Читать онлайн Моя вишневая девочка

ПЕРСОНАЖИ.

Ева Авдеева – главная героиня, 17 лет, первокурсница.

Макар Акимов – главный герой, 21 год, 5 курс.

Алена Оленникова – девушка Кирилла, 18 лет, 2 курс.

Кирилл Хромов – парень Алены, 20 лет, 4 курс.

Антон Глухов – 21 год, бариста.

Ксения Акимова – сестра Макара, 16 лет, учится.

Аврора Киселева – 23 года, учится за границей.

Евгений Авдеев – отец Евы.

Ирина Авдеева – мать Евы.

Даниил Авдеев – брат Евы.

Игнат Великов – отец Макара.

Максим Рудов – друг Макара.

Варвара Акимова-Калейникова – мать Макара.

Герман Калейников – отчим Макара.

Вероника Калейникова – сестра Макара.

Алексей Крестов – друг Макара.

Глеб Резков – друг Макара.

Марина Высцеская –первокурсница. Подруга Евы.

Олеся Бойцова – первокурсница, подруга Евы.

Александр Акимов – сын Макара.

Павел Алексеевич – ректор.

Вера Андреевна – учитель анатомии.

Иван Колесников – заказчик.

Михаил Викторович – врач.

Мотоциклисты:

Джозеф – Вихрь.

Гриша – Тамбо.

Леша – Каспер.

Максим – Джокер.

Кирилл – Сокол.

Макар – Ястреб.

Лена – Киану.

Филипп – Алмаз.

ПЛЕЙЛИСТ

WRONG – Chris Grey

Иордан – MONA

Настоящая – Ваня Дмитриенко

Fire On Fire – Sam Smith

In The Stars – Benson Boone

Любимый цвет – Noize MC

Самолеты – Женя Трофимов

Дороже золота – MONA

Когда мужчина влюблен – Мот

Мурашками – Мот

Выше облаков – Егор Крид

Нервы – Нервы

Эндорфин – Макс Корж

Baby – Justin Bieber feat. Ludacris

Часть 1.

Девушка с каштановыми волосами до пояса спускается по широкой лестнице, она просто в ярости, если нельзя сказать эмоциональнее. Её пальцы обхватывают стопку литературы, сама она, не сбавляя скорости, несётся к выходу, пока коридоры не заполонили сотни студентов. Ноги вынесли её на просторную площадку у дверей института, как раз в тот момент, когда прозвенел звонок. Девушки и парни разных курсов вываливались из жарких кабинетов, ступая по разным сторонам: кто-то шёл прямиком в столовую, кто-то выходил на свежий воздух, а кто-то расположился у окон, что-то бурно обсуждая.

Брюнетка стояла чуть поодаль и ждала девушку, с которой успела познакомиться в кабинете у не слишком приятного мужчины, тот являлся её ректором, и это не могло не огорчать. Он сразу придрался к её приталенному платью, нет, не короткому, оно было в пол. Цветочное, в самый раз на июньскую погоду, и телесным каблукам.

Она наблюдала за тем, как буднично студенты расхаживали по территории института, смеялись, кто-то снимал видео, разговаривали по телефону. Её внимание привлёк мотоциклист, паркующийся со своими друзьями в нескольких метрах от неё, он снял шлем, и пред ней предстала картина парня с чёрными волосами, то ли зелёными, то ли карими глазами, она уже не рассмотрела. Он кинул на неё взгляд и сразу отвернулся, обсуждая что-то со своей компанией. Парень заглянул в чью-то машину и взял оттуда гитару, наверное, гитару, она была в чехле, но по форме похожа, и направился в здание, больше ни разу не взглянув.

Пока она раздумывала, глаз зацепился за знакомую русую девушку, она подскочила к одному из мотоциклистов и поцеловала его в щеку, тот блондин обнял ее в ответ и что-то сказал. Девушка рассмеялась, прильнула к нему и начала приветствовать каждого, хотя самым близким, видимо, был тот брюнет, она порывисто обняла его, а тот послал ей теплую улыбку. Брюнетка с интересом наблюдала за ними, как светловолосая заметила ее и помахала рукой, наскоро попрощавшись, побежала к подруге. Взгляды ее друзей перевелись на нее, а она лишь отвела глаза и заострила внимание на новой знакомой.

– Как ты? – спросила она сразу. – Он тебя не покусал там? – девушка игриво осмотрела меня и повертела.

– К счастью, нет, зато сделал выговор за наряд, – слабо улыбнулась я, порядком уставшая от жары и этого дня.

– Тебе? – она с шоком обвела меня взглядом, а после перевела на себя.

Алена была одета в короткие джинсовые шорты, из которых везде выступали нитки, футболку немного потертую и оголяющую одно плечо, из-под которой выглядывала белоснежная лямка бюстгальтера. Выглядела она вызывающе, но ректор ей ни слова не сказал, видимо, привык и отыгрывается на новеньких. Алена была на втором курсе, с ней мы встретились совершенно случайно, когда я успокаивала нервы, чтобы войти в кабинет и не начать запинаться сразу с первого слова. Она подбодрила меня, выходя со зловещей улыбкой из помещения, я уже понимала, что она его разозлила, но не придала значения и вошла в кабинет.

– Ну и плесень же! Его никогда у нас не любили, постоянно что-то не нравится. Он, представляешь, мои парни, когда я была на первом курсе, решили поснимать видео в ютуб. Влог и все дела. Так они засняли его ссору с преподом по анатомии, так орал, аж страшно стало, а потом телефон Лехе чуть не разбил. В общем и целом, у него истерика началась, что его никто не слушает, – вещала она, а я краем глаза посматривала на тех парней.

– Из-за чего они ругались с преподавателем? – спросила я.

– Ой, пошли пока в кафе, по дороге расскажу, там еще смешней, – она взяла меня под руку, и я, улыбнувшись, последовала за ней.

Мы шли около 20 минут, медленно, гуляя по городу. Алена взяла на себя обязанность помочь мне с литературой, и пока она с кем-то активно говорила по телефону, я сбегала и взяла пластиковый пакет, сложив туда книги.

Она рассказала мне, что наш ректор обвинил Веру Андреевну в краже его ручки. Ручки! Я невольно рассмеялась: он и вправду был не в себе. Вера Андреевна пыталась оправдаться, так он с важным видом пошел обыскивать кабинет, пока она старалась не улыбаться внезапному порыву собственничества со стороны Павла Алексеевича в сторону синей шариковой ручки из его коллекции. По рассказам, он вообще был очень щепетилен к вещам, любым, не обязательно своим. Отчитать студента за то, что он оставил сумку без присмотра, было обычным делом. Я уже побаивалась, как будет проходить моя учеба.

Пару недель назад я окончила 11 класс, сдала экзамены на 4 и была зачислена, с большим трудом, на биофак, там же училась и Алена. Мой страх усиливался с каждым днем, когда подступало время подачи документов: не влиться в коллектив, испортить себе репутацию, что, если я не смогу учиться или будет сложнее, чем я предполагала. Хотя в моих мыслях каждый преподаватель выглядел как страшный гоблин, думающий, как насолить студентам и завалить их на сессии или проектах. Когда я уезжала сюда и начинала искать квартиру, казалось, даже кот меня жалел, а родители только успокаивали и говорили, что все получится. Странно, что я со своей творческой личностью пошла в медицинский институт, когда могла сдать другие предметы и пойти, допустим, на дизайнера. Тоже неплохо. Но когда я осознала, было уже поздно, мозги плавились от переизбытка информации по биологии и непонимания химии в целом. Панические атаки участились еще в начале учебного года, а стресс накрывал с головой. Ужасное время. Сейчас не лучше: я еще не начала учебу, мне 17, а я уже чувствую себя перемолотой в мясорубке. Мысли о работе официанткой уже не так плохи.

– Эй, ты меня слышишь, розочка? – до меня доносится приглушенный голос Алены. – Я говорю, что не приду. Хочу подругу посвятить в дела, чтобы ей не сложно было. Она девочка хорошая, миленькая. – Девушка глянула на меня и улыбнулась, я ответила ей тем же и завернула в кофейню.

Мы расположились в конце зала у окна, вид был замечательный, выходил на парк. Дети резвились и поедали мороженое, кто-то сорвал пару цветов у края круглых грядок и вдохнул запах лепестков.

– Так вот, у нас вообще все хорошие, есть пару популярных парней и девушек. Ты их видела у дверей. – Она посмотрела на меня, и я кивнула, подзывая официантку. – Вот, блондин мой парень, его Кирилл зовут, мы с ним больше года, даже не знаю, как начали встречаться. Я вообще учиться планировала, а не шастать по ночам с ним на мотоцикле, беря с собой учебники. Повторяю все и учу на ходу, – она вздохнула, – но я его обожаю, – добавила следом.

– А мне нравятся мотоциклы, – зачем-то сказала я, открыв меню.

К нам подошла милая девушка с каре, выкрашенным в малиновый цвет, ее губы в цвет локон вытянулись в улыбке. На ней была обычная форма официантки, а на ногах – лаковые туфли. Я продиктовала ей свой заказ, решила взять клубничное латте и тирамису, Алена же решила полностью перекусить, так как с утра ничего не ела, хотя было уже четыре часа дня. Она взяла апельсиновый сок, салат овощной и пирожное, тоже с апельсином. Официантка сообщила нам, что через 20 минут все будет готово, и ретировалась к другим посетителям.

– А я не особо. Тебе надо будет с ними познакомиться, они клевые, хоть и выглядят как столбы, – она издала смешок.

– Тот парень с черными волосами, он еще гитару с собой нес, кто это? – решилась я на вопрос и сразу получила свой ответ.

– О, это Макар. Можно сказать, главный в их компании, хотя сам так не считает. Мало кого принимает в свой круг, мне повезло, считай. Он лучший друг Кира. Хороший парень вообще, но ведет себя иногда как полный мудак, – она потерла виски. – Помню нашу первую встречу: я заехала ему сумкой по лицу, он так на меня посмотрел, будто готов задушить прямо здесь. Тогда меня и спас Кир, и мы начали общаться. Сначала он меня презирал, а потом, видно, привык.

– Жестоко.

– Я тогда испугалась. Они были на три года старше и еще «популярными мальчиками», как в книгах, знаешь. Только там главная героиня начинает отношения с капитаном, а я начала с его другом. У него выбора не было, как простить меня и жить дружно, – на ее лице появилась хитрая усмешка.

Я представила, как Алена бьет Макара, конечно, случайно, по лицу тяжеленной сумкой, и смеюсь. Мы разговариваем много о чем. Подруга рассказывает о преподавателях и где лучше быть паинькой, а где, наоборот, сделать первые шаги к преподавателю и проявить инициативу, чтобы получить автомат. Разговор перетекает в обсуждение хобби. Тут нам уже приносят заказ. Я отпиваю горячий кофе и закрываю глаза от знакомого, приятного вкуса на языке.

Алена, активно жестикулируя, рассказывает, что любит танцевать. Вторым ее хобби было рисование. Она рассказывала мне о плюсах танцев, хотя ходить на них всегда не получалось, но она совмещала приятное с приятным – занималась любимым делом и держала фигуру сложными хореографиями. Она была правда красива: светлые волосы от влажности завивались в локоны, серые большие глаза, немного округлое лицо, но с выступающими скулами и заостренным носиком. Ее телу можно было позавидовать: подтянутая фигура, светлая кожа без каких-либо излишеств. Позже я узнала, что она делала косметические процедуры, чтобы добиться сияющей кожи. Длинные ноги выглядели великолепно с этими шортами и балетками. Пусть мы были одного роста, я на ее фоне чувствовала себя хуже.

Я всегда стремилась похудеть, делала тренировки, стараясь сделать живот гладким, лечила кожу и волосы всем, чем можно, но никогда не добивалась желаемого результата. Самооценка у меня была средняя. Точнее, себе я ужасно не нравилась, за исключением макияжа и немного широкой одежды. Тогда я чувствовала себя уверенней, но, если другие задевали мою внешность, я давала отпор, тогда внутри все сжималось и падало в бездну, словно разрезали ту самую веревочку, которая держала все на плаву. Редко кто ее задевал, и я этому благодарна. Я не пользовалась популярностью у парней, всегда была одна, сидела дома и училась, пела, читала и танцевала, пока никого не было.

Алена заметила смену моего настроения и переплела свои пальцы с моими.

– Ты чего раскисла? Боишься уже учебы, понимаю, я тоже места не находила, – она отпила немного своего сока, – У тебя еще два месяца почти, а мне еще немного и можно будет отдыхать.

– Ректор сказал, я могу приходить когда захочу, – сказала я, – В здании есть большая библиотека, мне рассказали, хочу почитать, а то все мои книги остались в родном городе у родителей, – я улыбнулась

– Значит будем вместе ходить, будешь меня встречать и погуляем. Я хоть и много с кем общаюсь, но иногда хочется простой компании за чашкой кофе, а не шумных вечеринок и гонок, – с грустью отозвалась Алена, – Кир вовсе сейчас много занят, закрывает экзамены, участвует в гонках за городом, в остальное время отдыхает и старается звать меня к себе, но все равно как-то грустно от этого.

– Не переживай, если любит, то найдет время, – утвердила я.

– Ты прям как Макар говоришь, уф, – она хитро улыбнулась и взяла телефон в обе руки, начала что-то печатать. – Так, твой любимый фильм?

