Читать онлайн Почетный гражданин Земли обетованной

Книга основана на реальной истории,

но все имена, обстоятельства и события изменены…

Мираж на западных рубежах

Пролог

София сидела на берегу Синайской пустыни. Мы встретились и затянули мелодию любви сладким поцелуем. Я все еще мыслями с ней… Я все еще на Ближнем Востоке… Я все еще там – на перекрестке… Там, где время замедлило бег, и морская волна играла музыкой на прибрежном песке. Там, где встретились мы – я и она… И между нами… игра, в которой нет победителей. Эта партия сложна, потому что разыграна судьбой. И судьба предусмотрела все, кроме времени, которого так мало осталось. Время утекало на глазах как песок сквозь пальцы. И София не знала, что завтра не наступит никогда…

И вдруг я проснулся, и понял, что это всего лишь сон…

Каждый раз пробуждаясь в квартире своего детства, я все не мог понять… произошедшее со мной, сон или явь? И только листая дневник, бегло читая записи я понимал, случившееся со мной было реальностью. И где-то в обрывках памяти всплывали тесные улочки Иерусалима, проявлялось лицо хранителя ключа от храма «Гроба Господня» и рисовался берег синайской пустыни… Сейчас, это уже в прошлом… в воспоминаниях.

***

Я следовал в душ, приводил себя в порядок и шел в кухню. Пока готовилось кофе, я размышлял… я размышлял о том, чтобы осуществить давнюю мечту – отправиться через океан в Североамериканские штаты. Наконец-то, у меня появились деньги! Но что-то сдерживало мой порыв. Что-то… Полететь туда, посмотреть Нью-Йорк и попытаться там закрепиться, одному? Я не чувствовал внутреннего огня. Не было его. Не было… а вот когда мне позвонила знакомая с туристического агентства и предложила слетать в Барселону по сносной цене, я немедленно согласился. Такая сладкая авантюра не подразумевала высоких денежных трат и предвещала романтическую поездку. Перелет, гостиница и Барселона…!

***

Я полистал дневник и увидел план на август: «С Виталиком отправиться в путешествие по Средней Азии автостопом». И здесь тишина в душе. Никакой вибрации. Никакой…

Я выглянул в окно, за которым открывался привычный мир моего города. Знакомый двор, панельные дома и трансформаторная будка. Ничего примечательного, но все такое родное. Что-то близкое моей душе из детства… Я вернулся к дневнику и нашел номер телефона Алика из Черногории. Вот – цель! Скоро снова в путь – на Балканы. Но перед этим в Москву – к Лилии…

Каникулы в Барселоне

В августе две тысячи девятого года я сошел на перрон казанского вокзала в Москве. Накрапывал мелкий дождь, сопровождаемый запахом лета. Дождь в пути сулит удачу. Скажу как практик, это правда! Среди множества людей я пытался разглядеть черноволосую девушку смуглянку, но ее не было в толпе. И я с досадой подумал о том, что если она не придет то, где мне искать ночлег. Москва – суетливый город и без связей здесь нелегко. Да признаю, мне нравилось бывать в столице, но жить постоянно я бы здесь не рискнул. Внушительные каменные джунгли, высокая плотность населения и повсюду – бешенные потоки энергии.

Перрон опустел, а смуглянки все не было. «Вряд ли придет», – подумал я и вдруг на горизонте появилась Лилия. Ее лучезарная улыбка, большие карие глаза и черные волосы были для меня лучиком надежды на что-то лучшее. Она бежала спешно, будто ожидала эту встречу всю жизнь. Я устремился к ней, и мне вдруг показалось, что она крупнее, чем в момент нашего первого знакомства. Непотребная мысль вызвала во мне чувство стыда, отвращения и брезгливости. И в тоже время я попытался себя успокоить: ведь я не замуж ее зову, я к ней всего-то на одну ночь!

Несколько дней назад будучи в Казани я позвонил Лилии в Москву и напросился в гости. Я сослался на вынужденную необходимость остановиться у нее, сознательно скрыв бессознательный мотив безудержной похоти к ней. Та самая похоть, которую литературные классики подменили на красивое слово любовь. Что тут скажешь… Лилия была притягательной, обаятельной и пахла букетом дивных цветов…

Тогда я сказал ей:

– Привет! Это я… Помнишь, как мы сидели с тобой под звездным небом, плененные запахом морского бриза в окружении Синайских гор и говорили о чем-то важном…? Можно остановиться у тебя всего на одну ночь перед вылетом в Барселону?

Страх возможного отказа сковал меня изнутри. А что, если она забыла наши разговоры? Что если она сочтет меня чокнутым? А вдруг у нее кто-то есть и где мне теперь ночевать? Но… Лилия меня помнила. Как же забыть послание в записке, переданную мной в ее теплые ладони перед посадкой в автобус. «Мы встретимся… однажды» – писалось в ней.

Лилия обрадовалась моему звонку, ответив вопросом на вопрос:

– Какого числа ты будешь в Москве? Я могу тебя встретить…

И вот сейчас, я в – Москве и рядом со мной – Лилия…

***

Утром следующего дня она отвезла меня в Шереметьево. А дальше: регистрация на рейс, паспортный контроль и вылет! Чуть больше трех часов лета и самолет приземлился в Барселоне. Когда я спустился по трапу на Пиренейский полуостров и ступил на землю одного из самых посещаемых городов мира, я испытал неподдельное чувство свободы. И если сознательно я объяснял себе, что «такая свобода существует только в западных странах», то бессознательно понимал: «это ложное чувство, обусловленное духом приключений от поступающего в кровь адреналина».

Испания…

Вам доводилось бывать в Испании? Мне – однажды! Пару лет назад в период морских приключений, я первый раз сошел на северо-западе Пиренейского полуострова в портовом городке Ла-Корунья. Омытый водами Атлантики эта приморская жемчужина сочетала в себе кельтский дух, старинную архитектуру и современный комфорт. И вот сейчас, я ступил на южную окраину полуострова, обласканным Средиземным морем – в Барселону.

Мне выпал счастливый билет – открыть многократную испанскую визу, позволяющую в перспективе посетить и другие страны Евросоюза, и в Барселону слетать по сносной цене. Я несколько лет мечтал об этом! И вот, наконец, мечта претворялась в реальность здесь и сейчас. У меня водились кое-какие деньги, заработанные за период работы в туристической компании и что самое важное – время. Время осуществить давно задуманные планы. Да… едва не забыл рассказать вам о работе в туристическом операторе. Но давайте, мы вернемся к этому позже. И поверьте, там есть что рассказать…

***

От аэропорта до курортного города Калелья примерно час езды на туристическом автобусе. В фойе отеля нас встретила представительница туристической компании в форме желтого цвета Юлия. Светловолосая худенькая девушка с грустным взглядом и тихим голосом внушала неподдельное доверие. Узнав, что она живет в Барселоне, я всем сердцем старался ей позавидовать. Ведь она живет в Испании, и паспорт этой страны позволяет свободно перемещаться по всему пространству Европы. К тому же, здесь солнце и море, чего порой так не хватает нам, жителям Северной Евразии. Она убедила туристов приобрести пакет экскурсий у нее, произвела расчет для желающих и выписала туристические ваучеры. Затем собрала рабочую сумку и вышла на улицу. Я успел нагнать ее на перекрестке.

– Юлия… вы домой?

– Да, – тихо ответила она.

– Извольте вас проводить…

И мы пошли вместе к железнодорожной станции, минуя уютные кварталы жилых испанских домиков, примыкавших к рельсам. Мне не терпелось задать ей несколько вопросов, связанных с жизнью в солнечной Испании. И мне повезло, Юлия оказалась общительной особой. Вот только блеска радости в ее глазах, я не наблюдал…

Немка по отцу и русская по матери, Юля большую часть жизни прожила на юге Казахстана – в стране бескрайних степей, притягательных гор и восточного гостеприимства, куда после войны переселяли немецких военнопленных, чтобы им кровью и потом искупить вину за вторжение в Советский Союз. Эти немцы жили среди казахов и русских, впитав культуру южан и северян, но при этом остались истинными германофилами. Они лелеяли надежду однажды вернуться на родину Гете, Ницше и Фридриха Великого. И когда в 1991 году окончательно развалился Советский Союз, они, покинув, ставшие родными степи Казахстана, репатриировались в Германию. Отец Юлии не стал исключением. Однако в момент важного принятия решения – переехать, его жена сказала коротко: «не поеду!» Испытаниям неведомого ей немецкого счастья, она предпочла уют и комфорт родительского дома. Да и отношения между супругами к тому времени исчерпали себя – обычное дело после совместной жизни на чужбине. Юлия осталась с мамой, но повзрослев, ее генетически потянуло к отцу в Германию. Пожив какое-то время в центральной Европе, и получив надлежащие документы, она решила перебраться поближе к Средиземному морю. Здесь в Испании и осталась, вышла замуж. Классическая банальная судьба девушки потерянного поколения. И Казахстан ей не истинная родина, и родители развелись, и живет в Испании не по любви, а по расчету. Жизнь в одном из самых красивых городов мира на берегу теплого моря не являлась гарантом счастливой семейной жизни. Ее глаза выражали печаль, даже тогда, когда она старалась улыбаться. Не знаю, возможно, другие истории из жизни русских в Испании были более позитивными, разумеется, не считая личных историй порно-актрис, наводнивших испанские студии для взрослых со всего мира…

Мне хотелось поцеловать Юлию в губы и затянуть мелодию страсти, но перед тем, как исчезнуть ей в пространстве вагона, я на прощанье сказал:

– Удачи тебе!

Она повернулась и тихо произнесла:

– Не пытайся найти счастье здесь. Счастье там, где тебя по-настоящему любят…

И в этот момент я подумал о Софии…

***

Южные окраины Пиренейского полуострова в статусе современной Испании выглядели уютными и безмятежными, особенно если путешествовать поездом и любоваться живописными провинциями из окна… Средневековый городок Жирона с нарядно яркими домиками утопал в цветах радуги. Городок точно вырастал из реки Оньяр, живописно нависая над ней…

И я вот задумался… а как жить в Испании без знания языка? От искушенных идеей уехать заграницу из загнивающего «совка» в процветающую Европу мечтателей, я часто слышал: «вот как окунешься в языковую среду другого государства, так непременно его и освоишь». Упиваясь собственным ничтожеством теоретиков, эти высокомерные прохиндеи, в ком отражалась нереализованная мечта самим говорить на иностранном языке лишь романтично рассуждали, но свои слова не в состоянии были подтвердить практикой, вводя окружающих в глубокое чувство заблуждения. Обычно наши соотечественники, переезжая за рубеж искали уютную гавань в среде себе подобных – русскоязычных. Либо, впадая в крайность лютой ненависти ко всему родному, стремились поселится подальше от «своих» и поближе к местным, демонстрируя все видом напускное равнодушие к родной культуре. Но бессознательно их всех тянуло к «своим».

Не знаю… Искать себя здесь – в чужой стране, не найдя применение в собственной, абсурдно. Вкалывать с утра до ночи за гроши ради оплаты жилья в Барселоне и надеется, что однажды повезет, бред! Удача – вещь временная, капризная и рассчитывать на нее – пустое занятие. Она обычно обходит неудачников стороной и стремится только к удачливым. Если иметь врожденную страсть к Испании, языку и традициям, то это совсем другое дело. Но должно что-то связывать с этой страной, какая-то личная история. А так… вряд ли здесь станешь своим. В Испании, да в прочем и в любом другом месте хорошо только тем, кто при деле, деньгах и явно ощущает себя на своем месте…

***

Фигерас – уютный, красивый городок, родина мистификатора и сюрреалиста Сальвадора Дали. Увиденное во сне он рисунком воплощал на белом холсте цветными красками. Неиссякаемым источником вдохновения Сальвадора была его супруга Елена Дьяконова – Гала. Уроженка Казани, кокотка и шлюха она всегда пахла духами, имела ухоженные руки и оказывала сильное влияние на талантливого, но наивного простофилю Сальвадора Дали. Их совместная жизнь была яркой, насыщенной и полной скандалов. Насколько сильно ненавидел ее мир, считая алчной, хитрой и расчетливой – настолько превозносил ее Сальвадор, называя «победоносной богиней». Он писал ее портреты в течение многих десятков лет, в разных стилях и техниках… Под старость лет пожилая пара часто дралась. Гала могла поколотить художника, если не получала от него того, что хотела. А хотела она власти и денег. Лысеющая Гала, носившая парик, заводила себе юных любовников, а Дали увлекся моделью Амандой Лир, которая стала его новой музой. В начале 1980-х у Галы началось старческое слабоумие, у Сальвадора – болезнь Паркинсона. Вскоре после того, как Гала упала с лестницы и сломала шейку бедра, она умерла. Стремясь исполнить завещание любимой быть похороненной в замке Пуболь, обезумевшему вдовцу Дали пришлось пойти на преступление. Закон запрещал транспортировать мертвых. Однако… тело покойной зафиксировали в автомобиле таким образом, чтобы оно выглядело живым – сидящим. Вот в таком положении Сальвадор перевез свою мертвую музу в замок, где ее похоронили в заранее приготовленном склепе. Семь лет спустя после смерти Галы гений сюрреализма скончался в почти полном помутнении рассудка…

***

Нет ничего нового под солнцем. Человеку хорошо там, где ему хорошо. Подсознательное стремление переехать заграницу, было обусловлено не отсутствием любви к родному краю в виду конфликтной ситуацией в семье, а стремлением иметь возможность путешествовать по всему миру. Еще год назад я и представить не мог, что на заработанные деньги свободно полечу в один из красивейших городов мира – в Барселону. Нам никто не ставит преграды кроме нас самих. Творец наделил нас важным качеством – правом выбора. Вот и выбирать нужно только то, что лучше для нас…

***

Барселону заложили древние карфагеняне, как форт пост для предстоящих военных походов против Римской Империи. Сегодня средневековая часть города плавно перетекала в сетку улиц, отражавшую тенденцию градостроения 19-го века. Среди прагматичных испанских домов особенно выделялись архитектурные изыски Антонио Гауди, будь то плавающие дома изогнутой формы или точно сотканная из мокрого песка Саграда Фамилия. На улицах столицы Каталонии встречались древние раритеты римского прошлого, средневековые кварталы и католические соборы, скульптурные шедевры модернизма и современности. В Барселоне черпали вдохновение Пабло Пикассо и Джоан Миро. Здесь можно было бесцельно бродить по узким улочкам, натыкаясь на очаровательные уголки, слушать уличных музыкантов или приятно проводить время в уютных кафе. Испанские женщины предпочитали элегантные обтягивающие платья, подчеркивающие их изящные формы. Большинство из них могли порадовать мужской взгляд черными волосами и жгучими яркими глазами. Их темперамент был наполнен негой и грацией.

