Читать онлайн Торговцы сингулярностью

Глава 1: Прыжок

Корабль "Последний Довод", червоточина GX-447, сектор внешнего Пояса

2347 год, 14 марта, 03:27 по стандартному времени Земли

Дэйвис Карраган ненавидел червоточины.

Сорок два года жизни, из которых двадцать четыре в космосе, и он так и не привык к этому чувству. К тому моменту, когда корабль входил в зону квантовой нестабильности, когда пространство-время начинало изгибаться вокруг корпуса «Последнего Довода», его желудок всегда сжимался в тугой узел, а кибернетический глаз начинал выдавать помехи, заливая поле зрения статическими разрядами.

Но больше всего он ненавидел то, что происходило с его разумом.

Червоточина не просто перемещала корабль из точки А в точку Б. Она вскрывала сознание, как консервную банку, выворачивала его наизнанку и заставляла пережить всё, что ты когда-либо пытался забыть. Каждый. Чёртов. Раз.

– Входим в периметр захвата, – голос Дэва прозвучал ровно, профессионально, хотя его пальцы побелели на рукоятях управления. – Тали, статус стабилизаторов.

– Зелёные показатели по всем системам, – отозвалась из динамиков инженерный отсек. Голос Тали Окоро всегда звучал спокойно, почти весело, даже когда они проходили через самые опасные участки. Дэв никогда не понимал, как ей это удаётся. – Магнитное поле держится. Реактор на девяносто два процента. Мы готовы.

– Зейн?

– Всё тихо на сканерах, – бывший военный сидел на своём посту в кормовой части кокпита, его массивная фигура была почти неподвижна, только глаза пробегали по мониторам систем безопасности. – Ближайший патруль в трёх световых минутах. Если повезёт, даже не заметят, что мы здесь были.

– Везение, – хмыкнул Дэв. – Отличная стратегия.

Червоточина GX-447 висела перед ними в черноте космоса как рваная рана в ткани реальности. Официально она даже не существовала – слишком мала, слишком нестабильна, слишком опасна для коммерческого использования. Межзвёздный Консорциум классифицировал её как «нежизнеспособную аномалию» и забыл о её существовании двадцать лет назад.

Что делало её идеальной для таких, как Дэв.

Нелегальная червоточина означала отсутствие контрольных постов, отсутствие таможни, отсутствие вопросов о грузе. Она также означала двадцатипроцентный шанс, что твой корабль разорвёт на атомы где-то между здесь и там, но риски были частью профессии.

Контрабандист, который боялся рисковать, долго не протягивал в этом бизнесе.

Дэв наклонился вперёд, вглядываясь в пустоту через бронированный иллюминатор. Его правый глаз – военный протез, установленный двенадцать лет назад после не слишком удачного дела на Европе – автоматически переключился в расширенный спектр. Червоточина засияла на экране его зрения целой симфонией цветов, которых не существовало в природе: фиолетовые и зелёные вихри квантовых флуктуаций, оранжевые всплески гравитационных искажений, холодный синий свет излучения Хокинга.

Красиво. И смертельно опасно.

– Начинаю подход, – он потянул рукоять управления на себя, и «Последний Довод» послушно развернулся, выравниваясь вдоль оси червоточины. Двигатели заработали на минимальной мощности – здесь, на грани гравитационного колодца аномалии, любое неосторожное движение могло сбросить их с курса.

Семьдесят восемь метров грузового корвета класса «Кобальт» дрожали под его руками. Не новый корабль – далеко не новый. Дэв купил его на аукционе конфискованного имущества девять лет назад, после того как предыдущий владелец был пойман со двумя тоннами запрещённого антивещества в трюме. С тех пор он вложил в «Довод» больше кредитов, чем хотел считать: военные щиты, замаскированные под гражданские излучатели; скрытые отсеки в грузовом трюме; модифицированный реактор, который мог выдать на двадцать процентов больше мощности, чем указано в документах.

И главное – нейроинтерфейс для прохождения червоточин.

Дэв коснулся порта на своей шее, чувствуя знакомое покалывание, когда контакты имплантата активировались. Металлический привкус появился во рту – побочный эффект, к которому он так и не привык за все годы. Но он был нужен. Прохождение через нестабильную червоточину требовало прямого подключения к навигационной системе корабля. Реакция человека была слишком медленной для постоянных микрокоррекций курса.

Даже с имплантатом это была игра на грани. Один неверный импульс, одна микросекунда задержки – и червоточина превратит их в облако элементарных частиц.

– Подключаю интерфейс, – предупредил он команду. – Держитесь крепче.

Дэв нажал на активатор.

Мир взорвался.

Нет, не так. Мир не взорвался. Он просто перестал существовать в понятной форме.

Сначала пришла боль. Острая, режущая, будто кто-то вонзил раскалённую иглу прямо в мозг через затылок. Дэв сжал зубы, но крик всё равно вырвался – короткий, задушенный. Его пальцы судорожно схватились за подлокотники кресла.

Потом пришли видения.

Не воспоминания. Видения. Фрагменты реальности, вырванные из контекста, смешанные с тем, что было, что могло быть, что никогда не произойдёт. Прошлое и настоящее спутались в квантовом супе червоточины.

Майя смеётся. Ей три года, она бежит к нему по коридору станции «Церера-7», её тёмные кудри подпрыгивают, а в руках плюшевый мишка, которого он привёз ей с Марса. «Папа! Папа, смотри, что я нарисовала!»

Нет.

Не сейчас.

Не здесь.

Дэв силой воли оттолкнул видение. Сосредоточился на потоке данных, который лился в его мозг через нейроинтерфейс. Числа. Векторы. Квантовые вероятности. Миллион параметров в секунду, каждый из которых мог убить их всех.

«Последний Довод» вошёл в червоточину.

Реальность исчезла.

Снаружи – если бы кто-то мог наблюдать со стороны – корабль просто перестал существовать в этой точке пространства. Ни вспышки света, ни звука в вакууме. Просто мгновенное исчезновение.

Внутри время потеряло всякий смысл.

Может, прошла секунда. Может, час. Может, вечность. В червоточине время текло иначе, подчиняясь законам, которые квантовые физики едва начинали понимать.

Дэв ощущал каждую молекулу корабля как продолжение собственного тела. Чувствовал, как корпус деформируется под давлением пространственно-временных искажений, как стабилизаторы работают на пределе, удерживая целостность структуры. Это было похоже на то, как будто его растягивали в миллионе направлений одновременно, выворачивали наизнанку и снаружи, превращали в нечто, что не должно было существовать.

Элисон стоит у окна их каюты, смотрит на звёзды. Её рыжие волосы собраны в небрежный хвост. Она оборачивается, улыбается. «Ты опять задерживаешься на вахте? Майя уже спит. Ей снятся сны о полётах к Сатурну». Она подходит ближе, кладёт руку ему на грудь. Он чувствует тепло её ладони сквозь ткань рубашки. «Когда ты научишься отдыхать, Дэв?»

«Никогда», – отвечает он и целует её.

Но это было девять лет назад.

Девять лет, три месяца и четырнадцать дней назад.

До того, как станция «Церера-7» взорвалась.

До того, как террористы из «Предела» решили сделать заявление.

До того, как он остался один.

– Дэв! – голос Тали прорезался сквозь туман воспоминаний. – ДЭВ! Нас сносит с курса!

Он вернулся в настоящее с болезненной резкостью. Данные на экранах его сознания горели красным. Корабль действительно отклонялся от безопасной траектории. Ещё десять секунд – и их размажет по внутренней поверхности червоточины.

Если у червоточины вообще была поверхность.

Дэв действовал инстинктивно. Его мозг посылал команды быстрее, чем сознание могло их обработать. Микрокоррекция курса. Перераспределение энергии в стабилизаторах. Импульс двигателей – короткий, точный.

«Последний Довод» выровнялся.

И в следующую секунду червоточина выплюнула их обратно в нормальное пространство.

Дэв задохнулся, вырываясь из глубокого погружения. Пот заливал лицо. Руки тряслись. Металлический привкус во рту усилился, и он понял, что прикусил язык. Кровь. Всегда кровь после прохождения червоточин.

– Статус, – хрипло выдавил он.

– Все системы в норме, – голос Тали звучал напряжённо. – Небольшие перегрузки в главном реакторе, но ничего критичного. Охлаждение справляется. Мы… мы прошли.

– Зейн?

– Живой, – старый наёмник откашлялся. – Хотя следующий раз предупреди, когда собираешься устроить такие американские горки. Я не так молод, чтобы моё сердце выдерживало подобное дерьмо без предупреждения.

Дэв не ответил. Его пальцы ещё дрожали, когда он отключал нейроинтерфейс. Головная боль пульсировала за глазами – обычное дело после червоточины. Через час она пройдёт. Или не пройдёт. В последнее время они проходили всё реже.

Он потянулся к нагрудному карману куртки, достал плоскую фляжку. Марсианский виски, сорок лет выдержки. Дорогой. Слишком дорогой для контрабандиста, который якобы едва сводил концы с концами. Но были некоторые вещи, на которых Дэв не экономил.

Алкоголь помогал заглушить воспоминания.

Он сделал глубокий глоток. Жидкость обожгла горло, разлилась теплом в груди. Ещё один. Руки постепенно перестали дрожать.

– Где мы? – спросил он, убирая фляжку.

– Сектор Табула-7, – отозвалась Тали. – Точно по плану. Станция в семи тысячах километров, прямо по курсу.

Дэв откинулся в кресле, закрыл глаза на мгновение. Затылок пульсировал. Но они прошли. Живые. Целые. Ещё один прыжок в послужной список.

Ещё один шаг к тому, чтобы заработать достаточно и наконец уйти на покой.

Хотя кого он обманывал? Он никогда не уйдёт на покой. Это была не та жизнь.

– Хорошо, – он открыл глаза, снова посмотрел на экраны. Впереди в черноте космоса висела «Табула Раса». Огромный астероид, превращённый в вольный порт – город для тех, кто не вписывался в систему. Контрабандисты, пираты, беженцы, торговцы информацией, наёмники. Два миллиона триста тысяч душ, живущих по законам, которые они устанавливали сами.

Рай для таких, как он.

– Активируйте стандартные системы маскировки, – приказал Дэв. – Зейн, запусти транспондер с левой личиной. Мы – «Быстрый Меркурий», грузовое судно, везём запчасти со станций Европы.

– Уже делаю, – пальцы Зейна забегали по клавиатуре. – Данные идут. Всё чисто.

«Последний Довод» имел три легенды прикрытия, каждая с полным набором фальшивых документов, регистраций и даже кредитных историй. Всё это стоило целое состояние на чёрном рынке, но оно того стоило.

В их деле параноидальность не была недостатком. Она была инструментом выживания.

Дэв включил основные двигатели на малую тягу. Корабль плавно начал движение к станции. Здесь, в относительной безопасности Пояса, можно было расслабиться. Немного.

– Тали, – позвал он. – Поднимайся в кокпит. Зейн, заказывай стыковочное место. Скажи им, что нам нужен обычный док, ничего особенного.

– Понял.

Дэв потянулся, чувствуя, как затекшие мышцы протестуют. Четырнадцать часов в кресле пилота. Его спина напоминала о себе знакомой тянущей болью – старая травма, плохо залеченная компрессия позвоночника, память о том времени, когда он служил во флоте. Когда он ещё был кем-то другим.

Лейтенант Дэйвис Карраган, Объединённый Земной Флот, разведывательное подразделение. Орденоносец. Герой Войны Поясов. Человек, который верил в справедливость, порядок, в то, что система работает.

Этот человек умер девять лет назад на станции «Церера-7».

Вместе с его семьёй.

Люк между уровнями корабля открылся со свистом выравнивающегося давления, и в кокпит поднялась Тали. Двадцать шесть лет, нигерийские корни, написанные на каждой черте её лица. Короткая стрижка, открывающая изящную форму черепа. Карие глаза, которые всегда смотрели на мир с любопытством ребёнка. На ней был рабочий комбинезон инженера, измазанный маслом и смазкой, засученные рукава открывали руки, покрытые татуировками – сложными геометрическими узорами её народа.

Она была слишком молодой, слишком идеалистичной для этой работы. Слишком верила в людей. Слишком часто видела хорошее там, где его не было.

Дэв никогда не понимал, почему она осталась с ним после того, как он выплатил её долг три года назад. Техническая задолженность была погашена. Она была свободна. Могла уйти, найти легальную работу на любой станции.

Но она осталась.

– Как реактор? – спросил он, не оборачиваясь.

– Держится, – Тали проскользнула к инженерной консоли, её пальцы заплясали по экранам. – Но этот прыжок был жёстче обычного. GX-447 становится всё более нестабильной. Может, стоит найти другой маршрут?

– Другие маршруты контролируются. Это – нет.

– Это, – терпеливо сказала она тоном, который использовала, когда считала, что он был идиотом, – может убить нас в следующий раз.

– Может, – согласился Дэв. – Но не убьёт. Я контролирую ситуацию.

Тали фыркнула – тихо, но достаточно громко, чтобы он услышал. Она не верила в его контроль. Никто не верил. Дэв и сам не был уверен, верил ли он.

Но это была игра, в которую они все играли. Делать вид, что всё под контролем. Что у них есть план. Что завтра наступит, и они будут к нему готовы.

– Станция выходит на связь, – сообщил Зейн. – Нам выделили док 247-Бета, средний уровень. Стыковка через двадцать минут.

– Хорошо.

«Табула Раса» постепенно росла на экранах. С этого расстояния она выглядела как гигантская металлическая опухоль на теле астероида. Огни – тысячи огней – мерцали по её поверхности, создавая иллюзию живого организма. Стыковочные порты, сотни их, усеивали внешнюю оболочку как поры. Корабли всех размеров и форм прибывали и отбывали в постоянном потоке. Грузовые контейнеры дрейфовали в организованном хаосе, направляемые автоматическими буксирами.

Это был дом. Насколько у Дэва вообще был дом.

Он снова потянулся к фляжке, но остановил себя. Достаточно. Ему нужна была ясная голова для того, что ждало впереди. Картер обещал связаться после прибытия, упомянул возможную работу – хорошую работу. Дэв не знал деталей, но интуиция подсказывала, что это будет нечто большое.

Деньги заканчивались. Опять.

– Зейн, – сказал он. – После стыковки проверь оружие. Полное обслуживание. Тали, тебе нужно что-то со станции?

– Пара компонентов для системы охлаждения, – она не отрывала глаз от консоли. – И, может быть, что-нибудь съедобное. То, что ты называешь едой, Дэв, это оскорбление кулинарии.

– Еда – это топливо.

– Еда – это удовольствие, – возразила она. – Если бы ты хоть раз попробовал нормальную пищу, ты бы понял.

Зейн хмыкнул, не отрываясь от своих мониторов. Это была старая ссора между Дэвом и Тали. Она пыталась привить ему вкус к нормальной еде. Он упорно держался синтетических пайков и виски.

Еда действительно была просто топливом. Всё остальное – сентиментальность. А сентиментальность убивала в этом бизнесе.

«Последний Довод» приближался к станции медленно, осторожно. Здесь, в зоне швартовки, любое неверное движение могло привести к столкновению. Автоматические системы управления воздушным движением направляли корабль к назначенному доку, но Дэв не доверял автоматике. Никогда не доверял.

Он вёл корабль вручную, его пальцы легко касались контролов, микроскопические коррекции курса. Семьдесят восемь метров металла и композитов двигались с грацией, которую можно было ожидать от корабля вдвое меньше.

Дэв любил эти моменты. Моменты абсолютной концентрации, когда весь мир сужался до корабля и пространства вокруг него. Никаких воспоминаний. Никаких сожалений. Только он и машина, действующие как единое целое.

– Двести метров до дока, – сообщил Зейн. – Скорость оптимальная.

– Стыковочные зажимы готовы, – добавила Тали.

Дэв кивнул, не отвлекаясь от управления. Станция заполнила весь обзор впереди. Металлические стены, покрытые слоями краски, граффити и ржавчины. Док 247-Бета открылся перед ними – широкая воронка в боку станции, освещённая изнутри холодным белым светом.

«Последний Довод» вошёл в стыковочный шлюз плавно, как нож в масло. Механические руки потянулись к кораблю из глубины дока, их сенсоры сканировали корпус, проверяя размеры и положение. Дэв чувствовал лёгкое сопротивление, когда магнитные поля захватили корабль, направляя его к финальной позиции.

Ещё пятьдесят метров. Тридцать. Двадцать.

Толчок, когда зажимы защёлкнулись. Не сильный – Дэв подобрал скорость идеально. Корабль встал на место с точностью хирургической операции.

Тихое шипение выравнивающегося давления.

И тишина.

Дэв выключил двигатели. Индикаторы на панели управления погасли один за другим, перейдя в режим стоянки. Он сидел неподвижно ещё мгновение, глядя в пустоту через иллюминатор. Стены дока. Другие корабли, пришвартованные рядом. Фигуры докеров, снующих по своим делам.

Они прибыли.

Ещё один рейс закончен. Ещё один прыжок пережит.

Ещё один день, когда он не умер.

– Всё, – он расстегнул ремни, поднялся из кресла. Мышцы протестовали после долгих часов неподвижности, спина простреливала болью. Он проигнорировал это. – Мы здесь. Стандартная процедура. Зейн, с тобой на станцию. Тали, корабль твой. Если что-то случится…

– Знаю, знаю, – она махнула рукой. – Отстыковаться и валить. Инструкции к роботу, Дэв. Я не идиотка.

– Не говорил, что ты идиотка, – он натянул потёртую кожаную куртку – настоящую земную кожу, раритет, который стоил больше, чем большинство людей зарабатывали за год. Куртка была старой, изношенной, но Дэв хранил её как память. О временах, когда он ещё верил в будущее. – Говорю, будь осторожна.

– Это же «Табула Раса», – Тали улыбнулась. – Самое безопасное место в системе для таких, как мы.

– Именно поэтому нужно быть осторожной, – Дэв проверил пистолет под курткой, автоматический жест, который он даже не замечал. – Когда все думают, что место безопасное, именно тогда случаются неприятности.

Он направился к люку, ведущему вниз в жилые секции корабля.

Зейн уже ждал внизу, у выхода. Пятьдесят один год, но выглядел как вечность. Седые волосы, коротко стриженные. Шрамы на лице, каждый со своей историей. Массивное телосложение бывшего военного, который не позволял себе расслабиться даже на секунду. На нём была тактическая броня под гражданской курткой – Дэв видел характерную толщину на торсе. Зейн никогда не выходил на станцию без защиты.

Старые привычки умирали последними.

Они знали друг друга пятнадцать лет. Служили вместе в Войне Поясов. Спасали друг другу жизни больше раз, чем Дэв мог сосчитать. И даже сейчас, спустя годы после увольнения, Зейн был единственным человеком, которому Дэв доверял полностью.

Что, конечно, не означало, что он доверял ему во всём. Доверие в абсолютном смысле было роскошью, которую Дэв не мог себе позволить.

– Готов? – спросил Зейн, его рука покоилась на рукояти пистолета под курткой.

– Всегда.

Зейн нажал на кнопку, и шлюз открылся с шипением выравнивающегося давления.

