не просто крушить, хотелось убивать.

Он снова вернулся к чтению. Фотографии к досье прилагались. Маленькая темноволосая глазастая девочка смотрела на него, выворачивая душу. Пусть Мирон в прошлом солдафон, на отсутствие воображения никогда не жаловался. И отлично представил, каково это – убегать из дома от пьяниц-родителей. Прятаться где-то на задворках, дрожать. Мерзнуть.

И это его красивая… Его нежная девочка.

Смелая, молодая женщина, ждущая от него ребенка.

На следующий день Мирон получил уже полную информацию про Лиду. Про то, как она жила у чужих людей, ставших ей родными. Как те, кто должен защищать, оберегать, хранить, шантажировали, вымогали деньги.

Оберегал и хранил другой. Олег. Тот, чей подарок она носила и за который Мирону едва в лицо не вцепилась. Ревность всё равно вспыхивала в груди, как бы Мирон ни глушил ее. Мать вашу, всё понимал! Абсолютно всё! Но, сука, ничего не мог поделать. Его выворачивало наизнанку.

Он на несколько часов отменил все встречи. Не мог адекватно ни с кем общаться. Снова и снова читал историю жизни Лиды.

Как жила замужем. Как с мужем квартиру покупали.

Как его хоронила…

Как друзья впрягались за него. Значит, не мудак был. Да и по тому, что Лида с ним жила и хотела родить ребенка, понятно, что не мудак. У парней ничего не получилось, Лиде не выплатили компенсацию, и ипотека полностью легла на её плечи.

Выстрелом в упор для Мирона оказалась причина, по которой Лида решила продать себя.

Мирон многое повидал на своем веку. И продолжал удивляться. Больше, конечно, подлости и жажде наживы. Он привык, что у них с друзьями не так. Что они готовы делиться последней рубахой.

А тут девочка…

Дети сейчас по большей части эгоисты. Привыкают требовать и не умеют отдавать. Она же пошла черте на какой риск, чтобы отблагодарить, помочь тем, кто в своё время не дал ей пропасть, сгинуть, пойти по наклонной или получить серьезные психологические травмы, не дал испытать на себе физическое насилие. Пьяным море по колено – и на ребенка залезут, суки! Мирон таких расстреливал бы без суда и следствия. Мрази!

Хорошо, что Лида попала к родителям Олега.

И хорошо, что она попала к самому Мирону.

В зону же привозили девочек не только ему. Были перцы и посерьезнее. Покрупнее мастью. И не приведи Господи, если девочка что-то сделает не так. Не захочет, откажет, устанет. Были две, что устали… Их привезли сразу вдвоем. Что-то пошло не так, и девчонок отдали в камеру голодным и очень злым мужикам, которые не церемонились.

А Лиде с её зажатостью досталось бы вдвойне. Растерзали бы. Потому что красивая до чертиков, сексуальная и почти невинная.

Да, старалась.

Да, пыталась.

Но зажималась! Едва не отталкивала! Мирон всё помнил.

Она в нем зверя будила, что говорить про других.

Про них и не стоит… Потому что даже сейчас от мысли, что Лида готова была лечь с кем угодно в постель и трахаться по первому щелчку, у Мирона сносило голову.

Они приехали к нему в квартиру, вошли. Лида больше молчала и ожила, лишь когда разделась.

– Я помою руки?

– Конечно.

Её вопрос царапнул.

Лида быстро кивнула и направилась в ванную, но Мирон перехватил девушку.

Не мог он её отпустить! Не нагладил ещё!

Поэтому мужчина притянул Лиду к себе и поцеловал. Сладкие, мягкие губы звали его, удержаться он не мог.

Скифский не углублял поцелуй. Углубит – возьмет Лиду прямо в коридоре. Просто, мать вашу, развернет красивую к себе спиной, сорвет штаны вместе с трусами и насадит на себя!

Нельзя…

Не сейчас. Не сегодня…

Дыхание жгло грудь. Мирон едва ли не отодрал от себя Лиду, которая посмотрела на него немного поплывшим взглядом. Неужели тоже завелась? Неужели девочка приняла его?

Позвоночник Мирона обожгло, точно рядом разорвался снаряд и осколки достались все ему. Было дело, и ему прилетало, не всегда удавалось уходить без потерь и травм там, где приходилось отдавать долг Родине.

– Лид… Давай без глупых вопросов.

Лида медленно кивнула.

– Я тебя услышала, Мирон.

– Отлично.

И снова он не удержался, притянул её к себе и прижался губами к прохладному лбу.

Ужин Мирон заказал из ресторана. Заранее, чтобы не париться по приезду.

Пока Лида приводила себя в порядок, а, скорее всего, взяла паузу, чтобы прийти в себя и осмыслить происходящие перемены, Мирон прошел к бару и плеснул себе немного вискаря.

Его красивая появилась быстро. Встала в дверном проеме и улыбнулась.

– Как жить будем, Мирон?

Её улыбка сшибала с ног.

Её вопрос укладывал на лопатки, но в данном случае Мирон был не против оказаться на спине.

– Как и все, Лид. Я – обеспечивать тебя и ребенка, ты – создавать домашний уют.

Мирон не спешил озвучивать более смелые мысли. Например, о том, что после первых родов, годика через два, он снова отправит Лиду в роддом. А там, может, и за третьим. Чтобы уж наверняка. Женщина с тремя детьми не уйдет от мужчины.

Ему хотелось большую семью. С ней.

Вот так неожиданно девочка из эскорта стала для него всем. Частью его мира, его жизни, его бытия. Без неё воздух – не воздух, и день слишком пасмурен.

– Так просто? – уголки губ девушки не опускались, это хороший признак.

– Будем усложнять?

Лида прошла в комнату и направилась к окну. Мирон предпочел бы, чтобы подошла к нему, но не всё сразу.

– Сложности не нужны ни тебе, ни мне, – она обняла себя за плечи. – Просто… Очень нетипично получается.

– Согласен. Но как получилось. Ты хочешь ребенка. Я тоже не против. Про свою заинтересованность в тебе я говорил.

– Мирон, а тебе приходилось жить с девушкой? – озвучила она вопрос, видимо, её терзавший.

Скиф плеснул себе ещё немного виски. Напряжение, которое не оставляло его уже черте сколько, медленно отпускало. Он думал, что по освобождению страсти поутихнут, его ждет почти степенная жизнь обычного обывателя. Хренушки. Не его Судьба.

То, что Лида находится в его квартире, успокаивало. Он не наивный «вьюноша», понимал, что будет и притирка, и много чего интересного. Он – не подарок.

– Нет.

– Ни разу?

– Нет, красивая.

Лида не пыталась скрыть удивления.

– Почему?

– Не догадываешься?

– Нет.

– Я же говорил: ревную к столбу. Со всеми вытекающими.

А вот последнее предложение её насторожило. Мирон, опередив Лиду, продолжил:

– Я никогда не доводил ни себя, ни других до критичной точки. Ни на одну девушку не поднимал руку, не бил морды. Обычно уходил.

Лида нахмурилась, силясь переварить услышанное.

– Подожди, – облизнула губы, а у него по телу прошлась волна возбуждения.

Мирон ничего не мог с собой поделать, ему, как древнему человеку, хотелось перекинуть красивую через плечо и уволочь в пещеру – в данном случае в спальню – и не выпускать её из кровати всю ночь. Похеру, что завтра в пять утра надо быть у Валгарова, Мирон до ломоты во всем теле хотел Лиду.

Скиф ждал, благоразумно промолчав и сделав ещё глоток обжигающе-успокаивающей жидкости.

– То есть получается, что ты разрывал отношения, если у тебя… Эээ… Сейчас-сейчас, я постараюсь подобрать определение… Если у тебя, допустим, возникали нехорошие мысли, правильно? Просто мысли? То есть ты никого никогда ни с кем не застукивал, но тебя, например, раздражало, что девушка одевается слишком фривольно или любезно улыбнулась коллеге?

Черт! Лида точно не заканчивала психологические курсы?

Мирон скупо улыбнулся одними губами.

Сам же начал разговор про ревность, а сейчас уже был не рад.

Но он готов разговаривать. Лида права. На одном сексе они далеко не уйдут.

– Правильно.

Лида открыла свой соблазнительный ротик, чтобы продолжить, но быстро захлопнула его, уставившись распахнутыми глазами на Мирона. В них застыло удивление, непонимание, недоверие.

Нехороший коктейль.

– Мирон, так… неправильно, что ли, – она всё же продолжила, за что он мысленно дал ей пять баллов.

– Я и не говорю, что прав.

Девушка покачала головой.

– То есть ты уходил без объяснений и разговоров?

– Да.

– С ума сойти… А девушки?

– А что девушки? Жили дальше счастливо.

– С ума сойти повторно. То есть ты не говорил им о проблеме, о том, что тебе не нравится?

– Лида, мы будем обсуждать моё прошлое?

– Да! – неожиданно решительно заявила она, вздернув кверху подбородок, отчего сексуальность в ней только усилилась. – Объясню своё видение ранее заданного вопроса «как будем жить дальше». То есть если тебя что-то не будет устраивать во мне, ты будешь молчать, копить недовольство? Не скажешь мне об этом?

Недовольство усилилось в груди Мирона. Отчасти поэтому он не любил душевные разговоры, копания в прошлом и прочее.

– Я умею идти на компромиссы, но, скажи-ка, как ты отреагировала бы, если бы твой парень сказал, что ему не нравится вырез на твоей кофте? Послала бы его подальше, феминистически фыркнув, что свободная личность и имеешь право одеваться, как тебе вздумается, и никто тебе не указ? Зачем лишний раз сотрясать воздух, когда всё известно наперед?

– Спокойно я бы отреагировала, – Лида на самом деле ответила спокойно. – Отношения – это фундамент, который строят двое.

– Хорошо, – Мирона понесло дальше. – А как быть с коллегами?

– Улыбаться и общаться можно по-разному.

– Млять, красивая, ты, видимо, не догоняешь. Отлично! Давай тогда вспомни день у меня в доме, когда мы жарили мясо и я узнал, что вы с Архаем вдвоем гуляли в лесу! Ты же испугалась меня! Я отправил тебя в дом, и ты улепетывала, сверкая пятками.

Лида побледнела, Мирон мысленно выругался куда витиевато.

– Конечно, улепетывала, Мирон. И это логично. Я тебя боялась.

Мляяяя…

Боялась.

Зашибись.

– А сейчас? – рыкнул он, а у самого в груди завибрировало от напряжения.

Если сейчас Лида скажет, что ничего не изменилось, что она по-прежнему к нему относится с настороженностью, то второго разбитого зеркала не избежать.

– Скорее, нет, чем да.

Ответ последовал без какой-либо паузы, то есть она не раздумывала, знала, что сказать.

– Я тебя сейчас хотя бы немного знаю. Знаю, чем ты занимаешься, твою биографию. Знаю, что когда ты злишься, то уходишь. Знаю, что у тебя клевые друзья, а у мудаков таких не бывает.

Надо же… Красивая едва ли не слово в слово повторила его мысли про её мужа.

– Теперь вот ещё пытаюсь выяснить, как с тобой вести диалог и примерно понять, как мы будем жить, но пока ты яришься и не хочешь со мной говорить.

Мирон ушам не поверил. То есть полминуты назад она начинала говорить с невозмутимым выражением лица, а сейчас что… подтрунивает?

Уголки её губ дернулись кверху. Мирон мотнул головой и сделал шаг в сторону Лиды.

Та отступила назад и выкинула руку вперед.

– Скифский, мы разговариваем. Стой, где стоишь!

– Нет уж, я подойду… поближе.

– Мирон…

Он всё же подошел. В какой-то момент Лида перестала отступать, снова вздернув подбородок кверху. Лишь сбившееся дыхание указывало на волнение, охватившее девушку. Зато он любоваться, как её небольшая грудь призывно поднимается и опускается. Колышется… Зовет.

– То есть если я решу, что мне не нравится твоя кофточка, то мне говорить? – медленно, выпуская на волю изголодавшегося зверя, лениво поинтересовался Мирон.

Его зверь тоже соскучился по Лиде.

– Можно попробовать обсудить…

Скиф не сомневался – Лида почуяла подвох.

– Тогда начнем. Меня безумно бесит твоя кофточка. Вот эта.

Мирон стоял достаточно близко, ему оказалось достаточно протянуть руку и взяться за край кофты Лиды. У девушки из груди вырвался протяжный выдох.

– Чем? Могу… узнать?

– Тем, что она скрывает от меня твоё тело. Веская причина?

Мужчина скользнул ладонями по тонкой талии, отмечая бархатистость женской кожи.

Венка на шее Лиды запульсировала чаще. Мирон не устоял перед искушением, склонил голову и лизнул её.

– Вкусно, – прокомментировал он свои действия, утопая в распахнутых глазах Лиды.

Та явно не ожидала столь резкой смены разговора. Не одернула его руки, не воспротивилась. Лишь приглушенно ахнула, когда он повел ими вверх. В груди все клокотало от нетерпения.

Ему и раньше было чертовски мало красивой, сейчас, после стольких дней голодовки, и подавно!

Он добрался до груди, накрыл оба полушария разом. Лида чуть приоткрыла ротик.

Значит, реагирует…

Тонко, на грани, пока ещё стесняясь.

Но Мирону и этого достаточно.

У него тоже наблюдался сбой за эти дни. Он знал, что Лиду возьмет себе, заберет. Что она будет с ним. На его территории, под его присмотром. Что он даст ей всё, что необходимо. Любой каприз, любую прихоть. Пусть только озвучит или хотя бы намекнет.

Скифский сходил по ней с ума. Провалился в красивую. Полюбил так, что сердце ежесекундно сжималось от тоски по ней и желания обладать. Чтобы не сорваться и не наворотить дел, которые оттолкнут Лиду от него, загрузил себя работой по самое не балуй. Тем более, дел хватало. Валгаров… папка… счета с крупными суммами…

А вот ночью его крыло основательно. Мирон мысли не допускал ночевать где-то вдалеке от неё. Мало ли…

Доля психанул, когда Скиф в очередной раз приехал к нему переодеваться.

– Поговорить с Лидой не пробовал?

Мирон ничего не ответил. Он никому не позволит вмешиваться в отношения с ней. Даже лучшему другу.

Другое дело, что и отношения у него с Лидой не пойми какие.

– Ты зациклен, брат. Отпусти ситуацию, – хлопнул его Пашка по плечу. – Нет ничего, с чем нельзя справиться. Сам знаешь. Если есть проблема – значит, будет решение.

К такому же выводу приходил Мирон.

Черт! Да он, если потребуется, к мозгоправу сходит!

Мирон подушками пальцев нашел затвердевшие соски Лиды. Поерзал по ним, поводил, потом негромко предложил:

– Хочешь доминировать, Лида? Я сделаю всё, как ты скажешь. Давай, маленькая, соглашайся. Будет интересно.

По тому, как вспыхнули румянцем щеки Лиды, он догадался, что его предложение пришлось девушке по душе.

