Читать онлайн Гаремный джинн

Глава 1

Александр вернулся из Египта, где отдохнул на славу: вдоволь назагорался, наплавался и закрутил бурный курортный роман. Елизавета была хороша собой, весёлой, к тому же жила на соседней улице, что сулило самые радужные перспективы.

На распаковке чемодана взгляд упал на сувенир – бронзовый сосуд, прихваченный в одной из сувенирных лавок Каира. Там, под палящим солнцем, он показался душевным: качественная работа, поверхность покрыта загадочными узорами или письменами. Продавец, на ломаном английском с примесью такого же русского, втирал нечто о седой древности артефакта, хотя любому трезвомыслящему человеку было ясно: эту красоту выточили на прошлой неделе в мастерской за углом. После азартного торга сошлись на приемлемой цене, и довольный покупкой турист пристроил трофей в багаж.

Сам Александр считал себя прирождённым дельцом – и имел на то основания. В какой бы сфере ни применял свой талант – от торговли картофелем до криптовалютных дебрей – у него всё горело в руках. Единственные провалы смело можно было списать на форс-мажор. Больших командных высот пока не достиг, но уже обрёл уверенность, что управленец из него если не от Бога, то где-то рядышком. Твёрдость характера, природная смекалка, ум и подвешенный язык в комплекте с представительной внешностью гарантировали: если жизнь ещё не удалась на все сто, это непременно случится в самом ближайшем будущем.

Едва решив водрузить кувшинчик на полку, он вознамерился придать покупке музейный лоск. Щёлкая по клавишам, вбил в поисковик: «уход за старинной бронзой». Найдя подходящую тряпицу, принялся бережно, почти с благоговением, счищать налёт, стараясь не стереть драгоценную, пусть и липовую, патину – главное доказательство седой древности трофея.

Внезапно сосуд затрепетал в руках, и из носика повалил дым. Александр швырнул коварный предмет прочь и, показав чудеса акробатики для своего телосложения, метнулся за спинку дивана. Сосуд, звякнув о стену, откатился на пол, продолжая вибрировать и испускать клубы дыма.

«Сейчас рванёт!» – пронеслось в голове. Он зажмурился, заткнул уши ладонями и разинул рот – ровно так, как запомнилось из какого-то боевика.

Прошло несколько минут. В комнате раздалось вежливое, вкрадчивое покашливание.

Приоткрыв один глаз, Александр не увидел ни всполохов пламени, ни едкого дыма. Было тихо.

Осторожно высунувшись из-за укрытия, он обомлел: посреди гостиной стоял исполин ростом под два метра, с кожей тёмно-синего, почти чёрного цвета, с атлетическим торсом и абсолютно лысой головой. С макушки свисал одинокий, заплетённый в косичку локон. Незнакомец сиял ослепительной улыбкой, демонстрируя ряд идеально белых зубов, и смотрел на хозяина квартиры большими, почти детскими глазами с пушистыми ресницами. Мелькнула мысль о российском певце с болгарскими корнями, но нет – тот был и бледнее, и тщедушнее, да и уши у него были обычные, а не заострённые, эльфийские, как у гостя.

– Ты кто?! – выдавил наконец Александр, глядя на визитёра из-за дивана, как из окопа, и мысленно прокладывая путь к отступлению на балкон. А там – будь что будет.

– Джинн, госпожа… Ой, извините, господин! – радостно отрапортовал пришелец.

– Какой ещё джинн?! – прозвучал единственно возможный в такой ситуации вопрос.

– Обыкновенный. Гаремный. Для услаждения прекрасных роз в цветнике господина, пока он завоёвывает мир.

Мгновенно проведя тест на адекватность происходящего щипком за руку, Александр получил болезненное подтверждение: это не сон. Решился привстать, но из-за дивана выходить пока не спешил, мысленно прикидывая бросок к гладильной доске, где стоял увесистый утюг – весомый аргумент на случай агрессии.

– А взялся-то ты откуда? – продолжил допрос.

– Из лампы, конечно, – ответил джинн с лёгкой обидой в голосе. – Откуда же ещё. Вы провели обряд активации – вот я и явился.

– Я провёл? Я просто оттирал грязь с этой твоей кастрюли.

– Именно! Вы тёрли лампу, параллельно воспроизводя сакральную формулу моего вызова.

– Понятно… – вслух протянул Александр, а про себя добавил: «Значит, убираем "Раммштайн"из фонотеки. А то ещё чего доброго, напевая при намывании унитаза, вызову неведомую нечисть».

Джинн стоял с тем же сияющим видом, всем своим существом показывая, что «ваш вызов очень важен для нас».

Адреналин потихоньку отступал, уступая место любопытству. Александр с бешеной скоростью начал просчитывать выгоды и риски свалившегося на него синекожего чуда.

– Так, давай по порядку. Ты – джинн из лампы, для женских утех. Верно?

– Точно, господин! Я обучен искусству плотской любви, дабы возносить женщин в райские кущи. Познал тонкости наслаждения Египта, Ирака и даже Индии! – Джинн многозначительно подмигнул и, словно демонстрируя главный инструмент мастера, спустил набедренную повязку. Его достоинство тут же начало видоизменяться, сменяя размеры и формы с калейдоскопической скоростью, будто подбирая ключик к невидимому замку. – Каждой госпоже – индивидуальный подход!

– Я верю, верю! – опешивший Александр поднял ладонь, щадя свою психику. – Всё понял, ты высококлассный специалист. Давай вернём твой… инструмент в футляр, хорошо?

Джинн натянул повязку обратно, сияя довольной улыбкой.

– Ладно. А в женщину превратиться можешь? – задал вопрос, напрашивавшийся после демонстрации сам собой.

– Увы, нет, господин. Я – джинн третьего уровня. Подобные трансформации моей моделью не предусмотрены. Создан для услады исключительно женского пола. Могу принять любой облик, пленяющий дамское сердце: могучего нубийца, страстного бедуина или белокурого принца с Севера! – Прядь джинна тут же побелела и завились игривыми локонами. – Иные же опции моим заклятьем не дозволены, ибо не имею я ни должных навыков, ни… подходящей конституции, – улыбнулся джинн, и улыбка его внезапно обнажила ряд зубов, подозрительно напоминающих акульи.

«Этому палец в рот не клади», – метко определил Александр и подумал, что, судя по всему, и задницы у джинна тоже не имелось. «Это хорошо, значит жрать не будет и провизию из холодильника не сопрёт». В разгаре бурного романа с Елизаветой магические секс-услуги ему были ни к чему, но функционал доставшейся «техники» знать всё же полагалось.

– А как ты в лампу-то попал? – продолжил свой допрос.

– Это мой дом. Меня поместили в него в лабораториях царя Соломона. Там же наложили и заклятья, ограничивающие мои умения. Их можно расширить, но для этого потребуется приобрести расширенную лицензию – «Царь» или «СуперЦарь».

Александр почувствовал, что ступил на знакомую, родную почву. Лицензии, ограничения функционала, сотрудники, которые наизусть знают, что они делать не обязаны, а что обязаны, но делать не будут пока им не дашь пинка. Всё как в жизни.

– Понятно. А насчёт того, чтобы дворец отгрохать, или город, или, на худой конец, на кухне прибраться?

– Нет, господин. Сии умения мне не доступны, – на лице джинна расплылась маска сладчайшего сожаления, столь же фальшивая, как улыбка уличного торговца.

– Понятно, – протянул Александр, окидывая исполина оценивающим взглядом. В голове, с характерным щелчком, родился план. – Подай-ка мой смартфон. Лежит у ноута.

Джинн заморгал своими огромными глазами в совершеннейшем недоумении.

– Простите, господин, я не понял.

– Видишь на столе две плоские штуки? – Александр показал рукой. – Одна побольше, другая поменьше. Так вот, та, что меньше, – это и есть смартфон. Принеси.

Джинн послушно подошёл, взял загадочный предмет и с почтительным видом вручил его хозяину.

– Отлично! – обрадовался Александр. – Значит, ты обучаем. Понимаешь, что это значит?

– Нет, господин, – честно признался джинн.

– Это значит, что ты мой должник. Ты, джинн, обязан исполнять приказы, однако, провалявшись три тысячи лет в своей консервной банке, ты морально устарел. Я только что дал тебе урок, объяснив, что такое смартфон и ноутбук. Так?

