Читать онлайн Наследники ветра

Пролог

Тишину в кабинете нарушал только скрип пера. Несмотря на то, что большинство грамотных жителей Никеи использовали при письме металлические ручки, которые надо обмакивать в чернила, он всегда отдавал предпочтение очиненному гусиному перу. Оставлять постоянно лежащим на столе длинный острый предмет, который можно обратить оружием против хозяина кабинета, было бы в его положении настоящей халатностью.

Их мир был обречён – и все наделённые властью это прекрасно понимали, отдавая себя целиком поискам предметов из легенд и историй, что могли бы стать их спасением. А что ещё оставалось, если все существующие методы казались исчерпанными.

Никея. Дисика. Гильдия. Три крупных игрока, как бы последние ни старались строить из себя наблюдателей и арбитров. И всем им внезапно потребовался артефакт, о котором уже тысячу лет как забыли… И при этом всём они продолжали войну и кровопролитие, как между собой, так и внутри. О Дисике он не мог ничего знать, по крайней мере, в деталях, но вот никейские междоусобицы видел каждый день.

И главным их движителем был правитель. Император, грезящий о славных годах своей молодости и не желающий принимать тот факт, что он – не более чем старик на троне, который мечтает вписать своё имя в историю, чтобы встать в один ряд со своими славными предками. Голос разума он слушать не желал, а значит, пришло время действовать самостоятельно. Если все желают лишь наложить руки на могущественное оружие, а не спасать мир от гибели, ему придётся взять всё в свои руки.

Мужчина закончил писать, просматривая получившееся послание – совсем короткое, куда ближе к записке, чем к письму.

«Капитану Э.Л.

Обстоятельства складываются таким образом, что я не вижу иного выхода. С момента получения данного письма приоритетом корабля становится реализация плана «Элизион». Обратите особое внимание на повышенную активность со стороны Гильдии и армии Никеи. Все иные задачи разрешаю выполнять в время, свободное от поисковых работ. Участие З.А. в операции крайне желательно. Периодичность отчётов увеличить, ожидаю получения посланий минимум раз в неделю.

М.Л.»

Что ж… жребий брошен. Обратного пути нет, ставка сделана – на кон поставлено всё. Если Император узнает об очередной интриге, что плетётся у него за спиной, добром это не кончится. Но как можно было ожидать, что он прислушается? Мужчина сложил послание в медный тубус и опечатал его, капнув воском.

Глава 1. Добро пожаловать в механизм

Welcome my son

Welcome to the machine

What did you dream?

It's all right, we told you what to dream1[1]

Pink Floyd – «Welcome to the Machine»

Когда над Нордикой забрезжили первые лучи рассвета, у Леони не было сна ни в одном глазу. Она глядела в потолок, на трещину в штукатурке, которая была там всё то время, что они с дядей снимали эту квартиру. Если дать волю воображению, трещина напоминала очертания облака – перистого, маячащего на самой границе доступных им небес. Смятое в клубок одеяло валялось на полу, собирая пыль. Убирались они редко, ведь что она, что дядя почти не бывали дома, даже ночевали там не каждый день.

Судя по хронометру, уже было полшестого утра. Лежать дальше было никак нельзя, и Леони выбралась из постели, убирая от лица непослушные волосы, которые так и лезли в глаза. В коридоре она со всего маху споткнулась о детали, которые ещё накануне принесла со свалки, чтобы попытаться починить фильтр – грохот металла тут же раздался на всю квартиру, а Леони едва слышно выругалась. Иногда она так сильно раздражала саму себя! С кухни выглянул дядя, уже в потускневшем от годов ежедневной носки и регулярной стирки синем мундире госслужащего.

– И тебе доброе утро, Леонетта, – он выглядел возмутительно выспавшимся. Хотя… он ведь и лёг вчера с закатом, это Леони вернулась за полночь, потому что копалась в ломе металлов в поисках подходящих деталей.

– Доброе, – она подхватила пару деталей с пола и протиснулась мимо опекуна, проходя в кухню. Прямо посреди тесного помещения, между печкой и старым деревянным столом, была установлена похожая на бочку железная ёмкость, трубка от которой вела наружу, за открытое окно.

Это была главная ценность любой семьи, которая могла позволить себе подобное – домашний конденсатор, который обеспечивал хотя бы минимальную потребность человеческого тела в воде. Несколько дней назад трубка в очередной отошла от корпуса, и бесценная влага, превращённая в слегка мутноватую жидкость, капала на паркет. Леони присела на корточки, осматривая место стыка, в который уже раз. Вчера она попыталась замотать его тряпкой, но та слишком быстро вымокла насквозь, и вода всё равно уходила в лужу на полу.

– Бросала бы ты это. Этой бочке больше лет, чем тебе, – дядя подошёл к другому непременному атрибуту любой кухни в Никее – фильтру, где грязная десятая вода, только извлечённая из воздуха или земли, обращалась в весьма пригодную для питья третью. – Купим новую.

– Я вчера была… у Картера, – прокряхтела Леони, забирая со стола гаечный ключ. – Новая будет стоить тысячу илларий. Минимум. Если только ты не нашёл в последнее время какой-то клад, я даже не знаю, как мы за неё заплатим.

Дядя что-то проворчал себе под нос. Леони не видела его выражения лица, но она достаточно давно жила с ним, чтобы знать, что там сейчас была гримаса вселенского горя по тому, насколько непочтительна и пренебрежительна к людям в летах современная молодёжь.

– Я тебе говорил, что нужно копить. Милостью Вероники, ты получаешь жалование в иллариях, это уже больше, чем у подавляющего большинства в Нордике.

– Да, да, я везучая, счастливая и всё такое. Только в конденсаторах жалование всё ещё не выдают. Как и в запчастях.

– Вы с Карлом слишком много тратите на «Стрижа», и не спорь со мной. Ты и так это знаешь.

– Да, тратим! – раздражённо отозвалась девушка, с силой затягивая гайку. – И поэтому я приношу домой не десять, а двадцать илларий в день. Я сама оплачиваю свои расходы! Если бы «Стриж» не был таким быстрым…

– Сколько ещё заплаток ты приделаешь к конденсатору, пока не поймёшь, что ему на помойке место? Что лучше не компрессор «Стрижу» менять, а постараться не умереть от жажды?!

Леони ничего не ответила. Если так подумать, дядя был прав. Если они не будут вкладываться в их аэроплан, хотя бы три месяца, и ещё прибавить дядино жалование, скопить на конденсатор получится. Но… «Стриж» был точно таким же дряхлым механизмом, чуть более чем полностью, состоящим из заплаток, снятых с упавших аэропланов деталей и кустарных инноваций в области экономии топлива и охладителя. Чтобы им разрешали дальше летать под эгидой почтовой службы, нужно было проходить техосмотры. А это либо взятка, либо вложение в качественный и дорогой ремонт. Опять же, траты…

– Вечером обсудим, хорошо? – это была возможность сбежать от разговора, слишком быстро ставшего болезненным и неприятным. – Может, что-то придумается. А пока я поменяю детали тут, на стыке, и вроде больше ничего не вытечет.

Дядя хмыкнул. Он явно сомневался, что за рабочий день Леони удастся придумать что-нибудь стоящее.

* * *

На аэродроме было как всегда людно. Полный штиль – флаги, которые должны были информировать о прогнозе погоды и направлении ветра, уныло повисли. У диспетчерской уже собиралась толпа курьеров, желавших ухватить самые лакомые заказы. «Стриж» же был выкачен из ангара и стоял на полосе, к его баку вела заправочная труба, а в воздухе стоял острый химический запах иллария. Лео про себя усмехнулась – Карл всегда вставал ни свет ни заря, в основном для того, чтобы успеть добраться до лётного поля раньше, чем на улицах появятся даже самые отпетые «жаворонки». Вот и сейчас парень уже сидел в кабине, высчитывая направление полёта до пункта назначения.

На боку аэроплана, раскрашенного в синий и красный, была изображена эмблема – свиток с крыльями, увенчанный короной. Знак принадлежности к Императорской почтовой службе, древнему институту, ровеснику самой монархии. Леони похлопала «Стрижа» по блестящему металлическому боку, после чего запрыгнула на подогнанную к кабине лестницу.

– Куда сегодня? – она перегнулась через бортик, пытаясь рассмотреть, карта какой части Нулевого Яруса лежала на коленях у Карла. Её навигатор тщательно чертил поверх неё карандашом, ориентируясь на маленький компас, прикреплённый в углу планшета.

– Нижний Ярус… Тут недалеко, – он протянул ей первую часть маршрута, от аэродрома до подъёма на ярус выше. – Думаю, к обеду сможем взять вторую доставку.

– А звёзд сколько?

– Четыре. Там на прошлой неделе видели остатки десантников Дисики. Непонятно, есть ли у них небесные ружья, но предупреждение Северный Штаб выпустил. Распорядители меньше четырёх поставить не имели права, ну они и поставили.

– Жмоты. Там илларий десять, наверное? – Леони просмотрела бегло планшет, прежде чем сунуть его обратно Карлу. – Всегда мечтала подставить хвост под небесное ружьё за сраных десять илларий.

– Двенадцать.

– Невероятно! Грасса, должно быть, хватило видение Императрицы Вероники, или кто там отвечает за помощь убогим, Катерина? Алиса?

– Алиса. И ты и за пять подставляла. Три месяца назад, – Карл, как всегда, был голосом скептицизма и здравого смысла. Тем самым, который возвращал Леони с небес на землю, иногда даже в буквальном смысле.

– Там предупреждения не было! Кто думал, что они вообще будут на Нулевом ошиваться? Ещё бы армия, конечно, признала косяк, но это из разряда детских сказочек на ночь.

Каждый раз, когда армия упоминалась, Карл мрачнел и старался отстраниться от разговора. Леони его не винила, и скорее сама ощущала определённый груз вины за то, что невольно заговаривала о не самых приятных моментах. Но армия в Никее была везде. В каждом, даже самом мелком аспекте жизни военные оставляли след, и далеко не всегда в положительном плане.

– Не будем отвлекаться, ладно, – Леони залезла в кабину пилота, проверяя показатели датчиков. – Опять давление в баке как император на душу положит… М-да…

– Угу, – Карл был как всегда немногословен. – Мы вторые в очереди на взлёт… Надеюсь, ничего не рванёт.

Иилларий был топливом крайне своенравным, и многие пилоты как минимум отчасти верили в разного рода суеверия и приметы. У «Стрижа» было заведено своё – как Леони поглаживала трижды нос аэроплана перед взлётом, во время финального обхода.

