Читать онлайн Двенадцать. Заповеди конца

Пролог

Все смеялись.

Это, наверное, лучшее начало для моей истории. Потому что оно – чистая правда. Все смеялись. Над моими кристаллами, разложенными по фэн-шую на комоде в съемной квартире. Над распечатанной картой Тартарии, обведенной разноцветными фломастерами. Над моими постами в соцсетях о Нибиру, рептилоидах и том, что пирамиды построили явно не рабы с кирками.

«Алиса, ты живешь в мире фантазий», – говорила мама, с укоризной глядя на мою коллекцию камней. «Вырасти уже, мир крутится вокруг денег, а не вокруг зеленых человечков», – ворчал мой бывший, забирая свой последний свитер. Друзья снисходительно улыбались, когда я начинала говорить о синхронизмах или теории расширяющейся Земли.

А я смотрела на звезды за запыленным стеклом моего балкона и чувствовала это. Не веру. Не предположение. Костяной холод правды где-то глубоко внутри, в самой сердцевине моего существа. Это было знание, от которого нельзя отмахнуться, как от назойливой мухи. Оно сидело в тебе, как заноза в сердце, и периодически напоминало о себе острым, болезненным уколом. Особенно по ночам.

Я знала, что наш уютный, предсказуемый мир из бетона, Wi-Fi и кофе с собой – это тонкая, хрупкая пленка, натянутая на бездну чего-то древнего, необъятного и совершенно непостижимого. И эта пленка вот-вот порвется.

2025-й. Год, который в моих личных календарях был отмечен жирным красным крестом. Год, когда мир, каким мы его знали, должен был закончиться. Не с грохотом ядерных взрывов, не с тихим шипением zombie-апокалипсиса, а как-то иначе. Более… фундаментально.

И знаете что?

Он начал.

Не с громких заявлений по телевизору, не с вторжения кораблей-маток на Вашингтон. Он начал с тишины. С того, что однажды вечером я вышла на балкон, чтобы покурить, задрала голову и увидела, что Луна… не та. Она не была просто красной от пыли или затмения. Нет. Она была кровавой. Яркой, насыщенной, словно кто-то гигантский шприц влил в нее темную, густую кровь, и теперь она светилась изнутри этим пугающим, зловещим светом. Свет падал на асфальт, на крыши машин, на мои руки – и все вокруг казалось залитым легкой красной дымкой. Сурьмой для целого мира.

У меня не было чувства страха. Был лишь леденящий душу трепет узнавания. Как будто ты годами учил слова на незнакомом языке, а потом вдруг оказался в стране, где на нем говорят все.

Я откинулась на спинку стула, затянулась, выдохнула струйку дыма в багровую ночь и тихо прошептала в никуда:

«Ну что, привет. Я ждала. Заповедь Первая: «И Луна обернется ликом крови, и свет ее станет предвестником скорби».

Где-то внизу, на улице, послышались крики, завыли сирены. Включались телевизоры, у кого еще была такая роскошь. Начиналась паника.

А у меня на душе было странное, почти предательское спокойствие. Все смеялись. Но теперь смеяться придется мне. Правда оказалась на моей стороне, и цена этой правды – весь наш хрупкий, привычный мирок.

Они думали, что я сошла с ума. А оказалось, я была единственной трезвой в палате, которая медленно, но верно погружалась в безумие.

И это была только первая страница. Первое предупреждение. Впереди нас ждало еще одиннадцать.

Глава 1. Заповедь Первая: Кровь на Луне

«И Луна обернется ликом крови, и свет ее станет предвестником скорби».

Я не спала всю ночь. Сидела на том самом балконном стуле, кутаясь в старый растянутый свитер, и смотрела на нее. На новую, чужую Луну. Она висела в небе, как раздавленный в небесной ступке гранат, и ее свет был густым, почти осязаемым. Он не освещал – он окрашивал. Крыша соседнего дома казалась ржавой, листья на чахлом деревце – искусственными, сделанными из меди, а мои собственные руки – руками мертвеца.

Первой моей мыслью была истерическая, дикая радость. «Я была права! Я была черт возьми права!» Она пылала во мне, как факел, сжигая остатки страха. Но довольно быстро этот огонь погас, оставив после себя лишь холодный пепел осознания. Потому что быть правой в конце света – это все равно что выиграть билет на «Титаник». Победа, от которой как-то не весело.

