Читать онлайн Бычий мыс

Глава 1

В тот момент когда Кирилл стал отцом, он обрел не только безграничную любовь к своей дочери, но и фантастическое родительское чутьё, неподдающееся логичному обьяснению. Он мог проснуться посреди ночи и по какому то странному чувству понять, что дочка не спит, тогда он подходил к ней, нежно гладил малышку по голове, тихо и сладко напевал колыбельную, а петь он умел. Перед тем как уснуть ещё немного любовался спящей женой-красавицей, а когда уже глаза сами начинали закрываться, мечтал поскорее проснуться, лишь бы вновь не увидеть сны, которые терзали его до сих пор с первой ночи после дня в горячей точке. А между тем прошло более двух лет.

В очередной раз наслаждаясь видом жены перед сном, Кирилл вновь стал проваливаться в сон, но тут по комнате пробежался луч яркого света. Кирилл медленно повернулся и взглянул на окно. Шторы были открыты. Глаза снова сами закрылись, и свет игриво промелькнул вновь. Он открыл глаза, и замерев стал считать.

Свет промелькнул.

– Один, два, три…

И так до двадцати, пока луч снова не осветил всю комнату.

– Двадцать секунд… – сонно бормотал Кирилл.

Он встал с кровати и сделал привычный аккуратный шаг в сторону окна, опять таки, стараясь не разбудить жену, но только когда он услышал шуршание под ногой, он посмотрел вниз и заметил что весь пол квартиры был усыпан песком, а на ногах были берцы. И тут все пришло в движение, шум все сильнее давил на уши, и черно-белая комната начала таять перед глазами. Лишь осознав, что сейчас он проснётся, он быстрее побежал к кроватке, чтобы взглянуть снова на свою кроху. Но луч света вновь пробежался по стенам уютной комнаты и Кирилл распахнул глаза:

– Двадцать секунд…

В полной темноте и режущей глаза песчанном ветре, Кирилл сидел за насыпью и держал пост. Перед ним стоял маяк на расстоянии в пол фаланги большого пальца. Справа было темное море, мерцающее под блуждающим светом маяка, а слева длинные песчанные дюны, извивающиеся как змеи, на последних секундах своей жизни, с целью сделать глоток живительной влаги в шаге от них.

Луч медленно бежал по округе и Кирилл присмотрелся в бинокль, и стал следить за ним, исследуя освещенные участки: по краю берега шла накатанная дорога, которая на середине пути терялась в дюнах; на плато возле маяка, который на удивление крепко стоял в метрах от обрыва, стояли палатки и лёгкие строения, грузовые машины, и пулеметные гнезда, и только благодаря рассветным вылазкам, Кирилл и его взвод из 10 человек, знали, что левее от плато начинается оазис, настоящий, снабжающий врагов водой.

Казалось бы обстановка понятна, кроме одной детали – бычья ферма.

С тех пор как Кирилл высадился со своим взводом на берег, прошло уже две недели. За это время они заняли пять киллометров по краю моря и создали буферную зону для высадки подкрепления, благодаря слаженной работе в команде и чёткой постановке задач. Три дня назад они заняли точку, на которой собственно сейчас и находились, и с того момента не продвинулись ни на метр, а причин на то было несколько: первая, пулемёты, круглосуточно стрекочущие на каждый шорох со стороны, вторая, это то, что дальше стоял не просто маяк, а важная радио точка, с которой происходила беспрепятственная связь с кем угодно, так как маяк был вне зоны действия глушилок связи, и третья, близость и непосредственная связь с мирными жителями, которые в том числе работали на ферме.

Все что сейчас было известно, это то что ферма снабжала мясом как мирный городок-деревушку, вблизи от оазиса, так и боевиков занимавших маяк. Каждое утро, с рассветом, мирные пастухи гнали скот на пастбища, затем к вечеру загоняли всех быков обратно в бараки. Кроме быков на убой, были ещё и транспортные быки, которые таскали за собой телеги, носили на спине мешки с неизвестным содержимым, и в целом стояли во главе караванов, которые ежедневно ходили вдоль берега, по дюнам, от маяка и к нему же обратно. Удивительно что ферма была защищена не меньше чем сам маяк, что наводило на мысли о том что быки явно не зерно возят.

