Читать онлайн Наследница Инферно

Глава 1: Письмо из пепла.

Барселона встречала октябрьский вечер дождём и ветром, гонявшим опавшие листья по узким улицам Готического квартала. Изабелла Инферно стояла на крыше больницы Санта-Креу, куря сигарету, которую даже не хотела, просто держала между пальцев, как талисман от реальности. Внизу город жил своей обычной жизнью – туристы спешили в укрытие от дождя, местные сидели в барах, попивая вермут, трамваи грохотали по рельсам, как металлические змеи.

А она стояла здесь, на краю крыши шестиэтажного здания, и думала о том, что было бы, если бы шагнула вперёд.

Не потому что хотела умереть. Нет. Просто иногда хотелось знать, что будет потом. Что там, за гранью. Есть ли там что-то, или только пустота, чёрная и безразличная, как глаза пациента Гонсалеса из палаты номер семь, который умер сегодня утром, держа её за руку и прося передать жене, что он любит её.

Жены у него не было. Никогда не было. Деменция забрала у него последние годы, заменив реальность мозаикой из несуществующих воспоминаний.

Изабелла выбросила недокуренную сигарету и повернулась к двери, ведущей обратно в здание. Именно в этот момент она заметила конверт.

Он лежал на бетонном парапете крыши, прямо там, где она стояла секунду назад. Это было невозможно – она бы заметила его раньше. Конверт был из плотной чёрной бумаги, почти бархатистый на ощупь, и на нём серебристыми буквами было написано одно-единственное слово:

Не "Изабелла" на испанском, не "Señorita Inferno", как её называли здесь, в больнице. Просто "Isabella" – так, как её звала мать, когда она была ещё совсем маленькой, до того как мир рухнул и сжёг всё, что было дорого.

Рука Изабеллы дрожала, когда она взяла конверт. Он был тёплым, словно кто-то только что держал его в руках. Почерк она узнала мгновенно, хотя не видела его двадцать четыре года. С того самого дня, когда ей было всего несколько месяцев.

Почерк её матери.

Валентины Душа Пламени.

Которая была мертва.

Изабелла не открыла письмо сразу. Она сунула его в карман белого медицинского халата и вернулась в больницу, спускаясь по лестнице, считая ступени – привычка, которая помогала ей не думать. Сто двадцать восемь ступеней от крыши до третьего этажа, где располагалось её отделение.

"Инферно, ты где была?" – окликнула её старшая медсестра Мария, женщина с лицом, на котором усталость была нарисована глубже, чем морщины. "Палата двенадцать звонит уже десять минут. Сеньор Варгас требует обезболивающее."

"Иду," – ответила Изабелла машинально.

Она прошла по знакомому коридору, пахнущему хлоркой и чем-то ещё – запахом, который невозможно описать, но который всегда присутствует в больницах. Запах ожидания. Ожидания выздоровления или смерти, без разницы.

Палата двенадцать была в дальнем конце коридора. Сеньор Варгас, мужчина семидесяти лет с раком лёгких в терминальной стадии, лежал в кровати, его дыхание было хриплым и неровным. Но не это заставило Изабеллу замереть на пороге.

На подоконнике сидела ворона.

Огромная чёрная птица с перьями, которые отливали фиолетовым в свете люминесцентных ламп. Она сидела совершенно неподвижно и смотрела прямо на Изабеллу. Не на сеньора Варгаса, не в окно, а именно на неё.

"Вы видите её?" – прохрипел Варгас, приподнимаясь на локте. В его глазах был страх, первобытный и чистый. "Она здесь уже час. Я пытался прогнать, но она не улетает. Только смотрит. Смотрит и ждёт."

"Это просто птица, сеньор Варгас," – сказала Изабелла, стараясь, чтобы её голос звучал спокойно. Она подошла к окну. – "Окно приоткрыто, вот она и залетела."

Но когда она протянула руку, чтобы прогнать ворону, птица не шелохнулась. Она продолжала смотреть на Изабеллу своими бездонно-чёрными глазами, в которых, казалось, отражался не свет ламп, а что-то другое. Что-то древнее и знающее.

И тогда ворона открыла клюв.

То, что вылетело оттуда, было не карканьем. Это был звук, больше похожий на человеческий смех, низкий и насмешливый. А потом – слова. Изабелла была уверена, что слышала слова, хотя клюв птицы даже не двигался:

Когда луна будет полной, приди к вратам*."

Изабелла моргнула.

Вороны больше не было.

Она просто исчезла, растворилась в воздухе, как дым, оставив после себя только одно чёрное перо на подоконнике.

"Куда она делась?" – спросил Варгас, его голос дрожал. "Она улетела? Я не видел, как она улетела."

"Она улетела," – солгала Изабелла, закрывая окно. Её руки дрожали. "Просто быстро. Я принесу вам обезболивающее."

Она вышла из палаты, прислонилась к стене коридора и закрыла глаза. Сердце билось так громко, что она слышала его стук в ушах, как барабанную дробь.

*Когда луна будет полной, приди к вратам.*.

Она не знала, какие врата. Она не знала, почему ворона говорила с ней. Она не знала, почему письмо от мёртвой матери появилось из ниоткуда.

Но она знала одно: то, что она подавляла в себе все эти годы, то, от чего она бежала с того дня, как тётя Консуэла забрала её из приюта и сказала никогда, никогда не говорить о странных вещах, – это возвращалось.

Магия возвращалась.

Вечером, в своей маленькой квартире в районе Эль-Раваль, Изабелла наконец открыла письмо.

Квартира была крошечной – одна комната, кухня размером с шкаф, ванная с душевой кабиной, в которой едва можно было повернуться. Но это было её убежище, место, где она могла быть собой. Где не нужно было улыбаться пациентам, делать вид, что всё хорошо, что жизнь имеет смысл.

Она села на кровать, включила прикроватную лампу и аккуратно вскрыла конверт. Внутри лежал лист пожелтевшей бумаги, исписанный знакомым почерком – изящным, с завитками, как будто каждая буква была маленьким произведением искусства.

Моя дорогая Isabella,*.

*Если ты читаешь эти строки, значит, время пришло. Ты уже достигла того возраста, когда кровь начинает помнить то, что разум забыл. Когда огонь, который течёт в твоих жилах, начинает требовать выхода.*.

*Я знаю, что ты выбрала другой путь. Что ты отказалась от магии, от наследия, от всего, что делает тебя тем, кто ты есть. Я не виню тебя. Я сделала всё, чтобы ты могла жить обычной жизнью, чтобы тебя не нашли те, кто охотится за нашим родом.*.

*Но забвение – это иллюзия, mi amor. Огонь Инферно не гаснет. Он только ждёт.*.

*Ворона, которую ты видела (я знаю, что видела, потому что Морена никогда не ошибается), – это мой фамильяр. Она будет твоим проводником. Позволь ей.*.

*В ночь полнолуния, 31 октября, открываются Врата Теней – портал в Academia de las Puertas Sombrías. Это место, о котором мы никогда не говорили. Место, которое было домом для твоего отца и для меня. Место, где тебя ждут ответы.*.

*Я не могу сказать тебе больше в этом письме. Слова имеют силу, а сила имеет цену. Но знай: твой отец жив. Не так, как ты понимаешь жизнь, но он существует. Между мирами. Между дыханиями. И только ты можешь его найти.*.

*Огонь зовёт огонь, Isabella.*.

*Приди.*.

*Всегда твоя,.

Валентина.

Изабелла прочитала письмо три раза. Потом четыре. Потом она просто сидела, держа его в руках, и смотрела в пустоту.

31 октября. Это было через две недели.

Её отец жив.

Магия реальна.

А она, Изабелла Инферно, двадцатичетырёхлетняя санитарка из барселонской больницы, которая ела дешёвую пасту на ужин и носила одежду из секонд-хенда, была наследницей чего-то древнего и опасного.

За окном начался дождь. Капли стучали по стеклу, как чьи-то пальцы, требующие впустить.

Глава 2: Морена.

Той ночью Изабелла не спала.

Она лежала в темноте своей маленькой квартиры, слушая звуки города за окном – далёкий гул машин, крики пьяных туристов, возвращающихся из баров Готического квартала, случайный лай собаки где-то внизу. Барселона никогда не засыпала по-настоящему, она просто притворялась, что спит, пока в её венах продолжала течь жизнь, неостановимая и хаотичная.

Письмо лежало на прикроватной тумбочке, рядом с полупустым стаканом воды и старым будильником, который она никогда не заводила, потому что просыпалась всегда сама, в пять утра, словно в её теле был встроенный механизм.

*Твой отец жив.*.

Эти слова звучали в её голове снова и снова, как заевшая пластинка. Игнасио Инферно. Она почти не помнила его – только обрывки, фрагменты, которые могли быть воспоминаниями, а могли быть снами. Высокий мужчина с тёмными волосами. Руки, покрытые странными символами, которые светились в темноте. Голос, глубокий и мягкий, рассказывающий сказки о драконах и фениксах, которые не были сказками.

А потом – ничего. Пустота. Тётя Консуэла, забирающая её из какого-то места (приюта? больницы? она не помнила), говорящая строгим голосом: "Никогда не говори о странных вещах, Изабелла. Никогда. Иначе они придут за тобой."

Кто "они"? Изабелла не знала тогда. Не знала и сейчас.

Но что-то внутри неё, что-то древнее и спящее, начинало просыпаться.

Ворона появилась ровно в полночь.

Изабелла услышала её раньше, чем увидела – стук клюва по стеклу окна, настойчивый и ритмичный, как азбука Морзе. Она встала с кровати, накинула старый халат и подошла к окну.

За стеклом, на узком карнизе пятого этажа, сидела та самая птица. Огромная, с перьями цвета полуночи, отливающими фиолетовым и синим в свете уличных фонарей. Её глаза были не просто чёрными – они были бездонными, как колодцы, ведущие в места, куда не должен заглядывать человек.

Изабелла открыла окно. Холодный октябрьский ветер ворвался в комнату, принося запах дождя и моря.

Ворона влетела внутрь одним плавным движением и приземлилась на спинку старого деревянного стула возле стола. Она сложила крылья, наклонила голову и посмотрела на Изабеллу с таким выражением, которое можно было бы назвать насмешливым, если бы птицы могли насмехаться.

"Ты пришла," – сказала Изабелла. Её голос прозвучал странно в тишине комнаты, слишком громко и слишком реально.

Ворона издала звук – не карканье, а что-то среднее между смехом и вздохом. А потом заговорила.

Голос был женским, низким, с лёгким акцентом, который Изабелла не могла определить. Слова исходили не из клюва птицы, а словно из воздуха вокруг неё, как будто сама комната научилась говорить.

"Наконец-то ты решилась прочитать письмо. Я начала думать, что тебя придётся вытаскивать силой."

Изабелла опустилась на край кровати. Её ноги вдруг стали ватными.

"Ты ты действительно говоришь."

"А ты действительно удивлена? После всего, что ты видела сегодня? После письма от мёртвой матери, после того как я исчезла прямо на твоих глазах в больнице?" Ворона – Морена, Изабелла вспомнила имя из письма – встряхнула перьями. "Люди удивительно умеют отрицать очевидное. Это ваш защитный механизм. Видеть, но не верить. Знать, но не признавать."

"Кто ты?" – спросила Изабелла, и её голос дрожал. "Что ты?"

"Я Морена, фамильяр твоей матери Валентины Душа Пламени. Я служила ей сорок лет, с того дня, как она призвала меня в Academia de las Puertas Sombrías. Я была рядом, когда она встретила твоего отца. Я была рядом, когда ты родилась. И я была рядом, когда она умерла." Морена склонила голову. "Вернее, когда она пожертвовала собой."

Слова повисли в воздухе, тяжёлые и острые.

"Пожертвовала?" – переспросила Изабелла.

