Читать онлайн Нулевой рейтинг

ГЛАВА 1

– Виу! Виу! Пора вставать! Виу! Виу! Пора вставать, Дмитрий!

Громкие сигналы разносились по всей комнатушке. «Как я это ненавижу», – подумал я, разлепив глаза.

– Димон, вставай, иначе этот треклятый будильник никогда не замолкнет. – проворчал сосед сверху.

– Да встаю уже. Встаю. Спи! – огрызнулся я.

– Ага. Поспишь тут. – пробурчал сосед.

Я слышал, как он ворочался в постели, отворачиваясь от источника звука. Тем временем колонка в потолке продолжала надсадно выть. Я со злобой посмотрел на неё и подумал: «Вот же ненавистная штуковина. Была бы моя воля, разнёс бы её вдребезги». Однако воплотить свою мысль в действие я не мог. Пришлось подчиниться команде бездушного голоса.

Как следует потянувшись, так чтобы прохрустели все косточки, я рывком поднялся с кровати и едва не ударился головой об расположенное надо мной спальное место двухъярусной кровати.

– Черт. Все время забываю о расстоянии. – выругался я, встав с постели.

Противная сирена тут же замолкла. Холодный, металлический женский голос произнёс:

– Доброго утра, Дмитрий! Как вам спалось?

– Хреново. – сухо ответил я.

– Очень жаль это слышать. – сказал голос и через паузу: – Напоминаю, примите душ. Прохладный душ зарядит вас бодростью и энергией на весь день. Тогда вы сможете плодотворно трудиться на благо общества.

– Да-да, отвянь уже. – махнул я рукой.

С трудом передвигая затёкшие после сна ноги, я прошоркал в кабинку, называемую душем. Нагнув голову, я впихнулся в короб площадью метр на метр.

– Терпеть не могу эту процедуру. – проворчал я.

На самом деле раньше я любил принимать душ, но не здесь. Ведь здесь таким, как я, приличные водные процедуры не полагаются. Здесь можно рассчитывать только на их заменитель. Закрыв за собой дверь, я нажал единственную кнопку на панели. В потолке зажёгся ледяной белый свет, а из отверстий в стенах под сильным напором вырвался холодный водяной пар. Сильной струёй он обдал меня с ног до головы, смочив кожу и причинив боль. Затем включилась вытяжка, и пар всосался обратно в стены. Лампа в потолке выключилась. Процедура принятия душа была окончена. Обмотавшись полотенцем, чтобы согреться, я вышел из кабинки.

– Ну как? Взбодрились? – любезно поинтересовался голос из колонки.

– Ещё как. – стуча зубами от холода, ответил я.

– Рада это слышать. – произнёс голос. – Теперь вам необходимо принять завтрак. Он насытит ваш организм калориями, и вы сможете плодотворно трудиться на благо общества.

– Спасибо за напоминание. – я скорчил рожу.

– Всегда пожалуйста. – не уловив мой сарказм, ответил электронный голос.

Придерживая полотенце, я прошёл в крохотный тёмный закуток, огороженный от остальной комнаты. Это была кухня. Едва я туда зашёл, как в стене зажглась полоса узкого светильника, отдающая синевой. Усевшись на одиноко стоявший перед маленьким столом стул, я громко скомандовал:

– Завтрак.

Стоявшая на столе бандурина, предназначенная для доставки и разогрева готовой еды, завибрировала. Несколько секунд, и передо мной стояла горячая чашка с отвратительным по вкусу заменителем кофе и не менее противный набор заменителей типовых продуктов. Для того чтобы поддерживать мой организм в рабочем положении, правительство сподобилось выделить мне на завтрак следующее: похожую на манную кашу субстанцию в пластмассовой миске, кусок хлеба, сделанного словно из бумаги, и маленький кусочек заменителя шоколада, для того чтобы подсластить горькую пилюлю бытия. Вот, собственно, и весь утренний набор для проштрафившегося гражданина. Вечером, когда я приду с работы, мне дадут то же самоё, только кашу заменят на что-то отдалённо напоминающее картофельное пюре.

– Эх. – тяжело вздохнул я, размешивая ложкой подобие каши. – А ведь совсем недавно я жил иначе.

Я уже хотел было предаться воспоминаниям. Но противный голос из динамика напомнил, что на потребление завтрака у меня осталось пять минут. Пришлось отложить погружение в думы о былом в сторону и интенсивно заработать ложкой. Быстро впихнув в себя субстанцию в виде каши, я запил её отвратительным кофе и чуть не подавился. Хлеб и шоколад я трогать не стал, оставив их для бартера.

Покончив с завтраком, я вернулся в тускло освещённую пустую комнату, где, продолжая ворочаться, пытался заснуть сосед.

– Через две минуты вам пора выходить из комнаты. – произнёс механический голос.

– Ага. – сказал я, подойдя к стене, расположенной рядом с кроватью.

Кровать – это была единственная мебель, находившаяся в комнате. Больше в моём жилом помещении не было ничего, четыре стены да маленькое окошечко в самом верху. Собственно, комната, в которой мне приходилось коротать время от рабочей смены до рабочей смены, мало чем отличалась от тюремной камеры.

Подойдя к стене, я хлопнул по ней рукой. Часть стеновой панели отодвинулась, и из неё выдвинулась вешалка с моей рабочей одеждой. Быстренько скинув полотенце на кровать, я нацепил рабочий комбинезон с надписью «Дин» и номером 6013. Такое короткое имя и номер присваивают тебе, когда твой рейтинг опускается ниже двух звёзд. Надев одежду с именем, ты для всех становишься просто набором букв и цифр, выбитых на ткани. Запихав в карман комбинезона хлеб с шоколадом, я направился к входной двери.

– Хорошего вам, Дин 6013, трудового дня на благо общества. – напутствовала электронная напоминала.

– Ага, и тебе не хворать. – махнул я рукой, не оборачиваясь.

– Большое спасибо. – прозвучало в ответ.

Я нажал кнопку, и дверь отъехала в сторону, впустив в комнату тошнотный запах городского дна. Сосед заворчал ещё больше. Он никак не мог дождаться, когда же я наконец свалю. И вот я предоставил ему такую радость, сделав шаг за порог. Дверь за мной тут же бесшумно захлопнулась.

Оказавшись на улице, я тут же достал из подшитого мной к комбинезону потайного кармана сигарету с зажигалкой. Откинув крышку зажигалки, я чиркнул кремнем и высек огонь. Слегка согнувшись, прикрывая огонёк ладонями, чтобы его не задуло ветром, я подкурил. От наполнившего лёгкие едкого дыма на душе сразу стало легче. Сигареты – это то немногое, что напоминало мне о прошлой жизни. Правда, платить за эти воспоминания приходилось дорого. Так как иметь деньги мне было не положено, то выменивать эти маленькие дымящие палочки с отложенной смертью приходилось на утреннюю и вечернюю пайки хлеба с шоколадом. Только за них здешние барыги были готовы расстаться с сигаретами.