Ответ последовал неожиданный.

Лида подняла руки и положила их поверх кофты на руки Мирона, тем самым давая понять, чтобы он сжал грудь активнее.

– Это «да»? – по горлу мужчины точно наждачкой провели. Член давно налился кровью, уперся в штанину. И почему не придумают такой фасон брюк, куда бы можно было вправить эрегированный член?

– Сними с меня кофту, – сипло проговорила Лида.

Мирон в первые секунды не догнал, что она уже включилась в игру. Когда понял, едва не оскалился от предвкушения надвигающегося кайфа.

– Из меня херовый «нижний», но я буду стараться, – усмехнулся он, медленно стягивая кофту.

В квартире было тепло, но по коже Лиды рассыпались мурашки. Плюсом из подобной реакции были девичьи соски, что сильнее натянули тонкий кружевной белый лиф. От вида белого белья, член дернулся с новой силой.

– Поцелуй меня… вот тут…

Лида подняла руку и тонкими, слегка подрагивающими пальчиками дотронулась до яремной ямки и повела ими вниз к сексуальной ложбинке, очертила края бюстгальтера.

Дважды Мирону говорить не пришлось.

И да, он предупредил, что хреновый подчиняемый, поэтому с него взятки гладки.

А ещё он мог бы сказать, что четче надо формировать указания… Но зачем, когда ему уже чертовски сладко?

Опустил руки и порывисто, не давая возможности прервать действия, подхватил Лиду за бедра и вздернул кверху. Та пискнула, сразу развела ноги в стороны и обвила ими его торс.

То, что надо.

Мирон выполнил приказ Лиды, прижался губами к ямке и медленно заскользил вниз. Красивая задрожала в его руках, выгнулась сильнее.

– Соски… Обхвати их…

– Чем? Губами? Руками?

– Руки у тебя заняты, Мирон Скифский, – Лида чуть слышно гортанно рассмеялась. – Поэтому только губами.

От её игривости сносило голову. Пробивало грудь насквозь. Мирон выдохнул и обхватил губами сначала один, потом второй сосок Лиды. Ощущения были не полными, кружево мешало. С ним Мирон поступил кардинально, подхватил зубами лямку и дернул, разрывая.

– Ай! – Лида вцепилась ему в плечи и возмущенно проворчала: – Зачем рвать? Бюстгальтер, между прочим, из бутика и…

Она замолчала, натолкнувшись на его пристальный взгляд. Мирон в который раз подумал: как хорошо, что он парень обеспеченный и его девочке больше не надо беспокоиться за деньги, а он может смело и дальше рвать белье.

– Затем. Мешает он, – безапелляционно сказал мужчина.

В его глазах, видимо, что-то отразилось, потому что Лида притихла, лишь сильнее вцепилась в плечи и заерзала бедрами фактически на его пахе.

Доегозится…

Он не против, чтобы она поелозила на его члене подольше, но не в тот момент, когда у него все мышцы сводит от желания оттрахать её. Причем не единожды. А чтобы всю ночь крутить-вертеть и под утро рухнуть без сил.

Мирон лизнул сосок. Потом ещё раз. И ещё.

Он помнил, что Лида беременна и следует быть более осторожным, сдержанным.

Он будет…

Только бы рядом была.

Мирон ласкал грудь Лиды, девушка отзывалась. Постанывала, что-то шептала. Он не вникал. Главное – он чувствовал её. Дышал ею. Вдыхал ягодный аромат её волос.

– Пошли на кровать, Мирон. А то тут…

Лида не договорила, запустив руку в короткие волосы Мирона. Тот поднял голову и хищно улыбнулся:

– Хочешь стоя?

На мгновение в глазах девушки промелькнуло раздумье. Перспектива ей зашла.

– Стоя?

Черт…

Недоумение в голосе вызвало у Мирона яростную потребность завернуть свои слова про доминирование назад. Лида про них уже забыла. Её глаза заволокла поволока, дыхание рваными толчками слетало с алых губ, которые она то и дело покусывала от нетерпения.

Собственник заурчал в душе Мирона. Если бы он не знал, что она вдова, то решил бы, что у Лиды, кроме него, никого толком и не было.

Ничего не понимал…

Ну и хрен с её прошлым!

То, что было, то было!

Лида его! С ним. Здесь. И носит ЕГО ребенка.

Мирон прижал её к себе плотнее, сжал бедра и приказал:

– Держись крепче.

– Что ты… Ай!

– Держись, я же сказал!

– Ещё ты сказал, что я буду доминировать! – фыркнула красивая, забавно морща нос.

– Так никто и не запрещает, – довольно заметил Мирон, спуская с Лиды штаны. Те застряли, впившись в бедра Лиды. А вот это не входило с планы Скифского. Поэтому он, не давая девушке возможности прийти в себя и вспомнить, что они вроде как «разговоры разговаривают», поставил её на пол, сдернув штаны вместе с такими же белыми кружевными трусиками, и бросил жадный взгляд на лобок.

Дальше планировалось, что Мирон поднимется на ноги и снова вернет красивую в то положение, в котором она была полминуты назад. Но когда сладкая, дурманящая влажность оказалась напротив глаз Мирона, он не смог устоять перед набухшими складочками.

Лида не выбривала лобок полностью, оставляла широкую полоску. Мирону это нравилось. Когда лобок брили начисто, создавалось впечатление, что мужчина занимается сексом не с взрослой женщиной, а со школьницей. У каждого мужика в этом плане свои задроты.

Мирон дотронулся до складочек. Мазнул пальцем по поверхности, потом приоткрыл.

Лида шумно втянула в себя воздух.

По спине мужчины прокатилась огненная лава. Мирон снова провел пальцем туда-сюда, не входя, играя, дразня, задевая клитор. Лида была влажной, её сладковатый запах возбуждения драконил его обоняние. Возбуждал ещё сильнее, бил наотмашь. Но он держался. Ещё немного её поласкать, подготовить, чтобы приняла его член с легкостью, одновременно туго сжимая. Нырнуть в ту тесноту, от которой он дурел.

Лида засуетилась, начала переступать с ноги на ногу, что послужило для Мирона сигналом. Он быстро раздевался под пылающим взглядом Лиды. После чего снова притянул девушку к себе, возвращая в ту позу, которую выбрал изначально.

Только в этот раз опуская красивую себе на член.

– Боже… Мирон, – прошептала она, крепко обвивая его за шею. Её горячее дыхание обжигало кожу. А следом в ход пошел и её язык. Лида прижалась сильнее, впуская его в себя.

Он держал её крепко. Входил настойчиво, не оставляя шанса на отступление.

– Красивая моя… Маленькая… Вот так… Давай, прими меня.

Она приняла. Прижалась к нему крепко, расплющив грудь о его грудную клетку, не замечая, как царапается, как кусается. Он вошел полностью, откинул голову назад.

Его…

Мирон задвигался сразу, удерживая её на весу. Опуская, насаживал её на себя полностью. Прекрасное дополнение. Лида вскрикивала при каждом толчке. Её стоны он ловил подкоркой, фиксируя каждое.

В висках пульсировало, в груди сердце заходилось от восторга. Ещё глубже! Ещё сильнее! Чтобы и красивой, и ему было охрененно хорошо! Она держалась за него, её руки намертво вцепились в его плечи, захочешь – не отдерешь.

Надвигающийся оргазм Лиды он не мог не почувствовать. Утробно застонав, Мирон задвигался быстрее, доводя девочку до высшей точки. Вот так… Отлично… В ушах мужчины звенело от напряжения. Ещё один толчок… уже для себя…

Мирон поставил Лиду на ноги и нетерпеливо рыкнул, сжимая член ладонью, чтобы не излиться преждевременно:

– Рот открой, – он не думал, что нарушает собственную договоренность. Им двигали инстинкты.

Лида с готовностью подчинилась, открыв губы и принимая головку члена, из которой тотчас тугими струями полилась сперма. Лида для собственного баланса вцепилась пальцами в бедра Мирона, а он, как завороженный, смотрел на открывшуюся перед ним картину.

Лида не сплюнула, не поморщилась. Приняла всё, что он дал.

– Не тошнит? – запоздало вспомнил он, отходя от оргазма и всматриваясь в разрумяненное и довольное лицо Лиды.

Та покачала головой и улыбнулась.

Глава 16

– У меня есть мороженое.

Лида лежала с закрытыми глазами. Она пришла в себя, даже сполоснулась кое-как. Потом был ужин. Курьер приехал вовремя. Если честно, девушка порадовалась, что не надо стоять у плиты. Что-то такая расслабленная усталость накатила после секса и душа, что лишний раз не хотелось шевелиться.

Мирон сел на диван, похлопал на место рядом с собой. Но Лида пошла дальше. Она прилегла, положив голову на колени Мирона.

– Мороженое – это хорошо.

– Принести?

– Не откажусь.

Ей на самом деле хотелось сладкого. И одновременно не хотелось, чтобы Мирон вставал и уходил, даже на кухню.

Между ними сегодня так спокойно, так хорошо.

– Сиропом полить?

– У тебя и сироп есть? – Лида не смогла сдержать улыбку.

– Есть, – послышался довольный ответ.

– А мороженое сливочное?

– Да.

– Тогда ничего не надо.

– И мороженое тоже?

– Добавлять ничего не надо.

Мирон скрылся на кухне. Он переоделся в свободные домашние серые штаны и футболку с оборванными рукавами. Лида тоже сменила одежду, после душа надела домашнее платье. Мирон, увидев её в нем, едва заметно улыбнулся уголками губ.

Помнил…

Вернулся он с большой прозрачной чашкой, наполненной шариками мороженого.

– Это что? Это всё мне?

Лида зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться в голос. Она думала, что сейчас ей принесут рожок, но никак не «бадью» со сливочным лакомством.

– Тебе, – с серьезным выражением лица сообщил Мирон, протягивая тарелку.

Лида взяла. Принесли – надо есть.

Мирон не спешил отходить. Продолжил стоять, возвышаясь над ней. Лида метнула в его сторону взгляд, стараясь не замечать, что бедра мужчины находятся на уровне её лица. И что в области ширинки у мужчины не все так спокойно, как предполагалось.

Они же недавно занимались сексом. Неужели снова хочет ещё?

Хочет её…

Лида сглотнула вставший в горле ком и поспешила зачерпнуть десертной ложкой мороженое. После чего отправила лакомство в рот.

Мирон присел на корточки и заглянул в лицо Лиды, давая понять, что так просто ей от него не спрятаться. И ожидала, что мужчина что-то скажет, но он молчал.

– Мы справимся, Лида. Каждый день сотни людей сходятся и живут душа в душу. Почему у нас должно быть иначе? – наконец, негромко сказал он, и от его проникновенных слов мурашки покатились по телу девушки, а в глазах внезапно защипало. Чтобы скрыть непрошеные слезы, Лида поспешно моргнула и отправила в рот очередную ложку сливочного лакомства.

Ей было важно, что он задумывается о будущем и хочет, чтобы между ними было все хорошо.

– Я тоже надеюсь, что всё получится.

– Я помню, что ты говорила про личное пространство. Что мне сделать, чтобы твоя адаптация прошла более спокойно?

Черт, ещё один выпад со стороны Скифского, и Лида точно подавится десертом! Сегодня он раз за разом дезориентировал её.

– Быть рядом, – улыбнулась Лида.

Не только ему её шокировать. Она тоже умеет.

И убедилась, что задуманное получилось, потому что на лице Мирона промелькнуло странное выражение, отдаленно напоминающее растерянность.

Потом он медленно кивнул.

– Я… постараюсь. По крайней мере, ночевать точно буду приезжать. Выходные – тоже. А ещё… Ты же встала на учет по беременности? Доля говорит, у него есть хороший врач, Таня к нему ходит. Я взял контакты.

Как у Лиды не выпала ложечка из рук – удивительное дело. Если бы ей кто-то сказал, что Мирон озадачится врачом – в жизни не поверила бы.

– Алиса к своему направила. Меня пока все устраивает, – неспешно сообщила Лида, наблюдая за тем, какой будет реакция у Мирона на упоминание Алисы.

Не последовало никакой.

– Клиника платная? Хорошая? Можешь сказать название и ФИО врача. Проверить хочу.

Лида назвала. Она не увидела ничего предосудительного в интересе Мирона.

– Кстати, Мирон, мне надо дать информацию об отце ребенка, – продолжила она наступать на благоприятную почву.

Пока Мирон готов на диалог.

– Мне встретиться с врачом? Анализы какие-то надо сдавать?

Пришла её очередь удивляться.

Их сегодняшний вечер напоминал игру в теннис, они передавали мячик друг другу. Почему раньше так не делали? Риторический вопрос.

– Наверное, надо. Я спрошу… Если ты пойдешь на это, я буду благодарна.

Мирон усмехнулся, подался вперед и положил ладонь на голое колено Лиды. В месте прикосновения сразу же стало тепло. Приятное ощущение. Такое надежное… правильное.

– Я заинтересован в том, чтобы беременность протекала без осложнений и ты родила нам крепкого, здорового малыша. Не вижу трагедии в том, чтобы встретиться с врачом.

– И даже уколов не опасаешься? – не удержавшись, подтрунила Лида, отставляя чашку с мороженым в сторону.

– Не боюсь, – в тон ей ответил Мирон.

Лиде все ещё не верилось, что они общаются легко и непринужденно. Возможно, она немного сгущает краски. Невозможно за один день разрушить все стены полностью, особенно учитывая, что она сама мастерица их возводить.

Но Мирон готов на диалог и компромисс. С ума сойти…

– Я сообщу, что от тебя требуется.

– Ок.

Мирон не сдвинулся с места. Его ладонь поглаживала колено, то и дело пальцами он задевал подол платья, как бы ненароком каждый раз поднимая его кверху и обнажая все больший участок кожи.

– Я не разложила вещи. Куда мне их?

– В шкаф. К моим, – безапелляционно заявил мужчина, и его тон не предполагал оспаривания. – Тут целая гардеробная имеется. Квадратов двадцать, наверное. Я точно уже не помню. Хватит? Если нет, что-нибудь придумаем. У тебя же пока сильный токсикоз не наблюдается? Можем по-быстрому небольшой ремонт замутить. Хотя, наверное, пылить не стоит. Ты подумай и тоже дай мне знать.

– Двадцать квадратов – гардеробная? – хрипло уточнила Лида, не веря, что у неё будет столько пространства и только для одежды.

А ещё… Мирон готов ради неё на перестройку квартиры.

В голове не укладывалось.

– Я точно не помню, красивая. Надо поднять документацию. У меня до сих пор руки не дошли до квартиры. То одно, то второе. И в дом бы на выходных сгонять надо.

Впервые Лида задумалась над тем, сколько всего навалилось на Мирона. То одно, то второе. О себе он всегда говорил вскользь, как бы между делом. Но она уже отмечала на его лице и глубокие морщины, и темные мешки под глазами. Будешь тут выглядеть не особо здорово, проводя ночи в машине.

