Читать онлайн Кастильмо. Город сгоревшей магии

© Сана Эванс, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2026

Иллюстрация на обложке Натальи Сорокиной (jwitless art)

Карты М. Самариной

Всем, кто верит, что легенды

оживают в темных уголках чащи

От автора:

В сюжете упоминаются известные исторические личности. Все, кроме общеизвестных фактов, является художественным вымыслом и не претендует

на достоверность.

Город мрака

Пролог

Кастильмо, 1978 г.

Ночная площадь Сант-Лоран горела яркими огнями. Вокруг больших костров собрались жители Кастильмо, празднуя День света. В национальной одежде, размахивая флагами Испании, люди пили орчату[1] и танцевали сардану[2]. Отовсюду доносились музыка и ароматы свежеиспеченного чурроса[3]. Дети бегали вокруг костра, выкрикивая:

– С благословенным костром! С благословенным огнем!

Они не понимали значения слов, лишь наслаждались праздником. Для их предков в этот день случилось чудо. День, когда окончилась война между народом Кастильмо и ведьмами и последние были сожжены на кострах, праздновался каждый год.

Сквозь веселье к детям пробиралась обеспокоенная молодая женщина. Она расталкивала мужчин и танцовщиц фламенко, выискивая кого-то глазами. Пробежав рядом с огненными циркачами, она чуть не столкнулась с лошадью. Кто-то велел ей быть осторожнее, но она не обратила внимания. Ее взгляд зацепился за знакомых детей, бегающих вокруг дальнего костра.

– Долорес! Консуэло!

Женщина подбежала к ним и обеспокоенно схватила длинноволосую кудрявую девочку за плечи:

– Консуэло, где Кармен? Вы же совсем недавно были вместе! Где она?!

Огромные глаза Консуэло стали еще больше от испуга.

– Не… не знаю, сеньора… – начала заикаться она, – мы звали ее пробежать священные круги вокруг костра, но она не пришла…

– Она не пошла с нами, – подтвердила Долорес.

– Я видел, как она направилась в сторону леса! – Соседский мальчик Хуан в красной жилетке и с кушаком на талии показал пальцем в темную чащу леса. – Когда я спросил, куда Кармен идет, она сказала, что ее там ждут.

Женщина в ужасе отшатнулась. Она знала, что это означало. И знала, кто звал ее маленькую Кармен. Женщина тут же кинулась в сторону, куда указал Хуан. Она бежала с бешено колотящимся сердцем. Бежала, коря себя, что оставила девочку без присмотра на какие-то пятнадцать минут. От одной мысли, что она не успеет, ее бросало в дрожь.

Прорвавшись сквозь сухие ветки, женщина замерла, увидев впереди девочку в сером платье с длинными светлыми косичками, поверх которых красовался цветочный венок.

Кармен стояла спиной к матери и глядела куда-то вдаль.

– Кармен… – тихо позвала женщина, медленно двигаясь к дочери, – что ты здесь делаешь, доченька?

Девочка не реагировала.

Женщина подошла и коснулась плеча девочки.

– Милая… – произнесла она с дрожью в голосе, боясь увидеть лицо дочери, – пойдем на праздник…

– Праздник? – спросила Кармен, не оборачиваясь.

Женщина выдохнула, когда услышала голос девочки. Обычный, тихий, спокойный.

– Да, праздник. Там уже начались твои любимые танцы. Долорес и Хуан совершают священные круги вокруг костра…

– Вы каждый год празднуете день, когда жестоко сожгли тысячи женщин?

Кармен повернулась к матери, и ее глаза засветились желтым светом.

– Пришло время это исправить, – произнесла девочка чужим, взрослым голосом, и на ее лице заиграла кровожадная ухмылка.

Мать в ужасе попятилась, но Кармен толкнула ее, и та без сознания упала на землю. Девочка перешагнула через тело и направилась на площадь. В гущу праздника, который вскоре омрачится кровью.

Долорес и Хуан вприпрыжку подбежали к Кармен, когда та появилась из леса. Но девочка в тот же миг схватила Долорес за шею и подняла над головой. Долорес в панике забилась, отчаянно пытаясь вырваться из жесткой хватки, но девочка сжала пальцы на ее тонкой шее, и раздался треск ломающихся костей.

На детское личико Кармен брызнула кровь. Голова Долорес упала на землю, издав глухой стук, который эхом разлетелся по внезапно стихшей площади. Обезглавленное тело медленно рухнуло рядом с белокурой головой, на лице которой застыли бездонные глаза, полные ужаса.

Кармен взглянула на замершую толпу. На площади воцарилась тишина. Люди в ужасе застыли, взирая на маленькую хрупкую девочку с желтыми глазами.

– Жаль сообщать, – насмешливо произнесла Кармен, – но праздник завершен.

С этими словами она сильнее сжала в ладони маленький амулет и выпустила из рук ядовитую магию, которая, словно змеи, устремилась к жителям. Люди с криками ринулись с мест, но нити колдовства хватали их и резали на части, окропляя площадь невинной кровью.

День света превратился в день тьмы.

Глава 1

«Добро пожаловать в Кастильмо» – гласила табличка на окраине дороги. Изъеденная временем деревянная плашка покачивалась на ветру, а гибкий плющ обвил половину стершихся букв.

Сухие ветки жутко склонились над дорогой, словно кривые лапы паука. Бездонная серость этого места усиливалась туманом, окутавшим огромный лес, в центре которого и располагался Кастильмо. Километровые болота, скалистые горы с опасными пещерами, дикие непроходимые дебри огибали этот маленький городок, отдаляя его от цивилизации. Если взглянуть на Кастильмо с неба, горы окружают его так, что их верхушки похожи на крыши замка. Люди считают, что именно эта ассоциация послужила названием для города, ведь «castillo» означает «замок».

Кастильмо – городок с населением в 5343 человека, который находится между границей Испании и Португалии. Ему несколько веков. Славится он не самой лучезарной и спокойной историей. Кто-то до сих пор верит, что здесь жили настоящие ведьмы.

Как любитель истории, я попыталась изучить прошлое этого местечка, находящегося далеко от внешнего мира, но ничего дельного не нашлось. Лишь легенды, слухи, домыслы, но никак не исторические факты, в которые мой здравый разум разрешал бы поверить: ведьмы захватили Кастильмо и правили здесь много лет, прежде чем на них напали и сожгли.

Я вгляделась в мелькавшую за окном чащу. Поскольку наша машина ехала медленно, я успела разглядеть в грязи несколько пар следов, исчезающих среди деревьев. Самые мелкие принадлежали, судя по всему, кролику. За ним, вероятно, охотилась лиса, обглоданный труп которой лежал почти на обочине. Ты охотник до тех пор, пока не найдется тот, кто охотится лучше тебя.

– Мы уже почти на месте, – вырвала меня из раздумий мама. – Бабушка, наверное, уже приготовилась нас встречать, так что будь добра – убери это кислое выражение и сделай приветливое лицо, когда мы приедем.

Я попыталась настроиться на позитивный лад и найти хотя бы одну причину, почему должна радоваться, что сменила солнечный и оживленный Мадрид на мрачный и холодный Кастильмо. Свежий воздух и природа? Шанс познакомиться с историческим достоянием и написать доклад, который поможет мне на вступительном экзамене в университет?

Наша машина с грохотом переехала незаметную яму. Меня подкинуло так, что, казалось, все внутренности перемешались. Морщась, я взглянула на лобовое стекло, которое полностью заляпало грязью.

Ладно, Эстела, бабушкина фирменная паэлья[4] точно стоит того, чтобы немного потерпеть этот городок.

Я повертела в руках тонкую книжечку в черном переплете, которую мама дала мне перед отъездом, чтобы я познакомилась с местом, куда ехала. Эрнандес Гарсия, «Ведьмы Кастильмо» – гласило название. Закинув бесполезную книгу на заднее сиденье, я вновь повернулась к окну.

«Город ведьм» никогда не привлекал мое внимание. Как рационального человека, меня не интересовали страшилки и сказки. Безусловно, любая история уходит корнями в мифологию, но меня занимали лишь факты – цифры, даты, реальные люди, их подвиги.

Взгляд упал на телефон, и я раздраженно поджала губы, когда меня поприветствовал пустой экран.

– Он, наверное, на работе, – сказала мама, поняв мою реакцию, – уверена, когда представится момент, обязательно напишет.

– Вернее, ты хотела сказать: твой отец сейчас так занят своей новой пассией, что даже не удосужился попрощаться с единственной дочерью? Я думала, что он развелся с тобой, а не со мной.

– Я понимаю, ты переживаешь, и уверяю тебя, что для этого нет причин.

– Вежливая отмазка, которая переводится как: ему на тебя плевать.

– Ему не плевать на тебя.

– Не оправдывай его, мама. Просто признай, что люди, даже самые близкие, способны совершать ужасные поступки.

Мама невозмутимо вела машину, не отрывая сосредоточенного взгляда от дороги. Ее сдержанности и спокойствию мог бы позавидовать любой. Хотя она давно приняла тот факт, что ей не удастся сохранить семью, и произошедшее не стало для нее шоком. Когда полгода назад папа захотел пожить отдельно, все разрушилось окончательно. Я одна была тем самым наивным пассажиром, который отчаянно надеялся выжить и залатать борта тонущего корабля. Мне не хотелось верить, что отец променял меня на новую женщину. Мама твердила, что это не так, но его поведение говорило красноречивее любых слов.

После долгой паузы мама взглянула на меня:

– Пройдет время, и ты поймешь, что не нужно переживать из-за того, что не можешь изменить.

Не успела я ответить, как неожиданный удар в стекло заставил нас обеих закричать. Машину резко повело в сторону, прямо в дерево.

– Осторожнее!

Мама успела среагировать и вывернула руль, и мы вновь выехали на дорогу. Она с шумом вжала тормоза в пол. Машина остановилась.

– Ты в порядке?

Еле переводя дыхание, я кивнула. В ушах звенело, а сердце отчаянно пыталось выпрыгнуть из груди.

– Что это было?

