Читать онлайн Любимый друг

Диана

Вечеринка в ночном клубе по случаю Старого Нового года била ключом – музыка грохотала, огни переливались калейдоскопом, а я танцевала до изнеможения вместе с Алисой и Златой. Ноги уже горели огнём, мышцы ныли, но я не могла остановиться. В эти мгновения всё казалось таким ярким, таким настоящим… Словно мир сузился до пульсирующего ритма басов и ослепительных вспышек света.

Злата – моя лучшая подруга с самого детства. Глядя на неё, я не могла не улыбаться: в конце прошлого года она и мой брат наконец-то поняли, что созданы друг для друга. Теперь они вместе, и я искренне, безоговорочно рада за них. Их счастье светится, как неоновая вывеска над клубом – яркое, очевидное, безусловное. Они смеются, переглядываются, касаются друг друга – и в этих простых жестах столько тепла, что оно будто разливается по всему залу.

А вот моё сердце… Оно словно застряло в вечной зиме. Потому что уже столько лет я влюблена в Феликса – лучшего друга брата. Влюблена так глубоко, что иногда мне кажется: если вынуть это чувство из груди, я просто перестану дышать. Оно пронизывает каждую клеточку, звучит в каждом ударе пульса, живёт в каждом вдохе.

Каждый день я твёрдо решаю: «Сегодня скажу ему всё». Произношу это про себя, словно заклинание, сжимаю кулаки, набираюсь смелости… А потом… потом снова передумываю. В тысячный раз. Страх сковывает горло, слова застревают где-то между сердцем и губами. Что, если он посмотрит на меня с недоумением? Что, если разрушится то хрупкое равновесие, которое мы выстроили годами?

Моя история – не сказка. Скорее, это тихая мелодия, которая звучит в моей душе годами. Она то нарастает, захлёстывая волной, то затихает до едва уловимого шёпота. Но никогда – никогда! – не находит отклика. Эта мелодия принадлежит только мне. Я играю её в одиночестве, а она эхом отдаётся в пустоте.

Я пробовала всё.

Многозначительные взгляды, от которых замирало сердце и вспыхивали щёки. Осторожные намёки, которые, казалось, невозможно не понять. Даже почти откровенные попытки привлечь его внимание – неловкие шутки, нарочито долгие разговоры, случайные прикосновения…

И каждый раз – тишина.

Мои чувства растворяются в воздухе, не долетая до него. Иногда я убеждаю себя: он просто не замечает. Не видит того, что лежит на поверхности. А иногда… иногда мне кажется, что он намеренно отворачивается. Боится нарушить хрупкое равновесие нашей дружбы. Или просто не хочет видеть то, что я так отчаянно пытаюсь ему показать.

В надежде стать ближе я поступила в тот же институт, где учился он. Теперь мы видимся почти каждый день. Болтаем о пустяках, смеёмся над одними и теми же шутками, делимся переживаниями. Он – мой близкий человек, тот, кому я могу рассказать обо всём на свете. Тот, кто знает мои страхи, мечты, глупые привычки.

Но между нами всегда эта черта. Невидимая. Тонкая, как паутинка, и прочная, как сталь. Черта, которую я не могу переступить. Она словно стена, возведённая из недосказанных слов и невыраженных чувств.

Мы дружим. Тепло. Искренне. По-настоящему. Он поддерживает меня в трудные минуты, радуется моим успехам, всегда готов выслушать. Но дальше этого – ничего. Ни взгляда. Ни слова. Ни жеста, которые дали бы мне хоть каплю надежды. Ни намёка на то, что его сердце бьётся в унисон с моим.

И вот я снова спрашиваю себя: сколько ещё можно любить так? Без ответа. Без надежды. Но с этой неугасимой, упрямой верой в чудо.

Сколько можно хранить в сердце эту тихую мелодию, которая, кажется, никогда не станет песней для двоих?

Я подошла к бару, заказала «Мимозу» – хотелось хоть как-то заглушить эту тоску сладким цитрусовым вкусом. И тут… появился Дэн. Второй лучший друг моего брата.

Он словно сошёл с обложки глянцевого журнала: спортивная фигура баскетболиста, светло-русые волосы, глаза цвета виски – тёплый, тягучий, опасный оттенок. Дэн – мечта девчонок и мастер разбивать сердца. Короткие романы, ни к чему не обязывающие встречи – его стиль жизни. Он улыбается, и мир будто становится ярче, но в этой улыбке нет глубины, нет обещания.

Феликс – его полная противоположность. Да, он тоже баскетболист и тоже пользуется популярностью у девушек. Но он – брюнет с серьёзным взглядом и тихим достоинством. В его глазах нет легкомысленного блеска, только спокойная уверенность и… уважение. Именно это слово. Он уважает женщин. Не играет их чувствами, не разбрасывается обещаниями.

Глядя на Дэна, я вдруг остро осознаю: вот он – тип мужчины, который легко завоёвывает сердца. Яркий, эффектный, словно фейерверк. А Феликс… Феликс другой. Он не бросается в глаза, но если ты его разглядела, уже не сможешь забыть. И именно это делает мою любовь к нему такой мучительной и такой настоящей.

Я делаю глоток «Мимозы», и кисло-сладкий вкус смешивается с горечью моих мыслей. Музыка гремит, люди смеются, а я стою у бара и думаю: когда-нибудь моя тихая мелодия найдёт своего слушателя? Или она так и останется песней для одного?

– Привет, Ди! – Дэн ворвался в моё поле зрения, словно торнадо в белых кедах. За его спиной две девушки обменивались многозначительными взглядами – видимо, решали, кому достанется право на следующий танец.

– Привет. Снова сразу две? – я изогнула бровь. – Дэн, тебе не надоело это всё? Вон уже и мой брат остепенился. Может, и тебе пора?

– Малышка Ди, я, конечно, тебя люблю, – он приложил руку к сердцу, – но не надо совать свой носик в мою личную жизнь. Ок?

– Да не вопрос. Если бы она у тебя только была, – фыркнула я, тут же мысленно дав себе подзатыльник. Ну вот зачем я на него наезжаю? Будто свои любовные неудачи на нём вымещаю.

– Ой, а то она у тебя есть, – парировал Дэн, игриво покачивая бокалом. – Очень смешно.

– У меня её нет, и это мой личный выбор, – гордо вздёрнула подбородок.

– Ну так и моя личная жизнь – мой выбор, – он развёл руками. – Чего ты вообще на меня взъелась? Вечер не удался?

– У меня всегда всё удаётся, – процедила я сквозь зубы.

– Ага. Я заметил, – его губы дрогнули в ухмылке.

– Что ты заметил?

– Много чего.

– Что ты вообще можешь заметить дальше сисек своих подруг? – вырвалось у меня прежде, чем успела прикусить язык.

Дэн театрально схватился за сердце:

– Оу, даже так? Ну, например, я за сиськами своих подруг успел заметить, как ты вздыхаешь по Феликсу.

– Что?! Да как ты… Ты о чём?! – я почувствовала, как щёки заливает жар.

Он лишь рассмеялся и развернулся к своим подругам. Я рванула его за рукав:

– Эй, нет, подожди! Давай поговорим.

– Извини, малышка Ди, – он подмигнул, – меня ждут сиськи моих подруг.