– Мистер и Миссис Смит, – не раздумывая отвечаю я.

Его мы с мамой смотрели вместе пару лет назад, а отец с братом ходили по дому и ворчали, что мы мешаем им смотреть баскетбол. Конечно, мы закатывали глаза, смеялись и на зло им обсуждали Брэда Питта громче обычного, когда брат, который старше меня на три года, увидел на экране Джоли, то крикнул, что где-то ее видел и вспомнил только на следующий день. Смотрели мы тем вечеров «Лара Крофт: расхитительница гробниц».

– А музыка? – вопрос летит следом.

– Меломан, – скучающе отвечаю и кладу в рот кусочек пирожного.

– Любимая песня хоть есть? – допытывалась она.

– Ммм, – я задумалась, любимую сложно было выбрать, – Нет, думаю нет.

– Ой, все.. Цветы любишь?

– Люблю, пионы или ромашки, вообще все красивые, – ответила я, -Ты мне допрос устраиваешь?

– Да, дорогая, еще вопрос. Еда. Какую любишь?

– Паста в сливочном соусе, цезарь. Кофе латте карамельное, иногда клубничное, тирамису или шоколадный торт, хотя стараюсь есть меньше сладкого, да и не только, чтобы не набирать в весе. Читаю, в основном романы или фэнтези, иногда триллеры или детективы. Допрос окончен? – я откинулась на спинку кресла и уставилась на Алену.

– Парни. Какой у тебя типаж? – она уставилась на меня глазами, в которых радужка сменила цвет с серого на голубоватый.

– Не знаю даже, не думала об этом, – я замялась нет, я знала кто мне нравится, и какие парни мне нравятся.

– Ну давай. Высокий или твоего роста? Надеюсь, не низкие, фу. Брюнет или блондин? Может рыжие? Подтянутые или груда мышц нужна? – она начала заваливать меня вопросами.

Я вспомнила, как фанатела от группы парней, которые пели песни о любви и подобного, хотя в голове всегда вертелся образ парня с зелеными глазами, пепельными волосами и моего роста, может, чуть повыше. Бывшая влюбленность была точной копией моего идеала. Это было еще в 10 классе, я влюбилась в своего соседа по лестничной клетке. Он меня провожал и встречал с учебы, сам работал и был на 4 года старше, мама была не против такой дружбы, а отец насторожился и провел воспитательную беседу с бедным парнем. Он мне потом жаловался, что у него выпытывали номера бывших девушек, чтобы найти данные о нем, а он их даже не сохранял. В общем, был популярен у девочек, играл на пианино и пел иногда в соло.

Я ему была как сестра, поэтому мне оставалось любоваться им издалека, до того момента, как он не нашел себе девушку модельной внешности, а после уехал с ней в Нью-Йорк. У меня случился диссонанс: с одной стороны, я понимала, что ничего не выйдет, а с другой – было больно, что он даже не писал с того времени.

Только мой рот открылся, чтобы ответить на вопрос, как пришло сообщение, и звонкое мяуканье раздалось на все помещение. Я виновато отключила звук, открыла сообщение от мамы. Она присылала фото с моря, позади нее папа в розовых плавках стоит звездочкой лицом к солнцу, а брат показывает язык в камеру, указывая пальцем на отца. Я засмеялась тихо, не привлекая внимания.

– Кто там? Мальчик пишет? – взглянув на меня с прищуром, сказала она.

– Мама пишет, они на море улетели, фотки присылает, – сказала я и, написав маме ответное сообщение, открыла камеру и направила ее на Алену.

Она быстро сообразила, что делать, и выставила перед собой указательные и средние пальцы, надула губы и прикрыла глаза. Я, улыбнувшись в камеру, сделала снимок, на второй повторила за ней и сделала еще пару кадров.

– Кому хоть фото? – раздался голос спереди меня. Я подняла голову и увидела светлого парня.

Кожа у него темнее и очень контрастировала с белыми волосами, узкий разрез глаз и острое лицо. Он вальяжно присел рядом с Аленой, положив руку ей на плечо, и я с трудом узнала в нем Кирилла – ее парня. Он выглядел немного напряженным, потухший взгляд направлен на меня, но на губах играет улыбка.

– Маме, – резко отвечаю я и утыкаюсь в телефон, понимая, что отправила ей фото с ним, а не только нас с Аленой.

Я беспомощно вздыхаю и кладу телефон обратно на стол, допиваю свой кофе залпом.

– Фотоотчет, что не тусуешься в клубе, мышонок? – он подпирает голову рукой и смотрит мне в глаза.

– Кирилл, – подмечает Алена, толкая его в бок.

– Эу, я поинтересовался, – он обиженно смотрит на девушку, та начинает ему причитать.

– Да, отчет, я пошла. Увидимся, Алена, мне нужно забежать в книжный еще и за продуктами, – я намеревалась поспешно уйти, мне не нравился Кирилл, при виде него паника подступала к горлу. – Будь осторожна, до встречи.

– Стой, – услышала я в след, но не стала останавливаться.

Я шла по протоптанной дорожке через дома, повторяя про себя, что стресс – не выход. Два глубоких вдоха и несколько коротких выдохов, подход в несколько раз. Я заворачиваю за угол и иду в сторону книжного магазина, который заранее нашла в навигаторе. Мимо проносятся несколько байкеров, у них играет рок из колонок, и я немного жмурюсь от громких битов, а после отскакиваю от дороги. Один из них оборачивается и прикладывает два пальца к виску, он мне отсалютовал? Боже. Время было к семи, когда я переступила порог, меня добродушно встретила консультант.

– Доброго вечера, нужна моя помощь? – она надела милую улыбку.

– Нет, спасибо, я сама, – я улыбнулась ей и прошла к полкам с современными романами.

Приглушенный свет придавал атмосферу в помещении. Я принципиально выбрала одинокий и маленький магазинчик в конце города, а не большой в торговом центре. Такие места мне нравились. Я приглядываюсь к новым романам и беру в руки очередную книгу о хоккее, рассматриваю обложку и читаю аннотацию. Сюжет классический, крутой парень и тихая девочка, они враждуют, а после влюбляются друг в друга.

Я отрываюсь и ставлю на полку, следую к стеллажам с классикой. Не то, чтобы я ее много читала, но какие-то произведения западали в сердце еще во времена учебы. Мне всегда казалось, что исторические книги не очень интересны, и я отдавала предпочтения современным, но недавно полностью углубилась именно в классическую литературу, даже докупила несколько произведений в бумажном виде.

Выбор пал на Ф. М. Достоевского «Униженные и оскорбленные» в минималистичном оформлении. Я тяну руку и собираюсь ее взять, как прямо перед моим лицом проносится рука и забирает книгу. Парень разворачивается и уходит к кассе, а я остаюсь смотреть ему в след. Манеры так и блещут! Я все же добираюсь до книги, беру и иду за парнем, чтобы оплатить покупку. По пути забираю один детектив, который давно хотела прочесть.

– Хороший выбор, – говорит молодой парень по ту сторону кассы. – Только что парень взял точно такую же, может, судьба?

– Проклятье больше, – отзываюсь я, не видела его лица из-за капюшона. – Благодарю, до свидания, – прощаюсь, когда молодой человек складывает покупки в сумку и вместе с несколькими закладками в подарок отдает мне.

Я выхожу и гляжу на небо. Летом темнеет медленно, но солнце уже начинает заходить и погружать город в темноту. Небо приобретает оттенки розового. Я достаю телефон и направляю камеру на него, делаю несколько щелчков. Я отвожу камеру и направляю ее на крупный, красивый мотоцикл. Решаю сделать еще фото и отправить брату на оценку. Сама я любила их, но в марках так и не разобралась.

К нему подходит высокий парень, тот, что был в книжном. Он снимает капюшон. Передо мной предстает человек с ярко-красными волосами, кудрявыми и густыми. Я рассматриваю несколько татуировок на спине, когда он снимает кофту и завязывает ее на бедрах. Он перекидывает ногу и садится на сиденье двухколесного, разминает плечи, будто демонстрируя свои мускулы. Не замечая мой пристальный взгляд, он проносится мимо меня и уезжает, даже не надев шлем или другое средство безопасности для езды.

Я все же кидаю фотографию брату и убираю телефон в сумку. Решение идти пешком вечером, когда вокруг начинают ездить и ходить пьяные люди, парни, которые хотят подцепить девочку и познакомиться, было плохим, но, к счастью, добралась я без происшествий. Вышла на тротуар, где людей было больше, воткнула в уши наушники и, включив плейлист, неспеша отправилась в квартиру, что снимала неподалеку от центра.

Вернулась домой я только к 9 часам вечера. В помещении было пусто, а воздух был пропитан каким-то ягодным ароматом. Сняв туфли, я почувствовала облегчение, ведь проходить почти что полдня на каблуках для меня была та еще задача. Кухня была небольшой: несколько шкафов, плита, раковина и холодильник; стол стоял в гостиной, оформленной в белых цветах. Я завариваю себе кофе. Сама квартира была простой и маленькой: кухня соединена с гостиной, спальня и в ней ванная комната. Для цены было неплохо, особенно в таком месте и недалеко от института.

В спальне я надеваю комплект домашней одежды в виде шортов и рубашки с сердечками, была моя любимая. На ноги – пушистые тапочки. Я устраиваюсь на диване, положив перед этим книги в ящик у кровати, и включаю на ноутбуке ужастик. С кружкой в руках я всматриваюсь в экран, но меня отвлекает звонок телефона. На экране высвечивается незнакомый номер, и я отклоняю его. Звонок проходит еще несколько раз, прежде чем я беру трубку. Из динамика доносится женский голос.

– Ева, – произносит она, – Ты чего трубки не берёшь?

– А ты чего с незнакомых номеров звонишь? – передразниваю я.

– А, я, видимо, с другой сим-карты звоню, прости, – голос бодрый, – Ты обязана прийти ко мне в гости в воскресенье. Часов, скажем, в пять вечера. Посмотрим фильм, будет ещё Кирилл и пара парней, они к брату придут, но нам мешать не будут, – уверяет она меня.

– Не знаю, – я и вправду сомневалась, – Не хочу поздно возвращаться домой.

– Останешься у меня или кто-нибудь тебя подвезёт до дома, по улицам и правда ходить не надо в это время, – сказала она.

Ещё минут 15 она уговаривала меня, приводила миллион причин, чтобы поехать на ночёвку, а я в ответ даже минусы не смогла придумать и по итогу сдалась, согласившись на встречу. Мы договорились встретиться у парка и зайти в магазин, чтобы взять продукты и приготовить пиццу, попкорн и подобную вредную еду. В голову сразу пришла мысль, что надо бы записаться в зал. Алёна перечисляла мне сотни фильмов, которые мы можем посмотреть, но в итоге остановились на сериале про вампиров. Каким образом, я не знаю, но явно, когда я упомянула про красивых актёров.

Сон нагнал меня только в первом часу.

Часть 2.

Субботнее утро выдалось шумным. Я проснулась в 10 утра от криков на лестничной площадке. Сначала просто не обращала внимания, может, кто-то не поделил место в лифте, не знаю. Но когда это продолжилось еще на час, я распахнула дверь и вышла на холодный пол.

Там уже собрались соседи с ближайших этажей. Кристина Игоревна, соседка сверху, кричала на мужчину лет 30. Я вопросительно взглянула на женщину рядом. Она пожала плечами, и мы уставились на разворачивающуюся сцену.

Заспанный парень облокотился на стену в дверном проеме. Из-за его спины выглядывала хрупкая девушка, еле достававшая до его подбородка. Она недовольно глядела на женщину, которая что-то яро доказывала им о том, что они взрослые люди и им нужно уже семью заводить, а не шастать по квартирам.

– Ты хороший преподаватель, а ведешь жизнь разгульную. За неделю уже две девушки привел, ты бы со студентками встречался, бесстыдник, – женщина пригрозила ему пальцем. – Девушка, вы бегите, он же вас бросит уже через два дня. Я видела, девушки тут в слезах убегали, – она покрутила пальцем в воздухе.

– Женщина, я еще раз повторю, что это моя невеста, и мы заехали месяц назад сюда, и приходили к нам ее сестры, – он устало потер лицо. – Уходите и не мешайте соседям, я не виноват, что у вас зрение плохое и вы людей не различаете, – мужчина закрывает дверь, и я слышу щелчок замка.

– Ах ты, бессовестный! Еще и оскорблять меня вздумал, ну я тебе покажу, – женщина достала телефон и набрала номер. – Здравствуйте, милиция. Хочу заявить о намеренном домогательстве и оскорблениях. Да, адрес? Сейчас, записывайте, – договорить она не успела, мужчина выдернул телефон из ее рук и, извинившись перед отвечающими, отключил звонок.

– Мама, пошли домой, отстань ты от них. Может, он правду говорит, а если нет, то это будет на его совести, – уверял он женщину, которая хмурым взглядом смотрела на сына. – Ты болеешь, может, показалось, пошли. – Он взял ее за плечи и повел наверх. Женщина кричала теперь на сына, что он ей не верит и вообще не любит.

