Читать онлайн Лиска и Тарик – Стражи Старого Дома

“Сказка – ложь, да в ней…”

Великий Апуш

Кошки-мышки.

Что правда, то правда. Дом был старый. Старый-престарый. Такой старый, что у него было всего два этажа и семь окон: три внизу и четыре на втором этаже. Такой старый, что ступеньки перед входом вросли в асфальт, и, если бы кто-нибудь захотел войти, вообще не понадобилось бы поднимать ногу. Такой старый, что ни Тарик, ни Лиска даже и не подумали бы туда заходить – вот ещё! Если бы не кот. Точнее, не мышь. Точнее, сначала мышь, потом кот. Точнее… Хм. Давайте-ка, по порядку.

Было лето, и можно было делать что хочешь. Когда тебе, скажем откровенно, не очень много лет, "что хочешь” может быть очень шумным, поэтому мамы выгнали двух мучителей дышать свежим воздухом. Мучители – Тарик и Лиска – жили рядом и знали друг друга всегда. То есть с самого-самого детского детства. Просто, в какой-то момент обнаружилось, что рядом есть кто-то, с кем можно разговаривать, меняться игрушками, по очереди учиться ходить, читать друг другу буквы, ну, и так далее.

А дом – он тоже был во дворе всегда. Наверное, появился вместе с Землей из какой-нибудь космической пыли, а уже потом его окружили семнадцати и двадцати двухэтажные "стенки" и "свечки". Дети привыкли не замечать его, как не замечают дерево или, например, фонарный столб. Похоже, там и не жил никто. Хотя нет, вечером одно-два окна светились, да и над дверью всегда горело что-то тусклое. И вот теперь Лиска стояла напротив того самого дома у того самого подъезда и говорила Тарику:

– Она живая, а?

– Не, ну, она сидит же… – отвечал Тарик.

– Не убегает.

– Ничо се. А если ближе подойти?

– Давай.

Они осторожно, на пару шажков, приблизились к ступеньке перед дверью, на которой, свесив крохотные лапки, сидела и, видимо, блаженствовала, греясь на утреннем солнышке, мышь. Мышь. Сидела. Свесив лапки. А передние положив на то, что, немного подумав, Тарик назвал бы коленками. Повернув острую мордочку к солнцу мышь – теперь было уже видно – зажмурилась и ребят то ли не замечала, то ли ей было все равно.

А через миг произошло вот что: из-за двери, не торопясь, вышел здоровущий черно-белый котяра. Причем, слева у него была чёрная шерсть, справа – белая.

– Э… – обеспокоилась судьбой мышки Лиска.

Кот хмуро зыркнул на неё, подошел к мышке и ткнул лапой. Та встрепенулась, посмотрела на кота, на ребят, пожала тем, что Тарик про себя назвал бы плечами, взобралась на ступеньку и ушла вместе с котом за дверь. На задних лапах.

– Ничо се… – повторил Тарик.

– Они дрессированные. Наверное. Там дрессировщики живут знаменитые. И их дрессируют, – догадалась Лиска.

– Ага. А сейчас у них перерыв. И мышь вышла позагорать. Никто там не живет. Музей какой-то.

– Да… Пошли?

– Куда?

– Ну… Туда.

– Туда!?

Они посмотрели на густую тень, выползающую из-под приоткрытой створки дверей, а Лиска даже поежилась, ей показалось: солнце вдруг чуть потемнело, и из щели между створками неприятно повеяло липким холодом.

– Пошли? – повторила Лиска.

– Зачем?

– Интересно же. И вообще, мы там не были ни разу. Странно. Всю жизнь здесь ходим, а туда ни разу не заходили.

– И не надо. Чего там интересного? Там воняет, наверное.

– Ничего не воняет. Надо же узнать. Это как в квесте.

– Ага, только "сейва" нет.

– Как хочешь.

Лиска, как могла, уверенно, подошла к двери и взялась за ручку. Остановилась, присматриваясь. Показалось: в темноте за дверью сверкнул кошачий глаз.

– Погоди, Лис. Чо скажем, если чо?

– Ну… Деньгу ветром задуло.

– Ага. Давай. Деньгу?!

– Пошли!

Лиска потянула за ручку, в солнечных лучах вспыхнули золотом пылинки, и осветился небольшой тамбур, а в глубине – несколько ступенек и еще одна двустворчатая дверь, деревянная, тяжелая, темная, покрытая резьбой.