Вот и сейчас, на часах было уже за двенадцать ночи, а Кирилл вновь увидел караван, медленно подходящий к маяку.

– Пришли, – подозвал Кирилл своего товарища.

Коля плюхнулся рядом на песок:

– Сколько на этот раз?

– Три быка, двадцать два человека. В телеге опять мешки…

– Хоть раз бы порвался, когда они их в грузовики перекладывают. – сказал Коля.

– Угу… Ну вот опять, погрузили, руки пожали, и расходятся. Ну как это понимать? Почему деньги караванщику не дают? Почему ходят как по часам, что тут важного?

– Знал бы, я бы тебя вопросами не донимал, Кирюха. Давай сменю тебя?

– Нет, иди лучше остальным помоги, сейчас важнее ласточку на ход вернуть.

– Да вот собственно, тебя и ждут ребята, обсудить один момент.

– М?

– Давай сменю, сам все у них спроси.

Кирилл немного сполз с насыпи, а уже затем слегка выпрямился, и только когда отошёл чуть подальше вытянулся в полный рост и пошёл к лагерю. На первый взгляд вокруг были засыпанные песком руины, и ни малейшего признака жизни, однако стоило приглядеться, и видно было как среди безжизненных разбитый строений мелькали солдаты. Где возможно, были натянуты маскировочные сети, и под одной из таких стояли семь человек, сложив руки на груди.

В кромешной темноте было не разобрать что за образ стоял перед ними, какой то крупный зверь, а от усталости Кирилл и вовсе увидел большее, нежели чем то что было на яву. Огромный бык. И только когда Кирилл подошёл к ребятам, и протер глаза, он наконец-то пришёл в себя.

– Ну, как успехи?

– Последние штрихи остались.

Вдруг из глубины тёмного силуэта послышалось глухое эхо:

– Включай!

Солдаты оперативно разбежались по позициям: один подошел к стоящему рядом генератору, двое других потянули тяжёлые провода за силуэт, а другие сложив руки перед собой взмолились.

Сашка стал заводить генератор, и как только он забарахтел, с большим грохотом, в десятки раз превосходящим вибрации грузовика, нечто ожило, и затряслось словно буйвол, скидывающий со своей спины гиен.

Фары медленно задрожали и с каждой секундой начинали светить все ярче.

– Давай, давай… – шептал Кирилл.

И наконец оно завелось! Чёрный дым, вместе с песком хлынул позади танка, а мотор выровнял свое дыхание и бархатно стал накатывать холостые обороты.

– Уррра! – тихо обрадовались все вокруг, но не надолго.

Танк проработал меньше минуты, и медленно погрузился обратно в свой холодный, металлический сон. Люк мехвода открылся, и оттуда вылез солдат с позывным Сайга. Он тяжко вздохнул и махнув рукой, приказал остальным укутывать танк сетями, и присыпать песком.

– Хана, Стосорику…

– Мотор? – спросил Кирилл.

– Мотор… – признал Сайга.

В распоряжении взвода осталось ограниченное число техники: зенитный пулемет в прицепе, багги "Алабай" для вылазок по дюнам и жемчужина взвода – танк "объект 140", ласково называемый "Стосорик".

Битва за текущую точку, была самой масштабной со времени их высадки на побережье. Подтверждением тому является братская могила на двадцать человек, учитывая что в начале операции их высадилось всего тридцать.

– Дальше мы будем одни. Действие связи заканчивается на этом рубеже, поэтому наберитесь смелости, и чем лучше мы закрепимся на следующей точке, тем больше вероятность, что у нас будет подкрепление. – говорил Кирилл.

Мехводы осматривали уже прогретые танки, коих было три, остальные солдаты распределились на БТР и багги. Кирилл, Сайга, Коля, Сашка и Паша поехали первыми, целью взвода был захват маленькой деревни из десяти домов, в которых жили боевики. После качественной разведки, в результате которой было подтверждено отсутсвие мирных в деревне, было принято решение не выходить на прямой бой, а превратить местность в пыль. Дюны вдоль берега с одной стороны были препятствием, с другой стороны возможностью и прекрасными укрытиями. Танки рассредоточились за дюнами один за другим и навелись на песчаные дома. Группа на бронетранспортере с пулеметом на прицепе, затаились почти вплотную к деревне. Их целью было добить оставшихся боевиков пулемётной очередью. Операция началась как только дюны покрылись тенью, и крашенные в грязный желтый цвет танки слились с местностью. И как только в деревне зажгли первые факела, Кирилл по рации отдал приказ стрелять.