Я почувствовала, как начала болеть голова. Избавив себя от навязчивых мух на лестнице, я заперла дверь и пошла готовить себе завтрак. Выбор остановился на вафлях и чашке кофе. В интернете я нашла рецепт: пять яиц, 200 грамм масла сливочного, стакан сахара и муки, ванилин. Через 30 минут на столе уже стояла тарелка и мед, чашка ароматного кофе с молоком. В тишине я провела недолго, включила музыку, позавтракала и стала прибираться дома. Все остальное время я просидела дома, смотрела сериалы и читала, пока не решила выбраться и подышать воздухом.

Когда-то я сидела дома днями, а сейчас, чтобы не сойти с ума, гуляю каждый вечер около часа. Я надела синий костюм, так как на улице был дождь и холодный ветер; волосы расчесала и оставила распущенными, а ноги всунула в кроссовки. Взяла телефон, наушники, в которых играл плейлист с иностранными и русскими песнями, ключи от квартиры и выбежала на воздух.

Капли мелкого дождя падали на кожу, к счастью, макияжа на мне не было. Я бродила по тротуарам, рассматривая окрестности, магазины сменяли друг друга. Прохожие, будто с грузом на плечах, уставшие возвращались с работы, учебы, после выполненных дел по домам отдыхать, а может, шли в клубы и на вечеринки. Я остановилась в месте, где толпился народ: у входа в театр стояла группка парней и одна девушка, она пела лирическую песню, а парни живьем играли на гитарах и флейте. Мое внимание они забрали полностью, как завороженная, я слушала игру и качала головой в такт к музыке, наушники беспомощно болтались на шее. Я почувствовала, как позади кто-то дернул волосы и резко обернулась, чуть не сбив парня.

– Смотри, куда идешь, – произнес он грубо, – Или у тебя проблемы с координацией

– Вы сами подошли, еще и пару волос мне выдрали, – ответила я, и сняв с запястья резинку, завязала легкую косу. – Можно просто извинится.

– Извиняю, – он легко толкнул меня ладонью в сторону и прошел вперед.

– Хам. – как мне показалось звучало тихо, но видимо только мне.

– Что сказала? – парень развернулся и поймал мой взгляд.

Только теперь, при достаточном свете, я рассмотрела его. Макар. Черные волосы, карие глаза, зрачки расширены, поэтому глаза кажутся черными. Я, со своими 170 в росте, достаю ему только до плеча, даже чуть ниже, поэтому я запрокидываю голову, чтобы смотреть ему ровно в глаза. Не хотелось с ним ссориться, ведь, если завтра он будет в гостях у Алены, точно не обрадуется.

– Что. Ты. Сказала, – каждое слово он выделил резкостью.

– Ничего, – я невинно моргнула.

– Девочка, не беси меня больше и не кидайся такими словами, плохо будет.

– Не был бы ты грубияном, я, может, и подумала, но не сегодня, – произнесла я, хотя внутри бушевал ураган, надеясь на то, что мой голос не дрожал. Нужно держать лицо.

– Я повторять не буду, видел тебя у института. Первокурсница, да? Помни, если ты дружишь с девушкой моего друга, это не значит, что я не трону тебя, если будешь меня бесить, – его голос звучал как сталь, он не врал.

– Твой друг не внушает доверия, серьезно, ведет себя дерзко и глупо, – поведала ему, вспомнив нашу встречу в кафе.

Кирилл и вправду не вызывал доверия, вел себя как самонадеянный, глупый мальчишка. Я наблюдала за ним еще до личной встречи. Громкий, дерзкий, бросает шутки и не задумывается о том, обидны ли они или просты. Такие люди мне не нравились.

– Еще одна твоя ошибка. Упомянула моих знакомых в плохом ключе. Третья ошибка, и можешь не приходить на 1 сентября, учиться ты не будешь, – он наклонился ко мне. – Я не люблю, когда меня не слушают.

Я не успела ему ответить, он отвернулся, бросив на меня такой взгляд, будто ему просто противно меня видеть. Моя грудь вздымается от глубокого вздоха. Хам! А ведь сначала он мне понравился, и по рассказам хороший, а на деле… Может быть, он с незнакомцами такой? Мне на секунду стало страшно. А если и вправду сделает так, что меня не примут и вышвырнут, и учеба пойдет к чертям?

С этими мыслями я открыла диалог с Аленой, все еще стоя за спиной Макара.

«Твой Макар – жуткий и грубый тип, взбесил меня за две минуты разговора», – написала я и сразу отправила.

Алёна прочитала и замолчала, зато я услышала, как сообщение пришло человеку передо мной. Он прочёл его и усмехнулся, а потом медленно повернулся ко мне, взял за руку и силой оттащил в сторону. Я оказалась припечатанной к стене, а Макар стоял в метрах полутора от меня. Он помахал перед моим лицом экраном телефона, и я разглядела на нём своё сообщение, отправленное Алёне. Мои глаза распахнулись шире, и я уставилась на недовольного парня.

– Ты бы подождала для начала, или тебе так натерпелось поделиться мыслями? – произнёс он.

Я не нашлась, что сказать. Опустила глаза и бросила тихое «Извини», мигом испарившись из его поля зрения. Завернула я в какой-то странный переулок, бетонные стены сужали проход, пахло мусором, по мусорным бакам лазали коты и собаки. Мне сдавило грудь от напряжения. Дура. Дура. Ну почему нельзя было промолчать и уйти домой? Нет, я опять нашла себе неприятности. Всегда так было: боюсь, паникую, но всё равно делаю что-то неимоверное, а потом жалею и борюсь с последствиями.

Слева послышались голоса, компания мужчин шла, точнее, еле передвигала ноги и пела какую-то песню. Я напряглась и старалась не смотреть в их сторону, продолжая быстро идти, глазами ища выход на людную улицу.

– Девушка, не хотите познакомиться? – меня схватили за плечо, но развернуть не успели, парню прилетел грубый толчок, и тот упал на землю.

Я подняла глаза и увидела Макара. Он положил руку мне на талию и увел вперед, кинув вслед, чтобы не лез пьяный к девушкам, и трезвый тоже.

– Что ты делаешь? – спросила я тихо, когда мы отошли на достаточное расстояние и скрылись из виду.

– Ты бы предпочла с ними поехать? – он отпустил меня, чуть отходя в сторону. – Ты пошла сюда, когда в городе впервые, а я знаю, что тут часто ловят девочек. Было бы жаль.

Я поморщилась.

– Спасибо тогда.

– Пожалуйста, заверни тут, и выйдешь на проспект. Иди домой и не гуляй в это время, – он отсалютовал, побрел в противоположную сторону.

Только когда он ушёл, я заметила неподалёку его компанию, в ней был и Кирилл. Глядя на него, я сделала заметку поговорить с Алёной насчёт этого. Парень помахал мне, а я развернулась и пошла по указанному пути.

Я вернулась домой и расположилась уже в постели, взяв телефон набрала номер Алены.

– Прости меня, ради святого. Это Кирилл телефон взял и отправил себе, а потом переслал Макару. Он уже получил за это, прости, пожалуйста, Ева, – раздался в трубке голос, после двух гудков.

– Еще минуту назад, я готова была ругаться, теперь мне хочется еще больше ударить твоего Кирилла, – сказала я, – Что он вообще хотел этим сделать?

– Я пошутил, не думал, что вы там вместе. Макар тоже не всерьез, он так пугает, чтобы к нему не лезли и боялись, – раздался из динамика голос Кирилла, – Не переживай, только не говори ему, что я сказал, красавица. А то вам придется тащить мой гроб, – он рассмеялся, – Прости еще раз.

– Ладно, я подумаю, – в трубке послышались шуршания.

– Ты же придешь завтра? Не откажешься? Не бросай меня, – в ее голосе слышался жалобные нотки.

– Приду-приду, но если кто-то получит по голове сковородой, я не виновата, – весело произнесла я.

– Я тебя оправдаю, все, до завтра. Целую, – она сбросила звонок.

Не склонна я верить людям, но Кирилл говорил убедительно, да и Макар мне не угрожал и даже спас. Надеюсь, это правда, иначе мне будет плохо, и я стану официальным серийным убийцей.

Часть 3.

Утро воскресенья снова не тихое, я открыла глаза от настойчивых звонков на телефон, а потом и в мою дверь. Я беру телефон и смотрю на экран, было час дня, я крутилась всю ночь и легла под утро, не удивительно.

Следующим шагом было встать, спина болела от жесткой кровати. Я дошла до двери и глянула в глазок, открыла ее с недовольным видом. За ней стояла Алена и такой же недовольный, заспанный Кирилл.

– Ну ты соня, – она вваливается в квартиру, – У меня две новости, – радостно произносит девушка.

– Стоп, – я вскидываю руки, – Зайди, не стой на пороге, – пальцем я указываю на парня, и он заходит.

Закрываю дверь на замок.

– Ты как узнала, где я живу? – мой голос отдает хрипотцой, голова болит и выгляжу я не презентабельно.

– Я тебе звонила 15 раз, думала, что-то случилось. А квартиру нашла по документам в институте, – она невинно похлопала глазами, – Фигура огонь, и чего ты вещи открытые не носишь, так ладно, планы изменились.

Я смотрю на нее ожидая продолжения.

– Она хочет сказать, что подняла меня в восемь утра и решила, что мы обязаны поехать на природу в эти два дня. Сегодня и завтра. Она, ты, я, Макар и еще трое наших парней, должна еще быть Саша, но она пока под вопросом, больше никого, – доложил за нее Кирилл.

– Не вижу смысла мне ехать, я с вами знакома два дня, а вы там все свои. Я дома останусь, – сказала я.

Не очень хотелось ехать в незнакомой компании, нервничать и паниковать, вдруг пойдет что-то не так. Я не любила такие компании, хотя новые знакомства да. Интроверт, а не социофоб, просто будет странно находится в одном доме за городом с пятью парнями, двудневной знакомой и еще одной незнакомой девушкой.

– Ну нет, Ева, пожалуйста. Тебе будет лучше, заведешь знакомства, – Алена сделала щенячьи глазки.

– Знакомства я найду на учебе, а не с пятью огромными парнями, которые выглядят как маньяки со стажем, – сказала я, на эти слова Кирилл выгнул бровь и рассмеялся, – Плюсом, я завтра уезжаю обратно к родителям на оставшуюся часть лета и приеду только в середине августа.

– Офф, – фыркнула она, – Тогда поедем ко мне, мальчики за город, а мы посидим как планировали, – она улыбнулась, с надеждой в глазах.

– Можешь остаться у меня, – сказала я.

Она выглядела довольной моим ответом.

– Я схожу в магазин и занесу вам продукты, потом уеду, – Кирилл оторвался от телефона, – Макар уже написал, будет через час, – сказал он и указал на дверь.

Я, сообразив открыла ее, и он ушел. Алене я дала новые тапочки, мы прошли в зал, но посидели недолго. Подруга начала осматривать мою квартиру, осмотрела несколько книг, которые я успела перевезти сюда.

– Тут еще нет всех вещей, вернусь и все перевезу, – отозвалась я.

– Тогда я наведаюсь еще раз, – сказала она, а я улыбнулась.

– Буду ждать.

Через 20 минут вернулся Кирилл и принес два пакета с продуктами, я намеревалась отдать ему часть денег, на что он швырнул в меня подушкой и смеясь уехал к друзьям. Мы принялись раскладывать еду, в сумках я нашла несколько пачек чипсов, сухариков, все для пиццы и суши, напитки, какие-то сладости и бисквиты, а еще курицу и мясо, картофель, морковь и специи. По-моему, он решил, что мы будем стол накрывать. На мои вопросы, Алена смеялась и говорила, что не умеет готовить вообще, видимо взял первое попавшееся, чтобы угодить и купил.

Я замешала тесто для пиццы и раскладывала начинку, пока Алена крутила суши из уже готового риса, то и дело ругалась на них, что они слишком толстые, или тонкие, кривые и разваливаются. Мы поменялись местами, теперь она добавляла начинку в большую пиццу, а я занималась суши. На фоне играла музыка, мы пели и танцевали, я узнавала новые сплетни и много, слишком много информации о студентах. Например. Недавно одна третьекурсница забеременела и не знает от кого, все он нее отвернулись и пришлось тайно делать тесты ДНК, а в итоге оказалось, что отец один из преподавателей. Эта новость гуляла по воздуху пару месяцев.

В ответ я рассказывала свои истории о школьных временах. Как вместе с классом стояла на полу у директора за разбитое окно и игру в снежки в кабинете. Наша классная руководительница тогда смеялась в голос от нашей тупости, она была молоденькая, веселая, но дисциплинированная и всех держала под каблуком. Правда в тот день она была на курсах и нам поставили другого учителя.

Вот скоро мы уже сидели на диване и обсуждали идущий сериал. Спор зашел от того, кто из братьев главных героев лучше. Добрый, понимающий и милый или дерзкий собственник, упустим факт того, что они вампиры. Мы поедали приготовленную пищу, сделали несколько фото, которые я отослала родителям. Брат, к слову, сказал, что мотоцикл, который я ему прислала один из крутых, и парню повезло с ним. Кажется, он даже позавидовал. Родители ждать не заставили, позвонили по видео и попросили показать Алену. В итоге они 15 минут общались с ней, расспрашивали о жизни и попросили подстраховать их девочку от плохих компаний.

– Господи, пап, как будто я сама пойду куда-то, – жалобно простонала я.

– Я на будущее, вдруг плохого мальчика встретишь, влюбишься и от любви вступишь в банду, – с укором говорил он, – Знаю я таких.