Это она и проделала, любовно проводя ладонью по выкрашенному в алый носу аэроплана. После этого Леони вытащила трубу из бака – работник аэродрома тут же подъехал на тарахтящем автомобиле, чтобы отвезти её подальше. Девушка же натянула на голову ранее болтавшийся на поясе шлемофон, где уже был едва слышный шум от активного радио-соединения, а после лётные очки. Время было готовиться к взлёту.

– Готовность пять минут, – она залезла в кабину и пристегнулась. При полётах по Никее закрытая кабина была не нужна. Воздух был достаточно комфортным даже при полёте на большой высоте. Если только в Лету… Но Лета для таких, как «Стриж», была запретной территорией. Карл же проверял показания приборов, зачитывая список данных.

– Давление воды норма, давление иллария… допустим, норма, давление на поверхности – шестьсот тридцать… Взлётный вес тысяча тридцать килограмм, – передал Карл по радио, после переключаясь на частоту аэродрома. – Доброе утро, говорит «Стриж», ко взлёту готовы.

– Слышим вас, «Стриж», доброе утро, – прошипел в наушниках голос девушки-диспетчера. – Полоса для вас свободна, после взлёта курс на маяк Тета, маршрут Тета-Альфа-три на высоте четыреста до Нижнего Яруса согласован. Вас там ждут, – когда она договорила, Карл переключил тумблер, отвечавший за работу двигателя.

После достижения очередного маяка их должен был перехватить и вести до посадки другой диспетчер с ближайшего аэродрома. При полётах наиболее серьёзным испытанием для пилотов, особенно не слишком опытных, был набор высоты, чтобы пролететь с запасом, даже когда поверхность земли станет куда ближе, чем была ещё пару минут назад. Не один и не два юных авиатора из Нордики теряли управление и разбивались о монолитную стену Нижнего Яруса.

Леони дождалась, пока двигатель достаточно разогреется, и вырулила на взлётную полосу, привычно оглядывая окрестности. Птиц поблизости нет, лишних людей тоже. Руки на штурвал… И «Стриж» покатился по земле, стремительно набирая скорость. Мягко потянуть на себя, несмотря на сопротивление – и переднее колесо аэроплана отрывается от полосы, а в лицо, наконец, бьёт ветер. Они в воздухе.

* * *

Ярус было видно ещё издалека, почти сразу же, когда они легли на согласованный курс и начали набирать комфортную скорость. Сначала это была не более чем тёмная полоска на горизонте, но с каждой минутой она становилась всё чётче, всё больше и всё ближе. Каменная порода, изуродованная вкраплениями металла и разного рода балкончиками и настилами, как кожа морщинами и родинками, составляла собой обрыв высотой триста метров, на вершине которого уже начинался Нижний Ярус. Там было холоднее, там было больше чистой воды, но и жизнь была куда дороже.

– Маяк Альфа-три пролетели, теперь пять километров до границы, – сообщил Карл по связи.

Леони перелетала с Яруса на Ярус далеко не первый раз. Она знала, когда потянуть руль на себя, когда слегка его отпустить, а когда придать аэроплану ускорения. Но следовать всем правилам безопасности со временем становилось скучно, вот и сейчас она вывела самолёт в штопор в последний момент, почти черкнув брюхом по краю Яруса. Коровы, которые паслись недалеко, кажется, были в шоке.

– Юстиниан довоевался, а ты когда-нибудь долетаешься, – её навигатор сегодня точно был не в духе. – Только сегодня, Леони опять выпендривается на четырёхзвёздной доставке! Кто бы мог подумать!

– Ты просто не умеешь развлекаться! Лучше ищи частоту Саветты, нам скоро о посадке договариваться, – белые домики самого ближнего к краю Нижнего Яруса городка уже виднелись вдали.

– Не учи меня, как работать, – правда, поиски у Карла заняли куда больше времени, чем обычно. Он что-то ворчал о том, что частоту начали менять чаще, чем красотки в столице платья, и что вообще-то приличные диспетчеры о таком предупреждают перед вылетом. – Саветта, говорит «Стриж», запрашиваем разрешение на посадку, – кажется, наконец, нашёл.

– Говорит Саветта, слышу вас, – отозвался опять же женский голос. Ещё три года назад женщины в кресле диспетчера были редкостью. Теперь ситуация была обратной – и иначе бы на радио вовсе никто не сидел. – «Стриж», ориентировочное время прибытия?

– Десять минут. Может, пятнадцать, – Карл начал возиться в своей кабине – наверное, готовился считать траекторию посадки. – Летим со стороны маяка Альфа-три…

– Поняла вас… – пара минут молчания. В Саветте тоже что-то считали. – Коридор Дельта-шесть свободен. Для снижения и посадки можете использовать его.

Аэродром в Саветте был в чуть меньшем состоянии разрухи, чем в Нордике. Как минимум, тут даже был аэровокзал из такого же белого камня с такой же черепичной крышей, как большинство зданий в городе. Над ним должен был реять флаг Никеи… Но, когда Леони вылезла из кабины, она поняла, что стяг был другим.

– Карл, я пойду поставлю отметки в путевой лист, – махнула она навигатору. Тот только показал большой палец из своей кабины – сейчас ему предстояло достать груз и передать его курьерам на земле.

Необычный, ярусный ландшафт Никеи являлся причиной высокого спроса на доставку по воздуху – лифтов, которые бы делали возможным перемещение между уровнями, было не так много, и очередь к ним растягивалась на многие сутки. В случае срочных отправлений это было совершенно недопустимо – мало было подняться или спуститься, так ведь и дальше надо было добраться до пункта назначения. Так что бесспорная монополия в этом вопросе принадлежала авиакурьерам.

Именно их особое положение делало становление лицензированным доставщиком непростой задачей: надо было принадлежать к соответствующему сословию и иметь рекомендации. Но, благо, для нормальной работы было достаточно наличия патента всего у одного члена экипажа – и так Карлу, старшему сыну из семьи простого работяги, удавалось работать вместе с Леони. Именно она и должна была ставить штамп, так как являлась держателем документа и владелицей самолёта.

Наконец она смогла рассмотреть флаг – он был яркого зелёного цвета с невразумительного вида башней в центре, а не сине-красным знаменем Никеи с крылатым мечом. Это могло значить только одно – очередной мелкий царёк с частной армией решил захапать Саветту себе.

Впрочем, на работу аэровокзала данное обстоятельство никак не повлияло. На скамейках в ожидании рейсов сидели люди, в основном женщины и дети. Леони прошла сразу к окошку Императорской почтовой службы, за которым сидела молоденькая девушка, лет, наверное, пятнадцати на вид.

– «Стриж»? – уточнила она, оглядывая Леони без всякого интереса в глазах. Наверное, таких же пилотов она видела каждый день пучок на пятачок.

– Да, – та сунула в окошко путевой лист. Девушка тут же захлопнула прямо ей в лицо дверцу, оставляя пилота ожидать заветные отметки. Осмотрев зал, Леони пришла к выводу, что царёк не платит уборщикам и прочим службам – тут явно не наводили порядок уже пару недель, и в обычную для окраин Никеи жару это едва ли было разумным решением. Даже открытые окна и крутящийся под потолком вентилятор не помогали от запашка.

Скучающий солдат на табурете в углу был не в традиционной синей униформе Никеи, а в зелёном мундире. Он опирался на старенький мушкет и явно выглядел так, словно его сюда силой запихнули охранять порядок. На неё он не посмотрел вовсе, так, скользнул глазами и тут же потерял интерес. Новый хозяин города мог сколько угодно внедрять тут свои законы, но почту не трогали никогда, так что Леони не боялась, что им начнут чинить какие-то препятствия.

Окошко наконец открылось, только вместе с девушкой там стоял мужчина средних лет богаче, чем у солдата, украшенном мундире. Наверное, офицер.

– Ваш курьерский патент? – резко спросил он, глядя, по ощущениям, куда-то сквозь Леони. Та же открыла планшет и вытащила оттуда папку с документом. На слегка пожелтевшей гербовой бумаге было написано, что Императорская Его Величества Почтовая служба вверяет мисс Леонетте Виллингэм патент на выполнение работы по доставке посланий и грузов на аэроплане «Стриж». Сургучная печать, дата – 15 число месяца Марии, 33 год эры Александра – и подпись главы Службы в Нордике. – Надолго в Саветту?

– Сегодня планируем вылететь обратно, – Леони пожала плечами. По патенту она могла оставаться в городе, жительницей которого не являлась, трое суток. Отсюда и вытекала нужда в путевых листах, фиксировать время прибытия и отбытия. – Хотели захватить отправления до Нордики, если такие есть.

– Это на почте в городе надо смотреть. У нас сейчас не хватает рук таскать их на аэродром, – ну отлично. Город был ещё километрах в пятнадцати, пешком идти – на такой жаре сдохнуть. Искать попутку разве что. – У нас транспорт скоро поедет в город. Можем вас прихватить.

– Ага, знаем мы эти штучки, – Леони достаточно за два года курьерства повидала, чтобы знать, что аэродромы зачастую охранялись как попало, а детали аэроплана можно было очень дорого загнать. И первыми в очереди на то, чтобы распилить его на цветной металл, будут наёмники из частной армии. – Я просто напомню, что «Стриж» – патентованный почтовый транспорт, а мы, как его пилоты, – госслужащие в подчинении трона. И если за время нашего отсутствия с него хоть гайка исчезнет, я не постесняюсь слетать в столицу с именами тех, кто поставил работу почты под угрозу.

Это была пустая болтовня. Леони никогда бы не полетела так далеко, просто чтобы пожаловаться, хотя подобная петиция могла и дойти до заинтересованных лиц, если у покровителя частной армии, которая сейчас захватила Саветту, были какие-то влиятельные конкуренты. Но, кажется, офицер посчитал её серьёзной, потому что как-то ощерился.

– Это ты мне, ветерану Филии, будешь угрожать, писюха? Да мои ребята тебя…

– Я не угрожаю. Просто вольно цитирую уложение о почтовой службе, – Леони ткнула пальцем в висевшую на шнурке у прилавка засаленную книжицу закона. – Если вы обеспечите охрану «Стрижа», мы заберём с ваших рук отправления в Нордику, и они уже сегодня будут там. Сможете отчитаться о качественно проделанной работе.

Транспорт оказался раздолбанным грузовым вагончиком, запряжённым четырьмя лошадьми. Леони, забираясь туда, порадовалась, что в Нордике они заправились до упора – если даже на топливо машинам не хватало, то страшно было представить, чем местные разбавляли куда более дорогой илларий. Вместе с Леони и Карлом туда забрались двое солдат и тот самый офицер. Ещё один мужчина в мундире сидел на козлах.

– Виллингэм, Виллингэм… где-то я эту фамилию слышал, – нарушил тишину офицер, когда они уже ехали вдоль обширных полей, засеянных пшеницей. Немногочисленные проклюнувшиеся ростки выглядели так, что было понятно – первой же настоящей волны жары они не переживут.

