Читать онлайн Постчеловеческое, слишком постчеловеческое
- Автор: Мария Иванченко
© Иванченко М. А., 2024
© Издание, оформление. ООО Группа компаний «РИПОЛ классик», 2025
Рецензенты: Тихонова С. В., д-р филос. наук Катерный И. В., д-р социол. наук
Предисловие
Слово «трансгуманизм» у большинства людей, как правило, вызывает не самые приятные ассоциации: кто-то сразу вспоминает технологические антиутопии про социальное неравенство в сеттинге киберпанка, кому-то на ум приходит евгеника и циничные эксперименты по улучшению генома человека в нацистской Германии, а кто-то представляет себе активистов, ратующих за отказ от рождения детей и разрушение нуклеарной семьи. Так вышло, что сегодня общество воспринимает идеи трансгуманизма в основном через призму политических, идеологических и религиозных стереотипов, которые имеют мало общего с реальной наукой. Одна из главных задач книги – показать, что современный трансгуманизм (а также близкие к нему направления – иммортализм и постгуманизм) очень неоднороден. Это живая научная среда, в которой представители разных течений постоянно спорят, конфликтуют, совершенствуются, создают новое. И если трансгуманисты в США и в странах Европы действительно уделяют много внимания «прогрессивной» этике и нетрадиционным ценностям, делая акцент на возможности преодоления биологического тела, то отечественный трансгуманизм стремится подчеркнуть свою связь с русским космизмом, настаивает на совершенствовании (а не на замене) природного тела, на важности сохранения полового размножения, а также на том, что взгляд в будущее должен учитывать национальные и культурные особенности. Научное – всегда социальное. И любая позиция, набирая популярность, в то же время создает условия для формирования общественного противодействия.
И хотя в рамках полноценного исследования будут рассмотрены все наиболее распространенные современные концепции трансгуманизма (в том числе те, с которыми этически тяжело согласиться), основной акцент будет смещен на потенциал и перспективы отечественной науки.
Памяти моего любимого дяди – Владимира Алексеевича Белоглазова
Введение
Благодаря научно-технической революции в мир было привнесено множество изобретений, открытий, знаний. С ней неразрывно связана идея прогресса – он необходим, чтобы облегчать и улучшать жизнь каждого из человеческих существ. Неудивительно, что вместе с идеей прогресса начала возрождаться идея эволюции. Но разве очевидно, что эволюция обязательно должна иметь конец? Обречен ли Homo sapiens на статичное существование или же его удел – непрерывное развитие?
Это не конец, это становление. Природа идет по пути усложнения систем. От аминокислот к клетке, от клетки к многоклеточным существам и далее – к человеку. Дальнейшая эволюция человека не должна идти непременно биологическим путем. У нас есть универсальные инструменты для решения практически любых проблем – это наука и техника.
При помощи их мы получаем новые изобретения, которые служат причиной последующего усложнения систем и вместе с тем приводят к упрощению обыденной жизни. В повседневность постепенно входят все более развитые роботы с разнообразным функционалом: это роботы-помощники, роботы-компаньоны, роботы-слуги и даже роботы для более близкого взаимодействия с человеком. Под эгидой Илона Маска было совершено несколько немаловажных изобретений. Так, его инженеры разработали электромобиль Tesla, сконструировали ракету с возвращаемой первой ступенью, а также начали тестировать нейропротез Neuralink[1]. Коллектив ученых УрФУ в 2021 году открыл новый вид нейропротекторов, которые позволят эффективнее защищать клетки мозга от разрушительных последствий болезней Альцгеймера, Паркинсона и других нейродегенеративных заболеваний[2]. В 2020 году ученые ИТМО изобрели наноробота, который способен обнаруживать клетки рака и разрезать патогенную РНК[3]. Команда Института безграничного космоса открыла возможность создания космических кораблей со встроенным варп-двигателем[4]. Они спроектировали варп-пузырь микроскопических размеров, который, с дальнейшим развитием технологической базы, можно будет масштабировать и применить в деле космической экспансии, сконструировав варп-двигатель.
НБИК-конвергенция (нанотехнологии, биотехнологии, информационные технологии, когнитивные науки), прямое следствие научно-технического прогресса, приводит к возможности реализовать трансгуманизм на практике. Трансгуманизм как философия, допускающая эволюцию человека при помощи технологических средств, основывается именно на открытиях научно-технологической революции. Создание постчеловека на базе человека становится все ближе и ближе благодаря прорывам в области НБИК-наук. Путь к бессмертию открывают именно новейшие изобретения в сфере науки: использование мозговых имплантов, таргетированная доставка лекарства к клетке, возможность редактирования генома при помощи технологии CRISPR/Cas9, нанотехнологии, которые дадут возможность создать для человечества нанороботов, а также стремительно развивающаяся робототехника, – все это позволит реализовать идеал постчеловека в виде киберпсихосоциального существа.
Мечта о преодолении смерти существует столько же, сколько живет само человечество. Царь города Урук Гильгамеш из шумерского эпоса[5] искал способ избежать ее, алхимики пытались создать философский камень, герои мифов, легенд и сказок стремились найти эликсир, панацею, волшебный артефакт, который избавляет от старости и смерти. Поэтому можно сказать, что поиски бессмертия характерны для человеческого рода. «“Техноутопический мемплекс“ в трансгуманистическом изводе связан с функционированием очень старой “Машины выживания“», – пишет С. В. Оболкина[6].
