Читать онлайн Искушаемая дьяволом

Michelle Heard

Tempted by the Devil

Copyright © 2023 TEMPTED BY THE DEVIL by M. A. Heard

All rights reserved

Перевод с английского Анны Гусевой

© Гусева А., перевод на русский язык, 2026

© Издание на русском языке, оформление. Издательство «Эксмо», 2026

Искушаемая дьяволом

Роман о мафии/Организованная преступность/Саспенс

Отдельное произведение из серии «Короли мафии»

Книга первая

Обратите внимание, что серия «Короли мафии» не связана ни с одной другой серией моих книг.

Примечания автора:

В книге затрагиваются темы, которые могут оказаться болезненными для некоторых читателей:

сомнительное согласие

брак по принуждению

физическое и психологическое насилие

утрата членов семьи

сцены насилия

18+

Пожалуйста, ответственно отнеситесь к прочтению данной книги.

Любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми, предметами или местами является случайным.

Посвящение

Читательницам, мечтающим встретить негодяя с серой моралью, который будет их боготворить

Страх ранит глубже, чем меч.

Джордж Рэймонд Ричард Мартин. «Игра престолов» [1]

Плей-лист

Knocking on Heaven’s Door – RAIGN

Metamorphosis – MILCK

Here Come The Monsters – ADONA

What a World We Live In – Oshins

Stand By Me – Ki: Theory

Caught In The Fire – Tommee Profitt, Sam Tinnesz

Save You – Turin Brakes

The Heart Wants What It Wants – KELSON

Have A Little Faith In Me – SYML

Where It Stays – Charlotte OC

Life Begins – Shelly Fraley

Глава 1

Анджело Риццо, 34 года;

Виттория – Тори Романо, 23 года

– Запомни мои слова, – говорит Джорджио, – до конца года я стану одним из боссов.

Я едва могу удержаться от смеха. Разглагольствования моего сводного брата о том, какая он важная шишка в «Коза Ностре», просто смешны.

Ага, как же, размечтался!

Джорджио… ну, в общем, Джорджио – самовлюбленный говнюк. Иначе и не скажешь. Все знают, что в «Коза Ностре» всего пять боссов: Риццо, Торриси, Витале, Ла Роса и Фалько. Эти пять семей управляют Нью-Йорком, и никто не осмелится их ослушаться.

А Джорджио может только языком трепать – и однажды это его погубит.

По крайней мере, я на это надеюсь.

В ту же секунду меня охватывает чувство вины за то, что я желаю смерти своему сводному брату.

Прости меня, Отче.

После смерти моего отца и мачехи в автокатастрофе семь лет назад Джорджио занял место папы в «Коза Ностре». Это совершенно вскружило Джорджио голову, и жить с ним стало просто невыносимо.

Моя тетя по материнской линии просила Джорджио разрешить мне жить у нее, но он и слышать об этом не хочет. К сожалению, мама умерла от пневмонии, когда мне было всего три года, и из родственников у меня остались только тетя, дядя и двоюродный брат.

Мне было всего шестнадцать, но слово Джорджио в нашей семье – закон, поэтому никто не посмел пойти ему наперекор. Сейчас мне двадцать три, а я все еще вынуждена жить с этим мерзавцем.

Подозреваю, что он держит меня при себе, только чтобы заполучить мою долю наследства, а это станет возможно, лишь когда мне исполнится двадцать пять.

Сам он растранжирил уже больше половины своей части наследства: спустил деньги на азартные игры, выпивку и женщин.

Джорджио был идеальным пасынком для моего отца. Папа его даже усыновил, так что я не могу винить отца за то, что Джорджио теперь управляет нашими финансами. Даже я была поражена, когда выяснилось, какой Джорджио на самом деле гнусный.

Цеттина – мать Джорджио – вышла замуж за папу через два года после смерти мамы. Мне было пять, а Джорджио – тринадцать, так что мы росли как брат и сестра.

Но он совершенно изменился буквально за один день. Cтал жестоким, эгоистичным и жадным.

Не знаю, что я буду делать через два года, когда мне исполнится двадцать пять, но Джорджио не получит от меня ни цента. Надеюсь, что смогу получить наследство и уехать куда-нибудь, где он не сможет меня найти.

Я откашливаюсь и шепотом произношу:

– Извините, мне нужно в туалет.

Взгляд Джорджио прикован к красотке, которая только что появилась в дверях, поэтому, когда я встаю со стула, он не обращает на меня никакого внимания.

По пути в заднюю часть ресторана я оглядываюсь. Свободных мест нет, но хотя я и выросла среди этих людей, все они кажутся мне чужими.

По пятницам мы всегда обедали в ресторане «Маленькая Сицилия». Этот ресторан принадлежит Анджело Риццо, но я видела его всего несколько раз и даже не успела хорошенько разглядеть.

Впрочем, не так уж мне этого и хотелось. Пятеро главарей «Коза Ностры» пугают меня до смерти. Всем известно, какие они безжалостные, когда дело доходит до бизнеса.

Я выросла в «Коза Ностре», поэтому научилась бояться членов этих пяти семей, как и все остальные сицилийцы, считающие Нью-Йорк своим домом.