Теряясь в прохладной тени средневековых кварталов, я вдруг осознал, как долгие годы острой занозой во мне сидел страх, а точнее неумение и нежелание зарабатывать деньги в России. Я почему-то был убежден, что в России можно заработать только одним способом – воровством. И мне всегда казалось, что «настоящие деньги» можно заработать только за рубежом. Это была одна из причин, почему меня подсознательно тянуло перебраться на Запад, как мне казалось, в богатые и развитые страны. Я нашел себя в бегстве из отчего дома, лишенным семейного счастья, который справедливо и обрек меня на лишения, страдания и одиночество. Мне всегда хотелось убежать от родительских скандалов и ссор, неустроенной личной жизни и невидимых перспектив реализации в родном городе. Нам приносит радость не только место пребывания, а дело, которым мы занимаемся каждый день. Если бы с юных лет мы учились зарабатывать деньги любимым трудом, тогда вся жизнь заиграла бы яркими красками.

Если бы…

Если бы Ева не была искушена запретным плодом «Древа познания добра и зла», человечество бы до сих пор обитало в неге Эдемского сада.

Если бы…

***

Испания растянулась между Средиземным морем и Атлантическим океаном. Близость Северной Африки и сочетание мягкого климата сформировало у испанцев особую ментальность, в которой в центре внимания находится он сам вместе с близкими людьми и только потом – страна. Испанцы терпеть не могут ограничения личной свободы, даже если потенциально это сулит им баснословную прибыль. Однако, это не гарантировало переехавшему человеку с Северной Евразии в Испанию моментально обрести заморское счастье…

***

Семь дней в Испании пролетели как семь часов, и я вернулся в Москву – в наш Третий Рим. В аэропорту меня встретила Лилия. И если в первую ночь мы спали врозь, то в этот раз вместе. Притяжение страстью было выше наших сил, и мы тотчас отдались соблазну – соединили наши души во влажных телах. Нам было хорошо вдвоем, и мы были счастливы…

Отсчет времени назад

В среду седьмого октябрь в Москве я проснулся в девять. И не было сил, чтобы подняться с постели. Отягощало подвешенное состояние, вызванное отсутствием видимых перспектив и осенней хандрой. И все же, пора! Я поднялся с постели и последовал в кухню стряпать завтрак. В холодильнике не было широкого выбора блюд, только листья салата и гречка с грибами. Еще неделя такой еды и я точно стану вегетарианцем! Терпеть не могу травоядных! В чем прок отказываться от мяса, если оно обладает полезными свойствами? Я успел сходить в душ и позавтракать, а перед тем, как сварить кофе заиграла мелодия телефонного звонка. В динамике послышался драматический голос Коти. Да, да, вы не ослышались. В момент нашего знакомства он строго попросил называть его Котя.

– Поехали со мной в квартиру Алика. – Предложил он.

– Куда именно?

– В Звенигород…

– Я плохо ориентируюсь в Москве. Это далеко?

– Займет какое-то время, – неопределенно ответил он. – Нужно собрать для него кое-какие вещи и передать ему в Черногорию.

Интуиция подсказывала, что Котя вел свою игру, и ехать мне никуда не хотелось. Но он обладал даром убеждения, и я безвольно согласился. Видимо для того, чтобы почувствовать контраст большого города…

***

Москва – это спайка непреодолимого расстояния, бесконечных толп спешащих людей и автомобильных пробок. Жизнь высока на ставки, изматывающая… До Звенигорода «на конях по переправам». И мы окунались в гущу московской суеты. Подобно «сталкеру Котя стремительно бежал по эскалатору метрополитена вниз, я едва поспевал за ним. Он ловко лавировал между людьми, я сталкивался с каждым. Он увлекал меня за собой, а я все время терял его из виду. Мы сели в крайний вагон метропоезда, чтобы сократить время на переход по платформе и сразу выйти на воздух в нужном месте. Он учил не платить в электричке и избегать контролеров. Его примеру следовала четверть пассажиров. Когда в вагоне появлялись контролеры, «безбилетники-зайцы», включая нас с Котей дружной компанией переходили в соседний вагон. И так до тех пор, пока поезд не останавливался на станции, где, выходя на улицу, перед отправкой электрички мы снова заходили в вагон и ехали дальше. Отлаженный алгоритм мы проворачивали до станции следования…

Маленькое приключение до Звенигорода заметно утомило. Чувствовалась адская усталость, будто весь день я выгружал мешки с цементом. А мы еще не добрались до квартиры. Но Котя неутомим. Он все время подбадривал меня словами:

– Вот доберешься до Черногории и весь этот московский кошмар останется в прошлом – в воспоминаниях…

– После такой беготни сомневаюсь, что у меня останутся силы отправиться на Балканы.

– Устал? Ничего, потерпи. Еще полпути…

Мы сели в маршрутку и провели в дороге еще пятнадцать минут. Я нервно поглядывал на время – сегодня у меня поезд в Сербию – в Белград…

***

В квартире бедлам, точно здесь побывала оперативно-следственная группа. Раковина в кухне завалена грязной посудой, унитаз не смыт, постель смята как после съемок порнографического фильма. Котя винил родного брата и клял его подругу, мол, они жили здесь, не поддерживая порядок. Я уже пожалел, что согласился на эту авантюру – приехать сюда. Глядя, как Котя клал вещи в хозяйственную сумку, настроение мое заметно опускалось ниже плинтуса. Ведь с этой сумкой придется ехать мне, а не ему. Зря я поддался его влиянию. Котя набил сумку до отказа и поверх бросил книгу со странным названием «Яблоки падают в небо».

Мы едва подняли сумку вдвоем.

– Ты пойми, – сказал Котя, – мама у Алика с характером, она своеобразный человек. Ее надо расположить, проявить внимание и дать уважение. Увидев, что ты привез им вещи, она подобреет, и ты сразу станешь своим…

– Так сумка же тяжелая, – не унимался я.

– Ничего страшного, справишься. – Настаивал Котя. – Я помогу тебе донести ее до поезда…

***

Вернувшись в квартиру на Ленинский Проспект, я рухнул на диван без сил. Лилия еще не вернулась с работы, но свято место пусто не бывает – в квартире окопались Эмилия с Настей. Обычно те, кто переезжал в Москву в начале своего пути арендовали квартиру на несколько человек, чтобы платить меньше. Вот и здесь, арендная плата распределялась между деятельной Лилией, безработной Эмилией и разведенкой Настей.

Эмилия запарила чай и протянула мне чашку.

– Почему грустишь?

– Нервничаю перед поездкой… – нехотя ответил я.

– Это еще и потому, что ты привязался к Лилии.

– Видимо меня сразил вирус любви…

– Не переживай, у тебя все получиться. Ведь ты знаешь, к чему стремишься. А что касается Лилии… – Эмилия прошла в кухню, и я ненароком обронил взгляд на волнующий вырез ее халата. Из кухни она промолвила. – Даже если вы не будете вместе, в любом случае вы многому друг у друга научились. Ты человек спокойный, она более энергична. Но что важно, она к тебе прислушивается, а это бывает редко…

– Видимо, потому что она – огонь, а я – вода…

***

Я не испытывал легкости в душе, ощущения полета и приятного предвкушения перед новой авантюрой – поездку в «Страну черных гор». На сердце лежал груз, свинцовой тяжестью затягивая меня в пучину апатии. Было такое странное ощущение, будто меня ссылали на каторгу в Сибирь. И все потому, что я придавал избыточное значение своей миссии…

Вернулась Лилия, и даже после работы она выглядела ухоженной и прибранной. Черноволосая смуглянка восточной внешности обладала удивительной притягательностью. Она поздоровалась первой, а я сделал вид, что не слышу ее. Пусть лучше справиться, почему я такой грустный. Независимости ей не занимать. Она не проявила не единой эмоции на мои закомплексованные выходки. Несколько минут спустя я не выдержал и сказал:

– Хм… не знаю, как сложиться моя поездка. Может нам стоит на время расстаться?

На мою очередную глупую реплику смуглянка отреагировала спокойно, с пониманием, будто ожидала услышать именно это. Скажу честно, в момент проявления слабости я относился к себе, мягко говоря, с презрением. Хотя, мне вдруг показалось, что вместе мы все равно никогда не будем. Наши отношения испортились, как только мы стали любить друг друга по-настоящему. Возможно, не нужно было переступать эту грань. Нужно было просто остаться друзьями и спать в разных постелях…

В дверь квартиры настойчиво постучали. Я глянул на часы и уже знал – пришел Котя. Он прошел в кухню так, будто являлся хозяином квартиры. Лилия запарила ему чай. И он сукин сын, не сводил с нее глаз, хотя женатый человек! Пока они пили чай, я собирал сумку в дорогу и ревностно поглядывал в их сторону. Общаясь с Котей, Лилия посматривала в экран монитора.

– Хм, – произнесла она, – интернет отключен. И я не могу посмотреть какова ситуация на московских дорогах.

– Что ж, придется добираться вслепую, надеясь на Божье провидение. – Разозлился я.

Ехать нам на Киевский вокзал. И пока Котя пил чай, я подозвал Лилию. Я все еще наивно полагал, что задача мужчины обязательно кровь из носа сделать женщину счастливой. Бред! Но я задал ей классический дурацкий вопрос:

– Что сделает тебя счастливой?

– Ничего, – равнодушно пожала плечами она. – Мне важно, чтобы рядом со мной был мужчина, от которого я смогу родить детей, воспитать их и дать им счастливое будущее…

Интересно, а если вдруг мне удастся закрепиться в Монтенегро, что вряд ли, что она будет делать там? Мучится на съемном жилье и питать надежду на лучшее будущее. А работать? Наносить макияж черногоркам…? Моя цель вдруг показалась мне сомнительной, намерения безнадежными. И я подумал, что мы никогда не будем вместе…

***

Москва стояла в пробках и меня охватила удушливая паника, что мы обязательно опоздаем на поезд. Лилия заметно нервничала, Котя молча смотрел на дорогу. Я начал злиться всерьез и демонстративно выражать эмоции вслух так, чтобы Котя все слышал.

– Надо было выезжать раньше!

– Если судьба, то мы успеем. – Успокаивала меня Лилия.

Я послал судьбу к дьяволу! Она же упрекнула меня в несдержанности, и мы снова повздорили. Это еще одна капля негодования в нашу общую чашу отношений. Думаю, Лилия это запомнила. Она татарка и немного злопамятна…

***

Киевский вокзал – это паутина железнодорожных путей. Втроем мы стали искать платформу, с которой поезд отправлялся в Белград. Невероятно тяжелая сумка с вещами оттягивала плечи и руки. Я злился на себя, что поддался влиянию неудачника Коти. Каждый раз, спотыкаясь о сумку, я переходил на мат и чувствовал со стороны Лилии еще больше осуждения в свой адрес. От Коти веяло невозмутимым спокойствием, и это меня раздражало вдвойне. Он целеустремленно искал платформу всецело доверяя интуиции, основанной на житейском московском опыте. Какое-то время спустя мы вышли прямо к цели – одинокому поезду и вагону под № 9.