Увы, не успел я как следует насладиться отравой для лёгких, как тут же из панели, что протянулась по всем зданиям, по всем улицам, по всем, даже самым отдаленным закоулкам, высветилась голограмма с надписью: «Дин 6013, курение вредит не только вашему здоровью, но и здоровью окружающих. В связи с чем данная привычка признана нежелательной. Просьба немедленно затушить сигарету. Иначе ваш социальный рейтинг будет понижен. Спасибо».

– Куда уже ниже. – про себя пробормотал я и, сделав несколько больших затяжек, бросил окурок себе под ноги, затушив его.

Вновь появилась надпись: «Дин 6013, мусорить в общественных местах также является нарушением принятых в обществе норм и ведёт к понижению рейтинга. Просьба поднять мусор. Спасибо».

Прочитав предупреждение, я нехотя нагнулся, поднял окурок и выбросил его в переполненную урну.

– Весь мусор с элитных кварталов и даже здешних верхних этажей вываливается сюда, к нам, вниз. Но при этом делается вид, что правительство и общество заботятся о чистоте. Лицемеры. – отходя от урны, сказал я чуть громче, чем хотел.

На мои слова моментально отреагировал чуткий сенсор. Сразу же передо мной возникла очередная надпись: «Дин 6013, публичное выражение недовольства общественным устройством является недопустимым действием и признаком нелояльности. Ваш социальный рейтинг понижается на четверть звезды и теперь составляет три четвёртых звезды. Напоминаю, если ваш рейтинг достигнет нуля, правительство будет вынуждено отправить вас на работы в Шахты. Хорошего вам дня на благо общества».

– Большое спасибо. – саркастически выдавил я из себя, едва сдерживаясь от того, чтобы сорваться и сказать парочку крепких словечек.

Бормоча себе под нос проклятия в сторону вездесущей системы контроля, я наконец отошёл от мусорки и вклинился в ряды прохожих, спешащих к станции. Все они были одеты в одинаковые комбинезоны тёмного цвета, с одинаковыми стрижками, независимо от того, женщина ты или мужчина.

Людской поток, если на него посмотреть сверху, напоминал огромную бурную реку с множеством разветвлений. Протекая по самой большой улице, река собирала в себя людей с улиц поменьше, которые, как ручейки, впадали в неё. Затем, вобрав в себя всех, кого можно, людская река один квартал текла ровным потоком вдоль возвышавшегося по обе стороны высоченного забора. Как только забор заканчивался, река растекалась вновь, разделяясь на мелкие рукава, огибающие платформы станции гермопоездов. Повинуясь общему течению масс, я сумел добраться до нужной мне платформы под номером пять. пришёл я ровно к моменту подачи поезда. Над огромных размеров прозрачной герметичной трубой зажглось табло: «Гермопоезд номер 737 сообщением "Резервация 5 – Нью-Элизий град" прибывает на платформу номер 5. Просьба не прислоняться к герметичным дверям во избежание несчастных случаев!». Толпа, немного потеснившись, отпрянула от дверей. Вслед за этим в трубе показался сам поезд. Обтекаемой формы, как очень вытянутая вперёд капля дождя, с длинным острым носом, поезд медленно подплыл к платформе и занял своё место. Сначала открылись двери гермопоезда, а затем стали отворяться двери герметичной трубы, в которой поезд движется. И благодаря которой он и получил своё название «Гермопоезд». В этой трубе создан абсолютный вакуум, что полностью исключает сопротивление воздуха, из-за чего, двигаясь на электромагнитных двигателях, поезд может достигать просто космических скоростей. Это делает передвижение в гермопоездах очень практичным. Правда, есть одно «но», если человек каким-то образом попадёт в такую трубу, его гибель неминуема. Его либо разорвёт создаваемое поездом электромагнитное поле, либо он задохнётся. И, к сожалению, несмотря на все принимаемые меры безопасности, несчастные случаи не редки.

Герметические двери трубы раскрылись, прозвучал сигнал, разрешающий посадку, и толпа ринулась в поезд. Меня подхватил её стремительный поток и внёс в последний вагон, плотно прижав к огромному, во весь человеческий рост, заднему окну. Прозвучал гудок, оповещай о закрытии дверей через пять секунд. Внезапно раздался полный отчаянья человеческий крик. Все кинулись к окнам. Я же, будучи прижатым к заднему стеклу, не мог различить начала трагедии, зато видел её конец. Неизвестным мне образом в трубе прямо под поездом оказалось двое. Мужчина средних лет и ещё совсем молодая девушка. Между ними разыгралась немая сцена. Очутившись на дне трубы, девушка постаралась вскарабкаться обратно, выбраться из смертельной ловушки. Но так как труба была высокая и очень скользкая, она все время соскальзывала. У неё началась истерика. Мужчина же, внушая мрачную невозмутимость, сначала не предпринимал никаких действий, и лишь только когда девушка стала содрогаться от накрывающих её волн истерики, он подошёл и молча обнял её. Обмякнув в объятиях, девушка затихла. Тем временем двери поезда закрылись. Включились электромагнитные двигатели. Пространство вокруг гермопоезда наэлектризовалось, миг, и поезд рванул с места, оставив от несчастных только два мокрых пятна, которые через некоторое время вытрут роботы-уборщики. Казалось, длившаяся вечность, на самом деле не более нескольких секунд, сцена потрясла весь вагон. Все пассажиры прибывали в унынии. А мне остро захотелось курить.

ГЛАВА 2

Поезд набрал стремительную скорость и за несколько секунд промчался через всю территорию пятой резервации, начав почти вертикальный подъём вверх. ещё мгновение, и первая остановка. Промышленная зона. На этой остановке вышла большая часть пассажиров. Я тоже обычно выходил здесь, но не сегодня. Сегодня у меня особый маршрут.

После того как вагон покинуло изрядное количество народу, в нем стало попросторней. Теперь я мог расправить плечи и пошире расставить ноги. Было бы ещё неплохо сесть, но в поездах, следующих из резерваций, сиденья не предусматривались.

Двери закрылись, поезд двинулся дальше. А я подумал: «Удивительно, но даже промышленная зона с её вредными выбросами, разными парами и утечками находится выше, чем зона проживания людей, работающих на всех этих бесчисленных производствах. Интересно, с чем это связано?». Не успел я как следует развить свою мысль, как гермопоезд, покинув вечно серую, загазованную область предприятий, сделал следующую остановку. Здесь уже можно было видеть солнце, появляются небольшие огороженные газончики, кое-где можно даже разглядеть деревца. Здесь проживает большая часть так называемого благонадёжного населения с рейтингом от двух до шести звёзд. Как правило, это мелкие лавочники, разные клерки, муниципальные и прочие служащие. Люди небогатые, но надёжные, в меру лояльные системе и ответственные в своём поведении, не вызывающие до поры до времени вопросов у правительства. На этой остановке никто не вышел. Так как людям, живущим здесь, не положено иметь помощников, а поддерживать чистоту на уровне они должны сами. К тому же именно те, кто обитает в этом месте, являются основным ресурсом для нижних уровней бытия. И незачем им раньше времени контактировать друг с другом.

