Читать онлайн Свобода в ритме сердца

Глава 1

Я спешил домой с подработки. Дождь лил, как из ведра, и с каждой минутой становился только злее. Вроде бы август, и по всем нормам должен быть ещё кусочек лета, но не в этот раз – третий день подряд небо словно мстило за что-то. Обычно я люблю дождь: тёплый воздух после него, свежий запах асфальта, редкие капли на стекле. Но сегодня всё это было не в тему. Сегодня он пришёл слишком не вовремя.

Мне нужно было срочно попасть домой и проверить результаты вступительных – их обещали выложить к вечеру. Я бы глянул и по дороге, но мой тариф, словно специально, умер аккурат после обеда. Ни интернета, ни связи. Ни надежды.

До подъезда оставалось всего-то несколько сотен метров. Хозяин клуба, где я работал, всё-таки не поленился подкинуть меня до остановки возле района. Спасибо и на этом, хотя – честно говоря – мог бы довезти до самого дома. Мы ж не совсем чужие, в конце концов. Я отпахал ночь почти до четырёх утра, голос с утра был как наждачка. Хорошо, что ребята постарше прикрыли и дали пару часов поспать в коморке возле кухни. Они свои. Надо будет потом угостить их чем-нибудь – пусть и мелочь, но всё-таки по-человечески.

Я добежал до подъезда – насквозь мокрый, с липнущей к рукам тканью кофты – и тут же заметил знакомую машину. Вот же хрень. Папа дома. Сердце сжалось: он ведь строго запрещал мне работать по ночам. Да и вообще работать – у него на всё один ответ: учёба важнее, остальное подождёт. Только на этот раз меня прикрыл дед. Сказал, как умеет: «Дай Андрею поработать. Пусть потрудится, паренёк». Говорил спокойно, с той своей особенной тяжестью в голосе, от которой даже отец, обычно непробиваемый, замолкал и слушал.

Он уважает деда – спорить с ним не привык. В их семье слово старшего значит больше любого аргумента. Но это не значит, что мне не влетит. Я знал, что впереди меня ждёт нудный, неприятный разговор. Мне восемнадцать, но отчитывать будут как котёнка, нагадившего мимо лотка.

Я вошёл в квартиру промокший насквозь. В прихожей меня сразу встретила мама – встревоженная, но привычно спокойная.

– Ты чего промок? – быстро оценила меня взглядом. – Ну-ка, бегом всё снимай и в душ. Горячий.

Спорить не стал – права. Скинул куртку и кофту прямо у двери, ботинки оставил у коврика, и, не задерживаясь, направился в ванную. Там, скинув остатки одежды, включил воду, дождался, пока польётся по-настоящему горячая, и шагнул под струи.

Блаженство. Я всегда любил эти минуты. Когда горячая вода хлестала по плечам, по шее, и можно было просто стоять, ничего не делать, думать о чём угодно – или вообще ни о чём. Только вот обычно через десять минут у двери появлялся папа. Стук, как по расписанию, и знакомое:

– Вода не бесплатная. Помылся – выходи.

Папа у нас жуткий экономист. Педант, контролёр, бухгалтер по духу. Я к этому привык, но временами это начинало подбешивать. Хотя, честно говоря… кто я такой? Живу за его счёт, воду трачу не свою, а ворчу, как будто мне кто-то должен.

Выйдя из душа, я направился в свою комнату – насквозь промокшая одежда осталась в ванной, а я мечтал только о сухих штанах и старой футболке. Пока переодевался, нажал кнопку включения на стареньком компьютере, тот заурчал, как трактор, гудя вентилятором где-то внутри. Пока он оживал, я поднял из угла гитару – пальцы сами нашли струны, будто скучали по ним. Несколько простых аккордов разошлись по комнате, перебивая равномерный шум вентилятора. Пускай пальцы чуть гудели после ночи в клубе, но музыка – она всегда возвращала меня в себя.

Когда компьютер наконец включился, я кликнул на иконку браузера и продолжил переодеваться. На столе лежало яблоко – то самое, которое собирался взять с собой на смену, но, как обычно, забыл в последний момент. Сейчас оно выглядело как спасение. Я смачно откусил, и, пока старательно пережёвывал, в комнату без стука зашёл папа.

– Можешь выключать свою шарманку, – сказал папа, имея в виду компьютер. Он всегда так его называл. – Я всё уже узнал. Ты десятый в списке поступивших. Из тридцати пяти.