Меня встретило темное пространство купе, едва освещенное тусклым светом. Карцер, а иначе не назовешь! И в этом «пломбированном вагоне» мне предстояло провести два дня и две ночи. Я ощутил жуткое чувство тоски, инстинктивно сжав руку Лилии так, что она вскрикнула. Больно ей, а мне плевать! Я жаждал потребительски чувствовать ее заботу и внимание. Она не замечала этого или просто не подавала вида. Поезд тронулся и Котя с Лилией стремглав помчались к выходу из вагона. Мы даже не успели поцеловаться как подобает на прощанье. Я посмотрел на Лилию через зашторенное окно, она махала рукой. И глядя на нее я почему-то вспомнил Софию… И понял, как все еще люблю ее…

Однако вчера было все иначе…

Как унизителен «гражданский брак»

Во вторник шестого октября мы проснулись в одной постели и предались любовной страсти. Какое счастье быть собой и делать что хочется… бродить по Москве, готовить изысканные блюда и отдаваться друг другу по-настоящему. Так протекала наша беспечная жизнь, в которой были только мы – я и она…

***

Днем позвонила армянка Асмик. Однажды вместе верхом на верблюдах мы затерялись в ущельях синайских гор и после утомительного перехода по каменистой почве отдыхали в тени оазиса под финиковыми пальмами. Асмик пригласила нас в гости – меня и Лилию. Асмик живет на юго-западе Москвы неподалеку от Битцевского парка – не так давно здесь орудовал маньяк, убивая своих жертв со вкусом удовольствия. Совместная поездка в гости к Асмик многое проясняет между нами. Внутри меня конфликт и моя личность подвергается странной трансформации. Выстраивать отношения с прекрасной половиной человечества сложно, но жизненно необходимо. Я чувствую свою ущербность и несостоятельность. Лилия более активна, весела, энергична. Она с пылким жаром рассказывает о рабочих буднях, высокомерных клиентах и мелких происшествиях на дорогах бесконечной Москвы. Мне рассказать нечего… из-за этого я подавлен, омрачен и немногословен. Лилию это злит и раздражает. Она упрекает меня в том, что я меланхолик, страшный зануда и не в состоянии поддержать разговор. Испепеляюще на нее смотрю и в сердцах кричу:

– Ты абсолютно меня не понимаешь!

– Кто бы говорил, – обижается она.

Мы снова повздорили. Ей не понять, какие чувства обуревают мной перед завтрашней поездкой в Монтенегро! Жуткое чувство. Увы, осенью у меня всегда утопическая хандра…

Кучерявая Асмик с немного выпуклыми большими глазами и протяженным носом встретила нас на выходе из станции метро. Девушки сразу нашли общий язык, заговорив о макияже, салоне красоты и вечерних платьях. Лилия много говорит, подсознательно пытаясь превзойти потенциальную соперницу. В момент их милой беседы я отсутствую. Принимать участвовать в разговоре о тонкостях женского макияжа, увы, это выше моих сил. А когда я все же пытаюсь хоть что-то сказать, Лилия перебивает и это еще больше выводит меня и себя…

Выразительная кучерявая Асмик делилась историей несчастного брака, сетуя на бывшего мужа. Как этот самовлюбленный негодяй недостаточно уделял внимания ей и дочери. Он променял семью на друзей. И бахвальства ради все средства с легкостью тратил на проблемы нерадивых родственничков. А еще она рассказала о роде своей деятельности – мебельном бизнесе. И, конечно же, поделилась сладкими воспоминаниями, связанными с испанским любовником. И в этот момент я искренне ее возненавидел… Минутное молчание прервала предусмотрительная Лилия.

– Милый, ты как мужчина должен поддержать разговор с женщинами.

– С детства я слышал другую версию: мужчине вообще не надлежит сидеть рядом с женщинами за одним столом и слушать подобную чушь. – Пожал плечами я.

Будучи армянкой, Асмик посмотрела на меня с интересом и хотела что-то добавить, но Лилия ее перебила, с укоризной посмотрев на меня и еще подлила масла в огонь.

– И еще, если ты кому-то что-то пообещал, а потом вдруг передумал это неприемлемо…

Татарка слишком злопамятна – она все еще не может простить моих размышлений вслух, сказанных однажды. На это я аргументировано ответил:

– Иногда, пообещав кому-то встретиться сегодня, можно перенести встречу и на завтра, если интуитивно чувствуешь, что особой надобности в этой встрече сегодня нет.

Тут в разговор вмешалась Асмик, видимо прочувствовав мое подавленное состояние.

– У тебя что-то случилось?

Я молча кивнул. Она же ненароком намекнула:

– Мужчина все же должен проявлять инициативу, поддерживать разговор и веселить женщин.

И тут я взорвался.

– Вы что, сговорились что ли? У вас у обеих неверное представление о мужчинах. Запомните! Мужчина никому ничего не должен. Вы идеалистки и смотрите на мир через призму розовых очков. Если идеальный образ мужчины не вписывается в рамки вашего мировоззрения, вы вдруг начинаете считать, что он вам не подходит…

После сказанных мною слов, Лилия посмотрела на меня с интересом. Но мне кажется, она солидарна с Асмик. Еще бы, они обе женщины! Я думаю, она все еще мстит мне из-за незначительной ссоры в метрополитене. Однако позже выяснилось, Лилия до сих пор не может мне простить сказанных слов в адрес ее бывшего друга. Однажды в присутствие ее родителей я назвал его грязной свиньей. Она часто напоминает об этом, и я искренне удивлен ее злопамятности…

***

Несмотря на ссору, ночью мы засыпаем с ней под одним одеялом. Эта незамысловатая мудрость перешла по наследству от ее матери. Та учила ее с детства: «если муж и жена повздорили, нужно спать под одним одеялом, ибо, если спать по раздельности, рано или поздно это приведет к разводу…»

Я обнимаю ее со спины и тихо шепчу:

– В начале создается пространство любви и только потом можно творить детей…

– Все это бред! – ответила она резко!

Мы снова поссорились, но засыпаем вместе под одним одеялом…

Почему я придираюсь к ней? Ведь раньше все было иначе. Что изменилось? Виной всему неуверенность в себе перед ее лидерскими качествами? Ревность или наши отношения превратились в культ поклонения? Любить означает дать без желания получить что-либо взамен. Мужчина должен делать все для жены, а жена – для мужа. Мы еще не муж и жена, мы лишь учимся ими быть в унизительном «гражданском браке». Учимся прощать, принимать и засыпать без любовной страсти…

Однако вчера было все иначе…

Город одиноких людей

В понедельник пятого октябрь по утру мы познаем все прелести любовной неги. Лилия способна доставить феерическое сексуальное удовольствие. Она изобретательна, страстна и чувственна…

Но мне пора вставать и ехать на Проспект Вернадского, чтобы забрать ноутбук из ремонтной мастерской. Перед выходом Лилия подарила мне поцелуй, и в этот же момент зазвонил ее мобильник. Она побежала к нему, и не глядя на меня сказала:

– Удачного дня!

Мне почему-то думается, что ей звонит какой-то новый друг. Ведь я не уверен, что мы будем вместе. Я отправил ей сообщение, пропитанное чувством ревности и подозрения. Она немедленно перезвонила.

– Остынь, милый! Я понимаю, что тебе все равно до людей. Но, Эмилия еще спала, и я побежала к телефону, чтобы его отключить…

Я облегченно вздохнул, и чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, начинаю оправдываться.

– Я не такой циник, как тебе может показаться. Важно суметь найти компромисс. Отношения между мужчиной и женщиной – большой труд.

– Ты в котором часу вернешься? – тихо поинтересовалась она.

– Постараюсь очень скоро…

***

Я забрал ноутбук и отправился на Чистые Пруды – здесь у меня встреча с Ольгой, с которой однажды мы познакомились в Египте. Мы вели отвлеченный разговор о не наступившем будущем, непредсказуемой политике в России и желании перебраться за кордон. Ольга рассказала о жизни в Болгарии – какое-то время она продавала недвижимость в Варне. И я подумал, что такая работа мне бы подошла…

Вернувшись на улицу Вавилова, Лилия предложила чай и привлекла мое внимание к видеоролику, в котором молодой американец преисполнен чувством свободы. Он летает на дельтаплане, падает в бездну на эластичном канате и путешествует по всему миру. Лилия им восхищена. Она восхищена этим недоноском, но только не мной! Демонстративно огорчившись, я удалился в ванную и под звук стекающей воды нашел свой временный приют. Лилия постучалась в дверь, но я лежал в горячей воде, не шевелясь. Ее настойчивость не имеет границ. Открыв дверь с видимым равнодушием и не прикрыв наготу тела своего, я снова погрузился в ванную. Она улыбнулась и предложила семечки в меду – она прекрасно знает, что это мой любимый десерт.

– Давид… я обеспокоена твоим подавленным состоянием.

– Дело не в тебе, дело во мне… – Я не знал, как объяснить ей, что скоро мне в путь – в неизведанное место, где мне нужно отыскать дом у моря, в котором меня никто не ждет. Я не знал, как объяснить ей, что и в родном городе я точно чужой среди родных. Я не знал, как признаться ей, что не ищу «рай на земле», а просто бегу… бегу в поисках потерянного рая…

Она молчала, а я все слушал, как бежит вода из крана…

***

Ночью мы легли спать под одним одеялом. И мы снова отдаемся власти похоти… Москва – город одиноких людей. Да… это правда! Мне одиноко даже в объятьях с ней…

А ведь вчера было все иначе…

С девятого на седьмое

В воскресный день четвертого октября я пробудился и прислушался к внутренним ощущениям. Интуиция подсказывала вернуться на Киевский вокзал и поменять билет «Москва – Белград» на два дня раньше – с девятого на седьмое. Не мешкая, я отправился в билетную кассу. Скоро, уже совсем скоро поезд унесет меня к «последнему морю» – в «Страну черных гор»…

Поменяв билет, я вышел из здания билетных касс и оказался в окружении выходцев с Кавказа, торговавших в цветочных лавках. Они настойчиво предложили купить розы для девушки. Я бросил им приветственный «Салам!», ответил вежливым отказом и растворился на улицах большого города. Не знаю как вам, а мне нравится гулять по Москве. Пешком, я отправился до Ленинского Проспекта. Пеший шаг полезен для здоровья и Москву лучше познаешь изнутри…

Позвонила Лилия, справилась о моих делах. Приятно осознавать, когда хоть кто-то интересуется твоей никчемной жизнью…

На мосту Хмельницкого я приметил девушек, которые вдвоем несли огромную коробку. Если бы они были не в моем вкусе, разумеется, я прошел бы мимо, даже не удостоив их взглядом. Но они обе приглянулись мне. По наивной глупости, я решил проявить благородство, о чем в последствие пожалел. Эта проклятая коробка стоила мне огромных усилий, пока я тащил ее в пункт назначения. И когда мы оказались на месте, я с облегчением вздохнул, поймав себя на мысли: как хорошо, что карьера грузчика на колхозном рынке родного города оказалась несостоятельной…

Вернувшись в квартиру, я рухнул на диван без сил. Москва – город, высасывающий всю жизненную энергию…

***

Вечером я встретился с Асмик в кафе неподалеку от Ленинского Проспекта. Это была непринужденная встреча, не предвещавшая никакого продолжения. Впрочем, на это у меня не было ни сил, ни желания. Хотя признаюсь, Асмик была привлекательной кучерявой армянкой…

Мы познакомились полгода назад на обочине Синайской пустыни – в Табе. Таба – тихое место, лежащее у подножия Синайских гор в объятьях Акабского залива. Так вышло, что мы согласились вместе с бедуинами отправиться в маленький поход на верблюдах в глубину горной гряды серых скал. И это странное чувство первооткрывателя в душе побуждало нас устремиться навстречу авантюрным приключениям…

Сопровождаемые кочующими сынами пустыни верхом на верблюдах мы проникали в ущелье все глубже, все дальше. Впереди показался тупик, и лишь по мере приближения стало ясно – скалы сливались друг с другом, создавая иллюзию целостности. Мы спешились, и узкий проход миновали пешком. Преобладающие оттенки серого цвета, коим природой были окрашены высокие скалы, внезапно сменились на зеленовато-голубые тона. Объятый неприступной стеной Синайских гор на каменном дне лежал оазис. Вокруг небольшого озерца к небу тянулись финиковые пальмы, гармонично соседствуя с зеленой растительностью…

Мы расположились на камнях, ощутив тишину прохлады. Бедуины стали стряпать обед на костре. Хлеб испекли на углях прямо в песке. Порезанные огурцы, помидоры, репчатый лук и сыр фета с тунцом – стали главным достоянием сытного обеда. Горячий чай с привкусом пряных трав сладко завершил нашу трапезу, после которой потянуло в безмятежный сон. И мы повалились на красный плед вместе – я и Асмик. Прохлада ущелья заставила меня прижаться к моей спутнице, ведь так теплее и безопаснее. Прошел, наверно час, а может и два. И тут Асмик тихо сказала:

– Давид, я хочу тебе кое-что сказать…

Я с трудом разлепил веки и спросил:

– Что именно?

– Я увидела твою детскую обиду. Обиду, нанесенную тем, кто был рядом. Возможно поэтому, ты не до конца чувствуешь себя уверенным в жизни. Она мешает тебе в достижение цели…

***

Вот так я познакомился с Асмик…

Мне позвонила Лилия и поинтересовалась в каком месте я нахожусь. И когда мы встретились, она спросила:

– С кем ты был милый?

– С давней знакомой, – искренне признался я.

– И что вы делали?

– Общались…

Глаза Лилии вдруг загорелись ярким задорным огоньком.