Стреляли намеренно фугасными снарядами, чтобы выжечь местность по максимуму, уже после первых выстрелов был виден результат, но затем в дело вступил пулемет, и деревня окончательно скрылась за туманом пыли и песка, поднятого в воздух.

Казалось бы операция выполнена. Кирилл ещё немного подождал когда пыль осядет, а затем дал команду экипажу второго танка, двигаться в сторону деревни, и как только они покинули укрытие, как башня танка вспыхнула огнём, и если поначалу у экипажа были шансы спастись через люк мехвода, то после того как прямо в верхний бронелист прилетел снаряд из РПГ, танк наглухо встал, и Кирилл понял, что спасаться там уже некому.

В этот момент группа на бронетранспортере зашла в деревню.

– Приём, мы в деревне… – зашипела рация Кирилла.

– Да, что у вас?

– Тут пусто. Два трупа, больше никого.

– Закрепиться! Это засада, как слышно! Это приказ! – говорил Кирилл смотря через люк на дымящийся совзводный танк.

Операция резко сменила условия, и если раньше они должны были отбивать точку, то теперь им предстояло отбиваться.

Выезжать из-за дюн было бы ошибкой, и потому Кирилл передал командование Ваньку, который был с остальными в деревне, таким образом им пришлось разделиться.

– Третий, видно что? – спросил Кирилл в рацию у экипажа второго танка.

– Да, на двадцать пять от деревни мелькают. Какой приказ?

– Держи позицию, не давай выглянуть. Пока с пулемёта, а если будет техника, то стреляйте во все оружия.

– Принял.

Кирилл позвал мехвода:

– Сможем наверх подняться? Сил хватит?

– Да, уклон не большой. – ответил Сайга.

– Приказ! Поднимаемся вверх вдоль дюны, там смотрим обстановку, если видим скрытую технику, поражаем на ходу, на месте не стоим!

Экипаж явно воодушевился, и даже лёгкая дрожь в руках, уже не мешала чисто мыслить. Мотор взревел и "Стосорик" двинулся вверх по скользкому песку. Прямо перед тем, как перевалиться на ту сторону, Кирилл перекрестился.

Сейчас ему надо было молниеносно оценить местность и дать точный приказ экипажу, если вдруг противники заметят их раньше, то скорее всего их ждёт участь сгоревшего танка.

– Сразу вправо, как только нос покажем! – командовал Кирилл не отлипая от перископа.

Сначала в обзоре было только бескрайнее небо, усыпанное звездами, но как только танк начал переваливаться носом вниз за вал, Кирилл увидел горизонт, а затем и три грузовые машины противника. А люди, бегающие вокруг, выглядели словно муравьи, нашедшие ещё живую, но слабую гусеницу. Выжидали момента когда она вконец ослабнет, чтобы растащить её по частям и предоставить на блюдце своей матке.

– Лево, семьдесят!

Не останавливаясь, Коля навелся на первую цель. Сайга почувствовал связь и слегка притормозил, и они произвели первый выстрел. С этого момента они действовали как единый мозг, каждое действие они без слов синхронизировали друг с другом. Словно серферы, они неслись по песчанной волне, на ходу уничтожая цели, по наводке Кирилла.

– Наверх уходим! – скомандовал Кирилл, когда уже все цели горели ярким пламенем.

– Прием! Третий, как обстановка? Мы переваливаемся, и сразу на деревню.... Прием?

На секунду Кирилл принял для себя наихудший сценарий.

– Прием! В деревне стрельба! Техники нет.

– Подъезжайте на помощь!

Понимая что стрелять из танка по деревне уже нельзя, так как там были свои солдаты, Кирилл открыл люк, и взялся за пулемет.

