Читать онлайн Русь языческая, православная, не святая!
- Автор: Николай Трясцын
- Жанр: Православие, Историческая литература, Мифы, Легенды, Эпос
Часть 1. Глава 1. Язычники?
- Язычество – это общий термин для обозначения политеистических (многобожных) религий, существовавших до распространения авраамических религий (христианства, ислама и иудаизма). Оно характеризуется поклонением различным богам и богиням, связанным с силами природы, предками и другими аспектами жизни.
- В современном мире существует движение неоязычества, которое стремится к возрождению и реконструкции древних языческих верований и практик.
– Ты уверен? – голос жрицы был холоднее зимнего ручья. Ее пальцы скользнули по обнаженному плечу юноши, оставляя за собой мурашки.
Он дрожал, но не от страха. Нет. В жилах плясал огонь, тот самый, что зажигали в нем ночные костры и песни под бубны.
– Боги жаждут, – прошептала она, прижимаясь к нему. Но прежде… они хотят твоего пыла.
Где-то в чаще завыл зверь. Или maybe это был не зверь.
Лес дышал. Деревья, словно древние стражи, шептались между собой, их голоса сливались в единый шум, похожий на гул далекого моря. Луна, холодная и беспристрастная, проливала свой серебряный свет на поляну, где собрались они – дети старых богов, те, кто помнил язык земли и небо слезинок. Язычники.
Она стояла в центре круга, ее тело обернуто в тонкое полотно, ткань, которой не касалась рука человека. Ее волосы, темные, как ночь без звезд, струились по плечам, словно река, несущая тайны. Глаза – два уголька, горящих изнутри, – смотрели на него. На того, кто стоял напротив, обнаженный до пояса, с кожей, отливающей медью в лунном свете.
«Ты пришел, чтобы принести жертву?» – ее голос был шепотом ветра, нежным и опасным. «Нет, – ответил он, его голос груб, как камень, обтесанный временем. – Я пришел, чтобы стать жертвой».
Она улыбнулась, и эта улыбка была как первый луч солнца, пробивающийся сквозь тьму. Ее пальцы коснулись его груди, и он почувствовал, как огонь разливается по жилам. «Ты знаешь, что это значит».
Жрица улыбнулась, как волчица, почуявшая сладость плоти. Ее руки развязали пояс на его бедрах, ткань упала в траву, а вокруг зашептались тени.
Он знал. Это был древний ритуал, танец жизни и смерти, где тела становились жертвенным даром, а души – пленниками вечности. Ее руки скользнули ниже, и он замер, чувствуя, как земля под ногами уходит, оставляя его в пустоте, где только она и он.
«Доверишься ли ты мне?» – ее дыхание было теплым, как летний ветер, но в нем таилась зима. Он кивнул, не в силах вымолвить слово. Ее губы коснулись его шеи, и мир взорвался в миллионе огней.
Лес замер, наблюдая, как двое становятся единым целым с древними силами, что правили миром задолго до тронов и корон
Лес шептал. Не ветром – сами деревья, древние, как первые боги, скрипели сучьями, будто шептали проклятия. У подножия дуба, обвитого корнями в форме змеи, стоял жертвенный камень, черный от засохшей крови.
Они – шепот ветра в кронах древних дубов, отголоски забытых богов в сердце грозы. Язычники – это не просто вера, это кровь земли, пульсирующая в венах мироздания. Как писал Ницше: "Бог умер", но на его пепелище расцвели дикие цветы древних культов, напоминая о силе природы, неподвластной ни кресту, ни полумесяцу.
Они танцуют под луной, обвитые плющом и украшенные перьями хищных птиц. В их глазах – отражение костров, пылающих в ночи, а в голосах – эхо шаманских песнопений. Они – хранители тайных знаний, передаваемых из поколения в поколение, словно драгоценное ожерелье из звездной пыли.
Язычество – это не дикость и невежество, как пытаются нас убедить. Это глубокая связь с природой, понимание ее циклов и законов. Это осознание себя частью единого целого, где каждый камень, каждое дерево, каждый зверь – священны. Это крик души, устремленный к небесам, мольба о гармонии и равновесии. "Назад к природе!" – вопиет Руссо, и в этом призыве – квинтэссенция языческого мировоззрения.
