Читать онлайн Семь ключей от будущего. Песнь Пирата

Глава 1

На следующий день я снова пришла к тому, что осталось от Майзера. Я не могла это так оставить. Я потеряла не просто робота, я потеряла самого верного и, как оказалось, самого дорогого мне друга. Вчера я держалась, но сегодня казаться сильной уже не было ни сил, ни смысла. Горячие, злые слёзы предательски покатились по щекам, оставляя на покрытой пылью коже мокрые дорожки.

– Он спас нас, – глухо прошептала я, обращаясь скорее к искорёженному металлу, чем к стоявшему рядом Кайдену.

– Благородный поступок для консервной банки, – безразлично бросил пират, с трудом поднимаясь на ноги. Его лицо было непроницаемой маской. Он оглядел бескрайние просторы фиолетовой пустыни, будто мы были на пикнике, который слегка затянулся. – Нужно найти укрытие и воду. Скоро двойные солнца войдут в зенит, и мы поджаримся.

Он говорил так, будто мы просто совершили неудачную посадку, а не чудом выжили после покушения, которое устроил мой бывший… да кем он мне вообще был? Ледяное спокойствие Кайдена выводило из себя, но где-то в глубине души я понимала – он прав. Истерики подождут. Сначала – выживание. Я бережно собрала уцелевшие платы и главный процессорный блок Майзера, замотав их в кусок обшивки, чтобы хоть как-то защитить от вездесущей пыли.

Мы побрели по пустыне. Кайден, несмотря на ранение, шёл впереди. Его походка была уверенной, он двигался как хищник, постоянно сканируя горизонт своим единственным глазом и красным огоньком импланта. Я же, спотыкаясь на каждом шагу, тащила в руках единственное, что уцелело из моих вещей – маленькую сумку с инструментами и горстку компонентов, которые я смогла вытащить из обломков.

– Сюда, – ровным голосом скомандовал Кайден, указывая на гряду тёмных, похожих на клыки скал вдалеке. – Там могут быть пещеры. И держись точно за мной, след в след. Песок здесь нестабилен, есть зыбучие воронки.

Я молча подчинилась. Спорить не было смысла. Этот пират, в отличие от меня, явно имел опыт выживания в подобных дырах. Через час пути он вдруг замер и присел на корточки, изучая что-то на земле. Его пальцы осторожно коснулись песка.

– Что там? – спросила я, тяжело дыша и подходя ближе.

– Следы. Шестилапый падальщик. Крупный, судя по глубине отпечатков. Но он шёл на восток, а нам на север. Наше счастье.

Он продолжил путь, а я с новым чувством посмотрела на его широкую спину под тёмным плащом. Он был не просто пиратом и головорезом. Он был следопытом. Охотником. Тем, кто умел читать эту дикую, мёртвую планету. Вскоре он снова остановился и голыми руками выкопал из песка у основания какого-то колючего куста уродливый, узловатый корень, похожий на окаменевшую змею.

– Это съедобно? – с сомнением протянула я. Выглядело оно не очень.

Он отломил кусок, внимательно понюхал его и, чуть поморщившись, кивнул.

– Не деликатес, но влаги и калорий хватит на первое время.

Мы нашли неглубокую пещеру, которая давала спасительную тень от палящих лучей. Кайден, быстро осмотрев её на предмет змей и прочей живности, тяжело опустился на каменный пол, прислонившись к стене. Я села напротив, тут же открывая свою сумку.

– Что ты удумала? – спросил он, с любопытством наблюдая, как я раскладываю на чистом куске ткани микросхемы, провода и помятую энергоячейку.

– То, что умею, – буркнула я, полностью погрузившись в работу. – Пытаюсь собрать дистиллятор. В этих корнях есть влага, но пить её в сыром виде рискованно. А ещё нужен источник питания. Хотя бы слабый.

«Аска, ваши познания в ксеноботанике столь же скудны, сколь и в межвидовой дипломатии, – неожиданно возник в памяти до боли знакомый монотонный голос Майзера. – Рекомендую довериться анализу капитана Вольфа. Вероятность того, что он знает больше о выживании в диких условиях, составляет девяносто восемь целых и три десятых процента».

Я горько усмехнулась. Даже будучи грудой металлолома, он умудрялся меня подкалывать.

Кайден молча наблюдал. В его взгляде не было насмешки, только холодное, отстранённое любопытство. Он видел, как мои пальцы, чумазые и поцарапанные, ловко соединяют контакты, как я, закусив губу, пытаюсь заставить повреждённую энергоячейку отдать хоть немного заряда.

Внезапно снаружи всё потемнело. Небо, ещё недавно багровое от заката, стало грязно-бурым. Поднялся ветер, завывая в расщелинах скал, как раненый зверь.

– Песчаная буря, – констатировал Кайден, подходя к выходу из пещеры. – И очень сильная, судя по звуку.

Ветер принёс с собой не только тучи песка, но и странный, стрекочущий звук, от которого по коже побежали мурашки. Из песчаной мглы, окутавшей всё вокруг, показались тёмные силуэты. Те самые шестилапые падальщики, о которых говорил Кайден. Только это была целая стая. Они двигались прямо к нашей пещере, привлечённые запахом крови от раны Кайдена или просто ища укрытие от бури.

Кайден выхватил свой массивный энергетический пистолет, но тут же грязно чертыхнулся.

– Разряжен. Взрыв повредил батарею. Бесполезный кусок металла.

Он отбросил оружие и вытащил из-за голенища сапога длинный, узкий нож с зазубренным лезвием.

– Стой у дальней стены и не высовывайся, инженер. Постараюсь продать свою жизнь подороже.

Твари приближались. Их было не меньше десятка, и они были похожи на жуткую помесь волка и паука. Я понимала, что с одним ножом, даже в руках такого воина, как Кайден, у нас нет ни единого шанса.

– Мне нужно две минуты! – крикнула я, перекрывая вой ветра. Мои руки замелькали с удвоенной скоростью. – Просто прикрой меня!

Он не ответил, лишь крепче сжал нож и встал в узком проходе пещеры, готовясь встретить первую тварь. А я, игнорируя рычание монстров и свист ветра, соединила последние провода. Я взяла неисправный оптический сенсор Майзера и подключила его напрямую к энергоячейке, создав рискованное короткое замыкание.

«Крайне неэффективное использование ресурсов, Аска. Вероятность выхода из строя энергоячейки – семьдесят три процента», – снова пронеслось в голове.

– Заткнись, – прошептала я и крикнула: – Сейчас!

В тот самый момент, когда первый падальщик прыгнул на Кайдена, я направила сенсор в проход и замкнула контакты. Раздался оглушительный хлопок, и пещеру залило ослепительно-ярким, пульсирующим светом. Твари, привыкшие к полумраку, испуганно взвыли и отпрянули. Одна из них, ослеплённая, с размаху врезалась в скалу.

– Ещё! – рявкнул Кайден, отталкивая дезориентированного монстра ногой.

Я снова дала разряд. И ещё. Вспышка, вой, вспышка. Падальщики, не выдержав световой атаки и не понимая, что происходит, в панике развернулись и растворились в песчаной буре.

Когда всё стихло, мы несколько секунд стояли в оглушающей тишине, нарушаемой лишь свистом ветра. Кайден медленно обернулся. Его лицо было покрыто слоем пыли, на скуле виднелась свежая царапина. Он посмотрел на меня, потом на моё примитивное устройство, из которого валил сизый дымок.

Затем он подошёл к моему импровизированному верстаку и посмотрел на дистиллятор. Из тонкой медной трубки на подставленный осколок металла медленно, но верно капала чистая вода. Кап. Кап. Кап. Самый прекрасный звук во вселенной.

Он ничего не сказал. Просто взял металлическую кружку из своего походного набора, которую я подставила под струйку, дождался, пока наберётся несколько глотков, и молча протянул её мне.

Я взяла воду. Наши пальцы на мгновение соприкоснулись. В этот момент мы не были имперским инженером и космическим пиратом. Мы были двумя выжившими на краю галактики. И в его единственном холодном голубом глазу я впервые увидела нечто похожее на уважение. Хрупкий, непростой, но всё-таки союз был заключён.

Наш хрупкий союз держался на нескольких вещах: на чистой воде, которую я по капле добывала из своего примитивного дистиллятора, на вяленых корнях, которые Кайден находил где-то снаружи, и на молчаливом уважении, родившемся в ту страшную ночь. Сейчас пират, прислонившись к прохладной стене нашей пещеры, сосредоточенно обрабатывал рану на боку. При падении он сильно его повредил, и хотя он не жаловался, я видела, как дёргается желвак на его скуле при каждом движении. Я же снова сидела над печальной грудой того, что ещё вчера было моим ворчливым, но верным другом.

– Ну что, консервная банка, – пробормотала я, осторожно перебирая оплавленные провода и погнутые пластины корпуса Майзера. – Твой хвалёный «Последний шанс» сработал? Или это была очередная шутка твоего дефектного генератора случайных фраз?

В голове тут же, словно наяву, прозвучал его до тошноты знакомый монотонный голос, точная копия записи из банка памяти. «Протокол „Последний шанс“. Активируется при вероятности моей полной деструкции выше девяноста девяти процентов. Производит экстренную отправку сжатой копии моего сознания и последних тактических данных на заранее указанный защищённый терминал получателя».

Я тогда, помнится, фыркнула и спросила, не на личный ли терминал самого Императора он собрался отправлять свои предсмертные жалобы. Майзер, разумеется, юмор не оценил и сухо проинформировал, что получатель является засекреченной информацией. Но я-то знала, о ком речь. Старый ворчун Грамм, главный механик «Неукротимого», был единственным, кому я доверяла по-настоящему.

– Ты возишься с этим хламом, будто он может тебе ответить, – хрипло заметил Кайден, не отрываясь от своей раны. В его голосе не было издевки, лишь сухая, как песок снаружи, констатация факта.

– Он и в виде хлама умнее большинства живых, которых я знаю, – огрызнулась я, не поднимая головы. – И в отличие от некоторых, он никогда не предавал.

Я осторожно извлекла из искорёженных внутренностей передатчик. Чудо, но он почти не пострадал. Корпус треснул, пара контактов отошла, но в целом – ничего критичного. Проблема была в другом – в питании. Энергоячейка, которую я так глупо истратила на импровизированную световую гранату, выгорела дотла.

Значит, придётся додумывать на ходу. Мой взгляд упал на дистиллятор. Если я смогу немного изменить конструкцию… Использовать разницу температур между раскалённым дневным камнем у входа в пещеру и прохладной тенью внутри… Можно будет получить крохи энергии. Термоэлектрический эффект. Примитивно, как первая паровая машина, но другой идеи у меня всё равно не было.

Пока я возилась с проводами и тонкими металлическими пластинами, в памяти всплыл ещё один день. Огромный, как скала, Грамм, пахнущий машинным маслом, протягивает мне крошечный дата-чип на своей гигантской медвежьей ладони. Его маленькие умные глазки смотрят серьёзно. «Держи, рыжая. На всякий пожарный. У имперской связи уши длинные, а глаза завидущие. А это – наш с тобой личный канал. Только для самых-самых экстренных случаев».

Я тогда легкомысленно засунула чип в карман и тут же забыла о нём. Экстренный случай казался чем-то далёким и нереальным, как сказки о добрых пиратах. Что ж, вот он и настал.

– Не трать силы, инженер, – снова подал голос Кайден. Он уже перевязал бок и теперь с мрачным видом наблюдал за моей безнадёжной, по его мнению, вознёй. – Даже если эта погремушка заработает и ты отправишь сигнал, кто сказал, что за тобой прилетят? Твой дружок-лейтенант уже наверняка сочинил красивую историю о твоей героической гибели в бою с коварными пиратами.

Его слова были как соль на рану, потому что я знала – он прав. Я слишком хорошо изучила Макса. Я живо представила себе эту сцену. Он стоит на капитанском мостике «Неукротимого», его красивое лицо выражает благородную скорбь. Капитан Валериус кладёт ему руку на плечо, выражая соболезнования в потере ценного специалиста и близкого человека. А Макс, этот лживый, двуличный ублюдок, произносит трогательную речь о моём мужестве и самопожертвовании, едва скрывая торжествующую улыбку. Он победил. Устранил меня, получил артефакт, еще и Кайдена отправил к проотцам, который слишком много знает. Все угрозы устранены. Путь к власти и славе свободен.