Запах станции ударил первым – смесь машинного масла, переработанного воздуха, озона от электроники и чего-то неопределимо органического. Каждая станция пахла по-своему, и «Табула Раса» пахла, как и подобало вольному порту: опасностью, возможностью и отчаянием в равных пропорциях.

Звуки последовали за запахом. Гул двигателей, лязг металла о металл, шум толпы где-то вдалеке. Голоса на дюжине языков, смешавшиеся в неразличимый гул. Станция жила, дышала, существовала в постоянном движении.

Дэв и Зейн шагнули в док.

Док 247-Бета был типичным для среднего уровня «Табулы Расы». Достаточно большой, чтобы вместить три корабля размером с «Последний Довод», но не настолько огромный, чтобы привлекать ненужное внимание. Потолок терялся в тени на высоте двадцати метров. Стены были покрыты кабелями, трубами, панелями управления. Пол – металлическая решётка, под которой виднелись ещё уровни технических систем.

Три докера в оранжевых комбинезонах работали у соседнего корабля, загружая контейнеры. Они бросили на Дэва и Зейна равнодушный взгляд и вернулись к работе. На «Табуле Расе» любопытство не поощрялось.

Стандартная докерская станция стояла у входа в главный коридор – терминал для регистрации, оплаты стыковки, заказа услуг. Дэв подошёл к ней, просканировал свой идентификатор. Фальшивый, конечно. На имя некоего Джеймса Коула, гражданина колонии Титан.

Терминал пискнул, принимая данные.

– Добро пожаловать на «Табула Раса», капитан Коул, – механический женский голос был слишком весёлым для места, где процветали преступления всех мастей. – Стоимость стыковки составляет двести кредитов за первые сутки. Дополнительные услуги доступны по запросу. Приятного пребывания.

Дэв перевёл деньги с анонимного счёта. Двести кредитов – смехотворная цена по стандартам легальных станций. Но «Табула Раса» компенсировала низкие цены другими способами. Налоги синдикату «Три Кольца». «Добровольные» пожертвования на защиту. Завышенные цены на всё остальное.

Ничего не было бесплатным.

– Карр ещё не выходил на связь? – спросил Дэв у Зейна, имея в виду Картера Ву.

– Нет, – Зейн проверил свой коммуникатор. – Может, ждёт, пока мы устроимся.

– Или передумал.

– Картер не из тех, кто передумывает. Если он сказал, что есть работа, она есть.

Дэв кивнул. Зейн был прав. Картер был многим – параноиком, циником, продажным информатором. Но он не был лжецом. Не с друзьями. А Дэв и Картер были друзьями. Насколько вообще могла существовать дружба в мире, где каждый продавал каждого.

Они вышли из дока в главный коридор среднего уровня.

Станция «Табула Раса» не славилась красотой. Коридоры были узкими, стены покрыты слоями краски, граффити и ржавчины. Освещение неровное – то слишком яркое, флуоресцентное, режущее глаза, то погружающее в полумрак. Кабели и трубы тянулись по потолку в хаотичной паутине. Некоторые капали жидкостями неопределённого цвета на пол, где уже образовались маслянистые лужи.

Но она была домом для двух миллионов людей, которым больше негде было жить.

Люди сновали по коридорам во всех направлениях. Докеры в грязных комбинезонах, их лица покрыты копотью и усталостью. Торговцы с тележками, гружёнными товарами сомнительного происхождения – электроника, запчасти, синтетическая еда в немаркированных упаковках. Проститутки в ярких, вызывающих нарядах, их искусственная красота была слишком совершенной, слишком чужой. Наёмники в тактической броне, с оружием на виду. Беженцы в лохмотьях, с пустыми глазами, сидели у стен, протягивая руки за подаянием.

Никто не смотрел друг другу в глаза дольше секунды. На «Табуле Расе» это считалось дурным тоном. Слишком много людей здесь скрывались. От закона, от долгов, от прошлого.

Дэв и Зейн двинулись по коридору, держась ближе к стене, всегда зная, где выходы. Старая военная привычка, которая спасла Дэву жизнь больше раз, чем он хотел помнить.

Средний уровень «Табулы Расы» был сердцем станции. Здесь находились основные торговые площади, бары, гостиницы, конторы тех, кто предпочитал работать в относительной безопасности. Верхние уровни принадлежали элите станции – синдикату «Три Кольца», которые владели этим местом de facto, и тем, кто мог позволить себе жить в роскоши даже в этой дыре. Нижние уровни, глубоко в астероиде, были шахтами и трущобами, где жили те, кому не везло родиться с деньгами или навыками.

Дэв прошёл по этим коридорам тысячи раз. Знал каждый поворот, каждый перекрёсток, каждое место, где можно укрыться, если дело дойдёт до перестрелки. «Табула Раса» была опасна, но предсказуемо опасна.

Здесь действовали правила. Странные, жестокие, но правила.

Не убивай на виду у всех. Не трогай имущество синдиката. Плати налоги «Трём Кольцам». Не задавай вопросов о грузах других людей.

Следуй правилам – и тебя оставят в покое. Относительно.

Коммуникатор Дэва вибрировал в кармане. Он достал устройство, посмотрел на экран. Сообщение от Картера. Короткое, зашифрованное, но Дэв знал код.

«Дробилка. Четыре ноль-ноль. Важно».

Дэв проверил время. Сейчас было три сорок восемь. У них было двенадцать минут.

– Картер, – сказал он Зейну, показывая сообщение.

Зейн кивнул.

– «Дробилка». Конечно. Где же ещё.

«Дробилка» была одним из любимых мест Картера для встреч. Бар на среднем уровне, достаточно людный, чтобы разговоры терялись в общем шуме, но не настолько забитый, чтобы нельзя было заметить слежку. Дэв и Картер встречались там десятки раз за годы.

– Идём, – Дэв убрал коммуникатор. – У нас есть время.

Они двинулись дальше по коридору, сливаясь с толпой. Дэв держал голову опущенной, не привлекая внимания, но его глаза постоянно сканировали окружение. Зейн шёл чуть позади и справа, прикрывая слепую зону.

Старые рефлексы. Военные рефлексы. Они никогда не уходили полностью.

Они прошли мимо открытой торговой площади, где десятки торговцев расставили свои лотки. Запчасти для кораблей – от крошечных микросхем до целых двигательных блоков. Б/у оружие всех калибров и типов, разложенное на грязных тканях. Контрабандная электроника с корпоративных станций. Синтетические наркотики в разноцветных ампулах. Биомодификации сомнительного качества – дешёвые кибернетические импланты, которые с равной вероятностью могли улучшить твои способности или убить тебя от отторжения.

Один стенд предлагал «настоящую земную еду» – Дэв сомневался, что что-либо там было с Земли, но люди покупали. Всегда покупали мечту. Мечту о доме, которого у большинства из них никогда не было.

– Дэв.

Голос Зейна был тихим, но в нём звучала напряжённость, которую Дэв научился распознавать мгновенно.

– Что? – он не остановился, не повернул головы. Продолжал идти, как будто ничего не произошло.

– Слежка. Трое. Девять часов, пятнадцать метров. Профессионалы.

Дэв почувствовал, как мышцы напряглись. Слежка. Здесь, на «Табуле Расе». Это было… необычно. Синдикат «Три Кольца» не любил, когда посторонние силы действовали на их территории. Если кто-то следил открыто, значит, либо это люди синдиката, либо кто-то заплатил достаточно, чтобы синдикат закрыл глаза.

– Уверен? – тихо спросил он.

– Военная выучка. Хорошее оборудование под гражданской одеждой. Слишком координированы для обычных головорезов.

Дэв не оглянулся. Вместо этого его кибернетический глаз переключился в режим расширенного периферийного обзора. Мир на мгновение размылся, потом сфокусировался под другим углом. Он мог видеть почти на сто восемьдесят градусов, не поворачивая головы.

Трое мужчин. Тридцать с чем-то, спортивное телосложение. Тёмная одежда, ничего особенного, но Дэв узнал тип. Корпоративная безопасность. Возможно, «Мемфис Синдикат» – у них была такая выправка. Уверенные в себе, высокомерные, привыкшие, что законы для них не писаны.

Один из них говорил в коммуникатор, не сводя глаз с Дэва и Зейна.

– Корпораты, – пробормотал Дэв. – Может, «Мемфис».

– За нами или просто патруль?

– Не знаю. Но не нравится мне это.

Они продолжали идти, их шаги оставались ровными, неспешными. Просто два человека, прогуливающиеся по станции. Ничего необычного.

Слежка не отставала.

Дэв чувствовал их взгляды на спине. Холодок пробежал по позвоночнику – инстинкт, отточенный годами работы в разведке флота, годами жизни на грани закона. Он знал, когда за ним наблюдают. Знал разницу между случайным вниманием и целенаправленной слежкой.

Это была слежка. Определённо.

– Что делаем? – тихо спросил Зейн.

Дэв обдумывал варианты. Они могли попытаться оторваться, нырнуть в толпу, потеряться в лабиринте коридоров нижних уровней. Но если за ними следили профессионалы, это только покажет, что они заметили слежку. А если корпораты пока только подозревали, это подтвердило бы их подозрения.

С другой стороны, они могли продолжить идти, как ни в чём не бывало. Встретиться с Картером. Послушать о работе. И надеяться, что слежка не имеет к ним отношения.

Или имеет, но корпораты пока не готовы действовать.

– Продолжаем, – решил Дэв. – К «Дробилке». Если они последуют внутрь, будем знать, что дело серьёзное.

– А если последуют?

– Тогда импровизируем.

Зейн усмехнулся – сухо, без юмора.

– Отличный план. Импровизация. Моё любимое.

Они свернули в боковой коридор, ведущий к «Дробилке». Коридор был уже, темнее. Меньше людей. Хуже для них – меньше мест, где спрятаться, меньше свидетелей, если дело дойдёт до проблем.

Дэв коснулся рукояти пистолета под курткой. Пальцы привычно легли на оружие, проверяя, что оно на месте, готово к быстрому извлечению. Не то чтобы он планировал стрелять посреди станции. Это было бы самоубийством. Синдикат не прощал нарушения порядка.

Но лучше иметь оружие и не нуждаться в нём, чем наоборот.

«Дробилка» была впереди, ещё пятьдесят метров. Неоновая вывеска мерцала красным и синим, половина букв не работала. Дэв видел силуэты людей в окнах – типичная вечерняя толпа. Докеры после смены. Мелкие торговцы. Те, кто пришёл забыться.

Дэв и Зейн подошли к двери.

Дэв остановился, притворился, что проверяет коммуникатор. Его кибернетический глаз сканировал отражение в металлической поверхности двери.

Слежка остановилась в двадцати метрах. Один из мужчин говорил в коммуникатор. Двое других просто стояли, их взгляды прикованы к Дэву и Зейну.

Не случайное наблюдение. Определённо слежка.

– Они всё ещё здесь, – тихо сказал Дэв.

– Знаю.

– Идём внутрь. Встречаемся с Картером. Если они последуют, узнаем, чего они хотят.

Дэв толкнул дверь и вошёл в «Дробилку».

Бар встретил их привычным шумом, запахами и атмосферой. Низкий потолок. Тусклое красноватое освещение. Столы, расставленные хаотично, большинство заняты. Музыка гремела из динамиков – что-то тяжёлое, агрессивное, с пульсирующим басом. Разговоры, смех, иногда ругань сливались в неразборчивый гул.

Дэв огляделся, ища Картера.

Он сидел в дальнем углу, за столом, загороженным от основной части бара. Спиной к стене – привычка параноика, которому есть чего бояться. Картер Ву, пятьдесят пять лет неспокойной жизни на лице. Седые волосы, собранные в тонкий хвост. Морщины вокруг глаз и рта. Руки, покрытые старыми татуировками, которые выцвели до синевато-зелёных размывов.

Он увидел Дэва и кивнул.

Дэв и Зейн направились к столу. Зейн остался стоять, прислонившись к стене, откуда мог видеть весь бар и вход. Дэв сел напротив Картера.

– Привет, старик, – сказал Дэв.

– Дэв, – голос Картера был хриплым, измученным. – Зейн. Рад видеть вас живыми.

– Мы тоже, – Дэв жестом подозвал бармена, заказал то же, что пил Картер – какую-то местную синтетику, которая называлась виски, но не имела с настоящим виски ничего общего. Впрочем, на «Табуле Расе» никто не жаловался на качество. – Что у тебя есть?

Картер огляделся, его глаза метались по бару, проверяя, не слушает ли кто-то. Потом достал из кармана небольшое устройство и положил на стол. Глушитель подслушки.

Дэв почувствовал, как напряжение растёт. Картер использовал глушитель только когда дело было действительно серьёзным.

Картер активировал устройство. Тихое жужжание заполнило пространство вокруг их столика. Теперь никто не мог подслушать.

– У меня есть работа для тебя, – начал Картер, наклоняясь ближе. – Большая работа, Дэв. Больше всего, что ты делал.

– Насколько большая?

Картер замолчал, снова огляделся. Потом назвал цифру.

– Два миллиона кредитов.

Дэв замер. Два миллиона. Это было… это было невозможно. Больше, чем он зарабатывал за три года. Это были деньги, которые могли изменить всё.

Или убить его.

Вероятно, второе.

– За что? – спросил он, удерживая голос ровным.

– За перевозку груза, – Картер понизил голос ещё больше. – Особого груза. И, Дэв… за ним охотятся. Все охотятся.

Бармен принёс напиток. Дэв взял стакан, но не пил. Смотрел на Картера, ожидая продолжения.

– Расскажи мне всё, – сказал Дэв.

И Картер рассказал.

А за спиной Дэва дверь бара тихо открылась, и один из людей слежки вошёл внутрь.

Игра началась.

Глава 2: Чёрный рынок

Станция "Табула Раса", Средний уровень, бар "Дробилка"

16:04 по стандартному времени Земли

Картер Ву выглядел хуже, чем обычно.

Это был первый тревожный звонок. За пятнадцать лет знакомства Дэв видел Картера в разных состояниях – пьяным, параноидальным, испуганным, злым. Но никогда он не видел его таким… измождённым. Словно последние недели высосали из старого информатора всю жизненную силу, оставив лишь оболочку.

Морщины вокруг глаз углубились. Кожа приобрела нездоровый серовато-жёлтый оттенок, характерный для тех, кто слишком долго жил в переработанном воздухе станции без доступа к качественной медицине. Руки, лежащие на столе вокруг стакана с дешёвым виски, слегка дрожали. Не сильно – обычный человек мог бы не заметить. Но Дэв заметил.

Картер боялся. По-настоящему боялся.

– Два миллиона кредитов, – повторил Дэв, откидываясь на спинку стула и изучая лицо старого друга. Его голос был ровным, но внутри что-то сжалось. Такие деньги не предлагали за простую работу. – За перевозку груза. Какого груза, Картер?

Картер взял стакан, сделал большой глоток. Его адамово яблоко дёрнулось, когда он глотал. Поставил стакан обратно на стол, но не выпустил его – пальцы продолжали сжимать стекло, костяшки побелели.

– Не знаю точно, – признался он, и это было второй тревожный звонок. Картер всегда знал. Это была его работа – знать. Он торговал информацией, и его товар был его валютой выживания. Если он чего-то не знал, значит, кто-то очень постарался, чтобы информация не просочилась. – Клиент не раскрывает деталей. Говорит только, что это контейнер. Размером примерно как… – он провёл руками в воздухе, очерчивая приблизительные размеры. – Как гроб. Полтора метра в длину, метр в ширину, полметра в высоту. Весит около двухсот килограмм.

– Сингулярность, – сказал Зейн с того места у стены, где он стоял, наблюдая за баром. Его голос был тихим, но в нём звучала уверенность человека, который видел такие контейнеры раньше.

– Может быть, – Картер пожал плечами, жест был нервным, дёрганым. – Клиент требует специальных условий хранения. Магнитная изоляция. Постоянное энергетическое питание. Стабильная температура в диапазоне от минус двадцати до плюс двадцати градусов по Цельсию. Никакой ионизирующей радиации в радиусе десяти метров.

Дэв нахмурился, обдумывая. Требования подходили для сингулярности – микро-чёрной дыры в магнитном контейнере. Такие использовали как источники энергии, работающие на излучении Хокинга. Они были незаконными для частного владения – Межзвёздный Консорциум монополизировал производство и распространение. Но, конечно, существовал чёрный рынок. Всегда существовал чёрный рынок.

Контрабанда сингулярностей была одним из самых прибыльных и опасных занятий. Прибыльным, потому что спрос был огромен – каждая колония, каждая станция, каждый крупный корабль нуждался в источнике энергии. Опасным, потому что если контейнер выходил из строя, чёрная дыра поглощала всё в радиусе нескольких километров, прежде чем испарялась от излучения.

И ещё опасным, потому что корпорации охраняли свою монополию жестоко.

– Два миллиона, – медленно повторил Дэв, прикидывая цифры. Это было слишком много даже для нелегальной сингулярности. Обычная контрабанда такого груза стоила от пятидесяти до ста тысяч. Двести, если маршрут был особенно опасным. Но два миллиона? – Картер, даже военная сингулярность, способная питать целый крейсер, не стоит таких денег. Что на самом деле в том контейнере?

– Я. Не. Знаю, – Картер произнёс каждое слово отдельно, с нажимом, и в его глазах мелькнуло что-то, что заставило Дэва насторожиться ещё больше. Отчаяние. Картер был отчаянным. – Клиент не говорит. Но, Дэв… – он наклонился вперёд, его голос упал до шёпота, несмотря на работающий глушитель. – За этим грузом охотятся. Все охотятся. «Мемфис Синдикат» предлагает награду за информацию о его местонахождении. Пятьсот тысяч кредитов только за наводку. «Предел» тоже его ищет – я слышал разговоры в подпольных каналах. Даже флот, чёрт возьми, флот задаёт вопросы.

Дэв почувствовал, как холодок пробежал по позвоночнику. Когда три самые могущественные силы в системе охотились за чем-то одновременно, это означало только одно – это что-то было либо невероятно ценным, либо невероятно опасным.

Вероятно, и то, и другое.

– И ты хочешь, чтобы я взял это, – Дэв не задавал вопрос. Он констатировал факт, глядя на Картера с тем выражением, которое его старый друг знал слишком хорошо. Выражением человека, который пытался решить, достоин ли его собеседник доверия или пули.

– Я хочу, чтобы ты подумал об этом, – Картер сделал ещё один глоток. Стакан был почти пуст. Он поднял руку, привлекая внимание бармена, показывая на стакан. Нужна ещё одна порция. Бармен, массивный мужчина с искусственными руками, которые блестели в тусклом свете бара, кивнул. – Два миллиона, Дэв. Когда ты в последний раз видел такие деньги за одну работу?

– Никогда, – честно ответил Дэв. – И знаешь почему? Потому что работы за два миллиона обычно заканчиваются тем, что контрабандист умирает. Или хуже.

– Хуже чем смерть? – Картер усмехнулся, но в его улыбке не было юмора. – Ты становишься философом, Дэв.

– Я становлюся прагматиком. Я хочу жить достаточно долго, чтобы потратить деньги, которые зарабатываю.

Бармен подошёл к их столу, неся новую порцию виски для Картера и ещё один стакан для Дэва – первый остался нетронутым. Бармен поставил напитки на стол, его искусственные руки двигались с механической точностью, но без грации. Дешёвые протезы, наверное военных списанные. Он ничего не сказал, только кивнул и отошёл.