"Твоя мать не умерла от болезни, как тебе сказали. Она заключила сделку. Отдала свою жизнь в обмен на твою безопасность. В обмен на то, чтобы Пустота не нашла тебя, пока ты не станешь достаточно сильной."

"Пустота," – повторила Изабелла. Слово было незнакомым, но оно вызывало отвращение, как будто сам язык отказывался его произносить. "Что это?"

Морена помолчала. Потом она расправила крылья – они были огромными, занимали почти половину комнаты – и сложила их обратно.

"Это долгая история. История о войне, которая началась задолго до твоего рождения. Война между теми, кто верит, что магия – это дар, и теми, кто верит, что магия – это проклятие, которое нужно искоренить. Пустота – это организация, секта, культ, называй как хочешь. Они охотятся за магами. Не просто убивают – они выжигают магию изнутри, оставляя только пустые оболочки."

Изабелла вспомнила сеньора Варгаса, его пустые глаза, его страх. Вспомнила Гонсалеса, который умер утром, прося передать слова несуществующей жене.

"Почему ты пришла ко мне только сейчас?" – спросила она. "Если ты служила моей матери, почему ты не пришла раньше?"

"Потому что было условие," – ответила Морена. "Валентина заклинанием связала меня. Я не могла приблизиться к тебе, пока тебе не исполнится двадцать четыре года. Пока кровь не пробудится сама. Пока огонь не начнёт требовать выхода." Птица посмотрела на Изабеллу с чем-то похожим на сочувствие. "Скажи мне, девочка. Ты чувствуешь его? Жар под кожей? Пламя, которое хочет вырваться наружу, когда ты злишься или боишься?"

Изабелла хотела солгать. Хотела сказать "нет". Но она помнила. Помнила, как три года назад, когда на неё напали в тёмном переулке, воздух вокруг внезапно стал горячим, и нападавший отпрыгнул, крича что-то о ведьме. Помнила, как год назад, когда пациент умер у неё на руках, температура в палате поднялась так сильно, что сработала пожарная сигнализация. Помнила тысячи маленьких моментов, когда мир вокруг неё становился теплее, жарче, когда эмоции захлёстывали её.

"Да," – прошептала она. "Я чувствую."

"Тогда ты знаешь, что выбора нет," – сказала Морена. "Огонь Инферно нельзя подавить навечно. Он растёт. Накапливается. И однажды он взорвётся. Лучше научиться контролировать его, чем позволить ему сжечь тебя изнутри."

Следующие полчаса Морена рассказывала.

О Academia de las Puertas Sombrías – академии, которая существовала в складке между мирами, в месте, куда не могли дотянуться обычные люди. О магах, которые учились там управлять силами, запретными во внешнем мире. О её матери Валентине, которая была одной из величайших магинь огня своего поколения. О её отце Игнасио, маге смерти и некромантии, который мог ходить между миром живых и мёртвых.

"Они любили друг друга так сильно, что это было опасно," – сказала Морена, и в её голосе появилась нотка грусти. "В магическом мире любовь – это не просто эмоция. Это связь. Связь душ, связь магий. Когда два могущественных мага связываются, они становятся чем-то большим. Чем-то, что пугает тех, кто хочет контролировать."

"И Пустота хотела их остановить?"

"Пустота хотела их уничтожить. Но это была не единственная угроза. Были и те, кто внутри магического сообщества боялся их силы. Совет Регентов, которые управляют магическим миром, видели в твоих родителях угрозу балансу власти."

Изабелла слушала, и с каждым словом мир, который она знала, рушился и перестраивался заново. Реальность оказалась не тем, чем казалась. Под обычным миром, под слоями привычного и понятного, существовал другой мир – древний, опасный, полный магии и крови.

"Почему они хотели, чтобы я пришла в академию?" – спросила она. "Разве не безопаснее оставаться здесь, в обычном мире?"

Морена каркнула – на этот раз это был настоящий птичий звук, резкий и насмешливый.

"Безопаснее? Дитя, посмотри на себя. Ты прячешься в этой коробке, называя её жизнью. Ты работаешь на работе, которую ненавидишь, живёшь в месте, которое не можешь назвать домом. Ты подавляешь магию, подавляешь себя, подавляешь всё, что делает тебя живой. Это не безопасность. Это медленное умирание."

Слова ударили больнее, чем Изабелла хотела признать. Потому что они были правдой.

"31 октября," – сказала Морена. "Ночь полнолуния. Ночь Самайна, когда завеса между мирами тончайшая. Врата откроются в Готическом квартале, в старом доме на углу улицы Бишбе и Калле-дель-Корреу-Велль. Тот дом, который все называют Casa Negra. Ты знаешь его?"

Изабелла знала. Все в квартале знали Чёрный дом. Старое здание XVII века, которое никто не покупал, несмотря на его расположение в туристическом сердце города. О нём ходили легенды – что там живут призраки, что люди пропадают, заходя внутрь, что в полнолуние из окон видны странные огни.

"Я знаю," – прошептала она.

"Приди туда в полночь. Одна. Врата откроются только для тебя, потому что в твоих жилах течёт кровь Инферно. И тогда ты сможешь выбрать: остаться в этом мире, медленно сгорая изнутри, или войти в другой, где твоя магия – это не проклятие, а то, чем ты являешься на самом деле."

"А что с моим отцом?" – спросила Изабелла. "Мать писала, что он жив."

"Он существует," – поправила Морена. "Между мирами. Твой отец использовал величайшую магию смерти, чтобы спрятаться там, где Пустота не может найти его. Но эта магия имеет цену. Он не может вернуться сам. Ему нужен кто-то, кто пройдёт к нему. Кто-то с достаточно сильной кровью."

"Я," – поняла Изабелла.

"Ты," – подтвердила Морена.

Птица расправила крылья, готовясь улетать. Она была больше, чем Изабелла помнила – или комната стала меньше. Реальность вокруг словно искажалась в присутствии магии.

"У тебя есть две недели," – сказала Морена. "Две недели, чтобы решить. Две недели, чтобы подготовиться. Или две недели, чтобы убежать. Выбор за тобой, Изабелла Инферно. Но знай: от крови не убежать. От судьбы не спрятаться. Огонь всегда находит путь."

И она исчезла.

Не вылетела в окно. Просто растворилась в воздухе, как дым, оставив после себя только одно чёрное перо на стуле и запах серы, смешанный с чем-то цветочным – ароматом, который Изабелла не могла определить, но который казался знакомым, как будто из очень далёкого детства.

Изабелла не легла спать до рассвета.

Она сидела у окна, смотрела на просыпающийся город и держала в руках чёрное перо Морены. Оно было тёплым, почти горячим, и когда она концентрировалась, ей казалось, что она слышит шёпот – голоса, слова на языке, который она не знала, но понимала на каком-то инстинктивном уровне.

Два воспоминания всплыли в её памяти, чёткие и яркие, как будто произошли вчера.

Первое: она маленькая, может, три года. Её мать, красивая женщина с огненно-рыжими волосами, держит её на руках и шепчет: "Ты особенная, mi tesoro. В тебе течёт пламя древних. Никогда не забывай это. Никогда не бойся огня."

Второе: она ещё младше, совсем малышка. Её отец склоняется над её кроваткой, и его руки светятся странными символами. Он что-то говорит, но она не помнит слов. Помнит только его глаза – тёмные, бесконечно грустные, полные любви и отчаяния.

Эти воспоминания не были снами.

Они были реальностью, которую у неё забрали.

Изабелла встала, подошла к маленькому зеркалу над раковиной. Посмотрела на своё отражение – бледное лицо, тёмные круги под глазами от бессонницы, чёрные волосы, собранные в небрежный хвост. Обычная девушка. Ничем не примечательная.

Но когда она сконцентрировалась, когда позволила себе почувствовать то, что всегда подавляла, она увидела это.

Её глаза изменились. Из карих они стали янтарными, почти золотыми. А в их глубине плясали маленькие языки пламени.

Огонь Инферно.

Её наследство.

Её проклятие.

Её судьба.

"Хорошо," – прошептала она своему отражению. "Я приду."

Глава 3: Видения прошлого.

Первый кошмар пришёл той же ночью.

Изабелла наконец заснула на рассвете, когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь грязные окна её квартиры. Сон был тяжёлым, как погружение в чёрную воду, и почти сразу она провалилась в видение.

Она стояла в большом доме. Не в квартире – в настоящем доме, с высокими потолками, украшенными деревянными балками, с каменными стенами, покрытыми старинными гобеленами. Воздух был наполнен запахом ладана и чего-то ещё – металлическим, острым запахом магии.

Изабелла была маленькой. Ей было, может быть, четыре года. Она помнила своё детское тело, неуклюжее и странное. Она стояла в длинном коридоре, освещённом свечами, которые горели синим пламенем.

Где-то внизу кричали.

Не обычные крики – это были вопли боли и ужаса, которые заставляли её детское сердце биться так быстро, что казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди. Она хотела бежать вниз, хотела найти маму и папу, но её ноги не двигались.

А потом она увидела огонь.

Он вырывался из-под двери в конце коридора – не красный или оранжевый, а чёрный, как смола, с вкраплениями фиолетового. Это был неправильный огонь. Мёртвый огонь. Огонь, который не грел, а забирал тепло.

Дверь распахнулась.

В проёме стояла фигура в чёрном плаще с капюшоном. Лица не было видно – только пустоту, абсолютную темноту под капюшоном. Фигура подняла руку, и маленькая Изабелла почувствовала, как что-то внутри неё начинает тянуть наружу, как будто кто-то пытается вырвать её душу через кожу.

"Отдай мне огонь, дитя," – прошептал голос, и это был голос без эмоций, без жизни, голос самой Пустоты. "Отдай, и ты сможешь жить."

Но потом появилась мама.

Валентина Душа Пламени была прекрасна даже в ярости. Её волосы развевались вокруг головы, как языки пламени, её глаза горели золотом, а на её руках светились символы, которые Изабелла не могла прочитать, но понимала – это были слова силы, слова творения и разрушения.

"Ты не тронешь мою дочь," – сказала Валентина, и её голос был как раскалённый металл. "Даже если мне придётся отдать всё."

Фигура в чёрном засмеялась.

"Всё? Ты и так отдашь всё, Валентина Инферно. Ты, и твой муж, и все, кто осмелился противостоять неизбежному. Магия – это болезнь. Мы – лекарство."

И тогда началось сражение.

Огонь против тьмы. Свет против пустоты. Изабелла видела, как её мать создавала стены из пламени, как она швыряла огненные копья, как воздух вокруг неё плавился от жара. Но тьма продолжала наступать, поглощая огонь, превращая его в ничто.

"Беги, Isabella!" – закричала Валентина. "Беги и не оглядывайся!"

Маленькая Изабелла побежала. По коридорам, по лестницам, через комнаты, которые горели и рушились вокруг неё. Где-то позади она слышала крики матери, заклинания на языке, который она не понимала, треск ломающейся магии.

А потом – тишину.

Ужасную, абсолютную тишину.

И в этой тишине она услышала последние слова матери, прошептанные прямо ей в ухо, хотя Валентина была далеко:

"Прости меня, mi tesoro. Прости, что я не смогла защитить тебя лучше. Но я буду ждать. По ту сторону огня. Всегда."

Изабелла проснулась с криком.

Её простыни были мокрыми от пота. Подушка дымилась – буквально дымилась, тонкие струйки серого дыма поднимались от обгоревшей ткани. А её руки её руки светились слабым оранжевым светом, как угли, которые ещё не погасли совсем.

"Нет, нет, нет," – прошептала она, сжимая кулаки, пытаясь заставить огонь уйти обратно внутрь.

На прикроватном будильнике было восемь утра. Она опаздывала на работу.

В больнице всё началось со свечи.

