Читать онлайн Знакомство впопыхах

Глава 1

В апреле 2012 года я познакомился с интересной личностью. Меня зовут Оуэн, я работаю в автомастерской: ремонтирую подержанные автомобили и доставляю их владельцам.

Когда я доставлял очередной заказ – это был Ferrari 250 GT Spyder California 1960 года выпуска с мощностью двигателя в 250 лошадиных сил, – я встретил её. Девушка словно сошла с какого-то модного журнала: ветер играл в её волосах, словно у него был свой ритм; фигура напоминала песочные часы, а глаза… Это просто что-то с чем-то! Ярко голубые, нежные, они так и манили, будто звали к себе.

Я подогнал машину к задворкам и подошёл к ней, чтобы получить плату за работу. Отдав ей ключи, я сказал:

– Добрый день! Вот ваша машина. Пожалуйста, оплатите в срок.

И отдал ей квитанцию.

В этот момент она вела разговор по телефону, с кем-то ссорясь. Было похоже, что она разговаривала со своим молодым человеком. Она подошла, положив мне руку на плечо, как бы намекая, что услышала меня. Развернулась, закрыла машину и зашла в дом.

На тот момент я подумал лишь, что она достаточно красива. Но я даже не представлял, к чему приведёт эта встреча.

Недалеко от работы есть небольшой магазинчик, в который я обычно захожу после работы, чтобы купить сигареты. И вот почему-то именно сегодня я немного задержался. Подходя к этому магазину, я увидел ту самую Ferrari, которую отдавал пару дней назад той девушке. Я запомнил её, так как таких машин в нашем городе можно было пересчитать по пальцам.

И сразу же мне почему-то захотелось вновь увидеть ту девушку.

Зайдя в магазин и пройдясь между стеллажами, я её не увидел. Подумал: «Ну, может, ошибся». И, так как я был немного разочарован, подошёл к кассе с опущенной головой, торопливо ищущий деньги в кошельке.

– Здравствуйте, можно мне пачку «Кента» и жвачку?

И тут же я услышал тот нежный голос, который слышал пару дней назад, – так, словно он вырезался у меня в памяти на много-много лет.

– Да, конечно. У вас наличные?

Я сразу же поднял голову вверх в ожидании, что вот-вот увижу её.

Как только я поднял голову, мне стало так легко на душе, словно я ждал этот момент всю свою жизнь, будто только и ждал встречи с ней.

– Ой, здравствуйте, – пробубнил я. – Помните меня? Я вам на днях машину пригонял.

Я решил заговорить первым, чтобы хоть как-то завязать диалог с ней.

Она слегка улыбнулась, и в её глазах мелькнуло узнавание.

– Ах да, конечно, помню. Вы тогда так аккуратно припарковались, не каждый водитель с такой машиной умеет так обращаться.

Я почувствовал, как внутри всё потеплело от её слов. Не зная, что ответить, я просто глупо улыбнулся в ответ.

И она вдруг спросила:

– А вы часто тут покупаете? Я просто первый день тут вышла на подработку.

Я чуть не выронил кошелёк от неожиданности. Первый день? Значит, всё это время я вспоминал её голос, её улыбку – а её здесь даже не было?

– Почти каждый день захожу после работы за сигаретами, – ответил я, стараясь скрыть замешательство. И тут же выпалил всё как на духу: – Теперь мы с вами будем чаще видеться, и я так рад этому!

Она удивлённо приподняла брови, но в глазах заплясали весёлые искорки.

– Вы так открыто говорите о своих чувствах… Необычно.

Я почувствовал, как щёки заливает румянец.

Я сразу же растерялся и с запинкой сказал:

– Ну, не то чтобы чувства, просто рад этому, это же не должно быть так странно, верно?

– Простите, я, наверное, слишком прямолинеен. Просто… – я запнулся, лихорадочно подыскивая слова, – просто не каждый день встречаешь человека, который запоминается с первого взгляда.

Она слегка наклонила голову, словно оценивая искренность моих слов. В магазине повисла пауза, нарушаемая лишь тиканьем часов над кассой.

– Знаете, – наконец произнесла она, – мне нравится ваша откровенность. В наше время – это редкость

Её слова согрели моё сердце так, что я готов был от теплоты просто растаять на месте.

Коверкая слова и пытаясь держать мысли в куче, я спросил:

– Не хотели бы вы выпить со мной после смены?

Она невзрачно окинула взглядом настенные часы.

– Ну, думаю, если зайдёте за мной после 21:00, то, наверное, я бы смогла.

Я постарался держать себя в руках, показывая спокойствие на лице. Но сердце… Сердце вообще не слушалось – стучало как никогда.

В тот момент я подумал: «Что это вообще такое? Как такое могло случиться? Почему от одного приглашения выпить я так взволнован и так рад, что она согласилась?»

– Хорошо. Тогда до девяти. «Я буду здесь», – сказал я.

– Буду ждать, – ответила она и принялась обслуживать следующего покупателя.