Мы выскочили из машины и уставились на дорогу. Я замерла, увидев на земле черного ворона. Судя по неестественно вывернутой шее, он был уже мертв.

– И угораздило же тебя.

Морщась, мама подняла его за лапу и отнесла к обочине дороги.

От этого зрелища по телу пробежал странный холодок. Я обняла себя за талию и съежилась.

– Разве его не нужно похоронить?

– Здесь столько животных погибает, – мама отряхнула руки и села за руль, – что времени на всех не хватит.

Первые же минуты моего приезда в этот Богом забытый город начались с трупа. Отличное начало новой жизни, ничего не скажешь. Я вздрогнула, когда мама постучала по стеклу.

– Едем.

Охваченная странным ощущением, я села в машину, и оно не покидало меня до тех пор, пока я не оторвала взгляда от бедной птицы и мы не свернули на жилую улицу.

Чем дальше мы ехали, тем чаще нам встречались дома с современной облицовкой, закусочные, заправки и небольшие магазинчики. В центре города расположилась площадь Сант-Лоран с высоким старинным зданием из серого камня. Я сразу его узнала. Одна из главных достопримечательностей Кастильмо. Святилище, в котором, по легенде, люди молились, чтобы колдовство исчезло с их земель. С тех пор, как их мольбы были услышаны, это место считается святым. Но существовала еще одна легенда, связанная с этой площадью. В середине семидесятых годов двадцатого века в канун самого почитаемого праздника Кастильмо мертвая ведьма вселилась в маленькую девочку и устроила резню. Погибли несколько десятков людей, пока одержимую не остановили.

Мы проехали еще пару улиц, и мама припарковалась у невысокой каменной ограды. Двухэтажный дом из старинного серого кирпича был увит уже высохшим плющом. С мансарды второго этажа свисало множество черных горшочков, но цветов я там не заметила. Мелкий дождь иглами впивался в лицо, и я плотнее укуталась в куртку. Сейчас в Мадриде еще светло, и смело можно купаться в море, лежать на теплом песке, пока горячий ветер обдувает лицо. И я могла бы быть там, наслаждаться привычной жизнью, гулять с друзьями. Но, к сожалению, эти воспоминания придется оставить позади. Как и саму старую жизнь.

Не успела я закинуть рюкзак за плечо, как входная дверь резко отворилась, с грохотом встречаясь со стеной.

– Святые небеса! – раздалось с протяжным акцентом. – Почему так долго?

Я взглянула на женщину, которую видела лишь пару раз в жизни, но за восемь лет нашей разлуки она нисколько не изменилась. Бабушка Консуэло была одета в широкую длинную юбку и белую блузку. Ее темные кудри были собраны в объемный пучок, перевязанный черной лентой. Огромное количество украшений, которые она, как я помнила, практически не снимала, добавляли ее прищуренным глазам и сжатым губам дерзости. Впрочем, ее строгий взгляд и нравоучения почему-то никогда не раздражали. Мне всегда нравилась эта женщина с ее мятежной натурой, которая вечно любила командовать. И какие бы противоречивые чувства ни вызывала у меня поездка в Кастильмо, при виде бабушки на моем лице непроизвольно расплылась улыбка.

– Привет, ба! Как дела?

Кажется, она только сейчас заметила мое присутствие и, быстро спохватившись, побежала вниз по лестнице. На ее морщинистых руках мерцали тонкие золотые браслеты, издающие мелодичный перезвон при каждом движении, а длинные серьги с витыми узорами, похожими на кружево, покачивались в такт шагам, звеня тихо, словно эхо старинной серенады.

Бабушка два раза поцеловала меня в щеки и крепко сжала в объятиях. От нее веяло ароматом трав и хорошего парфюма.

– Как ты выросла, мой цветочек! – Она схватила меня за плечи и пристально оглядела с головы до ног.

Бабушка потрогала мои волосы.

– Только посмотрите на эти длинные кудри! Точь-в-точь как у твоей матери в молодости! Не то что сейчас! – нахмурилась она, бросая взгляд на приближавшуюся с чемоданом маму.

– Я тоже рада тебя видеть, ма, – обняла бабушку и чмокнула в щеки. – И с этим, – мама потрогала свое темное каре, – мне удобно ходить.

– Конечно удобно, – закатила глаза бабушка. – Красота всегда требует внимания и ухода. Переехала в столицу и совсем изменилась! Это твой отец, бестолочь, так на нее повлиял, – пригрозила она мне пальцем. – Не успела окончить школу, как дала себя одурманить этому негоднику и уехала с ним. Три месяца, представляешь, моя булочка? Всего лишь три месяца ему понадобилось, чтобы навешать твоей матери лапшу на уши, и та, ослепленная, словно пчела на мед, полетела за ним. Только я с самого начала знала, что никаким медом там и не пахнет, а скорее козлиным пометом.

Меня прорвало на смех. Тирады бабушки по поводу отца всегда меня забавляли. Она никогда не любила его и не считала нужным это от нас скрывать.

– Мама! – строго взглянула мама на бабушку.

– Я-то молчу, – приподняла она руки, – но посмотри, во что теперь превратилась твоя детская влюбленность! А за ней, между прочим, сам сын сеньора Мартинеса бегал! – Бабушка взглянула на меня так, словно ожидая, что я округлю глаза и удивленно ахну, услышав эту фамилию. Возможно, я бы так и сделала, если бы знала, кто это. – Чуть ли не серенады под окном пел! А она выбрала твоего отца. Вот увижу этого гада, собственноручно голову откручу!

– Может, не все еще потеряно? – Мама усмехнулась, упирая руки в боки и окидывая родную местность взглядом. – Кажется, ты говорила, что сын сеньора Мартинеса недавно овдовел.

– Все уже, теперь поздно.– Бабушка педантично поправила свою прическу.– У меня свидание с сеньором Мартинесом послезавтра, мы договорились поиграть в парчис[5]. А может, – подмигнула она мне, – не только в парчис.

– Боже, опять ты за свое! – Подхватив чемоданы, мама двинулась в дом.

– Женщине требуются внимание и забота, – пробурчала ей в спину бабушка.

– У тебя эти внимание и забота каждый месяц от разных мужчин! – прокричала мама, заходя внутрь.

– И что? Могу себе позволить! – Она повернулась ко мне: – Найди себе двоих или даже троих мальчиков, не будь дурочкой, как твоя мама, которая всю молодость угробила на одного неблагодарного индюка.

– Мама, чему ты ее там учишь? – раздалось недовольное из-за двери.

– Полезным вещам, – крикнула бабушка и вновь обратилась ко мне: – Этим мужчинам не стоит доверять. Либо они водят тебя за нос, либо ты их. Поэтому лучше начинать игру первой, моя сахарная тростиночка.

Я рассмеялась и обняла бабушку за плечи, и мы двинулись к дому.

– Давай тогда обсудим твой план по охмурению парней за самой лучшей паэльей на свете?

Возможно, новая жизнь будет не такой ужасной, как мне показалось на первый взгляд. Возможно.

Глава 2

Меня разбудило странное завывание. В окне стояла темнота, сквозь которую пробивался лишь свет полной луны, уныло висевшей на чернильном небе.

– Эстела…

Приглушенный голос доносился снизу. Сильный порыв ветра взлохматил волосы, и я испуганно вздрогнула.

– Наконец-то ты вернулась…– раздалось уже из-за спины.

Невидимые руки потянулись ко мне, облачая в жуткий холод, и кожа мгновенно покрылась мурашками. Я попыталась вырваться, но пальцы лишь сильнее сжались на шее. Воздуха не хватало, горло начало жечь.

– Ты вернулась…

Что-то громко врезалось в окно. Огромный ворон со свернутой шеей начал стучать клювом в стекло, пока оно не разбилось.

Истошно закричав, я вскочила с кровати и часто задышала. Рассвет уже пробивался в спальню, хотя настроения это не добавляло. Я стерла с шеи холодный пот и подошла к окну. Впереди расстилался темный хвойный лес, который жадно обнимал сырой туман. Кажется, навсегда придется забыть о легкой одежде. Здесь хотя бы летом бывает тепло?

Я взглянула на дисплей телефона, и меня вновь окутало разочарование. Чувство, которое в последнее время стало мне слишком родным Натягивая темные джинсы и свитер, я погрузилась в воспоминания недавних дней. Минута, когда мама в одном предложении выпалила две удручающие новости, будет самой ужасной в моей жизни: «Мы с твоим отцом приняли окончательное решение разойтись, а мы с тобой переезжаем к бабушке в Кастильмо». По словам мамы, переезд был лишь временный, пока не уладится вопрос с жильем. Многоквартирный дом, в котором мы жили, должны были скоро сносить, но мама не захотела жить во временно предоставленной государством квартире. Но что бы мама ни говорила бабушке, я-то знала, что она просто соскучилась по дому и месту, в котором родилась и выросла. Как бы трудно ей ни было в этом признаваться, она просто хотела сбежать от старой жизни. Любовь между родителями давно умерла. И то, как внезапно человек меняет свою жизнь, говорит о том, что он давно готов к этим переменам.

На лестнице меня встретил аромат румянящейся на сковороде тортильи[6], и рот сразу же наполнился слюной.

– Доброе утро, ба.

Несмотря на раннее утро, бабушка уже вовсю хлопотала на кухне. Ее наряд и свежий макияж выглядели так, словно она вообще не ложилась.

– Дорогая! Почему ты так рано встала?

Я вспомнила причину своего пробуждения, и настроение тут же испортилось.

– Да так, кошмары снились. – Я уткнулась боком в тяжелый дубовый стол и потянулась к винограду. – Сон как рукой сняло.

Бабушка положила лопатку и вытерла ладони о салфетку.

– Что тебе снилось?

Я пожала плечами, не желая вспоминать ужасный голос, пробирающий до костей.

– Уже и не помню, – отмахнулась я, опуская в рот виноградину.

Травы, развешанные повсюду, наполняли кухню неповторимой атмосферой, переплетая свои ароматы с запахами бабушкиной еды. Я подошла к окну, разглядывая высушенные растения и изучая их причудливые листья.

