Холодный ветер с Шпреи гнал по пустой набережной мокрые листья, заставляя их кружиться. Берлин не спал: за стенами стеклянных офисов мерцали экраны компьютеров. Но улица Мюлендам казалась мёртвой – ни души. У входа в старое здание полиции стоял один человек: высокий, в длинном тёмном пальто. Его звали Алекс Рихтер, частный детектив и бывший криминалист. Полчаса назад Алексу позвонили. Женский голос был холодным:
– Господин Рихтер, у нас есть тело. Кажется, кто-то оставил для вас сообщение. В такие моменты интуиция говорила: проблемы начались. Алекс засунул руки в карманы и шагнул в здание.
Тело нашли в старом дата-центре на окраине Берлина, в районе Темпельхоф. Там всё было покрыто ржавчиной и пылью. Мужчина около сорока лет, в мятом костюме, без документов. Глаза его были полны ужаса. Но Алекса удивил не он, а старый монитор рядом. На экране мигала надпись красными буквами:
"ПЯТЬ МИНУТ ДО ПРАВДЫ"
А под ней – таймер, который отсчитывал секунды: 04:32… 04:31…
Когда время кончилось, экран погас с тихим щелчком, и комната погрузилась во мрак.
– Что это значит, чёрт возьми? – закричал комиссар Ленц. Он был высоким и нервным, плащ расстёгнут на животе. Глаза его бегали, как у загнанного зверя. Рихтер нагнулся к телу и посмотрел на бледное лицо.
– Это не загадка, Ленц. Это сообщение. И оно не для полиции. Оно для меня.
На следующее утро Алекс сидел в своём тесном офисе над остывшей чашкой кофе, глядя в окно на серый, дождливый Берлин. Город казался лабиринтом из бетона. Старый ноутбук тихо гудел, пока он рылся в полицейском архиве. Фотография убитого: Томас Вайгель, бывший инженер SynapTech – компании, разрабатывающей нейросетевые алгоритмы для разведок. Год назад он исчез. Теперь его нашли мёртвым – и кто-то явно знал, кому это будет интересно. Алекс потянулся за новой сигаретой, но замер: на почту пришло письмо без отправителя. Тема – те же слова: "Пять минут до правды".
– Если ты смотришь это, значит, я уже мертва. Меня зовут Эмма Вайгель, жена Томаса. Они убили его, потому что он узнал правду о проекте “Helios”. Если ты найдёшь сервер, ты поймёшь всё. – У тебя будет ровно пять минут, когда подключишься. Потом всё исчезнет. Будь осторожен, Алекс. Они следят. Во вложении – видео. Экран мигнул чёрным, затем появилось лицо женщины: бледное, с тёмными кругами под глазами, но взгляд – стальной. Видео оборвалось на её вздохе.
Проект Helios… Алекс слышал это название, в кулуарах, о сомнительных сделках. Неофициально это была система, которая анализирует данные заранее. Она собирает информацию о людях – создаёт их "цифровые портреты" – из соцсетей, камер слежения на улицах и даже микрофонов. В теории это должно было защищать общество, как щит от угроз. Но на деле это была сеть слежки и контроля. Алгоритмы предсказывали бунты, влияли на мысли людей и могли управлять толпой всего одним нажатием кнопки.
Рихтер направился в штаб-квартиру SynapTech в Митте – сердце цифрового Берлина, где стекло и сталь сияли под дождём. На ресепшене его встретила женщина в очках, с улыбкой, не доходящей до глаз. – Господин Рихтер, у нас нет проекта под названием “Helios”. Он улыбнулся в ответ, но его глаза остались ледяными.