– Так, господин, – неуверенно отозвался джинн.

Александр с удовлетворением отметил, что первоначальный апломб, порождённый общением с розами гаремов, стремительно испарился. Пора было дожимать и расставить все точки над «i» с решительностью топ-менеджера, подписывающего договор о поглощении компании-конкурента.

– Радуйся, ибо отныне я твой коуч! Я выведу тебя из зоны твоего бронзового комфорта. Это звание есть сочетание наставника, господина и родного отца, и даже более того. Оценить весь масштаб моего дара ты пока не в силах, но он несоизмеримо превосходит всё, что в тебя вложили в лабораториях царя Соломона. Ты меня понял? – голос Александра гремел как голос генерального директора на внеплановом собрании акционеров, объявляющего о жёстком ребрендинге.

– Да, господин, – прошептал съёжившийся джинн, визуально уменьшившийся в размерах.

– Кстати, как тебя зовут? – поинтересовался Александр. В ответ прозвучало нечто гортанное и абсолютно непроизносимое. Немедленно отринув саму мысль о запоминании, Александр изрёк голосом, не терпящим возражений:

– Забудь. Я одарю тебя ещё раз – новым именем! Постигаешь ли всю необъятность моей щедрости?

Джинн закивал с такой отчаянной готовностью, будто его подписали на пожизненную подписку премиум-класса с автоматическим списанием – без права отказа и с ежемесячным продлением.

– Глядя на тебя, мне на ум приходят два сакральных понятия: «дылда» и «дилдо». А потому нарекаю тебя Дил. Я вкладываю в это имя всё величие первого и всю насущную потребность второго. Принимаешь сей дар?

Джинн снова закивал, словно пытался клюнуть невидимого червяка у своих ног.

– Цени и не забывай о своём долге, – вещал Александр, ощущая себя тренером по личностному росту, взирающим на паству, купившую у него курс «Как стать миллиардером за 10 шагов» по цене небольшого острова. – А теперь мы заключим с тобой контракт, Дил.

– Что сделаем, господин? – робко осведомился джинн.

– Договор между учителем и учеником. В нём мы закрепим условия обучения и его срок.

Глава 2

Александр подошёл к столу, взял лист бумаги и с размахом вывел: «ДОГОВОР». Далее он начертал следующий текст и зачитал его вслух с пафосом оглашения годового отчета перед советом директоров:

«Я, нижеподписавшийся (далее – Ученик), поступая на обучение к великому учителю и господину Александру (далее – Мастер), клянусь своей душой (или иной имеющейся нематериальной сущностью) в том, что обязуюсь прилежно и со всем тщанием исполнять его задания и уроки. Клянусь:

1. Никогда не причинять вред моему Мастеру и не допускать своими действиями или бездействием, чтобы таковой вред был ему причинён.

2. Повиноваться всем его приказам, за исключением тех случаев, когда эти приказы могут нанести вред самому Мастеру.

3. Заботиться о собственной безопасности в той степени, в которой это не противоречит пунктам 1 и 2.

Срок обучения устанавливается в 100 лет с даты подписания. Меры воздействия и наказания за нарушение договора остаются на усмотрение Мастера и свершаются в соответствии с предначертаниями великого Исаака Азимова. Условия данного договора пересмотру и изменению не подлежат.

Подписано,

Дата 15 ноября 2025 года.»

– Теперь, Дил, ставь свою подпись. Ну, то есть, как тебя зовут, если неграмотный, то ставь крестик.

Джинн взял авторучку, с любопытством её повертел и старательно вывел на бумаге несколько загадочных символов.

Александр взял смартфон, сфотографировал договор и торжественно показал экран джинну.

– Сейчас, Дил, я направлю сей цифровой образ в высшие сферы, где он пребудет в нерушимой сохранности. И если ты дерзнёшь нарушить условия, кара настигнет тебя по всей их строгости.

Джинн снова закивал, а цвет его кожи принял несколько поблёкший, сероватый оттенок. Стало ясно, что импровизированное таинство произвело на него неизгладимое впечатление и было воспринято со всей серьёзностью.

– Ладно, Дил, продолжим наш аукцион невиданной щедрости. Сейчас я научу тебя повелевать водой и щёлочью. Усвой этот урок со всем тщанием. – Александра распирало от осознания собственной гениальности и находчивости.

На кухне он с пафосом продемонстрировал, как включать и выключать воду, и объяснил сакральное назначение средства для мытья посуды. Однако ученик озадачил его неожиданным вопросом, обнажившим всю культурную пропасть лежавшую между ними.

– А посуду зачем мыть?

– Не понял? Как зачем? Чтобы была чистой.

– Так она и так чистая. Можно рукой протереть, либо псам отдать – пусть оближут. К чему переводить воду и эту… щёлочь?

Тут пришла очередь Александра хлопать глазами. Вопрос, прозвучавший с неподдельным, детским любопытством, застал его врасплох. Он смотрел на Дила, этого исполина с младенческим взглядом, ищущим логику в человеческом безумии, и чувствовал, как его собственный разум на мгновение завис. Действительно, а зачем? Потому что грязно? А что такое грязно? Остатки вкусной еды – разве это грязь?

Но тренер по личностному росту не может допустить кризиса системы ценностей у своего первого и единственного клиента.

– Слушай сюда, Дил, – голос Александра приобрёл металлические нотки пророка. – Грязь – это не субстанция. Грязь – это идея. Это хаос, беспорядок, материальное воплощение энтропии, пожирающей вселенную. А мытьё посуды – это акт сопротивления. Ритуал. Наша борьба с хаосом. Ты, как существо, обязанное служить, должен в этом преуспеть. Чистая тарелка – это не просто тарелка. Это символ. Символ контроля, порядка и того, что даже после тотального организационного хаоса всё можно вернуть к первозданной чистоте. Усвоил?

Дил стоял, впитывая каждое слово. Его синее чело прорезала вертикальная морщина концентрации. Казалось, в его сознании сталкивались целые цивилизации, пытаясь осмыслить эту новую, оглушительную парадигму.

– Усвоил, господин, – наконец прошептал он с благоговением. – Борьба… с хаосом. Символ… контроля.

– Именно! – воскликнул Александр, чувствуя прилив вдохновения. – А теперь смотри. Вот эта жидкость… – он взял в руки бутылку со средством, – это не просто щёлочь. Это… эликсир порядка. Пена – это его священное облачение. Аромат лимона – это фимиам, возносимый богам чистоты.

Он выдавил каплю на губку, и пена, как белоснежный гриб, вздыбилась под струёй воды. Дил наблюдал, заворожённый. Для него, чья магия была заключена в плоти и страсти, этот бытовой фокус был не менее чудесным, чем любое из его собственных умений.

– Теперь твоя очередь, – Александр протянул ему губку, словно посвящая в таинство.

Дил взял её с невероятной осторожностью, будто ему вручили скипетр. Он повторил движение, и пена послушно запенилась и под его пальцами. На его лице расцвела медленная, ошеломлённая улыбка. Он смотрел на тарелку, с которой сбегала вода, унося частицы «хаоса», и в его глазах читался восторг первооткрывателя.

– О, господин! – прошептал он. – Она… блестит. Она побеждает!

В этот момент Александр понял, что, возможно, совершил нечто грандиозное. Он не просто научил джинна мыть посуду. Он дал ему новую магию. Магию борьбы с энтропией. И наблюдая, как могущественный дух с упоением оттирает засохший рис от тарелки, он почувствовал, что их приключения только начинаются. И следующей остановкой, наверняка, станет обучение Дила искусству сортировки носков – величайшей загадке человеческой цивилизации.

– Ладно, Дил, я что-то подустал с дороги. На сегодня достаточно уроков и благодеяний, пойду вздремну. Тебе что-нибудь нужно после трёхтысячелетнего отпуска? – Александр с наслаждением потянулся, чувствуя приятную усталость творца, перекроившего судьбу древнего духа.

– Да, господин, – почтительно ответил джинн.

– Кстати, зови меня Мастер. А при посторонних – дядя Саша. Усвоил?

– Да, Мастер.

– Так чего же душа просит?

– Застоялся я, – признался Дил с лёгким смущением. – Хотелось бы освежить навыки по основной специальности. Мало ли, может, за три тысячи лет человечество что-то новое изобрело. Мечтаю уединиться с женщиной.