Выйдя из магазина, я почувствовал, как каждый шаг даётся мне всё легче. Тело стало настолько лёгким, будто всё это время я нёс на себе огромную тяжесть, а теперь наконец сбросил её. И дышать стало так легко – это просто неописуемое чувство.

Время было около пяти вечера. Мне нужно было чем-то занять себя оставшиеся четыре часа.

Я зашёл в ближайшее кафе и заказал чашку кофе. Горячий напиток обжёг пальцы, и это хоть как-то вернуло меня в реальность. Я перебирал в голове десятки тысяч вариантов, что сказать при встрече, как себя вести, о чём спросить, – но каждый раз останавливал себя: всё казалось банальным, вымученным, неискренним.

Время тянулось невыносимо медленно. Я постоянно поглядывал на часы – секундная стрелка будто совсем не двигалась, словно насмехалась над моим нетерпением. Все мысли крутились вокруг предстоящей встречи. Я, то открывал телефон, то закрывал, не в силах сосредоточиться ни на чём: ни на новостной ленте, ни на сообщениях, ни даже на вкусе кофе, который уже давно остыл.

Так я просидел четыре часа, всё чаще и чаще смотря на часы. Когда время подошло к половине девятого, я резко выпрямился, глубоко вдохнул и подумал: «Нужно взять себя в руки».

Поднявшись, я направился в уборную. Подойдя к раковине, посмотрел на своё отражение в зеркале. Лицо было бледным, глаза – чуть лихорадочно блестящими. Я тихо произнёс, глядя себе в глаза:

– Ты сможешь. Всё хорошо.

Сам себя успокаивая, я включил холодную воду, умылся, провёл руками по волосам, пытаясь привести себя в порядок. Капли воды стекали по лицу, остужая разгорячённую кожу. Я сделал ещё один глубокий вдох, выдохнул и твёрдо сказал себе:

– Пора.

И пошёл в магазин.

Подходя к двери, где меня ждала та самая долгожданная встреча, в сердце вдруг что-то кольнуло.

Волна тревоги и беспокойства прокатилась от кончиков пальцев до самого мозга. «Так, – сказал я себе, стараясь дышать ровно. – Ты тут не для того, чтобы произвести впечатление. А чтобы узнать её получше. Потому что она тебе интересна».

Повторение этих слов, словно мантра, немного успокоило. Я закрыл глаза, сделал глубокий вдох, ощущая, как холодный воздух наполняет лёгкие, и медленно выдохнул. Внутри всё ещё дрожало, но паника отступала.

Ещё пара секунд раздумий – и я толкнул дверь.

Она стояла у кассы, неспешно разбирая какие-то документы. Свет лампы мягко падал на её лицо, подчёркивая тонкие черты, и на секунду мне показалось, что время остановилось.

Я подошёл ближе и, стараясь, чтобы голос звучал спокойно, спросил:

– Ты уже закончила?

– Да, сейчас переоденусь. Подождёшь пару минут?

– Да, конечно, – ответил я, невольно улыбнувшись.

В этот момент из комнаты для персонала вышла другая девушка – видимо, её сменщица.

– Ты уже уходишь? – спросила она.

– Да, пойду переодеваться, – ответила моя собеседница, складывая бумаги в стопку.

И так, невзначай, я услышал, как сменщица задала вопрос:

– Это твой парень?

Что она ответила, я не расслышал. Да и не стремился – слова растворились в шуме магазина, оставив после себя лишь лёгкое эхо.

«Ну и конечно, – подумал я, глядя, как она скрывается за дверью раздевалки. – Почему бы ей вообще отвечать? Мы и знакомы то всего ничего».

Но мысль всё же зацепилась, заставив сердце сжаться. А что, если она действительно так подумала? Или, наоборот, поспешила опровергнуть? Я тряхнул головой, отгоняя ненужные домыслы. Сейчас важно было не то, что скажут другие, а то, что произойдёт между нами – здесь и сейчас.

Я отошёл к окну, глядя на улицу, где уже зажигались фонари. Вечер медленно опускался на город, окутывая его мягким сумеречным светом. В голове снова зазвучали те самые слова: «Ты здесь, чтобы узнать её. Не больше и не меньше».

Дверь раздевалки открылась. Она вышла, уже в обычной

одежде – простой свитер и джинсы, но выглядела ещё более естественной, живой. Улыбнулась мне и сказала:

– Ну что, пойдём?

Пока мы шли, меня вдруг озарила не самая приятная мысль: ну почему я не подумал о том, куда мы пойдём?

Мне хотелось чего-то необычного, интересного. Хоть я и позвал её всего лишь «выпить», но в голове уже крутилась навязчивая идея: нужно, чтобы она запомнила эту встречу. Чтобы этот вечер стал не просто «одним из», а чем-то особенным.

Я машинально вертел в руках телефон, просматривая карты и списки заведений, но всё казалось либо слишком пафосным, либо чересчур обыденным. Кафе? Уже было. Ресторан? Слишком формально для первого почти свидания. Парк? Темнеет, да и погода не обещала сюрпризов.