Изабелла пришла на смену с опозданием на двадцать минут, извинилась перед старшей медсестрой Марией, которая посмотрела на неё с беспокойством ("Ты выглядишь ужасно, девочка. Может, тебе взять выходной?"), и отправилась выполнять свои обязанности.

Первой была палата номер пять, где лежала сеньора Эрнандес, пожилая женщина с переломом бедра. Изабелла вошла, чтобы проверить капельницу и сменить повязку.

На прикроватной тумбочке стояла свеча в стеклянном подсвечнике – религиозная свеча с изображением Девы Марии, которую принесли родственники. Она была не зажжена.

Изабелла прошла мимо неё.

Свеча вспыхнула.

Просто так. Без спичек, без зажигалки. Фитиль загорелся синим пламенем, которое через секунду стало обычным оранжевым.

Сеньора Эрнандес перекрестилась.

"Чудо," – прошептала она. "Святая Дева услышала мои молитвы."

Изабелла ничего не сказала. Её руки дрожали, когда она меняла повязку. Она чувствовала жар под кожей, пульсирующий в такт её сердцебиению. Огонь требовал выхода.

Вторым был термометр в палате номер восемь.

Молодой человек с аппендицитом, восстанавливающийся после операции. Изабелла измеряла ему температуру обычным ртутным термометром. Нормальная процедура.

Но когда она вытащила термометр изо рта пациента, ртутный столбик показывал сорок два градуса.

"Это невозможно," – пробормотала она. "Вы бы"

Она измерила ещё раз. Снова сорок два.

И только тогда она поняла – проблема не в пациенте. Проблема в ней. Её прикосновение было слишком горячим. Она буквально нагревала термометр своими пальцами.

Изабелла быстро сделала вид, что это неисправный прибор, принесла электронный термометр. У пациента была нормальная температура – 36.8.

Но её собственная кожа горела.

К обеду ситуация ухудшилась.

Изабелла стояла в процедурной, готовя медикаменты для следующего обхода, когда почувствовала это – волну жара, поднимающуюся изнутри, как лава в вулкане. Она схватилась за край стола, пытаясь дышать, пытаясь оттолкнуть огонь обратно.

Но огонь не слушался.

Воздух вокруг неё начал мерцать, как над раскалённым асфальтом летом. Металлические инструменты на столе стали нагреваться – она видела, как от них поднимается пар, как краска на ручках пинцетов начинает темнеть.

"Изабелла?"

Она обернулась. В дверях стояла медсестра Роса, молодая девушка, которая работала здесь всего три месяца.

"Ты в порядке? Ты вся красная."

"Я мне нужно в туалет," – выдавила из себя Изабелла и выбежала из процедурной.

Она заперлась в ванной комнате для персонала, включила холодную воду и сунула руки под струю. Вода зашипела, превращаясь в пар. Её кожа была настолько горячей, что вода испарялась, едва коснувшись её.

"Остановись," – прошептала она своим рукам, своему телу, огню внутри. "Прошу тебя, остановись."

Но огонь не останавливался. Он рос, питаясь её страхом, её отчаянием, её попытками контролировать то, что не должно контролироваться.

И тогда она увидела их.

В зеркале над раковиной, позади своего отражения, она увидела тени. Фигуры в чёрных плащах, такие же, как в её кошмаре. Они стояли там, в отражённом мире, и смотрели на неё пустыми капюшонами.

"Ты не можешь убежать," – прошептали они хором. "Огонь привлекает нас. Магия зовёт нас. Мы найдём тебя, Изабелла Инферно. Мы всегда находим."

Изабелла зажмурилась. Сосчитала до десяти. Медленно открыла глаза.

Теней больше не было.

Но на зеркале остался след – символ, выжженный прямо на стекле. Круг с тремя линиями, пересекающими его. Она не знала, что он означает, но каждая клетка её тела кричала в ужасе, глядя на него.

Это была метка Пустоты.

Они уже нашли её.

Остаток дня прошёл в тумане.

Изабелла пыталась работать, пыталась улыбаться пациентам, пыталась притворяться, что всё нормально. Но каждое прикосновение оставляло тепло. Каждая комната, в которую она входила, становилась на несколько градусов жарче. Пациенты жаловались на духоту. Коллеги включали вентиляторы и открывали окна, несмотря на октябрьскую прохладу.

А она чувствовала, как теряет контроль.

В четыре часа дня случилось то, чего она боялась больше всего.

Она меняла бельё в палате номер трое, где лежал старый сеньор Мартинес, практически недвижимый после инсульта. Он лежал, глядя в потолок, и Изабелла работала быстро и эффективно, как учили её за годы этой работы.

Но когда она коснулась его руки, чтобы перевернуть его, произошло невозможное.

Её ладонь вспыхнула.

Буквально. Настоящий огонь, оранжевый и горячий, охватил её пальцы. На мгновение. Всего на одно мгновение. Но этого хватило.

Сеньор Мартинес закричал – первый звук, который он издал за две недели в больнице. На его руке остался ожог, красный и волдырящийся, точно в форме её ладони.

Изабелла отскочила, уставившись на свои руки. Они снова были обычными. Никакого огня. Только она сама, и перепуганный старик, и запах палёной кожи в воздухе.

"Я прости, прости, я не хотела," – пробормотала она, но слова застревали в горле.

Она выбежала из палаты, прямо в коридор, где столкнулась со старшей медсестрой Марией.

"Что случилось? Я слышала крик!"

"Я я случайно горячая вода из грелки я обожгла его," – соврала Изабелла, и её голос звучал странно даже для неё самой.

Мария посмотрела на неё долгим, оценивающим взглядом.

"Иди домой, Изабелла. Сейчас же. Ты не в состоянии работать. Посмотри на себя – ты горишь изнутри. У тебя, наверное, температура за сорок."

Изабелла хотела возразить, но знала, что это бесполезно. Она кивнула, взяла свои вещи из раздевалки и ушла.

На улице она остановилась, прислонилась к стене больницы и закрыла глаза. Осенний ветер был прохладным, но даже он не мог охладить её. Она чувствовала себя как печь, готовая взорваться.

"Ты не справляешься."

Изабелла открыла глаза. На краю крыши соседнего здания сидела Морена, её силуэт чётко выделялся на фоне серого неба.

"Огонь слишком силён," – продолжала ворона. "Ты подавляла его слишком долго. Теперь он требует свободы. И если ты не научишься его контролировать, он сожжёт тебя. И всех вокруг тебя."

"Что мне делать?" – прокричала Изабелла, не заботясь о том, что прохожие оборачиваются на неё с удивлением.

"Сделай выбор," – ответила Морена. "Раньше. Не жди 31 октября. Приди сегодня ночью. Врата откроются для тебя, потому что ты уже пробудилась. Потому что огонь уже горит."

"Но"

"Нет 'но', Изабелла Инферно. Только выбор. Жизнь или смерть. Магия или пепел. Решай. Быстро."

Морена взлетела, её крылья раскинулись широко, отбрасывая огромную тень на мостовую.

А Изабелла стояла, прижавшись к холодной стене больницы, и чувствовала, как внутри неё разгорается пожар, который невозможно остановить.

Она уже знала свой ответ.

Сегодня ночью она пойдёт к Casa Negra.

Сегодня ночью она войдёт в мир, от которого бежала всю жизнь.

Потому что другого выбора у неё не было.

Огонь зовёт огонь.

Глава 4: Городские легенды.

У Изабеллы было шесть часов до полуночи.

Она шла по улицам Готического квартала, стараясь не думать о том, что произошло в больнице. Её руки были спрятаны в карманах старой куртки, но она всё равно чувствовала их жар, пульсирующий под кожей, как второе сердце. Огонь притих, но не погас. Он просто ждал.

Барселона в сумерках была прекрасна и мрачна одновременно. Туристы толпились на Ла Рамбла, фотографируя уличных артистов и покупая сувениры. Но здесь, в лабиринте узких средневековых улочек, город показывал другое лицо – древнее, полное теней и секретов. Готический квартал помнил крестовые походы и инквизицию, чуму и революции. И, если верить Морене, он помнил магию.

Casa Negra. Чёрный дом.

Изабелла знала, где он находится – все местные знали. Угол Калле-дель-Бишбе и Калле-дель-Корреу-Велль, в самом сердце старого города. Здание XVII века, которое выделялось даже среди других старинных построек своей мрачностью. Оно было заколочено уже лет двадцать, может больше. Городской совет неоднократно пытался его снести или отреставрировать, но каждый раз что-то шло не так. Рабочие отказывались заходить внутрь. Инвесторы внезапно теряли интерес. Документы терялись в бюрократических недрах.

Дом сопротивлялся.

Но Изабелла никогда не знала, почему. Она никогда не интересовалась легендами, стараясь держаться подальше от всего, что напоминало о магии. Теперь же у неё не было выбора.

Ей нужна была информация.

Первым местом, куда она направилась, была старая библиотека на Карре-дель-Ком. Муниципальная библиотека Готического квартала, расположенная в здании бывшего монастыря. Высокие своды, каменные стены, запах старых книг и тишина, нарушаемая только шуршанием страниц и редким покашливанием посетителей.

Изабелла подошла к стойке информации, где сидела пожилая женщина в очках на цепочке, читающая что-то на планшете.

"Добрый вечер," – сказала Изабелла. "Я ищу информацию о старых зданиях квартала. Конкретно – о доме на углу Бишбе и Корреу-Велль."

Женщина подняла глаза. На мгновение её лицо исказилось – то ли от удивления, то ли от чего-то ещё.

"Casa Negra?" – переспросила она тихо. "Зачем вам это?"

"Исторический интерес," – соврала Изабелла.

Библиотекарша долго смотрела на неё, потом медленно кивнула.

"Третий этаж. Секция местной истории. Попросите у дежурного папку 'Аномальные объекты квартала'. Но будьте осторожны, сеньорита. Любопытство может быть опасно, особенно когда речь идёт о некоторых местах."

Это было странное предупреждение. Изабелла хотела спросить больше, но женщина уже вернулась к своему планшету, игнорируя её.

На третьем этаже было почти пустынно. Несколько студентов сидели за столами, погружённые в учебники. Дежурный – молодой человек с выражением смертельной скуки на лице – нашёл нужную папку без энтузиазма.

"Вот. Только не выносите из читального зала. И верните до закрытия – в девять."

Папка была толстой, перевязанной шнурком. Изабелла устроилась за столом в углу, подальше от других посетителей, и открыла её.

Первым был старый план квартала, датированный 1702 годом. На месте Casa Negra значилось: "Residencia de la Familia Sombra" – Резиденция семьи Сомбра. Рядом мелким почерком была приписка на каталанском: "Не входить после наступления сумерек. По распоряжению инквизиции."

Изабелла перевернула страницу.

Газетная вырезка 1893 года: "Загадочное исчезновение на Калле-дель-Бишбе". Статья рассказывала о торговце тканями по имени Хосе Морель, который зашёл в заброшенный дом в поисках укрытия от дождя и не вышел. Когда полиция обыскала здание, не нашли ничего – ни тела, ни следов борьбы. Только странный запах серы и обгоревшее пятно на полу второго этажа в форме человеческого силуэта.

Следующая вырезка, 1921 год: "Пожар в Чёрном доме: здание выстояло, трое пожарных пропали". История была ещё страннее. Пожар начался ночью, никто не знал как. Пламя было видно из разных частей города – очевидцы говорили, что огонь был "неправильного цвета", фиолетового или чёрного. Когда пожарные бригады прибыли, трое мужчин вошли внутрь. Огонь внезапно погас. Но пожарные не вернулись. Здание было обыскано. Никаких тел. Только пепел и те же странные обгоревшие пятна.

Чем больше Изабелла читала, тем отчётливее проявлялась картина. Casa Negra была аномалией, местом, где исчезали люди, где происходили необъяснимые явления. За три века было задокументировано по меньшей мере двадцать три исчезновения. Все – после того, как люди заходили в дом ночью.