– Я бы тоже хотела съездить за город, развеяться.

Глаза мужчины довольно вспыхнули. Видимо, она сказала что-то очень важное для него.

– Тогда съездим.

– У тебя там очень красиво.

– А почему раньше не говорила?

– Некогда было, – хмыкнула Лида и, тотчас поняв, что снова ступила на тонкий лед, быстро поправилась: – Я считала, что ты не особо хочешь, чтобы нанятая тобой девушка разглагольствовала о всяких мелочах. Мы, женщины, довольно болтливы.

– Ой ли, – поддел в ответ Мирон, скупо улыбаясь. – Из тебя слова не вытянешь.

– Меня можно брать в разведку?

– Нет уж, красивая, сиди-ка ты дома. Кстати, что с работой думаешь? Будешь работать?

– Давай не всё сразу, Мирон, – Лида для убедительности вскинула руку кверху. – Я не успеваю за переменами в своей жизни.

– Ладно, пока оставим этот вопрос.

– Оставим… А что с Валгаровым? Мне показалось, или мы не договорили в машине?

История Мирона не отпускала Лиду. Она отвлекалась на происходящее, на прикосновение мужчины, на страсть, что между ними вспыхнула. На сам переезд. Но лицо Скифа, когда он рассказывал про папку, нет-нет да вспыхивало перед внутренним взором Лиды.

Наверное, ей стоило промолчать. Не всё сразу. Не всё в один вечер. Она и рада бы промолчать, но не смогла. Невидимая сила толкала девушку вперед. В душе поднималось волнение и какая-то щемящая нежность, к которой Лида оказалась не готова.

А ещё спокойствие. Она видела сидящего напротив Скифского и не верила – точно знала, что всё образуется. Даже не так. Что уже все сложилось. Что она под защитой. Что с её ребенком ничего плохого не случится. Что этот суровый, порой пугающий её до дрожи мужчина сделает всё возможное и невозможное ради своей семьи.

Ради друзей он делал…

Это подкупало. И было что-то ещё.

Лида признала, что тосковала по нему прошедшие дни. Ждала. Да, черт побери, именно так и было. Глупо отрицать те часы, что она провела у окна, высматривая его машину в ночи. И вздрагивала каждый раз, когда лифт останавливался на её этаже и раздавались шаги. Помнила Лида и разочарование, когда понимала, что приехали не к ней.

Её отношение к Мирону Скифскому не укладывалось ни в одно определение. Он её будоражил, волновал, злил, подчинял. Особенно сейчас, когда их больше не сдерживали никакие договоренности.

Мирон ответил не сразу. Вздохнул, чуть сильнее сжал ладонь.

– Готова выступить в роли психотерапевта, красивая?

Лида быстро кивнула, боясь, что он передумает.

Мирон поднялся, мгновенно возвысившись над ней и вынуждая Лиду задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо. Можно, конечно, этого было не делать, но девушка хотела видеть его эмоции.

Мужчина сделал шаг в сторону бара, потом остановился, развернулся и сел рядом с Лидой, поставив уже себе на колени чашку с недоеденным мороженым.

– Вкусное?

– Очень.

Мирон зачерпнул с горкой и отправил лакомство в рот.

Он нервничал…

То, что сильный, большой мужчина нервничал, отражалось и на Лиде. Можно было его обнять. Как-то показать, что она понимает его переживания, что в этом нет ничего странного. Лида решила отзеркалить его действия – она положила руку ему на колено, чуть сдвинув чашку.

– Я историю знаю со слов Валгарова, – начал он глухо, снова запуская ложку в мороженое. – Как я понял, всё началось с того, что ему финики сообщили, что есть некий счет, на который уходят деньги.

– Финики – это финансисты?

– Да. Сначала Валгаров не напрягся. Опять же с его слов… Пока не понял, что не знает фамилии того, кому принадлежат три процента акций. Как такое получилось – хер знает. Не доглядел или ещё что-то… У него отец умер год назад. Сначала были терки за наследство с акционерами. Пусть Валгаров давно был при руле, всегда найдутся те, кто пожелает урвать кусок покрупнее. Насколько я понял, было несколько моментов, которые он упустил. Три процента акции к ним как раз и относились.

– Три процента – это много? – осторожно осведомилась Лида. Она плохо разбиралась в бизнесе и экономике. Никогда не понимала ничего и не пыталась разобраться. Были насущные заботы. Новости Лида просматривала каждый день, опять же не вникая в причинно-следственные связи.

– До хрена, как оказалось.

– И они… принадлежат тебе?

– С недавних пор – да. Тоже мутная история. Мне их подарили, но никто меня о подарке не уведомил. Хотя, наверное, должны были. Или уведомили так, что информация не дошла. Короче, не суть дела. Булат напрягся и начал рыть. Рыть долго не пришлось.

Мирон перестал говорить, уперев задумчивый взгляд в противоположную от дивана стену. Лида тоже напряглась. Они подошли к теме, болезненной для него. Скорее всего, Мирон и сам её ещё не принял.

А делится с Лидой.

Очень важным, личным.

– Я не видел мать на фото двадцатилетней давности. Подозреваю, она была красивой женщиной. И попалась на глаза Валгарову-старшему. Где, когда – история умалчивает. Мне не сообщили, я не копаю. Валгаров-старший решил, что мать должна стать его. Цитирую дословно: «Мой батя был тем ещё ублюдком. А, как известно, на войне и в любви все средства хороши». Подозреваю, что в бизнесе тоже.

Мирон снова отвлекся, замолчав.

В комнате повисла вязкая тишина. Лида молчала, тут не до реплик, хотя уже и догадывалась, что было дальше.

– Никто не думал, что всё зайдет настолько далеко. В чем смысл… – Мирон снова сделал паузу. – Валгаров-старший выдвинул условия, загоняющие мать в тупик. Подробностей я не знаю. Но отец забрал меня и ушел. Она осталась с Валгаровым. Детали выяснить не сложно. Можно, млять, долго разглагольствовать, почему так произошло, что повлияло на её решения и была ли возможность что-то изменить. Этим я заниматься не буду. Что есть, то и есть. Я рос с дедом, отец в петлю залез. Кто виноват – хороший вопрос.

Лиду внезапно заколотило. Она вроде бы и хотела узнать подробности, но оказалась ли к ним готова?

И к той горечи, что слышалась в голосе Мирона, неся отголоски боли мальчишки, который остался без матери и который не получал ответы на вопросы. А сейчас даже не хотел их задавать. Лиду так и подмывало сказать, что если мама жива, то все можно исправить. Можно встретиться, поговорить, услышать объяснения, возможно, слова оправдания.

Только легко говорить и советовать, пока не побываешь в шкуре другого человека.

У Лиды была иная история. Её вроде никто и не бросал. По той простой причине, что она изначально никому особо и не была нужна. У ее родителей ребенок появился по залету, потому что вовремя не сделали аборт – вот и все дела. Воспитывать никто не собирался, шпыняли из угла в угол, когда особенно мешалась. Накормили кое-чем, напоили и отлично.

Боль Мирона она приняла, как свою.

– Но ты пошёл работать на Валгарова.

– Пошёл, – Мирон отодвинул чашку и посмотрел на Лиду. Их лица оказались близки. – Тогда ещё не знал всей канители. Он мне только вчера отдал папку, когда у меня мозги на место встали, и я поинтересовался, с какого перепугу мне привалило счастье в виде трех процентов. Их унаследовала мать после смерти Валгарова-старшего. А их уже она передарила мне.

– То есть твоя мама жива? – встрепенулась Лида, невольно подаваясь вперед, интуитивно стремясь быть к Мирону ещё ближе.

Мужчина ощутимо напрягся. Они подошли к той черте, за которую ступать слишком опасно.

Или пока рано.

Лида всей душой верила, что второе.

– Жива. В Италии сейчас, – мертвецки бесчувственным голосом отозвался он.

Лида едва заметно выдохнула.

Жива… Это хорошо, чтобы сейчас ни думал и ни считал Мирон. Он зол на неё, испытывает ярость, ненависть, осуждение. Обиду. Его эмоции обоснованы и понятны.

Но ещё он взрослый человек. И, как успела заметить, здравомыслящий.

Мирон повернулся к Лиде и впился взглядом в её лицо. Лида не отвела взгляд, как и не отодвинулась. Осталась рядом.

Мужчина не двигался, не предпринимал никаких попыток пойти дальше. Он изучал Лиду, а та позволяла. Она старалась без слов показать, что рядом. В этой ситуации – точно. Его глаза ничего не выражали. Что-что, а Скифский отлично умел скрывать эмоции, когда того требовали обстоятельства.

Сердце гулко билось в груди Лиды. Слова рвались наружу, но девушка тормозила себя. Она и так копнула очень глубоко. Зашла на приватную территорию человека и теперь готовилась к ответным мерам.

– Один вопрос, – едва слышно попросила Лида, показывая всем, что она не враг и не перейдет черту.

– Хорошо, – с деланным спокойствием отозвался Мирон. Его нервозность выдавали венки, вздувшиеся на висках, и желваки, что заходили на скулах.

– Ты же не будешь воевать с Валгаровым? – выдохнула Лида, а внутренне приготовилась услышать и положительный ответ.

Неожиданно она увидела, как черты лица Мирона оттаивают. Уходит острота, жесткость. Плечи немного осели вниз. Он расслаблялся на глазах, что не могло не радовать и не вселять надежду.

– Нет. Вот чего я делать не собираюсь, так это заниматься местью. Да и за что мстить, красивая? За то, что один ублюдок возжелал мою мать, а та не нашла силы противостоять? Или была загнана в угол? Я понимаю, что их связала договоренность. Иначе ни хрена бы она не собирала на меня досье. Не дали бы ей. Ты говоришь, любит… Возможно, не спорю.

Лида не выдержала и зажала рот ладонями, чтобы снова не скатиться в эмоции. Её действия не понравились Мирону. Тот нахмурился, взял ладонь в свою, повернув тыльной стороной, и прижался губами к коже, которая тотчас отозвалась легким приятным покалыванием. Лиде понравилось, как Мирон к ней прикасается. Трепетно, нежно, особенно на фоне идущего разговора.

– Кстати, Доля мне задал аналогичный вопрос. Почему-то вы решили, что я брошусь мстить. Я не самоубийца, Лида, хотя и хорошо стреляю. Валгар – это другой уровень. Да и что нам с ним делить? Если подумать здраво. Не он отца в петлю пихал. Как и не его отец. Мой батя оказался слаб, не вывез ухода женщины. А мог жить. Понимаешь? – пальцы Мирона сжали ладонь Лиды чуть ощутимее. – Дальше… Если уж начистоту. Валгаров мог при желании купить акции за бесценок. У меня или через подставных лиц. Я бы даже не узнал, как не узнал и то, что ими владею. Мою ФИО убрали бы из реестра акционеров, со мной на зоне случился бы несчастный случай. Всё довольно прозаично. Я не строю иллюзий. С Валгаровым нас ничего не связывает. Родственных связей нет. Моя мать тоже в своё время стала причиной разлада его семьи. Так что…

– Как всё запутано, – прошептала Лида, глотая образовавшийся в горле ком.

– На первый взгляд. На самом деле мы уже разобрались. Даже кулаками помахали. Скажи мне кто-то, что я буду спарринговаться с олигархом, ни за что в жизни не поверил бы.

– Ты у него теперь работаешь.

– Да. Хорошая зарплата, перспективы. Не просиживать же штаны на злате. Кстати…

От его «кстати» внизу живота потянуло, и Лида вспомнила, что сидит вплотную с Мироном.

– Надеюсь, ты понимаешь, что я довольно завидный жених? – довольно улыбаясь, подтрунил он.

Глава 17

– Ты где, Лидок? Кидай адрес, я сейчас за тобой подъеду. Поболтать хочу, соскучилась по тебе, сил нет.

Лида была рада слышать голос подруги. Она тоже по ней соскучилась.

Мирон уехал на работу рано. Насколько Лида успела осознать сонным сознанием, ещё шести не было. Он осторожно встал с кровати, стараясь её не разбудить. Лида потянулась за ним, её остановили тихим:

– Спи.

Она привыкла провожать Олега на работу, собиралась подобным образом поступить и с Мироном. Для неё это естественно. То ли нервы сдали, то ли беременность и гормоны сказались – Лида не знала, но в конечном итоге она не встала. Порывалась, открывала даже глаза и снова проваливалась в сладкую дремоту. Сил подняться не нашлось. Сквозь дремоту она слышала, как Мирон двигается по квартире, как принимает душ. Она даже поймала себя на том, что улыбается, прислушиваясь к звукам в квартире.

Потом он погремел на кухне. Затем вернулся в спальню, поцеловал её в лоб, укрыл плотнее одеялом и вышел.

Лида проснулась в начале седьмого. Встала, прошлась по квартире, лениво потягиваясь и отмечая, как приятно ступать на теплый пол. Первым делом прошла на кухню и увидела ключи от квартиры. Вроде бы и логично, но что-то ёкнуло внутри при виде тяжелой связки. Девушка подошла и взяла её в руки.

Серьезнее не бывает…

Тогда почему она снова улыбается? Беспричинно, просто так. Её губы растягиваются в улыбке, и на душе легко и хорошо.

Лида никуда не спешила. Поставила кофе, решив, что с утра одну чашку капучино она всё же себе будет позволять. Гинеколог тоже подтвердила, что можно, тихо заметив, что порой мамочки впадают из крайности в крайность. А как тут не впадать, если ребенок воспринимается, не как нечто само собой разумеющееся, а как чудо из чудес?

Приготовив кофе, Лида прошла к окну, потом осторожно приоткрыла дверь на балкон, идущий на две комнаты. Балкон был мало обустроен, здесь находились не разобранные коробки, валялась небрежно брошенная верхняя одежда, при виде которой в Лиде сразу проснулось возмущение. Кто же так обращается с дорогими вещами!

Но пол тоже был теплым. Лида ступила босыми ногами на паркет, поиграла пальчиками, прислушиваясь к своим ощущениям.

Мебель на балконе имелась – кресло из ротанга. На нем даже лежала подушечка, на которую Лида и опустилась.

Идеальное утро, не правда ли?

Сегодня девушка планировала поговорить с директором. Мирон вчера не зря заговорил про работу. Хотела ли она дальше работать? Тренировать девочек, ездить с ними на выступления? Первой реакцией Лиды было категоричное «несомненно». Как это она бросит всё?! Нет-нет, никогда, ни за что! Без неё девочки не справятся, их отдадут новому руководителю, и что тогда? Всё пропало? Весь её многолетний труд?

Хорошо, что Лида была одна и её ироничного смеха никто не слышал. Известно, смех без причины – признак дурачины.

Она на самом деле решила, что незаменима и её навыки неповторимы? Бесспорно, девочки по ней будут скучать, некоторые первое время покидают смайлики плаксивые в чат, а потом забудут. У каждой своя жизнь, свои увлечения. Особенно в тринадцать-шестнадцать лет. Не стоит преувеличивать свою значимость.

