Читать онлайн Дело №21 : Девушка из дождя

Часть первая

Летный дождь в Ереване редкость. Днем она промывает город смывая пиль со стен здании и домов, раскрывая всю красоту «розового» города. А ночью как бальзам на душу охлаждает его от дневного палящего солнца. Из асфальта поднимается пар, который скользит по нему как на сцене во время магического представления средневекового волшебника.

Много тайн и загадок истории, человеческих судеб, хранит в себе горд стоя на перекрестке Азии и Европы. Вот уже боле чем 2750 лет встречая рассвет солнца и провожаете ее до красочному закату.

Чёрная волга, стремительно прорывая летный дождь, мчится в ночи вверх по улице Абовяна.

Асатур за руль автомобиля сел, вернее стоял, первые в шесть лет. Тогда ещё стоя между ногами отца и ели-ели достигая хрупкими ножками жёстких педалей послевоенной «Победы», служебной машины полковника особого отдела КГБ Амбарцумяна, чувствовал себя самым счастливым ребенком на свете.

А сейчас вот уже десять лет как служит помощником и водителем генерала Караченко Г. В. в том же самом отделе. Генерал был строгим, но одновременно очень добрым человеком, что редкость для работников этой структуры. Достигая такой высоты по карьерной лестнице, видел многое, что превратил бы сердце любого человека в камень. Но Владимир Геннадиевич стал от этого лишь глубоко молчаливым и хмурым, как будто жалея что жизнь пришлось познать с закулисной стороны.

– Асатур, прервал тишину в машине генерал, ты хорошо окутал её?

– Да Владимир Геннадиевич. Пока вы занимались папкой, даже сумел покормить молоком, что дала мне Ваша жена.

–Аааа ! вот почему она так тихо спит, подумал Караченко.

На задней сидении служебной волги, между двумя большими подушками, лежал новорожденный ребенок в пелёнках. Пеленки разукрашены маленькими разноцветными ромашками, а из шей весит кусочек кленки с надписью 3.06.1990,4:30, вес-4.200, рост 54см.

Мария Васильевна жена Владимира Геннадиевича, подушки аккуратно подложила по две стороны ребёнка, а после передала водителю детскую бутылку с теплым молоком.

–Ты многое видел со мною рядом Асатур, продолжил разговор генерал, многое вспоминать и не хочется и не надо, а вот сегодняшнюю ночь забудешь навсегда. Прими это как просьбу, а лучше как приказ.

-Слушаюсь товарищ Генерал! четко и ясно ответил Асатур, мелком посмотрев через зеркало заднего вида, на спящего как ангелочек беззаботным и мирным сном младенца, на заднем сидении черной волги.

Машина повернула в сторону Норк-Мараша. Это один из старых кварталов Еревана. Он славится развалинами церкви «Святой Марии-Богородицы», куда каждый год в праздник Богородицы как на паломничество идут все жители Еревана. На месте самой церкви советские власти построили детский сад. От храма остались лишь две стены что почернели, как и судьба святыни, от дыма свеч зажжёнными под нею.

Почти на середине улицы, что ведет к развалинам церкви, с левой стороны дороги стоят железные ворота. За ними несколько двухэтажных здания, а двор разукрашен

прекрасными садами и деревнями, аллеями разноцветных цветов. «Детский Дом» (так называется в Армении детские приюты). Рядом с воротами домик сторожа

деда Самвела. Ему уже семьдесят пять лет, но до сопор крепкий и хватка на месте. Сторожем работает с первого дня работы этого детского особого учреждения.

Старик, потерявший всю семью во время геноцида, вырос в американском приюте, организованной для детей сирот пострадавших от геноцида в Османской Турции 1915 году, нашёл утешения на этой работе в детском доме, как отшельник в монастыре.

– Притормози! Как будто проснувшийся от сна вскрикнул Караченко.

– Да генерал!– Поворачивая к воротам ответил Асатур.

Генерал вышел из машины. Распахнул летный плащ, и открывая заднюю дверь тихо стараясь не разбудить младенца. Ребенка крепко сжимая к груди укрыл от проливного дождя под плащом. Сделав несколько шагов, он дошёл до дверей и стал стучать по ним, так что дед Самвел испуганно вскочил и рванулся к двери. Распахнулся дверь, увидев старика между дверями генерал вздохнул.