На «Табуле Расе» хорошие бармены знали, когда нужно молчать.

Картер схватил новый стакан, сделал глоток прежде, чем заговорить снова.

– Послушай меня, – его голос стал тише, интимнее. Голос человека, делящегося секретом. – Я понимаю твои опасения. Честно понимаю. Но подумай об этом. Ты контрабандист, Дэв. Один из лучших в Поясе. Может, лучший. Ты проходил через червоточины, которые другие считают самоубийством. Ты провозил грузы под носом у корпоративных патрулей и флотских блокад. У тебя есть навыки, корабль, команда. Кто ещё может это сделать?

– Много кто, – возразил Дэв, хотя знал, что это не совсем правда. Хороших контрабандистов было мало. Отличных – ещё меньше. И тех, кто мог пройти через нестабильную червоточину и выжить – единицы. – Найди кого-то другого, Картер. Кого-то более отчаянного.

– Более отчаянного? – Картер откинулся назад, изучая Дэва долгим взглядом. Взглядом человека, который видел слишком много, знал слишком много. – Дэв, мы оба знаем, что ты уже отчаянный. Знаем с того момента, как «Церера-7» взорвалась девять лет назад. Ты умер тогда, вместе с твоей семьёй. Всё, что осталось, – это тень, которая пытается забыться, летая по системе с грузами, которые никого не волнуют.

Дэв замер. Рука, тянувшаяся к стакану, остановилась в воздухе. Что-то тёмное и холодное шевельнулось в его груди – старая, знакомая боль, которую он так тщательно заглушал алкоголем и работой.

– Не смей, – его голос был тихим, но в нём звучала угроза. – Не смей использовать их против меня.

– Я не использую, – Картер поднял руки в умиротворяющем жесте. – Я просто говорю правду. Ты не живёшь, Дэв. Ты существуешь. Летаешь от станции к станции, берёшь работы, которые едва покрывают расходы. Пьёшь дорогой виски и притворяешься, что всё под контролем. Но мы оба знаем – это не так.

Тишина повисла между ними, тяжёлая и неудобная. Музыка в баре продолжала громыхать, люди продолжали разговаривать и смеяться, но за их столиком было тихо, как в могиле.

Зейн сдвинулся с места у стены, его рука легла на рукоять пистолета. Предупреждение. Дэв видел это периферийным зрением. Старый наёмник был готов вмешаться, если разговор перейдёт в насилие.

Но Дэв медленно выдохнул, заставляя гнев отступить. Картер был прав. Чёртов старый параноик был прав. Дэв действительно не жил. Он просто тянул время, ожидая… чего? Ожидая момента, когда можно будет умереть с чистой совестью?

– Два миллиона, – сказал он наконец, беря стакан и делая глоток. Синтетический виски обжёг горло, оставил горький привкус на языке. – Расскажи мне всё, что знаешь.

Картер расслабился, увидев, что опасный момент миновал. Он снова наклонился вперёд, его голос стал деловым.

– Груз сейчас находится на станции. В одном из частных складов на нижнем уровне. Клиент держит его там под охраной. Ты должен забрать контейнер, загрузить на свой корабль и доставить до станции «Рубикон».

– «Рубикон»? – Дэв поднял бровь. «Рубикон» была одной из крупнейших червоточин в системе, соединяющей внутренние планеты с колониями в системе Тау Кита. Она находилась под полным контролем Объединённого Земного Флота. Там была военная база, таможенный контроль, постоянное патрулирование. Пройти туда с контрабандным грузом было практически невозможно. – Ты шутишь.

– Клиент предоставит все необходимые документы, – Картер достал из кармана небольшой дата-чип, положил его на стол между ними. – Фальшивые грузовые манифесты, идентификационные коды, даже разрешение на проход от имени одной из корпораций-подрядчиков флота. Всё выглядит легально. Ты пройдёшь как обычный грузовой корабль с запчастями для станции.

Дэв посмотрел на чип, не прикасаясь к нему. Маленькая вещь, не больше ногтя, но потенциально содержащая информацию, которая могла либо спасти его жизнь, либо убить его.

– Почему «Рубикон»? – спросил он. – Если это нелегальный груз, зачем тащить его в самое охраняемое место в системе?

– Клиент не объясняет, – Картер пожал плечами. – Но я могу предположить. «Рубикон» – это не просто червоточина. Это научно-исследовательская станция. У флота там лаборатории, где они изучают квантовую физику, искривление пространства-времени, всякое такое. Может, груз нужен именно там. Может, только там есть оборудование для… чего бы там ни было.

Дэв обдумывал это. Логика была разумной, но не полной. Что-то не сходилось. Если груз настолько ценен, что за ним охотятся все крупные игроки, почему клиент не везёт его сам? Почему нужен контрабандист?

Если только…

– Клиент не может провезти груз легально, – произнёс Дэв вслух, складывая кусочки пазла. – Даже с фальшивыми документами, даже с прикрытием. Потому что груз… груз запалён. Корпорации знают, что его ищут. Флот знает. Если кто-то официальный попытается провезти его через «Рубикон», поднимут тревогу. Но контрабандист, особенно хороший контрабандист, может проскочить незамеченным. Мы умеем быть невидимыми.

Картер медленно кивнул, и в его глазах мелькнуло уважение.

– Ты всегда был умнее, чем притворялся, Дэв.

– Умнее, чем мне хотелось бы, – буркнул Дэв. Он снова посмотрел на дата-чип. Два миллиона кредитов. Опасность. Возможно смерть. Но также… возможность. Возможность изменить что-то. Заработать достаточно, чтобы наконец уйти. Или хотя бы попытаться. – Кто клиент?

– Не знаю, – Картер покачал головой. – Все контакты через посредников. Анонимные каналы связи. Платежи идут через криптовалюту, невозможно отследить. Но я проверял – деньги настоящие. Я уже получил свою комиссию за то, что свёл вас. Пятьдесят тысяч кредитов, перечисленные на мой счёт час назад. Всё чисто.

– А аванс для меня?

– Четыреста тысяч. Двадцать процентов. Будут переведены, как только ты согласишься. Остальное – после доставки.

Дэв молчал, вращая стакан в руках. Жидкость внутри плескалась, отражая красноватый свет ламп бара. Четыреста тысяч аванса. Это было… серьёзно. Это показывало, что клиент действительно готов платить. И достаточно отчаянный, чтобы рискнуть такими деньгами.

– Когда забирать груз? – спросил он. Не согласие. Ещё не согласие. Просто вопрос. Прощупывание почвы.

– Как можно скорее, – Картер достал коммуникатор, проверил что-то на экране. – Клиент хочет, чтобы груз ушёл со станции в течение двенадцати часов. Чем быстрее, тем лучше. Каждый час здесь увеличивает риск, что кто-то засечёт его. Корпораты уже тут, – он кивнул в сторону входа, где один из людей слежки сидел за барной стойкой, делая вид, что пьёт. – Ты же заметил их?

– Заметил, – подтвердил Зейн с места у стены.

– Они здесь не просто так, – продолжил Картер. – «Мемфис» знает, что груз на «Табуле». Может, не точно где, но знают. Они прочёсывают станцию. Скоро доберутся до склада. Если ты не заберёшь груз раньше них…

– Тогда работы не будет, – закончил Дэв. – И два миллиона уйдут кому-то другому.

– Именно.

Дэв посмотрел на Зейна. Старый наёмник встретил его взгляд, и между ними прошёл беззвучный разговор. Они знали друг друга достаточно долго, чтобы общаться без слов.

Что думаешь? – спрашивал взгляд Дэва.

Это дерьмо, – отвечал взгляд Зейна. Опасное дерьмо. Но деньги реальные.

Мы можем это сделать?

Может быть. Если повезёт. А когда нам везло?

Никогда.

Вот именно.

Но в глазах Зейна было ещё что-то. Не согласие, не отказ. Доверие. Он доверял Дэву принять правильное решение. И следовал бы за ним, каким бы ни было это решение.

Это было больше, чем Дэв заслуживал.

Он вернул взгляд к Картеру.

– Расскажи мне о складе, – сказал он. – Где именно? Какая охрана? Как будет происходить передача?

Картер расслабился ещё больше. Он знал Дэва достаточно хорошо, чтобы понимать: если тот начал задавать практические вопросы, значит, решение уже принято.

– Нижний уровень, сектор Дельта-9, – Картер активировал свой коммуникатор, вывел на голографический экран схему станции. Трёхмерная карта замерцала в воздухе над столом, показывая запутанный лабиринт коридоров, складов и технических помещений. Он увеличил одну секцию. – Вот здесь. Частный склад номер восемьдесят девять. Принадлежит… – он проверил данные. – Формально числится за транспортной компанией «Быстрая звезда». Фронт, конечно. Настоящий владелец скрыт за несколькими слоями корпоративных структур.

– Охрана?

– Двое охранников у входа. Ещё двое внутри, по информации, которую мне дали. Вооружены, но не сильно. Лёгкое автоматическое оружие, может быть дробовики. Ничего военного.

– Системы безопасности?

– Стандартные. Электронные замки, камеры наблюдения, датчики движения. Но клиент обещал дать коды доступа. Ты пройдёшь как ожидаемый получатель. Никакого насилия, никаких проблем. Просто забрать контейнер и уйти.

Дэв фыркнул. Он слышал слова «никаких проблем» сотни раз в своей карьере. Обычно они означали полную противоположность.

– И охранники просто дадут мне уйти с грузом стоимостью в два миллиона?

– Они получат инструкции. Клиент их контролирует. Всё устроено.

– Ага, – Дэв не скрывал скептицизма. – Всё устроено. До тех пор, пока охранники не решат, что могут забрать груз себе. Или продать его корпоратам. Или «Пределу». Пятьсот тысяч за наводку, ты говорил? Это больше, чем большинство охранников зарабатывает за десять лет.

Картер помолчал, потом кивнул.

– Риск есть, – признал он. – Но клиент говорит, что охранники надёжные. Лояльные.

– Лояльность покупается и продаётся, – буркнул Зейн. – Особенно на «Табуле».

– Тогда будьте готовы к неприятностям, – Картер пожал плечами. – Вы всегда готовы к неприятностям. Это же ваша работа.

Дэв изучал голографическую карту, запоминая маршрут. От их текущего дока до склада на нижнем уровне было примерно тридцать минут ходьбы. Может, пятнадцать, если бежать. Множество поворотов, ответвлений, мест, где можно устроить засаду или где можно скрыться, если что-то пойдёт не так.

Нижний уровень был опаснее среднего. Там правили не столько синдикат «Три кольца», сколько местные банды. Там жили те, кому не везло. Там умирали молодыми.

Но там же было проще исчезнуть. Меньше камер, меньше контроля, меньше людей, которые задавали вопросы.

– Вес двести килограмм, – сказал Дэв вслух, продолжая планировать. – Нам понадобится погрузочная тележка. И маршрут, по которому можно везти такую вещь, не привлекая внимания.

– Есть грузовые лифты, – Картер указал на схему. – Соединяют нижний уровень с доками. Они работают круглосуточно. Никто не обращает внимания на грузы. Половина станции – это грузы, движущиеся туда-сюда.

– Хорошо, – Дэв кивнул. – А что с кораблём? Корпораты знают, что я здесь?

– Возможно, – Картер выглядел неуверенным. – Я не знаю, как много они знают. Но у них есть люди в доках. Они проверяют корабли, просматривают манифесты. Если они свяжут тебя с грузом…

– Тогда у нас будут проблемы, – Дэв допил остатки виски, почувствовал, как тепло растекается по груди. – Большие проблемы.

Он замолчал, обдумывая варианты. План начал формироваться в голове – рискованный, с множеством слабых мест, но возможный. Забрать груз, быстро погрузить на корабль, отстыковаться и уйти через ближайшую червоточину прежде, чем корпораты поймут, что произошло.

Простой план. Слишком простой, чтобы работать идеально.

Но простые планы были лучшими. Меньше вещей, которые могли пойти не так.

– Хорошо, – сказал он наконец. – Я беру работу.

Картер выдохнул с облегчением, и Дэв понял, что старый информатор действительно боялся отказа. Возможно, клиент обещал Картеру что-то большее, чем просто комиссию. Или угрожал чем-то худшим, чем потеря денег.

На «Табуле Расе» угрозы были валютой не менее ценной, чем кредиты.

– Отлично, – Картер быстро схватил дата-чип, протянул его Дэву. – Здесь всё, что тебе нужно. Коды доступа, документы, координаты склада, контактная информация для связи с клиентом после доставки. И ещё… – он достал из кармана другой чип, меньше. – Это для Тали. Технические спецификации контейнера. Клиент хочет, чтобы ваш инженер знала, как обращаться с грузом. Как подключить питание, как поддерживать стабильность. Это важно, Дэв. Очень важно. Если контейнер выйдет из строя…

– Мы все умрём, – закончил Дэв, забирая оба чипа. Они были тёплыми от прикосновения Картера. Он сунул их во внутренний карман куртки, туда, где они были защищены бронированной подкладкой. – Ясно. Что-нибудь ещё?

– Да, – Картер снова стал серьёзным. Даже более серьёзным, чем раньше. Он наклонился так близко, что Дэв мог почувствовать запах дешёвого виски в его дыхании. – Будь осторожен, Дэв. Я не шучу. Этот груз… я не знаю, что это, но чувствую нутром – это что-то большое. Что-то, что может изменить баланс сил. Корпорации не предлагали бы пятьсот тысяч просто так. «Предел» не охотился бы за этим, если бы это была обычная контрабанда. А флот… – он покачал головой. – Флот вообще в такие дела не лезет, если речь не идёт о военных секретах или угрозах безопасности.

– Ты пытаешься отговорить меня после того, как я согласился? – Дэв усмехнулся, но в его улыбке не было тепла.

– Нет, – Картер покачал головой. – Я пытаюсь убедиться, что ты понимаешь, на что идёшь. Мы друзья, Дэв. Были друзьями пятнадцать лет. Я не хочу, чтобы ты умер из-за работы, которую я тебе дал.

– Я не собираюсь умирать, – Дэв встал, Зейн автоматически оттолкнулся от стены, готовясь идти. – Я собираюсь заработать два миллиона кредитов, доставить этот груз и наконец купить себе что-то приличное. Может, даже новый корабль. «Довод» хороший, но стареет.

– Новый корабль, – Картер тоже встал, протягивая руку. – Хорошая мечта.

Дэв пожал его руку. Кожа Картера была сухой, грубой, рука дрожала чуть сильнее, чем раньше.

– Береги себя, старик, – сказал Дэв. – И если что-то пойдёт не так…

– Я ничего не знаю, – Картер усмехнулся. – Я всегда ничего не знаю. Такова моя работа.

Дэв кивнул и направился к выходу. Зейн следовал за ним, как тень.

У двери Дэв остановился, оглянулся. Картер стоял у стола, смотрел им вслед, его фигура казалась маленькой и одинокой в тусклом свете бара. На его лице было выражение, которое Дэв не мог прочитать. Сожаление? Вина? Страх?

Может, всё вместе.

Дэв отвернулся и вышел из «Дробилки».

Коридор встретил их привычным шумом и запахами станции. Люди проходили мимо, не обращая внимания. Торговцы зазывали покупателей. Где-то вдалеке играла музыка, смешиваясь с гулом голосов в неразличимую какофонию.

– Корпорат всё ещё там, – тихо сказал Зейн, не оглядываясь.

– Знаю, – Дэв тоже не оглядывался, но его кибернетический глаз работал, сканируя отражения в металлических поверхностях, витринах, всём, что могло служить зеркалом. Он видел фигуру, выходящую из бара через пять секунд после них. Тот же человек, что вошёл раньше. – Пусть следит. Пока мы не забрали груз, мы просто два контрабандиста, прогуливающиеся по станции.

– А после того, как заберём?

– После того, как заберём, станет интереснее.

Они двинулись по коридору обратно к докам. Дэв шёл неспешно, расслабленно, руки в карманах, как будто у него не было ни одной заботы в мире. Но его мозг работал на полную мощность, просчитывая варианты, планируя следующие шаги.

Сначала вернуться к кораблю. Рассказать Тали о работе. Дать ей технические данные, пусть подготовит грузовой отсек для контейнера. Потом спуститься на нижний уровень, забрать груз. Быстро погрузить. Отстыковаться. Уйти.

Просто. Прямолинейно.

Что могло пойти не так?

Всё. Абсолютно всё.

Но это была жизнь контрабандиста. Риск и награда. Опасность и возможность.

И два миллиона кредитов.

Они прошли мимо того же торгового рынка, что и раньше. Дэв автоматически оглядел лотки, отмечая, что изменилось. Другие торговцы. Другие товары. Станция жила, дышала, постоянно менялась.

– Ты думаешь, Картер говорит правду? – спросил Зейн тихо, когда они свернули в более узкий коридор.

– Он говорит то, что ему сказали говорить, – ответил Дэв. – Это не совсем то же самое. Но я думаю, он верит в то, что говорит. И я думаю, деньги настоящие.

– Даже если деньги настоящие, это не значит, что работа безопасная.

– Безопасные работы не платят два миллиона, – Дэв усмехнулся. – Мы это знаем.

Они дошли до дока, где был пришвартован «Последний Довод». Те же докеры работали у соседнего корабля. Они даже не подняли взгляда, когда Дэв и Зейн прошли мимо.

Дэв просканировал свой идентификатор у терминала, шлюз открылся с шипением. Они вошли внутрь корабля.

Запах дома. Машинное масло, переработанный воздух, и что-то ещё – запах, уникальный для «Последнего Довода». Запах семидесяти восьми метров металла и пластика, которые были домом уже девять лет.

– Тали! – позвал Дэв, запечатывая шлюз за собой. – Где ты?

– Здесь! – голос Тали раздался из инженерного отсека. Через мгновение она появилась, вытирая руки о тряпку. На её лице было масло, волосы растрепались. Она выглядела уставшей, но довольной. – Закончила регулировку охлаждающей системы. Реактор теперь работает на три процента эффективнее. Не много, но…

– У нас есть работа, – перебил её Дэв. – Большая работа. Нужно поговорить.

Тали нахмурилась, уловив напряжение в его голосе. Она отбросила тряпку.

– Насколько большая?

– Два миллиона кредитов.

Её глаза расширились.

– Что?

– Ты слышала. Два миллиона. За перевозку одного груза.

– Дэв, – Тали покачала головой, и он видел, как в её глазах появляется тревога. – Никто не платит такие деньги просто так. Что за груз?

– Не знаю точно. Контейнер. Двести килограмм. Требует специальных условий хранения. Может быть сингулярность, может быть что-то ещё.

– И куда везём?

– «Рубикон».

Тали присвистнула, точно так же, как Зейн раньше.

– «Рубикон». Военная станция. Дэв, это самоубийство.

– У нас будут документы. Фальшивые, но хорошие. Клиент обещал всё устроить. Мы пройдём как легальный груз.

– Клиент, – Тали скрестила руки на груди, приняв позу, которую Дэв знал слишком хорошо. Позу человека, готового спорить. – И кто этот клиент?

– Не знаем. Анонимный. Через посредников.

– Прекрасно. Анонимный клиент, мистический груз, самая охраняемая станция в системе. Что ещё может пойти не так?

– За грузом охотятся «Мемфис Синдикат», «Предел» и, возможно, флот, – добавил Зейн полезно.