Я невольно вспомнила Макара и его компанию, ментально я чуть не поехала с ними, общаюсь с Аленой, которая еще затащит меня на тусовку. Так что, может он прав. Но Алёна уверила его, что я в безопасности с ней и она будет следить за каждый моим шагом.

– Пап, все, пока. Мы завтра вечером уже увидимся, – сказала я.

– Ладно, ладно, дочка. До встречи, будь аккуратна, – мама перебила отца, который уже хотел читать морали и отключила звонок.

– Клевые у тебя родители, – сказала подруга, – Мои мне даже не звонят, как поступила и уехала, так забыли про дочь.

– Сожалею, – сказала я, – Ты у них единственная?

– Да, они сейчас в Турции вроде, в истории у нее видела. Я не печалюсь, общаюсь с бабушкой, дядей с тетей и двоюродными братьями, – она улыбнулась и вскочила с дивана, – Я придумала, ты упоминала, что любишь мотоциклы.

– Допустим, – ответила я.

– Каталась?

– Нет, не доводилось.

– Значит надо исправлять, сразу, как вернешься обратно, – она явно была уверенна в своем решении, я подумала, не нужно ее расстраивать.

Остальное время я рассказывала о себе, мы узнавали друг друга, привычки, увлечения и о жизни. Алена поставила себе четкую цель подружиться со мной, что мы даже обсудили ее бывших парней и прошлись по каждому. Спать мы легли в одной кровати, под фильм ужасов. Мои глаза закрывались и распахивались о того, что соседка дергалась от каждого скиммера, хорошо не кричала. Она схватила меня за руку, а второй рукой прикрыла себе глаза. На ней уже не было макияжа, я дала ей свою пижаму, конечно, она была немного большевата за счет ее высокого роста и достаточно узких бедер, поэтому штаны держались низко. На голове она сделала небрежный пучок. Чем закончился фильм, я не знаю, потому что отключилась и перенеслась в сон.

Я уже стояла на вокзале с небольшой сумкой. На мне были легкие штаны белого цвета и черный топ на завязках, на ногах босоножки и волосы собранные крабиком. До моего поезда осталось полчаса, Алена встала вместе со мной и проводила до самой платформы, а потом уехала к парням на природу, пообещав отсылать фотографии, звонить, писать и докладывать новости.

Мой поезд подъехал минута в минуту, я достала билет и прошла на свое место в вагоне. Вагоны дрогнули, и я отправилась в свой родной город, на последние пару месяцев, ведь после жизнь будет наполнена до отвала и мне хотелось прожить ее, а не существовать в этих местах.

Часть 4. 25 августа.

Квартира наполняется теплом и уютом. Полки заполняются книгами, на занавесках гирлянды и фонарики, в шкафу появилось много одежды самых разных стилей. Мама в последнюю неделю потащила меня по магазинам, чтобы купить вещи и необходимые бытовые и химические продукты, еле донесла несколько сумок и чемоданов до квартиры, благо Кирилл вызвался помочь и взял с собой друга. Мы втроем быстро расправились с этим, и сейчас Кирилл и Антон пьют чай у меня на кухне, пока я раскладываю вещи. Кстати, тот парень у книжного был Антон, и являлся близким другом Кира и Макара. Мы с ним сразу поладили и нашли общие интересы. Антон приятный в общении, и с ним легко, голубоглазый парень с огненными волосами, подкаченный, среднего роста. Просто мечта.

Я выставляю на свободную полку любимый бренд духов и косметику, уходовые средства убираю в шкафчик ванной. На диван кидаю пару пледов и мягкие подушки.

– Парни, мне пора. Ректор вызвал с документами, какие-то проблемы возникли, – сказала я, войдя на кухню.

– Оп! – Антон хлопнул в ладоши и поднялся. – Я довезу, мне тоже нужно к нему.

– А я домой, удачи вам, – Кир хотел уйти, но Антон его остановил и дал намек, что он едет с нами.

Я посмеялась и ушла собираться. Через полчаса на мне было черное платье с разрезами по обе стороны бедер, на бретельках. Сверху пиджак, было пасмурно и холодно, как никак конец августа, на ногах лоферы в цвет платья. Волосы собраны в высокий хвост.

Хватаю сумку и выхожу на улицу. Антон хлопает по сиденью позади и садится на пассажирское в машину. Я сажусь в машину цвета баклажана, открываю окна, и она срывается с места. В считанные минуты мы доезжаем до института. Был будний день, и студенты уже ходили уточнять расписание, время дополнительных и подобное.

Я вышла из салона, как увидела направляющуюся к нам фигуру. Макар, одетый в джинсы и обтягивающую черную футболку, держал путь к машине. Я хотела быстро уйти, но не успела.

– Кого я вижу, – саркастично ответил он, – Как дела?

– До тебя было лучше, – нашлась я и обошла его, но, услышав лязг металла, остановилась.

– Ты и вправду растяпа, значит, не специально испортила мне свидание, – весело сказал Макар, – Привет, парни, – он помахал друзьям.

– Я бы не назвала это свиданием, и да, я случайно, сколько можно говорить, – злость подкатывала к горлу, – Не строй из себя мученика, у тебя таких сотни, найдешь другую, – Я присела и подняла упавшие ключи, ткнула ими в грудь Макара. – Не теряй.

Развернулась и пошла к ректору. По дороге поздоровалась уже со знакомыми лицами. В коридорах и некоторых кабинетах сделали ремонт, теперь они выглядят свежее и светлее, чем были до этого. Пока еще бодрые и счастливые люди слонялись по длинным, закрученным коридорам, веселились и пили напитки, обсуждали новости и сплетни. День приобретал серые цвета, тучи сгущались в небе, что означало: скоро будет дождь.

Я постучалась в кабинет Павла Алексеевича. Когда донесся положительный ответ, я открыла дверь и зашла. Он указал мне на кресло и хмурым взглядом следил за движениями.

– Добрый день, Ева. У меня есть новости, – от тона его голоса пробежала дрожь, – К сожалению, ваша заявка на поступление была отклонена в последний момент. – Дальше я уже мало что слышала.

Сердце пропустило громкий удар, потом еще раз, а кровь прилила к ушам. Я смотрела на Павла Алексеевича и не понимала, каким образом, пока до меня не дошли мысли о том, что это проделки Макара. Я ему нагрубила при первой встрече, испортила свидание с девушкой и опозорила перед ней. Конечно, он отомстил, как и обещал.

В тот день я приехала на день, чтобы подписать бумаги и согласия, и решила перекусить в центральном кафе. Оно выглядело сногсшибательно: большое помещение с дизайнерскими фонариками, места есть и на улице, там милые диванчики и удобные столы. Дизайн самого кафе был в стиле азиатских стран, и выглядело это очень гармонично. Я специально выбрала столик на улице в самом углу, чтобы не мешать себе и другим, достала ноутбук и начала составлять график работы. Недавно я все же устроилась на подработку по заказу обложек, постов и всего подобного. Сегодня решила полностью обустроить свой сайт и добавить несколько своих работ для удобства и понимания моей стилистики. Тогда я готовила график и занималась разработкой дизайна приложения, его обложки, пила свое любимое кофе и не думала о том, что произойдет. Макар и рыжая девица мелькнули у меня перед глазами, заняли места слева от меня, его девушка громко смеялась над тем, что он говорил. Все прохожие оборачивались и смотрели недовольным взглядом, кто-то с умилением, что новое поколение находит свою любовь. Уже через 15 минут мне стало это мешать, я уже собралась и хотела пересесть за другой стол, как официантка споткнулась и пролила на меня напитки. Я подскочила и громко зашипела, когда горячий чай вылился мне на платье и голые ноги. Девушка сразу взяла салфетки и стала собирать капли воды. Ноги покраснели от высокой температуры, но все это ушло на второй план, когда рыжая девушка посмотрела на меня и засмеялась. Терпение тогда и лопнуло. Ноги сами подошли к ней, руки сами схватили стакан с ее кофе и сами вылили ей его на голову – все само, и я ни при чем. Последнее, что я сказала перед тем, как собрать вещи и уйти, – это: «Извини, но достала ты не только меня». Домой я шла уже промокшая и замерзшая, зашла в аптеку за мазью и пошла домой.

Реакцию Макара и его лицо тогда я не видела, но ощущала его веселье от ситуации. Сейчас моя паника перешла в гнев. Не зря я работала последние 4 месяца с психологом, чтобы немного стать увереннее, кажется, моя смелость перешла границы, что меня редко смущало. Павел Алексеевич проводил меня странным взглядом, когда я вылетела пулей из кабинета и неслась коридору в поисках этого самовлюбленного дурака.

Смотрели на меня тоже странно. Щеки, я уверенна, покраснели, как и лицо. По телу бегали воображаемые насекомые, а мозг проворачивал варианты убийства этого человека. Ну и что, что посадят? Хотя нет, не вариант. Может, ударить его, чтобы не расслаблялся? Нет, тоже не очень, еще руку сломаю. Облить водой и накричать? Да, думаю, в самый раз.

Купила бутылку воды и вышла на стоянку, ища глазами Макара. Времени потребовалось не много, он стоял около своей машины и активно обсуждал что-то с друзьями. Рядом с ним маячила та самая рыжая девушка, от Алены я узнала, что ее зовут Аврора и учится она в Америке. И что только делает тут? Она буквально виснет на нем, а он придерживает ее за талию, не обращая внимания, когда девушка шепчет ему на ухо.

Он резко поворачивает голову, и его взгляд встречается с моим. Как он это делает? У него мигалки что ли стоят, когда на него смотрят и оповещают о пристальном взгляде? Жуть. Я отгоняю мысли, сердце стучит быстрее, а в животе завязывается неприятный узел. Мы держим контакт до того момента, пока я не подхожу ближе и останавливаюсь в метре от него. Видимо, мое злое выражение лица и приобретенный красный оттенок испугали его, потому что улыбка спала с его лица, и в глазах появилась тревога.

– Что-то случилось, красавица? – спрашивает он, прячет эмоции и снова хитро улыбается.

– Эй, это же ты, – Аврора тычет пальцем мне в плечо, – Ты меня опозорила, – ее образ встает передо мной, закрывая Макара.

Я не отвечаю, толкаю ее в бок и выдергиваю торчащие из кармана парня ключи. Он не успевает возмутиться, как я рывком обхожу его драгоценную машину. Крыша открыта, а серый глянцевый цвет добавлял ей стоимости. В тот момент мне было плевать, ненависть к нему зашкаливала, и обвинения у меня в мыслях летели одно за одним. Как он вообще может распоряжаться чужими судьбами, когда у самого даже машина стоит дороже, чем я квартиру снимаю? Дурак. Самовлюбленный эгоист. Я заношу руку вверх и острым канцелярским ножиком, что висел у него на брелке, бью прямо в середину лобового стекла. Один раз. Второй. На третий по нему идет широкая и длинная паутинка. На капоте появляется выцарапанное сердце. Еще несколько штрихов заканчивают несколько царапин по бокам.

Все это время Макар стоял в стороне и неотрывно смотрел на мои действия, никого не подпускал остановить меня, хотя я слышала крики и перешептывания о том, что я делаю. Были даже версии о том, что я его девушка, которая увидела его с другой, решила отомстить. Хотя в этой ситуации я ударила бы его и ее за одно, за наглость.

Закончив, я повернулась к парню, а он в ответ лишь протянул руку, и я вложила ему ключи обратно в ладонь, еще больше разозлившись от бездействия.

– Ты невыносим! Сначала меня уверяют, какой ты хороший и благородный, а в другой подстраиваешь так, что моя заявка отклоняется. Не ожидала, честно. Если это все из-за нее, – я указываю пальцем на девушку, которая с непониманием смотрит на меня, – то она стерва, и это факт. Научи ее лучше манерам, – я собираюсь стукнуть его по лицу.

– Стоп, – он перехватывает мою руку, – С чего ты взяла это? – он наклонился ко мне, чтобы никто не слышал.

– Ты сам мне угрожал! Конечно, ты. Никому до меня больше дела нет, а тебе я, видимо, насолила своими выходками, – шиплю ему в лицо.

– Девочка, в случайности не веришь? Ты испортила мне машину на несколько миллионов, когда я даже не имею отношения к этому, – он начинает злиться.

– Идиот, – выкрикиваю я.

– Не истери.

– Эгоист.

– Ева.

– Дурак, бесишь меня, – я выдергиваю руку из его хватки и ухожу.

– Я бы не советовал, – кричит он вслед.

Я не отвечаю, а показываю ему средний палец, не оборачиваясь. Когда я прошла минут 10 пути, злость стихла, сменилась непониманием, что делать дальше. Осталось всего 5 дней до начала года, а я уже не числюсь в списках, прекрасно. Я уверена на 99%, что это его рук дело, но этот проклятый 1% сомнений в этом… Я хотела верить в его слова, он был слишком спокоен и раздражался явно из-за моих упреков, а не потому, что я испортила ему машину. Как вспомню эти глаза, отдающие янтарным на свету, стоят перед моими. Боже, я и вправду просто это сделала, у меня даже нет сожаления. Даже если это не он, заслужил значит. Офф.