И тут я моментально вспомнил: неподалёку есть бар с живой музыкой. Негромкой, уютной – такой, что создаёт атмосферу, но не мешает разговаривать. Там мягкие диваны, приглушённый свет и, кажется, даже есть камин. Идеально.

Я предложил ей пойти туда и показал это место.

О живая музыка я люблю её.

Внутри всё потеплело. Не от того, что она согласилась, а от того, что её глаза на мгновение загорелись – значит, идея попала в точку.

По дороге к бару мы разговаривали про её работу. Она рассказала, что недавно рассталась с молодым человеком. Что устроилась на подработку, потому что живёт с младшей сестрой, а зарплаты на основной работе не хватает, чтобы отправить сестру в колледж.

Я в этот момент подумал: какая она идеальная – добрая, милая, с чистым сердцем. Заботится о младшей сестре, несмотря на все трудности.

Она продолжила, и голос её чуть дрогнул:

– Мы потеряли родителей, когда мне было девять. Нас отправили в детский дом…

Я невольно замедлил шаг. В голове не укладывалось, сколько ей пришлось пережить. А она говорила об этом спокойно, будто привыкла скрывать боль за ровной интонацией.

– А бывший… – она вздохнула. – Он бросил меня в трудную минуту. Просто сказал, что мы не подходим друг другу.

«Ну что за человек…» – пронеслось у меня в голове. Как можно было оставить её одну в такой ситуации?

Но вслух я ничего не сказал. Слова казались пустыми, неуместными. Вместо этого я просто кивнул, давая понять, что слушаю, что мне важно.

Мы шли молча несколько шагов. Я чувствовал, как внутри разрастается странное чувство – не просто сочувствие, а что-то большее. Желание защитить, поддержать, показать, что она не одна.

– Знаешь, – наконец произнёс я, подбирая слова, – ты очень сильная. Не каждый сможет пройти через такое и продолжать идти вперёд.

Она слегка улыбнулась, но в глазах мелькнула тень.

– Иногда кажется, что сил больше нет. Но надо держаться. Сестра… она заслуживает лучшего.

Я кивнул. В этот момент я понял: она не просто красивая девушка, которую я случайно встретил. Она – человек с невероятной внутренней силой, с историей, которая заставляет сердце сжиматься от боли и восхищения одновременно.

Мы подошли к бару. Изнутри доносились мягкие звуки гитары. Я открыл перед ней дверь, и тёплый свет встретил нас, словно приглашая внутрь.

Мы вошли в бар. Тёплый приглушённый свет, мягкие диваны, ненавязчивая гитарная мелодия – всё складывалось в ту самую атмосферу, которую я хотел создать.

Я провёл её к свободному столику у окна. Когда она села, чуть поправив волосы, я заметил, как отблески света играют в её глазах.

– Удобно? – спросил я, присаживаясь, напротив.

– Да, здесь очень уютно, – ответила она, оглядываясь. – И музыка приятная.

Подошёл официант. Мы заказали напитки – она выбрала травяной чай, я остановился на лёгком коктейле. Пока ждали заказ, разговор сам собой вернулся к тому, о чём она начала рассказывать по дороге.

«Да, может быть, мне иногда и тяжело», – сказала она дрожащим голосом, – но это мой выбор, моё решение. Иногда я начинаю задумываться: ради чего я всё это делаю? Но потом вспоминаю, как сестра смеётся, как она улыбается… И я понимаю – не зря. Она заслуживает большего. А я… а я просто делаю что могу».

Её слова повисли в воздухе, словно тонкая нить, связывающая боль и надежду. Я смотрел на неё и видел не просто девушку напротив – я видел человека, который несёт на плечах груз, непосильный для многих. И несёт его с достоинством.

Я решил побольше разузнать про её сестру. Меня поразило, насколько сильно она её любит – эта любовь читалась в каждом слове, в каждом движении. Мне стало по-настоящему интересно: каково это – иметь родного человека, ради которого хочется вставать каждый день, бороться, идти вперёд?

У меня никогда не было братьев или сестёр. Родители тоже ушли довольно рано – слишком рано, чтобы я успел понять, что такое настоящая семья.

Когда мне было лет пять, отец просто ушёл. Не было ни прощальных слов, ни объяснений – только пустота, которая осталась после него. За все эти годы – ни слуха, ни духа. Словно его и не существовало.

А мать… После ухода отца она словно сломалась. Начала винить меня – маленького мальчика, который и так потерял отца. Винила за то, что он ушёл. Винила за то, что жизнь пошла под откос. И спасалась от боли единственным известным ей способом – бутылкой.

Через четыре года её не стало. Алкоголь забрал её тихо, незаметно, оставив меня одного в мире, где я так и не успел почувствовать себя нужным.

Я хотел рассказать ей всё это. Рассказать, как одиночество стало моим постоянным спутником, как я учился жить без опоры, без тех, кто мог бы сказать: «Всё будет хорошо». Но вовремя остановился.

Нет, сейчас не тот момент. Она только что открыла мне часть своей души – хрупкую, уязвимую, но такую сильную. Не стоит нагружать её своей историей, своими тенями прошлого.