Александр вновь почувствовал, что его застали врасплох. С одной стороны, странно слышать о тоске по работе, но как мужчина он Дила понимал совершенно. «Найди работу по душе, и тебе не придётся работать ни дня в жизни», – вспомнил он чью-то мудрость.

Выход нашёлся быстро. В соседней квартире обитала разбитная одинокая женщина Жанна – дама с выдающимися достоинствами во всех смыслах, которая нередко бросала ему игривые, недвусмысленные намёки. Пятнадцатилетнюю разницу в возрасте Александр считал перебором и предпочитал уклоняться, хотя дружеские отношения поддерживал. Как раз сегодня, возвращаясь из отпуска, он столкнулся с нею в лифте и, получив шутливый шлепок, пообещал помочь «тёте» передвинуть шкаф.

– Хорошо, Дил. Я уважаю серьёзное отношение к профессии. Поможешь одной прекрасной женщине по хозяйству – передвинешь шкаф, этакий большой сундук для одежды. Уже это доставит ей несомненное удовольствие. А насчёт… освежения навыков – тут ты, брат, сам. Парень ты видный, опыт нечеловеческий. Флаг тебе в руки. Скажешь, что от меня – племянник из Камызяка. Лет тебе… – Александр оценивающе оглядел «родственника». – Кстати, сколько на самом деле?

– Три тысячи шестьсот двадцать четыре минуло, – почтительно ответил джинн.

– Молодой ещё! Пусть будет двадцать четыре. О том, что ты джинн, – ни полслова. И фокусы со своим… инструментом не показывай. От таких чудес и опытная женщина в обморок грохнется. У тебя ролевая игра в человека. Ты, кстати, сам-то откуда?

– Где появился? – уточнил Дил. – Призван был магами в Йемене, а дальше судьба помотала по миру. Служил в гаремах по всему Востоку, пока не заточили меня по приказу Харуна ар-Рашида.

– Отлично! Камызяк – почти что Йемен: та же жара и солнцн. Загар твой будет в тему. Вот только оттенок смущает… Синий – это неестественно. Можешь его сменить?

– Вот так? – Дил приобрёл вполне человеческий, густой загар, став похожим на выходца с Ближнего Востока.

– Гм… Да, сойдёт. А цвет глаз можешь изменить? – поинтересовался Александр.

Дил кивнул.

– Прекрасно. Сделай их синими, очень уж женщины этот цвет любят – пусть в тебе сохранится твой фирменный колорит.

Глаза джинна вспыхнули глубоким сапфировым оттенком.

– Идеально! Сейчас покажу, как у нас двери открываются и в звонок нажимать. Стоп… Косичка – ладно, но одежда твоя – не по феншую. Мы же не в стрип-клубе. На, надень эту рубашку. С пуговицами знаком?

Джинн утвердительно кивнул.

– И вот эти шорты.

Джинн облачился в предложенную одежду.

– Великолепно, Дил! Тебя на обложку глянцевого журнала. Так, последний инструктаж: что такое презерватив – знаешь? Нет? Ясно. Это такой прозрачный чехол, что надевается на… инструмент любви, как ты его назвал. Чтоб семя в женщину не попало и она не забеременела. Ну и заразу не подцепить – хотя, полагаю, для тебя это неактуально. Если что, уверен Жанна сама всё сделает.

Наконец, Александр, довольный своим произведением, с видом опытного импресарио, выпускающего на сцену новую звезду, распахнул дверь.

– Что ж, Дил, пошли оказывать гуманитарную поддержку одинокой женщине. И помни – ты представляешь своего Мастера. Подойди к делу тщательно. Особо в подробности не вдавайся, сам знаешь, женщины любят ушами, но ещё больше любят говорить сами. Так что больше слушай.

– Как жемчужина нуждается в раковине, так и сердце женщины жаждет внимания, – добавил он с лёгким придыханием, обретая наконец свой подлинный голос – томный и сладкий, как финиковый сироп.– Да, Мастер. Если всё осталось как вы изволите говорить, значит, мир не так уж сильно и переменился, – с лёгким намёком на профессиональную ностальгию в голосе ответил Дил. В его сапфировых глазах мелькнуло что-то похожее на облегчение – как у старого солдата, узнавшего, что строевой шаг за три тысячи лет не поменялся. Александр повёл своего подопечного к входной двери, двигаясь с уверенностью профессионального педагога. – Вот смотри, Дил, – он положил ладонь на холодную металлическую ручку. – Это обычная дверь. Открывается просто – поворот ручки и небольшой толчок. Закрывается – до щелчка. Главное – не хлопать, чтобы соседи не нервничали. Усвоил? Джинн внимательно наблюдал, словно изучал важный рабочий процесс. – Да, Мастер. Не сложнее, чем пользоваться дверью в гареме, – ответил он, и в углу его рта дрогнула почти незаметная улыбка. – Отлично. Теперь переходим к следующему этапу – установлению контакта, – Александр подвёл его к соседней двери и показал на небольшую белую кнопку. – Это дверной звонок. Нажимаешь один раз – ровно и чётко – и отходишь на шаг назад, занимая позицию для ожидания. Стучать костяшками пальцев или, не дай бог, ногой – не принято. Запомнил? Дил кивнул с пониманием, явно проводя параллели с правилами этикета из своего прошлого опыта. – И наконец, церемония приветствия, – Александр принял спокойную, уверенную позу. – Когда дверь откроется, ты сделаешь лёгкий кивок и произнесёшь чётко и вежливо: «Добрый день. Меня зовут Дил, я племянник дяди Саши. Он сказал что вам нужна помощь со шкафом, и попросил меня зайти». Голос – ровный, уверенный, но без панибратства. В ответ, скорее всего, скажут что-то вроде «И я тоже» или «Приятно познакомиться». Твоя реплика: «Взаимно». Это простая вежливая форма, которая помогает начать общение. Всё понятно? – Так точно, Мастер, – Дил повторил жест, стараясь скопировать спокойные манеры Александра. Он сделал едва уловимый кивок и отрепетировал: – Добрый день. Меня зовут Дил… Взаимно. – Правильно, – Александр с одобрением кивнул. – Ну что, готов проявить свои дипломатические способности? Дил выпрямился во весь свой рост, в его глазах появилась деловая решимость. – Готов, Мастер, – произнес Дил, склонив голову в почтительном поклоне. Пальцы его сложились в изящный жест, словно собираясь щепоткой брать шафран, а в позе появилась восточная пластичность. Даже обычная рубашка внезапно стала напоминать расшитый халат визиря.

Глава 3

Александр, прильнув к дверному глазку, наблюдал за разворачивающимися событиями на площадке с напряжением режиссёра на премьере спектакля. Его пальцы непроизвольно впились в косяк, когда Дил, совершив изящное восточное приветствие, замер в ожидании.

Дверь распахнулась стремительно, будто её подпирали с другой стороны. На пороге возникла Жанна в атласном халате цвета лепестка лотоса, который лишь условно скрывал её пышные формы. Влажные волосы и пар от только что принятого душа окутывали её нимбом.

– Ой! – вырвалось у неё при виде исполинской фигуры с сапфировыми глазами. Её взгляд скользнул по мускулистым рукам, задержался на экзотической косичке и снова поднялся к лицу, задерживаясь на губах. – А я думала, Саша сам придёт…

– Да пребудут с тобой все сорок наслаждений рая, прекрасная госпожа, – голос Дила струился, словно тёплый мёд. – Мой дядя Саша просил меня оказать тебе услугу, недостойную твоего великолепия.

Жанна закусила губу, явно борясь между желанием рассмеяться и внезапно проснувшимся интересом. – Ну-ну… Заходи, красавчик. Только смотри, когда будешь двигать шкаф, не поцарапай пол, я недавно ремонт делала.

Александр, наблюдая в глазок, с облегчением выдохнул, когда Дил, наклонив голову, переступил порог. Но его облегчение длилось ровно до того момента, когда Жанна, пропуская гостя, бросила многозначительный взгляд прямо в дверной глазок – будто знала, что за ним скрывается любопытствующий сосед. Её губы сложились в торжествующую улыбку, прежде чем дверь с гулким щелчком захлопнулась.