– Много кто слышал. Когда-то у нас была большая семья, – Леони пожала плечами, откидываясь спиной на стенку вагончика. – До десанта Филии.

– Точно! Был какой-то Виллингэм в столице. При академии, – офицер заметно так оживился. – Эх, старые добрые… Когда ещё Ласкарис только появился, и казалось, что всё будет хорошо…

– Мы тогда ещё совсем мелкие были, – Леони закатила глаза – ох уж эта манера стариков к месту и не к месту вспоминать былое. – Тогда и воды было больше. И из земли ещё можно было восьмую добывать. Давно это было, короче.

– До чего же дело дошло, что благородная девка не платья примеряет да ухажёров перебирает, а курьерит с четырнадцати лет, – проворчал один из солдат – мужчина возраста уже ближе к пожилому, с щёткой усов над верхней губой и шрамом через левый глаз. – Обещали ж, что мир нам видать совсем скоро.

– Ну так обещать не значит жениться, – парировал солдат помоложе. В императорской армии их бы уже огрели за несубординацию, но в частных формированиях порядки были куда более расслабленными… Зачастую далеко не во благо.

– Мне нравится летать, – Леони пожала плечами. – А летать и зарабатывать в чистых иллариях? Дайте два. Лучше скажите, что за десанты тут появлялись? А то нам на такой простой маршрут целых четыре звезды дали.

– Да остатки это, – старый солдат махнул рукой. – Пять-шесть человек. Прячутся в развалинах. Думается, на Нулевой Ярус удрать хотят.

– Глупости, – фыркнул офицер. – На лифт они попасть никак не смогут. А если прыгать решат, так нам же проще. Одной проблемой меньше. От самой нижней платформы тут до Нулевого лететь метров двести.

– Но смысл им на Нулевой идти? – Карл слегка нахмурился. – У нас и воды меньше, и жарче. К тому же, у нас все ходят с оружием. Последний десант был месяц назад, я сомневаюсь, что у них ещё остались патроны, чтобы отбиться в случае чего. Если бы они хотели выжить, не логичнее им было бы пойти к Серединному? Там леса даже где-то остались…

– Да кто их, дисиков, разберёт. Это ж мясо пушечное! – заржал молодой солдат. – Думаешь, им что-то поясняют, когда запихивают в капсулы и запускают через Лету? Больно много времени надо будет! Сюда доберётся хорошо если треть. Вот и прут те, кому выжить повезло, куда попало. Как тараканы из-под камня, когда его поднимаешь!

– А ты будто когда-то дисиков видел, – хмыкнула ехидно Леони, щурясь. – Ты не больно старше Карла выглядишь.

– Даже если не видел, я знаю! – ощерился парень. – И только вопрос времени, когда я своему первому дисику пулю в лоб пущу! Или на штык нанизаю, как Император завещал поступить с каждым дисиком! – он любовно погладил свою старенькую винтовку.

Леони ничего не сказала на это. Карл заметно помрачнел, глядя в пол. Офицер, кажется, демонстрацией бравады тоже не сильно впечатлился, но опять же промолчал.

* * *

Саветта действительно почти не изменилась. Тот же рынок в центре города, тот же слегка кособокий фонтан из белого камня, те же здания – только флаг над ними другой висел. Да на доске объявлений перед резиденцией бургомистра теперь красовался огромный нарисованный от руки плакат, на котором бравый и очень усатый солдат в зелёном мундире снисходительно посматривал на прохожих, держа в руках сияющую новенькую винтовку.

«Хочешь защитить свою семью и обеспечить ей будущее? Корпус Росса ждёт тебя! Униформу и оружие выдаём».

Эту фамилию Леони видела в газетах – так звали министра городского строительства Никеи. Вряд ли чиновник сам руководил действиями корпуса, но кто-то из членов его семьи с его санкции? Так оно обычно и было.

Рядом с плакатом на доске были прибиты пожелтевшие листы, заполненные печатным текстом. Приглядевшись, Леони поняла, что это были отрывки из «Уложения о частных армиях», явно повешенные не новыми хозяевами города, а кем-то, не слишком довольным их появлением и желающим напомнить, что именно им можно делать, а что нельзя. Два листа уже были сорваны, а на оставшихся можно было прочитать:

«Властью, дарованной по праву рождения и завоевания, Мы, Император Александр Леос, объявляем о создании в Никейской Империи института частных армий. Сражение в вечной войне с Дисикой за само существование – священная обязанность каждого, и, дабы у каждого Нашего подданного была такая возможность, Мы позволяем отобранным нами благородным мужам создавать собственные вооружённые формирования, дабы отражать нападения Нашего злейшего врага самостоятельно, отчитываясь лишь перед Солнечным Престолом…

Признанный годным к службе Престолу в ходе установленных испытаний и экзаменов, благородный муж из облачённой привилегией дворянства семьи вправе подать Нам прошение о создании собственного вооружённого формирования. После Нашего и благороднейшего Премьер-министра одобрения, полководец может открывать мобилизацию в регионах Нулевого и Нижнего Ярусов, а также среди кадровых военных в случае, если их прямое командование не имеет возражений…

Обязанности по обеспечению солдат и поддержанию среди них порядка целиком возложены на полководца. В случае поступления жалоб на поведение служивых частных армий или же на лишения среди рядовых и злоупотребления командиров, бремя их опровержения ложится на полководца. Если сыскной орган при Солнечном Престоле обнаружит правонарушения, дозволение на работу частной армии будет отозвано, а полководец предстанет перед судом Нашим…»

Выдача богачам и аристократам военных патентов должна была решить вопрос контроля за обороной в провинции, особенно на Нижнем и Нулевом Ярусе, откуда несколько лет назад отвели почти все части поредевшей после не самых удачных отражений десантов Дисики Императорской армии… Но конечно же, в первую очередь людей интересовала возможность набить карманы. Вот и захватывали города один за другим, надеясь, что в их казне ещё что-то осталось. Что им сделает парочка усталых жандармов и служащие? Обычно они были далеко не молоды – стариков в армию пока что не призывали, но ими охотно затыкали образовавшиеся во время очередных волн призыва дырки.

– Смотри, Карл! – Леони указала на куда менее примечательное по сравнению с остальными записями объявление с эмблемой Почтовой службы. – Гонка Нулевого Яруса уже через неделю, мы ещё успеем податься! И они опять увеличили главный приз!

– Потому что иначе они не найдут самоубийц, которые полетят двести километров через Бореас и почти тысячу через Южную пустыню! – Карл посмотрел на неё, как на форменную дурочку. – Лео…

– У тебя есть другие идеи, как нам проходить следующий техосмотр? – благо, никто из людей на площади на них не таращился, там сегодня было достаточно людно. – Никто не выпустит нас на маршрут со сломанным датчиком давления иллария. А заменить его…

– Там всю систему менять надо, – Карл вздохнул. – Это где-то восемьсот… Семьсот, если сторгуемся. Но Микки не в настроении торговаться в последнее время.

Нордика была городом авиаторов – все, кто мог позволить себе аэроплан, непременно его приобретали. А потому спрос на комплектующие всегда пробивал потолок – люди были готовы платить почти любую цену.

– А нам надо менять конденсатор. Сам знаешь, что новый будет стоить целое состояние. Дядя даст… Да в лучшем случае сто, – Леони с надеждой уставилась на Карла. Всё ведь вело к одному возможному решению. – Ну? Давай!

Карл пожал плечами, направляясь в сторону штаб-квартиры почтовой службы. Лео же задержалась у фонтана, на котором была установлена статуя женщины в длинном роскошном платье – давно покойной Императрицы Вероники, воплощения добродетели щедрости. Что-то эта самая щедрость не распространялась на тех, кто за фонтаном ухаживал – у Императрицы недоставало носа. Леони по привычке дотронулась до середины лба двумя пальцами, прежде чем поспешить следом за своим навигатором.

– Ну давай запишемся, – согласился он, когда Леони наконец его догнала. – Только мы готовимся как следует, а не как попало!

* * *

Отправлений в Нордику из Саветты оказалось не так много, и в основном письма, ну и парочка не слишком крупных посылок – в сумме набиралось на два контракта на четыре звезды, в целом, неплохие деньги за один день. Леони расписалась в ведомости за грузы, а после они с Карлом внесли «Стрижа» в список аэропланов, которые будут принимать участие в Гонке Нулевого Яруса. К сожалению, способа понять, сколько человек уже записались, не было…

– Вряд ли там будет больше двадцати экипажей, так? – с надеждой произнесла Леони, глядя на старичка, который отвечал за мероприятия, которые проводила Почтовая служба – гонка входила в их число.

– Не могу знать, девонька, – служащий покачал головой. – В Саветте вы первые, кто записался. Как Росс зашёл, связь с соседними городами барахлить стала… А уж с Нулевым Ярусом так тем более. Но хотя бы бандитов разогнали.

– Всё равно спасибо, – Лео улыбнулась, – попробуем свои силы в гонке… Она хотя бы официальная, с санкции Императора. Если финишируем в тройке, денег дадут, Серебряную Ленту и в газетах напишут! – а там можно и частным извозом начинать заниматься. Имена призёров гонки всегда были в мире лётчиков на слуху.

Повозка ждала их у выхода из отделения почты. Солдаты помогли перенести грузы внутрь – два ящика грузов и небольшой опечатанный мешок с письмами. Офицер сидел внутри и пыхтел трубкой.

– Быстро вы, – отметил он. – Но отсюда и правда редко в Нордику пишут.

– А, так вы местный? – Карл удивлённо уставился на офицера. – Вы звучали так, будто вы откуда-то сверху…

– Учился я наверху, понятное дело. Но родился тут, в окрестностях Саветты. Так что я руковожу небольшим отрядом, потому что округу знаю, – непонятно было, гордился ли он этим фактом. Обычно в частные армии шли те офицеры, у которых не было шанса построить карьеру в столице или в воздушном флоте…

Враждебности в тоне у него уже не было. Они спокойно себе ехали – до аэродрома было добираться почти полтора часа. Но тут лошади беспокойно зафырчали, а повозка резко затормозила. Тишина… и оглушительный выстрел, за которым последовали куда более громкие звуки ржания коней.

– Ложись! – заорал офицер, хватая Леони за плечо – больно, между прочим! – и заставляя её упасть лицом вниз на дощатый пол. Карл тут же плюхнулся следом. Солдаты выпрыгнули наружу, держа мушкеты наизготовку. Леони видела, как Карл мелко дрожал – не от страха, а от гнева. Она понимала, что он не просто пытается лечь поудобнее – нет, он… тянет к ней руку.

– Лео, – прошипел он. – Дай сюда.

– Идиот! – в этот момент пуля насквозь прошила вагончик у них над головами. Посыпались щепки. – Не лезь, они разберутся!