– Но кажется, – продолжила я, – это вся странная аура Кастильмо действует на меня так, – сказала я, проводя пальцами по связке сушеных растений.

– Ничего удивительного. – Ба вновь взялась за тортилью. – У этого городка не слишком хорошая репутация. Ты же знаешь, что Кастильмо когда-то был городом ведьм? Часто можно услышать от местных истории о том, как они встречают ночью призраков ведьм в лесу или находят ритуальные круги в заброшенных домах. Говорят, это души сожженных ведьм все никак не могут успокоиться и хотят вернуться домой.

Мой взгляд упал на старинную шкатулку с изящными узорами, стоявшую на подоконнике. Я осторожно взяла ее, открыла крышку и обнаружила внутри игральную колоду карт.

– Помнишь, как ты учила играть меня в бриск[7], когда приезжала в Мадрид? – спросила я, перетасовывая карты, и обернулась к бабушке, наслаждаясь теплом воспоминаний.

– Конечно помню, моя вишенка! – с улыбкой отозвалась ба. – Это моя любимая игра!

Она прикрыла крышкой тортилью и поправила мантон де Манила[8], расшитый яркими узорами, на своих плечах, и длинные кисти бахромы мягко скользнули по ее рукам.

– Как насчет того, чтобы вспомнить былые времена и сыграть партию? – лукаво улыбнулась она. Не дожидаясь ответа, ба села за стол, и отдав ей колоду, я села напротив. – Сеньора Консуэло, чтоб ты знала, славится лучшей игрой в округе! Не только в парчис, но и в бриск! Соседки донья Роза и донья Тереса уже проиграли мне все свои украшения!

– Что ж, – я хитро взглянула на нее, – вы сами напросились, сеньора Консуэло. Я неплохо научилась играть в карточные игры за эти годы, так что не обижайтесь, если проиграете!

– А ты правила игры-то помнишь, пироженка?

– Немного. Но! Это не помешает мне выиграть у тебя! Спорим на пятьдесят евро?

– На сто!

– Договорились!

Бабушка рассмеялась и начала тасовать колоду.

В испанской колоде насчитывалось обычно сорок или сорок восемь карт. Также существовала колода из пятидесяти карт с двумя джокерами.

Сейчас передо мной лежала колода из сорока восьми, потому что я заметила в ней восьмерки и девятки разных мастей, которые отсутствовали в колоде с сорока картами.

В испанской колоде было всего четыре масти: мечи, палица или посохи, кубки и монеты. Мечи – символ войны и силы, кубки – ассоциировались с духовностью и религией, монеты – с богатством и материальными ценностями, палица – олицетворяла трудолюбие и поддержку.

В каждой масти было по двенадцать карт: числовые – от туза до девятки, и три фигуры – Sota – валет или оруженосец, Caballo – конь или рыцарь, Rey – король.

Я вспомнила, что в бриске не было иерархии мастей – козырная масть всегда считалась выше любой другой, даже если у противника имелась более высокая карта. Например, если козырем становились кубки, то даже двойка кубков била семерку мечей. А вот карты в колоде из сорока восьми от старшей к младшей шли в таком порядке: тройка, двойка, туз, король, рыцарь, оруженосец, девятка, восьмерка, семерка, шестерка, пятерка, четверка. Самая высшая карта – тройка, за нее давали десять очков, и очки снижались по мере убывания фигур.

– Бриск – это не просто игра, а настоящее искусство, – сказала ба, уверенно перетасовывая карты.

Она разложила по три карты мне и себе, а остальные положила в центр стола рубашкой вверх, открыв верхнюю карту.

– Козырь у нас сегодня – палица, – сказала она, указывая на карту с изображением массивной деревянной палицы.

Значит, в этот раз она – главная. Козыри побеждали любую карту другой масти, даже самую сильную.

– Я хожу первой, – с легкой улыбкой произнесла ба, выкладывая на стол тройку мечей.

Тройка – мощная карта, почти такая же ценная, как туз, но у меня был козырь, и я решила рискнуть. Я выложила четыре палицы – карту низкой ценности, но, будучи козырем, побеждающую тройку.

– Забираю! – Я потянулась за картами, добавляя их в свою стопку выигрыша.

Бабушка одобрительно кивнула, как будто оценивая мой ход. Мы обе взяли по новой карте из колоды, чтобы вернуть число карт к трем.

Теперь я ходила первой. Среди моих карт были рыцарь монет, семерка кубков и туз мечей. Я выбрала туз – это была сильнейшая карта в моей руке.

Бабушка выложила шестерку кубков, не пытаясь перебить мой туз.

– Иногда лучше отдать слабую карту, чем рисковать, – сказала она, подмигнув.

Я выиграла и снова потянулась за новой картой из колоды.

На этом этапе бабушка начала менять тактику. Она ходила более осторожно, выкладывая карты средней силы, чтобы заставить меня раскрыть козыри.

В один из раундов она выложила короля кубков. Если бы я ответила козырем, то потеряла бы его слишком рано. Вместо этого я пожертвовала двойкой мечей. Бабушка забрала карты, но я сохранила козыри на потом.

К тому времени, как колода в центре закончилась, у нас оставались только карты в руках. Теперь игра перешла в фазу тактики и расчета.

Я внимательно следила за картами, которые уже вышли из игры. Большинство козырей было использовано, но у меня оставались туз палиц и рыцарь мечей.

Когда бабушка выложила оруженосца монет, я поняла, что это шанс для мощного хода, и выложила туза палиц. Ее глаза сузились, а на лице расплылась легкая улыбка, и она кивнула, признавая мою победу в этом раунде.

К моменту, когда все карты были разыграны, я чувствовала, что набрала достаточно. Мы начали подсчет: ба получила пятьдесят шесть очков, а у меня оказалось шестьдесят четыре!

– Ты хорошо играла, – сказала она, улыбаясь, словно не поддавалась мне.

– Ну, я училась у лучшей, – подмигнула я ей, все равно чувствуя, как азарт и радость от победы наполняют меня.

– И это самое главное. Ведь порой даже такие на первый взгляд незначительные умения, как игра в карты, могут обрести куда более глубокий смысл и, возможно, однажды спасти жизнь.

Мои пальцы замерли на колоде от непривычной нотки загадочности в голосе ба. По телу невольно поползли мурашки, от чего я насторожилась. Я взглянула ей в глаза.

– Что ты имеешь в виду?

– Будь всегда начеку, моя пироженка. Тайны этого города гораздо глубиннее, чем кажется на первый взгляд.

Не успела я открыть рот, как со стороны двери раздались шаги.

– Хватит запугивать девочку, – сказала мама, заходя на кухню. – Рано ведь еще в школу, – обратилась она уже ко мне. – Почему встала?

Школа. Конечно же. Я и забыла, что еще до нашего приезда мама успела договориться о переводе в двенадцатый класс. Переходить в новое учебное заведение в середине семестра – перспектива не из самых благоприятных. Из-за переезда я уже пропустила несколько учебных дней, но надеялась, что это не повлияет на успеваемость и я смогу быстро нагнать пропущенный материал.

Положив колоду карт обратно в шкатулку, я направилась к лестнице на второй этаж, лепеча на ходу, что мне нужно собраться в школу, когда бабушка произнесла:

– Я не запугиваю, а говорю как есть. Пусть лучше она узнает все от нас, чем от посторонних.

– О чем узнаю? – остановилась я.

– Так, хватит с утра пораньше мрачных тем, – отмахнулась мама. – Иди готовиться.

Через час мы уже ехали по ухабистой дороге, преследуемые набухшими серыми тучами, вот-вот готовыми окатить нас дождем. Я всмотрелась в узкие улочки, из которых в основном и состоял весь Кастильмо. Туман все еще окутывал небольшие одноэтажные и двухэтажные домики с тяжелыми деревянными дверями. Я заметила на некоторых из них странные символы, нарисованные красной краской. Потертые временем и влажным климатом, они были все еще различимы.

– Это знаки ведьм, которые здесь жили, – подтвердила мои догадки мама. – Так они отмечали свои дома.

– И они так хорошо сохранились за триста лет? Почему новые жители не закрасят их? Выглядит довольно жутко.

– Некоторые из этих домов заброшены. Люди верят, что в этих домах все еще хранится энергия ведьм. – Мама выдержала паузу и чуть слышно добавила: – И это не краска.

Просто отлично. Какие-то сумасшедшие дамочки обрисовывали кровью свои дома. Как вообще следы крови могли так хорошо сохраниться? И чья это кровь? Животных или… От незаконченной мысли по телу пробежал холодок. Этот город оказался гораздо более жутким, чем мне показалось на первый взгляд. Должно быть, находясь за десятки километров от цивилизации, он потерял связь с современным миром. Но надо отдать должное: дух Испании вместе с ее исконными традициями и культурой сохранились здесь по сей день. На каждом втором доме виднелись яркие красно-желтые флаги. Такое ощущение, что я попала на экскурсию в старинный городок, а не в место, где проведу ближайшие пару месяцев. Хорошо хоть вышки интернета не забыли поставить.

– Да-а… – протянула я, скептически окидывая взглядом мрачную местность за окном, – любите же вы сказки.

– Это не сказки, Эстела. Это часть истории этого города. Ведьмы Кастильмо занимались настоящим колдовством. Они были связаны с преисподней и могли подчинять себе злых духов. О них ходят очень страшные слухи, и, к сожалению, большинство из них правдивы.

– Ладно-ладно. – Я взяла рюкзак с заднего сиденья, когда наша машина свернула к двухэтажному кирпичному зданию и припарковалась. – Расскажешь мне парочку как-нибудь? Буду запугивать ими своих будущих детишек, когда они начнут действовать на нервы.

Мама закатила глаза, как она всегда поступала, когда я не воспринимала что-то всерьез.

– Знаю, – перебила я ее молчаливый упрек и вышла из машины, – я буду замечательной матерью.