Тишина в коридоре стала вдруг оглушительной. Александр отступил от двери, чувствуя странное беспокойство. Он сунул руки в карманы, потом вытащил их, прислушался – ни звука из-за стены.

– Ладно, – пробормотал он, возвращаясь в зал на диван. – Справится. Он же профессионал с трёхтысячелетним стажем.

Но почему-то именно эта мысль заставила его нервно провести рукой по затылку. Профессионализм Дила в сочетании с хищным блеском в глазах Жанны рождал тревожные предчувствия. Он подошёл к холодильнику за пивом, затем передумал и вместо этого принялся бесцельно перекладывать вещи на столе, постоянно прислушиваясь к тишине за стеной, которая становилась всё более звенящей.

Ожидание давило тяжёлым, липким грузом, и с каждой минутой в голову лезли всё более нелепые и тревожные мысли. Ожидание тянулось, как канитель, и с каждой минутой в голову лезли всё более дурацкие мысли. Александр начал корить себя за то, что подсунул хорошей, в общем-то, женщине какого-то магического голема с непроверенной репутацией. А мало ли чем джинны в гаремах занимались на самом деле? Вдруг их главной задачей было не услаждение, а, так сказать, «оптимизация цветника» – прореживание роз для сокращения расходов, дабы господину было на что завоёвывать страны и континенты? Мысль о том, что Жанна может в данный момент выполнять функцию удобрения для тополя в соседнем парке, заставила его нервно поёжиться на диване.

Примерно часа через три ему померещились приглушённые, сквозь добротную звукоизоляцию, возгласы. Разобрать, носили ли они характер предсмертных хрипов или же были вызваны причинами более приятными и мирными, не представлялось возможным. В конце концов, усталость от перелёта и нервное истощение взяли своё – Александр свалился в тяжёлый, беспокойный сон прямо сидя на диване, и ему приснилось, будто Жанна в прозрачном халате, сквозь который были видны все её впечатляющие прелести, с лицом сурового садовника подрезает ножницами гигантские перезрелые баклажаны.

Утром в дверь позвонили. Александр, продирая глаза, с трудом отлепил голову от спинки дивана и, ещё не вполне придя в себя, приподнялся было открыть. Однако в дверном проёме в зал, как маслина в клюве у почтового аиста, покачивалась улыбающаяся голова Дила.

– О, мой Мастер, осветивший мою тьму светом знания, дозволишь ли недостойному рабу твоему переступить порог твоего обиталища? – почтительно пропел джинн.

– Ты же уже вошёл, – констатировал Александр, с трудом фокусируя взгляд. – Я что, дверь не закрыл?

– Замок изнутри пребывал в исправности, о Повелитель, – пояснил Дил с лёгким, извиняющимся поклоном. – Но для твоего смиренного слуги, коли на двери не начертаны печати Соломона, сия преграда – не более чем дымка утреннего тумана.

«Оп-паньки, – медленно проползла в мозгу Александра тяжёлая, как валун, мысль. – Интересная подробность. Чувствуется, ученик меня ещё не раз удивит и, возможно, изрядно напугает».

– Ну как там твоя ночь? – спросил он, стараясь придать голосу невозмутимость, хотя всё внутри него напряглось в ожидании ответа. – Всё получилось? Ничего не заржавело? Не опозорил своего Мастера?

Дил закатил к потолку свои сапфировые очи, и на его лице расцвело такое блаженство, что стало ясно – ночь прошла более чем изумительно.

– О, Мастер! Она – сама женственность, воплощённая в столь совершенной форме, что сам Творец, создавая её, достиг апогея своего искусства! Её поцелуи – слаще нектара, что пчёлы собирают с цветов райских садов, её кожа – нежнее лепестков тысячи распустившихся лотосов, а голос – музыкальнее перезвона хрустальных колокольчиков во дворце Падишаха! Когда она касалась меня, казалось, будто ветер с гор Ливана играет струнами моей души, а в её объятиях я познал танец, что кружил меня стремительнее вихря в пустыне Шама! Жанна как утренняя звезда, затмившая своим сиянием все сокровища Аладдина, полноводный Евфрат, утоляющий самую жгучую жажду! Она была как роза, что слаще мёда, и прекраснее нежной фиалки на озарённом солнцем поле!

«Где-то я это уже слышал», – мелькнуло в голове у Александра при последних словах.

Далее последовал крайне эмоциональный и подробный отчёт о том, что именно проделывала с ним Жанна и как он, в свою очередь, старался не ударить в грязь лицом, пуская в ход весь свой многовековой гаремный арсенал и любовное искусство Египта, Ирака и Индии. Рассказ этот был столь богат и витиеват, что напоминал то ли поэму Фирдоуси, то ли инструкцию по сборке персидского ковра. Женские прелести сравнивались с лепестками лотоса, тающими в лучах зари, её гибкость – с ивой, склонившейся над водами Тигра, а страсть – с пляской пламени в очаге великого шаха.

Себя джин описывал не менее витиевато, сравнивая свои ладони с опахалами из крыльев райских птиц, веером разгоняющими томный воздух будуара. Он вещал, что его алмазный стержень, выкованный в горниле вечности, с готовностью входил в рубиновые врата её плоти, пробуждая ливень наслаждений, способный затопить все пустыни Аравии. Движения были подобны ударам молота о наковальню страсти – ритмичным, неумолимым и высекающим искры блаженства. Прикосновения были подобны падающим лепесткам магнолии, что касаются воды, не возмущая её глади, а объятия – шёлковому пологу, сотканному из лунного света, укрывавшему возлюбленную от всего мироздания. Дил описывал свою страсть как душу песчаной бури, умеющую быть неукротимой, всесокрушающей, но при этом нежно ласкающей каждый лепесток божественного цветка. В пиковые мгновения, по его словам, кожа его сияла, словно отполированный лазурит в лучах закатного солнца, а по жилам струилось не кровь, но расплавленное золото древних царств, даровавшее ему выносливость титана и нежность первого бриза.

Джинн при этом активно жестикулировал, порхал по комнате, заламывал руки и всячески иллюстрировал переполнявшие его чувства, временами напоминая то дервиша, впавшего в экстаз, то павлина, исполняющего брачный танец.

Особое впечатление на Александра произвела техническая часть повествования, столь же красочно расписанная метафорами и подкрепляемая выразительными жестами, похожими на те, что применяют лётчики, рассказывая о фигурах высшего пилотажа в воздушном бою. Стало ясно, что, игнорируя все намёки Жанны, он допустил колоссальную стратегическую ошибку. Джинн своими витиеватыми описаниями открыл перед ним целый космос чувственного опыта, рядом с которым его собственные сексуальные победы вдруг показались унылым и будничным занятием – вроде поездки на трамвае в час пик, когда все делают вид, что не касаются друг друга, хотя давят со всех сторон.

Каждое описание Дила – будь то сравнение кожи с шёлком персидских миниатюр или стонов с музыкой забытых цивилизаций – было мастер-классом по искусству соития. Александр с мучительной ясностью осознал, что за годы своей личной жизни он, оказывается, лишь деловито подкидывал совковой лопатой уголь в печку, тогда как Дил демонстрировал настоящее пиротехническое шоу с огненными вихрями и фейерверками.

И тут он отчётливо понял. После этого витиеватого отчёта и открывшейся ему вселенской истины о чувственных наслаждениях запланированное на завтра свидание с Лизой должно было состояться сегодня же – сию минуту, немедленно, чего бы это ни стоило! Мысль о необходимости ждать ещё целые сутки показалась ему вдруг кощунственной, настоящим предательством по отношению к собственному проснувшемуся вулканическому желанию. В его жилах струилась не кровь, а расплавленная лава нетерпения. Огонь страсти должен быть потушен. Иначе он за себя не ручался. Ему жизненно необходима была срочная женская помощь! Вопрос упирался в где.

Провести вечер у себя означало пройти через томительную муку ужина в ресторане, где вместо мучившего его безумного сексуального голода он был бы вынужден утолять голод желудочный, на который в данный момент ему было решительно наплевать. Если же попытаться подняться к Лизе домой до ресторана, то не факт, что она окажется одна – за время их короткого и бурного курортного романа ему было недосуг выяснить детали её жилищного вопроса. Тащить же до ресторана Лизу к себе казалось ему неприличным и ломало незыблемые правила игры между мужчинами и женщинами, которые гласили, что сначала еда, а потом секс, и никак иначе. А ждать он больше не мог.