– Мы должны… – в этот момент она поняла, что уговаривать его бесполезно. Леони слишком хорошо знала Карла. Она повернулась на бок, чтобы расстегнуть лётный комбинезон, и вытащила из кобуры старый, тяжёлый револьвер.

Оружие полагалось всем курьерам – случаи бывали разные, и иногда почту требовалось защищать собственноручно. Леони сразу после получения патента выдали такой вот револьвер, только она из него и стреляла-то пару раз, и не в бою, а в пугало на огороде у Карла!

Девушка сунула оружие навигатору, который тут же кивнул, поднимаясь на колени, и выглянул из вагончика. Даже из положения лёжа Леони видела, как у него дрожат руки, пока он прицеливается… Но Карл всё-таки нажал на курок. А потом ещё раз и ещё.

Вскоре после этого всё стихло. Леони всё так же продолжала лежать, пока не услышала окрик снаружи:

– Вылезайте, курьеры, мать… – она не стала дослушивать. Сразу выглянула, а после выпрыгнула на пыльную дорогу. Первым, что она увидела, был валяющийся лицом вниз труп в длинном красном кафтане. Дисик. Кровь, что разлилась под ним лужей, уже постепенно впитывалась в землю.

Кони вырвались из упряжи и куда-то удрали, перепуганные стрельбой, и это был в целом ожидаемый исход. Офицер тормошил лежавшего на дороге возницу, но тот не шевелился и не отвечал. Наверное, подумала Леони, первый выстрел, который они услышали, предназначался именно ему. Старый солдат шарился по карманам ещё одного убитого дисика, а молодой солдат скрючился над придорожной канавой. Его зелёный мундир был весь в крови, но кажется, кровь была не его. Он опорожнял желудок.

– Куда полезли, а?! – орал офицер в лицо Карлу. – Вы гражданские, мать вашу! Чего лезть под руку?!

– Мы такие же слуги трона, как и вы. Эти люди напали на наш груз, – спокойно произнёс Карл, глядя на него исподлобья. – В таких случаях мы обязаны использовать оружие, которое нам выдают.

Офицер бросил взгляд на труп дисика прямо у повозки. Карл был прав хотя бы в том, что все его выстрелы попали в цель и не навредили союзникам.

– Я пошлю за новыми лошадьми. Эй, Шепард, хорош блевать! До аэродрома два километра. Давай, руки в ноги и вперёд, без лошадей не возвращайся! – он повернулся к пожилому солдату. – Кросс, обыщем дисиков. Может, там будет что показать начальству. Курьеры, идите к своей почте.

Последним, что Леони заметила, когда залезала в вагончик, было изуродованное выстрелом в лицо тело дисика, которого убил Карл – офицер как раз перевернул его на спину, подхватил под руки и потащил прочь, где уже были сложены двое его мёртвых товарищей. Бледная кожа. Рыжие волосы. Зелёный глаз, единственный уцелевший после пули, которая раздробила ему полголовы.

Такой же подросток, как и они.

Глава 2. Деньги ни за что

Now that ain't workin', that's the way you do it

Lemme tell ya, them guys ain't dumb

Maybe get a blister on your little finger

Maybe get a blister on your thumb2[1]

Dire Straits – «Money for Nothing»

Гонка Нулевого Яруса была главным событием в жизни Нордики. Она проводилась раз в год, и город авиаторов был точкой старта и финиша. В ходе соревнования аэропланы должны были пролететь от Нордики до Бореаса, северного океана, омывавшего северные провинции Никеи, и после двухсот километров над поверхностью воды оказаться на востоке, где была первая точка дозаправки и контрольный пункт, на котором можно было объявить о выходе из гонки. Восточный участок был комфортным, там редко бывали сильные ветра или погодные аномалии. Однако лететь приходилось ночью, а восточные звёзды, так называемые блуждающие светила, были крайне ненадёжны для ориентира. Так что единственным способом навигации оставалось заранее проложить маршрут по карте и неуклонно следовать ему по приборам.

Всё это Леони и Карл тщательно изучили заранее, собрав вырезки интервью победителей прошлых лет и официально доступную информацию. Им предстояло модифицировать «Стрижа» для более долгих полётов и сокращения потребления топлива, и скоро надо было заняться этим…

– Главная проблема – всё ещё пустыня, – они сидели на полу в комнате Леони, перебирая старые газеты. Карл вытащил из подшивки «Крылья столицы», ежемесячное издание по лётной тематике. – Смотри, «Ураган» в прошлом году победил потому, что сэкономил топливо на восточном участке, а на юге задействовал все возможные запасы и перегнал песчаную бурю. Может, нам так же?..

– «Ураган» с Верхнего Яруса родом. Это гоночный аэроплан, на фотку посмотри, – Леони ткнула пальцем в изображение. – У него система обратной циркуляции охладителя, так что ему не пришлось заправлять воду перед пустыней… Видишь, трубки из корпуса торчат? Мы такую в жизни не сможем себе позволить.

– Можем попытаться сделать её сами, – предложил Карл. – Но основной проблемы это не решит. Это всё вопрос удачи…

Никея в целом была страной жаркой. Чем ниже Ярус, тем жарче, но даже Нордика не шла ни в какое сравнение с пустыней. Из-за высоких температур свойства металла, из которого состояли аэропланы, топлива, охладителя, да и просто ветряных потоков, все они менялись. Все их нужно было принимать во внимание…

Пустыня стала могилой сотен авиаторов, талантливых и не очень. Самый известной из них была, наверное, «Красная комета» – Андреа, старшая дочь премьер-министра Никеи Мариоса Ласкариса. Первая женщина, севшая за штурвал аэроплана, летавшая в одиночку, без навигатора, вдохновившая сотни девочек, таких, как Леони, заинтересоваться небом.

Её улыбка смотрела с плакатов, которые обещали девушкам невероятные возможности в армии, о которых они прежде и не мечтали.

«Красная комета», её аэроплан, двенадцать лет назад направился пересечь Южную пустыню, но никогда её не покинул. Даже места падения найти не удалось – что попадает в пески, остаётся в песках, как говорили местные.

– Знать бы ещё, из-за чего она погибла… – Леони нахмурилась, перебирая пачки газет. Она собирала их с самого детства, с тех пор как ходила хвостиком за отцом и умоляла его показать, как заводить аэроплан и готовиться к взлёту.– Если даже она там сгинула, это могло быть что-то очень опасное…

– Да могла в ходячую дюну врезаться или ещё что. Ты её превозносишь, ну да, но все совершают ошибки. Даже те, кто кажется неуязвимым. Но… может, мы что-то найдём? Там, место падения самолёта или ещё что…

Он выудил из вороха газет издание «Крылья столицы» – самую популярную среди лётчиков специализированную газету. Она была очень старой, из времён их раннего детства. На чёрно-белом, давно потускневшем снимке широко улыбалась в камеру девушка в лётном комбинезоне на фоне аэроплана. На её лице можно было разглядеть тонкие полосы татуировок на лбу, переносице и скулах.

«Не вижу ни единой причины девушке бояться летать!» – интервью с победительницей Гонки Нулевого Яруса А. Ласкарис

В первую очередь, позвольте мне от лица всей редакции и от себя лично поздравить вас с победой, леди Ласкарис, и поблагодарить за то, что согласились на интервью. Скажите, как вы себя ощущаете после столь значимого события?

Если говорить откровенно, это было самое сложное лётное испытание в моей жизни. Никея – крайне разнообразная в плане ландшафтов страна, и каждый её регион представляет себе уникальный вызов даже для опытного авиатора. Гонка Нулевого Яруса заставляет тебя бросить вызов не только соперникам, но и самому себе, а также силам природы. Разумеется, это непросто физически, особенно если хочешь не просто финишировать, но и получить приз, каждая минута в кабине и вне неё должна быть расписана детально. Это требует достаточно высокого уровня личной дисциплины.

Вы стали первой женщиной, которая получила Серебряную ленту. Вы наверняка знакомы с тем, что высказывали в газетах представители лётной элиты по этому поводу. Вы бы хотели что-то им сказать?

О, заявлений о том, что женщине нечего делать за штурвалом, я слышала предостаточно! Я уже привыкла не реагировать на подобное, но я точно знаю, что сотни и тысячи девчонок, которые грезят о небесах, могут столкнуться с теми же предрассудками. Я не хочу ничего говорить людям с узким мировоззрением – за меня скажет непреодолимо текущий процесс преобразования нашего общества. А вот девочкам я хочу сказать – не давайте ничьим стереотипам и ограниченности повлиять на ваше решение посвятить себя полётам! Я не вижу ни единой причины, почему бы девушка боялась летать больше, чем парень.

Как вы видите своё будущее после такой громкой победы? Какую карьеру желаете построить?

На данный момент я являюсь слушателем четвёртого курса Академии Генерального Штаба Никеи. Если я доучусь там ещё год, как и планирую, я вступлю в ряды нашей славной армии и посвящу себя обеспечению безопасности нашей страны. Я далеко не единственная девушка на нашем курсе, и я должна сказать, что мы ни капли не отстаём от юношей!

Продолжение на с.4.

– А продолжения в этой куче, конечно, нет… – Леони вздохнула. – Давай бросим эту тему с падениями, хорошо? Следователи военные ничего не нашли, а ты посреди гонки найдёшь. Лучше думать о том, как выжить, и я думаю, это будет не так уж сложно! Технологии двенадцать лет на месте не стояли. К тому же, она была одна, а у меня есть ты. Лучший навигатор Нордики!

– Скажешь тоже… – Карл покраснел, поспешно опуская взгляд. – Куча навигаторов лучше есть. В той же армии.

– Навигаторы в армии не найдут маршрут, по которому надо вытаскивать голову из задницы. Ты их переоцениваешь, – девушка рассмеялась. – Иначе бы на гонке появлялись военные экипажи. А их нет. И не было последние лет пять!

Им предстояло ещё много работы, учитывая, что курьерскую работу никто не отменял, но Леони была уверена, что к моменту старта они и план составят, и «Стрижа» чуть подкрасят – в некоторых местах на корпусе облезла краска.

* * *

В преддверии гонки в Нордике открылась Ярмарка Крыльев – лучшее место в Никее для того, чтобы купить новые детали или даже целые аэропланы. В преддверии гонки Леони пришлось залезть в накопленные деньги и раскошелиться на новейшие комплектующие, но затраты оказались оправданы: им удалось собрать рециркулятор и фильтр для охладителя по схеме от «Вейланд Автоматик», одной из крупнейших фабрик по производству аэропланов, купленной за просто неприличные деньги, как для одного жалкого листика бумаги. Таким образом, «Стрижу» не придётся по несколько раз за гонку тратиться на драгоценную воду для охлаждения двигателя.