Неизбежным следствием изобретения новых технологий стало формирование концепции трансгуманизма. Возможность преображения человека при помощи средств науки и техники перестает быть просто гипотезой. В случае если междоусобные войны и сильный искусственный интеллект не уничтожат человечество, появится реальный шанс преодолеть болезни, страдания, старость и смерть.
Трансгуманизм представляет собой, с одной стороны, философскую концепцию трансформации человека в постчеловека, с другой – мировоззрение, философию, которая основывается на тезисе о том, что фактическое, биологическое бессмертие реально и достижимо, с третьей же стороны – это всемирное движение, созданное непосредственно для преодоления болезней, страдания, старости и смерти. Особенностью трансгуманизма является то, что он, в сущности, являет собой материализм – в аспекте его утверждения о том, что жизнь человека имеет смысл именно в телесном воплощении, и идеализм – с точки зрения потенциальной возможности переноса сознания на цифровой носитель. Дуализм трансгуманизма делает его отличным от прочих философских концепций.
Мы полагаем, что трансгуманизм станет неизбежным следствием текущего развития общественных сил и отношений, что приведет к определенным изменениям в социуме, в отдельных человеческих жизнях, а также в мировой практике. Антропогенное и техногенное влияние изменит не только непосредственное существование, но и антропосферу, биосферу, техносферу и прочие взаимосвязанные с этим системы. Но это не обязательно плохо, что и будет показано в настоящей книге.
Непрерывность и ускорение прогресса приведут к появлению такой точки в истории Земли и человечества, которую принято называть «технологической сингулярностью». Это гипотетический момент, в котором прогресс станет высокоускоренным и непонятным для человека. Технологическая сингулярность – это невероятное ускорение прогресса, обусловленное появлением сильно развитого искусственного интеллекта, после появления которого развитие науки, техники и общественных отношений кардинально изменит социум в целом, а также станет непознаваемым и непостижимым с позиции человека. Для нас важно то, что технологическая сингулярность может пониматься именно как точка изобретения сильно развитого искусственного интеллекта – искусственной интеллектуальной системы, которая осознает себя как личность и мыслит подобно человеку, возможно, обретя свободу воли. Это «цифровой джинн», способный вырваться из бутылки, чтобы вершить свою волю.
Сильный ИИ станет тем двигателем, который запустит активную фазу трансгуманизма (раздел I), иммортализма (раздел II), постгуманизма (раздел III) и эссенциокогнитивизма (раздел IV), о которых я буду говорить далее. Не обязательно все это произойдет именно в таком порядке, человечество может пройти не через все фазы, но такая вероятность все равно остается.
В. Виндж, трансгуманистический писатель и философ, в эссе «Что такое сингулярность?» рассматривает несколько условий, при которых мы сможем сказать, что технологическая сингулярность осуществилась:
1. Если будут созданы компьютеры, «пробудившиеся» и обладающие сверхчеловеческим интеллектом.
2. Если крупные компьютерные сети (и связанные с ними пользователи) «пробудятся» как сверхчеловечески разумные сущности.
3. Если человеко-компьютерные интерфейсы станут настолько «сросшимися», что их пользователей можно будет считать сверхчеловечески интеллектуальными.
4. Если биологическая наука сможет предоставить средства для улучшения естественного человеческого интеллекта[7].
«Теоретически если бы мы могли создать машину, механическая структура которой воспроизводила бы человеческую физиологию, то мы могли бы иметь машину, “интеллектуальные способности” которой воспроизводили бы умственные способности людей», – пишет Н. Винер в книге «Кибернетика и общество»[8]. Н. Винер предвидел возникновение сильного ИИ в будущем. На сегодняшний день есть компьютерные системы, которые эмулируют структуру и функционал человеческого мозга как нейронной сети, это многослойные нейросети, а также генеративный искусственный интеллект (ChatGPT)[9]. Эволюция подобных компьютерных систем ведет к появлению сильно развитого искусственного интеллекта, и, вслед за этим, к развертыванию сингулярности, которая, в свою очередь, станет точкой отсчета трансгуманистического общества.
Научно-технологическая революция приводит к постепенному возникновению постчеловека, существа, когнитивно и физически превосходящего человека, с продолжительностью жизни в 300–500 лет, и даже больше. В появлении постчеловека нет ничего страшного, поскольку на первоначальном этапе человек не лишится своих личностных черт, но, напротив, приобретет сверхчеловеческие способности (все же не противоречащие физическим «законам сохранения»), крепкое здоровье, счастливое существование и возможность к бесконечному творческому и познавательному процессу. Под «счастьем» в широком смысле мы понимаем такое внутреннее состояние человека, при котором бытие полностью удовлетворяет его с точки зрения полноты, осмысленности, насыщенности жизни, самореализации, самоактуализации, вызывает радостные эмоции. В узком смысле счастье – это отсутствие боли, страдания, мучения, негативных эмоций; ровное, спокойное настроение.
Несмотря на то что эволюция человека произойдет при помощи средств науки и техники, это позволит продлить как биологическое существование, так и бытие в форме киборга или оцифрованного сознания. Это важно, потому что каждый человек, который хочет жить вечно и не собирается уходить в небытие, должен иметь возможность получить личное бессмертие.