Перископ передавал окружающий мир менее красочным, и когда Кирилл увидел красные огни, за секунду до того как перевалиться через горб песчаной змеи, то сердце сжалось от увиденной картины. Он вспомнил Сирию. Совсем как тогда, два года назад, тот же свет, те же искры… Он остался в живых лишь потому что остался на дальнем посту. И ему выпала участь, беспомощно наблюдать как их лагерь расплавился под ракетным ударом, похожим на громадный бенгальский огонь.

Он узнал снаряды, спутать их с простым РПГ или зенитным огнём, что был у боевиков, было просто невозможно. Опыт не позволял ошибиться. Вся деревня трещала от разрывающихся кассетных снарядов. В небе были видны ещё не размытые ветром трассеры. Затем толпа боевиков вновь хлынула в деревню, чтобы зачистить оставшихся в живых солдат.

Танк на всех парах летел в сторону деревни, охваченной огнём. Второй танк поравнялся с ними на подъезде к деревне. Пулемёты застрекотали.

Казалось они отбивали точку целую вечность. Бензин медленно тлел в баке, но они не останавливались ни на секунду. На третьем круге, боевики уже не прибывали в деревню, и командир второго танка, с позывным Третий, на деле – сержант Третьяков, решил добить убегающих, но для этого необходимо было заехать за деревню и вновь перевалиться через песчаный вал.

– Отставить Третий! Закрепиться!

Но ответа в рацию не последовало. Кирилл закрыл люк, и наклонился к Сайге.

– Давай за ним, но не высовывайся, только башней!

– Прием, за валом пустота, на несколько километров! – ответил Третий.

– Давай назад! – приказал Кирилл, наблюдая как их союзный танк разворачивается.

За валом и вправду была пустота и темнота. Даже море не блестело, хотя луна светила ярко. Танк начал медленно взбираться на вал, но вдруг Кирилл принял сообщение: "Буксуем".

В этот момент подключился Сайга и связался с мехводом второго танка.

– Миш, возьми правее, и не давай левой гусенице прокручивать. Обороты держи.

– Пошло! Пошло дело! – послышалось с той стороны.

И в этот момент весь берег осветил яркий луч, невидимого до сего момента маяка. Свет всего на секунду скользнул по взбирающемся танку, но этого было достаточно, чтобы в далеке засветились красные пятна. Словно начался стальной дождь и по танку забарабанили пули.

– Давай! Чуть левее!

– Не могу, буксует! – занервничал Миша.

В этот момент экипаж Кирилла открыл огонь по пулеметным гнездам. Снаряд разорвался ниже, но этим выстрелом они спугнули боевиков, и вспышки на пару секунд прекратились.

– На десят выше!

Затем точным выстрелом они попали в крайнее левое пулеметное гнездо. Не меняя высоты они навелись на соседнее.

– Бросайте танк! И бегом за насыпь! Бегом! – командовал Кирилл.

Экипаж моментально начал выполнять приказ, и под прикрытием смогли спастись.

Когда они уже были за валом, то через пару секунд башня танка вспыхнула, и пулеметный огонь по нему прекратился.

На этом наступила тишина. До рассвета осталось менее двух часов. Экипаж оставленного танка, начал осматривать то что осталось от деревни, а " Стосорик" сделал ещё круг вокруг деревни, и найдя наиболее выгодную позицию для танка, стали аккуратно загонять его на точку, стараясь не наехать на гранату, мину или неразровавшийся снаряд. В двадцати метрах перед ними молчаливо стоял сгоревший БТР, еще раскаленный до красна.

И будь то обычный обстрел, то шансов выжить у ребят было бы намного больше, но самая подлость кассетного снаряда была ещё и в том, что чем больше снарядов, тем больше вероятность что будет больше неразорвавшихся, которые могли сдетонировать уже после того, как выжившие ребята после основного обстрела пытались укрыться за развалинами. Увы были те с кем этот сценарий сработал…

Сайга аккуратно встал на точку, и заглушил танк. Медленно покинув боевую машину, они присоединились к остальным чтобы осмотреть местность. И в итоге пришли к тому, что в живых остались только десять человек.

Издалека деревня казалась намного меньше, но когда стены домов разнесло на десятки метров от фундамента, деревня и вправду визуально расширилась. Несколько боевиков еще были живы, с ними поступали гуманно. Чтобы не мучались.