– Круто, – отозвался я и тут же ткнул кнопку выключения. Гул кулера стих, а вместе с ним и лёгкое внутреннее напряжение. Папа не любил, когда я включаю компьютер. Если честно – он вообще не любил, когда я к нему прикасался. Ещё со школы. Я тогда делал презентации прямо под его взглядом, стоящим за спиной, как тень налоговой инспекции. Жуть. Даже сейчас, вспоминая, пробирает по коже.

– В честь такого мероприятия сегодня идём в кафе, – продолжил он и протянул мне руку. Пожал крепко, по-взрослому. Будто сам поступил.

– Вообще, выдвигаемся часов в шесть. И Серёгу не забудь поздравить – он пятнадцатый в списке.

Серёга – это мой друг. Лучший. Самый близкий. Наши отцы когда-то работали вместе, а мы с Серёгой познакомились в школе. Точнее, сцепились из-за диванчика – не поделили, начали толкаться, и в итоге завуч вызвала родителей. Отцы встретились, переглянулись, хмыкнули, выдали нам по подзатыльнику, и вечером мы уже сидели у Серёги в гостях. Отцы пили пиво и вспоминали былое, а мы, надутые и молчаливые, затаились на втором этаже в его комнате. С этого и началась наша дружба.

– Алё, балбес! – крикнул я, едва услышав голос Серёги в трубке. – Ты какого лешего занял пятнадцатое место? Умную книжку под подушку положил, что ли?

– Сам ты балбес, – отозвался он звонко, как всегда, будто с улыбкой. – Я учил, понял, да? Не у всех на плечах умная кудрявая башка растёт.

– Ха-ха, ну тут не поспоришь. Башка у тебя, конечно, гениальная.

– Слушай, Андрюх, а давай шлёпнем в барчике вашем? Отметим как надо. Поступили ж.

– Не-е-е, я сегодня с семьёй иду в кафе. Типа торжество, чествование и всё такое. Да и вообще – я только со смены в баре вернулся, еле живой.

– И чё, батёк ничего не сказал?

– Скорее просто закрыл глаза. Видимо,в честь праздника.

– А, ну это понятно. Ну тогда я отчалю со своими ребятками. Если передумаешь – свистни.

– Заметано.

Я положил трубку, подключил к зарядке свой старенький пятнистый айфон – аккумулятор у него уже доживал последние месяцы и не держал больше четырёх часов. Откинулся на кровать, уставился в потолок.

А может, не всё так и гадко?

В этот дождливый день настроение было странным. Меланхоличным, будто всё внутри растекалось, как акварель по мокрой бумаге. Я просто сидела у окна и пыталась отрисовать погоду – уловить эти тонкие оттенки серого, приглушённого синего, вкраплений зелени. Такая погода ведь прекрасна по-своему. Как говорится, у природы не бывает плохой.

Но кисть не слушалась. То ли руки не хотели, то ли сердце было пустым. Я пыталась – правда. Но всё ложилось на бумагу не так, как чувствовалось в душе.

Меня больше всего тревожило одно: папа. Он обещал устроить меня в университет. И даже не спросил, куда бы я хотела. Впрочем, спрашивай он или нет – от этого мало что бы изменилось. Моё слово никогда не было решающим.

Зазвонил телефон. Папа. Конечно.

– Алло, доча! Сегодня придут важные люди. Подготовь дом к гостям, продукты я уже заказал. Приготовь всё как обычно, – проговорил он быстро, как всегда. Голос у него – жёсткий, отточенный, с холодной уверенностью командующего. Ну да, всё логично – главный прокурор города. Он и дома звучит, как на совещании.

– Хорошо, – тихо ответила я.

– А, чуть не забыл. Устроил тебя в инженерный. Наш университет. У меня там знакомый ректор. Всё уже решено, даже вступительные не нужны. Подробности потом. Я занят.

Он повесил трубку.

Инженерный университет – один из лучших в городе. Туда поступить почти нереально. Как выиграть в лотерею. Только призом в этой лотерее была не свобода, а билет в ещё одну клетку.

Я достала наушники, воткнула их в телефон и спустилась вниз. Впереди – куча работы, но потом… будет тишина.

И это стоило усилий.

Я никогда не любила гостей отца. Эти «важные люди» – лица города. Кто-то с билборда, кто-то из теленовостей. Теперь они будут сидеть у нас в зале, пить кофе из наших чашек, комментировать интерьер, спрашивать «а ты, Артемида, кем хочешь стать?» с тем самым пустым интересом, который не требует ответа.