– Дэн! – я вцепилась в его рукав мёртвой хваткой. – Стой. Серьёзно. Поговорим.

Он замер, обернулся, приподняв бровь. В глазах ещё плясали смешинки, но в голосе уже не было прежней легкомысленности:

– Ну? Чего тебе?

Я глубоко вдохнула, пытаясь собраться с мыслями. Слова вдруг стали тяжёлыми, словно налились свинцом.

– Ты… правда заметил?

Дэн помолчал, потом небрежно пожал плечами:

– Ди, ты думаешь, только ты умеешь подмешивать чувства в дружеские разговоры? Я тоже кое-что вижу.

Внутри всё сжалось. Стало одновременно жарко и холодно – будто одновременно окатили кипятком и ледяной водой.

– И что… что ты видишь?

Он прислонился к барной стойке, скрестил руки на груди. Теперь его взгляд был непривычно серьёзным.

– Вижу, как ты смотришь на него. Как замолкаешь, когда он входит в комнату. Как стараешься оказаться рядом, но никогда – совсем рядом. Вижу, как ты улыбаешься, когда он шутит, даже если шутка не смешная. Вижу, как ты вздыхаешь, когда он уходит.

Каждое его слово било точно в цель. Я почувствовала, как горят щёки.

– И… и что ты об этом думаешь?

Дэн усмехнулся, но на этот раз без насмешки:

– Думаю, ты дура.

Я вздрогнула:

– Что?!

– Дура, – повторил он твёрдо. – Потому что любишь человека, а боишься ему об этом сказать. Потому что вместо того, чтобы бороться за своё счастье, прячешься за шутками и намёками. Потому что позволяешь страху управлять твоей жизнью.

Музыка гремела, вокруг танцевали люди, но для меня весь мир сузился до этого разговора.

– А ты… ты считаешь, что стоит сказать? – прошептала я.

Дэн посмотрел на меня долго, внимательно. Потом тихо произнёс:

– Я считаю, что ты заслуживаешь знать ответ. Любой. Даже если он будет не тем, на который ты надеешься. Потому что не знать – хуже. Гораздо хуже.

В его глазах больше не было насмешки. Только искренность – та, которую я редко видела в нём.

– Но… а если он откажет? Если всё изменится? Если мы больше не сможем дружить?

– А если не откажет? – перебил он. – А если всё только начнётся? Ты ведь не знаешь. Никто не знает. Но ты никогда не узнаешь, если не попробуешь.

Я молчала, переваривая его слова. Где-то внутри что-то дрогнуло – будто тонкая нить, которая столько лет держала меня в плену нерешительности, наконец-то натянулась до предела.

– Ты правда так думаешь?

– Правда, – кивнул Дэн. – И знаешь что? Я даже немного завидую Феликсу. У него есть ты. Кто-то, кто любит его так искренне, так… по-настоящему.

Я посмотрела на него – и вдруг увидела не легкомысленного сердцееда, а человека, который, возможно, тоже знает, что такое неразделённая любовь.

– Спасибо, – тихо сказала я.

– За что? – удивился он.

– За то, что сказал это. За то, что не отмахнулся.

Дэн улыбнулся – на этот раз по-настоящему, без маски.

– Ладно, малышка Ди. Теперь ты знаешь, что я знаю. И что дальше?

Я взглянула туда, где в толпе мелькнул тёмный силуэт Феликса. Сердце сжалось, но теперь в этом сжатии было что-то новое – не только страх, но и решимость.

– Теперь… теперь я должна поговорить с ним.

– О-о-о, – Дэн вскинул руки в шутливом ужасе. – Только не говори, что собираешься прямо сейчас броситься к нему с криком «Феликс, я люблю тебя!»

Я рассмеялась:

– Нет, конечно. Но… надо же с чего-то начать.

– Вот это я понимаю! – он хлопнул меня по плечу. – Наконец-то в наших рядах пополнение в лиге смелых сердец! Хотя, честно говоря, я думал, ты решишься раньше. Ты же у нас рекордсменка по количеству многозначительных взглядов в сторону Феликса.

– Да ну тебя, – я толкнула его локтем. – Ты же знаешь, это всё не так просто.

– Просто – это скучно, – подмигнул Дэн. – А ты, Ди, никогда не была скучной. Так что давай, вперёд. А если что – я всегда готов утешить разбитое сердце. Или станцевать на его обломках.

– На обломках – это в твоём стиле, – фыркнула я.

– Именно! – он поднял бокал. – За смелость, малышка Ди. И за то, чтобы твои вздохи наконец превратились в слова.

Я глянула в сторону Феликса, глубоко вдохнула и шагнула вперёд. Где-то за спиной Дэн крикнул:

– Только не забудь потом рассказать, как всё прошло! А то мне же интересно, чем закончится эта эпопея!

Я обернулась и показала ему язык. Он рассмеялся и помахал рукой, а потом снова растворился в толпе своих обожательниц.

А я шла сквозь музыку и свет, чувствуя, как внутри разгорается огонь. Не страх. Не неуверенность. А что-то новое. Что-то настоящее.

Диана

Я подошла к Феликсу. Он стоял у колонны, рассеянно вертя в руках бокал с водой, и смотрел куда-то в толпу. В приглушённом свете его тёмные волосы казались почти чёрными, а профиль – неожиданно строгим, будто вырезанным из камня. Я на секунду замерла, пытаясь унять бешеный ритм сердца. «Просто подойди. Просто скажи что-нибудь». Ладони предательски вспотели, а в горле встал ком.

– Привет, – мой голос прозвучал тише, чем я рассчитывала, почти утонув в музыке. Ну почему так тихо?!

Феликс обернулся, и его лицо тут же смягчилось.

– Ди? Привет. Ты чего такая серьёзная? – в его голосе скользнула тёплая, знакомая нотка, от которой сердце ёкнуло.

Я пожала плечами, лихорадочно пытаясь придумать хоть какую-то нейтральную фразу, но все заготовленные слова рассыпались в голове, как карточный домик. Проклятье, я же репетировала!

– Да просто… хотела поговорить.

Он приподнял бровь, но в глазах – ни тени раздражения, только искреннее любопытство.

– О чём?

«О том, что я люблю тебя. О том, что каждый раз, когда ты улыбаешься, у меня внутри взрывается фейерверк. О том, что я годами собираю твои случайные взгляды, как сокровища».

– Ну… – я сделала глубокий вдох, чувствуя, как ладони становятся влажными, а колени слегка подрагивают. – Знаешь, я тут подумала… хотела тебе кое-что рассказать… поговорить…

Тишина. Секунда. Две. Три. Скажи уже что-нибудь!

– Да? – его взгляд стал внимательнее, будто он пытался прочесть мои мысли.

– Мне нравится один человек, и вот я… хочу ему признаться… – слова вырвались наконец, и я затаила дыхание, боясь посмотреть ему в глаза.

– Не поверишь, Ди. У меня такая же история. – его голос звучал взволнованно, и во мне вспыхнула искра надежды.

– Да?! – я невольно шагнула ближе, сердце забилось чаще. Наконец-то. Он тоже в меня влюблён и тоже не знает, как признаться.