Слезы начинают стекать по щекам и смешиваться с начавшимся дождем, я иду по мокрой улице в одном платье, захотелось просто подышать воздухом. Я редко гуляла одна, было бы странно сказать, что иду походить по улицам сама, так мне казалось. Сейчас это занятие действительно дает плоды: я думаю, вспоминаю, анализирую, и это доставляет своего рода удовольствие и расслабление телу, мозгам и, главное, сердцу. Оно успокоилось, бьется в обычном ритме. Я вдыхаю запах мокрой травы. Мои знакомые не понимали этого, предпочитали гулять компаниями, обсуждать постоянно что-то и веселиться. Такие люди быстро выгорают и становятся из ярких личностей в серые полотна, что отходят на другой план. Видела много поистине добрых людей, которые посвящают себя другим, но не уделяют внимания себе, они будто увядают на глазах. Те, кто зациклен на себе, на самом деле одинок и несчастен, требует любви и ласки, простого понимания ситуации. Я верю в момент того, что все люди обретают то, что хотят, если к этому стремиться, а не сидеть на месте и ждать чуда. Не разыгрывать комедии или драмы, сотрудничать с правильными людьми, запоминая детали и размышляя над всеми нюансами будущего.

Несмотря на это, я одна из тех, кто не верит, что обретет желаемую жизнь: веселую, активную, счастливую и свободную, без тревоги за каждый следующий день. Мечта номер один, именно такая.

Мне не хотелось быть в клетке, человеком, у которого защитной реакцией является смех; я держала свои слезы всегда, перед знакомыми, да и незнакомыми людьми. Из-за этого, даже будучи хорошисткой, я выудила себе место на бюджете в этом институте. Было непросто, и здоровье подставляло, но я справилась. И продолжаю идти туда, куда задумала, к тому, чего хочу. Действенный метод для такого человека, как я. Самое главное теперь – Макар, который испортил мне все, что я строила. Документы я уже подать не успею, придется год отсидеться и поступать на следующий.

Я забегаю под навес кафе. В отражении стекла вижу, как макияж потек, и стала я похожа на панду. Мои руки судорожно ищут салфетки, хоть какие-нибудь, но успеха не приходит. Тут я чувствую маленькую ручку у себя на бедре. Поворачиваю голову и вижу мальчика: ему года три, кудрявые волосы шоколадного цвета, а глаза ярко-голубые, которые заглядывают прямо под кожу.

Мальчик отпускает мое платье, улыбается и протягивает маленькую упаковку влажных салфеток. Рядом стоит молодая девушка. Сначала подумалось, что она его мама, пока ребенок не заговорил:

– Я у тети взял, вы похожи на пандочку, – он посмеялся. – Вот, возьмите, – он протягивает упаковку ближе.

– Спасибо, солнце, – говорю я, раскрывая и вытаскивая одну салфетку. Я поворачиваюсь к окну и смотрю в свое отражение.

Рука поднимается, и я начинаю активно протирать свое лицо, смывая макияж полностью.

– У вас всё хорошо? Вы как будто плакали, – произносит девушка.

– Может, её кто-то обидел, – поддержал её мальчик.

– Всё хорошо, я просто тут новенькая в городе, немного расстроилась, – я закончила и повернулась к ним. – В институт не поступила, ошибка какая-то вышла, вот и всё, – я присела на корточки. – Спасибо ещё раз, как тебя зовут?

– Александр, – заявил он. – А это моя тётя Ксюша, – он взял девушку за руку.

– Мы тут кофе хотели выпить, может, с нами посидите? Мне почему-то хочется пообщаться, – попросила она и добавила: – Если вы не заняты.

– Можно на «ты», я свободна, поэтому с удовольствием.

– Ура! – Саша побежал в помещение, и мы последовали за ним.

Это была местная пиццерия, про неё мне рассказывал Антон и звал перекусить как-нибудь. Маленькое помещение, освещённое тусклым светом, придавало теплоту этому месту, людей мало из-за дождя. Мы сели на свободный столик, к нам сразу подошёл официант. Аппетит напрочь отбило, и мой выбор пал на мятный кофе и тарелочку лакрицы, тоже мятной, которые шли в комплекте.

– Я не представилась, Ева, – поделилась я.

– Приятно познакомиться, миледи, – отозвался мальчик.

– Взаимно.

– Ксеня, – Саша позвал свою тётю, – хочу лакрицу, – сказал он жалобно.

– Давай купим по пути домой, тут она отдельно не продаётся, – ответила девушка.

– У нас в магазинах раскупили всю мятную, – он, видимо, расстроился.

– Любишь лакрицу? – спросила я, когда думала взять что-то другое.

– Очень любит, особенно мятную, видимо, от отца передалось, – за него ответила Ксения. – Кофе тебе нельзя, а я такое не пью, будет странно брать просто так, малыш, – уверяла его она.

Мальчик сказал, что понял и подождёт, пока в его любимом магазине не появятся сладости. Было странно видеть ребёнка, который не фанатеет от шоколадных тортов, сладкого мармелада или чипсов, а всей душой обожает лакрицу. Он мне уже нравится.

К нам подошёл официант во второй раз, и Ксюша доложила ему о заказе: два чая с лимоном и мятой, сливочное пирожное и маленькую пиццу с сыром. Я всё же заказала мятный кофе с лакрицей, причём две порции.

– Так ты новенькая, говоришь? Нашла уже знакомых? – спросила меня девушка напротив.

– Да, недавно приехала и хотела бы остаться тут, пойду работать, если с институтом не получилось. Хотя я познакомилась с прекрасной девушкой и через неё с компанией байкеров, – поведала я.

– Да, мотоциклисты у нас не редкость. Мой брат тоже себе компанию нашёл, ездят не часто, но иногда участвуют в гонках, – она улыбнулась. – Ты сказала, что вышла ошибка с институтом, что случилось?

– Какой-то идиот возомнил себя богом, помешал моему поступлению. Он мне до этого тоже угрожал, но я не думала, что всерьёз. Это глупость какая-то. – Дальше я рассказывала уже в отсутствие Саши. Он ушёл вымыть руки прежде, чем принесут заказ.

– Подожди, Макар его зовут? – она похлопала глазами.

– Да, фамилия, если не ошибаюсь, Акимов, – сказала я.

Ксюша подавилась кофе, который отпила, я поспешила подать ей салфетки.

– Извини, слышала где-то про него, – она улыбнулась и перевела тему.

Остальное время мы общались на отвлечённые темы. У Саши горели глаза, когда я подвинула ему мисочку с любимыми сладостями. Он потом всё остальное время благодарил меня и говорил, какая я хорошая. Ксюша лишь вертела головой, рассказывала про своего племянника и про себя, про семью.

Мы быстро сдружились, и когда она предложила обменяться номерами, я сразу согласилась. Домой уже шла с хорошим настроением, по дороге взяла вкусностей на вечер, и остальные два дня провела в постели. Мне названивала Алена, даже приходила домой, но я попросила соседей отвечать, что никого нет. Игнорировала все сообщения и звонки, попытки встретиться. На душе лежала обида, и говорить с кем-то не хотелось, социальная батарейка села, и я распласталась на простынях.

Часть 5.

День пошел не так с самого утра: мне названивала Аврора и просила встретиться с ней, обсудить документы по работе. Она числилась в компании, где я подрабатывал в свободное от учебы время; ею владела моя мать. Порядком раздражающие звонки вывели меня, и я поднялся с кровати, взял телефон.

– Что? – рявкнул я в трубку.

– А что так грубо, темноглазка? – раздался веселый голос его друга.

– Извини, мне все утро названивают не только сотрудники, но и Аврора, скоро мозги мне все съест, – ответил я и потер лицо.

– Я с ней поговорю, она с ума сошла, как узнала о Саньке, – друг возмущался по этому поводу уже несколько недель.

Я сбросил вызов, не желая говорить об этом. С кухни донеслось бормотание и звон посуды. Встав с кровати, я направился в ванную приводить себя в порядок.

Выйдя из уборной, я услышал очередной звонок и сбросил. Вошел на кухню и увидел такую картину: мой сын и сестра разрушают мою кухню. В прямом смысле: повсюду была рассыпана мука, да и они сами все в ней были. Посуда стояла даже на кофейном столике.

– Сказать, что я в шоке, – ничего не сказать, – произнес я и потянулся.

Вместо ответа Саша взял горсточку муки и, прежде чем его остановили, кинул ее в меня и рассмеялся. Я засмеялся в ответ: на него нельзя было злиться, просто ребенок, который хочет веселиться, пока есть время.

– Ну спасибо, теперь я выгляжу так, будто меня поймали за чем-то незаконным, – я прошел к кофеварке, запустил ее на чашку кофе. – Я в душ, не разрушите мне кухню еще больше, молю.

В тот день я все же согласился встретиться с Авророй. Мы выбрали кафе недалеко от дома; точнее, выбрал я, а она согласилась. Когда мы подходили, я заметил знакомую фигурку: в укромном уголке сидела девушка, которая запомнилась своей дерзостью. Обычно все вешались, как это бывает: каждая хочет себе красивого парня, еще и мотоциклиста с хорошей машиной, плюс обеспеченного, но никто не хочет принимать его с ребенком, в котором он души не чает.

Я никогда его не скрывал и не собирался; мальчик всегда был шумный и редко катался со мной по делам. Почему-то, видя эту девушку, веяло какой-то теплотой: она тихая, но при этом привлекала к себе внимание, сумела подружиться с Аленой, которую мало кто выносил из ее подруг. Красавица умела слушать; по рассказам светленькой – прямо ангелок, но с рожками. Последние пару раз она показала себя как дьяволица.

В первый раз мы с Авророй обсуждали проект, который должен быть сдан в ближайшие сроки, но разговор она быстро увела в другую степь. Я рассказывал ей что-то о фильмах, а ее смех резал уши: нет, он был громкий и приятный, кому-то даже нравился, но привлекал слишком много внимания. Мой взгляд был прикован к девушке за соседним столиком: летнее белое платье съехало, открывая вид на белоснежную кожу; на ногах красовались такие же белоснежные сапожки, а темные волосы были собраны в низкий пучок. Она работала над чем-то, причем очень усердно, но даже так я заметил ее раздраженный взгляд, который она кидала на рыжую бестию напротив меня.

Это не могло не вызвать смех; так и было ровно до того момента, пока безрукая официантка не уронила горячие напитки ей на платье. Я дернулся в ее сторону, но остановил себя. Аврора засмеялась снова, уже над ситуацией; я видел, как проявляются красные ожоги на ее ногах, на лице Евы промелькнула эмоция боли, она сменилась злостью и дальше, как в замедленной съемке.

Ева подходит к нам, выливает напиток Авроры ей на голову, что-то говорит и уходит. Я все это время неотрывно смотрел за ее действиями, ни капли не заботясь о состоянии своей спутницы. Очаровательно: ангел с рогами и хвостиком, не зря говорили. Лицо исказила веселая улыбка; Аврора ругалась нелестными словами и проклинала все, что можно. Я взял пару салфеток и вытер стол.

– Прошу прощения за это все, – сказала официантка, что пролила напитки.

– Работайте, – ответил я и начал уходить.

Позади слышались ругательства посетителей на Аврору, ее крики о том, что работать никто не умеет и пускают психопаток за столы. Мысль о том, чтобы купить лекарства Еве, пришла и ушла за несколько секунд. По сути, я ей никто и не обязан, но почему-то хотелось.

Во второй раз эта девушка превзошла себя. Сорвалась на ровном месте, разбила его машину, что пришлось отдать ее на полный ремонт, и красить ее будут в новый цвет. На этот раз я выбрал вишневый, потом передумал и добавил салатовый. Тогда я даже слов не нашел, чтобы выразиться без мата. Всех остановил и смотрел, что она будет делать дальше; обвинила меня в том, что ее убрали из списков. Злости не было, было какое-то странное восхищение и шок, прямой шок. В этот же день я разузнал все о списках: оказывается, какой-то миллиардер купил место своему сыну, который и на пары ходить не собирался, гулял, веселился. Избавиться от него было проблемой, и я решил пойти другим путем; не хотелось бы заполучить ее ненависть, тем более она мне и так не поверила, я ведь ей сам этим угрожал.

– Зачем тебе это? – спросил меня Антон, который поехал вместе со мной в ректорат вечером.

– Не хочется, чтобы меня проклинали, мало ли что, – ответил я.

– Она тебе просто понравилась, будет еще идеальней, если вытерпит и подружится с Сашкой. Она хорошенькая так-то, твоему характеру такая и нужна, – веселился друг, и я резко затормозил так, что он влетел носом в панель.

– Пристегиваться надо, – смех раздался в салоне, и я закинул в рот кусочек лакрицы.

Мы подъехали к институту, заперев машину, кинул ключи Антону. Тачка-то его, моя в ремонте. Я стучусь в дверь.

– Заходите, – доносится оттуда.

– Добрый вечер, я коротко, – я вошел в просторный кабинет; тут всегда было очень неуютно за счет предметов, которые были накиданы друг на друга, а в воздухе стоял дым табака.

– Конечно, – он указал рукой на кресло, обшитое кожей.

– Помните первокурсницу Еву Авдееву? Произошла ошибка, и прошу добавить дополнительное место, сдвиньте кого-нибудь, – монотонно произнес я. – У вас недобор на курс, вам же лучше.

– Знаете, Макар Константинович, не вам решать. В следующий раз мы просто сделаем еще один набор студентов, и тогда она сможет подать заявку еще раз, – ответил он.

– Она уже подала, и вы можете ее взять на свободное место. Помните зиму этого года? – я показал ректору нехорошую улыбку. – Примите девушку.