Кошмар. Просто кошмар.

Я заглянула в холодильник – на два салата продуктов вполне хватало.

Достала овощи, помыла их и начала нарезать. Мама всегда резала их так тонко, будто каждую полосочку вымеряла линейкой. Папа вечно поддевал:

– Я хочу жевать салат, а не есть пюре!

Он говорил это с улыбкой, а мама в ответ смеясь легонько стукала его полотенцем.

Я вспомнила это и невольно улыбнулась.

Прошёл почти час. Приехали продукты.

Доставщик – худенький мальчишка лет шестнадцати – попросил воды. Я кивнула и налила ему полный стакан. Он выпил его почти залпом, поблагодарил и ушёл.

У нас в городе доставку выполняют подростки. Город маленький, и многие ребята с 14 до 18 подрабатывают так. Они каждый день катаются по улицам, видят людей, смотрят на мир…

Мне бы такую свободу…

Я наготовила всё, что требовалось, умыла руки и решила налить себе чаю. В этот момент в прихожей хлопнула дверь – пришёл папа. Он снял с себя форму, встряхнул её и закинул на руку. Снял туфли и шагнул внутрь. Прихожая почти вплотную примыкала к кухне – их разделяла лишь узкая стена. Похоже, её построили просто ради вида, чтобы хоть как-то обозначить границу.

– Привет. Приготовила всё?

Я закинула полотенце на плечо, подошла ближе.

– Да, всё готово.

Он не спросил, как у меня дела. Уже давно не спрашивает. И я уже не дуюсь. Привыкла.

Он что-то печатал в телефоне. На секунду отвлёкся, взглянул на меня и, не отрываясь от экрана, сказал:

– Гостей будет много. Будем решать всякие дела. Тебе лучше в кафе посидеть. Скажу водителю – отвезёт тебя в «Легенду».

– Пап, я могу сама добраться.

– Не спорь.

Он не стал дослушивать. Просто перевёл деньги – телефон пиликнул, уведомляя о пополнении счёта.

Папа меня опекает. Сильно. Иногда – слишком. Со школы и обратно меня всегда возил его водитель, а сам он шёл пешком. Я этого никогда не любила, но спорить было бесполезно. Наверное, в университете будет то же самое. Я думала, как бы заговорить с ним – может, хотя бы по утрам отпускал бы меня одну. Так хотя бы кто-то заметит меня. Может, получится с кем-то заговорить. Познакомиться. Он ведь сам говорил, что связи и знакомства важны. А потом не отпустил меня даже на выпускной.

Я удручённо кивнула, на ходу объясняя, где что из блюд лежит. Разложила тарелки в столовой и, не теряя времени, поднялась к себе.

Вот ведь зараза… Придётся идти в кафе.

А ведь я…

Не то чтобы была против выйти погулять, но в такую погоду и из дома уходить не хотелось.

Я подошла к окну – мамина яблоня всё так же стояла под дождём, как будто напоминала о чём-то очень личном, о чём даже думать не хотелось.

Глава 2

Отец уже стоял у двери, одетый с иголочки. Пальто сидело чётко, как будто он собирался на заседание, а не в кафе. Мама металась по квартире, проверяя сумку и на ходу бросая взгляды на полки – вдруг что-то забыла. Сестра, закрывшись в своей комнате, громко хлопала шкафами. Судя по всему, пыталась выбрать, в чём появиться на ужине.

– Ну я же говорил быть готовыми к шести, – сердито бросил отец. – Такси вот-вот будет.

Я вышел из комнаты, тоже уже одетый. Не в костюме, конечно, но выглядел более-менее нарядно. Всё-таки праздник. Формально – в мою честь. Хотя по ощущениям это был скорее протокол, чем повод для радости.

Минут через пятнадцать мы уже ехали в такси. Отец болтал с водителем – как обычно, по-деловому, уверенно. Мама подправляла прическу, ловя отражение в экране телефона. Сестра уткнулась в экран и листала что-то своё. Никто не молчал, но ощущалось, будто каждый был сам по себе.

Я написал Серёге: "В выходные хочу бухнуть. Пойдёшь?"Ответ не пришёл сразу. Через пару минут – смайлик с пивом и жестом "окей". Я усмехнулся. Узнаю своего алкаша.