Вопрос в другом: сможет ли она без работы? Положа руку на сердце? Ответ не вызывал колебаний. Сможет.

Лида работала в браке, потому что иначе не вывезти ипотеку и другие расходы. Хотелось думать, что она востребованный специалист. Но знала, что у Олега пару раз сослуживцы, с которыми он потом разругался – хорошо, что дело не дошло до драки, – спрашивали, а не подрабатывает ли Лида в ночных клубах у шеста. Если вспомнить, то и Мирон первым делом решил, что она танцовщица.

Работа – это обязанность. Тут понятно и без лишних слов. Чтобы сходить в ту же больничку, надо отпроситься, потому что не всегда время приема будет выпадать на утро. И много ещё чего. Например, Лида хотела бы больше гулять, возможно, записаться на курсы для будущих мамочек, изучить гимнастику для беременных и не думать про то, что надо бежать на работу. Тем более, когда живот будет большим.

Не карьеристка она. От слова совсем.

Мирон же намекнул, что она может не работать? Лида задумчиво посмотрела в окно.

Не поспевает она за изменениями в своей жизни. Но разве эти самые изменения не прекрасны?

Лида приняла решение: дорабатывать до декрета не будет. Поговорит с Мироном, директором. Последнюю сегодня предупредит.

Звонок от подруги поступил во время завтрака.

– Я ем.

– Прекрасное занятие. Тебе положено сбалансировано питаться. Ты уже советовалась с диетологом? Что тебе сказал врач? Ой, короче, не по телефону. Так, сейчас тогда я за тобой заеду. Сильно не налегай – поешь со мной в кафе. Буду через двадцать минут.

– Стой, Лиска. Я у Мирона.

– Э-э-э… Где? Я правильно расслышала? У Скифского?

– Ты всё правильно расслышала, подруга.

– Долго же мы с тобой не виделись. Такие страсти происходят, а я не в курсе.

– Ввожу в курс дела.

– Нет, дорогуша, мне нужны подробности. Адрес кидай, где живет твой Скифский.

И тут Лиде стало смешно. Она не знала точного адреса.

После недолгих «хи-хи» и «ха-ха» девушки вычислили маршрут по геолокации.

– Ты уйдешь, а потом ворваться-то сможешь? – подтрунила Алиска.

– Мне выдали запасной комплект ключей.

– Вот это я понимаю глобальный подход!

Алиса заехала за ней в указанное время. Лида хотела предложить подруге подняться, передумала в последний момент. Она не хозяйка в квартире Мирона, не стоит переходить грань. Сердце ёкнуло, и в голове промелькнула шальная мысль: пока не хозяйка…

Что-то у неё всё не по-людски выходит. Переехала к мужчине, а на каком основании – непонятно. Или по привычке она слишком заморачивается? Для завтрака с подругой Лида выбрала прогулочный костюм. Удобно и в люди не стыдно выйти.

Лиска встретила её загаром и ослепительной улыбкой. В короткой шубке с ламинированными распущенными волосами она выглядела шикарно, отдохнувшей и счастливой.

О чем Лида и сказала ей первым делом.

– Подружусь с твоим Скифом, прямым текстом скажу ему, чтобы вытаскивал тебя на солнце. Ты чего у меня такая бледнющая? Токсикоз?

– Да где я бледная?

– В рифму ответить?

– Ну тебя. Лучше дай-ка я тебя обниму.

Лида расчувствовалась, на глазах даже выступили слезы, которые она не пыталась скрыть. Чего-чего, а её слез Алиска видела предостаточно, тут стесняться нечего.

– Вот, опять она мокроту развела, – Алиса обняла её в ответ и быстро оттолкнула. – Так, давай в машину, нечего на ветру стоять. Выезжала из дома, погода была отличной, а сейчас, кажется, метель начинается. И да, кстати, я закрываю агентства. Меня решили оставить без средств к существованию.

Последнюю фразу она сказала с легкостью. Не наигранной, не беспечно-шутливой, как можно было ожидать. Не было в ней и затаенной грусти или, наоборот, ярости. Ничего, за что можно зацепиться и попрекнуть её в неискренности.

Лида нахмурилась, но беленький кроссовер обошла, заняв пассажирское сиденье.

– Я обогрев включила.

– Да ты моя заботушка.

Как хорошо, когда близкие люди рядом! Как же сильно Лида любила Алиску! Та ей была куда ближе, чем просто подруга. Она её иначе, как сестрой, не считала. Всегда рядом, всегда вместе. Да, у них так же наблюдались небольшие распри, недопонимания, но они всегда решали все очень быстро. Алиска отличалась легкостью на подъем, не умела держать зла.

Для Лиды её деятельность всегда была табуированной темой. Как она туда попала – это одно. Но как могла руководить – совсем другое. Здесь Лиса проявляла несгибаемую волю. Подруга как-то сказала, что ей помогает любимый. Она знает, что защищена, что в случае возникновения серьезных ситуаций ей помогут. Всегда. Отчасти поэтому Лида была спокойна за Алиску.

И тут такое заявление.

– Можно узнать, с чем связана ликвидация… эээ… «производства»? – Лида не смогла удержаться от небольшой колкости.

Алиска тронулась с места, довольно усмехнувшись.

– Можно.

– И?.. Чего молчим с таинственным видом?

– Сейчас, подожди, вырулю, – Лиса, продолжая наводить таинственность, достала сумочку, открыла и вынула белую прямоугольную коробочку.

Лида на автомате приняла её и нахмурилась.

– Тест на беременность? Мне? Зачем?

Она на самом деле оказалась в тупике. Видимо, её недоумение отразилось на лице, потому что Лиса довольно хмыкнула.

– А при чем тут ты?

– То есть я ни при чем?

– Лидок, я тебя обожаю. Ты такая… непосредственная у меня. Лучше открой и всё поймешь.

Лида, бросив заинтригованный взгляд на подругу, открыла коробочку и достала тест. Уже использованный и показывающий срок две недели. Девушка нахмурилась, несколько секунд всматриваясь в него, а потом резко кинуло в жар, и она порывисто обернулась в сторону подруги. Та отчаянно пыталась делать непричастную мину, но получалось плохо.

– Это… это твой?

– Да-аа, – пропела Алиска, расплываясь в счастливой улыбке и уже не сдерживая радостных эмоций.

Не смогла их сдержать и Лида.

– Ты беременна? Серьезно? Алиска-а-а…

Лида кинулась её обнимать и целовать, получив в ответ смех.

– Тихо, Лидок! Мы на трассе! Я сейчас выпущу руль, и две беременяшки окажутся в кювете! Так что спокойствие, только спокойствие!

– Ты беременна?!

– Да, черт возьми! – чуть громче и радостнее проговорила подруга, восстанавливая ровное движение. – По-моему, в твоем случае я проявляла меньше восторга и недоверия, чем ты в моем.

– Но это же… Слушай, у меня нет слов!

– Можно просто сказать: поздравляю!

– Поздравляю.

– Я хотела дотянуть до кафе и уже в теплом, уютном местечке выложить новость, но поняла, что не утерплю.

– И правильно сделала, такие новости нельзя скрывать. Когда ты узнала?

– Два дня назад.

– И… Ты же сохранишь беременность?

У Лиды на мгновения, на жалкие доли секунды оборвалось сердце. Она точно не знала, кто любовник Алисы, но то, что он женатый и непростой человек, не вызывало сомнений. Если мужчина не захочет ребенка, то могут возникнуть сложности. Давление, угрозы, шантаж. Да чего греха таить! Насильно приведут в клинику под успокоительным каким-нибудь и сделают аборт, пока Алиска в прострации находится.

За эти секунды в голове Лиды черте что промелькнуло. Радость немного схлынула, уступив место врожденной осторожности.

Алиса улыбнулась в ответ:

– Сейчас всё, что ты придумала себе, выкидывай к чертям собачьим. Знаю я тебя, дорогуша. Поди таких ужастиков представила. Заявляю тебе со всей ответственностью: беременность желанная и запланированная. Единственный косяк – мы думали, что я беременеть буду долго. А получилось сразу. Бац и готово. Лида, разве так бывает?

– Бывает.

Подруги посмотрели друг на друга и весело рассмеялись.

– Точно.

– То есть твой таинственный мужчина не против?

– Нет. Более того… Ты ничего не замечаешь? Нет?

– Лиса… Я тебя умоляю. Мне сейчас не до замечаний.

– Вот на это посмотри, – Алиска подняла правую руку кверху и поиграла пальчиками, показывая новое красивое кольцо с крупным бриллиантом. – И осознай, насколько всё у меня резко меняется. Я добилась своего, подруга! Дождалась! Понимаешь…

– Боже… Теперь понимаю…

– Хм… А я вот не понимаю, почему тебя ещё Скифский не окольцевал. Или ты не удосужилась сказать ему «да»?

Глава 18

– Доля, я тебе сейчас задам вопрос, только не ржи, аки конь, хорошо?

– Попробуй.

Пашка хмыкнул в трубку.

Мирон провел рукой по лицу.

Докатился…

– Ты к гинекологу ходил?

Доля, сука, всё же заржал, отчего захотелось ему вдарить по челюсти.

– И что этот твой гинеколог у меня будет смотреть? Вернее, где?

– Что ты стебешься? Я спрашиваю, ходил ли ты с Татьяной в больницу? Сдавал анализы и прочую ебурду?

– Нет. У нас всё нормально, никаких лишних телодвижений с моей стороны не требуется. А у вас? Есть угроза выкидыша?

– Нет.

При мысли, что Лида может потерять ребенка, неприятное, саднящее ощущение появлялось в груди.

Он тоже хотел ребенка. Подумал-подумал и решил, что хочет. Сначала мысль, что он станет вскоре отцом, ошарашивала. Мирон о семье и не мечтал. А тут… Лида с малышом внутри. Круто же!

Терять его не хотелось по многим объективным причинам.

Первая. Для Лиды ребенок был желанным. И это слабо сказано.

Он читал её досье и охреневал. Сухие факты – всё, как обычно. Теперь в новой должности ему часто придется изучать разного рода информацию, собранную на других лиц. Уже приходилось… Читал ровно, без эмоций.

А тут… его выворачивало всего. Сначала от информации про родителей, потом про попытки Лиды забеременеть. И про её диагноз.

Который был не её.

Сначала Мирон не догнал. Перечитал несколько раз сухие факты, пытаясь свести все воедино. Если бы ему удалось абстрагироваться от собственных эмоций, то вышло бы быстрее.

Не получалось.

Ни хрена.

Его рвало на части. Бомбило от того, что он видел.

Лида считала, что она не может иметь детей. Ходила в клиники, проверялась. Вернее, как… Ездила с мужем. Который предварительно посещал их до неё.

Сука!

Ему тоже хотелось в первые минуты набить морду. То есть эта сволочь знал, что именно он бесплодный, но всё сваливал на жену? Молодец! Красавчик!

Но потом, когда схлынул гнев, пришло осознание. Мирон не отличался особой эмпатией по отношению к другим людям. Тем более по отношению к тому, кто жил когда-то с Лидой. Ревность к бывшему мужу у Мирона присутствовала, как бы он ни пытался её гасить. Когда не думал, было проще. Не представлять, как они были вместе, как просыпались в одной кровати, гуляли, строили планы на будущее. Не думать, как они занимались сексом.

Картина голой Лиды в постели с неизвестным мужиком – и голову рвало напрочь. Мирон долго разглядывал фото Олега. Сложно оценивать мужскую привлекательность. Молодой мужчина с приятными чертами лица и светлыми глазами, в которых не виделось агрессии или злобы. Славянская внешность, высокий.

Он любил Лиду многие годы.

И не хотел её отпускать. Чего боялся Машков? Что Лида, узнав, что он бесплоден от него уйдет? Поэтому поддался малодушию и подкупил врачей? Мирону даже счета предоставили.

Мерзко, конечно, и не по-мужски. Но кто он такой, чтобы судить покойника? Противника, которого у него не было и с которым ему не потягаться? Легко рассуждать о моральных ценностях того, кто не может ответить.

Поэтому Мирон не взялся.

– А зачем тогда тебя тащат к гинекологу?

– У Лиды стоял диагноз бесплодия.

– Ого. Что за чудеса медицины? Или медицина тут ни при чем, а просто у тебя бешеные головастики? Стоп, Скиф. А как Лида оказалась беременной? Я помню, мы обговаривали про предохранение с её стороны и то, что ты не будешь пользоваться презиками.

– Тебе в подробностях рассказать, как делаются дети?

В трубке снова послышался довольный смех давнего друга.

Несмотря на то, что они дружили вчетвером, ближе всех Мирону был именно Доля. К нему он шел, когда было хреново и когда, наоборот, всё тянуло на дно.

– Спасибо, сам поумнел на днях. Кстати, когда мы бухали с Барсом и Валгаров, мне звонила Лиса и уточняла, умеешь ли ты пользоваться презервативами. Я, если честно, отмахнулся от её звонка. Думаю, мало ли. Пошутила дамочка. Вмешиваться не стал.

– Сам разобрался.

– Естественно. Но история мутная с бесплодием Лиды.

– Мне надо сдать анализы. Гинеколог её просит.

– Ну-ну, удачи, друг. Потом расскажешь о впечатлениях.

Доля развлекался. Мирон тоже от души поприкалывался бы, окажись кто из парней в такой ситуации. В их время без юмора и стеба никак.

Лида со смущением встретила его дома. Черт… Вот отчего его штормило, так это от осознания того, что красивая живет на его территории.

Встречала… Вышла из кухни с полотенцем, вытирая руки, и всё – Мирона накрыло. В груди сдавило, по крови побежал огонь. Такая домашняя, такая родная девочка. С немного смущенной улыбкой, от которой душа переворачивалась. Разве такое возможно, скажите? Чтобы вело настолько сильно от девочки, что весь мир при виде неё переставал существовать? Что это? Любовь? Мирон уже принял своё чувство. Но сейчас думал, что это не то. Нежность – понятно. Потребность в ней тоже понятна. Необходимость чувствовать рядом, видеть её.

Но то, что с ним происходило сейчас, было иное. Более сильное, одновременно трепетное и рвущее его на миллиарды мелких частей. Скиф никогда не думал, что способен на столь сильную одержимость. А эта была, походу, именно она. Когда другой человек проникал в кровь, становился частью тебя, и ты уже не видел жизни без него.

Мирон улыбнулся Лиде, пытаясь побороть собственное смущение. Докатился! Тушуется перед девчонкой! Точно крыша едет. Далеко и надолго.

Но он, кстати, не против.

– Хорошо, что ты пришел, – улыбнулась Лида в ответ, и мир для Скифского покачнулся.

За её улыбку он убьет.

Он в принципе убьет любого, кто её обидит или причинит ей вред и боль.

Никому не позволит косо в её сторону посмотреть.

Мирон выдохнул. Так, если не успокоит себя, сам же и накосячит. Что-нибудь да отчудит.

– Звучит многообещающе.