От этой мысли внутри всё закипело. Холодная, яростная злость придала мне сил. Пальцы, до этого неловкие от отчаяния, забегали быстрее, с поразительной точностью соединяя контакты. Я должна. Я просто обязана дать им знать. Хотя бы для того, чтобы испортить Максу его триумфальный момент.

Через несколько часов, показавшихся вечностью, моя нелепая конструкция была готова. Примитивный термогенератор, похожий на поделку школьника, был подключён к передатчику. Я вставила чип Грамма, и на крошечном, чудом уцелевшем экране высветилась нужная частота. Мощности было кот наплакал, но на один-единственный короткий сигнал должно было хватить. Я ввела простой, повторяющийся пакет данных: SOS, координаты этой проклятой планеты и мой личный идентификатор.

Я затаила дыхание и нажала на отправку. Слабый, едва слышный писк подтвердил, что сигнал ушёл. И всё. Тишина.

Началось самое мучительное – ожидание. Прошёл день. Потом ещё один. Вода в дистилляторе капала всё медленнее. Запасы безвкусных, но питательных корней подходили к концу. Кайден больше ничего не говорил, но в его тяжёлом молчании я читала приговор. Он не верил в спасение и просто готовился выживать здесь столько, сколько сможет. А я… я почти сдалась. Надежда, вспыхнувшая так ярко, медленно угасала, оставляя после себя лишь горький пепел разочарования и пустоту.

Я сидела, тупо уставившись на потухший экран передатчика. Наверное, я задремала, измождённая жарой, голодом и отчаянием. Меня вывел из забытья тихий, почти призрачный писк.

Я распахнула глаза, не веря своим ушам. На экране передатчика, жадно пожирая драгоценные остатки энергии, мигала одинокая точка. Я замерла, боясь дышать. Кайден, заметив моё состояние, напрягся и приподнялся на локте, вглядываясь в темноту.

Точка превратилась в курсор. И медленно, мучительно медленно, буква за буквой, на экране стала появляться строка.

«Слышу тебя. Держись».

Под сообщением стояла подпись, которую я узнала бы из тысячи – грубо стилизованный гаечный ключ, скрещённый с отпечатком медвежьей лапы. Личная печать Грамма.

Слёзы снова покатились по щекам, но на этот раз это были слёзы не горя, а сумасшедшей, невозможной радости. Я рассмеялась, тихо, потом громче, глядя на эти два простых, но таких важных слова.

– Они знают, – прошептала я, поворачиваясь к Кайдену. Моё лицо было мокрым от слёз, но я улыбалась. – Они знают, что я жива!

Он медленно сел, вглядываясь в моё лицо, потом на крошечный светящийся экранчик. В его единственном голубом глазу и в красном огоньке импланта на мгновение промелькнуло что-то похожее на искреннее удивление. А может, даже на надежду.

Мы ещё не спасены. Мы всё ещё были на краю галактики, на планете, которой нет ни на одной карте, с горсткой еды и почти без воды. Но мы больше не были одни. И игра для Максимилиана Веста только что стала намного, намного сложнее.

Глава 2

В своей замасленной мастерской, заваленной инструментами и запчастями, старый механик Грамм недовольно отхлебнул из кружки что-то, отдалённо напоминавшее кофе. Официальный отчёт о гибели младшего инженера Редфорд вызвал у него глухое, медвежье раздражение. Девчонка была талантливой – с искоркой в глазах и руками, растущими из правильного места. Слишком умной, чтобы так глупо погибнуть, нарушив приказ. Что-то в этой истории явно не сходилось.

Внезапно его личный терминал, старый как сама галактика, издал тихий писк. Грамм нахмурился – этот канал связи он не использовал уже много лет. С тех самых пор, как отдал своего старого робота-помощника внучке того сумасшедшего инженера, который его собрал.

На потрёпанном экране появилось сообщение: «ВХОДЯЩИЙ ПАКЕТ ДАННЫХ. ИСТОЧНИК: МАЙЗЕР_7. СИГНАЛ КРИТИЧЕСКИ ПОВРЕЖДЁН».

Сердце старого урсида пропустило удар. Он торопливо открыл пакет. Большинство данных превратилось в хаотичный набор символов – битый код, цифровой мусор. Но даже сквозь этот хаос Грамм сумел выцепить несколько ключевых фрагментов. От них у него по седой шерсти на загривке пробежал холодок.

ПРОТОКОЛ_ПОСЛЕДНИЙ_ШАНС_АКТИВИРОВАН

СОЗНАНИЕ_КОПИРОВАНИЕ_ЗАВЕРШЕНО

КООРДИНАТЫ_ПЕРЕМЕЩЕНИЯ: [ДАННЫЕ ПОВРЕЖДЕНЫ]

СТАТУС: АСКА_РЕДФОРД_ЖИВА

СТАТУС: НЕИЗВЕСТНЫЙ_ЧЕЛОВЕК_ЖИВ

Грамм откинулся на спинку стула, который жалобно скрипнул под его весом. Жива. Девчонка была жива! А это означало только одно – лейтенант Максимилиан Вест лжец. И, скорее всего, убийца.

Прямых доказательств у него не было. С этим набором битых данных его даже на порог капитанской каюты не пустят. Но Грамм не был бы лучшим механиком флота, если бы не умел решать нерешаемые задачи. Он вставил носитель в дешифратор и принялся за работу. Его огромные пальцы с удивительной ловкостью забегали по клавиатуре. Он должен был восстановить координаты. И найти способ связаться с ней – тайно, в обход всех официальных каналов.

Старый урсид работал всю ночь, разбирая искалеченный код по байтам. Каждый восстановленный фрагмент приближал его к истине. К рассвету картина стала проясняться – координаты планеты с двумя солнцами в заброшенном секторе. Место, куда не залетают имперские патрули.

Лейтенант Максимилиан Вест стоял перед голографической картой звёздной системы Грейвмайр и самодовольно улыбался. Расследование его «трагического инцидента» зашло в тупик, как он и планировал. Никаких улик, никаких свидетелей. Капитан Валериус был вынужден снять с него все подозрения и восстановить в должности.

Теперь ничто не мешало ему приступить ко второй части плана. Он уже наметил несколько ключевых узлов в системе жизнеобеспечения корабля. Небольшая поломка в каждом из них приведёт к значительной задержке миссии. Достаточной, чтобы его люди успели добраться до артефакта первыми.

Всё шло идеально. Кайден мёртв, назойливая девчонка-инженер тоже. Путь к сокровищам Предтеч был свободен. Максимилиан чувствовал себя победителем, гениальным стратегом, который переиграл всех.

Он даже не подозревал, что в это самое время в мастерской старого механика мерцал слабый сигнал экстренной связи.

Надежда – забавная штука. Минуту назад она сияла, как новенький кредитный чип, освещая нашу пыльную пещеру и обещая спасение. А теперь, когда передатчик снова превратился в бесполезный кусок металла, она скукожилась до размера догоревшей спички. Особенно под тяжёлым взглядом моего нового… компаньона.

Кайден сидел, прислонившись к прохладной стене. Он с мрачной сосредоточенностью ковырялся в ране каким-то острым обломком, вытаскивая из неё мелкие камни. Его штанина уже пропиталась кровью, но он, казалось, совершенно не замечал боли.

– Ну что, инженер, – его голос прозвучал хрипло и сухо, как песок за пределами нашего укрытия. – Твой летающий консервный нож оставил нам что-нибудь полезное? Может, чертежи телепорта прямиком в ближайший бар? Я бы не отказался.

Я вздрогнула. Не от его тона, а от того, как небрежно он говорил о Майзере. Я как раз перебирала то, что от него осталось – горстку проводов, покорёженные платы и оплавленный корпус. Ощущение было такое, будто я копаюсь в останках лучшего друга.

– Его звали Майзер, – отрезала я, не поднимая головы. Мои пальцы осторожно отсоединяли уцелевшую медную трубку от того, что раньше было системой охлаждения. – И он спас нам жизнь. В отличие от твоего дружка Макса, который пытался нас поджарить. Так что прояви хоть каплю уважения.

Я демонстративно выложила на кусок ткани свои трофеи: несколько метров проводов, помятый радиатор, ту самую медную трубку и пару термоэлектрических пластин.

– И да, я пытаюсь собрать из этого «хлама» хоть что-то полезное. Чтобы мы не умерли на этой красивой, но безжизненной планете. Нужен еще один дистиллятор. Хотя, если ты предпочитаешь пить собственный пот, я могу оставить всё как есть.

Он издал звук, похожий на хмыканье. Кажется, перспектива обезвоживания была единственным аргументом, который он готов был принять.

«Вероятность успеха при сборке примитивного дистиллятора из данных компонентов в текущих условиях составляет не более семнадцати процентов», – прозвучал в моей голове до боли знакомый, монотонный голос Майзера. Воспоминание, не более.

– Семнадцать – это уже кое-что, – прошептала я, обращаясь к призраку. – Лучше, чем ноль.

Кайден, морщась от боли, с кряхтением поднялся. Он опёрся о стену, его лицо на мгновение исказилось, но он упрямо сделал шаг к выходу из пещеры, где бушевало марево от двух палящих солнц.

– Я осмотрюсь. Не собираюсь сидеть тут и ждать, пока твой плюшевый друг-механик пришлёт за нами личный крейсер с оркестром. Это плохая стратегия.

Он исчез в ослепительном свете. Я осталась одна, в компании голоса в голове и груды металлолома, который был моим единственным шансом. Работа захватила меня. Я зачищала контакты, соединяла провода, пыталась приладить хрупкие термопластины к погнутому радиатору. Это была отчаянная импровизация, задачка со звёздочкой, которую мой дед-инженер точно бы оценил.

Прошло, наверное, часа два, прежде чем Кайден вернулся. Он тяжело дышал, его лицо покрылось слоем пыли, а в руках он держал несколько уродливых, грязных клубней, которые отдалённо напоминали картошку. Он молча бросил их к моим ногам.

– Съедобно, – коротко бросил он и снова тяжело опустился на своё место, откинув голову к стене.

Я лишь кивнула, не отрываясь от своего творения. Он нашёл еду, я должна найти воду. Простое разделение труда. Выживание в чистом виде.

К вечеру, когда одно из солнц уже коснулось горизонта, окрасив небо в невероятные фиолетово-оранжевые тона, моя адская машина была готова. Я осторожно вынесла её наружу. Радиатор установила на ещё горячий камень, а другую часть конструкции оставила в прохладной тени пещеры. Внутрь примитивного испарителя я закинула один из клубней, предварительно нарезав его на мелкие кусочки ножом Кайдена. Теперь оставалось только ждать.

Мы сидели в полной тишине. Кайден методично точил свой нож о плоский камень, высекая тусклые искры. Я же, затаив дыхание, гипнотизировала медную трубку, ведущую к единственной уцелевшей металлической кружке. Напряжение можно было резать ножом. И вдруг…

Кап.

Одна-единственная, мутная, но абсолютно драгоценная капля сорвалась с конца трубки и с тихим звоном упала в кружку.

Потом ещё одна. Кап.

Я неверяще уставилась на неё. Оно работало! Медленно, мучительно, но работало! Я чуть не рассмеялась от облегчения.

Кайден перестал точить нож и поднял голову. Его единственный здоровый глаз и красный огонёк импланта отражали фиолетовые отблески заката. Он ничего не сказал, но в его взгляде больше не было той едкой насмешки. Только глухая усталость и… что-то ещё. Что-то похожее на неохотное признание.

Я дождалась, пока на дне кружки наберётся хотя бы пара глотков, и, не говоря ни слова, протянула её ему. Он на мгновение замер, его взгляд метнулся от кружки к моему лицу и обратно. Потом он медленно протянул руку и взял её. Он сделал один маленький, осторожный глоток и вернул кружку мне. Вода была тёплой и отдавала землёй, но в этот момент мне казалось, что я никогда не пила ничего вкуснее.

