Читать онлайн Вне возраста
- Автор: Вадим Петровский
- Жанр: Стихи и поэзия
© Вадим Петровский, текст, 2025
© Эмма Гонсалес, обложка, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
Вместо предисловия: «От тех, кто понимает»
Вадим Егоров,
поэт, бард, автор более 200 песен и около 500 поэтических произведений. Обладатель национальной общественной премии в области авторской песни «Благодарность», присуждаемой за «выдающийся вклад в золотой фонд авторской песни», золотой медали «Бард России», учрежденной сибирским фондом по увековечиванию памяти Владимира Высоцкого, а также премии имени Евгения Евтушенко «Поэт в России больше, чем поэт».
Николай Шведов,
чл. «Российского союза писателей», автор книг: «Стихи-Графика», «Избранное» (включившая в себя стихи, живопись, графику и прозу), «Ладони судьбы». Все книги были иллюстрированы автором в технике «тушь – перо». Печатался в литературных журналах и альманахах. Три персональные выставки графики, живописи и иконописи Николая Шведова. Лауреат международной поэтической премии «Образ», финалист всесоюзной премии «Наследие».
Наталья Грачева,
чл. Московской писательской организации СП РФ; стихи и критические статьи, публиковалась в журналах «Новый мир», «Октябрь», в газете «Московский литератор» и др.
Из посвящений автору
В. Петровскому
- Сегодня осень. Я не знал.
- Я только что ее заметил.
- Мне подсказала листьев этих
- бушующая желтизна.
- Она умыла каждый куст
- пригоршнею последних вспышек.
- Сначала я едва расслышал
- ее ажурный грустный хруст,
- но вот прозрел – и одурел,
- глотнул голодными глазами
- взметнувшееся к небу пламя
- зажженных осенью дерев.
- Они парили над травой.
- Я опускался на колени,
- и полоса успокоенья
- сменяла полосу тревог,
- и золотые грозди крон
- горели, словно шкуры лисьи,
- а это были просто листья,
- которые, неся урон,
- шепча, что мир благословен,
- смиренно зябнули и висли.
- Дымок сменяющихся мыслей
- тепло курился в голове,
- и ветер пел, и на душе
- щемило..
Ты кто?
В. Петровскому
- Так что же ты – пригоршня ила?
- Горсть пепла? Нечаянный гость?
- Звено между тем, что случилось,
- И тем, что еще не стряслось?
- Затерянный гривенник сдачи?
- Немая былинка у ног?..
- Все вместе. И космос в придачу.
- И, может быть… может быть, Бог!
Бересклеты
Вадиму
- Прости меня, мой друг, прости
- за роковое совпаденье
- моей строптивой легкой тени
- с весомостью твоей руки.
- Прости меня, мой друг, прости:
- давно перевелись травою
- пути мои, и нет покою
- босым ногам моим в пыли.
- Прости меня, мой друг, прости,
- что за тобой бегут по следу
- мои ромашки, бересклеты
- и не дают тебе уйти.
Читателю
Социологи, имея в виду группу потенциальных потребителей какого-то продукта, говорят о целевой аудитории. Надеюсь, у меня не будет потребителей-употребителей такого «продукта», как стихи. Но хочется верить, что люди разного возраста станут моими читателями. Вполне возможно, что между ними окажется большой возрастной разрыв: и мои ровесники (а мне уже больше семидесяти), и люди постарше, и совсем юные.
Поэтому если кто-то начнет листать эту книгу с конца (я сам себя часто ловлю на этом), то я только порадуюсь. Начинайте с комментариев. Там есть кое-что, позволяющее объединить разные возрасты.
Вот пример. Однажды я прочитал: «Куйбышеву 400 лет». Мир поплыл у меня перед глазами. «Как! Товарищу Куйбышеву исполнилось 400 лет?!» Через три секунды я вышел из ступора. Дело было в Самаре. Те из читателей, кто еще застал Самару под именем «Куйбышев», поймут меня сразу и, может быть, улыбнутся. А те, кто родился уже после возвращения городу исконного русского имени? Этого эпизода нет в моей книге, но есть комментарии, в которых многое объясняется для тех, кто родился после известных – или как раз неизвестных – событий.
Иногда – очень редко! – в моих стихах встречаются слова из лексикона психологов (тогда тоже можно заглянуть в конец книги и понять, о чем речь).
I. Юго-западные мотивы
Дисковый телефон
- Вечером, трубку не сняв,
- твой телефон набираю.
- Утром разбудит меня
- мной заведенный звонок.
Маршрутное метро ночью
- Попрошу машиниста в Беляево: «Без пересадок и остановок,
- Именем вашей любимой, домчите!»
- Сторож Москвы, ошарашенный, вскочит, услышав
- звук, прошедший ушным лабиринтом Москвы.