Их ритуалы – это не просто обряды, это танец жизни и смерти, любви и ненависти, радости и печали. Это калейдоскоп эмоций, отражающий всю полноту человеческого существования. Они верят в силу стихий, олицетворяющих божественную волю, и черпают из нее вдохновение и мудрость.
Язычники – это те, кто слышит голос земли, кто видит знаки в полете птиц, кто чувствует дыхание леса. Они – последние из могикан, хранящие искру древней мудрости в мире, поглощенном бездушным технологическим прогрессом.
Идолы молчат, окутанные тенью веков, словно сфинксы, хранящие осколки забытых богов. Память о них мерцает, как угольки под пеплом костра, в глазах редких странников, дерзнувших проложить тропу сквозь чащу современной цивилизации. Язычники ли мы? Вопрос, звучащий эхом в пустых храмах души, требующий ответа, сотканного из боли и надежды.
Современный мир – это лабиринт из бетона и стали, где каждый шаг резонирует с лязгом механизмов и шепотом алгоритмов. Здесь боги нового века – деньги и власть, а их жрецы – безликие корпорации, жаждущие поглотить все, что осмелится бросить им вызов. Но даже в этом техногенном аду, "искры жизни" всё еще тлеют, как говорил Экклезиаст, в потаенных уголках сознания, в стремлении к гармонии с природой, в неугасающей жажде к любви и пониманию.
Мы, пленники цифровой эпохи, тянемся к корням, к истокам, словно лозы, ищущие опору в древней земле. Нам снятся леса, полные диких зверей, реки, бурлящие жизнью, и небеса, пропитанные мудростью звезд. Мы ищем ответы в шепоте ветра, в пении птиц, в танце пламени костра. Разве это не зов крови, не отголосок забытых ритуалов, не искра божественного, дремлющего в каждом из нас?
Быть может, мы и есть те самые язычники, переродившиеся в новом обличье. Те, кто помнит, что душа человека – это храм, где боги живут не в виде золотых изваяний, а в форме любви, сострадания и стремления к истине. "Познай самого себя" – гласит древняя мудрость, и в этом познании, возможно, и кроется путь к новому язычеству, язычеству сердца и разума, способному исцелить раны мира и вернуть нас к гармонии с собой и Вселенной.
- В древности у различных народов существовали свои собственные формы язычества со своими уникальными богами, мифами и ритуалами. Например, древнегреческая, древнеримская, скандинавская и славянская мифологии являются примерами различных языческих систем.
Глава 2. Боги и демоны древней Руси: от Перуна до Лешего
- Древняя Русь, мир язычества, была населена множеством богов, духов и демонов, каждый из которых отвечал за свою сферу жизни. Их почитали, им приносили жертвы, у них просили защиты и помощи. Вот некоторые из наиболее известных богов и демонов Древней Руси:
Леший сидел на коряге, словно черный ворон, вцепившийся в иссохший сук времени. Его глаза, как два горящих угля, пронзали густую мглу леса, где ветви переплетались в танце вечной ночи. Воздух был насыщен запахом мха и влажной земли, а вокруг царила тишина, которая, как затаившийся зверь, ждала своего часа. Он усмехнулся, и его зубы блеснули, словно серпы луны, врезавшиеся в небесную твердь.
«Ты зачем здесь, смертный?» – его голос был похож на шелест листьев, обреченных на вечное падение.
Перед ним стояла девушка, обернутая в платье из тумана и звезд. Ее волосы, как золотые нити рассвета, струились по плечам, а глаза светились, словно два озера, в которых отражалось небо. Она сделала шаг вперед, и земля под ее босыми ногами зацвела, как будто сама природа склонилась перед ней.
«Я ищу тебя, Леший, владыка леса, хранитель тайн. Я пришла, чтобы заключить сделку», – ее голос был, как серебряный колокольчик, звенящий в тишине.
Леший наклонился вперед, его взгляд стал еще острее, как лезвие, готовое рассечь душу. «Сделку? Со мной? Ты знаешь, что цена будет высока?»
Девушка улыбнулась, и ее улыбка была, как первый луч солнца, пробивающийся сквозь мрак. «Я готова заплатить. Но знай, Леший, я не из тех, кто отступает».
Он засмеялся, и его смех разлился по лесу, как эхо грома. «Тогда говори, смертная. Но помни: лес всегда берет свое».
Она протянула руку, и в ее ладони засверкал амулет, сделанный из кости дракона. «Я хочу силу, чтобы спасти мой народ. И я готова отдать тебе то, что ты потребуешь».