– Познакомишь меня с ней?

– Почему бы и нет, – пожал плечами я.

По дороге домой мы снова повздорили. Разумеется, из-за пустяка. И в душе я почувствовал глубокую пропасть… между нами. И почему я так придирчив к ней? А она, как-всегда оставалась беспечной…

Однако вчера было все иначе…

Сомнения – худшее из зол

В субботу третьего октября я купил продукты и белую розу, она – бутылку водки, решив устроить русский ужин с картошкой, солеными огурцами и грибочками. На мое удивление, Лилия приняла розу без эмоций, будто ей каждый день дарили цветы! Иногда мне казалось, что она убеждала себя в любви ко мне. Выстраивать отношения друг с другом – задача не из легких! Одно дело любовные ласки, другое – бытовуха, которая лично меня выбивала из колеи. Что говорить… встретились два эгоиста, страстно мечтавшие, чтобы каждый читал и реализовывал мысли друг друга. Я не забывал, что проживал в квартире на правах гостя, которую девчонки арендовали на троих. В Москве Лилия была приделе, я – на птичьих правах. Она зарабатывала деньги, я экономил свои, переживая из-за того, что вскоре они могут закончится.

Лилия говорила:

– Чем больше тратишь, тем больше зарабатываешь.

Я рассуждал иначе.

– Меньше тратишь, больше остается.

– С таким подходом денег больше не станет.

– А твой подход больше напоминает бесцельное транжирство.

***

Ужин удался, водка пустела на глазах, еда в тарелках заметно таяла. Приехал ее знакомый Женя, которому она с порога предложила чай. Мне – нет, упрекнув, что я сам ее об этом не попросил. Отсутствие определенности в жизни вынуждало меня цепляться за каждую мелочь, которую деятельный человек точно никогда не заметит. Но я замечал все! И ворчал, как старый несчастный дед.

– Ты не уделяешь мне должного внимания.

– Мы пока еще не муж и жена!

Я закипал в ярости:

– О других ты заботишься больше, чем обо мне.

Ее ответ уложил меня на лопатки.

– Избавься от комплексов!

– Ты вовсе меня не уважаешь…

За ужином речь зашла о финансовом кризисе, мирно гуляющем по Москве. Он как-то закономерно переплыл океан и закрепился в России. Вел себя нагло, заносчиво и своенравно, бесцеремонно выкачивая деньги из карманов несчастных россиян. Многих сократили с насиженных мест. И Женя не стал исключением. Он уже три месяца в поисках подходящего дела. Он мечтал работать исключительно по специальности, ведь не зря же, он потратил лучшие годы жизни в институте. Целых пять лет! Затраченные усилия на работу должны соответствовать его личным запросам – работать мало, зарабатывать много. Но пока, по его мнению, ничего подходящего Жене не подворачивалось. То место работы предлагали в трех часах езды от дома, то начальник попадался полным кретином, то зарплату предлагали мизерную. Его доводы облегчили мои страдания. Чужие тяготы сносить легче, чем свои. Искренне радовало и то, что не я один бездельничал в Москве…

Ничего, скоро, уже совсем скоро я отправлюсь в «Страну черных гор» и вот там-то у меня точно все сразу наладится! И вдруг резкий голос Лилии оборвал мои пустые мечтания.

– Налей водки, ты же мужчина!

Я опешил и в ярости забивал словесную шайбу в ее ворота:

– А ты сомневаешься в этом?

– Ты же видишь, у нас гость, – чуть мягче произнесла она.

– По восточной традиции именно женщина ухаживает за мужчинами. Будь любезна, закуску порежь нам, а мы пока выпьем!

И пока мы спорили, не сводившая с меня глаз разведенка Настя наполнила наши рюмки водкой…

***

Ближе к вечеру меня одолела хандра, пленив дурными размышлениями о неправильности выбранного пути. Я вдруг поймал себя на мысли, а что вообще я делаю в Москве? Зачем связался с Лилией? Возможно, мне надлежало связать свою жизнь с Софией? София где-то там… в тенистой прохладе финиковых пальм на просторах бескрайней и магической Синайской пустыни. Но я – в Москве…

Эта уютная московская квартира позволяла забыть все наши ссоры. Мы не спали до утра, занимаясь любовью до ума помрачения. А потом уставшие, но счастливые мы говорили о жизни, предаваясь нереальным мечтаниям. Под утро усталость берет свое и я засыпаю с Лилией, но с мыслями о Софии. Что она имела в виду, отправив мне странное сообщение вчера…?

Дорога должна стелиться легко

В пятницу второго октября я почувствовал смертельную усталость по пути на Киевский вокзал. Я намеревался купить билет до Белграда. И вот я на вокзале у билетных касс. И мне почему-то было трудно принять решение на какую дату брать билет: на седьмое или на девятое? Ведь снова предстоит разлука… И что ждет меня там – на Балканах? Снова скитания? Я вышел из здания и прошелся по Кутузовскому проспекту, чтобы проветрить голову от сомнительных мыслей. Полчаса спустя, вернулся в кассы и купил билет на девятое число – мне все еще хотелось потянуть время неизбежной разлуки…

***

Не дождавшись меня, Лилия уехала на работу, но при этом предусмотрительно сготовила завтрак – гречку с грибами. Будучи в квартире один, мной овладела хандра. Лилия приделе, зарабатывает деньги, я пребывал в подвешенном состоянии. Она не спешила покидать Москву, потому что здесь ей было понятно и привычно. Я лишь мечтал переехать в «Страну черных гор» и начать жизнь с чистого листа, наивно полагая что там за кордоном будет обязательно лучше. Не знаю, во что выльется это авантюрное путешествие… И не узнаю, пока не попробую.

Когда Лилия вернулась, мы стали выяснять отношения. Романтический период влюбленности растаял как кубик льда в бокале с виски. Я задавал ей классические вопросы, на которые она с легкостью парировала риторическими ответами.

– Почему так поздно вернулась?

– Я была на работе…

– Почему не отвечала на сообщения?

– Дорогой, у меня было много работы…

Мы уединились в излюбленное место – в ванную, где упругие струи горячей воды обжигали наши тела. Она изъявила желание взять ее силой, страстно с удушающими элементами. Увы, мое подавленное состояние лишило меня сил и воли. Мы вышли из ванны ни с чем, и это обидело ее. Я демонстративно разозлился, упрекнув, что она не ведает о моем состоянии. Мы с ней из разных миров и нам не всегда удается договориться…

После маленькой ссоры, я пытаюсь убить любовь, прибегая к низменной мести – демонстративно ложусь на соседний диван. Эгоистично хочу, чтобы она подошла первой, чтобы обняла меня и морально поддержала. И она подошла, но уже после того, как я ее об этом попросил. Нет! Не попросил, а потребовал. Немедленно! А потом, подняв ее на руки, отнес в постель, где мы, страстно занялись любовью, меняя прерывистое дыхание на ритмичное движение наших тел. Наши тела сгорали в страстном огне любви, но мысли мои далеко, где-то там – в ущелье Синайских гор…

***

Лилия забылась во сне, а я ворочался всю ночь с одного бока на другой, не в силах уснуть. Мне не давало покоя короткое сообщение от Софии, которое я получил утром вчерашнего дня…

И все-таки, ты ничего не понял

В четверг первого октябрь вибрация мобильника пробудила меня ото сна. Лилия нежилась в постели в позе египетской коши. Я вспомнил сон, в котором блуждал по затерянному городу и, где-то посреди пустыни в оазисе финиковых пальм цвела роза… Я посмотрел на экран телефона и ощутил, как по телу бежит магическая мелкая дрожь. Не может быть… На маленьком экране мобильника высветилось имя «София». Она писала: «И все-таки, ты ничего не понял…»

Мне стало трудно дышать…

Телефон завибрировал вновь, издав мелодию звонка. Звонил Котя. Я поднялся с постели и прошел в кухню. Он вернулся в Москву, не выдержав работу гидом сопровождения русскоязычных туристов в Иерусалим. Здесь у него жена и дочь. Жене не хватает мужа, дочери – отца. Убежав на край света от московских проблем, Котя к ним и вернулся…

***

Москва – город, сотворенный руками человеческими на семи холмах. Воробьевы горы – «Москвы венец зеленый», а осенью – золотой. Мы встретились напротив здания МГУ. Он не скрывал радости от встречи со мной, ибо видел во мне воплощение своей мечты – переехать в «Страну черных гор» и там остаться. Котя наставлял меня, как комитетчик рекрута.

– Первое время поживешь у Алика. У него дом в Сутаморе. Главное перезимовать. Купишь мешок макарон, консервы и сахар. Зима пролетит незаметно. Весной отучишься на курсах экскурсовода и получишь диплом. Летом начнется совсем другая жизнь, курортная…

– Так учиться мне придется на сербском…?

– Ничего, справишься, – махнул рукой Котя и продолжил. – Сербский, как и русский. Алик схватывает его налету. Он уже говорит целыми монологами. В Черногории его все принимают за своего…

Я испытал комплекс неполноценности, потому на всякий случай задал глупый вопрос, ответ на который в принципе и сам знал.

– Ты думаешь, у меня получиться освоить сербский за три месяца?

Котя меня не слышал.

– Монтенегро – это жемчужина Балканского полуострова, затерянная в зелени густых лесов и долинах горных рек. Да и люди там добрее, не то, что здесь, в Москве…

Я посмотрел на часы и перебил его.

– Слушай, поехали со мной на встречу.

– С кем?

– С Машей Фименой…

***

Марию Фимену я видел впервые в жизни. Мне порекомендовал встретиться с ней ее родственник, с которым я познакомился во время поездки в Иерусалим. Он увидел мою искреннюю заинтересованность объехать мир без копейки в кармане. Пардон! С минимальным количеством денег в кармане! И посоветовал мне взять мастер-класс у Маши…

У Марии были тонкие, как лезвие губы, прямой нос и заостренный подбородок. И лицо – цвета бледного мрамора. Взгляд карих глаз отдавал терновым оттенком. Такие как она всего добиваются сами и от помощи мужчин принципиально отказываются. Восемь месяцев она жила в Юго-восточной Азии: исколесила Таиланд – с юга на север и с востока на запад, объехала загадочную Камбоджу и какое-то время жила в Индонезии на острове Бали. За весь период странствий она потратила порядка трех тысяч долларов. У Марии была квартира в Москве, которую в свое отсутствие она сдавала чужим людям. Людям, которые курили в кухне, спали на ее постели и какали в ее унитаз. На первый взгляд ей можно было позавидовать. Живет в Москве, ведет свободный образ жизни, много путешествует. Но мне вдруг вспомнилась выдержка из Библии: «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит…» М-да, объехать мир – это хорошо, но еще лучше вернуться в то место, где тебя любят и где ты востребован. Рассказ Маши был преисполнен духом беспечного романтизма, дикого авантюризма и безнадежного феминизма. Она не стремилась создать семью. И ей не нужно говорить, что у нее все впереди. Глядя на нее, я понимал – у нее все позади! Я так же понимал, что путешествовать по всему миру без семьи – пустая трата времени…

***

Зависимым от плотности населения, просто необходимо жить в больших городах. А что касается меня: мне комфортно в Москве, если проездом и не привязан к месту. А вот когда задерживаюсь здесь надолго, то это жутко тяготит. Гигантский масштаб растянутого города, нескончаемые автомобильные сигналы, толпы людей в метро. Все это раздражало, если я начинал ощущать себя живущем в столице. Я сходил с ума от осознания, что мне придется искать здесь работу и выстраивать отношения с людьми. Этот город не для меня, точнее не для жизни в нем. Мне немедленно захотелось вернуться в привычный мир выездного туризма…

***

Сообщение от Софии: «И все-таки, ты ничего не понял…» не давало мне покоя. Мои чувства к ней никуда не исчезли. Мыслями я все еще был там… на берегу Акабского залива в плену Синайских гор… мы созерцали мириады звезд на темном небесном своде и делились друг с другом маленькими секретами…

Я вернулся в квартиру к Лилии уставшим и разбитым от поездки по Москве. У Лилии поднялась температура, и появились резкие боли внизу живота. Она выглядела бледной, разбитой и несчастной. Она лежала в постели и дремала в полумраке. Я купил ей лекарств, которые она просила. Мне нравилось заботиться о ней и осознавать: хоть чем-то я могу быть ей полезен. Я обнял ее, и вместе мы уснули. Но засыпал я с мыслями о Софии, которая осталась там – на Ближнем Востоке…

Поезд в Белград

Я лежал без движения на нижней полке купе и глядел в потолок, предаваясь размышлениям под стук колес поезда, стремящегося по маршруту: Москва – Белград. Мной одолело бессилие от тяжести поставленной задачи. Получится ли закрепиться в Монтенегро: арендовать жилье, оформить документы, найти работу? А еще, эти сладкие воспоминания о наших приключениях в Москве болезненной занозой застряли в сердце. Мы были целым, но судьба нас разлучила, точно бритвой располосовав надвое. Лилия осталась в Москве, я – в поезде. Поезд мчался туда, где заходит солнце… На Запад!