Они пыхтели над этим всё свободное время, даже ночевали в ангаре, но по итогу получилось… ну, что-то. Леони даже была почти уверена, что система переживёт гонку, и после её не придётся снимать по причине прихода в негодность… Хотя, конечно, как и всегда с кустарными комплектующими, собранными на коленке из лома металлов, сшитых вместе прохудившихся труб и такой-то матери, ни о чём нельзя было говорить со стопроцентной уверенностью. Светящаяся в полумраке горка иллариев всё равно уменьшилась, вообще без затрат было никак не обойтись. Но хороший рециркулятор на открывшихся торгах стоил бы тысячи две, если не больше.

То, что они ничего не смогут на Ярмарке купить, не мешало Лео и Карлу шататься по торговым рядам, изучая новинки. Самым людным местом, разумеется, была площадь, где выставлялись новейшие аэропланы от ведущих концернов, блестящие на солнце, как леденцы. Карл купил им обоим конфеты на палочках в форме ветряных мельниц яркого синего цвета, и они шатались мимо прилавков, которые предлагали новую экипировку для лётчиков. Леони вздыхала, любуясь новенькими очками. Карл остановился посмотреть на предложения торговца, который предлагал самые разные планшеты для навигаторов – даже со встроенными компасами и датчиками давления.

Шёпотки они услыхали не сразу – следом за ними толпа как-то расступилась, позволяя пройти по торговому ряду двум юношам в угольно-чёрной униформе с золотыми нашивками. Тот, что пониже, был блондином с карими глазами, и выглядел он так, будто ему под нос подсунули нечто скверно пахнущее. Его спутник был выше ростом, прямой и тонкий, как палка, с прямыми русыми волосами до плеч… Удивительно. Они вроде как в униформе, а причёска совершенно не уставная. Но в каждой частной армии свои порядки.

– Это же с «Аурелии»?

– Точно, чёрная униформа!..

– Мне казалось, на корабле-убийце кто-то постарше…

Было понятно, что парни это обсуждение слышали, но даже не подавали вида, просто направляясь дальше. И тут у Леони всё встало на свои места. Конечно, «Аурелия»!..

Среди частных армий люди в чёрных униформах были легендой, несмотря на то что они определённо существовали в реальности. Что о них только ни говорили! Что летучий крейсер «Аурелия» – результат инженерных изысканий с применением не просто никейских, но и гильдейских технологий, что он мог пересечь Лету и даже делал это, что туда набирали отпетых маньяков… И что никто не знал, кто именно эту армию спонсировал. И сейчас двое членов экипажа, вокруг которого клубились столько слухов, были здесь, в Нордике!

Неужели они будут принимать участие в гонке?..

– Кхм, – раздражённый голос вывел Леони из состояния ступора. Юноши остановились в каком-то метре от неё, и более высокий, явно главный в тандеме, глядел на неё с прищуром.

– Не трамвай, – вырвалось у неё прежде, чем она успела это осмыслить, – объедешь.

Карл тут же схватил её за рукав рубашки, оттягивая назад, заставляя отойти с пути. Леони не поддалась. Она – нордийка. Она тут у себя дома, а эти чужаки будут указывать ей, где стоять и когда отходить? Да не в жизни!

– Я всего лишь о том, что вы преградили нам путь, – произнёс устало парень, нашивки которого она наконец разглядела – он был лейтенантом, а его спутник пониже старшим лейтенантом. – На весьма узкой улице. Чем быстрее вы нас пропустите, тем скорее мы уйдём.

Судя по всему, парень повыше явно не хотел размениваться на лишние церемонии с гражданскими, но решил не вмешиваться. Леони нахмурилась недовольно, скрещивая руки на груди.

– И вы думаете, что мы должны, как остальные, бросаться прочь, едва вы показались на горизонте? – елейно поинтересовалась девушка.

– Что ты тратишь время, Терон… – выдохнул раздражённо блондин. Ну, хотя бы к табельному оружию не тянулся… От частной армии можно было всякого беспредела ожидать. – Как видишь, местные всего лишь не имеют понятия о манерах и своём месте среди сильных мира сего. Лучше нам вернуться на аэродром.

– А ты и есть сильный, что ли? – Леони сделала шаг вперёд, готовясь бросаться бить наглые морды, соизволившие спуститься к ним со своей верхотуры. Но её товарищ среагировал быстрее, хватая Леони за оба локтя, чтобы та точно не сделала никакой глупости, и оттаскивая в промежуток между двумя прилавками.

– Ты самоубийца?! – прошипел он ей на ухо. – Это же с «Аурелии» люди, они тебя пришлёпнут и даже не почешутся!

Леони хотела возразить, что кулак в нос уж точно сбил бы с напыщенных мальчишек весь их пафос, но медленно выдохнула, позволяя Карлу увести себя прочь. Конфликт им действительно был сейчас совершенно ни к чему. Особенно с какой-то там частной армией.

На парне лица не было. Он тащил Леони за собой прочь от временных торговых рядов и от ярмарки, куда угодно, главное, подальше от места столкновения. Он не остановился, пока они не оказались во дворе дома, где Леони жила со своим дядей. Сегодня там никого не было – все дети убежали на Ярмарку Крыльев, тем более, сегодня обещали показательные полёты. Так что и лишних ушей не наблюдалось.

– Да что на тебя нашло?! – возмутилась Леони, наконец выдёргивая ладонь из хватки Карла. Тот смотрел на неё мрачно, исподлобья.

– Дура, – пробормотал он. – Ты думаешь, если бы они решили наказать тебя, избив или просто пристрелив, за тебя бы хоть кто-то вступился, кроме меня? У тебя совсем нет инстинкта самосохранения!

– В Нордике… Мы все друг за друга, ты и сам это знаешь! – Леони почувствовала жгучую обиду. Как будто Карл недооценивал город, где они оба выросли. Где люди жили намного хуже, чем в других частях империи, но именно это в первую очередь помогало сплотиться, объединиться… Именно поэтому Нордику ни разу не удавалось захватить ни одной частной армии, для которых район с авиазаводами и массой умелых лётчиков и инженеров мог бы стать настоящей золотой жилой.

– В Нордике всем плевать, если кто-то сильный обижает слабого! – сорвался Карл. Его голос отдался эхом во дворе-колодце и распугал ворон, сидевших на проводах, растянутых между зданиями. Они с беспокойными криками взмыли в небеса, скрываясь из виду. – Ты думаешь, что твоя фамилия тебя защитит! Даже если иногда это так, ты не неуязвима!

Он отвернулся, отходя к шаткой кособокой скамейке и присаживаясь на неё. Карл вытащил из кармана портсигар и закурил, выпуская в воздух облачко вонючего дыма.

– Лео, я волнуюсь за тебя. Ты живёшь так, будто у тебя есть запасная жизнь. Может быть, тебе не грозит призыв в армию или одуревший от всевластия мелкий чиновник, его твой статус остановит. Может быть, у тебя есть возможность, когда совсем прижмёт, прийти на поклон в столицу, и может, тебя даже примут там. Но ты не сможешь сказать дулу пистолета или ружья, что ты Виллингэм. Ты даже стрелять из своего револьвера не умеешь, толком защититься не сможешь.

Леони промолчала, стискивая руки в кулаки. Она понимала, что Карл прав, но слышать подобное в открытую было не очень-то приятно. Он не первый раз поднимал тему её любви к риску и отсутствия тормозов даже в тех случаях, когда их неплохо было бы иметь.

– В Саветте… при всей твоей браваде, ты испугалась, когда дело дошло до настоящего боя, – Леони тут же попыталась возразить, но Карл поднял руку, мол, дай мне договорить сначала. – Я тебя не обвиняю, чтобы ты знала. Тебе семнадцать лет, конечно же, ты испугалась. Я и сам испугался. Но с твоим отношением к вызовам и опасностям вокруг… Это не последняя такая ситуация. И где уверенность, что в следующий раз ты не обомлеешь точно так же, подставляясь под удар?

Он затянулся, но неудачно – судорожно закашлялся, чтобы после сплюнуть на песчаную землю.

– Либо возьми себя в руки и будь готова отвечать за базар, либо прикрути фонтан, короче, – весь запал на менторский тон у Карла иссяк. Он махнул рукой и продолжил курить уже молча.

– Я даже не буду говорить, что ты перестраховываешься, – Леони скрестила руки на груди. – Но я не собираюсь давать всем подряд измываться надо мной.

– Я что-то говорил о «всех подряд»? – Карл поднял бровь. – Только людям с оружием, которым за то, что они пристрелят тебя средь бела дня, ничего не будет. Ну стисни зубы и потерпи. Или тебе так хочется поскорее оказаться развеянной по ветру?

– Не хочется, – Леони опустила взгляд и пнула камешек под ногами, чтобы тот отлетел куда подальше. – Но мы живём такой жизнью, что, скорее всего, когда придёт время… Развеивать будет просто нечего.

Судьба авиатора была незавидной, несмотря на то, что технологии стремительно развивались с каждым годом. Катастрофы были частыми – то разбавленное топливо приводило к поломке двигателя, то управление терялось из-за неправильно откалиброванного закрылка, то небесные ружья очередного десанта из Дисики находили всё-таки свою цель. Отец Леони был авиатором, и она не смогла его похоронить. Хотя бы она знала, где он сгинул – это было куда больше, чем у многих семей в Нордике, у которых в лучшем случае было примерное направление.

– Мы знали, во что ввязываемся, когда ты подавалась на патент, – Карл докурил, растоптал окурок и поднялся со скамейки. – Нам хотя бы платят.

– Да… хотя бы платят, – пробормотала Леони.

Илларий был самым дорогим, что вообще существовало в Никее – это было единственное топливо, способное поднимать в воздух аэропланы и летучие крейсеры. На нём работали все образчики современной технологии – станки, механизмы лифтов, освещение… Закономерно, что илларий вскоре после повсеместного внедрения в повседневный обиход стал более ценным, чем золото или платина, и вскоре зарплаты госслужащим начали выдавать в кристаллах, которые при желании можно было перегнать на топливо… Но куда более ценными они были для обмена, просто потому что илларий принимал кто угодно. Монеты из золота и других металлов незадолго до рождения Леони окончательно вышли из обихода – сколько она себя помнила, универсальной валютой всегда был илларий.

– Завтра большой день, – произнёс Карл, нарушая повисшую между ними тишину. – Лучше нам пораньше лечь, чтобы точно никуда не опоздать.

* * *

Прибыв за два часа до старта гонки на аэродром, Леони поняла, что её робкая надежда на то, что у них будет не так уж много конкурентов, была разбита вдребезги суровой реальностью. К взлёту готовились не менее двух десятков экипажей, и хотя стрелка хронометра едва переползла за отметку шести утра, на лётном поле была настоящая толпа из авиаторов, их семей и просто зевак. Очередность взлёта определялась жеребьёвкой, и «Стрижу» относительно повезло – они взлетали шестые, в первой десятке.