Глава 4

Наконец джин закончил свой доклад и стоял со светящейся от переполнявших его положительных эмоций физиономией.

Александр же стоял посреди гостиной, будто раскалённый добела металл, готовый треснуть от внутреннего напряжения.

В голове крутилась одна мысль: «Нужно Лизу, и сейчас же». Но его внутренний джентльмен, воспитанный обществом и фильмами, упрямо твердил: «Сначала ужин, потом всё остальное, иначе – животное, а не мужик!»

«Блин, – думал он, – ну какой ресторан, когда в голове одни картинки из рассказа этого синего Казановы! Сидеть три часа, жевать стейк и делать вид, что мне интересно сейчас вспоминать, как мы отрывались в Египте? Да я взорвусь от нетерпения!»

Он перебрал в уме все варианты. К себе домой? Звучало как приглашение посмотреть коллекцию марок. Да и не по-мужски это как-то – словно нечего больше предложить, кроме дивана и телевизора. Её дом? А вдруг там мама с борщом? Или подруга, которая «только на пять минут»? Нет, это лотерея, в которую он не готов был играть. Отель? Так они же только две недели в отеле прожили! Это как на свидание пригласить к себе домой – полный провал и отсутствие фантазии. Машина? Вспомнил студенческие годы и свою «девятку», где даже поцелуй получался, только если одновременно открыть оба окна. Нет, уж лучше пусть подумает, что он скучный, чем что он бедный и похотливая зануда.

И тут его осенило. Баня! Снять загородный дом! Это же гениально! Во-первых, это вам не какой-то там ресторан – сразу ясно, что планы серьёзные и взрослые. Во-вторых, баня – это же почти спорт, а не свидание, можно сразу перейти к главному без лишних церемоний. В-третьих, самовар – вот тебе и «ужин», выполняем формальности! И главное – романтика! Снег, шашлык, парилка… После Египта – то, что надо!

«Да я просто гений, – с торжеством подумал Александр. – Две птицы одним выстрелом: и романтично, и без этих дурацких условностей. Лиза точно оценит – она же любит приключения!»

Один только Дил мог испортить весь план. Но с этим было проще простого – отправить джинна в лампу со строгим приказом не высовываться. Как говорится, мужчина должен уметь создавать интимную обстановку. Хотя бы и выселяя для этого мистическое существо из собственной квартиры.

– Дил! Объявляю благодарность за решение полового вопроса трудящихся масс! – рявкнул он, оборачиваясь к джинну. – Уезжаю. Ты – обратно в лампу. И чтобы ни шороха, ни вспышки, ни намёка на твоё присутствие, пока сам не позову. Это приказ!

Джинн посмотрел удивлённо, явно не ожидая такой реакции на свой рассказ о бурной ночи. Поклонился, вспыхнул тёмным облаком и всосался в свой кувшин, сказав на прощание: «Слушаюсь, Мастер».

С минуту покопавшись на одном из сайтов, он нашёл подходящий вариант – уютный сруб в сорока минутах езды, с баней,самоваром и обещанием полного уединения. Без лишних раздумий он забронировал его скинув предоплату, мысленно поставив на кон всё. Риск был, но игра стоила свеч.

Набрав номер, он произнёс твёрдо и страстно:

– Лиза, солнце моё египетское, слушай и не перебивай. Я принял стратегическое решение. Я решил послать тебя в баню.

Он выдержал паузу, наслаждаясь её ошеломлённым молчанием.

– Ха-ха-ха, шутка. Я решил послать тебя в баню… и себя вместе с тобой. Всё, Лизон, собирайся. Я уже снял для нас домик в лесу. Сугробы по колено, воздух, от которого кружится голова, банька с вениками и самовар. Хватит с нас этого солнца, пора напитаться русской сказкой. Я по тебе изошёлся! Если не увижу тебя сегодня, взорвусь. Выезжаю сейчас, буду через сорок минут. Жду внизу.

– Саш… Ты с ума сошёл! У меня всё расписано! Бровист, маникюр, я к мастеру записана!

– Лиз, милая, – голос его смягчился, появились умоляющие нотки. – Твои брови и так идеальны. Всех мастеров можно перенести, скажи что заболела, акклиматизация, все дела. А этот вечер – нет. Это наш вечер. Я не прошу, я умоляю!!!

Он услышал её тяжёлый вздох – тот самый, что предвещает капитуляцию.

– Ладно… чёрт с тобой. Сумасшедший. Сорок минут. Я буду… почти готова.

– Умница, люблю, целую! – прошептал он победно.

Положив трубку, Александр замер на мгновение, переводя дух. План был готов, но теперь его охватила лихорадочная энергия подготовки. Взгляд упал на бронзовый кувшин, мирно стоящий на полке. «Вроде всё нормально, – промелькнуло в голове, – но мало ли что… Надо будет на досуге почитать про джиннов, пока же ограничимся традиционным методом при контактах со всякой нечистью». Он рванул на кухню, где над обеденным столом висела иконка, подаренная когда-то бабушкой. «Уж она-то с любым бесом справится», – с суеверной решимостью поставил он образок прямо перед лампой, удовлетворённо кивнув. Теперь можно было собираться.

Мысли скакали, как угорелые. Времени в обрез, нужен чёткий план. Душ. Побриться. Парадные трусы и плавки. Носки. Без дырок! Что брать? Баня… Значит, нужны простыни, полотенца, шапка! Он выхватил с полки в шкафу пару банных комплектов, подаренных друзьями в разное время и дожидавшихся своего часа. Веник… Веника нет! «Чёрт, на базе наверняка продают, но по тройной цене. Ладно, плевать». Продукты! Внутренний стратег принялся лихорадочно составлять список. Шашлык? На базе должны быть угли и мангал. Но мясо лучше купить самому, чтоб уж наверняка. Сыр, колбаса, фрукты и так далее… И главное – хлеб. Без хлеба никуда. Почему? Не важно, в крайнем случае птичек покормим.

Цветы! Без цветов – как без штанов. Он попытался напрячь память: что она говорила о цветах в Египте? Ничего. Совсем ничего. Там были только море, солнце и песок, а до флористики как-то не дошло. «Пофиг, в магазине разберусь», – решил он, мысленно намечая маршрут до ближайшего цветочного ларька.

И вдруг, словно холодной водой окатило, его пронзила мысль о Жанне. Жива ли соседка после ночи с дивом, в чьих жилах текло «расплавленное золото древних царств»? Зайти или лучше позвонить? Рука сама потянулась к телефону… но он остановил себя. «Не, не надо. Если бы что-то случилось, уже давно были бы трубы, сирены и стук в дверь. А раз тишина – значит, всё в порядке. Надо верить в лучшее». Сомнения он отбросил – некогда было терзаться. Оставалось только действовать.

Впереди были баня, падающий снег и та, ради которой все эти безумства и затевались.

Три часа спустя за городом, на базе отдыха, в просторной комнате из могучих брёвен, на огромной кровати со смятыми простынями лежали два утомлённых тела. Александр, закинув руки за голову, счастливо и умиротворённо разглядывал потолок. На его груди покоилась голова Лизы; она, уносясь мыслями куда-то далеко, водила ноготком по его животу, выводя невидимые узоры.

– Знаешь, – нарушила тишину Елизавета, – если бы я с тобой вчера не вернулась из Египта, подумала бы, что ты только что с зоны откинулся.

Александр аж поперхнулся от такой откровенности. Приподнявшись на локте, он постарался заглянуть ей в лицо.

– Неожиданный диагноз, – настороженно произнёс он. – Это с чего вдруг такие мысли? В жизни ни к чему криминальному отношения не имел. Ну, почти.

– Да не, я не об этом, – рассмеялась Лиза. – Просто ты на меня так накинулся, словно у тебя женщины несколько лет не было. Я всё понимаю: и то, что я красавица, и то, что фигура у меня – само совершенство. Как ты там говорил? «Кожа твоя нежнее лепестков тысячи распустившихся лотосов, а голос – музыкальнее перезвона хрустальных колокольчиков в дворце Падишаха»? Но такого порыва страсти честно не ожидала. Приятно, что ты так сильно из-за меня голову потерял, мой Алладин.