– Мне нравится одна девушка. – он слегка улыбнулся, но взгляд был задумчивым.

– И? – я стараясь не выдать нарастающее волнение.

– И не знаю, как ей признаться. – он провёл рукой по волосам, и в этом жесте было столько неуверенности, что мне захотелось его обнять.

– Почему? – мой голос дрогнул.

– Неуверен, что это взаимно. – он опустил глаза, и я почувствовала, как внутри всё сжалось.

– А я уверена. Точно взаимно. – я говорила твёрдо, почти яростно, желая передать ему свою веру.

– Откуда ты знаешь? – он поднял на меня взгляд, полный сомнения и робкой надежды.

– Ну, как… как ты можешь не нравиться? – я улыбнулась, стараясь вложить в эту улыбку всё, что не могла сказать вслух.

– Алиса говорила про меня что-то? Да? – его глаза вдруг загорелись, и я почувствовала, как мир вокруг на мгновение замер.

– Алиса? Причём тут Алиса? – мой голос прозвучал резче, чем я хотела. Почему именно она?

– Она мне нравится. Я о ней говорил. – он произнёс это с такой искренней улыбкой, что у меня перехватило дыхание.

Сердце будто провалилось в бездну. Звуки музыки, гул голосов, мерцание огней – всё вдруг стало далёким и нереальным. Я стояла перед ним, чувствуя, как внутри всё сжимается, и пыталась найти слова, но они больше не приходили. Только не она. Только не сейчас.

– Понятно, – наконец выдавила я, заставляя себя улыбнуться сквозь комок в горле. – Значит, ты… серьёзно настроен?

– Да, – Феликс кивнул, и в его глазах вспыхнул тот самый свет, который я столько раз ловила украдкой. Только теперь он был направлен не на меня. – Думаю, пора сделать шаг.

– Это правильно, – я с трудом сглотнула, чувствуя, как улыбка натягивается на лице, словно маска. – Она должна знать.

– Ты правда так считаешь? – в его голосе прозвучала такая искренняя благодарность, что мне стало больно.

– Конечно. Если чувства настоящие, стоит рискнуть. – я говорила это, а внутри всё кричало: «Но почему не я?!»

Он улыбнулся, и на секунду мне показалось, что всё ещё можно исправить, что он вот-вот скажет: «Но знаешь, я только сейчас понял – это ведь ты…»

– Спасибо, Ди. Ты всегда знаешь, что сказать. – его слова прозвучали так тепло, что на мгновение я почти поверила, что это всё ещё может быть обо мне.

– Рада помочь, – прошептала я, чувствуя, как улыбка становится всё более натянутой, а глаза начинают щипать.

Музыка продолжала играть, люди смеялись и разговаривали, а я стояла посреди этого праздника, понимая, что только что потеряла то, о чём мечтала годами. Всё это время… он думал о ней…

– Ладно, пойду, – сказала я, делая шаг назад, чувствуя, как ноги становятся ватными. – Удачи тебе.

– Спасибо. И тебе… удачи. – его улыбка была такой искренней, что мне захотелось разрыдаться прямо здесь.

Я развернулась и пошла прочь, стараясь не обращать внимания на тяжесть в груди, на жгучую боль в глазах, на то, как мир вдруг стал серым и беззвучным. Где-то там, за этой толпой, за этими яркими огнями, оставалась моя неразделённая любовь. А впереди – только тишина и попытка научиться дышать заново.

Диана

После той вечеринки на прошлой неделе я сбежала домой, едва сдерживая слёзы. Феликс признался в чувствах… но не ко мне. Его слова, будто осколки зеркала, разлетелись по сердцу, оставляя болезненные порезы. Я не могла оставаться там ни секунды дольше – ни видеть его сияющее лицо, ни слышать приглушённые разговоры, ни чувствовать, как вокруг меня пульсирует чужой, счастливый мир.

Сегодня должен был состояться наш девичник – уютный вечер кино у меня дома. Я заранее закупила всё: пломбир с карамельной крошкой, полусладкое вино, горький шоколад с миндалем, гору снеков и конфет. В планах была целая подборка романтических фильмов – от смешных до слезливых, чтобы и посмеяться, и выплакаться вдоволь. Но одна мысль отравляла предвкушение: придёт Алиса.

Алиса… Та самая Алиса, в которую влюбился Феликс. Та, о которой он говорил с таким светом в глазах, какого никогда не было, когда он смотрел на меня.

«Так нельзя, – шептал внутренний голос. – Она ни в чём не виновата».

Но мне было всё равно. Я не хотела её видеть. Не хотела слушать её смех, не хотела наблюдать, как она, сама того не зная, становится центром его вселенной. Я не собиралась быть молчаливым свидетелем их зарождающейся истории.

Я не кроткая овечка. Не милая зайка. И уж точно не «мисс доброта», как Злата, которая умеет сочувствовать всем и каждому.

Я – папина принцесса. Избалованная, упрямая, привыкшая получать то, что хочу. После смерти мамы отец и брат окружили меня такой заботой, что я почти поверила: мир вращается вокруг меня. Они носили меня на руках, исполняли капризы, гладили по голове и говорили: «Всё будет хорошо, наша девочка».

И я привыкла. Привыкла к тому, что мои желания имеют вес. Привыкла к тому, что мне уступают.

Годы. Целые годы я вкладывала в Феликса всё – улыбки, взгляды, тихие надежды, неуклюжие попытки привлечь внимание. Я ждала. Терпеливо, упорно, наивно.

А он… он просто взял и влюбился в Алису. В ту, которую знает от силы несколько месяцев.

Ну уж нет.

В дверь позвонили.

Я вздрогнула, выныривая из водоворота мыслей.

– Привет! – Злата впорхнула в квартиру, как солнечный луч, не замечая моего кислого выражения лица. – Я тут нашла твой любимый карамельный попкорн!

Она плюхнула сумку на стол и начала выгружать припасы: три вида мороженого, две бутылки вина, гору шоколадных батончиков и M&M’s… Аромат карамели тут же разлился по комнате, но даже он не мог пробиться сквозь тяжёлую пелену, окутавшую мои мысли.

Злата наконец заметила моё настроение. Её весёлое лицо тут же стало серьёзным.

– Ди, что случилось? Ты выглядишь так, будто тебе сообщили, что Netflix закрылся навсегда.

Я опустилась на диван, обхватив колени руками. Ткань платья слегка зашуршала, будто вторя моему внутреннему беспокойству.

– Не хочу говорить об этом.

– О Феликсе? – тихо спросила она, присаживаясь рядом. Её голос стал мягче, почти шёпотом.

– Я вчера решилась признаться ему в чувствах, – выдохнула я, глядя куда-то в угол комнаты, будто там можно было найти ответы на все вопросы.

– В который раз? – Злата осторожно коснулась моей руки.

– Нет. В этот раз всё было по-другому, – я сглотнула, чувствуя, как комок в горле становится всё больше. – Я действительно собралась с духом. Сказала, что мне нравится один человек и я хочу ему признаться…

Злата молча слушала, её глаза наполнились сочувствием. Она не перебивала, не сыпала советами – просто была рядом, и от этого становилось чуть легче.

– И?.. – осторожно подтолкнула она, когда пауза затянулась.