Даже Джорджио боится их до смерти. Это передо мной он заливается петухом, а когда разговаривает с кем-нибудь из людей Анджело Риццо, он выглядит просто жалко.

Каждый раз после такого унижения Джорджио отыгрывается на мне. Когда Большой Рикки в последний раз отругал Джорджио за опоздание на работу, Джорджио сломал мне два ребра.

Он редко бьет меня по лицу, потому что любит выставлять меня напоказ перед одинокими мужчинами из «Коза Ностры». Я знаю, что Джорджио собирается выдать меня замуж за одного из них, но сперва он хочет дождаться, когда я получу наследство.

Единственное, что успокаивает меня в этой ужасной ситуации, – это то, что Джорджио не может принудить меня выйти за него замуж. В нашей сплоченной сицилийской общине его женитьбу на мне не одобрили бы, ведь мы росли как брат и сестра. Это мое единственное спасение, а также причина, почему Джорджио не рассматривает меня как сексуальный объект. Единственное, чего он по-настоящему хочет, – это наложить свои грязные лапы на мое наследство.

Я захожу в туалет, облегчаюсь, потом мою руки и подкрашиваю губы. Я окидываю взглядом свое летнее платье светло-персикового цвета, проверяя, не застряло ли оно в нижнем белье. Такое однажды случилось с моей кузиной Аидой, когда нам было по четырнадцать лет, и я чуть не сгорела от стыда за нее. С тех пор я всегда тщательно проверяю одежду, чтобы убедиться, что все в порядке.

Я задерживаю взгляд на своем отражении в зеркале и вздергиваю подбородок.

Еще два года в этом аду – и ты сможешь сбежать и создать себе новую жизнь.

Когда я выхожу из туалета и направляюсь обратно к нашему столику, справа от меня открывается дверь в кабинет. Я машинально оборачиваюсь на звук – и застываю на месте.

Я отчетливо вижу, как Анджело Риццо хватает за горло какого-то мужчину. Мне не слышно, что они говорят, но когда Большой Рикки выходит из кабинета, я вижу, как Анджело вонзает мужчине в горло нож.

Матерь Божья!

Я взвизгиваю, и взгляд Большого Рикки устремляется на меня.

Черт!

Сердце начинает бешено биться у меня в груди, и я отскакиваю влево. Я понимаю, что пытаться бежать глупо, но у меня срабатывает инстинкт «бей или беги», а бегство всегда кажется мне более предпочтительным.

Я не успеваю добежать даже до конца коридора, когда меня хватают за руку и тащат обратно к кабинету.

Нет, нет, нет, нет, нет!

– Но я ничего не видела! – возражаю я.

Большой Рикки не обращает на мои слова никакого внимания, и я начинаю его умолять:

– Я ничего никому не скажу. Пожалуйста, отпустите меня.

Он заталкивает меня в кабинет, и я, спотыкаясь, прохожу вперед. Мой взгляд прикован к мистеру Риццо. Он вытирает с ножа алые капли, и от этого зрелища кровь стынет у меня в венах.

Опустив голову и сосредоточенно стирая с лезвия алые капли, мистер Риццо тихо и с угрозой приказывает:

– Уберите тело.

Широко раскрыв глаза, я наблюдаю, как Тини с легкостью вытаскивает тело через боковую дверь. Тини такой огромный, что ему даже не приходится прикладывать особых усилий. При виде следов крови на кафельном полу меня начинает подташнивать.

Отче, я порядочная девушка. Я никогда ни с кем не встречалась и сохранила невинность для брака. Я каждое воскресенье хожу в церковь. Пожалуйста, вытащи меня из этой передряги. Ты мне должен.

Мистер Риццо медленно поднимает голову. Когда он смотрит на меня своими карими глазами, по моему телу пробегает дрожь страха.

Черт!

От одного взгляда Анджело Риццо у меня пересыхает во рту. Я с трудом сглатываю, потому что от паники у меня в горле застрял комок.

Мистер Риццо медленно осматривает меня от макушки до сандалий на ногах, после чего останавливает взгляд на Большом Рикки.

– Она видела, что тут произошло, – объясняет тот.

Я быстро мотаю головой и дрожащим голосом умоляю:

– Я никому ничего не скажу. Обещаю!

Мистер Риццо приподнимает руку и проводит большим пальцем по нижней губе, а потом снова устремляет взгляд на меня.

В его взгляде столько жестокости, что у меня в животе все сжимается.

Отче, я не хочу умирать. Вытащи меня из этой передряги, и я сделаю все, что Ты пожелаешь.

Тини возвращается в кабинет, и мистер Риццо, не сводя с меня глаз, передает ему орудие убийства.

– Она сестра Романо, – сообщает Большой Рикки боссу.

Если мое сердце станет биться еще быстрее, я потеряю сознание.

Мистер Риццо приподнимает одну бровь:

– Виттория.

Он знает, как меня зовут?!

Ну конечно! Я почти уверена, что на его территории ничего не происходит без его ведома.