Вновь закрылись двери, ещё несколько секунд левитации поезда в вакууме, и мы взобрались ещё выше. На предпоследнюю остановку. Тут обстановка ещё бодрее, чем на станции ниже. Ведь здесь проживают люди, не только имеющие рейтинг от шести до восьми звёзд, но и имеющие при этом достаточно хорошее финансовое положение. Как правило, это руководители среднего звена, владельцы довольно крупного бизнеса и другие важные с точки зрения правительства люди. Вот тут, на этом уровне, уже появляются зелёные парки, высокие деревья, фонтанные композиции, небо и дороги коптят дорогие машины. Здешним дамам и господам услужливо прислуживают разнообразные роботы. Однако они не брезгуют и бесплатным трудом людей с низким социальным рейтингом. Этих людей используют в качестве уборщиков, обслуживающего персонала, всех тех, кто занят наиболее грязной работой. Конечно, для работы на этом уровне допускают не всех людей с низким рейтингом, а только наименее опасных, тех, кто опустился в глазах общества по совокупности различных мелких прегрешений. Например, здесь трудятся бывшие учителя или нянечки, которым местные мамочки доверяют уход за детьми. Разумеется, все эти работы вполне можно было доверить роботам, которых на уровне в избытке. Но так уж повелось, что у людей до сих пор сохраняется боязнь этих штуковин, поэтому ими не спешат перенасыщать элитные кварталы. Да и смотреть на лица людей гораздо приятнее, чем чувствовать рядом с собой бездушную жестяную банку. Потому на станции вышла оставшаяся часть пассажиров вагона. В поезде остался только я. Меня ждала последняя остановка.

Мгновенно разогнавшись, гермопоезд устремился в заоблачную высь, туда, где обитают небожители этого мира. Те, чей социальный рейтинг и финансовый статус позволяют им с огромным пренебрежением, я бы даже сказал, отвращением относиться ко всем остальным. Эти люди только играют в благопристойность, демонстрируя её на публику.

Поезд преодолел низкие, похожие на кудрявых барашков облака и оказался на вершине холма. Здесь, вперемешку с вершинами небоскрёбов, берущих своё начало где-то там внизу, на самых первых уровнях, располагались роскошные дома, я бы даже сказал дворцы. Вокруг все было зелено: деревья, кустарники, цветы, даже кое-где пели столь редкие в наше время птицы. В общем, это был Рай на Земле, если бы он существовал.

Показалась моя станция. Вагон остановился, открылись двери, на табло салона загорелась надпись: «Конечная. Просьба покинуть вагон. Спасибо, что воспользовались поездом компании FastWay, наши поезда самые быстрые и надёжные во всей Мировой Агломерации». Прежде чем выйти, меня просканировали красными лучами лазера, спускающимися прямо из дверей вагона, и только когда загорелся разрешающий зелёный свет, я смог покинуть поезд. Едва я ступил на землю этой обители лучших, как тут же получил порцию насмешек.

– Эй, смотри! – ткнул своего приятеля в бок толстый парнишка, непонятно почему ошивавшийся на станции ранним утром. – Этот тип похож на Дмитрия Звёздного.

– Да не, не может быть. – ответил его друг, худощавая шпала. – У Дмитрия Звёздного была шикарная причёска, с хвостиком. А это какой-то лысый тип в рабочей одежде и надписью «Дин». Это точно не он.

– Да он это. Он. – настаивал кругляш. – Вот смотри. – Он поднял ладонь правой руки, несколько раз надавил на неё пальцами левой, и из ладони высветилась объёмная голограмма с изображением моей рожи.

Друг толстячка внимательно сверился с изображением, прищурил глаза и потом неохотно согласился:

– Ладно, это он.

– А я что говорил. Давай над ним подшутим.

– Зачем? – удивился худощавый.

– Это весело.

– А если он нам ответит? – забеспокоился друг.

– Не ответит. Видишь его тёмный комбинезон?

– Ага.

– Так вот. Мне папа говорил, что в таких комбинезонах ходят только те, у кого рейтинг близкий к нулю. И чтобы его повысить, они должны работать на благо общества, в том числе безропотно выполнять все приказания людей с высоким рейтингом.

– Но ведь у нас вообще нет рейтинга, мы ведь ещё не совершеннолетние.

– Ну и что. Зато у наших родителей есть. – не унимался пухлый. – В общем, смотри.

Он достал из своего рюкзака банку с газировкой, быстро опустошил её, при этом громко рыгнув. Смял банку и нарочито бросил её мимо урны.

– Ой, промазал! – прикрыв ладонью рот, чтобы скрыть улыбку, произнёс толстячек и посмотрел на меня.

Я отвернулся, сделав вид, что не заметил этого.

– Уроды малолетние. – пробормотал я про себя. – Буду я ещё перед ними пресмыкаться.

Видя, что я никак не реагирую, толстячек пнул банку в мою сторону и, громко откашлявшись, произнёс:

– Эй! Я банку уронил, а ну подними, живо!

Я старательно делаю вид, что не слышу этого. Тогда он ещё громче прокричал:

– Эй ты! Дин 6013, я к тебе обращаюсь! – парнишка противно хихикал, постоянно тыча своего приятеля в бок. – А ну-ка, убери банку, которую я по случайности уронил мимо урны!

К моему большому сожалению, теперь я уже не мог его игнорировать. Как только этот нехороший мальчик назвал моё кодовое имя и номер, всевидящая система наблюдения перешла в режим повышенного контроля за мной. И если я не выполню указания этого прохвоста, система может не защитить мне день отработки или вообще понизить рейтинг. А мне на сегодня понижений и так хватило. Обернувшись, я деланно улыбнулся, поднял банку и выбросил её в урну, проговорив при этом:

– Спасибо, что обратили на это внимание, молодой сэр.

Эти мои слова ещё больше раззадорили хулигана, и он решил не останавливаться на одной банке. Вытянув ногу, он как бы невзначай подцепил урну носком туфли и вывалил всё её содержимое на платформу.

– Ой, я такой неуклюжий, у меня это случайно получилось. – тут же залепетал он, как бы прося прощение у невидимого надзирателя. – Пускай Дин 6013 исправит мою оплошность.

Передо мной моментально высветилась голограмма с указанием исполнить пожелание толстяка. Я был вынужден повиноваться. Голыми руками я стал запихивать весь мусор с платформы обратно в урну. А два дружка продолжали глумиться.

– Надо это запечатлеть. – сказал толстячек. – В классе покажем, нам все завидовать будут. – Ну-ка, Марк, сфотографируй меня на фоне бывшей звезды, убирающей мусор.

Хулиган встал рядом со мной, приняв победную позу, а его друган, надавив на свою правую ладонь, вызывал из встроенного мультифона панель фотоаппарата.

– Улыбайся. – сказал Марк. – Фотографирую на счёт три. Один, два…

Позирующий на моём фоне хулиган растянул щеки в улыбке, но как только его друг произнёс «три», я будто случайно подцепил толстячка ногой под колено, и тот, исказив лицо в удивлённой гримасе, плюхнулся задницей на мраморный пол. Сильно отбив себе обе булки на пятой точке.