В отличие от частной школы в Мадриде, в которую я ходила, эта напоминала убогое подобие учебного заведения. Обшарпанные оконные рамы, мусор, валяющийся на каждом углу… Единственная радость – отсутствие формы.

– Интересно, налоги жителей уходят на новую машину мэра или он позабыл, что необходимо привести в надлежащий вид единственную в городе школу?

Я присмотрелась к зданиям начальной и средней школ, которые находились неподалеку. Их вид не отличался от старшей.

– Все не так ужасно, не вредничай.

Мы с мамой двинулись ко входу, и только теперь я смогла удостовериться, что жители этого местечка не все вымерли. Ученики торопились на занятия, оживленно переговариваясь и смеясь. Неподалеку останавливались машины и велосипеды, кто-то шел со стороны жилых улиц пешком.

– Не нужно заезжать за мной после уроков. Хочу немного пройтись по городу.

– Уверена?

Какой-то парень поприветствовал маму широкой улыбкой и открыл нам дверь, заинтересованно глядя на меня. От жестокого порыва ветра я поглубже укуталась в куртку. И как они могут так радоваться с утра пораньше? Я стрельнула в парня хмурым взглядом и последовала за мамой. Парень, ты не в солнечном Мадриде, чтобы так радоваться жизни, а в богом забытом Кастильмо.

– А почему я не должна быть уверена? – дала я запоздалый ответ маме.

Мы двинулись по коридору, вдоль которого тянулись серые шкафчики. Внутри все оказалось не так плачевно, как снаружи.

– Можешь заблудиться.

– Боже, прости, – театрально выпалила я, заметив кабинет с табличкой «Директор», и остановилась перед дверью, – я ведь совсем забыла, что мы находимся в центре огромного мегаполиса, а не в поселке с тремя безлюдными улочками. Я запомнила дорогу, не волнуйся ты так.

В приемной нас встретила молодая секретарша:

– Летисия Перес и Эстела Идальго? Проходите, сеньора Альенде ждет вас.

Кабинет директрисы был под стать улыбчивой женщине, которая нас встретила. Светлые волосы сеньоры Альенде были собраны в гладкий пучок, вокруг глаз проступали ранние морщинки. Похоже, люди в этом убогом городке радуются даже из-за того, что просто дожили до нового дня.

– Летисия, дорогая, – порывисто обняла она маму, оставляя два легких поцелуя на ее щеках, – кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы виделись!

– Валенсия. – На удивление, мама была не столь радушно настроена на встречу со старой знакомой. – Да, давно не виделись.

– Присаживайтесь.

Сеньора Альенде прошла за рабочий стол и устроилась в кожаном кресле. Она взяла графин с напитком молочного цвета и разлила по стаканам.

– Прошу, выпейте фирменную орчату нашей семьи. Моя бабушка всегда добавляла туда особенные специи.

Я взяла напиток и сделала глоток. По сравнению с обычной орчатой эта и правда отличалась специфическим привкусом.

– Эстела – твоя вылитая копия, – сцепила руки в замок сеньора Альенде, тщательно шлифуя меня взглядом, будто диковинную статуэтку. – Смотрю на нее и буквально перемещаюсь в те беззаботные учебные дни… – Она поджала губы, словно пытаясь заглушить следующие слова, которые, судя по всему, не вписались бы в образ ее великодушного приема.

– Вы знакомы? – спросила я у мамы.

– Валенсия – моя бывшая одноклассница, – натянуто улыбнулась та.

– Ах, мы же были подругами! – откинулась сеньора Альенде на спинку кресла. – Помнишь, как ты встречалась с Силвестре и Леонардо одновременно, а когда они узнали об этом, то оба тебя бросили!

Я поперхнулась орчатой и шумно закашлялась.

– Простите, – еле дыша произнесла я, но директриса даже не думала обращать на меня внимание, погрузившись в воспоминания.

– К счастью, в тот момент из Мадрида по обмену приехал горячий ученик и вскружил ей голову, да так, что за последний учебный год она успела влюбиться и сбежать с ним!

Успокоившись, я поставила стакан в сторону и, вздернув брови, взглянула на маму. Я знала историю их знакомства с папой, но о маминой бурной молодости даже представления не имела. Хотя, чему я удивляюсь, когда у нее есть хороший пример – бабушка. Интересно, как с такой любвеобильной женской линией в роду я умудрилась все еще не найти себе хотя бы одного парня?

Мама оторвалась от моего насмешливого взгляда под названием «ты о многом должна будешь мне рассказать, ненасытная разбивательница сердец» и вновь нацепила кукольную улыбку.

– Но ты быстро утешила тогда беднягу Силвестре. Да так, что успела выйти за него замуж. Очень рада за тебя, Валенсия, ведь помнится, ты была безумно влюблена в него с седьмого класса.

– Да, мы с Силом до сих пор счастливы вместе и растим троих замечательных детей. Но так жаль, что у тебя не сложилось с Тадео, – опустились брови сеньоры Альенде. – Уверена, ты еще встретишь достойного мужчину.

Будь такая возможность, я бы присвистнула сейчас и, взяв попкорн, устроилась бы на стуле поудобнее.

Раздавшийся в коридоре звонок охладил нагревающуюся, как сталь в кузнечной печи, атмосферу в кабинете сеньоры Альенде.

– Кхм, простите, – напомнила я о своем существовании, – кажется, занятие уже началось.

Мама тут же спохватилась:

– Вот, держи. – Она протянула сеньоре Альенде папку с моими документами и выпрямилась, желая выскочить из кабинета как можно скорее. – Здесь все, что ты просила.

Сеньора Альенде нацепила очки и несколько томительных минут педантично пролистывала бумаги.

– Да, все в порядке, – улыбнулась она нам, закончив: – Со слов Летисии, в Мадриде ты углубленно изучала гуманитарные науки, верно?

– Именно так.

– Отлично. Но поскольку ты перевелась уже в конце первого семестра, придется заниматься усерднее. Обучение в старших государственных школах немного отличается от частных. Но, уверена, ты справишься. Вот твое расписание и ключ от шкафчика, – протянула она мне вещи. – Первым уроком у тебя история. Кабинет номер четыре в конце этажа. Если возникнут какие-то вопросы, смело обращайся ко мне. – Губы директрисы вновь расплылись в приторной улыбке, и она тут же перевела взгляд на маму. – Что насчет того, чтобы выпить как-нибудь по бокалу вина и вспомнить былое, Летисия?

– Отдаешь меня на съедение этому тигру в клетчатой юбке? – усмехнулась я, когда мы с мамой вышли из кабинета директрисы. – Спорим на сто евро, что она ждет не дождется момента, чтобы поквитаться со мной за твои выходки? Не слишком-то честно, что я должна расплачиваться за твою бурную молодость.

– Не переживай, Валенсия только шипит, но никогда не кусает.

– Я бы не стала ее недооценивать. Это ведь она столкнула лбами твоих бойфрендов и рассказала им о том, что ты крутишь с обоими? – спросила я, обходя учеников, спешащих в классы.

– Она. Хотя не признала этого. Но я не крутила с ними обоими. Мы встречались с Леонардо, а Силвестре постоянно бегал за мной. Когда мы с Лео поссорились, он улучил момент и пригласил меня на свидание. Через пару дней мы с Лео помирились, и я сразу же отказала Силвестре. Валенсия все нафантазировала. Тогда и произошел разлад в нашей дружбе.

– Мне кажется, он произошел в тот самый момент, когда ты пошла на свидание с парнем, в которого была влюблена твоя подруга.

– Соглашусь, я была не самой идеальной подругой, но Валенсия все-таки добилась своего.

Мы остановились у моего класса.

– Уверена, что не нужно заезжать за тобой? – спросила мама.

– Да.

– Тогда позвони после занятий.

– Не переживай, ма, – закатила я глаза. – Что может со мной случиться?

Я верила в свои слова до момента, пока мама не пропала из поля моего зрения. Как только я ступила за порог класса, все пространство охватил резкий вой сирены.

В школе начался пожар.

Глава 3

Пока ревела пожарная сигнализация, я несколько секунд озадаченно осматривалась по сторонам. Но не успела я открыть дверь кабинета, как вскочившие с мест ученики словно рой пчел полетели к выходу, чуть не сбив меня с ног. Для учебной тревоги все были слишком охвачены паникой. Двери классов распахивались одна за другой, и учащиеся взбудораженно бежали по коридору. Подхваченная этой волной, я последовала за всеми. Внезапный толчок сзади повалил меня на пол, и я больно приземлилась на колени. Жуткий вой сирены невыносимо бил по перепонкам, пока в меня врезались люди, мешая встать. Неожиданно кто-то подхватил меня под локоть и рывком поставил на ноги.

Я посмотрела на парня, который нависал надо мной, крепко вцепившись в мою руку, и застыла, увидев его лицо. Мой взгляд непроизвольно замер на его правом глазе, роговица которого была полностью бесцветной. Мне никогда не доводилось видеть столь прекрасной деформации, хранящей в себе пленительную загадочность. Отсутствие радужки придавало его глазу такой необычайной красоты, словно я всматривалась в темную чащу леса, окутанную липким туманом, притягивающим тайной и одновременно отпугивающим.

Вдоль глаза тянулась белая полоска шрама, разрезающая бровь и пересекающая щеку. Золотистые волосы упали ему на лоб, когда он отвернулся и взглянул на выход.

Кто-то толкнул меня в спину, и я чуть не повалилась в объятия парня.

– Давай ты уже вспомнишь как ходить, Кудряшка?

Слова парня не были сказаны с укором, скорее он еле сдерживал смех. Очередной ученик толкнул меня, и лопатку прорезала боль, которую я не смогла игнорировать. Не успела я возразить, как парень дернул меня за угол и вжал спиной в шкафчики, загораживая от толпы, которая напоминала стаю перепуганных птиц, стремящихся быстрее вырваться на свободу…

– Если выбирать между тем, чтобы сгореть заживо и быть затоптанной толпой, я бы выбрала второй вариант. Так что, будь добр, отпусти меня, и…

Ладонь незнакомца резко оказалась на моих губах, прерывая мой протест. Его взгляд был настойчивым, но в нем проскользнули легкие смешинки, когда он увидел озадаченность на моем лице.