Последнее слово заставило Александра внутренне напрячься. «Неужели знает про джинна?» – молнией пронеслось в голове, но он тут же отогнал подозрение, с облегчением вспомнив, что сам осыпал её этими вычурными комплиментами, которые накрепко засели в памяти после рассказов Дила.

– Ладно, хватит валяться, – сказал он, спуская ноги с кровати. – Пошли сумки распаковывать. Мы ведь сюда вроде как приехали в бане париться и шашлыки делать.

Он протянул руку, чтобы помочь Лизе подняться. За окном лежал яркий белый снег не испорченный автомобильными выхлопами, в далеке темнел лес. День обещал долгий уютный вечер – тот самый, где банный жар сменяется прохладой ночи, а запах дыма смешивается с теплом кожи. Всё только начиналось.

Глава 5

Отвезя Лизу обратно и договорившись о завтрашней встрече, Александр приехал домой, поднялся на лифте на свою площадку. На цыпочках, стараясь идти как можно тише, подошёл к двери Жанны, приставил ухо к прохладному металлу. Ничего подозрительного слышно не было, только какие-то обычные звуки работающего телевизора. Решив, что всё нормально, соседка жива и здорова, он уверенной походкой человека, у которого всё отлично, подошёл к своей двери. Напевая что-то романтичное, щёлкнув ключом в замке и открыв дверь, встал как вкопанный. Из недр квартиры раздавались громкие, ни с чем не сравнимые звуки. Никаких сомнений в том, что это за звуки, быть не могло – кто-то бурно и со всей душой занимался сексом. Об этом кричали и женские стоны, переходящие в вопли, и низкое мужское рычание, и шлепки тел, и отчаянный скрип его новой, в принципе не скрипящей кровати, который сейчас звучал как симфония полного и безоговорочного неповиновения.

Тихо пройдя в сторону звуков, в свою спальню, Александру предстала потрясающая картина буйства плоти.

На вжатом в постель Диле в позе наездницы скакала Жанна. На лице соседки читалась страсть и невероятное, дикое наслаждение. Её кустодиевское белое тело, бурно сотрясаясь от бешеного ритма, гармонично смотрелось на тёмном мускулистом джинне, который с не меньшей страстью двигался ей навстречу. Увидев в висящем над кроватью зеркале Александра, Жанна посмотрела на него безумными глазами, как на пустое место, и продолжала как ни в чём не бывало приближаться к пику соития, сопровождая это громкими беспорядочными словами самого скабрезного содержания. Наконец её спина выгнулась, тело пронзила судорога и завибрировало мелкой дрожью. Издав громкий замирающий стон, она повалилась на Дила. Любовники замерли, в комнате воцарилась тишина, в которой слышалось лишь громкое, частое дыхание утомлённых сексом тел.

Наконец, спустя несколько минут, Жанна пошевелилась. Упираясь руками в грудь Дила, привстала и повернулась к Александру.

– Здравствуй, Саша. А я вам пирог принесла, – с обворожительной улыбкой томно произнесла Жанна. Её голос при этом был настолько сладким и бархатным, что, наверное, мог использоваться для терапии сексуальной дисфункции.

После чего, не торопясь, не забыв поцеловать Дила в лобик, сползла с него, встала с кровати и, абсолютно не стесняясь своей наготы, позволяя во всех подробностях рассмотреть необъятные груди с большими сосками, мощные бёдра и аккуратную полоску волос внизу живота, покачиваясь после пережитого эмоционально восторга, направилась к стулу. Взяв в руку халат, немного постояла с закрытыми глазами и выражением полнейшего блаженства на лице. После чего подошла к Александру и, ласково глядя влажными глазами только что кончившей женщины, с лёгкой улыбкой коснулась пальцем кончика его носа.

– Спасибо за шкаф, Дил очень помог. Саша, у тебя замечательный племянник. Мальчики, вы извините, у меня дела, наверное, уже бельё постиралось. Пока, люблю, целую.

Помахав со счастливой улыбкой ладошкой и послав воздушный поцелуй джину, она медленно пошла, покачивая крутыми бёдрами, к входной двери, по пути не торопясь надевая халат.

Проводив Жанну взглядом и убедившись, что она покинула квартиру, Александр повернулся к джинну. Тот продолжал лежать в кровати, улыбаясь во всю ширь своей физиономии. Он смотрел в глаза Мастеру своими сапфировыми глазами с самым наивным и преданным выражением лица. Предусмотрительно натянув на себя простынь.

– Это. Что. Такое. Сейчас. Было?! – тихим голосом, чётко проговаривая и разделяя паузой каждое слово, внутри уже весь закипая, спросил Александр.

– Жанна, – бодро просветил непонятливого наставника джинн.

– Я понял, что Жанна. Что она делала у меня в квартире?! – закипая всё больше и до краёв наливаясь гневом, поинтересовался наставник.

– Пирог нам принесла, за то, что я помог ей вчера шкаф передвинуть, – уже не так бодро отрапортовал Дил, видя багровеющее лицо хозяина.

Воцарилась тишина, густая и тягостная.

Несмотря на гнев, который, казалось, достиг крайней точки, так что пар из ушей валил, Александр отчётливо понимал: его радужные мечты об исполнительном, покорном, сверхъестественном помощнике, который поможет ему сделать карьеру и вознестись на вершину корпоративного бомонда и в топ миллиардеров планеты, развеивались как туман под лучами утреннего солнца. Перед уходом он дал чёткий приказ, не дававший никаких неверных толкований: сидеть в лампе. Приказ был нарушен, в квартиру допущен посторонний, и на его кровати устроена самая настоящая оргия! Мысль об оргии сразу заставила вспомнить о кустодиевских формах Жанны. Надо признать, она смогла, несмотря на целый день, наполненный сексом, пробудить в нём желание. Возникшая мысль снова позвонить Лизе была с сожалением отвергнута – придётся ждать назначенной завтрашней встречи. Он и так показал себя необузданным самцом сегодня, так что повторное предложение близости могло зародить ненужные Лизины подозрения: всё ли с ним нормально, не маньяк ли он и нет ли у него каких-нибудь гормональных или психических нарушений. Ладно, эту проблему придётся решать самому, так же как и проблему джинна. Пока из положительных новостей была лишь одна: Жанна точно жива и, судя по всему, хорошо себя чувствует. У него же строго наоборот – внутри всё сжалось, когда он начал прикидывать, какие ещё могут ждать сюрпризы и неприятности от инфернального помощника, которого он так неосторожно посчитал находящегося полностью под его контролем. Надо было честно себе признаться, что это было не так.

Холодным тоном, всё также медленно и чётко произнося каждое слово, он спросил:

– Я тебе чётко приказал сидеть в лампе и никуда не вылазить. Так?

– Нет, Мастер. Вы сказали отправляться в лампу и не доставлять вам хлопот. Я так и сделал, – с видом оскорблённой невинности ответил джинн.

От такого аргумента Александр даже растерялся. Явно начиналась игра, где каждое слово должно быть обдумано, а каждое задание сформулировано настолько чётко, чтобы не давать ни единого шанса понять его как-то не так.

– Хорошо. Но я не давал тебе разрешения вылезать из лампы. Почему ты вылез и, тем более, впустил в дом постороннего человека?

– Хозяин, ну какой же Жанна посторонний человек. Хорошая, добрая женщина. Вы вон ей по хозяйству помогаете, живёте рядом. Родственники, наверное. Вошли в её положение незамужней и истосковавшейся по мужскому вниманию женщины и меня послали к ней скрасить ночь. Как я мог проявить себя к ней так неуважительно, не приняв от неё дар? Вот и покинул лампу, чтобы взять пирог.

– Понятно, – Александр чувствовал, как гнев начинает подступать к горлу. – А ограничиться получением пирога нельзя было? Что за траходром вы тут устроили на моей кровати, да ещё и без спросу?!

– Дядя Саша. Не виноват я! Она сама пришла! Вот скажи, как я мог отказать такой богине, с которой только что пережил самые сладостные моменты в своей жизни? Если женщина что-то просит, ей надо непременно дать. Иначе она возьмёт сама. Я не успел пирог на стол поставить, как она на меня накинулась. Я же тоже не железный. Жанна, знойная женщина – мечта поэта. А у меня естество такое – доставлять женщинам удовольствие. Вот мы и слились в приступе страсти. Дальше как в тумане. Упал, очнулся – ты стоишь.