– Фото получилось что надо! – заливаясь в приступе смеха, сообщил приятелю Марк, поворачивая туда-сюда объёмный снимок, транслирующийся из его ладони. – Особенно получилась твоя удивлённая рожа. В классе точно все завидовать будут.

– Не смей это показывать в школе! – потирая ушибленные ягодицы, завопил хулиган. – Это всё из-за этого Дина 6013. Ух я ему покажу. ИВИ, ты видела?! Он нарушил правила, он подставил мне подножку, ты должна наказать его! – разорялся разозлённый подросток.

Но как ни странно, Интерактивный Всевидящий Интеллект встал на мою сторону. Из стены высветилась надпись: «Данный инцидент был признан случайным стечением обстоятельств. Наказание на Дина 6013 не будет наложено. Хорошего вам дня». Ответ системы ещё больше позабавил Марка, и он пуще прежнего стал насмехаться над своим оконфузившимся другом.

– Ах ты надо мной смеёшься? – закричал хулиган и вплотную придвинулся к продолжавшему смеяться Марку. Между ними завязалась словесная перепалка.

И пока они выясняли отношения, я быстренько собрал весь мусор и потихоньку отвалил.

Жалея о том, что впереди ещё весь день, а уже невыносимо хочется курить, я покинул здание вокзала, оказавшись на оживлённой улице. Мимо проносились гравитационные машины. По тротуарам вальяжно прогуливались женщины и мужчины, одетые по моде этого месяца. В столице Мировой Агломерации Нью-Элизий граде любят устраивать для развлечения самих себя тематические номера, подражая разным эпохам прошлого. В этом месяце, видимо, за ориентир стиля решили принять одеяния, которые носили в столь далёком от сегодняшнего дня начале двадцатого века. В связи с чем проплывавшие по тротуару женщины были наряжены в изысканные платья. Мужчины были им под стать, в костюмах-тройках, шляпах и тростью в руке, вальяжно прогуливались они, высоко задрав свои головы. Всю эту идиллию косплея глубокого прошлого своим появлением нарушал я. В своём рабочем комбинезоне я выглядел чужим, инородным в этом мире благочестия и пафоса. Даже роботы казались здесь не столь неуместными, как я. Завидев меня, все эти разодетые дамы и господа кривили рожу, словно наступили во что-то малоприятное, и старались как можно дальше обойти меня стороной.

Я отвечал прохожим взаимностью. Состроив как можно более противную улыбку, я нарочно делал шаг навстречу тем, кто пытался меня обойти, чем вызывал у них неподдельный ужас. Особенно у женщин. Усиленно махая веерами, они с шага переходили на бег, стремительно унося свои возвышенные тушки подальше от меня. Чем вызывали в моей душе торжественное ликование.

Но вот моим маленьким проделкам пришёл конец. За мной прибыл транспорт. Оторвавшись от крепления подвесной эстакады, что проходила над улицей, на дорогу прямо предо мной спланировала обтекаемой формы серебристая машина. Её дверь откинулась вверх, из неё вылез знакомый мне мужичок. Одетый в яркие разноцветные штаны с причудливыми узорами, синей рубашкой и яркой оранжевой жилеткой поверх неё, он выделялся из общей массы, как и я. Почесав свою рыжую, под стать волосам, бороду, мужичок подошёл ко мне и протянул руку.

– Ну, здорова, Дин 6013.

– Здорова, Яррли. – пожав руку, обнял я старого друга.

Прохожие смотрели на нас с нескрываемым удивлением и недоумением. Я не обращал на них внимания. Я был безмерно рад спустя несколько месяцев моего изгнания наконец встретить старого друга.

– Рад тебя видеть, дружище. – сказал Яррли, когда я отпустил его.

– Я тоже.

– Пойдем скорее в машину. По пути поговорим. Ведь нас уже ждут. – предложил Яррли.

– Хорошо. – согласился я и последовал за другом.

Подойдя к машине, Яррли отдал команду голосам, и двери по обе стороны автомобиля открылись. Яррли забрался на водительское сиденье, а я сел рядом. Двери захлопнулись. На приборной панели появилась надпись: «Введите пункт назначения». Яррли ткнул на экран и выбрал резиденцию мэра. В пометках скорость передвижения он из трех предложенных вариантов выбрал самый быстрый.

– Помчим с ветерком. – улыбаясь, сказал Яррли.

– Маршрут построен! Приступаю к движению! – сообщил электронный голос.

Включились двигатели машины. Её колеса, появляющиеся на время наземной стоянки, втянулись в корпус. Включилась магнитная тяга, и машина, напоминающая по форме обломанную иголку, у которой есть острый наконечник, но при этом притупленный короткий хвост, взмыла в высь, примагнитившись к навесной эстакаде. По ней, паря над городом, можно легко добраться до любого его уголка, минуя любые заторы.

– Ну рассказывай, как ты там выживаешь? – сказал Яррли, когда машина вышла на основную магнитную трассу.

– Честно говоря, трудно. Я и раньше догадывался, что жизнь на нижних уровнях не сахар. Но, почувствовав все это на себе, я твердо решил, что лучше я буду презирать всех этих высокомерных обитателей здешних мест, живя среди них, чем ненавидеть их, батрача смены на заводе.

– Понимаю. – улыбнулся Яррли, похлопав меня по плечу. – Комфорт и достаток – вещи, к которым быстро привыкаешь и потом не можешь отказаться.

– Пожалуй, ты прав. – согласился я, глядя, как внизу под нами проплывают величественные дворцы местных жителей. Мой друг был прав, я действительно не мог забыть о тех условиях, в которых жил раньше. Я жаждал их вернуть. И это приводило меня к внутреннему конфликту. Желание быть в уюте и даже роскоши соперничало с тем, что я презирал то общество, что выстроило все эти дворцы, проносящиеся под нами. Но, похоже, я и сам все ещё оставался частью этого общества. Был таким же лицемером, как они. Только в отличие от меня они приняли это, а я нет. И меня это чудовищно злило. Поэтому я решил сменить тему. – Ты лучше скажи, как тебе удалось добиться моего возвращения. – попросил я друга.

Яррли пожал плечами, а потом сказал:

– Это было очень непросто. Мэр, как тебе известно, очень злопамятный человек. Ты и так ему всегда был как кость в горле, со своими обличающими статьями в блоге и короткометражками. А после того как ты публично выставил его на посмешище во время приёма в его доме, он на дух не переносит твоего имени.

– Да, я тогда хватил. – сказал я, вспоминая о том, что в тот вечер сильно напился и решил высказать всё то, что давно крутилось у меня в голове.

– Так вот. – продолжил Яррли. – Ты ведь наверняка знаешь, что это именно мэр поспособствовал твоему понижению в рейтинге до одной звезды и отправки на нижние уровни?

– Догадываюсь.