– Да, гореть заживо, возможно, и входит в романтику этого города, – произнес парень с ухмылкой, – но, поверь, быть затоптанной под ногами толпы твоему очаровательному личику тоже не особо понравится. – Его слова прозвучали одновременно и насмешливо, и заботливо, как будто он на самом деле переживал, но не мог не подшутить. – Доверься мне.

Тихий голос парня каким-то странным образом звучал громче, чем ревущая пожарная сигнализация. Было в нем что-то мощное и неуловимое, что лишало меня сил сопротивляться. Сердце забилось так быстро, словно капли дождя об асфальт в ливень. Я почувствовала, как тело наполняется жаром, который обжег щеки. То ли от близости парня, то ли от происходящего вокруг хаоса. Все вокруг казалось каким-то нереальным, как будто мир сжался до этой узкой стены, и в нем остались только я и он. Только его дыхание, опаляющее мое лицо, и тело рядом казались настоящим и реальным.

Я попыталась поймать его взгляд, но парень вдруг убрал ладонь с моих губ и потянул в толпу. В тот момент, когда между учениками образовалось свободное пространство. Я не возразила, когда мы вслед за остальными двинулись к пожарному выходу на задний двор школы.

– Не знала, что рыцари еще существуют, – сказала я в спину парню, за широкими шагами которого еле успевала.

– Надеюсь, простишь, что коня забыл дома? – бросил он мне, не оборачиваясь.

Благодаря странному незнакомцу мы выбрались на улицу. Я увидела сбившихся в кучу учеников и учителей, собирающих их в одном месте. Подняв взгляд чуть выше, я заметила очаг пожара. С крыши пристройки в небо валили клубы дыма. Подойдя поближе, я смогла разглядеть, что дым шел из трубы. Но не это привлекло мое внимание, а высокий парень, стоявший у края крыши. Его пышные кудри цвета осени трепал сильный ветер. Предплечья и руки, которые не закрывала широкая черная футболка, испещряли татуировки. Кто ему вообще разрешил ходить в таком виде в школу?

– Вот же придурок, – прерывая мои мысли, раздался рядом недовольный мужской голос.

Я перевела взгляд на своего спасителя. На улице его шрам был лучше виден, но я по-прежнему не понимала, стояла ли за его появлением трагичная история или это всего лишь следствие глупого стечения обстоятельств. Но одно можно было сказать точно: шрам и раненый глаз не то что не уродовали парня, наоборот, они подчеркивали его милую, невинную красоту.

Заметив мой пристальный взгляд, парень повернулся. Маска невинности мгновенно слетела. Угловатая ухмылка, украсившая его лицо, красноречивее любых слов говорила о том, что он знает о своей привлекательности и готов завоевать ею все ближайшие континенты.

Я отвернулась, чтобы он не принял мою заинтересованность за наглое любопытство.

– Он собирается прыгнуть? – спросила я, указывая на парня на крыше.

– Конечно нет, – усмехнулся незнакомец. – Он слишком сильно себя любит, чтобы пойти на такое.

Позади послышалась громкая тирада. Сеньора Альенде мчалась к нам со свитой учителей. Ученики шарахались от нее, словно от ударов молний.

– Мануэль Паласио Франко! – выкрикнула она, всматриваясь в крышу. – Что ты там устроил?

– Небольшой казус, сеньора Альенде, – показал тот в сторону дыма.

– Опять курил в школе?! – гневно прокричала сеньора Альенде, и я испугалась, что еще немного, и из нее самой повалит дым куда сильнее, чем из трубы.

Мануэль присел на самом краю и свесил ноги.

– Твои выходки срывают учебный процесс! Что на этот раз? Решил поджечь школу?!

Даже с такого расстояния можно было заметить, как закатились глаза Мануэля на последних словах, будто он много раз пытался, но эта идея уже давно потеряла для него актуальность.

– Ну конечно, родителям вы так и скажете, что я не только школу подпалил, но и вашу собаку в придачу, – сказал он.

Сеньора Альенде возмущенно охнула на последних словах. Но заметив, что дым за Мануэлем уже почти развеялся, процедила сквозь зубы:

– Спускайся вниз. И живо в мой кабинет.

Мануэль встал и сделал шаг вперед, становясь почти на самом краю. Все испуганно вскрикнули, и Мануэль замер.

– Что ты творишь?! – гневно возопила сеньора Альенде.

– Вы же сами велели спуститься.

– Мальчишка, ты у меня сейчас…

– Давайте разведем всех по классам, сеньора Альенде, – предложил директрисе один из учителей, разрывая ее громогласную тираду, – я приведу к вам Мануэля.

Пока нас разгоняли обратно, я заметила, как Мануэль исчез с крыши, а уже через пару секунд показался во дворе. К нему вместе с учителем подошел парень, который меня спас, и начал его с серьезным видом отчитывать. Мануэль все это время стоял с безразличным выражением лица, но вдруг резко нахмурился и, повернув голову, посмотрел прямо на меня. Он тут же перевел взгляд на своего собеседника и, что-то сказав ему, ухмыльнулся. Теперь ко мне повернулся парень со шрамом. Я уже открыла рот, но кто-то из учителей велел идти ко входу, и я слилась с толпой.

Когда я добралась до класса, учитель истории уже начал урок. Он давал наставления о том, что не нужно паниковать в экстренных ситуациях и как правильно эвакуироваться. С его лица все еще не сошел бледный оттенок.

Я попыталась незаметно юркнуть на задний ряд, как меня громко окликнул учитель:

– У нас новая ученица. Не хочешь представиться классу?

Все как по команде обернулись в мою сторону. Мне пришлось пройти к доске. Окинув взглядом класс, я проговорила заученную фразу:

– Всем привет, я Эстела Идальго. Я приехала из Мадрида.

Все сидели с заинтересованными лицами, изучая меня, словно диковинку. Эти взгляды я встречала еще у входа, но значения им не придала.

– Меня зовут Диего Росарио, и я веду историю, – сказал учитель. – Как тебе новая школа?

– Супер, – показала я большой палец. – Не каждая школа может похвастаться пожаром вместо первого урока.

– Уверен, в Мадриде такой насыщенной жизни у тебя не было, – улыбнулся моей шутке сеньор Росарио.

– В последний раз наша школа была так взбудоражена, когда в столовой закончились бургеры.

Пока все смеялись, я дошла до последнего стола, где заметила единственное свободное место. Моя соседка кинула на меня беглый взгляд и снова уткнулась в тетрадь. Она рисовала какие-то странные фигуры, вновь и вновь перечеркивая их карандашом.

– Классно у вас здесь, – тихо сказала я, когда сеньор Росарио начал писать на доске.

Девушка подняла на меня серые глаза, удивляясь, что я с ней заговорила. Словно привидение, для которого открылось, что его кто-то может видеть, она окинула взглядом класс.

– Кастильмо часто будет радовать тебя, не переживай, – ответила она шепотом.

– А я-то думала, здесь можно умереть со скуки, – усмехнулась я.

– От скуки уж точно нет, – пробурчала она себе под нос.

– Как тебя зовут?

– Карла.

– А я…

– Эстела, – перебила она меня. – Мы в курсе.

Я захлопнула рот. Карла явно не настроена на новые знакомства, и было непонятно, то ли дело во мне, то ли она всегда такая замкнутая.

Решив больше не тревожить свою не склонную к беседе одноклассницу, я погрузилась в лекцию.

Уроки пролетели незаметно. Записаться в какой-либо кружок мне сегодня не удалось, и я решила пойти домой. Но я успела пообщаться с еще тремя ребятами и неплохо поболтала с Хуаной – главой оргкомитета, которая обещала мне завтра показать все кружки и расписания к ним.

Выйдя во двор, я заметила русую короткостриженую голову, мелькающую впереди. После истории мы с Карлой больше не встречались.

– Карла! – окликнула я свою новую знакомую.

Я побежала за ней по лестнице, когда поняла, что она меня не услышит, поскольку на ней были огромные серые наушники. Девушка быстро шла, ссутулившись под грузом тяжелого рюкзака и спрятав руки в карманах мешковатого черного худи, в котором могла бы поместиться еще пара Карл.

Когда я подбежала к однокласснице и коснулась ее плеча, она вздрогнула и, стаскивая с головы наушники, резко развернулась ко мне.

– Ты домой? – спросила я, указывая на дорогу, ведущую на центральную площадь.

Испуганные глаза Карлы опустились.

– Нет. Мне нужно на работу.

– А где ты работаешь?

– В шоколатерии. На площади Сант-Лоран.

Уже открыв рот, чтобы предложить ей пойти вместе, я заметила Мануэля и своего спасителя. Они стояли у дороги и о чем-то разговаривали. Вернее, говорил лишь один. Мануэль же всячески выказывал желание побыстрее сбежать от собеседника. Кожаная куртка скрывала устрашающие татуировки Мануэля, но казалось, вся его брутальность переместилась на квадратное лицо.

– Кто эти парни, Карла? – спросила я.

Девушка проследила за моим взглядом и тут же отвернулась, словно увидела что-то постыдное.

– Андрес и Мануэль Паласио, – ответила она тихо.

– Они родственники?

– Двоюродные братья.

Я внимательно всмотрелась в парней и только сейчас заметила их внешнее сходство. Одинаковый цвет волос, телосложение и рост. Но в отличие от своего брата, Андрес обладал более располагающей аурой. Он был одет в широкий спортивный лонгслив, из-под которого виднелись воротник рубашки и черный галстук, свободные джинсы и классические конверсы. Если один выглядел так, словно шел переламывать битой черепа своим обидчикам, второй выглядел как тот, кто всю эту заварушку и затеял.

Невозможно было оценить их привлекательность по общепринятым стандартам, казалось, что в испанском языке нет подходящих слов, способных передать всю ее сущность. Было в братьях Паласио что-то, что выделяло их на фоне остальных людей.