И когда казалось бы, можно выдохнуть, и сделать долгожданный привал, Сашка, самый молодой среди всего взвода, единственный кто увидел, как к танку, на одних руках подпозл боевик.

Сашка вскинул автомат, и прицелился. Боевик повернулся и посмотрел своим окровавленным лицом на Сашку.

– Ва Алла,– прочитал по губам Сашка.

Боевик закрыл глаза, и из его руки под танк покатилась граната.

– Ложись! – крикнул Сашка.

Слава Богу, никто не пострадал, кроме, конечно, самого танка.

Собственно последствия этого взрыва, они и пытались устранить ближайшие три дня, параллельно делая вылазки, и продумывая план дальнейших действий.

Утро следующего дня началось ещё до рассвета. По деревне стали мелькать люди облаченные в халаты и арафатки. Навесив тяжёлый замок на деревянную дверь, дед вместе со своим внуком двинулись в сторону рынка. Мальчик бежал немного впереди, постоянно подгоняя дедушку.

– Не торопись, все мы успеем, потому и раньше встали. – отвечал дедушка.

И вправду, он шёл медленно не от старости лет, а от собственного мировоззрения, которое пытался передать и внуку. Дедушка был образованным человеком, вернувшимся на родину ещё семь лет назад, когда отца и мать мальчика забрали боевики. До этого он жил и работал на вполне цивилизованную страну, и не плохо разбирался в том, что происходит в мире. Но от того и грусти было больше. Он понимал, что все жители его родной деревни, не видевшие ничего кроме песка, быков и боевиков, не смогут изменить свою жизнь. Но и уехать с мальчиком возможности не было, потому сам мало чем отличался от остальных.

Каждое утро они ходят на рынок, торгуют чем попало, а затем идут в сторону коровника. Однако мальчик не понимал, почему они каждый раз прячутся, как только кто то из охраны попадается им на глаза.

– А что ты рисуешь? – спрашивал мальчик.

– Ферму.

– А зачем ты ее рисуешь?

– Все не зря, внучек.

По вечерам, под светом свечи, дедушка учил мальчика языку, грамоте и чтению. Мальчик был способный, однажды ему пришлось даже сбегать за новой свечкой в чулан, настолько жажда к знаниям не давала ему спать.

Итак, в очередной раз придя на рынок и продав только вчера связанный шарф, дедушка неожиданно обратился к внуку:

– Ахмед, держи ключик, сбегай домой и найди там мою тетрадку. А потом беги к нашему месту.

– Хорошо, дедушка. – ответил мальчик.

Сам же дедушка сначала улыбнулся, а затем резко поменялся в лице, когда на рынке вдруг стало слишком шумно. Мальчик бежал домой, не обращая внимания на повышенные тона, долетающие до него со спины. Зеленая тетрадка лежала под матрасом дедушки, самая обычная, но на обложке буквы, совершенно отличные от арабских.

Когда Ахмед выбежал на улицу, а затем покинул стены деревни, то первые солнечные лучи уже вовсю окрасили песчаные дюны, шумящие по всей округе.

Впереди показался оазис, тот самый, возле которого находилась ферма. Как рассказывал дедушка, раньше тут все было в деревьях и сама деревня была вся укрыта листвой, но со временем все стало выгорать, и деревня, раньше бывшая в гуще лесов, теперь осталась на самом краю.

На большом озере и пальмах все не заканчивалось. Дальше на востоке был чуть ли не бескрайний лес, растущий тут еще до тех пор, когда сюда пришёл первый человек. Именно в этом лесу, по своим тайным тропинкам, дедушка и мальчик приходили на то самое место, с которого смотрели за бычьей фермой.

Прошло уже более двух часов, а дедушки все не было. Ахмед уже устал, и от скуки стал кидать камешки в сторону фермы, наблюдая как они скачут по склону.

Затем послышался шум. Ворота в больших амбарах открылись и оттуда стали медленно выходить быки. Вместе с ними повсюду появились и боевики, не дававшие покоя его дедушке. Мальчик искренне не понимал, почему на одного пастуха приходится больше десяти человек с оружием.