На огромном стенде перед трибунами были расчерчены маршруты первого дня гонки. У стартовой линии у левого края стояли вырезанные из фанеры аэропланы разных расцветок. Среди них был и их голубо-красный аэроплан.

А вот сразу за ними, на седьмой позиции к взлёту готовился аэроплан с примечательной расцветкой – чёрно-золотой, и, кажется, единственный среди участников гонки с закрывающейся стеклянной кабиной. Леони невольно залюбовалась – это было настоящее произведение инженерного искусства, наверняка созданное по спецзаказу. Она не могла вспомнить ни единого серийного аэроплана, хотя бы приблизительно похожего на это великолепие – с новенькими двигателями, трубками рециркулятора воды на брюхе, датчиками на крыльях, которые, скорее всего, должны были считывать скорость и направление ветра. Под крыльями были два небольших пулемёта, но лент с боеприпасами к ним не было протянуто, правилами гонки использование вооружений было запрещено. На блестящем чёрном боку был изображён золотистый росчерк, на первый взгляд небрежный след от кисти, но на деле, если присмотреться поближе, сложный узор, в который явно было вложено немало времени и усилий. Над росчерком же было выведено вручную название – «Альтаир».

Правда, пилотов пока видно не было… Леони решила после попытаться их найти и расспросить, если они, конечно, вовсе согласятся говорить со своим соперником. Но ей было жутко интересно – как им удалось создать такой аэроплан, сколько это хотя бы приблизительно стоило, что это были за датчики на крыльях… Но пока надо было проверить, насколько они с Карлом готовы к вылету.

– Как успехи с датчиками? – им повезло, что перед гонкой не надо было проходить техосмотр. Проблему с давлением иллария они так и не решили, несмотря на многочисленные попытки и почти полностью заменённую систему в кабине навигатора. Лео просто надеялась, что это их не настигнет в самый неподходящий момент.

– Нормально, – Карл заканчивал что-то подкручивать под своей приборной панелью. Вот как знала, не надо было вчера ходить на ярмарку, подумала про себя недовольно Леони. Но если бы они просидели в ангаре весь день, наверняка бы вылезли ещё проблемы какие-то… Лучше уж было отвлечься, пусть отвлечение и не получилось в итоге. – Я залил третью воду в рециркулятор – как договаривались.

– Ага. Я принесла ещё два литра второй, если что, сможем разбавить, – Леони передала Карлу канистру. Её удалось раздобыть благодаря связям дяди, и эти два литра обошлись им весьма недёшево. Но вторая вода даже из шестой могла сделать что-то пригодное для работы в качестве охладителя, который не рисковал бы забить или сломать механизм.

– Это дело хорошее, – кивнул навигатор, наконец вылезая и устраиваясь на своём сиденье. – Давай, окинь «Стрижа» хозяйским взглядом, и можем начинать разогревать двигатель, – он надел шлемофон, погружаясь в прослушивание инструкций, которые передавали с радиоточки аэродрома. Если в погоде будут какие-то изменения в последнюю секунду, это могло серьёзно повлиять на перелёт.

Леони ему отсалютовала, перехватывая брошенную в её сторону сумку с инструментами и подныривая под брюхо аэроплана. Люк, который давал доступ к двигателю, открылся плавно и без скрипа – буквально позавчера она смазывала механизм маслом. Она решила на всякий случай подрегулировать рециркулятор, просто чтобы быть уверенной, что он будет работать как положено, когда они окажутся в воздухе.

– Хм. Миленькая машина, – услышала Леони голоса снаружи. Из её положения она видела только две пары ног в начищенных сапогах, даже когда она выглянула из люка.

– Миленькая? Я скорее удивлён, что это будет вообще в воздухе держаться. Чудом каким-то, разве что.

– Ну слушай, не всем же пользоваться нашими верфями. Местные летают, на чём получится. Это рабочая лошадка, а не машина смерти… Пилоты таких аэропланов точно знают округу получше нашего.

– Пф! Ставлю десять иллариев, что это ведро с болтами даже до первой контрольной точки не долетит.

Тут Леони уже не выдержала, рывком вылезла из-под аэроплана, больно ударяясь головой о крыло. Но ярость в ней была сильнее – кто бы ни ругал сейчас «Стрижа», они очень сильно пожалеют!

У хвоста её аэроплана стояли прекрасно знакомые ей со вчерашнего дня юноши в одинаковых лётных комбинезонах чёрного цвета с золотистыми нашивками, обозначавшими их звания. Парни с «Аурелии».

– Это у меня, значит, ведро с болтами?! – Леони сделала в их сторону угрожающий шаг. – Это я, значит, до контрольной точки не долечу, а?!

– На правду не обижаются, – нахально усмехнулся долговязый парень с нашивками старшего лейтенанта. – Или что, это, – он постучал костяшкой по корпусу «Стрижа», который отозвался гулким стуком, – не ведро? И в нём нет, – провёл пальцем по одному из стыков на корпусе, – болтов?

Леони занесла руку с гаечным ключом над головой, готовая показать, что ведро с болтами тут было только одно, и это была башка надменного летуна, но между ними вклинился его товарищ, одной рукой перехватывая запястье Леони, а другой останавливая юношу, который уже потянулся к револьверу в набедренной кобуре.

– Зиг! – он стрельнул взглядом в сторону напарника. – Зиг. Тебя по головке не погладят за…

– Да, – процедил сквозь зубы юноша, опуская руку. – Не погладят, Юстиниан их дери, – он развернулся на каблуках и направился в сторону «Альтаира», стоявшего где-то в пяти метрах за «Стрижом».

Парень же отпустил руку Леони, слегка ей кивая.

– Прошу прощения, мисс. В преддверии гонки мы все на нервах. Позвольте представиться, – он щелкнул каблуками. – Терон Стерлинг. Стр… навигатор аэроплана «Альтаир».

– Приятно познакомиться, – Леони слегка опешила от такой вежливости. – Леонетта Виллингэм, курьер Императорской почтовой службы… пилот «Стрижа». А в кабине мой навигатор, Карл Валенс.

– Мой товарищ и командир корабля – Зигфрид Адерхольд, – добавил Терон. – Он… немного вспыльчив, но это явно не только его недостаток в этой ситуации.

Подколка в её сторону не осталась незамеченной для Леони. Но что поделать, лейтенант Стерлинг был тут прав. Интересно, что ни слова об «Аурелии» он не сказал, хотя их с Адерхольдом принадлежность к частной армии не могла быть ещё более очевидной.

– Да. Ваш друг мог бы чуть менее пренебрежительно отзываться о чужих аэропланах.

– А некоторые курьеры такого славного института, как Императорская почтовая служба, могли бы не бросаться с гаечным ключом наперевес на каждого, кто на них косо посмотрит, – поднял бровь Терон. – В следующий раз в вас могут и выстрелить. У нас, военных, знаете ли, разговор с нападающими короткий.

– Военных, – Леони хмыкнула, не сдерживая кривую усмешку.

– Чего в этом смешного? – Терон чуть наклонил голову. – Мы можем не ходить под крылатым мечом и не носить императорскую лазурь, но мы точно такие же военные на службе Его Величества.

– Терон! – Зигфрид вернулся, уже со шлемофоном на голове и планшетом навигатора в руках. Его он тут же сунул Стерлингу, который такой резкости явно не ожидал. – Полчаса до старта, что ты тут рассусоливаешь?

– Мы и правда отвлекаем друг друга от подготовки, – процедила Леони, с силой засовывая гаечный ключ в сумку с инструментами. – Мы ещё посмотрим на ваши лица, когда мы первые пересечём финишную линию через неделю.

– Первые? Вероника тебя помилуй, кажется, ты солнечный удар схватила, – прищурился Зигфрид. – Вам повезёт, если вы до финиша доживёте.

– Вы нашу пыль глотать будете, – Леони гордо подняла голову. – «Стриж» – самый быстрый аэроплан в Нордике, – уточнять, что этого удалось добиться путём снятия систем жизнеобеспечения и просверливания дырок везде, где только возможно, уточнять она, разумеется, не стала.

– Всё будет наоборот, – снисходительно произнёс Зигфрид. – Мне кажется, исход этой гонки закономерен. Мы уже будем получать Серебряную ленту, когда вы ещё будете плестись над Западным Хребтом.

Терон так уставился на своего друга, словно вовсе не верил, что они победят. На таком-то аэроплане, произведении инженерного искусства? Его взгляд удивил Леони даже сильнее, чем заявления Зигфрида. Он резко дёрнул его за рукав. А потом ещё раз и ещё. Адерхольд же фыркнул, издевательски отсалютовал Леони и зашагал к «Альтаиру». Терон поспешил следом.

Странные они какие-то. Зачем записываться на гонку, если победа для тебя – не самоцель?

Леони залезла в кабину пилота, натягивая на голову шлемофон. Карл, наконец, подал голову.

– Что у тебя там случилось? – поинтересовался он. – Нам тут прислали обновлённый прогноз вплоть до ночи. Дикие ветры наблюдаются по всему маршруту, так что либо рисковать, либо лететь в обход.

– Ничего такого. Говнюки с «Аурелии» за нами взлетают, седьмые.

– Лео, твою же… ты опять?

– Мы не поругались! Мы даже познакомились. Представились и всё такое. Ты видишь кровь на лётном поле? Вот и я не вижу. Что там с дикими ветрами?

– Такое чувство, что кто-то издевается над нами. В такие моменты я почти готов поверить, что Гильдия может погоду зачаровывать – ещё вчера всю дорогу до Бореаса был полный штиль, я отслеживал!

– Нечего Гильдии делать, только с погодой колдовать… – Леони закатила глаза. – Не веди себя как Безумный Джим, который в каждой тени гильдейцев видит.

– Вот отращу бороду, перестану мыться и буду заставлять всех соседей пробовать свою еду на предмет яда, посмотришь у меня! – Карл откровенно заржал. – Двигатель в порядке?

– Насколько он вообще может быть в порядке, – Леони вздохнула. – Ты же у нас тут главный реалист, и не хуже меня знаешь, что нам должно крупно повезти, чтобы пролететь восемь дней в таких условиях без поломок.

– Значит, будем надеяться на удачу, – заключил Карл.

* * *

Когда до старта номера один оставалось десять минут, на сцену перед стендом взобрался мужчина средних лет в синей форме с блестящими на солнце бронзовыми пуговицами – директор Императорской почтовой службы в Нордике. Он встал у микрофона, звук с которого передавался не только зрителям, от которых уже ломились трибуны, но и всем пилотам в наушниках на частоте аэродрома.