– Хорошо. – кивнул Яррли. – Значит, будешь вести себя с ним осторожней. Предупрежден, значит, вооружён. В общем, через мэра даже пробовать вернуть тебя не стоило пытаться. Тогда я решил пойти на отчаянный шаг. Дождавшись, когда состоится ежегодный президентский бал, я напрямую обратился к президенту. Френсис Дарк с любопытством выслушал меня, ты ведь помнишь, он поклонник твоего таланта, особенно раннего творчества, и, как оказалось, он был даже не в курсе, что ты в изгнании. После нашей с ним беседы президент подозвал к себе мэра и поговорил с ним наедине. После чего, пыхтя от злобы, как паровоз, мэр подошёл ко мне и сказал: «Можешь возвращать сюда своего Звёздного. Но учти, прежде чем ему вернут его статус, он должен три месяца отработать на нашем уровне». «Думаю, с этим проблем не будет», – сказал я. Тогда он потёр ладони и, противно улыбнувшись, добавил: «Отрабатывать будет у меня в доме. На самых грязных работах». Вот только на таких условиях мне удалось добиться твоего возращения. Так что ты не обессудь, но мэр ждёт, когда ты как следует отдраишь его толчок. – смущённо закончил Яррли свой рассказ.

– Ничего. Как-нибудь переживу. Главное, я уже здесь, наверху.

– А да. – спохватился Яррли. – Чуть не забыл. Ночевать ты все равно будешь на нижнем уровне. Таково условие мэра.

– Ладно. К этому я уже привык. Спасибо, что впрягся за меня. – поблагодарил я друга.

– Да ничего. Мы ведь с тобой через многое прошли. Не мог же я тебя бросить.

За разговором мы и не заметили, как добрались до пункта назначения. Спустившись с подвесных путей, машина остановилась перед воротами резиденции мэра.

ГЛАВА 3

– Ну, дружище, дальше мне ход закрыт. – сказал Яррли, нажав на панели кнопку открытия двери с моей стороны. – Теперь ты сам по себе. И, пожалуйста, держи себя в руках. Отработаешь три месяца, и мы сможем вернуться к привычному образу жизни. Ты будешь творить, а я продвигать твоё творчество. Договорились?

– Договорились. – Я пожал руку Яррли и выбрался из машины.

Дверь захлопнулась, и, помигав мне на прощание фарами, автомобиль взмыл ввысь. Я остался один посреди знакомого, но такого враждебного города. Собравшись с духом, я тяжело вздохнул и повернулся к воротам. Они были огромными, в два человеческих роста, выкованные из особо прочного металла, украшенные вензелями из чистого золота.

– Хм, словно боится, что его украдут. Ещё бы ров вырыл. – Слегка усмехнувшись, прокомментировал я вид встретивших меня ворот.

Подойдя к вмонтированному в стену забора экрану вызова, я надавил на экран и громко произнёс:

– Дин 6013, прибыл к мэру для отработки наказания.

Включился сканер. Лазерные лучи прошли по мне сверху вниз и слева направо, полностью проверив меня. После этого сканер отключился. На экране вызова появилась надпись "Входите!". Ворота медленно отварились.

Я прошёл во двор и попал в райский сад. Здесь все было красиво: аккуратно выстриженный изумрудно-зеленый газон, под стать ему ровно обрезанные кусты роз любых расцветок. Рядом с кустами, по обе стороны мощённой жёлтым кирпичом дорожки, проходящей через двор, росли плодовые деревья. Здесь были и довольно обычные груши с яблонями, и экзотические манго с финиковой пальмой. Венчал все это великолепие расположившийся прямо посреди сада фонтан со статуей силача, разрывающего пасть льва. В роли силача выступал сам мэр. Рядом с фонтаном, красуясь пышным оперением, безмятежно прогуливались павлины.

– Самовлюблённый индюк. – сорвав с ближайшей яблони плод, прокомментировал я статую в фонтане.

Словно соглашаясь со мной, один из павлинов противно каркнул.

Миновав двор, по размерам больше походивший на парк, я наконец добрался до апартаментов мэра. На входе меня встретил услужливый робот-дворецкий и проводил меня внутрь двухэтажного особняка.

– Ждите здесь. – велел робот. – Хозяин сейчас подойдёт.

Робот удалился, а я остался ждать мэра в огромной гостиной с высоченными потолками. Здесь все было роскошно, на стенах висели картины, гобелены и другие предметы живописи. Даже на куполообразном потолке, поддерживаемом четырьмя величественными колоннами, имелась картина. Это была реплика знаменитой фрески Микеланджело из не менее знаменитой Сикстинской капеллы. Только и здесь вместо одного из персонажей был выведен образ мэра. Вновь саркастически усмехнувшись, я смачно откусил кусок от яблока. Вкусный, сладкий сок наполнил мой рот. Это было очень здорово. Обнаружив небольшую, ветхую на вид кушетку, накрытую каким-то не менее ветхим ковром, я улёгся на неё и, прикрыв глаза, принялся с большим аппетитом поедать яблоко. За этим занятием меня и застал владелец дворца.

– Что, вкусно жевать чужое яблоко, лежа на кушетке, возраст которой трудно оценить? – прозвучал над моей головой холодный, полный злобы голос.

От этого неожиданного вопроса я аж подавился куском яблока. Закашлявшись, стуча себе по груди, чтобы кусок, застрявший в горле, прошёл дальше, я встал с кушетки и оказался лицом к лицу с мэром. Точнее, как лицом к лицу, с ростом мэра я доставал ему до плеча. Поэтому вернее сказать, встретились лицом в плечо.

– Я повторяю. Как тебе яблочко Дин 6013? – продолжая сверлить меня взглядом, сказал мэр.

– Спасибо, Стюарт. Очень вкусно. Давно такого не ел. – наконец откашлявшись, ответил я.

– ещё бы не вкусно. Этот сорт вывели лучшие селекционеры, оно подкормлено лучшими химическими и биологическими удобрениями и полито чистейшей ледниковой водой, доставленной специально с полюсов. И это яблоко последнеё, что ты взял в этом доме без спросу. Понятно?

– Да-да, всё ясно. – состроив как можно более невинное лицо, ответил я. А затем с детской непринуждённостью прямо на глазах мэра откусил последний кусок яблока, тщательно прожевав его. И, не найдя куда выкинуть огрызок, положил его на кушетку, попутно вытерев руки об лежавший на ней ковёр. После чего как ни в чём не бывало улыбнулся мэру.

Этот мой поступок привёл Стюарта в бешенство, я видел это по его налившимся кровью глазам. Наверно, у него так и чесались руки размазать меня по стенке, но он сдержал свой порыв ярости и, успокоившись, сказал:

– Иди за мной. И больше ничего не трогай!

– Как скажешь, Стюарт. Как скажешь. – ответил я, стараясь вести себя так, словно мы с мэром старые друзья, а не враги, как было в действительности.

Мэр ещё раз просверлил меня взглядом, затем отвернулся и отправился вниз по лестнице, ведущей прямо из гостиной куда-то в подвал. Я побрёл следом.