Мистер Риццо делает глубокий вдох и медленно подходит ко мне:

– Последний раз я видел тебя на похоронах твоего отца.

Меня переполняет желание сделать шаг назад, но милостью Божьей мне удается остаться на месте.

Мистер Риццо останавливается всего в нескольких сантиметрах от меня, и мне приходится приподнять голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

Если бы я не была до смерти напугана, я бы залюбовалась этим привлекательным мужчиной. Его черные волосы резко контрастируют с глазами янтарного цвета. От крошечных золотистых точечек в его зеленовато-карих глазах создается впечатление, что в них полыхает пламя. Я знаю, что ему немного за тридцать и он еще не женат, потому что он все время занят – он твердой рукой управляет принадлежащей ему территорией.

Когда Тини встает рядом с мистером Риццо, я осознаю, что они одного роста. На две с половиной головы выше меня.

Но если Тини весь состоит из накачанных мышц и грубой силы, то мистер Риццо более крепкий, – от этого у меня в голове возникает образ скрытности и смерти, облаченных в дорогой костюм.

У Тини круглое лицо, а у мистера Риццо – заостренное, с острой челюстью.

Я продолжаю переводить взгляд с одного мужчины на другого, при этом ясно осознавая, что Большой Рикки стоит у меня за спиной.

Я больше не в силах выдерживать взгляд мистера Риццо, все еще прикованный к моему лицу, и всхлипываю:

– Я никому не расскажу, что видела.

У него между бровями появляется морщинка, и он мягко, но опасно шепчет:

– Я знаю.

Что он имеет в виду? Что я могу идти или что он собирается меня убить?

О Господи!

Мистер Риццо внезапно подносит руку к моему лицу, отчего я вздрагиваю и испуганно вскрикиваю. Зажмурившись, я сжимаю ладони в кулаки и готовлюсь встретить удар.

Кожа у меня на скулах и челюсти туго натягивается, и я сжимаю зубы.

Через несколько секунд я чувствую чье-то прикосновение к своим волосам и открываю глаза.

Мистер Риццо накрутил локон моих волос на указательный палец и пристально смотрит на меня.

Его действия совершенно сбивают меня с толку, и я снова вздрагиваю, услышав где-то за дверью офиса громкий голос Джорджио:

– Черт бы тебя побрал, Тори! Вытаскивай уже свою задницу из туалета!

Я слышу шаги, затем скрип петель на двери кабинета, затем Большой Рикки произносит:

– Твоя сестра в кабинете с мистером Риццо.

– Что?! – ахает Джорджио.

Я слышу у себя за спиной какое-то движение, но мой взгляд по-прежнему прикован к человеку, который сейчас представляет для меня самую большую угрозу. К Анджело Риццо.

– Что ты натворила?! – шипит на меня Джорджио.

Мистер Риццо хмурится. Когда он выпускает из пальцев мой локон, я нервно провожу рукой по волосам и быстро делаю шаг в сторону от этого устрашающего человека.

Чувствуя, что должна объясниться, я бессвязно бормочу:

– Когда я выходила из туалета, дверь в кабинет приоткрылась. Это привлекло мое внимание, и я случайно увидела, как мистер Риццо… э-э-э… кое-что сделал. Я не подглядывала! Я случайно его заметила.

Я прижимаю руку к своему бешено колотящемуся сердцу и клятвенно заверяю:

– Я никому ничего не скажу.

Мистер Риццо переводит взгляд на Большого Рикки:

– Проводи мисс Романо к столику и принеси ей чашечку кофе, а я пока побеседую с ее братом.

Что?

Я не уверена, что верно его расслышала, поэтому переспрашиваю:

– Я могу идти?

Мистер Риццо возвращает свой пронзительный взгляд на меня:

– Пока что да.

С чувством огромного облегчения я быстро выхожу из кабинета в сопровождении Большого Рикки.

Я бросаю на него осторожный взгляд – Большой Рикки ненамного выше меня.

– Мне и правда очень жаль.

Слегка приподняв уголок рта, Большой Рикки кивает:

– Все в порядке, bellissima [2].

Он подводит меня к столику и кивком указывает на стул.

– Можешь подождать здесь, пока мистер Риццо разговаривает с твоим братом.

– С моим сводным братом, – поправляю его я.

Поскольку из всей их компании Большой Рикки выглядит наименее устрашающим, я набираюсь смелости и спрашиваю:

– Насколько большие неприятности меня ждут?

Большой Рикки качает головой.

– Если будешь держать язык за зубами, все будет хорошо.

Я испытываю еще большее облегчение, и мое сердце наполняется надеждой.

– Правда?

Он снова кивает, потом жестом подзывает официанта.

– Принесите мисс Романо чашечку кофе.

Когда официант уходит, Большой Рикки снова смотрит на меня:

– Никуда не уходи.

Я киваю и наблюдаю, как он идет к столику, за которым обедают трое мужчин.

Я выдыхаю, откидываюсь на спинку стула и провожу ладонью по лбу.

Боже Милостивый! Ну и ужас.

Я смотрю на столик и прокручиваю в голове ужасающие события последних минут.

Блин, у меня будут большие проблемы с Джорджио!