– Ну, заходи, чего ты? – Тарик подтолкнул Лиску, и оба ввалились внутрь, хихикая для смелости.

– Не воняет, – сказал Тарик.

– Тих. Пшли! – Лиска, крадучись, поднялась по ступенькам и склонилась над резной дверью. И тут же услышала гнусавый, но довольно добродушный голос:

– Ну и, скажи пожалуйста, чего тебя понесло на крыльцо?

Ему ответил наглый пискля:

– А ты мне не хозяин. Решил, и понесло. Сколько ещё ждать? Старик про них говорил.

Лиска сделала страшное лицо. Разговор продолжался.

– Мало ли, что он говорил! Вот, что теперь?

– Это они сейчас разговаривают, что ли? – прошипел над ухом у Лиски голос Тарика. – Про нас?!

– Тих! – ответила та, сделав еще более страшное лицо.

Гундосый проворчал:

– Вот, что теперь? А мне всё равно. Ты натворил, ты и разбирайся!

– А что, в первый раз что ли, а? – пропищало в ответ. – К старику поведу – и дело с концом.

А потом громче:

– Эй, вы! Чего под дверью сопеть? Заходи, давай, не съедим! Наверное…

И тут, внезапно, возможно, от сквозняка, входная дверь скрипнула и сделала попытку закрыться, отрезая детей от солнца и уличного шума.

Лиска, взвизгнув, а Тарик, молча, ринулись в сужающуюся щель. Тарик пропускал Лиску вперёд, и оба успели услышать писклявый зловеще-издевательский смех.

Отдышались только за углом многоэтажки.

– Ничо се, – выдохнул Тарик.

– Да там просто кукольный актёр живет и разными голосами говорит для смеха. Чтобы нас напугать. Увидел в камеру. Наверное.

– Ага, Лис, это он так прикалывался. А кот с мышью лазером нарисованные.

– Слушай! А ведь он нас заманивал! – вытаращив глаза, проговорила Лиска.

– Маньяк? В полицию надо.

– Ага, про кота им расскажи.

– Короче, я пошел!

– Куда?

– В сетке пошарюсь, а ты пока у мамы спроси. Осторожненько. Тебе проще. Все знают, что ты любопытная.

Так и решили.

Вторая половина дня и вечер прошли в перезваниваниях, чатиках, и разглядывании загадочного дома в Тариков телескоп.

Узнали немного. Дому два века, даже больше. Жил там какой-то, древний писатель, потом художник, потом еще была там какая-то революционная типография, и кто-то что-то непонятное впервые провозгласил или открыл. Поэтому дом не сносят, а, наоборот, охраняют и делают музей. Тариков папа сказал, что «странно, в наше время так уже не делают, сносят всё, что под руку попадется, и строят этот многоэтажный ужас». Лискина мама вспомнила, что «видела пожилого мужчину, входящего в дом. Или выходящего, не важно. Мужчина интеллигентный, в шляпе, пальто и кашне – была, кажется, осень. Или весна, не важно».

В Сетке Тар отыскал историю, что в войну в этот дом попала здоровенная бомба, но не рванула, а пробила насквозь, ушла под землю, и так там с тех пор и лежит, потому что её искали и не нашли. Тариков папа сказал «враньё» и «в этой помойке чего только не понапишут». Тёмная, короче, история, никак не объясняющая гундосого кота и наглую мышь. Очередная вылазка назначена была на следующее утро.

С утра, по закону подлости, зарядил дождь. Капли молотили по подоконнику и масляно расползались по стеклу. Лиска сказала, что это даже лучше, потому что "мы, как будто, промокли и хотим спрятаться от дождя немного в подъезде".

– Ну, давай, – согласился Тарик и они, натянув капюшоны, вышли под дождь.

Уже приближаясь к дому, они поняли, что в подъезд войти им по плану не получится, потому что в дверях кто-то стоит. И этот кто-то при ближайшем рассмотрении оказался именно "интеллигентным пожилым мужчиной" и именно "в кашне". Чем ближе подходили дети к старому дому, тем понятнее было, что стоит этот "в кашне" там неспроста. Вполне с определенной целью он там стоит. И эта цель в данный момент как раз подходила к дому.

– Он чё, нас, что ли, ждет?