Леший облизнул губы, как хищник, почуявший кровь. «Ну что ж, начнем».
И тут, в гуще леса, где тени оживали, а ветер шептал древние заклинания, началась игра, которая могла изменить судьбы миров.
Древняя Русь дышала мистикой, в воздухе витали отголоски верований, где боги громовержцы сражались с хитроумными духами леса. Пантеон славянских божеств – это полотно, сотканное из нитей героизма, страха и необъятной любви к Матери-Земле. На вершине его восседал Перун, бог грома и молнии, чей гнев сотрясал мир, словно "конь, выпущенный из конюшни". Его молот, символ непоколебимой воли, ковал судьбы народов, определяя исход битв и урожай полей.
В тени Перуна обитали существа менее могущественные, но не менее важные для жизни славян. Леший, хозяин лесов, страж вековых деревьев и потаенных троп, был одновременно пугающим и почитаемым. Он – "тот, кто ходит в лаптях из коры", умел менять облик, заманивая путников в чащу, но и оберегал зверей от охотников. В его глазах, словно в зеркале, отражалась сама дикая природа, её необузданная сила и первобытная красота.
Демоны и духи, населявшие реки и болота, поля и дома, были не просто злыми существами. Они являлись олицетворением сил, которые человечество еще не смогло постичь и покорить. Русалки, с песнями, слаще меда, манили путников в омут. Водяной, с его бородой из тины и взглядом, полным грусти, хранил тайны речных глубин. Домовой, невидимый хранитель очага, следил за порядком и благополучием семьи. Каждый из них – это грань великой славянской души, отражение надежд и страхов, мечтаний и кошмаров. Они – эхо далекого прошлого, шепот ветра, помнящего имена богов и демонов, некогда правивших древней Русью.
Древняя Русь – это не просто страницы учебников истории, это многослойный пирог мифов и верований, где каждый кусочек пропитан кровью, медом и магией. На вершине этого пирога восседает Перун, громовержец, чьи молнии расчерчивали небо, словно гневные письмена на коже мира. Он – олицетворение силы, воли, дикой и неукротимой энергии жизни. «Не в силе Бог, а в правде», – шептали мудрые старцы, но в грохоте Перуна слышалось и то, и другое.
А в дремучих лесах, где солнечный свет едва пробивался сквозь густую листву, обитал Леший – дух-хозяин леса, чья борода из мха свисала до самой земли. Его глаза – два уголька, горящие в полумраке, видели все тайны лесной чащи. Он – хранитель, но и озорник, способный завести путника в глубокую топь одним лишь фальшивым криком совы. Леший – это зеркальное отражение человеческой души: то добрый советчик, то коварный искуситель. «Лес любит молчание,» – предостерегали знающие люди, памятуя о его переменчивом нраве.
В тихих омутах, под сенью плакучих ив, плескались русалки – утопленницы, обретшие новую жизнь в водной стихии. Их голоса, сладкие словно мед, манили путников к гибели. «Тиха вода берега рвет», – говорили они, завлекая неосторожных в свои объятия. Русалки – это тоска по потерянному, обещание вечной красоты, скрывающее смертельную опасность.
И так, бок о бок, существовали в древней Руси боги и демоны, свет и тьма, создавая неповторимый узор мироздания. Они – не просто персонажи сказок, а живые свидетели прошлого, чьи голоса до сих пор шепчут нам сквозь века.
Перун: Громовержец, бог войны и дружины. Один из самых могущественных и почитаемых богов. Ему поклонялись воины, князья и простые люди. Символ Перуна – дуб, его атрибуты – молот, топор и стрелы-молнии. Часто изображался как крепкий мужчина с рыжей бородой.
Велес (Волос): Бог скота, богатства, торговли, мудрости и магии. Покровитель скотоводов, торговцев, певцов и сказителей. Иногда представлялся как змей или медведь. Велес был связан с загробным миром и считался проводником душ.
Даждьбог: Бог солнца, плодородия и жизненной силы. Часто отождествлялся с солнцем. Считалось, что Даждьбог дарует людям тепло, свет и урожай. Его имя означает "дающий благо".
Стрибог: Бог ветра, бури и непогоды. Могущественный и непредсказуемый бог. Считалось, что Стрибог может наслать как благодатный дождь, так и разрушительный ураган.