Из-за широкой спины Стюарта я плохо понимал, куда мы идём, поэтому ориентировался только на мэра. Который вёл меня по каким-то подземным закоулкам. Вообще, Стюарт Васт был крайне нетипичным человеком для своего характера. Ведь обычно, когда говорят о людях с мелочным, склочным, злопамятным характером, в голове сразу предстаёт образ некоего скрюченного старика, чахнущего над своим златом, или толстого, едва влезающего в свой костюм хряка, вечно жаждущего набить своё бездонное брюхо. Стюарт Васт был не таков: великого роста, почти два метра, широкоплечий, с накаченными мышцами, загорелый, черноволосый, с белоснежными зубами и улыбкой, сводящей толпы девушек с ума. Короче, красавчик, любимец толпы, для всех, кто не знал его близко. Я, к сожалению, знал. Из-за прежней работы мне часто приходилось пересекаться с ним. И то, как он ведёт себя на публике, разительно отличается от его поведения в кругу так называемых своих.

– Пришли. – объявил Стюарт, указав на плотно закрытую дверь. – Сегодня ты работаешь там.

– А что там? – спросил я, выглядывая из-за его широкой спины.

– О, я думаю, тебе понравится. – обернувшись, мэр сверкнул своей улыбкой во все тридцать два зуба.

Стюарт отпер пластиковым ключом дверь, и в нос сразу ударил тошнотворный, зловонный запах. Дальнейших объяснений о том, что скрывается за дверью, не требовалось. Похоже, Яррли был прав, предупреждая меня о сортире мэра.

– Ты б, Стюарт, кончал налегать на протеиновые коктейли. Говорят, от них понос бывает такой, что три дня остановиться не можешь. – закрывая ладонью нос, произнёс я. – Смотри, высрешь все свои мышцы в унитаз.

– Это я специально для тебя старался. – с этими словами Стюарт сунул мне в руки какой-то пакет и, втолкав меня за дверь, закрыл её. – Вернусь вечером. Смотри не утони! Ха-ха! – мэр засмеялся, радуясь тому, как подшутил надо мной.

– Вот гнида. – произнёс я, видя через стекло в двери, как фигура мэра стремительно удаляется прочь, скрываясь в лабиринте коридоров.

Проводив Стюарта презрительным взглядом, в купе с постоянно вырывающимися ругательствами, я зажал посильнее нос, чтобы не вдыхать этот едкий, вонючий запах, от которого выворачиваются все внутренности, решил осмотреться.

Помещение, в котором меня заперли, являлось частью одного длинного подвала, вдоль которого проходили трубы с холодной и горячей водой, и труба с канализацией, в которой имелась течь. И течь эта, к моему ужасу, находилась на противоположной стороне узкого подвала, наполненного зловонной жижей. Там же располагался аппарат для откачки фекалий. В общем, чтобы не умереть в этой проклятой подвальной комнате, мне требовалось спуститься с приступки вниз, пройти, увязая по пояс в дерьме, до противоположной стены, включить насос откачки и как-то заделать трубу. «Вот только как?» – задался я вопросом и тут же вспомнил, что держу в руке пакет, так любезно впихнутый мне мэром. Не отнимая ладони от носа, я другой рукой поднёс пакет к глазам, которые из-за сильного запаха начали сильно слезиться. «Термическая заплатка для труб» – гласила надпись на пакете.

– Значит, Стюарт действительно подготовился. – прокомментировал я своё открытие. – Специально всё это устроил. И чтобы самому в будущем с этим не возиться, любезно предоставил мне средство для устранения неполадок. Можно сказать, убил двух зайцев: и дело мне предоставил, и унизил заодно. Ну ничего, где наша не пропадала. Я буду унижен один день, а о тебе, дорогой Стюарт, я напишу такое, что тебе вовек не отмыться. Дай время.

С этими планами мести я ринулся в бой. Повернув голову к двери, я сделал глубокий вдох, постаравшись вобрать в себя чуть более чистый воздух. Задержав дыхание, я спустился с приступки. К моему счастью, глубина фекального озера оказалась не такой большой, как я думал, и мерзкая жижа доходила мне только до колена. Однако идти от этого легче не стало. С трудом передвигая ногами, я медленно продвигался к цели, и где-то на середине пути кислород в моих лёгких закончился. Организм стал требовать, чтобы я сделал ещё один вдох. Я сопротивлялся этому так долго, как мог, но все же сдался и убрал руку от носа, чтобы пополнить запас кислорода. Ударивший в нос запах оказался настолько сильным, что меня мгновенно вырвало, закружилась голова, и я чуть не рухнул в зловонную жижу. Чудом взяв себя в руки, костеря мир на чем свет стоит, благо в подвале нет полоски индикатора вездесущего ИВИ, я все ж добрался до насоса.

Вдавив кнопку запуска, я схватил шланг и направил его на ненавистную жижу. Насос загудел и буквально за пару минут отчистил все помещение. Теперь оставалось заделать трубу. Вскрыв пакет, я, не прочитав инструкцию до конца, приложил заплатку к месту прорыва и отодрал защитный слой. Началась химическая реакция с выделением тепла и ярким светом. В какой-то момент свет от реакции стал настолько ярким, что меня ослепило. Схватившись за глаза, я шарахнулся к противоположной от труб стенке и знатно приложился головой. Внутри моей черепушки все загудело, и я потерял сознание.

Будучи в отключке, мне привиделось, как мы с Яррли ещё детьми бегали по улицам родного района, мечтая о том, что когда-нибудь сможем его покинуть и взобраться на самый верх. Туда, где всегда светит солнце, а все люди добрые и правильные. Как же мы тогда ошибались.

Затем мои воспоминания перенесли меня в момент моего первого успеха. Это случилось, когда я решил завести свой блог в «SocialWeb». Начитавшись книг отца, ими у нас была завалена вся маленькая квартирка, я начал писать статьи о жизни на нашем уровне. Слог, конечно, был слаб, и выражение мыслей путанное, но людям почему-то зашло. На меня стали подписывать, просить ещё что-нибудь написать в таком духе. Воодушевленный полученным признанием, я стал не только писать, но и снимать видео. Все мои начальные ролики были пропитаны духом романтизма. Я брал интервью, снимал сюжеты о людях: взрослых и детях, которые, как и я, грезили о заоблачных высях элитного района. Шло время, моя популярность, а вместе с ней и социальный рейтинг росли. И вот однажды ко мне пришло сообщение от Министерства Общественных Отношений.

«Уважаемый Звёздный Дмитрий Олегович, Министерство Общественных Отношений при согласовании с Палатой Выдающихся Личностей приняло решение повысить ваш социальный рейтинг до девяти звёзд. Поздравляем Вас! В связи с этим вам даётся право перебраться на верхний уровень Мировой Агломерации, в столицу Нью-Элизий град. Здесь вам будут предоставлены все возможности для творчества. А чтобы оно было более продуктивным, вам дозволено взять с собой одного близкого человека. Ваш поезд отправляется завтра в шесть часов утра. Не опаздывайте. Хорошего Вам дня и труда на благо общества!»