Мануэль внезапно повернул голову, и на этот раз мне не удалось скрыться. Мы встретились взглядами, словно поезда, мчавшиеся друг на друга. Мануэль отвернулся, но я успела заметить, как дернулись уголки его губ, выдавая еле скрываемую неприязнь.

– Мне нет до этого дела, – выплюнул он на ходу к черному «Вранглеру» и, больше не обращая внимания на своего брата, кинул рюкзак на пассажирское сиденье и сел за руль. Гигантский джип тут же сорвался с места, ревя грохочущим мотором.

Поправив рюкзак, Андрес уже развернулся к компании, которая его подозвала, но тут заметил нас с Карлой. Улыбнувшись, он неспешно направился в нашу сторону. Карла резко схватила меня за руку. Я буквально почувствовала, как ее дыхание участилось.

– Что с тобой?

– Ничего…

– Привет, – улыбнулся подошедший Андрес и лукаво посмотрел на меня. – Как прошел первый день? Научилась ходить по нашим беспощадным скользким коридорам?

– А если скажу, что нет, станешь моим персональным рыцарем? – ухмыльнулась я в ответ и скрестила руки на груди.

– Красивым девушкам опасно такое мне предлагать, Кудряшка. – Он чуть подался вперед и посмотрел мне в глаза: – Не боишься, что уже не смогу от тебя отвязаться?

– Это угроза или заманчивое предложение?

Андрес громко рассмеялся.

– А я уж думал, ты потерпишь хотя бы день, чтобы не показать, что втюрилась в меня, – заблестели его хитрые глаза. – Ну, знаешь, эти игры в недотрогу, которая хочет, чтобы за ней немного побегали. Вижу, в столице девушки совсем из другого теста.

– Но не совсем понятно, тебе это нравится или нет? – поддразнила я.

– Я люблю все новое и неизведанное.

От настырного взгляда Андреса сердце начало колотиться быстрее. Со мной никогда такого не случалось. И сейчас, стоя в этом отчужденном маленьком городке напротив парня с золотистыми волосами и загадочным шрамом на лице, я впервые задумалась о том, чтобы послушаться совета бабушки и потерять голову.

Неожиданно закашлявшая рядом Карла дала понять, что выглядит здесь третьей лишней. Чтобы не смущать девушку еще больше, я подхватила ее под руку и сделала шаг в сторону.

– Тогда желаю удачи, красавчик, – ответила я запоздало на вызов Андреса, – но не забывай: обычно, когда пытаешься изведать что-то новое, можно встретиться с трудностями.

– Не волнуйся. – Андрес сделал шаг назад. – Трудности – по моей части.

Незнакомая девушка, стоявшая в компании еще нескольких учеников, вновь окликнула его и помахала.

– Ладно, увидимся еще, Кудряшка, – подмигнул он мне и направился к своей компании.

– Только не говори, что втюрилась в Андреса, – сказала я, когда мы с Карлой двинулись по улице.

Ее реакция на появление парня и то, как она даже стеснялась поднять на него глаза, говорили о каких-то чувствах.

– Ни в кого я не втюрилась! – чуть ли не прокричала она, но тут же сбавила тон: – Просто… Ну, просто братья Паласио – самые популярные парни в школе. Если одна половина девчонок уже побывала на свидании с Андресом, то вторая половина мечтает о свидании с Мануэлем. Хотя он очень замкнутый и не подпускает к себе никого, многие не теряют надежду.

Карла показалась мне на первый взгляд слишком серьезной девушкой, чтобы убиваться по каким-то популярным парням. Но когда живешь в таком захолустье, видимо, выбор невелик. Значит, один у нас бабник, второй – зануда. У этих двоих не было никаких похожих черт, кроме внешности.

– Видимо, не сильно они ладят друг с другом, – заметила я, воспользовавшись моментом, пока Карла разоткровенничалась.

– Да. У них натянутые отношения.

– А что с глазом Андреса и откуда у него шрам, не знаешь? – задала я интересующий меня вопрос.

– Он получил его недавно. Братья Паласио попали в аварию. Они недели две не ходили в школу, а когда вернулись, глаз Андреса был уже травмирован.

Карла вновь замолкла, превратившись в ту замкнутую девушку, которую я впервые встретила утром в классе.

– У нас в Мадриде есть популярная шоколатерия «Сан Хинес», там подают самые вкусные в мире чуррос с шоколадом. Мы всегда ходили туда с друзьями, когда прогуливались по Пуэрта-дель-Соль[9]. Однажды мы с подругами забрались на конную статую Карла III, чтобы сфотографироваться, но нас засекла полиция и нам пришлось бежать до самого метро, чтобы нас не поймали, – рассмеялась я, вспоминая жизнь в столице. – Ты была когда-нибудь в Мадриде? – спросила я Карлу.

– Нет.

– Тебе обязательно нужно навестить меня, когда я перееду обратно! Я свожу тебя в самые крутые места Испании! Сначала нам нужно побывать на рынке Сан-Мигель. Там есть одна лавка, где готовят отменные устрицы. Потом я свожу тебя в музей Прадо и музей Королевы Софии…

– Я бы… – неуверенно перебила меня Карла, – очень хотела побывать у ворот Алькала…

На моем лице расплылась широкая улыбка.

– Отлично! – воскликнула я. – У меня есть очень классные фотографии оттуда. – Достав телефон, я пролистала галерею и дошла до ярких фото с одноклассниками. Мы с Карлой рассмеялись, дойдя до фотографии, где я споткнулась, мои очки съехали набок, и одновременно я ухватилась за рукав подруги. Камера запечатлела нас в очень смешной позе.

– Я бы хотела жить так же, как ты.

Убрав телефон, я внимательно всмотрелась в лицо Карлы, которое моментально переменилось. Маска грусти опустилась на него так же быстро, как тучи опустились на небо над нашими головами. Мы ускорили шаг, чтобы не попасть под ливень.

– Ты ведь собираешься поступать в университет после окончания школы? Осталось совсем немного, – сказала я.

– Я не уеду из Кастильмо.

– Почему? – удивилась я. – Разве ты не…

– Просто… не могу.

Мы с Карлой молча шли по узким улочкам, пропитанным ароматами былой эпохи. Каменные здания, превратившиеся в серые глыбы льда, навевали атмосферу одиночества. Высохший плющ, обнимающий стены, поднимался по балкончикам, на которых были расставлены плетеные кресла и столики с газетами и чашками. Идеальное местечко для сиесты было устроено почти в каждом доме Кастильмо. Такой простой быт казался в этом месте чем-то странным. В голову тут же врезались воспоминания о ярком Мадриде: театры под открытым небом и лодки на озере в парке Ретиро, шумные аттракционы в парке Каса де Кампо и оживленные улицы рынка Сан-Мигель… Окружавший меня мрачный Кастильмо и Мадрид были словно с разных планет.

Заставив себя не зацикливаться на обшарпанных деревянных дверях, на которых виднелись следы потрескавшейся алой краски, я прибавила шагу. Пройдя сквозь каменную арку, мы вышли на просторную площадь. Здесь уже можно было заметить признаки современной цивилизации, хотя людей, как и положено в послеобеденное время, было немного. Торговая улица с небольшими закусочными и магазинчиками тянулась вдоль всей площади. Карла указала вперед, и мы прошли по парку со скамейками.

– Ты знакома с моей бабушкой? – спросила я Карлу, пытаясь вновь разговорить девушку. Я открылась ей, пришла ее очередь.

– Тут все со всеми знакомы. Если не лично, то хотя бы заочно. Видела сеньору Консуэло на рынке. Она отчитывала продавца, чуть ли не схватив его за ухо, – так рьяно торговалась за фрукты.

Я рассмеялась:

– Думала, люди в маленьких отдаленных городках дружат улицами.

– Быть знакомыми и дружить – разные вещи. То, что людей немного, не всегда означает сплоченность. Здесь так же, как и везде, разные слои общества: бедные, богатые, те, кто приезжает в школу на тачках, и те, кто, как и мы, тащатся на своих ногах. Некоторые стараются держаться поближе к популярным ученикам и верят, что благодаря таким связам смогут выбраться отсюда. Если после школы тебе сразу же не удалось вырваться в столицу и поступить в университет, считай, что ты так и застрял здесь. Все пытаются сбежать, и я очень удивилась, когда сказали, что к нам кто-то переехал жить. Новенькая в нашей школе – это сродни неожиданно выплывшему киту посреди озера.

– Это ненадолго. Пока мама разбирается с жильем в Мадриде. Поверь, будь моя воля, я бы и сама ни за что не приехала в это скучное место. Без обид, – тут же добавила я.

Карла издала что-то наподобие смеха.

– Здесь не так уж и уныло, как тебе показалось на первый взгляд. Мы часто устраиваем праздники. Как раз через пару недель будет огромная ярмарка в День света. Люди наряжаются в яркие костюмы и танцуют сардану, на улицах зажигают полно огней и готовят кучу сладостей. Вот мы и пришли. – Она остановилась у небольшой закусочной с вывеской, изображавшей чуррос и шоколад. – Ладно, я пошла работать. Сможешь найти дорогу сама?

– Думаю, да, – всмотрелась я в лес, начинающийся за площадью.

– Тогда увидимся завтра в школе.

Попрощавшись с Карлой, я попыталась воссоздать в голове путь, по которому мы с мамой приехали утром. Стоило мне двинуться вдоль дороги, как внезапно вылетевший из чащи ворон пронесся прямо над моей головой. Мои и без того непослушные кудри растрепались на ветру, и я раздраженно смахнула их с лица. Это не город ведьм, это город воронов. Причем не самых дружелюбных.

Не успела я выругаться на вредную птицу, как мои ноги сами начали замедляться от представшей впереди картины. Я в ужасе вцепилась в ручку рюкзака, страх парализовал тело. Осознание происходящего мгновенно дало сигнал, и шок сменился паникой. Но было поздно – стая из десятков разъяренных воронов летела прямо на меня.

Глава 4

Мои веки разлепились, и я обнаружила, что лежу в своей постели. Ночь за окном сгустилась в огромное чернильное пятно. Мелкий дождь барабанил в стекла.