– Это тот старик, про которого мышка говорила. Наверное. Давай свернем?

– Не. Неудобно. Скажет, чё это мы туда-сюда шарахаемся? Пройдём просто. И всё.

– А если маньяк?

– Заорём.

– Давай.

– Доброе утро, молодые люди, – услышали они, пройдя ещё несколько шагов. – Какой дождь славный, не правда ли? Проходите вот сюда, под козырёк, здесь не каплет…

«Славный?» – подумал Тарик. «Каплет?» – подумала Лиска.

Так Тарик и Лиска впервые встретили Старика.

Договор.

– Это очень хорошо, что ваши родители такие плоские и зеле… кхм, то есть, интеллигентные и образованные люди, иначе мне было бы сложно убедить их. Но, ко всеобщему удовольствию, всё позади, я могу напоить вас чаем, и мы спокойно поговорим, – вещал, стоя посреди кабинета и дирижируя себе заварочным чайником, Старик.

У «в кашне» обнаружилось вполне нормальные интеллигентные имя-отчество, Давид Соломонович, но он себя просил называть именно так: Старик. Причем посмеивался многозначительно. Похоже, чем-то это прозвище его забавляло.

«Потом про это спрошу, наверное. А ещё спрошу, почему он так разговаривает странно, как в кино», – подумала Лиска. Она сидела в громадном кресле-качалке, которое при малейшем движении производило изрядное количество классных скрипов и тресков. Тарик в это время прилип к стене кабинета.

Да, к слову, всё уже происходило внутри дома в кабинете Старика. Ну, Тарик не по-настоящему прилип, просто стена эта была выдающаяся, ого-го какая была стена! Она от пола до высоченного потолка увешана была холодным оружием всевозможных размеров и конфигураций. Выяснив, что, да, это все настоящее, и что, да, это можно трогать, только осторожно, Тар исчез из реальности, пребывая ныне, видимо, среди грохота баллист, звона клинков булатных и свиста стрел каленых. На полках трех оставшихся стен, а также на маленьких столиках, тумбочках и этажерках, а то и просто на полу громоздились кучи какой-то старинной рухляди. Правда, на одном из стульев обнаружилась вполне современная бейсболка. На нее, заметив Лискин любопытный взгляд, демонстративно уселся кот.

И ещё раз да: за прошедшие полчаса произошло множество событий, различной степени важности. Взаимное знакомство, и выяснение, что Старик никоим образом не маньяк, приглашение в дом, и телефонные переговоры с мамами и уверения в совершеннейшем почтении и кристальной чистоте помыслов. Мамам было сказано, что дети приглашены на стажировку в будущий музей районного культурно-литературно-архитектурного наследия с весьма благородной целью: помочь музейному директору в разборе документов и общем обустройстве экспозиции. Детям же было сказано иное. Совсем иное.

Посреди кабинета на необъятном резного дерева столе готовилось чайное угощение.

– Вот, возьмем для примера Томаса.

Старик указал щипчиками для сахара на кота.

– Чего это, меня брать? – совершенно отчетливо проворчал кот, в очередной раз доказывая детям факт существования говорящих животных.

– А ты обаятельный, – пискнуло откуда-то из-под кота второе доказательство.

– Тебя не спросили. Вот, его лучше возьмите, хоть какая-то польза будет, – буркнул кот, ткнув лапой куда-то себе под мышку.

– Э-э… Вы, вроде, говорили, что он – Баян, типа, а теперь он Томас? – донеслось от стены: Тарик одним ухом все-таки присутствовал в реальности. Мышь издевательски заржала, потом крякнула и заткнулась, слегка придавленная кошачьей лапой.

– Ну да, можно и так, – не совсем понятно продолжил Старик. – Возьмем кота. Или, хорошо, возьмём мышь. Жила-была когда-то в невероятно далекой древности обыкновенная мышка. Жила себе и жила, никого не трогала. А потом, какая-то бабушка, а, возможно, дедушка, придумали сказку. Помните, "мышка бежала, хвостиком махнула…" И вот уже наша мышка – не просто мышка, а нечто большее, житель фантастического мира, творимого день за днем человеческой фантазией. Я понятно изъясняюсь?

– Ага, – ответили хором человеки. Было буквально слышно, как жужжат их мозги.