Но самым интересным был документ в конце папки. Пожелтевший листок, написанный от руки готическим шрифтом на старокаталанском языке. Изабелла едва могла его прочитать, но некоторые слова выделялись:

"Portal". Портал.

"Màgia prohibida". Запретная магия.

"Els qui porten foc a la sang". Те, кто несёт огонь в крови.

И внизу, почти неразборчиво: "Només els descendents poden obrir les portes" – Только потомки могут открыть врата.

Изабелла почувствовала, как её сердце забилось быстрее. Это было не просто место, где происходили странности. Это был портал. И он открывался только для тех, в чьих жилах текла определённая кровь.

Кровь Инферно.

Когда Изабелла вернула папку и спустилась на первый этаж, было уже почти восемь вечера. Она собиралась уйти, но у выхода её окликнула та же библиотекарша.

"Сеньорита. Подождите."

Изабелла обернулась. Женщина стояла возле своей стойки, и в свете ламп Изабелла впервые увидела её лицо чётко. Она была старше, чем казалось сначала – может, за семьдесят. Но её глаза были молодыми, острыми, знающими.

"Вы из тех, кто может войти, верно?" – спросила она тихо, оглядываясь, чтобы убедиться, что никто не слушает. "Я вижу это. Огонь под кожей. Я видела таких раньше."

"Я не знаю, о чём вы говорите," – начала Изабелла, но женщина подняла руку.

"Не тратьте время на ложь. У вас его мало." Она достала из кармана маленький листок бумаги и протянула Изабелле. "Это адрес. Идите туда, прежде чем идти к дому. Там живёт человек, который может вам помочь. Скажите ему, что вас послала Монтсеррат."

Изабелла взяла листок. На нём был нацарапан адрес: "Калле-де-ла-Пальта, 7, четвёртый этаж".

"Кто он?"

"Кто-то, кто тоже когда-то стоял на вашем месте," – ответила Монтсеррат. "Кто-то, кто сделал выбор и выжил. Торопитесь. Он принимает посетителей только до десяти."

Старая женщина повернулась и ушла в глубину библиотеки, не дав Изабелле задать больше вопросов.

Калле-де-ла-Пальта была одной из самых узких улиц квартала. Настолько узкой, что два человека едва могли разойтись. Здания нависали с обеих сторон, их балконы почти касались друг друга. В сумерках улица была похожа на тоннель, ведущий в никуда.

Дом номер семь ничем не выделялся. Старый каменный фасад, облупившаяся краска на деревянной двери, домофон с выцветшими кнопками. Изабелла нажала на кнопку четвёртого этажа.

Долгая пауза. Потом треск динамика и мужской голос, хриплый от возраста или курения:

"Кто?"

"Меня послала Монтсеррат. Из библиотеки."

Ещё одна пауза. Потом щелчок открывающегося замка.

Изабелла поднялась по узкой лестнице, её шаги эхом отдавались в тишине здания. Четвёртый этаж. Единственная дверь была приоткрыта, из щели пробивался тусклый свет.

Она вошла.

Квартира была маленькой и загромождённой. Книги везде – на полках, на столе, на полу, стопками у стен. Старые фотографии в рамках, странные предметы, которые могли быть артефактами или просто антиквариатом. Запах табака и чего-то ещё – ладана? Магии?

В кресле у окна сидел старик. Ему было лет восемьдесят, может больше. Седые волосы до плеч, борода, глаза, затянутые пленкой катаракты. Но когда он посмотрел на Изабеллу, она поняла, что эти глаза видят больше, чем здоровые.

"Садись," – сказал он, указывая на стул напротив. "Монтсеррат посылает ко мне только тех, кому это действительно нужно. Значит, ты собираешься войти в Casa Negra."

Это не был вопрос. Изабелла села.

"Да."

"Знаешь, что там?"

"Портал. В академию магии."

Старик усмехнулся.

"Академия. Какое красивое слово. Будто там учат читать и писать." Он закурил трубку, и дым поднялся к потолку, образуя странные фигуры. "Я был там. Давно. В 1968 году. Мне было восемнадцать, и я думал, что магия – это ответ на все вопросы."

"Что случилось?"

"Я научился. Научился контролировать свою силу – я был магом воды, если тебе интересно. Научился сражаться, защищаться, убивать." Он затянулся трубкой. "А потом я понял, что академия – это не место учёбы. Это поле битвы. Место, где разные фракции воюют за контроль над молодыми магами. Где тебя превращают в оружие."

"Я должна найти своего отца," – сказала Изабелла. "Он там. Между мирами."

Старик посмотрел на неё долгим взглядом.

"Игнасио Инферно," – прошептал он. "Я слышал это имя. Маг смерти. Говорили, что он умер. Или исчез. Или что-то между этим." Он наклонился вперёд. "Слушай меня внимательно, девочка. Если ты войдёшь туда, ты изменишься. Ты уже не сможешь вернуться к обычной жизни. Магия – это не дар, который можно вернуть. Это проклятие, которое остаётся навсегда."

"Я не могу оставаться здесь," – ответила Изабелла. "Огонь уже вырывается наружу. Я обожгла пациента сегодня. Если я не научусь контролировать его, я убью кого-нибудь."

Старик кивнул медленно.

"Тогда я дам тебе совет. Только один, потому что больше ты не запомнишь. Когда войдёшь в академию, никому не доверяй полностью. Даже тем, кто кажется друзьями. Даже тем, кто говорит, что хочет помочь. В магическом мире у каждого своя игра. И ты – просто фигура на доске."

Он достал из кармана маленький медальон на цепочке. Серебряный круг с выгравированным символом – спиралью, закручивающейся внутрь.

"Возьми. Это защитный амулет. Не от магии – от неё защиты нет. Но от лжи. Он нагреется, когда кто-то скажет тебе неправду. Не всегда сработает, но лучше, чем ничего."

Изабелла взяла медальон. Он был тяжёлым и холодным в её ладони.

"Спасибо."

"Не благодари. Просто постарайся выжить." Старик откинулся в кресле. "И если увидишь Кармен Лунариа, директрису будь особенно осторожна с ней. У неё много лиц, и не все из них человеческие."

Изабелла вышла из квартиры, когда часы пробили половину десятого. У неё было полтора часа до полуночи.

Она шла через Готический квартал к Casa Negra, и с каждым шагом огонь в её крови разгорался сильнее. Город вокруг менялся. Или это она менялась? Изабелла начала видеть то, чего не видела раньше.

Символы на стенах старых зданий, светящиеся слабым голубым светом. Тени, которые двигались неправильно, слишком быстро или слишком медленно. Людей с глазами, которые отражали свет, как у животных.

Магический мир просачивался в обычный. Или завеса между ними истончалась.

Когда она наконец добралась до угла Бишбе и Корреу-Велль, было без четверти двенадцать.

Casa Negra стоял перед ней.

Четырёхэтажное здание с заколоченными окнами и обшарпанным фасадом. Но Изабелла видела больше. Она видела, как в щелях между досками мерцает свет. Как воздух вокруг дома искажается, волнами расходясь от стен. Как реальность здесь была тоньше, словно ткань, готовая порваться.

На цепочке у неё на шее медальон старика начал нагреваться.

Кто-то лгал. Но кто? И о чём?

Изабелла сделала глубокий вдох. Положила руку на деревянную дверь, которая должна была быть заколоченной, но под её ладонью чувствовалась живой и тёплой.

Где-то вдали пробили куранты.

Полночь.

Дверь открылась.

Глава 5: Тётя Консуэла.

Дверь Casa Negra была открыта.

Изабелла стояла на пороге, её рука всё ещё касалась тёплого дерева, и смотрела в темноту внутри. Оттуда тянуло холодом и чем-то ещё – запахом времени, застывшего и забытого. Запахом магии.

Один шаг. Всего один шаг отделял её от обычного мира и мира, в который она поклялась никогда не возвращаться.

Но прежде чем она шагнула, память ударила её, как волна.

Тётя Консуэла.

Изабелла вдруг вспомнила, что должна была навестить её. Не сегодня – три дня назад, сразу после того, как получила письмо. Но страх удерживал её. Страх услышать правду, которую она не была готова принять.

А потом случилось то, что случилось в больнице, и выбора не осталось.

Изабелла отступила от двери. Она вытащила телефон из кармана – 00:02. Два часа после полуночи. Слишком поздно для визитов.

Но тётя Консуэла никогда не спала.

*Это было вчера. За день до того, как Изабелла решилась войти в Casa Negra.*.

Квартира тёти Консуэлы находилась в районе Грасия, в старом доме рядом с площадью Солнца. Изабелла поднялась по знакомой лестнице – она провела здесь всё своё детство, от двух лет до восемнадцати, когда съехала в свою крошечную квартиру в Раваль.

Она позвонила в дверь. Долгая пауза, потом шаркающие шаги и голос за дверью:

"Кто там?"

"Это я, тётя. Изабелла."

Дверь открылась. Консуэла Монтойя была маленькой женщиной семидесяти восьми лет, с седыми волосами, собранными в пучок, и лицом, изрезанным морщинами, как карта прожитой жизни. Она была одета в чёрное – траурное платье, которое носила уже десять лет, с тех пор как умер её муж.

"Isabella," – она всегда произносила имя по-испански, с мягким акцентом. – "Что случилось? Ты выглядишь ужасно."

"Мне нужно поговорить," – сказала Изабелла.

Консуэла впустила её внутрь. Квартира пахла лавандой и старостью. Всё было на своих местах – те же кружевные салфетки на столах, те же религиозные иконы на стенах, та же керосиновая лампа у окна, которую Консуэла зажигала каждый вечер, "на случай если электричество отключат".

Они сели за кухонный стол. Консуэла налила им обеим кофе из старой джезвы – крепкого, горького, с кардамоном.

"Говори," – сказала старая женщина.

Изабелла достала из сумки письмо. Положила его на стол между ними.

"Это от моей матери."

Консуэла даже не посмотрела на письмо. Она смотрела на Изабеллу, и в её глазах было что-то похожее на страх. И облегчение.

"Наконец-то," – прошептала она. "Я ждала этого двадцать четыре года."

Изабелла почувствовала, как что-то внутри неё сжимается.

"Ты знала? Ты знала, что это произойдёт?"

"Твоя мать предупредила меня," – Консуэла сложила руки на столе, её пальцы дрожали. – "Когда она отдала тебя мне. Она сказала: 'Когда ей исполнится двадцать четыре, придёт письмо. И ты должна будешь отпустить её.' Я не хотела верить. Я надеялась, что это была просто бредовая речь умирающей женщины."

"Она не умирала от болезни, верно?" – спросила Изабелла тихо.

Консуэла покачала головой.

"Нет. Это была магия. Всегда магия." Она встала, подошла к старому буфету и достала оттуда небольшую коробку. Положила её перед Изабеллой. "Она оставила это для тебя. Сказала отдать, когда придёт время."

Изабелла открыла коробку дрожащими руками. Внутри лежали три предмета: чёрно-белая фотография, маленький флакон с красной жидкостью и записка.

На фотографии были двое молодых людей. Женщина с огненно-рыжими волосами и смеющимися глазами, в чёрном платье, расшитом странными символами. И мужчина – высокий, тёмноволосый, с серьёзным лицом и руками, покрытыми татуировками. Они стояли перед зданием, которое Изабелла не узнавала – огромный дворец с остроконечными башнями, больше похожий на замок из готической сказки.

"Твои родители," – сказала Консуэла. – "В день их свадьбы. Перед академией."

Изабелла не могла оторвать взгляд от фотографии. Её мать выглядела такой живой, такой счастливой. А отец в его глазах была та же грусть, которую Изабелла помнила из детства.

"Расскажи мне правду," – попросила она. – "Всю правду. Кем они были?"

