Читать онлайн Выжженная Земля Y.S. Полное собрание

© Яков Хирлюк, 2025

ISBN 978-5-0068-5395-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Аннотация

После ядерного огня мир стал пеплом. Люди забыли, что значит жить – но не перестали помнить, что значит выживать.

«Выжжённая Земля» – это история Якова, солдата, пережившего конец света и ставшего последним свидетелем того, что делает человека человеком.

Шесть книг. Один путь – от пепла к свету.

Даже если свет погаснет, человек всё ещё будет помнить, как гореть.

– Y.S.

Оглавление

– Книга I – Начало

– Книга II – Пепельный след

– Книга III – Пепельное солнце

– Книга IV – Последний горизонт

– Книга V – Пепел богов

– Книга VI – Возвращение света

– Эпилог

Книга I – Начало

Глава 1 – Пепел и тишина Мир мёртв. Дороги покрыты пеплом, города молчат. Яков идёт один, чувствуя под ногами хрупкие кости прошлого. Радио молчит. Только ветер несёт запах гари и железа.

Глава 2 – Лагерь и чужие тени Он нашёл убежище – остатки старого лагеря. Несколько палаток, гнилой забор, следы жизни. Но ночью пришли они – искривлённые тела, лишённые человеческих черт. Яков успел выстрелить, прежде чем одна из тварей прорвалась внутрь. Боль, вспышка, тьма. Глава 3 – Анна и Виктор Он очнулся на рассвете. Рядом – женщина и мужчина. Анна перевязывала его рану, Виктор разводил костёр. – Ты выжил, – сказала она. – А это уже не мало. Они ухаживали за ним, делились последними запасами, учили снова дышать спокойно. Глава 4 – Пепельный рассвет Когда Яков встал на ноги, небо окрасилось янтарём. – Что дальше? – спросила Анна. Он посмотрел на горизонт. – Жить. Пока есть шанс. – - Послесловие от автора (Y.S.)> Этот мир выдуман, но в каждом выжженном городе есть доля правды. Человек может потерять всё – дом, близких, память – но не должен терять себя. Пепел оседает, но жизнь всё равно прорастает сквозь него. – —

Выжжённая Земля – Y.S.