– Он ответил, что у него такая же история, – мой голос дрогнул. – Сказал, что тоже хочет признаться в чувствах. Я подумала… я так надеялась, что это обо мне.

Я закрыла лицо руками, пытаясь сдержать слёзы, которые так и рвались наружу.

– Но это была не я, Злата. Это Алиса. Он говорил об Алисе.

В комнате повисла тяжёлая тишина. Даже весёлый треск карамельного попкорна, доносящийся со стола, вдруг показался неуместным, чужим.

Злата медленно обняла меня, прижав к себе.

– Ох, Ди… – её голос звучал так тепло, так по-настоящему. – Мне так жаль.

Я уткнулась в её плечо, наконец позволяя слезам пролиться. Всё, что я так старательно держала внутри – надежды, разочарования, боль – теперь вырывалось наружу, словно прорвало плотину.

– Я столько лет… столько лет ждала, – всхлипывала я. – А он даже не заметил.

– Иногда люди бывают слепы, – тихо сказала Злата, гладя меня по волосам. – Но это не значит, что ты недостойна любви. Совсем не значит.

Я отстранилась, пытаясь вытереть слёзы.

– Знаю, что должна быть рада за него. Но не могу. Не сейчас.

– И не надо, – твёрдо сказала Злата. – Ты имеешь право чувствовать то, что чувствуешь. Хочешь, отменим встречу с Алисой? Останемся вдвоём, посмотрим твои любимые фильмы, будем есть мороженое и проклинать всех парней на свете?

Я слабо улыбнулась сквозь слёзы.

– Хочу.

– Вот и отлично, – она поднялась, включила ночник, создав уютный полумрак, и потянулась к пульту. – Какой фильм первым? «Дневник памяти»? Или сразу «Один день»?

– Давай «Дневник памяти», – шмыгнула я носом. – Хочу плакать, но чтобы в конце было хоть немного надежды.

– Будет сделано, – Злата вручила мне коробку салфеток, плед и большую ложку. – И помни: даже если сейчас кажется, что мир рухнул, завтра всё будет иначе.

Диана

На парах я сидела, не слушая лекцию, прокручивая слова Феликса в голове. «Она мне нравится. Я о ней говорил» – эти фразы звучали в ушах назойливым эхом, царапали изнутри, не давали сосредоточиться. Буквы на слайде перед глазами расплывались, а мысли уплывали туда, где Феликс смотрит на Алису с тем самым светом в глазах – светом, которого я так и не смогла в нём зажечь.

Когда вышла из аудитории, столкнулась с Дэном. Он привалился к стене, засунув руки в карманы, и ухмылялся своей фирменной нагловатой улыбкой – той, от которой девчонки обычно таяли.

– Оу, привет, малышка Ди. Как дела?

– Хреново, – буркнула я, пытаясь обойти его.

– А чё так? Дай угадаю, причина – наш лучший друг? – он ловко шагнул вбок, снова оказываясь на моём пути.

– Угадал.

– Всё-таки не смогла признаться. Я так и думал.

Я резко остановилась и посмотрела ему в глаза:

– Ты ошибся.

Его брови удивлённо взлетели:

– Накинь подробностей.

– Давай не тут, – я оглянулась на поток студентов, спешащих на следующие пары.

– Поедем ко мне? Вино, кино, домино? – Дэн подмигнул, явно наслаждаясь игрой.

– Дэн, иди в задницу, – я шлепнула его по руке, не сумев сдержать смешок.

– Предпочитаешь ресторан на крыше и саксофон?

– Дэн, я тебя придушу когда-нибудь.

– Малышка, умереть от твоих рук для меня – честь, – он приложил ладонь к сердцу с преувеличенно-трагичным выражением.

Я покачала головой, но на душе стало чуть легче – с Дэном всегда так. Его дурашливость, его умение превратить любую ситуацию в шутку действовали как анестезия.

– Ладно, клоун, – я вздохнула. – Если пообещаешь не нести чушь хотя бы полчаса, можем зайти в кофейню недалеко от моего дома. Мне нужно… выговориться.

Дэн мгновенно стал серьёзным. Он убрал руки из карманов и посмотрел на меня по-настоящему – без маски шута.

– Пошли. И да, я буду молчать. Пока ты не скажешь всё, что накопилось.

Мы молча дошли до кофейни. Дэн заказал мне банановый раф – мой любимый, – и сел напротив, не перебивая, не торопя.

И тогда я рассказала. Всё. Как долго ждала, как собиралась с духом, как услышала его признание – но не в мою пользу. Слова лились потоком, и с каждым из них становилось чуть легче, будто я выпускала наружу ядовитый пар, отравлявший меня изнутри.

Когда замолчала, Дэн долго смотрел на меня, а потом тихо сказал:

– Знаешь, что самое обидное в этой истории?

Я подняла глаза, ожидая очередной шутки, но его лицо было непривычно серьёзным.

– То, что Феликс даже не понял, кого на самом деле потерял.

В груди что-то дрогнуло. Я хотела возразить, сказать, что это глупо, что я не хочу жалости, но слова застряли в горле.

– Ди, – Дэн наклонился вперёд, – ты заслуживаешь того, кто будет смотреть на тебя так, как ты столько лет смотрела на него. Кто будет ценить каждую твою улыбку, каждый взгляд, каждую глупую шутку. Кто не будет метаться между «а вдруг» и «может быть». Ты заслуживаешь человека, который сразу поймёт: ты – это всё.

Я сглотнула, чувствуя, как к глазам подступают слёзы.

– Звучит как сценарий для того самого романтического фильма, который мы с Златой вчера смотрели.

– Значит, жизнь иногда копирует кино, – он слабо улыбнулся. – И знаешь что? В таких фильмах героиня всегда находит своё счастье. Просто её история начинается не с того парня.

Я вытерла глаза салфеткой и фыркнула:

– Теперь ты говоришь как Злата.

– Ну, у меня тоже есть скрытые таланты, – он подмигнул. – Так что, ещё раф? Или может, всё-таки кино, вино и домино?

Я рассмеялась – на этот раз искренне.

– Раф. И никаких домино.

– Как скажешь, принцесса, – Дэн поднял руки в шутливом поражении. – Но помни: ты всегда можешь прийти ко мне. Даже если просто захочешь молча сидеть и смотреть в стену.

И в этот момент я поняла: даже когда мир кажется разбитым на осколки, всегда есть люди, готовые собрать их вместе – хотя бы на время.

Диана

Мне нужно было поговорить со Златой – выговориться, услышать её голос, может, даже поплакаться в жилетку. Но всё складывалось против меня.

Злата теперь почти каждый вечер проводила в доме моего брата. А там, живут ещё и Феликс с Дэном. Идти туда – однозначно не вариант. Феликса видеть не хочу, точка.

Те редкие вечера, когда Злата остаётся в общаге и пытается сосредоточиться на учёбе, тоже не подходят: там неизменно присутствует Алиса, её соседка. А с Алисой я по-прежнему избегаю встреч – слишком больно.

Звонить Злате? Нет, не стану. Вдруг она с Кириллом? Не хочу портить ей романтический вечер своим нытьём.

В итоге отправила ей СМС:

Приветик, малышка. Если ты сейчас не влюбляешься с моим братцем и не рядом со своей рыжей подругой-ведьмой, дай знать.