Мои плечи сгибаются под свалившейся на меня тяжестью переживаний, и я снова перевожу взгляд на коридор.

Поверить не могу, что я только что встретилась лицом к лицу с Анджело Риццо.

Боже, какой он могущественный!

И красивый.

И чертовски устрашающий.

Теперь, оказавшись вне линии прямого огня, я осознаю, насколько Анджело Риццо привлекателен. Я начинаю понимать, почему моя кузина Аида была так им увлечена, когда мы виделись пару месяцев назад на семейном ужине.

Может, Анджело Риццо и один из самых привлекательных мужчин, которых я когда-либо встречала, но это нисколько не умаляет того ужаса, который он мне внушает. А может, наоборот, еще больше усиливает.

Отче, это снова я. Спасибо, что спас мою задницу.

Я возвращаюсь мыслями к убийству, свидетелем которого стала, и страх снова возвращается.

Я выросла в «Коза Ностре», поэтому должна была бы привыкнуть к преступности и коррупции, но это не так. Думаю, что я никогда не смогу привыкнуть к смерти.

Еще два года, и ты сможешь окончательно порвать с Джорджио и с этим миром.

Глава 2

Дождавшись, когда Витторию выведут из кабинета, я подхожу к столу, сажусь и перевожу взгляд на Джорджио – у него такой вид, как будто он сейчас обделается.

Ему было всего двадцать один, когда он занял место Тони семь лет назад, но Джорджио не выполняет и половины той работы, которую делал для меня Тони. К тому же он пристрастился к азартным играм, из-за чего я начал терять деньги.

– Я слышал, ты проводишь много времени в «Падших ангелах», – ворчу я.

Стриптиз-клуб «Падшие ангелы» – мой первый бизнес, поэтому я питаю к нему слабость.

Клуб разделен на три части: «Рай», где посетителям можно только смотреть, как девушки танцуют, «Ад», где дозволено все, и «Чистилище» – помещение для азартных игр.

Само собой разумеется, что это заведение приносит мне кучу денег.

– Да, сэр, – отвечает Джорджио.

Он направляется к одному из стульев за моим столом, но Тини кладет руку ему на грудь и качает головой.

Никому не позволяется сидеть в моем присутствии. Ну, за исключением людей с фамилией Риццо, Ла Роса, Торриси, Фалько и Витале.

– Сколько он задолжал? – спрашиваю я.

Я и сам знаю точную сумму, но не хочу, чтобы у Джорджио создалось впечатление, будто его жизнь меня хоть сколько-нибудь интересует.

– Без малого триста тысяч, – отвечает Тини.

Я приподнимаю одну бровь и качаю головой.

Джорджио покрывается потом, капельки влаги блестят у него на лбу и стекают по вискам.

– Я обязательно рассчитаюсь!

– Разумеется, – отвечаю я. – Причем сегодня же.

Глаза у Джорджио становятся огромными, как два блюдца.

– Я не смогу так быстро достать деньги.

– Ну, это твоя проблема, – произношу я без тени жалости на лице.

Тини делает угрожающий шаг в сторону Джорджио, и тот бормочет:

– Я достану деньги. Дайте мне месяц времени.

Прищурившись, я смотрю на ублюдка.

Переводя испуганный взгляд с меня на Тини и обратно, Джорджио добавляет:

– Я единственный близкий человек, который остался у Тори. Пожалуйста, дайте мне всего один месяц. Я обещаю, что достану деньги.

Это я уже слышал.

Как правило, люди говорят это прямо перед тем, как я их убью.

Но Джорджио стоит сейчас передо мной не из-за того, что он мне должен, – иначе он был бы уже мертв. По правде говоря, завтрашний день стал бы для него последним, если бы не его младшая сестра.

Если бы не Виттория Романо.

Я был так занят, что даже и не заметил, как эта девочка выросла и стала красавицей.

Я привык, что люди меня боятся, но когда я увидел ужас в глазах Виттории, мой член затвердел со скоростью света – такой реакции я не ожидал.

Интересно, каково это – подчинить ее себе?

У меня все в порядке с либидо, но в последнее время все женщины словно слились воедино. Все это стало чертовски скучно. К тому же дядя постоянно капает мне на мозги, что пора жениться.

И когда передо мной предстала эта напуганная лань, сердце у меня стало биться быстрее от одного ее кроткого взгляда.

– Виттории двадцать три года, – замечаю я.

Джорджио удивленно смотрит на меня, потом его лицо озаряется от облегчения.

– Да.

– Она уже достигла брачного возраста.

– Да, – кивает Джорджио. – Я выдам ее замуж, когда ей исполнится двадцать пять.

Я издаю смешок: этот ублюдок становится забавным.

– С чего ты взял, что имеешь право выдавать ее замуж? – Я указываю рукой на стол. – Я что, пропустил ту часть, где сказано, что ты у нас главный?

Джорджио опять широко раскрывает глаза:

– Н-н-нет, сэр.

Зачем ждать, когда ей исполнится двадцать пять?

Я отодвигаю эту мысль в дальний угол. Тини займется личной жизнью Виттории после того, как я разберусь с ее братом.