И в тот же миг я снова подумал: «Какая же она сильная. Какой груз она на себе несёт – и при этом остаётся доброй, светлой, способной любить так беззаветно».

В её глазах я видел то, чего никогда не имел сам: цель, ради которой стоит просыпаться. Сестра была для неё не просто родственницей – она была смыслом, светом, ради которого стоило бороться.

Я глубоко вдохнул, прогоняя тени прошлого, и мягко улыбнулся.

После долгой, проникновенной беседы я проводил её обратно к магазину, где стояла её машина. Мы всё ещё не знали имён друг друга – и это меня искренне смущало. Решившись, я спросил, как её зовут.

– Эстель, – ответила она, садясь в машину.

– Красивое имя, очень приятно, – искренне произнёс я. – А меня – Оуэн.

Она протянула мне листок с цифрами. И тихим таким голосом прошептала спасибо мне сегодня всё понравилось, позвони если захочешь ещё встретиться.

На душе сразу стало легко, словно камень свалился с плеч. Будто всё это время я тащил на себе тяжёлый груз – и вот наконец освободился.

– Обязательно, – ответил я.

Она закрыла окно и умчалась, словно птица, растворяясь в вечернем свете.

Я пошёл домой с такой широкой улыбкой, какой у меня ещё никогда не было. Сердце наполнялось теплом, а в голове снова и снова звучали её слова. Весь мир вдруг показался ярче, будто кто-то добавил красок в привычную картину. Каждый шаг отдавался в груди радостным эхом – впервые за долгое время я чувствовал, что всё будет хорошо.

Проснувшись утром от будильника, я пошёл в ванну принять водные процедуры, предварительно заварив кофе.

Аромат свежезаваренного напитка уже наполнял квартиру, мягко пробуждая чувства. Пока вода набиралась в ванну, я на мгновение замер у окна: рассвет растекался по небу нежными розово-золотыми красками, обещая ясный день.

Тёплая вода мгновенно сняла остатки сонливости. Я закрыл глаза, позволяя себе несколько минут полного покоя, вспоминая вчерашний вечер – как мы сидели в баре и приятно общались. На лице сразу начала проступать улыбка, и я невольно позволил себе улыбнуться.

Выйдя из ванны, тщательно вытерся мягким полотенцем и посмотрел на себя в зеркало: взгляд уже был бодрым, с надеждой на прекрасный день.

На кухне меня ждал кофе – густой, ароматный, с тонкой плёнкой на поверхности. Я сделал первый глоток, ощущая, как тепло разливается по всему телу, а мысли становятся яснее. Пока пил, машинально навёл порядок на столе, сложил газеты, поставил чашку на поднос. И начал собираться на работу: взял ключи, надел пиджак поверх белой рубашки.

Посмотрев на часы, понял, что пора выходить. На ходу застёгивая пуговицы, бросил последний взгляд в зеркало – отражение улыбалось в ответ. День обещал быть хорошим, и это ощущение лёгкости.

Глава 2

Утро выдалось на редкость безмятежным. В автомастерской царила привычная суета: ритмично гудели двигатели, звонко перекликались инструменты, а воздух пропитался терпким ароматом моторного масла.

Но Оуэн словно существовал в двух измерениях одновременно. Физически он был здесь – среди металлических деталей и рабочих верстаков, – а мыслями вновь и вновь возвращался к вчерашнему вечеру. Воспоминания нахлынули волной, оживляя каждое мгновение: нежный аромат её духов, переливы каштановых волос в приглушённом свете бара, улыбка, от которой в груди разливалось тепло.

Он невольно замер, сжимая в руках гаечный ключ, и на секунду потерял ощущение реальности. Всё вокруг будто поблекло, а перед глазами стоял лишь её образ – такой ясный, что казалось, протяни руку и коснёшься.

«Хватит мечтать», – мысленно одёрнул он себя, но сердце уже билось чаще.

Решение пришло мгновенно, словно вспышка: нужно позвонить. Немедленно. Услышать её голос, назначить новую встречу, снова окунуться в это удивительное ощущение – будто мир вокруг становится ярче, стоит ей лишь появиться.

Оуэн достал телефон, пальцы слегка дрожали. Он набрал номер, который помнил наизусть с того самого вечера, и прижал аппарат к уху, затаив дыхание.

Гудки звучали монотонно и размеренно, словно сама вечность отсчитывала мгновения, уходящие в бесконечность. Но ответа не было.

Оуэн набрал номер снова – результат тот же. Тишина. Только эти бесконечно повторяющиеся гудки, будто насмешка над его нетерпением.

Десять минут он не отрывал телефон от уха, вслушиваясь, надеясь уловить хоть какой- то звук с той стороны. Но линия оставалась безмолвной.

«Скорее- всего она занята», – попытался успокоить себя Оуэн, медленно опуская руку с телефоном. Мысль казалась логичной, разумной… но внутри всё протестовало. Ведь это она сама дала ему номер, тихо прошептав: «Позвони, если захочешь ещё встретиться».