Критическое переосмысление человеческого в человеке приводит нас к обновлению, регенерации и повторному открытию отдельных аспектов гуманистического подхода. Антагонистические точки зрения сталкиваются в кровопролитных дебатах, что приводит к выявлению человеческой сущности или к признанию того, что она отсутствует как таковая. Отказ от следования методологиям, которые, так или иначе, разделяли гуманизм, антигуманизм и постгуманизм прошлого века, является характерной особенностью новой мысли. Развитие философии не может происходить в благоприятной среде, порожденной конформизмом, тенденциями к компромиссам и консенсусам. Философия – это священная война, в которой побеждает то мировоззрение, которое лучше всего отражает характер и настроение современной ему эпохи. Истина возрождается из праха традиции, как феникс из пепла, закаляется в метафизических и экзистенциальных кризисах, чтобы стать откровением для тех, кто исследует мироздание, человека и его опыт. Принятая в качестве руководства к действию, прошедшая испытание концепция становится практикой повседневности, механизмом, который регулирует общественные отношения, инструментом, что измеряет социальную систему, исследует человеческую «природу».
Таким образом, каждое столкновение философских парадигм приводит к перевороту. Революции в философии, науке и повседневности совершаются за счет знания, исходящего из реалий современности. Таким откровением были трактаты Платона и Аристотеля, воспринятые зарождающимся христианством[10], поворот критического мышления, инициированный Кантом[11], конец истории в понимании Гегеля[12], а также «смерть Бога» в интерпретации Ницше[13]. Данный тезис породил жаркие дебаты между антигуманистической и гуманистической парадигмами, что положило начало обновлению гуманизма. Затем к войне присоединился и постгуманизм – произошел постгуманистический поворот. Все эти концепции, так или иначе, участвуют в критическом осмыслении образа человека.
Данная книга получила название не случайно: это аллюзия на эссе Фридриха Ницше «Человеческое, слишком человеческое», опубликованное в 1878 году. Ф. Ницше широко известен как автор термина «сверхчеловек». Его философия в свое время оказала большое влияние на зарождающийся трансгуманизм.
Эта книга посвящена четырем направлениям в современной философии, которые, в то же самое время, являются практиками реальной, не кабинетной жизни. Это международные движения, идеологии, которые видят будущее человечества в существовании без смерти, старости, болезней и страдания. Трансгуманизм, иммортализм, постгуманизм и эссенциокогнитивизм мы последовательно рассмотрим в соответствующих разделах.
В первом разделе, «Трансгуманизм», мы исследуем четыре огромные проблемы человечества, настоящие катастрофы, которые до сих пор угрожают нашему благополучию, жизни, нашему развитию. Первая проблема – страдание – будет представлена в несколько необычных ракурсах: в двух сферах медицины – в психиатрии и онкологии, в двух идеологиях – буддизме и трансгуманизме. Мы определим, что такое первичное и вторичное страдание. Мы поймем, почему заблуждения о страдании являются только стереотипами и не имеют никакого отношения к реальной действительности. Вторая проблема – болезни, которая уже частично затронута в главе о страдании, – предстанет перед нами на примере депрессии и деменции как двух феноменов, которые ничтожат человека в понимании М. Хайдеггера[14]. Третья и четвертая проблемы – старость и смерть – будут затронуты в рамках одной главы, раскрывающей темы бессмертия и иммортализма. В последней главе этого раздела мы разберем предложения представителей российского трансгуманизма по поводу национальной идеологии России, а также методов усиления естественного интеллекта самого человека как способов реализации национальной идеи России.
Во втором разделе, «Иммортализм», мы разграничим иммортализм как часть трансгуманизма и иммортализм как самостоятельное направление. Первая глава раздела посвящена имморталистскому мышлению и его особенностям, а также иммортофобии как страху бессмертия. Во второй главе мы рассмотрим спорный феномен – моральное биоулучшение, озвучим возможные ситуации его использования, доводы за и против. Приведем пример так называемого «морального биоухудшения», чтобы поставить мысленный эксперимент. В третьей главе поговорим о таком феномене в современной литературе, как имморт-фантастика, обсудим мотивацию ее авторов и основные принципы жанра.
В третьем разделе, «Постгуманизм», будут исследованы особенности постгуманизма, его отличия от трансгуманизма, а также искусственный интеллект и оцифровка сознания. Первая глава полностью посвящена тому, что представляет собой технологический постгуманизм. Вторая глава рассматривает искусственный интеллект как «машину играющую», третья приводит пример профессии, которая может быть медиатором между людьми и роботами. Четвертая глава отведена для объяснения феномена загрузки (аплоада) сознания, пятая и шестая главы созданы специально для рассмотрения этических аспектов постгуманизма и возникающих в связи с ним проблем, причем в шестой главе большая часть охвачена с точки зрения философии И. Канта.
Четвертый раздел, «Эссенциокогнитивизм», описывает мою собственную концепцию будущей философии постлюдей, а также возможный сценарий технологической эволюции человечества с точки зрения ее плюсов и минусов. В первой главе эссенциокогнитивизм предстает перед нами во всей своей специфике. Вы узнаете, что такое «конгломераты когнитивных единиц» и «абсолюты», а также поймете их цели. Философия комплементированного постчеловечества станет для вас несколько более понятной. Во второй главе мы представим себе, чем может являться сознание для эссенциокогнитивизма. В третьей главе исследуем морально-этические моменты.