Тали посмотрела на него, потом на Дэва.

– Ты шутишь. Скажи, что ты шутишь.

– Не шучу, – Дэв достал дата-чипы из кармана, протянул меньший Тали. – Здесь технические спецификации контейнера. Клиент хочет, чтобы ты знала, как с ним обращаться. Изучи. Подготовь грузовой отсек. Мы заберём груз через… – он проверил время. – Через час.

Тали взяла чип, но не отводила взгляда от Дэва.

– Ты принял работу, – это не был вопрос. – Даже не посоветовавшись с нами.

– Я капитан. Это моё решение.

– Ты капитан дерьмового корабля с двумя членами экипажа, – возразила Тали, и в её голосе появились нотки гнева. – Это не делает тебя диктатором, Дэв. Мы команда. Команды принимают решения вместе.

– Обычно да, – согласился Дэв. – Но в данном случае времени не было. Картер сказал, что груз нужно забрать как можно скорее. Каждый час увеличивает риск.

– Тогда, может, нам стоило отказаться!

– От двух миллионов кредитов? – Дэв покачал головой. – Тали, подумай. Это больше, чем мы зарабатываем за три года. Это шанс наконец…

– Наконец что? – прервала она. – Наконец умереть? Потому что именно это случится, если мы ввяжемся в войну между корпорациями, террористами и флотом!

– Мы не ввяжемся в войну. Мы просто перевезём груз. Быстро, тихо, и никто даже не узнает, что мы были вовлечены.

– Ты в это веришь? – Тали смотрела на него с выражением, близким к отчаянию. – Действительно веришь?

Дэв не ответил сразу. Он встретил её взгляд, и что-то в её глазах заставило его вспомнить. Вспомнить, как он встретил Тали три года назад. Она была в долговом рабстве у одной из корпораций, работала на их станции инженером, выплачивая долг, который её родители оставили после смерти. Долг, который она никогда не смогла бы выплатить. Корпорация следила, чтобы долг всегда рос чуть быстрее, чем она могла платить.

Дэв спас её. Выкупил долг. Не потому что был добрым. Не потому что хотел помочь. А потому что ему нужен был инженер, и она была хороша.

Но она осталась. После того как долг был погашен, она могла уйти. Но осталась.

И теперь он тащил её в ситуацию, которая могла убить их всех.

– Я верю, – сказал он наконец, – что у нас есть шанс. И я верю, что мы достаточно хороши, чтобы справиться. Но если ты хочешь уйти, Тали… я не буду тебя держать. Возьми свою долю, найди другой корабль. Ты заслуживаешь лучшего, чем это.

Тали смотрела на него долго. Слишком долго. На её лице сменялись эмоции – гнев, страх, разочарование. И что-то ещё. Что-то, что Дэв не мог назвать.

Потом она выдохнула, расслабила плечи.

– Ты идиот, Дэв Карраган, – сказала она, и в её голосе была усталость. – Полный идиот. Но ты мой капитан. И я не ухожу.

– Тали…

– Заткнись, – она подняла руку, останавливая его. – Я уже решила. Мы делаем это. Но, – она ткнула пальцем ему в грудь, – если мы умрём из-за этого, я вернусь призраком и буду преследовать твою задницу вечность. Ясно?

Дэв не мог сдержать улыбку. Первую настоящую улыбку за весь день.

– Ясно.

– Хорошо, – Тали взяла дата-чип, повернулась к выходу из кокпита. – Тогда мне лучше изучить эти спецификации. Если мы везём что-то, что может нас убить, я хочу знать, как этого избежать.

Она ушла вниз, в инженерный отсек. Дэв слышал, как люк захлопнулся за ней.

Зейн подошёл ближе, встал рядом.

– Она права, знаешь, – сказал он тихо. – Это дерьмовая работа. Опасная. Может убить нас всех.

– Знаю, – Дэв смотрел на люк, через который ушла Тали. – Но деньги…

– К чёрту деньги, – Зейн покачал головой. – Дело не в деньгах, и ты это знаешь. Дело в том, что ты почувствовал, когда Картер сказал тебе о работе. Ты почувствовал, что это что-то большое. Что-то важное. И ты не можешь отказаться, потому что… потому что ты всё ещё ищешь что-то, что придаст смысл всему этому дерьму.

Дэв повернулся к нему, смотрел в лицо старого друга. Зейн не отвёл взгляда.

– Может быть, – признал Дэв наконец. – Может быть, ты прав. Но мы всё равно делаем это.

– Знаю, – Зейн усмехнулся. – Потому что ты упёртый ублюдок. Но ладно. Я с тобой. Мы вместе прошли через худшее. Переживём и это.

– Спасибо, – Дэв хлопнул его по плечу.

Зейн кивнул и пошёл вниз, проверять оружие и готовить экипировку.

Дэв остался один в кокпите. Он подошёл к иллюминатору, посмотрел на станцию за пределами корабля. Металлические стены дока. Людские фигуры, снующие по своим делам. Жизнь продолжалась, неосознающая, что где-то на нижнем уровне лежал груз, который могли хотеть убить или умереть.

Или и то, и другое.

Дэв достал фляжку, сделал глоток. Виски жёг, но помогал. Всегда помогал.

Два миллиона кредитов.

Самая опасная работа в его карьере.

И он уже согласился.

– Что бы ты сделала? – прошептал он в пустоту, обращаясь к призракам прошлого. К жене, которая умерла девять лет назад. К дочери, которая никогда не вырастет. – Что бы ты хотела, чтобы я сделал?

Никто не ответил. Призраки молчали.

Как всегда.

Дэв сделал ещё глоток и начал готовиться к тому, что ждало впереди.

Глава 3: Груз

Нижний уровень станции "Табула Раса", сектор Дельта-9

17:23 по стандартному времени Земли

Нижний уровень «Табулы Расы» пах смертью.

Не буквально, конечно. Хотя, если быть честным, Дэв не был уверен, что где-то в этих тёмных коридорах, в заброшенных складах и забытых технических отсеках, не лежали тела тех, кого никто не хватился. Станция была огромной, а синдикат «Три Кольца» не особо заботился о том, что происходило на нижних уровнях, пока это не мешало их бизнесу.

Нет, запах был другим. Это был запах безнадёжности, застоявшегося воздуха, промышленных отходов и человеческого пота. Запах места, где люди выживали, а не жили. Где каждый день был борьбой за следующий вдох, следующий кредит, следующий шанс.

Дэв шёл по узкому коридору, Зейн – на два шага позади и справа, прикрывая слепую зону. Тали осталась на корабле, как и планировалось. Её задача – подготовить грузовой отсек и быть готовой к немедленному отлёту. Дэв не хотел рисковать всей командой сразу. Если что-то пойдёт не так здесь, внизу, хотя бы Тали останется в безопасности.

Относительной безопасности.

Освещение на нижнем уровне было ещё хуже, чем на среднем. Лампы мерцали, многие не работали вообще, создавая карманы тьмы, где что угодно могло скрываться. Стены были покрыты толстым слоем грязи и конденсата – системы климат-контроля здесь едва функционировали. Под ногами хлюпала какая-то маслянистая жидкость, стекавшая из протекающих труб над головой.

Люди, которых они встречали, были призраками. Худые фигуры в лохмотьях, прижимающиеся к стенам. Шахтёры, возвращающиеся со смены, их лица покрыты серой пылью, глаза пустые от усталости. Дети – чёртовы дети – сидели в углах, протягивая грязные руки за подаянием. Дэв старался не смотреть на них. Смотреть было больно.

Он видел достаточно бедности за свою жизнь. Достаточно несправедливости. Достаточно свидетельств того, что система, в которой они все жили, была сломана на фундаментальном уровне.

Но что он мог сделать? Он был просто контрабандистом. Просто человеком, пытающимся выжить.

– Сектор Дельта-9 впереди, – тихо сообщил Зейн, проверяя схему на своём наручном устройстве. Голубоватый свет экрана отражался на его лице, делая его ещё более мрачным. – Ещё двести метров.

Дэв кивнул, не отвечая. Его рука лежала под курткой, на рукояти пистолета. Не вытащенного, но готового. Здесь, на нижнем уровне, нужно было быть готовым ко всему.

Они прошли мимо группы мужчин, собравшихся у входа в боковой коридор. Пятеро, может шестеро, все в потрёпанной одежде, но с оружием на виду. Местная банда, контролирующая этот сектор. Они смотрели на Дэва и Зейна с нескрываемой враждебностью, оценивая, стоит ли проблем попытаться ограбить двух хорошо одетых чужаков.

Дэв встретил взгляд лидера – молодого парня, может быть двадцати пяти, с кибернетическим глазом, который светился тусклым красным. Шрам пересекал его лицо от виска до подбородка. Тюремная метка на шее – бывший заключённый колонии на Титане.

Дэв не отвёл взгляда. Не ускорил шаг. Просто продолжал идти, его рука оставалась на рукояти пистолета, поза была расслабленной, но готовой к насилию.

Послание было ясным: Не стоит того. Мы не лёгкая добыча.

Лидер банды усмехнулся, показывая металлические зубы – дешёвые импланты. Но он не двинулся. Его люди тоже остались на месте.

Дэв и Зейн прошли мимо, не оглядываясь.

– Становится всё хуже, – пробормотал Зейн, когда они свернули за угол. – Последний раз, когда я был здесь, было плохо. Но не настолько.

– Синдикат затягивает гайки, – ответил Дэв. – Налоги растут, работы становится меньше. Люди отчаиваются. Отчаянные люди становятся опасными.

– Революция назревает.

– Революция всегда назревает. Но никогда не происходит. Потому что синдикат знает, как держать людей достаточно голодными, чтобы они злились, но не настолько, чтобы восстали.

Они шли дальше, погружаясь глубже в лабиринт нижнего уровня. Коридоры становились уже, темнее. Меньше людей. Больше заброшенных помещений, их двери заварены или просто открыты в зияющую тьму.

Дэв проверил навигацию на своём коммуникаторе. Сто метров. Пятьдесят. Двадцать.

Они остановились перед массивной металлической дверью. Номер восемьдесят девять был выжжен лазером на поверхности, цифры неровные, сделанные торопливо. Над дверью мигала красная лампа – индикатор, что склад занят.

Дэв огляделся. Коридор был пуст. Никаких камер наблюдения – по крайней мере, видимых. Никаких признаков присутствия других людей.

Слишком тихо. Слишком удобно.

Его инстинкты кричали, что что-то не так.

– Что думаешь? – тихо спросил Зейн, его взгляд сканировал окружение, рука на оружии.

– Думаю, это ловушка, – честно ответил Дэв. – Но у нас нет выбора. Мы уже согласились. Картер уже получил свою комиссию. Клиент знает, что мы придём. Если мы развернёмся сейчас…

– Тогда репутация пойдёт ко всем чертям, и никто больше не даст нам работу.

– Именно.

Дэв достал из кармана дата-чип, который дал ему Картер. Вставил его в свой коммуникатор, активировал. Коды доступа появились на экране – длинная последовательность букв и цифр.

Он подошёл к панели управления рядом с дверью. Старая модель, царапины и вмятины покрывали её поверхность. Кто-то пытался взломать её раньше – следы термического резака были видны по краям.

Дэв ввёл первый код.

Панель пискнула, индикатор изменил цвет с красного на жёлтый.

Второй код.

Жёлтый на зелёный.

Механизм замка щёлкнул, раздался звук отводящихся болтов. Дверь начала открываться, медленно, с протяжным скрежетом металла по металлу.

Дэв и Зейн автоматически отступили, заняв позиции по обе стороны от двери, спины к стене. Оружие в руках, стволы направлены на открывающийся проём.

Если это засада, они встретят её готовыми.

Дверь открылась полностью, остановилась с глухим лязгом.

Тишина.

Дэв ждал, считая секунды. Пять. Десять. Пятнадцать.

Никто не стрелял. Никто не выбегал. Только тишина и тьма внутри склада.

– Я иду первым, – сказал Зейн, двигаясь к проёму.

– Нет, – Дэв остановил его жестом. – Я капитан. Я иду первым.

Зейн хотел возразить, Дэв видел это по его лицу. Но старый наёмник просто кивнул, оставаясь прикрывать вход.

Дэв глубоко вдохнул, собираясь. Потом быстрым движением шагнул в дверной проём, пистолет поднят, глаза сканируют тьму.

Его кибернетический глаз автоматически переключился в режим ночного видения. Мир стал зелёно-серым, но видимым.

Склад был большим – метров тридцать в длину, двадцать в ширину. Потолок высокий, теряющийся в тени. Стены обшиты термоизоляционными панелями. В дальнем углу стояли контейнеры, аккуратно сложенные – обычные грузовые ящики, ничего особенного.

И в центре помещения, на металлической платформе, стоял он.

Контейнер.

Дэв остановился, глядя на него. Даже в зелёно-сером свете ночного видения контейнер выглядел… не так. Неправильно. Как будто он не совсем принадлежал этой реальности.

Размером он был именно таким, как описывал Картер – примерно как гроб. Полтора метра в длину, метр в ширину, полметра в высоту. Но это было единственное обычное в нём.

Сам контейнер был сделан из какого-то чёрного металла, который поглощал свет. Не отражал его, не рассеивал – именно поглощал. Дэв никогда не видел такого материала раньше. Поверхность была идеально гладкой, ни шва, ни заклёпки, ни единого дефекта.

И на боках контейнера были символы.

Не надписи. Не маркировка. Символы. Странные, изогнутые линии, которые светились слабым голубоватым светом. Они двигались – нет, не двигались, но казалось, что двигаются, изменяясь, когда Дэв смотрел на них. Они причиняли боль глазам, заставляли его мозг пытаться найти в них смысл, паттерн, но не находить ничего.

Он отвёл взгляд, почувствовав начало головной боли.

– Чисто, – позвал он Зейна. – Заходи.

Зейн вошёл в склад, его оружие так же было наготове. Он тоже остановился, увидев контейнер.

– Какого чёрта… – прошептал он.

– Да, – согласился Дэв. – Моя первая мысль тоже была именно такой.

Они медленно приблизились к платформе. С каждым шагом Дэв чувствовал растущее чувство неправильности. Не опасности, хотя и это тоже. Скорее, чувство того, что он приближается к чему-то, что не должно существовать. Что-то, нарушающее законы природы самим своим присутствием.

Температура вокруг контейнера была ниже, чем в остальной части склада. Дэв видел своё дыхание, конденсирующееся в маленькие облачка пара. Холод исходил от контейнера волнами, неестественный, пронизывающий.

– Где охранники? – спросил Зейн, осматривая склад. – Картер говорил, что здесь должны быть охранники.

Дэв тоже это заметил. Склад был пуст. Совершенно пуст. Никаких охранников, никаких признаков того, что кто-то здесь был недавно. Только контейнер на платформе, ожидающий.

Плохой знак. Очень плохой знак.

– Может, получили инструкции уйти, – предположил Дэв, но даже ему его слова не казались убедительными. – Клиент не хотел свидетелей.

– Или их убрали, – Зейн не опускал оружие, его глаза продолжали сканировать тени. – Кто-то ещё мог узнать о грузе. Корпораты. «Предел». Убили охранников, взяли…

Он замолчал, глядя на контейнер.

– Но груз всё ещё здесь, – закончил Дэв. – Значит, либо они ещё не пришли, либо…

– Либо не смогли его взять.

Они переглянулись. Эта мысль была ещё более тревожной. Что за груз был настолько опасным или защищённым, что даже корпоративные войска или террористы не могли его забрать?

– Дэв, – голос Тали прозвучал в коммуникаторе, заставив обоих вздрогнуть. – Вы там ещё живы?

Дэв активировал свой коммуникатор.

– Живы. Нашли груз. Это… – он посмотрел на контейнер. – Это что-то странное, Тали. Очень странное. Ты изучила технические спецификации?

– Да, – в голосе Тали звучала озабоченность. – Дэв, эти спецификации… они не имеют смысла. Там описывается технология, которой не должно существовать. Магнитное удержание на квантовом уровне. Энергетическое поле, стабилизирующее пространственно-временные искажения. Это не сингулярность. Или если сингулярность, то не такая, какую я когда-либо видела.

– Что ты хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что не знаю, что находится в этом контейнере. Но то, что описано в спецификациях, больше похоже на… на червоточину. Миниатюрную червоточину, удерживаемую в стабильном состоянии магнитными полями.

Дэв почувствовал, как холод, исходящий от контейнера, проник глубже, достиг костей.

Червоточина. Портативная червоточина.

Это было невозможно. Абсолютно невозможно. Червоточины создавались в специальных лабораториях, требовали огромных энергетических затрат, массивного оборудования. Они были размером со станцию, а не с гроб.

Но если это было правдой…

Тогда этот груз стоил не два миллиона. Он стоил триллионы. Он стоил контроль над межзвёздными путешествиями. Контроль над будущим человечества.

– Чёрт, – прошептал Дэв.

– Что? – Зейн посмотрел на него. – Что она сказала?

Дэв повторил слова Тали. Лицо Зейна побледнело.

– Нам нужно уходить, – сказал старый наёмник. – Прямо сейчас. Забрать эту штуку и убираться отсюда, пока половина системы не узнала, что мы здесь.

– Согласен, – Дэв приблизился к контейнеру, изучая его. – Тали, как мы транспортируем его? В спецификациях было что-то об этом?

– Да, – раздался её голос. – Контейнер имеет встроенные антигравитационные подъёмники. Должна быть панель управления на одной из сторон. Найди её, активируй, и контейнер станет практически невесомым. Ты сможешь тащить его одной рукой.

Дэв обошёл вокруг контейнера, ища панель. Символы на боках продолжали светиться, пульсируя в странном ритме. Они были красивыми, если не смотреть на них слишком долго. Гипнотическими.

На ближайшей к нему стороне он нашёл то, что искал. Небольшое углубление в чёрной поверхности, внутри которого находилось несколько сенсорных панелей. Символы рядом с ними были другими – не такими странными, более геометрическими. Возможно, инструкции.

Дэв коснулся первой панели.

Контейнер ожил.

Гул. Низкий, почти неслышимый, но ощутимый через кости, через зубы. Вибрация, которая распространялась по полу, по воздуху, по самой реальности.

Символы на боках засветились ярче, их голубой свет стал почти ослепительным. Температура вокруг упала ещё ниже. Дэв видел, как иней начал образовываться на металлической платформе, на своих руках.

– Дэв! – крикнул Зейн. – Что ты сделал?

– Не знаю! – Дэв отдёрнул руку от панели, но контейнер продолжал гудеть, продолжал светиться.

И потом он поднялся.

Не резко. Плавно, изящно. Контейнер оторвался от платформы, завис в воздухе на высоте примерно метра. Антигравитационные подъёмники работали, но это было не единственное, что работало.

Дэв чувствовал… присутствие. Не физическое. Не реальное. Но определённо там, на краю его восприятия. Как будто что-то смотрело на него изнутри контейнера. Что-то огромное, древнее, невероятно далёкое и в то же время прямо здесь.

– Дэв, – голос Зейна был напряжённым. – Мне это не нравится. Совсем не нравится.

– Мне тоже, – Дэв заставил себя двигаться. Он схватился за край контейнера. Металл был холодным, до боли холодным, но он держал. Потянул.