– Я поставила курицу в духовку, не знала, когда ты придешь. Поэтому ты вовремя.

Тепло снова полоснуло по груди Мирона. Ощущение, что его ждали, что готовились к его приходу, возбуждало все нервные клетки. И не только те, что ниже пояса.

Но их особенно.

Мирон кое-как протолкнул вставший в горле ком. А ещё он безумно её хотел. До одури. До сводящего с ума звона в яйцах.

Когда был контракт, он имел право в любой момент подойти и взять её. Нагнуть, прижать, войти. Сделать с ней всё, что заблагорассудится его дурной головушке. Откровенно говоря, его это чертовски устраивало.

Сейчас вдвойне устраивало то, что она в его доме, рядом. Но вот секс… Черт, надо этот момент как-то уточнить. Тут впору посмеяться в голос. Мирон представил картину, где он усаживает Лиду за стол переговоров и серьезно спрашивает: «Красивая, а сколько раз в неделю у нас с тобой будет сексуальна связь?»

Да ну нахер!

От этой картины Мирон развеселился. Разулся, скинул куртку и направился прямиком на Лиду.

У той ещё сильнее порозовели щеки. Ему показалось, или она и в полотенце сильнее вцепилась? Нервничает девочка. Он, кстати, тоже.

По мере того, как он приближался, Лида выпрямлялась, продолжая смотреть на мужчину с легкой улыбкой. Её улыбка – самое главное.

Мирон подошел, собственническим жестом положил руку на талию Лиды и притянул девушку к себе.

– Ну привет, что ли, – проговорил, нагнулся и поцеловал Лиду. Собирался лишь коснуться её губ. Чуть-чуть, слегка. Но какое! Это же Лида. Его красивая. Одно прикосновение, и стоп-кран сорвало к чертям собачьим, оставив лишь сумасшедшую жажду обладания.

Мужчина прижал девушку к себе вплотную. Прикусил нижнюю губу, толкнулся языком. Лида отозвалась, выгнулась в пояснице, впустила в себя. Мирон мгновенно усилил объятия и… получил полотенцем по бедрам. От неожиданности он не то что удивился – ошалел.

– Не понял, – выдохнул мужчина, отрываясь от губ Лиды.

– Курица сгорит. Мой руки и за стол.

Во время ужина Лида сообщила, что хочет уйти с работы. Долго думала и будет рада, если он поддержит её решение.

Мирон поддержал. И ещё как! Ему нравилась мысль, что Лида будет заниматься ИХ домом. И ребенком. И им. Особенно им.

Ничего не мог с собой поделать. Мирон пока не думал о ребенке. Всё-таки малыш пока для него был чем-то, что за гранью вразумления. У Лиды животик оставался плоским. Возможно, когда округлится и мелочь начнет пихаться, Мирон в полной мере осознает, что скоро станет отцом.

Пока же Скиф был полностью в думках о Лиде.

– Займешься квартирой? Мне не до нее. А она не обжита.

Лида отозвалась с готовностью.

– Если честно, я бы хотела. Пока, правда, не знаю как. И опять же… Бюджет.

При последнем слове она сделала небольшую паузу, которая неприятным саднящим зудом отозвалась внутри Мирона. Он всё время забывал, что его девочка последний год жила в жесткой экономии. Раньше тоже не шиковала.

Надо решить этот вопрос.

– Бюджет обсудим. Думаю, тут проблем не возникнет.

– Даже так…

– Да, хочешь – пригласи дизайнера. Или сама. Выбор за тобой, красивая.

Мирон не без удовольствия отметил, как загорелись глаза Лиды. Она явно думала про ремонт.

– Потом не жалуйся на мой выбор.

От её шуток и улыбок на душе становилось каждый раз легко и тепло. События и нервозность прошедшего дня откатывались в прошлое.

В клинику они выбрались через два дня. Побеседовав с врачом и сдав необходимые анализы, Мирон пришел к выводу, что это не так стремно, как воспринималось вначале. Он оказался прав в своих предположениях – врач пригласила его на обследование из-за старого диагноза Лиды.

– У вашей супруги все замечательно. Все анализы в норме.

И Мирон, и Лида сделали вид, что не заметили уточнения врача.

Но Мирон для себя сделал ещё одну зарубку.

Планы на выходные не изменились – они собрались в загородный дом. Скиф сообщил Лиде, что выехать надо в восемь вечера.

– Ты хочешь выехать в ночь? – сразу же уточнила она.

– Да.

– Но ты после работы!

Ему показалось, или она чуть повысила голос, и в нем на самом деле сквозило беспокойство?

– И что? – Мирон откинулся на спинку кресла, счастливо улыбаясь.

– В смысле что? Ты не будешь спать всю ночь.

– И что? – снова с каким-то мальчишечьим задором поддел её Мирон.

– А то! – фыркнула Лида и скинула вызов.

Но к восьми оказалась готовой.

Мирон переоделся, и они отправились в путь.

Даже не верилось, что прошло всего несколько недель со дня, когда он вез Лиду в город и прикидывал, как быть дальше. Как удержать красивую рядом с собой. На тот момент для него главным был вопрос заполучения её тела в своё безраздельное пользование.

Сейчас же он получил куда больше.

Лида первые часы поддерживала необременительную беседу. Поинтересовалась, как у него день прошел. Рассказала, чем занималась она. Вроде бы ничего сверхъестественного не делала, а Мирону было чертовски приятно. Оказывается, как мало надо человеку для счастья. Чтобы рядом был другой человек. Который говорил бы, казалось, неважные вещи, несущественные. Но как говорят в народе? Нет ничего важнее мелочей. Так и в отношениях оказывается. Вроде в эти дни ничего особенного между ним и Лидой не происходит, а он окрыленным ходит. Даже, сука, Валгар и тот подкольнул над ним. Мол, глядите-ка, новый начбез зубы спрятал и, оказывается, умеет не только рычать и волком смотреть, но и выдавать нечто наподобие улыбки. Захотелось снова врезать… По-доброму так. Но нельзя – начальника вроде бы как не положено бить.

Лида сдалась ближе к одиннадцати. Прикрыла глазки и сладко засопела. Мирону нравилось наблюдать, как она спит. А ещё ему было важно видеть, что она на месте. Что никуда не встала и не пошла. Он не верил, что лунатизм у неё внезапно прекратился. Или девушка реально настолько сильно стрессовала, когда была первые дни с ним? Организм отзывался на стресс разными способами. Мирону ли не знать.

Поэтому он предпочтет понаблюдать за Лидой ночами. Конечно, сон у него был чутким, если Мирон не заливал в себя пол-литра настойки Архая. Ещё хотелось понаблюдать за тем, как Лида будет вести себя в загородном доме. Мужчина опасался, что дом у неё будет вызывать негативные ассоциации.

Рубить Мирона начало ближе к трем. Он остановился на заправке, подремал минут сорок и снова сел за руль.

Когда вдали показалась знакомая дорога, то уже задребезжал рассвет.

Архай их встречал. Вышел за ворота и ждал. Мирон скинул ему сообщение, что они подъезжают. Он был рад видеть товарища.

Лида проснулась, когда Мирон заглушил двигатель. Подорвалась, растерянно моргая глазами.

– Приехали, красивая.

Мирон вышел, помог выйти ей и лишь тогда направился к Архаю. Они обнялись, похлопав друг другу по плечам. Мирон быстро спросил жестами, как у друга дела, и тот ответил, что отлично.

Архай поражал его иногда. У друга была несгибаемая воля к жизни и оптимизм, которому позавидует любой. С меньшими травмами люди отчаивались, впадали в депрессию, прикладывались к водке, подсаживались на наркоту. Архай мало того что выкарабкался, уехал с ним, занялся домом, охотой, гнал, черт бы его побрал, лучший самогон в мире, так ещё теперь затеял какой-то веб-проект. Денег у Архая было минимально, он звал Мирона в инвесторы, пообещав при встрече показать бизнес-план и все рассказать. Мирон отмахнулся, зная, что и без этих подробностей даст другу денег.

А ещё Архай намекнул, что ведет переписку с девушкой, глухонемой. И вот последняя информация была самой важной. Мирон желал другу счастья.

– Привет, Архай, – Лида подошла к мужчинам, и как-то вышло, что она оказалась сразу рядом с Архаем. Подняла руки и первой обняла мужчину.

Не то спросонья.

То ли ещё по какой-то причине.

Архай сначала опешил, сразу же посмотрел на Мирона и с задержкой ответил на приветственные объятия Лиды.

Мирон застыл. В кровь вплеснулся яд. Мгновенно. Один шаг. Один вздох, и всё…

Лида обнимает другого мужика. Вроде и не совсем обнимает, не льнет к нему… И вроде как многие так проявляют симпатию при встрече, но колыхнуло Мирона знатно. Накрыло темным покрывалом. Мирон сжал челюсть.

Дышать, Скиф…

Сука, дышать!

Архай знал его. Поэтому тоже насторожился. Лишь Лида спросонья не поняла, какой механизм запустила.

Перед глазами Мирона замелькали мушки. В груди появилась тяжесть, по жилам полилась кислота, выедая кислород и кровь. Агрессия тихими волнами пошла по телу, выворачивая мужчину наизнанку.

– Я рада тебя видеть, – продолжила Лида, отступая. – Как у тебя дела?

Архай ей показал большой палец и отступил в сторону, показывая на дом.

– Как же тут у вас хорошо, – вздохнула Лида и сонно улыбнулась, оглядываясь по сторонам. В основном по верхушкам деревьев куда-то смотрела и на небо.

Её вид, простые слова, нескрываемая, ничем не замутненная радость немного успокоили Мирона. Он глубоко вздохнул и направился к дому.

В прихожей разулся, скинул куртку и сразу направился на кухню. Ему жизненно необходимо успокоиться, унять зуд в душе.

К Архаю Скиф не ревновал. То, что сейчас с ним происходило – немного другое. Какое-то тихое бешенство. Плохо контролируемое и необоснованное.

На кухне Мирон порывисто открыл шкаф и достал кружку. Архай чистюля! Всё прибрал, попрятал! Нет чтобы, как нормальные люди, поставить кружку рядом с кувшином с водой! Нет, прибрал! Рука Мирона дрогнула, когда он наливал себе воды. Хорош снайпер, ничего не скажешь! Руки дергаются от эмоций!

Два года в колонии не прошли для него бесследно, чего уж. Но десятку он по-прежнему выбивал, не целясь.

Осушив, Мирон со стуком поставил кружку, чудом не разбив её.

После чего уперся руками в край столешницы.

Так, надо приходить в себя и возвращаться к Лиде.

Тихие шаги за спиной Мирон услышал сразу.

И распознал.

Архай двигался иначе.

Значит, Лида пошла за ним. Наверное, он снова напугал её, откинул в прошлое.

Что творит, идиот? Вот что? А?

Только-только начало все налаживаться, и надо его скотской натуре вылезти наружу! И когда? Утром, когда они приехали в дом его мечты…

Мирон снова вздохнул. Надо ещё пару секунд, и он обернется.

Где-то замедлился, потому что Лида подошла ближе, чем он рассчитывал. Встала за его спиной и обвила Мирона за торс, тем самым в очередной раз уложив его на лопатки. Её теплое дыхание коснулось его шеи…

Девушка прильнула к его спине грудью, фактически устроившись на ней.

– Зачем… ты это делаешь? – спросил Мирон глухо, с надрывом.

Они оба понимали, что он накосячил. Повел себя непонятно как. Психанул, хорошо, что хотя бы молча! Уже за это внутреннему зверю стоит сказать спасибо! Прямо низко поклониться и в ножки упасть!

Близость Лиды дурманила. Сшибала с ног, уносила куда-то.

За спиной послышался едва различимый смешок. Или вздох. Мирон не смог разобраться из-за собственного бешеного сердцебиения, которое отдавалось в ушах назойливым гулким звоном.

– Наверное, борюсь за своё счастье, – негромко, почти мурлыкая, произнесла Лида, вжимаясь сильнее лицом между его лопаток.

Глава 19

Ноги Лиду сами понесли за Мироном. Когда она посмотрела ему в лицо, заглянула в глаза… Не смогла устоять на месте.

Взрослый мужчина, прошедший огонь, воду и медные трубы. Воевавший в горячих точках, отсидевший на зоне за себя и друзей, сохранивший с последними дружбу на протяжении десятилетий. Повидавший то, что многим даже не снилось.

Но иногда он поражал её до глубины души. Лида до конца не проснулась, вышла из машины и отправилась в направлении дома. Там Архай. Она и поздоровалась с ним, как с человеком, которому искренне симпатизировала и жалела. Молодой, красивый парень с покалеченным телом и судьбой. Какая женщина не проникнется к нему сожалением, тем более Архай был неплохим человеком.

Лида помнила, что Мирон ревнив. Но тут у неё возникало много сомнений и вопросов. Она так поняла, что у него никогда и не было толком долгих отношений с девушками. Его ломало. Он смотрел на неё и после того, как она отошла от Архая, и на глубине его голубых глаз явственно читались смятение, непонимание и боль. Что-что, а боль Лида научилась распознавать. И меньше всего хотелось быть её причиной.

Лиду затопило. Она смотрела вслед Мирону, который шел с выпрямленной спиной, а её сердце наполнялось щемящей нежностью к этому сильному, волевому и такому ранимому человеку. В силу своего гордого характера, Мирон не скажет, отчего его ломает. Или рыкнет, прикрывшись сексуальной агрессией, или уйдет.

А она пойдет за ним… Сейчас – точно.

Лида улыбнулась Архаю, который тоже застыл каменным изваянием. После чего, продолжив дальше погружаться в собственные эмоции, которые вихрем проносились по телу раз за разом, пошла за Мироном. Кто-то сегодня утром позабыл все правила гостеприимства? Лида себя не узнавала. Вместо того чтобы обидеться или поворчать, она задыхалась… От всё той же нежности.

Она любила Олега. В этом Лида не сомневалась и никогда не будет сомневаться. Он был неотъемлемой частью её жизни. Иногда ей казалось, что она больше позволяла себя любить и отвечала взаимностью.

Мирон – другое. Лида захлебывалась от ощущений с ним. Сначала тревожных, волнительных, потом более ярких. Сейчас достигших апогея. Лида сначала не доверяла себе. Настолько привыкла жить в своем маленьком мире, в своем коконе, где ей было тепло и комфортно, что выбираться наружу не хотелось. Она прошла через отчаяние, горе от потери родного человека. Билась по ночам от одиночества. И боялась…

Снова поверить. Довериться.

Полюбить.

Обстоятельства толкнули её в объятия незнакомого мужчины, и всё изменилось, перевернулось. Лида страшилась, опасалась, а по итогу срослась с серьезным незнакомцем, смотрящим на неё иногда с такой жгучей страстью, точно она и только она являлась центром его вселенной. На Лиду никто никогда так не смотрел. От его пронзающего душу взгляда леденисто-холодных глаз бросало в жар.