К утру мир уже сходил с ума. Мой телефон, который я в панике выключила еще ночью, завибрировал и пополз по столу, как раненый жук. Десятки пропущенных звонков, сообщений. В основном от Светы.

«Аль, ты видела это???»

«У тебя все ок??»

«АЛИСА, ОТВЕЧАЙ!!!»

Я включила ноутбук. Новостные порталы были похожи на панели управления тонущего корабля – все мигало, кричало, предупреждало. «Глобальная аномалия!», «Ученые в тупике!», «Лунное затмение или конец света?». Последний заголовок заставил меня горько усмехнуться.

Главная версия – некий беспрецедентный выброс вулканического пепла в стратосферу, который искажает свет. Другая – гигантская пылевая буря на Марсе, каким-то образом отразившаяся на нашем восприятии. Третьи, уже совсем отчаявшиеся, говорили о массовой галлюцинации, вызванной солнечной вспышкой.

Никто не говорил правды. Никто не произносил вслух слова «заповедь».

Дверь в мою квартирку чуть не снесли с петель около одиннадцати утра. На пороге стояла Света, ее обычно аккуратный каре было растрепано, а в глазах стояла паника настоящего, физического ужаса, того, что не придумаешь и не увидишь в кино.

– Ты видела? – выдохнула она, вваливаясь внутрь и не снимая куртку. – Ты вообще все это видела?

– Я не слепая, – я кивнула в сторону балкона.

– Что это, Аль? Ведь не пепел же? Я читала, пепел так не может. И Марс… это же бред!

Она металась по комнате, как пойманная птица. А я стояла у окна, спокойная и пустая внутри. Мое личное землетрясение уже произошло.

– Это не пепел, – сказала я тихо, глядя на бледное, искаженное отражение кровавой Луны в стекле соседнего офисного здания. – Это первая. Первая Заповедь.

Света замерла.

– Что… что ты имеешь в виду?

– Тот манускрипт. «Двенадцать Заповедей Конца». Ты же помнишь, я тебе его переводила.

Она смотрела на меня, и в ее глазах медленно, словно проступая сквозь туман, проступало понимание. Она помнила. Помнила мои восторженные тирады, свои же шутки про «Алису в Стране Чудес с предсказаниями». И теперь эти шутки обернулись против нее, против всего мира.

– Ты хочешь сказать… – она подошла ко мне и схватила за руку, ее пальцы были ледяными. – Это правда? Все это… правда?

– Да, – мой голос прозвучал хрипло. – Это только начало, Свет. Предвестник.

Она опустилась на диван, словно у нее подкосились ноги.

– Боже… Боже мой…

Человечество, конечно, не собиралось сдаваться. Уже к вечеру того же дня все мировые лидеры выступили с успокаивающими речами. Был создан «Комитет по Глобальным Аномалиям» – сборище лучших ученых, физиков, астрономов, климатологов. Их лица, серьезные и озабоченные, не сходили с экранов. Они говорили о «плане действий», о «решении ситуации».

И они его нашли. Или, по крайней мере, так казалось.

Их план был грандиозен и безумен в своем техногенном высокомерии. Они назвали его «Проект «Луч». В течение недели в стратосферу были запущены сотни самолетов-заправщиков, распыляющих специальные химические реагенты – «очистители», призванные рассеять «аномальный фильтр». А потом, с нескольких секретных космодромов, были запущены спутники с гигантскими лазерами на борту, чтобы «пробить» эту аномалию прямым воздействием.

Миллиарды долларов. Терабайты расчетов. Весь гений человеческой расы был брошен на то, чтобы перекрасить небесное тело.

И знаете что? Через три недели Луна начала бледнеть. Сначала она стала похожа на тухлую вишню, потом на розовый кварц, и, наконец, в одну прекрасную ночь, она вернулась к своему нормальному, серебристо-холодному цвету.

Мир вздохнул с облегчением, который перерос в бурное, истерическое ликование. Новостные заголовки кричали: «ТРИУМФ!», «ЧЕЛОВЕЧЕСТВО ОДЕРЖАЛО ПОБЕДУ!», «КРИЗИС ОСТАЛСЯ В ПРОШЛОМ!». Ученые Комитета стали новыми героями, их фотографии украшали первые полосы. Люди высыпали на улицы, обнимались, плакали от счастья. Это был самый грандиозный праздник в истории человечества – праздник по поводу собственного спасения.