Я облокачиваюсь на стол и слегка наклоняюсь вперед:

– Ты не можешь выдать Витторию замуж без моего благословения.

Сначала я хочу сам позабавиться с этой женщиной, а уже потом передам ее кому-нибудь, кого сочту достойным.

Джорджио кивает, потом спрашивает:

– Насчет долга, сэр… Мы договорились насчет месяца?

Пока да.

Я киваю и указываю рукой на дверь, давая ублюдку знак, чтобы он убирался.

Как только он уходит, я поворачиваюсь к Тини:

– Я хочу узнать все о Виттории Романо.

– Хорошо, босс.

Тини нерешительно останавливается и спрашивает: – Что мне сделать с телом Дункана?

– Отвези к нему домой, пусть семья его похоронит. – Я вытаскиваю из нагрудного кармана телефон и добавляю: – Заплати за похороны и дай его жене пятьдесят тысяч. Видит Бог, она так долго его терпела, что эти деньги ей точно пригодятся.

Когда Тини уходит, в кабинет заходит Большой Рикки:

– Девушка и ее брат ушли.

Я киваю, просматривая почту и сообщения.

– Не думаю, что она станет болтать, – замечает Большой Рикки.

Я снова киваю. У меня назначена встреча во вторник в пять часов. Раз в две недели пять главарей «Коза Ностры» собираются вместе. Сначала мы встречались просто для поддержания мира, но со временем мы подружились. Теперь мы играем в покер и разговариваем о делах.

Место Риццо в «Коза Ностре» должен был занять мой кузен, но его убили члены картеля Квинтеро, когда пытались установить свою власть в Нью-Йорке.

Мне было девятнадцать, когда я взял управление на себя, чтобы мой дядя мог покинуть пост главы семьи Риццо. Дядя по-прежнему помогает мне с бизнесом на Сицилии и за всем присматривает – и мне стоит поговорить с ним об этом. Пора ему отойти от дел и наслаждаться оставшимися годами жизни.

Черт, неужели прошло уже пятнадцать лет?

Когда зарабатываешь деньги, время летит незаметно.

Неудивительно, что дядя Маурицио достает меня разговорами о женитьбе. Он боится, что меня убьют прежде, чем я успею дать семье Риццо наследника.

Единственная проблема заключается в том, что женщины из подходящих семей либо намного старше меня, либо еще школьницы. Дядя Маурицио намекал, что мне стоило бы жениться на Валентине Тоскано, потому что она из влиятельной семьи, но этому не бывать! Она на шесть лет старше меня – и к тому же совершенно долбанутая.

Я вспоминаю прекрасное лицо Виттории, но качаю головой – семья Романо занимает гораздо более низкое положение, чем семья Риццо.

Ну, по крайней мере, она сицилийка, черт побери!

Я снова качаю головой, потому что совершенно точно не хочу, чтобы Джорджио стал моим зятем.

Опускаю взгляд на свою правую руку и потираю пальцы, вспоминая прикосновение к шелковистым волосам Виттории.

Она вздрогнула так, словно подумала, что я собираюсь ее ударить. Женщины так реагируют только в том случае, если их уже били раньше.

Прищурившись, я вспоминаю своих родителей. До того как они погибли в автокатастрофе, отец избивал мою мать до полусмерти. Чуть ли не через день стены были забрызганы ее кровью.

Мир, в котором я вырос, сделал меня жестоким, но я никогда не подниму руку на женщину.

И снова в моей голове проносятся воспоминания о Виттории.

Она заполняет все мои мысли, я начинаю стучать пальцами по столу.

Я в два раза крупнее, чем она. Неукротимые золотисто-каштановые локоны обрамляют ее лицо в форме сердца. Ее невинные глаза обладают таинственной притягательной силой.

Эта женщина чертовски красива.

– Босс? – привлекает мое внимание Большой Рикки.

Я и забыл, что он все еще в кабинете. Встряхнув головой, я гоню от себя мысли о Виттории Романо и убираю телефон в карман.

Вздохнув, я встаю и бормочу:

– Пошли в клуб.

Каждый день меня окружают красивые женщины, но ни одна из них не притягивает меня так, как эта маленькая лань с необузданными локонами и невинными глазами.

Глава 3

– Чертова мелкая сучка! – рычит Джорджио, заталкивая меня в дом.

До смерти папы и Цеттины – матери Джорджио – наш дом всегда был наполнен смехом и любовью. Теперь в нем царят безнадежность и жестокость.

Джорджио бьет меня ладонью по затылку, отчего я спотыкаюсь и теряю равновесие. Я распласталась на деревянном полу, который всегда так долго полирую, а мой мозг пронизывает резкая боль.

Сумочка соскользнула под журнальный столик. Прежде чем я успеваю подняться на ноги, Джорджио пинает меня в правый бок.

Я закусываю нижнюю губу, чтобы не закричать от боли.

Когда Джорджио ударил меня в первый раз, у меня под глазом остался синяк. Я две недели не могла выйти из дома. В церковном приходе все спрашивали обо мне, и Джорджио это выводило из себя. С тех пор он не бьет меня по лицу.