Господи… Да в конце-то концов, именно с Мироном Лида начала кончать так, что, казалось, весь мир в тот момент сужался до её оргазма! Девушка и помыслить не могла, что способна на такую страсть. Её тянуло к Скифу. Нет, она потонула в нем. Полюбила…

Нельзя сравнивать мужчин. Ни прошлых, ни тех, кто есть в настоящем.

Лида отпускала Олега.

Здесь и сейчас.

Неспешно ступая по недавно выпавшему снегу и прислушиваясь к его похрустыванию, Лида остановилась неподалеку от первой ступени, задержалась, подняла голову кверху.

Как же ей тут нравится. Кто бы только знал.

Она и не подозревала, что может с первого раза душой прикипеть к незнакомому месту.

Смогла. Влилась в него. Здесь всё было идеально. Широкий двор, беседка. Гараж на несколько машин, тропа, уходящая к территории, где планировался подогреваемый бассейн.

Это место как нельзя лучше отражало характер хозяина. Суровый, не каждому по зубам.

Ей подошедший идеально.

Лида прислушалась к себе. Ей хорошо… А через минуту станет ещё лучше, когда она подойдет и обнимет Мирона.

Недостающие пазлы её жизни сложились в идеальную картину. Ладно, пусть ещё и не совсем идеальную. Зачем он ей – идеал? У неё у самой куча тараканов. Не нужен ей идеал. Хватит и счастья.

Лида вдохнула воздух полной грудью и улыбнулась.

– Спасибо, – тихо прошептала она, продолжая смотреть на небо. Потом поднялась по ступеням и толкнула дверь.

Лида точно знала, где искать Мирона.

Разделась и прошла на кухню. Сердце точно тисками сжали, когда девушка увидела застывшего рядом с раковиной Скифа.

Фигура напряжена… Казалось, тронешь, толкнешь – и он сдетонирует, надорвется. Или ещё чего похуже будет.

Лиду заколотило изнутри. Дрожь прокатилась по каждой клеточке, сбивая дыхание, задерживая его в горле. В голове Лиды тоже зашумело. Ноги сами двинулись вперед. Всё её естество устремилось к мужчине. Он нервничал… Боролся с собой. Переживал на пустом месте, и Лида не могла спокойно на это смотреть! Сердце наполнялось любовью.

Её даже пошатнуло, ноги ослабли. Как же так… А вот так, наверное. Любовь приходит, когда её совсем не ждешь… Правильно же?

Да. Сотню тысяч «да»!

Скиф слышал её шаги.

Продолжил стоять.

Лида даже была рада, что он не обернулся в эту минуту и не посмотрел на неё. Иначе сразу бы понял, что с ней происходит, а ей хотелось ещё чуть-чуть, совсем немного привыкнуть к новому чувству, что заполняло её всю, начиная с головы и заканчивая клеточками пальцев ног.

Она любит…

Любит!

Это ошеломляло. Наполняло теплотой и верой.

Лида обняла Мирона и жадно втянула в себя его запах.

Родной. Уже въевшийся в её кровь, ставший с ней единым.

Мирон обернулся, разрывая их короткие объятия. Лида, поражаясь своей смелости, задрала подбородок кверху, чтобы встретиться с взглядом Мирона, и медленно начала опускаться на колени. Сердце скатилось куда-то под ребра. Живот опалило жаром.

Лида не отрывала рук от мужского тела. Заскользила ими по косым мышцам, добралась до бедер и дальше к паху.

А сама не отрывала взгляд от лица Мирона, от его глаз, которые темнели. Их заволокла не пелена, а нечто совершенно дикое, первобытное, которое отозвалось и в Лиде, заиграло новой волной. Соски мгновенно напряглись, низ живота опалило жаром. Лида почувствовала, как увлажняется. Её нежность, трепет сменились чем-то более неистовым, страстным.

Взгляд Мирона завораживал, гипнотизировал. Теперь Лида с точностью могла сказать, что подсела на него. Тонула в нем. Он пробуждал в ней первобытные инстинкты, методично подчиняя себе. И главное – она хотела подчиняться.

Мужчина громко сглотнул, отчего кадык нервно дернулся. Лида облизнула губы. И на это тоже последовала реакция – верхняя губа Мирона чуть приподнялась. Первый признак того, что он завелся, что его окунуло в пучину страсти, чистейшего вожделения.

Хотя почему первый…

По глазам можно было заметить. И по эрегированному члену, который увеличивался прямо напротив её лица.

Лида, демонстративно растопырив пальцы, прошлась от пояса брюк до ширинки. Сердце продолжило бешено колотиться. Она никогда не была настолько смелой, открытой… Никогда.

– Архай не зайдет? – выдохнула она, едва разжимая губы.

Мирон мотнул головой.

– Нет.

Она не узнала его голос. Охрипший, взволнованный. Точно не его.

Лида улыбнулась, снова облизнулась. Хорошо, что в дорогу Мирон выбрал свободные спортивные брюки. Их легко было приспустить.

Мирон ей помог приспустить брюки и боксеры, сам уперся одной рукой в край столешницы. То есть… его ещё штормило? Но только по другой причине, да?

Лида заново для себя открывала этого человека. Всё, что видела, ей безумно нравилось.

Член качнулся напротив её лица… Большой, налитый кровью. И тоже ставший родным.

Она осторожно прикоснулась к нему губами, втянула пряный запах, от которого собственное возбуждение и томление между ног усилились. Облизнула и сразу взяла на полную длину.

Как любил Скиф.

Тот откинул голову назад и почти сразу же вернул назад.

Чтобы смотреть, как она у него сосет.

Лида специально мысленно называла вещи своими именами. Сейчас ей по душе была пошлость.

Мирон прожигал её взглядом, жадно следил за всем, что она делала.

И наслаждался.

Открыто.

Он кайфовал. Как и она.

– Красивая… Девочка ты моя… А глубже… Вот так… Осторожнее…

Лида хотела, чтобы он кончил ей в рот. Уже представила, как сглотнет каждую каплю, до последней. Но Мирон решил по-своему.

– Хватит. Иди сюда, – надсадно выдохнул он, поднимая её и накрывая губы жадным поцелуем. Лида с готовностью прильнула к телу Мирона, судорожно провела рукой по его паху, снова находя член и сжимая его пальцами, точно прикосновение к нему стало важнейшей задачей её жизни.

Мирон набросился на её губы. Не нежничал. Брал. Покусывал, посасывал. Лизал. Лида вжималась в его тело, словила дрожь.

Мужчина оторвался от её губ, запустил пальцы в волосы, растрепывая их. Сжал затылок.

– В попку тебя хочу.

– Не здесь. Не сейчас…

– Понял.

Он подхватил её на руки и направился в сторону подсобки, истолковав её слова двояко. Решил, что она не хочет здесь, на кухне, в целом. Может, и правильно. А может, всё-таки решил создать им немного интимности. Да какая разница! Лида горела изнутри! Вся полыхала.

В подсобке они не включили свет. Мирон подтолкнул её к стене, она с готовностью уперлась в неё руками. Скиф продолжил действовать дальше. Стянул штаны, опустился на колени, впился губами в ягодицы Лиды. Та запищала, дернулась. Она уже хотела чувствовать его в себе!

Он понял её без лишних слов.

– Шире ноги, – приказал, хлопнув по внутренней стороне бедра каждой ноги Лиды.

Та послушалась. И громко застонала, когда Мирон вошел в неё.

Осторожно.

Он сдерживался, потому что помнил, что она носит их ребенка.

В подтверждение её мыслей Лида услышала жаркий шепот рядом с ухом:

– Родишь, красивая, и держись, – говорил Мирон, начиная двигаться на всю длину сразу. – Оттрахую тебя так, что ходить у меня неделю не сможешь. Буду драть тебя снова и снова. Присвою. Залью спермой. Слышишь?

Она слышала.

Каждое слово.

И они отзывались в её теле новыми волнами наслаждения и вожделения.

– Обещаешь? – в тон ему отозвалась она, ловя предогргазменную истому.

Мирон зарычал, прикусывая мочку её уха.

– Обещаю.

То, что происходило, было хорошо. Было остро. Сладко. Завораживало и возносило. Влажные шлепки наполнили небольшое помещение. Запах секса напитал воздух. Лида дышала им. Втягивала в себя снова и снова.

Ей, черт побери, нравилось!

Мирон врезался в неё, посылая себя снова и снова вперед. Лида встречала его движения таким же неистовым толчком, насаживаясь на мужской член, что растягивал её стеночки. Мирон стиснул её грудь, зажав между пальцами соски, что давно требовали прикосновений.

Лида балансировала на грани от каждого толчка. Ноги дрожали… Она вся дрожала.

– Потерпи, моя сладкая… Нравится? Скажи…

– Да! Да…

Последнее слово потонуло в её оргазме. Лида растворилась в нем, смутно слыша, как Мирон громко застонал, подался вперед, впился губами ей в плечо и присоединился к ней, наполняя её своим семенем, частично уже приступив к выполнению обещания.

* * *

Мирон не был романтиком. Никогда и не стремился им быть. Какая нахер романтика, если мать тебя бросила, а отец залез в петлю? Дед с малолетства вбивал ему в голову мысль, что слабакам не место в этой жизни, что только сильный сможет сдюжить напасти судьбы. Мирон быстро усвоил правила. Для себя он решил, что в зверя не превратится, но и слабаком ему не стать.

Некоторые установки периодически давали сбой. От этого никуда не денешься. Жизнь – она, сука, дама прихотливая, внезапная и чертовски капризная.

Поэтому тут не до романтики. А кто считает, что романтика в армии и войне, тот дебил, ни разу не нюхавший порох и не ползавший брюхом по промозглой весенней жиже. Не видевший смерти и боли.

Но и не надо. Мирон за мирную жизнь.

Сегодня же он чувствовал себя тем самым долбаным романтиком, только в мирской жизни.

Постоянно улыбался и откровенно наслаждался происходящим.

Вот теперь он точно вернулся домой.

Лида тоже наслаждалась происходящим. После дикого секса в подсобке, она долго отмыкала в ванне. Мирон хотел к ней присоединиться, но она фыркнула и демонстративно попыталась закрыть дверь. Он не позволил.

– Мне надо знать, что я в любой момент могу зайти к тебе, – на полном серьезе сказал он.

Лида намеревалась отшутиться, потом посмотрела на него, поняла, о чем он, и кивнула.

– Не запрусь.

– Воду горячей тоже не делай.

– Я знаю, – её щеки вспыхнули смущением.

Мирон мысленно фыркнул, вслух ничего не сказал. Он тоже на досуге почитал про первые месяцы беременности. Что рекомендовано, к чему следует относиться с осторожностью.

Оставив Лиду, Скиф спустился вниз, где его ждал Архай.

С ноутбуком.

– Давай позавтракаем сначала хотя бы, – фыркнул Мирон.

Делами заниматься не хотелось. Договорились с Архаем обсудить все текущие вопросы вечером.

– Баньку после обеда затопим.

На том и порешили.

К завтраку Лида не спустилась. У Мирона заскребло на душе. Он то и дело поглядывал на часы, прикидывая, сколько девочка будет отмыкать в ванне. Потом, хмурясь, поднялся. На второй этаж поднимался, перепрыгивая через одну, а то и две ступени. Паника подобралась слишком быстро, вцепилась клыками в горло и сжимала… сжимала…

Мирон распахнул дверь. Хорошо, вовремя успел затормозить её, чтобы та не ударилась о стену.

Лида спала на животе, удобно устроившись на кровати. Причем поперек. Вышла из ванной и, скорее всего, решила прилечь. И уснула. Зашибись! Мирон прислонился к дверному косяку, чувствуя, как тревога отступает. Потом поймал себя на том, что улыбается, как идиот, проникаясь ситуацией.

Лида шлепнулась на кровать в его халате, с тюрбаном из полотенца на голове. Халат распахнулся, оголяя бедро девушки. Розовое, распаренное.

Мирон хищно выдвинулся в сторону кровати. Сама девочка виновата. Нечего задерживаться. И соблазнять его голеньким тельцем. Он же дурным становился, озабоченным.

Увидел голое бедро Лиды, и член встал. Мгновенно причем.

Мирон двигался бесшумно. Не хотел потревожить её сон.

Наверное, не хотел…

Мужчина остановился за спиной Лиды, присел на корточки и довольно хмыкнул.

Что за вид! Смотрел бы и смотрел.

Как тут стерпеть? Правильно, никак!

Пред таким искушением устоять невозможно.

Скиф и не думал себя сдерживать. Лида замурлыкала, что-то пробормотала, потом сама задрала попку, призывая к более активным действиям. Мирона снова сорвало с тормозов. На этот раз было иначе. Более нежно. Более аккуратно. Более томяще…

Лида приготовила второй завтрак. Потом они ушли гулять. Архай сообщил, что о бане позаботится сам.

– В баню со мной пойдешь? – хитро прищурившись, уточнил Мирон. Он соблюдал приличия, на самом деле в ответе не сомневался.

Лида натянула перчатки, притормозила и провела рукой по ветке дерева, отчего снег посыпался ей на ладони.

– Риторический вопрос, да?

– Угу.

Мирон не скрывал самодовольства.

– Откачивать меня потом сам будешь.

– Слушайся меня и не угоришь.

– Тебе нравится, когда я послушная?

Лида не смотрела на него. И, скорее всего, даже не подумала над вопросом.

– Очень.

Мирон продолжил наблюдать за Лидой. Сегодня она была расслабленной, как никогда. Неужели чувствовала то же, что и он? Что она дома…

Лида не скрывала, что здесь ей нравится. Мирон не думал о том, чтобы полностью перебраться сюда. Его деятельная натура не позволяла жить долго вне цивилизации. Мирон мог бы предположить приезжать сюда на выходные раз в месяц и в отпуск. Детально пока не раздумывал.

О том, чтобы здесь жила Лида с новорожденным ребенком, речи не шло. Не отпустит. Одну, с ребенком – точно.

Только с ним.

В баню он её всё-таки с собой взял. Лида через пятнадцать минут сбежала, сказав, что сегодня подобный экстрим точно не для неё, и направила к Мирону вместо себя Архая. С другом они в бане задержались. Много говорили, обсуждали.

Вечером был фильм. И Лида, сидящая рядом. Устроившаяся у Мирона на груди и изредка комментирующая происходящее на экране.

Вот оно счастье.

Другого не надо.

Глава 20

– Привет, я Таня.

– Лида.

– Я знаю.

– И я знаю.

Девушки улыбнулись друг другу и рассмеялись.

– А где мужчины?

– Где-то застряли на полпути. Меня отправили к тебе, а сами… – Лида махнула рукой за спину. – Нет, нормально, да? Знакомьтесь, девочки, сами.

– Ничего, мы справимся.

– Естественно. Держи, это лично от меня – домашние конфеты. Ничего не могу с собой поделать, уплетаю их за обе щеки. Они калорийные, конечно, но точно безвредные.