Старик скептически на них посмотрел:

– Продолжаю. Вам же известно, как появляется на свет жемчужина? Год за годом, слой перламутра за слоем. Вот так и мы покрывались человеческими выдумками, как слоями. И вот, спустя века, появились эти…

– А вы тогда кто были? – наивно спросил Тар.

– Я? Хм. Ну уж точно, не мышкой, – усмехнулся Старик.

– Догадайся с одного раза, – присоединился к усмешке кот.

– Всё в прошлом, не будет об этом. Резюмирую. Иными словами, с одной стороны, мы все – едва ли не самые известные в мире сказочные существа. С другой – обычные животные, мимо которых вы бы прошли, даже не заметив. Ну, если бы не демонстрация, которую устроил наш торопливый друг. Именно поэтому мы втроем являемся, так сказать, резидентами на этой стороне.

– Еще собаки тоже, – рассудительно заметила Лиска.

– Жучка что ль? Не-е. Он внизу. Ларцы сторожит… Ай! Старик, скажи ему!

– Болтун, находка для шпиона, – проворчал кот, поднимая лапу.

– Совершенно согласен, – сказал Старик. А потом – Лиске:

– С Полканом вы тоже увидитесь. И с Птицей Сирин. Да, много с кем ещё. Если мы придем к соглашению, конечно.

– А если не придем? – насторожилась Лиска.

– Делов-то. Забудете всё – и всё, – демонстративно повозился на бейсболке кот.

– А как вы на ту сторону, ну, ходите? – Тарик снял со стены (Лиска видела краем глаза) какую-то жуткую дубинку с шипами, – Ну, то есть, что, просто взмахиваете палочкой волшебной какой-нибудь – джи-х-х-х! – и всё-о-о-о-у!…

Лиска подпрыгнула от грохота упавшей на пол шипастой железяки. В то же мгновение мимо нее мелькнула черно-белая молния, и еще через миг кабинет наполнил душераздирающий Тариков ор. Лиска увидела: безо всякого усилия кот Томас, или как его там, вытягивает зубами за воротник Тарика из странно бурлящего воздуха у стены. Тот дико орет, машет руками и ногами, причем, весь в грязи, а левая рука – Лиска присмотрелась – кровь, что ли?! Извивающийся воздух со свистом и хлюпом всосался сам в себя. Лиска еще различила вдалеке какие-то крики, звон железа, гул и грохот, и еще мелькание увидела какое-то нехорошее. Затем остались только шипящий сквозь зубы странные слова кот, да икающий и всхлипывающий “там… там…” Тарик. И ещё торчащие из противоположной стены стрелы. Три штуки.

Раздались спокойные шаги и голос Старика:

– Когда я говорил об осторожности, молодой человек, я имел в виду именно это, – мягко сказал он.

Он подошел к мальчишке, помог подняться и принялся неторопливо его отряхивать. Причем, с каждым взмахом руки Старика бесследно исчезали с Тариковой одежды и других его "поверхностей" грязь и прочий беспорядок.

– Ы-ы-ы, – Тарик уставился на рукав куртки, насквозь пропитанный липким и тёмно-красным.

Очередной взмах руки Старика стёр и это. Приведя Тара в более-менее первоначальный вид, он поднял с пола железную дубинку и грустно улыбнулся:

– Ну, всё-всё. Достаточно.

Кот и Тарик примолкли.

– К любому предмету, взятому в руки в этом доме, друзья мои, вам требуется относиться с большой осторожностью, – продолжил Старик. – Ибо, выражаясь поэтически, грань миров здесь тонка, и пути могут поджидать вас в самом неожиданном месте. И, что еще более важно, – приводить в самые неожиданные места. Куда его забросило, Тибальт?

– Хорнбург. В самую мясорубку. Ещё чуток, и я бы его по частям доставал.

– Так-с. Славные были деньки! – на какое-то едва уловимое мгновение лицо Старика пугающе изменилось, словно тень пробежала. – Надо же! Замечтались, молодой человек? Ну и как, удалось скрестить клинки со слугами – кхм – Тёмного властелина?

– Какое там! Его свой брат – гном собирался расчекрыжить, – пропыхтел кот.

– А чо!? – Тар был, конечно, перепуган, но насмешки на него действовали безотказно. – Вы предупреждайте нормально! Я чо, знал?! Осторожно! Я думал, порезаться только… Ух ты! Это гном был!?