– Из-за тебя у меня всего месяц, чтобы найти хренову кучу денег! Мне придется продать часть акций.

Еще один пинок в живот – и воздух с силой вырывается у меня из легких. У меня все плывет перед глазами, а с губ срывается мучительный стон.

Я чувствую, как по щекам текут слезы, от боли мне трудно дышать.

Споры и мольбы тут не помогут. Если я осмелюсь произнести хоть слово, Джорджио только еще больше разозлится. Я сворачиваюсь в позу эмбриона и обхватываю себя руками за талию.

Джорджио пинает меня ботинком в спину и наваливается на меня всем своим весом.

– Однажды я тебя прикончу, – усмехается он.

Наконец давление на мою спину ослабевает, и я слышу тяжелые шаги Джорджио – он идет в гостиную.

Ублюдок.

Поднимаясь с пола, я стараюсь не застонать от боли, пронизывающей мой живот и спину. Я оставляю сумочку под журнальным столиком и, опираясь на стену, плетусь в свою спальню.

Я закрываю за собой дверь и проверяю, что она заперта. Оказавшись наконец в безопасности, я медленно сползаю по стене на пол.

Тихие слезы текут у меня по щекам, но я даже не пытаюсь их вытирать.

Еще два года.

Но они кажутся мне вечностью. Интересно, окупят ли деньги мои страдания?

Может, лучше сбежать среди ночи в какой-нибудь городишко и найти там работу официанткой?

Ага, размечталась. У тебя за душой ни цента. Как ты собираешься туда добраться? Пешком?

Чувствуя себя в ловушке без малейшей надежды выбраться, я подтягиваю колени к груди и обхватываю их руками.

Боже, как я скучаю по папе! Я не очень хорошо помню маму, но знаю, что я на нее похожа.

До самой смерти папы я была его любимицей. Это не изменилось даже после того, как он женился на Цеттине. Я считала себя самой счастливой девочкой на свете, ведь у меня была любящая мачеха и старший брат. Все было так хорошо, пока папа и Цеттина не умерли.

А потом в мгновение ока солнце в моей жизни сменилось грозой – и эта буря до сих пор не утихла. Наоборот, мое положение становится все менее стабильным.

Я вздрагиваю от того, что Джорджио колотит кулаком в дверь моей спальни и приказывает:

– Иди приберись в гостиной!

Закрыв глаза, я проглатываю слезы и отвечаю:

– Иду.

Я слышу удаляющиеся тяжелые шаги Джорджио и, поднявшись на ноги, отпираю дверь. Я осторожно выглядываю в коридор и вижу, как захлопывается дверь в комнату Джорджио.

Он занял спальню наших родителей через месяц после их похорон. Мне показалось, что тем самым он проявил к ним неуважение, но когда я сказала об этом, Джорджио отвесил мне такую пощечину, что у меня застучали зубы. Он заявил, что заслуживает спать в главной спальне, ведь теперь он глава семьи.

Когда Джорджио впервые меня ударил, я выплакала себе все глаза. Сначала я не могла понять, почему Джорджио так изменился, но со временем осознала, что он всегда был злым, просто скрывал это от наших родителей.

Я прошмыгиваю в свою ванную и глотаю пару таблеток обезболивающего, чтобы унять тупую боль в боку.

В гостиной я останавливаюсь у журнального столика и поднимаю с пола сумочку. Я кладу ее на диван, а потом замечаю разлетевшиеся по полу осколки стекла и стекающие по стене капли виски.

Я со вздохом направляюсь на кухню, чтобы взять все необходимое и убрать устроенный Джорджио беспорядок.

Ты сможешь продержаться еще два года. Тебе нужно получить наследство, чтобы начать новую жизнь в другом месте.

Я собираю осколки стекла и выбрасываю их в мусорное ведро, потом оттираю стену.

Закончив с уборкой, я возвращаюсь на кухню.

Это мое самое любимое место во всем мире. Я люблю готовить и печь. Чтобы отвлечься от всего этого дерьма, я начинаю печь яблочные пироги к кофе, который мы всегда подаем в церкви после мессы.

Пока я чищу яблоки, напряжение медленно покидает мое тело, а после обезболивающего боль в боку стихает.

Нарезая яблоки на дольки, я мечтаю встретить любящего мужчину в маленьком городке, в который я когда-нибудь перееду. Наш дом будет огорожен белым забором. У нас будет трое или четверо детей и собака.

Я стану домохозяйкой и позабочусь о том, чтобы мужа всегда ждал вкусный ужин, когда он возвращается домой с работы.

Я буду очень далеко от Джорджио и от «Коза Ностры», а со временем вообще забуду об их существовании.

После воскресной мессы я спешу к столикам, где все собираются за чаем и кофе, и быстро включаю чайники.

После происшествия в «Маленькой Сицилии» прошло уже две недели. Джорджио, похоже, весь на нервах из-за долга мистеру Риццо, а вымещает свое раздражение на мне. Он даже пытался заставить меня подписать согласие, что в случае моей смерти он станет моим бенефициаром.