Невеста Паши Дольника понравилась Лиде сразу. Открытая, с приятной улыбкой и безумно красивыми волосами. Лида втайне гордилась своими, много и тщательно за ними ухаживала. Но волосы Тани производили впечатление. Настоящая Рапунцель. Или нет. Русская красавица с картины Серова «Иван-царевич на Сером Волке». Мягкие черты лица, счастье в глазах.

Девушка разделась. Лида пригласила её в гостиную.

– У нас ещё не обустроена квартира.

– Я тебя отлично понимаю. Не думай даже оправдываться или извиняться.

Лида до сих пор немного стопорилась, когда квартиру Мирона называла нашей. Странно было. Непривычно. Первое время переламывала себя. Как можно назвать чужой дом своим? Она к своей квартире относилась очень трепетно. Тут понятно почему. У неё никогда толком не было своего угла. Родительский дом, из которого её шпыняли, как котенка нашкодившего, и где каждодневно существовала угроза быть избитой, потом и изнасилованной. Дом родителей Олега она считала родным, но всё равно это было не то.

Поэтому Лида безумно радовалась, когда они с Олегом купили квартиру. Счастью не было предела.

Теперь она переехала. Переехала же! Про то, чтобы сдавать квартиру, речи не шло. Мирон про неё в принципе ничего не говорил. Оставил этот вопрос на усмотрение Лиды.

Первые дни девушка присматривалась к квартире Мирона. Примиряла на себя.

И ей зашло. Как и его дом.

Пусть будет, что будет.

Поэтому она с готовностью влилась в подготовку дизайна квартиры. Пока подписалась на нескольких дизайнеров, просмотрела кучу фоток, заскринила те, что ей понравились. Понятное дело, что у Лиды не было полной картины, видения. Но она все больше и больше загоралась идеей.

Поэтому да, квартиру Мирона она назвала своей.

– Обустроитесь, было бы желание.

Девушки незаметно осмотрели друг друга. Потом поймали взгляд друг друга и снова рассмеялись.

– Смотрины завершены? – подтрунила Таня.

– Окончательно и бесповоротно.

– Тогда пойдем на кухню, буду тебе помогать.

С Таней они быстро нашли общий язык. А встречи с Пашей Лида немного опасалась. Не то чтобы её сильно заботило его мнение. Но он знал правду. Знал, куда и зачем она ездила.

Лиду это беспокоило. К сожалению или к счастью, она старалась находиться с окружающими её людьми в хороших отношениях.

Беспокоилась Лида зря. Мужчины зашли в квартиру спустя пять минут. Спокойные, уравновешенные, сильные. Два друга, пронесшие крепкие приятельские отношения через года. Лида вышла их встречать на правах хозяйки. Ладони мгновенно вспотели, и девушка постаралась их незаметно вытереть о ткань свободного зеленого платья, которое выбрала для вечера. Но разве что-то останется незамеченным для Мирона?

Он подошел и обнял её, тихо шепнув:

– Без паники.

За что сразу же захотелось легонько толкнуть его в плечо.

Павел наблюдал за ними. И в его глазах ничего, кроме одобрения и толики любопытства, не было.

Вечер удался на славу. В основном, болтали девчонки. Мужчины переговаривались тихо между собой.

– Молодые люди, мы вам не мешаем? – Таня в очередной раз вернула их в общий разговор.

– Нет, нисколько. Можете продолжать, – как ни в чем не бывало ответил ей Дольник, а у самого уголки губ дернулись кверху. Он пытался удержать лицо.

Мирон подмигнул Лиде, давая понять, что нет повода для беспокойства.

– Вот как с ним ходить в гости к друзьям? – в шутливом тоне продолжила Таня, а потом внезапно спросила: – Вы тоже с Мироном ждете ребенка?

Вопрос был задан более поспешно, чем предыдущие. Таня тоже волновалась при общении с ней? И ей тоже важно, чтобы они с Лидой нашли общий язык? Эта встреча была первой, но не последней. Девушки обе понимали.

– Да.

После этого уже и девочкам стало не особо до разговоров с мужчинами. Они приготовили себе чай, взяли домашние сладости, принесенные Таней, мужчинам сварили кофе, посоветовали не пить его вместе с коньяком, достали из холодильника торт. Даже разрезали его.

И ушли в гостиную.

У них назрела куда более волнующая тема. Лида эти дни не видела Алиску, даже не знала, ходила ли та в больницу. Поговорить о делах будущих мамочек очень хотелось.

Вот они и зацепились с Таней языками. Окончательно ушли стеснение и барьер от общения с человеком, которого видишь впервые.

Под конец вечера девушки договорились, что будут созваниваться и, как вариант, встретятся, погуляют и куда-нибудь сходят. Алиса часто была занята, больше дружить Лиде ни с кем не хотелось. Таня ей понравилась.

Когда за ней и Павлом закрылась дверь, Мирон заключил Лиду в объятия.

– Пойдем помогу тебе убраться на кухне.

Лида прильнула к Мирону, ловя себя на мысли, что она весь вечер скучала по его рукам. Вроде бы и беседовали с Таней живо, а к Мирону тянуло.

Тот поцеловал её в макушку, и они прошли на кухню.

– Говори, что делать.

Беспорядка особого не было. Много грязной посуды, полупустых тарелок. Все, как всегда после ужина.

Лида открыла холодильник.

– Подашь нарезку и салаты?

– Может, выкинем?

– Давай сюда, буржуй! – Лида тихо засмеялась.

Ей пришлось по душе, что Мирон предложил помощь. Если честно, другого она от него и не ожидала. Сложно представить, чтобы Мирон, проводив друга с его невестой, завалился на диван с бутылкой пива, вытянул ноги и включил телевизор, проигнорировав беспорядок на кухне. Мирон всегда прибирал за собой. Вычищал тарелки от недоеденной еды и загружал в посудомойку.

Он даже не разбрасывал за собой носки и всегда закрывал тюбик с зубной пастой!

Лида приняла торт, развернулась спиной к Мирону и, стараясь не выдать волнения, что тотчас активировалось в крови, произнесла как бы между прочим:

– Нас на Новый год в гости ждут мама Саша и папа Витя.

Сказала, а у самой задрожали ноги.

Лида не сомневалась, Мирон знает, кто такие мама Саша и папа Витя.

Она приготовилась к тишине.

Уже несколько дней Лида размышляла, с какой стороны подойти к Мирону, чтобы озвучить своё предложение. Ей безумно важен был ответ. Если он откажет, она не знает, как реагировать.

Отказаться он мог запросто.

Лида не услышала, как Мирон к ней подошел. Так и не привыкла, что он передвигается при желании совершенно беззвучно. Для неё до сих пор оставалось загадкой, как такой крупный мужчина может двигаться столь беззвучно. Всегда будет удивляться.

И не только этим качествам Мирона.

Он встал за её спиной. Протянул руку и поставил в холодильник ещё один контейнер. Девушка даже не обратила внимания с чем.

Она знала другое – Мирон намеренно создал полное ощущение интимности. Соприкосновения с ним. Окутал её своим телом, как делал не раз.

Лида выпустила воздух. Оказывается, она вдохнула и задержала дыхание, настолько важен ей был ответ Мирона.

– Раз ждут, значит, поедем, – самым обыденным тоном отозвался Мирон, оставаясь у неё за спиной.

Это оказалось выше сил Лиды. Она обернулась, чтобы посмотреть на мужчину.

Он стоял рядом. Не улыбался. Но смотрел настолько спокойно, ровно, что все сомнения и тревоги отступили.

Лида положила руки Мирону на грудь и негромко произнесла:

– Спасибо. Для меня ваше знакомство очень много значит.

Мирон закрыл дверцы холодильника и лишь тогда потянул Лиду на себя, прижимая крепче.

– Спасибо будет маловато.

Он шутил. В его голосе проскальзывала легкая ирония, которую Лида тоже научилась считывать. Удивительное дело, как только она перестала воспринимать Мирона, как человека, которому была обязана, и призналась в своих чувствах, он открылся с другой стороны.

Сколько же всего она не видела… воспринимала искаженно.

Видимо, каждому открытию своё время.

Мирон не спешил целовать Лиду. Он водил губами по её шее, дразня и настраивая на нужный ему лад. Лида подчинилась. Прикрыла глаза, откинув голову назад.

– Ты такая сладкая, – глухой мужской шепот возбуждал и будоражил.

– Нравлюсь? – Лида недавно в себе открыла игривость, и она ей пришлась по вкусу.

Впрочем, не только ей.

– Очень.

Губы Мирона продолжили спускаться вниз. Лида расслабилась в руках мужчины. У него вошло в привычку целовать её где ему заблагорассудится и куда. Лида не возражала. Что-то в ней изменилось, безвозвратно ушло. Она точно открылась. Сама за собой заметила, что стала более спокойной, уравновешенной. Беременность ей явно шла на пользу.

Как сказала Алиска в последнем телефонном разговоре: счастье любой женщине к лицу. Лида и не думала опровергать данное утверждение.

Она счастлива.

Сначала в виду своего паникерского характера постоянно опасалась, что что-то случится негативное. Обязательно же должно случиться! Не может такого быть, чтобы ничего не случалось плохого!

Может.

И должно так быть.

Когда рядом тот, кому доверяешь безоговорочно. Кто смотрит на тебя с теплотой и защищает. Незаметно так, будто ничего и не делается. А на самом деле делается много, ежедневно. Лида до сих пор не могла поверить, что Мирон с легкостью, ещё не зная, что она беременна, оплатил ей ипотеку. И тогда Лида ещё от него бегала, не дала согласие на «товарно-денежные» отношения.

– Почему ты мне оплатил ипотеку? – вопрос сорвался с губ прежде, чем она успела подумать, стоит ли его озвучивать вслух.

Мирон тем временем дошел до её груди. Платье на Лиде было с запахом, мужчина сдвинул края на груди в сторону и накрыл губами сосок девушки. Для вечера Лида выбрала кружевное белое белье. Осознанно.

Вопрос нисколько не смутил Мирона. Он продолжил то, что начал, лишь на доли секунд оторвался от её груди, чтобы ответить:

– Хотел снять с тебя обременение.

И всё.

Так просто.

У Лиды закружилась голова. Нет, она никогда не поймет этого человека до конца. Да и стоит ли? Пора ей прощаться с постоянным самокопанием.

У неё другая жизнь.

Процесс изменения быстрым не будет, но она постарается.

Лида запустила пальцы в немного отросшие волосы Мирона, вторую руку положила ему на плечо, надавив вниз, давая понять, что именно хочет в данную минуту. Или, может, не в данную. Просто хочет.

Мирон опустился на колено.

Почему-то Лида обратила внимание, что на одно.

Иногда мозг выдает замысловатые фрагменты происходящего. Цепляется за то, что на первый взгляд не вызывает никакой важности.

И лишь потом приходит осознание.

Так и в этот раз.

Лида наслаждалась прикосновениями Мирона. Трусики привычно увлажнились, внизу живота появилось томление. В голове Лиды нарисовалась картина, как Мирон задирает подол платья, отодвигает в сторону кружево трусиков и касается губами сначала лобка, потом проводит языком по её влажным складочкам, раздвигая их. Идеально…

Вожделение не спеша текло по венам, доводя Лиду до нужной кондиции. Если бы Мирон сейчас её развернул к себе спиной и взял бы прямо у холодильника, то она не стала бы возражать и противиться. Может, потом поворчала бы. А может, и нет.

Краем сознания Лида заметила движение Мирона. Он сжал её бедро одной рукой, второй…

– Лида, – позвал Мирон охрипшим голосом.

Эта хрипота была другой. Лида не уловила в чем различие – почувствовала.

Посмотрела вниз.

И обомлела.

Мирон перестал её ласкать.

Он тоже смотрел на неё.

Протягивая кольцо с крупным камнем.

У Лиды мгновенно оборвалось сердце. Скатилось куда-то вниз, потом подскочило и истошно забабахало в груди.

– Выйдешь за меня, красивая?

Глава 21

Как Лида не разревелась – для неё осталось загадкой.

Поднеся ладонь ко рту, быстро-быстро закивала, не в состоянии вымолвить ни слова.

Она надеялась их услышать. У них ребенок, они живут на одной территории. И смотрят друг на друга так, что мир замирает, перестает существовать. Лида не открылась Мирону. Молчала. Она считала, что мужчина должен первым сказать о чувствах. Она же в своих разобралась.

И тут кольцо.

Да ещё в такой пикантный момент. И смех и грех, честное слово. Она настроилась на куни, а получила предложение руки и сердца.

– Это, надо понимать, «да»?

Улыбка у Мирона вышла мягкой и всё же немного нервной. Он тоже волновался.

– Это, надо понимать, «секс отменяется»? – ей же надо было что-то сказать.

– Не дождешься, – довольно протянул Мирон и потянулся за её рукой.

У Лиды задрожали пальцы.

– Эй, ты чего?

– Гормоны, – быстро нашлась Лида, силясь не шмыгнуть носом.

– Хорошо, когда можно на что-то или на кого-то свалить, – в глазах мужчины загорелся довольный хитроватый блеск.

– Так точно.

Мирон надел на пальчик кольцо, после чего поднес руку к губам и поцеловал, прошептав:

– Спасибо.

В его голубых глазах отразились бесконечная нежность и искренняя благодарность. Которые нельзя было сыграть, наигранно отобразить. Они шли изнутри.

И Лиду прорвало. Больше она не могла себя контролировать, слезы бешеным потоком сорвались с глаз. Девушка захлебывалась от эмоций, от счастья, от осознания того, что происходит. Что её жизнь кардинальным образом поменялась за какую-то пару месяцев, и так, что Лида и предположить не могла. Она мечтала о счастье, о материнстве, о том, что у неё всё будет хорошо. И вот… мечты сбылись.

– Эй… красивая, ты чего? – Мирон мгновенно поднялся, заключив её лицо в ладони, и заглянул в глаза.

А Лида не могла ничего сказать. Её словно парализовало. Она смотрела, как недоуменно, даже немного испуганно меняется выражение лица Мирона, и у неё сердце щемило от радости и любви к этому сильному мужчине.

– Лида… Девочка, ты что… Тихо-тихо… Иди ко мне.

Дважды повторять не пришлось. Она ринулась к нему, вцепившись в его рубашку намертво. И попробовал бы кто в эти минуты оторвать её от него! Хренушки! Ничего бы не вышло.

Мирон прижал Лиду к себе, устраивая на груди. Сердце мужчины колотилось с такой силой, что она его слышала. И этот стук отозвался у неё в груди томлением, предвкушением. Одной рукой Мирон обвил её за талию, вторую положил на затылок, поглаживая, как маленького ребенка. Трепетно…

– Ну что ты… Красивая, я, конечно, думал, что ты отреагируешь как-то… интересно, но чтобы в слезы кинуться…

– Угу, – Лида сильнее прижалась к нему. Вжалась, мечтая стать с ним одним целым, чтобы не было между ними миллиметра свободного пространства.

Ей это было необходимо.