Книга II – Пепельный след

Глава 1. Холодный след

Ночь отступала неохотно. Пепел вился над землёй тонкими жилами, как дым от невидимого костра. Лагерь позади догорал – не от огня, от пустоты. Разорванные тенты трепались на ветру, ржавая сетка-рабица висела, как петля, сорванная в последний момент. Яков оглянулся лишь однажды. Там, где ещё вчера они держали оборону, валялись чёрные, смазанные силуэты тварей. Некоторые ещё шевелились, судорожно дёргая конечностями, но стрелять больше не было смысла. Патроны экономили теперь только на живых. – Пора, – тихо сказал Виктор. Он шёл слева, с ружьём за плечом и потемневшим взглядом человека, который давно перестал верить в чудеса, но всё ещё умел идти прямо. Анна была справа – худощавая, с перевязанным запястьем, в слишком большом армейском плаще. На её лице не было слёз, только усталость. – Скучать всё равно не будем, – бросила она, не оборачиваясь. – Найдём новый уютный ад. Яков усмехнулся краем губ. Шагнул вперёд. Каждое движение отзывалось в плече зыбкой болью – памятью о ночном нападении. Осколок когтя или кости – он так и не понял – прошёл по касательной, оставив вспухший кровавый шрам. Анна сказала, что повезло. Яков подумал: спорно. Они уходили на север, туда, где когда-то были склады, промзона, железнодорожная развязка. Там могли быть ещё припасы. Там могли быть люди. И там могли быть другие твари. – - – Стой. Голос Виктора был тихим, но резким. Все трое замерли. Впереди, сквозь дымку пепла, угадывались распластанные тела. Не твари. Люди. Или то, что от них осталось. Камуфляж, бронежилет, перевёрнутый автомат, раздувшийся от влаги рюкзак. – Свежие? – спросила Анна. Яков присел рядом с телом. Потрогал ткань рукавицы. Мёрзлая, но не каменная. День-два, не больше. – Недолго, – сказал он. – Патроны забрали. – Конечно забрали, – хмыкнул Виктор. – В наше время даже у мёртвых нет личного. Яков заметил на груди одного из трупов нашивку. Символ старой части. Те же цвета, что он носил когда-то. Что-то кольнуло внутри. Шум, крики, грохот артиллерии, вспышки – всё это на секунду всплыло настолько ярко, что пепельный пейзаж стал похож на поле боя из прошлого. Он моргнул. картинка рассыпалась. – Ты с нами? – мягко спросила Анна. – С вами, – отрезал он и поднялся. – Идём. Здесь кто-то рядом. Если они сняли патроны – значит, ещё живы. – «Они» – это кто? – спросил Виктор. – Свои или те, кто считает себя богами среди мусора? Ответа не потребовалось. Справа, со стороны рельсов, раздался глухой одиночный выстрел. – - Они двигались вдоль насыпи, прижимаясь к бетонным опорам. Яков шёл первым. За время после лагеря он снова вошёл в позабытый режим – считать шаги, отмечать укрытия, фиксировать звуки. Память о войне встроилась в него, как ещё один орган. Вдали показался силуэт: человек на коленях. Руки подняты. Над ним – трое. Один держал автомат, двое – обрезы и арматуру. Лиц не видно, только тёмные силуэты на фоне бледного неба. – Не геройствуем, – прошептал Виктор. – У нас три ствола, у них – минимум два, и они уже целятся. – И один на коленях, – сказала Анна. – В следующий раз это можем быть мы. Яков молчал. Ситуация была простая: пройти мимо – разумно. Вмешаться – глупо. Но он смотрел на того, кто стоял на коленях, и видел себя. Видел тот момент, когда мир ещё не понял, что уже кончился, а он уже понимал. – Яков, – тихо сказал Виктор. – Не надо. Он вышел из укрытия. – Эй. Слово прозвучало неожиданно спокойно. Трое вооружённых повернулись почти синхронно. Автомат качнулся в его сторону. – Это территория «Пепельных», – сказал тот, что с автоматом. Молодой голос, наглый, с фальшивой уверенность лидера, который выжил слишком быстро. – Валишь обратно, пока ноги ходят. Яков