Консуэла вздохнула глубоко. Она села обратно, обхватила руками чашку с кофе, словно ища в ней тепло.

"Валентина была моей младшей сестрой. Твоя мать – моя сестра по крови, хотя мы были очень разными. Она родилась с даром – огнём Инферно. Это древняя магия, передающаяся по материнской линии нашей семьи. Говорят, что наши предки были драконами, принявшими человеческий облик. Я не знаю, правда ли это. Но магия была реальна."

Она сделала паузу, отпила кофе.

"У меня её не было. Я родилась обычной, и, честно говоря, я была благодарна за это. Я видела, как магия меняла Валентину. Как она забирала её от нашей семьи, от обычного мира. Когда ей исполнилось шестнадцать, за ней пришли. Представители Academia de las Puertas Sombrías. Они сказали, что она избрана, что она должна учиться контролировать свой дар."

"И она ушла?"

"Она не могла не уйти. Огонь уже вырывался наружу. Она обожгла нашего отца однажды ночью, когда ей приснился кошмар. Чуть не спалила наш дом. Ей нужна была помощь, и академия была единственным местом, где она могла её получить."

Изабелла слушала, и каждое слово отзывалось эхом в её собственной жизни. Огонь, кошмары, потеря контроля.

"Что произошло потом?"

"Она вернулась через пять лет. Изменённая. Более сильная, более опасная. И влюблённая. Она встретила твоего отца в академии – Игнасио Инферно. Ирония судьбы, что они оба носили фамилию 'Инферно', хотя и происходили из разных родов. Твой отец был магом смерти. Некромантом. Он мог ходить между мирами живых и мёртвых."

Консуэла посмотрела в окно, в ночную темноту Барселоны.

"Они поженились вопреки предупреждениям Совета Регентов. Два таких могущественных мага вместе – это было опасно. Это нарушало баланс. И когда ты родилась" – она повернулась к Изабелле, – "когда ты родилась, в тебе соединились обе магии. Огонь и смерть. Жизнь и разрушение. Совет испугался. А Пустота – организация, которая охотится за магами – решила, что ты слишком опасна, чтобы жить."

Изабелла почувствовала, как по спине пробежал холод.

"Они хотели убить меня? Когда я была младенцем?"

"Да. И твои родители пошли на отчаянные меры. Твой отец использовал магию смерти, чтобы спрятаться в промежутке между жизнью и смертью, где даже Пустота не могла его найти. А твоя мать" – голос Консуэлы дрогнул, – "твоя мать заключила сделку. Она отдала свою жизнь и свою магию в обмен на заклинание защиты. Заклинание, которое скрывало тебя от магического мира до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать четыре года. До тех пор, пока ты не станешь достаточно сильна, чтобы защитить себя."

Слёзы текли по щекам Изабеллы, хотя она даже не заметила, когда начала плакать.

"Она умерла ради меня."

"Она пожертвовала собой ради тебя," – поправила Консуэла. – "Это разные вещи. Она не просто умерла – она превратила свою смерть в защиту. В любовь, ставшую магией."

Изабелла взяла флакон с красной жидкостью.

"Что это?"

"Последний дар твоей матери. Её кровь, смешанная с магией. Если выпьешь, она временно усилит твой огонь. Но используй только в крайнем случае. Магия крови опасна – она может сжечь тебя изнутри."

Изабелла открыла записку. Почерк матери, знакомый по письму:

Mi tesoro,*.

*Если ты читаешь это, значит, Консуэла отдала тебе коробку. Значит, ты уже знаешь правду.*.

*Я не могу быть с тобой. Но часть меня всегда будет рядом – в огне, который течёт в твоих жилах, в силе, которую ты унаследовала.*.

*Не бойся академии. Бойся тех, кто скажет, что хочет контролировать тебя. Бойся тех, кто пообещает безопасность в обмен на свободу.*.

*И найди своего отца. Он ждёт тебя. Между дыханиями смерти и жизни.*.

*Люблю тебя вечно,.

Валентина.

Изабелла сложила записку и спрятала её обратно в коробку вместе с фотографией и флаконом.

"Ты злишься на меня?" – спросила Консуэла тихо. – "За то, что я скрывала правду?"

"Нет," – ответила Изабелла, и это была правда. – "Ты делала то, о чём тебя просили. Ты защищала меня единственным способом, каким могла. Давая мне нормальное детство."

Консуэла взяла руку Изабеллы в свои морщинистые ладони.

"Ты не обязана идти в академию. Заклинание защиты закончилось, да. Но ты можешь убежать. Уехать из Барселоны, из Испании. Спрятаться где-нибудь, где магический мир тебя не найдёт."

"Но огонь"

"Огонь можно подавлять. Я знаю травы, старые способы. Мы могли бы попробовать."

Изабелла покачала головой.

"Нет. Я уже пыталась подавлять его двадцать четыре года. Это не работает. Огонь растёт. И рано или поздно он вырвется наружу и сожжёт всё вокруг. Я должна научиться его контролировать." Она сжала руку тёти. "И я должна найти отца. Если есть хоть малейший шанс, что он жив"

"Тогда иди," – сказала Консуэла, и слёзы блестели в её глазах. – "Иди, и пусть святая Дева хранит тебя. Хотя, боюсь, в том мире, куда ты направляешься, молитвы не работают."

Они обнялись. Изабелла вдыхала запах лаванды и старых воспоминаний, запах единственного дома, который она когда-либо знала.

"Если я вернусь" – начала она.

"Когда вернёшься," – поправила Консуэла. – "Когда вернёшься, я буду ждать. С кофе и alfajores, как в старые времена."

*Настоящее. Полночь. Порог Casa Negra.*.

Изабелла вернулась к реальности. Дверь всё ещё была открыта перед ней, тёмная и приглашающая. Медальон на её шее остыл – воспоминание о тёте Консуэле было правдой, тёплой и настоящей.

Она положила руку на флакон с кровью матери в кармане куртки. Рядом лежала фотография и записка.

Последние дары.

Последние слова.

Последний выбор.

Изабелла сделала шаг вперёд.

Переступила порог.

И мир вокруг неё взорвался светом и тьмой, огнём и льдом, реальностью и магией, сплетёнными в невозможный танец.

Глава 6: Ночь полной луны.

Падение длилось вечность и мгновение одновременно.

Изабелла летела сквозь тьму, которая не была просто отсутствием света. Это была живая тьма, плотная и осязаемая, обволакивающая её тело, как вода. Но не холодная – тёплая, почти горячая, пульсирующая энергией, которая заставляла её кожу покалывать, как от статического электричества.

Вокруг неё проносились образы. Фрагменты реальностей, которых не существовало, или существовали где-то в других измерениях. Она видела города, построенные из света и тени. Существ с крыльями, сделанными из пламени. Океаны, которые текли вверх, к небесам. Звёзды, которые пели.

И лица. Десятки, сотни лиц. Некоторые человеческие, некоторые – нет. Все они смотрели на неё, узнавали её, шептали её имя на языках, которых она не понимала.

*Инферно.*.

*Дочь огня и смерти.*.

*Та, кто вернулась.*.

А потом падение закончилось.

Изабелла приземлилась на что-то твёрдое. Не больно – скорее, мягко, как если бы сама реальность поймала её и осторожно опустила. Она лежала на спине, дыша часто и поверхностно, глядя вверх.

Небо над ней было невозможным.

Три луны висели в темноте – одна серебряная, одна красная, одна чёрная, почти неразличимая на фоне ночи. Звёзды были ярче, чем она когда-либо видела, и они двигались, медленно вращаясь в сложных узорах, образуя созвездия, которые менялись каждую секунду.

"Первый раз всегда самый странный," – сказал голос рядом с ней.

Изабелла резко села. Рядом, присев на корточки, сидела фигура в тёмном плаще с капюшоном. На мгновение её сердце остановилось – Пустота, подумала она, они уже здесь. Но потом фигура откинула капюшон, и Изабелла увидела лицо.

Девушка. Может быть, её возраста, может чуть младше. Кожа оливкового оттенка, короткие чёрные волосы, один глаз карий, другой – ярко-зелёный, почти светящийся. На её щеке была татуировка – спираль из тонких линий, которая двигалась, медленно вращаясь.

"Ты Изабелла Инферно, верно?" – спросила девушка с лёгким акцентом, который Изабелла не могла определить. – "Новенькая. Двадцать четыре года опоздавшая, если быть точной."

"Кто ты?" – спросила Изабелла, вставая. Её ноги были неустойчивыми, как будто гравитация здесь работала по-другому.

"Алейда Темпестад, магиня ветра второго ранга. Меня послали встретить тебя. Обычно новичков встречает кто-то из профессоров, но" – она пожала плечами, – "директриса решила, что студент будет менее пугающим. Хотя, честно говоря, некоторые из нас страшнее любого профессора."

Изабелла огляделась. Они стояли в саду. Но это был не обычный сад – растения здесь светились мягким биолюминесцентным светом, их листья и цветы переливались всеми оттенками синего, зелёного и фиолетового. Деревья были огромными, их стволы толщиной с дома, кроны терялись где-то высоко в небе. А между деревьями порхали существа, похожие на бабочек, но слишком большие и слишком яркие, оставляющие за собой следы из светящейся пыльцы.

"Где я?" – спросила Изабелла, хотя знала ответ.

"В магическом мире. Между складками реальности. Некоторые называют это Меж-миром, некоторые – Тенью. Мы просто называем это домом." Алейда указала за спину Изабеллы. "А это – Academia de las Puertas Sombrías."

Изабелла обернулась и замерла.

Дворец.

Это было единственное слово, которое могло хоть как-то описать то, что она видела. Огромное здание из чёрного камня, которое, казалось, росло прямо из земли, как живое. Башни поднимались к небу, остроконечные и изящные, увенчанные шпилями, на которых горели огни – не обычные огни, а пламя всех цветов радуги. Окна светились изнутри, и в каждом окне было видно что-то своё – в одном горела золотая звезда, в другом плавали серебристые рыбы, в третьем кружились тени.

Главные ворота академии были открыты, и от них к тому месту, где стояла Изабелла, вела дорожка из белого камня, по краям которой росли розы. Но розы были не красные или белые – они горели. Настоящим огнём, который не обжигал лепестки, а только делал их ярче.

"Огненные розы," – пояснила Алейда, заметив взгляд Изабеллы. – "Они растут только для магов огня. Они чувствуют твою кровь. Видишь? Они наклоняются к тебе."

Это была правда. Розы вдоль дорожки поворачивались к Изабелле, их пламенные лепестки тянулись к ней, как к источнику тепла.

"Это это всё реально?" – прошептала Изабелла.

"Зависит от того, как определять реальность," – ответила Алейда с ухмылкой. – "Но если ты можешь это видеть, осязать и если это может убить тебя, то для меня это достаточно реально. Пойдём. Директриса ждёт. И она не любит ждать долго."

Они пошли по дорожке к воротам. С каждым шагом Изабелла чувствовала, как огонь в её крови откликается на это место. Он не рвался наружу, не пытался вырваться – он пел. Тихая песня узнавания, как будто часть её всегда принадлежала этому месту, и теперь, наконец, она вернулась домой.

"Ты должна знать несколько вещей, прежде чем войдёшь," – сказала Алейда, когда они приблизились к воротам. – "Академия – это не просто школа. Это поле битвы. Здесь идёт война, тихая, но постоянная. Война между разными фракциями, разными идеями о том, как должна использоваться магия."

"Морена упоминала что-то об этом," – сказала Изабелла.

"Морена. Фамильяр твоей матери. Да, я слышала о ней." Алейда остановилась у ворот и повернулась к Изабелле. Её разноцветные глаза были серьёзны. "Слушай внимательно. Здесь три основные силы. Первая – Совет Регентов. Официальная власть магического мира. Они хотят порядка, контроля, иерархии. Вторая – Орден Свободы. Они верят, что магия не должна регулироваться, что каждый маг имеет право использовать свою силу как хочет. И третья"

"Пустота," – закончила Изабелла.