– Дамы и господа, авиаторы, инженеры и просто жители Нордики… Для меня большая честь объявить о старте двести шестьдесят восьмой Гонки Нулевого Яруса, самого сурового испытания для лётчиков Никеи!

Толпа взревела приветственно. Если что-то объединяло разношёрстное население города, это любовь к полётам. Из старенького граммофона полилась знакомая всем мелодия марша «Крылья Алексия», который был неофициальным гимном почтовой службы, которую этот самый император Алексий и основал.

– Я не буду долго говорить, я знаю, чего мы все больше всего ждём! – он указал рукой на стенд, у которого уже стояли кураторы гонки, которые должны были отслеживать все изменения в ней по радио и отражать их на стенде. – Я лишь хочу пожелать удачи всем участникам, и кто бы ни победил, то, что вы решились внести своё имя в список участников, уже само по себе отражение вашей храбрости. Господа распорядители, готовьтесь к старту! И да благословит Светоносная ваш путь вперёд, к победам!

Первый аэроплан начал разгон по полосе, как только стрелка хронометра оказалась на восьми утра. Между взлётами проходили ровно пять минут – столько, сколько было нужно, чтобы выкатить на поле очередной аэроплан, дать ему разогнаться и оторваться от земли. «Стриж» взмыл в стремительно нагревающийся воздух Нордики в восемь тридцать – у их соперников были максимум полчаса форы, но Леони знала, что они легко разовьют скорость, необходимую для обгона. Сейчас они летели строго на север, где их ждало первое испытание гонки – перелёт над беспокойными и смертоносными водами океана Бореас.

Глава 3. Вдохни полной грудью

Long you live and high you fly

Smiles you'll give and tears you'll cry

And all you touch and all you see

Is all your life will ever be3[1]

Pink Floyd – «Breathe (In The Air)»

Океан Бореас представлял собой захватывающее зрелище даже для уроженцев Нордики, которые при желании могли оказаться на его берегах спустя пару часов пешей прогулки.

Водная гладь насколько хватало глаз была мрачного серого цвета, изредка усеянная торчащими из воды металлическими конструкциями— смотровыми вышками армии. Все знали, что океан безграничен. Те, кто пытался пересечь его, летя строго на север, никогда не возвращались.

Однако он был важной частичкой системы обороны Никейской Империи, так что даже здесь, в негостеприимных и настолько солёных водах, что в них невозможно было утонуть, всё же жили люди.

«Стриж» занимал весьма комфортабельное для первого дня гонки пятое место, судя по расчётам Карла, который ни на секунду не отвлекался от прослушивания радиоэфира и отслеживания соперников. Вырываться вперёд в первые же сутки, когда совершенно не было гарантии, что ты на предстоящих стоянках не потратишь слишком много времени, чтобы починить убитый экстремальным разгоном двигатель, было нерационально. Планирование Леони целиком решила доверить Карлу, у которого ещё до взлёта была рассчитана какая-никакая система.

После странного разговора с экипажем «Альтаира» на лётном поле для Леони не стало сюрпризом то, что аэроплан с «Аурелии» держался на десятом месте, не особо стремясь обгонять соперников. Во что они играли?.. Зачем им вообще была нужна гонка, в которой военные, особенно из частных армий, отродясь не участвовали? В голову шёл разве что обещанный приз, но по слухам, на «корабле-убийце» платили совершенно неприличные суммы каждому члену экипажа, причём в чистых иллариях.

Дикие ветры появились, как всегда, неожиданно. Поле зрения заволокло песком и пылью, которые обожгли немногочисленные открытые участки лица тысячью уколов. Леони стоило больших усилий удержать контроль над машиной, которая чуть не ушла в сваливание из-за могучего потока воздуха, заставившего её задрать нос. Благодаря предупреждению ещё до взлёта она была готова к такому, посему не запаниковала – мягко надавила на штурвал, снижая угол атаки, и не ослабляла контроль, пока буря не стихла и аэроплан не вернулся в нормальное положение. Звук явно потерявших тягу двигателей она осознала не сразу —испытание в виде дикого ветра удалось выдержать не всем.

– …«Гончая» ушла в штопор, – подал голос Карл. – Надеюсь, они успеют катапультироваться…

Бореас был не лучшим местом для аварийной посадки. Воды океана были настолько отравлены за последние века, что нахождение там даже в течение недолгого срока могло искалечить или даже убить. Говорили, что в некоторых местах даже десять минут в воде приводили к появлению ожогов по всему телу.

– «Гончая» из наших? – ветер в лицо бил болезненно и неприятно. Леони обрадовалась, что заранее замотала лицо плотным шарфом и надела защитные очки. Хотя… ни один опытный лётчик не сунулся бы в небеса над Бореасом, не защитив лицо. Лео недовольно подумала, что вот экипажу «Альтаира» не надо заматывать лица и давиться песком, они сидят под своими куполами из закалённого стекла.

– Из Эстхольма, кажется. Не наши, – крупнейший город на востоке Нулевого Яруса должен был стать одним из контрольных пунктов гонки. Но туда они должны были добраться только к следующей ночи.

– Светоносная им спасительница, – на этом тема несчастного аэроплана была исчерпана. Не было времени отвлекаться на судьбы всех тех, кто ещё выпадет из гонки. Леони решила сконцентрироваться на маршруте впереди, чтобы быть готовой к новым порывам диких ветров.

* * *

Чем севернее они летели, тем темнее становилось. Солнце оставалось где-то позади, но оно уже особо не грело, едва продираясь сквозь мрак, который был непременным атрибутом морских глубин вокруг Никеи. Карл включил фонари на корпусе, но в условиях достаточно плотных облаков освещали они не так много. Тем не менее, они решили не выключать светильники – просто потому, что рядом было предостаточно аэропланов, которые в темноте могли врезаться в них, если у них не будет зажжено никаких огней.

– Мы никогда не летали так далеко, – отметил Карл, нарушая тяжёлую тишину.

– А что бы нам было тут делать? Наверное, доставка сюда была бы звёзд на шесть минимум, учитывая дикие ветра. Армии проще отправить своих, чем платить таким, как мы, – Леони вздохнула. Нет, Бореас был по-своему захватывающим местом, но мало какие участки гонки будут такими же опасными, как первый. Постоянная бдительность выматывала, потому что дикий ветер мог возникнуть из ниоткуда – никакой датчик не сможет его засечь, даже самый точный, военный.

Ну, может, на аэроплане типа «Альтаира» была какая-нибудь инновационная система. Леони недовольно нахмурилась. Пора выкинуть проклятых летунов из головы и сконцентрироваться на гонке. Ей всё равно, что с ними не так! Её задача – выиграть гонку, нарисовать на хвосте «Стрижа» Серебряную ленту и больше никогда не переживать по поводу денег!

– Зачем ты вообще полезла на рожон с «Альтаиром»? – поинтересовался Карл.

– Какая разница? – если Карл узнает, что на следующий же день после его лекции она снова полезла в драку… – Они назвали нашу птичку ведром с болтами.

– И где они неправы?

– Карл!

– Они из другого мира, Лео. Не такие, как мы. Естественно, «Стриж» для них, как ты сказала, ведро с болтами. Ты не обязана им ничего доказывать. Они всё равно останутся при своём мнении.

– Ты просто их боишься.

– Не боюсь, – тихо отозвался Карл, но его интонация потерялась на радиоволнах. – Им платят за то, что они убивают тех, на кого им укажет их главарь. Они ничем не лучше бандитов. Я их презираю.

– Навигатор «Альтаира» явно в этом всём не только за деньги, – отметила Лео. – Он достаточно уверенно говорил о своих убеждениях.

– Он мог сколько угодно лапши тебе на уши навешать, – Карл теперь был достаточно раздражён, что это можно было понять по голосу. – Держись подальше от «Альтаира» ради твоей же безопасности.

* * *

Посадочная полоса первой контрольной точки показалась из тумана и облаков, когда они были в воздухе уже восемь часов. Как Леони и ожидала по данным предыдущих гонок, на первом участке никто не лихачил и не пытался вырваться вперёд любой ценой. Разумеется, лидер у гонки сейчас был, аэроплан со Среднего Яруса с позывным «Пламя», но аэропланы не стремились перегнать друг друга, заходя на посадку в том порядке, который им разрешали диспетчеры. Впервые за очень долгое время Леони слышала в наушниках мужской голос.

– «Стриж», вы пятые, можете заходить на посадку, – прошипел сквозь помехи голос. – Длина полосы двести метров, имейте в виду…

Когда шасси, наконец, коснулись металлической полосы со скрежетом и грохотом, Лео смогла рассмотреть место, где они оказались. Край цивилизации – крепость из причудливой комбинации камня и металла в скале посреди мертвенно спокойного моря. «Меч Димитрия», военная база Никеи.

Стоило аэроплану остановиться, к ним тут же подкатили лестницу и бак топлива. Минимальный срок стоянки на контрольной точке составлял два часа – столько было нужно для проверки и обслуживания машин.

Карл остался наблюдать за дозаправкой и разбираться с тем, где им добыть перекус, прежде чем они снова окажутся в небе, а Леони пошла отметиться на посту почтовой службы. За прилавком сидел военный, которого явно отправили сюда только ради участников гонки, но он выглядел неожиданно дружелюбно – правда, куда больше гражданских лётчиков его интересовала беседа с коллегой, который что-то настраивал подле импровизированной стойки.

– И как там Коллинз? – поинтересовался он, методично проставляя нужные штампы в путевой лист Леони и в какие-то протоколы, которые лежали перед ним.

– А как ещё? Ходит, как пыльным мешком пришибленный. Говорит, поверить не может, что такое вообще могло случиться. Взрыв новенького аэроплана посреди воздуха! Сандрингэм же был лучшим из нас. Настоящий ас!

Леони навострила уши, пусть и старалась не показывать своего интереса. Едва ли военных обрадует то, что гражданская пытается что-то разнюхать о секретных делах.

– Там же не просто взрыв был, а как будто он врезался во что-то… Как будто в стенку! Я слышал, как Коллинз в столовой рассказывал…

– Там, куда они полетели, темно настолько, что не поймёшь, с чем он там столкнулся и столкнулся ли вообще, – наконец в лист был поставлен последний штамп. – Что, «Стриж», погрела уши? Давай, беги отсюда!

Леони спешно откланялась и удрала прочь, после чего решила быстренько осмотреться. Пока что царил полный штиль, и она без всяких проблем подошла к самому краю платформы. В шести метрах под её ногами уже был океан, по поверхности которого то и дело пробегали мелкие белые барашки.

