Читать онлайн Магия слов

Глава 1

Глава 1

Строчка вышла слишком нескладной и горькой, слишком личной. Такое не покажешь никому и даже сам не станешь перечитывать – уж слишком метит в сердце. Тео с раздражением взъерошил тёмные волосы, снова совершенно спутавшиеся от ночных посиделок, и откинулся на спинку стула, глухо вздохнув. В висках гудело.

Где-то за стеной послышались приглушённые голоса – город начинал свой день. Где-то на мостовой гремели молочные бидоны, а с булочной напротив нёсся такой знакомый, такой назойливый запах сдобы. Казалось, что все эти люди знали, куда им идти и что делать. У них был свой хлеб, своя работа, своя измеримая польза. Но здесь, в его каморке, время будто застыло, отравленное сладковатым запахом несбывшегося. Он безжалостно скомкал лежащий перед ним листок бумаги и отшвырнул его прочь. Всё было напрасно. Он неделю уже раздумывал над этим стихом, строки были на его устах и в мыслях, когда он засыпал и когда просыпался. Но сейчас, оформив это на бумагу, всё казалось в высшей степени банальным, слишком простым. Это было правдой, той самой, что сверлила его изнутри. И оттого её безобразие было ещё более ядовитым и явным. Он как будто предавал сам себя.

Горький запах чернил смешивался в воздухе с пылью его каморки. Она была небольшой, с покатым потолком и, что удивительно, окном, которое, пожалуй, было его единственной отрадой в этом тусклом пространстве. Сквозь запылённое стекло пробивался первый, ещё робкий солнечный луч, высвечивая в воздухе балет танцующих пылинок. Среди мебели была лишь кровать с потёртым матрасом, шкаф, заваленный бумагой, перьями и какой-то старой одеждой, и, конечно же, стол – святая всех святых. Несмотря на всё скромное и серое убранство, стол был отличный и качественный, единственный предмет гордости в этой комнате; он даже не вписывался в общий вид и настроение. Массивная столешница из тёмного дерева была испещрена царапинами и засохшими кляксами – свидетельствами тысяч бессонных ночей и сражений с самим собой.

Везде было разбросано, наверное, уже не менее сотни безнадёжных комков, разочарованных строк и острых слов. Но всё казалось совершенно не тем. Ничто не дотягивало до того образа в голове, до откровения.

«Опять этот туман в голове: ни мысли, ни слова, ни чувства. Строю из себя неизвестно кого… Какой уж там гений… Нужно заканчивать со всем этим… Всё равно ни на что не гожусь», – сокрушался Тео, утопая в самобичевании, опустив голову и прикрыв глаза, чтобы хотя бы на мгновения не видеть этот мир, приносящий ему лишь боль и неудовлетворённость. Под веками тут же вспыхнули знакомые образы: суровое, осунувшееся лицо отца, сжатые в бессильной злости губы матери, дверь, захлопнувшаяся за его спиной много лет назад. Вдруг голос в голове, звучавший подозрительно похоже на отцовский, язвительно отозвался эхом: «Ни на что не годишься… Лучше бы занялся честной работой». У Тео перехватило дыхание. Он уже взрослый, старался он успокоить сам себя. Отец давно не может ругать его, но голос казался таким реальным, таким авторитетным. В голове пронеслось: «Все потому, что это правда… Да пусть их ветром сдует…

В ту же секунду в душной комнате, рождённый ниоткуда, играючи лёгкий ветерок шевельнул волосы на его виске. Тео, погружённый в свои мысли, не почувствовал, как прохладный ветер коснулся его щеки, и ещё он не заметил, как тот принялся кружить, подбирая с пола его стихи. Зато он почувствовал, как кольнуло в груди, словно он сорвал с языка не просто слова, а что-то материальное. Ощущение было странным и пугающе физическим – будто из его горла вырвался не звук, а сгусток плотной, невидимой энергии, и теперь мир вокруг отзывался на его зов. Левая ладонь, та, что он обычно прятал, вдруг отозвалась такой знакомой, тупой болью, словно вновь напоминая о давнем. Ему стало просто невыносимо душно, воздух вокруг него стал гуще, как смола, он заполнял лёгкие, не давая сделать и вздоха… Тео больше не мог просто сидеть здесь, немедленно встал и распахнул окно. И в этот момент все его никчемные комки, подхваченные странным, необъяснимым вихрем, дружно выпорхнули в прохладу утра.