Данная книга задумана с целью показать плюрализм тех направлений философской мысли, которые напрямую связаны с концепцией преодоления смерти. В ней предпринята попытка представить общество будущего со всеми его положительными и отрицательными сторонами, а также проанализировать методы и технологии его достижения. С этой целью мы использовали определенную методологию, которая предстает как сочетание деконструкции гуманизма, феноменологии, качественных методов исследования, частично – герменевтики. Задача книги – показать читателю, что трансгуманизм и особенно иммортализм не являются абсолютным злом и демонизируются без всякого на то основания. Мы постарались рассмотреть в том числе и неприглядные стороны идеологических моментов, которые связаны с современной западной повесткой и некоторыми другими политическими мотивами участников транс- и постгуманистического дискурса. Основной мотив, который побудил написать эту книгу, – собственное страдание и сострадание, иными словами – эмпатия. Это чувство не чуждо каждому разумному имморталисту, который понимает, как важно решить проблему смерти здесь и сейчас, чтобы мы и наши близкие смогли жить дальше счастливо и столько, сколько мы определим себе сами при помощи средств науки и техники. Мы считаем принципиально важным говорить о бессмертии в его позитивной коннотации, потому что жизнь действительно стоит того, чтобы продолжать жить.
Раздел I
Трансгуманизм
Термин «трансгуманизм» используется в нашем обществе, чтобы говорить о чем-то наукоемком, высокотехнологичном, футуристичном. Трансгуманизм имеет ту же приставку, что и слова «транснациональный», «трансформация», «трансгрессия», «трансперсональность» и т. д.
Слово «трансгуманизм» происходит от латинского trans – сквозь, через, и homo – человек, то есть трансгуманизм – это то, что проходит через человека, то, что преодолевает, изменяет, улучшает его и следует дальше. Иначе говоря, это такой этап на векторе человеческой истории, на котором происходит транс-формация человека, эволюция вида Homo sapiens в нечто принципиально новое. Причем такая эволюция происходит при помощи средств научно-технического прогресса: нанотехнологий, биотехнологий, информационных технологий, когнитивных наук.
Термин «трансгуманизм» был предложен Д. Хаксли[15], английским биологом, создателем Синтетической теории эволюции, первым генеральным директором ЮНЕСКО и создателем Всемирного фонда дикой природы. Сейчас трансгуманистическое движение развивается, в частности, в Америке, Европе, России и странах СНГ. Трансгуманизм являет собой метагуманизм, или обновленный гуманизм, переосмысляющий, что есть человеческая природа, и находящий на этот вопрос вполне конкретный ответ: она имеет эволюционное происхождение, а потому может быть технологически изменена, чтобы был получен совершенный трансчеловек (частично как сверхчеловек у Ницше), а затем и максимально далекий от Homo sapiens постчеловек (идеал трансгуманизма, по версии Н. Бострома[16]), как следующая стадия нашего эволюционного пути.
Формами трансгуманизма являются экстропианство (последователи которого в большей степени против диктата государства и за личную свободу), сингулярианство (последователи – адепты технологической сингулярности), технокоммунизм (за обретение равенства через технологии), техногайянизм (за природу и против любых вторжений в природу), иммортализм (за бессмертие), анархо-трансгуманизм (за свободный рынок и против копирайта), постгендеризм (за агендерность, новые репродуктивные технологии, против патриархата и всех видов угнетения), аболиционизм (за философию счастья, против страдания, за редактирование генома и отмену всех видов жестокости, преобразование всех живых видов), трансгрессивный трансгуманизм (за самоизменения, трансформации и свободу воплощений, бодмод[17]) и т. д.
Термин «трансгуманизм» может использоваться в нескольких значениях:
1. Мировоззрение и идеология, последователи которой видят научно-технический прогресс как универсальный инструмент для улучшения когнитивных и физических возможностей человека с целью борьбы с конечностью человеческого существования. Трансгуманизм считает принципиально важным избавить человечество от негативных сторон существования: старения, болезней, страдания, смерти.
2. Международное движение, которое стремится воплотить следующие идеалы в материальной практике: радикальное продление жизни, повышение мирового уровня жизни с помощью технологий, науки, образования и т. д.
3. Философская концепция, сторонники которой занимаются изучением феномена трансгуманизма или непосредственно разрабатывают содержание трансгуманистической парадигмы, то есть конструируют трансгуманистические онтологию, гносеологию, этику и социальную теорию.
4. Этап эволюции вида Homo sapiens, на котором человек выходит за собственные границы и становится кем-то принципиально бо́льшим – постчеловеком.
При изучении трансгуманизма важно помнить, что он направлен на максимизацию счастья в жизни каждого человека. Принципиальной ценностью для трансгуманизма являются сознание и жизнь, поэтому угасание каждого конкретного человеческого сознания воспринимается не как закономерность и данность, а как трагедия. Конечно же, не каждый может согласиться с тезисом, что смерть и старость не являются неизбежными и неотъемлемыми элементами человеческого существования. Однако для трансгуманистов это аксиома.
Если технологическая сингулярность окажется потенциально достижимой, она приведет человечество к обществу трансгуманизма. Под «трансгуманизмом» здесь понимается стадия перехода от гуманизма к пост гуманизму. Способ достижения трансгуманистической цели – научно-технический прогресс, имеющий в своем распоряжении такой инструментарий, как НБИК-технологии (которые в своей конвергенции способствуют становлению общества шестого технологического уклада)[18]. Трансгуманизм является эвдемонизмом[19], полагая корнем всех бед человека страдание, а способом решения данной проблемы – путь развоплощения, ухода от плоти к существованию в искусственном теле, или в цифровом облике. Это путь от человека к апгрейд-человеку[20], а затем – к постчеловеку. Исследователь, доктор философских наук С. В. Тихонова считает, что для трансгуманизма в его интерпретации, что такое человек и постчеловек, первична именно философия, а не наука: «Генетическую связь между наукой и трансгуманизмом, выросшим из научной фантастики, часто переоценивают. Для трансгуманизма имманентна апология науки и техники. Однако именно философия, а не естествознание выступает для трансгуманизма источником представлений о человеческой природе»[21].