В купе я один и мне хоть в чем-то повезло – есть время поразмышлять над своей сумбурной жизнью. Перед глазами проносилась короткая жизнь, сотканная из семейных скандалов, дворовых интриг и то, что я могу назвать своим великим приключением… В обрывках памяти всплывали яркие фрагменты о морском путешествии на легендарном «Максиме Горьком», мелькали цветные картинки работы в Турции на Средиземном море и никак не выходил из головы берег синайской пустыни. Но все это в прошлом, хотя было так недавно, будто вчера…

***

Поезд остановился на российско-украинской границе. Я выглянул в окно и с тоской посмотрел в беззвездном небе, в котором висела полная луна жуткой окраски. Я пытался убить время сном, но мне снились кошмары. Ничего… уже завтра меня ждет двухчасовая остановка в Будапеште, а потом еще ночь и я буду в Белграде…

И все же… почему я нахожусь в этом странном поезде, бегущем по рельсам в Белград?

***

Никогда не забуду стук в дверь, ознаменовавший долгожданные перемены в жизни. Я провел в Табе почти год и признаюсь, это было лучшее время, проведенное на берегу синайской пустыни. И вот, командировка подходила к логическому завершению – на мое место компания должна была прислать человека… С легким чувством раздражения я поднялся с постели, все еще думая, что стучится уборщик номера, и открыл дверь. На пороге стоял долговязый молодой мужчина с бегающими маленькими глазками и русыми вьющимися волосами. Он напоминал хронического неудачника, который явно упустил свой шанс в жизни.

Он сразу представился:

– Я Котя…

– Как?

– Котя, – повторил он.

– Что это за имя такое? – искренне удивился я.

– Не бери в голову. Просто, зови меня Котей.

– Давид, – пожал плечами я.

Мы поздоровались за руку, и я пропустил его внутрь. Котя прилетел в Египет из Москвы, чтобы заменить меня на рабочем месте. Он был старше меня на пару лет, он не имел привычки курить, и отказался от предложенного мной виски. Однако, мы быстро нашли с ним общий язык…

В мире выездного туризма, особенно кто строил карьеру на Анатолийском побережье Средиземного моря в Турции, у нас оказалось много знакомых. Его родная сестра работала отельным гидом в курортном поселке Бельдиби, ее муж – уроженец турецкого Курдистана трудился в компании водителем. Эту пару я знал, точнее пересекался с ними пару раз. Система выездного туризма напоминала «маленькую деревню», где все друг друга знали, ну, или хотя бы однажды друг о друге слышали…

Котя небрежно бросил единственную спортивную сумку в угол номера и завалился на постель, не удосужившись снять рваные кеды. Видимо в нем преобладал нереализованный комплекс американского ковбоя.

– Ну и как здесь с работой? – поинтересовался он без особого интереса.

Я запарил чай и подробно рассказал ему о тонкостях нашей профессии. За время беседы Котя умудрился два раза уронить блюдце на пол. К счастью, у него была легкая рука – блюдце так и не разбилось. Что тут скажешь, у него все валилось из рук: сотовый телефон, предметы гигиены и прочие вещи. Видимо это была черта его характера, потому что он ничуть не переживал по этому поводу.

– И какие планы у тебя, когда вернешься в Россию? – неожиданно спросил он и тут же добавил. – В России сейчас трудно с работой…

Я задумался, а он высказал философскую мысль вслух.

– В России ничего не меняется с 1917 года. Так какие у тебя планы?

Я пожал плечами и ответил:

– Планирую эмигрировать в Европу?

– Супер! Молодец! И в какую страну?

– Даже не знаю… – растерянно ответил я, вдруг пожалев, что решил взять паузу в работе…

– Хм, тогда езжай в Монтенегро…

Сердце мое учащенно забилось, а Котя продолжил:

– В этом году мы с братом купили дом в Сутаморе. Это небольшой уютный городок, как Бельдиби. С одной стороны черные горы, с другой – Адриатическое море. Что может быть лучше? Если быть более корректным, дом купил не я, а мой родной брат вместе с Аликом…

– Алик… кто он?

– Наш родственник. Мы даже оформили себе временный вид на жительство – «Privremeni boravak».

– Так, так, а по подробнее…

– Монтенегро – миниатюрная страна и очень уютная. Местные говорят на сербском – язык, схож с русским. Да и к «нашему брату» там относятся хорошо. С русским паспортом можно въехать без визы и находиться в стране тридцать дней. Рядом Албания, Босния и Герцеговина, Хорватия и Сербия… Езжай и путешествуй, где вздумается. Климат – мягкий. По другую сторону Адриатики – Италия!

Я тут же вспомнил, как многие отдыхающие туристы в Табе советовали мне начать знакомство с Европой через Монтенегро…

– Путешествие – дело хорошее, а что там с работой?

– Работать будешь в туризме, как и здесь! Алик в этом году планирует окончить курсы экскурсовода, и уже на следующий год, имея лицензию, он сможет официально там трудится. Зарплата, разумеется, начисляется в евро.

– Курсы на русском языке?

– Нет, на сербском! Но это простой язык. Алик уже свободно на нем говорит…

***

Весь следующий день мы общались с Котей, прогуливаясь за пределами отельной зоны вдоль Акабского залива. Оказалось, он вовсе не прочь выпить виски. Так часто бывает, когда в первый день знакомства люди стараются казаться лучше, чем они есть на самом деле. И только после сближения в общении вскрываются все изъяны. Котя признался, что имеет жену и дочку и, будучи не в силах найти себе применение в системе большого города в нем проснулась потребность сбежать от нерешенных проблем в место, где ощущается покой и безмятежность. При этом у Коти никуда не делось желание прикладывать минимальные усилия для достижения максимальной финансовой цели. Все просто: хочется жить хорошо и иметь кучу денег, чтобы с помощью них закрыть все основные житейские потребности. Котя был несостоявшимся романтиком, мечтавший работать и жить заграницей на полную катушку, при этом, разумеется, нигде не работать…

***

Мы вернулись в дом под вечер. Навстречу выбежал Слободан и, виляя хвостом, сопроводил нас до главной двери. Я наблюдал за его покорным взглядом, и мне показалось он обиделся, когда мы закрыли дверь перед его влажным носом. С гостиной доносился жуткий грохот, сопровождаемый звуком перфоратора. Хельга Ивановна наняла трудяг сербов для проведения капитального ремонта. Ребята орудовали кувалдой, сокрушая кирпичную арку, отделявшую кухню от гостиной. Я обратил внимание, как хозяйка дома утирает слезы. Она плакала и приговаривала:

– Ремонт, починка дома – все это такой бред! Я всю жизнь этим занималась и поняла, все это бред! Мы никогда не найдем дома, в котором горит очаг…

– Зачем ломать стену, Хельга Ивановна?

– А зачем она здесь нужна? Кто просил этого Котю строить здесь перегородку? Кто этот Котя? Никто! И звать его никак!

Я вдруг вспомнил, как будучи в гостях у Лилии перед моим отъездом, Котя несколько раз случайно, а может и намеренно спахивал чайное блюдца со стола. Я так же подумал о том, что все не просто, как может показаться на первый взгляд. Дом создавал видимость успешной и беззаботной жизни. Ни количество денег, ни положение в обществе, ни отлаженное дело, не являются гарантом счастливой жизни.

Облако цементной пыли окутало гостиную – этой пылью дышали несчастные сербы. А мы с Аликом прошли в кухню, где на столе стояла бутылка сливовицы и горячая закуска. Признаюсь, это был один из самых радостных моментов в жизни. Черногорский самогон обладал уникальным свойством смывать все неудачи и создавать в душе временную эйфорию счастья. В момент расторможенного сознания осколками рушился старый мир одиночества, но одиночество при этом никуда не исчезало…

Я получил сообщение от Лилии…

Лилия: «Ты чувствуешь меня?»

Давид: «В моей душе капают слезы…»

Лилия: «Мне кажется, я тебя больше чувствую, а ты от меня отдаляешься. Не понимаю, что за чувства меня теребят…»

Давид: «Просто дождись меня…»

Лилия: «Я переживаю каждый день о тебе… Сама не понимаю, что и как меня к тебе тянет. Что там с тобой происходит?»

Давид: «Я боюсь, что тебе здесь не понравиться. И что я не тот, кто тебе нужен».

Лилия: «Что именно мне не понравиться? И с чего ты взял, что ты не для меня? С чего такая неуверенность? Может, я сама решу хоть это…»

В это же мгновение я отправил сообщение Софии: «Я в Европе… ради любви к тебе…»

В стране черных гор

Миновало семь дней, как я приехал в Сутоморе. Вот уже неделю я гостил в доме у подножия черных гор в одной из восточных европейских стран. При этом ни полноценной радости, ни абсолютного счастья и чувства удовлетворенности я не испытывал. Не было и ощущения устойчивости на черногорской почве. Причина всему: отсутствие крепкого тыла, который может обеспечить только дружная семья. Увы, эта графа в моей биографии была сопряжена комедией, драмой и трагедией. Мои родители не нашли в себе сил выстроить дружеских отношений между собой и построить карьеру тоже не смогли. Свинцовым якорем безнадежности осознание собственного бессилия тянуло меня на дно неопределенности. Видимо поэтому, не найдя себе применение в родном городе, я вынуждено искал себя по всему миру, искренне следуя убеждению «хорошо там, где нас нет».

Что могу сказать, в этом странном доме я начинал чувствовать себя стесненным и незваным гостем, который по собственной инициативе напросился на чужой банкет. Я старался как можно меньше попадаться на глаза Хельге Ивановне, чувствуя, что она, как истинная хозяйка вынужденно терпит мое присутствие. И чем меньше я буду мелькать перед ее глазами, тем лучше. Хотя и эта стратегия была абсурдна! Я уже не был гостем, я был чужим в их доме.

И я направился в Петровац… автостопом.

Скромная легковушка вишневого цвета остановилась сразу же после того, как я вытянул правую руку. За рулем сидел бородатый мужчина, коему на вид было пятьдесят. Он одобрительно кивнул, пригласив занять место на соседнем кресле. Пока ехали в Петровац, мы немного поговорили по-английски. Из десяти сказанных им предложений я, разумеется, понял лишь одно, да и то наполовину. Улавливая ключевые фразы, я додумывал и дорисовывал картину сказанного уже на русском. Уроженец Белграда и столяр по профессии, он неплохо разбирался в политике и как истинный серб, питал классическую любовь к России и лютую ненависть к странам НАТО. Бородач высадил меня на пороге городка Петровац и по-сербски пожелал удачи.

Курортный Петровац стелился на дне живописной бухты в форме подковы. Море нежно накатывало волной на песчаный пляж. И пока я спускался в старинную часть города, небо нахмурилось и рассыпалось дождем. Накрыв голову капюшоном куртки, я растворился в дымке городских построек, состоящих из современных домов, отелей и прибрежных ресторанчиков. Уютный, старинный городок с тихой умиротворяющей атмосферой в этот пасмурный день казался одиноко брошенным. Я не знал, чем занять себя здесь, да и вообще, зачем я приехал сюда? Подсознательно я снова бежал из дома…

Я оставил Петровац и пешком направился к близлежащей горе. Прошел сквозь мокрый лес и уткнулся в темное пространство туннеля сквозь скалы… и ко мне вдруг пришло осознание, пока я шел к свету.

Чтобы переехать сюда или еще куда-либо нужны деньги. Деньги, чтобы купить дом… Переезжать лучше всего с подругой или родителями, но не в гордом одиночестве… Мужчина тот, кто берет ответственность за свою жизнь и за жизнь близких ему людей. Близкие – те, кто рядом: родители, жена и дети. Получается, что наше место в жизни там, где наши близкие. Но захотят ли они менять привычный уклад жизни? Они никогда не задумывались о переезде. Они просто жили, работали, и не всегда строили планы на будущее. Они всегда жили только в одном городе. Тогда почему я здесь? Иду за своей мечтой? А разве я мечтал жить в Черногории? Скорее, я больше мечтал иметь работу, связанную с командировками по всему миру. У меня такая работа была… работа, к которой я всегда могу вернуться. Зачем изобретать колесо, когда проще вернуться в компанию и снова улететь на край света, где можно спокойно себе работать…?

Разум пытался убедить меня доводом остаться на зимовку здесь, попытаться освоить сербский язык, а по весне устроится работать в турагентство. Возможно тогда, Черногория откроется с другой стороны. Но в душе моей не было однозначного «да». Мыслями я все еще был там, где восходит солнце – на обочине синайской пустыни в ожидании Софии…

Мне вдруг показалось, что я зря покинул Синай…

***

Утром завывал ветер и лил дождь, тяжелыми каплями обрушиваясь на черепичную крышу. В душе поселилось отчаяние, сомнение и страх. Что я делаю в этом доме? К тому же, пока продолжался ремонт, находиться в стенах «сутоморской Бастилии» стало абсолютно невыносимо…

И я снова бегу… в Котор!