– Ладно, – с трудом ответил он.

– Позвоните ей завтра утром, чтобы не волновалась, и доложите всю информацию.

– Доброй вам ночи, – дружелюбно ответил Антон, а я молча вышел.

Часть 6.

Алена позвонила мне следующим утром и сказала, что Ева не берет трубки.

– Я что сделаю? – тихо сказал я, а после отвлекся. – Два американо больших с сахаром, – бармен рассчитала меня и отправила дожидаться заказа.

– Вообще-то, ты должен извиниться. Она, видимо, еще не знает о том, что ты ее спас, потому что трубки не берет! – на крик девушки из телефона обернулись несколько посетителей.

– А я тут при чем? Не мои проблемы, – я сбросил звонок.

Меня порядком раздражало то, что эта девушка засела на одной из полок в моем мозгу. Нет, я не думаю о ней 24/7, и она мне не снится, но что-то в ней меня зацепило, понравилось. Скажу, что меня очаровало даже то, как она без страха наносила ущерб моей малышке. Хотя я уже знаю, что в тот день она плакала, и я совру, если скажу, что не забеспокоился. Ксюша рассказала, как они с Сашей встретили ее в кафе и пообщались. Девушка очень запала в душу сестры, да и сына тоже. Конечно, подкупила его лакрицей, он за нее любого любить готов.

По рассказу сестры, Ева меня правда ненавидела и проклинала, как могла, а эта шестнадцатилетняя девочка начала учить меня жизни и общению с девушками. Я даже отрицать не стал, что она мне понравилась, но ухаживать и сближаться с кем-то спустя три года – авантюра не для меня. Я боюсь, что эти чувства – просто симпатия, которая пройдет через месяц, и я снова могу разбить девушке сердце. Ну, в том случае, если я понравлюсь ей в ответ, в чем я сомневаюсь. Не моего поля эта ягода. Мой мир тоже не для нее. Узнает она, что отец связался с киллерами, проиграл все деньги в казино и ушел в закат отрабатывать долг, бог только знает, какими способами, – сбежит не раздумывая. Часто говорят: яблоко от яблони недалеко падает. Вот только мой сын никогда не увидит меня пьющего, развлекающегося с разными девушками, отца, который не ставит ни во что собственного ребенка. Такого не будет никогда. Пусть мать его бросила, но я сделаю все, что он захочет.

В мыслях я провел всю ночь, а к середине дня все знакомые, кто хоть как-то пересекался с Евой, твердили, что она не отвечает, о том, что что-то случилось и нужно ехать к ней. Алена приезжала несколько раз, и ей никто не открыл. Соседи твердили, что никого нет дома, хотя свет горел и звуки ходьбы из квартиры доносились.

По просьбе Кирилла, которого уговорила его девушка, я поехал к этой несносной девушке. Адрес мне заранее в навигатор забила Аленка. На своем мотоцикле я быстро прогнал через город. Я не хотел, чтобы она на меня злилась. Правда, я не виноват, но исправил ее положение в институте. Она должна поверить.

Я проехал несколько кварталов в поисках нужного дома. По дороге несколько раз звонил, но у нее нет моего номера, так что, возможно, поэтому и не берет. Паркуюсь у нужного подъезда, рывками слез на асфальт и направился к Еве.

– Ой, молодой человек, – я услышал женский голос со стороны лавочек, – А вы куда?

– Красивый такой, а на мотоциклах своих разъезжают, – подхватил второй голос.

Я оборачиваюсь, передо мной сидят две милые старушки. Не удивлен, ни капли.

– К девушке приехал, – отзываюсь я, намереваясь уйти.

– Ой, к Еве нашей что ль, – утвердительно говорит одна, та, что держала в руках… что это? Кастрюлю?

– Да к ней, у нас молоденьких девочек в подъезде нет, – другая защебетала ей в ответ.

– К Еве, да, – я разворачиваюсь и все же добираюсь до входной двери. Вхожу в подъезд, перепрыгивая через две ступени, я поднимаюсь на седьмой этаж и звоню в 45-ю квартиру. Ответа нет. Я набираю ее номер и прислушиваюсь: за дверью, прямо около нее, звонит телефон, мелодия из мультика. Соображаю, что, вероятно, она стоит и смотрит в глазок. Я запускаю в волосы пальцы.

Нет бы поговорить! Ей бы все объяснил. Нет, мы будем сидеть в изоляции от всего мира. Надеюсь, она хотя бы за продуктами вышла, а то ходит худая и бледная, как не ест ничего.

– Открывай, вишенка, – говорю я, – Я пришел поговорить. Твоя подруга весь мозг мне проела, а еще я хочу услышать извинения, – добавляю я последнее слово, почти шепотом.

Слышу щелчок замка, и металлическая дверь открывается. Через порог стоит Ева. На ней милая пижама с котятами, состоящая из шорт и майки, а на ногах – пушистые тапочки в виде зайцев. Волосы распущены, а лицо приобрело недовольное выражение.

– Что надо? – сказала она. – Заходи, соседи услышат.

– Ты в списках, тебя перепутали, и там недобор был. Я узнал, что чей-то папочка заплатил за сына, – я переступаю порог, и в нос ударяет аромат ванили и вишни, – который даже учиться не планировал. Повезло, что ректор – добряк, – в голосе прозвучал сарказм.

– Или ты придумал историю и заявился сюда, как белый лебедь? – ответила она и прошла на кухню. – Проходи.

Проходи? На кухню? Верит, значит. Не верила бы, не позвала. Так? Так.

Я снимаю кроссовки и прохожу по теплому полу за ней. Кухня соединена с гостиной и выглядит очень миленько. Пока есть шанс, я осматриваюсь: книжные полки, на стенах рисунки и несколько дизайнерских работ – то ли обложки, или рекламные баннеры, не особо понял. Квартира выглядела минималистичной, но некоторые детали, по типу кислотно-фиолетового пуфика посреди комнаты, создавали дисбаланс.

Ева выставила две кружки и в обе сделала горячий чай, видимо, с малиной, которую я ненавижу всей душой. Рядом поставила плошку с шоколадным печеньем.

– Предлагаю перемирие, – она присаживается напротив меня, ее волосы спадают на лицо, и я сдерживаюсь, чтобы не заправить прядь за ухо.

К счастью, она делает это сама, облокачиваясь на спинку стула.

– Мы и не враждовали, по крайней мере, я, – делаю глоток, ягодный вкус обжигает горло. – Как я и говорил, я не виноват в твоем исключении, но теперь все в порядке. С сентября начинаешь учебу.

Я смотрю в ее карие глаза, они словно карамельки, немного с прищуром всматриваются в мои. Ищут намек на ложь, а когда не находят, она фыркает.

– И почему я должна верить? – сказала она.

– Ты разбила мне машину, а я не виноват, – в моем голосе прозвучал укор. – Позвони ректору и спроси, вообще-то он должен был перезвонить тебе.

– Ты заслужил, – ее взгляд опущен вниз, ресницы еле касаются кожи, а на губах мимолетно появилась улыбка.

Вот лиса. Красивая и милая лиса.

– Я ничего не говорю, – рассмеявшись, я все же допиваю противный чай за пару глотков.

Она берет телефон и набирает номер. Уже через пару секунд в трубке слышен мужской голос. Взгляд становится мягче, появляется улыбка на лице. И с кем она так? Что за парень или… мужчина?

– Да, все хорошо, я забыла позвонить и только вспомнила, – она щебетала в трубку, кинула на меня взгляд и отвернулась. – Да, работаю тоже, у меня несколько заказов. Я почти закончила все, осталось пару дизайнов. Если пришлешь мне материалы, то сделаю. Да. Хорошо.

Я смотрел на нее. Эта странная привычка стучать пальцем о любую поверхность – я ее заметил еще в первый день. Когда мы подъехали к институту, она стояла и вглядывалась в каждого из компании, но глаза задержала на мне. Я видел, как она тарабанит по учебникам, а после от нервов притопывала мыском каблука об асфальт.

В день, когда между нами было расстояние меньше метра, я чувствовал запах вишни, исходящий от нее. Но сейчас же этот аромат смешался с ванилью и каким-то резким запахом кофе. Нет, мне надо ее заполучить, даже через ее «не хочу».

Ева заканчивает разговор и возвращает внимание на меня.

– Мне надо уходить, – говорит она, перебирая волосы.

Я замечаю синяк у нее на руке, ярко-фиолетовый. Мои брови сводятся к переносице. Откуда он? Она выжидающе смотрит на меня, намекая, чтобы я уходил.

– Откуда это? – пальцем указываю на ее руку.

– Тебе что?

– Откуда?

– Ударилась сегодня в ванной, неудачно поскользнулась, – отвечает она нехотя. – Иди, мне нужно встретиться со знакомым по делу.

– Дай гляну, – я беру её за руку и дергаю на себя, усаживая к себе на колени.

– Пусти, – протестует она, пытаясь встать.

– Сиди ровно, я не кусаюсь, – моё внимание приковывает ушиб.

Она отнекивается, но всё равно остаётся на месте, до меня доносятся приглушённые ругательства. Я смеюсь, синяк тянется от запястья до локтя, большой. За собой вообще не следит, что за девушка.

– Только рука? – моя ладонь ложится ей на талию.

– Ай, – она шипит, – Поосторожней можно, громила.

– Громила? – переспрашиваю я. – Ладно, не суть. Боком тоже ударилась, почему болит?

– Говорю же, упала я, упала, – она снова пытается встать. – Не рука же упала, а я, конечно, пару синяков есть, – я выпускаю её из своих рук.

– В больницу, – выношу я вердикт. – Ты же не ездила, да? – я вижу её взгляд, полный злости ко мне. – Конечно, нет.

– Я не поеду, не за чем, – отвечает она.

– Поедешь.

– Нет.

– Я сказал: да, не обсуждается.

– Ты мне вообще кто, чтобы указывать?

Я встаю, обдумываю всё пару секунд и прикидываю, сколько получу синяков я, если решу взять её на руки и отвести самостоятельно (насильно) в больницу. Мне она ушиб на теле не покажет, зато покажет врачу, а ещё это может быть серьёзно. Я вижу, как она морщится и отворачивается, упираясь руками о столешницу.

– Не хватало ещё, чтобы ты слегла в больницу, сделают перевязку и купим мазь, – говорю я. – Если поедешь, то отстану.

– Нет.

– Вот ты… – договаривать я не стал.

Подхватил её под ноги, удерживая за спину. Понёс к выходу.

– Держись за шею, – я чувствую, как она сильнее хватается за меня, пока я отпускаю её одной рукой.

Вытаскиваю телефон из кармана, вызывая ближайшее к нам такси; машина приезжает быстро.

Всю поездку Ева смотрела на меня так, будто я ее похитил, хотя, признаться, выглядела она немного нелепо. В такси с парнем, в одной пижаме и меховых тапках, было заметно, как девушка нервничала, а на кочках или лежачих полицейских морщилась от ремня, который давил ей прямо на синяк.

– Вы прямо парочка, – сказал таксист повеселевшим голосом. – Поссорились что ль? Чего девчушка в таком виде?

Небритый мужчина смотрит в зеркало на нас; в его глазах мелькает какое-то понимание, хотя ничего он не понимает, надумал непонятно что.

– Он меня похитил, – доносится до меня голос.

Чего?

– Насильно забрал, представляете? Парни сейчас пошли, – продолжает она.

– Не ври людям, это плохо, – во рту пересыхает, но я подмигиваю ей.

– Позвоните в полицию, прошу, – она поддается вперед.

– Правда что ль? – таксист пристально смотрит на меня.

– Езжайте по адресу, она сумасшедшая, обследование едем проходить и покупать таблетки, – я снова возвращаюсь к ее глазам. – Не обращайте внимания.

Мы подъезжаем к больнице, и я выхожу из машины. Прежде, чем Ева выбежит в своих белых тапках на грязный пол, я подхватываю ее на руки. У меня сводит живот, а сердце пропускает несколько глухих ударов. С ней явно что-то не так, не только мое отношение к ней. Оно и так странное. Странное, беспокойное и очаровательное. Она сама обзывается, протестует, просит оставить ее, но не вырывается, а покорно следует моим указаниям. Надеюсь, не только сегодня, а всегда. Ее волосы подпрыгивают на ветре, а карамельные глаза смотрят в одну точку, пальцы впиваются мне в плечи. Я перекладываю ладонь из-под ее коленей чуть выше.

– Эй, руки! – слышу возглас.

– Если не хочешь, чтобы парочку извращенцев увидели то, что не нужно, – я возвращаю руку на место, чувствуя, как ее шорты снова откидываются вниз.

– Верни обратно, – она поднимает глаза на меня.

Я усмехаюсь, прижимаю край шорт к ее коже и притягиваю немного к себе.

– Спасибо, Макар, – тихо говорит она, ее дыхание обжигает кожу на шее.

Не хватало еще таять от обычных слов благодарности, но почему-то мне хочется услышать это еще раз. Мое имя из ее уст звучит слаще, чем мед. Клянусь.

Люди смотрят на нас, и я, игнорируя взгляды, вхожу в помещение, сразу встречая знакомого врача. Он замечает меня и приветствует; я иду за ним в кабинет.