Трансгуманизм предстает перед нами именно как предельный гуманизм, то есть метагуманизм, однако его идеал не ориентирован на инклюзивность в педагогическом понимании, то есть предполагает серьезные изменения и улучшения каждого человека, ведущие к избавлению от любых увечий, физической немощи и слабости, психических заболеваний, к устранению причины старения и смерти. Трансгуманизм стремится не просто создать приемлемые условия для существования людей неизменных, статичных, но преобразовать их таким образом, чтобы они обрели идеальное здоровье. Ключевым элементом трансгуманизма является иммортализм[22]. Бессмертие является его основной ценностью. Бессмертие как мечта предстало перед человечеством много тысячелетий назад, вместе с появлением культуры, религии, искусства и протофилософии. Так, в знаменитом «Эпосе о Гильгамеше»[23], шумерских сказаниях, смерть искусственного человека Энкиду, друга царя Гильгамеша, становится началом поиска правителем Урука источника вечной молодости. В древнегреческой мифологии музыкант Орфей отправляется в царство мертвых, чтобы найти свою возлюбленную, Эвридику, и вернуть ее к жизни[24]. Ветхий Завет содержит истории о людях, обладавших необычайным долголетием. К примеру, мы знаем о долгожителе Мафусаиле, умершем в возрасте 969 лет[25]. Русский фольклор наполнен историями о «живой воде» и «молодильных яблоках»[26], а также о вечно живущих персонажах – Кощее Бессмертном[27], Змее Горыныче[28]. В Древней Элладе были известны такие персонажи, как практически неуязвимый Ахилл[29], лернейская гидра[30], умевшая отращивать новые головы взамен старых, а также олимпийские боги и богини, всегда молодые, прекрасные, бессмертные.
Что может быть невозможного в том, чтобы искусственным способом удлинить жизнь человеческого существа? «Если бы человек вздумал соорудить вечный двигатель, он столкнулся бы с запретом в виде физического закона. В отличие от этой ситуации, в биологии нет закона, который утверждал бы обязательную конечность жизни каждого индивида», – говорит физик, нобелевский лауреат Р. Фейнман[31].
В ретроспективе относительно идеи бессмертия история русской культуры и философия в XIX–XX веках ознаменовались таким явлением, как космизм. Его яркими представителями были:
• Н. Ф. Федоров с его философией общего дела, идеями о воскрешении «отцов» и колонизацией космического пространства[32];
• К. Э. Циолковский с его орбитальными станциями и космическими лифтами, теорией эволюции Homo sapiens[33];
• В. И. Вернадский с учением о биосфере, ноосфере и прогрессе[34];
• А. Л. Чижевский с его пониманием циклических эволюций и идеей о существовании внеземных цивилизаций[35];
• а также В. С. Соловьев[36], в своей концепции богочеловечества указавший направление философской мысли к постгуманизму.
В современности проблемами трансцендирования гуманизма, возникновения новых анти- и метагуманистических концепций, преодолевающих антропный принцип, занимается уральская философская школа. В 2018 году вышла монография «Пределы гуманизма и перспективы социальности» авторов из Уральского федерального университета. Исследователи философии антигуманизма С. А. Азаренко, В. Е. Кемеров, Т. Х. Керимов, И. В. Красавин, С. А. Никитин и Д. А Томильцева рассматривают идеи, связанные с историческим процессом как становлением человека, с пределами гуманизма и философского обоснования образа человека. Они также изучают особенности взаимосвязи между Я и Другим и теорию общего интеллекта, коррелирующую с идеями транс- и постгуманизма[37].
В 2020 году вышла следующая монография этих авторов, которая отчасти наследовала идеям предыдущей и вместе с тем формировала новые основания «горизонтов “пост“»: «Новый гуманизм – горизонты “пост“»[38].
В процессе достижения целей трансгуманизма происходит трансформация самого человека и его ценностей. Вид эволюционирует, становится киборгообразным.
Технология оцифровки сознания еще более отдаляет нас от оригинала. В ходе противостояния биологическим ограничениям трансгуманизм приводит нас к точке, в которой начинается эволюция постчеловека и сверхразума.
Идеи русских космистов были заложены в основание теории трансгуманизма и, в несколько более отдаленной перспективе, постгуманизма. Традиция уральской школы также вносит определенный вклад в развитие идей трансгуманизма и постгуманизма.
Трансгуманизм понимается нами как синергия философии и практики международного движения за расширение когнитивной и биологической составляющих «человека разумного», ведущих к процессу аугментации человека при помощи медицинских, биоинженерных, генетических, технологических и кибернетических технологий для борьбы со страданием в его глобальном понимании. Трансгуманизм в своих отдельных проявлениях стремится к превращению человека из биопсихосоциального существа в киберпсихосоциальное, то есть тело заменяется на механические, роботические элементы.
У сторонников данной философии существуют свои идеалы и принципы:
• безусловная ценность человеческой жизни;
• избавление от страданий, болезней, старости и смерти;
• физическое и психическое благополучие человека;
• достижение технологической сингулярности (научно-технический прогресс и создание сильного ИИ[39]);
• совершенствование человека и улучшение его когнитивных навыков и физического состояния (аугментация);
• создание общества изобилия для всех.