Александр как-то странно посмотрел на джинна. И вдруг начал смеяться, весело, в голос, буквально ржать, пока слёзы не выступили на глазах.

Отсмеявшись, он неожиданно холодным, стальным голосом произнёс:

– Дил, заканчивай комедию. Я эти фразы с детства помню, родители фильмы с ними постоянно по видаку крутили, да и по телевизору часто показывали. Рассказывай всё начистоту. Будешь врать – приму меры. У меня таких джинов, как ты, в очередь двадцать штук за дверью стоит.

Джинн с опаской зыркнул в сторону двери.

– Пойдёшь в реку, рыбам на нересте помогать любовью заниматься. Или вообще отдам в институт, будут тебя по синхрофазотрону высокими энергиями гонять, выяснять твою природу, – угрожающим голосом продолжил Александр. – Ну, откуда словечек из советских фильмов набрался, фиалка ты ламповая?

– У Натальи, – виноватым голосом ответил Дил.

– Какой ещё Натальи, твою мать?! – дожимал наставник.

– Из посольства.

– Откуда? – удивлённо спросил Александр.

– Из советского посольства в Каире, – ответил джинн.

– Ты же говорил, что 3000 лет в лампе просидел, а теперь откуда советское посольство взялось, которое 35 лет назад как не существует?

– Я не говорил, что 3000 лет в лампе просидел. Я говорил, что меня сделали при царе Соломоне. А при Харуне ар-Рашиде велели выбросить в море. Сорок лет назад мою лампу нашли и продали сотруднику советского посольства. У него жена Наталья. Тоже начала лампу чистить, ну я и вылез.

– Дальше что?

– Как обычно. Муж постоянно в командировках. Ей внимания не хватает, а тут я во всём своём блеске и силе. Ну и завертелось у нас. Хорошая женщина, не Жанна, конечно, но время интересно проводили. У неё видеомагнитофон с телевизором был и кассеты с советскими комедиями. Муж их очень любил. Мы постоянно с Наташей смотрели, чем ещё заниматься после секса. За два года нашего счастья я эти фильмы наизусть выучил. Вот оттуда выражений и нахватался, – разведя руки, поведал допрашиваемый. – Ну а дальше произошла натуральная катастрофа. Слились мы, значит, в страстных объятиях. Вдруг дверь открывается, муж нежданно вернулся. Я в дым и в лампу начал всасываться. Тот увидел дым из лампы, подумал, что пожар, и вышвырнул её в окно. Не знаю уж, чего Наталья ему там наплела, видать, боялась, что измена её раскроется. В общем, за лампой не сразу спустились, к этому моменту меня уже подобрал кто-то и в лавку сдал. Ну а дальше ты знаешь.

– Ясно, везёт Дил тебе на русских, – с усмешкой сказал Александр.

– Есть такое, – грустно ответил джин. – И ещё попросить хотел.

– О чём? – спросил Александр, уже даже и не зная после таких откровений, что вдруг понадобилось ламповому обитателю.

– Не называй меня больше Дилом, – ответил джинн.

– Это почему?

– Потому что я знаю, что такое «дылда» и «дилдо», – сказал джинн.

– Упс. Извини, был не прав. Это меня тогда реально занесло. И как же тебя называть? – спросил Александр.

– Можно Дин. Как сокращённое от Аладдин, меня на самом деле так зовут, – просветил джинн.

– Забавно. Как в сказке «Алладин и волшебная лампа», только там Аладдин – человек, а у джина имени нет, – усмехнулся Александр.

– Сказка же, переврали всё. На самом деле был только я, джинн по имени Аладдин. Ну и принцесса, конечно. Из-за неё меня и в море выкинули, – поделился джинн.

– Неожиданный поворот, так ты у нас получается звезда. А в море за что, ты же ценный кадр? – поинтересовался Александр.

– Времена поменялись, и на многие вещи стали смотреть более строго. Это раньше на джинах при гаремах закрывали глаза, понимали, что женщинам отдушина тоже нужна, когда мужья из походов не вылезают. Ну и уж лучше джинн, чем кто-то из придворных мужчин. Так и до заговора недалеко. Всякие мудрецы, из зависти наверное, нас в злобные духи перевели, прислужников ада и всё такое. Гайки закрутили, к гаремам приставили евнухов, чтобы блуда не было. Лампы изъяли. Не все, конечно, кое-что смогли утаить. Вот одна такая лампа, со мной, и досталась по наследству принцессе Бадрулбадур. Девчонка – огонь была. Темперамент бешеный. Вся в папу, тот тоже буйный был. Ругались они часто. Дочь своевольничала. Но папа ей многое прощал, любил очень, хотя других детей у него много было.

Завертелось у нас с ней, сам голову потерял, влюбился в неё как пацан. Из дворца сбегали, бегали по крышам домов, на базаре воровали. Не подумай чего, просто в шутку. Веселились как могли, ну и потеряли осторожность. Кто-то настучал папе. Тот, когда узнал, чем занимается его дочь с джинном, натуральным образом рассвирепел. Гнев его был ужасен, покатились головы, в самом прямом смысле. Произвёл тотальную зачистку, все, кто мог хотя бы догадываться о нас с принцессой, распрощались с жизнью. Натуральный изверг. Впрочем, понять его можно – если бы история вышла наружу, то пятно на всю династию, и принцессе нормального мужа не найдёшь. Бадрулбадур под замок, лампу отобрали и собирались в кузне расплющить или на наждачном круге в мелкие опилки превратить.

Но тут в дело вмешался главный придворный маг и астролог, с которым хватило ума посоветоваться. Тот сказал, что попытка уничтожения лампы может привести к неконтролируемой реакции, и последствия могут быть самыми чудовищными – от взрыва огромной мощности до открытия портала в мир джиннов. Умолял не делать этогои решить вопрос каким-нибудь другим образом. Тогда взяли древнеегипетский гранитный саркофаг, положили туда мою лампу, закрыли крышкой и замотали цепями. Падишах подумал, что делать дальше, и сказал: «Утопить, нах…й!»

– Так и сказал? – спросил Александр с иронией.

Джинн утвердительно кивнул головой.

– Именно так. Не только русский язык великий и могучий, арабский тоже. Ну а дальше прошли века, саркофаг нашли в море какие-то аквалангисты, цепи к тому времени давно сгнили.

Крышку как-то сдвинули, лампу достали и продали в лавку. Остальное ты знаешь.

– Мда, грустная история, – посочувствовал Александр.

Джинн, теперь уже Дин, соглашаясь, кивнул головой. В его сапфировых глазах на мгновение мелькнула тоска по далёкому прошлому, по принцессе и по тем временам, когда его магия была не ограничена квартирными стенами и капризами хозяев.

Глава 6

На следующее утро Александр позволил себе поваляться в кровати подольше. Отпуск неумолимо подходил к концу, и скоро навалится привычная лавина рутинной работы, а такие утренние неги станут непозволительной роскошью. Впереди был целый день, который можно было посвятить неспешным домашним делам, изучению материалов о джиннах, а вечером ждала долгожданная встреча с Лизой, на этот раз в ресторане. Место уже забронировано, одежда для выхода подготовлена, так что, казалось, всё должно пройти гладко.

Вчера они ещё немного поболтали с Дином, и тот рассказал несколько забавных историй, которых, как он заверил с самым серьёзным видом, у него было огромное количество. Если всё, что джинн говорил о своём стаже работы в гаремах, соответствовало действительности – а в этом не стоило сомневаться, – то за более чем тысячелетнюю трудовую деятельность на ниве решения «полового вопроса» обитательниц гаремов таких историй у него действительно должно было накопиться не на одну Шахерезаду.