"Пустота," – подтвердила Алейда. – "Они хотят уничтожить магию полностью. Они считают её болезнью, которую нужно вылечить. И они здесь. В академии. Среди студентов, может быть, даже среди профессоров. Никто не знает, кто работает на них."

"А ты?" – спросила Изабелла. – "На кого ты работаешь?"

Алейда улыбнулась, но это была грустная улыбка.

"На себя. На выживание. Это единственная разумная позиция в этом месте." Она толкнула ворота, и они открылись бесшумно, как будто на невидимых петлях. "Добро пожаловать в ад, Изабелла Инферно. Постарайся не умереть в первую неделю."

Внутри академия была ещё более невероятной, чем снаружи.

Коридоры были широкими и высокими, стены из чёрного камня украшены резьбой и гобеленами, изображающими битвы между существами, которых Изабелла не могла назвать. Потолки терялись в темноте, и казалось, что над головой было не просто пространство, а другое небо, где летали птицы с огненными крыльями.

Студенты ходили по коридорам даже несмотря на поздний час. Некоторые были в чёрных мантиях, расшитых символами разных цветов – красными, синими, зелёными, серебристыми. Некоторые были в обычной одежде, но не совсем обычной – ткани здесь двигались сами по себе, меняли цвет, иногда растворялись, становясь дымом, а потом снова материализовались.

Все они останавливались и смотрели на Изабеллу, когда она проходила мимо. Смотрели с любопытством, с подозрением, с чем-то ещё, что она не могла определить.

"Они чувствуют твою силу," – объяснила Алейда. – "Огонь Инферно невозможно скрыть. Он как маяк. Все знают, что ты пришла."

Они поднялись по широкой лестнице на второй этаж, потом на третий. Алейда вела её через лабиринт коридоров, которые, казалось, не подчинялись обычной логике – иногда они шли налево, но оказывались справа от того места, откуда начали. Иногда лестница вела вверх, но они оказывались ниже, чем были.

"Академия живая," – сказала Алейда, заметив замешательство Изабеллы. – "Она меняется в зависимости от того, кто в ней находится. Иногда она помогает тебе найти нужное место. Иногда – прячет его. У неё свой характер."

Наконец они добрались до большой двери из тёмного дерева, украшенной серебристыми символами. Над дверью была табличка: "Кармен Лунариа. Директриса."

Алейда постучала.

"Войдите," – послышался голос изнутри. Женский, низкий, с нотками власти, которая не требует доказательств.

Алейда открыла дверь и толкнула Изабеллу внутрь. Потом захлопнула дверь за ней, оставив её одну.

Кабинет директрисы был огромным. Стены были покрыты полками с книгами и артефактами – странными предметами, которые светились, парили в воздухе или медленно вращались вокруг своей оси. В центре комнаты стоял массивный стол из чёрного дерева, а за ним сидела женщина.

Кармен Лунариа.

Она была красива той красотой, которая пугает. Бледная кожа, почти прозрачная. Длинные чёрные волосы, ниспадающие до пояса. Глаза – полностью чёрные, без белков, как две дыры в её лице. На её руках были татуировки – те же спирали, что Изабелла видела на щеке Алейды, только больше, сложнее, покрывающие всю кожу от запястий до плеч.

"Изабелла Инферно," – сказала Кармен, и её голос был как шёлк, обернутый вокруг стали. – "Дочь Валентины и Игнасио. Наследница двух величайших магических родов нашего времени. Двадцать четыре года мы ждали тебя."

Она встала из-за стола и медленно обошла его, приближаясь к Изабелле. Она была высокой, её движения были плавными и опасными, как движения хищника.

"Твоя мать была моей подругой," – сказала Кармен. – "Одной из немногих людей, которым я доверяла. Она попросила меня защитить тебя, когда придёт время. И я сдержу это обещание."

Медальон на шее Изабеллы внезапно стал горячим. Обжигающе горячим.

Ложь.

Кармен лгала.

Изабелла инстинктивно отступила на шаг.

"Что случилось с моими родителями?" – спросила она. – "Правда. Я хочу знать правду."

Кармен остановилась. На её лице мелькнуло что-то – удивление? Уважение? Потом она улыбнулась, и это была улыбка, в которой не было тепла.

"Умная девочка. Ты уже не доверяешь мне. Хорошо. Доверие здесь – это слабость." Она повернулась и вернулась к своему столу. "Твои родители нарушили законы магического мира. Они пытались свергнуть Совет Регентов. Они хотели начать революцию. И за это они заплатили цену."

"Какую цену?"

"Твой отец заключён между мирами. Не мёртв, но и не жив. Магия смерти, которую он использовал, слишком сильна – она держит его в ловушке. А твоя мать" – Кармен посмотрела на Изабеллу, и в её чёрных глазах было что-то, что могло быть сожалением, – "твоя мать принесла себя в жертву, чтобы спрятать тебя. Но не от Пустоты. От нас. От Совета. Потому что мы хотели убить тебя, когда ты была младенцем."

Тишина заполнила комнату.

"Почему?" – прошептала Изабелла.

"Потому что ты слишком могущественна. Потому что в тебе соединились две магии, которые не должны быть вместе. Огонь и смерть. Создание и разрушение. Ты – ходячая бомба, Изабелла Инферно. И мы не знаем, когда ты взорвёшься."

Кармен встала и подошла к окну, глядя на ночную академию.

"Но времена изменились. Теперь нам нужны такие, как ты. Потому что Пустота растёт. Они уже не прячутся. Они готовятся к открытой войне. И единственный способ победить их – использовать оружие, которое страшнее их самих."

Она повернулась к Изабелле.

"Добро пожаловать в академию, Изабелла. Ты будешь учиться здесь. Ты будешь тренироваться. Ты будешь становиться сильнее. А потом, когда придёт время, ты будешь сражаться. За нас. Или против нас. Выбор – за тобой."

Глава 7: Врата открываются.

Когда Изабелла вышла из кабинета Кармен Лунариа, её руки дрожали. Она прижала их к груди, пытаясь успокоить дыхание, остановить бешеное биение сердца.

*Мы хотели убить тебя, когда ты была младенцем.*.

Слова директрисы звучали в её голове, как набат. Изабелла прислонилась к холодной каменной стене коридора и закрыла глаза. Медальон всё ещё был горячим на её шее – он не остыл с того момента, как Кармен начала говорить.

Ложь. Но какая часть была ложью? Всё? Или только что-то конкретное?

"Ну что, выжила?"

Изабелла открыла глаза. Алейда Темпестад стояла напротив, прислонившись к противоположной стене, скрестив руки на груди. Её разноцветные глаза изучали Изабеллу с любопытством.

"Она сказала, что Совет хотел меня убить," – произнесла Изабелла.

"Вероятно, правда," – пожала плечами Алейда. – "Совет боится всего, что не может контролировать. А маг, в котором соединились огонь и смерть? Это их худший кошмар." Она оттолкнулась от стены. "Пойдём. Покажу тебе академию, пока ты ещё можешь ходить. Завтра начнутся занятия, и у тебя не будет времени даже вздохнуть."

Они пошли по коридору, их шаги эхом отдавались от высоких сводов. Факелы на стенах зажигались сами, когда они приближались, и гасли, когда проходили мимо. Пламя было не обычным – оно горело разными цветами: синим, зелёным, фиолетовым.

"Каждое пламя – это жизнь," – объяснила Алейда. – "Каждый маг, который учится или учился в академии, оставляет после себя след. Огонь памяти. Он горит вечно, пока кто-то помнит их имя."

"А что, если забудут?"

"Тогда пламя гаснет. И это хуже смерти. Потому что смерть – это просто конец. А забвение – это будто ты никогда и не существовал."

Они свернули за угол и оказались в длинной галерее. По обеим сторонам висели портреты в массивных золотых рамах. Изабелла остановилась, разглядывая их.

Портреты были не обычными. Люди на них двигались. Кто-то читал книгу, переворачивая страницы. Кто-то смотрел в окно нарисованной комнаты. Кто-то спал. А один старик с длинной седой бородой повернул голову и посмотрел прямо на Изабеллу.

"Новенькая?" – спросил он скрипучим голосом. – "Давно не видел новых лиц. Как тебя зовут, девочка?"

Изабелла отступила на шаг.

"Они они живые?"

"Не совсем," – ответила Алейда. – "Это отпечатки. Магическая копия сознания, оставленная в момент смерти. Некоторые маги делают их специально, чтобы передавать знания будущим поколениям. Некоторые – случайно, если умирают насильственной смертью здесь, в академии."

"Изабелла Инферно," – наконец ответила Изабелла старику на портрете.

Он прищурился.

"Инферно? Род огня? Я знал одну Инферно. Валентина. Огненная девчонка с характером дракона. Она твоя родственница?"

"Моя мать."

Старик на портрете замер. Потом медленно кивнул.

"Значит, время пришло. Она говорила, что однажды её дочь придёт. Что она будет та, кто изменит всё." Он посмотрел на неё долгим взглядом. "Будь осторожна, дитя. Твоя мать была сильна, но даже её сила не спасла её. А ты ты играешь в игру, правил которой ещё не знаешь."

Прежде чем Изабелла могла спросить больше, Алейда потянула её за руку.

"Не задерживайся у портретов слишком долго. Они любят разговаривать, и можно потерять часы, просто слушая их истории. А некоторые из них некоторые не очень дружелюбны."

Они прошли через несколько коридоров, каждый из которых был уникален. Один был полностью сделан из льда – стены, пол, потолок – всё сверкало голубым светом, но холода не было. Другой коридор был живым в буквальном смысле – корни деревьев росли сквозь стены, образуя арки, а на стенах цвели цветы, которые поворачивали головки, следя за ними взглядом.

"Академия меняется," – объяснила Алейда. – "Коридоры, комнаты, даже лестницы. Иногда ты идёшь в столовую и оказываешься в библиотеке. Иногда твоя комната находится на третьем этаже, а на следующий день – на седьмом. Здание живое. У него есть воля, и оно решает, кого куда пустить."

"Как же здесь вообще можно найти дорогу?"

"Со временем ты научишься чувствовать академию. Она начнёт откликаться на тебя. А пока" – Алейда достала из кармана маленький компас. Но вместо сторон света на нём были символы, которые Изабелла не узнавала. "Используй это. Подумай о месте, куда хочешь попасть, и стрелка покажет направление."

Она протянула компас Изабелле. Он был тёплым, пульсирующим слабой энергией.

"Это подарок?"

"Долг," – поправила Алейда. – "Я задолжала твоей матери. Она спасла мне жизнь однажды, когда я была глупой первокурсницей и полезла в запретную секцию библиотеки. Там жил ну, неважно что. Важно, что Валентина вытащила меня оттуда живой. Так что теперь я помогаю её дочери."

Они поднялись по спиральной лестнице, которая вращалась сама, неся их вверх без усилий. Поднялись так высоко, что Изабелла начала чувствовать лёгкое головокружение.

"Здесь жилые комнаты студентов," – сказала Алейда, когда они наконец вышли в длинный коридор с множеством дверей. – "Академия сама решит, где ты будешь жить. Просто иди по коридору, и когда почувствуешь, что одна из дверей зовёт тебя – это твоя комната."

"Как я пойму, что она зовёт?"

"Поймёшь. Магия здесь работает на интуиции, а не на логике."

Изабелла начала медленно идти вдоль коридора. Двери были все разные – одна из тёмного дерева с медными ручками, другая из белого мрамора со серебристыми узорами, третья выглядела как кусок обгоревшего дерева. На каждой были выгравированы имена, некоторые на языках, которые Изабелла не могла прочитать.