Трансгуманизм представлен на мировой арене достаточно широко. В числе его последователей – ученые (исследователь искусственного интеллекта, писатель, один из основателей Института сингулярности Элиезер Юдковский, математик, писатель-фантаст Вернор Виндж), футурологи (российские крионисты Данила Медведев и Валерия Прайд, трансгуманист Института экстропии Том Морроу, FM-2030), философы (Макс Мор из Института экстропии), популяризаторы различных технологий (Рэймонд Курцвейл, Ларри Пейдж и Сергей Брин из компании Google[40]). Продвигают идеи трансгуманизма представители различных его направлений: технокоммунизма (Александр Лазаревич), аболиционизма (Дэвид Пирс), экстропианства (Макс Мор, Кен Гоффман, Том Морроу), техногайянизма (Уолтер Андерсон, Питер Уорд), пост гендеризма (Суламифь Файрстоун, Донна Харауэй), анархо-трансгуманизма (Рональд Бейли, Гленн Рейнольдс) и трансгрессивного трансгуманизма (Ник Бостром из Humanity+).
Футуролог и философ Ферейдун М. Эсфендиари, известный также как FM-2030, называет «первым проявлением новых эволюционных существ» такие атрибуты трансчеловечности, как улучшение тела имплантами, искусственное размножение и наличие нескольких копий исходной личности[41]. Однако российский трансгуманизм не вполне согласен с этой позицией, предпочитая оставить гендер при самом человеке.
«Множество технологий сегодня становятся информационными технологиями, и этот процесс неизбежно будет продолжаться в соответствии с экспоненциальным законом. Именно благодаря им мы можем решать важнейшие проблемы человечества, такие как сохранение окружающей среды, обеспечение растущего населения планеты ресурсами (включая энергию, продукты питания и воду), преодоление болезней, значительное повышение продолжительности жизни и устранение бедности. И только усилив самих себя разумными технологиями, мы сможем справиться со столь сложными задачами», – пишет об улучшении когнитивных способностей человека в «Эволюции разума» изобретатель и футуролог Рэймонд Курцвейл[42].
В своей деятельности экстропианцы руководствуются таким идеалом, как экстропия – “the extent of a system’s intelligence, information, order, vitality, and capacity for improvement”[43], – который описан в 3-й версии “The Extropian Principles” философа и футуролога Макса Мора[44] (More, 1998).
Основные идеи этой парадигмы можно выразить в нескольких примерах:
• иммортализм, который ставит своей целью продление жизни людей и достижение, в конечном счете, неограниченного долголетия;
• апгрейд/аугментация – усовершенствование человека при помощи достижений НБИК-технологий (кибернетика, IT, биоинженерия и генная инженерия, фармакология и пр.);
• киборгизация;
• цифровизация сознания;
• криогенные технологии;
• нейроинтерфейсы, экзокортекс, экзоскелет, импланты;
• усиление естественного интеллекта (вариативно – сильный искусственный интеллект).
Для обеспечения долголетия или даже бессмертия научным трансгуманистическим дискурсом предложено несколько перспективных технологий:
• молекулярный ремонт (периодическая замена поврежденных клеток и тканей);
• генетический ремонт (манипуляции на уровне ДНК) и генная терапия;
• использование стволовых клеток для ремонта и омоложения организма;
• замена органов (искусственными, выращенными органами или же органами животных);
• крионика (заморозка тела в ожидании более совершенной медицины);
• применение мутации белков для продления жизни;
• применение геропротекторов (веществ, защищающих от наступления старости);
• загрузка сознания (цифровизация);
• искусственное замедление жизни.
Как именно под воздействием науки и технологий меняется человек? К примеру, может быть отредактирован геном взрослого человека, причем таким образом, что организм данной особи получит иммунитет к ВИЧ. Редактирование генома на уровне зиготы позволит человеку в дальнейшем не нести в себе определенную негативную наследственную нагрузку: будущий ребенок не будет иметь ряд генетических заболеваний, в том числе синдром Дауна, синдром Патау, синдром Эдвардса и т. д.
Другим возможным направлением улучшения человека является использование нейроимплантов, бионических протезов и неинвазивных имплантов. Развитие данной высокотехнологичной области поможет вернуть утраченные зрение и слух. Также люди получат взамен отсутствующих или атрофированных конечностей новые; а нейроимпланты позволят повысить когнитивные способности человека: добавят дополнительную память, скорость реакции, внимание, скорость обработки информации, возьмут на себя отдельные функции головного мозга, которые могли атрофироваться из-за инсульта, деменции и других заболеваний. Это всего лишь два из многих направлений, которые предлагаются в рамках трансгуманистического мировоззрения.
Также принципиально важными являются области нейропротезирования, создания нейрокомпьютерных интерфейсов, репродуктивные технологии (в том числе изобретение искусственной матки), загрузка сознания, крионика и создание экзоскелетов и экзокортексов.
Трансгуманизм как реакция отрицания, направленная на боль, страдание, старость и смерть, способен привнести в бытие разумных существ облегчение, избавление от скорби[45]. Если научно-технический прогресс – это базис, то трансгуманизм – это надстройка. Научно-технический прогресс является тем инструментом, который направлен на достижение блага нашего вида. Биоинженерия, генетика, нанотехнологии, кибернетика, трансплантология и криогеника существуют в качестве методов борьбы со старением и смертью. Оцифровка коннектома[46], аугментация[47] тела, выращивание запасных тел, пересадка мозга, а также технологии искусственного интеллекта и машинного обучения позволят совершить трансцендирование из конечности в бесконечность.