Мы с отцом поднялись на второй этаж ресторана. Мама с сестрёнкой задержались – сдавали одежду в гардероб.

– Я бронировал стол у окна, – бодро сообщил отец девушке-администратору.

Она кивнула и спросила фамилию.

– Карамзин Виктор.

Он произнёс это так, будто нас ждали здесь по протекции министра. Звонко, с ударением на каждой букве – чтобы все вокруг точно расслышали.

Девушка сверилась со списком и попросила пройти за ней. К этому времени мама с сестрой уже догнали нас и молча проследовали к нашему столу.

Стол действительно стоял у окна. Через стекло видно было дождь, стекающий по стеклу тонкими дорожками, как будто кто-то нарисовал их пальцем.

Официантка разложила перед нами меню.

– Я подойду чуть позже принять заказ, – вежливо сказала она и удалилась.

Мама с сестрой тут же заговорили, наперебой обсуждая, кто что будет брать. Цезарь и рыба. Как всегда.

Отец сразу ткнул в меню – каре ягнёнка. Без сомнений.

Я же всё никак не мог выбрать. Да и не хотелось особо. В горле стоял какой-то ком. Будто бы не заслужил я этот ужин. Или не здесь должен быть. Сидел, листал страницы меню, а в голове шумело что-то другое.

– А ты что будешь? – отец посмотрел на меня поверх меню. Голос у него был будто между делом, но взгляд – прямой, цепкий.

– А? Я, наверное… карбонару. И безалкогольный мохито, – сказал я, немного запнувшись.

– Да ладно, – фыркнул он. – Бери алкогольный. Сегодня можно.

Я покачал головой. Алкоголя совсем не хотелось. Да и вообще – в его глазах я всегда был тем, кто осуждает выпивку. Почти святой, ага.

– Неа. Не буду.

– Ну и правильно! – бодро отозвался он, будто бы и не уговаривал. – А я, пожалуй, за твоё здоровье бахну немножечко.

Он потер руки, как муха над тёплой тарелкой. Был в этом жесте какой-то свой праздник. Внутренний. Не за меня – за самого себя. За то, что смог. Сын поступил – галочка, можно расслабиться.

Официантка вернулась – молодая девушка, примерно моего возраста. Внимательно выслушала маму, отца, сестру, кивая и делая пометки в блокноте. Когда подошла очередь до меня, я коротко назвал свой заказ, не поднимая головы. Взял телефон в руки, будто он – самый важный предмет на столе.

– Что-нибудь ещё? – спросила она.

– Нет, спасибо, – ответил, не глядя.

Я ощутил на себе взгляд. Яркий, почти режущий. Поднял глаза – девушка уже разворачивалась, уходя. Ничего необычного, наверное.

Сестра резко ткнула меня локтем под рёбра.

– Андрей. Ты видел?

Я медленно повернулся к ней и посмотрел тем самым выражением, которое она знала с детства. Взгляд мёртвой рыбы. Он говорил за меня: «Мне всё равно. Абсолютно. Не лезь.»

Сестра фыркнула и закатила глаза, будто я снова сломал ей весь романтический настрой вечера.

– Схожу в уборную, – сказал я, вставая из-за стола.

Никто особо не отреагировал. Я вышел в сторону коридора, уткнувшись в телефон – нашёл какое-то короткое видео, в котором парень на скейтборде улетал в кусты. Посмеялся про себя. Пальцы листали дальше. Голова была где угодно, только не здесь.

Внезапно в меня что-то врезалось. Резко и сбоку. Телефон вылетел из рук, глухо ударился об пол экраном вниз. Звук был неприятный. Я мгновенно понял – стеклу конец.

Я наклонился, чтобы его поднять, и только тогда посмотрел, во что – точнее, в кого – я врезался. Передо мной стояла девушка с белыми волосами. Потерянный взгляд, руки прижаты к груди.

– Ой, простите, пожалуйста. Я не хотела… – сказала она тихо, но быстро.

Я молча подобрал телефон. Трещина прошла через весь экран, как молния. Отлично. Старичок-айфон сдался окончательно.

– Простите, я вам компенсирую, честно, – сказала она, уже прикрывая рот ладонями. Казалось, испугалась больше меня.

Я взглянул на неё тем же самым пустым взглядом, каким недавно смотрел на сестру.

– Ничего страшного. Не надо ничего. Сам виноват. Завтыкал в телефон.

– Зав… что сделали? Зав…ты… что? – переспросила она, слегка нахмурившись.