Кабинет оформлен как обычная палата: кушетка с ширмой, стол с креслом, на котором стоит ноутбук и лежат стопки бумажек, медицинских карт и документов для пациентов. Пахнет лекарствами, и я хрущу шеей, сажаю Еву на кушетку. В помещении прохладно, окно закрыто и не пускает теплый воздух из-за работающего кондиционера. Хоть бы выключил, пациенты приходят больные, а уходят, наверное, с простудой. В таком кабинете минут 20 – и уже с насморком выйдешь.

Я снимаю с себя ветровку, накидываю ее на плечи Евы, которая заметно начинает морозиться от холода. Она не смотрит на меня, зато обращает все внимание на врача.

– Что у вас? Макар, ты меня удивляешь, уже девушку покалечил? – с явной шуткой в голосе говорит Михаил Викторович.

– Она с утра ударилась в ванной, рука и бок, не знаю, есть ли еще что-то, – произношу я монотонно. – Миш, я не бью девушек, а прошлый парень сам нарвался.

– Хорошо-хорошо, – он встает и надевает перчатки с маской. – Ну что, девочка. Рассказывай. Где болит, как сильно болит, – он кладет руки ей на плечи, призывая лечь на спину.

Я отхожу в сторону, пододвигаю ширму и закрываю от себя Еву. Не очень хочется, но не хватало, чтобы меня извращенцем считали. Ее голос доносится до меня, она рассказывает о падении и, видимо, указывает еще на несколько синяков, а после говорит о головной боли. Я невольно стискиваю зубы. Она еще отказывалась ехать, дурочка, ну.

Несколько долгих минут он осматривает ее, прикасаясь пальцами к ее коже, а я нервно топаю ногой. Михаил извиняется и выходит из кабинета за какими-то бумагами и инструментами.

Ева бросает на меня взгляд.

– Что за парень? Избил бедного?

– Ты так плохо обо мне думаешь? – я сажусь рядом с ней. – Один идиот начал подкалывать нашу подругу общую, доставать ее всячески, тогда Макс, один из наших парней, сорвался. У нее с ним вроде как отношения были, он кинулся на него, тот ответил, вот и понеслась драка. Чуть с обрыва не опрокинули пару мотоциклов, прямо в реку, – я облокотился на стену

– И что потом? – ее заинтересованные глазки бегали по моему лицу.

– Потом я пытался их разнять, пока мне не прилетело пару кулаков в ребра, там уже подтянулись все. Только через пару минут все успокоились, Тоха повез Макса к врачу, а я того парня, Эмиль кажется звали. Вот Михаил Викторович и запомнил, мы тогда ругались сильно тут, – я улыбнулся, мой взгляд упал на ее губы.

– Почти спаситель, – сказала она.

– Слышу сарказм в голосе.

– Да? Не заметила, – она улыбается, и в этот момент входит врач.

Михаил наносит несколько повязок и заклеивает ранки, прописывает лекарства, на его лице мелькает тень удовольствия, и он хитрым взглядом смотрит на меня. Я угрожаю ему пальцем, смыкая губы в тонкую линию.

– Страшного ничего нет, сотрясение отсутствует. Вот список, тут мазь и лекарства внутрь, – он отдает бумажку в руки Евы, но я ее перехватываю.

– Куплю, – отвечаю я, – Идем, вишенка.

– Я сама и не зови меня вишенкой, – отвечает она и встает на ноги.

– Вишенка, не боишься зайцев испачкать? – весело говорю я.

– Постираю, – хмурится она.

Я снова улыбаюсь от ее милого личика.

– Как знаешь.

Она выходит за дверь, а я задерживаюсь на несколько секунд.

– Новая девочка? – спрашивают меня.

– Не думаю, но знаю, что сделаю ее своей женушкой, – я махаю своему дяде рукой и выхожу за Евой.

***

– Своей женушкой, – слышу я голос за дверью.

Нет, он странный. Какая женушка? Я ему даже в питомцы не гожусь, даже рядом стоять не буду. Эгоист. Ну, отвез в больницу, я и сама бы поехала, просто позже и в бесплатную, еще и заботу проявил.

Он открывает дверь, и я разворачиваюсь, врезаюсь ему в грудь. Я морщусь, поднимая глаза на него; острые скулы делают его еще симпатичнее, а глаза, отливающие зеленым, контрастируют с темным цветом волос.

– Что ты за железный человек? – говорю я, забывая о том, о чем думала в мыслях.

– Чего? – он смеется, показывая небольшие и острые клыки.

– Пошли, говорю, я домой хочу, даже телефон не взяла, – ворчу я.

До дома добираемся мы быстро; я выбегаю из такси и забегаю по лестнице, слышу, как тяжелыми широкими шагами Макар плетется за мной. Как только я оказываюсь у двери, вижу молодого человека, примерно моего роста.

На нем бежевый приталенный костюм в клетку, блондинистые волосы взъерошены, из-под темных очков, которые спущены на кончик носа, выглядывают выразительные голубые глаза. Мужчина смотрит на меня, обводит взглядом мой внешний вид, останавливаясь на ногах.

– Глаза у нее выше, – я слышу голос Макара с угрозой.

– Прости, брат, – он переводит взгляд на него и возвращается ко мне. – Вы Ева Авдеева? Мы должны были встретиться в кафе, чтобы обсудить детали презентации на свадьбу; вы не пришли, и я не дозвонился, поэтому решил прийти лично, – он улыбнулся.

– Прошу прощения, возникли обстоятельства, и мне пришлось уехать; телефон дома оставила, – я подхожу к двери. – Даже дверь не закрыла, – смотрю на Макара, который тут же отводит взгляд. – Войдем, если вы подождете, я переоденусь, и мы начнем.

– Конечно.

Я распахиваю дверь и пропускаю в дом заказчика.

– Ты, – указываю на Макара, – иди домой.

– А спасибо?

– Перебьешься, – я закрываю дверь, помахав ему рукой.

Весь остальной день я провела за компьютером, выполняя заказы. На личной странице я написала о временном отпуске по учебе. Скоро начнется курс. Благодаря этому заносчивому парню я снова попала в списки. Хоть и не совсем верю в его непричастность, благодарна ему. Мое счастье состоит из красивого, хорошего будущего. Я не собираюсь отказываться от этого в силу своей гордости, но отплатить должна, поэтому придется немного отнестись к нему по-доброму.

Я улыбаюсь и плотно затягиваю пояс халата так, что едва ли могу дышать. К учебе я подготовилась заранее: несколько тетрадей формата А4 на кольцах, ручки и карандаши, пару маркеров и остальное по мелочи, конечно, медицинский халат и шапочка.

Пока размышляла о предстоящих днях, мне успела написать Алена, которой я выкатала текст не только с извинениями, но и рассказала о том, что произошло с Макаром. Мне, кажется, надо проверить уши, потому что ее крик слышали даже в другом городе, точнее, визг от радости и умиления. А я не считала, что это мило, может потому, что не привыкла: никто никогда не дарил мне цветов, даже в праздники, не носили на руках, не заботились так, как сегодня. Мне не нравится это все, просто не нравится, непривычно, противно, мерзко. Как будто теперь должна кому-то, а быть в долгу я не люблю.

Комнату разразил звук домофона, я подошла к двери.

– Кто? – голос отзывался в животе.

– Доставка, – послышался приглушенный мужской голос за дверью.

– Я не заказывала ничего.

– Это для Евы Авдеевой от Макара Акимова, распишитесь и заберите, – отозвался мужчина.

Я раскрыла дверь, доставщик протянул мне лист для росписи и отдал бумажный пакет из ближайшей аптеки. Распрощавшись, я прошла на кухню. В пакете были лекарства, которые прописал врач сегодня. Чего он добивается? Может, извиняется так, хотя вряд ли. Я достаю телефон, чтобы позвонить Алене, обещала перезвонить по видео и научить ее готовить брауни, но перед этим открыла чат с Макаром. Он был чистым, и первое сообщение было:

«Скажи, сколько стоят лекарства, я переведу деньги».

Ответ пришел уже через секунд 30.

«Не говори глупостей, Вишенка».

Я фыркаю себе под нос.

«Не хочу быть должной тебе».

«Считай это подарком на день рождения, оно же было в мае, да?»

Дурак. Я закрываю чат, оставив сообщение без ответа, и набираю номер подруги.

Мы общаемся до поздней ночи, она выкидывает шоколадный кекс два раза, а на третий все же выходит нечто съестное, и я в душе радуюсь. Готовка была одним из успокоений, неважно что, даже обычный салат. Меня не учили готовить целенаправленно, но я перенимала какие-то рецепты из интернета, а чаще помогала матери. Даже хотела пойти на повара, но эта идея так и осталась неисполненной, об этом никто не знал, эта мысль хранилась у меня в голове на одной из полочек, полочек, что вот-вот сломаются и провалятся в бездну сознания и будут забыты навсегда.

Человеческое сознание и мысли – штука странная и непредсказуемая, плохо контролируемая. Мысли сложно контролировать, они возникают спонтанно, и избавиться от надоедливых сложно, даже убрав фокус внимания на какие-либо другие объекты или начав вспоминать моменты из жизни, строчки песен. Мне обычно помогал счет до 10, иногда до 100 и дальше. Я быстро поняла, что вредить себе, даже оставляя на ладонях полумесяцы от сильного стресса, не исправит ситуацию. Сейчас же фокус моего внимания все реже задерживается на плохих мыслях, переживаниях и страхе за будущее.

Единственный момент, который остается в моей памяти ярким пятном, это картинка лежащего тела в ярко-красной воде, посреди белоснежной ванной комнаты. Я никогда не боялась смерти, поэтому и пошла в медицину, я считала, что жизнь и смерть идут рука об руку, а врач тот, кто связывает эти слова тонкой веревочкой. Если жизнь решила отпустить человека, то она передает его в руки своей сестры – смерти, это естественно. Однако, событие двухлетней давности, несмотря на мою позицию, отпечаталось в голове. Я тогда впервые увидела путь, через который человек уходит из жизни самостоятельно. Это пугало. Пугало то, что люди, пусть не держатся за жизнь и так, но лишают ее себя целенаправленно, просто не видят смысла жить, у них нет близких и любящих людей, нет тех, кто будет рядом в трудную минуту и просто будет сидеть рядом, делясь своей теплотой и уютом, будут тебе молчаливой поддержкой и всегда заметят, когда тебе плохо.

Таких людей мало, но один человек должен быть у каждого. Но их нет. Многие просто игнорируют состояние других, а те скрывают эмоции масками и дергают на себе волосы, чтобы отвлечься и не показывать чувств.

Я была и, наверное, есть из тех, кто не любит показывать эмоции и вызывать жалость. На лице улыбка, но в глазах пустота: огоньки дотлели, и остался лишь уголь. Я не живу, а существую, и хочу это исправить.

Похоже исправление началось с повреждения чьего-то имущества. Это глупо, очень глупо. Мне повезло, что не заявили в полицию или еще куда. Иначе просто не отвертелась бы от наказания, а так еще и помощь получила. Невероятно!

Люди без лиц позвали меня провалиться в сон, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ними. В последнее время я сплю беспокойно, приходится пить снотворное для быстрого эффекта. В этот раз я ушла в глубокий сон, сквозь который с трудом услышала будильник.

***

Первый учебный день начался неплохо: утром за мной заехала Алена на машине, уговаривая, что ей по пути и будет меня забирать и иногда отвозить домой. Мы спокойно заехали за кофе. Я, как всегда, взяла тот, который нравится мало кому: латте лаванда/вишня. Алена поддержала меня и взяла раф с мятой и шоколадом. На перекус я прихватила кекс с карамелью. Есть в подобных местах я не привыкла, поэтому что-то громоздкое решила не брать.

Мы приехали достаточно рано, так как Алене нужно было занести проекты группы прошлого года к одному из преподавателей и возможно, выслушать нотации о том, как важно учиться. Я решила сходить с ней, потому что моя пара начиналась на 30 минут позже, преподаватель сказал нам об этом на сборе группы. Алена бросила на стол преподавателя несколько толстых папок.

– Вот и все, – она отряхнула руки. – И где он?

– Вы так меня хотите видеть, – позади послышался низкий голос, и мы обе резко обернулись.

– Ну что вы, конечно, – Алена лучезарно улыбнулась вошедшему, – Вот, Григорий Александрович, все работы прошлого года, – она указала ладонью на папки.

– Отлично, молодец Оленникова. А вы кто? – он обратил внимание на меня.

– Это наша первокурсница, – ответила за меня Алена.

– Да, только поступила на биофак, – улыбнулась я, – Ева Авдеева.

– Чудно-чудно, удачи вам, девушка, – сказал он и прошел мимо к папкам.

Еще 15 минут мы слушали замечания к работам студентов, мельком переглядывались, и Алена смеялась с реакции преподавателя на текст. Порой и мне было смешно с того, что Григорий Александрович плевался через каждые две страницы, не по-настоящему, но это влекло за собой незамедлительную реакцию от нас. А он в то время слышал смешки и кидал на нас хмурые взгляды.

Отсидев несколько пар, уже к четырем часам я была свободна. В моей группе нашлись девчонки, с которыми я успела пообщаться и найти общие увлечения. Больше всего сдружились с Мариной и Олесей.

Марина была среднего роста, с волосами цвета огня, которые доставали ей до поясницы; они хорошо сочетались с яркими зелеными глазами. Фигура у нее была модельная, не удивительно: она занималась моделингом лет с 14 и бросила хобби ради учебы, сказав, что ей это не нравится. Олеся же предстала девушкой скромной, серые глаза и такие же пепельные волосы по плечи, немного в теле, но ей это не мешало. Она, наоборот, любила себя и старалась подчеркнуть свою красоту.