Сказать, что я был вне себя от восторга, значит не сказать ничего. Сбылась мечта идиота. Весь день до самого вечера я как бешеный скакал по квартире. Пока вечером с работы не вернулся отец. Вид у него был очень усталый, в школе, где он работал, увеличили количество отчётов, и ему пришлось задержаться после уроков, чтобы заполнить их все. Тогда это было для меня удивительным, зачем нужны все эти бумажные отчёты, когда в нашу эпоху высоких технологий при помощи ИВИ можно получить любую статистику какую хочешь, но я не уделял размышлению над этим много внимания. Я ликовал и спешил поделиться своей радостью с папой. Усталый отец взглянул на полученное мной письмо, затем перевёл взгляд на портрет мамы, что стоял на тумбочке напротив стола, и, грустно улыбнувшись, сказал:

– Ну вот, Маша, наш птенец окончательно оперился. Пора ему покинуть родное гнездо. – Он крепко, по-родительски обнял меня и напутствовал. – Главное, не дай вскружить себе голову, не потеряй себя, оставайся таким же честным и справедливым. Хорошо?

– Хорошо. – Кивнул я, ещё не понимая, к чему все идёт. – И к тому же, если я потеряю голову, ты всегда поможешь мне её найти. Ты ведь поедешь со мной, правда?

– Нет. – добро улыбнулся папа, на его покрытых морщинами глазах выступили слезы. – Нет, я не поеду. Вся моя жизнь здесь, на этом уровне, с моими учениками, моей школой, моими воспоминаниями. Я прочно врос корнями в это место. А ты молод, полон энергии, и спутник тебе нужен такой же. Поэтому бери своего друга Яррли и в путь. Покорять заоблачные выси.

– Значит, это наш последний совместный ужин. – упавшим голосом произнёс я. Весь мой восторг улетучился. Пришло осознание большой потери.

– Выходит так. – кивнул отец, и, видя, что я совсем поник, подбодрил меня. – Выше нос, акула пера, впереди тебя ждёт целое море новых, интересных приключений. – Он отечески приобнял меня за плечо. – А теперь давай устроим пир. Пока магазин ещё открыт, сбегай за тортом и не забудь по пути сообщить другу радостное известие.

– Я мигом. – пообещал я.

Поделившись с Яррли новостями, я купил в магазине один из тортов, которых в магазине много, так как из-за дороговизны их никто не покупает, и принёс его домой. Всю оставшуюся часть вечера мы с отцом пили чай с тортом и предавались воспоминаниям. Папа рассказывал о маме, которую я совсем не знал, о том, как они познакомились, поженились, как появился я. Я вспоминал, как по детству лазил везде, где не попадя, совал руки в разные щели, а папа потом меня с горем пополам оттуда вынимал. И как мне несказанно повезло, что до своего совершеннолетия я дожил со всеми руками и ногами на своих местах.

Вечер пролетел незаметно, за ним минула тревожная ночь, а поутру я отбыл на гермопоезде в заоблачную высь. С тех пор минуло уже десять лет, а я ни разу больше не видел отца. Ведь в нашем безусловно развитом, цивилизованном обществе, кроме исключительных случаев, людям с высших уровней запрещено общаться с людьми из низших. Даже спуститься на нижний уровень или подняться на верхний без особого разрешения нельзя. Отсюда возникают противоречия. Как все это соотносится с провозглашаемой правительством системой социальной справедливости и честного социального рейтинга? Но поразмыслить над этим мне было не суждено. Из клубка воспоминаний и дум меня вырвали неприятные тычки в лицо.

Я открыл глаза и увидел стоящего на приступке Стюарта Васта с длинным металлическим шестом в руке. Этим шестом мэр тыкал мне в лицо, проверяя, живой ли я.

– Значит, ты все же не сдох. – расстроено произнёс мэр, убирая шест. – Жаль.

– Я тоже не в восторге вновь созерцать твою рожу, Стюарт. – огрызнулся я.

– Живо вставай и проваливай отсюда. Ко мне скоро придут гости, не хочу, чтобы они лицезрели твою тушу. – потребовал мэр.

– То-то я голову ломал, что это ты вырядился в смокинг, как на похороны. А оказывается, это ради гостей. Хотя логично, на твоих званых ужинах, как и на похоронах, всегда говорят либо хорошо, либо ничего.

– Не зарывайся, Дин 6013. – с явным раздражением и угрозой процедил через свои белоснежные зубы Стюарт. – Несмотря на то, что за тебя просил сам президент, я в любой момент могу понизить твой рейтинг до нуля и отправить гнить в Шахты.

– Всё, умолкаю.

Я поднялся с пола и весь перемазанный нечистотами подошёл к мэру. Тот скривился от отвращения.

– Умыться-то хоть дашь? – спросил я.

– Мыться водой – это привилегия, которую нужно заслужить. У себя в клоповнике паром оботрешься. – сказал он, и это показалось ему так остроумно, что он даже сам себе легонько поаплодировал. – За мной. – строго приказал Стюарт.

Мы вновь пошли по лабиринтам коридоров. Поворачивая то влево, то вправо, мы дошли до двери, открыв которую оказались на заднем дворе усадьбы Стюарта. Здесь тоже был разбит сад с фонтаном меньших размеров.

– Всё, вали вон в ту калитку. Да поскорее. – Стюарт указал направление. – И не смей наступать на газон. – пригрозил он. – Завтра явишься в это же время. Тебе предстоит отдраить до блеска помещение, в котором ты сегодня был. – Он, довольный собой, улыбнулся и ушёл в дом встречать прибывающих гостей.

Пользуясь такой поспешной отлучкой мэра и тем, что ИВИ нет и здесь, я нарочно поплёлся по газону и как можно сильнее шоркал по нему ногами, чтобы стереть с ног противную дрянь, облепившую обувь. Дошоркав так до фонтана, я посмотрел по сторонам, убедился, что за мной никто не смотрит, и затем опустил голову в воду. Прохладная вода сразу подарила облегчение, уняла давящую на вески боль. Вынув голову, я ещё раз взглянул по сторонам и, не долго думая, плюхнулся в фонтан целиком. Сразу стало хорошо, так как не было уже несколько месяцев. Как следует отмокнув и смыв с себя остатки нечистот, я выбрался из воды и направился к калитке, попутно сорвав ещё одно яблоко.

Жуя яблоко, я размышлял об сказанных в воспоминании словах отца. Тех, где он просил не меняться, быть честным и справедливым. К сожалению, я не смог оправдать его слова, попав в высшее общество, я стал циничным и даже порой жестоким. Что, видимо, шло вразрез с моей природной натурой и совестью, от чего я начал пить и порой жёлчно высказываться об окружающей меня действительности. А что самоё интересное в этом, так это то, что мою критику восприняли как весёлую шутку, всем она нравилась и они просили ещё. А я из-за этого нервничал ещё больше, пока не сорвался окончательно.

Погруженный в раздумья, я дожевал яблоко, открыл калитку, вышел на улицу и замер в изумлении. На высокой, широкой кирпичной стене забора некто в чёрном нарисовал баллончиком краски развёрнутый внутренней стороной к зрителю кулак, а ниже выводил надпись с призывом свергнуть мэра и все правительство агломерации заодно.