Ответ пришёл лишь через час:

Я с Кириллом. Романтическое свидание. Прости :)

«Мать их, влюблённые», – невольно улыбнулась я, хотя внутри всё сжималось.

И что теперь? Кому излить душу?

Я снова взяла телефон, долго смотрела на список контактов, вздохнула и нажала на вызов.

– Привет, малышка Ди, – тут же отозвался Дэн. – Что там, как дела?

– Так же… – выдохнула я. – Ты сильно занят? выдохнула я, ковыряя ногтем обивку дивана.

– Ты наконец решила пригласить меня на свидание? – в голосе Дэна звучала наигранная торжественность. – Ладно, признаюсь: для тебя всегда свободен.

Я невольно фыркнула:

– Да уж, твоя скромность порой поражает.

– Скромность – это не про меня, – охотно согласился он. – Так что случилось? Голос у тебя… не праздничный.

Я помедлила, глядя в окно. За стеклом медленно кружились редкие снежинки, будто нерешительно пробовали, стоит ли начинать настоящую зиму.

– Просто… всё как-то навалилось. Хотела поговорить со Златой, но она с Кириллом. Пыталась придумать, к кому ещё можно обратиться, и поняла – никого. Ну, кроме тебя, пожалуй.

– Ого, – Дэн на секунду замолчал, а потом уже без шуток, мягче, спросил: – Настолько всё плохо?

– Не то чтобы плохо… – я запнулась, подбирая слова. – Скорее пусто. Как будто все вокруг живут своей яркой жизнью, а я стою в стороне и смотрю.

Дэн помолчал пару секунд, потом вдруг выдал:

– Знаешь, что я думаю? Тебе срочно нужен личный психотерапевт. С бонусом в виде отличного собеседника и поставщика вкусняшек.

– Ты что, предлагаешь себя? – я не удержалась от смешка.

– А кто может быть лучше? Я не буду ныть про «ну ты держись», не стану советовать «просто забудь его». Просто спрошу – Куда хочешь сбежать от реальности? В кафе? В кино? В парк?

Я посмотрела на унылый пейзаж за окном, на пустую чашку из-под чая, на разбросанные по столу бумаги… и вдруг поняла, что больше всего на свете хочу просто не быть одной в этом хаосе чувств.

– Давай сюда, – сказала я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. – Только предупреждаю: я сегодня не в настроении шутить.

– О, это даже лучше! Наконец-то увижу настоящую тебя, без масок и острот. Готовлюсь к худшему. Уже беру куртку и прыгаю в машину. Кстати, у тебя есть запасное одеяло? Потому что если разговор затянется, я останусь на ночь. У меня принцип: нельзя оставлять подругу в беде после десяти вечера.

– Ты невыносим, – засмеялась я, чувствуя, как внутри потихоньку тает ледяной комок.

– Зато я единственный в своём роде. Жди. И не вздумай передумать!

Он отключился, а я поймала себя на том, что улыбаюсь. Может, мир ещё не совсем рухнул. Может, есть в нём места и люди, где можно просто быть – без прикрас, без игр, без необходимости притворяться, что всё в порядке.

Через полчаса в дверь позвонили. На пороге стоял Дэн с пакетом из пекарни и дурацкой улыбкой:

– Привёз оружие массового утешения: миндальное печенье, шоколадный кекс и… барабанная дробь… твой любимый малиновый чай!

– А как же кино, вино и домино? – я попыталась сохранить серьёзное лицо, но губы сами растягивались в улыбке.

– В следующий раз. Сегодня у нас печенье, кекс и малиновый чай. Ну что, принимаешь меня на ночлег? Обещаю не храпеть и не воровать одеяло. Хотя последнее – под вопросом.

Я рассмеялась в голос, наконец-то чувствуя, как напряжение отпускает.

– Заходи уже, психотерапевт-самоучка. Кстати, я терпеть не могу малиновый чай.

– Я в курсе! Поэтому, вместо малинового чая взял Sheridan’s – он шагнул внутрь, стряхивая капли дождя с волос.

– Вау, ты только что стал первым в списке лучших друзей.

Дэн торжественно приложил руку к груди.

Он прошёл в комнату, не дожидаясь приглашения, и с хозяйским видом огляделся.

– Выкладывай всё: от «он посмотрел не так» до «я сама не знаю, чего хочу».

– Ты же обещал без вопросов, – я устроилась на диване, поджав под себя ноги.

– Я обещал без глупых вопросов. А умные – моё второе имя. Ну же, начинай. Я весь во внимании, даже телефон в беззвучный режим перевёл.

Я помолчала, разглядывая узор на пледе. Слова никак не хотели складываться в предложения – будто рассыпались на полутона и обрывки чувств.

– Просто… я столько лет ждала. Смотрела на него, надеялась, что он заметит. А он… он даже не видел меня. Как будто я была мебелью. Или тенью.

Дэн не стал говорить «не переживай», не попытался утешить общими фразами. Он просто кивнул и сказал:

– Что собираешься с этим делать?

– А что мне делать? – Я развела руками, чуть не задев вазу на столике. – Магия не сработает, заклинание «влюбись в меня» ещё не изобрели, а волшебной палочки у меня нет.

– Ну, ты же хочешь его добиться, чтобы он стал твоим?

– И? – Я вскинула брови.

– Ну так сделай это! – Он хлопнул в ладоши, будто нашёл гениальное решение.

– Дэн, ты по дороге бахнул «малинового чая»? – Я не выдержала и фыркнула. – Ему нравится другая, он сказал это мне в глаза. В мои глаза, Дэн! Это как удар ниже пояса, только в сердце.

– И? Мне тоже каждый день кто-то нравится. – Он невозмутимо достал печенье из пакета и откусил кусок. – Жизнь – боль, но печенье спасает. Попробуй. – Протянул мне печенье.

– Ой, ты вообще не образец. Твоё свинское отношение к женщинам даже не подлежит обсуждению.

– Значит, я свинья, да? – Он театрально схватился за сердце. – О, как больно! Мои нежные чувства растоптаны!

– Да, спишь со всеми подряд без разбора, лишь бы подавало признаки жизни.

– Прикольно. – Он задумчиво пожевал печенье. – То есть Феликс – красавчик, способный на настоящую любовь и искренние чувства, а я – свинья, которая спит со всеми без разбора. Так?

– Именно. – Я скрестила руки на груди, стараясь сохранить строгий вид.

– Малышка Ди. Слушай, что скажу. – Он вдруг стал серьёзным, отложил печенье и посмотрел мне прямо в глаза. – Во-первых, я не свинья. Я просто… экспериментатор. Исследователь человеческих душ, так сказать. Во-вторых, ты заслуживаешь большего, чем бегать за тем, кто не видит твоей ценности. И в-третьих… – Сделал паузу, а потом расплылся в улыбке. – Хочешь, устроим ему маленькую пакость? Ну, чисто из спортивного интереса. Например, заставим его пожалеть, что не заметил такую потрясающую девушку.

Я невольно рассмеялась:

– Какую ещё пакость?