Тео замер, не веря своим глазам. Он моргнул, но бумажки продолжали свой немой полёт, подхваченные незримым ветром. Сердце заколотилось чаще – не от страха, а от щемящего, непонятного предчувствия. Он машинально потрогал губы, с которых слетели эти слова. В голове вспыхнуло воспоминание о только что произнесённой фразе, а язык как будто обожгло. «Да пусть их ветром сдует…» Он сказал это. И это случилось.

Тео плотно зажмурился и помотал головой, как будто стараясь вытрясти эти мысли. «Это просто сквозняк», – попытался он убедить себя, но каждая клетка его тела протестовала против этого жалкого оправдания. «Совпадение… нечего и выдумывать». Глубокий вдох. Совпадение.

Тео выглянул в окно, охваченный каким-то доселе неведомым ему чувством. Его стихи продолжали свой полёт и затем медленно, грациозно, как будто привязанные к самым тонким ниточкам, опускались на землю у дома. Он в панике оглянулся по сторонам, высунувшись в окно по самый пояс. Было ещё совсем раннее утро, и, на счастье, в этот момент никто не проходил мимо, чтобы заметить то чудо, которое только что родилось совсем рядом, в маленькой каморке простого дома. «Нужно всё срочно собрать!» – утвердил Тео и, захватив куртку с крючка, выбежал на улицу.

Он наклонился за первым клочком и развернул его… Слова, написанные на нём, будто горели, светились неизвестным, но таким тёплым светом; теперь всё, казалось, было в самый раз. Как будто Тео самолично не нарекал их никчёмными. Слова, которые он всего час назад считал пустыми, теперь звучали. Он не просто читал их – он слышал, словно некто невидимый нашептывает ему строки на ухо, вкладывая в них ту самую боль, тоску и надежду, которые он не смог выразить. Это было его стихотворение, но идеальное. Очищенное от всего лишнего, оставшееся одной выжженной истиной. И эта истина обжигала, но и грела. Он зачитался, на мгновение забыв обо всём, пока холод камня не просочился сквозь тонкую ткань брюк, напоминая о реальности.

Но вдруг перед глазами потемнело. В висках застучало, а ноги стали ватными. Чтобы не потерять равновесие, он успел опереться ладонью о холодную стену дома. «Да уж. Видимо, сегодня я совсем засиделся», – пытаясь перевести дух, проговорил он, делая глубокий вдох. Усталость накатывала давящей, липкой волной. «Наверное, мне стоит перестать сидеть по ночам… Тем более всё равно ничего путного не выходит». Однако этот светящийся, звенящий стих был аккуратно заправлен во внутренний карман куртки, даже не осознанно, а как бы само собой.

Мысль о том, что кто-то может увидеть его стихи, ударила, словно кнут, и вернула в чувства. Сквозь нарастающую слабость Тео начал лихорадочно хватать смятые листы, суя их в карманы куртки. Пальцы плохо слушались, бумажки то и дело выскальзывали обратно. Он не смотрел на них, не проверял – лишь бы скорее убрать с глаз долой. Заметив, как ему казалось, самый дальний замятый клочок, Тео, пошатываясь на слабых от усталости ногах, подошёл к водосточной трубе и подхватил его. Собрав последние силы, он поднялся по лестнице обратно в каморку, запер дверь и рухнул на кровать совершенно без сил, сбросив куртку где-то по дороге. Веки сомкнулись сами собой, будто налитые свинцом.

Но даже погружаясь в беспокойный сон, на грани с явью и забытьём, где он видел отца, стихи, вихри бумаги и даже самого себя, он чувствовал лёгкое покалывание на кончике языка и слышал навязчивый шёпот:

Это был не сквозняк.

А внизу, под сенью водосточной трубы, прижатый к влажному камню, оставался лежать один-единственный листок. Самый первый. Самый горький. Тот, что сорвал с его языка всё это безумие и который теперь мог изменить всю его жизнь.

Глава 2

Глав