Я спустилась на первый этаж. Бабушка и мама сидели перед горящим камином и что-то пылко обсуждали.

– Вишенка моя, ты проснулась? Как ты? – спросила меня бабушка, когда я вошла в гостиную.

– В порядке. А почему вы ссорились?

– Потому что твоя мать не может поумнеть, даже став взрослой женщиной, – огрызнулась бабушка, поднося ко рту чашку и отхлебывая напиток, от которого шел горячий пар.

– Я просто устроилась на работу, – спокойно ответила мама.

– И тебя взбесило только это? – спросила я бабушку.

– Спроси ее, куда она устроилась.

– В местную компанию по производству лодок и катеров, – опередила мой вопрос мама.

– И? – подняла я брови, глядя на бабушку. – Что тут такого?

В Мадриде мама работала в отделе кадров городской администрации. Она всю жизнь работала по специальности, и ее выбор мне не показался удивительным. Тем более в таких маленьких городках всегда будет дефицит стоящих профессионалов.

– Она просто не знает, кто ею владеет! – всплеснула руками бабушка.

– Господи, хватит говорить загадками, – плюхнулась я на диван.

– Все в порядке, Эстела, не обращай внимания.

– Они мелкие и бездушные мерзавцы! – продолжала бабушка. – И ты знаешь, что от этой семейки нужно держаться подальше.

– Столько лет прошло, мама, пора уже прекратить, – кинула мама в бабушку предостерегающий взгляд. – Тем более у нас давно все обговорено.

– Знаю я эти ваши уговоры! Им нельзя доверять!

– О чем это вы? Может, поясните? – встряла я.

– Она собирается работать на семью Паласио!

– Паласио? – взглянула я удивленно на бабушку, понимая, что в этом маленьком городке вряд ли найдутся две семьи с одной фамилией. – Успела познакомиться сегодня с двумя братьями Паласио. Вернее, познакомилась с одним, второй глядел на меня так, словно в детстве я украла у него лопатку в песочнице. – Ты работаешь на родителей этих слащавых красавчиков? – спросила я маму.

– Да, но это временно, – вновь отмахнулась от меня мама. – Лучше скажи, пришла уже в себя? Ничего не болит?

Никаких жалости, объятий и поцелуев. Лишь строгое воспитание. Без слез, без слабостей. Мама ненавидела слезы. В нашей семье именно папа был тем, в чье плечо я могла выплакаться, когда поранилась, упав с велика, или получила в школе низкую оценку. Поэтому я так же невозмутимо взглянула на нее:

– А почему должно что-то болеть?

– Ты потеряла сознание прямо у дома. Не помнишь? – спокойно спросила мама, словно произошедшее было в порядке вещей.

– Наверное, это мой успокоительный чай, – тут же произнесла бабушка. – Он сильно вырубает.

– Надеюсь, ты не добавила туда ничего алкогольного?

– Что ты, – вздернула брови бабушка и спрятала лицо от взгляда мамы за чашкой. – Я бы никогда.

Я попыталась вспомнить, как вообще добралась домой. В голове всплыл момент, как на меня чуть не напали бешеные вороны и я побежала в сторону леса. Помню, как споткнулась и упала, а вороны чуть не обклевали все мое тело, как тут же позади вспыхнул ярко-голубой свет и дикая стая взмыла к небу. Кто-то поднял меня на руки, а когда я попыталась рассмотреть лицо этого человека, потеряла сознание. Как бы я ни пыталась, воспоминание обрывалось на этом месте.

– А я… была одна? – неуверенно спросила я.

Обе удивленно взглянули на меня.

– Ну, в смысле, когда пришла домой. Со мной никого не было?

– Нет. А кто должен был быть с тобой? – спросила мама.

– Никого, – поднялась я на ноги. – Жутко проголодалась, пойду перекушу.

– Кушала бы вовремя, и голодных обмороков не было бы! – доносилось до меня ворчание бабушки, пока я копалась в холодильнике, но мыслями находясь совсем далеко.

Кто-то отогнал воронов и принес меня домой, но не захотел, чтобы его видели. Почему? И что это за странные приступы, когда я просто так теряю сознание, прихожу в себя, и так по кругу? Если после того, как пришла домой, я вырубилась из-за настойки бабушки, то предыдущий раз не поддавался никакому объяснению.

Когда остаток сил вновь покинул меня, я быстро перекусила и, дойдя до комнаты, мгновенно погрузилась в сон.

Проснулась я от жуткого холода. Вокруг были лишь каменные стены. Место, похожее на пещеру, наполнила тихая мелодия. Внезапно вспыхнувший свет факелов открыл страшную картину: на полу кровью была начерчена пентаграмма со странными символами, а в ней лежали десятки трупов воронов. Жуткий запах ударил в нос, и меня чуть не стошнило. Колени дрогнули, и я схватилась за каменную стену. Пещеру заполнил стук легких каблуков. Молодые женщины в старинных платьях встали в круг с символами. Все достали кинжалы и подняли их над собой. Я в ужасе отшатнулась, но меня никто не замечал. Попыталась закричать, но из горла не вырвался даже писк. Женщины одновременно провели по запястьям кинжалами, и кровь начала капать на пол, смешиваясь с кровью воронов. Стоявшая посередине ведьма начала шепотом зачитывать непонятные слова. Остальные женщины повторяли за ней. С каждой новой каплей крови, падающей в круг, он начинал светиться все ярче. Сильный ветер ворвался в пещеру. Он трепал волосы и платья женщин в разные стороны, срывал черные перья с воронов, они вихрились в безумном потоке. Ветер усиливался. Огонь в факелах начал дрожать. Один сильный порыв, и пещеру окутала тьма. Остался лишь свет, исходивший от жуткого кровавого круга. Лиц женщин коснулась смертельная бледность, кости стали выпирать, словно из тел вытягивали энергию. Страшный грохот прорезал пространство.

Я пришла в чувство и сорвалась с места. Под тяжелыми шагами начало что-то трескаться. Посмотрев вниз, я в ужасе отшатнулась. Везде валялись кости и черепа. Как животных, так и человеческие. Страх вновь ударил по ребрам, и я побежала. Сырой пещере не было конца. Колющий ветер вгрызался в кожу, резал глаза.

Внезапно выскочив на свет, я затормозила. Оглядевшись, я поняла, что нахожусь в каком-то старинном храме. Круглые светлые колонны тянулись к высокому потолку. На постаментах вокруг слабо горели свечи. Медленно подойдя к ним, я вгляделась в предметы, лежащие на них: черепа, мелкие кости, черные перья, банки с кровью… Я зажала рот и отскочила назад, когда увидела на одном из постаментов выпотрошенное животное. Настолько изуродованное, что нельзя было даже понять его происхождение.

Вдруг раздалось жуткое карканье. Из пещеры, откуда я только что выбежала, начали вылетать огромные вороны. Их глаза светились желтым, а по клювам стекала кровь. Внезапно они накинулись на меня, и я ринулась в сторону выхода. Не успела я ступить за порог храма, как провалилась в темную бездну. Я кричала, пока чернота затягивала меня в свои объятия, а над головой кружили огромные вороны с желтыми глазами.

Глава 5

Все следующее утро у меня невыносимо болела голова. Жуткие кошмары не давали спать до самого рассвета. Выпив обезболивающее, я села в машину и начала прокручивать в голове приснившееся. Понятно, что я видела во сне шабаш ведьм. Но какое отношение к ведьмам имеют жуткие вороны? И почему они преследуют меня с момента, как я въехала в этот убогий городок? Я бы не стала задумываться о каких-то вредных птицах, но слишком частые совпадения уже заставляли напрячься. Всю дорогу до школы я не могла отделаться от мысли, что место, где я побывала во сне, было мне знакомо.

Я кинула взгляд на заднее сиденье машины. Книга про ведьм лежала там с тех пор, как я бросила ее туда по дороге в Кастильмо. Взяв книгу, я положила ее в рюкзак.

Мама высадила меня перед школой и отправилась встречать свой первый рабочий день, не забыв напомнить о том, чтобы я звонила ей.

– Ребята! – вошла в класс одна из учениц, когда прозвенел звонок с последнего урока. – Все, кто едет сегодня на экскурсию в горы, встречаемся через десять минут в кабинете географии!

– Что за экскурсия? – спросила я Хуану, которая начала торопливо собирать вещи.

– Ученики с естественного направления подготовили экзаменационный проект о Руинах смерти. Их куратор разрешил добровольцам из других классов поехать с ними. Это благоприятно скажется и на наших оценках в конце семестра.

Руины смерти – заброшенная местность в горах, где, по легендам, были массово сожжены ведьмы Кастильмо. Говорят, там до сих пор можно найти их останки. И самое важное – в горах расположен главный Храм ведьм. По преданиям, там собирался ковен для своих ужасающих ритуалов. Я читала об этом, когда изучала историю Кастильмо и рассматривала фотографии Храма…

В голове сразу вспыли фрагменты вчерашнего кошмара. Вспоминая детали сна, я почувствовала холод, пронзивший все тело. Это не могло быть совпадением.

Я достала телефон и быстро вбила в поисковике: «Руины смерти. Кастильмо». Тут же показались изображения разрушенного Храма, пещер и останки в них. С каждой перелистываемой картинкой я все больше и больше ужасалась. Было ощущение, будто кто-то воссоздал мой сон в реальность.

Я схватила рюкзак и выбежала в коридор.

– Как можно туда записаться? – спросила я, догоняя Хуану.

– По-моему, мест больше нет, – пожала та плечами.

– Ни одного? Семестр заканчивается, а мне бы не помешали хорошие оценки. К тому же завтра у нас тест по истории, – добавила я для убедительности.

– Можешь попробовать, – остановилась у нужной двери девушка. – Поговори с одним из руководителей проекта.