Ахмед поднялся с земли, и пошёл через тенистый лес в деревню. Сейчас уже нельзя было идти обратно тем же путем, ведь его могли заметить и задать взрослые вопросы, на которые он вряд-ли знал правильные ответы. Тропа эта была извилистой. Приходилось идти вдоль обрывов древней реки, от которой остался лишь малый, но по прежнему чистый ручеек. Этим путем они выходили с обратной стороны деревни, но там необходимо было взобраться по скользскому каменистому склону, это и было платой за хитрость. На удивление мальчика, дедушка взбирался по нему быстрее чем он сам.

Медленно исследуя голые берега древней реки, укрытой тенями деревьев, мальчик увлёкся и слегка сошёл с тропы и спустился прямо к ручью.

Теперь он видел только берега, и не мог осмотреться вокруг. Послышался топот. Крикнул ослик, а затем хлыстнул кнут. Ахмед почти сразу понял в чем дело. Он аккуратно выглянул наверх, так что даже самый зоркий глаз, скорее увидел бы песчаного жучка, нежели его макушку.

Он заметил как по тропе на ослике едет кто-то в сером одеянии, а за ними устало топает здоровенный чёрный бык на привязи, нагруженный мешками. Этот некто в капюшоне, постоянно оборачивался, и умело подгонял ослика достаточно громкими, но в тоже время аккуратными и не привлекающими внимания щелчками. Затем послышался новый щелчок, отличный от предыдущих. А после крики.

– Стоять! – крикнул кто то из далека.

Затем снова затрещали щелчки. Бык взревел, а мужчина, чьё одеяние, со стороны правой руки, из серого стало красным, из последних сил зацепился за груз лежащий на быке, и оставив испуганного ослика одного, устремился вперёд. Он слегка вполз на быка, пытаясь укрепиться, пока бык разьяренно пытался скинуть его с себя на бегу.

Бык становился все больше и больше, и только когда камушек из под тяжелого копыта долетел до лба Ахмеда, мальчик понял, что бык бежит прямо на него. Глаза быка были закрыты тканью, и бык бежал вслепую, даже не подозревая что впереди обрыв в ручей.

Мальчик успел только спрятать голову и вжаться вплотную к засохшим корням деревьев. Все произошло так быстро, что когда мальчик взглянул за спину, на упавшего в ручей быка, пыль ещё была в воздухе.

Мешки разлетелись в стороны, а мужчина лежал на другой стороне, в метре от быка, медленно качающего головой от боли, которую животному не выразить словами, от чего ему приходилось лишь жалобно выдыхать носом, молчаливо неся свою боль наедине с собой.

Бык слегка отполз в сторону и лег на бок, будучи пока не в силах подняться.

Ахмед аккуратно подошел в человеку, одеяние которого пропиталось пылью и кровью. Он снял с него капюшон. Старик испуганно распахнул глаза.

– Ахмед, мальчик мой… Не дай… не дай им этого быка… беги к русским внучек. – говорил дедушка.

– Дедушка, что случилось? – не понимал мальчик.

– Ты все поймёшь… спрячь быка, и отведи его к морю, там будут люди, с голубыми глазами. Отдай им тетрадку, они помогут…

Послышались крики сверху.

– Беги! Храни тебя Аллах. Беги…

Мальчик посмотрел направо. Бык уже приходил в себя и уже практически не шатаясь уходил все дальше вверх по ручью.

Ахмед крепко сжал руку дедушки, и со всей своей храбростью бросился вслед за быком.

Пробегая мимо рваного мешка, мальчик заметил, как из него высыпалось блестящее железное зерно, так горячо любимое на рынках их деревни. Однако они с дедушкой им никогда не торговали.

С каждым новым шагом, бык становился все быстрее. Впереди уже виделся каменистый склон, наверху которого начиналась деревня. Как только бык коснулся первого камня, мальчик напоследок обернулся.

На обрыве между ним и дедушкой появилось двое человек, которые вот вот заметили бы его, если бы не хрипой крик.

– Сюда, шакалы! Стрелять научитесь!

Затем после одиночного хлопка один из тех незнакомых людей замертво рухнул в ручей, а второй присел и что-то крикнул. После чего тело его дедушки молча затряслось под стрекочущие звуки автомата.