Контейнер двинулся легко, без сопротивления. Антигравитация работала идеально. Двести килограммов стали весить не больше пера.

– Хорошо, – Дэв выдохнул. – Тащим его к лифтам. Тали, мы выходим. Приготовь грузовой отсек. Открой внешний шлюз.

– Уже делаю, – ответила она. – Будьте осторожны.

Дэв и Зейн начали выводить контейнер из склада. Он двигался плавно, следуя за движением их рук, как будто знал, куда они хотят его направить. Гул продолжался, ритмичный, почти как сердцебиение.

Они вышли в коридор. Пустой, как и раньше. Никаких признаков опасности.

Но Дэв не мог избавиться от ощущения, что за ними наблюдают. Что где-то в тенях, в темноте между мерцающими лампами, что-то следило за ними.

– Грузовой лифт в пятидесяти метрах, – сообщил Зейн, проверяя схему. – Прямо и налево.

Они двинулись по коридору, тащ контейнер между собой. Гул следовал за ними, эхом отражаясь от стен. Слишком громко. Слишком заметно.

Если кто-то был поблизости, они услышат.

Дэв ускорил шаг. Зейн последовал его примеру. Контейнер летел между ними, его странные символы продолжали пульсировать.

Тридцать метров. Двадцать. Десять.

Они свернули за угол.

И столкнулись с ними.

Трое мужчин. Те же, что следили за Дэвом раньше на среднем уровне. Корпоративная безопасность «Мемфис Синдикат». Все трое были вооружены – автоматические пистолеты, направленные прямо на Дэва и Зейна.

– Оружие на пол, – приказал лидер, тот же мужчина со спортивным телосложением, который смотрел на Дэва в толпе. Его голос был ровным, профессиональным. – Медленно. Никаких героических поступков.

Дэв замер. Его пистолет был в кобуре. У Зейна тоже. Они не успеют выхватить, прежде чем корпораты выстрелят. Не с такого расстояния. Не против троих.

– Мы можем обсудить это, – начал Дэв, его голос был спокойным, разумным. Голос человека, который не хотел насилия. – Я уверен, мы можем прийти к соглашению…

– Заткнись, – прервал его лидер. – Контейнер. Отпусти его. Сейчас.

Дэв не двинулся. Его мозг работал на предельной скорости, просчитывая варианты. Все они были плохими.

Если они отдадут контейнер, корпораты всё равно их убьют. Свидетелей не оставляли. Это было правило.

Если они попытаются сражаться, их застрелят прежде, чем они вытащат оружие.

Если они попытаются бежать…

Контейнер выбрал этот момент, чтобы изменить свой гул.

Звук стал выше, пронзительнее. Символы на боках засветились так ярко, что Дэв был вынужден отвернуться. Температура упала настолько, что его дыхание превратилось в облако пара.

И из контейнера… вырвалось что-то.

Не физическое. Не материальное. Волна… Дэв не знал, как это описать. Волна давления? Энергии? Реальности?

Она прокатилась по коридору, невидимая, но ощутимая. Дэв почувствовал, как она прошла сквозь него, прошла сквозь каждый атом его тела. Это было…неправильно. Больно. Но не физически. Больно на уровне, более глубоком, чем плоть.

Корпораты закричали.

Все трое, одновременно. Они уронили оружие, схватились за головы. Один упал на колени, второй начал биться в конвульсиях. Третий – лидер – попытался стоять, но его глаза расширились в ужасе, глядя на что-то, что видел только он.

– Что за… – начал Зейн, но его голос затих.

Волна утихла так же внезапно, как началась. Гул контейнера вернулся к прежнему ритму. Символы потускнели до своего обычного свечения.

Корпораты лежали на полу, неподвижные. Не мёртвые – Дэв видел, как их груди поднимаются и опускаются, – но без сознания.

– Чёрт, – прошептал Дэв, глядя на контейнер. – Что ты такое?

Контейнер не ответил. Просто висел в воздухе, гудя своим странным гулом.

– Двигаемся, – резко сказал Зейн, уже двигаясь к лифту. – Сейчас. Пока больше никто не пришёл.

Дэв последовал за ним, тащя контейнер. Они перешагнули через тела корпоратов, не останавливаясь. Времени не было. Если контейнер мог сделать это с тремя вооружёнными мужчинами, что ещё он мог?

И кто – или что – контролировал его?

Грузовой лифт был старым, ржавым, но функциональным. Дэв вызвал его, и через несколько секунд двери открылись с протяжным скрежетом.

Внутри было достаточно места для контейнера и двух человек. Едва.

Они втолкнули контейнер внутрь, вошли следом. Дэв нажал кнопку для уровня доков. Двери начали закрываться.

В последнюю секунду Дэв увидел, как один из корпоратов – лидер – пошевелился, поднял голову. Их взгляды встретились.

В глазах корпората был чистый, неподдельный ужас.

Двери захлопнулись. Лифт дёрнулся и начал подъём.

– Тали, – Дэв активировал коммуникатор, его голос звучал более напряжённо, чем он хотел. – Мы в лифте. Будем у корабля через три минуты. Приготовься к немедленному отбытию.

– Что случилось? – в голосе Тали звучала тревога. – Твой голос…

– Позже объясню. Просто будь готова.

– Хорошо. Будьте осторожны.

Лифт поднимался медленно, слишком медленно. Каждая секунда казалась вечностью. Дэв смотрел на контейнер, который висел между ними, продолжая свой гул.

– Что это было? – тихо спросил Зейн. – Внизу. То, что случилось с корпоратами.

– Не знаю, – честно ответил Дэв. – Какая-то защита? Система безопасности, встроенная в контейнер?

– Или что-то внутри, – Зейн не отводил взгляда от контейнера. – Что-то, что не хочет, чтобы его забрали.

– Но оно позволило нам взять его.

– Пока, – Зейн посмотрел на Дэва. – Пока позволяет. Дэв, я воевал много лет. Видел множество оружия, множество технологий. Но это… это что-то другое. Это не просто груз. Это…

Он не закончил, но Дэв понял. Это было живое. Или достаточно близкое к живому, чтобы иметь волю, цель.

Вопрос был – какую цель?

Лифт наконец достиг уровня доков. Двери открылись, выпуская их в знакомый коридор. Запах машинного масла и металла был почти приятным после удушающей атмосферы нижнего уровня.

– Док 247-Бета в ста метрах, – сказал Зейн. – Прямо отсюда.

Они поспешили по коридору, тащa контейнер. Несколько докеров посмотрели на них с любопытством, но никто не остановил. На «Табуле Расе» не задавали вопросов о грузах.

Док был впереди. Дэв видел «Последний Довод», пришвартованный там, где они оставили его. Шлюз был открыт, грузовой трап опущен. Тали стояла у входа, её силуэт был виден на фоне внутреннего освещения корабля.

Почти дома. Почти в безопасности.

Они вкатили контейнер на трап. Антигравитационные подъёмники работали идеально, делая подъём лёгким. Тали отступила, давая им место.

– Что это? – спросила она, глядя на контейнер. Её лицо было бледным в холодном свете символов. – Дэв, что это такое?

– Не знаю, – Дэв направил контейнер в грузовой отсек, тщательно позиционируя его в центре помещения, подальше от стен. – Но это определённо не обычная сингулярность.

Тали подошла ближе, её инженерное любопытство преодолело страх. Она достала сканер, начала считывать показания с контейнера.

– Боже мой, – прошептала она, глядя на экран. – Дэв, это… показания не имеют смысла. Энергетический выход зашкаливает. Квантовые флуктуации… – она подняла глаза. – Это действительно червоточина. Миниатюрная червоточина, активная, стабилизированная магнитными полями. Но не только это. Есть ещё что-то. Что-то, что мой сканер не может идентифицировать.

– Что-то живое? – спросил Зейн.

Тали посмотрела на него, потом на контейнер.

– Может быть, – медленно сказала она. – Показания… могли бы быть совместимы с биологической активностью. Но не углеродной. Не белковой. Чем-то другим. Чем-то, построенным на основе…энергии? Квантовых состояний? Я не знаю. Это выходит за пределы моего понимания.

Дэв чувствовал, как холодок пробежал по спине. Живое. Что-то живое внутри контейнера. Что-то, что существовало в форме, которую они не могли понять.

– Позже разберёмся, – он повернулся к Тали. – Сейчас нам нужно убираться отсюда. Закрепи контейнер. Используй магнитные зажимы, убедись, что он не сдвинется во время полёта. Я иду в кокпит, начинаю процедуру отстыковки.

– Дэв, – Тали схватила его за руку. – Мы уверены в этом? Можем ли мы просто… бросить это здесь? Уйти? Два миллиона – это много, но не стоят они наших жизней.

Дэв посмотрел на её лицо. Она была испугана. Он видел это в её глазах. Но также он видел решимость. Она не бросит его. Не оставит команду. Даже если боится.

– Уже поздно, – тихо сказал он. – Корпораты знают, что мы взяли груз. Если мы оставим его здесь, они придут за нами. Нас убьют просто для того, чтобы заткнуть рот. Единственный шанс – доставить груз, получить деньги и исчезнуть. Раствориться где-нибудь на окраинах системы.

Тали кивнула, хотя и неохотно.

– Хорошо. Тогда давайте сделаем это.

Дэв побежал вверх к кокпиту. Зейн последовал за ним. Тали осталась в грузовом отсеке, закрепляя контейнер.

В кокпите Дэв бросился в кресло пилота, его руки заплясали по панели управления. Системы активировались одна за другой. Двигатели. Навигация. Защита. Всё загоралось зелёным.

– Статус стыковки, – скомандовал он.

– Зажимы отпускаются, – сообщил Зейн, работая на своей консоли. – Герметизация шлюза завершена. Мы готовы отстыковаться.

– Тали, статус груза?

– Контейнер закреплён, – раздался её голос через коммуникатор. – Магнитные зажимы держат. Но, Дэв… гул стал сильнее. И температура в грузовом отсеке падает. Минус пять градусов и продолжает падать.

– Можешь это исправить?

– Могу увеличить обогрев, но не уверена, что это поможет. Холод идёт не от системы жизнеобеспечения. Он идёт от контейнера.

– Делай что можешь. Мы уходим.

Дэв начал процедуру отстыковки. Стыковочные зажимы отпустили корабль с металлическим лязгом. «Последний Довод» слегка дрейфнул от дока, свободный.

Дэв включил маневровые двигатели, мягко направляя корабль к выходу из дока. Медленно. Осторожно. Не хотел привлекать внимание резкими манёврами.

Они прошли через ворота дока, вышли в открытый космос вокруг «Табулы Расы». Сотни других кораблей дрейфовали поблизости, входили и выходили, занимались своими делами.

– Зейн, сканируй на предмет преследования, – приказал Дэв. – Любые корабли, которые слишком интересуются нами.

– Уже делаю, – Зейн склонился над своими мониторами. – Пока чисто. Никто не движется на перехват. Но…

– Но что?

– Но я засекаю активность на стыковочных платформах. Несколько кораблей начинают процедуры запуска. Может совпадение. Может нет.

– Засекай их. Если они последуют…

Тревога взвыла в динамиках.

– Контакт! – крикнул Зейн. – Крупный корабль выходит из-за станции. Военный силуэт. Корпоративный крейсер класса «Страж». Транспондер… «Мемфис Синдикат». Корабль «Неумолимый».

Дэв почувствовал, как его сердце ухнуло вниз. «Неумолимый». Флагманский корабль службы безопасности «Мемфис Синдикат» в этом секторе. Вооружённый до зубов. Экипаж из двухсот профессионалов.

А «Последний Довод» был грузовым корветом с несколькими скрытыми пушками.

Это не была справедливая битва.

– Они сканируют нас, – Зейн проверил свои датчики. – Активное сканирование. Они ищут что-то конкретное. Дэв, они знают. Они знают, что у нас груз.

– Как быстро мы можем добраться до ближайшей червоточины?

– GX-447 в двадцати минутах полёта на максимальной тяге. Но «Неумолимый» быстрее. Перехватит нас через двенадцать.

– Другие варианты?

– Нет, – Зейн покачал головой. – Все другие червоточины ещё дальше или контролируются. GX-447 – наш единственный шанс.

Дэв принял решение мгновенно.

– Тали, – крикнул он в коммуникатор. – Дай мне всё, что можешь из реактора. Всё. Перераспредели энергию от жизнеобеспечения, щитов, всего. Мне нужна скорость. Прямо сейчас.

– Дэв, это убьёт систему охлаждения! Реактор перегреется!

– Нам нужно продержаться только двадцать минут. Можешь это сделать?

Пауза. Потом:

– Могу попытаться. Держитесь.

Двигатели «Последнего Довода» взревели, переходя на максимальную тягу. Корабль рванулся вперёд, прижимая Дэва к креслу. Перегрузка. Три g. Четыре. Компенсаторы работали на пределе, но не могли полностью нивелировать ускорение.

Дэв стиснул зубы, его руки вцепились в управление. «Последний Довод» летел вперёд, прочь от «Табулы Расы», прочь от «Неумолимого», к спасительной червоточине.

– Они преследуют, – сообщил Зейн. – «Неумолимый» на перехватном курсе. Набирают скорость. Время до перехвата… одиннадцать минут тридцать секунд.

Дэв смотрел на дисплей навигации. Красная линия показывала их курс. Синяя точка – «Неумолимый». Зелёная точка – червоточина GX-447.

Они не успеют. Даже на максимальной тяге они не успеют.

Если только…

– Зейн, – сказал Дэв медленно, план формировался в его голове. Безумный план. Самоубийственный план. Но единственный план, который мог сработать. – Помнишь манёвр, который мы делали во время Войны Поясов? Операция «Камикадзе»?

Зейн посмотрел на него, его глаза расширились.

– Ты не можешь быть серьёзен. Дэв, тот манёвр чуть не убил нас тогда. И это было на военном корабле, специально спроектированном для такого дерьма. «Довод» – грузовой корвет. Он не выдержит таких перегрузок.

– Выдержит, если не будет выбора, – Дэв повернулся к коммуникатору. – Тали, мне нужно, чтобы ты укрепила структурную целостность корпуса. Магнитные поля, силовые каркасы, всё, что может удержать корабль от разрыва. Мы собираемся пройти через поле астероидов на полной тяге с отключенными компенсаторами.

– ЧТО?! – Тали кричала через коммуникатор. – Дэв, это самоубийство! Перегрузки разорвут корабль! Они разорвут нас!

– Но «Неумолимый» не последует, – Дэв уже корректировал курс, направляя «Последний Довод» к скоплению астероидов справа от их траектории. – Он слишком большой, слишком неповоротливый. Они будут вынуждены обойти. Это даст нам время.

– Если мы переживём.

– Делай, что я сказал. Пожалуйста.

Ещё одна пауза. Потом, с resignацией:

– Ладно. Укрепляю корпус. Но если мы умрём, я тебя убью.

Несмотря на ситуацию, Дэв усмехнулся.

Поле астероидов приближалось. Сотни, может тысячи камней всех размеров, от маленьких валунов до скал размером с дом. Они дрейфовали в хаотичном танце, сталкивались, разлетались, создавали постоянно меняющийся лабиринт смерти.

– Держись, – сказал Дэв Зейну.

И направил «Последний Довод» прямо в центр поля.

Мир взорвался хаосом.

Глава 4: Преследование

Корпоративный крейсер "Неумолимый", околостанционное пространство "Табулы Расы"

17:34 по стандартному времени Земли

Миранда Цзян стояла на мостике «Неумолимого», её руки были сложены за спиной, поза была идеально прямой, как учили в корпоративной академии. Абсолютный контроль. Абсолютная уверенность. Это была маска, которую она носила так долго, что иногда забывала, где заканчивалась маска и начиналась настоящая Миранда.

Если вообще начиналась.

Мостик крейсера был воплощением корпоративной эффективности. Чистый, стерильный, каждая поверхность полировалась до блеска. Мониторы выстроились вдоль стен, показывая бесчисленные потоки данных. Двенадцать офицеров работали за консолями, их пальцы летали по голографическим интерфейсам с практикуемой точностью. Никакого хаоса. Никакой суеты. Только холодная, расчётливая эффективность.

Точно так, как нравилось Миранде.

– Статус цели, – произнесла она, её голос был ровным, модулированным. Каждое слово выбрано с точностью хирургического инструмента.

– Грузовой корвет «Быстрый Меркурий», зарегистрированный как транспортное судно с Европы, – ответил тактический офицер, лейтенант Чен, не отрывая глаз от своих мониторов. Его голос был столь же профессиональным, как у Миранды. Именно так и должно было быть. – Недавно отстыковался от дока 247-Бета. Движется на ускорении, курс… – он замолчал, проверяя данные. – Курс к червоточине GX-447.

Миранда усмехнулась. Конечно, GX-447. Нелегальная червоточина. Единственная в этом секторе, которую не контролировал Консорциум. Единственная, где контрабандист мог скрыться.

Умно. Предсказуемо, но умно.

– Идентификация подтверждена? – спросила она.

– Подтверждена на восемьдесят семь процентов, – ответил другой офицер, специалист по разведке. – Транспондер совпадает с данными «Быстрого Меркурия», но наши сканеры показывают несоответствия в энергетической сигнатуре. Корабль модифицирован. Щиты сильнее, чем должны быть у обычного грузового судна. Реактор выдаёт больше мощности.

– Значит, не просто «Быстрый Меркурий», – Миранда подошла ближе к главному экрану, где голографическое изображение показывало тактическую карту окружающего пространства. Маленькая зелёная точка – цель. Большая синяя точка – «Неумолимый». Красная точка вдали – червоточина. – Кто пилот?

– Проверяем, – офицер разведки работал на своей консоли, прогоняя данные через системы корпоративной базы данных. – Капитан указан как Джеймс Коул, гражданин колонии Титан. Но… – он нахмурился. – Идентификация поддельная. Качественная, но поддельная. Настоящего Джеймса Коула не существует в официальных записях.

– Естественно, – Миранда кивнула. Она не ожидала ничего другого. Кто бы ни взял контейнер, он был профессионалом. Дилетанты не доходили до этого момента. – Проверьте корабль. Конфигурация, модификации, всё. Найдите реальную идентичность.

– Да, мэм.

Офицеры работали в тишине, только звук клавиш и тихое гудение компьютеров нарушали спокойствие мостика. Миранда ждала, наблюдая за зелёной точкой на экране. Она двигалась быстро, очень быстро для грузового корабля.

Но недостаточно быстро.

– Совпадение найдено, – наконец объявил офицер разведки. – Корабль идентифицирован как «Последний Довод», грузовой корвет класса «Кобальт», зарегистрированный на имя… – он замолчал, проверяя данные. Потом его глаза слегка расширились. – На имя Дэйвиса Карагана.

Миранда подняла бровь. Это имя она знала.

– Карраган, – повторила она вслух, перебирая память. – Бывший лейтенант Объединённого Флота. Разведывательное подразделение. Дезертировал девять лет назад после… – она вспомнила. – После инцидента на станции «Церера-7». Потерял семью в террористическом акте. С тех пор работает контрабандистом. Досье?

– Выводим на экран, – офицер разведки передал данные на главный дисплей.

Лицо появилось перед Мирандой. Мужчина, сорок с чем-то, жёсткие черты лица, короткие седеющие волосы. Шрам через левую бровь. Кибернетический правый глаз – военный протез. Глаза смотрели с фотографии с выражением циничной усталости.