Он невольно сжал телефон в ладони, перебирая в голове возможные причины её молчания. Может, что- то случилось? Или она передумала? Эти вопросы крутились в голове, цепляясь друг за друга, не давая покоя.

И тогда он принял решение. Как только закончится смена, он пойдёт прямо в магазин. Увидит её своими глазами, прочитает ответ в её взгляде, если слова вдруг окажутся лишними. Это казалось единственным способом избавиться от нарастающего беспокойства, от этой мучительной неопределённости.

Смена тянулась долго. Оуэн работал, но мысли были не о ремонте. Он то и дело смотрел на часы.

Когда стрелки показали пять, он пошёл в раздевалку, быстро переоделся и попрощался с напарником. Вышел из автосервиса и направился к магазину.

Подойдя, он сразу посмотрел на парковку. Её машины не было.

В голове закрутились мысли: куда она могла уехать? Почему не предупредила? Может, что- то случилось?

Оуэн остановился у входа, раздумывая, что делать. Можно зайти и спросить у сотрудников, где она. Он уже потянулся к двери, но в этот момент она открылась. На пороге показалась Эстель.

Эстель вышла из магазина, погружённая в свои мысли, и едва не столкнулась с Оуэном. Она инстинктивно отступила на шаг, слегка нахмурившись.

– Простите, – сказала она вежливо, но без тени узнавания.

Оуэн замер. Он смотрел на неё, не веря своим глазам.

– Эстель… это я, Оуэн. Мы встречались несколько дней назад. Ты дала мне свой номер.

Она окинула его внимательным, но совершенно равнодушным взглядом.

– Простите, я вас не помню. Вы, наверное, ошибаетесь.

Внутри у Оуэна всё оборвалось. Он попытался собраться с мыслями.

– Мы были в баре. Ты рассказывала о сестре… о своей работе. Я привёз тебя обратно к магазину. Ты сама дала мне номер и сказала: «Позвони, если захочешь ещё встретиться».

Эстель слегка покачала головой, её лицо оставалось спокойным и отстранённым.

– Извините, но я правда не припоминаю такого. Возможно, вы перепутали меня с кем- то.

Он почувствовал, как земля уходит из, под-ног. Всё, что он пронёс через этот долгий день – надежда, волнение, предвкушение, – рассыпалось в одно мгновение.

– Но… как же так? – пробормотал он, всё ещё не желая принимать происходящее. – Мы говорили обо всём… Я думал…

Она мягко перебила:

– Мне очень жаль, если я вас разочаровала. Но, видимо, произошла какая-то ошибка. Мне нужно идти.

Не дожидаясь ответа, она обошла его и направилась вдоль по улице, оставив Оуэна стоять у дверей магазина – растерянного, оглушённого, не понимающего, что только что произошло.

Он смотрел, как её фигура растворяется в вечерних сумерках, и пытался осознать: как человек, который казался таким близким, мог в один момент стать совершенно чужим?

Несколько минут он стоял неподвижно, переваривая случившееся. Потом медленно развернулся и побрёл прочь, сжимая в кармане телефон с её номером – номером, который теперь, похоже, ничего не значил.

Подойдя к дому, к своей квартире и держась за дверную ручку, он замер, в голове гулко отдавалось собственное дыхание, а мысли крутились вокруг одной и той же картины – Эстель, которая смотрела на него как на незнакомца.

«Как такое возможно? – билось в сознании. – Ведь всё было по-настоящему…»

Он вставил ключ в дверной замок, и тут из соседней двери показалась миссис Харпер, хозяйка квартиры.

– Оуэн! – окликнула она.

Он обернулся, пытаясь собраться и придать лицу нейтральное выражение.

– Да, миссис Харпер?

Она подошла ближе, слегка нахмурившись, словно подбирала слова.

– Сегодня тут была странная девушка. Около получаса топталась у твоей двери, пыталась постучать. Я вышла спросить, что ей нужно. Сказала, что ты, скорее всего, на работе. Она сразу извинилась, вся занервничала и быстро ушла. Даже не объяснила, что хотела.

Оуэн замер. Кровь прилила к лицу, потом отхлынула, оставив кожу ледяной.

– Как она выглядела? – спросил он, сам не узнавая свой голос.

Миссис Харпер пожала плечами:

– Обычная девушка, лет двадцати пяти. Тёмные волосы, в сером пальто. Ничего особенного, но вела себя… странно. Как будто боялась.

Перед глазами Оуэна вспыхнули обрывки воспоминаний: Эстель в том самом сером пальто, её взгляд, когда она говорила о сестре, её улыбка при свете барных ламп.

– Она ничего не передала? – с трудом выговорил он.

– Нет. Только извинилась и убежала.

Оуэн молча кивнул, а в голове стало ещё больше вопросов.

Миссис Харпер, видимо, уловила его смятение.

– Ты в порядке, Оуэн? – спросила она мягче. – Выглядишь… потерянным.

– Всё нормально, – машинально ответил он. – Просто… был тяжёлый день.