– Забей, – сказал я и чуть улыбнулся. Наигранно, для приличия.

Не любил я общаться с девчонками. С ними разговоры обычно затягиваются, идут никуда, заканчиваются неловкими паузами или бессмысленными извинениями. Всё это отнимало силы.

Я уже собирался идти дальше, когда она вдруг схватила меня за предплечье. Пальцы холодные, с дрожью.

– Простите меня, пожалуйста, – сказала она, почти плача.

Я обернулся. Она смотрела прямо в глаза, как будто действительно боялась, что сделала что-то ужасное.

– Всё хорошо, девушка. Никаких проблем. Зла на вас не держу. Прошу, не волнуйтесь.

Она будто немного пришла в себя. Руки опустились, пальцы отпустили мою куртку.

– С вашего позволения, я удалюсь. Приятного вам вечера, – добавил я и, не дожидаясь ответа, быстрым шагом направился в сторону уборной.

Ненавижу, когда девушки плачут. Смотреть на это всегда неприятно. Особенно когда не понимаешь, правда это или спектакль. Слёзы – штука сильная, но слишком часто фальшивая.

Я умыл лицо холодной водой – просто чтобы не клонило в сон. День всё же длинный, а ночь была ещё длиннее.

– Хоть бы на обратном пути с ней не столкнуться, – пробормотал я себе под нос.

Вытер руки бумажными салфетками, бросил их в урну и вышел из уборной. В зале, наверное, уже принесли заказ. Сидят, поди, лопают.

Я невольно усмехнулся. Представил, как мелкая снова неправильно держит вилку. Хотя её бабушка учила. И меня учила. Только я запомнил, а она – нет.

Какая же я бестолковая. В кои-то веки вышла из дома в людное место – и сразу натворила делов. Врезалась в парня и разбила ему телефон. Он, наверное, в бешенстве. Такая растяпа, как я, разбивает людям телефоны… Ещё и этим взглядом посмотрел. Пустым. Ничего не сказал, но я всё поняла.

«Ну и дура. Слепая. Не смотрит, куда идёт.»

Наверное, он просто меня успокоил, чтобы побыстрее отделаться.

Мысли крутились в голове одна за другой. Я села за стол – выбрала самый незаметный, в углу, подальше от глаз тех, кто поднимается на второй этаж. Хотелось тишины, хотя бы немного.

Официант подошёл почти сразу.

– Артемида Георгиевна, что будете заказывать?

Никогда не любила такое подхалимство. Это случалось в любом месте, где хотя бы кто-то знал, чья я дочь. Имя, отчество, вежливость на грани смешного. Ну зачем? Ты же моего возраста. А может, даже моложе. Конечно, вслух я этого не сказала.

– Чай чёрный, картофельное пюре с котлетой. И… наверное, какой-нибудь десерт, – ответила я.

Он кивнул, записал и ушёл. Я осталась сидеть одна и смотреть на людей, которые входили в зал. Кто-то шумно снимал пальто. Кто-то смеялся. Кто-то выглядел так, будто его сюда затащили силой.

Тот парень, в которого я врезалась, шёл к столику у окна. За ним сидели трое – женщина, девушка года на три-четыре младше меня и мужчина, явно глава семьи. Солидный пиджак, прямая спина, грозный взгляд. Издалека можно было бы перепутать с моим отцом.

Они, кажется, что-то отмечали. То ли праздник, то ли день рождения, может быть, просто повод – вроде удачной покупки. Все трое говорили живо, перебивая друг друга, смеялись, что-то спорили, обменивались фразами, будто давно этого ждали.

Я смотрела на них и ловила себя на мысли – как же это, наверное, приятно. Сидеть вот так, вместе. С семьёй. Болтать ни о чём, смеяться над чем-то неважным, обсуждать какие-то дела, делиться мелочами, которые важны только внутри одной семьи. Ни с кем больше.

Повезло ему…

Мне принесли еду. Я не торопилась – спешить было некуда. Пока отец не проводит гостей, дома делать нечего. Это как минимум ещё четыре часа.

Я ела медленно, в своей привычной тишине. Обычно в такие вечера я просто сидела у себя в комнате, слушала, как внизу шумят разговоры, звон бокалов и чужие голоса. Сегодня всё вышло иначе. Я была среди людей. И почему-то это уже не казалось таким ужасным, как раньше.

Глава 3

Андрей

Как же сложно