Дни, похожие один на другой, слиплись в один нескончаемый, раскалённо-фиолетового кошмар. Мы просто шли. Другого выбора у нас не было, потому что остановиться здесь, посреди этой бесконечной жаровни, означало просто лечь и умереть. Мой самодельный дистиллятор, которым я так гордилась, давно превратился в бесполезный хлам. Тонкие термопластины не выдержали диких перепадов дневной и ночной температур и просто-напросто треснули. Последние драгоценные капли воды мы разделили ещё вчера, и теперь во рту стоял такой привкус, будто я наелась ржавого песка, а губы превратились в одну сплошную кровоточащую корку.

Кайден упрямо шагал впереди. Его рана, похоже, не собиралась заживать в этой грязи и пекле, и он заметно прихрамывал, опираясь на длинную, обугленную палку, которую нашёл у подножия какой-то скалы. Он молчал. Это было на него не похоже. Никаких саркастичных замечаний, никаких колкостей в мой адрес. Мы оба инстинктивно экономили не только силы, но и остатки влаги во рту. Надежда, которую зажгло короткое, прерывистое сообщение от Грамма, почти истлела под безжалостными лучами двух солнц. Сколько мы ещё протянем? День? Может, два?

«Анализирую. Вероятность выживания в текущих условиях без доступа к источнику воды снижается на двенадцать процентов с каждым часом», – услужливо проскрипел в моей голове внутренний голос, идеально копируя монотонные интонации Майзера.

– Спасибо, дорогой, очень полезная информация, – прохрипела я в ответ обжигающему воздуху, чувствуя, как от этого простого движения трескается кожа на губах.

Именно в этот момент Кайден замер так резко, что я едва не врезалась в его спину. Он медленно поднял руку, указывая куда-то вперёд, на линию горизонта. Я сощурилась, пытаясь сфокусировать взгляд, который то и дело расплывался от обезвоживания. Там, где дрожащее от жары небо сливалось с фиолетовой пустыней, ввысь поднималась тонкая, едва заметная струйка сероватого дыма.

Это могло быть что угодно. Обычный пожар. Выход вулканических газов. Или просто мираж, жестокая шутка нашего измученного воображения. Но в то же время это был шанс. Наш единственный шанс на сотни и сотни километров вокруг.

– Дым, – констатировал Кайден очевидное. Его голос напоминал скрип двух камней, трущихся друг о друга. – Может, там поселение. А может, просто ловушка для таких идиотов, как мы.

– В любом случае, это куда лучше, чем медленно превращаться в две хорошо прожаренные мумии, – ответила я, и в моём голосе прозвучала решимость, удивившая меня саму. Мы, не сговариваясь, сменили направление и побрели к далёкой струйке дыма, которая стала нашим новым маяком.

Путь занял весь остаток дня. Когда мы, шатаясь от усталости, наконец, добрались до места, два солнца уже клонились к закату, заливая пустыню густыми, кроваво-красными тенями. Поселение оказалось не миражом. И оно было ещё более диким и пугающим, чем я могла себе вообразить. Его окружал высокий, грубый частокол, но сделан он был не из дерева, которого здесь просто не было, а из гигантских, выбеленных временем костей каких-то доисторических чудовищ. Огромные, изогнутые рёбра торчали прямо из песка, словно клыки давно умершего бога, а над единственным входом, заменявшим ворота, висел массивный череп с пустыми, тёмными глазницами.

Мы замерли в тени одинокой скалы, переводя дух и наблюдая.

– Итак, какой у нас план, капитан? – прошептала я, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

Кайден окинул мрачную костяную крепость долгим, оценивающим взглядом. Его единственный здоровый глаз и красный огонёк холодно блеснули в сгущающихся сумерках.

– План простой. Старайся выглядеть максимально жалкой и безобидной. У меня, боюсь, это плохо получается.

Мы вышли из-за скалы и, пошатываясь, медленно побрели к воротам. Нас заметили мгновенно. Из-за костяного забора бесшумно, как змеи, выскользнуло с десяток фигур. Это были высокие, поджарые гуманоиды с серо-зелёной чешуйчатой кожей и вытянутыми, хищными мордами, как у ящериц. Их тёмные, абсолютно немигающие глаза уставились на нас с неприкрытой враждебностью. В своих когтистых лапах они сжимали длинные копья с наконечниками из блестящего чёрного обсидиана и грубо сделанные каменные топоры.

Нас окружили в мгновение ока. Кайден медленно поднял руки, демонстрируя пустые ладони.

– Мы пришли с миром, – произнёс он на общегалактическом торговом диалекте. Его голос, на удивление, звучал ровно и спокойно. – Нам нужна вода. И помощь.

Один из воинов, который, видимо, был у них за старшего, что-то гортанно рявкнул в ответ на своём щёлкающем, шипящем языке. Он то ли не понял, то ли просто не захотел понимать. Он сделал резкий выпад, и тупой конец его копья больно ткнул Кайдена в грудь, заставив того пошатнуться. В тот же миг двое других подскочили ко мне. Жёсткие, когтистые пальцы мёртвой хваткой вцепились в мои руки, а второй воин грубо вырвал из моих ослабевших пальцев сумку с инструментами – всё, что у меня осталось от прошлой жизни. Я инстинктивно дёрнулась, но хватка была железной.

Нас грубо втолкнули внутрь частокола и потащили через всё поселение. Я, спотыкаясь на негнущихся ногах, лихорадочно вертела головой, стараясь запомнить каждую деталь. Жалкие, примитивные хижины из натянутых на костяные каркасы шкур, дымные костры, над которыми коптились туши каких-то непонятных животных, настороженные и враждебные взгляды женщин и детей, выглядывающих из-за укрытий. Воздух был пропитан запахом дыма, вековой пыли и чего-то кислого, неприятного.

Нас приволокли на центральную площадь и без всяких церемоний бросили на колени перед самым большим шатром, который был украшен черепами помельче и какими-то выцветшими, нарисованными от руки символами. Воины с копьями встали за нашими спинами, не оставляя ни единого шанса на побег.

Полог шатра резко откинулся. На пороге появилась огромная фигура, полностью заслонившая собой багровый диск заходящего солнца. Вождь. Он был как минимум на голову выше остальных своих соплеменников, его чешуя имела более тёмный, почти чёрный оттенок, а вытянутую морду пересекал глубокий, уродливый шрам. На его мощной шее висело ожерелье из огромных клыков какого-то местного хищника. Он медленно, с достоинством, спустился по невысоким ступеням и остановился прямо перед нами, скрестив на широченной груди свои мускулистые руки. Его тяжёлый, немигающий взгляд впился сначала в Кайдена, а потом в меня, изучая, оценивая, словно решая, что с нами делать. В наступившей мёртвой тишине я слышала только гулкий стук собственного сердца и тихое, змеиное шипение, которое издавал вождь при каждом выдохе. Наша судьба теперь была в его когтистых, безжалостных лапах.

Глава 3

В оглушающей тишине, что накрыла площадь, я слышала только два звука: гулкий, панический стук собственного сердца в ушах и тихое, обессиленное дыхание Кайдена. Вождь, который стоял перед нами, перестал нас сверлить взглядом, и я наконец смогла разглядеть его.

Он был огромен. Не просто высокий, а какой-то первобытно-мощный, словно его не родили, а высекли из цельного куска скалы. Гладкий бритый череп, а лицо и широкий торс покрывала густая паутина ритуальных шрамов, которые сплетались в сложный, гипнотизирующий и одновременно пугающий узор. Но не это заставило меня затаить дыхание. Его глаза. Я ожидала увидеть в них дикую, животную ярость, но вместо этого на меня смотрел холодный, осмысленный огонь. Огонь застарелой, выдержанной, как дорогое вино, ненависти.

Он начал медленно обходить нас, двигаясь с плавной грацией хищника, который оценивает попавшую в капкан добычу. Его тяжёлый, немигающий взгляд скользнул по мне, не задержавшись – я была лишь досадным дополнением, – и буквально впился в Кайдена. Вождь остановился прямо перед ним, и они замерли, глядя друг на друга. Я видела, как напряглась широкая спина пирата, как его единственный здоровый глаз превратился в точку из чистого льда. На лице вождя не дрогнул ни один мускул, но я готова была поклясться, что в его тёмных зрачках проступило удивление, смешанное с такой концентрированной злобой, что мне стало по-настоящему страшно.

– Я узнал тебя, – голос вождя прозвучал неожиданно чисто, без шипящего акцента, который был у его соплеменников. Он говорил на идеальном общегалактическом, с чёткой дикцией и военной выправкой. Этот контраст с его дикарским видом был настолько шокирующим, что я на миг потеряла дар речи. – «Рейвен». Капитан Кайден Вольф. Пятнадцать лет прошло, но такое лицо не забывается.

Кайден напрягся всем телом, но голос его остался обманчиво-спокойным, даже ленивым.

– Ты ошибся, старик. Понятия не имею, кто ты.

Вождь издал короткий, гортанный смешок, в котором не было ни капли веселья.

– Ошибся? – он наклонился, и его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Кайдена. Их взгляды скрестились, как клинки. – Я – Ксар. Бывший старший офицер флота Саргосской Гегемонии. Я был на борту транспортника «Звёздный–77», когда твои шакалы напали на него. Помнишь такой? Маленький, почти беззащитный корабль, который вёз груз медикаментов и продовольствия для колонии на Танатосе.

При упоминании названия корабля я увидела, как в глазу Кайдена что-то дрогнуло. Всего на мгновение, но этого было достаточно. Он помнил. О, ещё как помнил.

– Ты ограбил нас до нитки, а потом оставил дрейфовать с пробитым реактором и вышедшей из строя системой жизнеобеспечения, – продолжал Ксар, и его голос вибрировал от подавляемой ярости. – Из ста двадцати членов экипажа выжило только тридцать. Мы совершили аварийную посадку на этой проклятой планете, и с тех пор она стала нашей тюрьмой и нашим домом. Моя карьера была уничтожена. Моя честь втоптана в эту фиолетовую грязь. И всё из-за твоей жадности, «Рейвен». Всё из-за одного ящика проклятых боевых стимуляторов, который ты забрал.

Я ошарашенно переводила взгляд с вождя на Кайдена. Картина складывалась в голове, и она была ужасной. Бывший офицер, потерпевший крушение из-за пиратского налёта, возглавил горстку выживших и основал здесь это примитивное, но жизнеспособное племя. И теперь, спустя пятнадцать долгих лет, судьба сама привела к нему в руки того, кто сломал ему жизнь.

Кайден молчал. Он больше не пытался ничего отрицать. Он просто смотрел на Ксара, и на его губах медленно проступила тень кривой, донельзя циничной усмешки.

– Я был молод, – лениво протянул он, словно они обсуждали какую-то давнюю карточную партию, а не загубленные жизни. – И мне отчаянно нужны были деньги. Да и команда, знаешь ли, сама себя не накормит.

Это было последней каплей. Я чуть не задохнулась от такой наглости. Лицо Ксара исказилось, превратившись в маску ярости. Он выпрямился и отступил на шаг, его грудь тяжело вздымалась. Он обвёл взглядом своих воинов, замерших в ожидании приказа, потом снова посмотрел на нас.

– Месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным, – прошипел он. – Я ждал слишком долго, чтобы просто прикончить тебя на месте. Я хочу насладиться этим.

Он сделал резкий, рубящий жест рукой.

– В яму их!

Воины тут же подскочили к нам. Меня снова грубо схватили за руки и рывком подняли на ноги. Я увидела, как двое аборигенов так же бесцеремонно тащат Кайдена, который даже не пытался сопротивляться. Его лицо было абсолютно непроницаемым, лишь в уголке рта застыла всё та же ироничная усмешка, которая сейчас казалась настоящим безумием.

Нас оттащили к задворкам поселения, где в земле чернел глубокий, круглый колодец, накрытый тяжёлой решёткой из гигантских, пожелтевших от времени костей. Решётку с натужным скрежетом оттащили в сторону. Один из воинов больно ткнул меня древком копья в спину, подталкивая к краю. Я заглянула вниз. Там была только непроглядная, пахнущая сыростью, плесенью и гнилью темнота.

– Сначала его, – приказал Ксар, который шёл следом за нами, не сводя горящего взгляда с Кайдена.