Она кивнула, не настаивая, и ушла к себе.

Оуэн остался стоять в прихожей. Он прислонился к стене, закрыв глаза. В ушах звучали её слова: «Извините, я вас не помню». А теперь – эта таинственная девушка у двери.

Что-то здесь не складывалось. Что-то было не так.

Он достал телефон, снова посмотрел на её номер. Рука дрогнула – набрать? Написать? Но что сказать? «Почему ты притворяешься, что не знаешь меня?» Звучало безумно.

Вместо этого он прошёл в комнату, упал в кресло и уставился в потолок. И уснул сам того, не заметив всё с теми же мыслями.

Оуэн проснулся от резкого звука – будильник на телефоне разрывался трелью, которую он сам когда- то выбрал за «бодрый» ритм. Но сейчас этот звук казался издевательским. Он потянулся к экрану, выключил будильник и замер, всё ещё в полудрёме, пытаясь собрать мысли в кучу.

Вчерашний вечер всплыл в памяти мгновенно – как ледяной душ. «Извините, я вас не помню». Эти слова врезались в сознание, будто выжженные калёным железом. А потом – рассказ миссис Харпер о девушке у двери…

Он сел на кровати, сжал пальцами край одеяла. Что- то здесь не складывалось. Эстель не могла просто забыть его – не после того, как они говорили обо всём, не после той теплоты в её глазах. Или могла?

Оуэн поднялся, машинально направился в ванную, включил воду, но не стал умываться – просто смотрел на своё отражение в зеркале

Он достал телефон, снова посмотрел на её номер. Пальцы замерли над экраном. Набрать? Написать? Но что сказать? «Ты ведь помнишь меня, правда?» – звучало жалко. «Почему ты сделала вид, что мы незнакомы?» – слишком резко.

Он положил телефон на раковину, глубоко вдохнул, выдохнул. Потом умылся холодной водой, пытаясь привести себя в чувство.

Завтрак прошёл в тумане. Кофе остыл, тост остался недоеденным.

Он быстро собрался, вышел за дверь, закрыв её на ключ.

Подходя к работе, Оуэн замер: у обочины стояла та самая Ferrari 250 GT Spyder California 1960 года. Утреннее солнце подчёркивало плавные линии кузова, мерцание хромированных деталей и переливы алого цвета.

В груди сжалось. Эта машина связала его с Эстель – с её улыбкой, запахом духов, ароматом кожаного салона. Воспоминания нахлынули мгновенно: тепло, волнение, ощущение, что мир стал ярче.

Он замедлил шаг, разглядывая автомобиль. Вспомнил, как тщательно мыл и проверял его перед доставкой – будто готовил не машину, а ключ к новой жизни. И машина действительно стала этим ключом.

Оуэн метался по улице, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Где она может быть? В голове крутились десятки вариантов, но ни один не казался верным. Он замедлил шаг, пытаясь взять себя в руки, и в этот момент краем глаза заметил знакомое пятно цвета – алую вспышку среди серых фасадов.

Кафе с открытой верандой. За одним из столиков – она.

Эстель сидела вполоборота, подставив лицо утреннему солнцу. В руках – книга, на столе – чашка кофе, от которой поднимался лёгкий пар. Ветер играл с прядями её волос, то и дело пытаясь вырвать страницу из книги. Она не замечала этого, полностью погружённая в чтение.

Оуэн замер на мгновение, впитывая эту картину: её расслабленная поза, лёгкий изгиб губ, когда она читала что- то забавное, тонкие пальцы, перелистывающие страницы. Всё это было таким… обычным. Таким её. И от этого сердце сжалось ещё сильнее.

Не раздумывая больше, он шагнул к кафе. Стеклянная дверь мягко звякнула, пропуская его внутрь. Он на секунду остановился у входа, пытаясь унять дрожь в коленях, затем медленно направился к её столику.

Эстель подняла глаза – и вздрогнула. Книга чуть не выскользнула из рук.

– Оуэн?! – её голос дрогнул. – Что ты здесь делаешь?

Он остановился в шаге от стола, не зная, куда деть руки.

– Я… увидел тебя, – выпалил он, чувствуя, как слова застревают в горле. – Не смог пройти мимо.

Она молчала, пристально глядя на него. В её взгляде читалась целая буря эмоций: удивление, тревога, что- то ещё, неуловимое.

– Ты… искал меня? – наконец спросила она, чуть понизив голос.

Он кивнул, не отводя взгляда.

– Да. После вчерашнего… я не мог просто забыть. Не мог сделать вид, что ничего не случилось.

Эстель опустила глаза на чашку, провела пальцем по её краю.

– Оуэн, – тихо сказала она, – я понимаю, что это выглядит странно. Но у меня были причины.

– Причины? – он невольно шагнул ближе. – Какие причины могут быть у того, чтобы притворяться, будто мы незнакомы?

Она подняла голову, и он увидел в её глазах что- то похожее на боль.

– Не притворяться. А… защищаться.

– От чего? – он почти прошептал это, боясь спугнуть момент.