В Которе сохранился дух старинной Черногории. Средневековый городок, сложенный из камня в череду мощеных узких улочек, гармонично вписывался в географический ландшафт Которского залива и горного хребта Ловчен. Неприступная крепость на высокой горе производила сильное впечатление даже во время дождя и ветра. Однако разделить красоту кристально-чистого озера в окружении зеленой долины мне было не с кем. Образ мифического места – рая на земле, все еще существовал в моем сердце. И я не терял надежду отыскать его…

Будучи в Которе, я позвонил в агентство по продаже недвижимости. Позвонил так, на всякий случай, а вдруг, что-то выгорит с работой. Хотя работать я не хотел. Да и звонил через силу. На другом конце телефона ответил приятный голос русской девушки, способный пленить в свои сети даже самого несговорчивого потенциального клиента.

Я представился и добавил:

– Я по поводу сотрудничества…

– Да, слушаю вас.

– Хочу работать в вашей компании.

– Вы знаете, нам требуются сотрудники, но только в летний сезон. У вас есть автомобиль?

– Нет… – упавшим голосом ответил я и отключил телефон.

Более не было смысла задерживаться в Которе, и я пошел пешком вдоль трассы в надежде добраться до Сутоморе автостопом. В Черногории в отличие от Турции «попутки» редко подбирали незнакомцев на дорогах и в этом случае нужно было запастись приличной порцией терпения. Я вышел на окраину города и пешком двинулся вдоль трассы, а когда растворился в проездном туннеле сквозь массивный холм и прошел несколько десятков метров, неожиданный визг тормозов заставил меня обернуться. В стареньком «фиате» сидело двое парней. Кивком головы, они пригласили меня занять место на заднем сиденье. Как можно было отказать им в добродушном гостеприимстве? Ребята оказались сербами: водитель представился Милошем, сосед – Драганом. Узнав, что я из России, они предельно удивились, что «русский» идет пешком. Я не стал объяснять им, что татарину не свойственно тратить деньги на проезд. А еще я сказал им заветную фразу:

– Косово – Сербия!

– О-о-о, братко, – зааплодировали сербияне. – Само слога Србина спасава! (Только единство спасет сербов!)

Я вынул из кармана куртки Иерусалимскую икону Божией Матери и продемонстрировал им, сербы – перекрестились…

Большая хозяйка маленького дома

Мне снились кошмары, побудив меня проснуться. Сны оставили ощущение магии. Дождь за окном и прохлада в комнате активизировали мозговую деятельность. В этом был секрет физики. Поутру освобожденное от тягот мыслей прошлых дней сознание работало в ином режиме. Интуиция подсказывала не торопить события и не возлагать на себя груз ответственности переезда в «Страну черных гор».

Утром я получил первый знак, – в каком направлении двигаться дальше…

***

В кухне я застал Хельгу Ивановну. Не знаю почему, но я задал ей вопрос:

– Вам нравиться здесь жить?

– Я здесь из-за сына. Была бы возможность, я незамедлительно переехала бы в Италию… – Ответила хозяйка.

– Почему?

– Средиземноморский климат, разнообразная кухня, глубокая история – это все мне по душе! Я часто там бывала. – Она посмотрела на меня внимательно. – У тебя же есть шенгенская виза? Из черногорского Бара ходит паром в итальянский Бари. В одной из древних церквей покоятся мощи Николая Угодника. Он, кстати, является покровителем всех путешественников.

– До того, как стать святым он обладал буйным нравом и любого обидчика мог поставить на место точным ударом в челюсть.

– Что верно то верно, – согласилась хозяйка дома.

В прошлом году, будучи в полугодовой командировке в Турции вместе с товарищем Юрой в составе экскурсионной группы мы посетили древний город Патару… город, который по приданию был основан Патаром, сыном Аполлона и Ликии… Этот город являлся крупным религиозным центром, где находилась епископская кафедра. В античности здесь располагалось святилище Аполлона, а позже апостол Павел с евангелистом Лукой останавливались здесь на пути на Родос… Около 270 года в Патаре родился и впоследствии получил начальное образование будущий епископ Миры Ликийской Николай, более известный как Николай Чудотворец…

И вдруг, романтическая волна в предвкушении возможного путешествия по Европе неожиданно окатила меня с ног до головы. Я почувствовал жар в груди и сильное волнение от осознания очередного приключения. Я уже видел, как переплываю Адриатику и схожу в порту Бари. Видел, как сажусь в поезд, бегущий в Рим, потом – в Венецию и дальше… Что ж, я мечтал о путешествии по Европе, возможно, именно сейчас выпал шанс реализовать эту мечту. А когда еще представиться такая возможность?! Но сейчас я – в «Стране черных гор». И мне необходимо достойно завершить экспедицию, которая укладывалась в короткую формулу: исследовать как можно больше!

И я отправился в Ульцинь…

***

Ульцинь – небольшой уютный городок на юге страны неподалеку от албанской границы. В Ульцине сохранился стиль турецкой и славянской культуры, в котором узкие брусчатые улочки перемежались с обычными дорогами времен Югославии. Православная церковь мирно сосуществовала с мусульманской мечетью. Гуляя по набережной вдоль лавок с восточными сладостями и балканскими чебуреками, я окончательно осознал, что в этой прекрасной «Стране черных гор», у меня нет более причин задерживаться. В чем прок совершать насилие над собой и убеждать себя, что я обязательно должен здесь закрепиться и остаться навсегда? Никаких «надо»! Я никому ничего не должен доказывать. Мысли о предстоящем путешествии по Европе придали мне ощущение приятной радости, безмерного счастья и особого смысла…

***

Вернувшись в Сутоморе, я заглянул в супермаркет, чтобы купить к столу кое-чего съестного и на выходе, обратил внимание на внедорожник с московским номером. Рядом стоял длинноволосый бородач, коему было за пятьдесят. На дне его голубых глаз, как илистая почва покоилась печаль. Я подошел, поздоровался и поинтересовался какая причина привела его на адриатическое побережье Балканского полуострова. Мужчина представился Володей и отвечая на мой вопрос, не стал скрывать обиду на «авторитарный» режим в России, но при этом признался, что и в «демократической» Черногории тоже разочарован…

– Черногорцы относятся к нам с любовью, пока мы готовы платить. Как только деньги заканчиваются, они тут же теряют всякий интерес. Народ здесь медлительный, глупый и ненадежный. Черногорцы живут одним днем по принципу: хорошо сегодня и ладно…

– А в России?

– В России еще хуже! – Махнул рукой Володя с некой долей презрения ко всему русскому и продолжил. – Озлобленные все, готовы сожрать друг друга по каждому поводу…

Я не знал, что ответить ему. Он был явно обижен на жизнь, ущербен лично и травмирован в детстве.

Длинноволосый бородач продолжил:

– Жена у меня местная. Вот я намаялся с ней. Контролирует меня постоянно – туда не ходи, сюда не ходи. Дура, одним словом!

– Чем вы занимаетесь?

– Устанавливаю камины…

Хм… Где-то я уже это слышал. Видимо, все русские, сбежавшие из России в Черногорию в виду отчаяния и безысходности работают в туризме, продают недвижимость и устанавливают камины. При этом искренне убеждают себя, что занимаются любимым делом…

Мужчина пожал плечами и добавил:

– Терпеть не могу устанавливать камины! В Великобритании есть служба: «собиратели плевков». Увидел плевок на асфальте, собрал его в пробирку и отправляешь на анализ. Анализ показывает ДНК собственника плевка. После этого хозяину плевка выписывают огромный штраф.

Потрясающая профессия – «собиратель плевков». Наивысшая цель в жизни! Искать чужие плевки по всему городу. Что тут скажешь, такому как он – ранимому и противоречивому, подобная работа явно бы подошла. Я задал ему еще несколько вопросов так, для поддержания беседы. Володя отвечал усталым и безрадостным голосом. Он был недоволен абсолютно всем! И вдруг, я увидел в нем отражение себя в прошлом. А ведь однажды я рассуждал примерно так же: школа отвратительная, район омерзительный и город невыносимый… Родители непонятливые, девушки неверные, ну и, конечно же, страна идиотская. Все плохие, кроме меня…

Напоследок я поинтересовался:

– Скажите, как перегнать автомобиль из России в Черногорию?

– Ехать лучше через польскую границу. Перед поездкой обязательно открыть транзитную визу и предъявить в посольстве декларацию перечня вещей, которые везешь с собой, чтобы не вызвать подозрения на границе, что ты не везешь их на продажу… Но и здесь Володя нашел к чему придраться.

– Поляки на границе, редкие сволочи! Сначала «шмонают» каждую вещь, а потом не даже извиняясь, пропускают…

***

Заметно темнело. Фонарные столбы за пределами главной дороги отсутствовали, и мне пришлось воспользоваться карманным фонариком. Я шел под покрывалом звездного неба и некоторые из звезд, стрелами летели вниз. Я любовался звездопадом так же, как однажды на обочине синайской пустыни, когда мы сидели с Софией на берегу залива и говорили о том, о сем…

Мы живем здесь и сейчас, иногда в прошлом…

Пора забыть Софию. Постоянные мысли о ней разрушали меня изнутри. Не она разрушала меня, а я, своими надеждами на нее…

Потерянное поколение

Утром снова поливало дождем. Никогда бы не подумал, что погодные осадки так могут раздражать. По дороге в Бар я вымок насквозь, не спас даже зонт. Нам с Аликом нужно было навестить его знакомую Надежду из Москвы, которая вместе с мужем сербом содержали маленькое агентство туристических услуг. Мне требовалось получить временную регистрацию, ибо лимит пребывания в Черногории в тридцать дней через несколько суток заканчивался. Характерная печать регистрации избавит меня от лишних хлопот на границе. Бланк в половину тетрадного листа и синяя печать обошлись мне в пять евро.

***

Бар основали древние римляне и назвали его Антибариум, по всей вероятности из-за итальянского города Бари, что находился напротив через море. Залитые солнцем разбросанные в долине дома хаотично примыкали к гористой местности. Бар не был так же красив и очарователен как Будва или Котор, но при этом уютным его делали благоприятный климат, ощущение простора и «красный пляж» на Барской Ривьере. В Баре можно было затеряться в оливковых рощах или заплутать в лабиринтах древнего города. Плененный пышной растительностью он гнездился на вершине горы, где над черепичными крышами симпатичных старинных домиков возвышались минареты мечетей и выделялась крепость, ладно сложенная из местного камня. В этой части аутентичной урбанизации преимущественно проживали этнические албанцы. Хаотичная постройка домов в восточном стиле, заросшие плющом арки и рой диких пчел возле каждой клумбы цветов напоминали тенистые улочки Бахчисарая в Крыму…

Осмотрев крепость, мы спустились к морю и заказали кофе в прибрежном кафе. Я поделился с Аликом мыслями о сомнительной идее закрепиться здесь – в Черногории. Он выслушал меня и философски сказал:

– Твое место в жизни, необязательно должно быть здесь. Главное, что ты его ищешь и не оставляешь свою мечту. Тебе все равно нужно было здесь побывать, чтобы понять – твое это место или нет. Если вдруг ты свернешь с пути, это не будет считаться слабостью. Ведь чтобы приехать сюда, требуется мужество…

– Возможно ты прав, – согласился я, отпив кофе.

– Когда я жил в Москве и стал чувствовать, что обязательно должен куда-то уехать, я сильно сомневался в правильности своих мыслей. Но переехав сюда, получается, что я как бы вернулся на историческую родину, то все сомнения сразу же исчезли и все встало на свои места. В Черногории тоже есть минусы, но это мое место и я готов за него бороться…

– Слушай, Алик, у меня вдруг возникла мысль съездить в Боснию и Герцеговину, посетить Сараево и Мостар. Что скажешь?

– Можно попробовать съездить на следующей недели…

Мы пили кофе, наслаждаясь морской гладью Адриатики. Где-то там, по другую сторону моря начинался Апеннинский полуостров, напоминающий форму итальянского сапога. Даль манила освоить ее…

Алик попросил съездить с ним в Будву по делам. И мы поехали. Пока ехали в автобусе я получил сообщение от Лилии, и ощутил, ускользающую почву испод ног. Смуглянку выселяли из квартиры. Она в слезах и в отчаянии. Она в растерянности… Но ей повезло. Выручила подруга, пригласив погостить какое-то время в Измайлово. В этот момент, меня посетили мысли немедленно сорваться к ней и быть рядом. Но я остудил свой эмоциональный пыл холодным разумом. Бог не по силам испытаний не дает. Моя миссия в Европе еще не окончена. Лилия сильная, она справиться. В Москве она не новичок. Трудности – временные. Я же чувствую, что скоро, уже совсем скоро развяжу узелок судьбы, приведший меня сюда в Черногорию, аж с Ближнего востока…

***

Мы снова в Будве…

Пока Алик решал свои житейские задачки, я познакомился с русскими ребятами, перебравшимися на Балканский полуостров с Дальнего Востока. Они открыли офис по предоставлению туристических услуг. Меня интересовал один единственный вопрос: «почему они переехали именно сюда?»

Мне ответил кучерявый паренек лет тридцати с интеллигентным лицом классического офисного работника.

– Мы рассматривали разные страны и когда стали выяснять, оказалось, что в Черногории проще всего оформить документы на проживание. Плюс: удобное географическое расположение и благоприятный климат. Но здесь важно понять одну вещь: само место обязательно должно быть по душе. Оно должно чем-то зацепить. И скажу откровенно, мы не сразу это ощутили и в день приезда, как следует «нажрались»…

Я неосознанно вспомнил свой день приезда и ощутил во рту вкус сливовицы.