Мокошь: Богиня плодородия, земли, женского начала, прядения и ткачества. Покровительница женщин и домашнего очага. Ей приносили жертвы для хорошего урожая и благополучия в семье.
Ярило: Бог весеннего солнца, плодородия и страсти. Молодой и горячий бог, символизирующий пробуждение природы после зимы. Праздник в его честь отмечался весной.
Сварог: Бог-кузнец, создатель мира и небесного огня. Отец Даждьбога и других богов. Считался покровителем кузнецов и ремесленников.
Хорс: Бог солнца, часто ассоциировался с диском солнца.
Лада и Лель: Богиня весны, любви и красоты (в случае Лады) и ее сын, божество страсти и юношеской любви (Лель). Часто упоминаются вместе, как символы гармонии и красоты.
Леший: Хозяин леса. Существо, часто изображаемое как старик с длинной бородой или как получеловек-полузверь. Он мог как помогать заблудившимся в лесу, так и заманивать их в чащу. Его можно было задобрить подарками.
Водяной: Хозяин вод, рек, озер и болот. Опасный и непредсказуемый дух. Его представляли как старика с длинной бородой, покрытого тиной. Считалось, что он может топить людей или забирать их в свое подводное царство. Водяному приносили жертвы, чтобы умилостивить его.
Русалка: Душа утонувшей девушки. Часто изображалась как красивая девушка с длинными зелеными волосами. Русалки опасны, они заманивают мужчин в воду и топят их.
Домовой: Дух-покровитель дома. Обычно представляется как старик небольшого роста. Домовой следит за порядком в доме, охраняет его от бед и помогает хозяевам. Его нужно уважать и угощать кашей или молоком.
Банник: Хозяин бани. Непредсказуемый и иногда опасный дух. Считалось, что банник может обжечь жаром или напугать. После мытья в бане баннику оставляли немного воды и веник.
Кикимора: Злой дух, живущий в доме. Часто представлялась как маленькая косматая женщина. Кикимора мешает женщинам прясть, портит вещи и пугает детей.
- Языческие верования Древней Руси оказали огромное влияние на русскую культуру, фольклор и народные традиции. Многие образы и сюжеты до сих пор живут в сказках, легендах и обрядах. После принятия христианства языческие боги и духи не исчезли, а трансформировались и стали частью народных верований.
Глава 3. Жизнь, смерть и обряды: во что верили наши предки?
- Чтобы понять, во что верили наши предки, рассматривая жизнь, смерть и обряды, необходимо обратиться к нескольким важным аспектам. К сожалению, информации конкретно о "наших" предках недостаточно, поэтому я дам общую информацию о славянах и дополню её логическими рассуждениями, чтобы ответ был максимально полезен.
Тени предков шептались в дыму костра, их голоса – треск сухих ветвей под ногами Великой Матери. "Мы не умираем," – шептал ветер, закручиваясь в воронке над жертвенным камнем. "Мы становимся землёй, травой, голодом волка."
Старейшина племени, кожа его лица – карта прожитых зим, поднял к небу окровавленные ладони. "Ты видишь их, дитя? В каждом зерне, в каждой капле дождя. Они пьют с нами, спят с нами, любят сквозь нас."
Девушка с глазами, как тлеющие угли, прижала к груди обсидиановый нож. Её первая жертва – ягнёнок, дрожащий под луной. "Кровь – это дверь," – прошептала она, и тени за её спиной зашевелились, протягивая к ней пальцы из тьмы. "А смерть – только порог."
Вода в священном озере была чёрной, как зрачок забытого бога. Когда кости бросили в глубину, поверхность задышала, выпуская пузыри-вздохи. "Они голодны," – засмеялся шаман, и его зубы блеснули, как серпы. "Но мы ведь тоже?"
Где-то в чаще завыл зверь – длинный, тоскливый звук, будто сама земля звала своих детей домой.
Жизнь, как внезапный проблеск молнии в ночи, всегда манила и пугала человека своей необъяснимостью. Наши предки, вглядываясь в бескрайнее небо, видели в ней не просто течение дней, а таинственный танец сил, плетение судьбы самой богиней Мокошь. Рождение ребенка было праздником, взрывом света среди тьмы, новым ростком на древе Рода, уходящем корнями в глубину веков. Имя давали, как оберег, как ключ к будущей судьбе, веря, что оно свяжет человека с духами предков и поможет ему в трудные времена.