Я качаю головой – поверить не могу, что Джорджио считает меня настолько глупой, чтобы подписать себе смертный приговор. Я уверена, что, как только подпишу этот документ, Джорджио от меня избавится. Ему нужны мои деньги, и он вполне способен на убийство, чтобы их заполучить.

Опасность растет с каждым днем, и я не уверена, что смогу продержаться еще два года, но не знаю, что еще мне делать.

Если я перееду к тете Марии, Джорджио меня там разыщет. Это поставит тетю в ужасное положение, ведь она, как и все остальные члены моей семьи, обязана соблюдать законы «Коза Ностры».

Даже если я попрошу у нее денег и сбегу, у нее будут неприятности из-за того, что она мне помогла. От «Коза Ностры» никуда не спрячешься.

Я издаю несчастный вздох.

– Ты принесла три пирога? – спрашивает Роза, присоединяясь ко мне за столиками.

Я выдавливаю из себя дружелюбную улыбку:

– Да, но, кажется, сегодня больше людей, чем обычно.

– Оставь кусочек для отца Паризи.

Я киваю, достаю из контейнеров пироги и откладываю кусочек на тарелку. Роза готовит чай и несет чашку и кусок пирога отцу Паризи, а я начинаю обслуживать прихожан, которые уже толпятся вокруг стола.

Я всем улыбаюсь и всех приветствую, и вскоре суматоха стихает, и я могу налить чашечку кофе и себе тоже.

Мой взгляд направлен куда-то вниз, когда я вдруг слышу чей-то рокочущий голос:

– Доброе утро, Виттория.

Я быстро поднимаю глаза и нечаянно проливаю горячую воду себе на руку:

– Ой!

– Ты в порядке? – спрашивает Роза, а мистер Риццо, напугавший меня до смерти, суетится вокруг столика.

Когда он приближается ко мне, у меня мгновенно пересыхает во рту, а сердце начинает бешено колотиться. Роза бросается к другому концу столика, оставляя нас наедине, и осторожно наблюдает за мистером Риццо.

Ни одна живая душа из присутствующих здесь не осмелится перечить Анджело Риццо.

Он хватает со стола кухонное полотенце, берет меня за руку и насухо ее вытирает, а затем внимательно осматривает оставшееся красное пятно.

Мои брови взлетают вверх, а губы приоткрываются от удивления.

Все тем же рокочущим голосом мистер Риццо произносит:

– Кажется, все не очень страшно. Будь осторожнее с кипятком.

Широкими, как большие блюдца, глазами я смотрю на Анджело Риццо, словно он сошел с ума.

Неужели он действительно переживает из-за того, что я обожгла руку?

Наши глаза встречаются, и – как и прежде – его жестокий взгляд ощущается как удар.

Я высвобождаю руку и, сглотнув, спрашиваю:

– Хотите чашечку чая или кофе?

На какое-то тревожное мгновение мистер Риццо прищуривается, а потом медленно качает головой:

– Пойдем со мной.

Что?!

Я нервно облизываю губы.

– Куда?

Не отвечая, мистер Риццо разворачивается и выходит из здания, а следом за ним выходят Тини и Большой Рикки.

Я никогда раньше не видела, чтобы мистер Риццо приходил на мессу, так что это не предвещает ничего хорошего.

Я чувствую на себе взгляды других прихожан, но точно знаю, что никто из них не осмелится вмешаться и помочь мне. Я сбита с толку и напугана, но скрепя сердце иду за мистером Риццо.

Рядом с собором расположены заросшие сады, а сзади – очень старое кладбище.

Я следую за тремя мужчинами на безопасном расстоянии, но в животе у меня все сжимается. Мистер Риццо рассматривает полуразрушенные надгробья.

Я обнимаю себя руками. Тишина все больше затягивается, и я начинаю дрожать всем телом.

Отче, не дай этому человеку убить меня на освященной земле.

А лучше вообще не дай ему меня убить.

После нескольких самых долгих минут в моей жизни мистер Риццо смотрит на Тини и Большого Рикки и слегка наклоняет голову. Когда два сторожевых пса мистера Риццо оставляют нас наедине, мой страх многократно усиливается.

Налетевший легкий ветерок чуть приподнимает подол моего платья. Я быстро прижимаю руки к бокам и хватаюсь за ткань, удерживая платье на месте.

Мистер Риццо по-прежнему молчит, и я дрожащим голосом спрашиваю:

– Зачем вы попросили меня пойти за вами?

Засунув одну руку в карман, а другой потирая челюсть, мистер Риццо снова прищуривается и смотрит на меня.

Господи, если он в ближайшее время не заговорит, я умру от нервного напряжения.

Мистер Риццо хмурится и произносит:

– Ты выглядишь уставшей.

Ого, прекрасный способ сказать, что я плохо выгляжу!

Испытывая неловкость после такого комментария, я тоже хмурюсь и качаю головой:

– По правде говоря, все это ужасно меня нервирует. Объясните, пожалуйста, о чем вы хотели со мной поговорить.

Заткнись, Тори!

Наверное, из-за того, что я все время ощущаю себя загнанной в угол и испытываю страх, я и не могу держать язык за зубами!