Кучерявый продолжил:

– В эмиграции сначала пьешь, потом трудишься. Или пьешь всегда и постоянно себя ищешь. В начале нужно влюбиться в страну, потом полюбить. Повторюсь, за три года жизни здесь мы поняли, что жить надо не там, где выгодно, а там, где по душе!

– Да, все верно! – поддержал товарища толстый парень в очках. – Жить здесь ради получения вида на жительства с мнимой перспективой в будущем перемещаться по Европе без виз – абсурдно! Это все равно, что жить с женщиной не ради любви, а ради квартиры…

Я понял, я все понял…

Одна из причин оказаться здесь заключалась в страхе. Мной двигал жалкий страх остаться жить в России. Я искал спасение в безнадежном побеге на Запад, будучи убежденным, что мне никогда ничего не достичь в своей стране. Глубокое предубеждение, комплекс неполноценности и предвзятое отношение к Отчизне – мои главные спутники последние десять лет жизни. Многие из нас, рожденных в «восьмидесятые», относились к потерянному поколению. Мы застали закат советской эпохи в «перестроечное время», взлет и падение смутных «девяностых» и неопределенные «нулевые». Мы двигались на Запад в надежде обрести «рай на земле». Мне всегда казалось, что там, далеко-далеко есть станы, в которых люди живут без хлопот и забот, где месту нет корысти и злости, а государство обязательно проявляет заботу о каждом гражданине. Я боялся быть собой, потому и бежал… Бежал на край света в поисках маленького счастья, не понимая одного: если счастье не стучится к вам в гости, постучитесь к нему сами! Если судьба забросила вас в ад, высадите в нем цветущий эдемский сад… Кто я? Жертва обстоятельств или кузнец своей судьбы!? И как теперь быть: переехать сюда с Лилией или вернуться в Табу за Софией? Или же плюнуть на все и отправиться в путешествие по Европе?

***

Вернувшись в дом, к нам выбежал Слободан, к которому я успел привязаться. Он обнюхал нас, несколько раз гавкнул, дав понять, что соскучился, и вприпрыжку устремился к шезлонгу, заняв почетное место под ним…

«Берег мертвых кораблей»

Мне снился страшный сон… семейный скандал перерастал в драку. Дрались родители между собой. Никто не желал уступать друг другу ради сохранения семейного блага, ни мать, ни отец… Господи, когда же все это закончиться? Прохлада в комнате, неудобная раскладушка, цементная пыль в ноздрях – все это мешало спокойно отойти ко сну. Я долго не мог уснуть. Ветер завывал и сильным порывом обрушивался на крышу, тормоша ее. Дождь лил не переставая.

И в этот момент мне пришло осознание… отсутствие фундамента семьи влечет за собой череду жизненных неудач. И с этим ничего нельзя сделать. Невозможно изменить то, что уже случилось. Это испытание нужно принять и начать прописывать свой сценарий, что не каждому подвластно. Желание убежать куда-то далеко-далеко из родного дома лишь следствие семейных неурядиц и домашних скандалов. Ведь я действовал из соображений: хорошо там, где я никогда прежде не был…

***

На улице было еще темно и неуютно дождливо, но оставаться под крышей чужого дома было мрачновато. Я быстро принял душ, выпил кофе натощак и с рюкзаком наперевес вышел из дома. Будучи на Балканах, я должен побывать в Дубровнике…

Я отбросил идею добраться до приграничного с Хорватией городка Герцег-Нови автостопом. Расстояние приличное и рассчитывать просто наудачу не имело смысла. К тому же, принцип автостопа заключался в том, чтобы использовать его не ради экономии денег, а с целью получения удовольствия от самого процесса, как бы играючи, не злясь на тех, кто проезжает мимо. А если использовать автостоп только с целью экономии денег, хотя в кармане они есть, то в этот момент тобой начинает преобладать сознание нищего человека. Это есть потенциал избыточной важности, который обязательно повлечет за собой череду неприятных последствий…

Я простоял на остановке минут пятьдесят и уже стал злиться на себя, что не пустился в стремнину приключений автостопа, как неожиданно появился автобус с табличкой на лобовом стекле «Дубровник».

М-да… вот это удача!

***

Дубровник – это славянская республика в итальянских декорациях. Город-цитадель был важным торговым центром на Балканском полуострове, соперничающий с Венецией на Адриатическом море при покровительстве могущественной Турции. В окружении живописных фьордов, Дубровник делился на старый и новый город. Заточенный в массивные неприступные каменные стены средневековый центр напоминал древние кварталы Иерусалима. На вымощенной известняком пешеходной улице Страдун располагались отели, бакалейные лавки и рестораны. Здесь было солнечно, тепло и уютно. Черногорские городки по сравнению с Дубровником теперь казались мне мрачноватыми, безнадежными и одинокими. Прогулка по старинным и запутанным кварталам древнего города вернули меня в состояние работы гида…

Мы часто бежим от того, к чему возвращаемся позже…

Я не предполагал, но именно в Дубровнике судьба уготовит мне маленький сюрприз…

***

Прогуливаясь рядом с морским портом, где на причале терпеливо покоились круизные суда, меня одолели знакомые чувства моряка. Чувства, обусловленные длительным томлением в плену металлического брюха, рассекающего волны морей и океанов, и тот неожиданный восторг первооткрывателя, когда ступаешь на новую землю. Навстречу попались две девушки: одна – метр семьдесят пять, вторая – метр шестьдесят два. По независимой походке, озабоченным лицам славянской внешности, слегка надменным взглядам, вызванным длительным одиночеством и неустроенной личною жизнью, я понял сразу – они мои соотечественницы. И я не только это понял, я их обеих узнал. Бывшие коллеги по ресторанному делу на легендарном турбоходе «Максим Горький». Две Наташи из Санкт-Петербурга, в котором и я проживал однажды… Они ступали маршем по земле Дубровника, синхронно, шаг в шаг. Какова вероятность встретил двух знакомых Наташ в Хорватии? Не удостоив меня взглядом, они прошли мимо, стараясь демонстративно изящно вилять бедрами. Я замер на мгновение и растерянно только и успел крикнуть им вслед: «Девчонки, привет!» Они обернулись, окатив меня ледяным взглядом и снова отвернулись. Наталья что повыше ответила в пустоту: «Здрасьте!» Я так и остался стоять с раскрытым ртом, посмев усомниться, а может мне просто показалось, и я ошибся…

На причале красовался один единственный круизный турбоход с символичным названием «Дельфин». Я остановился у ограждения и стал ждать, надеясь увидеть еще кого-то из знакомых. И дождался. Ей-Богу дождался! Из главного люка турбохода вышел высокий жгучий брюнет Саша, сын старшей официантки Тамары. Его лицо отливало классическим южным загаром, которым природа одарила коренных одесситов, кем Саша и являлся. Избалованный загорелый красавец в бытность своей юности до умопомрачения употреблял вредоносные вещества. И спасение он нашел – в море! Будучи на «Максиме Горьком», он работал барменом, думаю и на «Дельфине» он вряд ли изменил свой профессии. Я окликнул его по имени. Он узнал меня сразу, не скрыв удивления.

– Ты как здесь?

– Видимо так же, как и ты! – многозначительно ответил я. – Все ходишь в море?

Он ответил с гордостью:

– Я одессит! Море – моя судьба. А ты здесь, по каким делам?

– Живу в Черногории. – Соврал я, испытав чувство негодования и зависти, что он приделе, а я – нет. – В Дубровник приехал на экскурсию. А где «Максим Горький»?

– Его распилили и утилизировали. Он вышел из эксплуатации. Теперь мы работаем на «Дельфине».

Если вы посвящаете морю какую-то часть своей жизни, оно навсегда останется с вами. Оно будет преследовать вас во сне, и наяву… Если хотя бы однажды вы были моряком, вы точно знаете, как потом непросто устроить жизнь на суше, ибо море становиться частью вас. Оно поглощает вашу душу, но платит незабываемыми впечатлениями. Когда судно идет ко дну, моряки посылают сигнал бедствия: «Спасите наши души». Спастись от моря невозможно. Море с вами навсегда! Я точно знал, о чем рассуждал, потому что сам однажды был моряком на легендарном «ветеране круизных судов» «Максиме Горьком»…

Круизный турбоход «Гамбург», переименованный в «Хансетик», позже – в «Максим Горький» был построен на гамбургской верфи в 1969 году в качестве трансатлантического лайнера для немецкой регулярной линии «Гамбург – Нью-Йорк». Но большую часть своего существования он ходил в море под советским флагом. Дважды чуть не погиб и в качестве посредника сыграл не последнюю роль в окончании холодной войны… Судьба не щадила его. Судьба его била. И била сильно! Он пережил теракт в 1975 году, когда в порту Сан Хуан – столице Пуэрто-Рико взорвались две бомбы, прикрепленные к днищу судна. В 1989 в Гренландском море, он попадает в ледовое поле у берегов Шпицбергена… «Максим» засвидетельствовал много событий: историческую встречу лидеров двух сверхдержав на Мальте, жуткий пожар в каюте №519, унесший жизни трех пассажиров и смену многих капитанов… Он бороздил моря и океаны, совершал бесконечные кругосветные путешествия, пока однажды в связи с мировым финансовым кризисом в январе 2009 его не продали индийской ресайклинговой компании для дальнейшей утилизации. В это же время, инициативная группа из Гамбурга во главе с депутатом городского законодательного собрания попыталась найти спонсоров, чтобы те выкупили судно и оставили в родном городе, как «памятник технической культуры». Его планировали использовать в качестве плавучего отеля и конгресс-холла. Увы, этим планам не суждено было сбыться. «Максим Горький» покинул греческий порт Пирей и отправился в последний путь… Пройдя Суэцким каналом, утром 23 февраля он достиг Индийского города Аланг, встал на якорь перед «берегом мертвых кораблей», и ранним утром 25 февраля в период прилива был посажен на береговую мель для последующей разделки… Так закончилась судьба легендарного «ветерана морских круизов» «Максима Горького»…

***

Дубровник был залит солнцем. Не единого намека на дождливую погоду. Я ощутил подъем тестостерона в крови, и меня подсознательно потянуло к любовным приключениям. Дубровник облюбовали туристы со всего мира – тут и там слышалась речь на английском, немецком и итальянском языках. Встречались туристы и с России. Жители города показались мне приветливыми, охотно переходящие на английский в отличие от черногорцев. Черногорцы своенравные и высокомерные, не всегда приветливые. Народ пришлый, некоренной, как бы временный. Да, и сама «Страна черных гор» очень специфичная и весьма противоречивая. И сербский язык с черногорским диалектом, был абсолютно мне чужд. Балканы – «политическая пороховая бочка», неизвестно когда рванет!

Возвращаясь в Сутаморе автобусом, я обратил внимание на компанию молодых ребят: четыре парня и привлекательная девушка. Они сидели на заднем ряду и весело общались между собой. Американцы… Их расслабленная самоуверенность, чего порой не хватало нам выходцам с России, вечно ищущих себя по всему миру с печальными лицами, сразу бросилась в глаза. Не верьте если вам говорят, что на Западе нет красивых женщин. Одну я видел, она сидела напротив, и мы жадно поедали друг друга глазами. Пожалуй, это был единственный счастливый момент во всей моей черногорской авантюре. Первая взаимная симпатия за пятнадцать плаксивых дней на Балканах. Однако тайну американских девичьих глаз, я разгадать не смог. Ребята вышли в маленьком хорватском городке и напоследок американка бросила на меня взгляд прекрасных женских глаз…

***

Я ощутил адскую усталость от поисков непонятно чего. Я устал бежать из России. Устал убеждать себя, что хорошо везде, кроме, как дома. Меня потянуло в родной город. Пятнадцать дождливых ветреных дней поставили меня на место, заставив пересмотреть критическое отношение к Отчизне. Пора возвращаться домой и к прежней работе выездного туризма… И, как только я отпустил ситуацию, я испытал гигантское облегчение в душе, как будто небо свалилось с плеч атланта, и он свободно расправил крылья…

Изгнание

За все, как известно нужно платить. В доме нависла атмосфера иждивенческого напряжения. Но никто ничего не говорил. Все молчали. Молчал Алик, молчала и Хельга Ивановна. Обстановка в доме стала какой-то раздражительной. Я стал ощущать себя лишним и ненужным. Но сказать об этом напрямую мне никто не решался. Большую часть времени Алик посвящал общению со своим другом Живко…

Живко серб по национальности и музыкант – по профессии. Он родился и вырос в Косово, стал известным музыкантом, строил планы на будущее. Однажды пришли албанцы, избили его семью, дом сожгли. Чудом избежав смерти, вместе с другими беженцами они бежали в Сербию, потом – спустится в Черногорию. Живко был молод, но выглядел постаревшим. Седые волосы и печальный взгляд, бледной тенью отражали печать жуткой национальной трагедии…

Трудно начинать жизнь в эмиграции…

Я ходил из комнаты в комнату, не зная, чем себя занять. Хельга Ивановна вела пьяный разговор о жизни с рабочим, который вместе с друзьями занимался благоустройством внутренних комнат дома. Я тоже выпил… и в моей голове вдруг промелькнула странная мысль: «как хорошо я устроился в чужом доме». На мгновение меня пленили чувства горделивости.