Миранда изучала лицо. Человек, который потерял всё. Человек, у которого не осталось ничего, кроме работы и алкоголя. Такие люди были опасны, потому что им нечего было терять.

Но они также были предсказуемы. Их мотивы были просты. Деньги. Выживание. Месть, иногда, но редко.

– Досье, – начал офицер разведки, читая с экрана. – Дэйвис Карраган. Сорок два года. Родился на Марсе. Служил во флоте с восемнадцати до тридцати трёх лет. Отличные показатели, несколько наград. Специализация: тайные операции, навигация через сложные пространственные аномалии. В тридцать три года произошёл инцидент на «Церере-7». Жена и дочь погибли. Флот попытался замять связь террористов с… – он замолчал, его взгляд скользнул к Миранде.

– С корпорацией «Хелиос Инкорпорейтед», – закончила за него Миранда, её голос был ровным. – Одним из партнёров Консорциума. Я знаю историю. Продолжай.

– Карраган дезертировал, когда узнал о замалчивании. С тех пор работает независимым контрабандистом. Специализируется на перевозках через нелегальные червоточины. Известен как один из лучших пилотов в Поясе. Никогда не работал на постоянной основе ни на кого. Держится особняком. Команда – инженер Тали Окоро, двадцать шесть лет, и наёмник Зейн Маккаллистер, пятьдесят один год, бывший военный.

– Маленькая команда, – заметила Миранда. – Профессиональная, но маленькая. Они знают, что везут?

– Неизвестно, мэм. Возможно, им сказали, что это просто контрабандный груз. Возможно, они знают правду.

– Если знают правду, они дураки, – Миранда повернулась к тактическому офицеру. – Время до перехвата?

– Одиннадцать минут на текущей скорости, – ответил Чен. – Но они ускоряются. Перераспределяют энергию от второстепенных систем к двигателям. Опасная тактика – их реактор может перегреться.

– Значит, они отчаянные, – Миранда кивнула. Это было хорошо. Отчаянные люди делали ошибки. – Увеличьте нашу скорость. Сократите время перехвата до девяти минут.

– Да, мэм.

«Неумолимый» ускорился, его мощные двигатели взревели. Крейсер был в десять раз массивнее «Последнего Довода», но его технологии были на поколения впереди. Корпоративные разработки. Лучшее, что можно было купить за деньги.

Миранда чувствовала лёгкую вибрацию через пол мостика, когда корабль набирал скорость. Это было приятное ощущение. Ощущение силы. Контроля.

Она жила ради этого. Ради контроля.

Её коммуникатор вибрировал. Миранда достала устройство, посмотрела на экран. Входящее сообщение от Директората. Она активировала голографический интерфейс, но в режиме только аудио. Изображение было не нужно.

– Цзян, – голос был мужским, властным. Директор Хаус, глава службы безопасности «Мемфис Синдикат». Её начальник. Человек, которому она подчинялась. Теоретически. – Статус операции.

– Цель локализована, – доложила Миранда, её голос был формальным, официальным. – Контейнер находится на борту контрабандного корабля «Последний Довод», капитан Дэйвис Карраган. Мы преследуем. Перехват через девять минут.

– Девять минут, – в голосе Хауса прозвучало неодобрение. – Это долго, Цзян. Каждая минута увеличивает риск, что контейнер будет потерян или повреждён.

– Я знаю, сэр, – Миранда стиснула зубы, но её голос оставался ровным. – Но цель движется к нелегальной червоточине. Если они пройдут через неё до перехвата, мы потеряем их.

– Тогда не позволяйте им пройти.

– Понятно, сэр.

– Цзян, – голос Хауса стал тише, более личным. – Вы понимаете важность этой операции. Контейнер не может попасть в чужие руки. Не к «Пределу». Не к флоту. И определённо не к… тем, кто его создал.

Миранда почувствовала холодок по позвоночнику при последних словах. Те, кто его создал. Она знала, о ком он говорил. Хотя официально этого знать не должна была.

– Я понимаю, сэр, – сказала она. – Контейнер будет возвращён. У меня есть ваше разрешение использовать любые необходимые средства?

Пауза. Долгая пауза.

– Контейнер должен быть цел, – наконец сказал Хаус. – Но корабль и его экипаж… делайте, что считаете нужным.

– Понятно, сэр.

Связь прервалась.

Миранда убрала коммуникатор, её лицо оставалось спокойным, но внутри что-то сжалось. Делайте, что считаете нужным. Разрешение убить. Разрешение стереть с лица вселенной трёх людей, которые просто не повезло взять не тот груз.

Она не испытывала радости от этой мысли. Но и не испытывала сожаления.

Это была работа. Необходимость. Иногда приходилось делать тяжёлые вещи ради большего блага.

А возвращение контейнера было определённо для большего блага. Для блага Консорциума. Для блага корпоративного порядка. Для блага…

Миранда остановила эту мысль. Она не любила сомневаться. Сомнения были слабостью.

– Мэм, – голос тактического офицера вернул её в настоящее. – Цель изменила курс. Они направляются… – он замолчал, проверяя данные, его голос приобрёл оттенок недоверия. – Они направляются в поле астероидов Сектора-7.

Миранда быстро посмотрела на тактический дисплей. Действительно, зелёная точка меняла траекторию, двигаясь к красному облаку на карте – обозначению астероидного поля.

– Они сошли с ума, – пробормотал один из офицеров.

Может, и сошли. Астероидное поле на такой скорости было самоубийством. Даже с лучшими пилотами, лучшими системами навигации, это было невероятно опасно. А на грузовом корвете, с перегретым реактором?

Но Миранда понимала логику. Если Карраган был так хорош, как говорило досье, он мог попытаться пройти через поле. Маленький корабль, лучшая манёвренность. А «Неумолимый» был слишком большим, слишком неповоротливым, чтобы следовать.

Они будут вынуждены обойти. Потеряют время. А Карраган выиграет достаточно, чтобы достичь червоточины.

Умно. Отчаянно, но умно.

– Анализ, – скомандовала Миранда. – Может ли «Последний Довод» пройти через поле на их текущей скорости?

Тактический компьютер обработал запрос. Через несколько секунд результат появился на экране.

– Вероятность успешного прохода: семнадцать процентов, – доложил Чен. – Вероятность серьёзных повреждений: шестьдесят три процента. Вероятность полного уничтожения: двадцать процентов.

– Значит, он действительно отчаянный, – Миранда обдумывала варианты. Они могли обойти поле, но это даст Караггану время. Они могли попытаться последовать, но риск для «Неумолимого» был неприемлемым. Крейсер стоил два миллиарда кредитов. Его потеря была бы катастрофой.

Но контейнер…

Контейнер стоил больше. Намного больше.

Миранда закрыла глаза на мгновение, думая. Вспоминая.

Три месяца назад. Секретная лаборатория «Мемфис Синдикат», скрытая на астероиде в поясе Койпера. Миранда стояла за бронированным стеклом, глядя в чистую комнату, где учёные в защитных костюмах работали над… чем-то.

Контейнером.

Но не таким, каким он был сейчас. Тогда он был открыт. И внутри…

Миранда не знала, как это описать. Это не было материей. Не было энергией. Это было… разрывом. Дырой в реальности. Портом в другое место. В другое время.

В другую вселенную.

– Мы обнаружили его случайно, – объяснял главный учёный, доктор Вэнс, стоя рядом с ней. Его голос дрожал от возбуждения и страха. – Во время экспериментов с квантовой запутанностью. Мы пытались создать стабильную червоточину, и внезапно… это появилось. Связь. Соединение с… с чем-то по ту сторону.

– По ту сторону чего? – спросила Миранда.

– Реальности, – Вэнс посмотрел на неё, его глаза были широко распахнуты. – Мисс Цзян, это портал в параллельную вселенную. Не теоретически. Не гипотетически. Реально. Мы получили сигналы. Паттерны энергии. Что-то… кто-то… пытается пройти.

– Кто?

– Мы не знаем. Но мы знаем, что их вселенная умирает. Распад квантовых структур. Тепловая смерть. У них осталось, может, несколько десятилетий. Может, меньше. И они отчаянно ищут способ спастись.

Миранда смотрела на портал, её разум работал, просчитывая последствия.

– Если они придут сюда…

– Они захватят нашу вселенную, – закончил Вэнс. – Или попытаются. Мы не знаем, насколько они развиты. Насколько сильны. Но их технологии… то, что мы видели… намного опережают наши. Если они враждебны…

– Тогда мы должны закрыть портал, – решила Миранда.

– Мы пытались, – Вэнс покачал головой. – Но он стабильный. Самоподдерживающийся. Энергия, которую он излучает, питает магнитные поля, которые его удерживают. Это идеальная система. Мы не можем его уничтожить, не рискуя вызвать каскадный коллапс, который разорвёт пространство-время в радиусе световых лет.

– Значит, нам нужно его контролировать.

– Именно, – Вэнц кивнул. – Поэтому мы построили контейнер. Удерживающая система. Пока портал в контейнере, он безопасен. Но если контейнер будет открыт…

– Никто не откроет его, – пообещала Миранда. – Я прослежу за этим лично.

Но кто-то всё же открыл. Или украл. Как контейнер оказался на «Табуле Расе», в руках контрабандиста, Миранда не знала. Но она намеревалась это выяснить.

После того как вернёт контейнер.

Миранда открыла глаза, возвращаясь в настоящее. Решение было принято.

– Лейтенант Чен, – сказала она, её голос был твёрдым. – Запустите ракеты. Цель – двигатели «Последнего Довода». Я хочу его обездвижить, не уничтожить.

Чен колебался.

– Мэм, если они в астероидном поле, когда ракеты достигнут их, они не смогут маневрировать. Столкновение будет неизбежным.

– Я знаю, – Миранда встретила его взгляд. – Выполняйте приказ.

– Да, мэм.

Чен работал на своей консоли. На тактическом дисплее появились новые точки – шесть ракет, запущенных с «Неумолимого», двигающихся на перехват.

– Ракеты в полёте, – доложил Чен. – Время до контакта: четыре минуты двадцать секунд.

Миранда смотрела на дисплей. Зелёная точка – «Последний Довод» – уже входила в астероидное поле. Красные точки – ракеты – следовали за ней.

Она не испытывала удовлетворения. Не испытывала радости. Только холодное понимание необходимости.

Иногда для того, чтобы сохранить порядок, нужно было уничтожить тех, кто ему угрожал. Даже если они не знали, что угрожают. Даже если были просто в неправильном месте в неправильное время.

– Мэм, – голос офицера разведки прервал её размышления. – Мы получаем странные показания от контейнера.

Миранда повернулась к нему.

– Какие показания?

– Энергетический выброс, – офицер хмурился, глядя на свой монитор. – Очень мощный. Квантовые флуктуации зашкаливают. Это… это не похоже ни на что, что я видел раньше.

– Покажите на экране.

Данные появились на главном дисплее. Графики, диаграммы, числа. Миранда не была учёным, но она видела достаточно, чтобы понять – что-то было не так.

Контейнер активировался. Портал открывался.

Или что-то пыталось пройти через него.

– Анализ, – скомандовала она. – Что происходит?

– Неизвестно, мэм, – офицер разведки работал лихорадочно. – Но если эти показания верны, энергия, которую излучает контейнер, увеличивается экспоненциально. Через… – он проверил расчёты. – Через десять минут она достигнет критического уровня. Что произойдёт тогда, я не могу предсказать.

– Предположения?

– В лучшем случае – контейнер перегреется и отключится. В худшем… – он посмотрел на Миранду. – В худшем случае, портал откроется полностью. И то, что находится по ту сторону, сможет пройти.

Миранда почувствовала холодок по позвоночнику. Десять минут. У них было десять минут, чтобы вернуть контейнер и стабилизировать его, прежде чем произойдёт катастрофа.

– Ракеты, – сказала она Чену. – Можете ли вы ускорить их?

– Могу увеличить тягу, но это снизит точность.

– Сделайте это. Мне нужно, чтобы они достигли цели раньше.

– Да, мэм.

Красные точки на дисплее ускорились, двигаясь быстрее к зелёной точке.

Миранда наблюдала, её руки были сжаты в кулаки за спиной. Она не показывала напряжения. Не показывала страха. Только контроль.

Всегда контроль.

– Цель вошла в астероидное поле, – объявил Чен. – Они… боже мой, они идут на полной тяге. Это самоубийство.

На дисплее появилась визуальная картинка с внешних камер «Неумолимого». Увеличенное изображение показывало «Последний Довод», маленькую точку, несущуюся через хаос камней и обломков. Корабль маневрировал с невероятной скоростью, уклоняясь от астероидов в последние мгновения, проходя через промежутки, которые казались слишком узкими.

Это было… впечатляюще. Миранда не могла отрицать этого. Пилот был исключительным.

Но недостаточно исключительным, чтобы обойти ракеты.

– Ракеты входят в поле, – доложил Чен. – Контакт через две минуты.

«Последний Довод» продолжал свой безумный полёт. Миранда видела, как корабль вращался, скользил, нырял между астероидами. Каждое движение было точным, рассчитанным. Пилот знал, что делал.

Но он не мог убежать от ракет.

– Девяносто секунд до контакта.

Миранда видела, как одна из ракет столкнулась с астероидом, взорвалась в бесшумной вспышке света. Пять осталось.

– Шестьдесят секунд.

Ещё одна ракета потеряна. Четыре оставшиеся продолжали преследование, их траектории корректировались, предвосхищая движения цели.

– Тридцать секунд.

«Последний Довод» внезапно изменил курс, нырнул вниз, прошёл под массивным астероидом. Две ракеты следовали. Две другие потеряли цель, продолжили прямо, исчезли в глубине поля.

– Пятнадцать секунд.

Миранда затаила дыхание.

– Десять. Девять. Восемь…

«Последний Довод» вышел из-под астероида, ускорился.

– Семь. Шесть. Пять…

Ракеты следовали, сокращая дистанцию.

– Четыре. Три. Два…

И в последнюю секунду контрабандный корабль совершил манёвр, который Миранда никогда не видела раньше. Он развернулся на месте, используя маневровые двигатели на полной мощности, повернулся на сто восемьдесят градусов за долю секунды.

Ракеты, не способные повторить манёвр, пролетели мимо.

– Контакт не состоялся, – доложил Чен, его голос звучал ошеломлённо. – Цель уклонилась. Ракеты… теряем их сигналы. Они слишком глубоко в поле.

Миранда стояла неподвижно, глядя на экран. «Последний Довод» уже выходил из астероидного поля с другой стороны, продолжая движение к червоточине.

Они провалились.

– Время до червоточины? – спросила она, её голос был ровным, не показывая разочарования.

– Семь минут на текущей скорости цели, – ответил Чен. – Нам потребуется двадцать три минуты, чтобы обойти поле и перехватить. Мы не успеем.

– Варианты?

– Мы можем попытаться связаться с целью. Договориться. Или… – Чен колебался.

– Или?

– Или мы можем запросить поддержку. В секторе есть другие наши корабли. Патрульные суда. Они могут перехватить цель у червоточины.

Миранда обдумывала это. Запросить поддержку означало привлечь больше людей, больше свидетелей. Директорат не хотел, чтобы об операции знало слишком много людей.

Но у них не было выбора.

– Отправьте запрос, – приказала она. – Всем кораблям в радиусе пяти световых минут. Приоритет альфа. Перехватить грузовой корвет «Последний Довод». Захватить экипаж живым, если возможно. Груз не повреждать.

– Да, мэм. Отправляю.

Миранда повернулась к офицеру разведки.

– Статус контейнера?

– Энергетический выброс продолжает расти, – офицер хмурился. – Семь минут до критического уровня. Мэм, если контейнер пройдёт через червоточину в таком состоянии…

– Что произойдёт?

– Не знаю. Взаимодействие между нестабильным порталом и червоточиной может вызвать… резонанс. Каскадный эффект. В худшем случае, обе структуры могут коллапсировать. Энергия, высвобожденная в таком событии, будет…

– Достаточно большой, чтобы уничтожить всё в радиусе?

– Световых лет, мэм. Да.

Миранда закрыла глаза, обдумывая. Если контейнер пройдёт через червоточину и коллапсирует, они потеряют его навсегда. И, возможно, уничтожат половину внутренней системы в процессе.

Неприемлемо.

– Откройте канал связи с «Последним Доводом», – скомандовала она.

– Да, мэм. Канал открыт.

Миранда выпрямилась, приняла официальную позу. Её лицо было спокойным, контролируемым.

– Капитан Карраган, – начала она, её голос был ровным, профессиональным. – Это директор Миранда Цзян, служба безопасности «Мемфис Синдикат». Вы перевозите краденый груз, принадлежащий нашей корпорации. Я приказываю вам немедленно остановить двигатели, передать груз и сдаться. Если вы подчинитесь, вам гарантируется справедливый суд. Если откажетесь, мы будем вынуждены применить силу.

Тишина. Долгая тишина, заполненная только статическими помехами.

Потом голос, мужской, усталый, с оттенком сарказма:

– Директор Цзян. Рад, наконец, узнать, кто пытается меня убить. Что касается вашего предложения – спасибо, но нет. Я не особо верю в «справедливые суды». Видел достаточно корпоративного правосудия, чтобы знать, чем это заканчивается.

– Капитан, вы не понимаете серьёзности ситуации, – Миранда сохраняла спокойствие. – Груз, который вы везёте, нестабилен. Критически нестабилен. Если вы пройдёте через червоточину с ним, вы можете вызвать катастрофический коллапс. Миллионы жизней будут под угрозой.

Пауза. Потом:

– Вы думаете, я идиот? Это уловка. Вы хотите, чтобы я остановился, чтобы вы могли забрать груз и меня убить.

– Нет, – Миранда покачала головой, хотя он не мог видеть её. – Это не уловка. Капитан, я не ваш враг. Я пытаюсь предотвратить катастрофу. Груз должен быть стабилизирован специальным оборудованием. Если вы дадите нам его, мы можем это сделать. Вы можете уйти свободным. Я даю вам слово.

– Слово корпоративного директора, – в голосе Карагана прозвучал смех, горький и циничный. – Прости, но твоё слово не стоит дерьма, которым я вытираю ботинки. Я знаю, как работают корпорации. Знаю, как вы работаете. Обещаете одно, делаете другое. Всегда.

Миранда почувствовала вспышку разочарования, но подавила её.

– Капитан, пожалуйста. Подумайте о своей команде. О Тали Окоро. О Зейне Маккаллистере. Вы хотите, чтобы они умерли из-за груза, о котором вы ничего не знаете?

Ещё одна пауза. Более долгая.

– Что в контейнере? – наконец спросил Карраган. – Если вы хотите, чтобы я вам поверил, скажите правду. Что это?

Миранда колебалась. Сказать правду означало раскрыть секрет, который Консорциум хотел сохранить любой ценой. Но если это могло убедить его…

– Это портал, – сказала она тихо. – Портал в другую вселенную. Мы обнаружили его случайно. Не знаем, что находится по ту сторону, но знаем, что та вселенная умирает. И те, кто там, пытаются пройти в нашу. Контейнер – это удерживающая система. Пока он закрыт, портал безопасен. Но сейчас он дестабилизируется. Если откроется полностью…

– Тогда что?