С ними я и вышла на улицу, обсуждая просмотренные сериалы и фильмы.

– Согласна, сериал «Сплетница» мне тоже очень понравился, – сказала Марина, отпивая чай.

– Да, смотрела на одном дыхании, – ответила ей Олеся, та уже поедала ватрушку с творогом, которую купила в столовой.

– Я не досмотрела его, времени не было, а потом забыла вовсе, – поддержала я разговор, разбираясь с автоматом для напитков.

– Как так? – обе уставились на меня.

– Вот так, – улыбнулась я. – Да что же такое… – я нажала еще одну кнопку, и автомат начал готовить чай. – Мне больше нравился «Как избежать наказания за убийство?»

– Оо, да, он и вправду хороший, – сказала мне Олеся.

– Да, мне всегда нравилась Китинг в нем, хорошая женщина, – Марина выставила руку вперед и подняла ее, показывая бицепс. – Надо было в адвокаты идти.

– Почему не пошла? – я размешиваю сахар в чае и направляюсь к выходу.

– Да родители запретили, поэтому пришлось искать то, что понравится, – она вздохнула. – Вообще, я хотела в тихую поступить, но сдавать экзамены пришлось по биологии и химии, они это проконтролировали, – Мари заметно загрустила.

– Эй, не переживай, уверена, и тут тебе место найдется, – сказала я.

– Я вообще думаю отчислится потом и поступить в юридический, чтобы родители не заметили сразу, – она подпрыгнула на лестнице.

– Думаю, идея практичная, они же у тебя в другом городе, – Алена подошла к нам и поздоровалась со всеми девочками. – Преподаватели у нас, конечно, не благосклонны, но жить можно.

– Мы уже заметили, какой Виктор Ильич снисходительный, – Марина поморщилась. – Всю пару он говорил обо всем, кроме предмета, и не разрешал отвлекаться ни на минуту.

– Вера Андреевна у нас супер, – сказала Олеся.

– Да, она лапочка, – поддержала ее Алена. – Сразу мне понравилась.

К нам подскочил парень с большим спортивным пакетом, и начал быстро тараторить, что-то о цветах. Я его узнала сразу, он из нашей группы. Зовут Костя, все называли Костиком с самого утра, мы немного пообщались перед первой парой.

– Вы же девочки, помогите, – он так и светил своим свитером с надписью «люби меня по-французски».

– Можно помедленней, ты не рэп читаешь, – сделала укор Алена.

– Выбрать цветы, у меня свидание, – он посмотрел жалобными глазами на нас троих. – Прошу, – он сложил руки в знаке мольбы.

– Купи ей ромашек, – рассмеялась я, – Или георгины.

– А лучше астры, – сказала Олеся, – Они красивые.

– А розы нет? – недоуменно спросили Алена и Марина почти одновременно.

– На первое свидание розы – это слишком, – ответила я и сделала глоток из стаканчика.

– Согласна, – Олеся кивнула головой, – Лучше что-то легкое, но заметное, – она начала размышлять, – Значимое и стоящее.

– Может гипсофилы? – вклинился парень в разговор.

– Нет, она может их не любить, – запротестовала рыжая. – Тогда гладиолусы, они заметные и легкие.

– А ирисы? – спросила Алена.

– По мне они мелкие и простые, – ответила Олеся, – Надо другое.

– Лилии, – подумала я и сразу выдвинула идею, – Они красивы и пахнут приятно, украшать комнату будут.

– Точно! – взвизгнула Алена.

– Да, определенно, – поддержали Марина и Олеся.

Парень залез в телефон и минуту искал нужные цветы.

– А цвет? – спросил он, глядя на нас.

Мы вчетвером вздохнули.

– Бери белые, – сказала я, – Не промахнешься.

Он быстро поблагодарил нас и убежал.

– Я вот обожаю сирень, особенно белую, – Олеся сняла свой свитер и повязала его на бедрах, на ней теперь была сиреневая шелковая рубашка, которая сидела идеально по фигуре.

– Заметно, – рассмеялась Марина, – А я люблю орхидеи, такие лапочки прямо.

– Розы кустовые, – Алена повертела пальцем в воздухе, как будто ученый, – Они – моя империя.

– Мне все цветы нравятся, каждые красивы, – задумчиво произнесла я, – Но, если выбирать, моими будут пионы, – я подняла глаза на голоса впереди нас.

– Да, они великолепны, но дорогие, как и розы, – вздохнула Марина.

Мои глаза выцепили группу парней, из них я сразу узнала Макара, Кирилла, Антона, уже знакомых мне. Макар выглядел чересчур притягательно: черные брюки, такая же угольная рубашка, на шее серебряная цепочка, сверху расстегнуты несколько пуговиц, поэтому видна татуировка от шеи к груди, на кончике носа красовались темные очки, волосы небрежно уложены. Он улыбался и что-то обсуждал с одним из парней, выглядел официально, хоть и к тату тут относятся снисходительно, поэтому на руке у него были несколько лепестков и веточек.

Я любила татуировки, всегда считала это чем-то красивым, вдохновляющим. Они носят в себе разный характер, мысли и чувства, каждая имеет свое значение. Поэтому мне нравилось рисовать и создавать что-то новое, отличное от реальности.

– О, парни, девочки, идем познакомлю, – выдернула меня из мыслей Алена. – Наши старшекурсники. – Она взяла меня за руку и потащила к парням, за нами последовали и девочки.

Кирилл заметил нашу четверку первым, радостно помахал своей девушке и крикнул мне приветствие. На эту активность Макар и остальные подняли глаза, на его лице заиграла улыбка, но уже другая, с прищуром, словно готовится совершить что-то безумное. Они подходят к нам. Кирилл тепло обнимает Алену и целует ее в губы, та смеется и прижимается к нему что-то шепча на ухо. Я принимаю скучающее выражение лица, когда из моих рук хватают стаканчик с чаем. Я поднимаю глаза, встречаясь с темными глазами. Он улыбается в стакан, а я, долго не думая, тыкаю указательным пальцем ему в бок.

Макар дергается, и я повторяю действие уже сильнее.

– Опять малиновый чай, что за гадость, – недовольством от него тянет, он перехватывает мою руку и отводит в сторону.

– Не надо трогать мое, – выдергивая руку, даже не моргнув глазом, хотя боль от его хватки отозвалась в запястье.

Он отдает мне стаканчик, который остался наполовину полон. Я хмурюсь, смотря на плавающие кусочки малины, и круто разворачиваюсь. Спокойным шагом иду до ближайшей мусорки. По пути достаю салфетки, стаканчик в считанные секунды оказывается в мусорном баке, а я уже иду обратно и вытираю руку, которую он держал. Салфетка летит за стаканчиком, и я замечаю несколько пар глаз, смотрящих за этой сценой. Макар наблюдал с приподнятыми уголками рта, Алена улыбалась и хищно смотрела за моей реакцией, а остальные, казалось, вообще не понимали, в чем смысл. Конечно, кроме Кирилла: тот подражал своей девушке и многозначительно переводил взгляд то на меня, то на Акимова.

– Что? – спрашиваю я, смотрю на Алену.

– Скоро ты будешь только просить тебя обнять, – я слышу шепот у себя над ухом и делаю шаг в сторону, не обращая внимания на Макара, смотрю только в сторону подруг.

– Познакомлю вас, – реагирует Алена и начинает перечислять всех, знакомя друг с другом.

Новыми людьми для меня были Максим, Леша и Глеб; они состояли в той же компании. Максима я помню по рассказу в больнице: он сразу нашел общий язык с нами и уже вовсю что-то обсуждал с Олесей, вливая ее в компанию. Милые ямочки при улыбке, каштановые волосы и достаточно высокий рост – около 180 см. Под глазом красовался фингал, и я только тогда вспомнила, что, возможно, у Макара тоже остались синяки на тех местах, которых я касалась пальцем.

Леша был тихим, иногда вклинивался в разговор с комментариями, но в большем случае отмалчивался. Он, с пепельными волосами и ореховыми глазами, выглядел как котенок, словно его зажали в угол псы и он старается не привлекать внимания. Его взгляд метался по нам, анализируя и проникая в душу. С лицом, которое не выражало ничего, мы встретились глазами, и он, удивительно, приподнял уголки губ и подмигнул мне. Я ответила ему милой улыбкой.

Глеб был шумным и игривым, чем-то походил в этом на Кирилла, шутливого и веселого. В белоснежной толстовке с черными геометрическими фигурами и черных джинсах. Он оторвался от разговора с Антоном спустя несколько минут, подошел к нам и быстро поддержал разговор, который уже перешел в обсуждение новых преподавателей.

С истечением 30 минут мы сидели на ступеньках в институт и вели оживленный разговор. Я в нем особо не участвовала, погрузившись в свои мысли, и время от времени меня выдергивали и задавали вопросы обо мне, о планах и подобном. Я чувствовала на себе пристальные взгляды, но никто из знакомых на меня не смотрел.

Я повертела головой, но не обнаружила никого подозрительного: улица почти опустела, и все направились домой. Руки похолодели, я закрутила на палец прядку кудрей, которые сделала утром, и, тряхнув головой, досчитала до 15, отпустив эту мысль, списав на усталость. Я попыталась сосредоточиться на разговоре.

– Я бы искала место безопасное, а потом остальное, – задумчиво произнесла Марина.

– Для начала нужно оружие, чтобы отбиваться, а потом укрытие и вода, – противоречил ей Глеб, – Укрытие – это хорошо, но изначально надо продумать, что делать дальше, и понять, что эти зомби из себя представляют.

– Вы серьезно обсуждаете возможный зомби-апокалипсис? – в недоумении находилась не только я, еще и Макар с Олесей.

– Ну да, – Кирилл открыл бутылку воды, – я вот сразу пошел бы искать людей, а лучше друзей и знакомых.

Макар приподнял бровь, Антон тихо рассмеялся и сказал:

– Ты пауков боишься, какие зомби.

– Одно дело эти ваши пауки невзрачные особо, которые заберутся к тебе под одеяло и все, пиши пропало, – он вскинул руки к лицу, – а другое – реальные люди, которых хотя бы можно из поля зрения не выпускать, а еще они звуки издают.

– Поддерживаю, пауки – это зло, – сказала я, – лучше уж несуществующие зомби. – Я почувствовала, как живот стянуло узлом из-за голода.

– Вот, – Глеб и Кирилл указали на меня пальцем, – берите пример, верно говорит.

– Ева, а ты где живешь вообще? – спросил меня Максим и пересел ниже на ступеньку, ближе ко мне.

– Недалеко, пешком смогу дойти, – ответила я.

– От меня не так далеко, я уговорила ее, что буду возить на машине, – Алена сделала губы уточкой, и мы все разом посмеялись.

– Ты одна не ходи вечерами, тут много неадекватных людей ходят, – он посмотрел на Макара. – Недавно же ты чуть не попала пьяной компании?

– Ну как недавно, еще месяц или больше назад, – я наклонила голову в сторону и взъерошила волосы, когда кудри упали полностью мне на левое плечо.

Я мельком взглянула на Макара, который в упор уже уставился на меня. Он на секунду прикрыл глаза и хрустнув шеей, вернулся ко мне.

– Вот, а у нас, конечно, мало таких ситуаций, – он взял воду, которую ему передал Кирилл. – Мы же в общем за порядком сидим по вечерам, иногда меняемся с другими группами на ночную до того момента, как такие переулки освящают и делают закрытыми. Избавляются от пьянства и наркоманов, подобной мерзости, и для людей становится чуть безопаснее.

– И долго вы этим занимаетесь? – спрашивает Олеся, опережая меня.

– Не очень, раньше просто гоняли, потом нас попросили помочь, и вот мы тут, – ответил Глеб. – Макара поставили заведовать всем, он и отчеты дает. Говорят, что это помощь полиции, но кажется, она ничего не делает дополнительно. Не вся.

– Интересно, – протянула я.

Они пошли в медицинский, где нагрузка и так большая. Потом следят за переулками и помогают в облагораживании темных мест для девушек, детей и вообще людей. Такого я не ожидала, мне казалось, это обычные гонщики, которыми восхищаются большинство девушек. Кстати, о девушках, не видела, чтобы они были в их компании в институте, к ним вообще мало кто подходит. А мы сидим тут, общаемся, вот так просто. Видимо, поэтому девушки, проходя мимо, кидали презрительные взгляды на меня и на других.

Мы просидели так час, когда я встала и собралась уходить. Были дела дома с подработкой, сделать задания на дом, готовка, и я еще хотела книгу почитать. В общем, засиживаться не стоит.

– Мне пора, – сказала я, отряхивая чёрную юбку от пыли.

– Подвезти? – спросила меня Алена.

– Еще не темно, я сама, хотела в магазин зайти, – зевнула и прикрыла рот рукой, хрустнула шеей, чувствуя, как расслабились мышцы.

– Хорошо, напиши, как доберешься, – указала мне она и помахала телефоном в воздухе, а я взамен послала ей кривую улыбку.

Попрощавшись со всеми, я зашагала к выходу, но не успела пройти и пяти метров, как меня окликнул знакомый голос. Медленно повернувшись и сделав глубокий вдох, я встретилась с лицом Макара.