Счастливое будущее, наполненное познанием, самосовершенствованием, радостью и стремлением к благу всего живого, может стать доступным. Для этого нужна технологическая эволюция человека, достижимая в сингулярности. Сингулярность напрямую основана на появлении сильного искусственного интеллекта. Однако вопрос о лояльности данного ИИ к биологическим видам остается открытым.
Глава 1. Страдание
Страдание не может быть императивом. Императив – это неизбежное. Неизбежное предполагает бе зысходность, судьбу, рок, предопределенность. А судьба человека не предопределена, если исходить из свободы воли. Если человек сам решает, сам выбирает, сам творит – он свободен, в том числе свободен определять собственное будущее, лишенное страданий и устремленное к счастью. И. Кант пишет: «Человек хочет согласия, но природа лучше знает, что для его рода хорошо; и она хочет раздора. Он желает жить беспечно и весело, а природа желает, чтобы он вышел из состояния нерадивости и бездеятельного довольства, и окунулся головой в работу, и испытал трудности, чтобы найти средства разумного избавления от этих трудностей»[48].
Природа здесь представляется антропоморфной, имеющей свои желания и стремления, и так же считают постгуманисты, в частности Р. Брайдотти, которая пишет, что «разумная жизненная сила присутствует во всей живой материи»[49], и Д. Деннет, полагающий, что природа обладает интенциональностью, а потому она рациональна[50]. Если принять за основу тезис И. Канта, что воля природы противоречит желаниям человека, когда человек хочет быть счастливым, то мы будем вынуждены признать, что страдание является инструментом природы, созданным, чтобы принуждать живые существа совершенствоваться через боль, а счастливыми она нас видеть не хочет, чтобы мы не пришли к стагнации. Нужен ли нам рост такой ценой? Это большой вопрос, и он требует ответа.
В этой главе мы рассмотрим первичное и вторичное страдание, а также необходимость его преодоления. Для начала нужно определить понятия. Страдание – это тягостное, мучительное, болезненное состояние живого существа. Первичное страдание в общем смысле – это физическая и психическая боль, дискомфорт, неприятные ощущения, с одной стороны, и негативные события в жизни, триггеры – с другой стороны. Вторичное страдание – это отрицательные эмоции, чувства, мысли, воспоминания, непосредственно сам процесс рефлексии относительно полученного первичного страдания, реакция на первичное страдание. Если под первичным страданием мы понимаем головную боль, то под вторичным страданием мы имеем в виду переживания человека относительно головной боли, – например, желание, чтобы все это поскорее закончилось, концентрация на болевых ощущениях, погружение в свое состояние, невозможность думать ни о чем ином, неспособность отвлечься, жалость к себе, тоска и иные неприятные эмоции. Вторичное страдание усугубляет первичное, так как, если человек перестает концентрироваться на том, что он страдает, он ощущает страдание в меньшей степени, без прочувствования его рефлексивно-эмоциональной компоненты. Погружение в страдание усиливает глубину его переживания.
Безусловно, понимание первичного и вторичного страдания родственно пониманию первичных и вторичных впечатлений в «Трактате о человеческой природе» Дэвида Юма: «Если все перцепции нашего ума могут быть разделены на впечатления и идеи, то впечатления допускают другое подразделение – на первичные и вторичные. Первичными впечатлениями, или впечатлениями ощущения, являются те, которые возникают в уме без какого-либо предшествовавшего восприятия в зависимости от организации тела, жизненных духов или воздействия объектов на органы внешних чувств. Вторичными, или рефлективными, впечатлениями являются те, которые непосредственно или через посредство их идеи происходят от какого-либо из впечатлений первичных. К первому виду относятся все впечатления внешних чувств, а также все телесные страдания и удовольствия. Ко второму – аффекты и иные эмоции, сходные с ними»[51].
Таким образом, философ производит классификацию, подобную той, которую используем мы, однако здесь мы ограничиваемся исключительно страданием, не беря во внимание остальные «перцепции».
Почему в современном мире так важно говорить о страдании? «Многие люди боятся жить, находятся в постоянном страхе за себя и окружающих, пытаются вытеснить мысли о жизни и смерти. Но на самом деле это приводит лишь к бегству от чувственности. Сочувствие и сопереживание притупляются повседневностью страданий»[52], – пишет исследователь, кандидат политических наук Д. А. Давыдов.
Во-первых, возрастает антропогенная и техногенная нагрузка на окружающую среду, что приводит к энтропии и увеличению количества страдания в мире, в связи с чем возникает необходимость изобретения более эффективных методов климатического, экологического, медицинского регулирования.
Во-вторых, в условиях «новой нормальности» происходит кардинальный сдвиг научной парадигмы и проникновение во все сферы жизни постгуманистической социальности, о которой мы более предметно поговорим в третьей главе, и ее следствий, что приводит к требованию адаптироваться к стремительно меняющимся стрессогенным условиям существования, чтобы не исчезнуть.
В-третьих, вследствие возрастания интереса общества к теме здорового образа жизни, активного долголетия и сверхпродолжительной жизни становится важным деконструировать феномены страдания, болезней, старости и смерти.
В-четвертых, возникает потребность философского и этического осмысления первичного и вторичного страдания с целью демонстрации принципиальной важности его преодоления, что обусловлено количественными показателями страдающих психическими расстройствами и онкологическими заболеваниями в мире.
Помимо того, чтобы исследовать феномен первичного и вторичного страдания, я поставила своей целью деконструкцию феномена первичного и вторичного страдания как имеющего ценность для человека и пост человека. Для этого мы сделаем следующее:
1. Рассмотрим феномен первичного и вторичного страдания в психиатрии.