Эстель глубоко вздохнула, будто собираясь с силами.

– Это сложно объяснить. Но поверь: я не хотела тебя обидеть. Просто… мне нужно было время.

Оуэн медленно опустился на стул напротив неё, не отрывая взгляда.

– Время – это я могу дать. Но не молчание. Пожалуйста, не делай так больше. Я… я слишком сильно переживаю за тебя.

Её губы дрогнули в слабой улыбке. Она потянулась к чашке, будто ища опору, и наконец сказала:

– Хорошо. Давай поговорим. Но сначала… – она кивнула на пустую чашку напротив, – закажи себе кофе. Разговор будет долгим.

Она глубоко вздохнула и подняла на Оуэна глаза, в которых боролись страх и решимость:

– Оуэн… Я должна рассказать тебе нечто невероятное. Я… не одна.

– Не одна? – нахмурился он.

– У меня раздвоение личности. Но не обычное. Моё второе «я» может существовать отдельно.

Оуэн замер, слова застряли в горле.

– Знаю, звучит безумно, – поспешила она продолжить. – Но это правда. Впервые я ощутила её присутствие в семь лет. Играла во доре, а очнулась в комнате в три часа дня – хотя вышла в полдень. На столе лежала записка: «Прости, я не хотела тебя пугать». Подпись – «Лия».

Её голос дрогнул:

– Потом это повторялось снова и снова. Лия… словно тень, обретающая плоть. Она уходит, живёт своей жизнью, говорит с людьми, совершает поступки – а я потом нахожу следы, не помня ничего.

Оуэн сжал край стола:

– Как это возможно?

– Не знаю. Иногда чувствую её – как ледяной взгляд изнутри, как шёпот на грани сознания. Иногда она оставляет записки. А иногда… просто исчезает, оставляя меня разбираться с последствиями.

Эстель опустила взгляд:

– Из- за неё я поссорилась с бывшим. Он не понимал, почему я вдруг становлюсь другой, говорит несвойственные мне вещи. Я пыталась объяснить – он лишь отшучивался. В конце концов решил, что я… не в себе.

Она помолчала, затем тихо добавила:

– Я ходила к врачам, принимала таблетки. Ничего не помогло. Лия – не болезнь. Она часть меня. Часть, которая жаждет свободы.

Оуэн осторожно коснулся её холодных пальцев:

– Почему ты говоришь это мне?

– Потому что ты не отшатнулся. Не назвал сумасшедшей. Мне нужно, чтобы кто- то знал правду. Кто то, кому я могу доверять.

Её глаза наполнились тревогой:

– И я боюсь, Оуэн. Боюсь, что на этот раз она не вернётся. Или что я не смогу её остановить.

Молчание окутало их, густое и тяжёлое. Где- то звенели чашки, смеялись люди, но для них существовал только этот миг – переплетённые пальцы, взгляд, полный надежды.

Оуэн твёрдо произнёс:

– Ты не одна. Я здесь. Мы разберёмся вместе.

В её глазах вспыхнула искра – слабая, но живая.

Глава 3

После признания Эстель они договорились встретиться на следующий день в том же кафе. Она обронила: «Я должна тебе что- то показать». Время назначили после работы.

Оуэн пришёл за полчаса до встречи. Весь день мысли разбегались – перед глазами стояло её лицо, её взгляд, слова, которые всё перевернули. Он не мог сосредоточиться: руки делали привычную работу, а разум снова и снова возвращался к одному – к этому кафе, к этому разговору.

Неизвестность давила. Он жаждал ясности – хотел понять, как сложилась эта причудливая мозаика из встреч, взглядов, обрывков фраз. В груди росло нетерпение: ещё немного, и он узнает то, что изменит всё.

Он рассеянно скользил взглядом по меню, когда дверь кафе распахнулась.

Вошла Эстель.

В её походке – твёрдость. В глазах – решимость. Она не пряталась за вежливыми полуфразами, не искала оправданий. Всё было сказано до слов: она готова открыть то, что хранила годами.

Она подошла к столику.

– Рада, тебя видеть, – произнесла тихо, но твёрдо.

Плавным движением, опустилась на стул напротив.

Оуэн тут же кивнул официанту:

– Что будешь?

– Чай. Зелёный, без сахара, – ответила Эстель.

Оуэн кивнул официанту и снова повернулся к ней. Молчание между ними было плотным, почти осязаемым – не неловкое, а наполненное ожиданием.

Эстель достала из сумки небольшой конверт из плотной бумаги. Пальцы слегка дрожали, когда она положила его на стол.

– Это… письма. От Лии, – произнесла она, не отрывая взгляда от конверта. – Я нашла их за последние дни. Некоторые старые, некоторые – совсем свежие.

Она осторожно достала первый листок. Бумага пожелтела по краям, но почерк – резкий, с наклоном вправо – выглядел так, словно его вывели только что.

«Ты опять забыла. Я здесь. Всегда здесь. Ты думаешь, это ты решаешь, когда говорить, а когда молчать? Нет. Мы – одно. И рано или поздно тебе придётся это признать».