– Представь: ты становишься самой счастливой, самой уверенной в себе версией себя. Ходишь с высоко поднятой головой, сияешь, как новогодняя ёлка. Влюбляешься в другого. Он видит это и думает: «Чёрт, что я упустил?» Начинает бегать за тобой, но тебе он уже неинтересен.

– Дэн, в какого другого я влюблюсь? Ты вообще меня слушаешь? – Я закатила глаза. – У меня в радиусе пяти километров ни одного достойного кандидата!

– Да. Типа сделаешь вид, что влюбилась, – Дэн пальцами показал кавычки. – Главное – подача! Ты же актриса от бога, когда надо кого-то впечатлить.

– Ага. И он меня заметит вдруг. Это история из американского кино. – Я скептически приподняла бровь. – Где главный герой – идиот, который понимает всё только в финале.

– Это рабочая схема! – Он остановился, упёр руки в бока. – Перестать бегать за ним, перестать быть удобной и показать, что ты интересная другим мужчинам.

– Да, а в середине фильма я в тебя влюблюсь. – Я усмехнулась, наблюдая, как его лицо мгновенно меняется.

– Ну уж нет! – Он резко отступил на шаг. – Во-первых, никаких «упаси господи, влюблюсь». Во-вторых, я себя и не предлагал. Я тут чисто в роли мудрого наставника.

– Эй, – я прищурилась, – а кто сказал, что ты мудрый?

– О, это ты сейчас оскорбила мои профессиональные качества! Я, между прочим, эксперт по сердечным делам.

– Ты хотел сказать – по постельным? – Я хитро прищурилась.

– Хотя бы! – Дэн не смутился ни на секунду. – Но нет, я именно о сердечных. Потому что постельные – это так, прикладная физика. А сердечные – это высшая математика чувств!

– У тебя всё через одно место, – фыркнула я.

– Зато оригинально! – Он гордо вздёрнул нос. – Ты вот не сильна ни в сердечных, ни в постельных делах. Поэтому случай требует вмешательства опытного друга. – Он поднял палец вверх с таким важным видом, что я едва сдержала смех. – И вот мой главный вывод: когда ты перестаёшь гоняться за кем-то, мир сам подкидывает тебе варианты. Как котёнок, который не замечает игрушку, пока она лежит на виду, но бросается за ней, когда она катится прочь.

– То есть я должна вести себя как котёнок? – Я расхохоталась.

– А у тебя есть более мудрый план?

– Мой план – не слушать твои бредни и просто жить дальше.

– О, это уже прогресс! – Он хлопнул в ладоши. – Потому что жить дальше – это и есть главный секрет. – Ладно, уговорила, буду твоим фиктивным парнем. Но у меня есть условия, – Дэн торжественно скрестил руки на груди, изображая серьёзность.

В глазах при этом плясали бесовские огоньки, а уголки губ предательски подрагивали.

Я рассмеялась:

– Тебя Кирилл убьёт. Серьёзно. Он же мастер находить проблемы там, где их нет.

– Кирилл даже не заметит. Он сейчас видит только свою любимую, – отмахнулся Дэн.

– Ну-ну. И какие у тебя условия, «фиктивный парень»?

– Во-первых, – он поднял палец, – ты в меня не влюбишься.

Я фыркнула:

– Да куда уж мне до твоих высоких стандартов… Я даже не уверена, что ты человек – слишком уж ты… Дэн.

– Во-вторых, – он проигнорировал колкость, – ты не будешь ко мне приставать. Потому что я не собираюсь с тобой спать. Я серьёзно!

Я расхохоталась до слёз: – Блин, ты всегда был таким юмористом. Может, тебе попробовать себя в стендапе?

– А в-третьих, – он продолжил с важным видом, будто не слышал меня, – ты будешь делать то, что скажу я. То есть: перестанешь быть удобной подругой; не будешь бежать к нему по первому звонку; начнёшь жить своей жизнью; выйдешь из френдзоны; если он тебе напишет или позвонит – не отвечаешь тут же. В идеале – на следующий день. С загадочной задержкой; а если не знаешь, как поступить – спрашиваешь у меня.

– Ого, какие требования! – Я вытерла слёзы от смеха. – Прямо устав фиктивных отношений. А что получу я взамен?

– О, это самое ценное! – Он поднял руки к потолку, едва не задев люстру.

– Ты получишь меня. Лучшего фиктивного парня в мире. Я буду: эффектно появляться рядом с тобой в общественных местах – все ахнут; бросать томные взгляды (но не слишком томные – чтобы не смущать тебя до обморока); говорить загадочные фразы вроде «мы давно вместе, просто не афишировали»; приносить печенье и малиновый чай по первому звонку – это уже почти святое; и… – он сделал драматическую паузу, – он наконец-то обратит на тебя внимание.

– Ему нравится другая, – я покачала головой.

– Это пока. Любовь – как погода в Питере: только что лило как из ведра, а через час уже солнце и радуга.

– Звучит как контракт с дьяволом, – я попыталась сохранить серьёзное выражение лица, но губы сами растягивались в улыбке.

– Нет, это контракт с самым обаятельным и бескорыстным другом в мире! – Он подмигнул. – Ну что, подписываем?

– Подписываем, – я протянула руку для рукопожатия, всё ещё улыбаясь. – Но предупреждаю: если ты начнёшь флиртовать всерьёз, я превращу тебя в лягушку. Зелёную. С пупырышками.

– Эй, я же обещал! Никаких флиртов. Только профессиональная игра. – Он торжественно пожал мою руку. – К тому же, кто захочет флиртовать с девушкой, которая умеет превращать людей в земноводных? Это же опасно для жизни!

– Вот именно, – я рассмеялась. – Значит, договорённость в силе. Фиктивные отношения. Никаких чувств. Только печенье, поддержка и… немного безумия.

– О, выйдет грандиозно! – Он вскочил с дивана. – Начинаем операцию «Феликс, обрати внимание». План действий: в пятницу после матча – вечеринка у Макса. Придём вместе.

– Ну и что? Мы с тобой дружим сто лет, как и с Феликсом. Что с того, что придём вместе? – я скептически приподняла бровь.

– Смотри, – Дэн принялся расхаживать по комнате, размахивая руками, – когда мы приходим куда-то даже вместе, ты всё время разговариваешь только с ним. Крутишься вокруг него. В этот раз всё будет по-другому. Ты будешь рядом со мной. Надо вести себя так, чтобы у него возник вопрос: «Что между ними?»

– А как же твои подружки и любовные похождения? – Я не удержалась от колкости. – Ты же у нас вечно окружён роем обожательниц.

– Придётся чем-то пожертвовать, – он вздохнул, приложив руку к сердцу – Что не сделаешь ради любимых друзей! К тому же… – он хитро прищурился, – это же фиктивные отношения. Я могу флиртовать с кем угодно – формально я «занят». Это даже удобно!

Я рассмеялась:

– Итак, план на пятницу: Приходим вместе. Ты – в чём-то сногсшибательном, я – в лучшем своём образе. Находим Феликса. Я бросаю на него взгляд «я её завоевал, а ты опоздал». Ты мило улыбаешься, но не подходишь первой. Пусть он сам проявит интерес. Если он заговорит с тобой – держи паузу. Отвечай не сразу. Заставляй его ждать. В ключевой момент я подношу тебе коктейль и говорю: милая, скучала?»