Света вломилась ко мне с бутылкой дешевого шампанского.

– Алиска! Ты видела? Они смогли! Они все починили! – ее глаза сияли. – Твои заповеди… наверное, это все же было просто стечение обстоятельств. Совпадение!

Она налила два бокала, протянула один мне. Я взяла, но не отпила. Я подошла к окну и смотрела на нормальную, такую привычную и такую обманчивую Луну.

– Это не совпадение, – тихо сказала я. – И они ничего не починили.

– Но как? Смотри! Она же нормальная! – Света тыкала пальцем в стекло.

– Они не боролись с болезнью, Свет. Они сбили температуру. И похлопали себя по плечу, пока рак пожирал тело изнутри. Первую Заповедь нельзя «отменить». Ее можно только пройти. А они ее просто проигнорировали.

Я отставила полный бокал.

– Они празднуют, заглушая музыкой скрежет тормозов перед пропастью. Это только начало. Вторая будет пострашнее.

Я повернулась и посмотрела на подругу. И в ее глазах, в которых только что плясали веселье и облегчение, я снова увидела тот самый, животный страх. На этот раз – смешанный с полным непониманием.

А я уже листала в памяти пожелтевшие, виртуальные страницы манускрипта.

Вторая Заповедь: «И воды восстанут из берегов своих, и поглотят города великие, и соленость их станет ядом».

Я ждала. И впервые за долгое время мне было по-настоящему страшно. Не за себя. За всех этих людей, которые там, внизу, все еще пели и обнимались. Они не знали, что апокалипсис – это не взрыв. Это – диагноз. И первый симптом уже проигнорировали.

Глава 2. Заповедь Вторая: Гнев Вод

«И воды восстанут из берегов своих, и поглотят города великие, и соленость их станет ядом».

Следующие три месяца мир жил в тени собственного триумфа. Тень эта была странной – липкой и не отпускающей, как похмелье после слишком шумной вечеринки. Луна висела в небе эталоном нормальности, а в воздухе витало непроизнесенное «мы справились». Но справились с чем? Официальная наука так и не дала внятного ответа, что это было. Аномалию списали на «уникальное стечение геофизических и атмосферных факторов», слова «больше не повторится» звучали рефреном из каждого утюга.

Я же жила в ожидании. Оно стало моим постоянным состоянием, как дыхание. Я перестала смотреть новости, потому что они были полны лживого оптимизма. Вместо этого я изучала карты океанов, течений, сейсмически активных зон. Света звонила реже, и в ее голосе сквозала обида – я омрачала ее возвращение к нормальной жизни, отказываясь разделить всеобщую эйфорию.

– Расслабься, Алиса! – говорила она. – Посмотри вокруг! Весна наступает, кофе вкусный, мир не рухнул.

– Он не рухнул, – соглашалась я. – Он просто сделал паузу.

И в один безоблачный, ничем не примечательный день пауза закончилась.

Я как раз возвращалась из магазина с пакетом гречки и тушенки – старые привычки «выживальщицы» никуда не делись. На улицах было непривычно тихо. Люди смотрели в экраны своих телефонов, останавливались у витрин с включенными телевизорами. На их лицах было не понимание, а тупое недоумение.

Первый репортаж был с побережья Японии. Океан… отступал. Это был не отлив. Это было похоже на то, как если бы гигантский штекер в ванне Вселенной выдернули. Вода уползала с огромной скоростью, обнажая дно, которого никто никогда не видел: ржавые остовы кораблей, трещины в каменной плите континентального шельфа, извивающихся, как змеи. Камеры, установленные на небоскребах Токио, показывали сюрреалистичную картину: город оставался на месте, а океана перед ним не было. Только пугающая, влажная пустота, уходящая за горизонт.

Потом пришли кадры из Нью-Йорка. Та же картина. Статуя Свободы стояла посреди внезапно возникшей грязной равнины. Из Шанхая, из Рио-де-Жанейро… Тишина длилась около двадцати минут. Мир затаил дыхание, наблюдая за обнажившимся дном мира.

А потом вода вернулась.