Она остановилась перед одной дверью.

Эта дверь была из чёрного дерева, но по её поверхности струились языки огня – не настоящего, а нарисованного, вырезанного в дереве так искусно, что казалось, пламя двигалось. Ручка была в форме саламандры – ящерицы, обвившейся вокруг себя.

И Изабелла почувствовала это. Тепло. Не снаружи, а внутри, в груди, там, где жил её огонь. Комната звала её.

"Это она," – сказала Алейда. – "Открывай."

Изабелла коснулась ручки. Саламандра зашевелилась под её пальцами, обвилась вокруг её запястья, потом отпустила. Дверь открылась.

Комната внутри была идеальной.

Не большой, но и не маленькой. Кровать с балдахином из красного шёлка. Стол у окна, из которого был виден сад с огненными розами. Книжные полки вдоль стен. Камин, в котором уже горел огонь – настоящий, тёплый, приглашающий.

И на столе лежало письмо.

Изабелла подошла к нему медленно. Конверт был из той же чёрной бумаги, что и письмо от матери. Но почерк был другой – мужской, угловатый, знакомый из дневника, который показал ей Диего в предыдущей версии истории.

Почерк её отца.

С дрожащими руками она открыла конверт.

Изабелла,*.

*Если ты читаешь это, значит, ты добралась до академии. Значит, ты приняла свою судьбу.*.

*Я не могу прийти к тебе. Я заперт между мирами, в месте, где время не течёт, где жизнь и смерть – одно и то же. Это была моя жертва, мой выбор, чтобы защитить тебя.*.

*Но я не оставил тебя одну. В академии есть те, кто помнит меня. Кто был моим другом. Кто поможет тебе найти меня.*.

*Ищи ворона. Не фамильяра, а мага. Диего Корво. Он знает путь. Он знает, как открыть врата между мирами.*.

*Но будь осторожна. Не всем можно доверять. Даже тем, кто говорит, что любил твою мать.*.

*Я люблю тебя, дочь моя. И я жду того дня, когда смогу сказать это тебе лично.*.

*Игнасио Инферно.

Изабелла прочитала письмо дважды. Потом сложила его и спрятала в карман вместе с письмом матери.

Диего Корво.

Она должна его найти.

"Плохие новости?" – спросила Алейда из дверного проёма.

"Нет," – ответила Изабелла. – "Просто ещё одна загадка."

"Здесь всё – загадки," – согласилась Алейда. – "Отдыхай. Завтра в восемь утра первое занятие. Философия магии с профессором Безопасность. Не опаздывай. Он не любит опозданий." Она начала уходить, но остановилась. "И, Изабелла? Не доверяй никому полностью. Даже мне. Здесь у каждого свои мотивы."

Она закрыла дверь, оставив Изабеллу одну.

Изабелла подошла к окну. Внизу простирался сад, светящийся в темноте. Три луны висели в небе, отбрасывая странные тени. Где-то вдалеке кричала птица – долгий, печальный крик.

Она положила руку на стекло. Оно было тёплым под её ладонью.

"Я здесь, папа," – прошептала она. – "Я пришла. И я найду тебя."

Огонь в камине вспыхнул ярче, как будто в ответ.

Глава 8: Кармен Лунариа.

Изабелла не спала той ночью.

Она лежала в незнакомой постели, в комнате, которая пахла огнём и старым деревом, и слушала звуки академии. Здание жило своей собственной жизнью – скрипели половицы, хотя по ним никто не ходил, в стенах шептались голоса на языках, которые она не понимала, где-то далеко звучала музыка, печальная и древняя, как сама магия.

Огонь в камине горел ровно, не требуя дров, не оставляя пепла. Изабелла смотрела на танцующие языки пламени и думала о словах отца из письма.

*Ищи ворона. Диего Корво.*.

Утром она начнёт поиски. Но сейчас, в темноте, когда три луны отбрасывали странные тени через окно, она чувствовала себя маленькой и потерянной. Санитарка из барселонской больницы, которая думала, что её жизнь – это просто работа, сон и редкие визиты к тёте Консуэле. А теперь она здесь, в месте между мирами, в академии запретной магии, дочь убитых магов, наследница силы, которой она не понимала.

Она встала с кровати и подошла к окну. Сад внизу светился мягким светом – огненные розы всё ещё горели, освещая дорожки. Между деревьями двигались тени, но Изабелла не могла понять, были ли это люди или что-то ещё.

А потом она увидела её.

Фигура в чёрном платье стояла в центре сада, прямо под её окном. Даже с высоты четвёртого этажа Изабелла узнала её – длинные чёрные волосы, бледная кожа, которая светилась в темноте.

Кармен Лунариа.

Директриса стояла неподвижно, глядя вверх, прямо на окно Изабеллы. Их взгляды встретились, и Изабелла почувствовала, как что-то прошло между ними – нить магии, тонкая и острая, как леска.

Кармен улыбнулась. Даже на расстоянии Изабелла видела эту улыбку – холодную, знающую, опасную.

Потом директриса повернулась и исчезла в тени деревьев, словно растворилась в темноте.

Изабелла отступила от окна, её сердце билось быстро. Медальон на шее был холодным – когда Кармен просто смотрела на неё, она не лгала. Но что она делала в саду посреди ночи? И почему смотрела именно на её окно?

*Не всем можно доверять,* – написал отец. *Даже тем, кто говорит, что любил твою мать.*.

Изабелла вернулась к кровати, но не легла. Вместо этого она села за стол и достала два письма – от матери и от отца. Разложила их рядом, перечитала.

Два человека, которые пожертвовали всем ради неё. Два человека, которых она едва помнила. И теперь один из них был мёртв, а другой существовал где-то между мирами, в месте, куда она должна была найти путь.

Она открыла ящик стола, ища бумагу и ручку. Внутри лежала толстая тетрадь в кожаном переплёте. Изабелла открыла её – страницы были чистыми, но когда она коснулась первой страницы, на ней проявились слова:

Дневник ученицы Academia de las Puertas Sombrías. Пиши здесь свои мысли, свои страхи, свои открытия. Но помни – в магическом мире даже слова имеют силу. То, что ты напишешь, может стать реальностью.

Изабелла взяла перо, которое лежало рядом с тетрадью. Оно было лёгким, сделанным из чёрного пера – воронового, подумала она. Когда она коснулась им страницы, перо само начало писать, следуя за её мыслями:

Первая ночь. Я в академии. Я не знаю, правильно ли я поступила, придя сюда. Всё говорит мне убежать – разум, инстинкт самосохранения, страх. Но огонь огонь хочет остаться. Он узнаёт это место. Он чувствует себя здесь как дома.*.

*Кармен Лунариа лжёт. Я чувствую это. Медальон говорит мне это. Но я не знаю, о чём именно она лжёт. О моих родителях? О том, что Совет хотел меня убить? Или о чём-то ещё?*.

*Завтра я начну искать Диего Корво. Папа говорит, что он поможет. Но могу ли я ему доверять? Могу ли я доверять кому-либо здесь?*.

*Мама, если ты где-то там, если часть твоей магии всё ещё существует помоги мне. Я не знаю, что делаю. Я просто иду вперёд, в темноту, надеясь, что где-то впереди есть свет.

Она закрыла дневник. Слова на странице светились несколько секунд, потом погасли, впитавшись в бумагу.

За окном начинал светать. Не обычный рассвет – здесь солнце поднималось иначе. Небо медленно меняло цвет с чёрного на тёмно-фиолетовый, потом на красный, потом на золотой. Три луны бледнели, но не исчезали совсем – они висели на небе прозрачными дисками, как призраки ночи.

Изабелла поняла, что не заснёт. Она встала, подошла к шкафу, который стоял в углу комнаты. Открыла его.

Внутри висела одежда – не та, что она принесла с собой, а новая. Чёрные брюки из ткани, которая казалась одновременно шёлком и кожей. Белая рубашка с длинными рукавами. И мантия – длинная, чёрная, с капюшоном, по краям которой были вышиты символы красными нитками. Символы огня.

Униформа студента академии.

Изабелла надела её медленно. Ткань ложилась на её кожу идеально, как будто была сшита специально для неё. Может быть, так и было – магия здесь работала по своим законам.

Она посмотрела на себя в зеркало, которое висело рядом со шкафом.

Девушка в отражении была незнакома ей. Не санитарка из больницы, уставшая и измождённая. Это была кто-то другой – кто-то сильный, опасный, горящий изнутри. Её глаза были янтарными, почти золотыми, в их глубине плясали языки пламени.

Наследница Инферно.

Коридоры академии утром были полны студентов.

Изабелла вышла из своей комнаты, используя компас, который дала ей Алейда, чтобы найти путь к столовой. Студенты шли мимо неё, одни в таких же чёрных мантиях, другие в одежде, которая была слишком странной, чтобы описать – платья из дыма, костюмы, которые меняли цвет, плащи, которые двигались сами по себе, как живые.

Все смотрели на неё.

Некоторые с любопытством, некоторые с подозрением, некоторые с чем-то похожим на страх. Изабелла чувствовала их взгляды, как физическое прикосновение.

"Это она," – шептались они. – "Инферно. Дочь предателей."

"Я слышала, что Совет хотел её убить."

"Она опасна. Огонь и смерть в одном теле."

Изабелла шла, не глядя по сторонам, сжимая компас так крепко, что его края впивались в ладонь. Она чувствовала, как огонь в её крови реагирует на их страх, на их недоверие, как он хочет вырваться наружу, показать им, что она действительно опасна.

Но она держала его внутри. Подавляла. Контролировала.

Столовая была огромным залом с длинными столами из тёмного дерева. Потолок был таким высоким, что терялся в темноте, и в этой темноте летали птицы – или то, что выглядело как птицы, но с крыльями из света.

Еда появлялась прямо на столах, когда кто-то садился – не обычная еда, а что-то магическое. Фрукты, которые светились изнутри. Хлеб, который дымился, хотя был холодным. Вода, которая меняла цвет в зависимости от того, кто её пил.

Изабелла села за дальний стол, подальше от других. Но едва она села, как рядом кто-то опустился на скамью.

"Ты Изабелла, верно?"

Она обернулась. Рядом с ней сидел молодой человек, может быть, на год или два старше её. Светлые волосы, серые глаза, на щеке шрам, идущий от виска к подбородку. Он улыбался, но улыбка не доходила до глаз.

"Да," – ответила Изабелла осторожно.

"Матео Креспускуло. Маг обольщения и эмоций." Он протянул руку. Медальон на шее Изабеллы нагрелся – слабо, почти незаметно.

Ложь. Или не полная правда.

Она пожала его руку. Его кожа была холодной.

"Я слышал о тебе," – продолжил Матео. – "Все слышали. Дочь великих магов, вернувшаяся после двадцати четырёх лет. Это впечатляюще."

"Я не чувствую себя впечатляющей," – призналась Изабелла.

"О, но ты есть." Матео наклонился ближе, понизив голос. "Слушай, здесь не все дружелюбны. Многие боятся тебя. Некоторые хотят использовать тебя. А некоторые" – он сделал паузу, – "некоторые хотят, чтобы ты исчезла, как твои родители."

"Почему ты говоришь мне это?"

"Потому что я был другом твоего отца. Давно, когда он ещё учился здесь. Он помог мне однажды, когда я был в беде. И теперь я хочу помочь тебе." Матео положил на стол маленькую карточку. "Если тебе понадобится помощь, сожги это. Я приду."

Изабелла взяла карточку. На ней был нарисован символ – полумесяц с тремя звёздами.

"Что это?"

"Знак Круга Полумесяца. Тайное общество студентов. Мы изучаем то, что запретно преподавать открыто. Мы ищем правду, которую Совет хочет скрыть." Матео встал. "Подумай об этом. Но будь осторожна, кому доверяешь. Здесь стены имеют уши, а портреты – глаза."