– Успокаивайся, пожалуйста… Правда, Лид… Не могу смотреть, как ты плачешь. Даже от радости. Это же от радости, да?

Его голос дрогнул, и по телу Лиды прокатилась волна жара. Он тоже волновался, а она в слезы!

Лида фактически отлепила себя от него, подняла лицо, чтобы заглянуть Мирону в глаза.

И снова утонула…

– Я люблю тебя, Лид, – сказал он серьезно. На его лице не дрогнул ни один мускул.

Сердце Лиды окатило жаром.

– И я тебя люблю, Мирон, – прошептала она, обвивая его шею рукой.

Они замолчали, каждый погружаясь в собственные эмоции. Непростые, смешанные с отчаянием и надеждой.

Мирон продолжил гладить Лиду по спине, и только сейчас девушка обратила внимание на то, что по его крупному телу нет-нет да проходит дрожь.

– Когда я ехала к тебе на зону, то так боялась… так боялась… – заговорила Лида, не в силах молчать. Она столько времени ничего не говорила, таилась, хранила в себе, что сейчас чувствовала необходимость выговориться. – Я смотрела на Павла и молилась о том, чтобы его друг оказался адекватным. Он же производил впечатление адекватного мужчины. И я думала, что у такого человека, как Павел, и друг должен быть неплохим. Знаешь, про тебя какие страшилки рассказывали?

Мирон перестал её гладить. Его рука с поясницы прошлась до плеч, а потом он взял Лиду за подбородок.

Их взгляды встретились.

– Что я тот ещё трахатель? Что после меня ноги девочки не сводили? – усмехнулся он по-доброму.

– Да, – улыбнулась Лида, ловя волну облегчения.

– И как? Оправдались твои страхи?

– Частично, – не могла удержаться Лида. – Я боялась и этого тоже.

– Я понял. Сразу же, Лид. Когда ты вошла в камеру и посмотрела на меня едва ли не затравленно.

Его признания тоже поражали. Лида особо ценила мгновения, когда он говорил про чувства.

– Ну уж так и затравленно…

– Почти. Ты сильно отличалась от тех, кто ко мне приезжал ранее.

Удивительно, но Лида поймала себя на том, как неприятно кольнуло в груди от упоминания других женщин у Мирона. Никакие доводы не поддавались логике. Вон оно, значит, как… Просто чувствуешь и все. Понимаешь, а поделать ничего с собой не можешь.

– Не умела ничего, да?

Ей хотелось говорить. Ещё и ещё. Спрашивать, рассказывать. Раскрываться.

Слушать.

Мирон ответил не сразу. Провел рукой по щеке Лиды, снимая большим пальцем остатки слез.

– Не плачь больше никогда, хорошо? – надсадно и тихо проговорил он.

Лида быстро кивнула.

– Не важно, что умеет женщина, а чего нет, – продолжил Мирон, не сводя с неё глаз. – Это такое заблуждение… Не спорю, на тот момент у меня были определенные потребности. Ты их удовлетворяла, как могла. Лид… У меня крышу от тебя снесло почти сразу же. Неужели не видела?

– Какое видеть, Мирон? Ты же игрался со мной?

– Я? – его удивление было искренним.

– Ты. Ничего мне не говорил, стращал.

– Я стращал, значит. А сама вспомни-ка себя. Ты даже на простой вопрос, где работаешь, ответила, что танцуешь!

Лида сдержалась, чтобы не хихикнуть. Возмущение, полыхнувшее в глазах и в голосе Мирона, невозможно сымитировать. Значит, его задел тот разговор.

– Скифский, ты сам решил, что я танцую в кабаках. Я тебе ничего подобного не говорила! Вспомни! Это ты меня кошмарил тем, что не мог ответить на простые вопросы. Привез в лес и…

Она замолчала, поймав себя на том, что едва не смеется. Что её губы самопроизвольно расплываются в улыбку.

– Мой дом в лесу тебе зашел, – многообещающе прищурился Мирон.

– А он может кому-то не понравиться? Но ты представь себя на моем месте. Меня привезли непонятно куда. На самолете! Дорога убитая, ни пройти ни проехать. Связь работает через раз. Я о тебе ничего не знаю, кроме того, что ты смотришь на меня плотоядно и, между прочим, зло! Я не понимала твоей злости, честное слово. И каждый раз дрожала, когда ты ко мне подходил. Потому что не знала, что от тебя ожидать. Умом понимала, что ты ко мне реально добр и относишься… более чем хорошо, учитывая, в какой роли я находилась. Но ничего не могла с собой поделать.

– Почему не говорила? Ни разу.

– Думаешь, стоило?

Мирон склонил голову и уперся лбом ей в лоб.

Такой свойственный ему жест… Такой родной.

– Я так сильно люблю тебя, красивая, – выдохнул он. – Надеюсь, сейчас ты больше не боишься меня?

Он не говорил громких слов. Не клялся в чем-то высокопарном.

Этого и не требовалось.

Лида незаметно большим пальцем дотронулась до кольца на безымянном.

Её позвали замуж! Ей сделали предложения! Пусть немного экстравагантным способом. Она скоро станет женой…

Голова снова закружилась, и Лида прильнула к Мирону.

– Секса точно не будет, – пробормотала Лида, прикусывая шею мужчины. Не удержалась и провела языком по слегка солоноватой коже.

Чтобы тут же оказаться на руках мужчины.

– Не дождешься, красивая.

Мирон отнес её на кровать в спальню, которая теперь не воспринималась Лидой, как гигантская. Девушка оценила возможность не думать о том, что партнер может тебя внезапно перевернуть влево или куда-то опрокинуть назад. Да и вообще! Это теперь и её кровать – точка.

И только так.

* * *

Они уснули не сразу. Мирон не мог оторваться от Лиды. Снова и снова ласкал её. Несколько раз брал ее руку, где на пальчике красовалось кольцо, и любовался. Лида поймала мужчину за этим занятием.

– Даже не верится.

– Во что? В то, что мы вместе? И в то, что я всё-таки тебя заполучил?

– А ты хотел…

– Очень.

Мирон не лукавил душой. Он на самом деле хотел. Скорее, не знал, как выразить свои даже не чувства – потребности. Потребность быть рядом с Лидой, чувствовать её всю. Видеть. Ревность никуда пока не делась. Но Мирон заметил, что она немного притупилась, сгладилась. В какой-то момент он обратил внимание, что черти внутри него не беснуются, если он видит, как Лида проходит мимо мужчин, и ему не хочется наброситься на прохожего лишь за то, что он проводил её взглядом. В нем как будто что-то незримо менялось. Возможно, сказывался возраст. Возможно то, что Лида была рядом. И не давала повода.

Тут пока все оставалось сложно. Но он готов двигаться дальше и работать в этом направлении.

Доля уже подсуетился и скинул, сука, ему имена лучших мозгоправов города. Постебался от души. Но Мирон сохранил имена. Пусть будут.

Он не думал, что раз – и всё закончится. Что вдруг исправится и станет примерным партнером. Нет, его демоны пока ещё с ним. Никуда от них не денешься. Они оскаливались и жаждали боя. Мирон их каждый раз осаживал.

Потому что впервые получил то, что жаждал всей душой.

Лида снова уснула у него на плече, закинув ногу на бедро. Он не возражал.

По ощущениям где-то за полночь Лида зашевелилась и принялась вставать. Мирон проснулся, повернул голову к ней и начал наблюдать. Его деятельная натура сразу же сбросила остатки сна.

Лида опустила ноги с кровати и повернула голову к Мирону.

Он не видел её глаз и впервые пожалел, что огни ночного города не отражаются в комнате и он не может увидеть лицо Лиды.

– Мирон? – очень тихо позвала Лида, точно боялась разбудить его.

Мужчина сел на кровати и потянулся к ней.

– Ты не спишь? – обеспокоенно уточнил он.

– Нет, – даже в темноте мужчина увидел, как Лида улыбнулась. – Я в туалет хочу. Смотрю, ты напрягся весь. Думаю, мало ли… Может, кошмар.

– Нет…

Лида кивнула, провела рукой по лицу, точно маленькая девочка, и вышла из спальни.

Мирон рухнул на кровать. С его губ сорвался вздох облегчения.

Лида вернулась и снова устроилась рядом с ним. Мужчина притянул ее к себе и крепко поцеловал.

Любит… Сердце сделало скачок в груди.

Он будет рядом с ней. Каждую ночь. Всегда.

Эпилог

– Какая хорошенькая… Ой, я громко говорю, да? Разбужу её, наверное…

– Мне сказали, что новорожденные первые недели ничего не слышат.

– Как это ничего?

– Лиса, вот родишь скоро и сама все узнаешь.

– А чёй-то мы какие нервные?

Алиса улыбнулась Лиде и подмигнула.

– Никто не виноват, что твой муж со своими парнями застряли в пробке. А я, умница-разумница, выехала пораньше и туточки уже. Слушай, а они реально все приедут? Я имею в виду Дольник, Барсов, Давиров.

Лида заправила выбившуюся прядь за ухо и уверенно сказала:

– Даже не сомневайся.

Лида до сих пор не могла привыкнуть, что в жизни её мужчины есть настолько близкие люди, что порой диву даешься. Потом Лида оглядывалась на себя и понимала, что не кровь делает людей близкими. Нечто другое. Связывает крепче любых уз. Дает силу и надежду. Толкает вперед.

Лида часто заморгала, чтобы скрыть набежавшие на глаза слезы. Ещё не хватало расплакаться. Что-то она в последнее время стала жутко сентиментальной, прямо беда. Чуть что – глаза на мокром месте, хотя она и обещала Мирону сдерживать эмоции. Тот так и не научился адекватно реагировать на её слезы. Перед самыми родами они смотрели фильм, под финал которого Лида разревелась. Мирон успел и выматериться, и поругать её, и успокоить.

Поэтому сегодня точно никаких слез.

Скифский и так каждый день врачей на уши поднимал. От него скоро шарахаться будут. И, наверное, несказанно обрадуются, когда он заберет её с Сонечкой.

Соня… Их дочка. Их малютка.

Их девочка.

С именем ни вопросов, ни споров не возникло. Они с Мироном как-то утром валялись в кровати, в один из тех редких дней, когда ему не надо было никуда ехать с утра, и он начал перебирать женские имена. Называл все, что приходили в голову. А на Соне споткнулся.

У Лиды не возникло и тени сомнений, как назвать дочь.

Зазвонил телефон, Лида сразу же схватила его и перевела взгляд на Алису.

– Приехали.

– Я понесу крестницу.

– Натаскаешься ещё…

– Ничего не знаю.

Алиса взяла Сонечку и осторожно прижала к себе. Лиса знала, что папочка сразу же отберет малютку, как только увидит.

У подруги тоже все налаживалось. И кольцом с не меньшим бриллиантом она тоже успела похвастаться. Как и признаться, с кем была все эти годы. Генерал ФСБ. Сейчас ушедший в отставку и плотно занявшийся бизнесом. Но правильно говорят в народе: бывших генералов не бывает.

Алиса светилась от счастья. Это главное.

Мирон, конечно же, прорвался в поликлинику. С огромным букетом цветов вошел в палату Лиды. Цветы он и раньше приносил. И не только он. Вся палата была ими уставлена.

Лида смотрела, как Мирон входит в палату… На его улыбку. Открытую, нереально счастливую. На светящиеся от предвкушения и любви глаза, в которых она потонула разом, за считанные минуты.

Мирон сначала посмотрел на неё, потом его взгляд заметался по палате и остановился на Алисе, державшей малютку на руках.

Лиса без лишних слов протянула ему Сонечку.

– Цветы, – растерянно сказал Мирон, оглядывая комнату.

Алиса засмеялась.

– Цветы – жене, а я тебе – крестницу! Скиф, я же буду крестной мамой нашей Сонечке? Правильно? Мне Лида обещала!

– Будешь, – кивнул Мирон.

В эту минуту он был согласен на все.

Девушки молча наблюдали, как Мирон осторожно, боясь навредить ребенку, берет её на руки. Лида заметила, как дрогнули у него пальцы, и эмоции завьюжили, понеслись по телу. Если она думала, что невозможно сильнее любить Мирона, то ошиблась. Лида встала рядом и прильнула к мужчине, втягивая в себя его запах.

Соскучилась…

Пусть они и виделись каждый день, но ей уже хотелось домой. К нему. Чтобы видеть его… Дышать им. Быть с ним. Наблюдать, как теплеют его глаза, когда он смотрит на неё. А теперь и на их дочку.

– Спасибо, красивая. Господи… какая она маленькая, – Мирон уже не первый раз держал дочку на руках.

– Угу, – кивнула Лида, не в силах побороть ком в горле. Всё-таки, зараза, снова появился.

– Подарок дома, – прошептал Мирон, осторожно заглядывая в личико Сонечки.

Какой подарок… У Лиды уже есть все, что надо.

Мама Саша и папа Витя приехали вместе с Мироном. Они застыли в дверях. Лида увидела их краем глаза и сразу же бросилась к ним, чтобы обнять дорогих и любимых людей.

Потом были поздравления от друзей Мирона и их девушек. Много добрых слов, пожеланий. Некоторые из девчонок всё же расплакались. Архай тоже приехал. И не один. С ним была миловидная невысокая блондинка, не отходящая от него в сторону ни на шаг. Это хорошо… Это правильно… Архай так же заслужил счастья.

Они вышли на улицу. Солнце ярко светило. Приглашенный оператор делал видео, фотографировал. Лида постоянно улыбалась, поглядывая на Мирона, который наотрез отказался выпускать Сонечку из рук. Дал на минутку подержать бабушке Саше и дедушке Вите и снова отобрал.

Собственник, чего с него возьмешь.

Незнакомку в белом плаще, стоящую рядом с дорогим черным автомобилем бизнес-класса, Лида заметила не сразу. Какое… Ей не до рассматриваний окружающих. Лида по Мирону поняла, что что-то произошло. Он в какой-то момент напрягся, глаза прищурил. Лида мгновенно отреагировала.

Тогда она и увидела её.

Красивую, элегантную темноволосую женщину… со знакомым до боли лицом… Так похожим на лицо Мирона.

– Мирон…

– Давай в машину, красивая.

Он усадил её на заднее сиденье.

Остальные расселись по другим машинам.

Мирон занял место водителя и завел автомобиль.

Лида прикусила нижнюю губу, говоря себе, что надо молчать. Что она морально не имеет права что-либо говорить. Но и молчать сил не было!

Прошла секунда, вторая.

– Я сейчас.

Мирон порывисто распахнул дверцу и спрыгнул на землю. После чего решительно направился к женщине.

У Лиды закатилось сердце.

Пожалуйста… Пожалуйста…

Она прильнула к окну, не в силах оставаться безучастной.

Мирон встал таким образом, что Лида могла их видеть обоих. Он что-то сказал матери, та зажала рот рукой, заплакала, потом быстро-быстро закивала.

Мирон тоже кивнул и направился к машине. К своей семье.

А темноволосая женщина проводила его счастливой улыбкой.

Конец