– Старик пусти к себе, строго но тихо сказал он.

– Заходи, ответил старик, моргая глазами, до конца не понимая, что происходит.

Домик был скромный маленький ели-ели освещался керосиновой лампою. В мраке комнаты Караченко заметил маленький диван.

– Прими ребёнка. Аккуратно на диван положив младенца сказал генерал.

-После моего ухода позвонишь директору детского дома, продолжил генерал.– Скажешь, оставили ребенка и срочно

нужно его принять в отдел младенцев.

Отдашь ей эту папку, протянул руку к Асатуру который с папкой в руках уже стоял у дверей, и забудешь про нас.

Ты все понял?

От строгого голоса Караченко старик уже замер на месте, ему не осталось нечего, как кивнуть утвердительно головою.

– Да начальник, сказал он. А вы кто? Тихо, спросил дед.

– Неважно, ответил в место генерала Асатур, и протянул старику кулон сердечка, что как книжка открывается в две страницы а в нем фотки.

– Дед, кулон это все что осталась от родителей этой принцессы, добавил Владимир Геннадиевич. Смотри не потеряй.

-Так это девочка? Спросил дед Самвел, Как её зовут?

– Алёна. Тихо ответил генерал

Крепко поцеловав младенца, Караченко вышел из домика сторожа и сел в машину. Через мгновения как призрак затерялся в ночи черная волга, за собою оставляя как метель кружащий пар от асфальта.

В глухой тишине раздался телефонный звонок. Дежурная медсестра Карине вздрогнула от неожиданности. Подняв трубку тихо прошептала –ало, стараясь не разбудить спящих малышей за дверью.

– Ахчи Карине (ахчи -это немного грубоватое, строгое обращения к девушке на армянском) бистро иди ко мне.

– Что случилась дед Самвел? испуганно спросила медсестра.

– Тебе говорят бегом, значит надо вай. Возмутился старик

– Бегу, ответила хрупкая девочка. Которая месяц как после училища работает в детском доме. Быстро накинула на себя

куртку, двинулась к двери. Но её остановила няня Аня.

-Ты куда? Кто звонил? Строго по матерински спросила она.

– Дед Самвел позвал к себе, сказал срочно.

– Я сама пойду, сказала няня, ты юна, а на дворе ночь.

Из за блокады свет отключают везде, тебе не стоит в такую ночь выйти во двор, да и ливень на улице.

Бережным взглядом посмотрев на медсестру , няня одела свой жакет из шерсти с большими пуговицами, что постоянно носила с собою, она вышла из дверей.

Ночной мрак как в лесу опустилась на детский дом. Почти не видя под ногами алею, и проходя через лужи, няня поднялась

по склону к воротам. Дойдя до домика сторожа, она сильно постучала в дверь.

– Не шуми!! Открывая дверь сказал старик.

– Вай Это ты Аня джан? Улыбнувшийся удивился сторож

– Зайди поскорее, у меня тут ангел. Тихо шепнул дед Самвел, и показал на спящую как ангел младенца.

Аня как няня уже давно работает в детском доме, и несколько раз приходилось с горестью видеть брошенных детей у ворот приюта, но на этот раз ещё и что-то икнула в груди.

Дед коротко рассказал о таинственных мужчинах и подал папку няне.

Аня села на угол дивана стараясь не разбудить ребенка. По ближе поставив к себе лампу, стала рассматривать папку. На папке написано дело №21, и стаял гриф «Секретно». Открывая папку на первой странице две черно-белые фотографии мужчины и женщины в военной форме. Под ними личные дела с послужным списком агентов КГБ. Да, и много строк, которые были вычеркнуты черным

фломастером, так что под ними невозможно было прочесть нечего в том числе имя, фамилия и отчество агентов. А под этими строками, на самом низу тем же фломастером написано

Имя-Алёна

Место рождения- АРМ. ССР.

Национальность-русская.

Аня закрыла папку. Дед дал ей серебренную цепочку с кулоном. Няня дрожа руками открыла кулон, там две крохотные фотографии тех людей чии фотографии были в папке.