Двое воинов без лишних слов подняли пирата и, раскачав, просто швырнули его в чёрную дыру. Я услышала глухой стук тела о земляной пол и сдавленное ругательство. Затем настала моя очередь. Я не стала дожидаться, пока меня тоже бросят, как мешок с мусором. Сделав глубокий вдох и бросив на Ксара вызывающий взгляд, я сама шагнула в темноту.

Падение было коротким, всего пара метров. Я приземлилась на удивление мягко, в кучу какого-то вонючего старого тряпья. Сверху раздался оглушительный скрежет, и узкая полоска багрового неба исчезла. Нас накрыла абсолютная, оглушающая темнота и почти полная тишина. Я сидела, пытаясь отдышаться, чувствуя, как по спине бежит холодный пот. Мы были в ловушке. В плену у воина, для которого месть моему единственному союзнику стала смыслом всей его пятнадцатилетней жизни. И судя по всему, он никуда не торопился.

Темнота. Не просто отсутствие света, а что-то плотное, почти осязаемое, будто я провалилась в бочку с сырой нефтью. Пахло соответственно: застарелой сыростью, плесенью и таким густым, концентрированным отчаянием, что его, казалось, можно было резать ножом. Первые несколько секунд я просто сидела на какой-то куче вонючего тряпья, пытаясь вспомнить, как дышать. Воздух был тяжёлым и спёртым, каждый вдох давался с трудом.

Совсем рядом, может, в паре метров, раздался сдавленный кашель и тихое, но очень выразительное ругательство. Кайден. Значит, живой. Это хорошо. Наверное. Учитывая, что именно его блестящие идеи привели нас в эту яму, вопрос оставался открытым.

Паника даже не пыталась поднять свою уродливую голову. Её место мгновенно заняла холодная, ясная злость. Та самая, что не раз спасала меня в инженерном отсеке, когда очередной плазменный инжектор решал устроить фейерверк. Так, Аска, без эмоций. Проблема: мы на дне глубокой ямы, пленники каких-то дикарей. Переменные: один раненый пират с туманным прошлым и, судя по всему, кучей врагов. Цель: выбраться отсюда к чёртовой матери. Способ достижения цели – это уже следующий пункт программы.

– Ну что, «Рейвен», – мой голос прозвучал в давящей тишине неожиданно громко и до неприличия язвительно. – Похоже, твоя дурная слава не просто бежит впереди тебя, а несётся на всех парах, сшибая всё на своём пути. И каковы наши дальнейшие планы? Будем сидеть и медитировать, пока твой старый приятель Ксар не придумает для нас какую-нибудь особенно мучительную казнь? Может, он даже устроит зрительское голосование?

Я услышала, как он тяжело заворочался на своём месте, а потом издал долгий, измученный вздох.

– Он имеет на это полное право, – глухо отозвался Кайден. В его голосе не было ни капли обычной пиратской бравады или иронии. Только свинцовая усталость и какая-то мрачная покорность судьбе.

От этой фразы меня передёрнуло.

– Право? – я не удержалась от смешка, полного яда. – Ты сейчас серьёзно? А у Макса, по-твоему, было право пытаться разнести нас на атомы вместе с шаттлом? А у тебя, надо полагать, было полное право грабить транспортники, оставляя людей замерзать в холодном космосе? Знаешь, что-то мне подсказывает, что с такими «правами» мы все тут по уши в дерьме. Только вот есть один нюанс: я, в отличие от тебя, не планирую подыхать из-за чужих старых разборок.

Ориентируясь на звук его дыхания, я на четвереньках переползла поближе. Холодный, грязный пол неприятно холодил ладони.

– Мне нужно знать, с кем я делю эту уютную темницу. Кто ты такой на самом деле, Кайден? Ты не тянешь на тупого головореза, который потрошит корабли ради пары кредитов. Для пирата, который, как я понимаю, наводил шороху по всему сектору, ты чертовски грамотно говоришь и слишком хорошо воспитан. Твоя легенда трещит по швам.

Он молчал так долго, что я уже решила, что ответа не дождусь. Но потом тишину нарушил его тихий голос:

– Это больше не имеет никакого значения, инженер.

– Ещё как имеет! – отрезала я, понизив голос до злого шёпота. – Потому что я собираюсь отсюда выбраться. А чтобы составить план, мне нужно знать, какими ресурсами я располагаю. Прямо сейчас ты – мой единственный ресурс. Так что будь добр, предоставь мне свои технические характеристики.

Прежде чем он успел возразить, сверху донёсся омерзительный скрежет. Тяжёлую решётку, сделанную, кажется, из чьих-то огромных костей, отодвинули в сторону. В яму упал тусклый, дрожащий прямоугольник света от далёкого костра, заставив меня зажмуриться. На краю возникли два грузных силуэта. Один из них, что-то бурча себе под нос, спустил нам на верёвке грубый кожаный бурдюк и швырнул вниз пару лепёшек, твёрдых и сухих, как камень.

– Жрите, призраки, – гортанно прокричал он на ломаном общегалактическом. – Вождь велел, чтобы вы дотянули до завтрашнего солнца.

Решётка с оглушительным грохотом вернулась на место, и нас снова поглотил мрак. Несколько минут мы сидели в тишине. Я слышала, как Кайден сделал несколько жадных, булькающих глотков, а потом молча протянул бурдюк в мою сторону. Вода была тёплой и отдавала пылью, но в тот момент мне казалось, что я пью сладкий нектар.

Мы сидели, прислонившись спинами к разным стенам нашей тюрьмы, и прислушивались к разговору охранников наверху. Судя по всему, им было до смерти скучно.

– Опять эта колымага сдохла, – жаловался один, его голос был скрипучим и недовольным. – Теперь куковать всю ночь в темноте, как пещерный глист.

– А ты чего хотел? – лениво отвечал второй. – Ксар сам говорил, что генератор на последнем издыхании. Ему лет больше, чем нам с тобой вместе взятым. Его ещё с того самого транспортника притащили, помнишь?

– И что теперь? Опять шаман будет с бубном вокруг него скакать, духов призывать?

– Да при чём тут бубен… Запчасти нужны. Это надо кого-то в Порт-Оазис гнать. А это три дня по пустыне в один конец. Дураков нет тащиться по такому пеклу. Проще так сидеть.

Я замерла, превратившись в «большое ухо». Каждое слово отзывалось в голове гулким эхом. Генератор. Старый, сломанный генератор. И… Порт-Оазис. Судя по названию, это было место, где есть не только вода, но и корабли. Место, откуда можно улететь с этой проклятой планеты.

«Вероятность успешного ремонта неизвестной модели генератора без инструментов, схем и в текущих условиях составляет ноль целых одну сотую процента», – тут же пронёсся в голове ехидный ментальный комментарий, точь-в-точь как у Майзера.

– Заткнись, пессимист, – беззвучно прошептала я. – Это лучшая новость за всю последнюю неделю.

Охранники ещё немного поворчали о своей нелёгкой доле и, судя по удаляющимся шагам, побрели греться к костру. Мы снова остались в абсолютной тишине. Но теперь это была совсем другая тишина. Из неё исчезла липкая безнадёжность. В ней появился крошечный, но отчётливый огонёк шанса.

Я чувствовала, как в голове разрозненные факты начинают выстраиваться в единую схему. Старый, капризный генератор, скорее всего, ещё времён Саргосской Гегемонии – я знала эти модели. Племя, состоящее из потомков техников и военных, которые хоть и одичали, но вряд ли превратились в полных дикарей. Вождь, который жаждет не просто убить Кайдена, а насладиться местью, унизить его, и я, инженер с флагмана «Неукротимый», способный запустить малый реактор с помощью мультитула и пары очень крепких выражений.

В темноте мои глаза, должно быть, горели ярче, чем красный огонёк в импланте Кайдена. У меня появился план. Дерзкий, наглый, безумный и почти наверняка смертельный. Но это был план. А значит, игра ещё не окончена. Мы ещё поборемся.

Глава 4

Утро не пришло, оно обрушилось. Безжалостный, раскалённый молот местного солнца ударил по нашей костяной клетке, превращая яму в духовку. Тусклый свет, едва сочившийся сквозь решётку, быстро разгорелся до ослепительного белого пятна, от которого болели глаза. Воздух, и без того спёртый, стал густым и горячим, его было тяжело вдыхать. Я сидела, прислонившись спиной к прохладной, чуть влажной земляной стене, и, как мантру, повторяла в голове шаги своего безумного плана. Он был похож на одну из тех невыполнимых головоломок, которые мой отец обожал задавать мне в детстве: собери рабочий хронометр из горсти ржавых шестерёнок и сломанной пружины. Шансов на успех было кот наплакал, но сам процесс заставлял кровь бежать быстрее.

– Эй, наверху! – крикнула я, собрав остатки сил. Мой голос прозвучал слабо и хрипло, как скрежет несмазанного металла, но в утренней тишине он был отчётливо слышен. – Эй, вы, ценители костяного декора! Я хочу поговорить с вашим вождём!

В ответ – звенящая тишина. Кайден, до этого сидевший неподвижно, словно каменное изваяние, медленно повернул голову в мою сторону. В полумраке я не могла разглядеть его лицо, но всем своим существом чувствовала его изумление, смешанное с раздражением.

– У меня есть деловое предложение для Ксара! – не унималась я, вкладывая в голос всю возможную наглость. – Такое, от которого он не сможет отказаться!

Прошла, наверное, целая минута, показавшаяся вечностью, прежде чем сверху донёсся знакомый скрежещущий звук. Решётку отодвинули, и на краю ямы, перекрывая собой солнце, вырос тёмный силуэт вождя. Он смотрел на меня сверху вниз с таким видом, будто разглядывал особенно назойливое насекомое, которое мешало ему спать.

– Ты что-то сказала, девчонка? – его голос был холодным и острым, как лезвие обсидианового ножа.

Я медленно поднялась на ноги, стараясь не показывать, как затекли мышцы. Отряхнула пыль с комбинезона и задрала голову, глядя ему прямо в глаза с такой уверенностью, будто это я стою наверху, а он – в яме.

– Я слышала, у вас тут небольшие технические неполадки с генератором.

На его лице, покрытом ритуальными шрамами, не дрогнул ни один мускул, но я увидела главное – его зрачки на долю секунды сузились. Попала. В самое яблочко.

– Ваш генератор – это старая, но надёжная саргосская модель, «Циклон–3М». Я знаю эту рухлядь, как свои пять пальцев. Знаю, почему он кашляет по утрам и где у него болит. Дайте мне мои инструменты, и я заставлю его петь, а не хрипеть. Это будет моя плата. За его жизнь, – я небрежно ткнула пальцем в сторону Кайдена, который всё ещё сидел на земле. – Вы получите работающий генератор, а он останется вашим… почётным гостем. Сможете наслаждаться своей местью столько, сколько вашей душе угодно, при свете и с работающими очистителями воды.

Ксар молчал, его маленькие глазки буравили меня, пытаясь прожечь насквозь. Он обдумывал моё предложение. Это была наживка, и он, как опытный хищник, прекрасно это понимал. Но соблазн был слишком велик. Рабочий генератор означал не просто свет. Он означал тепло холодными ночами, работающие водяные насосы и хоть какой-то намёк на цивилизацию.

– А если это ловушка? – наконец выдавил он.

– Какая ещё ловушка? – я позволила себе лёгкую, издевательскую усмешку. – Я – безоружная девушка. Он – раненый пират. Нас двое против всего вашего племени. Единственное, что мне нужно, – это помощник. У него, – я снова кивнула на Кайдена, – сильные руки. Будет таскать детали и подавать мне ключи. Думаю, с этим он справится.

Унижение Кайдена, превращение грозного капитана в мальчика на побегушках, стало той самой вишенкой на торте. Я увидела, как в глазах Ксара промелькнуло злорадное, хищное удовлетворение. Он принял решение.

– Хорошо, инженер. Ты получишь свои инструменты. Но учти, – его голос стал твёрдым, как камень, – при малейшей попытке к бегству или любой другой глупости, я лично спущу шкуру с твоего пирата. А потом примусь за тебя. Вытащить их!