сделал ещё шаг. – Парня отпусти. – Это твой? – усмехнулся тот. – Ещё нет. Краем глаза Яков видел, как Анна и Виктор занимают позиции. Не идеально, но достаточно, чтобы хотя бы один выстрел был точным. – Слушай, герой, – продолжил автоматчик. – Мир закончился. Правила простые. Кто раньше нашёл – того и добыча. Этот вот, – он пнул коленопреклонённого, – шёл по нашим меткам. Мы предупреждали. Яков понимал. Таких групп было много: самопровозглашённые хозяева руин, «кланы», «ордены», «секты». У кого больше патронов – тот и мораль. – Отпускаешь его – и мы уходим, – сказал Яков. – Без лишнего шума. – А если нет? – ухмылка. Времени не осталось. Первый выстрел сделал Виктор. Автоматчик даже не успел закончить ухмылку – голова дёрнулась, тело осело. Анна уже стреляла во второго. Третий рванул, но Яков был ближе. Он шагнул вперёд, ударил стволом в горло, вырвал оружие и всадил короткую очередь в землю рядом с его лицом. – Бежишь – живёшь, – тихо сказал он. – Возвращаешься с друзьями – закончите как эти. Парень кивнул часто-часто и, почти падая, побежал прочь. Коленопреклонённый поднял голову. Молодой, исхудавший, с ободранным лицом. – Спасибо… – выдохнул он. – Я… я видел вас в лагере тогда… Говорят, вы – тот Яков. – Говорят много, – отрезал Яков. – Вставай. Можешь идти – иди. Не можешь – пойдёшь с нами. Он встал. Пошатнулся. Посмотрел на тела. – Я с вами. Анна вздохнула. – Отлично. У нас, видимо, новый рот в очереди за едой. – Имя? – спросил Виктор. – Лев. Яков кивнул. Где-то далеко завыл мутант. Звук был чужеродным, как сигнал сломанного металла. Но в этом вое было ещё что-то – странный, протяжный фон, от которого кожа шевелилась. – Ты слышишь? – тихо спросила Анна. Яков слышал. И ещё он чувствовал: что-то меняется. Твари стали ближе. Люди – жестче. Земля – тише. И где-то там, за пепельными полями, кто-то продолжал шептать о «чистых землях», о круге, где нет смерти. Он бросил последний взгляд на дымящийся горизонт. – Ладно, – сказал Яков. – Идём. Придётся выяснить, правда это или ещё одна ложь. Они двинулись дальше. И пепел за их спинами лёг так, будто запоминал каждый шаг. – — Глава 2. Зона тишины Они шли вдоль старых рельсов до тех пор, пока шпалы не начали исчезать под слоем пепла, будто железная дорога просто передумала существовать. Лев шагал чуть позади. Он всё время оглядывался. – Хватит, – бросил Виктор. – Если кто и шёл за нами, мы бы уже услышали. – Тут… не в этом дело, – глухо ответил Лев. – Здесь… раньше гудели поезда. Сейчас даже птиц нет. Было заметно, как он подбирает слова: хотел казаться спокойным, но пальцы на ремне рюкзака дрожали. Анна пару раз кинула на него быстрый взгляд – оценивающий, не жалостливый. Чем дальше они шли, тем сильнее менялся воздух. Пепел оставался. Холод оставался. Но исчезал звук. Постепенно. Сначала пропал дальний лай мутанта, который сопровождал их несколько километров. Потом стих ветер. Потом шаги стали казаться глухими, как под толстым стеклом. Яков остановился. Прислушался. Тишина была неправильной. Не ночной, не лесной, не мёртвой городской. Это была тишина, которая как будто кого-то ждала. – Слышите? – спросил он. – Ничего, – ответила Анна. – Вот именно. Виктор сплюнул на пепел. Слюна упала беззвучно. – Не нравится мне это место. – Это «зона тишины», – сказал Лев, почти шёпотом. – Я про неё слышал. Яков перевёл взгляд. – От кого? – От тех… кого вы сегодня… – Лев замялся. – «Пепельные» ходили сюда. Говорили: тут техника чудит, эхо пропадает, иногда время «съезжает». Те, кто ночевал тут, просыпались, будто прошёл час. Или день. Они собирались сделать здесь точку. Но кто-то не вернулся. Анна усмехнулась: – Отличное место, чтобы заночевать. Яков обвёл взглядом пространство: остатки бетона, железные фермы, искривлённые столбы контактной сети. Над головой – низкое, серое небо, будто нарисованное. Ни одного живого звука. И – да, теперь он поймал ещё одну деталь. – Вы чувствуете? – спросил он. – Что? – Виктор. – Нет запаха. На войне и после неё запахи всегда были с ним: гарь, масло, кровь, сгнившая вода, химия. Здесь воздух был пустым. Будто кто-то вырезал из мира целый слой. – Быстро проходим и не задерживаемся, – сказал Яков. – Если тут что-то ломает головы, пусть ломает не наши. Они двинулись плотнее, ближе друг к другу. Тишина давила, как глубина. В какой-то момент Анна машинально зацепилась рукой за рукав Якова, будто проверяя, что он не растворился. Он ничего не сказал. Слева показалось здание. Низкое, бетонное, с полуобрушенной крышей. Над входом висела выцветшая табличка: «ДИСПЕТЧЕРСКИЙ ПУНКТ. ПОСТОРОННИМ В.» Остальное было разбито. – Сюда заглянем, – сказал Виктор. – Вода, провода, инструменты. Может, карта. Они вошли внутрь. И сразу нарушили правило, которого ещё не придумали: в зоне тишины не задерживаться. – - Внутри пахло так же пусто, как снаружи. Столы с растрескавшимися панелями, пульты, мониторы без экранов, сломанные стулья. На стене – карта железнодорожных веток, проржавевшие часы остановились на 03:17. Лев нашёл в углу железный ящик. Открыл. Внутри – пачка старых батареек, пара сухпайков, запаянный пакет с бинтами. – Живём, – сказал он, и в голосе появилась робкая радость. Анна подняла ручную рацию, пыльную, мёртвую. Нажала кнопку – тишина. – В секторы, – сказал Виктор. – Пять минут и выходим. Яков подошёл к окну. Смотрел на рельсы, уходящие в серый туман. Напряжение подступало, как во время артподготовки. Ничего не происходит – и именно это было сигналом. «Зона тишины», – повторил он про себя. Люди любят придумывать названия, когда боятся признать, что не понимают. Он моргнул. И заметил, что часы на стене показывают 03:16. Он был уверен, что смотрел на них. На 03:17. Сейчас – 03:16. – Уходим, – жёстко сказал Яков. Анна подняла голову: – Что? – Сейчас же. Виктор видел его лицо достаточно долго, чтобы не спорить. – Лев, бросай. Пошли. – Но бинты… – Потом. Когда они вышли из здания, воздух снова изменился. Появился ветер. Издалека донёсся еле слышный вой. Где-то хлопнул железный лист. Возвращался мир. Яков обернулся на табличку. Теперь на ней не было букв. Гладкий ржавый прямоугольник. Он не сказал об этом вслух. Они шли быстрее. И зона тишины, казалось, смотрела им в спины. – - Глава 3. Те, кто называют себя богами К вечеру очертания промышленной зоны проявились чётче. Огромные каркасы цехов, разодранные трубы, башни. Между ними – огни. Настоящие, тёплые точки света. – Лагерь, – сказал Виктор. – Или база. Анна подняла бинокль. Осмотрела. – Забор из арматуры, фонари, часовые, флаги. Ого. Похоже на организованных. – Организованные – это хуже всего, – буркнул Лев. На флагштоке трепался кусок ткани с символом: круг, перечёркнутый тремя полосами. – Знаю их, – сказал он тихо. – «Круги». Они считают, что все выжившие должны «переродиться» и подчиняться их уставу. Не соглашаешься – на колья, в прямом смысле. – Прекрасно, – выдохнула Анна. – У нас и религиозные маньяки в комплекте. – Нам нужны патроны, лекарства, – сказал Виктор. – С ними хотя бы можно говорить. – Можно, – согласился Яков. – Вопрос – чем будем платить. Он знал ответ заранее. В таких местах платили не только вещами. – - Они подошли к воротам не скрываясь. Слишком поздно было прятаться – на вышке уже заметили. – Стоять! – крикнули сверху. – Кто такие? – Проходим мимо, хотим обмен, – крикнул Виктор. – Не ищем проблем. – Все так говорят, – ответил часовой. – Ждите. Ворота приоткрылись. Вышли двое: один с автоматом, другой в чистом, почти новом бушлате. Лицо выбрито, волосы зачёсаны назад. Смотрел оценивающе, с профессиональной холодностью. – Я – брат Арий, – представился. – Координатор «Круга». Вы – кто? – Просто люди, – сказал Яков. – Патроны на исходе, бинты нужны. Есть немного консервов, кое-что по технике. Арий кивнул, взгляд задержался на Якове. – Я тебя знаю. Анна напряглась. Виктор чуть сдвинул ствол. – Был в одном из лагерей, – продолжил Арий. – До большого удара. Артиллерия. Ты тогда вывел колонну. Не всех. Но тех, кто выжил, помнят. В голосе не было ни восхищения, ни ненависти. Констатация. – Было дело, – сказал Яков. – Сейчас другое время. – Сейчас время выбора, – ответил Арий. – Вход в «Круг» только по согласию. Мы даём защиту, еду, порядок. Взамен – дисциплина. И служение идее. – Идее чего? – спросила Анна. – Очищения. Он произнёс это спокойно. Слово повисло в воздухе неприятным холодком. – Если не хотите войти – можете обменять свои вещи и идти дальше, – добавил Арий. – Но помните: снаружи скоро останутся только мы и мрак. – Мрак уже с вами, – тихо сказала Анна, но так, чтобы слышал только Яков. Он смотрел на лагерь «Круга». Ровные ряды палаток. Люди строем. Дежурные. Дети, держащиеся особняком, с пустыми глазами. Система. Порядок. И слишком много оружия. Мировой опыт подсказывал: структуры вырастают не на доброте. – Пока – только обмен, – сказал Яков. – Нам дальше. Арий улыбнулся вежливо. – Как хотите. Но мир закончился. У тех, кто остался, будет новый. В нём место не для всех. Он пропустил их через узкий коридор между воротами, в зону обмена: несколько столов, двое вооружённых, весы, ящики. Лев дёрнул Якова за рукав. – Они… берут людей, – прошептал. – Слабых. Забирают «на служение». Я не хотел… – Тихо, – оборвал Яков. Они обменяли часть пайков на патроны и пару ампул антибиотика. Курс был грабительским. Но спорить с людьми, у которых стационарные пулемёты, было глупо. Уже уходя, Яков обернулся. Арий всё ещё стоял, глядя им в спины. Взгляд был не враждебным. Заинтересованным. Такие люди не отпускают просто так. Когда «Круг» остался позади и ночь снова накрыла руины, Виктор сказал: – Он нас ещё тронет. – Знаю, – ответил Яков. Где-то выл мутант. Над головой трещал провод. Пепел летел, как снег. Всё было на своих местах. Кроме него самого. – - Глава 4. Пепельные сны Первая ночь после «Круга» выдалась рваной. Они нашли укрытие в остове автосервиса. Стены, крыша, узкие окна. Поставили растяжку, распределили дежурство. Лев заснул почти сразу, вымотанный. Анна немного писала что-то в потрёпанном блокноте – обрывки мыслей, списки тварей, фразы. Виктор крутил в руках патрон, считая их в уме. Яков сидел у стены, слушал. Звуки были привычные: далёкий вой, скрип металла, шорох ветра. Но в этих звуках было эхо «зоны тишины» и гладкого голоса Ария. Он закрыл глаза – и мир сразу же провалился. – - Он снова на фронте. Не этом, старом. Гул артиллерии. Командный пункт, карты, координаты. Он отдаёт приказ. Небо вспыхивает. Где-то там – противник. Где-то там – свои. Радио захлёбывается голосами. Секунды тянутся вязко. – «Сектор девять, корректировка!» – «Туда же, подтверждаю!» – «Там наши!» Поздно. Вспышки. Пыль. Крики. Он стоит, с гарнитурой, и понимает: его голос только что стёр часть своих. Картинка дёргается. Теперь – выжженный лагерь. Не тот, а этот, недавний. Мутанты рвут сетку. Анна кричит его по имени. Виктор стреляет. Лев на коленях. Арий на вышке. Часы 03:17. 03:16. 