По крыше стучали капли дождя, как будто играя трагичную симфонию, что дополняла эту картину.

Над маленьким ангелом, слезами на глазах стаял мужчина, потерявший своих родных и русская женщина, жена офицера советской армии, чей муж считался без вести пропавшим на Афганской войне. Один видел в младенце свою семью, вторая видела родную русскую душу, как и она одинокая в чужой хотя и доброй, гостеприимной стране.

10.06.1990 4:30 утра.

Скоро рассвет нового дня. Первый после встречи с таинственным незнакомцем для деда Самвела и для Ании.

А для маленькой Алёны, седьмой после дня рождения …

Вторая часть

После шумного ночного дождя утро наступило очень тихим. Из деревьев капали последние капли дождя, а на аллеях детского дома один за другим раскрывали свои бутоны разноцветные цветы. Воробьи весело чирикали, играя, перелетали с ветки на ветку. Из подвального окна вылезла кошка со своими котятами. Их очень любили все дети приюта, часто играясь с ними, а иногда гоняя и бегая за ними на игровой площадке. Кошка была породистая, «ванакату» (ванская порода), это город в западной Армении, нынешняя территория Турции, стоячий рядом с одноименным озером «Ван». У этой породы была особенность их глаза разного цвета, сами они пушистые как май-кун, но чуть меньше размерами. Как это кошка попала на территорию детского дома некто не знал, всем казалась что она тут с незапамятных времен. А вот котята со временем стали появляется на свет уже не так чистокровные, как мама, но нектарии из них, генетически присвоили таинственное разноцветность глаз породистой кошки. Котята, их было четверо, быстро побежали к углу здания, где постоянно повара кухни детского дома им на утро оставляли мясные отходы на завтрак. Сегодня не было исключением, и на углу лежала в алюминиевой миске большая гора кусков колбасы и сосисок. Котята набросились на миску, стали жадно глотать все подряд, мешая и толкая друг друга. Но их веселая трапеза неожиданно прекратилась. Сверху от ворот по склону вниз летела машина директора детского дома. Красная «Нива» завернула на угол здания и резко притормозила. От этого разбежались во все стороны неуклюжие котята. Из машины вышла тикин Астхик, ( тикин- как госпожа в армянском языке) так звали директора детского дома. Строгая женщина, чей возраст перешагнула

сорок пятую весну, выглядела как ухоженная, элегантная, и весьма интеллигентная женщина. Она очень ответственно подходила к своей работе, и знала вес комплекс, и каждого малыша приюта, как свои пять пальцев. Все боялись или глубоко уважали её непонятно, но с ее появлением в детском доме аж замирал воздух. В глубине тщательно укрываясь за маской железной леди и партийной активистки, скрывалась мать пяти детей, отличная хозяйка и любящая жена.

Она почти бегом вошла в дверь корпуса младенцев. В этом корпусе содержали детей от нуля до трех лет. Громко стуча высокими каблуками, зашла в детскую комнату.

Детская комната разделается на две части. Первый с входа большая игровая, где посередине стоит большой манеж, стены разукрашены художественною росписью сцен разных сказок с нашего детства, из этих картинок широко улыбались детям крокодил Гена с Чебурашкою, Василиса прекрасная с Иваном дурачком, а, вдали смеясь, убегает Колобок от деда с бабушкою. Вдоль стены стояли шкафчики с игрушками а ближе к второй комнате куда вход закрывала занавеска, стоит шкаф с одеждами и бельем новорожденных.

За занавесом узкая комната с большим окном, стены как и в большой комнате разукрашены картинками, но на этот раз прекрасные сцены живой природы. Снизу зеленная трава, цветы, растущие в них, над цветами как эльфы парят бабочки с улыбающимся личиками. В голубом небе, сквозь белых облаков, светится солнышко, лучами достигая деревьев, нарисованных по углам. Из окна комнату освещает лучи раннего солнца, как будто оживляя картины на стенах. Напротив, выхода в ряд стоят маленькие кроватки малышей, их там десять. Этим утром одна из них приняла в свои объятия нового малыша. Тикин Астхик войдя за занавес, по очереди прошлась по всем детишкам, нежно лаская