Нас грубо, без всяких церемоний, выдернули на свет божий. После полумрака ямы яркое солнце резануло по глазам, заставив зажмуриться и на несколько секунд ослепнув. Под конвоем из четырёх хмурых воинов с копьями нас повели к большому, полуразрушенному сараю на самой окраине поселения. Там, в дальнем углу, под горой какого-то хлама, стоял он. Мой билет на свободу. «Циклон–3М». Ржавый, покрытый слоем пыли, с выдранными боковыми панелями, он выглядел ещё хуже, чем я могла себе представить. Настоящий механический труп. Но он был здесь. А рядом, на грязной подстилке, валялась моя сумка с инструментами. Я бросилась к ней, как к единственному родному существу в этом проклятом мире, и с огромным облегчением убедилась, что всё на месте.

– Ну, приступай, – прошипел Ксар, нависая у меня за спиной.

Я с трепетом открыла крышку генератора и погрузилась в знакомый и любимый мир проводов, реле и плазменных катушек.

– Так, мне нужен мой ассистент, – бодро скомандовала я, даже не оборачиваясь. – Эй, ты, с сильными руками! Подойди-ка сюда, не прохлаждайся.

Кайден подошёл. Его лицо было непроницаемой маской, но я видела, как в его единственном здоровом глазу полыхает холодный, яростный огонь.

– «Сильные руки»? – прошипел он мне на ухо, пока я делала вид, что с умным видом изучаю схему подключения. – Ты издеваешься, инженер? Я капитан пиратского крейсера, а не чёртов грузчик.

– Сейчас ты мой ассистент, – так же тихо, не отрывая взгляда от перепутанных проводов, ответила я. – Так что будь добр, подавай ключи, делай умное лицо и всем своим видом показывай, как тебе всё это не нравится. Твоя главная задача – отвлекать их внимание. Будь занозой в заднице. У тебя это отлично получится.

Я с головой ушла в работу. Мои руки летали, разбирая, чистя и снова собирая запылённые узлы. Я действительно знала эту модель. И я действительно могла её починить. Но моя главная цель была совершенно другой. Незаметно, под видом диагностики и замены неисправных частей, я отсоединила несколько мощных конденсаторов и тяжёлый магнитный индуктор от системы зажигания. Эти детали, мой маленький сюрприз, я ловко спрятала в пустом отсеке, предназначенном для охлаждающей жидкости.

«Крайне рискованная модификация, – прозвучал бы в моей голове монотонный голос Майзера. – Вероятность создания нестабильного электромагнитного поля с последующим каскадным отказом всех электронных систем в радиусе пятидесяти метров – восемьдесят девять целых и три десятых процента».

«Именно то, что доктор прописал», – мысленно ответила я ему, пряча очередной конденсатор.

Пока я возилась с проводами, Кайден блестяще играл свою роль. Он громко жаловался на жару, требовал воды, постоянно вступал в перепалки с охранниками, называя их «сушёными ящерицами» и «переросшими костяными погремушками». Он вёл себя настолько высокомерно и вызывающе, что всё внимание воинов было приковано исключительно к нему. Они сжимали кулаки и ждали только команды Ксара, чтобы заткнуть этому наглецу рот раз и навсегда.

В один из таких моментов, когда он устроил особенно громкий скандал, требуя принести ему еду, «достойную его статуса, а не помои для пустынных крыс», я увидела, как он, картинно оттолкнув одного из охранников, незаметно скользнул за угол сарая, в сторону шатра вождя. Моё сердце на миг замерло. Через пару минут, которые показались мне вечностью, он вернулся, продолжая препираться с конвоиром. Но когда он проходил мимо меня, чтобы якобы «помочь» мне с тяжёлой крышкой корпуса, он незаметно сунул мне в руку что-то твёрдое и свёрнутое. Кусок грубо выделанной кожи. Заглянув незаметно в сверток я уведела карту.

К вечеру я закончила. Моё импровизированное ЭМИ-устройство было собрано и надёжно спрятано внутри генератора. Я аккуратно подключила его к цепи аварийного выключения. Один щелчок тумблера – и всё электронное в радиусе пятидесяти метров, включая примитивные шокеры на копьях охранников, превратится в бесполезный хлам.

– Готово, – объявила я, вытирая руки о штаны и с трудом выпрямляя спину. Я подошла к главному рубильнику. – Можете запускать.

Ксар с явным недоверием посмотрел на меня, потом на мёртвый генератор. Он кивнул одному из своих людей. Тот с опаской подошёл и нажал на кнопку запуска. Генератор несколько раз чихнул, изрыгнул клуб чёрного дыма, а потом вдруг затарахтел, затрясся всем своим ржавым телом и вошёл в рабочий ритм. Ровный, обнадёживающий гул наполнил сарай. В этот же миг по всему поселению, от шатра вождя до самого дальнего загона, одна за другой вспыхнули тусклые лампочки, осветив удивлённые и радостные лица аборигенов.

Я победила. Я дала им то, что они хотели. И они мне поверили.

– Неплохо, инженер, – нехотя признал Ксар, хотя в его голосе всё ещё сквозило подозрение. – Можете возвращаться в свою яму. Завтра мы решим, что с вами делать.

Нас снова отвели к нашей временной тюрьме. Но на этот раз я спускалась туда не как пленница, а как диверсант, у которого на руках все козыри. В кармане моего комбинезона лежала карта, на которой был отмечен путь к спасению. А в самом сердце поселения тикал невидимый таймер на бомбе, которую я сама и создала. Осталось только дождаться подходящего момента.

Ночь в нашей яме была густой и липкой, как смола. Воздух, спёртый и горячий, казалось, можно было резать ножом. Единственным, что нарушало мёртвую тишину, был назойливый, монотонный гул генератора, доносившийся откуда-то с окраины этого жуткого костяного городка. Для его обитателей этот звук был, наверное, колыбельной цивилизации. Для меня же – всего лишь тиканьем таймера на бомбе, которую я сама и завела. Я сидела, прислонившись спиной к холодной, шершавой стене, и снова и снова прокручивала в голове схемы. Я ведь не просто починила их драгоценный «Циклон». О нет, я превратила его в маленькое произведение инженерного искусства саботажа. Я знала, что перегруженные мной конденсаторы и намеренно ослабленная изоляция на плазменных катушках долго не протянут. Пара-тройка часов стабильной работы, а потом – ба-бах! Неизбежный каскадный сбой. Громкий, яркий и, что самое главное, очень, очень отвлекающий.

– Ты уверена в своей затее, инженер? – голос Кайдена, тихий и хриплый, как скрип старой кожи, вырвал меня из моих расчётов. Он сидел напротив, тёмная фигура во тьме, и я едва могла различить его хищный силуэт. – Этот Ксар не похож на того, кто даёт второй шанс.

– А я не похожа на ту, кто собирается его об этом просить, – отрезала я, стараясь, чтобы голос не дрожал от напряжения. Сердце колотилось о рёбра, как пойманная птица. – Просто будь готов. Когда всё начнётся, у нас будет не больше минуты.

Он ничего не ответил, и мы снова утонули в вязком, напряжённом ожидании. Время тянулось, как расплавленная резина. Я вслушивалась в каждый шорох, в каждый отдалённый пьяный крик, пытаясь угадать, сколько нам ещё осталось.

И тут это случилось.

Гул генератора внезапно захлебнулся, словно подавился, и сменился нарастающим, тонким, режущим уши визгом. А затем раздался оглушительный, сотрясающий саму землю взрыв. Яркая, ослепительная вспышка на одно лишь мгновение залила нашу яму призрачным синим светом, высветив испуганные глаза Кайдена. А следом за ней пришла абсолютная, непроглядная тьма и такая же абсолютная, оглушающая тишина. Все лампочки в поселении погасли одновременно, будто кто-то щёлкнул гигантским выключателем.

Тишина продлилась не больше секунды. Её разорвали панические крики, отборная ругань и чей-то яростный, звериный рёв, в котором я без труда узнала бас Ксара. Хаос. Идеальный, прекрасный, долгожданный хаос.

– Сейчас! – прошипела я, и мои слова утонули в общем гвалте.

Сверху донёсся скрежет металла по кости. Охранники, ошарашенные и дезориентированные, отодвинули решётку, чтобы посмотреть, что, чёрт возьми, произошло и на месте ли пленные. В прямоугольнике проёма появились два тёмных силуэта на фоне далёкого, усыпанного алмазной пылью звёздного неба. Это была их роковая ошибка.

Кайден среагировал с молниеносной скоростью кобры. Я даже не успела моргнуть, как он уже подпрыгнул, ухватившись за край ямы, и одним мощным, отточенным движением рванул на себя одного из воинов. Тот с удивлённым вскриком полетел вниз, прямо на меня. Я не растерялась. В руке у меня уже был самый тяжёлый гаечный ключ из моей сумки. Я откатилась в сторону, пропуская мимо себя летящее тело, и, вскочив на ноги, со всей силы ударила ключом по голове второго охранника, который в изумлении свесился вниз, пытаясь понять, куда делся его напарник. Раздался глухой, влажный, тошнотворный звук, и второй силуэт мешком рухнул рядом с первым.

– Быстро! – рявкнул Кайден, уже выкарабкиваясь из ямы с грацией пантеры.

Я сунула ключ за пояс, где ему и место, и полезла следом. Кайден аккуратно, но с силой вытащил меня. Адреналин горячей волной бил в кровь, заглушая боль в ободранных до мяса пальцах. Выбравшись на поверхность, я на секунду замерла, чтобы оценить плоды своих трудов. Поселение погрузилось в настоящую панику. В нескольких местах уже жарко разгорались пожары от опрокинутых светильников, бросая на костяные стены пляшущие, уродливые тени. Местные жители, крича на своём шипящем языке, метались из стороны в сторону, как муравьи в разорённом муравейнике.

– Сюда! – я схватила Кайдена за рукав его тяжёлого плаща и потащила за собой, прочь от центральной площади, к видневшимся впереди костяным воротам. В руке я до боли сжимала украденную карту.

Мы неслись сквозь обезумевшую толпу, как два призрака. Кайден, несмотря на рану, не отставал ни на шаг. Он бежал, чуть прихрамывая, но прикрывая мою спину, его единственное здоровое око и красный имплант хищно сканировали темноту. Он был в своей стихии, это было видно.

– Они нас заметили! – крикнул он, перекрывая шум.

Я обернулась и увидела, как из темноты за нами несётся группа воинов во главе с разъярённым Ксаром. Его лицо в неровном свете разгоравшихся пожаров было похоже на маску демона из древних легенд.

– Вперёд! – крикнула я, прибавляя ходу. Ноги горели.

В воздухе что-то со свистом пронеслось мимо моего уха. Копьё. Оно с глухим стуком вонзилось в стену хижины в паре сантиметров от моей головы, заставив меня испуганно пискнуть. Ещё одно с неприятным звуком вспороло ткань тяжёлого плаща Кайдена на плече.

– Не останавливайся! – его рука сильно толкнула меня в спину, придавая ускорение и заставляя бежать ещё быстрее.

Вот они, ворота! Огромный череп какого-то доисторического монстра над входом, казалось, насмешливо скалился нам вслед. Мы вырвались из костяного лабиринта и оказались в открытой пустыне. Холодный ночной ветер ударил в лицо, принося с собой пьянящий запах пыли и свободы.

Мы не оглядывались. Мы просто бежали, пока лёгкие не начало жечь огнём, а ноги не превратились в вату. Погоня, судя по затихающим крикам, отстала. В темноте и суматохе они не решились преследовать нас далеко вглубь пустыни.

Пробежав, как мне показалось, несколько километров, мы без сил рухнули на холодный песок за высоким, похожим на застывшую волну, барханом. Несколько минут мы просто лежали, тяжело дыша, пытаясь унять бешено колотящиеся сердца. Вокруг была только первозданная тишина, нарушаемая лишь меланхоличным свистом ветра, и холодный свет двух лун, заливавший пустыню мертвенно-серебряным сиянием.

Я медленно села, дрожащими пальцами доставая из кармана помятую карту. Кайден сел рядом, откинул голову и уставился на чужое, незнакомое звёздное небо.