Я расхохоталась снова до слез

– «Милая, скучала?» – передразнила я. – Серьёзно? Ты считаешь, что эта фраза сработает? Звучит как из дешёвого ромкома!

Дэн невозмутимо пожал плечами:

– А что? Классика никогда не стареет. К тому же, главное – не слова, а подача. Я произнесу это с таким томным взглядом, что все вокруг ахнут.

– Особенно Феликс, – фыркнула я. – Он-то точно оценит твой актёрский талант.

– Именно! – Дэн хлопнул в ладоши. – Мы заставим его задуматься. А потом… потом начнётся самое интересное.

– Какое ещё «самое интересное»? – Я настороженно прищурилась.

– Ну, – он сделал загадочную паузу, – надо же поддерживать интригу. Например, я случайно «забуду» твой пиджак у себя. А ты потом «случайно» придёшь его забирать. И тут – бац! – Феликс видит нас вместе дома.

– Ты сейчас серьёзно? – Я покачала головой, пытаясь сдержать улыбку. – Это же полный абсурд.

– Абсурд – это двигатель романтики! Вспомни кино: там всегда всё через одно место, но в конце – хэппи-энд. Мы просто копируем классику.

– То есть ты предлагаешь устроить целый спектакль ради того, чтобы Феликс наконец заметил меня?

– Не спектакль, а… художественную инсталляцию под названием «Она могла быть твоей», – с важным видом пояснил Дэн. – И главное – мы веселимся. Даже если ничего не выйдет, у нас будет куча забавных воспоминаний.

– И печенья, – добавила я, всё ещё смеясь.

– И малинового чая! – Он радостно кивнул. – Так что, ты готова к пятнице?

– Готова, – вздохнула я, но в глазах уже горел азарт. – Но если всё пойдёт не так, мы просто признаемся, что это была шутка.

– Конечно! – Дэн поднял руки в знак капитуляции. – Если что – мы просто друзья, которые решили немного поиграть. Но… – он хитро прищурился, – давай всё-таки постараемся, чтобы игра получилась убедительной.

– Ладно, – я улыбнулась. – Операция «Феликс, обрати внимание» стартует в пятницу. Но помни: никаких серьёзных флиртов.

– Никаких! – Он снова приложил руку к сердцу. – Только профессиональная игра.

– Хорошо, – я протянула ему руку. – Тогда до пятницы?

– До пятницы! – Он крепко пожал мою руку. – Да начнется игра!

Мы рассмеялись, и я вдруг поняла: даже если Феликс так и не обратит на меня внимания, сама эта авантюра уже делает меня счастливее. Потому что рядом есть человек, готовый ради меня устроить целый спектакль. И принести печенье.

Диана

Вечеринки у Макса всегда гремели на весь институт – у него дома неизменно собиралась шумная толпа студентов. Дэн, Феликс и мой брат дружили с Максом с первого курса: все четверо играли в институтской баскетбольной команде.

Правда, в конце прошлого года между братом и Максом вспыхнул конфликт – оба увлеклись моей подругой Златой. В итоге она выбрала брата. Теперь Злата буквально не отрывалась от Кирилла. С ними пришёл и Феликс – он не сводил глаз с Алисы, которая тоже сегодня здесь. Хоть я и избегала Алису, запретить ей общаться со Златой я не могла.

Просто… больно видеть, как Феликс смотрит на неё, а не на меня. Впрочем, судя по тому, что Алиса держится от него на расстоянии, либо он ещё не признался ей в чувствах, либо уже признался – и получил отказ. «Ну и пусть мучается так же, как я», – мелькнула злорадная мысль.

А где же мой «фиктивный парень» Дэн? Все уже в сборе, а его всё нет. Мы ведь договорились сегодня разыграть перед всеми маленькую пьесу – показать, будто между нами что-то есть. Я постаралась соответствовать роли: надела белый топ без бретелек, чёрную кожаную мини-юбку и собрала волосы в высокий хвост. Дэн просил быть сногсшибательной – я выполнила.

– О, а вот и Дэн! – воскликнула Злата.

Я обернулась – и обомлела.

«Почему, блин, он такой красивый?»

Дэн вошёл в квартиру Макса с той самой небрежной уверенностью, от которой у девушек замирало сердце. На нём были простые чёрные джинсы и белая рубашка – но выглядел он, словно главный герой сериала.

Рубашка облегала плечи, рукава были небрежно закатаны до локтей, открывая сильные предплечья. Несколько верхних пуговиц расстегнуты – ровно настолько, чтобы добавить образу лёгкую раскованность, но не перейти грань.

Он медленно обвёл взглядом комнату, будто оценивая обстановку, а потом его глаза нашли меня. В них тут же вспыхнул знакомый озорной огонёк.

– Ну что, актриса, – прошептал он, незаметно приблизившись и наклонившись к моему уху, – пора начинать спектакль.

Я почувствовала, как по спине пробежали мурашки. От него пахло свежим одеколоном – терпким, с нотками цитруса и древесины. И ещё чем-то неуловимо тёплым, домашним… Печеньем?

– Ты… опоздал, – пробормотала я, стараясь не смотреть ему в глаза.

– Зато эффектно появился, – он подмигнул и, не дожидаясь ответа, взял меня за руку. Его пальцы были тёплыми и твёрдыми.

– Пойдём, пора заявить о себе.

Мы двинулись через толпу, и я чувствовала, как на нас оборачиваются. Дэн держал мою руку крепко, но бережно, и это прикосновение вдруг стало самым реальным во всём этом шумном, пёстром мире.

Злата, заметив нас, округлила глаза и тут же шепнула что-то Кириллу. Брат нахмурился, но промолчал. Феликс на секунду оторвался от Алисы и скользнул по нам взглядом – долгим, внимательным, будто пытался что-то прочесть в наших позах, в том, как Дэн слегка приобнял меня за талию.

– Смотри, – тихо сказал Дэн, кивнув в сторону Феликса, – он заметил. Теперь главное – не переиграть.

– А что, по-твоему, не переиграть? – я нервно поправила прядь волос, чувствуя, как колотится сердце.

– Быть собой. Ну, почти, – он улыбнулся, и в этой улыбке было что-то такое… настоящее. – Просто наслаждайся вечером. И помни: я рядом.

Музыка гремела, вокруг смеялись, танцевали, разговаривали, но в этот момент для меня существовали только три вещи: тепло его руки, стук моего сердца и вопрос, который я боялась задать даже себе: почему это вдруг кажется таким правильным?

Дэн повёл меня к дивану, усадил рядом с собой и тут же протянул мне бокал с коктейлем.

– Держи. Для храбрости, – его голос звучал так спокойно, будто он и правда был уверен в каждом своём шаге.

Я взяла бокал, сделала глоток и попыталась сосредоточиться на музыке. Но всё, что я могла чувствовать, – это его плечо, касающееся моего, и запах его одеколона, который теперь казался мне почти родным.

– Спасибо, – прошептала я, не глядя на него.

– За что? – он чуть повернул голову, и его глаза оказались совсем близко.

– За то, что помогаешь мне.

В эту минуту к нам подошёл Макс. Его лицо светилось привычной широкой улыбкой – он всегда первым замечал любые перемены в компании.