03:17. Все голоса смешиваются: «ты вывел», «ты не спас», «ты виноват», «ты должен». Он идёт по пеплу. Пепел под ногами стонет знакомыми голосами. «Командир…» «Яков…» «Почему…» – - Он проснулся резко, хватаясь за автомат. В горле пересохло. Дыхание частое. Анна сидела рядом, не спала. – Опять? – спокойно спросила. – Бывает. – Ты кричал. – Бывает. Она помолчала, глядя в тёмное окно. – Ты не бог и не палач. Ты человек. Люди ошибаются. Здесь живы те, кто ошиблись, но продолжают идти. – Удобная философия, – хрипло ответил он. – А у тебя какая? – Анна повернулась к нему. – Вся вина мира на себе? Тут и так радиоактивный фон высокий, не надо добавлять моральный. Он хотел отшутиться, но не вышло. Вместо этого спросил: – Зачем ты вообще возишься со мной? – Потому что ты жив, – просто сказала она. – И потому что, когда у костра сидишь ты, шанс дожить до утра выше. Она встала. – Ложись. Твоя смена позже. Я ещё посижу. Он остался сидеть, но дыхание выровнялось. Сон не ушёл. Где-то внутри он всё ещё стоял среди пепла. Но рядом было два живых человека, которые по какой-то причине верили, что он стоит того, чтобы идти дальше. И, возможно, этого хватало, чтобы не сойти с ума. Снаружи, за руинами автосервиса, кто-то тяжёлый прошёл по улице. Скрежет когтей по асфальту, тяжёлое сопение, короткое, рваное шипение. Тварь остановилась у входа. Понюхала воздух. Анна крепче сжала ствол. Яков поднял взгляд. Тварь постояла ещё пару секунд – и ушла дальше. – Видишь? – шепнула Анна. – Пока повезло. – Или пока кто-то присматривает, – пробормотал Виктор, не открывая глаз. – Кто? – спросил Лев, проснувшийся от шороха. Ответа не было. Но где-то впереди, за несколькими днями пути, уже шевелилась следующая точка – новая зона, новые люди, старые ошибки. И слово «легенда» начинало липнуть к имени Якова, как пепел к сапогам. – — Глава 5. Чистая земля Путь на север занял три дня. На третий – закончилась вода. На четвёртый – разговоры. Они шли почти молча. Пейзаж не менялся: серые кости мостов, мёртвые поля, проваленные воронки, ржавые каркасы машин. Иногда встречались тени – не люди, не твари, а что-то между. Они двигались вдалеке, как дым, не приближаясь, но и не исчезая. Лев назвал их «пепельными призраками». Виктор лишь сплюнул: – Просто остаточная радиация. Яков ничего не сказал. Он чувствовал их присутствие слишком ясно, чтобы считать глюками. На пятый день они вышли к реке. Точнее, к тому, что от неё осталось. Русло – чёрное, как мазут, с редкими островками мутной воды. Но дальше, за изломом, – зелень. Неживая, но настоящая. Поляна, покрытая травой. Трава была светлая, чуть голубоватая, странная. Но живая. – Видите? – прошептала Анна. – Это она. Яков кивнул. Он не верил в «чистую землю», но перед ним было нечто, что противоречило всему, что он видел с начала катастрофы. Воздух там казался другим. Легче. Они спустились вниз. На границе зоны Яков почувствовал, как всё вокруг стихло. Как в «зоне тишины», только мягче. Шагнул дальше. Пепел под ногами стал светлее. Пахло… травой. Настоящей, до-ядерной. Лев смеялся. Просто стоял и смеялся, не в силах остановиться. Анна плакала. Виктор встал на колени, поднял горсть земли, вдыхал запах. Яков сделал шаг вперёд и понял: воздух живой. Он будто шевелился, тёк между пальцами. – Что это, к чёрту… – пробормотал он. – Ответ, – сказала Анна. – Или приманка. – - Ночью стало ясно, что – второе. Поначалу всё было спокойно. Лев дежурил, Виктор спал. Анна сидела рядом с костром. Пламя в этом месте было странное – синеватое, как газ, и не давало тепла. – Ты чувствуешь? – спросила она. – Да. Воздух давит. – Он живой. Он хотел ответить, но замер. Из-за холма шёл кто-то. Медленно. Тихо. Один силуэт. – Свой? – шепнула Анна. Яков поднял прицел. Силуэт был человеческим. В плаще. Лицо – под капюшоном. Остановился у границы света костра. – Кто ты? – спросил Яков. – Странник, – прозвучало спокойно. Голос – сухой, но не старый. – Я иду