– А кто руково…

Мне пришлось проглотить фразу, поскольку вопрос отпал сам собой. Мануэль Паласио сидел на столе и раздавал ученикам какие-то листки. Войдя в класс, я остановилась позади толпы ребят, чтобы подождать, пока он освободится. Этот парень с самого начала не произвел впечатления человека, с которым можно вести конструктивный диалог. Обычно общение с такими людьми вообще отбивает дальнейшее желание контактировать с кем-либо. И судя по презрительному взгляду, который он мне подарил в первый день, разговор обещает быть не из легких. Но я не могла упустить такой шанс.

Кажется, прошла целая вечность, прежде чем Мануэль поговорил с последним учеником. Он схватил папку со стола и направился к двери.

– Мануэль! – окликнула я его, выходя из темного угла.

Он медленно развернулся и, подозрительно рассматривая меня, подождал, пока я подойду.

– Привет. Я Эстела.

Мою дружелюбную ноту тут же перекрыли неслышные, но ярко ощущаемые нотки презрения, заполнившие весь кабинет. Возможное адекватное взаимодействие между нами тут же превратилось в оголенный провод, которого мне в любом случае придется коснуться.

– Я бы хотела поехать на экскурсию, – произнесла я, игнорируя его хмурый взгляд.

– Группа уже собрана. – Его резкий ответ ударил меня, словно внезапно прилетевший в лицо мяч.

Мануэль развернулся, но я продолжила:

– Неужели не найдется хотя бы одного места? Я бы очень хотела познакомиться с городом. Я здесь совсем недавно.

Моя решительность начала колебаться под весом тяжелого взгляда, который Мануэль опустил на меня. Если до этого момента я отмечала его схожесть с братом, то сейчас от нее не осталось и следа. С таким же успехом я могла бы сравнить воду и огонь.

Я уже начала придумывать в голове новые предлоги, чтобы уговорить его, как вдруг Мануэль сдался:

– Выезжаем в три. Собираемся во дворе школы. И не смей опаздывать, новенькая.

Я чуть опешила от его неожиданного ответа, но Мануэль уже вышел из класса.

– Спасибо! – успела я выкрикнуть ему в спину, а сама быстро побежала домой.

В отличие от моей бывшей школы в Мадриде, где уроки не заканчивались раньше двух часов, здесь уже после двенадцати все уходили домой. Возможно, это было из-за маленького количества классов и из-за того, что уроки в Кастильмо начинались в восемь, а не как принято обычно – в девять.

Я нашла бабушку на кухне потягивавшей ароматный чай со своим фирменным турроном[10]. Запах меда и миндаля ударил в нос, заставляя заурчать желудок.

– Привет, моя пироженка, как прошел день? – спросила она, когда я показалась в дверях.

– Все отлично, – схватила я яблоко, – но сейчас снова нужно бежать.

– Куда?

– Школьная экскурсия в горы.

Бабушка закашлялась.

– Зачем в горы? Что вы там собрались изучать?

Настороженный взгляд бабушки, который впился в меня пиявкой, готовой высосать всю информацию, заставил соврать:

– Обычная экскурсия. Будем просто изучать кое-какие виды растений.

Я чмокнула бабушку в щеку.

– Но…

– Очень важное задание! – Откусывая яблоко, я устремилась вверх по лестнице, чтобы избежать очередных расспросов.

– Хотя бы поешь! – долетели до меня слова бабушки.

– Обязательно! Но как только вернусь!

Через полчаса, собрав необходимое – теплый свитер, бутылку воды, пачку чипсов, фонарик – и одевшись потеплее, я направилась обратно в школу.

В Мадриде мне очень нравилось посещать экскурсии и в особенности любоваться архитектурными памятниками, олицетворяющими значимые исторические события. В последний раз мы с классом тоже ездили в храм. Храм Дебод. Подарок египетских властей Испании находился в Западном парке. Он переплетал в себе историю и культуру двух великих государств и отличался светлой атмосферой в противоположность тому месту, куда я собиралась поехать сейчас. Даже от одной мысли о Храме ведьм невольно ползли мурашки по телу.

Через десять минут я стояла во дворе школы. Дисплей телефона показывал 2:40.

Промозглый ветер проник под одежду, заставляя задрожать все тело. Я мерзла в полном одиночестве уже двадцать минут. Вокруг ни живой души.

Просто отлично, Мануэль Паласио. Сам заявил не опаздывать, а в школе безлюдно, как на кладбище.

Уже пританцовывая на месте, я поняла, что буквально окоченею, если не пройдусь немного.

3:15.

Мне нужно с кем-то связаться, но проблема в том, что у меня нет номера ни одного ученика, который едет на экскурсию. Но я знаю, как это исправить.

Зайдя в школу, я постучалась в отдел кадров. Молодая девушка вежливо впустила меня внутрь.

– Добрый день. Я по поводу контактных данных одного старшеклассника.

– Добрый день. К сожалению, мы не разглашаем такую информацию.

– Я понимаю, просто мы должны ехать на экскурсию, но никто еще не приехал. Я бы хотела связаться с кем-нибудь из группы.

– Вы об экскурсии на Руины смерти? Так группа давно уехала.

Из меня будто выбили весь воздух.

– Что? – выдавила я из себя. – Боюсь, здесь какая-то ошибка. Руководитель группы сказал, что выезд в три.

– Мануэль Паласио? Не может быть. Еще неделю назад он сам вписал в график свой проект на два часа.

Мои пальцы до боли сжались на ремне рюкзака: хотелось разорвать его пополам. Девушка для убедительности пролистала какие-то бумаги.

– Да, все верно, – подтвердила она и взглянула на меня. – Не волнуйтесь, сеньорита Идальго, возможно, вы опоздали сегодня, но в следующем семестре готовятся еще экскурсии на реку Грис и…

– Спасибо. – Я натянула улыбку и пулей вылетела из кабинета.

Выскочив на улицу, я побежала вниз по ступенькам.

– Вот же урод! – пнула я камень, попавшийся на дороге. Вслед за ним полетел рюкзак, и я плюхнулась на холодную лестницу.

Черный ворон, сидевший на дереве, с любопытством разглядывал меня. Эти вредные спутники, которые сопровождали меня везде, стали привычным делом, и я уже не удивлялась, увидев рядом одного из представителей этих настойчивых пернатых.

Я вообразила лицо Мануэля, когда он понял, что одурачил меня, и со всей силы бросила в дерево еще один камень, представляя, что он врезается в его наглое лицо. Он думал, что может издеваться надо мной просто потому, что я новенькая? Я усмехнулась и, подобрав еще один камушек, отправила его вслед за предыдущим. Пока я швыряла камни, в моей голове зрел план мести.

Ворон недовольно каркнул, когда я пустила в дерево последний снаряд.

– Что, насмехаешься над мной? Ты с ним заодно?

Ворон снова каркнул и склонил голову набок.

– Не самого удачного друга ты себе выбрал, пернатый.

Отряхивая рюкзак и закидывая его на плечо, я двинулась к дереву и остановилась под ним, глядя ворону прямо в глаза.

– Давайте тогда посмотрим, на чьей стороне жует игуана[11], – произнесла я свою любимую пословицу.

Добравшись домой, я почти превратилась в глыбу льда. Я думала, что не смогу ненавидеть в этом городке что-то сильнее погоды, но местные жители переубедили меня.

– Почему так рано? – удивленно спросила бабушка, которая развешивала по кухне травы.

– Экскурсию отменили, – кинула я на ходу, направляясь к себе в комнату.

Забравшись на кровать, я вытащила из рюкзака книгу про ведьм и принялась за чтение. Если никто не хочет посвящать меня в тайны этого города, я разберусь в них сама.

Глава 6

«Впервые земли Кастильмо заполнили ведьмы, занимавшиеся целительством. По крайней мере, так считали глупые жители. Наведываясь в дом знахарки, которая обещала очистить жилище от злых духов или избавить ребенка от ночных кошмаров, человек не представлял, что для того, чтобы помочь их беде, знахарки обращаются к этим самым злым духам. Духам, которые потребуют подношения. И на смену очередному выздоровевшему в городе пропадал человек. Тот, кровь и плоть которого в жертву приносила ведьма.

Ведьмы делились на много категорий. Предсказательницы, которые внушали людям их мнимое будущее, хотя будущее – единственное, что никогда нельзя узнать. Ведьмы, занимавшиеся призванием злых духов. Ведьмы, работавшие с зельями. Но всех их объединяло одно: связь с Башахауном.

Башахаун – злой и опасный дух, покровитель отравляющей магии, данной ему из самой преисподней. Один из трех духов, согласно религии дьявола, существовавший вечность. Башахаун живет в преисподней, но его истинное место в лесах, рядом с горами.

Религия Башахауна твердила, что злые духи – проводники желаний и просьб между ведьмами и демонами. Демоны – помощники самого дьявола.

Ведьмы создавали ковены. Каждый ковен состоял из тринадцати ведьм и старейшины. Иерархия ведьм подчинялась силе привязанности к религии Башахауна и силе их поклонения ему. Чем больше крови было на руках ведьмы, тем выше был шанс стать старейшиной. Все ковены Испанской империи верили в истинную религию Башахауна и поклонялись лишь ему одному.

Черная магия ведьм находилась в амулетах, которые они постоянно носили с собой. Амулеты они подпитывали ядовитой энергией из преисподней в специальных ритуалах.

Ведьмы имели семьи. Мужей, попавших в их сети с помощью магии, ведьмы называли прислужниками. Мужья и сыновья часто занимались черной работой, подыскивая жертв для ритуалов, как животных, так и людей. А дочерей с детства обучали ведьмовскому ремеслу.

Книга Башахауна твердила, что стать последователями его религии могут лишь женщины. Их тонкая энергия могла лучше чувствовать связь с адом. В отличие от мужчин, женщины внушали больше доверия, чтобы распространять религию Башахауна.

Книга Башахауна твердила, что его Дом состоит из крови. И ее нужно обновлять. Именно поэтому ему требовались подношения. Чем моложе кровь, тем больше в нем силы и энергии. Следуя этим заповедям, ведьмы не щадили даже младенцев. Ведь крови от детенышей нужных животных было слишком мало.