Поверьте, если чему-то суждено произойти, это обязательно произойдет без вашего согласия. Невозможно все предвидеть. Судьба сама подтолкнет, ну или вышвырнет вас за борт корабля жизни…

***

Я проснулся в чужом доме, умылся водой, за которую платила Хельга Ивановна, оделся и вышел на террасу с кружкой чая в руке. Я чувствовал себя так, будто я собственник дома. И признаюсь, мне это нравилось. Солнце светило ярко, вынуждая жмуриться. Я слышал голос хозяйки дома, она ставила работникам последние задачи – ремонт в доме завершался. Алика дома не было. Рано поутру он повез Слободана к ветеринару – несчастного пса покусала змея. Он был на грани жизни и смерти… Я остался в его доме, но как оказалось… в – ее доме.

Стоя с кружкой чая в руках, я стал размышлять, чем бы заняться сегодня. Мысли о путешествии по Европе показались мне за гранью реальности. К чему выходить из зоны комфорта? Еще успею! Можно позавтракать гамбургерами в Баре или дождаться возвращения Алика и пообедать здесь. А после отправиться с ним на прогулку в Будву и обсудить по дороге поездку в Боснию и Герцеговину. И тут за спиной я услышал голос Хельги Ивановны.

– Можно попросить тебя сходить за сигаретами?

– Простите, что? – удивился я.

– Купить сигарет для ребят?

– Нет, – спокойно ответил я. – Специально за сигаретами не пойду, если только по пути…

Я все же решил отправиться в Бар и, как ни в чем не бывало, поднялся наверх, чтобы собрать рюкзак. А когда спустился, уже на выходе ко мне подошла хозяйка дома. Она была серьезна, как никогда. Холодным и жестким тоном она прошипела:

– Помнишь, ты сказал, что остановишься у нас на два дня? Ты здесь уже третью неделю. Собирай вещи и проваливай.

Я почувствовал в душе адское пламя огня, ладони увлажнились, в кровь заметно поступил адреналин. Я испытал удушающую панику от мысли, где мне придется ночевать. Но взяв себя в руки, и подавив нарастающее чувство волнения, я молча собрал вещи и, не прощаясь, вышел во двор…

Обычно во дворе всегда встречал Слободан. Преисполненный чувством собачьего долга он провожал каждого кто выходил из дома до калитки. Сегодня все было иначе. Его излюбленное законное место под шезлонгом пустовало. На самом шезлонге чинно развалился соседский жирный кот, даже не думая поднимать голову. Во дворе царила атмосфера тревожного одиночества. Напоследок я окинул двор прощальным взглядом и еще раз подумал о Слободане. Судьба пса интересовала меня гораздо больше, чем моя собственная…

***

Возможно, я покажусь грубым, но лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Эмоции Хельги Ивановны мне были понятны… депрессивная, одинокая и несчастная женщина, которая проявляла избыточную материнскую привязанность к единственному сыну. Не дав второго морального рождения сыну, ему будет непросто устроить личную жизнь. Хотя, мое какое дело. Произошедшее всегда к лучшему. Всевышний через нее помог обрести мне свой собственный путь. Он дал понять, что мне нет места не только в ее доме, но и вообще в Черногории. Настало время действий. Я был налегке и с деньгами! В моем паспорте красовалась шенгенская виза, благодаря которой я свободно мог посмотреть центральную Европу, как и мечтал!

Интересно получается… я приехал к Алику в день после его освобождения. В этот же день вышел из строя смеситель, хотя с его слов, до моего приезда он работал исправно. Потом неожиданно начался ремонт внутреннего убранства дома. И как только он закончился, меня изгнали. Что это? Совпадение или я приношу перемены?

***

Я спустился к остановке и автобусом отправился в Бар. Во-первых, мне нужно было определиться с ночлегом и во-вторых, узнать расписание парома в Италию. Я держал путь в офис Надежды из России. Помните ее? Неделю назад примерно, она помогла мне с регистрацией. В офисе находился ее муж, высокий светловолосый серб в интеллигентных очках по имени Новиц. Он имел спокойный вкрадчивый голос, который располагал к беседе. Новиц хорошо говорил по-русски и после приветствия и пары незначительных фраз, брошенных мною, он поинтересовался:

– Скажите, почему вы приехали в Черногорию?

Я вкратце рассказал ему последовательность случайностей, приведших меня в Монтенерго и добавил:

– У меня была цель переехать сюда на постоянное место жительство. Я приехал, провел разведку и понял, в чем прок искать себя на чужбине в мучениях?

Новиц потер подбородок о чем-то размышляя, поправил очки и сказал:

– Здраво мыслите. Кто вы по гороскопу?

– Скорпион.

– Вы знаете, сюда часто приезжают ваши соотечественники с одним намерением – здесь остаться. По самым разным причинам им не всегда удается это сделать. Но они категорически убеждены, что жизнь в России отвратительна, а потому упрямо идут напролом. Из кожи вон лезут, чтобы здесь остаться. И что в итоге? Страдают сами и заставляют страдать других.

– Упорство – неотъемлемая черта характера русского человека, которое одновременно способно его погубить или привести к победе.

– И какие ваши дальнейшие планы?

– Вернуться в Россию, разумеется, но по пути посмотреть Европу. Когда отправляется паром в Италию?

Новиц посмотрел расписание.

– Паром отходит завтра вечером. Сегодня кассы уже закрыты, билет в Италию можно купить завтра утром. У вас шенгенская виза есть?

Я кивнул.

– Господь в помощь!

Я вдруг вспомнил, что мне негде ночевать и почувствовал неприятный холодок в области сердца.

– Подскажите, где я могу переночевать?

– На какую сумму вы рассчитываете?

– Чтобы было недорого…

– 20 евро вас устроит?

– Вполне.

Новиц передал Надежде ключ и попросил сопроводить меня до квартиры. Я рассчитался сразу, испытывав эйфорию в душе. Какое счастье иметь деньги в кармане и рационально их пользовать.

***

Уютная и прибранная однокомнатная квартира находилась на седьмом этаже многоэтажки. Высотка ничем не отличалась от той, в котором мне довелось прожить большую часть жизни. Вот только вид из окна открывался на миниатюрный городок Бар и недосягаемый горный массив, следующий за ним. Я понятия не имел, что ожидает меня завтра, но в душе присутствовала легкость, уверенность и невероятное чувство свободы. Мне больше не придется проявлять неискренний интерес к рассказам о жизни Хельги Ивановны. Чувствовать себя стесненно, дабы приспособиться к жизни в чужом доме. Оправдывать свое бездействие мнимым поиском себя. Делать работу в чужом доме, чтобы показаться хозяйственником. Ведь мне наплевать, капает вода с чужого крана или нет! Самый счастливый момент в жизни, когда ты находишься в ладу с самим собой и делаешь то, что считаешь нужным.

И вот, я сидел в уютной однокомнатной квартире. Я был счастлив, но совершенно один. Я вдруг осознал всю бессмысленность своей авантюры остаться зимовать в Черногории ради ожидания туристического сезона. Платить за квартиру, учить чуждый мне язык, будучи убежденным, что счастье обязательно нужно выстрадать. Рано или поздно деньги закончатся, придется идти на любую работу, чтобы не сдохнуть с голоду. А разве об этом я мечтал? Жить здесь и мучится. Я посмотрел на «Страну черных гор» с обратной стороны. Страна – ни плохая и ни хорошая, просто она – не моя. Язык, менталитет, черногорки… все чуждо! Я также стал понимать, что Европа не подходит мне по складу ума и темпераменту. И мне наплевать, насколько высок уровень жизни в этих странах. Важнее всего, счастлив ли я в данный момент времени!

Мне хотелось принять душ, чтобы немного взбодриться и набраться сил. Неожиданно завибрировал мобильник, на табло отобразилось «Отец». Мы не виделись больше месяца. И если честно, я был рад его звонку. Я рассказал ему последние новости на что он сказал, чтобы я не испытывал себя и возвращался домой. Он также поинтересовался, на какой полке лежит книга «Алхимик». И я вдруг понял, что стою на верном пути…

Этот испанский пастушок Сантьяго не только разбогател, найдя сундук с золотом в заброшенной церкви, но и обогатил бразильского писателя Паоло Коэльо. Общий тираж книги «Алхимик» на сегодняшний день составлял 100 000 000 экземпляров. Коэльо один из самых продаваемых писателей в мире. Его книги переведены практически на все языки мира. Да… и автор, и Сантьяго стоили друг друга!

Приведя себя в порядок, я вышел в город в поисках интернета. Мне нужно было срочно связаться с Лилией. В центре Бара я приметил ребят из России. Я уже встречал их однажды в русском посольстве в Подгорице. Это была симпатичная девушка в инвалидном кресле и ее супруг с друзьями. Я подошел к ним, поздоровался и спросил, где могу воспользоваться интернетом. Они посоветовали соседнее кафе. Я расположился там.

Лилия писала: «Привет мой хороший! У тебя все хорошо? На мои письма ты отвечаешь молчанием… Что же ты молчишь, не пишешь? Мне плохо без тебя, ты слышишь?»

Я молчал, потому что не знал, что ответить…

Мне на мгновение показалось, что я хочу остаться жить в Баре. Молодежный, студенческий и уютный городок, в котором проживало много русскоязычных людей и, при желании здесь можно было найти какую-то работу. Глядя на соседнее кафе, в котором сидела компания ребят, я чувствовал какую-то недосказанность… Закрыв ноутбук и поднявшись с места, я направился в их сторону.

– Не возражаете, если присяду?

– Нет, конечно! – улыбнулась девушка в инвалидном кресле. – Я Надя.

– Я вас помню…

Мы познакомились. В компании с ними я почувствовал себя в одной тарелке. Все неслучайно. Сегодня днем я был изгнан из дома, чтобы вечером встретится с ними. Чтобы подсесть за один стол к Наде и окончательно убедится: причина пребывания многих ребят из России в Черногории вынужденная. «Страна черных гор» для них являлась временным пристанищем, но никак не конечной целью. Они просто хотели отдохнуть от Российской действительности в другой стране в надежде обрести крошечное счастье на чужбине. В их душах взыграл синдром эмигранта – ложное ощущение лучшей жизни за рубежом, нежели на бескрайних просторах родной отчизны. Я уже проходил этот этап и ни раз! Я уже менял обстановку на длительное время, а ребята только познавали этот синдром здесь, в Черногории… Их лица не выражали ни радости, ни счастья, ни вдохновения. Скорее, настроение временной неопределенности, отсутствие понимания, зачем они здесь, а самое главное, а что дальше? А еще, в них отсутствовала любовь к делу, которым они занимались. Они все были точно на остановке в ожидании чего-то неординарного. Они убеждали себя, что жить здесь комфортнее, благодаря мягкому климату и красивой природе. Но это лишь ширма, за которой скрывалась потребность в приключениях, новизне и получении новых эмоций. Никто не обязан всю жизнь прожить только в одном месте. Всегда есть потребность прожить в другой ипостаси и в другой географической точке мира…

Надя оказалась приятной собеседницей. И не смотря на ее инвалидность, она умела в себя влюбить. Ее муж Игорь сидел рядом, оставаясь напряженным и глубоко подавленным. Он улыбался через силу, скрывая улыбкой личную трагедию. Он мечтал заниматься автобизнесом, но вынужденно занимался туризмом, строительством и продажей недвижимости. Он жил не своей жизнью. Он жил жизнью тестя…

Практически все приезжие в Черногорию из России занимались продажей чужих домов в чаянии рано или поздно сорвать большой куш и зажить по-настоящему. Продажа недвижимости – это не бизнес, лишь спекуляция, которая по утверждению великого Генри Форда вредит настоящему бизнесу…

Общаясь с ребятами, я посмотрел на «Страну черных гор» глазами «золотой молодежи». Они обсуждали как здорово зимой кататься на лыжах, а летом – на водных мотоциклах. Они просто весело проводили время, но при этом не шли путем реализации своих идей и целей. Они стремились лишь получать удовольствие, но взамен ничего не производили сами, лишь потребляли… Но ведь важно другое: жить можно здесь или в любой другой точке мира, главное быть в ладу с самим собой и зарабатывать деньги, занимаясь любимым делом. Большинство живущих здесь только убеждали себя в любви к Черногории. Хотя единственное что их здесь держало: элемент закрепления на случай, если в России что-то пойдет не так. Все поголовно говорили: «здесь как «девяностые» в России». Абсурдная мысль, сквозившая жалкой попыткой наверстать упущенную возможность. Но в «девяностые» по-настоящему разбогатели единицы. Предприимчивый человек всегда найдет способ реализовать свой потенциал при любом политическом режиме. Приехав сюда, я и сам рассуждал так же, как они, но сейчас, я нашел камень преткновения в своей неуверенности. Нет смысла искать богатую страну… богатство нужно искать внутри себя. Богатство – это открытое сердце, целеустремленность и мудрая хитрость…