Он ушёл, оставив Изабеллу с карточкой в руке и ещё большим количеством вопросов.

Прежде чем она успела подумать, рядом села другая фигура.

"Не доверяй Матео."

Это была девушка с длинными тёмными волосами и кожей, которая казалась слегка голубоватой. Её глаза были льдисто-синими, холодными, но не недружелюбными.

"Люсия Хелада. Магиня льда. И прежде чем ты спросишь – нет, я не член никакого тайного общества, и у меня нет скрытых мотивов. Я просто предупреждаю тебя, потому что видела, как Матео делает это раньше. Он собирает новичков, обещает им помощь, а потом использует."

"Для чего?"

"Для чего угодно. Для информации, для власти, для своих игр." Люсия взяла яблоко со стола – оно было синим и дымилось холодом. "Круг Полумесяца – это не то, чем кажется. Они говорят, что ищут правду, но на самом деле они ищут способ свергнуть Совет. И они не заботятся о том, кто пострадает в процессе."

"А ты?" – спросила Изабелла. – "Что ты хочешь от меня?"

Люсия улыбнулась – впервые тёплой улыбкой.

"Ничего. Просто я знала твою мать. Немного. Она была доброй ко мне, когда другие смеялись надо мной за то, что я из простой семьи. Она сказала, что магия не зависит от происхождения. Что сила – внутри, а не в крови." Люсия встала. "Береги себя, Изабелла Инферно. И помни – самые опасные враги – это те, кто притворяется друзьями."

Она тоже ушла.

Изабелла осталась одна за столом, с несъеденной едой и двумя предупреждениями, которые противоречили друг другу.

Кому доверять? Кто друг, а кто враг?

Она не знала.

Всё, что она знала – это то, что в этом месте каждый играл в свою игру. И она должна была научиться играть, если хотела выжить.

И найти своего отца.

Часы на стене пробили восемь раз. Первое занятие.

Философия магии с профессором Безопасность.

Изабелла встала, убрав карточку Матео в карман, и направилась к двери.

Глава 9: Выбор.

Аудитория философии магии находилась на третьем этаже восточного крыла. По крайней мере, так сказал компас. Изабелла шла по коридорам, которые продолжали меняться вокруг неё – один поворот приводил к лестнице, которой не было секунду назад, другой – к мосту из прозрачного стекла, под которым бурлила река из жидкого серебра.

Студенты текли мимо неё потоками, спеша на свои занятия. Изабелла слышала обрывки разговоров:

"говорят, она сожгла половину больницы в обычном мире"

"Совет собирается на экстренное заседание"

"её родители были террористами, это все знают"

Она сжала кулаки, чувствуя, как огонь под кожей откликается на её эмоции. Гнев. Стыд. Страх. Всё это подпитывало пламя, делало его сильнее.

*Не здесь,* – сказала она себе. *Не сейчас. Контроль. Мне нужен контроль.*.

Наконец она добралась до двери с медной табличкой: "Философия магии. Профессор Безопасность."

Изабелла толкнула дверь и вошла.

Аудитория была круглой, с рядами скамеек, поднимающимися амфитеатром к стенам. В центре, на возвышении, стоял стол и доска, на которой плавали символы, написанные светом. Студенты уже заполняли скамьи – Изабелла насчитала около тридцати человек, все разного возраста, от подростков до людей, которым явно было за тридцать.

Алейда махнула ей из верхнего ряда. Изабелла поднялась и села рядом с ней.

"Вовремя," – прошептала Алейда. – "Безопасность только что вошёл."

И действительно, в центре аудитории материализовалась фигура.

Профессор Безопасность был странным. Это было единственное слово, которое приходило в голову. Он выглядел как человек, но что-то в нём было глубоко неправильно. Его кожа была серебристо-серой, как металл. Голова была идеально квадратной, словно вырезанной из камня. Глаза были чёрными провалами, в которых не было ни зрачков, ни радужки – только бесконечная тьма.

Когда он говорил, его голос звучал как скрежет металла по стеклу, но в то же время был странно успокаивающим.

"Добро пожаловать на философию магии," – сказал он, и его голос заполнил весь зал, хотя он не повышал тон. – "Для тех, кто здесь впервые – я профессор Безопасность. Я не маг. Я конструкт, созданный основателями академии три столетия назад для одной цели: обучать студентов не убивать друг друга в процессе изучения магии."

Несколько студентов хихикнули. Безопасность не улыбнулся – его лицо было неподвижным, как маска.

"Это не шутка," – продолжил он. – "За три века я видел двести сорок семь студентов, умерших от магических несчастных случаев. Ещё триста восемьдесят один умер от убийств, совершённых другими студентами. И девяносто два исчезли при обстоятельствах, которые я до сих пор не могу объяснить. Поэтому моя задача – научить вас одной простой вещи: магия не игрушка. Магия не инструмент. Магия – это живая сила, которая пытается использовать вас так же, как вы пытаетесь использовать её."

Он повернулся к доске. Поднял руку, и символы на доске начали двигаться, образуя сложные узоры.

"Что такое магия?" – спросил он. – "Кто-нибудь?"

Несколько рук поднялись. Безопасность указал на девушку в первом ряду.

"Энергия," – сказала она. – "Магия – это энергия, которую мы преобразуем силой воли."

"Неправильно," – ответил Безопасность. Девушка съёжилась. – "Или, вернее, неполно. Магия не просто энергия. Энергия пассивна. Магия активна. Она имеет намерение. Она хочет."

Он повернулся к классу, его чёрные глаза медленно обозревали каждого студента.

"Магия – это воля вселенной, пытающаяся выразить себя через ограниченные сосуды, которыми мы являемся. Когда вы используете магию, вы не просто направляете энергию. Вы становитесь каналом для чего-то большего, чего-то древнего, чего-то, что существовало до первых звёзд и будет существовать после последних."

Он сделал паузу, позволяя словам впитаться.

"И вот что важно понимать: это нечто не заботится о вас. Оно не добро и не зло. Оно просто есть. И если вы не научитесь работать с ним, уважать его, понимать его ритмы – оно поглотит вас. Превратит в одержимого, в пустую оболочку, в которой живёт только магия."

Тишина в аудитории была абсолютной.

Безопасность повернулся к доске и начал рисовать. Его пальцы оставляли светящиеся следы в воздухе, формируя диаграмму.

"Существует три стадии отношений между магом и магией," – объяснял он. – "Первая – отрицание. Когда магия пробуждается, большинство людей пытаются её подавить, спрятать, заставить замолчать. Это приводит к накоплению. Магия растёт внутри, как давление в закупоренной бутылке. Рано или поздно происходит взрыв."

Изабелла почувствовала, как все в классе повернулись к ней. Они знали. Они все знали о том, что случилось в больнице.

"Вторая стадия," – продолжил Безопасность, игнорируя взгляды, – "это доминирование. Маг пытается контролировать магию, подчинить её своей воле, сделать её инструментом. Иногда это работает. Но чаще всего магия отвечает тем же. Она начинает контролировать мага. Медленно, незаметно, пока однажды маг не просыпается и не понимает, что уже не он принимает решения."

Он нарисовал третий символ.

"Третья стадия – партнёрство. Это когда маг понимает, что магия не враг и не слуга. Это союзник. Равный союзник. Вы даёте ей путь для выражения, она даёт вам силу. Вы уважаете её границы, она уважает ваши. Это танец, а не война. И только те, кто достигает этой стадии, становятся истинными магами."

Безопасность повернулся к классу.

"У большинства из вас есть несколько лет, чтобы достичь этой стадии. У некоторых" – его взгляд задержался на Изабелле, – "есть несколько дней. Или даже часов."

Класс снова повернулся к ней. Изабелла почувствовала, как её лицо горит – не от смущения, а от настоящего жара. Огонь откликался на внимание, на давление ожиданий.

"Изабелла Инферно," – сказал Безопасность. – "Встань."

Она встала медленно, её ноги дрожали.

"Подойди сюда."

Изабелла спустилась по ступеням к центру аудитории. Тридцать пар глаз следили за каждым её движением. Она остановилась перед профессором, её руки сжаты в кулаки.

"Покажи мне," – сказал Безопасность.

"Что?"

"Свой огонь. Не пытайся контролировать его. Не пытайся подавить. Просто позволь ему быть."

"Я я не могу. Я обожгу кого-нибудь."

"Ты в академии магии, окружённая магами. Мы все защищены. Покажи мне."

Изабелла закрыла глаза. Сделала глубокий вдох. И позволила.

Огонь вырвался из неё, как долго сдерживаемый крик. Пламя охватило её руки, её плечи, поднялось вокруг неё столбом. Не красное или оранжевое – золотое, яркое, настолько горячее, что воздух вокруг плавился, искажая реальность.

Студенты отшатнулись. Кто-то закричал. Но Безопасность стоял неподвижно, глядя на огонь с чем-то похожим на удовлетворение.

"Достаточно," – сказал он тихо.

Изабелла втянула пламя обратно. Оно исчезло, оставив после себя только запах озона и дыма. Её руки дрожали, её дыхание было учащённым.

"Вот это," – сказал Безопасность классу, – "это необработанная сила. Огонь Инферно, одна из древнейших магий нашего мира. И вот что важно: даже такая сила может быть приручена. Не подавлена. Не сломлена. Но приручена, понята, интегрирована."

Он повернулся к Изабелле.

"Ты сейчас на второй стадии. Ты пытаешься контролировать огонь. Но огонь Инферно не контролируется. Он сотрудничает. Запомни это. Тебе нужно не приказывать ему, а просить. Не бороться с ним, а танцевать."

Изабелла кивнула, не доверяя своему голосу.

"Можешь вернуться на место."

Она поднялась обратно к Алейде, её лицо горело от смущения и чего-то ещё – гордости? Облегчения? Она не знала.

Алейда тихо коснулась её руки.

"Ты справилась," – прошептала она. – "Многие не выдерживают первый раз."

Остаток урока прошёл в размытом тумане. Безопасность говорил о балансе, о необходимости понимать свою магию, о опасностях одержимости. Изабелла слушала, записывала, но её мысли были где-то ещё.

Она думала о выборе.

Выборе, который она сделала, войдя в академию. Выборе, который она подтверждала каждую секунду, оставаясь здесь.

Она могла бы уйти. Прямо сейчас. Встать, выйти из аудитории, найти портал обратно в Барселону, вернуться к своей жизни санитарки, к тёте Консуэле, к миру, который она понимала.

Но она останется.

Не из-за отца, хотя желание найти его было сильным. Не из-за матери, хотя память о ней горела в её сердце. Не даже из-за магии, хотя огонь в её крови пел от радости здесь, в этом месте.

Она останется, потому что впервые в жизни она чувствовала себя на правильном месте. Здесь, среди магов и монстров, среди тайн и опасностей, среди людей, которые боялись её или хотели использовать, она чувствовала себя дома.

Это был её выбор.

И она его приняла.

Когда урок закончился и студенты начали расходиться, Безопасность окликнул её:

"Изабелла. Останься."

Она спустилась обратно. Алейда бросила на неё обеспокоенный взгляд, но вышла вместе с остальными.

Когда они остались одни, Безопасность посмотрел на неё своими бездонными глазами.

"Твоя мать училась у меня," – сказал он. – "Двадцать семь лет назад. Она сидела на том же месте, где сидишь ты. И у неё была та же борьба – огонь, который не хотел слушаться."

"Что случилось с ней?"

"Она научилась. Стала одной из величайших магинь огня своего поколения. Но сила пришла с ценой. Она увидела вещи, которые не должна была видеть. Узнала секреты, которые Совет хотел держать скрытыми. И заплатила за это."

Безопасность сделал паузу.

"Ты идёшь по её пути. Тот же огонь, та же судьба. Но у тебя есть преимущество, которого не было у неё."