– Тогда то, что находится по ту сторону, сможет пройти. И мы не знаем, что это. Не знаем, враждебны ли они. Не знаем, что они сделают с нашим миром. Капитан, пожалуйста. Я не прошу вас доверять мне. Я прошу вас подумать о последствиях. О том, что может произойти, если вы ошибётесь.

Тишина тянулась. Миранда ждала, её сердце билось быстрее, чем она хотела признать.

Наконец, голос Карагана:

– Если то, что вы говорите, правда… если это действительно портал в другую вселенную… тогда это не может принадлежать одной корпорации. Это слишком важно. Слишком опасно. Это должно быть под контролем нейтральной стороны. Флота. Или учёных. Не вас.

– Капитан…

– Я везу груз на «Рубикон», – твёрдо сказал Карраган. – Там есть флотская база. Учёные. Они смогут его изучить. Стабилизировать. И решить, что с ним делать. Не вы. Не корпорации.

– Вы делаете ошибку, – Миранда почувствовала, как гнев поднимается в груди, но держала его под контролем. – Флот не справится. У них нет технологий, нет знаний. Только мы можем…

– Нет, – прервал её Карраган. – Я сделал выбор. Прости, директор. Но я не доверяю тебе. Не доверяю корпорациям. Видел достаточно, чтобы знать – вы заботитесь только о прибыли и контроле. Не о людях. Никогда о людях.

– Капитан, я официально предупреждаю вас…

Связь прервалась.

Миранда стояла неподвижно, глядя на экран. Зелёная точка продолжала двигаться к червоточине. Две минуты. Может, меньше.

– Мэм, – тихо сказал Чен. – Приказы?

Миранда обдумывала. У них не было времени на перехват. Патрульные суда были слишком далеко. Ракеты не достигнут в астероидном поле.

У них не было вариантов.

Только один.

– Лейтенант Чен, – медленно сказала она. – Активируйте главное орудие. Цель – червоточина GX-447. Максимальная мощность.

Чен побледнел.

– Мэм… если мы уничтожим червоточину, пока «Последний Довод» проходит через неё…

– Они будут потеряны в межпространстве, – закончила Миранда. – Да. Я знаю. Выполняйте приказ.

– Мэм, это… это убийство. Преднамеренное убийство. Три человека…

– Выполняйте приказ, лейтенант, – голос Миранды был холодным, как лёд. – Или я найду кого-то, кто будет.

Чен смотрел на неё долгим взглядом. Потом, медленно, кивнул.

– Да, мэм.

Он повернулся к своей консоли, начал процедуру активации.

Миранда смотрела на экран. Зелёная точка была почти у червоточины. Секунды. У них были только секунды.

– Орудие заряжено, – доложил Чен. – Цель захвачена. Готовы к выстрелу.

– Огонь, – сказала Миранда.

«Неумолимый» содрогнулся, когда главное орудие выстрелило. Луч чистой энергии вырвался из носа крейсера, пересёк пространство со скоростью света, ударил в червоточину.

Миранда видела, как структура портала начала коллапсировать. Увидела, как «Последний Довод» вошёл в неё в последнюю секунду.

И увидела, как червоточина схлопнулась, унося корабль с собой в никуда.

Тишина на мостике была абсолютной.

Миранда стояла неподвижно, глядя на пустое пространство, где секунду назад была червоточина.

Она убила их. Троих человек. Троих людей, которые просто пытались выжить.

Она убила их, чтобы остановить груз. Чтобы защитить секрет. Чтобы сохранить контроль.

И она не чувствовала ничего.

Ни сожаления. Ни вины. Ни облегчения.

Только пустоту.

– Мэм, – голос Чена был тихим. – Сканирование показывает… нет обломков. Нет энергетических сигналов. Корабль… исчез.

– Отмечено, – Миранда повернулась к нему. – Подготовьте доклад для Директората. Операция завершена. Груз… потерян. Ответственные… устранены.

– Да, мэм.

Миранда направилась к выходу с мостика. Ей нужно было побыть одной. Нужно было подумать.

Нужно было убедить себя, что она сделала правильно.

Дверь закрылась за ней, отрезая её от экипажа, от их взглядов.

И в тишине коридора Миранда позволила маске на мгновение упасть.

Она не чувствовала себя победительницей.

Она чувствовала себя убийцей.

И хуже всего было то, что она не была уверена, беспокоило ли её это вообще.

Глава 5: Погоня

Космос, астероидное поле Сектора-7

17:37 по стандартному времени Земли

Дэв Карраган никогда не считал себя религиозным человеком. Бог, если он существовал, определённо не обращал внимания на таких, как он – контрабандистов, дезертиров, людей, живущих на грани закона и морали. Но сейчас, направляя «Последний Довод» в сердце астероидного поля на скорости, которая граничила с безумием, он почти молился.

Почти.

Вместо этого он ругался.

– Чёрт, чёрт, ЧЁРТ! – его руки летали по управлению, пальцы касались контролов с лихорадочной скоростью. «Последний Довод» нырнул влево, уклоняясь от астероида размером с небольшой дом. Камень пролетел мимо, его поверхность была так близко, что Дэв мог различить кратеры и трещины на его поверхности. – Тали, мне нужна энергия! Больше энергии!

– Я даю тебе всё, что могу! – голос Тали звучал напряжённо через коммуникатор, фоном гремели аварийные сирены. – Реактор на ста двенадцати процентах! Охлаждение едва справляется! Если я дам больше, мы взорвёмся раньше, чем они нас достанут!

– Тогда молись, чтобы этого хватило!

Дэв повернул корабль вправо, потом резко вверх – если вообще существовали понятия «вверх» и «вниз» в трёхмерном пространстве. Астероиды проносились мимо с устрашающей скоростью. Каждый из них был потенциальной смертью. Одно столкновение, даже с маленьким камнем на такой скорости, и «Последний Довод» разорвёт на части.

Его кибернетический глаз работал на пределе, обрабатывая информацию быстрее, чем мог нормальный человеческий мозг. Он видел траектории астероидов, просчитывал их движение на секунды вперёд, находил промежутки, через которые можно было проскользнуть. Его руки двигались инстинктивно, годы опыта превратили пилотирование в нечто большее, чем навык – в искусство, в танец со смертью.

Но даже он не был уверен, что переживёт это.

– Зейн, – выдохнул Дэв между манёврами. – Статус преследователей?

– Шесть ракет на хвосте, – старый наёмник работал на своей консоли, его голос был на удивление спокойным. Военная выучка. В бою Зейн всегда был ледяным. – Две потеряли нас после того астероида. Четыре всё ещё на курсе. Время до контакта… тридцать две секунды.

Тридцать две секунды, чтобы придумать, как избежать четырёх самонаводящихся ракет в лабиринте летающих камней смерти. Отлично. Просто чертовски отлично.

Дэв сканировал пространство впереди. Астероиды. Сотни их. Большие, маленькие, средние. Все двигались, медленно вращались, сталкивались друг с другом в бесшумном балете гравитации и инерции.

Там. Крупный астероид впереди, может быть километр в диаметре, с глубоким ущельем, проходящим через его середину. Слишком узко для комфортного прохода. Определённо слишком узко на их текущей скорости.

Идеально.

– Держитесь! – крикнул Дэв и направил корабль прямо к ущелью.

– Дэв, нет! – голос Тали был наполнен паникой. – Это слишком узко! Мы не пройдём!

– Пройдём, если я хорошо пилотирую.

– А если нет?!

– Тогда умрём быстро, – Дэв стиснул зубы, его глаза были прикованы к быстро приближающемуся астероиду. – Что лучше, чем медленно от ракет.

Ущелье приближалось с ужасающей скоростью. Дэв видел его стены, неровные, покрытые выступами и расщелинами. Видел ширину – может, сто метров в самом широком месте. «Последний Довод» был семьдесят восемь метров в длину, двадцать в ширину.

Технически, они должны были пройти.

Технически.

– Двадцать секунд до ракет, – сообщил Зейн.

– Прекрасно, – пробормотал Дэв.

Пятьсот метров до ущелья. Четыреста. Триста.

Дэв делал микрокоррекции курса, выравнивая корабль точно вдоль оси ущелья. Один градус ошибки – и они врежутся в стену на полной скорости.

Двести метров. Сто.

– ДЭВВВ! – кричала Тали.

Пятьдесят метров.

Дэв выровнял маневровые двигатели, приготовился к…

Они вошли в ущелье.

Мир сузился до тоннеля камня и тени. Стены мелькали по обе стороны, так близко, что Дэв мог различить каждую трещину, каждый кристалл льда, застрявший в породе. Компенсаторы визжали, пытаясь удержать корабль стабильным в турбулентности, вызванной их собственной скоростью в таком узком пространстве.

Выступ слева. Дэв толкнул управление вправо. Корабль накренился, прошёл мимо выступа с зазором в метры.

Расщелина справа. Влево. Корабль ответил, его реакция была мгновенной.

Дэв летел на инстинктах, его сознание слилось с кораблём через управление. Он не думал. Он чувствовал. Чувствовал каждый изгиб ущелья, каждую опасность, каждый безопасный путь через невозможное.

– Десять секунд до ракет! – голос Зейна казался далёким, как эхо из другого мира.

Впереди – сужение. Ущелье становилось уже. Слишком узко.

Дэв не замедлил. Вместо этого он сделал то, что сделал бы только безумец или гений.

Он развернул корабль.

Маневровые двигатели взревели, выдавая максимальную тягу. «Последний Довод» начал вращаться вдоль продольной оси, его корпус поворачивался, становясь вертикально к плоскости ущелья.

Двадцать метров в ширину стали двадцатью метрами в высоту. Корабль был теперь тоньше в горизонтальной плоскости.

Достаточно тонким, чтобы пройти.

Едва.

Стены ущелья скользили мимо, над и под корпусом. Дэв слышал – нет, чувствовал – скрежет металла о камень. Корабль касался стен, его бронированная обшивка скреблась по астероиду.

И потом они вышли. На другую сторону. В открытый космос.

Дэв вернул корабль в нормальное положение, его дыхание было прерывистым, сердце колотилось.

– Статус ракет! – выдохнул он.

– Они следовали за нами в ущелье, – доложил Зейн, и в его голосе впервые прозвучало нечто похожее на изумление. – Две столкнулись со стенами. Одна взорвалась у входа. Последняя… – он проверил данные. – Потеряла нас на выходе. Слишком быстрый манёвр. Она не успела скорректировать курс.

Дэв откинулся в кресле, чувствуя, как адреналин всё ещё бушует в венах. Они прошли. Каким-то чудом, они чёртовски прошли.

– Повреждения? – спросил он, его голос был хриплым.

– Проверяю, – Тали работала на своей консоли в инженерном отсеке. Через несколько секунд: – Обшивка повреждена в нескольких местах. Царапины, вмятины, но герметичность сохранена. Щиты держатся. Реактор… – пауза. – Реактор перегрет. Температура на сто тридцать процентов от нормы. Охлаждение работает на пределе. Нам нужно снизить скорость, Дэв. Или через десять минут мы будем светиться ярче звезды прежде, чем взорвёмся.

– Не можем снизить скорость, – Дэв проверил навигацию. Червоточина GX-447 была впереди, ещё пять минут полёта. – «Неумолимый» всё ещё там. Если мы замедлимся, они нас достанут.

– Если не замедлимся, мы взорвёмся! – настаивала Тали.

– Пять минут, – Дэв встретил взгляд Зейна. Старый наёмник кивнул. Он понимал. Иногда нужно было рисковать всем. – Можешь продержать реактор ещё пять минут?

Долгая пауза. Потом, с resignацией:

– Могу попытаться. Но, Дэв… если что-то пойдёт не так…

– Знаю. Делай, что можешь.

Дэв вернул внимание к управлению. Они вышли из астероидного поля, но впереди было ещё много пустого пространства. Пустого для астероидов, но не пустого для опасности.

– Зейн, сканируй «Неумолимый». Где он?

– Обходит поле, – Зейн работал на своих мониторах, его пальцы летали по голографическим интерфейсам. – Им нужно обойти, слишком большие, чтобы пройти через. Но они быстры. Очень быстры. Время до перехвата на текущих курсах… семь минут. Мы доберёмся до червоточины первыми, но не намного. У нас будет может минута, может меньше, чтобы пройти до того, как они нас достанут.

– Минута – это всё, что нам нужно.

Дэв увеличил тягу ещё немного, выжимая из реактора каждую унцию мощности. «Последний Довод» ускорился, летя к спасительной червоточине.

В его голове начал формироваться план. Опасный план. Возможно, самоубийственный. Но это был единственный способ…

Коммуникатор пискнул. Входящая связь. С «Неумолимого».

Дэв колебался. Он мог просто игнорировать её. Ничего хорошего не выйдет из разговора с корпоратами. Они лгали по природе. Это была их работа.

Но любопытство взяло верх. Кто вёл преследование? Кто так отчаянно хотел вернуть контейнер?

– Принимай связь, – сказал он Зейну.

Голос, женский, культивированный, полный холодной уверенности, заполнил кокпит.

– Капитан Карраган. Это директор Миранда Цзян, служба безопасности «Мемфис Синдикат». Вы перевозите краденый груз, принадлежащий нашей корпорации. Я приказываю вам немедленно остановить двигатели, передать груз и сдаться. Если вы подчинитесь, вам гарантируется справедливый суд. Если откажетесь, мы будем вынуждены применить силу.

Дэв не мог сдержать усмешку. Справедливый суд. Конечно. Потому что корпорации были так известны своей справедливостью.

– Директор Цзян, – ответил он, его голос был пропитан сарказмом. – Рад, наконец, узнать, кто пытается меня убить. Что касается вашего предложения – спасибо, но нет. Я не особо верю в «справедливые суды». Видел достаточно корпоративного правосудия, чтобы знать, чем это заканчивается.

– Капитан, вы не понимаете серьёзности ситуации, – голос Цзян остался спокойным, контролируемым. Она была профессионалом, это было ясно. – Груз, который вы везёте, нестабилен. Критически нестабилен. Если вы пройдёте через червоточину с ним, вы можете вызвать катастрофический коллапс. Миллионы жизней будут под угрозой.

Дэв почувствовал холодок по позвоночнику. Нестабилен? Контейнер действительно вёл себя странно – гул, холод, та штука с корпоратами в складе. Но катастрофический коллапс?

– Вы думаете, я идиот? – сказал он, но в его голосе появилась неуверенность. – Это уловка. Вы хотите, чтобы я остановился, чтобы вы могли забрать груз и меня убить.

– Нет, – Цзян звучала… искренне? Было трудно сказать. – Это не уловка. Капитан, я не ваш враг. Я пытаюсь предотвратить катастрофу. Груз должен быть стабилизирован специальным оборудованием. Если вы дадите нам его, мы можем это сделать. Вы можете уйти свободным. Я даю вам слово.

– Слово корпоративного директора, – Дэв рассмеялся, горько и цинично. – Прости, но твоё слово не стоит дерьма, которым я вытираю ботинки. Я знаю, как работают корпорации. Знаю, как вы работаете. Обещаете одно, делаете другое. Всегда.

Пауза. Потом:

– Капитан, пожалуйста. Подумайте о своей команде. О Тали Окоро. О Зейне Маккаллистере. Вы хотите, чтобы они умерли из-за груза, о котором вы ничего не знаете?

Дэв почувствовал вспышку гнева. Она угрожала его команде. Использовала их имена. Пыталась манипулировать.

Но также… она знала их имена. Знала, кто они. Корпорация изучила их. Это означало, что они серьёзно относились к этому. Очень серьёзно.

– Что в контейнере? – спросил Дэв. – Если вы хотите, чтобы я вам поверил, скажите правду. Что это?

Долгая пауза. Потом, голос Цзян стал тише:

– Это портал. Портал в другую вселенную. Мы обнаружили его случайно. Не знаем, что находится по ту сторону, но знаем, что та вселенная умирает. И те, кто там, пытаются пройти в нашу. Контейнер – это удерживающая система. Пока он закрыт, портал безопасен. Но сейчас он дестабилизируется. Если откроется полностью…

– Тогда что?

– Тогда то, что находится по ту сторону, сможет пройти. И мы не знаем, что это. Не знаем, враждебны ли они. Не знаем, что они сделают с нашим миром. Капитан, пожалуйста. Я не прошу вас доверять мне. Я прошу вас подумать о последствиях. О том, что может произойти, если вы ошибётесь.

Дэв молчал, обдумывая. Портал в другую вселенную. Это звучало как безумие. Как научная фантастика.

Но контейнер… то, что он делал с корпоратами. Холод. Символы. Гул, который проникал в кости.

Может, это была правда. Может, они действительно везли что-то невероятное. Что-то опасное.

– Дэв, – тихо сказал Зейн. – Что ты думаешь?

Дэв смотрел на экран навигации. Червоточина была впереди, три минуты полёта. «Неумолимый» обходил астероидное поле, пять минут до перехвата.

Если то, что говорила Цзян, было правдой… если контейнер действительно был нестабилен…

Но если это была ложь, уловка, чтобы заставить его сдаться…

Он не мог рисковать командой на слове корпоративного директора.

– Если то, что вы говорите, правда, – медленно сказал Дэв. – Если это действительно портал в другую вселенную… тогда это не может принадлежать одной корпорации. Это слишком важно. Слишком опасно. Это должно быть под контролем нейтральной стороны. Флота. Или учёных. Не вас.

– Капитан…

– Я везу груз на «Рубикон», – твёрдо сказал Дэв. Решение было принято. – Там есть флотская база. Учёные. Они смогут его изучить. Стабилизировать. И решить, что с ним делать. Не вы. Не корпорации.

– Вы делаете ошибку. Флот не справится. У них нет технологий, нет знаний. Только мы можем…

– Нет, – прервал её Дэв. – Я сделал выбор. Прости, директор. Но я не доверяю тебе. Не доверяю корпорациям. Видел достаточно, чтобы знать – вы заботитесь только о прибыли и контроле. Не о людях. Никогда о людях.

– Капитан, я официально предупреждаю вас…

Дэв отключил связь.

– Ну вот, – сказал он никому конкретно. – Теперь точно за нами погонятся до конца системы.

– Они уже гонятся, – Зейн указал на тактический дисплей. – «Неумолимый» ускоряется. Они… Дэв, они заряжают главное орудие.

– Что?

– Крейсерская энергетическая пушка. Зарядка на семьдесят процентов. Восемьдесят. Они не целятся в нас. Они целятся… – Зейн замолчал, его лицо побледнело. – Они целятся в червоточину.

Дэв почувствовал, как всё внутри стало ледяным.

– Они собираются уничтожить червоточину, пока мы проходим через неё.

– Похоже на то.

Если червоточина коллапсирует, пока они внутри… они будут потеряны в межпространстве. Застрянут между двумя точками реальности, неспособные достичь ни одной. Медленная смерть, растянутая на вечность в месте, где время не существовало.

Хуже чем просто смерть. Намного хуже.

– Время до червоточины? – спросил Дэв, его голос был напряжённым.

– Две минуты тридцать секунд.

– Время до полной зарядки орудия?

– Две минуты двадцать секунд.

Они не успеют. Даже на максимальной тяге, даже выжимая из корабля всё, они не успеют пройти через червоточину до того, как «Неумолимый» выстрелит.