– Ну что, ребята, – он опёрся рукой о спинку дивана, – У вас какие-то тайны от коллектива?

Дэн мгновенно сориентировался. Не отпуская моей руки, он расслабленно откинулся на спинку дивана и усмехнулся:

– Никаких тайн, Макс. Просто Диана сегодня слишком хороша, чтобы оставлять её без внимания.

Я почувствовала, как щёки заливает румянец, но постаралась сохранить невозмутимый вид.

Макс окинул нас внимательным взглядом, задержавшись на наших соединённых руках.

– И давно это у вас?

– Достаточно давно, – Дэн бросил на меня короткий взгляд, в его глазах плясали озорные огоньки. – С самого детства. Ну, в смысле, я всегда знал, что Диана – особенная. Просто ждал подходящего момента.

Я едва сдержала изумлённый вздох, но вовремя подхватила игру. Слегка склонила голову, улыбнулась краешком губ, стараясь не выдать, как бешено колотится сердце.

Макс прищурился, явно пытаясь понять, где граница между правдой и спектаклем. Он переводил взгляд с меня на Дэна, словно сканировал каждую черту лица, каждое движение, будто пытался найти трещинку в нашей истории.

– С самого детства, значит… – протянул он, потирая подбородок. – И никто ничего не заметил? Даже Кирилл?

Он не успел закончить фразу – к нам, словно по сценарию, подошла Злата, за которой тенью следовал Кирилл. Её глаза горели любопытством, а брат хмурился, уже предчувствуя неладное.

– И что у вас «с самого детства»? – Злата всплеснула руками. – О чём речь? Чего мы не знаем?

Кирилл нахмурился, бросил на Дэна короткий, оценивающий взгляд – такой тяжёлый, что, казалось, мог пробить дыру в стене.

– Да ладно, Кир, – Дэн поднял свободную руку в примиряющем жесте, но в его голосе звучала твёрдость. – Ничего такого. Просто мы… вместе.

– Ничего такого?! – Кирилл шагнул вперёд, его голос зазвучал резче. – Почему ты крутишься вокруг моей сестры? Что значит «вместе»?

– Вместе – это вместе! – я выпрямилась, глядя прямо в глаза брату. В груди бушевала буря, но голос звучал ровно. – Просто не хотели афишировать. Не думали, что это вызовет такой… ажиотаж.

– Вы сейчас прикалываетесь? Да? Я очень на это надеюсь! – Скажите, что это розыгрыш, – Кирилл явно пытаясь сдержать эмоции.

– Кирилл, ты чего? – Злата легонько толкнула его в плечо. – Может, у них всё серьёзно?

– Ну да, – с саркастической ухмылкой вклинился Феликс. – У Дэна каждый день с кем-то серьёзно. Только на следующий день он имени их не помнит.

– Феликс, вот это вообще не твоё дело! – я резко повернулась к нему, чувствуя, как внутри закипает гнев. – У нас с Дэном всё по-другому. Всё серьёзно.

– Правда? – Кирилл скрестил руки на груди, его взгляд был полон скепсиса. – Вместо одного дня он продлит с тобой отношения до трёх? По его меркам – это уже серьёзно?

– Эй, ребят, я вообще-то здесь, – Дэн шагнул вперёд, его голос звучал твёрдо, без тени шутки. – И да, у нас всё серьёзно. И не на три дня. Мы не обязаны никому ничего доказывать.

– И ты вчера вдруг понял, что без ума от моей сестры? – Кирилл прищурился, ожидая подвоха.

– Нет, – Дэн посмотрел на меня, и в его взгляде было что-то такое… тёплое. – Я понял это, когда впервые её увидел. И это не твоё дело, Кирилл. И уж тем более не твоё, – он бросил короткий взгляд на Феликса. – Я не собираюсь перед вами отчитываться.

На секунду в комнате повисла тяжёлая тишина. Даже музыка, казалось, притихла, прислушиваясь к нашему разговору.

Злата первой нарушила молчание:

– Ладно, ребята, давайте не будем превращать праздник в поле боя. Если Диана счастлива – разве этого мало?

Я глубоко вдохнула, чувствуя, как напряжение медленно отпускает. Дэн слегка коснулся моей руки – едва уловимо, но этого хватило, чтобы я снова почувствовала опору.

– Спасибо за беспокойство, – сказала я, глядя на брата. – Но мы сами разберёмся.

Кирилл ещё секунду смотрел на нас, сдвинув брови. В его взгляде читалась смесь недоверия, тревоги и упрямой братской заботы. Он медленно провёл рукой по волосам, будто пытаясь упорядочить вихрь мыслей, а потом, наконец, кивнул – не резко, без вызова, но и не совсем охотно.

– Ладно, – произнёс он, и в его голосе уже не было прежней резкости. – Посмотрим на это «серьёзно». Но если что…

– Если что – ты будешь первым, кому я пожалуюсь, – я улыбнулась, стараясь смягчить обстановку. – Обещаю.

Дэн, до этого молча стоявший рядом, слегка расслабился и даже позволил себе лёгкую усмешку. Потом наклонился к моему уху и тихо, так, чтобы слышал только я, спросил:

– Пойдём потанцуем? А то всё самое интересное проходит мимо.

Я бросила взгляд на танцпол: там уже кружились пары, свет гирлянд переливался в полумраке, а музыка – мягкая, с глубоким басом – будто звала в ритм. Внутри затеплилось предвкушение.

– Пойдём, – кивнула я, и Дэн тут же взял меня за руку.

Мы пробирались сквозь толпу, и я чувствовала, как напряжение последних минут постепенно тает. Когда мы вышли на свободное место, Дэн повернулся ко мне, положил ладонь на талию – осторожно, но уверенно – и слегка притянул ближе.

– Не передумала? – шепнул он, глядя мне в глаза.

– Ни за что, – ответила я, кладя руку на его плечо.

И в тот же миг музыка подхватила нас: плавные переливы клавиш, размеренный ритм ударных – всё слилось в единый поток, в который мы погрузились без остатка. Дэн вёл легко, чутко улавливая каждое моё движение, а я поддавалась этому течению, забывая обо всём, кроме тепла его руки и близости его взгляда.

Краем глаза я заметила, как Феликс, стоя у стены, что-то шепнул Кириллу, а тот в ответ нахмурился.

– Как думаешь, Феликс приревновал? У нас получилось? – тихо спросила я, чуть наклонив голову к Дэну.

Он на секунду задумался, скользнув взглядом в сторону, где стояли наши друзья. Затем усмехнулся и чуть пожал плечами:

– Сложно сказать наверняка. Но то, как он поджимал губы и сверлил нас взглядом… Думаю, зерно сомнения мы посеяли.

– Зерно сомнения? – я невольно улыбнулась. – Отлично. А ты заметил, что с Алисой у них что-то не так? Даже не общаются? Может, она его отшила. Надеюсь на это. И он поймёт, наконец, что я – любовь его жизни, – выпалила я, сама не ожидая от себя такой откровенности.

Дэн слегка замедлил движение, будто подбирая слова. Его пальцы чуть крепче сжали мою талию, а взгляд стал серьёзнее.

– Знаешь, – наконец произнёс он, – мне кажется, ты слишком много думаешь о том, что чувствует Феликс.