1977
«На опушке свидальных деревьев была богадельня…»
- На опушке свидальных деревьев была богадельня.
- Мы видели издали.
- Что за дело – смотреть? Мы целуемся истово.
- Ну а все-таки:
- Дом престарелых…
- Эти тайные знаки —
- Что значат?
- …Та неюная дама на плоском балконе маячит.
- Корпус сквозь лес проступал розоватою долгостью.
- Солнца поздний росплеск переимчивых доблестей…
- Но о чем он роптал – этот рейнский закат, пламенея?
- Кто тропинку к тебе протоптал через лес, Лорелея?
Ветреный день
- Ветреный день. Обещала прийти. Не пришла…
- Осень. Продрогла трава. Тепла моего не взяла.
- Сосны небом ширят шаги вершин. В землю плечи.
- Ветер клонит стволы, корнями скрежещет: «Встречу!»
Я звоню ей
- Я звоню ей: «Ну, как, мол, дела?»
- А она отвечает: «Слегла!
- Вся дрожу, а в квартире Чукотка…»
- У нее ларингит, фарингит,
- Гайморит, ОРЗ и бронхит,
- Голова, как у дятла, болит.
- И уже на подходе чахотка.
- Я ведь тоже умру,
- Но все-таки как-то креплюсь!
- Ни стихами, ни прозой
- Об этом друзьям не треплюсь
- и в «Гавану», как встарь, добираюсь,
- лакаю ликер, соловею…
- Я однажды умру,
- ну а ты мне с простудой своею…
Но ведь и ты – меня?
Наташе
- В этом городе встречи и встречи,
- Мимолетные, наперебой.
- Что за диво – ялтинский вечер!
- Неизменно встречаюсь с тобой.
- В переулках, заросших шагами,
- поспешая за кем-то вослед,
- я твержу по учебной программе
- наших встреч все тот же сюжет.
- Это просто везенье, везенье:
- не пройдешь и шагов пяти,
- как по щучьему по веленью
- ты – на моем пути!
- И, прикинувшись первой встречной,
- проплываешь, надеждой дразня,
- что и ты в этот час скоротечный
- точно так же встречаешь меня.
1975
«…»
Как меркнет медленно в окне далеком свет
в рассветные часы ветвленья,
так медленно в минуту просветленья
твое лицо во мне сойдет на нет.
Сигарета
- «Подруга милая! Со мной иль нет?
- Или осталось мне всего-то с полглоточка?» —
- Шуршит в ответ оранжевая точка,
- крадется медленно, крошится пепел вслед.
Беловик истории
Увидеть Лондон и умереть…
- Так вот какого цвета стыд!
- Глаза плывут в прогоркло-млечном.
- Сей город, обреченный вечно
- Холодной серой брошью стыть
- В наряде скорбном, подвенечном…
- «С тобой у лондонской черты
- Сойдемся ли в порыве встречном?»
- «Лет через сто, – сказала ты, —
- Лет через сто, – дождись, – отвечу!»
Спящая красавица
- Как с собою справиться? —
- Я поверил в злую
- сказку, что красавицу
- разбужу, целуя.
- Веруя в посулы,
- все исполнил тщательно…
- Но она уснула,
- только —
- окончательно…
«Когда та, с черной косою…»
Когда та,
с черной косою,
придет ко мне
за,
Я знаю, кто,
с черной косою,
скоси́т глаза.
Невзаимность
- Я боялся к тебе прикоснуться.
- Да что там! —
- Я боялся к тебе подойти – я не смел.
- Словно я, богохульник,
- крадучись скунсом,
- осквернял бы собою церковный придел.
- Это выстоять надо – быть нелюбимым!
- И на черные окна смотреть поутру,
- и сюрпризы любви с высоты голубиной,
- и пощечины снега ловить на ветру.
- Черный Лес. Баден-Баден. Дышу. Мне не тяжко
- вспоминать это время полвека назад.
- Так на сердце легко! И ты знаешь, Наташка,
- я бы не был в раю, когда бы не ад.
13–14 августа 2023
«Как брошенное в синеву…»
- Как брошенное в синеву —
- всей невесомостью! – на дно колодца,
- коснется дна, черпнет воды, вернется, —
- так ты ко мне вернешься наяву.
II. Селена
Иллюзион
- Вот ведь говорить ты мастерица:
- слово к слову льнет, девичьи ластится.
- До чего ж умеешь ночью сниться
- и писать мне письма шестиклассницы!
- Мы вдвоем с тобой пойдем в «Иллюзион»,
- кто-то там
- в кого-то там
- влюблен…
- И за час-другой не перехочется
- слушать, как страдает переводчица.
- Даром, что ль, в актрисы не рядится —
- складно говорить не мастерица?
«Это он меня целует…»
- Это он меня целует…