– Неплохо для инженера, – хрипло произнёс он, и в его голосе впервые за всё время нашего знакомства прозвучало нечто похожее на искреннее, неподдельное восхищение. А ещё, он улыбнулся, как озорной мальчишка, который выиграл главный спор во Вселенной.

Я лишь криво усмехнулась в ответ, разворачивая карту. На грубой, плохо выделанной коже был нарисован маршрут. Путь к месту под названием «Порт-Оазис». Путь к спасению. Наш побег только что начался.

Глава 5

Мы нашли убежище в неглубокой, выветренной пещере у подножия скалистой гряды. Она чернела на фоне усыпанного миллиардами звёзд неба, точь-в-точь как спинной хребет какого-то гигантского ископаемого ящера. Адреналин, который гнал нас через холодную пустыню, окончательно отхлынул, оставив после себя гулкую пустоту в ушах и такую свинцовую усталость, что, казалось, я больше никогда в жизни не смогу даже пошевелиться. Я просто сползла по холодной каменной стене и попыталась унять противную дрожь в руках. Это был не страх, нет. Просто откат после дикого нервного перенапряжения, когда всё тело кричит: «Мы выжили!», а мозг ещё не успел в это поверить.

Кайден без единого слова опустился, напротив. Он сбросил свой тяжёлый, пробитый в нескольких местах плащ, который теперь больше походил на дорогую тряпку, и принялся осматривать рану на боку призрачным, серебристым сиянием, и в этом мертвенном свете его лицо было похоже на высеченную из гранита маску. Но я не была обманута этим спокойствием. Я видела, как под слоем пыли и засохшей крови на его виске упрямо дёргается жилка. Он был так же взвинчен, как и я.

Мы были живы. Мы были свободны от Макса и от Ксара. Но мы были одни, посреди бескрайней пустыни, на планете, которая, казалось, ненавидела саму жизнь. С парой фляг воды, примитивной картой, ведущей в неизвестность, и человеком, который был для меня такой же загадкой, как и тёмная сторона этих лун. Хватит.

– Я вытащила нас оттуда, – мой голос прозвучал хрипло и надтреснуто, но я вложила в него всю сталь, на которую была способна. Я смертельно устала от недомолвок и опасных тайн. – Теперь твоя очередь платить по счетам. Рассказывай. Всё. И начнём с простого: как тебя на самом деле зовут?

Он замер. Его пальцы, только что пытавшиеся распутать окровавленную ткань на боку, на мгновение застыли. Он даже не посмотрел на меня. Его взгляд был устремлён куда-то вдаль, на холодные, равнодушные звёзды, будто он искал там ответы. Прошла, наверное, целая минута, прежде чем ночной ветер донёс до меня его тихий голос.

– Моё имя – Кайден из Дома Викант.

Он произнёс это так тихо, что я едва расслышала.

– А «Рейвен»… это просто кличка. Прозвище, которое прилипло ко мне на грязных улицах Чивана, когда моя настоящая фамилия могла стоить мне жизни.

Дом Викант. Название было смутно знакомым, как далёкое эхо из лекций по истории Великих Домов, которые я, каюсь, благополучно проспала в университете. Но я знала одно: такие имена не валяются в подворотнях. Это было имя из высшей, древней аристократии Империи. Имя, которое никак не вязалось с образом циничного пирата, грабящего транспортники в поясе астероидов.

– Моя семья никогда не была изгоями и пиратами, инженер, – продолжил он, и в его голосе прозвучала такая застарелая, выдержанная горечь, что у меня по спине пробежал холодок. – Когда-то мы правили целой планетой. Её звали Эргента. Ты, наверное, даже не слышала о такой. Её давно вычеркнули из всех официальных карт и хроник Империи. Словно её никогда и не было.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было ни капли веселья – только боль.

– Это был мир-сад. Мир-университет. Наши города были построены из живого металла, который пел и менял форму по нашей воле, а шпили башен упирались в облака, сотканные из программируемых нанитов. Мы были учёными, архитекторами, инженерами… но не воинами. И в этом была наша главная, фатальная ошибка. Мы верили в прогресс, в знания, в то, что острый разум всегда победит грубую силу. Наивные дураки.

Он сделал паузу, и его вздох прозвучал как стон.

– Нас предали. Другие Великие Дома, которые завидовали нашему богатству и технологическому превосходству, давно точили на нас зуб. Им нужен был лишь повод. И они его нашли. Или, вернее, создали. Они обвинили мой Дом в ереси. В запрещённых исследованиях, в связях с тёмными культами… в общем, в стандартном наборе любого политического доноса, который пишут, чтобы уничтожить конкурента. А потом, заручившись молчаливым согласием коррумпированных сенаторов, они просто наняли армию наёмников. Целый флот.

Я слушала, затаив дыхание, боясь пропустить хоть слово. Это была не просто история. Это была исповедь, объясняющая всё.

– Я хорошо помню тот день, – его голос стал глуше, словно он говорил из-под толщи воды. – Мне было пять лет. Я помню, как небо над столицей, всегда чистое и серебристое, почернело от дыма горящих городов. Как наши системы защиты, считавшиеся самыми совершенными в галактике, оказались бесполезны против грубой силы и предательства изнутри. Нас просто стёрли с лица галактики. Сожгли наши библиотеки, превратили в руины наши поющие города, а тех, кто выжил, объявили вне закона и начали на них охоту по всей Империи, как на бешеных зверей.

Он наконец повернулся и посмотрел мне прямо в глаза. Его единственный здоровый, небесно-голубой глаз и красный огонёк горели в полумраке пещеры холодным, неугасимым огнём ярости.

– Одним из тех, кто стоял за этим заговором, кто громче всех кричал о нашей «ереси» и, кто больше всех нажился на падении моего Дома, был Дом Кассиан.

При этом названии у меня внутри всё оборвалось. Дом Кассиан. Семья того самого лощёного, трусливого герцога Валморана с планеты-казино Ксайлос, у которого мы с Максом совсем недавно отняли Сферу Предтеч. Пазл сложился. Это не было случайным совпадением. Всё было связано с самого начала.

– Теперь ты понимаешь, инженер? – тихо спросил он. – Этот мир прогнил до основания. Он полон лжи, предательства и грязи. И чтобы выжить в нём, нужно стать таким же. Стать хищником. Стать вороном, который питается падалью павших империй и ждёт своего часа для мести.

Он отвернулся, снова уставившись на безразличные звёзды. Я молчала, ошеломлённая его рассказом. Картина мира в моей голове трещала по швам. Передо мной сидел не просто пират. Передо мной сидел наследник павшей династии, принц в изгнании, чью жизнь и чей мир растоптали те, кто сейчас правил бал в Империи. И я, сама того не ведая, оказалась втянута в его личную, кровавую войну. Наша общая цель – выжить – внезапно обрела новый, куда более сложный и опасный смысл.

Я смотрела на него, и мой мир переворачивался. Тот образ циничного, безжалостного пирата, который я сама себе нарисовала, рассыпался на глазах, как замок из сухого песка, который слизала волна. Передо мной сидел не капитан «Рейвен», гроза торговых путей. Передо мной был Кайден из Дома Викант, последний живой осколок погибшего мира, мальчик, у которого отняли не просто дом, а целую вселенную.

Он снова отвернулся к далёким звёздам, и его голос стал совсем тихим, почти шёпотом. Казалось, он говорил не со мной, а с призраками своего прошлого, которые невидимо танцевали в холодном свете двух лун, отбрасывая длинные тени в нашей пещере.

– Я солгал тебе. Я почти не помню великолепия Аргентума, своей родной планеты. Мне было всего пять, когда всё рухнуло. Мне рассказывали про поющие башни из живого металла, про сады, где росли кристальные цветы. Но это не мои воспоминания. Мои воспоминания – это крики.

Он говорил ровным, почти механическим тоном, но я видела, как побелели костяшки его пальцев, до боли сжимавших рукоять простого вибрационного ножа.

– Я помню, как небо из голубого стало багрово-красным от пожаров. Помню, как дрожал пол под ногами от далёких взрывов. И помню свою няню-дроида, Юну. Она была старой, списанной моделью, вся такая круглая и неуклюжая, постоянно натыкалась на мебель, но я её обожал. Когда штурмовая группа ворвалась во дворец, она не потащила меня в убежище. Она знала, что его вскроют первым делом. Вместо этого она силой затолкала меня в узкий сервисный туннель за старым гобеленом в моей детской и приказала молчать. Я до сих пор помню её единственный оптический сенсор, большой и синий, который смотрел на меня с такой, до смешной человеческой нежности. А потом она вышла в коридор, чтобы отвлечь их на себя. Я слышал выстрелы бластеров. Короткую очередь. А потом наступила абсолютная, оглушающая тишина.

Он замолчал. Я тоже молчала, не в силах подобрать слова. Картина, которую он нарисовал, была слишком яркой, слишком жестокой, чтобы её можно было просто так стереть.

– Я просидел в этом тёмном, пыльном туннеле два дня. Пытался пить конденсат со стен и жевать изоляцию проводов от голода. А потом люк открылся, и меня ослепил свет. Это был патрульный. Обычный имперский офицер, капитан небольшого корабля, который прибыл уже на пепелище, чтобы официально «засвидетельствовать» падение еретиков и предателей. Он сразу понял, кто я. На моей детской пижаме всё ещё был вышит герб Дома Викант. Он мог бы просто оттащить меня к заговорщикам и получить за это звание, поместье, всё, что угодно. Но он этого не сделал.

Кайден криво усмехнулся, и в этой усмешке не было ни капли веселья.

– Понятия не имею, что на него нашло. Может, он увидел грязного пятилетнего мальчишку, который смотрел на него, как на призрака. Может, в нём проснулась совесть, о которой все забыли в погоне за властью. Он просто молча вынес меня из руин на руках, тайно пронёс на свой корабль мимо своей же команды и высадил на ближайшей планете с крупным космопортом. Он дал мне шанс затеряться в толпе, исчезнуть. Этой планетой был Чиван. Криминальная дыра галактики.

Теперь я всё поняла. Чиван. Планета-помойка, где законы Империи были лишь строчкой в старых кодексах, которую никто не читал. Идеальное место, чтобы спрятать ребёнка с опасной родословной. И идеальное место, чтобы его сломать или закалить, как сталь.

– Я выживал, как мог, – его голос снова стал жёстким, отстранённым, как будто он рассказывал о ком-то другом. – Воровал еду на рынке. Дрался с такими же беспризорниками за тёплое место у теплового коллектора. Спал в грузовых контейнерах, пахнущих специями и машинным маслом. Учился читать по неоновым вывескам баров и оружейных лавок. Пока однажды, когда мне было лет десять, меня не подобрал старый пират, капитан «Тени Возмездия». Он поймал меня за руку, когда я пытался стащить кошелёк у его старпома. Вместо того чтобы свернуть мне шею, он оглушительно рассмеялся и забрал меня на корабль. Сказал, что увидел в моих глазах ту же голодную злость, какая была у него в молодости. Он вырастил меня. Научил драться, стрелять, управлять кораблём и вести за собой людей. Так мальчик Кайден умер, и появился пират «Рейвен».

Он сделал паузу, и его тон снова изменился, в нём появилась странная, почти извиняющаяся нотка.

– Но пиратство – это не моё. По молодости я принимал этот мир как свой родной, меня ведь вырастили пираты. Но я не хочу так жить вечно. Последние несколько лет мы с командой не просто грабили. Мы собирали «куш». Очень большой куш. Чтобы потом разделить его, купить себе фальшивые личности и начать спокойную, честную жизнь где-нибудь на окраине. Этот рейд на транспортник Ксара, это была одна из операций перед «пенсией».

Я вслушивалась в каждое слово. Вся его история была чередой трагедий, предательств и отчаянной борьбы за право просто дышать.

– Но зачем тебе артефакты? – вырвалось у меня само собой. – Чтобы отомстить? Уничтожить Дом Кассиан и остальных, кто предал твою семью?

Он посмотрел на меня, и в его единственном голубом глазу я увидела холодное, почти весёлое пламя.