Если только…

Дэв посмотрел на панель управления. На индикатор реактора. Красный. Критический перегрев. Тали говорила, что ещё пять минут, максимум, до взрыва.

Но если он даст ещё больше мощности…

– Тали, – позвал он через коммуникатор. – Мне нужна аварийная тяга. Всё, что осталось в реакторе. Каждая унция.

– Дэв, нет! – голос Тали был отчаянным. – Реактор не выдержит! Температура уже…

– Мне нужна скорость, Тали! – перебил он. – Прямо сейчас! Иначе нас всех убьют!

Тишина. Потом:

– Ладно. Отключаю все ограничители безопасности. Перенаправляю энергию от щитов, жизнеобеспечения, всего. Дэв… у нас будет может тридцать секунд, максимум, до полного отказа систем.

– Тридцати хватит. Делай.

Дэв почувствовал, как корабль содрогнулся под ним. Двигатели взревели, их тяга возросла до невозможного уровня. Компенсаторы перегрузки пищали, предупреждая об опасных g-силах.

Дэв был прижат к креслу, его тело весило в три, четыре, пять раз больше нормального. Дыхание стало затруднённым. Видение начало сужаться по краям – кровь отливала от мозга под давлением ускорения.

Но «Последний Довод» летел. Боже, как он летел.

– Время до червоточины? – выдавил Дэв сквозь стиснутые зубы.

– Одна… минута… двадцать… – Зейн тоже боролся с перегрузкой.

– Орудие?

– Зарядка… завершена… они… целятся…

Впереди червоточина GX-447 висела в пространстве, мерцающая рана в ткани реальности. Она была маленькой, нестабильной, но прекрасной в своей неправильности. Портал к спасению.

Если они успеют.

– Одна минута до червоточины!

Дэв видел на экранах «Неумолимый», массивный крейсер, его главное орудие светилось накопленной энергией. Видел, как оно поворачивается, наводится точно на червоточину.

– Пятьдесят секунд!

Перегрузка была невыносимой. Дэв чувствовал, как его рёбра скрипят под давлением. Кровь пульсировала в ушах. Каждый вдох был борьбой.

– Сорок!

На тактическом дисплее две точки сходились. Синяя – «Неумолимый». Зелёная – «Последний Довод». И между ними, красная точка – червоточина.

– Тридцать!

Дэв видел, как показания реактора становятся критическими. Температура за пределами красной зоны. Материалы начинали деформироваться от жара. Ещё немного, и сдерживающие поля рухнут. Произойдёт цепная реакция.

Взрыв.

– Двадцать!

Он не мог больше ускориться. Это было всё. Максимум, на что способен «Последний Довод». Максимум, на что способен любой корабль.

– Пятнадцать!

Зейн что-то кричал, но Дэв не мог разобрать слова сквозь гул крови в ушах.

– Десять!

Червоточина заполнила весь обзор впереди. Она была прекрасна. Страшна. Смертельна.

– Пять!

Дэв видел вспышку света с «Неумолимого». Главное орудие выстрелило.

Луч чистой энергии пересёк пространство, двигаясь со скоростью света.

Дэв не думал. Действовал на инстинкте.

Он выбросил все маневровые двигатели на максимум – вперёд. «Последний Довод» прыгнул, как испуганное животное, его скорость возросла в последний, отчаянный рывок.

И они вошли в червоточину.

В тот же момент луч энергии достиг портала.

Мир… разорвался.

Нет другого слова. Реальность просто разорвалась, как ткань, слишком туго натянутая. Дэв видел – нет, чувствовал – как пространство-время деформируется вокруг них. Червоточина коллапсировала, её структура разрушалась под воздействием энергии выстрела.

Но они уже были внутри. В туннеле между двумя точками пространства. В месте, которое не было ни здесь, ни там.

И туннель рушился вокруг них.

Дэв чувствовал, как корабль начинает разрываться. Не физически. Не сразу. Но квантовые поля, удерживающие «Последний Довод» цельным в нормальном пространстве, начинали отказывать в этом невозможном месте между мирами.

Боль. Не физическая боль. Хуже. Боль на уровне атомов, на уровне фундаментальных сил, которые скрепляли материю.

Дэв кричал. Зейн кричал. Где-то далеко он слышал крик Тали.

И потом…

Тишина.

Внезапная, полная тишина.

Дэв открыл глаза. Когда он их закрыл? Он не помнил.

Впереди не было червоточины. Не было «Неумолимого». Не было астероидного поля.

Только звёзды. Миллиарды звёзд, рассыпанных по бархатной черноте космоса.

Они прошли. Каким-то невозможным образом, они прошли через коллапсирующую червоточину и выжили.

– Статус, – хрипло прошептал Дэв. Его горло было сухим, как пустыня. – Кто-нибудь… статус.

– Я… я жив, – голос Зейна звучал так, будто он сам не верил этому. – Все системы… проверяю. Навигация офлайн. Сканеры… офлайн. Двигатели… чёрт, двигатели мертвы. Реактор…

– Реактор критический! – голос Тали был панической. – Дэв, я отключаю его! Аварийное отключение! Если не отключу сейчас, мы взорвёмся!

– Делай!

Дэв чувствовал, а не слышал, как основной реактор корабля отключается. Вибрация, которая была постоянным фоном на борту «Последнего Довода», внезапно исчезла.

Огни погасли.

Абсолютная тьма заполнила кокпит.

Потом, через несколько секунд, аварийные огни активировались. Тусклые красные лампы, питаемые резервными батареями. Достаточно, чтобы видеть, но не более.

– Тали, – позвал Дэв. – Ты там?

– Я здесь, – её голос был дрожащим. – Дэв, что… что это было? Что произошло?

– Червоточина коллапсировала, пока мы проходили, – Дэв расстегнул ремни, попытался встать. Его ноги почти не держали, всё тело болело. Побочный эффект от экстремальных перегрузок и прохождения через разрушающийся портал. – Но мы прошли. Мы живы.

– Чудом, – Зейн тоже расстегнул ремни, потянулся. Дэв слышал, как хрустят его суставы. – Я служил двадцать лет. Воевал в трёх войнах. Видел вещи, которые убили бы обычного человека от одного взгляда. Но это… это было ближе всего к смерти, что я когда-либо был.

– Мы все были близки, – Дэв включил аварийную консоль, проверяя базовые системы. Большинство индикаторов были красными или чёрными. Только резервное питание, жизнеобеспечение на минимуме, базовая навигация. Всё остальное было мертво или умирало. – Полный отчёт. Что у нас есть, что потеряно.

Зейн работал на своей консоли, которая мерцала в тусклом свете.

– Основной реактор отключён. Нужна полная перезагрузка и ремонт, прежде чем мы сможем его снова запустить. Двигатели повреждены. Кажется, магнитные катушки деформировались от перегрева. Маневровые двигатели работают, но на половину мощности. Щиты полностью офлайн. Оружие… – он покачал головой. – У нас два кинетических орудия, но без энергии для их питания. По сути, мы мёртвые в воде.

– Навигация?

– Базовая навигация есть. Могу определить нашу позицию через… – он работал на консоли. – Через звёздную картографию. Сейчас… – долгая пауза. – Дэв. Мы не там, где должны быть.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что наша позиция не совпадает с ожидаемой. GX-447 должна была вывести нас в сектор Бета-4, примерно в трёх световых часах от «Табулы Расы». Но мы… мы не в Бета-4. Мы… – он снова проверил данные. – Мы в секторе Гамма-9. На внешнем крае Пояса. В восьми световых часах от любой крупной станции.

Дэв почувствовал холодок.

– Как это возможно? Червоточина стабильная. Она всегда выводит в одно место.

– Была стабильной, – поправил Зейн. – До того, как её разрушили, пока мы проходили. Коллапс мог изменить выходную точку. Или мы проскочили через какую-то боковую ветвь. Или… чёрт, я не физик. Я не знаю, как это работает. Я только знаю, где мы.

– И где мы?

– В глуши. Далеко от чего-либо. И с мёртвым кораблём.

Тишина повисла в кокпите, тяжёлая и неудобная.

Потом голос Тали через коммуникатор:

– Дэв, у нас проблема.

– Ещё одна? – Дэв не мог сдержать сарказм.

– Контейнер. Он… активен. Очень активен. Гул стал громче. Температура в грузовом отсеке упала до минус двадцати и продолжает падать. И символы… символы на боках светятся так ярко, что больно смотреть.

Дэв и Зейн переглянулись.

– Что это значит? – спросил Дэв.

– Не знаю точно, – Тали звучала испуганной. – Но основываясь на спецификациях… я думаю, портал открывается. Не полностью. Ещё нет. Но он дестабилизируется. Прохождение через коллапсирующую червоточину должно было повредить удерживающие поля. Если они откажут полностью…

– Тогда что?

– Тогда то, что находится по ту сторону портала, сможет пройти.

Дэв закрыл глаза, чувствуя вес ситуации. Они выжили при преследовании. Выжили при прохождении через астероидное поле. Выжили при коллапсе червоточины.

И теперь, мёртвые в космосе, с повреждённым кораблём, они несли груз, который мог выпустить кого-то – или что-то – из умирающей вселенной в нашу.

– Может ли ты стабилизировать его? – спросил Дэв.

– Может быть. Если у меня будет энергия. Но реактор отключён. У нас только резервные батареи, и их хватит на жизнеобеспечение и базовые системы на может день, может два.

– А потом?

– А потом мы умрём. От удушья, от холода, или от того, что выйдет из контейнера. В зависимости от того, что случится первым.

Дэв открыл глаза, посмотрел в темноту кокпита. Красные аварийные огни отбрасывали длинные тени. Всё было тихо, слишком тихо. Он привык к постоянному гулу систем корабля. Без него «Последний Довод» казался мёртвым.

Может, и был.

– Варианты, – сказал он вслух, скорее себе, чем команде. – Дайте мне варианты.

– Мы можем попытаться починить реактор, – предложил Зейн. – Но это займёт время. Дни, может недели, даже если у нас будут нужные запчасти. Которых у нас нет.

– Мы можем отправить сигнал бедствия, – добавила Тали. – Но мы в глуши. Никто не пролетает здесь. Могут пройти недели, месяцы до того, как кто-то услышит.

– И если услышат корпораты или «Предел», мы мертвы, – закончил Дэв.

– Именно.

Дэв думал. Был ещё один вариант. Опасный. Отчаянный. Но может, единственный.

– Контейнер, – сказал он. – Тали, ты говорила, что он излучает энергию. Много энергии.

– Да. Квантовые флуктуации на невероятном уровне. Но это не…

– Можем ли мы её использовать? – прервал её Дэв. – Подключить к реактору? Использовать энергию портала для питания систем?

Долгая пауза. Потом:

– Теоретически… может быть. Энергетический выброс портала огромен. Если я смогу подключить корабельные системы к удерживающим полям контейнера, мы могли бы отводить немного энергии. Достаточно, может, чтобы запустить реактор. Или хотя бы двигатели.

– Но?

– Но это невероятно опасно. Портальная энергия не стабильна. Она может повредить системы корабля. Или, хуже, дестабилизировать контейнер ещё больше. Ускорить открытие портала.

– Так или иначе, портал открывается, – сказал Дэв. – Ты сказала это сама. Если мы не сделаем что-то, он откроется, и мы все умрём. Если мы попытаемся использовать его энергию, может, мы умрём быстрее. Но также может, мы получим достаточно энергии, чтобы добраться до «Рубикона». До флота. До учёных, которые могут стабилизировать контейнер.

Ещё одна пауза.

– Ты прав, – наконец согласилась Тали. – У нас нет выбора. Я попытаюсь. Но Дэв… если что-то пойдёт не так…

– Я знаю. Делай, что можешь.

Связь прервалась. Дэв откинулся в кресле, чувствуя усталость, которая проникала в кости. Сколько времени прошло с тех пор, как они стыковались на «Табуле Расе»? Часы? Казалось, прошла вечность.

– Дэв, – голос Зейна был тихим. – Ты знаешь, что мы делаем нечто невероятно глупое, правда?

– Знаю, – Дэв усмехнулся, хотя юмора в этом не было. – Но мы всегда делали невероятно глупые вещи. Это вроде как наша специализация.

– Да, но обычно мы выживали. На этот раз… – Зейн покачал головой. – Я не уверен, что наша удача продержится.

– Тогда лучше молись, что она продержится ещё немного.

Зейн рассмеялся – коротко, резко.

– Молиться. Да. Потому что мы все такие религиозные.

Они сидели в тишине, наблюдая за тусклыми красными огнями аварийных систем. За окнами кокпита простирался космос, бесконечный и равнодушный. Звёзды смотрели на них, холодные и далёкие.

Где-то там, в этой пустоте, «Неумолимый» всё ещё искал их. Миранда Цзян не остановится. Она была профессионалом. Корпоративным директором. Люди, как она, не сдавались.

Но также где-то там был «Рубикон». Флот. Учёные. Люди, которые могли помочь.

Если они доберутся.

Если контейнер не убьёт их первым.

Если корабль не развалится.

Если, если, если.

Дэв достал фляжку из нагрудного кармана. Виски. Его верный спутник. Его способ забыться.

Он сделал глоток, почувствовал знакомый жар в горле. Это помогало. Немного.

– Элисон, – прошептал он в тишину, обращаясь к призраку жены, которая умерла девять лет назад. – Майя. Если вы где-то там… если можете слышать… помогите нам. Пожалуйста. Просто помогите нам пережить это.

Никто не ответил. Призраки молчали, как всегда.

Но где-то в глубине корабля, в грузовом отсеке, контейнер продолжал гудеть. Портал продолжал открываться.

И что-то по ту сторону ждало.

Ждало своего шанса пройти.

Глава 6: Убежище

Заброшенная станция "Полярис-12", орбита Титана

22:14 по стандартному времени Земли

Станция «Полярис-12» была призраком.

Дэв видел её на экране, когда «Последний Довод» медленно приближался на маневровых двигателях – единственных, что всё ещё работали. Старая исследовательская станция, построенная почти пятьдесят лет назад, заброшенная тридцать лет назад, когда финансирование иссякло, а корпорации решили, что Титан не стоит усилий.

Она вращалась на орбите гигантского спутника Сатурна, безмолвная и тёмная. Никаких огней. Никаких признаков жизни. Только металлический остов, медленно разрушающийся под воздействием микрометеоритов и радиации.

Но у неё была атмосфера. Частичная, остаточная, но достаточная для работы. И у неё были доки, где можно было укрыться. Где можно было попытаться починить корабль.

Где можно было умереть в тишине, если починить не получится.

– Приближаемся к доку три, – сообщил Дэв, его голос звучал усталым даже для его собственных ушей. Сколько часов прошло с тех пор, как он спал? Двадцать? Тридцать? Он потерял счёт. – Тали, готовься к стыковке.

– Готова, – её голос был таким же усталым. Никто из них не спал с момента бегства с «Табулы Расы». Адреналин, страх, отчаяние – всё это держало их в сознании. Но теперь, когда непосредственная угроза миновала, усталость накатывала волнами, тяжёлая и неумолимая.

Дэв направил «Последний Довод» к стыковочному порту. Без основных двигателей, полагаясь только на маневровые, это было похоже на попытку управлять слоном с помощью зубочистки. Корабль отвечал медленно, неохотно, каждая коррекция курса занимала драгоценные секунды.

Но он справлялся. Потому что должен был. Потому что альтернативой было дрейфовать в пустоте космоса, пока у них не кончится воздух, или пока контейнер не откроется полностью, выпустив что-то, с чем они не могли справиться.

Стыковочный порт приближался. Дэв видел его механизм, заржавевший и покрытый космической пылью, но всё ещё функциональный. Станции класса «Полярис» были построены на века. Даже заброшенные, они сохраняли базовую функциональность десятилетиями.

Пятьдесят метров. Тридцать. Двадцать.

Дэв делал финальные коррекции, его пальцы двигались по управлению с осторожной точностью. Не было права на ошибку. С повреждённым кораблём, без возможности быстро оттолкнуться, одно неверное движение могло повредить и без того разрушенные системы окончательно.

Десять метров. Пять.

Контакт.

Мягкий толчок, когда стыковочные зажимы схватили корабль. Шипение выравнивающегося давления. И тишина.

Они прибыли.

Дэв откинулся в кресле, закрыл глаза на мгновение. Каждая мышца в теле болела. Спина простреливала болью от старой травмы, усугублённой часами в кресле и экстремальными перегрузками во время погони. Голова пульсировала от головной боли, которая началась ещё при прохождении через коллапсирующую червоточину и с тех пор только усилилась.

Но они были живы. Пока ещё живы.

– Статус станции, – сказал он, открывая глаза и поворачиваясь к Зейну.

Старый наёмник работал на своей консоли, его лицо было освещено тусклым красным светом аварийных систем.

– Сканирование… – он хмурился, читая данные. – Атмосфера присутствует, но разреженная. Примерно сорок процентов от нормального давления. Пригодная для дыхания, но понадобятся добавки кислорода, если будем находиться там долго. Температура минус десять градусов. Системы жизнеобеспечения мертвы, но структурная целостность сохранена. Никаких пробоин в корпусе. Электричество… – он проверил ещё раз. – Резервные генераторы показывают слабую активность. Может, двадцать процентов мощности. Достаточно для базового освещения и подогрева, если мы их активируем.

– Радиация?

– В пределах безопасных уровней. Магнитное поле Титана защищает от солнечной радиации. Мы можем работать там без защитных костюмов.

– Хорошо, – Дэв встал, чувствуя, как затекшие ноги протестуют. – Тали, с нами. Нам нужно оценить станцию, найти инструменты, запчасти, всё, что может помочь починить корабль. Зейн, ты остаёшься здесь, следишь за системами. И за контейнером.

– Понятно.

Дэв направился вниз, к шлюзу. Тали последовала за ним, её шаги эхом отзывались в тишине мёртвого корабля.

У шлюза они остановились, готовясь. Дэв проверил свой коммуникатор, убедился, что он работает на резервных батареях. Проверил фонарик. Проверил пистолет под курткой – старая привычка, может быть бессмысленная на заброшенной станции, но привычка есть привычка.

Тали тоже проверяла своё снаряжение. Инженерный набор инструментов. Диагностический сканер. Портативный генератор, если они найдут что-то, что нужно будет запитать.

– Готова? – спросил Дэв.

– Готова, – она кивнула, но он видел страх в её глазах. Страх не перед станцией, не перед тьмой или холодом. Страх перед тем, что если они не смогут починить корабль, они умрут здесь, на этой забытой орбите, и никто никогда не узнает, что с ними случилось.

Дэв понимал этот страх. Разделял его. Но не мог позволить ему контролировать себя.

– Тогда пошли.

Он открыл шлюз.

Запах ударил первым. Даже через стыковочный тоннель, даже через их собственные фильтры, Дэв чувствовал его. Старый, застоявшийся воздух. Ржавчина. Пластик, медленно разлагающийся в вакууме. Запах места, которое было мёртвым так долго, что само забыло, каково это – быть живым.

Они прошли через тоннель, их фонарики прорезали тьму. Стены были покрыты инеем. Их дыхание конденсировалось в белые облачка.

Шлюз станции был заперт, но не запечатан. Дэв нашёл ручной механизм, повернул его. Металл скрипнул, не желая двигаться после десятилетий бездействия. Но его мускулы, натренированные годами работы в переменной гравитации, справились.