2. Исследуем феномен первичного и вторичного страдания в онкологии.
3. Изучим феномен первичного и вторичного страдания в буддизме.
4. Проведем анализ феномена первичного и вторичного страдания в трансгуманизме.
5. Приведем возражения относительно рассматриваемых в этой главе заблуждений о страдании.
6. Выявим принципиальную важность нивелирования роли страдания для человечества, исторического процесса и научно-технологического прогресса.
Выбор данных областей исследования обусловлен нашим интересом, а также определенными общими моментами:
• здесь проявления первичного и вторичного страдания можно дистиллировать достаточно ясно;
• обе области медицины выбраны не случайно и характерны для наиболее яркого проявления двух сторон живого существа (разбираются на примере человека) – психической и телесной, которые, безусловно, тесно взаимосвязаны и не могут рассматриваться в отрыве друг от друга;
• обе области философии и мировоззрения, в свою очередь, служат некоторым ответом на проблему первичного и вторичного страдания в заявленных медицинских сферах.
Между тем остается открытым вопрос о других методах преодоления первичного и вторичного страдания как в их целокупности, так и по отдельности. Мы разрабатываем концепцию преодоления первичного и вторичного страдания как на основании уже известного теоретического и практического опыта, так и на базе рефлексивного и интроспективного материала. Подобный подход к страданию предзадан системой ценностей, которая имеет отношение к имморталистической и метагуманистической картине мира.
Проблему страдания не обошли вниманием отечественные и зарубежные исследователи. В данной главе мы использовали несколько групп источников:
• к первой группе относятся работы, которые позволили нам исследовать проблему этики и философии технологий – И. Барбур, Дж. Кобб, Т. В. Закирова и В. В. Кашин, Ж. Бодрийяр, К. Ясперс, Ж. Батай, А. Б. Салмина и Н. А. Шнайдер, А. А. Королькова, А. В. Сенкевич;
• вторая группа состоит из источников, которые послужили основанием для деконструкции феномена первичного и вторичного страдания, – А. Н. Бархатова, Н. Владимирова, Л. С. Де Камп, К. Крук Де Камп, О. Ф. Попова, Д. Ростовский, Дж. Р. Р. Толкин, В. Франкл;
• третья группа представлена классическими и современными философскими трудами, которые легли в основу используемых нами методов, – Д. Юм, И. Кант, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, В. Франкл, Д. Деннет, К. Мейясу, Д. Тригг, Ю. Такер, Г. Харман;
• четвертая группа состоит из буддийских, трансгуманистических и постгуманистических трудов, которые стали первоисточниками предложенных в работе методов борьбы с первичным и вторичным страданием, а также позволили предложить аргументы против необходимости страдания. Это Н. Бостром, Р. Брайдотти, С. Р. Бурмистров, В. Бурх, Б. Герцель, С. В. Бугай, Л. О. Нидал, Д. Пирс, Й. М. Ринпоче и другие.
За XX–XXI века в области философии и этики технологий отдельными исследователями были сделаны следующие выводы относительно страдания.
И. Барбур пишет, что «в наши дни самый эффективный способ облегчить человеческие страдания – максимально широкий доступ к медицинским и сельскохозяйственным технологиям»[53].
Это частично подтверждает наш тезис о необходимости преодоления страдания технологическим способом.
Дж. Кобб считает, что мы (люди) должны не просто уменьшить количество и качество проживания страдания в мире, но «увеличить опыт и реализовать потенциальные возможности всех созданий»[54]. Здесь есть некоторая корреляция с идеями аболиционистов и техногайянистов.
В контексте статьи Т. В. Закировой и В. В. Кашина рассматривается философия виртуальной реальности, характерной для мира, в котором симулякр – объект – отомстил субъекту: «В данном случае Ж. Бодрийяр подразумевает уничтожение вещей как их «экстерминацию», лишение конца, предела, смерти. <…> антагонистическими отношениями конституированы такие феномены, как смерть, конфликт, судьба, без них универсум становится однородным и одномерным. <…> Сущностным выражением этого единого начала у универсума у Ж. Бодрийяра выступают технологии»[55].
Данные исследователи полагают, что человек под властью техники становится беззащитным, а «единство человека и техники ведет к порабощению техникой». Интерпретируя философию симулякра Ж. Бодрийяра, авторы пишут следующее: «Даже самая разумная машина не может испытывать упоение и удовольствие от деятельности, она лишена несущего страдание и наслаждение «избытка жизни» и прочих «смешных излишеств», свойственных человеку»[56]. Таким образом, здесь утверждается принципиальная важность диалектики удовольствия и страдания, утверждающих самоидентичность человеческой жизни, в отличие от машинной.
Д. И. Гончаров и А. В. Аверенков считают, что с точки зрения подхода, основанного на оценке стоимости, «создаваемые технологии не являются морально нейтральными, но имеют тенденцию продвигать определенные ценности или нормы или нарушать их»[57]. В свою очередь, нарушение моральных норм, по нашему мнению, может вести к первичному и вторичному страданию, и трансгуманизм с этой точки зрения не вполне безупречен, так как окончательный этический статус абортов, эвтаназии, генетического редактирования, клонирования, опытов на человеческих эмбрионах и т. д. еще не установлен.
А. Б. Салмина и Н. А. Шнайдер относительно передовых технологий в медицине считают, что, в частности, «ксенотрансплантация ставит фундаментальную этическую проблему – является ли человек высшей моральной ценностью, во имя которой можно причинять страдания и боль, а также вызывать смерть других живых существ»[58]