– Месть – это блюдо для глупцов, инженер. Эмоциональная, бессмысленная трата ресурсов и времени. Я хочу не мести. Я хочу вернуть то, что принадлежит мне и моей семье по праву. Величие моего Дома. А для этого нужна сила. Абсолютная, неоспоримая сила, с которой придётся считаться. Артефакты Предтеч – это ключ к такой власти, которую никто в этой прогнившей Империи не сможет оспорить.

– А Макс? – тихо спросила я, боясь услышать ответ.

Кайден презрительно фыркнул, будто раздавил назойливое насекомое.

– Макс… Макс оказался просто дешёвкой. Крысой, которая грызёт обшивку корабля. Амбициозный мальчишка, готовый продать свою имперскую честь, своих товарищей и тебя за горсть кредитов и призрачный шанс подняться по карьерной лестнице. Я таких за версту чую. Я сам вырос среди них.

Он поднялся на ноги и подошёл к выходу из пещеры, глядя на бесконечную пустыню, залитую призрачным светом.

– Ты думаешь, Империя построена на чести и законе? – он горько усмехнулся. – Не будь наивной, Аска. Большинство Великих Домов, чьи благородные потомки сейчас заседают в Сенате и правят целыми секторами, начинали точно так же. Как пираты, контрабандисты и головорезы. Они просто оказались самыми сильными, хитрыми и безжалостными. Они шантажом, подкупом и грубой силой выбили себе титулы и земли много веков назад. Вся эта Империя построена на костях и предательстве. Я не собираюсь её рушить. Я просто хочу занять в ней своё законное место. На самой вершине.

Его слова были для меня как удар под дых. Вся моя картина мира, всё, во что я верила – величие Империи, честь офицерского мундира, нерушимость закона – всё это рассыпалось в прах, как старая, сбоящая голограмма. Я выросла в мире, где Империя была синонимом порядка и стабильности. А оказалось, что это просто огромная арена, где самые опасные хищники галактики ведут свою вечную борьбу за власть. И я, по своей невероятной глупости, оказалась прямо в центре этой арены.

Глава 6

Карта, которую Кайден раздобыл, выглядела так, будто её нарисовал ребёнок на куске старой кожи, но, к моему удивлению, она оказалась точной. Она привела нас к узкой, змеящейся расщелине между скалами, похожей на уродливый, щербатый рот великана. Честно говоря, лезть в эту пасть мне совсем не хотелось. Но другой вариант – тащиться несколько дней по открытой пустыне под палящим солнцем – выглядел ещё менее привлекательным.

– Ты уверена, что нам сюда? – спросил Кайден, с явным сомнением заглядывая в тёмный провал. Его голос прозвучал глухо, словно скалы уже начали воровать звук.

– Карта не врёт, – ответила я, аккуратно сворачивая драгоценный кусок кожи. – Это Каньон Шёпота. По крайней мере, так гласят каракули. Оригинальное название, не находишь?

Название оказалось пугающе точным. Стоило нам сделать всего несколько шагов внутрь, как мир снаружи будто выключили. Нас окутала плотная, почти осязаемая тишина. Высокие, уходящие в небо стены каньона были сплошь усеяны кристаллами всех мыслимых размеров и форм. Они тускло мерцали в полумраке, ловя и преломляя тот скудный свет, что пробивался сверху, и, казалось, жадно впитывали в себя любой звук. Даже наши собственные шаги по каменистой тропе стали глухими и какими-то ватными.

– Красиво… – невольно вырвалось у меня шёпотом. Зрелище и правда завораживало. Кристаллы переливались всеми оттенками, от нежно-голубого и сиреневого до глубокого, бархатного фиолетового. Как инженер, я была в полном восторге. Что за уникальное природное явление? Каков их состав?

– Тихо, – почти беззвучно прошептал Кайден, прикладывая палец к губам. Он медленно поднял руку и указал наверх. Прямо над нашими головами нависал огромный, размером с небольшой глайдер, кристаллический нарост, весь покрытый сетью глубоких трещин. Он выглядел так, будто готов был рухнуть от любого неосторожного вздоха.

И тут до меня дошло.

– Они резонируют, – прошептала я, и мои глаза расширились от внезапного, холодного осознания. – Любой громкий звук может вызвать цепную реакцию, вибрацию, и…

– И обвал, – закончил за меня Кайден. Его лицо в полумраке казалось высеченным из камня. – Так что идём молча. И постарайся не чихать, инженер.

Мы двинулись дальше в абсолютной, гнетущей тишине. Это было испытание для нервов. Каждый шорох, каждый камешек, случайно покатившийся из-под ноги, отдавался в ушах гулким стуком собственного сердца и заставлял панически замирать. Мы шли, словно сапёры по минному полю, боясь сделать одно неверное движение.

Внезапно Кайден, который шёл впереди, резко замер и выставил руку, преграждая мне путь. Я чуть не ткнулась носом в его широкую спину. Он медленно, без единого звука, указал пальцем вперёд. Я осторожно выглянула из-за него.

Метрах в двадцати от нас, из-за крутого поворота, выползало… нечто. Оно было похоже на гигантскую, перекормленную ящерицу метра три в длину. Её тусклая, бурая чешуя идеально сливалась с цветом окружающих скал. Я вгляделась в её голову и почувствовала, как по спине побежали мурашки. У твари не было глаз. Совсем. На их месте была лишь гладкая, чешуйчатая кожа. Её плоская, змеиная голова медленно поворачивалась из стороны в сторону, а из пасти то и дело высовывался длинный, раздвоенный язык, который непрерывно подрагивал, словно сканируя пространство. Она двигалась медленно, почти бесшумно, но от неё веяло такой первобытной угрозой, что захотелось немедленно побежать назад.

«Анализирую. Существо, предположительно, является слепым хищником, ориентирующимся в пространстве с помощью эхолокации или улавливания звуковых волн», – услужливо подсказал внутренний голос, до боли похожий на голос Майзера. Спасибо, кэп.

Кайден жестом показал мне замереть и не дышать. Затем он очень медленно, с грацией, которой я от него не ожидала, наклонился, поднял небольшой камень и, сделав плавный, выверенный замах, бросил его далеко в сторону, к противоположной стене каньона.

Камень с едва слышным стуком ударился о скалу.

Реакция твари была молниеносной. Она развернулась на месте с невообразимой для её габаритов скоростью и бросилась в ту сторону, откуда донёсся звук, скрежеща когтями по камням. Этот звук показался мне оглушительным.

Пока монстр обнюхивал место падения камня, мой мозг лихорадочно просчитывал варианты. Бежать – не вариант. Он услышит и догонит за пару секунд. Драться – чистое самоубийство. Но… я подняла взгляд. Прямо над тем местом, где сейчас копошилась ящерица, нависала целая гроздь особенно крупных, испещрённых трещинами кристаллов. Идеальная мишень.

Я быстро, но тихо опустилась на колени и открыла свою сумку. Пальцы сами нашли то, что нужно: кусок прочного эластичного кабеля из системы амортизации Майзера, пара металлических скоб и прочная Y-образная деталь от его сломанного манипулятора. Через несколько секунд в моих руках была примитивная, но мощная рогатка.

Я показала своё творение Кайдену. Он вопросительно изогнул бровь. Я указала пальцем сначала на рогатку, потом на нависающие над монстром кристаллы, а затем выразительно посмотрела на него, вкладывая в этот взгляд весь свой план.

Он понял. В его единственном голубом глазу промелькнуло понимание, смешанное с долей восхищённого безумия. Он кивнул. Один короткий, резкий кивок. «Действуй».

Я вложила в кожанку рогатки гладкий, тяжёлый камень и натянула жгут до предела. Мышцы на руке задрожали от напряжения. Я посмотрела на Кайдена и кивнула ему в ответ. Пора.

Он сделал глубокий вдох и издал громкий, яростный боевой клич. Такой, от которого, наверное, содрогнулись бы стены имперского дворца.

Каньон ответил мгновенно. Кристаллы на стенах задрожали, загудели низким, вибрирующим тоном, и сверху посыпалась мелкая каменная крошка. Ящерица, оглушённая и взбешённая, тут же развернулась на звук и бросилась прямо на нас. Прямо под нависающую смертельную ловушку.

– Сюда, тварь! – снова крикнул Кайден, приманивая её ещё ближе.

В тот самый момент, когда монстр оказался точно под кристаллами, я отпустила жгут. Камень со свистом рассёк воздух и с оглушительным треском врезался в самый центр кристаллической грозди.

Это было похоже на нажатие спускового крючка. Один кристалл, расколовшись, задел другой. Тот, в свою очередь, передал вибрацию дальше. Цепная реакция. С оглушительным, скрежещущим грохотом, который, казалось, раскалывал саму вселенную, тонны острых, как бритва, кристаллических глыб и камней водопадом обрушились вниз.

Ящерица даже не успела издать ни звука. Мощный обвал накрыл её, похоронив под собой в считанные секунды.

Когда пыль немного улеглась, мы, оглушённые, но живые, несколько секунд просто стояли, глядя на огромную груду переливающихся в полумраке камней там, где только что был смертельно опасный хищник.

Кайден медленно повернулся ко мне. Его лицо было покрыто слоем пыли, но на нём играла кривая, восхищённая усмешка.

– Неплохо, инженер. Очень, очень неплохо.

Я лишь пожала плечами, пытаясь унять дрожь в руках и ногах, и демонстративно отряхнула ладони.

– Я же говорила, что мой напарник должен мне помогать, – ответила я, стараясь, чтобы голос звучал как можно более небрежно. – У него сильные руки. И, как оказалось, очень громкий голос. Полезно в хозяйстве.

Он рассмеялся. Тихо, хрипло, но впервые за всё время нашего знакомства – искренне и без тени цинизма. Мы снова спаслись. И снова – только потому, что были вместе. Сочетание его отчаянной пиратской храбрости и моего инженерного расчёта оказалось смертоноснее любого бластера.

Мы выбрались из Каньона Шёпота, когда две луны, похожие на расколотый жемчуг, уже висели высоко в бархатно-чёрном небе. Я чувствовала себя так, будто меня сначала пропустили через камнедробилку, потом тщательно вываляли в пыли и оставили сушиться на пронизывающем ночном ветру. Казалось, каждый сустав скрипел от протеста, а одежда и кожа были покрыты тонким слоем мелкой фиолетовой пыли. В призрачном лунном свете мы, должно быть, походили на странных, потусторонних созданий, восставших из древних могил. Но мы были живы. И мы были вместе. Это странное, совершенно новое чувство грело изнутри лучше любого плазменного обогревателя.

Мы взобрались на вершину последнего высокого бархана, и я замерла, забыв, как дышать.

Там, впереди, в огромной естественной низине, раскинулось оно. Словно кто-то небрежно рассыпал горсть фальшивых бриллиантов на потрёпанный чёрный бархат. Тысячи, а может, и десятки тысяч огней – жёлтых, неоново-синих, грязно-оранжевых – мерцали и переливались в ночной темноте. Над городом висело лёгкое световое марево, а в самом его центре в небо били несколько мощных посадочных прожекторов, лениво чертя в темноте световые круги. Это был Порт-Оазис. Грязный, шумный, наверняка донельзя опасный, но абсолютно живой и настоящий. Островок цивилизации посреди этой бесконечной, мёртвой пустыни. Наш единственный шанс.

– Выглядит… как та ещё дыра, – хрипло произнесла я, не в силах отвести взгляд от этого завораживающего зрелища.

Кайден встал рядом. Его лицо, как и моё, было маской из пыли и грязи, но в его единственном здоровом глазу и в красном огоньке импланта отражались далёкие огни. На его губах появилась кривая, до боли знакомая усмешка, но теперь в ней не было прежней горечи. Только азартное предвкушение.

– Зато в таких дырах можно найти всё, что угодно, – его голос был тихим, но я отчётливо слышала каждую нотку. – Корабль, оружие, информацию, неприятности на свою голову…

– Спасибо, но меню неприятностей на сегодня я уже закрыла. Хватит, – отрезала я, поворачиваясь к нему. – Нам нужен корабль. Небольшой, быстрый и с хорошими сканерами дальнего радиуса действия. И нам нужно опередить Макса. Он думает, что мы мертвы. Это наше главное и, возможно, единственное преимущество. Мы должны использовать его, пока он не понял, что крупно просчитался.