Эстель положила лист перед Оуэном.

– Это не мой почерк, – прошептала она. – Но я узнаю её манеру. Её… голос.

Следующий листок был сложен вдвое. На внешней стороне – короткое: «Прочти, когда будешь готова». Внутри – строки, написанные торопливо, будто в спешке:

«Ты прячешься за вежливостью, за улыбкой, за „нормальностью. А я – та, кто говорит правду. Даже если она режет. Даже если ты не хочешь её слышать. Мы обе знаем: ты боишься. Но бояться – значит проигрывать».

Эстель отодвинула лист, будто он обжёг пальцы.

– Она… она словно следит за мной. Даже когда я одна. Даже когда думаю, что наконец-то могу дышать свободно.

Оуэн медленно потянулся к письму, осторожно провёл пальцем по строкам. Буквы действительно выглядели чужими – ни плавности, ни округлых завитков, присущих почерку Эстель. Только острые углы, резкие штрихи, будто каждое слово выбивали молотком.

– Когда ты нашла первое? – спросил он, не поднимая глаз от бумаги.

– Три дня назад. В кармане пальто. Я точно знаю: я его не писала. Но… – она запнулась, – оно было адресовано мне. Как будто она знала, что я буду искать ответы.

Ещё несколько листков легли на стол – каждый с новой фразой, новым вызовом:

«Ты думаешь, я – твоя слабость? Нет. Я – твоя сильная сторона».

«Почему ты позволяешь другим решать, кто ты?»

«Мы обе знаем: ты хочешь быть свободной. Так будь».

– Я не знаю, как это возможно, – голос Эстель дрогнул. – Но она… она реальнее, чем кажется. Иногда я чувствую её дыхание за спиной. Иногда слышу шёпот, когда вокруг тишина. А иногда… иногда я просыпаюсь и понимаю: что- то было сказано. Что- то важное. Но не мной.

За окном зажглись первые фонари. Свет в кафе стал теплее, мягче, окутывая их крошечный мир, где только что была произнесена самая важная правда.

Оуэн внимательно разглядывал записки, пытаясь уловить систему в этом хаосе. Слова Лии будто пульсировали на бумаге – резкие, будто высеченные из камня. Он поднял взгляд на Эстель: она сидела, сжав ладони в кулаки, словно удерживала внутри рвущийся наружу крик.

– Ты говорила, что Лия появилась ещё в детстве, – осторожно начал он. – Но что, если… это не совсем так?

– Что ты имеешь в виду? – её голос дрогнул.

– Эти послания. Тон. Уверенность. Словно она не часть тебя, а… отдельный

Записки Сумасшедшего, сегодня в 14:50

разум.

Эстель побледнела.

– Однажды, – медленно произнесла она, – я стояла возле той Ferrari. Ты помнишь?

Он кивнул.

– Я прикоснулась к капоту, и… на секунду мне показалось, что машина ответила. Не звуком, не движением – но как будто тепло прошло сквозь пальцы, будто она узнала меня.

Оуэн вспомнил: в тот день Эстель замерла у машины, прикрыв глаза, а потом резко отступила, будто обожглась. В памяти всплыли и другие детали – едва уловимые, но теперь складывающиеся в тревожную мозаику.

«Она всегда рядом с этой машиной, – подумал он. – Даже когда говорит о Лие, взгляд невольно скользит к тому месту, где припаркована Ferrari».

– Эстель, – тихо произнёс он, – когда ты говоришь о Лие… ты иногда смотришь на машину так, словно обращаешься к ней напрямую.

Она вздрогнула, будто он застал её врасплох.

– Я… не замечала.

– А ещё, – продолжил Оуэн, чувствуя, как в голове выстраивается цепь связей, – ты никогда не садишься за руль других автомобилей. Только той Ferrari. И когда ты в ней, твоя речь меняется. Становится резче. Увереннее.

Эстель молчала, но в её глазах он увидел признание – не озвученное, но явное.

– Это, не просто, машина», – сказал он больше себе, чем ей. – Лия… она как будто живёт в ней. Как будто сама машина – это её тело, а ты… ты – её связь с миром.

Повисла тишина. За окном зажглись первые фонари, и их свет, пробиваясь сквозь стекло, лёг на стол дрожащими полосами, словно пытался что- то подчеркнуть, выделить, намекнуть.

– Но почему именно ты? – наконец выдохнул Оуэн, наклоняясь вперёд. – Почему эта машина «выбрала» тебя? В чём связь?

Эстель медленно провела пальцем по краю чашки. Её взгляд уплыл куда- то вдаль, словно она разглядывала не кафе, а картину из прошлого.

– Мой отец… – тихо начала она. – Он обожал автомобили. Говорил, что в каждой машине живёт душа – характер, история, судьба. У нас дома была мастерская, и он часами возился с двигателями, разговаривал с ними, как с живыми. Я помню, как сидела рядом и слушала его рассказы о том, что каждая деталь имеет значение, что металл запоминает прикосновения, а железо чувствует намерения.