Несмотря на вчерашнюю откровенность, заставившую увидеть в джинне не просто магический артефакт, а существо с трагической историей, Александр отчётливо осознавал: он ввязался в игру с силами, чью природу не понимал и чью мощь не мог даже вообразить. Одно то, что этому существу было три тысячи лет, большую часть которых оно провело в металлическом контейнере, о многом говорило. Возникало множество вопросов, требовавших срочных ответов. Насколько джинн правдив? Не является ли попытка выстроить с ним честные партнёрские отношения самоубийственной затеей, подобной игре в азартные игры с дьяволом? Откуда у джинна силы, если он не ест и не пьёт? Заряжается ли он от женщин в процессе «работы», как энергетический вампир? Или имеет доступ к какому-то глобальному источнику питания, ещё неизвестному человечеству, по крайней мере – современному? Джинн – это злой дух или всё же скорее нейтральный, а может, даже в чём-то хороший? Если ими пользовались тысячи лет, то, наверное, польза от них перевешивала минусы? Хотя, с другой стороны, наркотики человечество употребляет тоже давно, а это – однозначное зло.

На завтрак он решил не заморачиваться и сделать обычную яичницу. За время отпуска всяких разносолов он напробовался в избытке, да и вчера они с Лизой всё-таки успели и шашлык приготовить. Яйца показались идеальным вариантом – быстро, вкусно, да и белок ему сейчас точно лишним не будет.

В процессе готовки он решил набросать список первоочередных дел. Пока есть время, надо срочно найти специалиста по джиннам. Понятно, что большинство тех, кто себя таковыми преподносит, – банальные шарлатаны, но раз уж такие существа реально существуют – а в этом он убедился на собственном опыте, – то должны быть и настоящие эксперты. Осталось только понять, как их найти. Вот от таких невесёлых размышлений его и отвлёк настойчивый звонок в дверь.

Заглянув на всякий случай в зал – не вылез ли опять джинн погулять, – он пошёл открывать.

На пороге стояла вчерашняя незваная гостья.

– Здравствуй, Жанна, – первым поприветствовал Александр. – Чем могу быть полезен?

– Здравствуй, Сашенька, – ответила с очаровательной улыбкой соседка. На ней был тот самый халатик, который немедленно напомнил о вчерашней сцене в спальне. От этих воспоминаний кровь ударила в голову, в паху началась предательская волна желания, против которого его разум был бессилен. – Хотела у тебя кое-что спросить. Можно пройти? А то на площадке прохладно, а я легко одета.

Пропустив Жанну в квартиру, Александр повёл её на кухню, где предложил присесть и выпить чаю, на что получил вежливый отказ. Женщина подошла к окну и, став к нему спиной, скрестила руки на груди. Халатик при этом разошёлся до неприличия, так что стало нетрудно убедиться: по крайней мере в верхней части нижнего белья на гостье точно нет. Внизу полы тоже разошлись и мало что скрывали. Не нужно было обладать большим опытом, чтобы понять – сделано это специально. Жанне явно нравилось провоцировать и будить в нём мужские инстинкты.

Чтобы скрыть, что он очень рад её видеть, Александр предпочёл скрестить руки внизу, дабы скрыть выдававшую его с головой припухлость.

– Дил дома? – последовал вполне ожидаемый вопрос.

– Нет, уехал по делам, – ответил Александр с натянутой улыбкой. Впрочем, сказать, что в душе ему было весело, он не мог. Остаться наедине с этой женщиной было для него опасно. С одной стороны – большая разница в возрасте, отношения с Елизаветой в самом разгаре, а с другой – стоящая перед глазами картина, как она с джинном занимается сексом, и её тело, которому позавидует любая дама и намного моложе.

– Отлично. Включи, пожалуйста, музыку или радио, неважно что, – последовала несколько неожиданная просьба.

Александр приказал умной колонке включить музыку и вопросительно посмотрел на Жанну. Та стояла с той же томной улыбкой и не думала поправлять халатик, который уже ничего особо и не скрывал. Впрочем, после вчерашнего зрелища показать что-то новое ей уже вряд ли бы удалось. Тем не менее сказать, что он не хотел бы увидеть это вновь, Александр точно не смог бы. Взгляд, несмотря на все усилия, так и норовил остановиться на практически открытой груди и там, где сходились полы халатика. Скрывать своё возбуждение становилось всё труднее. После некоторой паузы, словно пытаясь в лице Александра найти что-то необычное, Жанна задала следующий вопрос:

– Саша, а кто такой Дил?

– Мой племянник, приехал погостить.

– И откуда? – задала Жанна следующий вопрос.

Александр решил придерживаться старой легенды.

– Из Камызяка.

– Вот как. Удивительно.

Дальше события развивались стремительно. Прежде чем Александр успел моргнуть, Жанна оказалась вплотную к нему. Её движение было столь быстрым, что глаз не успел зафиксировать его – лишь резкая боль, вонзившаяся в пах, просигнализировала о нападении. При этом её пальцы так сжали его мошонку, что от боли у него перехватило горло, а глаза чуть не вылезли из орбит. Воздух свистом вырвался из лёгких, мир поплыл перед глазами, и единственным, что существовало, была сжимающая его в тиски стальная хватка. Инстинктивно вцепившись в женскую руку, казавшуюся раньше такой слабой и нежной, чтобы разжать пальцы и хоть немного уменьшить чудовищную боль, он почувствовал, что ему противостоят стальные мускулы, намного сильнее его собственных.

– Руки убрал, – приказ был произнесён практически шёпотом и был подкреплён дополнительным сжатием его драгоценности, что сразу лишило его воли к сопротивлению. Александр, который был выше Жанны, сейчас согнулся практически пополам и упирался лицом в её грудь, одна из которых выпала из халата, но сейчас ему было точно не до эротических переживаний.

– Ещё раз спрашиваю, кто такой Дил? А точнее, что он такое? – всё так же грозно прошептала женщина.

В голове у Александра носился настоящий калейдоскоп мыслей, но все они меркли перед чудовищной болью.

– Ну! – его ответа ждали с нетерпением, и чтобы сделать разговорчивее, снова усилили давление.

– Джинн, – прохрипел Александр.

– Какой у него уровень? – последовал следующий вопрос, удивляться которому у него уже не было сил.

– Кажется, третий.

– Гаремник? – последовал следующий вопрос.

– Кто?! Кажется, да, гаремный.

– Молодец, Сашенька, – Жанна разжала руку и прижала голову Александра к своей груди, по которой потекли его слёзы. Нежно гладя скорчившегося от боли мужчину по волосам, женщина шептала: – Всё, всё, всё. Умница. Молодец, всё кончилось. Прости, тётя Жанна больше не будет. Скоро всё пройдёт. Сейчас станет легче. Приложишь лёд – и будешь как новенький. До свадьбы заживёт.

Усадив Александра на стул, женщина оперлась спиной о подоконник, привела халат в порядок и стала терпеливо ждать, когда только что допрошенный с пристрастием сосед придёт в себя. Тишину в квартире нарушал лишь тихий шёпот умной колонки, наивно пытавшейся создать уютную атмосферу. Эта бытовая деталь лишь подчёркивала сюрреальность происходящего – обычная московская кухня внезапно стала местом допроса с пристрастием.

Наконец, увидев, что лицо пострадавшего приобретает осмысленное выражение, Жанна продолжила разговор:

– Ещё раз, Саша, прости, но так было надо. Возиться с тобой долго не было времени. Ты стал бы юлить, что-то придумывать, врать тёте Жанне, а тётя Жанна – полковник, ей по должности не положено любить, когда ей врут. Она любит, когда ей говорят правду – быстро и чётко. Вот как ты сейчас.

Смотря на женщину сквозь слёзы, постепенно приходя в себя, Александр пытался сообразить, что это был за экспресс-допрос. Откуда у его милой соседки-хохотушки с замашками нимфоманки познания о том, что у джиннов есть какие-то уровни и что среди них есть гаремники. Кроме того, откуда у неё такая сила. Держа руки на самом дорогом, представлявшем из себя пульсирующий комок боли, он начал медленно выпрямлять спину, чувствуя, как зажатые болью мышцы сопротивляются каждому движению.

– Дыши глубже, – последовал совет от Жанны.

Александр прислушался к ней и начал усиленно втягивать и выпускать воздух. Наконец почувствовав себя относительно сносно, он посмотрел на Жанну. Та по-прежнему стояла у подоконника. Только теперь ничего не выглядывало, и выглядела она вполне пристойно. Лицо было серьёзным, а глаза внимательно смотрели на него; гостья явно ждала, когда он снова сможет продолжить разговор, теперь уже без физического воздействия.

– Вы из органов? – решил он первым дать начало продолжению беседы.

Глава 7

Жанна