изнутри. – Изнутри чего? – Из земли. Он поднял голову. Под капюшоном – лицо, как у человека, но кожа… блестела, будто стекло. Глаза – серые, без зрачков. – Вы искали «чистое место», – сказал он. – Нашли. Но не поняли, что это не дар. Это фильтр. – Что? – прошептала Анна. – Здесь остаются только те, кого земля признаёт живыми. Остальных – она берёт себе. Лев поднялся. – Ты бредишь. Странник повернул голову к нему. – Ты уже чувствуешь, не так ли? Лев хотел ответить – и замер. Кожа на его руке, где упала капля воды с листа, побелела. Пошла трещинами. Изнутри выступил пепел. – Лев! – крикнула Анна, но было поздно. Он рухнул, как песчаная статуя. Осталась куча серой пыли и пустой рюкзак. Яков шагнул вперёд, нацелился. – Что ты сделал?! – Ничего, – сказал странник спокойно. – Земля сделала. Он был мёртв внутри уже давно. Здесь такое не скрыть. Анна отступила. Виктор поднял ствол. – Назад, – сказал Яков. – Уходи. – Нельзя уйти от того, что ты уже нашёл, – произнёс странник. – Ты думал, что очищаешь мир. Но ты только открыл дверь. Он развернулся и пошёл обратно в темноту. Шёл, пока не растворился в ночи. – - Утром трава поблекла. Воздух снова стал тяжёлым. «Чистая земля» исчезала, как мираж. На месте, где стоял Лев, осталась только круглая вмятина в пепле. – Мы заберём его? – спросила Анна. – Некого забирать, – ответил Яков. Он посмотрел на горизонт. Там, где должна была быть река, теперь клубился дым. Что-то надвигалось. Большое. Тени двигались внутри пепельного облака. Сотни. Может, тысячи. Виктор сжал ремень автомата. – Это не мутанты. Это люди. Яков кивнул. – «Круг». Арий не забыл. – - Глава 6. Возвращение «Круга» К полудню пыльное облако превратилось в армию. Ряды людей – с флагами, крестами, копьями. Старое оружие, самодельные бронированные машины, знамёна с символом круга. На одной из машин стоял Арий. Жив, чист, ухожен. Смотрел прямо на них, будто ждал. – Они нас нашли, – сказал Виктор. – Мы нашли их, – ответил Яков. Он стоял на возвышении, рядом Анна, за спиной – остатки «чистой земли». Воздух был странный – тёплый, дрожащий. Он ощущал, как мир балансирует: живое против выжженного, люди против того, что осталось человеком. Арий поднял руку. – Яков! – крикнул он. – Мы пришли не воевать! – Поздно. – Земля сама выбирает, кому быть! – выкрикнул Арий. – Ты стал символом старого мира! Ты ведёшь за собой хаос! Сдайся – и твоя смерть станет очищением! – А твоя – культом, – ответил Яков. Он поднял автомат. Воздух дрогнул. Всё вокруг стало будто гуще. Пуля, выпущенная первой, разделила два мира. – - Сражение было коротким и страшным. «Круг» шёл плотной массой, фанатично, без страха. Пули рвали тела, но новые волны наступали. Анна бросала гранаты, Виктор прикрывал фланг. Яков стрелял до упора, пока не заклинило затвор. Потом – тишина. Не полная. Та, из «зоны тишины». Он поднял голову. Арий стоял напротив. Безоружный. Мир вокруг поблёк, краски вытекли. Они стояли в пустом пепельном поле, вдвоём. – Мы оба мертвы, – сказал Арий. – Просто не поняли, когда это случилось. – Может быть, – ответил Яков. – Но я всё ещё чувствую боль. Значит, жив. Арий улыбнулся. – Нет. Значит, просто не отпустил. Он шагнул вперёд – и рассыпался, как прах. Мир вернулся. Пепел упал снегом. Анна кричала его имя. Виктор перевязывал руку. Яков стоял, не двигаясь. Над ними расцветало солнце. Настоящее, тёплое, живое. – Ты это видишь? – прошептала Анна. Он кивнул. – Вижу. Впервые за всё время он чувствовал не боль, а странное спокойствие. Пепел больше не летел. Земля под ногами дышала. – Может, всё-таки не зря, – сказал он. – Может, – ответила Анна. И где-то далеко, за горизонтом, послышался детский смех. Настоящий. Не эхо, не призрак, а жизнь. – —