– Не порезался, – заключила мышь, которую онемевшая до сей поры Лиска вдруг обнаружила на своей коленке и, взвизгнув, попыталась стряхнуть.

Мышь подпрыгнула, без труда перемахнула на надвигающуюся Лискину ладошку, пробежала по руке вверх, опять же легко уклоняясь от рук, спрыгнула на плечо, и басом рявкнула Лиске прямо в ухо:

– Р-р-р-руку оторву!

Лиска замерла.

– Шутка, – спокойно сказал или сказала – Лиска еще не разобралась, мышь и усе… лось на Лискином плече. Стало немного щекотно и тепло.

– Это моя вина, – продолжил Старик. – Но, надо сказать, я не ожидал таких блестящих способностей. Просто не предполагал.

– Ага, браво-бис! – проворчал кот.

– Ну, с “бисом”-та маненько погодим! – как-то очень по-стариковски с доброй улыбкой прокряхтел Старик. – Пойдемте с собакой знакомиться.

– Это не то, чтобы по-настоящему настоящая кровь, – объяснял кот, пока они по неровным каменным ступеням спускались в подвал. – Это из твоей головы кровь. Ты ее сам выдумал. Дети это запросто умеют. Вот ты взял булаву в руки и представил себя, ну, героем-рыцарем, например, могучей дланью поражающим своих бесчисленных и коварных врагов, и вот, бемс!, ты – реально герой, а на тебя прет одуревший от счастья гном с двумя топорами.

– Я кино вспомнил, а потом книгу. Я ее после кино прочитал, – отозвался страшно заинтересованный Тарик.

– Во-о-т! Книгу! А в доме всё очень, как бы тебе сказать, книжно, всё, понимаешь, усиливается. Ларцы, понимаешь, внизу. В ларцах – Сила. У-у-у! Сейчас сам увидишь.

Лиска с удивлением осматривала грубую кладку стен, свисающую с темного потолка пыльную паутину, здоровенные железные “держалки для факелов” и сами факелы, с настоящим огнем, яркие, коптящие. “Куда от них дым потом девается?” – удивилась Лиска. Звуки шагов рассыпались эхом и тонули в тишине. Лизку отчаянно интересовали две вещи, и, поскольку наглый Мыш уже совершенно и окончательно обосновался у неё на плече и, видимо, объявил Лиску своей собственностью, ему и был адресован первый вопрос.

– Скажите, Геральд, – после выяснения своего пола мыш велел именовать себя именно так, – Это вот всё-всё – под домом?

– Что всё?

– Вот это всё. Тут метро можно построить, спускаемся и спускаемся, конца нет.

– Сейчас придём уже. А вообще, вот это, – мышь махнул лапой, – это тут не всё. – Далеко не всё. Старик, он ведь тут долго живёт. До-о-олгонько.

– И вы?

– Не-е. Мы не очень долго. Попробовали бы раньше я или этот вот “Баян” сюда забраться. Ха! Пошли бы клочки по закоулочкам…

– Загадки у вас одни какие-то.

– Поймёшь потихоньку, какие твои годы.

– Мама тоже так говорит.

– Мудрая твоя мама. Как зовут? Не Василиса?

– Елена…

– Вот! Экселенц! Я знал, что тут что-то не чисто!

Старик, идущий впереди, откликнулся:

– Это не та.

– Ага, говорите мне, так и поверил. А где та?

– Не представляю даже…

– Скучает, – прошептал Лиске на ухо мыш.

– Я всё слышу, – отозвался Старик.

– Что?! – вдруг воскликнул Тарик в ответ на какое-то тихое замечание кота. – Совсем мертвый?!

– О чем вы там? – удивленно обернулся Старик.

– Кот говорит, что меня бы там убили насовсем, не понарошке, если бы он меня не вытащил.

– А что же тут удивительного? – хмыкнул кот.

– Как что? Это у меня в голове, да?

– Не могу отрицать, – улыбнулся Старик.

– Голова – моя, да? Как же я в своей голове сам себя гномом зарежу?

– Ха! – мявкнул кот.

– Не пугай юношу, Базилио, – Старик снова улыбнулся. – если строго разбираться, всё происходит именно у вас в голове. Однако, наш пушистый друг несколько преувеличивает. Прекратит существование только ваше… хм… отражение. Тень, которая вошла в тот,другой мир. Здесь же ваше… хм… мясо и кости останутся в неприкосновенности.