Почувствовав на себе мой взгляд, художник обернулся. На голове у него был накинут капюшон, а лицо скрывала маска оскаленного кролика с клыками как у вампира. Ничего не говоря, этот ряженый кинул мне в руки баллончик с краской и бросился наутёк. Я же, поймав краску, продолжал стоять как деревянный истукан, пытаясь сообразить: «Что вообще происходит?».

ГЛАВА 4

Пока я стоял, медленно шевеля извилинами, включилась молчавшая до того система ИВИ. Раздался громогласный электронный женский голос:

– Дин 6013. Вы нарушили Закон за номером 0101 «Призывы к свержению действующего строя», а также Закон за номером 02124 «Вандализм». В связи с чем ваш рейтинг понижен до нуля, а вы будете немедленно арестованы и отправлены в изолятор. За вами уже вылетели дроны полицейские, не двигайтесь с места!

Эта последняя фраза: «Не двигайтесь с места!» возымела совершенно противоположный эффект. Как только я её услышал, включился заложенный ещё далёкими предками инстинкт самосохранения. Я, не помня себя, рванул с места.

Пролетев, словно ветер, вдоль всего забора резиденции мэра, я свернул за угол и оказался возле главных ворот. Здесь уже показались первые гости. Вот остановилась громоздкая, вся украшенная какими-то несуразными цветами машина, больше похожая на квадрат с колёсиками. Открылась дверь, и из машины показалась дамская рука в белой перчатке. Это была Мадам Бонжур, так она сама просила себя называть, главный редактор самого известного новостного блога. Робот-помощник тут же поспешил к ней, чтобы помочь выбраться из транспортного средства. Я опередил робота. Схватив Мадам за руку, я буквально выкинул её из машины, а сам уселся на её место, захлопнув дверь. Оказавшись на земле, Мадам Бонжур собралась закатить скандал, но, увидев меня на водительском месте, эмоции женщины сменились сначала на удивление, а потом и на интерес. Впрочем, мне было не до неё, проклятая жестяная коробка никак не хотела меня слушаться.

– Включить режим ручного пилотирования! – потребовал я.

– Это очень опасно и нарушает принятые нормы. – ответила бездушная железка.

Ответ окончательно вывел меня из себя, и я что было сил пнул ногой по приборной панели. Сработало. Механический долдон замолк, а из панели выдвинулся руль.

– Сразу бы так!

Схватившись за руль, я вдавил педаль газа. Машина взревела, но не двинулась с места.

– Что такое? – я стал искать причину неисправности.

Пока я возился, раздался стук в двери. Это была Мадам Бонжур, она жестами показывала, чтобы я опустил стекло. Я выполнил её просьбу.

– Здравствуй, Дмитрий. – улыбнувшись, поприветствовала она. – Рада тебя видеть.

– Ага. Я тоже. Извини, сейчас нет времени обмениваться любезностями, я очень спешу.

– Вижу. Поэтому хочу дать совет: чтобы поехать, нажми вон тут синенькую кнопочку, она снимет автоматический стояночный тормоз.

– Спасибо. ещё раз извини. Как-нибудь ещё свидимся.

– Буду ждать эксклюзива. – кокетливо улыбнувшись, подмигнула Мадам.

Я поднял стекло и последовал совету. Стоило только нажать на кнопку, как машина мигом рванула вперёд. Да так резво, что я чуть не вписался в фонарный столб, лишь в последний миг успев отвернуть в сторону.

Разобравшись с управлением, я стал уверенно набирать высоту и уже через несколько секунд мчался по подвесному шоссе, удерживающему автомобили при помощи магнитного поля. «Что я делаю, что я делаю?» – маячила в голове мысль. «Может лучше сдаться? Всё объяснить. Ведь есть камеры, на них ведь всё должно быть видно. Мне просто обязаны поверить». Тем временем сзади раздались мигалки полицейских дронов.

– Немедленно остановите машину! – потребовал механический голос.

Вопреки размышлениям, вновь повинуясь инстинкту, я поступил противоположным приказу образом, ещё сильнее вдавив педаль газа. Скорость увеличилась, а я только и делал, что успевал поворачивать руль, огибая встречные машины. Угнанный куб оказался очень резвым для своих форм. Правда, и я не был гонщиком, поэтому маневрирование отнимало много сил. Я даже вспотел. Определив это, датчики тут же включили климат-контроль, и в салоне авто стало свежо и прохладно. Это прибавило мне бодрости и ловкости в управлении транспортным средством. Однако роботы всё не отставали. И я решился на опасный манёвр. Перестраиваясь, я поднырнул под высоко возвышающуюся над трассой беспилотную цистерну с топливом. Её корпус специально был так устроен, что снизу имелось огромное пространство, которым цистерна наезжала на сливной терминал и, открыв шлюз, сливала горючее. Вот этот шлюз мой несуразный куб и зацепил своей крышей. Цистерна открылась, и на дорогу начало выливаться топливо. Преследующие меня похожие на больших птиц дроны на реактивной тяге не заметили этого, а напрасно. Один из них, решив повторить мой манёвр, сложил крылья и, направляя сопла тяги вниз, постарался проскочить под цистерной. Пламя от сопла попало на выливающиеся топливо, и… Бум! Цистерна, а вместе с ней и находящиеся поблизости дроны взлетели на воздух. Трасу заволокло густым чёрным дымом.

– Надеюсь, никто из людей не пострадал. – сказал я, глядя на последствия взрыва через стекло заднего вида.

После того как бахнула цистерна, я понадеялся на то, что дроны от меня отстанут. Но не тут-то было. На смену сгоревшим в пламени взрыва беспилотным птицам пришли другие. Эти новые роботы были похожи на вооружённых до зубов людей на мотоциклах.

Один из дронов поравнялся со мной, и из его плеча выдвинулась пушка, её дуло повернулось в мою сторону.

– Приказываю остановиться! Иначе открываю огонь! – произнёс робот-мотоциклист.

Не отводя взгляда от мотоциклиста, я прибавил газу. Робот тоже ускорился. Мгновения, и я заметил, как в дуле пушки преследователя зарождается пучок плазмы. Выстрел! Я ударил по тормозам. Плазма, едва не зацепив лобовое стекло моего куба, пролетела мимо и врезалась в стену возвышающегося рядом с трассой небоскрёба. В стене здания образовалась здоровенная дыра. Особо не думая, пользуясь замешательством дрона, я решился на отчаянный шаг. Развернув куб на девяносто градусов, поперек движению, я слегка сдал назад для разгона.

– Надеюсь, всё получится! Не хотелось бы так глупо погибать! – зажмурив глаза, я закричал: – А-а-а-а-а! – и нажал педаль газа до упора.

Квадрат дёрнулся и, быстро набрав скорость, помчался к краю высотного шоссе. Миг, и, используя ограничительный барьер, куб взмыл в воздух. Магнитная тяга, удерживающая машину на дороге, исчезла, и я оказался в свободном полете.