– …и вогнал Император в камень свой меч, и изрёк Он, что надобно воздвигнуть здесь последний рубеж защиты отечества… И была наречена скала Мечом Димитрия в честь великого правителя, что даровал клинку Никеи те крылья, которых империя так алкала… – Лео обернулась, встречаясь лицом к лицу с Зигфридом Адерхольдом. Тот выглядел неожиданно – даже не смотрел на неё с тем снисхождением, которое искажало его лицо на аэродроме в Нордике.

– Решил прочитать мне лекцию по истории? Я знаю биографию Димитрия Алексиоса, – Леони чуть нахмурилась.

– Мало ли. Вдруг ты не понимаешь, в каком славном месте оказалась, – спокойно отозвался Зигфрид.

– Чего тебе надо? – не выдержала девушка, глядя исподлобья на старшего лейтенанта. – Опять пришёл обзываться?

– С чего бы? Ты… как минимум показала себя достаточно умелой, чтобы не допустить сваливания в диком ветре. Мы были у вас на хвосте, когда прошёл первый порыв. Где научилась? – в его голосе Леони неожиданно для себя слышала интерес.

– На Нулевом Ярусе дикие ветры тоже случаются в близости от стены Нижнего, – пояснила Леони. – Я хотела научиться управляемому штопору, так что сама уходила в сваливание, чтобы из него выруливать.

– Неплохо, – коротко кивнул Адерхольд, скрещивая руки на груди. И больше ничего не сказал, просто молчал, глядя на неё.

– Слушай, что тебе надо? – Леони с подозрением прищурилась. – Хочешь меня умаслить? Подлизаться? Я не забыла, что ты сказал про нашу птичку!

Зигфрид только пожал плечами, переводя взгляд с Леони на морскую гладь. Впереди была лишь темнота, в которой и вода постепенно скрывалась, серый просто сливался с мраком неба. Солнце оставалось маленькой желтоватой точкой где-то на юге, вдалеке, а на платформе было весьма зябко даже в подбитых овчиной лётных комбинезонах. Непривычное ощущение – а Леони слышала, что в Дисике было во много раз холоднее. Как же там жили люди?

– Я просто хочу, чтобы вы двое понимали, во что ввязываетесь. Это соревнование – не доставка на три звезды или даже на четыре. Какой вам будет прок, какая выгода от того, что вы убьётесь, потерявшись из-за блуждающих звёзд или сгинув в пустыне?

– С Серебряной лентой нам все дороги будут открыты, – Лео уставилась на него, как на дурака. Но он и был дурак, сидел на своей высоте… – Ты какую воду обычно пьёшь? Первую, небось?

– При чём тут это? – нахмурился пилот.

– При том, что семья Карла вот пьёт пятую. Когда им везёт, – произнесла девушка. – А у него трое братишек и сестрёнка. И отца нет. И вот-вот его призовут в армию, и чудо, что всё ещё не призвали. Вот он и создаёт подстраховку.

– Если ты думаешь, что Серебряная лента спасёт твоего навигатора от призыва, ты весьма наивна.

– Может, и не спасёт. А может, деньги, которые мы получим, позволят нам открыть… как же это называется… а, критически важное предприятие. И никто не призовёт его сотрудника.

– Ты говоришь о мошенничестве на грани госизмены, – в голосе Зигфрида не было ярости или презрения. Он констатировал факт, ни больше ни меньше.

– Почему? – Леони наклонила голову. – Поддерживать связь между удалёнными районами Империи действительно критически важно. Военлётов совершенно точно на всё это не хватит.

– Он точно так же может не вернуться вовсе. Ты знаешь, почему военные не участвуют в Гонке Нулевого Яруса? – Зигфрид вздохнул, как будто объяснял ребёнку, как устроен мир, и это его невероятно утомило. – Не потому, что они боятся, и не потому, что им не нужны деньги. Это считается слишком опасной авантюрой со слишком высоким уровнем травматизма и смертности, чтобы рисковать потерять тут опытных лётчиков. Это запрещено.

– А вы двое полетели, – не удержалась от констатации очевидного Леони.

– У нас есть свои причины, – Зигфрид отвернулся, снова глядя вдаль, на поверхность океана. – Вы можете выйти из гонки. Вы можете вернуться домой, и вас за это никто не осудит. Зато выживете.

– Ты нам угрожаешь? Будешь по нам палить из своих пулемётов, если не уйдём?

– Поверь, пулемёты «Альтаира», если ты останешься, будут наименьшей из твоих проблем, – Зигфрид был совершенно серьёзен. – Но раз ты так уверена в себе и своём навигаторе… Перегони нас на пути в Айронгейт.

– Пф, за… – начала было Леони, но Адерхольд её перебил:

– Если ты нас обгонишь, лети себе дальше. Может быть, даже переживёшь гонку… Но, если мы окажемся во Вратах Пустыни раньше тебя, вы выходите из соревнования.

– И что нам с того, что мы подчинимся твоему тупому требованию? Ты представляешь, как из Айронгейта долго лететь до Нордики?!

– Если подчинитесь, то я организую покрытие всех ваших расходов на возвращение домой. Две тысячи иллариев, – предложил Зигфрид. – Хватит и на заправку, и на жизнь дальше, не так ли?

– А если нет, то что? – тут же взъелась Леони.

– Если нет, то перед взлётом я уведомляю по своим каналам Императорскую Армию, что Карл Валенс – уклонист и беглец от призыва, – спокойно парировал юноша. Наверное, имя навигатора ему сказал его напарник. Леони прокляла себя и свой слишком длинный язык. Хотя… списки участников гонки были общедоступными. Мог и так узнать. – И из Айронгейта он едет прямо в пункт подготовки мобилизованных. Знаешь, что там делают с уклонистами? Могу рассказать.

– Пф. Не понимаю, зачем я вообще спрашивала, – Леони развернулась. – Мы вас перегоним. И так и быть, подождём вас в Айронгейте, просто чтобы увидеть твою физиономию, – и резким шагом направилась прочь.

Спокойно прошла она совсем немного. Буквально пара секунд – и через «Меч Димитрия» проносится очередной порыв дикого ветра, который подтолкнул Леони в спину, заставляя её потерять равновесие и упасть на платформу. Впрочем, она решила не подниматься, прикрывая голову руками, пока бушующая буря не пронеслась дальше. Поднялась она не сразу – стряхнула с себя пыль и зашагала дальше в сторону взлётной полосы. Она не стала оглядываться, но пожалела, что ветер не дул в другую сторону – может, снёс бы Адерхольда с платформы с концами, и все проблемы с шантажом решились бы сами собой.

* * *

«Меч Димитрия» был самой северной точкой маршрута Гонки Нулевого Яруса. Дальше путь лежал на юго-восток, сначала опять же над морской гладью, над заливом Монет, а после над относительно спокойной равниной северо-востока Яруса до Эстхольма, средоточия жизни на восточных окраинах, известного своим необычным ландшафтом. Залив Монет был единственным местом, где океан приближался к основанию Нижнего Яруса, и на тонкой полоске земли между водой и отвесной скалой располагался Эстхольм.

Леони и Карл неоднократно доставляли туда почту и прекрасно знали, что посадка и взлёт в этом городе были сопряжены с постоянным риском нет-нет, да и черкнуть крылом по каменной стене или не успеть набрать высоту, прежде чем одна из двух взлётных полос не кончится обрывом в морскую воду.

«Стриж» взлетал пятым, соблюдая очерёдность, в какой аэропланы садились на платформу ранее. Перед тем, как она залезла в кабину, Леони оглянулась на «Альтаир» вдали, но из-за стеклянных куполов, защищающих пилотов, не смогла разглядеть Зигфрида. Может, он блефовал? Но как-то было не похоже. Она даже пока не предупредила Карла о возможной угрозе, но прекрасно понимала, что в Эстхольме он уже должен будет знать об их разговоре. Ведь на кону стояло в первую очередь его благополучие, а не Леони.

Наверняка она опять его расстроит. Опять она его подставила в его отсутствие, у него за спиной. Иногда Лео задавалась вопросом, почему Карл вообще продолжает с ней дружить и поддерживать её. Она слишком часто становилась причиной его злоключений… И даже та небольшая выгода, которую он мог извлечь из своих связей с благородной девушкой из потерявшей львиную долю влияния благородной семьи, была минимальной в сравнении с минусами, которые непременно появлялись в жизни тех, кого затрагивал ураган по имени Леонетта Виллингэм.

Они слегка замедлились, приземлялись седьмыми. Лётное поле в Эстхольме пусть и было не самым простым, в сравнении с той же Нордикой, где просто была обычная равнина, но ничего действительно сложного для опытного пилота, который был уже на пятой сотне циклов «взлёт-посадка». Здесь всё уже зависело от того, насколько быстро они обслужат аэроплан, в насколько хорошем состоянии он был после двух участков гонки. Тут Лео рассчитывала на то, что у них была фора – рециркулятор должен был наконец оправдать все затраты, на которые им пришлось пойти. Дозаправиться, и сразу в воздух…

Правда, совсем без происшествий было никак, но хотя бы их конкретно это не касалось. Леони ещё во время посадки заметила, что вокруг одного из аэропланов-гонщиков собралось слишком много людей… Ну, хотя бы он не горел.

– Приветствую, «Стриж»! – услышала она звонкий голос диспетчера в наушниках. – Уведомляю вас, что «Сирокко», участник под номером десять, объявил о выходе из гонки в связи с неполадками в двигателе. Вы теперь шестые.

Леони показала Карлу большой палец, мягко приземляясь и как можно скорее выруливая с посадочной полосы, чтобы её освободить. Невероятно хотелось пить, но Лео решила пока с этим подождать и не тратить запас питьевой воды или лишний раз ходить до аэровокзала. Ещё, к тому же, наверняка вода там была седьмая или восьмая, едва ли пригодная к питью.

Эстхольм ей был по душе – город на самом берегу моря, где даже была какая-никакая зелень, где никогда нет нужды в еде, потому что с Нижнего Яруса постоянно подвозят пропитание и топливо, где ходят, стуча по рельсам, трамвайчики от жилых кварталов к набережной… Где не было производств, отравляющих воду, землю и воздух.

Когда-то давно, задолго до рождения Леони, да ещё до восхождения на трон Императора Александра, Эстхольм был путеводной звездой всего Нулевого Яруса. Все мечтали сделать свои города похожими на него, но теперь и он приходил постепенно в упадок, страдая от нехватки воды и постоянной жары.

– У тебя опять что-то на уме, – констатировал Карл, когда они выбрались из кабины и ждали, пока персонал лётного поля заправит «Стрижа». – Что случилось?

– Пока ты на «Мече Димитрия» разбирался с заправкой, ко мне подошёл Адерхольд… э, пилот «Альтаира», – Леони спохватилась, вспоминая, что Карлу неоткуда было знать имена пилотов с «Аурелии». – Я к нему не лезла! Он сам, первый заговорил…

– И что сказал? Лео, скажи, что ты с ним не подралась.