Должно быть, мне померещилось, но кажется, уголки губ мистера Риццо приподнялись в легкой улыбке, а потом его рот снова принял форму привычной мрачной линии. Это длилось какую-то долю секунды.

Мистер Риццо подходит ко мне ближе, он двигается как волк, преследующий добычу. Меня охватывает ужас, а дыхание учащается.

Остановившись прямо передо мной, мистер Риццо наклоняет голову и смотрит мне в глаза:

– Меня вчера навестил твой брат.

– Сводный брат, – поправляю я его.

Терпеть не могу, когда Джорджио называют моим братом.

Мистер Риццо приподнимает правую бровь, и я быстро извиняюсь:

– Простите, что перебила вас, сэр.

– Называй меня Анджело и обращайся ко мне на «ты».

Ни разу не слышала, чтобы кто-то называл мистера Риццо по имени.

Застигнутая врасплох, я хлопаю глазами.

Мистер Риццо скрещивает руки на груди и смотрит на меня. Выглядит он при этом просто устрашающе.

– Джорджио сообщил мне, что ты непорочна.

Что. За. Черт?!

Я продолжаю хлопать глазами, но лицо у меня вспыхивает, а внутри все горит от смущения.

Обижаться мне не на что, потому что главари «Коза Ностры» имеют право знать статус любой женщины, достигшей брачного возраста. Как правило, они должны дать свое благословение на брак, поэтому для Анджело это вполне обычный разговор.

Покраснев от кончиков пальцев до корней волос, я киваю.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Отче. Не дай этому человеку выдать меня замуж. Иначе я никогда не отделаюсь от Джорджио.

Анджело снова прищуривается:

– Ты девственница?

О боже!

Я снова киваю.

– И ты никогда ни с кем не встречалась?

Щеки у меня горят еще сильнее, и я киваю в третий раз.

Внезапно Анджело проводит рукой по моим волосам, и я инстинктивно вздрагиваю – эта реакция из-за насилия, которому я много лет подвергалась со стороны Джорджио.

Черт!

Анджело на мгновение останавливается и пристально смотрит мне в лицо, а затем накручивает на палец локон моих волос.

– Ты вздрагиваешь так, словно боишься, что я тебя ударю.

От его слов у меня внутри все холодеет, а дрожь во всем теле усиливается.

Я не могу лгать на освященной земле, поэтому признаюсь:

– Вы меня пугаете.

Анджело выпускает из пальцев мой локон и шепчет:

– Я не нахожу удовольствия в том, чтобы бить женщин.

Но легче от его слов мне не становится.

Глава 4

Вот уже две недели я не могу выбросить Витторию из головы.

После того как Тини узнал о ней все что смог, я велел привести ко мне Джорджио. Этот ублюдок не замедлил внести недостающие сведения. Совершенно очевидно, что преданностью семье этот человек не отличается.

Но я не собирался верить каждому слову Джорджио, мне нужно было услышать все это от Виттории лично. Я знаю, что она слишком напугана и не осмелится мне врать.

Пока кудри Виттории развеваются на ветру, я упиваюсь ее красотой. Несмотря на то что в ее мягких карих глазах дрожит страх, Виттория не отводит взгляда.

Смелости у нее куда больше, чем у ее сводного братца, который преподнес мне ее на блюдечке с голубой каемочкой – в качестве оплаты своего долга.

Я сказал Джорджио, что убью его голыми руками, если он хоть словом проговорится Виттории, пока я обдумываю его предложение.

Меня до чертиков бесит то, с какой поспешностью Джорджио предложил мне девственность Виттории в качестве оплаты своего долга. Виттория стоит гораздо больше, чем жалкие триста тысяч долларов.

Она стоит больше, чем жалкая жизнь самого Джорджио.

Меня бесит то, что, хотя инвестиций Джорджио на фондовом рынке вполне достаточно, чтобы выплатить мне долг, он предпочел пожертвовать невинностью Виттории, чем расстаться со своими деньгами.

Этот ублюдок готов продать мне ее целомудрие, а когда Виттории исполнится двадцать пять, он сбагрит ее кому-нибудь, кто не станет возражать против попорченного товара.

Я также выяснил, почему Джорджио ждет, когда ей исполнится двадцать пять. В этом возрасте Виттория получит наследство, которое Джорджио, кажется, хочет заполучить.

Черт побери, это приводит меня в бешенство!

Я смотрю на женщину, о которой думаю чаще, чем готов признаться, и ясно вижу, насколько она невинна.

Проверив жизнь Виттории, Тини не обнаружил на ее репутации ни пятнышка.

Каждое воскресенье Виттория подает кофе и чай в церкви после мессы. Когда кто-нибудь из прихожан заболевает, она приносит им домашнюю еду.

Эта женщина – просто воплощение чистоты.

В моем мире это редкость, а я люблю коллекционировать уникальные вещи.

Виттория нервно облизывает губы, и я перевожу взгляд с ее глаз на рот.

Готов поставить все свои деньги на то, что она никогда ни с кем не целовалась.

Совершенно завороженный этой женщиной, я спрашиваю:

– Ты когда-нибудь целовалась?