Смерть же, словно тень, неотступно следовала за жизнью, напоминая о своей неизбежности. Но наши предки не боялись ее, а воспринимали как переход, как врата в иной мир, где души усопших обретали покой и соединялись с богами. "Смерть – это не конец, а лишь перемена мест", – шептали мудрые старцы, глядя на огонь погребального костра. Похоронные обряды были сложными и многоступенчатыми, каждый жест, каждое слово имело сакральное значение. Считалось, что правильно проведенный обряд поможет душе умершего спокойно покинуть земной мир и обрести блаженство в Ирии.
Обряды, словно нити, связывали мир живых и мир мертвых, прошлое, настоящее и будущее. Они были не просто формальностью, а способом общения с богами, с духами природы, с силами, управляющими миром. Отсюда и приговоры, и песни, и пляски, которые сопровождали каждый важный момент в жизни человека: рождение, свадьбу, смерть. Обряды были той самой "невидимой рукой", которая направляла и вела человека по жизни, оберегая его от бед и напастей. "Помни свои корни", – шептал ветер, разнося слова предков по земле, напоминая о важности традиций и обрядов, как о связи поколений.
На заре цивилизации, когда звезды были ближе, а мир казался живым и дышащим, наши предки искали ответы в шепоте ветра и рокоте грома. Жизнь для них была не просто существованием, а священным танцем, исполняемым под бдительным оком древних богов. Смерть же воспринималась не как конец, а как врата в иной мир, обитель предков, эхо которых звучало в каждом обряде.
Религиозные верования древних славян – это мозаика из языческих культов, где каждое явление природы обретало свою божественную ипостась. Перун, громовержец, был не просто богом, а воплощением силы и справедливости, чей гнев сотрясал небеса. Велес, покровитель скота и мудрости, вел путников по тропам жизни, обучая тайнам мироздания. Мать-Земля, Лада, даровала жизнь и плодородие, питая своим молоком все живое.
Обряды, словно нити, связывали мир живых с миром мертвых. Похороны, с их плачами и причитаниями, были не просто прощанием, а ритуальным переходом, обеспечивающим душе усопшего благополучное путешествие в иной мир. Празднование Купалы, с кострами и хороводами, было не просто весельем, а очищением огнем и водой, пробуждением жизненной силы. "Помни о смерти", – шептали древние, – "чтобы ценить каждый миг жизни".
Мир наших предков был полон магии и тайн, где каждый камень и дерево, река и холм имели свою душу. Их верования и обряды – это не просто пережитки прошлого, а живой источник мудрости, напоминающий нам о связи с природой, уважении к предкам и ценности каждого мгновения жизни. И в эхе древних голосов мы до сих пор слышим отголоски их веры, их надежд и их страхов.
Рождение: Рождение ребенка считалось священным событием. Существовали обряды, направленные на защиту матери и младенца от злых духов и обеспечения им здоровья и благополучия. Использовались обереги, молитвы и специальные ритуалы.
Повседневная жизнь: Жизнь была тесно связана с природой и земледелием. Славяне поклонялись силам природы, таким как солнце, дождь, ветер, и считали их божествами, влияющими на урожай и благосостояние.
Важную роль играли обряды, сопровождающие сельскохозяйственный цикл: посев, сбор урожая, окончание жатвы и т.д. Большое значение придавалось семье и роду.
Верования, касающиеся судьбы: Существовало представление о судьбе, предопределённости. Верили в существование духов-покровителей, которые помогали или вредили людям. Широко распространены были вера в силу слова (заговоры, проклятия), приметы и гадания.
Порог между мирами: Смерть воспринималась как переход в другой мир – мир предков. Отношение к умершим было уважительное и даже трепетное. Верили, что души умерших продолжают жить в загробном мире и могут влиять на жизнь живых.
Загробный мир: Представления о загробном мире были разнообразны. Некоторые верили в существование рая (Ирий) и ада, другие в то, что души умерших возвращаются на землю в виде духов-покровителей рода. Важным было правильное погребение, чтобы душа умершего могла спокойно перейти в иной мир.
Обряды, сопровождающие смерть: Похороны сопровождались сложными обрядами, включающими оплакивание, тризну (поминальный пир), сожжение или захоронение тела. В могилу клали вещи, необходимые умершему в загробном мире (пищу, оружие, украшения). Поминки устраивали в определенные дни после смерти, чтобы почтить память умершего и помочь его душе.