Она не пришла – она обрушилась. Стена. Высота ее не поддавалась осмыслению. Это была не волна, это была новая горизонтальная поверхность мира, движущаяся с немыслимой скоростью. Она поглотила отступившую воду, поглотила дно, поглотила портовые краны, поглотила небоскребы, которые казались такими несокрушимыми. Телекамеры, передававшие изображение, одна за другой гасли, посылая в эфир последние кадры несущейся на них лавины из воды и обломков.

Но самое страшное было не это. Самые первые репортажи, уже с возвышенностей, куда успели эвакуироваться люди, показывали выживших. Люди, чудом спасшиеся из водного ада, были покрыты страшными ожогами и язвами. Вода не просто давила и топила – она жгла. Она разъедала кожу, металл, бетон. «Соленость их станет ядом». Это была не метафора. Химический состав океана изменился. Он стал кислотным.

Паника на этот раз была иной. Не шокированной, как с Луной, а глубокой, животной, отчаянной. Это было уже не шоу, не аномалия. Это было нападение. Планета атаковала.

Комитет по Глобальным Аномалиям, уже успевший стать героем, был поднят на дыбу общественного мнения. «Что вы делаете? Почему не предупредили?». Они не могли ответить. Их модели ничего не предсказали. Это было невозможно с точки зрения физики.

Их ответ был столь же грандиозен, сколь и отчаян. «Проект «Дамба». Строительство гигантских заградительных стен вокруг уцелевших прибрежных городов. Срочная разработка и распыление «нейтрализаторов» в океане – химических коктейлей, призванных нейтрализовать кислотность. Использование секретных технологий «глубинного воздействия» – серии направленных подводных ядерных взрывов, чтобы «стабилизировать» тектонические плиты и предотвратить новые цунами.

Я наблюдала за этим, сидя в своей квартире, как зритель на плохой пьесе. Они снова пытались бороться с симптомами. Стена? Против океана? Это была детская попытка построить замок из песка против прилива.

Света прибежала ко мне через три дня. Она не звонила, просто появилась на пороге, с запавшими глазами и дрожащими руками.

– Ты знала, – это было не обвинение, а констатация факта. Голос у нее был плоским, безжизненным. – Вторая Заповедь.

– Да, – кивнула я.

– Почему ты не сказала? Не предупредила их?

– Кто бы меня послушал? – спросила я ее. – Меня, девчонку с кристаллами и теориями заговора? Меня бы под белы ручки отвели в психушку. Или посадили бы за разжигание паники.

Она молча села на пол, прислонившись к стене, и закрыла лицо руками.

– Что же делать?.. – простонала она.

Я подошла к окну. Город был полон беженцев с побережья. Воздух был пропитан страхом и запахом гари.

– Ничего, Свет. Ничего нельзя сделать. Надо было не стену строить, а учиться дышать под водой. Но они не поняли. Они никогда не поймут.

Борьба с океаном длилась месяцы. Частично им удалось ослабить последующие, менее мощные волны. Частично «нейтрализаторы» снизили уровень кислотности в некоторых акваториях. Некоторые города были спасены. Но десятки других – стерты с лица земли. Миллионы погибших. Экономика в состоянии клинической смерти.

И снова Комитет доложил об «успехе». «Ситуация взята под контроль». «Угроза миновала».

На этот раз мир не ликовал. Люди смотрели на залитые солнцем улицы с подозрением. Они боялись океана. Боялись луны. Начинали бояться собственной тени.

Я взяла с полки распечатанный манускрипт. Мои пальцы провели по строчкам, которые были теперь не предсказанием, а приговором.

Третья Заповедь: «И земля разверзнет уста свои, и плодородие ее обратится в прах».

Я посмотрела на свой скудный запас гречки. Этого надолго не хватит. Никому не хватит.

Они отгородились от океана стенами. Но что они сделают, когда восстанет сама земля?

Глава 3. Заповедь Третья: Уста Земли

«И земля разверзнет уста свои, и плодородие ее обратится в прах».

После Гнева Вод мир погрузился в новую, странную фазу – параноидального затишья. Люди не верили официальным заявлениям, но и не знали, кому верить. Атмосфера напоминала город после чумы: внешне жизнь налаживалась, но страх сидел глубоко внутри, выедая душу. На побережьях, где это было возможно, вырастали монструозные бетонные стены – шрамы на лице планеты, напоминание о том, что океан теперь враг.