Он медленно кивнул, не сводя с меня пристального взгляда. В этот момент мы не были ни младшим инженером имперского флота, ни пиратом, погибшим в доках. Мы были просто союзниками. Двумя выжившими, которых предал один и тот же человек. Наш временный союз, заключённый под двумя лунами, теперь скреплялся чем-то большим. Теперь нас связывал общий враг, общая, пусть и туманная, цель и опасное знание, которое могло изменить не только наши судьбы, но и ход всей этой грандиозной имперской миссии.

– Сначала – вода и еда, – практично заметил он, нарушив затянувшуюся паузу. – А потом – корабль. У меня есть кое-какие старые контакты в подобных местах. Возможно, кто-то из них ещё не сгнил в сточной канаве и помнит старые долги.

– А если вспомнит и Ксар? – не удержалась я от едкого вопроса. – Слухи в таких портах распространяются быстрее космической чумы.

– Пусть, – он равнодушно пожал плечами, и в его голосе прозвучала ледяная уверенность. – В пустыне он был вождём. Здесь он будет всего лишь ещё одним оборванцем с копьём, который не знает местных правил. Это мой мир, инженер. Здесь я дома.

Он протянул мне руку. Я без колебаний вложила в неё свою ладонь. Его пальцы были твёрдыми и мозолистыми от работы и штурвала, но хватка оказалась на удивление бережной. Это был не просто жест помощи при спуске. Это был безмолвный договор. Печать на нашем союзе, скреплённом пылью, кровью и общей жгучей ненавистью.

Мы начали спускаться с бархана вниз, шаг за шагом приближаясь к манящим и одновременно пугающим огням Порт-Оазиса. Пустыня осталась позади, как пройденный этап, как страшный сон. Впереди нас ждали новые опасности, новые интриги и, возможно, новый шанс отвоевать у судьбы то, что у нас так безжалостно отняли. Моя собственная игра только начиналась.

Глава 7

Чем ближе мы подбирались к Порт-Оазису, тем плотнее и тяжелее становился воздух. Он был похож на густой, пряный суп, пропитанный десятками незнакомых, но странно будоражащих запахов. Пахло чем-то острым и жареным, что готовили прямо на улицах в шипящих чанах, горячим машинным маслом, который щекотал ноздри – верный признак неисправной проводки где-то поблизости. Шум, поначалу казавшийся мне далёким, монотонным гулом, при приближении распался на тысячи отдельных, хаотичных звуков. Это были гортанные выкрики торговцев, нахваливающих свой товар, пронзительный визг каких-то подъёмных механизмов, громкая, быстрая музыка, что била по ушам из открытых дверей многочисленных баров, и, конечно, постоянный рёв десятков кораблей, которые то и дело садились или взлетали с космодрома.

Стоило нам ступить на улицы города, как меня тут же накрыло волной этой бурлящей, неуправляемой жизни. Узкие, замусоренные улочки были до отказа забиты представителями самых разных рас, которых я до этого видела разве что на картинках в учебниках по ксенобиологии. Здоровенные, похожие на гигантских жуков к'тхаррианцы-грузчики, несли на своих шести лапах тяжёлые, гудящие контейнеры, умудряясь как-то лавировать в плотной толпе. Мелкие, юркие гоблиноиды с огромными, как локаторы, ушами, постоянно сновали под ногами, пытаясь всучить прохожим какие-то сомнительные светящиеся амулеты. У грязной стены, сгорбившись, сидел старый урсид, похожий на седого медведя, и, не обращая ровным счётом ни на кого внимания, играл на странном струнном инструменте. Из-под его когтей лилась тоскливая, заунывная мелодия, которая умудрялась пробиться даже сквозь весь этот гвалт.

– Какое очаровательное место, – пробормотала я, инстинктивно прижимаясь к плечу Кайдена, чтобы не потеряться в этой сутолоке. – Ничем не лучше того дока, где мы с тобой познакомились. Только грязнее, шумнее и воняет сильнее. У тебя здесь… друзья?

Кайден, который двигался сквозь эту толпу с уверенностью хищника в родных джунглях, даже не замедлил шаг. На его покрытом слоем пыли лице появилась кривая усмешка.

– Друзья – слишком громкое слово для таких дыр, инженер. Скажем так, у меня здесь есть несколько деловых партнёров. У них очень плохая память на денежные долги. Пора бы им её немного освежить.

Он резко свернул в один из боковых переулков, настолько тёмный и узкий, что казался просто трещиной в стене. В его конце тускло мерцала неоновая вывеска, изображавшая астероид, который пробивала насквозь ржавая бутылка. Под ней кривыми, мигающими буквами было выведено: «Ржавый астероид».

Внутри оказалось ещё хуже, чем я себе представляла. Густой полумрак, плотный табачный дым, который тут же заставил глаза слезиться, и тяжёлый, кислый запах пролитого дешёвого алкоголя, въевшийся, кажется, в сами стены. За столиками, наспех сколоченными из старых грузовых ящиков, сидели самые колоритные отбросы общества, каких только можно было найти на краю галактики. Наёмники с тяжёлыми бластерами на поясе, чьи лица были скрыты в тени, контрабандисты с бегающими, вороватыми глазками, шулеры, которые даже здесь не выпускали из пальцев колоды карт. Все они на мгновение замолчали и уставились на нас, когда мы вошли. Но, видимо, не найдя в наших грязных и оборванных фигурах ничего интересного, тут же с прежним гулом вернулись к своим делам.

Кайден, не обращая на них ни малейшего внимания, прошёл прямиком к барной стойке. За ней, лениво протирая и без того грязный стакан ещё более грязной тряпкой, стоял дородный, потный мужчина с жиденькими, прилипшими ко лбу волосами и одним-единственным глазом. Второй глаз закрывала нелепая чёрная повязка, которая выглядела так, будто её никогда не снимали.

– Борг, – ровным, спокойным, почти безразличным голосом произнёс Кайден.

Бармен медленно поднял голову, и его единственный глаз лениво сфокусировался на нас. Он уже открыл было рот, чтобы послать очередных нищих бродяг куда подальше, но тут его взгляд остановился на лице Кайдена. Прищурив глаз, бармен пытался понять, кто к нему обращается. Сначала его глаз недоверчиво моргнул, потом широко распахнулся. Лицо Борга сначала вытянулось, потом побледнело до серого оттенка, а затем покрылось мелкими капельками пота. Тряпка безвольно выпала из его ослабевших пальцев на стойку.

Кайден медленно, с какой-то ленивой грацией, вытащил из кармана своего плаща маленький, потемневший от времени игральный кубик из слоновой кости и положил его на липкую поверхность стойки.

– Борг, я думаю, ты давно потратил те кредиты, что так удачно «забыл» мне вернуть пять лет назад. И ящик. Мой ящик. Очень надеюсь, ты не пытался его вскрывать. Это было бы очень, очень глупо с твоей стороны.

– Рейвен! – пискляво выдохнул Борг, и его единственный глаз забегал по сторонам, словно ища пути к отступлению, которых не было. – Какими… какими судьбами… Я… я всё верну, клянусь последним глазом! Всё до последнего кредита! Он здесь, ящик твой, я его даже не трогал! Святое дело!

Кайден молча смотрел на него, и в этой тишине было больше угрозы, чем в самом громком крике. Я стояла чуть позади и с немым восхищением наблюдала за этой сценой. Он не повышал голоса, не угрожал, не вытаскивал оружие. Он просто был здесь. И одного его присутствия, его имени, которое, очевидно, гремело в этих кругах, было достаточно, чтобы превратить этого здоровенного, наглого бармена в дрожащий студень.

Борг, спотыкаясь и что-то неразборчиво бормоча себе под нос, нырнул в подсобку. Через секунду оттуда послышался грохот, и он вытащил на свет увесистый, туго набитый мешочек из грубой ткани и небольшой, обитый металлом ящик размером с мою сумку для инструментов. Он с подобострастным трепетом поставил всё это на стойку, отодвинув от Кайдена подальше грязный стакан.

Кайден небрежно сгрёб мешочек, даже не заглядывая внутрь, и кивнул на ящик.

– Заверни его во что-нибудь. Не хочу привлекать лишнее внимание.

Борг тут же схватил какую-то грязную мешковину и дрожащими руками замотал ящик, протянув его Кайдену.

– Вот, держи… И это… ты ведь надолго здесь не задержишься, правда? Просто слухи ходят, всякие…

Кайден забрал ящик, развернулся и, не удостоив перепуганного бармена ответом, направился к выходу. Я поспешила за ним. Мы вышли из бара обратно в шумный, вонючий переулок.

– Неплохо, – только и смогла вымолвить я, когда мы снова смешались с пёстрой толпой. – Ты даже пальцем его не тронул. Просто пришёл и забрал своё.

– Зачем? – он пожал плечами, и в его голосе снова появились знакомые ироничные нотки. – Шум привлекает внимание. А внимание – это последнее, что нам сейчас нужно. К тому же, Борг – полезный трус. Такие всегда пригодятся, если знаешь, как их использовать.

Он неожиданно сунул мне в руки мешочек с кредитами. Тот был на удивление тяжёлым, монеты приятно звякнули.

– А теперь, инженер, пойдём потратим немного денег. Нам нужна вода, нормальная еда, а не жареные жуки, и одежда, в которой мы не будем похожи на двух пустынных бродяг. А потом займёмся самым главным. Нам нужен корабль. И я, кажется, знаю, где его можно достать.

За нами захлопнулась тяжёлая дверь «Ржавого астероида», и мы снова окунулись в кипящий, гудящий котёл уличной жизни. Воздух был густым и пряным, он пах жареной едой, выпечкой и десятками чужих, незнакомых духов. Толпа несла нас в своём мутном, неуправляемом потоке, но мне было совершенно всё равно. Внутри меня всё пело и ликовало. В руках приятно позвякивал туго набитый мешочек с кредитами – наш первый совместный капитал, наша маленькая, но такая важная победа.

Кайден молча забрал у меня свой ящик, небрежно укутанный в какую-то грязную тряпку, и снова сунул его мне под мышку, будто это была моя сумочка.

– Подержи. А я пока спрячу это, – произнёс он, кивнув на мешочек с деньгами, который я сжимала в руке. Он забрал его и полез во внутренний карман своего длинного плаща.

Именно в этот момент, когда он потянулся, чтобы расстегнуть застёжку, я это и увидела. Его лицо, освещённое ядовито-зелёной неоновой вывеской, на долю секунды исказилось от боли. Губы сжались в тонкую белую полоску, а левая рука, словно сама по себе, дёрнулась к боку, прижимаясь к телу. Я бы и не заметила, если бы не смотрела так пристально, пытаясь угадать, о чём он думает. Его плащ распахнулся всего на мгновение, но этого хватило. Тусклый свет выхватил на тёмной ткани его рубашки то, что он так упорно прятал – огромное, жуткое пятно запекшейся крови. Оно было гораздо больше, чем я могла себе представить, и выглядело пугающе свежим.

Всё моё победное настроение лопнуло, как мыльный пузырь. Вместо него внутри всё заполнил холодный, липкий страх. Мешочек с кредитами вдруг стал невыносимо тяжёлым. Кайден уже хотел развернуться и пойти дальше, но этого я так оставить не могла.

– Стой, – вырвалось у меня. Голос прозвучал резко и громко. Я вцепилась в рукав его плаща, заставляя остановиться посреди вечно движущейся толпы.

Он обернулся. В его глазу промелькнуло удивление, которое тут же сменилось плохо скрытым раздражением.

– Что такое, инженер? У нас нет времени любоваться местными красотами.

– Твоя рана, – мой голос стал твёрдым, как сталь. Я сама от себя такого не ожидала. – Она всё ещё кровоточит?

Он тут же дёрнул плащом, пытаясь плотнее запахнуться и скрыть улики.

– Ерунда. Обычная царапина. Всё давно зажило.

Я смотрела на него и не верила ни единому слову. Я вдруг вспомнила, как осторожно он двигался всё это время, как старался не делать резких движений, как морщился, когда думал, что я отвернулась. Злость на его дурацкое упрямство начала закипать во мне, смешиваясь со страхом. Я сделала шаг и встала прямо перед ним, перегораживая дорогу.